Украсть миллиард

Глава 1. Носки, венгр и покер

Глава Первая

Носки, венгр, покер…

Подождите. Какое было число. Ах, да, все верно. Шестнадцатое мая 2019 года. Почти шесть часов вечера…

Теперь обо мне. Коротенько.

Я - Игрок. Во что? Да какая разница! В покер, домино, акции «Самара-Никель», страусиные бега… да что угодно, хоть крестики-нолики. Важен не формат, а принцип. А принцип прост: нужно быстро соображать и быстро бегать. Я умею и то и другое. Это, пожалуй, единственное, чего я, действительно, умею делать лучше многих. Может быть, даже лучше всех… Правда, не всегда, но тут уже работает фактор удачи, а она в нашем деле дама не последняя. Значит, соображать и бегать. Это немного. Но и не мало. Вполне достаточно, чтобы обеспечить себе неплохую жизнь и пенсию на скромную старость.

… Но когда тебе говорят, что ты должен спасти цивилизацию, и что кроме тебя этого НИКТО сделать не может… Черт возьми, сомневаюсь, что мой скромный талант тут сыграет. Тем более, что шансы не велики. Как сказала эта Железная Леди – один на миллион. Я бы при таких шансах играть не стал. Да только никто меня не спросил.

***

Я сидел в номере «люкс» шикарного отеля «Континентал» за две тысячи евро в сутки и штопал носок. Чему больше удивляетесь? Тому, что мне пришлось его штопать, или тому, что я сумел это сделать? Причем – неплохо заштопал, сукин кот, можно гордиться, с трех шагов и не заметишь. Но это как раз неудивительно. В тюрьме от лютой скуки еще и не тому научишься.

Да, я сидел. Причем не просто «за колючкой», а «под крышей». Преступлению века, которое я неосмотрительно совершил, соответствовала, наверное, только древняя казнь колесованием. И ко мне бы ее наверняка применили, если бы хоть кто-нибудь в нашем гуманном обществе помнил, что это такое и с чем ее едят. Я выиграл в карты у зятя самого господина Таривердиева. А на кону была не банальная пачка резаной бумаги с водяными знаками, а небольшой такой кусочек земли. Гектар десять. Мелочь в масштабах вселенной, да и землица-то в предгорьях, сплошные камешки. Ни тебе виноград посадить, ни маслины. Вы уже все поняли, да? Я тоже все понял. И гораздо раньше, чем геологоразведка оттуда вернулась. Все же я в свое время получил неплохое образование. В общем, и землица, и то, что в ней, давно уже было, как говорится в писании «взвешено, сочтено и разделено». А зять господина Таривердиева был чем-то вроде зиц-председателя. Номинальный глава, чье слово ничего не весило. Но я то об этом не знал! Слово не весило, а подпись была вполне законной, любой суд признал бы ее, даже не удаляясь на совещание. И этот щенок ее поставил. Чтобы «не ронять лицо». Бамбино-кретино!

В общем, миллионером я пробыл недолго. Ровно столько, чтобы пацан успел позвонить тестю, а тот – начальнику полиции, а я – выпить бокал шампанского «за счет заведения» и спуститься по лестнице. И чего на лифте не поехал? Впрочем, ждали меня и там.

И оказалось, что я вор-рецедивист по кличке Лобзик, и на меня существует досье, толщиной с батон. Спасибо хоть не серийный убийца, а то еще пришлось бы психиатрическую экспертизу проходить. Судья, когда приговор зачитывал, пол графина воды выхлебал, чтобы в голос не ржать.

Сам господин Таривердиев, конечно, на суде не присутствовал. Он – солидный человек с хорошим вкусом, на «Лебединое озеро» ходит. Такие пошлые спектакли не в его вкусе. А щенок пришел. С парой телохранителей. Весь суд он проерзал на жесткой скамейке, изнывая от скуки и нетерпения, но уйти не смел. Ждал, поросенок. Я сначала не понял, чего – ведь приговор-то, наверняка, давно был согласован с тестем, и щенок его знал. Все знали, кроме меня. Я, впрочем, тоже догадывался. Поскольку в числе прочего среди моих трофеев значилась бесценная ваза эпохи Мин, уворованная из музея, светила мне «вся строгость», то есть пятнадцать лет. Их я, в конце концов, и получил, что называется, «в обе руки».

