Стоящий на Вершине

Глава 15

— Кстати, я не ослышался?! — спросил я как только Высотный город скрылся из вида.

— О чем ты, Макс? — не понял Лиар Конти.

— В глубине Тианоса есть поселения? Но как это возможно в условиях такой плотности атмосферы и невероятного тяготения?!

— Тианос еще только формирующийся газовый гигант. Его плотность не так велика, как у монстров, переживающих расцвет своего развития. Он до сих пор собирает на себя вещество из диска Шлимана и постепенно увеличивается в размерах. Пока что его тяготение допускает существование в атмосфере техногенных объектов.

Через несколько мгновений «Крылья Рассвета» достигли плотных воздушных течений и вошли в непрозрачные слои атмосферы, замутненные пылевыми примесями. Несмотря на это, глубины были наполнены светом. Газовые слои светились мягким зеленоватым сиянием на манер северного сияния. Выглядело это, между прочим, очень красиво. Сияние медленно пульсировало, мерцало, окрашивая всеми оттенками зеленого колоссальные облака минеральных взвесей. Чтобы я мог как следует разглядеть это явление, капитан Конти включил максимальную прозрачность потолка рубки.

— Какая-нибудь химическая реакция? — спросил я.

Лиар Конти покачал головой.

— Это ионизация газового слоя. В некоторых атмосферных течениях находятся мощные радиационные пояса.

Вскоре подвергавшиеся ионизации облачные течения остались далеко вверху и за иллюминаторами потемнело. На такой глубине атмосфера была сильно запылена.

— Приближаемся к стыковочному терминалу, — неожиданно сообщила система оповещения звездолета. — Возможны кратковременные отклонения в тяготении.

Я впился взглядом в то, что происходило за огромным центральным иллюминатором. Искусственный интеллект лазерной проекции добавлял к изображению очищенный от помех сигнал от множества сканнеров — от инфракрасных до ультразвуковых — и даже несмотря на это я не сразу разобрался что же все-таки вижу.

Свет звезды почти не проникал сюда и в странных сумерках, меняющих цвет с желто-серого до багрового, станция выглядела просто бесформенной темной громадой. После воздушной легкости Высотного города, могло показаться, что мы угодили в потустороннее подземное царство. Впрочем, вскоре, благодаря невероятным размерам конструкции, стало возможным разглядеть отдельные детали глубинного атмосферного поселения.

Пока «Крылья рассвета» медленно подходили к огромному доку, я наблюдал как из меняющего оттенки сумрака вырисовываются невероятные очертания сложных технических конструкций. Я заметил мерцание огней в редких иллюминаторах, внушительные поля параболических антенн. Воображение поражали огромные металлические сферы, опутанные лианами гидравлических трасс, висевшие гроздьями на корпусе жилого модуля, представляющего собой термос, защищающий людей от невероятного тяготения и всевозможных излучений. Мощные металлические фермы связывали его с огромной центрифугой обратной гравитации, создающей приемлемую для человека силу тяжести. Ее гигантский маховик медленно вращаясь, то появлялся, то исчезал в клубящемся пыльном сумраке.

Я даже и подумать не мог, что человек способен создавать подобные колоссальные объекты.

Наш звездолет вошел в огромный док, предназначенный для защиты от колоссальных штормов, разыгрывающихся в этих глубинах, несмотря на свои огромные размеры, впрочем, ничем особым не выделяющийся на фоне других построек.

Мы вполне могли бы остаться на звездолете, но Лиар Конти и Координатор настояли, чтобы мы познакомились с хозяевами станции. Я невольно поежился, представляя, что нам предстоит провести какое-то время в этом мрачном, и полагаю, опасном месте.

Спустя четверть часа мы собрались у шлюзового отсека. Разумеется, большая часть экипажа осталась на «Крыльях рассвета». С «визитом вежливости» на станцию вместе со мной отправились капитан Конти, Координатор, Дагио Раффе, Ленс и еще несколько наглядно знакомых мне членов экипажа.

— Что это вообще такое? — спросил я у Дагио, находясь под впечатлением от увиденного. — Зачем людям забираться в такое место?

— Это контрольный центр рудодобывающего комбината, находящегося еще глубже в недрах планеты.

— Рудодобывающего?! — удивился я. — Неужели у Тианоса есть твердое ядро?

