У каждого свои недостатки

Глава 4

Демидов протянул обновленную версию договора. Я нарочно читала очень медленно и вдумчиво, но на лице моего потенциального работодателя не дрогнул ни один мускул.

– Восточные единоборства? Владение оружием? Зачем мне это?

– Должны же у нас быть хоть какие-нибудь точки соприкосновения. Не представляю себе, как можно увлечься человеком, с которым ничего общего.

– А как же театр?

– Это даже смешно.

– А у ваших девушек с вами какие точки соприкосновения? – язвительно поинтересовалась я.

– Догадайся сам, умник. Тренировки каждый день со специальной программой в тренажерном зале, – тоном, не терпящим возражения, отрезал Демидов.

– Дурацкая все-таки затея! – пропыхтела я.

– Параграф «форс-мажоры», – сухо подсказал Кир.

Так-так-так! К форс-мажорам относился стандартный набор ситуаций: чрезвычайные обстоятельства, как то потеря поля в пути, поломки, климатические отклонения в местах «исполнения договоренностей», человеческий фактор… Человеческий фактор? Женский пол относится к человеческим факторам?

– Болезни сторон, – объяснил Демидов, – временная потеря трудоспособности. Временная.

– Тогда впишите: мне нужно три дополнительных выходных в месяц. У меня бывают… мигрени.

– Хлюпик, – пробормотал Демидов, внося изменения в текст договора старинной перьевой ручкой с вензелем HD на корпусе.

– И никаких совместных посещений заведений общего пользования. Туалетов, бань… этих ваших ужасных, русских бань! Да, я читал! И… вообще! Насмотрелся я на голых мужиков! Хватит!

– Всячески поддерживаю, – Демидов склонился над документом. И пробурчал: – Русские бани, ха! Показал бы я тебе, недокормыш…

– Я все слышу.

– Бордели считаются?

– Да!!!

– Что-то еще?

– Нет.

– Подпись, здесь и здесь. Электронная версия. Приложи руку. Все.

– Что дальше?

– А что дальше? – Демидов встал и спрятал документы в сейф. – Свободен до дальнейших распоряжений.

Я тоже встала, чтобы выйти, но остановилась у двери:

– Сэр, вы ведь вибрант?

– Да.

– Можно посмотреть, как вы будете запускать двигатель? Я никогда не видел этого вблизи.

– И не увидишь. Иди к себе. Не люблю, когда мне мешают на мостике.

Повернувшись спиной к наследнику, я состроила несколько гримас очень… низкого пошиба. Подумаешь! Ты, наверное, не понимаешь, как тебе повезло! Богач да еще и вибрант. С тех самых пор, как человечеству была подарена технология использования торсионных полей, быть вибрантом означает вытянуть счастливый билет. Их способность активировать поля и запускать цепочку – тоже человеческий фактор, самый ценный во Вселенной. Демидов и без наследства папеньки и маменьки мог бы жить припеваючи, водя корабли по кротовинам. Хотя иногда это опасно, да…

У нас на "Монмартре" не было своего вибранта. Поэтому Марку приходилось нанимать их по пересадочным станциями. С его скупостью ни один толковый вибрант у нас не задерживался, этот сорт людей знает себе цену. Иногда, правда, везло подсадить попутчика, направляющегося в ту же сторону Кластера, тогда Марку удавалось сэкономить.

В каюте уже хлопотало трое роботов-уборщиков. Какие милашки! Особенно, вон тот, что тычется под низкий комод, забыв сложить кругленькие пылеуловители с ворсинками на концах. Наверное, сбой программы.

– Эй, уши убери, – подсказала я ему.

Восприятия человеческой речи сбой не коснулся – Микки-Маус (был у меня в детстве такой комикс про земную мышку-мутанта) попытался спрятать пылеуловители, но не смог – пошевелил «ушами», пожужжал и огорченно принялся вращаться.

– Отдыхай, – велела я.

Робот приткнулся у ножки комода. Остальные уборщики продолжили работу. Милые все-таки твари. Некоторые семьи держат их в качестве примитивных слуг и игрушек для детей.

