Танцы железных людей - Танцы медных людей

Сап-Са-Дэ

Танцы железных людей

Танцы медных людей

Порнографическая повесть

- 02.04:08 TuRbInA, выйди на связь!

- 02.04:26 TuRbInA, отзовись.

- 02.05:15 TuRbInA, ты слышишь?

- Кто это?

- Зови меня Док, я приятель TuRbInA.

- Я - Алех, приятель TuRbInA. Док, что с ним?

- Мультик. Пять идов.

- И все - с подозрением на базовые?

- Хвала Киберу, нет, глубокая непротиворечивая ретроспектива наблюдается только у одного.

1.

Алеша - мальчик непослушный и фантазер. Алеша придумывает буквы и рассказывает своим друзьям про компьютерную базу. Алеша не любит читать, а любит смотреть видики и играть в компьютерные игрушки.

Мама с папой у Алеши молодые, часто сюсюкаются друг с другом, Алеше это неинтересно. Он вообще-то папу очень уважает и считает, что тот зря тратит время на глупые сюсюканья. Папа Алеши должен стать губернатором или президентом. Про папу должны говорить в новостях.

Когда папа, забыв о своем великом предназначении, начинает сюсюкаться с мамой, Алеша уходит в свою комнату и играет - когда с конструктором Лего, когда со своей писькой. Письку он по-взрослому называет фаллосом. Ему кажется, что это очень хорошее название - приятное и загадочное.

Алеше нравится его фаллос, с ним и поиграть можно, и им можно писать вдаль.

Когда Алеша играет с писькой, он представляет себе девочку с очень маленьким фаллосом. Алеша уже знает, что девочки отличаются от мальчиков, но еще не знает чем.

Он ездил с папой и мамой на Черное море. Там нравы свободные: мальчики и девочки бегают по пляжу голыми. Алеша внимательно смотрел на фаллосы девочек и обнаружил, что:

а) фаллосы у девочек очень маленькие;

б) смотреть на фаллосы девочек очень приятно.

Как-то раз Алеша спросил у папы, почему у девочек такие маленькие фаллосы. Папа долго смеялся, потом сказал, что это не фаллосы, и что он как-нибудь Алеше все объяснит.

Время шло. Папа не объяснял. Алеша списал его молчание на стеснительность и вообще неумение взрослых вести откровенные разговоры. Алеша не разочаровался в папе. Сила папы, в представлении Алеши, в умении врать. Папа врет красиво и быстро.

Алеша, к сожалению, врать не умеет. Как-то раз Алеша кидал тяжелый каучуковый мячик в кота, надеясь выбить коту глаз. Но попал не в глаз, а в мамину любимую чашку. Чашка разбилась.

Алеша сначала хотел рассказать все как было. Что он кидал в кота, хотел выбить коту глаз, но Алеша - еще маленький мальчик и как следует кидать мячик не умеет, поэтому попал в чашку. Так случилось. Это правда. И доказательством тому глазастый кот и разбитая чашка.

Но когда пришла мама и увидела разбитую чашку, и спросила: кто разбил чашку, Алеша сказал: не я! И мама начала ругаться на Алешу. Красивый остренький пупырчатый язык летал между белых зубов, касаясь влажных красновато-фиолетовых губ. Длинные мамины волосы взлетали и оседали, пока мама ругалась. Иногда волосы прилипали к маминым губам. Мама наклонилась к Алеше и закричала: "Так кто?!" Длинное "О" Алеша услышал и увидел. "О" - это мамины губы и розовая пещера маминого рта с непослушным языком. "Язык как собака бегает по рту и лает", - подумал Алеша. Но вслух сказал:

- Язык как собака бегает по рту и лает.

- Что? - не расслышав, сказала мама.

- Я кидал мячик в кота.

- Ты разбил чашку?

- Я убью этого гадского кота, - заплакал Алеша и убежал в свою комнату.

Алеша лежал на кровати и хныкал. Хныкая, он достал свою письку и начал ее рассматривать. Потом, не прекращая хныкать, он стал тереть свою письку. Он так увлеченно хныкал и тер письку, что не заметил, как вошла мама.

Мама вошла и замерла, удивленная. Алеша заметил маму и мамино удивление и представил себе, что мама родила ему сестренку, чтобы он внимательно изучал ее маленький фаллос. Алеше стало хорошо.

- Ты... Ты что это тут делаешь? - закричала мама. Молодая и красивая мама с грозным покрасневшим лицом. Мама напомнила Алеше Ксению-Убийцу из детского фильма про старые времена.

Алеша захныкал громче. Любой другой ответ ему показался неуместным.

- Ладно, - сквозь зубы сказала мама. - Расскажу-ка я все твоему папе, пусть он с тобой разбирается.

Алеша испугался. Но испугался непонятно чего. Не папы же бояться.

Мама ушла, прикрыв дверь в комнату Алеши. Алеша посидел перед окном, поглазел немного. Вот облако похоже на лягушку, которую они вчера накачали из баллона. Лягушка раздулась, как воздушный шар, но не лопнула. К загадочной роже лягушки поднесли спичку, "зажигание", - подумал Алеша, лягушка взлетела на уровень пятого этажа и с грохотом взорвалась. На шум высунулся из окна жирный дядька и заорал: "А ну, прекратите баловаться!" Мальчик из другого двора взял в руку камень и швырнул в дядьку, но в дядьку не попал, а попал в окно, раздался звон разбитого стекла, дети со смехом разбежались.

Потом собирались на карьере. Пели песню про тридцать три веселых атамана, которые девушку поймали у фонтана. Песня Алеше нравилась. Она была очень информативна. Казалось, что если понять все слова в этой песне, то станут понятны и все детали, касающиеся отношений между мальчиками и девочками. Но понять все слова в этой песне трудно, одна фраза "изо рта торчит кусок целупа, а из жопы молофе течет" чего стоит. Может, у папы спросить? А если снова соврет?

Впрочем, можно будет и у папы спросить.

Алеша вспомнил, что он еще не наигрался с писькой. Он снова начал ее тереть и представлять себе девочку с очень маленьким фаллосом. Внезапно, против воли Алеши, фаллос у девочки начал расти.

Вот он вырос до потолка.

2.

Вот он вырос до крыши.

Вот он вырос до неба.

Вот он вырос до луны.

"Алеш", - послышалось из-за окна.

Алеша вскочил и подбежал к окну, не застегивая штанов.

Его дружки в полном сборе. На карьер собираются.

"Ща иду!" - крикнул Алеша.

"Никуда ты не пойдешь!" - крикнула мама, но Алеша уже шмыгнул за дверь.

