Терра 2.0

Майор Гувер положил папку с грифом секретно на стол генерала Бёрда.

Генерал внимательно читал первую страницу: «Уоррен Адамс, имя при рождении: Александр Владимирович Елагин, 23 ноября 1982 года. Место рождение: СССР, город Москва. Отец: Владимир Елагин, физик-теоретик. Мать: Ольга Бергер, врач педиатр…»

– Кто это? – непонимающе генерал посмотрел на Гувера.

– Последний. Девятый.

– Стюарт? – уточнил генерал.

– Уоррен Адамс – второе имя Елагина, а Стюарт пятое. Марк Адамс был опекуном после смерти родителей, дал мальчишке свою фамилию.

– Адамс, Адамс? – несколько раз произнес генерал Берд, – знакомое имя.

– Адамс был коллегой и близким другом Елагина и Бергер, какое-то время они оба работали у нас, на третьем этаже.

– На третьем?

– На минус третьем, – исправил неточность майор.

– Зачем Адамсу менять мальчику фамилию?

– Не известно.

– Адамса разыскали?

– После усыновления мальчика, Адамс так же вскоре скончался, по заключению патологоанатома – сердечная недостаточность.

– Интересно! – задумчиво произнес генерал.

– Было еще двое опекунов, но Елагин в новых семьях прижиться не сумел. Постоянно сбегал, скитался по стране под именами Анри Венсан и Тибо Мартен.

– Почему французы?

– Приятель в школе был из французской семьи, часто у них оставался, через три месяца Стюарт бегло говорил на французском.

– Кто такой?

– Некто Лоран Мишель, переехал в Квебек, работает электриком на фабрике детских игрушек, жена Сесиль Лоран. Имеют двух дочерей. Из города не выезжал уже десять лет. Самый обычный человек с сомой обычной семьёй.

– Что дальше?

– Дальше, дальше парня сильно покидало по стране, пока неизвестный покровитель не оплатил трех годовой курс Военно-морской академии Аннаполиса.

– Серьезный покровитель, – удивился генерал. – Выяснили имя этого, таинственного покровитель?

– Не смогли. Больше двадцати лет прошло, перерыли весь архив в академии, никаких следов.

– Успехи в учебе были?

– Учился блестяще, но закончить академию не смог, вылетел за драку с сокурсником. Путь к блестящей карьере преградил отпрыск сенатора округа Колумбия.

– Почему опять новое имя?

– Мы покопались в архивах и разузнали, что Владимир Елагин— отец, свои научные статьи публиковал под этим именем.

– В итоге Елагин становится Роем Стюартом?

Майор кивнул головой.

Генерал уделил папке сорок минут, тщательно изучив историю Роя Стюарта. При этом майор смиренно стоял возле стола, не проронив ни слова.

– Вы уверенны, что это он? – генерал Бёрд удивлённо посмотрел на майора Гувера, его лицо выражало откровенное изумление.

– Да, абсолютно.

– Он же проходимец, мошенник. Послушайте только: платёжные карты, фальшивые авизо, нигерийские письма. И это только юность. Он продал мост Джорджа Вашингтона на металлолом.

– Да, – неохотно подтвердил майор.

– Трижды.

– Да.

– Что, да.... Он в четырнадцать лет своего приятеля выдавал за потомка пирата Френсиса Дрейка и пытался вернуть всё награбленное им золото. А чего стоят свитки Апостола Павла и письма Калигулы!?

– В его защиту могу сказать, что ни один из этих эпизодов не дошёл до суда. Все обвинения, которые ему вменялись, были сняты.

– Есть какие-то слабости? Мама, папа, любимая бабушка, тетушка, может пес или хомячок, без которого он жить не может?

– Родных нет, давно все умерли. Даже в России никого не осталось.

– Должно же, что-то быть? – с негодованием спросил генерал.

– Был кот, – внезапно вспомнил майор, – звали ШК, тринадцать лет за собой таскал.

– Что еще за ШК?

– Шерсти Клок, звали так, сдох пару лет назад.

Генерал был в замешательстве.

– Мы доверим секретнейшее дело этому проходимцу? – генерал расстроено ткнул папкой в грудь майора, – да еще и кошатнику, – брезгливо добавил.

– По-видимому, да, – спокойно ответил майор.

Глава первая.

Рой Стюарт, вышел из Нью-Йоркского метро и направился прямиком к себе домой. Не спеша, шагая по Мейн-стрит, он обдумывал сегодняшний разговор, с семилетним мальчиком, страдающим лёгким неврозом. Рой был психологом, занимался диагностикой одаренности детей. В основном это дети состоятельных родителей, которые готовы на любые эксперименты над своим чадом, только ради того, чтобы оно впоследствии смогло уверенно смотреть, сверху вниз на своих менее успешных соплеменников. Маленькая частная практика располагалась в Нижнем Манхеттене, на тридцать втором этаже Башни Свободы, ровно одним этажом выше денежного хранилища частного банка закрытого типа. Большая часть клиентов Роя, как раз выходцы тридцать первого этажа.

По пути Рой забрёл в бар Фила, выпить пару кружек пива, послушать болтовню старого Майка и нудного Реми. Каждое утро друзей начиналось на пересечении Роуз-авеню и Боун-стрит, где они встречались, обменивались рукопожатием и отправлялись в парк, кормить уток, а спустя пару часов, тропа из парка выводила прямо к бару Фила. Пустая болтовня, негромкие споры, вот в принципе и все, чем они занимались целый день. Споры в питейном заведении разгорались нередко, и Фил проявлял незаурядную дипломатию в разрешении сложных ситуаций. Возможно, в этом ему помогали его огромный рост и невероятно широкие плечи. Когда Рой зашёл, атмосфера уже слегка была накалена, все обсуждали произошедшее землетрясение на Ближнем Востоке. Кто-то кричал, что это теракт, кто-то считал виной всему военные испытания на Аляске, а кто-то вообще высказался: «так им и надо, это расплата за одиннадцатое сентября…», последнее, выпивохам понравилось больше всего, перекрикивая друг друга, начали выдумывать еще более изощрённое наказание.

– Фил, налей мне кружку Немецкого, – Рой сел на высокий стул у барной стойки, повернулся в пол оборота к залу, чтобы лучше наблюдать за разгорающимися страстями.

– И давно они? – Рой кивнул в центр зала, в сторону старых друзей.

– Нет, только начали, ты ничего не пропустил, – ответил Фил.

Рою нравилось присутствовать на барополитических дебатах, хотя он и не принимал участия, но по роду своей новой профессии ему было даже очень интересно разбирать, по-новому смотреть за людскими страстями.

– Что нового сегодня в мире? – Рой обратился к Филу смотря в экран телевизора, висевшего за спиной бармена. – Включи новости.

В новостях шел к концу репортаж, из Нью-Йоркского офиса медиамагната Тима Шолта. Пресс-секретарь сообщил об ухудшении здоровья, и о вероятной смене главы кабинета директоров. На его место претендует Себастьян Шолт, племянника Тима Шолта.

Незнакомый Рою человек, сидящий у стойки, повернулся, посмотрев сначала на Фила, потом на Роя.

– Так ему и поделом. Старый, лживый лицемер. Жаль, что не доживёт до расплаты, – с какой-то особой горечью незнакомец выдавливал из себя слова.

Таких людей, можно повстречать повсюду. Без грамма разумного аргумента выпалит что-то оскорбительное, вжав голову в плечи начинает озираться по сторонам в поисках поддержки или одобрительного взгляда. Такого рода сцены, Рой наблюдал множество раз, но сейчас, ему почему-то казалось, что эта реплика предназначалась только ему, да и этот незнакомец не похож на человека, которому требуется поддержка.

– Я учился с его сыном в морской академии. Мы долгое время были друзьями.

– Что ж так? Были?

– Пропал самолёт с Марком на борту. Мистер Шолт сделал всё, чтобы отыскать сына. Он хороший человек, – Рой пытался опровергнуть беспочвенные обвинения незнакомца.

– Не хотел вас обидеть. Я хочу лишь сказать, что возможно вы ошибаетесь, – в словах было спокойствие, его совсем не смутил тот факт, что Рой знал его лично, – все, что вы могли наблюдать, это всего лишь образ для публики, маска, фарс, да и только, – после последних слов лицо незнакомца скривилась. – Таким вы его запомнили?

Зная, что именно таким его помнил Рой, он с особым удовлетворением победителя смотрел в глаза. Его взгляд был трезвым и рассудительным, он точно знал о чем говорит.

– Мистер, не знаю, как вас там, – бармен прервал незнакомца, – идите отсюда. – Фил через стойку бара хотел рукой толкнуть незнакомца в грудь.

– Гарольд. Меня зовут Гарольд, – ответил незнакомец.

Странный посетитель схватил за запястье Фила, и прижал к стойке, на мгновение показалось, что здоровенный Фил скривился от боли, но всеми силами терпел.

Гарольд спокойно встал и не спеша пошёл к выходу. Не поворачивая головы, он крикнул:

– Тем рейсом летела моя Бриттани, ей было всего четырнадцать. Не дайте себя одурачить, мистер Стюарт.

– Что это было? – растерянный Рой спроси Фила.

– Очередная пьянь, – Фил бросил полотенце на правую руку. Не заметно для всех начал разминать кисть.

– «Не дайте себя одурачить, мистер Стюарт» – бред какой-то. И откуда он знает, как меня зовут?

– Вероятно, услышал, как я к тебе обращаюсь. – Фил махнул рукой. – Не обращай внимание. Давай лучше выпьем. – После некоторой паузы добавил. – За счёт заведения.

Рой коса посмотрел на Фила. «Сегодня он странно себя ведет, за все время не было случая, чтобы он пил на работе, да еще, чтобы угощал кого-то халявной выпивкой». – Подумал Рой, но отказываться не стал, напротив первым выпил, ему хотелось увидеть, к чему приведет весь этот спектакль.

В бар зашёл молодой человек в курьерской форме. Подошёл к стойке и обратился к Филу:

– Где я могу найти мистера Стюарта?

– Справа от вас.

– Вы мистер Стюарт?

– Да. – Рой в недоумении смотрел на курьера. «Как он нашёл меня в баре?» – этот вопрос быстро промелькнул в голове, не найдя разумного объяснения Рой не стал выяснять у курьера всех тонкостей его работы, да и ушедший незнакомец больше его интересовал чем этот пятнадцатилетний юноша. – Чем могу быть полезен?

– Сэр вам пакет, распишитесь здесь. – Курьер протянул квитанцию на получение.

Рой положил конверт на стойку. Быстрый росчерк пера не стал задерживать молодого человека. Рой разглядывал конверт, не поднимая его со стойки бара. Гербовая печать на конверте, правительственные отметки, обратный адрес, коммерческая корпорация «Космические связи», и всё это в сумме, так и подманивало открыть его, но Рой человек предвкушения, прежде чем открыть конверт он представил не реальные, приятные ему события, медленно обыгрывая все сцены воображаемого сюжета.

– Хочешь открыть? – спросил бармен, протирая стакан.

– Не знаю, может быть потом, – Рой постукивал торцом конверта по дубовой столешнице. Ему не хотелось прерывать ход сладких фантазий обыденной серой реальностью.

В этом году Рою исполнилось тридцать шесть, он был хорош собой, достаточно успешен, ему легко давалась любая сфера деятельности, в своей жизни он перепробовал множество занятий, но добившись успеха терял интерес к покорённому. Становилось скучно. Возможно, поэтому, он всегда один.

Фил протянул нож рукоятью вперёд подталкивая Роя к более быстрому решению.

Рой не спеша разрезал конверт и принялся внимательно читать письмо.

– И…? – протяжно произнёс Фил.

– Приглашение на собеседование и бронь на самолёт в Россию, космодром Восточный, – не спеша проговорил Рой. – Два листа, один подписан каким-то генералом Бёрдом.

Ещё раз прочёл письмо. Внимательно посмотрел внутрь конверта, убедившись, что ничего не завалялось.

– По-моему, меня приглашают на работу. В корпорацию «Космические связи», – протяжно произнес Рой, вспоминая, где он мог о ней слышать: «нет, определенно нет, не слышал о такой».

– И как ты собираешься распорядиться этим шансом? – спросил Фил.

Рой пожал плечами, не понимаю пока что делать.

– Что значит, ты не знаешь?

– Кажется это розыгрыш, или мошенничество код 419.

– 419?

– Нигерийские письма, правда ни слова о деньгах.

Фил взял конверт, повертел, зачем-то поднес ко свет, туже процедуры он провел и с письмом.

– Нет. Здесь все чисто, обмана нет. Поверь мне. – С деловым видом сказал Фил.

– Хорошо. – С ухмылкой согласился Рой, конечно, он и сам знал, что всё без обмана, на обман у него чутьё, жуликов всех мастей за километр чует. «Хороший шанс растворится на какое-то время. Там меня точно никто искать не станет, – подумал Рой, – как всегда кстати. Все-таки фортуна еще не до конца отвернулась от меня».

– Так давай, решайся, – настаивал Фил.

– Не знаю. – Но Рой уже все знал. Старался делать вид незаинтересованности. Зачем? Да он и сам не знал. Приходило вдохновение, и он просто играл выдуманную роль. От интригующей неизвестности мозг закипел, все завертелось, мысли переплелись, организм наполнил адреналин, по спине, по рукам и ногам пробежали приятные мурашки предвкушения чего-то чертовски неизвестного.

– То же самое, что и здесь, только в четырёх тысячах километров от этого бара. – Рой продолжал спокойно говорить, не придавая видимого интереса.

– Не говори ерунды, масса преимуществ, от зарплаты до океанического климата, а девочки.

– Там нет океана. И девочек думаю тоже.

– Обзаведёшься знакомствами, и жизнь пойдет как по маслу, – продолжал Фил не слушая Рою. Нагнулся, через секунду вынырнул из-под стойки с бутылкой виски и улыбкой до ушей. – Берёг для важного случая. Лучший виски, который когда-то был в этом баре. – Быстро поставил две чистые рюмки и наполнил доверху. – Чтобы не было сомнений, – выпалил Фил и опрокинул рюмку.

Через час откупорили ещё одну бутылку, при этом Фил с той же уверенностью утверждал, что этот виски ещё лучше прежнего. К середине второй бутылке, разговор перешёл в фазу «братского», Фил рассказал все преимущества работы на правительство, вспомнил, как он служил в армии, жирно отметив, что это были его лучшие годы жизни, и как он по ним скучает.

