Удачная неудача Солнцеликого - 3

Часть1

Рада вас видеть!

Огромное спасибо за добрые пожелания и поддержку! Несказанно вам благодарна!

Приключения Нины и ее семьи продолжаются. Поехали.

*******************************************************************

Все-таки подпитка Витто во время кормления Переправы выматывает преизрядно. Спасибо, Ванька на буксир взял, позволив уцепиться за надежный локоть. Тянет мою тушку в гору, к воротам крепости. Ноги ватные, вместо мозга мякина, настроение, скажем так, пришибленное. Одно радует – нынешние «исследования» можно считать удачными, потому как хищение энергии уверенно исключили и направление поисков проблемы обозначили – степь. 

А дальше – сплошь разочарование. Визита к Пестрым котам я ждала как праздника, как яркого ярмарочного дня, а придется вникать в абсолютно мне не интересное. Ну на фиг мне шаманство, а? С любимой синенькой бы разобраться. Торговать хочу. У меня в этом мире неплохо получается! Степняки найдут чем удивить, высшим образованием чую. И всем было бы хорошо. 

А теперь что? Детектива осисяй?

Думала, будет торгово-дружеский вояж: вкусно поесть, интересно пообщаться, про торговлю поговорить между делом. А придется готовиться к международному, можно сказать, визиту, который произойдет неизвестно когда, но теоретически – в обозримом будущем. И как к нему готовиться – черт его знает. Платье новое пошить? Глупость какая. 

Ну, раз соображалки не хватило Лограха попытать, придется положиться на мнение Дораша и Киры. Ну и Гунара, конечно. Надеюсь, им удастся удержать меня от совсем уж бредовых идей. Нуте-с, с чего начнем продумывать? Так, есть две темы: подарки и товары…

– Нинок, ты что там бормочешь? – О, дружок мой очнулся, вынырнул из своих мыслей. Ему тоже не нравилось, что решение проблемы Витто придется искать на том берегу Мирувы.

– Думаю, что Котам дарить, сколько и где взять.

– Совсем глупая, да? – Ванька включил прынца и откровенно подтрунивал. – Если я здесь как представитель короля, то и подарками корона озаботилась. Лограх сам выбирал, между прочим.

– Вы же налегке пришли, практически без поклажи.

– Ну точно глупая. Я в плаще пришел, Нинка. В пла-аще. Что непонятного?

Действительно, это я тупанула, плащи у Ваньки и Киры с пространственными карманами. Туда содержимое пары обозов упихать можно при желании. 

– Я тоже такой хочу!

На этот возглас обернулся Витто, который мирно топал впереди, общаясь с Байданом и дядей. Насмешник Ванька принялся в красках расписывать, как я завидую по поводу его пространственной сарайки. Ну да, завидую. И что?

– Плащ, безусловно, дает больше возможностей, Нина, – Витто совсем не находил Ванькины насмешки забавными, – но мне больше нравится вариант рюкзака. Внутренний объем поменьше, не спорю, но пользоваться можно и тогда, когда плащ не по погоде. 

– Ну какой женщине рюкзак, Юттим, сам подумай!

– Какой-какой. Женский! – Что б они понимали, эти мужики! Да-да. 

– Женщины не носят рюкзаков, Нина! Это не элегантно, такое даже простолюдины носить не станут! – Ванька идеально скопировал интонацию Априлды, с которой королевская модистка, забывшись, высокомерно вещала о моде для дамы моего статуса.

– Значит, будут носить, подумаешь. Я буду! Ты же свой заплечный мешок сам зачаровывал, насколько я помню, да, Витто? Скажи-ка, а для этой цели любая сумка подойдет или есть особые требования? 

– Витто, ты обречен, – расхохотался над нашим магистром Ваен. – Когда у нее такой голос делается, она становится страшнее берсеркера. – Вот противный, были бы мы одни, язык бы показала, но сейчас постеснялась.

