Глава 13 Сущность

Двое наёмников продолжали своё движение на север по Пути Мира. Дни мало чем отличались друг от друга. Подъём на рассвете, быстрый завтрак, скачка, неспешный ужин, сказка перед сном и сам сон, зачастую под открытым небом. Таверны на пути попадались редко. Во время Первой волны по Пути прошла армия летар, не оставив после себя ничего. Минуло двадцать лет, но далеко не все деревни и заведения отстроили.

Близнецы продолжали расспрашивать о небольшом отряде, но в ответ получали только короткое «Нет», если им вообще отвечали.

С наступлением очередного вечера впереди показались огни таверны, и всадники поторопили лошадей.

— Неужели не придётся спать на земле. — Гепард потянулся в седле в предвкушении мягкой постели.

— Рано радуешься. Много ты видел приличных таверн вдали от города? — ехидно спросил Сова.

— Любая таверна лучше сна под открытым небом, — парировал Гепард, и почти сразу добавил, — почти любая.

Вспомнилось покосившееся нечто вблизи деревни, где им пришлось задержаться для очередного контракта. Вместе с ней пришло и другое воспоминание. Обезглавленное тело, заливающее кровью стол, и обещание, данное самому себе — отыскать силт ло, сотворившего это. Не потому, что об этом просил староста, а потому что он возомнил себя способным играть с ними.

Но даже издали стало ясно, что эта таверна и близко не похожа на деревенскую. Вывеска с надписью «На границе» выцвела и поблекла, но в целом здание выглядело внушительно. Бревенчатые потемневшие от времени стены, два этажа. Из каменной трубы на треугольной сланцевой крыше поднимается витиеватый столб дыма, обещая горячую еду. Всё это предполагало наличие удобств и внутри. Даже в конюшне было прибрано и свежо.

— Что ты там говорил о тавернах? — спросил Гепард, когда они подъехали ближе. Простенький деревянный забор окружал двухэтажное здание и конюшню, вдоль стены стояло несколько лавочек.

— Не суди по внешнему виду.

Сова спорил скорее из чувства противоречия. Он тоже понимал, что кровать окажется мягкой, а ужин — вкусным. А ещё его заинтересовали доносившиеся изнутри звуки.

Расседлав лошадей и задав им корма, летары направились в таверну. Внутрь набилась толпа народа. Зал гудел, как растревоженный улей. Даже не прибегая к вил слуха, Гепард из конюшни слышал гомон множества голосов. Порой удавалось различить постукивание деревянных ложек. Войдя внутрь, они увидели источник шума.

Постояльцев объединяла одежда. Большинство завернулось в неприметные серые или коричневые плащи, за спиной висели котомки, некоторые прислонили к столу дорожный посох. Они обернулись к двери и разговоры враз стихли. Ложки застучали с удвоенной скоростью. Те, кто успел покончить с ужином, заторопились к выходу, бочком обходя стоящих на пороге наёмников.

Дождавшись, пока последний серый скроется за дверью, близнецы подошли к стойке. Подобное отношение забавляло, и на людях они всегда старались соответствовать зловещим слухам. Хотят видеть в них убийц, готовых за медяк вырезать деревню? Пожалуйста, почему нет.

Человек за стойкой мало походил на прочих трактирщиков. Высокий, не уступающий ростом близнецам, ещё шире в плечах. Довольно молодой, с короткой стрижкой и начисто выбрит. Не требовалось даже обращать внимания на широкие скулы и внимательные глаза, неотрывно следящие за двумя закутанными в плащи гостями, чтобы узнать в нём солдата. Когда распустили остатки армии после Первой волны, такие лица встречались повсюду.

— Кто все эти люди? — полюбопытствовал Сова, усаживаясь на круглый стул.

— Беженцы, — трактирщик скривился, не скрывая отвращения. — Хотят пересечь границу, надеются найти лучшую судьбу. Только кто ж их пустит, сейчас всех обдирают, как липку.

— И много просят?

— По золотому с носа.

Сова удивлённо присвистнул.

— Это же грабёж.

Трактирщик только равнодушно пожал плечами.

— Может быть, но они в своём праве. Из-за болот вдоль всей границы с Террадой путей осталось только два. Один на север, один на восток, и на обоих плата золотой с человека. Можно, конечно, попытаться уйти через Нели Тол, на запад, но там же всё другое, не приживутся они. А на юге дармоедов не любят, там дела и без них не слишком хорошо. Так что будут сидеть у заставы, пока не попадётся добрая смена и их не пропустят. Или пока с голода не помрут.

