Три жизни Тани

Глава 1, о подругах настоящих и сомнительных.

Во сне она вновь то кружилась в вихрях, то плавно, гордо выступала в ритмах аргентинского танго.

«Si supieras,
Que aún dentro de mi alma,
Conservo aquel cariño
Que tuve para ti
Quién sabe si supieras...»

– лилась «Кумпарсита» в исполнении Карлоса Гарделя. Спортивные бальные танцы, закрытый чемпионат области, на который приехали титулованные московские гости – присмотреть себе талантливых учеников.

Танго сменил венский вальс, а медленный фокстрот – бесшабашность квикстепа. Европейская программа казалась Тане более простой, чем латиноамериканская, но к окончанию соревнований она устала так, что почти не волновалась в ожидании результатов. В этом сне ей снова было пятнадцать, она планировала через несколько лет выступать в классе профессионалов, а пока выступала в классе «С». Тренер уверенно говорила, что у нее огромный потенциал и большое будущее. Стоя в рядах призёров, Таня видела подтверждение этих уверений в пристальном взгляде московской почётной гостьи.

– Танечка, тобой очень заинтересовались, поздравляю! – прошептала ей тренер Лидия Яковлевна, отыскав ее в толпе после окончания соревнований. – Жаль, что твои родители не смогли приехать на чемпионат, я бы сразу с ними поговорила.

– У мамы дежурства в больнице, ее никто не отпустит на три дня, а папа опять уехал и неизвестно, когда вернется.

– Ох уж эти медсёстры и военные – вечно у них дети брошены, – проворчала Лидия Яковлевна.

– Здесь есть родители Серёжи, – напомнила Таня.

– Зачем мне его родители?

– Но как же... он мой партнёр по танцам, – растерялась Таня.

– Партнёр – дело наживное, а на высокий уровень мастерства ты с Силиным не выйдешь, это всем понятно, – отмахнулась тренер.

Тане стало неприятно. Сережа Силин был ее другом с самого детства, они вместе пришли в танцевальную студию, вместе учились, жили в соседних домах, а сейчас, на пороге юности, их отношения перешагивали тонкую грань дружбы и первой влюбленности.

Сон продолжался, напоминая о прошлом...

Впоследствии она так и не рассказала товарищу о словах тренера, и, несмотря на всё недовольство и попрёки Лидии Яковлевны, продолжала танцевать с ним – еще целый год искрометной самбы, игривого и беззаботного ча-ча-ча, величавого вальса.

И они уверенно продвинулись вверх, в следующий квалификационный класс, а потом...

Они возвращались с очередных соревнований. Сережа уехал с родителями, а Таня отправилась домой в машине тренера: Лидия Яковлевна хотела обсудить с ней замеченные огрехи в исполнении программы, а еще в отсутствие Сережи опять завести речь о смене партнёра. Они неспешно катили по своей полосе, когда им навстречу вылетела огромная фура – как сообщили позже, ее водитель заснул за рулем.

Сон Тани закончился кошмаром: визг тормозов, удар, темнота.

Она с криком проснулась.

Проснулась, чтобы оказаться в своем постоянном кошмаре вечного приговора к неподвижности. Ей было всего шестнадцать лет...

Спустя два года.

Глаза открывать не хотелось. Какой смысл их открывать, если и так словно воочию видишь всё те же стены с зелеными обоями в золотистую вертикальную полоску, всё то же окно с темно-бордовыми занавесками, те же полки с дисками и комнатными цветами, тот же суперсовременный телевизор на голосовом управлении.

Телевизор по специальному заказу привезли из Японии – сослуживцы отца всей дивизией скинулись на покупку этого монстра, способного похвастаться всеми мыслимыми ярлычками: и SMART, и QLED, и высочайшим разрешением, и расширенным углом обзора, словом – этот гигантский плоский экран, занимавший чуть ли не всю противоположную стену, был смонтирован по последнему слову техники. Вернее сказать – по слову техники ближайшего будущего, поскольку Танин агрегат уже сейчас совмещал в себе не только телевизор и музыкальный центр, но и компьютер, электронную библиотеку, мобильный телефон. На экране этого телевизора можно было не только читать книги, но и прослушивать их аудио версии, а также пользоваться скайпом, вацапом и делать звонки на любые телефонные номера не только через интернет, но и через сотовую связь. Важнее всего, что делать все это можно было, управляясь лишь голосом.

Да, очень значимая функция для того, кто прикован к постели из-за парализации всех конечностей. Тетраплегия, квадриплегия – эти мало кому известные слова стали для Тани злобным заклятьем, навсегда исковеркавшим ее судьбу. К счастью, Таня сохранила возможность самостоятельно дышать и разговаривать. Впрочем, в её ли обстоятельствах упоминать слово «к счастью»?

Проклинала ли она врачей, которые сохранили ей жизнь в навечно вышедшем из повиновения разума теле? Сейчас, спустя два года после аварии – нет, не проклинала. И даже научилась не держать зла ни на них, ни на судьбу. И не завидовать погибшей на месте Лидии Яковлевне. И не думать ежесекундно о том, что полностью обездвиженные люди с таким множеством нарушений функций организма, как у нее, долго не живут, и слава богу.

– Ты проснулась? – В комнату заглянула мать, раздвигая бледные губы в нарочито бодрой улыбке. – Сейчас позавтракаем вместе, и я побегу на работу, а к тебе хотели девочки в гости заглянуть, я вчера разговаривала с Алисой.

Глава 2, о незваных гостях.

Очередной бесконечный день в компании фильмов, книг, звуков улицы из окна – Таня всегда просила маму не закрывать окно в теплую погоду. До второго этажа долетало множество голосов и сигналов, визг шин и рокот самолетов, стрекотание газонокосилки, смех детей. Эти звуки создавали иллюзию полноценного бытия, включенности в кипучую жизнь других людей. Тане страстно хотелось тоже куда-то спешить, чем-то заниматься, делать что-то хоть капельку нужное другим. И неделю назад у нее появилась такая возможность: психолог, работавший с ней долгое время после травмы, предложил ей пообщаться через скайп с юношей, которому ампутировали обе ноги.

