Три круга ненависти

1

«Сейчас начнется», — вяло подумал Блейк. Как всегда перед Прорывом, у него начала стремительно неметь левая половина лица. Блейк провел рукой по щеке: щетина росла неравномерно, клочками, обминая обожженные участки.

Студент суетился и трещал без умолку — стандартная реакция новичка.

Блейк тихо выругался сквозь зубы и подтянул поближе огнемет, так чтобы в любой момент им можно было воспользоваться.

Капрал смотрел на Студента оловянными глазами и как всегда что-то жевал.

«Как он может жрать перед Прорывом?» — Блейк сплюнул и поискал глазами остальных членов Группы Санитарного Контроля. Учитель устроился в стороне, огнемет он зажал между коленями, глаза закрыл и лишь беззвучно шевелил губами.

«Молится он, что ли?» — фыркнул Блейк.

Последний член группы — уголовник Штырь, прикрепленный для Перевоспитания, явно трусил, он-то хорошо понимал, чем все Это для него может кончится. Еще об этом, кроме Блейка, несомненно хорошо знал Капрал, но тому точно было на все наплевать, лишь бы успеть пожрать…

«Дерьмо!» — Блейк на мгновение прикрыл глаза: левая половина лица зудела невыносимо.

«Пора», — решил Блейк и негромко скомандовал:

— По местам!

Студент тут же заткнулся, но начал мелко трястись. Учитель вздрогнул и открыл глаза, а Штырь наоборот — закрыл и затаился: перевоспитуемым оружия не полагалось, да к тому же, чтобы уберечь перевоспитуемого от излишних соблазнов аккуратная, но прочная цепь удерживала его на месте перевоспитания. Капрал наконец перестал жевать и, вытерев руки о штаны, полез на вышку.

И тут Началось…

Желтый студень плюхнулся прямо к ногам студента, и того конечно стошнило. Капрал, неуспевший забраться на вышку, присел на ступеньках и полоснул по студню из огнемета: студень съежился и закричал как раненный заяц. Блейк вздрогнул, хотя каждый раз после Прорыва думал, что теперь уже точно привык ко всему.

Синяя плеть спиралью ввинтилась между Студентом и Штырем, но «развернуться» не успела — Учитель, не спеша поправив очки, методично сжег ее, от слегка раздвоенного хвоста до крошечной головы с жутким инфразвуковым глазом. Блейк успел подумать, что явно недооценил Учителя…

Но тут прямо из под стены полезли Красавчики. Панцири у них сегодня были кроваво-красные, а в районе псевдобрюха виднелись подозрительные мерзкие наросты. Блейк и Капрал перехватили головную шеренгу, но струя Капралового огнемета дернулась, вычерчивая в пространстве огненный сектор, и Блейк выпустил из под контроля правый фланг. Красавчики полукругом стали охватывать перевоспитуемого Штыря, который заголосил не хуже смоленого студня.

Студент наконец сориентировался и ударил по правому флангу, Красавчики потеряли темп, и атака захлебнулась. И вот тогда стало ясно что это за «наросты». Киллфлаеры! Наросты лопнули, и десятка два тварей по внешнему виду и функции похожих на разовые шприцы, атаковали ненастного перевоспитуемого. Штырь заметался и забился на цепи, словно воздушный шар рвущийся в свой первый полет. Если бы не Учитель, то акт Перевоспитания мог завершится досрочно…

Капрал на вышке все еще размахивал огнеметом как сачком пытаясь отогнать стаю «утюгов». Блейк провел рукой по обожженному лицу, — утюги сегодня были особенно крупными.

«Только бы не Черное Покрывало», — успел подумать Блейк, как тут же огромная черная тень легла за строем поверженных Красавчиков. Блейк ничего не успел предпринять, и Студент «жахнул» из своего огнемета прямо в центр Покрывала. Черное тонкое лезвие мгновенно распространилось во все стороны, выстлав ковром огромный участок и захватив район где находился Учитель. Как всегда все произошло совершенно беззвучно. Учитель, словно оплавившаяся свеча, «растекся» на черном ковре, еще мгновение эта страшная лужа хранила остатки человеческих очертаний, но вот и она впиталась… Черное Покрывало «стянулось» в точку и исчезло.

Студента опять стошнило, а Капрал наконец свалился со ступеней вышки и самый крупный «утюг», таки припечатал его пониже спины.

И все кончилось, так же внезапно, как и началось.

Теперь только Капрал выкрикивал отборные армейские ругательства, да выл распухший и покрытый огромными вулканизирующими волдырями перевоспитуемый Штырь, для которого шанс перевоспитаться начал становиться реальностью.

Студент озирался с безумным видом, из уголка безвольно распахнутого рта стекала слюна.

«Дерьмо», — подумал Блейк, — «а ведь наверняка доброволец. Дерьмо!»

Студент поймал тяжелый взгляд Блейка и беспомощно залепетал:

— Я не хотел, я забыл, я не знал, я не думал, что Учитель…

Блейк без размаха ударил прямо по отвисшей челюсти: Студент упал и засучил ногами, пытаясь отползти.

— Дерьмо! — с чувством сказал Блейк и сплюнул, но на душе легче не стало.

2

«Я устал! Это бессмысленно. Похоже это не мы отгородились от Зоны, это Зона со своими бесконечными, механистично-методичными Прорывами загнала нас в резервацию», — мэр сжал виски ладонями и с тоской посмотрел в грязное окно. Даже сквозь такое, почти непрозрачное стекло, хорошо была видна четкая линия горизонта, где город обрывался перерезанный силовым барьером, трещавшим по швам в местах Прорывов… А дальше начиналась Зона. Не видимая в дымке всевозможных испарений, конденсатов, коллоидов, взвесей и еще черт знает чего, но впечатляюще ощутимая, как внезапная оплеуха.

