Пол Мелкоу Улиточные камни




— Что это за тип? — спросил Эдео.

Он отвлекся, разглядывая закутанную в плащ фигуру, и упустил мяч, отскочивший после удара Хейрона от стены заброшенного дома. Мяч покатился по решетке водостока, подпрыгивая как шарик в игре пачинко, и упал вниз.

— Отлично, Эдео! У нас больше нет мяча.

Но Эдео смотрел только на человека в сером плаще, который выглядел более чем подозрительно — голова беспрерывно поворачивается то вправо, то влево, руки стискивают узел холщового мешка.

Хейрон распластался на животе возле решетки и, окунув пальцы в липкую жижу, пытался выловить мяч.

— Какая разница, кто он такой? Мяч он нам все равно не даст.

Эдео, не обращая внимания на попытки Хейрона достать мяч, скользнул в проход между двумя складами, пытаясь получше рассмотреть приближающуюся фигуру.

— Это Фрудж, ювелир, — узнал он. — Мой новый папаша купил у него кольцо для мамы. А потом заложил в ломбарде, чтобы заплатить за пиво из семян кольцевика.

— Ну, Фрудж, и что с того? — сердито отозвался Хейрон.

Он считал, что вылавливать мячик должен Эдео. Пальцы Хейрона коснулись чего-то пушистого, похожего на мех. Вскрикнув, он отдернул руку.

Фрудж, метрах в ста от них, повернулся и стал всматриваться в разрушенные здания, отыскивая источник звука. Эдео припал к земле среди обломков.

— Тихо. Он нас заметит.

— Ну и что? Он ведь не из муниципалитета. — Хейрон, рассердившись на себя за то, что вскрикнул от испуга, словно маленький ребенок, снова просунул руку сквозь прутья решетки и стал шарить в поисках мяча — или грызуна. Играть можно и с тем, и с другим.

Фрудж внимательно разглядывал заброшенные строения. Он явно задумал какую-то гнусность, подумал Эдео. Одну руку Фрудж сунул в карман, другой прижал к груди мешок.

— Черт! У него пистолет.

— Пистолет? — Хейрон поднял голову, не вынимая руки из водостока.

— Идет сюда.

Рука Хейрона что-то нащупала, и он сжал пальцы.

— Эй, я нашел мяч!

Он попытался вытащить руку — кулак не проходил между прутьями. В темноте послышался какой-то чирикающий звук.

Фрудж постепенно приближался, но все еще был далеко. Хейрон не сомневался, что среди этих развалин рядом с космопортом они с Эдео без труда убегут от низенького и толстого человечка. Маленькие и юркие, они знали здесь мною укромных местечек — несмотря на запрет родителей играть в старой заброшенной зоне времен Первой высадки.

Эдео завороженно смотрел на пистолет Фруджа. Он никогда не видел оружия — оно ведь под запретом. Зачем Фруджу пистолет? А впрочем, тут все понятно. Он ювелир, и оружие ему нужно для защиты.

Хейрон, в очередной раз упершись кулаком в прутья, убедился, что ему не просунуть руку с мячом через решетку. Он уставился в водосток. Дурацкий мячик. Эдео выбрал самый большой из всех, которые росли на мячиковом дереве.

— Кто там? — крикнул Фрудж. — У меня пистолет! — Он взмахнул оружием. — Не приближайтесь.

— Чего это он так вопит? — удивился Хейрон.

— Боится, — ответил Эдео. — Надо смываться. Вдруг он примет нас за грабителей?

— Без мяча я не уйду.

— Достанем другой.

— Ага, только вечером!

Мячиковое дерево росло в саду мистера Хэфея. Все созревшие мячи он бросал в мусоросжигательную печь, хотя мог бы раздавать детям. Ни за что не давал, даже если они очень просили. Приходилось в темноте карабкаться сначала на забор, а потом на дерево.

— Пошли. — Эдео сполз с кучи камней.

— Да ну тебя!

Хейрон просунул между прутьями другую руку и схватил мяч. Потом разжал пальцы и протолкнул мяч через решетку.

— Достал.

Эдео выглянул из-за камней. Фрудж бежал к ним.

— Идем же!

В небе загромыхало, и мальчиков обдало волной тепла. Грузовой корабль взмыл в небо, изрыгая оранжевое пламя. Друзья остановились, наблюдая за полетом ракеты.

Собственно, ради этого они сюда и пришли, но потом отвлеклись.

— Ух ты!

Эдео на мгновение забыл о Фрудже. Корабль направлялся к орбитальной станции, к которой также причаливали большие сплайновые суда. У Эдео не укладывалось в голове, что сплайновый корабль может быть в сотни раз больше примитивных ракет, взлетавших из космопорта.

Когда в конце концов ракета превратилась в маленькое красное пятнышко, они вспомнили о Фрудже. Ювелир исчез — наверное, его напугал рев двигателей.

— Что это? — спросил Эдео.

В том месте, где стоял Фрудж, поблескивал на солнце какой-то предмет.

Друзья побежали наперегонки, и Хейрон на мгновение опередил Эдео. Он поднял с земли блестящий предмет и тут же выронил, словно это была змея. Эдео резко затормозил, и его протянутая рука замерла в воздухе. Вид и форма предмета не оставляли сомнений в том, что это такое, но размеры… Мальчики переглянулись. Затем Эдео нагнулся и поднял его.