– Танечка, честно скажу – он пытался совершить самоубийство, когда его привезли из больницы домой, – сказал психолог. – У него есть возможность научиться ходить на протезах – оба колена сохранены – но он не желает ничего слышать, безнадежно утонул в жалости к себе. Поговори с ним, ты удивительно стойкий человечек. Вдруг знакомство с тобой даст Никите новый стимул жить?

Таня сама не ожидала, что её так увлечет это новое дело – разговаривать по душам с тем, кто никого другого и слушать бы не стал, а вот её – её Никита слушал с широко раскрытыми глазами, потрясенно смотря на нее с экрана и чуть ли не каждую минуту переспрашивая:

– Два года живешь так? Как же ты живешь? А шансы хоть немного двигаться в будущем есть?

И Таня честно отвечала, что шансов нет и никакие протезы ей уже не помогут. Мама вначале была против таких бесед, боялась, что Таня сама глубже уйдет в себя, вынужденная постоянно произносить одно и то же «шансов нет», но потом признала, что ухудшения состояния дочери не наблюдается, скорее наоборот. И сегодня Таня раздумывала, стоит ли согласиться на предложение Никиты приехать к ней в гости: юноша обещал, что родители довезут его только до подъезда, а дальше он поднимется к ней на лифте сам, на коляске.

В замке неожиданно заскрежетал поворачивающийся ключ. Таня посмотрела на часы: до прихода соседки Антонины Ивановны оставалось еще три часа, папа уехал в командировку, а мама вернется только вечером, кто же это может быть? Неужели Наташа приехала из Москвы на последнюю неделю перед началом занятий в институте?

В прихожую вошло сразу несколько человек. Таня насторожилась и прислушалась: легкие шаги, шуршание платьев, шепотки знакомых голосов.

«Алиса с подружками пожаловала! Неужели мириться пришла? Неужели ей хватило ума сообразить, что я предотвратила её большую глупость?» – удивилась Таня.

К ней в комнату вошли три девочки: Алиса, Вика и Настя. Все три наряжены в красивые платьица и туфельки, с завитками локонов на головах. У первых двух выражение лиц торжествующе злорадное, у Насти – боязливое и запуганное. Алиса мигом шагнула к телевизору и выдернула шнур из сети – теперь гигантское чудо техники стало просто мертвым экраном, которое не оживишь голосовой командой. Таню лишили возможности позвонить кому-либо.

– Хорошая месть – оставить меня без средств связи, без музыки, книг, игр и фильмов, полностью наедине с собой, – оценила Таня.

– Ты наябедничала моему отцу! Из-за тебя наши родители как с ума посходили! – закричала Алиса. – У Нади с Катей смартфоны отобрали, выдали им кнопочные раритеты без возможности выхода в интернет и из дома одних не отпускают! Держат их под домашним арестом, все аккаунты в соцсетях поудаляли! Мой папаша после того, как сунул нос в мою переписку, притащил из части маячок, прикрепил его к моей серёжке и теперь всегда знает, где я нахожусь, и за снятие сережки обещал меня выпороть! А я имею право делать, что считаю нужным, без всякого пригляда, я уже взрослая!!!

– Мне столько нотаций прочитали, что на век хватит, – прошипела Вика. – И теперь родители каждый день просматривают мою переписку в ВКонтакте!

Алиса после этих слов подруги внезапно успокоилась и довольно ухмыльнулась:

– Только они не умеют просматривать то, что сразу удаляется из этой переписки, замечательно, да? Короче, раз ты во всем виновата, то в твоей квартире мы и встретимся с магами, ясно?

Таня посмотрела, как Настя боязливо втянула голову в плечи, и пожалела, что соседка Антонина Ивановна так и осталась в неведении относительно инцидента с девушками и спокойно выдала им ключи от ее квартиры. Уточнила:

– Вы пригласили своих шарлатанов в мою квартиру? Наглость, однако, причём противозаконная наглость.

– Наоборот, очень даже законная, – ухмыльнулась Алиса. – Ты же совершеннолетняя, так? Вот и будешь представлять интересы несовершеннолетних. К тебе нам ходить не запретили, так что у родителей не может быть никаких претензий: мы в гостях у их доверенного лица, и находимся под присмотром этого взрослого, совершеннолетнего человека, как они и хотели. Только из-за тебя Надя с Катей вынуждены остаться дома, их неизвестно сколько времени еще взаперти продержат! Они пытались улизнуть, но их Надькин старший брат перехватил.

«Не стоит надеяться на то, что Надя с Катей расскажут этому брату о замысле девчонок, они ведь «настоящие» подруги и не «предадут» своих», – прикинула перспективы Таня, смотря, как Вика закрывает окно, отрезая шум улицы и возможность позвать на помощь. Как никогда остро Таня ощутила свою полную беспомощность и зависимость от других, неспособность предпринять что-то самостоятельно. В висках начала стучать кровь, все сильнее и сильнее, а ей нельзя допустить сейчас панической атаки, нельзя впадать в бессмысленную истерику и биться в припадке, мелко сотрясаясь прикованным к постели телом. Сейчас ей надо держаться за настоящее, как-то вразумить глупых девчонок!

Глава 3, о приворотной магии и реализации мечтаний.

Кровь в висках Тани стучала всё сильнее, предвещая нервный срыв и болезненный спазм в теле и руках, ещё не омертвевших окончательно.

Надо немедленно отвлечься, сосредоточиться на мыслях, а не чувствах, иначе ее накроет с головой и надолго, а где она окажется, очнувшись – большой вопрос. И если до своей полужизни Тани не было особого дела, то девчонок было жаль. Конечно, каждый должен сам платить за свою глупость, иначе он никогда не поумнеет, но порой эта плата оказывается непомерной.

«Так, рассуждаем хладнокровно, чисто логически: раз они стараются уговорить меня на приворот, соблазняя то роскошным брюнетом с вытянутыми кошачьими зрачками, то потрясающим блондином с длинными ушами, значит, добровольное согласие на это обязательно. Вывод: если девчонки сами решат отказаться от «исполнения мечты», то заставить их чужаки не смогут. Теперь подумаем: если чужаки откровенно обманывают девушек относительно условий сделки, то можно ли тогда считать их согласие добровольным?»

– А что мешает вам нагло наврать о будущей неземной любви привороженного избранника? – прервала Таня все уговоры.