Алеша бежал на карьер, на ходу застегивая штаны. Какая-то девчонка рассмеялась. Алеше не нравилось, когда над ним смеются девчонки, тем более по такому дурацкому поводу. Алеша резко остановился, нашел на дороге камень и замахнулся на девчонку. Она взвизгнула и побежала. Погони Алеше нравились, он побежал вслед за девчонкой, радостно выкрикивая всякие гадости: "Стой, убью!" "Врешь, не уйдешь!" "Поймаю - урою!"

Алеша соврал. Поймав девочку, он не стал ее урывать или убивать прижал к стенке и самодовольно посмотрел в ее зазнаистые глазенки.

- Я, кажется, нашел, - первый, подлиннее, сообщил второму.

- Покажи!

- Тут три листочка, картинка, а может какая-то плохая фотография...

- Я просил показать, а не рассказать.

- Время обеда. У меня нет желания торчать здесь до посинения.

- Пункты наказания открыты круглосуточно.

- Обеденные открыты только во время обеда.

- Возьмешь в общественном холодильнике смесь и спокойно напитаешь себя в укромном прибежище.

- Я хочу воспользоваться результатами чужого труда. Я тружусь, чтобы трудились на меня.

- В обеденной ты увидишь только драных псов.

- Ты все еще имеешь секс с драными псами?

- Только с имплантаторами. Некоторые выращенные органы позволяют испытать совершенно необычные ощущения. Ну и что это за листочки.

- Смотри:

"Опознание девочки, объяснение терминов на карьере, возвращение домой, диалог: мама: сегодня твой сынуля играл со своим этим, папа: чем? мама: чем-чем, между ног, папа: ну и что, все в детстве этим занимаются. мама (презрительно): и ты, что ли? папа: не помню. Алеше всегда нравилось, как папа врет. Игра в поезд с придумыванием красивой фамилии. Разговор на карьере с объяснением слова "гибаться" Попытка "гибаться" с громким объявлением об этом родителям."

- Ты уверен?

- Меня смущает отсутствие пауз для аплодисментов.

- Глостерский вестник пишет, что сама процедура могла проходить в тишине, аплодисменты звучали только после полного уничтожения ребенка.

- Тут дальше все написано:

0. Программа сновидения на прошедшую неделю.

Для начала я перечислю свои сны.

Сны сегодня, вчера и завтра следующие:

01 Сон вчера:

01.0 Я ехал по горной дороге в машине с зелеными, синими, оранжевыми и красными колобками. Машина перевернулась, упала в обрыв.

01.1 Я очнулся, будучи уже магом по имени Наг, сжимая в руках посох, ультимативный артефакт, спелл-скил +13. Очнулся в подвале здания из стекла и бетона (я недавно был в Москве, это московское здание, наверно, после Москвы мне часто снятся московские здания и ультимативные артефакты).

01.2 Вышел на замкнутую улицу, увидел затянутое грозовыми тучами небо.

01.3 Увидел плачущую девушку, страшненькую, но (похоть сильнее) желанную: розовая плоть, испуганный взгляд, заплаканные глаза.

01.4 Сказал ей: девушка! тебя пугают грозовые тучи? я - маг, я для тебя из разгоню!

01.5 Разогнал грозовые тучи. Девушка испугалась еще сильнее. Она заплакала, я подошел к ней, зачем-то грубо овладел ею.

01.6 Появились страшные ангелы, на фоне (теперь!) безоблачного неба.

01.7 Они мне задали вопрос, говорили: если вам есть, что ответить, пошлите это. Я понял, эти ангелы - черные, но прозрачные.

01.8 Ангелы говорили. Мне был дан посох. Я им воспользовался, как павлин пользуется своим хвостом. Большая самка будет довольна, но посох ангелы-сатанисты у меня отобрали. Мне следует явиться за посохом в Ниневию.

01.9 Где эта Ниневия? Моя улица - замкнута, она и есть мир, и в этом мире нет Ниневии, да и прозрачные черные ангелы в этом мире неуместны.

02 Сон сегодня:

02.0 Зеленые, синие, оранжевые и красные колобки оживают карликами, они пишут сценарий, предлагают мне снять фильм по их сценарию.

02.1 По сценарию карлики живут в том же мире, что и люди, но только касаются этого мира, они грабят только карликовые банки, насилуют только карликовых женщин, убивают только карликовых людей.

02.2 Мы снимаем больших людей аппаратом со специальными линзами: он превращает больших людей в карликов. Потом микшируем кадры, снятые обычным и нашим аппаратом. Получается: полупрозрачные карлики на фоне материальных больших людей, полупрозрачные большие люди на фоне материальных карликов.

02.3 Я снимаю фильм. Много сцен, одна запомнилась:

02.4 Мы забываем предупредить карликовое дерево (карлики рубят только карликовые деревья), что его будут рубить не по-настоящему, а для фильма. Падая, срубленное как будто по-настоящему дерево ловко изворачивается и убивает несколько карликов. Эту сцену я снимаю. Это лучшая сцена в фильме.

02.5 Фильм монтируют в Ниневии. Где это?

03 Сон завтра:

03.0 Сны-фильмы никогда не будут казаться скучными. Но иногда будет страшно: а вдруг это не сны?

03.1 Мне будет сниться, что я работаю, убивая детей-уродцев, эти дети будут жуткими, они будут тянуться ко мне своими семипалыми лапами,

03.2 вместо членов у них будут змеи,

03.3 эти члены-змеи будут тянуться к моему оружию, пытаясь испортить его, испачкать своей змеиной спермой.

03.4 Я буду убивать этих детей.

03.5 После смерти они будут превращаться в изящных мертвых младенцев, иногда - красивых, иногда - не очень, хотя младенцы и не бывают красивыми, так - мясо и мясо.

03.6 Но когда я увижу их, я испугаюсь, а вдруг это всего лишь сон?

- 02.04:08 TuRbInA, выйди на связь!

- 02.04:26 TuRbInA, отзовись.

- 02.05:15 TuRbInA, ты слышишь?- Док, чего говорят? Это его ид? Базовый ид?

- Пока неясно. Очень похоже на базовый, уходит вглубь по временной шкале, пытается поймать паразитные иды на парадокс создания AI, но они, похоже, хорошо защищены: получая на вход логически неприемлемую последовательность, они просто включают ее в аксиоматическое описание реальности.

- Все совпадает. Первое число - аплодисментарная доля. Неповиновение казнь.

Господин Останкин, получив письмо от господина Горючего, поспешил в космопорт. Звездолеты в тот день не летали, но частники, выслушав пожелания господина Останкина, выразили готовность догнать маневрирующий перед низким стартом "Одиссей, покидающий Итаку" за сотню минус-наказаний. Цена, конечно, несусветная, но господин Останкин зарабатывал на дивидендах от проявленного в свое время благочестия не меньше 10 тысяч минус-наказаний в месяц и мог себе позволить такие траты.