— Улиточный камень…

* * *

Не прошло и пяти минут после обеда, а Хейрон уже стоял у двери дома Эдео.

— Взял?

Мама Эдео болтала по видеофону с подругами — шесть голов на экране и все повязаны почти одинаковыми клетчатыми платками. Отчим валялся на диване, потягивая пиво из семян кольцевика. Только старший брат Эдео Гремон удивленно вскинул бровь.

— Что взял?

— Ничего, — в один голос ответили Эдео и Хейрон.

— Ага. — Гремон встал из-за стола, перекрывая выход из кухни.

Улиточный камень лежал в заднем кармане штанов Эдео. Обыска не избежать, и тогда — прощай, сокровище.

Эдео вздохнул, как будто примиряясь с неизбежным, а потом выбил тарелку с едой из рук Гремона. Пока брат пытался поймать тарелку, Эдео скользнул под стол. Они с Хейроном были уже у двери на противопожарную лестницу, когда сила тяжести наконец победила, и тарелка Гремона упала на пол, разлетевшись на мелкие кусочки.

Мальчишки улыбнулись друг другу. Эдео знал, что расплата неминуема, но оно того стоило.

— Взял? — переспросил Хейорн.

— Да! — кивнул Эдео.

Они не стали выходить во внутренний двор, а спустились ниже и забились в щель между ящиками под последним лестничным пролетом. Хейрон включил фонарик, а Эдео достал улиточный камень.

Холодный и тяжелый, он на ощупь напоминал обычный камень. Однако выглядел совсем иначе. Он мерцал оранжевым светом, расщепляя луч фонаря на разноцветные полосы, словно призма. Эдео повернул руку, и радуга заплясала на стене.

— Если ночью класть его под матрас, пенис станет длиннее, — сказал Хейрон.

— Глупости! — отмахнулся Эдео, хотя, по правде говоря, сам не был ни в чем уверен.

Какие только чудеса не приписывали улиточным камням: они приводят в движение ракеты, активизируют холодный ядерный синтез, лечат простуду. С другой стороны, зачем тогда правительству объявлять их своей собственностью?

— Как думаешь, сколько за него дадут?

— Не знаю, вот только у Фруджа мы спросить не можем, это уж точно, — сказал Эдео.

— Кучу всякою добра.

Услышав шаги на лестнице, Хейрон выключил фонарик. Шаги стихли, как будто негромкий щелчок заставил спускавшегося человека насторожиться.

Шестое чувство подсказывало Эдео, что это Гремон. Эдео затаил дыхание, надеясь, что Хейрон тоже будет сидеть тихо, как мышь. Тот почувствовал страх приятеля и молча ждал.

Наконец звук шагов послышался вновь, потом открылась и закрылась дверь во внутренний двор.

Друзья ждали. Гремон вполне мог обмануть их, сделав вид, что уходит. Но вскоре они услышали болтовню поднимавшейся по лестнице парочки и поняли — путь свободен. Приятели осторожно поднялись по ступенькам и, остерегаясь Гремона, направились в район Гильдии.

Почти все магазины не работали — оценщики камней и продавцы уже разбрелись по домам. Лавка Фруджа была заперта. В зарешеченных витринах друзья не увидели ни одного улиточного камня.

— Завтра? — спросил Эдео. Для надежности он собирался спрятать камень под матрас.

— Нет, — ответил Хейрон. — Вот здесь.

В витрине было выставлено несколько колец, а мерцающая неоновая вывеска сообщала, что ломбард открыт круглосуточно.

Толкнув вращающуюся дверь, друзья вошли в захламленное помещение. Вдоль стен валялась всякая рухлядь: космические скафандры соседствовали со скрипками без струн. Толстый слой пыли покрывал два ряда трициклов, среди которых был даже «Кеблер 3-Х».

— Мы сможем купить себе пару штук, — шепнул Хейрон.

— Думаешь?

— Эй, я больше не беру трициклов!

— У нас нет трициклов, — сказал Хейрон.

— Ну да, не похоже, что вы можете позволить себе такую роскошь. Чего вам?

Эдео вытолкнул Хейрона вперед. От ростовщика их отделяло не больше двух метров. Он был уже немолод и вполне мог принадлежать ко второму поколению колонистов. Вокруг ею головы топорщился венчик тонких волос.

— Улиточные камни, — сказал Хейрон. — Сколько вы дадите за штуку?

— Пытаетесь надуть старого Корта? — Ростовщик прищурился. — Работаете на полицию? Вынюхиваете, все ли у меня в порядке? — Он повысил голос, словно обращался к кому-то за пределами комнаты. — Нет, сэр, я не занимаюсь контрабандой.

— Понятно, но сколько мог бы стоить улиточный камень? — Хейрон разозлился.

Ростовщик пристально посмотрел на Хейрона. Потом его глаза забегали, будто он решил ради собственной выгоды вытворить какую-то подлость.

— Что вы там нашли на бабушкином чердаке? Что-то запрещенное, забытое, что следовало давным-давно сдать? А ну выкладывайте.

Эдео попятился и поглубже сунул руку в карман.

— Ничего мы не нашли! — стоял на своем Хейрон.

