В интересах империи

Глава 1

По мере того как челнок переходил в орбитальный режим, планета все отчетливее прорисовывалась на главном ходовом мониторе. Вопреки гражданскому летному регламенту, запрещавшему пассажирам покидать места в салоне до окончательной посадки, Тим Картер стянул с тела полог противоперегрузочной паутины, выскользнул из кресла и подобрался поближе к кабине, остановившись за спиной пилота. Порог переступать он не стал, это было бы уж явным нарушением, но монитор теперь стало видно намного лучше. Пилот и не подумал возразить – он был уверен, что доставляет к месту внеплановой комиссии проверяющего чиновника, что давало Картеру право на некоторые безобидные вольности. Этим не следовало, наверное, злоупотреблять, но очень уж хотелось рассмотреть планету получше.

На холодных мониторах посадочного модуля, в ярко-голубом свете звезды Асур выглядел весьма колоритно. Вообще-то Картер не относил себя к людям впечатлительным, скорее напротив, но вид Асура с орбиты все равно произвел на него сильное впечатление, даже не глядя на ранее отсмотренные снимки. Хотя удивительного в этом не было ничего – Асур трудно было назвать рядовой планетой. Причин такого выхода из ряда вон предостаточно, но в первом, самом начальном восприятии планеты важную роль играла ее форма. Асур был единственной известной человечеству крупной планетой, имевшей неправильную форму, характерную скорее для астероидов, чем для планет земного типа. Ну ладно бы, если б она была просто неправильной. Видимо, у Создателя весьма своеобразное чувство юмора, раз уж, творя мир, он сделал Асур очень похожим на человеческий череп.

Северный полюс планеты представлял собой правильную полусферу, но в средних широтах с запада на восток протянулся горный массив, напоминающий надбровные дуги, а еще южнее зияли два симметричных вулканических кратера, образующих подобие растрескавшихся по краям глазниц. Между ними протянулся Хребет Носового Хряща, а в Южном полушарии раскинулось правильной формы плато, бывшее когда-то дном древнего моря. С севера на юг его рассекали двенадцать тектонических трещин, образуя ощерившуюся в космос пасть. Впечатление усиливалось от того, что Асур почти целиком покрывали оранжевые джунгли и облака белого тумана, что в смеси окрашивало планету в цвет старой коричневой кости.

Челнок потряхивало от ударов тормозных двигателей, хотя перегрузками это назвать язык не поворачивался. Но имперские инженеры могли бы сделать торможение и помягче, все же не дрова на борту. Впрочем, ожидать какого-то комфорта от машины утилитарного назначения не стоило. К тому же за шесть лет службы в десанте Военного флота Империи Тиму много раз приходилось падать с орбиты в посадочной капсуле под плотным зенитным огнем противника. Так что к тряске не привыкать.

К счастью, несовершенство спускаемого аппарата с лихвой компенсировалось летными навыками пилота. Особенно это стало заметно при входе в плотные слои атмосферы, когда аэродинамические эффекты начали заметно влиять на траекторию челнока. Посадочный модуль затрясся от усилившегося лобового сопротивления, заставив Картера крепче ухватиться за кромку ведущего в кабину проема. Но пилота это не смутило нисколько, он лишь улыбнулся и, откинув полог противоперегрузочной паутины, принялся, как пианист-виртуоз, разыгрывать посадочную партию на клавишах панели управления.

Каждое из таких прикосновений импульсом пробегало по тончайшим оптическим волокнам квантовых схем и заставляло челнок реагировать то выпуском тормозных щитков, то короткими ударами реактивных струй из маневровых двигателей. По форме челнок сильно напоминал огромного майского жука, в чреве которого располагался небольшой салон для шести пассажиров и кабина пилота. Но в этом рейсе людей на борту было лишь двое – пилот и Тим Картер, уполномоченный провести проверку в контингенте Асура.

Чем ближе становилась поверхность планеты, тем сильнее уплотнялся воздух, и вскоре вокруг брони модуля начали вспыхивать сполохи пламени. Челнок все более терял скорость, входя в режим аэродинамического торможения.

– Пивка не желаете, господин комиссар? – поинтересовался пилот, обернувшись к Тиму. – Обычно народ не отказывается. Чего стесняться-то? Все мы люди. Я когда Асур впервые с орбиты увидел, чуть не обделался от нахлынувших впечатлений. А вы ничего, молодцом держитесь.

– Пожалуй, я тоже не откажусь от пивка, – усмехнулся Картер. – Дабы не нарушать традицию.

Пилот наклонился и достал из устроенного под креслом тайника самоохлаждающийся картридж «Дримвэя» с изображением золотого силуэта обнаженной девушки на черном фоне.

– Да никакая это не традиция, в общем-то, – чуть сконфузился пилот. – Вы только не подумайте, господин комиссар, что мы тут все время летаем, за воротник заложивши. Асур – планета сложная. Разгильдяйства никому не прощает. Да и начальство у нас строгое.

– Я понимаю, – кивнул Картер и сжал пальцами ободок картриджа.

Клапан тут же отреагировал и открылся, с шипением выпустив небольшое количество ароматной пены. Несколько капель упали Тиму на брюки. Он смахнул их, глянул на монитор через плечо пилота и с удовольствием сделал пару добрых глотков, осушив емкость чуть ли не наполовину.

– Это хорошо, что понимаете. – Пилот достал еще пива, в несколько глотков осушил картридж и метко швырнул его в лючок утилизатора под панелью.

Челнок выпустил из-под брюха опорное шасси с дополнительными тормозными щитками, чтобы погасить скорость до нужных значений. Шасси тоже было до крайности утилитарным и предназначалось для посадок на грунт в тех местах, где не было оборудованных площадок. По сути это были просто два выдвижных продольных рейлинга, оснащенных механизацией торможения.

Скорость все больше падала, бортовой компьютер начал задвигать щитки, а затем широко распахнул стратосферные крылья, позволявшие выйти на управляемый горизонтальный полет. Теперь не языки пламени, а яркий солнечный свет играл на лаково-черной бронированной обшивке. Звезда Асура имела насыщенный голубой оттенок, выглядела на красном небе непривычно большой и яркой, но Картер знал, что греет она не сильнее, чем солнце Земли. Контраст голубого диска на красновато-оранжевом небе был непривычным – большинство терраформированных планет в секторах Галактики, принадлежавших Империи, имели голубые небеса, желтые или красноватые звезды. Но Асур не был терраформирован, иначе от него не было бы никакого проку. Он был нужен именно в первозданном виде, а потому являлся самой настоящей дикой планетой. Лишь по счастливой случайности тут можно было дышать без скафандра.

Попивая пиво, Картер не отрывал взгляд от ходового монитора на пульте. Под брюхом челнока несся ослепительно-белый облачный слой, похожий на покрытую снегом равнину, причем несся далеко внизу, но альтиметр на ходовом экране показывал всего каких-то два километра высоты. Тим высказал свое удивление.

– А это не облака, – охотно объяснил пилот. – Это равнина Правой Глазницы, залитая ядовитым туманом. Дальше пойдут холмы, увидим джунгли и землю. А тут пока весь грунт ниже кромки тумана.

Посадочный модуль крепко тряхнуло, Картер едва не выронил пиво, расплескав часть содержимого на бархатистый бежевый пол.

– Не волнуйтесь! – пилот поспешил успокоить пассажира. – Это стабильная зона высоких турбулентностей. Минута болтанки, и снова полетим спокойно.

– Да я и не волнуюсь, – Тим пожал плечами и снова отхлебнул из банки.

Действительно, очень скоро из тумана показалась сплошная цепь гор, похожая на лезвие ржавого, выщербленного ножа. За ней непрерывная пелена кончилась, показав уходящие к горизонту гряды холмов, густо заросшие мясистыми оранжевыми джунглями. Это походило на спины ярких лохматых животных на безграничном молочном пастбище.

– Вот так Асур почти всюду выглядит с высоты, – пояснил пилот. – Только южнее Носового Хряща тянется высокое плато, рассеченное горными хребтами. Там тумана нет. А так он всюду. Раньше базы были в пустыне. Но там хищники одолевали. Говорят, так, что сил не было никаких. Вот люди контингента и перебрались на север, на холмы. Но там другие трудности. Говорю, Асур – планета сложная.