А когда я встал, пацан так и встрепенулся… Только тут до меня дошло, чего он ждал. Моего последнего слова. Ну – раз «хочете песен – их есть у меня». И сказал я, глядя прямо ему в глаза: «Кищарэли ин жес куру ин сус». По-молдавски это означает: «сядь ногами на землю, попой вверх». Что-то вроде: «Успокойся, не суетись, оно того не стоит». Я и в самом деле так думал. Лоханулся – так лоханулся, чего теперь суетиться? Не все коту флэш-рояль, бывает и две двойки. Но он-то молдавского не знал! Как он перепугался, это же надо было видеть.

…А в тюрьме я не задержался.

Сейчас у меня были новые документы, новая фамилия, ни одного разу не молдавская, новое лицо… И даже новые отпечатки пальцев. Правда, «пальцы» всего на несколько часов. Но этого должно было хватить.

Я доштопал носок, натянул его, полюбовался на себя в зеркало: красив, зараза – и умен! Замел следы компрометирующего занятия, чтобы, не дай бог, горничная не увидела, и с кем-нибудь не поделилась, проверил карманы… Вообще-то у смокинга карманов нет. Но у ЭТОГО смокинга они были.

В это время зазвонил аппарат в номере.

- Надеюсь, это что-то важное, - сказал я в трубку, - отвлекать меня перед игрой не в ваших интересах.

Глава 2. Душ, полиция и Ева

По национальности я русско-молдавская помесь с румыно-венгерскими корнями, российским гражданством, и, скорее всего, с русским менталитетом. Сложно, да? Ничего-ничего, сейчас все объясню. Родился в Сибири. В Иркутске, если быть точным. И отец мой родился в Сибири. А вот дед – в другом месте. Значительно южнее. И западнее. Теперь все понятно, правда?

Впрочем, кому какое дело до моего деда, не поладившего в свое время с рабоче-крестьянской властью? А сказал я это единственно к тому, что такое смешение рас, да плюс, вероятно, хорошая память, дали мне замечательную способность к языкам. Я свободно говорю и пишу на четырех европейских и двух восточных, не говоря о двух родных. Молдавский я тоже считаю родным.

Похоже, такое длинное вступления было лишним. Достаточно сказать, что я их понял. Тот случайный и совершенно не предназначенный для моих ушей разговор – понял. И сделал великую глупость – позволил им считать, что я знаю и понимаю гораздо больше, чем в действительности.

По порядку? Легко.

Я принимал душ.

Не смотря на роскошную ванну с несколькими видами гидромассажа, я предпочел просто душ.

Когда я уже заканчивал плескаться и понемногу уворачивал горячую воду, чтобы взбодриться, мне показалось что-то… Словно я слышу голоса. Я, было, насторожился. В моем номере не было ровным счетом ничего, что могло бы навести внезапных визитеров на мысль, кто я такой, но сама возможность незапланированного визита в люкс настораживала. В такие апартаменты левой ногой двери не открывают, если только… Если только у тебя полицейский жетон… Или пистолет с глушителем.

Оба варианта были малоприятны и нежелательны. Хотя, если уж выбирать, то я предпочел бы полицейских. В тюрьме я уже был и благополучно оттуда вышел, а вот чтобы выходили из могилы, слышать не доводилось.

Через секунду я расслабился. Голоса звучали где угодно, но не за дверью ванной. Похоже, парочка: мужчина и женщина, о чем-то спорили у себя в номере.

Но как? Здесь отличная звукоизоляция.

И тут я сообразил – как. Голоса доносились… из лейки. Ей-Богу, я держал в руке душ, а оттуда неслось на правильном немецком:

- Да и черт с ним, пусть задавиться своим миллиардом, или сколько ему там отстегнет Пауль. Деньги меня волнуют меньше всего.

Услышав такой пассаж, я насторожился.

- Не паникуй, - увещевала женщина. Голоса доносились так отчетливо, словно я случайно подключился к телефонной линии, - то, что они здесь, еще не значит, что их интересует наша операция и наш клиент.

