Спички

Олег стоял на Площади 1905 года в Екатеринбурге. Он не знал, куда податься. Над головой Ленинская рука указывала путь назад, с правого боку конвейером шуршали по брусчатке автомобили. Отовсюду слышались довольные возгласы, смех и говор людей, высыпавших на последнюю сентябрьскую жару.

Поехать к тетке? Но бог знает, где она живет. Эх, сейчас бы мамину записную книжку! А зрительно и не вспомнить. Кажись, нужно тащиться до автовокзала, а потом еще в сторону столько же. Даже название улицы не откопать в памяти. Хорошо было бы сгонять в аквапарк. Но денег в портмоне – кот наплакал.

Остается просто прогуляться по городу. Есть ведь что посмотреть, – лет пять здесь не бывал. Пройтись до другого берега Исети, затем махнуть до Храма на Крови. А оттуда прокатиться на метро.

Олег вздохнул, выудил из белой ветровки пачку «Винстон» и прикурил сигарету. Медленно побрел к мосту, мимо памятника Ленину.

Вишнево-черная гладь воды притягивала своим спокойствием. Влюбленная парочка садилась в лодку – оба в футболках и шортах. Другая парочка уже причалила и нагло целовалась на берегу. Какое умиление, подумал Олег! А ведь у параллельного моста, где он был с полчаса тому, бросили якоря унылые кораблики – пластиковые бутылки.

До района Храма на Крови Олег добрел по набережной и, малость передохнув, поднялся на горку. А дальше – по спиральной лестнице, мимо окаменелых царственных особ. В церковь заходить не стал, ибо в бога не верил. Поглазел на туристов с маленькими «цифровиками» и холодными улыбками. Спустился обратно, зашел в парк и сел на лавочку.

По большому счету, ничего здесь не изменилось. Ну, выросло в центре два-три небоскреба, выпускают эти гигантские сигары клубы облаков. Ну, вымостили тротуары, то тянущиеся в гору, то сбегающие с горы. Топаешь по ним, как в известном мультфильме: «Тарам-парам-тарам-пам-парам, и пошли они до городу Парижу...» Больше ловить тут нечего. Только на метро еще прокатиться, и все.

Олег достал мобильник и поглядел время. Без двадцати пять. Вправду, пора и честь знать. Надо возвращаться домой в Красноярск.

Посредством подземки он добрался до района цирка и проследовал в Дендрарий. До заветного деревца, где таился портал, оставалось шагов десять. И вдруг навстречу попался бомжеватый мужичок, с которым Олег на днях «забивал рыбу» во дворе. Да откуда ж он здесь взялся? Явился, как чертик из табакерки.

– Обана! – заговорил обрамленный щетиной рот, обнажая желтые зубы с прорехой посередине.
– А ты как здесь?

Голубовато-серые, как грозовая тучка, глаза с подозрением уставились на Олега.

– Я? – замялся Олег и тут же нашелся: – Да так, проездом, на поезде... Ну, привет, какими
судьбами?

Мужичок, как бишь его звали? – Семеныч вроде... Семеныч преградил дорогу.

– Уж не знаю, какими. И вообще странно, отчего мы именно здесь встретились? – вроде-бы-Семеныч продолжал сверлить глазами.

– А что ж тут такого? – Олег почему-то почувствовал себя виноватым.

– Покажи-ка мне свой билет на поезд, – приказным тоном попросил мужичок, приблизившись вплотную.

- С какой стати?

Но Семеныч не ответил. Он сделал резкое движение – подставил кулак под челюсть Олегу. Большой палец тупым буравчиком вдавился в шейную мякоть. Трепещущая листва поплыла в глазах Олега и исчезла.

– Ты извиняй, земеля, но надо было проверить.

Олег очнулся и ощутил себя сидящим на скамейке Дендрария. По соседству вроде-бы-Семеныч удушливо «ароматизировал» смесью «Примы» и несвежего пива. Неподалеку веселились ребятишки – две детсадишные девочки в светлых платьицах цаплями прыгали по расчерченным мелом квадратам. Олега слегка тошнило, он покосился на соседа.

– Пришлось обшарить тебя немножко. Вот твой билет на поезд. – Мужичок подбросил в руке коробок, у которого бока были не коричневые, как полагается, а карамельного цвета.

Коробок был и размером больше обычного, и своей расцветкой походил на игрушечный, как будто придумали детские спички.

– Да ты что, Семеныч, совсем оборзел?! – встрепенулся Олег, вспомнив, что комплекцией-то он побольше.

И схватил за шкирку коварного мужичка. Но тот не стал сопротивляться. В голубоватых глазах появилось виноватое выражение.

– Ну, не серчай ты, утихомирься, – дружелюбно сказал сосед, потрогав Олега за плечо. – Не
Семеныч я, а Михалыч. Просто я тебя сразу заподозрил. И надо было убедиться, что ты из нашего
Красноярска в Екатеринбург прыгнул через канал, чиркнув моей спичкой.

- Михалыч, – протянул Олег, отпустив соседа. – Стало быть, это твои спички?

Мужичок кивнул.

– И давно ты сюда ходишь?

– Да уж с месяц, наверно, будет, – прищурился Михалыч. – Пойдем-ка, пивка попьем, поболтаем за жизнь, а?

Подходящее место нашли в уличной кафешке под тентом. Сели за свободный столик в углу, у полиэтиленового окна. Михалыч, как и тогда, в родном дворе, оказался «конкретно на мели», и Олег заказал две кружки пива.

Еще не принесли пенный напиток, а мужичок, расстегнув потертый серый пиджак, принялся хвастать, что можно с этими спичками и в Питер, и даже в Лондон, наверное, можно. Только он, Михалыч, не все каналы открыл.

– Ты вот сюда как попал? – поинтересовался путешественник. – В смысле, как коробок-то мой нашел?