Старинный медальон

Глава 1

Всё-таки несправедливо устроена жизнь! Человеку совсем немного лет, и хочется с утра до вечера гулять или, может быть, даже отправиться в путешествие в далёкую страну. Тебя же заставляют часами сидеть над учебниками и всё время ограничивают твою свободу: сиди ровно, вымой посуду, после десяти вечера на улицу не ходи и прочее, прочее.

А тут, например, какой-нибудь старичок или симпатичная старушка. Казалось бы, живите в своё удовольствие и радуйтесь! Никто над вами не стоит, никуда спешить не надо, хоть на Луну летите - красота, да и только! Ан, нет! Горюют они, что их отправили на пенсию, и как распорядиться свалившейся на них свободой ума не приложат. Маша это точно знала на примере своего деда, который совсем недавно вышел на пенсию и очень по этому поводу переживал.

Ну и скажите, где справедливость? Уж она-то, Маша Привалова, наверняка бы придумала, как воспользоваться таким счастьем! И на пенсию человека надо отправлять лет этак в четырнадцать-пятнадцать, а учиться и работать - после сорока. Состарился - и сиди себе над учебниками или иди на работу. Старички это очень даже уважают. А детей и подростков оставьте в покое!

Таким невесёлым размышлениям предавалась Маша, облокотившись на подоконник. Она тяжело вздохнула и с тоской посмотрела в окно. Во дворе, поджидая её, «тусовались» приятели. Они деловито пускали сигаретный дым, лихо сплёвывая в сторону детской песочницы. «Вот бы мне тоже сигаретку!» - мечтательно закатила глаза Маша.

Нет, не подумайте, что она была такой уж плохой девочкой. Не хуже и не лучше, чем все остальные. Умела с шиком закурить в компании, закинув ногу на ногу, ну прямо как роковая красотка из какого-нибудь нашумевшего фильма! Делала себе макияж женщины-вамп (когда мама не видела) и могла мастерски рассказать «неприличный» анекдот, так что даже самые «крутые» парни отводили глаза, а глупые девчонки хихикали в кулачок.

Вообще-то, в мужской компании Маша чувствовала себя намного увереннее: вместе с ребятами деловито обсуждала разные проблемы, ни в чём от них не отставая, не стеснялась их крепкого словца, да и сама умела выразиться так, что мало не покажется. То есть среди мальчишек была «своим парнем». Ну, скажите, что здесь такого ужасного? И почему это мама периодически хваталась за сердце и пила валокордин, запрещая Маше и нос высунуть на улицу? Непонятно. Вот и сейчас она опять была наказана и оставлена дома, чтобы корпеть над учебниками в поте лица. Подумаешь, принесла из школы три двойки! Там же химичка - дура, а математику Маша вообще не любит. Почему она должна заниматься тем, что ей не нравится?

Тут один из ребят заметил Машу в окне.

- Машунь, ты скоро? - крикнул Серёга.

Маша отрицательно покачала головой.

- Опять заперли дома? - вновь на весь двор гаркнул он.

Маша кивнула.

- Что вы тут торчите под окнами? - раздался из соседнего окна грозный окрик Машиной мамы. - Маша занимается! Уходите! Вот хулиганьё!

Мальчишки поспешили убраться со двора.

- Маша! Ты делаешь уроки?

Мама возникла на пороге.

- Делаю, конечно, делаю, - скороговоркой ответила дочь.

- Вот я и вижу!

Мамин голос стремительно взмыл ввысь.

- И что ты у меня за девочка? - посыпались на Машу упрёки. - С кем дружишь? И, вообще, посмотри на себя! На кого ты похожа? Неопрятная, волосы висят, а ногти выкрашены в чёрный цвет! И учишься ужасно! А вчера от тебя опять пахло табаком!

Обвинения, как обычно, сыпались на бедную Машину голову. Она привыкла выслушивать их терпеливо и даже равнодушно. И в это время мечтать. О том, как она однажды встретит прекрасного принца на серебристом «бентли», очень богатого и влиятельного. Тот немедленно влюбится в неё, Машу, подарит ей дорогие серьги, которые она недавно видела в одном журнале, и увезёт на далёкий тропический остров, а там…

Стало как-то подозрительно тихо. Она не сразу заметила, что мама замолчала, села в кресло и, опустив голову, тихо заплакала. Маша растерялась.