— И не одно… — ответил Раффе. — Конечно, по большому счету никакие это не ядра, а просто захваченные тяготением Тианоса астероиды, планетоиды и прочие железные или каменные обломки. Они плавают на границе атмосферы и океана из жидкого водорода — силы Оосма препятствуют их дальнейшему погружению в глубины планеты. Там и добывают редчайшие элементы, которые могут формироваться только в условиях невероятного тяготения.

— А почему бы не контролировать добычу руды с верхней станции? — спросил я. — Неужели с такими технологиями нельзя было автоматизировать абсолютно все?

Дагио усмехнулся и пояснил:

— Рудно-добывающие комбайны работают на десять тысяч километров ниже, чем верхняя станция. Иногда на такой глубине происходят странные помехи, всплески магнитной активности, нарушающие связь. Случись что и сигнал оттуда просто не сможет достигнуть верхней станции. Поэтому дежурному персоналу постоянно приходится нести вахту практически у самого пояса рудной добычи.

Пройдя через сложную систему шлюзов, мы оказались на станции, где поддерживалась искусственная минус гравитация. Не то люди просто не смогли бы здесь ходить. В крохотном пассажирском терминале нас встречали несколько человек. Все как один рослые, светловолосые, одетые в странные, словно вязанные комбинезоны. Почти все носили небольшие аккуратные бородки. У главного была окладистая рыжеватая борода.

— Тэрн Орен, — представился он на незнакомом мне языке. АИНИ потребовалось всего несколько секунд, чтобы загрузить мне необходимый языковой пакет. — Добро пожаловать на станцию Оген!

В миллионах световых лет от Тианоса, в непроглядной черноте космоса, застыла огромная стальная сфера. Улавливая мощное радиоизлучение квазара, она впитывала и накапливала его необузданную энергию. В нескольких световых секундах перед сферой парило стальное кольцо космического портала. Вместе сфера и кольцо составляли одну из совершеннейших боевых машин Империи. Таких конструкций, разбросанных по космосу, насчитывалось не более десятка. Однако такого их количества хватало, чтобы перекрыть их радиусом действия большинство обитаемых миров. Энергии квазара, накапливаемой годами, хватало чтобы проложить гиперканал в любое место вселенной — имелись бы координаты. И доставить к цели идеальное оружие, каждый раз способное действовать по-разному — в зависимости от обстоятельств и поставленных задач…

Сейчас грозная боевая система, напитавшись энергией, пребывала в спящем режиме, ожидая приказа.

Внезапно полученный из системы звезды Карс сигнал разбудил дремавшую систему. На принятие решения ушло лишь несколько секунд — и выпущенный сферой боевой объект исчез в взволновавшемся на миг окне портала…

…чтобы спустя несколько минут, разорвав пространство, возникнуть в глубинах Тианоса, рядом с гигантским цилиндром модуля горнодобывающего комбината.

Искусственный интеллект боевой машины, основанный на опыте тысяч и тысяч специалистов в самых разных областях мгновенно оценив обстановку, выбрал наилучший сценарий решения поставленной задачи: уничтожить объект «Z» и находящихся с ним свидетелей. При этом действовать так, чтобы произошедшее можно было списать на техногенную катастрофу.

Идеальный способ добиться этого боевому ИскИну подсказала окружающая обстановка: использовать в качестве оружия чудовищное давление атмосферы и тяготение планеты гиганта.

Полуметровый металлический шар, не отражающий света и вообще не излучающий ни в одном из диапазонов, мгновенно распался на крошечные частицы, каждая из которых сама по себе могла действовать автономно. В следующий миг они вновь собрались воедино, образовав некий не имеющий выраженной формы объект. Пластичный, словно скат, способный выдерживать колоссальные давления и вооруженный гибкими отростками как кальмар, объект двинулся к гигантским приводам компенсаторов тяготения станции.

Как только боевая машина зависла над целью, ее оболочка лопнула, выбросив целое облако искусственных спор. Облако нанороботов достигло станции и оседая окутало трубопроводы гидроприводов и охладителей генераторов компенсации тяготения. Выбрасываемая искусственными железами кислота разъедала металл, пластик, и даже композитное покрытие.

Одновременно с этим, выпущенный боевым объектом сигнал, несущий вредоносной код, достиг антенн комплекса и попав в систему принялся атаковать инфосеть.

