В коровнике

ПИРС ЭНТОНИ

В КОРОВНИКЕ

Перевод с англ. Л. Терехиной и А. Молокина

Коровник выглядел безобразно. Хитчу он показался похожим на уродливые сооружения из красного кирпича, считавшиеся классическими во времена Новой Англии. (Которые не следует путать с современными компактными фермерскими постройками.) И все же в нем было какое-то неуловимое отличие от обычных сельских строений.

Коровник был обнесен изгородью. Здесь же располагались зернохранилище и круглая силосная яма. Имелась даже типовая молочная ферма. С одной стороны под навесом стоял большой трактор с культиватором, с другой стороны - копны сена. Что касается главного строения, то настоящий фермер мог бы в его очертаниях найти штук пятьдесят характерных отличий от обычных коровников.

Однако Хитч не был ни специалистом по коровникам, ни знатоком передовых английских аграрных теорий или чего-нибудь в этом роде. Он был всего-навсего подающим надежды специалистом по связям между отдельными мирами, весьма поверхностно знакомым с сельским хозяйством. Он мог подоить корову, раскидать вилами навоз, боронить, проследить за закладкой силоса, но тонкости сельской архитектуры были ему не по плечу.

И этот коровник, каким бы он обыкновенным ни казался, был тем самым объектом, где Хитч осуществлял свою опасную междуземную миссию.

Планета^ 772 была аналогом Земли. Открыли ее благодаря счастливой случайности. Для Хитча это была еще одна рутинная работа в необычных условиях.

За недолгие десять лет, в течение которых установка работала устойчиво, было обнаружено около тысячи вариантов планеты Земля, мало чем от нее отличающихся. Более того, на некоторых из них у власти стоял тот же самый президент США, который точно так же занимался политическими интригами с главами других государств. Если даже это и был случай параллельной эволюции, как утверждали некоторые теоретики, то эти параллели находились предельно близко друг к другу. Если имел место отход этих планет от планеты Земля в результате взрыва или сама Земля произошла в результате раскола одного из других миров - еретическая мысль,- то этот взрыв произошел совсем недавно.

Однако установка была разработана только на Земле, лишь Земля могла отправлять своих коренных жителей в другие миры с другой общественной структурой и возвращать их обратно в целости и сохранности. Поэтому Земля провозгласила себя основой всего мироздания и инициатором всех свершений, и никто не мог это опровергнуть. По крайней мере, пока никто.

Хитч старался не думать слишком много о том времени, когда будет обнаружена Земля с более развитой цивилизацией, которая могла бы рассказать о прошлом или даже искусственно к нему вернуться в случае необходимости.

На первый взгляд ^ 772 мало чем отличалась от цивилизаций, с которыми Хитч имел дело при выполнении других миссий, за исключением одной детали: она сильно отставала в развитии. Казалось, она пережила планетарный катаклизм, в результате которого была отброшена назад в области техники лет на тридцать. Может быть, это было столкновение с огромным метеоритом, может, всему виной был затянувшийся ледниковый период - Хитч не был силен ни в истории, ни в геологии, он знал лишь одно: что-то существенно сократило жизнь животных. Все было отброшено назад, в те времена, когда человек еще только приспосабливался к окружающей среде.

На планете N 772 не существовало ни медведей, ни верблюдов, ни лошадей, ни овец, ни собак, ни кошек, ни свиней. Очень мало было грызунов. Фактически из всех млекопитающих выжил только человек. И только через несколько веков здесь могла возникнуть проблема перенаселения. Возможно, какая-нибудь инфекция вызвала эпидемию и уничтожила всех млекопитающих. Это могло случиться в результате оледенения. Хитч этого не знал, но его это нисколько не волновало. Он больше интересовался конкретными вещами. Его работа здесь заключалась в том, чтобы выяснить, почему разведению домашнего скота придается такое огромное значение.

Скотоводство являлось ведущей отраслью экономики. Всюду можно было видеть коровники, молоко служило основным предметом торговли - и это при том, что ни коров, ни коз, ни каких-либо других домашних животных не было и в помине.

Вот почему сейчас он стоял перед коровником. Должно быть, именно там лежит ключ к разгадке жутковатой цивилизации планеты N 772.

Ну, а потом - незначительное, ненавязчивое вмешательство, как это было и на других планетах, после чего на них была принята та же система государственного устройства, что и на Земле. У Земли не было намерений организовать какой-нибудь союз и диктовать ему свою волю, ущемляя права человека или используя другие драконовские методы.

Некоторые планеты имели свое так или иначе выраженное лицо, другие - нет, неважно, что говорила об этом Ио; его это не волновало. Ей нравилось читать ему лекции по теоретическим вопросам половой жизни, умело избегая практической стороны отклонений между мужчиной и женщиной, а между тем именно эта сторона его особенно интересовала. За те месяцы, что он ее знал, его планы во многом были разрушены.

Сейчас его задачей было заставить себя полюбить сельскохозяйственные работы во имя безопасности Земли, а также в дипломатических целях. Похоже, секса здесь будет предостаточно. Он мог любоваться кучами навоза и одновременно представлять себе лицо Иоланты.

Хитч пнул ногой засохший комок грязи и двинулся выполнять свою миссию. Очень жаль, что первые исследователи не удосужились проникнуть в коровник. Эти первооткрыватели неизученных миров боялись применять оружие или же были отъявленными трусами. Они совершали короткие набеги на уединенные населенные пункты, затем передавали свои автоматические камеры и датчики в лабораторию, где проводился дальнейший анализ, а сами тем временем отправлялись р хорошо оплачиваемые отпуска. Вся черновая работа доставалась исследователям второго эшелона, таким, как Хитч.

За коровником виднелись длинные загоны, спускающиеся к извилистой реке. Должно быть, там держали скот в дневное время, но единственная имеющаяся фотография этой зоны была сделана, явно во время уборки загона, потому что на ней были запечатлены люди, а не животные. Типичный ляпсус первопроходцев.

Нет, он не должен быть несправедлив даже к тем, кто были здесь первыми. Работа была рискованной, так как невозможно было заранее предположить, какая опасность подстерегала на неисследованной планете. Могло случиться так, что они высадились бы в облако горчичного газа или попали в чьи-нибудь когти, в результате чего вернулись бы на Землю окровавленными или покрытыми волдырями. Первопроходец должен был оставаться на месте достаточно долго для того, чтобы аппаратура произвела необходимые измерения. А уж позволить себе совать нос в коровники - на это просто не было времени. Применять робототехнику было нельзя, поскольку она могла попасть в чужие руки. Первый исследователь планеты N 772, вероятно, даже не имел понятия о сокращении поголовья скота на планете, а может быть, не обратил на это внимания. Лишь в результате нудного лабораторного анализа были выявлены несообразности этого мира.

И тем не менее фото было весьма необычным. Вероятно, на скотном дворе проводился какой-то праздник, поскольку на переднем плане была запечатлена потрясающая обнаженная женщина. Похоже, фермеры планеты N 772 знали, как развеяться после кормления скота!

Когда он пришел домой, то тоже был не прочь развеяться, и на этот раз вожделенная Ио не стала отказываться от такого удовольствия.

Теперь он был совсем рядом с коровником, но не торопился. Его миссия могла внезапно провалиться, и естественные меры предосторожности были не лишними.

Попасть на планету N 772 не было проблемой. Надо было лишь раздвинуть межмировую завесу и протиснуться в образовавшуюся щель. Таким образом Хитч оказался в той же географической зоне, но в иной реальности. Как только он покончит здесь со своими делами, нужно будет определенным образом нажать на кнопку, вмонтированную в череп, и в считанные секунды сработает аппаратура возврата, его вернут обратно. Он мог рассчитывать на благополучное возвращение, если сохранял бдительность и смог противостоять опасности в течение тех нескольких секунд, пока срабатывала аппаратура.

В его задачу входило провести обследование зоны и собрать фактический материал, не возбудив подозрений у местного населения и не попав ни в какие переделки. Ему не полагалось никакого оружия, кроме подобия стилета, закрепленного на щиколотке, какие применяются в полиции. Он согласился на последствия, могущие возникнуть в случае потери этого уникального экземпляра...

И все-таки простота была кажущейся. Он высадился в лесистой-местности, недалеко от довольно крупного города, и его появление прошло незамеченным. В этом заключалось одно из преимуществ, представляемых первичным обследованием,- определение подходящих для успешного внедрения мест. Было бы нежелательно повиснуть на каком-нибудь дереве!

Он вышел в ближайший город и стянул газету. Язык планеты N 772 совпадал с языком Земли, по крайней мере, Америки, и он без труда прочитал последнюю страницу, не разобрав лишь отдельные жаргонные словечки. Под заголовком "Ищем помощников" был помещен ряд объявлений, где требовался обслуживающий персонал для ухода за домашними животными.

Именно за этим он сюда и прибыл.

Не много было желающих ухаживать за быками, козлами, лошадьми, свиньями - как же они тут обходились?