Вскоре всё было решено.

Пьяный Фил, размахивая руками, кричал, что бар закрывается, и что ему нужно срочно проводить друга в аэропорт.

– Рой, ты только не волнуйся. Сейчас сядешь, а утром будешь в Восточном.

– Где?

– Где, где, в России, где еще.

– Зачем?

– Будешь на работу устраиваться. – Фил тащил Роя к выходу.

– Думаешь, я справлюсь? – Рой пытался сопротивляться огромному Филу.

– А как же, – Фил подбадривал Роя.

Рой ничего, не отрицая, выпил ещё рюмку «смелости», взял Фила за плечо и вдвоём двинулись к выходу.

– Ты вызвал такси? – удивлённо спросил Рой Фила.

– Это, я для нас вызвал. Если хочешь успеть на самолёт нам нужно поторопиться.

***

Шум в коридоре разбудил Роя. Свет через закрытые веки проникая внутрь, буквально разрывал голову. Первая мысль, которая пришла – пить, вторая – много пить. Ничего не помню – была третья. Через мгновение кое-что стало проясняться, чем больше воспоминаний, тем сильнее Рой покрывался холодным потом. Сон смахнуло как рукой.

– Я в России?! Вряд ли, скорее всего в тюрьме. А если в России и в тюрьме? – от этой мысли Роя накрыла волна холодного пота. – Скоро начнётся проклятая адреналиновая тоска, – тихонько шептал, не открывая глаз.

– Что такое адреналиновая тоска? – прозвучал не известный женский голос.

Рой открыл глаза, но сразу рассмотреть лицо не сумел, инстинктивно дернулся назад. Уперевшись в стену, Рой поднес руку к лицу, пытаясь прикрыть яркий свет утреннего солнца, падающий из окна.

– Меня зовут Кэтрин Уиллер, – красивая девушка с неотразимой улыбкой протянула руку.

Туман в глазах начал постепенно растворяться. Картинка стала чёткой. Рой внимательно изучил Кэтрин, потом комнату.

– Что вы здесь делаете? – Рой робко, не уверенно пожал руку Кэтрин.

– Я ваша соседка, через стену. Дверь была приоткрыта, услышала, как вы тяжело дышите, хотела позвать на помощь, но решила сначала проверить сама. – Ласковая улыбка не сходила с уст Кэтрин.

– Извините, Рой Стюарт.

– Вы так и не ответили на мой вопрос.

– На какой?

– Адреналиновая тоска?

– Ах на этот, – Рой на минутку задумался, потом начал говорить тихо, устало. – Это, когда после двух бутылок «сыворотки правды», пива в такси и пару бокалов вина дома, на утро появляется острое чувство вины, ощущение, что накануне сделал, что-то чертовски неправильное, а после, когда тебе и так невыносимо плохо, врезается в голову одна единственная мысль, что ты никчёмный неудачник, и все что смог сделать в своей жалкой и ничтожной жизни, так это только то, что беспрерывно лажал! – Рой это говорил так искренне, что у Кэтрин на миг пропала улыбка.

– Началась, – утвердительно произнесла Кэтрин.

– Кто?

– Ну, она, тоска.

Рой вдруг опомнился, что не всё так хорошо, чувство тревоги начало обострятся. Кэтрин что-то говорила, но Рой слышал не многое, только кивал, а если не соглашался мотал головой в стороны. Дурацкие мысли, как паутина обволакивала мозг, подавляя те не многие разумные. Рою с трудом удалось прогнать панику, собраться с мыслями, и начать анализировать произошедшее: «Ясно одно, это определенно не тюрьма, но спросить у Кэтрин: где я? Мягко говоря, может показаться – безрассудным». – Рой решил зайти издалека. Типа: чем вы здесь занимаетесь? Давно ли работаете? В каком отделе? Так сказать, прощупать почву.

– А где вы учились? – вдруг неожиданно выдал Рой. «Хорошо поставил вопрос, не подкопаешься, издалека так издалека».

– Я училась в Кембридже, там же получила докторскую степень, а потом сюда, в «Космические связи».

– Точно «Космические связи», точно Россия, точно Восточный, – тихо проговорил Рой прикрывая ладонями глаза. «Аллилуйя, я все вспомнил». – Рой торжественно скинул простынь с себя. Он оказался одет, по всей видимости, с прошедшей ночи.

– Ботинки? Где мои ботинки? – пробормотал Рой и взглядом пробежался по комнате. – Один есть.

В углу лежал подошвой вверх.

Кэтрин заметила торчащий шнурок на фасадной части комода среднего ящика. Она аккуратно, не торопясь выдвинула ящик и тихо посмеиваясь, повернулась к Рою.

– Он здесь, – двумя пальчиками за шнурок, не спеша потащила вверх. Грязный, раздавленный, смятый пополам ботинок, предательски начал выныривать из ящика комода, плавно распрямляясь. В этот момент Рой был похож на свой ботинок, его вид вызывал только сочувствие. – Он? – Кэтрин рассмеялась.

Рою не хотелось отвечать на этот вопрос, напротив, хотелось, чтобы этот чертов ботинок оказался вовсе не его, но очень уж похож на тот, который он уже натянул на левую ногу. Отпираться не куда, это очевидно. Рой молча в одном ботинке подошел к окну, отодвинул занавеску, распахнул створки в стороны и свежий воздух прохладного летнего утра наполнил маленькую комнату. Глубокий вдох чистого воздуха привел голову в порядок, все стало более-менее прояснятся.

– Мы свами ранее не встречались? Мне ваше лицо кажется знакомым, – вдруг, внезапно спросил Рой, чем удивил Кэтрин.

– Не думаю, – держа ботинок в руке, немного растеряно ответила Кэтрин.

– Хм, ладно, – многозначительно произнес Рой, продолжая смотреть в окно.

Рой хотел сказать ещё что-то, но его прервал стук в дверь. В дверях стоял сержант крепкого телосложения, увидев Кэтрин кивнул. Начал обращаться к обоим:

– Сэр, вас и вас мисс Уиллер ожидает у себя полковник Вершинин, – сказал сержант, широко улыбаясь, – я провожу вас.

Рой смотрел на могучую фигуру сержанта, стоящую в дверях.

– Я так и знал, что без тебя здесь не обошлось! Вот только твою роль Фил, не сразу разгадал, – улыбаясь, громко сказал Рой. – Рад тебя видеть.

– И я рад.

– Сразу и не узнать, военная форма тебе к лицу. Хотя, быть барменом у тебя тоже неплохо получалось.

– Да, мистер Стюарт вас трудно обвести вокруг пальца. И как давно вы обо всем догадались?

– Пару месяцев назад начал подозревать. А вчера, когда мальчишка принес в бар конверт, все стало на свои места. Но у меня один вопрос, – Рой оценивающим взглядом посмотрел на Фила.

– Какой? – сержант пристально смотрел в глаза Роя.

– Потом.

– У нас есть минутка, я слушаю.

– Всему своё время.

Фил посмотрел на Кэтрин потом снова на Роя:

– Идемте, полковник не любит ждать.

В офисе полковника уже сидел один человек, как потом выяснилось, это был весьма известный в научных кругах – профессор Тим Ричардсон. Профессор Массачусетского технологического, физик теоретик, его страсть – нейтронные звезды. Любили и уважали студенты, а вот коллеги считали его чудаковатым, странноватым человеком от которого можно ожидать самого невероятного, но то что он гений не мог оспорить никто. Такие люди притягивают и в то же время настораживают.

– Прошу вас, – полковник любезно пригласил Кэтрин и Роя присесть. – Меня зовут полковник Вершинин, это профессор Ричардсон, – полковник, указал рукой на человека, который с прищуром внимательно изучал Роя, – мистер Стюарт, – соответственно представил Роя профессору, – с мисс Уиллер вы знакомы.

Беседа была не долгая, полковник был краток и крут. Доходчиво довел до сведения Роя все изъяны в его вчерашнем поведении.

Рой выскочил из офиса первым, за ним Кэтрин. Вцепившись обеими руками, она пыталась его остановить.

– Постой, – Рой тащил Кэтрин за собой, – ну, стой же. Ты же не собираешься из-за этой нелепой глупости уехать?

Рой ещё несколько шагов протащил Кэтрин за собой, потом сдался. Рой пристально смотрел Кэтрин в глаза.

– Я на самом деле не такой.

– Я знаю, – Кэтрин соглашалась.

– Получил разнос по полной, отчитал как мальчишку, – с каким-то неимоверным отчаянием сказал Рой.

Кэтрин, не отпуская руку Роя тихо произнесла:

– Как минимум ты сам виноват, и твой дружок – сержант выпивоха.

– Ты, наверное, за меня поручилась, чтобы потом все время издеваться и попрекать?

– Перестаньте Рой, это не самое страшное, что с вами могло случиться в жизни, – вмешался Профессор, – двадцать лет назад, было это в мае, семнадцатого числа, ровно пять дней спустя, когда мне вручили одну из самых престижных премий в области астрофизике. Я разделил её с двумя моими коллегами. Дело прошлое, но помню, как вчера. Мои друзья устроили вечеринку, отметить наш успех. Я приготовил речь, соответственно оделся, в общем, все шло по намеченному сценарию, как в принципе и было всегда в моей жизни, до того злосчастного момента. Я вас не могу посвятить в детали, в силу деликатной ситуации. Но на следующее утро, я готов был вывернуться на изнанку, даже вернуть эту гадскую премию, только чтобы не было того вечера семнадцатого мая – с неподдельной искренностью говорил профессор Ричардсон. – Не судите себя слишком строго, – Ричардсон развернулся и побрел по коридору, оставив Кэтрин и Роя наедине.

– Теперь, ты просто обязан остаться, – Кэтрин держала обеими руками Роя.

– Это почему, же?

– Мы должны узнать всю историю профессора.

– Мы? – удивился Рой.

– Конечно мы. Тебе же тоже интересно, что и как было. Правда? – Кэтрин с лисьей улыбкой смотрела Рою в глаза. – Да?

– Нет! – строго ответил Рой, – ничего там не было, он не Стенли Мур по кличке «Инквизитор», а обычный профессор. Что он мог натворить? С ошибкой формулу написал? Думаю, это максимум на что он способен. Или, банально просто перебрал.

– Не факт.

– Факт.

– Нет.

– Да, – Рой стоял на своем.

– Нет.

– Мы точно раньше встречались, – Рой внимательно смотрел в большие голубые глаза Кэтрин.

***

– Прошу вас, садитесь, – генерал указал рукой на свободные места.

В зале находилось не больше двадцати человек. Эти люди Рою так или иначе были знакомы, с одними он по многу раз встречался в коридоре, все они жили в восточном крыле гостевого корпуса, куда их поместили сразу после прибытия, других он знал заочно, видел в научных программах или читал о них в сети, третьи – офицеры, проводившие бессчетное количество инструктажей. Генерала и ещё одного гражданского сидевшего на стуле в тёмном углу комнаты, Рой видел впервые. Лицо пожилого мужчины, сидевшего в углу, он не мог рассмотреть, тень искажала его, но даже и так было видно, что это старик. Дрожащие руки, скованное в одном положении тело, вялый кашель, плавные не уверенные движения, все это говорило о том, что этот человек давно перешёл черту преклонного возраста.

Элисон Феликс вышла на место генерала. Темнокожая девушка, скорее всего мулатка, довольно красивая, лет тридцати. Карие как смола глаза, тонкие отточенные черты лица и конечно деловой стиль одежды придаёт ей необычайное очарование. Такое первое впечатление Элисон произвела на Роя.

– Я начну с краткой предыстории, чтобы у вас сформировалась полная картина происходящего. Всё началось 7 октября 1959 году с советского спутника Луна-3, который первым пролетел над темной стороной Луны, – Элисон Феликс говорила чётко, без запинки, на мотив генерала Ларина. – Снимки с советского спутника позволили создать подробную карту рельефа Луны, две третьих полушария неплохо читались. При детальном изучении снимков был обнаружено инородное тело большого размера, к тому же искусственного происхождения. Предположение профессора Липского, что это летательный объект, смогли подтвердить только спустя двенадцать лет, группа советских космонавтов совместно с американскими ученными спустились к аппарату в августе 1971года.

– Прежде чем мы перейдем к сути вопроса, я хочу, чтобы вы посмотрели не большую запись, – сказала Элисон Феликс, и указала рядовому на окна. Солдат опустил жалюзи, затем удалился. – С большим трудом нашим специалистам удалось буквально по крупицам восстановить файлы с магнитных дисков.

Запись была короткая, плохого качества, все время прерывалась, смазывалось картинка, действительно собрана из фрагментов, эпизоды скакали с одного на другой. Толком понять, что происходит, было невозможно, на экране рябь, движущиеся силуэты людей, речь не разобрать, как вдруг картинка выровнялась, звук стал ровный, на всеобщее изумление на экране появилось крупным планом довольное лицо профессора Ричардсона, который четко произнес: «семьдесят четвертые земные сутки полета, наконец мы достигли цели. Первый сход с орбиты на поверхность планеты. Командир шаттла: лейтенант Джек Смит, помощник командира Рой Стюарт, бортовой врач Брук Беннет и инженер Питер Ревсон. Первая команда исследователей».

Зал затих, если до этого тихо шептались, то сейчас замолчали все, прислушивались к каждому слову, к каждому звуку.

В кадре на плечо профессора опустилась мужская рука с длинными узловатыми пальцами. На мизинце блестело кольцо из белого металла, ничем не примечательно самое обычное, кроме тонких изогнутых волн по всему кольцу.

Рой сразу узнал подарок отца, много лет он носил кольцо на шеи, вдетое в золотую цепочку, пока не стало в пору на безымянный палец. Кольцо передал доктор Адамс, тот самый друг семьи, который после смерти Ольги и Владимира заботился о мальчике до собственной смерти. Это единственная вещь, которая все эти годы напоминала об отце. Он умер молодым, от рака головного мозга, когда Рою было всего шесть лет. Хорошо помнит его голос, помнит громкий искренний смех, помнит счастливое лицо матери.

Не произвольно Рой вертел кольцо на пальце, снимал, одевал, через секунду всё же поднял руку верх, чтобы удостоверится, что на экране именно оно.

