Спасибо за рыбу!

0. Где-то там, глубоко-глубоко…

Мальчик скатился по скользкому полу пещеры и едва не разбил голову об острые камни. Через несколько секунд он всё же пошевелился и ощупал голову. Голова была в порядке. Он, шмыгнув носом, хотел было расплакаться, но это было совершенно не к месту. Тёмная пещера, звуки капающей воды раздражали, да ещё и могильный холод. Мальчик поднялся на ноги, кое-как найдя фонарь. Мальчик был маленький, лет семи от роду. И кто пустил такого мальца в пещеры?

Он нашёл фонарик, слетевший с его головы во время падения, это не сильно помогло – в свете фонаря он рассмотрел место, откуда упал. Большое покатое ответвление пещеры. Шмыгнув носом, он попытался залезть обратно, позвал на помощь, но безрезультатно. Через несколько метров был сплошной завал, который не давал ему выбраться. Оставшись один, совершенно один, без взрослых, он не мог надеяться на то, что ему тут же помогут. Самостоятельность не входила в число его сильных сторон.

Рома спустился обратно, туда, где недавно лежал. Пещера была узкая – два человека тут бы точно не разошлись, однако, одному маленькому мальчику было достаточно свободно. Он посветил фонариком вдаль, но свет фонаря был слишком слабым. Темнота пугала неизвестностью. Однако, как рассудил юный претендент на звание самого неудачливого спелеолога, фонарик не может светить вечно. Он негромко пробормотал, разговаривая сам с собой и не решаясь пойти дальше. Ноги уже начинали мёрзнуть – поверхность в пещере была далека от ровной.

Так всегда бывает – если что-то случается, трудно поверить, что это случилось именно с тобой. Человек вообще существо такое, что предпочитает жить в иллюзии, согласно которой ничего страшного не произойдёт. А когда происходит – теряется, идёт в разнос. Истерика от сломанной картины мира, в которой этот человек уже для себя решил, как он проживёт жизнь, где и как умрёт и что напишут на его могилке дети и внуки. Однако, бывают случаи, которые ломают всю эту иллюзию. Рома не заглядывал в своё будущее так далеко, однако, дойдя до таких глубин пещеры, он уже предвкушал, как вернётся домой, сядет за компьютер… Но не судьба? Не судьба. Всё, что ему оставалось – шмыгать носом и идти дальше, пока аккумуляторы в фонарике работали. Роме казалось, что он идёт уже целую вечность, окружающая обстановка была чрезвычайно однообразной. Тёмная, сырая пещера, похожая на русло пересохшей подземной реки. Стены пещеры были из камня, похожего на песчаник, на них были явные следы воздействия воды – они были гладкие, волнистые. То же самое можно сказать и про всю поверхность пещеры – гладкая, узкая. На Роме был потрёпанный костюм из ярко-оранжевой ткани, за спиной – рюкзак, который смягчил падение. Шлем, который спас Роме жизнь, разбился об острый камень, и мальчик оставил его там, где упал – в надежде, что если его и будут искать, то найдут хотя бы шлем.

Свет фонарика начинал слабеть – на этот случай у Ромы был ещё один, но поменьше – большие фонари несли взрослые, а ему дали только маленький, простенький. Когда свет от фонаря, надетого на голову, совсем потух, Роман сбросил его под ноги и достал фонарик.

– Ну, не подведи! – скомандовал он фонарику, – И почему тут нет вечных факелов?

Фонарик не ответил. Яркий белый луч вновь прорезал тьму. В пещере было абсолютно темно, на такую глубину не проникал ни единый лучик света, поэтому, даже привыкшие к темноте, глаза Ромы не видели абсолютно ничего. Полная темнота. Рома зажмурился от яркого света фонаря – глаза уже привыкли к тусклому, но стоило ему направить фонарь в глубину пещеры, свет стал таким, каким был нужен. Рома пошёл дальше, на него всё больше стала накатывать паника. Через пять минут он уже бежал вперёд, боясь, что и этого фонаря ему не хватит. В рюкзаке ещё был смартфон, в нём был светодиод, но заряд его уже подходил к концу. Зря только бежал – выбился из сил и притормозил на несколько минут, пытаясь передохнуть.

Одному, на огромной глубине, без какого-либо сообщения с поверхностью, было страшно.

Через четыре километра пещера начала расширяться, но фонарик стал стремительно тухнуть. Рома ускорил шаг, но всё равно не успел – последний фонарь потух окончательно. Мальчик отбросил его в стену, достав смартфон. Включил фонарик на нём. Пути назад не было.

Индикатор зарядки показывал пятнадцать процентов. Этого хватило на двадцать минут, однако, когда смартфон противно пикал, показывая, что вот-вот отключится, пещера закончилась. Впереди Рома увидел свет и, не обращая внимания на выключившийся смартфон, добежал до…

Нет, выхода не было. Рома вышел из пещеры в помещение кубической формы. Ровный, словно отполированный пол, ровные стены, на которых светились какие-то линии, на которых были кружки и ромбики…

Рома тряхнул головой – это ему показалось странным. Он даже ущипнул себя – а не мерещится ли ему всё это? Однако, помещение никуда не делось. Тут, по крайней мере, было светло, достаточно светло, и потухать свет не собирался. Рома приблизился к изображению, но так и не понял, откуда идёт свет. Касаться рисунка он побоялся.

Когда мальчик вышел на середину комнаты, исписанной непонятными символами, открылась дверь. Одна из стен, что была напротив выхода из пещеры, просто поднялась вверх.

Завороженный таким зрелищем, Роман пошёл туда. Пошёл и через секунду глаза его стали «как блюдца». Перед ним была огромное, гигантское пространство. Тут мог бы поместиться целый город! Посреди гигантской пещеры стоял… Роман затруднялся ответить, что это было, но это было что-то.

Человек плохо может вообразить себе слишком большие объекты. В жизни своей он редко сталкивается с чем-то, что больше горы – поэтому сам масштаб, само понимание размера, вводит человека в ступор. Вот и Рома застыл на небольшом балкончике, смотря на Него. Гигантская штука, похожая то ли на затейливое здание, то ли на космический корабль – размеры его внушали трепет – Рома, даже напрягая зрение, не мог точно сказать, сколько до него. Он был велик и величественен – корпус из металла, со множеством окон по бокам, выпуклостями, с большим носовым панцирем… Рома пожалел, что аккумулятор в смартфоне уже сел – иначе бы он обязательно ЕГО сфотографировал. Корабль не был похож ни на что, что Рома видел в фильмах или играх. Разве что чуть-чуть.

1. Долгий путь домой

Корабль подлетел к стыковочному узлу станции. Гигантская космическая станция имела действительно внушающие размеры – десятки километров, тысячи стыковочных узлов… ещё больше разумных внутри. Галактика велика. На фоне гигантской станции корвет «HAL9000» выглядел совсем крошечным. При заходе на стыковку узел начал автоматически готовиться. Присутствующие рядом с узлом служащие уставились на корвет – корабль пятидесяти метров в длину, с аэродинамической формой корпуса, предназначенный для полётов не только в космосе, но и в атмосфере. Стремительные прямые формы, лёгкий изгиб корпуса, хвостовая часть, всё выглядело очень необычно на фоне посетителей Сокара. Корабль быстро пристыковался. Через секунду шлюз открылся. Сразу за ним стоял молодой человек – лет двадцати, с недельной щетиной, в длинном плаще и с бластером на поясе.

– Здорово, мордастые! – улыбнулся он техникам, – Заправьте корабль под завязку.

Техники переглянулись и без лишних слов побежали выполнять работу. Юноша осмотрелся. Грязноватый технический отсек, коридор с компьютером-опознавателем. Он пошарил по карманам плаща. Хотел было вернуться, но вовремя нашёл свою карточку. Приложил карточку к зелёному кружку на двери. Дверь немедленно открылась.

– Добро пожаловать на станцию Сокар, господин Хьярти.

Глазам его предстали улицы города-станции.

– Это точно сработает? – спросил Рома, беря в руки небольшой куб.

– Нет данных, – Ответил ему корабль.

Мальчик не имел другого пути, кроме как вперёд. Только и исключительно вперёд. И корабль был его последней надеждой. Конечно, Рома боялся встретить там кого-то, но его опасения не оправдались. Дойти до корабля было нелегко – путь занял полчаса.

Гигантская аппарель, по которой могла заехать дюжина больших грузовиков бок-о-бок, была опущена приглашающе, словно неведомые хозяева были ещё внутри. Или забыли запереть дверь, уходя. Рома зашёл внутрь – путь по аппарели был неблизкий. Мальчик ужасно устал и хотел спать, но желание забраться на космический корабль было ещё большим. Да и спать тут было негде – внизу было холодно.

Каюта была шикарной и почти не тронутой временем – большая постель, высокий потолок, рабочий стол с креслом и непонятным компьютером или чем-то вроде него… Строгая, но достаточно уютная обстановка. Рома взял с полки куб, который должен был хранить информацию. Ничего не произошло. Через секунду куб мигнул синим светом и над ним появилась голограмма человека в какой-то военной форме.

– Кто здесь? – строго спросил он.

Рома от удивления чуть не выронил куб – голограмма смотрела прямо на него.

– Э…

– Чего тебе? Кто ты такой?

– Я Рома… – мальчик шмыгнул носом.

– Это имя такое? И какого чёрта ты делаешь на моём корабле?

– Э… – Рома снова завис, – ну, я случайно его нашёл… – вопрос действительно поставил Рому в тупик.

– Под землёй, ага, случайно, – голограмма капитана развеселилась, – рассказывай, что ты делаешь на моём корабле…

Мальчику не осталось ничего, кроме как рассказать ему всё. Рассказывал он сбивчиво:

– Меня зовут Рома. Ну, в общем, дядя взял меня в спелологичскую экспедицию. В пещеру какую-то… а потом я упал…

– Где упал?

– Там, то есть тут, в пещере. И там была длинная пещера, я долго по ней шёл, а потом вот, вышел сюда. Я подумал, что на корабле может быть кто-то и зашёл, а тут какой-то странный голос, потребовал назвать свой идентификатор… Мы поговорили, и корабль сказал найти этот куб здесь…

– Понятно всё с тобой, – голограмма махнула рукой, – идиот малолетний. И что ты от меня то хочешь?

– Э… – Рома завис, – Дядя капитан, а мне можно вернуться домой?

– Домой – это куда? И вообще, ты в курсе, чего ты просишь? Голокрон это вместилище информации, а не телепортационное устройство! Да даже если бы я тебя отпустил, от тебя добьются правды и узнают про корабль, а это нарушение устава. Так что и не проси.

Рома шмыгнул носом, но на капитана это не подействовало. Тот, посмотрев на мальчика, почесал нематериальное ухо. Рома повторил:

– Я хочу вернуться домой!

– Ещё бы сказал «к маме», сосунок, – скривился капитан, – корабль! Есть прямой выход на поверхность?

– Все выходы завалены, – тут же вмешался в разговор голос корабельного компьютера, – прямого выхода на поверхность нет.

– Слышал, – сказала мальчику голограмма, – выхода нет. Так что сиди тут.

– Но… – мальчик было уже расплакался, но капитан его прервал:

– Так, сосунок, хватит слёзы и сопли размазывать. Что-нибудь придумаешь… Выбраться на поверхность из геофронта не так-то легко!

– Но как тогда корабль оказался так глубоко? – спросил мальчик, – должен же быть путь…

– Выход запечатан. А корабль сломан, что бы выйти тем же путём нужно починить корабль.

Капитан не особо горел желанием помогать малолетнему самозванцу, но тот его донимал и он решил рассказать всё:

– Слушай сюда, салага. Если ты включил голокрон, значит, ты обладаешь Силой.

– Что? Какой силой?

– Не перебивай меня, шкет! Великой Силой, потом почитаешь про неё в компьютере корабля. В трюмах достаточно еды, воды, воздуха и энергии, что бы ты тут пробыл долго. Но если хочешь выйти на поверхность – тебе придётся учиться пользоваться Силой. И починить корабль. К сожалению, нас круто потрепали в последнем бою, много повреждений.

Рома слушал и кивал. Капитан предложил ему обучаться пользоваться какой-то там неведомой силой. Мальчик без раздумий согласился. Последствия не заставили себя долго ждать – капитан, решив поделиться частью информации, загнал Рому в медблок корабля, где мальчика подвергли процедуре сканирования. Капитан был хмур, принимая от корабля файлы с заключением медицинских систем. Неразвитая мускулатура, даже для маленького мальчика, слишком неразвитая, слабые сосуды, портящееся зрение и букет зарождающихся болячек.

Утро для Ромы началось в семь утра по корабельному времени. Его поднял компьютер корабля, который, как оказалось, общался не звуком, а непосредственно ментально. Роман подскочил на кровати от звука колокола в своей голове и долго ощупывал уши. Колокол звонил громко.

Рядом, на тумбочке, лежал куб Голокрона. Рома потянулся к нему и над кубом, стоило пальцам прикоснуться к голокрону, появилась голограмма капитана. Миниатюрный капитан стоял и смотрел на Рому.

– Слушать сюда, сопля. Подъём, одевайся во что принесут и бегом-марш по кораблю. Я через визоры корабля буду наблюдать за тобой.

Рома послушно поднялся и вышел из каюты. Капитан потребовал побегать – это он мог…

– Больше не могу! – ныл мальчик, привалившись к стене.

– А я сказал надо! Собери волю в кулак, ты мужик или кто? Бегом-марш, до перекрёстка на второй технической.

Рома, поплакавшись, побежал, хотя ноги налились свинцом и не хотели двигаться. Он кое-как добежал до технической палубы, где и повалился на пол, едва добежав.

– Да, парень, плохи твои дела. Ну ничего, дело молодое, ещё разовьёшься. А теперь марш в душ!

– Но…

– В душ, я сказал. И никаких «но»!

Рома поплёлся в душевую. Но и там его настиг голос прошлого капитана корабля, который потребовал поторапливаться. Из душа Роман был отправлен к бытовому отсеку.

После недолгих поисков, Роман нашёл трюм с большими шкафами.

Капитан, что пока что было ему не свойственно, начал объяснять:

– Слушать сюда, салага. Если ты не сможешь нихрена понять, то и смысла учить тебя нет. Так что начнём с самых низов, придётся много и быстро учить, привыкай. Эти шкафы – стазис-камеры. Внутри в состоянии стазиса находится провизия корабля. Тут примерно тонн двести продуктов. Тебе пока что хватит. А теперь – открывай первую камеру.

– Зачем? – Рома взялся за ручку и открыл шкаф, уставившись на контейнеры внутри.

– Будешь готовить себе завтрак. Ну или нет, если ты не проголодался…

Есть Рома хотел и очень сильно, поэтому без лишних пререканий со строгим учителем, последовал его инструкциям.

– Молодец! – капитан, так и не назвавший своё имя, похвалил ученика, что было большой редкостью, – получилось.

– Да, – Рома посмотрел на расплавленную металлическую лепёшку перед собой.

Занятия с капитаном были интересны и увлекательны. Помимо базовой физической подготовки, ему в утроенном темпе и совершенно нечеловеческих масштабах вбивали в голову различные школьные предметы. Правда, по стандартам галактики, причём совершенно чужой галактики. Математика, Физика, Химия, Основы психологии, Программирования… Рома лелеял надежду когда-то стать игроделом, потому что очень любил компьютерные игры. Однако, чем больше он понимал, как они работают, тем больше разочаровывался в профессии – сплошь математика, программирование, и никакого творчества. Из одежды на Роме была только ушитая версия спортивной формы – самой адаптивной одежды из всех, что была на корабле.

Жизнь мальчика вошла в свою колею – капитан влиял на него очень сильно, практически следя за каждым его шагом и не давая передохнуть как следует. Впрочем, некоторые из занятий походили скорее на отдых. Так например, капитан позвал Рому в ангар, где начал рассказывать про корабли. Подробно, с большой любовью и множеством историй из своей богатой биографии. Так мальчик познакомился с основными типами космических кораблей. Они были на тяжёлом линейном крейсере, а внутри него было ещё несколько – один корвет, два челнока, пятьдесят истребителей…

Рассказы капитана были самым увлекательным, что было на корабле – старый вояка знал про каждый корабль всё до последней мелочи и мог рассказать не одну историю о том или ином корабле. Рому это тоже увлекло, причём очень сильно – он даже просил полетать на каком-нибудь, вокруг Большого, но, посмеявшись, капитан ему отказал – слишком сложно управлять даже челноком. Слишком многому надо научиться, прежде чем садиться в кресло пилота.

Лучше всего восстанавливали его занятия с Силой. Или Великой Силой. Что это такое, Роман не понял до сих пор, хотя ему пытались объяснить, получалось невнятно. Сошлись на том, что это типа магии и точка – пока не будет лучшего объяснения, сойдёт и это. Способности силы поражали воображение юного ученика – ею можно было не только двигать предметы силой мысли, но и многое другое – тонко влиять на разум и тело противников, плавить любой металл и даже некоторые неметаллы, вроде специального пластика, создавая из них конструкции фантастической сложности. Даже космический корабль, и тот можно было создать с помощью Силы.

Рома, пока что, смог научиться телекинезу и работе с материей. Последнее требовало не только пространственного воображения, но и досконального понимания принципов работы техники, а это в свою очередь усложняло задачу многократно. Утренние пробежки становились всё длиннее и всё тяжелее. С помощью Силы можно было убрать усталость и увеличить выносливость, но капитан запретил жульничать.

Корабль, поначалу показавшийся Роме большим, оказался Гигантским. Рома не исследовал и пятую часть корабля – он имел два с половиной километра в длину, шестьсот метров в ширину. Несмотря на то, что корабль был рассчитан на гигантский экипаж, ИИ корабля прекрасно справлялся со всеми системами, помогая себе дронами. Дроны – самых разных видов, форм, назначений. Любимым дроном капитана стал дуэлянт, с помощью которого он обучал «салагу» драться врукопашную и с использованием оружия.

Урок этот был весьма примечательный – Рома зашёл в большой тренировочный зал. Одна большая площадка для спаррингов… Он осмотрел окружающую обстановку.

– Здесь пусто?

– Нет, – тут же ответил капитан, – около стены дроиды и оружие. Иди, выбирай, будем тебя учить…

Рома нашёл дроидов – человекообразной формы, с длинными руками. А в стене были стазис-шкафы с оружием. Множеством самого различного, преимущественно холодного оружия – мечи, кинжалы…

– Это что, шутка? Космический корабль и меч?

– Сам ты шутка, – обиделся капитан, – что бы ты знал, во всей цивилизованной галактике используют холодное оружие наравне с дальнобойным. Им сложнее всего овладеть, но для владеющего силой даже сотня бойцов с бластерами не представляет серьёзной угрозы – всегда есть энергощит, щит силы, способность уклоняться и быстро перемещаться.

– И всё же?

– Ну ты… – голограмма капитана «сплюнула», – слушай, салага, космос это совсем не то же самое, что ваша планета. Большинство, конечно, владеет только бластерами, но умелый форсюзер с мечом или ещё каким холодным оружием страшнее самого крутого отряда с бластерами. Потому что ему достаточно вывести противника на ближний бой и перебить всех, а бластеры… как ни стреляй, шансов выйти сухим из воды всё равно будет меньше.

Рома кивнул и взял в руки понравившийся ему меч. Но капитан, обругав мальчика, заставил того взять тренировочный короткий кинжал. Он решил начать подготовку с него. Дуэльный дроид напал и почти мгновенно уложил Рому на лопатки, не дав тому и шанса на победу. Капитана это всё забавляло. Рома, надувшись, попросил ещё…

Лёжа на мягкой постели, Рома мог отдохнуть. Капитан гонял его так, что бы мальчик не двинулся по фазе, будучи заточён в подземелье, на сломанном корабле. Реактор, слава Силе, давал достаточно энергии, что бы работали основные системы корабля – что бы было светло, свежо, еда была горячей. В тайне от Романа, образ капитана договорился с искином корабля о том, что бы провести сюда воду. В пещерах было достаточно воды, нужно было только пробросить шланг, подключить его к насосной станции, набрать воды под завязку. На корабле было место для шести тысяч тонн воды. При штатном расходе и экипаже, этого могло хватить на десять лет использования, однако, обычно этим правилом пренебрегали. Вода, особенно в твёрдом или газообразном состоянии встречалась в космосе часто, а надобности в многолетних крейсерствах в империи не было – даже самая долгая экспедиция в малоизученные галактики позволяла набрать воды, или вернуться, если таковая закончится. Имперским инженерам удалось создать корабль, который может сохранять работоспособность тысячи лет, без дозаправок и внешнего вмешательства, но никому и в голову не пришло создать столь же нетребовательный экипаж.

2. Путь в никуда

Юноша быстрым, уверенным шагом шёл по улице города-станции. Дома-отсеки, крупные вывески, множество рекламы, заметной и не очень. Он вдохнул полной грудью запахи космостанции – запахи различных разумных, мусора, корабельной смазки, фильтрованного воздуха… Путь его лежал к одной из множества лавок. Юноша свернул на второстепенную улочку и найдя лавочку с названием «Товары Шандри», зашёл внутрь. Обстановка у Шандри не менялась годами и, возможно, даже веками. Полутёмная лавка, непривычный тёплый жёлтый свет, терминал на столе, продавец – не особо то вежливый, но добрый, множество рекламных плакатов разных времён на стенах. Продавец осмотрел вошедшего юношу всеми четырьмя глазами и поднял лапу в приветствии:

– Хьярти! Ты ещё жив!

– Не дождётесь, как говорят у меня на родине, – Хьярти облокотился на прилавок, рядом с продавцом. Больше всего продавец напоминал Хьярти большого четырёхглазого мангуста с острыми клыками и цепкими лапами. Такой же мех…

– Чего надо?

– Жратвы на три месяца, какой-нибудь, разнообразной, кое-какие пушки…

Продавец ухмыльнулся, обнажив клыки:

– Опять на охоту? Кто на этот раз? – из-под прилавка быстро была извлечена бутылка пива и две кружки, – накатишь?

– Всегда, – не почувствовав опасности, Хьярти согласился, – на два пальца…

Однако, продавец разлил бутыль поровну и залпом осушил свой бокал: – из твоей партии ещё. Приберёг, уж больно хорошее бухло. Где такое надыбал?

– Где надыбал, там уже нет, – Хьярти провёл пальцем по запотевшей кружке – пиво было холодное, – нужен бластер «ГМК-600», игломёт.

Продавец убрал бутылку под прилавок, посмотрев на Хьярти с прищуром:

– Ничего запрещённого, надеюсь, тебе не нужно?

– И не надейся, – хохотнул парень, – дезинтегратор помощнее, «Ломалку», четыре клипсы-взрывашки и Лом.

– Что? – у продавца задёргался глаз.

– Стальной лом. Килограмм пять-десять весом, что бы череп точно проломил…

Продавец усмехнулся:

– Как всегда, в своём репертуаре. Лома у меня нет, стволы тебе доставят. Сто тысяч.

– Ага, зашибись. И жратву тоже не забудь, – Хьярти развернулся и только махнул на прощание, выходя от «Шандри».

«Быстрее!» – негодовал капитан, – ещё быстрее! Чему я тебя учил? Пользуйся Силой!

– Я пользуюсь, учитель!

– Значит, ты ленишься. Теряешь концентрацию, нужно сохранять спокойствие, – напутствовал капитан своего ученика, продувшего в который раз, дуэль тренировочному дроиду.

Ученик – слегка подросший Рома, устало переводил дух, уперев руки в бока. Стоило ему только передохнуть, капитан насел на Рому ещё сильнее – на этот раз мальчику пришлось ускоряться ещё быстрее, что бы уйти от атак дроида. Дроид был быстр, очень быстр. Рома с трудом себе представлял человека, способного без Силы противостоять дроиду. Да это и не было возможно.

Рома ушёл от атаки перекатом, приняв следующую на блок. Длинный тонкий меч встретился с длинным кинжалом Романа. Мальчик едва выдержал удар, способный пробить бетонную стену.

Капитан раздосадовано плюнул – слишком уж самонадеян ученик. Дроид, как и ожидалось, победил в очередной раз.

Пока Рома переводил дух, выслушал целую лекцию о том, как ему не следовало блокировать удар и быстро уклоняться.

– Лучшая защита – это если удар противника проходит мимо тебя, – сказал в заключение капитан, – этот дроид настроен на уровень силы, пока недоступный тебе. Вот хоть ты тресни, мышечной массы не хватит.

Основой каждого космического корабля является источник энергии и двигатели. Без них, кусок железа не будет кораблём. Двигатели бывают разные, ионные, реактивные химические, плазменные, электрореактивные… Вопреки убеждениям Ромы, ионные двигатели не были такими уж крутыми. Их тяга ничтожна, для разгона до большой скорости нужно было потратить много, очень много времени. Куда эффективнее, «с места», действуют плазменные движки. Только им нужно топливо, причём довольно много топлива.

Строение корабля было чрезвычайно сложным. Заставить все системы работать как надо, правильно, очень и очень непросто. И количество этих систем зашкаливает. Рома честно учил всё до мельчайших подробностей, хотя толку от этого было немного – он всё равно не понимал строение корабля. Зато Капитан наконец-то разрешил ему полетать на грузовом челноке вокруг корабля, что бы мальчик немного отдохнул. Результатом стал щенячий восторг и довольно долгие залёты по пещере. Рома налетался только на третий день, когда капитан его насильно вытащил из-за штурвала, перехватив управление над челноком и потребовал продолжать занятия. Раздосадованный мальчик с горящими глазами пошёл учить математику…

– Сколько ещё чинить? – Мальчик, лет тринадцати, вылез из узкого технического лаза. Руки и лицо его были измазаны в масле.

– Осталось немного. Теперь закручивай люк и пошли к энерговодам третьего двигателя…

Рома, сплюнув, оставил работу дроиду и пошёл по коридору. От двигателя до двигателя было больше двухсот метров по прямой. По пересечённой же – гораздо больше. И дело было не в том, что двигатели разнесли далеко – сами движки имели диаметр в сто метров и легко могли разогнать миллионы тонн металла до невообразимых скоростей. Рома вышел в технический коридор. На нём была спецовка техника космического флота – простая, грубая одежда, на поясе – инструменты и компьютер.

Капитан был тут же, голокрон крепился на пояс в специальный контейнер. Так что голограмма могла видеть всё, что происходит вокруг. Капитан руководил починкой корабля. Залатать дыры в броне и внешнем корпусе было несложно, гораздо сложнее – восстановить реактор. Огромный реактор никогда и не выключался, термоядерная реакция в маленькой управляемой звезде внутри гигантского шара реактора не прекращалась с момента изготовления. Но количество энергии, которую реактор производил, зависело от состояния токоприёмников, интенсивности реакции… Рома починил очередной энерговод – большой толстый кабель, метрового диаметра, внутри которого был особый сверхпроводящий элемент.

– Теперь осталось перезапустить приём тока с Ионизатора и мы сможем взлететь.

– Тогда погнали… – Рома вернулся к своему байку, на котором ездил по кораблю и сел на него. Байк слегка парил над поверхностью. Рома крутанул рукоять и полетел по большому длинному коридору в рубку управления реактором. К его сожалению, возможности ИИ были не бесконечны. По крайней мере, управлять кораблём может и один человек, но процедуры вроде перезапуска реактора необходимо совершать вручную. Техников на корабле не было уже много тысячелетий, так что Роман – первый, кому придётся задействовать данную процедуру.

Внутри отсек управления реактором был довольно небольшим. Можно сказать – каморка, единственным органом управления в которой был пульт с голомониторами. Перед ним – большое панорамное бронестекло, через которое видно токоприёмники реактора. Рома зашёл в каморку и начал манипуляции с программой управления.

Реактор был огромен и мощен – цифра максимальной мощности была зашифрована как 2.25*10^11 э.е. Конечно же, такая мощность была избыточна для любого другого корабля – э.е. – это Энергетическая Единица – около пятидесяти киловатт по меркам Земли. Мощность достаточная, что бы питать целую развитую планету. Однако, кораблю столь мощный реактор был нужен для работы его гипердвигателя, позволяющего быстро перемещаться в космосе. Реактор был перезапущен и электричество пошло снова. Корабль ожил.

Рома, устало выдохнув, прислонился к стенке.

– Ну всё. Наконец-то.

– И что ты теперь будешь делать? – спросил капитан.

– Вернусь домой.

– Ладно, если так хочешь. Но можешь вернуться в любое время. Жизнь она такая… непредсказуемая.

Рома не прислушался к напутствию капитана.

Выход на поверхность был проплавлен турболазером. Мощный луч проделал сквозное отверстие, которое шло через пятьсот метров камня и земли, выход на поверхность. Роман собрал вещи в ангаре. Обычный с виду пацан, только в полевой военной форме. Рядом – аэроспидер. Маленький корабль, буквально – летающая табуретка, с мощным атмосферным двигателем и только одним местом для пилота – больше сюда никого воткнуть не получится. Рома давно выбрал себе средство перемещения – в компьютере корабля он нашёл чертежи этого транспорта и сделал его с помощью силы, взяв комплектующие и материалы у одного из истребителей.

Два маленьких двигателя в хвосте – на истребителе они были маневровыми, однако, движок, способный мгновенно затормозить и развернуть двухтонную махину истребителя, легко разгонял лёгкий, пятисоткилограммовый, одноместный летающий стул до сверхзвуковой скорости. Репульсор из аэроспидера, кресло от истребителя, корпус из стока – это прочнейший в галактике материал. Покрытие из другого материала обеспечивало незаметность для радаров, а панели-хамелеоны делали шлюпку очень малозаметной – в движении его трудно заметить, как бриллиант в прозрачной воде. Вроде бы искажения и есть, но ничего глаз не цепляет.

Пришла пора прощаться с капитаном. Хотя тот был только голограммой на небольшом кубе, Рома уже успел прикипеть к наставнику. Капитан обучил Рому многому, очень многому. Сам Рома с трудом представлял, для чего могут понадобиться такие навыки. Он остановился в ангаре, складывая свои вещи в рюкзак. Рюкзак он так же позаимствовал из трюмов корабля. Рома уже успел забыть, каково оно там, на поверхности. Поймав себя на этой мысли, он удивился – пять долгих лет он работал, не покладая рук, что бы покинуть проклятый корабль, но сейчас ему не хотелось уходить. Сочтя своё вдруг возникшее желание блажью и просто нежеланием что-то быстро менять в жизни, Рома продолжил собирать рюкзак. В него полетели два виброножа – такие, что могут разрезать целое дерево, как бумагу и сантиметровую сталь, как консервную банку. Виброоружие было популярным в галактике, из которой прибыл корабль. Рома сложил туда же два длинных узких меча, которыми его обучил фехтовать капитан. Сделанные из фантастически прочного материала, мечи были толщиной чуть больше миллиметра, они могли выдержать огромные напряжения и легко напитывались Силой, что делало виброклинки вообще неостановимыми. Они легко резали даже броню Линейного Крейсера, сделанную из сока. «Сок» – чрезвычайно прочный металл, из которого делалась броня почти всех звездолётов в империи. Такой мог бы выдержать термоядерную бомбу на своей поверхности, или столкновение с планетой на огромной скорости.

– Что-то ты не особенно торопишься, – заметил капитан. Куб держал небольшой дрон, который ездил рядом с Ромой. Голограммный капитан выглядел как обычно, невозмутимо спокойным.

– Я… Я привык уже тут, учитель, – потупился Рома, – как-то слишком неожиданно закончилось наше обучение.

– Когда ты смог сделать полностью корабль, я решил, что хватит. Кстати, твой ялик получился на загляденье. Есть чувство вкуса.

– Спасибо, – Рома тяжело вздохнул, – я буду навещать вас, учитель.

– Обязательно. Хотя как пожелаешь, образ в голокроне не имеет чувств времени или скуки. Для меня что восемь лет, что восемь тысяч – всё едино.

Рома забросил рюкзак в пространство за креслом пилота и могучим, нечеловечески лёгким прыжком запрыгнул прямо в кабину. Нажал пару кнопок, и фонарь кабины закрылся, появилась полётная информация на чужом языке, который Рома уже достаточно хорошо знал. Мальчик щёлкнул тумблером запуска двигателя и выбрал средний режим мощности. Спидер поднялся с пола ангара, после чего поплыл на выход. Из корабля Рома вылетел очень быстро, направившись вверх по проделанной в земле дыре.

Полёт завораживал. Впервые за долгие годы Рома видел солнце – настоящее. Он даже стал сомневаться и забывать, что мир на поверхности существует. Аэроспидер дарил ощущение свободы. Рома заложил несколько виражей на нём. Гравикомпенсаторы поддерживали стандартную гравитацию в кабине, но само ощущение полёта от этого никуда не делось. Рома с удовольствием вжал рукоять управления двигателем и спидер сорвался с места, полетев в сторону города…

Рома примерно представлял, куда ему лететь – иногда он снижался, что бы найти знакомый город. Кое-что за годы изменилось, кое-что – нет. Он полетел на север – в сторону Москвы.

Аэроспидер летел быстро, уже через час Рома был над Москвой. Отсюда ему предстояло найти свой город…

Однако, тут начались непонятки – Рома не узнал Москву. И, возможно, хоть он и провёл на корабле пять земных лет, постигая кун-фу, Силу и Дзен, но кое-чему и научился. Думать в том числе. И не забыл Москву. Рома не удивился, увидь он под собой разросшийся город, но…, но не нашёл небоскрёбов «Москва-сити». Здания действительно приметные. С высоты Москва выглядела удивительно – старые сталинские высотки, река через весь город… Вид города напоминал карту, только это была реальность, а не бумага или экран компьютера. Рома пролетел над одной из сталинских высоток. Насколько он знал, небоскрёбы Москва-сити хорошо заметны из центра. Однако, пролетев к тому месту, где они должны быть, он не нашёл ничего.

Тряхнув головой, подросток направил свой аэроспидер к замеченной на севере останкинской башне – большой шпиль далеко на горизонте. Рядом с башней был парк ВВЦ. Неплохое место для посадки – Рома пролетел над гостиницей-подковой, выбрал для посадки тихое место на краю парка. Людей тут было мало, день уже подходил к концу. Рома приземлился на траву, выбравшись из спидера, как только исчезли все люди. На всякий случай он оставил корабль парить на десятиметровой высоте, что бы никто на него не натолкнулся.

Он вышел на пустынную дорожку и направился к центру выставки. Людей стало побольше. Роман заметил довольно… странную одежду на некоторых из них. Ларьки оккупировали все углы и даже стояли вдоль центральной «улицы» ВВЦ. Вот это было странно – он был тут с матерью, много лет назад, но уже тогда ларьки все убрали. Наверняка, новый президент, новые порядки… – он пожал плечами и, засунув руки в карманы военной формы, двинулся к ближайшему газетному киоску.

Обратно Рома летел со скоростью звука, сжимая в руках свежий номер газеты. Информации там было много, но самая интересная – дата. Конец октября девяносто девятого года. Тысяча девятьсот девяносто девятого года. Теперь ему стало понятно, почему люди одеты так непривычно, нет высоток и так далее… Он летел на всех парах, читая по дороге газеты и журналы, которые просто забрал у продавца – лёгкое ментальное внушение и продавец уже думает, что Рома ему заплатил. Даже сдачу дал, причём её хватило на мороженое.

Расклад был таков – президентом был некто Иванов, незнакомый Роме человек. Царя Бориса не было и в помине, Россия вполне неплохо устроилась на мировой арене. Не меньше было известий об американцах. Хотя всё так же их поносили как главных разносчиков демократии, что странно.

Спидер пулей влетел в отверстие, проделанное в земле турболазером. Рома посадил свой транспорт в ангаре и выбрался из него, неся в руках кипу газет. Стоило ему подойти к оставленному в ангаре кубу, как голокрон активировался.

– Ты уже здесь? Сколько времени прошло?

– Меньше дня, Капитан! – пацан вывалил на стол макулатуру, – учитель, кажется, я не туда попал…

– Как так не туда? – он выгнул бровь, – что ты имеешь в виду? Тебя там уже похоронили? Не удивлён…

– Нет, учитель, всё сложнее, – он сел на ближайший контейнер, – я там и не родился ещё… Сами почитайте…

– Объясни ты. Я на вашем языке ничего не разберу. И что это такое? – голограмма ткнула в сторону газет.

– Реактивация второго контура завершена. Просьба покинуть ангары, – вещал корабль через динамики.

Рома, подавленный и опустошённый, сидел в кресле пилота и смотрел на мелькающие перед ним цифры и буквы. Он думал, что вернётся домой, пусть даже и неожиданно… составлял сказку, которую расскажет родителям, но… это вообще не его планета. То есть его, но какая-то другая история. Знакомых людей нет – ни в правительстве, ни в городе. Совершенно иная страна, и вместе с тем та же самая. Те же люди, те же проблемы у людей, тот же мир. Мир, где мобильник ещё редкость, тем более – компьютер. Мир, где его родители ещё только учатся в институте, не думая заводить семью.

Решение было принять сложно, но Роман был не из тех, кто струсит решиться на что-то большое. Он вернулся на корабль и решил просто свалить из этого чужого ему мира. Капитан понял его, хотя воплощение этого решения в жизнь и потребовало бы от Ромы значительных усилий. Всё-таки у мальца не было ни средств к существованию, ни каких-либо знаний о других мирах, кроме империи, ничего.

Гигантский линейный крейсер включил репульсоры на полную мощность – настолько, что тонны земли вспарывались толстым сверхпрочным корпусом как бумага – ударом ножа. Земля на поверхности вспучилась, чем дальше летел корабль, тем больше земля поднималась. Сначала это был большой холм, примерно пяти километров в диаметре, потом зрелище стало совсем уж необычным – тонны земли ухнули вниз, а на их месте появился гигантский корабль. Космический корабль, ревя репульсорами, застыл над поверхностью на высоте пары сотен метров. Гигант накрыл собой огромную площадь. Под ним был провал – всё, что там когда-то было, засыпало землёй. Рома сидел в кресле капитана, перед ним стоял куб. Искин корабля отчитался:

– Выход на поверхность в штатном режиме. Уровень мощности реактора – двадцать два процента.

– Поднять до тридцати, – скомандовал Рома, начав работать на пульте, - включить оптоэлектронную невидимость.

– Принято. Системы активны.

Рома перекинул часть мощности на двигатели, проверив всю дюжину гигантских движков, ухнув, они запустились и корабль поплыл вверх, всё быстрее и быстрее. Через несколько секунд он уже достиг скорости шестисот километров в час, поднимаясь строго вверх. Рома посмотрел в боковые окна на землю, что была теперь перпендикулярна его вектору гравитации.

– Ну вот, старушка Земля, мы и прощаемся…

– Не навсегда, я думаю, – сказал капитан, вернее, его голограмма, – ты ещё вернёшься.

– Зачем?

– Потому что каждому путешественнику нужен дом. Ты поймёшь, позже. Без дома, пусть даже где-то далеко, на душе тяжелее.

– Да, ты прав, – согласился с ним Рома и вернулся в кресло.

Корабль уже выходил на низкую орбиту. Через десять минут он вышел из магнитосферы земли. Перед Ромой был чёрный космос. Чёрный и безжизненный на первый взгляд.

3. Ксандар

Линейный Крейсер в галактике решено было не показывать никому. Секретность. Тут есть одна мелочь – реакторы подобной мощности в местной галактике не делали, и делать смогли бы спустя очень-очень много времени. Хотя гипердрайвы были в ходу, эффективность термоядерных реакторов в галактике была намного ниже, чем у тех, что прилетели из Галактики-Империи. Поэтому у местных были свои ограничения – к примеру, низкая скорость передвижения в гиперпространстве. Путь от Земли до Ксандара занимал два месяца у стандартного корабля. Иногалактический крейсер мог преодолеть это расстояние за два дня. Галактика находилась на раннем этапе развития, как сказал Роме Капитан. Разумные уже вышли в космос, разумные уже распространили технологии, уже начали воевать друг с другом, но галактика, в которой родился капитан, прошла этот этап уже пятьдесят тысяч лет назад и к моменту появления тут ЛК310 уже была объединена в единую галактическую империю. Объединена дипломатией, деньгами, силой. Рома не знал ничего из истории окружающей его галактики – он только понял, что ему нужно имплантировать переводчик, что бы понимать язык всех инопланетян. Капитан так же рассказал, какой была их галактика в эпоху войн планетарных империй, альянсов… Больше всего это напоминало Дикий Запад. Причины появления те же – гигантские, колоссальные территории, на которых невозможно поддерживать власть централизованно. Множество политических сил, множество разумных со своими амбициями… В итоге появлялись атрибуты дикого запада, как киношные, так и настоящие, только с привкусом космооперы. Корабли, бороздящие космос, планеты с разными законами и степенью уважения к закону, от полностью цивилизовавшихся до тех, где нет никаких правил и законов. Оружие разрешено всем и везде. Ловкие ребята всегда могут устроиться, зарабатывая самыми разными способами – наёмные убийства, охота за преступниками, исследования космоса, поиски различных ценных вещей… галактика велика, а в космосе нет иной власти, кроме приказа капитана корабля.

Дикий-Дикий Космос – вот что понял Рома из рассказов капитана. Капитан, вернее, его иллюзия, взял на себя обдумывание ситуации. И он решил – Большой Корабль нужно спрятать где-нибудь, что бы никто посторонний не нашёл. Летать в космосе только на Маленьком корвете, не иначе. И первым делом, Роме нужно воспользоваться тем, что он владеет силой – изучить предложение металлов и материалов на рынке, собрать корабль и продать его. Конечно, темпы изготовления корабля довольно низкие, но если взять за образец уже существующий и штамповать свои корабли-клоны, продавать чуть дешевле оригинала… то да, тогда вполне можно разжиться.

Рома согласился с планом капитана – так можно было и обеспечить себя на первое время, и отточить навыки владения Силой.

Вот и настал решающий момент. Сверху планета выглядит почти так же, как земля. Жаль, я не знаю местного языка. Но ничего, на поясе пистолет, за спиной клинок – что ещё нужно для безопасности? Имперский корвет спускался вниз, достаточно быстро спускался. Я встал и оставив управление на искина, пошёл готовиться к выходу.

Корвет внутри был довольно чистым, стильным, не таким неуютным, как Линейный Крейсер. Кресла так точно лучше. В ангаре корвета мог поместиться всего один истребитель или пара аэроспидеров, не больше, однако, не зная местных правил, пытаться двигаться по планете на спидере чревато последствиями. Поэтому я проверил свои вещи. Корабль сел на поверхность – лязгнул по бетону и слегка покачнулся. Аппарель поехала вниз. Состав атмосферы был земной, так что можно было обойтись без скафандра…

Космодром был довольно…. Внушительным. Тут были тысячи, сотни тысяч кораблей самых разных форм и видов, но в основном – примитивные грузовозы. Их было большинство. Я спустился по аппарели и осмотрелся – ну и планета… сбылась мечта идиота!

Я вслушался в космос. Феноменальные ощущения – вместе с Силой… корвет болтался недалеко от станции, пока что недвижим. Да, чувствую. Чувствую правильный путь…, но словами сказать – не могу. Надо в кресло пилота садиться…

Вздохнув, я поплёлся из своей каюты на мостик.

– Вы рано, капитан.

– Всё доставили?

– Так точно, капитан, – отозвался механический голос искина, – припасы уже разбирают.

Ну и молодец. Умный у меня корабль.

– Вылетаем. Я поведу по гиперу, – я сел в кресло, взявшись за штурвал и набрав команду запуска на пульте. Корабль оживился – слегка дёрнулся, проверяя маневровые двигатели и начал запуск реактора на полную мощность, необходимую для входа в гиперпространство.

Кстати, тут было уже прибрано – дроиды всё-таки хоть на что-то годились. Попросив принести мне чай, вдавил рычаг управления гипердрайвом. Корабль резко вошёл в гиперпространство и я расслабился, закрыв глаза и ориентируясь по своим ощущениям. Навигация с помощью Силы доступна, главное – хорошо сконцентрироваться, правильно представить свою цель, не терять концентрации и держать всё под своим контролем. Мы полетели, быстрее любого местного корабля, мимо всех гиперпространственных маршрутов, прямо к моей цели. Да, способности Силы – творить технику, бросать в противника глыбы, и так далее… примитивны. А вот поиск – за это можно было выручить много денег. Главное – найти цель быстро, быстрее всех в галактике.

Выход из гипера был через четыре часа – мы вывалились, когда я прибрал рычаг гипердвигателя. Расслабился в кресле – слишком долгие полёты на концентрации малоприятны. В кресле было хорошо, но уже устал сидеть – поэтому поднялся. Рядом стоял куб со старым знакомым…

– Прилетели? – голограмма капитана появилась над кубом.

– Да. Искин, где мы?

– Сектор Мельдаб-четыре. Колонии меланианцев. Ближайшая планета – Шаш-Рор.

Горло слегка саднило. Слава Силе, защиты от форсюзеров у местных не было, иначе они бы меня спалили давно и очень сильно. Но, что странно, в этой галактике не было ни одного форсюзера. По крайней мере, мне не встречались. Я сидел за столом в местном кафе и поглядывал на блюдо, подозрительно похожее на пиццу.

Когда земляне представляли себе галактическую цивилизацию, они всегда переносили своё видение мира на галактику. Ни один фантаст не мог представить по-настоящему Иную цивилизацию. С иными порядками, устоями, с иными ценностями и иным взглядом на мир.

Ксандар – одна из самых развитых в техническом плане планет. И одна из самых открытых, законопослушных. Именно это меня привлекло. Спрятав линкор на далёкой-далёкой планете, я взял корвет, предварительно его подновив. Только зря старался – в строительстве кораблей местные продвинулись недалеко. Прогнозы Капитана оправдались – он был в этой галактике вживую, так сказать, восемь тысяч лет назад и обнаружил, что их с местными разделяют десятки тысячелетий технической эволюции. Почему он не остался в галактике, а скрылся на земле? Правильнее сказать, что он скрыл на земле только корабль.

В харчевню зашёл большой, немолодой мужик. Бронекостюм с синей полосой на правом боку, бластерная винтовка за спиной и плащ из непонятного материала, похожего на грубую кожу. Мужик был совершенно человеческой наружности, хотя на фоне инфантильных ксандарианцев выглядел как пришелец. Грубое обветренное лицо тому подтверждение. Кафешка была самой обычной – закуток в одной из подворотен, десяток столиков, нечастые посетители, зато неплохое меню. Официантка была ксандарианкой, только розовой. Насыщенно-розового цвета кожа, в остальном такая же, как люди… Она подошла к мужику, спросив того о чём-то. Удивительно видеть замешательство на лице такого могучего воина. Я поднялся, махнув рукой:

– Виго!

Он обернулся. Уставился на меня.

– О, вот и ты, – не обращая внимания на официантку, что её обидело, он подошёл к моему столику, – что-то ты маловат…

– Какой есть, Виго.

Виго сел за мой столик:

– Так значит, ты предлагал корабль? Могу я осмотреть товар?

– Без проблем, – кивнул я, запивая обед, – пойдём?

– Полетели, – хмыкнул Виго.

Мы вышли из кафешки на улицу. Большая, широкая улица, предназначенная исключительно для пешеходов – транспорт был летающий. Виго всем своим видом показывал, что делает мне одолжение, раз согласился посмотреть корабль. Удивительно, что он вообще согласился.

Он направился к одному из аэроспидеров, стоящих около кафешки. Я пришёл пешком, поэтому забрался в его спидер. Этот транспорт был похож на автомобиль, из-за схожих задач, только колёс у него не было, а сзади располагались двигатели для полёта в атмосфере. Внутри он тоже похож на машину, за исключением, разве, того, что управлялся не рулём, а рукоятями, вроде двух джойстиков. Правда, Виго использовал только один.

Мы взлетели над районом, направившись в сторону космопорта. Путь до него был близким – всего несколько минут лёту. Виго, расслабившись в кресле, спросил:

– И чего продавать корабли подсылают тебя? Повзрослее никого не нашлось?

– За мной никого нет. Корабль мой.

– Ну, как знаешь… где он?

– Шестьсот седьмой сектор.

Виго резко стартанул и через минуту мы уже выбирались около моего корабля.

Он осмотрел корабль:

– Этот?

– Он самый, – кивнул я.

Перед нами был корвет моей постройки. С хорошим вооружением и оснащением, рассчитанный на одного-двух членов экипажа. Угольно-чёрный, с плавными обводами фюзеляжа – фюзеляж, слегка изогнутый, как коготь, и два небольших, но толстых крыла сзади, которые обеспечивают дополнительное место под топливные баки, балансировку и хорошую аэродинамику. Корабль был красив. Виго присвистнул:

– Да, таких я раньше не видал. А почему он чёрный?

– Для снижения заметности, – я пожал плечами, – конечно, броня покрыта стелс-материалом, поглощающим излучение большинства сканеров, но всё равно оптическая видимость – не пустой звук.

– Понятно, – Виго с подозрением на меня посмотрел, – покажешь, что внутри?

Я начал рассказывать, ещё не дойдя до аппарели:

– Термоядерный реактор, по своим характеристикам идентичный модели Е-600 от корпорации «Зана». Сто двадцать тысяч единиц в пике, при прыжке.

– Куда столько? – удивился Виго.

– Гипердвигатель. Гипердвигатель класса восемь. От Ксандара до Забвения долетает за пять дней, четыре часа и двадцать две минуты. Тестовый полёт был, вот и замерил… – мы зашли в ангар. Немного необычный для корабля такого класса. Да и ангар то тут был, скорее грузовой трюм и главный вход…

– Не поверю, пока не увижу своими глазами, – сказал, как отрезал, Виго.

– Увидишь.

Он начал осматриваться. Тут, в грузовом трюме, была оружейка.

Я продолжал расхваливать свой товар, так как Виго – на данный момент единственный покупатель. В очередь ко мне люди не выстраивались…

– В атмосфере развивает скорость в три тысячи километров в час. В космосе ускорение двести двадцать единиц при форсаже – тут три плазменных движка. Форсаж сжигает топливо слишком быстро, крейсерский режим – девяносто единиц, но если надо кого-то догнать, то…

– Понял я, понял, отмахнулся Виго.

Мы вышли из грузового трюма в главный коридор, что шёл через весь корабль.

Коридор был довольно необычным тем, что походил на яхту, а не на боевой корабль, коим он и являлся – аккуратные бело-бежевые стены, никаких грязных тёмных углов, всё внутри было чинно и правильно. Только декора не было. Мы пошли по коридору. Мой корабль, созданный в прошлые три месяца мною, был довольно необычным для местной галактики.

Виго спросил:

– А там что?

Он показывал на боковой коридор.

– Тут один главный фюзеляж, в его центре – хордовый коридор, от него есть только два ответвления, эти. Это коридоры ведут к двигателям, реактору и топливным бакам, для упрощения доступа инженерам. Всего на корабле две палубы, мы сейчас на верхней. Тут расположен небольшой мед отсек, без оснащения, две каюты, кухня, рубка. На нижней палубе четыре тюремных камеры, инженерные отсеки, трюмы с припасами и так далее…

Мы дошли до конца коридора. Дверь открылась, снялось охранное силовое поле, которое изолировало рубку пилотов. Виго сел в кресло второго пилота, а я в кресло первого. Он немного подумал:

– Так, корабль то мне нравится. Если ТТХ такие, как ты говоришь, то это…

– Это идеальный корабль для охотника за головами, сэр. Именно такая и была задумка. Проект индивидуальный, второго такого в галактике нет, это я могу гарантировать.

Виго усмехнулся:

– С языка сорвал. Цена вопроса?

Я включил движки, запустил ручное управление и поднял корабль над землёй. Миг – и мы уже развили скорость в три маха, при отвесном полёте. Облака пролетели мимо нас очень быстро, приближался космос.

– Цена вопроса – двести тысяч.

Я заложил пару виражей, корабль слушался неукоснительно, легко выполняя даже самые сложные пируэты. Виго старался не смотреть за борт, где земля и небо мелькали довольно быстро.

– А почему продаёшь?

– А? – я даже растерялся, – потому что… – я задумался, – нафига мне он?

Виго такой ответ рассмешил. Он похохотал и предложил:

– Малец, откуда ты его достал?

– А это уже секрет. Где достал, там уже нет.

– И ты в корабле неплохо шаришь?

– Знаю всё, до последнего винтика.

– Не хочешь к нам на работу? – Виго ухмыльнулся, – в ангаре не помешают толковые техники.

Я был в замешательстве. Вот так просто?

– У меня нет гражданства, – я покачал головой.

– Это ерунда, – Виго махнул рукой, – главное, что голова на месте. Корабль продаёшь не от хорошей жизни же? Так что давай к нам, скучно не будет! А этот я у тебя беру, только пусть его наши техники осмотрят, что бы без сюрпризов.

4. Адептус Механикус

Первый шаг в большом пути был сделан. Виго улетел, дав мне координаты своей организации. Хотя я их уже и так знал. Он был охотником из гильдии охотников. Охотников за головами. Очень… серьёзная полувоенная организация в галактике. Хотя часто работали там люди, у которых нелады с законом, головы они приносили исправно и гильдия закрывала глаза на их прегрешения. Корпус Нова, галактические полицаи, не слишком то рвались арестовывать членов этой организации. Виго улетел, а я остался на собранном самостоятельно корабле.

Гильдия охотников – это как раз то, что надо и приглашение туда на работу, пусть даже и простым техником, было довольно неожиданным. Но для меня это лучший вариант, пока что. Охотники имели свою штаб-квартиру и свою техническую базу, свой космодром, на котором проходили обслуживание и были просто припаркованы корабли гильдии. Учитывая, что охота это как раз таки работа в полевых условиях, корабли были очень важны для охотников… Их холили и лелеяли, ими хвастались и продавали друг другу. И уж тем более – модернизировали. Корабль «с конвейера» котировался примерно как одежда из "Ашана" на неделе моды в Париже – то есть никак. Всё же сравнение с Диким Западом было достаточно точным. Хотя я ничего не смыслил в Диком Западе, пару вестернов смотрел. Поначалу, конечно же, в эру освоения космоса, гильдий не существовало. Можно было нанять кого-то для какой-то работы. Уже позже, охотников стало очень много – десятки тысяч. Учитывая население галактики, это не так уж и много, но всё же, их хватало везде. Стали появляться организации, фирмы, биржи, облегчающие процесс поиска работы для охотников. Заказать охотнику можно было что угодно – привезти с далёкой планеты ящик редкого алкоголя, найти в космосе сбежавшее из дома чадо, грохнуть кого-то, или украсть что-то. Поиск преступников был довольно ценным занятием – всё-таки, в условиях, когда в каждой системе свои порядки и законы, легче назначить награду за голову преступника. Корпус Нова имел полномочия только на Ксандаре и его планетах-сателлитах, вне их корпус не имел ни полномочий, ни ресурсов, ни желания заниматься преступниками.

Однако, реальность такова, что если бы полицаи следовали принципу минимума обязанностей, то количество преступлений множилось бы как на дрожжах. Банды могли бы безнаказанно перелетать из одной системы в другую, грабить, убивать, а в итоге никто бы их не смог остановить – просто потому, что они вовремя бы могли сделать ноги из системы. Никакие попытки договориться между системами не увенчались успехом – некоторые даже были рады тому, что у соседей завелись какие-нибудь пираты… И в таких условиях самой главной силой, противостоящей любителям лёгкой наживы, были Охотники за Головами. Юридически – наёмники, точно такие же преступники по законам других систем, однако, именно поэтому они эффективно решали проблему преступности. И им было плевать, кто там против, кто там за, есть цель – есть награда.

Довольно скоро охотники объединились в гильдию, что бы отличать настоящих охотников от самозванцев. Это было примерно пять тысяч лет назад – со временем гильдию охотников признали практически все политические силы галактики, охотники стали балансиром, который предотвращает всегалактический хаос, останавливая преступников, зачастую, их же методами. Никакие попытки заменить охотников не привели к успеху – любое официальное лицо, работающее согласно правилам, уставам и законам, тут же терпело фиаско. Охотники были разномастной организацией – принимали всех достаточно способных – для этого нужно было иметь свой корабль, уметь пользоваться оружием и выдержать несколько проверочных миссий.

Корабль вышел из гиперпрыжка на орбите планеты, на которой был припаркован ЛК. Надо бы дать ему имя. А то уже задолбался звать гигантский Линейный Крейсер «ЛК». Пришлось облететь пол планеты, прежде чем начать спуск в нужном месте. ЛК стоял под системами невидимости, на поверхности планеты. Электронной невидимости – увидеть его воочию не так то сложно, сверху он достаточно выделялся.

Корвет влетел в ангар ЛК, приземлившись точно по центру. Огромное помещение могло вместить дюжину корветов, но тут было только два, и ещё гора металлолома, из которого я собрал этот корабль. Тут же был и куб-голокрон, с капитаном. Я выпрыгнул из стыковочного шлюза в носовой части корабля – три метра для меня теперь не высота. Стоило приблизиться к кубу, как он активировался:

– Эк ты торопишься! Ну как, успешно? – появилась голограмма капитана.

– Да, учитель. Виго согласился купить корвет. И ещё, он пригласил меня работать техником!

Учитель задумался:

– Уверен? Может, это предложение с подвохом? Что ты чувствуешь?

– Да ничего особенного, – я пожал плечами, – предложение как предложение. Но устроиться к охотникам, пусть даже и в ангар… Это…

– Тихо, тихо, – махнул рукой учитель, – спокойствие. Гильдия охотников это место работы не особо то престижное, особенно для низкого ранга охотников. Но кое-какая свобода у них есть. Но техник? Ты уверен, что хочешь этого?

Я задумался. Учитель продолжил стращать:

– Сейчас ты можешь делать корабли и продавать их за хорошие деньги. Но постоянная работа – это значит, ты будешь получать оклад. И не стоит тогда светить своими способностями Силы. Слишком велик риск непредвиденных последствий.

– Я понимаю, учитель…

– Вот именно. Но решать тебе, возможно, что продажу кораблей просто так организовать будет проблемней, чем ты думаешь и постоянное место работы – хороший способ залегендировать себя.

Я кивнул:

– Учитель, я полечу на Ксандар. И соглашусь на работу техника. Я думаю, это лучший способ. А заработать себе денег, если вдруг припрёт, я всё равно смогу. Двести штук за этот корабль – уже солидная сумма…

Учитель только вздохнул:

– Соберись как следует. И приготовься к различным неожиданностям.

Сверху планета выглядела довольно симпатично. Четыре континента в одном полушарии. Городов было много, но мне нужна была столица – именно туда я направил корвет.

Пришлось включить системы невидимости – стоять на таможне не было никакого желания, а местную ПВО я уже проверил. На имперском корвете была система невидимости, которую я скопировал. Я думал, что её, теоретически, можно было бы залегендировать и оформить на себя, получая отступные, но… это слишком рискованный заработок. Не факт, что меня не захотят убрать, как секретоносителя, не факт, что меня не упекут в какое-нибудь подпольное КБ, занимающееся безопасностью одной из галактических планет, не факт, что мне вообще заплатят. Слишком революционная технология – она могла полностью изменить расклад сил в галактике и позволить даже маленькой армии громить вдесятеро превосходящие силы противника за счёт фактора неожиданности и невидимости.

Поэтому технологию я прибрал к своим рукам, как и технологию сверхмощного реактора, как и многие другие технологии. Сейчас на повестке дня у меня было создание брони. Жить хотелось, причём жить долго и счастливо. Сила не могла быть универсальной защитой, поэтому мне нужна была собственная броня. Но пока что я изучал достижения имперской науки, пытаясь их реализовать. В Империи большую часть сверх высокотехнологичного оборудования, вроде гипердвигателей или микрореакторов, производили форсюзеры. Это позволяло создавать вещи за гранью своих текущих технологических возможностей. Система невидимости была тоже из таких технологий.

Корабль спускался на Ксандар. Я расслабился в кресле пилота и поглядывал на приборы, одновременно думая, а зачем я согласился? Что меня ждёт? Ждёт меня возня с железяками. Возможно, я бы смог подсадить Охотников на свои иногалактические технологии, но это слишком опасно. Скопировать местные куда проще, раз уж на то пошло. Проще и безопаснее.

Корабль садился на частном космодроме гильдии, в гостевом секторе. Никто не видел его, даже приземлился он едва слышно. Пока что меня не обнаружили. Сверху космодром гильдии выглядит как большой бетонный квадрат, рядом с которым типичное офисное здание и около сотни больших ангаров для технических работ. Я приземлил корабль на самый краешек гостевой зоны – аккуратно, стойки лязгнули по бетону и отключившиеся репульсоры перенесли весь вес машины на четыре маленькие дюрасталевые «лапы».

– Клянусь тебе, Виго, его тут не было! – начальник космодрома размахивал руками так, что чуть было не заехал старому наёмнику по лицу.

– У тебя опять сбои? Сколько можно, а если мой корабль кто-то повредит?

– Да не было никаких сбоев! – возмутился мужчина с зелёной кожей, в остальном же человеческой наружности, – я как раз на космодроме был, смотрю, а он появляется, как будто из воздуха!

Их спор прервал подошедший пацанёнок, держащий за спиной большой рюкзак:

– День добрый, Виго. Корабль на месте, будешь тестировать?

Спорящие около входа в офис мужчины притихли. Виго ухмыльнулся – не часто техников можно так раздраконить. Он кивнул:

– Толэн, проверь корабль. Этот малец мне его хочет продать.

– Этот корабль-призрак? – техник чуть было не задохнулся от удивления, – Виго, ты уверен?

– Более чем, – Наёмник перевёл взор на мальчика, – значит, решил прийти, как я погляжу. Толэн, определи мальца к себе.

– У меня мест нет! Да и на кой-чёрт мне работники без образования и опыта?

Виго переглянулся с пацаном.

– Слышал. Без образования.

Подросток только ухмыльнулся:

– Если вы впервые видите систему адаптивной невидимости, то вопрос о том, у кого больше опыта, остаётся открытым. Впрочем, – пацан повернулся к Виго, – мне не надо объяснять, сколько шума может наделать эта система? Поэтому попрошу держать её в тайне.

– Как можно? – глаза Толэна полезли на лоб, – это же… это же…

– Это охота за технологиями, убийства, войны, диверсии и море проблем с безопасностью, господин Толэн, – вздохнул подросток, – поэтому ставить её на каждый встречный-поперечный корабль я не намерен. Господин Виго, ваше предложение в силе?

– Само собой. Толэн, лучше молчи.

Однако, Толэн не захотел молчать. Он начал возмущаться:

– Виго, ты в своём уме? А если за этим мальчиком родные прилетят?

– Не прилетят, – ответил пацан.

– Родители?

– Да нет у меня родителей. И родственников нет, и даже друзей не найдётся.

Техник покачал головой и пошёл в сторону корабля, оставляя Рому и Виго наедине. Виго ухмыльнулся:

– Давно я такой рожи у него не видел. Спасибо, повеселил. А теперь рассказывай, что за система и почему корабль появился тут внезапно?

Рома ещё раз тяжело вздохнул, посмотрев на спину убегающего Толэна:

– Просто система невидимости. Поверь, это такая технология, которая создаст больше проблем, чем принесёт пользы, если о ней будет широко известно. Но на твой корабль я такую поставил. Считай это бонусом.

Виго улыбнулся – всё-таки за спиной Ромы было немало тайн. Вместе с Ромой они зашли в офис и старый охотник вкратце обрисовал перспективы Романа на дальнейшую жизнь. Жилья в штаб-квартире нет, но можно притащить свой корабль и жить на борту, работа с утра до ночи, один выходной, зато платят неплохо. Если косячить не будет. Рома всеми силами постарался запомнить все детали.

Документов у Ромы не было. Вообще никаких, абсолютно. Виго пообещал что-нибудь придумать и, хлопнув по плечу, посоветовал идти к Толэну на приём.

Да, шеф мне попался не самый лучший. Он, похоже, ещё отомстит за моё внезапное появление и нежелание делиться технологией. Однако, что бы заинтересовать его нужно было продемонстрировать что-то эдакое, иначе он бы отмахнулся от меня и слушать даже не стал бы. Так хоть, заинтригованный, взял в команду. С ЛК310 прибыл имперский корвет – корабль о сорока двух метрах в длину, четырёх в ширину, с тупым носом и без какого-либо признака аэродинамики. Корветы не предназначались для быстрого полёта в атмосфере, поэтому нужды в аэродинамичности не было. Собственно, несмотря на великолепное вооружение и оснащение, корабль был военным – то есть малокомфортным. Экипаж из шести человек размещался в довольно тесных каютах, но мне было совершенно наплевать – главное, что было где переночевать.

Утро началось с зарядки – как всегда, немного побегал, поработал с Силой и вышел в грузовой трюм корвета. С собой я захватил достаточно инструмента, и даже дюжину маленьких дронов-ремонтников. Они выполняли некоторые рутинные обязанности, позволяя мне работать более эффективно. Размером дроны были с собаку, угловатые, похожие на летающие ящики. Внутри скрывались энергоячейки, а управлял ими ИИ. И несомненный плюс был в том, что я, как форсюзер могу разговаривать с ИИ по мыслеканалу, а ИИ это не робот, он обладает абстрактным мышлением и, в такой конфигурации является моим лучшим другом, понимающим меня без слов и делающим всё, что нужно. Вот и сейчас, стоило мне только пожелать взять с собой инструментарий и пару дронов, при входе в грузовой отсек тут уже парили два дрона, один из них ухватил манипулятором обвес техника – большой ремень со множеством карманов и жёстких коробочек, скрывавших в себе тщательно отобранный инструмент.

– Тут ничего лишнего? – спросил я по мыслеречи.

– Всё адаптировано под местные технологии. Скорее всего, тебе придётся пока побыть на побегушках, но тут я тебе помогу всем, чем смогу. Надо было брать больше дронов.

– Нет, слишком много не стоит. Сколькими дронами ты можешь управлять?

Искусственный интеллект, вернее, компьютер, это такая большая коробка, вроде системного блока. Она вставлялась в специальный слот на инженерной палубе корвета и искин пользовался возможностями корабля – его передатчиками, приёмниками, локаторами и визорами.

– Сто двадцать две тысячи шестьсот семьдесят единиц, при условии одновременного выполнения сложной работы, требующей участия моего вычислительного ядра. Однако, по факту больше.

– Всё равно, пока что дюжина дронов – вполне сможет справиться. А где не справится, там не стоит переусердствовать. А то запрягут как лошадь и ноги свесят…

– Мне не совсем понятны ваши сравнения, но суть я уловил, – Заявил искин.

По космодрому пошёл пешком, поглядывая на обстановку. Тут как на большой стоянке, только вместо машин – космические корабли. Преимущественно малого класса, похожие скорее на среднеразмерные самолёты – почти все с крыльями, некоторые даже с хвостовым оперением. День был солнечный – утро только началось, работа закипела. За мной летели дроны, таща инструментарий – одевать пояс с инструментами я пока не стал. Вдалеке виднелся город – там располагался корпус Нова и столица планеты. Название города я так и не узнал, но он был огромен и шикарен. Офис гильдии был на окраине города. В небе парили аэроспидеры, заходил на посадку корабль серии «677» от корпорации Легран Индастриз. Или просто «Легран 677». Корабль довольно распространён в галактике, очень уж удачная модель – похож на самолёт, имеет раздваивающиеся крылья, которые экономят топливо при полёте в атмосфере, а так же легко модифицируется. В стоковом варианте стоит около десяти тысяч местных тугриков – сумма большая, но не фантастичная. На космодроме шестьсот семьдесят седьмые попадались часто, чаще остальных кораблей.

Я осмотрел стройный ряд кораблей и направился к ангару. Не останавливаясь, взял у подлетевшего дрона инструменты и одел пояс, всё, теперь я готов к труду и обороне! Не успел я дойти до ангара, кто-то быстро приближался сзади. Какой-то мужик шёл широким шагом. Я остановился и посмотрел на него. Он меня заметил.

– Эй, пацан, где тут техники?

– Перед тобой, – с такими «вежливыми» нужно разговаривать на одном языке.

– Я имею в виду настоящих, а не всяких сосунков!

Ну что же, надо что ли показать человеку, что грубить нехорошо? Я воспользовался силой и ускорился – он даже не заметил, как я оказался перед ним и ткнул его под дых. Мужик сложился пополам, закашлявшись.

– Грубить не советую. Тут гильдия, а не шарашкина контора, если будешь нарываться – могут и в морду дать. Я техник, чего хотел?

Мужик прокашлялся:

– Как ты…

– Не обращай внимания. Проблемы?

– Ну да. Мне стабилизатор выстрелом оторвало. Гильдия же должна бесплатно чинить корабли?

– Бесплатно – поставим тебе стабилизатор со списанного корабля. Хочешь новый – плати.

– Можно и со старого, – он продышался, – , а ты малой не промах. Я тебя даже не заметил. Давно тут работаешь?

– Первый день. Пошли, посмотрим твоего подранка, – ухмыльнулся я и мысленно обратился к искину, – сообщи Толэну, что мне работы подвалило.

677-й корабль, по имперской классификации – ялик. Стоял недалеко, в сотне метров от нас. Стабилизатор – это один из элементов богатого оперения корабля. Оторван был начисто, грубо. Судя по всему, не выстрелом. С помощью Силы я бы такое за пять минут починил, но незачем бить из пушки по воробьям.

– Выстрелом, говоришь? Ну-ну… – я запрыгнул наверх, от чего у мужика челюсть упала. Он только и говорил что «ээ…».

Искин тут же вмешался в мои мысли:

– Нужная запчасть есть на складе.

– Мне туда самому идти, или могут дроны забрать?

– Лучше самому.

Я спрыгнул вниз, хлопнув мужика по плечу:

– Заходи к Толэну вечером. Всё сделаем.

На первый день была назначена экскурсия, которая сорвалась из-за работы. Я всё-таки настоял на том, что корабль этого выпивохи нужно починить, хотя за то, что пытался нас надуть и заставить чинить его на халяву, ему всё-таки выставят счёт. Толэн сидел в своём кабинете, который был скорее подсобным помещением. Тут было много всякого барахла. Располагался он в одном из ангаров.

– Можно?

– Нужно, – отозвался он, – А, вот и ты, наконец. Тебя как звать то?

– Роман. Можно просто Рома. Что мне делать, шеф?

– Дуй в шестой ангар. Там девятисотый стоит, полуразобранный. Нужно помочь ребятам. Пока далеко не лезь, – он посмотрел на дронов за моей спиной, – посмотри, как мои ребята работают. А там видно будет. Вижу, ты хорошо подготовился. Что у тебя с этим, как его…

– Который по дороге сюда встретился? – я поднял бровь, – позвал меня, обозвал мелким, получил под дых и пытался втереть, что ему стабилизатор выстрелом оторвало. Небось пьяный врезался во что-то, вот и пытается выкрутиться…

Начальник только рассмеялся и махнул рукой, иди, мол, работай.

5. Железяки - дело скучное.

Жизнь и работа в гильдии были интересными. Особенно, по сравнению с тем, как я жил до этого – тренировки, тренировки, обучение, тренировки. В гильдии всё было иначе. С утра пораньше подъём, разминка, плотный завтрак – денег благодаря вырученным за корабль, хватало, что бы не сосать лапу от зарплаты до зарплаты. С коллегами я не бухал – всё равно не наливают, работал неплохо. За первую же неделю, благодаря великолепному анализу искина и Силе я смог достаточно хорошо утвердиться в ангарах гильдии.

Корабли пригоняли сюда регулярно. Охотники во время своей работы часто повреждали и изнашивали машины. Особенно это касалось индивидуальных проектов или заапгрейденых до невозможности… Такие требовали обязательно хорошего специалиста. Один из клиентов рассказывал в красках, как в официальном сервисе от его корабля нос воротили – «мне не хочется после других туда лезть», и всё в таком духе. Ну что же, может быть, такой сервисник думал, что этим подчеркнёт свою грамотность, но тут, в гильдии, это считается полным дном. Отказался – значит не можешь или не хочешь работать. В любом случае, профессионализмом такие заявления никак не назовёшь, скорее самодурством.

Я спустился в грузовой трюм. Тут лежали разные детали, инструменты, наборы всяких прибамбасов… тут была моя личная мастерская.

– Искин, ты тут?

– Да, капитан. Я тут, я там, я всегда!

– Окей, – удивился я такому энтузиазму, – слушай, а ты можешь взять под полное управление дроида?

– Капитан? А разве я это не делаю ежедневно?

– Я имею в виду антропоморфного. Мне как-то неудобно общаться с тобой через мысли. Возникает ощущение, что я шизофреник.

– Если ваша шизофрения обладает такими выдающимися аналитическими способностями, как у меня, то вас можно поздравить, – отозвался искин, – я понял ваше желание. Да, создать мне мобильную платформу возможно. Ядро моего интеллекта универсально для любых задач, требующих анализа, принятия решений, выполнения поручений. Дополнительные части позволяют мне владеть языками, заниматься пилотированием и навигацией, ремонтом, статистическим анализом, управлять большим количеством дроидов, в том числе и боевых.

– То есть, на твоё ядро можно навесить дополнительные модули, которые позволяют тебе заниматься узкоспециализированной деятельностью. Понятно. Я тут подумал – , а не создать ли мне многофункционального дроида?

– Что вы имеете под многофункциональностью? Учтите, что большое количество модулей не может быть мною воспринято. Некоторые из них плохо согласуются между собой, что может привести к аварийному завершению работы модуля, или даже уничтожению ядра. В противном случае не было бы резона создавать различные виды ИИ.

Я задумался. А да, впрочем… просто захотелось чего-то такого создать. Дроны-ремонтники, конечно, хорошо работали, и были спроектированы профессионалами, но хотелось самостоятельно поработать по этой тематике.

Благо, выходной у меня был, плюс оставалось довольно много времени от работы – пока дроны чинили, я мог заниматься своими делами. Некоторые из ремонтных работ вообще полностью делали дроны.

Как раз был выходной…

– Искин, скажи, на ЛК-310 есть дроны?

– Есть некоторое количество разнообразных моделей.

– Очень хорошо. Можешь связаться с кораблём и на челноке пригнать сюда каждой твари по паре?

– Будет сделано.

Челнок прилетел через полтора часа. Прилетел, дроны быстро перебежали и перелетели из челнока на корвет и грузовик снова улетел, не став задерживаться.

Так-так-так… прям выставка робототехники! Дронов было полторы дюжины, все разные. Первый – человекообразный, похожий на бронекостюм. Двигался довольно шумно, за спиной таскал бластер.

– Модель «Колан». Форм фактор – антропоморф, – пояснил искин, – нормальных габаритов, имеет прочную дюрасталевую броню и ЭМИ-экранирование. Мышечная система из сокращающихся под действием тока металлов и материалов обеспечивает высокую долговечность, подвижность, надёжность и силу. Относится к дроидам класса два.

– Что за классы?

– Пятый класс – машины, способные выполнять примитивные задачи. Добыча руд, уборка мусора, сбор металлолома и тому подобных. Четвёртый класс – Дроиды-помощники и военные дроиды-солдаты. Способны нанести вред живым существам, обладают ограниченным интеллектом, который позволяет им выполнять сложную работу и адаптироваться к обстоятельствам. Третий класс – дроиды, способные взаимодействовать с живыми существами на высоком уровне. Секретари, учителя, няни, продавцы. Второй класс – дроиды с повышенным уровнем интеллекта и возможностью поиска нестандартных подходов для решения задач. Дроиды-механики, пилоты, разведчики, тактики. Первый класс – способные к сложному творческому мышлению. Используются в математике, физике, медицине, дроиды-убийцы и дроиды-управляющие, дроиды-аналитики.

– Значит, – заключил я, – этот дроид довольно умён?

– Достаточно умён, что бы найти нестандартный выход из сложившейся ситуации и руководить группами дроидов в тактическом плане.

– Хорошо. Следующий, – я перешёл ко второй машине.

Вторая машина была гораздо примитивней. Маленький шар на четырёх четвертьсферических лапках. Судя по всему, лапки складывались в шар, закрывая нутро от повреждений.

– Дроид-наблюдатель. Четвёртый класс. Ничего примечательного.

Остальные дроиды были узкоспециализированные. К примеру, дроид-грузчик, дроид-ремонтник – антропоморфный, но угловатый и совершенно не похожий на человека. Дроид-горнодобытчик, дроид-охранник, дроид-солдат, дроид-коммандос…

ТТХ всех отличались только наличием спецоборудования или оружия. Ну и формой – солдаты были похожи на человека в глухом бронекостюме, коммандос отличался от первого дроида-командира только уровнем интеллекта – он был первого класса и имел очень разномастное оборудование. При всех своих способностях, придётся признать – из меня хреновый дроидодел. Я совершенно не знаком с матчастью, совершенно не знаком с системами дроидов и их особенностями. Могу создать примитивную машину, вроде дроида-наблюдателя, но не лучше. Печально. Хотя, этот пробел лучше начать исправлять сразу – с изучения присланных образцов, от простого к сложному…

– Искин, приготовь техпалубу и найди проектную документацию на этих дроидов. Будем изучать. Сначала возьмём наблюдателя…

– Слушаюсь.

Наблюдатель оказался довольно… простым. Его интеллект был на уровне простого компьютера, он мог передвигаться в заданный район, понимал, если что-то где-то происходит и фокусировал внимание на этом, мог выполнять заданную программу передвижения и осмотра местности.

Внутри ничего примечательного найти не удалось. Вместо мускулатуры, похожей на человеческую – трубочки, внутри которых находились жгуты из металла и поршень. Двигатель был похож на гидроцилиндр, за тем лишь исключением, что рабочим телом служил жгутик металлической мышцы, который притягивал поршень, сила зависела от того, какой силы ток на него подаётся. Металл этот сокращался почти в сорок раз при подаче на него электричества. Дроид был не так то прост – выполнен из сверхпрочной дюрастали, четыре больших энергоячейки были спрятаны в его лапках, а гироскоп в камере позволял «глазу» вращаться по всей сфере. При этом под самим глазом была рамка, позволявшая ему всё хорошо видеть даже под собой. Такой можно сбросить хоть на дно океана – будет работать и передавать картинку. Прожектор дроида светил очень недурственно, даже по галактическим меркам.

Вторым пациентом под моим скальпелем и отвёрткой стал дроид-секретарь. Тут я не увидел ничего нового, однако, сложность системы была на порядок выше. Мускулатура уже полностью синтетическая, без вспомогательных устройств – мышца в нерабочем состоянии была похожа на обычный чёрный жгут с серыми прожилками и белыми техническими надписями, гласящими о производителе, максимально допустимом напряжении, силе сокращения, габаритах устройства. По краям – металл имел технические крепления, через которые проходил и соединительный стык электросистемы, типа «розетка».

В дроиде-антропоморфе было много таких мышц, от огромных, весом по пять-десять килограмм, имеющих усилие до ста тонн, до совсем миниатюрных, длинной в сантиметр и весом до грамма, имеющих усилие не больше нескольких десятков килограмм. Пятерня дроида-секретаря могла сжиматься с силой в сто килограмм. У боевого дроида – четыре тонны, но на то он и боевик…

Искин просветил меня:

– Главным в каждом дроиде является то, от чего зависит его эффективность. Двигательная функция дроидов-аналитиков предназначена только для удобства использования дроида и немного – что бы он мог самостоятельно изучать физические объекты и явления. Поэтому аналитики, в большинстве своём, имеют уменьшенное тело, похожее по габаритам на человеческого ребёнка. Их противоположность – дроиды-грузчики. Сильны, могут поднимать огромный вес, но их интеллект едва больше, чем у мелкого грызуна. К самостоятельному мышлению не способны, понимают только простейшие команды и простейший анализ окружающей обстановки. Дроиды, выполняющие вспомогательные функции в большинстве своём обладают слабо развитым интеллектом, но хорошей мобильной платформой. Дроиды-повара, пилоты, техники… Самым совершенным считается дроид-коммандос. Он обладает высокоразвитыми силой, подвижностью и интеллектом, так же его физическое тело наиболее прочное и многофункциональное из всех.