– Система магических стражей, разумеется. Это же очевидно: если я со своей стороны заранее планирую не исполнить хоть один пункт договора, то весь договор становится недействительным, моя магия не сработает, и милые девушки просто никуда не улетят, а останутся здесь, в вашем скучном отсталом мирке. Так что я собираюсь со всей ответственностью исполнить обещанное, – заверил толстяк.

– А если вы сейчас планируете выполнить все пункты договора, но потом вам что-то помешает сделать это?

– Форс-мажорные обстоятельства, конечно, аннулируют договор, но заверяю вас – они случаются крайне редко и со мной пока ни разу не случались, верно, Клисс? Вы, девушки, далеко не первые, кому я подарил любовь иномирных властителей, и пока все проходило успешно.

По пухлым губам зазмеилась недобрая ухмылка, но только Таня почувствовала недобрый подтекст в словах толстяка: девочки подбадривали друг друга уверениями, что никаких форс-мажоров не случится.

«Это-то и плохо», – отчетливо поняла Таня, но кого интересовали ее соображения?

– Покажите мне договор, – потребовала Таня.

– Зачем это, если вы явно не желаете обрести огромную и страстную иномирную любовь? – с наигранным сожалением и грустью вздохнул толстяк. – Что ж, надеюсь, вы передумаете, когда увидите новый мир, нам пора отправляться.

– Алиса, ты сама говорила, что я ваш законный представитель, я требую показать мне договор! – выкрикнула Таня.

Вика с Алисой переглянулись, толстяк помрачнел. Робкая Настя решилась сказать:

– Пусть посмотрит, может, что-то дельное посоветует добавить...

– Да, пусть посмотрит, – кивнули девушки.

Толстяк сообразил, что если он начнет отказываться, то его жертвы мигом насторожатся и пойдут на попятную. Он скривился и махнул рукой. Перед Таней прямо в воздухе развернулся лист пергамента с незатейливыми условиями, записанными каллиграфическим почерком:

– Про врагов я добавила, – хвастливо заметила Алиса, – а то точно найдутся ревнивые завистницы.

– Это мы добавили после того, как в прошлый раз с тобой поговорили, – тихо призналась Настя и сжалась под неодобрительными взглядами подруг.

– И что им грозит, если вскроется этот приворот? – быстро спросила Таня, горячо надеясь, что наказание ужасно.

– Сущая мелочь: до пяти лет лишения свободы, – заворковал толстяк, – не так много, но кто ж узнает про приворот? Клянусь, никто и проверять не станет!

– Вы не понимаете, что это подстава? – обратилась Таня к девчонкам.

– Ой, не выдумывай, какой смысл тратить кучу магии на приворот и тащить нас в другой мир лишь для того, чтобы посадить в тюрьму? – хмыкнула Алиса.

– Вы открыто соглашаетесь пойти на преступление!

– Мелкое мошенничество, – поправила Алиса. – Кто не рискует, тот не пьет шампанского!

Таня поняла, что надо искать другие подводные камни, нарушение закона девушек не остановит.

Пункт четыре гласил, что девушки добровольно соглашаются на то, что их тело покинет свой мир и перейдет в мир иной, а также добровольно согласившимися на это считаются все лица, не пожелавшие уйти из зоны переноса. На этом договор заканчивался, снизу стояли подписи трех глупых девчонок и золотой росчерк мага Хабарра. Для серьезного соглашения как-то маловато условий оговорено...

Глава 4, о фанатиках и злодействах.

Прислушиваясь к скулению собак и отчетливо осознавая теперь, что это вовсе не собаки, Таня ёжилась от обреченного чувства безнадежности, звучавшего в этом вое, и искренне сострадала девчонкам. Бедняжки впрямь заплатили за свою детскую шалость и стремление пойти наперекор родительским поучениям слишком высокую цену. Предположение, что это небывалое приключение ей просто снится, Таня давно отмела как несостоятельное: не может так отчетливо сниться каждая травинка, сосущее чувство голода, мутящая разум жажда, а главное – такая ненормальная, огромная чувствительность к запахам. Во сне не может ощущаться малейшее движение и редкие, но жалящие укусы иномирных блох, не может так заметно чесаться тело от этих укусов, а задняя лапа не может инстинктивно тянуться к месту очередного укуса и начинать яростно теребить шерсть на нем, пытаясь добраться до кожи.

Да, с мускулами и мышцами у этого тела все было в полном порядке, проблемы наблюдались лишь с координацией: человеческий мозг Тани пасовал перед задачей управления четырьмя конечностями сразу, тем паче, что частенько на его команды откликался хвост вместо лап. Однако проблема привыкания к новому телу точно была решаемой и не казалась столь же важной, как другая: сможет ли она жить в качестве животного? Не станет ли новое тело еще более жуткой тюрьмой, чем тело прежнее? Таня давно признала факт, что в некоторых случаях жить страшнее, чем умереть, но как раз с этой точки зрения собачье тело было предпочтительней прошлого: двигающемуся зверю, на которого не распространяются нормы гуманности, принятые для людей, куда проще добиться «эвтаназии». Зверю довольно один раз напасть на хозяина и его мигом пристрелят, без чьих-либо разрешений на быструю милосердную смерть.

Повторно признав свою давнюю готовность раз и навсегда «уйти в мир иной» в полном значении этого устойчивого словосочетания, Таня с особенным наслаждением потянулась, проковыляла от одной стенки своего вольера до другой, старательно следя за очередностью переставления конечностей. Она наблюдала за работой своих новых мускулов, с интересом разглядывала хитрый механизм устройства собачьей лапы: у этой иномирной породы собак небольшие постоянные когти могли выдвигаться, как у супергероя Росомахи, превращаясь в острые когтищи двух сантиметров длиной. И сами лапы были такие мощные, сильные, так мягко ступали по доскам пола и так легко несли ее немаленькое пушистое тело! Опираясь когтями на сетку вольера, Таня постаралась встать на задние лапы и выяснила, что в таком положении ее голова достает до потолка, а это полтора метра или даже больше.

Звериное тело было гибкое, как ее родное до аварии, тренированное гимнастикой и танцами. Звериное тело умело вышагивать плавно и величаво, грациозно и внезапно резко, чётко, как когда-то прежнее тело вышагивало в ритмах аргентинского танго. Это тело восхищало Таню своей скрытой мощью, своим изяществом, своей полной свободой движений, и она внезапно прониклась нежностью к этому телу, работавшему так легко и совершенно.

