Тропы Междумирья

Глава 5. Связанные

Мир вокруг меня мягко покачивался. Казалось, я лежу в колыбели, а матрас подо мной такой же мягкий и пушистый, как и плывущие над головой облака. А вокруг птицы щебечут, и свежая весенняя трава пахнет так опьяняюще, что хочется просто лежать и не о чём не думать. Хотя бы несколько минут. А лучше — целую вечность. Или даже две вечности. Эх, романтика…

Нахлынувшее лирическое настроение было резко прервано сосредоточенным сопением где‑то совсем рядом. Я проморгалась, отгоняя сонное наваждение. Облака, перина и птички — это, конечно, хорошо. А вот Хэйн, вцепившийся в меня, как ростовщик в мешок с золотом — уже хуже.

Судя по тому, как покраснело от натуги лицо эльфика, тащил он меня уже давно. И отпускать не собирался. Упрямый остроухий ребёнок. Я, конечно, мелкая, тощая и лёгкая… но всё равно не пушинка ведь.

— Может, помочь? — прозвучал в унисон моим мыслям голос Эла.

— Я сам, — сквозь зубы прошипел Хэйн и перехватил меня поудобнее. Поудобнее для него, естественно.

А вот моему помятому организму смена положения крайне не понравилась. Я дёрнулась, шипя от резкой боли в руке:

— Вот зараза!

— Кто? Я? — опешил эльфик.

— И ты тоже. А если сейчас же не отпустишь — ещё как‑нибудь обзову.

— Куда тебя отпускать, ты же идти не можешь!

— Кто тебе сказал такую чушь? Я всё могу!

— Ну как хочешь, — Хэйнар явно решил, что с идиотами связываться — себе дороже. И покорно разжал руки.

Каким‑то чудом мне даже удалось приземлиться на ноги. Хотя земля, почувствовав, что на ней стою я, сразу же взбрыкнула и попыталась сбежать. Я вцепилась здоровой рукой в плечо Хэйну и зажмурилась, пережидая головокружение. Помогло. Частично…

— Знаете, что во всей этой ситуации самое замечательное?

— А в ней есть что‑то замечательное? — искренне удивился эльфик.

— Несомненно! Например, я сегодня… то есть, уже вчера… не обедала и не ужинала.

— Тошнит? — угадал Эл.

Я хмуро кивнула.

От этого простого движения желудок снова нервно трепыхнулся, а перед глазами потемнело. Так, понятно. Значит, головой лучше лишний раз не шевелить. А ногами?

Пару шагов по прямой организм выдержал достаточно легко. Стало быть, и дальше не развалится. Тем более что идти нам осталось, судя по всему, не так уж и долго, да ещё и под горку. Хэйн, окончательно убедившись, что тащить я себя больше не позволю, галантно предложил мне руку. Я в ответ совсем некуртуазно на ней повисла.

— Зря ты себя так мучаешь, — вздохнул эльфик. — Я бы нормально тебя донёс.

— Не донёс, а дотащил, — поправила я. — Так что хватит строить из себя героя.

— Ты сегодня явно не с той ноги встала.

— Уж с какой получилось, — огрызнулась я. И решительно зашагала следом за отрядом. Мы и так уже изрядно отстали. Но Хэйн был, без сомненья, прав. Зря я начала на него ворчать. — Извини. Просто не хочу, чтоб ты воспринимал меня как своё наказание.

— А вот теперь ты бредишь. Я о тебе забочусь не потому, что отец велел, а просто… ну, просто по — дружески.

— Так он на самом деле твой отец что ли?

— Родителей не выбирают, — развёл руками эльфик.

— Это уж точно, — согласилась я, вспомнив о Муллене. Всяких неприятных слухов о нём ходило уж никак не меньше, чем об Арфеналме.

Но Хозяин при ближайшем рассмотрении оказался совсем неплохим человеком. Хотя я всё ещё не могла привыкнуть к тому, что он не просто случайный мужчина, волею судьбы спасший меня от работорговцев. Так что как бы хорошо я к нему не относилась, но назвать этого человека папой не получалось даже в мыслях. А уж Аллену мамой — тем более. К ней я вообще относилась крайне настороженно. И никак не могла понять, что из её истории правда, а что она тут же на ходу придумала. А если вдруг не придумала — то почему от её рассказа так явно веет какой‑то фальшью и недосказанностью.

