Таверна семи благословений

Вор Раффалон спал, укрывшись под папоротником, весь день, пока не спадет жара, невдалеке от дороги в лесу, и проснулся от звуков схватки. Перекатился на живот и тихонько вытащил нож, на всякий случай. Лежал неподвижно, пытаясь разглядеть сквозь ветви, что происходит.

Силуэты дерущихся, неразборчивые вопли, шипящие и гортанные одновременно. Приглушенный крик, будто человеку закрыли рот рукой, резкий удар твердого дерева по человеческому черепу. Раффалон не собирался предлагать помощь. Это голоса Вандаайо, граница с землями которых неподалеку отсюда. Воины Вандаайо покидали свои территории только для совершения регулярных ритуалов, группами по шестеро, и никогда не забывали прихватить крюки, сети и дубины. Их регулярные празднества отмечались поеданием человеческой плоти, так что если бы Раффалон попытался вмешаться в охоту на стороне дичи, то лишь стал бы добавкой для этих полулюдей.

Он подождал, пока бедного пленника связали, привязали к шесту и унесли. А потом еще немного. Вандаайо вполне могли решить, что там, где нашли одного дурака, зашедшего в лес, найдут и другого. Лишь услышав, как птицы и мелкие звери снова занялись своими делами, он встал и начал красться в сторону дороги.

Не нашел ничего, кроме вещей несчастного путешественника, которого уже утащили на восток, в земли Вандаайо. Оглядел их. Потертый кожаный дорожный мешок, бутылка воды, деревянный посох, отполированный ладонью у одного конца. Особенно ничего не ожидая, присел и принялся рыться в котомке. Там была рубаха среднего качества, набор для разведения огня, куда хуже, чем у него самого, и резной кусок дерева размером с ладонь.

Он принялся разглядывать резьбу. Силуэты людей и животных, соединенные между собой, можно сказать, непристойным образом, но, с точки зрения опытного глаза Раффалона, анатомически неправдоподобно. Внутри ромба в центре была глубоко вырезана идеограмма, и вор вдруг понял, что ему трудно сфокусировать на ней взгляд.

Эта сложность заставила Раффалона широко улыбнуться. У предмета есть магические свойства. Наверняка за него можно выручить кое-какие деньги на базаре в Порт-Тэйсе, меньше чем в дневном переходе в том направлении, куда он и так шел. Чудотворцев там было предостаточно. Он перевернул предмет, чтобы посмотреть, что изображено с другой стороны. И внутри что-то слегка переместилось.

Коробочка, подумал он. Еще лучше. Он повертел предмет, разглядывая его с разных сторон, но не нашел ни петель, ни запоров, ни какого-либо очевидного способа его открыть. Еще лучше, коробочка с секретом.

День налаживался. Для Раффалона он начался с бегства в лес на рассвете, по холоду, с парой медных монет в кошельке и половинкой буханки черствого хлеба в заплечном мешке. Он не сошелся во мнениях с фермером по поводу окончательной судьбы курицы, которую вор обнаружил за ветхой оградой курятника. Сейчас уже была середина дня, курица осталась в курятнике, а хлеб он съел по дороге. Остались монеты, да вот эта коробочка, сама по себе ценная, и кто знает, что в ней там внутри?

Кожаный мешок тоже пригодится. Выкинув рубаху, которая ему была явно велика и пахла немытым телом, он закинул лямку на плечо. Открыл бутылку, понюхал содержимое, надеясь, что это окажется вино или арак, но там оказалась всего лишь вода. Убрал ее в мешок. Мгновение подумав, решил не брать посох, пусть ему и предстояло подыматься по крутому склону, до того, как дорога снова начнет спускаться в долину Тэйса. С ножом он все равно лучше управится, если достать успеет.

Шагая вперед, он продолжал глядеть на коробочку и заметил потертость с одного края. Надавил. Ничего не произошло. Потер. Снова никакого результата. Попробовал сдвигать, туда-сюда. Услышал слабый щелчок внутри. Часть дерева сдвинулась в сторону, открыв дырочку, как от иглы.

Иглы у Раффалона не было, но был нож и куча дерева, из которого состоял лес. Обстругав веточку до нужного размера, он вставил ее в дырочку и надавил. С противоположного конца выскочила деревянная пробка. Понажимав туда-сюда, вор внезапно увидел, как резная часть коробочки съехала в сторону. Она оказалась крышкой, навешенной на потайной петле.

Внутри, на подкладке из пурпурной бархатной ткани, покрывавшей пустое пространство в центре, лежала деревянная фигурка размером с большой палец. Она походила на небольшого пухлого человека, лысого, явно мужского пола, со скромно склоненной головой и скромной улыбкой. Раффалон взял фигурку, чтобы рассмотреть получше.

Когда его пальцы коснулись гладкого дерева, в них слегка закололо. Покалывание пошло по ладони и в руку, все сильнее. Встревоженный, он инстинктивно попытался выбросить фигурку, но пальцы и рука отказались ему повиноваться. Покалывание перешло в дрожь, становящуюся все сильнее. Несколько мгновений вор стоял посреди лесной дороги, дрожа всем телом. Его глаза закатились, дыхание прервалось, колени одеревенели, а сквозь голову, казалось, подул сильный ветер, от левого виска до правого.

И внезапно ощущения прекратились. Тело снова подчинялось ему, за исключением того, что не подчинилась рука, когда он еще раз попытался выбросить фигурку. Предплечье двигалось, а вот ладонь не отпускала ее. Непослушные пальцы плотно сжались вокруг гладкого дерева, и всей воли Раффалона, весьма немалой, оказалось недостаточно, чтобы разжать их.

Тем временем он услышал голос.

Лучше бы нам идти. Если Вандаайо охотятся, лучше рот не разевать.

Особо ни на что не надеясь, вор резко обернулся. Никого не было. Слова звучали в его голове, уши тут ни при чем. Рука разжалась. Он обратился к предмету, лежащему в ладони.

– Кто ты такой?

Долгая история, ответил голос в том месте, где вор привык слышать лишь свой собственный. И на разговор расходуется энергия.

Раффалон согласился со словами насчет разевания рта. Быстро пошел в сторону Порт-Тэйса, поглядывая по сторонам лесной дороги. Но успел сделать всего два-три шага, когда его ноги встали, и он понял, что разворачивается обратно, туда, откуда шел.

В другую сторону, сказал голос. Мы должны спасти Фульферина. В голове Раффалона возник образ рослого худощавого мужчины в кожаной одежде, с длинным подбородком и глазами, будто глядящими вдаль. Вор тряхнул головой, пытаясь избавиться от этого незваного образа. Спасать идиотов не было в его привычках. Но попытка совладать с непослушными нижними конечностями оказалась безуспешной.

Ты тратишь энергию, которая тебе потребуется, когда мы догоним Вандаайо, сказал голос в голове. Внутри его головы возник следующий образ – полдюжины ссутулившихся воинов Вандаайо, с лысыми головами, острыми зубами и ушами и пятнистой кожей разных оттенков зеленого. Они неспешно бежали по лесной тропе, двое из них несли на шесте длинный мешок, опутанный веревками.

Вор уже не стал пытаться избавиться от образа и принялся разглядывать его с некоторым интересом. Он не знал никого, кому довелось бы воочию видеть Вандаайо. Со всей неизбежностью те, кому удавалось увидеть их поблизости, а не на достаточном расстоянии, когда увидевший успевал быстро развернуться и побежать прочь, затем видели перед собой лишь колоду мясника рядом с большим котлом.

Раффалон знал то, что было известно всем, – эта раса создана Ольверионом Олицетворенным, самодовольным чудотворцем прошлой эпохи, который намеревался сделать их проклятием своих врагов. К сожалению, волшебник что-то упустил в процессе создания, и его плоть стала первой человеческой плотью, которую вкусили его создания.