Ну, друг задушевный, сравнение с припадочной машиной для убийства я тебе еще припомню! Если не забуду. А сейчас мне больше интересен Витто и его грустный, чуть задумчивый взгляд. Завистливый, я бы сказала, взгляд, если бы допустила… Он что, завидует, как мы с Ваеном дурака валяем?

Но Витто уже отвернулся, и мои мысли вернулись к подаркам. Если корона гуманитарной помощью озаботилась, то мне проще. И сложнее. Потому что дарить что-то надо по-любому. И не просто харч да промтовары. Нужно держать фасон. Иномирянка я или где? Придется голову поломать, как удивить наших раскосых друзей. Хотя… есть пара идеек, давно есть. Еще со времен незабываемого путешествия с караваном степняков.

Ой, а что это за сборище на крепостном плацу?

На улицу высыпали все, кроме караульных. Даже те, у кого сегодня наряд на кухню. И правильно, дождя-то нет – всем на воздух охота. Служивые сбились в плотное кольцо и за чем-то увлеченно наблюдали, явно наслаждаясь происходящим. Даже приближение нашей компании не замечали. Только азартные вопли слышались. Драка там, что ли? Ан нет, мелькнула седоватая голова Норрея: этот чахлый хвостик ни с чьим не спутаешь. Значит, мероприятие санкционировано. Уже легче. Вот над головами наблюдателей взметнулся в прыжке Дораш, толпа одобрительно загудела. Они и его в свои забавы втянули? Ну я вам сейчас… В закоулках сознания мелькнула насмешливая мысль, что земной пацифизм медленно, но верно покидает список былых принципов и приоритетов. Эк я сразу перешла в режим «боевой клуши», стоило заподозрить, что моего Дорашика обижают. 

Часть 2

Фарх-ара пришлось простить. Заочно. Отличные продукты привез. И вовремя. Кладовые, признаться, изрядно опустели. Нитта ворчала, дескать, они и без меня справятся, но разбирать мясо и планировать, что и когда из него приготовим, так приятно! Когда дошли до копченостей, взгрустнулось: всего-то одна корзинка. На всех маловато, только рот посолить. Эх, супчика бы горохового с копчушечками, да картошки нет. Пока нет – уже третий лист вылезает. Отличный прирост. Такими темпами через пару недель можно будет пробу снимать. Благодарствую от души, великий Рушат! И мята подросла до вменяемого размера. Будет чем рушей приветить. Эх, сколько места, а сажать не во что – ни грунта, ни тары. И дождь этот еще…

Руши пришли совсем буднично. Никакого пиетета их появление не вызвало. Офицеры даже встречать не пошли. В подвале, лишь слегка освещенном магически, были мы с Ваеном и Витто, пара зевак-солдатиков и Аниза. Ну, этой егозе все любопытно, и как тоннель открывается, и сами руши – замерла, открыв от удивления ротик, даже, против обыкновения, знакомиться не рванула. Рор и Бор рассматривали малышку с не меньшим интересом – Аниза у нас прехорошенькая и всегда нарядная мамина доченька.

Настойчивое «гхм-гхм» отвлекло от созерцания забавной сценки. Гость, появление которого я умудрилась не заметить, смотрел на меня с ехидной такой улыбочкой. Глазам своим не верю! Господин Грен собственной персоной. Неужто великий мастер металла лично заинтересовался моим водозаборником? Какое счастье – теперь точно все получится! Броситься к мастеру с обнимашками постеснялась – Грен сам приобнял меня за плечи, разворачивая к своему спутнику. Только сейчас я поняла, что руши так и не зажгли налобные лампионы, потому в сумерках подвала я и не заметила незнакомца.

– Приветствую, иномирянка Нина, – пафосно поздоровался Грен. – Смотри, кого я тебе привел. Это Свуц, он не только мастер металла, но и мастер огня.