- Мама, мамочка! - нерешительно позвала она и присела на корточки рядом с матерью. - Почему ты плачешь?

- Думаешь, легко мне теперь, после того, как не стало папы? - чуть слышно спросила мать и посмотрела на неё совсем по-взрослому. - Понимаешь, я ведь кручусь на двух работах, чтобы нам с тобой как-то прожить, и домой прихожу очень поздно. А ты у меня предоставлена самой себе. Что же ты, доченька, творишь? Как нам жить дальше?

Мама снова заплакала. И стала похожа на маленькую беспомощную девочку. У Маши защемило сердце.

- А что особенного я делаю? - скорее по инерции спросила она.

Маша отчётливо помнила тот день, когда им с мамой позвонили и сообщили, что папа погиб в автомобильной аварии. Эти скупые фразы, обрушившиеся на них со всей безнадёжностью, навсегда изменили последующую жизнь. Одно время Маша надеялась, что это неправда. Как может «не быть» отца - красавца и весельчака, который знал столько интересных вещей? Ведь им троим вместе было так здорово! Тогда зачем, почему? На эти вопросы маленькая Маша не могла дать ответа. Она только стала чаще убегать из дома. И там, среди ребят, могла немного отвлечься от своей потери.

- Ты хоть причешись… - задумчиво проговорила мама и погладила дочку по голове.

Глава 2

Вот потолок. Он белый и украшен причудливой лепниной. А вот окно, занавешенное тяжёлой бархатной портьерой. Почему-то в комнате полумрак. Горят лишь несколько свечей в подсвечнике. Странно. Как будто нельзя зажечь настольную лампу! Маша с трудом разлепила веки и приподнялась. Оказывается, она лежит на огромной кровати, рядом на столе какие-то скляночки, а в углу в кресле дремлет старушка. Как только Маша подала признаки жизни, старушка тут же встрепенулась.

- Деточка моя! Очнулась! - обрадовано заговорила она дребезжащим старческим голосом. - Вот радость-то! Надо сказать их сиятельству!

У Маши округлились глаза.

- Их… сиятельству? - спросила она, словно пробуя на вкус малознакомое слово.

- Ну да, ну да! - закивала старушка. - Вашей бабушке, их сиятельству княгине Приваловой. Ох уж и переволновались они, пока вы хворали!

- Они? - переспросила Маша. - А их много?

Старушка непонимающе на неё уставилась.

- Бедная моя деточка, Мария Алексеевна! - лицо старушки сморщилось в жалостливой гримасе. - Не помните свою бабушку! Вот хворь-то что творит!

«Бабушку свою я помню! Но не знаю я никаких «их сиятельств», - хотелось возразить Маше, но на всякий случай она сдержалась.

- А что со мной приключилась за «хворь»? - осторожно спросила она.

Старушка заохала.

- Хворали вы долго! И всё разные лекари наезжали. А без толку! Вы-то, моя голубка, глазонек своих не открывали. Уж их сиятельство боялись, - тут она стала всхлипывать, - что не увидит больше свою кровиночку…

И старушка залилась горючими слезами.

- Бабушка… а как вас зовут? - решилась спросить Маша.

- Что вы, Мария Алексеевна, - замахала на неё руками старушка, - я не бабушка ваша, я - нянька Матрёна.

- А по отчеству? То есть… по батюшке?

- Да нешто нам пристало зваться по батюшке? - удивилась старая женщина. - Нянька я, нянька Матрёна!

«Странно, - подумала Маша. - Как же можно обращаться к старушке без отчества?»

- А где я? - решила она сменить тему разговора.

Лицо няни опять жалостливо сморщилось.

- Да неужто, моя голубка, не признаете родного дома?

- Может быть, потом… признаю, - осторожно предположила Маша.

- Знамо дело! - охотно согласилась няня. - Вот хворь-то пройдёт и признаете!

Тут в комнату вошла пожилая статная женщина. Наверное, ей было приблизительно столько же лет, сколько и няне, но выглядела она совершенно иначе. Из-за безупречной, горделивой осанки она казалась высокой, её зачёсанные назад седые волосы были собраны в красивую причёску, венчавшую покрытый морщинами высокий лоб, проницательный взгляд синих глаз свидетельствовал о живости ума и твёрдости характера. Изысканное в своей простоте закрытое платье подчёркивало её статную фигуру.