— А что, через болота совсем не пройти?

— Нет, это ведь не простые топи, — покачал головой трактирщик. — Их силт ло во время войны Престолонаследия создали. Да и куда этим оборванцам. Большинство и ходит-то с трудом.

— Ты ведь знаешь, кто мы? — задал вопрос Гепард, удивлённый словоохотливостью трактирщика. Тот кивнул. — И знаешь, что о нас говорят?

— Да уж слухов я наслушался — на десятерых хватит. Двадцать лет таверной владею, купцы постоянно ходят в обе стороны, приносят новые сплетни. Но я предпочитаю верить глазам, а не слухам. Кстати, меня Скупщиком кличут.

— Глаза тоже могут обмануть, — пробормотал Сова. Уж он-то знал это преотлично. Каждый раз, оказываясь в человеческом теле, приходилось приспосабливаться, и поначалу зрение оставляло желать лучшего.

— Могут, но они всяко надёжнее, чем слухи, дошедшие через десятые руки. Заказывать будете что?

— Мяса, — ответил Гепард. — И побольше. Или что там у тебя есть, лишь бы горячее. Почему таверны не отстроят вдоль дороги? Отсюда до Авеана всего несколько раз встретились.

— Ну, вы же знаете пророчество? Что следом за Первой волной придёт и Вторая?

Сова кивнул. Да, эту байку он слышал ещё пару тысяч лет назад.

— Вот многие и боятся строить. Не хотят, чтобы усилия даром пропали. Двадцать лет прошло, а они всё ждут, — ухмыльнулся Скупщик, но сразу посерьёзнел. — Ответьте на один вопрос. Стоит от вас ждать неприятностей? Пускай слухам я не верю, но на пустом месте они всё же не возникают.

— Не стоит, — ответил Сова, — если сам не создашь.

Трактирщик кивнул и скрылся за дверью позади стойки. Раздался звон. Чуть погодя, перед наёмниками появились две тарелки с горячей похлёбкой. Гепард первым делом выудил три куска мяса, брезгливо поглядел на остальное, но всё же принялся за еду.

— Вам повезло, — сказал Скупщик, собирая со столов в зале грязную посуду. — Первые торговцы появились всего пару дней назад. Приди вы на полдюжины дней раньше, я смог бы предложить только кашу, и то не много.

— И часто так?

После опасливых взглядов и односложных ответов Сова радовался возможности поговорить, неважно с кем. Конечно, за исключением близнеца.

— Зимой — всегда. Из-за этих треклятых силт ло облака не могут подобраться к вулкану, вот снег здесь и сыпет. Порой так заметает, что из таверны не выйти, какие уж тут постояльцы. Зато летом не продохнуть. Дорога ведь с Ланметира и Визистока одна, все тут останавливаются.

Похоже, и трактирщик радовался подвернувшейся возможности почесать языком после зимнего одиночества. Даже страха Сова почти не замечал. Редкие осторожные взгляды, чуть скованные движения, напряжённая спина, когда приходилось отворачиваться от наёмников. По сравнению с обычной реакцией это так, мелочи.

— И всё в одиночку? Неужели некому помогать?

— Жена была. — Скупщик приостановился со стопкой посуды в руках, бросил быстрый взгляд в сторону наёмников. — Но её убили во время Первой волны. Так что да, всё сам.

— А здесь не проходил небольшой отряд всадников, человек двадцать-тридцать? — сменил тему Сова.

— Нет, — Скупщик даже не задумался. — Я столько людей за всю зиму не видел. Морозы такие стояли, что даже болота подмерзать начали. А что, у вас на них контракт?

— Вроде того. — неодобрительный взгляд Гепарда Сова не обратил внимания.

— Можно ещё вопрос? — в свою очередь спросил Скупщик.

— Хоть два. Но не обещаю ответов.

Опустевшие миски остались в стороне, и Сова грел руки о кружку с горячим вином. Из-за болот поблизости ощутимо веяло сыростью и прохладой.

— Я слышал несколько историй, как с вами расплачивались за контракт. Почему у вас такая цена?

— Заключи контракт и узнаешь, — усмехнулся Сова.

— Ну, уж нет, — нервно рассмеялся Скупщик. — Трактир и жизнь — единственное, чем я дорожу. А вы отберёте либо одно, либо другое.

— Так много значит? — Сова окинул взглядом зал. С виду ничего примечательного. Разве что выглядел старым, не иначе как Первую волну пережил.

