Упс... Ошибочка вышла

ГЛАВА 13

Дышать было больно, но хуже всего, что незачем. Верить в смерть Веры он отказывался многие часы, боролся с отчаянием и горем. Боролся до последнего момента, до тщательнейшего осмотра и протоколирования телесных и магических повреждений судебным лекарем. Среди упоминаний ран, следов воздействия разрешенных и запрещенных проклятий был назван и поводок.

— Частичный разрыв заклинания «Поводок», остаток связи лишен жизненной силы. Подопечная мертва, — бесстрастно надиктовывал помощнику лекарь.

Дэрек закусил губу и отвернулся к стене, чтобы ни лекарь, ни командир не видели его слез. Огнедышащие! За что? Да лучше бы его жизнь забрали, но пощадили Веру!

— Мне очень жаль, господин Алистер, — тихо сказал командир.

Дэрек кивнул, отчаянно пытаясь держать себя в руках. В горле застрял ком, в сердце разрасталась пустота. Горькая, разъедающая душу, причиняющая больше боли, чем любая рана.

Драконьи дозы обезболивающего притупили сознание, пустой резерв, лишь немного восполненный лекарством, затягивал в дремоту. Тиканье часов, единственный звук в палате, размывало связь с реальностью, но Дэрек этому только радовался, потому что во сне Вера была жива.

Комната постепенно теряла краски, из углов выползали тени. В конце коридора лекарь давал указания дежурному помощнику. В соседней палате кто-то мерно храпел. В сгущающемся сумраке отклик дара Веры казался факелом. Цепляясь за это ощущение, впитывая это сияние, Дэрек больше всего на свете боялся ошибиться, принять желаемое за действительное. Но слабое поначалу свечение ее магии постепенно крепло, и Дэрек благодарил Огнедышащих за такую странную, столь же удивительную, как и сама Вера, связь их даров.

Как Дэрек ни силился, но ни прочувствовать состояние девушки, ни определить ее местоположение не мог. Зато само осознание того, что Вера жива, пьянило счастьем, ослабляло боль, придавало сил. Со временем пришло ощущение, что Вера в безопасности, что ей совершенно ничто не угрожает, и Дэрек впервые за день вздохнул с облегчением.

Его разбудили голоса.

— Меня не предупреждали о возможных посетителях, — дежурный помощник лекаря явно сомневался. — Я спрошу, хочет ли он вас видеть.

По больничному коридору эхом разнесся звук быстрых шагов.

— Эй, погодите! Так не делается! — возмутился помощник.

— Мы ехали ночью через весь город не для того, чтобы ждать в коридоре, — твердо возразил смутно знакомый мужской голос.

Дэрек с усмешкой подумал, что лекарь будет утром отчитывать кого-то за поведение настойчивых родственников. Щелкнул язычок замка, дверь открылась, а в слишком ярком после темноты свете кристаллической лампы Дэрек не сразу разглядел замершую у порога женщину.

— Мама? — всматриваясь в ее лицо, ошеломленно выдохнул он. Забывшись, хотел сесть, но раны тут же о себе напомнили, и он застонал от боли.

Неожиданная гостья тут же поспешила к нему:

— Лежи-лежи… Дэрек, я… Я должна была убедиться, что ты жив, — по ее щекам покатились слезы, и она торопливо достала уже влажный платок.

— Мама… Как ты узнала?

— Вера пришла к нам в дом пару часов назад. Она сказала, — всхлипнула мама.

— К вам в дом? — оторопело переспросил он.

Мама кивнула:

— С ней все в порядке. Магическое истощение пройдет. Ногу осмотрит лекарь. Итон обезболил, чтобы не навредить, чтобы судебный лекарь осмотрел и все записал.

Лампа в ее руке дрожала, голос срывался. Мама то и дело вытирала слезы, а Дэрек все не мог поверить, что она действительно пришла, что она в самом деле стоит рядом.

— Садись, пожалуйста, — предложил он. — На столике в графине вода, если хочешь.

Она благодарно кивнула и, поставив лампу на тумбочку, села. Дэрек, поколебавшись мгновение, взял маму за руку. Вздох облегчения и неловкая улыбка стали ему самой желанной наградой, но куда больше поразило мамино признание.