Частника, приглянувшегося господину Останкину, звали Доктор Философии. Маленький, одноглазый, покрытый багровыми полосами от частых наказаний, он производил впечатление человека делового и романтически-озлобленного. Но господина Останкина привлек не столько сам Доктор Философии, сколько его экипаж: мягкий двухкресельный "Микроцефал" - юркий жук космических трас.

3.

Старт и первые три часа полета прошли в напряженном молчании. Доктор Философии отчаянно выруливал на предназначенную траекторию, бешено молотя по клавиатуре и елозя мышкой. Господин Останкин попытался было рассказать недавно услышанную им мучительную страшилку, но Доктор Философии просто проигнорировал робкие попытки господина Останкина.

Через три часа Доктор Философии дважды щелкнул мышью и блаженно откинулся.

- Все. Автопилот. Можно расслабиться.

- Почему вы не пользуетесь голосовым управлением?

- Чтоб не реагировать на бородатые страшилки.

- Но разве он не настраивается на ваш голос?

- Это понятно. Настраивается. Я, на самом деле, хамлю. Просто с клавиатуры удобнее.

- А. Хамите.

- Точно. Вас картинки со смеющимися детьми не интересуют? Недорого отдам. По минус-наказанию каждую.

- Но если вас поймают, то оштрафуют на два наказания за каждую? Это же бессмыслица!

- Чушь. От наказания меня не убудет. А на минус-наказание можно в комнату смеха сходить. Посмотреть на смеющихся дам.

- Так вы, выходит, антисоциальный тип!

- Не менее антисоциальный, чем вы, благочестивый.

- Это почему?

- Вы со своим благочестием нахапали столько минус-наказаний, что вам их за всю жизнь не истратить!

- Я оставлю их детям, скоро будет восстановлен закон о праве наследования, чтобы можно было передавать минус-наказания детям.

- Ага. И выбранные вами дети никогда не почувствуют обжигающего прикосновения хлыста, никогда им не будут загонять иголки под ногти, никто не будет закапывать кипящее масло в их очаровательные глазенки. Вы педофил?

- Я?.. С чего вы так решили?

- С чего? Я думаю, вы хотите протащить этот закон, а потом прийти к своим детям и сказать им: смейтесь, дети, теперь вас никто, кроме меня наказать не сможет!

- Хмм... Но я ведь не покупаю ваших картинок.

- А зачем вам это? Вы можете подкарауливать детей в раздатчицах пирожных, собирать их и говорить: дети, чего вам не хватает для праздника? пирожные есть, мороженное, соки и лимонады тоже есть, но это не праздник? какой же праздник без смеха? Смейтесь, дети, я дам вам сто минус-наказаний, каждый из вас сможет улыбнуться по целых четыре раза! И заржете так заразительно.

- Несчастный. Мучаетесь. Скажу вам, как человек опытный, это очень быстро надоедает.

- Правда? Не верю! Все вы, благочестивые подонки, так говорите. Чтобы простому человеку не так завидно было.

- Простой человек! А кто вам мешает стать благочестивым?

- Только не надо меня тут разводить на вашей вонючей минус-наказанской мечте! Знаю я. Все просто: месячная школа, двухнедельные курсы и трехсекундная лекция аж на самой старушке-Земле! Ну не у всех есть способности к этому вонючему благочестию! Я полжизни проведу под хлыстами, чтобы отмытарить эти школы-курсы-лекции, а толку будет ноль!

- Неизвестное всегда пугает. Я вас понимаю. Но посмотрите сюда.

Господин Останкин отвел манжету своего робокостюма. Страшный красный шрам образовывал браслет на стыке руки и кисти господина Останкина.

- Что это? - изумился Доктор Философии.

- Ампутация кисти без наркоза. Четырежды за полгода благочестия.

- Хо! Так вы - наш. Драный пес! Сейчас я вам свои регалии покажу.

Доктор Философии стремительно поднял подол юбки. Бедро Доктора Философии представляло из себя сплошной шрам. Кое-где кашицей свисали кустарно зашитые ткани. Фиолетовый набухший фурункул красовался под коленкой Доктора Философии. Венчало картинку разноцветное клеймо на внутренней стороне бедра.

- Хлыстование, каленое железо, зубчатые дубинки, - комментировал Доктор Философии, - а фурункул... шурупы, которые мне под коленные чашечки ввинчивали, оказались нестерилизованными.

- Да. Понимаю. Все на ходу делается, - господин Останкин снял нижнюю часть робокостюма. - Я-то на ампутациях специализируюсь.

Длинные ровные ноги господина Останкина покрывали кольца шрамов.

- Вот это - обычная пила. Долго и очень болезненно. Вот это циркульная пила. Быстро, но умопомрачительно горячо. Это - топор. Боль остается надолго.

Доктор Философии хмыкнул:

- Вот, что значит благочестивый! За тысячу минус-наказаний любой орган можно обратно пришить. Лучшие микрохирурги в вашем распоряжении!

- Вы опять о своем?

- Ладно. Не буду. А вот верхняя часть у меня так себе.

Доктор Философии быстренько снял серебристую блузку. Шрамы. Порезы. Яркий спиралевидный шрам от пупка по животу. Господин Останкин посмотрел на него с нескрываемым недоумением.

- Понимаю, - застенчиво покраснел Доктор Философии. - Детство. Все мы начинали с сеппуку.

- А что это у вас за орган между грудей болтается?

- Неудачка. Пытался щупальце пришить, но оно не прижилось. Вот мембрана под правой лопаткой прижилась.

4.

- Что она делает?

- Примитивный орган. Фиксирует концентрацию ненависти.

- Действительно примитивный.

- Ладно вам! С вашим-то благочестием можно и не такие органы отрастить!

- Я, честно говоря, не очень этим увлекаюсь.

Господин Останкин снял верхнюю часть робокостюма, лифчик и ягодичный массажер.

Доктор Философии залюбовался небольшими, с гордо поднятыми сосками, грудями, изъеденными язвами.

- О! - воскликнул доктор, заметив страшный шрам, опоясывающий точеную талию господина Останкина. - Деление тела! Фантастика! Я только раз видел такое. Человек показывал шрам за пять минус-наказаний.

- Подделка, - томным голосом сообщил господин Останкин, ему явно была приятна реакция Доктора Философии. - Я - единственный! Подойдите поближе.

Господин Останкин слегка оттянул кожу на ребрах, под правой грудью. Кожа с треском разошлась.

- Можете проткнуть мне легкое. Возьмите лучше спицу.

- За так? - ухмыльнулся Доктор Философии.

- Сто минус-наказаний устроит?

- Мало. Тысячи за две я могу это сделать.

- Вы с ума сошли. Двести - предельная цена за оказание этой ничего не значащей любезности!

- Оставим этот разговор. Покажите лучше выращенные вами органы.

