Тень с Севера

Глава 18 Лютый Зверь

Великая река несла воды к югу. Солнце играло на волнах, пронзительно кричали чайки. Многоголосым шепотом накатывал и затихал шелест камыша в поймах. Дальний берег терялся в синеватой дымке. Река здесь была так широка, что напоминала море.

Нойда стоял на крутом косогоре, отдыхая после долгого подъема, и, щурясь, глядел из-под руки вдаль.

– Видал я полноводные реки, но поистине ни одна и близко не сравнится с этой, – проговорил он, обращаясь к молодому мерянскому жрецу – арбую, который стоял рядом. – Когда в землях вису болтали, будто Ильха берет начало на небесах, я лишь улыбался – но сейчас, во имя Луота, готов в это поверить!

– Наша земля воистину любима богами и полна чудес, – подтвердил мерянин, переводя дух.

Сам он был родом с озера Неро, а звать себя велел Тучкой.

– Повсюду, куда ни глянь, пересекаются тропы вышних и смертных… Вот, скажем, огромный утес у нас на Неро. Он подобен великану, что сошел с небес прямо в озеро! Как поклонишься Велесу, брат-жрец, – приходи к нам. Мы воздвигли капище прямо на макушке небесного великана, чтобы слушать и толковать его мысли…

Нойда кивнул, постаравшись не улыбнуться. Он уже не первый день шагал к югу вдоль этой реки. Он видел ее там, где она только зарождалась – в древних, сглаженных временем Алаунских горах, – и тихо пробиралась среди ельников, медленно набирая силу и размах. Там, в лесах, ее звали Ильха – «долгая».

Чем дальше к югу, тем шире становилась река. В словенских землях, среди лугов и плавней, ее голубой простор разукрашивали белые, полосатые, пестрые паруса лодий, кнарров, расшив… Здесь имя реки вновь менялось. Местные жители звали ее Волха, что на старом языке словен означало попросту «вода».

А река, разливаясь до самого окоема, стремилась все дальше – туда, где лесов уже не было вовсе, а только бескрайние жаркие степи. И там она меняла имя в третий раз. Степняки звали ее старинным словом Ратха – «река богов»…

– Ни разу я не забирался так далеко на юг, – признался нойда. – Скоро ли Медвежий Угор?

– Скоро, – подбодрил его Тучка. – Еще немного, и увидим святой холм… Даже отсюда в солнечную погоду иногда видно. Так-так… Вон, вдалеке, видишь – искорка вспыхивает?

Нойда вгляделся из-под руки в холмистые зеленые просторы. В самом деле, за длинной полосой леса, в синеватой дымке, что-то едва заметно золотилось.

– Что это?

– Сам Перун Золотые Рога нам показался, – почтительно объяснил арбуй. – Там, на вершине, стоит великий, богато украшенный идол Громовика. А вокруг…

И Тучка принялся рассказывать – а точнее, вернулся к рассказу, начатому еще утром, когда молодые служители богов свели дорожное знакомство и узнали, что идут в одну сторону. Туда, где на слиянии рек Волхи и Спорной, над лесами вздымалась возвышенность, прозванная Медвежий Угор. На ее вершине находилось великое святилище. Здесь приносили требы многим богам, и словенским, и мерянским, почитая и уважая всех. Однако величайшими считались Перун Турьи Рога и лесной батюшка Велес.

– Я когда впервые там побывал – сперва понять не мог, куда пришел, – рассказывал арбуй. – Город не город, крепость не крепость… На холме – острог и частокол в три ряда, однако не княжий детинец, а капище. Внизу посад: дома, подворья, торг, харчевни… У причалов в глазах рябит от кораблей. А народу!

– Стало быть, там рядом со святилищем богатый торговый город?

– Нет там никакого города, – ответил Тучка. – И князя у них нет, и даже веча. Это место принадлежит только богам. Всем заправляют волхвы… Вот послушай, я поднимался на самую вершину и сам все видел, своими глазами. Там три стены, три огражденных круга. В первый дозволено входить всем жертвователям и просителям. Во второй – лишь служителям богов. В третий заходят только здешние жрецы… Первый круг – самый большой, внутри него еще один – из костров. Как по праздникам святой огонь во всех ямах разожгут, кажется – еще одна стена вырастает, огненная!

– Надеюсь подняться туда и поклониться великим богам словен, – произнес нойда, внимательно слушавший рассказ. – Особенно Велесу…

– А ты какому богу поклоняешься, брат-жрец?