Упорными и непрекращающимися усилиями окрестное население добилось того, что сдерживало людоедов в пределах небольшой долины, когда-то бывшей владением Ольвериона. Но все попытки войти в это глубокое ущелье и раз и навсегда уничтожить чудовищ всегда заканчивались большой кровью. Чудотворец не ограничивал себя, наделяя созданий умением вести бой, а также наградил их непревзойденным талантом устраивать засады.

Со временем установилось негласное правило. Местные бароны не вели своих воинов в долину, а Вандаайо не трогали их города и деревни. Полулюдям дозволялось хватать добычу только на дороге, идущей через лес к западу от долины, и на тропе, ведущей к горам на северо-востоке. Местным было известно время, когда Вандаайо выходят охотиться, и они избегали этих дорог. Странники же и бродяги, такие, как Раффалон, вор, и Фульферин, божий человек, могли испытывать судьбу на свое усмотрение.

Ноги понесли Раффалона вперед, и образ людоедов исчез из его головы. Он вернулся к месту, где несчастного схватили. Не останавливаясь, он свернул с дороги и пошел через кусты, почти сразу же оказавшись на звериной тропе. Увидел помет оленя и разлапистые отпечатки ног Вандаайо, хорошо отличимые по их перепончатой форме и глубоким отпечаткам от когтей на больших пальцах, заметным в мягкой земле.

Следы вели в земли Вандаайо. Раффалон заметил капли крови на кустах рядом с тропой. Но, даже видя все это, решительно шагал дальше.

– Погоди! – мысленно сказал он. – Нам надо найти тихое место и обсудить это дело!

Шаг его не замедлился.

Что тут обсуждать, спросил голос в его голове.

– Как все это получится, если ты не добьешься от меня согласия!

Похоже, божество задумалось над его словами.

Честно сказано. Это дополнительно ослабит мою энергию. Давай найдем неприметное место.

Тропа вывела их по тихому лугу, который пересекал извилистый ручей. Вор увидел иву с густыми ветвями.

– Вот это подойдет.

Нырнув под ветви ивы, он сел на узловатый корень и огляделся, убеждаясь, что он здесь один. И обратился к небольшому резному куску дерева в руке.

– Кто ты такой? – повторил он свой самый первый вопрос.

Меньше, чем был, и меньше, чем буду.

Раффалон застонал. По его опыту сущности, разговаривающие в такой высокопарной манере, обычно были очень высокого о себе мнения, сравнимой с которым была лишь небрежность к удобствам тех, кто им служил. Неудивительно, учитывая их собственное долгое существование.

С другой стороны, решимость пленившего его спасти незадачливого Фульферина оставляла шанс на некоторое внимание к чужим потребностям. Возможно, следует обсудить условия. Он высказал это предложение куску дерева.

Я не вижу необходимости в условиях, с безумным спокойствием ответил голос. Фульферину необходимо, чтобы его спасли. У тебя сейчас заданий нет. С одной стороны – серьезная необходимость, с другой – простое безделье.

– Кто сказал, что у меня сейчас дел нет?

У меня есть доступ к тайникам твоей памяти, ответил голос, не говоря уже о складе твоего характера. Голос зазвучал сухо. Ты вряд ли потерпишь наставления. Фульферин попадает в другую категорию, лучшую.

– Фульферин висит в сети у Вандаайо и скоро будет вариться в котле. Не та категория, которой взыщут люди его моральных качеств.

Его ноги выпрямились, и он понял, что выходит из-под ивы.

– Погоди! Ты уже потерял одно вьючное животное, которое досталось Вандаайо. Если потеряешь меня, неужели думаешь, что сможешь овладеть одним из этих людоедов, чтобы…

Фульферин не вьючное животное, ответил голос. Он верующий, приверженец. Он знает ритуал, который восставит имя мое.

– Однако пока что он на пути к ужину с Вандаайо. Что мне подсказывает, что кому-то из вас надо очень поспешить.

Его ноги остановились.

Ты говоришь дело, сказал голос. Говори дальше.

– Фульферин необходим? – спросил вор. – Если тебе требуется лишь транспорт…

Фульферин незаменим. Только ему ведом ритуал.

– Значит, я должен спасти его от Вандаайо?

Я же сказал, что это необходимость.

– Почему? Почему я должен рисковать своей жизнью?

По причинам, что за пределами твоего понимания. Причинам возвышенным и непревзойденным.

– Божьи дела, – предположил Раффалон. – Ты поиздержавшееся божество, у которого остался, возможно, всего один последователь. И ты даже не можешь спасти его сам от супового котла.

Фульферин не должен быть сварен.

– И как ты предотвратишь это?

Пошлю тебя.

– Но я не желаю.

Эту проблему я должен решить.

– Что возвращает нас к необходимости договора.

По тишине в голове Раффалон понял, что божество размышляет.

Говори, но быстрее, услышал он.

– Ты хочешь, чтобы спасли твоего последователя. Я хочу жить.

Вполне справедливо. Я приложу все усилия, чтобы ты остался жив.

Ноги вора снова принялись шагать.

– Погоди! Просто выжить мне недостаточно!

Ты не ценишь свое существование?

– У меня оно и так было, пока я тебя не встретил. Если я вынужден рисковать ради тебя, это определенно заслуживает некоторой компенсации.

Опять ощущение, что другой взвешивает возможности.

Что у тебя на уме, услышал он.

– Богатство – большое богатство – всегда желаемо.

Я не распоряжаюсь грубой материей, сказал голос, лишь определенными атрибутами личностей в их отношениях с потоком феноменов.

– В смысле, ты не можешь дать мне кучу драгоценностей?

Даже малейшего количества.

Вор задумался.

– А что за «атрибуты личностей» ты можешь изменить? Силу десятка людей, способность летать, неуязвимость к заточенному оружию? Все это было бы полезно.

Увы, все это не в моей сфере.

Раффалон решил, что, возможно, лучше поставить вопрос по-другому.

– Что именно ты можешь предложить?

Мои силы, сказало божество, лежат в мире вероятностей.

– В смысле, ты можешь делать невероятное вероятным?

Скорее, скажем так, я могу менять шансы, влияющие на избранную личность.

Раффалон просиял.

– Значит, ты можешь сделать так, чтобы я выиграл в заготийской лотерее?

Буду честен, ответил голос. В моем нынешнем состоянии я могу увеличить шанс от одного из миллиона до одного из тысячи.

– Все равно одного из?

Да.

– Итак, в целом, ты божество удачи, но в мелочах?

В настоящее время моя сила ослаблена. Фульферин должен помочь мне восстановить ее.

– Если выживет, – сказал вор. И ему пришла в голову мысль. – Ему твоя удача не очень-то помогла.

Он не призывал моей помощи. Он действовал… наверное, я могу сказать, что на энтузиазме. Кроме того, мне требуется сохранять силу. Коробочка помогает, в качестве изолятора.

Раффалон немного подумал.

– Подытожу. Ты хочешь, чтобы я рискнул своей жизнью в обстоятельствах, в которых отрицательный исход будет весьма болезненным и мерзким. Взамен ты обеспечишь, чтобы я, по ходу дела, не спотыкался и не растрепал волосы.

В соперничестве на равных я склоню исход в твою пользу.

– Я один против полудюжины голодных Вандаайо не соперничество на равных, на мой взгляд.

Это единственные условия, которые я могу предложить, ответило божество.

– Ты можешь управлять моим телом. Можешь хотя бы изменить его?

Раффалон коснулся своего изрядного носа.

– Может, хоть это уменьшишь?

Он коснулся другой части тела.

– Или эту сделаешь более выдающейся?

Я могу лишь контролировать определенные извилины твоего мозга. Они создают поле, которое я могу усилить.

– И только тогда, когда моя плоть касается твоего изображения.

Нет. Если я их изменю, они такими и останутся.

– Есть в этом что-то, – сказал вор. – Но это вовсе не лучшая из сделок, какие я когда-либо заключал.

Это лучшее, что я могу предложить. С другой стороны, мне нет нужды это предлагать. Я могу принуждать тебя, пока твоя плоть касается моего портала.