Я продолжила разбирать свою сумку. Упс! По всем признакам, паковал ее наш бортовой циклон, тупой и малофункциональный. Добраться до ящика с косметикой ума у него не хватило. Хорошо хоть всю одежду сложил. С другой стороны, может, это и к лучшему. Займись упаковкой сумки Марк, я бы сейчас, наверное, выбросила все сгоряча, чтобы не вспоминать каждый раз, что он прикасался к моим вещам.

Бейзовиц имел доступ ко всем каютам на «Монмартре». Этому имелось объяснение: многие парни во время нудных, выматывающих перелетов напивались до отключки или накачивались чем-нибудь поэффективнее (как Леонард в день спектакля). Первое время я очень боялась Марка – уж очень масляные взгляды он на меня кидал. У меня из каюты пропало несколько женских штучек: трусики и бюстгальтер. Подозревать парней было глупо – уж женского белья им хватало. Да и Стив дал подсказку, однажды поведя подкрашенными глазами в сторону каюты директора, отделенную от моей каютой O’Нила, и буркнув:

– Если что, кричи.

К счастью, обошлось без происшествий. Подозреваю, Стив с Марком все-таки «поговорил». Между ними и так были натянутые отношения, а после моего появления в их присутствии мне иногда слышался звон струны. O’Нил единственный из труппы имел на директора влияние, даже Бейзовиц признавал, что Стив – звезда, которую сердить опасно. Мой приятель получал много предложений со стороны, но оставался с нами, объясняя это ленью и нежеланием «переприспосабливаться».

Будь это мужской коллектив с иной «спецификой», я бы быстро сбежала. А так меня все устраивало, особенно отсутствие романтических посягательств со стороны парней. Это раньше мне хотелось встретить, наконец, того самого, благородного, умного, верного (вид, вымерший в веке, наверное, в двадцатом. Однако реальность не была похожа на сладенькие романы, ссылки на которые вечно выскакивают на боковом поле страниц «Гуглакси». В общем, я давно пришла к выводу, что романтика – это не мое. Вот, к примеру, мистер Демидов. При первом знакомстве показался мне потрясающем парнем – просто сказочным принцем. Долго ли продлилось очарование иллюзии? Интересно, кто все эти девушки, избавиться от которых он хочет с моей помощью? Сибилла вроде была официальной невестой, а остальные? Короче, все парни одинаковые, и не важно, к какому полу они себя относят.

Содержимое сумки удручало. Искусственный воздух, вода многократной очистки – в условиях космических судов кожа быстро сохнет и стареет, а мне нечего капнуть на стянутое после душа лицо. Попросить у Демидова его мужской арсенал? Нет уж! Придется действительно совершить набег на запасы леди Сибиллы. Открытые баночки трогать не буду, а от чего-нибудь с дозатором не откажусь. Я вытащила ящик целиком и взгромоздила его на кровать. Да, леди Драммонд знала толк в косметике. Чего стоит один крем со слизью улитки, живущей только на Новой Индонезии! А это кокосовое суфле для локтей сделано на Старой Земле?! Сколько же оно стоит? Жаль, что все эти яркие, декоративные штучки для глаз, бровей и губ из коллекции леди Си мне, в силу нынешних обстоятельств, не понадобятся. Хотя, кто знает…

Я нашла в шкафу пустой контейнер и начала складывать в него отбракованные баночки и пузырьки, содержимого которых, по моему мнению, могли касаться пальчики Сибиллы. Микки-Маус, заскучавший в углу, запросив разрешение, полез на кровать и принялся помогать. Он быстро уловил принцип работы: все, что имеет открытый доступ к содержимому – в утиль. Дело пошло быстрее. Иногда робот застывал в сомненьях и требовал точных указаний.

– Нет, это оставь, – говорила я. – Помою и буду в нем что-нибудь хранить… Хорошая коробочка, ты прав, отложи.

– Я рад, что ты такой общительный.

Я вздрогнула. Увлекшись, я не заметила, как открылась бесшумная дверь каюты. На пороге, прислонившись к косяку, стоял Демидов:

– Полчаса одиночества, и ты уже разговариваешь с роботами. Чем вы тут занимаетесь?

– Вот, – растерянно сказала я, опуская новенькую баночку с кремом в «утиль». Микки-Маус возмущенно заверещал, не одобряя нарушение алгоритма. – Избавляемся от всякого… хлама.