— Так много. Он ко мне от брата перешёл. Последнее, что осталось от семьи. — Взгляд трактирщика опустел, словно от нахлынувших воспоминаний. — Так что, — чуть погодя произнёс он, — заключать контракт, да ещё и ради такого пустяка, у меня нет никакого желания.

— Ну и хорошо, — тихо, что его услышал только Сова, произнёс Гепард. — Хватит с нас одного контракта.

Покончив с ужином, близнецы отправились наверх. Таверна пустовала, и они выбрали угловую комнату, выходящую окнами на север и запад. Обстановка напомнила «Спящий кабанчик», всё просто и без излишеств. Кровать, на которую тут же завалился Гепард, не потрудившись даже снять сапог, действительно оказалась мягкой. Сова подошёл к окну.

— Что видно?

— Немного. Болота до самого горизонта, толпа беженцев плетётся по Пути к границе. Заставу почти не видно, слишком далеко. Похоже, это действительно единственный путь. Раз похитителей принца здесь не видели, они шли через болота.

Вариант, что похитители вообще отправились не в Ланметир, Сова предпочёл не рассматривать. Если они изначально выбрали неверный путь, теперь всё равно поздно метаться.

— Ты говорил, там есть несколько довольно способных силт ло. Если так, то болота не доставят им хлопот. — Гепард нарочито громко зевнул и потянулся так, что хрустнули кости. Сова и ухом не повёл, хотя наверняка всё слышал, а то и чувствовал. — Сказку и спать?

Сова отошёл от окна, уселся на своей кровати напротив близнеца и вытащил из кармана плаща дневник. За прошедшие дни он так привык носить его, что теперь и не замечал. Глаза заволокло чёрным.

«День 113. Всё пытаюсь повторить связующее плетение. Соединить сотни нитей в одну куда сложнее, чем я думал поначалу. Нужен тонкий подход, умение, а не сила. Если мне не даётся такая простая вещь, нечего и думать пытаться воплотить план в жизнь. Зато плетение зашифровки теперь даётся легко. Я рискнул опробовать его на ценных книгах, всё прошло успешно. На всякий случай спрячу сведения об артефактах. О Лиэн Силт Ло пока не читаю. Я всё думал о теории, и совсем позабыл о практике. А ведь мне придётся повторить одно из сложнейших плетений. Займусь пока тренировками. В крайнем случае, обращусь к Велриху. Он хотя бы бывал в Кейиндаре до его разрушения, может, научит чему полезному.

День 119. Наконец-то получилось хоть что-то. Я сумел повторить первую часть плетения. На меня странно поглядывают в замке. Вряд ли из-за моих занятий, силы я трачу чуть. С чего бы такое внимание? Мне удалось привязать одну книгу к другой, осталось проделать обратное. Интересно, а если я зашифрую одну, плетение повторится на другой? Нужно будет проверить. Если что, создам копию дневника. Велрих начинает донимать меня. Постоянно лезет с расспросами, пытается наблюдать с помощью разрыва. Нужно поставить защитные барьеры. Нельзя допустить вмешательства со стороны. Это может плохо кончиться, в первую очередь для него. Снова начал читать о Лиэн Силт Ло. Полезных книг в библиотеке почти не осталось. Разберусь с плетением и отправлюсь на поиски монеты и посоха».

— Очередные бесполезные страницы, — проворчал Гепард. — Может, всё же стоило начать с середины или конца?

— И много мы там поймём? — вопросом на вопрос ответил Сова. — Нет уж, десять лет ждали, подождём ещё немного.

Гепард протянул руку, и Сова перебросил ему дневник. Когда дежурить оставался близнец, после чтения записей Гепард тренировался с вил зрения. В который раз он уселся перед раскрытой книгой и уставился на первую страницу.

Ничего. Вновь разболелась голова. Гепард раздражительно захлопнул Сборник мифов, и глаза его почернели. Всего на мгновение, один удар сердца.

— У тебя получилось! — удивился Сова. Не то, чтобы ему не верилось в такой исход, но для зрения нужна концентрация, а близнецу это знакомо лишь понаслышке. — И как, понравилось зрелище?

Гепард так и застыл с дневником в руках, ошарашено глядя перед собой, не слыша слов близнеца. За то единственное мгновение он успел увидеть облик Совы. Настоящий облик. Тело осталось человеческим, но в то же время проступили черты птицы. Глаза словно увеличились, брови выгнулись дугой, лицо и руки покрыло рыжее с белым оперение.

— Почему ты не сказал? — прошептал Гепард. — Почему не сказал, что можешь видеть души?