Снова несколько раз тряхнуло. Тим бросил взгляд на показания индикаторов и заметил, что челнок все еще летит на почти плоских стратосферных крыльях, не обеспечивающих должной подъемной силы на малой скорости. А скорость падала и падала.

– Почему не выпускаем атмосферные крылья? – поинтересовался Картер, стараясь продемонстрировать максимальное безразличие.

– Штормит сильно, – ответил пилот. – Пока безопаснее на стратосферных. Не бойтесь, не грохнемся, у меня все под контролем. А вы разбираетесь в посадочных режимах, господин комиссар.

– Ну, я же не всю жизнь в Корпорации…

– Приходилось управлять чем-то подобным?

– Приходилось.

На самом деле скрывать свое прошлое десантника не имело никакого смысла. Мало ли кто и откуда переходил в Корпорацию? Да и вообще не стоило волноваться – документы настоящие, Корпорация сама их завизировала, легенда продумана до мелочей. Что еще надо? И все же Картер с непривычки ощущал себя не в своей тарелке, выдавая себя не за того, кем являлся на самом деле.

– Вы не волнуйтесь, – пилот словно прочел мысли пассажира, но потом добавил: – Верхний шторм на Асуре – дело привычное. Спустимся еще чуток, выпустим вторые крылья… Главное, чтобы ниже не дуло особо.

– А что прогноз?

– Прогнозами на Асуре можно разве что подтереться, господин комиссар, уж извините за прямоту. Сложная планета, я ж говорю.

– Да я и гляжу… – Тим вздохнул.

– Вы лучше ступайте в салон. В кресле оно безопаснее. И паутинку накиньте, не повредит.

– Так плохо?

– Да нет, инструкция. Нельзя же их все за одну посадку нарушить.

Картер вернулся в салон, забрался в кресло и накинул на себя покрывало противоперегрузочной паутины. Она окутала его до шеи, но пока лежала свободно, готовая прижать к креслу при возникновении опасных перегрузок. Ее сенсоры были встроены непосредственно в ткань, невесомую, но очень крепкую, а волокна могли сокращаться подобно мышцам живых существ.

Вскоре болтанка уменьшилась. Челнок выпустил вторые крылья, уверенно ощутил себя в воздухе и заложил вираж, выходя на окончательную посадочную траекторию.

– Ну вот. – Пилот с улыбкой обернулся. – Сейчас поймаем сигнал глиссады, выровняемся и аккуратненько сядем.

Внезапно на экране полыхнула яркая фиолетовая вспышка.

– Это что? – напрягся Картер.

– Сухая гроза, – ответил пилот. – Прогнозу не поддается вообще. Пьезоэффект в грунте. Он тут местами сильнейший…

Договорить он не успел. Снова полыхнуло, но на этот раз электрический разряд не только с чудовищным грохотом пронзил воздух, но и ударил в обшивку, оставив между крыльями раскаленное добела пятно размером с обеденную тарелку. Мощный импульс тока и волна напряженного электромагнитного поля длились всего пару миллисекунд, но этого оказалось достаточно, чтобы вывести из строя квантовый бортовой вычислитель.

Сбой программы привел к складыванию основных крыльев, что превратило челнок в неуправляемый снаряд. Утратив возможность держаться несущими плоскостями за воздух, он начал с ускорением двигаться по баллистической кривой и через пару секунд разогнался до такой скорости, что рассекаемый им воздух взвыл истошным аккордом. Звук был действительно кошмарным, словно сам дьявол восстал из преисподней и издавал боевой клич, собираясь уничтожить Вселенную, сотворенную Великим Создателем.

Пилот вцепился в рукоять штурвала, но компьютер не реагировал ни на какие команды. Лишь через пять долгих секунд неуправляемого падения удалось восстановить контроль над аппаратом, и жесткие стратосферные крылья с усилием распахнулись, преодолевая огромное аэродинамическое сопротивление.

Раздался громкий хлопок, встречный поток ударил в них с такой мощью, что невероятно крепкий материал едва справился с нагрузкой. Возникшая ударная волна заставила воздух пойти рябью, как воду, а за плоскостями, наоборот, образовалась зона разрежения, из-за чего их концы расчертили пространство двумя отчетливо видимыми белыми следами. Машина задрожала, а противоперегрузочная паутина напряглась и вжала Картера в кресло. Но крылья все же замедлили и стабилизировали падение – сделав «бочку», спускаемый аппарат уже на втором обороте перешел в горизонтальный полет.

Правда, совсем предотвратить катастрофу они уже не могли – слишком низко они раскрылись, и их подъемной силы не хватило, чтобы позволить описать спасительную восходящую дугу. Они уберегли лишь от жесткого, безусловно смертельного, удара о грунт. Возможно, если бы на пути не высился холм, заросший исполинскими оранжевыми деревьями, челнок через какое-то время успел бы выпустить вторые крылья и все же взмыть в небеса. Но ему не хватило времени. На полной скорости, свистя плоскостями, раздирающими воздух, он соскальзывал в дикие джунгли Асура.

Кроны оранжевых исполинов возвышались в шестидесяти метрах над землей, образовывали сплошной ковер из толстых плотоядных ветвей и влажных чувствительных листьев. Учуяв падающий с неба челнок, деревья, обычно медлительные, резво зашевелились. Стараясь избежать катастрофических повреждений от столкновения с незнакомым падающим предметом, они всей мощью стволов развели густые верхушки в стороны. Толстые ветви, похожие на оранжевых змей, хлыстами рассекли воздух, роняя часть листьев и задевая соседей. Шум пробежал, как от сильного ветра. Через дыру в кронах прорвалась лавина солнечного света, редко достигавшего нижних ярусов леса, а в ней, как крупная бабочка в луче фонаря, показался черный силуэт посадочного модуля с распростертыми крыльями.

Он ворвался в джунгли подобно торнадо. Челнок несся почти горизонтально, в тридцати метрах над землей, а деревья со скрежетом изгибали стволы, стараясь увернуться, со свистом одергивали ветви, похожие на розовые щупальца, поросшие оранжевой порослью, но посадочный модуль все равно чинил разрушения на пути. Листья и молодые побеги срывало и закручивало ревущим позади аппарата вихрем, а неосторожные стаи летающих насекомых при столкновении с посадочным модулем превращались в налипшую на броню мокрую кашу. Ее почти сразу сносило набегающим потоком.

Но крылья держали. Казалось, еще немного, и челнок выпустит вторую пару плоскостей, после чего начнет набирать высоту. Но одно из деревьев, находясь точно на траектории, оказалось то ли больным, то ли старым. Посадочный модуль приближался, а дерево слишком вяло изгибало ствол, и было ясно – отклониться оно уже не успеет. Раздался глухой мощный удар – посадочный модуль на полном ходу зацепил крылом ствол исполина и срезал его, как коса срезает грубую степную полынь. Челнок едва не развернуло, но он был слишком массивен, чтобы сильно отклониться от первоначальной траектории.

А вот дереву пришел конец – разрубленное в нижней трети, оно с грохотом и треском начало падать, рефлекторно пытаясь зацепиться ветвями за соседей, но те шарахались от обреченного сородича, не давая ему опоры.

Крыло модуля тоже не выдержало удара. Управляющие кремниевые нити лопнули с отвратительным хрустом, плоскость выдрало, и она отлетела далеко в сторону, стремительно вращаясь, подобно кленовому семени. Словно брошенный умелой рукой клинок, крыло выкосило по пути дрожащие побеги подлеска.

Потеряв столь важный элемент управления, челнок завинтился в глубокий штопор, двигаясь уже скорее по баллистической, а не по аэродинамической траектории. Он стремительно терял высоту, сшибая телом оранжевую листву, с хрустом выдирая ветви и ломая зазевавшиеся деревья. От каждого такого удара противоперегрузочная паутина все сильнее вжимала Картера в кресло. От ее объятий он задыхался, бессильно хватая ртом воздух, но именно она спасла Тиму жизнь, когда посадочный модуль по касательной врубился сначала в густой, похожий на мех, подлесок, а затем в грунт под ним.