Но эльфийский полковник нервировал меня гораздо больше. С первого взгляда было ясно, что он — расчетливая скотина. И эта скотина, глазом не моргнув, вытрясет из меня всё, что я знаю, и даже чего не знаю. А потом мановением надушенного шёлкового платочка отправит на казнь. Вот так, легко и просто.

— Айка, он тебя повесит, — подтвердил мои мысли Хэйн.

— Угу, — мрачно согласилась я.

— И меня повесит.

— Тебя‑то за что?

— За землетрясение.

— Брось. Твою причастность ещё доказать надо. Делаешь морду кирпичом и уверяешь, что ничего не было, а оно само.

— Я так не умею. Да и не выйдет. Он и так всё знает. Думаешь, с чего он нам на встречу вышел?

— Погоди… хочешь сказать, что он смог почувствовать магическую природу землетрясения сидя в Ородриве? Он что, маг?

— Не совсем. У него есть дар, но посвящения он не проходил. И вообще считает, что магия — это для слабаков. А мужское дело — война. Он и братьев к тому же приучил. У меня их двое, оба старшие, и оба сейчас командуют отрядами. А из меня какой командир? Вот и пристроили к Файриану, чтоб под ногами не путался. Ему как раз маг нужен был.

— Кстати, ты так и не рассказал, что вы в лесу искали?

Теперь главное — не выглядеть слишком заинтересованной. Ну давай же, остроухий, выкладывай, что у вас за тайная миссия… Если вдруг выкарабкаюсь из этой переделки — мне это знание очень пригодится.

Кажется, в этот раз моим надеждам суждено было сбыться. Хэйн немного помолчал, раздумывая, с чего начать, а потом выпалил единым духом, наплевав на всю секретность:

— Пещеру искали.

— Чего? — Я подумала, что ослышалась. На фоне больной головы и не такое приглючиться может.

— Пещеру! — повторил эльфик. — Это место такое. В нём скрыт просто огромнейший магический потенциал и…

— Да я знаю, что такое Пещера. Я в ней даже бывала. Тоже мне, конспираторы. Сказали бы сразу…

— И что? Ты бы тогда показала дорогу?

Нет, конечно! Хотя… Чего там показывать, прогулялись бы по моим следам.

Так они ведь наверняка и прогулялись! Не верю, чтоб не облазили всю округу, выясняя, откуда в лесу взялись я и Олег. И что тогда? Не нашли? Или нашли Аллену, и она отвела им глаза? Или… Вот ведь, хотела получить ответ, а в результате опять одни вопросы. И самой теперь от расспросов не отвертеться.

— Дорогу бы я вам при всём желании показать не смогла, — отмахнулась я. — Я туда оба раза попадала ночью и в дождь, когда не видно ничего. Но, слушай… Неужели правда не нашли за столько времени? Она ведь где‑то совсем недалеко от вашего лагеря была.

— Да я чувствовал, что недалеко. Магия же откуда‑то шла. Сначала слабее, а потом, как раз перед твоим появлением, вообще потоком хлынула. Но точное место засечь никак не получалось.

— А, кстати, вы кроме меня и того парня ни на кого больше не натыкались?

— Неа. Следы только находили возле дороги несколько раз. Но это понятно — там народ то и дело ездит, иногда на ночёвку останавливается.

Всё любопытней и любопытней. Интересное всё же место — Пещера. Не удивлюсь, если тот же Хэйн её неединожды по кругу обошёл и даже холм ногами потоптал, а она ему просто не открылась. Не захотела.

Тьфу, мистика какая‑то получается!

— Айка, — вкрадчиво обратился Эл к моему затылку. Я, признаться, уже и забыла, что он где‑то неподалёку. Больной‑то головой не особо повертишь.

— Да?

— А вот скажи мне честно, что именно из своей биографии ты не помнишь? Ну, кроме имени, военнообязанности и дороги к Пещере?

— Ничего не помню, — буркнула я, чувствуя, как начинают краснеть уши.

Попалась, Марготта айр Муллен! Развели тебя, как блондинку в модном магазине. А всё этот лысый. Вот Хэйн — тот даже внимания не обратил на мои оговорки. А оговорок этих было столько, что только глухой бы не услышал…

Следующие несколько минут я напряжённо ждала продолжения разговора, но оба эльфа молчали, как сговорившись. Поэтому пришлось начать мне.