Фермер, к которому он обратился на рассвете, даже не проверил его фальшивое удостоверение личности, на что Хитч и рассчитывал. Рассветные часы на ферме были часами "пик" и в то же время вряд ли кто-нибудь стал бы слишком придирчиво относиться к найму обслуживающего персонала.

- Отлично! Нам нужен опытный человек. У нас здесь есть несколько великолепных животных, и нам не хотелось бы, чтобы за ними плохо присматривали. Мы стараемся хорошо ухаживать за нашими питомцами.

Животные? Питомцы? Кого они здесь держат, цыплят или черепах?

- Ну что же,- ответил Хитч явно неуверенно.- Прошло некоторое время с тех пор, как я работал на ферме. Я путешествовал за границей.- Этим он объяснил и свой акцент.

- Вероятно, мне потребуется день, чтобы вновь почувствовать ферму, вновь окунуться в ее ритм, понимаете? Но я сделаю все от меня зависящее.

Хитч торчал здесь уже часа два.

- Понятно. Я дам вам самую маленькую группу, пятьдесят голов, и среди них ни одной хулиганки, за исключением, может быть, Йоты, но у нее период возбуждения. Нет причин волноваться, так как в это время они, как правило, становятся беспокойными,- он достал блокнот и начал писать.

- Вы помните клички всех ваших животных? - Хитча мало заботил этот импульсивный человек, но все-таки он предпочитал, чтобы тот не молчал.

Мужчина самодовольно улыбнулся и, не переставая водить карандашом по бумаге, любезно ответил:

- Всех. Я не гнушаюсь работой в своем хозяйстве и управляю в фермой сам. Поверьте мне, любая корова здесь - первоклассная производительница.

Корова? Хитч начал подозревать, что работник лаборатории готовивший доклад о N 772, налакался проявителя.

На самом деле отсутствовали лишь быки!

И из-за какой-то чертовой опечатки его заслали...

- Если у вас будут какие-нибудь затруднения, зайдите ко мне,- сказал фермер, протягивая ему написанный план и небольшую книжечку.- Я сам показал бы вам, как организовать работы, но у меня накопилось много важных бумаг.

- Какие затруднения?

- Если животное поранится - иногда они ударяются о стойла или натыкаются на крюк. Или отказывает техника.

- Понятно,- Хитч видел, что человек торопится, так как временем тут дорожили.

Сначала было слишком легко. Теперь Хитч помимо запаха навоза учуял еще кое-что: беспокойство. Именно спокойным миссиям был присущ эффект бумеранга.

Прежде чем войти в коровник, он сверился с планом.

Почерк был удивительно аккуратным: 1. Кормление. 2. Дойка. 3. Выгон. 4. Уборка... Далее еще несколько строчек, написанных убористым почерком. Казалось, все было четко организовано. Книжка представляла собой подробный перечень инструкций, которыми следовало руководствоваться в случае необходимости.

Абсолютный порядок. В коровнике, вопреки тому, что говорилось в полупригодном для работы отчете, были коровы, но он все же должен был коротко его проверить. Очень коротко. Откуда же у него это навязчивое предчувствие беды?

Хитч передернул плечами и вошел. В нос ударил удушливый запах отхожего места, что было обычно для такого рода сооружений.

Очень быстро он принюхался и почти перестал замечать запах, хотя тот и не был похож на запах, о котором предупреждали Земные инструкции.

Он немного постоял в двери, привыкая к темноте и шорохам мощно благоухающего сооружения.

Хитч стоял лицом к проходу, уходящему в глубину коровника. По обеим сторонам прохода размещались стойла. Над длинной кормушкой виднелись два ряда голов, выглядывающих из-за досок отдельных загонов. Головы повернулись и с ожиданием смотрели на него, пока он приближался, словно здоровались, мягко, почти по-человечьи. Естественно, в это утро стадо было голодным, так как время было уже позднее.

В дальнем конце маячил вход в молочную ферму - плотные двери отделяли ее от общего помещения. Направо и налево от места, где он стоял, ответвлялись узкие проходы. Таким образом, он находился как бы в центре буквы "Т".

В левой перекладине находились мешки с кормом, а в правой...

Хитч заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд. Какое-то мгновение, всматриваясь в правый проход, он готов был поклясться, что видел там красивую темноволосую женщину, уставившуюся на него из стойла. Она была совершенно обнажена и очень похожа на Иоланту, хотя Ио он видел обнаженной лишь мельком.

Он до боли стал вглядываться в полумрак, но видение пропало. Его подсознание, похоже, решило подшутить над ним, а заодно и скрасить скучное задание.

Он посмотрел вперед с какой-то полуосознанной решимостью. Был ли эпизод с женщиной явью или всего-навсего игрой воображения, но Хитча он потряс. И теперь он волновался, как будто должен был выйти на арену, а его зрителями станут животные.

Когда глаза Хитча полностью привыкли к темноте, он почувствовал шок. Его приветствовали не бычьи и не козлиные, а вполне человечьи головы. Он увидел не лишенные привлекательности лица и длинные волосы здоровых женщин, молодых женщин. Каждая стояла в своем стойле, обнаженная, ухватившись руками за перекладины, между которыми можно было просунуть только голову. Блондинки, брюнетки, рыжеволосые, высокие, маленькие, среднего роста - всякие. Любая из них, если бы была одета, легко затерялась бы в праздной земной толпе, если бы не две вещи.

Во-первых, их груди. Они были огромными и отвислыми, у некоторых свисали до талии. Хитч был уверен, что ни один нормальный бюстгальтер не мог бы вместить их. Они не соответствовали никаким эстетическим нормам. Потребовалась бы серьезная пластическая операция, чтобы хоть что-нибудь изменить, причем хирург должен был быть садистом по натуре. И во-вторых, выражение лиц женщин. У них были пустые, полные идиотского дружелюбия взгляды, упертые в одну точку.

Молочные коровы...

Хитчу почему-то явственно представились рабочие пчелы, снующие взад и вперед.

Он увидел достаточно, и рука сама потянулась к тому месту, где на черепе под волосами была скрыта сигнальная кнопка. Но тут его взгляд упал на ближайшие стойла, и он заколебался. Конечно, он нашел решение загадки и эта планета, конечно, не попадала под действие государственного статуса. Скорее всего, его сообщение приведет к осуществлению планетарных полицейских акций, поскольку отношение к живым людям как к животным, домашним животным, совершенно недопустимо, однако...

Груди молодых женщин напоминали вымя и содрогались при дыхании, переполненные молоком. Это притягивало и отталкивало одновременно. Разумное начало боролось в Хитче с физиологическим и подавляло последнее, но... только бы дотронуться до одной из них... Кроме того, если он сейчас исчезнет - кто будет кормить голодных коров?

Его доклад может и подождать полчаса. Больше времени уйдет на то, чтобы возвратиться в управление, даже используя установку. Время еще было.

Хитч открыл инструкцию и прочитал раздел о кормлении. С водой, как он знал, проблем не было, в каждый отсек была проведена труба, и при желании из нее можно было пить, но вот корм приходилось подавать вручную.

Он вернулся к хранилищу и погрузил мешок витаминизированного корма на тележку. Потом отвез его в главное помещение и чистым металлическим совком стал отмерять каждой подопечной по два фунта. Молодые женщины потянулись к лакомству. Они хватали корм одной рукой, прижав большой палец, и с наслаждением вгрызались в увесистые куски. Хитч заметил, что у них здоровые белые зубы, но никак не мог понять, что же мешало им использовать большие пальцы рук по назначению. Почему они были так неестественно неуклюжи? Да, это были здоровые животные... И не более того... Он вынужден был еще два раза ходить за новыми мешками, стараясь не смотреть в правый проход - был ли он пустым, - чтобы воображение вновь не сыграло с ним шутку.

Он догадывался, что накладывал слишком много корма, но в общем завтрак прошел как надо. Закончив, Хитч отошел назад и оглядел животных.

Первые из них уже заканчивали завтрак, двое уже расположились в углу стойла. Грубый корм явно стимулировал работу кишечника. Его присутствие их ничуть не смущало, но даже при совершении таких типичных актов, во всяком случае, не больше, чем корову присутствие фермера в момент испражнения. Казалось, эти коровы действительно довольны жизнью.

Неужели они все лоботомированы?

Он не нашел шрамов...

Хитч брезгливо отщипнул кусочек корма. Тот был жестким, но не волокнистым, с удивительно густым и сытным запахом. Если верить этикетке, здесь присутствовали все витамины и минеральные вещества, необходимые животным, чтобы те были здоровы и давали много молока. Недоставало только тех элементов, которые находились в подножном корме. Немного пожевав массу и попробовав ее на язык, он подумал, что так, наверное, оно и есть, только непонятно было, на какие пастбища можно их выгонять, так как ни травы, ни листьев они, конечно же, не ели. Росли ли фрукты на этих заселенных участках?

Наконец стадо было накормлено, значит, если он покинет их, голодать они не будут, а к тому времени, когда они проголодаются, уже придет другая смена. Причин оттягивать отправление больше не было. Он мог подать сигнал и...