- Машенька! - воскликнула вошедшая дама, бросаясь к девочке и заключая её в объятия.

При этом глаза дамы увлажнились, а с лица исчезло надменное выражение. Маша замерла, почувствовав себя неловко в объятиях посторонней женщины.

- Наконец-то ты очнулась! - прошептала она, продолжая прижимать к себе девочку.

- Я в порядке, - буркнула та и постаралась освободиться.

- Дитя моё, как ты себя чувствуешь? Не болит ли у тебя голова? - поинтересовалась пожилая дама, чуть отстраняясь от Маши.

- Я в порядке, - повторила она.

Воспользовавшись моментом, выскользнула из объятий дамы и спрыгнула на пол.

- Осторожней! - воскликнула дама, пытаясь её поймать. - Ты ещё очень слаба!

- Ерунда! - отрезала Маша, уверенно прошлёпав по полу босыми ногами.

- Как странно ты говоришь, дитя моё! - удивилась дама, уставившись на её босые ноги. - А босой ходить просто недопустимо. Машенька, надо обуться!

- Нет проблем! - весело ответила девочка. - Дайте мне какую-нибудь обувь.

- Туфли стоят возле твоей кровати, - задумчиво проговорила дама, не сводя с неё глаз.

- Ох, да что же это я, старая! - опомнившись, встрепенулась няня и бросилась обувать Машу. - Негоже дитю-то босиком! Простите меня, старуху!

- Что вы делаете? - удивилась девочка, забирая у неё из рук пару изящных туфелек причудливой формы. - Я сама! Меня обували последний раз, наверное, когда мне было года полтора или два!

Пожилая дама и няня непонимающе переглянулись.

- Дитя моё, няня Матрёна обувает тебя с первых лет и по сию пору! - воскликнула дама.

- Это лишнее! - решительно заявила Маша, с трудом натягивая на ноги странные туфли.

- Но таков порядок вещей! Ведь ты княжна! - последовал новый аргумент.

- Спорный вопрос! - парировала Маша. - В любом случае, я что, не могу сама обуться? Кажется, руки-ноги у меня на месте!

И она для пущей убедительности помахала руками перед носом пожилой дамы.

Глава 3

- Машенька, душа моя! - в комнату вбежала незнакомая девушка. - Как я рада, что ты поправилась! Бабушка мне сказала, что приходил доктор!

Эта девушка была чем-то похожа на саму Машу, только чуть постарше. И волосы у неё были не каштановые, а белокурые. Видя замешательство Маши, девушка рассмеялась. Её смех напоминал мелодичный перезвон колокольчиков.

- Знаю, Машенька, бабушка меня предупредила, что ты пока никого не узнаёшь. Но это временно, уверяю тебя. Память обязательно вернётся. А сейчас позволь представиться: я - твоя старшая сестра Анастасия.

«Час от часу не легче! - мысленно застонала Маша. - Ещё и сестра на мою голову!» Но девушка ей понравилась. У неё был открытый добрый взгляд и очень милая улыбка, располагающая к откровенной беседе. «Ей я могла бы рассказать правду, - подумала Маша. - Если застряну здесь надолго».

- Что же, ты мне не рада? - огорчилась девушка.

- Рада… Настя, конечно, рада… - нерешительно проговорила Маша.

- Да уж, вижу, как ты рада! - сестра неожиданно рассмеялась.

И вновь зазвенел её серебристый смех-колокольчик.

«Какая она весёлая! - невольно залюбовалась ей Маша. - И красивая! Не то что я. Хотя мы и похожи. Вот ведь как бывает: люди практически на одно лицо, но при этом один - красавец, а другой - так себе. Интересно, от чего это зависит?»

Как будто угадав её мысли, Настя проговорила:

- Ты немного похудела за время болезни, но не огорчайся. Мы с тобой будем много гулять, и ты, Машенька, в скором времени себя не узнаешь. Будешь такой же красавицей, как прежде! Даже ещё лучше!

- А что… я разве была красавицей? - удивилась Маша.

- Почему была? - с жаром произнесла Настя. - Ты и есть красавица! Просто долго болела.

«Чудеса! - подумала Маша. - Первый раз слышу, что я красивая».

