Ундервельт. Западня

Глава 1. Добро пожаловать в Ундервельт!

- Тарвит, добро пожаловать в Ундервельт!

Голос повибрировал во всеобъемлющей черноте и стих. Воцарилось безмолвие.

Он не мог шелохнуться, у него не было тела, только мысли. Точнее, одна: «Тарвит? Я – Тарвит?»

Сперва вернулось зрение: перед глазами появились круги, как от камня, брошенного в воду. Красный, зеленый, оранжевый. И опять красный, зеленый…

Затем он ощутил пересохшее горло, провел языком по шершавому нёбу. В позвоночник упиралось что-то твердое. Возле самого уха лениво, на одной ноте скрипел сверчок. Тянуло гарью.

Разлепив веки, он уставился вверх, в ночное небо с россыпью звезд, настолько ярких, что высвечивалась каждая ветка, каждая иголка сосен, стоящих вокруг стеной.

«Где я?»

В нескольких метрах от него зашуршал некрупный зверь, заскреб когтями о камни. Он прищурился: не зверь, птица. Ворона, что ли? Точно. Будто подтверждая его догадку, ворона каркнула и отпрыгнула в сторону.

И ведь не сова, чтобы ночью летать.

- Кыш! Не видишь – живой я! - Он попытался пнуть птицу, она вспорхнула на ближайшую ветку и свесила голову:

– Кра.

– Не дождешься! — Собственный голос звучал непривычно.

Он потер висок, попытался вспомнить, что случилось – и будто в бездну нырнул: перед ним простиралась гулкая, тягучая чернота. В какую сторону ни плыви – ни островка воспоминаний, словно гигантская гильотина отделила его от прошлого. Да что там от прошлого, от собственного имени!

Голос окрестил его Тарвитом, но это не его имя!

— Я сплю, этот сон скоро кончится, – прошептал он, сел, огляделся.

Ночь. Поляна. Раскуроченная стена хижины, объятая розоватым свечением. Из-под обломков тянется навсегда застывшая рука с растопыренными пальцами, чуть поодаль в воронке — ребенок в кожаной одежде. Труп? Похоже на то. Рядом с ним валялась на боку совершенно немыслимая тварь: горбатая, лысая, с копытами и раскуроченной взрывом пучеглазой мордой. Спасибо, что дохлая. Правда, где дохлая, там и живые! Инстинкт заставил подняться, напрячься.

Что это за место?!

Такого не может быть!

Стряхнув с волос каменную крошку, он похлопал себя по бокам холщовых штанов, обнаружил привязанный к поясу мешочек, открыл его и извлек вытянутый стеклянный прямоугольник и деревянную шкатулку с тремя мерцающими отделениями.

И все. Даже рубашки нет, он гол по пояс.

Нужно было срочно выяснять, куда его занесло и кто он вообще такой. Он потрогал голову – пальцы запутались в непослушных вихрах, скользнули на лоб, ощупали тонкий нос с горбинкой, губы, подбородок с едва проклюнувшейся щетиной.

Нахлынуло ощущение нереальности происходящего, казалось, сознание двоилось и он сходил с ума. Он скорее чувствовал, чем знал, что у него никогда не было таких вихров, таких музыкальных рук с тонкими пальцами. В зеркало бы глянуть, но где его здесь взять?

Будто пробуя на вкус, он трижды произнес новообретенное имя. Странное оно и неблагозвучное. Будто чужое, но другого пока нет, и память спит. Так что придется походить в Тарвитах, пока память не проснется.

Поглядывая по сторонам, он направился к странному слишком уж плечистому ребенку, надеясь, что увидит трупы, и память вернется. Перевернул ребенка на спину и похолодел. Это был бородатый седой карлик. Или гном? Кто он: друг, враг?

Вот раскуроченный дом, рядом воронка, вокруг которой сгорела трава. «Тут велся бой, и меня контузило. При контузии иногда отшибает память, надо немного потерпеть, и она вернется». Он обрадовался, что вспомнил, что такое контузия. Значит, не все потеряно, и память постепенно вернется.

Обыскав труп гнома, Тарвит обнаружил два изогнутых ножа, похожих на серпы, в ножнах, снял их с карлика, и зрение замельтешило цифрами. Тарвит потряс головой, зажмурился и замер: в черных кустах подлеска кто-то зашевелился, засопел и заохал.

Было в этих стонах что-то неестественное, потустороннее, отчего волосы начинали шевелиться, а руки – неметь. Тарвит сжал клинки и попятился к провалу в стене.

Внутри дома было черным-черно. Крыша рухнула внутрь, балки и перекрытия сгнили. Битая черепица захрустела под ногами.

Донесся протяжный вздох, зашуршали опавшие листья, чернота подлеска задвигалась, и на поляну выползла горбатая, плохо различимая во мраке тварь размером с человека, ставшего на четвереньки. Задрав голову, она шумно втянула воздух, охнула и поплелась к трупу карлика, обнюхала его и принялась чавкать и причмокивать. Хорошо, что в темноте не видно деталей.

Падальщик проклятый!

Когда тварь, упершись передними лапами в тело, пыталась оторвать кусок человечины, в лесу что-то рыкнуло, затем хрюкнуло и затопало так, словно сюда ломился взбешенный носорог. Минута – и на поляну выскочило нечто, отдаленно напоминающее кабана, за ним – второе такое же существо, но поменьше. Падальщик заскулил и поволок труп в кусты, но оттуда на него набросилась третья тварь стаи – он заверещал. Ломая ветки и подвывая, падальщик удалялся. Две свиньи с остервенением набросились на труп, третья удовлетворилась дохлым монстром.

