В объятьях звёзд

Глава 1

— Ты уверен, Макс? — кажется, этот вопрос я задаю в сто пятый раз.

— Корпорация позаботится о нас. Мы нужны ей, — отвечает он, продолжая заполнять документы за нас двоих.

— Только ты. Ведь ты главный инженер–механик, — вздыхаю, осматривая кабинет, в который нас пригласили.

— А кто помогал мне создавать фотонный двигатель вакуумного возгорания? Не прибедняйся. Твои достижения тоже оценены корпорацией, — усмехается мужчина. — Так, нужно пройти аутентификацию. Держи.

Он передаёт мне планшет. Смотрю на зелёный луч, светящий из камеры. Он сканирует сетчатку глаза. На экране всплывает зелёная галочка и появляется рисунок ладони. Прикладываю руку и аутентификация проходит успешно. То же самое проделывает жених и, отложив гаджет, притягивает к себе.

— Мы будем в безопасности, Лана, — Макс целует в уголок губ.

— Угу, — вздыхаю и жмусь к мужчине крепче.

— Вы ознакомились с договором? — к нам заходит репликант, вооружённый до зубов.

— Да, и подписали, — Макс передаёт биодроиду планшет и помогает мне подняться.

— Пройдёмте, — кивает скупо и жестом приглашает следовать за ним.

Светлый коридор. Лифт. Тридцатый этаж. Опять коридор, и мы оказываемся в белоснежном холле со стойкой. За ней стоят четыре девушки в одинаковых формах.

— Перед тем как вас введут в состояние гибернации, нужно пройти медосмотр. Самка — левая дверь. Самец — правая.

— Самка? — кривлюсь.

— Он вообще бесполый кусок металла, — фыркает жених, подмигивает и поворачивает в правую дверь.

Закатив глаза, иду в левую и оказываюсь в небольшом кабинете.

— Шесть два шесть, Светлана Корина? — спрашивает врач, стоя спиной ко мне.

— Да.

— Раздевайтесь и ложитесь на койку.

— Полностью раздеваться? — уточняю, вешая на вешалку сумочку.

— Полностью, — мужчина поворачивается ко мне.

Часть его лица закрыта очками виртуальной реальности, и почему–то так легче раздеваться. У него там своя экосистема. Хотя мог бы и ширму какую–нибудь установить. Но врач на меня и вправду не смотрит, стоит полубоком и руками в воздухе машет. Выглядит забавно.

Ложусь, как велено, вытягиваю вперёд руки и слегка дрожу. Койка хромированная и холодная. Смотрю в потолок на неоновую лампу. И мечтаю о нашем с Максом будущем на этой новой планете под названием «Убежище». Именно туда отправляет колонистов корпорация Неотек, в которой мы с женихом работаем.

Ко мне, наконец, подходит врач. Я вижу только его подбородок и губы. Он довольно молод. И, надеюсь, компетентен.

— Откройте рот, — приказывает скупо. Выполняю. — Шире.

Шире не получается, даже слёзы из глаз брызжут. Врач склоняется надо мной вместе с медицинскими приборами. Я плохо разбираюсь в его инструментах. Проверив зубы и дёсна, качает головой.

— Пломбу следует заменить, и один зуб немного сколот. Чем питаетесь? Камнями, что ли? — ворчит он.

Неудобно отвечать, когда во рту жужжат наниты. Приходится просто слегка помотать головой. Закончив с зубами и заменив пломбу, врач переключается к остальной проверке. Сканирует всё тело. Щупает кости и позвонки на шее. Берёт кровь из вены. Удивляется, что во мне нет ничего синтетического. Даже хвалит за это.

— Теперь согните ноги и раздвиньте их в стороны, — требует он, переходя к гинекологическому осмотру.

Эта часть самая унизительная. Безболезненная, но всё же неприятная. Закусив губу, выполняю всё.

— Можете одеваться, — закончив с полным осмотром, врач снимает очки виртуальной реальности.

Отшатываюсь и слетаю с койки. Так как вместо одного глаза у мужчины инфракрасный имплант. Немного пугающее зрелище. Он ещё напоследок сканирует этим бионическим глазом. Передёрнув плечами, отворачиваюсь и быстро одеваюсь. Врач, к слову, ко мне интерес теряет почти сразу же. Строчит на планшете отчёт.

— Вы полностью здоровы и готовы к гибернации. Счастливого пути, — мужчина протягивает накопитель и опять надевает наноочки.

— Спасибо, — бормочу себе под нос и выхожу.

— Ну как? — подрывается ко мне Макс.

— Я здорова, — пожимаю плечами.

— Отлично. Я тоже, — усмехается жених, и нас отвлекает прикреплённый репликант.

Опять лифт. Новый этаж. Коридор. На этот раз комната в несколько раз больше. Круглая, без окон и сплошь заставлена капсулами.

— Шесть два шесть, — зачитывает биодроид и открывает стеклянную крышку капсулы. — Светлана Корина.

Макс подводит к этой вертикальной капсуле и крепко обнимает. Чувствует мой страх. Стискиваю его шею. Боюсь очень. Вдруг что–то пойдёт не так. Вдруг усну и не проснусь. Или новая планета окажется не такой красочной.

— Всё будет хорошо, малыш, — шепчет он, целуя в губы. — Немного поспишь, и мы снова увидимся.

— Обещаешься? — всхлипываю.

— Обещаю, Лана. Разве я когда–нибудь подводил тебя?

Глава 2

Отключив таймер капсулы, ловлю ослабевшее тело жениха. Макс непонимающе мычит и моргает. С усилием опускаю его на пол и, крепко обняв голову, глажу.

– Мы прилетели? – бормочет хрипло.

Кратко перерасказываю, что произошло и почему я очнулась. Также показываю мигающую турбину. Макс чертыхается и раздаёт указания. Мы находим наши вещи, а именно чемоданчик с инструментами жениха, и разбегаемся в разные стороны. Он – чинить неисправность, я – искать бортпроводников и персонал корабля.

– Кабина пилотов пуста. Тут всё автоматизировано, – передаю по рации.

– Найди передатчик и отправь сигнал бедствия, – отрывисто отвечает жених.

Ищу на панели нужную кнопку и переключаю тумблер.

– Шесть два шесть, Светлана Корина. Космический корабль «Ковчег – 2/1». Мы попали в скопление астероидов и сбились с курса. На борту… – замолкаю и, подумав, спрашиваю у Макса: – А сколько нас на борту?

– В гибернации сто сотрудников корпорации должны быть. А вот где персонал и сколько их – понятия не имею, – отвечает, пыхтя от натуги, жених.

– На борту сто сотрудников корпорации Неотек. Девяносто восемь в состоянии гибернации. Персонала нет. Запрашиваем помощь, – отправляю сигнал и устало сажусь в кресло.

– Ваше сообщение не отправлено, – сообщает механический голос искина. – Корпорации Неотек больше не существует.

– Как? – заторможено восклицаю. – Почему? Что с ней стало? А мы?

– Слишком много вопросов.

– Что стало с корпорацией? – сделав глубокий вдох, задаю один из важных.

– Гибель планеты Земля привела к уничтожению всего живого, в том числе и корпорации Неотек, – ответила бездушная машина.

– Как? – опять задала дурацкий вопрос. – Планеты нет? Земли нет? Когда это случилось?

– Двадцать световых лет назад. Я могу отправить ваше сообщение ближайшим в нашем секторе кораблям.

– Да, отправляй, – соглашаюсь и дрожащими руками хватаю рацию.

Очень стараюсь сдержать рыдания. В данный момент моя истерика не поможет жениху. А ему нужна полная концентрация. Возможно, он починит корабль и сможет задать нужный курс. Правда, куда? Сделав дыхательное упражнение, включаю рацию. Раздаются помехи, шипение и скрежет.

– Макс, – шепчу очень тихо.

– Не сейчас, Лана! – рычит жених. – Мне нужна твоя помощь. Иди сюда.

Оттолкнув кресло, бегу. Добираюсь до хвоста корабля и спускаюсь по лестнице вниз. Тут очень жарко и очень задымлено. В углу валяются дроиды и пустые репликанты. Репликанты – это биодроиды, в которых человечество научилось переносить сознание. Искусственные люди. Со знаниями, памятью и сознанием настоящего человека. Вот только в остальном они роботы. Бесполые, без личных интересов, без эмоций и самосознания. И таких роботов-пустышек очень много валяется в машинном отсеке. Возможно, их тоже отключили удалённо, когда случилась катастрофа на планете.

– Ты где? – зажав нос, кричу.

– Захвати пустого репликанта и иди на мой голос, – пыхтит с усилием Макс.

Схватив одного робота за железные ноги, тащу. Репликант иногда не вписывается в повороты, и железная голова бьётся об углы, отчего я вздрагиваю.

Дохожу до жениха и, охнув, роняю ноги робота. Падаю рядом с ним. Закусываю губу со всей силы, чтобы не заорать, не разреветься.

– Всё будет хорошо, – морщась, выдыхает Макс.

– Не будет, – мотаю головой.

– Ты отправила сигнал бедствия?

Киваю, смаргивая слёзы. Он улыбается обескровленными губами и тянет ко мне руку. Склоняюсь, прикрываю глаза, чувствуя прохладные пальцы на щеке. Подавив всхлип, целую в губы.