– Мы называем его Кавраем, владыкой чар, – кратко отвечал нойда.

– Владыка чар? О, тогда тебя точно пустят во второй круг, – молодой арбуй окинул саами любопытным взглядом. – Только учти, волхвы подношения захотят. Просто так разговаривать не станут… А какие там чудесные врата, брат-жрец! Башенки изукрашены божественными ликами, черепами жертвенных зверей, оберегами… Ты где ночуешь сегодня?

– Не думал еще.

– Тогда идем к нам на мерянское подворье! Мы всякому гостю рады. Голодным не останешься! Поклонимся вместе Волозь-Шкаю, Огненному Змею…

Нойда невольно вздрогнул. Ему вдруг вспомнилось, как много лет назад огненным змеем обратился после смерти новогородец Велько, замученный собственным братом…

Солнце ушло в облака, на просторные воды набежала тень.

– Дойти бы засветло, – с беспокойством заметил Тучка.

– Далеко ли еще?

– Нет, близко! Только вон тот лесок пересечь.

Арбуй указал вперед, где в низине шумел густой лес. Длинной полосой он вытянулся меж двух холмов, упираясь в реку.

– Ничего себе близко! – усмехнулся нойда.

Он отлично знал, как обманчив путь, если смотреть сверху. Когда стоишь на вершине сопки, то кажется – до соседней рукой подать. А на самом деле можно идти целый день до вечера, а соседняя гора будет маячить все так же близко…

– Впрочем, – нойда измерил взглядом расстояние, – если дорога хороша, может, и успеем до заката…

Они не успели. День начинал угасать, а вокруг все еще тянулись лишь кусты да деревья. Дорога в самом деле оказалась торной, наезженной, однако путников было что-то не видать. Чем темнее становилось вокруг, тем сильнее беспокоился молодой арбуй.

– Что тебя тревожит? – не выдержал наконец нойда.

– Ох, не дойдем до темноты! Волхвы ворота закроют… Может, вернемся?

– Возвращаться? Это еще зачем? В лесу переночуем. Сейчас тепло.

– Хоть бы попутчиков послали боги, – бормотал арбуй. – Вот же понесло нас на ночь глядя…

– Да чего ты боишься-то?

Тучка тяжело вздохнул.

– А вот чего… Помнишь, я тебе про Медвежий Угор по пути рассказывал? Народ тамошний процветает. Живут вольготно, свободно, только волхвам на прокормление долю выделяют. Никаким князьям не кланяются, подати не платят… Думаешь, почему никто из соседей еще не надумал прибрать Медвежий Угор к рукам?

– Чтут святость места? – предположил нойда.

– А то князья никогда прежде святилищ не разоряли!

– Жрецы держат сильное войско?

Арбуй отмахнулся и, понизив голос, сказал:

– Нет у них никакого войска. Оно им не нужно. Кто чужой явится со злом в Медвежий Угор – на свете долго не заживется.

– Это как же? – с любопытством спросил саами. – Чары?

– Вроде того… Я лишь донести могу, о чем люди поговаривают… Ты ведь знаешь, брат-жрец, что лесной батюшка Велес многолик? И иные его обличья очень страшны. Таковы, что им подобает поклоняться в глубокой тайне. В самой глухомани лесной…

– Хочешь сказать, что здесь есть еще одно капище?

– Ходят слухи, что да, – мерянин быстро оглянулся. – То капище, что на холме, – Перуново. Там – праздники, моления, требы… А если надо воззвать к защите от чужаков, скорый суд свершить над ними – на то есть иное капище…

Арбуй повел рукой, указывая куда-то в сырую, уже окутанную туманной дымкой чащу.

– Где-то там, ближе к Спорной, оно и укрыто. Слышал от людей, что там – кереметь, священная роща. Зовется она Велесовой Логовиной, а поклоняются там темному Велесу в облике Ящера. Говорят, в той роще зияет бездонная нора, вроде пещеры, уходящей в недра земные… Вот там, в этой норе, живет Лютый Зверь.

– Это что за диво? – спросил нойда.

Однако Тучка, глядя застывшим взглядом в лес, не ответил ему, а продолжал еле слышно шептать:

– А еще слухи ходят, что не пещера там, а мокрая бездна, ольга болотная. Оттуда Лютый Зверь и вылезает… Весь чешуей покрыт, будто ящерица, с вот такенными зубами…

– В чешуе, с зубами… – недоверчиво повторил нойда. – Его хоть кто-то видел? Или только побасенки рассказывают?