На цыпочках Тарвит попятился к разваленной стене напротив выхода, не выпуская поляну из вида. Ему осталось несколько шагов, когда из чащи выскочили три хищные свиньи помельче. Их отогнали от добычи, и они, опустив головы и принюхиваясь, потрусили к убежищу Тарвита.

Чертыхнувшись, он рванул к высоким соснам, мысленно молясь, чтобы монстросвиньи не умели лазать по деревьям, а то мало ли. Трех тварей он точно не одолеет.

Твари тотчас его заметили, донесся пронзительный визг, но к тому моменту Тарвит уже достиг ближайшей сосны и, подстегиваемый страхом быть сожранным заживо, буквально взлетел наверх по стволу, лишенному сучьев, уселся, приникнув к коре.

Три зверя кружили внизу, запрокидывали увенчанные пятаками морды, рычали, лязгали зубами. Что за место такое проклятое? Как долго они будут его караулить? Одна тварь встала на задние лапы и, повизгивая почти по-собачьи, замолотила передними по стволу.

Глава 2. Контракт на миллион

– Росс, ты скоро? – прозвучал в гарнитуре Янин голос. – Госпожа Тарасова тебя уже пятнадцать минут ждет, ты сказал, скоро будешь. Уточняю вот.

Наган предпочитал вести себя на дороге вежливо, но сейчас крутанул руль, перестраиваясь в скоростной ряд, и до упора вдавил педаль газа, мысленно обращаясь к водителям: «Понять и простить».

— Яна, я и так еду на предельной скорости, а она для Москвы в час пик, увы, улиточная. Еще двадцать минут как минимум.

Серебристый внедорожник шарахнулся от дерзкой «Шкоды Йети» с отрихтованным, но еще не покрашенным крылом. Завизжали шины, запричитали на нескЯнко голосов клаксоны.

— Прости, дружище, — проговорил Наган.

— Что-что? – отозвалась Яна.

— Я повел себя невежливо, извинился. Даме этой…

— Карине  Сергеевне Тарасовой, — сказала Яна, четко выговаривая каждое слово.

— Постой, жене того самого Тарасова, владельца «Проксима-Групп»?

— Именно.

Наган представил, как Яна говорит с ним, спрятавшись за монитор секретарского компьютера. Одной рукой, на которой блестит обручальное кольцо с сапфиром, прижимает к ушку смартфон, ладонью второй для верности прикрывает рот. Яна старается говорить как можно тише, но клиентка все равно ее не слышит: клиентка потягивает кофе в приемной, уткнувшись в гаджет, а может, рассматривает висящие на стенах грамоты и дипломы Нагана.

– Пахнет большими деньгами. Еду, тороплюсь, – ответил Наган, высматривая в потоке автомобилей просвет. – Сделай ей кофе, что ли!

– Не хочет она кофе. Она говорит, что и так нервы ни к черту.  Ро-о-сс, – протянула Яна. – Какая она противная, за жизнь разговаривает. Ну, там, про тачки, цацки. Еще немного, и я ее убью.

В словах Яны не было ни кванта злобы или недовольства, Наган ощущал это даже на расстоянии. Яна просто волновалась. Как секретарь и как супруга. Ведь детективное агентство «Наган» – общее семейное дело Ростислава и Яны Нагорных.

– Много людей пришло на похороны? – внезапно спросила Яна.

— Очень мало, учитывая, какой Костя человек... Каким был человеком. Семья, пара общих знакомых, пара тех, кого я не знал. Я нес гроб.

– Когда ты в последний раз с ним виделся?

– После войны, считай, не встречались, – отрезал Наган. – Так, разве что мельком. У него своя семья, у меня – своя. У него ранение, проблемы, у меня – тоже… то из полиции выгнали, суды эти треклятые, то агентство раскручивать нужно было… Теперь уже не встретимся.

 – Ехал бы ты домой. Какая сегодня работа?

– Нет, – Наган снова вдавил педаль газа. – Справлюсь. В кризис заказами не разбрасываются. И машину надо до ума довести.

— Осторожнее.

Яна проговорила в сторону, обращаясь к клиентке, которая, видимо, вошла в приемную:

– Шеф застрял в пробке, но скоро будет! Воды? Пожалуйста! Есть с газом и без газа. А еще у нас здесь вай-фай очень быстрый…

– Яна! – ласково позвал Наган. – Держись, малыш! Я скоро!

* * *

Он одолел последний отрезок пути минут за десять. Аккуратно припарковался перед офисным центром, распугав голубей. Забрал с заднего сиденья пиджак и вышел из салона.

На лучшем месте парковки, в тени одинокого клена, стоял желтый «Астон Мартин» с тонированными до черноты стеклами. Интуиция подсказала Нагану, что эта машина принадлежит его терпеливой клиентке.

Клиентка ждала его в кресле напротив стола Яны. Нагану хватило мимолетного взгляда, чтобы оценить стоимость дизайнерского платья, туфель и сумочки этой молодой женщины. В глаза бросился блеск кристаллов Сваровски в серьгах. Клиентка будто зависла, устремив взор в бесконечность. «Линзы дополненной реальности, – сообразил Наган. – Новейшая разработка “Проксимы”, корпорации ее мужа».

– Госпожа Тарасова! – поприветствовал ее Наган. – Прошу прощения! Повсюду пробки!

Тарасова вздрогнула, перевела на него взгляд и грациозно поднялась, призывно колыхнув увесистой грудью. Удивительно, но эта барышня не выказала ни тени недовольства. Похоже, у нее и правда случилось что-то серьезное…

– Сама добиралась часа два. – У нее был уверенный и поставленный голос.–– Если вы не против, мне бы хотелось сразу перейти к делу.

Наган посмотрел на Яну: жена тряхнула русыми волнистыми волосами и едва заметно улыбнулась, показывая, что она рада его прибытию. У Яны были красивые лучистые глаза: в них жила не льдистая синева зимы, а тепло июльского неба.