– Они найдут тебя и спасут, – выдыхает в губы мужчина.

– Нас, Макс. Я тебя не оставлю, – зажимаю рану на боку.

– Оставишь, Лана, – жених стирает с щеки слёзы и снова целует.

– Здесь есть медицинский отсек. Или даже капсула. Мы попробуем перенести тебя туда и включить гибернацию. Когда прибудет помощь, они вылечат тебя, залатают, заштопают, и мы будем вместе.

– Я не чувствую ног, Лана. Ты не сможешь донести меня, – качает головой Макс.

Сбоку торчит часть большой шестерёнки, и толку от моего зажимания никакого. Одна рука полностью почернела и перетянута у плеча ремнём. Стараюсь не смотреть на другие повреждения. Не хочу запоминать его таким.

– Зачем тебе репликант? – хриплю.

– Перенеси моё сознание в него. Мои знания помогут тебе. Он починит турбину до прибытия помощи.

– Нет, Макс! – мотаю головой, схватив за щёки. – Давай разбудим остальных, и они помогут мне перенести тебя в капсулу. И придумают, как исправить тут всё!

– Механик тут только один. Посмотри прямо перед собой. Видишь дверь? За ней находится кислородный коллектор. Если не исправить реактор, он нагреется и может вспыхнуть. Взрывная волна доберется до коллектора, и нас разметает на мелкие песчинки, – объясняет терпеливо жених. – Пожертвуй мной, я уже не жилец.

– Ты предлагаешь убить тебя, чтобы спасти себя? – кричу и даже бью его по плечам. Громко вскрикнув, глажу жениха. – Прости, прости. Мы придумаем что-нибудь, только будь со мной!

– Какая-то часть меня останется с тобой навсегда, – грустно усмехается жених и притягивает к себе. – Иди ко мне, поцелуй, как в старых фильмах?

Слёзы застилают глаза, но я выполняю просьбу Макса. Зарываюсь в волосы, желая навсегда остаться с ним. Умереть, если нужно. Но вместе.

Чувствую на языке кровь и отстраняюсь. Помогаю жениху перевернуться на бок и выкашлять кровь.

– Спаси себя, – хрипит мужчина, морщась от боли.

Сглотнув, тянусь к его чемоданчику и вынимаю переносной нейрограф. Один конец аппарата подключаю к пустому репликанту и опять сажусь возле жениха.

– Не тяни.

– Не могу, это убьёт тебя, – закусив губу, прячу глаза.

– Сможешь, – Макс опять кашляет и дышит тяжело, с хрипом. – Давай, трусишка! Соберись, Лан!

Мужчине больно. Очень. Но он старается подбодрить меня. А я чувствую себя ужасным человеком. Проглотив ком в горле, поднимаю голову. Макс уже молчит. Лишь еле-еле вздымается грудная клетка, а под ним огромная лужа.

Глава 3

Сколько так сижу? Понятия не имею. В душе я умерла вместе с Максом. Сейчас просто жду, когда этот чёртов челнок взорвётся и ноющая боль в груди, наконец, закончится. Но корабль через время перестаёт издавать ужасный гул и, дёрнувшись, стал набирать скорость. Похоже, робот всё-таки починил транспорт.

Ещё через несколько минут дверь распахивается и появляется биодроид.

– Вставай. Я погружу тебя в гибернацию, – требует бездушная машина.

– Нет, – мотаю головой и опять плачу. – Ты починил челнок?

– Не до конца. Но пока всё стабильно. Вставай, Лана. До «Убежища» лететь ещё тридцать световых лет.

– Я не хочу засыпать. Не хочу в это убежище. Я хочу к Максу!

– Макс мёртв, – рубит репликант, и мне хочется его ударить. Толку, правда, никакого не будет, разве что руку себе сломаю об эту железяку.

– Иди обратно и принеси его тело, – требую через время. Робот действительно уходит.

Со вздохом поднявшись, начинаю свой осмотр. Но не нахожу ни уборную, ни маломальскую очистительную комнату. Зато нахожу закрытые железные двери с окошками и табличкой «Криокамера». Заглядываю. Внутри стеллажи и белые ящики. Чёртова корпорация отправила нас в космос и не озаботилась самым необходимым! Например, что будут делать люди во внештатной ситуации? Кухни нет, ванной нет. В одной из кают нашла столы и даже раковину. Но вот из еды и посуды ничего нет. Если челноком управляли дроиды и репликанты, им еда не нужна. Как и сон, и вода. А вот в криокамере какие-то биологические контейнеры.

– Куда его? – спрашивает репликант, остановившись за спиной. Не хочу поворачиваться. Просто машу в сторону одного из белоснежных столов.

Он обходит меня и кладёт тело любимого на стол. Опять плачу и подхожу ближе.

– Мне нужны наши чемоданы. Сходи в багажный отсек, и нужно ещё проверить те валяющиеся капсулы. Не пострадали ли люди и можно ли их разбудить?

– Я проверю, но будить не буду. И ты не будешь, – замечает репликант.

– Почему? Вдруг среди них есть кто-то, кто поможет разобраться с управлением и координатами?

– У тебя есть я, – сухо бросает робот и выходит.

Подхожу к жениху, глажу по волосам и давлю очередную истерику на корню. Через несколько минут репликант возвращается с нашими вещами. Переодеваю Макса. Кое-как оттираю запёкшуюся кровь и стараюсь не смотреть на его раны.

– Поврежденные капсулы разбиты и люди мертвы. Остальные в гибернации. От мёртвых тел нужно избавиться. В том числе и от него, – отчитывается дроид, вздрагиваю и испуганно таращусь на него. Во мне поднимается волна злости и возмущения.

– Мы похороним его и остальных, как только доберемся до хоть какой-то пригодной для жизни планеты! – цежу сквозь зубы, подавив эмоции. – Переложи всех в свободные капсулы. И Макса тоже.

– Разложение это не остановит.

– Зато криокамера остановит!

– У тебя есть ключ? – репликант говорит без эмоций, но мне чудится в его вопросе некая издёвка или ирония.

– У меня есть ты! – рявкаю и подхожу к распахнутым чемоданам.

Хоть робот и не согласен со мной, но выполняет все приказы. Переносит мёртвые тела в капсулах в криокамеру, которую отпер инструментами из чемодана Макса.

Как только дверь за капсулой жениха закрывается, силы покидают меня. Я стекаю по стенке на холодный пол и, прижав к груди одну из любимых толстовок Макса, плачу. Не сдерживаясь, воя на весь челнок. Икая и трясясь. Репликант садится рядом, вытягивает ноги вперед и ждёт, когда закончится моя истерика. Он не умеет утешать, не умеет жалеть, он не человек. Бездушная машина со знаниями и воспоминаниями любимого.

– Что случилось в машинном отсеке? – тихо спрашиваю. Мне нужно знать, отчего умер мой любимый мужчина.

– Из-за удара астероида, один из трёх двигателей вышел из строя. Повредился воздушный компрессор, который подаёт под давлением жидкий водород и кислород. Макс отключил этот двигатель перед ремонтом. Но в таких челноках всё автоматизировано и стоило ему открутить защитную крышку, чтобы добраться до компрессора…. - репликант замолкает из-за моего громкого всхлипа и опустив голову, смотрит. – Он получил травмы несовместимые с жизнью и принял единственное правильное решение. Его можно было отправить в анабиоз, как ты и хотела. Но это была бы лишь отсрочка неизбежного. Как только бы срок гибернации закончился, Макс бы умер.

– О чём он думал в последнюю минуту? – перебиваю, задыхаясь от боли в груди.

– О тебе, – буднично замечает дроид, его глаза светятся ярко-жёлтым светом. Он смотрит на белоснежную стену и появляется изображение из прошлого. Моё изображение. Наше знакомство. Университетский двор. Я спешу на экзамен. Молодая, в белом сарафане и с большими надеждами в глазах. Мечтала изменить мир к лучшему, избавить планету от радиации и загрязнений.

Недалеко несколько студентов играют с нанитами в виде насекомых. Их создали, чтобы заменить исчезнувших на всей планете пчёл. Но мальчишки используют этих бионических насекомых, чтобы развлечься. Нанороботы жужжат и дерутся друг с другом. И ради шутки они отправляют свои игрушки за мной. Я не замечаю их, бегу, так как опаздываю. Наниты влетают в волосы и жужжат. Вскрикивая, отбиваюсь от них и не замечаю ступеньку, об которую спотыкаюсь. Но меня ловит Макс. Как в старых фильмах. Я падаю прямо в его руки и глупо таращусь испуганными круглыми глазами. Он улыбается. Так озорно, по-мальчишески. Один за другим вынимает всех механических насекомых и, давя в кулаке, выкидывает в сторону.

Глава 4

Старкар Кхалари Эмиссар Федерации Разумных Рас

Мой линкор дрейфует на краю галактики. Что я тут делаю? Сбежал от отца, который намеревается передать свой титул и должность. Захотелось, видите ли, моему старику пожить тихой семейной жизнью, подальше от политики и интриг.

Нет, я, конечно, всю жизнь мечтал добиться тех же высот, что и родитель. Но предполагалось, я займу этот пьедестал без семейной протекции. Поэтому сразу после академии выбрал работу в корпусе вместо своей планеты, чем разбил нежное сердце матери.