Ух ты! Среди рушей есть спец, владеющий огнем? Вот Тишка удивится! Свуц пресек многословные приветствия властным взмахом:

– Веди, иномирянка, потом познакомимся. У меня есть вопросы. – И шагнул к более освещенному участку. М-да, суровый дядя. И, судя по всему, темперамент имеет соответствующий вторичной стихии – огню. Мастер Грен лишь головой покачал и взвалил на плечо поклажу, похожую на чехол для удочек. В свертке металлически звякнуло. И никаких силовых авосек.

– Куда вести, уважаемые, в кузню? 

– Туда, где эта гнутая трубка тебе понадобилась, – примирительно пояснил мастер Грен, укоризненно качая головой на раздраженный рык своего товарища.

– Вы ее сделали? Но как?

– Ты же сама эскиз прислала…

Точно, было такое. А размеры указала, обхохочешься, долями. Диаметр – одна десятая ширины листа, на котором нарисован эскиз, длина – шестьдесят пять таких ширин. Ну не помню я, какими единицами измерения руши пользуются, и в кузню за мерительной планкой бежать не хотелось по дождю. У местных толщина металла в волосках обозначается. Конских. Невозможно привыкнуть! Миллиметр – восемь волосков! Я братьям-ковалям все эскизы старалась в натуральную величину делать, чтобы пересчетом не мучиться, благо там мелочевка была вроде терок. А общая стандартная мера – риска, двадцать пять волосков, это около трех миллиметров. Удобно, аж жуть. От мысли, что мои ознакомительные черновые почеркушки руши уже воплотили в металл, стало страшно. Это неминуемый провал!

Надеяться, что сумрак скроет мою мимику от рушей с их ночным зрением, было глупо, но удержать лицо не смогла, чем развеселила нового знакомца.

– Не волнуйся, иномирянка Нина. Если не получилось – поправим. 

Мастер Грен вел себя тактичнее, но тоже забавлялся моим разочарованием. Интересно, как они это сделают, раз уже настроились к реке идти? Стоп, про реку же я не писала!

Пришлось объяснять, что это за штука, приблизительный принцип работы и суть моих ожиданий. Руши сникли. Я обмерла.

– Мастер Грен, давайте мы сами к реке сходим и попробуем. Что вам мокнуть, да еще на свету.

– Это ерунда! Недодумала ты конструкцию, девочка. Даже если сработает, как ты описала, то нужно еще крепеж сообразить. Не в руках же трубку твою держать, пока вода наливается. – И по плечу меня похлопывает – утешает.

– Я это осознаю, мастер. То, что вы с готовым водозаборником придете, для меня неожиданность. Надеялась, что мы вместе подумаем над этой проблемой. Покажите хотя бы, что у вас получилось-то.

– Вот на реке и посмотришь. Нужно же убедиться, что приспособление работает. Пошли, пошли быстрее, а то Свуц сейчас лопнет от любопытства.

Вот как я потащу их под дождь, а? Одежда на рушах для Мокрой недели – просто блеск! Треники из грибной ткани и условные плащики, которые способны только от сквозняков в переходах пещеры защитить. Хотя сапоги выглядят надежными.

Попросить дождь на часок отключить даже в голову не пришло. Мне-то не пришло, а Тишка озаботился. И только прямой приказ офицеров удержал солдатиков от попытки увязаться за нами к Мируве. Не до них. Горные люди откровенно нервничали, оказавшись под открытым небом, пусть низким и очень хмурым. Даже тусклый свет дождливого дня был неприятен их чувствительным глазищам. Свуц жмурился и тер веки. Нужно было торопиться.

Местный аналог трубки Пито выглядел вполне правдоподобно. Я облегченно выдохнула, обрадовавшись, что изделие не железное. Хотя да, сама ведь просила в записке что-нибудь водостойкое, чтобы не очень ржавело. Надеялась на латунь, она в этом мире известна, сама видела. Но металл был белым. Я не знаток, на вид не определила, поэтому сразу спросила, не серебро ли?