- Пойдём! - Настя решительно потянула её за руку.

- Куда? - удивилась Маша, едва поспевая за ней.

- Увидишь!

Они пришли в светлую просторную комнату полукруглой формы.

- Это моя комната! - не без гордости провозгласила Настя. - Видишь, сколько здесь света! А через балкон можно выйти в парк.

- Здорово! - похвалила Маша.

Комната сестры действительно показалась ей очень уютной.

- Садись! - велела Настя.

Маша уселась в кресло перед большим зеркалом с туалетным столиком, на котором теснилась масса всевозможных флаконов, коробочек и прочих мелочей. Настя порылась в ящиках комода и извлекла на свет великолепную заколку для волос, украшенную зелёными камушками.

- Это бижутерия? - поинтересовалась Маша, трогая камушки.

- Что-что? - не поняла Настя.

- Я говорю, камушки из стекла или настоящие?

- Конечно, настоящие, - удивилась Настя. - А разве может быть иначе?

Маша решила, что будет благоразумнее воздержаться от комментариев, и молча любовалась заколкой.

- Это изумруды? - только тихо спросила она.

- Ну да, - подтвердила Настя, тщательно расчёсывая волосы сестры. - А что тебя так удивляет?

- Эта заколка, наверное, стоит целое состояние. А ты вот так, запросто, достаёшь её из комода… - не удержалась Маша и тут же прикусила язык.

«В моей ситуации молчание - золото, - подумала она, - а я постоянно попадаю впросак со своими нелепыми замечаниями!»

- Машенька, ты как-то странно рассуждаешь, - удивлённо проговорила Настя. - Это подарок бабушки на моё шестнадцатилетие.

Она собрала каштановые волосы Маши в красивую причёску и закрепила её заколкой.

- Посмотри, какая прелесть! - воскликнула Настя, любуясь своей работой.

Маша взглянула на своё отражение и ахнула. Никогда прежде она не казалась себе такой привлекательной! Маша вдруг увидела, что у неё высокий чистый лоб и большие выразительные глаза, чего раньше совсем не замечала.

- Настя, ты - волшебница! - восхищённо проговорила она.

- Ничего подобного! - залилась сестра своим смехом-колокольчиком. - Просто надо умело подчёркивать достоинства и скрывать недостатки. И во всём знать чувство меры.

- Да? - Маша посмотрела на неё с недоверием. - А откуда ты это знаешь?

- Наверное, из книг. Вообще, я много читаю. Ещё от бабушки, от подруг. Из повседневной жизни... Что-то много всего получается, - она задумалась. - Знаешь, я просто чувствую, как должно быть, и всё. Скорее всего, это вопрос хорошего вкуса. А хороший вкус, думаю - это результат накопленных знаний и умений, итог общения с интересными людьми, чтения разнообразной литературы…

- Понятно… - тяжело вздохнула Маша. - Ученье - свет.

- Не смейся, Машенька. Так и есть, - убеждённо проговорила Настя. - Тебе надо обязательно вернуться к своим занятиям…

«И здесь нет покоя!» - подумала Маша, а вслух произнесла:

- И чем же я занималась до болезни?

Глава 4

Тем временем между пожилыми дамами завязалась оживлённая беседа, и она решила воспользоваться благоприятным моментом.

- А зачем граф встал из-за стола? - тихо спросила у сестры, кивая в сторону молодого человека, который за этим огромным обеденным столом сидел довольно далеко и не мог слышать их перешёптываний.

- Машенька, неужели ты настолько всё забыла? - с тревогой взглянула на неё Настя. - Мужчине положено вставать, когда входит женщина. Таким образом он демонстрирует ей своё уважение. А если он так не делает, то, значит, дурно воспитан. Впрочем, в нашем окружении тебе не встретятся дурно воспитанные люди. Все они прекрасно образованны и отлично знают, что такое правила хорошего тона.

- Зачем такие условности? - искренне удивилась Маша. - По-моему, чем проще, тем лучше.

- Ты не права, - прошептала Настя. - Эти, как ты говоришь, условности позволяют людям уважительно относиться друг к другу при любых обстоятельствах. Есть такая заповедь: относись к человеку так, как ты хотел бы, чтобы он относился к тебе.

- Мудрёно… - проговорила Маша, но задумалась.

