Тиадар

Пролог

Вокруг холодная и липкая темнота, невозможно вздохнуть, воздух еле проходит в легкие по протянутым сквозь рот и гортань трубкам. Мрак тяжелый и густой, словно жидкий, хотя, кто знает, может так оно и есть. Под ногами нет твердой поверхности, будто паришь в невесомости, где кроме тебя и текучей, густой вечности не существует более ничего. Нет… существует… слух уловил едва различимое гудение, постепенно нараставшее. Потом, сквозь мутную пелену пробились лучи холодного, стального света. Пустота вздрогнула, заколыхалась и исчезла.

— Сертификационный номер изделия N-45A7. - странно, он впервые слышал этот звук, зовущийся голосом, но понимал, что тот говорит. — Перевод в блок активации.

Что-то мутное, поблескивающее, поползло вверх, пелена перед глазами рассеивалась, сменяясь тусклым, мерцающим светом. Из стиснутых челюстей выпали гибкие шланги и робко, нерешительно он смог сделать свой первый самостоятельных вдох. Конечности не подчинялись мозгу, с трудом повернув голову он заметил, что его ноги и руки плотно сжаты железными пластинами, от которых куда-то вверх тянулись многоцветные нити проводов.

— Изделие N-45A7 подготовлено для дальнейшей транспортировки и загрузке данных. Пятая линия, подготовьте все необходимое, — голос был женский, но неприятный… сипловатый и с придыхом.

Мир вокруг перевернулся, он почувствовал как спина прикоснулась к холодной и гладкой стали, на груди защелкнулись массивные зажимы, лишив его возможности даже шевелить головой. Он мог лишь смотреть в потолок темного и длинного тоннеля, по которому его везла небольшая капсула.

— Пол мужской, отклонения от стандартной модели в пределах допустимого, — продолжал бубнить голос. — Рассеивание генетической структуры двенадцать процентов, случайность набора хромосом семь процентов, показатели жизнедеятельности в норме. Разрешаю начать загрузку данных и имплантацию биомодулятора.

Тоннель кончился и его ослепил яркий свет. Глаза не сразу привыкли к нему, а когда все-таки сплошной белый туман рассеялся, он увидел просторный зал, со множеством суетящихся существ в белых халатах. Они передвигались на двух ногах, некоторые носили на лице маски, а некоторые странные прозрачные линзы поверх глаз. Это были люди, по крайней мере, именно такое название подсказало ему сознание. Капсула, в которой он лежал развернулась к странному механизму, часть которого скрывалась под нависающим потолком, а толстые трубы уходили в стену. Прямо напротив его лица оказалась вытянутая трубка с несколькими щупами, вращающимися в разные стороны светящимися дисками и длинным манипулятором, сжимавшим трехпалой конечностью тонкую иглу. С тихим гудением механизм включился, щупы зафиксировали ему голову, один из них, со стеклянной пробиркой на конце скользнул вниз, прокалывая иглой кожу на шее и вводя в кровь полупрозрачное, белесое вещество. Моментально исчезло напряжение в мышцах, тело обмякло, повиснув в сервозажимах капсулы, а на глаза вновь опустили черный покров. Сквозь него он видел, как длинный манипулятор, раскрываясь и обнажая тонкое сверло, приблизился к нему, поднимаясь на уровень правого виска, в голову будто ударило разрядом тока и по щеке и плечу потекло что-то теплое. В глазах пробежали желтоватые сполохи, сознание то уходило, то возвращалось, последним ощущением была пронзающая боль заставившая его бессильно извиваться в стальных тисках. Потом все исчезло в накатившей волне мрака.

— Имплантация биомодулятора прошла успешно. Загружаются поведенческие стереотипы, — сообщил женский голос. — Пятый центр, что у вас там…

Темнота… нет, потемнело не только в глазах, что-то произошло и в просторном зале. Топот, взволнованные разговоры, беспорядочное мигание оранжевых и желтых ламп, где-то за стенами, глухо и раскатисто заухало, нарастая и резко обрываясь раздался приглушенный вой и металлический треск, по стенам комнаты замелькали отсветы красноватого огня. Замершая перед странным механизмом капсула вздрогнула, по проводам пробежали искры, с лязгом раскрывшиеся зажимы освободили его руки и ноги, перед взглядом промелькнули поблескивающие стальные конструкции. Сильный удар об пол вышиб из легких воздух, в итак болевшей голове взорвался сноп искр. Если эти чувства и есть жизнь, то ему очень захотелось вернуться в такое спокойное и безмятежное небытие, где нет резких звуков и этой противной боли. Кое-как встав на ноги, с трудом привыкая к своему телу, он оглянулся по сторонам, пытаясь понять, что происходит.

— Образец освободился! — закричали из зала. — Вызовите охрану!

— Кто обесточил приемный отсек?

Яркий свет прорвался снаружи сквозь пролом в стене на мгновение ослепив его, сквозь перекрытия, расплескав по помещению снопы искр и брызги расплавленного пластика, вплеснулся гудящий поток огня, в носу защипало от едкого дыма, по ушам резанули взвизги выстрелов из каких-то неизвестных ему, испускающих голубоватое пламя орудий и крик человека, раздавленного рухнувшей секцией стены. Что происходит? В принципе, неважно, надо просто не показываться на виду… он отполз подальше, за панели управления и свернулся на полу дрожащим меховым клубком. Отсюда почти ничего не видно, только мельтешащие в отсветах мигающих лампочек тени, в ушах стоит непрерывный вой и канонада. Наверное, все еще действует введенная недавно инъекция, но ее действие не бесконечно, и туманные, расплывчатые образы в глазах начали постепенно проясняться. Первое, что он увидел, свои руки, покрытые до локтей дымчато-голубой, чуть блестевшей шерстью с редкими темно-серыми полосками, судорожно сжимающиеся длинные и тонкие пальцы с когтями, не до конца слушающиеся лишь наполовину работающий мозг. С зеркального пола, на него смотрело перепуганное существо, с остроконечными длинными ушками, большими зелеными глазами, узкой длинной мордочкой, заканчивающейся черным пятном носа. На плечах и верхней части груди была такая же серебристая шерсть, как и на руках, остальное тело покрывал короткий, тонкий, гладкий и куда более сильно блестевший мех, цвета воронова крыла. Гибкий и узкий хвост, заканчивавшийся распушенной кисточкой голубоватого меха нервно подергивался, в то время, как его обладатель сам не знал отчего именно — то ли от страха, то ли от волнения. На плечи спадали слипшиеся от влаги и какой-то темно-красной жидкости волосы, серебристо-голубого цвета.

В темноте что-то заворочалось, в проломе замелькали темные фигурки, которых встретила плотная стена энергоразрядов. Из боковых коридоров набежали люди в поблескивающих серых доспехах, в упор расстреливая тех, кто проник в зал извне. Никому не было дела до скорчившегося на полу зверька, судорожно дрожавшего и старавшегося закрыть ладонями уши, чтобы не слышать треска выстрелов. Снова ухнул взрыв, обвалив несколько перекрытий и чудом уцелевшую часть стены. Из темноты кто-то пронзительно закричал, и он отполз еще дальше, к поваленным ящикам с какими-то документами. Через него перепрыгнул человек в черной броне с белыми керамическими вставками, он что-то кричал и стрелял в заполненный дымом коридор. Яркий синеватый импульс разорвал ему грудь, почти отделив левую руку от туловища и человек захрипев рухнул на сжавшееся в комок существо, сильно ударив его по спине выпавшим из рук оружием. Судя по всему это была последняя смерть, звуки боя отдалялись, и это придало забравшемуся под стол созданию смелости. Вцепившись в край стола он попробовал встать на непослушные ноги, то дрожавшие, то норовившие разъехаться на зеркальном полу.

— Слева! — проорал один из солдат, и только случайность спасла новорожденное существо от ударившей внахлест очереди.

— Отставить! Это не враг. Это один из биодронов… — другой солдат подошел ближе, с интересом оглядывая замершего от ужаса зверька. — Ладно, пусть отдохнет, а потом, когда тут весь этот бардак разгребать станут, ему отыщут применение…

Перед глазами мелькнул блестящий приклад оплетенного зеленоватыми светящимися трубками оружия, и пришла долгожданная темнота…

— Эй, просыпайся, малыш, — он почувствовал, как чья-то рука почесывала его за ухом и оценил результат этих прикосновений как очень приятный. — Эммерсон, какой у него полный инвентарный номер?

— N-45A7-675982Y.

— Тогда назовем его «Най». Это все же лучше, чем буквенно-численная ахинея.

— Мериен, у него вроде бы сбой был при программировании.

— Если бы у него не было сбоя, Эммерсон, он бы тут не оказался, а поехал бы сразу к этому придурку Штайеру. Мне проще выпросить у Правления такие особи. Хотя мне кажется, что сбой вышел не при программировании нейроконтроллера, а оттого, что какое-то дубьё с автоматом треснуло его прикладом.

Най… Мозг вяло уцепился за это сочетание звуков, постепенно осознавая, что теперь это его имя… Имя… А что это такое? Какая разница, он это потом успеет узнать. Сейчас главное его запомнить.

Он открыл глаза и зашипев от брызнувшего в них яркого света снова закрыл их.

— Вот, молодец, открывай глаза, не бойся, — подбодрил его хрипловатый женский голос. — К свету ты привыкнешь.

Най повторил попытку, на этот раз постаравшись продержать глаза открытыми как можно дольше. Сначала они немного слезились, потом из плывущей мути стали проступать очертания небольшой комнаты, кровати, на которой он лежал, пары столов с голографическими панелями управления, и сидевшей на краю койки женщины. На вид ей было лет сорок, вьющиеся темные волосы обрамляли бледное лицо с сероватой кожей, а черные глаза внимательно следили за просыпающимся биодроном. Кровать оказалась мягкой и теплой, под головой лежала небольшая подушка, а почти невесомое белоснежное одеяло накрывало его до пояса. Оглядевшись, он увидел, что помимо женщины в комнате есть еще два человека, один сидел возле голографических панелей, а второй что-то записывал на зависшем прямо в воздухе экранчике, время от времени перетаскивая его за светящиеся контуры с места на место.

. — Ну вот, ты проснулся. С Днем Рождения, Най. — улыбнулась женщина. — Давай познакомимся, я Мериен Грейт, хозяйка всего этого бедлама, буду тут с тобой заниматься, какое-то время. Интересно, Эммерсон, а он может говорить?

— Нет, скорее всего. Голосовые связки плохо разработаны.

— Вот, значит, перво-наперво тебе надо научиться говорить. Попробуй сначала сказать свое имя.

Най попробовал извлечь из своего горла хоть какой-то звук, но получился лишь тоненький скулеж.

— Ну, уже ничего. Подожди минутку… — она протянула руку и щелкнула каким-то переключателем под ухом биодрона. Най испуганно скосил глаза в ту сторону и облегченно вздохнул, поняв, что в нем самом ничего не крутят, а всего лишь настраивают какой-то приборчик, лежащий рядом с его головой на подушке.

— Игэн, оторвись от своей писанины, протранслируй ему словарный запас.

Человек, выводивший каракули на воздушном экранчике что-то невразумительно буркнул и выдвинув из светящегося края экрана еще одно меню управления, пробежался пальцами по полупрозрачным кнопкам.

— Готово. Загрузка началась.

Най обеспокоено заерзал на кровати, голова немного заныла, словно что-то начало давить на мозг изнутри. Но с другой стороны, ничего страшного не происходило и он пришел к выводу, что сидящая напротив него женщина вряд ли сделает ему что-то плохое, да и не позволит другим людям причинить ему вред.

— Загрузка закончена. Я загрузил все первые стадии обучения. — сообщил Игэн — У него мозг как губка, все впитал.

— Это хорошо. Я всегда говорила, что эти нейроконтроллеры убивают их разум.

Как любопытно… Он понимает о чем они говорят… Най склонил голову набок слушая людей. Теперь в его мозгу одновременно со сказанным рисовался ассоциативный ряд, позволявший при помощи образов воспринимать смысл фраз.

— Смотри, он слушает нас… — оторвался от своих экранов Эммерсон. — Не просто ловит звук ушами, а слушает.

— Значит я права, а Штайер просто козел. — безаппеляционно заявила Мериен. — Он тупо клепает послушных чурбанов, вместо того, чтобы покопаться в их ДНК и вообще прикинуть, на что они реально способны.

— Правление интересует товар, — ответил Игэн. — Их не волнует наука.

— Да. Увы, — согласилась Мериен. — Ну ладно, хрен с ними, давай вернемся к тебе. Скажи как тебя зовут?

Язык дернулся в пасти и биодрон с удивлением услышал собственный голос, ровный и тихий:

— Най.

— Голос пока тихий, но со временем разработается, — прокомментировал Игэн. — Кстати, а красивый у него голосок.

— Да, у них очень эластичные голосовые связки, голос высокий, очень чистый, — согласилась Мериен. — Могут хоть в опере петь, если бы на Терре еще проходили бы выступления вживую. Вот только сейчас виотеатры заменили все.

— Что я такое? — чуть громче спросил Най, привстав на кровати. — И что такое вы?

— Ох, слишком много вопросов сразу. — улыбнулась Мериен. — Но они правильные. Ты ведь с самого начала знал, что мы — люди, но не понимал что это означает. А мы такие же живые существа, как и ты. Ты… ну я бы назвала тебя Felinocyon erectus sapiens, впрочем, для тебя эта научная белиберда абсолютно ни о чем не говорит… Ты?.. тебе хватит объяснения, что ты живое, мыслящее существо, способное к абстрактному мышлению… — Грейт чуть отвернулась в сторону и прошептала уже еле слышно — Что за чушь я несу, он скорее всего этого просто не понимает.

— Где я? — склонив голову набок и прищурив глаза поинтересовался Най.

— Ты в моей лаборатории. На планете Тиадар. — пожала плечами Мериен. — Черт, ты задаешь такие элементарные вопросы, а я не знаю как на них отвечать. Хочешь поесть?

Най кивнул. Он чувствовал нехватку чего-то, о чем сказать более или менее связно еще не мог, но понимал, что видимо это и есть чувство голода.

— Отлично. Вот тебе бутерброды. — Грейт сделала едва заметное движение рукой и лежавшие на дальнем столе запеченные хлебные корочки с розовато-белым мясом и листиками каких-то растений подплыли по воздуху прямо под нос Ная.

Биодрон попробовал повторить движение Мериен, но ближе от этого бутерброды не стали. Его попытка вызвала у Грейт легкий смех.

— Ушастенький, ты не сможешь так сделать, ты не телекинетик. Не обращай внимания, ешь, а потом давай-ка поспи еще. Кстати, если вдруг понадобится, туалет вот там, за маленькой дверцей. А завтра, нам предстоит много дел, ведь у меня не ты один такой.

Больше всего из оказавшегося доступным мира, Ная занимало окно. Оно было врезано в стену комнаты таким образом, что казалось, будто хромированная блестящая стена постепенно становится прозрачной, чуть изгибается и превращается в большую динамическую картину. За окном было то ярко, то темно и эти перемены привлекали биодрона. Он сделал вид что заснул и когда последний из людей, Игэн, покинул комнату, то слез с кровати и подобравшись к окну выглянул наружу.

От открывшегося вида у него перехватило дыхание и он восторженно замер, переводя взгляд от горизонта до горизонта. Сверху была разукрашенная словно выплеснутой на стену оливково-розовой краской с оранжевыми подтеками чернота, усыпанная холодными серебристыми искрами. Разводы краски тускло светились, где-то правда срываясь в ослепительно яркий белый цвет. Снизу была покрытая рытвинами и глубокими вмятинами серо-красная равнина, с редкими строениями, окруженными убранными под стеклянные колпаки порослями странных зеленоватых предметов. Сознание Ная искало ассоциации, и обнаружило, что это скорее всего деревья в гидропонных фермах. По равнине стелились серые длинные тени, отбрасываемые изогнутыми, завернутыми в спирали и срастающимися на невиданной высоте скалами. За ними, в туманной дымке уползало за горизонт солнце — большой, с блюдце на столе Грейт, диск, мутно-красный с ярко желтыми пятнами. А еще выше… Най присел от неожиданности и поджав между ног длинный хвост вздрогнул. Прямо над равниной, солнцем и зданиями нависал черный шар, с медленно клокочущими над его поверхностью облаками и то вспыхивающими, то гаснущими извилистыми зеленоватыми трещинами. Казалось, этот предмет скоро рухнет, обратив в пыль и планету под названием Тиадар, и Ная и всех-всех людей… Но на самом деле, черная планета не двигалась, ограничиваясь тем, что придавала окружающему пейзажу странную мрачность.

— Вот и оставь тебя одного… — услышав голос Мериен Най сжался в комок, и стал аккуратно, шаг за шагом приближаться к кровати.

— Да не бойся, я не стану наказывать тебя за любопытство. Оно наоборот лишь поощряется в моей лаборатории. — Грейт стояла в дверях, с улыбкой разглядывая напуганного биодрона. — Но все-таки, ложись-ка спать. Успеешь еще на окружающий мир полюбоваться.

На следующий день Най познакомился с тем местом куда он попал поближе. Оказывается, помимо него здесь жили еще около двадцати биодронов, однако ими занимались по очереди, стараясь сделать так, чтобы они не пересекались между собой.

С утра Грейт вывела его на прогулку по длинным, светлым коридорам, сводила в наполненный теплой водой бассейн, а потом заставила одеть несколько неудобные и узковатые серебристые шорты с прорезью для хвоста.

— Меня смущает, когда рядом со мной прогуливаются голышом такие как ты. — улыбнулась Грейт. — Мало ли что подумают мои коллеги.

— А это разве смешно?

— Нет конечно… что естественно, то не безобразно. Но просто у нас как-то не принято выходить в общество без одежды. А теперь, пошли в тренировочный зал.

Перво-наперво требовалось научиться контролировать моторику движений. Най иногда двигался не совсем уверенно, местами чуть не падал и довольно неуклюже спускался по лестницам. Это и стоило исправить в первые же дни.

Она левитировала небольшие резиновые мячики, а он должен был их ловить. Сначала Грейт подкидывала их почти к самым лапам Ная, затем стала усложнять задачу, стараясь сделать так, чтобы в погоне за мячом, биодрон преодолел как можно больше препятствий, будь то сваленные в кучу мягкие подстилки для пола, странные соединенные вместе брусья или замысловатые фигурки из деревянных досок. Несколько раз Най падал на пол, но пружинящие толстые ковры полностью гасили неприятные ощущения от ударов.

— А ты делаешь успехи, черно-серебрянный мой. — подбадривала его Грейт. — Скоро нашим чурбанам военным тебя в пример ставить придется… хотя нет, это плохая идея…

Из зала Най вышел даже не запыхавшись, хотя у Грейт левитирование предметов отнимало много сил.

— Эх, старею. Загонял ты меня. Сам-то нормально себя чувствуешь? — она положила пальцы правой руки на шею биодрона, левой чуть задержав его. — Так, пульс у нас в порядочке, сердце не шалит… Умничка.

После обеда, в комнате для тренировки абстрактного мышления запищал голофон, и Мериен почти полчаса говорила о чем-то с зависшим в полуметре от пола мерцающим изображением человека с белыми волосами, широким, отдуловатым лицом и крючковатым носом. Человек был явно зол и отчаянно жестикулировал короткими ручками. После этого разговора Грейт вернулась в комнату и бросив в ящик стола объемные рисунки тихо сказала:

— Най, иди отдыхать. Завтра продолжим.

Глаза у нее были заплаканы.

Вечером, когда солнце садилось за горизонт, стоявший у окна Най видел, как из-за угла здания какие-то люди в серой блестящей броне, вывели нескольких биодронов, судя по всему так же живших вместе с Мериен. Их затолкали в стоявший прямо под окном серебристый аэромобиль и увезли в сторону дальних зданий. Машина двигалась настолько быстро, что охранники у ворот лаборатории едва успели снять силовое поле на Периметре.

Он чувствовал зависший в воздухе страх, не понимая толком, откуда исходит это чувство. Он не понимал, как вообще может ощущать настроение других живых существ. Вместе со страхом пришла странная дрожь в коленях. головная боль и подкатившийся к горлу комок, выдавливавший из глаз слезу за слезой. Най не боялся, просто стоял как вкопанный и плыл в потоке явно чужих чувств. Минуту, две… потом это стало слишком невыносимо. Он добрел до кровати и уткнувшись остреньким носом в мягкую подушку уснул.

Спрашивать о том, что случилось в тот день, он не стал. Для него многое было скрыто непроглядной завесой тайны, в том числе и его собственное рождение, но он пришел к выводу, что торопить события не стоит. Ведь все равно со временем все станет понятным, а пока что он, скорее всего, еще просто слишком мал.

По словам Грейт, Най делал в обучении серьезные успехи, обойдя других ее подопечных. Он жил у нее в лаборатории почти неделю местного времени, а если верить словам Мериен, то на ее родной планете за это время прошло почти два с половиной месяца. К счастью, за все эти дни, беловолосый человек больше не выходил на связь и к Грейт вернулось ее прежнее настроение. Хотя ей и помогали двое ученых, Игэн и Эммерсон, школу биодронов она тащила на себе одна. Он пытался понять ее мотивы и цели, но всегда оказывался в тупике. Мериен была явно не из рядовых ученых, хотя и над ней было какое-то начальство. Най плохо разбирался в иерархической системе людей, слишком сложной и неестественной для него, однако все-таки понимал ее структуру по известному биологическому «праву сильного». Грейт была сильна, но были и те, кто сильнее ее. И вполне возможно, этот беловолосый человек как раз из их числа.

Бывало время. когда Мериен подолгу оставалась у себя в небольшом округлом кабинете, где что-то записывала на оптические информсферы. Сначала Наю казалось это случайностью. но потом он уловил некоторую закономерность и в очередной такой день, когда Грейт, как и ожидал биодрон, задержалась у себя в приемной, он выбрался из кровати и спустившись по тихим, безлюдным коридорам на этаж ниже заглянул в приоткрытую дверь. Мериен оглянулась на скрип тяжелой деревянной двери, скорее являвшейся данью традициям, нежели современной деталью интерьера, и увидев стоявшего в проеме Ная, грустно улыбнулась.

— Ну заходи, раз уж пришел. Я смотрю, ты тут обвыкся.

— Наверное. — ответил биодрон, осторожно подходя к столу за которым сидела Мериен и стараясь не порвать когтями на лапах красивый напольный ковер.

— Ты не такой как все… Слушай, ты не помнишь, может быть при твоем рождении было что-то… странное?

— Я не помню… Было темно. Потом начали стрелять. Знаю, что мне было страшно, а потом подошел солдат и ударил меня. Вот и все.

— Нет. Что-то должно было быть еще. Что-то, не вошедшее в отчеты. Потому что ты другой. Ты не биодрон. Вернее, биодрон, но куда в меньшей степени чем то, что обычно подразумевают под этим словом.

— Я не знаю этого. Я вот хотел спросить тебя про того человека, с белыми волосами.

— Штайер. — на выдохе ответила Мериен. — По мне, так натуральная мразь. Но он, член совета директоров Правления, а я только ученый, который зависит от его финансирования. Он страшный человек, Най. Хуже него, наверное, только Даррел Зейген в лаборатории на Нефертисе, но по счастью, я с ним не сталкиваюсь. А вот Штайер часто портит мне нервишки.

— Зачем он забрал тех биодронов?

— Ты видел это?

— Да, в окно.

— Ах. опять это твое любопытство, Най… Ну что тебе на это ответить? Правду — ты вряд ли к ней готов. Солгать? Я не могу лгать тебе. Поэтому давай я скажу, что не знаю.

Най умолк, размышляя над услышанным.

— Ты его боишься?

— Да. Я создала эту школу, желая доказать людям, в том числе и Штайеру, что мы и вы можем жить на равных условиях, что нам есть что предложить друг другу… Но это никому не нужно… Вы — искусственные существа, выведенные нами… Мы — ваши творцы… А как говорит Штайер, Творцу нечему учится у своих творений…

— Значит я… как вы это называете… машина? — опустил глаза Най.

Внезапно, непонятно почему, ему стало вдруг очень плохо. Уж больно неприятное звучание было у этого слова — «машина». Даже «биодрон» звучало лучше.

— Нет. Ты умеешь чувствовать, умеешь мыслить. Значит ты уже живой. — наверное, Грейт поняла, что сказала не совсем правильную фразу и постаралась исправиться. — Просто вас, не было бы без нас…

На этом разговор затих сам собой. Грейт всем своим видом демонстрировала то, что развивать тему ей неохота, а Най уже и не знал что спрашивать. Более того, он еще больше запутался в том, а во что вообще верить.

На следующее утро, отоспавшись, а потом в свое удовольствие порезвившись в теплой воде, он возвращался из бассейна, когда услышал в главном холле громкую ругань и грохот стали по пласталевому полу. Спорили двое, один голос принадлежал явно Грейт, а второй торопливый и низкий был биодрону незнаком.

— Штайер, если ты еще раз сунешь сюда свой кривой нос, я тебе его вообще ампутирую! Мы не филиал твоей лаборатории и твои проблемы меня не касаются!

— Еще как касаются, Мериен. Если Правление, которое хочет видеть конкретный результат не увидит оного, то оно обрежет нам финансирование. И первым делом я вышвырну на улицу тебя, а потом раздам твой зверинец Зейгену и в Агенство по разработке ресурсов. У нас кризис, а ты тащишь с конвейера так необходимых нам особей.

— Зачем они тебе нужны? Опыты ставить как на мышах? Штайер, я очень хочу дожить до того дня, когда ты попадешься к ним в лапы…

— Заткнись, истеричка. Я тебя терплю тут лишь потому…

— …что ты дуб дубом в генетике и без меня сделаешь в слове «дезоксирибонуклеин» ошибок больше, чем там присутствует букв.

— Тем не менее, это не отменяет цель моего прибытия. Мне нужна пара особей для демонстрации результатов нашей работы представителям Правления и терранского правительства.

Навострив уши Най осторожно выглянул из-за угла, наблюдая за происходящим.

У широких дверей, ведущих на улицу стояли Грейт и достопамятный беловолосый человек, оказавшийся почти на полголовы ниже Мериен. Рядом, невозмутимо взирая на перепалку, прохаживались несколько людей, облаченных в матово-серую броню с толстыми пластинами на груди, спине и ногах и тянущимися от плеч к локтям и от бедер к коленям черными трубками.

— Если ты не хочешь сама отобрать необходимых мне особей, то я возьму их без посторонней помощи. Марен, Кравич, давайте в здание и вытащите сюда двух первых попавшихся биодронов. У меня времени нет пререкаться с этой стервозиной.

— Ну знаешь, Штайер, это уже переходит все мыслимые и немыслимые…

Одно движение руки беловолосого и голос Грейт оборвался на полуслове. Она судорожно схватилась руками за горло, стараясь скинуть с него невидимые тиски.

— Твой уровень по Шкале Парксона всего-навсего семь. А у меня пятнадцатый. Не стоило тебе пытаться вмешивать в нашу беседу ментальные способности. Я тоже могу это сделать, с куда более плачевными последствиями…

Най попятился назад, стараясь как можно быстрее скрыться в ближайшем коридоре. Все происходившее у него перед глазами было слишком необычно и жутковато. Но с другой стороны, оставайся он на месте, то кто знает, заметил ли его один из подручных Штайера, направлявшийся к лифту на верхний этаж.

— Так, вот ты, иди сюда. — приказал Наю скрывающийся за глухой маской человек. — И не глупи.

Биодрон отступил на шажок назад, отрицательно помотав головой. Стоило бежать со всех ног, но страх как назло свел мышцы, мешая двигаться.

— Что значит нет? Ты не знаешь, как вас просят исполнять приказы? Код Н7, средний болевой шок.

Наю показалось, что его вывернуло наизнанку, он упал на пол как подкошенный, извиваясь всем телом. Боль была настолько сильной, что в глазах запрыгали цветные шарики, на сжатых челюстях выступила пена. Второй помощник Штайера подошел сзади и легко подняв на ноги безвольно обвисшего у него на руках биодрона, поволок его к выходу. Най сквозь серую пелену видел, как пытается высвободиться из хватки Штайера Грейт, как она что-то кричит ему, но расслышать что именно, оказалось выше его сил. Потом он чувствовал, как его стаскивали по ступенькам у внешнего входа, перед глазами мелькала желтоватая грязь и разноцветные камешки. А потом биодрон уронил голову на грудь и потерял сознание.

…Холодные, матово-серые стены с трех сторон и прозрачное керамическое окно, выводящее в просторный зал, с рядами обитых кожей кресел. Ни единого стула, стола или хотя бы подстилки на полу, на которой можно лечь и поспать. А не спал он уже почти три дня. Най, едва держался на ногах от усталости, но куда сильнее ее был страх. Страх перед окружающим миром и страх перед будущим. Темнота, та самая, что сопровождала его до момента рождения, уже не казалась ему спасительной. Она тоже пугала, в ней двигались темные тени, карабкаясь бесформенными кляксами по стенам и потолкам.

По ту сторону большого окна появились люди, много, несколько десятков, которых вел низенький человек с белыми волосами, которого другие называли «доктором Штайером». Он внимательно осмотрел отползшего к дальней стене и присевшего на корточки Ная и подойдя к большому пульту, прикоснулся к светящимся панелькам.

— Я надеюсь связь с подсобным помещением есть. — громыхнул над головой биодрона голос Штайера. — Она нам понадобится. Итак, господа, позвольте продемонстрировать вам новейшее детище нашей корпорации — биодрона. На самом деле, это не такая уж и новая разработка, здесь, на Тиадаре, мы занимаемся их синтезом уже почти два десятка лет, однако показываем широкой публике впервые. Прошу, занимайте места в зале. Сначала я хочу немного рассказать про историю появления этих существ.

— Простите, доктор, а оно нас слышит? — задал вопрос человек в строгом костюме, скрывавший свои глаза за темными линзами очков, бывших скорее деталью одежды, а не средством исправления плохого зрения.

— Да, господин Мерден. Но не понимает. Его словарный запас сильно ограничен. Он еще не настолько развит, можно сказать, что перед нами ребенок, хотя физически, это уже полностью сформировавшаяся половозрелая особь. Пока в него заложен лишь необходимый перечень команд, все прочие фразы он не может сопоставить в логическую цепочку.

— Понятно. Продолжайте. Мне, как члену Совета Правления было бы интересно узнать, зачем вы выкачиваете из нас такие средства.

— Итак, предлагаю начать сначала. Как вы знаете, мы давно курируем проект по всозданию уникальной формы жизни, которая должна способствовать скорейшему освоению человеком космического пространства. Наконец, я с определенной долей гордости могу сказать, что у нас есть результат, как бы это не казалось смешным — да, да, я знаю, что некоторые из вас являются непримиримыми скептиками. Но тем не менее, биодрон сейчас перед вами. Как вы можете видеть, это полуантропоморфные существа, в чем-то похожие на помесь кошачьих и псовых. Верхняя часть тела у них не очень развита, кости прочные, но довольно тонкие, грудная клетка узкая, позвоночник имеет больше позвонков чем наш, что придает им большую гибкость. Вообще, их мускулатура довольно необычна. Как видите, их мышцы не обладают большой массой, хотя их рельеф неплохо просматривается под кожей и мехом, ввиду отсутствия подкожной жировой прослойки. Их мускульные волокна намного прочнее и эластичнее наших, они гибкие, прочно прикреплены к довольно прочным, но так же эластичным связками и сухожилиям, что делает этих существ довольно сильными и выносливыми, при этом им не нужно много калорий для поддержания физической формы.

— Любопытно, а как они передвигаются на таких ногах? — последовал вопрос из аудитории и доктор Штайер поднял руку, призывая к молчанию.

— Обязательно объясню, тем более, что это относится именно к свойству их мускулатуры. Как вы можете видеть, при узких плечах, грудной клетке и талии, у них довольно хорошо развита нижняя часть тела. У этих существ длинные лапы, до голени имеющие обычное для человека строение — то есть привычный для нас поясничный мышечный пояс, стандартные для нас, хотя и более упруго-эластичные мышцы бедер, ягодиц, икроножного пояса. А вот ниже, идет высокая, примерно в треть длинны всей лапы стопа. Она характерна для многих земных животных, передвигающихся на четырех лапах, однако в данном случае мы имеем прямоходячую форму жизни, которая благодаря очень мощной мускулатуре бедер и голени, способна замечательно передвигаться, так называемым «пальцеходячим» образом. Внешне, выглядит немного неустойчиво, но на деле, это универсальная природная пружина, аппарат, позволяющий этим существам замечательно прыгать и довольно неплохо бегать. Впрочем, это лишь начало, которое вас мало волнует. Погасите свет.

Най вздрогнул, когда все лампы в помещении погасли и его комнатку затопила непроглядная темнота. Впрочем, со временем она отступила, мир окрасился в синевато-серые цвета и биодрон снова мог видеть собравшихся в большом зале людей. Еще он заметил, как на черной шерсти проступили светящиеся голубоватым светом узоры. Мерцали кончики некоторых волосков, вместе сливаясь в тонкие люминесцирующие полоски. Такой же мерцающий ореол окружил фигуры людей.

— Он прекрасно видит нас, — продолжил свою лекцию доктор Штайер. — Не только обычным зрением, но и особенными рецепторами, расположенными на кончиках содержащих большое количество способствующего биолюминесценции люциферина, ворсинок его меха. Смотрите, длинные волоски на кончике хвоста светятся сильнее всего — там у этих созданий расположен один из центральных рефлекторных центров. Он видит не только нас, господа — он способен различать изменения биохимического состава наших организмов. Он чувствует наши эмоции и вполне способен, при должном обучении, понять, например, говорим мы правду или нет. Это первое, что нас в них заинтересовало, так как подобная мутация при разработке ген не планировалась. От этого детектора не скроешься, ни спрячешься, этот орган чувств распознает врага за любыми барьерами — ментальными, энергетическими или физическими.

— То есть, вы считаете, что синтезировав подобный орган и имплантировав его в человеческую нервную систему, можно еще больше улучшить навыки наших солдат? — поинтересовался Мерден.

— Не только. Это подарок и для политиков, которым приходится вести дела с подчас весьма странными формами разумной жизни, — заметил Штайер. — Я думаю, Правлению стоит отметить это в случае прямого доклада Президенту Майлону О'Коннору.

— Обязательно отметим. Продолжайте.

— Разумеется. Включите свет и приготовьте воздушную систему к замене атмосферного состава, — распорядился Штайер. — Теперь я готов продемонстрировать еще один уникальный в своем роде эксперимент. Это существо дышит с нами одним воздухом, следовательно, логично предположить, что иная атмосфера будет для него смертельна. Но это не так. Раймс, подайте в комнату хлорную смесь. С предельной концентрацией.

— Вы что, Штайер, с ума сошли? — воскликнул кто-то, но с противным шипением из встроенных в стену вентиляционных труб уже повалили клубы белого пара.

Най вскочил на ноги, прижав уши и зажав четырехпалыми руками нос и рот. Из глаз хлынули слезы, когда веки закрывались, ему казалось, что под них засыпали горячий песок. В горле и носу нестерпимо жгло, едкая волна пробиралась в легкие, было так больно, что хотелось кричать, но дыхание остановилось. Сделав пару шагов в сторону прозрачной стенки, Най пошатнувшись упал, чувствуя, как в ребра врезался керамический пол. В горле что-то раздулось, дыхание стало шипящим, быстрым, с тяжелым придыхом.

— Сейчас у него период адаптации, — заговорил Штайер. — Дело в том, что мы имеем дело с существом, способным дышать практически в любой атмосфере, кроме тех, что имеют высокое содержание щелочного или кислотного пара. Его крови необязателен кислород, для поддержания в организме жизненных процессов. Скоро на его глазах образуется защитная органическая оболочка, которая защитит роговицу и сетчатку от внешних раздражителей. И тогда он снова будет чувствовать себя весьма неплохо. Так что зря вы за него волновались.

Биодрон попробовал открыть глаза и с удивлением обнаружил, что едкий воздух больше не причиняет боли. Зрение стало мутноватым, чуть расплывчатым с углов, но Най тем не менее чувствовал себя хорошо. Чужой для него воздух проходил в легкие через сузившиеся бронхи, в которых словно раскрыли природный фильтр.

— Простите, можно вопрос несколько далекий от демонстрации его приспособляемости? Я вижу, у него присутствуют репродуктивные органы, означает ли это то, что существуют особи противоположного пола и могут ли эти существа размножаться самостоятельно?

— Да, женские особи существуют, но их очень немного. Дело в том, что нам пришлось полностью перестраивать исходные молекулы ДНК чтобы добиться разницы между полами. Не знаю, почему это произошло. — развел руками Штайер. — В теории, мы можем включить им репродуктивные функции, так как они заложены в комплексную поведенческую модель изначально, однако, если перед нами стоит задача сделать существо абсолютно послушное и пригодное для использования в качестве рабочей силы при освоении иных планет, мы заблокировали ненужные эмоции посредством нейроконтроллера, который имплантируется каждому биодрону на внутреннюю часть черепа и напрямую подсоединен к центральной нервной системе. Его действие я как раз сейчас и продемонстрирую. Откачайте газ.

С некоторым облегчением, перепуганный Най почувствовал, как неприятный газ уходит, освобождая место привычному воздуху. Он снова отполз к дальней стене, наблюдая за людьми. Ну зачем они тут собрались, зачем проделывают это все? Вот Штайер опять коснулся светящихся голографических панелек и одна из стен поднялась, открыв выход из комнаты непосредственно в зал. Желая лишь оказаться как можно дальше от этой жуткой комнаты Най в несколько прыжков достиг зала, однако Штайер наверняка знал, что так оно и произойдет.

— Стой. — коротко приказал он.

Биодрон почувствовал, как мышцы его тела сжались против его собственной воли, он не удержался на ногах и распластался на полу. Руки и ноги отказались повиноваться ему, они замерли, как и приказал Штайер.

— Встань. Руки за голову и распрямись.

Най пытался сопротивляться, но что-то внутри его сознания не давало ему ни единого шанса. Он понимал, что беспрекословно повинуется Штайеру, но ничего не мог с этим поделать. Он не мог даже застонать или закричать, челюсти словно сковало параличом.

— Когда нейроконтроллер находится в активном состоянии, эти существа будут выполнять любые приказы своего хозяина, в данном случае — меня, — объяснил Штайер. — Вполне вероятно, что им придется жертвовать собой на других планетах, а потому мы ввели в нейроконтроллер функцию блокировки нервных окончаний. Сейчас это существо не будет чувствовать боли, даже если вы станете медленно сдирать с него шкуру. Мы, разумеется, делать этого не станем, так как каждый экземпляр, несмотря на достаточно дешевый белковый материал, все-таки стоит определенных денег. Но тем не менее, я кое-что вам покажу. Вот, видите там на столе лежит железный прут. Вы можете взять его и самолично проверить существо на болеустойчивость.

— Он совсем-совсем ничего не чувствует? — неуверенно переминался с ноги на ногу Мерден.

— Совсем. Позднее, когда нейроконтроллер отключится, ему, разумеется, будет больно, но сейчас он готов вытащить вас из, скажем, разбившегося шаттла, даже если он полностью объят огнем. Вижу, желающих нет, тогда я продолжу демонстрацию сам.

Най смотрел на взявшего железную палку ученого, безуспешно стараясь привести в действие хотя бы пальцы на руках или ногах. А вдруг, все не так, как говорит этот человек, вдруг сейчас…

Глухой удар разнесся по залу, слишком громкий для внезапно наступившей тишины. Железный прут ударил Ная по животу, разорвав кожу и оставив на теле кровоточащую полосу. Дыхание теряющего сознание от страха биодрона даже не сбилось, лишь сердце, кажется, готово было провалиться в пятки.

— Видите, он ничего не почувствовал. Но еще, как вы можете заметить, его мышцы настолько эластичны и упруги, что находятся в напряжении постоянно, как натянутые тросы. Он может свободно выдержать удар весом до 70 килограмм, с минимальным повреждением внутренних органов, защищенных мышечным корсетом, в то время как его собственный вес довольно мал. Смотрите, при среднем росте в 175 сантиметров, примерно 20–25 из которых занимают высокие ступни, это существо весит около 60 килограмм, из которых на подкожную жировую прослойку уходит не двадцать процентов как у нас, а всего около процента. Именно такая мышечная масса, ну и структура волокон, позволяют ему держать удар больше собственного веса. Так что не бойтесь, пробуйте. А ссадины мы потом на нем подлатаем.

Страшно было только с самого начала. Сейчас Най с любопытством смотрел, как из появлявшихся на его теле ранок выступала темно-красная кровь. Он не чувствовал абсолютно ничего. Ни боли, ни самого удара, лишь только слабые толчки в область живота. Штайер стоял рядом с легкой улыбкой и иногда комментировал:

— Сильнее, сильнее, не бойтесь. Кости вы ему не сломаете, они не пористые внутри, а потому намного прочнее наших. Только все-таки осторожнее и не бейте по ребрам и в пах. Кстати, все органы у биодронов находятся достаточно глубоко, так что мышцы создают вокруг них естественную броню…

Все кончилось слишком внезапно. Что-то сработало в глубине сознания Ная и он инстинктивно поджал руки к животу, стараясь заблокировать очередной удар. Он успел услышать крик Штайера, заоравшего: «Прекратить! Быстро! Контрольная, что у него с нейроконтроллером?», а потом в сознание врезался раскаленный шип нестерпимой боли. Стальной прут ударил его по пальцам, разбив руки в кровь, согнувшись пополам, он повалился на испугавшегося еще больше чем сам биодрон ученого, вместо крика из горла вырвался сдавленный мышечным спазмом хрип, из носа хлынула кровь.

— Нейроконтроллер не функционирует!

— Тревис, сто кубиков анестезии и стимуляторов в яремную вену… Сегодня вечером я устрою разнос этой стерве Грейт за то, что передала мне бракованный экземпляр… Дьявол, она с самого начала планировала сорвать демонстрацию, даже устроила для этого такое представление..!

Больше Най ничего не слышал, провалившись в черноту беспамятства.

На следующий день, после продолжительной и мучительной загрузки в мозг всех необходимых поведенческих комплексов и информации, которой, как казалось Штайеру, биодрону должно было хватить в жизни, его посадили в дурно пахнущий железом глайдер и отвезли к большому городу, раскинувшемуся далеко за стенами лаборатории, на днище громадного кратера. Вокруг была лишь серо-рыжая пустыня с причудливыми скалами на далеком, освещенном неровным светом тусклого красного солнца горизонте и звезды на темном небе, наполовину закрытом черным диском соседней планеты, от одного вида которой Наю стало не по себе. В городе жили люди, много людей, и это был еще не самое крупное их поселение. Как говорил Штайер, бракованные экземпляры всегда отдавали в коммунальный сектор, и уж сколько они там протянут, никого не волновало. Най заключил, что он оказался именно таким бракованным экземпляром, и не знал, радоваться этому или нет. На самом деле, его это волновало меньше всего, у него сильно болел живот и разбитые пальцы и он просто не мог не обращать на это внимание. В то же время он понимал, что теперь его жизнь изменится очень сильно и отнюдь не к добру…

1. Форпост на Тиадаре

Наверное, этот полет был самым скучным в его жизни — раз, и уже на месте. Ну уж точно самым коротким, в соотношении затраченного времени на преодоленное расстояние. Махнуть всего за полтора часа от старта на другой конец Галактики это вам не шуточки. Майкл Дойл взглянул на обзорный экран, проецировавший трехмерное изображение пространства вокруг звездолета и почувствовал легкую дрожь пробежавшую вдоль позвоночника. Вот она — система Альзиона. Легендарная, мифическая, о которой рассказывают столько небылиц по портовым барам центральных секторов. Мгновение назад, пассажирский звездолет миновал квантовые нулевые врата и вошел в пределы настолько отдаленного космоса, что даже с трудом-то верилось. 80 000 световых лет от Солнечной системы… В голове не укладывается. Анклав вдали от основной территории занятой Терранской Республикой, периферия, можно сказать. Оглянешься — вот он, Млечный Путь — как на ладони. Посмотришь вперед и в мерцающем мареве красновато-рыжей туманности с россыпями ярких звезд маячит призрак пустоты, лишенной планет. Удачное место для того, чтобы пересидеть всю эту шумиху на Марсе, что ни говори. Каким бы ни был местный гарнизон, толковые ребята, готовые подработать в СБ наверняка пригодятся.

Что было раньше? А, ну да… В этом-то и вся соль, как сказала бы покойная бабушка. Восемь лет работал в Службе Охраны одного из марсианских мегаполисов, взяли, никуда не делись, даже наплевав на то, что он не терранец, а потом как-то резко все закончилось. Жена, которую он застал дома с каким-то чинушей, почти пол-литра горячительного в баре с напарником по смене — и как результат, тяжкие телесные, с последующей смертью в больнице. Оказался терранцем, да еще и высокопоставленным, хотя тут не спасли ни импланты, ни модифицированный организм. А за такое по всем законам если и не смерть, то каторга уж точно, куда уж тут спорить-то — простому человеку? Да и виноват, что говорить. Вот и вырисовалось два варианта. Первый — имплантация в биоскафандр и либо на Тепнон, либо на Валкану — одно другого чище. Только на Тепноне ты в течении всей оставшейся жизни ползаешь во вросшем в тебя скафандре по дну океана, руду выкапываешь, а на Валкане греешься как на сковородке на повернутой к звезде стороне планеты, где в результате давления и жара синтезируется какое-то редкое химическое вещество, необходимое в производстве нейроимплантов. А второй — воспользоваться связями среди Службы Безопасности, и попытаться отбатрачить провинность на внешних границах Республики. Да, наверняка полное дерьмо, но как ни посмотри, лучше первого варианта. Правда, кто же знал, что вакансии будут только на Тиадар? А может быть, оно и к лучшему?

— Внимание, наш звездолет выходит на орбиту планеты. Возможно, вы почувствуете легкую тяжесть, сейчас включатся гравитационные системы. Просьба не покидать своих мест. — сообщил приятный женский голос.

Ну вот и прилетели… Интересно, а голос синтезирован, или принадлежит реальной девушке?

Говорят, терранцев тут уйма. Но оно и понятно, все-таки сектор вообще неразведанный, находится на отшибе, связь с центральными секторами только через нулевые Врата, а мало ли кто по соседству окажется? Что это за терранцы? Ах, да… Это у нас Высшая Раса такая. Были раньше все люди как люди, а потом, кто-то имплантировал себе импланты, сначала кибернетические, потом органические, и пошло-поехало. Кто импланты в себя ставил, могли и мысли читать, и предметы силой мысли двигать, а все остальные вроде как быдлом оказались. Правительства инопланетные тоже, разумеется, контактировать более с развитыми особями захотели… В результате люди сейчас это как бы стадо, а терранцы, назвавшие себя так по имени общей для всех родной планеты, как бы сливки общества. Военные из их числа, ученые из их числа, политики и подавно… А людям что и осталось, так только чернорабочие и прочая мелкота. Редко кто выбивается куда-то выше посудомойки. Вот и получается, что раса то вроде и одна, а вроде как и две. Одни на военных кораблях в несколько миль длинной космос бороздят, а другие дохнут в трущобах и специальных гетто. И ведь ничего не поделаешь… у тебя только кулаки, а у них мыслесканирование и нейронная блокировка мозга. Но с другой стороны, все люди и знакомства никто не отменял. Так-то вот…

А панорама на голоскопе открывалась потрясающая. Повод забыть про мысли бренные и взглянуть на красотищу, которую вселенная явно не для нас сотворила. Тиадар, рыжевато-серый, с белыми проплешинами ледников в тех местах, где из-под поверхности извергаются гейзеры и криовулканы, занимал уже треть голосферы, а над ним, оттеняя свет крупного, но тусклого красного солнца поднималась черная масса Нефертиса. Так люди называли этот остывший и спрессовавшийся в супер-землю углеродный газовый гигант. Когда-то, это чудовище, бурля атмосферными вихрями из жидкого песка и графита, ползло сквозь систему, пожирая возможно существовавшие тут другие планеты, но потом остановилось, отдав часть своей атмосферы звезде. Есть, однако, в нем нечто такое, отчего холодок по коже бегает. Слишком уж мертвое спокойствие и неподвижность. Словно выжидает чего-то.

Корабль медленно разворачивался левым бортом к черному исполину, двигаясь в сторону ночной части планетарного диска, где серебристыми искрами поблескивали орбитальные комплексы. Там приезжих пересадят на шаттлы и отправят на поверхность, где каждого ждет своя, особенная судьба. Ему, например, желательно побыстрее связаться с шефом местной Службы Безопасности, и не особо попадаться на глаза военным и гражданским службам ментального контроля. В конце концов, по факту, он ни много ни мало, а убийца.

Его вдавило в кресло, когда на борту корабля начались гравитационные перепады, связанные с балансировкой внутреннего и внешнего давления. Гравитация на Тиадаре была чуть меньше земной, а потому, за исключением самого первого мгновения, неприятных ощущений не было. Стандартная для планеты гравитация была воссоздана уже на орбитальном комплексе, чтобы прибывающие сюда люди могли немного обвыкнуться. Терранцам это не грозило, мышечные и нейронные модуляторы замечательно гасили эффект перепадов давления.

— Мы прибыли на орбитальную станцию «Целестий» — синхронно с отключением всех голографических проекторов сообщил все тот же приятный женский голос. — Вы находитесь на территории колонии Тиадар. Правительство Терранской Республики и концерн «SPC» предоставивший лайнер для этого перелета, желают вам успехов в дальнейшей деятельности, на благо нашего великого государства. Сейчас вы можете выйти из кают и пройти к регистрационному блоку, где вам оформят временные документы.

Ну да, стандартная процедура для всех внешних миров. Терранцы как обычно идут к шаттлам, а люди вынуждены простаивать в очередях на оформление временных документов. Дойл подхватил увесистую армейскую сумку из прочной и эластичной металлизированной ткани, и выбравшись из кресла вышел в длинный, блестящий гладкими серебристыми стенами и зеркальным полом коридор лайнера. Давненько он не летал гражданскими кораблями, все больше на военных или полицейских судах. Что поделать, работа была такая. Однажды повезло проскочить в армию, так надо было цепляться за подарок судьбы — иначе ничего кроме вышибалы в баре не светило. Если ты не терранец, образование значения не имеет. С родной планеты ты не выберешься никуда, по служебным лестницам не поднимешься. С тех пор, как контакты с внешними правительствами зачастую совсем не похожих на людей рас стали обычным делом, модернизированный организм стал главным требованием везде. Конечно, импланты разрабатывались и операции по усовершенствованию человеческого тела проводились… но кто-то же должен был делать грязную работу? Тем, у кого вживления не получалось, говорили о генетической несовместимости, но Дойл в эти россказни не верил. Серая масса нужна всегда. Пробовали сначала андроидов для этого дела приспособить, но вот незадача, ребята из «МенталКорп» не могли у этих силиконово-белковых тупиц мысли прочитать, а ведь мало ли что… А потому решили вконец воспользоваться услугами живых организмов. Дикарей с пары открытых планет трогать не стали — все-таки политкорректность, да и запрещено неписанными галактическими законами вмешиваться в жизнь не вышедших в космос рас — для исследований пару особей утащить одно — ретикулане с людьми в свое время тоже самое делали, а вот выселять, порабощать и так далее, это крайне негативные последствия за собой повлечет на внешнеполитической арене. Не принято так… А вот разделение собственной расы на скот и собственно человечество, это у нас называется «внутренним делом», а потому всем до лампочки и вопросов никто не задает. Мораль всегда учитывается, пока ее не перевешивает необходимость.

Людей всегда можно отличить от терранцев. Нет, не по одежде и манере держаться, а по более естественному цвету кожи. У тех, кто ставит себе импланты она бледнеет и несколько сереет, а глаза темнеют. Сейчас такие люди поворачивают в боковой коридор, прямо к ярко освещенному залу, где их уже встречают и рассаживают на несколько пассажирских шаттлов. В основном, это ученые или специалисты по строительству различных промышленных объектов в условиях подчас самых экстремальных. Головастые, умные… вот только строить-то будут не они, а такие как Дойл.

— Ваши документы, — прохрипел приглушенный белой блестящей маской шлема голос, и Дойл спохватившись вытащил из кармана сумки электронную карточку.

Сотрудник Службы Охраны орбитальной станции, в черном керамическом скафандре с белыми наплечниками и щитками мельком взглянул на нее и коротко кивнул:

— Все в порядке. Дайте вашу руку.

Сканирование мозга. Теперь телепатов ставят даже на пропускные пункты в космопортах…

— Смотрите на меня.

Дойл повиновался, подняв глаза к белой, чуть вытянутой к низу маске, с черными зеркальными прорезями, за которыми скрывались невидимые глаза сотрудника службы охраны. Это так удобно — они видят тебя, а ты их нет, только эту черную керамическую поверхность. Неизвестно, о чем думает человек под этим шлемом, что чувствует, когда касается твоих мыслей. Кстати, а неплохо они с Кэтрин отдохнули в тот отпуск на Проксиме 5. Искупались в сиреневом море, насобирали прозрачных слюдяных ракушек, полюбовались на воздушных медуз…

— Добро пожаловать на Тиадар, мистер Дойл. — прогнусавил из под вмонтированных в шлем голосовых резонаторов охранник. — Проходите налево и вниз. Там ваш шаттл.

Ну вот и отлично. Дойл позволил себе расслабится, едва только телепат начал сканировать другого пассажира. Главное, вовремя сменить ход мыслей. Ну а теперь к шаттлу и на Тиадар. Хочется же взглянуть на эту легенду.

Как некстати, в шаттле не оказалось ни окон для наблюдения, ни голографических проекторов, а потому пришлось в течении почти целого часа созерцать блеклый серый потолок и слушать весьма скучный рассказ по истории колонии. Большую часть этого Дойл прекрасно знал из школьного курса истории. Про один из последних «кораблей поколения», посланный на колонизацию какой-то планеты в скоплении Гиад, до которой потом люди так и не добрались, и попавший в нестабильную червоточину, существование которых спустя почти тридцать лет доказал ученик Бернардо де Лорана Франсьез Дефо. Проплутав в космосе почти девять столетий, «Дедал», как называли корабль, попал в систему Альзиона и именно тут системы корабля отыскали наиболее подходящую для колонизации планету. Ей и стал Тиадар. На Тиадаре за двести лет многое поменялось. Сейчас на планете были построены уже семь крупных поселений, хотя Либертаун, центром которого стал трансформировавшийся в научно-жилой комплекс «Дедал» по прежнему считался крупнейшим и самым многолюдным.

Что и говорить, стратегически, удаленность Тиадара от основных колоний играла и на руку людям и доставляла хлопоты. Хлопоты, разумеется, были связаны с транспортировкой необходимых материалов, а стратегическая ценность заключалась в том, что ни одна из гипотетически враждебных человечеству рас, не могла добраться до Тиадара. Поэтому, корпорации Терры и вбухивали в колонию немыслимые деньги, понимая, что она может принести невероятную прибыль. Помимо этого здесь добывались весьма любопытные образчики горной породы, похожие на кристаллы или красноватого, или голубого цвета, способные аккумулировать в себе световую и тепловую энергию. От этой находки в свое время Космофлот аж чуть ли не пищал от восторга. Ну и наконец это черное страшилище — Нефертис. Яйцеголовые на Марсе с ума посходили когда поняли, что им выпала возможность раскопать бывший газовый гигант с литосферными плитами из спрессованного под высокой температурой графита, а проще говоря, с алмазной земной корой. К слову, банкиров это обстоятельство тоже обрадовало несказанно. Может они там и терранцы, но денежную систему еще пока никто не отменял. Странно, кстати, ведь у большинства инопланетных рас, встреченных людьми ее и не было. С тех пор и понеслось. Про Тиадар историй слагали огромное количество, да вот только лезть никто сюда не хотел — вдруг какая оказия, да Нулевой Транспортировщик накроется? Прозябать за 80 000 световых лет от дома никто не хотел.

Хотя кто знает, может оно и наоборот здорово… Дойл впервые за несколько дней посмотрел на себя в зеркало, так некстати оказавшееся на том месте, где полагалось быть привычному иллюминатору. Мда… На него смотрело заросшее густой щетиной широкое лицо тридцатипятилетнего мужчины с озорными морщинками в углах чуть прищуренных глаз и с неотвратимо побеждающей лысиной на голове. Вот… как только в порядок придут дела, надо будет приводить в порядок еще и себя. Жирок поднакопился, второй подбородок дает о себе знать, а зря, кстати. Неохота быть похожим на этих пузатых охранников в интим-магазинах на Марсе.

Вопреки ожиданиям, космопорт Тиадара мало чем отличался от других виденных Майклом Дойлом. Стандартные приземистые серые здания, похожие на раковины моллюсков, тусклые огни локационных вышек, круглые, до нескольких миль в диаметре площадки для более крупного транспорта. Шаттлы, в которых от использовавшихся людьми на заре космической эры кораблей осталось одно лишь название, приземлялись прямо к ярко освещенному зданию космопорта, где постоянно дежурившие у ворот глайдеры развозили гостей планеты по гостиницам города. Такая система Дойлу всегда нравилась — проверить людей на орбитальной станции, дабы не создавать толкучек в космопортах. Нацепив на лицо кислородную маску, которую ему вручили еще в салоне шаттла, Дойл сошел с трапа и сделал свой первый шаг по самой удаленной от Терры планете. Неплохая, кстати, маска, отметил он про себя. Синтезирует пригодный для дыхания воздух прямо внутри фильтров. Даже в космофлоте такие на пересчет.

Сама планета его не впечатлила. После Марса, рыже-серый пейзаж наскучил, но что поделать, если у Вселенной не выделено для людей иного места? Такие же кратеры? ну может чуть поглубже, такие же облака, вернее их почти полное отсутствие, вот только закрученные в спираль горы у горизонта весьма любопытны. А в остальном, Марс и Марс. Гравитация почти как на Земле, погода только, видать, переменчивая, раз от звезды недалеко, то и период вращения у планетки приличный. Впрочем, если обратить внимание на натянутый над космопортом и чуть дальше, над городом, едва заметный купол субпространственного поля, то становится ясно, что с удержанием атмосферы и климат-контролем тут проблем не возникает.

— Мистер, вас довезти? — ну вот, надоедливые пилоты глайдеров не дают проходу, не успеешь сойти с трапа шаттла.

— Да, неплохо бы. Я только что проделал путь в сто тысяч световых лет и очень боюсь заблудится. — кивнул Дойл. — Тут поблизости какой город находится?

— Ну не столица, увы, — молодой парень, лет двадцати, распахнул перед Дойлом дверцу глайдера. — А вам Либертаун нужен?

— Да нет. Ты давай довези до гостиницы, а там потом я сам разберусь.

Городок оказался небольшим и на вид довольно тихим. Наверное около тысячи, может быть чуть больше, титаново-керамических домов высотой в пять этажей и накрытых сверху бронированным пластале-тирониумным колпаком, который в случае, допустим, падения метеорита или какого еще катаклизма, опускался на дома. Разрушить закупоренный таким образом дом можно было лишь изнутри. Ну или устроить под ним трещину в литосферной плите. В общем, о безопасности строители города задумывались, не то что на Парцене 2, где родился Дойл. Там даже керамическое стекло не удосужились заменить на прозрачный триадий, выдерживавший давление до тысячи атмосфер и температуру в несколько сотен градусов. Уютненько, чистенько, есть магазины, голотеки, вроде даже виотеатры… и не скажешь так сразу, что провинция. Впрочем, тут жизнь иная. Скорее всего, слишком сильно колониальное правительство от простых людей зависит. Ах, да, вот только нету воздушных гидропонных ферм, как на Марсе.

— А что вы сумку с собой таскаете? — спросил парень удивленно. — Могли бы биодрону отдать, он бы вам ее до гостиницы донес.

— Кому? — Дойл понял, что не до конца осознал смысл фразы.

— Биодроны. Это такие существа, вроде собак… или кошек… в общем, что-то среднее. Их ученые из «Нантека» вывели для помощи в освоении планеты. — объяснил водитель. — Они тут всю работу и выполняют. Строят, по катакомбам всяким лазают… это те, кто поумнее. А кто мозгами не вышел, в гражданском секторе живут — по ночам в гетто своем сидят, а днем мы стараемся на них всю черновую работу свалить.

Ага, так вот почему все так чистенько… Низшая каста нашла тех, кто оказался еще ниже.

— Вот один из них, — водитель кивком головы указал на обочину трассы, где стояло худенькое создание с длинными ушками, острой узкой мордочкой и длинным хвостом, запачканным в ржаво-серой грязи. — Вы не задумывайтесь, если надо будет по хозяйству что помочь — они сделают. Ну или вещи дотащить.

— Оригинально… Использовать в качестве прислуги генетических мутантов…

— Зато колония процветает. Их можно почти не кормить, спят под открытым небом в своих гетто, возразить или сказать что наперекор не могут… А если где что натворит, то отправляют на утилизацию. Они это знают и стараются быть послушными.

— И на людей не нападали?

— Нет конечно. Их же нейронная фигня какая-то контролирует.

Глайдер несся по улице городка на такой скорости, что находись они на Марсе. то все службы дорожной безопасности уже висели бы у них на хвосте. Однако тут движение отсутствовало как класс, люди прохаживались по улицам пешком, благо днем было достаточно тепло, вот только надетые на лица кислородные маски говорили о том, что дело происходит на не совсем пригодной для жизни планете.

— Чем разводить такой зверинец, лучше бы терраформинг сделали. — заметил Дойл.

— Делаем. — ответствовал водитель. — За северным хребтом одна из установок стоит. Если верить Ранду Моррису, нашему президенту, то через пару лет будем жить как на Марсе и цветы будут на улицах цвести.

— Ага. А ты знаешь, что на Марсе нет цветов?

— Нет конечно, но разве это важно? Главное ходить без маски куда лучше, чем в ней.

— Это точно. А биодроны твои что без масок?

— А им на разреженную атмосферу наплевать. У них метаболизм как-то по-хитрому замедляется и кровь удерживает попавший в нее кислород.

— Любопытно… как их еще в ВКС не запихали с такими способностями, а заставляют улицы вашего захолустья мести. Слушай, а что это за белое здание? Многоэтажное и уж как-то больно выделяется…

— А, это у нас штаб службы безопасности. Здесь у полиции что-то вроде базы отдыха…

— Отлично, притормози возле него. — Дойл перекинул в карман комбинезона оптическую карточку со своими данными. — Забегу на пару минут, может быть приятеля встречу.

В гостиницу всегда успеешь, а сюда так и так тащиться придется, если есть желание поскорее работой обзавестись, да списать ненароком образовавшийся грешок…

— Как скажешь. — пожал плечами водитель.

Дойл сунул ему несколько кредов и был удивлен, что парнишка странно покосившись на кредиты отстранил их.

— Нет, спасибо. Я на дотациях сижу от местного управления транспорта. Если возьму деньги, выкинут на улицу. Мне колония платит.

С тихим шипением дверь закрылась, и глайдер бесшумно рванув с места скрылся за поворотом, оставив провожавшего его взглядом Дойла в одиночестве.

— Вот ведь зажрались… — буркнул Майкл в кислородную маску. — Даже денег не берут…

Двери любого здания на Тиадаре, будь то жилой дом, офис, магазин или штаб полиции являлись системой шлюзов, призванной не пропускать внутрь разреженный воздух и не выпускать наружу нормальную атмосферу. Собственно, система была старой, применявшейся на большинстве колоний лишь потому, что верхам не было дела до разработки чего либо более совершенного, но тем не менее, ввиду своей топорности была чрезвычайно надежной. По мнению Дойла недостаток был один — время ожидания. Пока персонал за дверью понимал, что их кто-то ждет, пока открывался наружный и закрывался внутренний шлюз, пока прокачивались дренажные системы, можно было и задохнуться.

Впрочем, в этом захолустье полиция отличалась расторопностью. Майкла пригласили войти почти сразу после того, как он постучал в синеватое выпученное стекло обзорной камеры.

— Здравствуйте, у вас есть жалобы или вопросы? — выскочил прямо из-за двери невысокий полицейский в непонятной форме, представлявшей из себя что-то среднее между армейским экзоскелетом и скафандром пилота космофлота.

— Господи, где же вас так разодели-то?… — вырвалось у Дойла, но пришлось быстренько спохватится. — Простите, Мариус Лейнер здесь работает?

— Да, мистер, это наш начальник участка. У вас к нему дело?

— Ну в определенном роде. Если можно, передайте ему, что пришел Майкл Дойл. Он должен быть извещен обо мне.

— Хорошо. Пройдите внутрь и подождите немного.

Как будто, если бы приглашения не последовало, он остался бы торчать снаружи.

Изнутри штаб полиции смотрелся намного более внушительно. высокие потолки, хромированные стены, уйма каких-то мониторов, снующие по залу полицейские, то и дело что-то проверяющие по закрепленным на рукавах экзоскелетов интерактивным экранам. Смущало лишь отсутствие тех, ради кого все эти люди тут и сидели. Задержанных.

— Майкл Дойл? Можете подняться на третий этаж, в кабинет генерального инспектора Лейнера. — невысокий полицейский торопливо сунул в руку Майклу оптическую карточку-пропуск. — Он вас ждет.

Лента эскалатора бежала под ногами, над головой поднимался, выплывая из-за переплетения перекрытий, прозрачный купол с рельефным изображением герба Терранской Республики, трех четырехлучевых звезд на фоне восходящего над диском планеты солнца. Да уж. Нравится, не нравится, а свою страну ты любить обязан. Можешь выйти на улицу и сказать, что Майлон О'Коннор, лидер «МенталКорп» и Президент Республики полный кретин, но охаять свою Родину, ты прав не имеешь.