– Портала?

Деревянного идола.

– Понимаю.

Раффалон отвел в сторону ветви ивы и вышел на лужайку, к тропе. Увидел следы крови, вероятно – Фульферина.

– Если твой почитатель выживет и исполнит ритуал, о котором ты говорил, твоя сила повысится?

О да. Многократно.

– И что тогда насчет заготийской лотереи?

Ты обязательно что-нибудь выиграешь.

– Всякий раз, как куплю билет?

Всякий раз.

Вор вышел на тропу.

– А эта небольшая удача распространится на другие мои попытки?

Он задумался о тех случаях, когда малейшая помощь от божества удачи ему вполне пригодилась бы, в том числе отчаянный побег, который привел лишь к увеличению срока, который ему пришлось отрабатывать на топчаке в качестве покаяния.

Тебе следует спасти Фульферина, и тогда он сможет исполнить все требуемые ритуалы.

– Ладно, тогда договорились, – сказал Раффалон. Повернул свой все еще длинный нос в том направлении, где жили Вандаайо, и двинулся по тропе.

– Может, тебе было бы лучше путешествовать внутри твоей коробочки, обитой бархатом? – спросил он, сделав пару шагов.

Нет. Тогда ты можешь решить, что лучше нарушить сделку.

Операция шла успешно. Вандаайо бежали вперед не слишком рьяно, да и не смотрели за тем, не следит ли кто за ними. Вряд ли кто-то захотел бы бежать по тропе следом за шестью представителями их племени, так что они не бросили ни одного взгляда через пятнистое зеленое плечо. Ближе к вечеру, когда Раффалон спускался по склону в небольшую долину, он увидел движение в зелени среди деревьев на другой стороне ложбины. Полулюди шли, не замедляя шаг, подымаясь по тропе, идущей зигзагами вверх и дальше. Вор увидел, как на одном из поворотов тропы группа остановилась, и двое, несшие груз на шесте, передали его другой паре.

Раффалон более-менее представлял, сколько еще идти до земли Вандаайо. Вряд ли охотники за людьми успеют достичь границы до темноты. Скорее всего, на ночь остановятся. После роковой ошибки Ольвериона эта часть леса стала необитаемой, а крупные хищники, которых тут теперь достаточно, вряд ли побрезгуют плотью оборотней, когда им есть хочется.

Он постепенно нагонял их, пока не услышал покрякивание и шумное дыхание. Они были в паре поворотов тропы впереди. Начало смеркаться, он услышал и другие звуки. Подполз вперед и увидел, что тропа пересекает еще одну лужайку. Вандаайо прервали путь и принялись собирать дрова для костра и ветки папоротника, чтобы спать на них. Фульферин был все так же замотан в сеть, которой его поймали, и привязан к шесту, так что ему пришлось просто лежать кулем рядом с тропой.

Раффалон устроился за деревом и принялся следить за полулюдьми. Те развели костер и расселись вокруг него на корточках или скрестив ноги. С собой у них были большие кожаные мешки, из которых они достали куски мерзко пахнущего мяса и глиняные бутылки. К треску костра добавился хруст разрываемой плоти и бульканье, а потом – покрякивание, отрыжка и даже предостерегающий рык, когда кто-нибудь из Вандаайо проявлял излишний интерес к харчам своего товарища.

Стемнело. Услышав звук с другой тропы, полулюди насторожились. Положили недоеденное и встали, оглядываясь. Но спустя мгновение расслабились, но не слишком, увидев, как из леса вышла другая группа их соплеменников, неся на шесте свой вклад в ритуальную трапезу племени.

Полулюди обменялись приветствиями – по крайней мере, так Раффалон истолковал их покрякивание и ворчание. Однако он заметил, что две группы не смешиваются и что те, следом за которыми он шел, расслабились не окончательно, внимательно следя, как вновь пришедшие пошли за дровами для костра и ветками для ночлега. Двое из первой группы сразу же ушли от костра и уселись на корточки рядом с беднягой Фульферином, члены же второй группы постарались положить свою добычу как можно дальше от первой группы, насколько это позволял размер лужайки.

Последние лучи света, озарявшие густую листву над головой вора, угасли. Он смотрел, как вновь пришедшие взялись за нехитрую трапезу, а затем обе группы улеглись, каждая по дальнюю от другой группы сторону костра. Между двумя кострами осталась лишь утоптанная трава, на которой не было ни одного Вандаайо.

– Гм, – тихо сказал вор сам себе. Еще немного поглядев на противников, отполз подальше в лес и тихо обратился к божеству: – Мне потребуются обе руки.

Он почувствовал, как та рука, что держала изображение божества, поднялась к вороту туники. Спустя мгновение маленький кусок дерева упал ему за пазуху и оказался у живота.

Пока часть меня касается части тебя, я сохраняю власть над тобой, сказал голос у него в голове.

Вора разобрало любопытство.

– Ты действительно внутри дерева?

Я там, где я есть. Идол открывает… проводимость между там и здесь. А теперь, будь добр, займись спасением.

Пожав плечами, Раффалон отошел еще дальше по тропе, до того места, где видел небольшой ручей. Стал на колени и опустил руки в воду, ощупывая дно. Нашел то, что ему нужно. Встал и огляделся. В полусотне шагов от него стояло раскидистое дерево, нависая над ручьем. Он подошел к нему, порылся в мешке и достал крепкую веревку с узлами, на конце которой был крюк. Кинул вверх. Везение было на его стороне. Крюк крепко уцепился за ветку с первого броска.

Оставив веревку на дереве, он вернулся к краю лужайки. В мешке Фульферина уже лежали несколько камешков размером от ногтя большого пальца до кулака.

Не выходя из-за деревьев, он скрытно обошел лужайку, пока не нашел подходящее для его целей дерево. Полез наверх и вскоре нашел удобное место в развилке ветвей, с видом на оба лагеря. И принялся ждать.

На лужайку опустилась ночная тьма. Костры Вандаайо прогорели, и в них подкинули дров. И они снова прогорели. К этому времени все людоеды лежали на земле, свернувшись или распластавшись. Бодрствовали лишь по одному из каждой группы. Раффалон подметил, что часовые не смотрели в темноту, ожидая угрозы оттуда. Они пристально глядели друг на друга.

Он дождался, пока один из часовых не встал, чтобы подкинуть полено в костер. Когда сутулая фигура наклонилась за куском дерева, он шепотом обратился к божеству.

– Сейчас нам не помешало бы немного удачи.

И кинул камешек в темноту. Снаряд пролетел в ночном воздухе, и вор с удовлетворением услышал щелчок, когда камешек ударился в лысую башку Вандаайо.

– Ау! – вскрикнул раненый часовой и изрыгнул поток нечленораздельных гортанных звуков в сторону своего бодрствующего оппонента. Тот внимательно вгляделся и, хотя и не мог понять, почему другой возмутился, не отказал себе в удовольствии позлорадствовать.

Раненный в голову часовой вернулся на место и кинул полено в огонь. Присел, потирая ссадину на голове и глядя на оппонента, прищурившись и что-то бормоча. Раффалон решил, что это истовые клятвы отомстить за причиненный вред.

Вор дождался, пока второй часовой не решит, что пора подбросить в костер дров. Тот наклонился, чтобы взять бревно из запаса, сделанного его группой, и вор снова бросил камешек. Как и в первый раз, услышал стук удара, крик боли, а затем и радостное уханье с другой стороны лужайки.

Свежераненный Вандаайо подошел к краю пустого пространства между кострами и выдал несколько фраз обидчику, выставив нижнюю челюсть и потрясая кулаками. Адресат этих слов и жестов ответил тем же, а еще показал другому голую зеленую задницу, сопроводив это громкими шлепками жестких рук по ней.

И в тот самый момент, когда первый из часовых стоял, согнувшись и повернувшись задом к другому, Раффалон снова кинул камень, на сей раз побольше. Раздался звонкий удар по голове хлопающего себя по заднице, и новый крик боли и гнева.

