Ты должна выйти замуж

Ломаченкова Наталья Михайловна Ты должна выйти замуж

— Ты должна выйти замуж.

Вот так — приговор на всю жизнь одной короткой фразой. Я неподвижно стою, опустив взгляд, на середине просторного, как обычно полутёмного холла и слушаю взволнованный голос отца, нервно расхаживающего из угла в угол. Точно статуя — являю собой прямо-таки образец придворного этикета, и только пальцы сминают прозрачную шаль, наброшенную мне на плечи. Холодно во дворце зимой.

— Ты же понимаешь, Тисса, я не могу поступить иначе. Твой брак с королём этих руави — единственный способ для нашей семьи расплатиться с долгами и не запятнать родовое имя вечным и несмываемым позором. Я не могу принуждать тебя, но…

— Я согласна, — роковые слова вырываются из груди почти неслышным шелестом. Слышу, как отец подходит и осторожно приподнимает мою голову за подбородок. Я уже вполне справилась с эмоциями. Даже сумела изобразить уголком губ слабую и до жути неживую улыбку. Вышколенная за годы жёсткого обучения дворцовой жизни маска, уже привычно появляющаяся на недрогнувшем лице, выручила и сейчас. — Всё в порядке. Кстати, а зачем руави согласились на этот брак. Неужели узрели мою неземную красоту на балах?

Отец с бесшумным выдохом облегчения отходит, видимо решив, что если я ещё в состоянии язвить, значит всё в норме. Хотелось бы…

— Обручившись с наследницей влиятельного Дома, правительство руави автоматически получает право заседать с Советах людей и влиять на проводимую нами политику. Так что эта свадьба одинаково выгодна для обеих сторон.

— Прекрасно, — я присела в реверансе, изящно подобрав подол длинного платья. — Когда я выезжаю? И когда состоится свадьба?

— Завтра, — устало и немного виновато вздохнул отец. — Ты и король Эррис обвенчаетесь уже на землях руави. Они не пожелали, чтобы на церемонии присутствовали представители людей. Послы руави приедут за тобой завтра с утра, чтобы проводить тебя к жениху.

Я ещё раз поклонилась. На языке вертелся вопрос, но высказать его я не решилась. Быть может по той простой причине, что не хотела огорчать отца. Я ни разу не видела властителя легендарных руави, да и вообще лишь однажды имела счастье лицезреть их самих лично. Скрытные, не уступающие по силе эльфам, держащие в глухом секрете всё, что хоть немного касалось их жизни, они впервые допустили человека в свои леса. Какие они? Что меня ждёт?..

Ночью я не спала. Из вещей отец сказал ничего не брать, благо руави обещали обеспечить высокую невесту на месте всем необходимым для дальнейшей жизни. Я сидела в кресле у пылающего жаром камина и, свернувшись клубочком, вспоминала свою прошлую беззаботную жизнь. Не то чтобы уж очень беззаботную — мало кто представляет себе, как много должна знать княжна благородных кровей. Но, как и все девушки, мечтавшая о большой и чистой любви. Ах, какая же я была тогда наивная!

С холодно-яростной решимостью я распахнула крышку тяжёлого кованого сундука, где в тайне ото всех хранила свои самые дорогие вещи, и, вытащив приличную стопку листов, едва уместившихся в ладонях, швырнула их в камин. Затем вскарабкалась обратно, обхватив колени руками, и слезящимися глазами смотрела, как неугомонное пламя радостно облизывает быстро желтеющие и сворачивающиеся листы с моими первыми, ещё такими неумелыми рисунками и письмами тому неведомому, но горячо любимому, единственному на свете, который когда-нибудь непременно найдёт меня.

Прощай, счастливое детство. Я выросла.

Подумать только — через день я стану королевой. Мало того — королевой тех самых руави, которых боялись все поголовно и которыми не уставали втайне восхищаться. Но вот почему-то не кажется мне, что это принесёт мне ту власть, перед которой благоговеет отец. Скорее — марионетка на чужом троне, которую будет легко устранить, если она начнёт возмущаться.

Но как же я ненавижу эту забытую богами страну, где отец в угоду деньгам и политике продаёт собственную дочь! Где брак по расчёту считается банальностью и обыденной вещью среди высоких Домов. Где с простыми человеческими чувствами вообще не считаются. Неужели только крестьянки могут позволить себе быть счастливыми и любимыми?..

Я ровным шагом, поддерживая на лице нейтрально-вежливое выражение, спустилась по ступеням широкой лестницы, выстеленной в честь высоких гостей красным ковром. Отец ждал меня внизу. Степенно склонилась перед ним, заталкивая поглубже отчаянную мысль, что скорее всего, вижу его в последний раз. Он ответил чуть нервным кивком, я с горькой усмешкой заметила, как у него дёрнулся уголок рта. Теряет сноровку, так непозволительно для высшего двора! Среди политиков достаточно Видящих, которые мгновенно оценят твою слабость и не преминут воспользоваться моментом. Закон выживания.

— Они ждут вас снаружи, княжна, — промолвил отец. Я приняла его руку, ощущая себя жертвой, подводимой к алтарю, окроплённому кровью. С трудом удержалась от недостойного вздрагивания. Княжна всегда бесстрастна.