Кабинет генерального инспектора тоже заставил Дойла удивиться, хотя это чувство уже неоднократно посещало его сегодня. Вместо привычных раздвижных дверей или силовых блокираторов пространства его ожидал простой закуток между стеклянными стенами, где за небольшим столиком, удобно устроившись напротив голографического дисплея сидел отнюдь не канцелярский клерк, а как минимум бывший космодесантник, с поседевшими волосами, выбритыми с боков головы.

— Я Майкл Дойл, — стукнув костяшками пальцев по стеклу представился Дойл. — я был направлен к вам…

— Ага. Вижу. — буркнул Лейнер глухим и низким голосом. — Послушай, парень, я тут «позвоночников» не люблю. Потому что мне неохота строчить их мамочкам похоронки. Ясно?

— Хм… допустим…

— Вот, это для начала… — Мариус вдруг внезапно расплылся в улыбке и протянул Дойлу крепкую. покрытую шрамами руку. — Приветствую. Я Мариус Лейнер, местный заправила. И я на самом деле рад друзьям Рональда Биггза.

— Он был моим начальником на Марсе…

— Знаю. знаю. — остановил начавшего было свою историю Майкла Лейнер. — И про твой послужной список до Марса тоже. Второй батальон Космодесанта, место дислокации Сектор Омега Сети. Ты ведь там был как раз во время заварушки на Приннаре?

— Да.

— Довелось повоевать?

— Нет. Нас подготовили для заброса на планету, но конфликт разрешился за два часа до нашей высадки.

— Ну и отлично. Не люблю когда парни вроде тебя гибнут в междуусобных войнах всяких там губернаторов систем. Слушай, у нас тут бар есть, может спустимся туда, поговорим?

Предложение несколько ошарашило Дойла.

— Вы выпить предлагаете? На службе?

Лейнер расхохотался:

— Вот вас там дрючат-то на Марсе… Здесь это нормальное явление, пошли. Опрокинем по кружечке пивка за твое прибытие. А там по ходу дела я тебе кое-какие вопросы задам. Ну и ты мне. Сумку брось у меня в кабинете, никто не стащит.

Бар и вправду находился на подвальном этаже полицейского управления, хотя судя пов сему, предназначен он был скорее для празднования больших праздников, чем для простых посиделок. Все столы крупные, длинные, на десяток персон, дорогие кресла, весьма приличные сорта слабоалкогольных и крепких напитков… Сомнительно, чтобы тут пропускали по рюмашке после дежурства.

— Эй, у стойки, два торсанского светлого. — приказал Лейнер и Дойл увидел юркнувшего в заднюю комнату рыже-серого биодрона.

— Как, и у вас эти звери на стол подают?

— Да они везде используются в качестве обслуги. Дешевка, просты в обращении, а если что, то и мозги вышибить можно. На них колониальные законы не распространяются.

— То есть?

— В общем давай так, я тут сейчас треплюсь и ввожу тебя в курс дела. Если хочешь тут работать, схватишь все быстро. Договорились?

— Договорились.

Худенький зверек, обмотанный белым полотенцем, скрывавшим наготу, передвигаясь бесшумной, чуть пружинящей походкой, вынырнул из ниоткуда, уже сжимая в лапах по кружке пива. Дойл заметил, что часть его длинных, до плеч, волос обгорела, а по щеке тянулся свежий шрам от ожога.

— Что с ним? — поинтересовался Майкл.

— Да всякое бывает… Может по неосторожности на термокат упал… А может и приложил кто-то. Не твое дело, понял. Хватит того, что законов в отношении них нет, Это своего рода андроиды и все, что относится к живым существам на них не распространяется. Если вдруг на своем дежурстве наткнешься на инциденты связанные с биодронами, обойди все это сторонкой. Проблем потом не оберешься.

— Понятно.

— Ну, за твое здоровье, Майкл. И за успешную карьеру. — Мариус протянул кружку, и Дойл со звоном столкнул с ней свой бокал.

— Теперь давай, ответь мне на вопрос. — напомнил Лейнер. — Ситуация такова, сюда, в это захолустье, служить перебираются только уголовники или дегенераты по жизни. Одни слишком самоуверенны и считают, что жизнь не способна согнуть их в бараний рог, а вторые просто тупы. На дегенерата ты не тянешь. На уголовника тоже. Вопрос: зачем ты здесь?

— Разве Биггз не рассказал?

— Ничего он не рассказал, кроме того, что должен прилететь один хороший человек, к которому стоит подойти непредвзято.

— Ну в общем была история личного плана. Нехорошая.

— Понимаю. И в данном направлении вопросы задавать более не стану. Скрываешься значит.

— Относительно. Но, нахожусь в бегах точно. И мне нужна карточка сотрудника каких-нибудь силовых структур с периферии.

— Мог выбрать место и побезопаснее.

— Увы, вакансии были только сюда.

— Да, точно. А знаешь почему? — Лейнер одним глотком осушил примерно четверть кружки, — Потому что текучка кадров тут, не дай Бог никому. Здесь, не проходит и недели без смерти, а на Нефертисе так хоть караул кричи. Мы туда иногда парней своих отсылаем, на усиление, так треть из них после этих поездок так чердаком двигается, что крышак в подвал переезжает. Нехорошее там место. Ты хоть чувствовал, как эта дрянь в небе на тебя давит?

— Да, есть что-то.

— Ну вот. Но ты не бойся, твое место тут будет. И хотя тоже не курорт, но, будешь хорошо и толково работать, быстро наверх пролезешь.

— А в чем заключается подвох?

— Подвох, друг мой в том, что тут идет война. Тихая война, почти бескровная. Но война. Обделила природа Тиадар и космическими пиратами в труднодоступных районах, и всякой хренью инопланетной, да и живности тут на поверхности нет — одни криовулканы, хотя, при должной доли везения и туда можно кувырнуться… А вот опасно тут. Название «Серебряная Луна» тебе говорит о чем-нибудь?

— Нет конечно.

— Ну так давай я тебя просвещу. Ты ведь знаешь, как люди попали на Тиадар.

— Корабль Поколений класса «Магеллан», было это почти 230 лет назад.

— Да. Верно. И на корабле этом не быдло какое летело, а ученые, техники, геологи, ксенобиологи… солдаты были. Команда была большая, около двухсот тысяч человек, если мне память не изменяет. и сплоченная, представь только, оклематься после тысячелетнего полета на другом конце Млечного Пути и не в штаны наделать, а начать строить колонию. Это же не просто выдержка нужна, это еще и воля какая…

— Да уж. — ну что сказать, действительно, терпению и воле тех людей можно было лишь удивляться.

— Так вот, приходу Терранской Республики они, разумеется, совсем не рады были. Жили тут в свое удовольствие, грезили о независимости, а тут нате вам, и «МенталКорп» прилетает. Незадача. Вот и организовали они группу сопротивления «Серебренная Луна». Скрываются где-то за пределами городских периметров, каким уж чертом выживая, неведомо. Сначала это были потомки тех, первых колонистов, потом недовольные терранцами и среди пришлых нашлись. Как в центральные сектора слухи стали просачиваться, все же пути ты хоть тресни, а не перекроешь, многие лишенные имплантов люди сюда подались. В надежде на лучшее будущее. Кто-то, прилетев, бросил свои сумасбродные идеи, кто-то нет. Вот и воюют. Иногда, как людей, я их понимаю. — немного тише сказал Лейнер, — Но закон, есть закон.

Вот оно как, интересно… Дойл прикинул свои шансы на участие в каких-либо передрягах и пришел к выводу, что утерянную за последние пару лет форму восстанавливать все-таки придется. Кто его знает, вдруг понадобится тряхнуть стариной и поиграть в космодесант? Кстати, а пиво тут хорошее…

— А здесь как ситуация? — спросил он Лейнера.

— Скучно. Здесь еще не установили воздухоудерживающие системы, а потому всякого ворья и прочей гадости из космопорта прет немного. Они в Либертаун едут или в Майнвилль, где по улицам можно без масок ходить, а тут им неинтересно. А «Серебряная Луна» тут лет семнадцать назад объявлялась, как говорят, я-то тогда еще не служил. Напали на биостанцию по производству биодронов, постреляли и растворились в необжитой местности. Видать, нашли, значится, то за чем приходили. И все. Больше о них ни слуху, ни духу. А в центральных районах частенько постреливают.

— Вот мне интересно, а где-же военные, космофлот, орбитальное сканирование, пси-зонды? Почему этих возмутителей спокойствия не найти и не прижать?

Лейнер отставил в сторону опустевшую кружку и подозвав биодрона заказал себе еще пива.

— Если бы все так просто было… — мечтательно сказал он. — Так ведь нет, сама планета им помогает. Она вообще особь привередливая. Однако это отдельный рассказ нужен.

— Ну и расскажи, я не тороплюсь — пожал плечами Дойл. — Все равно следующие лет десять, а может и дольше, мне отсюда ни ногой в метрополию.

— Суть в том, что Тиадар, планета совершенно неоднородная. Она пористая, что твоя губка. — объяснил Лейнер. — Да к тому же страдает перепадами гравитации. Вот почему это происходит не спрашивай — тут даже наши яйцеголовые руками разводят, но получается так, что вот здесь, гравитация земная, а отъедешь от города подальше, р-раз, и 5G тебе обеспечено. Ходишь как по минному полю. Или упадет до 0,3G, что тоже неприятно. Вот и думай, отчего так. Пещер и трещин в коре много — это тебе из окон кажется что все эти кратеры на равнине однородны. Ни хрена подобного. А вот попытки провести исследования из космоса планета глушит, будто на «черной дыре» сидим. И биосканирование пробовали, и пси-скан, и гиперволновое прослушивание — никакого результата. Во всех спектрах смотрели, копали — пусто. Сигнал на поверхности останавливается, а дальше не идет. Наверняка ученые первых колонистов это знали, вот теперь их потомки и используют это себе на пользу. А где прячутся? Так мое мнение простое — искать их возле криовулканов надо — раз пар и воду вверх выкидывает, так значит возможно в пещерах есть и места, где воздух пригодный для дыхания. Но никто экспедицию не соберет и не пошлет, слишком много неизвестного. Да и своих дел, видать, хватает.

— Необычно тут у вас. — Дойл опустошил кружку и уже чувствовал в голове накапливающийся легкий дурман. — Совсем не похоже на метрополии.

— Разумеется. Тут свои законы, свои правила игры. На то она и периферия. И самое стремное тут не планеты и Дальний Космос, а то, что связь с Террой здесь лишь через одни квантовые ворота проходит. Случись что с ними, и застрянем мы тут без всякой подмоги. Поэтому и считается Тиадар местом самым опасным. А вот что правительство не может вторые приемные ворота сюда подогнать, это меня не спрашивай — не знаю. Может быть потому, что хочет таких как мы идиотов под колпаком держать — мол, будете бузить, перекроем кислород и все. Ну ладно, посидели и хватит. Ты как, готов работать начать?

— Чем раньше, тем лучше. Мне неохота светить документами перед сотрудниками «МенталКорп».

— Их тут не так много, но я тебя понимаю. Тогда давай так, двигай в гостиницу и отдохни пару стандартных, земных дней. Освойся. Город посмотри. К людям поприглядывайся — тебе с ними работать, — подытожил Лейнер. — Да, и зайди в магазин, купи часы с местным временем. При черепашьей скорости вращения планеты вокруг своей оси ты тут первое время путаться будешь.

Как бы то ни было, а покинул здание местной полиции Дойл полностью удовлетворенным. Действительно, Лейнер оказался не таким уж плохим и сварливым ветераном, каким показался на первый взгляд и судя по всему, его отношение к подчиненным строилось на принципе «пока меня из-за вас не трогают, я к вам не лезу», что Дойла вполне устраивало. Может быть над ним и стояло какое начальство из мэрии, но скорее всего Лейнер был тут своего рода шерифом городка, который сам есть и закон и порядок и власть. Такой принцип практиковался на удаленных колониях, где власть Центра была не такой прочной. Как и в любой Республике, это, временами, приводило к локальным конфликтам между губернаторами и региональными партиями. Дело решалось просто — с Терры присылали Космофлот, подчинявшийся напрямую только Президенту и Сенату и порядок наводился в считанные дни, так как серьезной огневой силы у губернаторов не было.

Тиадар, впрочем, отличался даже в этом плане. Его охраняли новейшие эсминцы и крейсера класса «Тридакна», и вправду очень напоминающие по структуре раковину этого моллюска. Это были совсем свежие разработки, созданные, если верить слухам, по технологиям какой-то из дружественных инопланетных рас, превосходящей людей как по уму, так и по силушке. Судя по виду корабля и по фиолетово-синей раскраске их гладких, почти лишенных острых углов бортов, вблизи представлявших из себя многочисленные сочленения выпуклых восьмигранных плит из противолучевой керамики, теория имела право на жизнь. Здесь даже у простой полиции были мощные волновые винтовки, использовавшие в качестве зарядов не металлические пули, разгонявшиеся магнитным полем, а капсулы с заряженными частицами и гравитационный ускоритель для увеличения мощности выстрела и сверхвысокочастотные магнитные излучатели, вряд ли просто психотронного действия. Стандартная и дешевая версия волнового оружия — гаусс-ружье была интегрирована в более мощный аналог и играла роль травматического оружия, так как не работала на полную мощность. Вроде бы, у одного из полицейских, Дойл видел даже ручной субатомный конденсор, выстреливавший плотным потоком разогнанных до околосветовой скорости заряженных элементарных частиц, а это уже армейская разработка, пробивающая насквозь любой экзоскелет, если, конечно оный не имеет рассеивающих щитов и встроенных волновых искривителей. Похоже, что-то все-таки происходило на Тиадаре такое, что заставляло полицию вооружаться не на шутку, носить с собой волновое, фазовое и поляронное оружие всех возможных калибров. И самое удивительное, что при этом город выглядел мирно, спокойно и даже не имел охраны по окружавшему его периметру из тирониумных стен, неподалеку от которых сооружались генераторы воздухоудерживающих куполов.

Все это Дойл приметил по пути в гостиницу, так как решил последовать совету шефа службы Безопасности и посмотреть город поближе. В одном из магазинов он прикупил себе часы с объемным интерактивным экранчиком и время от времени поглядывал на них, стараясь запомнить соотношение земного времени с местным. Получалось, что в одних здешних сутках пряталось приблизительно две земных недели, даже чуток больше. Да привыкнуть будет непросто. Ложишься спать — день, встаешь — день, опять ложишься — а солнце еще и до зенита не добралось… Дойл настроил целеуказатель маршрутизатора на гостинницу и пошел точно по нему, держась мерцающей под его ногами желтоватой искорке. Конечно, голографический маршрутизатор сразу выдавал в нем приезжего, но сомнительно, что это вызвало бы какие-то кривотолки. Раз в городе был космопорт, то и к гостям тут должны привыкнуть.

Возле самой гостиницы, одного из самых высоких зданий в городе, возведенного целиком из зеркального квазиокварцита, Дойл задержался, привлеченный какой-то суетой во дворике соседнего дома. Возле закрытой куполом гидропонной площадки стояли несколько полицейских, пара подростков лет восемнадцати, а чуть поодаль лежал длинный черный мешок из которого торчала покрытая коричневато-рыжим мехом четырехпалая рука. Небольшое темное пятно на светлом дорожном покрытии уже было старательно затерто, хотя еще и проступало в лучах красноватого солнца.

— Да… о, времена, о, нравы… как говаривал классик… — пробормотал Дойл ускоряя шаг. — Ну, в конце концов, в чужой монастырь со своим уставом не лезут.

Странно тут все. Непривычно. Люди другие. Вроде и приветливые, и разговорчивые — вспомнить того же водителя глайдера, не с каждым на Марсе так поболтаешь. А вроде и замкнутые какие-то. Не договаривают многого. Наверное правильно, что не договаривают, чужакам-то оно ни к чему. Но, особого выбора у него нет, значит надо подстраиваться под этот миропорядок. Такова жизнь, другого не дано…

2. Неспокойное время

В гостинице Дойла встретили весьма радушно, едва узнали, что он собирается пополнить ряды полиции. Ему отвели номер на третьем этаже, из которого открывался отличный вид на загородные пустоши и окаймлявшие склоны кратера горы. Издалека казалось, что они гранитные, с темными базальтовыми пятнами, но их форма поражала любое воображение. Дойлу вспомнились прежде всего коралловые рифы и скрюченные, обвивающие друг друга стволы трубчатых деревьев с Проксимы 4. Каменные щупальца, переплетаясь, образовывали замысловатые арки и фигуры, сформировавшиеся под воздействием неизвестных сил, скорее всего не имевших отношения ни к ветру, ни к песчаным штормам. Возможно, виной всему были те самые перепады гравитации, о которых рассказывал Лейнер, а возможно и еще какие-то процессы в атмосфере или земной коре. Точно Дойл мог сказать лишь одно — таких гор он еще нигде не встречал.

Администратор гостиницы предложил Майклу ужин за счет заведения. Опять же, пустячок, а приятно. Дойл, поразмыслив над этим, улыбнулся своим мыслям. Наверняка откармливают на убой. Видать, полицейским тут не так уж шоколадно живется, раз уж новенького сотрудника обхаживают всей гостиницей. А с другой стороны, может еще по какой причине. Кто его знает, какой жизнью живут тут все эти люди. Тем не менее, Дойл принял приглашение, позарившись на отменное меню и всевозможные виды напитков, содержавших алкоголь в различных пропорциях. Спустя час, сытно отобедав и еле передвигая ноги после несколько неумеренного возлияния, Дойл отправился спать, с трудом поднявшись к своему номеру от подземного этажа, где находился ресторан. Сказывалась усталость, перемена давления и перепад атмосферных норм. Поднявшись в свой номер, Майкл не раздеваясь рухнул на кровать и заснул как убитый.

Когда он проснулся, местные часы показывали начало цикла, за окном, казалось, не темнело вовсе, лишь черный диск Нефертиса сдвинулся чуть вбок, укатившись за завитые гонные пики. Голова немного болела, однако Дойл решил эту проблему таблеткой био-стабилизатора, снявшего похмельный синдром за пару минут. Есть не хотелось, уж вчера-то, за дарма, он съел столько, что хватило бы наверное на неделю. Все таки волшебное слово «бесплатно» действует магически.

Однокомнатный номер, в котором был лишь обеденный столик из полупрозрачного синего пластика, небольшая кровать на одну персону, несколько шкафов, да виокрон, принимавший наверняка только местное стереотелевидение, сразу не понравился Дойлу, впервые взглянувшему на него трезвым взглядом теснотой и серыми пласталевыми стенами, нагнетавшими мрачную атмосферу. Хорошо хоть в ванной, оказался подключен синтезатор воды. В общем, типичная провинциальная гостиница для не особо привилегированной публики. Учитывая то, что на первых порах оплачивать номер будет скорее всего полицейское управление, предъявлять претензии к администрации гостиницы было глуповато. Подарок есть подарок.

Через полчаса, в которые Дойл сумел привести себя в порядок после вчерашнего застолья, в приоткрытую дверь, которую Дойл видать забыл закрыть на ночь, осторожно постучался горничный биодрон, в обязанности которого входило не сколько убирать за гостями, сколько присматривать за функционированием хозяйственных дроидов.

— А, давай, запускай сюда свои железки. — махнул рукой Майкл. — Да и сам зайди.

Биодрон, чье изящное и стройное тело покрывала лоснящаяся, тонкая и мягкая серая шерсть, а на плечах и лапах топорщился чуть более длинный беловатый мех робко вошел в номер, обернув длинный хвост вокруг одной из лап, чтобы не возить по ковру роскошной длинной кисточкой, похожей на гигантское перо.

— Вы что-то хотели? — вежливо осведомился он, чуть склонив остренькую, почти кошачью мордочку и подняв длинные уши.

— Да… — Дойл почесал затылок, недовольно скривившись. — Слушай… это… как тебя?

— H09E-77T — ответил биодрон.

— Тогда будешь Хет. — сразу определился Дойл. — Так вот, Хет, я тут вчера не сильно набедокурил?

Да, с Марса-то он сбежал тоже по сути из-за пьянки. А начинать жизнь на новом месте с того же самого ух как нехорошо.

— Да вроде бы нет. — несколько неуверенно ответил хвостатый горничный.

Дойлу ответ не понравился. Не внушал доверия и тон, с которым биодрон это сказал.

— Ну а поточнее?

— В ресторане разбили пару графинов, стол, ну и немного двери пострадали.

Вот черт… Дойл почесал лысеющую голову. Бывает, ладно. В конце концов, не он первый, не он и последний. Бары на то и существуют. У них и страховка есть и степень риска присутствует.

— Хет, а где порекомендуешь мне выходные провести? — спросил Дойл, отходя от кровати и позволяя дроидам почистить пол ионизаторами.

— Не знаю, — замялся биодрон. — Я кроме этой гостиницы и Чистилища не вижу ничего.

— Чистилища? Странное какое-то название…

— Так горожане называют наш район, — объяснил Хет. — На самом деле, это концентрационный лагерь для временного пребывания.

Концентрационный лагерь? Еще лучше. Дойл поморщился, вспоминая концентрационные лагеря для восставших на Пенаре 3 колонистов, которые быстро соорудил «Орден Геллиона» при поддержке «МенталКорп». Неприятное зрелище. Не исключено, что здесь еще хуже.

— Ладно, и на том спасибо. Просто я-то тут первый день, хочу пройтись, город посмотреть.

— Нечего тут смотреть, — мрачно сообщил Хет. — Да и неспокойно тут. Не только для нас, но и для таких как вы.

Ну уж есть что смотреть или нет, Дойл предпочел решить для себя сам. Позавтракав, на этот раз уже за общую плату, он вышел из гостиницы на улицу, предварительно обзаведясь прикрепляемым к ноздре синтезатором кислорода, продававшимся тут в специальных автоматах в любом здании города. Воздух снаружи был довольно теплым, термометр, встроенный в часы показывал почти двадцать пять градусов, и до полного сходства с Марсом не хватало лишь зеленых садов. Деревья, впрочем, тут были. Они покачивались над улицами на гидропонных платформах, закрытых герметичными куполами. Вернее, гидропонными эти платформы назвать было можно лишь с натяжкой. В них находилась вполне нормальная почва, росла трава, однако все питательные вещества и влага подавались посредством тонких труб, протянутых под крышами вдоль фасадов домов и соединявшихся с серебристыми полусферами служившими основой для платформ.

Свое путешествие по Аббервилу Дойл начал с северной части и сразу же наткнулся на стены Чистилища, с натянутой поверх них колючей проволокой по которой бежал электрический ток, автоматическими орудийными системами, направленными внутрь Периметра и темными, угловатыми охранными башнями, внутри которых за тонированными стеклами дежурили охранники. Ворота Чистилища, похожие на врата какой-нибудь древней цитадели, были плотно закрыты, на них висело предупреждение о том, что существа внутри представляют опасность и приближаться к Периметру гражданским не рекомендуется. По мнению Дойла, вспомнившего Хета, предупреждение несколько не соответствовало действительности. Впрочем, памятуя совет Лейнера, он не стал заострять на этом внимание, так как лезть с марсианским уставом на колонию отдаленную от центральных секторов на 80 000 световых лет попросту глупо.

За Чистилищем обнаружился большой сад, закрытый прозрачным куполом. Не маленький, размером с городской район, заросший вполне привычной для человека растительностью. Это был центральный гидропонный сад, в котором, если верить висевшему над воротами плану был пруд, несколько зон отдыха и посадки реликтовых растений. Вдоль керамического забора возвышались цилиндрические синтезаторы воды, от которых под землю уходили серебристые трубы, обогащавшие почву, завезенную скорее всего с Марса или Терры и обеспечивавшие ее увлажнение. Не совсем экономный вариант сада, зато люди в нем чувствуют себя намного привычнее когда гуляют по асфальтовым тропинкам, а не по мосткам над водой в которой плавают деревья, цепляющиеся корнями за титановую сетку. Заплатив пару кредов, Дойл и сам прогулялся по тенистым аллеям и послушал журчание сбегающего по камням ручья, впадающего в неглубокий, заросший водорослями пруд. На память опять пришел Марс и прогулки со своей уже бывшей женой по паркам Олимпуса.

Центральный район города вообще не впечатлил Дойла, видевшего многоэтажные шпили Олимпуса и Цидонии, да и смотреть в нем было не на что, разве что на здание городского парламента, окруженное садом из светившихся зеленовато-синим светом кристаллов, привезенных, как понял Майкл, из пещер. Необычно, красиво и… как-то чуждо. Хотя солнце и красиво переливалось, преломляясь в прозрачных, похожих на ледяные заросли кораллов шершавых слюдяных образованиях, все это трогало воображение Дойла куда меньше нежели недавно виденный сад. Понравилась лишь группа кристаллов похожая на распластавшихся по земле морских звезд и актиний, не имевшая резких, рубленных граней, в которой преобладали мягкие изгибы и гладкие извивы.

Подытожив для себя, что городишко в который он попал оказался весьма скучным, хоть и не лишенным некоторого обаяния, Майкл покосился на часы. То, что подошло время для обеда он выяснил лишь по цифрам на экране, да по нытью в желудке. Солнце как стояло на небосводе в одной точке, так и не думало сдвигаться в сторону. Наверное, именно к подобному распорядку дня было наиболее тяжело привыкнуть и он мешал куда сильнее чуть более маленькой гравитации и разреженной атмосферы. Остановившись возле маршрутизатора он потребовал указать ему путь к сносному магазину поблизости, в котором можно не только накупить всяких безделушек, но и поесть. По земле протянулась синяя нить направляющего сигнала, указывавшего кратчайший путь к центральному торговому центру Аббервила, располагавшемуся на границе центрального квартала и южного городского сектора. Будучи скрягой, хотя и в разумных пределах, Дойл терпеть не мог подобные магазины, однако тут выбора особого не было — других мест он не знал, а маршрутизатор упрямо желал вести его лишь к ближайшей торговой зоне. Мысленно прикинув, во сколько обойдется обед, Дойл зашагал вперед, уже подсчитывая возможные сторонние убытки, накапливавшиеся как снежный ком, если дело касалось обслуживания не терранца.

Торговый центр «Альзион» он заметил, стоило только завернуть за угол на пересечении центральной улицы и Первой Восточной трассы. Обычная серая коробка в четыре этажа, вмещавшая в себя торговые залы, рестораны, кафе, виотеатры и многое другое, с выпуклыми пласталевыми окнами и большими прямоугольными входными шлюзами, как ни странно, наглухо закрытыми, несмотря на рабочий день. Скопление полиции вокруг здания Дойла тоже напрягло, и внутренний голос поспешил уверенно заявить, что обед отменяется.

Возле центрального входа стояло несколько полицейских глайдеров и бронированный транспорт карабинеров, прибывших всего пару минут назад. Среди толпы зевак и групп военных Дойл заметил массивную фигуру Лейнера, глубоким басом отдававшего распоряжения. Майкл протиснулся вперед, уткнувшись в железные заграждения, установленные вдоль тротуаров и перескочив через них с наглым видом пошел к шефу полиции. В принципе, не его это было дело, в списки он наверняка еще не внесен, однако кто знает, вдруг выдастся случай показать себя в деле. Несмотря на то, глава полицейского департамента Биггз направил с Марса весьма лестную характеристику, доказывать свою полезность придется в любом случае. Кто знает, быть может для этого его и завела судьба в этот район.

— Эй, гражданин, вы куда это собрались? — окликнул его невысокий и упитанный полицейский. — Здесь запретная зона…

— Со вчерашнего дня я ваш коллега, — улыбнулся Дойл, понимая, что нахальство это второе счастье. — Прибыл для обмена опытом с Марса. Надеюсь, вы позволите мне поговорить с вашим шефом.

Лейнер уже и сам заметил Дойла. Он помахал ему рукой и гаркнул:

— Рейдшильд, пропусти его! Майкл, ты какого черта тут оказался?

Дойл вразвалочку подошел ближе и словно извиняясь объяснился:

— Да вот, город осматривал. Захотел перекусить, а маршрутизатор вывел только сюда. Видать, вовремя… Что тут у вас случилось-то?

— Дойл, это пока что не ваша забота, — не задумываясь ответил Лейнер. — Вы пока не внесены в списки личного состава, за вами не закреплен пост и оружие. Так что гуляйте дальше.

— Ну а все-таки? Я же буду работать тут. Вдруг придется столкнуться с чем-то похожим.

— Два часа назад нас вызвали сюда из-за стрельбы в отделе продуктов. Выяснилось, что десять человек из «Серебряной Луны» взяли несколько заложников и теперь удерживают их, требуя разговора с мэром.

— Та-ак… и часто у вас такое? — Дойл оценивающим взглядом осмотрел окрестности магазина и собравшихся полицейских.

— Была похожая ситуация в соседнем городе, Санвуде. Лет пять назад. А здесь впервые.

— Ага. То есть как действовать в подобной ситуации, ваши люди не знают? — Дойл недвусмысленно взглянул на Лейнера приподняв брови. — Шеф, если у них есть снайперы, они выкосят за пару секунд вон тех обормотов у левого крыла здания. А знаете почему? Потому что волновое ружье бьет сквозь пласталевое перекрытие без потери убойной силы на расстоянии еще в двести метров. А окна того крыла ко всему прочему, не загорожены изнутри всякими стендами и рекламными щитами и стрелять можно прямой наводкой, заряд пойдет не по касательной. Поэтому уберите их оттуда, пока не началась стрельба. Еще я заметил, что местные карабинеры бряцают оружием возле входа. Как думаете, могут террористы воспринять это как попытку к штурму и начать расстреливать заложников?

Лейнер искоса посмотрел на невозмутимо улыбавшегося Дойла. Тот лишь развел руками и пожал плечами.

— Так, Мейзер, со своей группой, не стойте прямо под окнами. — приказал шеф полиции через комлинк. — Ханс, придержи своих ребят подальше от входа, не будем их нервировать. — затем Лейнер снова повернулся к Дойлу. — Майкл, а у вас был опыт таких операций?

— Было дело, когда религиозные фанатики Криса Парше захватили торговый центр в Олимпусе. — кивнул Дойл. — Непосредственно участия не принимал, но находился в координационной группе и был переговорщиком.

— Это тот случай, когда погибло почти три сотни человек? — помрачнев поинтересовался Лейнер.

— Да, — хмуро ответил Дойл. — Вмешалась армия, а они были как слоны в посудной лавке. Больше всего было как раз из-за их действий.

— Ясно. Ну а сейчас что можешь нам предложить?

— Расскажи мне о тех, кто там хозяйничает. — попросил Майкл. — Ну, о повстанцах этих.

— Да рассказывать нечего. Все они не терранцы, люди. Главный у них называет себя Бобом Раксли. Остальные так, провинциальные отбросы, которые впервые взяли в руки оружие. Умеют пугать, а большего-то и не надо. — Лейнер нервно сплюнул на землю. — Сам Раксли и еще пара человек сидит в кабинете охраны. Общаются с нами через коммутаторы охранников, которых они или убили или взяли в заложники. На визуальную связь не выходят, опасаются ментального контроля, если вдруг приедут военные-терранцы. По той же причине и заложников держат в подвале комплекса, в металло-пласталевом мешке. В общем, пока что сообщили лишь то, что хотят говорить с мэром и что удерживают на складе порядка пятнадцати человек.

— Негусто, — прокомментировал Дойл. — Ну что, пустишь меня туда?

— Нет, — отрубил Лейнер и по его виду было очевидно, что возражений он терпеть не намерен.

— Ну смотри. Должен же кто-то их занимать до прибытия, скажем, военной опергруппы. А то они со скуки начнут заложников расстреливать. А я мог бы это сделать. Я не местный, доверия ко мне будет несколько больше… А? — не унимался Дойл.

— Нет у нас военных опергрупп. Да и антитеррористического отдела нет. — изрек Лейнер, отведя взгляд в сторону и рассматривая возвышавшееся над невысокими домами здание торгового центра. — И вообще, мы в глубокой заднице. Провинция она и есть провинция.

— Тогда тем более нужна помощь кого-то со стороны, да? — гнул свое Майкл, уже продумывая варианты дальнейших действий. — Вот я и могу ее обеспечить…

— Ну ладно, — было очевидно, что это решение далось Лейнеру через силу. — Но ты действуешь на свой страх и риск. Я тебе помощь не оказываю. На сегодняшний день ты еще не мой сотрудник.

— В заложниках есть женщины или дети?

— По нашим данным есть. Раксли все отрицает и говорит что у него лишь охранники и обслуга.

— Отлично. — Дойл размял пальцы на руках. — Свяжитесь с ним. Предложите обмен. Если есть раненые, женщины или дети, пусть отпустит их, а я готов занять их место.

— Майкл, ты уверен, что это необходимо? — на всякий случай переспросил Лейнер.

— Да, разумеется. И, как свяжетесь, дайте мне с ним поговорить.

Связь с террористами устанавливал связной техник, находившийся в карабинерском транспортере. Транспортер стоял почти у самых стен магазина и у Дойла были серьезные подозрения в безопасности этой позиции. Впрочем, неудивительно, ведь на улицах Аббервила было довольно сложно разъехаться нескольким машинам, не то что освободить место для полицейской операции.

— Боб, это Лейнер. — стараясь говорить как можно спокойнее, представился Мариус. — Мы с тобой уже общались сегодня. Ответь мне на вопрос, среди заложников есть женщины или дети? Может быть раненые?

— Я что, нянька что ли? — донесся до Дойла хрипловатый голос. — Может быть и есть. Мне без разницы, кого заперли в подвале. Ты, давай, до мэра доведи ситуацию.

Дойл жестом попросил Лейнера передать ему коммутатор и облокотившись на борт транспортера беззаботно сказал:

— Здорово, Боб. Ты меня еще не знаешь, но я уже знаю тебя. Давай начистоту. Чего ты хочешь добиться своим демаршем? Славы? Известности? Решения личных половых проблем? — Дойл приложил палец к губам, давая уже было встрявшему в разговор Лейнеру знак молчать. — Давай поговорим.

— Ты еще кто такой?

— Я Майкл Дойл. Можно сказать, простой прохожий, которому есть дело до происходящего и до твоей судьбы.

— Моя судьба уже решена, — невесело усмехнулись из комлинка. — Ты не сможешь ничего изменить.

— Скорее всего — нет. А может быть и смогу. Слушай, Боб, что тебе сделали эти люди в подвале? Тем более женщины или детишки. Отпусти их. А я войду внутрь и поговорю с тобой. Ведь тебе не терпится поделиться наболевшими проблемами с кем-нибудь. Так вот, я готов тебя выслушать.

Молчание было хорошим знаком. Дойл на минуту приглушил связь и бросил Лейнеру:

— Он сам не знает, чего хочет. Это можно использовать. Взять-то заложников они взяли, а вот четкого плана у них нет.

— Что делать будем?

— Лапшу на уши вешать. — Дойл снова жестом дал Лейнеру знак молчать, так как Боб снова вышел на связь.

— Мне нужны гарантии. Весомые гарантии. Тогда я выведу мать с ребенком, — сказал он.

— Гарантии чего? — поинтересовался Дойл.

— Того, что вы не начнете штурм здания, когда я открою внешний шлюз.

Деревенщина. Дойл вспомнил Олимпус, и по его лицу скользнула улыбка. Тогда, на Марсе, чтобы полиция отошла от здания, заложников выбрасывали в окна с верхних этажей. А здесь эти провинциальные террористы даже не понимают того, что если бы у полиции были средства взять здание штурмом, они давно бы это сделали.

— Боб. У полиции нет возможности взять здание штурмом, — спокойно сообщил Майкл. — Была бы, давно уже взяли бы. Поэтому можешь смело проводить обмен, мэр от этого позже не приедет. А вот доброе дело ты сделаешь. Ведь ты же не злодей из виофильма? Скорее всего, просто человек, у которого в жизни что-то не сложилось…

— Ни хрена! Это у вас всех в жизни не сложилось! — вдруг раздраженно крикнул Раксли. — У меня все в порядке. Все в полном порядке, поняли?

— Ну, раз у тебя все в полном порядке и раз тебе все равно, кто сидит у тебя в подвале, давай, соглашайся на обмен, — все так же непринужденно легко предложил Дойл.

— Откуда ты узнал, что у него в заложниках есть дети? — полушепотом встрял Лейнер.

— Я предположил, — объяснил Дойл. — А он, как видишь, даже не стал отнекиваться. Пусть думает, что мы про него знаем больше, чем на самом деле. Кстати, вы выяснили кто он такой?

— Да. Работал на белковых фабриках, лаборантом. Видать там и двинулся крышей. Ну, пару лет назад что-то учудил, не здесь, в Санвуде, после чего был задержан силами «Ордена Геллиона». Странно, что потом они его отпустили.

— Псих?

— Предположительно. Ментального контакта-то нет.

— Эй, Дойл, ты слышишь меня? — спросил Раксли. — Если да, то скажи, откуда ты? Я не слышал раньше твоего имени.

— Издалека, — ответил Майкл. — Я прилетел с Марса, пару дней назад. Работал там в полиции. В отделе психологической помощи.

Немного правды, немного лжи. Вполне себе приличный рецепт.

— Мозговед, значит, — рассмеялся Боб. — Ну, хорошо, раз ты, Майкл Дойл, такой умный и правильный, то я впущу тебя. Быть может, ты сможешь донести мои слова не только до ушей, но и до мозгов властей этого города.

Дойл подмигнул Лейнеру.

— Все. Он уже хочет мне что-то рассказать, потому что верит в то, что я не простой человек, а тот, к кому другие могут прислушаться. Теперь, пожалуйста, не испортите все переговорами о том, как будет происходить обмен. Соглашайтесь на все его условия.

Раксли обещал привести двух заложников к выходу через десять минут, и у Дойла было время, чтобы приготовится. Он выпросил у Лейнера запасной синтезатор кислорода, крохотное, умещавшееся на обратной стороне зуба передающее устройство и плоскую автоматическую аптечку, которую пришлось убрать под комбинезон. Оружия Лейнер не дал, да Майкл и не настаивал на его наличии. В сопровождении двоих полицейских Дойл прошел по дорожке, окруженной гидропонными платформами, к одному из входных шлюзов и от самой двери приказал полицейским отойти. Дальше уже все зависело от него.

Внешняя створка с гулом открылась, позади нее стояла средних лет женщина в сером платье, державшая за руку ребенка лет пяти. Она шагнула вперед, когда ей в спину уперлось волновое ружье, обладателем которого был небритый, с темными мешками под глазами человек неопределенного возраста, с натянутой на нос и рот кислородной маской.

— Ты что встал? — прикрикнул человек на Дойла. — Давай, топай вперед. Иначе я ей башку прострелю.

При этих словах женщина зарыдала, ее ноги подкосились и она едва не упала на пол.

Дойл сделал пару шагов вперед и остановился, дожидаясь команды помощника Раксли. Мужик с волновым ружьем дал ему знак стоять на месте и снова прикрикнул на плетущуюся на почти волочившихся по полу ногах женщину.

— Ты что, хочешь тут остаться? А ну, бегом!

Всхлипнув, женщина ускорила шаг, но споткнулась и упала, теперь уже расплакался ребенок.

— Теперь ты иди! — скомандовал мужчина Дойлу.

Майкл сделал еще несколько шагов вперед, войдя в коридор. Внешняя створка шлюза открывалась не только изнутри, но и снаружи, а потому больших опасений вход в камеру у него не вызывал. Главное, чтобы теперь заложники успели выйти.

— Так, стой на месте, — распорядился мужик с винтовкой. — Эй, Хэб, не спи.

Дойл оглянулся за мгновение до того, как вспомогательный шлюз пришел в движение, перекрывая выход. Две тяжелые железные плиты выехали из пазов в стене, до этого закрытых стальными мембранами с красно-желтыми полосами, и мягко захлопнулись перед женщиной с ребенком. Предпринимать что-либо было уже как минимум поздно.

— Добро пожаловать, господин с Марса, — ехидно поприветствовал Дойла мужик с волновым ружьем. — Хэб, уведи эту хнычущую дрянь в подвал, а я проведу нашего умника к Раксли.

Так, ну раз уж все получилось именно так, надеяться приходилось на свои силы и более ни на что. Пока его проводили через торговый зал магазина, Дойл осмотрелся по сторонам, примечая все входы и выходы, лестницы и лифты. Ситуация, конечно, аховая, но не сильно. Мужик с волновой винтовкой шел впереди Дойла, минутой позже подоспел его помощник, видимо Хэб. Он тоже был вооружен и старался не спускать с Майкла глаз. Впрочем, это не помешало Дойлу при проходе через технический отдел взять с полки пару кругляшей универсального клея.

— Ты чего это, а? — спросил следовавший позади Хэб.

— В хозяйстве пригодится, — беззаботно ответил Дойл. — Да еще и бесплатно. Жаль не могу натурального сока набрать, прошли мимо того отдела.

— Думаешь, что самый умный, да?

— Ну а почему бы и нет? — расплылся в улыбке Дойл и тотчас получил тычок стволом волнового ружья в спину.

— Давай, давай. Двигай. Раксли он ждать не будет.

Дойла сопроводили на этаж выше, где в комнате охраны, за герметично закрытой дверью, находился штаб группы повстанцев. Небольшая такая оказалась комнатка, пара сейфов, кровать, стол, стена заляпана темно-красными брызгами, на пласталевой поверхности виден темный след от попадания заряда из волнового ружья. Значит, жертвы среди сотрудников охраны действительно есть. Ожидаемо, но вполне показательно. Прежде всего в том плане, что в случае чего эти люди шутить не будут.

Сидевший на кровати человек средних лет, гладко выбритый, с зачесанными назад темными волосами с проседью и был Боб Раксли. Его Дойл сразу признал из-за торчавшего из кармана комбинезона комлинка, по которому главарь террористов и общался с Лейнером.

— Вот, привели, мозгоковыряльщика. — довольно сообщил напарник Хэба. — Говорить будете, или сразу его в подвал отправить?

— Отчего же не пообщаться, — пожал плечами Раксли. — Мне вот очень интересно, с чего вдруг этому человеку понадобилось встревать в это дело. Ты ведь не местный. Из марсианской полиции. Наши проблемы тебя не должны касаться.

— Я тут по обмену опытом, — не раздумывая ответил Дойл. — Не более того. Моя задача не допустить не только смерти заложников, но и того, чтобы вас, умников, тут не покрошили. Вы хоть отдаете себе отчет, что с вами будет потом?

— Прекрасно отдаем, — кивнул Раксли. — Не совсем идиоты. Плазмокамера, по нам уже плачет, так чего терять-то?

— Ну как сказать… Может быть и не плачет… Все зависит оттого, что вас подвигло на подобный шаг и как события будут развиваться дальше, — развел руками Дойл. — Впрочем, обманув полицию с выводом заложников вы уже себе усугубили судьбу.

— Вот не надо меня совестить, — отмахнулся Раксли. — Это все такая мелочь по сравнению с тем, что здесь творит «Нантек» с позволения местных властей. Об этом не знают и не хотят знать. Нам затыкают рот, нас преследуют, но рано или поздно правда всплывет наверх.

Дойл понимающе кивнул.

— Может быть донесете ее через меня?

— Нет, ты не совсем надежный передатчик. Ты же полицейский, хоть и с Марса. — отрицательно мотнул головой Раксли. — По правде говоря, я изначально не желал с тобой общаться, просто лишний человек в заложниках не помешает. Меня вот интересует мэр этого города, который тоже несет ответственность за происходящее на белковых фабриках и генных заводах «Нантек».

— Тем не менее, ты сейчас со мной говоришь, — заметил Дойл.

— А ты, кстати, хорошо держишься, — признал Раксли. — При том, что знаешь, что я могу выстрелить в тебя в любой момент.

— Я знаю, что ты этого не сделаешь, — спокойно возразил Дойл. — Вам не нужна огласка в таком ключе и настолько громкая, что дойдет до Марса. Ты сам сказал, что властям в системе Геллиона о ваших делах знать ни к чему. Далее, простая логика. Убив меня, ты поднимешь шумиху на Марсе, и вашей организацией займутся всерьез. Не стоит думать, что лишь местная полиция не любит правдорубов и искателей истины, которые добиваются правды таким способом. Мне, собственно, не ваши конфликты с «Нантеком» интересны, а люди. Я хочу, чтобы не пострадали те, кто сидит в подвале.

— Если мэр Трейс Вейди согласится с нами говорить, то никто не пострадает. — пообещал Раксли.

— Ну, допустим. А ведь женщину с ребенком вы тоже обещали отпустить.

— Это был необходимый маневр, понимаете. Кто знает, отпусти мы ее, не начался бы штурм здания?

Все выходило донельзя логично. Раксли ходил вокруг да около, явно не торопясь раскрывать Дойлу все свои карты, время шло, мэр, судя по всему, появляться возле магазина не собирался, а в подвале продолжали находиться люди, ждавшие помощи.

— Я думаю, если Трейс Вейди не появится в ближайшие полчаса, мне придется начать приводить свои угрозы в действие, — предупредил Раксли. — Дойл, сообщи об этом своему другу из полиции. Меня утомляет разговор с ним.

Майкл принял из руки Раксли комлинк, уже настроенный на связь с передатчиком Лейнера. Что конкретно сказать по ситуации Дойл пока не знал, но в любом случае надо было пресечь любую попытку штурма здания, которая могла быть начата уже сейчас.

— Лейнер, ответь. Ты меня слышишь? — Майкл задал вопрос шипящим помехам.

— Майкл? Что, твою мать, происходит? Ты там в порядке?

— Да, я в порядке. Шлюз оказался двойным и они смогли закрыть его изнутри, однако ты за меня особо не волнуйся. Проблема в том, что у наших друзей кончается терпение. Они устали ждать мэра.

— Понял тебя. Ты сейчас где?

Боб Раксли выхватил из рук Майкла комлинк не дав ему ответить:

— Вы ясно слышали, господин шеф полиции? Если мэр не поторопится, я тут начну людей убивать, понятно? Вас это должно волновать, все прочее вас не касается.

Комлинк отключился и в помещении охраны снова повисла напряженная тишина.

— Хэб, отведи нашего гостя с Марса в подвал, — распорядился Раксли. — У меня тут лишних апартаментов не найдется, да и следить за ним мне не с руки. Пусть посидит там, а если мэр не выйдет на связь, мы и начнем с него.

Такого варианта развития событий не было в планах Лейнера, однако для себя Дойл отметил, что дело шло к логической развязке и причем в весьма удобном для него ключе. Теперь оставалось выяснить, что это за подвал и как эти провинциальные террористы там держат заложников.

Подвал на поверку оказался складом различной продукции, расположенном в длинном помещении, где вдоль стены сидели захваченные в магазине люди. Дойл насчитал одиннадцать человек и еще одного биодрона — серебристо-белого, с черными полосками на щеках, забившегося в угол и время от времени утирающего рукой сочащуюся из разбитого носа кровь. Имитирующие солнечный свет гелионарные лампы горели лишь в центре зала и в одном из углов, оставляя остальную часть склада в желтоватой полумгле. Охранников было несколько — двое стояли у двери, через которую прошел Дойл, трое прогуливались по проходам между стеллажами и железными ящиками, а еще двое сидели друг напротив друга возле стены, у которой находились заложники. Получалось так, что в любой момент времени за людьми наблюдали одновременно как минимум четыре повстанца, вооруженные волновыми ружьями с присоединенными к ним СВЧ генераторами.

Дойла проводили в наиболее охраняемую секцию зала, где находились захваченные охранники. Двое из них были довольно тяжело ранены, однако помощи им оказывать никто не собирался.

Майкл уселся на металлический пол, неподалеку от пожилого охранника и испуганного биодрона. Сейчас все внимание охранников какое-то время будет сконцентрировано на нем и потому стоит немного расслабиться и изобразить озадаченность, прежде чем можно попробовать что-то предпринять.

Майкла несколько разочаровало то, что Раксли так и не рассказал о мотивах нападения на магазин, очевидно, что некие «события на белковых фабриках» лишь удобный предлог. Вряд ли «Нантек» тут занимается чем-то таким, чем не занимается на других колониях. Судя по всему, мэр города на встречу не торопился, а может и вовсе не собирался приезжать, предоставляя полиции решать проблемы самостоятельно, а еще вероятно, что его сейчас и вовсе не было в городе и требование изначально оказалось невыполнимым. Скорее всего, целью атаки было не более чем напомнить властям о существовании «Серебряной Луны», предупредить, что, мол, мы еще тут и никуда не делись.

Пока было время, Дойл старался прислушаться к тихим разговорам бандитов, разобрать которые было довольно сложно, главным образом из-за шума вентиляционной системы. Они тоже задавали друг другу вопрос о конечной цели этого мероприятия и, судя по всему, душевное спокойствие сохраняли лишь те, кто непосредственно общался с Раксли. Они по крайней имели представление о происходящем наверху, чего были лишены те, кто сторожил заложников. Неизвестность явно угнетала и делала и без того находившихся на взводе людей еще более опасными.

— Ну что там говорят? — наперебой спрашивали у Хэба его товарищи. — А то сидим как в барокамере…

— Нормально все, — ответствовал помощник Раксли. — Видите, еще одного привели. Скоро мэр приедет и тогда посмотрим что будет.

Мнение о том, что все в порядке, Дойл не разделял. У него были свои планы на этот счет.

— Эй, как там, будут нас спасать-то? — сиплым усталым голосом поинтересовался у Майкла пожилой охранник магазина, сидевший поодаль.

— Этого я не знаю. — пожал плечами Дойл. — Может и будут. Я-то сюда как переговорщик прошел, да вот тут говорить со мной не захотели.

— Да им вообще на все наплевать. Заладили свое, что с мэром говорить только будут и все тут. А мэр, небось, прямо так и примчится из Либертауна.

— А мэр, значит, не в городе? — уточнил Дойл.

— Нету его, — кивнул охранник. — Завтра только прибудет, даже если поторопится. Вот они, видать, специально его требуют для переговоров, чтобы требование было как можно более невыполнимым.

— А смысл? — удивился Дойл. — Цель-то какая? Обычно все террористы выдвигают какие-то требования. Независимость там или тому подобное…

— Нету никакого смысла, — отмахнулся собеседник. — Кроме того, чтобы себя миру показать, да обычный ход жизни нарушить. Раз тут вылезли, значит, возможно, «Серебряная Луна» вскоре где-то ударит намного серьезнее. А тут так, отвлекающий маневр. Может быть опять взорвут что-то, может быть нападут на базу «Нантек». Кто его знает.

Что ж, тактика знакомая, хотя Дойл почти никогда не сталкивался с террористическими группировками. Тот же Крис Парше перед захватом здания в Олимпусе отрядил нескольких человек для расстрела людей в каком-то развлекательном центре, но там их быстро накрыла служба охраны из терранцев, просто прочитавшая мысли. Другой вопрос, что цель все равно была достигнута и пока полиция разбиралась с задержанными, основная группа сделала то, что от нее требовалось.

— Может хватит там болтать? — окрикнул их сидевший на поваленном стеллаже повстанец. — А ну, заткнулись быстро.

Дойл счел за лучшее замолчать. Он попытался усесться поудобнее, так как ребристая железная стена слишком давила на спину и случайно выронил из кармана глобулу с клеем. Вернее, случайность была совершенно наигранная.

Этого никто не заметил, за исключением серебристо-белого биодрона, прекратившего жаться в комочек и навострившего уши. Дойлу показалось, что из всех заложников именно ушасто-хвостатому хотелось выбраться отсюда больше всего. По вполне очевидной, кстати, причине. Если эти ребята начнут расстреливать людей, то начнут именно с него. Кругляш с клеем тем временем откатился на середину прохода между стеллажами и замер. Наживка оказалась закинута, осталось ждать, пока на нее поймается рыбка. Дойл оценил положение охранников относительно своего местоположения и прикинул, как быстро они поймут в чем дело, и начнут расстреливать заложников. Справится реально, но сложно. Надо действовать почти без ошибок.

На руке тренькнули часы, сообщая, что наступи полдень. Да, вот так вот и остаешься без обеда… Желтоватый свет ламп разгонял полумрак, тихо лязгало оружие, в тишине гулко отдавались шаги обходивших зал повстанцев. Вот двое надзирателей обошли зал раз, другой, пятый. Дойл ждал, используя подаренные ему минуты на то чтобы подготовить себя к тому, что произойдет потом, когда…

— Твою мать… Что за хрень? — тихий хруст раздавленного флакончика с клеем сменился длительным ругательством человека, с трудом оторвавшего от пола подошву башмака.

На мгновение он развернулся в пол-оборота к Дойлу, и этого было вполне достаточно, чтобы Майкл, прыгнул на него, ударив кулаком под ухо и, перехватив руку с волновым ружьем, направил ствол вниз. Тишину разорвала гулкая очередь, по полу и стене протянулась дорожка черных отметин с обожженными краями, Люди закричали, повалившись на пол и закрывая голову руками, что привело в замешательство сидевшего на другой стороне прохода повстанца. Под кулаком Дойла хрустнул нос вырывавшегося из зажима противника, прижав ногой к полу руку с оружием, Майкл ухватил сопротивлявшегося повстанца за волосы и с размаху ударил головой об угол стеллажа. Человек обмяк, выпуская из пальцев волновое ружье и Дойл уже тянулся за ним, как его чуть не сбило с ног промелькнувшее мимо него серебристо-белое тело, позади громыхнул выстрел и раздался сдавленный протяжный вопль. Биодрон одним прыжком преодолел пространство отделявшее его от выбежавшего из прохода позади Майкла надзирателя, и обхватив его руками за плечи, сбил с ног, резко распрямив поджатые лапы и ударив человека в живот, откинул его на несколько метров, свалив на пол пару полок с каким-то электронным хламом. В то же время, подхватив выпавшее из рук своего противника ружье, Дойл скосил очередью вскочившего со стеллажа повстанца, не обращая внимания на возню за своей спиной, где навалившийся на другого охранника биодрон медленно сжимал захват на его горле. Все произошло почти мгновенно, а Дойл успел развернуться, и увидев, как прижатый биодроном к полу повстанец старается дотянуться до оброненного ружья, парой выстрелов оборвал его трепыхание.

— На пол, быстро! Руки за голову! — закричал Майкл, давая длинную очередь поверх голов находившихся возле выхода бандитов. — Шевельнетесь, пристрелю, дилетанты провинциальные…

Не поверили. Стоявший справа от выхода бандит, с рыжей бородой и СВЧ излучателем поднял оружие, целясь отчего-то не в Майкла, а в биодрона. Включить его он не успел, Дойл полоснул очередью поперек груди повстанца, с коротким воплем тот сполз по стене и замер.

— Не вставайте, пока я не скажу, — бросил Майкл другим заложникам. — Вас может зацепить. Успокойтесь, я из полиции.

Эти слова прервали выстрелы, завладевший волновым ружьем биодрон свалил отползавшего за железные ящики бандита, уже не помышлявшего о сопротивлении.

Удивляться появлению такого помощника Дойл не стал, да и времени не было. Судя по всему биодрон прекрасно владел оружием и стрелял довольно точно. Не говоря уж о том, что первого бандита он вырубил довольно действенным приемом, который простой человек не смог бы повторить из-за недостаточной гибкости позвоночника и костей. Волновало Дойла в этой ситуации лишь то, что по-хорошему, биодрон не должен был владеть такими знаниями, хотя бы исходя из своего статуса в обществе.

Держа на прицеле распластавшихся на полу повстанцев Майкл осторожно приблизился к ним, носком ботинка отбросив подальше их оружие. Рядом сразу объявился один из охранников магазина, услужливо предложивший покараулить захваченных бандитов.

Майкл кинул ему глобулу с клеем и улыбнувшись попросил:

— Только склей им руки. Связывать людей негуманно.

Серебристо-белый биодрон, легким, пружинящим шагом подошел сзади и поинтересовался:

— Вам помощь не нужна? Там, наверху, осталось еще несколько человек…

— Не откажусь, — кивнул Майкл. — Тебя как звать?

— Айт.

— Ну и хорошо. Пошли наверх, разберемся с оставшимися террористами.

— Эй ты, тебя теперь утилизируют, понял? — внезапно набросился на биодрона один из охранников магазина. — Допрыгался, хвостатый.

Айт вздрогнул, прижав уши. Дойл не совсем понял смысла сказанного, однако заметил, как серебристый полузверь отступил от охранника подальше, стараясь держаться рядом с Майклом.

— Что такое? — поинтересовался у случайного помощника Дойл, едва они вышли из подвала и оказались в темном коридоре, уходившем к лифтам.

— Я поднял руку на человека, — объяснил Айт. — Нам запрещено это. Даже если я защищал самого себя.

— Ну ни хрена себе, — присвистнул Дойл. — То есть вы и защищать себя не имеете право? Ладно, давай так. Помоги мне там, наверху, а я замолвлю за тебя словечко. А ты, — повернулся Майкл к огрызнувшемуся на Айта охраннику, — мог бы хотя бы поблагодарить его за спасение своей шкуры, да?

Они поднялись на первый этаж магазина по простой лестнице, не рискнув вызвать лифт. Мало ли, вдруг Хэб или его помощники по прежнему сидят возле шлюзовой камеры.

— Гражданских наверху точно нет? — на всякий случай спросил Дойл у Айта.

— Нету, — помотал головой биодрон. — Они всех кто не успел убежать из магазина в подвал затащили. Их главный телепатов ваших боится и потому кроме своих подручных никого к себе не подпускает.

— Тогда задача упрощается. — Майкл оглянулся, в поисках терминала связи.

Увы, активного терминала поблизости не оказалось, а значит Лейнер получит обнадеживающее сообщение чуток позднее. Дойл проверил заряд аккумулятора, заметив, как Айт тоже перезарядил волновое ружье, да еще довольно умело.

— А откуда так с оружием умеешь обращаться и приемы знаешь? — полюбопытствовал Дойл.

— Просто знаю, — бесхитростно объяснил биодрон. — Говорят, я выпущен давно, серия у меня старая. Вот и знаю… Никто меня этому не учил.

— Любопытно… Ладно, тихо. Сейчас по лестнице наверх и направо, там комната, где сидит Раксли.

Сам-то Дойл в своих ботфортах громыхал по стальному полу куда громче, чем передвигавшийся на подушечках лап биодрон. Похоже, что Айт вполне мог подкрасться сзади к бодрствующему часовому даже по груде шелестящей фольги так, что человек ничего не услышит. Что за планета, мать твою… Дети ради смеха кидаются камешками в боевых синтетов, даже не задумываясь о том, что те, как сейчас Айт, могут и ответить…

Дойл планировал провести тихий и бескровный захват, однако развязка произошла куда быстрее, чем он ожидал. Прямо перед ними хлопнула дверь в комнату охраны и оттуда вывалился спешивший в подвал Хэб, судя по всему уже подозревавший что-то неладное, поскольку наверняка при попытке установить связь с группой охранявшей заложников на связь никто не вышел. Идущий впереди Айт змеей скользнул вбок, замахнувшись ружьем и приклад с глухим стуком врезался в подбородок человека. Мелькнувшего в дверном проеме бандита, того самого, что встречал Дойла при входе, Майкл, ворвавшись в помещение охраны, свалил выстрелом в голову. Сбоку кто-то завопил, по ушам ударила громкая очередь, Дойла кто-то толкнул в спину и он полетел на пол, перевалившись через небольшой диван. Уже с пола, он всадил несколько зарядов волнового ружья в стоявшего у пульта управления внешними камерами наблюдения бандита, насквозь прострелив спинку кресла и диван. Толкнувший Дойла Айт стоял в дверях, зажимая ладонью задетое выстрелом предплечье и держа на прицеле так и не успевшего сообразить что происходит Раксли. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что очередь из волнового автомата предназначалась не биодрону а Дойлу.

— Вы даже не понимаете, что вы сделали… — грустно сказал Раксли, даже не повернувшись к Майклу и Айту. — Вы думаете, что спасли людей запертых в подвале? Вы думаете, что сделали благое дело? Нет… Вы даже не представляете, сколько людей вы этим погубили. И людей, и особенно таких, как ты, биодрон. Я мог бы это остановить, обратившись к мэру… Но вы выбрали иной путь…

— Раксли, ты арестован, — сообщил Дойл, поднимаясь с пола. — Все твои слова будут учтены и внесены в протоколы, так что ты еще все расскажешь. Хоть и не мэру.

— Уже нет, — улыбнулся Боб. — То, что я сообщу в полиции, останется там же, не просочится ни в прессу, ни в вышестоящие властные структуры. Для твоих коллег здесь, Дойл, и без этого не секрет, что тут происходит. Но они променяли правду на кредиты «Нантек». А вот тебе я, пожалуй, скажу ради чего все это было сделано. Ты даже не знаешь, что за эксперименты проводятся в лабораториях за городом… Мне хватило пары месяцев для осознания всей чудовищности происходящего там, и именно поэтому я понял, что люди должны знать правду. Ради этого, все сегодняшние жертвы не так существенны. Я хотел, видит бог хотел, предотвратить события куда более страшные.

— У тебя еще есть шанс… — заметил Дойл.

— Нету. Если даже я буду откровенен с тобой, кто потом поверит тебе? На этой планете происходят жуткие вещи, но никто не хочет об этом слышать, пока не станет поздно. Как обычно вы хотите сжечь на кострах предсказателей.

Да, Лейнер был прав, с головой у Раксли было точно не в порядке.

— Боб, ты мог бы пойти и другим путем…

— Каким? Ты не местный, Дойл. Ты ничего не знаешь о том, что тут творится, и хорошо, если не узнаешь. Я уже пытался говорить, но они сделали так, что я перестал существовать, не физически, но юридически точно… Лишь по записям визита к врачу еще в детстве, мое существование признали истинным…

— Кто это «они»?

— А ты будто не знаешь? — Раксли невесело рассмеялся. — Орден, конечно же. Он здесь всех за горло держит. И тебя возьмет, если останешься.

Айт держал главаря бандитов на прицеле и Дойл без особой опаски подошел поближе, достав из кармана комбинезона Раксли комлинк. На нем по-прежнему стояла частота полиции для переговоров с Лейнером.

— Мариус, ты меня слышишь? — спросил у шипящего эфира Дойл. — Ты удивишься, но у нас все под контролем…

— Нет… нет, я не вернусь туда… — Раксли опустился на колени, обхватив голову руками и Дойл, решив, что связываться с психом не лучшая идея невольно попятился назад. — Куда угодно, но не туда…

Пошатнувшись, будто заваливаясь набок, Раксли на деле прыгнул к лежавшему на полу волновому ружью, совершив очевидный, и, скорее всего, преднамеренный просчет. Гулкий хлопок выстрела поставил точку в этой истории…

Лейнер встретил Майкла возле шлюза, через который карабинеры уже выводили заложников и выносили завернутые в черные мешки тела погибших. Выглядел шеф полиции неважно, сказывалась усталость и нервотрепка.

— Майкл, ты хоть понимаешь, что там тебя могли пристрелить? — сходу начал он. — Вот какого черта тебя туда понесло?

— А вы бы тут до вечера бы стояли и думали что делать, — ответил Дойл. — Заодно, согласись, я все-таки сумел произвести впечатление, а?

— Так я и не сомневался, что произведешь. Тут почти нет подготовленных полицейских. — тяжело вздохнул Лейнер. — И все-таки ты нас заставил понервничать. Заложники все целы?

— Да. Только пара охранников центра серьезно ранена. Сторожила их деревенщина, проблем, поверь, не возникла. Я, кстати, удивляюсь, почему у вас групп захвата не создано. Не мне же всякий раз на переговоры идти.

Мимо Дойла двое карабинеров почти волоком протащили Айта. Руки биодрона сковывали силовые держатели, на шее висел болегенератор. Айт не сопротивлялся, давно смирившись со своей судьбой, понимая, что приговор ему был вынесен в тот момент когда его рука коснулась человеческого оружия.

— Лейнер, а с ним что будет? — обеспокоенно поинтересовался Дойл.

— Если он там кого тронул, то утилизируют, — беззаботно отозвался Мариус. — Тебе-то что с этого?

— Да видишь ли… — замялся Дойл. — Он мне там внизу помог. Может, поговоришь с этими, которые его ведут.

— Майкл, если биодрон поднял руку на человека, неважно какими он руководствовался побуждениями, — возразил Лейнер. — Они опасны. Тем более такие, которым пятнадцать-двадцать лет. Они создавались еще в тот период, когда программа создания генетически модифицированных солдат не была свернута, им знания загружались в сознание еще до того, как биодрон сходил с конвейера.

— Мариус. Он помог мне. — продолжал настаивать на своем Дойл. — Неужели мы, разумные и вроде как сознательные существа, оставим безответной помощь?

Мариус ничего не ответил и развернувшись отправился прочь. Впрочем, проходя мимо карабинерского грузового глайдера он внезапно остановился, будто вспомнив о чем-то важном и вернувшись назад постучал в кабину машины.

— Кейн, здорово, как жизнь? — обыденно спросил он у старшего карабинера.

— Да все в порядке, не жалуюсь, спасибо. — Кейн пожал протянутую руку. — Что хочешь?

— Не отпустишь вашего пассажира восвояси, а?

— Мариус, ну ты же сам прекрасно знаешь…

— Кейн. Там, внизу, он спас жизнь полицейскому. Ты уж сделай ради него исключение, хорошо?

Карабинер замялся, но затем махнул рукой и с лязгом распахнул дверцу транспорта.

— Выходи, — приказал он Айту. — За тебя попросил один очень хороший человек, так что ты свободен.