За почти двадцать лет дослужился до должности эмиссара, обзавёлся личным линкором и командой. Теперь борозжу космические просторы и занимаюсь практически тем же, чем в своё время промышлял мой старик. Правда, большинство миссий засекречены и носят неофициальный статус.

Последние пару месяцев гоняюсь за пиратами, которые именуют себя Призрачными Големами. Собственно, и здесь я оказался, потому что три дня назад мои ребята поймали сигнал бедствия неопознанного летающего объекта.

На личный коммуникатор поступает звонок. Сестра решила напомнить о себе. Тяну в надежде, что ей надоест висеть в ожидании. Знаю, о чём будет разговор, и всеми силами стремлюсь избежать неизбежного.

– Мы поймали волны шифратора энергии, – отвлекает один из подчинённых.

– Настраивай гиперпрыжок, – приказываю, скидывая звонок и запрыгивая в кресло пилота. Возможно, удача будет на моей стороне, и я с наслаждением устрою небольшую засекреченную заварушку.

Мы в короткие сроки преодолеваем расстояние, но не успеваем добраться до армады пиратских кораблей. В ярком фиолетовом свечении кротовой норы они пропадают из поля видимости и радаров. Что неимоверно злит меня.

– Радары на максимум! Поймайте мне этот сигнал! – цежу сквозь зубы и отвечаю на обрывающий в десятый раз коммуникатор звонок. – Что?!

– И я рада тебя видеть в добром здравии, – закатывает глаза сестра.

– Я занят, Веда!

– Знаю, гоняешься за Призрачными Големами, – соглашается она. – И у меня есть для тебя координаты.

– Что за координаты? – хмурюсь, поглядывая на радары.

– Обитель пиратов. Тебе интересно? Старкар!

– Мне интересно, откуда у тебя эти сведения? – не верю ей. Чувствую некий подвох. Откуда вообще королеве одной из процветающих и спокойных планет знать, где живут разбойники? Очень уж похоже, что меня просто заманивают на какой-то семейный совет.

– У меня муж – бывший варвар, забыл? – усмехается сестра.

– Это было больше тридцати лет назад. А големам от силы два-три года. Ты давай там другую легенду придумывай и не занимай моё время, – фырчу, собираясь отключить связь.

– Ладно, – останавливает Ведана, – Арткур узнал по своим каналам. Они организуют торги на одной из потухших планет. Мне нужно, чтобы ты кое-что достал с этих торгов. Эти параноики никуда меня не пустят, сам понимаешь.

– И что же ты хочешь?

– Некий нейрограф, который способен перенести сознание разумного в тело биодроида.

– Твоя чокнутая старушка всё ещё хочет стать бессмертной? – закатываю глаза и качаю головой.

– Ты пользуешься её изобретениями, между прочим! Поуважительнее к моей старушке! – сестра включает режим императрицы и рявкает грозно.

– Давай координаты, – соглашаюсь, подумав. – Но если это очередная подстава, лично отлуплю и не посмотрю, что ты старше.

– Кто ж тебе позволит, – заливисто хохочет Веда и скидывает данные на коммуникатор. – Нейрограф, Старкар. Он нужен нам.

Кивнув, отключаю связь и передаю на бортовой компьютер координаты. Искин быстро определяет квадрант и потухшую планету на совершенно другом краю галактики. Хорошо, что у нас есть телепортаторы мгновенного действия.

Оставив линкор дрейфовать в открытом космосе, пересаживаюсь в джет и, взяв небольшой отряд, приземляюсь в отмеченной локации. Эта планета полностью оккупирована контрабандистами, наёмниками и пиратами всех мастей и рангов.

Благо моё положение эмиссара помогает обрасти разными сомнительными знакомствами. А маскирующий модуль, встроенный в армиллу, помогает сохранить личность инкогнито.

Приземлившись на границах одного из крупных притонов, мы движемся в нужном направлении. Останавливаюсь у полуразрушенного железного амфитеатра. В центре теневого города слетаются неприметные космолёты. Среди воров и контрабандистов замечаю и вполне законопослушных знакомых. Удивительно, как разумных тянет всё запретное и нелегальное.

– Эмиссар! – глухо окликает один из подчинённых. – Коммодор межгалактического флота здесь.

– Бездна! Он всё испортит, – шиплю, спешно пробираясь к нему, чтобы остановить.

Схватив старого друга за предплечье, ныряю между зданиями. Он отвечает молниеносно, бьёт по корпусу и, пригвоздив к стене, прижимает дуло бластера ко лбу. Отключаю маскирующий модуль, чтобы ненароком не быть убитым.

– Стакар? – удивляется Регор, опуская оружие. – Что ты тут забыл?!

– То же, что и ты! – огрызаюсь, отряхивая китель от пепельной пыли. – Улетай, Регор! Это моё задание!

Глава 5

Сквозь крепкий сон слышу тихое шипение. Непонимающе хмурюсь, вяло мотаю головой. Мозг никак не хочет восстанавливаться. Вспоминаю последние события и дёргаю конечностями. В груди печёт и ноет. Неужели мы куда–то прибыли? Или репликант сжалился? С третьей попытки продираю веки и стараюсь рассмотреть хоть что–нибудь сквозь окошко. Вот только там, за стеклом, очень темно и тихо. И я лежу. Хотя моя капсула для гиперсна была стоячая.

— Макс, — еле слышно сиплю.

Над головой загорается яркий светодиод, подсвечивая меня. В стеклянной дверце вижу своё перепуганное отражение. А впереди темень. Перед глазами всплывает женская голограмма. По бокам от её головы показатели, шкала делений, цифры и сердечный ритм. Похоже, мои данные.

Капсула дёргается и начинает движение. Пластиковый короб поднимают и ставят вертикально. Жду с нетерпением, когда откроется дверца. Но проходит примерно пятнадцать минут. Ничего больше не меняется.

— Эй, — зову тихо, силясь рассмотреть в темени хоть кого–нибудь.

Ещё через полчаса, наконец, раздаётся механический голос. Робот бодро вещает мои показатели. Правда, говорит на совершенно чужом мне языке, но я его понимаю. Что странно. Кажется, мы всё–таки прибыли на планету корпорации. Очень надеюсь, здесь всё, как описано в буклете Неотека. Чистый воздух, вода без примесей химикатов и девственная природа. Хотя без Макса мне вот совсем жить не хочется. Можно меня снова в анабиоз до тех пор, пока боль не утихнет? Или навсегда. Я согласна.

Как только голос замолкает, крышка капсулы отъезжает в сторону и зажигается мягкий свет на потолке. Морщусь с непривычки и осматриваю новую локацию. Комната небольшая и пустая, напротив меня лишь зеркальная стена. И всё.

Осторожно выбираюсь из пластикового гроба, отмечая, что нет никаких болевых ощущений. Чувствую себя сносно, никакого обезвоживания и страшного голода. Да и одежда на мне странная. Белый кроп–топ и брюки из непонятного эластичного латексного материала. Вместо привычных кед — мягкая обувка, похожая на аквашузы. Замечаю на кисти браслет. С виду обычный медицинский, но вот прочесть его не удаётся. Как и снять. Тонкий, но плотный материал не рвётся и временами слегка мерцает.

Пока осматриваю себя, за спиной открывается неприметная дверь. Резковато разворачиваюсь.

— Доброе утро, Лана, — скупо здоровается репликант, занося два чемодана с моими вещами и вещами Макса. Следом за ним плывёт по воздуху другой робот, чуть меньше и похож на снеговика.

— Мы уже прилетели, да? Ты смог настроить нужные координаты?

— Нет. Твой крик о помощи перехватили пираты. И нас продали на нелегальных торгах. Теперь мы принадлежим коммодору и летим в корпус.

— Как продали? Но мы не вещь. Точнее я не вещь! — схватившись за волосы, отхожу к зеркалу. — И что теперь делать? А остальные сотрудники Неотека? Что с ними? Их тоже продали?

— Да. Всех продали. Не благодари. — буднично замечает Макс.

— Не благодари?! Да ты! Да я тебя! — подскакиваю к бездушной железяке и луплю по груди. — Отключу к чертям собачьим! Зачем ты меня усыпил!

— Макс хотел, чтобы ты жила. Ты будешь жить. И я позаботился об этом, — не останавливает мою истерику мутант. — Без вынужденной гибернации ты бы прожила ещё день и умерла. А помощь пришла только через три световых дня.

— Пираты — это не помощь! — отворачиваюсь от репликанта и опять смотрю на зеркальную стену. Кажется, с другой стороны стоят те, купившие нас, и наблюдают. — И когда нас отсюда выпустят? А главное — куда? Не говоря уже о том, что заставят делать.

— Коммодор хочет помочь. Он посчитал вас биодроидами, подобными мне.

— Он считает, я робот? — прищуриваюсь и оборачиваюсь.

— Считал до того, как переложил в регенерационный блок.

— Что ещё ты выяснил?

— Ничего существенного. Со мной в контакт они не вступают. Пришлось подключиться к их системам и выучить общедоступный язык.

Задать уточняющие вопросы не успеваю, зеркальная стена отъезжает в сторону, открывая больше пространства. И как я думала, там действительно сидят люди. Двое, если быть точнее. Совершенно разные, как небо и земля. Попятившись, прячусь за моего репликанта.