– Видеть не видели, – признал арбуй. – Но люди сказывали: кто перед жрецами провинится – все, считай, покойник. Хоть на десять замков закройся – Лютый Зверь за тобой ночью придет и из постели утащит… Или прямо в постели сожрет…

– И где же эта Велесова Логовина? Что люди-то говорят? – с усмешкой спросил нойда. – Судя по тому, как ты трясешься, – где-то совсем рядом?

Арбуй в ужасе замахал руками.

– Ты что?! Типун тебе на язык, брат-жрец! Я же сказал – глухая болотина в чаще, а тут торная дорога.

– Тогда чего боишься?

– Да так… Думаешь, Лютый Зверь по дорогам не ходит? Если он прямо из постелей…

Нойда махнул рукой.

– Зверя не видели, где логовина – толком никто не знает… Пустословие одно!

– Тебе легко говорить, а ну как сейчас выскочит на нас чудище?

– Как выскочит, так и обратно уйдет.

Тучка покосился на нойду, на сумку с бубном.

– Ну да, ты же лопарь… Правда, что ли, любого зверя заклясть сможешь? И ящера не побоишься?

Нойда утвердительно склонил голову. Впрочем, ему вспомнился медведь, которого на него натравил Морока. Возможно ли, что местные волхвы тоже украли у лесного хозяина боевой рог?

– Пусть лучше он меня боится, – усмехнувшись своим мыслям, ответил нойда. – Давай-ка искать место для ночлега, пока еще хоть что-то видно…

Уже почти стемнело, когда откуда-то повеяло дымом. Арбуй издал радостный возглас, указывая вперед, где чуть в стороне от дороги за деревьями виднелись огни костров, слышались голоса, конское ржание и собачий лай.

– Хвала богам, кто-то еще в лесу заночевал! М-м, похлебкой пахнет!

– А если лихие люди? – спросил нойда.

– Разбойники? Здесь о них и не слыхали! Я ж тебе рассказывал, тут правят волхвы, а кто против них пойдет…

– Слышал, слышал. За тем явится Лютый Зверь. Ну, поспешим, что ли, авось не прогонят…

Вскоре оказалось, что на опушке леса устроился целый купеческий поезд. Арбуй и нойда, тут же схваченные стражей, были немедленно притащены к главному костру, где отдыхал хозяин возов. Молодой, дородный, богато одетый мужчина с короткой бородкой что-то увлеченно рассказывал своим сотрапезникам под общий смех.

– …и послал их прямо туда, где солнце не светит! Будут чесаться, вспоминая речи купца Кофы, ведущего род из благородных хазар!

– Вот, поймали в лесу, – стражник выпихнул на свет арбуя и нойду.

Хазарин уставился на них с веселым удивлением.

– Это что за ночные гости? Ты, диво длиннокосое, кто будешь, человек или леший?

– Называют меня добрым помощником, – степенно сказал нойда. – Я из народа саами…

– Лопарь, что ли? – в голосе купца прорезалось уважение. – Значит, колдун?

Нойда поморщился. Вместо него заговорил арбуй:

– Зовут меня Тучкой, я малый служитель Волозь-Шкая с озера Неро. Мы идем в Медвежий Угор поклониться богам, да ночь в лесу застала. Позволь, добрый господин, переночевать с вами по соседству?

– Ночуйте, – гостеприимно отозвался Кофа. – Места много… Есть хотите? Садитесь сюда, угощайтесь!

Арбуй бросил на купца благодарный взгляд. Кофа же вновь обратился к саами:

– Ишь, лопарь… Далече же тебя занесло! Погадаешь на судьбу?

Не дожидаясь ответа, веселый хазарин отвернулся к прежним собеседникам и вновь начал рассказывать байку о том, как с кем-то сцепился на торгу. Нойда пожал плечами и принялся за еду. Тучка, набивая рот, сперва слушал и смеялся вместе со всеми. Однако, когда вник в суть истории, ему стало совсем не до смеха…

– …ну и что, подумаешь, жрецы Велеса! Что же мне их, к дивьей бабушке не послать? Знаете, какое они мне назначили мыто? Я такого даже в Царьграде не видал!

– Волхвы нарочно так задрали торговую пошлину для чужеземцев, чтобы своих купцов не обижать, – пояснил кто-то.