В кадре, на экране, профессор Ричардсон медленно снимал команду, интервьюировал каждого по очереди. Бравый лейтенант Джек Смит отрапортовал о задачах первой разведывательной миссии. Беннет и Ревсон обошлись пару словами, а вот Рой Стюарта вообще в кадр вовсе не попал, запись оборвалась, дальше файл не удалось восстановить.

Больше всех был поражён профессор Ричардсон. Шевелил губами, хмурил брови, воображаемому собеседнику, что-то доказывал, вскакивал со стула и выкрикивал: «я же говорил…, я это точно знал», после чего извинялся и замолкал, правда молчание длилось не долго. Профессора переполнял восторг, триумф не признанной победы, но как только он понял, что все увиденное и услышанное здесь же и останется, что он не сможет ткнуть носом, всех тех надменных и самоуверенных глупцов не умеющих смотреть ни на дюйм дальше своего носа, смеявшихся у него за спиной, в очевидные факты, железобетонные факты в силу заключенных соглашений, сразу стал страшнее грозовой тучи.

– Личный дневник профессора Ричардсона. Найден на корабле. – Элисон Феликс подняла со стола планшет.

Лицо Ричардсона тут же посветлело, глаза засияли, наполнились не поддельным интересом.

Феликс подошла к профессору и протянула планшет. Такой же у профессора лежал на коленях.

– Введите пароль.

– Какой? – растерянно спросил профессор.

– Тот, который вы используете для своего устройства.

Профессор быстро набрал двадцать символов и тут же открылся рабочий стол.

– Позволите? – профессор Ричардсон хотел открыть папку под названием «Личное».

– Позволю. Но позже, – Феликс взяла планшет из рук Ричардсона. – Теперь, что касается истинных причин, которые заставили нас собраться в этой зале. Она одна, вот эта, именно эта запись. – Элисон Феликс указала рукой на экран позади себя, на котором застыла картинка – крупный план профессора Ричардсона, на плече которого лежала рука Роя Стюарта.

– Я не буду лгать, что за вами не наблюдали, – продолжала Феликс, – наблюдали, а когда требовалось защищали и оберегали. Мы не могли позволить, чтобы кто-то из вас пострадал.

– Почему мы? – вмешался Рой в монолог Элисон Феликс.

– Мы пытались найти общую связь, нам казалось, что какая-то не видимая ниточка должно всех вас объединять. Но, к сожалению, или, к счастью, ничего. Не профессиональные, не личные интересы никогда не пересекались, вы даже по воле случая, встретиться не могли. Никто из вас, не проживал в одном и том же городе одновременно, а если случалось, что кто-то на время приезжал, то другой в это время непременно уезжал.

– Может вы поторопились собрать нас. Нужно было не много выждать и тогда может все само стало бы на свои места, – высказалась Брук Беннет.

– Времени уже не осталось. В бортовом журнале указана дата старта – двадцать второе августа.

– В следующем году тоже будет, двадцать второе августа, – колко подметил профессор Ричардсон.

– Верно, будет, но в следующем году вам будет пятьдесят пять. А в медицинской карте, записано, что на момент старта вам было пятьдесят четыре, – подтвердила Элисон Феликс.

– Так, и что? – профессор спросил, но ему уже все ясно, что от них всех хотят.

– Не буду юлить, ходить вокруг да около, скажу прямо. Мы знаем точное время вылета – это первое, маршрут – это второе, состав команды – третье, и главное, у нас есть действующая копия корабля – это четвёртое и наконец пятое, – Элисон Феликс напряглась, набрала полную грудь воздуха, чтобы сказать самое важное, – можно бесконечно делать предположения, строить крайне фантастические гипотезы, спорить, но в конце концов это так и останется ещё одной необъяснимой загадкой. Нам представился уникальный случай, совершить первый межзвенный полет, быть первопроходцами.

Все молчали. Элисон готова была к шквалу вопросов, но нет, полная тишина, она миллион раз в уме прокручивала этот момент, сама себе задавала не мыслимые вопросы, и на них же отвечала. Тишина. Тогда она решила начать сама:

– Я руководитель научным проектом на корабле, полковник Вершинин – командир звездолета.

И опять ни слова.

– Главное, что все мы, вернемся домой, – добавила Феликс.

– Плюс, минус, три тысячи лет, – ёрничал профессор Ричардсон.

– Над ошибками мы работаем, но, к сожалению, специалистов, у нас не хватает, поэтому мы рассчитываем на вас профессор Ричардсон.

Элисон Феликс лукавила, специалистов у них хватала, её задача была заинтересовать именно профессора Ричардсона, сыграв на его профессиональном тщеславии. В этой команде Ричардсон самый изощрённый в подобных вопросах, и его профессиональное мнение повлияет на многих, лестью или ещё какими-то средствами, но она должна заполучить голос профессора. И профессор не заставил долго ждать, он тут же включился в разговор.

– Теперь что касается маршрута, – продолжала Феликс, – в этом направлении нам повезло больше, в базе бортового компьютера было пусто, все данные утрачены, но все же удача нам улыбнулась, кое-кого нам удалось отыскать, и кое-что расшифровать. Маршрут корабля ведёт в созвездие Лебедя, к тройной звездной системы «16 Лебедя», точнее к двум желтым карликам похожим на Солнце, третья звезда нас не интересует, у нее достаточно большая орбита вращения, и для создания жизни подобно нашей там слишком холодно. Группа из 22 экзопланет находится на расстоянии 70 световых лет от Земли. Нас интересует седьмая. По своей структуре и характеристикам приблизительно соответствует нашей Земле, но со спин—орбитальным резонансом, то есть она всегда обращена одной стороной к звезде. На планете кислородная атмосфера…

– Я не специалист в астрофизике, – Рой перебил Феликс, – но мне кажется, вы слишком много знаете о планете, которая в семидесяти световых лет от нас.

Рой посмотрел на профессора Ричардсона, и получил одобрительный кивок.

Элисон Феликс подошла к генералу Берду, и что-то шепнула на ухо, на что получила одобрительный жест.

– В 1983 году Остапенко, Белова и Мюллер с помощью планетарного радиотелескопа отправили послание в направлении 27 звезд. Послание в созвездие Лебедя должно прибыть к 2053году, примерно через 35 лет от сегодняшней даты.

– Боюсь доже предположить, – тихо произнес профессор, – вы получили ответ?

– Да, два года назад. Ответ был в той же форме, как и послание, нам не составила труда понять его, – Элисон взяла не большую паузу.

– И? – протяжно заскрипел профессор Ричардсон, – что было в том ответе?

– Точный маршрут к седьмой планете звездной системы «16 Лебедя», со всеми деталями. Чертежи защитного экрана корабля, устройство искусственной гравитации, аналог генератора Красника, и огромная, высокотехнологичная установка.

– Это вызов. Если ваш вид располагает технологиями, чтобы все это создать, тогда добро пожаловать в «клуб». Не хотят общаться абы с кем, ровню ищут, – прояснил ситуацию Ричардсон.

– С вами профессор, согласились исключительно все. – Улыбаясь, ответила Элисон Феликс.

– Защитный экран, искусственная гравитация – это понятно, генератор Красника в теории должен преломлять пространство, без него вся затея просто фарс, с этим тоже ясно, а что за огромная установка?

– Мы не знаем.

– И для чего она нужна полагаю тоже?

– Нет, не знаем.

– Как получилось, что так быстро пришел ответ? – спросил Рой.

– Все просто, они были где-то рядом, – пояснял профессор, – скорее всего, корабль пришельцев перехватил послание.

– Значит можно предположить, что они уже здесь?

– Возможно, – ответила Элисон Феликс.

– Так по чему они сами не выйдут с нами на контакт? – спросила Брук Беннет.

– Думаю, что пока пришельцам мы не интересны, – сказал Ричардсон отложив планшет в сторону.

– Поясните профессор?

– Ну вот представите, что будет если, наши цивилизации встретятся? – отвечал вопросом на вопрос профессор.

– Не знаю…, – Брук пожала плечами.

– Первое, что мы попытаемся сделать, это вовлечь пришельцев в свой союз, в какой не могу сказать, пока не знаю. Но, – Ричардсон поднял указательный палец вверх, – у землян в распоряжении имеется не одна сотня килограмм мозгов по созданию различных союзов и блоков. Я сейчас говорю не только об Америке…, – усмехнулся профессор, – что мы, люди-человеки, им можем предложить? Подумайте? Двигатель внутреннего сгорания, шипованную резину, электромобиль с подзарядкой на четыре сотни километров? Или у нас есть таблетка от всех болезней? Мы будем похожи на потерявшегося щенка с большими жалостливыми глазами, который увязался за прохожим и бежит за ним до подъезда, в надежде на сытный ужин, и теплую ночь. И, что даст щенок хозяину? Может, любовь и преданность? – цинично рассмеялся профессор, – только накой им наша любовь и преданность.

– Верно профессор. Любовь им наша ни к чему, – отвечала Феликс, – и преданность им наша, тоже не нужна. Но мы быстро учимся, и по технологиям пришельцев уже собрали установку для хранения огромного количества энергии. Так что вскоре сможем стать достойными партнерами.

– Так вот, что это, хранилище энергии. И на кой оно им сдалось?

– Пока не знаем, но надеемся, что скоро узнаем.

День был долгий, закончили только после полуночи. Ответ не требовали сиюминутно, дали время подумать, до утра. Никого не принуждали, напротив оголили все подводные камни. Рисков было предостаточно, чтобы встать и уйти. Смысл затеи заключался в целостности команды, смоделировать предыдущий полет, если выбывает один, аннулируются предложения остальным участникам. Ключевой элемент будет потерян, и тогда, и без того сомнительное мероприятие, будет обречено на неминуемый провал.

***

Утро для Роя началось с мысли: «Все пойдут до конца или кто-то откажется. Профессор в игре – это однозначно. Брук Беннет – врач, команду не бросит и к тому же проявляла профессиональный интерес, она в деле. Элисон Феликс, с ней все ясно, ей отведена особая роль. Какая? Пока не знаю. Ник Радковский и Пите Ревсон с полным спокойствием приняли вчерашние новости, или они уже были в курсе событий или нервишки у них в порядке, чего не скажешь о Кэтрин, вся суетная до смешного. Остался последний – Лев Грачев, доктор философии в области археологии и антропологии. Хм, пока трудно сказать».

Выбор сделает каждый конфиденциально, тайно заполнит бюллетень, все просто, поставить три галочки, и ты на борту.

«Просто на бумаге, а в голове множество сомнений, – Роу закусил губу и задумался, пожертвовать всем, ради чего, авантюры, ведь план никудышный, сплошная туманность, остаётся одно – банальная романтика. Да, не густо, – глубоко вздохнул Рой, потирая лицо руками. – К черту все! Прочь сомнения! Надо встать, принять холодный душ, потом чёрный кофе без сахара и я в порядке». – Рой мог с лёгкостью переносить самые суровые трудности, подкинутые судьбой, но если цивилизация предоставляет блага, то от них не в силах отказаться, поэтому холодный душ перешёл в тёплую ванну с солью запахом лаванды, а крепкий кофе без сахара в какао с молоком и сладкой булочкой с изюмом.

После ванны стало ощутимо легче, попытался сделать, что-то вроде зарядки, но не сложилось, стук в дверь расстроил все начинания.

У входа стоял молодой человек, совсем еще юный с нелепыми очками в роговой оправе, в пиджаке на размер больше – Ник Радковский, кто он никто точно не знает, говорят вундеркинд из Польши.

– Ты, вообще, ложился спать? – это был не вопрос, а скорее констатация факта, поэтому Рой ответа не ждал.

– Мистер Стюарт…

– Ник прошу тебя, просто Рой. Хорошо.

– Хорошо. Не могу спать, услышал шаги, шум от телевизора.… Ну, и решил зайти. – Ник замялся в проходе, ему было ужасно неловко навязываться, но томиться в одиночестве не хотелось. Надо было с кем-то поговорить, но кроме Роя ни с кем не успел познакомиться.

– Кофе будешь? Заходи. – Рой, не дожидаясь ответа, втащил Ника в комнату.

Через полчаса, в комнате уже сидела почти вся команда. Для едва знакомых людей атмосфера стояла неожиданно непринуждённая, все вели себя легко и естественно. Брук Беннет – врач, оказалась не таким уж сухарём, что касается Кэтрин, то она милый, нежный ангелочек, все время шутила и смеялась. Рассказывала всякие забавные истории, косо поглядывала на Роя, ведь, по сути, все, что она говорит – это для него. Она никогда не упускает повода встретится с Роем или просто обменяться пару фразами. Ник для своих двадцати оказался поразительно начитанным и чертовски умным. Если не брать в расчет юный возраст Ника, можно было бы сказать, что у него за плечами целая жизнь, огромная жизненная мудрость. Доктор Грачев приехал с раскопок античной Фанагории, кстати большой специалист по древним языкам. Доктор спокойный и молчаливый, он из тех людей, которые не спешат раскрывать объятия для новых знакомств. Питер Ревсон – инженер, дольше все пробыл на базе, целых полтора года. Он единственный из гражданских которого специально готовили для миссии.

– Хорошо сидим, не хватает только профессора Ричардсона, – сказал Ник.

Кэтрин вскочила со стула и поторопилась к выходу:

– Если никто не против, можно я приглашу профессора? Ему, наверное, одиноко? – Её личико было полно невыразимого очарования.

Через минуту вернулись вдвоём, и тут же складная речь полилась как из ручья. У профессора самые интересные истории, с захватывающими сюжетами и не предсказуемой концовкой, конечно приходилось не много приукрашивать, но слушатель только выигрывал, настолько все становилось сочно, полно и легко. Он был безмерно рад, улыбка не сходила с лица Ричардсона. Рой не ошибся, профессор точно поставит свои три галочки и этим потянет всех за собой на борт. Рой сомневался только в докторе Грачеве, какой-то он дерганный, что-то в нем не так.

После завтрака все время было отдано подготовке к полёту, на Лунную станцию. Всевозможные инструктажи создали в голове невообразимую кашу, перепуталось буквально всё. Нескончаемые инструкции запрещали всё, слова: «не трогать, не ходить, не разговаривать», – присутствовали в каждом предложении. От этого ужаса Роя спас Ник.

Друзья отправились искать ресторанчик или кофейню, где можно было приятно поседеть и немного отвлечься. По дороге к ним присоединился профессор Ричардсон.