— Заметил-таки, — вздохнул Сова. — Ты сам знаешь ответ. Пусть наши виды не враждуют, но мы и не друзья, даже несмотря на связь. Разве не поэтому ты не стал учить меня пользоваться скоростью? Да, я помню твой ответ — сам освоишь, это просто. Но если это так просто, почему не стал учить?

— Это другое, — пробормотал Гепард.

Он прикрыл глаза, вызывая в памяти настоящий облик близнеца. Черты птицы слабо проступали из-под тела человека. Интересно, а как выглядит он?

— Не другое, — возразил Сова. — Это, возможно, самая полезная часть зрения. Видеть истинные души. Людей или летар, не важно. Ты же знаешь, чем дольше мы остаёмся в телах людей, тем больше становимся похожи на них. Привычки, слабости. Мы обрастаем этой шелухой, забывая, кто мы такие на самом деле. Но когда ты можешь видеть душу и каждый день видишь настоящего себя, этого не происходит. Я не стал тебе говорить об этой способности, потому что знал — ты бы непременно захотел увидеть себя. А я надеялся, что если ты станешь похожим на человека, станешь небрежнее, то… то тебя смогут убить и мы вернёмся в Летар.

— Убить, — горько рассмеялся Гепард. — Ты даже не представляешь, как бы я этого хотел. Но твоим надеждам не суждено исполниться. Поверь, лучше мне не забывать, кто я есть. Тогда я могу забыть и о контракте, и вместо возвращения в Летар мы станем людьми.

— Теперь это не важно. Раз сумел воспользоваться зрением в первый раз, дальше дело пойдёт легче, так что мой план провалился.

— Значит, если я научусь контролировать зрение, то смогу подавлять в себе чувства? Не впадать в безумие? — У Гепарда перед глазами стоял истинный облик близнеца. Неужели у него появился шанс управиться со зверем внутри?

— Я бы на это не рассчитывал. Мы всё же остаёмся хищниками. Но ты сможешь сдерживать себя и свои порывы, особенно те, что исходят от человеческого тела.

— В зеркале можно увидеть себя?

— Конечно.

— Я хочу попытаться. — Гепард бросил дневник Сове. — Я бы уже слился с человеческой сущностью, если бы не наша связь. Здесь, в Вердиле, есть вещи, напоминающие о том, кто я. Даже эта проклятая статуя Силт Ло на площади. Каждый раз так и тянет разбить её на тысячи кусочков, но она напоминает, что я не человек, что меня призвали в это тело. Во время прошлых призывов такого не было. Животные инстинкты брали верх над разумом. И теперь, когда мы покидаем Вердил, боюсь, одной нашей связи не хватит, чтобы удержать над собой контроль. А я не хочу снова потерять себя. Если с помощью зрения получится остаться…

Гепард оборвал себя, сообразив, что сам не понимает, о чём говорит. Мысли бежали слишком быстро, но главной оставалась одна — вил зрения может изменить обычное положение вещей.

— Можешь сегодня спать, — наконец произнёс он.

— Поменяешь мягкую кровать на внеочередное дежурство? — хмыкнул Сова. — Учти, ты сам это предложил. Сколько бы ночей ты не угробил за этими тренировками, потом опять будем дежурить по очереди.

Гепард не обратил на слова близнеца никакого внимания, молча поднялся и вышел из комнаты. Сова принялся укладываться спать. Да, он отлично понимал состояние близнеца. Некоторые из его младших братьев нарочно не пользовались зрением, пытаясь насладиться прелестями жизни в человеческом теле, когда им выпадал такой шанс. Другие прожили в человеческом теле слишком долго и позабыли, кто они на самом деле. Но только не он.

Каждый аларни знает, как важно сохранять над собой контроль. Некоторые инстинкты слишком опасны, чтобы отпускать их на волю, особенно у хищников. Не удивительно, что Гепард так обрадовался возможностям зрения. Аларни обречены помнить свои поступки вечно. Хотя порой так хочется забыть. Казалось бы, какая разница, что случилось пару тысяч лет назад? Но воспоминания не уходят, и избавиться от них не получается. Вот и остаётся только спрятать в самом дальнем уголку памяти все подлости, предательства и нарушенные обещания.

Гепард вернулся с небольшим зеркальцем. Усевшись за стол, он уставился на своё отражение. Но случайность, благодаря которой он воспользовался зрением в первый раз, больше не повторилась. Светло-зелёные глаза ярко горели в отражении, но не видели ничего, кроме обычного человеческого лица.

Загрузка...