Биодрон поднял на него взгляд усталых глаз и, поджав хвост, вышел из глайдера. Протянув вперед руки, он дождался, пока с него снимут силовые наручники и отстегнут с шеи болегенератор.

— Иди в Чистилище. — коротко распорядился Кейн. — И смотри, не вляпайся по дороге в какую-нибудь историю. Два раза в одной воронке снаряд не взрывается. Понял?

Айт кивнул и побрел прочь, стараясь стряхнуть налипшую на шерсть грязь и вытереть испачкавшую белоснежный мех кровь.

А в нескольких сотнях миль к востоку от Аббервила, ноофизик Норманн Эйкель с удивлением рассматривал показания приборов, регистрировавших колебания информационного поля планеты. В двенадцать часов и три минуты второго рабочего цикла по местному времени произошло нечто непонятное. Ноосфера Тиадара ожила, выплеснув в пространство сверхмощный протуберанец ноонов и вызвав краткосрочные помехи в дорогостоящем оборудовании. Такое наблюдалось впервые за все время исследований и ученый терялся в догадках относительно того, чем это могло быть вызвано и уж тем более, к каким последствиям могло привести…

3. Отправные моменты

Примерно в тоже самое время. когда Дойл обустраивался в своем гостиничном номере из окон которого открывался прекрасный вид на город Аббервил и на окружающие его необычные горы, похожие на спутанные щупальца осьминога, с трапа шаттла, приземлившегося в местном космопорту сошел человек, которого город также привлекал возможностью легкого заработка. Вот только в органы правопорядка он идти не собирался, ибо это означало слишком кардинальное изменение жизненных устоев и окружающего его мира. На вид ему было около сорока, длинные темные волосы, были завязаны в хвост красной ленточкой, смуглая кожа все-таки носила следы имплантации нейромодуляторов, о чем свидетельствовала черная роговица глаз и темный цвет нижних век. Он прибыл сюда без багажа, каких либо вещей и прочего хлама, который был ему не особо и нужен.

Звали его… а, впрочем, это неважно. Сам себя он называл Рэндом Блэкли, хотя было ли это его истинное имя, сказать не брался никто. Он был одет в легкий кожаный комбинезон с полосными терморегуляторами, такие же штаны, высокие сапоги с мышечными амортизаторами, которые в разы снижали чувство усталости, а поверх всей это нехитрой одежки был наброшен темный плащ из титанового волокна. Порой его слишком яркий блеск раздражал владельца, но это была лучшая защита от всякой мелочи, вроде виброножа. А потом, встроенные в плащ сенсорные ипритовые нити, могли здорово охладить пыл уличным задирам. Что такое улица Рэнд знал не понаслышке, так как вырос в таком захолустье, что и планетой-то назвать язык не повернется.

В целом, он был контрабандистом, мошенником, шулером и какое-то время космическим пиратом. Однако последний бизнес имел массу рисков для жизни, а это было не по душе Рэнду. Он предпочитал яркий свет казино и голоклубов вспышкам лазерного огня и взрывам. Вероятно единственное, что роднило его с беглыми убийцами, пиратами и шайками бандитов, наживающихся в местах недавних космических войн, это была страсть к глубокому космосу. И хотя он не видел нужды оставлять свои следы на пыльных тропинках далеких планет, зашибить на этом деле денежку никогда не отказывался.

Накопленные в свое время деньги он потратил на подкуп одного очень талантливого доктора и имплантацию себе телепатического нейромодулятора и контроллера эмоций высшего, двадцать восьмого уровня по Шкале Парксона. Не прогадал, хотя в период привыкания к модуляторам он лишился почти всех друзей из-за совершенно невменяемого поведения. Зато теперь он мог похвастаться таким же уровнем телепатии, какой был у личной гвардии Президента Майлона О'Коннора и у директоров «МенталКорп». Хочешь заработать, сначала вложись, так оно и вышло. И все бы ничего, если бы не конкуренты.

— Извините, обычная проверка. — Рэнд недовольно покосился на подошедшего к нему охранника в черном экзоскелете с белыми щитками. — Протяните мне…

— Да знаю, знаю… вы что, не видите, что я вообще-то терранец и мне можно не проходить подобные процедуры? — с незаметно наигранной раздраженностью бросил Рэнд.

— У нас распоряжение по колонии. Проверки ужесточить.

— Ну ладно.

Забавная картина. Рэнд мысленно улыбнулся. Сейчас этот охранник пыхтит и краснеет от натуги, пытаясь своим П-4 преодолеть блокаду контроллера П-28. Нетрадиционный случай, да. Зато пока можно полюбоваться экзотическими видами ближайших гор. Эта проверка будет долгой, прежде чем до дубинушки дойдет то, что объект проверки стоит по псионической лестнице на порядок выше.

— Извините за неудобства. — произнес охранник несколько смущенным тоном и пропустил Рэнда вперед. — Вы желаете сесть на транспорт до гостиницы?

— Нет, как раз, садится я никуда не желаю, а вот маршрутизатором разжиться было бы неплохо, — как можно более приветливо ответил Блэкли. — Не хочу плутать по закоулкам вашего городка.

Хотя какие там закоулки… Дома, вон, рядами стоят, как будто их по ниточке выравнивали. Разве что чуть дальше, ближе к поднимающейся над городом отвесной стене кратера начинались жилые кварталы, где здания строились не по плану, а там, где было пригодное для строительства место.

Архитектура Аббервила Рэнда вообще не поразила. Он вспомнил спиралевидные дома на Проциусе 4 и похожие на цветочные бутоны строения на Киспаре 2 и заключил, что на большее, чем кубы и трапеции с обтекаемыми краями, фантазии проектировщиков не хватило. Скорее всего сказывалась удаленность планеты от центральных колоний и откровенный транжир бюджетных средств на военную сферу. Жителям на кислородные маски еле наскребли, а полицейские разве что с атмосферными аннигиляторами не ходят. Как-то несправедливо получалось.

Здание космопорта, большое, круглое, с выгнутой внутрь крышей, почти безлюдное даже в дневной по местному времени час, осталось позади, и, поднимая сапогами облачка легкой серой пыли, Рэнд зашагал в сторону города, вежливо отослав прочь пытавшихся подвезти его таксистов. Пустынная дорога нагоняла на него всякие мысли о невеселом бытие и приходящих благах. Он ненавидел себя за подобные всплески философского настроения, так как оно мешало зарабатывать слишком нужные в повседневной жизни креды, но в то же время не гнал его прочь, ведь оно очень помогало забить голову всякой ерундой в те моменты, когда ни о чем серьезном думать не хотелось. Вот и сейчас, глядя на приближающийся с каждым шагом Аббервил, Рэнд вспоминал Марс. Наверное и мегаполисы Олимпуса начинали вот с невзрачных поселений подобных Аббервилу, вырастая потом в раскинувшиеся на много миль города, упиравшиеся в самые звезды вершинами небоскребов. Всему свое время. Рано или поздно и здесь поднимутся свои титановые исполины, и тут будут сновать вездесущие и надоедливые клерки, наводняющие собой похожие друг на друга как браться близнецы офисы крупных корпораций, и тут солнце будет закрыто плотной движущейся массой аэромобилей и глайдеров. И тогда здесь станет намного интереснее жить таким, как Рэнд. Но для этого должны пройти годы. А он собирался остаться здесь всего на пару дней, чтобы разобраться с одним любопытным делом.

Тиадар заинтересовал его приблизительно полтора месяца назад, когда ему позвонил отправлявшийся в эти края Бен Барлоу. Этот старый прохвост, грубиян и космический пират постоянно вертелся возле делишек, суливших довольно призрачный, но в случае успеха, крайне неплохой или весьма необычный доход. Однажды он сумел выменять несколько тонн феноратина, какого-то жуткого наркотического вещества, запрещенного всеми мыслимыми и немыслимыми конвенциями, на древний артефакт вымершей расы с планеты, название которой Рэнд не мог выговорить даже после крепкого подпития. История умалчивает, что это был за артефакт, но то, что Барлоу получил за него сначала миллиард кредов, которые никто и никогда бы не дал за феноратин, а потом сорок лет строгого режима за расхищение гробниц дружественной расы, являлось неоспоримым фактом. На этот раз Барлоу пронес Рэнду по голофрону какую то чушь про партию фазовых бомб средней мощности и заинтересованных лиц, готовых купить их на Тиадаре за приличные деньги. Фазовые бомбы Барлоу действительно достал, вот уж откуда, так Рэнд даже не спрашивал — меньше знаешь, лучше спишь, и даже предлагал взять в долю, так как сильный телепат, особенно из знакомых, был при совершении сделки весьма полезен. Рэнд, поразмыслив, согласился. Все-таки ему не придется заниматься переправкой груза, договорами, контактами, а надо будет всего лишь проконтролировать чистоту заказчиков, в целях избежания подстав. Барлоу назначил день встречи, указал рейс которым необходимо прилететь на Тиадар, а потом исчез. С концами.

Рэнд не собирался упускать возможность подзаработать при той финансовой мели, на которой он сидел, а посему взял операцию в свои руки. По своим каналам он узнал, что на Тиадаре почти весь провоз всяческого нежелательного груза курирует Тая Тизино, а это имя было ему весьма знакомо. Да и не только имя. Эту даму Рэнд знавал в свои лучшие годы куда ближе, чем на расстоянии до экрана монитора голопроектора. Красивая, высокая, смугленькая… любила всякую блестящую одежду в обтяжечку… Вот только одно время служила в ВКС и это наложило отпечаток на всю ее прелестную головку, а главным образом на мозги. Занималась контрабандой и пиратскими рейдами просто потому, что до этого руководила отрядом по обороне торговых путей от пиратов и кроме как торговле и драке ничему не научилась. Зато при правильном подходе, могла дать куда больше, чем от нее можно ожидать. Обнадеженный такими новостями, Рэнд собрал свой немногочисленный багаж, состоявший из старенького портативного СВЧ-лазера, титанового плаща, нескольких хитроумных электронных примочек, не бывавших лишними в тяжелой и опасной работе контрабандиста и отправился на Тиадар.

Лететь обычным рейсом он и не собирался, хотя билет купил и исправно проделал весь путь до космопорта Аббервила на пассажирском лайнере «Парнас». Эксклюзивность рейса состояла в том, что вместе с «Парнасом» через квантовый нулевой транспортировщик прошло еще одно судно. С тех пор, как правительство Терры стало применять нулевые ворота, как принято было называть квантовый пространственный рефлектор Де Лорана, контрабандисты разработали альтернативный способ проникновения через них, маскируясь под составные части более крупных объектов. На небольшие корабли, обычно используемые частными торговцами или пиратами ставились синхронно-дифазовые щиты, которые предохраняли корабль от расщепления при переходе в субпространство и позволяли проходить в Ворота вместе с другими телами, не подвергаясь рассеиванию на кванты. Обычно, приборы Ворот фиксировали только один объект и системы экстренного выключения, призванные предотвратить попадание в создаваемую воротами сингулярность посторонних предметов, не срабатывали. Корабль «безбилетник» попадал в тахионно-нейтринный поток, создаваемый переносимым в приемные Врата звездолетом, и выходил из них влекомый инерционным полем, не затрачивая никакой энергии. Примерно подобной системой пользовались военные крейсера, проходившие через Ворота по нескольку штук за раз, только здесь устройства эмуляции квантовой деконструкции были более топорные и имели больше рисков в применении. Рэнд применил свой излюбленный метод, когда попивая ликер в баре пассажирского лайнера, он с помощью дистанционного управления корректирует курс своего корабля, проскакивающего в ворота вместе с пассажирским судном. Увы, Рэнд не горел желанием расщепляться на субквантовые частицы в результате неудачного старта.

Сейчас можно было расслабиться и более об этом не думать. Закрывшись от систем слежения поливолновым экраном, поглощающим большинство видов сигналов локационных систем, корабль Рэнда приземлился на автопилоте неподалеку от Аббервила, а его хозяин, как и всякий законопослушный гражданин пройдя проверку в космопорте, сейчас готовился приступить к выполнению второй части своего плана. Барлоу, незадолго до своего исчезновения обмолвился парой слов о том, что товар уже привезен и ждет покупателя. Тая в курсе, где отыскать схрон с контрабандой, а если конкретнее, то имеет точные координаты корабля Барлоу, скорее всего точно так же находившегося неподалеку от города. Следовательно, для успешного продолжения операции, следовало обработать Таю, скорее всего воспоминаниями о бурных прошедших годах, и убедить ее, что Барлоу доверил проведение сделки не кому-нибудь, а именно Рэнду.

Информблоки, развешанные на углах домов частично не работали, что привело Рэнда в некоторое уныние. Однако все-таки после полуторачасового мытарства, он отыскал рабочую станцию и перекинул на маршрутизатор адрес Таи. Времени он потерял уйму, а потому настроение у него постепенно портилось. Он шел по желтому указателю даже не замечая удивленно бросавших на него пристальные взгляды прохожих. Дело в том, что Рэнд шагал по улицам Аббервила без кислородной маски. Эта неудобная штуковина всегда мешает, случись что, а потому вместе с телепатическими имплантантами контрабандист вживил себе и полиатмосферные легкие.

Тая Тизино, услышав трель сигнализатора внешнего шлюза, ожидала увидеть в приемном отсеке кого угодно, но только не того, кто там стоял. Она прекрасно помнила эти перехваченные красной лентой волосы, черную бородку клинышком и не сходящую с худого лица ехидную усмешку. Поселиться в этом городе под своим настоящим именем было первой ошибкой. Второй ошибкой было затевать дела с этим Барлоу, ведь понятно же, что где этот старый балбес, там же рано или поздно окажется Рэнд Блэкли, как обычно успешно обрабатывающий слитые Барлоу дела. А раз Блэкли стоит сейчас за ее дверью, то Барлоу опять что-то напортачил.

Он встретил ее приветливой ухмылочкой и коротким:

— Как поживаешь? Смотрю, ты меня не забыла?

— Забудешь тебя…

— А, ну вот и отлично. Я тут решил, что раз попал на эту планету, то не заскочить ли в гости к такой очаровательной особе, тем более, если эта особа не против меня видеть.

— А если против? — процесс поджарки тиадарского пиата на термокате был в самом разгаре и Тая и не обращала внимания на удобно развалившегося в мягком кресле Рэнда.

— Ну… ты могла бы меня и не пускать. Я бы не обиделся.

Он тем временем придирчивым взглядом оглядел тиадарскую квартиру, явно не самого высокого класса, но уж и не трущобную хибару. Две комнаты, большие, во всю стену округлые окна, украшенные узорами в виде самайиланских воздушных рыбок фиолетовые занавески, зеркальные столики и большой виокрон, сейчас, правда, выключенный. Аэроионизирующие лампы, подвешенные вдоль стен, сейчас едва мерцали, наполняя верхнюю часть комнаты синеватым сиянием.

— Ты хорошо тут устроилась. — констатировал Рэнд. — На постоянное место жительства. да?

— Нет. Я тут долго не задержусь. Кое-какие дела сделаю и свалю отсюда.

— Понятно. А квартира? Кстати, ты даже не поинтересовалась делами у меня.

— Снимаю. Нашлись хорошие друзья. Что касается тебя, то тут и интересоваться не надо. По твоей физиономии понятно, что ты все так же охаживаешь беспечных граждан в игральных клубах на Марсе.

— Вот как? Не расскажешь поподробнее?

— Рэнд, несмотря на то, что сейчас день, по местному циклу в данный момент раннее утро. То, что солнце стоит почти в зените еще ни о чем не говорит. Я готовила завтрак, а ты мне помешал. Знаешь поговорку про незваных гостей?

— Знаю. Но я предлагаю альтернативу завтраку. Пошли в бар, наверняка они тут есть. Посидим там. Поговорим о делах.

Тая укоризненно посмотрела на него из под спадавшей на глаза черной челки:

— Ты невыносим.

— Да, разумеется. — согласился Рэнд. — Барлоу, с которым ты тут проворачивала дела, наверное красавец и умница, а я…

— Негодяй, хам и ворюга.

— Негодяй? Я? Да за что же так? — с наигранной обидой воскликнул Блэкли. — Но… пожалуй я согласен. Я немного не чист на руку. Ты удивлена этим, или тем, что в таком мире как наш, еще осталось место таким. как я?

— И тому и другому.

— Я могу тебе все-все объяснить. Ответ на твой вопрос содержится в нашей истории. А потому, садись за столик, ешь свое овощное рагу, а я тебе поведаю сказку.

— Это местный пиат, а не овощное рагу.

— Ничего не знаю, оно выглядит как овощное рагу. — Рэнд легко обнял Таю за плечи но она резким движением сбросила с себя его руки. — А между прочим, во время рейса через нулевой транспортер, не кормят.

— Ну завари себе ниакан или чай. — предложила Тая. — Можно с бутербродами.

— Хорошо. — Рэнд покопался в буфете и извлек оттуда чашку побольше. — Итак, вот моя история.

Отступим от сегодняшнего дня на четыре тысячи лет. Люди бегают по полям со стальными ведрами на голове и тыкают друг в друга железными палками. Жарят баранину на кострах и поют пьяные гимны в замках. Проходит тысяча лет и что мы видим? В 1961 году в космос летит Юрий Гагарин, первые полеты на Луну, адронный коллайдер и телескопы, пронизывающие Вселенную на расстояние в 14 миллиардов световых лет… И люди все так же едят баранину и поют пьяные песни возле своих загородных домов. Еще тысяча лет. Нам покорилась Проксима Центавра, Эта Эридана, система Си Нилакана и перед нами трепещут ретикулане. А в бытовой сфере, несмотря на засилье голографии и виртуального телевидения, мы все так же выносим помои в утилизаторы в пластиковых ведрах, жарим баранину на СВЧ и по праздникам поем пьяные песни в своих орбитальных коттеджах. День нынешний. Мы основали колонии на другом конце Млечного Пути, строим полуорганические крейсера класса «Тридакна», которыми может легко управлять один — два человека, подключающие свой разум к рефлекторам звездолета, но у нас дома до сих пор стоят устаревшие еще тысячу лет назад термокаты, плиты нагреваемые молекулярными ускорителями, но по прежнему представляющие из себя весьма опасные штуки, о которые можно обжечься. А почему? Да потому что человек, даже насмерть заимплантированный нейромодуляторами, все равно хочет поесть не сухую корочку синтетического мяса из квазо-нитро-гипер-ультра-термо-конденсора, а сочный, пахнущий дымком шашлычок с вертела или термоката. Человек очень консервативен и что бы ни случилось с ним на пути прогресса, он все равно будет хотеть чего-то такого, к чему привык на протяжении тысячелетий.

И товарно-денежная система именно одна из таких вещей. Вот из-за нее, я и здесь.

— Вот уж сказал бы проще «хочу зашибить кредитов». - фыркнула Тая. — Как был занудой, так и остался.

— Конечно хочу. а ты нет? Знаешь, почему товарно-денежная система, какой бы морально устаревшей она ни казалась, не исчезнет в человеческом обществе, как, например, исчезла в обществе парриан? Да потому что только она наглядно позволяет одному человеку чувствовать себя королем, а другому быдлом. А природа человека такова, что ему это нравится. Мы все немного негодяи и ворюги. Поэтому давай-ка не упирайся и расскажи в чем тут дело. Все равно, я или помогу, или тебе придется завершать дела одной, ведь заказ сделан.

— Ну хорошо. Ты знаешь про партию фазовых пряников?

— Конечно знаю. А почему пряников?

— Потому что тут есть люди «МенталКорп» и они вполне могут нас подслушивать. Хотя бы случайно.

— Тая, ты забыла, что именно для предотвращения таких вот неприятностей, я имплантировал себе два телепатических нейроимпланта высшего уровня? Можешь считать, что наш разговор заблокирован. Так что дальше?

— Так вот. Эту партию заказали мне люди, которые не совсем довольны положением дел на Тиадаре. Они давно уже закупают оружие через нас или инопланетные правительства, которые продают свои пукалки не шибко заботясь о том, кому они пойдут. Ну вот и вышли на Барлоу.

— Ты с ним ведь работала после того, как наша команда развалилась?

— Да, было пару раз. Потому, я и поставила его в известность. У него есть проверенные точки, откуда он может достать товар. Единственное, что я не рассчитала, так это то, что он приплетет к делу тебя.

— Ох, моя роль тут исключительно процессуальная. — успокоил Таю Рэнд. — Барлоу спросил меня, не хочу ли я подзаработать, а кто же не хочет? Я должен был изображать независимого телепата за небольшое вознаграждение. Но потом этот старый черт пропал, а возвращать купленные билеты на Тиадар мне было несподручно.

— Тут ситуация намного сложнее, Рэнд. Я впервые не горю желанием исполнять свои обязательства перед заказчиком.

Рэнд замер с чашкой в руке, с интересом разглядывая Таю:

— Вот как? Не похоже на тебя.

— Да, но что поделать. Барлоу беспринципный человек, а я в свое время все-таки давала клятву верности Республике. Это «Серебряная Луна», Рэнд. Слышал о них?

Не слышали про тиадарскую «Серебряную Луну» только домохозяйки и не приходящие в сознание пьяницы. Ну, возможно, еще и просто далекие от криминального мира люди. Но чтобы про нее не слышали контрабандисты и пираты… и Рэнд тоже слышал. Слухи, ходившие среди его знакомых, были не очень-то достоверными, но вполне конкретными в плане сведений. «Луна» возникла на Тиадаре вскоре после оккупации первоначальной колонии силами терранцев. Вся специфика ситуации заключалась в том, что входили в эту организацию люди довольно образованные, весьма упорные и прошедшие неплохую школу жизни. Но самое главное, это были люди не знавшие, как изменилось человечество за ту тысячу лет, пока их «Дедал» бороздил космос. Сейчас, когда слово «терроризм» стало позабытым и весьма нелестным анахронизмом, «Луна» внезапно возродила такое понятие, объявив, что будет сражаться за свободу Тиадара до тех пор, пока с него не уйдет последний терранец. Вроде как мы вас не звали, вот и убирайтесь вон. Сражались они по разному — иногда дело ограничивалось налетами на терранские посты и промышленные сооружения, а пару раз в прессе мелькали и сразу пропадали статьи про крупные взрывы в жилых районах Либертауна, уносившие жизни сотен людей. Зачастую это были терранцы, работники корпорации «Нантек» или офицеры «МенталКорп», но бывало, доставалось и простым гражданам. При этом, «Луна» оказалась достаточно наглой, чтобы устроить прямую идеологическую вражду с правительством колонии, переманивая к себе уставших от главенства терранцев простых людей не только с Тиадара, но и гостей планеты. Ходили слухи о том, что на «Луну» работают и некоторые терранцы, но таковым рассказам Рэнд предпочитал не доверять.

— Итак, заказ на бомбы, их рук дело?

— Не уверена, но кому еще тут могут понадобится фазовые заряды, считающиеся повсеместно запрещенным оружием?

— Ну мало ли… А платят-то хоть прилично?

— Говорят, что могут предложить нечто большее, чем деньги. Я не знаю, какую оплату они имеют ввиду, с ними разговаривал Барлоу, а вот его-то как раз и нету. Могу подозревать, что его сцапала полиция, а это тебе не Марс, со службой безопасности тут шутки плохи — они здесь, знаешь ли, сами себе закон.

— Понимаю. И что думаешь делать? Неужто сдать звонкую монету полиции? Тогда придется сдавать и собственное прошлое. А оно у тебя, между нами, впечатляющее.

— В том-то и дело. — вздохнула Тая. — Если я сознаюсь в том, что оговаривала с «Луной» сделку по доставке фазовых бомб, меня обложат по всем направлениям. Но с другой стороны, ты только представь, что они могут сделать с этими бомбами…

— Ну, взорвать пару жилых районов одним махом… Не так много, кстати.

— Как бы цинично мои слова ни звучали, но для Марса, скажем, это пустяки. А для этой планеты — катастрофа. Если в том же Либертауне с населением в три миллиона человек вдруг разрушить генератор воздухоудерживающего купола…

— Да нет, брось, чушь это все. Если они борются за умы людей, то не будут взрывать жилые кварталы. — отмахнулся Рэнд. — Тебя что-то еще сдерживает от сделки?

— Предчувствие у меня Рэнд. Нехорошее. Зря я в это дело ввязалась, следом за Барлоу.

— Ладно, брось думать об этом. Мы же улетим сразу после сделки. Ну… я то уж точно… Однако, — Рэнд принял свой обычный ухмыляющийся вид, — если дама сердца согласится пожертвовать ее рыцарю некую сумму наличности…

— Ну ты сволочь… — рассмеялась Тая. — Ладно, это я так, хандрю со скуки. Раз уж взялась за дело, надо доводить до конца. А что касается наличности, то если рыцарь соизволит сводить даму своего сердца в обещанную кафешку…

На Тиадаре начинался новый рабочий цикл… Для каждого свой…

Красноватые лучи солнца пробились сквозь трещины в проржавевших железных листах, сваленных в кучу возле высокого титанового забора таким образом, что чуть наклоненные, они образовывали небольшой шалаш. Черно-серебристый биодрон приоткрыл глаза, закрываясь четырехпалой ладонью от неяркого, но надоедливого света. Когда он ложился спать, солнце едва поднялось над горизонтом, а сейчас уже было достаточно высоко, чтобы залить тусклым, перемешанным с кружащейся в воздухе пылью свечением узкие улочки закрытого от всех жителей Аббервила квартала. Прямо по забору, над собранным из выброшенных на помойку железных пластин шалашом, в котором Най ночевал в том случае, если ему удавалось добраться до гетто, проходила электрическая линия, постоянно державшаяся под высоким напряжением. Най никак не мог понять, кого же на самом деле от кого охраняют, жителей города от возможной угрозы со стороны таких, как он, или же биодронов от жителей города. Скорее всего, верным было именно последнее. За семнадцать лет Най натерпелся от людей столько, что всего и не упомнишь. Жилой сектор это ведь не только полупустынные улочки, по которым прогуливаются редкие прохожие, это еще и космопорт, и торгово-культурный центр, где полным-полно баров. Там биодрона и подстерегают основные опасности в виде всяческих пьяных компаний и им подобных. На улицах Наю несколько раз удавалось убежать от подобных неприятностей, ведь бегал он лучше людей, мог дышать разреженной атмосферой, а люди, даже подвыпившие, все равно зависели от кислородных масок, а вот внутри баров издевательств он пережил предостаточно.

Сначала, когда память о школе Грейт Мериен была еще сильна, он пробовал сопротивляться. Если бы не полиция, то в тот, самый первый вечер его бы разорвали на куски прямо на улице. Но приехали сотрудники Службы Безопасности, забрали Ная и нескольких парней в участок, а там, все-таки разобравшись в чем дело, так избили его, что предыдущая экзекуция показалась ласковым поглаживанием. Возможно, не выкинь они его на улицу со второго этажа участка, то он погиб бы прямо в камере, но оказавшись на свободе, дополз на сломанных лапах до гетто и провалялся в подзаборной грязи почти месяц. После этого случая Най уяснил точно, что проще перетерпеть оплеуху или пинок под зад, чем медленное поджаривание на генераторе сверхвысоких частот или удар ногой от одетого в экзоскелет человека, который ломает даже естественно укрепленные ребра биодрона так же легко, как пальцы ломают спичку.

Через три года Най сдался. Он перестал пытаться что-то изменить, перестал сопротивляться и перестал искать выход из того тупика, в который его загнали. Он просто плыл по течению, доверившись своей удаче, лишь надеясь на то, что следующий двенадцатичасовой цикл функционирования не окажется для него последним. Как бы ты не был силен и как бы ты не верил в свои силы, вера кончается на словах: «Код H, Замри!» и на том, когда непроизвольно замирает все твое тело. А потом боль, боль и еще раз боль… До кого-то все доходит сразу, до кого-то нет. Кто-то погибает в первый же день. Най продержался семнадцать лет и наверное, это был своеобразный рекорд среди тех биодронов, что были отправлены в коммунальный сектор. Но как и любое живое существо, а Най считал себя живым, несмотря ни на какие басни про искусственное рождение, он устал. Сейчас, просыпаясь в установленный не им срок, биодрон чувствовал, что скоро не выдержит. И тогда, никто не будет оплакивать его, никто не вспомнит о нем, просто на Тиадаре станет еще одним кибернетическим организмом меньше.

Грейт когда-то говорила, что с киборгами биодронов роднит лишь нейроконтроллер в мозгу, в остальном, они полноценные биологические существа, способные к такой же полноценной биологической жизни. Половины этих слов Най не понимал, но всегда задавался вопросом, что если по сути, биодроны не так далеки от человека, то почему никто не вмешается и не даст им возможность жить нормально? Ведь сами люди стараются создать приемлемые условия даже для самых низших слоев своего общества. Но легче биодронам не становилось, все катилось по наклонной и пропасть становилась все более различимой. Наю приходилось еще тяжелее, ведь среди своих соплеменников, у которых основными цветами меха были комбинации серого, рыжего, коричневого, бурого и бледно-голубого, сочетание черного и серебристого не встречалось вовсе. В случае какой либо провинности, его находили очень легко, для этого не требовалось даже мыслесканирование. Довольно редких среди биодронов особей женского пола в гетто почти не было, по крайней мере, Най видел их всего пару раз. Говорят, их держали в отдельных лагерях, дабы не провоцировать у самцов возможные естественные реакции, но больше Най верил фразе, которую некогда сказала Грейт — «люди просто бояться, что вы сможете воспроизводить себе подобных, ведь тогда вас станет сложнее контролировать».

Кормился Най тем, что находил на улице. В основном он ухитрялся воровать всякую мелочевку в ресторанах и барах, где его заставляли убирать залы после посетителей. Если ему удавалось попасть в космопорт, на разгрузку шаттлов, то там их кормили как и полагается, в столовой, хотя и какими-нибудь объедками. В остальном же, приходилось полагаться на собственную наблюдательность, реакцию и ловкость. Пойманных на воровстве убивали сразу же.

В большинстве случаев, простые горожане сторонились биодронов. Их услугами пользовались, но долго находится рядом с ними не отваживались. Может быть, не верили в спасительные нейроконтроллеры, а возможно, просто испытывали отвращение к непохожим на себя существам.

Слоняться без дела по улицам города получалось лишь перед окончанием двенадцатичасового цикла, когда Най возвращался в гетто. В это время он осматривал человеческие дома, непонятные ему строения вокруг возвышающегося за городом Периметра, пролетающие над городом грузовые ховертранспортеры, сувениры и безделушки, лежавшие на витринах магазинов. Как странно, что достигшая таких высот раса, не умеет ценить жизнь. Они преодолевают гигантские расстояние между звезд, делают смертоносное оружие, могут даже создать таких как Най… Но совершенно не ценят жизни. Не только своей, но и жизни сотворенных ими существ. Хотя, быть может, для того, чтобы так высоко подняться и надо перестать заботится о тех, кто тебя окружает?

Иногда Най отвлекался, наблюдая за прохожими. Ему казалось, что он видит среди них того единственного человека, что был с ним так добр. Но всякий раз, как в толпе мелькали темные вьющиеся волосы, он не решался подойти ближе, догнать и проверить свои догадки. Потому что в случае ошибки, обязательно последует наказание.

— Что-то ты сегодня грустный… — в импровизированном дверном проходе показалась навострившая острые уши голова, с длинными растрепанными светло-серыми волосами. — Хотя, конечно, веселится поводов нет…

— Привет Тив, — буркнул Най. — Я смотрю вы тут все такие веселые, за решеткой-то.

— Ну, решетка не решетка, а ведь живы еще. — развел четырехпалыми лапами серо-белый биодрон. — И вообще, мне не нравится твой настрой. Еще неделю назад ты был иным.

— Был. Все прошло и мне стало лучше. — Най выбрался из шалаша и открыв кран на тянувшейся от гидропонного сада за забором трубе, умылся.

Холодная вода прогоняла сон и именно за это биодрон ненавидел ее.

Неделя за неделей, год за годом… одно и тоже. Грязь, безысходность и иногда слишком много крови. Никакие нейромодуляторы не отменяли сознания, в которое с каждым твоим пробуждением командами и электрошоками вдавливалось то, что тебя СОЗДАЛИ. Что ты ничто. Что творение не способно противится и пытаться оспорить замысел Творцов. Более того, оно не смеет даже пытаться его познать. Но наступал отдых, Най закрывал глаза и каждый раз видел один и тот же сон. Сон, который впервые пришел к нему около месяца назад и после этого преследовал постоянно Тиадар, его бескрайние бесплодные пустоши, раскинувшиеся на много миль сверкающие огнями города из стали, закрытые тускло поблескивающими куполами, ползущие над горизонтом уродливые темные громады межзвездных кораблей, снова города, но на этот раз поменьше, окруженные свернутыми в спираль, срастающимися в округлые, обвисшие ледяными сталактитами плато скалы, бездонные жерла криовулканов, озаренные снаружи красным светом солнца, а изнутри серебристым сиянием. Он лежал в своем шалашике, накрывшись рваным одеялом, или же на койке в подземном каземате, куда биодронов загоняли на планетарную ночь, когда температура на поверхности опускалась почти до ста градусов ниже нуля. Лежал с открытыми глазами и смотрел на парящие вокруг него синеватые огоньки. Отплясывая в воздухе подобно светлячкам, они роились в темноте, то объединяясь в стайки, то рассыпаясь блистающими искрами, проходя сквозь стены, сквозь энергощиты, сквозь тела бродящих по периметру гетто людей. Они поднимались в звездную высь из земной тверди, иногда задерживаясь на шерстинках Ная, путаясь в них и освобождаясь, пытались догнать своих более расторопных приятелей.

Он не знал, видят ли их другие. Боялся спросить. Боялся, что люди узнают и тогда для него видения прекратятся… боялся, боялся и опять боялся, с надеждой ожидая снов.

— Най, ты не умеешь жить среди людей. Надо всего лишь слушать, что они тебе говорят и все. Вроде бы столько лет уже тут, мог бы привыкнуть.

— К этому невозможно привыкнуть, — беззлобно огрызнулся Най. — Да и не хочу. Пусть уж лучше… хотя ладно, забудь.

— Зря ты так. Если тебя не станет, как жить мне?

— Разве мы живем, Тив? — кашлянув от попавшей в рот пыли спросил Най. — Люди живут. А мы не живем… мы функционируем. Вот пожить я как раз хочу… но… — фраза запнулась сама собой.

Тив был его единственным приятелем из всего населения гетто. Были те, с кем Най поддерживал отношения, иногда перебрасывался парой слов, но Тив отличался от всех прочих биодронов. Они сошлись с ним очень необычно и потом об этом случае долго говорили не только в самом гетто, но и на пропускных пунктах людей.

Как то раз, возвращаясь из города, Най наткнулся на бело-серого биодрона, лежавшего неподалеку от ворот гетто. На него никто не обращал внимания, люди проходили мимо, мелькали глайдеры и ховер-мобили, однако никто не остановился и не поинтересовался, что случилось. Шла обычная разгрузка прибывшего транспортера с Терры, когда отказали гравитационные захваты и с приемного трапа съехали несколько контейнеров, набитые какой-то аппаратурой. Двоих биодронов раздавило сразу, а Тива задело краем одного контейнера и отбросило в сторону, под другой, раздробивший ему кости на ногах.

Позднее, он рассказывал, что прибывшие на место происшествия ремонтники с Терры поначалу хотели отвезти пострадавшего в больницу, однако там принимать пациента биодрона отказались, мотивировав отсутствием мест. Его оставили в приемном покое, а потом просто выбросили за дверь, где Тива подобрали какие-то горожане. Они дотащили его почти до ворот гетто. но внутрь заносить побоялись, так как все-таки прозванный Чистилищем район был для человека местом совсем небезопасным. Най помнил, как пронося на руках терявшего сознание Тива через пропускной пункт, он не смог доложится офицеру о своем прибытии и потом всю ночь охрана искала пропавшего биодрона. Утром Най был наказан, но эти избиения становились настолько привычными, что он не запоминал их. В памяти отложилось другое. Он помнил ошарашенное лицо человека-охранника, когда подошедший к нему, Най протянул пачку кредитов, и попросил помочь сломавшему ноги приятелю. Было долгое разбирательство и Ная разве что не пытали, стараясь узнать откуда он украл деньги. Но пришли люди, которые забирали его на рабочий цикл и подтвердили, что биодрон просил их хоть как-то оплатить его работу, потому что его товарищ пострадал в несчастном случае.

Пораженное начальство гетто обеспечило лечение Тива и тогда люди впервые приметили черного биодрона с белыми волосами и голубовато-серебристой шерстью на лапах от локтей и колен, и с такой же по цвету меховой «маечкой» на плечах, груди и верхней части спины. После того дня Наю стало еще тяжелее. Творцы поняли, что это создание способно мыслить и учиться. Вернее, именно оно имело глупость и неосторожность продемонстрировать людям свой разум. Зато Тив не отходил от Ная ни на шаг, изредка шепча на ухо единственное слово, от которого на сердце становилось до невозможности приятно — «спасибо».

Он обещал, что если с Наем случится подобное, то не задумываясь поступит так же. Он сдержал свое слово, когда доведенный до отчаяния бесконечными издевательствами Най бросился на натянутую над забором высоковольтную решетку. По крайней мере, он оттащил обожженного приятеля от забора, но охрана загнала его в одиночный карцер, решив, что пусть судьба решит, выживет черно-серебристый или нет. Най выжил. А потом к нему пришли сны. Поначалу пугавшие до озноба, но потом ставшие желанными.

Стоило поторопиться, ведь скоро начнется разведение на всякие службы. В город биодронов не отправляли лишь по причине серьезных травм, если, конечно, пострадавший мог добраться до гетто. Обычно давали прийти в себя и после наказаний. Но для всех прочих, отсутствие с утра на площади перед первым заслоном, отделявшим биодронов от города, приравнивалось к тяжелейшему нарушению и обычно каралось очень жестоко. Пробовать это на своей шкуре Най не хотел, а потому, натянув грязновато-белые, кое-где разодранные шорты с заклепкой над выемкой для хвоста, вышел на широкую, усыпанную темным камнем дорогу, ведущую к выезду из гетто. Он бросил короткий взгляд на поднимающееся над неровными рядами собранных из всевозможного хлама домиков солнце и на силуэты бредущих по улочкам биодронов. Ну вот и начинается… Вздохнув, легонько подтолкнул вперед на миг замеревшего Тива и так же как и прочее население гетто поплелся к массивным, запирающимся на силовые замки воротам, окруженным охраной. Под лапами проседала легкая, забивающаяся под шерстинки пыль, длинный и гибкий хвост безвольно волочился сзади по земле, собирая грязь на давно уже не светившиеся ворсинки кисточки.

Сородичи Ная почти не общались друг с другом, лишь изредка перебрасываясь парой фраз. Да и сам Най не был болтуном. Он понимал человеческую речь, но о чем тут можно было говорить? О погоде, об очередных холодных ветрах, что приходили сразу после заката солнца? Глупо… и смешно. Здесь, в запретном для людей районе, все понимали друг друга без слов. Биодрон оглядел двойную шеренгу охранников, направивших на выходивших из ворот полузверей стволы волновых ружей и быстро опустил глаза, когда почувствовал, что люди знают о том, что за ними наблюдают. В прошлый раз за косой взгляд ему чуть не сломали челюсть и повторять горький опыт очень не хотелось.

Как и всегда перед началом рабочего цикла, их собирали на просторной площадке, что располагалась между внутренней и внешней стеной гетто. Здесь уже дожидались люди, забиравшие биодронов с собой. Кого-то солдаты загоняли в грузовики, уезжавшие за город, к строящимся секциям Периметра, кого-то отправляли в космопорт, на разгрузку прилетавших транспортников, ну а кого-то, наименее выносливого и жизнеспособного, как, например, Най, ждал гражданский сектор.

Что, собственно и произошло.

Как обычно, при обслуживании всяких баров, биодронам доверяли лишь кое-какие дела по готовке, вытаскивание всяких помоев, да наведение порядка в зале после ухода посетителей. Если официанты уставали или им было просто лень, то блюда заставляли разносить тоже биодронов, однако практиковалось это лишь в дешевых забегаловках, созданных для среднего и низшего класса, так как ни один владелец солидного бара или припортового клуба ни за что не согласится впустить к себе биодрона. Конечно были и плюсы. Во-первых, можно было наесться до отвала, хотя, конечно много синтетики в рот не запихнешь, а к натуральным продуктам с гидропонных ферм сородичей Ная близко не подпускали. Во-вторых, иногда особо благодушный хозяин пускал помыться, так как не хотел, чтобы в его ресторанчике воняло Чистилищем. Хотя зачастую, ничем кроме пыли биодроны не пахли — все-таки банальная гигиена в их гетто поддерживалась.

В этот раз Най сразу понял, что об удобствах можно забыть, квартальчик оказался не ахти, да и посетители бара, где воздух был прокурен и играла странная, режущая слух музыка, являлись в основном жителями тех районов, где селились шахтеры, строители и служащие космопорта. Здесь редко появлялись надменные люди с сероватой кожей, или терранцы, как они сами себя называли, но зато можно было легко встретить неприятности. Собственно потому, что шанс налететь на проблемы равнялся почти десяти шансам из десяти, Най и старался избегать таких разнарядок. Неприятно было весь день ходить в страхе за собственную шкуру, которую могли запросто содрать в переулке между старомодными, жмущимися друг к другу домами из пластале-бетона, похожими на опрокинутые стаканы с округлыми окнами.

В небольшом зале с выстроившимися в пять рядов столиками, было не так много народу, хотя время уже клонилось к концу рабочего цикла и посетители должны были потихоньку подтягиваться. Най сидел за небольшим столиком в углу, поглядывал за отдыхавшими людьми и следил, не попросит ли кто что-либо. В этот раз ему повезло — их с Тивом забрал один человек, и биодроны решили проводить время на кухне и в зале посменно. Штат у этого заведения видать было совсем небольшой, а хозяин еле сводил концы с концами, раз на почти все места ставил выходцев из Чистилища. В этом баре собирались главным образом какие-то приезжие люди, шахтеры, охранники шахт, да всякая праздношатающаяся молодежь, родившаяся уже на Тиадаре и по большей части не желавшая заниматься чем либо полезным. К биодрону они все относились равнодушно, ну, в худшем случае бросали в него объедками, наблюдая за последующей реакцией, но по крайней мере, не лезли почем зря. Впрочем, немного раздражало то, что все эти объедки приходилось убирать не кому-то, а тому, кому они предназначались.

— Эй, хвостатый, я заказывал шан-драам, а его все нет. — гаркнули из зала.

Вот, как обычно… стоит присесть, как найдется какой-то умник, считающий, что повара, занимающиеся раскупоркой банок с синтетическими ингредиентами и быстрой заправкой их в кухонный биосинтетический блок, работают недостаточно быстро… Самое интересное, что этот наивный человек считает, что ему подают оригинальное блюдо… Счастье хозяина бара, что не все владеют таким обонянием как биодроны и не могут отличить продукт молекулярно-белкового синтеза от настоящих продуктов. Най юркнул на кухню и как можно вежливее напомнил о заказе. Да, лишний раз торопить людей тоже не стоит, так как могут и двинуть по ушам чем-нибудь тяжелым.

— Да, вот его заказ. — толстый повар ткнул пальцем куда-то вбок, указав на стоявший на столе поднос. — Мог бы не протирать кресло своей пушистой задницей, а двигаться побыстрее и следить за заказами.

Да, уж, действительно. Виновато прижав уши, Най схватил поднос с кастрюлей какого-то дымящегося супа, на который хоть и противно было смотреть, но все же, хотелось попробовать и тарелкой маслянистой жидкости. Таскать такое было не очень удобно — подушечки на пальцах скользили по гладкому полу, а высокая ступня в данном случае удобства не добавляла. Приходилось выезжать на природной гибкости и ловкости.

— Вот, пожалуйста. — Най поднес заказ к столику. — Еще что-нибудь?

Легкий пинок в самую нижнюю часть левой ноги вывел из равновесия итак не очень хорошо стоявшего на скольком полу Ная. Сделав неловкую попытку удержаться на лапах, он упал на спину, опрокинув поднос на одного из сидевших за столом людей и больно врезавшись головой в край стола сзади. Расплескавшаяся кастрюля оказалась на ногах мужчины в темной куртке со значком горнодобывающей корпорации, который с криком подался в сторону. К счастью кипяток не попал на биодрона, но еще не успев упасть Най понял, что скорее всего, сейчас его утопят в чане с этой гадостью. Такого с ним еще не случалось. В принципе, не случилось бы и сейчас, если бы не сидевшая сзади компания, встретившая падение Ная тихим хихиканьем и находившаяся в ожидании того, что произойдет дальше.

— Я хочу видеть владельца этой шавки! — крикнул один из шахтеров. — Кто тут вообще главный?

— Ну что ты орешь, а? — из небольшой дверцы, находившейся прямо возле стойки бара выглянул заспанный хозяин.

— Твоя хвостатая хрень не умеет даже на ногах стоять! Что теперь делать будем? Странфилд, ты проблем хочешь?

Краем глаза Най видел, как владелец бара выходит в зал, как раз вовремя, чтобы увидеть пытающегося встать на ноги биодрона, забрызганного темным соусом.

— И что? Какие проблемы-то? Если я буду нести ответственность за криволапость каждой этой твари, то мне денег не хватит. Хотите, можете его забирать. Они все равно тут все с браком. Или мозги не пашут или координация движений хромает.

Най уже понял, что на этот раз ему влетит здорово. И самое худшее сейчас возражать и пытаться оправдаться. Было до слез обидно, но он ничего не мог сделать.

— Хатчер, ты у меня частый гость, поэтому я не хочу, чтобы ты плохо думал обо мне. Сегодня я тебе налью бесплатно. — отмахнулся хозяин бара. — Угощайся. И решайте свои проблемы не тут, а снаружи, хорошо?

Двое людей подхватили Ная под руки, еще трое шло сзади, тот, кого владелец назвал Хатчером, все еще пытавшийся отряхнуть брюки от содержимого кастрюли, открыл внешний шлюз и вставив в нос тонкую трубочку с синтезатором кислорода, которыми пользовались те люди, кому во время работы мешала маска, вышел наружу.

— Парни, давайте его вон туда, за бар. — сказал он. — Там и разберемся. Даже если орать начнет, то народу вокруг немного.

Глухая стена, перегораживавшая небольшой закуток между баром и стеной какого-то склада, непонятно, то ли действующего, то ли заброшенного, установка молекулярного расщепления различных отходов, которые вдоволь поставляет кухня, да покореженная стойка с давно уже потухшей рекламой бара, вот и все, что успел заметить Най, прежде чем его схватив за волосы ударили носом о титановую перегородку. Тонкая и длинная кость переносицы каким-то чудом не треснула, но хлынувшей из носа крови от этого меньше не стало. Всхлипнув от боли он зажал его ладонью, с ужасом понимая, что на деле, это только начало.

— Поднимите его, — попросил позади Ная пострадавший от пролитого супа человек. — Не будем тратить время…

Биодрона грубо схватили за руки, поставив на лапы, перед глазами мелькнули пьяные, непонятно даже то ли обозленные, то ли смеющиеся физиономии, а затем он увидел направленный ему в лицо волновой пистолет.

— Ну что, может, извинишься? — поинтересовался человек.

— Но… я не виноват… — мотнул головой Най. — Это те, кто сидел за столиком сзади…

— Даже врать не умеешь, — последовал ожидаемый ответ. — Зачем только таких как ты вывели?

Най не успел даже отвести взгляд, когда тихо хлопнул выстрел. В глаза ударил сноп света, страшным ударом под глаз его отбросило к стенке. Люди все-таки не решились убивать его, пистолет был настроен на травматический огонь и заряженный в него железный шарик диаметров в десяток миллиметров просто разорвал Наю кожу под левым глазом, отлетев затем куда-то к рекламной стойке. Подобный выстрел не наносил серьезных ран, но имел мощное останавливающее действие, сопровождавшееся серьезным ушибом.

— Вроде как он даже не испугался, — констатировал кто-то, перед глазами Ная все плыло и лиц он не различал.

Опираясь одной рукой на стену, а второй схватившись за пораненную щеку, биодрон попробовал встать, но его ударили по ногам и он опрокинулся на спину.

— Знаешь, так намного интереснее, чем отдавать приказы истукану с нейроконтроллером. — констатировал державший пистолет человек.

Еще один выстрел и Най вскрикнул от пронзившей плечо боли. Заряд ударил в выступавшую под шеей ключицу, чуть не разломив ее пополам. Лапы судорожно заскребли когтями по пластале-бетону, тело изогнулось дугой. Единственное что было страшнее, это мысль о том, что любой следующий выстрел может быть произведен в полную мощность.

— Отпустите меня, пожалуйста… — умоляюще простонал Най. — Я не виноват…

Вместо ответа последовал третий выстрел, стальной шарик попал в прижатую узкими шортами мягкую выпуклость между ног и откатился в сторону. Най взвыл в полный голос, согнувшись и обхватив пах ладонями. Более уязвимое и чувствительное место у любого самца найти было невозможно, а удар такой силы оказался стократ мучительнее простого пинка.

Но еще хуже было, когда после такого, сразу поднимали на ноги, заламывая руки за спину и заставляя распрямится.

— Зато мы теперь знаем, что у него все как у людей, — усмехнулись рядом с биодроном. — Хатчер давай еще разок между лап, пусть в следующий раз будет повнимательнее.

Выстрела Най не помнил, наверное потеряв сознание от расколовшей голову боли. Но ведь сейчас день… Неподалеку улица… Неужели никому нет дела до происходящего, неужели всем настолько все равно… Он пытался поддержать себя надеждой, что кто-то вмешается, но эта надежда была просто смешна. В последний момент на помощь приходят только в фильмах, а в жизни все совсем иначе.

Ему дали отдышаться и прийти в себя. Измываться над находящемся в бессознательном состоянии существом было неинтересно. Люди неторопливо заливались бесплатным пойлом и ждали, пока Най снова попытается подняться. Полузверь уже оперся на дрожавшие от охватившего все тело напряжения и страха руки, когда его ударили ногой по затылку и он снова врезался носом в бетон.

— Хочу его ухо на память. Мигель, достань вибронож.

Най судорожно дернулся, но его крепко держали за плечи, придавив коленом к земле.

— Зачем тебе ухо? Лучше хвост.

Заточенная на лазерной установке сталь коснулась основания хвоста, Най отчаянно дернулся, пытаясь скинуть усевшегося на нем человека, ударил гибким хвостом по руке державшей нож и лезвие скользнуло вбок, глубоко распоров ягодицу и бедро.

— Вырывается… я его не удержу, парни. Вроде дохляк, а силы-то много.

— У него нервный центр под ухом. Возле края челюсти.

Най закричал, когда сильные пальцы ухватили его за голову, глубоко вдавив кожу под челюсть, но рот быстро заткнули какой-то тряпкой.

— Тут скоро полиция примчится на его вопли.

— Ну и что? Объясним что и как, она ему еще добавит.

— Так, тут еще один хвостатый, Марш, я сейчас… — слова прервались сдавленным криком и глухим ударом.

— Вот хрень… — человек соскочил с Ная и биодрон смог перевернуться на спину, чтобы понять что происходит.

У заднего выхода из бара стоял Тив. В руке он держал отломанную от стола ножку, а рядом с ним, держась за разбитое в кровь лицо ползал один из людей. Произошло все настолько быстро, что люди даже не успели удивиться, а сам Тив испугаться. Одним прыжком преодолев отделявшее его от Ная расстояние, он ударил стальной ножкой державшего вибронож человека по руке, и сразу, размахнувшись снизу вверх, раскрошил ему челюсть.

— Най, беги! Теперь мы в расчете! — Тив оттолкнул черного биодрона в сторону узкого прохода между стеной и баром.

— Куда собрался, скотина…

Чья-то рука ухватила Ная за горло, но биодрон, сам не свой от страха, вывернувшись, ухватил зубами толстые, узловатые пальцы и сжал челюсти, чувствуя как клыки разрывают что-то мягкое и податливое. Позади него раздался пронзительный вопль, рот и светлый мех на груди залила чужая кровь, рука исчезла, оставив в пасти Ная четыре пальца.

— Код Н9, болевой шок высшей категории! — приказал тот самый человек, которого Най окатил супом, но приказ не подействовал.

Нейроконтроллер определял только одного хозяина для рабочей смены — того, кому отдавали биодрона. Все остальные власти над ними не имели. Най мелкими шажочками отступал к боковому проходу, а Тив, увернувшись от бросившегося на него горожанина, ухватил его за волосы и с размаху ударил лицом в угол выключенной установки для расщепления отходов.

Возможно, это сопротивление и было неожиданным, но у людей было оружие, а два биодрона не имели ничего, кроме своих когтей и зубов. Глухо ухнул волновой пистолет и Тива отбросило к стене, одним мощным разрядом оторвав ему левую ногу возле колена.

— Лопай, сука! — издал булькающий визг ползавший рядом с Наем человек с раскрошенной челюстью.

Най уже понял, что дальше тут оставаться смысла нет. Он метнулся в сторону, чудом увернувшись от голубоватого разряда, пробившего стену всего в паре сантиметров от его головы. Позади него снова грохнул выстрел и мерцающий импульс в клочья разорвал отползавшему к забору Тиву плечо и правую руку…

…Иногда, чтобы кто-то выжил, должен умереть другой. Най бежал так, как наверное не бегал никогда в жизни, перелезая через заборы и какие-то недостроенные конструкции, бежал прочь от того места, не слыша гудения волнового разрядника, просто зная, что в этот момент испуганные и озверевшие люди исступленно расстреливают уже мертвого Тива, превращая его тело в неузнаваемое месиво. Он не знал, зачем Тив вмешался, но, видать, иногда происходит нечто, что заставляет одно существо пожертвовать собой ради другого, потому что тот, другой, для него в чем-то более важен, чем он сам. Лишь забежав в квартал, сдавленный нависающими над проулками старыми, уже обезлюдевшими домами, стоящими на самом краю города, откуда людей выгнали плохие условия жизни и отсутствие противоветряных сооружений, Най остановился, и привалившись спиной к покосившейся стене бессильно сполз по ней в серую пыль. Будущее превратилось для него в туман безысходной неизвестности, но одно он знал точно. В Чистилище он больше не вернется. Разве что его приволокут туда на цепи, однако это надо было еще постараться сделать, ведь теперь он знал, что может и укусить.

4. Наброски грядущего

Несколько дней все было просто отлично. Никаких вызовов, паники или серьезных происшествий. Рабочая смена состояла всего лишь из бильярдных партий с новым напарником Мэтью Стенлоном, который был очень доволен, что к нему в пару дали бывшего сотрудника Службы Безопасности Марса, и тут как гром среди ясного неба. Сначала был просто вызов с сообщением о драке в районе какого-то захолустного бара, который даже на подробной карте Аббервила не значился, но затем приехавший на место наряд полиции доложил о натуральной бойне. Дойл и Стенлон, находившиеся в паре кварталов от этого места тоже подкатили, как раз вовремя для того, чтобы наткнуться на шефа Лейнера, бригаду экспертов и непонятно почему оказавшихся среди всего этого сборища ученых.

— Вы научитесь ваших шавок под контролем держать?! — издалека доносился рык Лейнера. — Сегодня один из ваших хвостатых искалечил троих и убил одного горожанина, а завтра они вырежут охрану Чистилища и вырвутся на улицы?

— Это исключено. Просто есть особи со сбоями в работе нейроконтроллеров. Система очень сложная… — оправдывался кто-то из ученых.

— Да мне плевать! Передайте доктору Штайеру, что я запихну эту систему ему в задницу, если такое повторится.

— Шеф, что тут произошло? — Дойл высунул голову из окна полицейского глайдера.

— Ну выйди и взгляни сам…

Дойл проверил количество заряда на табельном кислородном компенсаторе, представлявшем из себя две небольших пластинки, крепившихся на внутренней стороне ноздрей и позволявших дышать в разреженной атмосфере куда лучше, чем любая кислородная маска. Еще на три часа хватит. Хорошо хоть система контроля за воздухом, автоматически отключала компенсатор внутри помещений или глайдеров, не растрачивая ресурсы синтезирующего устройства впустую. Конечно, благодаря действующим системам терраформинга, в том, что человек выходил на улицу без кислородной маски не было ничего страшного, но всего на десяток минут. Потом начиналось кислородное голодание и обморок, от которого уже не отходили. Вообще, привыкнуть к разреженной атмосфере оказалось тяжелее, чем к неровным циклам дня и ночи и к темноте, на время которой город вымирал, так как температура падала почти до ста градусов ниже ноля и после которой, перед рассветом, поднимались сильные вихри, из-за которых, как рассказывал Лейнер, первым поселенцам пришлось оставить построенный тут комплекс и перебраться дальше, за горы. Комплекс находился за противоураганными щитами и пустовал до сих пор, а нынешний Аббервил построили нынешние поселенцы много лет спустя.

Итак, что у нас тут? Ну, пятна крови заметны издалека, возле угловатого устройства для утилизации мусора, вниз лицом лежит тело человека, под которым этой крови уже целая лужа. Чуть дальше ее еще больше, но она немного темнее человеческой.

— Остатки биодрона уже увезли — объяснил Лейнер. — Те, на кого он напал все-таки сумели отбиться, им пришлось применить оружие. У двоих перелом костей лица, у одного откушены все пальцы на руке, четвертый — вон там, у утилизатора. Проблема в том, что они все утверждают, что биодронов было двое. Второй скрылся, когда его сородич попал под выстрелы.

— Между прочим, я сразу предупреждал об этом. — напомнил Дойл. — Помните, когда разговор о них завел?

— Да. Но что теперь сделать… Их почти сто тысяч по всей планете и до сих пор такого не происходило. Кстати, ты по «мокрым» делам на Марсе не работал?

— Нет. Я больше специализировался на контрабанде.

— Жаль. Ну ладно, будем обходиться своими силами, если что придется помощь звать из столицы.

— …я еще раз объясняю, что власти Чистилища открестились от произошедшего. Они отписались, что биодроны в эти дни не пропадали. Естественно, что они не возьмут на себя часть ответственности… — слышалось со всех сторон. — …пусть с этим разбирается Штайер, нам не платят за то, чтобы мы ловили сбежавшие результаты экспериментов «Нантек»…

— Я смотрю, ваши люди не горят желанием в это ввязываться. — заметил Дойл.

— Разумеется, — кивнул Лейнер. — Юридически, то что случилось не наша проблема, а проблема корпорации. Но вот де факто, это произошло в подконтрольном мне городе и пострадали граждане. Если я начну расследование, то на меня может начать давить Корпорация. Если я промолчу, то общественность. О, Господи…

Последняя фраза вырвалась у Лейнера едва он увидел выходящую из резко затормозившего возле закрытого бара глайдера женщину лет тридцати пяти, с бледной кожей, худым, заостренным лицом, на котором не было ни единой морщинки, тонким острым носом и темным глазами. Блестящие черные волосы волной спадали на плечи, лучи уже клонящегося к закату солнца бросали отблески на ее одежду из черного блестящего материала состоящего из сшитых вместе вороненых чешуек.

— Неприятности?

— Это даже не неприятности, а апокалипсис вместе с армагеддоном…

— Мистер Лейнер, какого черта вы тут понагнали своих людей? — резко спросила женщина остановившись рядом. — Почему-то я не наблюдаю такой восторженной суеты, когда гибнет кто-то из биодронов.

— Мериен, сейчас дело серьезнее. Вы же понимаете, что ваши звери вышли из-под контроля…

— Если тебе будут каждый день тыкать под хвост электрошоком, через какой промежуток времени ты откусишь руку вместе с разрядником? — не сбавляя тона поинтересовалась та, кого Лейнер назвал Мериен. — Убирайте отсюда свой балаган. Это внутреннее дело «Нантек».

— Мериен Грейт… — убитым тоном сообщил оказавшийся рядом Стенлон. — Вот Майкл, познакомься… Это мама всех биодронов. Она даже внешне на них немного смахивает… только ушей длинных не хватает.

— Мама? — Дойл был ошарашен, увидев абсолютно поникшего Лейнера.

— Она разработала и сумела синтезировать их ДНК. Но потом Штайер забрал результаты ее работы себе.

— Не сошлась характером с Правлением?

— Угу.

— Охотно верю.

— Ну, когда было построено первое Чистилище в Либертауне, она во всеуслышание заявила, что надпись, «не подходить, животные опасны» надо вывесить не на внешней, а на внутренней стороне ворот. В свое время даже школу для биодронов создала, пока ей совсем финансирование не обрезали. Она всегда считала, что их место среди нас, а не под нами.

— Может и права была…

Лейнер к этому моменту видимо совсем сдался, уступая Грейт позицию за позицией.

— Если вы отыщите сбежавшего биодрона, то доложите немедленно лично мне. Штайера, который припрется сюда с Нефертиса к завтрашнему утру, на выстрел взрывного нейродеструктора к документам по делу не подпускать. Ясно, шериф?

— Хорошо, Грейт, договорились. — развел руками Лейнер. — Могу я узнать, а в чем дело-то? Из-за чего нервов столько?

— У меня целая лаборатория занимается прогнозированием возможных сбоев в работе нервно-психической системы биодронов, нарушений в функционировании их нейроконтроллеров и эволюционарными схемами их саморазвития. Я десять долбанных земных лет объясняю всем, и вам в том числе, что с такими условиями жизни, как те, в которые вы поставили моих созданий, скоро произойдет коллапс. В ту или иную сторону. Или они погибнут из за разрушения нервной системы, либо играть в «вымирание на Тиадаре» станут люди. Они же, мать вашу, такие же живые существа как и вы, у них есть разум, сознание, абстрактное мышление и возможность к самоэволюционированию! Это Штайер сделал их рабами и грезит про создание универсальных солдат. А ты говоришь, отчего я такая нервная…

Грейт бросила короткий взгляд на распростертый на бетоне труп и пробормотав что-то вроде «нарожает же Земля-матушка идиотов» быстрым шагом вернулась к своему глайдеру.

— Вот змеюка-то… черт возьми… — Лейнер утер выступившие на лбу капельки пота. — Это чудовище… Даже я, космодесантник перед ней пасую. Хотя, откровенно говоря, она во многом права.

— Мы нужны, сэр? — как бы между делом поинтересовался Стенлон.

— Нет, езжайте на дежурство, все по обычному графику. В конце смены зайдете ко мне, будут новые инструкции в связи со сложной ситуацией.

Да, было отчего задуматься. Наверное, все-таки не зря он и Стенлон заехали на вызов. По крайней мере, была возможность познакомиться с местной знаменитостью. Дойл воссоздал в памяти внешность Грейт в этом ее змеином костюме. Точно кобра… Да, ядом травит всех окружающих в неограниченном радиусе и со смертельным исходом, но и красива, не отнять… Интересно, а сколько ей лет? Может быть около семидесяти? При средней продолжительности жизни у терранцев в триста — триста пятьдесят лет, очень даже возможно. Может и меньше… Вот так вот, везет людям… вся жизнь еще впереди, а уже карьеру сделали и вывели целый вид живых существ… А ты… Дойл отогнал мрачные мысли. Вот уж точно чего не стоит делать, так это завидовать чужим судьбам, особенно если со своей не разобрался.

К концу смены, во время которой большинство оперативных групп было стянуто в район Старого Города, Мариус Лейнер все-таки определился с перечнем задач и, собрав личный состав участка в главном зале, кратко резюмировал все произошедшее:

— Ловить беглого биодрона, описание которого со слов свидетелей составлено… — он включил проектор и в воздухе возникла фигура черно-серебристого худенького существа с зелеными кошачьими глазами, — …мы будем до заката. То есть еще один цикл. Ночь убьет его вне помещений, а найти себе укрытие в доме он не сможет. Хорошо бы, конечно, отловить, но уж тут как получится. Выпендриваться перед Грейт я не собираюсь.

— Из Чистилища так ничего и не передавали? — поинтересовался спокойный как стадо бегемотов, и, как всегда посасывавший длинную сигару сержант Мэтью Ирвиндт.

— Нет. Они отрицают, что это их биодрон. Не знаю, верить им или нет, но если бы они имели данные с нейроконтроллера, то перехватили бы беглеца куда раньше нас…

…Он сидел на холодном полу в полуразрушенной бетонной коробке. Красноватые отблески солнца стелились по серым плитам и корчились в вывернутых тенях от торчащих из стен арматур. В четырехпалой руке, замотанной одной из тех тряпок, в которые превратились и без того драные шорты, валявшиеся сейчас где-то в груде полуистлевшего хлама, он стиснул обломок трубы с острыми краями, заточенный им о бетонные обломки. Перед ним, на полу лежало сложенное из кусочков разбитое зеркальце. Дышать было тяжело, очень тяжело, руки дрожали от напряжения и сотрясавшего все тело озноба. Сейчас он должен был делать все очень аккуратно, если не хотел погибнуть…

— То есть, его нейроконтроллер не работает? — спросил Дойл.

— По всей видимости отказал. — кивнул Лейнер. — Что мне очень не нравится. Теперь это существо действует повинуясь собственному сознанию, а что таится у него в голове, никто не знает. Это делает его опасным…

…Неудобно… надо и себя видеть, и головой во что-то упереться… Най, прихрамывая на распоротую виброножом ногу, отошел в более освещенный угол разрушенного здания и разложил осколки зеркальца на камнях обвалившейся стены и прислонился к ней левой щекой. Страшно… но это нужно сделать, потому что иначе, его найдут в два счета. Вычислить такого как он не составляет труда, поэтому сначала дело, а уже потом можно будет думать что делать дальше и немного всплакнуть по Тиву. Най занес руку с обломком трубы и резким движением вогнал ее себе в правый висок…

— Если он укрылся в Старом Городе, то вполне может отыскать вход в систему старых тоннелей. — сказал Мэт Дуглас, дед которого и строил тот самый город. — Входы в них были под каждым зданием, там первые поселенцы прятались от ночных холодов и ураганов. Когда город все-таки решено было оставить, система осталась невостребованной. Учитывая то, о чем иногда рассказывают геологи, там может быть небезопасно. Стоит ли вообще там кого-то ловить?