И опять его рука остановилась, не дотянувшись до кнопки. Пульсирующие соски напоминали ему о втором пункте плана доении. Он знал, что настоящие коровы испытывают боль, если их вовремя не подоить. Похоже, что здесь дела обстояли точно так же. Вымя были уже переполнены.

Черт возьми, несмотря на опыт исследовательской работы, он не был лишен чувства сострадания. Доклад подождет.

Негромкий ехидный голосок внутри его поддразнивал и подначивал. В коровнике, в одной из перекладин буквы "Т" находилось давешнее видение. Где-то там явно могла быть та обнаженная девушка. Та, которая была совсем не похожа на этих сисястых коров.

Девственница - так похожая на Иоланту.

Это и была истинная причина того, что он никак не мог нажать кнопку. Он не мог покинуть коровник, покуда не соберется с духом и не обследует его самым тщательным образом.

Он снова заглянул в руководство, радуясь возможности хоть на мгновение вернуться к обыденности. Похоже, что в этом крыле было шесть доильных аппаратов - всасывающих машин с вакуумными коническими присосками. Он отыскал помещение для дойки, подкатил аппарат к площадке для доения и нажал кнопку. Аппарат загудел.

Прежде чем приступить к дальнейшим этапам процесса дойки, он немного помедлил, но инструкции были простыми и понятными, и он напомнил себе, что работа есть работа. Хотя перспективы ее были не совсем ясны, но похоже, не так уж и тягостны. Он откинул засов с первой двери - раскрылась вся передняя половина стойла - и осторожно подошел к его обитательнице с доильными принадлежностями.

Это была статная брюнетка с крупными ляжками, длинными волосами и абсолютно голая. К его удивлению, она стояла спокойно, пока он прилаживал доильные причиндалы: полотняные ленты вокруг шеи и груди прямо под руками, перекрещивающиеся на спине и меж грудей. Упругие груди свисали подобно переполненным бурдюкам с вином (сравнение было не очень точным, но ничего более подходящего в голову не приходило), тем не менее он с ними справился. Все было сконструировано таким образом, чтобы коровы не могли спрыгнуть с доильной площадки или отойти слишком далеко от доильного аппарата, хотя Хитч и сомневался, чтобы приспособления выдержали целенаправленный рывок. Однако он надеялся, что животные хорошо выдрессированы и будет достаточно мягкого обращения.

Непроизвольно он обратил внимание на корову, которая мыча металась по коровнику. Он безуспешно пытался остановить ее, хватая за скользкие от молока соски. Бесполезно!

Он застегнул пряжки и повел ее к месту для дойки, представляющему из себя дощатый настил, в центре которою было отверстие для доильного аппарата и крюков, к которым крепились доильные принадлежности.

Молодая женщина вскарабкалась на площадку без понуканий, опершись руками на ее переднюю часть, а коленями на заднюю. Таким образом она оседлала аппарат. Ее огромные груди свисали за локтями. Коричневые соски с белыми точками молока, выдавленного собственным весом, также были очень велики.

Хитч взял один молокосборник и надел на правую грудь. Его форма была рассчитана на большой сосок. В центре чаши находился специальный кольцеобразный выступ из мягкой резины. С внешней стороны молокосборник имел форму конуса и при всасывании примыкал к груди, а надежное уплотнение обеспечивал толстый слой смазки на краях. Установив левый молокосборник, Хитч поставил переключатель в положение "Молоко" и отступил назад, чтобы удобнее было наблюдать за процессом.

Конические молокосборники закрывали лишь самую нижнюю часть груди, хотя могли бы полностью покрыть всю грудь нормальной женщины, тем не менее работали они эффективно. Аппарат генерировал всасывающие импульсы, и молоко отделялось быстро и чисто. Он видел, как белая жидкость бежала по прозрачным трубкам, как струя била в дно ведра при сокращении грудей. Раз-два! Раз-два! Ритм захватывал, так как пульсирующая белая струя напоминала нескончаемое семяизвержение.

"Это же только молоко!" - напомнил Хитч сам себе, но его эрогенные зоны невольно реагировали на этот процесс.

Молодая женщина мерно жевала комок затвердевшего корма и, бессмысленно улыбаясь, ожидала конца привычной процедуры. Она была рада освободиться от скопившегося за ночь молока.

Хитч оставил ее и перешел к следующей подопечной, чувствуя себя уже гораздо увереннее. В конце концов коровы есть коровы, несмотря на их физическое обличие.

Когда он добрался до шестого стойла, первая корова уже подоилась. Он освободил брюнетку, грудь которой печально повисла, провел к двери в дальнем конце доильной комнаты и снял недоуздок. Передняя лента между свободно свисающими грудями упала. Какой с нее может быть удой? Две кварты? Галлон? Он не имел понятия о существующих нормах, но считал ее хорошей дойной коровой. Брюнетка удалилась, довольно подрагивая ягодицами. Ее волосы свободно разметались по плечам. Она, с его точки зрения, была красоткой.

Прежде чем закрыть дверь, он взглянул во двор, где увидел груды яблок, моркови и чего-то похожего на земляные орехи. Женщина уже катала их. Она не была голодна, поэтому не ела, а играла с ними. Ниже, на спуске к реке, были соленые ключи.

Следующий час был изнурителен. Хитч засек, что ему потребовалось около тридцати секунд на то, чтобы привести очередную корову и подключить доильный аппарат, и по пятнадцать секунд, чтобы отключить его после дойки. Еще больше времени уходило на тех коров, стойла которых находились далеко от молочной фермы. После каждых пяти коров он вынужден был менять бадью для молока, так как она переполнялась. В результате ему приходилось пошевеливаться, обращаясь с коровами чисто механически. Работа на молочной ферме была адской.

Пот капал с кончика носа, когда последнее ведро было поставлено на конвейер, ведущий в цех обработки молока. Он сложил шланги в автоматическую мойку для стерилизации. Дойка была закончена, подопечные отпущены на подножный корм. Когда он взглянул на них в последний раз, они играли земляными орехами и плескались в мелкой речушке. Теперь он мог отправляться домой со спокойной совестью, оставив здесь весь заработок за сегодняшнее утро. Человек должен быть щедрым, что свойственно жителям планеты Земля. Кроме того, хозяину могут понадобиться все сбережения, когда полиция приступит к выполнению своих обязанностей.

Кого Хитч хотел обмануть? Ведь на самом деле он пока и не помышлял о возвращении. Его так и тянуло обследовать то стойло. Если там действительно была женщина и если она была похожа на Иоланту - что ж, это был иной мир. Многие, возможно большинство, его обитателей были такими же или очень похожими на жителей Земли. Так почему бы здесь не быть Иоланте?

А может быть, местная Иоланта окажется более доступной, чем земная?

Он постарался выбросить эти мысли из головы. Не из-за того, что боялся последствий, а просто потому, что были конкретные, обусловленные миссией причины, вынуждающие его не покидать коровник.

Прежде всего, эти дойные коровы казались совершенно безмозглыми, однако он затруднялся дать этому объяснение. Они давали много молока только после того, как их покормят, а это означало, что они недавно отелились. Что же случилось с их детьми?

Естественно, без этой информации его отчет о миссии будет неполон.

Ситуация была слишком нестандартной, чтобы ограничиться поверхностным исследованием, и из ряда вон выходящей. Он сам уже начал было думать о людях, как о животных, особенно в самый пиковый момент дойки, но это, конечно же, было не так. Коровник являл собой серьезнейшее нарушение прав человека, которое когда-либо встречалось в альтернативных мирах. Это была даже не расовая сегрегация. Животные принадлежали к белой, кавказской расе. "Женщины!" - в сердцах одернул он себя.

Да разве права человека нарушались бы меньше, если бы это были негритянские, монгольские коровы или представители каких-нибудь других рас, используемые для выполнения грубой работы, в спорте или для получения мяса?

Ему предстояло еще во многом разобраться, но он никак не мог оторваться от коров и обследовать другие помещения коровника, не найдя для этого подходящего предлога. Это сразу привлекло бы к нему внимание. Да он пока и не стремился попасть в правое крыло. Он должен выполнять свою работу как обычно и незаметно присматриваться, прислушиваться, пока не узнает все.

Следующим пунктом плана была уборка. Он прочитал памятку и обнаружил, что это не так сложно, как могло показаться. Женщины по природе своей были чистоплотны и все выделения кишечника выбрасывали в выгребную яму в углу каждого стойла. Хитчу нужно было лишь включить насос, проследить, чтобы в трубах не оставалось осадка, и убедиться, что ничего не засорилось.

Теоретически предполагалось, что он должен предварительно проверить стул каждой коровы, его консистенцию, цвет, состав, так как любое отклонение от нормы было первым признаком болезни. Если возникали какие-то нарушения, он должен был сдать пробу на анализ наличия червей, сгустков крови, прежде чем смыть отходы. Для этого имелись специальный таз и длинная вилка. Однако здесь он отступил от инструкции и откачал отходы, не изучая и не нюхая их. Всему есть предел.

- Какие уж тут обязанности, когда так воняет,- бормотал он.

Закончив работу, Хитч уже не мог больше не думать о другом крыле. Теперь основное стойло пустовало и стали слышны звуки, доносившиеся из этого крыла.