Кабинка, в которой сидел хозяин ломбарда, со свистом взлетела под потолок, и старик оказался прямо перед Хейроном. Молниеносным движением он схватил мальчика за рубашку и приподнял, а другой рукой принялся обшаривать карманы его штанов.

— Что у тебя там, сосунок? Что вы нашли?

Эдео метнулся к выходу, бросив Хейрона ради сохранения камня. Вращающаяся дверь, в которую он врезался со всего маху, даже не пошевелилась.

— Может, камень у тебя?

— Ничего у нас нет! — завопил Эдео. — Это все Гремон придумал. Он послал нас спросить!

Силы старика, похоже, иссякали, и ноги Хейрона коснулись пола. Он вырвался и вместе с Хейроном забился в треугольный отсек вращающейся двери.

— Шуточки? Издеваетесь над старым Кортом? — Старик плюнул в их сторону, потом пнул ногой рычаг.

Неподатливая дверь повернулась и выкинула мальчишек на улицу. Они бросились наутек, нырнув между двумя женщинами, в полутьме разглядывавшими витрину.

Эдео добежал только до первого поворота и обессиленно прислонился к солнцезащитной кабинке, ржавой, сохранившейся с тех времен, когда атмосфера планеты еще не стала достаточно плотной. Вся кабинка была исписана граффити, зато сиденья оказались относительно чистыми, и мальчишки, тяжело дыша, сели под свинцовым экраном.

— Похоже, они в списке запрещенных товаров, — наконец выговорил Хейрон.

— Точно.

— Погуляем еще? — через некоторое время спросил Хейрон.

— Домой неохота, — ответил Эдео. Если тщательно не спланировать возвращение, Гремон сделает из него котлету.

Они сидели в кабинке до самой темноты.

— Смотри, — вдруг встрепенулся Хейрон. — Фрудж. Действительно, из неосвещенного магазина вышел ювелир. Запирая дверь, он оглядывался по сторонам.

— Подозрительно, да? — сказал Эдео.

— Очень.

Не сговариваясь, они вылезли из тесной кабинки и с напускным безразличием зашагали в ту же сторону, что и Фрудж, только по другой стороне улицы.

— Возвращается в космопорт, — заметил Эдео, когда ювелир вдруг свернул в проулок.

— Продает свои камни на другие планеты. А больше и некуда, если они запрещены, — сказал Хейрон.

Эдео внимательно посмотрел на друга. Иногда тот говорил очень разумные вещи.

Фрудж не переставал оглядываться, и в конце концов Эдео нырнул в темный переулок, потянув за собой Хейрона; он не сомневался, что ювелир их скоро заметит.

— Мы знаем, куда он нацелился, — сказал Эдео. — Пошли.

Друзья помчались по боковым улочкам в сторону космопорта, к тому перекрестку, где утром они видели Фруджа.

Задыхаясь от быстрого бега, друзья нырнули в обвалившийся дверной проем, откуда открывался вид на две сходящиеся улицы.

— Вот он, — махнул рукой Хейрон.

В темноте они видели лишь маленькую несуразную тень — вне всяких сомнений, Фрудж. Ювелир осторожно крался по улице и все время оглядывался.

— Наверное, пистолет при нем, — сказал Эдео.

Не доходя до перекрестка, Фрудж остановился и шагнул в дверной проем. Мальчики услышали звяканье ключей, затем скрежет открывающейся двери.

— Я думал, все склады давно заброшены, — удивился Эдео.

После того как на противоположном конце посадочной площадки построили новый космопорт, нужда в этих строениях отпала. Район Первой высадки постепенно разрушался.

— Нет, — ответил Хейрон.

Внутри здания замерцал огонек, едва различимый сквозь зашторенные окна цокольного этажа. В темноте Эдео и Хейрон обменялись улыбками и выскользнули из своего убежища.

Фруджу пришлось потрудиться, чтобы занавесить окна — ткань крепилась к стеклу при помощи клейкой ленты. Со временем лента высохла, и угол занавески отогнулся, давая возможность заглянуть внутрь.

Хейрон первым опустился на колени и стал всматриваться. Эдео в нетерпении топтался рядом, тщетно пытаясь что-нибудь разглядеть через два других окна.

— Что там?

— Тише! — шикнул на него Хейрон. Он не боялся Фруджа — просто рассказывать было не о чем. Хейрон видел лишь пустой подвал со стенами, сложенными из бетонных блоков.

Потом появился Фрудж с мешком в руках — он спустился по лестнице в дальнем углу помещения. Ювелир опустил мешок на пол и достал из него ломик. Распахнул дверь в стене и просунул инструмент в узкое и темное пространство за дверью. Пошуровав ломиком, Фрудж сунул руку в темноту, нащупал веревку и потянул.

Какая-то большая и бесформенная груда подалась вперед, скользя по полу. Присмотревшись, Хейрон испуганно отпрянул, и Эдео тут же занял его место у окна. Потом охнул и повернулся к другу.

— У него улитка…

Эту историю знали все — слышали от школьных учителей, от родителей, от старших братьев. Корабль колонистов прибыл на планету с твердым намерением: принудительное отчуждение земель. Они просто не могли вернуться!

А улитки даже не относились к разумным существам. Ни орудий труда, ни языка, ни городов. Конечно, это были не настоящие моллюски, но они очень напоминали своих тезок, только высотой два метра вместо двух сантиметров. Разве улитка может быть разумной?