Таня кристально ясно поняла, что ей будет ужасно жаль погубить это великолепное творение природы, данное ей в подарок причудницей-судьбой. Очень хотелось увидеть себя целиком, глянуть на свое отражение в зеркале, но в собачьих вольерах трюмо не ставят. Впрочем, оказалось совсем не сложно подавить девичье желание полюбоваться собой и оценить новую внешность: для Тани возможность двигаться значила куда больше красоты, даже окажись она в женском теле, а уж в нынешней ситуации и подавно.

«Правду ли сказал толстяк, что мы все в своем мире умерли? Бедная мамочка! И папа. Хотя папе легче принять для себя мысль, что мне лучше умереть, чем жить – он военный, повидал немало, и тоже давно признал для себя, что жизнь бывает мучительней смерти. Бесконечно жаль родителей девочек, тем нечем утешиться над безмолвными телами дочерей. И получается, что стать обратно людьми мы не сможем, ведь родного нашего тела уже нет».

Таня снова поёжилась, топорща шерсть на загривке. Голову отрубить надо этому магу-злодею за убийство четверых людей!

«Вы, девушки, далеко не первые, кому я подарил любовь иномирных властителей, и пока всё проходило успешно», – вспомнила Таня и невольно утробно зарычала, оскалив зубы. Зайди Набарр в клетку – она бы растерзала его своими новенькими клыками!

«Зачем ему этот приворот? ЗАЧЕМ?! Ради чего убиты молодые девушки, а их сознания заточены в недрах звериных тел?» – бессильно ярилась Таня, нарезая круги по вольеру, то и дело спотыкаясь и наступая на собственный длинный хвост. Ее не бесило заточение в маленьком пространстве: шесть квадратных метров клетки были куда больше кровати, на которой она привыкла проводить сутки напролёт, а вот сидящие в соседних вольерах девушки сходили с ума, всем телом набрасываясь на сетку, истошно визжа и стремясь вырваться из заточения четырех стен и чуждого тела. Таня опасалась, что девочки в самом деле могут навсегда тронуться умом от ощущения себя внутри собаки.

Из-за стоящего оглушающего воя и стонов Таня не расслышала сразу шаги толстяка и его верного помощника (или она не научилась еще доверять своему чуткому слуху), зато отчетливо услышала его рык:

– Клисс, всади им успокоительного, а то опять кого-то потеряем. Жаль будет, после стольких-то хлопот...

Раздалось три тихих хлопка, три повизгивания, и собачий вой быстро сошел на нет. Таня напряженно застыла в углу вольера, приникнув к полу, поджав хвост и готовясь к прыжку. Перед сеткой замаячил толстяк, уставившийся на нее пристальным, оценивающим взглядом.

– Эта почему-то молчит, – с сомнением протянул он. – Может, уже всё, сдохла окончательно?

Глава 5, о полицейских расследованиях: земных и всекосмических.

В комнате с зелеными обоями в золотистую вертикальную полоску и темно-бордовыми занавесками на окне толпились полицейские. Судебно-медицинский эксперт закончил осматривать тела четырех погибших девушек и заявил:

– Ничего сказать не могу, абсолютно ничего. Никаких следов физического воздействия я не нашел, явных признаков отравления также не вижу, будем надеяться, что вскрытие прояснит картину.

Однако из-за прозвучавшего в его голосе скепсиса все члены следственно-оперативной группы дружно заподозрили, что итоговым заключением так и останется «смерть по неустановленным причинам». Для резонансного дела о внезапной кончине четырех молодых девушек, запертых в одном помещении – это была катастрофа, так как в случайность их одновременного отхода в мир иной никто не поверит.

– Михалыч, ты же понимаешь, что все четверо сразу не могли «просто умереть», – неодобрительно высказался следователь. – У парализованной девушки могло само собой остановиться сердце, но другие-то по показаниям родителей были совершенно здоровы, не имели никаких наследственных болезней, объяснивших бы синдром внезапной смерти.

– Олег, я не волшебник и даже не учусь на него. Буду искать. Найду – сообщу, не найду – тоже сообщу, но на пустом месте огород городить не стану. По вашей-то линии что выяснили?

– Ничего, – раздраженно махнул рукой следователь. – Камеры у подъезда показали, как три девушки зашли в подъезд, потом их видела соседка, которая отдала им ключи от квартиры – эти девушки часто навещали прикованную к постели подругу. Не замечено никаких незнакомцев, входивших бы в подъезд в двухчасовой промежуток между вручением ключей и тем моментом, как соседка начала барабанить в дверь. Еще две девушки из этой же компании сейчас дают показания, но эти показания заключаются в невнятном испуганном бормотании о каких-то иномирных магах, с которыми девушки собирались встретиться в этой квартире, о каких-то приворотах то ли к эльфам, то ли к вампирам и прочая муть.

– Эльфы-вампиры? Секта что ли?

– Да нет, просто все эти девицы были увлечены новомодными паранормальными веяниями в приключенческой литературе, мечтали влюбиться в вампира, как в фильмах этих, молодёжных, у меня дочь такие тоже смотрит.

– М-да... следов этих гипотетических магов не нашли, как понимаю?

– Ни малейших, – мрачно подтвердил следователь, предчувствуя появление бо-оольшого висяка на своей шее. Рыдающие родители молодых девушек точно не дадут этому делу запылиться на полке из-за недостатка улик, а где их взять, эти улики, как определить хотя бы причину смерти?! Расхожая фраза, что «вскрытие покажет», в данном случае вряд ли оправдает себя.

К вечеру следующего дня задача, стоящая перед следствием, представилась еще более сложной: в России их случай непонятной групповой гибели нескольких молодых девушек был четвертым, а в целом по миру – десятым за два месяца, причем специалисты ни одной из стран так и не смогли установить ни причины смерти, ни круг подозреваемых лиц.

После долгих и бесплодных поисков истины уголовное дело было приостановлено до появления новых фактических данных. Скорбящие родственники напрасно обещали на могилах своих дочерей отомстить их убийцам.

Сотрудники всекосмической полиции могли бы подсказать своим земным коллегам разгадку тайны, но маг Набарр не лгал, когда называл Землю давно позабытым миром, исчезнувшим со всех карт Галактического Сообщества. Так что всекосмическая полиция занималась загадочными преступлениями в других мирах...