Мы вышли во двор. Небо — всегда безоблачно-чистое — сегодня было покрыто облаками. Не самый благоприятный знак. Как ни старалась, я всё же не смогла не обернуться, чтобы в последний раз взглянуть на каменные стены своего дома. Прощай…

Пятеро незнакомцев, все как один, в чёрных плащах с капюшонами, скрывавшими лица, дожидались, сидя на нетерпеливо бьющих копытами конях. Думаю, нет нужды указывать, какого цвета были лошади. Видимо, чёрный является для руави неким опознавательным знаком. Или одним из средств устрашения. Не сказать, что это не действовало. По крайней мере, на меня. Бррр… прямо нежить какая-то!

На лице — ни грама беспокойства. Оно всё глубоко внутри — дрессированное и покорное. Я с улыбкой подаю руку спешившемуся и склонившему голову в вежливом поклоне руави. Тот наконец-то откидывает капюшон, отвечая на мой беззаботный взгляд.

Мужчина. Впрочем, кто бы сомневался. Короткие, по сравнению с эльфами, волосы до плеч с пепельным отливом и такие же, подёрнутые серой дымкой мглы, глаза. В движениях ощущается стальная и запредельно опасная сила. Голос вкрадчиво-ядовит, точно у готовой к броску змеи.

— Счастлив приветствовать высокую княжну Иртиссу из Дома Арис. Мы здесь для того, чтобы проводить вас к королю руави. К сожалению, он не смог лично встретить вас.

Приседаю в реверансе. Не смог, ну разумеется. У высоких властителей наверняка есть дела поважнее, чем заботиться о какой-то человеческой девчонке. Кукла, не больше чем покорная кукла… ну ничего, мы ещё посмотрим, кто кого!

Точно уловив перепад настроения, ведь я уверена, что на лице не отразилось ровным счётом ничего, руави пристально вглядывается мне в глаза. И я с изумлением вижу, как серую радужку затягивает водоворот серебряных искр, ломая волю, сминая и без того хрупкие щиты вокруг разума.

У меня просто физически не хватит силы, чтобы воздвигнуть такой щит, который бы выдержал его напор. Поэтому я перестаю скрываться. И мои зрачки принимают точно такую же бездну непроницаемого серебра. Мир рассыпается каскадом красок и цветов, составляющих истинную суть.

Невольное удивление на его лице. Один — один. Затем руави чуть с иронией усмехается и давление исчезает. Я также выхожу из Видения.

— Моё почтение, Видящая.

— Моё почтение, Видящий, — копируя его тон, отвечаю я.

Руави подводит мне лошадь, само собой тоже чёрную. С кивком принимаю поводья и, едва коснувшись стремян, взлетаю в седло. Отряд синхронно занимает круговую позицию. Интересно, это у них такое горячее стремление защитить невесту короля от внеплановых покушений или не дать ей сбежать по дороге? Больше тянет признать вероятность второго…

Лошади срываются с места стремительным галопом; на скаку оборачиваюсь, вскидывая руку в белой перчатке в жесте прощания. Отец, неподвижно замерший на высоких ступенях, повторяет моё движение. Ещё один, самый последний, отчанный, прощальный взгляд, — и я отворачиваюсь, смаргивая выступившие слёзы, и пришпориваю лошадь. Вперёд, только вперёд. Путь обратно закрыт навсегда.

Мы больше не обмолвились ни единым словом. Только когда копыта коней ступили под шелестящие кроны деревьев Леса Руави, мой провожатый ожил:

— Мы только что перескли черту границы, княжна. Через полчаса будем во дворце.

Я кивнула, рассматривая таинственный лес.

На первый взгляд вроде бы ничего непостижимого в нём и не было. Ну, может, чуть явственней витает в воздухе тонкий пряный аромат незнакомых цветов. Ну, может, чуть громче, чем обычно, шуршат над головой тонкие листья, переливающиеся всеми оттенками зелёного, точно переговариваясь между собой. Ну, может, чуть ярче заметна игра теней и бликов света от редких лучей солнца. Обычный лес, каких в достатке было и на землях людей.

Я погрузилась в Видение.

И не сумела удержать восхищённого и по-детски изумлённого вздоха. Лес был живой.

Не так, как это представляют учёные маги и алхимики. У него было тело — каждая травинка, каждый листик, каждый цветок были его неотъемлемой частью, сливаясь воедино в нечто огромное, необъятное и непостижимое. У него была душа — она чувствовала каждый вздох и каждую жизнь, каждый шаг и каждую мысль, проскользнувшую в овеянном загадкой воздухе. Лес приветствовал руави, вернувшихся в родной дом, и мои спутники один за другим скидивали капюшоны, глубоко вдыхая и улыбаясь глазами…

Очарование прервал холодный голос слева.

— Скоро дворец, княжна. Я бы посоветовал вам не демонстрировать направо и налево свою силу. Кроме того, что это считается дурным тоном, некоторые из придворных могут посчитать вас чересчур опасной для отведённой вам роли.

— Благодарю за совет, — чуть более резко, чем следовало, ответила я, прикрывая глаза. С сожалением увидела, как радуга сменяется обыденностью жизни. Виновата — замечталась и едва не потеряла нить действий и положенный по статусу этикет. Но, забери его демоны, неужели он не мог сделать замечание не таким презрительно-снисходительным тоном!

Когда из-за переплетения стволов вынырнул сверкающий силуэт дворца, я уже была готова. Полный контроль удался на славу — ну не считать же на самом деле тот восторг, на миг мелькнувший у меня во взгляде, когда это чудо явилось перед моим взором во всей красе. И это несмотря на то, что я по-прежнему не использовала Видение.