Это я уже и так понял. Процесс создания дроида был удивительно прост. Гораздо проще, чем собрать автомобиль. Внутри были только компьютер, мышцы, спецоборудование и каркас. И всё. Казалось бы, ничего сложного. Каркас был с виду простейшим, кукла из дюрасталевых трубок. Внутри трубок – проводка, толщина труб квадратного или круглого сечения, зависит от необходимой прочности. Соединяем это всё шарнирами и ставим поверх них металлические мышцы. После закрываем это всё верхним слоем – бронированным или обычным корпусом. Эстеты могут сделать синтетический аналог человеческой кожи. По желанию в утолщения каркаса или поверх мышц можно поставить какое-то оборудование, хотя под мышцами, понятное дело, будет безопаснее всего. В тело, в районе грудины и головы – ставим микрореактор и компьютер. В военном – два компьютера, один в груди, другой в голове, вместе с кучей сенсоров. Вот и всё, дальше идёт процесс «plug-n-play», система калибрует движения, определяет центр тяжести и балансировку всей системы, инерциальные моменты для различных движений и через пять минут, если у создателя дроида руки растут из нужного места, дроид готов к труду и обороне.

Вот только всё это всё имело множество подводных камней. Инерцию никто не отменял, так что создать большого и быстрого дроида нельзя. Дроид, спроектированный неправильно, будет двигаться неуклюже, его будет заносить от своих же движений. Поэтому, чем сильнее дроид, тем он медленнее.

Самые совершенные силовые жгуты я снял с дроида-коммандос. В них было намешано несколько металлов. Они были чуть меньше обычных, при большей силе сокращения. Собственно, создание дроида и упиралось в создание скелета и мышц, а уж пламенный мотор и компьютер можно снять с какого-нибудь другого.

Микрореактор был абсолютно совершенен за единственным минусом – цена. Он не имел никаких посторонних продуктов, кроме электричества – ни тепла, ни газа, ни радиации или даже света. Работал на одной заправке несколько тысяч лет. Массовое применение дроидов это не сдерживало – на энергоячейках антропоморфный дроид-солдат мог работать несколько недель, после чего ему нужна была зарядка, а большие дроиды могли работать на миниатюрном термояде, вроде того, что ставится в истребитель или аэроспидер.

При этом мощность такого реактора была вдвое больше, чем мощность термоядерного реактора на корвете. А реакторный отсек корабля занимал пятую часть внутреннего пространства – активная зона была больше, чем все жилые помещения вместе взятые. По своей эффективности этот реактор уступал только одной технологии – реактору ЛК. Хотя тот был разновидностью термоядерного, реактор внутри ЛК создавал некое подобие чёрных дыр, находящихся внутри шара из своего топлива – материала, похожего на звезду. Чёрные дыры не только поглощают всё вокруг, но и испаряются, излучая частицы. Имперским инженерам, каким-то чудом, удалось зациклить процесс их распада настолько, что стало возможно их использование в качестве источника энергии. Внутри реактора находятся две чёрные дыры, одна излучает только частицы с положительным зарядом и спином, другая – только с отрицательным. Встречаясь, эти частицы аннигилируют без какого-либо остатка и получается чистая энергия, причём в невообразимых количествах. Ксандар, за всю историю своего существования, не потребил столько энергии, сколько мой ЛК потратил на один гиперпрыжок. Чего ему стоило прыгнуть между галактиками – вообще промолчу. Когда чёрные дыры выдохнутся, они… схлопнутся. Просто схлопнутся и надо будет найти пару звёзд с большой массой, что бы создать из них новые чёрные дыры.

Лекция, которую мне завернул искин была интересна, но к концу я стал откровенно зевать – уж больно устал слушать. В качестве мобильной платформы для искина был выбран дроид-командир. Его физическая составляющая подходила как нельзя лучше.

6. You in the army now!

Разлепил глаза. Блин, как голова то болит! Не буду больше пить. Хотя кого я обманываю? Буду, особенно пиво, особенно сейчас.

– Капитан? – ко мне подошёл Берси. Дроид-МП для искина.

– Где мы? – я осмотрелся. Голова болела нещадно – пришлось воспользоваться силой.

Берси, словно фокусник, достал откуда-то бутыль пива:

– Мы на корабле. Утром пришлось оттащить твою бессознательную тушу на «Деву».

Хорошо погуляли на моё совершеннолетие! Вот только пить я совершенно не умел и не умею, что мне в этом ничуть не мешает. Память, вопреки киношным и книжным знаниям, осталась со мной. Напились все, причём вусмерть.

– Спасибо, Берси. Что бы я без тебя делал, – общаться мысленно было куда быстрее и проще, чем вербально. Берси пользовался тем же интерфейсом, отвечая мне:

– Понятия не имею.

Я поднялся с кровати и кое-как, пошатываясь, решил выйти на свежий воздух. Полегчало. Берси вышел следом.

– Капитан? Могу я чем-то вам помочь?

– Да, скажи Виго, что я сейчас приду.

Пришлось тащиться в душ и переодевшись, тащиться к Виго. Мой новый корабль «Слепая Дева», я оставил на Берси, попросив искина пока пустить дроидов-уборщиков. Тут всё было порядком загажено. Спустившись по крутому трапу, поправил одежду и пошёл в сторону офиса гильдии. По дороге никого не встретил – пили всей командой техников, поэтому большинство коллег сейчас валяется в кроватках и пытается сообразить, где они оказались. Самые крепкие, может быть, вышли на работу. Семнадцать лет – то ещё событие. Совершеннолетие в галактике, полной возможностей.

На входе показал пропуск и подошёл к лифту. Рядом со мной – какие-то малоизвестные мне рыла, судя по всему, кто-то из нижней части списка охотников. Офис Виго, как одного из лучших охотников, располагался наверху, на пятом этаже здания. Офисное здание не отличалось этажностью.

Тут, как в обычном офисе – казённая атмосфера, всё, как положено, но при этом заметно отсутствие индивидуальности. Я зашёл в нужную дверь. Виго сидел за столом и что-то набирал на терминале.

– Виго? Звал?

– Ну, как утро, Ром? – оторвался он от своего компа, – голова не болит?

– Болела. Закинулся лекарствами и сюда. А что, не ждал?

– Думал, ты до завтра проваляешься. Крепкий малый. Садись, – он махнул рукой на кресло около стола. Я сел, расслабившись.

– Вот что, Ром, есть мнение, что тебе нужно получить Ксандарское гражданство. А то ты сейчас галактический бродяга, без документов. Ладно гильдия, мы люди нетребовательные, но если хочешь работать охотником… ты ведь хочешь?

Я кивнул. Виго удовлетворённо продолжил:

– Вот. Если хочешь работать наёмником, тебе обязательно нужно гражданство. В большинство секторов тебя без него не пустят. А если поймают – огребёшь по самое не могу, за то, что без документов. И доказывай потом, что ты не рецидивист…

Я слушал Виго внимательно.

– И…

– Есть три пути получения гражданства. Либо родиться в Ксандарской республике, либо очень много заплатить, либо отслужить в Ксандарской армии. Полагаю, двадцать миллионов у тебя нет?

– Никак нет.

– Значит армия, Ром. Другого пути у нас нет, – Виго развёл руками. Я вздохнул, задумавшись. Армия-армия… А куда? Как? Кем? Эти вопросы я и задал Виго:

– И куда? Сам знаешь, я много чего могу. И корабль починить, и по морде надавать, и голову оторвать. Если надо.

– Это да… помню, как ты тех синих отмудохал, – начальник потёр шею, – но тут дело другое. Солдат это не мастер боя, а простой винтик в механизме военной машины. Хочешь служить – нет вопросов, только потом не обижайся, если вместо мордобоя, пойдёшь сортиры чистить. Я думал, порекомендовать тебя техником на какой-нибудь корабль, опыт у тебя есть, знаний хоть отбавляй…

Я задумался. Технарём на корабль? Починил и дальше пошёл – не жизнь, а малина. С кем надо навести контакты и служба из ада превратится в лежание на термоядерной печи…

– Лучше уж солдатом, – ужаснулся я, – если я ещё буду гайки на космических кораблях крутить – тогда вообще пиши пропало. А если бить морды некому, тогда вообще дело дрянь.

Виго ухмыльнулся:

– Ну, а что ж тогда к нам техником пошёл без вопросов? Ладно, молчу-молчу, – Виго поднял руки, – я когда-то служил в армии. Если быть точным, то в космодесанте. Есть пара знакомых, если согласен, я тебя им порекомендую.

Виго редко говорил о своём прошлом, о том, что он служил в армии – я не знал…

– Не знал, что вы служили…

– Да тут у нас большинство – ветераны каких-либо войн. Знаешь, Ром, – Виго невесело усмехнулся, – нельзя вытащить человека из кабинета, дать ему в руки оружие, послать на войну убивать крии, а потом отобрать казённое оружие и вернуть за тот же стол. Вернуться к беззубой гражданской жизни бывает очень сложно. Ну нет у гражданской жизни тех же красок. Короче, – он повернулся к терминалу, - я отослал письмецо Алькольму Малкису. Собирай вещи, сынок, завтра отправляешься.

– Что, уже? – я удивился.

– Ну да. Армия любит лёгких на подъём. Завтра в десять утра – на призывном пункте. Там проведут всестороннее тестирование – мозги, психика, физическая форма… если попадёшь в группу семь, то сможешь встретиться с Малкиссом. Иди, готовься.

Оружия у меня было достаточно много. С ним я экспериментировал, как и с кораблями – некоторые решения ставились на корабли, некоторые – в ручное оружие, некоторые – в дроидов. Именно так появилась «Слепая Дева» – лучший корабль в галактике. По каким-то технологиям местная галактика отличалась от Империи. К примеру – пространство. Они умели управлять пространством. На поясе у меня висел «пылесос». Штука, похожая на рукоять светового меча, которая засасывает всё в себя – внутри отдельное измерение, в котором хранился хлам, который выбросить жалко. К примеру – там была дюжина боевых дроидов, куча оружия, жратвы в стазис-капсулах, множество мелочей. Эдакий «балкон», на который относилось всё более-менее ненужное. Пространственный карман был и для брони – она просто пряталась в маленькое устройство, имплантированное в тело и могла появляться на бойце в любой нужный момент. Это было очень удобно, учитывая, что сейчас я закончил цикл экспериментов с реактором синтеза чистой энергии.

Мои эксперименты были в интересах гильдии, хотя я оплачивал их самостоятельно и ни с кем не делился. Так, к примеру, мне удалось создать «Вдову» – снайперскую винтовку, рейлган с огромной пробивной мощностью и дальностью стрельбы. Вот только пользоваться им мог только я в киберброне, или дроид-солдат. Причина проста – нужен был мощный реактор, реально мощный. Но зато эффект – можно смело стрелять на десятки километров. Пуля из тугоплавкого металла разогревалась до трёх тысяч градусов из-за индукции при разгоне по стволу. Но это побочный эффект – потому что при её скорости в ноль-шесть света, пуля воздействует с материей слишком мало, что бы поджечь, а попадание в любом случае создаёт мощный удар.

Вторым творением сумрачного терранского гения был пулемёт.

Насколько я заметил, всё моё оружие было… русским. Так однажды мы и поспорили с одним любителем стволов… Он утверждал, что моё оружие уродливо, как кустарная поделка. При этом демонстрировал мне какое-то говно, закрытое пластиковыми панелями, явно в угоду моде, всё светящееся… и тогда я устроил ему такой разнос, да ещё и в присутствии Виго и дюжины техников…. Кто слышал, откуда взялось выражение «просрали все полимеры» – тот поймёт, о каком накале страстей речь. Матерился я на сорока двух языках, понося и все их тупые дизайнерские пушки. Заставил этого эстета лично объяснить, какой смысл в этих панелях, отчихвостил за демаскировку оружия светом, за неудобную, в угоде моды, компоновку… в общем, призадуматься пришлось всем. Оружие – инструмент убийства, в нём по определению не может быть ничего крутого или стильного, или красивого. Не бывает так, что бы отвёртка была хорошей, а закручивание шурупов – плохим делом. Оружие, в любой его форме, не более красиво, чем смерть, страх, боль, и всё остальное, что оно приносит. У оружия не может быть никакого другого критерия, кроме смертоносности и всего, что с ней связано. Поэтому моё оружие было некрасивым, с точки зрения ксандарца – абсолютно ничего лишнего. И именно поэтому для меня оно было по своему красивым, законченным, полноценным. И главное – не эстетичным, а просто создавало ощущение доброго, качественного и эффективного инструмента. В отличии от того дизайнерского дерьма, что мне давал тот эстет, его было приятно держать в руках. И со мной были согласны почти все, кто знает толк в убиении врагов своих.

Пулемёт – вершина моей инженерной мысли. Страшный, как пьяный инсектоид, но эффективный – солдата в тяжёлой броне разрывал пополам. Адская машина, если честно – пользоваться ей могли тоже солдаты с реакторами, так как сам пулемёт был неким аналогом КПВ, только в ручном исполнении. Благодаря поглощению импульса отдачи, стреляющего не сносило с ног, а так отдача была – полторы тонны. И скорострельность была не очень – триста выстрелов в минуту. Но зато пробивало корабль 677й «Легран», без брони, насквозь. А у солдата противника шансов не было вообще, если он не использовал кое-какие металлы, которые в галактике крайне редки. Рвало всех как мокрую бумагу, за что пулемёт тут же был окрещён «потрошителем».

И, конечно же, броня. Её я модифицировал постоянно, с тех пор, как мне в ключицу установили имплант с внутренним пространством. Тут ситуация довольно интересная – я был единственным, кто мог таскать с собой броню в подпространстве. Причина тому – неразвитость технологии. У Империи не было таких штук, но, получив в свои загребущие лапки одну из таких игрушек, а именно – подпространственное устройство для сокрытия в нём шлема, я начал активно изучать технологию подпространства. При поддержке капитана и искина. Результатом многих проб и ошибок стало создание поистине прекрасного импланта, который мне и вживили, усилив заодно несколько костей. Броня, мощная боевая броня, с искусственными мышцами, из сплава дюрастали, фрика, титана. Броня была великолепна, но я постоянно её модифицировал. И программы, и железо – так на ней появились двигатели на чистой энергии. Мощность их такова, что в экстренной ситуации можно в космосе долететь до ближайшей планеты и сесть на неё. Или взлететь с планеты прямо в космос. Оружие – в наручах скрывались энергетические клинки-когти, которыми можно было и зацепиться, в случае чего. В перчатках, по совету искина, сделали два мощных излучателя-репульсора, способных выстрелить заряд чистой энергии во врага. При этом броня не стесняла движений и охватывала тело настолько плотно, что в ней без труда можно было одеться в деловой костюм. Про оптоэлектронную невидимость и говорить нечего – такие устройства могли бы устроить большой скандал в галактике… человек-невидимка, блин.

Броня и оружие были всегда со мной, всегда. Броню можно было одеть в течении четверти секунды – она материализовалась по матрице, вокруг моего тела. Не пробивалась почти ничем, что есть в галактике – тоже большой плюс. Хотя я говорю про один выстрел, в боевых условиях, понятное дело, попаданий бывает много. Но только что я закончил установку двух, сразу двух реакторов. С таким энергообеспечением на поле боя я могу уже гораздо больше, чем без него…

Отдельной песней был ракетный комплекс. Это смесь ЗРК, РПГ и ПТУР в одном флаконе – большая труба с устройствами управления и ракета внутри – ракета самонаводящаяся, ракет было много. Тут я ничего нового не выдумывал. Почти. Боевые части – шрапнель, термобарические, термальные, криогенные, светошумовые и электромагнитные, и просто фугасные. Понятное дело, ракет было немного – всего сто двадцать штук, но такие уже могли свалить корабль класса «корвет», если сначала ударить электромагнитной по щитам, а потом фугасной или термальной по корпусу. Криогенка замораживала всё в радиусе десяти метров до температуры, близкой к абсолютному нулю – металл становился хрупким, как сухарик.

Весь мой арсенал умещался в импланте и устройстве на поясе. Запас патронов был такой, что не сомневаясь пошёл бы на войну – сделать стальные шарики и цилиндрики для меня – плёвое дело. Там миллионов шесть пуль различных калибров.

Утро началось с инвентаризации и обдирания «Девы». Бронекостюм «Волк» – одна штука, пулемёт «Потрошитель» – три штуки, рейлган «Робин» – три штуки, дроиды-коммандос – шесть штук, гранаты с антиматериальной БЧ – пятьсот штук, полиэнергетический пистолет – шесть штук, два ракетных комплекса. Оборудование «на всякий пожарный» – системы аварийной связи, жизнеобеспечения, медицинский дроид и две дюжины моих любимых турелей. Над турелями я долго не заморачивался – лёгкие скорострельные бластеры, в легкоустанавливаемой установке с устройством самоликвидации, кинетическим барьером и бронёй. Турель я полюбил во время игры в халфу – там этих штук всегда не хватало. Получив в своё распоряжение техническую базу для их создания, я сразу же этим занялся. Турель – маленькая башенка, вроде танковой, только уменьшенной и с пулемётом вместо пушки. Устанавливалась на три длинные опоры, как гаубица на станины – благодаря им она могла вращаться во все стороны. Встроенные системы позволяли очень быстро реагировать на угрозы – сбивать брошенные и выстреленные гранаты ещё в воздухе. Тем более обойдёмся без тех идиотизмов, как кручение стволом по сторонам, пока под сенсор не попадёт враг. А вот система свой-чужой была, рассчитана на анализ обстановки, траектории пуль с учётом рикошетов и их пробивных способностей. Поэтому можно было смело бросать на поле боя пару турелей, что бы они меня прикрывали – для бойца ближнего боя это необходимо. Турель стояла на мини-реакторе, обычном, дешёвом. "Вдову" не взял - эта дурында годна только для спецопераций по ликвидации хорошо защищённых, удалённых целей.

– Берси, что я ещё не взял?

– Не могу знать, господин Роман, – учтиво ответил дроид.

– Ну как так?

– Может быть, вы хотели бы взять еды? Армейский паёк это, конечно, хорошо, но…

– Точно! – я обрадовался, – Подключайся к сети, Берси.

И я начал выбирать. Выбирать было из чего – на Ксандаре было МНОГО еды. И, пока меня не забрали – лучше взять. Служить всегда отправляют подальше от места призыва. На Ксандар – из татуинов, на татуины – из Ксандара. «Татуин», как нетрудно догадаться, в моём понимании – ближайший аналог деревни «Мухосранск». Вот поэтому я начал заказывать. Сидел, смотрел на список товаров и брал всего и побольше. Всё равно МОЙ пространственный карман, в отличии от продаваемых на рынке, может вместить пару грузовых контейнеров. А жрать, насколько я понял из рассказов об армии – это любимый ништяк любого солдата. Денег у солдат бывает мало, в мухосрансках снабжение жратвой кое-как. Стандартный паёк космодесантника – мало чем отличается от такового в тюрьме. Жрать можно, но…

Ящик шоколадной пасты. Консервы мясные, из мяса местного жвачного животного, похожего на бурёнку – десять ящиков, крупы – шесть ящиков, ящик с шоколадными батончиками. И, в конце концов, простые радости жизни – шесть дюжин комплектов нижнего белья, что бы надолго хватило, гора коробок с консервами – овощи, фрукты, кое-что готовое, вроде аналога тех же голубцов. Вершило список железо – электрика. Самая обычная электрика – лампы, фонари, трансформатор, позволяющий подключать к реактору бытовые приборы и оборудование, море всяких метизов и пара сварочных аппаратов… Несколько простых одноплатных компов, универсальных, два реально мощных мотора с ЛК – такие способны работать очень долго, тихо и создавать тягу, достаточную, что бы тянуть паровоз.

Да, я был параноиком. Но живым и здоровым, готовым встретить любую неприятность во всеоружии, параноиком. Ксандар не воевал ни с кем уже больше тридцати лет – военной угрозы не то что не существовало…, но она была несерьёзна. Текущая политическая обстановка Ксандара почти всех устраивала, кроме некоторых радикальных, но маленьких и слабеньких групп. Если бы существовала реальная опасность войны – я бы туда пошёл в сопровождении легиона боевых дроидов….

Набор ништяков технического характера затянулся на полчаса. Хотелось взять с собой всё. Но я, в основном, серьёзно изменил свой технопарк. Берси остался на корабле, а я – взял только устройство для переговоров с искином. Инструментарий подновил, опять же, особенно электронный.

Казённое заведение, в котором встречали новобранцев, было по-настоящему казённым, казарменным. Плац перед местным призывным пунктом тёрли два солдата в форме ВКС. Воспоминаний с земли, касающихся армии, у меня не было, но уверен – там точно так же. Несколько флагов около входа, аккуратные, ухоженные клумбы, трёхэтажное, приземистое здание, занимавшее большую площадь. А вместе с плацем и газонами – огромную площадь. Рядом была стоянка для кораблей, стояли относительно недорогие скутеры.

Около призывного пункта тёрлись несколько человек. Ну, как человек – один – какой-то антропоморфный кошак, второй – пи*арской внешности мажорчик с нелепой причёской и лицом, похожим на загримированное – каким-то неестественно мягким и однотонным, третий – бугаина, каких поискать. Ещё несколько обычных людей держались в сторонке.

Я, вздохнув, зашёл на территорию и двинулся к зданию. Погода была хорошей, а вот настроение – не очень. На двери висела табличка, гласившая, что открывается заведение только в десять утра. Ещё полчаса.

Прислушался к спору. Пидарок что-то говорил бугаю, который его прижал к стенке. Надо бы послушать, глядишь, дело скажут…

– Вы заплатите за мой костюм! Он стоит дороже, чем вы! Вы! – у пидараса, кажется, истерика.

– Об такое говно, как ты, даже руки марать не хочу.

– Ничтожество! – взвился мажорчик, – как ты смеешь так разговаривать!

Ну всё, кажется, сейчас будет избиение. Я не прогадал – бугай одним ударом заставил гомосека сложиться пополам. Свалившись на землю он завыл:

– Ты-ы-ы! Я тебя не прощу! Ты заплатишь за всё…

Остальная тирада была прервана тем, что бугай просто пнул гомосека-мажора в промежность.

Я, прислонившись к стенке, наблюдал за бесплатным представлением. Не люблю гомосеков, так что морально я был на стороне бугая. Тут дверь местного военкомата открылась и из неё вышел мужик в форме. Лейтенант, судя по форме.

– А ну прекратить! – заорал он.

Бугай отошёл от завывающего и держащегося за яйца педика. Офицер же набросился на бугая:

– Что вы себе позволяете?! – он склонился над мажором и помог ему подняться.

Вот так всегда бывает. Дал отпор идиоту, а в итоге ещё и остался виновным. Мажор, стеная и держась за отбитое хозяйство, был провожен в призывной пункт.

– И чего он тут забыл? – громко поинтересовался я, – такое существо должно держаться подальше от нормальных людей. Мало ли… – я усмехнулся. Бугай обратил на меня внимание:

– Сынок какой-то шишки.

– Даст бог, нам с ним не придётся служить. Я этого не переживу.

– Что, так страшно? – бугай шире улыбнулся.

– Убить его не могу, кастрировать тоже, а в одной казарме с пидарасом спать не буду. Роман. – Я протянул ему руку.

– Аарн, – он пожал руку, – местный?

– Не, так. Проездом на Ксандаре.

– Я тоже, – бугай оглядел смотрящих на нас зрителей, – концерт окончен.

Все тут же сделали вид, что им совершенно неинтересно и постарались отвлечься. Аарн выглядел довольно… специфически. Два с небольшим метра роста, с фигурой тяжеловеса – никаких бугрящихся мышц, как любят показывать силачей в Голливуде, но мужик крепкий. Я тоже был далеко не самым щуплым, но поменьше Аарна буду… Он осмотрел место действия:

– Решил пойти в армию?

– Ага. Нужно гражданство. Уже пять лет на Ксандаре, а всё без какого-либо гражданства…

– Хреново. У меня та же история. Ты с какой планеты?

– Далёкой, Аарн. Вряд ли кто-либо про неё слышал.

Бугай больше не интересовался моими мотивами. Я не остался в долгу:

– А ты куда хочешь попасть?

– Да чёрт его знает, – он дёрнул плечами, – куда пошлют.

Голос у Аарна был грубый, басовитый, хрипловатый.

К нам вышел мужик в военной форме. Сидели все в аудитории, причём кто как – кто за столами, кто на столах, кто вообще балду пинал. Хорошо, что в Ксандаре служба была сугубо добровольной – меньше дебилов, чем в призывной. Да и люди, в большинстве своём, знают, на что идут.

– Встать! – скомандовал мужик. Престарелый, с острыми чертами лица. Судя по ощущению в Силе – первое впечатление обманчиво, он был штабной крысой, пригревшейся на тёплом местечке. Все встали, кто руки в карманы засунул, кто вообще поглядывает на него лениво.

Мужик нас осмотрел, сделал вид, что он старый вояка, недовольный пополнением и выдал стопку бланков-резюме. Я уже придумал себе имя, так как «Роман» – это слишком экзотично, да и… лишнее напоминание о Земле.

«Раса: Человек

Пол: М

Имя: Хьярти

Возраст: 17

Родная планета: Терра

Обучение: Домашнее

Опыт работы: Техник на космодроме гильдии охотников за головами (5 лет)

Наличие лицензий на управление ТС:

Космический корабль (пилот 12 категории, навигатор 6 категории, космоинженер 10 уровня), Аэрокар.

Владение оружием и БИ:

Холодное оружие (меч) – профессионально. Боевой стиль Терры – профессионально.

О себе:

Добавить нечего».

Бланки, написанные на датападах, мы все сдали этому мужику, после чего он разделил нас по группам. Ну как он – разделил компьютер. Так, пидарас попал во вторую группу, Аарн – в четвёртую, а я – в пятую. Из аудитории нас погнали всех на медосмотр. Совершенно медицинского вида помещение, в которое заходили группами. Пожилой врач, который одновременно болтал с коллегой, даже не смотрел на нас – так, посмотрел, дроны замерили рост, вес, он взял кровь на анализ и когда машина дала добро – махнул рукой, приглашая следующего.

Большой зал, в котором было много предметов, многие из которых легко узнаваемы. Замеряют силу удара, беговая дорожка – скорость бега, выносливость и прочие показатели. Вот тут уже началось веселье! Руководил процессом «выбраковки слабаков» седой мужичок, неизвестной расы, явно нечеловеческой. Я подошёл к машине.

– Прямой удар, быстро!

Быстро – так быстро. Удар у меня был выработан в безусловный рефлекс, думать не надо, только видеть цель. Стоило ему договорить, а я уже усилил себя Силой и нанёс мощный прямой удар по машине. Звук был громким, очень громким – машина сдвинулась от удара на несколько сантиметров. Что странно, учитывая, что она была привинчена к полу большими болтами. Нда, Капитан тренировал меня на славу – тело двигалось само, без участия мыслительного процесса.

Повисла тишина. Все прекратили занятия и уставились на меня – один пацан даже сбился с шага и улетел с беговой дорожки вперёд ногами.

– Вот, господин комендант, отобрали, что было, – тот самый офицер, который корчил перед нами старого вояку, перед лицом высшего начальства был мягким и пушистым, даже казался меньше. В аудиторию зашёл мужик, бугай, как и Аарн. Он с усмешкой посмотрел на лебезящего перед ним офицера и отодвинул его в сторону, глядя на нас. Сидели втроём – Аарн, я и человек-кошак. Человек-кошак смотрел на офицера своими жёлтыми глазищами.

– А этот что тут делает? – он показал на меня и тут же обернулся к офицеру, – ты что мне суёшь? Вот, – он подошёл к Аарну, – встать!

Бугай поднялся.

– Смотри, – продолжил он, – крепкий мужик, как раз наш профиль. А это что? Ну ладно, кошак, но…

Нда. Выглядел я на фоне двух бугаёв стрёмно. Я поднялся:

– Господин Комендант, у вас есть претензии к моей физической форме? – я посмотрел ему прямо в глаза. Он ответил тем же:

– Щуплый ты, малец. Имя?

– Хьярти.

– Сколько тебе лет?

– Семнадцать.

– Сила удара? – он усмехнулся.

– Не могу знать!

– Не замерял что ли?

– Замерял, господин командарм.

– И что?

– Сломался измерительный прибор.

7. Это вам не это!

Я ожидал Намного Большего! Сон – восемь часов. Восемь! Да я в жизни так не высыпался! Пробежка – километров пять, не больше, нормативы – детские. Мне даже Силу использовать не приходилось. Почти.

Началась моя служба с драки и карцера. Именно так – стоило нам приехать на тренировочную базу, какие-то утырки, возомнившие себя старожилами, хотели поставить нас на место. Меня, Аарна, Рорша. Рорш – это кошак, весьма неразговорчивый и скрытный парень.

Мне живо вспомнился фильм «ДМБ», когда духи пришли в казарму. Однако – тут учебка. Три месяца, остальные – такие же зелёные, как и мы. Нам это резко не понравилось – они начали качать права. А то как же – они тут уже два месяца, какое достижение!

Главный из них, выпячивая челюсть, пытался казаться тут главным. Нагло так… остальные стояли за его спиной. Аарн не прогнулся и одним ударом лишил его половины зубов. Другие «недодедушки» ринулись в драку, видя, что их лидер оказался без зубов. И тут пришла моя очередь действовать. Я ускорился и рванул в сторону толпы. Первый же получил быстрый удар по почкам, потом я отскочил, чуть не столкнувшись лбом с другим недодедом. Этому хватило хука, от которого его зубы вылетели. Двое уже бежали на меня – я не стал уклоняться – первый получил в ухо, а второго пнул в живот, причём оттолкнувшись посильнее. Отлетел он красиво и, вписавшись головой в ножку койки, затих. Аарн могучими ударами разбрасывал врагов, а Рорш летал между противниками с такой же скоростью, что и я. И он Не использовал Силу! Вот это я понимаю – быстрый парень. Остались двое. Поняв, что «дедушки», в количестве пятнадцати рыл, понесли сокрушительное поражение от трёх новичков, остальные двое попытались сбежать. Ну как сбежать… они ринулись бегом от нас, но Рорш и я тут же ускорились. Не успели они и шага сделать, как мы уже стояли перед ними.

– И куда это намылились? – мурлыкнул Рорш.

– Похоже, побежали жаловаться офицерам, – предположил я, – такие крысы нападают стаей, а если зубы обломают – бегут жаловаться папочке.

Рорш провёл по роже одного из них острым когтем.

– К нам есть претензии?

– Н… нет, – парень чуть ли не падал в обморок. К слову, пересрались они знатно. Я обернулся. Аарн надвигался. Мы с Роршем отошли в сторонку – Аарн без затей ударил обоих, по очереди, а потом усмехнулся:

– Не хотят жить по хорошему, будем по-плохому…

Как назло, забежал в казарму офицер.

– Что здесь происходит?

В учебке было не так уж плохо, как я думал. «Интенсивные тренировки», по сравнению с тем круглосуточным адом, что был на ЛК, скорее смешны. А вот со своими друзьями – Аарном и Роршем мы тренировались особо. И за нашими спаррингами приходила следить вся учебка. Аарн бил так сильно, что даже моё укрепление Силой не помогало. А Рорш мог легко уворачиваться от моих самых быстрых ударов. Каждый спарринг превращался в цирк – дрались мы самозабвенно.

А ещё – моё «карманное измерение». Однажды вечером, после двух недель тренировок, когда Аарн пожаловался, что жратва тут хоть и хорошая, но её мало, я достал из измерения коробку с шоколадными батончиками, деловито разложил по кровати жратву – выпечку из стазис-камеры – пироги с мясом, причём мяса там было больше, чем теста, местные «сникерсы», и прочая. И передал всё это Аарну. Аарн удивился:

– Откуда это всё?

– Слышал про такую штуку? – я показал свой «пылесос», – карманное измерение. Позволяет хранить внутри много чего полезного. Там много чего есть, берегу на всякий случай…

– Наверное, не надо, – засомневался Аарн, – там же наверняка не так много…

– Да не, там ещё много, – отмахнулся я, – я перед походом на ПП набил туда еды побольше. Мало ли, в какую дыру занесёт служить. Так что бери, не сомневайся. Я перед окончанием учебки всё равно заново набью карманы…

Аарн сдержанно меня поблагодарил и пошёл уплетать. С его комплекцией это было необходимо.

– А рыбки там нет? – вдруг спросил он.

– Э… – я задумался, – нет. Но есть рыболовные сети.

– Жаль, жаль… люблю рыбку, – погрустнел мой друг-кошак.

Три месяца в учебке пролетели, как один день. Это реально курорт, ведь учебка была на Ксандаре. Считай, в центре республики. Да и сложностей не возникло – после побоища в первый день к нам обращались уважительно. А после спаррингов, не нашлось ни одного идиота, который качал бы права перед нами. Поэтому сдружились мы с Аарном и Роршем быстро – всё-таки, вместе морды били, вместе люлей за это огребли, вместе народ распугивали. Учебка была простейшей – несколько казарм, штаб, полигон для стрельб, тренировочные площадки и несколько подсобных помещений, вроде столовой, складов, ангаров и посадочных площадок и им подобных. Всё… скромно.

Три месяца пролетели – нам выдали новенькую солдатскую форму. Построение на плацу, командир выступил с проникновенной речью о служении дорогой нашей, распрекрасной Ксандарской республике, выдал всем автоматы, а кому не хватило – сапёрные лопатки. Шучу.

И правда, ощущение – как будто вчера сюда попал, но прошло три месяца, удивительно мало. Ну и хрен с ним – солдат спит, служба идёт. Быстро? Да, даже ничего не запомнилось, все три месяца были настоящей Ру-ти-ной. Встать, зарядка, завтрак, лекция, физподготовка, лекция-лекция, обед, марш-бросок или полоса препятствий, лекция, спарринги, ужин и два часа свободного времени – в основном – проводимые мной за игрой по сети с друзьями, или вместе шли опустошать запасы провизии, или просто прогуливались по учебке. Вот и всё.

После распределения за нами прилетели корабли – большие и совершенно несуразные, скотовозы. Мы все, гуськом, направились на транспортники, где предстояло лететь на место службы – неделя пути. Никого из тех, с кем я летел – не знал. Аарн и Рорш ушли служить в другие подразделения. Я теперь космодесантник. Рядовой Хьярти.

Внутри скотовоза были очень тесные кубрики, как на подводной лодке – места, что бы подвигаться, было мало. Слишком мало, поэтому почти весь путь проводили, лёжа на боку. Меня это не радовало, но вот остальным нравилось.

Планета Карсан-4, тип: Зелёная. Растительность: умеренная. Расположена в секторе 567711038. На планете находится колония «Ксанал».

Промышленность представлена добычей руд и выработкой алюминия. Перспектива агропромышленности низкая, из-за удалённости от основных гиперпространственных маршрутов. Звезда системы обладает значительным электромагнитным излучением, из-за чего использование репульсоров и неэкранированной электроники на планете небезопасно.

Колония Карсан-4 – разделена на шесть крупных посёлков – Первый, Второй, Третий, Четвёртый, Пятый и Шестой. В Первом посёлке расположен космодром, металлургическое предприятие, грузовой терминал. Остальные посёлки – место добычи сырья. Штатная численность колонии – Пятьдесят две тысячи сто сорок один человек. Гарнизон колонии составляет 658 дивизия КД ВКС КР.

Ввиду особого состояния ЭМИ-излучения на планете используется колёсная и гусеничная техника.

К страничке прилагалось фото используемой техники. Это нечто, по сравнению с чем даже БЕЛАЗ покажется скромным – колёса, диаметром в четыре метра, широкопрофильные, а на них – огромнейшая машина. Большой жёлтый рудовоз – с ковшом, вмещающим примерно пятьсот тонн руд, огромные военные машины, служащие для перемещения по местным дорогам… да, таких я не видел никогда. Очень, очень интересно, меня прям заинтриговал этот вид транспорта. Почитал подробнее.

Хаулеры – разновидность колёсных автомобилей. Используются в удалённых колониях, в связи с дороговизной репульсорной техники и огромным ресурсом, надёжностью. Площадь внутренних помещений – около трёхсот квадратных метров.

Создание хаулера стало возможным, в связи с переходом от ДВС к реакторам – до этого энергоёмкость топлива была слишком ограничена и преодолеть некий барьер, за которым наращивание массы шло быстрее, чем мощности, преодолеть не удавалось. Термоядерный реактор хаулера мог двигать двухсот тонную машину с большой скоростью, колёса позволяли преодолевать большие неровности, а на мелкие не обращать внимания вовсе.

Корабль начал входить в атмосферу. На борту царило оживление – неделя в пути это примерно то же, что неделя в плацкарте – все уже потеряли всякое терпение. Лежать, сидеть, жрать и уткнувшись в датапады и компы, коротать время – нелегко. По коридору начали более оживлённо ходить солдаты – окна были только в конце коридора и около них всегда стояли люди. Сейчас корабль вышел из гиперпространства в обычный космос. Прекрасно. Великолепно. Я собирал свои вещи, для этого просто прошёлся «пылесосом» по шкафам и полочкам. Засосало внутрь всю мелочь.

Перед посадкой пришлось сесть и пристегнуться в десантном отделении. Мы все нестройною толпой вышли и заняли свои места. Пацаны перешёптывались, предвкушая наконец-то твёрдую землю под ногами, что не могло не радовать.

Нас немного потрясло, корабль начал тормозить плазменными движками.

– А не разобьемся? – какой-то пацан справа от меня спросил у остальных, – я слышал, тут из-за магнитных бурь никакой транспорт летать не может…

– Может, но не на репульсорах, – ответил ему сосед, – , а мы на тормозных движках спускаемся. Держитесь, будет трясти.

Он не ошибся – корабль начало сильно потряхивать. Он заваливался то одной, то другой стороной. Тряска усиливалась по мере спуска. Трясло немилосердно. Постепенно вибрации нарастали и, вот, когда они стали уж слишком сильными, всё вдруг прекратилось. Я оглянулся – остальные так же вертели головами. Сопровождающий нас офицер только сказал:

– Приближаемся. Подъём, мальчики, – он снял ремень и встал первым.

Аппарель открылась, командир тут же пинками и матами придал всем ускорение в направлении планеты. Не то что бы это не нравилось – после недели вегетативного образа жизни, пробежаться было невероятно приятно. Я осмотрелся – большое посадочное поле, высокие стены, вышки по периметру… люди казались такими маленькими среди этих исполинских строений и конструкций… Но что поделаешь – увлечение микромиром в научной фантастике нелогично, любое освоение планет – это прежде всего гигантские стройки. Бегом, строем мы добежали до странного мужика. Он застопорил нас, а потом подбежал наш сопровождающий. Козырнув мужику, он доложил о прибытии и убежал обратно на корабль.

Мужик странный – военные штаны, высокие ботинки типа берцы, расстёгнутая военная форма без знаков различий, потёртая, вроде знаменитой афганки, вид эдакого казарменного старожила. Лысый, с выступающими вперёд надбровными дугами – похож на боксёра. Интеллигентности в физиономии ноль.

– Ну что, – он прошёл вдоль выстроившихся солдат, – пополнение, значитца. Хорошо.

Говорил он негромко, не крича ни на кого и вообще, делал вид, что ему глубоко насрать на нас. Так, как повар, принявший свежий хлеб на кухню… Не особо заморачивался. Он продолжил, осмотрев строй:

– Служить вы попали не в самое тёплое место. Тут, на четвёртом Карсане, небольшая колония. Шесть посёлков, всего где-то под полста тысяч рыл. За стенами колонии – дикая природа. Хищников много, так что если будете балду пинать, то быстро станете обедом для кого-то из них, – он пристально посмотрел на испуганных мальцов, – Работа у нас тяжёлая – нужно охранять этих придурков из «КсанАл» от диких животных. Недалеко граница с империей крии, так что ещё и это не даёт расслабиться. Цивилизации тут нет, завоз провизии и БК только с кораблями-транспортниками, которые гонят алюминиевые чушки отсюда на Ксандар. Поскольку этот сраный газовый шарик, – он ткнул пальцем в небо, где было солнце, – ещё и каждые полчаса херачит по планете электромагнитными бурями – неэкранированная электроника скоро сдохнет. Передвигаемся по планете на этих штуках, – он махнул рукой в сторону стоящих там машин. Хаулеры. Гигантские автомобили. Вот это да! Вот это размерчик… даже издалека она выглядит огромной.

Военный ещё раз обошёл нас, осмотрел строй, пожал плечами и, засунув руки в карманы, пошёл прочь.

– Господин…

– Капитан.

– Господин капитан! – вдруг спросил стоящий рядом со мной парень, – , а нам то куда идти?

– А у вас есть выбор? Если вы, малыши, без меня даже дорогу до казарм найти не можете, то на Карсане вам делать нечего. Ладно, бывайте, зелёнка! – он махнул рукой и усмехнувшись, пошёл в сторону машин.

Стоящий рядом парень возмутился:

– Не, ну что за мужик? Ничего не сказал, да и выглядит как…

– А тут чай начальства не было с самого основания колонии, – я пожал плечами, – ладно, погнали.

– Куда?

– В казармы.

– Вот и иди, а я у командира всё узнаю…

Я с удовольствием дышал свежим, чистым воздухом и направился в сторону космопорта. Хочешь-не хочешь, а лучше спросить у тамошнего персонала. Ну и место! Ни тебе железной дисциплины, ни отца-командира, орущего в лучших традициях американского сержанта-крикуна… Пока шёл – наслаждался обстановкой. Синее небо, зелень вдалеке, бетон под ногами, родные запахи космодрома – такие привычные и приятные… Пожалуй, тут можно припарковать и мой кораблик – нечего ему пылиться на Ксандаре. Но попозже.

Сверху на посадку заходил космический корабль. Большущий грузовоз. На поле никого не было и я, поняв, что сейчас попаду под плазменные движки, срочно активировал броню – сначала появились наплечники, а сразу за ними всё остальное. Секунда – и на бетонный пол наступает уже резинометаллическая подошва костюма. Я не прогадал – корабль садился рядом и меня обдало жаром от раскалившегося при посадке бетона. Если бы не костюм – волосы бы точно подпалил. Броня только выдала информацию о температуре за бортом. Не желая больше топать, я активировал двигатели, слегка взмыв над поверхностью космодрома и направившись в сторону здания. К нему подлетел меньше, чем за десять секунд.

«Опять подъём в четыре утра… всё тело ломит и болит башка, уооуо, теперь я в армии» – напевал я в полголоса, не сбавляя темпа бега. За мной плелись остальные, позёвывая. Казармы оказались невероятно бесхитростными, как и весь остальной солдатский быт. Никаких прелестей цивилизации тут не было – колония настолько удалённая, что можно не ждать прилёта начальства. Бегом забежал в туалет, типа сортир, тут же к умывальнику – пока остальные не успели, я занял козырное местечко у окна. Было ещё прохладно, откровенно говоря, приятно. Солдаты зашли сюда же и минут на десять воцарился гвалт. Кто в сортире, пардон, воздух портил, кто чистил зубки, кто кисло и глубокомысленно смотрел в большое зеркало напротив.

Я, умывшись, пошёл прочь. На дворе – семь утра. Семь десять, если быть точным. Искин по мыслесвязи тут же подсказал время и дату.

Форму пока застёгивать не стал – вышел в коридор и неспешно направился в сторону своего угла. Коридор обычной, казённой казармы – бетон, простенькая отделка. Вдруг, как по волшебству, из-за угла материализовался капитан Сенна. Сенна – тот самый, который нас встречал. Редко когда этого мужика можно было встретить «при параде», то есть одетым по уставу. Вот и сейчас Сенна был одет в местный аналог полевой формы, с закатанными рукавами. В руках он тащил какой-то планшет.

– Джохар! – гаркнул Сенна в сторону спален, – Джохар, мать твою за ногу!

Джохар – сержант нашего взвода. Он выбежал почти мгновенно. Смуглый парень, лет двадцати. Вот сержант всегда был одет с иголочки. Он выбежал к Сенне и козырнул, но капитан его перебил:

– Собирай пополнение во дворе. Будем проверять.

– Есть! – Джохар дематериализовался и через пару минут, когда я уже отошёл к себе, была объявлена тревога. Оделся и вышел, не спеша – всё равно я спустился первым. Перед казармами собирались бойцы. Выбежали все, как один. Джохар раздал оружие. Сенна стоял тут же, руки в карманы, смотрел на облачка и думал о чём-то своём. Как только сержант закончил проверку, отрапортовал офицеру и встал в строй сам.

Сенна наконец-то вынул руки из карманов и прошёлся вдоль строя.

– Так-так… Вставать по команде, вы, по крайней мере, умеете… – он отошёл на пару шагов назад, – слушайте сюда. В процессе службы вам встретится много, очень много хищного зверья. Планета просто таки кишит им, а места обитания людей – любимая кормушка для всех этих тварей. Самая большая – Бо-Бо. Ящер, метра три-четыре в холке, и с зубищами, которые могут космодесантную броню перекусить запросто. Если не хотите подохнуть – придётся учиться стрелять, тут вам не там! – глубокомысленно изрёк Капитан.

Стояли и слушали его речь. Капитан осмотрел нас. Все были в броне, без шлемов. Броня космодесанта, которую нам выдали, оказалась не такой уж и крутой – кираса, с двумя энергоэлементами на плечах, наручи, наголенники, боты… все эти металлические части крепились на тканевую основу из многослойного материала, довольно прочного, способного выдержать укус хищника или удар копьём. Однако, реально фантастичным это не выглядело – скорее уж обычный хай-тек доспех. Да, металл мог выдержать попадание из различного оружия, ткань хорошо изолировала холод, огонь, электричество, а в комплекте со шлемом доспех мог хорошо защитить от взрыва – взрывная волна мощно била по доспеху, но не проходила не в единую щель. Всё в пределах допустимого. Я тоже был облачён в это нечто. Плохо, что живот оказывался закрыт только толстой тканью, что бы броня не теряла гибкости. До БК «Волк» этому бронекостюму было как до луны пешком, но оно и понятно – «Волк», по моим подсчётам, неоценим. Потому что технологии, лежащие в его основе – не запатентованы и вообще уникальны. Два реактора чистой энергии, возможность летать, герметичность, репульсоры, маршевые и маневровые движки, встроенное оружие, да ещё и сверхпрочные металлы – в боевой обстановке проблема была только в том, как быстрее избавиться от стоковой брони, что бы одеть свою.

Капитан осмотрел нас ещё раз и приказал сержанту вести нас на полигон. Предстояло, судя по всему, стрелять…

8. Генеральская охота

Бум!

Машина покачнулась.

Мы сидели внутри огромного автомобиля. Нашего атомохода, главного средства передвижения по планете. Дюжина солдат, десяток новичков под предводительством двух старослужащих. Внутри гигантского автомобиля места было на удивление мало. Даже десантный отсек был рассчитан на очень плотное расположение солдат. Ехать нам предстояло два часа кряду.

– Чё за нахрен? – оглянулся сержант.

Удар повторился – как будто огромным молотком по машине заехали. Внутри тесного металлического ящика ощущал себя селёдкой в консервной банке. Похоже, не я один – я отстегнулся:

– Кажется, на нас напали.

– Не пори чушь, Хьярти, – отмахнулся сержант, – кто тут может напасть?

– А я знаю? Явно снаружи долбануло что-то…

Удар повторился и сержант поднялся со своего места, выйдя из узкой двери десантного отсека в коридор. Водитель машины выбежал навстречу сержанту:

– Нападение!

– Да ёп твою налево, кто?

– Огромное что-то!

Как оказалось, на машину напал… динозавр. Вот такой, блин, парк юрского периода – тварь, похожая на тиранозавра, пыталась взять на понт гигантский автомобиль. И это ей почти удалось – ведь толщина брони у машины невелика – всего несколько сантиметров. Сержант разорался очень быстро – двое солдат были отправлены наверх. Сверху на машине был люк, через который можно было выбраться.

Я спешно начал стягивать штатную броню и, пока остальные ринулись в бой, надел свою.

– Добрый день, – тут же поприветствовал меня искин.

Я не стал отвечать, а бегом отправился по коридору. Сержант хотел что-то сказать, но промолчал. Я подбежал к лестнице и, включив двигатели взмыл в воздух. Ещё секунда – и я вылетел над автомобилем. Реакторы работали штатно, создавая реактивную струю из чистой энергии. Зашибись. Поднявшись на десять метров над машиной, я осмотрел поле боя – машина шла по просёлочной дороге. Правда, ширина каждой колеи от таких колёс – как отдельная дорога. Около машины стоял динозавр, тот самый. Зелёный, с большой головой, стоящий на двух лапах и опирающийся хвостом о землю. Он передними лапами бил по машине. Образовалась уже приличных размеров вмятина.

Ну что же, на машине нет турелей? Оказывается, не было. Я завис над полем боя, думая, что делать дальше. Вмешался искин:

– Полагаю, вам необходимо задействовать пулемёт «Потрошитель».

– Сам знаю. Так, – я прицелился в него из репульсора на руке и дал разряд. Снаряд из энергии не мог лететь далеко, но в динозавра попал – того аж развернуло, но шкурка осталась целой. Ну что же… – достал из своего склада пулемёт, – начнём?

Искин помогал прицелиться – показывал точку наведения пулемёта. Что бы не пробить машину, пришлось отлетать в сторону. Я воткнул кабель питания пулемёта в плечевой энергомост и пулемёт ожил. Приземлился на крышу машины, на которой уже были все мои сослуживцы. Заметив, что вражина замешкался, парни открыли огонь по его морде. Я приземлился рядом с ними и прицелился из пулемёта. Нажал на спуск – через полсекунды он начал бить, вбивать снаряд за снарядом во врага, как гвозди. Звук при этом – прекрасный. Каждый выстрел оставлял за собой быстро угасающий светящийся след. Первые два попали куда-то в район груди твари и она отступила на пару шагов назад, а потом я разошёлся. «Потрошитель» долбил снаряд за снарядом, уже секунд десять. Тварь ещё держалась, хотя, как я видел, все выстрелы потрошителя пробили динозавра насквозь. Наконец, он упал, окропляя всё вокруг кровью. Нда, падая, он завалил пару деревьев. Рядом стояли парни, пялились на эту тварь.

– Это что было?

– Ящер. Тут таких много, – ответил наш командир – старослужащий, – эта тварь точно сдохла?

Я убрал пулемёт в подпространство и достал оттуда гранату. Выдернул чеку и бросил в сторону свалившегося динозаврика. Взрывом тушу слегка отбросило в сторону, разбросав его пороха по половине леса.

– Теперь точно сдох, – посмотрел я на эту картину, – , а что, на машинах турели поставить не могли?

– Да какой там, – старослужащий снял шлем и сплюнул, – что за оружие? Где достал?

Пришлось рассказывать. Жаль, но такой пулемёт никому дать нельзя – я демонстративно отстегнул питающий кабель от брони и тяжёлая машина смерти отключилась. В движении образовалась приличная задержка – дембеля сообщили на базу о том, что нас тут помяли, и в ответ пришёл приказ дожидаться второй машины. Эту, оказывается, круто помял динозаврик. Я же, пока не приехал второй автомобиль, поднялся в воздух и полетел посмотреть на динозаврика. Идею с посадкой пришлось отложить – как только я снизился, заметил вокруг полно самого разного зверья. Падальщики уже учуяли крупный пир и начали съедать ящерицу. Падальщиков было много – похоже, запах крови привлёк всех в округе. Я облетел их и поднялся выше, на сотню метров, посмотрев в целом на обстановку. Хаулер застыл на дороге, падальщики продолжали жрать динозавра… Похоже, мой пулемётик для этой планеты оказался очень кстати! Если уж под огнём «потрошителя» эта тварь держалась, то винтовки десантников тут вообще не к месту – только шкуру бы подпалили… Парни сидели на крыше машины – крыша была большой, располагалась высоко над джунглями… наверху было что-то типо внешнего багажника, для перевозки негабаритных грузов или контейнеров. Сейчас там ничего не было, кроме выступающей спереди рубки управления.

Я двинулся обратно к машине. Парни занимались тем, чем обычно занимаются солдаты, когда выдаётся свободная минутка, а опасность миновала – спали, играли в карты, следили в пол глаза за обстановкой и просто сачковали. На меня почти не отреагировали. Я достал из подпространства «Робин» – снайперскую винтовку. Подключив её к броне, нацелил туда, где были ошмётки динозавра, присмотрелся через прицел. Искин тут же вывел всё на дисплеи. Благодаря Силе я мог почувствовать нужный момент для выстрела, но это ощущение было настолько мимолётным, что его было очень трудно уловить. Не более, чем шестое чувство. Я присел на край машины, прицелился и жахнул по голове одной твари. Голова разлетелась, как арбуз, в который попала пуля из КПВ – ошмётками. На тело убиенной твари тут же набросились соседние. Шакалы. Прицелился ещё раз… и ещё раз… через пять минут было отстрелено где-то около сотни тварей. Я сделал остановку. Ко мне сзади подошёл сослуживец:

– Хьярти, ты чем занят?

– Тренируюсь в снайперской стрельбе. Тем более, живых мишеней тут дохера.

– А, ну…, а потише нельзя? Там парни отдыхать только начали от душного кубрика…

– Ладно, – я убрал винтовку в подпространство и включив движки, прыжком забрался на крышу, встав рядом с ним, – тебя как зовут то?

– Рин. Вообще-то Рингар, но все зовут Рин.

– А меня тут походу вообще все знают, – тяжело вздохнул я, пожав руку Рингара, – Дурью маюсь, понимаешь? Выспался хорошо, в карты не люблю играть, не пью… может, обед устроим? У меня в подпространственном кармане завалялась жратвы немного… на всех должно хватить… – слукавил я. «Немного» – это целый продуктовый склад.

Рингар оживился:

– И ты молчал? – он тут же повернулся к стоящим поодаль парням: – эй, посоны, тут Хьярти поляну накрывает! Накрыть было чем – на рыло досталось по банке консервированного обеда типа «гречка с мясом», чай, прочие сладости. Пожрать были не дураки – ящик консервов типа «завтрак туриста» опустошили.

– Товарищ дембель, а тут на планете съедобные животные водятся?

– А то как же, – ответил старослужащий, которому досталась двойная порция, – за этого ящера не ручаюсь, но тут полно съедобной живности. А что, солдат, хочешь кого-то подстрелить?

Я пожал плечами:

– Вдруг попадутся.

– Ты это, смотри не гоняй за ними. Был у нас один такой, – он неопределённо махнул вилкой, которой выедал консервы из банки, – год назад, когда мы только прилетели, хвалился, что у себя на планете он типа охотником был. Ну и полез однажды в самоволку, думал, притаранит мясца. И всё, больше его никто не видел. Тут твари всех мастей – насекомые, змеи, хищники, даже такие, как этот громила, попадаются.

– Ну, у меня броня хорошая, – я стукнул кулаком по кирасе своего костюмчика, – сам видел, летает даже в таких условиях.

– Это да… жаль, у нас летающие костюмы тут не работают, да и не выдают нам тяжёлую силовую броню. Думают, раз врагов нет, то она нам и нахер не нужна…, а тут такие рылы встречаются… – покачал головой сослуживец… – шо пополам перекусят и не подавятся.

Остальные молча слушали наш разговор и не встревали. А то как же.

Первая поездка в соседний посёлок закончилась для нас внеплановым боевым крещением и возвращением на базу. Причём вернулись мы надолго! Меня не дёргали по поводу костюмчика и оружия – всё-таки в галактике оружие не попадало под особую юридическую категорию и было не более запрещённым, чем, скажем, сварочные аппараты. Ну, а если у человека инструмент свой – это не такая уж редкость. Командир разрешил мне пользоваться своей бронёй, если пожелаю. А я желал. После первого боя нас заперли на базе на месяц.

Сначала было тяжело – Сенна решил, что другие тоже должны понюхать пороху и разослал в посёлки колонистов солдат. Мы остались на базе, я – пошёл заниматься техникой. К счастью, в подпространстве было много «железа». Так, на третий день я подошёл к Сенне. Капитан сидел в своём кабинете, смотрел что-то по телеку, развалившись в кресле. На мой стук он только мельком повернул голову.

– Что-то хотел, солдат?

– Господин капитан, у меня есть вопрос…

– Задай его сержанту, – Он явно не хотел вообще напрягаться.

– Это по поводу нападения на нас той ящерицы…

Капитан снова чуть повернул голову:

– И чо?

– Есть мнение, что на хаулер нужно установить какое-нибудь оружие для самозащиты. Если бы не мой пулемёт, нас бы там всех сожрали!

– Не бери в голову, эти ящеры обычно досаждают в пятом посёлке. Ума не приложу, почему она забралась сюда. В Пятом посёлке полно тяжёлого оружия, специально для этих тварей… Да и ты представляешь, сколько мороки будет с установкой оружия на хаулер?

– Немного, господин капитан. Я могу всё сделать, если будет надобность.

– Делай, – он махнул рукой, – возьми для этого повреждённый хаулер, он всё равно уже списан…

Вот счастье то! Капитан явно не горел желанием отвлекаться от шоу по телеку, поэтому больше на меня внимания не обращал. Я вышел из его кабинета в наилучшем расположении духа. Кто бы мог подумать, что служба – это невероятно, фантастически СКУЧНО!!!

Хоть какое-то развлечение – возиться со списанным хаулером. Я пошёл на стоянку техники, где и стояло это чудо техники. Его уже ободрали по первое число – изнутри вынули всё более-менее ценное. Но это ничего. Технари на моё желание повозиться с хаулером только пожали плечами. Ремонту он похоже не подлежал. И я начал исследовать технику. Из подпространства выпустил всех дронов, которых тут же взял под контроль искин.

– Тяжёлая колёсная техника, мне такое ещё не попадалось, – тут же отозвался он.

Я забрался внутрь, осматривая своё приобретение.

– А вот жеж, дали разрешение повозиться. Составь чертёж, вечерком подумаю над тем, как его можно переоборудовать во что-то полезное…

– Вариантов немного, – прозвучал голос в моей голове, – платформа обладает высокой проходимостью, но как грузовик не годится из-за проблемы доступа в кузов. Лёгкое бронирование исключает её использование в качестве платформы для боевой машины. В чём есть необходимость?

– Да во всём. Мы на дикой планете, где цивилизация представлена шестью маленькими посёлками колонистов. Встречаются такие ящерицы, что эту машину порвать могут… – я залез в рубку водителя, сев в кресло, – ты говори, какие есть варианты?

Переделка помятой машины привлекла внимание «дедушек», которые несколько раз наведывались ко мне. Однако, поняв, что я им не джинн, который может сделать что угодно, ушли. Машина быстро преобразовывалась. Прежде всего – срезал верхнюю часть, заменив её на плоскую, только на уровне колёс, а не выше. Это понизило центр тяжести. Верхний слой подвергся значительной обработке – это был не просто стальной лист, а полноценная верхняя часть, с множеством технологических люков, отверстий, башенкой командира. Пригодился сварочный аппарат, а ещё – дроиды-штурмовики. Все дроиды могли работать с ручным инструментам, благодаря чему работа продвигалась намного быстрее. Через три дня уже была срезана верхняя часть машины и переварена в новую. В задней части пришлось сварить полноценную необитаемую танковую башенку с 50-мм рейлганом. Рельсовая пушка была изготовлена в единственном экземпляре и на неё пошли почти все имеющиеся у меня магниты.

Благодаря деньгам и наличию в кармане провизии, удалось договориться с колонистами – они продали мне алюминий. Шесть тонн алюминия для бронирования моего монстрика. Постепенно «лысая» машина обрастала деталями – отбойник в передней части, позволяющий брать на таран крупных врагов, постановщик дымовой завесы, люк для мехвода…

Через неделю работы я закончил переборку реактора, слегка форсировав его для работы пушки. Не меньшую надежду я возлагал на два скорострельных бластера во вращающихся башенках в передней части корпуса – они могли расчистить путь перед машиной, или создать плотный заградительный огонь. Наконец, через две недели возни, машина была готова.

С виду она была похожа на смесь хаулера и БТРа. Хотя по факту – эрзац-танк типа «шушпанцерозавр». Машина была мною с гордостью продемонстрирована сослуживцам – особенно мощно смотрелась пушка, которая могла запустить во врага 50-мм стальную болванку со скоростью 0.2 света. Или шестьдесят тысяч километров в секунду – это очень, ОЧЕНЬ много. При массе снаряда в триста грамм, пробивная способность у рейлгана была адской. Другое дело, что рейлганы редко использовались из-за их требовательности к энергии и низкому ресурсу, требовательности к грамотному обслуживанию. Машина была продемонстрирована всем желающим. За неимением других развлечений, желающих было много – приходили даже колонисты, посмотреть. Посмотреть, полазить, посидеть за рулём и повертеть башенками. Хорошо ещё, я заблокировал орудия, а ИИ написал программы управления, позволяющие мне контролировать машину в любых условиях. Против меня её не применят – что уже радовало.

Чем дальше в лес – тем толще партизаны! Это жизненное утверждение оказалось на редкость живучим. А началось всё с того, что, маясь от скуки, после оттирания казармы от невидимой пыли, я решил попробовать подбить своих сослуживцев на охоту и рыбалку. Ну скучно мне! А других развлечений на этой планете найти сложно. Охотиться предлагалось на местного кабанчика – такие тварюги водились в великом множестве в окрестностях колонии.

Но мало хотеть поохотиться – нужно же иметь некий бизнес-план, который не стыдно показать начальству. Сенна откровенно болт забил на дела гарнизона – хотя иногда он всё же дрючил солдат, видно, было невероятно скучно ему тут сидеть. Как и всем нам. С сослуживцами наладился кой-какой контакт, парни оказались хорошими собеседниками, хотя, порой, раздражали. Как только не пытались люди коротать время – всё было бестолку. Убиение кабанчиков могло хоть немного скрасить их досуг. Вот с этим предложением я и обратился сначала к сослуживцам. Заинтересовав их, решил попросить санкции начальства. Сенна тут был царём и богом – начальником гарнизона. Вот только рисковать парнями из-за какой-то там охоты, он не хотел. Удалось убедить его не сразу – упирал на то, что парням нужно пострелять, и вообще, у нас есть танк, который тиранозавра с одного выстрела уложит – какой уж там опасно…

Капитан схватился за голову:

– А, хер с тобой! Только в окрестностях базы, дальше – ни ногой! И упаси боже, не отходите из-под прикрытия бронемашины, иначе… – Сенна встал, – так, рядовой, я с вами.

Удивительное проявление инициативы для такого, как он. Обычно Сенна всем своим видом показывал, что ему тут, в армии, вообще не место. Его взгляд каждый раз говорил «что я тут делаю» и «Я что, реально служу в армии? Офигеть». Теперь же было удивительно, что он вообще пошёл с нами.

Выйти решили утром. С собой взяли десяток старослужащих, из тех, кто умел обращаться с оружием. Я прихватил стазис-контейнеры, что бы транспортировать добычу. Десяток больших контейнеров могли легко вместить целую гору всякого мяса. Заодно решил проверить на вкусность местных птичек – насколько я помнил, почти все птички на земле были съедобными.

Утром выезжали с помпой – нас проважали выбежавшие на зарядку солдаты. За рулём был я. Впервые мне довелось водить колёсную технику. С высоты нескольких метров вождение было похоже на управление большим кораблём. Машина летела очень быстро – один оборот гигантского колеса – это уже приличное расстояние. Огромная подвеска не просто глотала неровности, их вообще не было заметно. Только общий ландшафт. Через десять минут езды мы съехали с дороги и я включил сканер биоформ. Началось. Так как машина реально распугивала всех лесных жителей, пришлось спешиться и идти пешком. Я одел свою броню и осматривал лес сверху, летая кругами. Сенна, в своей броне, выглядел так же, как солдат – шёл с винтовкой в руках…

Первым подстреленным животным оказался какой-то маленький динозаврик, размером с человека, и быстро бегавший на двух задних лапках. Он пытался напасть на нас, видимо, сочтя конкурентами.

– Хьярти, поблизости нет больших?

– Не, их издалека засеку. На одиннадцать часов, через триста метров, есть два кабана.

– Окай. Идём тихо, – он повернулся к группе, – огонь без команды не открывать…

Кабаны жрали всё, что вообще тут было. Рыли землю, объедали деревья. Капитан, не бог весть какой охотник, уложил первого кабанчика с одного выстрела. Я смотрел за этим через прицел своего рейлгана. Второго уложил уже я. Обе туши тянули на центнер веса. После подстрела, все ломанулись к добыче.

– Опа, – капитан перевернул тушу ногой, – жирный кабанчик. Кто тут знает толк в разделке туш?

– Да в стазис их, а потом повара сами разберутся, – сказал подошедший к нам сержант.

– Дело говоришь. Хьярти, засовывай их в свой чудо-ящик, – капитан выглядел не в пример лучше, чем раньше.

Я взялся за дело. Туши были упакованы в стазис-контейнеры. Осталось ещё несколько. Капитан вошёл во вкус – мы поехали дальше, в сторону третьего посёлка. По дороге нам встретилось ещё пара кабанов, которых расстреляли, как Гитлера из пулемёта. Я запаковывал туши, без лишних вопросов. Дальнейшая охота не была столь динамичной – мы остановили машину где-то между второй и третьей колонией. Лесистая местность, несколько ручейков, луговые цветочки… в общем, ляпота. Капитан взялся руководить сам:

– Слушать сюда. Здесь обитают рогатые такие, как их… олени, короче. Появляются часто, но, сука, пугливые! Поэтому всем лежать тихо, кто может – заберитесь на деревья. И ждём. Раньше тут не охотились, так что не должны твари ждать от нас подляны.

Так и случилось. Я залетел на дерево, засел там, высоко и позиция для снайпера удачная. Сел с винтовкой и ждал оленей. Олень пришёл только один и только через два часа – сидеть пришлось долго… Я поймал его в прицел и аккуратно уложил одним выстрелом в голову. Ухнула обмотка ускорителя и рейлган вжался в плечо. Трёхмиллиметровый шарик прошил голову оленя насквозь. Рогатый упал оземь, солдаты ломанулись к нему. Я убрал винтарь в подпространство и взлетел, осматривая окрестности. Никого, только пара птичек…, а почему бы на них не поохотиться?

Выезды на охоту теперь были постоянно. Каждую неделю мы брали броневик и катились отседова и до одного из сёл. Во время таких поездок добывались горы мяса, так что рацион солдат теперь состоял преимущественно из мясных блюд – кошмар вегетарианца! Шашлыки из кабана делали еженедельно, через пару недель после начала охоты, удалось загнать целую стаю кабанов – сорок штук.

Двор нашего гарнизона украсился огромным мангалом, вырезанным из камня и железных листов – на него можно было смело заложить две сотни шампуров, богато утыканных мясом. И ведь забивали до отказа! Капитан Сенна заметно повеселел. Я перегнал на планету свой корабль и спрятал его в лесах – там, где никто не найдёт. В охоте я не особо разбирался, а вот стрелять умел – а большего и не надо. На деле научились – один выстрел – солдатам центнер мяса. Как показала практика, пир по выходным привёл к тому, что пришлось гонять солдат с удвоенными темпами – иначе начали жирок нагуливать, причём очень быстро.

Но ничто не может длиться вечно. Я бы был безмерно рад два года заниматься тем, чем занимался – промыслом и тренировками, уборкой казарм и тому подобным, но…

9. DOOM

Злодейка-судьба подложила мне и многим другим свинью уже через три месяца службы. День был обычный, можно сказать, рядовой – с утра пораньше была охота. Мы собрались, в три утра выехали с базы. Со мной были Джохар, Акил, Мозеджи, Рингар. Вот примерно такой ватагой мы и поехали в наши охотничьи угодья. Зверья там сильно поубавилось, но мы всё равно искали и находили.

Рин стрелял лучше всего из винтовки, а остальные – чуть похуже, но тоже ничего. Вместе мы набили шесть контейнеров мясом – разделали туши прямо на месте, взяв только чистое мясо, потроха остались на радость падальщикам.

– Рин, доложи Сенне, что мы возвращаемся.

Рин кивнул и на несколько секунд застыл. Потом, тряхнув головой, полез в свой компьютер. Через десять секунд он поднял на нас взгляд:

– Джо, Хьярти, со штабом нет связи.

– Не пори чушь, – Джохар взял свой комп и вызвал Сенну. Я сделал то же самое, результат – нулевой.

Что-то непонятное. Связь была защищена от любых ЭМИ, поэтому опасности особой не было. На дворе уже светало, то бы мы увидели в атмосфере – во время сильных бурь всё небо полыхает северным сиянием.

– ИИ, на базе есть дроны?

– Несколько наблюдателей.

– Дай связь, – я развернул экран до размера небольшого монитора. На нём тут же отобразилась картинка с дрона-шара. Маленький шагающий паучок тихо звенел лапками по бетону, подходя к казармам. Парни едва ли не навалились на меня, желая увидеть, что там. И результаты мне очень не понравились – какие-то мутные личности, синекожие…

– Это крии. Что им здесь надо? – спросил Рин.

– А я знаю? – Джо обратился ко мне, – у тебя что, шпионы в лагере?

– Дюжина дроидов-камер. На всякий случай.

Тем временем слышалась стрельба. Последним, что мы увидели, был приземляющийся десантный корабль Крии.

Ох, бл*, что же там произошло?! – Джо схватился за голову, – нам надо срочно возвращаться на базу!

– Джо, ты уверен? – спросил я, – между прочим, там десантник Крии. А это пять тысяч рыл, причём, связь они уже заглушили.

Сержант посмотрел на наши физиономии. Все были взволнованы.

– Так, и что же нам делать, если ты такой умный?

– Что делать, что делать… – пробормотал я, – надо делать ноги и попытаться найти выживших, – Искин, запускай всех наличных дронов в гарнизоне. Ищи следы выживших.

– Принято, капитан.

Я убрал экран:

– Сержант, есть мнение, что нам нужно делать ноги, или попытаться атаковать базу. Но сами понимаете – у нас есть я с тяжёлым пулемётом, один эрзац-броневик и ещё четыре солдата в лёгкой броне. Даже если мы задействуем все силы…

Джо сдался:

– Да едрить-колотить, это же полноценная война!

– Если это так, сержант, то мы уже в тылу наступающих войск Крии. Тут недалеко припрятан мой корабль, если мы доберёмся до него – сможем улизнуть с планеты. Или как минимум – выйти на связь с командованием.

Ситуация резко изменила настрой в группе, это чувствовалось. С корабля на бал, вернее, из охоты да на войну… Я решил узнать, что думают люди:

– Акил, Мозеджи, а вы как думаете, надо нам валить с планеты?

Они переглянулись.

– Ну… я даже не знаю! – Ответил Акил – смуглый парень, моего примерно возраста, – если они уже захватили базу, то что мы можем?

Мы уже шли в направлении нашего броневика. Забирались. Я ответил:

– Ты прав, если база пала, то нам следует отступить.

Забравшись в машину, я сел на место водителя. Джохар держался рядом со мной, он заметно волновался. Снял шлем, глубоко вздохнув…

Мы направились к кораблю. Он был спрятан в сорока километрах от наших угодий. Сорок километров при скорости машины в двести километров в час – не путь. Пока гнали, Джохар сосредоточенно думал. Я тоже думал – как мне выйти на связь с командованием? У меня была защищённая линия связи с гильдией охотников, а так же искин, который мог ломануть много чего. Однако, как только мы добрались до корвета и зашли внутрь, искин меня разочаровал:

– Сожалею, но связь с Ксандаром глушится.

– Что значит глушится?

– Все доступные диапазоны закрыты. Глушилка крии работает только на этой планете, они фокусируют энергию звезды для многократного усиления помех…

– То есть, нам надо сначала свалить отсюда? – спросил я.

– Именно.

– Тогда…

Так как разговор происходил мысленно, Джохар даже не подозревал о нём. Ребята не сдерживали удивление, попав на мой корабль:

– Вау, – мы вошли внутрь, – крутой дизайн. И чистота то какая… – протянул Рин, – хотел бы я такой корабль. Сколько стоит?

– Около двадцати миллионов, – я пожал плечами, вогнав всех в ступор, – у меня плохие новости. Крии фокусируют излучение звезды и перекрыли все диапазоны связи, в том числе и гиперпространственной, и тахионной.

– У тебя есть тахионная связь? – Джохар выразительно выгнул бровь.

– Ага. А ещё квантовый модулятор, на всякий случай. Вот только на той стороне у меня есть выход только на одного охотника за головами. Скорее всего, он на Ксандаре. И с ним работает только гиперпространственный передатчик. По понятным причинам, мой корабль не подключен к военной системе связи. Да и если бы был подключен – нас бы сочли подставой.

Мы дошли до рубки управления. Я вслух попросил корабль:

– Леди, проводи парней в их каюты, пусть передохнут. Сержант, приглашаю в рубку…

Искин на корабле имел запрограммированный женский пол – она тут же взялась руководить. На корабле было достаточно мест для экипажа…

Я сел в кресло пилота, сержант встал рядом.

– Хьярти, тут я тебе не советчик. Я понятия не имею, как связаться с командованием или какими силами ты обладаешь…

– Не такими уж и большими, как могло показаться, – я думал, – знаешь, есть мнение, что нам следует забросить диверсионную группу в первый посёлок. Да, точно. Крии, скорее всего, уже закончили резню и обживают нашу базу… У меня есть несколько турелей, несколько боевых дроидов… если мы используем всё наше вооружение, то сможем немного отвлечь их.

Насчёт судьбы Сенны и остальных людей из гарнизона я не сомневался – Крии пленных никогда не брали, нет и не было у них такой традиции. Значит, если Крии свободно гуляют по базе, то все наши уже мертвы.

– Искин, что скажешь? Я в тактике шарю плохо, ты у нас голова…

– Какой цели вы хотите добиться? Уничтожить противника, отбить базу, или просто пошуметь?

– Отвлечь их перед тем, как мы смоемся, ну и раздолбать столько врагов, сколько сможем.

– Тогда я бы предложил вам атаковать базу с двух направлений. Первое – расставить боевых дроидов и турели в посёлке. Второе – атаковать электростанцию. Для переработки алюминия нужно большое количество электричества, по моим подсчётам, если мы нарушим процесс работы реактора, это приведёт к взрыву не меньше, чем на две-три сотни мегатонн. Гарантированно будут уничтожены все посёлки и вся колония.

– Тогда… А вдруг там люди остались?

– Это маловероятно. Десантные транспорты Крии уже высадились во всех посёлках, скорее всего – колония уничтожена.

– Тогда зачем им захватывать колонию? – удивился я, – Ведь с орбиты отбомбить – куда выгоднее.

– Полагаю, алюминий нужен даже Крии. У меня мало данных, но осмелюсь предположить – они хотели захватить неповреждённую фабрику по производству алюминия. По моим подсчётам, захват колоний и производственного оборудования значительно улучшит материальное положение наступающей армии. И тем самым, это может послужить причиной их успеха – только своих ресурсов у них не хватит, что бы выдержать войну…

Я покачал головой. Ох уж эти синекожие крии! Как же они меня раздражают! Ничего, сейчас начну удивлять сержанта, втайне приписывая решения искина себе.

– Рядом с посёлком расположена электростанция. Если мы нарушим её работу, будет очень большой взрыв. Крии захватили колонию явно с намерением пользовать её в войне против республики – отбить обратно мы её не сможем, так хоть испортим им настроение. Что скажешь, Джохар?

Сержант пожал плечами:

– Тактика выжженной земли? Ты уверен? – можно было его понять, такие решения он не принимал никогда и принимать не был готов.

– Да. База уничтожена. У меня нет выбора, если что – вали всё на меня, мол, я самодурствую. На правах капитана этого корабля, кстати, – заметил я, – надо подготовиться. Пока что чистим оружие, кому надо – выспитесь, слегка перекусите чем-нибудь лёгким. В баре можно найти шоколад, раздай его парням…

– Тут и бар есть? – Джо выразительно поднял бровь, – ла-а-адно, раздам…

Я ещё раз уточнил план наших действий у искина. С собой у меня было шесть дроидов – всех достал из подпространства и активировал. Двадцать четыре турели – их можно было скинуть сверху, с помощью корабля… ну и сам корабль – штука мощнейшая. «Слепая Дева» – мой подопытный кролик во время экспериментов с оружием. Главным калибром корабля была бластерная пушка, по бортам располагались ещё по два скорострельных бластера, сорок ракет так же могли серьёзно помешать планам противника…, но это всё тривиально – протонные торпеды – вот что важно. Правда, корабль от них ходил ходуном, но это того стоило – протонные торпеды представляли огромную опасность в умелых руках.

В грузовом отсеке выстроились в ряд шесть боевых дроидов-коммандос. Это очень серьёзная сила – частично мой костюм был сконструирован на их основе. Мощные реакторы, сильный мышцы, хорошая защита, способность выдержать огромные нагрузки… Веселье началось – я раздал им все имеющиеся пулемёты и винтовки – по три штуки каждой. Секрет был прост – работали в парах. Снайпер и пулемётчик, при поддержке пяти-шести турелей.

Корабль, под невидимостью, уже скользил к лагерю. Сверху действительно открывалась ужасная картина – похоже, расп*здяйство Сенны сыграло с ним плохую шутку – следов боя вне военной базы почти не было. А вот нашу базу разворотили только так – судя по всему, дольше всех сопротивлялись техники, у которых были боевые машины. Но Крии были и там… синие, в солдатской броне, с плохо скрываемой радостью лазили по Нашей базе… Уроды. Ну ничего, радость к нам приходит, радость к нам приходит… – я аж улыбнулся от садистских мыслей. Скоро их ждёт тотальный звездец…

– Искин, что тебе надо, что бы рвануть электростанцию?

– Необходимо добраться до её пульта управления. К сожалению, в ней нет сети, поэтому нужно подключение к центральному компьютеру.

– А если крии его отключат?

– Бесполезно. Его нельзя просто выключить. А если повредят, тем более лишат себя шанса что-то исправить…

– Хорошо. Не думаю, что у них дофига хакеров.

Я направил корабль в сторону посёлка.

Машина нам пригодилась. На наш эрзац-броневик я установил все три группы дроидов с турелями. По сценарию атаки, броневик должен проломить путь дроидам, в нужный момент дроиды просто сбросят на землю турели и спустятся сами. Турелей было двадцать четыре – по пять-шесть штук на группу дроидов. Ну и запас патронов я им обеспечил – в отличии от халфы, эти турели нельзя сбить локтем или гранатой, они хорошо бронированы и имеют прекрасную реакцию.

Захвативший базу гарнизон Крии уже вовсю обживался. Трупы ксандарцев стаскивали в кучи и сжигали. Вдруг со стороны леса послышался громкий металлический удар. Большинство солдат не обратило на него никакого внимания – мало ли, что здесь происходит.

Большой броневик с разгона протаранил ворота посёлка. Рассчитанные только на зверьё створки, эффектно отлетели в стороны. Большой грязно-зелёный броневик проехал ещё несколько десятков метров, смяв своим отбойником несколько синекожих захватчиков. Очухавшись, солдаты крии открыли огонь по броневику, но ожили две башенки с бластерами – они раздавали солдатам мощные заряды, от которых не спасала никакая броня. Броневик притормозил и с него спрыгнули два дроида, скинув перед этим турели. Дроиды осмотрели окружающую обстановку и один из них, под прикрытием второго, начал устанавливать турели. Пять скорострельных турелей не давали шанса пехоте приблизиться к ним.

Машина, между тем, деловито продолжила движение – на её крыше, зацепившись за выступы, сидели ещё четыре дроида-коммандос. Вторую группу машина сбросила около космодрома.

Крии могли бы легко задавить машину – достаточно всего лишь поднять в воздух десантный катер и расстрелять неожиданно шустрого врага. Однако, специфика планеты не позволила этого сделать и крии не оставалось ничего, кроме как удерживать позиции. Третья и последняя группа дроидов забралась к перерабатывающему заводу.

Дроиды расставили турели так, что ни одна попытка атаковать их как с земли, так и с воздуха, не удавалась. Крии, поняв, что столкнулись с серьёзным противником, отступили для перегруппировки.

В любом случае, свою задачу дроиды выполнили на ура – они отвлекли главные силы крии от термоядерной электростанции. Вырубив врагов, четверо солдат резво пробежали через вестибюль станции, установив там пару оставшихся турелей. Внутрь полез один Хьярти – он оставил своих друзей наверху, отстреливаться, а сам побежал по коридорам и лестницам вниз. Попавшиеся крии получали заряд энергии и затихали навечно.

В вестибюле начался жаркий бой – трое солдат и пара турелей заняли оборону, закрывшись чем только могли. Турели, которыми искин управлял лично, вертелись с огромной скоростью, стреляя во всё, что двигалось, кроме своих, конечно же. Попытка бросить гранату оказалась неудачной – искин сбил её прямо в воздухе, а открывшегося во время броска метателя, расстреляли солдаты.

Через пять минут Хьярти вылетел из зала управления быстрее пули. Он забежал в вестибюль.

– Валим!

– Не можем! – отозвался сержант, – эти твари, кажется, догадались!