Потом люди обнаружили, что с раковин этих существ можно сколупнуть красивые камни, и они нарастают заново. Еще одна разновидность природных богатств, и ей быстро нашли применение. Как выяснилось, состав кристаллов зависел от того, чем питалось животное — что-то вроде отложений жира, ради которого уничтожили двадцать миллионов улиток.

К тому времени, когда родились Эдео и Хейрон, на северном континенте не осталось ни одной улитки, а на южном — жалкая горстка. Тем не менее Фрудж держал улитку в подвале заброшенного здания, добывая камни для продажи. Теперь это стало известно Эдео и Хейрону.

Испуганно переглянувшись, друзья бросились наутек. Весь обратный путь они бежали изо всех сил, потрясенные этим немыслимым извращением.

У дома Эдео они остановились; дыхание сбилось, ноги налились свинцом.

— Мы должны рассказать… — начал Хейрон и умолк.

Эдео покачал головой, и они поклялись молчать, договорившись встретиться завтра. Хейрон попросил камень, однако Эдео божился, что сокровищу ничего не угрожает. Незаметно для Гремона он пронес камень наверх, в комнату, которую делил с братом, и спрятал под матрас. Может, Гремон забудет о нанесенном ему оскорблении. Хотя вряд ли.

Хейрон поклялся хранить тайну их улитки, но ведь клятва не распространялась на улиток вообще.

— Мам, а тут где-нибудь есть улитки?

— Все они исчезли, милый, — ответила она, не отрывая взгляда от экрана.

— Может, хоть одна осталась?

— Если только в зоопарке. Или на южном континенте. А теперь помолчи. Мой любимый эпизод.

Хейрон пожал плечами и отправился спать; всю ночь он беспокойно ворочался на матрасе, хотя камня под ним не было. Эдео тоже плохо спал, но друзья встретились, готовые действовать.

— Что с тобой?

— Гремон. — Эдео дотронулся до заплывшего глаза.

— Понятно. Взял?

— Взял.

— Надо бы сходить в зоопарк. Может, там есть улитки, — предположил Хейрон.

— Нет, — покачал головой Эдео. — До зоопарка добираться тремя автобусами. Убьем целый день.

— А что тогда?

— Где сейчас Фрудж?

— В своем магазине.

— Весь день он просидит там, правильно? А не с улиткой.

— Что ты хочешь сказать?

— Вот и посмотрим на его улитку, — объяснил Эдео.

Хейрон покачал головой, прекрасно понимая, что никуда он не денется. Друзья вернулись к развалинам космопорта, спрятались в знакомом дверном проеме, подождали немного и, убедившись, что в здании никого нет, перешли на другую сторону улицы и толкнули дверь.

— Заперта, — сказал Хейрон.

Эдео опустился на колени и подергал раму окна, через которое они подглядывали накануне вечером.

— Тоже заперто.

Эдео огляделся и прошел дальше по улице. Здание слева разрушилось гораздо сильнее, чем склад, который использовал Фрудж. Дверь была сорвана с петель, и, похоже, тут не так давно жили бродяги.

— Крыша, — махнул рукой Эдео.

Они вошли внутрь, моргая в темноте. Прямо у порога начиналась лестница наверх. Эдео пошел первым, пробуя на прочность каждую ступеньку. На первой же лестничной площадке от них врассыпную бросились крысы, прячась по темным углам.

— Ни фига себе, — пробормотал Хейрон.

На последнем этаже они нашли лесенку, которая вела на крышу. Оттуда открывался потрясающий вид на космопорт. На платформах стояли несколько ракет, готовые взмыть в небо. Мальчики остановились, чтобы записать в блокнот Хейрона номера на их стабилизаторах.

Снизу здания казались одинаковыми, однако дом Фруджа был на метр ниже. Эдео, не раздумывая, прыгнул и кубарем покатился по залитому битумом гравию. Хейрон покачал головой и сначала повис на руках, а потом спрыгнул вниз.

Люк на крышу был заперт; впрочем, замок настолько проржавел, что сразу же сломался, стоило Эдео потянуть за него. Друзья начали спускаться, внимательно следя, не притаились ли в темных углах улитки.

— Стой! — вскрикнул Хейрон.

Они едва не упали в темный провал. Весь первый этаж был разрушен, и со второго этажа виднелся фундамент.

Распластавшись на животе, мальчики заглянули вниз. В темноте они не могли различить дверь, за которой взаперти сидела улитка.

— Нам туда не спуститься, — сказал Хейрон.

— А по веревке? — возразил ему Эдео.

— Нет уж. Подумаешь, улитка.

— Фрудж использует ее, — сказал Эдео. — Как ты не понимаешь? Мы должны ей помочь.

— Значит, мы не за камнями?

— Нет!

— Тише!

Дверь здания открылась, впуская внутрь Фруджа. Послышался щелчок выключателя, и в подвале зажегся свет. В руках у ювелира был узел.

Фрудж осторожно спустился по ступенькам, затем швырнул узел на землю. Услышав лязг, мальчики поняли, что там металлический лом.