— Вопрос резонный. Именно поэтому я и ограничил срок облавы дневным временем суток. — ответил Лейнер.

— Простите, я тут не так давно, может кто расскажет мне об историях с геологами? — попросил Дойл.

— Обязательно, но потом. — кивнул Мариус. — Отдельно. Сейчас скажу коротко: при наличии криовулканов, не отрицается возможность подземных водоемов, возле которых может быть как кислородная атмосфера, так и жизнь. Поговаривают, что геологи даже видели что-то странное там, под горами… Однако точных данных у нас не было. Сейчас это лишь проходной момент. Вопрос в том, что предпримет этот биодрон, без нейроконтроллера. Следует учесть, что разработки велись военными ведомствами и биодроны, по сути, создавались как солдаты, а значит навыки ведения боя у него есть уже в генетическом коде…

… в голову словно вворачивали раскаленное сверло, по лицу, шее и плечам густо стекала темно-красная теплая жидкость. Надавливая на обломок, Най содрал шерсть и кожу с виска и теперь постепенно стесывал твердую кость. Несколько раз железка срывалась от дрожи в руках, оставляя длинные царапины на щеке, пропарывая ее почти насквозь. Иногда он останавливался, роняя обломок трубы на бетонный пол и свернувшись в серебристо-черный комок беззвучно кричал от боли, но потом снова продолжал свое дело. До тех пор, пока острый край железки не чиркнул по металлу, вплавленному в его голову. Поддев вставленную в череп небольшую пластину, Най ухватил ее скользящими в крови пальцами и резко дернул…

— Думаю, что ничего. — предположил Дойл. — Будь я на его месте, я бы был просто напуган. Если они имеют такие чувства как и мы, то это логично. Он попробует отсидеться в каком-нибудь укромном месте, а потом постарается выбраться из города.

— Он должен понимать, чем грозит ему ночь. — возразил напарнику Стенлон. — Вдруг он попытается пробраться кому-нибудь в дом?

— В городе, где почти каждый прохожий уже знает, что он убил человека? Исключено. Он же не сломает гравиозамок на входном шлюзе. — покачал головой Дойл. — Он должен под видом слуги проникнуть в дом. А куда тебя пустят, если ты весь в крови? Кстати, он ранен?

— По рассказам свидетеля — да. Пара пустяковых царапин не в счет, а вот по ноге его полоснули виброножом очень хорошо.

— Тем более. Куда он денется? — хмыкнул Дойл. — Стоит просто прочесать ваш Старый Город, да еще и развед-дронов применить. Если начальству действительно он так нужен.

…в глазах двоилось, проглядывавшее в провал вместо крыши солнце расползалось на несколько отражений, шевеля взбухающими на поверхности протуберанцами, видимыми с планеты как крохотные огненные волоски. Най лежал на полу, в набежавшей лужице крови, сжимая в руке крохотную металлическую пластинку с несколькими длинными щупиками. Красная, пульсирующая пелена боли вспыхивала с каждым, даже едва заметным движением, отдаваясь в мозгу. Раскаленное сверло застряло в голове, удары сердца вгоняли его все глубже и легкие дуновения воздуха казались прикосновением наждачной бумаги к оголенным нервам. Он прикоснулся к правому виску и с громким криком отдернул руку. Боль была страшная, под мягкими подушечками на пальцах он почувствовал застрявшие в липкой и влажной массе осколки кости. Трясясь, словно от холода, Най вытащил из вороха заранее приготовленного хлама длинную черную тряпицу и обмотал ее вокруг головы, подвязав волосы и пропустив ее под ушами. Но вместе с болью и опустошающей усталостью пришло щемящее грудь чувство радости. Он свободен… Оставшиеся силы он потратил на то, чтобы смять и расколоть несколькими ударами подобранного камня извлеченную из головы металлическую пластину…

Теперь можно было обдумать все, что принес ему этот долгий — долгий день. И решить, что делать с теперь уже своей жизнью дальше.

— Завтра я рекомендую собраться всем пораньше, будет облава. — Лейнер раздал всем информблоки с сохраненной там моделью биодрона. — Не забудьте утепленные костюмы под экзоброню. Выйдем к вечеру, а потому на улице начнет холодать, да и ветерок уже поднимется. Повезет, холод его сам к нам выгонит.

— Столько шума из-за одного недо-андроида… — проворчал Стенлон. — Слушай, Майкл, может по рюмочке чего горяченького?

Дойл поежился, вспомнив местный бар.

— Как-то неуютно я себя чувствую при хвостатом официанте.

— А, ты про Z-16? Он спокойный. Понимает видать, что вокруг куча вооруженных людей.

— Интересно, наверное того, кто сбежал, тоже в свое время считали спокойным. Зачем вы вообще их создали? — Майкл знал, что и в этот раз вопрос будет без ответа.

— Ну а почему нет, раз технологии позволяют? — Дойл заметил, что упрямый Мэтью все-таки подталкивает его в сторону ведущего вниз эскалатора. — Они здорово помогли нам. Ведь этот город они построили, уже поверх Старого.

— Чем дольше тут нахожусь, тем больше у меня вопросов чем ответов. — признался Дойл. — Сегодня их стало еще больше… Например, почему тут все шарахаются от Мериен Грейт. И ученые и даже наш шеф…

— О, это все потому, что у нее есть методы давления практически на всех членов совета «Нантек», а ведь финансирует нас именно он. Ее саму Совет конечно приструнил, но лишь относительно. Без ее знаний, половина здешних генетиков просто никто.

— Любопытно… об этом знают даже в отдаленном от столицы городке.

— А что такого? — удивился Стенлон. — Это не Марс и не Терра. И даже не Альфа Центавра. Здесь маленькая по меркам Республики планета и о своих героях тут наслышаны. Ладно, пойдем, пропустим по рюмочке. Завтра будет интересный день.

Вечерело, вдоль широких улиц уже зажглись фонари и панели с предупреждением покинуть улицы к наступлению ночи. Воздух еще не успел остыть, но легкий ветерок уже налетал из-за стен Периметра, а гидропонные фермы и садики закрывались прозрачными куполами. Закончившие рабочую смену биодроны редкими молчаливыми группками стягивались обратно к окруженному высоким забором со смотровыми вышками Чистилищу, горожане спешили по домам, и лишь один человек никуда не торопился. Это был Рэнд Блэкли. Он поправил сползавшие на нос темные очки позволявшие видеть в инфракрасном спектре и направился к темневшим в низине кратера руинам Старого Города. Это было весьма примечательное местечко, о котором Рэнд вдоволь наслушался от Таи.

Суть была в том, что изначально, Аббервил располагался именно там. То есть было все как полагается — магазины, жилые кварталы, какое-то подобие космопорта даже. Но вот со временем выяснилось, что место для поселения найдено не очень хорошее. Постоянные атмосферные бури заносили дома тоннами песка и каждое утро приходилось заново откапывать входные шлюзы. Наконец, терпение у поселенцев лопнуло, часть домов была разобрана и переброшена к темневшим по правую руку от города скалам, туда, где сейчас располагался научный городок с какой-то заумной лабораторией. А вот инфраструктура и производственные здания оказались брошены и разрушены случившимся около пятидесяти лет назад извержением криовулкана, ледяной конус которого, поднимавшийся над песчаной равниной словно блестящий слюдяной нарост, до сих пор виднелся в центре кратера. На месте жерла сейчас остались лишь бесформенные, торчащие в разные стороны сталагмиты из льда и кристаллизовавшихся пород, да утопленное в почву замерзшее озеро, куда никто не рискнул бы выйти прогуляться. Упорные поселенцы отстроили город заново, уже при помощи введенных биодронов и сильнее прислонив его к стене кратера. Но старый город так и не стали разбирать, почему-то сочтя его вполне вписывавшимся в пейзаж или попросту объявив памятником собственному упрямству. И вот ныне, эти руины, уже не способные послужить жильем, служили тем местом, где можно было решить определенные дела в уединенной обстановке.

— Я двигаюсь к городищу с юго-запада. — сообщил в небольшой комлинк, прикрепленный к вороту костюма Рэнд. — Ты на месте?

— Да, Рэнд, подходи. — ответил голос Таи. — Я на месте, товар у меня. Теперь не обманули бы…

— Милая, им с нами при хорошем раскладе еще работать и работать. Не обманут. Да и мы себе репутацию не попортим, так ведь?

— Постараемся.

— Ну вот и отлично. Жди, скоро буду.

Тая согласилась на сделку куда менее охотно, чем предполагал Рэнд. Торговать фазовыми зарядами ей не хотелось, но с другой стороны, раз уж она полезла в эту авантюру, обратного хода не было. Примерно в этом и убеждал ее Рэнд в течении всего стандартного цикла — сначала в баре, а потом дома, в куда более уютной обстановке. Ну и разумеется, устоять перед его аргументами оказалось невозможно.

Встреча должна была состоятся незадолго перед закатом солнца, в тот час, когда снующих через Старый Город глайдеров уже почти нет, люди стараются держаться поближе к своему дому, а то и вовсе уже ужинают и смотрят виокроны. И хотя время было подобрано довольно удачно, как показалось Рэнду, активность полиции в районе Старого Города возросла. Несмотря на уверения Таи в том, что вопросов не возникнет, так как в случае чего на все есть документы и объяснения, да в конце концов Рэнд может и сам пустить в ход свои способности, чтобы просто стереть этот момент из памяти обнаруживших их сотрудников СБ, Блэкли придерживался золотого правила, что на рожон все-таки лучше не лезть. Он спустился по ведущей по пологому склону кратера дороге, некогда скорее всего бывшей трассой для аэромобилей, так как по ее обочине еще сохранились остатки креплений придорожных стендов, поваленных в свое время землетрясением, вызванным извержением криовулкана. По бокам и впереди поднимались темные силуэты полуразрушенных домов, от которых зачастую остались одни перекрытия, да сваленные друг на друга стальные блоки, местами прогнувшиеся и искореженные. Внутри некоторых домов, наполовину занесенных песком, еще сохранились обои, протертые половички, зеркала на стенах и прикрепленные к стене лампы. Отступавшие перед ветрами и массами песка люди не все забирали с собой, бросая самые ненужные вещи на произвол судьбы. Случись такое на Марсе, то наверняка бы местные бездомные уже облюбовали бы этот район, однако на Тиадаре бездомных не было. Шансов пережить почти четырехдневную, по земному времени, ночь с холодными ветрами и очень низкой температурой не было бы ни у кого. Ну и поскольку развалины никому глаза не мозолили, да и не были проблемной зоной, находящейся даже за Периметром современного города, дела до них властям не было никакого. Будь тут всякие животные или дикари, то наверное бы часть Старого Города давно вычистили бы и отвели под дополнительные секции охранного периметра, а так, тут в помине не было ни заграждений ни башен, ни постов. Что вполне устраивало Рэнда.

Тая ждала его возле поворота на поблескивающий вдали огнями космопорт, Рэнд сразу заметил нечеткие силуэты трех человек в доме поблизости и еще двоих на другой стороне трассы. Инфравизоры встроенные в стекла очков прекрасно выполняли роль мыслесканирования, с той лишь разницей, что в голову не лезли надоедливые шумы и голоса других, совершенно ненужных людей. Отсекать их Рэнд так и не научился.

— Все на месте, но я убедила их дождаться тебя. Сказала, что без телепата, контролирующего честность сделки, ни о чем говорить не стану.

— Отлично. самое оно. — Рэнд толкнул покосившуюся дверь давно уже неисправного шлюза и зашел в дом, где проходила встреча.

Честно говоря, весьма знаменитые в определенных кругах солдаты «Серебряной Луны» должны были выглядеть иначе. Рэнд ожидал суровых людей в экзоскелетах, обвешанных оружием и всякими техническими хитростями, а увидел… Двух человек в термоизоляционных костюмах, уже совсем не молодых, с заметными залысинами и лишь одного парня в легком экзоскафандре с волновым ружьем. Судя по манере общения, эти двое были скорее учеными, ну или в любом случае, очень высокообразованными людьми, чем бандитами.

— Рэнд, это Ллойд и Вайерс, представители заказчика. — представила их Тая. — Да, я сама удивилась когда их увидела… Ллойд, специалист по сверхпроводниковым полиорганическим материалам, а Вайерс, ксенобиолог.

— Дьявольщина, в тихом омуте черти водятся… — пробормотал Рэнд. — Как надо довести ученого, чтобы он взялся за оружие?..

— Благодарю, что уже нас представили. — легким кивком приветствовал вошедших более худощавый Ллойд. — А вы, я так полагаю, Рэнд Блэкли? Иногда ваше имя мелькало в новостях, причем не всегда с положительным оттенком.

— Что делать, хочешь жить, умей вертеться. — развел руками Рэнд. — Кошмар, ребят, чем вы вообще тут занимаетесь? Вам лабораторий не хватает?

— Это очень долгая история, мистер Блэкли, которую вам знать не стоит. Ведь вы хотите заработать, а мы готовы предоставить вам такую возможность. Это все, что вам надо знать. Кстати… — Ллойд коснулся прикрепленного к оправе очков кусочка серебристого минерала. — Не стоит стараться нас сканировать. Местные полезные ископаемые замечательно блокируют входящие телепатические сигналы. В данном случае, этот кристалл лазурного поликварцедона поглощает любые излучения на ментальном уровне в районе пятидесяти метров вокруг нас.

Вот так вот…Теперь ему тоже переставала нравиться эта затея.

— Вы привезли то, что нам надо?

— Да. Координаты нахождения основной партии вы получите только после аванса. — ответила Тая. — В этом контейнере лишь несколько экземпляров товара.

Она поставила перед Ллойдом большой цилиндрический сейф из матово-серого сплава с силовыми замками.

— Теперь хотелось бы увидеть нашу долю.

— Обязательно. Знаете, у нас есть несколько вещей, которые мы можем вам предложить и мне хотелось бы, чтобы вы сами выбрали то, чем мы вам заплатим. — улыбаясь заговорил Вайерс. — Это могут быть как кредиты, так и несколько иная, хоть и менее конвертируемая, но не менее ценная валюта.

С тихим гудением открылись замки большого кейса и по пустым стенам давно покинутой комнатки пробежали сполохи синего сияния. Рэнд заглянул внутрь чемодана, озадаченно разглядывая лежавшие в правом отделении несколько информблоков с кассовыми ордерами и три пары светящихся узорчатых раковин, словно из тончайшего фарфора, с плавающими под тонким голубым стеклом огоньками.

— Странная штуковина… — хмыкнул Рэнд. — Информблоки мне знакомы ближе.

— Это растительные образования, которые мы находим на нижних ярусах многочисленных пещер, совсем рядом с зоной гравитационного сдвига в недрах планеты. — объяснил Вайерс.

— А, вы используете ракушки для обмена товаром. — рассмеялся Рэнд. — Понимаю. И хотя вещица любопытна, я не изменю моим любимым кредиткам с какими-то там моллюсками.

— Слушай, а может покажем сначала эту штуковину на рынке артефактов? — предложила Тая. — Мы же не знаем, сколько отвалят нам за этот сувенир. Готова поспорить, что такого никто не видел. Ведь не все же летают на Тиадар. Более того, считается, что на этой планете ничего путного вообще найти нельзя.

— Да. Идея хорошая. Но только мы будем возиться с поиском торговца-перекупщика занимающегося артефактами иных цивилизаций не один день. — напомнил Рэнд.

Он протянул руку к информблокам и вдруг на мгновение замешкавшись поднял раковину. А все-таки красивая штука. То, что они все разные говорит не об искусственном происхождении, эти раковины создала природа. Но как может быть, что подобные вещи рождаются на планете, где разреженная атмосфера? Да еще и в пещерах…

Красиво, правда? — улыбнулся Ллойд. — Мы собираем их на глубине двух километров под поверхностью планеты, возле застывшего криовулкана. Там есть система подземных озер и эти раковины растут в воде на полупрозрачных стеблях водорослей как кристаллики медного купороса в концентрированном растворе.

— Любопытно конечно… но непривычно. Что в них ценного? Свет? Использовать их как лампочки? — Ренд крутил в руках раковину, замечая, что она не только светит но и немного греет пальцы. — Просто мне откровенно непонятно, почему вы принесли именно их.

— Здесь, на поверхности никто не знает какие тайны хранит в себе эта планета. А тем не менее, уже на глубине двухсот метров под поверхностью может встретится нечто настолько необычайное. — пожал плечами Вайерс. — Здесь никого не волнует, что лежит под ногами.

— А вас, террористов, волнует? — недоверчиво спросила Тая тоже взяв в руки раковину.

— Мы ученые. Хорошие ученые. Но у нас нету иного выхода. Мы не терранцы и нам закрыт путь в науку. Мы не имеем денег и родственников на Терре. Благодаря новейшим технологиям среди нас еще живут те, кто родился на Старой Земле. Мы просто хотим вернуть все к начальному варианту и слава Богу есть те, кто считает наши идеи верными.

Рэнд вспомнил, что когда раковину прислоняешь к уху, то внутри нее рождается шум, словно в ней спит эхо всех разбивающихся о прибрежную гальку волн. Он прислонил мерцающую спираль к уху и прислушался. Да шум есть. тихий, ласкающий… отчего-то заставляющий прислушиваться к себе…

Нет… не шум. Рэнд не сразу понял это. Звук шел не из раковины, а отовсюду — с неба на котором завис черный диск Нефертиса, из под земли, из воздуха, из старых стен разрушенного дома… Глухой перебор не имеющих названия на человеческом языке звуковых тональностей, свивающихся в причудливую мелодию на фоне которой звучал тихий, немного печальный перелив голосов… В них был шум листвы неизвестных деревьев, звон натянутых в пространстве струн звездного света, надзвуковой шепот реликтовых излучений недостижимых для людей бозонных звезд, серенады квазаров и колыбельная созвездий, которым никогда не будет дано имя на человеческом наречии. Это действительно была песня на нечеловеческом языке, которую пели голоса, которые люди не смогли бы синтезировать даже если бы собрали воедино все современные звуковые генераторы. И звуки музыки и голоса проникали в разум, воздействуя совсем не на слух, а на чувства, на самые потаенные уголки души, на замершую в подсознании надчеловеческую память, которая была заложена еще в первые простейшие организмы на Земле…

— Рэнди, мальчик мой… все, что происходит в мире. это судьба. Она бережет нас и готовит для чего-то. — Рэнд вздрогнул, узнав голос матери.

Но ее не может быть здесь, она ведь умерла тринадцать лет назад…

— Быть может тогда, на Ваядане 5 ты спасся именно потому, что должен был сегодня оказаться в этом самом месте?

Чертовщина… но даже если бы мать была жива… Она не могла ничего знать про ту засаду космополиции на Ваядане…

— Смотри, сынок… Они ведь прекрасны да?

В воздухе проплывали мерцающие голубоватые звездочки, будто светлячки, танцующие в густой темноте, где-то вверху разгоняемой серебристыми лучами странного свечения. Они то свивались в плотные пульсирующие светом потоки, то рассыпались холодным дождем. В туманной мгле со всех сторон поднимались диковинные каменные громады, переплетенные будто сеть кровеносных сосудов и тянущиеся к разгонявшей мрак серебряной звезде. И повсюду, снизу, сверху, на этих спеленатых странной органической материей каменных спиралях росли перемигивающиеся зарождающимися глубоко в их мутной, синватой сердцевине волнами лазурного света неописуемые деревья, состоявшие наполовину из коры и волокнистой древесины, а наполовину из субстанции, похожей на струи застывшей кристально-чистой воды. Она не только люминесцировали бледно-голубым свечением, но и плавно перетекала снизу вверх по стволам и внутри них.

Наваждение исчезло так же быстро, как и возникло. Рэнд стоял как вкопанный, тупо разглядывай раковину, умещавшуюся в ладони.

— Это потрясающе, да? — спросил Ллойд.

— Ни хрена себе… что это было?

— Не знаю. Но там — истинное наслаждение и вечная жизнь. Сколько людей уверены, что в космосе скрываются врата Ада, а мы нашли ворота в Рай…

— Она говорила голосом моего деда… — откуда то сбоку прошептала Тая. — Звала к себе… Говорила, что наша судьба лежит здесь.

— Да. — Ллойд мечтательно поднял взгляд вверх, глядя на звезды. — Нам всегда казалось, что спасение лежит среди звезд. Так оно и есть. Она показала нам путь… открыла нам ворота… Теперь ты понимаешь, за что мы боремся? Мы хотим, чтобы эта красота вернулась сюда. Она сказала, что когда придет час, ее дети укажут нам путь.

— Ее дети? О чем вообще ты говоришь? — Рэнд на всякий случай попробовал прощупать ментальное поле.

Оно было статичным. Кристаллы ученых действительно блокировали любые виды телепатии. А это означало лишь то, что видение нахлынувшее только что не могло быть внушением.

— Они уже среди нас. Ходят вместе с нами, говорят на нашем языке, дышат тем же воздухом что и мы. Но мы не видим их. Не видим того, что они есть на самом деле. А она увидела. И принесла нам эти раковины из под земли… Оттуда, где озера висят в воздухе и водопады проваливаются в гравитационные котлы…

Рэнд осторожно положил раковину обратно в кейс Вайерса.

— Разве деньги могут стать чем-то большим, чем то, что вы видели? — спросил Ллойд. — Могут заменить голоса ушедших в те кущи дорогих вам людей?

— Я… я не верю в то, что слышал. — неуверенно пробормотал Рэнд. — Но… у меня нет слов.

И опять этот не утихающий в голове хор нечеловеческих голосов, вторящий плавным раскатам неторопливой мелодии звездных ветров и сияния тех звезд, свет от которых, быть может, не дойдет до людей никогда… Не пугающий, не тревожный, а обессиливающий и манящий.

— Они настоящие ангелы, правда? Их голос звучал в момент сотворения мира и будет звучать в момент его гибели.

— Что если мы возьмем пару раковин для себя и часть денег? — поинтересовалась Тая.

— Мы не против. — улыбнулся Ллойд. — Главное, что вы узнали их поближе. Я думаю, мы можем надеяться на продолжение сотрудничества, не так ли?

— Можете, я думаю… — Рэнд все еще не мог отойти от увиденного и даже не заметил, как сунул раковину в карман костюма. — Тая, сбрось им координаты товара на личные информпластины.

— Да, уже… Рэнд… — ее голос вдруг вздрогнул. — Ты слышишь?

Он слышал и уже думал что делать. Со стороны города слышался гул десятков двигателей. Поначалу он звучал только с одной стороны, но потом разделился, судя по всему глайдеры охватывали Старый Город с двух сторон.

— Ллойд, у нас гости! — из дома через дорогу выбежал мужчина в легкой экзоброне с импульсным лазером в руках. — Это Служба Безопасности!

— Вот дерьмо, а… — цокнул языком Рэнд. — То-то я смотрю, все так удачно прошло.

— Сколько их, Патрик? — ученые быстро, на зависть военным, собирали вещи.

— Много. Там не только глайдеры, там пять или шесть транспортеров, а в них человек по сорок точно умещается.

— Облава… — прошептала Тая. — Рэнд, неужели кто-то слил информацию… Может Барлоу?

— Сомневаюсь, похоже с нашим присутствием это не связано. — возразил Рэнд. — Засады не делаются с опозданием. Эй, ребят… вы куда? — последние слова предназначались ученым, собравшимся в дальнем углу дома.

— В Старом Городе была система подземных укрытий на случай песчаных бурь. — быстро объяснил Вайерс. — Мы не знаем ее всю целиком, но некоторые части у нас отмечены на планах. Идите за нами, мы вас выведем в безопасное место.

— То есть вы нам доверяете? — удивилась Тая.

Вайерс посмотрел на нее хитрым взглядом серых глаз.

— Теперь да.

— Группа «А», ваша цель третий сектор. — командовал расположившийся на небольшом бронетранспорте Лейнер. — Броуди, за твоей бригадой центральная часть. Паттерсон, бери своих ребят и прочеши первый сектор!

Дойл выскочил из глайдера, привычным движением взводя на режим боевой стрельбы импульсную винтовку. Как в старые добрые времена на Марсе. Вот только там ловили пиратов и контрабандистов, а тут твоей целью является существо, которое может предпринять что угодно и более того, оно не человек. Майкл опустил темное забрало экзоброни и поверх стекла сразу же высветилась голографическая таблица о группе в которой он находился с картой местности и расположениями сотрудников Службы Безопасности на ней. Прямо напротив левого глаза находился фиксатор зрачка, который позволял переключать режимы систем слежения и связи путем визуального управления. Дойл на всякий случай проверил ее, взглянув на панельку дистанционного управления режимом огня и установил винтовке режим средней скорострельности.

— Так, я старший группы, Алекс Броуди. — прозвучал в комлинке хрипловатый голос. — Ребят, работаем быстро, чтобы до ночи управится. Снайперы, держитесь высот и переведите оружие в режим целеуказания с самонаведением заряда. Остальные, следуют по утвержденному маршруту. Расстояние между друг другом держите таким образом, чтобы быть в зоне визуального наблюдения.

Что ж, как ни крути, а это уже что-то, а не просто занудное сидение в офисе. Отчасти, Дойл даже был рад такому развитию событий. Вот только для себя он еще не решил, как действовать при обнаружении биодрона. Пока что условились на том, что сотрудники должны реагировать по ситуации — брать живым и в случае сопротивления убивать.

— Рози, ты где шляешься? — спросил в комлинке строгий голос Броуди. — Я тебя с твоим плазмометом должен видеть не впереди, а позади. Если он полезет в тоннели, будем выкуривать. Ясно?

— Понял. — Рози ответил низким басом. — Скажи, Алекс, а что делать, если ты закурил в скафандре и вдруг сигарета догорела, а руки заняты огнеметом?

— Я тебе потом в отделении объясню. Ты достал уже, кстати. У тебя одного экзоброня изнутри табаком провоняла.

— Лучше табаком, чем дерьмом, не согласен?

— Хватит забивать эфир своим трепом. — ругнулся из комлинка Лейнер. — Вы, мать вашу, на дежурной частоте.

Дойл улыбнулся под герметично закрытым шлемом. Есть вещи которые никогда не меняются, вне зависимости от времени и места в пространстве. Он покосился на идущего справа от него Стенлона и следом за ним спустился к развалинам, осторожно ступая по мягким песчаным холмикам, почти проглотившим самые ближайшие дома.

5. В стране слепых

Наю стоило огромных усилий перебороть боль и заснуть, чтобы хоть как-то восстановить силы после совершенно измотавшего его дня. Но отоспаться не вышло. Какое-то внутреннее чувство, возможно появившееся лишь в освобожденном сознании, заставило его пробудится. Что-то происходило вокруг него, среди этих руин, под потемневшим небом, на котором теперь не было видно даже звезд, свет которых затмевал прорезанный зеленоватыми расселинами диск Нефертиса. Тепло постепенно уходило и холод еще не пробирал до костей, но уже давал о себе знать, пробираясь под шерсть и гуляя по обнаженному телу. Най оглянулся. В удлинившихся тенях кто-то двигался, со всех сторон приближались туманные очертания, проступавшие даже сквозь стены развалившихся домов. Люди. Силуэты были серые или темно-синие, в зависимости от излучаемых эмоций. От кого-то веяло безразличием, от кого-то заинтересованностью, а от кого-то азартом. Биодрон вскочил на ноги, тут же скривившись от отдававшейся в голову боли.

Ну вот о чем ты думал? Все, отбегался. На что надеялся с самого начала? Стараясь загнать подобные мысли как можно дальше, Най пробрался к задней стене дома, в котором он решил отдохнуть и выбравшись на пустырь застыл в ужасе, рассмотрев длинные цепочки людей, спускавшиеся с холмов. Сколько же их много… Все в броне, с оружием… Нет, не с тем, которое переводится в травматический режим, а с боевым, которое может оторвать руку или ногу… убить сразу, если повезет… И ведь они не только спереди, но и заходят с боков, скорее всего есть группа и сзади. Налево — пустыри и редкие домики, направо — остатки какого-то большого здания, возможно предприятия, засыпанные песком и обвалившимися балками… Най, пригнувшись бросился туда, рассчитывая найти укрытие среди хаоса перекрытий и разбросанных титановых плит, когда-то покрывавших крышу.

— Я засек движение, тринадцать градусов влево. — ворвалось в комлинк Дойла. — Ориентир, здание разрушенного технологического центра.

— Перкинс, Палвичюс, вы ближе всего, проверьте — скомандовал Броуди. — Остальным, подтягиваться в этот район, но по сторонам смотреть в оба. Даг, ты у нас снайпер, займи старую обзорную вышку.

…Най перескочил через задравшуюся вверх дверь воздушного шлюза, выбитую из пазов, лапы завязли в рассыпающемся песке и биодрону пришлось ухватится за какие-то арматурины чтобы не упасть. Его мутило и вообще было очень плохо. Бегать после того, как расковыряешь себе полголовы не очень приятно.

— Вижу его. — Дойл внимательно посмотрел на план местности, чтобы понять про какое место идет речь и где находится сообщивший об обнаружении беглеца Даг. — Броуди, я прикрою наших, если что…

Най затравленно оглянулся по сторонам, чувствуя как люди окружают его. Один был совсем рядом, второй, судя по всему, взобрался по песчаному бархану на уровень второго этажа и сейчас подходил с противоположной стороны разрушенного комплекса. И все бы ничего, если бы обвалившиеся стены не превратили ранее крупный центр в пустую коробку, где все видно как на ладони.

— Эй, ушастый, не дергайся лучше! — рявкнули совсем рядом. — Отступи на шаг назад и руки за голову. Тогда останешься жив.

Прямо на Ная из провала вылезла неуклюжая туша в экзоскелете державшая биодрона под прицелом импульсной винтовки. Заходящее солнце, еще немного различимое у горизонта отбросило свои красные лучи на поцарапанные кое-где бронепластины и матовый полукруг наглухо закрытого шлема. Человек на мгновение замялся, видимо оттого, что солнечные лучи ударили ему в глаза и Най прыгнул вперед, сам не понимая на что рассчитывает…

Мир сузился до размеров фигуры в массивной броне, биодрон ударил ладонью под шлем, понимая, что не сможет сбить с ног многокилограммовый живой танк, но попробует хотя бы на время дезориентировать человека. Уперевшись ногами в грудные пластины и захватив второй рукой толстый и эластичный шланг тянувшийся от маски к небольшому воздушному компрессору на боку бронекостюма, Най дернул его, но шланг не поддался, а встречный удар кулаком в грудь отбросил его в сторону. Песок и железные обломки промелькнули перед глазами, вывернувшись как кошка Най упал не головой, а боком, сразу подхватив с пола стальную балку и швырнул ее, метя в стекло шлема. Первый выстрел превратил железку в облако пара, второй выстрел, раздавшийся почти одновременно с первым прогремел откуда-то издалека и в плечо Ная будто ударили громадным молотом. Его швырнуло вперед, на живот, на плиты темной струей хлынула кровь. Рухнувший вниз приклад винтовки со звоном врезался в пласталевый занесенный песком пол, припечатав к плитам несколько прядей волос увернувшегося Ная, воспользовавшегося моментом и вцепившегося в оружие обеими руками. С гулом гравиоцентров экзоскелета, человек мотнул винтовку в сторону, с размаху ударив ухватившегося за нее Ная об стену, но биодрон лишь сильнее сомкнул свои пальцы на холодной стали. Выстрел был для него полной неожиданностью, синий импульс пробил темный шлем и в разные стороны брызнула кровь, осколки черепа и битого стекла.

С грохотом осев на пол, человек завалился набок, открывая громадную сквозную дыру на месте лица. Най робко, но вполне осознанно потянул импульсное ружье у него из рук, даже не до конца понимая, что теперь у него есть оружие куда мощнее когтей и клыков. Но теперь надо бежать… и только бежать. Он рванул с места, наплевав на разрывающую плечо и разбитый в кровь бок боль, стараясь уйти с линии огня. Сверху загрохотали сбитые вниз плиты, с разворота Най дал короткую очередь сквозь перекрытия, удовлетворенно услышав сдавленный, заглушенный шлемом вопль и нырнул в узенький проход ведущий к подсобным помещениям, как раз тогда воздух вокруг разорвали взвизгивающие разряды разогнанных частиц.

— У нас потери! — голос Броуди потонул в уханье выстрелов. — Он убил двоих моих людей.

— Понял тебя. — Лейнер, и раньше то невеселый, сейчас еще больше нахмурился. — Где он сейчас?

— По нашим данным неподалеку от системы тоннелей. О них вряд ли знает, так что по сути зажат в цехах старого комплекса.

— Мне плевать на то что он может или не может знать. — рявкнул Лейнер. — Давай, пускай огнеметчиков или просто закидай все гранатами. Мне он живым не нужен.

— Понял.

Дойл подоспел к окруженному комплексу вместе с основной частью группы. Возможно, по меркам Тиадара это было и большое здание, но для Марса оно ненамного превышало размер среднего центра для починки глайдеров. Обвалившееся крыло, три этажа с вылетевшими из стен блоками и уцелевшая часть комнат в пять. Спрятаться биодрону было в общем-то негде. Дойл двигался осторожно, стараясь держаться руин, так как о возможностях выращивавшихся якобы для войны биодронов никто толком не знал. Сканер замечательно отображал перемещения людей, но вот противника засечь не мог.

В верхнем окне мелькнула какая-то тень, Дойл инстинктивно, отпрыгнул назад, под защиту бетонной стены, рассекший воздух взрывной импульс пролетел совсем рядом, но целью был не Дойл, а подбегавший к зданию сотрудник с плазменным огнеметом. С чавкающим шлепком на песок упали оторванные ноги, а корчащееся туловище отбросило метров на десять в сторону. В ответ на здание обрушился шквал огня, однако большинство импульсных разрядов гасилось пласталевыми стенами и перекрытиями. Дойл переключил оружие на режим навесного огня и выстрелил в пролом небольшой гравитационной гранатой. Так было куда надежнее…

Выстрелив в наиболее опасного для него противника, Най сразу упал на пол, откатываясь к противоположной стене комнаты. Во внешнюю перегородку врезались разряды импульсных винтовок, пробивая в ней небольшие дыры, через которые в комнату врывались облака синего дыма и дрожащие в их клубах лучи солнца. Теперь в другую комнату, ранее, судя по всему, служившую для отгрузки деталей и продукции, недаром в центре комнаты расположен громадный люк, ведущий в нижний цех. А потом надо отсечь еще одного человека с этим большим раструбом на рукаве экзоскелета… Най успел всего лишь подняться на четвереньки, когда в окно влетел небольшой продолговатый предмет. Оттолкнувшись руками от разломанных и наполовину раскрошившихся плит, биодрон прыгнул назад, в люк уже давно не работающего транспортировочного механизма. Сверху загудел затягиваемый в гравитационную воронку воздух, граната выломала насколько балок и перекрытий и Най смотрел, как они стремительно вращаются вокруг искусственной аномалии, сжимаясь в бесформенный клубок стали. Потом последовал оглушительный хлопок и искореженная сталь разлетелась в стороны тысячами осколков. Если бы Най не успел забраться в какую то щель между поставленными рядом друг с другом пласталевыми плитами, то сейчас его скорее всего просто разорвало бы тучей осколков. Еще одна граната шлепнулась прямо ему под ноги, но ее Най откинул обратно. Взрыв громыхнул по ту сторону внешней стены, а у биодрона появилось время несколько сменить позицию, перебравшись в другое крыло здания. Его заметили лишь в конце перебежки и пришлось снова распластаться на полу, ожидая, пока стену прекратят превращать в решето десятками выстрелов. Опять прилетела граната, упав возле дальней стены коридора и тут Наю ничего не оставалось как просто отползать от нее подальше. Взрыв поднял серое облако стального крошева, прогнув толстые перегородки, вокруг упавшего на пол Ная засвистели обломки. Железная стружка, в которую гравиограната превратила перекрытия и решетку пола все-таки пролетела мимо, высекая искры из стен, и Най успел юркнуть в ближайшую дверь.

Долго так продолжаться не могло. Он тут как рыба, пытающаяся улизнуть от рыбака, находясь в небольшой банке с водой. На штурм люди не пойдут, просто закидают здание гранатами или расстреляют в упор из импульсных ружей. Всего несколько секунд, короткая передышка и его местоположение снова будет найдено… Стоило об этом подумать, как в комнату вкатилось сразу две гранаты. Одна упала возле двери, другая влетела в провал окна, исчезнув в темном углу. Воздух рванулся в разные стороны швырнув Ная на пол. Вцепившись здоровой рукой в вывороченную из пола титановую арматуру, биодрон попытался зафиксировать свое положение в пространстве, при этом стараясь оказаться спиной к наиболее ближайшей гранате. Если нету естественных укрытий, так хоть чтобы осколки не попали в лицо и не выбили бы глаза.

Взрыв позади него произошел чуть раньше, его ударило о торчавшие из пола куски арматуры и развернуло боком ко второму взрыву, от которого Най укрылся лишь сжавшись в комок и зарыв голову руками. Вроде жив, ну и уже хорошо… Най вскочил на ноги и тут же с пронзительным воем снова упал на пол. Правый бок и часть спины была иссечена железной крошкой, в передней части бедра торчал обломок трубы, пробивший ногу в месте сгиба и видимо застрявший в кости. По правую руку от него обрушилась стена, открывая вид на занесенные песком дома, между которых сновали люди. Те, кто был ближе всех уже видели Ная безо всяких прицелов и сканеров движения, так же, как и он видел их. Цепляясь когтями за трещины в полу и помогая более здоровой лапой, он отполз от пролома, направив на него ружье. Сдаваться смысла уже не было. Теперь точно никто не будет слушать просьбы оставить его в живых, да и не живут долго с такими ранами. Темная фигура в экзоскелете, незаметно, как казалось человеку, прошмыгнула от ближайшего дома к цехам, где укрывался Най, и биодрон выстрелил сквозь тонкие листы железа, с удовлетворением услышав протяжный крик и глядя как где-то внизу корчится на песке темная туша. Сейчас еще один попробует повторить попытку войти внутрь цехов… вот там, со стороны дальней двери возле которой… Най пригляделся, сначала не поверив, что такое возможно. Но нет, так оно и было. Взрыв гравиогранаты разрушил часть фальш-конструкций обнажив темную щель в подземные коммуникации, судя по всему, тянувшиеся под всем зданием. Мысль об укрытии посетила Ная сразу же, только вот добраться до этой щели было чуть более чем нереально. Для начала, надо было спустится на этаж ниже, а лестницу давно уже простреливали люди. Оставалось только сигануть со второго этажа на первый прямо через дыру в полу, приготовившись в случае не удачи к паре сломанных лап. Закинув импульсное ружье за спину, Най одним движением подтянулся к пролому и перевалившись через край разжал пальцы. Упал он относительно удачно, сохранив в целости голову, но очень неприятно приложившись ниже спины. Еще раньше, чем вокруг засверкали вспышки выстрелов, Най вскочил на ноги, и побежал к трещине, в которую вполне мог протиснуться довольно худенький и ловкий биодрон. Сейчас ему уже было наплевать на режущую боль в ноге и оглушающих ударах сердца, отдававшихся в правом виске и, кажется, разрывавших мозг на части. Он прополз в между расступившимися плитами пола, заметив лишь уходившие в темноту пологие песчано-гранитные стены древнего тоннеля и нырнул в спасительный мрак.

— Мы потеряли данные со сканеров движения. — сообщил Барлоу по комлинку. — Скорее всего он ушел в подземные коммуникации. Лейнер, давай возвращаться по домам.

— Потери?

— Семь человек. Трое ранены, но тяжело. Он бил разрывным зарядом.

Лейнер хватил бронированным кулаком по керамическому борту транспортера.

— Собирай своих ребят. Пусть забросают тоннель гранатами и зальют плазмой. Может быть эта тварь там поджарится.

— Может спустится вниз? Он сильно ранен, далеко не уползет.

— И скольких наших он еще положит в темноте? Биодроны видят в ней лучше сканеров. А терять ему нечего, потому цепляться за жизнь он будет до конца. Нет, отставить. Отходим.

Шеф Службы Безопасности еще какое-то время наблюдал за тем, как над разрушенным зданием старого завода поднимаются в воздух облака огня и грохочут взрывы, а затем выругавшись, помянув добрым словом всех, кто был причастен к созданию биодронов, забрался в кабину транспортера и отдал долгожданный приказ:

— Ребят, давайте по машинам и на базу. И сейчас будет разбор полетов.

Най слышал, как позади него один за другим хлопочут взрывы и тоннель озаряется сполохами огня, плавившего и песок и гранит. Он предполагал, что люди еще устроят подобную зачистку местности и потому позаботился о том, чтобы оказаться от этого места как можно дальше. Была лишь одна проблема. После того, что он сделал, организм отказался работать вовсе. У Ная кончилось и второе дыхание, открывшееся когда он увидел трещину в полу, и третье, и четвертое, да и вообще горло сдавило спазмом и воздух просто не шел в легкие. Он не знал как останавливать кровь, хлеставшую из простреленного плеча и боялся даже шевельнуть застрявшую в бедре трубу. Если бедренные артерии порваны, то он умрет от потери крови в ближайший час, а с другой стороны, двигаться с ней он мог только ползком. Но стоило ли особо ползать, если все равно жить осталось от силы пару часов?

Нет, он не боялся, что люди его найдут. Они не полезут в тоннели. Просто все получилось до ужаса глупо. И Тив зря погиб. И валяться здесь, чувствуя как вместе с кровью из тебя уходит жизнь, тоже бессмысленно. Най отшвырнул в сторону уже не нужное пульсарное ружье. Теперь оно ему не поможет. А еще биодрону никогда не нравилось как пахнут искусственные штуковины, которые делали люди. И дело тут было не сколько в металле, сколько в их искусственности, впитавшей чужеродный запах создателей.

Сколько теперь ждать конца? Час, два? До тех пор, пока сознание не угаснет, не в силах держать под контролем обескровленное тело. Най уже чувствовал пробиравшийся к груди от ступней и пальцев рук противный холодок. А еще его изматывала боль, от которой можно свихнуться намного раньше, чем умереть от ран.

Яркий свет из дальнего конца подземелья нестерпимо хлестнул по глазам и не ожидавший этого Най попробовал отползти в сторону, хотя и понимал, что его уже заметили. Из под руки посыпались струйки песка, стена тоннеля на которую он опирался не выдержала веса тела и обвалилась. Неудачное падение еще глубже вогнало торчавшую в бедре железку в ногу и Най пронзительно взвыл, теряя сознание от резкой боли. Вот теперь уже его точно обнаружили. Биодрон видел, как в подземном мраке, то возникая, то пропадая в лучах фонарей двигаются силуэты людей. Двое из них, направив на Ная волновые ружья медленно подходили ближе, светя ему прямо в глаза. Даже если бы он хотел что-то сделать, то не смог — силы оставили его и все что получалось, так это бессильно скрести когтями по песку. Что теперь с ним будет? Убьют? Хорошо если да… Но кто мешает приволочь его на базу, где перед смертью еще и оторваться на беспомощном полузвере.

— Центр, у нас тут биодрон в тоннеле. — сообщил один из людей в закрепленный на рукаве комлинк. — Похоже тот самый, за кем полиция сегодня гонялась. Нет, двигаться не может. Что делать то с ним? Да? Понял.

Разряд шоковой дубинки пронзил тело Ная короткой судорогой, оборвав все его мысли…

Лейнер ходил по центральному залу мрачнее тучи. По сути, это был полный провал. Судьба биодрона его не волновала, но сам факт того, что израненное и зажатое в угол существо отправило на тот свет четверых его ребят, а еще трое неизвестно выживут или нет, наводило на мрачные мысли.

Да еще и прилет Штайера не шел из головы. О докторе Штайере ходили всевозможные слухи, половина из которых была лишь досужими вымыслами, но и оставшейся другой половины хватало за глаза и за уши для того, чтобы боятся этого человека.

Кто-то говорил, что неподалеку от Аббервила у него есть подземная лаборатория в которой он занимался выведением специальных разновидностей биодронов по заказу от ВКС и что до сих пор в подвальных этажах этой лаборатории живут существа, появившиеся в результате многочисленных, когда успешны, а когда и не очень, опытов. Кто-то шепотом рассказывал о вывезенных на Нефертис биодронах и даже людях, где Штайер и Зейген работали над каким-то сверхсекретным проектом, о котором мало что знали даже их боссы из «Нантек».

И вот теперь Штайер возвращается в Аббервил, который некогда покинул. Зачем, вопрос открытый. Возможно, завершить свою работу. Что, кстати, очень невыгодно накладывается на все происходящее. Помимо снующей по городу Мериен Грейт, прибавится и этот шизофреник.

— Звали? — в импровизированную дверь вошел Дойл.

— Да, Майкл, заходи. Разговор есть. — Лейнер придвинул к столу второй стул. — Ты ведь занимался делами, связанными с контрабандой?

— Ну да… И в отделе по борьбе с ней и еще раньше… хм… ну в общем именно потому, что я хорошо знал весь цикл я и попал в отдел.

— Сейчас это роли не играет, Майкл. А ты в курсе, кто такой Ренд Блэкли?

— Ну… наслышан, разумеется. А что?

— Да есть подозрения, что он прибыл в Аббервил. Камеры в космопорту зафиксировали человека с похожей внешностью, но вот из-за сбоя сигнал прошел не сразу. Мне интересно, зачем он тут объявился. Беспокоит то, что в его духе связаться и с «Серебряной Луной». Оружием же Блэкли приторговывал?

— Лично, никогда. — с уверенностью заявил Дойл. — Но люди из его команды — да.

— Я навел справки, выяснилось, что еще полгода назад в городе прописалась дамочка по имени Тая Тизино.

— Правая рука Рэнда. — сразу ответил Дойл. — Да, это уже любопытно. А с чего вдруг такое волнение?

— Вот нутром я чую, что затевают они что-то. — Лейнер достал сигару и закурил. — Ну скажи, с какого черта им тут одновременно появляться? Ах, да… Еще один момент… — шеф СБ включил голопроектор и высветил объемное изображение лысоватого, средних лет мужчины с татуировкой под правым глазом и грубыми чертами лица. — А этого знаешь?

— Не припоминаю, — признался Дойл. — Хотя есть что-то похожее… Хм… Ну точно! Бен Барлоу! Вот он точно занимается сбытом оружия.

— Задержан полицией Либертауна пару недель назад, — прокомментировал Лейнер. — Интересно, не так ли?

— Да, наводит на мысли. Что думаешь?

— Я вот что думаю. Бросай-ка ты все, Майкл, и займись тем, что умеешь лучше всего. Отлови мне Рэнда. Да, я понимаю, что проблема в доказательствах и задержании с поличным, но ведь это можно устроить. Если что выяснишь и вдруг понадобятся люди, вопрос решим.

— Понял. Думаешь, после его прилета активизируется «Серебряная Луна»?

— Возможно.

Лейнер забрался в мешанину раскрывшихся прямо в воздухе экранчиков, перетаскивая их с места на место, пока не нашел то, что его интересовало.

— Вот, это проскочившая в нашей прессе информация об исчезновении с территории склада на Процион 7 некоего количества подготовленных для утилизации фазовых мин, или бомб… да какая разница. Потом информация была закрыта, однако мне посчастливилось наткнуться на самое первое сообщение. Так вот меня волнует прежде всего вероятная взаимосвязанность всех этих событий.

— Хорошо, я посмотрю что можно сделать. Тут работает интерпланетарная инфосеть?

— Да. Недавно, еще не все охватывает, но ее уже начали наводить.

— Понадобятся некоторые связи на Марсе.

— Без проблем, у нас в офисе все есть.

— А что вдруг так решил переключиться на контрабанду? — полюбопытствовал Дойл.

— Понимаешь… Обделались мы с этим биодроном по полной, — объяснил Лейнер. — И людей угробили и его самого не поймали. Мэр недоволен. А он ведь завтракает с Рандом Моррисом и привилегию такую терять ради наших имен не станет. Ему пост в планетарном совете светит, а потому он нас тут не прикроет. Тем более, что отчего-то власти Либертауна нашим случаем заинтересовались. Может быть были похожие, может еще что, кто его знает. В общем, ситуация поганая и надо как-то загладить промашки. Либертаунская полиция копает под Барлоу, но он профи и хрен расколется. Потому мы им и поможем.

— Ясно. Но Мариус, это не на пару дней дело.

— Я понимаю. Не тороплю. Но все-таки, отложи все второстепенные задачи и занимайся только Рэндом. Тебе это скорее всего интереснее будет, чем по улицам шататься.

Дойл даже не знал, толи ему повезло, толи пора задуматься об увольнении. Рэнда Блэкли не ловил еще никто. Он уходил из засад, скрывался от облав, обманывал следивших за ним агентов, будто знал, что за ним следят. Скорее всего, так оно и было, ведь говорил же кто-то, что Рэнд подкупив какого-то врача на Марсе имплантировал себе довольно мощные телепатические импланты, а потому просто читал мысли ведущих его агентов. Особо крупными делами он не занимался, однако крови полиции всех секторов попортил прилично. В основном, Блэкли старался присоседиться к крупным сделкам и за долю малую, используя свои способности просто лишал службы безопасности шансов на задержание по горячим следам или прямо с поличным. В принципе, даже без вариантов, здесь будет тоже самое. И все-таки, в этот раз все пошло не так, раз дошло до того, что Блэкли взялся за дело сам. А значит, Дойл прикидывал шансы успешного проведения расследования как один к сотне, что несколько лучше, чем ноль к одному.

Возвращался в гостиницу он поздно. Улицы города уже опустели, редкие глайдеры сновали по трассам лишь в центре Аббервила, в домах горели тонированные фигурные окошки. Ветер, налетавший из пустыни становился все холоднее и сильнее. Порывы усиливались каждую минуту, что соответствовало все большему понижению температуры. Прозрачная, почти незаметная днем голубизна неба исчезла, теперь поверхность Тиадара была освещена только отраженным светом Нефертиса, над которым висело зеленовато-багровое гало, будто при затмении, и бледным сиянием оранжево-красной туманности, где среди газовых облаков было несколько очень ярких голубых звезд. Как объяснял Лейнер, после ночи, на улицу перво-наперво выходят дорожные службы, убирающие тонны принесенного из пустыни песка. Этот песок заваливает улицы, забивает воздушные шлюзы домов, но все-таки не парализует жизнь города так, как это было во времена постройки старых кварталов. В общем, что и говорить, любопытное тут место. И находится далеко, и живет по каким-то своим, особенным законам, и всяческих тайн здесь много, одни пещеры чего стоят. Там ведь, как поговаривают, такое можно повстречать, что ни одному фантасту не приснится. Вот только откуда эта жизнь берется, никто не знает, так как дальше чем на пару километров в глубь никто не уходил, а там и нет ничего кроме озер под криовулканами. А ведь планетарная кора здесь минимум на 40–50 километров тянется, а то и больше.

А еще, Дойл поймал себя на мысли, что он все реже думает о том, что там сейчас творится на Марсе и вспоминает дом, в котором прожил почти десять лет. Новая жизнь полностью захватила его и старалась не давать и шанса обращать взгляд в неспокойное прошлое.

Транспорт «Эйнхерьяр», больше похожий на штурмовую установку ВКС чем на гражданский малый звездолет приземлился в космопорту тогда, когда уже стемнело. Снаружи ревели порывы ветра, раскачивая подвешенные на толстые металлизированные канаты вывески и поднимая песчаные смерчи, волна за волной прокатывавшиеся по посадочной полосе. На горизонте, от земли в небо тянулись темные, бесформенные клубы песчаной бури.

К звездолету сразу подогнали глайдер закрытый энергощитами и генератором силового поля, пригибаясь от порывов ветра из него вышли двое охранников в блестящих черных боевых экзоскелетах и в таких же черных масках с закрывающими всю голову касками. Еще двое вышли из транспорта, заслоняя раскрывшимися наручными щитами невысокого беловолосого человека с крючковатым носом и серым лицом. Он был в простом экзокостюме с минимумом брони и защищался от горстей песка, что ветер бросал ему навстречу простой кислородной маской. Вот только упавшая уже почти до тридцати градусов ниже ноля температура никак не влияла на него, словно его кожа не была подвержена никаким термическим реакциям.

Доктор Хайнц Штайер, председатель правления корпорации «Нантек» на Тиадаре прибыл в Аббервил. Здесь его ждали интересные дела, по большей части незавершенные, которые он вполне мог довести до ума сейчас, после успешных экспериментов на Нефертисе. Усевшись на заднее сиденье глайдера, Штайер извлек из кармана информблок и включил его. Да, это было великолепно… Например, экспонат номер В-653. Ничего, что выглядит как растекающаяся, плавающая в воздухе амеба, зато может управлять гравитационными полями. Штайер повертел в пространстве интерактивную фотографию отдаленно напоминающего человека существа, с рудиментарными руками, ногами и бугрящимся, пузырящимся телом со множеством полупрозрачных студенистых волосков. Ни головы, ни глаз у существа не было. Это новый экспонат — M-851. Недавно привезен профессором Зейгеном. Предназначен для жизни в кислотной среде и при громадном давлении, ввиду эластичности тела, способного переносить перегрузки в несколько сотен G, просто переходя из полуаморфного состояния в жидкое, не теряя при этом рассудка и памяти… Вот только надо напомнить охране, чтобы они сняли с двери эту табличку «Норман Картер, техник». Картер там больше не живет… Опыты на Нефертисе оказались удачны и теперь стоило вернуться в свою старую лабораторию и закончить начатое несколько лет назад, тем более, что неподалеку было Чистилище, откуда можно было невозбранно брать необходимую биомассу. Куда проще, чем приглашать добровольцев с захолустных планет, объявляя взамен на участие в экспериментах серьезные дотации семьям.

Вот и лаборатория, уже видна на горизонте. Высокое, в тридцать этажей здание, с несколькими пристройками и комплексом приземистых сооружений, в которых располагались подсобные помещения. Он тут не был уже лет восемь, если не изменяет память, с того самого дня, как эта неугомонная Грейт смогла-таки протолкнуть в правлении рекомендацию о прекращении исследований на Тиадаре, как потенциально опасных для жизни граждан колонии. Но теперь председатель правления он, и козни его заклятой подружки уже не так страшны. Где вообще она разглядела опасность? О каких гражданах думала? Ее скорее волновало то, что он так часто забирает у нее биодронов, которых она так мечтала превратить в полноценных людей. Да кому нужны эти ее очеловеченные синтеты? А на его исследования такой спрос в ВКС, что финансирование из Министерства Обороны уже превысило дотации «Нантек». Скоро, вероятно месяца через два по местному времени, можно будет и вовсе не обращать внимания на Правление и заниматься только заказом из специальных служб.

— Мы прибыли, господин Штайер. — сообщил водитель, открывая двери охранникам, чтобы те осмотрели территорию перед тем, как из машины выйдет их шеф.

Да, с некоторых пор приходилось опасаться за свою жизнь. «Серебряная Луна» уже пару раз давала понять то, что видеть доктора им выгоднее в мертвом виде.

— Все в порядке, док. Выходите.

Он мельком посмотрел на громоздкий экзоскафандр охранника с массой электронных блоков и многочисленными защитными устройствами. Скоро все это станет не нужным. Универсальные, неуязвимые существа, созданные на основе тиадарской ДНК полностью заменят таких как этот здоровяк. Ну и что, что они немного не люди? Важен не вид, а способности.

— С прибытием, доктор.

А, вот и она… Неужели решила навестить его лабораторию ночью, только ради того, чтобы убедится, что он действительно приедет? Странно, но на нее похоже.

— Здравствуйте, доктор Грейт. Я, откровенно говоря, удивлен, увидев вас тут.

— Я присматривала за лабораторией в ваше отсутствие. — ответила Грейт без тени юмора. — Вы против?

— Нет, конечно, но меня удивляет ваше рвение. Обычно, вы старались обходить это место стороной.

— Времена изменились.

— Понимаю. Как ваша собственная работа? — наконец-то они вошли в холл и смогли снять маски, через которые голоса казались слишком неестественными.

— Благодаря вам, Штайер, никак. И вы это прекрасно знаете. Вы же сделали все, чтобы мои исследования психомоторики и нервной системы биодронов умерли в зародыше. Теперь вместо полноценного института, вы имеете комплекс, занимающийся учетом рисков неправильного обслуживания нейроконтроллеров.

— Поймите меня правильно, Мериен. Я бы может и рад дать вам добро на исследования, но Центральному Правлению это не интересно. — ответил Штайер словно оправдываясь. — А вот проблема сбоев при работе нейроконтроллеров их волнует куда больше.

— Что с нее толку, если ни одного биодрона не удалось вывезти с Тиадара живым? — грустно улыбнулась Грейт. — Я вот работала над этой проблемой, но вы не дали ни шанса ее решить. Вы задавались вопросом, почему они умирают, если их увезти с планеты, и почему их геном невозможно синтезировать в других лабораториях, хотя оснащение сходных учреждений на Терре во много раз лучше?

— Задавался. Но это не краеугольный камень. Сначала надо получить товар. Не эту пародию на разумного человека, а полноценный рабочий организм, который сможет адекватно реагировать на наши команды, не обременяя себя вопросами и сомнениями. Это несложно, если руководствоваться обычным ДНК, но ведь четырехспиральное ДНК биодронов дает куда больше пространства для маневра.

— О, да… Вы хоть знаете, как синтезировать еще две спирали, или все еще тупо повторяете их?

— Повторяем. Тем не менее, исследования их предназначения активно ведуться…

— Я бы их закончила лет пять назад.

— Я не был бы так уверен, Мериен. Лет пять назад, вы удивляли всех разве что своим трепетным отношением к этим хвостатым. Хорошо, что здесь нету слуг биодронов, терпеть их не могу. Половину того, что им говоришь, не понимают.

— Значит плохо говорите.

— Думаю дело не в моей способности объяснять, а в их способности понимать. Животные, они и на Тиадаре животные.

Грейт вздохнула:

— Что же, видимо, в этом плане мы никогда с вами не сойдемся во мнениях, доктор. В любом случае, с возвращением на Тиадар.

Она развернулась и быстрым шагом вышла за дверь шлюзовой камеры, на ходу надевая кислородную маску.

Всякий раз, когда она видела Штайера, ей хотелось его убить. Хотя бы просто потому, что человек, занимающийся тем, чем занимался Штайер не должен жить в принципе. Не говоря уж о том, что он разрушил на корню ее определенные начинания, которые, правда, шли вразрез с основной концепцией политики «Нантек». Корпорации не нужны были школы для биодронов, ей хватало исправно выполняющих команды бессловесных рабов. А ведь никто даже не удосужился задать ей вопрос, как она смогла впервые синтезировать ДНК с четырьмя спиралями. Отсутствие информации по геному списывали на нежелание Грейт раскрывать детали его создания и на то, что по сути, открытие было случайным. В возможность того, что геном не был создан, а был выделен из уже имеющегося материала не верил даже Штайер.

А ведь она прекрасно знала, откуда он взялся.

Никто не знал. Только она. Потому что все, кто был тогда вместе с ней погибли при извержении криовулкана, в жерле которого было найдено то… захоронение…

Еще первые колонисты, исследуя пещеры Тиадара натыкались на полуразрушенные строения из необычного зеленовато-голубого камня, украшенные странными рунами, причудливыми, казалось будто бы объемными, словно висящими в воздухе рисунками. Но ее экспедиция пошла дальше. Предположения, что Тиадар был некогда обитаем, а потом из-за приближения к нему газового гиганта и потери атмосферы лишился своей флоры и фауны зародились еще тогда, но надо было это доказать. Увы, в тот момент, когда доказательства были почти на руках у людей произошел переворот, пришли терранцы и все изменилось.

Найденные в глубокой нише под криовулканом кости оказались никому не нужны. Их, насколько она знала просто утилизировали. Остался только выделенный из остатков крови в поверхностных слоях костяной ткани ген, всего несколько молекул ДНК, которые пришлось выдать за собственную разработку, хотя сама Грейт на тот момент даже не представляла, что и за что в этой молекуле отвечает. Расшифровка генома требовала времени, а его не было. Списали на «случайное открытие», и научились воспроизводить биодронов из генного материала с небольшим расхождением от изначальной структуры.

Из тех, кто знал истинное происхождение гена осталась только она одна. И именно поэтому, по мере своих возможностей она пыталась помочь тем, кого создали на фабриках «Нантек». Только она знала, что в один прекрасный день наступит возможность доказать, что планета, на которую высадились люди не принадлежит им и никогда не принадлежала. И тогда… тогда будет возможность вышвырнуть отсюда этих терранцев по их собственным же законам.

Последствия Грйет не волновали. Она родилась на Тиадаре до прилета людей с Терры, потом училась в Марсианском Университете Ксеногенетики а потом, на Терре, поставив себе самые недорогие импланты, дабы хоть как-то иметь возможность пробиться выше, вернулась на Тиадар, где к тому моменту изменилось все. Теперь она жила в стране слепых и в глубине души не хотела, чтобы они прозрели.

Штайер сделал все для того, чтобы ее исследования базовой структуры генома извлеченного из найденных тут захоронений прекратились. Возможно, он что-то подозревал, возможно, просто хотел поставить палки в колеса. Но в любом случае, своего он добился. Она вспомнила, как его подручные приходили в ее школу за биодронами, выбранными для экспериментов с генетическим мутагеном. У нее дома до сих пор хранилась общая стерео-фотография ее маленького класса, который со временем был просто уничтожен. Где сейчас они все? Большинство погибли в ходе экспериментов. Кого-то, как она слышала, отправляли в Чистилище и неизвестно, сколько из них прожили там хотя бы пару лет. Она смогла спасти только одного биодрона, сейчас жившего вместе с ней. Впрочем, «биодронами» она их давно уже не называла. У них было собственное имя, о котором пока знала лишь она и ребята из криптографического и лингвистического центра, постепенно продвигавшиеся в расшифровке текстов на найденных руинах. И чем больше узнавали лингвисты, тем яснее она понимала, что те, кто построил эти древние храмы, были кем-то особенным, уникальным, и возможно, Тиадар еще до сих пор хранит свои самые главные тайны, не подпуская к ним надоедливых людей.

Она видела эти пещерные комплексы, полные органических ловушек, странных, не поддающихся описанию созданий, которые бродят среди естественных катакомб на глубине больше трех километров под поверхностью, видела гравитационные стянутости и облака нулевой гравитации сливающиеся подчас в аномалии, разрывающие обратным гравитационным потоком людей и технику, но свободно пропускающие сквозь себя полупрозрачных медузообразных существ, способных генерировать направленные акустическо-резонирующие колебания, видела торчащие из гранита черные клыки странного минерала, обладающего огромной гравитаций. Все это было направлено на то, чтобы не пустить постоянно роющихся в пещерах людей еще глубже, в неизведанные природные пустоты. Планета намекала, что место людей на поверхности, а еще лучше, и вовсе подальше от нее.

А еще она была убеждена, что если кому и суждено помочь в разгадке тайн Тиадара, так только биодронам, тем, кто был создан из ДНК прежних обитателей планеты. Вот только когда это случится, Грейт не собиралась делиться открытиями ни с кем.

6. Непредвиденные обстоятельства

В комнате было душно и в ноздри бил резкий, неприятный запах. Най приоткрыл один глаз, затем второй, словно не был точно уверен в том, что все еще жив и в конце концов огляделся по сторонам, пытаясь сообразить, куда же все-таки попал. Темная комната с низким потолком и каменистыми стенами находилась скорее под землей чем в каком-то городском здании, а единственный источник освещения, тусклая желтоватая лампа лежала на полу. Биодрон попробовал пошевелится, но лишь беспомощно заелозил на металлической кровати, к которой был пристегнут полицейскими гравиозамками. По мере того, как сознание возвращалось к нему, возвращалась и боль, а тело неприятно зудело от темно-красной корки засохшей вокруг ран. Вспомнив подземный тоннель, облаву и идущих по каверне людей, Най уже привычно для себя почувствовал охватывающий его озноб. Ведь он теперь у людей, а это может значит лишь то, что будущее куда как неблагоприятно.

Неподалеку, за железной стеной, гулко раздавались шаги время от времени проходивших мимо камеры Ная людей, кто-то тихо переговаривался, постоянно гудела какая-то техника. Ничего обнадеживающего Най не обнаружил, впрочем как ничего такого, что свидетельствовало бы о том, что его хотят убить. Все вокруг занимались чем-то своим, и до прикованного к кровати биодрона никому не было дела. По крайней мере до тех пор, пока не щелкнули замки на стальной двери и в комнату, чуть пригнувшись, чтобы не задевать головой низкий потолок, вошел худощавый, высокий, но уже довольно пожилой человек в сопровождении трех охранников, одетых в экзоброню и неплохо вооруженных.

— Значит вот ваш найденыш, да? — спросил человек у одного из охранников.

— Да. — кивнул тот. — Мы пришли к выводу, что его все-таки пока лучше подержать в связанном состоянии, дабы ему в голову не пришла мысль причинять нам тут неудобства.

— Да, это неплохая идея, особенно если учитывать то, как он поставил на уши всю полицию города. Думаю, резонно будет с ним пообщаться, узнать как его занесло в наши тоннели. Что скажешь, а? — Най понял, что последняя фраза обращена к нему. — Ты ведь пришел в себя, да?