Там кто-то был. Он еще раз нервно взглянул на план. Да, факт остается фактом, время пришло... Те, кто там находился, были особыми экземплярами, за которыми нужно было ухаживать уже после того, как черновая работа была закончена.

Хитч собрался с духом и вошел в правое крыло. Здесь могла быть Иоланта, только безмозглая.

К его облегчению и сожалению одновременно, в первом стойле находилась больная корова. Она лежала на настиле в конце стойла - блондинка с пышной фигурой. Губы ссохлись и стали совсем маленькими и жалкими. Лишь по образовавшимся складкам и морщинам можно было судить о их былой пышности. Однако и сейчас было на чем растянуть земную рулетку.

На стойле была прикреплена записка, из которой следовало, что эту корову надо доить вручную, чтобы не засорить оборудование (Даже при стерилизации? Чепуха! Чушь!), а молоко вылить.

Груди должны приобрести коническую форму, затем, в случае полного выздоровления, ее можно было снова начать кормить. Кроме того, полагалось проверять температуру, чтобы убедиться, что лихорадка спала. Корову звали Флорой.

До этого момента он не обращал внимания на имена, хотя они были написаны на перекладине каждой калитки. Безымянность делала их безликими, и это притупляло чувство страха, который внушал Хитчу коровник. Но сейчас, когда он имел дело не со стадом, а с конкретными животными, все изменилось.

Хитч перелез через перекладину и начал обдумывать возникшую проблему. Доить ее вручную? Измерить ей температуру? Это означало уже более близкий контакт, физический. Он полистал инструкцию. Да, там был указан порядок выполнения работ...

Все следовало делать по порядку. Он вошел в загон с ведром в руке.

- Встань, Флора,- приказал он.

Она с беспокойством взглянула на него, но ее понятливость была обманчивой, так как она даже не пошевелилась.

Проклятый гуманизм! Лучше бы он не знал ее имени! Теперь Хитч просто не мог думать о ней как о животном.

- Флора, я должен тебя подоить,- объяснил он. Абсурдность ситуации действовала ему на нервы, и он подумал, не покинуть ли ему эту цивилизацию побыстрее.

Нет, еще не время. Он никогда не простит себе, если вернется, не выяснив, было ли то видение Иоланты или нет.

Флора продолжала лежать на боку, подняв одну ногу. Волосы упали на лицо и обвили вытянутую руку. Хитч обратил внимание, как изящно они оттеняли ее плечи и грудь.

Он снова заглянул в книгу.

"Доение лежачей коровы вручную..." гласила инструкция, но подробности, к сожалению, были опущены.

Хитч подсунул ведро под верхний сосок и взялся за грудь обеими руками. Само прикосновение мгновенно вызвало у него эрекцию, несмотря на то, что все это он уже видел при машинной дойке. Казалось, его возбудило само зрелище, а не прикосновение. А может быть, дело было в том, что это была обыкновенная грудь, а не чудовищное вымя? Или же имя сыграло роль? Знал ли он раньше какую-нибудь женщину по имени Флора? И была ли здесь темноволосая корова по имени Иоланта?

Дальше по инструкции надо было...

Он нащупал сосок и надавил. Ничего. Попробовал еще, на этот раз с большим успехом, капля за каплей выдавливая молоко.

По земному опыту он знал, что доить нужно, обхватив вымя и слегка сжимая сосок так, чтобы молоко шло непрерывной струей, но женская грудь устроена иначе, чем коровье вымя. Он сделал несколько попыток, пытаясь приспособиться, но боялся, что действует слишком грубо. Все это время Флора не двигалась и не высказывала никаких признаков беспокойства. Один раз он слишком сильно сжал грудь и испугался, что повредил какую-нибудь внутреннюю железу, но Флора лишь смотрела на него серыми печальными глазами.

Работа была грязной и неквалифицированной, но он-таки ухитрился нацедить несколько унций в ведро и еще несколько попало на его одежду и на пол. Это не имело никакого значения, так как главное было - снять давление, а не собрать молоко по капле. "Почему я не догадался высосать его ртом? промелькнула крамольная мысль.- Ведь никто бы не узнал..." Но он тотчас же вспомнил, что Флора больна и молоко могло быть недоброкачественным.

Он вылил с таким трудом добытую жидкость в выгребную яму, обдал ее водой из шланга и взялся за нижнюю грудь.

- Что они с тобой сделали? - задал он риторический вопрос. - Кто сделал вас такими, извините, идиотками? Ни одна женщина на моей планете не стала бы терпеть то, что я сейчас делаю с тобой.

Произнося эти слова, он подумал, что, возможно, существует такой тип женщин, которые бы с этим смирились.

Флора открыла рот, и он с ужасом подумал, что она собирается что-то сказать, но это был всего-навсего зевок. Язык у нее был какой-то странный.

Теперь Хитч должен был измерить температуру. В инструкции было сказано, что градусник следовало вставлять в прямую кишку, поскольку животное могло прокусить то, что ему вставляешь в рот. Этого только еще недоставало! Он уже совершил сверхъестественные подвиги, вполне достойные исследователя мирового пространства, но это било все рекорды!

Но она больна или была больной, и не измерить температуру значило допустить небрежность. Хитч подумал, что уже пренебрег кое-какими своими обязанностями, не обследовав ее стул, но с температурой дело обстояло не так интимно.

- Перевернись, Флора, - скомандовал он, - а то мне никак к тебе не подобраться.

Он открыл ящик аптечки, приколоченный к бревну, и нашел там термометр. Это была пластмассовая трубка диаметром полдюйма длиной дюймов восемь с ручкой и шкалой на конце. Короче говоря, был грубый прибор, предназначенный для животных, - при введении термометра внутрь пациент должен был сильно изогнуться. На рабочем конце прибора находилась капелька желтоватой смазки.

Видя, что Флора никак не реагирует на его действия, он осторожно положил термометр и попытался поставить корову в нужную позу. Он обхватил ее за талию и приподнял. Средняя часть ее тела приподнялась, а полные ноги лишь напряглись. На этом все и кончилось. Она была слишком тяжелой, чтобы проделать этот трюк без ее помощи. Хитч отпустил ее, оставив лежать на настиле, но дело следовало довести до конца. По крайней мере, цель была достижима и не нужно было особенно ломать голову над тем, как это сделать.

Он вновь взял термометр и сел рядом с ней на корточки. Одной рукой он раздвинул мощные ягодицы, пытаясь найти задний проход.

Получилось не совсем то, что нужно. Зад был толстый и в положении, в котором она лежала, ягодицы были плотно сжаты, так что ему удалось только немного раздвинуть их. Действуя обеими руками, он мог бы добраться до анального отверстия, но тогда было бы нечем вставить туда термометр. Наконец Хитч отжал одну ягодицу левой рукой, а правой пытался направить конец термометра в ложбинку, пачкая ее смазкой. Решив, что так дело пойдет, он воткнул термометр поглубже, надеясь, что тот вошел под нужным углом.

Что-то мешало. Она изогнулась, закругленный конец термометра преодолел препятствие и вошел внутрь. Хитч удивился: как легко все получилось, несмотря на первоначальные трудности. Он дал корове возможность улечься поудобнее, чтобы градусник встал под прямым углом, затем, нажимая на рукоятку, заставил его войти на пару дюймов глубже сфинктера.

За предписанные инструкцией две минуты Хитч едва успел прийти в себя.

О боже, думал он, что он делает в этом стойле с голой женщиной? Чего ради широко раздвигает ей бедра, кладет влажную холодную руку на спину, заталкивает в прямую кишку какой-то прибор? И это в то время, когда его член напряжен аж до боли. ""Если бы вместо нее была ты, Иоланта, вместе со своей изящной, целомудренной, чистенькой попкой..."

Секунды тянулись невероятно долго, и Хитч решил было, что его часы остановились, но, поднеся их к уху, услышал тиканье. Что он расскажет своим ребятам по возвращении? Что доил коров? Да они его на смех поднимут, когда узнают правду! Ведь ни о чем, кроме пухлых ягодиц да прочего в этом роде, что вызвало у него головокружение, он поведать не мог.

Однако две минуты подходили к концу, и он стал вытаскивать градусник. При этом корова опять зашевелилась и встала на колени, опустив голову. Ему нужно было поторапливаться. чтобы термометр не утонул внутри. Хитч рванулся, едва не потсряь равновесие, потому что Флора встала в такую позу, что теперь он мог видеть отверстие, куда вставил градусник... Это было вовсе не заднепроходное отверстие. Но разницы, скорей всего, никакой не было, так как температура не могла быть различной в двух соседних местах. Хитч осторожно вытащил пластмассовый прибор и посмотрел на шкалу. Шарик стоял около отметки "нормально".

- Ну вот, Флора, ты поправляешься,- сказал Хитч как можно более уверенно, отводя взгляд от ее вопрошающих глаз.- Очень скоро ты сможешь гулять как и прежде.

