Ткач

Фарит Маратович АхмеджановТкач

Из одного края неба в другой идет старая, но еще крепкая дорога. С неглубокой колеёй, заросшая травой, немного пыльная. По ней всегда можно добраться туда, куда нужно и именно тогда, когда нужно. Главное — знать, куда и когда.

Те, кто пользуются этой дорогой — это знают. Всегда.

Эта дорога — лишь один из бесчисленных путей, что связывают наш большой мир в единое целое. В некоторые места можно попасть, только ступая по ней.

Многое можно увидеть, когда идешь по этой дороге. Порой ее обступают огромные странные деревья. Порой она взбирается на мостик, под которым темнеет крутобокий овраг. Порой ты шагаешь, словно по облакам.

А если тебя вдруг обступит серый мерцающий туман, словно сотканный из длинных нитей, если ты уловишь на лице дуновение ветра, что странным образом одновременно и тянет и отталкивает — вот тогда будь бдителен. Ты пришел. Ты приглашен.

Что ты увидишь, пройдя полосу тумана — не скажет тебе никто. И самому тебе, когда ты выберешься обратно, тоже лучше молчать.

Если сумеешь выбраться.

Небольшое, почти круглое озеро с трех сторон обрамляли деревья. С четвертой полумесяцем тянулся галечный пляж. Мелкая, ровная серая галька, несколько камней покрупнее, торчащие кривые кусты. На стыке воды, леса и пляжа — огромный валун, похожий на наковальню. У него плоская вершина, она покрыта затейливой резьбой.

На гальке, опершись спиной на один из камней покрупнее сидит Митра. Он кажется глубоким стариком — лицо изборождено морщинами, неровная борода начинается едва ли не от самых глаз, большой воинственный нос нависает над топорщащимися усами. На нем распахнутая овчинная безрукавка мехом наружу, под ней засаленная, когда-то белая рубашка, вылезающая из под широкого черного кушака. Грязные штаны, тоже когда-то бывшие белыми. Он бос, его сандалии валяются у кромки воды.

На шее, на засаленном черном ремешке висит сияющий солярный символ. Точно такой же, на таком же шнурке, висит на предплечье левой руки.

К камню прислонена круглая фляга, к которой Митра порой прикладывается. На его коленях лежит схимма. Она напоминает тонкое мозаичное панно, размером в три ладони. Мозаикой выложен все тот же символ. Искусная работа, все ее элементы очень мелкие, они идеально подогнаны друг к другу.