— Я вообще не знаю, где я. — ответил биодрон, прижав уши к самой голове. — И уж тем более не знаю, как я к вам попал, потому что меня притащили сюда без сознания.

— Нет, я имею ввиду вообще подземную систему тоннелей.

— Я не знал даже о существовании такой. Когда меня заперли в здании и стали забрасывать гранатами, которые втягивали в себя воздух, одна из них сорвала плиты с пола и под ними оказался тоннель. Я не знаю, что сейчас с ним сделали. Может взорвали, может закрыли…

— Похоже на правду, согласен. — кивнул пожилой человек. — По крайней мере, то, как ты сейчас выглядишь, говорит о том, что к нам ты явно не в гости зашел.

— Тогда может быть вы меня освободите? — поинтересовался Най.

— И что ты будешь делать, когда станешь свободным? Куда пойдешь? Да и сможешь ли вообще ходить. Нет, я не вижу смысла в твоем освобождении, по крайней мере до тех пор, пока не прибудет наш человек, который общается с такими как ты более продуктивно.

— И убивать не станете? — с надеждой спросил Най.

— Если бы мы хотели, то ты бы не очнулся. — жестко заметил старик. — Но раз ты пришел в сознание и говоришь со мной, то это значит, что твоя смерть в наши планы не входит. На данный момент, по крайней мере.

Уже обнадеживало. Хотя Най до сих пор и не понимал где находится и кто же эти люди, уже то, что его не начали сразу бить и пытать, обнадеживало. Правда самочувствие от этого лучше не становилось.

— У вас есть хоть какие-нибудь медикаменты? — спросил он. — Мне, откровенно говоря, не совсем хорошо…

— Есть, но зачем нам переводить их на такого как ты? Я не вижу в этом полезности. — пожал плечами старик. — Вот, опять же, вернется наш сотрудник, занимающийся непосредственно вами, тогда и посмотрим.

— Я, наверное, сдохну к тому моменту. — проскулил Най.

— Значит, так распорядится судьба. — бесстрастно прокомментировал старик. — Мне нечего больше добавить. Лежи спокойно. Если мы тебя отцепим и дадим возможность свободно двигаться, ты погибнешь намного быстрее оттого, что откроются раны.

Странные люди. С другой стороны, какая разница? Они помогли тебе, вытащили из пещер, даже кровь остановили. Осталось лишь дождаться того человека, о котором они говорят. Хорошо, если он не из охраны или из этих ученых Корпорации. Эти то вряд ли будут заботится о биодроне…

…Биодроне… Наю отчего-то стало вдруг себя до невозможности жалко. Ну почему именно биодрон? Неужели нельзя было найти им другое имя, не представляющее их в роли биороботов? Разве он так похож на машину? Разве уже лишь то, что он способен думать, понимать и осознавать, не делает его разумным? Наверное нет.

— А кто вы? — спросил Най, не рассчитывая на ответ.

Его и не последовало.

— Не твое дело. — ограничился скупой фразой старик. — Радуйся, что не прикончили сразу.

Радоваться было нечему. Най лежал, даже не понимая, где у него больше болит. Пробившая бедро железка, из под которой до сих пор медленно сочилась кровь, казалась раскаленным клином, медленно прожигавшим раздраженную плоть, голова раскалывалась от боли в правом виске, а биение сердца отдавалось в простреленном плече. О прочих ранах и царапинах Най предпочитал не вспоминать. И хотя умирать, конечно, страшно, это же уже не жизнь… А вдруг случится так, что не повезет с этим «специалистом» и снова начнут бить? А еще… Най вдруг поймал себя на мысли, что ему вот так вот очень неловко лежать здесь, прикованным к кровати, да еще и голым. Все-таки, постоянно находясь среди людей, он привык что-то на себя одевать. Хотя специально сшитые для биодронов вещи и были неудобны, натирая в паху и под хвостом, к ним Най уже привык и ощущение того, что на него пялятся какие-то люди смущало его.

— Ладно, дверь охраняйте с той стороны, — распорядился старик перед уходом. — Вдруг все-таки выпутается. От экземпляра, сделавшего себе трепанацию черепа ради извлечения нейроконтроллера можно ожидать все, что угодно.

— Говорят, у них на короткое время, если они в экстремальной ситуации оказались, отключаются болевые рецепторы и блокируются нервные окончания — заметил один из охранников.

— Да и поэтому тоже следите. — кивнул старик. — Не блокируются, а притупляются, но этого оказалось достаточно для того, чтобы это создание с такими ранениями перестреляло почти целое отделение полиции и еще и сбежало от массовой облавы. Сейчас ему будет хуже всего, выброс в кровь выделявшейся его костным мозгом анестезии закончился, но я не дам гарантии, что он не повторится.

Да, любопытно, сколько всего нового про себя узнаешь… Най даже не подозревал, что его организм способен на такие фокусы. Впрочем, сейчас действительно становилось все хуже и хуже и потому он всерьез опасался, что все эти их «специалисты» не успеют прийти до того момента, как его вырубит болевым шоком.

Люди вышли за дверь, оставив биодрона одного. В почти полной темноте, прикованного к кровати, постепенно сходящего с ума от усиливающейся боли. Им было, конечно, все равно, выживет он или нет, но вот Най вдруг понял, что уходить в темноту, из которой он в свое время и выбрался, не хочет. Когда ты спишь, темнота приходит и забирает тебя, но у нее есть обязательства перед тобой. А смерть ничем тебе не обязана и если заберет, то навсегда. Он попробовал терпеть боль, но от этого стало только хуже. Прикусывание языка и всякие прочие действия к результату не привели, руки и лапы были прикованы к железному каркасу кровати, зафиксированные в не очень удобном положении и постепенно затекающие мышцы приятных ощущений не добавляли. Через несколько минут Най понял, что терпеть больше не в силах. Глаза слезились, по нервам словно водили каленой сталью. Уже теряя сознание под накатывающейся штормовой волной боли, он не слышал, как хлопнула дверь и почувствовал, что в комнате кто-то есть лишь тогда, когда длинная игла вонзилась ему в шею, впрыскивая в кровь анестезирующую инъекцию.

— Хитчлоу, кати сюда аппарат жизнеобеспечения, быстро! — скомандовал то пропадающий, то вновь врезающийся в уши голос. — Инструменты неси и биораствор! И бегом, что, к полу прирос?

Следующий укол полностью отключил сознание Ная.

Сколько времени прошло с тех пор, он не знал. Под землей ведь все едино, что день, что ночь. Наверное много, так как привести его в порядок со всеми теми ранами было наверняка тяжело. Най оглядел себя, даже не поверив увиденному. Засохшую кровь смыли, раны были отчасти зашиты, отчасти залеплены восстанавливающим раствором, ускорявшим регенерацию тканей. Выполнено все было очень аккуратно, даже не сбривали шерсть, как в Чистилище. Отголоски боли еще гуляли у него в голове, но теперь она стала куда терпимее. Он попробовал сесть на кровати, на этот раз уже не железной, а мягкой, с чистыми белыми простынями и деревянной спинкой, но его сразу остановили:

— Не двигайся. У тебя швы только наложены. если сосуды разорвутся, все придется начинать с самого начала.

Най оглянулся и увидел быстро писавшего что-то в информблок человека.

— Это вы мне помогли? — поинтересовался биодрон.

— Нет, я всего лишь заношу в базу данных результаты проверки твоего генома. Твоя врач сейчас придет. Она…

В соседней комнате с шипением открылась входная дверь, замерцав включились ионизирующие лампы и Най вздрогнул от услышанных им слов:

— Шаллер, вы закончили проверку генома?

Дело было не в самих словах, а в том, кто их произнес.

— Да, доктор Грейт. У нас совпадение почти на 90 процентов от изначальной структуры ДНК. У него генетический код меняется прямо на глазах, по мере того, как сознание отвыкает от нейроконтроллера. Две спирали стабильны, но две других претерпели изменения в сторону приближения к оригинальной структуре.

— Значит… Господи, все-таки моя догадка была верна… Вторая пара спиралей содержит биологический код не имеющий отношения к обычному телу… Вот почему мы не смогли их синтезировать, а только повторить…

Доктор Мериен Грейт вошла в комнату, на ходу набрасывая поверх черного блестящего костюма зеленоватый врачебный халат.

— Так, теперь давай-ка я тебя осмотрю, ушастый. Что-то ты очень резво вскочил. Итак, твой идентификационный номер по каталогу N-45A7 и ты…

То, что произошло потом, биодрон ожидал меньше всего. Информационная стерео-панель отлетела в сторону, а стилус, которым Грейт что-то подчеркивала выпал из задрожавших пальцев.

— Най?… — она была уже совсем рядом, осторожно обняв его за шею и прижав к себе, проводя пальцами по спутавшимся и слипшимся серебристым волосам, а он пораженно сидел, не смея шевельнуться и боясь даже моргнуть.

— Най, ты даже не представляешь, как все это время… — она запнулась. — Семнадцать лет… Господи, ты прожил там семнадцать лет! Ты хоть помнишь меня?

Биодрон слабо кивнул.

— Мне больно. — тихо сказал он. — Ты сильно давишь на плечо.

— Прости… — она отстранилась. — Просто… я не знаю. Из всех биодронов, кто мог попасть сюда, попал именно ты. Ты… ты меня боишься? — она заметила, как Най неловко отодвинулся от нее.

Он промолчал, чуть наклонив голову.

— Боишься… — заключила для себя Грейт. — Конечно, ты всех людей сейчас боишься, ушастенький мой… Но здесь тебе не сделают ничего плохого. Шаллер, выйдите, пожалуйста.

Помощник Грейт незаметно прошмыгнул мимо них и исчез за дверью. Он, словно и сам понимал, что сейчас лишний.

— Где я? — спросил Най. — Мне никто так ничего и не рассказал.

— Это подземная станция «Полярис», раньше служившая геологической лабораторией, а ныне база организации, которую люди называют «Серебряной Луной». Помнишь мою школу? Ее закрыли через полгода после того, как забрали тебя и продолжать исследования я смогла только здесь.

Най откинулся на подушку и полуприкрыв глаза стал считать выщерблинки на гранитном потолке. Сейчас, когда общая анестезия отходила, больно было даже лежать, не говоря уж о том, чтобы двигаться.

— Грейт… кто я такое? — спросил Най, вспомнив, как давным-давно хотел задать этот вопрос. — Я сейчас сам не знаю… Я вижу сны, слышу какие-то голоса, но… не могу понять.

— Сейчас нет смысла скрывать то, что я знаю, Най. По крайней мере, от тебя. — вздохнув ответила Мериен. — О том, что я сейчас расскажу, знает только Рит, ты с ним встретишься чуть позже, он тоже обучался у меня. Ты — шитвани. Твоя раса жила на этой планете до того, как сюда прибыли люди. Задолго до этого. Я не знаю, что случилось с вами, но мы обнаружили лишь несколько захоронений. Они достигают возраста в несколько сотен тысяч лет, так что я не могу даже предположить, когда конкретно исчезла ваша раса. Я выделила ДНК из засохшей крови и смогла повторить его, что дало людям возможность генетически воссоздать бывших жителей Тиадара. Но мои исследования были искажены. Люди посчитали, что возрождать расу невыгодно, ее лучше сделать подчиненной, вассальной расой рабов. Так возникли биодроны.

Все это время, я старалась доказать то, что вы являетесь самостоятельной формой жизни. Понимаешь, по законам галактического Сообщества, колонизировать планету, на которой обитает другая разумная форма жизни нельзя, так как космическая раса не имеет права вмешиваться в жизнь более слабой цивилизации настолько грубым образом. Поэтому, доказательством вашей самостоятельности можно оперировать как аргументом в пользу независимости Тиадара. И ты, сделав то, что ты сделал, эту самостоятельность доказал. Считалось, что вы не можете существовать без нейроконтроллера, но сейчас я имею двух биодронов, опровергающих эту теорию. Ты и Рит, у которого я извлекла нейроконтроллер сразу после того, как перебралась сюда.

— Мы, разумная форма жизни? Шитвани? Жили тут раньше? — Най поднял на нее взгляд и снова опустил. — Грейт, мне сейчас так плохо, что я не могу осознать важности или ценности этой информации. Шитвани хоть не звучит так противно как «биодрон».

— Разумеется, Най. Это ведь ваш родной язык. Кстати, как поправишься, я обязательно покажу тебе найденные нами подземные храмы вашего народа…

— Я ничегошеньки не понимаю…

— Поймешь. Со временем все поймешь. — Грейт потрепала его за ухом. — Главное, что ты теперь здесь, малыш. Что тебе ничего больше не угрожает.

В комнату, мягко ступая по покрытому пушистым ковром полу, вошел еще один биодрон, неся в руках небольшую информационную панель. Он очень напоминал Ная, только волосы, шерсть на плечах и нижних частях лап у него была черная, а основной мех песочно-рыжего. Как и Най он был без одежды, лишь с шелковой тканью, обмотанной вокруг бедер.

— Грейт, ты просила принести твой дневник. Вот… — биодрон умолк, заметив Ная.

— Най, это Рит, познакомься. — Грейт встала с кровати и забрала панель у Рита. — Вряд ли вы помните друг друга. Рита привезли в мою школу всего за пару дней до того, как забрали тебя.

Рит чуть склонив голову и подняв уши посмотрел на Ная. Затем подошел ближе и присев перед ним на корточки, провел кончиком носа по щеке.

Най чуть прижал ушки к голове и ответил тем же, обвив руку Рита хвостом.

— Потрясающе… — пробормотала Грейт. — Так, у вас еще и язык телодвижений есть… надо было предполагать, все-таки уши и хвосты… — она быстро сделала какие-то пометки в дневнике.

Два биодрона-шитвани сидели друг напротив друга и не двигались. Лишь Най поднял руку и положив ее на лоб Рита закрыл глаза. Почему-то он знал, что надо делать именно так… Вспышка света, и он увидел картины чужой жизни, пролетавшие стремительным вихрем. Лаборатория, школа Грейт, отряд солдат, выгоняющий во двор биодронов и на месте их расстреливающий, саму Грейт, сажающую в глайдер рыже-черного биодрона с простреленным животом.

— Рит, держись, только не умирай… — услышал он издалека, будто эхом.

Потом была подземная база, операция, извлечение нейроконтроллера. Другая жизнь, новая, свободная от страха и боли.

Най приоткрыл глаза и понял, что Рит точно так же сейчас вглядывается в его память. Молча, смежив веки и прижав длинные уши к голове.

— …ментальный контакт между сородичами… без всяких имплантов… — шептала поодаль Грейт. — Если бы мы только попробовали убрать нейроконтроллеры… Хотя возможно, об этих способностях догадывались, потому и заблокировали сознание имплантом…

Но она даже приблизительно не могла представить, что сейчас происходило на самом деле. Одному человеку не дано узнать другого, прожив его жизнь.

Еще с минуту они просто сидели напротив, глядя друг другу в глаза.

— Здравствуй. — наконец тихо произнес Рит.

Най склонил голову, насколько позволяла перебинтованная шея и грудь и улыбнулся, так как лицевые мышцы биодронов позволяли выражать эмоции и обладали примерно такой же свободой в мимике как и лицевые мышцы людей.

— Привет.

Теперь они знали друг друга почти с самого рождения, разделив все самые яркие впечатления в жизни, всю боль и всю редкую радость.

— Поправляйся скорее. — пожелал Рит. — Тогда мы вместе погуляем по местным пещерам. Они очень красивы, а Грейт говорит, что это наш родной дом.

— Обязательно. — Най улыбнулся еще шире, чуть обнажив тонкие белые зубы.

Ему впервые в жизни стало так хорошо, что он позабыл даже про резкую боль в искалеченном теле.

Рит покосился на что-то записывавшую Грейт и тихо муркнул:

— До встречи. Мне идти надо, а как выздоровеешь, заходи ко мне в пещеру.

Он быстро поднялся и рыжей тенью выскочил из комнаты.

Рэнд Блекли нервничал. Наверное впервые за все годы своей не совсем законной деятельности. Все пошло не так. Облава не к месту и не ко времени, Эта растреклятая ракушка вместо денег. Хорошо хоть эти яйцеголовые из «Серебряной Луны» довели их по тоннелям почти к самому городу, а не заставили пробираться сквозь кордоны полиции. Тая вот теперь сидит и слушает эту раковину почти безотрывно, разве что поесть отходит. Не иначе как какая-то мозговая хрень. Да и сам Рэнд стал замечать, что время от времени слушает чарующую музыку и хор нечеловеческих голосов, доносящийся изнутри хрустальной безделушки. Судьба или не судьба привела его сюда, а отделаться от наваждения он уже не мог. Даже во сне он постоянно видел переплетения гранитных щупалец, с которых свисают длинные бороды лиан, тусклое синеватое сияние и удивительные, состоящие наполовину из потоков энергии деревья. Не ты выбрал Тиадар. Тиадар выбрал тебя… Да, именно так эта раковина и говорила ему голосом матери. Но раз так, то зачем, для чего и что за места он постоянно видит во снах?

— Знаешь, Рэнд, это наверное смешно звучит, но я знаю, о чем ты сейчас думаешь. — Тая подошла сзади положив ладони ему на плечи.

— Да? и о чем же?

— О том, что мы прогадали со сделкой. Но я думаю, это не совсем так.

— Я не знаю. С одной стороны, я такого еще не встречал, а с другой, ну не стоит это затрат на проведение операции. Я понимаю, что Барлоу обычно без ума от всяких артефактов, но мне его энтузиазм чужд.

— А мне нет. Знаешь что я заметила? Что ракушки могут светится больше и меньше, в зависимости от того места, где находятся. Быть может они что-то вроде компаса?

— Тая, ты просто начиталась старых книг о космических пиратах.

— Разве это так нереально? Даже если они показывают путь к месту своего рождения, то только представь, сколько всего мы сможем там отыскать необычного.

— Или неприятностей.

— Нам бы не стали их предлагать, если бы они ничего не стоили. Рэнд, ты лучше меня понимаешь, что это бизнес. И подрывать доверия к себе ни одна из сторон не будет.

По ту сторону пласталевого окна замигали огни на стенах домов, Рэнду почудилось, что пол под ним пошатнулся.

— Тая, ты не знаешь, тут бывают землетрясения?

— Нет, не должно. Рядом ведь нет криовулканов…

В следующее мгновение под дом словно ударило гигантским кулаком, со стен слетели голографические картины, с полок попадала посуда, взвыв и погаснув рухнул виокрон. В окне среди ночного мрака запрыгали синеватые сполохи, озаряя стены домов и охранные вышки бледным светом.

— А это что? — спросил Рэнд поднимаясь с мягкого ковра. — Наверное дождик пошел…

Контрабандист выглянул в окно и замер, пораженно глядя на горизонт. Чуть дальше Старого Города, в старом кратере криоволукана что-то ворочалось, выплевывая из под земли струи ледяной крошки и пара. Пронизанное странным голубым светом облако расползалось по небу, пожирая далекие звезды и постепенно вытягиваясь в сторону Аббервила. Сквозь клубы холодного пара мелькали светящиеся силуэты и стремительные черные тени.

— Это не извержение, Рэнд! — закричала Тая, отпихнув его от окна. — Закрой ставни…

— Как? Я тут даже кнопок никаких не вижу…

В окно что-то глухо ударило, в сгущающейся тьме проползло что-то извивающееся, с мерцающими синими прожилками поверх бугристого тела. Рэнд успел заметить только распадающийся на сотни извивающихся жал хвост.

— Тут же вроде как мир необитаемый… — пробормотал он, вытаскивая из-за пояса импульсный пистолет.

— Поверхность — да. Но пещеры населены. — поправила Тая. — Ими…

По ту сторону улицы по стене проползла массивная, похожая на рака и медузу одновременно туша, одним ударом лапы раскрошившая несколько окон. Как в немом кино, находясь за звуконепроницаемой перегородкой, Рэнд видел, как из провала в стене выпала женщина, а пара щупалец твари, крепящихся к телу лишь полупрозрачными потоками энергии залезла в квартиру, вытаскивая оттуда корчащихся людей. С крыши их дома ударили импульсные скорострельные батареи, разрывая в клочья панцирь чудовища, однако в небе мелькнуло нечто округлое, раздутое, похожее на сросшиеся человеческие ладони и обхватив сидевшего за орудием полицейского отшвырнуло его в сторону, почти через всю улицу, впечатав в титановый щит.

Прямо за окном из надвигающегося со стороны кратера холодного тумана материализовалось какое-то бесформенное создание, державшееся на стекле сотнями присосок, располагавшихся на покрытых костяными пластинами щупальцах. Закованная в панцирь продолговатая голова напоминавшая голову богомола стукнулась о прозрачную преграду, выпуская из составных жвало-рук темно-синий яд, стекавший по гладкой поверхности тонкими струйками.

— Главное не стреляй! — взвизгнула Тая. — Стекло разобьешь!

— Оно его сейчас и так проломит! — рыкнул Рэнд, взводя пистолет. — Отходи в другую комнату!

Но существо не торопилось. Оно медленно поворачивало располагавшимися по бокам пасти глазами, пока не замерло, глядя куда-то за спину Рэнда. Контрабандист невольно оглянулся и сам, готовясь к какой угодно пакости, но там был лишь мраморный сервант с лежащими на нем ракушками, все так же слабо мерцавшими. Проникший даже сквозь герметичную стену заунывный крик неприятно резанул по ушам, тварь за стеклом метнулась в сторону и исчезла.

— Ну ни хрена же… — пробормотал Рэнд. — смотри как на них эти ракушки подействовали.

— Ты еще сомневался в их полезности, да? — негромко и очень испуганно спросила Тая.

— Выходит эти парни знали про то, что ночью будет атака города из подземелий? Специально дали нам что-то вроде системы «свой-чужой»?

— Маловероятно… но… я уже не знаю чему верить. — покачала головой Тая. — Смотри, наш дом действительно огибают стороной.

По улице несся сплошной поток различных тварей, от мелких, величиной с собаку, то громадных, под несколько метров ростом. Все они имели костяную броню, черную, поблескивающую в исторгавшемся из жерла криовулкана голубом свете плоть, кое где переходящую в текучую, полупрозрачную субстанцию, светившуюся в темноте. Совсем как стволы деревьев из сна, навеваемого раковинами. Где-то за поворотом уже горело перевернутое и развороченное аэротакси, а со стороны центральной части города воздух разрезали вспышки орудийного огня, становившиеся все более частыми и беспорядочными.

Майкл Дойл ругаясь последними словами сполз с кровати, стараясь в полной темноте нацепить на ноги привезенные с Марса домашние тапочки, выполненные в виде мягких ежиков с надписью «плохо быть ежиком, никто не гладит». Комлинк, оставленный на столе разрывался от громкого тревожного гудения, да и за окном творилось что-то странное.

— Ну и кому не спится? — проворчал он. — Мало того что ночь на дворе, так еще и ночь на другой планете. Да еще и на улице под минус сто температура…

Принятое сообщение сняло сон как рукой. Дойл быстро прицепил комлинк на руку, схватил с дивана терморегулирующий костюм, гермошлем, без которого на улицу ночью было лучше не выходить, информкарту полицейского и выскочил в прихожую гостиницы. Из соседних номеров уже высыпали заспанные люди, лица у многих были испуганны, кто-то пытался успокоить плачущего ребенка.

— Они опять поднялись на поверхность. — сказали в толпе. — Не иначе как старый вулкан проснулся.

— Так, не толпимся, не толпимся! — прикрикнул Дойл, расталкивая собирающихся в коридоре постояльцев и на ходу пытаясь нацепить на руку автоматическую аптечку с анализатором.

Взгляды которыми его провожали, Дойлу не понравились. На него смотрели как на покойника.

На улице ревела сирена, с башен, установленных возле резиденции мэра воздух расчерчивали бледно-голубые лучи гравитационных плазмотронов, выстреливавших раскаленное и сдавленное гравитационными полями вещество в сторону наползавшей на город темной тучи, пронизанной изнутри синими молниями. Даже с такого расстояния было видно, что внутри тучи перемещаются темные тени гигантских существ.

Так, что теперь? К участку? А если он заблокирован? Дойл запрыгнул в полицейский глайдер, один из тех, что выписывались из столицы во временное пользование всем новоприбывшим, и включив двигатели погнал его в сторону управления. Окно он решил не закрывать — все равно, холод не проникает под термоткань костюма, а если нападут, то будет проще отстреливаться. Импульсный пистолет, лежавший в открывавшемся лишь после проверки ДНК владельца машины бардачке над водительским сиденьем, уже занял место возле руки Дойла.

Навстречу проносились пустынные улицы, иногда по главной трассе, идущей параллельно движению глайдера с низким гулом пролетали ховертанки, спешившие в накрытый тенью район Аббервила. Впереди все отчетливее гремели взрывы и взвизгивали большие партикловые орудия, стрелявшие заряженными частицами. Вот черт, участок действительно заблокирован, да еще и не пойми чем. Из прикрытых окон и с крыш велась беспорядочная стрельба, под стенами и на небольшом пятачке перед входным шлюзом мельтешили разномастные, подчас совершенно невероятные твари, напоминавшие различных морских животных и вставших на лапы глубоководных рыб. Их слюдянисто-черные тела, покрытые сверху роговым панцирем мерцали изнутри голубым светом, тонкими лучиками пробивавшимся сквозь отверстия в мышцах и костях, конечности зачастую просто висели в воздухе, связываясь с основным телом только водянистыми, блестящими словно струи воды сочленениями, состоявшими или из какой-то энергии, или из прозрачной, блестящей словно полимер материи.

Дойл знал, чо обдумывать какой-то там план действий уже поздно, а потому на полной скорости врезался в толпу тварей, резко заворачивай глайдер вбок. Оставляя царапины на прозрачном пластике кабины над головой Дойла скользнули костяные многосуставчатые лапы, трепыхающаяся многоногая туша перелетев через машину врезалась в стену противоположного дома, глайдер подпрыгнул, когда проехался днищем по чему-то мягкому и визжащему, дав задний ход Дойл сшиб еще какое-то чудовище, передвигавшееся на длинных и тонких ногах. На какое-то время пространство вокруг него освободилось и он выскочив из глайдера, кубарем откатился к поваленному рекламному щиту с издевательской надписью: «Полиция Аббервила всегда на страже, вступайте в наши ряды». Прыгнувшего следом восьмилапого ящера с длинным полупрозрачным хвостом, по которому сбегали электрические разряды Дойл свалил выстрелом в голову, а большинство чудовищ накинулись на глайдер, который по их мнению был главным противником.

— Майкл! — рыкнул из комлинка Лейнер. — Не стой там! Мы прикроем, а ты пробирайся ко внутреннему двору!

— Понял!

Два раза повторять не приходилось. Короткие перебежки можно было сразу отставить, а потому Дойл побежал так быстро, как позволял ему термокостюм, чувствуя, как позади него воздух вспороли десятки импульсных разрядов. Едва не задев его рядом рухнула подстреленная в прыжке тварь, сшибая контейнеры для переработки мусора и поисковые терминалы сверху свалился похожий на летающего ската с крабовыми клешнями зверь с развороченной выстрелом грудью из которой хлестала светящаяся в темноте синяя кровь. Дойл успел забежать за поднявшуюся титановую дверь бункера и развернувшись всадить обойму в пытавшегося проползти под створку ворот пернатого крокодила с паучьими лапами.

— Ну и что за хрень мать твою тут творится? — отдышавшись поинтересовался он.

— А ты думал на Тиадар просто так вакансий полно? — невесело усмехнувшись ответил дежуривший у пульта управления дверью Лейнер. — Это пещерная живность, которая выползает из своих нор при извержениях криовулканов, видимо их оно выгоняет на поверхность. Ладно, давай наверх, к лучеметам, веселье еще не закончилось… Норман, Штраус, держите дверь под прицелом, если что…

— А гражданские? — спросил Дойл Лейнера пока они ехали на лифте.

— Шутишь? Сейчас каждый сам за себя. Поэтому, у всех в домах есть оружие. Многие носят его постоянно. Нам бы сохранить что есть, а не спасать все остальное. Орда этих тварей неуправляема, они просто прут напролом, а потому это и спасает нас. Главное отстрелять их побольше и все.

Лучеметы стояли на чердачном этаже здания, где помещения еще и исполняли роль склада. Они располагались по всему периметру и закрывались силовыми щитами, через которые тварям было не пробиться, если только они не разрушат крышу. Дойл запрыгнул в ближайший свободный лучемет и вызвав панель управления оценил общую ситуацию. Тактический сканер быстро отобразил Дойлу все охваченные огнем орудий сектора, где они пересекаются и накладываются, а где существуют бреши и полицейскому осталось лишь передвинуть интерактивный кружок прицела для секторного огня на свободную область. Лучемет, представлявший из себя стационарное орудие с креслом для оператора, подвижной нижней частью, четырьмя скорострельными импульсными батареями и одной лучевой пушкой развернулся к указанной зоне и Дойл на мгновение ослеп от ярких пульсирующих вспышек.

— Дойл, через пять минут перенаправь огонь на восьмую зону. — приказал Лейнер. — Там к нам еще люди прорываются, поддержим их. Не рули орудием сам, просто запрограммируй его на автоматическую смену контрольной локации через определенное время и подправь режим отсекания целей, чтобы не бил по людям.

— Обожаю такую работу… — пробормотал сидевший сбоку от Дойла капрал Уорнер, бывший одним из самых старых офицеров управления. — Пока эта штука стреляет, можно и бутербродиками перекусить.

— Так, отставить расслабляться! — рявкнул Лейнер. — Стойте… вот черт, всем свободным орудиям, быстро перенести огонь на третий сектор!

Дойл успел заметить, как в синевато-черном небе мелькнул шестикрылый гигантский ящер с четырьмя длинными лапами, заканчивавшимися цепкими когтями. Между образовывавшем крылья костяным каркасом, пульсируя и подрагивая светились натянутые волокна голубой и изумрудной энергии. Голова зверя была украшена короной из длинных рогов, тоже окутанных мерцающим облаком.

— Хрен с ней, с мелочью, стреляйте по стригу! — Дойл мог поклясться, что в голосе Лейнера зазвучали панические нотки.

Наперерез ящеру пронеслось два ховертанка, поливавших его огнем пульсарных батарей, тварь завалилась набок, но не упала, а сложила из пары крыльев настоящий энергетический щит разметавший росчерки импульсных зарядов в стороны. Резкий набор высоты, пике, удар люминесцирующим хвостом и один ховертанк потеряв управление врезается в соседний дом.

Дойл выделил стрига как основную цель и звук выстрелов его лучемета, влился в общий беспорядочный хор орудий.

Ящер маневрировал на бреющем полете, держась ближе к домам, а потому много разрядов уходило впустую, лучеметы прекращали стрельбу, когда на пути полета частиц оказывалась преграда вроде жилого комплекса. За это время он успел зайти в бок не очень маневренному ховертанку, по его украшенной хрустальными шипами спине пробежали молнии и с лобных рогов сорвался мощный направленный электроразряд. Ховертанк вспыхнул, взрывом ему разорвало кабину и разрушило два двигателя из пяти, кувырнувшись в воздухе боевая машина камнем рухнула вниз, оставляя за собой дымный шлейф.

Дойл был поражен. Такого он еще не видел, да и даже не ожидал. Теперь, когда ховертанки сбиты, стригу ничего не стоит обратить внимание на докучливые лучеметы бьющие из здания полиции и всадить такой же вот разряд прямо в них. Сможет ли спасти от этого силовой щит, Дойл не знал, да и не очень желал проверять. То, что сам ящер благополучно игнорировал энергетическое оружие было очевидным фактом.

— Прикройте-ка меня! — Лейнер выскочил из-за своего лучемета и бросился к лестнице, поднимавшейся на крышу. — Кто-нибудь, давайте со мной!

Так как орудие Дойла все равно не покрывало тот сектор куда перелетел стриг и вело огонь по одному из контрольных районов автоматически, Майкл присоединился к небольшой группе полицейских, вместе с Лейнером выбравшихся на крышу. Их задачей было отсечение от Лейнера всякой мелочевки, карабкавшейся по стенам здания, а шеф Службы Безопасности тем временем возился с искореженной бросившимся на нее крылатым кальмаром гаусс-установкой.

— Все, парни, теперь смотрите, чтобы ко мне не подобрались. — приказал Лейнер. — У меня своя цель.

Дойл перевел волновой автомат на скоростной режим стрельбы, короткими очередями сбивая появлявшихся над парапетом здания диковинных существ, вокруг него, окружив забравшегося в кабину гаусс-установки Лейнера, круговую оборону держали еще пять или шесть полицейских. Начальник полиции будто сроднился с орудием, вручную передвигая ствол установки следом за заходящим на новое пике стригом. Ящер развернулся, на миг приоткрыв закрытую зеленоватым зеркальным панцирем грудь, где под полупрозрачными пластинами перекатывались волны света и тогда Лейнер выстрелил. Всего один выстрел, так как второй попытки у него не было. Разогнанная до сотни звуковых скоростей болванка с термическим зарядом пробила грудь стрига, разбросав в стороны разлетевшиеся будто осколки зеркала обломки панциря. Ящера отбросило назад, несколько раз перевернув в воздухе и уже не подающее признаков жизни тело рухнуло возле стены Чистилища.

— Спасибо, ребят. — пробился сквозь грохот выстрелов голос Лейнера. — Отсекли от меня этих паразитов. Теперь давайте обратно в здание, и будем молиться, чтобы извержение не выгнало из трещин в земной коре еще одну такую тварюгу. Сегодня еще легко отделались.

С гибелью стрига нападение не завершилось, еще с полчаса в городе не стихала беспорядочная стрельба, по улицам ездили бронемашины, расчищавшие основные трассы при помощи плазменных огнеметов и бродили прибывшие в город с ближайшей военной базы отряды солдат в армейских экзоскафандрах, больше похожих на пятиметровые ходячие танки. Впрочем, в полицейском участке война уже завершилась. В развернутых прямо на месте госпиталь отнесли нескольких раненых, чуть поодаль, у стены сложили, накрыв брезентовыми мешками тела восьми погибших. В основном это были прибывшие по тревоге полицейские, которые, в отличии от Дойла не сумели прорваться в здание.

— И часто у вас тут такое? — спросил Дойл встреченного в коридоре Стенлона.

— А, раз в полгода точно бывает. — махнул рукой напарник. — Ничего страшного, привыкнешь. Раз уж сегодня сумел в здание попасть, то и в следующие разы выкарабкаешься.

— Я думал, тут вообще пустыня безжизненная.

— Многие так думают. Вот только пещер тут навалом, а в них такое зверье селится, что лучше и не спрашивай. Вот иногда меня и посещают мысли, а что будет, если в один прекрасный день или ночь им надоест то, что мы топчем тут эту планету? Соберутся все вместе, выйдут и как надают нам по самые помидоры…

— Ну, это уже из области фантастики, да? — улыбнулся Дойл. — Черт, ты смотри-ка… все-таки едва не порвали термокостюм. Еще на миллиметр глубже и я бы тут околел.

— Заштопают. — успокоил Стенлон. — И похуже бывало. Ты когда ночью на воздухе оказываешься, без защиты, у тебя есть немного времени. Немного, но ведь лучше, чем ничего. Тут ведь влаги в воздухе нет, холод ощущается, конечно, но все же не смертельно. Так что в городе есть все шансы спастись.

Мда, угораздило же… Дойл еще раз взглянул в сторону сложенных возле стены тел. С другой стороны, не просто же так служба здесь является альтернативой тасканию биоскафандра на Валкане.

7. Перспектива и ретроспектива

— Семнадцатое июля 6463 года по летоисчислению Терры. Информлог номер 311, доктор Мериен Грейт.

Щелчок оповестил о том, что система записи включена.

— Прошло полтора земных месяца с тех пор, как сюда, на «Полярис» доставили Ная, второго полностью контролирующего свое сознание шитвани. Я удивляюсь тому, как он быстро поправляется от полученных ран находясь под присмотром, заботой, высыпаясь и хорошо питаясь. Я сделала ему еще несколько операций, он перенес их нормально, теперь функции его двигательной системы восстановились полностью.

Единственное, что отличает его от Рита это то, что Най панически боится нас, людей. Он провел семнадцать лет в рабстве, среди побоев и издевательств, так что я не удивляюсь этому. Иногда я встречаю его в коридоре, он стоит прижавшись к стене, поджав хвост и уши и ждет меня, чтобы я провела его через комнату заполненную бойцами «Серебряной Луны» или учеными. Он дрожит и прижимается ко мне… Я не знаю, о чем он вспоминает в такие минуты, да и не хочу знать. Слава богу, что для него все пережитое осталось позади.

Най с Ритом проводят вместе очень много времени. Я наблюдаю за ними, все больше понимая, что мы, со всеми нашими технологиями ничего не смогли узнать об этих существах, которых вытащили из смертного плена. Они разговаривают между собой не на нашем языке, а на каком-то своем, особом наречии, используя не только огромнейший диапазон звуков, но и движения хвоста, ушей и управляемое мерцание люцифериновых пятен на теле. Видимо, их речь состоит не только из акустических сигналов, похожих то на урчание, то на тявканье, то на чириканье, то на членораздельные фразы, содержащие внятный набор звуков. Подозреваю, что именно эти фразы и есть их язык, который заложен в них генетически, а различные звуковые сигналы есть не что иное, как выражение чувств, настроения или некие условные знаки.

Иногда мне кажется, что они знают, что за ними наблюдают через камеры слежения, но не подают вида. Шитвани читают наши книги, смотрят наши фильмы, роются в наших энциклопедиях… мне не по себе от этого. Мне кажется, что я совершаю совершенно непредставимое по своему размаху кощунство, впихивая наши знания существам, которым оно, быть может и не нужно.

А еще мне кажется, что их чувства друг к другу далеки от простых дружеских отношений. После того, как они взглянули в свое совместное прошлое, между ними наладилась связь… да, пока что я назову это связью… Что-то внутри них слилось воедино, иногда Най, с которым, так уж получилось, я в последнее время общаюсь больше, может в точности пересказать все, что чувствует в данный момент находящийся на другой стороне базы Рит. Это… это просто потрясающе и я пока не могу найти этому объяснения, так как явной телепатией шитвани не обладают, это что-то совершенно иное.

Пискнула микроволновая камера и Грейт достала оттуда кружку привезенного недавно с Земли кофе.

— Най и Рит не повышают голос, не ругаются, хотя иногда и спорят о чем-то, и избегают даже малейшей грубости по отношению друг к другу, и на словах, и в прикосновениях. Возможно, это потому, что они понимают свою уникальность, но мне хочется верить, что причина тому именно эта потрясающая эмпатия, когда одно существо чувствует переживания другого. Я все больше понимаю, что постепенно, со временем, не мы будем учить их, а они станут нашими учителями.

К сожалению, я пока не могла собрать экспедицию в пещеры, так как недавний выброс криовулкана сделал их небезопасными, но вот Уолтер Даллас, местный босс, наконец-то дал добро и вскоре я смогу показать Наю и Риту их родину. По крайней мере, я знаю районы, где древние шитвани воздвигали подземные храмы и смогу провести моих зверят туда. Это послужит для них доказательством того, что они не просто плод нашей фантазии, а действительно коренные жители этого мира. Не знаю, что последует потом, надеюсь, они не совершат необдуманных поступков, но и не подпускать их к правде я тоже больше не могу. Они должны узнать все то, что знаю я… Стоп запись…

Мериен молниеносно среагировала на звук открывающейся двери и отключила информблок.

Вошедший, пожилой человек, тот самый, что приходил в комнату к Наю, молча проследовал к дивану и с усталым вздохом откинулся на мягкие подушки.

— Довольно бесцеремонно, Уолтер, вам не кажется? — поинтересовалась Грейт.

— Грейт, не заставляйте мне напоминать вам, что «Серебряная Луна» предоставляет вам для исследований все необходимое. Вы же всего лишь признаете наше существование как факт. Не хорохорьтесь. Мы с вами на одной стороне баррикад, не так ли?

— Да.

— Как дела у ваших подопечных?

— У них все хорошо. Я думаю организовать вылазку в пещеры, покажу им храм, что мы нашли.

Уолтер Даллас достал из кармана плиточку мезохазина, приятной на вкус жевательной резинки но только со свойствами табака, отломил кусочек и принялся неторопливо пожевывать.

— Надеюсь вы помните ваши обещания?

— Разумеется. Я дам вам возможность контроля над биодронами, когда мы узнаем, как разблокировать их нейроконтроллеры в масштабах планеты. Най и Рит быстро станут их лидерами, а через них вы сможете поднять восстание на всем Тиадаре.

— Тогда работайте, Мериен и не торопите события. Спешка мешает в таких делах.

— Остается нерешенным один вопрос. Допустим, Даллас, ваш план удался и вы победили. Что дальше?

— Об этом рано думать. Однако я не планирую отказываться от услуг биодронов как рабочей силы. Нам придется восстанавливать разрушенное, придется осваивать планету. Без них все наши труды пойдут насмарку.

— То есть, вы оставите им роль рабов?

— Вы слишком категоричны, Грейт. Разумеется, они не станут равноправными членами общества. Но ведь мы позволим им жить в этих пещерах, закроем глаза на то, что они обязаны нам своим существованием… Будем платить жалование за работу. Возможно, дадим им часть прав гражданского населения, например право на защиту их свобод и жизни, право на судебную помощь, право на труд и свободу слова. Это будет благоразумно.

— Весьма. Особенно учитывая то, что вы заставите их умирать ради вас. — сухо заметила Мериен.

— Нам не хватит сил для военного переворота. Вы не настолько глупы, Грейт, и понимаете это. А биодроны не смогут ничего сделать без технической поддержки с нашей стороны. Сделка взаимовыгодна.

— Да, только вы получаете планету, а они…

— А они нет? Мы не станем загонять их в Чистилища, не станем обращаться как со скотом. Мы дадим им право жить свободно, только не на земле, а под землей.

— Надолго ли?

— Ну, знаете, дорогуша, это вопросы не в моей компетенции. Собственно, я узнал все, что хотел, спасибо. Просо мне стало казаться, что за всеми этими хлопотами с вашими зверями вы забыли о нас и наших целях.

— Не забыла…

Мериен облегченно вздохнула, когда лидер «Серебряной Луны» скрылся за дверью. Вот как значит… решил напомнить о плате за аренду жилплощади и научных ресурсов организации. Вот и думай, Грейт… Ты конечно расскажешь Риту и Наю правду об их происхождении, да… Но попробуй, расскажи им о том, зачем вообще с ними тут так возятся. Ты же прекрасно знаешь, что растишь мучеников, которые первыми лягут на алтарь войны за свободу Тиадара от терранцев. И что поделать, Грейт, если эта война и твоя мечта тоже?

— Продолжение записи. — выдохнула Грейт, стараясь загнать все подобные мысли поглубже. — Итак, когда я наблюдаю за Наем и Ритом, мне кажется, что их взаимные чувства друг к другу находятся в некой недоступной нам, людям сфере. Мне сложно сказать, как работает их нервная система, особенно после того, как многие участки мозга оказались разблокированы из-за извлечения нейроконтроллеров. Что это, рудиментарные остатки наследственной памяти расы, какие-то генетически заложенные возможности или следствие уже нашей игры с рибосомами и ДНК шитвани, сказать сложно. Но то, что их восприятие мира сильно отличается от нашего, очевидно. Они слышат то, что мы не в состоянии услышать и видят то, что мы не можем увидеть.

Мне очень интересно, как они поведут себя, оказавшись наедине со своей историей. Поймут ли вообще смысл того, что им показывают? Осознают ли то, что это строение создано руками их народа, или по-прежнему в глубине души будут считать, что их в очередной раз обманывают. Сейчас они не верят мне. Молчат, не признаются в этом, но я-то понимаю, что слово «шитвани» они понимают лишь как очередную попытку людей провести над ними какой-то эксперимент. Кстати, для истории: мне любопытно то, какое огромное влияние на Рита имеет Най. Рит, раньше доверявший мне почти во всем сейчас готов поверить только Наю, словно он для него нечто вроде пророка… Крайне любопытно, крайне… Конец записи.

Нарастающая боль внутри позвоночника, поднимавшаяся от шеи к голове отвлекла Грейт, заставив бросить все дела. Мериен отключила информблок и тихо ругнувшись залезла в шкафчик с личными вещами. Этого еще не хватало, впрочем, приступы никогда не приходят вовремя. В руке блеснул небольшой шприц с наполненным зеленоватым веществом баллончиком. Какое-то время после укола будет кружиться голова, а потому придется бросать все дела и сидеть на диване, разглядывая потолок. С тихим шипением инъектор впрыснул в кровь лекарство и уже спустя всего пару секунд перед глазами все поплыло, а лампы превратились в большие белые пятна. Боль отступила, тем не менее давая понять, что еще вернется. От того, чьим спутником она была, не смог сбежать еще никто.

…Последний рабочий цикл выдался очень тяжелым, как физически, так и морально. Най попал по распределению на космодром и после тех нагрузок непродолжительный сон не смог полностью снять усталость. Мышцы ныли, не то что работать, просто двигаться-то было больно. В конце цикла ему влетело за какую-то мелочевку, как обычно обидно до жути и грызет жуткое чувство беспомощности. Поэтому он решил рискнуть и отлежаться денек у себя в шалаше. Наказывалось это очень жестко, но если не особо гулять по Чистилищу, пару раз выбираясь лишь к небольшой луже, натекавшей из подведенной к хижинам сливной трубы с ближайшей гидропонной фермы, да пару раз перебираясь через завал всякого хлама к канализации, справить всякие нужности, то никто его искать-то не будет. Поэтому утром он посильнее завернулся в грязное тряпье, поджав хвост, так и норовивший выбраться наружу и проспал еще почти часов семь. Из шалаша Ная выгнал только голод, напомнивший о себе уже к середине цикла.

Биодрон выполз наружу, щурясь от казавшегося нестерпимо ярким красноватого солнца, еще не закрытого жутким, черно-зеленоватым диском Нефертиса. Тени стелились по пустынным улочкам Чистилища, солнечный свет, рассыпаясь на сотни тонких лучиков, пробивающихся под дырявые навесы над проулками, играл на блестящих черных плитах забора и на стальных стенах казармы. Най поймал себя на мысли, что он еще ни разу не видел Чистилище в такое время. Пять квадратных миль бесформенных гор всяческого хлама, с узенькими проходами между кучами остатков каких-то конструкций, поломанных глайдеров, проржавевших и раскрошившихся листов железа, металлической сетки и прочего бесполезного барахла, совершенно ненужного людям, и отданного биодронам только из-за того, что строить для них обиталища никто не собирался, предоставив им самим решать проблемы своего места жительства. Кроме как в Аббервиле, таких прецедентов больше не было нигде.

Замысловатой улиткой, расходясь от импровизированной площади в центре, вился серпантин проулков, то опускающихся в низины, то поднимавшихся на холмики. На углах иногда попадались пожелтевшие куски бумаги с нарисованной неумелой рукой картой Чистилища с красными кружками, обводившими основные кварталы. Самая крупная постройка была вокруг разобранной антенны с давно демонтированными с нее устройствами гиперпространственной прослушки. Почти пять десятков биодронов ютились под ее опрокинутой тарелкой, от которой по земле расползались оборванные провода. Най миновал ее, завернув к северу, в ту часть Чистилища, которая прилегала к большой гидропонной ферме. Возле ее забора можно было отыскать несколько старых труб, из которых вытекала пусть плохонькая и пахнущая ржавчиной, но все-таки вода. К одному из бетонных столбиков, едва заметному под грудой металлолома кто-то привязал кружку на длинной цепочке, чтобы можно было пить нормально, а не лакать и не слизывать с ладоней.

Най оглянулся по сторонам, облегченно вздохнув. Ни проходящих время от времени по улочкам патрулей из солдат гарнизона, ни дроидов-разведчиков, иногда пролетавших через территорию Чистилища, он не заметил. Но на всякий случай все равно пошел не по открытой местности, а пробравшись под сваленными друг на друга железками прополз к небольшой лужице самым труднодоступным путем. Натекавшая в мелкую канаву вода была мутной, с белесой пленкой и странным привкусом, но увы, это самое нормальное, что можно отыскать в Чистилище. Най присел на корточки и стал ждать пока неторопливо бегущая из трубы струйка наполнит кружку хотя бы до половины.

Вероятно, эта поблескивающая на солнце ниточка прозрачной жидкости загипнотизировала его, а может быть он просто слишком глубоко ушел в свои мысли. Позади него мелькнули несколько теней, на мгновение заслонив солнце, железный носок ботинка пнул его под хвост, и Най не удержавшись на корточках упал в канаву, заляпав грязью голубовато-серебристую шерстку на груди и лицо.

— Так, у нас тут халявщик, да? — рассмеялся приглушенный маской голос. — Ты что, попить пришел? Ну давай уж, пей.

Най вскрикнул, когда его схватили за уши и опустили в ржавую воду. Холодная сталь ножной части армейского экзоскелета упиралась в его спину, биодрон пытался вздохнуть, но в нос и легкие текла лишь вонючая жижа. Он задергался, начиная задыхаться и почти сразу же хватка ослабла. Судорожно хватаясь за осыпающиеся стены канавы он пополз назад и сразу же получил удар по ребрам. В боку что-то хрустнуло, Най завалился на спину, взвыв от разорвавшей грудь боли. Только сейчас он увидел стоявших вокруг него двух патрульных с эмблемами специального охранного корпуса ВКС.

— Встать! — приказал один из солдат, но Най смог лишь подняться на колени, двигаться было слишком больно.

— Ты что, не понял? Встать, я сказал!

Най смотрел на человека испуганно-обреченным взглядом, прижав уши к голове. От страха язык прилип к гортани и биодрон смог лишь невразумительно что-то промычать.

В ответ его наотмашь ударили прикладом волновой винтовки промеж ушей и Най снова оказался на земле, скуля и закрывая руками разбитую в кровь голову.

— Клаус, пристрели его. — сказал бивший Ная солдат своему напарнику. — Нечего с ним возится…

— Отставить! — неожиданно рявкнули за спиной биодрона. — Клаус, Флеппет, вам что, заняться больше нечем? Сейчас быстро найду работу!

— Сержант, да ты что? Это же всего-навсего биодрон. — попытался оправдаться уже поднявший винтовку солдат, но безрезультатно.

— Смирно, боец! — мимо притихшего и сжавшегося в комочек Ная грузно переваливаясь прошел верзила в утяжеленной версии экзоскелета. — Что не ясно? Сегодня после смотра со мной в спортзал. Оба. Понятно? Будем отрабатывать комплекс приемов самообороны и спаринг.

— Есть, сэр, — особого энтузиазма в словах солдата Най не расслышал.

— Возвращайтесь к патрулированию, проверю результаты лично, — распорядился сержант. — Малыш, можешь встать?

Най понял, что обращаются к нему. Он кое-как заполз на накренившуюся вбок трубу, волоча лапы по земле и цепляясь за гладкий металл обеими руками. От страха его трясло как в лихорадке, по щекам и носу стекали струйки крови, которые он хотел вытереть, но лишь размазал по ладоням.

— Что же за уродов-то земля рожает, — пробурчал сержант. — Так, подожди, не шевелись. Попробуй правую руку приподнять.

Най попробовал, и уже на половине движения сдавленно застонал от боли.

— Мрази… — человек осторожно помог Наю подняться и усадил его на бетонную трубу.

Биодрон наблюдал за тем, как его спаситель провел по его груди биоанализатором. В голове царил полный хаос, мысли путались и уж тем более невозможно было предугадать, что будет дальше.

— Успокойся, ребра они тебе не сломали. Трещина есть, ушиб сильный, болеть будет долго. Но не смертельно. Голова не кружится?

— Нет, — заплетающимся языком выдавил из себя Най.

— Ну вот и отлично, сотрясения нету. Просто кожа содрана и крови много. Ты не бойся, я тебе плохого ничего не сделаю. Послушай, у тебя имя есть?

— Най.

— Ох, а я думал вы все только по инвентарным номерам… А я Перов, Андрей. С Терры. Ты ведь пить пришел? На, держи. Тут в термосе чай. Теплый и с сахаром, — человек протянул Наю блестящую железную колбу.

Дрожащими пальцами биодрон открыл пробку и робко глотнул сладковатую жидкость. Ему казалось, что с ним играют, и уже вот-вот забава надоест.

— Пей, пей… Зачем мне тебя трогать? Мне домой послезавтра, все, отпахал я тут пять лет и хватит.

Най зажмурился, все еще ожидая удара и осушил наверное половину фляги, едва не захлебнувшись.

— Вот… слушай, у меня есть паек на сегодня, могу дать половину. Все равно зашлю кого помладше в город. А для тебя это будет, небось, королевская еда.

Скрепив сердце, биодрон отрицательно помотал головой.

— Нет уж, давай, поешь, — из закрепленного на поясе тубуса человек извлек коробку с жареными ломтиками какого-то корнеплода и мясом.

— Спасибо… — слабо пискнул Най.

— Давно тут живешь?

— Восемь лет.

— Даже дольше чем я тут пыль эту собираю, — улыбнулся человек. — Эх… вот только я послезавтра уеду, а ты останешься в этом гадюшнике. Вот знаешь, не верю я в россказни ученых о том, что вас создали. Скопировали с кого-то — да. Но не создали искусственно. Вы более живые чем всякие андроиды, да и слишком непохожи на нас.

Най молча пожал плечами.

— Спросишь, почему я тебе помог? Первое время, как только сюда перевелся, тоже ходил вот так вот по Чистилищу и всякие личные неурядицы на вас вымещал… Каюсь, было. А потом я знаешь что подумал? То, что есть те, кому намного тяжелее чем мне. И они живут, не срывая зло на окружающих, не пользуясь своим положением или возможностью слить накопившиеся помои на невиновных. Ведь это только для бравады, для гонору… а на деле, человек, который так поступает — слаб. Слабее даже какой-нибудь венерианской козявки. Поэтому и пытается показаться самому себе сильным и решительным.

Откровенно говоря, Най слушал в пол-уха, за обе щеки уплетая поджаренную котлету.

— …а подумав, я понял, что вы в чем-то сильнее нас. Да, я не шучу. Смотри, этот город за стенами, построен в основном вашими руками. Вы его возвели, вы его поддерживаете, а сами живете в груде металлолома. Но дело не в справедливости, хотя и в ней тоже, а в том, что вы сделали то, что мы сделать не можем.

Най виновато смотрел то на опустевший тубус, то на человека.

— Ничего страшного, уж я-то голодным не останусь, — расхохотался солдат. — Эх, взял бы я тебя с собой, на Терру, да вот только говорят, что вас не получается вывезти за пределы планеты.

— Да, я слышал об этом, — немного успокоившись кивнул биодрон. — Странный ты человек.

— Я? Странный? Да нет, наверное, такой же человек как и все. Но, иногда я пытаюсь думать и хочу делать выводы из своих мыслей, а не просто проворачивать их в голове. Ты, Най, не суди о людях по их росту, виду, цвету кожи или глаз… Не все люди жестоки, хотя тут, конечно, сама по себе не планета, а дыра, так что и притягивает она к себе все отребье, каким и я когда-то был. Форпост удаленный, денег платят много ввиду всевозможных рисков, вот и ползет сюда всякое быдло с разных пограничных миров Республики. Кто-то на ноги тут встает, головой думать начинает, а кто-то окончательно скатывается.

— Это все так сложно для меня, — пожал плечами Най.

— Да это я так, просто воздух сотрясаю. Раздумья, так сказать. Пытаюсь понять, как же мы смогли выйти в космос, освоить другие планеты, покорить пространство, если мы даже не в состоянии ценить жизнь других существ, таких как ты, например. Почему мы, а не кто-то другой, более достойный? Чем выше технологии мы создавали, тем меньше нас волновало, что чувствуют другие. Ну а желание возвысится над кем-то, доминирование и прочая такая вот дрянь у нас процветали испокон веков. Просто если первые искусственные формы жизни создавались из расчета на то, чтобы своим внешним видом они не могли бы вызвать проявлений привязанности, то сейчас люди готовы убить даже такого как ты, просто потому что они могут это сделать. Мы становимся чужими для окружающего нас мира. И я вот не знаю, к чему это все в результате приведет…

…Странно, почему ему снится этот сон уже почти три ночи подряд? Промелькнувшее событие, вспышка в череде долгих дней и вдруг возвращается в память раз за разом…

Най слез с кровати и прошелся из угла в угол по небольшой пещерке, куда его поселила Грейт. Когти на лапах чуть слышно скрипели по рифленым железным плитам на полу, на теле проступили холодные, бледно-синие узоры, то змеящиеся волнистыми линиями то тускло люминесцирующие слабыми блестками. Лишь кисточка хвоста горела словно светодиодная лампочка на стене подземного комплекса. В воздухе, невесомые будто пух, летали невидимые простому человеческому глазу синие светлячки, кружившиеся подобно поднятой ветром пыли. Они разгорались в темноте и гасли с приближением к источникам света. Шитвани знал, что эти огоньки не просто порхают вокруг него в таинственном танце, а зовут куда-то. Вот только последовать за ними у него пока не хватало духу.

Припав к земле, почти улегшись грудью на прохладные камни и скрывшись за россыпью валунов, Рит следил за тремя темными фигурами в экзоскелетах, обходившими периметр небольшого лагеря для биодронов. Лагерь этот находился неподалеку от Аббервила и своими размерами сильно уступал городскому Чистилищу. Высокий, блестящий черной сталью забор с рифлеными плитами и натянутыми над ними проводами огораживал неглубокий кратер, в котором тесно прижавшись друг к другу стояли приземистые серые домики. От них, мощенная пластале-бетоном дорога вела к подземному комплексу, чьи тускло светившиеся окна были различимы в песчано-глиняном склоне кратера. Охраны здесь было не так много, а имевшиеся солдаты явно старались увильнуть от исполнения служебных обязанностей. Оно, собственно, было понятно — здесь держали биодронов-самок, а за ними и наблюдения не нужно было такого тщательного, и на работы их не выводили, разве что по обустройству лагеря и комплекса, в общем, ни забот, ни хлопот местная охрана не знала.

Рит дождался пока фигуры завернут за секцию чуть наклоненной вперед стены и короткими перебежками от валуна к валуну пересек открытое место. Эту дорогу он проторил уже очень давно и особого волнения не испытывал. Давно уже были высчитаны интервалы движения часовых на периметре, давно уже были известны часы в цикле, когда обитательницы бараков расходятся по своим лачугам, давно уже была найдена рассыпавшаяся внизу плита в стене, старательно присыпанная песком и всяческим хламом. Шитвани добрался до нее и вжавшись в песок прополз в небольшую щель между грунтом и секцией периметра. Вот он и в лагере. Теперь, все так же пригнувшись, и оглядываясь по сторонам, доверяя не сколько зрению, сколько умению чувствовать эмоции, Рит двинулся вдоль стены к бараку номер 184.

Крохотные, прижатые к земле строения, в которых едва можно было находится стоя, не имели окон и запирались снаружи на силовые замки. Однако обход лагеря перед концом цикла еще не начался и двери в железные хибары были открыты. Оказавшись возле нужного домика Рит поднял с земли небольшой камешек и кинул в дверь. Это был своего рода условный сигнал, по которому обитатель лачужки узнавал о прибытии гостя.

Она отворила ему дверь и рыже-черный шитвани незаметно скользнул в полутемный, заполненный сухим и спертым воздухом барак. В нем не было ничего, кроме сваренного из проржавленных арматур стола, кровати на таких же самодельных ножках, которую закрывал драный матрас, да пары табуреток. Считалось, что искусственно выведенным существам удобства ни к чему.

— Рит, давай договоримся, не приходи больше прямо сюда. Нас иногда выводят к карьерам, лучше уж встретится там… — срывающимся голосом сказала она, прикрывая дверь. — Меня озноб пробирает от мысли, что тебя могут поймать.

Самка биодрона почти ничем не отличалась от самца, быть может была разве что чуть пониже, да кости грудной клетки чуть выступали вперед, делая грудь более высокой. Как объясняла Риту Грейт, биодроны-шитвани не были млекопитающими, а потому молочные железы отсутствовали. Самки вполне обходились без одежды, роль которой выполняла костяная пластиночка между лап, однако присущее всем особям женского пола желание нацепить на себя какие-либо побрякушки все-таки заставляло их делать импровизированные браслеты и ожерелья из остатков проволоки и железной стружки. Если верить все той же Грейт, то шитвани были полигамны во всех отношениях и строили свои отношения по иным принципам, нежели просто влечение к другому существу, уделяя внимание некой духовной связи, нежели внешности или полу партнера. Как бы то ни было, но однажды встретившись с Зиф он уже не мог забыть ее. Произошло это достаточно давно, когда Грейт выезжала вместе с ним в один из лагерей биодронов возле столицы. Заметив, что ее подопечный неровно дышит к одной из самок, Грейт приложила все усилия для того, чтобы отследить ее дальнейшие перемещения. К сожалению, повлиять напрямую на судьбу Зиф она не смогла. Как и всех особей женского пола, подружку Рита переправили к одной из генетических фабрик, где, по слухам, под наблюдением Штайера, происходила селекция новых поколений биодронов. Что происходило внутри этих лабораторий Грейт не знала, они были созданы уже после того, как ее отстранили от программы биодронов, однако фактом оставалось то, что ни самки, ни привозимые из Чистилищ самцы назад не возвращались.

— Не поймают. — шепотом пообещал Рит, показывая пристегнутый к запястью браслет. — Этот прибор глушит мозговые волны и искажает сигналы биосканеров. Пока он на мне, меня не видят.

— А если он откажет? — не успокаивалась Зиф. — Тогда ты будешь тут как на ладони.

Он обнял ее за покрытые серой шерстью плечи и прижал к себе.

— Не волнуйся. Я не первый раз пробираюсь сюда. Как у тебя тут дела? — он перебирал пальцем короткие, чуть блестящие в пробивающемся сквозь железные листы свете солнца, голубоватые волоски ее меха.

— Да вроде все нормально, кроме того, что вчера еще одну парию увели в подземный комплекс. Рит, почему они… люди… не понимают, что мы такие же как и они? Почему они делают с нами это все?

— Я не знаю, Зиф. Есть люди и хорошие, такие как Грейт. Рано или поздно, я надеюсь, она сможет вытащить тебя отсюда.

— Я слышала о ней из рассказов. Сожалею, Рит, но она явно не всесильна.

— Но ее помощь лучше чем ничего, не так ли? Кстати, что говорят на осмотрах?

Зиф вздохнула:

— К счастью, я пока еще слишком молода для перевода в подземный комплекс. Я не знаю, что происходит там, вот только я никогда не видела, чтобы оттуда кто-то из наших возвращался.

— Может быть их просто переправляют по подземным трассам в другие зоны планеты? У людей есть такие коммуникации… — Рит прекрасно понимал, что скорее всего говорит полную чушь.

— Может быть. — кивнула Зиф. — Этим себя и успокаиваешь каждый день, хотя и знаешь, что это неправда. А как у тебя дела?

— Я теперь не один. — улыбнулся Рит. — Грейт отыскала еще одного подобного мне биодрона по имени Най. Теперь стало не так одиноко и скучно. Он жил в Чистилище и смог сбежать оттуда. Вообще, удивительно, как он попал к нам, а не погиб во время облавы.

— Да, я слышала что-то о сбежавшем биодроне. — Зиф с опаской покосилась на дверь, из-за которой послышались тихие голоса патрульных. — В те дни тут охранники стояли возле каждого дома, люди боялись, что мы сможем попробовать совершить тоже самое. Почти три цикла нас вообще не выпускали из-под контроля и подавляющего эмоции поля.

— Знаешь, я тут подумал, а не попросить ли мне у Грейт еще один генератор помех и не вывести ли тебя отсюда. Думаю, если нас не поймают в лагере, то не станут преследовать до пещер. Ведь людям нужен кислород для дыхания, а мы способны находится на улице очень долго.

Зиф посмотрела на него из чуть склонив голову и прижала ушки.

— Тогда тебе придется раздобыть не один генератор, а несколько. Здесь есть мои друзья и я не уйду без них, как ты не ушел бы без своих, окажись в такой ситуации.

— Наверное, ты права. — Рит присел на расшатанную металлическую скамью. — Но я не могу не попытаться этого сделать.

— Сделаешь. Но не сейчас. Ведь у тебя еще есть время. Думаю, еще несколько месяцев мне не грозит быть отправленной в подземелье.

— Возможно скоро многое переменится. — предположил Рит. — Грейт хочет отвести меня и Ная к какому-то храму, якобы построенному нашим народом до того, как он вымер. Помнишь я рассказывал тебе о нем? — Рит дождался, пока Зиф утвердительно кивнула. — Так вот, кто знает, что мы отыщем там. Через пару дней собирается экспедиция, а еще через неделю, думаю, я снова приду сюда.

— Обязательно расскажешь о вашем путешествии, хорошо? — попросила Зиф.

— Быть может не только расскажу, но и покажу то, что мы там отыщем. Грейт это никому не говорит, но она хочет при помощи меня и Ная доказать, что мы способны существовать самостоятельно и что мы имеем право быть признанными разумной формой жизни. Она уверена, что это должно убедить людей изменить к нам свое отношение. Я видел все в ее мыслях. Она не пытается скрыть их от нас и даже не подозревает, что я и Най можем слышать их.

— Читать мысли несколько… неправильно… мне так кажется. — насупилась Зиф.