Вероятно, тон был все-таки не очень уверенным, так как корова перевернулась, груди колыхнулись, и она неожиданно ему улыбнулась. Он отступил в проход и зачерпнул горсть специальных орехов для больных животных. Все шло через пень-колоду по причинам, о которых он раньше и не подозревал.

В следующем загоне дела обстояли и вовсе скверно. Это был тот самки загон, в котором он видел девушку и куда заходить избегал до самого последнего момента. Тот самый, который удерживал его в этом мире...

Там могла быть Иоланта...

Прежде чем переступить порог, он еще раз заглянул в инструкцию. У этой коровы был период течки и ее нужно было вести на осеменение. Он обнаружил в руководстве подробный план коровника и теперь знал, куда ее надо вести. Как говорилось в книге, важно было, чтобы случка проходила в присутствии наблюдателя. Там же указывалось точное время совокупления, с тем чтобы к этому времени можно было подготовить быка.

Хитч сделал последний шаг и с бьющимся сердцем заглянул в загон. Это была не Иоланта.

Надежды лопнули, как мыльный пузырь. Конечно, это была не Ио. В тусклом свете он увидел черноволосую девушку, а его мысли были обращены к похожей черноволосой девушке, которую он знал дома. И благодаря этой схожести его напрягшийся член воплотил видимость в желание.

Это было годовалое животное - если ее можно было так назвать. В переводе на человеческие мерки - девственница лет шестнадцати от роду. Груди маленькие и упругие, бедра хрупкие, но хорошо сформированные, движения порывистые. Она нервно ходила по загону, слабо поскуливая от нетерпения. Ее блестящие волосы были откинуты на спину и при каждом шаге раскрывались веером. Хоть это была и не Иоланта, но все же очень привлекательная, по его понятиям, девушка. Может быть, благодаря ее сексуальной возбужденности? Другие, по сравнению с ней, были коровы.

Конечно, в такой период женщина должна быть сексуально привлекательной. Вот чем объяснялось ее состояние - предстоящей случкой.

Разумеется, ее звали Йота. Фермер отметил ее особо, и Хитч провел аналогию, по крайней мере, подсознательную, сразу же, как только ее увидел.

- Ну что ж, Йота, настал момент, который ты никогда не забудешь, - сказал Хитч.

Она резко повернулась к нему, пылая черными зрачками, затем одним прыжком оказалась у перекладины, и ее острые торчащие молодые груди просунулись между жердями. Когда она очутилась рядом с ним, дыхание у нее было учащенным. Неужели она могла быть более поздним воплощением Иоланты?

Некоторые параллели между мирами были точными, другие не совсем. Иоланта, Йота - оба имени начинаются почти одинаково, с Ио, словно они были сестрами или даже более чем сестрами... Иоланта могла так выглядеть в шестнадцать лет.

Забавно! Эта мысль возникла в угоду его вожделениям. Тысячи, да что там, миллионы девушек выглядели так в ее возрасте.

Он должен был выполнить работу и выполнит ее.

- Спокойно, девочка. Посторонись, чтобы я мог отпереть загон. Я отведу тебя к быку.

После этих слов она тотчас же отпрянула и теперь настороженно наблюдала за ним из глубины стойла. Хитч открыл дверь - странно, что все эти девки были настолько ленивы, что и не пытались справиться с этими примитивными запорами сами. Ведь все это делалось на их глазах, и не раз. Хитч вошел внутрь, держа в руках повод. В одно мгновение она очутилась на нем, прижавшись к нему гибким телом. Руки обнимали, бедра и таз совершали движения, в целях которых усомниться было невозможно. У нее был период течки, и она приняла его за быка! '

И у него возникли желания. Ее телодвижения вызвали ответные. Все это напомнило ему, что он все-таки, литературно выражаясь, мужчина. Так не все ли равно, кто именно лишит ее девственности? Для владельца она была всего-навсего производительницей молока. Все равно вся эта грязная система рухнет, как только сюда заявятся жители планеты Земля со своим правосудием и порядком. Вполне возможно, что она никогда и не станет дойной коровой.

Хитч заглянул ей в глаза и увидел в них безумное желание. Ему еще никогда не приходилось видеть настолько явно выраженную женскую похоть. Ее разум застилало половым голодом.

И все же это было животное, а не человек, и заниматься с ней сексом было все равно, что заниматься скотоложеством. Сама мысль об этом вызывала в нем омерзение, хотя его член реагировал на ее настойчивые прижимания.

- Отвяжись от меня! - кричал Хитч, грубо отталкивая ее. О боже, они превратили женщин в настоящих животных, лишив их всех человеческих прав.

Несомненно, случку следовало контролировать и производить в благоприятное время, чтобы избежать лишних хлопот. Все это не так беспокоило бы Хитча, если бы он не провел долгое время без женщин, в мужском окружении, за исключением нескольких коротких дней, когда можно было дать волю подавляемому в течение года желанию.

Она прижалась к стене. В глазах стояли слезы. Он видел, что несмотря на отсутствие разума, у нее чисто женские эмоции. Она, как любой нормальный человек, остро реагирует на пренебрежение, но у нее не хватало гибкости, чтобы скрывать свою реакцию или управлять ей.

Он был слишком суров с ней.

- Не принимай близко к сердцу, Йота. Я не хотел тебя обидеть. Честное слово, я не обижал тебя! Нет! - его крик сквозь миры был адресован Иоланте, которая вот так же дразнила его столько времени, вызывая желание, но не позволяя удовлетворить его. Разница была лишь в том, что теперь в этой роли выступал он сам, пренебрегая желанием этой девушки, резвой девушки, которая не могла даже догадываться о том, что им руководило.

Она робко взглянула на него, лицо ее блестело от слез.

Хитч поднял повод и помахал им.

- Я должен надеть эту штуку на тебя и отвести к быку, вот и все. Понимаешь?

Она потопталась в нерешительности. Как ей объяснить? Она была всего лишь животным. Его тон подействовал на нее, и она пошла за ним.

А может быть, не тон?

Животные здесь были невероятно глупы, учитывая их человеческое происхождение. Их явно намеренно удерживали в заторможенном состоянии. Может быть, наркотики - их могли подмешивать в корм и таким образом подавлять активность животных. В результате большинство из них разучилось мыслить, просто существовать было легче. Что же тогда произошло с этой девушкой? Возможно, у нее был более активный обмен веществ, особенно когда организм готовился к случке. Период течки у животных означал их готовность к любовной игре. Выделения были обильными, очень обильными. Что может противостоять инстинкту размножения?

Или более того: предположим, в течение какого-то времени кто-нибудь из них откажется принимать средство, подавляющее способности к мышлению. Тогда они начинают протестовать?

Как тирания может реагировать на подобный мятеж? Умная корова должна была бы помалкивать, по крайней мере, в коровнике, приспособиться. От этого зависела ее жизнь.

Может быть, Йота вовсе не была глупа и могла лишь делать то, что от нее требовалось, скрывая понимание происходящего.

И все-таки, по-своему она была чертовски привлекательна.

Она следила за ним с нечеловеческой настороженностью, потом осторожно подошла. Он надел на нее сбрую и обнял, чтобы застегнуть пряжки.

- Ты умеешь разговаривать? - прошептал он ей на ухо, словно боясь, что их могут подслушать.

Хитч не думал, что здесь действительно могли быть скрытые микрофоны - это было нереально в такой богом забытой дыре, но поблизости могли оказаться другие фермеры.

Она подняла руки, чтобы немного ослабить ремни. Вокруг левого предплечья и под левой грудью была видна полоска густой шерсти. Она была не так скудно одарена природой, как ему показалось вначале. Она просто приспособилась к ужасным условиям, в которых содержали дойных коров. Она была чистой, за исключением ног. Он нее шел возбуждающий запах женщины.

- Ты умеешь разговаривать, Йота? - прошептал он более настойчиво. - Может быть, я могу тебе помочь?

Услышав свое имя, она подняла голову, опять задышала быстро и прерывисто, положила руки ему на плечи и заглянула в лицо. Глаза ее расширились, на свету радужная оболочка казалась почти черной. Но она не улыбнулась и не произнесла ни слова.

- Ты можешь мне довериться, Йота, - сказал Хитч. - Только дай мне знак. Хоть какое-то доказательство, что ты не животное.

Она нежно обвила руками его шею и притянула к себе. Ее груди вновь коснулись его, бедра прижались к паху. Женский запах стал явственней.

Было ли это попыткой показать ему, что она все поняла или же это было деликатным предложением себя самой?

Какая разница?

Он уже давно затянул все ремни, а руки все еще обнимали ее. Через мгновение они уже скользнули по гладкой спине в небольшую ложбинку над ягодицами. В ответ она прижалась к нему еще сильней. Черт с ним! Хитч обернулся. В загоне никого не было, лишь в некоторых стойлах стояли коровы. Он крепче обнял ее и отнес за перегородку,

- Тебе нужна случка, о'кэй. - пробормотал он, укладывая ее на солому.