– Чёрт…

Искин сообщил Хьярти о диспозиции. Враг брал электростанцию штурмом. Недолго думая, Хьярти вылетел из парадного входа, на ходу раздавая выстрелы из репульсоров всем желающим.

– Дева, мне нужна помощь! – Хьярти наугад выстрелил в двух наседающих врагов, – Берси?

– Вас понял, капитан. Дева уже в пути…

– Неразговорчивая… – ухмыльнулся Хьярти.

Броня его подверглась неслабому испытанию на прочность. Враг обладал определённым количественным превосходством и был лучше вооружён, однако, Хьярти имел преимущество в подвижности – он мог летать. Что он и сделал – попытки врага задавить его массой привели только к тому, что он взлетел на пару десятков метров и издали расстрелял противника. Синекожие крии отлетали от него только так, вот только крии не сдавались. Командир крии не знал, что именно происходит, сочтя это тем, что маленькая группка солдат продолжает сопротивление. Он почти не ошибся.

Искин вышел на связь:

– Отходите ко входу в ЭС, сейчас дева ударит ракетами…

– Принял, – Хьярти сорвался с места и быстро подлетел ко входу в электростанцию. Вовремя – стоило ему приземлиться, по спине ударила взрывная волна, которая чуть было не сбила его с ног – маневровые двигатели на костюме предотвратили позорное падение.

Чёрный, абсолютно нетипичный для Ксандара корабль, опустился около входа и приглашающе открыл аппарели.

– Быстро! – гаркнул Хьярти.

Повторять два раза не пришлось – его спутники подскочили и бегом забежали внутрь корабля. Хьярти забрался последним и смотрел, как солдаты бессмысленно стреляют по «Деве», как по ним лихорадочно палят турели…

Забежав в корабль, солдаты, кроме Хьярти, повалились на пол грузового отсека, начали стягивать шлемы. По лицам катился градом пот, глаза были у всех ошалевшие. Хьярти было чуть получше, но и его всё происходящее выбило из колеи, из-за чего он до сих пор не мог поверить, что он это делает. Однако, перед тем, как давать команду на уход, Хьярти обратился к искину:

– А что с дроидами?

– Придётся их оставить. Они самоуничтожатся в момент взрыва на электростанции. Гарантирую, что никто не найдёт даже следа их существования.

– Как у них дела?

– После того, как крии поняли, что дроиды – отвлекающий манёвр, они сконцентрировали силы на электростанции. Дроиды объединились и ударили им в тыл, заставив воевать на два фронта. Ракетная атака унесла двести четыре жизни крии, так как они очень плотно сбились в кучу…

Хьярти только глубоко вздохнул.

– Валим с этой планеты. Оптоэлектронная невидимость, само собой…

Долго деву упрашивать не пришлось – уже через минуту корабль мчался прочь. Хьярти смотрел в иллюминатор на взрыв. Из космоса взрыв был виден прекрасно – триста мегатонн – это не повод для шуток. А учитывая количество радиоактивного загрязнения… шанса на выживание у колонии не было.

Хьярти попробовал расслабиться в кресле. Не помогло…

Тем временем, в каюте, Рин умудрился включить телевизор. По всем каналам только и говорили, что о начале полномасштабной войны…

10. Похождения бравого солдата Хьярти

– Хьярти, ты же говорил, всё глушится, – заметил Джо, смотря очередной выпуск истеричных новостей.

– Да, мы ни с кем связаться не можем. Но сигнал с Ксандара ловим.

– Дела…

Сержант схватился за голову. Я только тяжело вздохнул. Собственно, кто обещал, что будет легко? Хорошо ещё, что догадался сныкать в лесу свой корабль – как минимум – улетел бы сам, если бы был на базе. Нам просто повезло – мы были на охоте.

Дева ушла в гиперпрыжок. Он должен продлиться два часа – невероятно мало, но…

– Джо, иди спать. И парней в койки уложи, пока мы в гипере, мы в полной безопасности.

– Куда мы летим?

– Пока что в соседнюю систему, оттуда попробуем связаться со штабом. Мы солдаты на войне, Джо, так что просто спасать свои шкуры мы не можем…

Сержант козырнул и ушёл, а я остался в рубке. Сидел, думал, глядя на разводы гиперпространственного марева.

Ситуация складывалась самая нелицеприятная – связь была потеряна со многими колониями на границе с сектором Крии. Ситуация была аховая – Ксандар даже не собирался воевать, так, только держал несколько солдат на границе, но… войны не было давно – солдаты последней войны с крии сейчас генералы и адмиралы, они знают, как опасен враг. Офицеры помоложе – балду пинают, думая, что синие будут выполнять условия мирного договора. Думали.

Расплачиваться за излишнюю либеральность в армии пришлось жизнями солдат и колонистов, простых рабочих.

– Берси, каковы твои мысли по поводу начала войны?

– Крии удалось сохранить подготовку к вторжению в тайне. А так же – первым ударом нанести ощутимый урон, захваченные колонии будут использованы в войне. Слабое звено ксандарских ВКС – младший офицерский состав, те, кто не участвовал в прошлой войне. Они не имеют не только опыта, но и реалистичного представления о войне и враге. Излишняя либеральность и «свобода» привели к частичной деградации офицерского состава. Недостаточная управляемость армии была усилена наличием у крии средств для глушения связи, что обрекло колонии на быструю погибель. Сейчас парламент засел за совещание по поводу войны – дебаты идут жаркие, что говорит о том, что крии удастся продвинуться достаточно далеко, прежде чем ВКС сможет оказать серьёзное сопротивление.

– Вот как… – я задумался, – значит, удар мы пропустили. Тогда, наверное, бесполезно искать связь с командованием…

– С генералитетом. Нет, это вполне вероятно, сейчас в рейтинге наиболее адекватно реагирующих сил со стороны Ксандара лидирует генштаб и адмиралтейство. Командование более низкого звена находится в панике и пытается следовать инструкциям, но это не слишком удаётся.

– Опять залез в армейские системы?

– Только открытые источники, капитан. У меня пока что нет возможности залезть в системы ВКС.

Я тряхнул головой:

– Значит, будем искать выход на кого-нибудь из генералов. Так, каковы твои мысли по поводу наших действий? Что мы должны делать, что бы нанести врагу наибольший урон?

– Предположу, что крии не ожидали, что кто-то из колонии спасётся, да ещё и нанесёт ответный удар. Исходя из известных мне данных, могу предположить, что сейчас крии действуют по сложному плану и наиболее уязвимы к диверсиям. Впрочем, я могу активировать ЛК310 и он в лоб атакует один из флотов крии. Благодаря невероятной для этой галактике мощности орудий, невидимости и щитам, ЛК сможет смешать планы врага…

– Это не та стратегия, которую я выберу, – отказался я, – бить так надо, только когда все нормальные средства противодействия исчерпаны. Рассекречивать ЛК, невидимость, его орудия и прочее… это может породить хаос, особенно среди либерально настроенной общественности Ксандара.

Слепая дева вышла в чёрном космосе. Там, где нет ни планет, ни звёзд, ничего. Миллионы и миллиарды километров вокруг – абсолютная пустота. И посреди этой гигантской пустоты болтается маленький кораблик. Тридцать сантиметров дюрастали отделяет внутренний мир от бесконечности, бездны.

Не зря я, всё-таки, сделал себе мощный корабль. Делал не из нужды, а из интереса, познавая технику и отрабатывая на Деве все осваиваемые мною технические новинки. Я призадумался чуток – у меня не осталось при себе боевых дроидов. Создание новых требует прежде всего – сложной электронике, которая есть на ЛК, но у меня её нет. Про уничтоженные реакторы я вообще промолчу – это были колоссальные расходы! Реакторы дроидов бесценны, каждый из них мог питать корабль класса корвет или даже лёгкий крейсер, или быть ядром мощной боевой машины. Вот тут то и крылась заковыка. Жаба душила!

– Искин, дай связь с Виго.

– Секунду…

Виго ответил почти мгновенно:

– Рома?

– Привет, Виго! – я не видел его лица, связь была только звуковая.

– Какое облегчение! Я думал, ты не выжил. Что у тебя случилось?

– Проще сказать что не случилось. Я, кстати, служил на Карсан-4. В гарнизоне.

– Карсан-карсан… не припомню такого.

– Маленькая колония на границе с крии. Мы сейчас в их оккупированной зоне.

– Рома? С тобой всё в порядке? – удивлённо спросил Виго, – я слышал, что все колонии на границе с крии были захвачены.

– В полном. Да, крии заглушили связь и почти мгновенно перебили всех. Мне и ещё четырём парням повезло, мы были на охоте. Я припарковал свой корабль в лесу, недалеко от колонии. После того, как крии захватили колонию мы устроили им побоище, перегрузили реактор электростанции… в общем, нет больше Карсан-4, там всё взлетело на воздух. Однако, у нас нет связи с командованием и мы болтаемся в космосе, в оккупированной зоне. Виго, мне нужна твоя помощь…

– Чем могу, Ром, – осторожно сказал Виго.

– Нужно передать передатчик гиперсвязи командованию ВКС на Ксандаре. Мой корабль, как ты понимаешь, не интегрирован в военную сеть связи, поэтому пока что мы летим вслепую. Что до остального – сам справлюсь, не маленький.

Виго только вздохнул:

– Хорошо, Ром, я передам. А ты возвращайся на Ксандар…

– Не могу, приказа не было. Я всё-таки солдат.

– Ладно, я пошёл, – Связь оборвалась.

Но через полчаса на связь вышел штаб. На этот раз картинка была. Скайп заработал!

– Кто там? – я ответил на вызов, расслабленно сидя в кресле пилота-капитана.

На картинке был виден мужик, средних лет, в погонах команданта.

– Командант Малкисс. Виго передал мне это устройство…

– Ах, да, великолепно, – я поднялся, козырнув, – командант, рядовой Хьярти, 677-я дивизия КД ВКС.

Малкисс кивнул:

– Солдат, давай покороче, у нас тут такой аврал… что у тебя?

– Мы служили в гарнизоне колонии корсан-4, судя по имеющейся у нас информации – её захватили одной из первых. Весь личный состав и гражданские были уничтожены, кроме пяти солдат, включая меня. Судя по тому, что противник не использовал тяжёлое вооружение, крии надеялись получить колонию в своё пользование. Нами было принято решение уничтожить Корсан-4. Мы с боем проникли в электростанцию колонии и вызвали повреждения реактора электростанции, вследствие чего произошёл термоядерный взрыв, уничтоживший все места добычи и переработки алюминия. Мы покинули планету на моём личном корабле – «слепая дева», на данный момент находимся в зоне оккупации крии. Ждём дальнейших указаний.

Командант молчал долго. Через минуту он спросил:

– Вас там пятеро, верно? Как вам это удалось?

– Я параноик, господин командант. Даже на мирную планету притащил корабль и несколько тонн вооружений, у нас было несколько боевых дронов. Они самоуничтожились на планете, но благодаря им нам удалось отвлечь крии от электростанции и захватить её на некоторое время. Правда, нас всё же начали оттуда выкуривать, но было уже поздно.

Малкисс выглядел очень задумчивым. На грубом, угловатом лице, это выглядело странно. Он спросил:

– Какими ресурсами вы обладаете на данный момент?

– Личный состав – пять человек, вооружение и броня несколько лучше стандартных моделей, корвет «слепая леди» – тяжеловооружённый скоростной корабль, снабжённый аналогом системы малозаметности, предназначенный для диверсионных операций. Провизии нам хватит ещё на шесть месяцев. Плюс я – немного более боеспособен, чем среднестатистический боец.

Малкисс выглядел довольным:

– И кто у вас там главный?

– На данный момент я, на правах капитана корабля.

Молчание его продлилось недолго – он что-то уточнил на терминале и тут же обратился ко мне уже совсем другим тоном:

– Хорошо. Надо понимать, что ты находишься в зоне оккупации, что уже ценно само по себе. У нас сейчас только заканчивается неразбериха и паника, так что никакого плана действий пока нет. Я бы попросил тебя пока оставаться там, где ты есть, пока в штабе не проанализируют обстановку…. Однако, не думаю, что на остатки вашей дивизии, да ещё и в таком скромном размере, привлекут внимание командования.

– Нам возвращаться на одну из наших баз? – с надеждой спросил я.

– Нет, пока что это нежелательно. Крии внимательно следят за нами, поэтому вывести диверсионную группу в их пространство пока невозможно. Нет выхода, придётся полагаться на то, что есть.

– То есть нас… – пробормотал я, но командант услышал:

– Да, вас. Слушай сюда, у меня к тебе будет задание. Пока идёт война и неразбериха, пока часть нашей территории оказалась под окупацией, граница не так чётко контролируется. Хотя у крии наверняка на каждой развилке по блокпосту… Нашей армии нужно немного времени, что бы прийти в порядок, флот сейчас пытается это время выиграть. Если вы отвлечёте крии от наступательной операции, это сильно нам поможет.

– Как именно, господин командант?

– Как пожелаешь. Разведка сейчас передаёт совершенно разноречивые данные, поэтому что там – непонятно. Нужна диверсия, крии этого не ожидают. Императору придётся отвлечься на внутренние проблемы. Если это удастся – вы сделаете очень много для республики, я гарантирую – без положенной награды не останетесь…

Вот только буду заклятым врагом для крии – забыл добавить командант. Ну что же, остаётся думать. Можно попытаться пошуршать за спиной у крии, что бы ходили с оглядкой.

– Искин, что думаешь?

– Полагаю, командант прав. На данный момент противник лучше подготовлен для военных действий и ждёт контрудара, пытаться атаковать военные силы крии бесполезно. Наиболее уязвимы они будут для диверсионных операций.

– Сможешь спланировать такую операцию?

– Без проблем, необходимая информация у меня есть.

– Тогда соглашаться? Ведь крии будут за мной охотиться!

– Они никогда не отличались дружелюбием. Но, полагаю, вы в состоянии защитить себя, капитан. Попытка сохранить инкогнито, кстати, будет провалена с вероятностью девяносто девять процентов – вы часть военной машины Ксандара, а крии сделают всё, что бы узнать ваше имя… – многозначительно «Сказал» искин.

– То есть, ксандарцы не удержат это в секрете? – С сомнением.

– С вероятностью в девяносто девять процентов. Рекомендую не скрывать своего лица и имени. Опыт военных действий говорит, что материального врага боятся куда отчётливей, чем неведомых безликих диверсантов. Это же можно сказать про императора.

– А не крутовато ли мы замахнулись? – ужаснулся я.

– Не могу знать. Но вам в таком случае уж точно не удастся помереть в безвестности.

– Нда, такой славы мне не надо… Дилемма… и отказаться уже не могу…

Искин не ответил. Весь наш диалог занял пару секунд, после чего я вернулся к Малкиссу:

– Есть, господин командант. Когда приступить к выполнению?

– Чем быстрее – тем лучше. А что?

– Нам необходимо собрать информацию и достать оружие посерьёзнее, чем штатные винтовки. Полагаю, это займёт некоторое время, но без этого – я людей не поведу на убой.

– Конечно, рядовой, это даже не обсуждается. С вашим юридическим статусом разберёмся чуть позже. Свяжусь с вами завтра, постарайтесь что-нибудь придумать с оружием…

Мы распрощались.

И я сел думать. Серьёзно так думать. Итак, есть кроме меня четыре морды – специальные дроиды были потеряны на карсане, оружия – из серьёзного – только один пулемёт-рельсотрон у меня. И всё, больше никаких приспособ нет – ни взрывчатки, ничего. Протонные торпеды, ракеты и ПЗРК – не в счёт. А что бы взорвать что-то нужно много взрывчатки!

– Искин, есть идеи – где нам качественно вооружиться?

– ЛК310 находится там же, где вы его оставили. Или возможно изготовить оружие и оборудование лично, но это потребует времени, да и ваши навыки в электронике оставляют желать лучшего…

– Ты прав. Однако, пулемёту особо сложной электроники не надо. Нет, мне нужны дроиды. Причём коммандос.

– Тогда только на ЛК. За время подлёта Крейсер может синтезировать материал для реакторов в количестве, досаточном для ста реакторов. Однако, после этого потребуется перезагрузить реактор – для этого будет необходимо найти две звезды сжать их в чёрные дыры.

– А поменьше дроидов нельзя сделать?

– Реакторов, господин капитан. Процесс необратим, к сожалению. На резервном реакторе ЛК не сможет участвовать в более-менее серьёзных сражениях. Какие будут указания?

– Пошли сообщение искину ЛК, пусть синтезирует материю для реакторов и соберёт в главном ангаре все материалы, необходимые для крафта. И ещё – займись анализом уязвимостей империи Крии. Их стратегически важные объекты, колонии, оружейные фабрики, потоки финансирования ВПК и технологические центры…

– Уже занимаюсь, капитан. Но слишком мало данных для полноценного анализа.

– И чего ты ждёшь? – удивился я, – данных от разведки? Есть только выход в интернет, вот его и используй.

– Хорошо, капитан. Берём курс на ЛК310?

– Нет, берём курс на «Забвение». Сначала ссадим наших горе-охотников. Их, в отличие от меня, с малых лет не гоняли по военной подготовке. Не хочу их в это втягивать.

– Как прикажете. Курс на «Забвение», Прибудем через четыре часа одиннадцать минут.

Корабль ушёл в гиперпрыжок.

– Как? – недоумевающе спросил Джо.

– А вот так. Поезд дальше не идёт.

– Хьярти, ты не можешь нас здесь оставить!

– А как я вас здесь должен оставить? – я осмотрел парней. Молодые, да глупые, хотя я тут самый молодой, вроде бы.

– Но куда нам? И куда ты собрался?

– У меня приказ от команданта Малкисса. И поверьте, лучше для вас, если вы будете подальше от меня. Денег я вам на дорогу дам – долететь до Ксандара сможете без проблем.

Джо, кажется, обиделся. А ну как же – команда, все дела… вот только тут неуместны сопли по поводу командной работы – никакой магии дружбы. Я тут капитан, я принял решение – команда будет мне только под ногами мешаться. На всякий пожарный мне нужны те, кого не жалко отправить на убой и ходячие бомбы – то есть дроиды.

Джо недовольно поджал губы:

– Хьярти, ты уверен?

– Да, уверен. Вы только зря погибнете, если пойдёте со мной. А если не погибнете – всё равно ваша жизнь будет невыносимой, причём вся, а не только в армии. Так что собирайте вещички, я вам из запасов «девы» отвалю провизии, и дуйте до ближайшей базы республики. Кажется, тут, на забвении, когда-то был вербовочный пункт, можете попробовать обратиться туда, у них наверняка есть связь со штабом…

Прощание было коротким. Джо взялся руководить остальными и уже через полчаса, получив по тысяче юнитов на рыло, они покинули мой корабль. Я тут же отчалил, не желая задерживаться тут больше необходимого.

Мне нужны были дроиды. Не простые дроиды-солдаты, а именно диверсанты. К ним предъявлялись особые требования – они не могут просто валить врага из тяжёлого оружия – должны быть подвижны, малозаметны, обладать высокой огневой мощью и стойкостью к огню противника.

Всё это вынуждало использовать очень дорогие технологии. Дорогие даже для меня – реактор чистой энергии, сок и дюрасталь…

Я взялся за проектирование, пока летел на ЛК. Основа дроида получилась куда более сложной, чем у традиционных коммандос. Внешне он был похож на человека, вот только в деталях отличия были. Благодаря сложной системе мышц, он мог, к примеру, вывернуть руки или ноги назад, под прямым углом. Скажем, мгновенно прицелиться пистолетом себе за спину – к примеру. Реактор скрывался глубоко в корпусе, а сам корпус – из сок-дюрасталевый. Дюрасталь пошла на основные компоненты – скелет, второстепенные силовые элементы – в отличии от сока она легко плавилась. Сок – материал, который не подвержен температурным воздействиям – этот металл, благодаря каким-то там эффектам мог спокойно выдерживать внешнюю температуру до пяти тысяч градусов. Понятное дело, что огонь и плазма его взять не могли – до такой температуры не раскаляют оружейную плазму – слишком велик риск создать огромный пожар, после того, как тепловая энергия рассеется. Тысяча градусов – её предел, но этого в большинстве случаев достаточно – материя либо сгорает, либо плавится, либо нагревается до критических температур.

Масса дроида выходила нешуточная – триста килограмм. Это было совершенно неприемлемо, поэтому мне пришлось всадить в него репульсор, который мог бы работать вниз и в нужный момент снижать давление на грунт, вплоть до нуля. Репульсор был один, там, где обычно находится тазобедренная кость. У дроида там была платформа шасси.

Внешне дроид имел женскую фигуру – просто потому, что я делал упор на пластичность и скорость. Ход мышц был большой, но предельная нагрузка – значительно больше, чем у человека, но до дроида-коммандос очень далеко. Поднять полтонны, он, пожалуй, сможет, но не больше.

Утоньшение рук, ног, в районе талии, где нет никаких важных элементов, сделали дроида с женской фигурой. Я от себя добавил малюсенькое утолщение в районе груди – что бы издалека можно было спутать с женской фигурой. Вот над лицом не заморачивался – пластина, с одним большим окуляром тепловизора и двумя маленькими окулярами ИК и обычных камер. Вокабулятор взял местный – со стандартным женским голосом, такой нейтральный, принадлежащий девушке лет двадцати, слегка беззаботный голосок. И наконец, вооружение.

Основным оружием дроида были два коротких меча. Со времени получения своего, я хорошо разобрался в этом оружии и знал в нём толк. Мечи получились слегка изогнутыми, с большой зазубриной в передней части – такие наносят более серьёзные раны при более скромном весе.

Для дроида пришлось разработать одежду – из прочной ткани, используемой в армии. Угольно-чёрная ткань, имеющая в нужных местах вырезы для работы реактивных двигателей, что бы дроид умел летать. Капюшон скрывал форму головы. Одежда выглядела довольно стильно, чаго уж тама…

Итоговый чертёж пришлось ещё доработать – всадить резервную систему питания, вооружение – лёгкие бластеры в руки. Большее было невозможно сделать – инерция-с. Иначе теряется ловкость. Зато ручное вооружение никто не отменял.

– А ты точно уверен? – с сомнением спросил я у искина.

– Уверен. Тут звёзд – что капель в море. Пропажу нескольких никто и не заметит.

– Я не о том. Уверен, что справишься?

– Глупый вопрос, капитан.

– Во-во, – поддержал нас Капитан-голограмма, – Ром, не волнуйся, хапай эту звезду и в путь…

ЛК изготовил нужные мне реакторы. Но это стоило всех остатков топлива – чёрные дыры внутри реактора просто схлопнулись, оставив после себя облачко водорода. Никаких спецэффектов. Естественно, корабль нуждался в топливе – пришлось лететь к центру галактики, туда, где звёзд очень много, а пригляда за ними – очень мало.

Гигантская туша корабля казалась ничтожно малой, бактерией на фоне слона – звезды. Я наблюдал за поглощением с мостика. Корабль раскочегарил термоядерный реактор на полную мощность и выработал какое-то поле, которое начало обволакивать звезду. Капитан между тем комментировал:

– Сейчас звезда попала в поле сжатия. Внутри этого поля изменяется межатомное расстояние, проще говоря – материя сжимается, не уменьшая своей массы и количества материи.

Звезда действительно начала слегка удаляться. Поле продолжало работу – через час звезда уже была размером с планету и светила просто фантастически ярко. Даже светофильтры не справлялись. Я отвёл взгляд.

– Капитан, скажите, а эта звезда сохранила свои физические свойства после сжатия?

– Пока да. Но скоро межатомные связи начнут разрушаться вовсе, частицы, из которых состоит звезда, начнут вливаться друг в друга, в конце концов сольются в одну сверхмассивную частицу. Эта частица из материи, то есть обладает массой и гравитацией. И потом она, будучи загруженной в реактор, начнёт испаряться, благодаря особому полю внутри реактора её масса будет снижена до нуля, то есть из классической чёрной дыры, пожирающей всё подряд, она превратится в достаточно безопасный источник энергии.

– Я не о том, – прервал я его словоизлияния, – скажите, а благодаря этому полю можно уменьшить что-то? Скажем, дроида?

Капитан загрузился. Круто загрузился.

– Я… как-то не думал о таком. Когда мы улетали из нашей галактики, эта технология только-только вышла из лабораторий и стала применяться на практике. Думаю, никто не успел дойти до такой мысли…

– Только представьте – улыбнулся я, – благодаря этому полю можно уменьшить дроида до размера маленькой собачки, или даже насекомого. Количество вырабатываемой им энергии останется то же, и следовательно – в бою он будет более опасен, чем большой дроид. По мелкому практически нереально попасть.

Мысль, которая пришла мне в голову, заставила тут же бросить все дела – дроидов, лк, Деву, оружие, и заняться полем уменьшения межатомных связей. И, к моему удивлению, это оказалось просто. Примитивно. Опытным путём за три дня было изготовлено устройство уменьшения – похожее на оружие. Первые пробы я проделал над подвернувшимися предметами, но для этого вышел прочь из ЛК, на его корпус, сверху. Броня моя легко работала как скафандр, а мощные двигатели позволяли развить огромную скорость в космосе – я легко перемещался. Отлетев от ЛК на несколько километров, взял своего подопытного – старый сломанный бронекостюм и использовал на нём уменьшающую винтовку. Результат – он тут же сжался вдвое. Но через секунду опять увеличился. Я не сдавался – подредактировав параметры поля, увеличив мощность, я добился уменьшения костюма до размера одежды маленькой куклы. Вот это было замечательно – по моим наблюдениям, костюм сохранил свои свойства – пробить его мечом не удалось, вибромеч резал металл очень неохотно. То есть свои свойства он сохранил.

Исполнив танец с бубном в открытом космосе, я пнул старый бронекостюм в сторону ближайшей звезды, а сам полетел на всех парах в ЛК.

– Получилось! – шлем и весь костюм исчезли, оставив меня в спортивных штанах и футболке, – получилось, работает!

– Удивительно, – отозвался Капитан.

– Наоборот. Всё оказалось до смешного просто. И чего ваши инженеры с ним возились?

– Я полагаю, уменьшить звезду – это более сложная задача, чем уменьшить что-то простое. Кстати, покажешь работу?

– Конечно.

Уменьшитель был испробован на ближайшем дроиде-технике. Тот, сжавшись в размерах до мальчика-с-пальчика удивлённо вертел головой и пытался сообразить, что ему делать…

Корабль «слепая дева», модернизированный и модифицированный, вышел в секторе Крии. На этот раз не просто вышел в секторе – он был размером с модель. И вообще, напоминал модельку корабля, за одним исключением – он был настоящим.

Сидя в кресле, я надувался от гордости – мне удалось сделать практически невозможное. Вернее, это имперским инженерам удалось сделать практически невозможное, я лишь нашёл очень хорошее применение их гениальной технологии!

Так как масса и мощность двигателей оставались теми же, то выигрыша в скорости благодаря уменьшению не получилось. Корабль двигался с той же скоростью, что и раньше. И маневренность осталась той же – инерцию никто не отменял. Но Крии не могли заметить такой микроскопичный на фоне космоса объект, а если и могли – не были способны понять, что это корабль. В космосе летает огромное количество всякого мусора – камешки, размером с гравий, песок, газы, кометы, и тому подобное… единственное, что меня могло выдать – это мощный выброс адронов из двигателей корабля. Но я постарался разогнаться в нужном направлении и потом сразу убрать режим до минимального – так корабль продолжал двигаться с небольшим ускорением, но почти не излучал энергии. Надо было просчитывать свои движения заранее, что бы не пришлось потом демаскировать себя манёврами.

Патрульный корвет Крии казался больше ЛК310 – всё в мире относительно. Итак, я подготовился как надо.

– Искин, давай результаты своих размышлений. Какой план нападения?

– План простой, капитан, – искин развернул передо мной на центральном экране карту, – на планете находятся залежи нескольких ценных металлов. Из-за этого сейчас планета имеет статус стратегически важной – она охраняется с особым тщанием. Тут же расположено шесть оружейных заводов – они делают комплектующие для оружия и кораблей крии. Самый большой из них – Трокен-Суррига – большой промышленный комплекс, находящийся на огромном застывшем супервулкане. Крии использовали жерло супервулкана, что бы поднимать наверх гравитацией железо из ядра планеты. Тут производится сорок процентов всех метизов для кораблей флота крии. Второй комплекс находится на месте взорванной горы – там происходит добыча осмия, этот металл широко используется как во флоте, так и в промышленности крии в целом. Это самое богатое месторождение этого металла в пространстве крии. Уничтожение этих двух комплексов серьёзно подорвёт способности врага к снабжению и ремонту своего флота.

– Серьёзно. И как мы их уничтожим? – спросил я, – супервулкан можно пробудить?

– Именно, капитан. Супервулкан можно пробудить мощным термоядерным взрывом, для чего я и взял самую мощную термоядерную боеголовку, которая была на ЛК. Половина гигатонны, если мы взорвём её в строго противоположном месте, взрывная волна пройдёт через ядро планеты и выйдет через вулканы и супервулканы. Произойдёт мощное землятресение, однако, надеяться на уничтожение рутениевых разработок было бы легкомысленно…

– Если пробудятся супервулканы, всё живое на планете снесёт нахрен. Так что рутениевые шахты ты оставь пока на потом. То есть, нам надо проникнуть на особо охраняемую планету, пробурить глубокую шахту и засунуть туда боеголовку? – уточнил я.

– Именно. Остальные цели намного сложнее, на первый раз я взял наиболее простой план.

– Окай, – согласился я, – полетели. Сможешь прожечь планету?

– Придётся принять нормальный размер и использовать всю мощность реактора. Создание штольни займёт примерно тридцать минут.

Планета была откровенно страшная. Одно большое болото, как по мне – только горы и предгорья были более-менее симпатишными, остальное – болотище. Корабль подлетел к нужному месту. Мы оказались над океаном – всюду, куда хватало взгляда, простиралась водная гладь.

– То есть, мы ещё и в подводники запишемся?

– Придётся.

Ох, Дева спустилась на дно. Ничего ей от этого не случилось – она легко прошла вниз, направила свои орудия вниз и турболазеры открыли огонь. Плотный луч врезался в дно океана, начав выжигать всё на своём пути. Вода преломляла луч, но после пяти минут стало понятно – затекающая вниз штольни вода испаряется на месте контакта луча с литосферой и давлением пара выталкивает воду наверху. Давление внизу было серьёзным, но давление пара было тоже неслабым. Я сидел в кресле пилота и только смотрел за обстановкой. Над нами пролетали спутники разведки, контролирующие каждый миллиметр планеты. Но нас не заметили, скорее всего – из-за воды. А всплытие всякого шлака списали на подводный вулканчик.

Через двадцать минут я спросил у искина, всё ли в порядке – он мне ответил, что уже почти закончено. И пришло время развлекаться.

Я решил немного поиздеваться над врагом и подумал, а не записать ли мне видеосообщение для Таноса? Отчего бы и нет, можно повеселиться…

Пока я пытался найти нужные слова, искин закончил плавить литосферу и внутрь устремилась боеголовка. Тут уже не до жиру – я включил все камеры на запись и рванул с планеты, как можно быстрее, на орбиту, даже дальше. И продолжал записывать.

– Хэй, Танос! – молодой парень в боевой броне десантника помахал рукой, – привет. Я тут хотел тебя поздравить с успешным началом вторжения. Нет, правда, то, что вам удалось скрыть подготовку – достойно уважения. Ну а использование того, что республиканцы заигрались в демократию и либерализм – это вообще восхитительно, будь я на месте твоих генералов – сделал бы то же самое. Вот только я не на твоей стороне.

С чего бы начать? Начну с начала – есть у тебя такая планетка – Трокен. Откровенно говоря, ужасное место. Болота, болота, болота… Разве что Трокен-Суррига выручает – знаешь такой? Это огромный промышленный комплекс, на котором делаются комплектующие к кораблям твоего флота. Метизы – броня, набор, всё такое прочее… Вернее, делались. Давайте посмотрим вместе на это великолепное зрелище! – парень улыбнулся и изображение сменилось. Планета. Вдруг, на одной стороне, в океане, произошёл взрыв. Огромное количество воды вылетело в атмосферу, хотя на фоне целой планеты это было очень скромно. Вдруг камера сфокусировалась на другой части планеты – там располагался знаменитый металлургический комбинат. Сначала было не совсем понятно, что происходит, но потом огромный взрыв сотряс поверхность планеты. Там, где секунду назад находился комбинат, вспух гигантский огненный столб, планета начала медленно окутываться дымом.

Голос за кадром прокомментировал:

– Знаешь, строить такой важный металлургический комплекс в жерле гигантского супервулкана – плохая идея.

На этом видеозапись, выложенная на самых популярных ресурсах галактики, закончилась.

11. Побег из курятника

Огромный стальной коридор. Я шёл по нему без малейшего страха. За мной, след-в-след шли два дроида-диверсанта. Пока шёл, вёл мысленный диалог с Берси:

– Ты уверен, что он там?

– Камеры не врут.

– Что-то у меня нехорошее предчувствие. Проверь всё ещё раз. На предмет того, что это деза.

– Секундочку… камеры показывают, что доктор находится в камере шестьсот тринадцать.

– А если это деза? Камеры, записи и всё прочее? Я привык доверять своим предчувствиям. Дай ложный сигнал на системы тюремщиков, что в шестьсот тринадцатой произошло ЧП. Если это действительно деза, то на сигнал они отреагируют нестандартно…

Берси замолчал на несколько секунд.

– Сделано.

– Наблюдай…

Я продолжал идти по стальной трубе. Лазерную систему безопасности пришлось перелезть – слишком грубо для такого ловкого парня, как я. Дроиды тоже очень ловко преодолели лазерные лучи…

За последние три месяца – что мы только не делали, сопровождая свои действия неизменными выпусками на местном ютубе. Я, Хьярти, стал, так сказать, главным пугалом для крии. И главным злодеем для Таноса. Зато мои ролики набрали на местном ютубе почти триллион просмотров! Очень серьёзные показатели – учитывая, что население Ксандарской республики всего четыре триллиона разумных… мало кто меня не знал, даже брали интервью у Рорша, который утверждал, что знал меня ещё по учебке. Как бы то ни было, я теперь личность очень, очень известная. Руководство не знает, как меня наградить – вроде только один металлургический комплекс тянет на бриллиантовую звезду – высшую награду в КР. А я взорвал три крупных предприятия крии, утопил два, украл у крии разведданные и список всех их агентов в Ксандарской республике и убил двух генералов, причём собственноручно, мечом снёс им головы. Вот и командование ужаснулось от моего энтузиазма – всё-таки тактический гений берси, плюс Сила и мои технические способности, плюс природная страсть к авантюрам… вот и получилось, что я теперь самый популярный ксандарец в интернете. Гражданство мне уже выдали, причём почётное.

Хорошо быть популярным, однако, популярность – тлен. Сейчас с ума сходят, а потом забудут… Пошутил на своей страничке насчёт памятника в полный рост – через шесть часов какой-то мелкий политик-популист начал собирать на него деньги. А через двенадцать часов там было шесть миллионов юнитов – достаточно, что бы поставить памятник из чистого золота. Нда. Попытки объяснить, что ничего такого я не хотел и вообще, провалились. Не объявлять же войну местному жириновскому из-за какой-то там статуи? Говорят, строят на Ксандаре, в центре столицы… в общем, популярность временная, но очень сильная.

Я даже побаивался лететь назад – ведь я, как-никак, перевыполнил план на пару тысяч процентов – всего произвёл пятнадцать диверсий, среди которых были и взрывы, и компьютерные вирусы, и ликвидация высшего комсостава империи…

Крии ребята уважающие силу. С точки зрения либерально-демократического Ксандара они были теми ещё отморозками, однако, крии обладали своими понятиями о чести. Уважали силу и ловкость, а так же ум и честность. Договоры они презирали всегда – эта дипломатическая мишура для них мало что значила. Поэтому у меня появились сторонники даже среди крии, а трон под таносом стал шатким как никогда – он не мог ничего поделать со мной. Результат вполне известен – официальная власть крии меня расстреливала из всех пропагандистских орудий, но процентов десять-двадцать населения империи считали меня достойным противником. Это не отменяло то, что они убили бы меня при случае, но официальной версии не придерживались. Оно и понятно – ловкие диверсанты входили в число их любимчиков.

– Его тут нет. Он в „норе“, – вдруг прервал мои размышления Берси.

– Как нет?

– Так. Охранники сказали, что его перевели в нору неделю назад. Скорее всего, тут ловушка, так как по всем документам в камере сидит доктор. Даже видеоряд есть…

– Ну ёпта, – я разочарованно пнул стенку вентиляционной шахты ногой, – свяжись с адмиралом, сообщи, что его разведданные оказались неверны. И пусть проверит тех, кто их принёс – я не исключаю то, что нам слили дезу.

– Хорошо. Вы возвращаетесь?

– Да, скоро буду… – я оглянулся на дроидов, – Берси, открой все тюремные камеры и, при случае, запри персонал. Устроим им бунт на корабле… – я развернулся и активировав двигатели костюма, полетел обратно.

Ситуация изменилась. Я сидел в своей каюте и думал. Танос, вне всякого сомнения, решил устроить мне ловушку, в которую я чуть не наступил. Серьёзный парень этот император крии.

Заключённого перевели в „нору“. Это личная тюрьма Таноса, на родной планете крии, под императорским дворцом. И вот проникнуть туда – это слишком сложно, даже для меня.

– Берси, найди всё, что сможешь о „Норе“.

– Данных крайне мало и они противоречивы.

– То есть надеяться на карту нам не приходится?

– Совершенно верно. К сожалению, я не могу составить более-менее адекватный способ проникновения в нору. Может быть, Сила поможет вам?

Нда… я послал сомнения по мыслесвязи и принялся думать дальше. Проникнуть на планету – полдела, нужно реально что-то сделать, что бы войти в тюрьму. Уверен, она имеет такую защиту, какая только возможна. Придётся задействовать все доступные ресурсы…

– Берси, у меня есть план. Необходимо отвлечь дворцовых на что-то.

– Боюсь, так просто не выйдет, капитан, – в дроид послал мне что-то вроде усмешки, – крии имеют высокую дисциплину и не покинут свои посты.

– Но главный, Танос… он один. Необходимо отвлечь его на что-то. Я уверен – он ждёт меня во дворце.

– Тогда почему бы не пройти прямо? Пробиться грубой силой?

– Недостаточно ресурсов.

– Ресурсов как раз таки может быть достаточно. Можно одновременно атаковать дворец всеми силами, в то же время проникнуть в Нору и выкрасть нашего барана.

– Тогда, на Карсане, они очень быстро сориентировались, – с сомнением подумал я.

– Однако, прошу заметить, что после того, как они начали штурмовать электростанцию, дроиды ударили им в спину. И они были зажаты между двух огней.

Миниатюрный кораблик, под полной невидимостью, пролетел через несколько сканирующих постов крии с выключенными двигателями. Просто металлический кусочек космического мусора – таких много в галактике… Так думали и крии, пока я, сидя внутри корабля, потирал руки.

В трюме было шестнадцать дроидов, которых я изготовил специально для операции во дворце. И, слетал на Карсан, взял там несколько десятков милых зверюшек. В уменьшенном варианте они могли транспортироваться только в дюрасталевых ящиках – ведь масса их не изменялась, обычную сталь продавливали…

Атака на дворец Таноса была плохо спланирована, но энтузиазма было – хоть отбавляй. Прежде всего – это шум в городе. Я беспрепятственно сбросил около военных баз крии контейнеры с моими сюрпризами – дроидами и динозаврами. Динозавры были особо прочные, такие, шо ручным оружием их не пронять точно. И ракеты не особо помогали – зверюшки могли навести шороху надолго. Жертвы, наверняка, будут и среди гражданских, но извините, у нас тут не красный крест, мы тут пытаемся вернуть одного почти безумного учёного на Ксандар… Лебединая песня моей диверсионной карьеры должна получиться достаточно хорошая – Нора – это особо важный застенок, в галактике про него только слухи, но слухи слухами…

Сбросив все свои сюрпризы, я переоделся, приготовился к заброске в тыл и переговорил с Берси:

– Активируй все заложенные сюрпризы по команде. Единовременно.

– Жду команды.

– Я иду в Нору. Это, конечно, кажется нереальным, но… ты уверен, что „титаны“ смогут продержаться достаточно долго?

– Уверен. Вам встретятся только стражи норы. У крии нет оружия, способного уничтожить „Титана“ в прямом бою. В крайнем случае, включу квантовые щиты. Хотя в таком коконе они будут полностью отрезаны от мира…

– Окай.

Корабль летел к гигантской постройке. Архитектура крии не впечатляла – это обычные, с виду, дома, архитектурных изысков у них было немного. Зато строили на совесть и на века. Дворец императора был единственным, прекрасно оформленным зданием во всей столице. Я прислушался к силе, она определённо вела меня в направлении дворца. Учёный был там. Лететь было не слишком удобно – по кораблю то и дело шлёпали пылинки, которые были, относительно корабля, размером с футбольный мяч. Однако, поднять щиты я не мог – заметят. Под потолочком аккуратно так пролетел мимо поста охраны. Дальше был глухое поле, через которое никак не проникнуть, какого бы размера я ни был. Решение пришло быстро – надо было проникнуть через любое вентиляционное отверстие. Я развернул корабль и вылетел из дворца. Корабль припарковал на крыше и вышел на свежий воздух сам.

Да, атмосфера тут была не подарок, но другого варианта не было. Юркнул в ближайшую трубу, решив проверить, что там такое. Путь вывел меня в вентиляцию дворца, всего то и надо было, что преодолеть несколько уровней защиты, рассчитанной явно на неразумного дрона или более крупное существо. Проплавил где надо силой и спокойно прошёл, не потревожив сигналку.

Танос явно не рассчитывал на то, что я уже во дворце.

По вентиляции я шёл, прислушиваясь к разговорам во дворце. Ничего ценного уловить не удалось. Пришлось покидать шахту – я явно был на вентиляции второго этажа, а мне надо было в Нору, то есть под землю. Выпрыгнул в пространство дворца, смягчив падение двигателями. И пошёл аккуратно так, около стеночки. Снизу она казалась гигантской, невероятно гигантской. Мимо меня прошёл патруль – не заметили. Четыре солдата с винтовками.

Так, вдоль стены, я дошёл до лифта. Пришлось ждать, пока кто-то не придёт. Пришла какая-то девушка, причём лысая. Крии, довольно стервозным голосом она потребовала от охраны держаться подальше. Я перепрыгнул через большой каньон – расстояние между полом здания и полом лифта. Встал в уголочке.

Снизу девушка выглядела не так уж плохо. Она поехала на первый этаж, что уже неплохо. Я подлетел наверх и зацепился за поручень, проникнув силой в панель управления лифтом.

– Берси, я в лифте, рядом с панелью управления. Можешь выяснить, может этот лифт ехать ещё ниже?

– Секунду. Мне нужно соединение с электроникой в лифте.

– Тут есть стандартный порт, подойдёт?

– Вполне. Сможете подключить костюм к выходам порта?

Я занялся этим – расплавил контакты порта и вытащил несколько проводков наружу, в зазоре между панелью. Присоединил восемь проводков из костюма к ним. Сигнал пошёл.

– Контакт очень неустойчивый.

– Скоро расплавится, капитан. Да, этот лифт имеет подпрограмму и соединён сетью с остальными лифтами и программой, управляющей всеми системами дворца.

– Опа-на. Сможешь в нужный момент заблокировать лифты?

– Это бессмысленно.

Я продолжал сидеть на поручне, контакт уже начал искрить.

– Берси, главное – оказаться в норе, как можно быстрее!

В этот момент контакт последний раз вспыхнул и погас.

– Кажется, я потерял коннект.

– Ну ёпта, что за дела? – я развёл руками, – так нечестно.

– Не беспокойтесь. Можно долететь по шахте лифта.

– Вот только двери закрываются герметично… – покачал я головой.

Пришлось исхитряться. Проплавить силой шахту лифта, карабкаться по стенке лифта, как скалолаз. Излучение у двигателя такое, что если тут есть сенсоры – его сразу же заметят. И скрыть его нереально. Пришлось двигаться медленно-медленно. Этот спуск я запомню на всю жизнь – ведь я был размером с муху. С моей точки зрения это выглядит как спуск в десятикилометровую шахту, без скалолазного оборудования, цепляясь за выступающие детали. Хорошо хоть я мог выплавить себе с помощью силы Лестницу в металлических балках. Но балки были так установлены, что нельзя было просто спуститься, создав гигантскую лестницу. Шесть часов я потратил на медленный и аккуратный спуск – права на ошибку у меня не было.

Медленно, но верно, я прошёл первый этаж, потом цокольный… дальше путь был закрыт десятком толстенных стальных переборок, в которых я проплавил себе тоннель. Уже известный силовой щит я просто обошёл, проплавив тоннель через балку, к которой был прикручен эмиттер щита. Протиснулся, можно сказать, через игольное ушко. Хорошо быть маленьким, размером с насекомое…

В конце концов я добрался до выхода, но побоялся выходить на поверхность – тут наверняка всё напичкано датчиками – шестое чувство просто таки орало об опасности. Пришлось по прежнему, по методу крота – проплавлять себе тоннель внутри металла и бетона. По червоточине я прошёл около двадцати метров и наконец смог подняться наверх. Вышел я через решётку вентиляции, что бы лишний раз не тревожить сигналки. Хотя датчики были и в вентиляции – датчики шума, запаха, вибраций, датчики давления, тепла, оптические… Можно сказать – на пределе возможностей костюма. Даже нет, от давления я мог спастись только репульсорами, а такое излучение засекли бы сразу, поэтому датчики давления пришлось обходить стороной, по стенке карабкаться.

– Берси, сможешь выяснить, где держат учёного?

– Боюсь, всё не так просто. Система Норы изолирована и моё проникновение быстро заметят.

– Всегда можно всё взломать.

– Тут другой случай. Легче ломом, чем скальпелем. Могу посоветовать только не поднимать тревогу до того, как начнётся шухер в городе.

Это он зря. У меня в планах как раз таки была аномальная активность персонала. Я осмотрелся – место напоминало какое-то подземное хранилище. Бункер. Коридоры грубые, освещение простое, вентиляционные решётки, но туда я больше ни ногой! А людей тут было достаточно много, что бы устроить шумиху. Сила позволяет влиять на слабые разумы. Не думаю, что здесь несут службу идиоты, однако, мягко так направлять их – вполне реально.

Относительно безопасное место – около водопроводных труб. По ним можно было практически безбоязненно перемещаться по всей норе. Это я обнаружил через полчаса ходьбы по супертюрьме Таноса. Заключённые сидели в почти открытых камерах – четырёх стен не было, вместо них – силовые поля. Они надёжнее материальных стен, при условии, конечно же, наличия электричества. У каждой камеры был свой реактор, который питал эти силовые поля. И резервный аккумулятор был…

Искомый учёный сидел в одной из последних камер, окружённый охраной. Около его камеры был пост охраны, вооружённой и в тяжёлой силовой броне. Причём на шее учёного был ошейник с бомбой, видимо, Танос перестраховался. Мужик в тюремной робе спал на полу, тогда как охрана бдела. Ну что ж… Дальше мне нужно было действовать силой. Медленно и аккуратно потянулся к ошейнику на учёном. Бомба, причём хитрая. Чуть что – взрыв. Молодец, Танос. Однако, Силу он не учёл. Я аккуратно отсоединил провода от детонатора, теперь это просто ошейник, взорваться он не может по определению. Дальше – силовые костюмы охраны. Стоя на камере над ними, я потянулся к их оружию и костюмам – связь в костюмах была переподключена на Берси. Вместе с тем, пришлось подождать два часа, прежде чем искин получил образец голоса их командира.

Охрана сменилась – со второй сменой я проделал то же самое – вместо командира им отвечал Берси.

– Давай, начинай сюрпризы наверху! – скомандовал я.

– Есть, сэр…

В один прекрасный момент в городе просто появилось полсотни тиранозавров, причём голодных и злых. И несколько антропоморфных гигантских дроидов – о пяти метрах в высоту, с мощнейшей бронёй и у каждого – по реактору уровня космического крейсера. Тиранозавры посеяли панику в городе, а дроиды тут же взяли в кольцо императорский дворец. Вот так, теперь весь гарнизон столицы не сможет пробиться ко дворцу – у них приказ – защищать столицу, а дроиды не предпринимают враждебных действий по отношению к дворцу. Крии – крайне дисциплинированные солдаты, и на этой дисциплине можно сыграть. За отсутствием связи с дворцом и наличию инструкций по защите гражданского населения, они будут воевать с тиранозаврами. А тиранозаврики… если уж они держались под потрошителем, то местное вооружение им точно не страшно. По крайней мере, надо будет очень постараться, что бы навредить тиранозаврикам.

Хаос воцарился в одночасье. Теперь надо действовать быстро. Я сидел и слушал переговоры солдат с их „командиром“ – Берси. Главный доложил, что ничего подозрительного замечено не было. Сразу после этого пришёл приказ немедленно переключиться на охрану другой камеры, которая находится далеко отсюда. Солдаты покинули пост и передислоцировались.

Когда последний солдат покинул тюремный блок, я выключил один из эмиттеров, ударив по нему силой. Эмиттер тут же пыхнул и заискрился, силовое поле выключилось.

Учёный был оглушён и загружен в стазис-камеру, после чего камера – в карманное измерение. Я включил дрона-камеру и принял нормальный размер, закрыв силой стальные двери тюремного блока. Снял шлем.

«Привет, Танос! Знаешь, где я? Я стою посреди твоей любимой тюрьмы „Нора“, около той самой камеры, где ты держал такого важного учёного, как господин Хосе. Конечно, у него тот ещё имидж, но это не повод запирать его в четырёх стенах. Я думаю, Ксандар сможет дать ему более приятные условия проживания. Как вы правильно заметили, камера пуста, учёный уже ушёл, а сейчас и мне пора. Полагаю, это наш последний выпуск шоу „Диверсант“ – по просьбам самых придирчивых зрителей я покажу им самую неприступную цитадель расы Крии, легендарную трюму „Нора“. Кстати, прими мои поздравления, проникнуть сюда было нереально сложно.

С вами был рядовой Хьярти, 677 дивизия космодесанта ВКС Ксандара»

– Гамора! – закричал Танос.

– Да, отец, – подле императора присела на одно колено зеленокожая фигуристая девушка.

– Найди его. Найди его и принеси мне его голову!

– Слушаюсь, отец…

12-13. Оригинальные отношения…

Станция «Забвение» – один из моих перевалочных пунктов. Тут можно было продать честно экспроприированное имущество. Благодаря карманному измерению экспроприировать ценности крии было легче лёгкого. По закону военного времени – трофей. И продажа трофея – один из способов заработка. В галактике почти всегда кто-то с кем-то воевал и почти всегда на забвении шла перепродажа трофеев. Были ещё несколько пунктов, но главный – тут. Тортуга галактики славилась своими продавцами. Я нёс из боя всё – оружие, броню, имущество со складов и даже боевые машины. Стандартная винтовка крии стоила пятьдесят юнитов, к примеру, а в процессе диверсий у врагов было изъято около ста винтовок, и ещё несколько тысяч – со складов. Даже провизия и та шла на ура – метаболизм крии не отличался от такового у ксандарцев, поэтому стандартный солдатский набор «тушёнка-сгущёнка» уходил сотнями ящиков. Перед взрывом складов я набрал в карманное измерение до отказу оружия и боеприпасов. Продал их по весу на забвении – шестьдесят тысяч юнитов. Это при том, что на один юнит можно четыре дня прожить, причём не экономя особо. Да, хомяк даётся человеку с детства, это как талант. Как умственная способность не разбрасываться добром, а сдавать его за денежку… Ещё бы флагман Таноса сдать на металлолом – вообще бы озолотился!

Место было оживлённым. Всюду сновали не самые приятные личности, немало крии. Я под капюшоном, тут многие скрывают лица. Шёл к перекупщику, он был недалеко от посадочной площадки.

– Добрый день, Даника, – вошёл в хлипкую лавочку, устроенную внутри грузового контейнера, – как бизнес?

Даника обернулась:

– И тебе не хворать, мечник. Сколько на этот раз принёс?

– Немного, – я достал своё карманное измерение, – тут два грузовых контейнера. В основном оружие и броня, со склада, не пользованные…

– Хорошо, пошли выгружать, – она резко развернулась.

Я последовал за ней. Задний дворик тут же украсили два угловатых контейнера. Даника открыла оба, проверив груз.

– Будешь разбирать?

– Потом, ты, вроде пока не пытался меня надуть. Сколько хочешь?

– По стандартному тарифу. Не настроен торговаться, дел полно.

Даника выплатила мне положенную сумму. После этого можно было смело лететь на Ксандар. Я с чувством выполненного долга пошёл к кораблю.

– Капитан, тревога! – вдруг вышел на мыслесвязь Берси.

– Что?

– Сюда прилетел корабль, принадлежащий гвардии Таноса. Судя по информации в бортовом компе, это его дочь.

– И что она тут делает?

– Очевидно, прилетела за тобой. Осторожно, это горячая штучка!

Берси дал ориентировку на корабль дочери Таноса. Корвет крии, хорошо модернизированный. Я выискал его взглядом – корвет залетел на станцию через глазницу черепушки селестиала. Интересно… Он пошёл на посадку рядом с моим кораблём. Хотя нет, я ошибся. Ёк-макарёк, я же не могу прям среди бела дня скрыть свой корабль. А «слепую деву» знает вся галактика! Неудивительно, что шпионы крии сообщили ей, где меня искать. Корвет этой девочки зашёл на посадку рядом с «Девой» и из него вышла быстрым шагом довольно симпатичная девушка. Зеленокожая, но во всём остальном – типичный человек. Следом за ней шли гвардейцы Таноса. Опа-на. Красивый расклад. Пора линять. Уроды полезли к моему кораблю, но Берси активировал защиту. Этого они не ожидали – гвардейцы прыснули во все стороны, потом бегом вернулись на свой корабль. Смелая девушка осталась на поверхности, не испугавшись. Она достала из-за спины меч… кхм. Вот теперь пора действовать – если я притащу на Ксандар ещё и её в дополнение к учёному, это будет великолепно!

– Берси, атакуй корабль крии ионным оружием. Постарайся не навредить системам «забвения».

– Принято.

Из моего корабля высунулась относительно небольшая пушка. Через секунду в корабль крии ударил ослепительно-белый луч и их корвет замертво свалился на посадочную площадку – они успели взлететь. Я был рядом. Скинул плащ, тут же выхватив свою саблю и пулей метнулся в сторону зеленокожей. Она успела на меня среагировать – это уже можно считать фантастикой, ведь я чуть-чуть не дотягивал до скорости звука. Удар меча она парировала своим, видимо, сильно удивившись.

– Привет, красавица, – я улыбнулся, ускорившись ещё больше, обошёл её, нанеся удар сзади – она парировала. Ну ничего, меня ей вряд ли удастся победить. Я стал серьёзнее, добившись парирования её клинка, резко толкнул её. Битва продлилась несколько секунд – Гамора была очень хороша. Реакция явно нечеловеческая, сила и пластика тоже за гранью человеческих. Она чуть было не ранила меня – спасла броня. Через две секунды, отбив дюжину атак, она получила ощутимый удар под колено и была вынуждена склониться. Резко оттолкнулась, прыгнув назад, но я это предчувствовал и её прыжок стал большой ошибкой – в полёте она потеряла точку опоры и получила мощный удар оглушалкой – я успел надеть перчатку. Я подхватил её.

– Дева, аппарель, быстро!

Корабль без вопросов открыл аппарель и я, с зеленокожей на руках, залетел внутрь.

– А теперь линяем. Причём быстро! – приказал я, неся свою ношу.

Пока она была в отключке, я мог относительно легко проникнуть в её сознание с помощью силы. Что я и сделал, принеся её в гостевую каюту.

Вот что мне делать?

Я ходил из угла в угол и думал о том, что делать с пленницей. С одной стороны – очень ценный экземпляр, но с другой – она, скажем так, совестливая девушка и терзается сомнениями по поводу службы у Таноса. Девушка очень… эмоциональная. Сколько грязи у неё в памяти – не пересчитать. Я же, однако, не стал спешить с выводами и притащил её на Ксандар. Она по прежнему лежала в каюте и ждала своей участи. Теперь уже окончательно. Делать было нечего – надо было что-то решить. Причём срочно.

Девушка, кстати, оказалась киборгом – тело синтетическое. То есть большое количество тканей было заменено на искусственную материю – судя по всему, она когда-то круто попала в передрягу, вот теперь и живёт наполовину железяка, наполовину – человек. Когда это было – не выяснял, так глубоко в память я забраться не способен. Но что делать? При таких мыслишках и деловой хватке она, рано или поздно, предаст Таноса. В результате размышлений я принял решение:

– Дева, курс на ЛК310.

– Принято.

Зеленокожая красавица проснулась. Проснулась в чистом, аккуратном помещении, при себе у неё было только нижнее бельё. В каюте было всё необходимое – санузел, даже маленькая кухонька. Гамора минут десять исследовала каюту, в которой оказалась – шкафчики были заполнены едой. Дверь была заблокирована. Гамора проверила всё – вентиляционного отверстия не нашлось вовсе, однако, воздух был свежий. Гамора чувствовала себя отвратительно – мало того, что она попалась в плен, так ещё и враг, тот самый, смог переиграть её на её любимом поприще – фехтовании. Мечом. Она пнула кровать и легла на неё, уставившись в потолок. «Да ещё и раздел, извращенец чёртов» – от злости думала она, мысленно набивая Хьярти морду уже в десятый раз. Однако, все её мысли были прерваны в одно мгновение. Дверь в каюту открылась и вошёл Хьярти, в домашней одежде.

– Отдыхаешь?

– Ты, – Гамора подскочила на кровати, – где я?

– Мой корабль, «Слепая Дева». Думаю, его знает вся галактика, – Хьярти пожал плечами. Семнадцатилетний пацан выглядел совсем мальчиком рядом с Гаморой, взрослой вроде бы, девушкой. Однако, она стиснув зубы, потупила взгляд:

– И ты не боишься, что я убью тебя?

– Если бы ты могла, то уже бы это сделала. Как грится, убивалка ещё не выросла, – Хьярти мило улыбнулся. Гамора с ненавистью уставилась на его лицо. Что она искала – сама не знала, однако, не нашла.

– И это ты – знаменитый Хьярти? – неверующе спросила она.

– Ну да, – парень ещё раз улыбнулся, присев на краешек кровати Гаморы, – ожидала чего-то другого?

– Я думала ты более…

Хьярти только искренне улыбнулся:

– Ну да, все думают, что я что-то более. А если честно – я обычный техник с космодрома гильдии охотников. В армию пошёл, поскольку для работы охотником нужно было гражданство.

Хьярти поднялся с кровати и мановением руки, телекинезом, укрыл Гамору одеялом:

– Поспи, мы скоро прилетим. Завтрак будет скоро.

– Ксандарцы… – Гамора скривилась, – значит, решил накормить меня перед казнью? Как благородно с твоей стороны.

– Какой казнью? – Хьярти поднял одну бровь. Гамора, вспомнившая, что на ней только нижнее бельё, натянула одеяло до подбородка.

– Мы летим на Ксандар?

– Наоборот, мы летим от Ксандара, – Хьярти пожал плечами, – я солдат, а не хулиган. Может, тебе могло показаться, что я делаю всё, что бы разозлить Таноса, но это не так. Даже если тебя казнят – это никак не повлияет на военное положение, то есть не имеет смысла. Девушка ты хорошая, я это чувствую, хотя и выбрала неправильную сторону, а хороших людей я убивать не хочу.

Гамора ушам своим не поверила. Мало того, что этот мальчишка захватил её, укрыл одеялом, как заботливая мамочка, так ещё и втирает про то, что она хорошая. Этого оказалось слишком много для одного дня – она глубоко вздохнула:

– И…

– Что с тобой будет? – перебил он её, – побудешь лабораторной крысой у меня. Недолго, обещаю. Тебе понравится, – Хьярти подмигнул и вышел из каюты. Дверь за ним закрылась.

Гамора пребывала в смятении и в душе её крепло странное ощущение. Её пленитель почти не ограничивал её ни в чём – кроме свободы перемещения, конечно же. Даже выход в интернет был, но только на чтение. Чем дальше она узнавала Хьярти, тем страннее было отношение к юноше. Девушка не знала, что это за ощущения – то ли благодарность за то, что не стал убивать, то ли ненависть за то, что опозорил, то ли желание подчиниться более сильному. Она, однако, себя слабой не считала, несмотря на то, что вчистую продула бой на мечах. Хьярти ещё пару раз наведывался к пленнице – он предпочитал говорить с ней по душам. Конечно же, владея врождённой эмпатией и даром Силы, он мог вести переговоры по душам очень эффективно. Хьярти просто действовал по наитию, не имея за душой далеко идущих планов. В результате разговоров он добился того, что Гамора излила ему душу, рассказав про своё детство и жизнь у Таноса. В ответ он тоже рассказал ей про то, как начал свою карьеру на Ксандаре. Про более далёкое прошлое Хьярти предпочитал помалкивать, только намекая на то, что родных у него нет, сирота, бродяга. Гамора и не лезла, понимая, что эта информация уже очень много значит. Хьярти заботился о девушке явно несколько более, чем следовало бы заботиться о пленнике – сам того не замечая, он проникся к ней некоторой симпатией. Впрочем, как он чувствовал, это было взаимно, хотя в ментальном плане определить отношение к себе у Гамора было нереально – намешано там было много всего – от ненависти до признательности и от благодарности до стыда.

Слепая дева прилетела на ЛК310 ночью, когда Гамора уже спала и видела десятый сон. Хьярти не стал её будить – только надавил силой, погружая в глубокий сон и подхватив на руки, понёс в медотсек ЛК. Иногалактическая медицина могла многое. Он даже мог вырастить Гаморе новое тело из образца её тканей, полностью функциональное. Но это было бы ошибкой – она полукиборг, человек с большим количеством имплантов и протезов. Вместо этого Хьярти уложил её на кровать в медотсеке и связался с Берси:

– Берси? Что можешь сказать о Гаморе?

– Она вам нравится, капитан, – с сарказмом заметил искин, – , а ещё она довольно специфическая особа во всех смыслах.

– Я про тело, Берси. Где там твои медицинские модули?

Хьярти стоял посреди большого медицинского отсека. Тут было всё для проведения самых сложных медицинских исследований и операций – корабль был не только боевым, но и исследовательским, а исследовать другие галактики – это значит быть подолгу в отрыве от цивилизации, годами. И конечно же, поэтому на корабле было достаточно самого разного медицинского оборудования и медицинских дроидов.

Дроиды подлетели к Гаморе, лежавшей на столе и начали сканировать.

Через несколько минут Хьярти получил информацию по поводу тела Гаморы. Довольно неплохая кибернетизация, однако, до уровня дроидов Хьярти не дотягивает. Чуть-чуть.

Проснулась Гамора в большой, просторной, больничной палате. Девушка огляделась – вокруг не было никого. Кроме странного дроида, который что-то делал за столом. Хьярти сидел недалеко, за стеклом, читал отчёты, но Гамора его не видела.

По отчётам выходило, что Гамора была бесплодна, даже более того – не способна на секс, ввиду травм и кибернетизации, некоторые нервные окончания просто отсутствовали.

– Командир, пациентка очнулась.

– Чувствую, – отозвался Хьярти, – интересное кино. Ладно, что мог – я сделал.

– Сказать ей?

– Сам скажу, – Хьярти поднялся, положив отчёт на стол и пошёл в палату к пациентке.

Гамора обнаружила себя лежащей в больничной палате. Осмотрела себя – швов и прочего обнаружено не было, только голова кружилась. А ещё, на ней не было ничего, кроме тонкого одеяла. Гамора даже немного позеленела от стыда и прикрылась поплотнее. Как раз в этот момент в палату вошёл Хьярти.

– Утро доброе, принцесса! – он махнул рукой, – уже очнулась?

– Как ты меня назвал? – воспылала гневом Гамора.

– Но ты же дочь Таноса, который император. Значит, ты принцесса. И не спорь, мне так прикольней тебя называть.

– За такое тебе в рыло дать не грех!

– Если хочешь – попробуй. Только учти, что одежды на тебе нет, – Хьярти подмигнул, – не бойся, я не кусаюсь, – он сел на край кровати, но Гамора попыталась столкнуть его ногой. Бесполезно – как прирос задницей к кровати. Хьярти только улыбнулся.

– Где я?

– Больничное крыло, – он пожал плечами, – ты мне понравилась, Гамора. Всё, кроме твоего тела…

Для девушки такое было очень оскорбительного. Неудивительно, что в ответ Хьярти получил порцию яда:

– Да ну? Моё тело не для таких малолетних извращенцев, как ты!

Хьярти на секундочку впал в ступор. А потом рассмеялся:

– Гамора, ты, конечно, сексуальная девушка, спору нет, но я имел в виду другое… я же всё-таки инженер, а не насильник.

Гамора дёрнулась, как от удара. Напоминание о том, что её тело нашпиговано имплантами и протезами, было неприятным. Начала улетучиваться симпатия к Хьярти. Она злобно на него посмотрела:

– И что?

– И всё, – он пожал плечами, – я просто решил провести кое-какие эксперименты. Ну и подопытный кролик мне не помешал. Я заменил тебе некоторые органы. Вырастил новые печень и почки, репродуктивные органы, часть нервной системы. В общем и целом, теперь ты обычный человек… – Хьярти пожал плечами, – правда, пришлось оставить и даже усилить кибернетизацию некоторых других органов. Мышцы, скелет, суставы – что бы ты не потеряла своей реакции, силы и скорости. По моим расчётам, ты стала немного сильнее, быстрее…

Гамора не особо понимала, о чём ей вещал Хьярти:

– Ты ставил на мне эксперименты?

– Можно и так сказать, – парень пожал плечами, – возрадуйся, ибо ты снова можешь жить, как нормальный человек. И даже иметь детей, если захочешь. Все нужные для этого органы я вырастил из образца твоей ДНК и стволовых клеток. Мне раньше этого не приходилось делать и лучше, если ты будешь держать своё физическое состояние в секрете от остальных.

До Гаморы начал доходить смысл слов Хьярти. Тот набор чувств, что был у неё, резко поменял направление – она подскочила на кровати и обняла его, поблагодарив весьма необычным способом – поцеловала. Конечно, Хьярти списал бы это на послеоперационную гормональную нестабильность, но предпочёл ответить на поцелуй, приобняв девушку. Она быстро отстранилась и щёки её окрасились в совсем уж тёмно-зелёный цвет. Хьярти по прежнему обнимал девушку.

– Как тебе это удалось?

– У меня есть свои секреты, – он улыбнулся, – , а теперь прости, но нам пора. Мне пора на Ксандар, а тебе – домой…

Гамора растерялась. Правда растерялась – мало того что не свойственная ей эмоциональность прорезалась, так ещё и не хотелось что-то менять. Но… как уж получилось. Она не знала, что сказать – и хотелось, и было глупо действовать иначе, чем предложенный Хьярти вариант. Она отстранилась от него, осмотрев себя.

– Одежда найдётся?

– Конечно, – Хьярти достал из тумбочки телекинезом одежду Гаморы, – я буду ждать тебя в ангаре.

– Где?

– Корабль тебя проводит, – улыбнулся Хьярти. Одновременно с этим в голове Гаморы послышался чёткий голос корабля, который подтвердил слова своего капитана.

14. Fly me to the moon…

В войне между Ксандаром и крии настал переломный момент. Подрыв промышленности крии уравнял шансы, компенсировав потерю колоний Ксандара. Да и временной интервал был немаленьким – флот Ксандара успел полностью подготовиться к войне и встретить врага во всеоружии. Крии предпочли отступить, так как их первоначальный план был сорван. Адмиралы, ответственные за военную операцию против Ксандара, были убиты, а система снабжения – уничтожена. Не осталось ничего иного, кроме как отступить. Ксандарцы ликовали, в обществе воцарилась шапкозакидательная атмосфера, которой крии было бы не грех воспользоваться, но не в этот раз. Корвет Хьярти прилетел на Ксандар, очень быстро прилетел. Гамора отправилась на забвение, откуда её и похитил Хьярти, а сам новоявленный герой республики, побаивался лететь обратно. Однако, надо было, всё-таки он не был свободным человеком. Корвет Хьярти не скрываясь прошёл дюжину проверок, прежде чем войти в атмосфер у планеты.

Сам капитан корабля вытащил из измерения стазис-капсулу с учёным и разбудил его незадолго до приземления. Впрочем, учёный даже этого не заметил и продолжил сладко спать.

– С возвращением! – первый же встреченный военный козырнул, как положено. Хьярти без энтузиазма ответил:

– Куда тут Хосе сбагрить?

– Учёный?

Встречал Хьярти немолодой офицер, явно чувствовавший себя немного неуютно из-за двоякого статуса рядового космодесантника. С одной стороны рядовой и салага, с другой – герой войны. Офицер думал.

– Он самый.

– Можете оставить его нам, или сами отвезёте в столицу. Это как-то без разницы.

Хьярти пожал плечами:

– Лучше оставлю его вам. Пусть приведёт себя в порядок, прежде чем выходить на публику.

Обошлись без толпы встречающих. На военную базу не пустили репортёров, хотя желающих посмотреть на меня было многовато – от взглядов становилось не по себе. Таращились, как на знаменитость, которая решила посетить мир простых смертных. Однако, никаких юридических поблажек мне не было дано – пришлось побегать по штабу, что бы побывать у всех нужных людей. Познакомился с Малкиссом, который моими стараниями теперь генерал, познакомился с министром обороны, который вручил мне семнадцать наград, за каждую диверсию отдельно. И заодно отвалили небольшую, казённую премию. Я сделал вид, что это для меня огромные деньги и переждал недолгий период официоза. Закончился он очень быстро – командующий космодесантом быстро перешёл от официоза к более приличной форме общения.

Пожилой генерал сел за стол, махнув мне на стул рядом. Кабинет у него был, как у всех генералов – канцелярщина, офисный стиль и минимум лишнего. На столе разбросаны бумажные документы – редкий, вымирающий вид, но бумажный документооборот сложнее всего украсть или подсмотреть дистанционно. Все крупные документы ведутся в бумажном виде и не оцифровываются никогда, слишком опасно быть пойманным каким-нибудь компьютерным вирусом.

– Знаешь, ты уже сделал больше, чем вся ксандарская армия, – он вздохнул, – ты же понимаешь, что просто так отпустить тебя мы не можем?

– Это с чего бы? – я удивился.

– Ты знаменитость.

– Гастролировать по военным частям не буду, – отрезал я поползновения генерала, – на меня охотится вся империя крии, даже здесь я не чувствую себя в безопасности, не говоря уж про то, что бы куда-то лететь и оставаться на виду более одного дня…

Генерал пожал плечами:

– Это тоже верно. И что нам с тобой, таким распрекрасным делать? Ты уже получил больше наград, чем кто-либо. Но ты не похож на того, для кого эти висюльки много значат. Деньги… сам понимаешь, у нас армия, а не частная компания.

– Понимаю, – заверил я генерала, – мне просто нужно залечь на дно на ближайшие пару лет, пока истерия не пройдёт и всё не устаканится. А там, возможно, меня достаточно забудут, что бы не показывать пальцем на улицах.

Генерал усмехнулся:

– Хорошо. Считай с сего момента себя в отпуске до демобилизации. Где будешь прятаться то?

– Сам не знаю, – я развёл руками, – главное для меня пока – не отсвечивать.

Генерал с кряхтением поднялся на ноги. Я тоже.

– Ладно, иди, солдат. Если крии тебя найдут – можешь рассчитывать на помощь космодесанта. Ты наш род войск весьма эффектно выдвинул на передний план.

Я козырнул и покинул кабинет генерала. Вот и всё, состоялась встреча с Ксандарцами! В руках был пакет, в котором куча коробочек с наградами, а заодно сотня тысяч юнитов. Жизнь, как говорится, только начиналась. И надо было двигаться дальше – оставаться тут нельзя. Из здания штаба я вышел преисполненный хорошего настроения – даже улыбался встреченным мне людям, что вообще можно назвать невиданной щедростью.

И тем не менее, эта известность далась мне дорогой ценой. Ценой вражды с императором крии, а это не последний разумный в галактике. Цена была посильна, но будь мой выбор – я бы сделал то же самое, не выходя на связь, просто прикинувшись погибшим на колонии. Все мы крепки задним умом. Да, так было бы идеально – они бы не заподозрили меня, если бы я начал диверсии самостоятельно, без координаций действий со штабом ВКС. Знал бы, где соломы постелить…

А теперь – сел в своей каюте на кровать и задумался. Что делать? Сгоняю к Виго и ребятам на космодроме, это однозначно. Корабль надо менять – Слепая Дева слишком приметна. Надо сбежать куда-то на пару лет, то есть затихариться. А где это сделать лучше всего? Лучше всего затихариться там, где меня никто не найдёт – на земле. Вот и повод возвращения на малую родину нашёлся. Земля не является частью космической цивилизации, никак с ней не связана, то есть даже если меня будет знать каждая собака там, до Таноса эта весть не дойдёт. Что уже радует.

Встречу с гильдией охотников решил пока отложить на неопределённый срок – мало ли, хороших друзей у меня там нет, кроме, разве что, Виго.

– Дева, летим на ЛК310.

– Принято.

Корабль начал взлёт. Я пошёл в рубку пилота.

Барахолка – хорошая вещь. Я на сайтах-барахолках зависал часто и подолгу. Так познавал мир вещей, благо, кроме фотографий предоставлялась объёмная модель техники, иногда ещё и чертежи, а так же набор документации и трёхмерное моделирование её действия. Это действительно удобно, для знающего человека цифры легко представить в реальной форме. Глупую рекламу, голосящую общими фразами, отфильтровывает Берси – я только читаю и смотрю факты. На барахолках можно найти порой очень необычные вещи.

Я решил улететь на землю – планету довольно отсталую. Сразу вылезает ряд вопросов – к примеру – где взять деньги? Очевидно, мне нужны будут доллары и рубли, а так же песо и йены. И где я их возьму? Ответ – технологии. Однако, галактический уровень ушёл уже слишком далеко от земного. Но никто не запретит мне запатентовать или использовать продукцию своих технологий. К примеру – технология по выращиванию органов из стволовых клеток и днк пациента. Очень перспективное направление. Или технология репульсорного двигателя. Или технология термоядерного реактора… Денег это могло принести много. Тот же реактор – построил частную электростанцию, продаю энергию по дешёвке. И замаскировал это всё под традиционную АЭС, можно даже АЭС построить, только держать её на холостом ходу. Или, к примеру, технология репульсоров – можно же использовать их для перевозки особо тяжёлых грузов? Можно. Только нужно будет замаскировать это под грузовой дирижабль. Хотя это я разошёлся.

Галактическая барахолка была кладезем всех мыслимых и немыслимых вещей. Берси отфильтровал явный шлак и развод, проанализировав отзывы, а у меня была самая мякотка. Заказал себе десять тонн дюрастали, научное и инженерное оборудование, а так же – решил построить дом на… луне. А что – территория ничья, хоть там нет воздуха, до земли рукой подать. Преодолеть расстояние до земли можно за несколько минут, удобно будет спускаться с высоты в любую точку планеты. В качестве лунохода заказал хаулер, вроде того, который был в колонии, но значительно больше – с грузовым трюмом, способным перевозить большие грузы в контейнерах. С сооружения перевалочной базы на луне и должно начаться моё земное путешествие. Закупка целой планетарной базы ухнула половину моего бюджета, но оно того стоило. Помимо базы я взял несколько сотен дроидов. Прежде всего – строителей и техников.

Деньги на это дело было жалко, но нужно же. Самому мне такое количество дроидов надо делать несколько месяцев, а это непозволительная роскошь.

Цивилизаций в галактике великое множество, каждая из них развивалась, каждая в своё время проходила некоторые технологические этапы. Земля находится на определённом техническом уровне – это значит, что от вида дроида землянин шарахаться не будет, однако, что-то совсем уж невероятное – нежелательно. Лунная база прибыла через неделю, на ЛК310. Я переправил её в грузовой отсек, как и всё остальное. Кроме дронов поставил манипуляторы – роботизированные руки для искина – стационарные и в виде передвижных дроидов на колёсах. Стационарные роборуки имели тот плюс, что могли размещаться на любой поверхности – на стенах, на потолке, тогда как летающий дрон имел куда меньший ресурс, выполняя те же функции. Репульсоры работали лет десять-двадцать, в зависимости от уровня гравитации, а потом кирдык. Да и не имели грузоподъёмности, а стабилизация в пространстве была той ещё морокой.

Благодаря интернет-барахолкам я обзавёлся полноценным автоматизированным мини-заводом, способным выпускать любую технику и даже простую электронику, примерно земного уровня. Были бы заготовки, ресурсы и время. Ресурсов в галактике было достаточно, что бы мне не приходилось покупать на земле – и без того неплохо устроился.

В солнечную систему я вышел, сразу же активировав невидимость. ЛК уже бывал тут, сейчас мы возвращались. Я сидел на мостике, за штурвалом пилота корабля. Рядом стоял куб с молчавшей голограммой Капитана.

– Ром, а зачем ты купил целую базу? – вдруг спросил капитан, – если у тебя есть ЛК? Посадил корабль на эту луну, и всё – готова база со всеми удобствами.

– ЛК слишком большой. Он неуютный, всё-таки это корабль, а не дом. А мне нужен именно дом.

– Ну, как знаешь, – даже немного обиделся Капитан.

Я же смотрел на стремительно приближающуюся планету. Маленький голубой шарик посреди космоса – со стороны земля с луной казались такими одинокими во всём космосе… Я направил ЛК на луну, оставив искин рассчитывать параметры посадки.

Прилунение вышло мягким. Помесь линкора и крейсера опустилась на лунный грунт мягко, опоры продавили лунный грунт почти на метр. Началась грандиозная стройка! Я вышел с мостика в ангар и запустил дроидов – строителей. И они начали свою работу – активно растаскивать оборудование – сотни, тысячи контейнеров и деталей базы. Лунная база имела вполне определённый срок сборки – три дня. И ещё две недели на отделку. База имела металлокаркасную основу – сваи, перекладины, переборки, всё это вытаскивалось из ангара по аппарели большими дроидами. Берси даже подключил «титанов», которые деловито таскали многотонные конструкции. С выбором места долго не мучились – база строилась в большом кратере, так легче было укрыть её от сканирования. Кратеров тут было много. Солнечная сторона луны выглядела как чёрно-белая пустыня – только звёздное небо, небо было усыпано мириадами звёзд, отсюда прекрасно видимых. Атмосфера, которой не было, не мешала, как на планетах.

Я только парил в своём костюме вокруг стройки. Работа шла в режиме нон-стоп. Через четыре часа дроиды уже поставили стальные сваи и начали сборку каркаса. Стальной каркас здания был готов на следующий день. Работа не прекращалась и ночью. Корабль укрыл стройплощадку полем невидимости – иначе с земли в любой мало-мальски хороший телескоп можно было бы наблюдать интереснейшую картину. Первый день я просто смотрел за работой, а второй – общался с Берси и подключился к интернету. На земле шёл две тысячи пятый год, февраль-месяц. Ситуация в мире относительно стабильна, хотя некоторые моменты меня напрягли. Прежде всего – это противостояние России и США. При этом США, кажется, пошли в деле своей пропаганды ещё дальше, чем в моём мире. Один диктор вообще вещал о скором начале выставки «Старк Экспо» «Технологии Мира». Я то, дурак, думал, что там будут медицина, экология, транспорт… ан нет, Оружие! Американцы в этой реальности действительно не стесняются называть себя миротворцами при бомбардировках любых несогласных с их мнением. Короче, это даже не та Америка, которую я покинул в своей реальности – это полный театр абсурда и псевдодемократического неонацизма. Гитлер, вроде как тоже себя называл социал-демократом… Вот такие пироги. Однако, Россия тоже совсем не та, что в моей родной реальности – тут главенствует надо всем некий товарищ Лазарев, президент и главный идеологический противник запада. Как нетрудно догадаться, информация о России из американского сегмента интернета более похожа на рассказы о какой-то другой планете, не имеющие ничего общего с реальностью. Русские в этом деле отстают, однако, и среди их информации много передёргиваний и замалчиваний неудобных фактов.

Несколько бесил этот Старк, ведь «бомбы ради мира» это почти такой же мозговыносящий бред, как и гуманитарная бомбардировка. Ну, или, они так понимают сам термин «Мир» как молчание несогласных с их позицией. И на эту бредовую планету я собрался возвращаться? В принципе, ничего нереального.