– Ну-ну. Тебе, – Кир протянул мне прозрачную пластину дорогого комфона. – Чтобы не приходилось каждый раз самолично отдавать приказы. Громкой связи на яхте нет, только тревожные сигналы по каютам. И, кстати, настрой индивидуальный доступ на двери.

– Зачем? – ощетинилась я.

– У меня иногда бывают гости. С нашей «легендой» всякое возможно. Вдруг какой-нибудь пьяненькой девчонке захочется на спор перетянуть тебя в лоно истинной любви. Понимаю, ты был бы не против, но в ближайшие три месяца забудь. Конспирация прежде всего.

– Какие еще девчонки?! То есть вы сами…?! – возмутилась я.

– А что я? Я же не обещал, что ограничусь «односторонним движением». Это ты – страстно влюбленный в меня мальчик без особых перспектив. А я птица вольная. На людях будем изображать пару, а на своем корабле хозяин я. Старт через десять минут. Не выходи из каюты до окончания прохода через «торс-канал».

Дверь бесшумно встала на место.

– Нет, ты слышал это, Микки? – обратилась я к своему неожиданному помощнику. – Одностороннее движение, приказы отдавать, каково?!

Робот повел левым «ухом» – то ли разделял мое возмущение, то ли извинялся за поведение хозяина.

…У меня странная реакция на гиперпространство – после него я долго чешусь, вся. Врачи говорят, это нервное, вот только почему-то от микроинъекции антигистамина мне сразу становится легче.

Отправившись за лекарством и поплутав по коридорам, я вышла, наконец, в доселе не изученную мной часть «Каллиопы». Какое-то время меня вел за собой умненький Микки, сразу понявший приказ «Медотсек. Показать дорогу», но на полпути робот-уборщик, видимо, получил сигнал от Пайка или судовой системы и свернул куда-то в технический отсек.

Яхта была велика. Я нашла камбуз, оранжерею и медотсек. Звучащие совсем рядом голоса заставили меня сбавить шаг. Где-то неподалеку разговаривали Кир и Пайк. Я повернула за угол и спряталась в нише.

Медотсек на "Каллиопе" был просто роскошным и состоял из аптечного хранилища и БАМС – бортовой автономной медицинской системы, очень дорогой штуки, оборудованной разнообразными диагностическими прибамбасами и хирургическим комплексом. Вот куда бы я не хотела попасть! Внутри БАМС меня вмиг раскусят.

Я побывала в этой штуке лишь раз, когда после своей благополучной Нью-Лукки заболела гриппом на "Монмартре". У парней был иммунитет на этот штамм, а у меня не было. Марку было пофиг. Парни еле уговорили его дать мне неделю больничного. К счастью, у Стива были друзья на пассажирском лайнере, оборудованном БАМС, и он отвез меня к ним в порт в полубессознательном состоянии. Помню свое общение с компьютерной системой-медиком, говорящей приятным женским голосом. В меня впрыскивались, втирались и вливались лекарства, и мне было хорошо. И все же полностью выздоровела я только через две недели. Наверное, даже когда люди станут бессмертными и научатся перемещаться в пространстве силой мысли, старый недобрый грипп отправится с ними покорять дальний космос.

–… обложили, как зверя, – услышала я голос Демидова.

– Вы очень ценный зверь, Кирилл Петрович, – отозвался камердинер.

Они говорили на ориенте, и я все понимала.

– Ты тоже. Не забывай об этом, Пайк, – Демидов помолчал..

– Я все время об этом помню. Однако вы обещали мне некоторую свободу в определенном деле, Кирилл Петрович, – мягко возразил слуга, – и я намерен и дальше пользоваться этой свободой.

– Хм, не знаю, – Демидов вздохнул и чем-то позвенел. – Ты говоришь, что я не слишком осторожен. А сам? Зачем было открываться при мальчике?

– Сэм – очень умный мальчуган, а мои… особенности двум зорким глазам не заметить трудно.

– Очень зорким, – согласился Кир со смешком.

– Надеюсь, ваш договор сработает наилучшим образом. Сэм – хороший мальчик.

– Ты к нему очень проникся, насколько я успел заметить.

– Он напоминает мне вас в этом возрасте. Вы были немногим моложе, когда мы впервые встретились.

– Мне было шестнадцать.