Открыв дверь, Фрудж потянул за веревку и вытащил улитку. В тусклом свете ламп, освещавших подвал, раковина улитки переливалась всеми цветами радуги. Фрудж тщательно осмотрел поверхность раковины, водя лучом фонарика по улитке, которая пыталась уползти и, похоже, не могла найти на полу точку опоры.

— Ничего, — пробормотал ювелир. — Сегодня на тебе ничего не растет.

Он подошел к узлу и извлек из него связку стальных подшипников.

— Попробуем вот это? Я потерял камень, так что мне нужен еще один, и побыстрее.

Завидев приближающегося Фруджа, улитка спрятала голову в раковину. Тот протянул руку и схватил одну из трех закрученных антенн. Голова высунулась из раковины, и Фрудж, упираясь коленом, раскрыл улитке рот. Опустив туда подшипники, он некоторое время удерживал рот закрытым.

— Я хотел найти кобальт, да где его взять? Больше трачу на твою кормежку, чем зарабатываю на камнях с твоей спины. Мне не дают и десятой части их стоимости.

Улитка мотала головой и хрюкала, пытаясь выплюнуть пищу. Фрудж взял горсть болтов и гаек, снова раскрыл улитке рот и заставил животное проглотить их.

Послышалось какое-то чавканье, бормотанье, кашель, но улитка не могла вытолкнуть то, что насильно запихнули ей в рот. Она хрюкала и извивалась, а Фрудж крепко сжимал рукой чувствительную антенну.

Эдео и Хейрон смотрели, как ювелир снова и снова заталкивает в рот улитки всякий хлам — металлический лом; стекло и даже камни — и ждет, пока он исчезнет в глотке.

Когда мешок опустел, Фрудж запер улитку в тесном закутке и ушел.

— Видишь? — сказал Эдео. — Надо ей помочь. — Хейрон медленно кивнул.

Веревку они стащили из дома Эдео. Какое-то время его отец подвизался в качестве маляра, а потом стал являться на работу таким пьяным, что стремянка превратилась для него в непреодолимое препятствие. В доме все еще хранился аккуратный моток веревки, который Эдео вынес из «мастерской», пока отец в отключке валялся на диване. Друзья набрали семян ландышевки и разбросали перед заброшенным складом. Любой мальчишка знает, что в семенах содержится сжатый воздух, при помощи которого очи разлетаются далеко от материнского растения. До наступления осени из них выходят отличные хлопушки или, как в данном случае, система раннего предупреждения. И еще они захватили с собой местные растения.

Это оказалось труднее всего. Корабль колонистов привез с собой жизнестойкие земные виды, без труда вытеснившие местную флору. Похоже, на месте Первой высадки росли только дубы, клены и вязы.

— Мячиковые деревья не с Земли, — наконец вспомнил Эдео.

— Точно?

— Абсолютно.

Они заглянули через забор в сад мистера Хэбея.

— Смотри-ка, — сказал Хейрон.

Кроме мячиковых деревьев у Хэбея росли ландышевка, ротордендроны, розеты и голубая сузия. В тот вечер они не стали снимать с веток мячи, а набрали несколько охапок местных растений, вырывая их с корнем или обламывая стебли.

На следующий день, убедившись, что Фрудж сидит в своем магазинчике, друзья разбросали семена ландышевки по улице рядом с заброшенным складом. Потом забрались в здание, навязали на веревки узлы на расстоянии около фута друг от друга и спустили веревку в подвал.

Эдео вопросительно посмотрел на Хейрона, и тот пожал плечами. Бросили жребий — первому предстояло лезть Эдео. Он ухватился за веревку и, перебирая руками, спустился в подвал, метров на шесть вниз.

— Кидай, — прошептал он, а потом повторил громче: — Кидай!

Хейрон сбросил вниз связку местных растений, и они с глухим стуком ударились о пол.

— Теперь сам.

Хейрон спустился, и они повернулись к двери, за которой сидела улитка.

— А что, если просунуть их через дверь? — предложил Хейрон.

Эдео покачал головой. Дверь была деревянной, с облупившейся серой краской. Он сделал шаг к двери, потом другой, протянул руку, отодвинул щеколду и поспешно отскочил. Дверь со скрипом повернулась на петлях, медленно приоткрывшись градусов на тридцать, и остановилась, заскрежетав по бетонному полу. Внутри было темно.

Эдео пристально всматривался в темноту. Улитка тоже изучала его, выставив вперед гибкую антенну. Затем издала фыркающий звук, и слизистая перепонка над глоткой завибрировала. Друзей обдало запахом железа, напоминающим запах крови.

— Фу-у…

— Может, она здоровается? — предположил Хейрон.

— Или спрашивает, где Фрудж.

Эдео взял пучки местных растений и протянул улитке. Та изогнула все три антенны, выставив в трех направлениях, словно хотела получить трехмерное изображение предлагаемой пищи. Затем прыгнула вперед — такого проворства Эдео от нее никак не ожидал — и с чмокающим звуком засосала растения в глотку.

Эдео попятился, обескураженный скоростью ее движений. Голова улитки была серой и безглазой. Антенны описывали круги и раскачивались, изучая мальчиков и принесенную еду. Широкий — сантиметров двадцать пять — рот с выступающей верхней губой открывался в обвисшую, похожую на мешок глотку.

— Похоже, нам не придется силой заталкивать в нее еду, как Фруджу, — сказал Хейрон.

— Ага.