За четырнадцать месяцев до этого (промежуток времени указан по земному времяисчислению)...

Служащие всекосмической полиции подразделялись на рядовых оперативников сыскной службы, на младший и старший офицерский состав. Пять званий старших офицеров начинались бригадиром и заканчивались спэйсмаршалом, а пять младших варьировались от кадета до уорента. Дослужившись до литэйра* и получив назначение на должность начальника отдела, Гордеон Ирс впервые пожалел, что не остался уорентом, когда его направили прочитать небольшой курс лекций в полицейской академии. Точнее: в Галактической Академии Всекосмической Полиции. Данное учебное заведение являлось неотъемлемой составной частью единой правоохранительной системы сектора, находящейся под управлением спэйсмаршала полиции.

– Высокое звание обязывает больше времени уделять аналитической и управленческой кабинетной работе, а не беготне за преступниками по всей Галактике, – веско сказал одер-спэйсмаршал, заместитель спэйсмаршала по учебной части. – Будешь передавать опыт молодёжи!

– На моём отделе куча дел не расследованных висит! Я только-только принял руководство, пусть опыт кто-нибудь другой передаёт, – попробовал отвертеться Гордеон, но начальство не вняло его крику души. Начальство заявило:

– Плох тот начальник отдела, который не может дважды в неделю доверить своим подчинённым справляться с делами самостоятельно. Привлекай к общению с молодой сменой своих товарищей – пусть тоже вносят лепту в воспитание будущих своих преемников.

С начальством не спорят, и вскоре Гордеон стоял перед шестым курсом адептов академии, многие из которых за особые заслуги и отвагу уже получили звание кадетов досрочно, ещё до окончания учебного заведения: практику обучающиеся последних трёх курсов проходили отнюдь не на имитаторе, а в самой настоящей реальности. Той самой реальности, где каждый выстрел может стать роковым, а за ошибки и невнимательность платят жизнью.

Глава 6, о двух способах сделать человека счастливым.

Таня не запомнила, какого именно эльфа-вампира приворожили к ней с ее добровольного согласия, да и какое это имело значение? Она покорно проглотила содержимое пузырька, что вылили в её раскрытую пасть. В то, что на Землю ей нет возврата, она поверила без капли сомнений, как и остальные девушки, только в отличие от них не впала в глубокую, безнадежную хандру. Лишившись человеческого тела и надежды хоть когда-то вернуться в него, девушки стали вялыми, апатичными, их уныние изредка сменялось приступами дикой ярости, но тогда их под завязку накачивали седативными препаратами, превращавшими их в полное подобие обычных собак, живущих одними инстинктами и автоматически подчиняющихся командам.

Поддержать подруг хоть разговорами у Тани не получалось, так как общаться в теле животных девушки не могли, вой друг друга они не понимали, хуже того – речь иномирцев они не понимали тоже, так как маг Набарр предусмотрительно внес в их универсальные переводчики лишь три десятка слов. Правда, это были три десятка слов на всех языках сектора, но... только три десятка стандартных команд: «стоять», «сидеть», «охранять», «голос» и так далее. Для Эллочки-людоедочки достаточно, но для человека, желающего адаптироваться и выжить в невероятных условиях, явно маловато, тем более что символы иномирной письменности и вовсе оставались для землянок тайной за семью печатями. Мечта Тани, что она сможет доказать купившему ее клиенту свою разумность и обратиться к нему за помощью в деле наказания мерзавца Набарра и пресечения его дьявольских злодейств, оказалась невыполнимой в ближайшем будущем. Следовало вначале выучить хоть один иномирный язык, причем самостоятельно, без помощи встроенного переводчика, который тут имели все, позволяя спокойно общаться представителям разных рас. А пока не выучила, она сможет доказать лишь понимание команд, как любая дрессированная собачка, так как русский язык был закачан в универсальный переводчик, разумеется, только у Клисса и Набарра.

А рас было множество! Поглазеть на собак Набарра приходили в основном гуманоидные расы, называемые здесь пектилевыми, ибо зачем собака разумному моллюску, обитающему на дне кипящего океана серной кислоты? Любителям фэнтези здесь было бы, на кого полюбоваться: клыкастые, ушастые, частично покрытые чешуей мускулистые и не очень мускулистые мужчины, стройные и не очень стройные женщины, порой крылатые, порой хвостатые, порой украшенные могучими рогами или миленькими рожками. Необычными собаками с человеческими душами Набарр позволял любоваться только издалека, над их вольерами висела крупная вывеска, наверняка гласившая нечто вроде «специальный заказ, не продается», так как посетители собачьего заказника восторженно ахали, тыкая руками и хвостами в сторону вольеров, но не подходили ближе и не торговались.

Впрочем, иномирцев Таня наблюдала из своей клетки лишь в некоторые вечера, а днем всех новеньких усиленно тренировал Клисс и парочка его помощников. Новеньких было больше их четверых – Набарр, как и планировал, переселил еще пять человеческих душ в последнюю партию самых породистых собак и теперь вовсю готовил их к выставке-продаже.

День Тани начинался со скудного завтрака в виде каши на воде: перед тренировками объедаться нельзя, как сообщил Клисс, изволив обратиться к ней на русском. Доверенное лицо и правая рука мага вообще как-то выделял Таню из общей массы и частенько бросал в ее сторону слова и фразы, хотя с остальными, даже с другими работниками собачьего питомника, был хмур и молчалив. Таня полагала, что только Клисс в курсе глобальной афёры, затеянной хозяином из-за пресловутого пари, а остальные сотрудники списывают все странности дрессируемых на спецзаказ собак на влияние проводящихся над ними магических экспериментов: ведь недаром заводчик Набарр был магом – он обещал клиентам, что у его собак будет защита от внешних магических воздействий.

После завтрака им приказывали идти на полигон, произнося команду «заниматься», и они покорно шли понурой стаей на большую поляну с коротко подстриженной травой. Девушки шли, как обреченные на казнь, а Таня – как выпущенный на волю узник: она не переставала восторгаться сильным, послушным ее воле телом, обостренными органами чувств, передававшими краски, звуки и запахи мира гораздо ярче чувств человеческих. За прошедшие дни она научилась ходить, не заплетаясь в конечностях и не путая хвост с лапами. Выяснила, что ударом лапы может сдернуть вросший в грунт большой камень и покатить его, что выпущенные когти позволяют ей удержаться даже на мокрой отвесной дощатой стене, так как впиваются в нее намертво, оставляя в тонком дереве маленькие, идущие полукругом проколы.