Не доехав до ступеней, увитых цветущими лозами, положенные семь шагов, я спешилась и неторопливо приблизилась к ожидающей наверху небольшой группе. На мгновение замерла, скользнув взглядом по пристально рассматривающим меня руави, пытаясь определить, кто же из них мой будущий муж.

Три девушки с алыми розами в волосах и в лёгких, почти воздушных платьях. Надо запомнить — ведь я в первый раз вижу женщин руави. Наверное, человеческий аналог фрейлин. Потому что не бывает у членов королевских семей такого открытого интереса во взгляде и доверчивости в движениях. Четверо мужчин — трое пожилых, с откровенной скукой смотрящих на мой реверанс, и четвёртый — молодой, на вид не старше двадцати пяти, хотя кто знает, как текут года у этих руави. Я впилась взглядом в его неестественно бледное лицо и, не колеблясь более, шагнула прямо к нему, присев в приветственном и покорном поклоне почти до пола. Потому что в ярких пронзительно-оценивающих голубых глазах, так не сочетающихся с чёрными, как смоль, волосами, светилась сила и власть. Власть короля.

— Я счастлива приветствовать великого короля Эрриса из Дома Багряной Зари.

Он шагнул ко мне, выждав положенное время, протянул руку, помогая подняться.

— Встаньте, высокородная. Не обязана жена склоняться перед мужем своим.

Видит небо, каких усилий мне стоило не вздрогнуть от этих слов, а спокойно опереться на его руку, не по-людски изящную и сильную, и дать провести себя вверх по ступеням к ожидающим придворнным.

— Лиссэ и Найта будут при вас, пока вы будете жить среди руави. Можете считать их своими личными фрейлинами. (ну надо же, хоть в чём-то не ошиблась!) Вам хватит трёх часов, чтобы приготовиться к свадьбе, княжна Иртисса?

— Да, благодарю, ваше величество, — улыбнувшись через силу, я присела в очередном реверансе, глядя на короля глазами, излучающими прямо-таки собачью преданность. — Вы очень добры.

Эррис взлянул на меня с едва уловимой иронией и вдруг чуть покачнулся. Бледность ещё сильнее залила его лицо. Я напряглась, но король уже овладел собой и спокойно кивнул. Только вот в его непроницаемых глазах плескалась усталость.

— Я буду ждать вас, княжна.

После этих слов вся свита, за исключением двух девушек руави, развернулась и торопливо удалилась за королём в глубь дворца. Я вопросительно посмотрела на фрейлин.

— Пройдёмте, миледи, — подскочила ко мне одна, кажется Лиссэ, и с сожалением оглядела мой запылившийся после дороги костюм. Я усмехнулась про себя. Среди человеческой прислуги за такой неподобающий взгляд следовало бы жёсткое наказание. Придворные должны быть подобострастны и молчаливо-услужливы. На их личное мнение никто не обращал внимания. Придётся привыкать, что у руави всё по-другому.

— Вы извините, если мы что-то не так сделаем или скажем, — смущённо пропела Найта, осторожно приседая и глядя на меня любопытными карими глазами. — Мы впервые общаемся с человеком. Ой, простите, высокородная!

Я вздохнула и помогла девушкам подняться.

— Давайте договоримся сразу: никаких Высоких, длинных и так далее. Меня зовут Иртисса, можно Тисса. Законов ваших я не знаю, поэтому обижаться не вижу смысла. Ну, покажете мне, где предстоит жить невесте короля?

Руани дружно засмеялись. И, не смущаясь более, вместе подхватили меня под руки и повели вперёд по бесконечным переходам дворца, неугомонно нашёптывая на ухо разные секреты. Я кивала, слушала и старалась хоть отдалённо запомнить дорогу.

— Вообще-то супруги живут в соседних покоях и делят между собой одну спальню, — пояснила, зардевшись, Лиссэ. — Но так как вы не руави, то вам решено было выделить ещё одну, совершенно отдельную комнату.

— Спасибо всем богам! — совершеннно искренне выдохнула я.

— Как вам наш король? — шёпотом спросила Найта. Я чуть прикусила губу. Девушки с беспокойством вгляделись мне в лицо. — Он вам не нравится, да?

— Он очень красив… для многих человеческих женщин было бы недосягаемой мечтой заполучить в мужья такого мужчину, — совершенно честно ответила я. Потом замялась на немного и выдохнула: — Но я не люблю его, понимаете, не люблю! Как бы он ни был прекрасен!

— Не волнуйтесь, — тонкая рука Лиссэ осторожно коснулась моего плеча. — Король Оррис очень добр. Вы не будете несчастны.

Я со вздохом шагнула в услужливо распахнутую дверь.

— Найта, перестань! — я изо всех сил пыталась сдержать смех, пока девушки на пару сражались с хитроумными завязками подвенечного платья. — Я боюсь щекотки!

— Осталось совсем чуть-чуть! — выпалила руави, сама растрепавшаяся и красная от усилий. Лиссэ, фыркнув в кулачок, набросила мне на плечи нечто воздушно-прозрачное и без особого напряжения рассчесала мне волосы, мимолётно придав им более менее приличный вид. Я лишь завистливо вздохнула. Сама я могла выдирать волосы пучками, но, как не старалась, добиться, чтобы они улеглись как положено, не получалось.

— Готово! — наконец выдохнула Найта, отойдя от замученной меня. Лиссэ подвела меня к высокому объёмному зеркалу, и я потрясённо замерла, разглядывая то, что некогда было простой человеческой княжной.