— Я бы хотела всё рассказать, но…

— Но не можешь, — довершил за меня Эл. — Да, я так и понял.

— Я вам не враг! Мне просто нельзя говорить.

И ведь даже не врала ни капельки. Я действительно испытывала к ребятам из отряда Файриана самые тёплые и дружеские чувства. Если подумать, то за всё время, что я провела среди них, остроухие дурного слова мне не сказали. Но когда‑нибудь это должно было закончиться. Например, после очередной моей глупой оговорки.

— Давай мы обсудим это немного погодя, — спокойно произнёс эльф. — Договорились?

Я кивнула, совсем забыв, что головой лучше не двигать. За что и поплатилась очередной порцией тошноты и головокружения.

В итоге всю оставшуюся дорогу до Ородрива я беззвучно страдала. Причём как физически (а вы попробовали бы в таком состоянии километры наматывать), так и морально. Хотя морально — этические проблемы довольно скоро отошли на второй план. Слишком сложно заниматься самоедством, когда перед глазами всё плывёт и ноги подкашиваются. Так что последние полчаса я шагала как механическая кукла — не разбирая дороги и заваливаясь набок на поворотах. Хэйн исправно меня ловил, возвращал в вертикальное положение и направлял дальше. Но подхватить на руки больше не пытался. Послушный мальчик. И понятливый.

О том, что мы наконец‑то добрались до крепости, я догадалась только тогда, когда отряд ввалился в гостеприимно распахнутые ворота. Тут пришлось разделиться: эльфы разбежались по своим эльфийским делам, а меня и Ксанку запихали в какую‑то комнатушку на первом этаже — да там и оставили, ничего не объяснив. Запереть, правда, не забыли.

— Добро пожаловать в Западную Предонию, — пробормотала я, падая на кровать. Кровать здесь была широкая, но одна. Зато стульев — аж две штуки. А ещё девственно — чистый стол, выцветший гобелен на стене, и даже окошко. Правда, совсем маленькое, и высоко под потолком. Но даже без решётки. То есть на тюремную камеру никак не похоже.

— Это мы теперь здесь жить что ли будем? — уточнила Ксанка, последовательно заглядывая за гобелен, в окошко и под кровать. — А в туалет куда ходить?

— Под себя, — буркнула я, пытаясь аккуратнее устроить голову на подушке, а руку — хоть где‑нибудь. Ни то, ни другое с комфортом устраиваться не желало, а болело так, что жить не хотелось. Может, напроситься на аудиенцию к Арфеналме, покаяться в мнимом дезертирстве — и пусть вешают? Хуже уже не будет…

Так ведь сразу‑то всё равно не повесят. Ещё несколько раз допросят, запрос какой‑нибудь пошлют, кучу бумаг испишут… Эльфы — они, когда надо (а особенно когда не надо), могут быть редкостными бюрократами. А когда вся эта канитель закончится — мне уже и помирать расхочется.

В общем, придётся жить. Значит надо, как минимум, попытаться уснуть. Только разве уснёшь, когда любимая сестра марширует туда — сюда по комнате и громогласно повествует о чём‑то возвышенном и нерушимом. Опять влюбилась что ли?

— Айка, я вообще с кем разговариваю? — Ксанка раздражённо отбарабанила пальцами по столу какую‑то затейливую мелодию.

— А?

— Так я и думала. Рассказываешь ей, рассказываешь… Практически душу наизнанку выворачиваешь… А она даже и не слушает!

— Ну и кто в этот раз самый умный, прекрасный и неземной? — вздохнула я.

— Эльф!

— Вот не поверишь, но они тут все — эльфы.

— Ну тот… с непроизносимой фамилией. Который нас сюда привёл.

— Арфеналме что ли?

— Да, вот он самый! Какой мужчина, а? Всё при нём! Ты его глаза видела?

— Обычные глаза. Как у любого убийцы.

— Тьфу, какая ты! Чуть что — сразу убийца. А он, может, в глубине души нежный и ранимый? Может, ему просто женской ласки не хватает? И только я своей искренней любовью смогу растопить его ледяное сердце… Ну чего ты кривишься? Я серьёзно же! А видела, как он на меня смотрел? Видела, да?

— Как на внеочередную премию. За переворбованную магичку.

— Почему сразу перевербованную? — возмутилась Ксанка. Как‑то очень неуверенно, впрочем, возмутилась. — Я ещё не согласилась!