Странно. Мне почему-то показалось, что Пайк – это один из тех родовых слуг, что принято покупать в богатых семьях при рождении ребенка. Я осторожно высунулась. Пайк, раздетый до старомодной майки, с присосками по плечам и груди, сидел на краешке операционного стола. Возле него стоял Демидов. Молодой человек держал в руках сканер и смотрел на экран, следя за столбиками красных и зеленых цифр. Мне очень не хотелось выходить из своего укрытия. Казалось, что БАМС исподтишка наблюдает за мной, угрожающе сияя своей стерильной белизной. Может, плюнуть на аллергию и перетерпеть?

Меж тем разговор продолжался. Я бы многое отдала, чтобы понять, почему от невинного, в принципе, обмена фразами у меня тревожно щемит в груди.

– Показатели в норме, – сказал Демидов. – Что у нас дальше по плану?

– Тот ваш человек на Нью-Маркете. Кажется, у него есть информация.

– Нью-Маркет? Отлично! Парня нужно приодеть.

– Я помогу Сэму с покупками.

– Рад. У тебя отличный вкус. Мне нужно, чтобы мальчишка выглядел на все сто! Как ты думаешь, Пайк, это сработает? Так, как с Сибиллой?

– Думаю, да, сэр. Но ведь ваша цель намного шире?

– Угу. Нужно разворошить осиное гнездо. Заставить их удивиться, засуетиться. Молодой повеса переключился на мальчиков? Долго скрывал свою слабость и наконец открылся? Значит, наболело! Значит, эмоционально уязвим! Ха, как говорит Сэм.

– У вас в последнее время хорошее настроение, сэр Кир.

– Весьма неплохое, Пайк! Меня забавляет вся эта ситуация. В конце концов, Пайк! Сколько можно бояться за свою спину! Врагов нужно встречать лицом! Кстати, о наших прекрасных врагах.

– Оливия Сорель? Дочь председателя ЭмЭмСи?

– Да, Леон Сорель спит и видит, чтобы его дочь вошла в семью Демидовых. И дочь… спит и видит. Даже когда спит с кем-то еще, а не со мной. Как только она узнает о моем разрыве с Сиб, примчится сюда. Как и остальные. Оливия – темпераментная девушка. Хочу сделать наше расставание незабываемым.

Вот… же! Я тихо развернулась и на цыпочках пошла назад по коридору. Я и так много услышала, спасибо. Бог с ним, буду чесаться дальше. Еще сильнее.

– А вот и Сэм! – радостно воскликнул Пайк. – Вы очень вовремя, молодой человек. Выходите же, не стесняйтесь. Здесь все одеты.

– Иди сюда, Сэм! – крикнул Демидов. – Нужно проверить твои жизненные показатели после торс-перехода.

Я вышла из укрытия на ватных ногах. Пайк уже застегивал рубашку. Под пиджаком у него были брюки на подтяжках. Не удивлюсь, если у него и носки такие… на прищепочках. Я бросила на камердинера взгляд, полный паники. Пайк едва заметно кивнул и, уходя, показал глазами: все хорошо. Кажется, он что-то сделал. Подключился к БАМС?

– Сюда, Сэм, в кресло.

Я поежилась. Знаю я такие кресла. Они легко трансформируются в гинекологические.

– Смелее, недокормыш. Ну? Неудобно там? Ладно.

Меня вдруг оторвало от пола, и через секунду я сидела на краю стола, там же, где перед этим Пайк. Хорошо, что на мне был латексный корсет.

– Сними футболку, – бросил Демидов, глядя на экран монитора.

– А можно я так? – сказала я, стуча зубами. – Тут холодно.

– Боишься морально подавить меня видом своих кубиков, бицепсов и трицепсов? Ладно, можно.

Демидов потыкал в меня сканером. На экране побежали ряды цифр.

– Чё пульс-то такой? – спросил Кир. – Уколов боишься?

– Не-е-ет.

– А это что за цифра?

Я замерла.

– А, показалось. Относительная норма. Аллергик? На что?

– На гиперпространство, сэр.

– Шутник. Спусти штаны. Немного.

Меня кольнуло в руку и оголенную ягодицу.

– Витамины, антитела к новым инфекциям, самонастраивающиеся антигистамины. Показатели у тебя – полная хрень вообще! Тебя там хоть иногда кормили?

– Сэр, я…

– Что ж, о тренировках придется на время забыть. Жаль.

Я тихонько выдохнула.