То, что я преобразилась — мало сказано. Светло-зелёные волны платья стекали на пол, оставляя впечатление струящегося ветра. Шаль, наброшенная мне на плечи, только ярче подчёркивала перламутр кожи. И конечно венок из ослепительно белых цветов, источавший приятный нежный аромат, закрепил сложную причёску.

Никогда не могла назвать себя красавицей. Но теперь…

— Вы прелестны! — пропела Лиссэ. Найта лишь восхищённо кивала, слегка раскачиваясь на кончиках пальцев. Я смущённо пожала плечами, решительно отворачиваясь от зеркала. Красива, не красива — не короля же мне соблазнять, в самом деле! Ему и так на мне жениться предстоит. Интересно, а ведь поглощённая раздумьями о своей несчастной судьбе, я и не подумала, а каково приходится Эррису. Ведь он-то тоже женится явно не на любимой девушке…

В дверь вежливо постучали.

Я глубоко вздохнула и шагнула вперёд, легким движением распахнув створку. За ней образовался тот самый руави, который и приезжал за мной в родовой замок. Видящий. Он окинул несколько удивлённым взором горделиво замершую меня и слегка поклонился. Я вздохнула. Вот от кого мне точно никогда не добиться уважения.

— Пройдёмте, княжна. Всё готово для церемонии.

Площадка вне стен дворца, огороженная цветущими кустами диких роз. По центру — бьёт прямо из искусно огранённого камня фонтан искрящейся воды. Струя взлетает в воздух и рассыпается неуловимыми брызгами; ни одна капля не падает обратно на траву — она мягкая и шелковистая, словно только что после рождения. Вокруг, на почтительном расстоянии от источника, замерли руави. Их немного по людским меркам — всего несколько десятков, но для меня, сегодня впервые увидевшей представителей этой расы, и такого количества было более чем достаточно. В мыслях прочно поселилось настойчивое желание сбежать отсюда куда подальше и будь что будет.

Осуществиться ему помешал спокойный голос короля.

— Приветствую, княжна. Вы просто очаровательны сегодня. Моё восхищение.

До чего же пусто звучат все эти банальные и обязательные комплименты! Я присела в реверансе, склоняя голову, и только потом взглянула на подошедшего руави.

Король был красив. Просто до невозможного, до невероятного великолепен. Даже сейчас, одетый в простую чёрную (ну кто бы сомневался!) рубашку, с серебряной вязью вышитым узором, и непримечательные вполне обыденные (чёрные!) штаны, он умудрялся затмить собой всех присутствующих. На волосах сверкал и переливался всеми оттенками радуги тонкий серебристый обруч — знак высшей власти.

Эррис с чуть заметной долей изумления оглядел мой наряд и, слегка улыбнувшись, подал мне руку. Вложив свою ладонь в его, я с некоторой дрожью подошла к живому источнику. На миг мне даже показалось, что вода поменяла свой цвет — из прозрачной стала огненно-зелёной. Но, вероятнее всего, только показалось.

Спокойно, главное не забывать улыбаться, — уговаривала я себя. Представляю, какой у меня сейчас на лице оскал сквозь зубы. Ладно, будем надеяться, что у руави крепкие нервы в отличии от меня.

— Не волнуйтесь, — еле слышно шептнул Эррис, легонько сжав мою ладонь. — Это быстро.

И резко вытянул наши сцеплённые руки прямо над взлетающей струёй.

Я прикусила губу от неожиданности. Ладонь словно обдали ледяным холодом, а затем погрузили в раскалённую лаву. Но болезненное ощущение прошло, и я ощутила, как по телу прокатываются волны тепла и уюта. Против воли я расслабилась, продолжая чувствовать на своей руке сильные пальцы короля.

— Клянусь защищать жену свою ценой жизни своей, — словно издалека долетал звучный уверенный голос. Я эхом отозвалась:

— Клянусь любить мужа своего в горе и в радости.

— Клянусь доверять жене своей и не таить от неё дел своих, — размеренно продолжил Эррис. У меня начало складываться такое впечатление, что он хочет побыстрее закончить нудную церемонию и сплавить новообретённую супругу куда подальше. Ну, не могу его за это упрекать.

— Клянусь не замышлять зла против мужа своего и не покидать его в беде, как страшна бы она не была.

— Клянусь, и да скрепит Источник Жизни узы наши, вечные и нерушимые.

— Клянусь, и да скрепит Источник Жизни узы наши, вечные и нерушимые.

И вновь обжигающее касание пламени и льда, а потом иллюзия распалась, и я с изумлением обнаружила себя, стоящей рядом с Источником. Эррис достал откуда-то второй, точно такой же, как и у него самого, обруч и, сняв венок, надел его мне на голову. Окружавшие нас руави в полном молчании стали опускаться на колена.

— Прими же, род руави новую королеву свою, Иртиссу, и покоряйся ей, также, как и мне, — с этими словами король как-то непривычно горько усмехнулся. Потом взял меня за руку и вывел сквозь круг придворных за пределы площадки.

Всё так же неторопливо мы шествовали по коридорам дворца, с улыбками на лицах кивая бесконечным руави, проплывающих мимо и с любопытством всматривающихся в новобрачных. Вдруг, после очередного поворота, Эррис пошатнулся, схватившись рукой за грудь. Его лицо побелело, и он обессиленно прислонился к стене. Я испуганно взглянула на начавшего медленно оседать вниз короля.

— Что с вами?! Я позову целителя!

— Не… надо..! — с усилием выдохнул мужчина и попытался приподняться. — Мне надо… вернуться… в свою комнату.