— Ты уже не отказалась. Остальное — дело техники.

— Да ладно тебе. Это ещё вопрос, кто кого перевербует. Может, он ради моей любви…

— Кса… э — э — э… Иста, слушай! — не выдержала я. — Ты заклинание принудительной немоты помнишь?

— Да. Только оно мало того, что контактное, так ещё и длиннющее. Пока прочитаешь, все разбегутся. Поэтому толку от него — шиш да маленько. А что?

— Наложи его на себя и дай мне поспать!

— Знаешь… — начала было Ксанка, но вовремя поймала мой взгляд и замолчала. Причём без всяких заклинаний. И правильно, потому что я в это время всерьёз раздумывала, а не подпалить ли ей косу. И останавливало меня только то, что под последовавший вопль поспать бы точно не удалось.

Впрочем, и так не удалось.

Едва я закрыла глаза и попыталась отключиться, как в дверном замке заскрежетал ключ. Несколько секунд я ещё надеялась, что гости пожаловали не ко мне. Мало ли… может, еду принесли. Но первый же приказ 'Эй, ты! Вставай!' разрушил все мои надежды. И вскоре я уже покорно шагала по коридору под бдительным взором эльфийских конвоиров. Точнее, это они шагали. А я плелась, едва переставляя ноги. Могла бы и чуток быстрее, конечно. Но куда торопиться‑то? На тот свет всегда успею, а других вариантов пока что не предвидится.

Как ни странно, сопровождающие меня не торопили. Скорее наоборот, заранее предупреждали о поворотах и ступеньках и следили, чтоб не навернулась. Или вид у меня был такой жалкий, или же (что гораздо вероятнее), ребята получили вполне однозначный приказ — проследить, чтоб я не наставила себе новых синяков. Знать бы только, с чего вдруг такая забота?

Запоминать дорогу я даже не пыталась — бесполезно. Любоваться местными красотами тоже не тянуло, хотя в другой ситуации я, может, и остановилась, чтоб внимательнее изучить несколько картин. Сильной тяги к живописи я никогда не испытывала. Но на полотнах, висевших вдоль стены, явно была изображена какая‑то история. Её герои взрослели, старели, развлекались, сражались или гордо позировали художнику… И лишь одно оставалось неизменным — мечи в их руках. Очень знакомые мечи. С крылышками.

Жаль, рассмотреть подробнее не получилось. А уж обдумать увиденное — тем более. Коридор закончился широкой двустворчатой дверью, которую передо мной услужливо приоткрыли. Совсем чуть — чуть, лишь бы можно было пройти. Именно это я и сделала, не дожидаясь вежливого, но от этого не менее ощутимого, толчка в спину.

— А вот и наша забывчивая гостья пожаловала, — громко оповестил всех собравшихся Арфеналме. Отглаженный полковник восседал на большом столе, стоящем посреди круглой залы. Остальные ютились на стульях, расположенных по периметру. Я успела разглядеть в пёстрой толпе кано и пристроившегося почти у самого входа Эла. На коленях лысый держал блокнот, в котором что‑то быстро черкал коротким грифелем. Я заинтересованно вытянула шею, но мои конвоиры в тот же момент встали по бокам, загораживая обзор. Пришлось смотреть прямо. То есть на хэйнаровского папочку. А самого эльфика, кстати, видно не было. Надеюсь, заботливый родитель его не прибил в припадке нежности…

— Итак, юная дева, — нараспев начал полковник, — не порадуешь ли всех собравшихся занимательной историей?

— А что, очень надо? — хмуро спросила я.

Вместо ответа Арфеналме спрыгнул со стола, приблизился ко мне почти вплотную, да так и застыл, словно давая время убедиться, что рубашка у него безупречно чистая и благоухает какими‑то цветами. Этот зараза после прибытия в замок ещё и переодеться успел! От меня же пахло лесом, костром, пролитым на штанину супом и прочими прелестями походной жизни. Не говоря уж про толстый слой грязи, покрывавший меня с головы до пят. В общем, стоя в таком виде рядом с полковником, я смотрелась донельзя нелепо. И это неимоверно злило. К слову, командир и Эл выглядели ничуть не лучше меня. Разве что успели наскоро умыться. Но им выпендриваться было неположено, поэтому остроухие сидели с каменными лицами и делали вид, что всё в порядке. А я злилась и за них тоже. За компанию.