— Я так боялась, что ты меня прогонишь, что не захочешь видеть.

— Я очень рад тебе, мама. Очень, — честно ответил он, глядя ей в глаза. — Ты на столько моих писем не ответила, что я боялся, ты никогда не изменишь решение.

Она недоуменно нахмурилась и, будто ища поддержки, перевела взгляд на дверь. На пороге как раз остановился ее муж, сопровождаемый дежурным.

— Вы не возражаете против этих посетителей? — настороженно спросил помощник лекаря.

— Нет, я им очень рад. Обоим. Простите, что не предупредил вас. Я не думал, что ко мне могут прийти.

— Тогда ладно, — помощник пожал плечами и ушел.

— Добрый вечер, господин Алистер, — проводив взглядом дежурного, господин Айет не спешил заходить в палату. — Я могу подождать снаружи, если хотите.

— В этом нет необходимости, — заверил Дэрек. — Там у умывальника должен быть ещё один стул. К сожалению, я сам не могу сейчас принести его сюда.

— Не беспокойтесь, я справлюсь, — кивнул Итон Айет и, глянув на жену, ободряюще улыбнулся ей.

— Мама сказала, что Вера у вас, — Дэрек нарушил неловкое молчание, когда господин Айет сел рядом с супругой.

— Так и есть, ее привела Дьелен. Наша дочь, — упреждая вопрос, пояснил боец. — Она с няней как раз возвращалась с урока по искусству, когда встретила Веру. Девушка сказала нам, что вы ранены и где вас можно найти, господин Алистер.

— Дэрек, — повинуясь порыву, поправил он.

Господин Айет наградил его напряженным взглядом, сложил руки на груди. Повисла пауза, довольно скоро ставшая неприятной, а Дэрек не знал, как исправить положение. Спустя пару минут боец явно решился на что-то, опустил руки, чуть подался вперед и впился взглядом в собеседника.

— Дэрек, пожалуйста, поймите меня правильно. У нас с вашей мамой хорошая семья, прекрасные отношения. Мы растим дочь в гармонии и согласии. Я хочу уберечь свою супругу, вашу маму, от душевных ран. Понимаете?

— Понимаю и ценю это, — спокойно ответил Дэрек, хотя от нарастающего волнения колотилось сердце.

— Хорошо. Вера меня удивила сегодня, сказав, что слышала от вас обо мне только хорошее. Учитывая суды и прочее… Я удивился.

— Я не считаю вас виноватым в болезни отца, — не отводя глаз, честно ответил Дэрек. — И я рад, что мама с вами счастлива. Вера это знает. Она сказала правду.

Мать снова всхлипнула и сильней сжала руку сына.

— Приятно это слышать, — слова расходились с напряженным голосом серьезного мужчины. — Вы по каким-то причинам недавно изменили свое мнение?

— Нет. Оно всегда было таким. Поэтому я не выступал в суде и не был секундантом.

— Итон, Дэрек сказал, я не отвечала на письма, — просипела мама.

Господин Айет ещё больше нахмурился.

— Вы писали?

— Конечно. Поздравлял с днем рождения и с Зимним Поворотом. Каждый год без исключений.

— Вряд ли в этих письмах вы называли мать «бесчестной тварью, позабывшей о верности и порядочности».

— Что? — возмущенно воскликнул Дэрек. — Откуда это взялось?

— Ты сказал мне это, когда мы виделись последний раз, — тихо вставила мама.

Дэрек ошеломленно качал головой.

— Это отец и Татс так говорят. Но не я. Я же видел, как ты была несчастлива. И то, что ты попросила господина Айета не причинять отцу вреда на дуэли, тоже понимал. Я пробовал тебе это объяснить тогда, но ты… — он досадливо поморщился.

— Что она? — требовательно уточнил боец.

— Назвала меня шпионом, сказала, что не хочет меня больше знать. Что я ей больше не сын, а мое рождение было ошибкой, — выдохнул Дэрек, глядя на пораженную до глубины души маму.

— Я бы никогда… — она снова расплакалась.

Муж встал рядом с ней, обнял, и она уткнулась в него, крепко стискивая руку сына.