– Ничего, через месяц сделаю из тебя мужика.

– Сэр, – сказала я. – Не надо… мужика. Этого не нужно. В этом и вся суть, что я…

– Похож на девчонку?

– Да.

– Значит, роли распределены? «Уйди, противный» не потребуется? – Кир отставил бедро и покачал им, уперев руку в бок. – Похоже?

– Нет, сэр.

– Ну, тебе виднее, – возвращаясь в нормальную позу, сказал Демидов. – Вот и хорошо, что не нужно ничего изображать. Хотя покажешь какие-нибудь эти… особые штучки, на всякий случай?

– Покажу, сэр. Потом. Если захотите.

– Хм, – Демидов вдруг оперся руками о край стола и приблизил ко мне лицо. – Действительно, на девчонку похож.

Я попыталась отодвинуться. За спиной Кира на мониторе пошла вверх цифра – показатель моего пульса.

– Ресницы, как у девчонки, – сказал Кир, рассматривая меня так близко, что его дыхание касалось моих скул, – глаза, как у крольчонка. Зубы целые еще с таким питанием?

Цифра на мониторе стремительно пошла вниз.

– Хорошо, что на девчонку похож, – задумчиво проговорил Демидов. – Хорошо, что я тебя в платье видел. Буду представлять тебя девушкой, когда…

– Когда что? – пискнула я.

– Нужно потренироваться, – пробормотал Демидов, опуская взгляд на мой рот. – И губы, как у девчонки.

– В чем? – запаниковала я. – В чем потренироваться? Обязательно сейчас?

Лицо Кира оказались совсем рядом, он дернулся вперед, а я назад.

– Да, завтра важный день. Случай другой. Это тебе не глупая леди Сиб. Да не кривись ты так, весь настрой сбиваешь! Это сложнее, чем я думал, – признался Демидов, немного отстраняясь. – С другой стороны, сегодня не потренируемся, завтра нас забросают гнилыми помидорами, – он вытянул вперед губы.

– Сэр, сэр! – быстро заговорила я, выбросив вперед руку и уперев ее в грудь Кирилла, – не обязательно сразу демонстрировать свои отношения так откровенно. В конце концов… мы пока на с…стадии романтики. Объятья, прикосновения… робкие, сэр!

Цифра на мониторе зашкаливала.

Демидов задумался. В следующий миг его комфон издал тихий сигнал. Не отрывая от меня взгляда, Кир взял его с подставки. Глаза его сделались холодными. Он резко отступил на шаг назад, написал что-то небрежным движением пальца по экрану. Я смотрела из-за спины. Буквы были русские. Демидов повернулся ко мне спиной и сухо сказал:

– Иди к себе. Не выходи, пока не скажу. У меня гости. Завтра продолжим… тренировку.

…С Демидовым было тяжело. То он вдруг становился легким, язвительным, даже игривым, и тогда я немного расслаблялась, чувствуя себя рыбой в воде (общаться в таком духе меня научил Стив, хотя поначалу я терялась и не знала, как реагировать на его шпильки), то вдруг обращался в глыбу льда. То мне казалось, что он меня раскусил, то… переставало казаться. Зато теперь я хорошо видела, что он вибрант, а они, как правило, люди неоднозначные.

Морально подготовиться к тому, что мне придется вжиться в трудную и не очень почетную роль, я успела, а к необходимости демонстрировать на людях "очень интимные" отношения оказалась совсем не готова.

Проходя мимо кают-компании, я воровато оглянулась назад и, убедившись, что Кир остался на мостике, подбежала к иллюминатору. Прямо перед моими глазами в бесшумных вспышках "паруса" разворачивался челнок. У Демидова действительно были гости. До их появления из стыковочного шлюза я успела выскользнуть из гостиной, прихватив клипсу доступа в Сеть и ругая себя за любопытство. Через несколько минут в дверь поскреблись. На пороге стоял Микки.

– У меня чисто, – огорченно сказала я.

Робот повел ушами, но не ушел. И вновь запросил доступ на вход.

– Ну… заходи, – удивилась я.

Странно. Обычно у роботов такого типа функция простая и однозначная – действовать в пределах программы. После моего сообщения уборщик должен был удалиться. Но он принял разрешение и вкатился в каюту.

– Ты уверен? – спросила я, держа дверь раскрытой.