Сила инерции оказалась столь велика, что аппарат пропахал глубокую, довольно длинную борозду и только после этого замер, оказавшись перевернутым кверху шасси. Растительность со всей возможной для нее скоростью отпрянула от опасности, а затем, уже медленнее, продолжила расползаться. Вскоре челнок остался неподвижно лежать посреди образовавшейся поляны. Из нескольких разошедшихся стыков броневой обшивки тонкими струями стекал хладагент.

Через несколько секунд противоперегрузочный кокон, сжимающий тело Тима, ослабил объятия. Бывший десантник выскользнул из кресла и шлепнулся спиной на потолок отсека в большую лужу растекшихся технологических жидкостей. Верх стал низом, низ верхом, что неудивительно, учитывая конечное положение посадочного модуля. Картер про себя отметил, что в салоне стало заметно темнее, чем до аварии. Это был дурной знак – челнок получил серьезные повреждения и перешел на аварийное энергопитание. Надолго его не хватит.

Тим попытался подняться, подскользнулся ботинком и снова опрокинулся на спину. Голова шла кругом, кувыркание в воздухе не прошло даром, несмотря на тренированный вестибулярный аппарат. Пришлось полежать спокойно, приходя в себя. Когда мир перестал вращаться перед глазами, Картер перевернулся на бок, встал на четвереньки и прополз к кабине.

Там было еще темнее, свет исходил только от ходового монитора, который в отсутствие сигнала хаотично переливался всеми цветами радуги. Иногда он вспыхивал неожиданно ярко, чистым белым светом, отбрасывая на потолок тень от кресла.

Пилоту повезло меньше, чем Картеру. Пытаясь вывести посадочный модуль из смертельного пике, он ослабил паутину, чтобы она не стесняла движений. Это стоило ему жизни – от удара беднягу швырнуло на панель пульта и впечатало головой в переборку. Банка недопитого Картером пива валялась рядом с трупом, из отверстия еще вытекала тонкая струйка, смешиваясь с кровью пилота.

Зрелище было тяжелым, но за время службы в десанте Картер усвоил важную вещь – время скорбеть о погибших наступает после возвращения на базу, иначе, если займешься этим раньше, скорбеть кому-то придется о тебе самом. Тим прекрасно понимал всю серьезность ситуации, но не собирался ни паниковать, ни тешить себя иллюзиями.

Было очевидно, что на аварийном питании челнок долго не протянет, поэтому пока он еще хоть как-то функционировал, необходимо было вычерпывать максимум его ресурса за кратчайшее время. Первое – подать сигнал бедствия. А для этого нужно было добраться до пульта, который теперь находился над головой.

Пришлось прыгать, хотя оттолкнуться от скользкой поверхности удалось не без труда. Картер едва не грохнулся, но все же ухватился за спинку кресла и повис на руках. Чтобы удобнее подтянуться, он попробовал раскачаться и упереться ногами в переборку, но мокрым подошвам ботинок не хватало трения. Оставалось рассчитывать на крепость рук. Кряхтя, Тим напряг мышцы, подтянулся, ухватился за подлокотник, закинул ногу на пульт и занял более устойчивую позицию. Благо, служба в десанте еще та тренировочка, а на новой работе не только не убавилось сноровки, а еще и прибавились новые навыки.

В этот момент ходовой экран перестал мерцать, озарив кабину ровным зеленоватым светом. Тени от предметов и от торчащих из панели сенсоров стали густыми и четкими. Наконец, Картеру удалось дотянуться до клавиши активации аварийного передатчика. Тот включился и начал передавать сигнал бедствия. Не прошло и пяти секунд, как из динамиков раздался ровный и спокойный голос женщины-оператора:

– Модуль двенадцать, тут база «А-2». Ваш сигнал бедствия приняли, пеленг взят. Спасательная команда будет на месте аварии примерно через тридцать минут. Доложите обстановку.

Тим спрыгнул вниз – долго висеть на уровне пульта было тяжело даже с его подготовкой. Да и бессмысленно. Микрофон бортового коммуникатора был способен уловить человеческий голос из любой точки кабины.

– Здесь модуль двенадцать, – ответил Тим, присев на корточки рядом с трупом пилота. – Говорит комиссар Корпорации Тим Картер. Пилот челнока погиб при аварии. Посадочный модуль получил сильные повреждения и работает от аварийного источника питания. Долго ему не протянуть. Так что связь может прерваться в любую минуту.

– Прошу сохранять спокойствие, – невозмутимо произнесла оператор. – Первое, что вам нужно сделать, это облачиться в имеющийся на борту легкий бронескафандр. Кроме необходимых в условиях Асура защитных свойств, он обеспечит вам возможность связи со спасательной группой, когда челнок окончательно выйдет из строя. Устройство подачи навигационного пеленга автономно и сможет подавать сигнал даже после полного отказа остальных систем.

– Спасибо, утешили… – Тим поправил воротник куртки и оперся спиной о переборку. – После моей гибели он тоже будет подавать сигнал?

– Да, конечно, – ответила оператор, словно не заметив иронии. – В случае вашей гибели спасательная группа все равно обнаружит тело и доставит на базу для последующей кремации по всем правилам.

– Замечательно, – Картер невесело усмехнулся. – Как раз кремации мне хотелось бы избежать. По возможности.

Дальнейших инструкций Тим получить не успел. Челнок дернулся с такой силой, словно под ним взорвался средних размеров фугас. Монитор тут же погас, погрузив кабину почти в полную темноту. Лишь из салона проникал все более тусклый свет аварийных ламп.

В первый миг Картер подумал, что у посадочного модуля из-за сбоя в компьютере несанкционированно сработали тормозные двигатели. Но после второго сокрушительного рывка стало понятно – воздействие имеет внешний характер. Сам челнок не смог бы так двигаться от удара реактивных струй.

Ходовой монитор снова зажегся. Его свечение быстро набрало силу, приобрело оранжевый оттенок и, к удивлению Тима, на экране прорисовалась четкая картинка с внешних обзорных камер модуля.

Но ничего хорошего за броней челнока не происходило. Из информации, полученной о планете еще в конторе, Тим знал, конечно, что местные деревья мало отличаются от животных, и то, что они хищники, ему тоже было известно. Но картинка, увиденная воочию, оказалась красноречивее тысячи записанных материалов. Снимки – это одно, но когда плотоядные хватательные лианы тянутся не к какой-то абстрактной цели, а к твоей драгоценной персоне, тут уж, как ни поверни, дело другое.

Посадочный модуль лежал кверху шасси, в им же пробитой траншее, весь перемазанный жирным соком сломанных им деревьев. На эту приманку уже начали собираться местные летающие падальщики.

В основном это были трехглавки, похожие на связку прозрачных шариков величиной чуть меньше горошины. Под ними шевелились шесть цепких когтистых лапок. Крыльев у трехглавок не было, а летали они, заполняя тела легким газом. Но кроме роя трехглавок, на пир стягивались и насекомые покрупнее, с крыльями. Этих было бы сложно отличить от стрекоз, если бы не длинные ярко-красные языки, свисающие из ротовых устьиц на головах.

Но если падальщики были вполне довольны слизанным с брони соком, то плотоядным деревьям этого было мало. Их цель была внутри челнока, и они ее чуяли особым, распространенным именно на Асуре способом. У здешних хищников было развито не обоняние, не слух, а умение ощущать биотоки жертвы. Даже сквозь обшивку из композитного полимера.

Казалось бы, находящийся внутри модуля Картер был для них недосягаем, ведь броня выдерживала колоссальные посадочные нагрузки. Но так мог считать только тот, кто был совершенно не знаком с реалиями этой дикой планеты. Здесь плотоядные твари умели доставать добычу, как бы ловко она ни пряталась. И у деревьев были свои особые методы преуспеть в этом.

Ближайшая трава сразу после падения челнока присосалась к обшивке мясистыми оранжевыми листьями и начала обильно выделять пищеварительный сок. Углеводородные полимерные цепи, из которых состояла броня, вполне годились этим растениям в пищу. Несмотря на то что растительная кислота достаточно эффективно разрушала синтетику, низкорослый подлесок не представлял большой опасности ввиду внушительных габаритов модуля. К тому же траве было вполне достаточно самой брони.

Другое дело – деревья. Исполины джунглей порой достигали высоты в сто метров, а хватка их мощных ветвей могла соревноваться в силе с гидравлическим прессом. Для аварийного челнока это не просто значительная угроза, это угроза катастрофическая. Постаравшись, они вполне могли разодрать ослабленную подлеском обшивку и вынуть Картера из кабины, как устрицу из раковины.