— У вашего отца было много учеников, — успокаивающе поглаживая плечо жены, вздохнул господин Айет. — Наверняка был кто-то способный к иллюзиям. Можете обо мне нехорошо думать, но мне кажется, не обошлось без вмешательства вашего отца, Дэрек. Как месть за развод.

Вспоминая тот решающий разговор с мамой, ее нежелание встречаться в центре, где не работали иллюзии, Дэрек признал:

— Боюсь, мне придется и о себе думать плохо. Потому что мне кажется, что вы правы, господин Айет.

Боец крепче обнял жену, прошептал слова утешения. Илейне Айет понадобилось довольно много времени, чтобы прийти в себя и по-настоящему успокоиться. Дэреку эти минуты размышлений тоже пошли на пользу, они укрепили уверенность в том, что отец причастен. Вспоминались случайные фразы там, повтор оскорблений здесь, общий настрой и постоянное подчеркивание того, что Дэрек матери не нужен, а дед общается с внуком только из уважения к Корвину Алистеру.

Хотелось получить у отца признание. Чтобы он сам сказал, что это его рук дело!

Но даже предполагать, что Корвин Алистер в чем-нибудь сознается, было так же глупо, как и злиться сейчас. Когда от ран и истощения резерва болела каждая кость, каждая мышца. Когда Дэрек даже встать не мог с постели!

Стараясь утихомирить поднявшуюся в душе ярость, Дэрек думал о Вере. Об удивительной девушке, которая во всем находила и положительную сторону. А ведь изменения к лучшему были и сейчас! Дэрек держал за руку маму, с которой не виделся семь лет! И не просто сжимал ее ладонь, а убедился в том, что он по-прежнему маме дорог. Он дорог ей настолько, что она не побоялась унизиться, не испугалась возможного нового скандала. Она просто приехала сразу, едва узнав, что сын ранен.

Это важней всего, а с отцом он пообщается позже. Обязательно!

Илейна Айет перестала всхлипывать, успокоилась и, явно смущаясь того, что лицо раскраснелось от слез, ненадолго вышла. Господин Айет, которого Дэрек и в мыслях никогда не называл отчимом, вернулся на свое место и достал из внутреннего кармана сюртука небольшой блокнот и карандаш.

— Я понимаю, что вы ранены и наверняка устали, Дэрек, но нам нужно решить некоторые серьезные вопросы. Причем сейчас.

— Вы предлагаете мне помощь? — поразился Дэрек.

— Конечно, — как само собой разумеющееся ответил мужчина. — Вы наверняка помните, что я декан факультета бойцов в кадетском корпусе. Я получил эту должность не за способность картинно сочувствовать, с этим у меня как раз сложности. А за то, что умею решать разные проблемы. Конечно, я сделаю все возможное для единственного сына моей жены.

— Благодарю, — не увидев в собеседнике и доли притворства, кивнул Дэрек.

— Вы по-прежнему живете в доме отца?

— Да.

— Он знает, что вы в лазарете? Знает о нападении?

— Нет, не знает.

— Его нужно оповестить, — Итон Айет сделал отметку в блокноте. — Как это лучше сделать? Через прислугу или лучше, чтобы зашел стражник?

— Прислуги нет, — Дэрек вздохнул и признал: — Лучше всего сделать это через Сатти Татса. Он не почувствует удар эмоциями.

— Значит, с татуировкой ничего исправить не вышло? — осторожно уточнил господин Айет.

— Я разработал зелье, которое полностью блокирует магию отца. И ментальную тоже. Ингредиенты дорогие, заказные и подлежащие учету. Готового нет, а настаивать зелье почти неделю. Через Сатти Татса будет быстрей.

— Вы по-прежнему опекун, так?

— Да, но я однажды передавал временно опеку Сатти Татсу, когда отлучался на Остров.

— Надеюсь, вы тогда все оформили официально, — этих слов и красноречивого взгляда хватило. Стало ясно, что дед ровно так же не нравится господину Айету, как и самому Дэреку. Приятная общность мнений предполагала, что с маминым мужем можно найти взаимопонимание и по другим вопросам.

— Конечно.

— Очень хорошо, — похвалил собеседник. — Так сделаем и сейчас, если не возражаете. Я приглашу поверенного сюда, оформим передачу опеки завтра же утром.