Мы сидели за большим столом, за которым царила непринужденная обстановка. Разговоры и смех, вопросы и дружеские рукопожатия. Дежурившие на станции люди искренне были рады гостям. Немногословные бородачи в вязаных комбинезонах напоминали мне полярников с какой-нибудь арктической станции. Многие из них знавали Координатора еще в прежние времена. И как я понял, были друзьями. Возможно, даже были чем-то обязаны ему. Во всяком случае они с увлечением вспоминали прежние времена.

Нас угощали странными фруктами, чей вкус был похож на вкус крабов. В кружках пенился янтарный напиток, напоминавший по вкусу легкое пиво, но не пьянящий, а наоборот проясняющий мысли и придающий сил. В такой компании невольно забываешь о времени. Правда мысль о том, где мы находимся, заставляла невольно поеживаться, представляя какие стихии бушуют за этими стенами.

В разгар дружеской беседы в помещение вошел человек, которого я еще не видел на станции. Подойдя быстрым шагом к Тэрну Орену, он что-то сказал ему на ухо. Тот незамедлительно подозвал Координатора, и они втроем вышли из зала. От меня не ускользнуло, что их лица выражали крайнюю озабоченность. Во всяком случае от прежней веселости не осталось и следа.

Их отсутствие длилось не более пяти минут. Когда они снова появились в зале, стало понятно, что происходит нечто серьезное. Разговоры смолкли.

— Нас атакуют… — просто сказал Координатор. — Неизвестные зонды пытаются разрушить системы гравитационных приводов. Одновременно вражеские фаги атакуют инфосеть станции, внедряя в нее вредоносный код. Отражая атаку, ИскИн станции работает на пределе, но уровень сопротивления падает с каждой минутой.

К моему удивлению работники станции выслушали сообщение с завидным спокойствием. Только старший смены, мастер Покар спросил:

— Сколько времени займет у них чтобы пробить нашу защиту?

На его вопрос ответил Терн Орен:

— Пока системные фаги отражают атаки. Но если они сдадутся, система компенсации тяготения рухнет. Сложно сказать сколько у нас времени, чтобы убраться со станции.

— Капитан Конти! — Я не мог скрыть волнения. — Почему бы нам сейчас же не улететь на Звездный Диск? Вы же говорили, что он как раз и предназначен на случай вот таких вот нештатных ситуаций!

Лиар Конти покачал головой.

— Нет, — произнес он. — Нам следует опуститься еще ниже в облачной иерархии Тианоса. Там, на границе атмосферы и океана жидкого водорода находится то, что привело нас сюда.

— Ничего не понимаю! — Я покачал головой. — Впрочем, делайте как знаете…

— На станции имеются транспортные модули, способные добраться до Высотного города? — спросил Координатор у Орена. — Вы сможете выбраться на них?

Тот сказал:

— Конечно, таких модулей на станции несколько. Но сейчас все они заблокированы атакующими систему вражескими фагами.

— И что, ничего нельзя сделать? — быстро спросил Дагио. — Может, разблокировать их вручную?

Орен покачал головой.

— Мы уйдем со станции вместе с вами. Даже если модули станут доступны. Иначе у тех, кто следит за вами могут появится вопросы.

В этот миг длинный протяжный звук сминающихся металлоконструкций заставил нас вздрогнуть. Потолок на глазах прогнулся. Не теряя более ни секунды, мы поспешили на «Крылья рассвета».

В коридорах станции были заметны начавшиеся разрушения: местами отсутствовал свет, иногда взгляд натыкался на деформированные потолки и стены. Чудом было то, что они еще держались. Видно, системы компенсации тяготения работали из всех сил.

Когда наш корабль вышел из дока, сразу стало заметно, как деформирован жилой модуль станции. Нас спасло лишь то, что давление в трубопроводах компенсаторов тяготения спадало постепенно — в противном случае внутренние пространства станции схлопнулись бы мгновенно.

— Так куда мы все же сейчас направляемся? — настойчиво спросил я у капитана Конти. Все это время я неотступно следовал за ним и Координатором. — Мы думали скрыться от имперской слежки, а попали в переплет какого еще и не бывало…

Капитан что-то внимательно изучал на личном тактическом мониторе, недоступном чужим взглядам, но все же ответил мне:

— Нам нужно исчезнуть в глубинах Тианоса, так, чтобы не осталось даже следа. И потом, когда о нас забудут, вернуться к нашей миссии.

— Так за чем же дело стало?! — пожал я плечами.

— Звездолету не разогнаться в условиях такой плотной атмосферы чтобы достичь скорости входа в гиперпространство. Он просто распадется на атомы. Но в глубинах Тианоса есть такое место, где подобный прыжок возможен.