– Я сперва с ними по-хорошему, дескать, может, договоримся… А они мне, этак через губу: не нравится – сворачивай торговлю и проваливай! Другой бы утерся, но я не из таких…

– Это уж точно! – оживились все вокруг костра. – Про тебя, Кофа, знаешь как говорят? Ежа съел, а колючки под языком остались!

– Так что сказал-то волхвам?

– А, много всего! – приосанился Кофа. – Весь торг заслушивался, грамотные аж записывали. Что у них глаза – ямы, а руки – грабли. Что в их калиту можно вола засунуть, и то место останется… И что весь мир обошел, да только здесь идолы золотые – а жрецы деревянные, и служат они не богам, а своему брюху!

– А волхвы что?

– Да ничего, – довольно ухмыльнулся Кофа. – Обозлились и говорят: «Мы тебе покажем, кому на самом деле служим!» Ну-ну! Что они мне сделают, идолопоклонники?

– И что дальше было?

– Ничего, ушли! Ну и я опять в дорогу собрался… А что делать? Все равно расторговаться не дадут. Поеду в Ростов, на Неро… Тут вроде жрец сидит, как раз оттуда. Эй, мерянин, ты родом не из Ростова ли?

Тучка сидел бледный и в ужасе смотрел на Кофу, как на заведомого покойника.

«Вот так нашли попутчика!» – явственно читалось у него на лице.

Когда луна взошла в небо, купеческий поезд начал устраиваться на ночлег. Нойда уж думал, что перепуганный арбуй и сам не уснет, и ему не даст. Однако, к его удивлению, Тучка, вздрагивавший от каждого шороха в лесу, вскоре уснул крепким, безмятежным сном. «Вот и хорошо…» – подумал нойда. И сам заснул, едва устроив себе лежанку.

Сон налетел, будто снежная буря. Ни разу за всю жизнь нойде не снилось таких непонятных, таких неуютных снов. Он будто угодил в облака, которые куда-то стремительно неслись, клубились под порывами ветра, швыряли в лицо снегом… Куда ни обращался взгляд нойды – всюду было лишь мельтешение снежинок. «Я будто ослеп», – сокрушенно думал саами во сне, пока его душа неслась неведомо куда в этом мутном холодном потоке.

В какой-то миг прямо над ухом раздалось фырканье, щеки вдруг коснулось нечто мокрое, шершавое. Раздалось сопение… Нойда рванулся прочь, даже во сне понимая: происходит нечто нехорошее. Из снежной круговерти донесся далекий оклик:

– Изай!

«Голос арбуя», – узнал нойда, изо всех сил сражаясь со сном. Надо проснуться! Скорее проснуться!

… Он вскинул голову – и сразу понял, что ощущение близкой опасности не обмануло его.

Люди вокруг просыпались один за другим, терли глаза, сонно озирались… Полностью пробудившиеся спешили к кострам. А со стороны шатра, где ночевали купцы, неслись крики:

– Где Кофа? Кофа пропал!..

К нойде подбежал бледный как молоко арбуй.

– Ты слышал?! Вот оно, возмездие волхвов!

– Слышал, – буркнул нойда, поднимаясь. – Точно пропал? Не по нужде в кусты отошел?

Тучка всплеснул руками.

– Его Лютый Зверь унес прямо из шатра! Вон, иди да сам погляди! Шатер разорван, на ложе кровь…

– Ищут?

– А то! Стражи обшаривают лес и дорогу. Да только не найдут его, – с мрачной торжественностью добавил Тучка. – Что люди могут против колдовства волхвов?! Все хозяина проспали, даже псы обозные!

Нойда подошел к шатру Кофы, оглядел ложе. Судя по его растерзанному виду, купец не дался без борьбы. Тем временем вернулись мрачные охранники. Поиски на дороге и в окрестностях поляны ни к чему не привели. И следов не осталось.

Купцы столпились у костров, тихо переговариваясь, со страхом поглядывая в сторону темной молчаливой чащи. До утра было еще далеко, но о сне речь больше не шла. Все сидели с оружием наготове. Вскоре, посовещавшись, купцы вынесли общее решение: дождаться рассвета и тогда идти на поиски Кофы. Или того, что от него осталось.

Нойда подошел к арбую и тихо спросил:

– Что такое «изай»?

– Как? – растерянно поглядел на него мерянин.

– Я слышал сквозь сон твой голос. Ты воскликнул: «Изай!»