— Но ведь люди читают наши мысли при желании. Так почему и нам не отвечать тем же. Если бы я знал, как отключить то, что они вживляют нам в голову, то, думаю, мы бы давно уже стали свободны. Вот только я знаю, что это невозможно…

— Тут об этом редко говорят, но все дело в системах подавления агрессии и эмоций. — еле слышно сообщила Зиф. — Есть какой-то центр, откуда писио… нет… как же это… а, психотропные сигналы распространяются через антенны и излучатели, накрывая все города. Именно они обеспечивают функциональность того, что вставлено нам в мозг.

— Зиф… откуда ты все это знаешь? — восторженно присвистнул Рит.

— Нас не считают за разумных. Мы не умеем общаться с людьми на их языке. Мы не умеем думать как они. Но это не значит, что мы не понимаем их. А вот это они отказываются признать. Они не стесняются нас, когда говорят о чем-либо. Наверное потому, что даже если мы что-то узнаем, то все равно не сможем воспользоваться этим.

— Тут они правы. — согласился Рит. — Я вот в первый момент тоже обрадовался тому, что узнал, а теперь не знаю, что с этим делать. Ведь все равно мы ничего не в состоянии изменить без помощи людей. Таких, как Грейт… Увы, их так мало.

За стеной что-то прошуршало, заскрипел песок под тяжелыми шагами и дверь распахнулась. Зиф попятилась назад, закрываясь от брызнувшего в проем света, яркими лучами обтекавшего неуклюжую фигуру в экзоброне. Закрепленный на плечевой пластине диодный фонарь поворачивался в пазах, вырывая из тьмы то один угол домика, то другой.

— Ллойд, давай внутрь, проверь все получше. Могу поклясться, что я слышал отсюда голоса. — промычал из под маски охранник. — И следи за тем, чтобы сучка на тебя не бросилась.

— Черта с два, Пол, я тут еле влезу в эту халупу. В дверь не пройду. И экзоскелет нагнуться не дает.

Стоявшего в дверях охранника отодвинул другой человек, ростом чуть ниже и с трудом протиснулся в узкую дверь. Он проследовал до задней стены хижины, стволом волнового ружья откинув с кровати тряпье. Луч фонаря прыгал по стульям, столу и пустынной комнатушке, где вжавшись в стену стояла Зиф.

— Странно. — констатировал охранник. — Может отведем ее на мозгоскан?

— Пол, тебе охота с ней возится? — недовольно буркнул второй патрульный.

— Ладно… — хмыкнул первый. — Живи.

Походя он ударил Зиф прикладом в живот, сдавленно вскрикнув она сползла по стене, свернувшись калачиком на полу.

— Точно говорили… мне не могло показаться, — еще какое-то время слышался за дверью хрипящий через резонаторы экзоскелета голос. — Надо другие дома осмотреть.

— Ты еще новенький, Пол. Прослужишь тут годок-другой, перестанешь обращать внимание на такие мелочи.

Все это время Рит прятался под прикрученным к полу столом, под который шитвани еле смог втиснуться. Кончик хвоста, чтобы не болтался, пришлось взять в зубы и вообще сжаться в крохотный пушистый комок. Едва на улице утихла людская речь Рит выбрался наружу и помог Зиф подняться.

— Ты в порядке? — он поддерживал ее пока она не добралась до кровати.

— Да, да… Рит, тебе лучше уйти. Причем немедленно. Вдруг сейчас они все-таки прочешут дома.

— Понимаю. Но Зиф, я обещаю, что вернусь уже очень скоро. — Рит позволил ей обнять себя и провести теплым носом вдоль шеи. — И когда я вернусь, ни один из них уже не посмеет поднять на тебя руку…

— Рит… — грустно рассмеялась она. — Ты же понимаешь, что это все слова. Ничего нельзя изменить, если любой человек может остановить тебя против твоей воли одним словом.

— Но меня они не могут остановить.

— Тогда они просто убьют тебя. Ведь ты один, а их тысячи.

— Знаю… но я попробую… Обещаю.

— Нет… Не надо, прошу тебя… — она повисла у него на шее. — Не оставляй меня. Зная, что ты жив, мне будет куда легче уйти вниз, когда придет мое время.

Рит ненадолго умолк, понимая, что слова тут излишни.

— Зиф, зная, что ты ушла вниз, мне будет уже не до жизни… — произнес он наконец собравшись с мыслями. — Если Грейт говорит, что мы любим не тело, а именно родственную душу, сходную с собственной, то тогда как я могу пережить гибель части себя?

Он потерся щекой о щеку Зиф и не сводя с нее глаз попятился к двери.

— До встречи. — Рит совсем по-людски помахал рукой на прощание. — Жди меня.

Пальцы сами нащупали ручку двери, которая открылась с глухим щелчком. Шитвани быстро оглядевшись и не заметив никаких признаков патруля вышел на улицу и стараясь держаться домов побежал к полуразрушенной секции периметра.

Не успел он опять погрузиться в сон, как его снова кто-то мечтает разбудить… Най недовольно рыкнул и заерзал в кровати.

— Просыпайся. Грейт говорит, что мы выходим в пещеры уже совсем скоро, осталось только собрать какие-то приборы…

Най разлепил глаза и легко отстранил от себя тормошащую его руку Рита.

— Да, встаю, — сонно пробормотал он. — Опять сегодня Чистилище снилось. Почему то постоянно о нем вспоминаю.

— Ну, как сказала бы тут Грейт, нам свойственно запечатлевать в своем сознании наиболее яркие воспоминания. — пожал плечами Рит. — Наверное, это оно и есть. Вот, тут специально для нас защитные костюмы сделали, надевай. Сейчас на поверхности ночь, а мы не так глубоко, чтобы сюда не проникал холодный воздух. На базе еще есть система отопления, а вот в пещерах все промерзло.

На стул перед кроватью Ная свалился ворох блестящей черной материи, с прикрепленными на нее датчиками. Рит стоял в противоположном углу комнаты и возился с застежками возле хвоста. Одежда показалась Наю слишком узкой и стесняющей свободу движений. Поблескивающий черный материал, довольно плотный и жесткий, причинял массу неудобств в подвижных частях тела, однако системы терморегулирующих волокон мгновенно выровняли температуру внутри костюма и не дали нарушиться теплообмену. На груди, плечах, паху, бедрах и коленях крепились серебристые, тускло поблескивающие пластины. Перчаток, сапог и чего-то подходящего для обмотки такой тканью хвоста Най не обнаружил.

— Странно. — признался он, застегнув герметичную молнию на боку. — А ноги и хвост мерзнуть будут? Да и шлемов я не вижу…

— Не должны, как мне пообещали. — ответил Рит, хотя в его голосе тоже была неуверенность. — Но людям виднее.

На широком, плотно обтягивающем талию поясе оказались карманы и множество креплений. Недоверчиво и придирчиво Най оглядел зафиксированную на правом бедре тугими ремешками коробку, в которую, судя по форме, убирался волновой или импульсный пистолет. В городе шитвани часто видел подобные штуки у охранников и полиции.

— Интересно, а оружие нам дадут? — спросил он.

— Не знаю, — признался Рит. — Видишь, место под него есть, а вот доверяют ли нам настолько…

Най попробовал сделать несколько шагов и недовольно скривился. В отдельных частях теля жесткая и облегающая ткань костюма откровенно мешала.

— Неудобно. — констатировал шитвани.

— Да. Даже слишком. Зато этот материал защищает от внешних воздействий, а пластины могут даже отражать выстрелы лучевого оружия. — развел руками Рит. — Все же это лучше, чем ничего. Я вот, например, даже не знаю, куда нас хотят отвести, где это находится и насколько это опасно.

— Не думаю, что Грейт повела бы нас в пещеры, без уверенности в том, что нам ничего не угрожает. Ты ведь бывал там, Рит?

— В пещерах — да. Но никогда не заходил очень глубоко. Боязно, честно говоря.

Най видел издалека проход в пещерный комплекс, находившийся сразу за сторожевым постом людей. Стены каверны резко сужались, принимая удивительные очертания змеёю расползались в разные стороны, перетекая во множество сталактитов и сталагмитов, образовавшихся, судя по всему, очень и очень давно, и уходили в непроглядную темноту, едва разгоняемую голубоватым свечением скальной породы. Дальние пещеры всегда были отрезаны от лагеря запертыми воротами, высотой почти в десять метров и толщиной метра в полтора, открывали их очень редко, когда возникала необходимость выпустить с базы подземный краулер с рабочими или впустить его обратно. Что происходило под глубоко под землей, Най мог судить лишь по сбивчивым и не всегда понятным рассказам диггеров и разведчиков, иногда обедавших в столовой. Этих мест люди явно опасались и старались по мере возможности не углубляться далеко в неизвестные подземные коридоры.

— Ну что, ты готов? — поинтересовался у продолжавшего копаться с застежкой над хвостом Рита Най.

— Да, почти. Ты уже оделся?

— Сказывается привычка. В городе нам иногда приходилось надевать человеческую одежду, а ты, судя по всему ее первый раз видишь.

— Такую — да. Ну ладно, кажется все. Пошли.

Встреченные двумя шитвани по пути охранники удивленно переглядываясь провожали их долгими взглядами, некоторые потом шептались между собой. Най не смог уловить какой-либо агрессии, но явственно чувствовалось любопытство и недоумение.

— Нам куда? — черно-серебристый легонько толкнул своего приятеля в бок.

— За главную каверну, к стоянке краулеров. Грейт должна уже ждать нас там.

Обогнув завернутую в спираль огромную каменную колонну, на которой по небольшим уступам лепились всевозможные антенны и детекторы, а чуть выше, под самым потолком пещеры располагался центр слежения за тоннелями, шитвани вышли на просторное, старательно очищенное от всяких минеральных образований место, куда загонялись вернувшиеся из пещер краулеры. Три приземистых, серых машины с бурами и плазменными генераторами стояли поодаль, а четвертая была подогнана к воротам, ведущим в пещеры. Вокруг нее стояли несколько ученых, пара солдат и суетилась группа техников. Часть людей носило такие же костюмы как и шитвани, солдаты были в тяжелых экзоскелетах с отдуловатыми, блестящими масками на лицах, которые до дрожи пугали Ная.

— А, вот и вы! Ребята, подходите, не стесняйтесь. — выбравшаяся из люка машины Грейт помахала Наю и Риту рукой. — Шелдон, обеспечь их всем необходимым.

Старый бородатый техник молча сунул в руки шитвани по тубусу с провизией, закрепляющуюся на поясе аптечку-анализатор, автоматически определяющую характер и степень сложности ранения и вводящая в организм необходимые анестезирующие и стимулирующие вещества и сканер движения.

— А… это? — Рит недвусмысленно показал пальцем на крепление для оружия.

— Ты, ушастый, не строй тут из себя невесть что. — недовольно буркнул техник. — Не доросли еще до пушек. Не крутись, дай я сам закреплю все. Кто так вообще костюм надевает…

Когда очередь дошла до Ная, ворчаний меньше не стало. Техник обложил шитвани витьеватыми выражениями за то, что тот неправильно подсоединил систему жизнеобеспечения, перепутав разъемы датчиков и что не до конца затянул пояс на талии.

— На живот давит, — пожаловался Най.

— Пусть уж лучше на живот давит, чем сползет когда по пещерам лазать будешь и между ног тубусом заедет. Там уже снаряжение не подправишь. Все, дуйте к маме.

Грейт наблюдала за техником стоя неподалеку и прислонившись к бронированной стене грузового отсека краулера.

— Ну, красавцы, смотреть приятно — улыбнулась она. — Готовы к экскурсии-то?

— Не знаю. — неуверенно фыркнул Най. — А почему нам оружия не дали? Я слышал, что пещеры опасны…

— Для этого с нами едут Бернард и Стейн из штурмового отряда. — ответила Грейт. — А вам оружия пока никто не доверит. Формальность, но я не могу с ней ничего поделать.

— А шлемы? Тоже давать нельзя? — немного обеспокоенно спросил Рит.

— На вас их надо проектировать, а это довольно долго, равно как и проектирование перчаток и сапог. — объяснила Грейт. — Но не волнуйтесь, основную опасную область мы преодолеем внутри краулера, а чуть ниже лежат термически активные скальные породы. Там присутствует естественный обогрев и лед, которого много возле поверхности становится водой и паром. Так что там можно и дышать, и обходится без термокостюмов. Ваши костюмы дают несколько иную защиту. Они, главным образом, препятствуют нанесению физического урона.

— Хм… а это так необходимо в необитаемых пещерах? — прижал уши Рит.

— Ну, они не совсем необитаемые, — бросила Грейт запрыгивая в открытый люк. — Ладно, скоро все сами увидите. Залезайте в машину.

Внутри краулера было достаточно темно, Най сразу обратил на огромное количество приборов, экранчиков и каких-то мигающих панелек, по которым пробегали строчки с данными.

— Да, это не военный транспорт, это мобильная ксенобиологическая лаборатория. — сразу пояснила Грейт. — На ней я и Шаллер исследуем пещеры и обитающие в них живые организмы. Садитесь вон там, подальше от разных компьютеров, а то нажмете что-нибудь ненароком. Да и в случае чего задняя часть краулера наиболее безопасна.

Переглянувшись, Най и Рит забрались в небольшой отсек, куда участники экспедиции сложили сумки, оплетенные проводами и трубками ранцы и термосы с провизией.

— А мы надолго уезжаем? — спросил Рит, недоуменно разглядывая весь этот бедлам.

— Да. На несколько циклов уж точно. — откликнулась почти из кабины оператора краулера Грейт. — Мне хочется показать вам как можно больше.

— Что-то страшновато. — признался Най.

— Да, я тоже себя не очень хорошо чувствую — кивнул Рит. — Ну, это наверное оттого, что мы среди людей и их техники. Возможно, в пещерах станет получше.

Снаружи взвизгнула сирена, оповещавшая об открытии ворот в естественные тоннели. Одна из стенок пассажирского отсека мобильной лаборатории опустилась, образуя узкий трап, по которому внутрь залезли еще человек пять ученых. Грейт, растолкав мгновенно забивших узкий проход между лавками людей, протиснулась к шитвани и села рядом, прислонившись к вздрогнувшему от неожиданности Наю. Громыхая тяжелыми сапогами по полу, два солдата разбрелись по отсекам заняв места возле системы управления боковыми турелями и в башне с лучеметом.

— Это Бэрри, ваш пилот, — раздалось из установленных в пассажирском модуле коммутаторов. — Мы отправляемся. Напомнить правила? Ну ладно, напомню. Во время поездки по подземельям с мест не вставать, держаться за поручни, возможно придется расчищать завалы или бурить тоннели в породе.

Най и Рит восприняли сообщение слишком буквально, обеими руками вцепившись в выдвинувшиеся из скамей блестящие подлокотники.

— Не переусердствуйте — рассмеялась Грейт. — Держаться стоит лишь если свет в нашем отсеке с синего сменится на красный. А до этого, расслабьтесь.

— Ну, раз все на местах, поехали, — донеслось из коммутаторов, и чуть дернувшись, краулер бесшумно пополз вперед.

Поправив постоянно сползавшие на нос темные очки, Рэнд остановился перед входным шлюзом районного магазина. Тая собиралась готовить ужин по какому-то замысловатому рецепту аборигенов Беты Гизара и, пользуясь случаем, нагрузила решившего прогуляться за пачкой сигар Рэнда целым списком всевозможной съестной всячины. Не то чтобы Рэнд возражал, но подобная безапелляционность его несколько удручила. Все-таки от магазина до дома почти квартал пешком топать, да еще и полиция на глаза может попасться… хотя тут Рэнд не сильно волновался, импланты уровня П-25 свое дело должны были сделать идеально. Но вот левитационных систем он не ставил, а значит тащить все придется на своих двоих, что контрабандиста, откровенно говоря, отнюдь не прельщало.

— Так… ну и что у нас тут? — Блэкли повертел перед глазами список Таи. — Красные устрицы с Проксимы 5, мясо гроанока, соус из такканы… так, это все чушь на постном масле, а стоп… волдырчатые нептунианские грибы?..

Что за бред? Ну ладно, грибы так грибы… Хотя стоило признаться в том, что блюда с грибами всегда вызывали у Рэнда некоторое отвращение, и он старался относиться к ним с осторожностью.

Системы входных шлюзов в магазинах работали немного не так, как в обычных жилых домах. Все-таки рассчитаны они были на постоянный вход и выход покупателей. На Тиадаре, в условиях более низкой гравитации и разреженной атмосферы, в межшлюзовом отсеке постоянно работала воздушная пушка, синтезировавшая в ограниченных дозах пригодный для дыхания воздух, обогащенный кислородом. Часть этого воздуха конечно выходила из шлюза при его открытии, однако гравицентры по краям шлюза препятствовали выходу большого количества синтезированного кислорода. Внутренняя створка открывалась, разумеется лишь после закрытия внешней, но все же это не было таким длительным процессом, как в жилых домах.

Внутри, районный магазин оказался скучным и полупустым. Рэнд сравнил его с торговыми центрами на Марсе или Альфе Гептала — занимавшими сотни квадратных километров, с тысячами торговых залов, игровыми автоматами, казино, виотеатрами и прочими продуктами цивилизации. Да… провинция, будь она неладна. Скучающий дроид-помощник, пара человек в очереди у автоматического счетного терминала, да бродящий между рядов охранник. И Тая собирается найти в этом захолустье свои деликатесы? Интересно, здесь вообще кто-нибудь хоть раз в жизни слышал о нептунианских волдырчатых грибах? На всякий случай, предпочитая прежде всего осмотреться сам, а лишь потом беспокоить уже следовавшего за ним по пятам дроида, Рэнд прошелся вдоль рядов с продуктами, немало удивившись тому, что в магазине не смогли даже создать вменяемую систему расфасовки товара через терминалы, заменив все давно изжившим себя самообслуживанием. Хотя, специфика Тиадара была в том, что по магазину тут ходили не только люди, а для биодрона стащить что-то через терминал было намного проще, чем унести в руках, на виду у охранника.

— Чем могу вам помочь, сэр… — дроид все-таки нагнал Рэнда у рядов с какой-то косметикой, непонятно что делавшей среди продуктового отдела.

— Ага… вот… — Рэнд развернулся к дроиду, глядя на него сверху вниз. — Ну-ка, а скажи мне… есть тут в ассортименте волдырчатые синие грибы с Нептуна?

Дроид воззрился на Рэнда немигающим взглядом оптических фотовизоров.

— Сложный вопрос. Понимаю, — кивнул контрабандист. — Ну вот, иди, поищи их, и не мешайся тут.

Грибы, грибы, грибы… Рэнд быстрым шагом прошелся вдоль рядов. Черта пухлого тут найдешь, а не грибы. Он еще раз обошел магазин и окончательно убедился, что необходимого деликатеса тут не обнаружится. Значит, придется идти в центральный магазин, а это вообще в другом конце города. С другой стороны, всегда можно и соврать…

Рэнд бодрым шагом направился к выходу и уже поравнявшись с дверью заметил, что на улице образовалось небольшое столпотворение. Собравшиеся были главным образом люди среднего возраста, хотя была и молодежь. Человек восемь или десять, взволнованных, а может и разозленных. Контрабандист, спрятав руки в карманы своего плаща вышел наружу, нарочито красуясь перед горожанами отсутствием средств искусственного дыхания. Тем временем скандал набирал обороты и Рэнд даже не удивился, что его причиной стал прижавшийся к стене и испуганно поджавший хвост рыже-охристый биодрон. То ли он полез куда-то не туда, толи стащил что-то, суть была собравшимся не так уж и важна. Пока дальше криков дело не пошло, но развитие событий было лишь вопросом времени.

— …ну да, так дело и было. — пыталась перекричать всех какая-то дама преклонного возраста, разодетая так, словно ей до сих пор было лет двадцать. — Я только из магазина вышла, чувствую, кто-то в сумку лезет. Обернулась, а тут этот…

— Давайте звоните в полицию, — вторил ей низенький и толстый мужичок. — У него небось в мозгах сбой, пусть отправляют на утилизацию!

— Ага, утилизируют его, как же, — возмущались из толпы. — Засунут обратно в это их гетто и только. Им же на нас наплевать, а в этих вот власть бабки вложила.

Дикая планета. Толку-то, что квантовые ворота прямо на Терру выводят. Удаленность от метрополии почти на сотню тысяч световых лет не в расстоянии, а в головах прежде всего заметна.

— …да ну прям, голодные они! Да на них «Нантек» больше средств тратит, чем на оборонные программы. Знать бы еще почему. На такое финансирование их в гетто могут кормить с утра до вечера, — не унималась потерпевшая.

Рэнд уже почти прошел мимо, когда позади раздался глухой удар и пронзительный короткий визг. Блэкли замедлил шаги повернулся к сомкнувшейся вокруг рыжего биодрона толпе. Ну давай, иди дальше? Что ты встал? Ты ведь и раньше проходил мимо… Рэнд вдохнул полные легкие разреженного, лишенного запахов тиадарского воздуха. Нет, раньше все было иначе. Люди имеют равные возможности. А здесь все не так… Эх, Тая, придется тебе без волдырчатых грибов свое блюдо делать…

— Что тут случилось-то? — как можно вежливее поинтересовался Рэнд, приблизившись к толпе.

— Вот, вот… вы тоже послушайте… — запричитала женщина. — Я из магазина выходила, а потом чувствую, в сумку кто-то лезет…

— Да, воровать нехорошо, — кивнул Рэнд, покосившись на сбитого с ног биодрона, державшегося за разбитый нос. — Но я думаю, что пара кусочков чего-то съедобного это вполне разумная благодарность тем, кто выстроил ваш город.

— Понаехали тут гуманисты. — заворчали в толпе. — Надо народу меньше с Терры пускать.

— Ну, понаехали не понаехали, а я считаю, что вас тут слишком много для него одного. Я понимаю, что диванные супермены всегда нападают группами и на беззащитных, однако, как мне кажется что с этого биодрона уже хватит неприятностей. Я ведь так понял, что он ничего не смог украсть? Значит с законодательной точки зрения, факт преступления отсутствует. — Рэнд протолкнулся сквозь толпу и помог рыжему встать на лапы. — Давай, топай отсюда.

— Это по какому праву вы отпускаете его? — возмутился кто-то из толпы.

— По тому же самому, по какому вы тут собрались, — мягко улыбнулся Рэнд. — По праву сильного. И самое главное, что вы сейчас быстро разойдетесь по домам и ни один из вас не станет преследовать этого биодрона.

— И с какой стати… — на Рэнда надвинулся грузный мужчина в рабочем термокомбинезоне, однако вдруг застонал и схватился за виски руками. — Черт… вылези из моей головы… прекрати…

Толпа отхлынула назад. Рэнд стоял все также невозмутимо, только зрачки почернели и расширились.

— Я сказал, марш по домам. — тихим но жестким голосом повторил Рэнд.

Происходящим уже похоже заинтересовался охранник магазина, суетившийся по ту сторону гермостекла, и ему могла прийти в голову мысль вызвать полицию. Этого Рэнду хотелось меньше всего. Впрочем, горожане, видимо смекнувшие, что перед ними человек с необычными способностями, а проще говоря терранец, поспешили ретироваться. Исчез и рыжий биодрон, его след простыл едва Блекли применил свои импланты. Странное это чувство, да? Что ты кого-то спас. Наверное впервые в жизни. Рэнд угрюмо посмотрел в сторону поспешно шагавших к домам людей, иногда бросавших на него обозленные взгляды. Пускай привыкают. Вокруг этого города плотным облаком клубился страх и ненависть. Вряд ли это могли ощущать те, у кого импланты были ниже уровня П-20. Но Рэнд чувствовал. Слишком хорошо. Если этой планете и суждено взорваться, то это произойдет тут, в Аббервиле. И это было одной из причин, по какой он не желал тут надолго оставаться.

8. Предательства и откровения

Майкл Дойл поудобнее развернул к себе стерео-изображение с камеры слежения установленной в одном из престижных ресторанов Аббервила и закинув ноги на рабочий стол откинулся на спинку кресла наблюдая за происходящим. В стеклянную стену постучали и Дойл, краем глаза увидел вошедшего в его комнату Лейнера.

— Ну как тут у нас? — спросил шеф полиции, присаживаясь рядом.

На записи Рэнд Блекли и Тая Тизино ужинали, болтая про какие-то рассветы на Мицаре 3 и про то, в каком сезоне лучше всего ездить в отпуск на Альберан 5.

— Он чист, — ответил Дойл. — Я слежу за ним уже три местных дня и полный ноль.

— Чувствую, проглядывают нотки уязвленного профессионала. — усмехнулся Лейнер.

— Он треплется с Таей о чем угодно, от планов продолжения рода до погоды на Нефертисе, но прицепиться невозможно.

— А ты ожидал, что он будет распространяться о партии проданных повстанцам фазовых мин?

— Да мины тут не при чем. Он не касается даже старых своих дел.

— Как думаешь, есть шанс, что он чувствует слежку? П-28 все-таки очень серьезно…

— Шанс есть, — нахмурился Дойл. — Но телепаты не могут чувствовать электронные средства наблюдения, которые записывают происходящее, только те, что обеспечивают прямое наблюдение. Кстати, есть следы товара?

— Нет, — мрачно ответил Лейнер. — Мы все перерыли, окромя пещер этих треклятых, но все пусто, что неудивительно. Следователи из Либертауна выяснили, что мины Барлоу провез на Тиадар любимым способом контрабандистов, присоседившись к транспортному звездолету, проходившему через Врата. Здесь их следы теряются. Корабль они обнаружили в пяти километрах севернее Аббервила, но нам и слова не сказали. А вот груза там не было, значит считай на руках у них ничего и нет.

— Любопытно. Весьма любопытно, — Дойл отключил все равно бесполезную запись с камеры наблюдения. — А Барлоу у нас все еще в изоляторе Либертауна сидит?

— А где же еще?

— Надо бы переговорить с ним. Возможно, зацепочки появятся.

— Шутишь? Уж какие спецы в Либертауне сидят…

— Мариус, я Барлоу трижды ловил, хотя и по мелочи, на меня у него почти что аллергия. Думаю, я смогу под него подкопаться.

— Слушай, давай я поговорю сегодня со знакомым в Либертауне, глядишь, выбью тебе аудиенцию с нашим молчуном, — заметно повеселел Лейнер. — Расколешь — с меня выпивка. По рукам?

— По рукам. Давай, звони в столицу, а мне еще надо три терабайта записей просмотреть с одинаково нулевым результатом.

Изображение безмятежно рассуждающего о сходстве терранских котлет и намирранских тивиши Рэнда вновь возникло в воздухе перед Дойлом. Полицейский несколько раз развернул виртуальную камеру, чтобы получше рассмотреть посетителей ресторана, а заодно и окрестные улицы.

— Странно, что он еще не улетел, — заметил Лейнер.

— Нет, ничего странного я в этом не вижу, — покачал головой Дойл. — Раз остался, значит ждет заказчиков. Видать мины ушли адресату и куш оказался неплох. Вот только я проследил тут информацию по денежным переводам на различные счета, так ни на его счет, ни на счет Барлоу или Тизино ничего не приходило. Не под кроватью же они кредиты хранят.

— Могли и не кредитами расплачиваться, — предположил Лейнер. — У нас тут неплохо расходятся артефакты из пещер. Тут за них солидно платят, а в центральных секторах на некоторые экземпляры можно небольшую дачку прикупить. Раз заказчики были «Серебряной Луной», то они могли таких артефактов надавать мешок и маленький рюкзак. Сидят в пещерах, постоянно на них натыкаются.

— Предлагаешь пошерстить торговцев реликтами?

— Да нет, бесполезно это. Здесь сбывать артефакты Рэнд не дурак. Просто предлагаю вариант.

— Да, если тут действительно полно всяких артефактных образований, то твои слова имеют смысл.

— Много. Некоторые могут и пси-блокаду на мозги поставить и ускорить метаболизм. В основном природа этих образований наполовину минеральная, наполовину органическая. Кстати, очень может быть, что именно из-за них планета не поддается сквозному сканированию.

— Возможно, но не суть важно, это все мелочи жизни. Меня сейчас Барлоу интересует. Он расколется и Рэнда мы возьмем. Возьмем Рэнда и отыскать взрывчатку сможем. Ниточка-то одна.

— Верно. Но сначала надо с Барлоу пообщаться. Ладно, я тебя, пожалуй оставлю наедине с Блэкли, а сам пойду в город. Сегодня Штайер хочет посетить какие-то белковые фермы в черте нашего города… — Лейнер хмыкнул и добавил, — …чушь какая-то, первый раз о таких слышу… так вот он очень боится, что его могут отправить в расход боевики «Серебрянной Луны».

Дойл никак не прокомментировал это заявление. Ему снова было не до этого. Блэкли, уже порядком подвыпивший занялся описанием методов шулерства в казино. Наверное, это было чертовски интересно для работников игрового бизнеса, но увы, для Майкла не представляло никакой ценности.

Доктор Штайер должен был проезжать через город за час до обеда, а потому Лейнер хотел как можно быстрее разделаться с сопровождением колонны глайдеров, окруженной армейскими легкими транспортами. Доктор несомненно представлял огромное значение для Тиадара и для проектов «Нантек» в целом, однако смысла так охранять его шеф полиции не видел. Ну не военный чин это в конце концов и не советник президента. Даже мэр Аббервила не ездил с таким сопровождением. Штайер явно чего-то боялся и, учитывая его деятельность на Нефертисе, это было небезосновательно. Эксперименты проводившиеся там, а потом и попытки вывести из биодронов универсальную боевую единицу, делали Штайера желанной мишенью как для инопланетных правительств, вполне возможно знавших что-то о Штайере и Тиадаре, так и для повстанцев. Первые могли попробовать убрать важное звено в научных изысканиях людей, другие, затормозить, а то и вовсе разрушить, самую ценную программу «Нантек» на Тиадаре.

Сначала его группе пришлось ехать до небольшой базы возле Периметра, где необходимо было встретится с координатором маршрута и договорится о разделении обязанностей. Коронованное ползущими вдоль раскаленного шара протуберанцами солнце медленно выползало на небо, накрывая город длинными и неровными тенями, стелющимися от завернутых в спирали и срастающихся друг с другом гор. Черный диск Нефертиса отступал с зенита влево, опускаясь к горизонту, однако исчезать не собирался, по прежнему закрывая собой далекие звезды и нависая над Тиадаром сумрачной тенью. Ночной холод уже стал простой прохладой, гоня облачка песчаной пыли дул порывистый, однако далеко не ураганный ветер, на башнях далекого Периметра гасли сигнальные огни, а за горизонтом, к серой раковине космопорта опускался транспортный звездолет. Сюда бы еще нормальную атмосферу и можно жить, черт побери…

Начальника военной охраны Винфреда Керта Лейнер знал уже несколько лет и не имел каких-либо претензий к этому человеку. Керт всегда был интересным собеседником и довольно неплохим игроком в бильярд. Винфред вышел навстречу Лейнеру в армейском экзоскелете предыдущей модели, не позволявшей бегать, но намного лучше защищенной от внешних воздействий чем усовершенствованная, облегченная версия.

— Здравствуй, Мариус. — Керт словно извинялся за доставленные неудобства. — Прости, что потревожил в такую рань. Но Штайеру не сидится в своей лаборатории, а он в последнее время все больше похож на одержимого. После того, как тут у вас два биодрона напали на людей, ему все мерещится, что они придут за ним. Пришлось усилить охрану и вашей группой.

— Да уж… — вместо пожатия руки, Лейнер легонько стукнул Керта в нагрудную пластину экзоброни. — Ну, откровенно говоря, им как раз есть за что пришить этого старикашку.

— Вы не поймали сбежавших?

— Да сбежал-то один… Второго убили на месте. — неохотно рассказал Лейнер. — А вот беглец много крови мне попортил. Семь похоронок писать пришлось, рапорт наверх отправлять… Выжил он или нет — не знаю. В Старом Городе под каждым зданием проходит единая система тоннелей, там он и скрылся. Гранатами мы дыру закидали, да, подозреваю, что толку никакого.

— Понятно. Вот Штайер, видать и дрожит за свою шкуру.

— Посмотрим… Ладно, что у нас на повестке дня?

— Мои ребята встречают кортеж Штайера возле его лаборатории и сопровождают до города. Дальше уже ваша ответственность, не обессудь.

— Без вопросов.

— Я поеду с ним в транспортере, ну а ты можешь следовать за основной машиной.

— Да вот еще. Я в конце концов начальник полиции Аббервила.

— Не спорь. — скривился под полупрозрачной маской Винфред. — У меня экзоскелет мощнее, если что. Смех смехом, а мы имеем пусть и непроверенную, но все же информацию о том, что кто-то заказал Штайера. Этот человек явно имеет отношение к «Серебряной Луне» и неплохо осведомлен о делах нашего доброго доктора.

— И давно у вас такие данные?

— Нет, недавно.

— Почему нас не проинформировали? — полюбопытствовал Лейнер.

— Штайер не доверяет полиции, откровенно говоря. Он сообщил в терранскую службу колониальной безопасности. а они один хрен напрягли нас.

— Исчерпывающий ответ. — Лейнер наверное плюнул бы, не будь он в скафандре. — А если покушение произойдет, он к нам побежит истины искать? Высшая Раса, мать его…

Керт сочувственно похлопал Лейнера по плечу бронированной рукавицей.

— Нам тоже несладко, уж поверь. Его лабораторию охранять та еще забота. Подчас там такого насмотришься.

— Все совсем плохо?

— Да. Иногда нам приходится сопровождать внутрь биодронов… В общем-то не сопровождать, а тащить волоком, они за каждую железку цепляются, стараются вырваться, будто чувствуют, что впереди ничего хорошего не ждет… Ночью, когда на улицу никто не выходит и нам приходится наблюдать за внутренними помещениями, ребята шлемы надевают. От криков из тестовых залов уши вянут. Я еще земной месяц назад подал рапорт на перевод, но пока глухо. Не могу я это выносить.

— А я бы вот обратно в космодесант подался. Но возраст, как говорят. Я тут из кожи вон лезу стараясь форму сохранить, а им все мало. Скучно тут, понимаешь? Нет, когда твари на город нападают это одно, а все остальное время не делом занимаешься, а с разной швалью возишься. Воришек мелких ловишь, пьяные драки разнимаешь… Тьфу.

— Понимаю. Ладно, Мариус, у меня сигнал на маршрутизаторе, клиент подъезжает. Давай лучше делом займемся, а душу друг другу можно и вечерком в баре излить.

Ближе к обеду, Майкл решил завязать с просмотром записей. Ну сколько же можно, в конце концов? Спустившись в бар на нижнем уровне он немного перекусил, накормив уже порядком негодовавший желудок, и отметив, что свободного времени до конца обеденного перерыва осталось предостаточно, решил пройтись по улицам.

Он успел побывать уже во многих районах Аббервила, даже пройтись возле запретного для простых гражданских Чистилища, обычно оцепленного кордонами военной охраны, однако ему еще не приходилось заходить в самый юго-западный сектор города, наиболее, как говорят, старый и потому неопрятный. Нет, не то чтобы в нем была выше преступность, люди чаще пили и росло количество бытовых разборок. Отнюдь. Просто этот небольшой райончик был ровесником Старому Городу и даже сохранил в себе часть зданий построенных еще первыми колонистами. Там не было никаких технологических ухищрений, парящих над улицами гидропонных платформ, гелионарных фонарей вдоль улиц и потому он считался несколько неаккуратным и архаичным. Чуть поодаль проходили остатки разрушенного или недостроенного монорельса и это аккуратности району тоже не прибавляло.

Дойл прошелся по узким улочкам, рассматривая обветренные стены и заляпанные кое-где грязью пласталевые окна подвальных помещений. Домики были может быть и уютные внутри, но очень непривычные для человека, выросшего и жившего в кафедральной системе, где глаза привыкли к блеску и ярко-белому цвету симбионтного металла. А тут низенькие, неказистые постройки, без выкрутасов и фантастических форм. Интересно, ведь наверное именно так строили свои дома люди почти тысячу лет назад, когда экипаж «Дедала» отправлялся в свой полет. Тогда, вроде бы и никакого Жилого Купола не было на Терре, можно было и на горы посмотреть и на океаны, пусть даже черные, с безжизненной, отравленной сталью водой. А может он просто перепутал даты?

Дорога, виляя между домами уходила в серо-рыжую пустошь и Дойл уже собрался поворачивать назад, когда вдруг заметил покосившийся от недавнего оползня домик с занавешенными окнами и небольшим значком над старым, покрытым выщерблинами шлюзом. Странный был знак, вроде бы знакомый, но в то же время и будто бы чужой, нечеловеческий. Круг с крестом посередине и тремя расходящимися в разные стороны лучами. Майкл постоял, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и вспоминая, что же это может быть. Да… это именно он. Символ последней оставшейся на Терре церкви — Церкви Единого Бога, которая распалась через пару сотен лет после отлета «Дедала». Неудивительно, что среди его экипажа наверняка были люди верующие. Дойл собрался с мыслями и подойдя к шлюзу нажал на кнопку вызова, даже не ожидая, что ему отроют. С какой стороны ни взгляни, а любопытство штука непростая.

Однако ему открыли. Шлюз откатился в сторону со скрипом сервомоторов, и Майкл вошел в переходную камеру. За спиной захлопнулась железная створка, впереди открылась небольшая пятиугольная дверь и в нос пахнуло приятным запахом какого-то благовония.

— Чем я обязан визиту офицера полиции? — в ореол бледного света, пробивавшийся из-под плотных занавесок вышел щупленький низенький старичок в черном одеянии.

— Я здесь недавно, — не стал кривить душой Дойл. — Прилетел с Марса, решил осмотреться. Увидел ваш дом и… просто любопытно стало. Неужели здесь еще сохранился культ Единого Бога?

— А почему бы и нет? — старичок пошаркал в темноту, зажигая тусклые желтые лампады, украшенные тонкой резьбой. — Ведь это часть истории. Нашей истории.

Майкл оглядел увешанные картинами стены. Странно, но на этих рисунках, выполненных по старинке, вручную, на грубом полотне, хоть и современными самовосстанавливающимися красками, не было ничего такого, что обычно приписывалось церкви. Не смотрели на людей святые с каменными лицами, не демонстрировались картины сошествия в ад или поднятия души в рай… Просто обычные картины с видами различных планет, зелеными лесами и голубыми реками. Под каждой картиной стояла лампадка наполненная ароматными маслами.

— Люди отреклись от Бога и это был их выбор, — скрипучим голосом сказал старичок, увидев заинтересованность Дойла. — Отреклись от того Бога, что им пытались навязать те, кто облечен властью. Но разве мы отреклись от жизни? От сознания, бьющегося в каждом из нас? Разве отреклись от тех непреложных физических законов, что удерживают наш мир в равновесии?

— Вы один живете тут? — поинтересовался Дойл. — Не боязно?

— А кого мне бояться-то? — ответил вопросом на вопрос старик. — Я тут живу уже почти сотню лет, я и мой отец, корабельный священник с «Дедала», раньше всех сюда пришли…

— Ну как кого? Например тварей этих из под земли.

— Бросьте, молодой человек. Ничего они мне не сделали до сих пор и не сделают. Я вот что вам скажу. Не умеете вы планету слушать. А послушали бы, глядишь, она и вам перестала бы угрожать.

— Простите, я не знаю вашего имени… — замялся Дойл. — Но что вы имеете в виду?

— Имя мое Гильермо Орьен, если вам интересно, — продолжая зажигать лампады ответил старик. — А имею я ввиду то, что демонов своего разума человек создает сам. Не надо возносить хвалу богам за благие дела и проклинать темные силы за свои плохие поступки. Люди сами решают куда им идти и по какому пути. Вы хотите видеть эту планету исчадием ада и она станет им для вас.

Дойл прошелся вдоль рядов картин, рассматривая их как в музее. Все эти полотна, окружавший их полумрак, прохлада, легкая влажность и тишина, нарушавшаяся лишь шаркающей походкой старика, как-то по-особенному завораживали и успокаивали.

— Скажите, ведь в вашей жизни были случаи, когда вам казалось, будто кто-то ведет вас за руку сквозь трудности и непреодолимые, на первый взгляд препятствия? — поинтересовался Орьен.

— Ну… пару раз случалось, — неуверенно ответил Дойл.

— И что тогда?

— Если вы клоните к тому, что я благодарил некую высшую силу, то, наверное, да. — пожал плечами Майкл.

— Как по-вашему, это был Бог?

— Я не могу вот так сразу ответить на этот вопрос… — хмыкнул Дойл. — Может быть Бог, может быть что-то еще…

— Видите ли, еще задолго до того момента, как на Терре началась война с «МенталКорп», а Церковь Единого улетела к звездам в поисках позвавшего их Бога, многие поняли, что само понятие бога есть метафора, — заговорил Гильермо, усевшись на небольшую деревянную лавочку. — Обобщение. Понимаете? Простое буквосочетание, призванное подарить плоть всему тому, что невозможно осознать. Раньше это были гром и молнии, от которых наши предки прятались в пещерах, позднее созидание вселенной и реакции внутри бозонов. Сейчас наша наука тоже не всесильна. Вот Бог и вбирает в себя все неизвестное, что окружает нас в данный момент времени. Мы знаем про нервную систему, но не понимаем как функционирует сознание. Мы знаем, как растет трава, но не знаем, почему она растет именно по таким физическим константам, а не по иным. Мы знаем про скорость света, но не понимаем почему она именно такая, а не иная. Да и что может быть более непознанным, и истинным для всех, нежели Вселенная?

— Люди не знают, что происходит на этой планете, — заметил Дойл словно невзначай. — Вы ведь намекали на это.

— Не знают, — согласился старик — Потому что не понимают ее. Не могут принять того, что она живет не по тем законам, к которым привыкли они, а по своим. И пока они этого не признают, боюсь, может произойти много ужасных событий. В этой планете тоже сокрыт Бог, равно как и его антипод. Вот только никто этого не хочет видеть.

— Странный у вас взгляд на Бога, — заметил Дойл. — Думаю, в свое время вас сочли бы еретиком.

— Может быть сочли, а может быть и нет, — неопределенно пожал плечами старик. — После контакта с иными расами, те из людей, что оказались поумнее отбросили в сторону старые догматы. Научились видеть мир не так, как принято. Признали то, что правда скрыта не в древних текстах, а в унитарности. Истина лишь то, что является непреложным для всех, а не только для нас. К сожалению, такое понимание распространилось лишь по периферии, не затронув ортодоксальные сектора. Это и стало причиной падения. Причиной того, что тот Бог, которого старая вера нарисовала перед людьми, стал людям не нужен. Зачем тебе химерический призрак ходящий по воде, если есть антиграв?

— Были мифы о Боге-Творце, не так ли? — напряг память Дойл, вспоминая курс истории. — Мифы о поиске вопроса о том, есть ли Бог?

— Молодой человек… Вы знаете, что отвечают на этот вопрос тракати? Эти существа, что пережили, кажется, рождения и смерть созвездий.

— Разумеется нет. Странно, что вы знаете…

— Я путешествовал пару десятков лет, прежде чем осесть тут, — улыбнулся старческой беззубой улыбкой Гильермо. — так вот, я однажды задал одному из тракати вопрос, а из чего возникло все, что нас окружает, существует ли тот Бог, которого мы ищем? Не создал ли эти звезды, миры и жизнь некий всесильный Дух. И его ответ потряс меня…

Старик глубоко вздохнул прикрыв глаза, явно вспоминая тот момент.

— Вы, Смертные, так стремитесь найти Бога, что даже не задумываетесь, а зачем вам это? — ответил мне тогда тракати. — Если я отвечу тебе, что все, что ты видишь вокруг себя было кем-то сотворено, как изменится твоя жизнь? Разве ты станешь существовать по-другому?

Гильермо умолк, устремив свой взгляд в потолок. Только вот казалось, что видел он не украшенный темной вязью желтовато-серый пласто-металл, а звезды. Далекие и безымянные. Майкл хотел было извиниться и выйти, все-таки странным был этот одинокий старик, но вдруг ему стало неудобно, ведь никто же не звал его сюда, он сам решил войти в полузасыпанный песком дом, до которого очистные машины доезжали, наверное, раз в неделю.

— Что изменится, если я отвечу тебе, что там, где нет времени и пространства, одно из стихийных, элементарных совокупностей констант и переменных, в один момент изменилось, пожертвовав собой, но преобразовавшись в бесконечно многомерное протопространство, породившее элементарные частицы, способные создавать Вселенные, — вновь заговорил старик, произнося слова медленно, словно нараспев, старательно извлекая их из глубин памяти. — Такие же разумные и жертвующие собой, ради перерождения в виде галактических скоплений и обитаемых миров. Да, именно разумные, осознающие, что погибая в пламени Большого Взрыва они становятся триллиардами самостоятельных жизней. Они есть кровь Творца, они есть сам Творец, а раз мы их непостижимо маленькие клеточки, то и мы есть тело Творца. Он есть Ничто и одновременно он, это все. Все в нем и он во всем, и в то же время, он нигде, потому что он вне констант и измерений. До его Жертвы не было ничего, но раз и времени тогда не было, откуда мы знаем, что это БЫЛО? Быть может это только БУДЕТ? Теперь ты понимаешь, что поиск Творца есть занятие самое бессмысленное, бесполезное и захватывающее, потому что получив ответ, ты не будешь знать, что с ним делать. Ты осознаешь, что никто не может понять Творца, ибо он ни что иное, как бесконечно малая толика самого себя, затерянная в сотворенном им же пространстве, и Творец вряд ли даже подозревает о существовании не только того, что он создал, но и себя… А если я скажу, что все возникло само, что никто не создавал то, что ты видишь, то что ты будешь делать с этим знанием? Ничего… В этом, вероятно и смысл таких вопросов. А что было в начале? А в начале не было ничего, как не было и какого-либо начала…

Дойл почувствовал, как от прозвучавших слов по спине пробежали мурашки. Дело было даже не в их смысле, а в том, кто изначально их произнес. Тракати… раса, опередившая людей в развитии на миллиарды лет, обитавшая в войдах между галактическими суперкластерами… О них складывали легенды, а они, судя по всему были отнюдь не против того, что их самих почитали как богов.

— Мораль была проста, — улыбнулся старик. — Не ищите Творца вокруг себя, а ищите его в себе. Не ищите дьявола в геенне огненной, ибо он у вас в разуме. Человек сам есть и Творец и Разрушитель. А все остальное, лишь попытки отвлечь себя от понимания своего сознания, от изучения собственной души.

Как же тут тихо… только потрескивает живой огонь в лампадках, освещающих картины. Десятки картин, изображающих ландшафты иных миров, существующих в реальности или созданных фантазиями художников. Дойл только сейчас понял, что это и есть церковь посвященная Творцу. Тому самому, который есть во всем, но которого нету нигде и никогда не было. И чем эти ландшафты не лики этого Творца, во всевозможных, самых причудливых его проявлениях.

— У тракати нет богов, — полушепотом произнес старик. — Они ставят превыше всего сознание и вселенную, считая их взаимосвязанными. То, к чему у нас пришли лишь немногие, они знают уже очень давно. Вероятно, именно в этом их величайшее благо и наше величайшее проклятье. Мы испокон веков персонифицировали стихии и меняющуюся от поколения к поколению мораль, а надо было просто смотреть себе в душу. Искать веру, а не ее символ, каким бы он ни был.

Дойл глянул на часы. Обед заканчивался, а до участка еще надо было добраться.

— Извините, Гильермо. Мне надо возвращаться к работе. — виноватым тоном оборвал старика Дойл.

— Да, да. Разумеется, — старик одарил его доброй улыбкой. — Я не задерживаю вас. Но я попрошу вас помнить мои слова. Вдруг в один прекрасный момент и вам придется выбирать между волей сердца и недолговечными правилами нашего мира. Не совершите тогда ошибки.

Дойл покинул обшарпанное здание церкви с чувством того, что вернулся в реальный мир с какой-то иной планеты. Это ощущение не покидало его всю дорогу до участка, то пропадая, то усиливаясь. Будет свободное время, надо еще раз зайти к старику, поговорить с ним. Задать вопросы и, быть может, получить ответы, которые своим умом отыскать невозможно.

Кортеж доктора Штайера въехал в пределы Аббервила в первые часы нового цикла, когда народу на улицах было не очень много, а большинство биодронов уже разбрелись по отведенным для них местам работы. Маршрут был утвержден Лейнером еще пару дней назад и пролегал вдали от оживленных улиц. По идее, знали об этом только офицеры полиции и даже если «Серебрянная Луна» что-то готовила, информации по пути следования главного представителя «Нантек» на Тиадаре у них не было. Впрочем, всяких неожиданностей всегда можно было ожидать.

Лейнер как и условились сел во второй глайдер, который следовал сразу за десятиместным бронированным ховер-транспортером Штайера. Самого низкорослого доктора шеф полиции видел лишь мельком, когда его пересаживали из быстроходного аэромобиля использовавшегося для перемещения вне городов в транспорт. Человек как человек… пожилой уже, смеется, с благовидной такой старушкой, видимо женой, шутит. Ничего ужасного или безобразного. Только вот нет румянца на щеках — кожа серая, будто воск. Сразу видно, что имплантами напичкан по самый мозжечок. Ведь кто его знает — может быть и работает он не в совсем гуманном направлении, но ведь такой же человек как и все, семья, дети, внуки, правнуки… Свои радости и несчастья… И что у людей за манера судить других по рассказам.

Кортеж свернул с главной улицы в переулки, тесно зажатые серыми, поблескивающими сталью домами. Тут были тихие, спальные кварталы, где жили в основном люди среднего достатка, не терранцы, но и не совсем уж подзаборные пьяницы. Отсюда никогда не поступало никаких вызовов, почти не было бытовухи или убийств биодронов, даже скандалы считались редкостью.

— Керт, ну как у вас там? — спросил Лейнер у давно уже молчавшего командира военной охраны.

— Да что тут может быть? Едем потихоньку, Штайер анекдоты тут рассказывает.

— Тебе даже тут повезло, — усмехнулся Мариус. — А у меня вот Ральф молчун каких мало.

Водитель второй машины Ральф Арлингтон, штатный водитель полицейского управления среагировал моментально:

— Потому что мне не за болтовню платят, а за то, чтобы я за дорогой следил.

— На чаевые вот напрашивается. — попытался сострить Лейнер.

— Эх, Мариус, смотри ведь… у меня ведь историй много, зарплаты не хватит. — ничуть не обиделся водитель. — Я, поди, уже шестьдесят с лишним лет космическую пыль глотаю. Многое повидал. Вот ты знаешь, что, например, на Нилиакаре 6 живут разумные груши?

— Кто?

— Только не притворяйся, что груш никогда не видел.

— Да брешешь ты. Только сейчас выдумал.

— Ну а если не вру? Или вот ты слышал, что среди парейцев есть такая традиция. Когда один член клана связывает себя брачными узами с другим, он…

Голубовато-серый биодрон вышел на проезжую часть из небольшого прохода между тесно прижатыми друг к дружке домами, что-то сжимая в руках. Он шел неуверенно пошатываясь, что яснее ясного говорило о том, что делает он это по воле нейроконтроллера, а не по собственному желанию. В глазах застыло отрешенно-безразличное выражение и лишь дрожащий кончик хвоста доказывал то, что существо прекрасно осознавало, что происходит.

— Твою-ж мать! — вырвалось у Лейнера. — Первая машина, не тормозите! Лучше сбейте его!

Передний глайдер резко вильнул в сторону, все таки сработал инстинкт водителя, увидевшего попавшего на дорогу пешехода, он пронесся мимо биодрона всего на расстоянии вытянутой руки, а в следующее мгновение сработало зажатый в кулаке полузверя стальной шарик. Хлопок с которым в образовавшуюся пустоту всасывается воздух был слышен даже сквозь пласталевые окна глайдера, биодрона в один миг превратило в оседающий на асфальт и стены домов красный влажный туман, гравитационная волна в лоб ударила транспортер и развернув уже проехавший вперед глайдер вмяла его в стену дома, сметя несколько выступавших вперед фронтонов и сорвав щитки с окон. Лейнера швырнуло вбок, но Ральф смог вытянуть руль и выскочив на тротуар затормозил глайдер.

— Керт, все в порядке? — шеф полиции пошатываясь вылез из машины.

— Да… Штайер напуган, но не более. Я буду выводить его наружу. Если сейчас будет второй удар, то транспортер просто гроб на гравиодрайвере.

— Понял. — Мариус повернулся к мгновенно затормозившей колонне. — Ребят, следите за проулками.

У окон уже маячили напуганные взрывом люди, наблюдавшие на оцепляющих улочку полицейских.

— Черт бы побрал этих гражданских… Какого хрена они в окна таращатся?! — зло рыкнул Керт. — Лейнер, у тебя есть громкая связь?

Винфред толкнул ногой дверную створку на боку транспортера и помог Штайеру выйти на улицу. Следом спускались пожилая женщина и еще два охранника Доктор был необычайно бледен и напуган.

— Нету у меня никакой громкой связи, — зло ответил Лейнер. — Я вызвал ховер-танк с базы, теперь главное не пропустить новых желающих что-нибудь взорвать.

Яркая вспышка ударила по глазам шефа полиции даже с учетом того, что ее источник находился довольно высоко над дорогой. Беззвучный импульс разогнанных до околосветовой скорости частиц слился для стороннего наблюдателя в тонкий золотистый луч, чиркнувший по собравшейся вокруг транспортера толпе. Лейнер только и успел заметить упавшее на дорогу тело и услышать испуганный женский крик.

— Роберт, Деннис, ближнее здание, быстро внутрь! — рявкнул он по комлинку и сам, не дожидаясь офицеров подбежал к шлюзу, открывая его своей электронной карточкой.

Сейчас главное не допустить еще одного выстрела. К черту догадки о том, как это произошло и почему кто-то помимо полицейских знал о том, как поедет Штайер. Подумать на эту тему можно будет и позже.

Громыхая по лестнице титаново-дитрариумными ботинками экзоброни, расталкивая высыпавших из квартир горожан Лейнер бегом преодолел десять лестничных пролетов поднявшись на пятый этаж, к коммуникационному помещению, соединенному с домом шлюзовой камерой. Окна в подсобных комнатах закрывались небольшими воздухоудерживающими куполами, однако именно из них можно было беспрепятственно вести огонь по находящимся вне стен здания объектам. Спецназовская подготовка дала о себе знать — полицейские безнадежно отстали, когда Лейнер отодвинул в сторону внутренний люк и держа наперевес волновую винтовку ворвался в полутемный зал инженерного этажа. Под ногами лязгнул блестящий металл пола, от веса экзоскелета вздрогнули плиты, поднимая облачка песчаной крошки, попадавшей внутрь с улицы во время ураганов.

— Полиция Аббервила, бросайте оружие! Второй раз не повторяю! — усиленный резонаторами голос Лейнера эхом отразился от темных стен.

Он успел сделать шаг назад, потому что сбоку мелькнула какая-то тень и рисковать Мариус не желал. В стену рядом с ним вонзился разряд заряженных частиц, превращая металл в оплывающую бесформенную массу. Волновая винтовка сама прыгнула к плечу Лейнера и шеф полиции резко развернувшись, из-за угла дал короткую очередь в темноту, ориентируясь на показатели сканера движения. В глубине зала кто-то закричал, на пол упало что-то мягкое и огонек детектора погас.

— Ну вот… — чуть разочарованно сказал сам себе Лейнер. — А мог выйти интересный разговор с этим товарищем. Жаль…

Отправив подоспевших офицеров разбираться с убитым, он спустился вниз, где вокруг транспортера скапливалось все больше и больше народу. Едва выбравшись на улицу, издалека, Лейнер заметил Штайера и его жену, которых отвели к стене дома и накрыли силовыми щитами.

— Кто пострадавший? — коротко спросил Мариус у одного из военных.

— Винфред. Он подставился под выстрел. Хорошо еще экзоскелет оказался старой модели, сработали энергощитки.

Черт, а ведь не уговори его тогда Керт поменяться машинами, на месте шефа военной охраны мог быть он. Лейнера передернуло и по спине пробежал неприятный холодок. Винфреда уже грузили в медицинский глайдер, он был без сознания, а правая сторона его груди почернела и обуглилась. Экзоскелет не смог принять на себя весь удар и расплавившаяся броня въелась в кожу и поверхностный слой мышц.

— Прогноз какой? — поинтересовался Лейнер у хмурого врача, что-то записывавшего в свой информблок.

— Не знаю, шеф. — развел тот руками. — Ранение очень тяжелое, но если довезем до центра, то вытащим без труда. Спас экзоскелет. Не будь его, порвало бы в клочки.

Позади, при большом стечении зевак, из дома вытаскивали убитого Лейнером человека. Шеф полиции еще раз бросил взгляд на лежавшего в антигравитационной барокапсуле Винфреда и вернулся к шлюзу, возле которого все скапливалось все больше и больше людей. Такая же, если не еще большая толпа собиралась вокруг разбившегося глайдера, из вывороченной двери которого на мостовую вывалился искалеченный труп сидевшего рядом с водителем полицейского.

— Ривз, что за бардак, мать твою! — рявкнул он проходя мимо лейтенанта безучастно наблюдавшего за выносом тела. — Быстро собери ребят и обеспечь отсутствие на месте происшествия посторонних!

— Да… ах. да, разумеется. — офицер моментально исчез с глаз долой и Лейнер наконец то смог рассмотреть покушавшегося на Штайера неудачливого убийцу.

Даже несмотря на полностью разорванную шею, грудь и раздробленную нижнюю челюсть он без труда узнал Мэтью Стенлона. Вопрос о том, как «Серебряная Луна» узнала пути следования кортежа отпал сам собой.

К тому времени как Лейнер вернулся на базу, Дойл уже знал все из выпуска местных новостей. Вопросы наклевывались сами собой, и он был готов к этому, когда Мариус попросил его подняться к нему в кабинет. Пришлось откладывать в долгий ящик все записи с Рэндом, определенно опротивевшим Майклу за эти дни и ползти по эскалатору на верхний этаж управления к шефу, находившемуся в явно не самом лучшем расположении духа.

— Вечер добрый, Майкл, — сказал Лейнер. — Хотя трудно его назвать особенно добрым. Ты дверь прикрой за собой, разговор есть.

Захлопнув герметичную дверь Дойл сел в кресло напротив Лейнера, угрюмо курившего прямо под табличкой «не курить».

— В общем, дело такое. — Лейнер протянул Дойлу оптический накопитель в виде кристалла. — Два дня назад с Марса запрос на тебя пришел. С полным разбором полетов. Я особо делу ход давать не стал, и понимаю, что правильно поступил. Ты да еще пара человек, вот и все те, кто здесь имеет хоть какое-то представление о работе в полиции. Мы же ведь, по сути, милиция, дружина местная. О следовательской деятельности и не знает никто. А вот тут она и нужна. Да и не могу я гарантировать, что в отделении еще «кротов» нету.

— Мариус, я понимаю к чему ты клонишь… — развел руками Дойл. — Но на мне висит Рэнд.

— Да, я понимаю. И не собираюсь отвлекать тебя от этого дела. Но попрошу содействия, если понадобится. Поможешь — буду благодарен. Расследование этого дела с покушением на Штайера я на себя возьму, думаю, вместе с Патриком Норром мы что-нибудь да раскопаем. Он ведь раньше по особо тяжким на Проксиме был, до подобного твоему случая. Вот сегодня мне помощь и нужна. Ты ведь со Стэнлоном общался?

— Ну как общался… разумеется, разговаривали о том, о сем.

— Вот и отлично. Ничего он интересного не рассказывал? Быть может были темы, которых он избегал касаться в разговорах, или же о которых наоборот любил поболтать.

— Да все как у всех. — неуверенно ответил Дойл. — Выпивал, бывало, чушь всякую нести начинал. По трезвому про оружие любил поговорить, много знал про системы связи…

— Понял. А что за чушь — то?

— Да по мелочи. То про пещеры рассказывать начинал, мол, какие они глубокие и какие там твари обитают. То что-то про пение из раковин говорил. По мне, так бред полнейший.

— Бред, да не совсем… — задумчиво проговорил Лейнер. — Поющие раковины, это не так просто. Есть тут басенка одна про них…. Мол, агенты «Серебряной Луны» такие артефакты в катакомбах находят и своим новым соратника дают послушать. Якобы, из раковин этих такой напев звучит, да такие видения приходят, что у человека чердак съезжает и он сам того не ведая становится на сторону этих экстремистов. Да, жаль я этого не слышал, а ты человек новый и значения этому не придал…

— Ну так кто же знать-то мог…

— Да нет, нет, я тебя ни в чем не обвиняю. Только вот давай-ка скатаемся сейчас на квартиру Стэнлона и проверим что там и как. Если раковину такую найдешь, ты ее главное к уху не прикладывай, а то потом я даже знать не буду, что с тобой делать.

Сказано — сделано. Долго ли, сесть в глайдер и проехав всего несколько улиц остановится перед невысоким, как и все дома поблизости, строением с несколькими окнами. Весь путь Дойл и Лейнер проделали молча, ни тому ни другому говорить особо не хотелось. Своего дома у Стэнлона, как и у многих полицейских не было — он жил в просторной, двухкомнатной муниципальной квартире, плату за которую он платил с зарплаты по значительным льготам. Его соседи, уже наслышанные о случившемся сидели за столами в баре на первом этаже и косясь на подъехавшую полицейскую машину тихо переговаривались между собой.

— Теперь смотрите, всех достанут расспросами и мозговыми сканированиями. — говорили одни. — Он потому был тихий, что всего боялся и готовился к убийству.

— Да уж… а может это все подстроено? — сомневались другие. — Ведь таким хорошим соседом был Мэтью. Тихий, учтивый… не пил, не колобродил по ночам.

— Под телепатическим внушением он был — с видом всезнаек заявляли третьи. — Ну не мог он по своей воле такого совершить.

Дойл даже не посмотрел в сторону сплетников. Истину выяснить еще только предстояло и правы могли быть как первые, так и вторые и третьи.

Квартира Стэнлона оказалась на втором этаже, пустынная, полутемная, с закрытыми днем жалюзями. В обеих комнатах царил беспорядок, кровать была не убрана, стол раскрыт и на столе лежали оптические информ-диски.

— Такое впечатление, что тут до нас уже обыск проводили. — заметил Дойл, аккуратно беря со стола диск с номером 1. — Может, посмотрим, что на них?

— Нет, это все в отделении. Нечего тут торчать очень. — отмахнулся Лейнер. — Вот смотри, меня более бумажные записи интересуют. Необычно, правда?

Да уж. Учитывая то, что такой способ сохранения информации уже давно не использовался нигде, кроме самых отсталых миров.

— У нас тут биологические данные по биодронам, кстати. Перечень команд, даже тон голоса описан, каким их подавать надо… — присвистнул Лейнер.

— Вот сволочи… — случайно вырвалось у Дойла. — Этим созданиям тут итак нелегко, а их еще и в качестве живых бомб решили приспособить…

— Зато дешево и практично. — ответил Лейнер. — Куда проще, чем самому с гранатой наперевес бросаться. Вот только интересно, откуда он такие подробные данные взял? Понятное дело, что ему их слили, но кто? Для этого надо или работать со Штайером. Ну или напрямую иметь отношение к проекту биодронов.

— В таких делах прежде всего ищите мотив… — задумался Дойл, разглядывая висевшую на стене визуальную стереограмму на которой Стэнлон был запечатлен с двумя дочерьми, которых, насколько Майкл помнил рассказы напарника, он оставил на Бете Тритона.

— Кому выгодно убрать Штайера? Да тут можно таких в очередь выстроить. — отозвался из противоположного конца квартиры Лейнер. — Меня интересует тот, кто ему помогал. Часть листов, кстати, сожжена. Наверное он использовал бумагу из-за того, что ее можно уничтожить безвозвратно. Но странно, раковин из пещер я тут не вижу. Значит обработали его не здесь.

— Мариус, если мерить такими мерками, так это кто угодно в городе может быть агентом «Серебряной Луны». Кстати, претендент номер раз на устранение Штайера, наша любимая мама ушасто-хвостатых, Грейт.

— Шутишь? Она лично на кусочки порвет того, кто станет использовать ее ненаглядных исчадий в качестве живых бомб. Нет, тут все более запутанно. Хотя, не спорю, она тоже под подозрением. Знаешь, Дойл, ты у нас сейчас как раз слежкой занимаешься, не подцепишь еще и ее, когда она из экспедиции в пещеры вернется?

— Попробую. Санкцию дашь?

— Уже дал. Кто его знает, к покушению она отношения, наверное и не имеет, а вот с экстремистами якшаться точно может. Ну что, давай соберем информ-диски, опечатаем квартиру и по домам. Завтра рабочий цикл куда более муторный будет. Мне надо и до Либертауна дозвониться и на Марс отходную написать, что, мол работает тут как положено и подает большие надежды, в связи с чем я прошу их меня более по этому поводу не беспокоить. — Лейнер перебирал листы с очерками по физиологии биодронов и его взгляд становился все мрачнее. — Дойл, ты прочти это на досуге, хорошо… Интересно очень.

Вместо того, чтобы закинуть эти листы в герметичный контейнер для вещественных доказательств, Лейнер спрятал их в одном из отсеков экзоскелета.

Уже под занавес рабочего цикла Лейнер спустился в бар управления и подойдя к стойке подозвал биодрона-бармена.

— Эй, какой у тебя номер и серия? — спросил шеф полиции, смерив взглядом невысокое охристо-серое существо с длинными, испуганно поджатыми к голове ушками и большими серыми глазами.

— Z 16I5L-43 — ответил биодрон.

— Зайл, значит… Слушай, дай мне два виски с содовой. — и помолчав добавил. — Пожалуйста.