— Как сказать… — наконец подал голос Арфеналме. — Думаю, присутствующие здесь господа собрались не ради того, чтоб посмотреть на тебя. Им гораздо интереснее будет послушать, что ты скажешь. И твоё молчание может их очень расстроить. И даже обидеть. Вот, например, тот юноша в серебристом камзоле… Нет, не оборачивайся, не надо. Он не очень любит находиться в центре внимания. Так вот, отец этого достойного юноши не так давно выказал некое… ммм… несогласие с текущей политической ситуацией. Мол, нарушение границы войсками Восточной Предонии не продуманный политический ход, а просто недоразумение. Случайность. А люди, якобы, не виноваты. И знаешь, что тогда сделал этот юноша? Нет? О, этот достойный наследник своего рода написал донос на собственного отца. Что тот прячет в подвале вражеского шпиона. А самое интересное, что шпиона, вернее, шпионку, действительно обнаружили. Правда, она кричала, что работает в этом доме служанкой уже двадцать лет… но кого это волнует, правда? Естественно, их обоих повесили. И служанку, и её господина. Грустная история, да?

Я машинально кивнула и всё‑таки обернулась, чтоб посмотреть на местного Павлика Морозова. Юноша в серебристом камзоле не представлял из себя ровным счётом ничего интересного. Из толпы его выделяли разве что трусливо бегающие глазки, да миниатюрные, едва заострённые, уши. Судя по последнему признаку, этот борец за чистоту эльфийской расы сам был обычным полукровкой.

— Налюбовалась? — с вежливой улыбкой поинтересовался полковник. — Ну и ладно. А я это всё к чему? К тому, что вот за такое тоже вешают. А за то, что ты натворила — и подавно. Так что теперь я жду от тебя интересную историю. И чтоб не скучней и не короче той, которую рассказал я. Договорились?

— А если бы выяснилось, что твой сын симпатизирует людям или просто не хочет воевать, его бы тоже повесили?

— Непременно. А он симпатизирует?

— Откуда мне знать! — буркнула я.

— Ясно. Пожалуй, надо с ним поговорить на досуге. А ты рассказывай, рассказывай. Мы все ждём.

Больше всего мне хотелось плюнуть этому франту в холёную физиономию. Но я, к сожалению, слишком хорошо представляла, что будет дальше. А жить хотелось. Поэтому я покорно уточнила:

— А с чего начинать?

— С самого начала, — Арфеналме одарил меня ещё одной улыбкой. Ксанка от такой благосклонности давно растеклась бы по полу влюблённой лужицей. А я улыбнулась в ответ и начала рассказывать. Как и просили — с самого начала:

— Давным — давно, в далёкой — далёкой галактике…

Выглянув наружу, Олег наконец‑то понял, почему Варвара говорила о пепелище. Небольшой домик стоял посреди выгоревшего леса. Непонятно, каким образом деревянному строению удалось пережить немаленький пожар, но оно, кажется, совершенно не пострадало. Чего нельзя было сказать об окрестных деревьях. Запах гари давно выветрился, но чёрные, лишённые листьев, стволы и выжженная земля навевали тоску.

Впрочем, как следует потосковать парню не дали.

Стоявшая на крыльце женщина приветливо кивнула и, не дожидаясь приглашения, вошла в дом. И оттуда сразу же раздалось её удивлённое:

— Это ты? Слушай, предупреждать же надо! Когда мы последний раз виделись, ты была как‑то пониже, порыжее и…

— И постарше, — хмыкнула Варвара. — Ну вот так сложилось, что пришлось сменить шкурку. Зато ты почти не изменилась. Здоровый образ жизни и всё такое?

— Да разве же это жизнь! Сплошная работа без сна и обеда. А вот то, что на крыльце — твоё дитятко?

— А чьё же ещё!

'Дитятко' услышав, что речь зашла о нём, наконец‑то прекратил любоваться пейзажем и вернулся в комнату. Гостья к этому времени уже успела по — хозяйски завалиться на кровать, даже не подумав снять сапоги. Впрочем, вряд ли она вообще могла без посторонней помощи выбраться из таких высоченных ботфорт.

— В общем, знакомьтесь, — Ведьма поставила пироги в печь и довольно улыбнулась. — Этого недоучку зовут Олег. А это — княгиня Вербина айр Астэр. Или как тебя теперь в замужестве принято величать?

