Как же я ненавидел эти сборища.
По всей территории генеральской дачи разносился аромат шашлыка, смешанный с благоуханием майских цветов. Уже принявшие на грудь гости хохотали в беседке. Мне же приходилось улыбаться этим большим шишкам и их дочерям, украдкой поглядывая на часы.
Особенно меня раздражали эти девицы: ничего, кроме ювелирки, айфонов и поездок на Мальдивы, их не интересовало. Очередные «случайные» смотрины, будь они прокляты.
А я ведь просто заехал взять машину отца на пару дней, пока моя в ремонте. Но метнуться кабанчиком не вышло — приехал в разгар застолья.
Я уже всерьез подумывал о том, чтобы добавить этой вечеринке огоньку. В прямом смысле. Но хуже всего было то, что батя опять завел свою вечную шарманку.
— Пап, мы уже сто раз об этом говорили, — раздраженно бросил я. — Не пойду.
— Зря ты, Коля, — вздохнул отец. — Виктор Петрович давно желает видеть тебя в Штабе. Сколько раз зазывал. Пусть ты теперь и…
— Говори прямо, пап! Теперь негоден для нормальной службы. Все приглашения от твоих знакомых — это попытка оказать тебе любезность. Но мне не нужны ни жалость, ни помощь. Справлюсь сам.
Еще в госпитале, когда хирурги собирали ту мешанину костей, сухожилий и мышц в некое подобие моей правой ноги, я смирился с тем, что жить теперь придется иначе. Не получилось из меня достойного продолжателя генеральского рода. А перекладывать бумажки в Штабе я не хотел.
Этот взрыв лишил меня здоровья, но не сломил волю. Я просто выбрал другую жизнь.
— Понимаю, ты боишься, что все заслуги тебе станут приписывать только из-за твоей фамилии, — отец задумчиво глядел на огоньки катеров. — Хочешь жить сам, без отцовской протекции. И я это уважаю. Даже горжусь. Но все же есть одно предложение, которое может тебя заинтересовать… Не от Штаба. Сегодня заедет Лидушин. Помнишь его?
Я едва не выронил пустой шампур.
— С какого перепугу старые знакомые всплыли? Он же теперь в мэрии?
— Да, замгубернатора. Визит частный, о встрече не болтай.
Странно это все. Когда-то они с отцом учились на одном курсе, но пути разошлись. Батя продолжил службу, а вот Лидушин вовремя ушел и оброс нужными связями. Поговаривали, имел много друзей в Кремле. На самом верху…
Так какого ляда ему понадобилось от моего отца? Батя у меня прямой как шпала, в интриги никогда не лез.
— Вам бы познакомиться поближе, — невозмутимо продолжил папа. — Но обо всем позже.
Отец как раз бросил окурок в пепельницу, когда со стороны забора к нам вышел один из помощников отца.
— Петр Михайлович, господин Лидушин прибыл.
— Коля, встреть его и проводи в дом, — внезапно попросил меня генерал. — Я пока извинюсь перед гостями.
Опираясь на трость, я последовал за помощником. Да уж, вечер переставал быть томным. Глухие стальные ворота как раз раздвинулись, и на мощеную площадку начал медленно въезжать навороченный «Ленд Крузер». Хм, не «Порше» и не «Бентли» — уже хорошо.
Сам Лидушин вышел раньше, и парковался его водитель. Невысокий, но крепкий мужик лет под шестьдесят был одет как обычный дачник. Камуфляжные штаны, футболка, кепка… Если бы я не знал замгубера по фотографии, то ни за что бы не сказал, передо мной был столь влиятельный человек.
Не увидев отца, Лидушин чуть приподнял седеющую бровь, но, приглядевшись ко мне, улыбнулся.
— Николай? Неужели ты, парень?
— Да, Евгений Яковлевич, — я перехватил трость в левую руку и захромал ему навстречу. — Давно не виделись.
— Да уж… Здорово ты изменился, возмужал! — он крепко пожал протянутую ладонь так, словно и правда был искренне рад меня видеть. — Хорошо, что ты здесь. Сразу и приступим к делу…
Ворота начали медленно закрываться. Я скользнул взглядом по улице, и вдруг что-то дернуло меня внутри, как тогда… когда все это произошло. Словно ударило током и окатило ледяной водой одновременно.
Я еще не понял, в чем было дело, но волна скручивающего спазмом ужаса уже поднялась где-то в животе… Внутренний голос перешел на крик.
— Ложись!
Инстинкты сработали мгновенно. Отбросив трость, я потянул Лидушина на землю. Не было времени перекатываться и отползать, да это бы и не помогло. Потому что я заметил его.