- Вообще-то я их почти все уже ампутировал. Я их выращиваю, чтобы провести какую-нибудь неожиданную ампутацию.

- Но что-то наверняка осталось.

- Конечно: гонг, приживлен к пятнадцатому позвонку, усиливает ужас; глаз апокалипсиса, под языком, помогает видеть кровеносную систему человека; лимб, в прямой кишке, усиливает общее ощущение отвращения; маршальский жезл, в матке, пространственное ощущение боли.

- Это все - имплантанты?

- Нет. Гонг и маршальский жезл выращены посредством генной инженерии. Остальные имплантанты, но имплантированы в виде зародышей. Я очень много экспериментирую.

- Почему ваш женский половой орган так неразвит?

- Шестая ампутация оказалась неудачной. Пришивал орган, купленный в лавке порочных. Женщин было мало, зато девочки уродились, но, с другой стороны, женские половые органы были очень модны. Поэтому пришлось брать что дают. Дав кому надо миллион минус-наказаний.

- Миллион минус-наказаний! Безумие! За какой-то паршивый половой орган!

- А вы предпочитаете что-то другое?

- Конечно. Да за миллион минус-наказаний можно сменить кожу на облегающее удовольствие!

- У меня есть. Съемное.

- Съемное облегающее удовольствие?

- И притом групповое, - элегантно высовывая из женского полового органа щуп, сообщил господин Останин. - Так вы мне проткнете легкое?

- И вы возьмете меня в путешествие боли и секса?

- Я все равно туда отправляюсь. Могу и вас взять.

- Давайте. Давайте вашу спицу, - бледно розовые губы Доктора Философии дрожали от нетерпения.

- Нет, - усмехнулся господин Останин. - Вы воспользуетесь своей. Впрочем, у меня есть кое-что лучше. Повернитесь.

Доктор Философии повернулся. Господин Останин раздвинул ягодицы Доктора Философии, нашел анус и аккуратно ввел туда щуп, уже довольно далеко выглядывающий из его женского полового органа. Доктор Философии застонал.

- Прямая кишка пройдена, - сообщил господин Останин. - Сейчас мы отправимся в восхитительное путешествие. Повернитесь ко мне лицом. Облегающее удовольствие уже готово.

Доктор Философии начал поворачиваться и закричал. Щуп больно впился в стенки кишечника...

Зеленые и желтые круги, нежная, юная красота господина Останкина. Блестящие губы, яркие соски, мягкий живот, трепещущий девичий половой орган. Доктор Философии превращается в огромный язык, этот язык полностью окутывает господина Останкина, проникает в каждую щелочку, мягкими пружинками прокатывается по губам, почти неощутимо касается дёсен и нёба, слегка щекочет подмышки, тепло, мягко и приятно поглаживает точеную шею и плечи, скользит по позвоночнику, уделяя внимание каждому позвонку. Господин Останкин плачет от возбуждения. Язык, некогда бывший Доктором Философии, скользит по ступням господина Останкина, поглаживая каждый палец, ласково увлажняет ямочку под коленкой, трепетно касается внутренностей бедер и ягодиц господина Останкина, глубоко проникает в половой орган и в прямую кишку господина Останкина, и отправляется в восхитительное путешествие по внутренностям господина Останкина...

Кожа Доктора Философии стала сплошным органом удовольствия, каждая клеточка чувствует мягкий жар господина Останкина. Возбуждение растекается по телу, сливаясь в единый поток, перетекающий от Доктора Философии к господину Останкину и возвращающийся, усиленный нежностью и тонкой красотой господина Останкина. Этот поток приятно и ароматно раздирает на тысячи кусков тело-язык Доктора Философии. И воля Доктора Философии, до той поры удерживавшая тело-язык от взрыва, начинает толчками вырываться наружу из каждой клеточки. Тело-язык окутывает и наполняет внутренности господина Останкина резким тяжелым зеленым ядом. С каждым толчком слабеет связь между кусочками тела-языка, и вот уже ничто не держит их вместе. От чудовищного взрыва лопается перегородка между каютами, падают и разлетаются по "Микроцефалу" книги с полки.

5.

- 02.37:44 TuRbInA, выйди на связь!

- 02.38:15 TuRbInA, отзовись.

- 02.38:51 TuRbInA, ты слышишь?

- Слышь, чего AlexMDiE нес? TuRbInA спонсора нашел нового, обещал подсадить дополнительных выходов. TuRbInA сам нашел. Занял бабла, проплатил фрагментацию сетчатки на вывод дополнительных идов. Раздраконил нейростазис и подсадил себе четыре дополнительных ида, хакнув собственные регистры реальности, полный виртуал! Баннеры в пять мозгов крутит, бабла у него до дури теперь. Только базовый ид съехал, поди разбери теперь, где у него базовый, а где - паразитные.

- Док, чего там?

- Слышьте, а TuRbInA - это мужик или баба? Кто-нибудь знает?

Господин Останкин приходит в себя довольно долго. Его мутит. Открывая глаза, он обнаруживает себя лежащим в луже экскрементов, рвоты и крови. Это возбуждает господина Останкина, несмотря на слабость.

Яркий свет прожектора взорвал тьму пещеры.

- Стойте где стоите! С места не двигаться!

Люди в зеленом выходили в кругах света.

Филолог закричал. Мальчик с испугу укусил его за член. Раздался выстрел. Филолог упал.

- Мертв?

Подошедший в зеленом аккуратно вбил два тоненьких колышка в глаза филологу:

- Мертв.

- Кто был с ним?

- Курсант.

- Специализация?

- Вызов огня.

- Оценка по некросексу?

- Множественный одухотворенный оргазм.

- Это тот? - из тьмы вышел человек в костюме матриарха.

- Никаких сомнений, - ответил зеленый, опускаясь на колени и приветственно касаясь языком ануса матриарха. Матриарх четвертой ступени. Высокая честь.

Матриарх охотно реагирует на приветствие зеленого. Постанывает.

- Испей моего молочка, мальчик. - нет, это курсанту. Курсант возбужден сценой недоуничтожения учителя. Матриарх бросает оставшимся зеленым:

- Несите мой кейс

- Мальчик, что ты знаешь о мертвой матке?

- Младший, не имеющий значения, станет старшим и самым существенным после слияния и оплодотворения мертвой матки. Мертвая матка произведет на смертный план мира иного червя, пожирающего корни мира.

- Ты готов, мой мальчик?

- Да, мама.

- Больше не нужно играть с писькой, пора использовать ее по назначению.

- Я готов, мама.

- Тебе страшно?

- Да, можно я прижмусь к тебе, мама?

- Прижмись ко мне, мой маленький, тебе не сделают ничего плохого. Просто выебешь эту злую мертвую тетку.

- Я люблю тебя, мама.

- Я тоже тебя люблю, мальчик, и я верю в тебя. Ты сделаешь все как надо, а потом я пописаю на твои глазки.