– Яна, а кто у нас сегодня еще? – спросил Наган.

– Аноним из «Газпрома», – мгновенно включившись в игру, соврала супруга. – Но у него назначено на восемь.

– Если что – подождет! – сурово бросил Наган. – Госпожа Тарасова, прошу! – И он распахнул перед клиенткой дверь своего кабинета, пропуская ее вперед.

В пути он уже навел о клиентке кое-какие справки.

Двадцать семь лет, замужем, детей нет. Олигарх нашел ее на каком-то студенческом слете, взял помощницей, везде с собой возил, во все проекты совал – растил великого человека, ведь негоже мужчине его статуса влюбляться в беспородных котят. Бросил жену с пятилетней дочерью, но полностью их обеспечивает. Сыну олигарха на тот момент было больше, чем любовнице – двадцать три года. Когда Карине Сергеевне исполнилось двадцать два, создал под нее общественный молодежный центр чего-то там, потом выхлопотал депутатское место.

Казалось бы, сиди на шее олигарха и радуйся жизни, но нет. Дорога большой любви тогда еще сорокалетнего олигарха к восемнадцатилетней Карине увенчана такими же большими рогами, шантажом, ссорами и истериками вплоть до рукоприкладства.

Восточного типа брюнетка с волосами ниже пояса, высокая, с Нагана ростом, плечистая, вульгарная. Цепкие темно-карие глаза прожженной хищницы, нос картошкой, крупный красный рот. Пара родинок – над верхней губой и на белой шее с намечающейся складочкой жира.

На взгляд Нагана точно не красивая, но эффектная, излучающая мощный животный магнетизм.

Глава 3. Восприятие

Вросшая в землю хижина, которую обещал проводник, оказалась маленькой, необитаемой. Окон нет, крыша выстлана хворостом. Арон, а за ним – Тарвит вошли в щербатую дверь, щелкнул засов, и воцарилась темнота. Тарвит прижался к бревенчатой стене, Арон завозился в мешке, чиркнул огнивом, поджигая огрызок толстой свечи – по стенам потянулись колыхающиеся тени.

Настроен Арон был, похоже, действительно мирно. Положил посох на единственную полку, водрузил свечу на стол, заляпанный воском, сел на кровать, сколоченную из досок. В голове Тарвита толпились вопросы, но он не был уверен, что проводник удовлетворит его информационный голод, уж очень странный этот Арон.

– Долго до ближайшего населенного пункта? – спросил Тарвит

– Два километра, час ходьбы…

– Час?!

– Да, тут не побегаешь, везде магические ловушки.

Тарвит не утерпел, от бессилия вскочил и ударил в стену кулаком. Зашипел, сбив костяшки.

– Да что тут творится? Я ничего не помню, даже своего имени. Мне кажется, что это тело, – он огладил бока, свое лицо, – чужое. Вокруг творится натуральный дурдом. Почему я тут? Чудовища, ловушки невидимые, орки… Орки, твою мать!!! Которые хотели меня допросить, с кем-то спутав.

– Успокойся, – Арон поднял руки. – Не знаю, что вы все тут ищете. Кто собирает магические предметы, кто правды хочет, кто замок Госа, кто еще чего-то.

– Философ, блин! Может, у тебя есть хотя бы лишняя рубаха? Или... – Тарвит покопался в голове, но не нашел конкретную мысль. – Оружие. Мощное. А то у меня два ножа, с ними не повоюешь.

Арон промолчал. Тарвит принялся мерить шагами комнату: три шага вдоль и три поперек. Наконец замер и посмотрел на Арона, положившего подбородок на скрещенные руки. Лицо его, озаренное бликами трепещущей свечи, казалось потусторонним.

– Мне надо знать, что происходит. Кто ты такой, зачем помогаешь…

– Я это уже слышал, и не только от тебя. Устал объяснять то, что не понимаю до конца. Если бы мог помочь, уже бы сделал это. Вот придем в деревню, там и людей расспросишь, и оружием разживешься. Наверняка тебе подскажут и с удовольствием помогут.

– Хорошо. Но что ты хотел мне рассказать? — Подавить злость удалось с трудом, но Тарвит заставил себя свыкнуться с мыслью, что вопросы придется приберечь до деревни.

– Вот такой разговор мне нравится, – просиял Арон. – Присядь. Тебе надо ориентироваться в Ундервельте, иначе долго не протянешь. Предупрежденный – вооружен.

Тарвит подпер голову руками и приготовился внимать. Говорил Арон складно и нараспев, длинными предложениями, голос тек ручьем:

— Оружие выбирай с умом. Прежде  подумай, что будешь развивать: ловкость, силу, выносливость. Если магом захочешь стать – сделай упор на интеллект, торговцем – на харизму.  Захочешь быть в лесу как дома, развивай восприятие. — Он откинул покрывало, покопался в тряпках, которыми была застелена кровать, выудил холщовую рубаху и протянул Тарвиту, тот ее сразу же надел – как в мешок залез.

— Как выбраться из Ундервельта? – Тарвит попытался направить разговор в нужное русло, но Арон его будто бы не слышал, гнул свою линию.

— Эльфы хорошие маги, гномы – торговцы и арбалетчики, орки – воины. Люди универсальны. Полукровки могут унаследовать что угодно.

— А еще кто есть? Вампиры? Оборотни?

— Про оборотней слышал, но не видел ни одного. Маскируются. Их только маги-псионики могут обнаружить, а они водятся в основном у эльфов. Вампиров вроде нет. Есть сумеречные, — последнее он сказал полушепотом и озираясь. – Говорят, они пытались выбраться в Большой мир через туман, и он что-то с ними сделал, они вернулись другими – молчаливыми, отрешенными. И вреда вроде не приносят, но ведут себя странно. Окопались в замке Госа и не пускают никого туда, не объясняя почему. Ваши говорят, что все появляются в Ундервельте из-за замка, что дух Госа одаривает тех, кто ему приглянется, невероятными способностями.