— А согласие отца?

— В данном случае не требуется, — заверил господин Айет. — Вы по состоянию здоровья не можете быть опекуном.

— Да, не могу. Тогда, конечно, я согласен.

Боец писал, когда вернулась мама:

— Дежурный сказал, стражник будет с минуты на минуту.

— Отлично, — улыбнулся господин Айет и пояснил Дэреку: — Если бы нужно было только сообщить, что Вера, ваша похищенная невеста, у нас, мы бы заехали в участок сами чуть позже. Но она сказала, кто ее похитил.

— Она мало кого тут знает. Круг подозреваемых узок, — мрачно заметил Дэрек.

— Сьенги. Оба.

Дэрек про себя выругался и вовремя прикусил язык, чтобы не сказать ничего об украденных зельях. Только так объяснялась исключительная сила нападавших. Правильно подсказывала Вере интуиция! Стражник Сьенги, приписанный к центральному участку, действительно был замешан!

— Поэтому нужно выслать к ним домой отряд прямо сейчас, — продолжал господин Айет. — Пока они все ещё ослаблены после боев.

— Боев? — удивившись множественному числу, уточнил Дэрек.

— Резерв Веры совершенно пуст, а он большой. Как у дракона на четверть. У сильного дракона на четверть. Она не могла израсходовать его за один бой во время захвата. И как-то она от них ушла.

— Логично, — согласился Дэрек, не представляя, как господин Айет мог ощутить резерв девушки, дар которой вообще не чувствовался! — Хорошо, что вы не заехали в участок. Там ее знают как Веронику.

— Видимо, короткая форма имени нравится ей больше, — предположил боец, а Дэрек не стал поправлять. — В любом случае именно стража должна будет прислать утром судебного лекаря для осмотра и лечения. Это ведь не самостоятельное дело, а часть уже идущего расследования.

Дэрек не без удовольствия отметил, что господин Айет действительно хорошо разбирается и в законах, и в порядке действий стражи.

— Насколько сильно вы ранены? Что говорит лекарь? — в голосе и взгляде собеседника отчетливо слышалось сочувствие.

— Серьезно, — вздохнул Дэрек и, покосившись на выжидающе замершую маму, пояснил: — Среди прочего противник использовал Аркан Тейси и Звездопад.

Она ахнула, прикрыла ладонью рот. Судя по лицу, господин Айет молча выругался.

— Запрещенные заклинания напавшим с рук не сойдут. Уверен, ваш командир ценит опытного алхимика и понимает, что подобное нападение — удар по чести стражи. Даже если вы в это время были не на службе. Если оставить такое без ответа, без самого строгого наказания из возможных, репутация стражи сильно пострадает.

— Он понимает, — заверил Дэрек. — К тому же мне ещё повезло, я жив. А постовой, который вмешался в бой, — нет.

Недолгую скорбную паузу нарушил господин Айет.

— Наши артефакторы вместе с университетскими теоретиками разрабатывают сейчас способ обнаруживать следы на ауре того, кто сотворил запрещенные заклинания. Насколько я знаю, успехи есть. Думаю, это может помочь в суде, особенно, если напавшие пользовались иллюзиями.

— Было бы замечательно.

— Но вернемся от теории к сегодняшнему дню. Учитывая ранившие вас заклятия, не думаю, что нам разрешат забрать вас из лазарета уже завтра.

— Вы предлагаете мне пожить у вас? — поразился Дэрек.

Илейна Айет бросила на мужа растерянный взгляд и молча взяла сына за руку.

— Если вы считаете такое приглашение, — боец замялся, подбирая слова, — слишком быстрым сближением, мы поймем.

— Нет… это очень неожиданно, но… — Дэрек почувствовал, что в глазах защипало. Он и представить не мог, что практически незнакомый дракон проявит столько участия, с такой готовностью предложит взять на себя заботу о тяжелораненом. Только потому, что он сын его жены. Дэрек глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки, встретился взглядом с отчимом. — Спасибо. Я очень ценю. Спасибо.

Господин Айет смущенно улыбнулся:

— Мы все будем вам рады. Уверен, у нас дома вам будет лучше, чем здесь. Лекарь будет приходить к вам каждый день, об этом я договорюсь.