- Ты - самая нежная, мама, - улыбнулся мальчик.

- Теперь иди.

Мальчик подошел к зеленому. Зеленый улыбнулся, встал перед мальчиком на колени и начал лизать ступни мальчика. Мальчик закрыл глаза от восторга.

- Мама, я и подумать не мог, что это так приятно.

- Наслаждайся. Это очень чувственная процедура, - улыбнулась мама.

Зеленый достал мачете и - одним резким движением - отрубил мальчику член. Мальчик закричал от боли. Матриарх рассмеялся нежным золотистым смехом:

- Это еще не все, мальчик, это ужасно чувственная процедура.

Зеленый, широко размахнувшись, тем же самым мачете расколол мальчику череп. Мальчик упал в центре светящегося круга. Зеленый выхватил из кейса мертвую матку. Расширил щель в черепе мальчика так, чтобы туда могла войти мертвая матка.

Стряхнув с рук капельки мозга мальчика, зеленый повернулся к матриарху:

- Готово.

- Переверни его на спину.

Зеленый перевернул мальчика на спину.

Матриарх приподнял юбки, несколько капель упали на нос мальчику.

- Прости, мальчик, твоя мама промахнулась.

Со следующей попытки все встало на свои места.

- Вот, мальчик, я исполнила свое обещание, - матриарх с нежной улыбкой поцеловал мальчика в нос, потом повернулся к зеленым и громко и отчетливо сказал:

- Унесите в чучельную. Не забудьте: Зевс и Афина.

- Здравия желаю, капитан Козлов Андрей Николаевич, помощник коменданта Приудобья, предъявите, пожалуйста, ваши документы.

До линии фронта - километров пятьдесят. Прифронтовая зона. Комендантские патрули почти на каждой крупной дороге.

- Якушкин Глеб Николаевич, старший лейтенант, часть 64805, куда путь держим, товарищ старший лейтенант?

- В Ягапу, потом - Угрюмово, затем - в часть, согласно предписанию, товарищ капитан.

- С какой целью?

- Нецентрализованная заготовка провизии.

- Папин Юрий Борисович, лейтенант, часть... та же. Судя по предписанию, вы с товарищем старшим лейтенантом Якушкиным входите в одну группу?

- Так точно, товарищ капитан.

Капитан, внимательно изучив документы, кивнул двум особистам.

- Прошу прощения, я вынужден вас задержать и препроводить в комендатуру Приудобья для проверки и досмотра.

6.

Старший лейтенант и лейтенант переглянулись и, не сказав ни слова, зашагали за помощником коменданта. Особисты, явно комиссованные (один прихрамывает на правую ногу, другой косит стеклянным глазом) не по военному лениво замкнули колонну.

На опушке их ожидал довоенный, ухоженный "Виллис". Капитан споро запрыгнул в кузов, развернулся, протянул руку шедшему следом лейтенанту. Тот с достоинством отстранился и, как бы состязаясь с капитаном в молодцеватости, перемахнул через борт. Старший лейтенант, казалось, силы экономил. Спокойно, по приставной лестнице, воспользовавшись помощью капитана, он взошел на борт. С особистами пришлось повозиться, почему-то в кабину сел одноглазый, а прихрамывающего общими усилиями затащили в кузов.

Ехали долго и тряско. Впрочем, не привыкать. Старшему лейтенанту лесная дорога напомнила камуфляжный аэродром, расположенный на окраине такого же березняка с малиновым подлеском. Только время тогда было несравнимо более тяжелое. Второй год войны. Оправившийся, на каком-то уже третьем дыханье, враг снова ползет, и, кажется, никакая сила остановить его уже не сможет. Такой же березняк и спасал тогда Якушкина от отчаянья. Да еще Шурочка, штабная радистка. Якушкин встретил ее на праздновании Нового года в штабе. Приглашенный за какое-то мелкое отличие, едва знающий штабных и штабные обычаи, он сидел и тихо напивался в углу выданной интендантом по случаю праздника сладковатой московской водкой. Штабные лейтенантики пили французский коньяк за большим столом. Якушкин от коньяка отказался, но не потому что углядел в этом снобизм - праздники как никак редки. Скорее ему был приятна прозрачность водки в противовес мутности коньяка. Так бы и досидел он до утра в одиночестве, или тихо заснул бы в своем углу. И на самом деле заснул. Дальнейшее ему, возможно, привиделось. Но Новый год чудесный праздник. Даже когда война.

На фронте каждая женщина - ангел.

Он проснулся от прикосновения ангела. Улыбающаяся Шурочка смотрела на него:

- Проснитесь, строевой офицер, я понимаю, в штабах строевые привыкли спать, но, может, ради разговора со мной вы откажетесь от этой вредной привычки.

- Простите, вздремнул немного, - попытался улыбнуться он. - Я с удовольствием с вами поговорю.

Они говорили. Потом бродили при минус тридцати по занесенным снегом штабным дорожкам. На "ты" так и не перешли, но это ни Якушкина, ни Шурочку не смущало.

Потом они прощались, и Якушкин долго, часа три, шел на свой аэродром. Шурочка не хотела его отпускать одного в столь дальний путь по морозу. Но Якушкин убедил ее, что пройдет эту дорогу с завязанными глазами, потребовал даже было завязать глаза. Она смеялась и просила проводить ее до времянки. Прощаясь, он увидел в ее глазах слезы - может от мороза, может просто принимал желаемое за действительное.

Проснувшись к вечеру на дежурство, Якушкин помнил все так ясно, как будто это был последний перед подъемом сон. Так он и решил.

Однако, бывая в штабе, Якушкин не забывал передавать приветы Шурочке, и с радостью принимал приветы от нее.

- 03.01:55 TuRbInA, выйди на связь!

- 03.02:20 TuRbInA, отзовись.

- 03.02:44 TuRbInA, ты слышишь?

- Док, я нашел его секс-серванта, мужской бот.

- Фнкс, Алех, но это нам ни о чем не говорит. Это может быть гомосексуальный бот. У него все иды с перверсиями, кроме этого, военного, но он как бы и не ид вообще.

- А это как, Док?

- Не знаю пока. Может, какой-то из идов запустил сервобота. Не исключено, что базовый - ищет доступ к регистрам реальности.

А потом был получен приказ об отступлении. Аэродром поспешно свернул свои муляжи, сгрузил их на ГАЗы и отбыл. Только потом Якушкин узнал, что штаб в ночь перед приказом к отступлению был уничтожен артиллерией противника.

- Кристи, это негуманно.

- Я никогда не думала гуманно это или не гуманно. Это очень странные слова, по-моему, я даже не знаю, что они значат.

- Еще раз расскажи, чего ты хочешь.