Несколько раз Таня столкнулась с проявлениями инстинкта нападения на врага и училась сдерживать чувства, притуплять их интенсивность в момент зарождения, в момент самого подозрения, что в ней зарождаются злость и гнев, поскольку на такие эмоции собачье тело реагировало автоматически, не давая разуму времени вмешаться. Это было необычно, не по-человечески, и Таня успела прийти к выводу, что противиться инстинкту невозможно, можно лишь предупреждать его проявление, блокируя его спусковые механизмы. Для себя Таня приводила такое наглядное сравнение:

«Если начинаешь играть в компьютерную игру на ночь глядя, то наверняка проиграешь в неё всю ночь – желанию чуть-чуть и ещё чуть-чуть поиграть очень трудно противостоять. Зато можно контролировать себя и не начинать игру, а еще лучше – вообще не покупать игр, чтобы не подсесть на них».

Таня так и старалась – «не покупать», то есть держать в узде все свои чувства, не давать им переполнять душу, насколько это возможно. Вдруг привороженный к ней человек окажется не самой приятной личностью и она когда-нибудь разозлится на него, спровоцировав инстинктивные действия своего тела? А ей совсем не хотелось быть пристреленной, ей нравилось не парализованное тело, в ней бурлило желание полноценно жить, хоть собакой, хоть кем, но самостоятельно и полноценно, не рассчитывая в любых мелочах на чужую помощь! Так что она найдет способ управиться с любыми инстинктами, которые в ней еще обнаружатся.

Глава 7, о средствах маскировки и наиболее частых мотивах преступлений.

За год до смерти земных девушек (промежуток времени указан по земному времяисчислению)...

Гордеон обреченно осмотрел группу курсантов. Старшие курсы – это ещё куда ни шло, но зелёные первокурсники – это наказание свыше, в смысле – наказание от спэйсмаршала. Чем он его заслужил?!

– Итак, по итогам прошлого семинара и практики, что вы знаете о способах и видах маскировки? – спросил Гордеон и минут пять выслушивал ответы курсантов. Радовало, что на этот раз ответы были более вразумительными, чем в прошлый. – Хорошо. Рассмотрим ситуацию: у вас при себе нет никаких магических и технических средств для смены облика, вы не являетесь двуипостасным существом, а вам необходимо пройти мимо следящей системы так, чтобы она не опознала вас по лицу. Что делать?

– Закрыть лицо? – донеслось с задней парты, и по аудитории пронёсся смех.

– Чтобы у охраны сработал сигнал тревоги и за вами установили самую пристальную слежку вплоть до момента идентификации личности? – хмыкнул Гордеон. Рано он порадовался вразумительным ответам. – Уточняю задачу: вам надо пройти мимо системы с честно открытым лицом и с уверенным видом, чтобы ни в ком не возникло ни капли сомнений, что вы обычный праздношатающийся тип. Тревожная сигнализация срабатывает, если определённое системой существо фигурирует в списках опасных элементов, в противном случае она просто сохраняет данные о его визите. Так вот: никому в голову не должно прийти пробить по базе ваш сохранившийся в архиве стереоснимок.

Курсанты задумались. Неуверенно предложили несколько вариантов, мигом забракованных специально установленной на демонстрационном столе следящей установкой: система опознала их всех. Повисла тишина, в которой раздался обречённый вздох преподавателя.

– Самые эффективные методы – это самые очевидные и элементарные методы, – произнёс Гордеон. – Смотрите.

Он встал перед установкой и приятный женский голос системы певуче известил, что наблюдает Гордеона Ирса. Шаг в сторону, возвращение обратно – и тот же голос сообщает, что разумное существо не опознано.

– Как?! – взорвалась аудитория. – Вы же ничего не сделали!

– Напротив, я сделал довольно много, – невозмутимо возразил преподаватель. – Какие параметры сканирует система удаленного распознавания?

– Общий вид лица, его термограмму, то есть схему расположения кровеносных сосудов, узор радужной оболочки глаза.

– Счастлив, что вы заглянули в конспекты прошлой лекции, – сухо заметил Гордеон и переключил систему слежения в другой режим. – Смотрите ещё раз.

Он закатал рукав рубашки и вытянул перед объективом свою мускулистую жилистую руку.

– Регистрирую в зоне наблюдения предмет номер один, – сообщила система.

Гордеон напряг мускулы, его бицепс отчётливо проступил под кожей в окружении других проявившихся мышц.

– Предмет номер один потерян из зоны наблюдения. Регистрирую наличие предмета номер два, – пропела система.

– Теперь есть догадки, что я сделал со своим лицом? Аналогию улавливаете? – спросил Гордеон.

– Сколько же надо тренировать мышцы лица, чтобы получить такой эффект? – подавленно поинтересовались курсанты.

– Не так уж долго, – успокоил преподаватель. – Важно, что при таком действии заметно меняется не только общий контур лица, но и его термограмма.

– А узор радужной оболочки глаза как вы поменяли?

– Приучайтесь пускать слёзы по желанию, поучитесь этому у женщин, – ответил Гордеон. Девушки-курсантки возмущенно ахнули, парни хохотнули. – Как правило, водно-соляной плёнки на поверхности радужки достаточно, чтобы сбить стандартную систему с толку. Но всё это – временные средства для непродолжительной маскировки, а сегодня мы поговорим о создании постоянной личины для тайного агента. Ваши варианты: как на длительный срок стать другим существом?

Предложения посыпались как из рога изобилия, их основой было физическое изменение облика. Гордеон выслушал и покачал головой:

– В таком случае большинство полицейских давно бы забыли свой изначальный облик, данный им природой. Их лица неузнаваемо менялись бы при переходе к каждому новому делу, а это наверняка негативно сказалось бы на их личной жизни. Жена бы впала в нервное расстройство, вынужденная признавать своего супруга в совершенно незнакомых мужчинах, да и мужу сотрудницы полиции я бы не позавидовал.

По аудитории пронёсся оживлённый рокот, со словами преподавателя трудно было не согласиться.