Мэр выдвинул нижний ящик письменного стола, достал огромный армейский револьвер, несколько секунд тупо его разглядывал, держа на раскрытой ладони и не спеша, как бы еще раздумывая, сунул в задний карман брюк.

В дверь настойчиво постучали. Мэр провел рукой по лицу, снимая маску усталости, а точнее заменяя ее на новую — маску мэра и негромко сказал:

— Войдите.

— Вы просили напомнить, что в двенадцать заседание Санационной Комиссии, — секретарь почтительно застыл в дверях, само олицетворение респектабельности и преуспеяния.

«По экстерьеру их подбирают, что ли, или это должность накладывает отпечаток?» — устало подумал мэр, а вслух сухо произнес:

— Спасибо.

«Нужно мне твое спасибо, как же!» — раздраженно подумал секретарь и понимающе улыбнувшись протянул папку. — Тут сводки от Групп Санитарного Контроля и донесение советника по Внутреннему Контролю о настроениях в Городе.

— Хорошо, давайте — я просмотрю по дороге.

«А ведь ты, мальчик, мечтаешь о моем месте», — удивленно подумал мэр. — Как же, как же: плох тот солдат… Да уступил бы я, чтоб ты подавился! Только куда же ты нас поведешь, мальчик?

Секретарь сиял будто эта несчастная папка была его долгожданным и горячо любимым первенцем:

— Вас так же настойчиво просила позвонить фрау…

— Хорошо, спасибо.

«Старый беспомощный трухлявый пень!!!» — секретарь расплылся в понимающей улыбке и даже слегка склонил идеально причесанную голову.

«Лакей!» — неприязненно подумал мэр, явственно ощущая тяжесть револьвера в заднем кармане брюк.

3

Марк сгорбился, прислонился к шершавому бетону какого-то монументального забора и на мгновение прикрыл глаза.

Сцена была типичной, но Марк никак не мог заставит себя привыкнуть и смириться.

Несколько боевиков из Группы Санитарного Контроля пыталась поймать дебила. Дебил был огромный и грязный, истошно верещал и отбивался. Рослый боевик в форме капрала, как бы нехотя, ударил дебила ребром ладони, и тот затих.

«Господи, за что?» — подумал Марк. — «За что ты нас караешь, господи?»

Среди особо усердствующих членов группы Марк вдруг узнал студента своего университета.

«Как же его зовут?.. Кажется Хансен… Впрочем, какое это теперь имеет значение…»

Проблема деградации становилась все острей и острей, с каждым днем, с каждым прожитым часом. Контакт с Зоной слишком часто оборачивался трагедией. Может этот дебил лишь несколько дней назад был коллегой тех, кто сегодня за ним охотился. Причем особый ужас состоял в недетерминированности воздействия, в невозможности установить зависимость между контактами с представителями флоры, фауны и прочими ингредиентами Зоны и спорадически возникающими мутациями.

Дебил неожиданно вырвался, расшвырял свои мучителей и с победным ревом помчался по улице прямо на встречу Марку. Марк невольно вжался в стену.

Высокий худой капитан Службы Санитарного Контроля лениво двигаясь, словно у него с трудом сгибались все суставы, преградил дебилу путь к спасению. Было в обожженном спокойном лице капитана что-то такое, что огромный дебил съежился и жалобно заскулил. Студент и капрал подобрались поближе, и когда вопрос казался уже решенным вдруг откуда-то вынырнули Черные монахи, окружив кольцом из своих тел сразу затихшего дебила.

Монахи молча ждали дальнейшего развития действия.

Капрал набычился и тяжело засопел. Еще несколько человек в нерешительности топтались поодаль. Студент преданными глазами больного пуделя глазел на капитана.

— Отставить, — спокойно сказал капитан. — Пусть забирают. Не драться же с ними.

Монахи все так же окружая дебила плотным кольцом, медленно стали отступать в сторону полутемного переулка.

Капитан потер обожженную щеку, развернулся как на ходулях и лениво пошел прочь. Боевики потянулись за ним.

Марк почувствовал, что ноги его не держат, и сполз по стене наземь. Как сквозь туман над ним «выплыло» лицо студента…

— Профессор, вам плохо? Нужна помощь?

— Нет, спасибо. Я сам, — прошептал Марк. — Тут рядом…

Лицо студента исчезло.

«Господи», — подумал Марк. — «За что ты караешь нас, господи?»

4

— …Кроме того… Осложнился вопрос с продовольствием. Южный район пригорода, не блокированный Зоной, уже по своим размерам явно недостаточен для удовлетворения хотя бы первоочередных нужд Города. Связь с тремя из четырнадцати фермерских колоний потеряна, а в девяти оставшихся мы вынуждены добывать продукты под угрозой силы. Да и то, Зона может перекрыть в ближайшее время подходы к еще двум колониям. Над Городом нависает угроза ординарного и уже свирепствует голод энергетический, советник по Нормативному Распределению замолчал, и мэр перевел взгляд на советника по Санитарному Контролю.

— Ничего утешительного. Зона сжимает кольцо, блокируя Город, отрезая от фермерских колоний. Количество дееспособных жителей сокращается, как за счет сокращения численности Групп Санитарного Контроля — это прямые потери, так и за счет непрямых. Это — пополнение различных сект, уголовных формирований, колонии дебилов, взятой под покровительство черными монахами. Ну и мутанты… О них разговор особый, — советник по Санитарному Контролю умолк — ему показалось, что мэр его абсолютно не слушает, но мэр, отрешенно глядевший в окно, глухо спросил:

— Так, что там с мутантами?