— Спасибо, — чувствуя, как перехватывает горло, поблагодарил Дэрек.

— И Вера ведь у нас, — добавила мама ласково, будто обнимая сына взглядом.

На пороге кто-то прокашлялся — командир Дэрека, видимо, ещё бывший в участке, решил сам поговорить с важными свидетелями. Господин Айет вышел, оставив жену и пасынка одних.

— Я рада, что ты согласился, — в ее глазах снова блеснули слезы. — Дьелен тебе очень обрадуется. Мы ведь ей не говорили о тебе раньше.

— Я тоже не знал, что у меня есть сестра.

Она кивнула и таким родным, почти позабытым движением погладила сына по голове, одновременно убирая прядку со лба. Дэрек прижался щекой к ее ладони, жалея, что не может обнять маму.

— Я скучал.

— Я тоже, — тихо ответила она. — Теперь все наладится, все будет хорошо.

Он кивнул, зная, что она права. Теперь все будет по-другому и лучше, чем раньше.

— Тебе нужно отдохнуть, иначе лекарь не разрешит нам тебя забрать. Скажет, мы тебя слишком сильно тревожим, — улыбнулась мама. — Я вернусь завтра утром и будут с тобой, пока не выгонят. Передать что-нибудь Вере?

— Только скажи, что у меня все в порядке, что мы скоро увидимся.

— Передам, Дэрек, — она встала и, поколебавшись мгновение, все же решилась поцеловать его в щеку. — Отдыхай.

Мама вышла, дверь за ней чуть слышно щелкнула. Дэрек кодовым словом погасил кристаллическую лампу и долго благодарил Огнедышащих за то, что они решили так резко поменять его жизнь.

Господин Айет показал себя драконом слова и дела. Узнав, когда лекарь проводит утренний обход, привез к этому времени в лазарет и тестя, и поверенного. Лекарь засвидетельствовал, что Дэрек Алистер в ближайшие три месяца точно не может быть ничьим опекуном по состоянию здоровья. Только услышав это, увидев подпись целителя на тут же составленном документе, прочитав названия поразивших Дэрека заклинаний, Сатти Татс утратил свой поразительно благодушный для ситуации настрой.

— Я ж думал-то, только девку утащили, а тут вон оно как, — дед тяжело опустился на стул, не выпуская из рук бумагу. Несколько раз потер рот ладонью, снова перечитал документ. — Ты защищался небось слишком сильно, вот и получил. Кто ж знал, что кабинетная ящерица отпор дать может?

— Господин Татс, — резко вмешался лекарь. — Полегче с выражениями.

Тот вскинул голову, обвел взглядом присутствующих в палате драконов, запоздало сообразил, что каждый из них мог принять на свой счет оскорбительное определение, давно ставшее чуть ли не вторым именем Дэрека в кругу бывших сослуживцев отца.

— Ну, я это… я ж хвалю, — неловко оправдался дед.

Он слушал поверенного, пояснявшего обязанности временного опекуна и говорившего о денежной ответственности за лекарственные травы, которые выращивал Дэрек. Дед заверил, что с оросительной системой управляться умеет, за растениями присмотрит не хуже, чем во времена своего первого опекунства.

— Хорошо, что вы об этом заговорили, — кивнул поверенный. — Когда это было, помните?

Сатти Татс назвал даты, подписывая все три экземпляра документа:

— А зачем это сейчас-то?

— Нужно внести в реестр нынешнюю доверенность с указанием номера старой, — пожал плечами поверенный. — Обычное дело.

Татс согласно угукнул и, спрятав свою копию во внутренний карман куртки, обратился к Дэреку:

— Ты это, денег-то мне дай. Тебе не надо ж теперь, все за казенный счет.

— Отец получает пособие, — твердо ответил Дэрек. — Выплата как раз завтра утром.

— Вы теперь временный опекун, — вставил поверенный. — Вы можете забрать деньги из банка.

— Да сколько тех денег-то! — возмутился дед. — Если одной капустой и морковкой питаться, может, и хватит на месяц. Так что не дури, Дэрек, раскошеливайся.