Раненый Вандаайо резко развернулся и ринулся через пустое пространство, нащупывая рукой дубинку, заткнутую за веревку, которой был опоясан. Его оппонент схватил свое оружие, дубину, вытесанную из серого камня, выкрикнул боевой клич и ринулся навстречу. Они столкнулись посреди лужайки и набросились друг на друга. Горячность и плохая координация движений сполна компенсировались недюжинной силой, которой славились воины Вандаайо.

Шум и возня разбудили остальных, которые садились, вставали, моргая и осматриваясь. Раффалон быстро бросил несколько камней подряд, в том числе самый крупный. Благодаря удаче, дарованной маленьким божеством, каждый попал в цель, одного из полусонных воинов в двух группах. Один попал так удачно, что командир группы, пленившей Фульферина, упал на землю. Увидев, что главный лежит ничком, а часовой дерется с часовым из другой группы, остальные схватили оружие и с улюлюканьем ринулись на врага. Враги же, страдая от собственных ранений, ринулись им навстречу.

Раффалон с легкостью спустился с дерева и пошел вокруг лужайки, туда, где лежал связанный Фульферин. Но ноги его не послушались и понесли в противоположном направлении.

Нам может понадобиться что-то, что задержит погоню, прозвучал голос в его голове. Следом возник образ того, как он и спасенный почитатель бегут по тропе, а злополучный бедняга остается, чтобы Вандаайо из-за него переругались еще сильнее.

– Ты жестокий бог, – прошептал вор, идя к другому пленнику.

Я, по природе своей, доброе божество, наделяющее теми малыми благословениями, что ныне в моих силах, последовал ответ. Но сейчас я делаю то, что должно.

Раффалон ничего не сказал в ответ, подбираясь туда, где у края лужайки лежала фигура, замотанная в крепкую сеть и стянутая плетеными кожаными шнурами. Он достал нож и разрезал путы.

– Тихо! – прошептал он. – Я помогу. Вставай и иди следом, молча.

Он не слишком хорошо разглядел человека, до костров было далеко, но увидел кивок и услышал стон, когда тот встал. Побежал вдоль края лужайки, туда, где лежал Фульферин, слыша, как следом бежит освобожденный пленник. Божий человек проснулся и принялся дергаться, связанный, бормоча под нос нечто, похожее на заклинание.

– Спокойно, – прошептал Раффалон. – Я разрежу путы, и мы сбежим, пока они будут драться друг с другом.

– Поспеши! – сказал связанный. – Я вижу, что их только шестеро на ногах осталось.

Орудуя ножом, Раффалон поднял взгляд и увидел, что схватка действительно близится к завершению. Двое Вандаайо из группы, захватившей Фульферина, стояли спиной к спине, окруженные четырьмя противниками. Окончание схватки – лишь вопрос времени, а затем победители пойдут поглядеть на то, что завоевали.

– Сюда, – сказал он, когда Фульферин поднялся на ноги.

Хотя оба пленника долго лежали связанные, и у них, совершенно очевидно, затекли ноги, они поспевали следом за Раффалоном в сторону тропы, ведущей обратно к лесной дороге. Они бежали в темноте ночного леса, и тут он услышал удары и невнятные звуки. Спустя мгновение зазвучал мерзкий торжествующий клич Вандаайо.

– Быстрее! – бросил он через плечо.

Они добежали до небольшого ручья, в котором он набирал камни, а затем он повел их вверх по течению, к свисающей с дерева веревке с узлами.

– Полезай! – сказал он Фульферину.

Божий человек явно восстановил силы, поскольку взлетел вверх по веревке, будто тренированный акробат.

– А теперь ты, – сказал Раффалон, поворачиваясь к плохо различимому силуэту второго пленника.

Этот, пусть и ростом пониже, оказался не настолько тренированным и взбирался с трудом. Из лагеря Вандаайо раздались иные звуки – вопли злобы и гнева. Протянув руки в темноту, Раффалон обхватил второго пленника за пояс и приподнял. Тот, ухватившись за веревку и руками, и ногами, полез вверх бодрее.

Дождавшись, пока ноги лезущего не окажутся выше его головы, Раффалон полез следом по пеньковой веревке, про себя ругая верхнего за медлительность. Со стороны лужайки послышалось шлепанье плоских ног Вандаайо. Добравшись до ветки, за которую зацепился крюк, он обратился к двоим спасенным:

– Быстрее вверх, и тихо.

Отцепляя крюк и выбирая веревку, он слышал тихий шорох. А затем и сам полез вверх, в густую листву дерева. Увидел два комка темноты среди густой листвы. Оба спасенных сидели на крепких ветвях, привалившись спинами к стволу.

– Полное молчание, – прошептал он, усевшись на ветку, и замер. Увидел сквозь листья свет факелов. Вандаайо шли вдоль ручья, по обе стороны от него, низко наклонившись и принюхиваясь. Но прошли мимо дерева, не посмотрев вверх.

Шло время. Преследователи вернулись с опущенными плечами. Они обращались друг к другу в тоне, который Раффалон счел за обвинительный. Один толкнул другого, факел с шипением упал в ручей. Ворча, они двинулись обратно вдоль ручья, к тропе и остаткам лагеря.

– Мы будем ждать, – тихо сказал Раффалон. – Пока не рассветет. А потом выберемся обратно на дорогу в Порт-Тэйс.

– Согласен, – ответил Фульферин.

– Я тоже, – ответил второй спасенный. Почему-то Раффалон не удивился, услышав голос молодой женщины. Когда он помогал пленнику забраться, обхватив его за грудь, его руки ощутили две выпуклости, не такие большие, как ему бы понравилось, но определенно женские.

– Первым сторожить буду я, – сказал он. Прислушиваясь к успокаивающемуся дыханию спасенных, он подумал, что если бы и согласился кого-то оставить у Вандаайо, то это был бы Фульферин.

Маленькое божество прочло его мысли.

Я должен сделать то, что должно, сказал бог.

С первыми лучами солнца они услышали, как Вандаайо уходят, но ждали на дереве до позднего утра. Спустившись, напились воды из ручья и двинулись вверх по течению.

– Полулюди наверняка захотят возместить потерю дичи, – сказал остальным Раффалон. – Они любят устраивать засады на тропах и дорогах. Кроме того, шум воды будет маскировать шум шагов.

Некоторое время они молча шли друг за другом. А затем вор почувствовал, как его дернули за рукав.

– Это мой дорожный мешок у тебя на плече, – сказал Фульферин.

– На этот счет есть разные мнения, – ответил Раффалон. – Я обнаружил его брошенным, что означает…

Но с этими словами он ощутил, как его руки сами по себе сняли лямку с плеча и отдали кожаный мешок другому.

Фульферин откинул клапан и сунул руку внутрь. Достал коробочку с секретом и сокрушенно вскрикнул, увидев, что она открыта и обитая бархатом выемка пуста.

Он резко глянул на спасителя.

Отдай меня ему, сказал голос в голове вора. Раффалон послушался без малейших колебаний, довольный тем, что снова станет хозяином себе. Внимательно поглядел на Фульферина, когда фигурка божества перешла к тому в руки. На самом деле руки оказались ни при чем. Худощавый мужчина не коснулся дерева фигурки, аккуратно выставив перед собой коробочку так, чтобы Раффалон положил идола внутрь. А затем аккуратно сдвинул крышку на место и защелкнул скрытый замок.

Раффалон услышал, как Фульферин вздохнул с облегчением. Тот закинул на плечо лямку кожаного мешка, и вор пригляделся повнимательнее. Интересно было сравнить образ, который маленькое божество создало в его сознании, с реальностью. И они не сходились. Физически Фульферин, как и было показано, оказался рослым и худощавым, с длинными узловатыми пальцами и торчащими коленями и локтями. Но лицо оказалось совершенно иным. Раффалону показали человека, грезящего наяву с широко открытыми глазами, но сейчас он видел перед собой того, кто шагу не ступит, не просчитав всего.