- Что еще их может тут интересовать, Ева? – взорвался мужчина, - портье, который болтается с бандой? Горничные, которые выпрашивают чаевые? Повар, который разогрел тебе вчерашнюю утку под видом свежей? Поверь мне, всех, кто тут ошивается, интересует только одно…

Не знаю, как на счет всех, трудно сказать «за всю Одессу», но у меня уши встали «топориком». А разговор, как назло, ушел в сторону. Мужчина принялся перечислять, когда и где Ева прокалывалась из-за своей неосторожности и попадала в неприятности, а та в ответ пилила своего партнера за трусость, из-за которой они так и помрут нищими.

Надо было аккуратно «повесить трубку» и притвориться, что меня здесь нет, и никогда не было. Надо было…

Но ситуация провоцировала. Я держал в руке лейку, прижимая ее к щеке, как телефонную трубку. И, когда в разговоре возникла пауза, негромко сказал:

- Да не кипятись ты, мужик, и Еву не грузи. Мы здесь и в самом деле на отдыхе. Ваша операция нас не интересует.

На какую реакцию я рассчитывал?

Да ни на что я не рассчитывал, если честно, просто похулиганить захотелось. Говорю же, ситуация провоцировала. Наскучался за решеткой. К тому же, я никогда в жизни не вел телефонных переговоров, пользуясь душевым шлангом как кабелем связи.

В лейке раздался сдавленный женский возглас и неслабый грохот. То ли она со страху в обморок упала и что-то опрокинула, то ли кого-то убивали… Пошутил, называется! Я быстро «повесил трубку» и вылетел из душа, на ходу обтираясь и залезая в джинсы.

На каком они этаже?

Спускаться вниз не было времени. Я подозвал портье и, сделав «страшное» лицо спросил:

- Немцы… Ее зовут Ева. Видимо – супруги. В каком номере?

Поганец мотнул головой: то ли «не понимаю» то ли «запрещено», то ли «а не пошел бы ты…»

У меня не было универсальной отмычки к сердцам всех работников сервиса, Папа Монсальви, опасаясь, что я удеру, оставил меня без наличных. Пришлось прибегнуть к шантажу.

- Я – полицейский под прикрытием. Готовится преступление и все честные граждане должны помочь его предотвратить.

Ответом мне был взгляд, полный недоверия. Еще бы – полицейский, живущий в «люксе»! Это все равно, что прачка, завтракающая паюсной икрой.

- Честные граждане, - с нажимом повторил я, - в нашем департаменте есть сведения, что кто-то из портье работает на местную банду. Надеюсь, это не ты… или все же позвонить в участок, чтобы тебя проверили?

Глава 3 Деньги, погоня и вновь Она…

- Ставка двадцать миллионов. Ваше слово?

- Уровняли ставку.

Карты мне пришли не очень хорошие, но я не расстраивался. Я ведь с самого начала был намерен украсть этот миллиард, а не выиграть его, так что сдача – чистый адреналин для вдохновения. А вдохновение пригодилось бы!

Местная полиция меня в покое не оставила, не смотря на то, что за мою благонадежность поручился сам Папа Монсальви, один из крупных мафиозных боссов региона… или как раз по этому? В общем, вдобавок к двум охранникам у входа, наверняка двум или трем, пасущим выход через кухню и подсобные помещения, нескольким агентам в штатском непосредственно в зале присоединилась парочка полицейских, которые вполне откровенно «пасли» меня взглядами. И на это уже стали обращать внимание собравшиеся гости.

Но было бы странно увидеть что-то иное в городе, который только в этом году пустил по ветру 20 миллионов долларов. Именно столько стоил праздничный салют в день шейхов.

Девушки с пушистыми косичками и завидным умением поглощать коктейли я не обнаружил, как не искал. Почему-то меня это всерьез расстроило.

- Открываемся. Фул-хаус у мсье Долмана.

Генри уже давно расстегнул ворот шелковой сорочки и был предельно внимателен. Через стол я поймал его вопросительный взгляд. Пора? Пора. Чего еще ждать-то? Когда за спиной застегнут железные браслеты, будет поздно становиться богатым. Да и честным – тоже. Я поймал взгляд давнего приятеля-соперника, едва заметно кивнул или, даже скорее обозначил кивок, извинился и встал из-за стола.