— Это особый пункт, — встрепенулся советник, — часть из них образует открыто противодействующий блок, часть, так называемая латентная группа, с вызревающими особенностями — потенциально опасны. Ну и третья часть мутанты-оборотни, тщательно скрывающие мутации и значит наиболее опасные, в силу своих мимикрических особенностей и возможности нанести нам удар изнутри. Все три группы плохо поддаются учету и по весьма приблизительным оценкам их суммарной численности составляют одну пятую населения Города, хотя еще совсем недавно это была одна десятая.

— Советник по Внутреннему Контролю? — мэр хотел заглянуть советнику в глаза (что тот собирается говорить, мэр и так знал), но советник по Внутреннему Контролю, как и положено было по должности, прятал глаза под огромными очками с зеркальными стеклами. В каждом зеркальце мэр увидел усталое лицо пятидесятилетнего мужчины с потухшим взором. Не сразу до мэра дошло, что это он сам.

«Един в двух лицах», — устало подумал мэр.

— Я вам представил докладную, — бесстрастно объявил советник.

— Да, я ознакомился с докладной, но хотел, чтобы и члены Комиссии…

— Я думал, что информация…

— Советник, вы думаете в нашем положении может существовать секретная информация?

— Как вам будет угодно… Как я уже писал в докладной, на территории Города функционируют три группы полууголовного толка: «Шестой день творения», «Стервецы» и «Грязные мальчики». Мозговые тресты групп тщательно законспирированы. Известно только, что ядро всех трех групп это бывшие Перевоспитуемые, которые имеют уже самое настоящее уголовное прошлое, выучку приобретенную в период Перевоспитания в составе Групп Санитарного Контроля, а часть из них — просто мутанты, с совершенно неожиданным набором необычных свойств. Так что попытки с Перевоспитанием приносят скорей вред, чем пользу. Выявление мутантов, и последующая депортация из Города встречает противодействие со стороны Черных монахов, как и депортация дебилов, в прочем…

— Кстати, — встрепенулся советник по Нормативному Распределению. Это правда, что в колонии дебилов Черные монахи прячут мутантов?

— Скорей всего — да. Мы не имеем информаторов в среде Черных монахов. Я могу продолжать?

— Да, пожалуйста.

— Кроме общеизвестной организации Черных монахов на территории Города зафиксирована еще одна крупная секта — «Аз Воздам». Ну и две функционируют в фермерских колониях, это «Искупление» и «Недетерминисты». Вторая состоит в основном из бывших горожан, мигрировавших к фермерам в поисках «легкой» жизни. Все группировки опекаемы мутантами-оборотнями, находящимися на различных постах в большинстве служб Города, — советник по Внутреннему Контролю вздохнул и нехотя добавил:

— Отчасти поэтому часть мер по Контролю Зоны недостаточно эффективны.

— А каков результат попыток установить размеры Зоны — ширину опоясывающего нас кольца, и возможность контакта с территорией Вне Зоны? мэр знал ответ на свой вопрос, но хотел чтобы заседание Комиссии развивалось по намеченному сценарию.

— Советник по Санитарному Контролю покачал головой и глухо произнес:

— Результат нулевой. Ни одна из групп: ни наземных, ни воздушных, не вернулась. В результате мы потеряли три вертолета из четырех, находившихся в нашем распоряжении, и семьдесят пять человек… не считая трех дезертиров.

— Ну что же, — мэр слабо улыбнулся, чтобы они видели, что он может еще улыбаться, а значит в запасе у него еще есть козыри, но улыбка вышла фальшивой, неискренней и мэр сухо закончил:

— Как раз по этому вопросу сейчас выступит наш гость — профессор Марк Слейтон…

5

— Зри какой сортовой шкалик!

— Ну в-а-а-а-ще, я — торчу!

— Покрасим?

— Аск?!

Секретарь презрительно усмехнулся: эти двое так пыжились и суетились, что сразу было видно — оба совершенно зеленые. Даже нарочито экстравагантная внешность, бритые головы и лица — вплоть до бровей, обнажившиеся бугристые черепа, все это вызвало скорей жалость, чем страх.

Тот что повыше протянул свою грязную руку унизанную металлическими кольцами и браслетами к лицу секретаря.

— Штырь на месте? — спокойно спросил секретарь и злорадно отметил как рука дрогнула.

— Ты что оглох, я тебя спрашиваю: Штырь на месте?!! — повысил голос секретарь.

Длинный сник, а тот что покороче попятился и юркнул, от греха подальше в ближайшую подворотню.

— Проводи меня к нему!

Длинный покорно кивнул и забыв с перепугу жаргон промямлил:

— Пойдемте… пожалуйста…

У входа в подземные коммуникации был пост.

«Вот эти — матерые. Вот уж, воистину, Стервецы», — подумал секретарь, когда его вежливо и профессионально обыскивали.

— Ты красавчик проходи, а ты — вали отсюда, прыщ! — нехотя процедил старший поста, и начинающего юного Стервеца-переростка как ветром сдуло.

Секретарю завязали глаза и почти потащили по лабиринту подземных ходов.

«Какой дурак додумался для всех коммуникаций прокладывать эти замысловатые коридоры? Нельзя было трубу или кабель просто зарыть? — зло думал секретарь, распаляясь от собственной беспомощности. Повязка на глазах слегка ослабла, сбилась и лезла в рот. — Пусть еще скажут спасибо, что подземелье облюбовали Стервецы, а не Зона.»

Под ногами захлюпало.

«Прощай новые туфли! А ведь сейчас на черном рынке они тянут два-три месячных оклада…»

— Пришли. Можете снять повязку.

Секретарь конвульсивно сдернул постылую тряпку и неожиданно для себя фальшиво выкрикнул:

— Привет, Штырь!

— Здравствуй… Лис.

Штырь сидел в самом темном углу бункера, но даже в полумраке смотреть на него было невыносимо.

«Господи, и это чудовище когда-то было милым шкодливым мальчиком, с которым мы вместе гоняли во дворе мяч?» — секретарь сглотнул и потеряв голос хрипло промямлил:

— Как поживаешь?