Через десять минут четных поисков коридор новоиспечённых друзей вывел на перепутье трёх дорог.

– Да, если мы не можем найти закусочную, как мы собираемся искать другие миры. – С иронией произнёс Ричардсон. Профессор приподнял подбородок, и хотел было двинулся вперёд первым, но потом остановился. – Налево, направо, прямо, предпочтения есть?

– Профессор вам не кажется немного странная, вся эта затея? – Рой повернул налево, увлекая за собой остальных.

– А, конкретнее?

– Конкретнее… Меня беспокоит один вопрос. Почему мы?

– Не знаю. Есть несколько предположений, но в них много белых пятен. Выводы делать пока рано.

– Нам же всем объяснили, – вмешался Ник, – возможно нас выбрала программа…

– Ник не будь таким наивным. Не один здравомыслящий человек в таком вопросе не доверится слепому выбору компьютеру, – Рой немного возбудился, – к тому же, если придется выбирать, мы в этом списке не окажемся.

– Простые люди, порой оказываются самыми надежными, – утвердительно произнес Ник, – да, и вообще, лично я, считаю, что мы не хуже любых профессионалов, каждый из нас лучший в своей области так что беспокоится не о чем.

– Да, но все же, пока мы не команда. Просто группа не глупых людей, – не соглашался Рой.

– Нужно как можно больше собрать информации. Поэтому не отставайте. – Профессор двинулся вперёд по коридору за ним Рой, следом Ник

– А если на секунду представить, что те мы, были не просто не глупые люди с улицы, а чётко спланированная и подготовленная команда. Тогда, что? – спросил Рой.

– Тогда все плохо. – Профессор указал пальцем вперёд, – нам туда.

– Почему, все плохо? – переспросил Ник.

– Потому что, в таком случае нам ничего не светит кроме конечно неприятностей. Кучке не подготовленных людей, то бишь нам остается надеется только на удачу.

– И все же, я горд, что нам правительства всех государств доверили такую ответственную миссию, – продолжал Ник.

– Чушь! – резко выпалил профессор Ричардсон, – правительством здесь и не пахнет. Больше похоже на авантюру кучки богатеев.

– Не верю, что кучке даже очень богатых людей по силам воплотить такой проект.

– Конечно, масштаб восхищает, но все же это авантюра, – утвердительно ответил профессор.

– И откуда у вас столько пессимизма? – спросил Ник.

– Стоп, – Рой остановился, – мы пришли. Давайте этот разговор отложим на потом.

Бар был до отказа забит солдатами, офицерами и служащими базы.

– Вот видите профессор правительственная армия, – Ник пытался переубедить профессора. – Солдаты с недоверием или скорее с какой-то осторожностью смотрели на молодого паренька.

– Это наемная армия, слепленная из отставных солдат со всего света, – Рой осадил Ника.

Рой, Ник и профессор пробыли в закусочной около часа, разговор не клеился несмотря на то, что Ник без умолку болтал. Спустя ещё полчаса было решено вернуться обратно, в гостевой блок.

– Почему вы все это время меня игнорировали? – Ник выдвинул обвинение Рою и профессору Ричардсону.

– И в мыслях не было, – Рой похлопал Ника по плечу. – Нам с профессором показалось не плохая идея – послушать, о чем говорит местное население базы, в неформальной обстановке, – с улыбкой сказал Рой.

– И о чем же? – язвительно с сарказмом спросил еще обиженный Ник.

– Вот здесь то и странно, что не о чем, – профессор, как всегда, отвечал в отрешённой форме, глубоко уйдя в себя, – словно все происходит в штатном порядке. Будто межзвёздные перелёты здесь происходят ежедневно.

– Может быть, три часа дня – это не совсем неформальная обстановка, – метко подметил Ник. – Возможно, если подойти, скажем, к десяти, результат будет более удовлетворительный.

– Может быть, – согласился профессор. – И нам нужна группа прикрытия.

Рой и Ник с недоверием посмотрели на профессора Ричардсона.

– Для конспирации, для большей реалистичности, нам нужны женщины, – Ричардсон продолжал. – Рой, ты возьмёшь Кэтрин Уиллер, вы с ней будете очень красивой парой, к тому же, ты ей определённо нравишься, она будет рада не сомневайся, а ты Ник, пригласишь доктора Брук Беннет.

– Не буду этого делать, – на отрез, отказался Ник.

– Почему? – удивлено отреагировал профессор. Он не ожидал такого нелепого, по его мнению, отказа, да еще и в середине его совершенного плана, и к тому же идеально продуманного.

– Мне крайне неудобно, и к тому же профессор, вы, наверное, забыли, что я …, – Нику по чему-то говорил шёпотом.

– И? – профессор понял, в чем дело, но не отступал.

– И…, я не хочу выглядеть полным лопухом в её глазах.

– Не обязательно её приглашать на свидание. Просто посидеть в баре, выпить чего ни будь, поговорить.

– Да, но потом прозвучит вопрос, почему нет с нами Элисон Феликс, Льва Грачева, Питера Ревсона? На который я не смогу внятно ответить, потому что я не умею врать, и буду выглядеть глупо. Выглядеть глупо и при этом еще и краснеть, знаете ли, ужасно не приятно.

– Хорошо, – улыбаясь фыркнул профессор, – приглашу Брук я. И для справки. – Но после, профессор резко осёкся, он хотел было прокомментировать слова Ника в развернутой форме, но в последний момент от этой мысли отказался, опасаясь продолжить этот бессмысленный разговор ещё минут на тридцать. – Всё точка. Сбор на этом месте, без четверти десять.

Вечер плавно переходил в ночь, весь экипаж спонтанно собрался в беседке в центре аллее, именно там, где профессор предложил контрольный сбор для похода в бар. Последними к беседке подошли Брук Беннет и профессор Ричардсон. Профессор рассчитывал на Роя, Ника, себя и женщин – Кэтрин Уиллер и Брук Беннет, для прикрытия, но в беседке сидела вся команда, доктор Грачев о чем-то беседовал с Питер Ревсоном, а Элисон Феликс шепталась с Кэтрин. Ничего не оставалось, как только импровизировать.

Оказалось, что сложившаяся ситуация даже лучше прежнего плана, не надо фантазировать, что-то придумывать, врать, оставалось только указать направление.

– Ник ты не жалеешь? – Профессор кивнул в сторону Брук.

Брук была великолепна!

Ник, что-то хотел ответить, но не успел, загудела сирена экстренного оповещения.

Глава 2

Старт к лунной станции, прошёл совсем не так, как это представлял себе Рой. Никакой тебе прессы, телевидения, радио, никто не интересовался, какое настроение у экипажа перед полётом, все проходило в полной секретности, о полете старались вообще меньше говорить, более того в этот день выписали увольнение всему младшему составу, чтобы на базе было меньше посторонних глаз. Да и вообще перелёт прошёл достаточно быстро, сполна насладится видами Земли из космоса не удалось, на всё ушло не более шести часов.

Снаружи лунная станция выглядит, как огромный курган, всё сооружение засыпано трёхметровым слоем грунта, только он способен удержать смертельные лучи солнечной радиации.

Внутрь станции ведёт длинный туннель с шестью шлюзами, через каждые 150 метров, у которых пришлось стоять по несколько минут.

Экипаж разместили на третьем уровне здания, в гостевых номерах. Всё скромно и без изыска, никакого тебе обслуживающего персонала, во всяком случае, на этом уровне. Всё сам, каждый убирает своё жилье самостоятельно, в столовой шведский стол, после еды посуду очищаешь и кладёшь в моечную машину. Держать не квалифицированный персонал слишком большая роскошь для станции.

Подписавшие контракт на работу, купили билет в один конец, по крайней мере сейчас дела обстоят именно так, возвращение экономически не выгодно. Многие здесь нашли свои половинки, по началу, были запрещены какие-либо отношения, даже в контракте было прописано несколько пунктов, а о детях и речи не могло быть, но на практике оказалось иначе. Даже такие просвещенный люди были бессильны, перед самым не преодолимым инстинктом – неутолимая жажда к размножению, и он родимый поломал систему.

Лет десять назад, обстановка на станции начала накаляться, люди перешёптывались, дальше-больше, уже вслух высказывали свои претензии, пошли волнения. С рождение первого ребенка все перевернулось. Администрация отказывалась оставлять новорожденного, руководитель станции грозился спустить ребенка на Землю. Народ вскипел и главе станции ничего не оставалась, как узаконить отношения, а уже через три года, набралась первая группа детского сада. Жителей увеличивалось, принято решение начать строительство второго комплекс, по площади даже превосходящий этот. Так спало напряжение и люди потихоньку успокоились.

На станции устроили целый тотализатор, большинство ставили на то, что однозначно будет парень. Жители настаивали, чтобы непременно родители назвали Адамом, и какое разочарование многих постигло, когда родилась девочка, Каролинка, только одна мама была рада, что их семью, наконец оставили в покое. Но, всё равно к Каролине особое отношение – она первая, первый человек родившийся за пределами планеты Земля. Так наступила Новая эра, для всех жителей станции, и даже для землян, которые ни сном ни духом, что уже исполнилось 19 лет городу на Луне.

С первого взгляда все как обычно, но нет, здесь все по-другому: люди в первую очередь более требовательны к себе и спокойны к промахам других. Отношения строятся на доверии и помощи. Образовывалось новое общество, которое искренне поверило в то, что они смогут построить тот мир, о котором мечтали, мир их идей и идеалов, мир фантазий, а когда время придет бережно передать своим детям, чтобы те его берегли и бесконечно совершенствовали.

После ужина всем предложили не большую экскурсию по станции, местные называли её городом, город по имени Селена, в честь древнегреческой богини Луны. Ультрасовременный, с искусственной гравитацией, небольшой городок, сошедший со страниц научной фантастики. Ни намека, на то, что могло вызвать ассоциаций с классической земной архитектурой. Строился город спонтанно, четкого архитектурного плана не было, идей рождались по мере строительства. Конечно, величие проекта захватывает дух, весь жилой комплекс находился по периметру, он же являлся и стенами, и несущей конструкцией станции. Внизу на первом уровне, вдоль стен, текла речушка с искусственным течением, брала начало прямо под балконом Кэтрин. Река текла медленно, аккуратно обминала холмы, покрытые молодой травой, тихо, спокойно сползала вниз впадая в небольшое озерцо. Редкие тропические деревца, не высокие кустарники, и поля папоротников, пестрили зеленью. Множество мелких грядочек, на границах которых стояли большие таблички, с полной информацией о данной культуре. На берегах реки стояло несколько одноэтажных домиков, в которых жила группа учёных, в обязанности которых входило, следили за экосистемой города.

Технопарк находился в центре, с балкона третьего уровня хорошо видно, как к нему со всего города стекается транспорт. Огромный с невообразимо тяжёлыми стенами – научный центр, громадный колос, возвышающийся до свода крыши подпирая собой купол станции.

Экскурсию по объектам проводил майор Ричард Гувер. Мы ехали по центральной улице вглубь города, движение становилось плотнее. Электромобили на магнитной подвеске, юрко и бесшумно неслись по дорогам, выныривая из различных туннелей, съездов, разъездов, и немыслимых развязок. Всем транспортом управляет компьютер, от водителя только требуется проложить маршрут на карте, указать метками остановки и наслаждаться поездкой. Город похож на гигантский улей, с собственной инфраструктурой, сельским хозяйством, пятью маленькими фабриками, электростанцией и что особо важно с собственной водой, на тот момент стал автономным объектом, способным без посторонней помощи, обеспечить себя всем необходимым для полноценной жизни и работы.

– И вот, наконец, тот самый, легендарный, найденный в 1959 году, летательный аппарат Липского, – Гувер с гордостью произносил каждое слово, словно он лично его обнаружил.

Гигантская машина в виде вытянутого диска, диаметром в самой широкой части сто двадцать метров и высотой четырнадцать с половиной, с несколькими палубами, множеством шахт по бокам, какими-то орудиями на мачтах.

– Вот об этом, вы забыли упомянуть, – Рой указал на искорёженный металл корпуса корабля.

Правая сторона корпуса сильно повреждена, громадный кусок тела корабля вырван с мясом, может от столкновения с космическим метеоритом, а может корабль вступил в бой с неизвестным противником, точно сказать никто не может. Хотя у Гувера была своя теория.

– Мы не хотели вас пугать. Поврежденный корпус не является атакой внеземной цивилизации, если вы это имеете в виду. Результат столкновения с метеоритом среднего размера. Корабль оснащен защитой от мелких тел, большие распознает система навигации и оповещает мостик. А вот со средними была проблема, ошибку в программе мы устранили, плюс защитное поле удалось расширили, теперь оно окружает весь корабль, а не только носовую часть, как это было прежде. Теперь что касается вооружения. Корабль укомплектован самым современным вооружением – лучевые пушки стоят в боковых туннелях, угол распыления лучевых пучков 360 градусов, белых пятен нет. Импульсные генераторы сжатой плазмы, лазерные установки стоят спереди. Корабль в полной готовности и лучшей на этот день защитой. Помните у вас только мирные цели. Я бы не хотел, чтобы следом за вами примчалась кучка разъярённых инопланетян, – улыбаясь сказал майор Гувер.

Рой ходил по кораблю, разглядывая, трогая стены, поручни, пытаясь найти для себя что-то знакомое то, что возможно даст какие-то воспоминая, ощущения, но ни у кого даже дежавю не промелькнуло. Старался идти, стоять, как возможно делал бы он, тот, второй он, или первый. Рой поймал себя на мысли, что именно он, должен быть не применено первым, потому что осознавать себя последующей копия он не хотел, но все указывало именно на это.

Капитанский мостик, оказался совсем не таким, как показан в фантастических фильмах – овальная капсула в самом центре корабля, без единого иллюминатора, управление кораблем рассчитано на трёх пилотов. По сути, капитанский мостик – это спасательная шлюпка для всего экипажа, с не большим запасом кислорода, но с огромным запасом прочности, рассчитанная пройти любую по плотности атмосферу.

– Странно, все что мы видим, к чему прикасаемся, осталось в превосходном состоянии, – подметил доктор Грачев.

– Когда корабль обнаружили, палубные шахты, ведущие наружу были открыты. А без кислорода как вы знаете, не происходят окислительные процессы.

– А что за этой дверью? – не дожидаясь ответа профессор отворил дверь.

– Это изолятор, – Элисон Феликс ответила за майора.