Эдео завороженно смотрел на гигантскую улитку. Она возвышалась над ним сантиметров на двадцать, а он сам был выше Хейрона.

Улитка снова фыркнула, издала бормочущий звук, затем подалась было вперед, и мальчики услышали какое-то звяканье. Хейрон понял, что от раковины улитки отходит цепь.

— Этот гад приковал ее к стене!

Эдео подобрал остальные растения и по одному скормил их улитке. Когда последний стебель исчез в глотке животного, улитка провела антенной по ладони Эдео, оставив слизистый след.

— Фу, какая гадость.

Эдео засмеялся, но тут же испуганно вздрогнул, когда антенна улитки нырнула в его карман — так быстро, что он не успел отстраниться.

— Эй!

Чувствительный усик вынырнул из кармана, сжимая мяч, который они сорвали с дерева мистера Хэбея. Улитка проглотила мяч.

— Последний, — с сожалением произнес Хейрон.

— Да, — кивнул Эдео. — Нам понадобится целая куча.

Набеги на сад мистера Хэбея пришлось прекратить — улитка поедала растения с такой скоростью, что хозяин непременно заметит пропажу. Используя растения из сада в качестве образцов, друзья нашли маленькие островки местной флоры в нескольких километрах от заброшенного склада. В полях вокруг космопорта обнаружились десятки участков, поросших хильской травой, свекловичником и комковником. Из всех этих растений улитка явно предпочитала хильскую траву, поедая ее в первую очередь.

Они навещали улитку каждый день и быстро выяснили распорядок мистера Фруджа. Ювелир появлялся через день с порцией металла, который насильно скармливал улитке. Каждый раз он искал на раковине новые камни и, обнаружив достаточно крупный, отковыривал его при помощи ломика. При этом улитка стонала, пуская пузыри слизи.

Эдео не мог смотреть, как Фрудж кормит улитку. Однажды после ухода Фруджа Эдео сразу же спустился к улитке, сунул руку ей в рот и вытащил столько металла, сколько смог.

— Что ты делаешь? — вскрикнул Хейрон.

— Вынимаю эту дрянь из нашей улитки!

— Нашей улитки?

Эдео бросил на пол пригоршню гвоздей. Его рука до самого плеча была покрыта слизью.

— Да. Мы обращаемся с ней гораздо лучше, чем Фрудж.

Улитка послушно сидела, пока Эдео освобождал ее глотку, затем скользнула вперед и начала рыться в куче мусора. Подцепив усиками несколько подшипников синего цвета, она отправила их обратно в рот.

— Наверное, эти ей нравятся, — сказал Хейрон. Остальной металлолом остался лежать на полу.

С улицы донеслись хлопки взрывающихся семян.

— Фрудж! — Эдео резко повернул голову. — Он возвращается!

Хейрон бросился к веревке и одним махом взлетел на второй этаж.

— Давай сюда!

Эдео оглянулся на кучки покрытого слизью металлолома. Фрудж непременно догадается, что кто-то обнаружил его улитку. Эдео схватил горсть мусора и бросил за какие-то бочки.

Хлопки становились громче.

— Поднимайся, Эдео! — позвал Хейрон. — Оставь это.

— Нет! Вытягивай веревку.

Он собрал еще горсть хлама и отправил вслед за первой. Потом втолкнул улитку в закуток, подобрал последние обломки металла и спрятался среди мусора за бочками.

В дверном замке заскрежетал ключ.

Эдео окинул взглядом помещение, пытаясь определить, не осталось ли следов их присутствия, убедился, что Хейрон втянул веревку наверх.

А потом увидел приоткрытую дверь.

Снаружи послышались проклятия — Фрудж никак не мог найти нужный ключ, Эдео выскочил из-за бочек, захлопнул дверь, задвинул щеколду и успел вернуться в укрытие, прежде чем в подвале зажегся свет.

Эдео слушал, а Хейрон сверху смотрел, как Фрудж спускается по скрипучим ступеням, В его сумке позвякивал металлолом. Увидев рядом с собой тень Фруджа, Эдео еще сильнее вжался в пол. Ювелир открыл дверь и выволок улитку наружу.

— Мне нужны еще камни, — сказал Фрудж, — а значит, тебе нужно больше этой дряни.

Потихоньку злясь, Эдео слушал, как Фрудж набивает металлоломом глотку их улитки. Когда ювелир ушел, и хлопки семян под его ногами затихли, Хейрон спустился в подвал.

— Мы должны забрать отсюда нашу улитку, — повернулся к нему Эдео.

Они попытались воспользоваться слесарной ножовкой, которую Эдео позаимствовал в мастерской ремонта трициклов, пока Хейрон отвлекал хозяина, но ножовочное полотно даже не оставляло царапин на цепи, которой Фрудж приковал улитку к стене. Дальний конец цепи был вбит в камень, а не в штукатурку, и штыри уходили в гранит сантиметров на двадцать. Единственным инструментом, оставлявшим след на цепи, оказался рашпиль, который Эдео стянул из мастерской отчима, однако вскоре друзья поняли, что потребуется не один день упорной работы, чтобы распилить цепь.

— Бесполезно, — сказал Хейрон.