— Звёздного неба! Я коммодор Регор Кхалла, — рокочет грубовато–суровый военный.

— Почему я его понимаю? — шепчу и, подтянувшись на носочках, выглядываю из–за железного плеча. Этот Регор стоит, распрямив плечи, в чёрном военном кителе с безупречной причёской. Весь излучает силу и власть. А вот второй молчаливый товарищ вальяжно расселся в кресле и, вытянув ноги вперёд, осматривает меня лениво–насмешливым взглядом.

— Потому что они погрузили тебя в свой регенерационный блок и снабдили минимальными знаниями, — отвечает репликант.

— Не бойтесь нас. Мы прибыли из корпуса Федерации Разумных Рас и сопроводим вас домой, — продолжает вещать брюнет.

— Дома нет, — вздыхаю, закусив губу. Причем бегло перешла на другой язык и сама даже не поняла, как это случилось.

— Откуда вы и куда летели?

— С Земли. А вот куда… Я не знаю координат.

Глава 6

Корпус Федерации Разумных Рас оказался не просто зданием где–то на непонятной планете. Нет. Это целая экосистема, воссозданная этими людьми. Искусственная планета среди других настоящих планет.

Я стою в смотровой небольшого космического корабля, сюда привели меня двое военных. И рассматриваю новую футуристическую локацию. Возможно, в других обстоятельствах я бы восхитилась красотой местности. Но нет, мне очень страшно. Страшно потерять бездушного робота. И чем ближе мы подлетаем к главному зданию, тем сильнее меня колотит в еле сдерживаемой истерике.

— Идёмте, Лана. Нам пора, — рокочет за спиной стальной и бесчувственный, как мой репликант, военный.

Закусив губу, разворачиваюсь и следую за Регором. Поняла уже, что мои просьбы не остановят их. Пока репликанта не разберут на запчасти, никто моим словам не поверит. Стараюсь убедить себя, что так будет лучше. И хотела же сама его отключить ещё там, на челноке.

Медленно выбираюсь на воздух и, остановившись, смотрю на висящие в небе планеты. Некоторые совсем близко, некоторые очень далеко. Но их видно, и они будто разбросаны вокруг корпуса. Пока я завтракала, мужчины рассказали, что это за федерация такая и где находится. Плохо, что не особо поняла, так как все мысли были о скором расставании с репликантом.

За спиной останавливается Старкар, он не торопит. Просто стоит, ждёт, когда я начну спускаться по трапу.

— Я хочу увидеть Макса… Репликанта, — шепчу, нащупав рукав эмиссара и схватив его. — Перед вашей этой проверкой я хочу побыть с ним в последний раз. Это единственная моя просьба.

— Попробую устроить эту занимательную встречу, — с сарказмом усмехается мужчина.

— Спасибо, — искренне выдыхаю, не обращая внимания на грубость в голосе. И, покачнувшись, следую за удаляющимся вперёд Регором.

Мы заходим в монументальное здание, оно, словно гора, нависает в центре этой искусственной планеты. И пугающе сверкает в свете местного солнца.

Коммодор уходит вслед за капсулами, что перевозят его сослуживцы, а Старкар придерживает меня за предплечье и тянет в совершенно другую сторону. Опять лифт. Подъём вверх. Пустынные светлые коридоры и маленькая комната без окон. В помещении есть стол, стул и маленькая камера в углу моей тюрьмы.

Меряю комнату шагами и нервно щёлкаю пальцами. Хочется верить, что Старкар действительно выполнит мою просьбу. По внутренним ощущениям проходит пара часов, прежде чем замок на двери щёлкает.

— Макс! — радостно выдыхаю, увидев моего бездушного робота. Обнимаю его крепко. — Ты ответил на все вопросы этих военных?

— Да, — сухо отвечает репликант и безропотно идёт за мной.

— Что они спрашивали? — я двигаю мебель в сторону, сажусь прямо на пол и тяну его. Робот садится рядом.

— Всё. О тебе, о Максе, о корпорации и Земле.

— Ты ответил? Объяснил, что мы не враги?

— Они не доверяют мне.

— Да… И мне. Они отключат тебя и разберут, пока не убедятся сами, — всхлипнув, зажмуриваюсь. Переплетаю наши пальцы в замок. — Покажи мне нас.

На противоположной стене появляются кадры. Репликант уже знает моё самое любимое воспоминание. И погружает его. Оно настолько обыденное и простое. Но самое счастливое. То утро, когда Макс сделал мне предложение. И он не вставал на одно колено, не произносил шаблонных фраз и, конечно же, не признавался в любви.

Я мылась в душе, он чистил зубы у раковины. И мы обсуждали фотонный двигатель, над которым он работал. В какой–то момент Макс замолчал, стеклянная дверца душевой запотела. Стёрла часть пара, чтобы посмотреть, что там происходит. Неужели мужчина просто вышел? А Макс на запотевшем зеркале нарисовал колечко с большим камнем и вопрос. Мужчина смотрел с лукавой улыбкой, стоя с другой стороны кабинки. Рассмеявшись, на своём запотевшем стекле нарисовала галочку, подтверждая идею. Макс с громким воплем вломился в мою душевую кабину. И на работу мы слегка опоздали.

— Люблю тебя, Макс, — шепчу очень тихо.

— Взаимно, — отвечает бездушный робот так же, как и мой жених. Это не его чувства, он просто помнит.

Мне так хочется, чтобы о нас забыли. Но дверь всё–таки открывается, и в проёме появляется совершенно незнакомый мужчина. Взрослый. С цепкими, пронзительно зелёными глазами. Он чем–то похож на Старкара.

— Поразительное сходство, — хмыкает незнакомец.

— Что? — непонимающе моргаю, цепляясь крепче за спокойно сидящего репликанта. Он же не прочёл мои мысли?

— На жену мою, говорю, похожа. Выходи, поговорим, — кивает он и уходит.

Спешно вскочив, тяну Макса за собой. Боюсь, если оставлю, его тут же утилизируют. А вдруг получится договориться с этим мужчиной. Вдруг у него есть та самая власть, которой нет ни у эмиссара, ни у коммодора.

Мы недолго идём по коридору и заходим в обычный мужской кабинет. Замечаю на одной из стен картинку той комнаты без окон. Похоже, вот кто следил за мной.

— Присаживайся. Меня зовут Стейбек Кхалари. Хочешь чего–нибудь? Воды? — мужчина показывает на двухместный диван и наливает из кулера воду в стакан. Передав мне, занимает кресло. Причем делает это так непринуждённо, вальяжно, как и Старкар, вытягивает ноги.

Глава 7

Регор Кхалла. Коммодор межгалактического флота.

— Докладывай, — тихо приказывает кесарь, остановившись рядом.

— Восемьдесят девять выживших разумных прошли полное обследование и выведены из гибернации. Их накормили, вернули вещи и допросили. Селекционеры, аграрники, микробиологи, топографы и биотехнологи. Ни одного военного, как и говорила Лана. То есть Светлана. В криокамере нет биооружия. Замороженные эмбрионы, семена и минералы. Так же мы извлекли капсулы с погибшими. Одиннадцать человек, среди них механик Максим Танов. Сознание которого у дроида, — сухо чеканю, смотря вдаль.

— Их опросили? Что выбрали колонисты?

— Мнения разделились. Шестьдесят процентов хотят остаться, остальные идеализируют свою миссию и желают добраться до новой Земли.

Краем глаза замечаю выходящего Старкара и разворачиваюсь всем корпусом. Он несет на руках бледную девушку. Она спит, доверчиво прижимаясь к эмиссару.

— В этом, правда, есть необходимость? — цежу сквозь зубы, провожая их взглядом и сжимая кулаки.

— Как думаешь, почему мы не создаем биодроидов? — цинично спрашивает Стейбек. — Роботы убирают наш дом. Стирают, гладят, готовят, управляют техникой и даже твоим передвижением. Дай ему разум. И однажды тот, кто кормит тебя, убьёт. Пойдём, Регор. Поговорим с одним разумным.

Кесарь заходит обратно в корпус. Следую за ним, и мы поднимаемся в лабораторию. Дроид Ланы изучает документы на планшете и вносит правки.

— Ты закончил? — отвлекает его мужчина.

— Ты боишься меня, но хочешь воспользоваться нейрографом. Зачем? — спрашивает дроид, убирая в сторону планшет.

— Изучить, узнать его свойства и не совершать ошибок землян, — пожимает плечами Стейбек, занимая одно из кресел.

— Нейрограф, как и остальные вещи Макса, принадлежит Лане. Не думаю, что она отдаст его тебе после того, как ты уничтожишь меня.

— Я тоже так думаю, — раздаётся женский, чуть дребезжащий голос за нашими спинами. — Я бы на месте Ланы разбила бы к чертям собачьим все разработки человечества только потому, что одному мальчишке захотелось разобрать мою любимую игрушку.

— Тома! — шикает вторая женщина.

— Так вот кто привёл тяжёлую артиллерию! — усмехается кесарь, выгибая бровь.

— Ты кроме своей жены никого не слушаешь, — фыркает старушка, создавшая огромное количество технологичных гаджетов. — Буратино останется со мной.

— Кто? — никогда не понимал языка этой сверхумной женщины.

— Буратино — деревянная кукла. Моя оболочка из титана, — замечает дроид, вставая.