— Да никак. Титул у меня после свадьбы отобрали, владения тоже. Так что сейчас я просто Верба, скромная жена простого столичного трактирщика.

— Скромная? — Олег даже не пытался сдержать смех.

— Ну да, скромная, — обладательница сапог лениво поправила обтягивающий кожаный топик. — А если кто не согласен, так это его проблемы.

— Не жалеешь, что так вышло? — Варвара присела на краешек кровати.

— Да ты что! Никогда в жизни! Как представлю, что сидела бы в четырёх стенах целыми днями… Вышитые салфеточки, балы, светские беседы и грязные трусы нелюбимого мужа под кроватью. Тьфу, гадость. А так — дома всегда сготовлено, иногда даже убрано, люди разные интересные приходят, вечерами песни поют, морды бьют, тарелками швыряются… Ещё бы появляться там почаще.

— Совсем забегалась?

— Так война же, а такие вещи без меня не обходятся. А эти идиоты с обеих сторон совсем обалдели. Нет бы собраться в одном месте, дать генеральное сражение — и разойтись по своим делам. Так ведь нет! Они даже подраться нормально не могут. Цапаются по всему фронту мелкими группами. А мне мотаться с донесениями из Тангара в Таин и обратно. Ну и прямые обязанности тоже никто не отменял.

— Может, помочь?

— Чем? Извини, Варь, но это не в твоей компетенции. Да и мир не твой.

— Кстати, о мире! — встрепенулась ведьма. — Я чего тебя звала‑то… Что у вас тут такое странное твориться с энергетикой? И где местная верховная?

— А не знаю, — Верба виновато развела руками. — Как Волчья Тётушка померла, так больше никто и не объявлялся. Видать, или трусит новенькая, или не понимает всей важности вопроса. А мне, честно говоря, искать некогда было. Хотя собиралась, но всё как‑то недосуг.

— Ладно, сама поищу. Уж это‑то как раз в моей компетенции.

— Да, по обучению малолетних ведьмочек ты лучший специалист из тех, кого я знаю. И, кстати, про малолетних. Ты в курсе, что у нас тут настоящая олла бегает? Дурная, необученная и без… — гостья внезапно осеклась и скосила глаза на Олега. — Или уже вполне себе с…

— С чем? Или без чего? — не поняла Варвара.

— Так с этим самым… — Воительница обеими руками изобразила в воздухе нечто, в равной мере похожее на кляксу, свадебный торт и огромную кувалду. Но её собеседница только вопросительно округлила глаза:

— Всё равно не понимаю. Говори как есть.

— Да со стражем же. Инициированным. Ладно, я сразу не обратила внимания. Но неужели ты сама не почуяла?

— Почуяла. Но до последнего надеялась, что ошибаюсь.

— Не ошибаешься. Твоё дитятко очень крупно попало.

— Да, это он умеет. — Ведьма оглянулась на сына. — Это, пожалуй, единственное, что он действительно умеет.

— А чего случилось‑то? — вмешался Олег. — Нет, я понял, что дело в той девчонке. Но я же жив. То есть всё вроде как в порядке, да?

Женщины молча переглянулись.

Потом Варвара, всё ещё не произнося ни слова, подошла к парню и с размаху припечатала его ладонью по затылку.

— Больно вообще‑то! — хмуро сообщил тот.

— А будешь знать, как умирать, когда не просят. Вот и что нам теперь делать?

— Ты сначала объясни, что стряслось. А потом я подумаю…

— А ты умеешь? — сощурилась ведьма. И повернулась обратно к Вербе: — Объясни толком, что там за девчонка?

— Девчонка как девчонка. Молодая, наглая, эльфа — полукровка, зовут Марго. И она, кстати, из вашего мира. То есть родилась‑то здесь, а росла у вас где‑то. Не знаю уж, каким ветром её туда занесло…

— Зато я, кажется, знаю, каким ветром, — задумчиво пробормотала Варвара. — Тем самым, которым меня в своё время по асфальту размазало. Надо же, как забавно судьба выворачивается.

— То есть получается, здешняя олла — это и есть тот ребёнок, который на нас тогда из портала вывалился? Её ещё потом тёть Таня удочерила? Да, точно, Арая же ещё тогда её прибить хотела, но не получилось, — сообразил Олег.