– В нашу эпоху важнее смена личности в виртуальной галактической нейросети, чем реальное её изменение. Замените биометрические данные прототипа вашей личины на свои собственные во всех базах данных – и ваша легенда, как тайного агента, полностью готова. Ваше лицо будет определяться всеми системами, как лицо господина Икс, ваши снимки заполнят страницы в соцсетях этого господина Икс, единственное, что требуется: согласие господина Икс сотрудничать с полицией и дублирование его профилей для родных и близких без возможности вскрытия дубликатов сторонними системами. Если в общегалактической сети вы займёте место другого человека, то этого более чем достаточно, физическая смена облика вовсе не потребуется!

– Вам лично сколько раз приходилось физически менять внешность?

Глава 8, о встрече с принцем и силе приворота.

Отныне и далее – настоящее время.

Всё в питомнике завертелось кувырком за три дня до отбытия на выставку: к вольерам прибыла армия собачьих стилистов, парикмахеров, ветеринаров и прочих лиц, принявшихся травить блох и других иномирных паразитов, мыть, стричь, полировать когти, расчесывать до блеска густую собачью шерсть, словом – наводить марафет. Самой противной процедурой Тане показалось отбеливание клыков: после него она час плевалась и отпивалась водой. Неужели и земным собакам доводится испытывать на себе подобные издевательства? В Таниной семье никогда не было собак, у её родственников тоже не было собак, что вывозились бы на выставки, так что ответа на свой вопрос она не знала. Зато выучила новую команду: «стойка». По этой команде требовалось принять эффектную позу и замереть на месте, давая полюбоваться собой взыскательным любителям четырёхлапых друзей человека.

С новенькими человеко-собаками стойку тренировал Клисс, сажая их на пуфики перед зеркальной стеной специального зала и устанавливая для каждой требуемое положение головы, конечностей и хвоста. Самым непонятливым он тихо давал указания на русском, английском и, как показалось Тане, французском и испанском языках.

«По всей Земле прошлись, сволочи», – подумала Таня, глуша злость, чтобы не поддаться бесполезным инстинктам. Убийцы получат по справедливости, если она сумеет выжить и обучиться, а не если будет бездумно бросаться на них.

Для каждой породы собак была предусмотрена своя, отдельная, правильная стойка. Тане было велено задрать нос вверх, вытянуть хвост прямо, голову повернуть вполоборота, задние лапы отставить чуть назад, правую переднюю установить ровно, а левую приподнять до уровня груди, согнув в суставе. В таком положении стоять было не слишком удобно, зато можно было вволю рассматривать себя в зеркале, чем Таня и занялась.

Она была похожа на собаку не больше, чем единорог на осла.

Не больше, чем сказочная фея на замученную доярку.

Не больше, чем клятва на крови на простое «да».

Бледно-рыжая шерсть отливала золотом и стекала с боков роскошными прядями. После стрижки эти пряди стали короче и не касались земли, но закурчавились сильнее, чем раньше. Длинный хвост был богат и роскошен, как у лисы в студёную зиму, а торчащие вверх уши были плюшевыми, треугольными, с небольшими смешными кисточками, как у рыси. Глаза у Тани были большие, темно-карие, с влажной поволокой и с загибающимися вверх длинными ресницами – ну вылитый олененок Бэмби! Никогда ранее Таня не видела у собак таких ресниц, а ощущая на своей морде нечто подобное при каждом моргании, искренне недоумевала, что бы это могло быть. Впрочем, шелковистые ресницы и выразительный взгляд хорошо гармонировали с ее собачьей мордочкой: умной, изящной, с широким лбом и вытянутым носом, как у колли. Пропорциональное телосложение и ровные мощные длинные ноги превращали Танино отражение в зеркале в эталон собачьей красоты, она невольно залюбовалась своим новым телом. Да, не человеческим, но ведь человеком можно оставаться в любом теле, разве нет? И наоборот, Набарра никак нельзя считать человеком, хоть и ходит он на двух ногах. Набарр – простая прямоходящая мразь.

Таня почувствовала на себе чужой недобрый взгляд, скосила глаза и наткнулась на цепкие глазки Клисса: светлые, словно вылинявшие на солнце. Верный помощник Набарра нехорошо усмехнулся, и Таня поежилась, отворачиваясь. Её напугал не только взгляд, но и еле ощутимое изменение запаха Клисса: он стал солоноватым, каким становился запах Набарра, когда он замахивался на Таню палкой и с наслаждением «воспитывал» её, приучая не скалить зубы и не рычать в его сторону. За прошедшее время Таня убедилась, что запах людей чуть-чуть меняется, когда они испытывают сильные эмоции: кисловатые нотки обозначали страх, горькие – злость, слащавые – злорадство, солёные – агрессию, а про другие она пока ничего не знала – других ярких эмоций негодяи не испытывали. Ничего, через день она покинет питомник!

На выставку-продажу домашних питомцев галактического масштаба их отправили порталом. Вначале довезли на парящих над землёй машинах до высоченной арки, под которой клубился мерцающий по краям черный провал в пространстве, затем подождали, пока закончится короткая очередь из желающих покинуть планету. В чёрный провал смело шагнули уже знакомые кинологи питомника и следом погнали испуганно завывающих собак – вначале простых, потом с сюрпризами внутри. Таня шла замыкающей в последней партии и видела, как Набарр, морщась и вздыхая, провел рукой над мигающим в стене арки огоньком. Пикнул датчик, подтверждая оплату портала для всей их большой группы. Таня уже видела, как таким же бесконтактным способом платили клиенты, покупавшие собак в питомнике: похоже, здесь «банковские карты» были встроены под кожу, как и универсальные переводчики.

Чернота портала мягко окутала Таню со всех сторон, словно она укрылась с головой пуховым одеялом, а потом резко сменилась ярким светом, гомоном, суетой множества существ, спешащих по своим делам. На планете, куда они перенеслись, стояло еще раннее утро, до открытия ярмарки оставалось время и все торопились с наибольшей пользой это время использовать. Питомнику Хаса Набарра было выделено около гектара земли – куда больше, чем всем другим, торговавшим самыми разнообразными зверьками, в том числе не имевшими земных аналогов. Часть собак загнали в просторные вольеры, скомпоновав их по породам и разместив в разных секциях по видам специализации собак: охотничьих отдельно от декоративных и прочих. Лучшие образцы, к которым относились и все собаки с человеческими душами, разместили на переднем плане крытого павильона в качестве дополнительной (и бесплатной) рекламы питомника.