— Что за туман? Его пройти можно, только достигнув сотого уровня?

— Так развиться никому еще не удалось, — ответил Арон. – Туман окружает Ундервельт кольцом. Говорят, его преодолеть нельзя, сколько б ни бродил в нем, вернет туда, откуда ты пришел.

Вопросов появилось еще больше, но Арон послюнил палец, погасил фитиль свечи и рухнул на кровать.

— Спим. Надо восстановиться.

Тарвит покосился на желтые цифры бодрости, показывающие 68%, и не удержался от вопроса:

— Я вижу цифры. Точнее, я охарактеризован цифрами. Это у всех так? И последнее, странные орки меня хотели допросить – зачем?

— Первый ответ: у всех. Последний ответ: ищут кого-то. Два часа спим! – проговорил Арон с нажимом. – Еще слово, и я тебя убью. Устал, была бессонная ночь.

Тарвит устроился рядом и сразу же вырубился. Снились ему огромные летающие машины, толпы людей, говорящие железяки – большой мир, откуда он пришел и который забыл.

Утром процент бодрости поднялся до 73%, Тарвит предположил, что не до 100% потому, что он недоспал, и ему надо подкрепиться, но у Арона не нашлось ни съестного, ни оружия. Тарвит пристал к нему с расспросами, но проводник отреагировал лишь на кристалл, который был в привязанном к поясу мешке.

— Он помогает увидеть основные ловушки, но его надо зарядить в деревне. Идем.

Арон шагал впереди, в одной руке держал посох, во второй – кристалл, Тарвит топал следом, поглядывая по сторонам. Оказалось, кристалл обнаруживает не все ловушки, некоторые видны только невооруженным глазом, и то не сразу, причем если бросить в подозрительное место камень, она не среагирует. Обезвреживается только живым существом.

— Для этих целей ловим лягушек, — поделился опытом Арон. – Но мои еще вчера закончились, а тут к болоту подходить опасно, там упыри, в одиночку отбиться сложно даже мне.

— Кто их вообще ставит, эти ловушки? Зачем? И почему бы просто не отметить их на карте?

— Активируясь, ловушка исчезает и появляется в другом месте. Кто, зачем… был тут один гном, все думал, логику искал… Свихнулся в итоге.

Глава 4. "Проксима"

Гурскому Наган позвонил утром из дома — чтобы сразу было ясно, как планировать день и куда ехать. Но компаньон пропавшего Тарасова упорно игнорировал вызов.

Наслушавшись длинных гудков, Наган решил попытать удачи в главном офисе «Проксимы». Пока доедет, как раз будет десять, все займут рабочие места. Наган вложил пистолет в кобуру, набросил пиджак и вышел из кабинета в кухню.

Яна готовила завтрак, обернулась на его шаги.

– Слушай, Ростислав… – Он насторожился, полным именем жена его называла, только когда случалось плохое. – Мне сон снился, что тебя убили. Что ты влез, куда не следует, и…

Она отвернулась, нарезая сыр на бутерброды. Кошмар мог испортить Яне настроение на весь день, но на серьезные вещи, например, когда пытались забрать лицензию по жалобе мужа заказчицы, она реагировала хладнокровно.

Если не утешить, у нее весь день пойдет насмарку. Наган обнял супругу сзади и поцеловал в шею.

— Яночка, это всего лишь сон.

— Не всего лишь. Это не просто сон, Росс.

— Обещаю быть осторожным и надеть бронежилет. Вот прямо сейчас это и сделаю…

— Это слишком, — улыбнулась она. – На улице настоящее пекло, ты сваришься.

— Зато я почти серьезно. Сегодня, понятно, мне ничего не угрожает. Но где большие деньги, там большие риски. А нам нужно покрасить наконец «Шкоду». И с кредитом за квартиру расквитаться, а то никакой жизни с ним. Денег, которые заплатит Тарасова, хватит, даже если мы найдем труп, а не живого олигарха. А в ноябре всех пошлем и поедем во Вьетнам, да? Мы ведь давно этого хотели.

Яна кивнула, аккуратно освободилась и сунула бутерброды в микроволновку.

— И даже если никого не найдем, на машину все равно хватит, я читала контракт.

 Наган продолжил:

— У меня предчувствие, что найдем.

Яна расставила чашки кофе на столе, достала  бутерброды из микроволновки — Наган обожал расплавленный сыр. Себе сделала творог с фруктами. Росс рассказал, чем собирается заняться: сперва посетит офиса «Проксимы», побеседует с Гурским, дальше – по обстоятельствам. Скорее всего, нанесет еще парочку визитов людям, с которыми Тарасов общался перед исчезновением.

Яна весь день планировала провести в офисе, изучать по сигналу маячка изучать маршрут Болотина, слежку за которым заказала его жена, а потом пробивать точки, где он был. Метод не совсем законный, но Наган знал, как перестраховаться.

Проведя эдакую семейную планерку, условились, что Наган возьмет машину, а Яна на общественном транспорте отправится в офис, благо что он в десяти минутах езды на маршрутке.

Наган встал, наклонился и быстро поцеловал жену в губы.

– Все, уехал!

Паркая, похожая на белесый дым, мгла застлала небеса. Солнце выглядело необыкновенно большим, и по цвету оно походило на белое золото. Редкие взмыленные прохожие короткими перебежками преодолевали отрезки между дверями выстроившихся вдоль дороги зданий, торопясь оказаться в охлажденных кондиционерами помещениях.