– На случай карантина?

– И его тоже.

– Интересно, – профессор вошёл внутрь. Следом за ним Рой, Ник и доктор Грачев, – ни у кого не возникает чувства знакомой обстановки, – с улыбкой произнёс Ричардсон.

Все хором приступили внимательно рассматривать помещение. Что искать никто не знал.

– А, что мы ищем профессор? – Ник тихо, почти шёпотом спросил.

– Если мы здесь были, то, возможно, могли себе оставить какие-нибудь подсказки.

– Ну, конечно, как я сразу не догадался, – с иронией произнес Ник. – Мне кажется вам стоило остаться на Земле, – Ник с осуждением посмотрел на профессора Ричардсона, вышел из комнаты и присоединился к остальной группе, чтобы дослушать майора Гувера.

В лаборатории, которая, по всей видимости, принадлежала профессору Ричардсону, зашли в самом конце экскурсии. Профессор шёл мимо столов, провёл кончиками пальцев по корешкам книг, ничто не остановило его взгляд, он подошёл к рабочему столу, где лежал ежедневник, в кожаном переплёте. Медленно стал перелистовать.

– Я, кстати не пользуюсь бумажными записями, и эти книги я никогда не читал, – с каким-то разочарованием сказал профессор.

Майор Гувер повернулся к профессору и совершенно спокойно ответил:

– Мы расспросили пару ваших студентов, покопались в сети, вот вам и книги, а что касается ежедневника, то этому виной ваш возраст, без обид профессор, – майор Гувер подошел к столу выдвинул пластиковый бокс и аккуратно положил ежедневник. – Куратор музея посчитал, что так реалистичней выглядит рабочая обстановка профессора Тима Ричардсона. Если вам будет угодно, обсудим детали интерьера, я думаю администрация пойдет на встречу, и мы все уладим.

– Не стоит, вы уж простите занудного профессора, вечно я со всякими закидонами.

– Хорошо, – майор махнул рукой, и так же бодро продолжил, – сейчас отправимся на действующий корабль, а потом ужин, – Гувер произнес слова с такой интонацией словно ведет экскурсию для третьеклашек.

Корабли не чем не отличались, тот же мостик, те же комнаты, коридоры, даже изолятор тот же, все скопировано до последнего винта. Майор уверял, что им удалось сохранить в точности все размеры и пропорции: – «это лучшая копия всех времён, даже вес корабля не изменился ни на грамм…»

– Я хочу представить вашему вниманию, – они стояли по левую руку от майора Гувера, – командира корабля полковника Дениса Вершинина, первый пилот майор Энн Райнан, второй пилот лейтенант Джек Смит – лучшие пилоты планеты Земля. Эти офицеры приведут корабль куда угодно, и когда угодно, – майор представил экипаж в своей манере, только гимн не пел и флагом не размахивал.

Предложение выбрать имя для корабля, застало всех врасплох. Ник извинился и ссылаясь на то, что готов полностью и всецело доверится в этом вопросе профессору Ричардсону, направился с Гувером к выходу. Как только майор со священником вышли, начались обсуждения, периодически переходящие в настоящие дебаты, с учётом того, что собрались люди достаточно образованные, то каждый старался навязать свою точку зрения, высказывая массу доводов в пользу своей версии. Какие только имена не звучали, что только не предлагали. Проводили голосование, открытое, закрытое, тянули жребий, пробовали случайный выбор, профессор Ричардсон, даже предложил написать программу. Бороться с проблемой помогали все без исключения: инструктора, присутствующие офицеры, но ничего не выходило, все более или менее стоящие имена разобрали писаки или киношники. Доктор Эрик Грачев призывал не торопиться с решением: «Нужно тщательно все взвесить, ведь как корабль назовешь, так он и полетит…» В общем, споры продолжались без малого два часа, пришли к нелегкому завершению с огромным скрипом. Каждый предложил свой вариант, взяли заглавные буквы, сложили, что-то сократили, что-то покрутили, в общем получился – «Сейвал», точнее у профессора получился «Блювал», но полковник Вершинин наложил табу, объяснив тем, что на русском языке это звучит не очень аппетитно.

За дебатами, в огромный монитор наблюдали майор Гувер и странный старик. Этот же старик был на первом сборе команды, на земной базе «Космических связей».

– Все отлично, – Гувер с улыбкой сказал незнакомцу, – все просто превосходно, как и говорил Радковский, никого не пришлось уговаривать.

На что старик промолчал. Усталым взглядом посмотрел на Гувера и тяжело произнес:

– Вы хорошо поработали. У нас нет причин тянуть со стартом.

– Корабль и пилоты готовы, – Гувера бодро отчитался незнакомцу, – нам понадобится, еще пара дней…

– Нет у вас пары дней, – оборвал незнакомец майора. – Завтра.

– Но, у нас еще не все готово. Да, и вода ещё не прошла должную очистку.

– Вода чистая? – незнакомец смотрел в глаза Гувера.

– Относительно.

– Она хуже той, которую вы пили за обедом?

– Нет, не хуже.

– Тогда чистая, – не церемонясь сказал незнакомец. – Сколько провизии успели погрузить?

– Примерно на две третьих, – ответил майор.

– Хватит, вернутся всё равно не все, – равнодушно сказал незнакомец. – Завтра. Вам всё ясно Гувер?

– Да, – ошарашено смотрел майор на собеседника.

Незнакомец, опираясь на трость вялой не уверенной поступью пошел к выходу.

Глава вторая.

Полёт проходил без всяких проблем. Утро началось хорошо, настроение команды было изумительным, прошло пять суток, а после стартовая эйфория ещё не прошла, единственное, что его омрачало, так это распорядок дня составленный Элисон Феликс, с многочисленными инструктажами. Казалось, что она их ночами сочиняет, да и вообще Элисон очень сильно изменилась с начала полета, стала буквоедом и сухарем.

Профессор Ричардсон и доктор Грачев постоянно колдовали над магнитными дисками, взятые со старого корабля, пытаясь хоть что-то извлечь полезного. Брук Беннет – судовой врач, приглашала к себе в кабинет для первых проб крови, тем самым наводя ужас на нашего священника. Бедный Ник всеми правдами и не правдами пытался отлынивать от похода в кабинет доктора, придумывая себе различную работу, какие-то срочные дела, в общем, наблюдать за Ником было забавно. Кэтрин – наш микробиолог, все своё время пропадала в ботаническом саду, делая заметки, а после отправлялась в свою лабораторию, куда категорически никого не пускала, но честно признаться, желания присутствовать при её опытах особо ни у кого, и не возникала желания, скукота полная. Рой же целыми днями шатался по кораблю, в основном на мостике командира или в лаборатории Ричардсона, изредка к нему присоединялся Питер Ревсон – инженер корабля, самый занятой и незаменимый человек на судне, он с самого начала что-то вертит, крутит, капается, а как спросишь, что делаешь? Так сразу, – «ничего, все в порядке, все в норме, так, профилактика…», – какая профилактика, корабль новенький. Чем занимается Элисон Феликс никто не знает, но скорей всего строчит свои бесконечные отчеты.

Рой и Ник возились в саду у Кэтрин, когда полковник Вершинин пригласил всех в лабораторию Ричардсона.

– Проходите, скорее располагайтесь, – профессор любезно за руку провёл Кэтрин к стулу. Лаборатория не большая, поэтому Нику и второму пилоту капитану Смиту досталось место в проходе. Самое неудобное место оказалось у Роя, в центре зала, да ещё перед суетящимся профессором.

Ричардсон и доктор Грачев сияли как игрушки на Новогодней ёлке.

– Этот магнитный диск, снятый с корабля прошлой миссии, – профессор указал пальцем, на серебристый бокс, лежащий около ноутбука. – Мы с Львом здесь поворожили и вот, что получилось.

Все внимательно начали смотреть на экран ноутбука. Кэтрин и Брук вскочили, пытались через плечо Питера Ревсона увидеть экран.

– Смотреть не обязательно, это аудио запись, – пояснил профессор.

Запись пошла, скрежет, бульканье, посторонние шумы и вдруг сквозь все это, еле слышно, пробивалась речь: «Сейвал приём… Сейвал, меня кто ни будь… Майор Райнан. Майор, профессор Ричардсон приём… Из Адоннии с трудом добрались в Саржу, – пошло потрескивание, шумы эфира заглушили речь».

Запись прослушали пять раз в полной тишине.

– Ну, что думаете? – вопрошающе смотрел на команду довольный профессор.

– Дурацкое имя мы придумали нашему кораблю, – неожиданно выдал Ник. На что в лаборатории прогремел смех.

– Только сейчас я услышал, как это нелепо звучит, – Рой поддержал Ника.

– Да. С названием получилось, как-то странно. Но вы же меня поддержали. – оправдывался профессор Ричардсон.

И тут понеслось все снова, Брук Беннет говорит, что была категорически против, Грачев: «я говорил, как назовем, так и полетим». Питер Ревсон вообще заявил, что прослушал за что голосуем и заверил что за такое глупое имя ни за чтобы не проголосовал.

– Внимание! – полковник Вершинин пытался успокоить команду, – тихо, – командирским голосом, прекратил бессмысленные споры. – На сколько я понял это голос Роя Стюарта? – Вершинин обратился к доктору Грачеву.

– Да, прогнали через программу на девяносто пять процентов, что это голос Роя. Качество записи не идеальное, поэтому не сто.

Полковник тихо и спокойно начал рассуждать:

– Что мне из этого стало ясно. Первое, это то, что планета обитаема, вероятно с развитой цивилизацией. Определенно ясно, что там минимум два города….

– Не факт, – вмешался Рой, – города могут быть мертвыми.

– Там точно есть люди, – доктор Грачев сказал так категорически, что сразу стало ясно, открытия на сегодня еще не закончились.

Профессор Ричардсон включил следующий файл, это продолжение предыдущего. Запись была четкой, уже без скрипов и бульканий. Можно четко разобрать диалог на странном не знакомом языке. Разговор Роя с мальчиком длился не более минуты. По тембру голоса можно предположить, что мальчишке лет четырнадцать.

– Судя по речи мальчика, я уверен, что строение голосовых связок такое же, как у землян, – с уверенностью сказал доктор Грачев.

Доктор включил запись еще раз.

– Вот здесь… Слышите? Четко слышны гласные. Это то, в чем мы уникальны, чтобы произносить в первую очередь гласные звуки, язык, губы, гортань, мягкое нёбо, должны быть идентично нашим. Думаю, определенно, нижняя часть головы у них устроена как у человека.

– Это радует, – с улыбкой произнес Джек Смит, – не хотелось бы повстречаться с чудовищем.

– О, чем ты разговаривал с мальчиком? – неожиданно спросила Кэтрин у Роя.

Хотел было ответить доктор Грачев, но решил сначала выслушать версию Роя.

– Понятия не имею. Какой-то набор не понятных слов.

Кэтрин сверлила взглядом Роя.

– Я не знаю, – растерянно Рой развел руками, – у доктора Грачева лучше спросите.

Команда перевела взгляд на Грачева.

– Диалог пропустил через свою программу и вот что получилось. За ранее прошу извинения, не судите строго. Перевод не точный, некоторые слова вообще не поддаются переводу.

Голос мальчика: «Птица. Глухой».

Голос Роя: «Не знать покоя. Содействие».

Голос мальчика: «Сами. Нет содействия».

Голос Роя: «Безвинен, достичь, отвратить, дать».

Минутную паузу прервал Ник Радковский:

– Вы называете это «перевод не точный»? – усмехнулся Ник. – Это, что шутка? Набор бес связанных слов.

– Это только первоначальный вариант. Проявите терпение, переводит машина…

– В этом диалоге тринадцать слов…

Не успел Грачев договорить, как Феликс его перебила

– Ничем не связанные между собой слова, все что вы сейчас попытаетесь сделать, это придать им собственный смысл. Не берите дурной пример у коллег историков-теоретиков, писать разную глупость, зная, что ее невозможно проверить.

Грачев хотел возразить, но был так смущен, что не мог ничего внятного произнести.

– Док, поработал на славу, – Вершинин с сочувствием похлопал расстроенного Льва по плечу.

Эллисон Феликс встала со стула и пошла к выходу.

– Работайте профессор, мы вас не будем отвлекать. Если что-то нужно, обращайтесь сразу ко мне, – Элисон Феликс дала понять, что лабораторию надо освободить. – доктор Грачев, я провожу вас, – Элисон взяла Льва под руку и повела по коридору. – Все развивается очень быстро. Эти города на чужой планете, мальчик, Рой Стюарт говорит на непонятном языке и так далее. С Ричардсоном очень сложно вести конструктивный диалог, он не много упрямый, вы меня понимаете?

– Пока не совсем, – ответил все еще сконфуженный доктор.

– Если вам удастся распаковать другие файлы, и вы услышите, что-то странное. Я хочу об этом узнать первой. Теперь вы меня понимаете?

– Вы думаете остальная команда не должна знать?

– На корабле собрались люди образованные, скажем даже очень образованные и, если их фантазии дать разгуляется, боюсь быть беде. Я не могу допустить панику на корабле, – раздраженно ответила Феликс.

– Панику? – удивлённо переспросил Лев.

– Ну, хорошо, – соглашалась Элисон, – паника, конечно, слишком резкое слово, но качание в команде, возможны, и вы с этим не можете не согласиться. Ричардсон имеет большой авторитет у команды, тем самым навязывает свое мнение. Я как руководитель экспедиции, должна этому помешать. Раскол в команде – это погибель всему проекту. Команда должна быть едина, под руководством одного человека. Анархии на корабле нет места. Вы со мной согласны?

– Согласен.

– Вот и хорошо, – Элисон обрадовалась пониманию, – мне нужна трезвая оценка ситуации, которую мы, в узком кругу обсудим, и вместе решим, что нужно знать команде, а чего нет.

– Элисон, если там будет пустая болтовня, думаю, она никому не повредит, а если в словах заключается реальная угроза, тогда это должен знать каждый, не зависимо от его статуса на корабле, – спокойно ответил доктор, освобождаясь от руки Феликс.

– Это мне решать, кто и что должен знать, – тон Элисон изменился, из милой овечки в скалящего волка, – чтобы вы меня правильно поняли доктор Грачев, это не просьба, а приказ. Я, руковожу экспедицией, ясно вам?

– Как может быть не ясно, если вы по пять раз на день это повторяете.