Часть 3

Эх, славно руши погостили! Эффективно.

Отголоски азарта, с которым мастера металла продирались сквозь мои иномирные идеи, жили в душе яркими искорками – хотелось творить. Или хотя бы сотворить чего-нибудь такое – эдакое. Но увы. Ни ресурсов, ни идей. Руши ушли, и жизнь опять стала дождливо-серой, налаженной и… скучной, правда, немного разбавленной забавами с мясорубкой. На этом эмоциональном подъеме я и ринулась учиться печь хлеб. 

И опять увы! Порыв разбился, как яйцо о край сковородки. Точнее, о два непреодолимых препятствия. Первое – экономическое. Дорого. Если и затевать хлебопечение, то не ради котлет. Второе – к такому глобальному по трудоемкости процессу я просто не готова. В кладовой лишь прожиточный минимум муки, и, пока клятый дождь не закончится и не пойдут в город караваны, пополнения ждать неоткуда. А матчасть? Да такой объем теста и замесить-то негде. И чем можно вымешать тесто, скажем, из мешка муки? Веслами? А лодку вместо лохани? Так и лодки нет.

Значит, хлебную – и заодно пельменную – эпопею отложим до лучших времен. А пока солдаты с упоением крутили голубцы и утешались тефтелями под белым соусом, благо сметана в стазисном ларе еще имелась.

Как-то само собой вышло, что Витто повадился есть на кухне, потому как Байдан упорно не желал перемещаться за офицерский стол. Магический резерв нашего возрожденца рос, но осознание себя магистром, а не кухарем притормаживало. Не мог, бедняга, преодолеть привычку сторониться офицеров, и все тут! Зато в остальном… дорвался человек до любимой магии, то и дело улетая в творческие эмпиреи. Это никого не раздражало, ни кухарок, ни солдат-помощников. Народ лишь по-доброму перемаргивался, дескать, гляди-ка, опять... и указывали друг другу на кухаря, который, вместо того чтобы очищать печь-камень скребком (остаться при старых обязанностях было твердым решением Байдана), выделывал немыслимые комбинации из пальцев, забыв про основную задачу. Так уход за печь-камнями и их подзарядка плавно перекочевали к Дуку и Баду. Они не возражали. После кузни работа на кухне – санаторий. И копеечка, опять же. От оплаты, правда, Дук твердо отказался – и так, дескать, столуемся задаром. Да еще так вкусно и сытно. Бад вон даже в рост тронулся на знатной кормежке. Нет, денег за такую ерунду они не возьмут, совесть нужно иметь. Ну, он отказался, а я отложу.

Хотя работу в кузне парни себе придумали, пользовались присутствием Киры и ее уникальными навыками в закалке-заточке. Всяких совочков-копалочек мне для теплицы наделали, да в теплице повозиться и без меня желающих хватало. Вот и славно, все-таки как не любила я на Земле в земле ковыряться, так после воскрешения не сподобилась. Парни делали ножи, лопаты, топоры и прочую мелочь, которая так облегчает жизнь селянина. С помощью ветеранов и Киры дело шло, но хороший топор из металлолома не отольешь и косу-литовку с кондачка не склепаешь. Сейчас парней выручали записи отца, эдакий гримуар кузнеца-литейщика, этим пока и пробавлялись. Вот бы к рушам их в учение… Утопия, конечно, но помечтать-то можно.

Кира делила свое время между тренировками, кузней и бассейном в мыльне. Там она торчала все вечера напролет – трепалась с Шигеру по служебному артефакту. Загадочная такая ходит, явно что-то утаивает, но Сара не беспокоится. Значит, просто лирика. Девочку понять можно – скучает. 