Пара ребят в костюмах, пошитых явно левой рукой, встрепенулись и проводили меня глазами. Но я направился всего лишь в мужскую комнату, так что они успокоились. Окон там не было, а запасной выход надежно перекрывала охрана отеля.

Я плескал водой в лицо, когда за спиной открылась дверь.

- Турнир подстроен, - бросил, я не оборачиваясь, - роскошный приз – всего лишь предлог, чтобы собрать в одном месте как можно больше наличности. Чтобы потом было удобнее ее увести…

- Рассчитывать на что-либо иное было бы наивно, - знакомое, чуть одутловатое лицо в зеркале осталось спокойным, - именно поэтому каждый из нас принял свои собственные меры безопасности. Не правда ли, месье… Кедраш.

- Когда-то ты без церемоний звал меня Крыса, - сказал я и обернулся.

Одно удовольствие иметь дело с профессиональными игроками в покер! Ни тебе обмороков, ни попыток перекрестить…

- Ты должен мне пятнадцать тысяч, - сказал Генри. И улыбнулся.

Неожиданно для себя я порывисто шагнул к нему и обнял старика. Честное слово, не собирался этого делать! И уж тем более не ожидал, что он ответит, да так, что у меня чуть ребра не хрустнули. С опозданием я понял что то, что выглядело как избыточный вес, на самом деле было мышечной массой. Этот стареющий джентльмен умственного труда мог играючи заломать медведя.

- Ты все-таки жив, парень, - произнес Генри, разглядывая меня с неподдельной радостью, - а ты изменился. Тебя, прямо, не узнать.

- Здоровая пища, физические нагрузки, - я пожал плечами.

- Расскажи юным пионерам, так, кажется, говорят в вашей стране?

- Уже не говорят, - ответил я, - и пионеров давно нет.

- Жаль, - без всякой жалости отозвался Генри и выжидающе посмотрел на меня. Время было дорого и на сантименты его просто не оставалось.

- Деньги собираются украсть, - повторил я, - причем, насколько я понял, на них нацелились сразу несколько команд.

- Ты не сообщил мне ничего нового, - пожал плечами Генри, - этого следовало ожидать. А ты разве не подготовился?

- Нет. Поэтому и приходится импровизировать.

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза. Я сдался первым, в конце концов, Генри был мне нужнее, чем я ему. Американец поставил на кон всего лишь деньги. Я – куда больше.

- Тебе в последний раз, кажется, повезло?

- Да, не жалуюсь, - осторожно кивнул он.

- Я играл не в полную силу, - объявил я.

- Догадываюсь…

- Как думаешь, у тебя есть реальные шансы выиграть?

Генри пожал плечами.

- Иначе я не сел бы за стол.

- А если откровенно? Не как на исповеди, а как на допросе с пристрастием.

Генри помолчал. Пожевал губами.

- А у тебя? – сказал он.

- Я выиграю, - ответил я.

На пару мгновений Генри завис.

- Как ты можешь это гарантировать?

- Я выиграю, - с нажимом повторил я.

- Хорошо, - сдался Генри, - но от меня-то ты что хочешь?

- Чтобы выиграл ты, - сказал я, глядя ему в глаза.

Генри все понял мгновенно. И… не поверил.

- Как это возможно?

- Возможно, - уверенно бросил я, - если ты мне чуть-чуть поможешь. Вдвоем мы сделаем весь этот стол. Тут нет по-настоящему классных игроков.

- Ольга Мерчали, - возразил американец.

- Слишком осторожна, - отмел я, - она спасует. Ну, так как?

- Сколько ты хочешь? – сдался Генри.

- Половину. Но ты и впрямь хорошо подготовился и сумеешь уберечь выигрыш?

- Если ты его обеспечишь, я его сберегу. Я очень хорошо подготовился, - заверил Генри.

- И отдашь мне половину?

- Как только потребуешь.

- Хорошо. Я верю. Нам пора возвращаться, пока другие ничего не заподозрили.

- Ты первый, - сказал он.