Главный офис «Проксимы» находился в Москва-Сити, на сорок восьмом этаже башни «Эволюция». До Пресненской набережной Наган добрался на удивление быстро: словно сама Фортуна переключала светофоры на «зеленый» и расчищала заторы. Вот только перед башней «Эволюция» проезд заблокировали трейлеры киношников, краны и осветительные приборы. Наган дал задний ход.

Он припарковался на стоянке под Центральным Ядром. Из закрытого стеклянным куполом сердца Москва-Сити перебрался в башню «Эволюция» по пешеходному мосту. Из-за мерцания миллионов голограмм у детектива разболелась голова.

На этаже «Проксимы» Нагана приняли без тени радушия.

Крупный охранник нехотя оторвался от игры на телефоне и спросил:

– Назначено?

– Конечно нет, – холодно ответил Наган. – Передай тому, кто у вас сейчас за главного: прибыл человек, который по поручению Карины Сергеевны Тарасовой расследует исчезновение ее мужа.

Охранник смерил Нагана недоверчивым взглядом, потянулся к висящему на стене старомодному телефонному аппарату, попросил секретаршу доложить о прибытии детектива. Но не Вячеславу Александровичу Гурскому, как ожидал Наган, а какому-то Алексею Никитичу.

Получив ответ, охранник отодвинулся с прохода.

– Дальше по коридору, справа – четырнадцатый кабинет.

Наган поблагодарил кивком.

Он пошел нарочито не спеша, оглядываясь по сторонам. Под ногами поскрипывал декорированный под дерево линолеум, кое-где были растянуты ворсистые ковровые дорожки цвета мадженты. Стены были забраны панелями из мореного дуба, а под потолком мягко теплились похожие на хрустальные светильники. Там и здесь тускло отблескивали объективы камер.

 Двери в кабинеты были закрыты, и у Нагана сложилось впечатление, что в офисе «Проксимы» в девять еще никого нет.

Зал отдыха – вытянутый овал, засаженный в шахматном порядке низкорослыми декоративными деревцами с кронами строгих геометрических форм. Некоторые растения пестрели цветами и благоухали, на ветвях других созревали плоды. Между деревцами змеились ковровые дорожки, виднелись пустые скамейки. На дальней стене светился широченный, как окно, LCD-дисплей, под ним на шарообразном пуфике с джойстиком в руках сидел сотрудник «Проксимы». На экране чудища мутузили друг друга, рыча и поливая виртуальное пространство ливнями крови. Сотрудник лишь на миг оторвался от забавы, чтобы бросить на Нагана взгляд усталых красных глаз.

А вот и четырнадцатый кабинет.

Пахнуло сердечными каплями. За столом сидела очень худенькая остроносая секретарша в гугл-глассах, шмыгала носом, теребила пачку с влажными салфетками.

– Здравствуйте… – с участием поздоровался Наган, старался напустить в голос сочувствия. Яна бы отлично справилась, а у него вышло фальшиво.

– Доброе утро… – секретарша попыталась улыбнуться, и у нее получилось принять радушный вид. – Проходите, пожалуйста. Алексей Никитич вас ждет.

Наган постучал в следующую дверь и толкнул ее, не дожидаясь приглашения.

Глава 5. Приют странника

Стоило Тарвиту сделать несколько шагов к поселению, как от пугача к пугачу протянулись ядовито-розовые лучи, раздался пронзительный визг – как будто мышь раздавили. На всякий случай незваный гость прыгнул вперед, к бревенчатой стене сруба. Аккуратно сложенные поленья почти сливались с ней. Вспыхнула память: детство, смеющаяся сестра, и он прячется за бревнами, похожими на эти.

– Стой, кто идет! – донесся встревоженный мужской голос.

– Свои, — проговорил Тарвит, поднимая руки и воздев посох над головой. – Мне Арон велел сюда идти.

Из-за избы вышел плечистый коротко стриженный здоровяк в кольчужной броне, с арбалетом наизготовку. Взял Тарвита на прицел, потом опустил оружие.

Яр, 35 уровень, человек.

— А сам Арон где? – поглаживая аккуратно постриженную бороду, спросил местный.

— Упырь задрал, — сказал Тарвит, не опуская рук. – Я ничем не смог помочь. Арон просил передать его вещи какому-то Толлу.

– А ты, стало быть, найденыш! – задумчиво проговорил Яр, рассматривая Тарвита. – Тарвит, стало быть. Да опусти ты руки. Человек человеку друг и брат! Ну что, добро пожаловать в наш «Приют странника». Голоден небось?

Вот прямо так – друг и брат? Неужели и накормят бесплатно, и спать уложат? А еще стало ясно, что другие тоже видят информацию о нем, а раз там, там отображается, что он человек

– Не то слово, — честно ответил Тарвит. – Еще немного, и на людей начну бросаться. Но от другого голода, информационного.

– Ну, иди за мной, – Яр повернулся к нему спиной и, позвякивая доспехами, зашагал по доскам, из которых были выложены дорожки, ведущие через поляну, к срубу, где под деревянным навесом покачивалась выпиленная надпись из дерева: «Таверна».

Открылась дверь, изнутри потянуло жареным мясом, и пустой желудок запричитал.

В баре гудели посетители, звенела посуда и металл. Остановившись возле полки, где лежали ножи, а на стене висели колчаны, арбалеты, мечи и сабли, Яр сказал:

— Нужно сдать оружие. На выходе заберешь.

— Такие правила, — видя его колебания, оживился охранник, сидевший на корточках у стены..

Лютый, 40 уровень, человек.

Его напарник был сорок пятого. Чтоб развиться до сотого уровня, нужно пахать и пахать, ведь Тарвит от всех отстал! Годы пройдут, пока он доползет до сотого, а ему нельзя тут задерживаться – он чувствовал это.