Штырь заклекотал…

«Этот смех… никак не привыкну, да и смех ли это?» — метнулось в голове у секретаря.

— А что мне мутанту сделается? Это ты у нас чистенький, беречься должен, чтобы от Зоны какую заразу не подцепить. А мы — мутанты, от Зоны только жиреем.

«Чего же ты не в Зоне, а здесь в канализации отсиживаешься?» — зло подумал секретарь, а вслух примирительно пробурчал:

— У меня к тебе дело…

— А я и не думал, что ты ко мне пришел просто так, по старой дружбу.

— Мер хочет послать экспедицию во Вне, через Зону.

— Одной меньше, одной больше… Еще никто из Зоны не вернулся.

— Ты напрасно так спокоен. Если установят контакт с теми, кто остался Вне Зоны… еще неизвестно в каком виварии тебя будут содержать!

— Это ты напрасно… Напрасно грубишь! — Штырь завозился и секретарь с ужасом заметил, что это подобие человека стало мерцать в полумраке ядовитым зеленым светом.

«Мутант проклятый!» — секретарь попытался взять себя в руки и как-будто ничего не произошло произнес:

— Я же о тебе беспокоюсь: если экспедиция дойдет…

— Через Зону еще никто не проходил.

— Профессор Слейтон обещал подобрать людей якобы обладающих иммунитетом…

— Иммунитет к Зоне — чепуха!

— Вспомни капитана из Группы Санитарного контроля, в которой ты проходил перевоспитание.

— Блейк? Ему просто везло.

— А если?..

Штырь перестал светиться, но зато секретарь явственно ощутил всей кожей слабое покалывание электрических разрядов.

«Господи, он и электричество генерирует!»

Штырь снова заворочался в своем углу и хрипло рыкнул:

— Дик, Чарли, Фрезер!

Три отборных «Стервеца» бесшумно вынырнули из бокового ответвления и застыли посреди бункера в почтительном молчании.

— Профессор Марк Слейтон, — спокойно объявил Штырь и помолчав добавил:

— Только на этот раз — без излишней рекламы.

Стервецы понимающе ухмыльнулись и отбыли столь же бесшумно, как и появились.

Секретарь потоптался в нерешительности и спросил:

— Наш уговор остается в силе?

— Ты же знаешь Лис, что меня ваши дела не интересуют. Мне достаточно моей «империи». Это ты у нас птица большого полета… Выпить хочешь?

— Нет, спасибо! — секретарь невольно вздрогнул, представив, что будет пить из той же посуды, которой пользовался этот… этот…

— Тогда аудиенция окончена. Эй! Проводите этого господина, ему у нас душно! Ему у нас не уютно! Его аристократические органы изнемогают от дискомфорта!!!

«Гнида!» — успел подумать секретарь, когда ему вновь завязывали глаза…

6

Мэр отвернулся и отошел от окна. Где-то в психоаналитических дебрях, то ли души, то ли подсознания закипало раздражение.

«Город это мое Проклятие», — мэр налил почти полный бокал виски и выпил — мелкими глотками, с отвращением, как лекарство.

— Последнее время ты слишком много пьешь, — печально сказал Эльза.

— Я просто устал.

— У вас что-то не ладится? Твой секретарь сказал…

— Поменьше слушай этого хлыща!

Эльза удивленно вскинула брови, и мэр почувствовал, что раздражение сменяется чувством вины и… бессилия.

— Извини… Я сам не понимаю, что со мной происходит…

Эльза печально улыбнулась, подошла, взъерошила ему волосы.

— Ты действительно устал, Эрнст.

— Порой мне в голову лезут совершенно дикие мысли. То мне кажется, что Зона поглотила всю нашу Землю, и Город — жалкий островок: все что осталось от непутевой, но по своему великой расы людей. А иногда, вдруг приходит мысль, что Зона и мы — это Помойка, склад ядовитых отходов, и те, там за полосой Зоны, просто отгородились от нас, как от заразы и не только не помышляют о нашем спасении, а как раз наоборот — заняты исключительно поисками средств для продления нашей изоляции и агонии, а то и вовсе уничтожения. Так или иначе, мы — одни, и надеяться можем только на себя. Но парадоксально — именно от этой мысли совершенно опускаются руки… А может Зона была всегда?

— Неужели, все настолько плохо? — Эльза испуганно распахнула свои грустные глаза.

— Ни одна из экспедиций в Зону не вернулась, — мэр глянул на Эльзу, и острое чувство жалости затопило его. Он улыбнулся, немного печально, но искренне. — Профессор Слейтон собирается сформировать еще одну… Может… им повезет.

7

Блейк расположился на скамье в сквере у площади. Вытянув длинные худые ноги Блейк наслаждался бездельем, скучая потягивал теплое пиво из банки и машинально фиксировал все, что подавало хоть малейшие признаки жизни. Город выглядел дико, еще более неестественно, чем на границе Санитарного Контроля. Пустынные улицы в рассеянном свете едва проникающем сквозь верхние слои Зоны, удерживаемые силовым коконом Города, казались декорациями из фильмов немецких экспрессионистов.

Блейк приложился к банке и краем глаза заметил фигуру закутанную в черный плащ с низко надвинутым капюшоном.

«Черный монах? Что это он здесь околачивается? — Блейк заинтересованно скосил глаза не меняя расслабленной позы. — Ого, да он не один… Вон второй… а вон и третий!»

Монахи вели себя непривычно, они без сомнения кого-то выслеживали. Блейк окинул площадь внимательным взглядом.

«Ага, а вот этого типа я уже где-то видел. Ах, да! Это кажется какой-то профессор, знакомый Студента. Монахи-то его и поджидали: ишь как занервничали!» — Блейк отставил банку и напрягся чувствуя, как стала покалывать левая половина лица.