После краткого анализа ситуации от Берси стало понятно мироустройство. И причины, и следствия происходивших и происходящих событий. В этой реальности, судя по всему, был некий нацистский учёный, доктор Эрскин, который создал какую-то вакцину, которая позволила изменить человеческое тело. Суперсолдат нацистов всё же увидел свет, только не в германии, а в Америке. Получив в своё распоряжение первенство в этой технологии, американцы не уберегли эрскина и потеряли сыворотку, не осталось ничего. После пытались много раз повторить свой успешный опыт, но безрезультатно. Вместо этого занялись программой модификации человека. Технологии тут явно опережают те, что были в моей реальности.

Хотя о своей реальности я уже мало что помню, но точно помню, что президентом у нас был Путин, хозяин земли русской, у американцев – какой-то негр, и не было такого ярого противостояния. Хотя, кто знает, может быть, американцы всё же жили за своей информационной завесой, получая информацию только через тщательную фильтрацию в СМИ, где не дай бог – Путина хорошим назовут, тут же будет истерика у ведущего. Собственно, элементы пропаганды были найдены мною даже в детских мультфильмах, уж промолчу про фильмы и сериалы из Голливуда – эти вообще наполовину порой состояли из злых русских и разносчиков добра и справедливости – расово верных американцев. Однако, не всё так грустно, хотя и есть откровенно дикие для меня, выросшего на Ксандарской культуре, моментов.

Я решил поселиться к американцам. По той простой причине, что у них почти весь внутренний документооборот был переведён в цифру и Берси мог без труда вертеть ими как захочет – у русских ещё активно использовалась бумага, то есть подделать документы о своём существовании было сложнее и хлопотнее.

База на луне отстроилась, как и предполагалось. Дроиды сделали всё, как надо. Некоторые сложно-технические части базы были сделаны в готовом виде, осталось их только прикрутить на нужное место и подключить к компьютеру.

15. Первые Шаги

Атмосфера старого города никуда не делась. Вот только англичане раздражали. Правда. Даже лица их какие-то не такие, таких даже на Ксандаре не встретишь – какие-то странные они, англичане. И много чёрных – индусов, негров, баб в чёрных балахонах, от которых веяло фанатизмом по отношению к чему-то. Я даже не разобрался, к чему именно.

Стоял на набережной Темзы и ел мороженое. Мысленно общался с Берси, глядя на проходящих мимо людей:

– Знаешь, надо заняться уже нашим делом.

– И чем мы будем заниматься? Ты решил построить бизнес?

– Именно. Только использовать ворованные средства в качестве уставного капитала как-то боязно…

– Не беспокойтесь. Я изучил и местные системы банков, и способы их взлома. Гарантирую, что по всем признакам моя деятельность абсолютно чиста.

– Так и быть,– я облокотился на парапет. На меня англичане смотрели, как на фрика – тут февраль, мороз минус четыре, а я мороженое ем… Англы кутаются в свои тоненькие куртки, ёжась от холода. А я что? Я не супермен, я русский.

– Напоминаю вам, что ко мне подключено максимальное количество модулей. Для ведения бизнеса необходимо использовать ещё один искин.

– Да, да, – я задумался, – сколько у нас осталось устройств?

– Девять. Девять искинов. Со временем, думаю, вы используете их все.

– Хорошо. Слушай, а искин может вести переговоры по телефону и скайпу? Возиться с текучкой самому как-то не хочется, да и я плохо соображаю в бизнесе…

– Важные переговоры, всё же, необходимо проводить лично. И да, конечно же, искин может руководить предприятием. Как правило, в Империи почти все обязанности руководителя крупного предприятия выполнял искин, оставляя руководителям только творческую деятельность.

Эта ситуация меня устраивала куда больше. Над Лондоном висели низкие тучи. Матовый свет. Абсолютно неприятная погода – ни солнышка, ни голубого неба над головой… скукотища. Я отбросил палочку из под мороженого и двинулся в сторону стоянки такси, благо, кэбов в центре Лондона было много.

– Тогда начинаем.

– Я начал это ещё неделю назад. Как назовём нашу организацию?

Первый организационный вопрос был решён. Первый из великого множества. Так как в этой реальности не существовало игры Ассасинс Крид, я с радостью назвал организацию в честь аналогичной в моей реальности, даже логотип забрал. А что – гораздо более стильно, чем у большинства организаций, коротко и ясно, просто треугольник из трёх сегментов.

Из Лондона я вылетел на луну, а с луны – в нью-йорк. Ибо нефиг, я тут типа американский гражданин, организацию регистрировать собрался в штатах. А чем организация заниматься будет… это уже другой вопрос. Теоретически, что я мог сделать? Много чего.

Тут я засел за размышления, искин в таких вопросах мне был не помощник – у него дел много, да и образ мышления ультимативно-мужской, то есть логика преобладает. А тут исключительно творческий вопрос. Вот что я могу делать, что бы заработать денег и репутации? Самый дешёвый ресурс у меня – вычислительная мощность и энергия. Их было в избытке.

Ещё у меня были особо ёмкие ионисторы – благодаря им я мог заняться созданием электромобилей и электротранспорта вообще. Электротранспорт… но это значило – вражда с американцами, так как их мир держится на нефти. Даже специально для обалвания людей выпускают фильмы, вроде «Безумный Макс», где активно продвигают главный пропагандистский штамп – без нефти нет жизни. А то, что почти вся электроэнергия на земле получается на ТЭЦ, АЭС и ГЭС, то есть за счёт угля, атома или падающей воды – это они тактично умалчивают, забивая в головы людям мысль о том, что нефтяная зависимость – это норма.

Конечно же, «Макс» был спонсирован крупнейшими бизнесменами мира. А что если клин клином вышибать? Если снять фильм о пользе ненефтяных технологий? Например, антиутопию про то, как сжигание нефти убило экологию планеты? И за остатки нефти люди передрались, в том числе и ядерно. И в итоге постапокалиптический мир строится на не-нефтяных технологиях?

Можно, нужно! Так, решено – занимаюсь экологически чистым электротранспортом и заодно – вкладываю деньги в фильм о вреде нефти. Представляю, как взбесятся все власть имущие нефтяные короли, но зря я что ли лучший диверсант галактики? Через полгода все их секреты будут выложены на викиликс.

Экологически чистый транспорт нужно опять же, начинать с уже известных нам видов общественного электротранспорта – трамвай и троллейбус. За той лишь разницей, что применять их желательно вкупе с моими реакторами.

Сидя на лунной базе, я осматривал каталоги трамваев и троллейбусов. Ещё к общественному электротранспорту относился монорельс и теоретически – электросамолёты, электровозы традиционных железных дорог. При наличии определённых технических возможностей это очень выгодный бизнес. Ведь на Ксандаре, особенно в колониях, электровозы использовались как дешёвый, бесплатный государственный транспорт. Раньше были везде, но потом их выжали на окраинные колонии. Можно было взять за основу конструкции ксандарскую технологию, слегка переработав её под новые реалии и меньшие вычислительные мощности.

И есть ещё одна область – это электроника. Наиболее денежная область, наиболее крупные барыши. Главное – запатентовать все ключевые технологии и наладить выпуск своей электроники на земной технической базе…

– Берси, проверь вариант с выпуском электроники. Скажи, какие перспективы?

– Крайне высокие. На данный момент на земле ещё не устоялся рынок электроники. Вполне возможно влезть и выиграть конкурентную борьбу.

– Хорошо. Подумай, если мы ориентируем наше предприятие как предприятие, выпускающее потребительскую электронику – ноутбуки, планшеты, смартфоны, что там ещё?

– Стационарные рабочие станции.

– Во-во. Стационарку. Скажи, если мы ориентируемся на это, сколько это будет нам стоить?

– Около пятидесяти миллионов долларов.

Итак, определились. Мы – американская корпорация «Абстерго», занимающаяся выпуском электроники – компьютеров и планшетов, смартфонов. Я засел за изготовление первого прототипа, по образу и подобию которого потом будет строиться наша электроника. Наши конкуренты – эпл, пока ещё на шаг позади. Берси выдал на-гора готовый процессор, примерно вдвое мощнее, чем тот, что установлен в последнем планшете от эпл. На всякий случай делаем мы устройство под Андроид. Хорошо, когда всех программистов заменяет один единственный Берси, который может написать столь простой для него программный код за минуту.

В чём было наше конкурентное преимущество? Технология яркого, не бликующего на солнце дисплея, камера на тридцать два мегапикселя с высококачественным объективом, аккумулятор-ионистор, намного более эффективный, чем у эпловских гаджетов. Цимес был как раз таки в том, что эпл физически не мог повторить мой ионистор – я использовал галактические металлы, которые слишком редки для земли.

Тонкий, стильный чёрный корпус. Дисплей выдерживал удар молотком или падение с пятиметровой высоты. Влагозащита такая, что можно снимать подводные видео без дополнительной защиты.

Однако, Берси высчитал, что ЦА – тупые люди. Проще говоря – тупое быдло. Если уж они покупали «новинки» эпл, которые обновляют модельный ряд, только что бы это самое понтующееся быдло покупало… и ведь ни один покупатель не задался вопросом – почему смартфон с 64 гигабайтами памяти, вдвое дороже смартфона с 8 гигабайтами… память – флешка, стоит копейки. Десять долларов, а остальная цена – наценка для быдла. И ведь сработало! Сработало – быдло стало покупать. И их не смущали программы слежения от цру, и несъёмный аккумулятор – что бы во-первых – нельзя было продлить срок жизни смартфона, а во-вторых – полностью его деактивировать. Что бы дядя сэм мог послушать их разговор, даже когда гаджет «выключен».

Такому быдлу бесполезно объяснять, что дешевле заплатить за мой смартфон и лет десять им пользоваться, не зная горя – им нужно выпендриться друг перед другом. Поэтому Берси посоветовал изменить политику продаж. Во-первых – ориентироваться именно на широкие массы, то есть на идиотов. Эксплуатировать их низменные желания – выпендриться, показать себя новой, дорогой игрушкой. Именно поэтому я убрал из прототипа всё, кроме камеры, сбавил мощность процессора, уменьшил ёмкость аккумулятора. Получился смартфон, заметно лучше эпловского – до кучи я сделал его изгибающимся, а аккумулятор – несъёмным. И заряжался он только от определённого зарядника, никаких «зарядок по USB».

После разработки смартфона, которая заняла примерно день, начались вопросы по поводу производства.

– Хьярти, говорю тебе, куда дешевле использовать промышленных роботов.

– Чем тебе китайцы не угодили? – удивился я.

– Им нужна зарплата. А твои реакторы, плюс моё управление – готова совершенная фабрика по сборке.

– А ведь правда… – задумался я, – сколько таких смартов мы сможем выпускать на нашей фабрике?

– Имеете в виду то оборудование, что мы привезли с собой? Около двухсот штук в день. Однако, я замечу, что автоматическая линия сама по себе нерентабельна – гораздо лучше изготовить многофункциональную гибкую производственную линию.

Ну да, ну да, Берси был прав. Технологическая цепочка может меняться в процессе.

Местом установки фабрики была выбрана Россия. Если быть точным – Екатеринбург. Причин у этого несколько – во-первых – там до меня будет трудно дотянуться американским воротилам бизнеса. Санкции не распространяются на американские компании – значит, я смогу относительно дёшево и безопасно продолжать бизнес. Русские вряд ли откажутся от высокотехнологичного производства на своей территории.

Так и получилось. Договариваться с федеральными чиновниками я не стал – полетел сразу в Екатеринбург. Городок мне неизвестный, кроме того, что он расположен где-то на Урале. И вот тут было полегче. Вороватость чиновников сделала своё дело – мэр города екатеринбурга с удовольствием отнёсся к идее американского бизнесмена построить у него в области производство компьютеров и прочих высокотехнологичных вещей. Мэром был толстячок с бегающими глазками и тщательно маскируемой лысиной. Переговоры с ним были очень короткими – я лишь обещал, что арендная плата в городской бюджет будет приличной. Он, чуть не описавшись от радости, тут же выделил мне территорию – огромный пустырь на востоке от города. За него я отдал по пятьсот тысяч долларов в год… по документам. Сопутствующие документы – из регистрационных органов, из геодезического центра, и так далее, были изготовлены за три дня. Я только готовился и покупал оборудование. Производство электроники общепринятыми методами было нерентабельно – нужны были новые подходы. К примеру – метод синтеза графеновых пластин, вместо распиловки кремния – это намного дешевле.

– Берси, а что с этим, как его… Роджерсом? – спросил я у искина.

– Стивом Роджерсом? Пропал без вести во время своей последней миссии на северном полюсе.

– То есть он находится непонятно где… образец сыворотки. Слушай, а мы можем его найти?

– Теоретически – да. Координаты его полёта от германии до Америки можно просчитать и просканировать местность. Хочешь, что бы я этим занялся?

– Желательно.

– Нужно будет поднимать ЛК310. Сканеры есть только на нём.

– Да пожалуйста. Только что бы тебя не заметили, – махнул я рукой.

Сидел в своём кабинете, на луне. На столе передо мной лежала папка с газетами, кружка горячего чая в руках… красота. Лунная база отстроилась полностью. Это действительно база – тут было всё для проживания большого количества человек, сотни. Вернувшись на лунную базу, я дал себе немного отдыха. Пошлялся по базе, поигрался с техникой, покатался по луне на лунном хаулере, навестил отсек с компьютерами ЛК310. Искин «Директор» включился в работу – именно он руководил постройкой завода. Он смотрел сверху, с выпущенного нами спутника разведки, а так же работал через нескольких дронов на земле. Простые летающие квадрокоптеры, которые смотрели за стройкой неустанно. Директор уже провёл кучу увольнений – работники, которые начинали балду пинать и сачковать предупреждались в первый и последний раз. Прилежания хватало ненадолго – несколько дней работали, как полагается, а потом снова – то пьяные на работу заявятся, то вообще чёрт-е где шляются в рабочее время… почти весь состав нанятых строителей пошёл прочь, осталось только несколько инженеров и бывших военных – самые дисциплинированные. Директор даже поднял им зарплату.

Здание завода имело шесть этажей – производство деталей, требующее герметичности, происходило в специальных закрытых камерах, роботами, а снаружи… снаружи здание было обычным, построенным по монолитной технологии – каркас из бетона. Удобно, когда руководитель – в прямом смысле, может быть во многих местах одновременно. Директор одновременно отслеживал расход материалов, заказывал новые, сдавал через курьеров документацию в регистрационные органы и покупал оборудование, которое было нерентабельно заменять нашим. Ещё директор занимался лицензированием нашей продукции – так как в ней не было никаких внеземных материалов, а все технологии уже были запатентованы – проблем с этим не возникло. Наверное, не лишним будет упомянуть наличие на заводе системы безопасности – от высоких стен до тщательной проверки всех входящих на сканере отпечатков пальцев и сетчатки глаза. Оружие в России запрещено – слишком много мороки, а жаль. Я бы ещё и вооружил охрану до зубов, что бы желания выпендриваться ни у кого не было.

Пока что не лез в дела Директора – он быстро вкурил обстоятельства и тут же развернул кипучую деятельность. По скайпу говорил почти без остановки – на всех языках и со всеми возможными партнёрами. Так, например, титан и алюминий нам везли местный, а на заводе была электропечь, где происходила плавка, легирование, отливка, и все последующие этапы обработки. Корпус из титанового сплава я не стал менять на пластик – с пластмассой куда больше проблем. Да и механическая прочность – не пустой звук.

Ледяное поле, на километры вокруг – лёд. Нда, то ещё местечко. Я огляделся – в своей броне я выглядел посреди льдин как белая ворона. Или, вернее, как чёрная ворона… а, запутался! Выделялся, в общем. Рядом со мной стоял челнок с лунной базы. На нём я спустился в нужное место, где Берси, к моему удивлению, обнаружил аномалию. Металл на глубине семнадцати метров, во льдах. Мы приземлились в десяти метрах от аномалии.

– Я полагаю, он внизу.

– Давай посмотрим, – я направил на лёд перчатку, но Берси остановил меня:

– Нет, это может послужить причиной обрушения льда. Необходимо аккуратно расплавить глыбу…

Вот значит как? Ладно…

– Можешь дефорсировать турболазер до минимума?

– Бесполезно.

– Блин, что же делать? – задумался я.

Придумал всё же Берси – он предложил использовать механическое повреждение льда. Если быть точным – резать его моими мечами, лёд очень твёрдая субстанция, поэтому виброклинок входит в него как в масло, создавая вокруг себя крошку из льдинок. Ну что же, начали!

Я достал свои мечи и вонзил их в лёд – прошли насквозь. Резался лёд как масло. Большими кусками я срезал лёд. За час работы Берси пришлось вызвать с луны ещё дроидов и раздать им виброклинки – дело пошло быстрее. Оставшиеся после резки угловатые льдинки выбрасывались наружу.

Скукотища. Мы прорезали уже глубокую шахту, а никаких результатов! Однако, стоило мне об этом подумать, клинок начал идти тяжелее.

– Что там? – спросил я у искина.

– Металл. Поздравляю, капитан, вы успешно спустились.

Я отошёл в сторонку и, примерившись, вырезал четырьмя росчерками себе люк. Он провалился вниз. Я прыгнул следом, слегка затормозив себя двигателями. На полу валялся кусок обшивки самолёта, с намёрзшим на него льдом. Я включил режим ночного зрения. Нда, ситуёвина. Вокруг – какие-то стальные балки, перекладины…

– Может, это подводная лодка?

– Нет, видите эти балки? – Берси указал на металлическую балку, – в них проделаны отверстия. Это сделано для облегчения конструкции, а в подлодках и кораблях такого не бывает. Да и судя по размерам – этот самолёт значительно больше машин второй мировой войны.

Под ногами был металлический пол. Всё вокруг покрыто инеем. Я двинулся в одну сторону, убрав меч в подпространство и осматривая всё. Какие-то электрические тумблеры и переключатели, таблички на немецком языке, знакомым готическим шрифтом. Берси тоже смотрел через костюм. Мы дошли до конца – тут металл был оборван и виднелся только лёд.

– Офигеть, – только и сказал я, – пошли в другую сторону.

– Я всего лишь наблюдатель. Да, судя по сужению фюзеляжа, тут была задняя часть.

Обратная дорога принесла нам искомую находку. Кабина пилота, в кабине, был, судя по всему, живой человек. Фантастика! Он жив! Стивен сидел, схватившись за штурвал, скрючившись и закрывшись щитом. Щит, кстати, из довольно прочного металла, который мне не был знаком. Но вернусь к Стивену – плохо, что у него не было такого костюма, как у меня, с климат-контролем. Замёрз, но сердце медленно-медленно билось. Температура тела – градусов десять. Феноменальная живучесть!

– Берси? – спросил я, – ты тоже это видишь?

– Я в шоке. Заберём его на базу. Хочу посмотреть, что у него в крови.

16. Этот безумный мир

В госпитале лунной базы было тихо. Дроиды перемещались почти беззвучно, оборудование работало тоже. Хотя абсолютной тишины не было – играла лёгкая музыка. Это общая ситуация для всех космических объектов – большинство разумных в галактике чувствует себя неуютно в полной тишине, поэтому на кораблях, как правило, во время стоянки работают шумогенераторы, которые создают лёгкий, ненавязчивый шум.

Пахло совсем не по-больничному – пахло цветами и апельсинами. Стивен открыл глаза и уставился в потолок. Потолок был ему незнаком. Он поднялся на кровати, тряхнув головой и осмотрел себя. На нём был спортивный костюм.

Он осмотрел помещение – больничная палата, без окон, с одной сдвигающейся дверью. Стивен был дисциплинированным человеком и раздумывал о двух вещах – можно ли ему выйти из палаты и где он находится. На оба вопроса не было ни ответов, ни подсказок. Даже намёков. Стив осмотрел место своего пробуждения, решив, для начала, выяснить, где он находится. Мягкая кровать и большая палата не очень то похожи на враждебность, а значит – скорее всего, как он думал, он в госпитале союзников*. Роджерс, вместо того, что бы позвать кого-то из персонала, принялся изучать обстановку. Для начала – он осмотрел кровать. Кровать была тёплой, чуть теплее его тела. Определённо, внутри был нагревательный элемент. Сделана кровать была из неизвестного Роджерсу материала, но точно не из металла или дерева. И у неё были боковины, на которых несколько кнопок. Роджерс нажал одну, справедливо полагая, что ничего важного на кровати не будет. Кровать стала ещё теплее. Выключив обогреватель, Стив обошёл палату. У стены в вазочке стоял букет полевых цветов, рядом с кроватью – деревянная тумбочка, внутри которой нашлись кроссовки и кожаная куртка, похожего на Роджерса размера. Он примерил их – оказались впору. На ярлычке значилось С. Роджерс – это окончательно убедило его, что он не в госпитали союзников. Ну не было у них такого трепетного отношения к солдатам дяди Сэма, хотя ему, определённо, могли оказать особый приём. Пол в палате тоже был тёплый, так что ходить босиком было приятно. Роджерс всё же зашнуровал кеды и подошёл к двери.

– И где же здесь ручка? – спросил он сам у себя.

Дверь в ответ открылась, отъехав в сторону. Стивен вышел в коридор – , но тут непоняток было ещё больше. Пробормотав про себя «всё страньше и страньше» он пошёл по коридору. Ему встречались надписи на английском языке. Посетив благодаря этим указателям туалет и умывшись, капитан пошёл исследовать место своего заточения. Внутренние помещения были похожи на большой офисный центр. Но никого Стивен не встретил – только отъезжающие при его появлении двери и указатели. На стене он нашёл план здания, благодаря чему понял, что находится на втором этаже. Третий этаж имел помещение, обозначенное как «Жилой сектор». Стив всё-таки не видел ни одного окна, что заставило его думать, что он находится под землёй – другого рационального объяснения не было.

Пройдя по большому коридору, он вышел в явно обжитую часть. На полу лежали ковры, стояли диваны, торшеры, на стене был телевизор. Впрочем, Стивен не сразу понял, что это такое – в его время телевизоров ещё не было, а телек на стене был диагональю в полтора метра. Телевизор показывал новостной сюжет – что-то где-то взрывалось и горело, люди бежали в страхе.

Роджерс сел на диван и минут десять смотрел новости. Ничего примечательного он не нашёл – всё то же самое, что и было. Похоже, изобретение больших телевизоров не сильно повлияло на человеческую натуру. Дальше Стив натолкнулся на какие-то запчасти, которые стояли посреди огромной гостиной. В этих запчастях он узнал остов автомобиля – Рама, мосты, какие-то коробки, прикрученные к раме и место под сварку в районе диванов**. Он обошёл странную конструкцию, после чего направился искать кого-нибудь, кто мог бы ему объяснить, что здесь происходит.

– Эй, есть кто? – громко спросил Стивен.

– Я слушаю вас, – отозвался баритон откуда-то со стороны потолка. Стив поднял голову:

– Покажись.

– К сожалению, не могу, мистер Роджерс. Я являюсь искусственным интеллектом и не имею физического тела.

Стивен опешил. Искуственный интеллект? Это что-то из ряда вон выходящее. Однако, капитан тут же задал вопрос:

– Где я? И кто тут есть, кроме меня?

– Если по порядку, то вы находитесь на базе «Альфа». Пока что вы единственный человек на базе, капитан покинул базу Альфа неделю назад, так как выведение вас из комы потребовало больше времени, чем мы рассчитывали, а у него были дела. Не беспокойтесь, он скоро прилетит.:

– Прилетит. Ладно, – кэп пожал плечами, – кто хоть этот владелец?

– Хьярти. Думаю, его история будет даже поинтереснее вашей, поэтому оставлю вам возможность познакомиться лично. Мистер Роджерс, как вы себя чувствуете?

Стивен осмотрел руки, прислушался к себе:

– Нормально. Только пообедать бы… И кстати, где эта база находится? В какой стране?

– База альфа находится на территории, далёкой от всех стран. Мы на Луне.

Этого капитану хватило, что бы он ещё минут десять ничего не спрашивал, а только переваривал полученную информацию и очень споро принесённый обед. Обед оказался довольно вкусным – почивали его блюдами из американской и итальянской кухни. Наевшись до отвала, Стивен всё-таки решился спросить у искина:

– Прости, что отвлекаю…

– Мои вычислительные возможности позволяют вести семьдесят две тысячи одновременных разговоров. Поэтому вы меня вообще не отвлекаете. Чем могу быть полезен?

Стивен задумался. Он думал, какой вопрос задать. Начал с простого:

– Какой сейчас год?

– Две тысячи пятый. Девятое марта. Семнадцать часов одиннадцать минут по Гринвичу.

Стивен посчитал:

– Семьдесят лет? Меня не было семьдесят лет? Обалдеть… – он уставился на телевизор на стене, – и люди живут на луне…

– Позвольте поправить, мистер Роджерс, люди ещё недостаточно развиты, что бы колонизировать луну. Хотя в семидесятых один раз высаживались, но это сожрало двадцать пять миллиардов долларов из американского бюджета. Больше попыток высадки на луну не предпринималось. Так же люди пока что ещё недостаточно развиты, что бы создать искуственный интеллект, вроде меня.

Запутавшийся Роджерс сел на диван:

– И где тут логика?

– Хьярти прилетел с планеты Ксандар.

– То есть он инопланетянин? – глаза у Роджерса полезли на лоб.

– Нет, он землянин. И земляне ещё не знают, что в галактике есть и другие разумные расы, кроме них. Это запутанный вопрос, будет лучше, если Хьярти вам сам всё расскажет. Он – уникальный случай землянина, который волею случая попал в космическую цивилизацию и вернулся обратно.

Разговаривал Роджерс ещё полчаса, слушая информацию у искина. Искин, между тем, дал роджерсу исчерпывающую информацию по текущей политической обстановке, технологических достижениях и так далее. Стивен, как прилежный ученик, выслушал лекцию от Искина, который представился именем Берси, и спросил:

– А кроме тебя есть искусственные интеллекты?

– На данный момент активно пять искинов. Первый – я, личный помощник Хьярти. Второй – директор – он управляет коммерческими предприятиями Хьярти на земле, ещё есть ЛК-310 – крупный боевой и исследовательский космический корабль и «Слепая Дева» – малый разведывательный корабль.

– Ты назвал четыре…

– Пятый – «Арес» – военный. Информация засекречена. Прости.

Хьярти получил сообщение о пробуждении Стивена прямо посреди переговоров о проведении международной выставки гаджетов. Выведение на рынок линейки смартфонов оказалось очень прибыльным делом – первые, пилотные продажи показали большой потенциал новинки. Однако, вместе с тем он занимался продажей через интернет копий приложений для своих смартфонов. Приложения были очень не похожи на те, что разрабатывались в недрах известной на весь мир корпорации, а сами смартфоны, выдерживающие удар молотком и погружение в воду, вызвали закономерный интерес со стороны публики. Конечно же, первоначальный план состоял в том, что бы вывести на рынок смартфон высокого ценового сегмента. Эпл постаралась, что бы на рынке не было телефонов, значительно превосходящих айфон. Однако, единственная страна, где власть эпл была весьма скудной, это Россия. И, после переговоров на высшем уровне, смартфон получил имя-собственное «Урал». До старта продаж было ещё далеко, но демонстрационные образцы уже вызвали нездоровый ажиотаж. Прежде всего – из-за ёмкости аккумулятора. Смартфон, который неделю работает без зарядки – это был нонсенс. А в режиме звонков – и до месяца жить мог.

Естественно, всё это вызвало бурю негодования со стороны яблочной корпорации – они уже успели полить грязью новинку через все возможные СМИ – прежде всего, BBC, CNN, FoxNews. Активность анти-уральской пропаганды была более чем сильна, однако, факт остаётся фактом, до характеристик Урала айфоны не дотягивали. И очень сильно не дотягивали. Запущенные даже через эмулятор приложения эпла шли на уралах гораздо быстрее, и вообще феерия – в смартфон был встроен микропроектор, который позволял развернуть экран, размером с привычный монитор. Чёткость и яркость была достаточна для просмотра фильмов в хорошем качестве.

Первая тысяча устройств была продана крупнейшим мировым изданиям, публикующим информацию о гаджетах и технологиях. Памятуя о возможности суда, большинство неподконтрольных СМИ предпочли либо сдержанно отнестись к новинке, либо вовсе сказать всё, как есть. Тройка BBC, FOX, CNN, тут же получила иск за клевету. Шло разбирательство – неизбежный спутник любого бизнеса – вечные судебные тяжбы. Хорошо хоть Абстерго работало в Америке и подчинялось американским законам – благодаря помощи Берси Хьярти сам зажигал так, что адвокаты могли удавиться от зависти – казалось, что он знает наизусть все законы и не пропускает ни малейшего шанса уличить своего собеседника во лжи, подтасовке и передёргиваниях фактов. Это заставило каналы пойти на попятную ещё до начала судебного заседания.

Наконец, акклиматизация прошла успешно и первая партия должна была выставляться в Шанхае.

На базу Хьярти прилетел, довольный, как кот, объевшийся сметанки. Он предпочёл втихую представить ещё и планшет, причём значительно более мощный, чем все аналоги.

Челнок сел в ангаре базы. Челнок был маленький – по размеру автомобиля. Он легко управлялся, почти как истребитель, имел аэродинамичные формы – хорошо летал в атмосфере. Таких челноков в ангаре стоял десяток, и ещё несколько более крупных, вплоть до грузового контейнеровоза.

Хьярти выбрался из челнока и осмотрелся – ангар был на уровне поверхности луны. Сверху створки уже закрылись. Было прохладно.

Стивен, узнав о том, что прилетел хозяин базы, перестал мучать Берси вопросами, и начал готовиться встречать хозяев. Ему было немного боязно встречаться с человеком, со столь странной биографией. Однако, к его удивлению, в жилую зону зашёл парень, даже моложе его самого.

– Привет! – Хьярти махнул рукой, – уже очнулся. Замечательно.

– Привет, – Стив немного был сбит с толку, – ты Хьярти, верно?

– Ага. Берси тебе уже всё рассказал?

– Не всё, но многое.

Хьярти присмотрелся. Стивен не выглядел, как типичные американцы его времени – он был немного более открыт и честен. Не улыбался без повода, пытаясь показаться лучше, чем есть на самом деле. Стив чувствовал себя неуютно. Заметив это, Хьярти пригласил того за стол переговоров. Вернее – на диван переговоров. Хьярти сбросил дорогой пиджак, весьма тривиальную для Роджерса деталь одежды и с удовольствием сел в кресло.

– Ну что же… – Хьярти задумался ненадолго, – с пробуждением тебя. Как самочувствие? Что говорит Берси?

– Норма. И не скажешь, что семьдесят лет пролежал во льдине. Как я посмотрю, мои труды не пропали даром?

– Да, история с той хорошо закончилась для нас и очень плохо для немцев и Гидры, – Хьярти притянул к себе бутылку с пивом, предложив Стивену «Гиннес». Стив не отказался и они чокнулись бутылками.

Вопросы, которые мучали Стивена, он хотел задать все и сразу, но начал по порядку:

– Хьярти, я тут думал, почему именно ты меня нашёл? Я бы понял, если бы это был ЩИТ, или ещё кто-то вроде…

– У меня больше возможностей для поиска. К тому же мне было интересно, как Эрскин смог создать ту сыворотку. Ты даже не представляешь, насколько это нетипично для планеты, находящейся на данном этапе развития.

Стив кивнул:

– И как?

– Узнал. Хотя мне в этом помог Берси, основную мысль профессора я понял. Испытал на мышах, шимпанзе, кроликах… действует.

Роджерс удивлённо посмотрел на Хьярти:

– И… Что ты собираешься с ней делать?

– Положить на полку и больше никогда её не трогать. Без особой на то причины. Сам понимаешь, человек не подготовлен к обладанию такой силой. Ты – исключение из правила, но в целом… сейчас, спустя семьдесят лет, люди стали ещё злее, ещё агрессивнее, и намного лживее, чем в твоё время. Поэтому сыворотка останется у меня.

Роджерс расслабленно выдохнул, так как задержал дыхание:

– Я рад. А если… в целом – что теперь?

– Что?

– Ну да, – Роджерс не понимал мысли Хьярти и наоборот, – что теперь будешь делать? И что буду делать я? Меня же, наверное, давно похоронили?

– Не без этого. Кстати, я наводил справки, твоя старая подруга, эта, как её… Картер, ещё жива. Хотя в доме престарелых и на лежачем режиме. Хочешь навестить?

Стив был сбит с толку и одновременно смущён. Он немного опоздал на свидание с пегги. Нда. Семьдесят лет… это немалый срок. Однако, он не позволил уйти от темы:

– Хьярти, я обязательно её навещу, но тем не менее.

Хьярти, отхлебнув пива, поставил бутылку на стол.

– Знаешь… я прилетел на землю недавно. Очень недавно. Служил в космодесанте, был диверсантом. Во время войны очень насолил императору расы крии, так что теперь за любые сведения обо мне Танос заплатит огромные деньги. Сейчас я пытаюсь обжиться в новом для себя, но вместе с тем родном мне мире. Занялся электроникой – смартфонами, – Хьярти достал из кармана свой смартфон с логотипом Абстерго, – вот такими вот устройствами.

– Карманный компьютер, – кивнул Роджерс, приняв из рук Хьярти устройство, – Берси рассказывал мне о них.

Хьярти только кивнул:

– Сейчас рынок этих устройств очень динамично развивается. Поэтому есть возможность влезть на него и заработать некоторое количество денег и репутацию. А дальше… дальше можно будет заняться более серьёзными технологиями. Энергетика. Транспорт. Медицина. Металлургия.

Роджерс пожал плечами, вернув смартфон Хьярти:

– Планы наполеоновские. А сколько тебе лет?

– Семнадцать. По документам – восемнадцать. Но это ничего – я в технике подкован, с семи лет меня тренировали и учили, а потом ещё работа, служба… в общем, для семнадцатилетнего парня я достаточно самостоятельный. А вот куда дальше тебе – я не знаю. Куда захочешь, – Хьярти пожал плечами, – я тебя достал из льдины, что бы узнать, как на таком низком уровне технологического развития Эрскин смог удачно модифицировать человека. Теперь я точно могу сказать, что в сыворотке был инопланетный материал. Скорее всего. Я и предположить не мог, что ты до сих пор жив… Поэтому – если хочешь, можешь вернуться в Америку. А если хочешь – я не откажусь от помощника.

Роджерс задумался:

– В Америку – это понятно. Теперь организация называется ЩИТ, верно?

– Именно. Заправляет там темнокожий мужик, Ник Фьюри, ЩИТ занимается весьма широким спектром угроз. Однако, сам по себе ЩИТ подчинён интересам Америки, а ты… ты, наверное, уже знаешь, насколько широко варьируется смысл этой фразы.

Роджерс пристально посмотрел на Хьярти. Хьярти взгляд не отвёл.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Стив.

– Значит, Берси тебе не рассказывал? Ладно, расскажу я. После второй мировой войны, в которой в том числе и твоими стараниями, союзники победили, началась холодная война. Из-за противостояния СССР и США. Обе стороны значительно усилились после войны. Правда, США были в более выигрышном положении – в СССР было разрушено тысяча семьсот городов и убито двадцать пять миллионов человек, против нуля городов и четырёхсот тысяч у США… Американцы создали атомную бомбу, Берси, покажи…

Изображение на телевизоре сменилось на кадры бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Стив посмотрел на это с интересом.

– Это Япония. Хиросима и Нагасаки, два города были уничтожены ядерным оружием. После войны в штатах был небывалый патриотический и экономический подъём. И началась травля коммунистов. Были планы развязать войну с союзом и уничтожить русских, оккупировав территории, но потом Сталин создал свою атомную бомбу. Несколько лет бряцали оружием, а потом перешли в противостояние на идеологическом плане.

Берси активно иллюстрировал слова Хьярти изображением на телевизоре – антикоммунистическая пропаганда, антиамериканская пропаганда, карта мира, поделённая на три зоны – первый, второй и третий мир.

– И…

– Эта война идёт до сих пор, хотя Россия сильно ослабла после развала советского союза. Теперь там демократия, президентская республика.

– Бред, – Стив покачал головой, – ради этого стоило столько воевать? Что бы грозить друг другу атомными бомбами?

– Согласен. Сейчас обе стороны активно ведут пропаганду – её запихивают даже в детские мультфильмы. Берси, по моей просьбе, проанализировал сообщения сторон – ведущие новостные сайты и газеты активно передёргивают факты, замалчивают факты, смещают акценты и зачастую вовсе выдают новости, высосанные из пальца. Проще говоря – активно лгут своим гражданам и настраивают друг против друга. Не удивляйся, если в Америке ты услышишь о русских только как о мафии и преступниках, а так же главной «недемократичной» стране мира.

– Стоп, – Стив остановил Хьярти, – при чём тут демократия? Там что, нет выборов?

– Выборы есть, хотя, как и в Америке, побеждает всегда фаворит. Примерно после конца войны началось медленное изменение массового сознания. Борцы за свободу, права человека – к примеру, в Америке собираются легализовать свадьбы голубых.

– Голубых?

– Ну, гомосеков, – ухмыльнулся Хьярти, видя ошарашенное лицо Стивена, – я отклонился от темы. Смысл слова «демократия» на земле примерно означает «подчинение Америке». Даже если это идёт в разрез со всеми канонами демократии. Я просто предупредил тебя, поверь, мне, как выросшему на Ксандаре, это кажется ещё большей дикостью, чем тебе. Хотя и русские далеко не подарок, эта глобальная вражда – палка о двух концах.

Стивен вклинился в разговор:

– И эта вражда так заметна?

– Смотря где. Но да, зачастую именно она определяет стратегию поведения многих государств. Что бы понять процессы, происходящие в мире, нужно понять их причину, тогда всё встаёт на свои места. Сейчас я бы предложил тебе на выбор – ты можешь вернуться в ЩИТ, либо остаться со мной. Решай. Любая информация, которую ты захочешь, даже внутренняя информация из закрытых источников – в твоём распоряжении. Только спроси у Берси, он добудет что угодно.

Стивен кивнул и продолжил думать, попивая холодное пиво.

17. Маленькая Революция

– Надел костюм? – я осмотрел вышедшего Стива, – классно смотришься.

– Я думаю, эти костюмы нам не идут, – Роджерс покачал головой, – сам посуди, два таких спортивных парня, и в деловых костюмах…

– Ничего, девушкам понравится. А сразу после презентации можно снять пиджак.

– Меня точно не узнают в лицо? – заинтересовался Роджерс, – ну, я имею в виду…

– Вряд ли, – я поправил галстук, – семьдесят лет прошло. Фанаты, конечно, наверняка знают тебя в лицо, но это в основном американцы.

Стив кивнул и продолжил искать ботинки. Как раз выехал маленький гусеничный дрон, везущий две пары ботинок. Он писклявым голосом проговорил:

– Начищены, господа! Прошу.

Мы обулись и вышли из главного зала. Я посмотрел на себя в отражении стекла, которым был отделан большой коридор из ангара на базу. Нас ждал люкс-автомобиль типа Роллс-Ройс, зарегистрированный по всем правилам в Китае. Стив узнал:

– Ройс?

– Как догадался?

– Решётка радиатора.

Нда. Роллс-Ройс был изготовлен мною. Стивен уже видел его остов, когда проснулся. Автомобиль был загружен в челнок, после чего мы зашли следом. Внутри было довольно тесно. Я сел в кресло пилота и быстренько набил нужные координаты – Китай, Шанхай, окраина города.

Челнок поднялся, слегка покачнувшись, включилась искусственная гравитация. Мы мягко взлетели с луны. Обзор шикарный – Стив ещё не до конца был уверен, что мы на луне. Прежде всего в глаза бросался куда меньший горизонт, чем на земле – такое ощущение, что луна просто обрывалась через некоторое расстояние. То, что она сферическая, было заметно невооружённым взглядом. И вся поверхность была испещерена кратерами. Наша база была на дне одного из крупных кратеров, укрытая куполом поля невидимости. Челнок был грузовой, предназначенный для полётов на орбите и между планетами – полз он дольше обычного корабля – целых двадцать минут, но вместе с тем был надёжен и экономичен. Стив прокашлялся:

– Красиво тут.

– Да, ничего не скажешь. Но как-то не то настроение…

– Что так?

– Да, – я отмахнулся, – не люблю публичные выступления. А сейчас мне надо именно что выступить публично. Да ещё и перед толпой профессионалов… Намучаюсь я с ними.

Роджерс только пожал плечами:

– Опыта мало? Это пройдёт.

Дальнейший путь мы проделали молча. Челнок подлетел к земле, показались знакомые контуры материков, океанов… как географическая карта. Мы спускались в район евразии, вернее – Китая. Город Шанхай.

На выставке было много людей, в основном – китайцы, но хватало и европейцев, и даже русские попадались. Я арендовал небольшой стенд, в районе с смартфонами и планшетами. Привлечение внимания было одной из главных задач маркетинга, поэтому свой стенд я сделал весьма приметным – большой логотип Абстерго, вокруг стенда – трёхмерные проекторы на полу, которые проецировали трёхмерные изображения – пирамиды «Абстерго», каждая грань которых выглядела, как логотип и состояла из трёх продольных элементов. Фирма веников не вяжет – всё-таки трёхмерные изображения – это пока что тренд. Проекторами стенда управлял Берси, выдавая на них изображения нашей продукции – рекламный ролик, повествующий о наших технологиях.

На руку нам играли судебные процессы против ведущих мировых СМИ и уже растиражированная вражда между мной и мистером Джобсом. До выставки ещё оставалось полчаса.

Вообще, вся выставка была похожа на гигантский торговый центр, вроде той же горбушки, только продавцов здесь было мало, крупные фирмы имели хорошо оборудованные выставочные павильоны, а мелкие – ютились в уголках, привлекая внимание яркими вывесками.

Мой планшет должен быть сюрпризом – на нём я запустил, в эмуляторе, игру Crysis, которая тут присутствовала. Игра шла хорошо, заряда батареи должно было хватить на двенадцать часов игры в кризис – это вам не это! Планшет с полноразмерной игрой, со сложной, а не мультяшной графикой – это было что-то с чем-то.

– Берси, ты готов? – я вставил гарнитуру, что бы общаться с искином и Роджерсом голосом.

– Да, капитан. Все системы работают нормально.

– Выпускай дроида.

Со стороны стенда вышел натуральный робот. Не такой, как у японцев, а полноразмерный, с весьма милым видом, похож на человека, но вместе с тем, не слишком – оставался роботом. Робот взял в руки выставочный образец и проговорил голосом Берси:

– Теперь я тут.

– Да, молодец… теперь – начинаем шоу.

Уровень обслуживания на выставке был более чем приличным. Для гостей и организаторов работало несколько ресторанов и кафетериев, все удобства были на месте, даже знаменитый Макдональдс присутствовал. Вот в него то мы и отправились. Я и Стив, с бейджами Абстерго, зашли в макдак. Взяли гамбургеров, биг-маков и тому подобной вредной пищи. Все обычно говорят, что Макдональдс вреден – целиком и полностью подтверждаю. Однако, найти вредоносные элементы в пище сложновато – иначе его бы закрыли. Вреден макдак с психологической точки зрения. Ориентируется он на взрослых и детей – то есть в оформлении много ярких красок. Детям нравится, у них всё это отлагается в памяти, и они хотят приходить туда ещё и ещё. И потом эта привязанность переносится во взрослую жизнь, взрослыми они приводят туда своих детей и машина маркетинга начинает новый цикл. Плюс есть некоторые хитрости – к примеру, если ты не сказал размер порции, то по умолчанию дают самый большой, все напитки – со льдом. А лёд – действует на рецепторы желудка, запивая еду ледяной колой, к примеру, никогда не почувствуешь себя сытым. Поэтому только поешь и кажется, что снова хочется, словно не наелся… Вот такие вот маркетинговые уловки и приводят к психологической зависимости, и, как следствие – ожирению. А вовсе не гамбургеры с чизбургерами. Хотя и эти полуфабрикаты трудно назвать полезными – ведь если у человека нет времени, что бы поесть нормальной пищи, то на спорт у него точно не будет времени.

Я вкратце рассказал Стивену, что благодаря росту благосостояния на военных заказах второй мировой, экономика США значительно укрепилась. И сейчас Америка лидирует по количеству людей с ожирением. Стивен ужаснулся:

– А как же спорт?

– Спорт… спорт есть, но ведь фаст-фуд рассчитан на тех, у кого нет лишнего времени. А значит – на спорт точно не найдётся нескольких часов в день. И такая ситуация наблюдается по всему миру – чем больше благосостояние государства, тем больше в нём людей с ожирением.

– Логично, в общем-то, – Стив посмотрел на гамбургер, – но мне это не нравится. Раньше было как-то… Иначе.

– Да. Я подумаю об этом, вполне возможно – удастся найти решение проблемы.

Мы вернулись к нашему стенду. Около него собралось много человек – журналисты, просто люди с фотоаппаратами. На стенде был десяток планшетов, на которых люди могли рубиться в кризис и батлфилд. Берси, пользуясь роботом, вещал людям о преимуществах наших технологий. Я свою презентацию уже представил, но людей меньше не становилось. И дроид отвечал на их вопросы – это он мог. Как и ожидалось – трёхмерные проекции, дроид-консультант и вброс на рынок технологии сверхмощного планшета – сделали своё дело. Ажиотаж установился примерно на уровне презентаций крупных компаний.

Все желающие могли попробовать разбить смартфон молотком – кому удастся – получит в подарок смартфон. Поскольку мой выдерживал даже очень сильные удары, пока что победителей не было. Отдельно стояли стеклянные колбы, внутри которых плавали включенные и работающие смартфоны. Их можно было достать, посмотреть – никакой защиты на них не было.

Всех желающих купить лицензию или вообще – патент, Берси тактично посылал нахрен. И правильно – нефиг на чужое зариться. Стоило мне подойти, меня облепили журналисты – Стив благоразумно держался позади. Началась пытка – меня расспрашивали о технологиях, наперебой. Пришлось затормозить журналистов и дойти до стенда. Я снял пиджак и встал в центре своей площадки.

– По одному! Иначе мы с вами так и не поговорим. Вы, леди, – я ткнул в красивую девушку.

– Каким образом вам удалось сделать смартфон с такой механической прочностью?

– Композитные материалы, леди. Технология запатентована, патенты не продаются, лицензии тоже. Да и я уже проверял – их использование в других целях нерентабельно, либо планируется, но мной. Герметичный корпус из титанового сплава, плюс заполнитель внутри корпуса – гарантируют полную влагозащищённость. Внутренности смартфона герметично запаяны в титановой капсуле. Далее, вы, – я ткнул в репортёра с микрофоном. С какого-то канала. Он подозвал к себе оператора, который несколько секунд протискивался через толпу.

– Вы не боитесь конкуренции со стороны Эпл?

– Стратегия продаж наших конкурентов – постоянно, по мелочам обновлять линейку, что бы понтующиеся друг перед другом представители среднего класса покупали и покупали новые смартфоны. С этой целью у них нет ни юсб-порта, ни съёмного аккумулятора, ни флеш-карт. Модели прошлого года уже устаревают. Моя стратегия – надёжный телефон, который может быть заменён только тогда, когда покупатель сам этого захочет. В качестве его аккумулятора использован ионистор, сделанный на основе нанотехнологий, на двадцать тысяч микроампер. Это, примерно в пятнадцать раз больше, чем у нашего конкурента. Такой ионистор, в отличие от классического аккумулятора не разряжается на холоде, и имеет цикл зарядок около миллиона. Эффекта памяти он не имеет. Прочность, долговечность, надёжность, позволяют мне гарантировать, что мой смартфон будет работать в течении двадцати лет. При этом он может быть модернизирован – в смартфоне имеется три слота для карт памяти, позволяющих увеличить объём считываемой памяти до трёхсот восьмидесяти гигабайт. В камере использованы особые композиты на основе оптического графена, которые позволяют получать высококачественные изображения, на голову превосходящие все существующие модели. К тому же он может снимать видео с частотой 60 кадров в секунду, и разрешением в четыре тысячи пикселей. Думаю, на это наши конкуренты ещё очень и очень долго не смогут дать адекватный ответ. Следующий?

Долгожданный вопрос про планшет настал:

– Вы не говорили, что представите ещё и планшетный компьютер. Что это за зверь? Его характеристики несколько… нереалистичны.

– Вы можете пройти и сами поиграть на нём, причём, замечу, что он позволяет двенадцать часов гонять в «кризис», на одной зарядке. Когда мы проектировали телефон, я подумал – какого чёрта? А почему бы не сделать ещё и планшет? В итоге я увеличил телефон, существенно расширив его функционал. Планшетный ПК имеет уже производительность на уровне компьютера с хорошим процессором и хорошей видеокартой. В отличии от обычных планшетов он имеет мощную систему на основе разработанного нами источника света – кинопроектор, с всё тем же разрешением 4k.

Что бы там ни говорили всякие Стивены Роджерсы – начало моей коммерческой империи было положено. Причём положено с унижения моих конкурентов. Несмотря на редкость пока что произведённых образцов моих смартфонов и планшетов, ореол элитарности, окружающий откусанное яблоко, начал улетучиваться. Теперь их продукция не впереди планеты всей, теперь они сами попали на место отстающего, да ещё я и разогнал их маркетинговую политику – тоже не осталось без внимания фанатами Эпл. Вернее, их дойными коровами. Позиции конкурентов были ещё очень сильны, а наши – слабы, но мы сразу в этой партии заявили себя как ферзя, а не пешку – вот тут то и пришла их пора призадуматься. Повторить мою, уже запатентованную оптику и процессоры, они не смогут. Вернее, смогут создать аналог, но он будет греться просто адски – в моих то процах использованы молекулярные транзисторы. Одна молекула – один транзистор. И архитектура соответствующая, полностью индивидуальная, без типовых элементов – что бы её просто проанализировать могут уйти годы.

Это было намного важнее, чем, скажем, наращивание военного потенциала, ведь миром правят деньги, а не оружие. Военные – только исполнители коммерческих интересов, и вся вражда в этом мире происходит на экономическом поприще, иногда выплёскиваясь в виде военного противостояния. Я заявил о себе, как о участнике Большой Игры. Причём, проблем получили все – для русских я американец, американцы – недовольны тем, что производство у меня в России. Вот так, дразня обе стороны, я и играл. Ведь, если вдруг что – я легко мог уйти от одной из сторон – русские не пойдут на политический конфликт с Америкой из-за меня, а если американцы прижмут – попрошу политического убежища и стану местным, русским бизнесменом. И всё, днём с огнём не сыщут. Вот такие пироги.

Стив не до конца понимал, почему эти карманные компьютеры для меня так важны – он был из другого мира. Как и я, впрочем. Объяснять ему, что это только начало моего пути? Что мир меняют технологии, а технологии делают компании? Пока не стал. Просто мы вернулись на луну и я показал ему главную бомбу, которую собирался подложить под геоэкономику.

Мы зашли в зал, отделённый от основной базы дюрасталевой переборкой, бронированный дюрасталью. Тяжёлые двойные двери медленно отъехали в стороны. Внушающее зрелище. Только прилетев на базу, мы разговорились со стивом и я решил посвятить его в свои планы.

– Стив, ты говорил, что это не так важно… ты ошибаешься. По моим сведениям, наши конкуренты, эпл, самая большая в мире компания. Её капитализация больше, чем бюджет соединённых штатов. Это фантастические суммы, триллионы долларов.

– Охренеть можно, – Стив даже сбился с шага.

– Ага. Миром правят деньги. И технологии.

Мы зашли в реакторный зал, где стоял один из привезённых мною реакторов. В контейнерном варианте.

– Что это? – стивен уставился на гудящий параллелограмм, к которому были подсоединено множество кабелей.

– Это? Это термоядерный реактор. Сейчас основа мировой экономики – нефть. Её добыча, её продажа. Нефтеносные регионы – зона постоянных конфликтов. Нефть – источник пластмасс, топлива для двух миллиардов автомобилей, авиации и флота. Нефть – самый энергоёмкий источник энергии, который пока что есть на земле. Но вместе со сжиганием нефти и угля, в атмосферу выбрасывается огромное количество угарного газа. Это уже привело к незначительному изменению климата, и, в теории, должно существенно ухудшить ситуацию на планете.

– То есть, этот реактор должен как-то серьёзно изменить ситуацию? – догадался стивен.

Я кивнул:

– Да. Крупнейшие воротилы бизнеса, политики, строят свои финансовые империи на основе добычи и продажи нефти, газа и угля. У меня есть технология, которая полностью преобразит планету. Более того – эта технология – страшный сон для большинства миллиардеров и политиков.

Стив кивнул:

– Да, если их товар будет дешевле, чем грязь… это будет больно.

Вместо меня ответил Берси:

– Это будет очень больно для них. Этот реактор вырабатывает двадцать шесть гигаватт энергии. Это примерно равно потреблению средних размеров страны. Этот реактор передвижной, компактная маломощная модель. Такой может быть центром промышленного региона – от него можно запитать десятки заводов по производству и обработке металла. И он требует очень мало топлива, вырабатывая его почти до нуля. После атомных электростанций остаётся большое количество ядерных отходов, которые закапываются в землю, но всё равно остаются опасными на протяжении многих лет. К тому же атомные электростанции опасны – последствия радиационного заражения местности хуже, чем при газовой атаке.

Стивен понял мысль:

– То есть, этот реактор полностью безопасен?

Берси ответил ему:

– Безопасен, экономичен, надёжен. И почти не требует обслуживания. Почти идеальный источник электричества. Единственный минус – это то, что переход на него будет сопровождаться падением всей существующей вокруг нефтедобычи экономической системы. Добывающие нефть страны – прежде всего это страны ОПЕК, Россия и США, уже показывали на деле свою готовность развязывать войны, что бы получить нефть. Нет никакого сомнения, что если мы просто объявим о создании этого реактора – нас назовут шарлатанами и вся пресса просто промолчит.

Стив понял. Понял всё, и ухмыльнулся:

– Вы своего добьётесь, верно? И как вы решили перейти на этот источник энергии?

– Для начала, – встрял я в разговор, решив раскрывать сразу половину своих планов, – мы начнём пропаганду. А так же построим частную электростанцию, которая будет снабжать какой-нибудь отсталый регион бесплатным электричеством – «за счёт заведения», как говорится. Это приведёт к тому, что вокруг такой электростанции, как грибы после дождя, будут построены промышленные объекты, требующие большого количества электричества. Потом – мы построим флот крупнотоннажных кораблей-контейнеровозов на реакторах. Первые термоядерные реакторы будут простыми. Потом – будем предлагать своё электричество на экспорт, увеличим количество электроприборов. Отопление в домах, разогрев воды в котельных, кухонные электроплиты… снижение цены на электричество позволит снизить себестоимость продукции и транспорта. Это всё будет происходить вместе с пропагандой экологически чистых электрических двигателей, вместо чадящих бензиновых, загрязняющих атмосферу. Конечно, крупные игроки рынка это заметят… но среагировать не смогут. Мир изменится, вот тогда то я и дам людям термоядерную технологию, вместе с электромобилями, сначала на ионисторах, а потом и с собственными реакторами. Но собственные реакторы – это лет через тридцать, сейчас – пока только аккумуляторы. Кстати, всё это будет делать искин «Директор», управляющей моей компанией. Я даже палец о палец не ударю.

Стивен усмехнулся:

– Планы наполеоновские, скажем так. И при этом кто будет деньги зарабатывать?

– Тот, кто делает реакторы. То есть я. Да, их будет меньше, чем у нефтяников, но благодаря этому транспорт, продукты промышленности, будут дешевле, чем сейчас. Сейчас я думаю переговорить с руководством какой-нибудь страны, что бы провести пилотный запуск промышленной зоны на основе термоядерного реактора. Вот такого, – я кивнул на гудящий контейнер.

Стив пожал плечами:

– Я поддержу тебя, Хьярти. Экология – это не последнее дело, а если какие-то толстосумы зарабатывают деньги на порче нашей планеты – логично, что рано или поздно их счастливому времени придёт конец. Вот только остаётся один вопрос – если всем этим будет заниматься искуственный интеллект, то что будешь делать ты сам?

– Я? Я займусь созданием и раскруткой нового бизнеса. Директор – нужен только для управления уже отлаженным механизмом, где все люди сработались, все должности распределены и всё уже работает. Плюс ко всему я хотел бы иметь большее влияние на планету, чем средней руки бизнесмен…

– Разве этого, – Стивен махнул на реактор, – не достаточно?

– Это ещё не влияние. Это так, революционная технология. Я имею в виду – ведь земля, на данный момент, развивается не лучшим образом. Говорил тебе про ожирение? Про холодную войну? Про проблемы инопланетного характера? Тот же тессаракт, это один из могущественнейших объектов, а значит, кто-то его принёс на землю. И земляне – далеко не единственные разумные в галактике. Контакт с инопланетянами занёс тессаракт на землю, а попав в плохие руки он был очень опасен. Наверняка, на земле найдётся ещё немало свидетельств существования инопланетян. И не всегда это будет безопасно. И не всегда они попадут в нужные руки…

Стивен кивнул:

– Да, эту штуку лучше держать подальше от земли. Однако, я так думаю, ты решил быть посредником между землянами и космической цивилизацией?

– Нет, – я покачал головой, – земля уже находится в зоне интересов высокоразвитой цивилизации. Асгарда. Проще говоря – земля уже является частью галактики, просто закрытой для посещения окраиной. Я говорю о том, что необходимо создать организацию, вроде того же Щ.И.Т, только наднациональную. Вне политики, организацию, которая действует в интересах общности, а не какой-то отдельной страны, или группы стран. И не подчиняется ни одной стране мира.

– Зачем дублировать функции ЩИТа? – Стивен выразительно выгнул бровь.

– ЩИТ действует преимущественно на территории США. К России и Китаю они даже приблизиться не могут. К тому же ЩИТ – организация, чисто земная. Встретив угрозу инопланетного характера, они могут её не распознать, или не знать, как с ней поступить. Тот же ЩИТ, насколько я знаю, активно экспериментировал с тессарактом. При этом они не знают, что это, откуда он взялся и как им пользоваться.

– А ты, значит, знаешь? – саркастично спросил Стивен.

– Тессаракт – один из камней бесконечности. Часть перчатки бесконечности, артефакта, который, согласно легенде, создал творец вселенной. Но это только легенда – эти камни существовали задолго до начала письменной истории галактики. Всего камней пять, каждый из них обладает уникальными свойствами и колоссальным количеством энергии. Ни люди, ни даже асгардцы, не могут дотронуться до камня – будут немедленно сожжены его силой. У меня есть теория о природе Силы тессаракта, но её нужно проверить. Энергии тессаракта достаточно, что бы уничтожить всю планету, поэтому желательно, что бы он находился в руках того, кто знает о его истинной силе и подальше от земли. Например, в Асгарде. Или у меня.

– Ты хочешь заполучить тессаракт? – удивился Роджерс, – ничего себе заявочка…

– Как ты можешь видеть, – я усмехнулся, – у меня есть всё, что мне теоретически может дать тессаракт. Кроме одного – я хочу исследовать его силу. Мне нужно проверить мою теорию. После этого желательно передать тессаракт в Асгард, нашим покровителям. Асгардцы, по крайней мере, знают, что это такое и насколько он опасен.

Именно поэтому, я думаю, на основе своих способностей и наличия у меня искина, базы, создать организацию. Считай, что я приглашаю тебя в её ряды.

Роджерс задумался:

– Организация, ещё более секретная, чем ЩИТ… каковы твои цели, можешь сказать?

Я задумался. Ненадолго.

– Для начала, просто защитить землю от угроз инопланетного и внутреннего характера. К примеру, та же Гидра – это внутренняя угроза. Согласно моим выводам, основой сыворотки Эрскина, послужил инопланетный биоматериал, то есть, если этот материал попадёт в плохие руки, то…

Стив поёжился:

– Это может быть катастрофой. Я согласен. Что надо делать?

18. Странный сон старушки

Природа брала своё. С каждым новым днём на земле становилось теплее и теплее. И работы нам становилось всё меньше и меньше. Мы с Роджерсом лежали в шезлонгах на берегу океана. Гаваи. Роджерс пил холодный лимонад, глядя на купающихся девушек. Нда. Я тоже посматривал не без интереса. Природа, всё-таки, брала своё.

– Стив, ты всё ещё не решился навестить Пегги?

Роджерс глубоко вздохнул:

– Это тяжело, но надо.

– Да. Если хочешь – я могу пригласить её в «Эгиду». Однако, сам понимаешь, она одна из создателей ЩИТа.

– Сомневаешься в её преданности?

– Нет. Мои способности позволяют заглянуть в душу человека куда глубже, чем может это психолог. Это позволяет тщательно выбирать, кому и что можно говорить, кому насколько можно доверять. До предательства вряд ли дойдёт, но…

Стивен хмыкнул и покачал головой:

– Пегги уже под сотню лет. Думаю, ей уже поздно работать…

– Это ничего. Можно вернуть ей молодость. Я это могу.

С марта мы только и делали, что тренировались. Стиву, как и мне, было полезно узнать землю. С той лишь разницей, что меня интересовало земное всё – история, география, реалии… всё то, что я даже не знал, когда ещё жил на земле, а потом узнать было неоткуда.

Так же мы занимались боевыми искусствами и Стив осваивал земную и инопланетную технику. Новые автомобили, катера, аэроспидеры, новое для себя оружие и новые методики ведения боя. Вместо тактики «слепой бегемот», что-то более утончённое, но не менее сильное. Пока что ощутимых эффектов не было – Стив просто начал осваивать компьютеры. А ещё – я ему имплантировал разработанный мною имплант. Мысленная связь с Берси и Аресом по квантовому каналу, которая расширяла возможности кэпа во много раз. Теперь он мог, пользуясь мыслями, передаваемыми ему Берси, обучаться намного быстрее. А так же – анализировать намного быстрее, выполнять те виды работы, которые он ещё не знает, потому что Берси может подсказывать, причём давать ему не примитивные инструкции, а подробное понимание ситуации. Так же, как и у меня в суде – я ведь не знал земных законов, зато Берси их проанализировал очень быстро и так же быстро дал мне понимание их сути, подсказав, когда и что говорить. Я только озвучивал приходящие мне мысли. Удобно, блин.

– Это предложение, от которого нельзя отказаться, – Стивен встал, – полетели.

– Прямо сейчас? – удивился я и даже посмотрел на него поверх очков.

– Да. Пегги уже старушка, нельзя тормозить. Только помни, ты обещал!

Кхм.

Я ничего не обещал, но кэпу этого говорить не стал. Пришлось вставать и чапать в сторону нашего аэроспидера. Он был сделан в форме автомобиля. Несколько минут езды по извилистой дорожке и вот, мы уже можем взлетать…

Стивен с замиранием сердца зашёл в дом престарелых, где коротала свои последние дни Пегги Картер. Кэп вспоминал модную, молодую девушку с ярко-красной помадой, вьющимися волосами, которая сопровождала задохлика Роджерса на его пути в лабораторию. За ним шёл Хьярти – молодой парень, в гавайской рубашке и джинсах, с очками на голове.

Пегги – седая старушка, лежала в отдельной палате. Личный состав ЩИТа, приглядывающий за агентом Картер, внезапно захотел спать, а камеры благоразумно показывали наблюдателям, что ничего не происходит. Даже те, что установлены в спинку кровати Пегги. Синхронизировать множество изображений – не так уж сложно.

Стив вошёл в палату, вглядевшись в лежащую на кровати старушку.

– Пегги? – он быстрым шагом подошёл к ней, – Хьярти, оставь нас.

– Ага. Я пока за дверью побуду.

Хьярти вышел, оставив Стивена наедине с Пегги.

– Пегги, это я.

– Стивен? – спросила она так, словно увидела фантом, – я что, уже преставилась? Нда…

– Нет, – Стив хохотнул, – пока ещё коптишь небо, Пегги. Извини, я опоздал на наше свидание. Семьдесят лет…

– Какой странный сон, – Пегги посмотрела в окно, – уже темнеет…

Стив прокашлялся:

– Пегги, я бы попросил. Это не сон, я тут, во плоти.

– Но это невозможно, – старушка приподнялась на локтях, – ты жив? Как это может быть?

– Я же не простой человек. Полежал немного во льдах, остыл после той истории с бомбардировщиком… Оттуда меня достал друг.

– ЩИТ ищет тебя. Долго искал, – Пегги повалилась обратно на подушки, – Стивен…

Несколько минут сюсюкались, прежде чем Стив перешёл к делу:

– Пегги.

– Да, Стивен?

– Если хочешь… кхм. Как бы тебе сказать? – он задумался.

– Говори как есть, мне терять нечего.

– Хорошо. Мне предложили… вернее, попросили, пригласить тебя в нашу организацию. Вернее, ту, что достала меня изо льда.

– Какую такую организацию? – удивилась Пегги, – о чём ты?

– Ну, организация… пока маленькая. И появилась недавно. Если вкратце – то занимаемся защитой земли от внешних и внутренних угроз.

– ЩИТ что ли?

– Нет, тут дело серьёзней… – хмыкнул Стив.

– Да хоть к чёрту на рога. Мне терять нечего.

Стивен позвал из-за двери своего друга. Хьярти телекинезом поднял кровать Пегги над полом и понёс её на крышу. Одновременно с этим к земле стартовал челнок.

Я стоял и думал – что дальше делать? Омолодить такой организм уже почти нереально. Слишком глубоки возрастные ограничения. А новый будет расти пару месяцев. Стив подошёл ко мне – мы были в больничном отсеке ЛК. Роджерс кашлянул, что бы привлечь внимание:

– Кхм. Как продвигаются дела? – спросил Стив.

– Это дело непростое. Даже для меня, так что придётся подождать…

– Сколько ещё ждать?

– Терпение, Стив! Вырастить человеку новое тело – это не так то просто, как тебе может показаться. Это даже для ЛК и меня тяжёлая задача. Поэтому несколько месяцев уйдёт – точно.

Роджерс согласно кивнул и вышел из кабинета.

Я схватился за голову:

– Берси, ты уверен, что её нельзя привести в порядок?

– Нет. Скорее всего, нет. Лучше делать сразу и хорошо, чем пытаться исправить то, что пошло не так.

Берси был прав, прав на все сто процентов. Попросил его готовить установку для клонирования. Возрастные изменения записаны в ДНК, поэтому можно выращивать клонов любого возраста, хоть старых, хоть маленьких. Я выбрал возраст шестнадцати лет – достаточно, что бы переспать со стивом, если ему этого захочется, но при этом достаточно молодой, что бы не пришлось всё менять. Скажем так, идеальный возраст для начала жизни девушки. Шестнадцать.

Пегги лежала и посапывала в кровати. Дроиды взяли у неё образец ДНК, после чего началось клонирование. Сначала – из образца её тканей, при помощи питательного раствора, вырастили достаточное количество стволовых клеток – основу будущего клона. Формирование клеток заняло месяц.

За этот месяц мне пришлось вылетать с базы только один раз – в Екатеринбург, что бы поучаствовать в запуске новой линии по производству электроники. Заводик обещал хорошую производительность, особенно благодаря моим методам производства. Пятьдесят тысяч смартфонов в неделю – достаточно, что бы перекрыть начальный поток продаж. Синтез процессоров, как самый долгий процесс, уже начался.

Директор управлял всем – вплоть до отгрузки товаров на склады оптовых покупателей. Мы продавали смартфон за пять тысяч долларов, а планшет – за двадцать тысяч. Однако, их характеристики настолько превосходили конкурентов, что цена казалась вполне реальной. Первые партии расхватали, как горячие пирожки – уже через три дня после начала продаж «Урала», мне пришло множество приглашений, в том числе и на высшем уровне. Я вежливо отказался ото всех, решив пока не выходить за рамки.

Через неделю Берси сказал, что руководство России официально перешло на мой смартфон. Просто таки запретили иные телефоны, в интересах безопасности. Но оно и понятно – Урал имел тщательную защиту от любых попыток отследить его дядечками из ЦРУ. Даже GPS работал с небольшим смещением – на спутники передавался искажённый сигнал, примерно на пять-десять километров искажённый. Про систему цифрового шифрования разговоров я вообще промолчу, её пока не смог взломать никто. И не сможет в ближайшую пару лет точно.

– Ещё разочек! – возмутился Стивен.

Мы стояли на крыше здания в Нью-Йорке. Стив был одет в киберброню, закрытый шлем… сверхчеловеческие возможности не сделали его пуленепробиваемым, а значит броня не повредит.

– Ладно. На этот раз я поведу.

Стив недовольно хмыкнул, но не стал возражать.

Я уменьшился и Стив последовал моему примеру.

– Бетон крошится под ногами, потому что с уменьшением твоя масса не изменилась.

Бетон действительно крошился, как свалявшийся песок.

– То есть, я всё такой же тяжёлый?

– Именно. И представь, если весь твой вес сконцентрировать в нынешней подошве? Поэтому надо помогать себе репульсорами. Они снизят твой вес. После проникновения в Нору я доработал эту систему, теперь тут микроскопическая гравитационная аномалия. И всего-то.

Я включил систему и спокойно вышел на поверхность. Бетон под ногами был обычным бетоном. В увеличенном виде он был похож на очень неровную поверхность, усыпанную булыжниками. Идти было тем ещё удовольствием. Стив пробирался следом за мной.

Мы дошли до вентиляции.

– Все современные здания имеют вентиляцию. Как правило она пронизывает все этажи, по ней очень удобно проникать в здания. Хотя иногда там есть защита, – я направил перчатку на вентиляционный короб и проплавил лучом излучателя дыру, размером с меня нынешнего.

– А мы топать не будем?

– Нет, вибрации гасятся. Система в подошвах. Проникаем.

Я забрался первым.

Мы прошли по вентиляции, долго шли. И, наконец, добрались до первой решётки. Я посмотрел вниз – там был какой-то коридор.

– Нам на сорок восьмой этаж, – просветил меня Стивен.

– А это пятидесятый. Ладно, идём дальше.

Мы продолжили поход. Через пять минут Стив застыл около одной из решёток.

– Что-то интересное?

– Нет, нет – Стив тут же побежал следом за мной. Но я коварно вернулся и глянул, что так заинтересовало Стива. Кхм. Женская раздевалка. Причём там была симпатичная девушка. «Кхм» ещё раз.

– Ну и мыслишки, Стив, – подколол я его, идя дальше.

– Ну извини, я семьдесят лет девушек не видел.

– Уважительная причина, – улыбнулся я, – погнали дальше.

Мы дошли до нужного этажа. Пришлось вылезать из вентиляции. Рабочий день уже закончился.

Стив спросил:

– А что тут такого интересного должно быть?

– Ничего. Просто тренировочная миссия, – мы продолжали идти вдоль стеночки.

Серверная комната была закрыта на ключ, но достаточно было одного выстрела в замок, что бы он расплавился и заблокировал вход, мы же проскользнули под дверью.

– Вот что, Стив, – я принял свой нормальный размер. Он тоже, – теперь ломаем сервак. Надо скопировать все их данные.

– И как я это сделаю?

Я протянул ему устройство, похожее на флешку.

– Это устройство связи с Берси. При необходимости может работать как флешка, модем, а так же даёт Берси доступ к компьютеру. Только воткнуть его в ЮСБ-порт.

Стив принял устройство. Хорошо, что сервера имели все стандартные порты. Стив воткнул устройство в порт и Берси тут же заговорил:

– Есть подключение к устройству.

– Нужно скопировать всю информацию и запустить в сервер вирус.

– Как прикажете, капитан. Возможности шины ограничены, понадобится девять минут.

– У тебя есть это время, – я пожал плечами, переглянувшись со Стивом. Роджерс уже сидел около монитора сисадмина и что-то там выискивал.

Работа началась. Через восемь минут кто-то прошёл с той стороны двери, но это не отвлекло нас от работы. Я стоял на стрёме. Когда работа закончилась, Стив вытащил флешку, а я – уменьшился первым.

У серверной была собственная вентиляция, поэтому мы покинули здание, не стесняясь использовать двигатели. Быстро вылетели наружу.

– Ух, это было интересно, – мы парили над зданием, будучи размером с стрекозу.

– Да, неплохо получилось. На этот раз была простая миссия, завтра подберу что-то потяжелее…

19. Не мешки ворочать

Энтони Старк проснулся рано – в полдень. Он лениво зевнул и перевернулся на другой бок.

– Сэр, вас ожидает деловой разговор с Абстерго…

– Отстань, Джарвис, я тут спать пытаюсь.

– Мисс Поттс добивалась этого разговора шесть недель.

– Джарвис, я же говорю, отстань, – Старк пытался заснуть.

Однако, Джарвис выполнил инструкцию мисс Поттс:

– Согласно исследованию центра анализа, электроника в смартфонах Абстерго значительно превосходит ваши военные разработки. И процессор на молекулярных полевых транзисторах значительно совершеннее электроники в системе ПРО от Старк-индастриз.

Старк подскочил на постели.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что вас сделали, сэр. И не кто-то крутой, а производитель телефонов. Министерство обороны потребовало обновить вашу систему ПРО до новой, на элементной базе, аналогичной базе Абстерго.

Старк, в одних трусах, пошёл к бару:

– Набери владельца этой компании.

– Вы верно не поняли, сэр? Мисс Поттс шесть недель добивалась возможности поговорить с ним.

– У него что, нет телефона, и он живёт в Сибири?

– Почти угадали, сэр. Урал, это совсем рядом с Сибирью.

Однако, набрать номер и потребовать продать ему комплектующие, Тони не смог. Зато он смог найти свои брюки, валяющиеся на полу и набрать номер Пеппер.

– Мисс Поттс, вы что, назначили переговоры с кем-то из Абстерго? – сходу спросил он.

– Мистер Старк, надеюсь, вы отнесётесь к этому серьёзно, – ворчливо ответила секретарша, – я почти два месяца названивала в Абстерго, прося, что бы меня соединили с главным.

– И что, они посмели отказать? – Старк пригубил подвернувшееся под руку что-то в стакане из старбакс. Холодное кофе.

– Это Россия, Тони. Тебя, конечно, уважают и в Америке, и в Европе, но Абстерго как-то наплевать на то, сколько бомб ты сделал для Америки. Скорее это даже повод не разговаривать…

– Вот как, – тони отбросил пустой стакан, – тогда почему бы их не послать нахрен?

– Не получится. Мне с утра звонили Джобс и Хаммер, они там что-то затевают.

– Пижон, который даже в сортир ходит, надевая белый пиджак и старый фанатик кроссовок?

Пеппер глубоко вздохнула, но ответила:

– Это не важно. Они уже включились в игру. Если ты отстанешь, Старк-индастриз придётся уступить место хаммеру.

– Что? Э, нет, никогда! – возмутился Тони, – дай мне номер этого хрена, я с ним переговорю лично.

В палате было тихо. Тихо, пахло хвоей. Пегги Картер открыла глаза, осмотревшись. Место было ей незнакомым, так что она поднялась с кровати, что бы узнать, что вокруг происходит и где она очутилась. Однако, результат оказался неожиданным – прежде всего – она осмотрела себя, обнаружив молодое, сильное тело. Пегги с удивлением рассмотрела изящные руки, тонкую талию, небольшую грудь и стройные ноги. Даже ощупала кожу и ущипнула себя – это был не сон.

– Где я? Что со мной? – громко спросила она.

Пегги не надеялась услышать ответ. Удивления на сегодня ей хватило с лихвой. Однако, вместо ответа дверь встроенного в стену шкафа открылась, открыв Пегги набор красивых костюмов, платьев, и так далее. Она подбежала к нему, боясь, что её кто-то застукает и начала рыться в шкафу, выбирая одежду. Всё оказалось ей в пору. Пегги одела джинсы и футболку. Косметики не было. Ответов не было. Стоило ей закончить одеваться, как дверь открылась и на пороге показался…

– Стив? – Пегги удивлённо распахнула глаза. Впрочем, Стив тоже – шестнадцатилетняя версия Пегги была ещё милее, чем знакомая ему дама близкого к тридцати возраста. Стив спросил в ответ:

– Пегги? Пегги, это ты?

– Ну, наверное, – она пожала плечами, – а теперь объясняй, где мы и что со мной! – Пегги требовательно уставилась на него, – постой, – она начала что-то вспоминать, – Стив, но ты ведь умер…

Хьярти предупреждал Стива, что перенос сознания из старого, умирающего мозга в новый, неизбежно приведёт к последствиям, вроде амнезии или частичной дезориентации во времени и пространстве.

– Пегги, – Стив подошёл ближе и обняв её, поцеловал. У Пегги, которая вообще ничего не понимало, не хватило духу остановить это. Поэтому минут пять они целовались, после чего Стив за руку вывел Пегги из больничной палаты:

– Пегги, что последнее ты помнишь? – спросил он.

– Я… – она задумалась, чуть сбавив шаг, – я помню всё, но вспоминать трудно. Кажется, недавно ты обещал мне свидание… – она задумалась, – только опоздал…

– Это было семьдесят лет назад, Пегги, – понурил голову Стивен.

– Что? – она отскочила от него, – как семьдесят лет? Что ты несёшь? Да и где я?

– Тсс. Всё в порядке. Просто меня не было семьдесят лет. Вспоминай, вспоминай всё.

Пегги дошла до гостиной базы, Стив усадил её на диван, который стоял около камина. Пегги подобрала под себя ноги и задумавшись, смотрела на огонь. Стив осмотрелся. Гостиная выглядела как обычно – большой зал, где было всё необходимое и не слишком нужное – диван, кресла, камин, книжные полки и телевизор на стене, классический земной компьютер, который он использовал как образец и разбросанные по столам детали прототипов.

– Значит, я Пегги Картер. Мне девяносто восемь лет… – она задумалась, – обалдеть. Тогда почему я выгляжу так… – она посмотрела на свои руки, – у тебя есть зеркало?

– Да, конечно, – Стив тут же попросил зеркало у Берси. Оно оказалось на стене, около гардероба. Пегги подошла к зеркалу, Стив стоял рядом с ней. Девушка вгляделась в своё отражение и попросила парня дать ответы:

– Ты не ответил. Что происходит?

– Мой друг, который достал меня изо льда, вернул тебе молодость… – Стив приобнял её за плечи. Пегги тяжело вздохнула:

– Но сейчас я меньше!

– Биологически тебе шестнадцать лет. Не спрашивай меня, он тут хозяин, он решил, что этот возраст лучше.

Картер недовольно поджала губы:

– Как он это сделал? И кто такой этот Он?

– Как… просто вырастил тебе клон твоего шестнадцатилетнего тела и переселил сознание в него. Тело старухи картер сожгли в мусоросжигателе… – Стив ухмыльнулся, видя, что Пегги ему не поверила, – а что до личности – лучше вам познакомиться лично. Он парень не из простых…

Картер глубоко вздохнула:

– Есть хочу.

Ответил ей голос, раздавшийся в гостиной:

– Обед уже на столе, Мисс Картер.

Пегги, переглянувшись со Стивеном, посмотрела на стол. Там действительно был обед.

– Что-то я не заметила официантов… – с подозрением сказала она.

– Квантовая телепортация. К сожалению, пока мы способны перемещать небольшие предметы внутри базы, однако, это здорово избавляет от необходимости рутинных действий, – ответил ей всё тот же голос из под потолка.

Я зашёл на базу, едва держась на ногах. Зевнув, еле стянул ботинки и доковылял до дивана. На диване уже расположились голубки – Стив и Пегги. Спали, я не стал им мешать и, зевнув, упал на другой диван. Их в гостиной было достаточно. Съёжился. Котика что ли завести, или девушку? Нет, лучше котика.

Проснулся от звука голосов:

– Он спит?

– Не знаю.

– Уже проснулся, – я открыл глаза, – утречка доброго.

Стив ухмыльнулся:

– Ночь уже, Хьярти. Просыпайся.

Я, с трудом отлепив голову от дивана, встал. Осмотрел их. Пегги выглядела шикарно, Стив обычно, то есть тоже очень даже ничего. Я же – как бомж на рублёвке – в помятом итальянском костюме и с невыспавшейся рожей.

– Пардон, – я поднялся и забежал в туалет. Потом в ванну. Оттуда вышел уже нормальный человек.

Пока я мылся, голубки о чём-то ворковали.

– Берси, как у них дела?

– Как обычно. Капитан, может быть, вы поговорите с Пегги? Судя по всему, её что-то беспокоит.

Я хмыкнул – само собой, её всё беспокоит.