Я повернулся и уже взялся за ручку двери, когда услышал негромкое, брошенное в спину:

- Крыса… Я черт знает как рад, что ты все-таки поимел старуху с косой.

- Я тоже, - не оборачиваясь, ответил я и вышел.

Меня ждала чертовски сложная задача, и следовало сосредоточиться на ней.

- Месье, ставка?

- Пас.

- Принято.

- Пас.

- Я пас...

- Мадам Марчели? Ваше слово?

Глава 4. Аэропорт, самолет, девушка…

Она гнала по трассе D-89, утопив педаль газа, практически, в пол. Хотя движение было достаточно интенсивным, а штрафы за превышение скорости высокими. К тому же, Колибри не была здесь новичком, и знала, что, хотя формально женщинам было разрешено почти все то же, что и мужчинам (кроме ограничений, налагаемых религией), но местные стражи порядка, поймай они бабу, пардон, леди-водителя «на горячем», с удовольствием намотают ей «всю строгость», которая выразится в четырехзначной цифре штрафа. Не говоря уже о том, что на свой рейс она точно опоздает. И, тем не менее, она упрямо наращивала скорость, спасибо местным властям – дороги здесь были идеальными.

Уже на подъезде, когда огромное, современное здание аэропорта, одного из крупнейших в мире, обозначилось приветливыми огнями прямо по курсу, ее таки тормознул полицейский. К счастью, случилось это когда Колибри, сообразив, что вполне успевает к регистрации, слегка сбросила обороты. Подчиняясь знаку, она аккуратно притерла «Каддилак» к обочине.

- Мадам, ваши документы, - вежливо потребовал полицейский.

Колибри, недовольно хмурясь, протянула международные водительские права.

- А в чем дело, офицер? – поинтересовалась она.

Колибри прекрасно знала, что патрульный – пока еще не офицер, но немного меда в бочке дегтя никогда не повредит. Средство и в этот раз подействовало безотказно, морщины в уголках губ стража порядка разгладились.

- Вы дважды превысили скорость.

- Не может быть, я всегда очень осторожна… Возможно, это случилось когда за рулем сидел Майкл.

- Майкл? – патрульный с понятным интересом покосился на безжизненное тело на заднем сиденье. Каких трудов стоило его туда перетащить! Вспомнив об этом, Колибри передернула плечами.

- Мой муж, - пояснила она, - Он… Я понимаю, что это глупо, но он боится летать, и немного выпил. Ну, вы понимаете, для храбрости…

- Он сел за руль в нетрезвом состоянии? - строго сдвинул брови патрульный.

- Боюсь что так, офицер. Но… возможно, есть способ сделать так, чтобы это осталось между нами?

- Это трудно, - «офицер» еще больше нахмурился.

- Скоро заканчивается регистрация на наш рейс, - Колибри порылась в сумочке, - мы возвращаемся домой.

- Отпуск? – вежливо поинтересовался страж порядка, - и какой вы нашли нашу страну?

- О, она восхитительна, - Колибри просияла улыбкой на всю автомагистраль. Патрульный не удержался и улыбнулся в ответ, - одна из немногих стран в мире, где женщина все еще может оставаться женщиной! Послушайте, - оживилась она, - но ведь Майкл никого не сбил и ни во что не врезался. На машине нет повреждений.

- Езда в нетрезвом виде – правонарушение не зависимо от последствий, - слуга закона сочувственно улыбнулся, - мне жаль, но придется снять данные с видеокамер и взять кровь вашего мужа на анализ.

- Но тогда мы точно опоздаем на регистрацию, - Колибри огорченно всплеснула руками.

- Что поделать… Если вы летите рейсом «Эмирейтес», вам вернут две трети стоимости билетов.

- Послушайте, офицер, - Колибри вытянула из сумочки тонкий простой карандаш, - давайте сделаем так: вы проверяйте свои камеры, а мы поедем на регистрацию. Я оставлю вам номер своего мобильного, и если мы все же попали в неприятности, то заплатим штраф с терминала в аэропорту, это ведь возможно? - она, как трудолюбивая белка, нырнула в сумочку, не переставая щебетать, - у вас же останется номер машины и номер моих прав… О, мой бог! Как назло, ни одного клочка бумаги. Разве что вот это…

Колибри быстро набросала первые пришедшие в голову цифры на крупной денежной купюре и протянула в окошко, - простите, другой бумаги нет. Это ведь не страшно?