— Не важно. Он будет утилизирован сразу после того, как пройдёт все тесты, — отмахивается мужчина.

— Поговорим наедине, Стей, — жена кесаря обходит меня и уводит начальство из лаборатории.

— С тобой, мой мальчик, у нас долгое взаимовыгодное сотрудничество, — хлопает по железному плечу Тома, надевая толстенные очки.

— Ты ошибаешься. Тесты не займут много времени, но пока кесарь не подпишет эти документы, доступ к моему ядру ты не получишь, — репликант указывает на планшет и опять садится.

— О, не переживай, кесарь своих слов на ветер не бросает. Подпишет и устроит твоей Лане самые лучшие условия, — усмехается старушка, щупая железные предплечья дроида. — Расскажи-ка мне пока, что ты такое, Буратино?

— Я Макс. Главный инженер–механик корпорации Неотек. Из–за смерти человеческого тела Лана перенесла мою личность в тело пустого репликанта. И я не Буратино, так как моя оболочка из титана.

— Да–да, я поняла, — останавливает его женщина. — Каков срок службы оболочки?

— Три года.

— Маловато. Будем разбираться, — старушка отходит к стеклянному шкафу и только сейчас замечает меня. — Ты тоже можешь идти, Регор.

— Я останусь, — сухо отвечаю. Неизвестно, что выкинет этот дроид.

Обойдя двух увлеченных существ, занимаю свободное кресло и просто наблюдаю. Ко мне быстро теряют интерес. Женщина и робот переходят на совершенно незнакомый язык и термины. Если бы не внешний вид, я бы не отличил его от живого разумного. Все его ответы, умозаключения вполне логичны. А знания он черпает уже из нашей инфосети, к которой никто его не подключал. Но тем не менее он нашёл выход, чтобы защитить ту, за кого нес ответственность, будучи живым.

Спустя час к нам заходит Старкар и останавливается возле меня. Всегда веселый эмиссар сейчас мрачнее тучи. Челюсть сжата до желваков. Он не сыплет остроумием, сарказмом и иронией. Осматривает копошащуюся старушку и Макса.

Эти двое увлечены совершенно другим. Макс помогает Томе с нейромышечной гарнитурой, над которой работает последние месяцы женщина. Я перестал звать его дроидом. Так как перестал видеть в нём робота.

— Что решил отец? — цедит сквозь зубы Старкар.

— Он вышел с твоей матерью примерно час назад. Как Лана?

— Спит. И ненавидит нас. Обещала уничтожить всю Федерацию и моего отца в первую очередь.

Глава 8

Вокруг бескрайний космос. И мы парим в невесомости. Я и Макс. Любимые руки притягивают меня, обнимают. Мы переплетаемся телами. Жадно целую Макса, вжимаюсь теснее, хочу раствориться в нём. Слиться на клеточном уровне. Оплетаю его торс ногами. Жених придерживает, гладит. Ласково, нежно, трепетно. Мы тяжело дышим друг другу в губы, смотрим глаза в глаза.

Мы вместе. В объятьях звезд. Они так ярко светят. Слишком ярко, почти слепят. И любимое лицо жениха мутнеет, истончается. Поддёрнувшись дымкой, полностью исчезает. Исчезают крепкие руки, что держали меня. Горячие объятья. Макс полностью пропадает. И я остаюсь в этом пугающем космосе, среди звёзд, совершенно одна.

– Нет! – с криком просыпаюсь и таращусь на белую стену.

Осматриваю новую локацию и замечаю за окном этот чёртов космос. Ненавижу его! Браслет на руке мигает, привлекая внимание. Дёргаю его со всей силой и с третьей попытки срываю. Гаджет летит прямо в открывшуюся дверь. И его ловит зашедший эмиссар. Похоже, получил сигнал.

– Ярких звёзд, Лана, – здоровается совершенно спокойно мужчина.

Вспоминаю все события минувшего дня и закусываю губу. Гашу в себе все негативные эмоции и, отвернувшись к окну, сворачиваюсь калачиком.

– Я принёс твои вещи, – в комнату закатывают чемоданы.

– Где Макс? – спрашиваю, не оборачиваясь. Видеть его не могу. – Вы уже утилизировали его? Где оболочка и тело?!

– Дроид в лаборатории и проходит тесты. Как только с ним закончат, его вернут тебе, – прилетает сухой ответ. – Тебе нужно подписать эти бумаги и получить соответствующие документы гражданки Вальдоса.

– Нет, спасибо. Я отказываюсь от гражданства Вальдоса, – глухо выдыхаю.

– Хочешь отправиться на новую Землю?

– Нет.

Жмурюсь. Сильно-сильно. Предполагалось, новая обитель станет домом для нас с Максом. А что мне там делать одной? Не хочу видеть наших коллег по Неотеку. Не хочу принимать пустые соболезнования и жалость. Светлана Корина, шесть два шесть умерла. Умерла вместе с Максом, чтобы у остальных людей была возможность жить.

– Лана, – тёплая рука касается предплечья, Старкар пытается повернуть к себе.

– Не трогай меня! – дёргаю корпусом, скидывая конечность, и резко разворачиваюсь. – Никогда больше не смей ко мне прикасаться! Как сказал твой Биг босс: «В любой из двенадцати планет, населённых разумными расами, они найдут свой дом»? Вот я и выберу сама. А вы вместе со Стейбеком, Федерацией и Вальдосом в придачу можете катиться в самое пекло!

Старкар хмурится, глаза темнеют, зубы сжаты до желваков. У него такой же тяжелый и пронзительный взгляд, как у его начальства. Но я выдерживаю этот взгляд. И плевать на непонятные искры. Во мне кипит ярость. Ярость на тех, кто отобрал любимого. И эта ярость заслоняет собой страх. Что ещё мне теперь могут сделать? Разве что убить.

– Через час я улетаю на задание. Чтобы скорректировать курс, успей выбрать желаемую планету, и я высажу тебя, – цедит мужчина, ставит на тумбу планшет и выходит.

Оставшись одна, долго смотрю на открытую дверь. За этой каютой кипит жизнь. Раздаются топот ног, отрывистые приказы и писк приборов. Но ещё я слышу вполне знакомую речь. Слышу коллег по Неотеку. Звонкий смех Зои, нашего генетика. Нервный кашель Андро, нейробиолога. И судя по голосам, у них всё замечательно.

Встаю с двуспальной кровати, на которой лежала всё это время, и подхожу к чемоданам. Раскрываю оба. Все наши с женихом вещи лежат в скомканном беспорядке. В недрах одного из чемоданов нахожу контейнер и распахиваю его. Нейрограф лежит целым и невредимым. Похоже, репликант не отдал его и даже не показал, чтобы сами не забрали. Прячу аппарат обратно, устанавливаю новый код на замке и, выудив спортивный костюм, переодеваюсь в свои вещи.

Закончив с осмотром, возвращаюсь в кровать и включаю планшет. Минут пятнадцать уходит на прочтение коротенького договора. Кроме гражданства, мне предлагают денежное вознаграждение за содействие в поимке пиратов. Наверное, из-за Макса. По шестизначным цифрам не понятно: много это или мало.

Вместо подписания я перехожу по ссылкам и рассматриваю файлы других планет в этой Федерации. И целый час пролетает совсем быстро. На этот раз ко мне заглядывает брюнет.

– Привет, как себя чувствуешь? – басит Регор, останавливаясь на пороге каюты.

Медленно поднимаю на него глаза, всматриваюсь в суровое лицо военного. Пожимаю плечами, не зная, что отвечать.

– Выбрала уже что-нибудь? – кивает он на планшет, на котором проносятся кадры очередной планеты. Качаю головой. – На Ахернаре девять месяцев в году холодно.

Опускаю взгляд на экран, там как раз показывают заснеженный пейзаж какого-то города планеты. Пролистываю.

– Альфард – отличная планета, замечательные погодные условия, но раса для тебя будет необычная, – опять комментирует брюнет. Смотрю на него заинтересованно. – Ниже пояса хвостатые, – заговорщицки тянет Регор. Опять пролистываю. – Пилон, не советую. Хотя если тебе нравятся птичьи ноги и выдающийся зоб, то там очень даже ничего.

– И где же живут люди? – не выдержав, спрашиваю.

– Всё расскажу за завтраком. Со вчерашнего утра ничего не ел. Составишь компанию? – предлагает коммодор.

Глава 9

– Что у тебя на сегодня, Лана? Опять депрессия и постельный режим? – ко мне заглядывает одна из коллег по Неотеку, Зоя.

– Ты угадала, – усмехаюсь, смотря на новую форму женщины.

Как бы сильно я не хотела встречаться со своими коллегами, некоторые из них также выбрали планету Рагсарус. И правительство выделило для «беженцев», как нас нынче кличут, целый этаж в многоквартирном доме в центре столицы. Этот дом принадлежит сотрудникам Корпуса. Кто работает удалённо или приезжает в командировки.

Кроме квартир, мы получили медицинскую страховку. Даже можем пойти учиться на бесплатной основе в университеты. Либо пройти курсы и устроиться на работу по своей профессии. Если, конечно, пройдёшь экзамены и необходимые тесты. В миграционной службе нам выдали временные удостоверения личности, открыли счёт в банке, а вместе с ключами дали браслеты-коммуникаторы. Так же добрые гуманоиды принесли для нас одежду, новую и не очень, бытовую технику, накопители с книгами и разные мелочи для обустройства.