Я по-прежнему ничего не понимал. Как же так? Ведь с каждой секундой погружения, плотность атмосферы и тяготение возрастали. Все это звучало странно, и я решил оставить расспросы, надеясь, что в свое время все разъясниться само собой…

Все это время звездолет буквально камнем падал вниз в плотных слоях атмосферы Тианоса. Бездну теперь то и дело разрывали чудовищные молнии, из-за чего система безопасности снизила прозрачность иллюминаторов. Разыгравшееся воображение рисовало колоссальные бури, бушующие в атмосфере, протянувшиеся на десятки тысяч километров. Мне казалось, я ощущаю, как вздрагивает могучий корпус нашего корабля. Правда, разряды, каждый из которых превосходил взрыв ядерной бомбы, происходили не часто.

— Теперь смотри внимательно, — обратился ко мне Лиар Конти. — Это и есть то удивительное место, о котором мы говорили.

Рассмотреть происходящее снаружи на этот раз можно было лишь на экранах мониторов. Темнота и плотные пылевые вихри делали наблюдение в оптическом диапазоне невозможными. Взглянув на экран центрального монитора, я увидел рядом с «Крыльями рассвета» серую ноздреватую поверхность, испещренную кратерами и изрезанную глубокими черными трещинами. Казалось, мы пролетаем над поверхностью необитаемой планеты. Откуда только взялась планета в глубине газового гиганта?!

— Это один из самых больших планетоидов, захваченных тяготением Тианоса, — пояснил капитан, заметив мое недоуменное выражение лица. — По размерам он больше вашей Луны. На нем сосредоточены основные комбайны по добычи руды. Здесь же находится и цель нашего путешествия на Тианос.

«Крылья рассвета» вошли в гигантское ущелье. О его размерах можно было судить по тому, что огромный звездолет свободно совершал в нем маневры, даже не сбавляя скорости. Впечатленный необычностью обстановки, я приказал АИНИ подключиться к внешним камерам звездолета и транслировать изображение прямо на сетчатку глаза. В первый миг от открывшейся картины перехватило дух. Будто бы я сам сидел на вершине звездного корабля и вертел головой, оглядываясь по сторонам. В гигантских клубах пыли, размерами не уступающих звездному кораблю, на дне и уступах ущелья мелькали огромные тени горнодобывающих рудных комбайнов.

— А это еще что такое?! — только и мог спросить я, не сводя взгляда с геометрически правильного, гладкого до глянцевого блеска туннеля, убегающего за доступный нашему взору горизонт.

— А это и есть настоящее чудо Тианоса, — произнес капитан. — Правда не природное, а созданное гением человека.

Пока мы приближались ко входу в туннель, он рассказал мне историю появления в глубинах планеты гиганта этого удивительного рукотворного сооружения.

Сотворенный гравитационным лучом туннель являлся наследием военных экспериментов. Вначале предполагалось создать рукотворную черную дыру. Но энергии подвластной человеку хватило лишь чтобы проложить на границе с гиперпространством туннель длинной около трехсот тысяч километров. Как раз столько требовалось звездолету вроде «Крыльев Рассвета» чтобы достигнуть околосветовой скорости необходимой гиперприводу для входа корабля в подпространство. Это особое измерение было заключено в энергетическое силовое поле, имеющее форму ограненной трубы. Начинаясь в ущелье на планетоиде, захваченном тяготением Тианоса, он пронзал пространство и исчезал в дали за пределами звездной системы Карс.

Тем временем «Крылья рассвета» приблизились к туннелю. Вход в него ярко освещали бело-голубые габаритные огни. Каждый, кто имел отношение к управлению звездолетом, молча занимался делом. Напряжение витало в воздухе.

— Запущен процесс накопления энергии… — сообщил ИскИн по громкой связи. — Приготовиться к экстренному ускорению. Время готовности десять минут…

Чтобы никому не досаждать вопросами, я отправился к себе в каюту и приказал АИНИ переключить изображение на картинку с камер рудодобывающего комбината.

Первой включилась камера из жилого модуля станции. Я молча наблюдал как в свете вспышек проблесковых маячков тревожной сигнализации искрили электрические цепи, как сминаются под рукой немыслимого тяготения металлические конструкции, превращаясь в искореженное железо…

В следующий миг изображение исчезло. Вместо этого заработала одна из камер, установленных на внешней центрифуге гравитации. Расположенная на приличной высоте, как раз над жилым модулем, она включилась в тот момент, когда компенсаторы тяготения наконец-то сдались и «кокон» станции начал сминаться под многотонным давлением, словно яичная скорлупа.