Разглядев номинал, страж порядка слегка присел, а его улыбка сделалась вдруг просто ненормально приветливой.

- Разумеется, мадам. Ничего страшного. Думаю, вы можете продолжать движение. Не опоздайте на ваш рейс… А летать многие бояться, не стоит ругать за это мужа. Счастливой дороги, мадам. Только не гоните.

- Спасибо, офицер, - благодарно кивнула Колибри, - ни в коем случае… - И, наверстывая упущенное время, вдавила газ так, что на безупречном асфальте остались черные следы.

Успев убрать купюру «офицер» выругался ей вслед.

***

- Останови его!

- Что?

- Только что пришло сообщение на экран.

- Рейс задерживается? – крупный мужчина в европейском костюме обеспокоенно повернулся к симпатичной брюнетке лет тридцати. Несмотря на уличную жару, на ней был шерстяной кардиган и легкие, но плотные брюки. Впрочем, именно здесь это было актуально, так как кондиционеры работали во всех помещениях на полную мощность, и экипированные по облегченному варианту туристы чувствовали себя слегка озябшими. Более опытные путешественники доставали из багажа легкие пледы. Менее опытные, или же более закаленные предпочитали греться другим способом, благо, в барах и магазинчиках, торгующих спиртным, недостатка не было. Главное здесь было не увлечься, чтобы суметь подняться на борт самолета собственными ногами. Администрация аэропорта, довольно лояльная к туристам, очень не любила, когда пассажиров пытались занести в салон, как багаж. И могла даже, с извинениями, аннулировать билет. И толку потом с тех извинений?

Глава Пятая Полет, собака, голландский туалет…

Пожарные, врачи и спасатели работали исключительно слаженно. С момента очень жесткой посадки прошло всего несколько минут, а пожар уже был, практически, потушен и началась эвакуация пассажиров: тяжелых – в больницу, операционный зал был уже готов. Тем, кто пострадал меньше, оказывали помощь прямо в аэропорту. Те, кому уже ничем нельзя было помочь, обрели временное пристанище тут же, в местном морге. Посадочную полосу временно закрыли, место обтянули лентой и сделавшие свое дело пожарные уступили полицейским. Предстояла самая, пожалуй, трудная часть работы – установить, отчего произошла катастрофа.

Зябко кутаясь в плед (температура здесь была, примерно, + 10 градусов), агент Колибри, как суслик, стояла «столбиком», устремив пустой взгляд на изуродованную громаду прекрасного самолета. В ее жизни бывало всякое, но в авиакатастрофы девушка еще не попадала.

- Мэм, вы можете идти? – обратился к ней немолодой полицейский, судя по форме, «приписанный» к аэропорту, - вам следует пройти в зал, там уже оказывают помощь пассажирам.

Девушка повернулась к нему всем корпусом, двигать головой было немного больно, и неуверенно произнесла.

- Мне бы хотелось узнать о судьбе моего багажа…

Полицейский терпеливо покивал.

- Да, мэм, безусловно. В здание аэропорта вы сможете навести все справки, в том числе и о багаже.

- Но ведь мой багаж прямо здесь. Еще ничего не выносили, - девушка выпростала из пледа тонкую руку и указала на покореженный хвост самолета, - я ведь могу просто заглянуть туда и посмотреть?

- К сожалению, нет, мэм, - полицейский строго покачал головой, - это опасно. Пока существует возможность взрыва, гражданских лиц туда не пустят.

- Но ведь пожар потушили, - Колибри широко распахнула огромные глаза, в которых светилась детская непосредственность, - значит, опасности нет.

- Послушайте, - полицейский еще не сердился, но уже потихоньку начинал раздражаться, - вы же видели, что произошло! Люди погибли. Много тяжелораненых и неизвестно, выживут ли они. Третья полоса до сих пор закрыта, и аэропорт был вынужден отказать в посадке лайнеру из Сан-Франциско, а у них горючее на пределе.