Арбуй свел брови, вспоминая.

– Сон? Ничего не помню… Все как в бреду – то ли туман, то ли пурга… А изай – это по-нашему пестун. Дядька.

Нойда озадаченно взглянул на него и задумался.

Так ничего и не надумав, начал собираться. Вытащил и надел шапку-птицу, повязал пояс, достал из сумки бубен…

Люди Кофы, глядя на его сборы, отошли от костров и столпились вокруг саами.

– Далеко собрался, лопарь? – спросил кто-то.

– Хозяина вашего искать пойду, – сухо ответил нойда. – Расступитесь, не мешайте.

Над опушкой воцарилась тишина.

Нойда надвинул шапку на лоб и глаза. Поднял руку, ударил правой ладонью по левому плечу, призывая сайво-разведчика.

– Слышь, можно с тобой пойду? – робко спросил Тучка. – Я тебя сюда завел… Мы его хлеб вместе ели…

– Здесь жди, – бросил нойда.

Шагнул прочь от костра и растворился в ночных тенях.

Нойда шел через лес по звериной тропе. Среди ветвей горели звезды, в отдалении ухали совы. Где-то поблизости, в густых зарослях, журчал и булькал невидимый ручей. Этот широкий темный ручей попадался шаману уже третий или четвертый раз. Невольно закрадывалась мысль: его водят кругами.

«Как так? Сайво точно заметил бы», – думал нойда.

Он был недоволен – в основном собой. Поиски пропавшего купца затягивались. Или Кофу в самом деле утащили в запретную глушь, или кто-то отводил саами глаза. Вероятно, тот же, кто наслал на людей колдовской сон…

«Несомненно, тут без волхвов не обошлось… Неужели басни о Лютом Звере – правда?»

Лес, который дорога в Медвежий Угор пересекала в довольно узком месте, оказался намного обширнее, чем виделся с высокого берега Волхи. Нойда подозревал, что его спроваживают все дальше от дороги и святилища… но куда?

– Поесть сегодня толком не вышло, – ворчал себе под нос саами. – Выспаться, похоже, тоже не получится…

Он устал, промок и оставил на колючках половину бахромы от рубахи. Но сильнее всего его раздражал ручей. Журчание становилось все громче. Сквозь заросли орешника уже поблескивала вода.

Тропа снова вышла на открытый берег.

– И снова ручей. В какой там раз – в четвертый? А что это за…

Нойда поднял взгляд и осекся на полуслове.

Из-за кустов, медленно поворачиваясь, выплывал плот. Посередине плота торчал короткий столбик, вроде обломка мачты. А у столбика, повесив голову, сидел связанный по рукам и ногам человек.

Нойда быстро подскочил к берегу, вошел в воду по бедра и схватил плот за край. Человек на плоту, ощутив толчок, вскинул голову:

– Лопарь! Это ты?! Вытащи меня скорее! Выручай, друг!

На плоту сидел купец Кофа, с виду невредимый, только весь оплетенный веревками, словно колбаса. Из одежды на нем остались порты да нижняя рубаха.

Нойда молча поволок тяжелый плот к берегу. Плот не слушался, тащил за собой. Нойда вымок насквозь, пока утвердил его краем на сыром берегу.

– Век тебе буду благодарен, лопарь! – не умолкал купец. – Скорее, перережь проклятые веревки, я уже тела не чувствую…

Веревки в самом деле глубоко врезались в полноватое тело. Синяк на пол-лица, заплывший глаз…

– А где остальные наши? Где охрана моя?

Нойда пожал плечами, вытащил костяной ножик и принялся резать веревки.

Вскоре купец уже сидел на берегу, со стонами разминая руки и ноги. Кровь возвращалась медленно, с болью и колотьем.

– Проклятые жрецы, чтоб у них уд на пятке вырос! Чтобы им как по нужде ходить, так разуваться! Сплю спокойно, никого не трогаю, вдруг куда-то тащат…

– Кто? – спросил нойда. – Зверь?

– Не знаю! Сперва снилась дрянь всякая, будто в тумане заблудился. Потом чувствую – схватили и волокут! Ну я так просто не дался, схватил у изголовья нож, давай отмахиваться… А они…

Кофа тронул заплывший глаз.

– И все это, не пойму, то ли наяву, то ли во сне? Я сейчас сплю, лопарь, или уже нет?

– Нет.