***

Утром Рой направился к профессору Ричардсону, по пути заскочил в ботанический сад, там Кэтрин с Ником занимались пересадкой луговых цветов. В последнее время они крепко сдружились. Нику нравилось заниматься садом, а Кэтрин была приятна компания Ника.

В коридоре Рой повстречался с Питером Ревсоном. Питер вернул Рою нагрудный значок, который он нашел на полу кислородной станции. Там заполняли баллоны дыхательной смесью для скафандров.

Лишь только ближе к обеду, Рой наконец добрался до профессора. Тим был полностью поглощён рабой. Компьютер перевёл в голосовой режим, и как показалось Рою, он настойчиво пытался внушить ему имя, без остановки обзывая его Гаем, тот же в свою очередь напротив, пытался всячески игнорировать Ричардсона.

– Не услышал, как ты вошёл. Я тебя, кстати ждал. – Профессор всегда всех ждет, это тот человек, который не терпит одиночества.

– Чем занимаетесь? – поинтересовался Рой.

– Вот пытаюсь привить не много человечности этой железяки, но всё безрезультатно. Бестолочь, одним словом, – профессор Ричардсон не много расстроился. Подперев подбородок кулаком, внимательно смотрел на Роя. – Чем могу быть полезным?

Рой не знал с чего начать разговор. Крутился на стуле от неловкости, подбирая правильные слова.

– Да не мнись. Давай, выкладывай, всё на чистоту.

– Только если этот разговор останется в тайне?

Ричардсон не много поразмышлял и без всяких условий согласился.

– Помните запись, которую мы слушали в вашей лаборатории? – спросил Рой.

– Диалог с мальчишкой, на неизвестном языке. Помню.

– Мне кажется это не я.

– Так. И почему ты так решил? – недоумевающе посмотрел профессор на Роя.

– Вы же знаете, что, когда слышишь свой голос в записи он звучит как-то странно, не так, как ты его себе представлял? Я и раньше слышал свой голос в записи, и точно вам говорю, с мальчиком говорю не я.

– Хм, – смущенно произнес профессор, – этому должно быть какое-то объяснение.

– Я сегодня заходил к доктору Грачеву и попросил копию записи. У себя в каюте я сделал запись своего голоса и сравнил. Для меня звучат как два разных голоса.

– Но, программа подтвердила, на девяноста пять процентов, что это твой голос, – сказал профессор.

– Знаю, но может, это по тому, что сделанная запись не совсем моя. Возможно, мы не на сто процентов являемся точными копиями?

– Мало, вероятно, я же слышу голос как свой, да и остальные признали себя.

Ричардсон встал со стула и нервно стал ходить по лаборатории.

– Теперь профессор самое странное.

– Что еще может быть страннее?

– Тише, профессор, – Рой говорил в полголоса, – нас не должны услышать.

Ричардсон открыл дверь и выглянул в коридор. «– Все чисто», – шепотом произнес профессор.

– А, этот, – Рой ткнул пальцем в потолок. Профессор кивнул в ответ.

– Гай ты слышишь меня?

– Я не знаю кто это такой, – с пренебрежением ответил компьютер.

– Ах, ты…, – яростно зашипел профессор, – компьютер отключись. После с тобой разберусь.

– Выполняю, – ответил компьютер.

– Говори, теперь все чисто, – профессор на всякий случай еще раз выглянул за дверь.

– Я понимаю инопланетный язык. Я знаю, о чем говорил «я» с мальчиком.

– Ты же только что сказал, что это не ты.

– Ну, да, как бы не я, – замялся Рой.

– Тогда как это возможно?

– Не знаю, – Рой завалился в профессорский стул, – в лаборатории, когда доктор Грачев включили запись, у меня сложилось впечатление знакомой речи, но тогда я не понимал точно, что это. А сегодня, когда решил заново прослушивал у меня в голове, возникают не понятные образы.

– А пойдем ка, прогуляемся к доктору Грачеву. – Предложил профессор Ричардсон.

Дверь в лабораторию доктора была приоткрыта, Рой зашёл первым.

– Док, дома кто есть? – крикнул Рой стоя у входа.

– Доктора не видно. – Профессор обходил длинный стол, стоящий в центре лаборатории. Опустил глаза, тут же замер, безотрывно смотрел вниз. Сердце заколотилось, перехватило дыхание с трудом вымолвил слова:

– Сюда, Рой! Скорее!

Рой быстро обошёл стол, с другой стороны.

– Как же так? – Рой смотрел на доктора, который лежал на полу с окровавленной головой.

– Компьютер, срочно вызови Брук Беннет и полковника Вершинина, в лабораторию Грачева, – резко сказал Рой.

Компьютер не отвечал.

– Компьютер ты меня слышишь, черт бы тебя побрал, – Рой перешёл на крик.

Услышав крик, в лабораторию не уверенно зашёл Ник.

– Что случилось? Почему кричите?

Рой поднял голову над столом.

– Ник, беги за Брук, пусть срочно идёт сюда. Потом на мостик за полковником. Скажи, что Грачев без сознания.

Команда собралась на мостике, ожидая Брук Беннет и Роя Стюарта с операционной. Рой ассистировал Брук, он, конечно, в медицине полный профан, но ей нужен был не медик, а простой помощник, который от вида крови не столбенеет как истукан.

Прошёл час, а на мостике не было произнесено ни слова. Все только ходили взад-вперед, посматривая друг на друга.

– Наконец-то, – облегчённо шепнула Кэтрин увидев Брук входящей на мостик.

– Как доктор Грачев, ему лучше? – робко спросила Элисон Феликс.

– Состояние доктора Грачева стабильно тяжелое. Ушиб височной доли вызвал субарахноидальное кровоизлияние, – ответила Брук.

– Ушиб, не звучит как приговор, – полковник немного повеселел. – Поясните, доктор?

– Субарахноидальное кровоизлияние – звучит как приговор, сурово ответила Брук Беннет, – смерь, происходит в сорока пяти процентов случаев, – Брук на несколько секунд замолчала. – Мне очень жаль, я ничем не могу помочь.

– Что стало причиной ушиба? – спросил полковник Вершинин.

– Я не судебный медик, точно определить не смогу.

Полковник взял Брук за руку и отвел в сторону.

– Мне нужна ваша версия.

– Точную версию, дам после вскрытия.

Полковник не много опешил, не ожидал такого ответа.

– Сейчас меня устроит ваше предположение.

– Не знаю. Возможно, что-то поднимал с пола и неудачно ударился головой. Или еще как-то.

– Или еще как-то, это как?

– Я не знаю. Вариантов масса. Могли ударить, к примеру.

– Кто?

– Я откуда знаю, – крикнула Брук пожалев, что сказала глупость не подумав.

– А лужа крови? – профессор посмотрел на Роя. – Мы же видели лужу крови?

– Видели, – подтвердил Рой.

– Кровь пошла после падения. Надбровное рассечение.

– Значит, вы не уверены, что это несчастный случай? Верно? – полковник уточнил.

– Я еще раз повторяю. Я, не, знаю! – резко ответила Брук.

– Всем успокоиться, – нервно сказал Вершинин в первую очередь успокаивая себя, – считаю, что на этом дело пока закрыто.

– Как с такой болезнью его допустили к полету? – спросил Рой, – последний вопрос.

Брук остановилась у выхода с мостика. Этот вопрос прозвучал как обвинение.

– Все медицинские карты, я изучила уже после старта. На станции мне предоставили только данные на пилотов. Дела гражданских были засекречены.

– Но, он же знал, что болен?

– Конечно знал, поэтому и спрашивал у Феликс, сохранились ли какие-нибудь медицинские записи на бортовом компьютере старого корабля.

– Зачем?

– Думаю, ему было важно знать, по силам ли ему этот полет.

Вся команда буквальна прожигала взглядами Элисон Феликс.

– Не нужно на меня смотреть, как на вселенское зло. Здесь все исключительно по собственному желанию, и доктор Грачев не исключение. Да, у доктора были проблемы со здоровьем. Мы сделали полную медицинскую диагностику, все риски были ему известна. И если бы, не эта нелепая случайность, доктор был бы в полном порядке.

– Если бы…, – зло повторил профессор.

– Это могло произойти и на Земле. В любой момент. Профессор не надо меня демонизировать, – Элисон Феликс перешла на крик, – в конце концов, не я принимала решения, он сам принял.

– Всем нужно успокоиться, – полковник пытался разрядить обстановку. – Тяжелый день. Всем отдыхать. Разойтись по каютам.

– Сразу прийти не мог. Длинный разговор с Феликс, – полковник Вершинин закрыл за собой дверь в лабораторию профессора. – К чему такая конспирация?

На стуле у высокой стойки сидел Рой. Тихо наблюдал за профессором. Ричардсон немного приподнял голову верх, тихо начал говорить:

– Гай, ты меня слышишь?

Полковник, не понимая, кто такой Гай, сдвинул брови.

– Да, профессор Ричардсон, – ответил компьютер.

– Сейчас, разговаривая со мной, ты видишь всех членов экипажа.

– Я вижу весь корабль, за исключением уборных и кают экипажа.

– С 11:20 до 11:28, я по внутренней связи разговаривал с доктором Грачевым. Через десять минут пришел Рой, было в 11:38. Беседа была не долгая, до 11:53. —Ричардсон подошел к рабочему столу и развернул монитор к Вершинину. – Гай покажи Грачева в промежутке времени, с 11:28 до 11:53.

На экране появился Лев Грачев. Возился с чем-то на столе делая записи, потом встал, налил кружку чая, вернулся к столу сделать еще несколько записей, обронил ручку, опустился под стол и уже не поднимался.

– Все так, как предполагала Брук Беннет, – подытожил полковник Вершинин.

– Смотрите на время, а не на Грачева, – пояснил Рой.

Профессор еще раз включил запись.

– Так!? – многозначительно произнес полковник, – пропали шесть минут записи. Может это сбой компьютера. Солнечная вспышка, магнитный удар.

– Я тоже сразу так подумал, но увы, – профессор обратился к компьютеру, – Гай покажи запись между тридцать восьмой и сорок четвертой минутой.

– Доступ к файлу запрещен, – ответил компьютер.

– Кто поставил запрет на файл? – спросил полковник.

– Я ограничен в ответах, – ответил компьютер.

– Ладно. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. – Не довольный командир встал со стула. – Компьютер немедленно сканируй сетчатку глаз, установи статус и предоставь доступ к файлу.

– Полковник Денис Вершинин, командир звездолета «Сейвал», личный номер 3 02 19 45, – на несколько секунд компьютер замолчал. – Доступ к файлу запрещен.

– Этого не может быть, – возмущенно сказал полковник, – проверь еще раз.

– Доступ запрещен, – компьютер был не приклонен.

– Кто на корабле имеет самый наивысшей статус?

– Вы полковник, – ответил компьютер.

– Это еще не все. – Профессор снова включил запись.

Полковник всматривался в каждый кадр, после произнес:

– Записи Грачева со стола пропали.

– Определенно, не несчастный случай, – Рой грустно произнес, понимая, что кто-то из команды убийца. Но слово «убийца» в слух произносить на стал.

– Компьютер запусти снова запись, – полковник отдал приказ компьютеру.

– Файл не доступен, – ответил Гай.

– Повтори? – не понимая, что происходит Вершинин сел на стул. – Эллисон Феликс, думаю у нее, доступ выше моего, – раздраженно сказал полковник.

– Думаете, это она, Грачева? – спросил Рой.

– Не думаю, но она определенно знает кто.

– Покрывает, чтобы на корабле не начался ад. – произнес Рой и тихо добавил, – разумно, даже мудро.

Профессор Ричардсон посмотрел на Роя, потом уверенно произнес:

– Думаю сейчас самое время, все рассказать командиру, – Ричардсон обратился к Рою.

Полковник напрягся, он чертовски не любил сюрпризы.

– А, этот? – Рой намекнул на компьютер, что он их слышит. – Идемте в каюту, там поговорим без посторонних ушей.

– Каюты тоже прослушиваются. Только доступ к файлам не ниже первого помощника командира, – пояснил полковник.

Полковник через свой личный номер отключил присутствие компьютера в лаборатории Ричардсона.

– Давай, выкладывай, – с тревогой в голосе сказал полковник. Жутко не хотелось добавлять еще неприятностей, к происшествию с Грачевым.

– Запись, разговор с мальчиком, – начал Рой. – Это не я.

– Что значит не ты?

– Это не мой голос.

– Интересно. – Удивил Рой полковника.

– Но, я прекрасно понял, о чем речь в разговоре.

– Как? Ты понимаешь инопланетный язык?

– Я всегда думал, что это наш с отцом выдуманный язык. Всегда считал, что это игра, ни я, ни папа к этому серьёзно никогда не относились. Сразу не сообразил, а сейчас он как из подсознания вылез. Я все вспомнил. – Стюарт переживал, что командир сочтет его сумасшедшим.

Полковник внимательно выслушал историю, немного подумал и тихо произнес:

– Хотелось бы знать, о чем был разговор с мальчишкой?

– Ни о чем. Нет ничего что могло заинтересовать нас с вами.

– Ясно, – протяжно произнес Вершинин, переваривая все сказанное выше. – Меня, больше всего, беспокоит, что кто-то ведет странную и опасную игру. Нужно держать ухо востро, – резко сказал полковник, потом посмотрел в растерянные глаза профессора и Роя, и понял, что ни тот ни другой не знают, как держать ухо востро. – Электронный ключ от лаборатории должен быть в вещях Грачева. Возьмите в медотсеке. Добудьте всё, что сможете. И ещё, – уже в дверях сказал Вершинин, – в это дело посвящены только мы, трое.

***

Глубокой ночью Ричардсон поднялся на мостик. Полковник сидел в центральном кресле и молча смотрел в черный экран.

– Вы хотели о чем-то поговорить? – спросил профессор, потягивая верхние конечности, еще не отойдя ото сна.

– Хотел, садитесь.

Профессор, укутанный в одеяло, завалился в кресло второго помощника.

– Вы хорошо знаете Роя Стюарта? – спросил полковник, не отрывая взгляда от черного экрана.

– Достаточно, чтобы понять, что он хороший парень.

– Вы в курсе, что его IQ переваливает за 190 пунктов? Выше, чем у вас профессор, – полковник в кресле повернулся лицом к профессору.

– Нет, не знал.

– Вы знаете, чем он зарабатывает на жизнь?