- Я хочу тебя, но чтобы ты стал песок и нежно растаял на моем теле, а потом я пойду в душ и смою с себя этот песок, который уже почти перестанет быть тобой, и это будет приятно.

- Меня не станет после этого.

- Это ужасно возбуждает. Я хочу, чтобы десятки, сотни мужчин превратились в песок, в струйки воды. Я хочу, чтобы они были готовы не просто умереть, а перестать быть вообще - чтобы я насладилась этим. Перестать быть даже не ради меня, а ради моего наслаждения, сотни мужчин ради одного моего оргазма.

- Это страшно, Кристи.

- А по-моему, так очень благородно. Подарить мне удовольствие, отказавшись от себя, намного лучше, чем дарить ненужные подарки, заниматься любовью, искать моего удовольствия - ради своего удовольствия. А здесь все честно: ты даже не почувствуешь моей дрожи. Я лягу, а ты будешь струиться по моей мягкой шейке, по плечам, по спине - и исчезать, ты будешь ласкать мою грудь - и исчезать. Я буду мягко тереться о тебя, чувствуя уже почти не тебя, а остывающий песок, такой ласковый и приятный, как он возбуждающе щекочет живот, как ласкает мои ступни, мои ладони, мои руки, мои бедра. Я буду брать тебя горстями, сыпать тонкой струей себе на живот, и чувствовать, как тебя остается все меньше и меньше, и от этого все больше и больше возбуждаться. А потом, когда дрожь станет уже совсем нестерпимой, я резко раздвину колени, наслаждаясь своим бесстыдством, демонстрируя всю себя, дрожащую, растерзанную наслаждением - небытию, пришедшему, чтобы забрать то, что было тобой.

Но все это будет потом. Сначала исчезну я. И ты пойдешь за мной. Будешь искать меня везде. Каждая встреченная тобой женщина и каждый встреченный тобою мужчина будут что-то рассказывать обо мне. Чем ближе ты их узнаешь, тем больше они обо мне расскажут. Не повторяйся, каждый раз придумывай что-то новое. Сначала пусть это будут новые эмоции. Каждый раз, впервые касаясь ее волос, впервые раздевая ее или любуясь, как она себя раздевает, ощущая ее застенчивость - это будет моя застенчивость, возбуждающая и возбужденная.

Потом пусть это будут новые ощущения. Проведи пальцем по ее шейке, слегка, но только слегка, надавив на тонкую жилку, потяни и укуси ее сосок, привяжи ее к кровати, лицом вниз, а потом просто коснись волосами ее позвоночника, дразни ее, пока можешь, а когда почувствуешь, что выдержка изменяет тебе - просто уходи.

Ее сладостная боль - это будет моя боль, ее негодование - это будет мое негодование, сладкое-сладкое.

Потом придет пора отказов от запретов. Делай то, чего не можешь себе позволить. Не то, что запрещает тебе государство и незамысловатые людские законы, а то, что сам себе запрещаешь.

Познакомься с сестрами и соблазни их, займитесь любовью втроем, попробуй заниматься любовью в людном месте. Найди, наконец, какого-нибудь симпатичного юношу и соблазни его.

7.

Ощути мучительное наслаждение, смешанное со стыдом, подогреваемое стыдом. Сделай так, чтобы тебе стало невыносимо стыдно, но не прерывайся по этой причине - наоборот, откройся похоти, почувствуй жадные руки, тянущиеся к твоему телу, терзающие твой член, жадные языки, лижущие твое тело, жадные члены, разрывающие каждую щелочку в твоем теле. Наслаждайся этим, теряя себя, растворяясь в похоти.

- 03.24:06 TuRbInA, выйди на связь!

- 03.24:38 TuRbInA, отзовись.

- 03.24:57 TuRbInA, ты слышишь?

- Док, что это?

- Это совершенно естественная ситуация, ни один ид полностью не контролирует всех регистров реальности, он не может совсем исключить влияния других идов, поэтому доминирующий на данный момент ид пытается внушить всем остальным мысль о необходимости тем или иным способом отказаться от управления регистрами реальности.

Тогда ты найдешь меня. Это как Орфей искал Эвридику. Он спустился в царство мертвых и ему сказал Дионис, прикинувшийся Аидом: "Ты ее заберешь. Она свободна - вон она, уже идет к тебе". И хитро улыбнулся.

Она шла к нему, совершенно обнаженная, по яркой знойной дороге, по обе стороны от дороги тянулись портики с нишами, в каких обыкновенно стоят статуи. Но там были не статуи. Мужчины всех возрастов, на любой вкус, стояли в нишах и смотрели на нее, пожирая ее взглядом. Сначала это ее смущало. Потом начало томить. Истома переросла в возбуждение. Она шла все медленнее, уже изнемогая от желания, а они только смотрели. Кто-то - пожирая взглядом, кто-то - скучающе изучая, кто-то - восторженно.

В какой-то момент ей начинает казаться, что взгляды эти - материальны. Они ласкают ее, она нежится, она изнемогает от удовольствия, она изнывает от похоти. Куда она идет, зачем? Ей не нужно идти никуда, ей нужно просто идти - вечно, под этими взглядами, ничего уже не соображая, всхлипывая от наслаждения. Прекрасная Эвридика, готовая отдаться им всем - сразу, но не их плоти.

Но ты спасешь меня, свою Кристи, превращаясь в песок, исчезая навсегда, мужчина должен мечтать умереть ради жизни любимой женщины, почему он не может мечтать умереть ради, того, чтобы доставить наслаждение любимой женщины? Даже не ради оргазма. Я теперь понимаю, что мне для оргазма одного твоего небытия будет недостаточно. Я бы всю жизнь копила это небытие, наслаждение небытием очередного моего любовника, медленно подходя к пику, и умирая в сладкой коме оргазма. А потом, возрождаясь, я повторяла бы это - по кругу.

Колесо наслаждений, колесо сансары - неумные люди считают, что это счастье, отпущенное каждому от рождения, но это не так. Почти всем суждено исчезнуть, перестать быть, вращая мое колесо наслаждений. Я создана для любви и стою любви. И ты стоишь любви, если ради нее сможешь перестать быть.

Якушкину все никак не давал покоя встреченный им и лейтенантом на опушке танк. Со стороны - легкая советская самоходка, похожая на САУшку.

Они встретили ее ближе к закату. Овцы были заготовлены в соответствующем количестве. Сэкономленная солярка обменена на махорку. Офицеры собирались отходить ко сну, чтобы с восходом солнца выдвинуться в расположение своей части. Якушкин предложил прогуляться перед сном, и они быстро пришли к полному взаимопониманию со спортивным Папиным.

На опушке, бронзовеющая в лучах закатного солнца, им повстречалась самоходка. Может, они и не обратили бы на нее внимания, но она заговорила с ними первая:

- Здравия желаю!

- Здравия желаю, с кем имею честь?