— Отец постоянно подчеркивает, что не зависит от меня в финансовом плане. Говорит, его пособия достаточно для жизни. Все дополнительные расходы за счет опекуна, — не сводя глаз с Сатти Татса, ответил Дэрек.

— Да что ж это за бред-то? Тебе на родного отца каких-то медяков жаль? — напирал дед. — Верно он говорил, что ты неблагодарный. Сколько добра тебе не делай, все как вода в песок!

— У него есть пособие, — чувствуя на себе взгляды всех присутствующих, Дэрек дал себе слово, что не уступит. Не сейчас. Не после осознания того, что его отношения с мамой испортили чьи-то умелые иллюзии, произносившие типичные отцовские оскорбления. — У меня нет денег и в ближайшее время не будет. Ты же знаешь, что девушка пропала.

— А, ну да, — дед как-то некстати улыбнулся, погладил шею у воротника.

— Выплата уже завтра утром. Дома есть готовая еда, есть из чего готовить. Ты сможешь посидеть с отцом в свое удовольствие. Он наверняка волнуется.

— Ну то понятное дело, — Татс с готовностью перескочил на новую тему. — Какой бы ты непутевый ни был, все ж сын.

Дэрек спокойно попрощался. Он давно убедился в том, что у споров с дедом есть только один ощутимый результат — головная боль.

— Повезло вам с родственником, господин Алистер, ничего не скажешь, — хмыкнул лекарь, когда Татс вышел. — Занесу его в список нежелательных посетителей. Такие личности точно не способствуют выздоровлению.

— Буду признателен, — поблагодарил Дэрек. — К счастью, он не родственник, поэтому не может настаивать на встречах. Даже если придет. Пожалуйста, не говорите ему, что я с завтрашнего дня не буду в лазарете.

Лекарь пообещал сохранить секрет и вышел, уводя за собой поверенного. Тому предстояло заверить копию разрешения перевезти пациента в дом господина Айета.

— Этот драконид, видимо, никогда не перестанет поражать меня особенностями мышления, — покачал головой отчим, когда они с Дэреком остались вдвоем.

— С каждым годом становится хуже, — вздохнул тот. — Татуировка меняет характер все значительней.

— Я редко общаюсь с господином Татсом, но тоже заметил перемены, — согласился боец. — Теперь я уже не уверен в том, что он не будет рыскать в вашей комнате в поисках денег.

— Не сможет. Я очень давно защитил свою комнату магическим замком. Татсу и другим приятелям отца он не по зубам.

— Мудрое решение, — похвалил отчим. — Вы не сказали ему, что девушка нашлась. Чтобы он перестал вытягивать деньги, или есть другая причина?

— По другой причине, — признал Дэрек и, понимая, что каждый разговор сейчас с отчимом, небольшой экзамен для них обоих, пояснил. — Идет расследование. Чем меньше число посвященных в подробности, тем лучше. Но еще меня насторожил его настрой в начале разговора.

— Слишком благостный, да, я тоже обратил внимание, — кивнул господин Айет. — Хотя я изначально подчеркнул, что вы серьезно ранены.

— Но он, судя по всему, не поверил.

— Он никогда не был самым острым шипом на хвосте, может, дело в этом? — серьезный взгляд собеседника показывал, что господин Айет и сам не очень верит в такое объяснение.

Дэрек отрицательно покачал головой:

— Мне кажется, не только в этом. Слишком он беззаботно отнесся к тому, что вы привезли его сюда и договорились с поверенным. Слишком беззаботно даже для Сатти Татса. Он не спрашивал, почему вы помогаете мне?

— Он очень удивился, — хмуро отметил господин Айет. — Выпытывал, встречались ли вы уже с матерью. Я сказал, что мы узнали от вашего командира о случившемся, а лекарь не позволяет тревожить вас лишний раз.

— Значит, у вас тоже сложилось впечатление, что Татс знал об иллюзиях, — кивнул Дэрек. — Я подумал, кого мог бы попросить отец, но без Татса он не смог бы связаться с бывшими учениками и сослуживцами. В то время только Татс наведывался, больше никого чужого в доме не было.