Если у Микки сбой программы, натворить он может всякого. У нас на "Монмартре", например, свихнувшийся стюарт вскрыл все банки с растворимым кофе и тщательно вымыл их вручную. Потом красиво расставил по столам. Кофе было не жалко, он был дрянной, а стюарта пришлось сдать в утиль. После того, что мальчики по нему потоптались, все.

Продолжая блокировать дверь ладонью, я заметила движение по коридору. Мимо меня прошел мужчина, высокий, худощавый, с длинным, неподвижным лицом. Гость. Он посмотрел на меня в упор. Я растерянно кивнула. Мужчина продолжал движение тяжелым, мерным шагом, но обернулся, пройдя несколько шагов, ожег недобрым взглядом. Какой… неприятный. Я очнулась и шагнула назад. Дверь бесшумно встала на место. За мной что-то зашуршало. Робот стоял у кровати.

– Ну чего ты хочешь? – с легким раздражением спросила я, крепя клипсу к уху.

Микки хотел комфон, лежащий на подушке.

– Ты голодный? Сбросить тебе зарядки?

– Органическое питание, – прозвучало у меня в ухе.

От неожиданности я вздрогнула. Клипса! Робот общается через внутреннюю сеть. "Голос" у Микки был неприятный, механический.

– Где же я тебе органическое найду… сейчас? Сама бы не отказалась от чего-нибудь вкусного.

Понятно. В условиях небольших пространств яхты и "живой" еды камбуза робот-уборщик питается крошками и биоупаковками.

– Ладно, ладно, – пробормотала я. – Попробую добраться до вкусняшек. Заодно… уподоблюсь кошке, которую, как известно, сгубило любопытство.

Микки продолжал упорно «бросать» запрос.

– Да бери! – сказала я. – Родне хочешь позвонить? «Чужим» в соседнюю Вселенную?… Фрик.

Робот уже «сидел» возле комфона, поджав членистоноги. Надеюсь, он все-таки собирается скачать какую-нибудь рабочую программу, а не музыку послушать или заказать себе новое ухо.

Обожаю бесшумные двери и хорошие программы-переводчики. Как я и думала, Гость говорил с Киром по-русски. Я пропустила светские приветствия и застала самую интересную часть разговора.

– … мальчишка? Вы говорили, что будете один. – сухо попенял Гость.

Демидов помолчал. Мне захотелось свернуться в шарик и закатиться куда-нибудь в машинное отделение.

– Обстоятельства изменились, – тон-в-тон ответил Кир. – Напомню, что не я настоял на разговоре. Давайте ближе к делу.

– Я сам вызвался побеседовать с вами, мистер Демидов, – немного смягчив интонацию, сказал Гость. – Мы ведь соплеменники. Вы на Северной Пальмире росли?

– Совершенно верно.

– Ваша семья прятала вас… лет до шестнадцати, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, – программа передала насмешливый тон Кира. – Ей нечем было гордиться в отношении меня… до некоторых пор. Да и потом… некоторое время.

– Как же, как же, – почти благодушно изрек Гость. – Мы, в нашем ведомстве, о ваших подвигах в юности хорошо наслышаны. Один из лучших хакеров, самый наглый, так и ускользнувший от правосудия. Да, да, ваша семья… Дорого ей обошлось вас… отмазать?

– Очень дорого, – многозначительно сказал Кир.

– Хакер, вибрант, ученик самого Мацумото. Вы интересная личность, господин Демидов. А учитывая, что со вчерашнего дня ходит о вас по Сети, с подачи леди Сибиллы Драммонд…

– Врут, – равнодушно бросил Кир.

– Ну и бог с ними, – отозвался Гость с прежним благодушием. – Я тут не за этим. Вы знаете, за чем.

– Ничем не могу помочь. Я не общался с профессором Мацумото целый год. Меня давно уже не интересует наука. Разве что разработки, способные принести прибыль моей компании.

– Компании ваших родителей?

– Да… нашей компании.

– Профессор тоже исчез.

– Вот как? – то ли сбойнула программа, то ли голос Кира действительно дрогнул.

– Исчезновение из секретной лаборатории двух циклонов – само по себе случай из ряда вон выходящий, а тут еще и Мацумото. Тело одного из киборгов удалось найти, он напал на профессора Бронски, слышали о такой?