В течение одного года империя будет выплачивать нам два вида пособий. А мы, соответственно, за этот год, а лучше и за пару месяцев, должны выучить законы планеты, интегрироваться в социальную жизнь, найти учёбу, работу или выйти замуж. И, конечно же, нельзя нарушать законы Рагсаруса. Иначе депортируют обратно в Корпус и закроют въезд. Им тут бездомные варвары не нужны. Всё строго. После сдачи экзамена на знание законов, языка и имея стабильность, мы можем получить постоянные паспорта и другие плюшки от государства.

Всего на Рагсарус переселились двадцать сотрудников Неотека. И, естественно, одиночек поселили по двое. Чтобы было не скучно и не так тоскливо. Собственно, меня полностью устраивают условия. Комнаты просторные, две одинаковые спальни, одна кухня, совмещённый санузел и балкон. Правда, я уже месяц никуда не выхожу, разве что на кладбище к Максу.

Тело жениха, как и остальных умерших людей, выдали нам сразу по прибытие. В этом мире никого не закапывают. Тела сжигают и урны устанавливают в мемориальные центры, в специальные ячейки или постаменты. Есть, конечно, богатенькие, кто разбивает небольшие гробницы и усыпальницы. Макса выделили как героя и урну с прахом похоронили отдельно от остальных, в небольшой усыпальнице на открытом воздухе. Даже памятник установили из чёрного камня с яркими звёздными узорами. Туда я стараюсь ходить каждый день. В остальное время прячусь в комнате.

Со мной живёт Зоя. Бывший генетик. Она, в отличие от меня, пробивная и неунывающая. Учит законы и готовится пройти тестирование у некого учёного из Корпуса.

Как бы я не старалась избежать общения с бывшими коллегами, встретиться с ними всё же пришлось. И каждый из них благодарил меня. Обнимал и утешал. При встрече они постоянно вспоминают Макса и рассказывают, какой он был благородный, умный, добрый и так далее. Меня это угнетает, я не хочу слышать эти истории. Поэтому, возможно, и прячусь в комнате. А может, потому, что нет никакого желания куда-то двигаться. Да. Я жалкая. И слабая. И не заслуживаю этой новой жизни.

Зоя, к слову, единственная, кто не касается темы жениха. И только из-за этого я выбрала её соседкой. Мы никогда не были подругами и в корпорации общались разве что по праздникам.

– Сегодня у меня собеседование, та женщина-учёная из корпуса прилетает, – отвлекает от мыслей соседка.

– У тебя всё получится, Зой. Ты пройдёшь все её тесты и получишь должность. – искренне желаю я улыбаясь.

– Спасибо, а после собеседования я приглашаю тебя на ужин.

– Я лучше останусь дома, – улыбка меркнет, не хочу никуда идти.

– Меня пригласили на свидание, – перебивает Зоя, – и я боюсь идти одна, Лана.

– Ты думаешь, я смогу тебя спасти в случае чего?

– Вдвоём отбиваться всяко легче, – пожимает плечами женщина, – пожалуйста. Если откажешься, приведу его сюда!

– Ладно, – сдаюсь, закатив глаза. – Но долго с вами не буду сидеть. Убедимся, что человек порядочный, и я домой!

– Он не человек, но мысль уловила, – расцвела Зоя и, послав воздушный поцелуй, унеслась на важную встречу.

Остаток дня пролетает очень быстро. В фоновом режиме включён настенный телевизор или просто визор – так зовут эту технику в этом мире. В течение дня питаюсь только быстрыми обедами, которые разогреваются в микроволновой печи или сухими пайками. Да, знаю, звучит безнадёжно и тоскливо.

К вечеру возвращается Зоя. И требует помыться. Всё-таки в ресторан идём. А мы, женщины, не должны вонять так сильно на первом свидании. Сдаюсь и иду в очистительный блок. Полноценной ванны тут нет.

После долгих споров по поводу моего вечернего туалета соседке приходится сдаться. И мы, наконец, идём на её свидание. Уже в холле я чувствую себя третьим лишним. А Зою нежно прижимает к себе бородатый мужчина с торчащими из густой шевелюры рогами.

– Познакомьтесь, Арен, моя подруга Светлана, – знакомит нас соседка.

– Ты не говорила, что будешь не одна, – шутливо укоряет этот рогач-бородач, но охотно кивает мне и провожает нас к машине.

– Я полна сюрпризов, – кокетничает взрослая женщина. Закатываю глаза, благо громко не фыркаю, чтобы не показать своё мнение обо всём этом театре.

– Мне срочно нужна подмога, – усмехается Арен, распахивая для нас дверцу своего авто.

Глава 10

Замираю, даже плакать перестаю. Глупо уставившись на черный гранит, судорожно проталкиваю воздух через тяжелый ком в горле. Мне страшно обмануться. Вдруг почудилось? Вдруг этот безэмоциональный механический голос – лишь мое бурное воображение. Медленно разворачиваюсь, и дыхание перехватывает.

– Макс? – шепчу неверяще. Железное лицо репликанта расплывается из-за застилающих глаза слез.

– Ужасно выглядишь, – замечает он, осматривая меня светящимся рентгеновским взглядом.

Срываюсь и бегу со всех ног. Крепко обнимаю робота за торс. Прижимаюсь щекой к груди. Репликант не движется, просто стоит каменным изваянием.

– Я думала, тебя утилизировали, – бормочу, задыхаясь от собственных эмоций.

– Мои познания оказались важнее их предубеждений. Благодаря коммодору Регору кесарь передумал.

За спиной раздается ироничный хмык. Разворачиваюсь, смотря на мрачного Старкара.

– Кто-то утверждал, что это не во власти коммодора? – выпаливаю злорадно. Зачем задеваю его? Не знаю, просто хочется отвадить эмиссара.

– Я рад, что ошибался, – патетично кривит губы Старкар, склоняет повинно голову и, развернувшись, идет к своему автомобилю.

Мне хочется остановить его. Хочется извиниться за такую дурацкую истерику и поблагодарить. Что привёз сюда, в конце концов, и старался утешить. Но гашу непонятные эмоции, отворачиваюсь к Максу и опять сажусь на траву.

– Расскажешь мне, где был и что делал? – расслабленно выдыхаю и прикрываю глаза. Вся тяжесть этого месяца гранитной плитой падает с моих плеч. Мне даже дышать легче.

– В лаборатории Корпуса. Проходил их тесты. Помогал Томе с нейромышечной гарнитурой для экзоскелета и с реактивным ранцем. Ещё объяснил принцип действия фотонного и дроп двигателей. Заинтересовались. Просили, чтобы я им показал проекты, макеты и расчёты, отказался.

– Кто такая Тома? – подняв голову, удивлённо смотрю и даже чуточку ревную.

– Главный инженер Корпуса. Женщина мечтает получить твой нейрограф и стать бессмертной, чтобы передать все знания и возможности своего разума следующему поколению.

– Пусть обломится. Я никому ничего передавать не буду, – фыркаю, закатив глаза. – А ты почему отказался обменяться расчётами и проектами?

– Потому что ты наследница. А значит, вся собственность Макса, в том числе и интеллектуальная, принадлежит тебе. Они вернули тебе все вещи? – репликант опускает взгляд на меня, киваю с глупой улыбкой. – И челнок?

– Челнок принадлежал корпорации, – откровенно веселюсь дотошности робота.

– Корпорация – это ты и остальные восемьдесят восемь человек. Я поговорю об этом упущении, – менторским тоном замечает робот.

– Не наглей, Макс. Пусть оставят этот чёртов челнок себе. Вдруг ещё передумают и утилизируют за то, что права качаешь.

– Не посмеют. Я покопался в законах этой галактики. Ты знала, что у Корпуса есть отдельный Федеративный суд по правам разумных?

– Нет, я даже не начинала читать законы и мироустройство, – качаю головой.

– А я прочёл. В этот суд могут обратиться разумные любой расы, религии и возраста. Разумный – это тот, кто способен к речи, прямохождению и развитию. Так же считает себя личностью и мыслит.

– И ты причисляешь себя к таковым?

– Вполне. Поэтому я так же, как и ты, защищён их же законами. Больше они не смогут угрожать тебя или мне.

– Ты не мог раньше прошерстить эти их законы? Не трепал бы мне нервные клетки, – улыбаюсь радостно и опять прижимаюсь к железному боку.

– Раньше не мог, первоочередная цель была – твоё обустройство. И мне Тома подсказала, – замечает Макс, опять смотря жёлтыми рентгеновскими глазами.

– Я уже к этой Томе начинаю ревновать, – ворчу, закатив глаза.

– Это глупо, не находишь? – мне чудится в голосе дроида иронично-весёлые нотки, присущие жениху. Он ещё бровь всегда выгибал. Хихикаю, вспоминая привычки Макса.

– Нахожу. Но ничего поделать не могу. Значит, всё? Теперь нас никто не тронет, и мы можем просто жить на этой планете? Кстати, как тебе мой выбор?

– Пока да. Нас никто не тронет. Но просто жить не получится. Мне поставили ряд условий. Одно из них – это работа на межгалактическом флоте под командованием коммодора. И по моим данным, Вальдос лучше по погодным условиям, уровню жизни и отношением к женщинам, – сухо отвечает репликант. Вот не дождёшься от него ни одной похвалы.