Кто б меня понял, я тоже скучаю! Хотя мой избранник все время у меня перед носом. Витто, дурень благородный, охотно со мной разговаривал, если беседа случалась общей, был безлико мил и внимателен, но больше – ни-ни. Даже когда случалось остаться наедине. Как говорится, ничего личного. Сара и Гунар при поддержке Лондара пытались мне втолковать, что магистр – человек порядочный и, пока не будет хотя бы какой-то ясности с Переправой, свою заинтересованность выказывать не станет. А заинтересованность (зря, детка, беспокоишься) очевидна всем троим, и не только. И мне надлежит принять позицию этого достойного человека со всем уважением (читай: не лезть с инициативами). А то я не знаю! Это они намекали на ту случайную встречу под шпилем.

Сара – милейшее создание, и я очень ее люблю, очень! Но ее вездесущность и всепроникаемость иногда раздражают!

Ну, захотелось усталой женщине одной побыть, воздуха свежего глотнуть. В такую погоду кого на смотровую площадку понесет? Серый камень, серая стена дождя, серый горизонт… Но все равно чудесно! Приятно вспомнить, что мир не ограничен стенами крепости. Даже запела вполголоса, на секунду подивившись вывертам подсознания. «Осенью, в дождливый серый день, проскакал по городу олень… И казалось, будто бы над ним становилось небо голубым».

Эта строчка была сейчас самой важной и с таким упоением пелась, наполняя душу легкостью и верой! Экстаз был разрушен ощущением чужого взгляда. Осмотрелась – никого. Чертовщина, однако. Меня взглядом не проймешь, даже косым: привыкла быть на глазах у десятков людей. А тут ощущение, что меня прямо-таки едят. То ли чуйка сработала, то ли кто-то из богов подначил голову поднять, а в своде потолка обнаружилось отверстие. Странное такое, как люк на чердак, только овальное. И в этом овале, как в большой раме, – лицо Витто. На лице удивление и, пожалуй, досада. А потом этот нехороший человек ухмыльнулся. Задорно и по-мальчишески. И это наш вечно сумрачный магистр? Уж не надо мной ли он смеется? Тренированное пространственное воображение быстро нарисовало картинку. Вид с высоты трех метров: куль из толстого одеяла, из центра торчит моя задранная вверх мордашка. Рот от удивления приоткрыт, глазки, и по жизни круглые, вытаращила, лобик трудными мыслями морщу.

Х-хоспади, как смешно! Обхохочешься! Вит неуверенно засмеялся в ответ. Ну, вид снизу тоже был прикольным. На паука похоже. Ой, не могу! Волосы, собранные в высокий хвост, свесились и снизу выглядели как растрепанная трудами малярная кисть. Черная.

– Ты надо мной смеешься?

– Ты зачем туда залез?

Вопросы прозвучали в унисон, вызвав еще один приступ смеха. Наверное, мы оба «поймали смешинку», потому что прыснули тоже синхронно.

Часть 4

Напоминание Бора о гневе бабушки Пинаиры заставило-таки меня насесть на Нитту. Приличный отрез лхокума у меня был. На швею эластичная тряпочка произвела неизгладимое впечатление. Помяла, покрутила, потянула то так, то сяк, и глаза загорелись азартом не хуже, чем у Байдана. Идею бюстье вместо корсета и трусиков вместо осточертевших панталон она переваривала почти сутки. 

Но! Соблазн жизни без завязочек, без шнуровки, утомительной в работе и использовании, без пришивания десятков маленьких пуговичек был непомерно велик. А если без завязок, то нужен аналог бельевой резинки, и в этом главный затык. Хотела даже к магам с нижайшей просьбой подкатить, но Нитта управилась по-своему. Ну искусница же! Из узеньких полосочек грибной ткани, благо этот уникальный материал не нуждается в обметке, Нитта сплела тесемочку. Плотную и резинящую. В пояс штанов не вложишь – слабовата и грубовата, а вот волосы завязать – любо-дорого. Основная идея есть, ну а дальше рушанки нам в помощь. Мастерица договариваться с тканью у них имеется, и я с ней знакома! Но и подруга моя – закройщица одаренная, думаю, что равных нашей Нитте мало. Даже надменная королевская модистка признала ее мастерство! Один вечер с эскизами и Кирой вместо модели – и пилотный экземпляр выкроен. А дальше без меня. Кира, кстати, идею обфыркала. Но я ей шепнула, что Шигеру понравится. И она терпела. Осталось на кухню помощниц найти – Варная согласилась взять учениц. Золотая женщина!