На противоположной стороне дороги, на обочине — так, что из-за ворот напрямую не просматривалось, стоял автомобиль. Какая-то неприметная серая иномарка. И с капота этой машины на меня глядело дуло «Шмеля». Если еще и с термобарическимзарядом, то… Без шансов.
Доля секунды, один вздох — и мир вокруг взорвался, утягивая меня в пекло.
— Думаешь, получилось?
— Понятия не имею. Я такого еще ни разу не делала.
Сперва мне показалось, что эти голоса — последняя иллюзия цепляющегося за жизнь мозга. Кто-то мне говорил, что в агонии человек способен видеть и слышать всякую чертовщину. Умирая, организм сходит с ума.
— Когда станет понятно?
— Когда он, чтоб тебя, откроет глаза и заговорит! Не торопи меня, Вальтер!
Странно, но боли не было. Лишь отголоски собственного крика в голове и звон в ушах. Более того, я даже нормально чувствовал каждую мышцу в больной ноге. Словно в этот бесконечно долгий миг перед смертью исполнилось мое заветное желание — снова ощутить себя здоровым и юным. Только ощущение это почему-то было совсем иным, словно я оказался не в своем побитом осколками теле, а в инородной оболочке, которая, ко всему прочему, была мне не по размеру.
— Ты точно все верно рассчитала?
Наконец-то голоса стали четче. Один, плохо скрывавший нетерпение, принадлежал мужчине. Второй — низкий, с чувственной хрипотцой — женщине. И эти голоса казались мне незнакомыми.
— Провались ты в Катакомбы, Макарыч! — дама явно злилась. — Я сделала все ровно так, как написано. И применила те артефакты, что ты принес. Если не доверяешь мне, на кой черт вообще было меня в это впутывать?!
— Пожалуйста, можно на полтона ниже? — с трудом шевеля губами, выдохнул я. — У вас очень красивый голос, но слишком уж громкий…
Повисла пауза. Такая тяжелая и напряженная, что я чувствовал это кожей.
Глаза. Открыть глаза. Я хочу видеть их. Я просто хочу видеть…
— Я же говорила, что нужно время, — сказала женщина чуть спокойнее и явно склонилась надо мной — щеку щекотнул локон волос, а в нос ударил аромат дорогих духов. — Просыпайся, малыш.
Она положила прохладную ладонь мне на глаза.
— Что бы ты ни увидел, что бы ни почувствовал, знай — это нормально, — добавила женщина. — Сейчас для тебя все должно быть странным. Открой глаза.
Я распахнул глаза и уставился на свою… Нет, это точно была не медсестра.
Женщина лет тридцати с небольшим. Красавица… Платиновая голубоглазая блондинка в алом костюме с брошью на лацкане, напоминавшей герб какого-нибудь дворянского рода. В неглубоком, но соблазнительном декольте утопала цепочка с бриллиантовым кулоном.
— Ну здравствуй, господин Бринский, — улыбнулась дама. — Откуда бы ты ни явился.
Я отшатнулся. И тут же пожалел о резких движениях: казалось, тело и правда меня не слушалось, словно меня затянули в гидрокостюм, который никак не хотел садиться.
— Кто вы? — я выставил руки перед собой, инстинктивно готовясь защищаться. Или атаковать — как дело пойдет. — Где мой отец? Где Лидушин? Где я вообще?
Это место было мне незнакомо. Не больничная палата, а какой-то старый дом. Когда-то наверняка считался богатым, но все вокруг обветшало. Сантиметровый слой пыли, паутина, выцветшая ткань обоев…
— Отвечайте, мать вашу! — рявкнул я и дернулся, но не тут-то было. Что-то держало меня, что-то холодное и скользкое, и при этом оно словно пульсировало, затягивая меня сильнее, когда я пытался пошевелиться. Как змея.
Я бросил взгляд вниз и заметил, что вокруг меня обвилась какая-то странная полупрозрачная веревка. И она была словно живая…
— Все в порядке, — предупредила красотка и уверенно шагнула ко мне. — Это просто страховка. Мы не знали, как ты отреагируешь, когда очнешься.
— Где. Мой. Отец, — отрывисто произнес я.
— Который?
— Чего?! В смысле, который? Генерал Бринский, дома у которого я был, когда в нас выстрелили.
Женщина в красном переглянулась с мужчиной в черном плаще.
— А, прежний отец, полагаю, — красотка вздохнула. — Понятия не имею. Полагаю, остался в прошлом мире. Но это уже не имеет значения. Все, что было до твоего пробуждения, уже не имеет значения.
Да что ж такое?! А начиналась-то агония вполне ничего так… Я снова попытался вырваться, женщина опять возвела руки в предупредительном жесте, странная нить затянулась вокруг меня, но…
По моим голым рукам пробежала волна… Не электрического тока, но чего-то очень на него похожего. Яркие оранжевые искорки… Веревка вспыхнула и растворилась в воздухе.