— Я помогу, — я постаралась приподнять судорожно дышашего короля. В конце концов мне удалось перебросить его руку через моё плечо, и Эррис, пошатываясь, привстал на ноги, тяжело опираясь на меня. Осторожно, стараясь видимо не шататься и сохраняя на лице довольное выражение, я двинулась к нашим покоям, мысленно благодаря своего наставника по физической подготовке и фехтованию. Теперь, если особо не приглядываться, мы были похожи на двоих горячо обнявшихся влюблённых… Ну какой идиот, скажите на милость, строил этот дворец с его бесконечными переходами?!

— Теперь… куда? — с трудом выдохнула я.

— Направо, — прошелестел Эррис. — Теперь опять… направо. Потом…налево.

Слава всем богам — впереди показалась нужная дверь!

Мы ввалились в комнату, я пинком ноги захлопнула за спиной жалобно скрипнувшую створку. Король без сил опустился в стоявшее посреди покоев кресло. Я прислонилась к стене, пытаясь перевести дыхание и с возрастающим волнением вглядываясь в Эрриса.

— Пожалуй, я всё же позову целителя…

— Не надо! — руави глухо и судорожно закашлялся, затем приложил к губам платок, смахивая выступившую кровь. — У меня на столе… амулет.

Я метнулась к столу, заваленному множеством свитков и других разнообразных вещей, с трудом разглядев, вытащила из-под кипы бумаг небольшой кулончик в виде зелёного листа и торопливо протянула королю. Эррис со слабой улыбкой кивнул, сжал амулет в руке и с облегчением откинулся на спинку кресла, постепенно расслабляясь. Рискнув на миг обрести Видение, я быстро взглянула на загадочную вещицу и увидела, как из-под пальцев мужчины пробиваются стремительно впитывающиеся прямо в кожу золотые лучи. Понятно: амулет-регенератор. Ну тогда ладно.

По возможности стараясь не шуметь, я отошла и присела на край широкой кровати, всё так же не сводя внимательного и испуганного взгляда с бледного лица Эрриса и готовая в любой момент броситься на поиски врачевателей, несмотря на все его уговоры.

Король открыл глаза и пристально посмотрел на меня. Я вздрогнула от неожиданности.

— Вам уже лучше? Может, я вам мешаю?..

— Нет, останьтесь, прошу вас, — чуть приподнял руку руави, когда я встала, чтобы покинуть его комнату. Не самая мудрая мысль с моей стороны, особенно после того, как правитель едва не скончался у меня на руках, но в тот момент первое, что назойливо стало лезть мне в голову, так это то, что мы уже муж и жена, и абсолютно одни в комнате — ЕГО комнате, и постель тут вполне может разместить двоих…

Бред какой! Я передёрнулась своим мыслям. Он же не маньяк какой, на самом деле! И покорно села обратно, обратившись в слух. Король сумрачно вздохнул, точно собираясь с духом, чтобы начать разговор. Так, меня начинают терзать смутные сомненья…

— Сиррен считает, что мы должны держать это в тайне от вас. Но я думаю, вы имеете право знать… — помедлив, произнёс он. Я непонимающе посмотрела на него:

— Что знать?

— У людей мало сведений о народе руави. Слишком мало, чтобы, к примеру, знать одну немаловажную вещь. Весь королевский род руави, исключительно его прямых наследников, уже сотни лет терзает неведомая болезнь. Мы называем её Проклятьем руави… — он передёрнул плечами, поморщившись. — Никто не знает, откуда она появилась и почему поражает так выборочно. Предполагают, что всё дело в особой крови властителей. Проклятье проявляется неожиданно и убивает за несколько месяцев. Срок, отведённый королям для жизни, всегда разный: мой отец дожил до двухсот тридцати, его прадед даже до пяти сотен. Мне, как видите, повезло немного меньше…

— Вы умретё?! — в шоке выдохнула я. Эррис с лёгкой печальной улыбкой наблюдал за паникой в моих глазах.

— Увы, все мы смертны. Не волнуйтесь за меня, Иртисса. Наоборот, это я должен просить у вас прощения.

— У меня?!.. — я прекратила метания по комнате и замерла, поражённая внезапной мыслью. — Кровь королей… значит вот для чего вам потребовалась принцесса не из вашего народа. И я здесь только для того, чтобы родить народу руави здорового наследника и избавить его от Проклятия?! Это подло с вашей стороны, ваше величество! Вы могли хотя бы сказать мне об этом!

— Повторяю, мой кузен и так был откровенно против того, чтобы вам было хоть что-то известно, — жёстко ответил мужчина. — После моей смерти, — судя по всему, где-то через неделю, вы выйдете замуж вторично за моего кузена Сиррена. И после того, как родите ему наследника, будете свободны, словно ветер. По-прежнему останетесь законной королевой руави, правда без права на престол, богатейшей невестой среди людей, — разве это плохо? Найдёте себе по-настоящему любимого супруга и заживёте долго и счастливо.

— Вы так спокойно говорите о своей смерти, — отстранённо прошептала я. Эррис устало пожал плечами.

— Когда над тобой с самого рождения висит её тень, просто перестаёшь её бояться и привыкаешь. Раньше или позже… Прошу вас только об одном, Иртисса: не говорите никому о том, что сегодня произошло. Проклятье наступило уже несколько недель назад, но пока что об этом знает только мой кузен. Ни к чему сеять среди руави лишнюю панику.

— Как пожелает ваше величество, — я поднялась с кровати и привычно присела в реверансе, склонив голову. — Удачного вам дня.