– И что ты там, у коммодора, делать будешь? Какие ещё условия? – спрашиваю, не обращая внимание на ворчание.

– Работать механиком. Мне запрещено несанкционированно подключаться к любой технике, даже к кофеварке; выходить в инфосети в обход их фаерволам; без присмотра чинить, конструировать или изучать летательные аппараты, боевые дроны и оружие. И последнее: никогда не снимать этот браслет, – перечисляет Макс и показывает тоненькую полоску на запястье, которая практически сливается с его железной оболочкой. И если бы он не ткнул, я бы даже не заметила. – Если я нарушу любой из запретов, меня мгновенно уничтожат.

– Ясно, значит, не отправлю тебя варить кофе. Пойдём домой. Я покажу свою новую обитель.

Глава 11

– Эка его выворачивает-то! – протягивает через время насмешливо старушка. Ловит мой непонимающий взгляд и объясняет: – Звёздный мальчик с детства всё получал с лёгкостью и играючи, а вот Вейлу свою завоевать не может. Другому сердце отдала и не замечает нашего эмиссара.

Наверное, она про Регора говорит. Вот почему Стар ругается с коммодором. Его любимая предпочла брюнета. У него тоже разбито сердце, поэтому он озлоблен.

– Я нашёл баг, – подаёт голос репликант, и женщина, оставив меня, уносится к Максу.

Иду за ней и даже пытаюсь вникнуть в работу двух таких разных существ. Но в их терминологии не разбираюсь. Зато они друг друга с полуслова понимают и практически не замечают меня. Знаю, это глупо – ревновать робота, только ничего поделать с этим не могу. Раньше Макс всегда делился своими идеями со мной, дотошно объяснял и слушал мои умозаключения. Да и федеративный язык у меня базовый, и многие слова – просто непереводимый набор звуков.

Оставив их в покое, отхожу обратно к биодроиду и рассматриваю его. И почему-то вспоминаю Старкара. Его жёсткие слова попали прямо в сердце. Макс хотел, чтобы я жила. Хотел, чтобы у меня было будущее. Ради этого он умер. А я утонула в жалости к себе, в горечи потери. И подвожу его. Он бы никогда не полюбил квашню и истеричку.

– Не скучаешь? – за спиной останавливается Регор. Качаю головой, развернувшись. – Пойдём перекусим? Ты же не завтракала.

– Пойдём, – соглашаюсь я, так как действительно ничего не ела с утра, а уже почти полдень. Репликанту еда не нужна, он даже не задумается об этом. Особенно когда окунулся в свою стихию.

Бросив последний раз взгляд на железный затылок дроида, выхожу из лаборатории. Коммодор молчалив, но чувствую виском его взгляд. Мы доходим до общей столовой. Тут народу побольше. Много сотрудников корпорации. Все они в форме с разными погонами и нашивками. Немного стушевавшись, замедляюсь, но тёплая ладонь Регора на пояснице не даёт спрятаться.

– Никто тебя не обидит, – рокочет тихо мужчина, приобнимая. Отступаю в сторону. Всё-таки он не холостой товарищ.

Мы занимаем один из свободных столиков в дальнем углу и приступаем к небольшому ланчу. Регор спрашивает о Рагсарусе, чем я занималась этот месяц и нравится ли новый дом. Мне немного совестно признаваться, что я весь месяц провалялась дома. Звучит очень тоскливо и безнадёжно. Но брюнет не жалеет меня, не утешает, просто выслушивает, кивает и охотно рассказывает о своей команде и разных миссиях.

После сытного обеда мужчина провожает обратно в лабораторию, благодарит за приятную компанию и уходит по своим делам.

– Ты пришла! Отлично! Надевай, – приказывает Макс, заметив моё появление, и берет железную конструкцию, лежащую на столе.

– Зачем? – хмурюсь.

– Проверим на тебе экзоскелет.

Пожав плечами, подхожу ближе, и репликант со старушкой быстро облачают меня в защитную форму. Правда, сначала приходится немного раздеться. Чтобы сенсорные контакты прилегали к коже и нервным окончаниям. Железные боты плотно обхватывают щиколотку до самых колен, нарукавники до локтей тоже обволакивают руки. Позвоночник простреливает небольшим разрядом. Вздрагиваю, но мне не больно. Плечи сами с собой распрямляются, лишь чувствую небольшое давление на позвонки у лопаток. Грудь закрывает бронированный жилет, дышать немного тяжело с непривычки.

– И что теперь? – спрашиваю, рассматривая руки и двигая железными пальцами.

– Сейчас подключим нейромышечные контроллеры, – бубнит старушка, обходя меня со спины и копошась с экзоскелетом. Она убирает волосы в тугой хвост и присоединяет небольшие датчики к затылку у основания шеи. Чувствую давление на череп, неприятно морщусь. – Вот и всё.

Медленно разворачиваюсь к ней. Женщина удовлетворённо отходит к соседнему столу, хватает гаечный ключ и швыряет в меня. Испуганно прикрываю лицо рукой и зажмуриваюсь. Предплечье вибрирует от отдачи. Инструмент с глухим стуком ударяется об что-то железное и падает на пол. Открываю один глаз и таращусь на появившийся щит, треугольный, немного мерцающий и вполне крепкий. Он появился из железного наруча той руки, которую я выставила, чтобы прикрыть голову.

– Совсем с ума сошли? А если бы не сработало?! – рявкаю, опуская конечность, и щит складывается обратно.

– Макс бы поймал, если не сработало бы, – отмахивается женщина. – Достань лучше вон ту колбу. Просто потянись за ней.

Проследив за пальцем старушки, смотрю на тару, что стоит в шкафу на высоте пяти метров. Со вздохом подхожу к стеллажу и тянусь рукой. Подошва железных башмаков вибрирует, и меня поднимают на небольшую высоту. Схватив колбу, плавно снижаюсь, и сапоги затухают.

– Что ещё может экзоскелет? – улыбаюсь, развеселившись.

– Нам бы тут перестановка не помешала. Как считаешь? – хитро щурится ученая.

И я с лёгкостью двигаю шкафы, капсулы, столы и прочую мебель. Стоит только подойти и приложить небольшие усилия, остальное делает экзоскелет.

Наши эксперименты прерывает зашедший Стейбек. Стоит мне его увидеть, в груди печет от гнева и злости. Мои руки сами собой поднимаются, и из перчаток вылетает небольшой снаряд. Не успеваю испугаться, мужчина уворачивается, и стеллаж за его спиной взрывается.

Глава 12

– Что за шутки, эмиссар?! – рявкаю я, влетая вслед за мужчиной в очистительный блок. И краснею словно маков цветок, так как он совершенно голый настраивает душ.

– Старкар. Или просто Стар, – отвечает он и разворачивается. И не стесняясь, демонстрирует своё кхм… тело. Стараюсь не разглядывать его и не отводить взгляда от глаз, в которых опять пляшут молнии.

– Немедленно оденься и выметайся! – сохраняя остатки самообладания, чеканю строго. – И перестань, наконец, сверкать катарактой! На меня твои молнии не действуют, что бы это ни значило!

– Без тебя никуда не уйду. Как бы сильно ни гнала, я буду рядом, – улыбается мужчина и подходит ближе.

Резко отворачиваюсь и спешно убегаю в комнату. Закрывшись на ключ, прижимаюсь спиной к деревянному полотну. Зажмуриваюсь и пытаюсь унять накатывающую ярость на одного мерзавца.

– Всё хорошо? У тебя сердцебиение учащённое и давление высокое, – спокойно спрашивает Макс, пройдясь по мне рентгеновским зрением.

– Ты должен защищать меня, правильно? – уточняю, репликант кивает. – Иди и выстави Старкара из квартиры. Можешь даже побить, разрешаю. Нет, настаиваю!

– Не буду, – отвечает репликант через время. Пока я распахиваю шкаф и вытягиваю небольшой чемоданчик, дроид продолжает бубнить: – Мы поговорили и пришли к соглашению. Эмиссар готов нести ответственность и взять тебя в жёны. Заботиться и беречь. Как и хотел Макс.

– Регор, Старкар?! – откровенно ору. – Скольких ещё самцов ты мне предложишь?!

– Пока кандидатов только двое… – замечает Макс.

Рычу и, сдув непослушный локон, выхожу из комнаты. Хлопаю дверью и затыкаю бездушную железяку. Бесит так же сильно, как и эмиссар.

Зло сжимаю ручку контейнера и жду мужчину. Просто так это не оставлю. Чего бы мне ни стоило, выставлю наглеца. Спустя долгих семь минут Старкар выходит из душа, обернув бёдра полотенцем. Небольшой коридор полностью окутывает запахом его ментолового шампуня и мыла. Он будто проникает через поры и остужает меня. Мужчина выгибает бровь и зачёсывает влажные волосы назад.

– Нейрограф твой. Можешь продать, отдать Томе или использовать самому. Мне плевать. Но, пожалуйста, отстань от меня и уходи! – прошу, протянув чемоданчик.

– Оставь его себе, – мрачно цедит Старкар и, гневно сузив глаза, нависает.