«Как перед Прорывом… Э!!! Да это не монахи, те никогда не прикасаются к оружию, обет у них такой, что ли…»

Блейк встал и с индифферентным видом не спеша направился наперерез профессору, который имел не менее индифферентный вид. Монахи оживились, Блейк в их планы явно не вписывался.

«Поздно голубчики! Я перехвачу его раньше», — Блейк, прикидывая расстояние до всех персонажей разворачивающегося спектакля, усмехнулся…

Когда до профессора оставалось девять шагов Блейк лениво достал из нагрудного кармана пачку сигарет, щелчком по донышку выбил одну, ловко поймал ее на лету зубами и похлопал себя по карманам… Так что когда пути их с профессором пересеклись, Блейк спокойно и естественно спросил:

— Извините, огоньку у вас не найдется?

Профессор, в свою очередь, растерянно захлопал по карманам, а Блейк, не меняя позы, с лицом заинтересованного тупицы с восхищением следящего за бесплодными поисками, процедил:

— Профессор… Не дергайтесь! За вами следят. Пройдите по этой улице два дома и сверните в проходной двор… Спасибо за огонек! — Блейк развернулся и спокойно пошел прочь на своих длинных негнущихся как ходули ногах. Завернув за угол Блейк не спеша загасил сигарету и, так же не спеша, легко перемахнув двухметровый забор, оказался в соседнем дворе…

«Я, Марк Слейтон, профессор окончивший два европейских университета, я, как в дешевом гангстерском фильме, должен блуждать по каким-то грязным подворотням, — Марк оглянулся, но увидел только Черного монаха, степенно вышагивающего следом. — Этот капитан из Службы Санитарного Контроля, какое он, собственно, имеет право мною распоряжаться…»

Все остальное произошло настолько быстро, что Марк даже не успел окончательно сформулировать свои претензии к капитану. Получив мягкий, но сильный толчок в спину, профессор Слейтон пролетел метров десять вперед, силясь хоть как-нибудь устоять на ногах, но не устоял, а когда кряхтя и постанывая поднялся — все было кончено.

Три Черных монаха, разметав по четыре конечности каждый, застыли на грязном асфальте, а длинный капитан Службы Санитарного Контроля методично их обыскивал.

— Стервецы.

— Что? — спросил оглушенный Марк.

— Это не монахи, — спокойно объяснил капитан, — это ребята из банды с милым и уютным названием «Стервецы».

«Господи, за что?» — подумал устало Марк Слейтон, хотя никогда, даже глубоко в душе, не был верующим.

8

— Войдите! — секретарь поднял голову и побледнел: в дверях, улыбаясь холодной «рыбьей» улыбкой, стоял советник по Внутреннему Контролю.

— Добрый день. Разрешите? — продолжая обворожительно улыбаться спросил советник, не дожидаясь ответа, прошел прямо к столу, за которым сидел секретарь и бросил на стол пачку фотографий. Черные очки на лице советника блеснули, и секретарь, как грызун, завороженный змеиным взглядом, все не мог оторвать от них свой затравленный взгляд.

— Да вы на фотографии посмотрите, — улыбнулся советник еще лучезарней. — Право, там есть несколько весьма забавных. Вас они, определенно, должны заинтересовать.

Секретарь шевельнулся, а Советник не переставая улыбаться негромко сказал:

— Только не надо так сильно нервничать. Я ведь пришел с вами просто побеседовать. Иначе зачем бы мне вообще стоило приходить, а фотографии я вам дарю.

— Спасибо, — слабо усмехнулся секретарь одними пересохшими губами и поспешно сгреб фотографии в стол. Рука предательски дрогнула: на самом верху лежала та фотография, где он был запечатлен в компании двух стервецов, уже с завязанными глазами, перед входом в бункер Штыря.

— Вот что я хотел вас спросить, молодой человек, — советник снял очки и глянул на секретаря светло-желтыми ничего не выражающими глазами. — Ведь ваш друг детства, он же не всегда будет к вам столь снисходителен. Все таки может сказаться недостаток воспитания, воздействие социальной среды, так сказать, а для долговременных мероприятий нужен человек интеллигентный, выдержанный, умный, к тому же хорошо ориентирующийся в сложной текущей обстановке… опирающийся на сложившиеся структуры власти, хотя бы институт Контроля…

«Ну да, — успокоился секретарь, — такой как ты… Оба вы… и ты и Штырь… пауки! В одной банке с вами…»

— Конечно, с интеллигентным человеком общий язык отыскать проще, широко улыбнулся секретарь.

— Ну и отлично, — советник водрузил очки на место и улыбнулся еще шире, хотя казалось, что шире уже было невозможно. — Значит мы обо всем договорились? Рад, что нашел в вас столь отзывчивого собеседника. («Ты, щенок, меня вполне устраиваешь. Тобой я смогу вертеть как захочу. А вот старик стал в последнее время неуправляем, он только затягивает агонию Города, вместо того, чтобы ее с умом использовать.»)

Советник направился к дверям, но на полпути обернулся и бросил через плечо:

— Да, а вы в курсе, что на профессора Слейтона планировалось покушение, но доблестный капитан из Службы Санитарного Контроля по фамилии Блейк…

— Блейк?

— Это тоже друг вашего детства?

— Нет это я так… Так о чем вы говорили?

— О доблестном капитане Блейке. Капитан оказался на высоте и пленил нападавших на профессора. К сожалению эти три бандита пытались бежать из отдела Внутреннего Контроля, куда их препроводил доблестный капитан, но естественно были убиты… Впрочем, вам до них нет никакого дела, наверное. Просто я хотел сказать, что эксперименты профессора Слейтона нам ведь пока не к спеху… Я, конечно, делаю что могу, но я тоже не всесильный, я советник по Внутреннему Контролю, а не Всеобщему. Есть еще Санитарный Контроль, мне неподвластный… Пока неподвластный, — советник усмехнулся в последний раз особенно тепло и вышел.