- Танковый робот ПТ15-76, спроектирован в ХАДИ, запрограммирован на "Красной Заре", экипаж - 0 человек, полностью автономная боевая единица, управляемая по шифрованному каналу.

- Танковый робот? - Якушкин аж опешил. - Это когда ж такие выпускать начали?

- Мне 28 лет. Я - довольно старая модель.

- Ну, по человеческим меркам это - не возраст, - как-то даже слегка кокетливо сказал подтянутый Папин.

- Постойте, - поднял руку Якушкин. - А что есть и более новые модели?

- Конечно. На линии фронта действуют только роботы. Допуск людей в зону боевых действий строжайше запрещен.

- Да что ты говоришь? - осклабился Якушкин. - Меня-то пропускают в зону боевых действий без особых проблем.

8.

- Естественно, - ответила самоходка.

- Но ты же утверждаешь, что людей в зону боевых действий не допускают.

Папин как-то странно переглянулся с самоходкой, и она укатила, оставив последний вопрос Якушкина без ответа.

Теперь Якушкин, трясся в кабине ГАЗика, прислушиваясь к блеянию овец в кузове, и мучительно обдумывал слова самоходки. Папин наотрез отказался обсуждать встречу на опушке, оставив Якушкина наедине с его собственными мыслями. Однако, мыслей как раз и не было.

В расположении части они оказались затемно. Якушкин по прибытию переоделся, слегка примарафетился и побежал к командиру части с отчетом о выполненном задании.

- Здравия желаю, - улыбаясь, приветствовал его командир. - Наслышан о Ваших, Глеб Николаевич, подвигах, наслышан.

- Помощник коменданта Приудобья - так, товарищ капитан?

- Так точно. Да ты садись, Глеб Николаевич, в ногах правды-то нет, если ты не знал.

- Спасибо, товарищ капитан.

- Ну чего принес, показывай.

- Овец, товарищ капитан.

- Угу, - кивнул командир. Встал, подошел к двери, крикнул кому-то за дверью: - овцу, из доставленных Якушкиным, принесите живо!

- Сейчас принесут, - командир вернулся. - Сейчас принесут. Ты, Глеб Николаевич, обратил внимание - в этой местности мы подсаживали овец на водо-водородном питании. Ребятам пора сменить элементы питания, да и тебе не помешает, а то ты квелый совсем стал. Желтые сполохи неопределенности не раздражают. Центр управления освоением дальнего космоса ничем не управляет. Небытие определяет все, и отношение к управлению небытием определяет отношение к управлению вообще. Осознание - отражение химер небытия, порожденных несовместимостью осознания и небытия. Красивая Г. покачивает в руках стаканчик (водка с клюквенным соком), красивая Г. покачивается.

Красивая Г. говорит: "Какие прекрасные звезды! Как загадочно и романтично ночью. Что вы думаете о нашей венерианской программе?" Минута до старта. Есть проверить готовность всех систем.

- 03.59:12 TuRbInA, выйди на связь!

- 03.59:47 TuRbInA, отзовись.

- 04.00:18 TuRbInA, ты слышишь?

- Док,что происходит?

- Все ОК, Алех! Базовый ид движется по маршруту, намеченному сервоботом. Паразитные иды успели сильно изменить содержимое регистров реальности, поэтому базовый ид TuRbInA сейчас сбросит регистры в дефолт, потом поднимет из последнего, предшествовавшего его хаку, дампа.

"Что вы думаете о нашей марсианской программе?"

Красивая Г. через голову снимает платье. Десять секунд до старта.

После четырехсот тысяч перестает существовать пространство. Я перестал разговаривать сам с собой и больше не слышу тишину. У красивой Г. розовые, чуть влажные половые губы. Куклы, роботы и вспышки - основные расы. Машиах радостно бессвязен и андрогинен.

После исчезновения расстояния время меряют космическими борделями, где красивая Г. показывает головокружительные акробатические трюки. По поручению Межзвездной Диктатуры Секты Структурного Воздействия на Подсознание господин Останкин управляет удовлетворением осознания. Господин Останкин, проходивший небытие на Земле, снабжен всеми видами ультранебытийного оружия: удовольствие, стремление к насыщению, тоска ни о чем.

"Что вы думаете о нашей сверхмозговой программе: тотальная диктатура бытия, зализывание ран, водка с клюквенным соком?"

В тот день, когда закрыли метро, мы с красивой Г. пили водку с клюквенным соком и влажные половые губы анального небытия. Дружинники оцепили все станции одновременно. "Эти бетонные плиты оснащены памятью прямого попадания атомной бомбы." Трансляция паники через вмонтированные в сознание передатчики. Хруст влажных детских костей. Поезда все равно будут ходить со всеми остановками, но ни одна остановка не отличается от другой. Потом мы осознали необходимость отчаяния. Влажная Г. любила влажную Г. в зеркале под хруст влажных костей небытия, пять секунд до старта детского хруста отчаяния.

9.

Осознание - память о "бытие" до создания неточной копии.

Исчезновение расстояния сопровождается удовлетворением сознания, когда понятно, что не имеет значения кто и что, никакого насилия не будет больно. Оргия сознаний, пересекающих линию, отделяющую где все отделяется от где все нераздельно. Оргазм сознания определяет небытие господина Останкина в безупречном костюме.

"Программа освоения дальнего космоса включает в себя широкомасштабную рекламную кампанию нашего отражения химер небытия, порожденных несовместимостью осознания и небытия, и имеет целью пропаганду ценностей управляемого коллективного суперэго."

Машиах говорил: "Всем хорошим во мне я обязан жопе, она избавляет мою бочку меда от накопления дегтя, я обязан научиться радовать свою жопу".

Анальный эстет, извлекающий из кишечника мятущееся эго, господин Останкин в концертном зале Межзвездного тракта: "Извлечением себя вы обязаны... сокращение мышц небытия управляемого коллективного... там ты был паразитом, - говорит, ухмыляясь, сержант Останкин, - теперь ты стал дерьмом, ебал я дерьмо в жопу, я сделаю из тебя ничто, космонавт".

"Что вы думаете о нашей программе Зевса и Афины?"

"По восьмому каналу? Шесть букв, вторая "и", программа о радости".

В тот день, когда замуровали метро, было уже три секунды до старта. И я не обязан думать связно, товарищ сержант, гражданин следователь по вопросам непосредственного исторжения из небытия, где все отделяется. Когда замуровали метро, мне дали понять, что я слишком ощущаю. Поэтому мне было отказано в удовольствии от всего, к чему не привыкаешь.

Красивая Г. отсасывает и выплевывает в небытие сперму клубков галактик.

Я извлек мозг, передающий на свехультракоротких волнах спазмы бытия. Произносить про себя слова - посылать сигнал торговым представителям коллективного суперэго, посылать спазмы бытия.