Эдео склонился над задней частью раковины, вгрызаясь напильником в металл цепи. Улитка обшаривала карман Хейрона, куда он спрятал мяч. Гибкий усик скользнул внутрь и вытащил угощение. Хейрон захихикал. Нет, улитка гораздо лучше собаки.

— Вовсе не бесполезно.

— Сегодня она не ест ничего, кроме комковника. Нужно принести еще.

— Даже от ландышевки отказывается, — поднял голову Эдео. — А раньше любила.

— Ага. Теперь лопает только мячики и комковник. — Хейрон оглянулся. — И килограмм медной проволоки.

— Тише!

— Что это? — Хейрон наклонил голову, прислушиваясь. Они затолкали улитку в ее закуток.

— Рановато для Фруджа.

Через неделю они выучили его распорядок: ювелир приходил через день, чтобы покормить улитку и проверить, нет ли на раковине новых камней. Иногда он приносил вторую порцию металла, так что друзьям приходилось быть начеку.

Хейрон протянул руку к веревке, но она вдруг подпрыгнула.

Сверху донесся чей-то смех.

— Гремон! — со злостью прошептал Эдео.

— Чем это занимаются в подвале маленькие мальчики? Сравниваете, у кого больше? — Над краем провала появилась голова Гремона.

— Не твое дело, — огрызнулся Эдео.

— Ты так думаешь? — Гремон соскользнул вниз по веревке, балансируя одной рукой. — Посмотрим, что у вас тут.

Эдео передвинулся, загораживая дверь, и небрежно оперся рукой о стену. Гремон окинул взглядом подвал и улыбнулся.

— Что там? — Он оттолкнул Эдео и распахнул дверь. — Статуи? Непристойные картинки? Каменные… — Гремон осекся и попятился. — Что?!

Улитка скользнула вперед, размахивая антенной, и Гремон споткнулся, запутавшись в собственных ногах. Животное издало странный вибрирующий звук, который Эдео и Хейрон раньше не слышали.

Побледнев, Гремон бросился вверх по лестнице; штаны его были мокрые. Он с размаху налетел на запертую входную дверь, дрожащими руками повернул ручку замка и выскочил на улицу.

Вибрирующий звук сменился глухим фырканьем.

— Кажется, она смеется, — сказал Хейрон, почесывая улитке глотку.

— Уф… — Эдео не отрывал взгляда от захлопнувшейся двери.

* * *

— Ты хоть представляешь, что там у вас, в подвале? — Гремон свесился с верхней койки, и его голова темным пятном выделялась на фоне серого потолка.

— Нет.

— Черт! Улитка, Эдео. Улитка! Ты понимаешь, что это значит?

— Нет? А что?

— Улитки выращивают у себя на спине драгоценные камни, если кормить их нужным металлом. Слышишь меня? Драгоценные камни.

— Понятно.

— Если давать железо, вырастет изумруд. Если медь, то алмазы. А если…

— Они не настоящие, — ответил Эдео. — Не такие, которые находят в природе.

— Мы можем разбогатеть.

— Мы?

— Да, малыш, мы.

Эдео поднял глаза на брата.

— Проболтаешься, малыш, — тихо сказал он, — и Нелли Йон узнает, как ты намочил штаны.

Гремон умолк. Это было единственное оружие Эдео. И он надеялся, что действенное.

С верхней койки вниз метнулась тень. Резкая боль пронзила руку Эдео, и он с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть.

— Это тебе не домашнее животное, тупица. Ее нужно использовать.

Гремон вновь забрался в свою койку.

На следующий день, когда друзья пришли навестить улитку, животное металось по своему закутку.

— А она не заболела? — спросил Хейрон.

— Не знаю, — буркнул Эдео. Его мысли все еще были заняты тем, чего можно ждать от Гремона. Наверное, брат постарается заграбастать улитку себе.

Улитка раз за разом ударяла панцирем о каменные стены ниши.

— Что с ней?

Мальчики не осмеливались подойти к улитке. Она весила в два раза больше их обоих, вместе взятых, а ее раковина была очень твердой. Их просто размажет по стене.

Наконец животное остановилось, и внутри ниши что-то звякнуло.

— Что это было? — удивился Эдео.

Улитка подвинулась вперед, и Эдео наклонился, всматриваясь в темноту. На полу поблескивал какой-то предмет. Эдео протянул руку, тут же отдернул ее и принялся сосать палец, из которого шла кровь.

— Драгоценный камень! — Хейрон осветил предмет лучом фонаря.

Первый камень, выращенный улиткой с тех пор, как неделю назад они тачали кормить ее местными растениями.

— Острый.

Эдео вновь потрогал предмет, на этот раз осторожно. Он казался металлическим, а вовсе не каменным. Тяжелый, будто из свинца. Один конец закругленный, с углублениями. Другой острый. Похоже на нож, которым ныряльщики вскрывают раковины морских моллюсков.

Улитка встряхнулась, зазвенев цепью.

Эдео и Хейрон переглянулись. Потом Эдео нагнулся и провел камнем по цепи. В свете фонаря, который держал Хейрон, они увидели царапину на металле. Камень резал цепь.

— Она вырастила ножовку! — воскликнул Хейрон. Эдео пилил, пока не устала рука, а потом его сменил Хейрон. К полудню они перепилили половину звена и так увлеклись, что не слышали приближения Фруджа, пока не открылась дверь в подвал.

— Что вы здесь делаете?