«Ничего… там посмотрим кто кого, — мрачно подумал секретарь. — А Штыря надо известить. Как же это его молодцы так опростоволосились? Ведь все эти экспедиции нам и правда не к чему.»

9

— Долго нас здесь будут держать? — взорвался студент, но под спокойным, с деланной заинтересованностью, взглядом холодных глаз капитана Блейка, тут же умолк.

Капрал, который не переставал жевать, задумчиво протянул:

— Ты радоваться должен. Может попадешь, наконец, в историю Города, хотя бы в качестве этакой подопытной морской свинки.

Студент зло сверкнул очками, но промолчал, а капрал не унимался:

— Они тебя, парень, раскусили! И для всеобщего блага возьмут у тебя самое ценное, что ты можешь дать для науки и для общества…

— Это что же? — огрызнулся студент и сделал роковую ошибку: капрал явно ждал эту реплику, потому, как тут же выпалил:

— Анализы!!!

— А ты… а у тебя… — стал закипать студент. — Остроумие, как моя…

— Кончай трепаться, — вяло процедил Блейк, но тут дверь, перед которой они расположились, распахнулась, и в коридор вышел профессор Марк Слейтон. Мгновение он постоял беспомощно щурясь, а потом, увидев Блейка, заметно вздрогнул и поспешно заговорил:

— Здравствуйте. Вас пригласили, потому, что… В общем сейчас вы все пройдете обследование… Дело в том, что… по вашим статистическим отчетам, я имею в виду службу Санитарного Контроля, нами было установлено, что среди членов Групп Санитарного Контроля, попадаются «долгожители», то есть люди длительно контактирующие с Зоной, но котором удавалось выходить целыми и невредимыми из безусловно безвыходных ситуаций. Мы провели ряд исследований и установили, что у всех этих людей, обладающих, можно сказать, некоторым иммунитетом к Зоне, есть специфические особенности в данных энцефалограммы… Я понятно, объясняю?

— Вполне, — сказал капрал, и осторожно сглотнул.

— Так вот… О чем это я?

— Вы говорили, про иммунитет к Зоне, профессор, — весело вставил студент, но Блейк только глянул на него, и студент тут же стал серьезным.

— К сожалению, пятеро выявленных нами обладателя иммунитета погибли, — профессор Слейтон взглянул на студента, но похоже его не увидел. Погибли… Насильственной смертью на территории Города, при весьма загадочных обстоятельствах… Но это дело Службы Внутреннего Контроля.

Студент хмыкнул, но покосившись на Блейка, промолчал. Капрал вновь жевал и по его лицу было видно, что ему-то как раз на все это наплевать, а по лицу Блейка всегда ничего понять было не возможно.

Марк Слейтон окинул их всех поочередно печальным взглядом и, немного помолчав, продолжил:

— Очевидно у нас в институте существует утечка информации, а кому-то очень мешают наши исследования. Но, тем ни менее, есть решение сформировать экспедицию из обладающих иммунитетом к Зоне.

— Иммунитет к Зоне это чепуха! — вдруг внятно сказал капрал, переставший для этой цели даже жевать.

Профессор вымученно улыбнулся:

— Не буду это настойчиво оспаривать, но все же люди, обладающие выявленными нами особенностями в показаниях энцефалограммы — не подвержены мутациям, по крайней мере достаточно длительное время, и если Зона и может как-то с ними совладать, так это только — уничтожить.

— Веселенькая перспектива! — вновь радостно откликнулся студент. — И вы, профессор, предлагаете ее нам?

Марк посмотрел студенту в глаза и устало произнес:

— Конечно это риск. Даже, очень большой риск. Риском будет уже то, что вы пройдете обследование. Я имею в виду тех пятерых… Но, во-первых: пойдут только добровольцы, во-вторых: мы постараемся обеспечить секретность, самое главное: это — шанс! Может быть последний шанс, для всех тех, кто остается здесь в Городе. Шанс установить связь с Внешним Миром…

Блейк встал и негромко подытожил:

— Тогда, чего зря болтать. Валяйте, профессор, обследуйте.

10

— Алло, это служба Медицинского Контроля? Пришлите машину по адресу… — мэр прижимал трубку к уху и безучастно смотрел в окно, — …да срочно. Отравление большой дозой снотворного. Кто говорит? Мэр. Мэр! Мэр!!! Черт вас побери…

«Поздно! Ах, Эльза, Эльза…» — мэр подошел к кровати и взял Эльзу за руку, рука была едва теплой.

«Я устал. Наверное, даже у усталости бывает предел…»

Мэр услышал звонок и автоматически пошел открывать. В дверях стоял секретарь и еще двое, в форме Медицинского Контроля.

— В спальне, — глухо ответил мэр на немой вопрос.

— Какое несчастье, — искренне сказал секретарь, но у мэра уже не хватило сил ответить. Он пошатываясь спустился по лестнице, вышел на улицу и побрел куда глаза глядят. Он уже не увидел, как из дома вынесли носилки, как секретарь откинув край простыни глянул сначала на лицо женщины, а потом перевел взгляд на старшего из группы Медицинского Контроля.

— Поздно, — спокойно сказал старший, и секретарь спокойно кивнул…

Мэр шел по улицам Города, заново ощущая каким он стал чужим, даже враждебным.

«Наверное, я не имею права быть на своем месте. Я ненавижу этот Город!» — мэр прислонился к какой-то грязной облупленной стене и почувствовал что-то неудобное в заднем кармане брюк.

«Револьвер?! Нет, не сейчас. Еще рано. Еще чуть-чуть! Еще хотя бы немного…»

11

— Какой почетный эскорт! Нас провожают как… — озираясь с радостным видом начал студент, но капрал не дал ему закончить.