– Рой говорил, что сменил не мало профессий, – профессор уже догадался куда клонит полковник. – Давайте сразу к делу.

– К делу, так к делу, – полковник набрал личный номер командира и потребовал компьютер вывести на экран личное дело Роя Стюарта.

Ричардсон не спеша прочел файл. Профессор не любил с ходу делать какие-то выводы, он любил всю новую информацию, как следует проанализировать.

– И…? – протяжно произнес профессор.

– Есть поговорка: «Сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит», – полковник пристально смотрел в глаза профессора. – Вы понимаете, что Рой Стюарт может вести собственную игру?

– Какую? Зачем? – профессор требовал объяснений, – вы же сами видели, что во время нападения на Грачева, Рой находился в моей лаборатории, со мной.

– Возможно, он не нападал на Грачева…

– Возможно? – профессор прервал полковника.

– Он мог воспользоваться ситуацией. С его то умом и криминальным талантом ожидать можно чего угодно.

– Но, зачем ему это?

– Не знаю. Пока не знаю.

Профессор ненадолго призадумался, после произнес:

– Чувствуется рука Элисон Феликс. – пристально профессор всматривался в глаза командира, – это она? точно она, можете не отвечать, – уверенно сказал Ричардсон, – вот так, ловко подвела вас к таким выводам, да? – с обидой спросил профессор.

После слов профессора на мостик поднялась Феликс.

– Вы, все слышали, я прав? – сказал профессор, жутко разочаровавшись в командире. – Тогда, вы, Феликс, объясните, зачем Рою весь этот цирк?

– Вы знаете, что означает слово эскапизм?

Профессор конечно же знал, но отвечать не хотел.

– Это бегство от реальности в выдуманный мир. Вы помните сколько Рою было лет, когда отец придумал собственный язык?

– Три года, – тихо произнес Ричардсон.

– Примерно в это время погибает вся его семья. Вскоре, на долгих десять лет его жизнь станет адом. Вы понимаете, к чему я виду? – Эскапизм в медицине называют шизофренией, – продолжила Феликс.

Профессор молчал, только сурово смотрел то Феликс, то на полковника.

– Единственное, о чем прошу – предоставляйте Стюарту, как меньше информации. Как бы вы ему не доверяю но уверяю вас профессор, вы можете оказаться марионеткой в руках этого человека.

Профессор молча пошел к выходу.

– И еще, – Элисон Феликс сказала в след профессору, – прежде чем вы будете разговаривать со Стюартом сначала обдумайте все услышанное.

***

Когда Рой и Ник поднялись на верхнюю палубу, вся команда пристально смотрела в большое панорамное окно.

Множество колец и воронок из облаков разного цвета, обжимают великана, двигаются в различных направлениях, меняя форму создают божественные рисунки на поверхности огромного газового гиганта. Юпитер! 650 000 000 километров от дома. С этого момента визуальный контакт с Землей закончен.

– Ужасающе беспощаден, умопомрачительно бесподобен, он так близко, что, кажется, корабль не справится с его мощной гравитацией, и сейчас он поглотит нас, – пораженный зрелищем с особым упоением шептал профессор, – исполин великолепен, – чтобы не отвлекать от зрелища остальных, профессор продолжал говорил тихо, еле слышно рядом стоящей Брук, – смотри, видишь, это красное пятно на боку Юпитера? Оно, в три раза больше нашей Земли, самый сильный шторм в Солнечной системе, он бушует более трёхсот лет, ветра достигают пятисот километров в час. – Команда начинает плотней сдвигаться к профессору, чтобы слушать его комментарии, – вся эта сбитая пена из облаков, скрученная словно морские канаты, устраивает величайший ураган из водорода и гелия. Любая здесь молния в тысячи раз сильнее самой сильной на Земле. Все бурлит, кипит, буквально разрывая планету изнутри, конфликт не гаснет никогда. Не правда ли, это прекрасно?!

Кэтрин стояла возле Роя, вслушиваясь в слова профессора Ричардсона, словно заворожённая. Еле чувствуя, она коснулась ладони Роя, рука Кэтрин была слегка прохладной, пальцы трепетали от страха, она больше всего боялась, что Рой может, отшагнут, отдёрнуть руку. Но, он только крепче сжал её крохотную ладонь. Маленькие пальчики Кэтрин обвили большую кисть Роя, левой щекой она аккуратно прикоснулась плеча. Кэтрин стало тепло и уютно, бросать руку совсем не хотелось. Она было счастлива. Счастлива сейчас, в эту минуту.

– Ник, где ты пропадаешь, я повсюду тебя ищу? – Ник не успел ответить, как Рой тут же выдал: – Ты мне друг или нет? Отвечай, быстро не задумываясь. Да или нет?

– Конечно, да.

– Тогда с тебя две свечи. – Рой быстро развернулся и пошёл по коридору в сторону командирского мостика, не дав никаких объяснений. – Они мне нужны через час, – обернувшись, крикнул Рой.

Целый день Рой выискивал всякие мелочи, чтобы устроить праздничный вечер для Кэтрин.

В проеме двери, своей лаборатории стоял профессор. Ричардсон был довольно своеобразный человек, он не искал друзей на работе, ни перед кем не заискивал, зачастую комфортнее чувствовал себя с группой студентов, нежели с коллегами преподавателями. Человек с множеством причуд, которые впоследствии становились причиной всех его неурядиц.

Улыбка на лице профессора означала, что на горизонте показался Рой. Тот же, заметив профессора, хотел свернуть, так как знал, профессор в коридоре, три часа долой. «Скорее сюда», – услышал Рой, прежде чем сообразить, куда ему свернуть направо или налево.

Спустя два часа Рой забежал на мостик, командира не было, в кресле второго пилота сидел лейтенант Джек Смит.

– Полковника нет? – Рой и сам видел, что нет, но почему-то спросил.

Джек неохотно повернулся лицом к Рою и снисходительно, по-дружески смотрел на него.

– Спешишь куда?

– Выручай.

– Что?

– Только строго, между нами.

– Конечно, – лейтенант Смит развел руками, – строго, между нами.

– Мне нужна бутылка шампанского или вина, только она мне нужна сейчас и не спрашивай зачем.

– Зачем? – спросил Джек с непробиваемой физиономией, – шучу. В столовой, на верхней полке, где посуда, лежит одна бутылка, довольно приличного вина.

– Спасибо, ты настоящий друг, – крикнул Рой находясь уже в проеме дверей.

– Не за что. Спасибо скажешь профессору. Это он её слизал со стола, когда праздновали прибытие к Юпитеру.

– Вино профессора? – задумался на секунду Рой, – ну и ладно.

Рой пулей помчался по коридору. По пути заскочил к Нику в комнату.

– Ну? – Рой шарил глазами по комнате. – Где?

– Вот, – Ник указал в сторону стола.

– Что вот?

На столе стояли две кружки, наполненные до половины растительным маслом с выведенными наружу фитиля, сделанные из хлопковой ткани.

– Вот, – Ник кивнул головой в сторону кружек.

– Что это? – Рой увидел на столе, сделанные на скорую руку две лампады. – По-твоему, я её молиться приглашаю?

– Рой, мы на исследовательском корабле, а не на круизном лайнере, – Обиженно сказал Ник. – Так-что бери, что есть, а не нравится…

– Беру, не обижайся, – Рой прервал друга, – Я пошутил.

Вечером у Роя, было все готово. Кэтрин приглашена. Импровизированный стол в ботаническом саду накрыт. Лампады, вино. Правда цветов не было, ну да ладно. Рой хотел было надрать в саду, но потом дошло, что Кэтрин заругает.

Но не успели допить первый бокал вина, как прозвучала сирена – сбор на капитанском мостике. Вечер Роя и Кэтрин завершился, не успев начаться.

Компьютер сделал изменения в расчётах и прыжок должен состояться уже через час.

***

Рой отсоединил шлем командира от скафандра. Размытый силуэт Стюарта, понемногу начал проясняться. Рой тряс полковника за плечи, что-то говорил, вены на шеи периодически раздувались. Крик Роя, словно разбитый ветром, доносился до Вершинина откуда-то из далека, превращаясь в отрывки непонятных слов.

– Полковник…. Слышите меня? Очнитесь. Скорее просыпайтесь, – кричал Рой, смотря в глаза Вершинину, – мне нужна ваша помощь.

– Что случилось? – Вершинин вертел головой по сторонам.

Команда сидела на своих местах, без движения.

Рой протянул полковнику флакон с винтовой пробкой, до половины наполненный прозрачной жидкостью.

– Что это? – не понимая, что внутри, но все равно не произвольно протянул руку к флакону.

– Пейте до конца, это поможет прийти в себя.

– Все живы? – полковник смотрел на экипаж.

– Да, живы. Давление в скафандрах, по не понятной причине резко упало. Должно быть, это и послужило причиной глубокого сна.

– Причина не в этом, – вмешался Гай.

– Тогда в чем? – спросил Рой у компьютера.

– ЗАКС, – ответил Гай.

– Поясни?

– Закись азота или, как еще называют кислородная седация, – пояснил Гай.

– Как закись азота могла попасть в баллоны с воздухом? – спросил еще не до конца пришедший в себя Вершинин.

– Возникла более серьезная проблема, – ответил Гай.

– Что на этот раз? – нервно отреагировал Рой.

– Корабль быстро сближается с большим метеоритом. Нужно срочно изменить угол движения корабля.

– Так измени, – крикнул полковник.

– Выполняю.

– Что я должен делать? – спросил Рой у полковника.

– Давай перенесём майора в твоё кресло.

Через несколько секунд Рой уже сидел в кресле первого пилота, по правую руку от полковника. Командир маневрировал, уходил от столкновения как мог.

– Скорость очень высокая, нам не уйти, – тихо прошипел полковник.

– Полковник Вершинин, – Гай обратился к командиру, – столкновение произойдёт через семнадцать секунд.

– Компьютер, защитное поле выдержит удар?

– Нет, – однозначно ответил Гай.

– Теперь остается надеется, что майор Гувер нас не обманул.

Рой вопрошающе посмотрел на командира.

– Чуть левее твоей руки красный колпачок. Подними его вверх.

– Компьютер, прицел в центр метеорита, – командир перешёл на крик. Адреналин брал верх.

– Столкновение, через семь, шесть…

С огромной скоростью корабль догонял, еле ползущий метеорит размером с пятидесятиэтажный дом.

– Столкновение через три секунды.

– Командир нужно принимать решения, – Рой посмотрел на полковника, – командир, ну же, командуйте.

– Залп, – заревел во все горло командир.

Рой с бешеной силой вдавил кнопку внутрь. Метеорит разнесло в разные стороны. Огромное облако пыли, корабль пронзил в долю секунды. Большой осколок, размером с автомобиль, вырвал кусок мяса из правого борта корабля, только чудом не оторвал двигатель правой палубы, мелкие осколки в трёх местах, словно масло пронзили корабль.

– Рой у тебя железные нервы. В такой сложной ситуации повел себя, как настоящий профи, – полковник по-дружески похлопал по плечу Роя, – а я замешкался. Нам повезло, а могли погибнуть.

Рой ничего не ответил, а ведь кнопку он нажал за секунду до команды полковника.

***

Через пять часов вся команда наблюдала чудовищную картину. Серая, расколотая планета, изуродованная черными шрамами, разломами в сотни километров в глубину, и десятками в ширину, без атмосферы, без воды, абсолютно мертвая, безжизненная глыба. Похожая на выпитое яблоко, со сморщенной, вдавленной внутрь кожурой.

Никто из команды не ожидал увидеть такое чудовищное зрелище. Профессор Ричардсон от расстройства сел в командирское кресло, крепко сжал лицо руками и тихо произнес:

– Не могу поверить. Мы слушали радиопереговоры Роя с поверхности планеты. – Ричардсон посмотрел на Элисон Феликс, – это не планета, это выдавленный персик сквозь пальцы, здесь не только биологической жизни нет, здесь никакой жизни в априори быть не может.

Элисон Феликс не обращала на профессора никакого внимания, впрочем, как и на остальных отдавала приказы компьютеру.

– Компьютер выведи корабль на четырехсоткилометровую орбиту?

– Выполняю.

– Приготовьтесь расставить спутники, – Феликс обратилась к майору Энн Райнан.

– Четыреста, – объявил Гай.

– Приступить к сканированию планеты, мне нужна крупномасштабная навигационная карта, – Элисон отдала приказ компьютеру.

Рой подошел к только что вошедшему полковнику и тихо спросил:

– Все по плану?

– Да, – утвердительно ответил Вершинин.

– Прошу внимание! – Элисон Феликс пыталась привлечь внимание команды, но полковник ее прервал.

– Плохо спал, всё размышлял….

– Полковник нам очень жаль, что у вас выдалась сложная ночь, но я пытаюсь….

– Помолчите Элисон. Через минуту вы продолжите, я с превеликим удовольствием выслушаю вас, – с какой-то особой колкостью прервал Вершинин Феликс.

– Хорошо, – фыркнула Элисон. Буквально впилась взглядом в командира. – Мы вас все внимательно слушаем.

– Питер Ревсон вы нам ничего не хотите сказать о вашем пребывании на борту? – совершенно спокойно и неожиданно для все Вершинин перевел разговор с Феликс на Питера.

– Нет, – спокойно ответил Питер.

– Тогда Элисон вам слово, – с упрёком произнёс полковник, – вы, с нами тоже, ничем не хотите поделиться?

– Нет…, – Элисон удивлённо смотрела по сторонам.

– На нет и суда нет. Лейтенант Смит арестуйте Элисон Феликс и Питера Ревсона. Пусть подумают в изоляторе. – Команда погрузилась в полный шок, молча переглядывались, не понимая, что происходит. – Лейтенант вам нужно дважды повторить, – резко произнёс полковник.

– Полковник стойте. Я действительно не знаю, что происходит, – оправдывалась Феликс.

– Даю последний шанс, – полковник с упрёком смотрел на Элисон и Питера. Ему не нравилось, когда его держат за дурака.

– Полковник, я требую, чтобы вы объяснились, – резким тоном сказалась Элисон.

Дело в том, что у полковника ничего нет, пустышка, только предположения Роя, что Феликс дрогнет, сломается. «Идиот, кретин… – первая мысль, которая промелькнула в голове полковника, – что я несу?» – Каменное лицо полковника, казалось, сейчас развалится на части. О блефе он знал только из кино.