Попросив доставить завтрак в гостиную, я вышел к народу, так сказать. Ух-ты, нас уже трое. И зачем я этих голубков приютил? По идее, должны они мне пригодиться.

– Так, дорогие мои, что у вас? Пегги, с пробужденьицем. Как тебе новое тело?

Картер обернулась на меня:

– А вы…

– Хьярти. Скромный бизнесмен, – я улыбнулся ей, – ну так как, нигде не жмёт?

Пегги набросилась на меня с вопросами. Она была куда любопытней Стивена и вопросы задавала совершенно иначе:

– Зачем вам это? Ну, в смысле, то, что вы сделали… Зачем вам нужна я?

Собственно, в чём вопрос то?

– Пегги, с вами всё в порядке? Я же говорил, перед тем, как забрать вас из дома престарелых – хотите – работайте на меня. Новое тело я вам обеспечил, как и обещал. Тем более, что согласно вашей биографии, а она у вас довольно богатая, вы стояли у истоков ЩИТа, а это хороший опыт в создании жутко-тайных-организаций.

Картер задумалась:

– То есть, я должна работать на вас?

– Нет, вы мне ничего не должны. Не хотите – ваше право, – возмутился я от такой трактовки, – хотите – Берси передаст вам все необходимые материалы.

Стив положил Пегги руку на плечо:

– Пегги, твой опыт будет очень полезен.

Пегги взялась за дело создания организации с энтузиазмом. Крупный штат сотрудников заменялся одним единственным искином, хотя, уже на следующий день после начала работы, Пегги передала мне список требуемых специалистов. Прежде всего – требовались люди. Живой персонал, а не одна, пусть и весьма способная машина. Ведь не буду же я лично гонять по всей планете, следить за каждой подозрительной активностью? И не будет же этим заниматься Стив?

Пегги был выделен весьма неплохой кабинет, в котором она быстро обживалась. Доставка товаров с земли на луну была поставлена на поток – Пегги заказывала разные прелести.

А я – занялся работой над низкоорбитальной ионной пушкой. Если быть точнее – не совсем ионной, а скорее многофункциональным геостационарным спутником. Спутник нужен был для ретрансляции сигнала, глушения радиосигнала, мобильной связи, наблюдения за планетой, и в числе прочего – атаки по наземным объектам. Про навигацию промолчу – это само собой разумеющееся – использовать американскую весьма любопытную систему нет никакого желания. Я не эксгибиционист.

Картер зашла ко мне в ангар:

– Можно тебя?

– Да? – я отвлёкся от большущей бандуры спутника, – что у тебя, Пегги?

– Я тут посчитала – нам нужны люди. Причём, достаточное количество людей, которым мы могли бы доверять.

Я пожал плечами:

– Хорошо. А где таких взять? – вытер руки ветошью, отбросив её в сторону.

Пегги, покосившись на спутник, развела руками:

– Хорошие специалисты на дороге не валяются. Остаётся либо вербовать кого-то, либо выращивать своих.

Я призадумался. Пегги была права. Делать нечего – нужно заняться набором персонала. Только не каждый должен знать о лунной базе. Лучше, если вообще никто не будет знать, кроме нас троих…

Картер заинтересовалась:

– А это что такое – она ткнула пальцем на спутник.

– Многофункциональный спутник. Прототип. Тут почти все функции спутников – связь, наблюдение, огневая поддержка…

Пегги кивнула:

– Ну да, не будем же мы каждому агенту выдавать по квантовому передатчику… Это хорошо.

– Пегги, – прервал я её мысль, – мне совершенно не хочется содержать на личном балансе дубликат ЩИТа. Основная мысль моей организации в том, что она должна противостоять реальным угрозам, а не бегать за каждым куском мусора с корабля инопланетян, в надежде, что человечество ещё немного побудет в неведении о существовании внеземной жизни…

– Хьярти, но это необходимо, для общего блага…

– Пегги, выброси этот бред из головы. Контактология с низкоразвитыми цивилизациями – это целая наука, и нет никакой причины считать, что земляне массово сойдут с ума. Разве что только американцы.

Картер задохнулась от недовольства:

– Значит, американцы?

– Да. Ты уж не обижайся, но на менталитет вашей нации повлияло то, что вы много лет жили в изолированных от внешних угроз условиях. Вы лишились здравого отношения к угрозам, стали раздражительны. Как черепашка под панцирем. Поэтому любую потенциальную угрозу считаете вызовом себе, хотя потенциальные угрозы существовали, и будут существовать всегда. Взять ту же красную угрозу, или террористов одиннадцатого сентября…

– Между прочим, это не шутки!

– Пегги, если верить информации Берси – атомное оружие создали в Америке. И применила его Америка, и от применения бомб по красным американцев удержало только отсутствие самолёта-носителя. Сталин развязал войну в Корее, что бы отсрочить третью мировую, и успел создать собственную бомбу. Я вижу, что одно, экономически и технически развитое государство создало оружие, а второе, разорённое войной, было вынуждено всеми силами пытаться отсрочить войну и парировать угрозу созданием аналогично оружия. Ну и как ты думаешь, кто тут кому угрожал? Дальнейшее – иллюстрация моих слов. То, что в мире существует другое государство, обладающее силой воевать с Америкой – воспринималось как угроза. Дальше это приобрело масштабы маразма – пропаганда, грубая и тонкая, промывание мозгов… и вот результат. Все уверены, что это красные такие плохие….

Пегги с сомнением спросила:

– Ну, если посмотреть так…

– Исламские террористы – просто горстка фанатиков. Но тут все всё понимают, но молчат – США вторглись на ближний восток, выкачивают нефть со страшной силой и как следствие – получают с этого гешефты. Воевать бесполезно – США сильнее, мириться с тем, что дядя Сэм залез в твой дом и грабит твой холодильник – невозможно. Остаётся дать пинка Вторженцам. Когда последний американский солдат покинет ближний восток – будем посмотреть, будут ли продолжаться теракты, или нет.

– Боюсь, США никогда не уйдёт из этого региона, – уверенно сказала Картер, – за этим стоит вся экономика.

– Пегги, никогда не говори никогда, – я улыбнулся, – скажем, если я выведу на рынок технологию термоядерной энергии, дешёвые и очень ёмкие аккумуляторы, которые позволят снизить затраты на автомобиль почти вдвое? Да через год будет утилизирован последний бензиновый автомобиль. И самолёт. И корабль. И нефть будет продаваться по цене сырья для пластмасс. И все эти бонзы, которые спонсируют кровавую добычу нефти с геноцидом арабов – мгновенно покинут регион, пытаясь выжить без нефтяной иглы.

Вот это уже её заинтересовало:

– То есть, у тебя есть эти технологии?

– И я уже построил первый термоядерный реактор на земле, – кивнул я, – правда, пока что он питает только мой смартфонный заводик. Аккумуляторы уже ставлю в технику – только пока масштаб их небольшой. И патенты у меня.

Пегги была впечатлена.

– Но это же значит…

– Революцию. Прежде всего – снизится влияние США и России, увеличится значимость Китая, как единственной страны, где реально есть промышленность. Экология и транспорт станут значительно лучше, особенно – в крупных городах и промышленных центрах.

Пегги, ошалев от свалившейся на неё информации, сказала:

– Похоже, мне надо пересмотреть некоторые планы…

– Планы?

– Если мы не занимаемся засекречиванием факта наличия инопланетян – смысл тогда держать крупный штат? Тут ты прав. По поводу реакции… тоже, как ни странно.

– Со стороны виднее, – я пожал плечами, – я же Ксандарец, мне ваши земные заморочки – до фонаря. Знаешь, это похоже на взросление человека. В детстве ребёнок самоуверен, считает себя центром галактики и плохо осознаёт реальное положение вещей. Со временем он переосмысливает своё положение в обществе. Детям кажется, что всё легко и просто, но повзрослев, мы понимаем, что мир не крутится вокруг нас. Что есть люди сильнее, умнее, богаче, и с этим ничего нельзя сделать. Предвижу, что подростковый возраст у земной цивилизации может быть болезненным и иметь непредсказуемые последствия.

Пегги удивлённо подняла бровь:

– Подростковый возраст? Не думаю, что это сравнение уместно.

– Переосмысление своего положения в обществе, – переформулировал я, – возьмём, к примеру, триста двадцатую дивизию космодесанта Ксандара – два миллиона шестьсот тысяч человек, шестьсот боевых космических десантных кораблей, восемьдесят тысяч единиц бронетехники – танки, шагающие машины, дроны, аэроспидеры… земля, как ни старайся, не сможет противостоять такой силе. А ведь это только одна из восьмисот дивизий ВКС Ксандара, причём, далеко не самая крупная и сильная. Так, стандарт. Сейчас земляне – это как племя австралийских аборигенов. Изолированы, далеко от центров цивилизации и под чужим протекторатом. При построении стратегии следует отталкиваться от этих реалий.

Пегги малость выпала из реальности. Ненадолго:

– Хорошо. Приму к сведению.

Ситуация с бизнесом резко изменилась. Прежде всего – случилось давно ожидаемое событие – Хаммер и Джобс сделали свой шаг. Попытались заслать ко мне шпионов, вербовать людей, а так же – всячески пытались запретить продажу моих гаджетов. С последним вышел облом, но вот шпионов они успешно завербовали. Директор вычислил их в первые же дни и стал сливать им дезу относительно наших планов, что заставило Хаммера и Джобса изрядно перетрусить. Однако, я не я, если бы не нанёс ответный удар. Прежде всего – подготовил целый пакет ворованных документов – отчёты старика перед ЦРУ. Старик просто таки спину гнул перед чиновниками, которые гордо и бесполезно именовали себя «агент». Хотя агентами не являлись, так как агент – это работающий «в поле» сотрудник. Если кратко – цру предоставляло ему список своих программ в прошивку, программ-следилок. Копия писем, в которых Джобса заставили сделать несъёмную флеху и аккумулятор – что бы нельзя было изъять память физически и нельзя было полностью выключить телефон – даже в выключенном состоянии на него могли передать сигнал, он незаметно включался и превращался в жучок. Вот такая, братцы, демократия и свобода слова. А ещё недовольствовались «большим братом»… Работа была у них налажена продуктивно. Ну что ж, я просто выбрал самые убойные письма и выдрал из них цитаты, скомпоновал это всё в готовую газетную статью.

Статья получилась богата на цитаты самого Джобса и работников цру, которые занимались массовой слежкой. Особенно позабавило, что главный яблочник планеты считал своих покупателей едва ли не животными, которые подчиняются «примитивным инстинктам, как у собачки Павлова». Описание всей политики компании эпл было в одной из секретнейших их директив, и оно было полно самых циничных выводов о нынешнем потребителе – в документе подробным образом излагалось, как они будут занимать и удерживать гегемонию своей компании, за счёт «низменных психологических установок» своего потребителя. И ведь работает – как часы.

Вот эту информационную бомбу я и подложил под Эпл. Пижоном займусь в особом порядке.

Сначала документы утекли на викиликс. Потом на викиликс утекли данные разработчиков новейшего, четвёртого айфона, потом – схематика расположения следящих элементов в телефоне и программные коды, в том числе и коды их интернет-магазина, системы защиты. Аудиозаписи личных разговоров Джобса и ЦРУ…

Утечка ещё до конца загрузки начала распространяться. Прежде всего – крупные американские СМИ вдруг начали связываться с Эпл и ЦРУ, однако, в Китае и России, а следом и в нескольких странах Европы, началась обработка информации. И, на следующий день, от имени журналиста-инкогнито были выложены аналитические статьи. Материал убойный, честно говоря.

20. Жил на свете Хаим…

Смартфоны пошли в крупную серию. И это стало приносить доход – прежде всего, на мои счета стали поступать средства. Я задумался – как увеличить доходы? В отличии от розницы, мне средства шли крупными партиями – контракты на оптовые поставки торговым сетям. Каждый контракт – на сотни тысяч и миллионы долларов. И чем дальше, тем больше сетей интересовались моими товарами. Однако, не всё так безоблачно – возможности заводика были ограничены. Большая цена на товар компенсировала низкую производительность. Более высокая производительность – в Китае, где можно нанять десять тысяч китайцев, собирать всё на конвейере, но качество… поэтому работали только роботы. Вообще, все смартфоны делаются в Азии, кроме моего.

Министерство обороны России выглядело не слишком презентабельно. Обычное серое казённое здание, не пентагон. Огорожено забором, на проходной стоял солдатик, отмечающий приходящих. Вход был перегорожен стальным турникетом в полный рост. Пришлось подойти к солдатику и объяснять, что мне, дескать, назначено. Он быстро кому-то позвонил, уточнил, выписал пропуск.

Вообще-то обычно я к клиентам не хожу, но на этот раз министр обороны пригласил на чай с печеньками – грех не сходить, если даже печеньками угощают. Полагаю, речь пойдёт про мои технологии.

Я не ошибся. Пройдя на четвёртый этаж, по коридорам, я попал к кабинету министра. Министр явно был в фаворе – кабинет у него был шикарным, совсем не военным.

Секретарь только и успел, что доложить о том, что меня ждут. Пришёл я вовремя.

– Добрый день, – я вошёл.

– Добрый, – он присмотрелся ко мне.

Министром обороны был Товарищ Зотов. По виду – обычный пожилой мужчина, с большим, орлиным носом и грузинскими чертами лица. Но русской фамилией. Он кивнул мне на кресло рядом со своим столом:

– Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Рад, что вы нашли время для разговора со мной, обычно вы ни с кем не контактируете…

– Обычно речь идёт про то, что бы продать мои технологии, – я сел, – думаю, вы в курсе, сколько предлагал пентагон за молекулярные полевые транзисторы. И учитывая, что я их не продал, а вам вряд ли выделят больше, упрашивать меня продать патент вы не будете.

Министр ухмыльнулся:

– Это точно. Даже если бы и был патент, нам он не нужен. ВПК не справится с такими сложными технологиями.

На секунду повисла пауза. Я поставил портфель на колени. У меня была пара предложений для военных, ведь продажа телефонов – это не единственный способ заработка. Не менее эффективными были спутники – я не был ограничен по массе и энергоснабжению спутника, а значит – мог продавать услуги спутниковых систем. Этим я и планировал заняться, тем более, что не далее как вчера вывел на геостационар последний универсальный спутник. Но министр начал первым:

– Прежде всего, я бы хотел узнать, почему вы выбрали для размещения вашего предприятия Екатеринбург? Ведь это даже в нашей стране не лучшее место для организации такого типа. От поставщиков далеко, от покупателей тоже…

– Честно говоря, мне без разницы, – я пожал плечами, – завод можно разместить где угодно, много он не требует. Тонну титана в день – одного вагона на месяц хватит. Перед тем, как использовать технологии в смартфоне, я использовал их в технологии автоматизированного завода с гибкой технологией производства. В моих планах выйти на рынки промышленных роботов, электротранспорта, энергетики…. А это крайне металлоёмкие производства, лучше их расположить на Урале.

– А электроэнергия? На Урале нет крупных ГЭС или АЭС…

– Экспериментальная энергоустановка, – отмахнулся я, – пока что мой завод даже не подключен к городской сети. И впредь я буду использовать только своё электричество… Если дело выгорит – даже продавать его смогу, незадорого.

Министра такой ответ удовлетворил:

– Что ж. Это хорошо, надеюсь, вы не откажете нашему ВПК в промышленных роботах? Им давно не хватает качественных производственных машин…

– Стараюсь придерживаться мнения, что человеческий фактор на производстве должен быть сведён к минимуму.

Вроде бы пока что разговор протекает довольно благожелательно. Я, в приступе благодушия, решил подсластить своё обещание:

– Если вашей промышленности требуются какие-либо специфические роботы, можете переслать ТЗ на них директорату Абстерго. По крайней мере, девяносто процентов времени по созданию моих смартфонов работают роботы – люди только грузят, чистят, обслуживают технику цехов.

Министр впечатлился, хотя внешне этого не показал:

– Поразительно. Послушайте, Хьярти, после девяностых годов у нас наметилось значительное отставание от конкурентов в промышленности. К сожалению. Человеческий фактор, устаревшее оборудование, плюс отсутствие своих грамотных разработчиков высокотехнологичной техники…

Я поднял руки вверх:

– Я буду работать с любым вашим предприятием с одним условием. Мои системы будут прослушивать все телефонные разговоры и следить за общением в интернете всех участвующих. И их семей, друзей.

Министр удивился:

– А не многовато вы хотите?

– Вынужденная мера. Если половину средств, выделенных на модернизацию производства, разворуют, то главные убытки понесу я и государство. Мне этого совершенно не хочется. Полагаю, государству тоже. Так что либо вы вычистите эти Авгиевы конюшни, либо не обижайтесь, что заходить в них я буду, не снимая сапог.

Помолчали.

– Вы такого плохого мнения о наших людях?

– Я реалист. Берём всех под колпак, и работаем, кто проворуется, тут же пинком под зад.

– Не так уж много хороших специалистов.

– Ошибаетесь, – отказался я, – есть хорошие специалисты. Просто быстро ссучиваются в обстановке всеобщего блата, покрывательства, воровства и мздоимства. По-моему, если изменить обстановку, они быстро покажут себя, года не пройдёт.

Министр задумался ненадолго:

– Интересное мнение. Нужно будет об этом подумать, но ваши требования противоречат конституции…

– Возможно. Хотя если в ФСБ будут поступать материалы от неназванного источника, это не будет противоречить закону. В свою очередь всё, что мне надо – что бы никто не спрашивал, что это за источник и кто за этим стоит…

Министр улыбнулся:

– Что ж, я думаю, это вполне реально сделать, хотя смысл будет, только если наберётся достаточно много материала. Я понял ваше требование, если вы в свою очередь пообещаете заняться предприятиями ВПК, я постараюсь организовать подобное…

Это было более чем хорошо. Теоретически, я могу срубить много-много денег с ВПК, но что бы получить их – необходимо будет заняться собственными возможностями военной промышленности, ведь слепо закупать у меня технику они не будут, и при технологическом разрыве – уйдут в отказ. Не раздумывая ни секунды, я пообещал:

– Я займусь производством промышленных роботов и станков с ЧПУ. У меня есть встречное предложение – вы предоставите мне для этого помещения. Постройка с нуля завода требует значительно большего времени, чем переоборудование уже имеющегося. Учитывая, что для этого нужно очень немало металлообработки – тем более.

Министра заинтересовал мой непреклонный тон:

– И что взамен?

– Минус полтора-два года к скорости выхода продукции, плюс скидка в размере цены на землю.

– Стоимость построек вы не учитываете?

– Мне всё равно нужны собственные, адаптированные к производственной линии, постройки.

– Расположение играет роль?

– Небольшую. Желательно, что бы это было рядом с железнодорожным узлом – ведь я собирался заняться электротранспортом. Например, железнодорожным…

Министр задумался. Нда, такие предложения быстро не проходят.

– Я подумаю, посмотрю, есть ли у меня подходящие объекты, – осторожно сказал он, – что до промышленных роботов – пока что, боюсь, объём наших заказов не может быть таким уж и большим… – министр явно сомневался.

– Я бы попросил учесть, что роботы заменяют на работе живых людей, которых надо обучать, да ещё и зарплату им немалую платить. К тому же они эффективнее по качеству и скорости работы, высокоавтоматизированное производство позволяет вычислять производительность крайне точно.

– Это тут при чём? – поднял бровь министр, – то, что они заменяют людей, это понятно. Однако, это прибыль далёкого будущего, а лишних денег у нас нет уже сейчас…

– Лишних денег не бывает в природе, – усмехнулся я и начал называть кое-какие детали: – цена на манипулятор держится в районе пятидесяти тысяч евро, лазерная резка – сто шестьдесят, сварка – двести, мехобработка – триста тысяч, пеллетирование – восемьдесят… в общем же, цена на высокороботизированный завод, вроде моего – около миллиарда евро.

У министра глаза реально начали округляться и я его чуть-чуть успокоил:

– Но я смогу снизить цену на роботизацию до двухсот миллионов, то есть в пять раз.

– Нихера себе, – у него даже глаз задёргался, – да это же…

– Примерно столько, сколько из бюджетных средств разворовывают в оборонке за год, – хмыкнул я, – поэтому вопрос стоит ребром – либо рубим руки и роботизируем ВПК, либо у вас просто не будет денег, что бы позволить себе такое удовольствие. Со своей стороны могу заверить, что плюсом роботизированного производства является его удивительная гибкость. Любой продукт, модернизация – всего лишь набор программ, который может уместиться на флешке. Принёс на завод новые программы – роботы собрали по ним новый товар.

– Как-то слишком утопично, – засомневался министр, – на словах всё гладко, а кто эти программы будет изготавливать?

– Вот для этого и нужны профессионалы, причём, как на заводе, так и со стороны разработчиков. У меня как раз в ближайшее время будет внедрение нового продукта – можете приехать, посмотреть на процесс вживую, – я пожал плечами.

– Что изготавливать то будете? – заинтересовался министр.

– Электронные часы. С навигатором и кое-какой фишкой…

Министра это заинтересовало, причём неслабо…

– Постойте ка, часы? И в чём фишка?

Я снял свои часы с руки и показал ему, перегнувшись через стол:

– Смотрите. Вот тут установлена система навигации «Геос»…

Этого хватило, что бы он подозрительно на меня посмотрел:

– Не слышал о такой.

– Моя разработка. Недавно вывели на орбиту шестнадцать спутников. Если хотите – могу дать вам координаты, проверите – спутники на геостационаре висят. Плюс системы в том, что она разрабатывалась для военных целей и адресно общается со всеми приёмниками – на них она может передавать направление на цель в трёхмерном пространстве. Вот эта красная стрелка показывает направление на проходную министерства.

Министр покрутил часы – стрелка уверенно показывала в сторону проходной.

– И в чём смысл?

– Джипиэс слишком сложен в эксплуатации, – пояснил я, – и спутники не принимают информации. Плюс, его используют црушники, а мне как-то не хочется удовлетворять любопытство дяди Сэма. «Геос» позволяет передавать информацию между устройством и спутником, между спутниками… таким образом, сидя в Екатеринбурге, мой секретарь может видеть на компьютере, где я еду и, глядя в карту, показывает мне, куда надо ехать. Или загружать маршрут в память спутника – он в свою очередь выдаёт мне направление, куда надо идти или ехать. В серийных устройствах будет ещё дисплейчик, на котором указана дальность до цели и высота цели над уровнем земли.

Министра вот это заинтересовало больше всего:

– Спутники, говоришь… почему-то я не удивлён. И каким образом я мог не знать о развёртывании спутниковой навигации? – заинтересовался министр.

– Это коммерческая тайна, неудивительно, что вы не знали. Но скоро пойдёт в продажу, так что, думаю, сейчас вам уже можно сказать. Прежде всего, я рассчитывал на встраивание системы в мои устройства, но думаю, вы ею заинтересуетесь…

– Какие возможности? Что это вообще за навигация, можете мне объяснить?

– Навигационная система Геос. Основана на шестнадцати спутниках. В перспективе – выведу ещё столько же, но это понадобится, когда будет достаточный объём принимающих устройств, штатно работает на шестнадцати. Спутники есть на геостационаре и в перспективе – на низкой орбите, точность приёма – четыре миллиметра, скорость обновления – пять приёмов координат в секунду. Высота приёма – до геостационарной орбиты. За счёт мощных передатчиков, спутники видно очень хорошо почти отовсюду, кроме высоких широт – заполярье, гренландия, Австралия – там приём средний, на северном и южном полюсе – спутники просто не видно, из-за формы планеты. Основным отличием от всех существующих систем является то, что устройство ничего не высчитывает…

– Постойте, – прервал меня министр, – я в этом плохо разбираюсь…

– Тогда давайте объясню так, – кивнул я, – спутники GPS летают где-то на высоте сорока тысяч километров, им известны их координаты. Спутники постоянно посылают радиосигнал – информация о времени и своих координатах. Спутники летают над всей планетой, постоянно в движении. Устройство принимает сигнал от нескольких спутников, но между приёмом каждого сигнала проходит некоторое время – пока сигнал идёт. По этой разнице во времени между приёмом сигналов устройство и вычисляет свои координаты. Это как в трёхмерной модели координат, где надо узнать три координаты, что бы вычислить своё положение. «Геос» работает более продвинуто. Спутники висят над определённой точкой планеты, находящейся на экваторе, то есть вращаются вместе с землёй. Им не нужно постоянно передавать свои координаты, ведь координаты той точки, над которой висит спутник, с точностью до миллиметра, уже введены в устройство. Поэтому если, скажем, отсюда виден сигнал спутников с первого по пятый, то они будут видны всегда. Спутниковый сигнал не колеблется и не изменяется со временем. Устройство в реальном времени вычисляет свои координаты по изменению времени прохода сигнала от спутников до устройства. Устройство может принимать так же сигнал-код от спутника, координаты цели. Если есть широкий канал со спутником, то в спутник можно завести сложный маршрут и он разделит его на метровые отрезки и будет передавать устройству координаты следующей точки маршрута. Скажем, для самолёта или ракеты… В свою очередь есть возможность обратной связи – если устройство достаточно мощное, оно может передавать на спутник данные о своём местонахождении и спутник будет отслеживать местонахождение устройства, передавая его через сеть спутников оператору или программе…

Зотов закономерно заинтересовался:

– Вы точно можете гарантировать сказанные вами характеристики?

– Зуб даю, – усмехнулся я, – работает.

– И сколько стоит приёмник этой системы? Дорого?

– На удивление – нет. Поскольку самая сложная часть – в спутниках. Точность позиционирования зависит от точности вычисления временных интервалов. На обычной китайской элементной базе можно за десять долларов собрать приёмник, который будет вычислять координаты с точностью до трёх-пяти метров. Бытовому потребителю этого будет достаточно. На хорошей элементной базе – погрешность четыре миллиметра. Стоимость уже под десять тысяч рублей. Плюс стоимость устройства, в который встроен приёмник…

– А почему это рублей? – Зотов с интересом выгнул бровь.

– Хорошая база – это моя. А я, вроде как, в России обитаю. Доллары тут к оплате не принимаются. Дешевле от этого не становится, – я пожал плечами.

Обошлись как-то без презентации. И, ожидаемо, Зотов спросил:

– То есть каждый предприниматель может наладить изготовление таких приёмников?

– Нет, конечно же. Для этого нужна информация о местонахождении спутников, плюс спутник не сможет передавать никакую информацию, если в устройстве нет соответствующего чип-ключа. Каждый чип-ключ содержит ключ шифрования, он же есть на спутниках. Если чип-ключ не зарегистрирован, то информация о корректировках орбиты не будет расшифрована приёмником, и он будет по тем же сигналам вычислять ложные координаты, с разницей в десятки и сотни километров от нормальных.

Министра этот ответ удовлетворил:

– Крайне интересно. Защищаете свои коммерческие интересы?

– И их тоже.

– Пока не буду спрашивать, как вам удалось провернуть такое в тайне. Сколько будет стоить использование вашей системы?

– Немного, – отмахнулся я, – если вы про военные приёмники – то около ста долларов за чип.

Договорились о следующем. Я делаю ему демо-образец промышленного робота для ВПК, пять тысяч чипов. Оплата будет соответствующая. Тендеров нет, так как у меня попросту нет конкурентов. Я монополист, но даже владея монополией, я конкурирую с глонассом и ручным трудом. Надо показать большую рентабельность моей системы. Да, минобороны не особо богато, но в качестве стартового потребителя – вполне сойдёт. Договориться с одним Зотовым проще, чем с множеством коммерсантов.

Снизить цену на промышленных роботов довольно просто. Да и сами роботы – крайне простые, особенно на фоне обычных моих творений. Доступ к внеземным материалам только удешевляет конструкцию.

Джоббс лежал в больничной палате. Пил чай, с печеньем.

Вдруг дверь распахнулась и в палату зашёл Хаммер. Он с порога размахивал газетой. Стив, только увидев его, захотел, что бы противная физиономия Джастина исчезла прочь.

– Ты видел? Хотя что я спрашиваю… – он осмотрел палату, – кто это сделал?

– А то ты не догадываешься, – Стив криво усмехнулся, – тебя он, судя по всему, оставил на десерт.

– Да брось, – Джастин усмехнулся, – кто же знал, что он это может сделать? Я одного не понимаю, почему про меня забыл?

Джобс, отпив чая, отметил:

– Не забыл. В отличии от меня, уничтожение твоей компании ему не выгодно. Поэтому он отомстит как-то более оригинально.

Джастин, скривившись, бросил газету на кресло и вышел из палаты своего компаньона. Однако, далеко ему уйти не удалось, его остановил телефонный звонок.

– Что там? – раздражённо спросил он у собеседника. Это был его секретарь.

– Сэр, у нас проблемы.

– Что ещё могло случиться?

– Взорвались ракеты, которые мы поставили министерству обороны месяц назад.

– Разве ракеты не должны взрываться?

– Не на аэродроме, сэр. Они оторвались от самолёта во время взлёта. Экспертиза показала низкое качество изготовления механической части. А ещё она была сделана из более дешёвого сплава, который со временем износился…

– Что, а? как? – хаммер задохнулся от возмущения, – но я лично закупал…

– Возможно, это брак на заводе. А возможно, диверсия. Но, в таком случае, противник уже больше года сидит в нашей компании…

Через неделю произошёл ещё один замечательный случай. Сотрудники корпорации хаммера совершенно случайно использовали в артиллерийских снарядах вместо тротила гексоген. Чувствительная к тряске взрывчатка привела к масштабным жертвам и разрушениям на складе компании хаммера. Пока выяснили, в чём дело – было уже поздно. Снаряды попали, не взорвавшись, в войска, где привели к взрывам – в портах, складах… общий ущерб, понесённый армией, превысил миллиард долларов. Никто так и не понял, как можно было спутать гексоген с тротилом, но спустя месяц после инцидента корпорация хаммер потеряла почти половину своей стоимости и была вынуждена продавать оружие в страны третьего мира… Её бывшие заказы отправились к Старк-индастриз. Пеппер Поттс не могла нарадоваться на то, что Старк, в приступе гордыни, не полез за новыми процессорами.

21. О вреде раскопок

Пегги Картер не могла нарадоваться новым возможностям. И наличию Берси – такой полезный искин мог очень, очень-очень многое. Легко отслеживал состояние банковских счетов, проникал в сети мобильной связи, в закрытые системы интернета. И легко добывал любую информацию. А после запуска спутников-наблюдателей – мог заменить целый штат разведчиков. Любого человека отыщет. В остальном люди сами дали Берси такую власть – каждый шаг человека откладывается в компьютерах. Камеры видеонаблюдения, использование банковской карточки, сидят в интернете и пользуются телефонами, даже не задумываясь о том, что через их камеру можно незаметно посмотреть, а через микрофон послушать, даже если телефон выключен. Или поискать данные в телефоне. Однако, понятное дело, люди всегда находили способ зашифроваться. За такими тоже приглядывали – с помощью спутников с камерами. По понятной причине спутники постоянно носились над планетой, выведывая интересные данные.

Что значило создание службы «Эгида» для Пегги? В первую очередь – старая работа с чистого листа. В новых условиях. Постоянный контроль за информацией и отслеживание почти всех соцсетей на предмет интересной Эгиде информации. Люди сами будут писать всё, что нужно знать службе. Твиттер, Инстаграмм, Фейсбук, ВК, более мелкие соцсети…

И всё это делал отдельный искин – Арес. Он добывал всю информацию об угрозах, выбирая из неё самое ценное и отфильтровывал шлак. Конечно же, не обходилось без участия Пегги. Искин, каким бы совершенным не был, мог только отслеживать электронные следы человека, выложенные в интернет или закрытую часть сети, но для работы в полевых условиях нужен был человек. Огромный технологический штат, чем так гордился ЩИТ, не был нужен, его заменял единственный человек, который уже владел всеми нужными технологиями. Плюс он знал о земле то, о чём щит даже не догадывается – про Асгард, про инопланетян… ЩИТ максимум – обнаруживал их следы или вещественные доказательства, но, как и говорил Хьярти – копаться в инопланетном мусоре не входит в цели Эгиды. Для всего остального был интернет. Галактический – бездонная база знаний обо всей галактике. И Хьярти не спешил закрывать его от Пегги – благодаря нему Пегги просто прочитала в энциклопедиях множество интересной информации. Но и та была крупицей – общие объёмы её были вне всяких разумных пределов. Такое проанализировать мог только искин, но даже у него ушло бы не меньше месяца. Зато ей стала хорошо известна известность Хьярти как главного диверсанта галактики. И даже про памятник узнала, отчего прониклась неподдельным уважением.

Заодно Пегги не раз навещала земные магазины, покупая себе всё, что захочется – её средства не были ограничены. Стив считал, что это неправильно, но не перечил своей девушке.

Рано утром, девятого января две тысячи шестого года Пегги, проснувшись в кровати Стива, решила, что пора вроде как начинать работу. Слишком много накопилось странных сообщений и ситуаций. Где-то в Австралии нашли что-то под землёй, а послать было некого, кроме Стива. Ну и Пегги сама могла слетать.

– Стив, вставай, – она толкнула Стива, – утомился что ли?

Роджерс быстро вылез из под одеяла и, потянувшись, спросил:

– А ты?

– А у нас ещё работа, – Пегги улыбнулась, – сегодня летим в Австралию. Заодно и проверю этот костюмчик…

Роджерс глубоко вздохнул:

– Ладно, ладно. Когда вылетаем?

– Позавтракаем и вылетаем. Готовься.

Лёгкий десантный челнок типа «Тау» ждал их в ангаре. Там же были и дроиды. Роджерс и Картер вышли в ангар, надев костюмы – почти одинаковые, за исключением пропорций.

В разговор влез Арес. Своим хриплым басом он сообщил:

– С вами полетят дроиды.

– Зачем они нам? – удивилась Пегги.

– Характер угрозы не определён. Необходима поддержка.

– Ну ладно, – Пегги вздохнула, – только пусть не мешают.

– Я прикрыл информацию о находке через интернет, но скоро всё равно люди в ЩИТе узнают. Необходимо действовать быстро.

Пегги недовольно посмотрела на десяток дроидов-коммандос с огнестрельным оружием в руках. В целях конспирации использовали стандартное оружие, которое можно было бросить на поле боя без опаски за потерю секретных образцов. Дроиды походили на людей в глухой броне. На десантном челноке, переделанном из грузового орбитального челнока, был установлен бронированный дюрасталевый корпус, фонарь, мощный прожектор и огнестрельное оружие – пулемёт-миниган на стойке, для прикрытия десанта, и в турели – 14.5-мм шестиствольный пулемёт, аналог того же минигана под больший калибр и дюжина ракет. В общем и целом, Пегги не боялась лететь под прикрытием такой серьёзной машины – только снарядов к крупняку у неё было больше трёх тысяч, и весили они полтонны.

Дроиды компактно разместились в десатном отсеке, не мешая Пегги и Стиву сесть на самые козырные места – пилот и помощник пилота.

Стив спросил:

– И что там такое?

– Археологическая экспедиция обнаружила какое-то больше, явно рукотворное строение под землёй, на глубине слоя, которому шесть тысяч лет. Сейчас трудно сказать точно.

– Не так уж и важно. Посмотрим сами. А что говорит Арес?

– Уничтожит, как только дадут приказ. Пока я решила сама слетать, посмотреть, что там. Кто знает…

Стив решил, что это было правильно – лучше сначала посмотреть, а потом стрелять. Челнок направлялся на землю и глазом моргнуть не успели – уже входил в атмосферу. Входил он в атмосферу носом вперёд – Стив до сих пор не мог к этому привыкнуть и его малость колбасило – всё-таки падать отвесно вниз – то ещё удовольствие. Даже если сидишь в кресле, ощущения экстремальные.

Падали они в центр Австралии. Континент быстро приближался и вот, наконец, стала видна поверхность. И Стив, и Пегги вцепились в кресла, однако челнок принял горизонтальное положение и будучи совершенно невидим, мягко заскользил по воздуху в направлении цели. Оба выдохнули. Переглянулись, рассмеялись.

На раскопках было жарко. Вечерело – все уже покинули свои рабочие места, остались только археологи и охрана. Богатая на ядовитых тварей фауна континента была опасна сама по себе. Змеи, пауки, ящерицы и собаки-динго… Раскопки были ограждены сплошным забором и колючей проволокой. Перелезть его собаки и змеи не могли.

Челнок же перелетел и плавно опустился. Раскопали на этот раз какую-то ровную каменную плиту, со множеством иероглифов на неизвестном языке. По всей видимости, это была крыша чего-то – под плитой ультразвуковые сканеры видели пустоту.

– Как будем действовать? – спросил Стив.

– ты у нас главный по операциям…

– Последнюю я завершил семьдесят лет назад, – напомнил ей Стив.

– Тебя же обучал сам Хьярти, – подколола его Пегги.

– А почему «Сам» – вдруг уцепился за слово Стивен, – что, уже боготворишь нашего шефа?

– Что бы ты знал, ему, как диверсанту, памятник поставили. При жизни. Такого ловкого парня во всей галактике не сыщешь, хотя ловких парней там хватает, не хуже тебя некоторые.

Стив промолчал. Пегги же сменила тему: – войдём под невидимостью. Никто и не заметит. После этого – посмотрим иероглифы и попробуем проникнуть внутрь…

– А это не опасно?

– На нас герметичные костюмы, которые выдержат ядерный взрыв. Конечно же, это не опасно. После этого осмотрим там всё и дальше – по ситуации.

– И как мы попадём внутрь?

– Придётся попросить дроида прострелить из винтовки дыру, по ней и залетим.

Так и сделали. Пегги была командиром – они оба выпрыгнули из челнока и, управляя полётом, двинулись к плите. Снизились, присмотрелись.

– Арес, поищи в базе данных галактики. Чьи это символы?

– Секунду. Ищу.

Пегги мягко приземлилась на плиту и продолжала смотреть на символы.

– Найдено одно совпадение.

– О, и кто это?

– Сегерра. Один из миров империи Асгарда.

– Вот как… – Пегги переглянулась со Стивом, – и что они могли делать на планете?

– Секунду. Сведений мало. Однако, учитывая, что земля тоже состоит в империи Асгарда – вполне вероятно, что они прибывали на землю ранее. Тысячелетия назад.

– Это мы уже поняли…

Пегги была в раздумьях. Спускаться вниз, или нет? Она решила спуститься. Подозвала дроида и попросила у него винтовку.

– Может, лучше я? – спросил Стивен.

– Ты думаешь, я не умею стрелять? Не обижайся, Стив, но я много лет была оперативником щита… – Пегги всунула питающий кабель «Вдовы» в слот костюма и, когда оружие доложило о готовности, приложила его стволом к плите. Выстрелила – почти бесшумно. Пролетевший со страшной скоростью снаряд, скорее всего, разрушился где-то в глубине литосферы планеты, или долетел даже до ядра. Скорость такая, что использовать этот пробиватель иначе нельзя – можно случайно пробить насквозь дюжину построек в ближайшем городке. Пегги отдала винтовку стоящему рядом дроиду и первой уменьшилась до размера мошки. Стивен за ней следом. Два ярких огонька – след от репульсоров, влетели в проделанную дыру. Пегги приказала дроидам:

– Сторожите наверху, под невидимостью. Ничего не предпринимайте, лучше вообще возвращайтесь на челнок, будьте неподалёку на всякий случай.

– Принято, мэм, – ответил главный дроид и увёл остальных.

Внутри было темно. Но места много. Пегги, пока не став включать прожектор, активировала режим тепловизора. Стивен же, не заморачиваясь таким, включил прожектор – две ярко светящие полоски на плечах, которые осветили всё на десятки метров вперёд. Они были посреди большого коридора, стены которого были исписаны неизвестными иероглифами. Пегги приняла нормальный размер, как и Стив. Она пригляделась к иероглифам:

– Арес, ты записываешь?

– Так точно.

– Что тут написано?

– Сейчас расшифровать сложно. Многих слов я не знаю, это могут быть имена, термины…

Пегги покачала головой:

– Сохрани пока картинку.

Стив шёл с интересом – ему ещё не приходилось бывать в таких местах. Костюмы и прожекторы давали хотя бы приблизительное ощущение безопасности. Пегги пошла дальше, попросив Стива держаться рядом.

Дальше, за коридором, был выход в небольшой зал, заставленный странными предметами, в которых с большим трудом можно было узнать военную экипировку – уж больно специфической она была. Шлемы, доспехи, мечи… они сохранились относительно неплохо. Стив даже взял один меч, покрутив в руке. Не его размерчик – отбросил.

Коридор был явно из бетона, прочного.

Пегги предположила, что это военная постройка – иначе зачем тут так много вещей?

– А может быть, тут были трупы, но за тысячелетия истлели? – резонно заметил Стив, – времени то прошло немало.

– Ну… тогда бы там было что-то кроме доспехов.

– А много ли металла было в одежде? Сомневаюсь.

Пегги пожала плечами:

– Тогда были трупы. Вряд ли тут осталось что-то опасное…

Занимательная археология продолжилась.

Пегги и Стив вышли в большой зал, в котором был какой-то большой пьедестал, исписанный рисунками. Пегги подошла к нему. На пьедестале был вырезан большой рисунок лабиринта…

– Где-то я это уже видела… – пробормотала Пегги.

– Найдено совпадение, – тут же подтвердил Искин, – аналогичный рисунок имеет изображение лабиринта на полу кафедрального собора в Шартре. Тысяча двести тридцать пятый год.

– Древняя штуковина… каким образом этот собор относится к явно более древнему зданию инопланетян? – спросил Стив.

– Неизвестно, – тут же ответил искин.

Пегги осмотрела стены – зал был полностью круглым. Над лабиринтом был какой-то сталактит на потолке.

– Что это за сосулька? – спросил Стив, посветив на сталактит.

– Судя по всему – там было отверстие, через которое солнечный свет падал на рисунок… – Пегги поднялась над полом и подлетела к сталактиту, посветив себе не слишком ярким фонариком в шлеме.

Она разочарованно опустилась вниз, встав ногами прямо на лабиринт. В это мгновение рисунок ожил – зал заполнился синим цветом, по стенам прошлась волна воздуха. У Стива перехватило дыхание и он на всей скорости рванул к Пегги. Рисунок светился всё ярче и ярче – прошло всего полсекунды – Пегги не успела среагировать. Стивен ударился в Пегги, и в этот момент устройство набрало полную силу – они с яркой вспышкой исчезли. В потолке была дыра…

Через четыре часа дроиды Ареса взяли зону раскопок под свой контроль. Все археологи оглушены, а само место раскопок тщательно замаскировано. Арес доложил Берси о невозможном – связи с квантовыми передатчиками Стива и Пегги не было…

22. Вся Власть Роботам!

Вся власть роботам!

Именно так можно охарактеризовать мой завод по производству роботов. Совершенно дикие для этого мира, времени и места темпы работы и темпы внедрения. Электронику делали на моём предприятии и покупали у сторонних производителей. Те же кабели – намучался я с ними, зато сделал совершенно уникальную систему «Скайнет» – на страх всех терминаторофобов. Вернее, сделал её Берси, при моём активном участии. В каждом промышленном роботе моего производства был небольшой компьютер, маломощный, без сети он мог только выполнять заданную программу. Сеть подключалась через RS-232, с максимально защищённым шифрованием каналом. Соответственно, владели ключом шифрования только некоторые машины, во избежание, так сказать, промышленных диверсий.

Роботов было несколько. Прежде всего – самый массовый, манипулятор. Это стальная рука, имеющая от трёх до шести осей, состоящая из стальных трубчатых фаланг, с двигателями постоянного тока. Двигалась довольно быстро, работала тоже быстро. Плюс относительно универсальна – в крепление головки робота можно было всадить любое оборудование или специализированное крепление. Их – оборудование и крепления, тоже выпускал, переделывая из обычного ручного инструмента. Вернее, я покупал инструмент, смотрел все детали его работы, копировал рабочую часть. Инструменты были самыми разными – лазерные и плазменные сварка и резка, захваты-манипуляторы для сборки, оборудование для нанесения краски, сверления, пиления, фрезерования, точения, расточки и прочих сложных металлорежущих операций.

Разновидности роботов я посмотрел в Ксандарской промышленной энциклопедии, как и курс лекций по промышленной роботизации, как и «вредные советы» для начинающего робототехника. Создать дроида-титана было проще, чем промышленный манипулятор, так как в Титане я не был ограничен по технологиям, а тут – очень даже. Хорошо ещё, что Берси делал программный код для всех типов роботов.

К примеру – робот-грузчик – уникальная машина. Шестиосный, с длинной пролёта – полтора метра, то есть в вытянутом состоянии – почти десять метров. Гигант, который весил восемнадцать тонн и мог поднимать вдвое больше своего веса – он предназначался для разгрузки поездов, мог работать в металлургии – перемещать по цеху чаны с расплавленными металлами. Аналогичного у меня не было – производство обслуживал обычный робот, от которого не требовалась слишком уж тяжёлая работа.

Самым же маленьким роботом был высокоскоростной конвейерный сборщик, он во-первых – располагался строго над контейнером, а во-вторых имел множество опор, на которых подвешивалась рабочая головка. Благодаря этому перемещалась она очень быстро и могла заниматься примитивной работой, вроде размещения электронных компонентов на печатной плате очень быстро, до семи перемещений в секунду. Средние роботы – попроще, заменяли ручной труд на основном участке работы, это уже более классические роботы, имеющие возможность быстрой смены рабочих головок, грузоподъёмностью в тридцать-пятьдесят килограмм и с средней скоростью работы. Зато располагались они, в отличии от больших и маленьких роботов на необорудованной площадке.

Массовое производство роботов заставило остановить на моей лунной фабрике производство планшетов. За двадцать четыре часа делались примерно двенадцать роботов, вне зависимости от класса. Кое-какую шелуху пришлось закупить на Ксандарской барахолке. Хотел вообще там закупить роботов, но это маловероятно, уж слишком они отличаются от земных, тысячи лет разницы – не пустой звук. Зато двигатели и детали соединений я закупал только так – шарниры, подшипники…

По моим подсчётам средних размеров предприятие требует использования не менее сотни роботов среднего класса, минимум одного робота-тяжеловеса и работу мелких роботов, в зависимости от длинны конвейера. Однако, ценными оказались и роботы-тяжеловесы, из-за их размера. Длинна манипулятора достаточна, что бы работать со, скажем, бомбардировщиком в цеху. Первой на очереди модернизации была авиапромышленность – производство двигателей и прочих деталей самолётов, если их удешевить, то главная проблема российской авиации – расход ресурса, снимается.

Помимо этого у меня был ряд собственных проектов, но прежде – нужно было выйти на проектную мощность. Я не сказал министру, что возможность создавать роботов у меня уже есть – пока просто делал роботов. За неделю изготовил восемьдесят роботов. Плюс был в саморепликации технологии – роботы могли делать роботов, которые в свою очередь делают ещё больше роботов – всё упирается во второстепенные детали производства – оборудование, металлы, площадку, электронику.

Проблема с площадкой разрешилась быстро – мне выделили территорию бывшей военной части под Екатеринбургом. Раньше тут базировались ракетчики, потом сокращение, все дела… так что на благо родины – мне отдали, по вполне приличной цене – полтора миллиона гринбаксов. Это цена пяти средних роботов, так что, можно сказать, уже отработал. Поскольку нужной мне постройки типа «цех» на производстве не было, мне пришлось заказывать её постройку с нуля. Ориентировались на роботизированное производство промышленных роботов.

Моим вторым, но главным направлением должна была стать инфраструктура. Производство электротранспорта, сложное, большое и дорогое производство. Сначала я хотел выкупить какое-нибудь производство троллейбусов, но потом изучил матчасть и захотелось мне большего. Сначала задумался об электровозах, благо, недалеко от Екатеринбурга, на юге, было производство электровозов. Электровоз, вне всякого сомнения, более перспективный транспорт – объёмы перевозимых грузов и КПД намного больше. Однако, электровоз это опять не то, транспорт хоть и хороший, мне хотелось чего-то такого, что не уронит марку Абстерго до стандартного заводика где-то на Урале. И я решил пойти переговорить с руководством завода, взяв для презентации свои наработки. Лучший городской транспорт – трамвай или монорельс, вот с них то мы и начнём. Лучше всего – сразу монорельс. Причём автоматизированный, а не с машинистом…

Идея монорельса много кому приходила в голову, однако, есть тут некоторые подводные камни. Решить их вполне возможно, если использовать качественные наработки галактических инженеров, но без желания самих заводчан… никакого результата мы не получим. Производство монорельсовых путей – та ещё задачка, её придётся разбросать по крупным промышленным предприятиям. Производство же самого монорельса…

При ознакомлении с этим видом транспорта я в первую очередь открыл галактические энциклопедии, а потом уже земные. Итак, монорельс – устаревший вид городского транспорта, имеющий ряд преимуществ по сравнению с наземным или подземным транспортом. Возводится гораздо быстрее подземки, не мешает движению, хорошая обзорность, средняя скорость. При этом на земле монорельс не был особенно распространён – эксплуатантам была важна каждая копейка, а в этом монорельс проигрывал более традиционным видам транспорта. Не лишним будет упомянуть и то, что все галактические железные дороги исключительно автоматизированные, машинистов нет нигде. Линейность движения делает возможным относительно эффективную автоматизацию транспорта. Самым распространённым транспортом в галактике был маглев, скоростной поезд, левитирующий на магнитной подушке. Причём, его пути были похожи на пути монорельса – это можно было использовать при создании транспортной инфраструктуры. Но дело упиралось в деньги. Люди, в отличии от роботов, требуют денег.

Переговоры были короткими – я уже личность в Екатеринбурге – знаменитость первой величины. Позвонил, через полчаса к проходной моего заводика подъехал мерседес с директором завода. Как же удобно жить в Екатеринбурге! Столько разных заводов – можно хоть производство чертей с рогами найти.

Директором завода электролокомотивов был мужчина, средних лет, с бородкой. Его проводил ко мне охранник.

– Добрый день, – он широко улыбнулся.

– И вам не хворать, Александр Степанович. Меня вы, наверное, знаете… – я встречал его в своём кабинете, – проходите, присаживайтесь, располагайтесь…

Александр Степанович тут же воспользовался приглашением:

– Вас все знают, Хьярти Николсон, наша электронная знаменитость. Каюсь, даже я прикупил ваш смартфон… Чудо, а не смарт.

– Правда? Значит, не будем тереть за жизнь и перейдём сразу к делу. Есть у меня амбиции замахнуться на рынок транспорта. Электротранспорта, причём, наиболее незанятые ниши…

Он выгнул бровь:

– Да у нас походу всё уже давно занято. Но всё же… – он замолчал, давая мне слово.

– Я говорю про два редких, пока что, вида транспорта. Монорельс и Маглев. Как вы правильно заметили, с техникой я дружу, поэтому вряд ли меня испугает техническая сложность этих видов транспорта. Есть у меня к вам хорошее такое предложение – заняться изготовлением сначала монорельсов, а потом маглевов.

– Купим у китайцев? – деловито спросил он, – или японцев?

– У меня свои проекты имеются. Несколько более… рентабельные.

Это его уже заинтересовало не на шутку:

– Ну, маглев это дорогая игрушка. Помню, в союзе его даже начали строить, да так и не закончили.

– Я смогу его удешевить. Значительно удешевить, однако, это дело техники. Сначала нужно освоить в производстве более простые в техническом плане подвижные составы и пути монорельса, а потом можно плавно переходить на маглевы. Однако, согласно моей информации, ваше предприятие пока что не осилит такие сложные составы…

– Ерунда, осилим, – отмахнулся директор локомотивного заводика, – где наша не пропадала?

– Не, так дела не делаются. Либо брак будет, либо сборка как у лады-калины. Я в курсе ваших производственных возможностей, но надо понимать, что тут есть очень много тонкостей. А маглев – это вообще штука на уровне космического шаттла, поэтому предлагаю вам свой бизнес-план.

– Весь внимание, – поднял он руки.

– У меня есть производство промышленных роботов широчайшего назначения, токарно-фрезерных центров, электроплавилен… вот я и предлагаю вам – создать совместное предприятие. Контрольный пакет – мне, промышленные роботы, станки, всё самое дорогое и высокотехнологичное – с меня, плюс с вашей стороны – специалисты по транспорту. Кого-то подучим, подтянем до уровня. Развернём производство на месте вашего нынешнего завода, модернизировав его до уровня, большего, чем заводы Швейцарии. Техническая возможность есть…

– Это, конечно, заманчивое предложение… но контрольный пакет акций…

– Контрольный пакет вашего предприятия стоит триста двадцать миллионов. А оборудование, про которое я говорю – три миллиарда. У нас капитализм, как-никак, получите свои деньги в виде четырнадцати процентов акций уже не маленького локомотивостроительного предприятия, а в виде акций дочки, «Абстерго-транспорт». Причём эти акции в цене будут расти, по мере развития компании. Для ваших акционеров это шанс получить значительные дивиденды… Примерно удвоить свои капиталы.

Директор, что называется, закусил удила:

– Четырнадцать процентов?

– Четырнадцать процентов Абстерго-транспорт, высокороботизированного производства современных монорельсов и маглевов.

– Это надо подумать… У вас есть чёткий план?

– У меня есть всё. План, прототипы техники, промышленные роботы и станки, а так же возможность поставить собственную электростанцию. Нужны только специалисты, что бы участвовали в создании техники и возведении путей.

– Это сторонних нужно нанимать, наши люди ни к каким путям отношения не имеют.

– Значит, наймём, – я пожал плечами, – я бы предложил возвести первый монорельс в Екатеринбурге. Двадцать четыре километра, через весь город – от Орджоникидзевского района до Ленинского.

Несомненным плюсом роботизированного производства является скорость модернизации. Людей пока обучишь правильно делать, пока они раскачаются, пока раскочегарятся… Обычно на заводах Европы смена техники – это месяцы работы – пока люди обучатся, да технику освоят, на российских заводах – годы – пока раскачаются, да всех раздолбаев от станков уберут, пока продукт пойдёт качественный…

Для заводчан решение перепрофилировать завод было шоком. Ну не привыкли они к переменам, делали себе локомотивы, и делали. А тут – вместо них поставили бездушные машины, да ещё и всех раздолбаев, пьяниц и дураков повыгнали, оставили две сотни человек из прошлых полутора тысяч…

Цеха просто закрылись, все локомотивы, в том числе и недостроенные, вывезли по рельсам подальше от завода. И началось адское представление. Специалисты из Абстерго приехали рано утром, в шесть часов. Прежде всего – осмотрели уже имеющиеся мощности. Это были уже устаревшие образцы оборудования, большая часть которых отправилась в тот же день в металлолом. Цеха вычистили ото всего, оставив только небольшое количество оборудования. Началась масштабная прокладка ЛЭП от завода Абстерго до локомотивостроительного. Пока возводили ЛЭП, на завод начали приезжать волшебные грузовики – в их кузовах обнаруживались ящики с новым производственным оборудованием. Токарные станки, роботы, роботы, роботы… две сотни различных роботов – от лилипутов до Гулливеров. Их тут же начали устанавливать специалисты с завода Абстерго. На пятый день работы уже была готова производственная линия, которая включала в себя станки, обслуживаемые роботами, электроиндукционную печь, которую купили в Челябинске и роботизировали в Абстерго, складское оборудование – погрузчики и роботизированные тележки, на которые можно было поставить локомотив, и на которых он быстро перемещался по всему цеху.

Пробный запуск состоялся тут же. Никаких долгих пусконаладочных работ произведено не было – поставили плавильню, покидали в неё металлолом, роботы дальше сделали всё сами. На выходе отлили стальные цилиндры, которые поступили по конвейеру в цех грубой обработки. Там их с помощью плазмы робот разрезал на заготовки нужной длинны. Отсюда заготовки доставлял транспортный робот, низкая, но широкая тележка с компьютером. Тележка отвезла деталь дальше и роботы загрузили стальные цилиндры в станки. Через тридцать минут достали деталь довольно сложной формы.

Наблюдающие за процессом специалисты бывшего локомотивостроительного предприятия перекрестились – такого пока ещё в их захолустье не было. Работа по модернизации производства продолжилась. Относительно дёшево получали прокат из соседних городов – Нижнего Тагила и Челябинска.

Освоение в производстве первого монорельсового состава пока было отложено – первым, собранным роботами составом стал 2ЭС10, который выпускали на заводе и к которому было много комплектующих. Рабочие пока ещё не задавались вопросом, откуда роботы знают, как изготавливать этот состав – ещё не были знакомы с техникой. А Берси их не просвещал, а только делал. Роботизация производства заняла две недели. Ещё две недели – на то, что бы роботы справились с объёмом невыполненных заказов предприятия, рассчитанных на полгода. После этого «Уральские Локомотивы» официально стали именоваться «Абстерго-транспорт».

Дело оставалось за местным заводом ЖБИ. Специалисты Абстерго выехали и туда, но роботизировать там было почти нечего. Завод был относительно неплохо оборудован и скомпонован. Изготовление опор монорельса по присланным чертежам взялись сделать, причём не так дорого, как опасался Хьярти – всего около трёхсот тысяч за одну двухпутную опору. Это при условии, что Хьярти предоставит им оплату в виде нового оборудования.

Пришлось ему переквалифицироваться с промышленных роботов на оборудование для автоматизации ЖБИ-производства. Основным и самым сложным промышленным роботом стал бетоносмеситель, который изготавливал самый сложный бетон с заполнителями. Процесс изготовления такого бетона ювелирно точен и требует роботизации в первую очередь. Это и сделали, плюс роботов поставили на набор, сварку опалубки. Поставленное оборудование, ценой в сорок миллионов долларов существенно расширило возможности заводика – им только этого и надо было. Деньгами с самого начала не предлагали, а бетон… бетонные опоры начали делать уже через три дня после получения подробных чертежей и пошаговых инструкций с программами для роботов. Бетон смешивал робот, опалубку собирали наполовину роботизированно – люди всё равно присутствовали, но роботы делали эту работу намного быстрее. Один подносил арматурину, второй в этот момент приваривал её к опалубке и набор продолжался.

– Господин мэр, – я вошёл в кабинет местного мэра, – господин мэр, у меня к вам деловое предложение.

Мэр поднял взгляд, узнал:

– Хьярти, рад вас видеть! Как вы?

– Замечательно, – я не спрашивая разрешения сел к его столу, – имею к вам предложение, дельное.

– Ну, если дельное… – мэр явно не был настроен на работу, – чем могу быть полезен?

– Транспорт. Мы тут с людьми покумекали, я переоборудовал Уральские Локомотивы – теперь они зовутся «Абстерго-транспорт», роботизировал завод ЖБИ…

– Великолепно, – мэр даже подскочил, – что вы сделали?

– Да, поставил им промышленных роботов. Всем. Теперь о главном – я с моими партнёрами в АТ хотел бы построить в городе пробную монорельсовую дорогу…

Мэр заинтересовался:

– Пробную?

– Ну, экспериментальную. Техническая часть проработана, подвижные составы и опоры уже в процессе производства. Если вы разрешите – в марте начнётся возведение, а к августу через весь город будут курсировать монорельсовые составы.

– Так, так, стоп, – он поднял руки, – техника лицензирована?

– Да, вот, – я выложил перед ним документ. Мэр прочитал, но недолго:

– Хорошо. Готовьте документы…

– Да я с ними и пришёл, – я пожал плечами, – всё уже готово, подпись поставьте и давайте обсудим маршрут…

Мэр пожал плечами. На предложенный мною маршрут он согласился без вопросов. Он шёл с севера на юг города, через ЖД вокзал, прямо над железнодорожными путями. Мэр обещал утрясти вопросы с железнодорожниками, которые владели территорией.

От него я вышел довольный и тут же мысленно связался с Берси и Директором, дав отмашку на начало производства. Через шесть часов на локомотивном заводе началось изготовление первого монорельсового состава. Старый, давным-давно забытый на Ксандаре тип монорельса, но хорошо себя зарекомендовавший. Долгожитель. Простые материалы и технологии, при этом довольно большая скорость и износостойкость. Завод ЖБИ, соответственно, уже выпускал опоры – уже был десяток, а для дороги требовалось тысяча сто тридцать восемь.

23. Владелец заводов, Газет, пароходов…

Похороны были пышными. Съехалась вся братва на своих порш-кайенах и мерседесах S-класса, все «серьёзные» люди Екатеринбурга и Урала. Мэр города, почивший в бозе от внезапного сердечного приступа, оставил за собой много незавершённых дел, которые теперь предстояло поделить. Тело усопшего закопали в землю, а наблюдающий за похоронами искин уже анализировал личные дела всех приехавших, ища новых мздоимцев. Право слово, такого даже в знаменитом «Ревизоре» встретить сложно – воровали все, причём со страшной силой и небываемым энтузиазмом. Те, кто в городе ещё в девяностых куралесил – практически поголовно замешаны в тёмных делишках, а с такими людьми дела не сделаешь, вот искин и решил подчистить кадровый состав екатеринбургской администрации. Исполнители были выбраны из дроидов-диверсантов, санкция руководства получена и операция «смерть с косой» началась.

Первой жертвой стал мэр города, самая вороватая, коррумпированная и грязная сволочь во всём Екатеринбурге. В тот же день взорвался газопровод в особняке мэра, куда поехали помянуть погибшего его бывшие подельники. Минус семнадцать человек, четырнадцать из которых были подельниками, а остальные – семья мэра. Сын-наркоман, жена, участвовавшая в отмывании денег и друг семьи, так сказать, прокурор города. Екатеринбург – город провинциальный, далеко от Москвы, поэтому тут ещё не в полной мере отошли от девяностых. Среди криминала начался настоящий ренессанс девяностых – две банды устроили шумную перестрелку недалеко от города. Знающий об этом Берси послал пару дроидов с автоматами Калашникова. Результат – убиты все участвовавшие, добиты те, кто на стрелки не приехал. Ещё одна банда сгорела заживо в квартире. Решётки на окнах и тяжёлые стальные двери оказались заварены наглухо. Приехавшие на вызов пожарные ничем не могли помочь горящим.

Воздух в городе стал немного чище – подозрительно быстро исчезло большинство нищих, цыгане вообще обходили город стороной – их казнили так же, как и бандитов. Да они и были бандитами – среди цыган честно работать не принято, детей с малых лет учат криминальным специальностям, используя по полной – сначала ходят с ними, просят милостыню, потом дети бегают, разносят наркоту, чуть постарше – занимаются щипачеством и мелким воровством. Успешные продвигаются дальше по криминальной карьере.

Семьдесят два человека – весь табор, оказались оглушены, связаны и оставлены в горящем доме с заблокированными выходами. Как бы они не думали о себе, огонь всё расставил по своим местам.

Но на этом чистка только начала набирать обороты. За один день от инфарктов, инсультов, прямо на рабочих местах умерли шестьдесят семь чиновников города, от главы геодезической службы, который приторговывал разрешениями на строительство до главного по общественным местам, который сдавал солидную часть общественных территорий в аренду.

Чистка закончилась, только когда счёт убитых перевалил за пять тысяч. Для одной недели – огромные жертвы. Город оказался обезглавлен полностью. Каждый чиновник, пришедший утром на рабочее место, обнаруживал на столе записку о том, что если они начнут воровать и брать взятки, вторая волна казней будет максимально жестокой, их сожгут заживо, вместе со всем имуществом и семьями.

Финалом стала казнь главной мафии. Что бы проделать такое, пришлось воссоздать противотанковый ракетный комплекс. Ракеты попали точно по машинам бывших мафиози. Ещё, что называется «за компанию» Берси почистил городской криминал, особенно неадекватов – убийц и насильников, вышедших с зоны и представляющих серьёзную угрозу для города. Несколько десятков человек были застрелены из снайперских винтовок западного образца.

– Утро доброе, – молодой мужчина, лет тридцати, подозрительно вежливо улыбнулся, – чем могу быть полезен?

– И вам утра доброго, – я зашёл. Поработал тут Берси! – У меня были кое-какие проекты с предыдущим мэром…

– Я недавно вступил в должность… мне, пока что, не докладывали обо всех проектах моего предшественника, – он явно чего-то боялся. Ну, понятно чего. Вдруг я его склонять к взяточничеству буду и его тоже того. Хоть и приставили охрану из ФСБ, а всё одно было боязно…

– Не беспокойтесь, ничего предосудительного. Наоборот, мы занимались социальными проектами, инфраструктурой и промышленностью. В частности, насколько, я думаю, вам известно, мы активно строим монорельсовую дорогу…

Мэр кивнул:

– Да, конечно. Монорельс, как же я забыл про него?

– Ерунда. У меня к вам есть не менее интересные проекты, – я выложил перед мэром две папки, – первый – это проект реэлектрификации. Если коротко – я готов продавать жителям города электричество. По одной копейке за киловатт-час…

– Сколько? – у молодого мэра округлились глаза.

– Киловатт-час. Копейка. Одна. По моим подсчётам, если граждане полностью перейдут на электричество, в отоплении, кухне и горячем водоснабжении, годовые затраты на электричество будут в районе тысячи рублей. Смекаете, к чему это я?

Мэр задумался. Я прямо таки слышал, как скрипели его извилины. Ну, же, родной, рожай уже мысль!

– А что будет с электростанциями города?

– Смотрите, – я сел перед ним, за стол, – сейчас администрация города занимается подготовкой к сезону отопления, тратит деньги на содержание труб горячего водоснабжения, отопления, закупает большое количество угля и газа. Деньги берутся от потребителей, но, тем не менее, содержание всего этого хозяйства влетает в золотую копеечку. Мороки с этим много, мы не на лазурном берегу живём, зимы тут лютые.

– Но мы всё же имеем доход с квартплаты, – не согласился мэр.

– Квартплата будет, только значительно меньше. Смотрите, убираем из ежемесячного счёта пункты газ, отопление, горячая вода, и оставляем один – электричество. А цена на электричество может быть снижена, за счёт новых технологий, в отличии от цены на газ и уголь.

Глаза мэра пробежали по листку с бизнес-проектом. Он одобрительно хмыкнул:

– Предположим. Вы же не будете всегда такой добрый? Да и разница в цене электричества сильно ударит по карману ваших конкурентов, а это…

– Да, моим конкурентам не позавидуешь. Но это, как говорится, уже не моя проблема. Я предлагаю реэлектрифицировать сначала новостройки – провести там кабели, способные выдержать впятеро больший уровень потребления. А потом – провести разъяснительную работу с населением, намекнуть руководителям крупных сетевых магазинов о том, что скоро начнётся спрос на водонагреватели и электроотопители…

Мэр задумался:

– То есть, просто снизится счёт за электроэнергию… а где тут ваша выгода?

– Моя выгода проста – город будет развиваться. Причём дешёвое электричество можно использовать в электропечах. При нём рентабельность электропечи металлургического комбината становится на порядки более высокой, чем у любого другого вида печей…

– Пока я не буду спрашивать вас, откуда у вас это электричество… – намекнул он, – скажем так, если вы гарантируете бесперебойную подачу электричества – мы сможем договориться…

– Гарантирую. Суть моего проекта проста – вы постепенно снижаете нагрузку на эксплуатацию ТЭЦ, тепломагистралей, газопровода, за счёт уменьшения затрат, граждане увеличивают благосостояние, соответственно, ваш рейтинг растёт с каждым реэлектрифицированным домом. Затраты на новое оборудование могут нести и сами граждане, только нужно провести разъяснительную работу, на пальцах объяснить им, сколько они будут должны платить за электричество…

– А может, пока не выводить из эксплуатации классические коммуникации? – поднял одну бровь мэр, – со временем все и так перейдут на более дешёвые коммуникации… Скажем, промышленные предприятия?

Тут я поднял руки:

– У меня договорённость с министром обороны. Уралмаш и УЗГА получают роботизированное производство в первой очереди. Но экономическая эффективность их пока что недостаточна, если к этим роботам добавить почти бесплатное электричество – будет эффект.

Мэр кивнул: – однако, мне не хочется разгребать проблемы массовой безработицы. Что бы вы знали, ваша роботизация и без того увеличила кадровую проблему в городе…

– Пока что я заменил людей роботами только на Абстерго-Транспорт, и «Абстерго-Робо». И то, выгнал ленивых, пьяниц, да раздолбаев. Ни один грамотный специалист от меня не ушёл.

– И тем не менее, – возмутился Мэр, – для вас это, может быть, просто бизнес, а у меня в городе почти пять тысяч человек, у которых вчера была работа, а сегодня – голодные дети и биржа труда…

Я развёл руками:

– Ничем не могу помочь. Серьёзно – я таких могу брать только на чёрные работы – опоры монорельса и ЛЭП ставить, или проводить ремонт на объектах. Если хотите – можем с ними поговорить. Но некоторых, которые, уж прости, совсем люмпены, я даже обсуждать не буду.

Мэр ещё немного посверлил меня взглядом:

– И что же это за договор с министерством обороны?

– Я не обсуждаю своих клиентов, – тут же обломал я его, – договор как договор, на этих предприятиях не игрушечные танчики собирают.

Мэр тяжко вздохнул:

– Я понял вас, предложение неожиданное и тут так просто не решить…

– Два раза молния в одно место не бьёт. Предложу Челябинску – Екатеринбург резко захиреет, так как, сами понимаете, мне нужен проект…

Пришлось ему идти на попятную:

– Я же не говорил, что я отказываюсь. Деньги, нужные на этот проект мы где возьмём?

– Что бы электрифицировать один дом, много денег не нужно. Для начала – можно выбрать какой-нибудь дом, недалеко от электростанции. Она расположена на объекте «СИЗ».

Мэр кивнул:

– Хорошо, я согласен. Но согласятся ли граждане? Всё-таки надо будет в доме менять проводку…

– Не надо. Рядом с СИЗ есть дом-долгострой. Я выкупил его для своих сотрудников, реэлектрификацию можно начать с него. А дальше, за ним потянутся и другие. Вот только сдача дома – это долгая процедура. Будут проверять всё – газ, отопление, трубы… а их в доме теперь уже не будет, есть розетка, есть холодная вода – дальше это дело самого гражданина.

– Ну если у вас и дом есть, то зачем тогда столько мороки?

– Один дом – не показатель. Нужно больше, не меньше пяти в первой очереди. А потом протянем электричество на предприятия…

Стоило мне выйти из мэрии, подъехала моя машина – бронированный УАЗ на электричестве. Я эпатировал общественность, ездя на УАЗике, тогда как все понторезы покупали исключительно иномарки. Да, незачем выбиваться из толпы, тем более, что внутри моя машина была похожа скорее на мерседес, чем на уазик. Водитель – из наёмных, ждал меня около выхода.

– Куда едем? – спросил он, как только я сел в машину. На улице стоял морозец.

– Куда-нибудь, где можно пожрать. И не в ресторан, а в приличную кафешку.

Водитель кивнул и мы отправились.

– Берси? Ты тут? – мысленно спросил я.

– Безусловно. Слушаю вас?

– Процесс революции запущен. Что мы сможем иметь в Екатеринбурге?

– Список?

– Да, – я зевнул, устроившись поудобнее и сам себе напоминая этого, который с шуриком на стройке был. Жужжи мне про космические корабли, бороздящие это, как его… космос…

Берси отозвался:

– На данный момент у нас имеется Абстерго-Электроника – уникальное производство, Абстерго-Транспорт, в который вошли Бывшие «Уральские Локомотивы», «Уральский Лифтостроительный Завод», Абстерго-Робо – «Уралэлектротяжмаш», «Уральский Электронный Завод», «Свердловский Инструментальный Завод», завод «Композит» и ведутся переговоры по «Уральскому Заводу Точной Механики» и «Уралкабель».

– Роботизация?

– На данный момент полностью роботизированы только Абстерго-электроника и Абстерго-Транспорт. Предприятия Абстерго-робо были получены на баланс недавно и пока идёт процесс разработки плана роботизации, исходя из будущих потребностей, – скучным голосом ответил Берси, – зачем нам столько разрозненных предприятий?

– Я задумал сделать из них более крупное предприятие и вынести его за черту города.

– На это нет денег. На данный момент семьдесят процентов имеющихся средств – почти миллиард долларов, был потрачен в процессе скупки акций и в качестве отступных для акционеров, решивших стать акционерами наших предприятий…

– Ну что ж, – я пожал плечами, – уже вполне достаточно. Продолжай роботизировать производства. Главное для нас пока что – закончить с созданием роботостроительного предприятия, а когда это будет сделано – можно будет браться за тяжёлое машиностроение и заказы министерства.

Стив Роджерс зашёл в город. Город, откровенно средневековый, люди грязные, места мало… Пегги шла рядом и старалась не дышать носом.

– Пошли туда, – Стив показал на таверну, на вывеске которой был изображён гарцующий пони…

24. Странный Пони

Таверна ничем не примечательная, но древняя – просто ужас. Роджерс открыл скрипучую дверь и вошёл внутрь. На него, и в особенности – на Пегги уставились все, кто был в заведении. Не лишним будет сказать, что в местах этих узкие джинсы и толстовка – совсем не то, что носят девушки. Оружия у незнакомцев не было, одежда чистая, как будто только что сшита, лица тоже были малость не похожи на местных, разве что благородных. За коих их и приняли. Простодушный толстяк – хозяин таверны, встретил гостей:

– Проходите, гости дорогие. Чего желаете?

Стив Роджерс подошёл к стойке, рядом с ним держалась и Пегги.

– Нам бы узнать, как отсюда добраться до столицы…

Бармен погрустнел, осмотрев зал:

– Останавливаться не будете?

– Нет, к сожалению, у нас нет денег.

– Это как же вы до столицы, да без денег? – удивился Барлиман Баттербур.

– Доберёмся, – Стив переглянулся с молчавшей Пегги. Та решила взять ситуацию в свои руки:

– Может, вы знаете, где тут ближайший город?

– Вы что, с неба свалились что ли? – Ещё больше удивился Барлиман.

– Ну… если пропустить детали, то да. Сколько стоит у вас переночевать?

– Двадцать фартингов, если с завтраком – сорок…

Пегги продолжила допытываться до бармена, однако, их прервал появившийся в таверне молодой человек. Явно не местный, уж больно прилично выглядел. Бармен извинился и повернулся к пришедшему:

– Опять ты?

Стивен обернулся, быстро осмотрев вошедшего. Это был мужчина среднего роста, худощав, жилист. Он подошёл к ним:

– И тебе не кашлять, Барлиман. Я здесь до завтра, есть ещё комнаты?

– Как не быть, как не быть, – Барлиман разболтался, – комнат нынче маловато, но на чердаке одна есть.

Бродяга выложил на стол пару золотых кругляшей: неделю поживу.

– Тогда эля тебе за счёт заведения. Вчера только привезли, ой, хороший, добрый эль, тебе понравится…

Пожав плечами, бродяга отошёл в сторону и занял место в углу, откуда хорошо просматривался вход в зал. Людей тут было немало, десятки, трактир был очень оживлённым. Стив осмотрел их, после чего мысленно спросил у компьютера о наличии в пространственном кармане инвентаря. Инвентарь обнаружился – Щит капитана Америки, вибромеч, подаренный Хьярти, пистолет Глок с цинком патронов, винтовка «Робин», шесть банок тушёнки и десять банок сгущёнки, чёрствые ломтики хлеба и два охотничьих ножа, почему-то три вилки и набор солдатской посуды – термос для супа, фляга. И деньги, куда же без них – пластиковая карточка и две пригоршни мелочи. Стивен без вопросов изъял из кармана мелочь:

– Может быть, вы возьмёте эти деньги? – Стив протянул горсть монет бармену. На каждой монете был свой рисунок, так как чеканились они с большой разницей по времени. В Америке имеют хождение монеты ещё шестидесятых, причём очень большое хождение. Поэтому большинство монет различается по рисункам. Бизон, орёл, физиономия Вашингтона на аверсе четвертака… Глаза трактирщика округлились:

– Серебро?

– Нет, боюсь, это не такой ценный металл. Сталь и цинк, – засомневался Стив. Пегги ткнула его под столом ногой, но безрезультатно, обманывать трактирщика он отказывался.

Февраль. Февраль принёс мне больше проблем, чем выгод. После приснопамятного разговора с новым мэром я приступил к реализации своих проектов. И не менее важно – к реализации проектов, которые должны принести мне деньги. Денег очень не хватало. Локомотивостроение застопорилось на стадии изготовления пробных образцов техники. Выпускать их было негде. В качестве первого проекта стали выпускать широкой серией электровоз «Гранит», с существенными качественными и ценовыми изменениями, а так же переименованный в «Абстерго-ЭГ-10». Уникальный по своей мощности электровоз получил многочисленные модернизации, во-первых – это существенное увеличение качества сборки, во-вторых – новые тяговые электродвигатели, обеспечивавшие на восемь процентов большую тягу, при вдвое меньшем размере, по сравнению с оригинальными. Механическая часть больше была похожа на скоростной поезд – круто пересмотрели все детали, закрыли все части заглушками, больше машинное отделение не напоминало электроцех. Аккуратненькие отсеки, закрытые пластиковыми кожухами, с табличками. В конце концов, электровоз получил компьютерное управление с программируемым по времени или событиям автопилотом. Благодаря этому каждую машину можно было настроить индивидуально под машиниста, вплоть до упругости и чувствительности рычагов управления. Так же, наше Ноу-Хау – это удобная кабина. В электровозе было предусмотрено высокое, настраиваемое кресло, четырёхзонный климат-контроль, удобная уборная и кухня для экипажа, отдельная система видеонаблюдения с камер, расположенных над головной частью тепловоза. И это не говоря уж про то, что вся нужная машинисту информация выводилась прямо на лобовое стекло, с помощью встроенного дисплея, а рукоять управления скоростью была дублирована на подлокотник кресла, что позволяло не держать руки постоянно на пульте. Дизайнер кабины ещё поработал, что бы она выглядела исключительно – все приборы были там, где им быть нужно. Приборов было два типа – классические стрелочные – на всякий случай, при этом, при нажатии на них сверху, они в цифровом виде индицировались на лобовом стекле, и так называемая «стеклянная кабина – три монитора, которые показывали информацию со стандартных систем.

Электровоз, даром, что самый мощный, стал дороже вдвое, но благодаря новым двигателям увеличился ресурс. Директор сначала продал партию из шестнадцати электровозов в Америку и четыре штуки – во Францию. РЖД тоже заинтересовались модернизацией 2ЭС10, но их как-то не устраивала слишком шикарная кабина. Не привыкли тратить большие средства для удобства машинистов. А я что? Машинист должен быть внимателен, чем меньше он устаёт физически и психически, тем лучше.

В планах у меня было создание по настоящему уникального аккумуляторного электровоза, для которого аккумулятор – основной источник энергии. Именно такой планировалась наша монорельсовая дорога – основным источником энергии на ней был аккумулятор, контактный рельс был только в депо, где составы подзаряжались, прежде чем снова пойти в эксплуатацию. Ночью, соответственно, заряжались полностью, этого должно хватать на два часа езды – при каждом проходе через депо, состав заряжал аккумуляторы ещё на час работы, а при поездке он тратил около половины заряда.

Вообще же, электровозы можно было разделить на три основных типа – контактные, контактно-аккумуляторные и аккумуляторные. Контактные – контактировали с электросетью, стоили наиболее дёшево, при этом не имели запаса энергии. Контактно-аккумуляторные – подзаряжали аккумуляторы и шли по контактной сети, при необходимости проезжая до нескольких часов между участками на аккумуляторах. И аккумуляторные электровозы – подзаряжались только в специализированном депо и имели отдельный аккумуляторный «тендер», при этом могли проходить до двенадцати часов между зарядками. Аккумуляторные стоили больше всего, но были и самые экономичные. Они не требовали создания и содержания электросети, при этом заряжались в течении одного-двух часов. Совмещение контактно-аккумуляторного с аккумуляторным было не рентабельно. Если поезд курсирует там, где есть сеть – незачем тратиться на дороженные сверхёмкие ионисторы, а если там, где сети нет – незачем всовывать в него пантографы, ведь нужен будет ещё и трансформатор, и система заряда от электросети, совсем не предназначенной для заряда аккумуляторов…

Для дальнейшей деятельности мне нужны были деньги. Да, директор активно скупал предприятия Екатеринбурга, включая их в подразделения группы компаний, более того, он их постоянно модернизировал и улучшал, что так же требовало денег. После входа в эксплуатацию ещё одной линии главного моего завода, в середине февраля, выпуск смартфонов ещё увеличился, увеличился и выпуск наручных часов с навигатором «Геос». Мой расчёт оказался верным – упрощённая до уровня компаса со стрелкой, указывающей на нужное место, система навигации становилась намного более простой и понятной, не требовала постоянно зыркать и тыкать на карту. Часы уходили по тысяче долларов за штуку – вполне приличная цена за девайс. Пятьсот девайсов в день – уже полмиллиона, из которых тысяч триста долларов – ежедневная чистая прибыль.