Молодая женщина, наблюдавшая за этим обменом, явно не намеревалась выбирать между двумя мужчинами, с которыми оказалась, и пусть и один из них ее спас, вряд ли с радостью согласилась бы проводить время с любым из них. В свою очередь, Фульферин ее просто игнорировал. Его явно заботила лишь коробочка и ее содержимое.

Раффалон оглядел женщину столь же бесцеремонно, как оглядывала его она. Уже не девочка, но и не почтенная дама, с острым взглядом и еще более острым носом и тонкогубым ртом, с легкостью насмешливо кривившимся. Одета побогаче фермерской дочки, но победнее купеческой. Когда взгляд Раффалона наконец добрался до ее лица, они встретились глазами.

– Я Раффалон, уже показавший себя тебе как человек отважный и находчивый. Это Фульферин, человек божий. Как тебя зовут и кто ты такая?

– Эрминия – ответила она. – Мой отец – хозяин трактира «Серая Птица» в Фоссете.

– И как же ты полулюдям в плен попалась?

– Отец послал меня собрать грибов к банкету магистрата.

Раффалон морщил лоб.

– Это когда Вандаайо на охоту вышли?

Уголки губ девушки опустились.

– Лицензия у трактира в следующем месяце кончается. У отца своя точка зрения насчет ценности этого.

– Надо идти, – сказал Фульферин, прижимая мешок к груди. Показал подбородком на ручей. – Куда он ведет?

Вор пожал плечами.

– Я видел карты. Он идет параллельно лесной дороге. Протекает через заброшенное поместье, где никто не живет со времен оплошности Ольвериона. Если найдем его, там можно будет укрыться, пока не будем уверены, что Вандаайо домой отправились.

– Мне нужно как можно быстрее добраться в Порт-Тэйс.

Раффалон красноречиво махнул рукой в заросли по обеим берегам ручья. Фульферин умолк, но вор заметил в его вовсе не не-от-мира-сего глазах размышления и расчеты. Видимо, Фульферину тоже пришла в голову мысль, что хорошо бы кого-то бросить, чтобы отвлечь людоедов. Но божий человек сделал жест рукой, давая понять спасшему их, что согласен, чтобы он их вел.

Спустя час они оказались у запруды, ниже которой, судя по всему, ранее была стремнина. Забравшись на нее, они увидели длинное узкое озеро. На одном из его берегов среди заросших сорняками огородов и неухоженных плодовых деревьев возвышалось покрытое мхом сооружение из опутанных лозой каменных стен, спиралевидных башен, куполов, колоннад, арчатых коридоров и перистилей.

Обследовав его, они выяснили, что одна из башен выстроена как оборонительная. Вероятно, несколько поколений назад, когда Вандаайо представляли собой лишь едва зарождающуюся проблему. С крепкими дверьми и мощными петлями, так хорошо смазанными, что они и по сей день не заржавели. Хранившаяся в подвале еда, конечно же, давно сгнила, но вино в одной из бочек оказалось вполне приличным.

Эрминия сказала, что соберет фруктов в саду, если кто-нибудь пойдет вместе с ней и постоит на страже. Вызвался Раффалон. Фульферин сказал, что заберется на самую верхушку башни и будет дозорным. Крикнет, если увидит идущих в их сторону Вандаайо. Вор сомневался, что божий человек решится открыть рот в такой ситуации, так что, когда он и девушка добрались до сада, сам нашел место повыше и принялся следить.

Эрминия набрала яблок, хурмы, керб и дрэгонфрута, завернув их в свою шаль. Окликнула Раффалона, который спустился к ней. Вор решил, что сейчас удобный момент, чтобы проверить, насколько девушка благодарна ему за спасение от котла Вандаайо. Она была не в его вкусе, но оказалась под рукой.

Мгновение спустя лицо, горящее от хорошей пощечины, и бедро, болящее от удара коленом, от которого он вовремя увернулся, ясно показали, что Эрминия четко обозначила границы. Разозлившись, вор на мгновение подумал, не стоит ли заручиться поддержкой Фульферина и организовать спланированный штурм добродетели дочери трактирщика. Но сама мысль о любом совместном деле с почитателем божества тревожила его куда больше, чем возможность вынудить девушку уступить.

Выставив руки ладонями вперед в знак поражения, он повел Эрминию обратно к башне, где они закрыли за собой дверь на засов и забрались наверх по спиральной лестнице, на последний этаж. Здесь они увидели Фульферина, отнюдь не на страже, а, напротив, лежащим на грязном диване и пьющим вино из кожаной фляги, которую он наполнил из огромной бочки в подвале.

Стекол в окнах не было, но погода стояла теплая. Раффалон разобрал на столе, и Эрминия выложила собранный урожай. Найдя стулья, они сели. Фульферин встал с дивана и присоединился к ним, выложив на стол флягу с вином. Девушка покопалась в буфете и вернулась к столу с изрядного размера поварским ножом. Но вместо того, чтобы резать им фрукты, она многозначительно показала острие обоим мужчинам и убрала нож в складки длинной юбки.

Они ели молча, передавая друг другу флягу. Вино слегка отдавало уксусом, но было вполне приличным. Наполнив желудок и согрев кровь вином, вор слегка отодвинулся от стола и внимательно поглядел на божьего человека.

Фульферин поглядел в ответ с выражением, в котором ясно читалось нежелание удовлетворять любопытство чужих ему людей. Но Раффалон проигнорировал молчаливый отказ.

– Твой бог заключил со мной соглашение. Поскольку я тебя спас, то уверен, что ты желаешь помочь ему его выполнить.

– Какое соглашение?

Глаза, совершенно мирские, прищурились.

– Он божество удачи, по мелочам. Сказал, что если я тебе помогу, то он благословит меня своим могуществом. Я считаю, что его влияние уже помогло мне, и оно станет еще сильнее, если ты увеличишь его силы.

Фульферин пожал плечами. Сказанное его явно не заинтересовало.

– О каком это вы боге говорите? – спросила Эрминия.

Фульферин явно не намеревался отвечать. Раффалон описал всю последовательность событий, которые свели их вместе. Правда, не стал раскрывать намерение бога пожертвовать ею, решив, что в этом нет никакой выгоды.

Девушка наклонилась вперед и нахмурилась.

– И что это за ритуал, который должен восстановить его силы? И, кстати, как его имя?

Раффалон понял, что не может ответить, и повернулся к Фульферину выжидающе. Божий человек снова не проявил ни малейшего желания беседовать, но Раффалон настоял.

– Боги, которые не слышат своих имен от поклоняющихся им, постепенно их забывают. Будто проваливаются в глубокий сон, от которого им очень трудно пробудиться.

– Значит, ритуал пробудит его?

Божий человек пожал плечами.

– Я в этом не специалист.

Вор попытался расспрашивать его дальше, но Фульферин ясно показал, что раздражен и считает этот допрос оскорбительным.

– К чему такая нерешительность? – спросила Эрминия. – Разве ты не почитатель этого бога, посвятивший себя тому, чтобы восстановить его силы? Говори!

Но Фульферин промолчал. Вместо этого, сделав раздраженный жест, встал из-за стола, взял дорожный мешок с его драгоценным содержимым и пошел вверх по лестнице, ведущей к двери, выходящей на плоскую крышу башни.

Раффалон глядел ему вслед, мрачно размышляя. Фульферин вовсе не такой человек, каковым его считает этот бог. Он вспомнил, как осторожен был Фульферин, стараясь не коснуться идола, что дало бы божеству доступ к его самым сокровенным мыслям.

Вор задумчиво прокашлялся. Искоса поглядел на Эрминию. Девушка сидела, поставив локти на стол и опершись на них подбородком. Молча глядела вслед Фульферину.

А затем искоса глянула на Раффалона, наклонив голову. По движению ее губ было понятно, что она что-то знает.

– Что? – спросил вор. – Что ты знаешь?