Глава 9, о палках и вилянии хвостом.

– Лорд, я отведу собак в грузовой отсек, – сказал Тьерр.

Люк с сожалением посмотрел на свою новую питомицу, горящим взором уставившуюся в иллюминатор, и отверг предложение:

– Мия останется со мной, ей будет скучно в клетке.

– Ей будет дико страшно при взлёте, она начнёт выть и метаться по капитанской рубке, мешая пилотам управлять кораблём. Хотя бы привяжите её, – посоветовал Тьерр. – И лучше, если она привыкнет к клетке заранее, а не ночью, когда отключится освещение – собаке будет неуютно в незнакомом месте, которое она не успела обследовать при свете: у этой породы собак давно утеряны связи с их дикими предками, они не слишком хорошо видят в темноте.

– Она вволю обследует мою каюту после старта и спать будет на коврике у моей кровати.

– Вы планируете оставить собаку при себе на ночь? Лорд, я настоятельно рекомендую вам отказаться от этой затеи. Очевидно, что собака плохо вышколена, молода и неопытна, её может напугать что угодно и вызвать всплеск агрессии. Вы встанете ночью с кровати, а она вопьётся в ваши ноги! Как ваш временный телохранитель, я не могу позволить вам спать в одной комнате с незнакомым и сильным зверем.

– Глупости, Тьерр, только ты видишь в Мие страшного зверя. Она же прелесть и само добродушие, ну о какой агрессии ты говоришь?

– О самой настоящей агрессии. Я очень неплохо разбираюсь в собаках, как вам известно, и эта меня настораживает. Хотите, я продемонстрирую вам то, о чём говорю? Следите за поведением собаки.

Таня неохотно оторвалась от иллюминатора, услышав приближение кривоносого телохранителя эльфа. Этот брюнет вызывал в ней необъяснимое чувство тревоги и, похоже, чувство это было инстинктивным: собачьему чутью не нравился исходящий от мужчины яркий перечный запах, звериные инстинкты находили его опасным и советовали остерегаться того, кто пахнет так. Почему остерегаться – оставалось тайной за семью печатями, но Таня хотела жить и давно решила не игнорировать свои инстинкты, которые пока что знали об окружающем мире больше разума. Вот запах синеглазого эльфа был приятен – цветочно-древесный аромат, не вызывающий мурашек по коже.

Брюнет приблизился, встал на расстоянии шага, посмотрел на неё с прищуром, и Таня еле сдержала порыв спрятаться за спиной своего эльфа.

«Надо помнить, что я большая и потенциально опасная собака, а не трусливый щенок», – одёрнула себя Таня.

– Ко мне! – прозвучала знакомая команда, внесенная в переводчик на всех языках сектора.

«Собственно, служебная собака не обязана слушаться чужих приказов, но вопрос: каким образом обычная собака могла бы сообразить за пару часов, кто именно стал её новым хозяином? Брюнет не сомневается, что я должна выполнить его команду – значит, её надо выполнить», – сказала себе Таня, неохотно поднялась, заученно обошла мужчину с правой стороны и сзади, а затем села у его левой ноги.

Эльф поощрительно улыбнулся, смотря на нее влюбленным взглядом, а брюнет вытащил из-за пояса... палку. Таня насторожилась, напряглась всем телом, и когда палка взмыла над её спиной, она грозно зарычала и отпрянула в сторону, припав к полу и не сводя глаз с палки в руке брюнета. Её собираются дрессировать побоями? Не только негодяй Набарр такими приёмами пользуется?

– Видите? Если я занесу сейчас ногу, как для пинка, то она либо рискнёт укусить меня, либо удерёт под приборную панель и забьётся в угол, – прокомментировал Тьерр, опуская эластичную палку, предназначенную для дрессировки – специальная резина была безопасна для собак и не травмировала их зубы и дёсны, сколько бы тем ни вздумалось её грызть. – Вы никогда сами не дрессировали собак, лорд, поэтому смотрите дальше.

Тьерр шагнул к собственному псу, также размахнулся палкой, а потом бросил её. Скомандовал «Принести!», пёс побежал за палкой и вернул её хозяину.

– Обратили внимание, насколько разная реакция на мои действия? Мой Бидл оживился, когда увидел палку, а ваша Мия испуганно напряглась. При взмахе Бидл подобрался в радостном ожидании и мигом побежал за игрушкой, как только услышал разрешение, а ваша отшатнулась и зарычала. Почему?

– У неё не было таких игрушек? Она испугалась незнакомого предмета? – недоуменно спросил Люк.

– Нет, её просто били палками и приучили бояться их. Я сразу заметил, что ваша собака смотрит на прежнего хозяина со злостью и недоверием, что она рычит, когда слышит его имя, и сразу предположил, что её били, а это очень плохо.

– Ещё бы не плохо, бедняжечка моя! – воскликнул Люк и Тьерр изумленно заметил:

– Вы словно одержимы этой собакой – никогда не слышал от вас таких слащавых речей и восклицаний. И такого снисходительного отношения к невоспитанным животным – тоже. Не спешите гладить свою питомицу, послушайте, что я скажу. Щенок, которого регулярно бьют и наказывают, становится агрессивным и трусливым псом, и потом практически невозможно исправить во взрослой собаке эти недостатки.

– Так агрессивным или трусливым? – недовольно бросил Люк, ласково поглаживая Таню.

– И тем и другим. При столкновении с сильным противником она будет трусливо поджимать хвост, а в отношении слабых проявлять агрессию. Во дворце живет много слуг, у многих из них есть дети, ваши собственные племянники еще малыши – я бы не позволял Мие свободно бродить по дворцу. Махнёт ребёнок рукой перед вашей собакой – и она располосует ему руку клыками, приняв его жест за попытку нападения, а вот роль телохранителя сыграть не сможет – она любого взрослого человека испугается, как меня, и будет трусливо наблюдать за ним из угла. Но спящего человека она бояться не будет, поэтому, повторюсь, не советую оставлять Мию в спальне. Сейчас вы для нее чужак, и потенциально опасный чужак, так что прежде чем сближаться с собакой дождитесь хотя бы, пока она не начнёт признавать вас и вилять хвостом при вашем приближении, а это произойдёт далеко не сразу.