Должен быть и другой способ выбраться из Ундервельта!

Пришлось сдавать ножи. Обыскав его на всякий случай, Яр извинился, велел ждать здесь и рванул по лестнице на второй этаж. Злой и усталый, Тарвит оглядел зал: пять столов, сколоченных на скорую руку из необрезных досок, были застелены мешковиной, возле каждого – по шесть стульев. Посетителей Тарвит насчитал четырнадцать: шестеро за одним столом, пятеро за другим, трое у деревянной барной стойки. Одеты все были в вещи грубого покроя, все носили броню: от легких кирас и кольчужных доспех до серьезной брони, как у крестоносцев. В рубахах были трое, плюс трактирщик и его объемная жена-подавальщица, порхающая от стола к столу.

Все посетители молоды, точно до сорока, подтянуты и мускулисты. Тарвит заприметил на стене отполированный щит и посмотрелся в него: грязный молодой дикарь в рванье глядел на него оттуда.  Высокий, жилистый, узколицый, кудрявые волосы спутаны и грязны.

Нет, это точно не он. Он никогда не был жилистым и высоким. Да и молодым быть не должен. Он так увлекся, что вздрогнул, когда его окликнул Яр:

— Вот, должно подойти, — он протянул сложенную одежду. – Толл придет минут через двадцать, отдашь посох. Помыться тоже не помешало бы. Есть тебе уже готовят.

— Спасибо. Но мне нечем расплатиться…

Яр положил руки ему на плечи.

— Ты человек, значит брат. Обживайся, мне надо уходить. Ну, смелее. Занимай свободное место, отобедаешь.

— Еще раз спасибо, — бросил Тарвит в спину Яру, уже шагающему на выход.

Сперва Тарвит сел за свободный стол в углу бара, потом вспомнил, что ему надо выяснить, что такое Ундервельт, и переместился за стойку.

– Чего ты такой испуганный? – проговорил трактирщик, звали его Яковом, был он 15 уровня, и сразу же поставил Тарвиту кружку с пивом, пригубил из своей. – Мясо скоро пожарят.

– Мне нечем расплатиться, – Тарвит скрестил руки на груди. – Это первое, что меня волнует. Второе – как выбраться из Ундервельта? Где мой дом?

Яков пожал плечами:

– Спроси что попроще. Мой дом – Ундервельт, я другого не помню. Построил трактир и комнаты, людям помогаю. Мы все друг другу помогаем, чем нас больше, тем выживать проще.

Тарвит покосился на процент бодрости, просевший до 28%, напомнил себе, что надо поторапливаться с расспросами, а то вдруг он начнет превращаться в волка или что похуже. Еще и Толла нет, как назло.

— Неужели никто ничего не знает и не помнит? – проговорил он в пространство. – Как выживать-то? Что делать? Как домой попасть?

— У тебя должен быть кристалл, — сказал Яков то, что ему полагалось сказать. – В каждой комнате есть биннар, с его помощью зарядишь. Потом обратишься к Толлу. Видишь стул у стены?  Это его. Он у нас главный, у него всегда найдется работа. Подхалтуришь, с людьми поговоришь, а дальше сам определишься, куда и как.

Колыхнулась шторка, отделяющая зал от кухни, и появилась беременная молодая женщина с подносом, на котором истекал запахом шашлык и паровали тарелки с посыпанной зеленью картошкой.

– Спасибо, Сара! — Яков встал и помог подавальщице поставить тарелки на стол, рядом положил ключ. – Третья комната твоя, у тебя есть две ночи, дальше будешь платить. Кормлю бесплатно первый и последний раз. Как заработать, Толл подскажет.

 «И как ей не страшно находиться в таком месте?» – думал Тарвит, глядя на круглый колыхающийся живот подавальщицы, внутри которого двигался ребенок.

Распахнулась входная дверь, и, звонко смеясь, вбежали черноволосые девочки шести и пяти лет, в лаптях и неумело сшитых цветастых платьях. Старшая гналась за младшей, показывающей ей язык.

Глава 6. Жизнь не будет прежней

Гурский, компаньон пропавшего Тарасова, никак не ожидал, что на том конце связи окажется не Миков, потому Наган понимал, что надо брать быка за рога, пока он ошарашен.

– Что же вы так, Вячеслав Александрович, – пожурил Гурского Наган, – вашего партнера все ищут днем с огнем, а вы на море греетесь. Так можно чего плохого о вас подумать.

Гурский скупо матюгнулся в сторону. А потом произнес оскорбленным тоном:

– Сударь, я не имею дел с частниками. Я уже давал показания полиции, и за границу уехал с разрешения заместителя министра. Честь имею!

Наган понятия не имел, о каком заместителе толкует Гурский; возможно, рядовой следователь среагировал бы на «министра» и поостерегся продолжать разговор, но частный детектив был сам себе и замминистра, а если нужно – то и президент, и папа римский.

– Вас тут подрядчик кинул, – сообщил Наган, пытаясь, как его учила Яна, воздействовать на клиента эмоционально. – Пока вы француженками любуетесь, он ваши деньги считает.

Гурский снова выругался: на сей раз громко и замысловато.

– Я так и предполагал! – высказался он, и из-под личины уважаемого предпринимателя полез делец девяностых. – У Тараса – свои фишки! Он себе на уме, исчез – с него и взятки гладки! Потом появится и повесит на меня все бока!

– Что же вы уехали из страны и не хотите содействовать? – вкрадчиво поинтересовался Наган.

– Сударь, я готов содействовать хоть черту лысому, если он сможет достать Тараса из ада.

– Из ада? – по следовательской привычке прицепился к фразе Наган и поздно понял, что звучит она двусмысленно. – Вы полагаете, Тарасова убили?