Медлили деревья недолго. Поначалу масштаб аварии привел их в замешательство, но они быстро оценили безопасность рухнувшей с неба добычи и осторожно выдвинули к ней сначала чувствительные разведывательные ростки, а затем и главную ударную силу – хватательные лианы.

Подкравшись, толстые белесые ветви, покрытые чешуйчатыми темно-оранжевыми листьями, ринулись в атаку. Они очень напоминали змей в своем стремительном движении к цели. Но это было поверхностным впечатлением. Каждая из лиан толщиной с человеческую руку была оснащена убийственным арсеналом намного лучше любой змеи. Плотно посаженные листья не только выделяли клеящую массу, но и могли выдвигать крючковидные зацепы, легко вонзающиеся в плоть. Кончик каждой ветви вырастал в виде наконечника копья, состоящего из сверхпрочной субклеточной массы, кроме того, листья легко меняли форму и функции, они могли изгибаться в присоски для более прочного удержания добычи, а могли сворачиваться в тонкие игольчатые трубки для высасывания жизненных соков жертвы.

Они накинулись на беспомощный посадочный модуль с нескольких сторон сразу. Часть из них принадлежала одним деревьям, часть другим, что осложнило слаженную атаку. Ни одно из деревьев не собиралось делиться пищей с другими – присосавшись к обшивке посадочного модуля, каждое из них потянуло в свою сторону.

Снова рвануло. На этот раз с такой силой, что Тима подбросило вверх, а потом с глухим ударом приложило пузом к полу. Плотная куртка «Шарк-Экстра» отчасти погасила удар, но все равно воздух из груди вылетел, как из пушечного жерла при холостом выстреле. Ходовой экран погас, затем снова хаотично замерцал.

– Вот же дьявол! – выругался Картер.

Он закашлялся. Сверху на голову посыпались мелкие обломки пластиковой панели. Монитор перестал мерцать, залив кабину приглушенным зеленым светом.

Но эта неприятность была мелочью в сравнении с тем, что произошло снаружи. От рывка часть ветвей соскользнула по панцирю челнока, а одна из них, словно косой, снесла короткие усики антенн внешней связи. Шипение эфира в кабине умолкло, на время наступила неприятная, гнетущая тишина.

Тим привстал и опустился на корточки, прижавшись спиной к переборке. Страх ледяными тисками сжал сердце. Это был вполне осознанный страх, ведь потеря связи на дикой планете сулила почти верную гибель. Особенно, если умолк сигнал аварийного пеленга.

Холодная испарина выступила на лбу, но Картер привычным усилием воли взял себя в руки и не позволил панике овладеть телом. Это бы совсем уж никуда не годилось.

Подумав, он успокоился еще больше. Понятно, что удар повредил антенны, но ведь аварийному маячку антенна и не нужна, он посылает сигнал узким пучком, чтобы можно было четко взять пеленг. Значит, выехавшие спасатели все равно найдут посадочный модуль. Надо лишь продержаться тридцать минут. Даже меньше…

Тим вспомнил инструкции оператора базы. Пользуясь затишьем, надо было поскорее облачиться в скафандр, защитный костюм этого класса сильно повысил бы шансы на выживание. И надо спешить. Пока есть свет. И пока хватательные лианы не принялись рвать посадочный модуль на части.

Отсек со спасательным снаряжением располагался очень удобно, это была закрытая мышечной мембраной ниша в переборке левее кресла. Но в перевернутом кверху дном челноке от этого удобства и следа не осталось. Если бы не скользкая поверхность под ногами, еще бы можно было попытаться дотянуться до клавиши, открывающей отсек, но какой прок думать о том, что было бы? Картер прекрасно понимал, что придется лезть наверх, подтягиваясь за кресло, а в сложившейся обстановке это было смертельно опасным трюком. Стоит деревьям снова рвануть, можно так грохнуться, что немудрено и шею свернуть.

Но и мешкать нельзя. Надо успеть облачиться в скафандр до следующего рывка, так как в защитном костюме удары будут куда безопаснее. Стараясь быть готовым к неожиданному падению, Тим подтянулся за кресло, уперся ногами, выгнулся, протянув руку, и коснулся заветной клавиши. Мембрана должна была с тихим шелестом уйти в сторону, но она никак не отреагировала. Вообще никак.

Это был дурной знак. По всей видимости, компьютер окончательно вышел из строя и перестал реагировать на команды от сенсоров. А ведь входной люк тоже управлялся по стандартной сигнальной схеме. Это означало, что посадочный модуль превратился в бронированную ловушку, выбраться из которой будет не просто. Но об этом думать было рано, сначала надо все же добыть скафандр. Без него точно крышка.

Предательский страх все сильнее овладевал Картером. Но тем и отличается храбрец от труса, что одного страх побуждает к активным действиям, а другого – к панике.

Ко вторым Тим точно не относился. Поэтому, подтянувшись еще выше, он принялся изо всех сил бить каблуком в крышку, закрывающую отсек для снаряжения. Плотная и волокнистая структура пластика не поддавалась. А время шло, и с каждой секундой возрастала вероятность, что деревья снова рванут челнок хватательными лианами. Дорог был каждый миг, ведь падение из столь неудобного положения могло стать фатальным.

Монитор постепенно тускнел, он уже давал больше теней, чем света. Картер зарычал от чрезмерного усилия. Но его старания не пропали даром – крышка треснула и начала поддаваться. Тим задыхался, сердце его неистово билось, но бывший десантник не сдавался, молотя ногой по преграде, отделявшей его от необходимого снаряжения. Образовалась небольшая дыра, дальше пошло еще легче, и вскоре Тим расширил пробоину до нужного размера.

Благодаря небольшому крену кабины груда скафандра комом вывалилась наружу и звучно шлепнулась на залитый амортизаторной жидкостью пол, рядом с трупом пилота. Весила она изрядно, килограммов сорок, и в расправленном состоянии больше всего напоминала круглую лепешку бурого цвета.

Картер разжал пальцы, сжимавшие подлокотник, и мягко, как кошка, опустился подошвами ботинок на дно кабины. Скафандр был ему знаком. Это была далеко не новая, но очень удачная, востребованная на диких планетах разработка имперских инженеров.

Новый рывок, к счастью несильный, сбил Тима с ног. Деревья снова пошли в атаку, так что действовать нужно было как можно быстрее. К счастью, надевание скафандра не требовало ни сил, ни умений. Стоило прямо в одежде и обуви встать на лепешку, управляющий чип считывал биотоки живого тела и активировал все системы.

Силиконовый смарт-материал скафандра сам собой начал стремительно подниматься, подобно тесту, обволакивая Картера сначала бесформенным коконом, а затем, адаптировавшись, принял форму тела. Через секунду материал местами уплотнился, образовав глянцевые грудные пластины, наплечники, наколенники, а также броневые щитки на бедрах, предплечьях и лодыжках. Под конец вокруг головы образовался шлем с открытым забралом. Часть молекул материала трансформировалась в огромное число сенсоров, улавливающих биотоки мозга и посылающих их в главный командный контроллер скафандра.

Облачившись в скафандр, Картер поднялся на ноги, пару раз подпрыгнул, подвигал руками. Все системы костюма работали безотказно. Двигаться в нем было очень легко благодаря системе мышечных акселераторов, работающих по команде основного контроллера. Фактически скафандр двигался вместо хозяина, многократно усиливая его физические возможности с помощью молекулярных исполнительных механизмов. Пожелай Тим завязать в узел железнодорожную рельсу, он бы сделал это без малейших усилий со своей стороны.

В то же время он мог взять пальцами любой хрупкий предмет без боязни его повредить, настолько точно работал контроллер. Вызвать любую из функций костюма, например, закрыть или открыть герметичное забрало шлема, включить коммуникатор или наружный свет было ничуть не сложнее, чем просто подумать об этом. Для активации того или иного устройства достаточно было бросить взгляд на соответствующую надпись под шлемом, а система сама распознает направление и угол зрения по положению зрачков, превратив эти данные в соответствующую команду.