— Как в последний путь.

— Чтоб у тебя, капрал, язык отсох!!!

— Студент, а ты случайно не на филологическом учился? — неожиданно вмешался Блейк. Но тут появился мэр, и все почтительно замолчали.

Мэр окинул тусклым взором собравшихся и тихо спросил:

— Зачем столь многочисленная охрана?

Советник по Санитарному Контролю спокойно ответил:

— Возможен Прорыв Зоны во время прохода группы… Кроме того…

Советник замялся.

Мэр посмотрел на него, но советник мог поклясться, что мэр его не видит.

Марк Слейтон почел за благо вмешаться:

— Я докладывал на Санационной Комиссии, что пятеро обладавших иммунитетом, из ранее выявленных, погибли при загадочных…

Тут оживился советник по Внутреннему Контролю:

— Я был против. Лучше было провести все это мероприятие более скрытно.

Советник по Санитарному Контролю нахмурился:

— Лучше обезопасить себя от случайностей, чем рассчитывать на секретность, которой нет…

Советник по Внутреннему Контролю фыркнул, но мэр сказал равнодушно:

— Оставим это. Как сделали — так и будет. — Мэр подошел к профессору Слейтону. — Окончательный состав группы, профессор? Ведь только вы знаете всех.

Марк вздрогнул и почувствовал себя палачом, но хрипло выдавил:

— Капитан Блейк, Капрал, Студент, Фрост, Малыш, Ферзь и… я.

Мэр помолчал и глухо спросил:

— Ферзь, это единственный кто уцелел из всех ранее выявленных обладателей иммунитета?

Марк кивнул. Мэр тоже кивнул в ответ и поочередно оглядел каждого члена группы.

«Капитан и Капрал, за этих можно не волноваться; Ферзь умудрился выжить здесь в Городе… один из шестерых; Фрост из службы Внутреннего Контроля, эти ребята выживут где угодно; Малыш и Студент хиловаты… И профессор, он-то куда лезет… — Мер на мгновение прикрыл глаза. — Ах Эльза, Эльза…»

— Я думаю вам не стоит говорить какие надежды связаны с вашей экспедицией… Так что… Идите. — Мер отвернулся, и советник по Санитарному Контролю поднял руку…

Но тут произошла заминка: к Советнику подскочил офицер службы Санитарного Контроля и что-то зашептал на ухо. Советник нахмурился и зло бросил в сторону советника по Внутреннему Контролю:

— Вот она, ваша хваленая секретность! Сюда стягиваются вооруженные отряды «Стервецов».

Советник по Внутреннему Контролю собрался возразить, но мер равнодушно оборвал его:

— Тем более надо спешить!

12

— Ты не боишься проиграть, Лис? — Штырь, растекшийся по креслу бесформенной массой, пристально глядел своими крохотными глазками на секретаря.

«Господи и с этой… с этим существом я вынужден сотрудничать?» секретарь улыбнулся, стараясь не смотреть на Штыря в упор, зная, что мутанты этого не любят, и твердо произнес:

— Я все рассчитал. Мер слишком потрясен смертью своей любовницы Эльзы. Часть сил Санитарного Контроля стянута к месту Прохода, на случай Прорыва. А служба Внутреннего Контроля… В общем смена власти произойдет безболезненно. А если твоим ребятам удастся прихлопнуть экспедицию и всю верхушку Санационной Комиссии, то мы даже не ощутим всю торжественность момента.

Штырь на мгновение вспыхнул, но тут же с видимым усилием пригасил зеленое свечение.

«Проклятый упырь! — зло подумал секретарь, — никак не могу привыкнуть к его балаганным фокусам!»

— Все таки напрасно я послушал тебя, Лис, у меня в бункере намного уютней, — вдруг капризно объявил Штырь, — ты хотя бы шторы прикрой!

Секретарь послушно задернул шторы и кабинет погрузился в полумрак. Сквозь неплотно прикрытую портьеру секретарь увидел как на восточной окраине Города разгорается зарево.

«Если советник по Внутреннему Контролю не предаст в последний момент, — подумал секретарь, — а иначе «Стервецам» мэрию не удержать. Они хоть и стервецы, но куда им против Групп Санитарного и Внутреннего Контроля.»

— А ведь ты трусишь, Лис, — скорей декларировал, чем спросил Штырь.

— Я?! — удивился почти искренне секретарь.

— Город гибнет…

— Что мне Город?!! — истерично выкрикнул секретарь и, устыдившись, что, утратив контроль, на мгновение обнажил тщательно скрываемые даже от самого себя мысли, примирительно пробурчал:

— В конечном итоге, я забочусь именно о Городе.

Штырь фыркнул, но секретарь не обратил на это внимания. Он был полностью поглощен созерцанием зарева на окраине Города.

13

Осколки битого кирпича брызнули фонтаном, запорошив глаза. Студент ужом вполз под защиту невысокого бетонного бордюра и затих, спиной ощущая собственную уязвимость, словно улитка лишенная прочного панциря. Чуть приподняв голову, можно было увидеть Малыша нелепо уткнувшегося лицом в собственную руку, вторая рука неловко вывернутая желтой ладонь в верх, безмолвно свидетельствовала о том, что Малыш — мертв.

Студент подобрался и, улучив момент, рванулся вперед к небольшой каменной лестнице, спускающейся к воде, но поскользнулся в луже крови и по лестнице слетел кувырком, успев отметить, что в то место, где он только что лежал, ударила упругая струя огня и растеклась клокочущей лужей. Запахло паленым.

В лодке, спокойно покачивающейся на речных волнах, уже сидели: капрал, Ферзь и Фрост. Блейк стоял на коленях у подножия лестницы, лицо его было перекошено, зубы оскалены, глаза — белые-белые. Он целился куда-то в верх из армейского карабина, а у его ног безжизненно распласталось тело профессора Слейтона.