— Мне нужно обсудить с законником эту историю. Как ни жаль, но мне кажется, что срок давности уже истек и наказать магов будет сложно, — мрачно вздохнул отчим. Дэрек и сам догадывался, что по закону ничего решить не выйдет, так что слова господина Айета не стали для него откровением. — А тех, кто перехватывал письма, я обязательно найду.

— Один из бывших сослуживцев отца — начальник почтамта в вашем районе, — подсказал Дэрек и с удовольствием отметил, как на лице собеседника отразилась мстительность. То, что господин Айет так явно дорожил мамой и не собирался никому прощать несколько лет повредившего ей обмана, Дэреку очень нравилось. Он и раньше знал, что мамин избранник — достойный дракон, и теперь радовался, постоянно находя подтверждения своему мнению.

Врача, которого привез господин Айет, я подпустила к своей поломанной ноге только после пристрастного допроса о состоянии Дэрека. Конечно, к тому времени я уже знала от его мамы, что Дэрека ранили серьезно, зато помощь оказали вовремя, а прогноз вполне благоприятный, но мне нужно было подтверждение специалиста.

Лекарь напоминал знакомого судмедэксперта. Профи, но сухарь сухарем, который не всегда задумывался о том, что к травмам прилагается не только сам пациент, но и родственники. Хотя этому дракону некоторый недостаток эмпатии был к лицу, как и моему знакомому. Оказывается, я очень многое готова прощать за честные ответы и реалистичные прогнозы.

Лекарь долго осматривал мою поломанную ногу и осуждающе качал головой.

— Зачем браться за лечение, если ни понимания, ни резерва, ни опыта нет? — возмущался он. — Это же переделанное заклинание для склеивания поломанных предметов! При чем тут кости! Понятное дело, оно такое корявое и хрупкое!

— Я поговорю с законником стражи, чтобы в список обвинений внесли и это, — заверил отчим Дэрека. — Использование неподходящих заклятий можно считать умышленным нанесением вреда.

— Еще бы! — горячо поддержал врач и, положив ладонь на мою больную ногу, пояснил: — Мне нужно убрать неправильное заклинание, извлечь осколки чар, которые при этом образуются. Только потом я смогу залечить перелом и поврежденные ткани. Понимаете?

Я кивнула и, прежде чем успела озвучить догадку, он попросил:

— Постарайтесь плакать не очень громко. Это будет меня отвлекать.

— А обезболить нельзя? — удивилась я.

Он отрицательно покачал головой:

— Нет. Ни чарами, ни зельем. Никак. Любое дополнительное воздействие на вас может извратить уже существующее заклинание и охрупчить то, которое я наложу потом. Но я обезболю, когда закончу, госпожа Вероника. А пока вас нужно привязать.

Пытка, а другие слова никак не подходили, закончилась для меня раньше, чем врач залечил перелом, — я от боли потеряла сознание.

Командир Дэрека пришел пообщаться со мной вечером, когда я уже пришла в себя после утренних издевательств. Он расспрашивал о нападении и явно рассчитывал услышать названия заклинаний, которые я видела, которыми пользовалась. Я описывала ощущения, говорила о цвете заклятий, о направлении ударов. Начальник Дэрека осторожно подсказал мне пару названий, и пришлось честно сказать, что меня волшебству никогда не учили.

— Интуитивное использование магии, — я пожала плечами.

— Которое чуть вас не убило, — хмуро отозвался командир.

От его тона по спине пробежал холодок.

— Не обучать магии девушку с таким сильным даром просто преступно! — мрачно подчеркнул собеседник. — Защищаясь, защищая господина Алистера, вы расплескали огромное количество сил. Еще немного, и вам пришлось бы черпать магию из жизненной энергии! Анализируя следы заклинаний на площади, я это почувствовал, но крайнее магическое истощение лекарь отметил особо. Счастье, что умений и дара господина Айета хватило, чтобы поделиться с вами силами. И вам несказанно повезло, что госпожа Айет как раз закончила готовить зелье восстановления резерва с ученицей.

— Я обязательно поблагодарю их за это тоже. Я не понимала, как сильно расходую магию.

Мой тихий ответ повлиял на командира, сообразившего, что не я виновата в неумении контролировать резерв. Мужчина даже извинился за напористость, но его следующий вопрос оказался тем самым, на который я так и не придумала хороший правдоподобный ответ.