Первым делом Тим перетащил в салон труп пилота. В кабине стало намного просторнее, а заодно взгляд не натыкался каждый раз на мощный раздражитель депрессивного характера. За это время модуль связи скафандра просканировал частотный диапазон и остановился на одном из каналов, подав звуковой сигнал на наушники шлема.

– Здесь модуль двенадцать, – Картер передал позывной челнока. – Меня кто-нибудь слышит?

Потянулись секунды ожидания ответа. В принципе, у Тима и мысли не возникало, что спасатели могли не просто опоздать, а не прибыть на место вообще. Или прибыть с таким опозданием, чтобы как раз успеть забрать тело для последующей кремации по всем правилам, как изволила выразиться оператор базы. А ведь такое можно было предположить. И это, между прочим, вполне бы вписалось в концепцию шефа, Германа Грувера. Хотя, если быть точным, как раз концепции никакой не было. Было лишь подозрение, ряд странностей в информации, приходящей с Асура. Не более того. Если бы было более, то сюда пожаловал бы не липовый комиссар Корпорации, а отряд десанта с самыми широкими полномочиями. Может, и не отряд, конечно, но уж точно не стажер вроде Картера.

Герман Грувер был человеком подозрительным, хотя ему это по должности было положено. И если где-то вдруг начинало слегка попахивать серой, он считал своим прямым долгом предположить не чью-то невинную шалость со спичками, а прямое вмешательство самого дьявола. Одно из таких, мягко говоря, предположений и привело к тому, что Тим Картер оказался внутри потерпевшего аварию челнока среди хищных оранжевых джунглей Асура.

В общем, формально, визит Картера носил вполне канцелярский характер, от него требовалось лишь развеять подозрения Грувера. Развеять, а не подтвердить. Но если с Тимом тут что-то случится, то подозрения сильно окрепнут без всякой на то причины, и было бы хорошо этого избежать. К тому же сам Тим к идеям шефа относился со скепсисом. Любую из здешних странностей можно было объяснить сложными условиями на планете.

– Господин комиссар! – раздался вдруг в эфире задорный молодой голос. – Здесь Марк, командир группы спасателей.

– На связи, – поспешил отозваться Тим.

– Мы на подходе, пеленг четкий. Челнок функционирует?

– Нет. Питание еще есть, но компьютер на команды не реагирует, камеры ослепли…

– Скверно… – Задора в голосе Марка слегка поубавилось. – Значит, вы нам точно ничем не поможете.

– Чем же я мог вам помочь? – удивился Картер.

– Описали бы обстановку вокруг. Но раз мониторы у вас не работают, то и говорить не о чем. Только не пытайтесь выбраться из челнока.

– Это я понимаю, – ответил Тим.

– И закройте забрало шлема, – посоветовал спасатель. – Оно и внутри не помешает.

– А с чего вы взяли, что оно открыто? – Тим усмехнулся.

– По звуку вашего голоса, господин комиссар.

Картер хмыкнул и захлопнул забрало. По звуку голоса он слышит… Впрочем, чему удивляться? Работа спасателем на Асуре наверняка то еще развлечение. Тут не только тонкости звуков начнешь различать, а затылком видеть научишься.

Картер не мог ничего видеть снаружи, от монитора прок был только в качестве светильника, да и то все более тусклого. Оставалось только строить предположения. Хотя одно было ясно – затишье в активности деревьев не будет долгим.

Так оно и оказалось. Толстые хватательные лианы, подергав челнок в разные стороны, на время утихомирились, поскольку ни одно из близстоящих деревьев не получило значительного преимущества перед другими. Тем временем плотоядная флора поменьше полностью оплела челнок. Побеги были намного тоньше хватательных лиан, нежнее и чувствительнее. Покрытый ими посадочный модуль выглядел так, словно на него набросили крупноячеистую рыболовную сеть, свитую из оранжевых нитей с пришитыми лоскутами непрерывно трепещущих листьев. Усики побегов ощупывали синтетическую броню так же тщательно и осторожно, как пальцы слепого изучали бы незнакомый и потенциально опасный предмет.

Это были органы осязания джунглей, и основная функция побегов состояла в умении отличать падаль от живых организмов по активности биотоков нервной системы. Пока компьютер посылал по коммуникациям осмысленные команды, лишь самые крупные из стоящих неподалеку деревьев осмелились попытаться завладеть им, принимая его за живое существо. Но как только сигналы превратились в хаотичный шум, растения решили, что жизнь покинула посадочный модуль. И тут же десятки новых лиан потянулись к вожделенной добыче. Началась нешуточная борьба за первенство.

Хватательные лианы самых расторопных деревьев со свистом рассекли воздух. Их наконечники, разогнанные до огромной скорости, попытались вонзиться в броню, но бессильно отскочили с глухим стуком, как камни от полена. Оценив прочность обшивки, деревья сменили тактику, переформировали листья в присоски и намертво прилипли к панцирю модуля. В следующий миг ветви рванули добычу на себя, чтобы снизить шансы как можно большего числа конкурентов.

Рывок оказался столь мощным, что Картер всей массой в скафандре впечатался в панель управления и проломил ее согнутым локтем. Если бы он не потрудился закрыть забрало, силовая стойка обзорных экранов пробила бы ему лоб вместе с мозгом. Но шлем был рассчитан и не на такие удары. При столкновении забрала с препятствием чаще страдало препятствие. Так вышло и в этот раз – стойка лопнула в трех местах, а мониторы из прозрачного полимера разлетелись в мелкую пыль. В кабине наступила почти полная темнота, ее разжижал лишь проникающий из салона аварийный свет.

Тим не успел прийти в себя от первого рывка, как второй выдернул его из разгромленной панели, как массивный пень из сухой земли. Но плотоядные деревья на этом не успокоились. Между ними все же началась потасовка, но самые проворные тащили челнок все дальше и дальше. Со стороны это выглядело страшнее самого бредового сна – толстые ветви рассекали воздух, с треском сокрушали деревья, подхватывали и подбрасывали вверх посадочный модуль. Сверху, как оранжевый снег, сыпались листья и оборванные побеги.

Уже через несколько минут челнок был далеко от места, куда спешили спасатели. Одни деревья тащили его наверх, чтобы попытаться вытащить и сожрать Картера, другие пытались отнять у них добычу, а в результате модуль метался по джунглям, как ломоть мяса в клетке, полной голодных хищников, все больше удаляясь от места аварии. При этом Картера болтало в кабине, швыряло то на переборки, то на разбитую панель, то на кресло. Труп пилота болтало не меньше, но он не был защищен скафандром, поэтому быстро стал похож на освежеванную тушу с торчащими из кровавого месива обломками костей.

Тим весил в скафандре почти сто пятьдесят килограммов; врезаясь куда-либо, он производил разрушения, сравнимые с ударом парового молота. Кувыркаясь в кабине, подобно игральной кости в ладонях азартного игрока, он свернул кресло, после чего оно тоже приняло участие в кошмарном круговороте.

В наушниках шлема временами звучал голос командира спасательной группы, но искры, летящие из глаз Картера при каждом ударе, не способствовали ни пониманию, ни тем более возможности отвечать. Скафандр защищал хорошо, спасая от ударов и связанных с ними травм, но болтанка в буквальном смысле вытряхивала душу, притупляя восприятие реальности.

Неожиданно рывки прекратилось, но Тиму все же понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Он лежал на спине, глядя, как по переборкам медленно стекает амортизаторная жидкость. Забрало шлема было тоже забрызгано, а местами испачкано кровью пилота.

Челнок находился в вертикальном положении, кабиной вниз и немного раскачивался, как если бы был подвешен за трос. Картера забило в пространство между главной консолью и потолком, кругом валялись обломки пластика и мягкие куски кресла, с рваных краев бахромой свешивались провода и тускло мерцающие оптические волокна. Труп пилота лежал рядом бесформенной грудой.

Несмотря на то что ситуация стабилизировалась, вряд ли от нее можно было ждать чего-то хорошего. Скорее напротив. Не было сомнений, судя по длительной тряске, что деревья уволокли челнок неизвестно куда, и неизвестно теперь, сколько сюда спасателям добираться. А легкие покачивания кабины и вертикальное положение модуля позволяли сделать уж вовсе неутешительные выводы. Картер представил, как челнок висит, подобно туше на крюке мясника, в ветвях победившего дерева. А прилепившиеся к броне листья активно переваривают бронированную обшивку, спеша добраться до человека внутри.