— Живей! — рявкнул Блейк, — сейчас откроют Проход!

Студент, собрав все силы, прыгнул прямо в лодку, и Блейк, зачем-то взвалив тело профессора себе на спину тяжело прыгнул следом.

Тот час над бордюром показались две грязные рожи с бритыми бровями и голыми черепами. Капрал, как в тире, на вскидку не целясь выстрелил два раза, и оба «стервеца» исчезли.

И в это время, очевидно, отключили силовое поле на участке, что контролировал Барьер на реке. Образовался Проход и начался Прорыв.

Лодка, увлекаемая течением, оказалась за передовой линией Прорыва.

Студент еще успел увидеть, как на берегу заметались «стервецы», не имевшие опыта «общения» с Прорывом. «Стервецы» дрогнули и побежали.

И в это время Барьер восстановили.

Лодка с участниками экспедиции оказалась отрезана от Города. Обратной дороги уже не было. Теперь только вперед.

14

— Они бегут! И если вы не хотите, чтобы Группы Санитарного Контроля взяли вас здесь в мэрии всех разом, я бы посоветовал вам остановить своих молодцов! — советник по Внутреннему Контролю усмехнулся и предостерегающе поднял руку:

— Секретарь, объясните вашему другу, что излишняя нервозность и поспешность в решении важных вопросов может привести к непоправимым последствиям.

Секретарь зло оскалился и прошипел:

— А если я вам тоже не доверяю.

Штырь зарычал и начал светится.

Советник снял очки, его желтые глаза ничего не выражали:

— Я надеялся, что вы, окажетесь умнее.

— Убью!!! — прохрипел Штырь.

— Нет! — рявкнул секретарь. — Он — с нами!

— Не верю!!!

Советник перевел взгляд «пустых» глаз на Штыря:

— Выгляни в окно, Штырь.

Штырь, как обезьяна, опираясь на руки проковылял к окну и брезгливо выглянул из-за портьеры наружу.

— Сволочи!

— Стервецы, — неожиданно хихикнул советник и спокойно водрузил очки на место. — Они побежали, когда начался Прорыв. Надо отдать им должное драпали так усердно, что даже смяли моих людей, которые пытались блокировать их отступление.

Штырь проковылял к выходу, и вскоре советник и секретарь могли наблюдать из окна, как черная бесформенная масса преградила путь бегущим «стервецам». Не успевшие проскочить замерли неровным полукругом перед своим предводителем. Задние напирали. Полукруг дрогнул и чуть надвинулся. Штырь вдруг раскинул руки, словно хотел обнять свое неразумное войско, и множество мелких черных точек устремилось навстречу напирающим «стервецам».

— Киллфлаеры, — спокойно сказал советник.

Секретарь вздрогнул и ему захотелось отвести глаза, но он продолжал смотреть.

Полукруг распался. Люди метались по улице. Позади Штыря вынырнул человек в форме Внутреннего Контроля и почти в упор выстрелил из ручной ракетной пусковой установки. В том месте, где только что стоял Штырь, вспух огненно-грязный шар, людей разметало, а в дальнем конце улицы появился передовой отряд боевиков из Групп Санитарного Контроля.

— Первый раунд мы проиграли, — спокойно сказал советник по Внутреннему Контролю, — но все равно, проведенные мероприятия не были бесполезными. Группы Санитарного Контроля ослаблены, и я думаю, что второй раунд — будет за нами. За людьми интеллигентными. Как вы думаете, секретарь?

Секретарь криво усмехнулся и подумал:

«Интересно, кто будет следующим, он или я?»

15

— Все свободны, — устало произнес мер.

— Но, — попытался возразить советник по Санитарному Контролю, зло поглядывая на советника по Внутреннему Контролю.

— Вы, все свободны, — настойчиво повторил мер.

Секретарь, старавшийся держаться в отдалении, первым шагнул к двери. За ним потянулись остальные.

«Я устал», — тупо подумал мэр, подождал пока за последним выходящим закроется дверь, достал револьвер и вложил холодный горьковатый от пороховой гари ствол в рот…

В ту же ночь были арестованы и расстреляны советники по Медицинскому Контролю и по Нормативному Распределению, уничтожена штаб-квартира «Грязных мальчиков», нанесен ощутимый урон группе «Аз воздам». Службы Санитарного, Медицинского, Внутреннего Контроля и Нормативного Распределения объединены в одну — службу Тотального Контроля, во главе которой стал бывший советник по Внутреннему Контролю. Мэром, естественно, стал секретарь.

Не удалось арестовать бывшего советника Санитарного Контроля. Черные монахи укрыли его на территории опекаемой резервации дебилов. Монахи оказались единственной уцелевшей автономной, не подчиняющейся службе Тотального Контроля, группой на территории Города.

Надо отдать должное ребятам из бывшей службы Внутреннего Контроля поработали они на славу.

Секретарь прошелся по кабинету мера, потер довольно руки, задержался перед окном, глядя на четкий горизонт — линию границы между Городом и Зоной.

«И все-таки старик меня надул, — с досадой подумал секретарь, радость мгновенно улетучилась. — Это не совсем то, на что я рассчитывал. Проклятие!»

Секретарь снял телефонную трубку и сказал как можно приветливей:

— Советник, зайдите пожалуйста ко мне. Да, это я — мер.

Получилось слишком слащаво и фальшиво. Секретарь швырнул трубку и злобно подумал:

«Второй раунд можно считать ничейным. Но ведь ничего не мешает провести и третий…»

Секретарь сел за стол мера, теперь — его стол, придал лицу соответствующее нынешнему положению выражение и стал ждать советника по Тотальному Контролю.