Мне как ворожил кто-то на удачу! Ну, понятно кто. Либо сам Тишка, либо сестру попросил. Он такой довольный ходит, аж конопушки сияют. Правда, напугал меня вчера вечером. Забился в уголок и замер. Весь напряженный, аж скулы заострились. 

На вопрос: «Тиш, тебе плохо?» – только отмахнулся, но на миг приоткрылся. 

Эйфория, острейшая до болезненности эйфория, вот что было с нашим мальчиком. Минут через пять все разъяснилось:

– Во дворце молебен был. И во всей столице…

А, ну понятно, это боженёнка нашего силой торкнуло. Вот не ожидала, что король так быстро откликнется. Ваен только вчера отправил отчет о визите рушей, а заодно и мою просьбу о молебне для Раштита. Представляю, какую отдачу может дать молебен Солнцу о весне. Во дворце проживают десятки, а то и сотни аристократов. И все они маги, а значит, подношение делают своей силой.

– Не только Солнцу. Гоха просили смилостивиться.

– И что Гох?

– Если брат делает, значит, так правильно. – Это Тишка дал понять, что ему не до болтовни. Заявление, конечно, спорное. Но кто я такая?

А говорили, что мокрой будет только неделя. 

Враки.

Лило каждый день. С перерывом на ночь. 

Ничто, как говорится, не предвещало, но перед обедом в три отрывистых стона просигналил горн, это значит – со стороны деревни движение. Вот точно, наворожили – приехал гончар Яниш и привез заказанную посуду. Трем ведерным бадейкам обрадовалась как подарку судьбы. Жаль, мало заказала. А какие обеденные наборы у него получились! Суповая миска, широкая плоская тарелка и чашка на пол-литра. Керамика выглядит вполне убедительной. Удобной и прочной. 

– Уж простите, что гладко все. Не стал время тратить на украшения. Вам же к спеху.

– Правильно сделал, такую мыть удобнее.

А что темная, так это глина местная потемнела после обжига. Зато глазурь ровненькая, без пузырьков и пропусков, с хорошей укрывистостью. Эх, сделать бы посудины потоньше да пустить по краю золотую или хотя бы белую полосочку…

Гончар рассеянно кивал, как будто не до того ему. Да что ж такое! Я нахваливаю, про перспективы распинаюсь, а ему не до прогресса, похоже.

– Простите, госпожа Нина! – решился вдруг Яниш. – Я племяшек привез. – И замолк.

Ну да, видела двух девчонок-подростков, из-под брезента выскочили, когда телегу в склад завели. Мокрые и замерзшие. Их сразу к Варнае на кухню отправили, а куда еще?

– И что твои племянницы? Беда какая?

– Пока беды нет, но боюсь, что будет! Прощенья прошу, соврал. Не племянницы они мне. Сиротки соседские. Мамка их померла в начале зимы. Я к себе звал, да они хату не захотели оставить. Если не топить – отсыреет. Девчонки на запасах кое-как перезимовали. А сейчас оголодали. Возьмите их к себе, госпожа Нина! – Яниш как будто меньше стал, ожидая приговора. Аж сердце сжалось. – Возьмите! Пропадут ведь! – с тихой отчаянной решимостью продолжил гончар. – В деревне их никто замуж не возьмет, раз за ними семья не стоит. А вот жизнь сломать могут сироткам беззащитным. Боюсь, найдутся желающие на их надел лапу наложить. Попортят девок, ославят, заставят из деревни уйти. 

Твое ж волшебное число «пи». Вот и догнали тебя, Нина, проблемы настоящей владетельной помещицы, поздравляю!