Но по выражению ее лица стало понятно, что она не станет этим делиться.

Раффалон хмыкнул.

– В следующий раз буду поразборчивее, спасая людей от котла Вандаайо, – сказал он.

Ответом ему был короткий невеселый смешок Эрминии. Взяв яблоко, она подошла к окну и села так, чтобы следить за одним из подходов к поместью. Раффалон устроился у противоположного. День клонился к вечеру, они по очереди подходили к столу, чтобы глотнуть вина или съесть фруктов, и продолжали наблюдение, каждый по отдельности.

Ближе к ночи с крыши спустился Фульферин. Они не стали разводить огонь, поскольку закрыть окна было нечем. Раффалон вызвался сторожить первым. Эрминия сказала, что будет второй. Фульферин пожал плечами и лег на пол, положив мешок под голову.

Три часа прошли без происшествий, и Раффалон разбудил девушку, осторожно, поскольку она спала с ножом в руке. Сам улегся спать. В углу громко храпел Фульферин, но после тяжелого дня и недолгого сна, да еще на дереве, вор быстро провалился в забытье.

Проснулся, увидев, что уже давно рассвело. Эрминия трясла его за плечо.

– Вставай! – сказала она. – Этот ублюдок нас предал!

Вскочив на ноги, он бросился к окну следом за ней. Солнце уже поднялось над лесом на добрую ширину ладони. Внизу, на засыпанном листьями и мощенном камнем внутреннем дворе, горел костер, от которого столбом подымался вверх серый дым. Фульферина нигде не было.

– Вандаайо наверняка увидели дым, – сказала девушка. – Нам надо убираться отсюда!

Раффалон уже бежал к лестнице. Подобрав по дороге мешок, прыжками сбежал вниз. Эрминия бежала следом. Оказавшись на первом этаже, он увидел, что крепкая дверь открыта, а замок забит грязью.

Выбежав во двор, вор быстро раскидал костер, а затем подошел к резной ограде сада и поглядел наружу. И увидел движение среди деревьев позади озера. Спустя мгновение разглядел силуэты Вандаайо. Те нырнули в воду, всецело доверяясь инстинктам земноводных, от которых происходили. У них не займет много времени переплыть озеро.

– Бежим! – сказал он.

Они бежали по тропе, которая, как он думал, ведет к дороге в Порт-Тэйс.

– Если повезет, Фульферин пошел сюда же, и мы его нагоним.

– И что? – спросила девушка, тяжело дыша и стараясь не отставать.

– Мы вдвоем его сильнее, так что предоставим его той судьбе, которую он уготовил нам.

– Оставим его Вандаайо? Согласна.

Тропа была хорошо утоптана, и следов на ней не было, но Раффалон подметил перевернутый камешек, более темный, чем остальные. Когда они пробежали еще немного, увидел нитку, повисшую на колючке. Влияние бога удачи в мелочах все еще было с ним.

Они добежали до ручья пошире прежнего. Перешли его по уложенным в воде камням. Пришлось замедлить шаг, и Эрминия заговорила.

– Я кое-что знаю о Фульферине, и он не знает, что я знаю.

– Что? – спросил вор. – И откуда?

– Он проходил через Фоссет и останавливался в нашем трактире.

– Он тебя не узнал.

– Я по большей части занята на кухне, отскребаю горшки, мою тарелки, пока Эльфри, моя сестра, блондинка с изрядной грудью и полными бедрами, ловит на себе взгляды клиентов. С ними работает она. Отец считает, что это хорошо для дела.

Раффалон протянул руку, помогая ей перешагнуть большой промежуток между камнями.

– И что ты знаешь о Фульферине?

– Он всего лишь низкопробный чародей, вот и все.

Девушка отважно перепрыгнула с камня на камень.

– Сомневаюсь, что знает больше, чем несколько слабеньких заклинаний, но он служит Больбеку, называющему себя Могущественным, знаменитому в Порт-Тэйсе чудотворцу.

– Так зачем Больбек послал его дорогой через Фоссет?

– Фоссет стоит на старой дороге, ведущей к развалинам Исариоса.

Вор хорошо знал это место, обрушившиеся стены, вздыбившиеся мостовые. Оно было разрушено во время землетрясения тысячелетие назад.

– И?

– Фульферин копается в развалинах, ищет изображения ушедших богов. А потом доставляет их хозяину. Иногда они копают землю вместе.

– Чтобы возродить их силы?

Они перебрались через ручей. Девушка покачала головой.

– Речь тут и о силе, если быть точной, но из того, что я подслушала, когда они шептались в тот раз, когда путешествовали вместе и остановились в «Серой Птице», чудотворец пользуется божествами примерно так же, как паук – мухами.

– А-а, – ответил Раффалон. Единожды оказавшись в заключении, где с ним обращались так, как ему совсем не нравилось, он всегда больше сочувствовал мухам и старался противиться паукам. – Он одурачил бога.

– По всей видимости, даже боги склонны верить тому, во что они желают верить. Особенно когда им отчаянно хочется выжить. И когда могущественный маг скрывает истинную сущность своего помощника.

Вор вспомнил невинный образ Фульферина, который показал ему бог.

– Гм. Но нам лучше поторапливаться.

Они быстро шли по тропе. Вор понял, что всякий раз ставит ногу так, что получает максимум устойчивости, в правильное место. Что им особо не мешают кусты. Задумался, влияет ли его удача на противника, мешая ему, и решил, что вряд ли. Но и того, что есть, вполне может хватить, чтобы сбежать от Вандаайо. Интересно, удачей ли было то, что он нашел Эрминию. Похоже, она весьма полезный попутчик.

Наткнувшись на еще один перевернутый камешек, он задержался, разглядывая его. Нижняя часть была еще влажной, хотя солнце уже поднялось высоко и день был теплым.

– Он идет медленнее, – сказал Раффалон девушке. – Думает, что Вандаайо нас поймали и ему некуда спешить.

– Он показался мне одним из тех, кто, похоже, всегда ожидает, что обстоятельства сложатся в его пользу, – ответила Эрминия.

Они шли быстро, но старались идти тише. Приходилось то подыматься, то спускаться, и вскоре они пошли по траверсу высокой гряды. Раффалон увидел впереди движение. Остановился и пригляделся.

– Вон он, – с уверенностью сказал вор.

– Он длинноногий, – сказала Эрминия. – Если нас услышит, то сможет убежать.

Вор с удовольствием осознал, что постоянное мытье горшков и тарелок не заставило девушку утратить способность сосредотачиваться на главном. Принялся оглядываться по сторонам, ища возможность выиграть время и расстояние.

Впереди гряда и тропа плавно сворачивали вправо. Если быстро и тихо срезать путь через лощину, можно будет выйти на тропу впереди Фульферина, который шагал лениво.

– Туда, – сказал он. Недавно упавшее высокое дерево придавило к земле подлесок, в противном случае оказавшийся бы непроходимым. Пробравшись через кусты, они обошли вывернутые корни дерева и пошли прямо. А потом и побежали, пригибаясь.

На большей части упавшее дерево было лишено веток. Когда они до них дошли, то свернули в сторону, оказавшись на покрытом мхом и лишайником пространстве, русле пересохшего ручья. Двигались, будто в тоннеле, под нависающими ветвями дерева и в конце концов оказались в двух шагах от тропы, отделяемые от нее лишь цветущим кустарником.

Парень и девушка подошли к тропе в тот самый момент, когда к тому же месту небрежно подошел голенастый Фульферин. Времени планировать атаку не было. Они просто выскочили из-за куста и набросились на предавшего их. Раффалон схватил его за плечи, Эрминия – за ноги, и вдвоем они решительно сбили с ног рослого мужчину. Еще одна кроха удачи, и вор упал коленками прямо в ребра ворующему богов. Тот шумно выдохнул.