— Как вы вышли из дома Сьенги? Тесса сказала, что сама помогла вам спуститься на кухню, а после этого ничего не помнит. Никаких следов атакующих, оглушающих заклинаний дознаватели не нашли.

О, и этот путь закрыт, вдохновенно рассказывать о бое не выйдет.

— Я не знаю, — честно призналась я. — Тесса принесла мне ужин, и я попросила ее отвести меня вниз. Я не знаю, почему она послушалась.

Командир наградил меня долгим задумчивым взглядом.

— Судя по следам в доме, был большой расход силы, но без применения заклятий. Можете объяснить?

Я отрицательно покачала головой.

— Как вы на нее воздействовали? Почему она выпустила вас из комнаты? Почему отвела вниз?

— Я не знаю, как это вышло, — твердо решив даже не намекать на ментальную магию, ответила я. — Не знаю. Моя магия во многом ведет себя не так, как на Земле.

И не соврала даже. На Земле я и не догадывалась, что у меня вообще есть какой-то дар. Собеседник нахмурился:

— Вам нужно поговорить об этом с госпожой Цельессой.

— Мы обсуждали это с господином Алистером. Видимо, настало время договориться о встрече с госпожой Цельессой, — покладисто согласилась я.

— Я зайду к ней еще сегодня, ее интересует ход расследования. Обсужу с ней непонятную реакцию вашего дара, — мужчина явно считал нормальным подобные разговоры без моего участия.

— Благодарю, не стоит, — стараясь не показывать, как раздражает меня этот подход, я отрицательно покачала головой. — Я предпочитаю обходиться без посредников, когда это возможно. Я сама с ней поговорю о своей магии.

Он понял, больше не настаивал, о даре не спрашивал. Отвечая на вопросы об отборе и о первом нападении Тессы, я думала о Дэреке и о том, что он ничего не решал у меня за спиной. Не потому что обещал, а потому что для него это было естественно.

Дэрека привезли на следующий вечер и разместили в соседней комнате. Несмотря на протест лекаря, я встала, чтобы увидеть моего дракона.

— Плетения ещё очень хрупкие! — возмутился врач. — Вы снова сломаете ногу!

— Если вы мне поможете, мне не придется на нее опираться, — резонно возразила я, и лекарь, кляня земное упрямство, покорно исполнил роль костыля.

Радость Дэрека, увидевшего меня, наполнила мою душу сиянием и теплом. Его дар, еще не восстановившийся после боя и ран, откликнулся золотом и лаской, когда я взяла Дэрека за руку. Я снова воспринимала его на другом, необъяснимом уровне, чувствуя его эмоции, слыша удары и своего, и его сердца одновременно, угадывая в бледной ауре едва заметные контуры крыльев.

Врач давал указания маме и отчиму Дэрека, просил повременить часок и только потом знакомить Дьелен с братом, чтобы раненый хоть немного пришел в себя. Я слушала разговор, сжимала ладонь Дэрека и ощущала, как крепко связываются наши с ним дары, усиливая и излечивая друг друга. Боль в ноге отступала, я чувствовала, что и Дэреку становилось легче с каждой минутой. С усмешкой подумала, что в местном медицинском журнале могла бы появиться статья о том, как тяжелораненый дракон исцелился в рекордные сроки благодаря общению с пойманной им невестой. Это наверняка была бы сенсация!

Нас довольно скоро оставили одних, и наш тихий разговор о произошедшем стал прекрасным дополнением единения даров. Я радовалась вместе с Дэреком тому, что отношения с мамой налаживались, тому, что отчим оказался приятным драконом, который не воспринял пасынка в штыки. Но я чувствовала и едкую горечь, занозой сидевшую в сердце, отравляющую мысли. Дэрек считал своего отца виновным в разладе. Как ни печально, но я подозревала, что догадка верна. Настолько токсичный человек, как Корвин Алистер, вполне был способен на такую подлость. Тем более она привязывала сына к нему еще крепче и служила не только местью, но и спасением от одиночества, гарантом материальной защищенности.

Осознавать все это Дэреку было тяжело и больно, но он понимал, что прозрение того стоит.