– Ты их с пожитками привез или просто показать? – Наверное, это прозвучало слишком сурово, и гончар сник. – Не пугайся так, не на тебя злюсь. Девочек я оставлю. При кухне будут. Старосте Довлату записку напишу, чтоб за хозяйством сиротским смотрел в оба! Пусть объявит, что охочих до чужого добра на раз со своей земли выкину, мне здесь воров не надо. 

– Спасибо, госпожа, спасибо! Вы не пожалеете, Лорса и Макена сноровистые, мать их хорошо учила. Спасибо! А про тонкую посуду, вы не думайте, я не забыл. Вот, извольте глянуть.

В широком лукошке на соломке лежала чайная пара. Чашка хоть и крупная, на стакан, но такой приятной формы, что руки сами потянулись потрогать. С ухватистой, но очень гармоничной ручкой и плавно изогнутым краешком, чтобы удобно ложилась на губу. А еще эта чашка была гораздо тоньше тех кружек, которые уже перекочевали в трапезную. Качественно получилось. Очарования посудинке добавляли кремовые бабочки, порхающие по глянцевому шоколаду глазури. Простенькие, тончайшими линиями обозначенные, но такие выразительные, что ах!

– Как вы и говорили, госпожа, с костной золой делал! Мослы по всей деревне собирал, но хватило только на эту пару.

Часть 5

Ну сколько можно! Я – извечная копуша, и то уже собралась! Все перепроверила, всем ЦУ раздала и стою посередь плаца, готовая занять свое место на облучке кибитки. А эти ар-р-ристократы все никак. Одно утешает: Ваен и Шигеру напоследок прессуют Бови. Вона как его плющит – пир для глаз, жаль, что не слышно. Тщательно обласканная Пряжка утешительно фыркнула мне в лицо морковным духом. Ей, как и мне, не терпелось. Да еще пришлые кони будоражили нашу барышню. Из шестерых только трое – мерины. 

Хороший денек выдался. Небо хоть и хмурое, но высокое, не давит плечи близкими тучами, а потому и дышится легче. Кажется, вот сейчас, ну вот-вот, порыв ветра разорвет облака и небеса улыбнутся. А они все не улыбаются. Бесит! 

Жаль, что дорога, по словам Дюша, не дольше часа. За это время никак не успеть настроиться на доброжелательный гостевой лад. А надо, ибо душа клокотала раздражением на настырного арийца, усталостью от бестолковых сборов и смутной тревогой. Тревога происходила от бедняги Дораша, который держался как мог, но все же страшно нервничал перед встречей с соплеменниками. И помочь нечем. 

Мудрый Гунар придумал уступить шаманёнку своего коня под предлогом старческой немощи. Если есть место в кибитке, рядом с женщинами и детьми, то зачем напрягаться в седле горячего скакуна? Дескать, ему, старику, абсолютно без разницы, что о нем подумают. Все понимали, что дядюшка мой изрядно лукавит. Ради Дораша. Ха! Въехать в родное стойбище на благородном жеребце, стремя в стремя с посланцами короля, или на облучке далеко не новой кибитки в роли «водителя кобылы» при барыне – есть же разница для престижа!

Женщины и дети – это мы с Титом. Если на меня, усилиями Нитты, навели флер принадлежности к привилегированному сословию, то Тишка неожиданно выступил в роли изнеженного игривого подростка, а не того разумного ответственного юноши, кем все его и считали в крепости. Он даже как-то уменьшился. И эта метаморфоза тоже была направлена на поддержание имиджа нашего Дорашика. Сын Фарх-ара не просто так приживал у богатеев, а наперсник младшего брата само́й хозяйки, вот так вот! А оный младший уж так почитает своего опекуна и названого брата, уж так уважает, что ни на шаг не отходит, скачет рядом веселым козленком и во всем одобрения ищет!