Порывшись в мешке, Раффалон достал кусок веревки. Вместе с Эрминией они быстро перевернули на живот судорожно дышащего противника и связали ему запястья и лодыжки. Потом снова повернули его на спину и усадили спиной к бугру. Девушка быстро оторвала полосу от его рубахи и заткнула ему рот, чтобы он не прочел какое-нибудь отвлекающее заклинание.

– Если бы ты нас просто бросил, я бы не был так мстителен, – сказал тем временем Раффалон. – Но зажечь костер, чтобы привлечь Вандаайо?

Остальное он оставил невысказанным.

Эрминия была более прямолинейна. От души пнула Фульферина ногой в ребра.

– Пошли дальше, – сказала она Раффалону.

Связанный отчаянно корчил лицо, будто желая что-то сказать. Раффалон нагнулся и вынул кляп, но приставил нож к горлу подлеца.

– Мой хозяин заплатит вам, если вы поможете мне доставить ему то, что я ему несу, – сказал помощник чудотворца.

Парень и девушка не ответили.

– Этот предмет завершит проект, который имеет огромную важность для него.

Раффалон взял кожаный мешок.

– Я обязательно скажу ему, что ты до самого конца о нем думал.

На лице Фульферина появилось лукавое выражение.

– Но ты же не знаешь, кто он!

– Не знал, пока девушка мне не сказала, – ответил Раффалон, кивнув в сторону Эрминии, и заткнул кляп обратно. Поглядел назад по тропе и увидел пятнистые зеленые силуэты. – А теперь мы пойдем.

Дом Больбека Всемогущего располагался в верхней части Порт-Тэйса, на холме, от которого шел спуск к порту на реке. Он был выстроен в странном сочетании черных железных панелей и полусфер из лазурно-голубого кристалла. Дабы отпугнуть незваных гостей, дом был огорожен высокой изгородью из мыслящего колючего плюща, чьи шипастые ловчие усы постоянно покачивались в воздухе в поисках запаха плоти.

Раффалон и Эрминия подошли к единственному проходу в ограде, узенькой деревянной арке. Как только они приблизились, воздух стал холоднее, и внутри проема зависло нечто полупрозрачное.

– Мой хозяин не ждет посетителей, – сказало оно.

– Скажи своему хозяину, что принесли то, доставки чего он определенно ждет, – сказал Раффалон, выставляя вперед резную коробочку.

Привидение вздохнуло и растворилось, улетев в направлении особняка.

Парень и девушка ждали, отмахиваясь от бездумно колышащихся щупалец. Вскоре привратник вновь засветился внутри арки.

– Следуйте, – сказало привидение.

Хищный плющ раздвинул ветви, и призрак повел людей по светящимся плитам дорожки к высоким дверям, на створках которых были резные изображения перекошенных лиц. Лишь когда они дошли до дверей, Раффалон увидел, что лица шевелятся, поворачиваясь в его сторону, и понял, что это двое лесных элементалей, порабощенные чудотворцем и поставленные охранять вход.

При приближении призрака двери открылись. Парень и девушка вошли в прихожую, явно созданную так, чтобы сбивать с толку все органы чувств. Почувствовав накатившую тошноту, вор закрыл глаза.

– Мы не потерпим дурного обращения. И уйдем немедленно, – сказал он, разворачиваясь и на ощупь идя к дверям. Поймал за руку Эрминию и повел за собой. Опустив взгляд, она послушно двинулась к выходу.

– Подождите, – прозвучал повелительный голос. Головокружение внезапно прекратилось. Раффалон открыл глаза и увидел, что рядом с ними оказался невысокий пузатый мужчина в кроваво-красном одеянии с черными рунами и высоком головном уборе из вычурно сложенной ткани и кожи. Выражение его лица было безразличным.

– Что вы мне принесли? – спросил он.

Сунув руку в дорожный мешок, Раффалон вытащил резную коробочку.

На лице Больбека промелькнуло выражение алчности.

– Что с Фульферином? – спросил он.

– Он принял приглашение к ужину, – ответил вор. – В земле Вандаайо.

Снова мимолетная гримаса на лице чудотворца, вроде бы сожаление.

– А в коробке? – спросил он.

– Фульферин сказал, что это божество удачи в мелочах, – ответил Раффалон. – Так сказать, – добавил он, с понимающей улыбкой.

В глазах Бальбека не переставая светилась жадность.

– Неси в мою мастерскую, – сказал он.

Раффалон остался на месте.

– Сначала следует обсудить вопрос цены.

Больбек назвал цену. Раффалон удвоил ее. Маг махнул рукой, давая понять, что торговаться ниже его достоинства.

– Договорились. Неси.

Развернувшись, он вошел в дверь, появившуюся в стене при его приближении.

Вор встревожился. Иногда те, кто слишком легко соглашается на грабительскую цену, делают это лишь потому, что на самом деле не собираются платить. Идя вместе с Эрминией следом за чудотворцем, он на всякий случай приготовился к бегству.

Комната, в которую они вошли, была непонятной формы и размера. Стены то приближались, то отодвигались, в зависимости от того, смотреть на них прямо или краем глаза, да и углы между ними и потолком с полом тоже не казались постоянными. Раффалон заметил шкафы и серванты, в которых стояли предметы, которые ему очень хотелось рассмотреть повнимательнее. Если по правде, он бы с удовольствием забрал их с собой, чтобы изучить на досуге и продать побыстрее.

Но Больбек не оставил ему времени. Чудотворец спешно прошел по каменному полу к занавешенной нише в стене. Откинул тяжелый парчовый занавес, за которым оказались два предмета, с которыми он, по видимости, сейчас работал. Первый – цилиндрический контейнер из белого золота, по бокам которого сверкали выполненные из блестящего металла строчки букв. Вор не смог разобрать надписи, но у него было ощущение, что один из символов он уже видел на деревянной коробочке. Должно быть, это достаточно мощные заклинания, подумал он, судя по тому, как они ритмично вспыхивают, будто медленно бьющееся сердце.

Вторым предметом был каркас в форме человеческой фигуры, очень похожий на того человека, который его сделал. Проволочный каркас из золота и электрона, соединенный с цилиндром толстыми витыми проводами из серебра, он состоял из двух половин, соединенных на петлях так, что чудотворец мог открыть его и стать внутрь, поглощая всю энергию, которую, по всей видимости, создавал цилиндр.

Больбек оглядел аппарат. Удовлетворившись увиденным, повернулся к Раффалону.

– Коробка, – сказал он.

– Деньги, – ответил вор.

Безразличное лицо мага вспыхнуло раздражением. Он произнес два слова и сделал сложное движение рукой. В воздухе перед вором появился кожаный кошель и тут же упал на пол с характерным звуком, судя по которому внутри лежало немало монет Порт-Тэйса.

Раффалон отдал коробочку и наклонился, чтобы подобрать кошель. Затем отвернулся, как бы для того, чтобы проверить содержимое, и тайком коснулся складки одежды, вне поля зрения Больбека. Его рука сомкнулась на предмете, там спрятанном. Затем он убрал монеты и многозначительно поглядел на Эрминию.

Девушка, которая до этого изо всех сил старалась не привлекать к себе внимания, начала потихоньку двигаться к одному из сервантов, внимательно глядя на закрытый стеклянный кувшин, наполненный синей жидкостью, в которой плавал гомункулус с коротенькими ручками и ножками и огромными желтыми глазами.

Чудотворец поставил коробочку на небольшой стол перед цилиндром из белого золота и резко открыл ящик стола, вытащил оттуда длинные, по локоть, перчатки и тут же натянул их. Перчатки были сделаны из сверкающей чешуйчатой кожи и светились в полумраке комнаты так, будто внутри них были радуги.

С нескрываемым возбуждением Больбек повернулся к коробочке. Быстро нашел входное отверстие сбоку и вытащил маленький потертый кусок дерева. А затем достал из ящика булавку и вставил в дырочку. Прежде безжизненное, его лицо стало очень живым, а дыхание – быстрым и резким.