Она благодарно поддалась ему. Хитч опустился на колени у нее между ног, расстегнул ремень, потом брюки, посматривая на нее. Больше не в силах сдерживать себя, он положил одну руку ей на лобок, а другую себе на поясницу, удерживая вес своего тела, и вошел в нее. Весь процесс поразительно напоминал недавнюю процедуру введения градусника. Ему показалось, что девственной плевы не было.

Хитч навалился на нее и вошел до конца. Он пытался поцеловать ее, но положение было неудобным, да и она, похоже, не понимала его. Только где она могла бы научиться целоваться?

Он ожидал, что удовлетворение будет мгновенным и полным, однако был разочарован. Влагалище у Йоты было очень объемным, и он так и не мог понять, насколько оно глубоко. Войти в него было очень легко, внутреннее сопротивление или фрикции полностью отсутствовали. Несмотря на свои завидные мужские достоинства, он никак не мог кончить. Ощущение было такое, будто он танцует один в просторном танцевальном зале.

Она лежала пассивно, ожидая продолжения. Хитч со злостью отпрянул, потом опять вошел. Но все попытки были безрезультатны.

Член обмяк, и Хитч выругался.

Когда он представил себе быка, силы и вовсе оставили его. Не было ни малейшего желания спать с безмятежной, глупой коровой.

Она с упреком смотрела на него, пока он вставал и натягивал штаны, но он был слишком раздражен, чтобы обращать на нее внимание.

- Вставай! Ты корова, и тебе нужен бык. Ты его получишь.

Она поднялась, Хитч взял ее за повод и подтолкнул вперед.

- Пошевеливайся, - жестко сказал он, и она пошла.

Похоже, с животными просто нужно было уметь обращаться, и он, по необходимости, освоил это ремесло. Он становился настоящим фермером.

Они шли по длинным, тускло освещенным коридорам в бычье стойло. Она упиралась и тыкалась в боковые проходы. Только что происшедшее было забыто, а кроме того, она явно никогда не была в этой части коровника, так что, в отличие от разума, любопытство не было подавлено в ней до конца. Конечно, она была глупа, иначе он не свалял бы такого дурака.

Хитч мало знал о лоботомии, но это и не было на нее похоже, хотя, кто его знает, как могли выражаться последствия?

Бык был крупным волосатым мужчиной с большой бородой. Руки и ноги были вымазаны калом, на животе засохла грязь. Его огромный член сразу же поднялся, подобно стреле подъемного крана, как только он увидел Йоту. Бык тотчас же заметался по просторному загону. Только прочная двойная привязь и ошейник с шипами удерживали его в дальнем углу стойла. От быка воняло мочой.

Хитч снял с Йоты сбрую и запустил в загон. Ему очень хотелось, чтобы бык загладил его поспешные действия.

Она внезапно заколебалась и замерла вне пределов досягаемости этого человека-монстра, который то отступал назад, то ревел на нес, то вскидывался на дыбы. Она не боялась его, хотя он был наверняка вдвое тяжелее, а просто не знала, как подступиться к такой горе мяса.

Она сделала шаг вперед и тут же отступила, словно пыталась кокетничать. Хитч сразу проникся симпатией к быку, вспомнив собственный опыт.

- Ты, дура, а ну марш туда! - заорал Хитч.

Испугавшись, она подчинилась.

Бык рванулся вперед, схватил ее за плечо. У него была такая же неуклюжая пятипалая рука, какие Хитч уже видел у коров.

Йоту развернуло, и она потеряла равновесие. Бык ухватил ее за бедра и прижал спиной к своей груди. Толчок был такой мощный, что она прогнулась, и он тотчас же вошел в нее. От неистовых движений живот у нее содрогался с каждым толчком.

Вот чего она так ждала!

Она даже не догадывалась, чего хотел от нее Хитч, полагая, что все это было лишь предварительной проверкой.

Потом Йота рухнула на пол, ошеломленная подобными ухаживаниями, хотя несчастной ее назвать было трудно. В конце концов, у нее была течка, и теперь она узнала, что это такое. Ей это пришлось по вкусу. Она лежала навзничь в грязной соломе с задранными ногами и улыбалась, хотя Хитч был уверен, что такие толчки должны были причинить ей боль.

Вот это зрелище!

Зверь снова набросился на нее. Теперь уже спереди. Он кусал ее груди, пытаясь занять удобную позицию для очередного натиска. Его орган блестел и по-прежнему был готов.

- Выгони оттуда эту телку! - крикнул кто-то.

Хитч насторожился. Это был еще один фермер.

- Хочешь угробить нашего производителя, лучшего производителя?!

Хитч вбежал в загон, стараясь держаться подальше от быка, схватил Йоту за блестящую от пота руку. Было видно, что она с радостью примет любое мыслимое наказание. Бык сделал последнюю попытку достать ускользающую добычу. Хитч волок Йоту по полу, пока они не оказались вне пределов досягаемости монстра, и только тогда поставил ее на ноги.

Она была все еще словно в тумане, пока Хитч вновь одевал на нее сбрую, и даже не поморщилась, когда ремень сбруи лег на глубокие следы укусов на ее груди.

Фермер взглянул на Хитча, когда они проходили мимо, но ничего не сказал, словно ничего не случилось.

Уже на полпути Хитч вспомнил, что забыл проставить время случки в карточке быка, но решил не возвращаться, чтобы не искушать судьбу. Бык получил хорошую встряску и вряд ли успокоился.

Йота еще пребывала в состоянии одурения, когда Хитч привел ее в стойло. У нее на ноге виднелась небольшая капля клейкой крови. Все-таки девственная плева, видимо, была... Она больше не была девственницей!

В последнем стойле его ждала неприятность. Он был так занят всеми предшествующими неурядицами, что даже не прочитал инструкцию до конца и теперь жалел об этом.

Только что он был свидетелем предусмотренного инструкцией спаривания, а здесь... Здесь корова рожала!

Она лежала с широко раздвинутыми ногами на боку и хныкала при схватках. Ее язык как-то странно высовывался меж зубов. Может быть, эти коровы не могли разговаривать из-за физического недостатка?

Уже показалась голова теленка с коричневыми, как у матери, волосами. До сих пор Хитч думал, что все дети рождаются лысыми. Все человеческие дети...

Обязан ли он помочь ей? Он же не был акушером, хотя в это случае пришлось бы объяснять, почему он не сказал об этом раньше. У него не было никакой веской причины для опоздания, кроме собственной безалаберности да еще, пожалуй, похоти. Лучше уж справиться со всем этим самому.

Он подумал о том, как странно, что людей можно заставить поступать вопреки их желаниям. Эта несчастная не должна была его интересовать, так как, фигурально выражаясь, принадлежала к совсем иному миру. Однако ему придется делать для нее все возможное. Все, что происходило в этом коровнике, было для него в этот момент важнее всего на свете. Его касались даже самые непривлекательные моменты. Были задеты не только его личные душевные качества, но и разум тоже.

- Йота...

Пока корова пыталась вытолкнуть тяжеловесный плод, Хитч нервно просматривал руководство. Хорошо, порода была выносливой и очень редко требовалось квалифицированное вмешательство во время родов. Признаки беспокойства? Нет, никаких явных признаков из перечисленных в руководстве не наблюдалось. Роды были самые обычные.

Указывалось, что крайне важно срочно перенести новорожденного теленка в детскую для последующей обработки. Нельзя было допустить, чтобы мать облизала его, дала грудь или проявила какие-либо признаки привязанности.

А как быть с отцом? Как быть с любым не лишенным человеческих чувств наблюдателем?

Он не мог отделаться от мысли, что корова забеременела от него и теперь роды проходили у него на глазах. Не повезло с Иолантой, не получилось с Йотой, но ему еще хотелось кое-что доказать. Что-то такое, что спасло бы этот ужасный мир.

Корова опять вздохнула. Большая часть головки новорожденного уже была снаружи. На настил сочилась кровь. В руководстве не говорилось, нормально это или нет. Он хотел что-нибудь предпринять, но знал, что самое благоразумное - не вмешиваться. Ни одна женщина не могла бы родить так легко без вмешательства анестезиолога или акушера. В каком-то смысле быть животным не так уж и плохо, но это ни в коей мере не оправдывало все происходящее.

Это большое, вместительное влагалище...

- Что тут происходит? - раздался голос хозяина за спиной Хитча, и он подхватился.

Для опытного исследователя такая неосмотрительность при наблюдении была непростительна. Аборигены уже дважды заставали его врасплох.

- Она рожает вполне нормально, - ответил Хитч, - поэтому я...

- В стойле для ночлега? - зло спросил мужчина, и его седые волосы, казалось, встали дыбом. "Это всего-навсего такая прическа", - безразлично подумал Хитч. - На голом настиле?

Похоже, он пропустил целый параграф.

- Слушай, на той ферме, где я работал раньше, не было специальных мест для отела, я же говорил тебе!

- Та ферма была, наверное, подпольной. Где уж тут говорить о милосердии? - хозяин уже вошел в загон и сел на корточки возле рожающей коровы. - Это ошибка, Эсмеральда, произнес он нежно. - Я не хотел, чтобы ты прошла через это. У меня есть специальная комната со свежей, чистой соломой и обитыми досками стенами... - он погладил ее по волосам и потрепал по плечу.