Но настоящий шок Тим испытал, попытавшись отыскать корпус аварийного маяка. От него почти ничего не осталось, лишь из панели торчал обломок крепежного кронштейна. Остальное было свернуто и раскидано по кабине.

Это означало, что спасатели теперь не имеют ни малейшего представления о местоположении челнока. В эфире тоже слышались лишь потрескивания – сказывалась ужасная проходимость сигнала из-за сильного пьезоэффекта в коре планеты. Картеру сделалось не по себе. Он предполагал, что на Асуре его могут ожидать трудности, но не думал, что окажется на грани смерти еще до прибытия на базу.

В сложившейся обстановке операция по его спасению может быть свернута по причине бесперспективности. Причем такое решение будет вполне правомочным, ведь одна жизнь стоит меньше нескольких, согласно Конституции.

Вот вам и очередная случайность. Вот вам и подозрительность шефа.

Гибель Картера, безусловно, станет последней каплей в цепи подобных случайностей. В воображении шефа они сложатся, наконец, в какую-нибудь стройную картину, очень далекую от реальности. И сюда направят десант. В интересах Империи, как любил говаривать Грувер. И кто-то непременно пострадает, либо с одной, либо с другой стороны. Вот вам и роль личности в истории… Стоит Тиму погибнуть, и завертится кутерьма межпланетного масштаба, а выживет он – восторжествует справедливость. Поэтому надо выжить. Обязательно. Как раз в интересах Империи.

Как это сделать, у Картера пока идей не было, но вот чего точно нельзя допускать, так это паники и необдуманных действий. Деревья распечатают модуль не скоро, им нужно значительно ослабить обшивку. А за это время обстановка может десять раз поменяться.

Пока ситуация стабильная, надо все же не на себя надеяться, а на опыт спасателей. Связь бы восстановить, это бы массу проблем решило. Но коммуникатор в скафандре слабый, а условия прохождения волн в напитанной электричеством атмосфере отвратительные.

На месте катастрофы, безусловно, осталось много следов. Спасатели просто обязаны владеть навыками следопытов, а потому поймут, что произошло. Более того, по характеру следов наверняка можно определить и направление, в котором деревья уволокли посадочный модуль. Если Марк поведет группу по следу, то через какое-то реальное время они приблизятся на достаточное для связи расстояние.

В любом случае выбираться из челнока надо лишь в крайнем случае. В самом крайнем, когда никаких вариантов. А так – ждать. Хотя ждать чаще всего бывает до невозможности трудно.

Тим активировал коммуникатор и произнес:

– Здесь комиссар Картер. Марк, вы где?

Через секунду акустические мембраны шлема издали невнятное шипение. Это было лучше, чем ничего. Несущая частота пробивается. Речи пока нет, но спасатели, по крайней мере, слышат, что господин комиссар жив и пытается выйти на связь.

Через пару минут в наушниках снова раздался шум. Ничего внятного услышать не удалось, но теперь у Тима не осталось сомнений, что спасатели упорно движутся в его сторону и не собираются бросать господина комиссара на произвол судьбы.

Наконец сквозь шипение помех с трудом пробился голос Марка.

– Господин комиссар! – позвал он. – Ответьте.

– Есть! – радостно отозвался Картер. – Я вас слышу! Отвратительная у вас тут связь, ребята.

– Да уж… На Асуре условия прохождения те еще. В последнее время совсем худо, идут циклические сдвижки коры.

– Ясно…

Тим сделал мысленную пометку. По крайней мере, одна из странностей, на которую обратил внимание шеф, объяснялась очень просто. Естественными причинами. Плохие условия прохождения вызывали сбои в работе внешних поляризаторов нуль-антенн. Так что в задержках со связью следовало винить не чей-то злой умысел, а природу дикой планеты. Так и надо указать в первом отчете.

Картер уже не сомневался, что и прочие странности окажутся той же природы. Ну и стоило отправлять человека в такую даль и в столь негостеприимное место ради проверки таких очевидных вещей? Но перечить начальству – последнее дело.

– Вы далеко? – поинтересовался Картер в эфире.

– Судя по качеству связи, минутах в шести. Теперь надо понять ваши новые координаты. А то маячок у вас не работает, господин комиссар.

– Разбился при тряске. А по следам не доберетесь?

– Поначалу по ним еще можно было определить направление, но деревья быстро собирают оборванные ветви соседей, – пояснил Марк.

– И что?

– Да все нормально. У вас навигатор в скафандре, активируйте его и передайте мне координаты.

– Сейчас. – Картер нашел глазами нужную надпись под шлемом и вывел данные на монитор, интегрированный в забрало шлема. – Не работает. Говорит, нет связи с сателлитом.

– Броня экранирует, – объяснил Марк. – Так… Мы сейчас попробуем подойти поближе, ориентируясь на качество связи. А вам надо снарядить плазменный резак. Он есть в аварийном комплекте…

– Хорошо, – ответил Тим.

Ему приходилось много раз работать аварийным инструментом, так что это было наименьшей проблемой.

– Режьте проход в хвостовом отсеке, – посоветовал спасатель. – Там броня тоньше. Но без команды наружу не выбирайтесь.

– Понял.

Достав резак, Тим понял, что аккуратно спуститься в хвостовую часть не получится – амортизаторная жидкость, пролившаяся из крепления кресла и приводов шасси, так густо покрыла обшивку, что она стала не менее скользкой, чем лед. Пришлось прыгать, благо скафандр погасил энергию падения с пятиметровой высоты.

Оказавшись в дальней части салона, Картер запустил резак и принялся за обшивку. Довольно быстро в ней образовалась небольшая дыра. Расширив ее, Тим разглядел снаружи соседние деревья и небольшой участок оранжевого неба, по которому летели быстрые желтые облака.

– Есть проход, – сообщил Картер.

– Отлично, – отозвался Марк. – Смотрите только, чтобы через него ничего не пролезло. Оружия при вас нет?

– Не запасся, – пробурчал Тим.

– Ничего. Опасных хищников на вашей высоте нет, а если трехглавки налетят или лизунчики, резаком отобьетесь. Что говорит навигатор?

– Настраивается на сигнал. Вот, поймал… – Тим продиктовал координаты в эфир.

– Будем через минуту или полторы. Приготовьтесь к падению и выходу наружу.

– Не слишком ли высоко для падения? – уточнил Тим. – Навигатор показывает восемьдесят метров над грунтом.

– Вы не первый, кого мы снимаем с дерева, господин комиссар. – Марк хмыкнул и добавил: – У нас свои технологии.

Оставалось поверить. В любом случае никакой альтернативы Картер предложить не мог.

Через минуту стало ясно, что технологии здешних спасателей столь же экстремальны, как и все на этой дикой планете. Несмотря на буйство красок снаружи, Картер разглядел через дыру в обшивке легкий армейский транспортер «Сколопендра», оснащенный мультироторным движителем. Машина выскользнула из зарослей и остановилась метрах в ста от дерева, пленившего Тима. По бокам бронированного корпуса, Картер прекрасно об этом знал, в небольших поворотных башнях скрывались мощные бластеры с принудительным охлаждением. Их стволы синхронно повернулись в направлении дерева.

– Эй, вы что! – поспешил выкрикнуть Тим, надеясь, что его услышат в эфире. – Вы палить собрались?

Ему никто не ответил, но через секунду воздух содрогнулся от близкого плазменного взрыва, челнок крепко качнуло, и он провалился сразу метра на три. Картер понял, что его мнения никто спрашивать не собирается, а потому отпрянул от дыры и ухватился за стойку в салоне.

Но дерево, похоже, не собиралось отпускать челнок даже после такого сурового предупреждения. Грохнуло снова. В наушниках шлема послышался треск падающего дерева, но соседнего, не того, на котором продолжал висеть посадочный модуль. Затем раздались еще три выстрела, после которых через дыру стало видно, как сплошные кроны пришли в движение, подобно океанским волнам.

Пальба продолжалась, но уже было ясно – спасатели свое дело знают, а не колотят без разбора по всем деревьям. Картер увидел, как стоявшее рядом дерево медленно повернулось вокруг оси и начало валиться, хватаясь лианами за соседей. Через миг грохнуло прямо под челноком. Он качнулся, накренился, а вестибулярный аппарат Тима зафиксировал не очень быстрое, но уверенное падение.