— До свидания, Иртисса, — уже гораздо мягче отозвался мужчина. И вдруг признательно улыбнулся. — И огромное спасибо вам за помощь. Теперь я буду знать, что могу рассчитывать на вас в трудную минуту.

Я подхватила с пола отвисшую, несмотря на все правила этикета, челюсть, ошалело взглянула на руави и поторопилась улизнуть из комнаты. Как можно быстрее. Нет, всё-таки жизнь среди этого народа плохо влияет на мои придворные повадки.

И только добредя до своих покоев, расположенных по-соседству с королевскими, я поняла, что совсем забыла спросить у Эрриса, кто же, собственно говоря, является его кузеном.

— Просыпайтесь, королева, скорее просыпайтесь! — над ухом колокольчиком зазвенели два донельзя довольных девичьих голоса. Я издала страдальческий стон, взывая к милосердию руави, но они уже настолько притерпелись к моим гневным воплям по поводу ранней побудки за эти несколько дней, что не соизволили даже сделать вид, что сожалеют о содеянном. Вот вам и уважение к великой и могучей королеве руави.

— Ну что там ещё? — в подушку пробулькала я, неохотно разлепляя один глаз. — Король что, надумал второй раз жениться? Если требуется моё мнение, то я полностью и безоговорочно согласна.

— Ну что вы, о королева! — захихикали мои мучительницы. — Это всего навсего правитель Эррис объявляет сегодня начало Весеннего бала. И, между прочим, в вашу честь.

— В мою?! — от удивления я даже привстала, чем мгновенно воспользовались руави, ловко лишив меня тёплого одеяла. — Он что, с дерева рухнул?

Подружки непонимающе переглянулись.

— Ээээ… вы чем-то недовольны, королева?

— Да нет, — я с тоской вспомнила страшно нудные дворцовые балы, проводившиеся с невероятной частотой. И как я всеми фибрами души стремилась улизнуть с них куда подальше, хоть в лесную чащу, только чтобы не видеть этих приторно-слащавых физиономий. Везде то же самое… Я ведь я так надеялась, что хоть среди руави это не принято.

— Тогда вам надо принять ванну, — Лиссэ умело перебросила свои волосы за плечи и быстро завязала тугим узлом. — Ну быстрее, Тисса, пока вода не остыла!

Я послушалась и спустя минуту, уже полузакрыв от наслаждения глаза, опустилась в горячую ванну. От воды шёл пар и тонкий аромат жасмина. Похоже этот запах станет моим на всю оставшуюся жизнь. Чистота, нежность и надежда.

— Девчонки, что бы я без вас делала… — блаженно промурлыкала я. Потянулась было к бальзамам, но Найта легонько шлёпнула меня по руке и, сноровисто подхватив какой-то светло-голубой флакон, выдавила из него каплю вязкой жидкости и принялась быстро втирать мне в волосы. Потом заставила меня наклонить голову и несколько раз сполоснула их чистой водой.

— Всё, королева, пора прекращать нежиться и приниматься за трудовые будни.

— Разве бал начинается так рано? — наивно поинтересовалась я, неохотно выбираясь из теплой ванны и надевая удобный лёгкий сарафан. Как всё же хорошо, что руави не заставляют своих королей и королев постоянно таскать на себе эти жуткие парадные одежды!

— Начало с закатом! — расхохотались девушки. — Но ведь ещё надо приготовиться!

Я только застонала от жалости к себе несчастной. Я ведь так и думала, что без этого не обойдётся. Закон моего личного свинства ещё никогда меня не подводил.

— Платье уже готово, — наставляла меня за завтраком Найта. Я с аппетитом голодавшего три недели уплетала нечто невероятно вкусное. Ну нельзя меня так хорошо кормить, иначе я становлюсь слишком добрая и на всё согласная. Вот как сейчас например.

— Нам осталось лишь сходить в лес за яролистом, кажется так вы его называете, — мечтательно уставившись в окно, пропела Лиссэ. Поймала мой недоумённый взгляд и со вздохом принялась объяснять: — Это цветок, который распускается лишь один раз в году. У руави яролист считается символом вечной жизни и любви. Правда найти его почти что невозможно, зато счастливчику, отыскавшему яролист, потом ещё целый год улыбается удача.

Стоила бы спросить, с какой это стати столь редкий и ценный цветок посчастливится встретить именно нам. Но я только взглянула на умоляющие лица девушек и согласилась. Знала бы, чем мне это грозит, честное слово, осталась бы во дворце.

— Мамочки дорогие, куда вы меня притащили, изверги?! — стенала я, продираясь вслед за руави сквозь хитроплетения веток. После пяти часов бесплодного брожения-слоняния по чаще, лес уже не казался мне чем-то волшебным или очаровательным. Самый обычный лес, с самыми обычными колючками, корягами и сучьями, исцарапавшими мне все руки и в нескольких местах разорвавшими сарафан.

— Да, пожалуй, пора возвращаться, — уныло промолвила Найта, останавливаясь и с грустным разочарованием на лице осматривая очередную лужайку. На мой вопрос, как же собственно выглядит сие загадочное растение, девушки пожали плечами. Вроде как — увидишь и сама поймёшь. Ну видно, не судьба.

— Давайте ещё чуть-чуть пройдём! — просяще пропела Лиссэ и, не дожидаясь ответа, скользнула в глубь чащобы. Я представила себе ещё час хождения по сему месту и решительно развернулась.

— Как хотите, а я возвращаюсь.

Найта в нерешительности приостановилась.

— Не заблудишься, Тисса?

Я передёрнула плечами.