Животное немного расслабилось. Она узнала всемогущего хозяина. Вероятно, время от времени он проходил по стойлам, чтобы приободрить своих питомцев, дать им по куску сахара, при необходимости сделать укол, облегчить боль, и не только за этим.

- Он тебя усыпил, но сначала мы должны с этим покончить. Ты была умницей, ты одна из моих лучших коров. Все хорошо, милая.

Хотя мысли Хитча путались, он понял, что это была не просто игра. Фермер действительно беспокоился о том, чтобы его животным было хорошо и удобно. Хитч допускал, что грубость является неизбежным следствием деградации, но здесь не было грубости. Весь коровник был устроен максимально удобно, с учетом эффективного использования этих удобств, хотя техника была отсталой. Правильно ли он оценил ситуацию?

Под уверенным руководством фермера роды быстро завершились. Он поднял новорожденного - тот был женского пола привел его в чувство, прежде чем перерезал и перевязал пуповину. Потом завернул в неизвестно откуда взявшееся полотенце и встал.

- Вот, - сказал он Хитчу. - Отнесите ее в детскую.

Ребенок оказался на руках у Хитча.

- Ну вот, Эсме, - сказал хозяин хлева тихо и дружелюбно. - Теперь давай позаботимся о последе, а потом я сделаю тебе обещанный укол. Немного пожжет, но только чуть-чуть. Вскоре тебе станет намного лучше. Успокойся и ты уснешь, а через несколько дней ты вернешься в стадо, самая хорошая дойная корова из всех.

Он поднял голову и уставился на замешкавшегося Хитча.

- Ты что, хочешь, чтобы она его увидела?

Хитч пошел прочь. Он нес ребенка, чувствуя некоторую неловкость, хотя недавно был полон решимости как-то помочь малышке. Сейчас от этой решимости не осталось и следа, хотя ребенок с момента рождения ни разу не закричал (неужели они и этого добились?). Он и вовсе притих, как только очутился в уютных человеческих руках, что было, наверное, к лучшему, иначе мать привлек бы этот крик. Но ребенок так быстро был оторван от родителей, что мог никогда о них и не узнать. Разве это было справедливо? Однако Хитчу было не до этого, когда он шел с ребенком на руках в детскую.

Вообще говоря, хотя Хитч и присутствовал при его появлении на свет, это не накладывало на него никакой ответственности. Но ребенка отдали под его наблюдение, и не просто на словах. К Хитчу вернулась его прежняя решительность, только теперь она была куда сильнее. Он действительно чувствовал ответственность.

- Я позабочусь о тебе, малышка, - просюсюкал он. - Я сохраню тебя. Я... - он лицемерил, так как ничего не мог для нее сделать, кроме как отнести в детскую, и даже не представлял, что мог бы он для нее сейчас сделать. Кроме того, он не был абсолютно уверен, должен ли он вообще делать для нее что-нибудь, если будет такая возможность.

Он уже был готов вынести приговор этому миру, но после всего пережитого, как ни странно, заколебался. Его потрясла дойка, но в самом ли деле в этом было зло?

В предварительном докладе отмечалось, что на этой планете царило какое-то необычайное умиротворение. Компьютерный анализ показал, что войн здесь не было уже довольно давно. Это была еще одна загадка планеты N 772. Неужели это объяснялось тем, что планетой управляли гуманные люди, несмотря на жестокость их режима?

Что было лучше, общество, существующее на добровольной основе за счет сегрегации по принципу выполняемых функций люди-люди и люди-животные, или общество, где каждый родившийся человек в одиночку борется за человеческие права и привилегии, которые в конечном итоге ничем не лучше тех, которыми наделены животные?

Земля находится под серьезной угрозой самоуничтожения. Неужели же самое лучшее - навязать эту систему всем мирам типа Земля?

Планета N 772 имеет свои положительные стороны. Экологически она способна функционировать вполне успешно, здесь может никогда не быть инфляции, демографических взрывов, классовой борьбы. Неужели разрушение семьи, лишение человека элементарных прав, титулов, званий, абсолютное несоблюдение равенства всех людей приведет к установлению прочного мира во всем мире?

Он пока что не видел ни одной недовольной коровы. Вот он забрал ребенка у матери и несет его в детскую, общую детскую. Может быть, это действительно величайшее благо для ребенка?

Хитч был в недоумении.

Детская удивила его. Это был тихий, прохладный загон, больше походивший на лабораторию, чем на комнату для игр. Здесь стоял целый ряд непонятных резервуаров, и, когда Хитч проходил меж ними, раздался слабый звук, словно в замкнутом пространстве заплакал ребенок. Услышав этот звук, ребенок у него на руках громко заплакал. Хитчу стало не по себе, и он торопливо передал сверток немодно одетой сестре-хозяйке, восседающей за столом в центре помещения.

- Это младенец Эсмеральды, - пояснил он.

- Что-то я тебя не припомню, - сказала женщина нахмурившись. Она казалась воплощением самых занудных черт воспитательницы детского сада.

- Я здесь новичок. Устроился только сегодня утром. Хозяин сейчас с матерью, а мне велел...

- Хозяин? Что за чепуха?

Хитч замолчал в замешательстве, поняв, что свалял дурака, употребив уличное словечко, которое здесь явно было не в ходу.

- Владелец, человек, который...

- Очень хорошо, - она взяла сверток. - Дайте мне взглянуть, - бесцеремонно развернув сверток, она жесткими пальцами ощупала у девочки гениталии, совершенно не обращая внимания на ее вопли.

Хитч опять вздрогнул.

- Женщина. Хорошо. У нее все нормально. Это мужчина - излишние хлопоты.

- Хлопоты? Почему?

Она развернула какой-то лоскут вроде брезента, взяла малышку за одну ручонку.

- Вы что, раньше не работали в коровнике? Ведь бык не дает молока.

- Конечно, нет, но хороший бык выполняет свои функции, как показал опыт с Йотой.

Хитч смотрел, как женщина стягивает вместе полоской ткани крошечные пальчики. Повязка напоминала неуклюжую перчатку и еще что-то неприятное. Если в детстве так перевязывать руки, то в дальнейшем они не смогут нормально функционировать. Некоторые важные мускулы атрофируются, а нервные волокна потеряют чувствительность. Кто-то говорил, что разумность человека определяется тем, как работает его большой палец.

- Я не сталкивался с этим раньше, - пояснил он неуклюже. - Что же происходит с мальчиками?

- Разумеется, мы вынуждены убивать их, за исключением некоторых, которых оставляем на племя, - она кончила бинтовать руки и прямо над лицом малышки занесла блестящий скальпель.

Хитч подумал, что она хочет отрезать бинт или прядь волос, поэтому не обратил особого внимания. Его мысли были заняты тем, что он только что услышал. Истребление почти всех рождающихся здесь мальчиков... Тем временем женщина сдавила губки девочки большим и указательным пальцами, заставив ее широко раскрыть рот. И прежде чем Хитч успел вмешаться, засунула нож в рот и провела им под языком. Раздался дикий вопль. Хитч оцепенело смотрел, как кровь струилась по крохотной губенке.

- Зачем?

- Нам не нужно, чтобы она разговаривала, когда вырастет, - ответила женщина. - Поразительно, от скольких неудобств избавляет один небольшой надрез. Теперь отнесите младенца в емкость номер семь.

- Я не...

С этим невозможно было бороться. Они резали детям языки, чтобы те не могли говорить. Новое поколение обладало интеллектом, и ему поголовно, не спрашивая, резали языки.

Он сам, с лучшими намерениями, принес ребенка в это чудовищное место.

Ему стало дурно.

Сестра-хозяйка нетерпеливо вздохнула.

- Ну, конечно, ты здесь новичок. Очень хорошо, я покажу, что делать, чтобы ты знал в следующий раз. И обязательно запомни, я слишком занята, чтобы показывать дважды.

Слишком занята тем, что калечит невинных детей? Но он промолчал, как будто острый скальпель прошелся и по его языку.

Она поднесла ребенка к резервуару, не обращая внимания на капающую кровь, и открыла крышку. Емкость была наполовину заполнена жидкостью, с одной стороны была приделана маленькая сбруя. Удерживая ребенка на локте, она вставила ручки, ножки, головку в петли, которые затянула так, чтобы из жидкости торчала одна голова. Когда она погружала ребенка, немного жидкости попало на руки Хитчу, и он понял, что это какое-то теплое масло.

Ребенок закричал, забился, то ли от страха перед темнотой, то ли от того, что резали ремни, но результатом было лишь немного кровавой пены на поверхности да несколько слабых всплесков ручонками. Сбруя надежно удерживала его.

Матрона опустила крышку, предварительно удостоверившись, что воздушные вентили открыты, и жалобные крики стихли.

- Зачем вы так? - спросил заикаясь Хитч. - Она...