- Да, я понимаю, сэр, но…

- Никто, - полицейский надавил голосом, - никто сейчас не будет заниматься вашими чемоданами. Вы их получите. Позже. Пройдите в здание аэропорта и не мешайте людям работать.

Полицейский ушел, а она снова застыла столбиком. В ее голове щелкал калькулятор. Снотворное, которое вкололи Крысе, было рассчитано на перелет до Амстердама с небольшим запасом. Запас вышел еще в Дубае, когда задержали рейс. Потом они кружили над аэропортом, пытаясь «вылетать» лишнее горючее и падали с небес плохо управляемой нелетающей металлокерамической кастрюлей. И вот уже больше получаса торчат здесь. Заряд «шарика» подходит к концу, еще четверть часа и Крыса проснется. Проснется в наглухо закрытом железном ящике, похожем на гроб. Будет стучать… Хорошо, если его сразу услышат и вытащат. На задании можно будет поставить большой и жирный крест. Это плохо, но… пусть. Ничего. Ей не привыкать огребать от начальства и по первое число, и по тридцать первое. А если его не услышат? Рассудком двинется, однозначно. После того, как он уже ощутил себя без пяти минут миллионером, очнуться в каменном мешке, из которого нет выхода…

На соседней полосе 18R совершил посадку рейс «Бритиш Аэро» и как раз выруливал к своему гейту. Сотрудники аэропорта, косясь на «беспорядок», устроенный рухнувшим авиакрылом, быстро и четко готовили телетрап, один из них плоским джойстиком регулировал длину, ширину и закругленность, подгоняя его под тип самолета. Пара минут – и трап плотно «присосался» к передней двери. Она отъехала, и показались первые пассажиры. В то же время с другой стороны борта началась выгрузка багажа.

Силой или лаской? Хм… Сколько у нее наличных? Около сотни. Должно хватить, особенно, если к ласке добавить чуть-чуть, самую капельку – угрозы. Колибри аккуратно бросила плед на бортик и пружинистой походкой направилась к багажному трапу английского самолета.

Еще через четверть часа, облаченная в форменный комбинезон подсобного рабочего аэропорта, пройдя сквозь полицейский кордон как хорошо прогретый нож сквозь кусок сливочного масла, она, наконец, обрела вожделенный контейнер. И застыла в полнейшем недоумении. К которому, однако, примешивалась изрядная доля восхищения.

Крыса не задохнулся, не спятил от страха, не покалечился. Он сделал нечто более радикальное.

Он смылся!!!

- Агент Колибри вышла на связь.

- Она жива? Это отличная новость. А контейнер?

- Пуст.

- Сбежал?!!

- Забавно, что ты сразу предположил именно это. Агент Колибри переживала, что он со страху помрет или рассудком двинется.

- Крыса? Двинется?! Колибри не видела результатов его тестирования на психологическую устойчивость. Это нечто. Скорее барельеф «Слава героям!» двинется. Парень мог бы заниматься пятимерной математикой или торсионными полями – у него абсолютно раскованный мозг и редкое душевное равновесие.

Глава Шестая Дорога, хиппи и гадание по руке…

Я проснулся с давно забытым ощущением покоя. Бог знает, откуда оно взялось. Вроде бы и повода никакого не было. Чужой город, чужое имя, номер в отеле, за который заплатил неизвестно кто. Правда, на этот раз, для разнообразия, не «люкс». В таком мог бы остановиться учитель, выигравший путевку в каком-нибудь малобюджетном интеллектуальном шоу. Светлый ковролин на полу, светлые занавески на окнах, светлое покрывало на тахте, полутораспальной, без всяких изысков. Вместо них – очень качественное фото монастыря Бегейнхоф на стене, маленький холодильник в углу и в нем порция знаменитого яблочного пирога с мороженым. Одна. Что, в общем, логично, номер-то на одного. Дешево и сердито.

Пирог я уничтожил в два укуса. Даже в полтора, второй кус мог быть и побольше. Он лишь раздразнил голод, но спускаться в ресторан я не рискнул, а постарался утопить проснувшегося червяка десятком стаканов крепкого и сладкого чая (запас сахара и заварки любезно предоставил отель). Потом, посмотрев новости и еще раз убедившись, что по сравнению со мной Бен Ладен нервно курит в сторонке, я пожал плечами, выключил «фонарь для дураков» и уснул.