— Выходит, что так. Ладно, как‑нибудь разберёмся. Знать бы ещё, где она сейчас.

— Ещё вчера была там же, где и я, — усмехнулся парень.

— Где? — женщины снова проявили исключительную солидарность. Верба даже с кровати вскочила.

— Да у эльфов же! Нас же в лесу обоих тогда сцапали. А сейчас они должны были уже дойти до этого… как его… Эльфийского замка какого‑то, в общем. Прямо сразу за перевалом.

— Ты имеешь ввиду Ородрив? — уточнила Верба.

— Да, вот он самый. И если её ещё не убили…

— Не убили! Ты ведь жив.

— В смысле?

— В прямом. Ты — её страж. Вы связаны с того момента, как она вонзила клинок тебе в грудь. И теперь твоя жизнь принадлежит ей и зависит от неё. Целиком и полностью. Если её убьют — ты умрёшь вместо неё. И в этот раз — окончательно.

Олег поворошил волосы, обдумывая услышанное. Звучало это всё не слишком‑то правдоподобно, и оттого почти не страшно. Но мать и непонятная гостья, кажется, знали, что говорили. И встревожены были не на шутку.

— В общем, надо вытаскивать девчонку из этого эльфятника, — вздохнула Варвара.

— Надо, — согласилась Верба. — Тем более, если с ней что‑то случится, её папаша меня прибьёт.

— Не прибедняйся. Не так‑то легко тебя прибить.

— Ничего, этот сможет. С него станется ради такого дела помирить людей с остроухими. Война кончится, я останусь без работы и умру со скуки.

— А он знает, кто ты?

— Я — самый быстрый способ доставить письмо в другой конец страны. Этого вполне достаточно. И, к слову, мне пора. Так что придётся вам пока что самим справляться. Ищите Марго, ищите верховную. Если вдруг что‑то срочно понадобиться — зови. Всё равно за мной ещё должок.

— Забудь. Дело давнее.

— И не подумаю. Я тебе обязана. Это не обсуждается. И, кстати… не хочу показаться навязчивой или бесцеремонной, но не кажется ли тебе, что существует одно обстоятельство нашей встречи, о котором ты напрочь забыла. Меж тем ещё немного, и оно сыграет роковую роль в хронологии сегодняшнего дня, потому что это скромное жилище станет на шаг ближе к пейзажу, его окружающему.

— В смысле? — нахмурилась Варвара.

Олег, который уже несколько минут подозрительно принюхивался к доносящимся из печки запахам, сообразил первым:

— Пироги, мам!

Ведьма всплеснула руками и бросилась вытаскивать подгоревшее печево. А когда закончила хлопотать — обнаружилось, что гостьи и след простыл.

Парень тем временем цапнул с противня наименее пострадавший пирожок, и уже почти собрался в него вгрызться, когда вдруг обнаружил полнейшее отсутствие аппетита. Казалось, организм просто не в состоянии переваривать одновременно и информацию, и еду. Пришлось ограничиться первым.

— Слушай, а что это за тётка‑то?

— Да так, одна старая знакомая.

'Старая', судя по всему, означало, что непонятная воительница родом из тех времён, когда Варвара была верховной ведьмой в родном мире. Давно, значит… А выглядит Верба подозрительно молодо. И знает очень уж много. Хоть и не ведьма, и даже не магичка.

— Мам, я правильно понимаю, что эта твоя знакомая не совсем человек? А даже, в некотором роде, Баськина коллега?

— Умница, Олежек. Только не надо об этом на каждом углу рассказывать, хорошо?

— Ещё чего! Вот сейчас напишу метровыми буквами транспарант и буду всем желающим его демонстрировать!

— А, это на здоровье. Можешь начинать. Эх, такие пирожки загубила…

— Да брось. Чего сразу загубила‑то? Вполне съедобно, — в подтверждение своих слов Олег откусил полпирожка разом и принялся старательно жевать.

Возможно, они действительно были вкусными. В конце концов, и подгорели‑то совсем немножко. Только вот вкуса парень совершенно не ощущал. Беспокоило его другое:

— То есть я действительно могу умереть в любой момент? И единственный способ этого не допустить — найти остроухую малявку и держать её под присмотром, сдувая пылинки? Так?

Ведьма кивнула. И тоже взяла себе пирожок.

Хотя Олег готов был поспорить, что ей сейчас точно так же не до еды. Или даже ещё хуже.