Один из плазменных зарядов перебил ствол дерева, единолично завладевшего посадочным модулем, и теперь оно падало, раскинув свободные лианы во все стороны. Это значительно снижало скорость, с которой крона неслась к земле. Соседние деревья шарахались в стороны, но ветви падающего исполина все равно достигали их, обкручивались вокруг всего, что можно было обкрутить, рвались под тяжестью многотонного ствола, но продолжали хвататься. В конце концов дерево повалилось в перину упавших ранее крон. Челнок замер.

– А вот теперь наружу, господин комиссар! – выкрикнул Марк.

Тим находился на взводе, так что его не надо было упрашивать. Он протиснулся в проделанную резаком дыру, и почти по шею провалился в груду дергающихся в агонии ветвей и листьев. Но плотоядным представителям фауны было теперь не до него. Не они теперь властвовали на пробитой выстрелами поляне, а многотонный имперский боевой транспортер армейской категории, способный нести не только дальнобойные плазменные излучатели, но и батарею ракет внушительного калибра. В клубах дыма от выстрелов машина царила над окружающим пространством подобно богу войны.

Эта модель сама по себе способна навести ужас на любого противника, но на Асуре ее мощи показалось мало – местные инженеры провели заметный тюнинг, добавили два бластера в кормовой части и стальные ножи по всей длине тела, очевидно, для обрезки хищных лиан. «Сколопендра» находилась в полной боевой готовности, все двадцать пар ее роторных шасси, оснащенных полуметровыми когтями, глубоко ушли в грунт, чтобы противостоять отдаче бортовых батарей, а обзорные камеры раздвинулись широко в стороны, обеспечивая канониру панорамный стереоскопический обзор.

Пары таких бронированных монстров при умелом командовании хватило бы для штурма укрепрайона средней степени фортификации, но на Асуре машина выполняла функции рядового спасательного транспортера. Тиму это говорило о планете больше, чем любые из просмотренных материалов. Больше, чем его личный опыт пребывания здесь.

– Поспешите, господин комиссар! – прозвучал голос Марка под шлемом.

Картер выбрался из переплетения успокоившихся лиан и поспешил к люку «Сколопендры». Тот распахнулся, и чьи-то крепкие руки помогли бывшему десантнику забраться в отсек.

Когда люк снова задраили, Тим оглядел спасателей. Их было трое, если не считать пилота. Двое совсем молодых, лет по двадцать, устроились за огневыми пультами орудий, а один постарше остальных лет на пять. Ростом он был немногим ниже Картера, а закатанные рукава ярко-синей форменной куртки не скрывали бугристых мышц и крепких жил на предплечьях. Его густые светлые волосы длинным чубом спадали на лоб.

Тим открыл забрало шлема и поинтересовался:

– Марк?

– Так точно, господин комиссар! – не без иронии отрапортовал старший из спасателей. – Добро пожаловать на Асур.

– Гостеприимным его трудно назвать, – пробурчал Тим, усаживаясь в кресло у переборки.

– Что с пилотом? – Марк перешел на серьезный тон.

– Тело в кабине, – сообщил Картер. – Собираетесь доставить на базу для кремации по всем правилам?

– А вы уже в теме, – хмыкнул командир спасателей. – Но лезть в заросли мне что-то не хочется. Так что кремируем его прямо тут.

Он отдал распоряжение канонирам и те с близкой дистанции расстреляли остатки посадочного модуля из всех стволов. На такой натиск челнок точно рассчитан не был, а потому секунд через тридцать от него остался лишь шипящий, раскаленный добела остов.

– Поехали, – скомандовал Марк.

Тим про себя отметил, что хоронить тут научились без почестей. Жутковатое место.

Пилот тронул машину с места, и она начала набирать ход, настолько стремительно скользя меж деревьев, что те не успевали сбрасывать вниз лианы при ее приближении.

– Скафандр, наверное, можно уже снять, – посоветовал командир спасателей. – Мы на базу едем, приключения на сегодня закончились.

Картеру не понравился его насмешливый тон. Так бывалые вояки разговаривают с молодыми бойцами, с салагами. Ладно. Это не страшно, это можно пока не замечать. Не обращать внимания. Для пользы дела и опять же в интересах Империи.

Картер дезактивировал скафандр, и тот стек с него на пол отсека, как мокрый осьминог со скалы. Марк помог затолкать образовавшуюся бурую лепешку в свободный ящик для снаряжения между кресел.

В отсеке мягко качало – это транспортер адаптировал давление ходовых роторов, минуя неровности местности. На мониторах виднелись только лохматые оранжевые джунгли.

– Далеко до базы? – спросил Тим.

– По прямой рукой подать, на следующем холме, – объяснил Марк. – Но тут у нас навигация нелинейная, по правилам геометрии Лобачевского.

– Из-за тумана? – сообразил Картер.

– Да. Инструкция запрещает в него соваться. Это как водная преграда. И людям смерть без скафандра, и двигатели без воздуха не работают. Форсировать можно, но лишь при крайней надобности.

К сожалению, у Картера перед вылетом не было времени ознакомиться с полным реестром инструкций, по которым жил тут контингент Корпорации. Для того чтобы все их держать в голове, надо быть настоящим, а не липовым, комиссаром. С опытом. Но у Тима тут были задачи, выходящие за узкие рамки корпоративного надзора. Так что роль придется играть с высокой долей импровизации.

Перед вылетом это не очень беспокоило Тима, он был уверен в формальном характере своей миссии и в том, что никто тут не будет проверять проверяющего. На это надеялся и шеф. Но как ситуация сложится в действительности, предсказать было сложно.

Если нынешний полномочный представитель Корпорации, командующий контингентом Асура, вел какую-то темную игру, то проверяющий ему сейчас, как хорек в курятник. И он постарается скрыть от него все, что потребуется. И это будет заметно.

Если же полномочный представитель чист и закулисных идей не имеет, то для него визит ревизора с Земли будет просто очередной проверкой. На это и был главный тактический расчет шефа – по реакции местного начальства определить, есть ли проблема вообще, а если вдруг есть, то оценить степень ее серьезности. А там уже принимать меры по обстановке.

– Подъезжаем, – сообщил из кабины пилот.

– Давай тогда к южному посту, – распорядился Марк.

Картер вытянул шею, стараясь рассмотреть на ходовых мониторах колонию, в которой ему предстояло какое-то время прожить.

База «А-2» фактически не отличалась от большинства подобных поселений на диких планетах. Она состояла из стандартных жилых и технических модулей, смонтированных на месте из привезенных на транспортных звездолетах деталей. Холм был тщательно зачищен от всех видов местной растительности, а по периметру его окружала дополнительно взрыхленная минерализованная полоса. Наверняка еще и заминированная для гарантии. О здешних крупных хищниках Картер перед отлетом все же почитал.

Все здания, независимо от размеров, представляли собой темно-серые, тяжело бронированные кубы, сужающиеся кверху. В целях безопасности они были лишены окон, что еще больше подчеркивало их суровый фортификационный характер. Блоки, как жилые, так и технические, немного не касались грунта, возвышаясь на гидравлических опорах с изменяемым клиренсом. В центре поселения, на самой высокой точке холма, высилась решетчатая мачта нуль-связи высотой около сотни метров. Судя по отсутствию характерного сияния наверху, поляризаторы были отключены. Это было странным, но, возможно, объяснялось необходимостью экономить энергию.

Одиноко стоящий холм с расположенной на нем базой напоминал остров, затерянный в море белого ядовитого газа. Лишь в нескольких километрах к югу можно было различить оранжевые пятна других возвышенностей, покрытых плотоядными джунглями. Поверхность тумана не была спокойной, под действием ветра она клубилась, выпускала вверх белые щупальца, затем снова опадала, создавая воронки турбулентных вихрей.

Картер понял, что имел в виду Марк, когда говорил о нелинейности здешней навигации. Чтобы не спускаться в смертоносные клубы тумана, приходилось двигаться выше его уровня, используя естественный рельеф местности. А такой путь был далек от прямой линии, зато не создавал лишних проблем. Точно как в геометрии Лобачевского, где прямая линия никогда не является кратчайшим расстоянием между двумя точками.