Раффалон услышал щелчок открывающейся коробочки и поглядел на Эрминию. Девушка уже подошла к серванту и теперь развернулась, задев локтем кувшин. Тот пошатнулся, едва не опрокинувшись, резко звякнуло стекло о стекло, когда крышка соскочила с него и наружу выплеснулась синяя слизь.

Больбек резко повернул голову.

– Идиотка! Убирайся от… – начал он, но в это мгновение Раффалон быстро выхватил крохотную статуэтку бога удачи из потайного кармана и коснулся ею обнаженной шеи чудотворца. Маг тут же одеревенел. У него на шее вздулись жилы, глаза выпучились. Губы кривились, он пытался что-то произнести. На всякий случай, чтобы этого не произошло, Раффалон сжал ему губы пальцами.

Вор изумился тому, как долго мастер заклинаний смог сопротивляться силе божества. Его самого подчинили практически мгновенно. Но наконец борьба окончилась. Тело Больбека обмякло, но в его глазах светилось отчаяние.

– Все хорошо? – спросил вор, продолжая прижимать идола к шее мага.

– Я все еще изучаю содержимое памяти, – ответил бог устами чудотворца. – Очень занятно.

Эрминия подошла ближе.

– Что бы сделало с тобой это? – спросила она, показывая на аппарат.

– Растворило бы меня, забрало мою силу и отдало Больбеку.

Последовала небольшая пауза.

– В цилиндре уже заточены шесть божеств. Мое появление там позволило бы этому парню сделать финальный шаг, полностью высосав из нас энергию. Затем энергия была бы передана в клетку и поглощена его существом.

– И он бы стал божеством? – спросил вор.

– Нет. Эта процедура не сработала бы. Как всегда. Но он пережил бы несколько чрезвычайно интересных моментов, прежде чем катаклизм уничтожил бы его, его дом и окрестности.

Раффалон поглядел в глаза Больбека. В них читались злоба и отчаяние.

– Тем не менее, почему-то мне не кажется, что он станет благодарить нас за вмешательство.

– Не станет, – ответил бог устами чудотворца. – Желательно связать его покрепче, в том числе пальцы. И сделать кляп получше. Ему известны заклинания, состоящие всего из одного слога, и он полон решимости использовать их против вас.

– Вот она, благодарность волшебника, – сказала Эрминия. Походив по комнате, нашла веревки, цепи и тряпку, а затем занялась Больбеком, делая его безопасным для окружающих. Связала даже пальцы на ногах, на всякий случай. Когда маг был обездвижен целиком и полностью, Раффалон убрал статуэтку божества от его кожи и поставил на столик.

– И что теперь? – спросил он.

Бог снова заговорил с ним беззвучно, внутри его ума.

Я изучил его память насчет устройства аппарата, сказал он. Если ты аккуратно отвинтишь крышку, заключенные там будут освобождены.

– Скорее всего, они будут разгневаны и несколько неразборчивы в своем гневе, – сказал вор.

Я позабочусь, чтобы они не причинили вам вреда. На самом деле, я думаю, что они сразу поймут, чем обязаны вам двоим, и возблагодарят вас тем, что в их силах.

Пересказав слова божества Эрминии, Раффалон посоветовал ей подойти поближе к нему. А затем протянул руку к крышке цилиндра и начал медленно поворачивать. Показалась тонкая резьба, белое золото тонко поскрипывало по мере того, как отвинчивалась крышка.

Последний оборот, и крышка взлетела в воздух, отбросив руку Раффалона в сторону. Наружу вырвался сверкающий разноцветный поток, такой яркий, что вор прищурился. Поток ударил в потолок, воздух наполнился сильными ароматами, раскатами грома и волнами давления, от которых у Раффалона заболели уши.

Невидимые руки сжали Раффалона и Эрминию, едва не раздавив, и подняли в воздух. Вор решил, что в следующее мгновение его разобьют о плиты пола, но столь же быстро, как подняли, их мягко опустили обратно.

Сожалею, произнес другой голос. Пото объяснил, что вы наши спасители, а не наши тюремщики.

– Пото? – одновременно спросили Раффалон и Эрминия.

Это мое имя, сказал голос, уже известный вору как голос бога удачи в мелочах. Но сейчас он звучал радостно. Митрон меня узнал, как и я его. Мы вроде братьев, только в божественном смысле.

– Митрон?

Бог всадников и колесничих, ответил другой голос. Меня и Пото часто призывали одновременно.

Бог удачи представил остальных божеств. Итеран, владыка перекрестков. Бельсерен, распоряжающийся силой и здоровьем. Самирави, богиня эротического удовлетворения. Фаззант, покровитель сборщиков налогов и инспекторов. Тьюкс, который, если его должным образом умилостивить, может выполнить самое сокровенное желание.

Мы очень благодарны тебе, сказал Пото. Каждый из нас благословит вас обоих тем, что в его власти, поскольку благодаря вам все мы вспомнили наши имена и восстановили наше могущество.

– В смысле, я могу смело играть на скачках?

Всегда, ответил Митрон.

Раффалон принялся мысленно подсчитывать прочие прибыли. Он никогда не попадет в засаду на перекрестке. Никогда не будет болеть и уставать, не будет испытывать неловкости и неудовлетворенности в интимной близости. А какие возможности он получит, будучи благословлен покровителем сборщиков налогов и инспекторов, он даже и представить себе не мог.

Они совершенно не будут трогать тебя, сказал другой голос, по всей видимости, принадлежащий Фаззанту.

– Благодарю вас всех, – сказал Раффалон, церемонно поклонившись.

– И я тоже, – сказала Эрминия, хотя Раффалон сперва не признал музыкальный голос за голос девушки. Повернувшись к ней, он увидел, что Самирави уже выполнила обещание. Глаза девушки уже не были слишком близко посаженными, и нос стал не таким длинным и заостренным. Губы стали полными, с подбородка пропал пушок. Ее женские прелести, сверху и снизу, стали выразительнее, вся она светилась здоровьем и привлекательностью.

Судя по тому, как она сама на него смотрела, видимо, его тоже несколько изменили и улучшили. Он ощупал нос и понял, что тот стал куда короче и красивее, а когда он скрытно сунул руку в карман штанов, то ощутил, что первоначальная просьба насчет более выдающейся части тела тоже не осталась забытой и была удовлетворена полностью.

– В особенности благодарю Тьюкса, – сказал он.

А теперь, сказал Пото, мы должны попрощаться. У нас еще есть дело к этому возгордившемуся волшебнику.

Мы освободили всех его прислужников и устрашителей, добавил Митрон. Если по дороге увидишь кого-то, кто тебе понравится, можешь забирать.

Ему все это более не понадобится, сказал голос Физзанта.

Раффалон снова благодарно поклонился. Эрминия сделала грациозный реверанс.

– Никогда прежде у меня не получалось сделать это правильно, – сказала она, очаровательно улыбаясь.

Они вышли из мастерской чудотворца, где вновь заревели ветра. По всему особняку хлопали двери, слетали крышки с сундуков, распахивались двери кладовых.

Несколько позже, с набитыми карманами и заполненным доверху сундуком, они шли по одному из красивейших бульваров Порт-Тэйса в поисках места, где остановиться на ночлег.

– Я вот все думаю, – сказала Эрминия. – Если мы построим таверну на перекрестке, неподалеку от хорошего места скачек…

Она призадумалась и продолжила:

– Я буду обслуживать посетителей, а ты устроишь в заведении азартные игры, может, даже тотализатор…

– И у нас не будет проблем с жадными и придирчивыми чиновниками, – сказал Раффалон.

– Вон там гостиница, через дорогу, – сказал вор. – Снимем номер на ночь, а там посмотрим.

И был чрезвычайно удивлен, когда Эрминия мгновенно и недвусмысленно выразила свое согласие.

За ночь они поняли, что теперь чудесно подходят друг другу.

– Чтобы преуспеть, надо выбрать таверне хорошее название, – сказала Эрминия, удовлетворенно обнимая его.

– Уверен, что при такой удаче я его легко придумаю, – ответил Раффалон.