Второй этап был в стадии завершения – сперва я заработал денег, потом начал модернизировать местные предприятия, потихоньку скупая их один за одним… Инструментальный завод, оптико-механический, завод автоматики, объединившись в единый центр роботостроения «Абстерго Робо» занимались разработкой новых промышленных роботов и инструментов для министерства обороны. В рамках контракта между нами, мои сотрудники уже начали вплотную контактировать с заводами и предприятиями ВПК. По отдельности инструментальный, оптико-механический, машиностроительный, композитный, и иные заводы и КБ не могли создать промышленного робота. Даже странно, что будучи в рамках одного города, они этого не сделали.

Иногда я заходил в местные магазины. В конце февраля, как раз, сподобился. Взял с собой тележку и пошёл посмотреть, что есть вкусненького. Полки, мягко говоря, ломились от продуктов, всего было в достатке. Я даже не знал, чего хочу взять, поэтому некоторое время просто походил по залу, изучая ассортимент и думая о своём. В зале, как во многих приличных магазинах, был широкий прилавок, где торговали готовыми блюдами и колбасами, сырами, ещё живой рыбой. Взял из этих самых блюд ведёрко салата, палку хорошей колбасы, батон свежего хлеба и две бутылки лимонада, угостил водителя, который ждал меня на улице. Куда интереснее было посмотреть на ассортимент технических магазинов. Это могло навести меня на мысль о том, где и как я смог бы заработать денег. К сожалению, деньги это вещь такая – никогда не знаешь, что будет успешным, а что принесёт одни убытки. Вот мои часы – оказались успешным проектом, а планшет – убыточным. В отличии от смартфона, его не спешили покупать, так как для игр использовали настольные компьютеры, а для всего остального хватало и обычных планшетов и даже смартфонов… Итого – ушёл в минус, на складе скопилось несколько тысяч непроданных планшетов… Производство пришлось свернуть.

Я всерьёз задумался о извлечении выгоды с помощью продажи электромобилей. Электромобиль с ионисторами стоил примерно в пять раз дороже классического аккумуляторного. Зато у ионистора срок службы – несколько десятилетий. Электродвигатель имел же срок службы значительно больший, чем у машины, а конструктивно такая машина была проще – не было трансмиссии, так как мотор располагался на мосту, не было коробки передач, так как электромотор её не требует. Теоретически, можно было бы обратиться в Ульяновск, на УАЗ, или в ВАЗу. Ульяновску я доверял всё-же побольше… Теоретически же, у меня была возможность выпускать автомобиль собственными силами – с помощью уже имеющихся предприятий, если загрузить их производством комплектующих. Но промышленная автоматика была намного более выгодным бизнесом. И укладывалась в мой сценарий развития государства, что не менее важно.

25. Карты на стол, господа!

Проблема финансирования проектов успешно разрешилась. С помощью министерства обороны – переоборудование «Уралмаш» и «УЗГА» закончилось, результатом стал значительный прирост эффективности предприятий. Им было поставлено оборудования общим счётом на четыреста миллионов убитых енотиков, а мне в ответ – около двухсот миллионов аванса. С копейками. Остальное – пока рано, но я и не торопился, тут привыкли всё делать медленно, пока раскачаются, пока расшатаются, пока рабочие смекнут, что куда… Главное – значительно увеличили технологичность производства танков, а это в свою очередь – значительно повысило возможности танкостроения на предмет выпуска современных машин. Себестоимость продукции снизилась на пять процентов, а непосредственно ручной труд при его создании – почти вдвое. Монтаж всего оборудования делался роботами, сборка машин – роботами. Мужиков со станками заменили токарные центры с полным программным управлением, обслуживаемые так же, роботами – заготовки устанавливали и вынимали готовые детали манипуляторы, убирали стружку и меняли насадки подвижные роботы. На месте делали всю трансмиссию и коробку передач.

Переподключение Уралмаша на моё электричество снизило затраты на производство тяжёлых машин на двадцать четыре процента, по отношению к прошлогодней цене. При этом переоборудованный Свердловский Инструментальный Завод гнал токарные центры с ЧПУ, а так же оборудование для электроиндукционной закалки, рабочие головки для манипуляторов и токарных станков, Электронный завод производил автоматику производственных линий – конвейеры, средства управления и контроля, датчики и контроллеры, собирал компьютерные терминалы доступа. Всё это – для создания собственных заводов, так сказать – основной производственной мощности.

Весь процесс был разобран по деталям Директором, который и воплощал планы в реальность, а я только смотрел, как они выполнялись. Десятого марта выехал на презентацию моего нового завода по производству промышленных роботов марки «Уралбот». Уралботы – это довольно грубые, но эффективные промышленные роботы, которые делались на основе купленных и переоборудованных предприятий, с темпами, значительно более высокими, чем производство промышленных роботов «Абстерго». Да и технически они были иными – менее совершенные, намного менее дорогие и менее эффективные. Зато в обслуживании они были намного проще, и адаптированы «для пролетариата», то есть понять принципы их работы мог любой, более-менее образованный гражданин. Самым сложным уралботом был промышленный манипулятор, размещённый на колёсной платформе – этот мог свободно перемещаться по цеху, только нужны были маркеры-наклейки и программирование плана цеха. Встроенное ПО позволяло ему найти своё рабочее место и распознавать станки, оборудование, продукцию, людей, инородные объекты.

Старт бренда «уралбот» прошёл на ура. Презентация была закрытой – приглашены только руководители крупных предприятий Екатеринбурга и вообще, Урала. Нижний Тагил, Челябинск. Презентацию проводил я.

Вышел перед публикой – две дюжины человек, в деловых костюмах, видно, примарафетились перед посещением богемной тусовки. Обставлено всё было именно так – в одном из залов разместилась первая крупная партия моих роботов. Они занимались мелкой работой, рядом с ними стоял «Богатырь», тот самый, предназначенный для металлургов. Манипулятор, грузоподъёмностью сорок тонн, в котором использована схема с жёсткой механической передачей – центральный двигатель располагался в основании, это тяговый двигатель от грузового электровоза, двигатели помельче – в каждой оси, они, через редукторы, обеспечивали движение по осям. Обычно такие мощные роботы делаются гидравлическими, но я возиться с гидравликой не хотел. Остальные же были и вовсе с ременной передачей крутящего момента, или пневматическими. Дёшево и сердито, хотя уровень пневмопривода и не позволял позиционировать рабочий орган так же точно, как механика… На презентации, конечно же, присутствовали люди из Минобороны – главы предприятий ВПК. В целом – интеллигентные люди, недавно главу Уралмаша застрелили – взятки брал, воровал по-чёрному, с таким «партнёром» дела делать я не хотел. Вот Берси его и почистил, в общем порядке. Новый был моложе и значительно более честный.

– Господа! – я подошёл к маленькой трибуне, – поскольку презентация закрытая, я не буду говорить традиционных рекламных фраз, будем говорить за ваши деньги, а не за мои собственные. Почти год назад я получил заказ, персонально от министра обороны. Заказ простой – разработать простой и эффективный, а главное – дешёвый промышленный робот для ВПК. Суть работы сводилась к тому, что робот должен быть простым, надёжным, универсальным и эффективным. Имеющиеся в ассортименте компании Абстерго-Робо промышленные роботы не подходили по одной простой причине – они значительно сильнее, быстрее и точнее аналогичных агрегатов от ведущих мировых брендов. И значительно дороже, что немаловажно – Россия, конечно, пытается не отстать от последних заводских тенденций, но вопрос цены стоит остро. Повальная роботизация, как показал опыт моих предприятий, приносит ощутимую финансовую выгоду, но инвестиции вернутся не сразу. Поэтому я занялся разработкой более дешёвого промышленного манипулятора. Получилась целая линейка схожих по техническим решениям промышленных роботов. Я назвал эту линейку «Уралбот». Сущность его проста – это дешёвый, простой, надёжный робот, более похожий на военную машину, нежели чем на капризное заводское оборудование. Размеры и характеристики уралботов самые разные – минимальные – предназначены для замены ручного труда и имеют грузоподъёмность до тридцати килограмм. Самый маленький имеет всего три оси и мощность – половина киловатта. Самый большой – четыреста пятьдесят киловатт. Этот робот с кодовым именем «Богатырь» имеет размеры небольшого крана и способен легко манипулировать грузами до сорока тонн, может работать в сложных климатических условиях – на морозе до минус пятидесяти и при жаре до плюс четырёхсот восьмидесяти пяти градусов.

– К чему такие сложности? – спросил кто-то из приглашённых.

– Он предназначен для разноплановой работы, в том числе и в условиях, принципиально недоступных для человека. Это позволяет существенно сэкономить на средствах безопасности и расширить область его применения. Скажем, в металлургическом производстве он может работать непосредственно с расплавленным металлом, так как температура воздуха над ним в пределах его рабочей температуры. Или на морозе – заниматься сложными погрузочными работами, всего один робот на грузовой станции может загружать контейнеры или иную продукцию на железнодорожные вагоны, риск травм среди рабочих снижается, значительно облегчается труд…

– Это то мы поняли, грузовой терминал с роботом – идея не новая, – отозвался директор ЧТЗ, Виктор Ильяминов, – ты лучше скажи, сколько это чудо техники стоит?

– «Богатырь» стоит семьдесят пять тысяч долларов. Аналогичных роботов на рынке нет, так что сравнивать его не с чем, зато есть тяжёлые манипуляторы от Куки – грузоподъёмность тонна. Аналогичные по количеству осей и грузоподъёмности уралботы стоят десять тысяч долларов, то есть в пять раз дешевле.

– И в чём прикол? – спросил он же, – я понимаю, что комплектующие отечественные…

– Да, собственно, прикола тут ни в чём нет, – я пожал плечами, – уралботы изначально создавались как массовые машины для ВПК, для работы в грязных цехах и нечеловеческих условиях. Почему роботы у моих конкурентов стоят дороже – у них сложная матчасть, намного сложнее моих уралботов. Да, уралботы это не типичные представители семейства роботов – они скорее альтернативная ветка развития промышленных автоматов. Со временем роботы развивались в основном по направлениям усложнения матчасти, программно-технических средств, увеличения скорости и точности. Я во главу угла поставил практическую эффективность, цену и качество выполняемой работы.

– То есть, точность их работы ниже, чем у обычных промышленных роботов? – не унимался он.

– Нет, точность та же. Не всё, что дешевле – хуже. Вспомните, хотя бы, автомат Калашникова. Массовый, недорогой, надёжный, при этом без каких-либо выделяющихся недостатков. Уралбот создан по схожей философии.

Встал вопрос о деньгах. Его поднял директор Челябинского Металлургического:

– Хорошо, предположим, мы заинтересовались вашими товарами. Что вы имеете нам предложить и по чём?

– Имею вам предложить роботов, как по отдельности, так и в комплексе. По отдельности – цена указана на ценниках, в целом – я выполнил заказ товарища Зотова, а именно – сбил ценник в пять раз, по сравнению с мировыми аналогами, и локализовал производство. Комплексная роботизация – это комплекс мер по анализу производственных мощностей, желаемых результатов и роботизации. Выполняется сотрудниками Абстерго-Робо. Пока что результаты роботизации производств были более чем внушительные – отдельные виды товаров, вроде электровозов или моих смартфонов, производятся с максимальным участием роботов…

Пришлось вереницей машин ехать на моё транспортное предприятие, что бы показать людям, как работает Абстерго-транспорт. С первого раза не поверили, пришлось разуверять. После проходной мы въехали в ангары цехов. Локомотивостроительное предприятие раскидало свои производства по всему Екатеринбургу, сюда поступали уже комплектующие, на месте, однако, работало около тысячи промышленных роботов. Не уралботов, а обычных, марки Абстерго. Они работали быстро – в литейке отливали заготовки, занимались изготовлением механических деталей… Я провёл вереницу промышленников Урала по предприятию. На предприятии было удивительно чисто для этих краёв – как будто президент с инспекцией каждый день захаживает. Чистота, белизна, несмолкаемый гул роботов.

Мы некоторое время посмотрели, как работает производство механики локомотивов. Цех большой, множество роботов, несколько конвейерных лент, два десятка токарных центров с ЧПУ и три человека обслуживающего персонала – сисадмин-программист, токарь и слесарь. Все трое, пока мы не пришли, играли в карты. Впрочем, ОТК так же был автоматизирован, поэтому вмешаться они должны, только если промежуточная станция контроля качества заверещит о дефектах, или что-то произойдёт из ряда вон выходящее. Увиденное царство роботов, а особенно – три человека, режущихся в дурака и постоянно сходящие с конвейера шестерни, валы и детали механизмов, впечатлили моих гостей до глубины души. Кто-то предпочёл сделать вид, что ничего необычного не видит, кто-то наоборот, открыто удивился:

– Это чем же ваши работники заняты?

Работники заметили нас и карты исчезли со стола. Они почувствовали что-то неладное, такими делегациями обычно тут не ходят. Подскочили с мест.

– Сидите уж, – махнул я рукой, – накладки были?

– Нет! – отозвался тут же токарь, – ничего необычного.

– Ну тогда играйте дальше. Я тут коллегам показываю наши производства…

Однако, коллеги решили пойти посмотреть дальше. Мы посетили литейку, в которой так же работало шесть человек и два десятка роботов. Под конец сходили в сборочный цех. Там делались локомотивы, уже заказанные французами и американцами. Локомотивы стояли на колёсных платформах, сверху свисали десятки роботов, которые монтировали оборудование. Сваривали, прикручивали, сканировали и вплавляли отдельные детали. Корпуса на локомотиве не было – большая платформа, вроде грузовой, на которой стояли вплотную агрегаты, закрытые кожухами и ещё не закрытые.

– Это заказ французов, – пояснил я, – американцы уже купили десяток похожих локомотивов, а вот французы что-то долго раскачиваются…

– А нашим железным дорогам что? – тут же спросил один из группы.

– А наши раскачиваются дольше французов. Машина престижная, дорогая. Мощнее базового локомотива на пятнадцать процентов, плюс кабина больше похожа на порш или роллс-ройс. Шпон, сталь, натуральная кожа, индикаторы на лобовом стекле и кресла для персонала, примерно как в бизнес-классе авиалайнеров… Как-то непривычно нашим чиновникам покупать такие комфортные локомотивы какому-то там пролетариату. Быстрее всех отреагировали американцы, их железнодорожные компании заказали десяток, его уже отгрузили.

– И насколько увеличилась стоимость?

– С двухсот до пятисот миллионов рублей, – пожал я плечами, – это цена менее шумных и более тяговитых двигателей, теперь локомотив имеет почти впятеро больший срок службы и намного качественней. Именно после разборки американцы и французы подписали контракты, до этого смотрели на него как на очередной выкидыш российской промышленности, в который надо входить в кирзачах и чинить восемь раз в неделю…

Обиделись, но смолчали. Ну ничего, я бескомпромиссен.

БПЛА – как много в этом звуке для сердца русского слилось, как мало в нём отозвалось… именно так можно назвать результаты первых экспериментов с беспилотными летательными аппаратами. Тематика, казалось бы, благодатная – есть и промышленность, и потребность, и возможность производить БПЛА малой серией. Но вместе с тем это не интересовало никого. Минобороны смотрели на беспилотники как на бесполезные радиоуправляемые игрушки.

Именно поэтому я и обиделся. Для начала – вернулся на базу и засел в гараже, ваяя свою вундервафлю. В основу планера был заложен радиопоглощающий материал. Двигатель – электрический, аккумуляторный. Максимальной ёмкости энергоячейка и винт с изменяемым шагом, длина лопасти примерно полметра. Винт не создавал много шума, электромотор тоже, ни шума, ни тепла, ни иного излучения. Простейший адаптивный камуфляж усложнял поиск объекта на небе. После серии экспериментов в небе над Африкой, я изменил концепцию – вместо одного винта поставил две турбины на крылья. Конвертоплан – мог летать и по-вертолётному, и по-самолётному. Под крылом могли размещаться шесть авиабомб калибра четверть тонны. Взлетать вертикально с бомбовой нагрузкой было нежелательно. Шесть корректируемых авиабомб – основное оружие, второстепенное – ракеты воздух-поверхность с многоуровневой системой наведения – на тепло, звук, телевизионная, и по лучу лазера с беспилотника или иного корректировщика.

БПЛА был похож на мотопланер, плохо маневрировал и не имел достаточной прочности, но за счёт убранного в фюзеляж боекомплекта, электродвигателей, не теряющих мощности на большой высоте и не требующих кислорода, способным развивать высокие обороты турбинам на магнитных подшипниках, он мог взлетать на огромную высоту – до сорока-пятидесяти километров. Дальше воздух слишком разреженный и тяга резко падает. На такой высоте, будучи практически необнаружимым современными радарами, он представляет особую угрозу. Особенно с бетонобойными бомбами, которые могут разогнаться при отвесном падении до больших скоростей.

БПЛА получил имя-собственное «Альтаир». Я продолжил работу над ним, и даже заказал отдельные детали на свои предприятия. Оптико-механический завод пришлось оснастить линией по производству тепловизоров и камер с графеновой оптикой.

Однако, этот сверхвысотный ударно-разведывательный БПЛА не мог обеспечить оперативную поддержку на поле боя. А воевать, скорее всего, придётся – американцы снова влезли в ирак. Если отбросить всю шелуху СМИ, то получается одно – они систематически и целенаправленно уничтожают любых лидеров, способных остановить хаос. И хотят, что бы на почве всеобщего насилия выросла террористическая организация, которая будет контролировать весь ближний восток. Им нужен вполне понятный и видимый враг. Сначала пал Саддам Хуссейн, старый иракский лидер, потом началось истребление всех крупных лидеров арабского мира. Одного за другим – Ясер Арафат отравлен, египетский Мурсик убит, шейх Ирана спрятался, но ушёл от дел… И я предвижу, что скоро американцы добьются своего. Ближний восток займут дикие фанатики, которых можно будет просто истребить, заодно подмяв под себя весь регион.

Так как у меня в планах изничтожение нефтяной экономики, то это даже хорошо, что американцы тратят столько сил для контроля над пустыней. Вот только кроме геостратегического масштаба есть и регионально-тактический. А регионально-тактический масштаб говорит мне следующее – в России в течении всех 90х годов нефть добывалась, причём деньги за неё не попадали в страну. Фактически, конституция и законы России были написаны в госдепартаменте США, на западные деньги. Конституционная реформа – одно из главных требований США при подчинении себе страны. В девяностые Россия была подчинена и разграблена. Ядерное сердце страны – пятьсот тонн высокообогащённого урана, были проданы за пять миллиардов долларов в Америку, хотя реальная стоимость этого урана – пять триллионов. За всю историю США они синтезировали всего шестьсот тонн такого урана. Иванов, тогдашний президент – пьянь, без сторонней поддержки он был никто. И конечно же, он разрешил сделку, иначе он не мог, его бы уничтожили, благо, у госдепа было несколько кандидатур ему на смену. Но всех обошёл товарищ Лазарев. Вот он то и вырвал русскую нефть из лап транснациональных корпораций, и деньги, до того просто выкачиваемые из страны так называемым «западным» миром потекли в страну. Результат – Россия начала избавляться от набранных Ивановым долгов, а так же увеличивать свой золотой запас. И это было три года назад, пока что нефть – дорогая. И чем она дороже, тем больше доходов получает Россия и прочие страны, добывающие и экспортирующие нефть. Страна только-только пошла на поправку и начала оправляться от унижения и ограбления девяностых, если сейчас вбросить термоядерную энергию – это подломит основу возрождения страны. Необходимо поиграть на обратную сторону, то есть увеличить цену нефти. Максимально увеличить, причём, обеспечить наиболее высокую цену и наиболее адекватное расходование нефтедолларов. Инвестиции в промышленность.

Вот придя к такому выводу, я и решил, что пора обзаводиться собственными ударными силами. Но лично мне было необходимо серьёзно поговорить с президентом, иначе похерим мы все полимеры. Одновременно с началом проектирования военной техники я начал просить аудиенции у царя. Через министра обороны.

Утром двадцать второго марта две тысячи шестого года я получил известие, мне позвонил Зотов.

– Хьярти?

– Да, товарищ министр? – тут же отозвался я.

– Как продвигается наш проект? Мне с УВЗ уже пару раз звонили, говорили о каких-то «уралботах»…

– Бюджетный вариант промышленного робота, – отмахнулся я, – специально для нужд ВПК. В пять раз дешевле обычного, как и обещал. Хотя он и попроще будет.

– Замечательно. Сдержал таки обещание. Наши финансисты уже подсчитали затраты на роботизацию некоторых предприятий и готовы сделать заказ…

– Лучше, если смету составят мои специалисты. Во-первых – они хорошо разбираются в вопросе роботизации, а во-вторых – в моей организации крайне жёсткое отношение даже к мелкому мздоимству. Готов поспорить, моя смета будет меньше.

Министр хмыкнул:

– Ладно, ладно, пущу твоих людей. На какой хочешь завод. Тут мне вчера выдался случай поговорить с президентом. Я ему намекнул на то, что ты хочешь поговорить тет-а-тет. Надеюсь, не будешь презентовать свои проекты и ему?

– Это смотря с какой стороны посмотреть, – буркнул я, – я о геополитических проблемах хотел поговорить. И о нашем взаимодействии при решении этих проблем, всё-таки я уже личность не последняя в стране. Если не ошибаюсь, мои предприятия сейчас оцениваются в двадцать пять миллиардов долларов.

Министр недолго помолчал. Помолчал, после чего ответил:

– Я так понимаю, о военной стороне вопроса вы тоже хотите поговорить?

– И о военной тоже. Пока что я не выпускал оружие на своих предприятиях. Сами знаете, Абстерго – это уже само по себе знак качества, бюджетной техникой я не увлекаюсь…

– Однако, для ВПК всё-же сделал, – заметил министр.

– Потому что это вам было нужно. Реально нужно. Плюс к тому, мои роботы, всё же, самые дешёвые в мире, что немаловажно.

– Завтра он приедет в министерство обороны. Я сказал, что ты с ним хочешь встретиться – он сказал «пусть приезжает». Успеешь?

– Конечно. Время? – я посмотрел на часы в своей спальне. Потом на широкое панорамное окно – оно открывало неплохой вид на землю. Со стороны луны она казалась такой маленькой, где-то там, далеко в небе.

– Полдень. Не опаздывай. И вот ещё что – лучше захвати что-то, что его обязательно заинтересует.

Министр отключился. Я сел на кровати и задумался. Захватить то, что его обязательно заинтересует… Вот это был номер. Нужно было захватить то, что его обязательно заинтересует… обязательно заинтересует…

Что может заинтересовать президента? Конечно же, танк. Я начал работу над созданием концепт-танка. Надо было уложиться в сутки – до одиннадцати часов завтрашнего дня. А Директор – начал согласовывать всё в ГАИ. На него работал штат юристов, которым он выдавал задания в режиме он-лайн, через СМСки и звонки.

Выбежал в гараж:

– Берси, мы делаем Танк!

– Боже. Только не налажай!

– Не беспокойся, – успокоил я его, – у меня уже неделю как мысли о постройке танка витали. С тех пор, как познакомился с директором УВЗ. Прошерсти все проекты танков в галактике, посмотри, что из этого будет хорошо воспринято тут. С близкими техническими характеристиками.

Берси выдал на-гора мне шесть интересных проектов танков. Первый – танк Крии, второй – Зонама, третий – Ксандарский, и ещё три от менее известных цивилизаций. Танки Крии строились по четырёх гусеничной схеме, то есть у них было четыре независимых друг от друга гусеницы, при потере одной из них танк мог продолжить движение на оставшихся. Но у них из-за массивности гусеничного механизма не было необитаемой башни, а это не позволяло обеспечить живучесть.

В итоге я выбрал проект Зонамовского танка, решив его творчески «переосмыслить». Во-первых – танк маленький. Броня большая, крепкая, но сам танк довольно узкий. Это достигается за счёт необитаемой башни – экипаж сидит в передней части танка, в отдельной бронекапсуле. Башня имела довольно эффективный автомат заряжания – до двенадцати выстрелов в минуту, то есть долбить мог каждые пять секунд. Второстепенное вооружение – два пулемёта, спаренный с пушкой КПВТ и зенитный ПКТ на башне. Танк узкий, нос у него, как у ИС-3 – «щучий», то есть угол, предназначенный для проламывания стен. Масса – тридцать пять тонн. Танковый двигатель – газотурбинный, полторы тысячи лошадей. При такой массе, обусловленной не слабой бронёй, а компактными размерами самого танка. Пушка же наоборот, мощная 152-мм гладкоствольная. Боезапаса в тридцать снарядов вполне достаточно для ведения интенсивного боя.

Сборка танка началась тут же, плавильней работал я – делал с помощью Силы отливки. Радар АФАР пришлось снять с беспилотника, слегка переделав. Автомат заряжания был, по технике, унифицирован с уралботами. Защита от ЭМИ обеспечивалась защитным слоем внутри брони, плюс, довольно дорогая, но простая в техническом плане защита от кумулятивных снарядов – секции алмазной брони. Алмаз – самое твёрдое вещество на земле. Секции защиты от кумулятивного боеприпаса представляют из себя вплавленные в броню алмазные пластины трёхсантиметровой толщины. При попадании кумулятивной струи алмазная пластина разрушается, но пробивающего эффекта не получается – разрушение алмаза поглощает немало энергии за счёт распределения энергии по кристаллической решётке. Поэтому алмазная броня не крепкая, хрупкая, но от одного проникающего удара защищает лучше, чем любой земной металл. Синтез алмазных пластинок, размером с книгу, был налажен на ЛК. Кристаллическая печь – довольно простое устройство. Загрузил туда полтонны угля, обратно вышли аккуратные блестящие пластинки выращенных алмазов, абсолютно прозрачные. Слойка из графена увеличивала прочность брони к разрывам, распределяя удар по большей площади. Эти же графеновые соты действовали и поглощая удар от противотанкового оружия. Классические БОПСы и стальные бронебои не имели шанса вообще. Бронекапсула своим весом уравновешивала тяжёлый двигатель в корме – броня капсулы была ещё одним слоем, таким же, как и внешний. Танк получился узкий – ширина вписывалась в максимальное значение по правилам ГАИ. Это облегчило процесс регистрации – в частности, на танке можно было ездить по городу без дополнительного эскорта, так как он проходил по категории гусеничной техники, предназначенной для движения по асфальтовому покрытию – то есть с гладкими гусеницами и приемлемой массой – до сорока тонн.

Про внешние системы я промолчу – компьютер, радар, четыре камеры внешнего обзора, лазерный импульсный дальномер и радиостанция… всё довольно скромно для такой махины. Но самое главное – машина могла десантироваться с самолёта. То есть по массе и габаритам вполне вписывалась в транспортные возможности основного грузовоза армии – ИЛ-76. Хотя самолёт мог сбросить всего один танк, но всё же, не БМП, а настоящий танк с большой и тяжёлой пушкой, крепкой бронёй…

К вечеру лихорадка отпустила. Но разрешение от ГАИ так и не было получено – бюрократия-с. Разрешение на то, на это, соответствие тем и тем нормам, в общем, настоящий бред. Вершиной бреда было требование соответствия условиям безопасности движения. Что бы, значит, проезжающий запорожец не помял мой танк. Я плюнул на это всё и решил ехать так. Гаишникам можно будет дать и взятку, если потребуется, а видео с камер наблюдения подчистить.

Десять часов утра. Танк, шумя двигателем, выехал из грузового отсека аэроспидера. Шикос! Мы были в подлеске, около дороги. Я отошёл в сторону – управлял всем пока что Арес. Над нами кружили БПЛА-разведчики, которые оценивали маршрут следования танка и искин знал, где сейчас пробки. Пробки были.

Я, в форме танковых войск, без знаков различия, забрался через люк на место мехвода. Тут было уютно – кресло анатомическое, посадка довольно плотная, как в спорткаре. Передо мной – два джойстика, которые имитируют рычаги торсионов. Конечно же, управляла танком электроника, но принцип был основан на минимальном времени реакции. Джойстики вперёд – танк поедет вперёд, джойстики назад – поедет назад. Разница между джойстиками – разница в скорости вращения гусениц. Резкий рывок джойстика – гусеница застопорится и танк резко уйдёт в поворот, вплоть до переворачивания. Прямо передо мной – три дисплея.

Одел очки виртуального присутствия. Мигнуло и передо мной появилась вполне чёткая картинка, как будто я высунул голову из танка. Камера была установлена в шаровой гироскопической установке, их было четыре – две передних, одна задняя и одна сверху, которая может выдвигаться высоко вверх. Перископическая. Тут же замаячили перед глазами цифры – «Топливо 95%» «Состояние 100%», «Скорость 0 км\ч», «БК:30\500\500», «Моторесурс: 100%», «Ресурс гусениц:100%».

Я убрал весь этот интерфейс, оставив только скорость и тихонько дал рычаги вперёд. Действовали они по принципу компьютерной мыши – медленно двигаешь – точнее позиционирование, быстро двигаешь – быстрее идёт. Коробка-автомат переключила меня на вторую передачу и движок медленно начал разгоняться.

Выезд на дорогу произошёл чуть с запада от Москвы, с какой-то второстепенной дороги. Проблем не было – танк легко въехал на дорогу, я занял место за каким-то паркетником. На меня пялились все, кому не лень. Хорошо в России ездить на танке! И ни один гаишник меня не остановил – танк вполне себе аккуратно ехал по одной полосе дороги, не задевая другие машины. Не знаю, что они там подумали, но никто так и не тормознул. Я съехал с шоссе и круто вписавшись в поворот, взял курс на министерство обороны. Одиннадцать часов. Час я ездил, наслаждаясь. Танк ехал очень уверенно, благодаря обратной связи на джойстиках можно было чувствовать как двигаются все его механизмы – как мелко вибрирует двигатель, как туго набирают обороты гусеницы. Это очень, очень-очень помогало при управлении. Виртуальные очки помогали ещё больше – я крутил головой, а при попадании в поток – переключался на верхнюю камеру. Слегка странное ощущение, что вроде бы сидишь тут, но вместе с тем глаза видят, как едешь по улицам. Похоже на одну игру, в которую я играл в детстве… тут её не было, а название я уже давно и прочно забыл. Но там тоже можно было ездить на машине, переключаясь на вид от первого лица, с капота машины.

На МКАДе разогнался до девяноста километров – танк с натугой набрал скорость. Разгон до сотни – тридцать восемь секунд, довольно много. Кресло позволяет почти не чувствовать вибрации машины. Сперва даже немного подташнивало от рассинхронизации между реальностью и виртуальностью, но очень быстро всё пришло в норму – адаптировался. Как человек может адаптироваться к видеоигре, воспринимая виртуальный мир, вроде бы понимает, что это виртуальность, а всё равно в животе ёкает, когда внезапно попадает пуля в голову или виртуальный персонаж падает с большой высоты.

Последний поворот… Министерство обороны. Вот оно. Я снял очки, посмотрев на мониторы и высунулся из люка, остановившись на проходной. Воздух Москвы был грязным, попахивал бензином, особенно по весне. Снег уже кое-где стаял, было прохладно.

– Эй, парни, открывайте.

Вперёд вышло два солдата, с автоматами.

– Кто такой? Какого хера тут происходит? – он подошёл ближе, посмотрев на танк, – это чо ещё такое? Быстро имя назвал!

– Хьярти я. Хьярти Николсон, может, слышал? Меня Зотов пригласил, сказал, сегодня верховный приезжает, попросил захватить что-то для демонстрации. Ну вот, танк. Так что, пропустишь?

– Да ты одурел? – крикнул постовой, – какой танк? Мы же в городе.

– Тю, ты посмотри, какой он узкий. Меня даже гайцы не остановили ни разу. Короче, солдат, позвони министру, скажи, что Хьярти приехал.

– Ага, щас…

– Берси, – обратился я к своему искину, – позвони Зотову, скажи, что я на внешней проходной, меня постовой не пропускает.

– Уже звоню. Секунду…

Пока солдат с автоматом за спиной обходил танк, из будки вылетел другой и шлагбаум тут же поднялся. Министр, видимо, быстро отреагировал. Я шутливо поклонился ему и соскользнул обратно в танк, люк за мной закрылся.

Пришлось включить внешнюю камеру – иначе хрен бы я смог припарковаться, не подавив всю эту толкотню лимузинов и машин охраны. Танк вызвал нездоровое оживление – я подъехал к главной проходной. И, вылезя, нажал на брелок. Сигнализация пикнула, как и положено. Результат – ошалевший взгляд у двух солдатиков, вышедших с проходной.

Зайдя внутрь, я протянул паспорт на ресепшен – солдат, за бронестеклом, принял документ и зарегистрировал меня. И парковочное место тоже, отдал честь, почему-то. Я машинально повторил его жест, благо, на голове был танковый шлем.

Тем временем, из кабинета министра, через бронестекло, за этим спектаклем смотрел министр обороны. Подошёл и президент, глянув на танк под окнами.

– Ты говорил, что он эксцентричный?

– Говорил. Но танк… это что-то новенькое.

– Впервые вижу такой танк, – кивнул пожилой, властного вида мужчина в деловом костюме и с коротким ёжиком седых волос, – узнаёшь конструкцию?

– Нет, – министр покачал головой, – судя по размеру башни – необитаемая. Судя по толщине пушки – где-то сто пятьдесят миллиметров, судя по ширине – там два места в передней части. Водитель и оператор оружия.

– Маловат как-то, – дёрнул щекой президент, – это несерьёзно. Думаешь, предложит нам купить?

– Хрен его знает, – тяжко вздохнул министр обороны, – он вообще предлагает всё купить. С часами его уже ознакомились?

Президент вместо ответа выставил руку, на которых красовались часы с серебряным корпусом, и стрелкой навигатора:

– Гениально и просто. Иногда на каком-нибудь приёме или объекте так заплутаешь, и дорогу спросить как-то не по чину, и за навигатором лезть как-то не принято.

– Это да. Но танк… думаю, он нам его попытается продать.

– Ошибаетесь, – прервал их голос со стороны двери.

Хьярти вошёл в кабинет, минуя секретаря, который не успел доложить. В руках у него был шлемофон танкиста, который он положил на краешек стола. Хьярти перечислил:

– Броня с пятью тысячами слоёв графена, рассеивающими энергию удара, алмазными плитами, которые полностью поглощают кумулятивную струю, полкило осмия, иридия и рутения в узлах трения, плюс электроника на уровне современного истребителя, двигатель в полторы тысячи лошадей, система полной виртуальной реальности, синхронизирующая поворот головы и любой из четырёх камер внешнего обзора, внешняя защита с противоракетами по всем направлениям, плюс два пулемёта – КПВТ, спаренный с шестидюймовой пушкой, делающей двенадцать выстрелов в минуту, система внешнего наблюдения с четырьмя АФАР-радарами, камерами сверхвысокого разрешения, а так же полностью автоматизированная СУАО, сопровождающая цель и выбирающая подходящий тип снаряда…

Присутствующие его не перебивали. Президент заслушался, однако, грустно выдохнул:

– Цена, как я понимаю, побольше, чем у Абрамса?

– Раз в двести больше. Около двух миллиардов евро. Половина стоимости – Противокумулятивные алмазные плиты, которые очень сложно синтезировать. Я работаю над удешевлением технологии, но пока что это мне не даётся…

– И ты на нём приехал? Тебя не остановили? – удивился президент, ещё под впечатлением от цены танка.

– Нет, вполне вписывается в ширину дороги, а управляемость у него лучше, чем легковой машины. Обзорность, благодаря виртуальной камере, тоже.

Нужный эффект был достигнут. Министр и президент были мягко говоря, под впечатлением. Однако, президент не поверил сразу:

– Я бы хотел увидеть эту броню. Хотя бы один алмаз.

– Я вам даже могу его подарить, в танке есть три запасных плиты, на всякий случай. Но попозже, вообще-то я хотел с вами обсудить куда более серьёзный вопрос, чем отдельно взятый танк…

Президент подобрался:

– Насколько серьёзный?

– Глобального значения.

– Товарищ министр выйдет? – он с вопросом посмотрел на Зотова, потом на меня.

– Не обязательно. Это и его касается тоже, а никаких тайн я тут не озвучу. Помимо тех, что уже известны товарищу Зотову, – я пожал плечами.

Мы расположились в кабинете. Охрана президента безмолвно стояла около стен. Я вопросительно глянул на них и президента. Проследив за моим взглядом, Лазарев сказал, что они могут остаться. Я пожал плечами. Секретарь принёс чай, после чего мы расселись за столом. Разговор предстоял тяжёлый.

– Наверное, стоит начать с того, что у моей компании есть аналитический центр. Он занимается не только анализом рынка, хотя это основное направление. Прежде всего, позвольте высказать вам признательность за вашу работу в прошлые пять лет. Вы сделали очень много…

– Не так уж, – усмехнулся президент.

– Перекрыли нефтяную кормушку госдепу, убрали их людей от власти, ликвидировали предателей внутри страны, вроде того же Осинского, расплатились с внешними долгами, начали пополнять золотой запас и заставили граждан платить налоги, да ещё и снижением налога до тринадцати процентов, а не санкциями… впечатляющий послужной список. Многие политики не могут похвастаться и одним из таких достижений. И это я промолчу про перекрытую пропаганду мистера Сороса. Хотя на этом поприще можно и нужно действовать активнее, пока что у вас достаточные достижения, учитывая объём имеющихся у вас средств.

Президент хмыкнул, переглянувшись с Зотовым:

– Хорошо, благодарю за комплимент. Но я по-прежнему жду разговора.

– Конечно. Как вы знаете, первое, что я сделал, приехав в Россию – начал модернизировать промышленность и транспортную инфраструктуру.

– Если вы про те электровозы, то пока что они уезжают в Америку… – с сомнением сказал президент, – но вы продолжайте мысль. Слушаю вас.

– Обратно мне едут деньги для производства «Уралботов» и современных станков для промышленности Урала. А я всего лишь переделал электровоз «Гранит», добавив к нему дизайнерскую кабину, стоимостью в миллион рублей. Ну и качественно подняв машину на уровень, который моим конкурентам просто не выгоден, что бы не потеряли привычные рынки сбыта продуктов и запчастей. Сейчас в моей группе компаний уже половина промышленности Екатеринбурга, причём её стоимость, при учёте модернизации, составляет девяносто процентов от стоимости всех Екатеринбургских предприятий. На бывшем Оптико-механическом заводе делают оптические сенсоры, тепловизоры и объективы на основе графеновой и монокристаллической оптики. Пока что в мире ещё даже не помышляют о промышленном производстве графена, не говоря уж про камеры сверхвысокой чёткости, я тут монополист. Бывший инструментальный завод перешёл с производства ручных станков на роботизированные токарные центры и расходников к ним. Уже получили пятьсот заказов на них из Китая – цена на наши центры на двадцать процентов ниже, чем у конкурентов, при более высоком качестве и ресурсе. Сейчас мы производим больше пятисот товаров, от микрокамер и инструментов для микрохирургии до тепловозов и гигантских роботов-тяжеловесов металлургических предприятий.

Основная цель, которой я добиваюсь – снизить нефтезависимость России на фоне её конкурентов – США и Китая.

– А почему именно Россия? – вдруг спросил президент, – логично было бы вам работать в Америке или Китае…

– Потому, что логично, – был ему ответ, – Китай – мой естественный конкурент. Два миллиарда китайцев, им ли рассказывать про роботизацию производств? Если роботы будут более эффективны – это выбросит на улицу сотни миллионов китайцев, а это полный звиздец. А к моим технологиям я людей не подпущу, «человеческий фактор» мне не нужен. А если бы я работал на Америку – это полностью разрушило бы мировой баланс сил и позволил им задавить вас окончательно. Какой монстр из этого мог бы вырасти – даже думать не хочу. Поэтому я выбрал вашу страну, как естественный и цивилизованный противовес гегемонии штатов.

Президент задумался:

– Допустим. И в чём тут выгода?

– Не всё делается из одной только выгоды, – я пожал плечами, – я забочусь о нашей планете. Мир очень шаток и хрупок, а третьей мировой человечество не переживёт. Сейчас американцы получили по носу ощутимый удар и надеются, что период вашего правления быстро закончится и можно будет вернуть девяностые, когда американец с деньгами в России был хозяином жизни. Однако, это скорее всего закончится третьей мировой войной – избавившись от России они останутся один на один с Китаем. Сейчас ваш нейтралитет по отношению к Китаю значит, что вы можете выступить как с ними против Америки, так и за Америку, если китайцы, допустим, захотят новых территорий в Азии или даже Европе. Когда они поймут, что вы не собираетесь уходить на пенсию, и тем более – отдавать власть их пешкам – они будут действовать более жёстко. Промышленность России должна быть к этому готова, так как нефтяная зависимость уже сгубила СССР, они, скорее всего, повторят трюк с подешевевшей нефтью. Есть у них такой пунктик – повторять свои удачные ходы, даже если они вновь будут не так эффективны и предсказуемы.

– Предположим, мне про это прекрасно известно. Коротко и ясно изложил основы ситуации, дальше то что? – президент явно хотел услышать самую интересную часть. Хьярти его не разочаровал:

– А дальше прихожу я. Если вы так говорите, то просто не в курсе, ЧТО я делаю в Екатеринбурге и насколько мои товары опережают мировых конкурентов. В своё время мой смартфон уложил Джобса с сердечным приступом, остальное не менее эффектное, просто оценить это могут лишь специалисты.

– Ваш танк я видел. Впечатляет. Смартфоны-роботы – это уже как-то не моё, – улыбнулся президент, – вот про танк доходчиво. Хотя лучше это услышать профессионалам…

– Пассивная противокумулятивная броня – это значит, что этот танк может спокойно выдержать десяток попаданий из РПГ. Основная беда танков – уязвимость для кумулятивных средств поражения, убрана. Графеновая слойка – это значит, что пробить его может только бетонобойная бомба. Бронебойные снаряды танков оставят большую, но неглубокую вмятину, а бронебойная головка остановится у алмаза, и застрянет в броне, как заноза. Виртуальная реальность – значит, обзорность у него аналогична такой же, как у человека, сидящего на броне. Полторы тысячи лошадей при тридцати пяти тоннах веса – что он может наперегонки ездить с легковушкой и его можно выбрасывать из самолёта, вместе с десантом. Плюс слой защиты экипажа идентичен внешней броне – убить его можно, только лупя по одной точке кумулятивными боеприпасами. Тандемники тут ничем помочь не смогут. Пушка шесть дюймов – больше, чем у любого другого танка. Да он один может вынести в дуэли две дюжины абрамсов за две минуты, выдержав их обстрел. Плюс совершенно уникальная система управления, которая позволяет чувствовать руками на джойстиках даже камни под траками…

Президент посмотрел на министра. Тот прикрыл глаза:

– Если бы не цена, уже бы стоял на вооружении. И не отвертелся бы ты, Хьярти.

– Знаю, – рассмеялся я, – если бы не цена, я бы вам его месяца два назад привёз, вместе с целым заводом по его производству. Сейчас у России особый период, период передышки. Америка ещё ищет рычаги давления на нефтяные страны, надеется убрать вас, товарищ Лазарев, с поста президента. Но продлится передышка недолго, вот тогда то и начнётся цугундер. Наверное, я озвучиваю тривиальную мысль?

Президент, хмыкнув, кивнул головой:

– Ничего нового пока не прозвучало.

– Хорошо. Вступительную часть я окончил, политическую диспозицию обрисовал. Теперь о вашей стране. Про развитие промышленности – я уже сделал всё, что было в моих силах. Мои заводы – это не просто отдельные производители товаров. Это производители промышленности…

– В каком смысле? – спросил Зотов.

– Роботы-рабочие, станки, инструменты, электровозы для передвижения грузов по стране и оборудование для превращения этих грузов из руды в готовый товар. Я не просто так скупил все эти заводы и предприятия, вместе они производят не только товары, но и новые, высокотехнологичные заводы. Сейчас у меня есть ресурсы и возможность создать где угодно любое производство. Танков, самолётов, компьютеров, даже атомных реакторов, а через два года я смогу производить атомные авианосцы и космические ракеты. Уж слишком специализированные области.

– И это на базе одного промышленного города? – президент не поверил ни капли.

– Учтите, что я очень глубоко и серьёзно модернизировал купленные предприятия. Техническая сложность продукции повысилась многократно. Взять хотя бы ваши часы, – Хьярти кивнул на часы президента, – я не купил ни одной детали на стороне, их целиком и полностью создали на моих предприятиях. Сначала на головном, потом распределил по другим. Электроника с головного, механика с инструментального завода, стекло с оптического. И оборудование, которое их произвело, тоже на сто процентов моё, собственное. Ни одного стороннего станка или детали оборудования при производстве задействовано не было. Абстерго – это замкнутый промышленный микрокосмос.

– Хорошо, – мягко кивнул президент, – я понял вас, это очень интересно. Но наверное, есть цель у нашего разговора?

– Да, конечно. Что я могу, я вам объяснил, теперь перейду непосредственно к вариативности дальнейших действий, – Хьярти улыбнулся, – вариативность заключается в том, что на данный момент, совместно со мной, Россия могла бы вернуть себе позиции пусть не пятидесятых, но восьмидесятых годов, утраченные с развалом союза. Я создал механизм по созданию промышленности и обкатал его на Екатеринбурге. Успех – оглушительный. Объёмы продаж Екатеринбургских предприятий на мировом рынке за прошедший год увеличились на тысячу двести процентов. И это было ещё до начала продажи техники с заводов, в этом году мы уже перекрыли по объёмам продаж прошлогодние показатели, а на дворе только весна.

– Это, конечно, очень интересно, но… – начал было министр обороны, но президент его прервал жестом. Хьярти, улыбаясь, пояснил:

– Товарищ Зотов, мы говорим о деньгах. Более того – о импортозависимости. Каждый завод приносит прибыль и снижает импортозависимость страны. Впервые, с начала девяностых, страна получает ощутимые доходы от импорта высокотехнологичных товаров – смартфоны, оптика, электроника, роботы, электровозы. И импорт не куда-нибудь в Гондурас, а в штаты и Евросоюз! Готов поспорить, когда американский президент увидел у своей свиты смартфоны с надписью «Мэйд ин раша» у него в голове начал складываться новый пазл картины этого мира. Пока он ещё только начал складываться…

– А он увидел? – улыбаясь, спросил Лазарев.

– И отчитал своего помощника, тет-а-тет, – ещё больше усмехнулся Хьярти.

– Откуда вам то известно?

– Есть источники, – скользко ответил Хьярти, – но пока что у него всё в порядке. Я американец, вот он и думает, что в приступе эксцентризма я вдруг решил разместить сборку смартфонов в сибирской глуши.

– Это же Урал?

– Американцы знают только Сибирь, – Хьярти махнул рукой, – ладно, перейдём к делу. Штаты на данный момент активно рвутся участвовать в событиях на ближнем востоке. Пока только что бы получить негласный контроль над нефтью. Хотят провернуть трюк с обрушением цен. Можно не только пассивно готовиться к этой неприятности, но и парировать удар в месте его нанесения…

– То есть?

– Вам выгодна дорогая нефть. Теоретически, цену на неё можно взвинтить до двухсот долларов за баррель, именно такая ситуация является наиболее прибыльной. А если повышение цены будет связано с войной на ближнем востоке и уменьшением добычи нефти в Саудовской Аравии, Ираке, Иране, Ливии и Сирии. Это одновременно повысит доходы госбюджета и позволит создать промышленность по уже опробованному сценарию. При этом, если в России максимально интенсифицируется добыча и продажа нефти, угля и газа, за десять лет Россия выйдет из нефтяной зависимости. Через три года появится техническая возможность создать весь спектр собственной электроники – компьютеры, сетевое оборудование, телевизоры, управляющие системы… американцы сориентируются и захватят контроль над нефтью, но он уже не даст им рычаг давления на Россию. А что? Энергоносители свои, ресурсы тоже, промышленность относительно обособленна и может перейти на свои ресурсы. Рычаг давления, который был создан в СССР, с переходом на нефтедоллары, будет сломан и не поможет. Вот тут уже возможны разные варианты развития событий, но основное место России останется таким же, и стабильность позволит создать преемственность власти, как у американцев – президенты меняются, а политика остаётся прежней. Всё, мировой балансир создан и ужасные последствия разбалансировки системы рассосутся сами собой, или при небольшом толчке…

– То есть, место мирового лидера нашей стране вы не желаете?

– Упаси боже. Неконтролируемый рост, нет возможности остановиться… если бы американцы могли остановить или ослабить свою экономическую и военную экспансию – давно бы это сделали. Однако, если остановятся – сначала начнётся огромный кризис, а потом благодарные за грязные и кровавые методы, другие страны, разорвут Америку на части, как разорвали Германию в сорок пятом.

Обсуждение длилось уже два с половиной часа. Президент явно выбился из графика. Однако, надо было продолжать.

– Не стану лукавить, обрисованная вами картина очень привлекательна. Однако, есть подводные камни политики, которые вы не учитываете.

– Я учитываю всё, – я посовещался мысленно с Берси, – вплоть до мелочей. Просто вы переоцениваете некоторые проблемы и не учитываете, насколько некоторые страны будут рады быть хоть бы и с Россией, лишь бы не с Америкой. По крайней мере, так полагает мой аналитический центр, после анализа вашего аналитического центра.

– Хорошо, допустим, – президент тяжко вздохнул и отпил полстакана крепкого чая, – но допустим, что арабы будут на нашей стороне… Допустим…

– На вашей стороне будут Сербы, Приднестровье, можно рассчитывать на СНГ и Индию, если индусам помочь в их проблемах с Пакистаном.

– И на кой хрен? – грубо спросил президент.

– Военно-морская база в Качском заливе. Индия находится прямо рядом с Аравийским полуостровом, оттуда легче всего действовать по морским границам Аравии. В индии можно было бы расположить центральный перевалочный пункт для грузов в Аравию, а расстояние там до Аравии… средний бомбер, типа Ту-22 будет иметь возможность невозбранно посыпать бомбами весь ближний восток. Корабли смогут десантировать и эвакуировать солдат в течении одного дня по всему полуострову.

Президент же, пока я говорил, развернул карту мира, посмотрев на указанные мною места.

– Иметь ВМБ в индийском океане, особенно при дружественной индии – это мощно, – прокомментировал министр обороны, – амеры, пока там наша база, не сунутся, а открыто мешать нашим военным – засрут, я их знаю.

– Не уверен. Но провокации будут, как в восьмидесятых у Крыма… – задумался президент, – ты мне скажи, можем мы сделать подобный ход, или нет? – обратился он к Зотову.

– Мочь то можем, да только технически… промышленность пока не потянет постоянное снабжение двигателями и нефтью на таком расстоянии.

Я вмешался:

– Одну из стран можно сделать дружественной и покупать там нефть, незадорого. В обмен на неприкосновенность и военную помощь в защите от соседей-алахакбаров. Перерабатывать её в топливо уже в индии, прямо в том же заливе поставить НПЗ. Расстояние там маленькое.

– Выгодно… – задумался министр, – скажем, Катар. Как идейка?

– Дело серьёзное, – задумался президент.

– От нас же нужно только обеспечить низкие темпы добычи нефти, верно? То есть та страна, которая дружественна нам, сможет получать двойной доход со своих промыслов. А остальные – падут жертвой конкурентной борьбы, – заметил я.

– Американцы вмешаются. Причём, самым наглым образом, просто займут позиции в ОАЭ…

– И что? Полезут войной в Индию? Или будут воевать с нашими базами? – спросил я, – у нас прямое железнодорожное сообщение и дружественная страна за плечами, у них в регионе – поставки всего, вплоть до туалетной бумаги, за тридевять земель. В итоге они будут в невыгодном положении, как бы не старались. Им нужно обеспечивать безопасность сотен нефтедобывающих объектов, вплоть до противоракетной. Нам – точечно выбивать объекты инфраструктуры добычи и транспортировки нефти. Сами мы через пролив, в индии, нападать на нашу базу они не рискнут. Плюс нам по любому понадобится перевооружать армию, так мы сбагрим туда старую технику, вплоть до техники времён войны, нашим «арабским союзникам».

– И в кого они стрелять будут? В американцев?

Без разницы, в кого – друг в друга, или в американцев, главное, что бы не в нас. А всеобщий хаос породит волну мигрантов, если предварительно оборудовать средства переправки беженцев в Европу, то вообще хорошо…

– Что ж хорошего? – спросил Зотов.

– Евросоюз не однороден. А расовый вопрос всегда был наиболее болезненным после войны. Если в Европу хлынут беженцы, то Евросоюз начнёт лихорадить. Им придётся вырабатывать новую миграционную политику, конфликт между их рукопожатным либеральным настроением и реальностью, где грязные чурки в каждой подворотне хотят обокрасть бедного француза или датчанина – это серьёзно ударит по единству Европы. После дюжины громких скандалов будет ломка системы ценностей. В конечном счёте Европа либо будет поглощена арабским миром, став новой горячей точкой, где мы сможем вмешаться на стороне коренных европейцев, получив власть над большей частью страны и выгнав арабов, либо они справятся сами, но при этом их единству придёт конец, а это в любом случае их ослабит.

26. Будни миллиардеров

В Москве я устроился в отеле. Лазарев предложил мне проехаться с ним, в лимузине, но я в ответ пригласил его к себе. В танк. Посмеявшись, мы двое забрались в танк, президент – на место стрелка. Он тоже одел очки виртуальной реальности, ахнув и начав вертеть головой. Взял в руки пульт управления оружием и нечаянно нажал на спуск.

Такого количества мата от министра обороны я, наверное, не услышу уже никогда. Лазарев тоже ошалел, после чего набросился на меня с упрёками:

– Ты чего это, в Москву приехал на танке, да ещё и с оружием?

– Спокойно, – я приподнял очки, – все снаряды тут холостые.

– Ну… – он нервно рассмеялся, – но больше на танке в городе не передвигайся.

– Ладно, обещаю. А жаль, так хоть мне всегда дорогу уступают и не подрезают.

Выехать пришлось всё-таки на машине, причём, мы с президентом разъехались. Лазарев предложил мне составить план действий, я же в ответ выдал ему готовый документ в пару сотен страниц, в котором описано и экономически обосновано дальнейшее воплощение озвученного плана. Он забрал документ, судя по всему – что бы показать кому-нибудь из своих людей.

В итоговом плане «Буря в стакане» было расписано при помощи Берси, Ареса и Директора, дальнейшая комплексная война против западного мира, вместе с ослаблением потока арабской нефти. План искины разделили на четыре главных этапа. Описывалась постройка ряда заводов, создание и модернизация сложнейшей из военной техники – истребители, бомбардировщики, штурмовики, штурмовые вертолёты, универсальные десантные корабли и высокоточные ракеты. А это значит – гигантские верфи, способные создать полноценный авианосец. Авианосец не утратит своего значения ещё очень долго. Я слышал, что амеры разрабатывали даже большой летающий авианосец. Ужасающий бред, созданный, разве что коллективным бессознательным, так как именно авианосец укрепился в подсознании американцев как идеальное оружие «хороших парней». В реальности же уязвимость у него будет чудовищной – триллион долларов, выброшенные в урну с одной ракеты, попавшей в турбину, или одного вируса, который перехватит управление реактором и устроит им смесь Хиросимы и Чернобыля.

Три этапа плана просты, как три рубля. Первый – выпускаем больше бурового оборудования, НПЗ, выпускающие больше нефтепродуктов, увеличиваем добычу нефти до максимума, строим ключевые предприятия авиации и флота, а так же машиностроение. Второй этап – кадровые вопросы. Кадровые вопросы армии, кадровые вопросы промышленности – институты, университеты, армейские училища и учебки. Третий этап – война. Но тут и так всё ясно. Одних только вариантов начала войны было больше двух десятков. Ещё, теоретически, был четвёртый этап – сворачивание операции. Когда американцы поймут, что их имеют, они отреагируют. Держаться за ближний восток страна не будет, поэтому при вероятности войны с Америкой – отступит. Но тут было столько вариантов, что это фантомный этап.

Гостиничный номер, в который меня поселили, был уютен. Да, я, как приезжий, гордо отказался от приглашений Лазарева и Зотова, решив пока пожить в гостинице.

Вежливый и услужливый служка проводил меня в комнату, а через полчаса, пока я валялся на кровати и пытался уложить поровнее миллион мыслей, роящихся в головушке, пришла и служанка. Привезла ужин, который я заказал при поселении в гостиницу. Большая тарелка гречки, в которой кусков свинины было столько же, сколько каши, борщ украинский, бутылка нефильтрованного бельгийского пива и пол-литра минералки. Для одной из лучших гостиниц в России – это очень нетипичный заказ, однако, его выполнили быстро.

– Бред! Вздор! – возмущался Арсений Семёнович, – прожектёрство!

– Арсений Семёнович, всё же, я прошу вас серьёзно отнестись к работе. У меня есть очень веские основания считать материал плана реалистичным вариантом развития событий, – вежливо сказал Лазарев.

– Реалистичным? Вы смеётесь? Что с нами сделают в ООН, если мы разместим базы в Индии?

Президент устало вздохнул. Была уже полночь, а спорить с главой центра стратегического анализа ему было совершенно неприятно. Но тем не менее…

– Хорошо. Скажите, как в ООН отреагировали на размещение американских баз в Ираке?

– К чему это вы?

– К тому, дурья твоя башка, что если мы и дальше будем жаться в угол – нас заплюют. Неужели не понимаешь? Да я заверну там такую же речь, что и американский президент – про мир, демократию, защиту от террористов, про бравых русских парней и грязных террористов…

– Они отнесутся к этому негативно. Все. Вот поэтому я и говорю – прожектёрство.

– Да мне насрать! – прервал его Лазарев, – слушай сюда, Сеня, или ты даёшь мне реалистичный план, как нам до шестнадцатого года выйти на показатели влияния и экономики уровня восемьдесят пятого года, либо я принимаю этот план. Другого у меня нет, – президент развёл руками.

– Хорошо, хорошо, не кипятись…, а теперь подумай – где мы возьмём деньги на создание заводов? Это ведь море денег…

– Не так уж. Это предложил достаточно компетентный в вопросе промышленности человек.

Арсений только грустно вздохнул. План, предоставленный ему, был похож на бред обкурившегося патриота, в нём не было учтено очень многое.

Лазарев же, почувствовал неприязнь к своему бывшему горячему стороннику – этот человек, хотя и пытался объяснить ему свою точку зрения, слишком заглядывал в рот всем власть имущим странам запада…

– Вот что, Сеня. Покажем силу – заткнутся. Они и так попытаются меня сместить и посадить своего ставленника, который продолжит процесс уничтожения страны, поддержки их я в любом случае лишусь. Зацепятся за какую-нибудь мелочь и начнут меня поливать грязью, как всемировое зло.

Утро было прекрасным. Наелся вчера от пуза, отоспался до ломоты в костях, с утра солнышко светит, весна в разгаре. Хорошо, что у меня всё с собой – в пространственном кармане. Там был гардероб, приодевшись получше, я спустился вниз и совсем было уже хотел покинуть Москву, как вдруг, можно сказать, внезапно, позвонил телефон.

– Алло?

– Хьярти, это я, Зотов…

– Да, доброе утро, товарищ министр.

– Утро добрым не бывает.

– Не скажите! Вот я вчера отъелся, отоспался, приоделся, а сегодня солнышко светит…

– Счастливый человек. Ладно, что звоню то. Со мной тут советовался президент и всё утро звонили. То из ФСБ, то из аналитиков, то от уральских промышленников…

– А гебня то тут при чём? – удивился я.

– Думаешь, – хохотнул министр, – проехал по Москве на никому не известном танке и можешь ехать себе дальше?

– А что не так? Танк вы не купите? Не купите. Разглашать ТТХ надо? Нет, не надо. Вот и говорите всем интересующимся «Без комментариев». Пусть сами себе выдумывают удобные версии, догадки, теории, разные конспиролухи это дело любят. Меня это дело не касается, танк я заберу, наверное. Или пусть пока постоит у вашего министерства, что бы, так сказать, окончательно навести тень на плетень и разжечь паранойю у вероятного противника.

– Именно так и делаем, кстати. Танк пока укрыли брезентом, но журналисты около забора стоят уже с раннего утра. А остальные – как говорится – инициатива дрючит инициатора…

Я задумался. Была похожая поговорка у Ксандарцев. Но только что это значит. Отошёл из потока людей и встал около какого-то ларька с шавермой.

– Слушай, ты изъясняйся проще, я человек не местный.

– Ох, забыл. Ладно, слушай, Лазарев хочет сделать тебя ответственным за выполнение этого плана, вернее, его части. Ты и так подписался работать на правительство, он хочет на тебя повесить ещё гору ответственности и областей, которые нужно держать на постоянном контроле. Ты потянешь?

– Что именно?

– Скажем так, ответственным за выполнение плана должен стать кто-то. Администратор. По каждому направлению будут работать свои специалисты, отчитываться в свои министерства и ведомства, однако, все порознь они пойдут кто в лес, кто по дрова. Надо найти готового человека, администратора, который мог бы держать на личном контроле проекты, следить за выполнением заказов, плановых показателей, мотивировать специалистов…

– Короче, типа манагер.

– Да.

Если вывести из разговора итог – на меня свалили, собственно, мой план. При этом, мне нужно было постоянно ездить по предприятиям, проводить модернизацию, следить за производством нужных для ПЛАНА техники. Конечно же, военные сами организуют усиленную подготовку морпехов и ВДВ, но…

Сперва – первый пунктик моего плана – создание мощных военно-воздушных сил. Как в техническом плане, так и в плане снабжения. Я вернулся на луну, где и начал надрючивать искинов. Директор подготовил список предприятий, план их модернизации и расчётные показатели выпуска продукции. При этом необходимо было сделать спираль и снова перейти к схеме с консолидацией производственных мощностей. То есть сведением их в одну область, из сотен различных больших и маленьких предприятий-поставщиков.

Завод Абстерго-Авиа начали строить ещё два месяца назад, когда я решил начать потихоньку входить в жизнь авиации. Сейчас этот проект получил первостепенное значение и первостепенное оснащение. Началось возведение авиастроительных зданий, благо, это были пусть и очень большие, но простые эллинги.

Сел в кресло, проверив пока всё, что у меня есть.

– Не беспокойтесь, Хьярти, я помогу вам всем, чем смогу.

– Я не беспокоюсь, – вздохнул я, – я боюсь, что мы можем не справиться.

– Справимся. Хотя иногда придётся корректировать планы, это я уже сейчас могу предсказать.

– Так-то оно так, директор, однако… столько различных предприятий… я даже не знаю, с чего начать…

– Предлагаю для начала выдать всем руководителям предприятий и активным участникам смартфоны с шифрованной связью. Нам необходимо защитить секреты нашего проекта. Далее – не посвящая их в главную тайну, плавно вести их в нужную сторону. Сейчас я уже проанализировал личные дела участников проекта. Нам нужно вести пять основных направлений. Это ядро авиапрома – предприятие «Абстерго-Авиа», собственные авиационные заводы России, а так же построение верфей, способных изготовить крупные корабли.

– Ты назвал три пункта…

– Я назвал авиационные заводы одним пунктом. Я бы предложил свести все авиастроительные мощности в городе Липецке. При условии дешёвой транспортной мощности, смысла разносить предприятия не вижу. Город расположен достаточно далеко от Москвы и госграницы…

Какое оружие нужно будет партизанам, ваххабитам, фанатикам и прочим мурсикам с востока? Нужен огнестрел. Простой, дешёвый и эффективный. Идеальный вариант – калаш. Калаш достаточно мощный, дешёвый и подходит для необразованных арабов.

Помимо свалившихся на меня обязанностей, связанных с должностью помощника президента по вопросам информационных технологий, я ещё и курирую ПЛАН. За месяц я не сделал ни одного звонка, ни к кому не приезжал и вообще не вылезал с лунной базы, за исключением единственного случая – когда мне позвонили с УВЗ. Директор уже вовсю гнал уралботов большой серией, модернизировал производства. Промышленные роботы – это, сверхприбыльный бизнес. Для меня уралбот стоит две тысячи долларов, а продаётся за десять, и то, что бы не допустить обвала на рынке. Уралботы поставлялись только на государственные предприятия, так что ещё и это защищало рынок. Роботы более высокого класса, стандартные, уходили уже по цене, конкурентной таковой у мировых производителей.

Организация Абстерго-авиа, авиастроительного предприятия полного цикла, была в самом разгаре. ВПП, аэродромное обслуживание, рабочие ангары… Директор задействовал всех роботов-рабочих, которые я привёз с собой с Ксандара, не доверяя сверхсекретное предприятие никому. Налаживал одновременно связи. Я поглядывал за этим и между нами возник интересный разговор:

– Директор, каков предельный уровень для завода Абстерго-авиа?

– Что вы имеете?

– Исходя из будущих возможностей завода, какой сложности технику он сможет создать?

Директор подумал целую секунду:

– Уровень, примерно на пятьдесят-сто лет опережающий текущий.

– То есть, мы сможем создать сверхсовременный самолёт?

– Планируется использовать завод для выпуска самолётов, держащихся в авангарде прогресса, но не слишком революционных. Необходимы будут либо дополнительные дроиды с Ксандара, либо около двухсот человек для непосредственной работы на заводе.

– Ладно, вопрос с дроидами я решу. В чём смысл создания самолёта, технически менее совершенного, чем может выпускать завод?

– Смысл в том, что их будут производить намного быстрее, к тому же авиация будет держаться в авангарде много лет, а не вбросит на рынок один хороший проект, после чего будет почивать на лаврах.

– Ладно, ладно, – я поднял руки, – мне понадобится транспортная авиация, что бы доставлять грузы в Аравию и Индию. И понадобится оружейный завод, что бы выпускать оружие для индусов. У тебя есть идеи?

– Авиация будет, а вот оружейный завод… если мы перенаправим часть наших товаров от целевого потребителя – госпредприятий, на создание нового завода, то сорвём сроки по токарным автоматам и роботам люкс-класса. К тому же создать завод, в тайне ото всех можно, но нужно ли?

– Нужно, – уверенно ответил я, – сейчас главное – как можно быстрее сделать авиацию. А после, сразу же, мы займёмся созданием тайного оружейного заводика. Возможно, даже, на луне.

– Это не первоапрельская шутка, – предупредил по телефону Дмитрий Сергеевич.

– Хорошо. Передайте товарищу Лазареву, что я займусь этим, но он должен понимать – инвестиции в Индию это совсем не то, чего мне хочется…

– Он понимает, однако, кто-то этим должен заняться. Как ты, наверное, понял, со своей стороны мы это сделать не можем – мы лица официальные…

– Я тоже.

– Ты полуофициальное, – отмахнулся Дмитрий Сергеевич Лисицын, премьер-министр, – как помощник депутата…

– Мне это ничего не говорит. Ну да и чёрт с ним. Кстати, Дмитрий Сергеевич, к нулевому этапу я приступаю через три дня…

– Какому-какому? И это не телефонный разговор…

– Если вы говорите через тот смартфон, что я сделал для правительства – то без разницы, у него шифрование такое, что ЩИТу и ЦРУ даже не снилось, а передаёт данные он через мои спутники. Нулевой этап, – продолжил я, – это разогрев публики, тайный. Я кое-где глубоко в Сибири поставил оружейный заводик. Работы ведутся в атмосфере глубокой тайны. Благодаря простоте и однотипности выпускаемой продукции удалось добиться хорошего темпа выпуска. Оружие, боеприпасы…

Дмитрий Сергеевич задумался, хмыкнул, после чего спросил:

– Каким же образом это попадёт на место при условии глубокой тайны?

– Попадёт. Надо провести разведку, узнать, кто среди диких племён и исламских радикалов будет использовать такой груз по назначению…

– У ГРУ есть вся необходимая информация, если попросишь – тебе перешлют…

– Хорошо, спасибо за совет.

– У тебя всё?

– Да, всё.

Монорельс Екатеринбурга имел семь станций. Семь узловых станций, пронизывающих весь город главной транспортной артерией. Тут же, у станций начали кучковаться маршрутки, даже пришлось их отгонять. Особенно наглые и плохо понимающие люди получили шокером, когда полезли в драку. Больше желающих лезть не было. Главная станция монорельса была освобождена от таксистов – тут уже действовало распоряжение мэра.

Запуск в эксплуатацию монорельсовой дороги произошёл в середине марта, а к середине апреля транспорт начал брать первых пассажиров. Поскольку билеты стоили ощутимо дешевле, чем проезд на маршрутке – всего десять рублей, введение монорельса ударило по карманам местных перевозчиков. Даже были попытки поджога. Тела горе-поджигателей нашли в лесу, обглоданные волками, и не сразу, зато больше попыток не было.

Жители города не могли привыкнуть к ездящему высоко над дорогами поезду, хотя, всё постепенно приходило в норму. Первоначальный пик пассажиров быстро спал – уже к середине апреля количество пассажиров значительно уменьшилось. Дешёвые, простые и эффективные подвижные составы, механика, проверенная временем, сделала эксплуатацию поездов довольно дешёвой, к тому же монорельс работал двадцать четыре часа в сутки. С той лишь разницей, что интервал между поездами в час пик составлял две минуты, в остальное дневное время – восемь минут, а с одиннадцати вечера до шести утра – тридцать минут. Станции были благоустроенные – внутри всегда было тепло, работали уборщики, дополнительной стильности дороге придавало освещение – вся монорельсовая дорога была мягко освещена светодиодами, в отдельных случаях – на столбах крепилось дополнительное уличное освещение.

Вагоны имели по тридцать сидячих и двадцать стоячих мест, плюс в поезде было десять вагонов – достаточно, что бы не приходилось ждать посадки больше шести минут. Почти бесшумные поезда не тревожили жителей, и уж тем более – не мешали дорогам и уже сложившимся коммуникациям. Однако, владелец монорельса, Хьярти, даже внимания не обратил на запуск его детища в эксплуатацию. Внимание то он обратил, да только не особо по этому поводу радовался, было много других забот, в том числе и электротранспортных. Хьярти, у себя в лаборатории, занимался созданием грузового электромобиля для города. Он уже решил сделать Екатеринбург своей столицей, поэтому, решил начинать интегрировать технологии в жизнь горожан. Только-только начали работать первые дома, в которых было почти бесплатное электричество, при полном отсутствии газа и горячей воды – дома получили в народе прозвища «Грелка», потому как внутри было, как правило, теплее, чем в обычном доме.

Транспорт – это грузовик. Хьярти ходил по базе, взад-вперёд и попеременно что-то высчитывая, оглядывался на свой прототип. Прототипом был грузовик, шеститонный, четырёхосный, со стандартным кузовом, капотной компоновкой – в капоте располагались два тяговых двигателя и несколько аккумуляторов.

За кабиной водителя, весьма комфортной, так же были аккумуляторы. Вот тут уже Хьярти постарался на славу – огромный отсек, целая тонна энергоячеек. Этого хватало на два дня непрерывной езды при полной загрузке, но при условии, что не будет работать печка. Обогреватель сжирал некоторое количество энергии, весьма существенное. Заряжалась машина от особой розетки. Подобными розетками Хьярти мог оснастить все свои монорельсовые станции, сделав из них ещё и пункты подзарядки аккумуляторов.

Электротранспорт был признан эффективным, но сперва Хьярти хотел заменить им самые тяжёлые двигатели – грузовики, автобусы. Именно они выбрасывали в атмосферу больше всего выхлопных газов.

Переговоры директор Абстерго, довольно известный миллиардер и филантроп, назначил сам. Говорили долго, около четырёх часов – к нему пришли на переговоры крупные менеджеры сетевых магазинов, а так же представители городского транспортного парка. Продавать секретную пока что технику, Хьярти не хотел, поэтому суть дебатов свелась к предложению транспортных услуг. Двести электробусов, плюс сто электрогрузовиков, с почти бесплатным топливом – электричеством, и намного более надёжными и долговечными механизмами… Конечно же, ему не поверили, однако, не желая терять времени, Хьярти убедил собеседников в полезности его услуг. Снижение затрат на топливо и обслуживание позволит с лихвой компенсировать затраты на аренду электротранспорта. Суть же сводилась к тому, что на крупных транспортных узлах города он построит зарядные станции и сдаст в аренду электротранспорт. Водителей не предоставит, зато всё электричество и техобслуживание – с него, Хьярти. Сумма была высчитана не без помощи анализа расходов клиентов. В год прибыль транспортного парка Екатеринбурга составляла около пятнадцати миллионов рублей, при общих затратах – сто семьдесят семь миллионов и доходах – сто девяносто два миллиона. Зарплаты водителям и техобслуживание, бензин и электричество… годовой прибыли хватало только на покупку одного автобуса. Абстерго-транспорт предложило им вариант номер два – две сотни электробусов, полностью соответствующих всем стандартам. Результат дебатов удовлетворил всех – Абстерго-транспорт взяло на себя техническое обеспечение внутригородских пассажирских перевозок, но при условии, что наценка на билет будет рассчитана исходя из стоимости эксплуатации транспорта и не превысит ста процентов.

Хьярти даже проводил всех своих собеседников, показав им перед зданием своего предприятия выстроившиеся в ровный ряд электробусы и электрогрузовики. Осмотрев все, особенно придирчиво – автобусы, контракторы остались довольны. А уже в середине апреля Екатеринбург потрясла новость – все, абсолютно все автобусы были распроданы, вместо них был подписан десятилетний контракт с Абстерго-Транспорт. Снижение выбросов в атмосферу было ощутимым, но пока ещё далеко от идеального. Гораздо благожелательней граждане встретили новость о том, что теперь проезд по городу стоит почти вдвое меньше – и это при том, что наценка осталась двойной. К тому же автобусов стало на пятьдесят штук больше, поэтому и ходили они теперь чаще, мягче, тише, дешевле.

Ситуация с грузовиками была не хуже – каждое утро грузовики Абстерго-транспорт колесили по городу, обеспечивая доставку продуктов в магазины. Рейтинг мэра Екатеринбурга побил все рекорды, как городские, так и федеральные. При поддержке Хьярти, мэр получился довольно честным, умным, с хорошо работающей головой. Несколько дней они провели вместе, а так же съездили один раз вместе на шашлыки. И вот, в конце апреля, когда снег окончательно сошёл, предприятие Абстерго-авиа выдало первый самолёт. А это не что-то там, это самолёт – великое нагромождение штамповок, отливок, гидравлики, электрики и электроники, а так же двух тяговитых реактивных двигателей. СУ-25 почти не отличался от стандартного, за исключением дизайна кабины и менее прихотливых двигателей. Кабина была более продуманна, с учётом технического прогресса, конечно. Фонарь кабины имел большую пулестойкость, бронекапсула пилота тоже была тяжелее обычного.

И началась Великая Штамповка Самолётов. Следом за СУ-25 пошёл уже очень серьёзно переработанный вариант самолёта СУ-34, который правильнее было бы не называть именем его предка. Во-первых – он был намного больше, почти в полтора раза больше, чем СУ-34, при схожих ЛТХ – за счёт дополнительных топливных баков. Более совершенная система наведения, двигатели, не требующие генератора для запуска, более совершенное навигационное и прицельное оборудование, авионика же вообще была выведена целиком и полностью на программный уровень. В кабине, кроме мониторов и нашлемного интерфейса пилотов, был только тумблер включения питания, рукоять катапульты, кнопка экстренного сброса боезапаса, компас и рукоять управления. Всё остальное – только через компьютер.

Бомбер начал производиться, причём в среднем из ворот предприятия Абстерго-Авиа выходило по два бомбардировщика в неделю, в отличии от обычных бомберов, они были окрашены в угольно-чёрный цвет, что бы не отсвечивали ночью.

Под названием СУ-34-АБС самолёт был предложен в министерство обороны. Те забрали восемь машин для испытаний и пока ещё не дали ответа…, а между тем, авиационный завод, пока ещё работающий на половине привозных комплектующих с других предприятий, продолжал работу над бомберами «АБС». На вооружении ВВС бомбардировщиков такого класса были десятки, а крупные поставки никогда не проводились.

Лётные испытания невиданного самолёта продлились месяц, по указанию президента – к самолёту было приковано пристальное внимание. Тестовые образцы летали днём, ночью, в плохую погоду, даже использовали образцы вооружения, а так же происходило обучение пилотов. Лётчики-испытатели не знали такого тяжёлого графика за всю свою карьеру. Самолёт успешно прошёл все тесты и, хотя в конструкции было много элементов, не соответствующих ГОСТам, его спешно приняли на вооружение.

– Аллё? – я поднял трубку.

– Утро доброе. Где пропадаешь? – весело спросил Зотов.

– А что такое? Хотя нет, не важно. Что случилось?

– Да ничего не случилось. Меня тут попросили договориться с тобой по поводу твоего самолёта. Признаться, накрутил ты там в нашем СУ-34 немало… откуда у тебя чертежи сушки нашлись?

– Завалялись в углу, – отмахнулся я, – самолёт, как вы понимаете, нужен строго для нашего с вами дела. Поскольку ПЛАН курирую я, то попрошу вас найти авиационную часть, перебазировать туда самолёты и начать обучение персонала. Топливо и движки можете не жалеть, я привезу новые по первому требованию. За работоспособность матчасти отвечаю, а вот человеческий фактор – вполне вероятен. Поэтому лучше обучить пилотов, причём обучить на славу.

– Я ещё не спросил, откуда у тебя новый, по сути, бомбардировщик взялся?

– Пока что его изготовили почти что на отвёртках. Чем дальше, тем больше будут темпы выпуска. А если вы про проект – я просто чуть увеличил Су-34, пересчитав всю аэродинамику и добавив два топливных бака по три тонны. С современными компьютерами это дело одного дня. Двигатели чуть переработал…

Министр обороны грустно вздохнул и прояснил ситуацию:

– Сейчас, вот прям так сразу этот вопрос решить трудно. Ведь нельзя же просто взять и перебазировать самолёт на авиабазу, нужно обучить людей, вплоть до мелочей.

– Товарищ министр, к самолёту прилагаются вполне понятные технологические карты и инструкции на все случаи жизни. Во многом они идентичны таковым для СУ-34, только кое-где кое-что поменял. ЗИП, если вы про него, будет доставлен на место. Дополнительные двигатели тоже, кстати, в отличии от родных, в этом самолёте движки можно поменять прямо на аэродроме, за один день… что я ещё не упомянул?

– Всё упомянул, Хьярти, всё до мелочей. Вот только куда я их переведу?

– Да хоть куда. Я что, рожу что ли пилотов? – удивился я, – есть у родины ещё те, кто умеет держаться за штурвал бомбардировщика, или всех повыгоняли? Кстати, пока не будем касаться вопроса цены самолёта, однако, она не маленькая.

– И почему всё это как-то из-под полы?

– Потому что где, как и зачем я произвожу самолёты – это тайна, особой важности тайна. Чем меньше тут мелькает бумаг и иных официальных документов – тем лучше. Так я решил, как ответственный за выполнение плана. Принимайте самолёты…

– Ладно, ладно, перегоняй их в Липецк. Там дальше будем разбираться…

Я положил трубку. Вопрос был разрешён, успешно. Однако, сбросив это дело на Директора, я не стал задерживаться на базе более ни секунды. Вся моя деятельность сводилась к трём главным направлениям – Благоустройство Екатеринбурга, ПЛАН и коммерция. И я старался чередовать своё время, что бы не оставить без внимания ни один из этих пунктов. Сейчас коммерция уже достаточно хорошо работает и без моего участия – промышленные роботы, товары самого разного назначения, но неизменно высокого качества – всё это уходит из Екатеринбурга эшелонами, постоянно. А деньги идут обратно ко мне.

Не менее важной статьёй заработка стали деньги от продажи моего ПО. К примеру, для смартфонов было выпущено сто сорок два различных приложения, из которых три десятка – весьма продвинутые игры, приобрётшие большую популярность, особенно на западе. Игры стоили довольно дорого, но зато во-первых – было крайне затруднительно создать пиратскую копию, а во-вторых – крайне муторно запустить их где-то кроме моего смартфона. Поэтому покупали, только так покупали. Сейчас, на середину апреля, общее количество выпущенных смартфонов перевалило за миллион. Сейчас доходы со смартфонов стали совсем крошечными на фоне остальных статей доходов. В среднем, с учётом всех производственных затрат и расходов, налогов, моё состояние увеличилось на двадцать два миллиарда. Довольно неплохо, а по темпам роста я впереди планеты всей. И эти миллиарды – без учёта затрат на содержание бизнеса, хотя, надо признать, в них входит стоимость собственных производственных средств. Фактически – я произвёл их намного дешевле и сам себе продал задорого, но на балансе компании эти основные средства числились. К примеру, взял Абстерго-Транспорт, произвёл две тысячи промышленных роботов и ещё около пяти тысяч уникальных механизмов и станков, при этом роботы и станки числились на балансе предприятия по своей номинальной стоимости, а не по себестоимости. Всего же, в наличных, у меня было около четырёх миллиардов долларов, которые регулярно тратились на проекты, но деньги продолжали поступать снова.