— Ничего, как-нибудь доберусь. Долго не бродите, а то мне же ещё и собраться надо.

— Мы скоро! — радостно крикнула девушка, исчезая между стволов. Я только махнула рукой на легкомыслие некоторых руави, признав это делом безнадёжным и исправлению не подлежащим, и насколько могла бодро зашагала в обратном направлении.

Само собой, я заблудилась. А разве могло быть иначе?

Как только я осознала сей замечательный факт, настроение из просто нулевого поползло в окончательный минус. Я уселась на ближайший пенёк и, злобно ругая пакостный лес на все корки, постаралась рассуждать разумно. Что мне делать? Можно было конечно покричать и позвать на помощь, но вот какое-то подобие запоздало проснувшейся интуиции ехидно шептало на ухо, что, кроме нас, больше идиотов, потащившихся в такие дебри, не существует. И я буду вопить, пока не сорву себе голос. Такой вариант меня явно не устраивал. Пораскинув мозгами ещё несколько минут, я со вздохом поднялась на ноги и продолжила поход, надеясь, что хоть куда-нибудь, но я должна буду выйти.

И не заметила небольшой ложбинки, скрытой густыми зарослями травы.

— АААА!!! Чтоб вас всех в гробу перевернуло!

Когда поток слов, которых принцессе и знать-то никак не положено, закончился, я соизволила открыть глаза и поглядеть, куда это я так удачно спланировала головой вниз. Мой взгляд сразу наткнулся на тонкое хрупкое нечто, горделиво выступающее из мягкой травы.

Цветок. Самый прекрасный, самый чудесный из всех, что мне довелось видеть в своей жизни. Да и можно ли назвать цветком это светящееся волшебство! Сделанные точно из хрусталя лепестки изящно склонились над грешной землёй, разливая вокруг тихий нежный аромат. Аромат жасмина.

Я бережно коснулась венчика ладонями, и, к моему изумлению, стебель сам собой отделился от земли и остался в моих руках. Я замерла, точно величайшее сокровище, держа сверкающий яролист и растерянно оглядываясь по сторонам. Я нашла заветный цветок. И что мне с ним дальше делать? Дороги-то я всё ещё не знаю…

Ответ пришёл неожиданно. И это было столь элементарным, что я на миг закрыла глаза и с чувством назвала себя безнадёжной балдой. Видящая, блин!

Одна секунда — и лес наливается красками. Оборачиваюсь и с облегчением вижу, как сквозь стволы просвечивается светло-золотая аура королевского дворца. Совсем близко…

Я вывалилась на просторную лужайку-площадь перед дворцом и замерла, ошарашенно оглядывая бесчисленных руави, вопросительно-недоумевающе оборачивающихся в мою сторону. Значит, праздник уже начался, а я конечно же опоздала. Смущение прокатилось волной при виде всех прелестных и нарядных платьев девушек, когда я с ужасом поняла, в какие изорванные и грязные после падения лохмотья я сейчас одета. Достойная королева, ничего не скажешь!

— Моя королева? — король стремительно подошёл ко мне, чуть встревоженно вглядываясь в моё лицо. — Что-нибудь случилось?!

— Нет, — выдохнула я, всё же найдя в себе силы присесть в реверансе. Представляю, как абсурдно это выглядит… Вдруг по пальцам прокатилась волна тепла, и я осознала, что до сих пор судорожно прижимаю к груди волшебный цветок. Ещё раз взглянула в бирюзовые глаза. Символ жизни…

— Это вам.

Наклонила голову, протягивая Эррису яролист, и услышала, как восхищённо вздохнула и замолчала толпа. Потом отчего-то робко подняла взгляд и встретилась с изумлёнными глазами короля. В них застыло непонятное чувство.

— Не надо… Оставь себе.

— Вам он нужнее, — прошелестела я. — Это подарок. Не смейте отказываться.

— Не отказываюсь, — его пальцы осторожно коснулись моих, принимая цветок. И яролист дрогнул, распуская лепестки ему навстречу. Я почти ощутила, как недовольно отступает страшная болезнь, не навсегда, но всё же выпуская жертву из своих когтей. Во взгляде Эрриса отражался звёздный свет волшебного растения.

— Спасибо, Иртисса…

Словно дождавшись этого момента, площадка взорвалась аплодисментами. Заиграла музыка, и руави закружились в праздничном и быстром танце. Я стояла, не зная, куда спрятаться от охватившего меня смущения, а Эррис просто молча смотрел на меня и я всей душой ощущала улыбку и радость на его лице.

— Пойдём, Тисса, — словно решившись на что-то, он бережно взял меня за руку. — Я хочу кое-что тебе показать. Думаю, тебе понравится.

— Но я в таком виде… — я ещё ниже налонила голову, с невероятным стыдом покосившись на свой «королевский» наряд. Руави только слегка сжал мне запястье.

— Это ничего. Ты прекрасна в любой одежде.

Поперхнувшись от неожиданности, я взглянула на короля и прочла в его голубых глазах искорки смеха. И, внезапно успокоившись, дала вывести себя с площадки в глубину леса.

— Опять продираться через сучья?! — совсем не по этикету взвыла я. Эррис чуть слышно усмехнулся.

— Не бойтесь, королева. Я сам проведу вас.

Я недоверчиво посмотрела на него, но окружавшие нас ветки, точно услышав безмолвный приказ, сами собой отодвигались, освобождая дорогу; выступавшие из травы корни, вместо того, чтобы цепляться за ноги, втягивались обратно под землю. И шелест листьев точно стал громче и мягче, будто приветствуя своего короля.