– Так и думал… Как туман развеялся, я и проснулся. Вокруг – лес, вода, я на плоту…

– Долго плыл? – оглядываясь, спросил нойда.

– Не знаю… Ручей почти не петляет. Лес выше по течению скверный, сплошь черные ельники… Вот еще, вспомнил! Меня во сне кто-то будто обнюхивал, большой кто-то…

– Что? – напрягся нойда. – Зверь?

– Похоже, да. Сопел надо мной…

– Ты его видел?

– Нет, зажмурился и начал молиться Неименуемому. Я думал, это сон… Может, дивы за мной пришли… Хорошо, что я тебя встретил, лопарь! Если бы не ты, меня бы так и унесло неведомо куда…

– Вот и мне любопытно, куда тебя несло, – пробормотал нойда.

Кофа осекся и подозрительно поглядел на спасителя.

– А ты вообще что тут делаешь? Почему один? Где мои люди?

– Там же, где и раньше, – на поляне. Ночью тебя, купец, никто искать не захотел.

– …кроме тебя! – сообразил Кофа. – Потому что ты колдун, лесной нечисти не боишься и с помощью чар меня нашел! Ну, что сказать, – угодил! Жди щедрой награды. А теперь веди меня обратно.

– Нет, – покачал головой нойда. – Не сразу.

– Что значит не сразу? – мигом ощетинился Кофа. – Ты что задумал?!

– Я хочу пройти еще немного вдоль этого ручья. Сдается, не просто так тебя привязали и по воде пустили… Думаю, тебя там ждут, купец. И Тучка был не так уж неправ насчет Лютого Зверя…

Хазарин недовольно свел густые брови.

– Лютый Зверь? Слыхал я эту страшилку в торговом посаде. Хочешь сказать, здешние жрецы решили меня ему скормить?

– Очень на то похоже.

– Так тем более надо скорее уходить отсюда! Что ты медлишь?

– А хочу взглянуть на него, – сказал нойда. – На Лютого Зверя. Очень занимает меня этот живоглот невиданный и невидимый…

– Смелый ты парень! – Кофа покосился на седоватые косы лопаря, свисающие на грудь. – Или смелая баба? Ну, что стоишь? Может, думаешь, я тебе не заплачу, обману?

– Связать тебя и вернуть обратно на плот? – холодно спросил саами.

Купец расправил плечи:

– А сумеешь?

Нойда молча кивнул. Пленник волхвов окинул его полным сомнения взглядом.

– Даже как-то хочется попробовать, – признался он, вставая. – Но недосуг. Ладно, я понял, не хочешь помогать – не надо. Бывай, а я пошел…

– Куда?

– Вверх по ручью. К утру куда-нибудь да выйду.

Нойда покачал головой.

– Никуда ты, купец, не выйдешь.

– Это еще почему?

– Потому что Лютый Зверь идет за тобой.

Кофа застыл на месте.

– С чего взял?!

– Я ведун, – ровным голосом сказал нойда. – Многое вижу, недоступное прочим. Как только я вошел в этот лес, сразу разослал во все стороны духов-помощников. Лютый Зверь ждал тебя там, ниже по ручью. А сейчас мои сайво говорят, что он, не дождавшись, сам пустился на поиски…

Рука купца дернулась к поясу, но нашла там лишь веревочку от штанов.

– Что делать-то? – пробормотал он. – Бежать?

Глаза Кофы быстро обшарили берег.

– Высокое дерево ищешь? – подсказал нойда. – Почему ты думаешь, что он тебя оттуда не снимет?

– Проклятие, дай хоть дубину выломаю…

Кофа, что-то сообразив, с надеждой уставился на нойду.

– Погоди, ты же ведун?! Ты можешь его отогнать?

– Может, и могу, – невозмутимо ответил нойда.

И снова невольно вспомнил медведя в лесу в Вишере. Того, что не подчинился чарам и едва не убил его, как самого обычного человека…

– Прекрасно! – взбодрился Кофа. – Сколько хочешь, чтобы меня защитить от живоглота?

Нойда невольно усмехнулся.

– Ты же понимаешь, что я сейчас могу любую цену назначить?

Кофа жалобно скривился и кивнул. Он вполне понимал.

– Так вот моя цена, – чуть подумав, сказал саами. – Ты пойдешь со мной.

Кофа с невольным ужасом уставился на темные заросли, куда убегал почти невидимый в густых потемках ручей. Над водой уже начинал собираться легкий предрассветный туман.