– Я не Нострадамус, сударь, давать ответы на эдакие вопросы, — озлобился Гурский.

– Вы сказали, «себе на уме», «свои фишки»… – продолжал Наган. В кармане у него завибрировал телефон. Детектив вынул мобильник, мельком взглянул на экран и нажал на отбой. Это звонила Яна: наверняка хотела узнать, какое вино покупать к штруделю. – Вот поясните, сударь, что вы имели в виду? Быть может, вы знаете больше о планах и перемещениях Тарасова, чем его супруга? Поделитесь со мной, будьте так любезны! Нам бы пропажу найти, а ваши секреты мы Карине выдавать не станем.

Гурский размышлял. Но трубку не клал, и Наган расценил это как свою маленькую победу. Но скорее просто совпали интересы, и Гурский с помощью детектива, услуги которого не надо оплачивать, решил попытать счастье и найти компаньона.

– У меня действительно есть предположение, – проскрипел через полминуты Гурский; в его голосе давно не осталось той показной благожелательности, которую он изливал в начале разговора на Микова. – Я об этом не подумал сразу, да и скорее всего оно пустое, но больше мне сказать нечего, я уже проверил, что знал.

– Я вас слушаю, – почти ласково произнес Наган; опять позвонила Яна, ему пришлось отклонить и этот вызов.

– Тарас боялся, что у него заканчивается ремиссия и что рак вот-вот вернется, – угрюмо сообщил Гурский. – Он постоянно ездил к докторам, сдавал анализы, глотал какие-то таблетки. Все это делал тайком от Карины. Понимаете… как вас там… сударь, в общем. Я тоже болел раком, и у меня тоже – период ремиссии. Это все Чернобыль, мать его так, проехался бульдозером по нашему поколению. И вам не понять страх людей, однажды прошедших через этот кошмар. Мы готовы отдать все деньги мира, лишь бы это не повторилось. Поспрашивайте докторов, к которым обращался Тарас. Я больше ничего не могу вам посоветовать. Удачного расследования!

Наган отключил телефон Микова, толкнул «трубу» через стол «завхозу», потому что снова звонила Яна.

– Смольный! – отозвался детектив.

– Росс, за мной «хвост»! – отрывисто проговорила Яна.

– Так! – Наган встал с кресла, подошел к открытому окну, уперся в подоконник локтями, словно был способен за небоскребами Москва-Сити разглядеть единственную человеческую фигурку. – Тебе угрожает опасность?

– Нет, – тотчас ответила Яна.

– Где ты?

– На Маршала Соколовского.

– Кто?

– Похож на клерка, но взгляд цепкий. И ни разу не вытащил телефон, чтобы проверить сообщения. Так планктон себя не ведет.

– Когда заметила?

– Довольно давно. Перед тем, как зашла в «Пятерочку». Специально задержалась в магазине подольше. Никуда не делся, провожает. Домой иду – нет его, на маршрутку сажусь – нет, а сейчас в окно смотрю, там «лада» тащится за маршруткой, за рулем мужик, а этот рядом. Сейчас в офис бегу, их пока нет.

– Закройся там и жди меня.

– Я буду звонить.

– Само собой.

– Думаешь, это из-за Тарасова?…

– Без понятия.

Яна отключила телефон. Наган повернулся к Микову.

– Я вас задержу еще, вы ведь не возражаете?

«Завхоз» обреченно поднял руки.

Ни на миг не забывая о Яне, Наган  провел в офисе еще полтора часа: дождался  сотрудников, побеседовал с ними, записал на видео интервью с каждым, чтобы показать Яне – вдруг почует ложь. Ведя беседы с инженерами и кибернетиками, а так же – программистами, пишущими софты для игр, он ощущал себя динозавром, который вот-вот вымрет.

Ничего нового и интересного не узнал, только время потратил. Зато проработал локацию. Теперь следовало переговорить с теми, с кем Тарасов еще встречался в день исчезновения. Не факт, конечно, что это что-то даст, но правильно обрабатывать информацию последовательно.

Перед выездом спросил Яну в вотсапе, все ли у нее в порядке, получив ответ, что все по-прежнему, и в поле зрения топтунов нет, немного успокоился, но на стоянку все равно приехал на взводе. Посидел в машине, обозревая окрестности. Неторопливо вышел, сделал вид, что осматривает покрашенное крыло.

На улице не было подозрительных лиц: вот мамаша с двумя маленькими детьми, вот старуха кормит голубей, старик, опираясь о трость, стремится к только ему ведомой цели. Из припарковавшейся на тротуаре «тойоты» вылез холеный парень в синем пиджаке, при запонках с бриллиантами, зашагал к кафе с тонированными стеклами.

Глава 7. Странный незнакомец

Укрывшись от орков в яме у поленницы, Тарвит не видел, что происходило возле таверны, но отчетливо слышал голоса.

 – Чего вам надо? – проорал вроде как Толл.

– Нам нужны все люди, которых вы сегодня нашли в лесу, — ответил усиленный мегафоном рычащий голос. Тарвит предположил, что по его душу явились орки, от которых он сбежал. —  Отдайте их нам, и мы уйдем с миром.

Неужели сдадут? Тарвит пытался нарисовать картинку происходящего по интонациям говорящих. Заорал Конст:

– Вы офигели? Куда вы меня тащите? Да вы чё, блин! Руки, руки убери, козлина! – Последовал хлесткий удар, после чего Конст смолк.

– Это все? – поинтересовались уже без мегафона. – Нам не нужны проблемы, как и вам. Мы делаем общее дело.

Говорил он монотонно, будто робот гвозди забивал, уменьшая и увеличивая громкость голоса вместо того, чтобы наполнять его эмоциями.