Биодрон как-то странно взглянул на Лейнера, на миг приподняв уши и дернув хвостом, но потом быстро юркнул за стойку исполнять заказ.

9. Тропою Древних

За холодной стеной гудел генератор, краулер неторопливо тащился вперед, ученые вполголоса переговаривались о всяких малопонятных вещах, Грейт записывала что-то в свой инфоблок, а Най и Рит прижавшись друг к другу дремали, тихонько посапывая. От самых ворот базы, пещеры шли под уклон, уходя в освещенные лишь аквамариново-синим свечением странных кристаллов, росших из темной скальной породы. Местами похожий по структуре минеральный порошок, спрессованный тоннами гранита, выступал из камня причудливо изогнутыми жилами, расписывая стены неестественным пульсирующим неярким светом узором. По мере все большего погружения под землю немного росла температура, а торчащие иззубренными клыками из пола сталагмиты покрывались влажно поблескивающей пленкой. Кое-где по стенам стекала вода, убегавшая в тонкие, пронизавшие поверхность пещер трещины. Здесь уже можно было наткнуться на белесые, тонкие грибы, окутанные облачками тускло светящегося тумана и распластавшие по камням свои извивающиеся нитевидные грибницы. Потолок пещеры походил на шевелящийся ковер из сплетений пушистого темно-серого лишайника, покрытого люминесцентными крапинками, с трубчатых листочков которого свисали вниз длинные полупрозрачные щупики, втягивавшиеся обратно от прикосновения к ним капель влаги. Обычно темный гранит приобретал тут зеленоватый или синий оттенок, а вода скапливалась в небольшие лужицы. Из уходящих в заполненную влажным туманом глубину тоннелей, поднимались облачка пара.

— Остановка первая, — сообщил водитель из комлинка. — Мы под Морем Стрегюссона.

Грейт легонько толкнула Ная, сидевшего рядом с ней:

— Пошли прогуляемся.

— Рит, просыпайся, — черно-серебристый шитвани провел пальцами по груди приятеля.

Рит фыркнул, встряхнувшись, и недовольно проурчал что-то насчет постоянного недосыпания.

— Давайте, давайте, хватит дрыхнуть, сони, — рассмеялась Грейт. — Мы едем уже почти два часа. Пора и размяться.

— Где мы? — спросил Рит.

— Пещера Шрауссона. Это почти в трех километрах под поверхностью планеты. — ответила Грейт. — Над нами расположено крупное подземное море, напрямую соединенное с кратерами нескольких гейзеров. Странно, но на такой глубине довольно тепло, а потому льда нет. Благоприятный район, здесь можно дышать без кислородной маски.

Най нехотя поднялся, переводя взгляд с одного монитора на другой. Камеры показывали испещренные трещинами и поросшие диковинной подземной растительностью стены пещер, уходящие вдаль каверны, сужающиеся позади краулера, а впереди превращающиеся в многоярусные подземные залы, с множеством выступов, гранитных анфилад со сталагнатовыми колоннами и россыпями светящихся кристаллов.

— Разве с поверхности сюда нельзя попасть? — спросил Най.

— Нельзя, — покачала головой Грейт. — Ну, разве что через кратеры криовулканов. Да и то упрешься в подземное озеро. Мы попали в эти каверны случайно, расширяя место для базы. Обычные, поверхностные пещеры состоят в основном из пористых пород, похожих на окаменевшие кораллы, а здесь гранит, кристаллы, воздух… Я не до конца понимаю, как он тут удерживается, не рассеиваясь и не выходя наружу. С другой стороны, здесь местами прыгает гравитация… Может быть из-за этого…

По ушам Ная неприятно полоснуло пронзительное шипение открывающейся стенки краулера и в ноздри ударил витавший в теплом и влажном воздухе кисловатый запах подземных грибов и лишайников. Странно, но этот запах показался намного более приятным чем резкая вонь искусственных стальных предметов, создававшихся людьми. Даже двигалось легче, несмотря на плотно прилегающий к телу защитный костюм.

— Пошли? — Рит неуверенно прижал уши и провел носом по щеке Ная.

— Ну давай, осмотримся.

Цокая когтями по железным плитам шитвани спустились по опущенному трапу и Най впервые почувствовал у себя под ногами не песок, а жесткий, холодный камень. В полутемных тоннелях сразу же заискрились голубоватые биолюминесцентные узоры на его теле и желтоватые на теле Рита. Потолок пещеры находился очень высоко, почти скрытый облаками пара, по нему пробегали отсветы кристаллов и подрагивая, то высовываясь наружу, то прячась в длинные трубки, выползали ловящие капельки влаги нити лишайниковых язычков.

— Вы тут постойте, а я пойду посмотрю чем занимаются биологи. — сказала Грейт. — Не разбредайтесь по пещерам.

— Хорошо, — отозвался Рит, уже отошедший к небольшому ручейку, сбегавшему в глубокую расселину по ложбине между камнями. — Най, смотри-ка…

Най склонился над темной, но прозрачной водой, глядя туда, куда указывал его приятель. Сквозь бегущую струю, искрящуюся в свете нависшего над протокой огромного кристалла сначала сложно было что-то разобрать, но потом Най увидел плотно облепивших скрытые под водой камни маленьких существ, походивших на мохнатых гусениц, с фосфоресцирующим рисунком. Время от времени они топорщили волоски, перебираясь с места на место, цепляясь за камни крошечными лапками с присосками.

— Я, если честно, не до конца верил Грейт, что мы родом с этой планеты, — признался Рит. — Но смотри, у этих созданий такие же светящиеся рисунки на теле как и у нас с тобой. И они тоже покрыты мехом.

— Знаешь, я раньше вообще не видел тут никого живого, кроме людей, — пожал плечами Най. — Для меня это все настолько ново и необычно… В Чистилище о пещерах рассказывали всякие ужасы, а тут на самом деле довольно красиво. И тепло, и запах не такой противный… И… — Най на мгновение запнулся, не до конца уверенный в том, что Рит поймет его. — Тут намного больше светящихся искорок в воздухе…

— Синевато-голубых, летящих из глубин к поверхности… — закончил за него Рит. — Я тоже их вижу. Они тусклые, проходят сквозь стены, поднимаются из тумана. А вот люди их не видят. Они чужие.

— Интересно, а тебе не хотелось пойти вниз, туда, откуда они поднимаются?

— Хотелось. — Рит вздохнул. — Но я боюсь спускаться в пещеры один. А Грейт… Я не могу толком объяснить ей чего хочу. Она думает, что я просто предлагаю прогуляться по тоннелям.

— Люди бояться этой планеты. — Най присел на корточки и протянув палец, потрогал закопошившуюся под водой гусеницу. — Они всего тут боятся. На самом деле, это просто планета боится их.

Мохнатый подводный червячок переполз на палец Ная выбравшись из под воды, и словно осматривался, медленно поворачивая украшенной рожками головой с шестью черными глазками. Недоступными человеку органами чувств шитвани ощущал его любопытство и заинтересованность.

— Чувствуешь? Ему интересно, кто мы такие, — улыбнулся Рит.

— Да. Но, как мне кажется, ему больше интересно, откуда мы взялись. Почему-то мне кажется, что он знает нас. По-моему, я даже слышу, как он называет себя по имени, которое когда-то наш народ дал его виду.

Рит неуверенно фыркнул:

— Я не умею чувствовать это настолько же сильно как и ты. Возможно из-за того, что у меня изначально был более исправный нейроконтроллер и он заглушал слишком многое. Может быть, что-то во мне полностью умерло…

— Нет, не думаю. — Най провел пальцем по мохнатому хохолку подводной гусеницы. — Просто то, что дано было нам изначально возвращается к нам очень медленно. Для всего нужно время.

— Ты все-таки уверен в том, что наши ДНК не разработаны людьми специально?

— Да. Я не знаю, как объяснить то, что я иногда слышу вокруг себя, то, что я вижу. Временами мне кажется, что планета помнит нас и пытается вернуть к жизни из того состояния в котором мы сейчас находимся. Вот только нейроимпланты, как их называет Грейт, заглушают ее голос.

Рыже-черный шитвани пожал плечами и отломив от потрескавшейся стены пещеры кусок камня бросил в наполненную туманом пропасть.

— Интересно, насколько тут глубоко? — полюбопытствовал он.

Звука падения так и не последовало.

— Возможно, эти пропасти уходят почти к самому ядру планеты, — предположил Най. — Оттуда поднимается теплый воздух.

Шитвани вернул мохнатого жителя ручейка обратно в его родную стихию и распрямившись тронул Рита за плечо.

— Пошли, взглянем, чем там Грейт так заинтересовалась.

Грейт отключила коммуникатор, передававший весь разговор двух шитвани. Передатчики были установлены у них в костюмах и Най с Ритом даже понятия не имели, что они работают. Ксенобиолог Абрахам Штельман, прослушавший весь диалог задумчиво почесал затылок и присел на глыбу гранита, пытаясь сосредоточится.

— Теперь вы поняли к чему я клоню? — спросила Грейт, явно продолжая давным-давно начатый, но так и не законченный диалог. — Они говорят на своем родном, как мне кажется языке. Не на терранском наречии, которое слышали с детства, а на своем. Откуда они его могут знать, если даже ни разу в глаза не видели барельефы Храма? Если я еще могу предположить, что Рит смог случайно наткнуться на записи лингвистов и что-то них вычитать, хотя и там информации недостаточно для полноценного общения, то Най… Сомневаюсь, что в Чистилище их учат мертвым языкам.

— Интересный вопрос. — ученый поднял глаза к потолку пещеры. — Вы ведь говорили, что у них есть зачатки телепатии?

— По всей видимости есть, однако ведь наши телепаты не учат языки, скажем, титланцев или мераби при простом визуальном контакте с ними. Просто я над этим задумалась совсем недавно. — Грейт присела рядом. — При рождении в ребенке нет заложенной в хромосомном наборе способности к языкам, он всего лишь воспроизводит произносимые взрослыми звуки. Фонетика, построение предложений, все изучается позднее. Здесь все это упущено, однако они превосходно говорят на родном языке, прекрасно понимая друг друга.

— Намекаешь на то, что это может быть использовано как одно из доказательств их разумности?

— Почему нет?

— Не выйдет. Правительство и корпорации ни за что не откажутся от освоения Тиадара. Тут либо будет работать метод Далласа по насильственному захвату власти, либо ничего.

— Насильственный захват власти? С базой космофлота на спутнике и с Вратами, откуда может появится терранский флот? — Грейт рассмеялась. — Даллас глупее, чем я о нем думала. Даже если он одержит пару побед, сюда прилетят регулярные силы с Терры и все закончится.

— А разве есть еще варианты?

— Законодательство Терры запрещает колонизацию миров, в которых имеется разумная жизнь. Предоставив Совету доказательства разумности шитвани мы можем хотя бы попытаться убедить их остановить колонизацию. Возможно, если об этом узнают инопланетные правительства…

Штельман устало посмотрел на Грейт:

— Ну а от меня вы что хотите?

— Содействия. Вы же ученый, а не боевик Далласа. Он грезит о возвращении Тиадара первым колонистам, но ведь нельзя же забывать про ту жизнь, что мы возродили..

— Грейт, милая… вокруг нас жизнь. Твои мечты красивы, но это лишь фантазии немногочисленных чудаков, которые верят в законы, а не в прибыль.

— В свое время наш проект по созданию биодронов курировал сенатор Лайон Прайс. Он должен помочь в реализации моего плана. Вот только доказательства необходимо предоставить исчерпывающие. Руины храма, письменность, разговорный язык и способность к абстрактному мышлению, все это должно убедить его. Тем более, что он изначально был против политики «Нантек».

Штельман лишь кисло поморщился, словно съел лимон.

— На стороне «Нантек» деньги и Майлон О'Коннор, грезящий о диверсификации человеческой расы от околотерранских секторов. А на стороне Прайса будет лишь не применявшийся ни разу закон? Глупо… Но, я тебе помогу, хотя бы потому, что мне тоже интересно понять что за существ мы возродили, и какую роль в их организме играет второе ДНК. Ты ведь расшифровывала их геном?

— Да, и в принципе я могу с уверенностью сказать, что… — Грейт запнулась, заметив приближающихся Ная и Рита. — Давай я расскажу тебе об этом попозже, Абрахам. Не нужно, чтобы они знали раньше времени.

— Как хочешь, — улыбнулся ученый. — Кстати, взгляни на этот замечательный образчик Mycocytofa Subterrannes Luminarie. Пожалуй, стоит его сохранить в свой гербарий. — Штельман убрал в небольшую керамическую трубку аккуратно извлеченный из почвы бледный гриб, чья тонкая, светящаяся изнутри ножка расходилась десятками отростков, на которых покачивались плоские шляпки, обрамленные длинными мерцающими ресничками. — У них ведь тоже сдвоенное ДНК?

— Да. У растений оно такое же как и у животных, — кивнула Грейт. — Более того, у них очень сходный набор хромосом и ген.

— Грейт, мы тут надолго? — встав у нее за спиной поинтересовался Рит. — Мы успеем пройтись вон до той пещеры, с кристаллами.

— Да, конечно успеете. Кстати, просто потрясающая галерея природного света. Пожалуй я пройдусь с вами, расскажу немного об этих местах. Абрахам, как твои коллеги тут закончат сбор образцов, сообщи.

— Разумеется, — буркнул под нос ученый, уже отошедший в сторону, к поросли лишайников и забывший о существовании Грейт и шитвани. — А вот такая превосходная губчатая цитрофема…

Грейт легонько подтолкнула Рита и Ная.

— Пошли, посмотрим на кристаллы.

В одном из боковых тоннелей пещера расширялась, гранит расползался в стороны бугрящимися наростами, а из под каменистых россыпей вырастали мерцающие гигантские клыки. Светящиеся голубоватым светом кристаллы, внутри которых пробегали бледные искорки, вырастали из пола, поднимаясь почти на двадцатиметровую высоту, где срастались вместе, образуя фантастические арки, на которых играли сотни отражений.

— Необычно… — выдохнул Най.

— Я видел такие кристаллы и раньше. — сказал Рит. — Неподалеку от подземной базы. Но там они намного меньше и не светятся так сильно.

Он сбежал по едва заметной тропке вниз, к гранитным валунам, в некоторых местах принимавших странные очертания:

— Най, давай ко мне, — позвал он. — Грейт, ничего если мы возьмем с собой на память по кусочку кристалла?

— Да нет конечно, — прислонившись к стене Грейт наблюдала за шитвани. — Ну как дети…

Рит спустился к основаниям кристаллов, задержавшись возле небольших колоний, где из гранита росли минералы длинной с ладонь. Он обежал несколько крупных месторождений, оглядывая еще только образующиеся камни и присматривая подходящий для извлечения.

— Вот, этот наверное подойдет… — его голос был приглушен шорохами пещеры и перезвоном скатывающихся по стенам капель воды. — Грейт, у тебя есть лазерный резак?

— Да. Ты отойди чуть назад, я его тебе кину. Поймаешь, я знаю. С координацией у вас все в порядке.

— Грейт, а почему там воздух рябит? — Най указал в сторону Рита. — И туман как будто что-то огибает…

— Где? Рит! Не двигайся! — Грейт спрыгнула вниз, на ходу включая генераторы силового поля на костюме.

Но рыже-черный шитвани уже сделал шаг назад и внезапно уплотнившийся воздух подкинул его вверх, едва не ударив о потолок. Земля вылетела у него из-под лап, тугой поток странной силы, не воздуха, а чего-то более плотного и осязаемого, отбросил в сторону, раскручивая и притягивая к центру образующейся туманной воронки.

Рит успел лишь испуганно пискнуть, словно выпавший из окна котенок, потом его ухватили силовые зацепы и выдернув из сворачивающейся в воздухе спирали швырнули на камни. Приземление было жестким и неприятным, но по крайней мере ударился он не головой. Синяки на этом месте обычно весьма болезненны, но уж точно безопаснее сотрясения мозга.

— Грейт… это что было… — срывающимся голосом спросил он, чувствуя, что если бы не защитный костюм, то сейчас точно весь был бы в ссадинах и царапинах.

— Гравитационная аномалия. Где-то совсем рядом к поверхности подходит пульсаритовая игла.

Най уже был рядом, помогая встать на лапы. Несмотря на то, что в воздухе его развернуло всего несколько раз, голова кружилась и устоять было не так просто.

— Я первый раз такое вижу… — Рит сделал шажок и охнув потер ушибленное место. — И ты никогда не рассказывала.

— Ребят, простите, я просто не знала, что они бывают так недалеко от поверхности планеты, — виновато сказала Грейт. — Кстати, надо срочно отметить эту зону на картах… Пульсарит это гипотетический минерал, который, теоретически, рассредоточен во внутренних слоях литосферных плит Тиадара. На практике, его существование вряд ли возможно, так как он может быть разве что остатками ядра погасшей звезды с очень высокой гравитацией, например, белого карлика. Проблема в том, что возраст вселенной находится еще не в той стадии, чтобы позволить белым карликам завершить эволюционный путь и остыть настолько, чтобы сформировать подобный минерал, обладающий такой плотностью. Но увы, иначе объяснить существование в некоторых районах Тиадара переменной гравитации и гравио-котлов, наподобие этого, где области сверхвысокой и низкой гравитации расположены рядом, невозможно.

Воздушная спираль в то время вращалась все быстрее и быстрее, наконец с громким хлопком всосавшись сама в себя и ударив во все стороны воздушной волной. Она едва не сбила с ног шитвани, а Грейт удержалась лишь благодаря тому, что успела ухватится за торчавший из стены кристалл.

— Грейт, у тебя все в порядке? — раздался из комлинка обеспокоенный голос Штельмана.

— Да, Абрахам. Уже в порядке. Наткнулись на гравитационный котел, но все обошлось благополучно.

— Разве они могут быть в такой близи от поверхности?.. Впрочем, значит могут. Грейт давай на краулер, мы готовы отправляться глубже.

— Ясно. Най, Рит, успеете еще себе кристаллы отковырять. Мы едем дальше.

— Куда теперь? — полюбопытствовал Най.

— К Разлому Оркана. Это заледеневший сверху кратер криовулкана, однако он не забит льдом и породами и уходит вглубь планеты на шесть или семь километров уж точно. Очень любопытное место. Ну а за ним и начинаются те пещеры, где отыскали Храм.

В краулере их уже дожидались, пара вечно торопящихся куда-то геологов что-то бурчала по поводу резинового времени и отсутствия такта, кто-то процедил сквозь зубы, что вообще зря этих мохнатых с собой тащим, можно было использовать как грузчиков, а не балласт, однако едва в машину забралась Грейт подобные разговоры моментально утихли.

— Не обращайте на них внимания, — шепнула она шитвани. — Ученые, народ постоянно чем-то недовольный.

Расположившись у себя в углу Рит и Най уже спать не собирались, с интересом глазея на монитор, демонстрировавший им всевозможные подземные красоты.

— Грейт, — внезапно спросил Най, — А вдруг… там, наверху, появится еще кто-то, похожий на нас? Ну, у кого выйдет из строя нейроконтроллер, или кто просто сможет контролировать свое сознание… Что будет с ним?

Мериен тяжело вздохнула. Она знала, что рано или поздно этот вопрос будет задан. Он из тех самых вопросов, которые лежат на поверхности, но на которые ответить тяжелее всего.

— Наверное, он погибнет, — она отвела глаза, чтобы не смотреть на Ная. — Я не могу приютить всех. Не могу отследить когда и с кем произойдет следующее «пробуждение». Да и места для вас не так много.

Най осекся и умолк, прижавшись к Риту. Второй шитвани принялся перебирать ему длинные и мягкие волосы, легко почесывая за ушами.

— А мы сможем чем-то помочь? — поинтересовался рыже-черный. — Нас всего двое, а это так мало… для… ну, для полноценной жизни.

Они уже понимали это. Разумеется, насмотревшись фильмов, начитавшись книг, они впитали в себя все необходимое. Для расы две живых особи одного пола это гибель. И шитвани прекрасно осознавали это. Раньше, намного раньше, чем Грейт была готова говорить с ними на эти темы.

— Пока что ни вы, ни я, не можем что-либо сделать. Тот, кто станет отличаться от своих собратьев, тот, кто попробует что-то изменить, пока что обречен на смерть. Если, конечно, не случится чего-то из ряда вон выходящего. Мне неприятно это признавать… но это так, увы. Ваша задача пока — учится. Учится жить с нами и быть самими собой.

— Быть собой? — встрепенулся Най. — Грейт, а что это за искорки, пролетающие сквозь стены? Я их вижу, Рит их видит, только чуть слабее. Они поднимаются из недр планеты вверх, иногда сливаясь в настоящие сверкающие потоки. Почему мы их видим, а вы и другие биод… шитвани, нет?

— Я первый раз слышу про какие-то там искорки. — призналась Грейт. — Давно ты их стал видеть?

— С того момента как… в общем, давно, — ответил Най. — Сначала, это было только во время сна, а теперь постоянно. Но эти огоньки ненавязчивы, они не мешают, а наоборот, даже как-то успокаивают. В их блеске, как мне кажется, предметы даже имеют несколько иные очертания.

— А я недавно, — встрял в диалог Рит. — С тех пор, как встретил Ная.

— Любопытно. — Грейт задумалась. — Вернемся на базу, надо будет провести поверхностную проверку вашего мозга и зрения. Может быть, это не более чем побочный эффект от дисфункции нейроконтроллера, а возможно, таковым и должно быть ваше нормальное зрение. Вероятно, вы можете видеть статические электроразряды проходящие по земле или что-то наподобие этого, например флуктуации воздуха или давления.

Тем временем, пейзаж перед камерами менялся, становясь все более удивительным. По мере углубления в недра земной коры, становилось все больше различных гравитационных аномалий, превращавших, подчас, обычные пещеры в огромные пустоты, с выгнутыми и соединяющимися друг с другом навесными мостами, поднимающимися из темной глубины гладкими скалами, расширяющимися к вершине в просторные площадки размером с посадочное поле космопорта и парящими в невесомости гигантскими пузырями воды, попавшей в зону нулевой гравитации.

— Ни наши геологи, ни тем более я не знаем, что послужило причиной формирования таких вот уникальных пещер. — рассказывала в это время Грейт, окруженная двумя благодарными слушателями. — Планета иногда ведет себя очень странно. Возможно, причина кроется в том, что породы из которых она состоит довольно легкие, а поблизости вращается сверхземля, влияющая на тектонические процессы… не знаю… Черт, я вообще не могу поверить в то, что вам это интересно.

— Интересно. — успокоил ее Рит. — Кто еще как не ты, нам все это расскажет?

— Да уж… уж точно не геологи, мечтающие видеть вас носильщиками.

На мониторах проплывали замершие в вечном падении хрустальные стрелы, полупрозрачные ледяные купола над бездонными пропастями, застывшие и замерзшие в самых замысловатых фигурах водные потоки, на которых тускло переливались розоватые лучи едва достигающего этих пещер солнца. Здесь, под кратерами криовулканов, выходивших на поверхность, нельзя было дышать без масок, воздух становился холоднее и темный с зеленоватыми вкраплениями гранит не устилали пушистые пещерные мхи. Временами казалось, что лучи солнца гаснут, заслоненные стремительно мелькавшими тенями, однако потом выяснялось, что это лишь краулер проползает под очередным естественным сооружением, созданном кропотливой работой воды, ветра и изменчивой гравитации.

— Любопытно, если тут есть мхи, грибы и такие крохотные водяные червячки, тут скорее всего может обитать и что-нибудь покрупнее, — предположил Най.

— И обитает, — подтвердила Мериен. — Однако, на наше счастье, эти существа живут лишь вблизи действующих криовулканов, а таковых возле Аббервила нет. Я не знаю, насколько они враждебны к вам, но к людям они симпатий не питают.

— Это звучит немного нагло, но и мы тоже не питаем. — фыркнул Рит.

— И я вас прекрасно понимаю. — со вздохом сказала Грейт. — Я даже не знаю, что было бы для вас лучше, оставаться в виде рассыпающихся от времени костей или жить так, как вы живете сейчас.

— А правда, что именно ты стояла у истоков нашего возрождения? — спросил Рит. — Что благодаря тебе были выращены первые искусственные клетки?

— Ну, не только мне… — Грейт почувствовала себя несколько неловко. — Был доктор Штайер, доктор Бернард Соух, ныне покойный… ну и я. Они занимались генетикой, а я расшифровывала ваш геном. Меня, откровенно говоря, мало волновало что вы такое, как выглядите, и сколько у вас лап, ушей или зубов. Меня волновал другой момент, который я так до конца не понимаю и сейчас. Я почти с самого начала была уверена в том, что результатом экспериментов станет создание разумной формы жизни, причем куда более организованной нежели большинство высших животных. И я не ошиблась. Разве что последствия не смогла предугадать. Знай я, чем это закончится для таких как вы, то скорее всего уничтожила бы данные по геному.

— Господа, мы на месте. — сообщил через комлинк водитель. — У меня что-то приборы барахлят, так что давайте, проводите свои измерения и поедем отсюда. Неохота поучаствовать в извержении.

Переглянувшись, Най и Рит уже куда менее охотно вышли следом за учеными. Все, что говорила Грейт было слишком неприятно и даже страшновато. Впрочем, был еще один вопрос, желавший быть заданным и Най не вытерпел. Он успел удержать уже сходящую по лестнице Мериен и тихо спросил:

— Грейт, а если с тобой что-то случится? Что будет со мной… с Ритом?

Она подняла на шитвани темные глаза, из-за последствий модифицирования организма казавшиеся провалами в вечную ночь и легким движением убрав его руку со своего плеча пошла дальше, ничего не ответив.

Впрочем, они оба знали ответ, только боялись, что он будет произнесен вслух.

Кратер оказался не округлым, не вытянутым, а просто широкой трещиной в плотных породах литосферной плиты, уходившей в недосягаемую для солнечных лучей глубину. Был день, а потому холода ни Най ни Рит не чувствовали, зато лишний раз убедились, что возможность дышать в разреженной атмосфере очень помогает. Ученые, в мешавших им кислородных масках выглядели довольно смешно. Синтезаторы кислорода оказались далеко не у всех, большая часть довольствовалась полностью закрывавшими лицо шлемами. Розоватый свет, пробивавшийся сквозь слой прозрачного льда, почти полностью закрывавшего расселину сверху, заливал все вокруг тусклым сиянием, лучи солнца, стоявшего сейчас в зените тысячекратно отражались от обледеневших каменистых стен рассыпаясь искрящимися иззубренными каскадами, отвесно опускающимися на неизвестную глубину. Подходить близко к покрытому скользкой коркой краю шитвани не решились, наблюдая за учеными со стороны. Люди перемещались по льду в ботинках с силовым полем, не дававшим им упасть или даже слегка поскользнуться, один из геологов и вовсе закреплял какой-то измерительный инструмент, стоя на вертикальной стене.

Но Ная больше всего интересовало то, что сверкающих искорок здесь было намного больше, чем в других местах. Они все также плыли вверх из бездонного провала, вот только мерцающие потоки тут оказались намного более плотными и интенсивными.

— Ты видишь это? — спросил он у Рита. — Здесь так много этих светлячков…

— Да. Вижу. Намного ярче и яснее чем обычно. — отозвался Рит. — Наверное, чем мы глубже спускаемся, тем ближе находимся к источнику этих огоньков.

Най осторожно, придерживаясь за бугристую стену пещеры, подошел к разлому и поинтересовался у ближайшего геолога:

— А что там, внизу? Где заканчивается этот кратер?

— Так, отойди и не мешайся, — прикрикнул на Ная ученый. — Хватит уже того, что вы тут мельтешите под ногами.

Шитвани расстроено фыркнул и последовал совету геолога.

— Да ладно, они просто сами не знают этого, — улыбнулся Рит. — Мы задаем им слишком сложные вопросы.

— Так, ребята, поглазели на дыру в земной коре и хватит. — позвала их Грейт. — Давайте, залезайте в краулер и поедем к храму. Вот там я уже отпущу вас погулять в ваше удовольствие.

Экскурсия в пещеры продолжалась.

Уолтер Даллас, лидер организации «Серебряная Луна» сидел в своей комнате, в отдельном корпусе подземной станции, использовавшейся одновременно как научная база и лагерь для боевой подготовки со своими складами, площадками для тренировок и лабораториями. Время от времени он посматривал на часы, дожидаясь того момента, который был им давным-давно определен. Было совершенно очевидно, что просто так «Нантек» не отдаст власть старым колонистам. Было очевидно, что сильный и поднаторевший в устранении препятствий со стороны инакомыслящих противник, не упустит рычаги контроля над Тиадаром сразу же. А потому любую серьезную операцию надо было начинать с пристрелки. Этим сейчас и занимались агенты Далласа, внедренные в различные подсобные службы Аббервила и даже в полицию. Подготовка к установленному Уолтером часу шла полным ходом, без очевидных сбоев и задержек и вот теперь, пришло время заявить о себе после многолетнего молчания.

— Большой Папочка, мы готовы. — звук включившегося комлинка был резкий и неприятный по сравнению с царившей до этого тишиной.

— Вас понял, младший брат, — ответил Даллас. — Начинайте. Сначала посетите космопорт, затем забегите к научной станции, мой дядя должен был завершить исследования нового подземного растения, ну а потом марш на работу, в горнодобывающую компанию.

— Разумеется. Все, я отключаюсь.

Что ж, оставалось лишь ждать реакции властей, президента Тиадара лично и, возможно, командующего базой ВКС на спутнике планеты генерала Итори Тошимо.

Краулер полз сквозь извилистые коридоры древних пещер, заросших мхами и похожими на морских звезд растениями с блестящими, полупрозрачными светящимися наростами на толстых листьях. Местами, участившиеся гравитационные аномалии превращали торчащие в разные стороны сталактиты и сталагмиты в немыслимые каменные фигуры, освещенные бледным свечением кристаллов. Но появилось еще кое-что такое, что выглядело среди первозданных катакомб чем-то чужим, противоестественным, особенно тут, на Тиадаре. Впервые краулер миновал кольцо высоких, заостренных в верхней своей части обелисков, вытесанных из синевато-зеленого камня, спустя несколько минут после остановки возле тектонического разлома. Затем, подобные кольца из десяти или двенадцати шпилей разного размера, расположенных кружком вокруг еще одного обелиска, с резной поверхностью и сбегающими к основанию полосками текста на неизвестном языке, стали попадаться намного чаще. Най и Рит как завороженные смотрели на них, разглядывая не только созданные руками разумных существ каменные изваяния, но и плотные хороводы светящихся огоньков вокруг них.

— Первыми следы существования тут разумной формы жизни обнаружили геологи. — рассказывала тем временем Грейт. — Они обследовали окрестности кратера и наткнулись на вот такие вот стеллы и дольмены. Разумеется, произвести какие-либо исследования самостоятельно они не могли и потому пришлось организовывать несколько археологических экспедиций. Возраст этих строений колеблется от семисот до четырехсот тысяч лет.

— Значит наша раса исчезла приблизительно триста тысяч лет назад? — уточнил Рит.

— Вероятнее всего. Это время подлета к Тиадару Нефертиса и образования планетарной системы. Видимо, в то же самое время произошел сдвиг Тиадара с орбиты и потеря им атмосферы. Кстати, мы уже подъезжаем к храму. Это одно из самых глубоких мест в пещерах, до которого мы добирались. Дальше начинаются поля гравитационных аномалий, которые наша техника так и не смогла преодолеть.

Внезапно расступившиеся стены подземного каньона, закрытого сверху мутными облаками влажных испарений, приоткрыли вид на громадную расселину, словно вырезанную в скалистой породе. От каменных галерей, нависавших над заполненными темной водой омутами, отходили извилистые мостки, которые огибали вырубленный из цельного куска зеленовато-синего гранита монолит. На высоко взметнувшихся фронтонах, как и тысячи лет назад, мерцали светоносные кристаллы, украшенные закручивающимися в спирали арками колоннады оплетали стены храма паутиной узких лестниц, многометровые сросшиеся вместе сталактиты и сталагмиты образовывали причудливые, озаренные то зеленым, то фиолетово-красным светом хрустальных россыпей естественные порталы, за которыми, уходя в подсвеченный туман, тянулись бесконечные коридоры.

— Вот он, — восторженно сообщила Мериен. — Храм стоит на острове, посередине подземного моря и представляет из себя искусственный пещерный комплекс вырубленный древними зодчими прямо в скале. Зал, в котором находится Храм, поднимается в высоту почти на два километра и даже не спрашивайте, как он мог образоваться. Все, что вы сейчас видите, находится за гранью человеческого понимания. Высота самого Храма около трехсот метров, в нем больше сотни различных залов и всевозможных комнат. Освещается он всего несколькими кристаллами благодаря системе больших искривленных зеркал, закрепленных в стенах и расставленных по углам залов с фантастически выверенной точностью. Эти зеркала служат для передачи света от месторождений минералов по всем закоулкам комплекса.

Она расстегнула закрепленную на боку сумку и извлекла оттуда две полупрозрачных мерцающих раковины.

— Так, держите. Это образования с ракушечного дерева, такие растут тут неподалеку. Проверено, что раковины эти отпугивают всякую пещерную живность, так что подстрахуйтесь.

— Любопытно… Они разговаривают, — сразу отметил Рит. — Я, как мне кажется, даже разобрать слова могу.

— Возможно, — неуверенно хмыкнула Грейт. — Я не вслушивалась. Я склоняюсь к тому, что эти образования растительной природы имеют небольшой нервный центр и способны излучать ментальную энергию. То есть люди не взаправду различают голоса, а думают, что слышат. Именно из-за влияния на нервную систему животных, представители местной фауны и не приближаются к зарослям ракушечных деревьев. Ну а мы, по мере возможностей, используем эти свойства себе во благо.

Най приложил ракушку к уху и расслышав лишь простой шум, иногда действительно походивший на приглушенные голоса, потерял к ней интерес.

— Ну да, — подтвердил он слова Рита. — Есть что-то похожее на речь. Но не более. Пойдем. Мне, если честно, интересно посмотреть на Храм.

Краулер остановился на берегу темного подземного моря, окутанного влажными и теплыми облаками клубящихся испарений. Базальтовые берега резко обрывались в бездонные омуты, в которых время от времени проплывали светящиеся пульсирующим розоватым светом тени.

— Грейт, а что это там, под водой? — полюбопытствовал Най.

— Да много что там есть. Медузообразные полипы, каракатицы, колонии небольших ракообразных. В некоторых местах пещеры очень богаты жизнью, в то время, как большинство планеты пустынно. Скорее всего, причиной сохранения подобных зон является наличие того самого минерала, что меняет гравитацию. Он удерживает внутри подземелий атмосферу и испаряющуюся влагу, тем самым создавая тепличные условия для развития жизни. Думаю, что ваша раса зародилась именно в таких вот катакомбах.

Пока экспедиция поднималась к основанию храма по крутой серпантинной дороге, подобно змее обвивавшей базальтовые отроги подземной горы, Грейт во всех подробностях рассказала про то, как исследователи нашли сначала пещеру, затем храм, ну а потом, около тридцати земных лет назад, было обнаружено захоронение тех, кого сейчас называют биодронами.

— Вот там, чуть поодаль от храма есть жерло небольшого криовулкана, — рассказывала Грейт. — Возле него, а если быть точнее, то в нишах на его склонах, моя группа отыскала закрытые хрустальными саркофагами могилы. — Мериен понизила голос настолько, чтобы следующие за ней ученые ничего не слышали, а слова различали бы лишь Рит и Най. — Там я нашла первое захоронение вашей расы. И именно оттуда пришло первоначальное ДНК, при помощи которого я и создала первых биодронов.

— Мы туда пойдем? — с надеждой спросил Най.

— Нет. Там произошло извержение и теперь кратер полностью забит льдом. Я сама спаслась чудом.

Тем временем, пещерный храм вставал перед ними во всем своем великолепии. Неведомые строители использовали при его создании не только естественные образования но даже гравитационные аномалии, так как привносимые ими искажения и деформации горной породы стали элементами причудливого интерьера. Наполненные холодным, дрожащим светом залы, где в вышине, посреди закрученных и свернутых в спирали базальтовых столбов вокруг гравитационных искажений парили светоносные кристаллы, сменялись полутемными коридорами, освещенными лишь системой укрепленных в стенах зеркал из отшлифованного до блеска странного камня. Выточенные из гигантских сталагмитов стеллы блестели тонкими слюдяными корками, покрывавшими многочисленные барельефы и таблички с текстами. Кое-где просторные залы поросли всевозможной фосфоресцирующей растительностью, иногда она достигала высоты в несколько человеческих ростов. Больше всего было похожих на папоротник цветов с толстыми аквамариновыми листьями, расчерченными светящимися прожилками и с торчащими в разные стороны фиолетовыми трубками из которых вылезали крупные желтые усики. На свету усики мгновенно исчезали в трубке, закрывавшейся сверху плотным колпачком, а в темноте снова распускались, слепо тычась в разные стороны. Помимо всего прочего эти растения издавали глухие, тягучие звуки, явно общаясь между собой. Обвалившиеся кое-где стены обнажали извивающиеся корни никогда не видевших света подземных кустарников с листьями более всего похожими на полупрозрачных медуз, вокруг которых роились стаи видимых уже всем участникам экспедиции крошечных светящихся организмов.

— Так непохоже на земные деревья в гидропонных фермах, — отметил Най. — Ваши деревья и цветы молчат…

— Да, пещерный трубчатник имеет единую корневую систему и скорее всего это растение имеет рудиментарные органы слуха, речи и обоняния. — кивнула Грейт. — Мы вообще частенько встречали тут растения, куда больше похожие на живых существ.

Мериен остановилась в зале, где по всему периметру стен крепились присыпанные базальтовой крошкой и пылью таблички с резными иероглифами.

— Най, Рит, подойдите поближе, — позвала Грейт шитвани. — Вы можете прочитать что тут написано?

Она указала на ряд тонких каменных плит, выстроившихся вдоль закругленной к потолку стены.

Най чуть склонив голову какое-то время изучал выбитые в граните письмена. Что-то было в них знакомое, порядком позабытое, однако привычное и вполне очевидное. В стройной фонетической и словарной схеме чего-то не хватало, что полностью сбивало шитвани с толку.

— Син'таи анир аэн-ри'нт аал каих-ш рил — тихо произнес рядом Рит. — Тут что-то про звезды, дух и вечность. Только вот текст неправильный. Знаки не должны быть плоскими.

— Ну ни хрена-ж себе… хм, простите… — не сдержалась Грейт. — Рит, признайся, ты видел наработки наших лингвистов?

Мериен обратила внимание, что удивленно оглядывавшийся по сторонам доктор Штельман прислушивается к их разговору.

— Нет, — отрицательно помотал головой рыже-черный шитвани. — Я просто… ну просто знаю, как это читается. Только перевод составить сложно из-за того, что сбиты выступающие концы букв.

— То есть, ты хочешь сказать, что символы не должны быть плоскими?

— Нет. Так чего-то не хватает. Символы неполные, если нет глубины и высоты знаков.

Най провел ладонью по каменной табличке, наблюдая как осыпается вековая пыль. Крошево забивало собой многочисленные углубления на знаках и сглаживало подчас довольно острые выступы. Теперь он мог вполне сносно прочитать написанное и более того, память услужливо подсказала ему перевод. Этот язык был заложен в его сознание изначально, независимо от места и времени рождения.

— «…принесли с собой вечный звездный свет, душу, зажженную в недрах сотворенного мира» — прочитал Най. — Найош акх син'таи анираэн ри'нтаал каих-шрил ирз-анкайан. Теперь, когда буквы имеют объем я могу перевести слова.

Позади послышался звон ударившейся о каменный пол стереокамеры, выпавшей из рук Штельмана.

— Неожиданно, не правда ли, Абрахам? — радостно воскликнула Грейт. — А ведь я была почти уверена в том, что они смогут это сделать. Теперь я могу практически со стопроцентной уверенностью сказать, что права относительно второй спирали ДНК и ее содержания.

— То есть, вы готовы обнародовать результаты работы?

— В принципе да. — Грейт осмотрелась, убедившись что ученые разбрелись по храмовым залам, и поблизости стоят лишь Штельман и Най с Ритом. — Абрахам, вторая спираль ДНК, связанная с основной молекулой постоянно трансформирующейся сеткой рибосом, представляет из себя ни что иное, как закодированную на молекулярном уровне структуру сознания. Память, чувства, данные о языке. Их общение между собой и то, что они смогли прочитать эти записи на стенах окончательно уверило меня в том, что родной язык им не надо изучать, он первоначально вложен в них. Более того, есть еще кое-что, доказательств чего у меня пока нету, но их я обязательно раздобуду в ближайшее время. Они, — она кивком головы указала на замерших и старавшихся уловить каждое ее слово шитвани, — имеют намного больше одного тела, Штельман. Просто второе тело мы не видим. Оно образовано биотоками проходящими по нервной системе. Именно в нем и заключено сознание, то самое, что закодировано во втором ДНК.

— И мы, его повторили… — пораженно произнес Штельман. — Полностью… Ведь вторую спираль вы не смогли синтезировать…

— Да. Потому что для расшифровки этого генома у человечества никогда не хватит знаний и способностей. Мы смогли ее лишь повторить, заблокировать нейроконтроллерами, однако со временем она все равно развивается, постепенно выстраивая необходимые связи с первой спиралью. Но сейчас я почти расшифровала его, просто потому, что что-то словно толкает меня к разгадке, хочет, чтобы я поняла, что же сделала. Най и Рит первые примеры того, во что могут превратиться шитвани. А пройдет еще несколько десятков лет и кто знает, что произойдет на Тиадаре. Именно поэтому так важно обеспечить им приемлемые условия существования. Я не могу с уверенностью сказать, как поведет себя их нейротело при полной функциональности.

— Внефизическая форма существования?

— Вполне вероятно. Ты представляешь, что это означает?

— Нет… Вернее, даже помыслить боюсь.

— Мериен, а можно поподробнее объяснить все, что ты сказала? — попросил Най.

— Малыш, ты все равно этого пока не поймешь, — улыбнулась Грейт. — Мы тут спорим о своих научных вещах, а вам я все объясню чуток попозже, если к тому времени вы сами этого не осознаете. Поверь, для вас это знание не несет ничего плохого.

Рит тем временем внимательно изучал таблички и иногда недоуменно оглядывался вокруг, словно стараясь понять о чем идет речь и где собственно находится тот, кто писал эти тексты. Най, так ничего не добившийся от ученых вернулся к приятелю и присев рядом с ним на теплый и влажный пол легонько ткнулся носом в пушистую шею.

— Ну, что там интересного?

— Наши… предки… — неуверенно начал Рит, — любили говорить языком метафор. Только так можно объяснить то, что при всей очевидности написанного, я не могу правильно интерпретировать эти тексты. У них даже верх с низом перепутан. Они пишут о подножии тогда, когда говорят о вершине. Пещеры ведут вверх, а не вниз, а звезды плавают в бездне, а не висят на небе.

— Ну Рит, возможно тут присутствуют разночтения, существуют недомолвки, да и кто знает, быть может язык на котором мы сейчас говорим с тобой отличается от того, каким сделаны записи.

— Если правильно понял Грейт, то наш язык не изменился. Просто, как мне кажется, изменилось окружение. Я не уверен, что описываемое на этих табличках имеет отношение к Тиадару.

— Возможно, когда-то, давным-давно, мы так же как и люди пришли сюда со звезд? — предположил Най.

— Да, скорее всего. Но мне немного неясно, почему речь в табличках идет о голубом солнце, в то время как у Тиадара оно — красное. Ведь в остальном, описания планеты совпадают.

— Грейт! — крикнул Най, стараясь отвлечь медленно удалявшуюся в коридор Мериен, увлекшуюся болтовней со Штельманом. — Возможно, ты сможешь это объяснить…

— Что такое? — Мериен откликнулась сразу, присев рядом и обняв за шею обеих своих созданий. — Сложности в переводе?

— Как ты узнала? — удивился Рит.

— Да посмотрела на твою озадаченную мордашку. Ну так что тут?

— Всякие странности.

Тил'аэр киаш нар варринн' кро-аннсиэл тах найош зиф аэннарахт-ан-каих, — произнес Рит. — Если переводить дословно, «И зажженное силой сотен душ серебряное солнце стало сердцем этого мира». Но разве у Тиадара белая или голубая звезда? Она у него красная. Или раньше здесь была система двойной звезды?

— Ох, нет… Тут я вам не помощник, — рассмеялась Грейт. — Уж я точно не знаю трактовок ваших сказаний и легенд. Могу лишь утверждать точно, что второй звезды в данной системе никогда не было. Вот, будет о чем подумать по возвращению на базу, а?

— Да уж, — согласился Рит. — Ладно, если ты не торопишься, я еще почитаю, ладно?

— Нет, выгонять вас из этого места — грех на душу брать. Однако, лишь до тех пор, пока народ не начнет собираться к краулеру. Если что, поисковик включается желтой кнопкой на нарукавном пульте костюма.

Люди отошли, оставив шитвани вдвоем. Най и Рит сидели рядышком, читая тексты на старых, рассыпающихся табличках и слушали звуки простиравшихся на сотни километров вокруг подземелий. Где-то в отдалении капала вода, звонко разбиваясь о пол, в гравитационных аномалиях глухо гудел воздух, иногда будто бормотавший что-то на своем странном наречии. То тут, то там, тихим перезвоном перекликались всяческие подземные растения, ухали заросли трубчатника, а все это складывалось в фантастическую, придуманную самой природой мелодию.

— Мне страшно, Най… — вдруг заговорил Рит. — Страшно, потому что все то, о чем говорила Грейт становится правдой. Най, как мы будем жить с тем, что знаем сейчас? Как мы дальше сможем существовать среди людей зная, что тут, в подземельях, нас ждет эхо того мира, к которому мы когда-то принадлежали?

— Я этого тоже не знаю, Рит. — тихо откликнулся Най. — Сейчас мы вернемся на базу, да… Поужинаем, пойдем спать… А завтра меня, например, опять потянет сюда. Люди ничего не знают об этих пещерах, кто знает, быть может среди них мы отыщем еще что-то?

— Скорее всего отыщем. Но самое главное мы уже знаем. Мы дети этой планеты, и жили тут задолго до людей, пока по каким-то причинам не исчезли. А теперь нас возродили… Почему-то от этого веет чем-то противоестественным.

— Мне сложно что-либо на это сказать. — насупившись сказал Най. — В Чистилище ты не замечаешь жизни. Сейчас я стал оглядываться по сторонам и понимать, что есть целый мир, в котором мы, так или иначе, а неотъемлемая часть. Сложно сказать, естественно или противоестественно нас возродили. Быть может, судьбе, звездам, космосу, уж я не знаю, во что верили те, кто построил этот Храм, было интересно посмотреть, что из этого выйдет. Ничто не делается просто так, Рит. Вот собственно, на это я и надеюсь.

— Оптимистично. — рыже-черный шитвани поднялся на лапы и потянулся. разминая затекшие мышцы. — Но у меня так мыслить не выходит. Грейт ведь так и не ответила на вопрос, что будет с нами, если ее не станет. Нас или убьют, или вернут назад, в город, или… да мало ли что еще могут с нами сделать. Я предлагаю немного изменить ход событий. Может быть останемся тут?

Най покачал головой:

— Нет. А Грейт? Она же будет нас искать…

— Да. Будет. Но быть может и к лучшему, если не найдет.

— А те, остальные шитвани? Которые сидят сейчас на поверхности, в Чистилищах? Их мы тоже бросим?

— Най, этот вопрос мы уже поднимали. Что мы можем для них сделать? Освободить? Ну да, всего вдвоем, против терранской армии… Отключить нейроконтроллеры, особенно если не понимаем, как они работают? А если даже освободим, то куда они пойдут? Возможно, мы вдвоем и протянем в пещерах достаточно долго, но если нас станет больше тысячи? Нет Най, несмотря на все старания Грейт, для нас там — Рит указал пальцем наверх, — будущего нету. Увидев храм я в этом утвердился окончательно.

— Ребята, что вы там застряли? — несколько обеспокоенно сказала Грейт через закрепленный на вороте костюма Ная комлинк. — Я уже пару раз вас вызвать пытаюсь, но видимо помехи мешают. Давайте, подтягивайтесь к краулеру. А то мне тут сообщают, что биосканеры ожили. Кто знает, что это может быть.

Най и Рит переглянулись. Оба понимали, что если и должен наступить когда-нибудь момент выбора, то сейчас именно он. Рыже-черный шитвани отцепил от ворота костюма коммуникатор и отшвырнул его в сторону.

— Я остаюсь, Най. После всего того, что я прочел и увидел, я уже не найду себе места среди людей.

— Рит. ну может быть ты все-таки подумаешь и…

— Рит, Най, где вы черт вас подери! — голос Грейт сорвался на крик. — Мы фиксируем аномальную активность вокруг храма и со стороны криовулкана, бегом к краулеру!

— Най, прости… Мне не хватит сил вернуться к чужим для нас существам… Если ты развернешься и уйдешь, я не стану тебя удерживать и пойму — таков твой выбор, но…

Поток холодного ветра ворвался в зал из боковых галерей, ползущие по стенам лучи бледного света вырвали из мрака изогнутые, срастающиеся под потолком в хаотичное сплетение каменных щупалец колонны, заставляя тени корчится на полу. В конце длинного холла что-то двигалось, приближаясь к замершим шитвани, похожее на густой, плотный туман с дрожащими, расставленными в стороны пальцами, с рыхлой, серой, пронизанной светящимися сосудами плотью с двумя парами глаз, горевших бледно-желтым светом, с уродливыми складками темных и светлых туманных волокон, складывавшихся в жуткое лицо, окруженное подрагивающими толстыми трубками.

Най задрожал всем телом, от ушей до кончика хвоста. Само присутствие этого существа парализовало нервную систему вызывая панический, неконтролируемый страх. Оно, проступавшее из клубящейся пещерной темноты, эфемерное, нечеткое, размытое, распадающееся лоскутьями рваного тумана и колеблющимися лучами света, гнало перед собой волну ужаса, воздействовавшего даже не на сознание, а на подсознание, взывавшее к сокровенным страхам лежащим на пределе наследственной памяти. Вопрос о том, оставаться тут или со всех ног бежать к краулеру уже не стоял, тем более что из боковых залов тоже стали проступать туманные очертания поднимающихся из глубин полуаморфных существ.

Рит опомнился первым. Най ощутил, как приятель толкнул его в плечо, подталкивая к выходу:

— Отсюда налево и прямо до лестницы наружу! — крикнул он сверившись с маршрутизатором. — Най, быстрее, они уже впереди нас!

Не то что бег, шаг давался тяжело. Ноги свело мышечным спазмом, словно накинуло многопудовые оковы, грохочущий в ушах призрачный хор завывающих и стонущих голосов, то предельно низких, то вдруг становящихся высокими и тающими в инфразвуковой какофонии тянул назад, заставляя двигаться как в трясине. Выход приближался мучительно медленно, куда медленнее мертвенного подземного холода, бегущего впереди жутких обитателей пещер. Перед глазами поплыли радужные разводы, все смазалось, он споткнулся об упавшего рядом с ним Рита и растянулся на полу, не в силах повернуть голову и посмотреть на то, что выползало сейчас из темных переходов заброшенного храма. Сквозь заунывные стоны он расслышал слитный грохот нескольких импульсных винтовок, выстрелы фазового бластера и лишь почувствовав, как его подняла на ноги рука Грейт, Най осмелился открыть глаза и осмотреться…

10. Перекрестки судеб

Ночь на Тиадаре лучшее время для раздумий, домашних дел или для безделья. Почти четыре земных дня отсидки по домам, просмотра фильмов по виокрону, висящий в воздухе стереоэкран которого был полностью интерактивен и зритель может сам выбирать удобное для него расположение камеры в той или иной сцене. Ну а для приверженцев классического отдыха в любом доме на Тиадаре, в подвальной части, были бары, кафе и спортивные площадки. Отдыхать жители колонии любили и умели, все-таки двенадцатидневная, по земному времени, рабочая неделя заставляла ценить свободное время. В городах поменьше улицы на ночь пустели, закрывались шлюзы и люди старались не высовывать и носа в холодную темноту. Лишь в Либертауне, полностью закрытом терраформинговыми щитами и воздухоудерживающим полем ночная жизнь текла как обычно, ничуть не отличаясь от дневной. А вот в Аббервиле, как и во всех провинциальных городах, ночью работали лишь оперативные службы, где сотрудники сменялись через три рабочих цикла, независимо от времени суток. Дежурили врачи, отдельные отряды полиции, военные на постах возле Периметров и охранники Чистилища. Впрочем, последние, по обыкновению, загоняли биодронов в подземные отапливаемые бараки и занимались своими делами, предоставляя созданий «Нантек» самим себе. Ошибочным было мнение, что ночью все нормальные люди спят. Ведь все зависит от продолжительности этой самой ночи.

Рэнду Блэкли было не до сна, хотя он морально был к нему готов. Он ворочался с боку на бок в кровати и то и дело поглядывал на прикрепленные к боковой стороне прикроватного столика часы. На душе было не то чтобы неспокойно, но как-то муторно. Вроде и не произошло ничего необычного, а вот все равно что-то было не так как всегда. Рэнд слишком долго занимался всякой сомнительной деятельностью, чтобы сбрасывать со счетов всякие предчувствия. Иногда вот такое вот волнение, тревога, могли спасти жизнь, если к ним вовремя прислушаться. Вот и сейчас, внутренний голос говорил, что с Тиадара надо улетать. И причина тут была не в полиции, которая могла его арестовать, не в местной флоре и фауне, время от времени нападающей на город. Причина была в неких незаметных для обычного человека вещах, которые нельзя было увидеть, но можно было ощутить. Телепатические импланты давали не только возможность читать мысли. Не зря все государственные деятели ставили себе приборы уровня П-25 и выше. Человек не просто знал что думают другие, это уже отходило на второй план. Он чувствовал настроение и атмосферу в обществе, в данном случае в городе Аббервил. Рэнд сомневался, что у представителей местной власти были импланты столь высокого уровня, иначе они давно бы обратили внимание на мутную, тяжелую пелену клубившуюся над городом. Что-то изнутри, а что еще более странно и извне, давило на людей и скоро, очень скоро, должен был произойти срыв. Это все равно, что видеть как умирает человек до того, как это произошло. Понимать и осознавать, что это неизбежно, но быть не в состоянии предупредить его.

Пару дней Рэнд все-таки списался с торговцем артефактами за пределами Тиадара, продемонстрировав ему по голо-связи полученную от заказчиков раковину. Восторгу собеседника не было предела и он пообещал, что сможет устроить Рэнду встречу с некоторыми очень богатыми коллекционерами, в том числе и за пределами терранских секторов, которые готовы потратить много денег, особо не интересуясь способами добычи артефакта. Зато Рэнду было не до веселья. Эта планета и этот город не давали ему дышать свободно, сжав сознание будто тисками. В воздухе висело безразличие, ненависть и страх. Позавчера, ожидая Таю возле городского салона красоты, он видел как два подростка отрезали ухо одному из биодронов. Просто так, ради смеха. Учитывая то, что законодательство Республики было направлено прежде всего на защиту прав терранцев, говорить о положении андроидов было даже неуместно. Рэнд мог и вмешаться, если бы не опасение, что из-за простой драки его может принять к себе полиция, которая моментально выведет ему если уж не пожизненный срок, то уж точно лет сто исправительных работ в биоскафандре. Хотя, если они в курсе о фазовых бомбах, то тут и до вышки недалеко, какая разница, для чего эти ученые их собираются использовать — для расчистки пещер или для иных, куда более неприятных вещей. Ясно было одно, раса, которая низвела до уровня существ второго и третьего сорта большую часть собственного генофонда тем более безразлична и жестока с теми, кто на нее не похож. И эта ненависть на Тиадаре облеклась во вполне осязаемую форму. Рэнд пробыл тут всего пять или шесть местных дней, а уже несколько раз становился свидетелями как с улиц увозили мертвых биодронов, убитых, по большей части самими горожанами. Прекрасно зная историю человечества, получивший в свое время диплом Марсианского Исторического Университета, Блэкли прекрасно понимал, что подобное всегда присутствовало в человеческом обществе, были времена и куда более страшные и жестокие, но видеть такое презрение к жизни пусть и не похожего на тебя существа наяву, оказалось довольно жутко. Ведь продиктовано это издевательство было не выгодой, не идеей и не религиозными взглядами, а просто осознанием того, что ты можешь делать все, что тебе вздумается. А когда общество перестает видеть края пропасти, то оно неизменно рухнет туда. Это история тоже наглядно доказывала.

А потом еще этот случай, в конце прошлого рабочего цикла. Из памяти не шел тот старик в допотопной кислородной маске собравший небольшую толпу зевак неподалеку от городской ратуши. Одетый в темное тряпье с древним шитьем, какое делалось для служителей культа Единого и Всепрощающего Бога, ушедших с Терры почти пять сотен лет назад, после прихода к власти терранцев и раздела расы. Он кричал что-то о сожженных небесах и легионах Люцифера правящих в том месте, что некогда было Раем. Не о Терре ли он говорил? Церковь вообще не очень жаловали на Терре после первых контактов с инопланетными цивилизациями. В 21 веке, когда люди столкнулись с ретикуланами, научившими их технологиям гиперпрыжков, по планете прокатилась волна религиозной истерии и массовых самоубийств. Верующие поняли, что все директивы церковных патриархов о единстве бога для всех живых существ, в том числе и внеземного происхождения являются полной чушью, постулаты рассыпались в прах, а все новые и новые контакты с другими формами жизни и вовсе поставили под вопрос истинность самого понятия религии. Тем не менее, Церковь существовала еще довольно долго, пока пришедший к власти терранский «Орден Геллиона» не уничтожил ее окончательно. Последние верующие что-то говорили о «гласе с небес», утверждали, что Бог ждет их среди звезд, а под конец сели в двенадцать кораблей поколения и покинули родной мир в поисках этого самого Бога. Особенно по ним не горевали, вестей от них больше не приходило, а потому видеть проповедующего слово Единого на Тиадаре было очень удивительно. Зато моментально среагировали двое полицейских. Они не долго разбираясь избили старика и усадив его, обливающегося кровью и проклинающего своих мучителей в глайдер, увезли в сторону Старого Города.

Неужели это правда, и чем человечество ближе к звездам, тем холоднее оно становится, будто беря пример с этих кристальных брызг света, рассеянных по вечности? Если это так, то какими должны быть расы, что стоят неизмеримо выше людей? Те, кого с испугом упоминают даже очень высокотехнологичные перианцы, те, о ком в старых легендах рассказывают иррационально жестокие и жуткие истории анкарианцы… Неужели потеря чувств и есть плата за могущество?

Рэнд сразу отмел мысль о самобичевании. Да, он сволочь, подонок и в общем-то асоциальный элемент. Ну что поделать, если так есть и этого мгновенно не изменить. Да Рэнд и не желал этого менять. Он такой, каким вырос. Но по крайней мере у него есть определенные цели. Но какие могут быть цели у человека, заставляющего не подчиняющееся собственной воле несчастное существо есть разбитое стекло? Нет, отсюда надо улетать. Сделка успешно, если верить торговцу артефактами, завершена и Тиадару пора сказать «прощай». Вот пройдет ночь, он сядет на первый же корабль и забудет этот мирок на отшибе. И скорее всего, улетит отнюдь не один.

— Рэнд, что ты ворочаешься. — заспанным голосом простонала из-под одеяла Тая. — Не спиться?

— Да. Думаю вот утром свинтить с этой планетки. И вместе с тобой.

Судя по тому, как Тая толкнула его в бок, ее эта фраза разбудила окончательно.

— Рэнд, какого черта?

— Называй это предчувствием. Не хочу играть с судьбой в прятки. Как показывает практика, она обычно свое всегда берет.

— Ты же хотел тут наладить бизнес. Может и не со сбытом фазовых бомб, но хоть всякой мелочевки.

— Знаешь, я тут поразмыслил над этим и понял, что решение начать здесь дело не лучшая в моей жизни идея. Не сама планета плоха. Люди тут гнилье. Двинутые на всю голову ученые с фазовыми бомбами, прячущиеся по кишащим чудовищами пещерам, городская молодежь на кусочки режущая разумных существ, заменяющих им андроидов… Тая, это ненормально! Я отсюда улетаю и ты вместе со мной.

— Да прям! — Тая подскочила на кровати. — Я только начала нормально жить, как появляешься ты, селишься у меня на квартире и провернув контрабандную сделку, с оружием, между прочим, собираешься меня забрать в центральные сектора, где наверняка еще жив ордер на мой арест.

— Ну… да. Я негодяй, подлец и беспринципный ублюдок. — самодовольно ответил Рэнд. — И между прочим, я прекрасно знаю, что именно такие люди в твоем вкусе.

— Хамло.

— О, да.

— Ладно, это все метафизика. Так что на самом деле произошло?

— Я уже рассказал. Предчувствие. Как тебе это толком объяснить… Я терранец, и у меня чувства немного иные. Назови это как хочешь: аурой, кармой, биополем… но оно тут в последние дни очень напряженное. Так бывает перед какими-то важными событиями. Волнениями, катастрофами… Понимаешь?

— С трудом. Ты чувствуешь общее настроение людей?

— Да. И что-то еще. Иное, но готовое проявиться. Нечеловеческое.

Тая умолкла.

— Будто планета копит свою ненависть к ползающим по ее поверхности людям и ждет момента выплеснуть ее. Я такое никогда прежде не чувствовал. — продолжил Рэнд. — Я не понимаю, почему этого не ощущают живущие тут терранцы. Похоже на то, что это нечто глушит их сознание.

— Ты все сводишь к тому, что мы тут слишком чужие?

— Да. Слишком чужие. Я не знаю, просто не могу это лучше объяснить, понимаешь? Я не хочу оказаться тут в тот момент, когда мои предчувствия станут реальностью. Не хочу и тебя подставлять.

— Уже подставил, когда прилетел. Ну да ладно. Рэнд, я не уеду отсюда. Каким бы ни была эта планета, я прижилась тут. Здесь уйма недостатков, но их все же меньше, чем в центральных секторах, где без имплантов ты полное ничто. Я не держу тебя, но оставь меня в покое.

Рэнд нехотя сполз с кровати на пол и накинув на себя черно-фиолетовый халат подошел к окну. Теперь ему не спалось окончательно. В темном небе мерцали чистые и незамутненные огоньки звезд, которые не заслоняла черная тень Нефертиса, находившегося сейчас по другую сторону планеты. Над городом проплывал лишь далекий спутник Тиадара Эврион, на котором видимые даже с такого расстояния вспыхивали огоньки в том месте где располагалась база Военно-Космических Сил.

— Анкарианцы рассказывают легенду о том, как зародилась Вселенная… — тихо проговорил он. — Уж не знаю, сами они ее придумали или набрались у кого из рас рангом повыше, например у тракати, но суть сводится к тому, что между нашим миром и иными вселенными, коих очень много, лежит бесконечная пропасть Забвения. Мира, который поглощает то, что умирает тут и о чем со временем забывают. Это одна из самых мрачных легенд услышанных мной. Самое чудовищное в ней — безысходность. Что бы ты не делал, как бы не исхитрялся, рано или поздно Забвение все равно заберет тебя. Вот когда одна старая анкарианка рассказывала мне этот миф, я чувствовал примерно тоже самое что и сейчас. В том виде, в каком Тиадар существует сейчас, у него нет будущего, только Забвение.

— Рэнд, ты меня пугаешь. — робко сказала Тая. — Я тебя таким никогда не видела.

— Да я сам себя опасаюсь. — признался Блэкли. — Нечего ни мне, ни тебе тут делать. Поехали на Цилрон или на Посейду? Там сейчас самый сезон для тех, кто хочет хорошо провести время.

— А квартиру я на кого оставлю? — Тая поплотнее укуталась в одеяло. — Рэнд, давай выспись, а когда проснемся у тебя подобных идей скорее всего уже не будет.

— Сомневаюсь. Подобные чувства надолго остаются в памяти и очень тяжело, когда ты это ощущаешь, а никто вокруг тебя не хочет слушать. Вот как сейчас. Пойду сделаю себе кофе и посмотрю новости.

Рэнд кое-как, едва не столкнувшись в темноте с тумбочкой добрался до коридора и оттуда прошел на кухню, миновав небольшую комнату, которую Тая отвела под гардероб и склад всевозможных вещей. Его внимание привлекло неяркое свечение с небольшого столика. Раковина. Лежит возле шкатулки с недорогими безделушками, испуская бледное синее сияние. Непонятно, то ли зовет к себе, то ли предупреждает о чем то. Рэнд подошел ближе и накрыл раковину плотным комбинезоном висевшим на спинке кресла. Сначала комнату затопила темнота, но потом упрямый синий свет усилился, проникая даже сквозь поливолокно костюма.

— Рэнд, ты что там возишься в соседней комнате? — донеслось из-за стены.

— Сувениры рассматриваю. — откликнулся Блэкли.

— Ты вроде как кофе хотел сделать.

— Ах, ну да.

Паршиво все как-то выходит. До прилета сюда совсем не то настроение было. Мечты были, планы… А сейчас все стало довольно мрачно и уныло. Рэнд Наконец добрался до кухни и включив пищевой синтезатор набрал на нем код старого бразильского кофе. Сейчас на Терре не было ни кофе, ни страны Бразилия, но напиток был сохранен и добавлен в перечень продуктов доступных для приготовления в молекулярном кухонном синтезаторе. Химия, конечно, но вкусно, черт возьми. Может там и обретается какой-нибудь трансурановый элемент еще не открытый физиками, да какая разница.