«Сколопендра» вскарабкалась по холму и приблизилась к периметру базы, огражденному почти незаметной чувствительной паутиной активного заграждения. Единственный проход контролировали двое бойцов контингента, облаченных в тяжелые бронированные экзоскелеты. Один из них держал жезл транспортного указателя, пылающий алым светом, как мифический огненный меч.

Подняв жезл над головой, он приказал транспорту остановиться, другой боец взял на прицел люк «Сколопендры».

– Что за странный регламент? – с удивлением спросил Тим. – Они что, приписанный к базе транспорт не знают?

Ему никто не ответил. Пилот распахнул люк и дал возможность бойцу с жезлом осмотреть сидящих внутри.

Проверяющий поставил ногу на кромку люка, повертел шлемом с непрозрачным глухим забралом и хрипло спросил через акустическую мембрану костюма:

– Сколько пальцев на руке человека?

– Пять! – поспешил ответить пилот.

– Пять! – хором ответили спасатели, включая Марка.

От неожиданности и бредовости ситуации Картер запнулся. Боец в экзоскелете молниеносно запрыгнул в отсек, ухватил комиссара за ворот куртки и бесцеремонно выволок из машины, швырнув на голую землю. Его напарник столь же стремительно подскочил к Тиму и ткнул ему в грудь стволом излучателя. Картер оказался прижатым к грунту.

– Это комиссар Корпорации! – поспешил сообщить командир спасателей.

– Сколько пальцев на руке человека? – боец с жезлом упрямо повторил свой дурацкий вопрос.

– Пять! – выдавил из себя Картер, понимая, что это не шутка.

Бойцы его тут же подняли и помогли забраться обратно в отсек.

– Проезжайте! – Один из них махнул жезлом.

Транспортер пересек периметр базы и въехал внутрь.

Картер с трудом взял себя в руки. Его мышцы были напряжены от мощного выброса адреналина, вызванного неожиданностью и бредовостью произошедшего. Дыхание восстановилось, но ощущение нелепого сумбурного сна все еще сохранялось. Марк молчал, отведя взгляд в сторону, его коллеги сидели с каменным выражением на лицах.

– Этому есть какое-то рациональное объяснение? – хмуро поинтересовался Тим.

– Да, – нехотя ответил командир спасателей. – Тут всему одно объяснение. Безопасность базы и людей контингента.

– Вот как? А подробнее можно? От какой опасности может уберечь столь нелепый и очевидный вопрос?

– Вы не делайте поспешных выводов, господин комиссар. Тут вам не Земля и не курорты райских планет. Правда, не обижайтесь. Мне следовало вас предупредить, тут я виноват, безусловно. Но знаете… Вам оно странным кажется, вы этого не ожидали, у вас на это нет объяснений. Но когда живешь на Асуре долго, забываешь, что кто-то может этого не знать.

– Ладно, – Картер решил не усугублять последствия неловкого происшествия. Он откинулся на спинку кресла и спросил как можно спокойнее: – Ну а все же расскажите мне, чужаку, какова была цель представления?

Марк замялся.

– Это длинная история, господин комиссар. А нам еще транспортер отмывать после поездки…

По мнению Тима, это можно было смело расценивать как отказ выдать нужную информацию. И уж явно не в компетенции Марка было самому принять такое решение. Выходит, он выполняет указание полномочного представителя.

Но это еще не означало, что на Асуре творятся темные делишки, а глава контингента преступник. Скорее начальство хочет лично ввести комиссара в курс здешних дел.

Внезапно «Сколопендра» остановилась. Картера крепко качнуло в кресле. Люк распахнулся, и через него в отсек забрался невысокий смуглокожий мужчина лет сорока на вид. Одет он был в стандартную темно-синюю униформу сотрудника Корпорации.

– Машину мыть собрались? – спросил он. – Отменяется. Саймон, подкинешь меня на базу «А-3». Вернемся завтра, так что я тебя на довольствие там поставил. А вы выметайтесь, ребята. Извините, господин комиссар, это я к спасателям, а не к вам.

– А мне что, остаться? – не скрывая иронии, спросил Тим.

– Нет-нет! – Смуглолицый развел руками. – Что вы! Вам надо расквартироваться. Марина, наш старший офицер-порученец, вас встретит и объяснит все, что нужно.

– Я бы хотел встретиться с полномочным представителем, – твердо заявил Картер.

– Сожалею, но это решительно невозможно, – не менее твердо ответил незнакомец, изобразив на лице дежурную улыбку. – Он сейчас на базе «А-3», а я, с вашего позволения, должен его оттуда забрать и доставить сюда. Но это уже будет завтра, потому что ночью на Асуре передвигаться очень уж опасно для жизни.

– Можно подумать, тут днем безопасно, – невесело усмехнулся Тим. – Может, мне тогда лучше с вами на базу «А-3».

– Мы готовились вас тут принять. – Смуглолицый начал откровенно оправдываться. – Там же в основном только лаборатории, разместиться негде, по большому счету, и на довольствие вы тут поставлены, господин комиссар. Да вы не волнуйтесь! Приходите в себя, устраивайтесь. Вы успеете со всеми побеседовать и осмотреть все, что вас заинтересует.

Картер хмыкнул и выбрался из отсека под оранжевое небо. Грунт под ногами хрустел, подвергнутый принудительной минерализации. Ветер крепчал, он гнал желтые облака по небу, перемешивал густой туман в долинах и посвистывал в растяжках антенны нуль-связи. Тим поднял воротник куртки.

– Не стойте на ветру, господин комиссар, – донесся через проем люка голос смуглолицего. – Вон офис-блок, прямо, тот, что длинный. Марина вас ждет. Да и ребята проводят.

Еще минуту назад Тим предпочел бы не покидать транспортер, лучше бы поехал на базу «А-3» и сразу бы задал все необходимые вопросы полномочному представителю. Хотя, конечно, на планете главным является именно глава контингента, и проверяющий не вправе нарушать его приказы и распоряжения. Вот только прямого приказа с запретом покидать базу «А-2» могло и не быть. Иначе зачем смуглолицый оправдывался и порол чепуху? Сказал бы, так и так, распоряжение, мол, проверяющему базу прибытия не покидать… Но нет. Странно тут все же. И уверенность Картера в том, что паранойя шефа по поводу Асура является только паранойей, начала таять, как дым.

Лучше не спешить и осмотреться. Формальными вопросами, похоже, проблему тут не решить. А она, видать, все же была. Вот только насколько серьезная? Может, рядовое происшествие в лабораторном комплексе, которое банально спешат замазать до прибытия комиссара? Может, и так. А может, и нет. Так что Тим решил не спорить, а сделать, как попросили.

Трое спасателей покинули «Сколопендру» вслед за Картером. Люк закрылся. Машина развернулась на месте и, взрыхлив грунт ходовыми роторами, направилась обратно к выезду с базы. Тим заметил, что холм, на котором она находилась, был не так одинок, как это выглядело на мониторах. К востоку возвышался еще один архипелаг, а дальше виднелись довольно высокие горы, лишенные леса. Частично холмы смыкались, образуя изломанный путь выше уровня ядовитого тумана. Безопасный маршрут. Да… Сложная у них тут наземная навигация.

– Этот смуглолицый что, крупная шишка? – напрямую спросил Тим у Марка, мотнув головой вслед отъехавшему транспортеру.

– Первый заместитель полномочного представителя, – ответил спасатель и сплюнул в пересохшую пыль под ногами.

– Ясно, – Тим понял по этому плевку, что отношения у командира спасателей с заместителем главы контингента не сложились.

– Вас проводить? – Марк поспешил сменить тему.

– Незачем, – отмахнулся Картер. – Сам доберусь. И…

– Что? – Спасатель глянул на проверяющего.

– Спасибо за спасение. Отличная работа. Я даже толком испугаться не успел.

– Еще успеете, – нахмурившись, пообещал спасатель. – Тут это быстро.

Тим хмыкнул и поспешил в направлении офиса. Что это было со стороны Марка? Предупреждение? Намек на что-то? Или констатация факта? Но как ни пытался Картер самого себя обмануть и сделать вид, будто не сильно тревожится, ему стало не по себе.