Зрелище получилось впечатляющим! Не сомневаюсь, мои спутники, тоже наблюдали за ним. Переключившись в режим конференции с Координатором и Капитаном Конти я спросил:

— А если кому-нибудь придет в голову проверить, что станция и звездолет уничтожены? — предположил я. — Сомневаюсь, что агенты империи настолько легковерны, что не захотят убедиться в этом. Пошлют автоматический зонд и увидят, что в блин раскатало только жилой модуль.

— Исключено, — твердо произнес Координатор. — В результате декомпрессии на станции произошел мощный взрыв, который непременно разрушил бы и звездолет, пристыкованный вплотную. После этого, обломки упали к центру гиганта и погрузились в жидкий водород. Там не сможет работать ни один зонд.

— Сейчас нас должно интересовать совсем другое, — раздался в системе связи голос капитана Конти, подключившегося к беседе. — Сумеем ли мы ускользнуть с Тианоса незамеченными…

Цель вот-вот будет уничтожена. Враг торжествовал. Проявление подобных эмоций укрепляло нейронные связи электронного мозга, позволяя боевой машине эффективнее запоминать удачные приемы и делиться опытом с другими родственными юнитами.

Но вдруг торжество сменила озабоченность.

Объект «Z» и сопутствующие ему второстепенные цели выбрались из расставленной ловушки!

Увидев, что цель ускользает, боевой объект последовал за ней, используя возмущение атмосферных слоев, оставляемое кораблем. Турбулентный поток, подхватив боевую машину, увлек ее в глубину. Продолжая держаться в кильватерной струе воздушных завихрений, враг медленно приближался к цели. Озабоченность уступила место решимости довести дело до конца.

Вокруг становилось темнее. Плотность пылевых вихрей достигла предела, тяготение росло. Десятки датчиков фиксировали ежесекундное изменение параметров, но боевую машину это не волновало. Вскоре впереди появилось нечто, к чему вполне могла стремиться ускользающая цель. Удивительный объект колоссальных размеров, оценить которые не мог даже совершенный интеллект боевой машины. Нечто уничтожающее внутри себя чудовищное тяготение планеты. А значит, позволяющее звездолету разогнаться до скорости, достаточной для прыжка в гиперпространство.

Намерения цели стали понятны. А значит, появилась возможность проанализировать ситуацию и помешать ему ускользнуть.

Распавшись до состояния молекулярных машин, враг просочился в структуру туннеля, став частью силового поля, из которого тот был создан. Системы боевого объекта работали на пределе, анализируя строение туннеля. Источниками его поддержания являлись поле тяготения планеты и неизвестное излучение, исходящее от твердого ядра, сокрытого где-то глубоко в недрах океана. Но не только они. Факторов было много. Все они, искусно сплетаясь образовывали удивительное нематериальное сооружение в недрах Тианоса.

Впрочем, боевую машину интересовало другое: как использовать эти факторы в своих целях. Изменить поступление энергии. Отключить стабильное поле, образующее туннель, заставить его схлопнуться. Возможно, это уничтожит и сам боевой объект. Но это ничего не значит. Главное выполнить задание. Любой ценой…

Ускорение, бросившее «Крылья рассвета» в глубину антигравитационного туннеля оказалось экстремальным. Даже находясь в каюте за надежными стенами и силовыми полями, я чувствовал, насколько стремительно звездолет набирает скорость. При этом само время повело себя странно. Казалось, движется только мысль, а все остальное замерло.

Как я узнал позже, во время прыжка звездолет быстрее обычного разогнался до трети световой скорости. Этого хватило чтобы те несколько секунд, что мы находились в туннеле, показались нам минутами. Это понадобилась для того, чтобы скоростью компенсировать недостаток разгонного пути для перехода в гиперпространство.

Внезапно едва различимый в тишине каюты напряженный звук работающего на пределе гиперпривода смолк. Непонятное мельтешение за иллюминатором сменилось глубокой чернотой открытого космоса, пронизанной холодными точками далеких звезд.

В этот миг браслет комлинка на моей руке вздрогнул и привычный голос АИНИ произнес: «Неизвестная локация пространства. Контакт с инфосферой отсутствует. Доступны к использованию только локальные базы информации…».