«Опять влипли…», – левый глаз профессора Ричардсона начал предательски подёргиваться, нервишки слабенькие, к тому же у Элисон Феликс откровенная непереносимость профессора, и при любой возможности она не упускала случая укусить Ричардсона. – «А тетерь, когда все узнают, что это я сказал полковнику, что Элисон и Питер зайцы безбилетные. Это выглядит, как жалкая месть, мелочного человечишки…, что же делать?» – Профессор не мог успокоиться, – «какого черта я полез с этой записью?»

На мостике стояла гробовая тишина.

Рой подошел к столу и демонстративно, немного пафосное вытащил из ящика жесткий диск. Тихо, спокойно начал говорить:

– Жесткий диск, над которым работал Грачев в свой последний день, – Рой положил на стол перед Феликс флэш-карту, – а это карта, на которой он оставил свой мысли.

– Постойте…, – Феликс пыталась, что-то сказать в свою защиту, но полковник ей не дал.

– Доктор Грачев знал, что вы лжете. Своими выводами хотел поделиться с профессором Ричардсоном, но не успел. Вы ему помешали. Чувствовали, что он помеха вашим планам, убрали с дороги доктора. По-хорошему не захотел, замолчал по-плохому, так?

– Что вы себе позволяете? – возмутилась Элисон.

– Перестаньте разыгрывать спектакль. Вас и вас, – полковник указал пальцем на Феликс потом на Питера, – на борту быть не должно.

Элисон обернулась в сторону Питера, он хладнокровно смотрел в глаза полковника. Элисон была чертовски умна, прежде чем произнести хотя бы слово она продумает все варианты.

«Питер не дрогнет, это однозначно…» – с уверенностью подумал Рой, – «а вот Элисон, должна. Чем больше терять, тем сложней играть в такие игры». – Рой поймал себя на мысли, что пытается сам себя успокоить.

«Упираться не куда, да и капитан настроен решительно, закроет в камере без малейшего колебания, а из камеры куда сложней доказать свою невиновность, – взвесив все за и против, Элисон не стала рисковать свободой».

– Хорошо, – скрипя зубами сказала Феликс, – я все расскажу.

После слов, «…все расскажу», полковник, профессор Ричардсон и Рой, выдохнули полной грудью. Опираюсь на подлокотник, профессор не заметил, как плюхнулся в кресло второго помощника, только после прожигающегося взгляда лейтенанта Смита, Ричардсон понял, что слегка потерял ориентацию в пространстве.

– Успокойтесь. В нашем пребывании на борту «Сейвала», нет ничего криминального. Все обвинения в том, что мы «якобы» причастны к травме доктора Грачева, просто абсурдны и оскорбительны, – спокойно, рассудительно говорила Элисон, – год назад с лунной станции стартовал корабль – «Навигатор» с экипажем из девяти человек. Я формировала группу, из двухсот претендентов, отобрали восьмерых, я была девятая. Каждого человека я тестировала лично сотню раз. Мы были готовы на все сто процентов.

– Тогда почему вы здесь? – спросил полковник.

– Приступ острого аппендицита, за день до старта. Брук может подтвердить, она видела мою медкарту, к тому же физически проводила осмотр. – Брук Беннет кивнула полковнику. – На подготовку ещё одного члена экипажа ушло бы минимум полгода. Отложить взлёт, значит конец проекту, всему над чем мы работали многие годы. Колин Ревсон занял моё место – брат Питера, мы вместе работали над этим проектом. Он не хотел лететь из-за своей семьи, у него, за несколько дней до полета родилась дочь. Я уговорила его.

– Мы пришли за ними? – шокированный профессор спросил Феликс.

– Домой вернуть весь экипаж Навигатора, вот основная задача экспедиции.

– Но, почему молчали. Зачем эти глупые тайны, – продолжал огорошенный Ричардсон.

– Сказав правду, что первый корабль без вести пропал. Кто бы из вас согласился на рискованную миссию?

– Резонно, – кивнул Рой.

– Было решено, некоторые факты умолчать, и дать событиям идти своим чередом, без лишней осторожности. – Элисон Феликс развела руки по сторонам, – и вот мы здесь, живы и здоровы,

– Что с кораблём? – голос полковника стал не много мягче.

– Я не знаю. Все попытки наладить связь с Навигатором окончились неудачей.

– Скажите профессор, от сюда связь с Землей возможна.

– До этого момента, думал определенно нет.

– По каким законам происходит передача данных, никто не знаем, мы думаем, что сигнал идет по следу корабля. Разрыв пространства ещё какое-то время остаётся открытым, поэтому Земля получает все данные с компьютера корабля, – добавила Элисон.

– Вы не знаете где точно мы находимся? – спросил Ник.

– Нет, не знаю.

– Последний вопрос, который волнует лично меня, почему именно из нас решили сформировать спасательную экспедицию? – спросил Рой.

– Честно говоря, для меня это такая же загадка, как и для вас.

– Но все же, – Рой смотрел в глаза Феликс, – вы не можете быть в полном неведении?

– После долгих разбирательств с «Навигатором», – продолжила Феликс, – комиссия пришла к странному на мой взгляд решению. Доктор Бломберг, председатель комиссии предложил разыскать вас. Он убедил директоров правления что, если в точности повторить исторический сюжет событий, успех гарантирован. Мне казалась его затея, полным бредом, но как видите, он оказался прав.

– И, вы ничего не предприняли?

– Я не привыкла оспаривать приказы сверху. Задача поставлена сверху я выполняю.

– Когда вы намеривались рассказать всю правду? – спросила Брук.

– Если бы нам не удалось обнаружить «Навигатор», тогда никогда.

– Действуем по вашему плану, всё равно не из чего выбирать, – резко и решительно сказал полковник, – планета мертвая, ищем «Навигатор», и домой. Делать здесь нечего.

– Получили первые данные со спутников, – обратилась майор Райнан к полковнику, – передаю профессору Ричардсону на планшет.

– Что там? Обрадуйте нас профессор. – Полковник по-настоящему завелся. У него появилась настоящее дело, стоящее.

– У планеты нет электромагнитного поля. Ядро по всей видимости полностью остыло. На такой планете невозможно протянуть год.

– Профессор, вы ошибаетесь. – вмешался Гай. Ричардсон прищурил глаза, думал, как проучить этот пакостный компьютер. – Ядро не остыло, оно физически отсутствует. Его попросту нет.

Профессор в недоумении покачал плечами. Ричардсон хотел как-то прокомментировать Гая, как тот снова влез и не дал профессору произнести даже слово.

– Предположительно, ядро могло испариться, через огромную воронку, которая абсолютно точно доходит до центра планеты.

– Тим? – смотрел Рой на профессора ожидая подтверждения или отрицания.

– Что я могу сказать? Все, что мы знаем о строении планет, это лишь теории, чистой воды догадки.

– Но есть и хорошая новость, – снова влез Гай. – В квадрате, 0207, есть странная аномалия, видны следы атмосферы.

– Этого не может быть, скорей всего неполадки спутников, – уверенно фыркнул профессор.

– Через две минуты можно визуально наблюдать с корабля, – язвительно ответил Гай.

Вскоре открылась удивительная картина, на расколотой до ядра планете, высосанной все жизненные соки, образовался маленький оазис жизни, размером с современную Норвегию.

Через час экипаж «Сейвала» собрался в транспортном шлюзе, у шаттла под номером один. Элисон Феликс обошла грузовой отсек с удивлённым лицом.

– Элисон, вы, что-то потеряли? – произнес профессор Ричардсон, придавая словам, как можно больше иронического тона.

– Да, кажется, потеряла, – Элисон пронзительно смотрела в глаза полковника. – Здесь было четыре шаттла, а сейчас три.

Все кроме Роя уставились на командира, в ожидании, что полковник тоже будет удивлен, но Вершинин находился в полном спокойствии.

– Осколки метеорита сильно потрепали шаттл, был пробит левый топливный бак, лобовое стекло, повреждена гидравлическая система курсовой стабилизации, – командир указал пальцем на большое маслянистое пятно на полу, – топливо очень токсично, пришлось нам, с Роем, избавится от шаттла. Сбросили в космос.

Шаттл вынырнул из грузового отсека «Сейвала». За штурвалом лейтенант Смит, на удивление совершенно спокоен, доже пытался шутить, только вот с юмором совсем беда. Когда Джек шутит, растягиваешься в улыбке только лишь ради уважения, просто хочется поддержать, помочь как-то товарищу, а потом думаешь, что за бред, но все же молчишь и терпишь.

– «Первый» вызывает «Сейвал», прием. Мы входим в атмосферу, – лейтенант был максимально внимателен, – ее удерживая какое-то силовое поле.

Шаттл сильно трясло, казалось, что детище российской космонавтики сейчас развалится на части, но нет, даже напротив с новым препятствием он находил нужные алгоритмы стабилизации и становился еще устойчивее, а еще через минуту порхали как бабочка.

– Снижаемся, – тихо почти шепотом сказал лейтенант Смит, – пятьсот метров…, – не успел договорить Смит, как, что большое влетело в лобовое стекло. Перья рассыпались в разные сторона.

– Это птица, – восхищенно произнес Рой.

– Удача с нами, – уверенно добавил Питер Ревсон.

Лейтенант Смит проложил маршрут, вдоль какого-то каньона, на дне которого текла река, в ней не редко возникали зелёные острова, раздваивая её надвое. В этой части планеты вид не слишком отличался от привычного глазу землянина. Те же горы, тоже небо, те-же реки. Рой, указал Питеру на тонкие извилистые ниточки, бегущие вдоль каньона, иногда переплетались, иногда раздваивались или вовсе обрывались.

– Это же дороги! – изумлённо смотрел Питер вниз. – По-моему, мы на месте.

– Точно! – подтвердил Рой.

«Сейвал» приём, вы меня слышите?» – Лейтенант Смит пытался связаться с кораблём.

– Да, слышимость хорошая. Как ощущение нового мира? – спросила майор Райнан.

– Превосходное ощущение.

– Гай обнаружил слабый сигнал в вашем квадрате. Координаты уже в шаттле. Посмотрите, может, что-то найдете.

– Вас понял, – подтвердил приказ лейтенант Смит.

Смит сделал крутой разворот на север. Шаттл слегка завибрировал, Джек почувствовал, как две пары глаз впились ему в спину. Рой, и Питер с осуждением посмотрели на пилота, но говорить ничего не стали.

– Майор, мы на месте. Принимаем слабый сигнал бедствия, но самого объекта не видно.

– Джек смотри, – Рой указывал пальцем в сторону скалы, разломанной пополам, – блики, что-то отсвечивает солнечный свет,

Лейтенант приблизился, как можно ближе. Через секунду сигнал усилился, было очевидно, что он исходит именно из этого места.

Между скал был зажат разорванный на части корабль.

– «Сейвал», вы это видите?

– Да, видим, – полковник переключил связь на себя.

– Облетели со всех сторон, признаков движения нет. Прошу разрешение на посадку. Внизу не плохая площадка, как раз для нашей ласточки.

– Минуту Джек, – полковник выключил кнопку громкой связи. – Что вы думаете? – полковник обратился к Элисон Феликс и майору Райнан.

– Мы сюда за этим летели. Сажайте шаттл, – без колебаний ответила Феликс.

– Гай, обследуй район около шаттла, в радиусе пяти километров, – Вершинин отдал приказ компьютеру.

Весь экипаж пристально следил за ситуацией. Профессор от волнения не мог найти себе места, протаптывал тропинку от командирского кресла до своего. Кэтрин попросилась в кресло лейтенанта Смита. «Черт бы её побрал это же моё место, по праву …», – под нос, без злобы ворчал профессор. Кэтрин, конечно, чувствовала, сфокусированный в центре спины, где-то между лопаток, на сквозь прожигающий взор профессора. Ну, и конечно нескончаемое шорканье башмаков.

– Садитесь…, – мысль ещё не до конца сформировалась в голове Кэтрин, как профессор уже стоял рядом, даже подал руку, чтобы удобнее было встать. Кэтрин ещё никогда не доставалось столько комплементов взамен кресла. Конечно, профессор ещё не раз вскакивал от восторга увиденного, и продолжал вышагивать, туда-сюда. Чтобы усадить обратно мельтешащего и бубнящего Ричардсона, Кэтрин делала шаг вперёд в направлении места второго помощника, и профессор тут же падал обратно в кресло, с необычайно умным видом.

– Активности в этом районе не обнаружено, – доложил компьютер.

– Обследование корабля разрешаю. Раздобудьте бортовой журнал, – командир сделал паузу, посмотрел на отчет Гая. – Уровень кислорода в норме, радиация в норме, гравитация земная, скафандры можете снять.

Шаттл вернулся на борт «Сейвала», через шесть часов. После ужина, на командирском мостике начался детальный разбор полёта, полковник Вершинин предложил перенести на утро, но не успел он об этом заикнулся, как нарвался на огромное недовольство со стороны профессора. Ждать до утра даже не рассматривалось.

– Маленькое объявление, перед тем как начнем, – Элисон Феликс хлопала в ладоши, чтобы успокоить возбужденную команду, – с сегодняшнего дня мы переходим на время согласно квадрату 1142, Гай перенастроил ваши наручные часы, компьютеры и коммуникаторы. Время вращения планеты идентично Земной, так что сложностей не будет.

Запись загрузили в центральный компьютер. Все тихо сидели в предвкушении удивительного.

– Профессор Ричардсон, прошу вас, начинайте, – скомандовал полковник.

– Гай, выведи изображение на центр зала, – компьютер выполнял все приказы без комментариев, – спроецируй картинку в трёхмерное изображение.

«Навигатор» снаружи сильно повреждён, опрокинут на правый бок, хвостовая часть оторвана, она лежала внизу, на склоне ущелья. На дне каньона виднелись остатки двух тяговых двигателей, другие два держались на трубках, жгутах различных проводов и на нескольких еле живых креплениях. Носовая часть корабля была переломлена надвое и скорее всего от малейшего движения окажется там же, где и два тяговых двигателя. Корпус корабля усыпан сквозными метеоритными пробоинами. Множество обгорелых обломков валялись рядом.

«Навигатор» по габаритам втрое уступал «Сейвалу». Корабль был не похож, не по внешнему виду, ни по внутреннему строению, поэтому узнать для чего предназначалось, то или иное помещение сходу невозможно.