«Только этого не хватало», – с тревогой подумал нойда.

– Туда?! Не пойду! Неименуемым клянусь: не пойду! Ты рехнулся, лопарь!

– Мы пойдем туда вместе, встретим Зверя, и я попробую с ним договориться, – терпеливо произнес нойда. – Все лучше, чем он догонит нас и нападет сзади.

– Договориться, ишь ты, – оскалился Кофа. – Сдается мне, ты, лопарь, собираешься ловить его на живца!

Нойде очень хотелось ответить насмешкой, но он сдержался. Перепуганный хазарин мог сейчас выкинуть что угодно.

– Я хочу найти Зверя, – мягко сказал он. – А еще – тех, кто его послал. Я и без тебя его найду, купец… Просто если будешь держаться рядом со мной – может быть, уцелеешь.

Некоторое время Кофа топтался на месте, ругаясь вполголоса по-хазарски. Злость на саамского колдуна мешалась со страхом.

– Да может, и нет никакого Зверя! – взвизгнул он. – Иди, ищи его сам!

– И пойду, – кивнул нойда. – Мне-то бояться нечего. Я волхвов бездонными калитами не называл и удов на пятках им не желал. Ступай, добрый человек, поздорову…

Кофа сжал кулаки. Нойда стоял, посмеиваясь. Он видел, что Кофа верит ему. А еще чутье опытного землепроходца внятно шепчет в ухо: опасность есть, и она приближается.

– Пошли, будь ты проклят! – рявкнул Кофа наконец. – Чтоб тебя повело и вывернуло, лягушачий сын!

– Лягушачий сын? Спасибо, польстил, – хмыкнул нойда. – Лягушка у нас, саами, – великая матушка-прародительница…

– Идем скорее! Надеюсь, Зверь тобой подавится!

Нойда пошел вдоль ручья, хазарин – за ним. Тропа нырнула под сень деревьев, и сразу стало еще темнее. Путников окружил сырой, пахнущий грибами сумрак. Кофа потел от страха и бубнил себе под нос ругательства, мешая нойде сосредоточиться.

– Иди-ка ты первым, – сказал вдруг саами.

– Зачем? – сразу вскинулся купец. – Прикрыться мной хочешь?

– Чтобы Зверь у меня из-за спины тебя не унес… И дубину выбрось. Толку с нее…

Кофа остановился и неохотно швырнул в сторону толстую сучковатую ветку.

– Что твои духи говорят, колдун? – мрачно спросил он. – Видят его?

– Да, он уже учуял нас. Он рядом.

– Что?! Где?!

– Тихо, – шикнул нойда, надвигая на глаза шапку-птицу.

Как только закрылись телесные очи, распахнулись очи души. Теперь нойда мог видеть глазами своих сайво. Да, вот он, Зверь! Изумление, охватившее нойду, было так велико, что он даже не испугался – хотя было чего.

Кто это?! Ничего и никого подобного он прежде не встречал. И что самое удивительное – Зверь точно так же следил за ним через мир духов! Нойда очень отчетливо ощущал его пристальный взгляд.

«Да он и сам меня изучает!»

В телесном мире Зверь в самом деле был совсем близко от тропы. Настолько близко, что странно, почему Кофа его не видел. Конечно, очень многие звери, особенно хищники, умели затаиться так, что и наступишь – не заметишь. Однако этот Зверь не прятался. Он просто стоял и наблюдал.

«Его хозяева совсем рядом, – сообразил нойда. – Отводят глаза…»

Нойда сдвинул шапку на лоб и резко остановился. Сзади на него налетел Кофа.

– Он здесь!

– Кто? Зверь?!

– Да… Прямо перед нами на тропе!

– Где? – замер Кофа. – Не вижу! Ничего не вижу!

Он в самом деле не различал ничего, кроме поворота лесной тропы, исчезающей за деревьями.

Нойда медленно шагнул вперед, вновь опуская на глаза шаманскую шапку. Вновь открылись очи души… Но теперь и они были слепы. Где пути, ведущие в три мира? Где разведчики-сайво?!

Опять повсюду лишь белесое, клубящееся марево…

– Изай! – внезапно выкликнул нойда слово, услышанное во сне.

…И в тот же миг увидел перед собой темный силуэт. И это был не зверь.

– Ну, иди сюда, ведун, коли позвал, – сказал невидимка.

Нойда шагнул вперед и провалился в туман.