И проснулся с таким настроением, словно сегодня воскресенье, отпуск, лето, я никому ничего не должен и на фиг никому не нужен. Упоительное чувство. Думаю, это была Голландия. Старый дождливый Амстердам потихоньку пробрался в мой сон и надышал столько счастья и покоя, что хватило и на утро.

А, может, причиной был невысокий субтильный паренек неопределенного возраста в джинсах и свитере явно «с раскладушек», но в подчеркнуто-стильных и умопомрачительно дорогих очках. Он сидел за небольшим откидным столиком и что-то просматривал на экране лэп-топа с таким видом, словно был у себя дома. Хм... Во-первых, это вполне могло так и быть. Я бы не удивился. А во-вторых, Кролик так вел себя всегда и везде. Как-то он удостоился беседы с королем Испании. И когда журналисты спросили его, каким он нашел Хуана-Карлоса де Бурбона, Кролик пожал плечами и выдал: «да нормальный мужик».

- Привет, - сказал я, - как ты здесь оказался?

- Приплыл по-собачьи, - хмыкнул Кролик, не отрываясь от монитора, - прилетел утренним рейсом, как же еще?

Катастрофа, случившаяся накануне, похоже, его нисколько не напугала. Словно прочитав мои мысли, Кролик спросил:

- Зачем же ты самолет-то сломал? Такой красивый, и, главное, новый совсем. Не стыдно?

Я быстро завернулся в купальный халат и присел к столу.

- Что-то наковырял?

- Да не особо, - пожал плечами Кролик. Помолчал. Взглянул на меня испытующе. Видно, приметил жадный интерес и расщедрился, - Однако, кое-что любопытное есть.

Он быстро заработал мышкой, открывая скаченные файлы.

- Вот список пассажиров рейса 568. Это было самым легким, - негромко комментировал он, - 832 человека. Отдельный список – члены экипажа: фамилии, адреса, телефоны, летный стаж…

- Ты волшебник.

- Я гораздо лучше. Я – хакер. Ты дальше смотри: данные техосмотра того самолета, который должен был лететь вместо авиакрыла и был снят из-за технической неисправности. Здесь как будто все чисто – плохо работает замок на дверце, может быть нарушена герметичность. Причина более чем веская. А теперь внимание – самое вкусное: письмо, которое пришло по э-мэйлу в редакцию 16 канала якобы из Эмиратов. Сам текст достаточно любопытный, но не это главное.

- Что же главное? – не выдержал я.

- А главное то, что письмо с описанием этапов твоего большого жизненного пути было состряпано где угодно, только не в полиции Дубая. Я не сумел отследить его маршрут. Тот, кто отправил файл, знает о компьютерах больше, чем я.

Услышать такое от Кролика было само по себе сенсацией.

- До сих пор я был уверен, что ты – номер один, - удивленно сказал я.

- А-а, - мотнул вихрастой головой низложенный король киберпространства, - я попытался добраться до отправителя, но ниточка оборвалась. Хотя то, где она оборвалась, уже само по себе может навести на размышления.

Я весь обратился в одно большое ухо, стоящее торчком.

- Почтовый север банка «Алекса», - веско сказал Кролик.

- Ну и что, - не понял я, ожидавший услышать что-то вроде «штаб-квартира Ми-6», - только не говори, что ты не смог его сломать.

- Сломать можно что угодно, - пожал плечами Кролик, - в том числе и собственную шею.

- То есть? – не понял я.

- Ломать «Алексу» я не буду ни за какие пряники. И не проси.

- Почему? – удивился я.

- По двум причинам. Во-первых, президент банка, князь Рустам, мой друг. Во-вторых – поймают и убьют. Это – без вариантов.

- Не смотря на то, что князь – твой друг?

- Именно поэтому, - исчерпывающе объяснил Кролик.

- И что делать? – слегка растерялся я.

Кролик пожал плечами:

- Работать с тем, что имеем. Как говорит одна моя знакомая, любое количество информации больше одного бита поддается анализу.