Эррис взглянул на меня, и я в который раз поразилась, какая у него светлая и лёгкая улыбка. Не наполенная того полунасмешливого сарказма, с каким он впервые встретил меня, но словно побуждающая улыбнуться в ответ. Что я и сделала.

— Тебе нравится лес? — спросил руави. — Ведь ты привыкла к высоким замкам, а у нашего народа никогда такого не было.

— Меня вполне устраивает твой дворец, — с иронией фыркнула я. — Поверь мне, если бы какой-нибудь из наших высокородных графов приехал сюда и смог увидеть это чудо своими глазами, он умер бы от зависти.

— Почему ты называешь его моим, королева? — неожиданно серьёзно спросил Эррис. — Ты не чувствуешь себя счастливой среди нас?

— Напротив! — прошептала я. — У меня впервые появились подруги. Настоящие подруги, которые не стремятся выведать у тебя твои секреты, с которыми можно расслабиться и не бояться показать себя такой, какая ты есть на самом деле. Здесь так красиво… Я ещё никогда не встречала такого прекрасного места, где всё словно дышит покоем и уютом. Но несмотря на все почести, что мне оказаны, я чувствую себя гостьей, не больше. Но я благодарна всей душой, за то, что вообще была допущена сюда.

Эррис, внимательно и даже с некоторой тревогой, вслушивавшийся в мои слова, вдруг счастливо рассмеялся.

— Гостья? О нет, королева, — ты солнце, которое впервые взошло над нашим лесом после долгой зимы! Просто листья ещё не решаются раскрыться навстречу твоему свету. Смотри!

Мы вынырнули из-под лесного полога, и я замерла в восхищении, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть ту неземную красоту, раскинувшуюся передо мной.

Небольшое озеро расстилалось в окаймлении хрупких светло-сиреневых цветов, словно под пушистым одеялом. Вода — чуть трепещущее зеркало — была настолько прозрачной, что я видела, как алые лучи угасающего солнца пронизывают её насквозь и светлыми бликами прыгают по дну. Деревья, тихо перешёптываясь друг с другом, склонились над водоёмом, окружив его драгоценным венцом. Сердце леса. Истинная жемчужина руави.

— Это… прекрасно… — прошелестела я, в неосознанном волнении сжимая руку Эрриса. — Нет слов, чтобы передать эту красоту… Спасибо.

— Праздник ещё не закончился, — улыбнулся король, осторожно подводя меня ближе и усаживая на изогнутом корне толстого дерева, словно предназначенного именно для этого. Потом Эррис подошёл к озеру, и мне показалось, что ни один цветок не сломался и не помялся под его ногами. Руави наклонился, подняв что-то из сиреневого моря, и вернулся ко мне. Я с изумлением увидела, что в руках он держит эльфийскую лиру.

— Я подумал, тебе понравится этот подарок, — несколько смущённо проговорил он. — У тебя очень красивый и нежный голос, Тисса, ты могла бы петь…

— Спасибо, Эррис, — я нерешительно приняла драгоценный инструмент, за который все людские менестрели согласились бы отдать вё своё состояние. С грустью посмотрела на руави. — Но я не умею на нём играть… Принцесс обучают игре на обыкновенной лире, но она и в сравнение не идёт с эльфийским творением.

— Если хочешь, я научу тебя, — слегка замявшись, предложил король. — Это не сложно.

Я радостно кивнула, и его пальцы пробежались по чутким струнам, издав тонкий серебряный звук. Эррис играл, прикрыв глаза, а я слушала, очарованная этой неземной мелодией, и словно само счастье накрывало меня своими крыльями…

— Теперь ты, — внезапно остановился руави. Я робко положила на колени лиру, скользнув непослушными пальцами по зазвеневшими струнам. Жалобно посмотрела на короля.

— Иди сюда, — улыбнулся Эррис.

Он сел, прислонившись спиной к дереву, а я устроилась у него на коленях, держа в руках лиру. Его пальцы накрыли мои, подсказывая, напрвляя, и струны задрожали вновь — всё уверенней и решительней, пока наконец, отдельные звуки не слились в одну мелодию, которая пронеслась ночным ветром над замершим в ожидании лесом. И, неожиданно для самой себя, я запела. Слова всплывали из глубин памяти…

— Не отрекаются, любя… Ведь жизнь кончается не завтра.

Я перестану ждать тебя, а ты придёшь совсем внезапно…

Не отрекаются, любя.

А ты придёшь, когда темно, когда в окно ударит вьюга,

Когда ты вспомнишь, как давно не согревали мы друг друга…

Да, ты придёшь, когда темно.

За это можно всё отдать!.. И до того я в это верю,

Что сложно мне тебя не ждать, весь день не отходя от двери…

За это можно всё отдать!

Не отрекаются, любя… Ведь жизнь кончается не завтра.

Я перестану ждать тебя, а ты придёшь совсем внезапно…

Не отрекаются, любя…

Песня ещё звучала над лесом, а я замерла, ощущая рядом с собой его присутствие, такое надёжное и уютное. Чуть подвинулась, чтобы видеть его неожиданно серьёзное лицо. Эррис слегка коснулся пальцами моей щеки, вглядываясь в мои глаза. Так близко… муж и жена.

Поцелуй окончательно развеял мои сомнения.

…Только попробуй мне умереть после такого!

*Примечание: в тексте использован романс "Не отрекаются, любя" Текст: В.Тушнова, музыка: М. Минков