— Проклятье! Сила просыпается, — женщина отпрянула. — Не давай ей выхода. Контролируй эмоции.
Но я ее почти не слышал. Внутри меня поднималась волна праведного гнева — и она питала эти странные искры, что срывались с моей кожи. Вот они начали формироваться в шар…
Мужчина, что все это время просто наблюдал за мной, выпрямился и сделал какой-то странный жест. С его пальцев вылетели два светящихся серпа. Один рассек мой шарик из искр, а второй… Я ощутил, что к моему горлу прикоснулось что-то холодное и острое. От него веяло силой, я физически ее ощущал. Необычное оружие.
— Молодой человек, я очень рассчитываю на ваше благоразумие, — устало проговорил мужчина. — Вы не представляете, на что нам пришлось пойти, чтобы вы очнулись здесь и сейчас. Поэтому прошу вас как благородный благородного — умерьте пыл и не делайте глупостей.
— ДА КТО ВЫ, БЛИН, ТАКИЕ?!
— Тсссс! — блондинка приложила наманикюренный пальчик к губам. — Тихо, юноша. Мы все объясним. Обещаю. И мы не причиним тебе вреда. Мы бы не стали идти на такой риск и спасать тебя, желай мы твоей смерти.
Логично.
— Ладно, — я поднял ладони вверх. — Давайте разберемся.
Странное ощущение у моей шеи исчезло, а женщина провела рукой в воздухе, и нас накрыло что-то вроде купола или некой полупрозрачной пелены. За его пределами стены и старая мебель словно потеряли краски.
— Лично вас мы не знаем, — вмешался мужчина. — Но мы знаем того, чье тело теперь занимает ваш дух.
Я замотал головой.
— Не понимаю.
Незнакомец вздохнул. Он выглядел невероятно устало и даже мрачно, особенно на контрасте с роскошной дамочкой. Темноволосый с сединой на висках, грубыми чертами лица и темными, почти черными, бездонными глазами. Скрипнув кожаным плащом, протянул мне какой-то маленький предмет. Зеркальце. Карманное, женское.
— Взгляните — и поймете, что мы говорим правду, — сказал незнакомец.
Продолжая недоверчиво коситься на эту странную парочку, я быстро нажал на кнопку, и зеркальце распахнулось.
— Твою мать…
— Рекомендую впредь воздержаться от подобных выражений, особенно на публике, — сказала блондинка. — Князю так изъясняться не пристало.
Но я пропустил ее слова мимо ушей, пялясь на физиономию, что глядела на меня из зеркальца. Нет, вроде похож… Но как троюродный брат или другой дальний родственник, с которым у нас были общие предки.
Я осторожно дотронулся до своей щеки. Этот парень в зеркале был моложе меня лет на пять, лет двадцать с хвостиком на вид. Никаких следов подростковых угрей, что мучили меня в четырнадцать. Не было шрама, что я получил на первом курсе. Черты лица — да, фамильные, Бринских. Высокий лоб, прямой нос, хорошо очерченные скулы. Нас всегда считали симпатичными. Волосы темно-русые, но стрижка другая. И глаза… Чуть темнее моих.
Я уронил зеркало на колени и поднял взгляд на мужчину в плаще.
— Что все это значит?
Парочка обменялась многозначительными взглядами.
— Объяснить будет непросто. Если кратко, мы призвали ваш дух из другого мира в это тело… Особая форма родовой магии.
— Так, зовите анестезиолога. Этот наркоз слишком забористый.
— Лучше послушай внимательно, — сверкнула льдинками глаз красотка и наклонилась ко мне. — То, что мы сделали, не приветствуется законом. Но мы были вынуждены, поскольку прежний обладатель этого тела — единственный человек, способный решить одну важную и крайне деликатную проблему. И говоря о проблеме, я имею в виду вопрос международного масштаба. Черт, будет куда проще с тобой разговаривать, когда ваша память сольется.
Я торопливо замотал головой.
— Так. По порядку. Какие еще другие миры? И кто вы вообще такие?
— Наши имена тебе пока что ни о чем не скажут, — ответила женщина. — Я — Матильда, а это — Вальтер. Сейчас тебе кажется, что это страшный сон, но это не бред. Это твоя новая реальность. Заключается она в том, что в этом мире тоже есть род Бринских. И ты переместился сюда потому, что твой Род пожелал отправить сюда именно твой дух.
Так, получается, после смерти существует другая жизнь? Я хотел было послать эту странную парочку куда подальше, но что-то меня остановило. Было нечто в глазах этой Матильды, что заставило меня ей поверить. То, как серьезно она относилась к происходящему. И то, что она, кажется, и правда чего-то боялась.
Я проглотил подступивший к горлу ком. Либо у моего мозга и правда такая больная фантазия, либо… Да какая разница? Если это последнее в жизни видение, пусть оно будет ярким.