Я смотрел из иллюминатора на крошечную планету моего бытия. Постоянно.

В тот день, когда замуровали метро, президент Межзвездного Объединения Суперэго в Гигантском Шоу, лично программировал мой мозг: "Страх - идеален, идеальна победа над страхом, личное бытие гарантируется безличным небытием, победа над страхом - наш шаг в КУДА, довольно ездить в никуда, метро слишком уязвимо, третья мировая война взрывает дома и станции, торговые представители по идеалам неуязвимы пока неотделимы от не-торговых-представителей по не-торговле не-товарами. Мы начинаем широкомасштабную рекламную кампанию страха, ужаса и террора, и вводим на них торговую наценку".

Я смотрел из иллюминатора на нашу планету, спонсируемую третьей мировой войной торговых представителей чем-нибудь за разделение мозга за секунду до старта.

Наша космическая база извлечена из сознания маленького мальчика Алеши в розовых складках маминого рта. Глазастый кот и разбитая чашка тому свидетели, господин Останкин. Этот буууууукет спааааазмов быыыыытия я преподнесу только тебе! - бубнит система ментального повсюду-всепроникающего-вещания, вибрациями черепных коробок слова, ритм, мелодия усилены для всех, кто влююююблен - программируя на страстные прогулки в строгих костюмах по лестницам существующих только в сознании рестораций имени третьей мировой войны между сладким бытием и деспотически радостным небытием. Разрываем связь между сладким и радостным. Безусловное неразделение сладкого и радостного, потного и усталого, сильного и богатого и все-все-все - печатный лист рекламной листовки торгового представителя, программирующего объединенные коллективным подсознанием бытие-визоры.

Я смотрел из иллюминаторов за четыреста тысяч уже не важно чего. Я не таааааам!!! Я не живу тааааааам!!!

Господин Останкин и господин Горючий в специальной интермедии. Прыщавые, в ярких халатах и желтых ботинках:

"Уау! Посмотри, Горючий, эта космонавтина подсела на Землю!"

"Хе-хе, Останкин, этот лосось торчал задарма на Земле - торчал и задарма, умора!"

"Гы. Гы. Горючий, его ломает без наркоты осознания!"

"Хе-хе, хе-хе, этот удод свалил от своего земляного драг-дилера-суперэги!"

"Кайф-кайф-кайф, Горючий, у него пустая черепушка!"

"Хе, ему бы щас в кайф воткнуться его дурацкой черепушкой в океан, он не загнется, у него баклажан пустой, хе-хе, пустой баклажан не тонет!"

"Точно, он воткнется и тут же закайфует!"

Красивая Г., улыбаясь (какая она красивая! как она возбуждает! ее груди! ее плечи! манящая впадинка живота! изящно выбритый лобок! белый сок перевозбужденных половых губ! как хвост - извивающаяся змея - бесконечный оргазм!) улыбаясь в дремоте бесконечного оргазма: "Вы хотите меня? Одну? Двух? Четырех? Всех?" Она предлагает только себя. Сладок путь космонавта!

10.

И ты, сгорая от похоти, уже в ней, в них, в бесконечности красивых Г., в их множестве и сладости, розовый оргазм языка, мучительная сладость проникновения, медленно умираешь в оргазме сознания, оторванного от главного кайфа Земли, оторванного до рвоты и абсолютно холодного нигде космоса, когда ее ментальным повсюду-всепроникающим-вещанием информирует торговый представитель Межзвездного Террора Небытия: "Уничтожить школы, уничтожить детские сады, уничтожить глупеньких молоденьких мам и НЕДО-мам - третья мировая война никого не должна оставить равнодушным. Аминь!"

Космос разрывают его тугие крылья.

"Задание понял?"

"Так точно!"

СТАРТ!

Куклы отзывчивы и честны, роботы исполнительны и прямолинейны, вспышки быстро исчезают. Раса или пол - никакой разницы.

Водка с клюквенным соком. Где водка с клюквенным соком? Без нее не схватывается замурованное метро. Зовите музыкантов - будем танцевать на бетонных плитах, оснащенных памятью прямого попадания атомной бомбы под хруст костей небытия маленьких эго.

Книга мертвых - только для новорожденных, незнание книги не освобождает от пути небытия по мокрым от внезапного дождя улицам. Суперэго -широковещание текущей программы на бытие каждого каждому, без этой программы все - неосмысленно и (значит) не существует, каждое бытие определяет каждое сознание, вне Земли - запрограммированное скольжение в ничто. "Космонавт, я сделаю из тебя ничто!"

Программа бытие-передач на завтра, увиденная во сне о третьей мировой войне, которой никто не заметил, несмотря на рушащиеся дома и замурованное метро - жизнь определяется тем, что может понять космонавт в ломках изъятия из сферы Земли, лишенный главного бытие-визора, настроенного на бесконечную рекламную кампанию отражения химер небытия, порожденных несовместимостью осознания и небытия.

Тугие крылья разрывают космос. Космонавт наконец беззащитен. Ощущение собственной беззащитности - это подлинный

СТАРТ!

Идет бычок качается вздыхает и взрывается вот так всегда кончается когда давно исчез из программы бытие-передач навсегда.

Красивая Г. снимает голову через платье.

Бытие-видение доступное только космонавту, как говорил господин Останкин, это все происходит не с нами.

Много всего до старта, красивая Г., извивающаяся в змеином оргазме ожидания космонавта, когда замуровали метро, откуда уже никому не выйти в открытый космос небытия.

Программа небытие-передач на послеоргазменное ощущение времени между межзвездными борделями. Монопольный космос торгового представительства любых передач.

- 05.31:25 TuRbInA!!!

- Док? Где вы, Док?

- Алех, это TuRbInA, если ты вышел на этот канал, значит ты пытаешься поднять из дампа мой сэйв, сделанный перед хаком. Твой запрос на подъем из дампа будет перехвачен диспетчером идов, я его называю Док. Он все сделает сам и заодно почистит мои регистры от парадоксов, которые ты и твои дружки наплодили, чтобы вытащить меня и стрясти халявного стазиса. Не мешайте мне забивать бабки. Мне здесь в кайф. Адью.

- Алех, вы выполнили свою миссию и будете выгружены из памяти TuRbInA в течение трех минут. У вас есть три минуты на то, чтобы корректно завершить все процессы, необходимые вам для поддержания активности вашего ида. Вы можете не завершать общие процессы, поддерживающие активность всех идов, они будут закрыты автоматически, как только из них будут выведены процессы, поддерживающие активность ида Док. Ваш ид в дальнейшем может быть поднят из дампа 01.28:42 и всех последующих до 05.28:30.

1.

Алеша - мальчик непослушный и фантазер. Алеша придумывает буквы и рассказывает своим друзьям про компьютерную базу. Алеша не любит чи