В пустыне было жарко. Откровенно жарко, но мой боевой костюм спасал. Аэроспидер, с грузовым контейнером внутри мягко опустился на песок около города Саада в Йемене. Пока что я просто осмотрелся. Взглянул в небо – далеко было видно шестнадцать красных точек. Это Арес показывает мне беспилотники, которые, как стервятники, кружат надо мной. Беспилотники Они разлетались в разные стороны, и через полминуты я получил сообщение от Ареса:

– Обнаружено скопление людей.

– Дистанция, пеленг?

– Передал данные на ваши часы. Четыре пикапа с пулемётами, два грузовика, внутри одного – девять человек с оружием, включая водителя.

– Это они?

– Идут сюда. Судя по всему, это именно они.

– Продолжай мониторить местность на предмет засады. И держи один беспилотник надо мной, на всякий случай.

– Принято.

Спидер сбросил свой груз – четыре контейнера песчаного цвета, после чего просто растворился в воздухе. Невидимость. Я подошёл к грузу и взлетел, сев сверху на контейнер, обозревая приближающихся ко мне исламистов. Хорошо, что мой переводчик мог переводить нашу речь. А костюм, который на мне – почти без намёка на необычность, хотя бронекостюм – это необычно само по себе.

Группа приближалась, прямо по песку, подъехав почти вплотную. Из кузовов выбрались люди, вооружённые автоматами Калашникова, даже наставили оружие на меня, но командир их остудил. Командира сразу узнаю – в военной форме, жилете-разгрузке, с сигаретой в зубах, бородища до пупа и чалма, или как её тут называют… он вылез из пикапа и подошёл ближе ко мне:

– Салам Алейкум, друг мой, это ты мне звонил?

– Да, – я спрыгнул с высоты контейнера, не став снимать шлем, – Я. Лицо не показываю, уж извини. Моя работа связана с большой опасностью. У меня есть выгодное предложение…

– Обычно это говорят, когда хотят что-то продать.

– Нет, мне не нужны деньги, я всего лишь занимаюсь гуманитарной помощью, – я усмехнулся, но под маской этого не было видно, – и я решил помочь вам.

Группировка под названием «Армия Освобождения» – отчаянные отморозки. Пока что на меня не напали – что уже хорошо.

– И чем же помочь? – спросил он.

Я развернулся и потянул за дверцу контейнера. Внутри ровными стеллажами были уложены деревянные коробки песчаного цвета. Я достал одну и распаковал. Внутри лежали уложенные в ряд пулемёты-эмгачи. Без номеров, без всего.

– Патроны, оружие, деньги, чем ещё можно помочь сражающимся? Разве что добрым словом. Тут двадцать миллионов долларов, четыреста пулемётов, тысяча немецких автоматов и пятьсот тысяч патронов. А так же пятьдесят гранатомётов РПГ-7 и снаряды к ним. Вон в том контейнере, – я махнул рукой, – жилеты-разгрузки для солдат, обувь и полевые аптечки с медикаментами. Если вам что-то понадобится – вы можете со мной связаться.

Командир удивлённо смотрел на пулемёт:

– Немецкий MG?

– Замечательный пулемёт, верно? Скорострельный и лёгкий, а ещё довольно надёжный. Чем ещё я могу вам помочь?

– Нам бы не помешал транспорт, – начал он раскатывать губу, – , но почему ты помогаешь нам?

– Я же сказал, – я опять хитро улыбнулся, что никто не заметил, – гуманитарная помощь. Разве это не гуманно – защищать себя и свои идеалы? Я не попрошу взамен ничего, кроме того, что вы и так уже делаете и собираетесь делать.

Лидер сверлил меня взглядом полминуты, после чего махнул рукой и приказал людям разбирать груз из контейнеров. Я передал ему лично в руки несколько чемоданов. В одном были доллары – различными купюрами, в другом – евро, так же самого разного номинала.

Операция по установлению контакта с исламскими террористами прошла успешно. После всего меня даже пригласили на ужин, но я вежливо отказался и ушёл в сторону заката, после чего, скрывшись из их поля зрения, взлетел ввысь.

Первая посылочка передана. Теперь «Армия Освобождения» начнёт набирать силу. За ней сразу готова вторая посылка – тут уже больше артиллерия, причём в основном – миномёты, калибром 82 и 120 миллиметров. Арабы любят такие миномёты, потому что скорострельность у них приличная, а то, что фугасное действие снаряда слабое… так кого это волнует? Главное, что это артиллерия, хоть какая. Вот сто двадцатимиллиметровые – это да, это сила.

К тому же мой завод впервые изготовил автомобиль. Обычная машина оказалась для него даже неприлично проста в производстве.

Встречались вновь мы через две недели, в мае. Я скинул командиру данные о моём местонахождении. Приехало на этот раз заметно больше людей, причём, явно довольных жизнью.

– Салам Алейкум! – командир встречал меня, как родного, – рад видеть тебя снова, да ещё и так скоро.

– Пригодилась моя прошлая посылочка? Хотя вижу, пригодилась…

Солдаты были вооружены всё теми же калашами, однако, самые молодые ходили с G3, и несколько – с пулемётами.

На этот раз мы встречались в тридцати километрах от города, на рассвете – солнце ещё только вставало и было чрезвычайно холодно. Я сидел на контейнере, сверху. Контейнеров было два десятка.

– Ещё как пригодилась. Даже сами контейнеры пустили в дело. Что-то сегодня многовато грузов, мы столько не увезём.

– Увезёте. Я прислушался к твоей просьбе и нашёл для тебя машины. Американские хамви и французские «PVP». А ещё – сотня миномётов, половина переносные, половина – буксируемые. И мины к ним – хватит, что бы развязать войну.

– С таким оружием нам и шайтан не страшен! – рассмеялся главарь, – надо развязать войну?

– Нет, пока нет. Вас слишком мало и мои поставки – вещь непостоянная. Я не могу снабжать вас всегда, но если вы распорядитесь ими мудро, то сможете создать настоящую армию, которая сможет содержать себя сама.

– И где же мы найдём на это деньги?

– Я готов покупать у вас нефть. Тут всё просто – захватываете нефтедобычу и продаёте нефть, выкачанную с неё. Отгрузка нефти – в цистернах, на танкер, что будет ждать вас на берегу. Однако, нелегально добытая нефть – вдвое дешевле обычной.

Главарь переглянулся со своим подельником. Подумал немного:

– Я согласен, это принесёт много денег. Но нам не сломить сопротивление наших врагов так просто.

– Вот поэтому вам помогу я, – аж облизнулся под шлемом, – это была ещё одна партия оружия. Но прежде чем начать войну, следует к ней подготовиться. Пока что вас не слишком беспокоят власти Йемена – будьте аккуратны, вербуйте сторонников, создавайте лагеря, что бы обучить солдат. Я могу дать вам достаточно оружия и боеприпасов для войны и постараюсь добыть для вас кое-что посерьёзнее пулемётов и гранатомётов. Танки, пушки, грузовики и бронетранспортёры. У вас будет всё, что вам необходимо…

Главарь аж заслушался:

– У нас есть лагеря.

– Расширяйте их и готовьте к обороне. Для этого нужна будет замаскированная артиллерия, пулемёты, противовоздушная оборона. Про неё я тоже подумал и сделаю, что в моих силах.

Армия Освобождения крепла и разрасталась, обзаводясь своими сторонниками как в Йемене, так и во всей Аравии и даже Африке. Тут мой расчёт был прост – клин клином вышибают. Американцы хотели получить ручных террористов – ну так у меня будут свои ручные террористы, пострашнее американских.

Закончив с ними, я продолжил работу над совершенствованием своей столицы – Екатеринбурга. Исторически так в России сложилось, что в России есть Россия-столичная и Россия-периферийная. Столичная – это Москва и Питер, периферия – всё остальное. Это жёсткая система, в которой довольно сложно быть человеком с периферии.

В результате роботизации моих производств был замечен рост количества обслуживающего персонала. Соотношение персонал\количество продукции стало смещаться в сторону второго, но общее увеличение вала привело к тому, что персонала в Абстерго уже было больше тридцати тысяч человек и их количество постоянно росло, как на дрожжах. Строились верфи, строились новые железнодорожные пути – кружная железная дорога, строилась вторая ветка монорельса, на этот раз – кольцевая, которая шла вокруг нынешней границы города. К тому же экономическое развитие коснулось самого города. Мэр меня если не слушался во всём, то прислушивался. Ещё бы – один из самых богатых людей России и помощник президента – в его городе фигура покрупнее, чем губернатор. Губернаторы приходят и уходят, а я – есть.

Изменения коснулись города почти незаметно. Стали стекаться люди из области, им было что строить – почти семьдесят новостроек возводилось в Екатеринбурге. Улучшение жизни в городе, приток денег, привело к тому, что Екатеринбург преображался. Даже заговорили об открытии снова цехов металлургического завода, хотя эта идея была гиблая.

Улицы по весне украсили новые фонари, ремонтировали дороги – теперь делали железобетонные. Бетонные дороги начали разрабатывать ещё в феврале, а в марте закончили изготовление оборудования, сейчас – начали потихоньку делать непосредственно дорожное полотно. По совету Директора все старые пятиэтажки подверглись рестайлингу – делали капремонт коммуникаций, меняли фасад на более тёплый. По сути это бетонные резные накладки, которые превратили невзрачные панельные и кирпичные коробки в архитектурный шедевр. Стиль тоже менялся от района к району – где-то это просто виньетки, башенки над крышей, в стиле домов восемнадцатого-девятнадцатого века, ампир, где-то – хай-тек – квадраты, углы, окрашенные в разные цвета, которые делят дом на «кубики» окон, где-то – в стиле современных новостроек. В архитектурный план рестайлинга включились и дизайнеры новостроек. Ценз на качество работ, гармоничность архитектуры города, стал намного более строгим.

Вместе с новыми домами появились и новые автобусные остановки Урал-Стайл, то есть в основном состоящие из металлической нержавеющей рамы и полупрозрачного пластика. Тут же, прямо на остановках, ставили терминалы перевода средств, в центре города активизировались банки – появилось намного больше банкоматов.

Архитекторы предложили проект замены всех пешеходных зон на плитку, обустройство велодорожек и специальных зон для отдыха. В итоге, после получения по шапке, они быстро свернули проекты велодорожек, зон отдыха, осталась только плитка. Зато дизайн её менялся от района к району и соответствовал дизайну домов, как уже проведённому рестайлингу, так и планируемому. К примеру, орджоникидзевский район – тут много девяти-двенадцатиэтажных домов, многие довольно скучного советского дизайна. Этот район в стиле хай-тек. Дома – покрасили специальной эмалью, уличные фонари, урны, скамейки, мусорки, автобусные остановки – всё в стиле хай-тек. Фонари – стальные столбы со шляпкой, на которую светили мощные светодиоды. Диоды – продукция бывшего оптико-механического завода, столбы – уралмаша. Урны в форме квадратов и кубов, так же весьма сложного вида, но тяжёлые – такие не сопрёшь без грузовика. Да ещё и залиты в бетонный фундамент. Скамейки тоже.

Ближе к центру уже провели частичный рестайлинг пятиэтажек – тут царил ампир, девятнадцатый век, резные виньетки, Чёрные уличные фонари с закосом под газовые, вместе с фонарями тут же были литые урны в стиле девятнадцатого века, скамейки с железными виньетками и косившими под дерево пластиковыми сидениями. Вообще, мест для сидения стало намного больше. Тут тротуарная плитка была резной, максимально в духе времени. Поначалу даже создавалось впечатление, что попал в рома Жюля Верна.

Остальная стилистика варьировалась от района к району, но не была настолько всеобъемлющей и специфической. Кроме одного района – юго-западного лесопарка. Лесок планировалось огородить высоким забором, оснастить широкими тротуарами, с площадями, построить тут полноценную зону отдыха – с кафе, ресторанами, поставить на тротуарах наружные обогреватели – они позволяли поднять температуру на десять-пятнадцать градусов выше уличной. А обилие вокруг лесов защищает от ветра. Проект был большим, стоимостью в миллиард рублей. И на это были привлечены рабочие со всей губернии. Устроиться на работу можно было легко – пришёл в контору, на следующий день уже идёт зарплата и надо идти работать. Пока что в лесу прорубали дорожки, с помощью тяжёлой техники строили тротуары. Парк решено было сделать в стиле средневекового романтизма. В центре парка предполагалось за лето построить настоящий романтический замок, вроде диснейлендовского – с башенками, бойницами и крепостной стеной.

Проекты, проекты, одни проекты. При нынешнем курсе в сорок рублей за доллар миллиард рублей – это двадцать пять миллионов долларов. Посильная для меня сумма. Город напоминал большую стройку – приток денег от иностранных покупателей привёл к экономическому и демографическому буму. Количество мигрантов снизилось в разы – на работу даже дворником брали только русских. Политика национального развития – незачем нанимать всяких турок, ежели своих Ванек в глубинке много.

Через продажу высокотехнологичных товаров деньги стали затекать в город. Сфера услуг начала развиваться особенно сильно. Крупные торговые центры даже в планах уже вытеснили рыночных торговцев-одиночек. В городе построили шесть ресторанов KFC, две кофейни Старбакс. По промежуточному анализу Директора население увеличилось с полутора до двух миллионов, количество безработных повысилось до восьми процентов, против пяти в прошлом году, но это скорее из-за того, что многих содержат мужья, дети. Ведь, хотя в город и приехало ещё полмиллиона человек, количество трудящихся увеличилось вдвое против прошлого года – приезжали из деревень, сёл, маленьких городков, на заработки. И многие хотели осесть тут. Почуяв, что рынок жилья резко пошёл вверх в цене, застройщики активизировались, причём очень сильно. Это было ещё зимой, а в марте заложили сорок новых жилых комплексов на окраинах Екатеринбурга, для приезжих.

И это я ещё не упомянул про планы по достройке Ёбургского метро – построение кольцевой линии вокруг города, что бы прочно объединить город и его агломерацию.

В общем и целом – я был доволен. Этой весной прохаживался по городу и не мог нарадоваться. Людей стало больше, электроавтобусы колесили по городу всё чаще, благо, низкая цена позволяла. Поговорил с жителями – настроение было оптимистичным. Город развивается, как будто в него вдохнули вторую жизнь. На фоне этого популярность мэра росла, как на дрожжах. Абстерго тоже перепала своя доля славы – ведь фирменный треугольник красовался и на автобусах, и на монорельсе, и на всех моих товарах, которые теперь составляют девяносто процентов валового продукта города. Европейцы уже оценили, американцы тоже – именно на их уровень я и влез.

И вот, тридцатого апреля состоялось совещание. В «Белом Доме» – доме правительства. Тут располагался отдельный конференц-зал. Я был приглашён и в представлениях не нуждался. Пришли руководители крупных предприятий, по большей части уже знакомые мне и разные люди из администрации. Каждый подготовил отчёт о своей деятельности. Начали с местного главврача – хозяина больничных уток. Оказывается, в больницах требуется капремонт, а так же – новые помещения. Места на всех не хватает, в связи с бурным развитием города. Мэр пообещал решить этот вопрос и посмотрел на меня:

– Хьярти, а что ты думаешь по этому поводу?

– Надо строить большой медицинский центр и заняться модернизацией поликлиник. Кое-какие медикаменты я смогу вам поставлять после запуска фармацевтических производств в Абстерго-медикал, хирургическое и диагностическое оборудование мы уже производим, за мной не заржавеет. А что до ремонта – это вы решите сами. Я бы посоветовал построить крупный медицинский центр с нуля. Оборудование, как я уже говорил, обеспечу.

Главврач довольно кивнул:

– Хороший вариант. Ещё остался вопрос по качеству обслуживания. Текущий штат недостаточен, нам нужны сотрудники самых разных профилей. То есть средства бюджета…

Мэр посмотрел на меня, но я только усмехнулся:

– Я денег не дам. Сам ищи.

– Я и не просил.

– Но подумал. Не, у тебя и так профицит в этом году вырисовывается в пару миллиардов, несмотря на все программы и развитие города. Так что не жадничай, это дело очень важное.

– И под конец я бы хотел сказать, что к нам едет президент, – огорошил всех присутствующих молодой мэр, – он прибудет через два месяца, пробудет здесь два дня. Поэтому следует интенсивнее готовить город.

– Эй, стоп! – остановил я его, – не надо так резко. Если мы будем торопиться, то только запорем всё. У нас же всё на учёте.

– И что ты предлагаешь? – вдруг спросил мэр, – показать ему невзрачную стройплощадку?

– Зачем стройплощадку? Можно же показать то, что мы уже сделали и акцентировать внимание на том, что мы ещё только делаем. Лазарев человек умный, поймёт. Тем более, что я его попрошу перенести визит на раннюю осень, когда листва пожелтеет и будет готов центральный архитектурный район и лесопарковая зона с замком. Кстати, замок мы будем строить этим летом, решено было разместить там детско-юношеский кинотеатр, ресторан, магазины игрушек и четыре детских гостиничных номера в башенках. Мечта ребёнка.

Присутствующие переглянулись.

– Так, – вдруг подал голос прокурор города, – когда он приедет?

– Обещал в июле, – мэр пожал плечами.

– Попрошу перенести визит на первое сентября. Тем более, что открытие детского парка будет приурочено к этой дате.

Прокурор хмурясь, посмотрел на нас, потом перевёл взгляд на мэра:

– Надо бы нашим сотрудникам обновить автопарк патрульных машин. Текущая ситуация меня не устраивает, город вон какой, а по городу ездят ВАЗики с мигалками. Это, конечно, не совсем моя епархия, но МВД представляю тут я.

Я влез в разговор, ответив вперёд мэра:

– Предлагаю такие же условия, что и гортрансу. Я могу продать вам, или сдать в аренду электромобили. Они конструктивно намного проще обычных машин – нет сцепления, коробки передач, трансмиссии… плюс две тысячи километров – запас хода при шестидесяти километрах в час и полной загрузке.

Прокурор сбился:

– Стоп, а сколько они стоят?

– Аренда – десять тысяч в месяц, включая цену топлива и обслуживания. Покупка – пять с половиной миллионов.

– Дорого… хотя аренда что-то дешёвая.

– Я же сказал, они намного проще. Срок службы у электромобиля – не меньше тридцати лет, обслуживание намного дешевле, электричество тоже – в среднем тратится около одного рубля на сто километров пути, а то и вообще меньше. Копейки. Плюс я могу оснастить ваши машины избирательным бронированием, спецтехникой, специальной рамой прочности. Единственный минус – необходимость ежедневно по два часа заряжать их, но это, я думаю, не проблема. Протяну зарядную станцию к месту стоянки.

– Хорошо. Электромобиль – дело хорошее. А по дизайну как?

– Как захотите. Я бы посоветовал разделить на классы – лёгкий, средний и тяжёлый. Соответственно лёгкий – скоростные, вроде спорткаров, средний – полноразмерные седаны и тяжёлый – массивные, с хорошей проходимостью. И ещё нужно будет организовать патрулирование общественных мест – площадей, будущего парка, мест скопления народа…

– Не вижу в этом проблемы, – развёл руками прокурор.

– А я вот вижу. Лесопарк – территория отдыха, там патруль будет не к селу ни к городу. То же и в других местах – не будет же полицейская машина гонять посреди толпы? Тем более – не будут же патрульные на своих двоих постоянно двигаться? Поэтому, если пожелаете, могу поработать над проектом лёгкого электроскутера, как аналога конной милиции.

– Представите проект – рассмотрим, пока что у гортранса к вашей компании нареканий не было. Будем посмотреть!

Решено было перенести все усилия на центр города. Я, ввалившись на базу, связался с Берси и обрисовал ему задание. И через три минуты мне было представлено три автомобиля. Скоростной – похож одновременно на все крутые тачки, но без резких индивидуальных черт. Седан – похож на Бентли континенталь, только формы немного другие, но всё равно – чувствуется, что это вип-машина. И вседорожник – внешне похож на помесь ровера и паркетника БМВ.

– Что это?

– Я совместил различные удачные дизайнерские элементы. Конструкция простейшая. Мы сможем их создать, только если задействуем мощности Абстерго-авиа, один завод электротранспорта не справится.

– Пофиг. Задействуй, главное, что бы через неделю у меня были образцы…

27. История средиземья

Гендальф удивлённо смотрел, как из руки закованного в латы человека вырвался ослепительно-белый луч, который снёс двух орков и ещё вошёл в землю. Орки, однако же, наступали и их было много.

Стив достал меч и включив его, начал резать уркоганов одного за другим, тогда как Пегги предпочла отстреливаться. Очень скоро все орки кончились – стрелы стучали по броне рыцарей, однако, пользы от этого не было, вот орки и кончились. Самый большой, с рисунком белой ладони на морде, вышел перед группой. Однако, Стив одним ударом разбил ему череп, не оставив и шанса. Всё было кончено.

Место боя было живописнейшим. Стив даже залюбовался, в перерывах между раздачей ударов оркам. Горная низина, ручей и старые, покосившиеся деревца, которые каким-то чудом росли прямо в скалистой местности, на тонком слое земли, что намели сюда ветра. Пегги не разделяла его спокойствия, а тем более – двое хоббитов, что шли вместе с ними – мелкие вообще попрятались по углам и не отсвечивали.

– Что, уже всё? – Стив осмотрелся, – ну и рожи у этих…

Пегги же обратилась к Гендальфу:

– Это что за уроды?

– Это орки. Нас выследили, что никак нельзя считать добрым знаком. Нам следует поспешить!

И группа выдвинулась дальше. Роджерс без труда тащил на себе несколько рюкзаков, а вот Пегги приходилось нелегко. Только полёт в костюме и спасал её от перенапряжения.

Назгул впервые в нежизни своей встретил достойного противника. Мощный удар руки, закованной в броню, снёс назгула и от удара его протащило ещё несколько метров по земле. Вслед за этим в него полетел ослепительно-белый луч, который отбросил назгула на стену древней крепости. Однако, назгул не подох, а только больше разозлился. Стоило ему встать, как в него огромным чёрным болидом прилетел другой назгул. Над полем боя парила на своём костюме Пегги. Она порядком разозлилась и была готова рвать и метать, что, с успехом и проделала. Раскрученный и запущенный назгул заставил своего собрата отлететь кубарем в ещё одну стенку. Старая стена не выдержала такого кидания назгулами и завалилась на двоих.

– Пегги, зачем ты его кинула?

– А что с ним ещё делать? Это существо реально не убивается. Я его уже и так, и сяк била, резала, стреляла… а он всё встаёт и встаёт…

Стив покачал головой и обратил внимание Пегги на то, что Арагорн отчаянно отбивается от других назгулов. Пегги пулей полетела к ним и, крепко схватив назгула за голову, отбросила в сторону.

– Ара, что такое? Вас не задели?

– Нет, к счастью, – Арагорн устало дышал, – ещё чуть-чуть и был бы конец…

Пегги достала из пространственного кармана свой мультиэнергетический пистолет:

– Они боятся огня?

– Да, эти твари боятся огня и вообще, света.

– Эй, Стив, слышишь? Эти твари боятся огня и света. Врубай прожекторы на полную мощность, у тебя огнемёта нет?

– Не, – Стив последовал совету Пегги и на наплечниках его брони зажглись две полоски света. Свет от прожекторов бил на километры и был рассчитан на освещение поля боя. Такой световой поток мог запросто ослепить неподготовленного – во всей старой крепости тут же стало ярко, как посреди солнечного дня. Мультиэнергетический пистолет мог и огнём поливать противника – Роджерс принял брошенный Пегги пистолет и направил его на назгула. Мощная струя огня ударила по чёрному всаднику, огонь плавил даже камень старого форта. Но костюм Стива даже не нагрелся. В ярком свете прожектора огонь был виден как ярко-белый клинок, температура пламени была очень высокой. Достаточно, что бы назгулы оказались обращены в прах, а их физическая оболочка – вплавлена в камень.

Стив одобрительно воскликнул:

– Пегги, этих тварей можно сжечь. А ещё лучше – огнемётом вжечь в камень, они не выберутся… если будут живы.

Пегги хищно посмотрела на приближающегося, ранее отброшенного назгула. Он заверещал, когда на него упал луч прожектора, даже попятился назад.

Гендальф наблюдал за расправой, стоя на крепостной стене и готовясь в любой момент вступить в бой. Чёрный всадник был обращён в бегство, но Пегги и Стив не дали ему убежать – они, словно снаряд из катапульты, подлетели к нему и схватили, Пегги отбросила его в сторону крепости. Всадник был зажат между стеной старого форта и двумя воинами, из плеч которых выходил ослепительнейший свет. Послышался рёв, а потом свист огня, полыхнуло жаром, не хуже, чем от гномьей кузни, и стена форта стала оплывать. Попытавшийся рвануться на Стива назгул получил сапогом и был отброшен обратно, а его меч бессмысленно звякнул по броне. Всадник упал прямо в расплавленный камень, подломив собой стену – вся остальная стена упала на него. Пегги и Стив продолжали держать огонь до тех пор, пока назгул не был прочно запечатан в камне. После этого они убрали свои пистолеты, выключился свет.

Сняв броню и вдохнув запах жара и горелой земли, Стивен подошёл к группе. Посмотрел на Гендальфа, что стоял на стене.

– Что это были за балахоны? И умерли ли они?

– Я думаю, нет, – Гендальф спустился вниз по лестнице, опираясь на посох, – но они нескоро оправятся от поражения.

К ним подошёл Арагорн, всё ещё бывший под впечатлением от боя, подбежали перепуганные хоббиты.

Не успели они наговориться, как в стороне послышался шум. Вернее, услышали его только Пегги и Стив, первая – за счёт импланта, второй – благодаря обострённым чувствам. Пегги наставила туда винтовку, тут же извлечённую из подпространства, Стив взял в руки щит и пистолет.

Однако, всё оказалось более тривиально. К ним ехал всадник, и совсем даже не чёрный, а на белом коне. Картер разглядела девушку и опустила винтовку:

– Не знаю кто это. Женщина, лет тридцати, ушастая, – она спрятала винтовку обратно в инвентарь и скосила взгляд на Стива, – опусти щит. Не надо проявлять враждебность.

Стив молча подчинился, Гендальф, дождавшись, когда всадница приблизится, на эльфийском языке поприветствовал её:

– Добрейшего вечера, Ундомиэль, дочь Элронда…

– И тебе здравствовать, Митрандир. Владычица Галадриэль почувствовала чёрных всадников и отправила меня на помощь. Вы сражались? – она грациозно спустилась с лошади и подошла к старому волшебнику. Волшебник улыбнулся в бороду:

– Сражались наши друзья, – Гендальф тут же их представил: – Это Стивен Роджерс и его невеста, Пегги Картер.

Стивен и Пегги переглянулись, потом Стив огорошил Гендальфа тем, что спросил на древнеэльфийском наречии:

– Представь нас, Гендальф, ибо мы не ведаем, кто Галадриэль и кто Ундомиэль.

Гендальф только и понял его, Ундомиэль, она же Арвен, поняла только пару слов, остальное в его языке было для неё загадкой. Дальше Арвен перевела взгляд на Гендальфа, который так же ответил Стивену на певучем, похожим на язык Талиска. Пегги присоединилась к разговору. Коротко переговорив с Гендальфом по поводу того, кто такая Арвен, а так же Гендальф ввёл своих спутников в курс дела по поводу того, куда они все теперь направляются. Отказывать Галадриэль не хотел даже старый Гендальф.

– О чём вы говорите? – на лице Арвен появилось замешательство, – и что это за язык? Похож на древнее наречие Талиска…

– Нет, Светлейшая, этот язык намного древнее. Им владели первые эльфы, лишь появившись на свет, – ухмыльнувшись в бороду, сказал Гендальф, – ныне среди вашего народа он известен как древнеквендийский, – он повернулся к Стивену, – неужели ты не владеешь квэнья? И почему перешёл на этот язык?

– Не знаю. А тем языком, на котором вы говорите, я не владею. Видимо, те, кто составляли наши словари, были тут задолго до появления этого языка.

Гендальф переглянулся с Пегги и обратился к Арвен:

– Чёрные всадники были биты и огнём их вплавили в камень, – он показал посохом на бесформенные кучи оплавленных камней, – но они наберут силы после этого поражения. Их мир – мир духов, физическая оболочка не так важна для них.

Арвен оглядела место боя, после чего спросила:

– Как вы смогли это сделать?

– Это всё они, – Гендальф улыбнулся в бороду, – наши друзья.

Путешествие до Ривенделла было долгим. Стив и Пегги периодически одевали костюмы и взлетали ввысь, словно соколы, паря в голубом небе, взлетая выше облаков и обозревая окружающую их природу. Они служили и авиаразведкой, и группой быстрого реагирования. Пегги нравилось летать больше, чем Стиву – она с удовольствием кувыркалась в воздухе и отвесно падала вниз, тормозя у самой земли, заставляя сердце Роджерса обливаться кровью. Арвен побила эльфийские рекорды по выпученным глазам, когда они взлетели в первый раз, что бы разведать обстановку. Глухая броня из прочнейшего металла, плюс возможность летать быстрее ветра… Стив и Пегги облетели большую площадь со скоростью почти в три с половиной тысячи километров в час. За десять минут они слетали к Ривенделлу, запомнили дорогу, выбрали наиболее удобные пути. И через десять минут – вернулись обратно к группе, сообщив, куда они летали. Арвен им не поверила:

– До Ривенделла ещё день пути!

– Да, какая там скорость у наших костюмов? – Пегги посмотрела на Стива.

– Три двести. А скорость путешествия, включая привалы, составляет около трёх километров в час. То есть, мы в тысячу раз быстрее, плюс не скованны дорогами.

Арвен удивлённо на них посмотрела:

– То есть, отсюда до Гондора вы можете добраться за один час? – она с сомнением посмотрела на Стива.

– Скорее всего, откуда мне знать, где тут Гондор расположен? – Стив пожал плечами. Шлема на нём не было, а вот остальной доспех он не снимал без надобности. Мало того, что он защищал от внезапной атаки, так ещё позволял парить над землёй. Идти ему, прямо так скажем, расхотелось.

Гендальф, что шёл рядом, держа поводья своего коня, заметил:

– Никогда не встречал подобной магии. И той, которой вы победили назгулов – тоже не встречал. Могущественная магия и великие доспехи. Откуда, говорите, вы прибыли?

Стив переглянулся с Пегги.

– Издалека. Если быть точным, мы вообще не из Арды.

Гендальф переглянувшись с эльфийкой, посмотрев на прислушивающихся к ним Арагорна и хоббитов, процитировал:

"После того, как Валар, бывшие до этого Айнур Великой Песни, вошли в Эа, благороднейшие из них, более остальных познавшие мысли Илуватара, стали искать в неизмеримых пространствах Начавшегося место, где в надлежащее время должно было быть основано Королевство Арда. Выбрав его, они начали там необходимые работы. Были и другие Айнур, несчетные для нас, но ведомые разуму Илуватара. Они трудились в иных областях и историях Великой Повести, среди звезд отдаленных и миров за пределами мысли. Но о них мы ничего не знаем и не можем знать, хотя, возможно, Валар Арды знают их всех."

Пегги задумчиво прокомментировала для Стивена, однако, на местном наречии:

– То есть, существовала, в галактическом масштабе, цивилизация Айнур, которая скиталась по галактике, а возможно – по всей вселенной, потом они осели на этой планете и приспособили её для жизни здесь. Можете не говорить, как – скорее всего – поставили сверхмощные прожекторы-светильники, которые давали постоянный свет, высадили тут деревья и запустили живность. Светильники обеспечили пищей растения, а те в свою очередь – разрослись гигантскими лесами и преобразовали атмосферу планеты. Животные обеспечили растениям распространение и пищу в виде плодородной почвы. После преобразования воздуха, светильники убрали и гигантские леса, не приспособленные к смене дня и ночи, высохли. Самые живучие растения приспособились и ныне они являются Флорой Арды, вымерли и многие животные, хотя им приспособиться было проще. После этого, можно сказать, колония была создана, но метрополия Айнур продолжила искать и колонизировать планеты… Валар – это скорее всего колонисты. Только мне одно не понятно – если Айнур потратили столько сил на эту планету – почему они не оставили тут свою власть? Почему не колонизируют её дальше? Или они хотели создать целую цивилизацию, оставив тут Валар? И как тогда тут появились люди?

Гендальф покачал головой:

– Вам известно очень многое. Не всё из этого даже мне ведомо, но про людей я сказать могу. Люди пробудились на востоке Средиземья. Их разбудили раньше срока…

– Понятно. Значит, по замыслу Айнур люди, привезённые сюда, были в стазисе и должны были пробудиться, когда другие расы уже встанут на ноги… – кивнул Стивен, – а что насчёт эльфов?

Пегги, с видом мудрейшей из присутствовавших, проговорила, так как слушал её и Стивен, и Гендальф, и хоббиты даже, держась позади слушавшей Арвен:

– Эльфы, или Альвы, они из доминиона Девяти Миров под Золотым Троном мира богов, Асов. Эльфхейм – это отдельная планета, на которой зародились эльфы. Светлые, по крайней мере, о тёмных давно ничего не слышно, после того, как их сокрушили Асы. По всем признакам, по крайней мере, физически, Арвен соответствует светлым Альвам, хотя те значительно отличаются в плане культуры. Альвы вряд ли имеют прямое отношение к валар – ведь Эльфхейм не имеет своих доминионов. Да и не может их иметь – Эльфхейм сам по себе доминион Асгарда.

Арвен посмотрела на Гендальфа, причём задумчиво:

– Альфхейм? Митрандир, ты слышал об этом что-то?

– Нет, Арвен, впервые слышу. Я не настолько стар что бы помнить пробуждение эльфов, хотя и не молод. Однако, это объясняет многое, что мне было доселе неведомо, – Гендальф задумчиво пригладил бороду, – но кто же тогда Илуватар?

Вот тут уже пришло время Пегги усмехнуться:

– Вы о каком?

– Илуватар, по нашим преданиям – стоял за всеми Айнур, доверяя им действовать, он так же известен, как Отец Всего или верховное божество Средиземья. Эльфы и Люди были созданы им.

– Илуватар – это один из королевских родов Альвхейма, – просветила волшебника Пегги, – они правили и правят до сих пор на крупнейшем континенте Альвхейма. Да, в каком-то смысле они, как и асгардцы, являются богами. Они могут вызволить душу из чертогов Хельхейма – царства мёртвых, а так же много чего натворить…

– Эру Илуватар, может быть, имя тебе что-то скажет?

– Эру… – Пегги задумалась, – Эру Илуватар, младший принц дома Илуватар, родился в шестом месяце семьдесят три тысячи двести сорок второго года от основания Асгарда, двадцать шестой сын правителя Лориэль Илуватар, семнадцатого князя дома Илуватар. Вот и всё, что мне о нём известно…

– Кстати, откуда ТЫ это знаешь? – вдруг спросил Стив, – ты же простой человек?

– Дорогой мой, кроме драк не мешает заниматься самообразованием. На лунной базе есть выход в интернет, а это все знания трёх сотен миров галактики, доступные в одно мгновение. Неужели ты просто не посмотрел от любопытства?

Стивен пожал плечами:

– Я как-то ещё не привык лазить по интернету. А в остальном – Берси делал для меня подборки по всем интересующим меня темам.

– Вот и зря. Между прочим, наш мир, как и Альвхейм, является одним из девяти миров Асгарда, мог бы хотя бы изучить вопросы, связанные с политикой Мидгарда и Асгарда… – Пегги покачала головой и посмотрела на Арвен. Впрочем, Арвен была в глубоком ауте. Такой объём информации не на каждого может свалиться в одночасье. Гендальф же задумчиво гладил бороду и многозначительно молчал. Однако, всех опередил Фродо:

– Госпожа Пегги, а вы не знаете, откуда появились Хоббиты? Интересно всё-таки.

– Вот этого я точно не могу сказать. Таких, как вы, нет в девяти мирах или во всей галактике. Скорее хоббиты появились от смешения крови местных рас, например – людей и гномов, – Пегги пожала плечами. Арагорн одёрнул хоббита и вместе они отошли в сторону.

Гендальф же, что-то для себя решив, спросил вдруг:

– Так вы говорите, что вы из другого мира, который является такой же частью империи Асгарда, как и родина эльфов?

– Ну, – Пегги пожала плечами, – можно и так сказать. Асы зовут наш мир Мидгард, во всех остальных мирах, кроме Девяти Миров, мы известны как Терра.

Арвен грустно вздохнула:

– К сожалению, нам не дано увидеть Альвов Альвхейма… Да и своих проблем слишком много, что бы тратить время на эти изыскания, но я бы хотела когда-нибудь там побывать…

– Обязательно, – заверил её Гендальф, тут же спросив у Пегги: – а что тебе известно об Асгарде? Ведь они властвуют над Эльфами, что уже очень специфическое знание…

– Асгардцы – древняя цивилизация. Когда появилась – неизвестно, уже больше пятисот тысячелетий они живут в искусственно созданном мире – Асгарде. Они колонизировали семь миров. Многие из них, Асов, владеют Великой Силой. Я имею в виду то, что называют магией. В восьми мирах так же распространена магия, поэтому в некоторых вещах они похожи. Ётунхейм – родина великанов-ётунов, Муспельхейм – огненный мир, в котором живут огненные великаны, демоны. Огромные огненные твари, которые подпитываются огнём, ими правит некий Сурт. Нибльхейм – место обитания ледяных великанов – мир, полностью закованный в лёд, с льдинами, размером с горы. Свартальфхейм – родина цвергов, то есть гномов. В этом мире много гор и почти нет равнин и Хельхейм – царство мёртвых, мир духов, где пребывают души умерших в девяти мирах.

– А ваш мир?

– Наш мир – просто оказался в пределах их интересов. И в Мидгарде часто происходили войны, как за сам мир, так и просто использовали его в качестве удобной площадки для военных действий между девятью мирами. Асгард же – место обитания Асов, про них мне известно немногое. Они живут долго – старейшим из ныне живущих уже много сотен тысяч лет, ими правит царь – Один. У него есть два сына – Тор и Локи, сейчас уже взрослые мужчины. Асы искусны в магии, способны делать невероятные в своей сложности вещи, а так же сильные воины. Аса почти невозможно убить простым оружием, разве что сжечь так, что бы и пепла не осталось или отрубить голову. Магия асов позволяет им перемещаться между девятью мирами, а так же делать разные невероятные вещи.

Гендальф прервал Пегги:

– Я обязательно хотел бы с тобой поговорить, но в более благоприятной обстановке. Наш привал окончен, я думаю, надо выдвигаться. Закат близится и мы можем не успеть…

– Ничего, я думаю, у нас найдётся, чем посветить, – Пегги улыбнулась, – и правда, пошли.

Арвен шла позади всех, задумавшись о своём. Она даже не заметила, как рядом с ней шёл Арагорн, а вёл всю процессию Гендальф. Хоббиты тащили своих пони под уздцы – лошади тащили припасы в седельных сумках и ехать верхом было невозможно – парнокопытные быстро уставали.

28. К нам едет ревизор!

Электромобиль – это нечто большее, чем просто машина. Это транспорт будущего, лишённый недостатков прошлого. У него есть и свои минусы, но в целом – это прекрасный транспорт. И именно с милиции началась электромобилизация страны. То, что мои аккумуляторы хорошо держали заряд даже при минус восьмидесяти градусах стало нонсенсом для всей области, не говоря уж про их ёмкость.

Презентация электромобилей прошла как по маслу. Я приехал на спорткаре, прямо к местному отделу полиции. Меня впустили, после чего я, и трое моих водителей, заехали.

Электромобили были покрашены в цвета полиции, с той лишь разницей, что у них не было номеров. Пока не зарегистрированы. Мигалки, громкоговорители, навигаторы, системы ночного видения и видеорегистраторы, рации – всё как положено хорошей ментовской машине.

Мы заехали во двор, а Берси позвонил начальнику, что бы вышел и принял товар. Начальник появился довольно быстро, не один, а сразу десятка два человек, в форме, в основном – в одних рубашках, так что звания было трудно разобрать. Однако, пожилой мужчина средних лет, с большим брюшком вышел вперёд и представился:

– Генерал-Полковник Лавочкин.

– Меня звать Хьярти, – я вышел из машины и посмотрел на небо. Ни одного облачка, солнышко палит – дай боже. Генерал посмотрел на машину:

– Это что за?

– Это мне прокурор заказал. Несолидно, при таком красивом городе иметь устаревшие отечественные автомобили в качестве патрульных. Он рассказал вам условия контракта?

Лавочкин отрицательно покачал головой:

– Просветите.

– Условия просты. Я сдаю в аренду или продаю транспорт. Продажа пока что не вписывается в бюджет, так что аренда. Техобслуживание – моё, станции зарядки – мои, причём стоимость использования включена в аренду, безлимитно. Заряжайтесь и колесите сколько влезет. Цена вопроса – десять тысяч в год за каждую машину. По моим подсчётам за год каждая ваша машина обходится вам в сумму около ста тысяч – бензин, обслуживание, стоянка… Высвободившиеся деньги можно и нужно будет потратить на пользу дела. Например, увеличить количество патрулей, потому как в городе намного больше преступников-гастролёров и просто деревенских Ванек, добравшихся до денег. Вон, главврач городской больницы жаловался, что количество интоксикаций за год выросло почти в три раза…

Полковник это выслушал, после чего спросил с интересом:

– И почему такая низкая стоимость?

– Электромобили намного проще, надёжнее и экономичнее. Срок службы – не меньше тридцати лет, количество движущихся частей – почти в десять раз меньше, чем в любом другом автомобиле. Нет трансмиссии, коробки передач… электромоторам она попросту не нужна.

– Ладно, показывай и рассказывай, – он подозвал к себе какого-то капитана, и вместе мы начали осмотр автомобиля.

Я разливался соловьём:

– Первая машина – лёгкий класс – это догонялка, а так же машина для срочных выездов. Только два места, запас хода по шоссе – тысяча сто километров, или восемнадцать часов езды без подзарядки на скорости шестьдесят километров в час. До сотни разгоняется за четыре секунды, маневренная, подвеска жёсткая, клиренс маленький, шины широкопрофильные, привод полный. Зарядка аккумулятора занимает два с половиной часа, на день интенсивной езды хватит точно.

– Максимальная скорость какая?

– Скользкий вопрос, – задумался я, – скорость легко замерить у бензиновых машин, а тут – чем больше даёшь газа, тем больше он разгоняется. Можно и до пятисот разогнаться, только машина потеряет управляемость. Поэтому правильнее считать разгон. До сотни разгонится за четыре секунды, до двухсот – за девять, до трёхсот – где-то за пятнадцать секунд. Но на двухсот она уже плохо управляется, а дальше – я бы не рекомендовал разгоняться, если впереди нет прямой и пустой дороги.

Начальник важно кивнул:

– Интересно, можно?

Он подошёл к двери и после моего кивка забрался внутрь, на водительское сидение. Тут же пожаловался:

– Теснотища то какая!

– Это скоростная машина, тут от каждого движения по салону будет мотать. Поэтому, чем плотнее сидит водитель, тем комфортнее ездить.

– Подвеска какая?

– Многорычажная, классическая для спорткаров. Жёсткая, по старым дорогам на такой не поездишь. Поэтому, кстати, сейчас убирают «лежачих полицейских» – выгодней наказать конкретного человека, чем сделать неудобство для всех.

Генерал едва ли помещался – пузо упиралось в руль, однако, ему понравилось. В дизайне салон был оригинальным – ключ в форме кубика, который нужно вставить в слот на передней панели для запуска двигателя, спортивный руль с клавишами, стрелочные приборы… торпедо представляло из себя сложнейшую магниевую отливку, в которую были вставлены все приборы – стрелочные и цифровые. Бортовой компьютер был справа от водителя – тут показывалась карта города и наше местоположение. Чуть ниже висела тангента рации. Генерал открыл дверь – она открывалась вверх, а не по ходу движения, как на обычных машинах.

Выбрались. Ухнув, генерал сказал:

– Хорошая машина. Дальше что?

– Дальше идёт средний класс, – я подошёл к седану, – самая массовая машина. Сядем?

Кивнув, он забрался на место водителя. Тут было уже намного комфортнее. Тот же дизайн, да только места больше, руль уже не такой спортивный, кресла тоже. Я сел рядом.

– Это стандартная машина. Полноразмерный седан, похожа на Бентли. Места много, автономность больше полутора суток. До сотни разгоняется за десять секунд. Кресла регулируются, руль тоже, в кресле есть встроенный кондиционер – что бы долго сидеть было комфортно. Думаю, Бентли в представлении не нуждается, хотя тут есть черты и других марок, и оригинальных.

Генерал нехотя вылез из машины:

– Эта тоже неплоха. Третья что?

– Третья – вседорожник. Осматривать будем?

– Обязательно.

Но тут генерал даже забираться не стал. Посмотрел, потрогал, кивнул своим мыслям:

– Сколько машин вы можете предоставить?

– Сколько потребуется. Но мы не осмотрели ещё один вид транспорта, – я показал за большой автомобиль. Генерал с интересом обошёл его и уставился на…

Маленький электроскутер-трицикл. Скутер был не такой уж маленький, но на фоне большой машины казался крошечным. Дизайн у него был прекрасным – тут уже Берси постарался на славу.

– Это трицикл, предназначен для патрулирования пешеходных зон и зон отдыха, там, где на машине никак не проедешь, а на своих двух людей гонять – негуманно. Скоро под моим протекторатом откроется юго-западный парк. Вы, наверное, слышали?

– Да, обещал внучке туда сводить…

– Тогда с меня билеты, – я улыбнулся, – билеты в замок, конечно же. Там будет кинотеатр, магазины детских товаров и отель, тоже рассчитанный на детей. Но поговорю за парк – это лесопарковая зона, в которой по плану – пятьдесят километров дорог, четыре площади, кафе, аттракционы, четыре крупных детских площадки. Короче, примерно то же, что и парк Горького в Москве. Или ВДНХ, только со сказочно-романтическим и мультяшным колоритом, как в Диснейленде. Патрульные там будут ни к селу, ни к городу, по этому поводу я тоже хотел поговорить с вами…

– О чём?

– О форме и транспорте. При создании парка дизайнеры стараются, что бы там не было чужеродных элементов. Скамейки, плитка на дорожках или фонари – всё сделано в сказочном стиле. В то же время это прекрасное место для всякого рода уличных воришек – люди расслаблены, часто оставляют сумки рядом с собой… поэтому нужно будет усиленно патрулировать парк. Сама зона огорожена, вход и выход через металлоискатели, пять тысяч камер и паспортный контроль – это хорошо, но недостаточно, что бы обеспечить безопасность.

– И зачем там паспортный контроль? – спросил генерал, – детей что ли будем ловить?

– Знаю я наших детишек. Изрисуют похабными картинками все площадки, загадят пивными бутылками да пачками из-под чипсов весь парк… так что правила внутри установлю я и они будут строгими – если кто нарушил, ищем его прохождение на паспортном контроле, или ещё лучше – через распознавание лиц, и уже на выходе ему намекнут, что лучше ему найти другое место для своих хулиганских порывов. В следующий раз повторится – вход для него закроется навсегда. Такая политика компании, сорри.

– А мне нравится, – генерал пожал плечами, – и детям должно понравится. Так что там про патрульных?

– Это я о форме. Дизайн парка довольно чёткий – сказочно-средневековый. Поэтому хотелось бы, что бы полицейские патрули не напрягали людей, и были одеты соответственно месту дежурства. Мне тут предлагали несколько вариантов – от кольчуги и шлема средневекового русского стражника до русской народной одежды. На конкурсе были даже красные костюмы стрельцов, но я решил, что лучше предоставить выбор вам.

Генерал задумался.

– Да, задал ты задачку, Хьярти. Знаешь, не положено ведь, неуставная форма одежды…

– А если провести это как нововведение? Ведь есть же кое-где в мире патрулирование в штатском, что бы не пугать потенциальных преступников…

– Дононовводимся до выговора от начальства…

– Не беспокойтесь, ваше начальство одобрит. А если ваше начальство не одобрит – я пожалуюсь своему начальству и оно не одобрит ваше начальство. Всё-таки я помощник президента, а не хрен собачий, – пожал я плечами.

Решено было пока прощупать этот вопрос у местного губернатора. Генерал пообещал.

Мне реально нужны сельскохозяйственные продукты. А вот тут уже была загвоздка – нужно говорить с правительством. Нужно же кормить моих маленьких террористиков, что бы их Армия Освобождения выросла большой и сильной. Надо больше мяса, причём, свинина им почему-то не подходит. А индусам не подходит говядина, но всё же…

Так что я начал работу по этому направлению, озвучив проблему для Директора:

– У нас появляются как работники, так и люди на содержании, требования к Гумпомощи. Нужна еда, а получить её можно, только развивая сельское хозяйство. Проведи быстрый анализ текущей экономической ситуации в сельскохозяйственной отрасли России, если понадобится – проведи переговоры с амбициозными, но не глупыми людьми, которые могут по твоим советам развить крупное агропромышленное предприятие. Нам нужны будут зерновые, овощи, мясо и молоко. Плюс нужно будет обеспечить хранение и максимально эффективную переработку продуктов – для этого придётся задействовать как местные ресурсы, так и стазис-камеры большой вместимости. Производства лёгкой промышленности – тут ценз на галактические технологии меньше, поэтому можно поставить где-нибудь предприятие, подобное ксандарскому… или вообще купить его «под ключ» на Ксандаре и установить всё оборудование уже здесь. Твои мысли?

Хорошо общаться мысленно. Вроде – такой объёмный приказ, а сформулировал я его за секунду. Искин ответил через пять секунд, так же быстро, но его ответ был более длинным. Если резюмировать – готов всё сделать, только нужны мани-мани. Плюс настоятельно рекомендовал использовать наши машиностроительные мощности для создания высокоавтоматизированного комплекса по производству грибов. Это, по словам искина, при нынешних ценах на грибы – путь к накормлению страждущих. Я дал добро – дальше директор всё сделает сам. Проанализирует, переговорит с людьми, изыщет средства и просчитает риски.

– Есть ещё одна проблема. Какие рынки мы будем захватывать? И нужно ли оно нам?

– Создадим отдельный бренд в пищевой промышленности, включим его в группу компаний, полученные сельхозпродукты пустим на продажу и гумпомощь. Под гумпомощью я понимаю помощь всем нуждающимся. Скоропортящиеся продукты будут продаваться из соображений честности конкуренции, по адекватной цене в магазинах Ёбурга и области. А так же большая часть продукции пойдёт для улучшения снабжения армии.

Визит Лазарева совпал с днём знаний. Президент прилетел в восемь утра и тут же уехал выступать перед учащимися одной из школ – раз уж выпала возможность.

Надо было видеть, какие изменения Лазарев внёс в город! Полиция просто с ума посходила, одних только штрафов за неправильную парковку было выписано в десять раз больше, чем обычно. В остальном – я даже не знаю, как назвать состояние города. Мандраж что ли? Даже по жителям это было заметно. Вместе с президентом прилетели и видные московские журналисты. От аэропорта их привезли на электробусах. И тут у столичных гостей впервые в жизни шаблоны разбились, как фарфоровая ваза, которую переехал танк – в пыль. Аэровокзал Екатеринбурга был значительно меньше, чем любой московский, но он был значительно богаче. Отдельная секция для бизнес-самолётов – там стояли стройными рядами самолёты, произведённые в Абстерго – в основном так называемые бизнес-джеты, на которых летали краевые чиновники, две дюжины новеньких вертолётов. Аэропорт встречал борт номер один крупными сетевыми магазинами. Однако, дальше пошло совсем уж невообразимое – от автобуса до города курсировал электроавтобус. Журналисты начали щёлкать фотоаппаратами, забираясь внутрь. Они поехали в город с юго-востока, ещё не привыкнув к автобусу. Первое, что бросилось в глаза – они проехали под путями монорельса. Вторая очередь – кольцевая дорога, была воздвигнута в рекордные сроки.

Лазарев глазел в окно не отрываясь. Проехав часть агломерации он попал в сам город, вот тут и настала пора им поронять челюсти на пол. Аккуратненькие дома, в которых с трудом угадывались хрущёвские пятиэтажки, резная плитка на дорогах, сама дорога ровная настолько, что можно было подумать, будто электробус скользит над дорогой – мягко и бесшумно, без малейшей тряски. Лазарев повернулся ко мне:

– Хьярти, что это с дорогами? Отремонтировали?

– Да, ещё в прошлом году мне предложили положить железобетонные дороги. После модернизации завода ЖБИ можно было выпускать бетон, запатентованный Абстерго. Износостойкий. Вот мы и приступили в начале марта, сначала в центре города поменяли полотно, а потом и к аэропорту провели железобетонную дорогу. Теоретически, тут ещё будет монорельс и метро, пока только строим вторую ветку монорельса, а до метро руки не доходят. Долго, затратно, да и вид из окна не такой хороший, как из монорельса…

– Развернулись, – президент покачал головой, – и почему это метро не нужно?

– Народу мало. Сейчас главная проблема – пробки. Дороги приходится расширять, а вот метро – проект пока отложенный до лучших времён. В городе в прошлом году было полтора миллиона жителей, сейчас – два миллиона. Учитывая незарегистрированных – три, против двух в прошлом году. Если темпы сохранятся, то через пять лет тут будет плотность населения больше, чем в Москве. Поэтому метро мы всё же учитываем.

Журналисты щёлкали нас. Президент обернулся на мэра и переговорил с ним, после чего приказал изменить маршрут следования. Автобус остановился, после чего президент решил пройтись пешком. Следом за ним шёл Зотов – он приехал на предприятия ВПК, охрана, а так же десяток журналистов с операторами, мэр и губернатор. Лазарев посоветовал им не снимать, так как прогулка будет не короткой. Мы пошли по одной из второстепенных улочек. Президент лично осмотрел фонарные столбы, дома, посмотрел на качество ремонта. Ремонт был сделан недавно, но уже успел притереться. Мэр пояснил, что это результат плана развития города, а не спешно залепленное к его приезду, поэтому всё делали на века.

Лазарев оценил. Операторы же снимали – в подворотне стояли менты, около красивого спорткара, стояли, курили, не заметив сразу нашего приближения. Поэтому сняли их, что называется, с поличным.

Мы ещё прошли по улице Испанских Рабочих. Улица была красивой, надо признать – после благоустройства так совсем шикарной. Золото осени особенно подчёркивало архитектуру и прелести города. Надо признать, постарались и сами жители – всё меньше было бабулек с авоськами, всё больше – красиво одетых людей. Как-то не в кайф выходить в джинсах на лабутенах в такое царство классической архитектуры, да и люди подражали более успешным людям. Многие подражали мне, а я в свою очередь носил классическую одежду. Лазарев прошёл почти всю улицу. По улице проехало ещё две полицейских машины – теперь уже седаны. Они просто патрулировали улицы.

Лазарев это заметил:

– Что-то я не узнаю машины. Откуда у вас такие деньги? – он посмотрел на мэра. Но мэр перевёл взгляд на меня:

– Это машины Абстерго-транспорт. Мы арендуем их. К тому же, как и все автобусы, и многие грузовики города, это электромобили. Они намного экономичнее бензиновых машин, при этом не шумят и не выбрасывают в атмосферу выхлопные газы.

– И как же вы решили вопрос с аккумуляторами? – спросил президент.

– Это моя запатентованная технология. Аккумуляторы не разряжаются на морозе и имеют в десятки раз большую ёмкость. На этом электромобиле можно доехать до Москвы, между прочим, – заметил я.

Президент удивлённо поднял бровь:

– А для Москвы почему не предложили?

– Москва и так город «исключительный», – поморщился я, – надоело. Поэтому все эти технологии пока что только для Екатеринбурга…

Президент кивнул, тут же нахмурившись. Да, да и нефтяные магнаты будут бодаться со мной… он думал об этом, тут же сказав:

– В опасное дело ты влез.

– Пострашней видали.

29. Загадочная русская душа

Экскурсия города закончилась поездкой на монорельсе. Съездили к окраинам, посмотрели сверху на весь город, после чего уже вернулись к исходной точке в центре города. Надо признать, город очень понравился президенту. Это заметно, всё-таки после работы дизайнеров, Екатеринбург медленно стал преображаться по образу и подобию европейских городов. С улиц исчезли старые, грязные грузовики и автобусы, потихоньку рестайлили здания, улицы были широкие, патрульных машин – сто сорок штук, они были едва ли не на каждом перекрёстке. Для проезда президента никто дорогу не перекрывал – места хватало.

Конечной точкой нашего путешествия стал детский парк. Надо признать, что деньги делают чудеса. Вот и сейчас, заранее договорившись со всеми, я обеспечил аншлаг. В парке собралось около ста тысяч человек – людей было очень много, погода позволяла. Половина – дети, которые создавали натуральный детский гам. Парк был рассчитан на вдвое меньшее количество народа – приезд президента на открытие – это событие нерядовое.

Но тут уже надувался от гордости я, видя, с каким остервенением журналюги набросились на мой карманный дисней-ленд. Управлял им Директор, как одним из предприятий Абстерго. В центре, над лесом возвышался натуральный с виду замок был таким красивым, что аж глаз не отвести. В нём соединились черты лучших европейских замков и дворцов – Нойшвайнштайн, Драконьего замка, замка Гогенцоллерн. При этом внутри было пять залов кинотеатров, магазин, вроде «Детского мира» Москвы. Да, всё лучшее – детям. А ещё – надо приучать детей к тому, что они живут не в самой плохой стране мира и лучше пусть тусуются здесь по выходным, чем сидят в интернете, потому что «пойти некуда». Реальность, более привлекательная, чем виртуальный мир, отучает человека от веры в иллюзии и все сопутствующие с ней социальные недуги. Около получаса ушло на осмотр замка. Патрульных всё-же одели в форму стрельцов и древнерусских воинов, только кольчуги у них были из титанового сплава и с пустотелыми кольцами, шлемы тоже – титан. Делались на авиационном предприятии. По парку курсировали парковые автопоезда, причём – маршрутные, что бы не приходилось ходить подолгу пешком. Людям нравилось. Самые главные аттракционы поставили месяц назад и сегодня завершили опытную эксплуатацию.

Особым подвидом аттракционов был промышленный робот «ATLAS», к манипулятору которого было приделано кресло, как в обычных аттракционах – с дугами безопасности. Робот крутил на своей десятиметровой руке блок с двумя креслами. Скорость и перегрузки были различными, от вполне мирного покачивания на высоте до перегрузок в четыре единицы, стремительных взлётов, кувырков и падений. В восточной части парка стояли самые большие в мире американские горки. Мне, с моими литейками и цехами производства рельсового транспорта, сделать их было нетрудно. Зарегистрировать директору тоже. Высота горки – сто метров, общая протяжённость пути – пять километров. Некоторые участки пути вообще отпугивали потенциальных посетителей, поэтому ездили они полупустыми. Ещё бы – тройное кольцо, или место отвесного падения – это крайне жестоко по отношению к вестибулярному аппарату жителя Урала – человеку приземлённому, не слишком горячему по характеру. Зато проехавшиеся могли считать, что пережили уже очень немало.

Некоторые аттракционы были закрыты – красовалась вывеска, что откроется в 2007 году… и их было больше тридцати штук.

Президент особенно осмотрел только горки, но от предложения прокатиться отказался.

Отчитывались перед президентом с особым тщанием. Особенно в фаворе был мэр, а вторым после него – губернатор. Лазарев, ясное дело, хотел послушать непосредственно того, кто вызвал такой интерес, а не губернатора области, из которой люди ехали в Ё-бург на заработки.

Дошла очередь и до меня, когда закончились самовосхваления от городских чиновников. Надо признать, им было за что себя похвалить и чем выслужиться перед президентом.

Я сидел в самом углу кабинета и слушал в пол уха, так что не сразу обратил внимание на то, что меня зовут:

– Хьярти! Спишь что ли?

– А? Нет, задумался о своём. Мне эти городские дела если не побоку совсем, то по большей части – малоинтересны.

– Понимаю. Так, а что это мой помощник сидит в самом уголке? Давай сюда, не скромничай. Освободите место.

Пришлось вставать и переться к Лазареву. Он сидел во главе стола. Я сел рядом, почти вплотную. Только я приземлился, он тут же спросил:

– Ну и с чего такая щедрость? Ты ведь серьёзно так вложился в город, я вижу.

Я пожал плечами:

– Я мыслю в стратегических масштабах. Екатеринбург – столица моей промышленной империи. Пока ещё маленькой, но захватывающей всё новые предприятия и рынки сбыта каждый месяц. Да и как-то в России плохо повелось – население расслоено по территориальному признаку. Чем дальше от Москвы – тем ниже социальный статус. А штамп в паспорте – как приговор. Надо потихоньку ломать устои и переориентироваться на развитие всей страны, а не трёх городов федерального значения. Ломать устои нужно вместе с повышением уровня жизни, социального обеспечения, образования, снижением алкогольной и никотиновой зависимости и при интенсивной информационной работе. Что бы не быть голословным скажу – в Ёбург я вбухал пять миллиардов евро за год, безвозмездно. И почти все эти деньги потихоньку уходят населению, которое стало жить намного сытнее. Теперь из всех окрестных городов и сёл сюда едут, там были трактористами – получали пять тыщ, тут двадцать за то, что плитку на улице кладут, или на стройке впахивают. И это минимальный уровень зарплаты для чернорабочего.

– Черновые работы для местного населения – это, конечно, хорошо…

– Плюс сейчас у меня аврал – не хватает опытных и даже неопытных токарей на станки с ЧПУ, простых электромонтёров – и тех не хватает. Я уж не говорю про такие профессии, как пилот-испытатель, программист, машинист скоростного поезда… по моим подсчётам, Абстерго будет абсолютно сыто кадрами, если нанять ещё десять тысяч человек высокой квалификации и сложных, реальных профессий. Манагеры-креаклы мне не нужны, а есть в основном они. И как мы собрались Россию поднимать с колен – сами что ли будем поезда, да самолёты водить, да магистрали ЛЭП прокладывать?

Для многих присутствующих мой несколько укоряющий тон был шоком, ведь это САМ. Сам товарищ Лазарев ничуть не смутился:

– Проблема кадров – это уже серьёзно. Очень серьёзно, но тем не менее, я не получил ответа на свой вопрос.

– А его и нет. Мне так захотелось и я мог. Вот и весь сказ. Захотелось помочь стране, вот я и помог. Почему именно Екатеринбург – это потому, что мне не понравилась сложившаяся в России территориально-кастовая система. При моей поддержке, да под управлением нынешнего мэра – человека очень деятельного и честного, скоро Екатеринбург по уровню и комфорту жизни уйдёт в далёкий отрыв от Москвы. К тому же мы ориентированы на внутренних трудовых мигрантов, а не на гостей из тёплых стран, их в последнее время стало в пять раз меньше, а на улицах, при помощи так же спонсированной мною полиции стало намного больше патрулей. За этот летний сезон Екатеринбург в тройку мировых лидеров по показателям безопасности – После Люксембурга и Берна. В городе за лето было два убийства-бытовухи и одно изнасилование, шесть краж, одиннадцать ограблений. При этом Москва в этом рейтинге находится где-то ближе к концу, среди преступных столиц, вроде Багдада и Чада.

– Это уже фантастика, – не согласился президент, – можно построить красивый город, но нельзя изменить людей так быстро. На это нужны годы, десятилетия!

– Вы знакомы со стэндфордским тюремным экспериментом? Это довольно любопытное исследование, в котором было доказано, что психика человека легко адаптирует его к окружающей обстановке, заставляя действовать соответствующе. Если город засран по самое немогу, дороги как русские горки, а жители в основном плохо одеты и некультурны, то человек будет вести себя соответственно. Если город облагородить, дать людям работу, деньги, перспективы на будущее – психика адаптирует его к этому. По опросу дворников, к примеру, мы выяснили, что в отремонтированных и облагороженных районах на улицах практически не выбрасывают мусор, а уровень преступности падал постепенно, но неуклонно. Признаться, приехав в Россию я был поражён вашими людьми…

– И чем же? – спросил президент. Остальные тоже прислушивались, ведь раньше я им не говорил о таких глубоких мотивах и методах моей работы.

– В квартирах у людей чистота и аккуратность. Но стоит выйти в подъезд… засран, исписан, и никто, вообще никто даже не выйдет и не уберёт. Не отремонтирует, не закрасит надписи… Все надеются на какого-то мифического чудо-рабочего, ругают власть, но при этом за пределами собственной квартиры даже не помышляют о том, что бы что-то сделать. Не для себя лично, для всех. Для чистоты. Хотя просто прибраться – это если жители одного подъезда потратят час своего времени и поработают. И всё, всем станет сразу лучше. Эта загадка русского менталитета до сих пор меня занимает. В Европе и даже Америке не так – разве что в «чёрных» кварталах. В белых кварталах в каждом подъезде, таунхаусе, частном доме, жители заботятся как о интерьере, так и о экстерьере. Тут же… – я развёл руками, – загадочное русское раздолбайство. И почему-то жители городов России думают, что в Европе чистые улицы потому, что там власть лучше. Хотя, надо признать, их претензии имеют под собой железобетонное основание.

– И? – спросил мэр.

– И. Будем менять менталитет Екатеринбуржцев. А следом за ним – менталитет других городов Урала, а следом за Уралом – другие регионы.

– То есть проект более серьёзный, чем просто город?

– Это часть общего, комплексного проекта модернизации страны. Последний раз такое делал товарищ Сталин, одновременно развивал промышленность, поднимал уровень быта и культуру людей, – намекнул я ему, – тогда мы отстали на сто лет и должны были пробежать это расстояние за пять-десять лет. Теперь мы отстали на двадцать лет и должны пробежать это расстояние за два-три года. Иначе результат будет такой же. Сомнут, как экономически, так и идеологически, политически. И продолжатся девяностые – долги, расчленение армии, продажа природных богатств за стеклянные бусы, мафия, и бухой в стельку президент и геноцид через алкоголь, наркотики и голод.

Задумались все, причём серьёзно. Да, серьёзно.

Что ж, тут моя задача выполнена – пора проведать Роджерса и Пегги. Не то что бы я был против их неожиданного отпуска – они его заслужили, как никто другой, просто уже невозможно работать на два фронта – как Иджис и как Хьярти. Даже искины не могли снять с меня всю нагрузку.

Судя по ощущениям в силе – у них всё в порядке, всё хорошо, они в добром здравии и вполне довольны жизнью. Скорее всего, портал забросил их в один из девяти миров, вернее, восьми оставшихся. И это не огненный мир. Асгард? Возможно. Всё возможно.

В город эльфов вошли путники, уставшие и валящиеся с ног. Ночная атака вымотала их, поэтому им пришлось идти весь день не спавшими и голодными. Да ещё и информационный вброс от Пегги заставил их думать активнее, что весьма хорошо подходит для дороги. Дорога шла по эльфийскому лесу – идти в конце пути стало легче. Последние шаги они уже сделали, когда эльфы поприветствовали Гендальфа.

Всех путников тотчас проводили в их покои – это отдельные комнаты в изящных деревянных домах. Особенно радовался своему знакомству с эльфами Хоббит Сэм. Он буквально светился от счастья, тогда как его друг, Фродо, хотел только одного – поскорее лечь в мягкую постель.

Пришлые удивили спутников тем, что отправились сразу искупаться, долго отмывались в одном из озёр и только через час прилетели в город, сразу к своим покоям. Шум двигателей их летающих доспехов было трудно с чем-то спутать. Эльфы, разбуженные, смотрели, как по городу летали два гостя.

Пегги и Стив ввалились в комнату, уставшие, но довольные.

Утро для всех гостей началось с завтрака – в комнаты прибывших прибыли эльфийки-служанки, которые, однако, с нескрываемой гордостью за себя и некоторым презрением смотрели на гостей. Они по очереди проинформировали всех о том, что завтрак будет через час. Стив только буркнул что-то на древнеэльфийском диалекте и лёг спать, решив пропустить завтрак. Пегги тоже притомилась за вечер, поэтому завтрак они пропустили. Впрочем, их отсутствие было тактично не замечено всеми их друзьями.

Пегги неспешно шла по эльфийскому городу – по высокой галерее, высоко над землёй, вырезанной из дерева. Вокруг витал запах свежего дерева, лёгкий осенний ветерок шумел в листве леса. По местным обычаям к эльфам относились более исключительно, чем привыкли относиться к кому-то Стив и Пегги, поэтому они откровенно нервировали эльфов своим безразличием. Обычно люди как минимум считают Ривенделл – раем на земле, царством красоты, изящества и величия. На фоне людских поселений это действительно так, но вот гости из другого мира оценили и красоту, и изящество. Оценили и порадовались за эльфов, не более того.

Между этажами Пегги и Стив перелетали, что бы сократить путь. Скоро они дошли до места, где предполагалось пообедать. Это была площадка, стояли большие столы, много растительной пищи – «мечта вегана» и за столом уже сидели хоббиты, Гендальф, Арагорн, а так же несколько эльфов.

Расчёт координат прыжка требовал длительных расчётов и тщательного изучения механизма телепорта. Он работал с помощью Великой Силы и искажения пространства. Меня сразу обломали – через портал можно будет пройти не раньше, чем он накопит энергию, а для этого нужно либо в точности восстановить родной механизм, или ждать, пока он нацедит энергию из ядерного реактора. Эффективность такого «естественного заряда» на порядок ниже, но иначе – есть шанс полностью испоганить устройство.

Матерившись сквозь зубы, я поставил в австралийский храм ядерный реактор и подключил его к порталу, началось медленное накопление энергии в конденсаторах храма. Томительно-медленное ожидание. И на той стороне меня могло встретить что угодно, поэтому я готовился как следует. Вернулся на лунную базу и начал собираться, взяв все устройства подпространственных карманов.

С собой я брал столько, словно готовился на войну. Да так оно и было – кто знает, может быть, пригодится. Один раз меня уже застали врасплох на мирной планетке, второй раз такое не должно повториться!

В один карман влез корабль «Слепая Дева», в другой – шестнадцать дроидов-титанов. И дюжина обычных дроидов-диверсантов. С собой я ещё брал колёсную машину. Ввиду ситуации с репульсорами и двигателями на ускоренных частицах – лучше перестраховаться. Машину я сделал тут же, в процессе, так сказать. И это была не совсем машина – за образец я взял танк, увеличил его, всадил мощные электродвигатели и реактор, а так же убрал всё изнутри – теперь внутри два ряда сидений, водительское место и башенка с двумя пулемётами КПВТ. Их поражающая способность вполне достаточна, а патроны… на всякий случай не следовало полагаться только на электромагнитное оружие. Патроны в пространственном кармане – целый контейнер. И ещё остался переход с гусениц на колёса – это не вызвало каких-то особых затруднений. Пробежался по московским магазинам – взял жратвы, как простой, так и дорогих консервов, а так же два центнера готовых блюд, аля-оливье, только разных. Котлеты там, куриные крылышки из Ростикса и эстетские швейцарские сыры и центнер шоколада. Он ценен при любых обстоятельствах.

И вот, накидав поверх этого мин, парочку ЗРК и несколько беспилотников с присобаченными к ним скорострельными электромагнитными пулемётами, я мог со всей ответственностью сказать, что готов к неожиданностям любого характера.

Заряд портала всё ещё шёл, а я уже собран и готов к бою. Но пока снял с себя все пространственные карманы и отправился думать над тем, что ещё может понадобиться. У меня, как у человека запасливого, было много всего. Остальные сборы были похожи на попытку взять с собой что-то, чисто для балласта, что бы не оставалось много пустого места в пространственных карманах. А именно – для балласта был взят тяжёлый экспериментальный реакторный квадрокоптер. Этот супермонстр был результатом эксперимента по созданию грузоподъёмного вместительного авиатранспорта – сто пять метров длинны, фюзеляж самолётного типа – как у тяжёлого грузового самолёта – шириной в десять метров и двумя ярусами-палубами – нижняя вмещала в себя, впритык, десять танков, или грузовые контейнеры – двадцать штук – два ряда по десять контейнеров. На верхней палубе было место для десанта. Так как сверхтяжёлый вертолёт предназначался не для поля боя, а для перемещения людей и грузов на военные базы, то его вооружение составляло всего шесть защитных пулемётов «миниган», по бортам, предназначенных для самозащиты в случае внепланового приземления. Сначала в грузовой трюм вертолёта я набил всё, что ранее взял в контейнерах, а потом с трудом, но уложил его в массивный пространственный карман. Осталось два пустых «контейнерных» кармана. Недолго думая, я набил ещё два сорокафутовых контейнера провизией и сунул их в карман. Провизия простая – банки с мясом, ветчиной, различные крупы и даже бочка молока в стазис-камере. Запас карман не тянет…

Плюс я взял особую, разработанную на земле броню. Броня отличалась от прошлой большим бронированием, более мощным встроенным вооружением – это был настоящий турболазер, способный резать всё живое, а так же на порядки более мощные двигатели. Такая броня могла поднять в воздух, кроме меня и самой себя ещё много тонн груза. Ну и большая автономность…

Перед уходом в Австралию я предупредил всех, что меня не будет и дал указания искинам, а так же подзарядил голокрон Капитана, с которым я иногда общался и которому рассказывал и показывал результаты своей работы. Пока меня нет – капитан за меня, а потом, когда заряд будет кончаться – капитан что-нибудь придумает. Или передаст всё землянам, или спрячет. Но это экстренный вариант – не думаю, что в галактике есть места, из которых не сможет ускользнуть мой корабль.

Ощущения от гиперпространственного путешествия были самые неприятные. Да и выбросило меня где-то над горами. Хорошо ещё, я был готов и тут же взлетел, а то бы свалился на землю. Тяжело приземлился на горный выступ. Картина маслом! Огромная равнина, древний, заповедный лес, причём листва уже золотая, речка, пересекающая всё это и горный хребет, отделяющий эту местность от гористой… Краски яркие, над лесом – летают птички, сенсоры улавливают их щебет…

– Да, теперь понятно, почему Стив и Пегги не парятся… – пробормотал я, – в таком райском местечке и я бы не отказался пожить…

– Завершён анализ атмосферы. Тип Ксандарский, содержание кислорода в воздухе больше на один процент. Вредоносных элементов не обнаружено. Рекомендую взять пробы в других местах, прежде чем снимать маску… – сказал тут же Берси.

Но я снял маску и вдохнул полной грудью, не ощущая ничего опасного. Голубизна неба, зелень травы, золото заповедного леса… Такое я тут же сфотографировал, причём несколько раз, после чего попросил Берси связать меня с Пегги.

Пегги Картер сидела в эльфийской библиотеке и глотала книгу за книгой. Рядом с ней была Арвен. Девушки стали хорошими подругами – тем более, что Пегги было что рассказать эльфийке, как о себе, так и о жизни на земле. Вдруг, можно сказать, внезапно, в кармане Пегги заиграла музыка. Картер чуть не подпрыгнула от неожиданности, Арвен отшатнулась. Музыкальные вкусы картер не сильно изменились с годами и ей по прежнему нравилась классика. Моцарт, Лунная Соната. Звук у смартфона был громкий, а аккумулятор Пегги заряжала от реакторов брони – всё-таки в смартфоне была и камера, на которую она иногда фотографировала окружающее её, и читалка с книгами, и даже кинопроектор, которым она пока не воспользовалась.

– Этого быть не может… – Пегги взволнованно достала телефонный аппарат. Звонил Хьярти.

– Алло? – ответила она.

– Привет, Пегги. Надо предупреждать начальство, когда уходишь надолго. Ладно, я не в обиде, – Хьярти и слова не давал сказать, говорил сам, – я сегодня добрый. Как я понимаю, вы пока ещё не привыкли пускать дроидов вперёд себя. Где вы там застряли?

30. Бригада

По дороге в Бри, со скоростью самого быстрого галопа лошади мчалась машина-внедорожник. Хьярти включил музыку – из фильма «Такси». Дороги были едва ли не хуже, чем в России, но подвеска машины, усиленная дюрасталью, выдерживала влёгкую, хотя машина и подпрыгивала на кочках. К деревеньке Бри он приблизился через два часа езды. Решив пока не палиться в небе, он передвигался на колёсах. Ворота деревни были распахнуты, поэтому Хьярти без проблем въехал, хотя при его приближении все и попрятались. Была середина дня, осень, в Бри моросил мелкий дождь. Хьярти осмотрел деревню. Деревня была – на тридцать дворов, самым большим и прибыльным предприятием тут был трактир, так как деревня выросла на пересечении двух дорог. Соответственно, остальные жители жили с обслуживания путников или охоты. Хьярти выключил музыку – на этот раз уже что-то лирическое. Он расслабился в кресле, слушая, как дождь барабанит по лобовому стеклу. Осмотрел окружающую обстановку и всё-таки переставил машину, что бы не мешать посетителям. Трактир был большим зданием, добротно сделанным и на вид очень древним. Хьярти выключил фары и выбрался, тут же перебежав до входа в здание.

Внутри царила прекрасная атмосфера. Целиком и полностью всё в здании было сделано из дерева, освещался трактир огнём, но ярко, было немало посетителей. Бармен стоял за стойкой и ждал посетителей. Увидев Хьярти, он приветливо улыбнулся:

– Проходите, гость дорогой!

Опытный глаз старого трактирщика заметил состоятельного клиента. В хорошей одежде – на Хьярти была кожаная куртка с меховым воротником и чёрные джинсы, а так же темно-зелёная рубашка с узорами, вышитыми серебряной нитью. Хьярти улыбнулся трактирщику в ответ:

– Добрый день. Тут моя знакомая, Пегги, не проходила? Такая девушка, с длинными волосами, миловидным лицом, лет семнадцати от роду. С ней ещё был молодой мужчина, воинского телосложения.

– Как же, помню таких, – кивнул трактирщик, – были тут пару месяцев назад. А вы, стало быть, их ищете?

– Да. Пегги должна прибыть сегодня, где тут можно переждать?

– Да у нас и пережди, – трактирщик улыбнулся, – садись, сейчас стол накрою, пообедаешь и заодно дождёшься свою подругу…

Хьярти на секунду задумался. После чего хитро улыбнулся и полез в подпространственный карман. Через пять секунд он извлёк на свет божий ящик пива и поставил его на стол перед трактирщиком, под удивлённый взгляд и самого владельца заведения, и публики:

– Пиво. Налей всем, а я тут посижу в уголочке, подожду подругу.

Трактирщик с сомнением посмотрел на упаковку, но всё же решился и разрезал её извлечённым из-под прилавка ножом.

Пегги забежала к Стиву, сообщить хорошую новость. Роджерс о чём-то спорил с Арагорном. Пегги отвлекла их:

– Стив, Хьярти тут. Он мне позвонил, я ему сказала ждать в Гарцующем Пони. Он, наверное, уже там.

Роджерс подскочил:

– Так чего же мы ждём? Арагорн, поговорим чуть попозже. Кажется, за нами прилетели…

Арагорн окликнул Стива:

– Так вы вернётесь?

– Через час – максимум. А может, через два, пока никуда пока не уходите.

Стив надел костюм и взлетел. Пегги понадобилась секунда, что бы поравняться с ним и они устремились в сторону Бри…

Пегги картер приземлилась прямо рядом с трактиром. Рядом с ней – Роджерс. Они сразу заметили машину, откровенно говоря, совсем не вязавшуюся со средневековой деревней. Из трактира доносились громкие песни. Поняв, что еды тут раздобыть не проблема, Хьярти решил пока угостить публику притащенными с собой продуктами. Не то что бы люди жаловались на нехватку – осень как раз была в разгаре, заканчивался октябрь и на столах было достаточно всего. Однако, под хорошее пиво публика сначала распробовала сушёную рыбу, а потом и шашлык, который Хьярти решил пожарить на спор, так как хозяин «Гарцующего пони», Барлиман Баттербур, был уверен, что мясо на огне, да ещё и замоченное в вине, не может быть вкуснее старого доброго стейка.