- Важно, чтобы окружающая среда контролировалась, - пояснила женщина. - Первые шесть месяцев тактильные, звуковые и визуальные ощущения должны полностью отсутствовать. Через какое-то время они становятся слишком крупными, чтобы держать их в емкостях, и мы перемещаем их в темные камеры. После этого их можно воспитывать практически без опасений. Но, как правило, мы выдерживаем их там, для верности, еще год, до шести лет. Уменьшаем содержание белков в их рационе, потом опять увеличиваем до нормы, поскольку нам нужно, чтобы они набирали вес.

- Я... я не понимаю.

Но он прекрасно понимал. В сознании его всплыла не совсем адекватная, но очень похожая картина - пчелиный улей. Рабочие пчелы росли в тесных шестиугольных ячейках.

- Разве тебе не известно, что белок - основная пища для мозга? Мозг, как правило, развивается в основном первые несколько лет, поэтому мы вынуждены внимательно следить за их питанием. Если белка слишком мало, они становятся настолько тупыми, что не могут выполнять даже простейшие команды, а если его слишком много - то чересчур сообразительными. Мы здесь выращиваем прекрасных коров и контроль за качеством у нас на высоте.

Хитч посмотрел на ряды закрытых резервуаров. Контроль за качеством. Что он мог возразить? Он знал, что жесткое ограничение питания в раннем и подростковом возрасте может тормозить умственное, физическое и эмоциональное развитие. Как пчелы в улье, так и люди в обществе не могут полностью реализовать свой потенциал, если в раннем детстве они лишены соответствующего ухода. Пчелам, которые должны стать рабочими, намеренно давали мало сиропа, и они становились бесполыми, тупыми насекомыми, а из тех немногих, которых выбирали в пчелиные матки и кормили по-королевски, вырастали полноценные насекомые. Пчелы не отличаются высоким интеллектом, поэтому ограничение сказывалось только в физическом и половом развитии. Что же касается людей, то ограничения отразятся на специфической особенности человека - мозге. При продуманной системе питания, если тело будет получать достаточное количество белков, оно быстро восстановится, а мозг - никогда.

На Земле такие исследования проводились для того, чтобы выращивать крупных, умных и здоровых детей и взрослых. На планете N 772 та же самая информация использовалась для того, чтобы превращать женщин в коров. Не требовалось никаких специальных препаратов, никакой медицины, лишь надрез, один надрез скальпелем. Не оставалось ни малейшей надежды сохранить или вновь приобрести здравый рассудок, если режим соблюдался в течение всей жизни. Не удивительно, что у него ничего не вышло с Йотой. Он слышал, как кричали дети. Какой же ценой заплачено за благополучие этого мира!

- А мог бы кто-нибудь из этих детей вырасти таким же умным и жизнеспособным, как мы, при правильном воспитании? спросил Хитч, когда сестра отвернулась.

- Могли бы, но это противозаконно. И конечно, их нельзя было бы использовать в качестве дойных коров. Им здесь и в самом деле очень хорошо. Мы о них заботимся. И мы очень гордимся, что разработали такую систему! Можно ли себе представить настоящих, грязных животных, содержащихся на ферме?

А он доил этих коров и даже пытался поразвлечься с Йотой...

Он пошел прочь. Душа и тело ныли, когда он проходил мимо вопящих резервуаров. В каждом плакал человеческий ребенок. Они находились в условиях, убивающих разум, лишенный всякого стимула к нормальному развитию, они постоянно недоедали. Ни здоровья, ни удобств, ни будущего - каждый из них рожден в коровнике. В коровнике...

Хитч ничего не мог сделать, по крайней мере, сейчас. Если он начнет скандалить, как чуть было не начал поначалу, к чему это приведет? Разве что к уничтожению детей. А ведь это всего лишь один коровник из многих миллионов. Нет, потребуются поколения и годы, чтобы искоренить гнездящееся здесь зло.

Он остановился у резервуара номер семь. Крик ребенка стал непереносимым, ребенка, которого он принес сюда по своему неведению. Ребенка Эсмеральды. Ответственность, от которой он отказался. Последняя и самая страшная ошибка.

Новорожденный, привязанный во тьме и окровавленный, никогда не узнает свободы, он обречен на пожизненный кошмар... пока идиотизм не возьмет над ним верх.

Внезапно Хитч понял, что имела в виду Иоланта, когда говорила о единстве цели по сравнению с другими мировыми критериями. Существовали рамки, вне которых личные амбиции и долг теряли всякий смысл.

Он подошел к резервуару и открыл крышку. Крики стали громче. Он схватил свободной рукой щиколотку и нащупал спрятанное там лезвие. Достал его, опустил руку в емкость и перерезал все ремни.

- Эй! - резким голосом крикнула сестра-хозяйка.

Он уронил нож, схватил барахтающегося ребенка и вытащил его. Он прижал его обеими руками к рубашке и рванулся вперед. Когда подоспел надзиратель, Хитча уже не было в детской и лишь на полу остался масляный след.

Убедившись, что его никто не видит, он неловко поправил ребенка в руке и нащупал на голове кнопку. Это был риск, так как у него не было гарантий, что в этом месте на Земле есть свободное пространство, но другого выхода он не видел.

Прошло пять секунд... и невидимый оператор вернул его в родную цивилизацию. Благополучно!

Торжественной встречи не было. Оператор лишь ввел межмировые координаты и открыл полог при помощи пульта дистанционного управления. Хитчу придется самостоятельно добираться до штаб-квартиры, чтобы сделать там свой сенсационный доклад. Следствием этого было бы приведение армий в боевую готовность, но у него не было настроения.

Эти резервуары...

Теперь он еще бережнее держал ребенка, искал, куда бы его положить, чтобы снять остатки сбруи и поаккуратней запеленать. Он не знал, что можно было еще для него сделать, разве что согреть. А ребенок... Боже мой, он опять спал, доверчиво воткнувшись в грудь Хитча, только на щеке оставались следы засохшей крови. Язык, изуродованный, немой...

Хитч находился в коровнике.

И не удивительно. Коровники на разных планетах земного типа похожи до мелочей и располагаются в одних и тех же местах. На планете N 772 коровников было немного больше, чем на Земле, но все они чем-то отличались друг от друга. Тот коровник, в котором он сейчас очутился, земной коровник, был старомодным сооружением из красного кирпича. Он был построен по тому же плану, что и те, другие, но в нем держали коров. Или овец... или лошадей...

Хитч шел по проходу, баюкая спящего ребенка, своего ребенка, и заглядывал в стойла. Он миновал помещение для дойки и вошел в пустой загон, отметив про себя, что тот слишком изменился. Хитч не мог не зайти в правое крыло...

В первом стойле на сухой люцерне лежала больная корова, второе стойло было занято красивой телкой, которая замерла, посмотрела на Хитча огромными бархатистыми глазами и облизала зубы розовым немым языком. Неужели она только что после случки? А в третьем...

Здесь он был шокирован. Его еще тогда, в том коровнике, поразило, что человек может так безжалостно эксплуатировать другого человека. Там, на планете N 772, это было даже не покорение другой цивилизации, а такое угнетение менее удачливых сограждан, что о смягчении его нечего было и думать, если даже это касалось коров. Когда человека превращают в животное, никакие протесты с его стороны немыслимы.

А что такое животные этой цивилизации? Цивилизации планеты Земля? Может быть, у человека и было право относиться бесчеловечно к другому человеку, к себе подобному, а вот чем оправдать насилие над другими существами, не похожими на человека? Тысячи и тысячи лет назад свободно кочующие быки пришли к людям. Сами или их загнали в загоны силой? Какое непоправимое преступление совершил человек по отношению к ним!

Если Земля и пыталась установить справедливость, то чем это в конце концов кончилось? Никто не знал, каковы пределы Вселенной. Вполне вероятно, что где-нибудь существовали более развитые, более сильные цивилизации, чем земная. Миры, которые могли уничтожить всех млекопитающих планеты Земля, включая и человека тоже, и оставить птиц, змей, лягушек. Неужели подобное вмешательство отбросило назад цивилизацию планеты N 772?

Эти цивилизации могли вынести приговор жизни на Земле точно так же, как Земля судила цивилизацию планеты N 772. Цивилизации, которые вполне могли рассматривать любое одомашнивание любых живых существ как непростительное преступление против природы.

Иоланта, конечно, позаботилась бы о ребенке, в этом Хитч не сомневался. Таким уж она была человеком. Своевременное хирургическое вмешательство могло в значительной мере облегчить последствия увечья, а остальное?

Мир битком набит подобного рода трагедиями. Теперь Хитч знал, что, спасая одного ребенка, он решительно ничего не сделал. Его поступок мог только насторожить обитателей планеты N 772 и вызвать волну еще большей жестокости.

Но бессмысленность поступка была только одной из причин его растущего беспокойства. Разве он уверен, что у Земли есть право судить? Между Землей и планетой N 772 разница лишь в том, что стойла коровников занимали представители разных видов млекопитающих. И та, другая цивилизация была более гуманна к своим обитателям, нежели Земля.

Нет, он был неумно антропоморфичен. Было нелепо приписычать человеческие чувства коровам и требовать для них человеческих прав. Не заложены в коровах человеческие способности. Но у домашник животных, выращиваемых из человеческих детей, они были.