Тарвит не выдержал, встал на четвереньки в яме, чуть отодвинул листья камыша и глянул в щель. Двое орков в кольчужной броне и плоских шлемах держали под прицелом арбалетов стоящего на четвереньках Костяна.

Так и есть – те самые!

Чуть поодаль мялся с ноги на ногу трактирщик Яков в обнимку с Сарой, девчонки молча вцепились в подол ее юбки. Рядом столпились посетители бара с оружием наготове. Уже знакомый орк Лиль стоял чуть в стороне и катал в руках лиловый шар, будто бы сотканный из энергии. К таверне начали стягиваться жители поселения – кто с топором, кто с вилами. Непонятно, насколько кто силен, они производили впечатление крестьян, неспособных дать оркам серьезный отпор.

— Если не отдадите его, мы вернемся с подкреплением и будем драться. Мы не можем не вернуться. А мы сильнее вас. Поверьте, мы делаем общее дело. Если засланец просочится в наш мир, Ундервельт обречен! Мы все погибнем.

Толл, стоящий спиной к убежищу Тарвита, спросил:

— Откуда такая информация?

— Мы не можем разглашать источник. Но она достоверна.

К Толлу подошел полуэльф, зашептал что-то ему на ухо. Видимо, или мысли умел читать и прочел, что Лиль не врет, или как-то чуял ложь.

— Забирайте, — махнул рукой Толл. — Мы не хотим войны. Но нам нужна гарантия, что он выживет.

— Семьдесят процентов, — прогудел Лиль. – Реакция зависит от того, как его мозг отреагирует на сканер. Еще раз повторяю: это все новенькие? 

Тарвит напрягся. Выдадут, не выдадут? Бодрость скатилась до 27%, он не только не может сымитировать свинью, но и скоро начнет терять человеческий облик. Убежать тоже вряд ли получится.

С другой стороны, 70% выживаемости – не так уж мало. Но почему-то он сомневался в словах орка. Вроде покойный Арон говорил, что плененные не возвращаются.

– Был еще один, — признался Толл, и Тарвит похолодел. – Я дал ему задание, и он ушел.

– Что за задание? Где его искать?

– Змей наловить, – прохрипел Толл. – На болотах неподалеку.

«Надо же, не сдал коротышка, – подумал Тарвит. – Видно любят здесь орков. Дискриминация по расовому признаку».

– Этот человек опасен, – повторил орк.

«Им нужен не я, – с сожалением подумал Тарвит. – Тот, кто может уничтожать миры, должен помнить свое прошлое. Просто так совпало, что мы появились одновременно с ним».

Хоть иди и сдавайся! Может, хоть так удастся проникнуть в замок и найти выход? То ли интуиция, то ли здравый смысл возопил, что делать этого не надо ни в коем случае.

– Что ты помнишь? – спросил Лиль, поднимая Конста за волосы. Тот заскулил побитым псом и заорал:

– Ни хрена не помню, блин! Думал, ты мне поможешь…

– Второй тоже ничего не помнил, — сказал Толл. — Ты можешь всех нас перебить, но это ничего не даст. Сам подумай: если тот, кого вы ищете, все помнит, разве он пойдет туда, где его тотчас обнаружат?

Орки обступили Конста, связали его и повели за собой. Двигались они синхронно, как стайка рыб.

– Совсем охренели, – проворчал Яков. – Надо выносить вопрос на обсуждение.

Толл хрипло ответил:

– Видимо, серьезно приперло. Пришлый опасен для них, однозначно. Надо будет помочь ему, если вычислим, где он. Пусть приведет в порядок этот закисающий мирок. Сделает, как было.

– Та ну на фиг! – возразил кто-то. – Хочешь, чтобы твои кишки на кулак наматывали? Нам и так нормально живется.

– Это пока нас много и мы можем дать им отпор. Но сумеречных с каждым днем все больше, в их числе уже не только орки, но и другие расы. Рано или поздно мы все такими станем. Мне не хочется.

– Правильно! – поддержали его звонким голосом. – Я бы вообще предложил вынести вопрос на обсуждение. Чего это сумеречные невинных людей портят? Нюх потеряли?

– Да, да, да! – закричали издали.

Тогда Толл покосился на убежище Тарвита и поманил его:

– Вылезай давай. Знаю, что ты там. Не бойся, не сдадим.

Так, значит. Тарвит убрал камыш и высунул голову. На поляне остались полудворф и полуэльф, остальные разошлись.

– Ни за что парня погубили бы, – проговорил Толл. – Я ж вижу, что ты не тот, кого они ловят. Но советую тебе быть осторожным, а то уволокут к себе, промоют мозги, и станешь овощем или таким же отрешенным.

– Спасибо, – поблагодарил Тарвит и вылез, прихватив лук. – Кто такие сумеречные?

Полуэльф Ллеонель кивнул в сторону леса, куда ушли орки.

— Прислужники. Не знаю, правда, чьи. Но они ж не в себе. Кто-то промывает им мозги и подключает к общему разуму, дергает, как за нитки. И мыслят они все время одинаково, как один.

— Иди отоспись, но на глаза никому не попадайся, — посоветовал Толл. – А потом топай в лес и не возвращайся, пока не разовьешься хотя бы до 10 уровня.

— Как развиваться-то?

— Убивая хищных тварей. Иди, спи спокойно, я проконтролирую, чтоб тебя не тронули.

Сообразив, что Ллеонель может прочесть мысли и распознать в Тарвите оборотня, он стал усиленно думать о том, как отсюда выбраться, и о таинственном замке. Бодрость опустилась до 26%, и он потрусил в свою комнату, где заперся на щеколду и, не зажигая свечу, заснул мертвым сном, а проснулся аж на рассвете голодный, как волк. Шкала бодрости поднялась до 85%, а не до 100 из-за голода.