— Расценивайте это как второй шанс, — сказал Вальтер. — Шанс, что почти никому и никогда не выпадает. И, должен отметить, со стартовыми позициями вам повезло.
Блондинка нахмурилась.
— Не обнадеживай его раньше времени. За все милости придется платить, и он должен это знать.
Почему-то мне вдруг стало легко на душе. Может состояние аффекта, может еще что. Но эта ситуация начинала меня забавлять.
— Так выкладывайте все карты на стол, господа, — широко улыбнулся. — Допустим, вы подарили мне новую жизнь. Чем возьмете плату? И с чего решили, что я буду вам помогать?
Дама в красном лишь сокрушенно покачала головой, словно осуждала мое легкомыслие. А ты подорвись на гранате и воскресни хрен знает где, я на твою реакцию погляжу.
— Как вас зовут? — спросил человек, которого звали Вальтером.
— Николай Петрович Бринский.
— Хорошо. Что вы о себе помните?
— Да все. Всю биографию. Только…
Только вот к моим собственным воспоминаниям начали примешиваться другие. Не мои. Словно две разные старые кинопленки порезали на куски и склеили в случайном порядке.
— Не только ваши, верно? — улыбнулся Вальтер.
— Да. Есть что-то еще. Чужие…
— Значит, все прошло гладко. Вашему сознанию нужно время, чтобы перестроиться. Это займет пару недель.
— Так чего вы от меня хотите? — настаивал я. — Давайте, жгите напалмом, что уж теперь.
Вальтер снова обменялся взглядами с Матильдой и шагнул ближе ко мне.
— Хорошо. Начну сначала. В начале двадцатого века в одной православной славянской стране царствовал государь. Правил он скверно, с каждым годом все сильнее теряя поддержку своего народа и аристократии. Еще меньше любили его супругу. Но государь женился на ней по большой любви, не послушавшись ни отца, ни матери. Советы супруги были для государя важнее, чем мнение министров и опытных вельмож. И вот однажды бунтовщики потеряли терпение, взяли да и зверски убили монаршью чету…
Я нервно усмехнулся.
— Вы что, собираетесь преподать мне урок истории Российской империи?
Мужчина слегка улыбнулся и наклонился ко мне, сверкнув странным кулоном в виде хрустальной сферы.
— А если я скажу, что это случилось не в 1918 году, как в одном из известных нам миров, а в 1903-м? И не в России, а на Балканах. И что вы, Николай Петрович, на самом деле никакой не князь Бринский…
— Ну с тем, что не князь, согласен, — криво усмехнулся я.
— …а Николай Петрович Обренович, наследный представитель свергнутой династии, правившей Королевством Сербия? И единственный наследник из рода…
Он не успел договорить. Матильда резко вскинула руку.
— Тихо! Я что-то чувствую.
Она вмиг убрала странный купол. За дверью послышался топот. Кто-то не просто шел — он бежал к нам со всех ног. В следующий миг дверь грохотом распахнулась. На пороге стоял парень в странной военной форме. Такую я раньше не видел. И в руках он держал настоящий меч — только светился он ярким фиолетовым светом, да и сам тоже был полупрозрачным, словно соткан из чистой силы.
— Вторая волна! — крикнул воин. — Их больше, гораздо больше. Машина на заднем дворе. Уходите, мы вас прикроем!
Я услышал странный звук. Не то хрипение, не то булькающее ворчание, откуда-то издалека, словно на море поднимался шторм. И отдаленный грохот, словно что-то тяжелое волочили по земле. С каким-то шипением… Отвратительный звук, нечеловеческий.
Но еще хуже было то, что моя чуйка на трандец опять сработала. Внутри снова поднялась волна чего-то ледяного, сковывающего…
— Что за вторая волна? — шепнул я.
Вальтер и дама переглянулись.
— Это по твою душу, — бросила женщина.
— В смысле?
— Твари. Они уже добрались до тебя, но мы успели вовремя тебя найти и принесли сюда. Потому и потребовался ритуал — дух покинул тело, но ты был нам нужен. Но…
— Они никогда не бросают надкушенный кусок, — хмуро сказал Вальтер и задрал рукава своего плаща. По его рукам пробежали изумрудные искры, а через мгновение все его тело окутала полупрозрачная зеленоватая вуаль. — Они питаются нашей силой, нашей кровью.
В следующий миг дом тряхнуло так, что мы все повалились на пол. Рухнули ветхие полки стеллажей, разбился старый пыльный графин, треснули оконные рамы.
— Что это было? — осторожно подняв голову, прохрипел я.
Матильда приподнялась и уставилась в окно, выбитые стекла которого немного посекли ей лицо.
— Наш эвакуационный фургон, полагаю.