Коридор явно мал для нас двоих, нужно было караулить его в комнате. Мужчина напирает, зажимает к стенке, не позволяя сбежать. У меня дыхание перехватывает от его близости. Чувствую жар его тела.

– Ты так и не поняла, Лана?! – шепчет ласково и проводит пальцем по виску, смахивая прядь волос. – Ты нужна мне! И да, можешь не напоминать – я тебе не нужен. Ты меня ненавидишь, и я последний рурк во всей галактике, на кого ты посмотришь. Но я упрямый, не отступлю! Добьюсь тебя, моя колючая девочка.

– Это мы ещё посмотрим! – выплёвываю прямо в губы и, оттолкнув, удаляюсь в спальню, громко хлопая дверью.

Я кружусь по спальне и придумываю план по выкуриванию оккупанта из своей квартиры. Правда, один дроид мешает думать, бубнит о здоровом крепком сне и пытается уложить меня в кровать.

Ближе к двум ночи хватаю пульт и включаю визор. Нахожу какой-то боевик и увеличиваю звук. Мужчина появляется на пороге моей комнаты через пять минут.

– Тут стены тонкие. Сейчас соседи прибегут, – замечает он, щурясь от яркого света.

– Что? Не слышу ничего! – кричу, показывая на уши, и усиливаю громкость.

– Будто домой вернулся, – вздыхает Стар и, закатив глаза, уходит к себе.

Через двадцать минут раздаётся писк дверного звонка. Ставлю кино на паузу и высовываю нос. Мужчина уже стоит в прихожей и объясняется перед злыми соседями. Решаю не мучить людей, они ведь не виноваты в моих проблемах.

Как только за стенкой наступает затишье, выхожу из спальни, включаю везде свет и захожу на кухню. Хотела помыть посуду с шумом. Ведь после ужина так и не прибралась. Но кто-то уже всё перемыл и убрал. Злобно кружу по кухне и решаю разломать смеситель, чтобы Макс её громко чинил.

– Завтра повоюешь, ложись спать, – предлагает Старкар, привалившись к косяку.

Игнорирую его и возвращаюсь в комнату. Репликант уже перестал обращать на меня внимание, сидит себе за столом и ковыряется в железках.

– Тебе вправду всё равно? – шепчу тихо, аж слёзы наворачиваются от бессилия и обиды. Это только я цепляюсь за него. Пыталась спасти от утилизации. Страдала и горевала. Он уже нашёл друзей и занимается любимым делом. А я для него лишь обуза.

– Нет, – отвлекается дроид и смотрит на меня, – но Макс хотел, чтобы ты жила бед не зная. У эмиссара серьёзные намерения, он надёжный и единственный наследник родителей. После свадьбы все его активы перейдут тебе. Ты будешь полностью обеспечена. И присмотрись к коммодору. Возможно, для Регора ты тоже Вейла, как и для Старкара.

– Стоп-стоп! – вскидываю руку, затыкая Макса. Просто вспомнила, что эмиссар меня так назвал. – Разве Вейла – это не имя их девушки?

– Нет. Я изучил вопрос. Вейлами разумные зовут самок, подаренных звёздами. Кто даст потомство, согреет их сердца и продлит жизни. А руркам, коим является эмиссар, ещё подарит крылья. В этой галактике самок намного меньше, чем самцов. На некоторых планетах разрыв колоссальный. Например, на Нембусе за последний год зарегистрировано семь миллионов новорождённых, из них одиннадцать процентов самок. – Макс поднимается и спокойно сыплет сухими фактами. – Каждая Вейла охраняется на федеративном уровне; получает денежные выплаты от государства; может по упрощённой программе поступить в любое учебное заведение и учиться бесплатно. Кроме всего прочего, ты вправе выбрать несколько самцов. Из-за гендерного дисбаланса такие браки на всех планетах Федерации в порядке вещей. В Рагсарусе, например, действует закон о многомужестве. Каждая Вейла должна взять минимум трёх мужей из рагсарийцев.

Глава 13

Адрес, который дала мне Тома, привел в обычный медицинский центр. Меня встретил жилистый и очень высокомерный гуманоид, проводил до комнаты с телепортатором и, настроив координаты, отправил в Корпус.

И вот она я на искусственной планете Федерации. Совершаю очередную глупость. Вот если меня сейчас увидит Макс, прибьёт самолично. Он что сказал? Сидеть дома и учить законы. А если меня увидит Старкар, он прибьёт Тому. Её почему-то не жалко.

Собрав все силы, поправляю сумку на плече и выхожу в коридоры. Нужно просто добраться до лаборатории никем не замеченной. За очередным поворотом останавливаюсь, услышав голос эмиссара. Что значит не везёт и как с этим бороться?

– …Да, это мой последний день в корпусе, – говорит Старкар.

– А как же линкор? Твоя команда? Должность? Ты ведь тяжелым трудом заработал себе имя. Как он смог тебя уговорить? – восклицает женщина, и в душе ворочается иррациональная ревность. Как красиво заливал ночью. Закатив глаза, сдерживаю себя, чтобы не выскочить к ним.

– Когда это папа кого-то уговаривал? – хмыкает мужчина. – Он поставил меня перед выбором.

– Каким? – удивляется женщина.

– Если я вернусь домой и стану канцелярской крысой при кузине, то репликанта не утилизируют.

Замираю. Макс вроде сказал, что Регор уговорил оставить его. Сдерживаюсь, чтобы не выскочить и не обрушить скопившиеся вопросы.

– И ты согласился? Вот так просто? Это ведь всего лишь бездушный робот! – восклицает женщина.

– Для неё он – целая жизнь, – мрачно усмехается эмиссар, и они замолкают.

Сердце болезненно сжимается. Воздуха не хватает. Как точно все подмечает Старкар. И опять попадает прямо в душу. Слышу шаги и быстро ретируюсь, чтобы не быть пойманной. Забегаю в первую попавшуюся дверь, попадаю в очистительный блок. Включив холодную воду, сую вспотевшие ладони. Из головы никак не выходит услышанное. Ради Макса Старкар пожертвовал всем? Он ведь так грубо отзывался о дроиде и считал, что это преступление против природы – переносить сознание в робота.

Чувствую себя ужасным человеком. Мало того сорвалась на нём, так ещё и позлорадствовала. А он не признался, промолчал, отдав лавры сопернику. Умывшись, прислушиваюсь и выхожу из ванной. Больше никого не встретив, добираюсь до лаборатории.

– Наконец-то! Что так долго? – ворчит старушка, подскочив ко мне. – Ты принесла? Покажи.

– Сначала обсудим нашу сделку, – холодно чеканю, стискивая ремень сумки. Женщина поджимает губы, разглядывая меня. Кивает и ведёт в соседнюю комнату поменьше.

– Значит, Старкар рассказал тебе, что значит быть Вейлой? – старушка показывает на двухместный диван и разливает обычный чёрный чай по кружкам.

– Макс рассказал. Ты знаешь, как от этого избавиться?

– Никак, – огорошивает Тома, разозлив. – Избавиться нельзя, это, знаешь ли, на генетическом уровне. Можно даже сказать, дар от бога.

– Значит, я пойду. Найду реального покупателя с деньгами, способного избавить меня от тебя и твоих друзей, – сухо чеканю и, встав, направляюсь на выход.

– Старкар найдёт тебя везде, Лана, – прилетает в спину. – Он очень целеустремлен и не упустит возможность обрести крылья. Рурки ради крыльев сделают всё что угодно.

– И даже спасти репликанта? – бормочу, сжимая кулаки.

– Капля в море его способностей, – старушка обходит меня и грустно улыбается. – Есть альтернативный способ.

– И какой, – разворачиваюсь к ней.

– Воспользоваться нейрографом.

– Я не буду переносить свою личность в дроида.

– А в живого разумного? – выгибает бровь старушка. – Для тебя существенно ничего не изменится. Разве что от тебя отстанут сильные мира сего.

– Это негуманно и бесчеловечно! – вспыхиваю я, понимая, что хочет сотворить эта дама Франкенштейн. – Ты собираешься стереть чужую личность?!

– О нет, мы с тобой обменяемся телами. Я получу здоровое молодое тело Вейлы, а тебе достанется моё. Макс твой через три года отключится, ты, возможно, раньше покинешь бренный мир. Но больше не потеряешь жениха.

– Ты сумасшедшая! И нейрограф на такое не способен.

– А ты проверяла?! – перебивает Тома. – Дай на него взглянуть, поэкспериментировать, доработать. И всё будет в наших руках.

Женщина алчно смотрит на мою наплечную сумку. Прижимаю её крепче к боку.

– Я уважаемый ученый Федерации. На моём счету хорошая сумма накоплений, двойное гражданство и имеется два дома. Выберешь один из них и будешь жить в своё удовольствие, – продолжает уговаривать старушка.

– То есть доживать твой век, – фыркаю я.

– Выбор за тобой. Вечно бегать от Старкара и остальных мужчин, желающих продолжить свой род с твоей помощью. Или… – Тома пожимает плечами и возвращается к диванчику.

– Значит, побегаю, – приняв решение, отвечаю ей и, не прощаясь, ухожу из её вотчины. Вот только из лаборатории выйти не удаётся. Дверь заперта. Разворачиваюсь, женщина вышла следом и наблюдает за мной. – Вот, значит, как? Ты меня не выпустишь, пока не получишь нужное?