Эх, вот и сбегала в гости к дедушке Халаху, подарила подарки, присмотрела товаров для личного пользования. Завела подруг среди тамошних мастериц. Размечталась! 

А не хочешь дипмиссию королевства Хариг, Нина, дорогая? Теперь ты не вольная на всю голову иномирянка, а практически «лицо короны». Свадебная генеральша. Тьфу. 

Ну где уж мне тягаться с придворными-то. Ванька у нас глава делегации, полномочный представитель государя. Он, а не я, слава богам. Его задача – политика, а главный политический вопрос на данный момент – существование Переправы. Витто будет обеспечивать ему научно-магическую поддержку. Я вроде торгового агента и достопримечательности – иномирянка же. Чувствую себя примой кордебалета. Кира при мне телохранителем, это, между прочим, настоятельная рекомендация старшего шамана. Тревожно, однако. Ши едет вроде как по приглашению степного друга Лограха, а на самом деле он выбил себе отпуск и не хочет расставаться с Кирюшей. Опытный боец и силовик никогда не лишний, да. Гунару отведена роль старшего родственника «мужескага полу» при незамужней визитерше. Ну, это просто замечательно, дядя хорошо умеет сдерживать мой неуместный энтузиазм. Дорашик вроде как семью навещает, но главное – он наш доверенный гид, куда без него? А Тишка просто едет, потому что едем мы с Дорашем. Ну и Сара с Лондаром, куда же без них? Тишка уверял, что призраки пересекут Переправу без проблем. Черепок, к которому привязан дух дворца, привез Шигеру. Лондар так захотел съездить в отпуск, что доверил тайну своего вместилища генералу. А «око» мы оставили коменданту, который отлично воспринял появление еще одного призрака. Таким образом у нас будет дополнительная связь с крепостью.

Вот такой табор.

А я бы просто в гости съездила. Без всякой многозначительности. Эх! Пока быт налаживала, умудрилась не заметить, как на меня хомут из обязательств вздели. Но ради Витто и облегчения его участи стоит потерпеть. Определенно стоит. Вот ослабим его кабалу, вернем ему душевный комфорт, а там посмотрим. Обязательства у меня краткосрочные и очень выгодные, воспользуюсь и выскользну. Надо будет – и про долг жизни королю напомню! 

М-да, мысленно побуянить – это по-нашему, по-русски. Лихо и бесстрашно. Молодец, Нина! 

Хорошо хоть, прозвучала команда трогаться и Тит шевельнул вожжами – опомнилась. А когда опомнилась – сообразила, что Тишка откровенно забавляется моим душевным кипишем. Золотые глаза искрятся, только что солнечных зайчиков не пускают. Хихикает он! А Пряжка ему подфыркивает, не забывая тянуть кибитку по привычному маршруту – к Переправе. Веселье боженёнка, который вдруг впал в детство, всепроникающе заразно, как зевота в утреннем сонном троллейбусе! На душе полегчало и замурлыкало про львенка на солнышке. Лепота-а.

Магистр ехал рядом с кибиткой, отпустив вперед маленькую кавалькаду. Ванька и Ши в изукрашенных золотыми галунами кителях военного образца восседали на роскошных жеребцах и транслировали мирозданию свою немыслимую крутизну и значимость. Ни дать ни взять китайские мандарины со свитой, а в свите аж целых двое очень степняцкой наружности. И всего-то шику в этих свитских – сложного плетения косы и невиданная доселе одежда. На Кире зеленый свитер, на Дораше – алый. Ну и я до кучи – в бирюзовом. Господи, да разве бы мне пришло в голову придавать значение этим мелочам? Ан нет, умеющий читать знаки поймет – мы семья. Ну или сам себе их придумает. Дораш отчаялся донести до меня эти рафинированные тонкости степняцкой национальной логики. Самураи с их многочисленными кодексами отдыхают. Осталось только следовать совету Гунара – подчеркивать свою инаковость, это может сгладить любое нарушение племенного политесу.