Она невольно отметила про себя, как ловко и непринуждённо обращаются все присутствующие с многочисленными приборами, разложенными возле каждой тарелки. Все, кроме неё самой. То есть она, конечно, помнила, что нож должен лежать от тарелки справа, а вилка слева. Но на этом её познания правил поведения за столом исчерпывались. И для чего предназначались все эти разнообразные вилки-ложки-ножи, она не представляла. А тут, как нарочно, внесли новое блюдо.

- Чем его едят? - испуганно прошептала Маша.

- Смотри на меня и действуй точно так же, - быстро оценила обстановку Настя.

- О чём там шепчутся мои внучки? - поинтересовалась княгиня, решив вовлечь девушек в общий разговор. - А то молодой граф заскучал без вашего внимания!

- Не извольте беспокоиться, Мария Алексеевна! - улыбнулся граф Шумской. - Одно присутствие этих милых барышень согревает мне сердце.

Настя безмятежно улыбнулась, не придав значения дежурному комплименту, а Маша залилась румянцем и опустила глаза.

- Вы совсем смутили моих девочек, граф! - пошутила княгиня, заметив замешательство Маши. - А как же насчёт нас, почтенных дам? Мы, что же, уже не «согреваем ваше сердце» своим присутствием?

Княгиня иронично изогнула бровь, решив проверить, как молодой человек выпутается из этой ситуации.

- Вы, Мария Алексеевна, и вы, моя дорогая матушка, вне всякой конкуренции! Там, где находитесь вы, всегда светит солнце! - не моргнув глазом, провозгласил граф Шумской.

- Браво, браво! - засмеялась княгиня. - Вы, молодой человек, прирождённый льстец! Но это ничуть вас не портит, поверьте мне.

«Что это за пустая болтовня?» - удивлённо подумала Маша, но в глубине души ей было приятно услышать комплимент в свой адрес и наблюдать за непринуждённой беседой этих хорошо воспитанных людей с отточенными светскими манерами. «В этом что-то есть, - с грустью подумала она. - Но я никогда так не смогу. Я - будто слон, забравшийся в посудную лавку. Они, конечно, из другого теста».

- Мария Алексеевна, о чём вы задумались? - услышала она обращённые к ней слова графа.

Маша встрепенулась и залилась краской.

- Я… вот… э-э-э… - беспомощно залепетала она.

- Мария Алексеевна хотела вас спросить, любите ли вы лошадей, - с милой улыбкой пришла ей на выручку Настя.

- О, да! - с жаром проговорил молодой человек, и по всему было видно, что Настя затронула его любимую тему. - Лошади - моё самое большое увлечение. У нас огромная конюшня, и много чистокровных скакунов. Есть поистине великолепные, редкие образцы. Если они вас заинтересуют, милые барышни, я мог бы вам их показать.

- Непременно, - любезно откликнулась Настя. - Когда-нибудь мы обязательно побываем у вас в гостях. Разумеется, вместе с бабушкой.

Маша с восхищением взглянула на сестру. Как легко она находила нужные слова и подходящие темы для разговора! А ведь ещё вопрос, любила ли лошадей сама Настя и собиралась ли она в гости к этому графу. Маша к лошадям была совершенно равнодушна и хотела было так прямо и заявить об этом Сергею Шумскому. Но вовремя передумала.

- А вы любите играть в шахматы? - робко спросила она графа.

Все удивлённо посмотрели на неё.

- Да, люблю, - с любезной улыбкой ответил граф. - Шахматы - это отличная гимнастика для мозга. Но это мужская игра.

- Почему это мужская? - глаза Маши загорелись.

- Видите ли, Мария Алексеевна, в этой игре требуется логическое мышление, холодный расчётливый ум, а дамам и барышням данные качества вряд ли присущи, - пояснил свою мысль Сергей Шумской.

- Что же, по-вашему, женщина не умнее курицы? - возмутилась девушка, не замечая отчаянных знаков, которые ей подавала сестра.

- Я этого не говорил…

Молодой граф был сбит с толку столь откровенной атакой Маши.

- Я вот, например, отлично играю в шахматы, - продолжала наступать она. - И готова вам это доказать.

- Мария Алексеевна, сейчас не время демонстрировать свои способности, не так ли? - тон княгини был властным и не допускающим возражений. - Извольте продолжить обед.