Эдео и Хейрон отпрянули от улитки. Хейрон посмотрел сначала на веревку, потом на пистолет в руке Фруджа. Нет, не стоит и пробовать.

Фрудж спускался по лестнице, сверля взглядом мальчишек.

— Теперь понятно, почему пропали камни. Вы кормили мою улитку не той пищей. — Он пнул кучу листьев комковника. — Знаете, во что мне это обошлось?

— Вы не имеете права так обращаться с улиткой! — Голос Эдео дрожал.

— Заткнись! — сказал Фрудж. — Со своей улиткой я могу делать все, что хочу. Вот возьму и скормлю ей тебя.

Улитка ринулась на Фруджа, но ее удержала цепь.

— Смотрите, что вы наделали! — завопил Фрудж. — Она сбесилась!

Улитка снова попыталась броситься на него, туго натянув цепь.

— Если мне придется искать новую улитку, — угрожающе прошипел ювелир, — я прикую вас обоих к стене и буду кормить металлоломом.

Улитка попятилась в нишу.

— Правильно. Возвращайся к себе.

Как выяснилось, улитка не отступала, а просто брала разбег.

Она кинулась на Фруджа.

Эдео думал, что цепь выдержит, однако подпиленное звено лопнуло с громким щелчком, и улитка сбила ювелира с ног.

— Она его съест! — В голосе Хейрона звучали нотки удовлетворения.

Фрудж заверещал и выронил пистолет; он пытался сбросить с себя улитку. Животное переместилось прямо на ювелира, наступив ему на голову. Потом улитка чуть отодвинулась, готовая снова накрыть врага гигантской подошвой.

— Не будет она его есть, — возразил Эдео. — Внизу у нее не рот, а нога.

— Она его обмусолила, — сказал Хейрон, подумав, что так даже лучше.

Улитка отползла от Фруджа, подобрала пистолет и с чавкающим звуком проглотила его.

Фрудж встал, облепленный клочьями слизи, и закашлялся.

— Я прикончу тебя голыми руками.

Улитка снова бросилась вперед, заставив врага попятиться. Фрудж попытался обойти улитку, но она была гораздо проворнее. Отступая, ювелир оказался в нише.

Эдео захлопнул дверь, а Хейрон задвинул щеколду.

— Это его не удержит.

Улитка, похоже, тоже все поняла и принялась заваливать дверь бочками, ящиками и другим хламом, разбросанным вдоль стен подвала.

Эдео окинул взглядом тюрьму Фруджа.

— Пойдем отсюда.

— А с ней что делать?

Эдео поднял голову и посмотрел на веревку, прикидывая, смогут ли они вытащить улитку из подвала. Волновался он напрасно. Улитка без видимых усилий заскользила вверх по лестнице — ее гибкая подошва принимала форму ступенек. Через несколько секунд она уже поднялась на площадку первого этажа и толчком распахнула дверь.

Там улитка остановилась, вращая антеннами.

— Наверное, никогда не была на улице, — предположил Хейрон.

— Она боится.

Эдео и Хейрон обошли улитку и встали посреди улицы, жестами подзывая животное к себе.

Наконец улитка стремительно выползла из здания наружу. Эдео улыбнулся.

— Давай приведем ее ко мне домой. Будет жить в моей комнате. Тогда Гремон больше не посмеет меня задирать. Улитка станет выращивать камни, какие я попрошу. Мы разбогатеем…

Хейрон удивленно посмотрел на Эдео, и тот стушевался, поймав взгляд приятеля.

— Я имел в виду…

— Выходит, мы ничем не лучше того типа. — Хейрон кивнул в сторону склада.

Эдео молчал, не в силах расстаться со сладкими грезами.

— Нет, — произнес он. — Наверное, не лучше. Ну и куда ее?

— Она любит комковник. — Хейрон махнул рукой в сторону космопорта, где забетонированные площадки окружала местная флора. — Идти только далековато.

К тому времени, когда друзья добрались до своей улицы, за ними выстроилась целая процессия: несколько десятков ребятишек, почтальон, продавцы из магазинов, команда дворников и даже Гремон.

Улитка радостно ползла вперед, ничуть не смущаясь происходящим, как будто не первый раз возглавляла такой парад.

Мэр догнал их на улице Присяжных.

— Что тут происходит? Откуда взялась улитка?

— Фрудж держал ее на цепи в заброшенном здании возле космопорта, — набрался смелости Эдео. Он показал на обрывок цепи. — Мы ведем ее к космопорту — там есть для нее еда.

— Фрудж, — с нескрываемым раздражением повторил мэр.

Он послал полицейского в пустующее здание склада и проводил процессию до космопорта, где приказал одному из неуклюжих механиков открыть ворота, чтобы улитка могла уползти в поля ландышевки и кусты комковника. В дальнем конце космопорта с ревом стартовала ракета. Улитка, удовлетворенно зачавкавшая при виде сочной растительности, выставила в ту сторону одну из антенн.

Потом коротко фыркнула, повернувшись в сторону Эдео и Хейрона, и неспешно удалилась в степь.

--

"Snail Stones", 2006

Cб. "Десять сигм", М.: «ACT», «Астрель», «Полиграфиздат», 2010

Перевод Ю.Гольдберга. (Школа В. Баканова).

Загрузка...