Надо было предполагать, что Тая не согласится уезжать с Тиадара. Значит надо убедить. Пусть сдаст квартиру — он все равно сможет обеспечить ее жильем, обыграв пару терранских казино. Пару циклов на сбор вещей вполне хватит, а с утра сразу улетать. Сейчас время пройдет, отоспится, подумает на свежую голову, может и согласится с доводами.

— Тая, А ты помнишь Нептун двадцать один год назад?

Молчание. Вопрос Рэнда попал в самую точку.

— Ты ведь так и не узнала что стало с Дейвом. Ты хоть когда-нибудь вспоминала о том, что у тебя на Марсе остался сын? Наш сын, Тая.

Ответа нет. Значит он добился своего.

— Я время от времени помогал ему. Он выбился в люди, сейчас работает в архитектурной компании. — продолжил Рэнд. — Ты не задумывалась над тем, что имело бы смысл время от времени интересоваться его делами?

— В этом нет никакого смысла. — холодно ответила подошедшая сзади Тая. — Ему ни к чему знать, чем занималась его мать и чем занимается до сих пор. Я отдала его в социальный приют потому что в тот момент у нас на плечах висела твиронская полиция. И вопрос стоял о жизни и смерти. Рэнд, так вышло и сейчас он не будет испытывать ко мне ничего кроме ненависти.

— Ты не можешь этого точно утверждать, не так ли?

— Рэнд, ну подумай только над своим предложением. Он сейчас уже взрослый человек, со своей жизнью, работой, карьерой. Зачем ему мы? Мало того, что бросившие его родители, да еще и беглые преступники. Я на его месте вышвырнула бы таких с порога.

— Я не говорю общаться. Разве тебе не интересно просто издалека взглянуть на то, чего он достиг? Да, он никогда не узнает, что мы были его родителями, но ведь это не мешает нам приехать и взглянуть на то, что он построил, в то время как мы… — тут Рэнд развел руками. — Тая, я всего лишь предложил. Ничего более.

— Ну… ладно, может быть ты и прав. — вздохнула Тая. — Я не собираюсь отсюда переселяться, но если уж ты настаиваешь на временной перемене обстановки, хорошо. Как ты смотришь на то, что в начале первого ночного цикла я закажу на утро два билета на корабль до Марса?

Да! У него это вышло! Рэнд в душе возликовал. Что будет через месяц не имеет значения, главное покинуть Тиадар в ближайшие дни, причем желательно, по земному исчислению.

Майкл Дойл так и не добрался до квартиры в эту ночь. До темноты, пока на улице не поднялся ураган, он сидел с Лейнером, Томасом Бейглом и Патриком Норром за кружечкой пива, разбираясь в материалах по Стэнлону. Дальше больше — на ночь был назначен сеанс голосвязи в иммитационной камере с Либертауном. План Лейнера и генерального следователя из столицы Артура Форда был прост. Барлоу будет сопровожден в камеру, которая в точности повторит очертания обычной комнаты, где проводятся допросы и в эту комнату будет транслировано объемное изображение Дойла. Для Майкла голограммой будет все, включая Барлоу, для Бена лишь Дойл. Обычно, такие средства не применялись, но сейчас случай был особенный.

— Давно бы уже на нейроторлатор отвели бы этого контрабандиста, все бы рассказал. — пожал плечами Бейгл узнав о плане.

— Негуманно. — хрустя соленым сухариком вздохнул Лейнер. — Это средство допроса применяется лишь при работе с биодронами.

Дойл чуть не подавился пивом. Нейроторлатор был разработан той же компанией, что и занималась изготовлением нейроимплантов специально для «Ордена Геллиона». Этот аппарат предназначался для копирования самых страшных пыток в истории человечества и некоторых иных рас. Несколько железных пластин установленных на теле, контакт через них с центральной нервной системой и оператор, выбирающий режимы работы прибора. Никаких телесных повреждений, но полная имитация болевых и физиологических последствий пытки на какое-то время после использование аппарата. Единственная опасность — нарушение функций головного мозга в результате длительного воздействия.

— Я думал, это вообще запрещенное средство работы с подследственным. — сказал Дойл.

— Как сказать. Нескольких активистов «Серебряной Луны» мы через него пропускали. — ответил Норр. — Без толку, кстати. Они или накачанные какой-то дурью были, или нейроблок на них стоял. Эти аппараты даже на Терре применялись. Правда, без лишнего шума. Кстати, Мариус, а ты еще не просмотрел оптикодиски из квартиры Стэнлона?

— Шутишь? — фыркнул Лейнер. — Это работа на пару дней минимум. Там же сотня терабайт наверное. Но кое-что просмотрел. Так, полуночный треп про всякую чушь. То несет ахинею про свернутую в узел гравитацию, то про какое-то Нижнее Пространство. Занимательно, но увы, не для полиции, а для дурдома. Странно лишь то, что днем и на людях он вел себя очень трезво и адекватно.

— Это и один из агентов «Луны» говорил. — совершенно равнодушно сообщил Норр. — Про каких-то эфемерных стражей пещер, про демонов страха, про полости в теле планеты, наполненные жизнью. Кстати, тема для размышлений.

— Нет, это тема для размышлений нашей доблестной армии. — отрезал Ленйер. — Мы не солдаты войну вести с местной флорой и фауной за исключением тех случаев, когда она лезет из кратеров.

— Я не к этому. Может они просто чокнулись, прожив в пещерах столько времени? Если у них есть раковины, влияющие на рассудок человека, то чего только они сами там не насмотрелись и не наслушались. Я в свое время предполагал, что их вовсе держит под контролем некое существо в глубинах планеты.

— Фантазии достойные выпускника Терранской Полицейской Академии по специальности эксперта-криминалиста. — расхохотался Лейнер. — Нет, Патрик, это обычная террористическая организация со своими вполне конкретными целями. Основная из которых — свержение нынешнего колониального правительства. Знаешь, я могу и не любить политику Ранда Морриса, но я тут слежу законом. И буду это делать пока с меня не снимут погоны или голову. Не опираясь на собственное воображение.

Дойл почувствовал себя немного лишним. В то время как он осушил всего одну кружку, его коллеги продолжали возлияния уже довольно долго. Начались привычные для такого состояния пьяные разговоры, а вот у него еще висел на шее допрос Барлоу. Время почти подошло к оговоренному сроку, а потом Дойл рассчитывал все-таки добраться до дома, пусть и облачившись в герметичный термоизолирующий костюм.

Комната для допросов оказалась небольшой, тускло освещенной с серыми стальными стенами. Единственная дверь, через которую должны были привести Барлоу, почти сливалась со стеной, создавая иллюзию полностью замкнутого пространства, от которого становилось не по себе. Стулья, обитые черной кожей, чистый стол посередине комнаты, единственная светодиодная лампа на потолке, ну прямо как в старых фильмах про полицейских, которые переснимались уже сотни раз, просто потому, что снимать новое кино было слишком тяжело и сложно благодаря новым технологиям интерактивных экранов. Если бы Дойл не знал, что он находится в центре голограммы, то его наверняка замучила бы клаустрофобия. А так, он уселся на стул, принимая независимую позу, закинув ногу на ногу и стал ждать Барлоу. Заключенного введут в дверь, находившуюся позади Дойла и поначалу он не должен понять, кто сидит перед ним.

Лязгнул гравиозасов и поднявшаяся вверх дверная панель ненадолго открыла вид на темный и пустынный коридор с десятками таких же дверей.

— Проходи, Барлоу. — раздалось прямо над ухом Дойла. — С тобой тут один человек поговорить хотел. На тему твоих делишек на Тиадаре.

— Напугать хочешь? — А вот этот голос, грубоватый и глубокий, Майкл уже слышал неоднократно. — Чем? Да я все ваши тюрьмы имел. Что на Тиадаре, что на Терре. Вы мне максимум что припаять можете, так это незаконный пролет через Врата, а это даже на годовой цикл не тянет.

— Так, Барлоу, ты не горячись так, а иди, на стульчик присядь, да поговори с гостем.

Высокий, грузный человек с татуировкой под левым глазом и с обритой по бокам головой небрежно отодвинул стул от стола и так же безразлично в него плюхнулся. Его руки были свободны, однако поверх синей тюремной рубахи проходила едва заметная нить нейродеструктора, который мгновенно вызывал паралич всего тела при неадекватных действиях заключенного.

— Ну и кто у нас тут? — насмешливо спросил Барлоу. — Очередной следачок из службы дознания?

— Почти. — в тон ему ответил Дойл. — Офицер, оставьте нас вдвоем.

— Да ни хрена-ж себе?! Дойл, ты что ли? — Барлоу удивился. но виду явно постарался не подать.

— Представь себе Бен. Рад видеть тебя снова в стенах нашего заведения.

— Шутить изволишь? Сам-то с Марса еле сбежал, как я слышал.

— Ну а что бы мне и не пошутить? За решеткой-то, в результате, ведь ты, а не я. И вышка может тебе светить, а не мне.

Барлоу смерил Дойла пристальным взглядом прищуренных глаз.

— Ты, давай, не пыхти без дела. Какая еще вышка?

— Ну Барлоу, не ломай дурачка. Ты сюда что привез? Разве не продукт военных технологий?

— И что?

— Да то, что дружок твой, Блэкли, сделку провернул и мины ушли заказчикам. А это, судя по всему местная террористическая сеть «Серебряная Луна». Догадываешься, зачем им нужны мины?

Барлоу скривился в слабой усмешке.

— Ну а мне-то что?

— Да то, что Блэкли то пришить к делу не выходит никак. И мины как висели на тебе, так и висят — корабль то твой местные обнаружили. И будь с их помощью произведен хоть один взрыв, то пособничество запишут на тебя, а не на Блэкли. Контрабанда оружия — это лет сорок в биоскафандре. А вот содействие совершению террористического акта, это либо стирание сознания, либо плазмокамера. Выбирай, что тебе ближе.

— Ладненько поешь, Дойл. — уже поспокойнее произнес Барлоу. — Только вот тебе то что с этого дела?

— Ты сам знаешь, почему я на Тиадар подался. Мне сейчас надо себя зарекомендовать в глазах местного руководства. Понимаешь, к чему я клоню?

Барлоу на мгновение задумался, но сообразил очень быстро.

— Рэнда взять хочешь? С поличным?

— Умничка. — похвалил Дойл. — Знаешь, ты мне не нужен, мне все равно что ты тут сидишь, что на свободе ходишь. Понимаешь? Охота тебе себя ради Блэкли подставлять, Барлоу?

— А если ты блефуешь? Откуда мне знать?

Дойл широко улыбнулся:

— А давай подождем. Пару местных дней. Не произойдет взрывов — едешь на Марс в каталажку, не будешь же ты отрицать незаконный пролет через Ворота, ну а потом на Тепнон, по статейке за торговлю оружием. А будут, тебя отправляют в плазмокамеру прямо здесь. Ты же рисковый человек, Барлоу. Попытаешь счастья?

Сейчас главное, вести себя естественно. Барлоу не должен понять, что перед ним голограмма. Если поймет, все прочее точно пойдет прахом и на следующую уловку он уже не поведется, если конечно всерьез не предположит вероятность того, что его подведут под смертную казнь. А поэтому держимся нагловато, уверенно и не показываем вида, что сидм совершенно не в комнате для допросов.

— Хороший из тебя игрок, Дойл. — поразмыслив сказал наконец Барлоу. — Как всегда переводишь игру на свое поле. А вдруг ничего не произойдет и я сдам Рэнда? Как думаешь, я долго буду таскаться по белому свету? У него друзей-то много.

— Барлоу, ты прямо как вчера родился. Наша с тобой сделка будет чисто конфиденциальной. Отдыхаешь за незаконный пролет, тут я ничего сделать не могу, это факт, и едешь на Марс, Терру, Проксиму, да куда хочешь. А вот Рэнд, даже если взрывов не произойдет, все равно сядет пожизненно. Ну так как?

— Подумать надо.

— Думай конечно. Только вот что будешь делать, если взрыв произойдет сейчас? Вообще, я удивляюсь, как местные следователи до такой простой сделки не додумались.

— Потому что они тут быдло провинциальное. — ответствовал Барлоу. — А твою рожу после них я даже счастлив был видеть.

— Польщен. — поклонился Дойл. — Ну так что? сам понимаешь, я тут просто так распинаться не буду. Мне нужны данные.

— Э, не торопись, Дойл. Гарантии-то у меня какие? — предусмотрительно поинтересовался Барлоу. — Может быть я не верю твоим словам?

— Ах, да… гарантии… — задумчиво протянул Дойл. — А если я предложу вего лишь свое слово? Маловато будет?

— Ну, откровенно говоря, да. — это была бравада, так как не надо было быть психологом, чтобы понять, что Бен Барлоу нервничает.

— Ишь ты, какой. Недостаточно ему моего слова… Хорошо. — Дойл включил прикрепленный к рукаву комлинк. — Охранник, уведите заключенного. Я закончил разговор.

— Нет. — остановил Майкла Барлоу. — Подожди. Я согласен. Сдаю тебе Рэнда, а ты устраиваешь мой перевод на Марс. Лады?

— Договорились. — кивнул Дойл. — Охранник выдаст тебе оптический кристалл и записывающее устройство. Наболтай туда все, что знаешь. Я прослушаю, а потом устрою тебе перевод в тюрягу получше. Сам понимаешь, проверка прежде всего.

— Ага. Только как вы Рэнда возьмете по этим сведениям, не запалив мое к ним отношение.

— А это уже мои проблемы, Барлоу. Телепатическое сканирование ведь никто не отменял. Вот будем считать, на тебя была выписана санкция. Ты даже не знал, что твой мозг раскурочили и в нем покопались. Ну а по результатам сканирования мы его и возьмем. — Дойл поспешно снял ногу с ноги, когда понял, что его колено проходит сквозь стол.

Похоже, после этих слов Барлоу несколько успокоился. Ногу Дойла он не заметил, так как был увлечен разглядыванием своих сцепленных костяшек пальцев.

Дойл, начиная это представление знал, что своей цели достигнет. Перед перспективой попасть в плазмокамеру, Барлоу в любом случае отступится, хотя понятно, что даже отлови он Блэкли, вряд ли получится подвести того под высшую меру. Вопрос в том, что ни один человек подобного характера не станет рисковать собственной шкурой ради другого. Теперь оставалось лишь дождаться утра и ехать на квартиру Таи Тизино с группой захвата. Рэнд, уверенный в том, что на него ничего не накопают не скрывался, появляясь в городе то тут, то там, но стоит заметить, вел себя крайне прилично и старался не встревать во всякие дрязги.

Голограмма погасла, как только охранник вывел Барлоу из комнаты. За дверью Дойла дожидался Лейнер, нетерпеливо прохаживавшийся по коридору от имитационной камеры до эскалатора, ведущего на первые этажи.

— Майкл, ну как? — поинтересовался он, впрочем уже прочитав ответ на лице Дойла.

— Все в лучшем виде. Барлоу согласился сотрудничать, когда я намекнул ему о вышке за содействие террористам. Теперь жди передачи информации от главного дознавателя. Ты, Мариус, готовь утром группу захвата.

— Понял. Как и обещал, с меня пиво, да?

— Да, точно. — спохватился Дойл. — Мне светлое.

А за окном не утихая ревел ветер и гнал по улицам Аббервила тонны песка и известняка.

Под покровом спускающейся темноты в город со стороны старых руин въезжали три небольших грузовика. Вцепившись в землю змеящимися молниями антигравов они ехали сквозь ураган, не обращая внимания на ветер, швыряющий в них груды пыли. Без каких либо опознавательных знаков, логотипов компаний или маркировок горнодобывающих артелей, закрашенные песчано-серым защитным цветом, с наглухо закрытыми кузовами. Мезолюминные фары почти на полсотни метров вперед пронзали стену песчаной бури, то и дело выдергивая из ее объятий руины старых домов, каменистые осыпи возле возвышений и краев небольших кратеров. Несмотря на то, что дорогу занесло толстым слоем песка, для грузовиков он не являлся преградой. Въехав в пределы города группа разделилась. Одна машина свернула к космопорту, вторая к расположенному на возвышении комплексу белковых фабрик и научно-исследовательскому институту синтеза материи, а третий грузовик продолжил свой путь сквозь бурю сквозь город, к скрытым где-то в дальних склонах кратера штольням, где добывались прорастающие сквозь земную кору энергетические кристаллы, грузившиеся потом на транспортные корабли, отправлявшиеся к военным верфям Терры.

Фигуры уже стояли по местам для начала большой игры. Оставалось лишь сделать первый ход.

Из темного зева пещеры медленно выползал экспедиционный краулер. Его борта, искореженные и смятые, покрывала темная слизь и пятна замерзшей грязи, антиграв был разбит и транспорт еле передвигался на гусеничном ходу. дежурившая возле ворот охрана спешно подняла створки, с базы уже бежали медики, готовые при необходимости оказать помощь раненым, вооруженные и одетые в бронекостюмы люди, наспех сооружавшие перед воротами небольшие укрепления из генераторов силового поля, за которым могли укрыться несколько человек, мощные прожектора вперились в подземную черноту, стараясь осветить каждый метр враждебных каверн.

Но атаки не последовало. Разреженный воздух не тревожили скрипы, шорохи и гулкие голоса снующих под покровом мрака существ, тени не мелькали в глубине сумрачных тоннелей. Борт краулера с лязгом сполз вниз, трансформируясь в трап, который застрял на половине пути и так и не коснулся земли. Первым из поврежденной машины выбрался Абрахам Штельман, трясущимися руками пытавшийся надеть на нос очки, затем два геолога, поддерживавших друг друга. К ним сразу подбежали медики и заставив лечь на антигравитационные платформы, снабженные интеллектуальными аптечками и системами первой помощи, увезли ученых в сторону крупного полусферического строения, в котором находился госпиталь. Мэриен Грейт вышла из краулера последней. Она шла медленно, чуть опустив голову со спадающими на плечи черными волосами и сцепив руки за спиной. Кто-то попытался остановить ее поинтересовавшись самочувствием, но она подарила медику такой взгляд, что человек едва не рухнул на землю в состоянии легкого паралича. Глаза Мериен были абсолютно черны, под ними залегли глубокие серые тени, контрастировавшие с пепельно-серым лицом. Больше из краулера никто не вышел. Най и Рит так и остались где-то там, в неотмеченных ни на одной карте древних катакомбах.

— Мериен… Мериен, стой… — из тускло освещенной пещеры выскочил Уолтер Даллас. — Что случилось-то?

— Отвали. — коротко бросила в ответ Грейт. — И можешь забыть про своих великомучеников.

— Что с биодронами?

— Погибли.

— Как?

— Прорыв из нижних шахт. Прямо внутри храма. А теперь оставьте меня все в покое.

Она быстрым шагом пересекла транспортную зону и хлопнув дверью скрылась в своей комнате. Результаты многолетней работы пошли прахом. Надежды вспыхнули пламенем и рассыпались в пепел. Кому теперь нужны эти записи, да трактаты по биологии возрожденных ей к жизни существ, для которых новая жизнь стала проклятьем? Но самое главное, что Рита и Ная больше нет. Остались их голоса на записях, остались их образы… Осколки тех мечтаний, которым не суждено было стать явью. Но их самих больше нет и не будет…

…Она еще ничего не знала…

11. Дорога во мрак

Темные своды храмовых залов выскакивали из тьмы в бешеном танце вспышек энергетических разрядов с одной стороны и световой пульсацией двигающегося прямо сквозь закрученные в спирали колонны полупрозрачного тела подземной твари с другой. Най кое-как поднялся на ноги, поддерживаемый за плечо Грейт, не понимая что происходит и озираясь по сторонам. Вокруг все сверкало и грохотало, совсем рядом, чуть присев, стоял один из солдат, с пояса разряжавший в наползающее из темноты пещер свечение аккумулятор за аккуумулятором, даже Абрахам Штельман, укрывшись за колонной стрелял из небольшого пистолета.

— Бегом к краулеру! — Грейт толкнула Ная к выходу, одновременно поднимая с пола Рита.

Шитвани оглянулся и замер, прикованный к месту неподъемной тяжестью страха. Прямо на них, из извилистых катакомб двигалось нечто серо-синее, похожее на сросшиеся вместе четыре ладони с растопыренными узловатыми пальцами, дрожащей каймой окружавшими желтые, постоянно меняющие очертания глаза и призрачный, обозначенный бугристыми складками плоти рот. Позади существа воздух наполнялся плотным туманом гнилостного цвета, по трещинам в призрачной коже пробегали голубоватые искры, цветы росшие из пола Храма вжались в разломы, словно стараясь скрыться от поднявшегося из чрева земли чудища.

— Я… я не могу сдвинуться с места… — проскулил Най. — Грейт…

— Вот черт… — Мериен, отстреливаясь, оттащила обеих шитвани до небольшого углубления в стене пещеры. — Тогда сидите тут… Попробую его отогнать.

Откуда-то сбоку сверкнула вспышка зеленоватого света и сквозь дрожащий воздух пронеслась живая волна полупрозрачных, похожих на головастиков тварей, чем-то напоминавших породившее их исчадие глубин. Их туманные тела проникли под броню закованного в экзоскелет человека, не оставляя на ней никаких следов, охранник повалился на пол корчась и вопя, из сочленений экзоскафандра проступила розоватая каша и темно-красное желе. Еще одна туча призрачных пиявок повисла под арочными сводами зала, нацеливаясь на новую жертву. Судя по всему это был один из ученых, но когда шевелящееся облако рухнуло вниз, путь ему преградила Грейт. Видимо, ее телепатических способностей хватило на то, чтобы сбить контроль с этой призрачной массы, разлетевшейся в стороны, однако она явно не могла остановить подползающее все ближе многопалое облако.

Онемение спадало куда медленнее чем хотелось, но Най, пошевелив лапами понял, что уже может идти. Рит, ошалевший от грохота, глухого воя пещерной твари и страха цеплялся за руку Ная что-то тихо шепча и подталкивая к центру зала, но никак не к выходу.

— Нет, Рит, не туда, назад… — чуть не плача от страха закричал Най. — Нам надо обратно, к краулеру…

Вперед протянулись удлинившиеся щупальца зверя, уже намереваясь схватить Рита, но кто-то, скорее всего Грейт, телепатическим ударом сбила существо с уже выбранной цели, и растопыренные, окутанные корчащимися туманными отростками пальцы дернулись вбок, сомкнувшись на не вовремя выскочившем из-за колонны ученом. Человека утянуло куда-то вбок, откуда спустя мгновение донесся быстро затихший вопль и мокрый хруст разломанных костей.

— В боковую галерею! — Най еле услышал голос Мериен. — Там оно нас не достанет, оно слишком большое!

— Пошли Рит… — шитвани стоило огромных усилий сдвинуть с места парализованного приятеля.

Рит не бежал, даже не шел, а спотыкаясь и запинаясь плелся, норовя наступить себе же на хвост. Видимо, его разум оказался более податливым для внушения и волн искусственного страха, порожденных безымянным чудовищем. Счет шел на мгновения и Най обхватив его за плечи и грудь поволок в сторону указанного Грейт прохода.

— Мериен, не жди их! — прокричали из тоннеля. — Ты всех нас угробишь! Оно действует на них сильнее чем на нас!

— Заткнись Келлер! — Най видел как Грейт направила пистолет в лоб одному из геологов. — Я скорее пристрелю тебя, чем брошу их!

Снова накатил поток непреодолимого ужаса, люди попадали на пол, обхватив голову руками, лапы Ная стали словно ватными, перед глазами мелькнул пол, выложенный резными плитами, страшный удар разбил в кровь лоб, да еще сверху навалился пытающийся уползти Рит, на деле, лишь беспомощно двигавший непослушными лапами. Прямо над ними нависало разбухшее серое тело с дрожащими распластанными в стороны руками-пальцами и колеблющейся в такт бессвязному глухому урчанию пастью.

— Уходи… — заскулил Най. — Возвращайся в свою темноту… Мы тебе не враги, не трогай и ты нас.

Никакой реакции, и если бы не выстрел Грейт, отвлекший тварь от шитвани, то Най и Рит уже разделили бы судьбу раздавленного существом ученого. Ползучий кошмар двинулся к боковому проходу, заставляя ученых отступать вглубь и блокируя собой дорогу назад для оставшихся в зале шитвани.

— Где вы, мать вашу! — сквозь шипение помех из комлинка прорвался голос водителя краулера. — Краулер атакуют подземные хищники, в зале перед храмом есть пара птенцов стригов! Меня тут на запчасти порвут! Черт… это что за…

Связь оборвалась в тот самый момент, когда где-то в глубинах планеты родился нарастающий низкий рык, стены храма содрогнулись, пол подпрыгнул, а со стен посыпались отваливающиеся от крепежей таблички с письменами. Из задней галереи повеяло холодом, а затем в зал ворвалась ледяная крошка вперемешку с каменными обломками.

— Извержение… — обреченно пробормотал Штельман. — Как будто нарочно… Все, Грейт, уходим отсюда…

Он схватил Мериен за руку, но она грубо оттолкнула его, заставив старика отлететь к стене.

— Назад! Я не уйду без них! Най, Рит… ребята, вы где? — впервые ее голос сорвался и в нем промелькнула обреченность.

Выбраться в колонный зал возможности уже не было. Студенистая туша заслонила собой выход из бокового коридора, под землей все громче рокотал грозный рев, новый подземный толчок сотряс храм и с высоких потолков посыпались расколотые сталактиты. Сползающие на пол каменные груды растрескавшись рассыпались на множество булыжников и раскатываясь по залу валили с ног итак еле державшихся на них людей. Грейт попыталась в последний раз добраться до зала, однако не успела даже подняться с пола после того, как ее сбил удар землетрясения. Потолок раскололся, обдва всех волной пыли и каменной крошки, по левую руку от нее со сдавленным криком упал пробитый насквозь длинным сталактитом солдат, которого не спас даже экзоскелет, а на зал с высокими колоннами, целиком заполненный растекшимся и пульсирующим серым телом обвалился промятый маассой горных пород потолок, погребя под собой и страшное подземное существо и двух прижавшихся друг к дружке шитвани.

— Господи, Грейт, да пошли же отсюда. — Абрахам подхватил ее под руки и застонав от усилия потащил вслед за отступавшим отрядом. — Мы ничего не могли сделать…

Мериен отстранила его, желая не подавать виду и идти без посторонней помощи. На нее было страшно смотреть, растрепанные волосы, почерневшие от использования имплантов глаза, бледная кк у мертвеца кожа и глубокие тени под глазами делали ее похожей на восставшего мертвеца.

— Я сама виновата, что их сюда привела… Я сама затащила их в этот храм. Абрахам, я убила их.

— Успокойся, прошу… — старый ученый по-отцовски обнял Грейт. — Нам надо идти. Сейчас не время убиваться. Потом, на базе, но не сейчас.

В подземелья возвращалась тишина. Под ногами вздрагивал уложенный хрусталем пол, в глубинах, уже тише но все так же грозно грохотали отзвуки извержения криовулкана, в коридорах примыкавших к обвалившемуся залу оседала поднятая вековая пыль и шевеля каменную груду еще трепыхалось заваленное камнями тело неведомого подземного обитателя. Люди покидали таинственный храм, по-прежнему хранивший от посторонних глаз свои сокровенные тайны и не позволявший чужакам топтать свои чертоги. Страх, который подобно прорвавшему плотину потоку растекался перед вылезшим из бессолнечных каверн существом отступал и на его место приходила пустота.

…Най приоткрыл глаза, оглядевшись и попытавшись понять, что же собственно произошло. Вокруг черным каменным мешком смыкались накренившиеся, покрытые сетью трещин валуны, превратившие в голубоватый порошок несколько колонн и таблички на стенах. Им повезло в том, что они оказались под соединявшимися в прочный каркас арками, удержавшими на себе вес отколовшейся породы, весь остальной зал оказался погребен под многотонными пластами гранита и базальта. Най, хоть и обладавший ночным зрением так и не смог определить, остались ли целы другие выходы из разрушенного гипостиля. Рит тихо застонав перевернулся на спину и после пары неудачных попыток смог сесть. Ему повезло меньше, разлетевшиеся в разные стороны каменные обломки рассекли ему руку и левый бок, обильно сочившийся кровью, пропитавшей ткань защитного костюма. От такого человеческая одежда не смогла спасти.

— Най… что это было? — дрожащим голоском спросил Рит. — Оно мертво?

— Я не знаю. — Наю показалось, что его голос не намного тверже, а значит на деле напугался черно-серебристый шитвани так же сильно. — Рит, мы, похоже, одни остались в живых. Остальные погибли.

— Най, у тебя кровь. — Рит указал на протянувшуюся от шеи до бедра рваную рану, которую Най поначалу не заметил из-за пропитавшего ее естественного анестезирующего вещества.

Пока ничего, терпимо. Но скоро будет очень больно.

— Пустяки, — наигранно отмахнулся Най. — Слушай, тут достаточно тепло, да и воздух есть, наверное надо снять эти костюмы и всю их материю пустить на бинты. Ну а затем подумаем, как и куда выбираться. Я не знаю, стоит ли возвращаться на поверхность, но мне уже совсем неохота идти вглубь пещер.

— Признаю, идея была не совсем хорошая, но я же не знал, что здесь обитают такие создания. Интересно, как с ними справлялись наши предки?

— У наших предков наверняка было оружие посерьезнее клыков и когтей, — уверенно ответил Най. Возможно, даже и совсем не примитивные орудия, а вроде тех, что используют люди.

Ткань костюмов плохо поддавалась на разрыв, и пришлось отрезать ее от металлических бронепластин обломками гранита. Длинных лоскутов все равно не хватило, особенно Наю, но по крайней мере удалось перевязать плечо и бок Рита. Если бы шитвани не умели видеть в темноте, им пришлось бы намного хуже, так как фонарики костюмов полностью вышли из строя. Время от времени, Най пытался настроиться на обнаружение чувств людей, но серых силуэтов, проступающих даже сквозь стены нигде не было видно. Он различил лишь слабые туманные очертания трепыхавшегося под камнями существа и черные проплешины вокруг изувеченных трупов.

— Ты думаешь, что в зале остались свободные выходы? — всхлипнул Рит. — Най, по-моему нас тут просто похоронило заживо.

Пришлось обнять испуганного рыжего шитвани за плечи, почесав под прижатыми к голове ушами.

— Не надо стращать себя заранее, — посоветовал Най, хотя эта мысль не давала покоя и ему. — Надеюсь, что не все так плохо.

Черно-серебрянный чувствовал себя тоже не блестяще. Если бы не необходимость оказать помощь Риту, то наверное он просто впал бы в истерику, когда первый шок прошел. А если их действительно завалило? Что тогда? День — два они продержаться, а потом придется жрать друг друга для того, чтобы прокормиться и все равно последний оставшийся в живых погибнет от слабости и голода. Сил разобрать завалы им не хватит. Защитится от всевозможной пещерной живности нечем. Разжечь огонь нечем, а оружия на базе им так и не дали… Хотя… взгляд Ная скользнул по скорчившемуся трупу разорванного полупрозрачными пиявками солдата. Рядом с ним лежала тяжелая импульсная батарея. Это уже не так плохо, если конечно, они вдвоем смогут ее поднять. А еще Най обратил внимание на мельтешившие в воздухе огоньки. Крохотные светящиеся искорки по-прежнему плыли сквозь мрак, странным образом огибавшие базальтовые завалы, свиваясь в мерцающий поток, уходивший куда-то в непроглядную темень.

— Видишь огоньки? — поинтересовался Най.

— Да. Они сейчас не просто летят вверх, а убегают в пещеры, — кивнул Рит, пытаясь встать на ноги и при этом не задеть головой гранитную плиту, почти накрывшую двух шитвани.

— Как знать, не смогут ли эти огоньки вывести нас на поверхность? — предположил Най. — Ведь не просто так они движутся по какому-то определенному маршруту. Раньше их движение было хаотичным, а сейчас в нем есть закономерность.

— Или заведут еще глубже, — возразил Рит.

— Как бы то ни было, а нам придется идти за ними. Другого пути я не вижу. По крайней мере, все остальное больше похоже на топтание на месте. Чем бы ни был их источник, это что-то особенное, видимое только нам. Мне кажется, что огоньки не приведут нас к опасности, а скорее наоборот.

Най поднялся с пола следом за Ритом и тихонько вскрикнул от прокатившейся по ране волне боли. Кровь потихоньку начинала сворачиваться, но вместе с ней исчезало и анестезирующее действие. Сейчас на обеих шитвани не было ничего кроме обрывков защитного костюма, болтавшихся на полосках ткани бронепластин и остатков штанов, в основном пущенных на бинты. Необходимости в каких-либо средствах защиты уже не было, а потому Най с облегчением расстегнул пояс, скинув с себя жесткую и мешавшую одежду. Поразмыслив, его примеру последовал и Рит. По крайней мере, сшитые специально под хвостатых шитвани узкие и легкие шорты из блестящего и мягкого растягивающегося материала не стесняли движения и не доставляли неудобств.

— Я наверное смогу собрать из пары сломанных фонарей один рабочий. — стараясь выглядеть как можно более храбрым сообщил Рит. — Я одно время возился с человеческой электроникой, насколько мне Грейт позволяла.

— Попробуй конечно. — Най обошел зал, разглядывая пути возможного выхода из каменного мешка.

Все что он обнаружил, так это то, что в том месте куда уходил плотный поток лазоревых огоньков две гранитных плиты были растрескавшиеся и упиравшиеся друг в друга. Под ими можно было проползти, правда куда этот крохотный лаз мог вывести оставалось лишь гадать. Кто знает, не упирался ли он через пару метров в стену. Порадовал лишь блеск включившегося фонарика за спиной Ная.

— Все. Там просто батарея на одном фонаре разбилась. — Рит стоял удерживая исправный фонарь хвостом как третьей рукой. — Хм… Най, ты не хочешь сказать, что придется лезть в эту щель?

— Видимо придется. Я не вижу иного выхода. — Най попробовал на всякий случай приподнять импульсную батарею, но оружие рассчитанное на то, что его будет носить человек в экзоскелете даже не оторвалось от пола. — Если хочешь, я полезу первый.

Рит поежился:

— Да нет. У меня фонарик, я и разведаю, что там за завалом. Ты пока подожди, не лезь за мной.

Шитвани опустился на четвереньки, подняв хвост так, чтобы фонарь находился на уровне ушей и исчез в темноте. Най видел как по граниту пляшут блики холодного света, погружаясь все дальше и дальше в полость под завалом, пока сквозь тонны камня не раздался радостный голос Рита.

— Проход свободен. Завален не весь зал, тут еще есть свободное пространство и несколько выходов.

Это действительно хорошая новость. Хотя бы на первом этапе им повезло. Най тоже протиснулся в щель между камнями, быстро преодолев отделявшее его от приятеля расстояние. Ему очень не хотелось, чтобы эти два валуна вдруг окончательно обвалились и раздавили его. Рит помог Наю выбраться наружу, к дальнему концу зала, как раз к тем переходам и коридорам, откуда и появился пещерный обитатель. Здесь неярко светились закрепленные на стенах в небольших вазочках кристаллы, воздух оказался влажным, теплым и из подземелий поднимался приятный запах подземных цветов.

— У нас не так много выбора. — подытожил Най. — Пойдем за огоньками, думаю. они куда-нибудь да выведут.

— Я тут вот что подумал… — Рит крутился возле фиолетово-синего растения с толстыми листьями. — Ведь наши предки наверняка чем-то питались. Здесь должны расти съедобные растения или водится мелкая живность. Вот например, запах этого цветка достаточно приятен…

— Подожди, кто его знает, что там в нем такое. — опасливо сказал Най. — Вдруг отрава какая.

— Но не попробовав не поймешь. А кто знает, сколько нам еще плутать по этим катакомбам. Тут же вся планета как губка. Есть то что-то надо.

— Рит, а если ты отравишься, что мне с тобой делать? — беспомощно спросил Най.

Но рыже-черный шитвани уже отломил кусок мясистого стебля, сначала обнюхав его, затем лизнув, а потом и пожевав.

— Пресный какой-то… Но знаешь… похож на людское растение… вроде бы называется «салат». Не наешься, но, как мне кажется, вполне можно утолить легкий голод.

— Надо запомнить. Кстати, Рит, пока не поздно, надо вспоминать что еще можно забрать с трупов людей и снять с наших костюмов.

— Я в технике получше разбираюсь, ты подожди меня тут, а я посмотрю что может нам оказаться полезным. — когда Рит понял, что каменный мешок имел запасной выход, то его настроение улучшилось.

Он юркнул в щель и было слышно, как он громыхает железом где-то в отдалении. Най более всего боялся, что каменные плиты не выдержат и рухнут, разделив их, поэтому для самоуспокоения тоже сорвал лист растения и принялся жевать. Действительно, пресновато, но все-таки не вызывает рвотных позывов.

— Ну вот, — из щели показалась голова торжествующего Рита. — Комлинк, пока мертвый, но может быть оживет ближе к поверхности, стерео-сканер с компасом и часами, — рыжий вручил Наю браслет с объемным экранчиком, вполне пригодный для того, чтобы прицепить его на запястье. — импульсный пистолет… да… — человеческое оружие было не очень удобно держать в четырехпалой руке, — ко всему прочему неизвестно, сколько в нем зарядов. Но это уже что-то. Ну и всякое барахло вроде зажигалок…

— Рит, прекрати крутить пистолетом во все стороны. — Най испуганно прижал уши и отобрал у приятеля оружие от греха подальше. — Я уже пользовался оружием людей, я его и потащу. Давай, надевай сканер на руку, а зажигалки… — шитвани растерянно осмотрел себя. — куда их положить-то?.. разве что под трусы засунуть…

— Я от костюмов пояса принес. — успокоил Рит. — На них есть небольшие сумки. Все-таки нам повезло, что люди одели нас в эту одежду, а не отправили сюда голышом.

Най немного смутился, вспомнив, что на нем из одежды нет по сути ничего, однако Рита это мало волновало.

— Ну и кого ты стесняешься? — спросил он, копаясь со сканером. — Можно подумать, у тебя есть что-то такое, чего я у себя не видел. Вообще, для нас все эти человеческие тряпки — лишнее. Приучили, да. Но надо ли оно?

— Такое впечатление, что ты не дома жил, а в пещерах.

— Ну, ведь действительно в пещерах, а во-вторых, мне Грейт много рассказывала о тех нас, какими мы могли бы быть. Мы и люди очень разные. Прежде всего, одежда им нужна как дополнительная кожа, а нам и в собственном меху неплохо, а?

— Ну в твоих словах есть доля истины. — Най проверил заряд пистолета, убедившись, что оружие исправное и его хватит на десятка три выстрелов. — Впрочем, у нас есть шанс одичать окончательно.

Плывущие в воздухе крохотные искорки уводили их прочь от Храма, и как предполагал Най отнюдь не к поверхности. Сначала два шитвани спускались по наполовину заросшей всякой бледно-голубой травой винтовой лестнице, начинавшейся неподалеку от заваленного зала и уходившей вниз на несколько сотен метров, тая в облаках темного и сырого тумана. Здесь оказалось намного жарче чем на поверхности и воздух был более густой и наполненный кислородом. Иногда из сумрачных ответвлений выползали какие-то неясные тени и тогда Рит и Най вжимались в стену, стараясь не двигаться и даже не дышать, но позднее всегда выяснялось, что тень отбрасывали раскачивающиеся соцветия подземных трав с люминесцирующими листьями, на которые попадал свет кристаллов. Шли не торопясь, часто отдыхая. У Ная болела рана на груди, а Рит начал хромать на левую лапу, постоянно жалуясь, что похоже ему сломало кость. Выбрав наиболее ярко освещенное кристаллами место, Най осмотрел приятеля, к счастью обнаружив всего лишь довольно большую ссадину, но никак не перелом. Пригодился бы еще один кусок ткани для перевязки, но подниматься наверх и снова лезть в этот узкий лаз шитвани не хотели. Наконец Най отыскал на полуразрушенной стене какое-то растение, распустившее во все стороны извивающиеся плотные листья, длинной до нескольких метров, с толстыми и упругими прожилками и отрезав один такое лист обмотал им лапу Рита. Если не принимать во внимание цвет, то очень походило на используемый людьми бинт.

— Интересно, какой уровень технологий был у наших предков? — размышлял Най. — Ведь для того, чтобы построить такое… вырезать из цельной скалы, используя как несущие конструкции гравиоаномалии, необходимы технологии куда выше чем у людей.

— Грейт никогда не говорила об этом. ведь не было найдено никаких намеков на механизмы. — поддержал тему Рит, ведь надо было о чем-то разговаривать, чтобы не идти в гробовой тишине. — Она склонялась к мысли, что либо мы жили в каменном веке и воспользовались плодами более старой формы жизни, либо обладали чем то вовсе сверхъестественным, однако в последнем случае, наша раса вряд ли бы вымерла, наверняка отыскав способ сохранить атмосферу на планете.

— То есть, мы, получается, были новорожденной расой? А как же тогда объемные письмена, которые для нас понятны?

— Быть может, наше технологическое развитие пошло по совершенно иному пути, не как у людей? — предположил Рит. — Ведь мало ли сколько может быть вариантов?

— Да, наверное. Правда, нам этого никогда не узнать.

Тем временем, умащенная синевато-белыми плитами дорога закончилась, последняя колоннада Храма растаяла в колыхающейся подземной мгле, уступив место бесконечным катакомбам. Най и Рит пробирались по ним почти в полной темноте, крошечные россыпи светоносных кристаллов на стенах не могли разогнать сумрак. Иногда им встречались уходящие в бездонные пропасти разломы, где из тумана поднимались вверх острые точно бритвы клыки странного черного минерала с зеркальной поверхностью. Вокруг них гравитация сходила с ума, застыв в вечном падении замерли парящие гранитные скалы, опутанные гигантскими лианами и мерцающими в темноте древовидными папоротниками, стягивающиеся к аномалиям каменные мосты, в которые словно перетекали стены пещер расползались вокруг мерцающих скоплений светокристаллов неописуемым каменным лабиринтом, повисшим в воздухе. В одном из таких залов два шитвани остановились, завороженные удивительным, незабываемым зрелищем. Вокруг них, по поросшим мхом и крупными полупрозрачными грибами стенам медленно ползли переливающиеся блики рассеянного и преломленного массами прозрачной воды света. Между узкими мостками, протянувшимися над заполненной дрожащим поблескивающим мраком пустотой, переползали с места на место, двигаясь вокруг невидимого гравитационного колодца исполинские пузыри воды. Подземный парящий океан не бурлил, не шумел, но когда сквозь него пробивались лучи громадных, почти в сотню человеческих ростов светящихся хрустальных игл, воздух наполнялся странным, волшебным перезвоном, который нельзя было услышать, но можно было почувствовать. В толще летящей в невесомости воды мелькали стремительные тела рыб, каких-то огромных головоногих, по заросшим синими водорослями камням ползали двенадцатиногие крабы и густым ковром покрывали движущиеся вместе с водой камни всевозможные кораллы и ракушки.

Путеводная нить из парящих искорок уводила шитвани куда-то вниз, по опоясывавшей зал естественной галерее со сталагмитными колоннами, к широкому мосту, протянувшемуся между застывшими воздушными озерами. Этот мост не пересекали плывущие пузыри, хотя один из них, размером с небольшой прудик и завис на расстоянии вытянутой руки от тропы.

— Эти огоньки действительно ведут нас безопасной дорогой. — удивился Рит. — Если бы мы пошли по прямой, нас могло бы попросту смыть тоннами воды.

— А я сразу говорил, что не просто так они вдруг стали лететь в одном направлении. Рано или поздно мы куда-нибудь да выберемся.

Рит одернул приятеля за руку, указав на крупный камень, оказавшийся совсем рядом с кромкой водного пузыря.

— Смотри… — он ткнул пальцем в переползавшего с места на место крупного краба. — Вот и ужин.

Идея была неплохой, от людей Най знал, что крабовое мясо съедобно и не было причин предполагать, что тут могло быть иначе. Защищенному панцирем крабу, который питается всякой водной мелочью, вроде мелких беспозвоночных, нет нужды держать в теле железы с токсином. Проблема была извлечь его из родной стихии, однако ее Рит решил, соорудив из сухой ветки древовидного папоротника удочку с завязанной в петлю лианой на конце.

Спустя полчаса, усевшись возле небольшого протока, по которому сбегал в пропасть ручеек и разложив на камнях костерок, Рит и Най уплетали зажаренного в собственном панцире краба, приправленного листочками подземных растений и растолченной в мелкую крошку каменной солью.

— Я всегда боялся резких перемен в жизни, и вот сегодня произошла одна из них. — будто про себя сказал Най. — Еще с утра мы были на борту краулера людей, а сейчас, вдвоем и предоставлены сами себе в подземельях планеты, о которых недавно и помыслить-то боялись.

— Кто знает, к добру или к худу эта перемена. — осторожно заметил Рит. — Любопытно, если Грейт осталась жива, она будет нас искать?

— Не знаю. Я не чувствовал ее среди мертвых. Быть может она жива и вернулась на базу. Но вот искать нас… Не думаю. — засомневался Най. — У людей есть более важные дела. Я не понимаю их, они очень много времени уделяют совершенно не нужным в жизни вещам. Ведь все рано или поздно пройдет, а вместо того, чтобы оставить после себя что-то, благодаря чему тебя запомнят, они тратят свое время на зарабатывание денег, карьеру… Мне кажется, их мир изначально строится не на тех идеалах, на которых должен быть построен мир, окружающий разумную форму жизни.

— Ну конечно, мы же знаем лучше всего, как им жить. — впервые за последнее время рассмеялся Рит. — Советчики нашлись. А с другой стороны, смотри… я все время думаю о тех наших, что остались наверху… Най, взгляни на эти пещеры. Тут есть пища, есть километры пустынных залов, где можно жить. Здесь постоянно тепло, нет смены дня и ночи, растения дают кислород, не то что на поверхности… Вот ты говоришь, оставить после себя что-то… А ведь ты и я можем оставить после себя нечто такое… Дать таким как мы новый дом…

— Можем, наверное. — неопределенно ответил Най. — Но разве нам дадут это сделать?

— Но ты же уже встречался с людьми… Не просто так, на улице, а с оружием в руках. И ты знаешь, что с ними можно бороться.

Най почувствовал, как на плечи свалилась неподъемная тяжесть, будто рухнула вся толща гранита и базальта. В этой тяжести было и ощущение правоты Рита и страх и попытки здравого смысла сказать, что все это не более чем грезы.

— Глупости все это, Рит. — махнул рукой черно-серебристый шитвани. — У людей много сил. Звездные корабли, оружие, способное уничтожить целые города… сотни планет за Вратами, о которых тебе наверняка рассказывала Грейт. Если они захотят нас раздавить, то раздавят так же, как мы можем раздавить червяка в этих пещерах. Ну а мы-то с тобой точно тогда погибнем.

Неловкая пауза после этих слов затянулась. Рит смотрел на пляшущие язычки огня, ковыряя палочкой покрывающееся аппетитной корочкой мясо. Оно уже запеклось, сменив цвет с розовато-белого на темно рыжий. Най покопался в ворохе собранных по пещерам листьев и выдавил в панцирь немного желтоватой маслянистой жидкости.

— А то подгорит. — объяснил он. — Рит, у тебя ведь на поверхности есть кто-то, кого ты хочешь спасти?

— Да. мне нечего в этом плане скрывать, тем более от тебя. Её держат в распределителе за городом. Того и гляди могут забрать в подземные лаборатории, а оттуда возврата нет. Най, если я почувствовал, что мы с ней родственны, то и ты тоже найдешь в ней часть себя.

— Да, возможно. Я не до конца понимаю. как между нами появляются какие-то чувства, причем довольно сильные. Скорее всего, дело тут не в сходстве характеров, а в чем-то еще.

Най не утерпел первым и отковырнув от раскаленного панциря кусок мяса сунул его в рот, даже не обращая внимание на то. что ломтик был довольно горячим. О вкусовых качествах краба Рит узнал по тому, как блаженно зажмурился его приятель.

— А очень даже ничего. — сообщил Най. — Если мы тут обоснуемся, то у нас каждый раз будет такой поистине королевский ужин, главное не отходить далеко от этого моря. Только вот каменной соли тут мало, вода-то пресная.

Огромная тень закрыла собою свет и шитвани подняв головы увидели, как в зеленовато-синем водном облаке, нависшем над всей впадиной, заслоняя свет далеких кристаллов проплывает громадный спрут, то свивающий, то расправляющий канаты трех десятков длинных и рыхлых щупалец, украшенных люминесцирующим узором.

— Да, только можно и самим обедом стать. — поежился Рит. — Хотя маловероятно, что такая туша будет ловить сухопутных созданий вроде нас.

— Да, ему рачков наверняка хватает. Не всегда же сюда забредают такие как мы.

Поужинав и впервые за долгое время наевшись до отвала, шитвани улеглись отдохнуть на мягком и плотном ковре из подземного мха. Поднимавшийся из бездонных расселин теплый воздух нагревал камни и спать было совсем не холодно. Но изрядно напугавшиеся за этот день и здорово уставшие шитвани свернулись в два посапывающих пушистых клубка, обвив друг друга хвостами, обняв за плечи и уткнувшись остренькими мордочками в распушенную шерсть на груди соседа. Казалось, что эта близость сможет защитить и спасти от возможной опасности, которая наверняка таилась в этих позабывших о существовании времени подземных залах. Быть может их везение скоро закончится и они так и останутся тут навеки, но как бы то ни было, а сейчас они спали и видели сны о таинственной и неведомой земле. О той земле, где они смогут жить свободно, не опасаясь за собственное будущее, о земле, что была сокрыта от их глаз плотными заслонами реальности.

Рассвет на Тиадаре начинался как обычно. Наступавшие циклы были самыми солнечными и теплыми, так как черный Нефертис, поглощавший очень много солнечного света, оказался по другую сторону планеты и более не висел в небе над Аббервилом. Благодаря этому солнце всходило несколько раньше, и воздух прогревался сильнее. Для большинства биодронов это означало лишь то, что их раньше будут выводить на различные работы и раздвинут временные рамки цикла деятельности. Вот и сейчас, от Чистилища уже потянулись колонны машин, отвозившие наиболее сильных биодронов с наименее неисправными нейроконтроллерами к космопорту, шахтам и другим важным городским объектам. В последнее время ученые жаловались на то, что нейроконтроллеры все больше и больше отказывают и не всегда выполняют свои прямые функции и возможно потребуется тотальная пересадка, на что необходимы весьма крупные финансовые средства. В Правлении это посчитали неявным требованием увеличить финансирование, а потому оставили запрос без внимания. А тем не менее, такой факт действительно имел место, но о нем старательно умалчивалось.

Транспортер с биодронами подъехал к запасному выезду из космопорта к тому моменту, как на улицах уже начало оживляться уличное движение и первые группы людей торопились на работу. Сейчас необходимо было расчистить пространство посадочных полос от заносов песка и несмотря на то, что эту функцию выполняли машины, их операторами все равно были биодроны. Еще одну группу повели к приемному блоку. где дожидались приземлившиеся ночью грузовые суда, которые надо было освободить от товаров и подготовить к вылету до конца планетарного дня.

— Эй, ты, ну-ка, подойди сюда! — невысокий песочно-рыжий биодрон с темными полосками на плечах оглянулся на окрик и подошел к человеку в форме охраны космопорта, стоявшему возле небольшого крытого грузовика.

— Поможешь? — спросил человек. — Если все сделаешь как надо, мы тебя отвезем в нашу столовую и накормим.

Биодрон молча кивнул.

— Вот тебе две коробки, отнеси их к терминалу возле посадочного поля. — человек протянул биодрону два небольших продолговатых ящика со стальными ручками. — Работа не сложная, думаю справишься. Не перепутаешь?

— Нет.

Терминал на который указал человек использовался для складирования прибывающей на Тиадар техники и в нем же располагался модуль, где жили работники космопорта, дежурившие по ночам в диспетчерской рубке. Биодрон, который был совсем не против хорошего ужина, без особого труда преодолел взлетное поле, миновав пост охраны, пропустившей его внутрь с привычным безразличным взглядом и остановился возле стены терминала. Чуть ближе к основному зданию космопорта была сложена груда старых, обветренных и иссеченных песком железных контейнеров. Четких координат работник космопорта не дал, а потому биодрон решил просто оставить две коробки здесь. В конце концов, с него спрос маленький, куда сказали туда и отнес. Он прислонил ящики к стене терминала и поплелся обратно, уже прикидывая, не удастся ли упросить людей забрать его прямо сейчас, так как чистить взлетные трассы было неохота.

Большинство из тех, кто находился на взлетной полосе, в жилых помещениях и техническом терминале погибли так и не успев понять, что произошло. Над космопортом, разгоняя редкие бледные облака взметнулась волна земли, пластале-бетона и песка, зависшая в гравитационном вихре, пронизанном сотнями ослепительных молний в тех местах, где гравитационная фазовая сингулярность порождала кванты анти-вещества. Грохот, возникший будто за горизонтом, нарастал с каждой секундой, пока превращающийся в раскручивающуюся воронку гравитационного вихря купол разорванного сотнями пространственных искажений воздуха набирал силу, разрастаясь и стягивая к своей чернеющей сердцевине рассыпающиеся строения и трескающееся покрытие взлетного поля. Среди поднятых клубов пыли были различимы бегущие и падающие фигурки людей, которых сбивал с ног ураганный ветер и тащил в сторону дрожащей, расползающейся темной сферы вокруг которой пространство словно покрылось сильной рябью. Взрыв выброшенного из сингулярности анти-вещества произошел беззвучно, внезапно положив конец накатывающемуся грохоту, до небес встала волна синего огня, раскаленный вихрь рванувшись в стороны штормовой волной накрыл центральный комплекс космопорта, превратив в пепел и облака шлака стоящие неподалеку жилые дома.

— Папа, мы проводили маму на Венеру. — сухо передал по военной рации сотрудник космопорта, попросивший биодрона перенести железные ящики ближе к зданию. — Все прошло без задержек.

— Отлично. — измененный звукоконверторами голос Уолтера Далласа было невозможно узнать. — Езжайте по домам.

Небольшой транспорт на антигравах сорвался с места и быстро исчез в соседних переулках, на которые еще только должна была накатить волна пыли, поднятая взрывом.

Тая Тизино в последний раз окинула придирчивым взглядом оставляемую на произвол судьбы квартиру. Свет уже не горел, предохранители из наноконвертора были извлечены, сейчас осталось всего ничего, закрыть дверь и выйти на улицу.

— Ну Рэнд, я тебе еще припомню это. — беззлобно сказала она. — Ты умеешь находить неприятности.

— Неправда. — сразу парировал он. — Я умею в них не попадать. Вот сейчас как раз такой момент.

С тихим щелчком захлопнулся силовой замок. Тая подхватила небольшой чемоданчик и со вздохом направилась к воздушному шлюзу, на ходу прикрепляя к внутренней стенке ноздри кислородный синтезатор.

— Ты бы хоть такси вызвал. — укоризненно бросила она Рэнду.

— Так уже ждет. Сейчас доберемся до космопорта минут за десять, если толкучки на дорогах не будет.

— Блэкли, мы не на Марсе.

— Ах, ну да. Запамятовал.

Он запахнулся в свой плащ из титановой ткани с нитями кристаллизованного иприта внутри незаметных глазу нано-резервуаров, надел темные очки и обвязал распущенные темные волосы неизменной красной лентой.

— Ты заказала билеты? — поинтересовался он таким же тоном, каким Тая осведомлялась о вызванном такси.

— Разумеется. Транспорт Тиадар-Ио, к сожалению единственный сегодня.

— Пустяки. На Ио сделаем пересадку до Плутона, и ну к черту ее, эту Систему Геллиона.

— Рейс через час, так что можно особо не спешить. Я хочу по дороге заехать в магазинчик, взять в дорогу местную выпечку.

— Без проблем. — Рэнд задвинул подальше выступавшую из под плаща кобуру с импульсным пистолетом.

Таксист встретил их приветливой улыбкой, хотя по нему было видно, что он не выспался и на вызов его подняли едва ли не с кровати.

— Сейчас до 13 улицы, к магазину Хлои Паусс, а потом в космопорт — Тая забралась на заднее сиденье. — За полчаса успеем?

— Без проблем. — кивнул таксист.

Глайдер плавно и беззвучно тронулся с места, завернув за угол дома и потому ни Рэнд, ни Тая не видели как следом, по тянущимся параллельно проулкам, проехали три или четыре полицейских машины, следуя за целью, которую отметил и вел спутник слежения. Водителям полицейских машин не было нужды следовать непосредственно за такси, они видели его на сканерах и бортовые компьютеры уже давно просчитали место перехвата. Главное теперь было проявлять осторожность, так как на улице могли находится люди, да и таксист мог пострадать.

Пока Тая закупалась свежей выпечкой у дородной, постоянно улыбающейся Хлои, представлявшей из себя квинтэссенцию всех тех качеств, то люди предписывали булочникам, Рэнд старался прощупать окружавший его город поверхностным сканированием. Иногда люди чувствовали, будто их разума касается какая-то тень, на мгновение сбивая мысли, но не придавая этому значения шли дальше. Рэнд работал аккуратно, стараясь чтобы вокруг никто не заметил считывания мыслей. Он делал это постоянно, когда покидал место, где успел ввязаться в какую-нибудь авантюру. Быть может отнимает много сил, но зато дает точную гарантию, что эксцессов с правоохранительными органами можно будет избежать.

— Вот и все. — Тая запрыгнула в машину с термопакетом всевозможных пирожков. — Теперь можно двигаться.

Глайдер развернулся как раз вовремя, чтобы внезапно прокатившаяся по городу волна пыли и песка ударила его не в бок, а сзади, откинув на несколько метров вперед. Солнце потемнело под завесой серого облака, издалека прокатился гулкий, отраженный многократным эхом грохот, внезапно оборвавшийся и сменившийся беззвучной синеватой вспышкой. Там, где по памяти Рэнда находился космопорт до самого неба вставало черное раскаленное облако, опадавшее вниз струями расплавленного до состояния стекла песка. Земля вздрогнула, было видно, как одно из высотных зданий возле космопорта накренилось и осело. Таксист замер, едва дыша и смотря на происходящее остекленевшими от ужаса глазами. Реакция Таи свелась к потоку непечатных выражений, с которыми она распахнула дверь и сама выскочив из машины, вытащила наружу и Рэнда. Пыль и мелкая каменная крошка забивалась в легкие, дышать было тяжело, да и воздух был заметно горячее обычного.

— Где это?.. — Тая успела прижаться к стене магазинчика, чтобы не быть сбитой с ног разбегавшимися людьми.

— Твою мать… это был космопорт. — зло рыкнул Рэнд. — Нашими же бомбами…

Надо было уезжать раньше. Он ведь чувствовал, что все пойдет не так, как хотелось.

Едва не сбивая бегущих людей и тумана выскочили несколько полицейских машин. Даже взрыв в космопорте не отменял операцию, к которой Дойл готовился давно и вот сейчас было самое удобное время, Все равно успеть к охваченному огнем, наполовину расплавившемуся зданию выделенное ему подразделение не смогло бы, а даже прибудь на место, разве что мешалось. Приказ Лейнера был прост и понятен — к черту взрыв, ваша задача Блэкли. Опустившиеся на город пыльные сумерки разорвал свет фар, ударивший по глазам Рэнда, в пыли и оседающей каменной крошке двигались темные силуэты одетых в экзоброню оперативников из группы захвата.

— Рэнд, не двигайся. — голос полицейского, звучавший из резонаторных камер полицейского глайдера звучал быстро и резко, было понятно что человек нервничает. — Не совершай лишних движений.

Времени обдумывать ситуацию не было. Ухватив за руку Таю, Рэнд подбежал к такси, пинком ноги раскрыв дверь и нанеся таксисту ментальный удар, на время обездвиживший человека, вышвырнул его из машины.

— Рэнд! — взвизгнула Тая, — Ты с ума сошел! куда мы…

— Ты хочешь получить вышку за пособничество в теракте? Черта с два… — Рэнд до упора выжал рычаг экстренного ускорения и глайдер сорвался с места, налетев в тумане на выскочившего на улицу мужчину, чье тело перелетело через крышу машины и ударившись о стену дома упало на дорогу, под стартовавшие следом полицейские ховер-мобили.

Перед Рэндом выстроились невидимые в густом смоге, но вполне прощупываемые ментально силуэты зданий и контуры охваченных паникой людей. он мог вести глайдер наугад, что сразу давало ему неоспоримые преимущества перед полицейскими машинами.

— Рэнд… — Тая то и дело оглядывалась назад, глаза у нее были заплаканы. — Нам все равно не выбраться из города. Сейчас тут такое начнется…

— Посмотрим. — Рэнд круто завернул вбок, глайдер проехал по стене дома, снеся несколько вывесок и снова приземлился на дорогу.

Не всем полицейским машинам такой поворот оказался по силу. Одна из них перекувырнувшись в воздухе покатилась по тротуару, вышвырнув из разбитых окон изувеченные тела водителя и пассажиров.

Его план был прост. Если скупившие бомбы повстанцы обитают в пещерах, то туда и надо ехать в первую очередь. Все остальное — дело наживное. Полиция не полезет в катакомбы, тем более сейчас, когда в самом городе дел невпроворот, да и надо предотвращать возможные дубли взрыва на других объектах. самое сложное в этом плане, покинуть Аббервил и вырваться к Старому Городу.

Вспышки импульсного огня заставили Рэнда прижаться к стене дома, сбивая поисковые терминалы и колонны уличного освещения. Черт, они все таки применили оружие в городе. Это осложняет ситуацию. Новый поворот, с воплями метнувшиеся в стороны люди, и опять эта ослепительная очередь энергоразрядов. Глайдер занесло, развернуло, ударив о высокий стальной забор, задняя часть машины вспыхнула и занялась ярким синим огнем.

Терять время было нельзя. Рэнд ударом ноги высадил растрескавшееся лобовое стекло и через него вылез из покореженного глайдера. Отстрелив магнитный замок на задней двери он подхватил под руки Таю и выволок ее из машины. Вот и все, теперь еще несколько шагов и в узких переулочках их точно не смогут преследовать на машинах. Вот только почему его тянет к земле, что-то мешает идти…

— Тая! Ты что? — Рэнд встряхнул ее и она обвисла на его плече, медленно сползая на землю.

Легкий серый плащ, который она накинула с утра поверх белого свитера распахнулся, обнажая дымящуюся рану на груди. Видимо, один из импульсов, пробив энергогенератор машины пролетел и в кабину, мимоходом убив того, кто сидел на заднем сиденье.

Он обнял ее, чувствуя, как на него сыпется черный пепел, вываливающийся из сквозной раны. Серые глаза, навечно замершие и направленные в затянутое пылью небо не выражали ничего, не испуга, ни укора, ни страха. Она так и не поняла, что произошло.

— Пушку на землю, руки за спину! — проревели через резонатор. — Рэнд Блэкли, вы арестованы за соучастие в проведении террористического акта, за действия, которые привели к смерти двух и более граждан Терранской Республики, за контрабанду оружия, за мошенничество в особо крупных…

Наверное, стоило бороться дальше и пусть они пристрелят тебя так же как и ее, но сил уже не было. Рэнд Блэкли отбросил в сторону импульсный пистолет и молча встал, сцепив руки за спиной. Даже когда на его ноги нацепили гравиозахваты, а на запястья силовые наручники, грубо оттащив к машине, он продолжал смотреть на нее, лежавшую посередине улицы и все еще державшую в руке пакетик с выпечкой.

По улицам Аббервила с воем сирен неслись полицейские глайдеры и медицинские транспорты, от полуразрушенного здания космопорта, часть которого все еще не остыла и продолжала клокотать бурлящим котлом расплавленного металла, ощетинившегося почерневшими и скрюченными остовами тирониумных несущих конструкций, относили раненых, тех, кому посчастливилось избежать взрывной волны и потока мезофотонов, образовавшихся в момент взрыва. Из здания слышались отчаянные крики запертых в громадной печи людей, и спасатели, пригнавшие сюда всю имевшуюся у них технику лишь разводили руками, сожалея, что как бы ни старались, не успеют помочь тем, кого заперло в оплавленном здании.

Второй взрыв произошел именно тогда, когда его меньше всего ждали. Но нацелен он был не на объекты гражданской инфраструктуры, а на фабрику белкового синтеза и подземный селекционный блок, расположенный неподалеку от Аббервила, возле самого склона кратера. В одно мгновение, черная воронка гравитационной бури разорвала небо за городом, над горизонтом, почти вровень с далекими хребтами выгнувшихся словно ребра гор встал фонтан земли, превращенного в жидкое месиво песка, с раскатистым громом край кратера обвалился, среди потоков осыпающейся земли мелькнули разбросанные подобно игрушечным домикам строения и захлестнутые волной кипящего камня подземные научные модули. Обвалившиеся вниз тонны гранита и базальта смяли словно яичную скорлупку хрупкие лачуги, завалив многометровым слоем, расположенный в небольшом кратере городок биодронов, находившийся возле входа в подземный комплекс и сползая по склону, сметая на своем пути все. К счастью оползень не добрался до окраинных домов, откуда на улицу уже выбегали бледные, напуганные люди, подчас даже забывавшие надеть кислородные маски.

Среди этого хаоса, стонов и криков, со всей очевидностью становилось понятно, что Война за Тиадар, формально длившаяся уже почти пятьдесят земных лет и в последнее время приутихшая, разгорелась с новой силой.