– Нет.

– На свободе гуляют два взбесившихся циклона… уже один, но очень опасный. А вы отказываетесь сотрудничать.

– Еще раз повторяю: я не имею отношения к экспериментам Мацумото. В последний раз мы с профессором общались в прошлом году, я поздравлял учителя с днем рождения.

– Жаль, господин Демидов, очень жаль, – с упреком сказал Гость. – С вашими киборгами все в порядке?

– Да. Можете проверить, если сомневаетесь.

– Проверю. Это не последняя наша встреча.

Словно в подтверждении слов Демидова мимо меня прошел Пайк. Я вздрогнула. Камердинер смотрел перед собой. В его неподвижной руке был поднос с пирамидой чашек, судочков с вареньем и печеньем и чайником с парком над носиком. А самовар? Самовара не было, а жаль. Пайк меня «не заметил», взгляд его был очень «циклонным» – он демонстрировал чудеса балансировки посудой. Отменный слуга.

Дальше я слушать не стала. Все и так… непонятно. Если Гость и есть «оса из гнезда», разворошили это гнездо явно не наши с Киром «отношения». Не хочу об этом думать.

Как я и предполагала, Микки скачивал из сети программу. Большую программу.

– Ого! Зачем тебе такой объем? – удивилась я.

– Общение, – проскрипел Микки в клипсе.

Я поморщилась и вызвала настройки гаджета. Неприятный голос робота стал «мультяшным». Так в моем представлении должна была говорить мышка-мутант.

– Извини, – сказала я со вздохом. – До камбуза добраться не удалось. Ну неужели у этой стервы Сибиллы не завалялось где-нибудь заначки? Она же богатая! Небось и шоколад настоящий жрала под одеялом. Ищи, Микки!

Робот спрыгнул с кровати и, азартно дрожа вибрисами, принялся искать. Увы, леди Сиб не держала под рукой «антидепрессанты».

К нашему с Микки восторгу, в каюту зашел Пайк. В его руках был поднос. Тот самый, без самовара, но с чайничком.

– Я подумал, вам это не помешает.

Пайк уже был «нормальным», но несколько задумчивым. Он даже не стал пенять мне за подслушивание, просто оставил поднос и вышел из каюты. Мы с Микки прекрасно провели время. Пополнив запас энергии, робот-мышка продолжал лениво собирать с покрывала крошки от печенья, видимо, впрок. Я пыталась выяснить, что он там накачал, подключившись к интерфейсу уборщика через комфон. Нашла в его опциях карточные игры и вспомнила, что во время распаковки вещей мне попалась в руки старая колода. Стив иногда забавлялся гаданиями, к нему, за предсказаниями о суженых, бегали мальчишки из труппы, и он, сверкая черными глазами, нес всякую чушь о казенных домах и червовых принцах. Наверное, колоду сунул ко мне в сумку наш тупой киборг.

– Что здесь происходит?

– Эй, а постуч…?!

Я посмотрела Киру в ледяные глаза и замолчала. Микки застыл с веером карт в лапках-манипуляторах.

– Тебе делать нечего? —зашипел Демидов.

– Да!

– Я просил не высовываться?

– Это вышло… случайно.

– Я просил настроить доступ?!

– Да. Обязательно.

Демидов перевел взгляд на Микки.

– Ты разбираешься в софте для роботов?

– Только в пределах обычного пользователя.

– Узнаю, что ты лазал в настройках, откручу уши. Мне сейчас совершенно не нужно, чтобы моя техника вела себя… неадекватно, особенно этот каб. Сотри все, что загрузил в уборщика.

– Ладно.

– Не слышу!

– Ладно! Понял!

– Завтра у меня другой гость… гостья. Зайдешь утром на мостик, дам инструкции.

– Ай, ай, сё! Мастэ!* (*англ судовое – Да, сэр! Капитан!) – с энтузиазмом приложив руку к уху, отрапортовала я.

Демидов гневно открыл рот, махнул рукой и вышел. Будь в каюте обычная дверь, хлопнул бы.

– Дама, валет, десятка, – пискляво сообщил Микки, выкладывая передо мной карты.

– Нечем бить. Забираю, – мрачно отозвалась я. – Не буду я ничего удалять, сэр. Ваши роботы и до меня были свихнувшимися.