Дождь прошёл и за трактиром установили мангал, который Хьярти сваял тут же, нанесли дров, развели огонь и сейчас дюжина шампуров с вкуснейшим, сочным мясом, источала такие запахи, что всем захотелось попробовать. Мясо над углями шкворчало, становился золотистым лучок, а Хьярти – уже с большой бутылкой пива в руке, о чём-то до хрипоты спорил с Баттербуром. Приближение Пегги и Стива они даже не заметили…

– Да ты шутишь? – возмутился Хьярти, размахивая рукой с бутылкой пива, – обязательно нужно его тщательно замариновать в крепком вине, можно даже уксуса добавить. Нет, если мясо – крольчатина или дичь – тогда лучше будет использовать пиво. Так оно вкуснее выходит. А ещё лимонный сок или обычный лук, вроде этого, – Хьярти кивнул на мангал и махнул рукой. Невидимая волна силы перевернула все шампуры разом, подняла бутыль с вином и сбрызнула угли. Огонь тут же утих и поднялась новая волна густого, крепкого аромата шашлыка.

Барлиман Баттербур спросил у Хьярти:

– Наверное, в ваших землях знают ещё много рецептов…

– Это точно… – Хьярти повернулся к Пегги и Стиву, – эй, ребят, а вы чего стоите, как не родные? У нас тут шашлыки. Я угощаю.

Пара готовилась встретить что угодно и говорить серьёзно, так сказать, на серьёзные темы, но никак не участвовать в шашлычной вечеринке. Однако, Хьярти выбил их из колеи.

Когда куски истекающего соком мяса попали на тарелки посетителям, как и новая порция пива, владелец трактира не упустил шанса поблагодарить Хьярти. Мясо и вправду оказалось невероятно вкусным и сочным, идеально прожаренным и без подгорелостей. Стив и Пегги взяли себе по порции, так как вегетарианская диета эльфов им была безразлична.

И, только наевшись от пуза, выслушав дюжину песен от присутствующих, все трое сели в углу залы, где и завязался настоящий разговор.

– Хьярти, ты подумал, как мы отсюда выберемся?

– У меня с собой корабль. Если этого будет мало – попробую связаться с ЛК, если и этого будет мало – постараюсь найти способ, а если и это не поможет – тогда останемся жить здесь. Я взял с собой достаточно, что бы прожить долгую и безопасную жизнь. А так же некоторое количество золота и серебра. Ну так что, кто начнёт сказ, как вы здесь очутились?

Пегги рассказала всё, всё в мельчайших подробностях. И о появлении в этом странном мире, и о хоббитах, эльфах, Гендальфе…

– Ну что я могу сказать, – осоловело я поднял на них взгляд, – хороший отпуск на природе. Но меня сейчас интересуют возможные отношения между мирами…

– То есть?

– Пегги, ты не забыла? Мы – Иджис. Я считаю, земле будет очень полезно наладить контакт с этим миром. Я имею в виду дипломатический межмировой уровень. Изготовить устройство стационарного портала – это вопрос времени и ресурсов. Теоретически, если пространственные норы уже есть, значит это будет не так уж сложно – повторить устройство. Только, желательно, что бы это не привело к войне миров или катаклизмам. Именно поэтому я и определяю текущую задачу – наладить дипломатические контакты между Ардой и Мидгардом. Осторожные, но уверенные контакты. Лучше всего, если в этом мире не появится огнестрельное оружие, и про него даже никогда и не узнают.

Стив Роджерс понял задумку своего шефа:

– Но во-первых – у нас нет на это полномочий. А во-вторых… как ты себе это представляешь?

– Нда. Вопрос, конечно, скользкий. Я представляю себе это как информационный контакт и обмен в большинстве своём опытом. Жители земли давно уже разучились относиться с уважением к природе планеты. Земля, откровенно говоря, засрана. А вопрос полномочий… тут я с тобой не соглашусь. Кто в здравом уме обвинит нас? Ведь технология портала работает с помощью Великой Силы. То есть недоступна ни землянам, ни подавляющему числу цивилизаций галактики. Надо только оградить этот мир от земных… уродов. Знаю я их – пошлют кучу людей, вынюхивать, выискивать и разведывать… И постепенно, в приступе своей безумной гордыни, попробуют подмять под себя Арду.

– И превратить Арду в ещё одну ресурсную колонию? Сырьевой придаток? – с открытой неприязнью на лице спросил Стив.

– Это нерентабельно. К тому же, мы всеми силами будем этому противиться. Однако, дипломатический опыт между мирами, пусть даже и с таким миром, как Арда, может быть очень полезен, как в плане привыкания к тому, что они не одни во вселенной, так и в плане отношений с нечеловеческими цивилизациями.

Пегги задумалась:

– К этому можно привлечь ЩИТ.

– Вот только не их, – ужаснулся я, – ЩИТ это чисто американская служба. А Америка – самая могущественная страна в мире, гегемон. Это значит, что они либо уничтожат Арду, как потенциальную угрозу «Национальной безопасности», либо будут превращать её в свою колонию, или, как выражаются официальные лица – «Развивать демократию». В этом случае всё закончится очень плачевно. Для американцев, если я успею предотвратить катаклизм, и для землян в целом – если нет.

– Это ты к чему?

– К тому, дорогая моя Пегги Картер, что тот, кто колонизировал эту планету, может подумать, что и землю неплохо бы включить в своё царство. И людишки, загадившие пол планеты, в его планы вписываться не будут. Чуешь, к чему я клоню?

– Это может быть опасно…

– Если отдать это дело Америке, которая, как я уже говорил, имеет опасную привычку либо уничтожать, либо подчинять себе всех, до кого дотянется, то это может закончиться масштабным геноцидом, либо Арды, либо землян, либо и тех и других, но по очереди.

Стив Роджерс был далёк от дипломатии, в отличии от своей девушки, но явно не хотел, что бы Арда стала «демократизированной» и разграбленной страной.

Троица вышла из Гарцующего пони уже под вечер. Стив осмотрел машину:

– Твоя?

– Ещё бы.

– И зачем ты приехал на машине, если есть летающий костюм? – спросил Роджерс.

– Да, просто захотел полюбоваться видами природы. Хотя летать, наверное, лучше…

Хьярти спрятал автомобиль в пространственный карман и одел доспех: – полетели!

Они поднялись в небо и отправились в сторону Ривенделла.

Гном Гимли сидел в кресле и покуривал трубку, смотря из-под густых бровей на ругающихся людей и эльфов, и даже хоббитов. Один он, попробовав разрушить кольцо, потерпел неудачу и решил больше не лезть, от греха подальше. Спор набирал обороты и был прерван свистом в небе. С неба на площадку опускались три точки, которые быстро превратились в фигуры воинов – приблизились. Гости приземлились, заставив остальных отшатнуться. Гендальф сразу заметил странного рыцаря в броне, более толстой, чем у Стивена.

– Кто это? – спросил он у Пегги.

Картер, сняв костюм, тут же ответила:

– Это Хьярти, наш командир. Хьярти, это Гендальф Серый, волшебник.

Хьярти, сняв броню, оценивающе посмотрел на Гендальфа:

– Да… чувствую. Будем знакомы.

Споры по поводу кольца закончились – всем теперь был интересен Хьярти. И в первую очередь этот интерес проявил Элронд. Он встал со своего кресла, приблизившись, но ничего не говоря. В свою очередь Хьярти обратил внимание на эльфа и коротко поклонился ему, перейдя на древнеэльфийский:

– Должно быть вы – местный глава?

– Это так, – ответил Элронд на том же языке, – кто ты?

– Хьярти. Хьярти Николсон, официальный статус у меня – помощник президента – главы государства Россия. Это мои подчинённые, – Хьярти скосил взгляд на парочку, стоящую поодаль, – кажется, вы что-то очень жарко обсуждали, пока я не появился?

Элронд, подумав, коротко улыбнулся и вернулся в кресло:

– Обсуждали это кольцо, – он показал рукой в центр залы, где на каменном постаменте поблескивало колечко.

Хьярти посмотрел на него и отшатнулся:

– Что это за гадость? Откуда вы его взяли? Брысь, – Хьярти махнул на него рукой и кольцо звякнуло, дёрнувшись, а окружающие почувствовали, как будто спала пелена с разума. Вздохнули все, причём синхронно.

И эта гадость ещё ко мне щупальца потянула? Брысь!

Колечко дёрнулось и затихло, столкнувшись с сопротивлением. Я недовольно повернулся к Гендальфу: – зачем вам оно?

– А почему ты решил, что оно нам нужно?

– Если бы оно было вам не нужно, вы бы его уничтожили. Эта мерзость пыталась влиять на мои эмоции через Силу! Ну, вы её магией называете. Не суть важно.

Гендальф оперся на посох и задумчиво переглянувшись с эльфом, спросил:

– И ты его остановил?

– Ну да. Я, как и многие другие, такое не оставлю без внимания, – я был в недоумении, – господин волшебник, может, я чего-то не понимаю?

Когда Гендальф закончил рассказ, прошёл уже добрый час. Рассказывать он умел. Я слушал его внимательно, а вот остальные – в пол уха, только хоббиты ни на секунду не теряли концентрации и слушали старого волшебника.

Итак, кольцо выковал некий злобный форсюзер. Выковал его в роковой горе и засадил в кольцо свою злобную душонку, ненависть, толерантность, привычки там нехорошие и прочее… и это кольцо, вроде как разумный артефакт силы. Злобный форсюзер вернулся в Арду из небытия, но чтобы вернуть себе силу, ему нужно добыть кольцо. Глупый и недальновидный шаг – разделять собственные силы.

Сейчас собрал Гендальф каждой твари по паре, вернее, хоббитов, эльфов, гномов, а так же людей, что бы начать думать вместе, как это колечко донести до роковой горы. Транспортные проблемы в этом мире никто не отменял – лошадки будут лезть в Мордор долго, с большим трудом.

– Я отнесу, – вперёд вышел карлик, он же полурослик, он же Хоббит Фродо, – я могу отнести кольцо в Мордор.

Все посмотрели на него, однако, я не дал продолжиться геройскому порыву маленького хоббита:

– А как ты это сделаешь? Взяться за дело то может каждый, но вот закончить его…

Фродо посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на умилённого Гендальфа:

– Надо просто пойти к этой горе и бросить кольцо в жерло? Пусть будет так.

Элронд хотел было что-то сказать, но его перебил Боромир:

– Нельзя просто взять и пойти в Мордор! Его чёрные врата стерегут не только орки, к тому же там есть Великое Око. Это бесплотная пустыня, выжженная огнём. Будь у вас хоть десять тысяч воинов – вы не справитесь!

В разговор вмешался я. Откровенно говоря, они всё-таки могут донести кольцо до этой горы, но на это уйдёт не меньше года и хрен его знает, какой долгий и трудный путь. Мне как-то было не с руки, если какой-нибудь вражина попробует захватить такое милое местечко, и вместе с тем не хотелось тут задерживаться дольше необходимого. На земле оставлено много чего и надо было вернуться, когда закончу тут. Я обратился к людям:

– Так дело не пойдёт. Идти до этой горы, судя по рассказу Гендальфа, не меньше трёх месяцев пути, и это не учитывая то, что враг уже разгулялся в Средиземье. Так у вас могут уйти годы, что бы под атаками врага пробиваться вперёд. Я помогу вам доставить кольцо туда быстрее.

– И каким же образом ты это сделаешь? Не понесёшь же на руках хоббитов? Хотя… как вариант.

– ну уж нет, – я ухмыльнулся, – нашли, тоже мне, лошадь. У меня есть транспорт…

Гендальф, Арагорн, Арвен, Гимли и четыре хоббита стояли посреди поля и ждали… чуда. Чуда не было. Я, жестом фокусника. Извлёк из кармана два устройства хранения и задумался. Пожалуй, квадрокоптер пока лишний – нам не мешки ворочать. А лошадей с собой не брали – я настоял.

Сэм пританцовывал от нетерпения, остальные вроде как вели себя сдержанно.

– Что там? – спросил Стив, кивнув на устройство в моей руке. Вместо ответа я направил его вдаль и активировал. Из подпространственного кармана медленно вылез корабль. Слепая дева, во всей своей красе. Я достал ещё одно устройство и направил его рядом. Шестнадцать Титанов появились передо мной. Они сидели, обняв ноги руками. Дроиды произвели впечатление. Они распрямились, достав из-за спины щиты.

– Берси, – обратился я мысленно к искину, – как думаешь, пойдём на штурм Мордора сразу, или сначала посмотрим, что Мордор делать будет?

– Лучше не ждать.

– Забирайтесь, друзья мои, – я махнул рукой в сторону аппарели.

Арвен показала пример, первой зайдя на борт, следом за ней пошёл Гендальф, Арагорн и все остальные. Я – последний. Да, давненько я не навещал «Деву»!

Арвен крутила головой во все стороны, вынюхивая и высматривая всё. Гендальф не без интереса смотрел на реакцию других и сам поглядывал. Мы прошли через грузовой трюм в основной коридор. Шли все за мной.

– Так, будем мы на месте где-то через пару часов. Надо разведать обстановку. Туалет вот тут, – я стукнул по двери и она открылась, явив миру убранство кабинета дум, – кают тут на всех не хватит. Дева, взлетай.

Корабль мягко оторвался от земли.

– А где будешь ты? – спросил Гендальф.

– Я пойду на место пилота. Приглашаю с собой, Гендальф, Арвен. Вижу, вам интересно.

Эльфийка сдержанно и величаво кивнула и мы зашли в рубку. Я сел в кресло пилота. Арвен уступила место Гендальфу. Перед носом корабля была равнина, с редкими деревцами. Вдали виднелся горный хребет… Мы поднимались ввысь.

Взявшись за штурвал, я повёл корабль в сторону гор, вперёд, вверх… очень скоро мы проскочили облака и поднялись над ними. Вид тут особенно живописный. «Титаны» сопровождали и защищали нас, один ушёл вперёд – разведать местность.

Церемониться с Мордором, особенно в виду сказанной Боромиром информации, я не был намерен. Через пять минут полёта на маховой скорости, когда к нам присоединился и Арагорн, Гендальф, расслабившись в кресле второго пилота, спросил:

– Что же ты задумал?

– У меня есть очень необычный план… – я улыбнулся, – Можно, конечно, сразу ломануться к Мордору, долбануть термоядерными ракетами, потом бросить «Титанов» в бой и пока там шумят дроиды и корабли, кинуть колечко, но Хьярти так не действует. Хьярти должен оторваться по-полной!

Посмотрев мне в глаза, Гендальф и Арвен вздрогнули…

31. Русский Метод

Беспилотники разлетелись по всей Арде. В отличии от своих земных собратьев, у них были реакторы и они могли работать годами, не опускаясь на землю. Двадцать четыре небесных стража смотрели за всей Ардой. Картографировали, изучали, шпионили.

Пятого ноября три тысячи восемнадцатого года третьей эры беспилотник с номером шестнадцать увидел вдали дымы и восходящие потоки горячего воздуха. Он тут же сообщил о замеченном событии и отправился посмотреть. Деревня в местности Энедвайт горела, люди бежали.

Берси посчитал это очень странным – до Мордора было не меньше тысячи километров и орки? Тут?

Гигантский вертолёт-квадрокоптер проходил испытания на предмет надёжности. Запасной репульсор был готов в любой момент перехватить вес машины, но пока что это не требовалось. Места внутри вертолёта было много – на верхней палубе расположились каюты для всех участников похода. Сейчас они, участники, сладко спали под гул ветра за бортом. Вертолёт-квадрокоптер изменил своё направление и отправился в Энедвайт.

Хьярти усиленно думал над тем, какую кознь подстроить Саурону. По всему выходило, что козни, большей, чем уничтожение его любимого колечка, придумать не удаётся. Это с отдельным императором можно было провернуть такой трюк, но не с врагом, которого собираешься убить. Ничего эффективнее, чем вжарить термоядерными ракетами и забросить кольцо в вулкан, Хьярти не придумал. Но пока что не стал этого делать по некоторым причинам. Главная из них – это война. Война одновременно стимул развития и хорошее время для социальных реформ.

Тем временем, нужно было как можно быстрее вернуться в Россию – маховик военного производства набрал обороты, социальные изменения шли валом и можно было потерять управление этим процессом. Если надолго отлучиться.

Хьярти покинул место пилота и решил слетать на проверку деревни. Вдруг там найдётся что-то странное? Орков нужно было изучить и осмотреть, а так же допросить. Гендальф и Арагорн умели допрашивать пленных, как и сам Хьярти.

Я решил пока никого не будить. Вертолёт мягко опустился на землю и я вышел из люка, тут же взлетев. Никого больше на операцию брать не буду, даже дроидов. Я взлетел над землёй, осмотрев окружающую обстановку. Вдали – чёрный дым – тут же рванул туда.

– Берси, где они?

– Пять километров строго на восток от деревни.

– Принято.

Я довернул вправо и через полминуты увидел группу уходящих орков. Они, судя по всему, тащили рабов – бывших жителей деревни. Ну что ж, сейчас получат сладкую жизнь, орчатина поганая…

Я снизился прямо перед ними и из репульсора выстрелил по центру скопища орков. Орки разлетелись в разные стороны – заряд оставил в земле большую воронку. Дальше действовал, что называется, голыми руками. Спустился на землю и, приблизившись, пробил двум оркам по очереди по сопатке. Повалились на землю, без сознания. Следующего – вырубил электрошокером, включив его в перчатках. Усиленные электричеством удары сыпались на орков сплошным потоком. Попытка контратаковать – орк ударил меня мечом. Меч, звякнув, сломался. Я повернулся к нему – урка попятился. Электричеством его!

Кто тут командир? Потом разберусь. Разбегались орки быстро – пришлось помотаться и пострелять по ногам. Пленные были повязаны цепями, которые я тут же снял с Рабов. Рабы, кстати, совсем перепуганные деревенские жители. Некоторые с детьми, некоторые – сами детишки. Повезло им! Нет, эту войну надо заканчивать, причём самым радикальным способом. Желательно – круто вжарив Мордору.

Я снял шлем.

– Люди, в чём проблема? – спросил я у освобождённых. Они пятились от меня.

– Так куда нам возвращаться? – спросил один мальчик, лет двенадцати на вид.

Нда. Дилемма. Деревню то сожгли, тут уж я ничем помочь не могу.

– Лучше всего – идите через Дарувайт, в Гондор. Я, разве что, могу подбросить вам припасов на дорогу.

Добрые дела делаются бесплатно. Запасов я действительно подбросил беженцам – мясные консервы, одежда, крупы, немного серебра и золота, плюс молоко – детям. Наелись все от пуза, прошли медосмотр у моего дроида-врача в медотсеке «Девы», после чего получили рюкзаки с припасами, рыболовные снасти и были спроважены от греха подальше. Я попросил Берси послать над ними ударный беспилотник, проследить, всё ли в порядке.

Первым проснулся Арагорн. Он спустился вниз, заметив, что вертолёт стоит на земле. Я упаковывал вещи внизу, в грузовом отсеке. Арагорн спросил:

– Хьярти? Мы на земле?

– Ага, как видишь. Ночью на одну деревню напали орки, вот я и полетел – спас полсотни людей, взял пленных…

Арагорн важно кивнул:

– Где они?

– Лежат на траве, перед вертолётом. Их титан стережёт. Сейчас будем допрашивать, мне интересно, что за орки появились в Энедвайте!

– Орки в Энедвайте? Скорее всего, это из Айзенгарда.

Арагорн поведал мне интересную историю, которую ему поведал Гендальф, и заодно помог собрать вещи. Оказывается, незадолго до начала событий с хоббитами, Гендальф обнаружил, что его товарищ, Саруман, предал всех и переметнулся на сторону Мордора.

– Так чего же мы ждём? – спросил я, – летим в Айзенгард!

– Так просто? Сколько нас тут? Десяток.

– Нас тут намного больше.

Тучи сгустились над Айзенгардом. Место больше не напоминало прекрасный заповедник – древняя крепость скорее была похожа на Мордор. Тьма поселилась в этом месте, и не собиралась уходить. Саруман сидел на своём кресле, как вдруг услышал странный звук за стенами крепости. Не придав особого значения этому, он остался сидеть. Но через десять секунд звук повторился и крепость ощутимо тряхнуло. Волшебник подскочил и вышел на небольшой балкончик – посмотреть, что же такое там происходит. Однако, дальнейшее заставило его задуматься, причём, серьёзно. Огромная человекоподобная фигура, из металла, громила плотину, которая разлеталась с каждой секундой всё больше и больше. Ещё двое таких же громадных воинов били по оркам, жившим подле Ортанка. Из их рук вылетали белые светящиеся лучи, которые не оставляли на своём пути никого – орки падали один за другим. Саруман Белый впервые столкнулся с такой магией.

В то время, как трое Титанов громили Айзенгард, над крепостью Ортанк спускался корабль. На вершину крепости опустились стальные сапоги Хьярти и Стива, а так же с аппарели спрыгнул Гендальф. Волшебник заметил:

– Глаза б мои этого проклятого места не видели. Как мы спустимся вниз?

Хьярти, вместо ответа, достал свой меч и вонзил его в камень под ногами. Меч вошёл в камень легко, как в масло. Легко вырезав квадрат, Хьярти спрятал меч и пнул проход. Образовался лаз.

– Первым пойду я, потом Стив поможет вам спуститься.

Хьярти с этими словами спрыгнул вниз. Стив с Гендальфом спустились следом. Волшебник держал свой посох и, как только освободился, обратился к Хьярти:

– Я знаю это место. Не мог бы ты посветить чем-нибудь?

В тот же момент на броне Стива и Хьярти загорелись полосы белого рассеянного света, которые осветили всё помещение. Большое, круглое.

Гендальф же, осмотревшись, повёл друзей за собой. Они дошли до лестницы и спустились по ней в большую залу. Тут их встречал Саруман, который наставил на них посох. Хьярти отбил атаку силой и запустил свою – удар силы заставил падшего волшебника пригнуться и зашипеть, скривившись в лице. Роджерс, видя магическую дуэль, отлетел в сторону и ударил Сарумана с другой стороны – он ударил его просто, рукой, но сбил концентрацию мага и Саруман пропустил удар от Гендальфа, который в тот же момент бросил волшебника назад. Саруман отлетел на балкон, где за тормозил о перила, ударившись головой.

Хьярти достал свой меч и подошёл к бессознательному волшебнику.

– Бесславный конец предателя.

С этими словами он отсёк голову великого белого мага. Тело же было выброшено с балкона. Гендальф с сожалением посмотрел туда, куда улетело тело Сарумана:

– Я знал его хорошим магом.

Хьярти вздохнул и снял шлем, его примеру последовал и Стив. Шлемы исчезли, скрывшись в подпространстве и позволили Гендальфу видеть их лица. Хьярти было как-то безразлично, как и Стиву. Поняв ход его мыслей, Хьярти пояснил:

– Нам довелось немало повоевать. Не один военачальник пал от моих рук, как и от рук Стива. Мне жаль, что Саруман оказался таким… Но его самого – нет.

Стив кивнул.

Тем временем в пятистах метрах от них висел корвет «слепая дева». Из открытой аппарели выглядывали две винтовки. Пегги смотрела через прицел за разрушением Айзенгарда. Титаны выкашивали десятками орков, а потом ещё и потоп… Однако, регулярно Берси давал ей наводку на врага. Рядом, так же в прицел, за врагами смотрела Арвен. Она периодически стреляла, убивая орков одного за другим. Очень скоро орков почти не осталось.

Гендальф Серый осмотрел палантир – хрустальный шар, артефакт связи из Мордора. Палантир сверкал на своей подставке. Хьярти тоже осмотрел шар, но не нашёл ничего интересного.

– Так-так… давайте обыщем башню, посмотрим, может быть, здесь найдётся что-то ценное?

Гендальф посмотрел на него с укором:

– Мы не за ценностями сюда прибыли.

– Врага мы убили. Имеем право посмотреть, достались ли нам какие-нибудь боевые трофеи. Стив?

Роджерс кивнул:

– Во все времена было так.

Хьярти и Стив, в сопровождении Гендальфа, начали осмотр башни. Начали с разрушения палантира – проклятый шар был безжалостно разнесён выстрелом из винтовки.

На корабль вернулись уже поздно вечером. Гендальф серый теперь выглядел куда более довольным. Троицу «Слепая Дева» подобрала, группу зачистки встречали Пегги и Арвен. Девушки переглянулись.

– Что с Саруманом? – спросила Арвен.

– Мёртв, – гулко ответил ей Гендальф. Стив поддакнул:

– Хьярти ему голову отрубил и всего-то делов.

– И почему вас так долго не было? – с подозрением спросила Пегги.

– Трофеи собирали, – они улыбнулись, – всем полагается своя доля, между прочим. Пошли, поделим, как положено…

Делёжка добычи произошла только вечером. Недовольный тем, что его не пустили в бой Гимли, постоянно возмущался, вплоть до того момента, когда перед ним вывалили трофеи. Когда вывалили – он завыл:

– И вы не взяли меня с собой? У, как же так можно?

На пол грузового отсека было вывалено великое множество золота, камней, различных вещей. Гендальф стоял дальше всех, благо, места тут было много. Хоббита Пиппина случайно завалило золотом и ему помогли выбраться Арагорн с Гимли. Гном продолжал причитать.

Некоторое время потратили на сортировку добра. Так, все магические вещи достались Гендальфу, включая посох Сарумана и неизвестный магический камень, золото, коего оказалось тысяча сто сорок один килограмм и одиннадцать грамм, было переплавлено в новые монеты при помощи Силы и роздано всем, поровну. Почти центнер на человека – шутка ли? Драгоценные камни так же разделили.

Надо было решить вопрос с Мордором. План мой был прост, как три рубля. Две ракеты – по десять мегатонн в каждой, по Мордору, окрест роковой горы. После взрывов – мы подлетаем на корабле к горе и высаживаем тактический десант. Идут Гендальф, Фродо, Стив. Их задача – сбросить кольцо в жерло вулкана.

Все ждали чего-то невероятного. Собственно, кольцо должно было быть уничтожено много веков назад, сейчас же… сейчас же Средиземью просто не дали развернуть всю цепь битв, предательств, путешествий, событий… Слепая дева зависла в нескольких километрах над горами, отделявшими Мордор от остального мира. Ракета с рёвом улетели вперёд. За взрывом хотели посмотреть все. Первая боеголовка – пятьдесят мегатонн, ударила прямо в основание башни. Око Саурона непрерывно смотрело на невиданный корабль, застывший в небе, но не в его власти было изменить ход термоядерной реакции. Взрыв, показавшийся ярче солнца, ослепил всех, кто был внизу – такое излучение сжигало всё в радиусе нескольких километров. Толпящиеся в рубке пилота люди, гном, хоббиты и эльфийка, ахнули. Взрывная волна сметала всё на своём пути. Десятки тысяч орков были обращены в прах моментально. Башни не было. Она не рухнула, не завалилась на бок, ничего такого, её просто не было. По земле Мордора стелилась быстро двигающаяся туманная дымка, скрывшая следы всех моментально убитых орков. Вторая ракета ударила в тридцати километрах от первой – на этот раз туда, где и создавались орки. Страшной силы взрывы поглотили всё. Теперь дело оставалось за малым. Хьярти повернулся к столпившимся зрителям:

– Стив, Пегги, идите, подготовьте всех. Мы летим к вулкану.

Все, толкаясь, начали потихоньку выходить. Пегги выдала винтовку «Робин» Арвен. Девушкам предстояло стоять на стрёме и ждать, когда кольцо будет уничтожено. Корвет подлетел к вулкану и, зависнув над выступом, открыл аппарель. Шестнадцать дроидов-титанов уже огородили территорию и уничтожали всех, кто пытался приблизиться к вулкану – в основном это были те из орков, кого не задело взрывами.

Смрад роковой горы разнёсся по грузовому отсеку. Стив и Гендальф пошли вперёд. Следом за ними выпрыгнул Хьярти с Фродо на руках. Фродо в свою очередь крепко держал кольцо. Как только ноги Хьярти коснулись скалы, он поставил хоббита и повернулся к сидящим на аппарели девушкам:

– Ждите нас тут, если вдруг что-то случится – заберёте.

– Хорошо, – махнула ему рукой Пегги, – вы там поскорей…

Гендальф впервые в жизни зашёл в недра роковой горы. Место было, прямо так скажем, отвратительное. Скала прямо над жерлом вулкана. Хоббит семенил следом за всеми. Через минуту они дошли до края. Фродо потянулся за кольцом и в последний раз взглянул на него. Кольцо было прекрасным – уничтожить такую красивую вещь было выше его сил…, но Фродо нашёл в себе силы и бросил кольцо. Блеснув последний раз над бездной, кольцо всевластия начало падать в лаву. Неумолимо, безостановочно. Гендальф посмотрел вниз и отшатнулся – снизу шёл нестерпимый жар, который опалил его бороду. Стив же, взлетев, вылетел с помоста и на всякий случай сфотографировал их – кадр получился довольно удачный. Однако, вулкан по своему отреагировал на уничтожение кольца. Комья лавы вылетели из жерла, чуть не угодив в Роджерса. Он спешно вернулся назад:

– Кажется, начинается извержение.

– Бежим, – Фродо первым припустил в сторону выхода. Корвет был недалеко – братство кольца запрыгнуло в открытую аппарель. Корабль тут же взлетел, Пегги и Арвен помогли остальным забраться внутрь.

Это было фантастично, но вулкан извергался. Потоки лавы текли по его склонам, а Мордор… над Мордором зависло чёрное облако вулканического пепла. Гендальф с невероятным облегчением и удовлетворением смотрел на извержение.

32. Призраки будущих войн

Дело было сделано. Помощь оказана – теперь надо возвращаться. Но сначала – отвезти героев по домам. Они это заслужили.

– О чём задумался? – ко мне обратился Гендальф, заглянувший в рубку.

– О том, что всё закончено. Для вас. Моя же история только начинается. Я бы хотел наладить некоторый дипломатический контакт между землёй и Ардой. Это возможно?

– Смотря что ты имеешь в виду под этим, – волшебник сел рядом.

– У меня нет возможности постоянно перемещаться между мирами. Нужно построить устройство. Врата между мирами. Однако, на это уйдёт некоторое время. Правителям моего мира, никогда не контактировавшего с другими мирами, будет очень полезно пообщаться с другими цивилизациями, другими народами, расами. Скажем, хоббиты. Или Эльфы. Или Гномы.

– А люди?

– А люди и так на земле живут. И они не слишком то отличаются. Земля – мир совершенно другой. Абсолютно. Там есть только одна раса, люди. Было бы очень полезно им познакомиться с остальными…

Откровенно говоря, никто не ожидал, что всё разрешится так быстро. Больше всего ворчал Гимли – ему даже не дали ни разу топором махнуть. Ни одного врага не убил – какая тут война? Я с ним был согласен, укорив его:

– Гимли, на твой век ещё хватит врагов.

– А то как же, – надулся он от гордости, – кстати, куда мы летим?

Командующий липецким военным аэродромом сидел в своём кабинете и заваривал чай. Пакетик липтона улетел в мусорное ведро, хрустнул разрезаемый вафельный тортик. Полковник Орлов подул на горячий чай и уже было пригубил, когда дверь в кабинет открылась, без стука, влетел лейтенант:

– Абстерго вышли на связь.

– И? – недовольно спросил полковник, – тебя стучаться не учили? Что случилось?

– Нам позвонили из компании. Сегодня прилетит новая партия самолётов, приказано разместить их со всеми удобствами. Двадцать восемь машин!

Орлов, сколько себя помнил, со времён развалившегося не знал таких крупных поступлений. Однако же, его занимали сейчас совершенно иные мысли. Он оставил чай на столе и вышел в коридор, следом за ним вышел и офицер, принесший пренеприятнейшее известие.

– У нас и так мест почти не осталось… Где мы их разместим?

– Не могу знать. Но что-то мне подсказывает, что если мы сейчас откажемся, дела наши пойдут хуже…

– Придётся тесниться, – Орлов вздохнул, – где они будут? Когда?

– Через час уже должны быть здесь….

На аэродроме царила настоящая паника. Началось это с того, что в небе послышался гул самолётов. Гул, однако, был привычен липецку уже много лет, но сегодня было особенно громко. А после этого началось. Первым зашёл на посадку огромный бомбардировщик-ракетоносец Ту-160-АБС. В тот же момент, как он свернул на рулёжку, на посадку заходил второй такой же бомбер, следом за ним – ещё один. Привычных надписей-названий на самолётах не было, номеров тоже. Только красные звёзды на крыльях.

– Божеж ты мой, они что, сдурели? – спросил генерал, командующий всей авиабазой, – где мы на этих монстров топливо то найдём? Нам самим не хватает… У нас тут не база стратегических бомбардировщиков!

– Погодите, обещали потом ещё прислать. Их ещё и ставить почти некуда, разве что между рулёжками поставим…

– Не положено, – нахмурился генерал, – нет, так нельзя. Придётся как-то выкручиваться…

Но то генералитет. Простые офицеры о таком не думали – впервые в жизни они видели такое количество новых самолётов. И это количество их радовало. Прежде всего тех, кто летал раньше на Су-24, устаревшем фронтовом бомбардировщике. Самолёт не пользовался большой популярностью и пересесть на новейшие СУ-34-АБС было для них пределом мечтаний.

Самолёты садились один за другим, не переставая. Техники уже едва ли не плакали – мало того, что техника новая. Так её обслуживать… и ведь командование не посмотрит, что мало технарей – всех загоняет вусмерть. Но и они были по-своему рады сменить старые сушки на новые тушки.

Гул стоял над аэродромом почти час – последним сел ИЛ-76, в странной, гражданской ливрее – целиком и полностью насыщенного синего цвета, отливающего серебром на солнце, с белым, слегка светящимся в вечернем сумраке, треугольником Абстерго под опознавательными знаками.

– А это что за? – спросил генерал, поднявшись с кресла. Он смотрел с высоты за представлением. Ответил ему старший диспетчер:

– Борт RA-98077, согласно документам – везёт сопроводительные грузы, инструменты, инструкции, чехлы, расходные материалы.

Аврал – из отпусков, отгулов, срочно выдернули всех. И аврал был страшный. Всю ночь убили на то, что бы разместить самолёты, накрыть их чехлами, приписать к базе, как положено. Чаяния народа сбылись – самолёты были предназначены для замены устаревших. Устаревшие подлежали списанию, разделка на металлолом – тут же, на месте. Получив от министра подобный приказ, генерал тут же распорядился растащить старые самолёты, по закоулочкам, а их места занять новыми. За день на авиабазе полностью списали все фронтовые бомбардровщики Су-24, уже порядком устаревшие. Их место заняли новые, большие и мощные, модернизированные 34-ки. Так уж повелось в русском оружии, что цифра тридцать четыре – самая счастливая, плохой техники с таким индексом не было. Танк Т-34, ружьё ТОЗ-34, всё снискало себе славу лучшего в своём классе. Новый бомбардировщик грозил продолжить традицию, так как обладал выдающимися ЛТХ.

На следующий день пришло известие – начинается раздача слонов! Причём, липецкий авиацентр временно становится чисто учебным, и базироваться на нём будут все виды авиации, вплоть до гражданской. Топлива приказали не жалеть, ресурс двигателей – тем более, всё равно перед постановкой на боевое дежурство двигатели заменят. Генерал лично зачитал перед всеми пилотами и техниками, построившимися на плацу, приказ министра обороны. «Ура» прозвучало три раза.

И началась настоящая работа. Налёт среднестатистического русского лётчика совершенно не устраивал ни министерство, ни Абстерго, ни самих лётчиков, поэтому, после того, как в часть поступило топливо, началась интенсивная подготовка, количество учебных вылетов увеличилось в разы.

Но это было только одной стороной сложной фигуры. Второй стороной стала система виртуальной реальности, совмещённая с различными видами техники. Первой стал самолёт – кабина самолёта разместилась на четырёх робо-манипуляторах, для имитации движений. Перегрузки оно не имитировало, но было значительно лучше, чем ничего. Такие кабины, с весьма совершенной системой виртуальной реальности, а так же большим списком учебных игр-симуляторов, поступили во многие учебные заведения страны. Вторым – танковый симулятор.

Предприятия Абстерго так же начали работу над компьютерной системой, которая могла бы симулировать процесс морского боя. В отличии ото всех остальных симуляторов, этот получил огромную известность, так как его тестовая версия была выставлена на ВДНХ, десять боевых рубок различных кораблей. Игрокам, за тысячу рублей предлагалось поучаствовать в симуляции морского боя. Афонское сражение, Гангут, Керчь, Цусима, Наваринское сражение, Чемульпо и бои второй мировой… правда, рубка была всё так же современная, но отдача приказов была стандартизирована и голосовая, а смоделировать разные корабли, вплоть до древнерусских ладей, было несложно. Через неделю аттракцион собрал всех морских гиков, заседавших на «цусимских форумах», а через две недели количество симуляторов увеличили до ста штук, полностью выделив им один из павильонов. Патриотическое воздействие оказалось весьма неплохим – аналогов такого аттракциона пока что не было. Военные моряки проявили интерес к системе самостоятельно, без приказа сверху. Венцом симулирования стало создания сети, объединившей сто морских симуляторов и позволявшей вести длительные морские баталии между участниками, или вместе с друзьями участвовать в масштабных сражениях. Цена на аттракцион не увеличилась, даже уменьшилась для некоторых категорий лиц - тех, кто учится в военно-морских академиях и военных. После тестового использования она стала широко доступна для интерактивного обучения тактике морского боя. Ни о каком обучении всему морскому бою тут речи не шло – слишком это сложный и многогранный процесс, что бы его можно было запихнуть в один симулятор, не то что бои в воздухе или на земле.

Поступление в авиацию новых самолётов вызвало подъём патриотических чувств – телеканал «Звезда» бодро рапортовал о поступлении на вооружении новых самолётов, впервые совершивших полёт в этом году. Кадры с двумя дюжинами Ту-160 в сопровождении полусотни СУ-34-АБС заставили по-новому посмотреть на нашу авиацию, к информированию населения подключился Первый Канал.

Изменения в армии коснулись и пехоты. Прежде всего – крайне жёсткой борьбой с дедовщиной в армии. Поскольку и министр, и президент, понимали, что эту армию им в бой посылать, то вопрос решали радикально. Прежде всего – всех мусульман выделили в отдельные военные части, преимущественно, инженерные и в таких местах, где им не светит увидеть вне части ничего, кроме чукч и пингвинов. Наказание за сокрытие фактов дедовщины – пять лет в дисбате, за выполнением следили контролёры – завербованные в ФСБ молодые люди, кадровые сотрудники, которые призывались в разных военкоматах по всей стране. Первый месяц операции принёс такие результаты, что впору было задуматься о масштабном расширении штрафбатов. Пока что решали, что с этим всем делать… Набор на военные специальности, особенно в авиацию, значительно расширился после промо-акций, которые устроило Абстерго-Авиа, под руководством директора компании. В центре Екатеринбурга поставили двенадцать самолётов Су-34-АБС и один старый ТУ-160, с надписью на бортах: "Требуются военные лётчики" и номера телефонов военных училищ лётчиков, штурманов. Аналогичные самолёты появились как украшения на улицах Москвы, Петербурга, Севастополя, Челябинска, Владивостока…

Результат был ощутимым, но реально ситуацию изменило только осознание в высших эшелонах власти одной маленькой проблемы. Количество самолётов уже было на три процента большим, чем количество пилотов и на пять процентов больше, чем обслуживающего персонала для них. На новую авиацию снимали людей со старых, отслуживших своё машин, списывая их в учебные парки.

Седьмого ноября министру обороны пришла объёмистая депеша от аналитического центра Абстерго, в которой подробно описывались проблемы, уже и так видные невооружённым взглядом и предполагались методы их решения. Во-первых - было предложено организовать в рамках министерства обороны аналог ДОСААФ, только не такой… казённый. Сделать это как военное общество для людей всех возрастов и использовать эту организацию как добровольную подготовку к армейской службе - с элементами ненавязчивой пропаганды. Так, было предложено передать ряд авиасимуляторов под контроль организации, в том числе уже действовавший "морской" павильон на ВДНХ, а так же снимать с хранения явно уже не соответствующую требованиям современной войны технику и использовать её для начальной военной подготовки. И существенно изменить то, что за этим термином скрывается. В подчинение организации было предложено направить все ресурсы, вплоть до стратегических бомбардировщиков, на которых юные - до семнадцати лет, парни и даже девочки смогут поучавствовать в настоящих полётах, естественно, в качестве второго пилота или штурмана, или радиста. Под контролем опытных инструкторов.

Отдельно было написано про так называемый боди-билдинг, или по-простому - качалки. Вполне можно было в каждом крупном городе организовать тренировочный лагерь, в которм будущих солдат - от шести до семнадцати лет, будут готовить по полной программе - физподготовка, спортивные мероприятия, тренировочные залы, боевые искуства - карате, самбо, дзюдо… Получалась довольно очевидная и уже реализованная система, но в новой обложке. Вместо канцелярщины - яркая реклама и мода. Плюс это предлагалось рекламировать не столько детям, сколько их отцам, как школу по воспитанию настоящего мужчины. Да, по сути, ей и должен был стать новый комплекс. Эдакая официально одобренная, бесплатная, а не кустарная школа подготовки бойцов и специалистов. Надо признать, что Директор воспользовался и чужим опытом, и консультациями Ареса, который в этом смыслил куда больше, но вот в предприимчивости - меньше.

Зотов, однако, проект перечитал трижды, прежде чем передать дальше по инстанциям - президенту. Результат был неожиданный - Лазарев вызвал к себе Зотова тут же. После коротких переговоров с Зотовым, а так же хозяйственниками из министерства решено было начать не снизу, как предлагалось, а сверху - то есть не с широкого охвата аудитории, а с региональных, но полноценных и хорошо оснащённых баз. Название этому всему было дано "Молодая Гвардия", как из за исторических предпосылок, так и из-за того, что молодогвардейцы имели свою форму, звания, и формально числились за министерством обороны, почти как настоящие солдаты. Так же Зотов внёс главное изменение - звание в Молодой Гвардии переносилось с понижением на одно при подписании контракта с армией и молодогвардейцы не подлежали призыву - только контракт, кто захочет.

Первый, пробный центр молодой гвардии начал подготавливаться рядом с Екатеринбургом, прямо рядом с городом, но на деньги Абстерго. Выглядело это странно - как смесь военных и тренировочных баз всех типов. ВПП тут сожительствовала с танковым полигоном и стрельбищем, а так же много места ушло под тренировочную площадку. Процесс работы предполагал кабинетную подготовку в игровой форме, лекции, адаптированные для детей, и избавленные от казёнщины в языке преподавателя. Уже двенадцатого ноября был объявлен конкурс на инструкторов, а со складов начали снимать военную технику. Десять танков. Изготовленный на заказ Т-38 и БТ, Снятые с хранения ИС-3, Т-34, Т-44, Т-54, Т-64, Т-72, Т-80, Т-90.

К СКС приделывали снайперскую оптику - для обучения снайперов, ремонтировали несколько бронетранспортёров, перегоняли военно-инженерные машины и имущество… Место в ангарах предстояло занять как старым, так и новым учебно-боевым самолётам, которым выделили некоторую зону с севера от города. Была даже артиллерия и беспилотники, но десять процентов всего, поставленного в МГ было новейшим, остальное - старое, так сказать - учебно-историческое.

И всё же, заглядывая вперёд, можно сказать, что причиной популярности предприятия стала не любовь к боевым искуствам, и даже не патриотизм, хотя и они имели место быть, а то, что отслуживший четыре года в "Молодой гвардии" зачислялся в запас с понижением на одно звание. И к восемнадцати годам человек мог совершенно свободно жить, не пытаясь уклониться от призыва - тем более, что в связи с кадровыми проблемами в армии, военкомы стали особенно требовательными и подозрительны ко всем призывникам… Дети этого не понимали, а вот их родители - только обрадовались возможности совместить приятное с полезным - чадо от армии спасти, а заодно избавиться от него на выходные и почти всё лето, занявшись более полезным делом, чем выслушивание их капризов. Что же до самих призывников… В восемнадцать лет перед ними вставал выбор. Либо идти на гражданскую специальность - попытать счастья, так сказать, либо заняться уже изученным и проверенным делом, в котором он или она, уже что-то соображает и понимает, что с наскока ни в одной специальности нельзя добиться успеха. Нужна подготовка, упорный труд и немного таланта. Да, к удивлению, проект так же заинтересовал и девушек, причём их процент был больше ожидаемого. Причины у этого просты - еду с собой принести нельзя, подготовка как умственная, так и физическая, на внешности и отношении к своей внешности это отражалось положительным образом. После лета в лагере девочки возвращались оттуда похорошевшими и с несколько более реалистичным взглядом на мир…

Арвен вернулась в Ривенделл, причём – очень знаменитой особой. Отец её, местный князь, был против свадьбы между дочерью и смертным, пусть даже таким хорошим парнем, как Арагорн. И тут встала проблема – Арагорн, хоть и был наследником короля Гондора, трона не имел. И предьявить право на трон? Наместник, вне всякого сомнения, не оставит это без внимания. Путь был только один – война.

Это понимал и Гендальф, поэтому остался вместе с Арагорном, это понимали и хоббиты. Фродо, на долю которого выпало уже достаточно для хоббита приключений, однако же, не захотел оставить Арагорна и остался вместе с ним.

Тем временем прилетевшие на великолепном летающем корабле люди – Хьярти, Стив и Пегги, заявили, что им не следует задерживаться в Арде дольше необходимого. Хьярти коротко переговорил с владыкой Ривенделла о возможных дипломатических контактах – после уничтожения Мордора в столь короткие сроки, Элронд не мог отказать Хьярти. Но перед отбытием он вручил всем, кто остался в ривенделле, подарки, от себя лично и на долгую память. Гендальф – получил пистолет, способный стрелять различными видами энергии. Арвен – красивый блочный лук, который Хьярти за день сделал из композитных материалов и металла. Арагорн – получил полный доспех из дюрастали, шлем с прозрачным забралом. Хоббиты, поскольку оставались вместе с Арагорном и, вроде как, должна была быть новая война – получили маленькие полуавтоматические арбалеты, кольчуги из дюрастали и шлемы. И наконец, главный подарок получили Арагорн и Арвен на свою свадьбу. А именно – Хьярти оставил им свою машину. Правда, пришлось составить и оставить так же инструменты для её починки и несколько томов инструкций – подарок на свадьбу получился прекрасным. Правда, что бы обучить вождению, пришлось задержаться на неделю – пока Хьярти не принял у парочки экзамен на предмет умения водить автомобиль. Дополнительным бонусом было то, что машина была вооружена пулемётом-рейлганом, хотя намного менее мощным, чем «потрошитель», но не менее убойным, благодаря большему калибру. ПО сути это было почти то же самое, что и огнестрел, только использовавшее энергию реактора. Вместе с машиной Хьярти выдал им кое-какую полезную электрику – , а именно – в качестве немагического аналога палантира Арвен и Арагорн получили дюжину армейских полевых раций. Хоть они и не могли обеспечить реально дальней связи друг с другом – километров пять, не больше, в армии этого было достаточно.

И это не считая простых, но полезных вещей, которые Хьярти оставил своим друзьям, так сказать – на всех – несколько хороших биноклей, дюжину мощных фонарей с динамо-машинами и солнечными батареями – из серии «жамкай и свети», почти все консервы, одежду из кевларовой ткани с защитными элементами… И многое другое, что могло понадобиться путникам в походе.

Закончилось пребывание Хьярти в Арде быстро, с началом декабря. Попрощавшись с путниками, Хьярти сунул в руки Арагорна последний подарок – дюжину карт средиземья, составленных при помощи аэрофотосъёмки, настолько подробных, насколько это вообще было возможно, и улетел, пообещав вернуться.

Стив и Пегги, довольные друг другом, вышли из своей каюты и решили заглянуть ко мне.

– Когда мы прилетаем? – спросил Стив, обнимая Пегги, – и когда будет обед?

Я, сидя в своём капитанском кресле, полуобернулся к нему:

– Обед будет когда захочешь, просто скажи кораблю. В трюмах ещё полным-полно еды. А что до прилетаем – это через полтора часа.

– Ну наконец-то, а то я уже успела соскучиться по цивилизации… хотя такой прекрасный сказочный край, как Арда… я бы не прочь провести там ещё недельку… или годик…

Я усмехнулся:

– Ну ничего, цивилизации тебе хватит сполна.

– Тогда мы обедать, – Стив утянул хихикающую Пегги, – сообщи нам, когда вернёмся на землю, окей?

– Кхм. Стив? А кто сказал, что мы летим на землю? Тут что-то странное творится в галактике, так что – курс на Ксандар!

33. Только в присутствии своего адвоката!

Слепая Дева опустилась на Ксандаре, не где-нибудь, а на космодроме охотников за головами.

Из него вышли трое. Хьярти – вдохнул полной грудью воздух Ксандара:

– Я дома. Наконец-то, – он сладко улыбнулся. Вдали, среди небоскрёбов тянулись цепочки аэроспидеров, космодром был заставлен космическими кораблями самых разных конструкций. Хьярти, в сопровождении Стива и Пегги пошёл в направлении здания гильдии. Роджерс и Картер крутили головой – они рассматривали каждую мелочь. По дороге Хьярти почти не встретил никого, даже техников. Только корабли…

Он ввалился в здание гильдии, такое родное и привычное. Его сразу не узнали, однако, кто узнал – глазели как на знаменитость. Его спутникам тоже досталось немного внимания, но не так много.

– Хьярти! – Виго подскочил с кресла, – Хьярти, ты?

– Я, конечно же, я, – Хьярти улыбнулся, – привет, Виго. Давно не виделись…

Виго с удовольствием встретил гостей. Гости были рассажены, Хьярти представил своих спутников.

– И чего же ты сразу ко мне не прилетел? Если был на Ксандаре и не заскочил к нам… обидно!

– Не хотел и не хочу, что бы Танос лишний раз связывал меня с гильдией. Того гляди, наживу вам проблем. Я же теперь персона особо опасная.

Виго махнул рукой:

– Пострашней видали. Ну хоть бы сообщение оставил – как бандит какой скрылся, ни слуху ни духу. Так нельзя. А теперь то что объявился?

– Ну… – Хьярти почесал ухо, – вообще-то я по делам тут мимо пролетал, посмотрел, тут какая-то фигня творится. Какой-то сволочь-террорист, которого никак поймать не могут, дай, думаю, залечу, поймаю, денег срублю…

Виго перевёл взгляд на спутников Хьярти, потом на самого парня:

– Этого гада уже год никто поймать не может. Пять миллионов за поимку – очень и очень серьёзная сумма, если ты его захватишь живым – гильдия у тебя в долгу будет.

– Как я понимаю, Нову он уже обламывал не раз, раз цена такая… – Хьярти жадно улыбнулся…

Виго развёл руками:

– Корпус уже обломал зубы. Он скрылся где-то за пределами республики, а там у них полномочий нет. Если хочешь – займись этим, денег поднимешь заодно… И зайди к нашим технарям, а то как-то жестоко было уйти, не попрощавшись…

Пегги шла под ручку со своим женихом. Она смотрела уже как-то лениво на окружающее – люди, нелюди, торговцы, много чего… Шли они по одной из пешеходных площадей города. Стив же, в отличии от Пегги, интересовался всем, до чего мог дотянуться его взгляд. Их мирная прогулка была прервана тем, что в толпе послышался крик. Земляне переглянулись и тут же перешли на бег – в сторону шума. Стив был готов в любую секунду достать из подпространства свой щит. Однако, они ненадолго замешкались. И вот что они увидели – молодой человек, вполне земной наружности, дрался с зеленокожей девушкой. При этом дрались оба очень даже недурственно. Девушка была ловкой, а парень – явно хотел от неё скрыться.

Люди на площади бежали во все стороны, мгновенно стало пусто. Зеленокожая девушка поднялась, но тут к ним сзади стали подкрадываться двое – очень странной наружности! У Пегги даже челюсть отвисла – первый был натуральным енотом с гранатомётом в руках, а второй – большое человекоподобное дерево.

Тем временем девушка уже почти схватила парня, который включил какие-то двигатели на ногах и ловко ушёл от захвата. Он подхватил какой-то железный шарик и хотел было скрыться, но ему преградили путь двое странных личностей, енот и дерево.

Стив Роджерс, недолго думая, бросил щит в парня, сбил того с ног:

– Потом разберёмся, кто тут прав, а кто виноват…

– И то верно, – Пегги достала из подпространства свою броню и наставила перчатки на двойку охотников: – не двигаться, енот, дерево! Шевельнётесь – убью.

Енот не захотел подчиняться и ловко скользнул за спину своего друга, который напал на Пегги…

Для капитана корпуса новы этот день не задался с самого начала. Сначала – какие-то тёрки с руководством, потом – долгие и вдумчивые разъяснения подросткам… как мимо ушей. А теперь ещё и вызов, причём не куда-то, а прямо в центр города, драка!

Капитан, одев шлем, сел в свой аэроспидер и полетел, стараясь успеть вовремя. К нему присоединились ещё три машины. Прибыл он вовремя – двое неизвестных пеленали четверых остальных. Капитан взял в руки оглушающую винтовку:

– Никому не двигаться, Корпус Нова!

Пегги Картер обернулась на него и, пнув дёргающегося Питера Квилла, подняла руки:

– Всё в порядке, офицер. Мы заметили драку и разняли их.

Однако, капитана не проведёшь!

– Я сказал не двигаться! – ещё громче сказал капитан.

Квилл, безбожно пнутый Пегги в бок, ухмыльнулся:

– Попробуй поговорить с мусором по-человечески. Только время потеряешь.

Сигнал тревоги прозвучал неожиданно.

– Хьярти, у нас проблемы, – сообщил Берси, – кажется, Стива и Пегги задержал корпус.

– Что? – я подскочил с места, – как задержал? Когда? За что?

– Участвовали в драке.

– Срочно узнай, где они, летим туда!

Слепая дева снялась со стоянки и направилась к одному из зданий в городе. Я только и успел, что дойти до аппарели в грузовом отсеке – она уже открывалась. Мы были над стоянкой Корпуса Новы. Я вышел из корвета, осмотревшись. Причальный док, немного кораблей, а так же несколько дежурных, которые тут же наставили на меня свои винтовочки.

– Опустить оружие, – приказал я, добавив ментальное воздействие, – где содержатся задержанные?

Объяснять они начали наперебой, пришлось махнуть рукой и идти в указанном направлении. Внутри было царство казённой атмосферы. Корпус встречал гостей голографическими плакатиками, стенгазетами и ещё одним дежурным.

Вот же, не было печали – прилетело.

– Капитан, – я ворвался в его кабинет, – вы сегодня задержали четверых странных личностей?

Капитан корпуса – пожилой уже мент, сидел рядом со столом и что-то разглядывал:

– А вы кто?

– Хьярти.

– Ну да, а я – Танос, – нагло заявил капитан, – ребят, берите его и в КПЗ к остальным…

Парочка полицаев начала на меня надвигаться. Эх… Или идти к друзьям, или устроить капитану взбучку? Значит, буду действовать по второму варианту. Я тут же одел броню и силой оттолкнул парочку полицаев в стену, взяв за шкирку капитана-полицая:

– Слушай меня ушами, ты, крыса тыловая. Ты чуть было не сорвал целую операцию по поимке Чёрного Подрывника, так что если и дальше будешь выпендриваться – тобой займутся мои люди из спецназа. Вдруг ты агент «Подрывника»? А если не хочешь проблем – быстро звони своему начальству…

– Я не могу – капитан испугался, – и вообще, что вы себе позволяете?

– Ладно, – я снял шлем, – Берси, свяжи меня с министром обороны Ксандара по видеосвязи.

– Одну секунду, – тут же отозвался Берси и я посадил полицая в его кресло, обернувшись на настенный монитор. Через секунду там уже был виден интерфейс программы-звонилки, используемой в армии, а через десять секунд появилось изображение. Я козырнул, как положено:

– Господин министр!

– Хьярти? – уже знакомый мне пожилой человек смотрел с прищуром, – Хьярти, как я рад тебя видеть. Но откуда ты узнал мой служебный номер? А, ладно, опущу этот момент. Как жизнь?

– Вот прямо сейчас – плохо. Господин министр, я занимаюсь поисками «Чёрного Подрывника», вместе со своей командой. Несколько человек, которые мне помогают, да вот незадача – Корпус Нова попытались арестовать моих людей. Господин министр, очень настойчиво прошу вас попросить Корпус Нова освободить мою команду…

– Так, не части, – министр отдалился от монитора, – значит, ты ищешь подрывника? Зачем?

– Я всё-таки служащий ВКС, господин министр. Хотя стараюсь лишний раз не попадаться никому на глаза – все видимые операции делают мои друзья…

Министр задумчиво посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на глотающего воздух, как рыба, полицейского.

– Хорошо. Тогда тебе такое задание – через неделю что бы этот подрывник был у нас в МО. Про твоих друзей я позову. Кто это, кстати?

– Гамора, Питер Квилл, Стив Роджерс, Пегги Картер и ещё парочка охотников за головами. Ракета и Грут. Но это так, внештатники…

– Гамора? Ты говоришь про Гамору – дочь Таноса? – у министра начали округляться глаза, – Хьярти, ты в своём уме? Она же…

– Она завербована мной уже больше года назад, ещё до того, как я вернулся со своей знаменитой миссии. Гамора – мои глаза и уши в стане врага. По крайней мере – была ими…

Министр расхохотался и где-то через секунд десять, уняв смех, сказал:

– Ладно, Хьярти, у меня одна просьба. Будет очень неплохо, если преступника правительству доставлю я, поэтому через неделю – что бы был.

– Нет проблем. Доставлю в лучшем виде, – я снова козырнул.

– Ладно, так и быть, поговорю с первой новой, – министр отключил связь. Вот так всегда – чуть что – меня пытаются использовать, причём свои же. После прошлой серии диверсий авторитет министерства обороны полез вверх, теперь министр, к гадалке не ходи, хочет к какому-нибудь важному совещанию, или событию, объявить о том, что это они, ВКС, поймали преступника, а не какой-то там Корпус Нова. От этого всего зависит финансирование, а деньги… деньги они любят. Пусть даже и не себе лично, но, при выбивании из правительства мани-мани, такие прецеденты совсем не лишние.

Я обернулся на капитана:

– Один хрен, Моим друзьям ваши тюрьмы не помеха. Где они?

Питер Квилл сидел на тюремных нарах, рядом с Ракетой, Грутом и Гаморой. Отдельно от них, в обнимку, сидели Стив и Пегги. Они уже порядком поднадоели всем своими сюсюканьями. Перед камерой прохаживался полицай, в глухой броне и с шоковой дубинкой в руках.

Вдруг со стороны послышались тяжёлые шаги. Это приближался Хьярти, в своей знаменитой боевой броне и в сопровождении десятка полицейских. Стив подскочил:

– Хьярти?! И тебя тоже?

– Меня что? – Хьярти остановился перед прутьями решётки, – нет, если в галактике и есть то, что меня удержит – то точно не Корпус Нова, – Хьярти обернулся, – открывайте.

Полицейским не надо было повторять дважды. Они нажали несколько кнопок и решётка отъехала в сторону. Стив удивлённо смотрел на ухмыляющегося Хьярти. Однако, Хьярти пристыдил их:

– Так-так, первый день на Ксандаре, а уже учинили большую драку…

– Это не мы, это всё они! – Пегги махнула рукой в сторону сидящих Квилла, Ракеты, Грута и Гаморы. Гамора глазам своим поверить не могла. Хьярти, собственной персоной. Он тепло улыбнулся ей и зеленокожая девушка выскользнула из камеры, обняв Хьярти. Тот едва успел броню снять…

– Спасибо! – обрадовалась она, – А…

– Все свободны, – Хьярти ухмыльнулся, – вещи вернут на выходе…

Гамора, как и в первый раз, коротко поцеловала Хьярти, к чему тот уже был морально готов и не стал удивляться. Он привык, что довольно странные отношения связывают его с этой зеленокожей девушкой. Зато Квилл и Ракета сидели в полном офигевании – настолько, что даже забыли выйти из открытой камеры и, только получив дубинкой, поднялись со своих мест.

Гамора во второй раз в жизни взошла на борт «Слепой Девы», но в прошлый раз это было не слишком то приятным событием. Однако, Хьярти, который шёл за ней, теперь делал это событие ещё более приятным, чем простое возвращение из плена. Гаморе нравился Хьярти – известный на всю галактику, добрый и профессиональный. Он вызывал симпатию и его окружала аура спокойствия и силы, которой не было больше ни у кого. Ну, а то, что он плюс ко всему был симпатичным юношей, а не брутальным мужиком, утыканным имплантами, только добавляло ему плюсов.

– Так, и что же мне с вами делать? – спросил Хьярти, как только они вошли на корабль, – Гамора, интересно узнать, почему я нашёл тебя в застенках Корпуса Новы?

– Тебя это удивляет? – вклинился в разговор Квилл.

– Заткнись, Квилл, – отмахнулся от него Хьярти как от назойливой мухи.

Хьярти требовательно посмотрел на Гамору. Сопротивляться настойчивости она не могла и начала рассказывать всё, По-порядку:

– Танос хотел получить это, – Гамора подняла выше металлический шар, что держала в руках, – и послал за этим меня…

– О, – Хьярти выгнул бровь, потянувшись силой к этой вещи, – какая интересная штука. И очень опасная…

Квилл тут же спросил:

– Так ты знаешь, что это?

– Питер, если и дальше будешь нам мешать, запру в гальюне.

Хьярти взял шар из рук Гаморы и покрутил его в руках. Да, определённо, внутри была энергия, причём – очень-очень много энергии, да не простой, а энергии Силы. Фокусировщик? Скорее всего, да, фокусировщик силы. Невероятный артефакт, способный быть источником нескончаемой энергии, черпающий её в Силе, то есть понемногу ото всей вселенной.

– Догадываюсь, зачем Таносу понадобилась эта штука. Она невероятно опасна.

– Это оружие? – спросила Гамора, задумавшись.

– О, нет, не совсем. Это кое-что намного более опасное. Если Танос получит его в свои руки – не миновать беды. С его помощью он способен будет уничтожать целые планеты, и защититься от него будет почти невозможно.

– К счастью, у меня есть покупатель на эту штуку… Танелиир Тиван обещал заплатить четыре миллиарда…

Квилл, поняв, какое богатство уплыло из его рук, застонал. А Ракета переспросил:

– Четыре миллиарда? За эту штуковину?

– Хочет купить сокровище за бесценок, – скривился Хьярти, – эта вещь не имеет цены. Ты собираешься отдать её Тивану? – Хьярти посмотрел на Гамору.

– Почему бы и нет? Если коллекционер надёжно спрячет её, да ещё и денег за это даст – всем будет лучше…

– А Танос?

– Я ушла от него, – Гамора улыбнулась, – наконец-то! – она хитро подмигнула Хьярти, – кстати, не подбросишь нас до Затмения?

Однако, ответ её одновременно и обрадовал и обломал. Обломал, потому что Хьярти не был намерен тут же лететь и помогать им, а обрадовал – всем остальным:

– Извини, Гамора, но что бы вызволить вас, мне пришлось насвистеть министру обороны, что я занимаюсь охотой на Чёрного Подрывника, а вы – моя лучшая и горячо любимая команда. Поэтому через неделю мы должны принести этого подрывника в министерство – на блюдечке с голубой каёмочкой. Так что коллекционер подождёт. Можешь пока спрятать эту штуку в корабельный сейф.

34. Правило

Ужасно быть органиком. Особенно – если надо руководить каким-нибудь предприятием. Какие же они медленные! Действительно, медленные. Их можно понять – допустим, приходит бумага, которую надо подписать – органик сначала эту бумагу в руки берёт, читает, потом ищет ручку, потом только ставит подпись. И на всё уходит минута. А если надо выработать решение коллективом? Тогда вообще – тушите свет. Ругань и ссоры внутри коллектива, на выработку одного решения могут уйти недели, а то и месяцы! Скажем, вот вчера. Закономерно было, что скорый переход на электричество приведёт к развитию авиации – ведь если убрать из стоимости перелёта цену на топливо, цену на обслуживание капризных и недолговечных реактивных и поршневых двигателей, то она становится ниже, чем нынешняя цена автомобильной поездки. Более чем очевидно – в скором времени авиацию ждёт переход на электричество, и что бы получить преимущество, а не развиваться по остаточному принципу, нужно подготовить намного больше пилотов и техников.

Решение было на поверхности – нужно развивать так называемую «общую авиацию» – маленькие частные самолёты. Но вот заковыка какая – нынешнее законодательство составлено явно в старосоветские времена, когда правительство очень придирчиво относилось к правам граждан. Не сделали бы чего, что смердам делать не положено! Например – самолёт.

Энтузиасты лёгкой, доступной простым гражданам, авиации – были и их было довольно много. Сотни, тысячи. Были у них самолёты, как нормальные, так и самодельные, был энтузиазм, и они регулярно летали, причём – нелегально.

Выяснение причин такого отношения к малой авиации затянулось минут на десять – пришлось позвонить энтузиастам, поговорить с ними. Но и они ничего сказать не могли, кроме того, что в России закон всегда противопоставлялся человеку, а не помогал ему.

Эту ситуацию надо было менять, причём – срочно. Но как её изменить, если преграда лежит в области закона? Вывод напрашивался сам собой – изменить законодательство. И заодно – развивать региональную сеть авиасообщения.

Хорошо иметь под контролем целые сегменты интернета! Особенно, если ты – искин, то можешь с помощью интернета влиять на общественное мнение. В один день на ютубе появилось несколько популярных видео о развитии гражданской авиации в странах мира. Причём, стилистика уже знакомая – как у документальных видео канала «Звезда», только рассказывали эти видео не про русские военные самолёты, а о маленьких, деревенских машинках, которые некоторые фермеры в штатах держали у себя в сараях. О становлении авиации, о развитии сети региональных авиаперевозок и сопутствующего этому развития страны, о влиянии региональных авиаперевозок на экспресс-доставки почтовых посылок… Рассказывалось и о современных самолётах, причём для примера выбрали наиболее милые машинки – цессну, бичкрафт, почти спортивные ланкэйр…

Успех у фильма был, в основном – на западе, и в основном – благодаря рекламе фильма в интернете, через соцсети, через поисковики. Эффект в России был средним, гражданам ещё пока было далеко до авиации. Русские – люди приземлённые, не стремящиеся ввысь, и уж тем более – привыкшие, что государство это монополия на всё, что для того, что бы купить самолёт, нужно сдавать едва ли не больше тестов, чем космонавту.

В этом была своя правда – законодательство России особенно жестоко давило лёгкую авиацию, поэтому, не имея за душой крупного заработка, владеть самолётом было проблематично, а что до лёгких самолётов… народ знал только кукурузник, и всё.

В результате сотен постов, фильмов, а так же благодаря своим организаторским способностям, мне удалось сплотить энтузиастов со всей страны в политическую партию «Небо России», целью и задачей которой были реформы в системе гражданской авиации. Партия развивалась на деньги Абстерго, и к началу октября уже имела шесть городских отделений – в Москве, Санкт-Петербурге, Севастополе, Екатеринбурге, Липецке и Владивостоке. Причём, отделения партии расположились в крупных бизнес-центрах и были организованы как офисы, а сама партия состояла почти полностью из энтузиастов лёгкой авиации. Энтузиастам были даны средства и для авиабаз – политическая партия, как организация, вполне могла иметь во владении частные аэродромы. И началось их возведение – под Москвой это была площадка рядом с городом Чехов, в Липецке – далеко от города, в одной из деревень, а в Екатеринбурге – посёлок Зелёный Бор.

Вместе с этим на предприятии Абстерго-авиа началось лицензионное производство самолёта ИЛ-103, с абстерговским двигателем и авионикой. Я не питал иллюзий – у людей пока что мало денег, очень мало, поэтому самолёты для России должны быть простыми и надёжными. Самый простой путь – выкупить готовый проект, доработать напильником и запускать в производство после серии сертификационных испытаний. Именно так поступили с Илом и МАИ-890У, которые начали выпускать на Абстерго-Авиа крупной серией. С той лишь разницей, что двигатель для них был разработан в Абстерго – это бензиновый четырёхтактный, четырёхцилиндровый двигатель, по характеристикам близкий к Ротакс-911 и питающийся 92м бензином, который есть на каждой заправке.

Такие простые самолёты было нетрудно изготовить крупной серией, тем более, имея опыт постройки ТУ-160. Большую часть деталей сделали предприятия иных профилей. Партия «Небо России» получила в своё распоряжение самолёт стоимостью в четыреста пятьдесят тысяч рублей. Ил стоил все три миллиона, но он того стоил. Благодаря вливанию новых самолётов, количество заявок на вылет было таким, что фактически, в местах нахождения аэродромов, принимать бумажные заявки стало нереально – ежедневно вылетали по двадцать-тридцать раз.

Головная боль, созданная таким образом для гражданской авиации, стала сильнее. Давление на них, как снизу, так и сверху, росло, по мере роста популярности этих аэродромов. Сразу после открытия они, пользуясь моими инструкциями, объявили о бесплатных полётах для всех новых вступивших в партию. Естественно – это спровоцировало рост популярности партии и рост числа вылетов – а ведь я не снижал темпы выпуска новых самолётов! Наоборот, их становилось всё больше с каждым днём. Новичков катали на ИЛ-103, по туристическому маршруту, вокруг достопримечательностей областей. В результате к концу октября с одного только московского частного аэродрома было совершено за месяц – тысяча с небольшим вылетов. Это тридцать вылетов и посадок в день, почти предельная нагрузка для маленького частного аэродромчика.

Итог немного предсказуем – ДДоС-атака на гражданскую авиацию заставила их самих поднять вопрос. Хотя, судя по всему, никто не хотел менять сложившееся положение дел. В результате моих коротких переговоров как с лидерами партии, так и с правительственными чиновниками, дело сдвинулось с мёртвой точки. И переговоры с министром транспорта привели к положительным изменениям. Под давлением общественности, партии, фактического количества заявок, встал вопрос – а что дальше то делать?

Дальнейшее осталось на совесть партии и министерства – я своё дело сделал, достучался до их закосневших окончательно мозгов и заставил сдвинуться ситуацию с мёртвой точки.

Как бы то ни было, после модернизации, самолёты Ил-103 и МАИ-890 пошли в серию, а небольшая цена на МАИ привела к бурному росту интереса населения к авиации. Осень шестого года можно охарактеризовать как авиационную.

– Да ладно тебе, не так уж это и страшно, – Егор первым забрался по трапу наверх и сел в кресло самолёта.

Даша – девочка тринадцати лет, отчаянно трусила, однако, отказываться было поздно, поэтому она смело начала забираться. Впрочем, считать Егора смелым тоже можно едва ли – он просто не хотел показывать страх перед знакомой девочкой, тем более – нравящейся ему. Поэтому он галантно подал руку даме, но был проигнорирован. Даша села рядом и старательно игнорировала Егора.

Подошёл пилот, он же инструктор.

– Так, мелочь, расселись? Пристегнитесь, – мужчина забрался в кресло, пока дети пытались справиться с ремнями. Егор сделал это первым, чем заслужил обиженный фырк от Даши, которая, однако, от помощи отказалась. Провозившись ещё пару минут, она посмотрела за борт – дверь закрылась и отсекла звуки вовне. Пилот щёлкнул тумблером, включив питание, запустил двигатель и снялся со стояночного тормоза, приговаривая:

– Так, не визжать, не пищать, в туалет не проситься. Приземлимся через сорок минут. Наслаждайтесь полётом.

Порозовевшая Даша сделала вид, что серое бетонное лётное поле ей крайне интересно – только бы не показаться трусихой перед Егором. Мальчик, однако, развеселился:

– Постараемся. Взлетаем уже!

– Ждите…

– И как мы его найдём? – Гамора ходила вперёд-назад по кают-кампании, ожидая откровения. Оно не приходило, – неизвестно кто прячется неизвестно где… при этом неизвестно, что у него на уме!

– Найдём, – Хьярти подхватил Гамору за талию и усадил, наконец, рядом с собой, – не мельтеши и не волнуйся. Спокойствие…

Он пытался сосредоточиться, что бы почувствовать правильный путь. К сожалению, этот навык он редко развивал и теперь пожинал результаты собственной лени – найти нужного человека было невероятно сложно.

Гамора, действительно расслабилась. Наконец-то ей доведётся посмотреть на легендарного диверсанта в действии. Хьярти же общался с Берси, который уже шерстил весь интернет на предмет нахождения нужного человека. Была глубокая ночь по корабельному времени – Стив и Пегги сладко спали в обнимку, Не спали только Гамора и Хьярти.

– Найдено шестьсот подозрительных личностей, которые покинули Ксандар в указанное время.

– А из тех, кто походит на нашего клиента?

– Не больше двухсот. О нём есть запись в журнале посещения станции Сокар-Четыре. Судя по всему, там он сменил корабль и личность – теперь он звался именем Оронир, свободный торговец, путешествующий по югу галактики.

– Уже хоть что-то. Почему именно по югу?

– Он уверенно рассказывал про этот регион. Можно было поверить, что он и вправду оттуда.

– Не будем исключать такую вероятность, – Хьярти задумался, – что у нас на юге? На юге у нас колонии Крии, Меланианцев, кошаки и до кучи море плохо исследованных миров. Так что, не исключаю, что именно там прячется наш засранец…

Пока Хьярти сидел, уйдя в себя и мысленно общаясь с искином, Гамора пыталась привести чувства в порядок. Сделать это запросто непросто! Причиной этого было всё, что произошло и происходило – она бросила своего отца, Таноса, но при этом украла у Квилла сферу, да ещё и охотится теперь за террористом… и главное – с Хьярти, к которому Гамора ещё не определилась, как ей относиться. Хьярти открыл глаза:

– Летим к Меланианцам.

– Почему? – Гамора не заметила, как придвинулась к Хьярти, пока думала, и сейчас сидела практически у него под боком. Она спешно отодвинулась, хотя Хьярти улыбнулся – с его то эмпатией понять, что происходит – было несложно.

– Наш клиент остановился на Сокар-Четыре, где представился торговцем с юга. Там много миров и если бы он плохо знал регион – наверняка, его бы быстро раскусили. А это значит, что надо поискать на юге. Север у нас почти полностью занят Крии, а ваши ребята не потерпят такого отморозка у себя под боком. Центр и восток – это Ксандар, Корулаг и Дефинассианская уния – там спрятаться легче, но следов останется немало, и найти легче всего. На западе – власть ещё поделена нечётко, но есть весьма сильные цивилизации, вроде империи Асгарда или Синдиката, которые не пустят на свою территорию даже маленький челнок – туда сунется только самоубийца.

Гаморе пришлось признать правоту Хьярти. Она вдруг почувствовала усталость всего дня, который так тяжело ей дался. Гамора вздохнула, решив, что для одного дня это слишком много. Хьярти же, видя её состояние, потянулся к голове принцессы и погладил её по волосам, мягко выпуская свою силу и снимая нервное напряжение. Девушка закрыла глаза и чуть ли не мурлыкнула, потянувшись за рукой Хьярти. Она в ответ потянулась к Хьярти и ещё раз протяжно поцеловала его. Парень не сопротивлялся, и через минуту, когда поцелуй явно грозил перерасти во что-то большее, оторвался от этого процесса:

– Это был тяжёлый день. Приглашаю в капитанскую каюту…

– В мягкую капитанскую кровать?

– Безусловно…

Хьярти поднялся, подав руку Гаморе. Та воспользовалась приглашением и, стрельнув глазками, пошла под руку с Хьярти. Стоило им переступить порог, он приобнял свою подругу за талию и коснулся губами её шеи. Гамора, пока ещё не привыкшая к таким ощущениям, вздрогнула и закрыла глаза. Через минуту Хьярти уже снял с неё одежду и Гамора, в костюме Евы, утянула Хьярти за собой, на тёплую и большую кровать…

35. Насяльника, засем ругаися?

Горный городок Аль-Махабиша, что на самом юго-западе аравийского полуострова, видел дни и получше сегодняшнего. Основной особенностью города была редкая для Аравии горная местность, которая облегчала оборону.

Армия Освобождения атаковала внезапно. Никто не ждал от них атаки, хотя в регионе и было много военных сил. Немногочисленный гарнизон города сначала подвергся артиллерийскому обстрелу. Эффективность обстрела можно было назвать околонулевой – основная масса 82-мм мин легла мимо, но психологический эффект был оказан. Дальше было только интереснее. Среди мин было легко спрятать огонь ракет воздух-поверхность. Их эффективность была на порядки большей – ракеты поразили все артиллерийские расчёты и с большим трудом установленные на горе гаубицы Д-30. Шесть машин-техничек были уничтожены мгновенно, тогда как разбуженные исламисты, с криками "Аллах акбар!" начали палить во все стороны.

Видимый враг появился много позже – через двадцать минут позиции пулемётчиков атаковала бронетехника – по горным дорогам вверх полезли два БТРа. А следом за ними, на обычных машинах ехали обычные солдаты – с калашами и пулемётами. Они, так же крича "Аллах акбар!", открыли огонь по обороняющимся. Продержались правительственные войска недолго – уже через полчаса они выбросили белый флаг и были с позором выгнаны.

Радовались исламисты недолго – скоро, пытающийся руководить этой бандой Арес, начал организовывать оборону. И сделать это было нелегко – во-первых – надо было притащить наверх ещё больше гаубиц, что бы простреливать все подступы. И террористы тащили – с помощью танка, наверх затаскивались шесть больших американских гаубиц.

Следом за ними шли американские ЗРК, ракеты поверхность-поверхность, грузовики с боеприпасами… солдаты спешно готовились к обороне – единственное. Что им было доступно – насыпать песка и камней в мешки и обложить ими позиции. ЗРК спешно развернули – уже к вечеру шесть зенитно-ракетных комплексов «Пэтриот» и два «Хоук» стерегли небо. Две РСЗО MLRS позволяли простреливать любую зону, откуда будет готовиться контратака. Террористы закреплялись на своём новом опорном пункте. Наспех подготовленные артиллеристы были не бог весть чем, однако, недостаток их выучки компенсировался целеуказанием с БПЛА и корректируемыми боеприпасами. Готовились они к массированной контратаке правительственных войск – поэтому неделю напролёт строили укрепления, затаскивали на высоту оружие и боеприпасы, пока правительственные силы Йемена не приняли решение выбить террористов из горного аула. Результат обескуражил – посланные для бомбардировки самолёты МИГ-21 были сбиты, а попытка перебросить в соседний аул Гизилан артиллерию и войска закончилась мощным артиллерийским налётом. Работало по ним десять гаубиц, причём, как только закончилась атака на гизилан, в дело включились обе МЛРС, которые атаковали аул. В результате был повреждён транспортный вертолёт, а правительственные войска подняли настоящую тревогу.

К началу декабря уже многие телеканалы говорили про волнения на западе Йемена – повстанцы всерьёз и надолго обжились в горах. Новейшее американское вооружение у них было, как и старые немецкие пулемёты. С неба им помогали спутники-разведчики, БПЛА ДРЛО и разведки.

Воодушевлённые такой удачей, а откровенно говоря – после «головокружения от успехов», террористы начали продвигаться дальше, захватывая горные районы Йемена один за другим. Однако, им быстро надавали по зубам – удерживать высоту, имея только пулемёты – маловероятно, а серьёзно оборонять каждую из высот – нет средств. В итоге повстанцы потеряли одну РСЗО и четверть живой силы, после чего вернулись к изначально завоёванным территориям, регулярно дёргая бога за бороду, обстреливая крупные населённые пункты и прячась за укреплёнными позициями…

Арес, будь он человеком, сплюнул бы – совершенно не вовремя и некстати повстанцы подставились. Вместо вялотекущей войны они провоцируют стремительную операцию, в ходе которой они будут уничтожены, все до единого. Но попытки объяснить это лидеру ни к чем не привели – аллахакбар-джихадист недостаточно разумное для этого существо. Осталось только одно – вливать в их армию побольше средств и оружия, и надеяться, что они наведут побольше шороха, перед тем, как их размажут по горам тонким слоем. Именно это Арес и сделал.

Террористы Армии Освобождения представляли на взгляд эксперта совершенно типичную группировку. Арес перебросил им ещё кучу разномастного оружия и в Аравии началась ещё одна война. Хотя она там и не стихала – родиться в Аравии само по себе значило быть пушечным мясом. Не повезло. После многочисленных интервенций, внутренних войн, местные доказывали снова и снова простую истину – промывание мозгов избавляет от проблем с лишними мыслями, страха, а так же любых разумных вопросов. Главное – кричи «Аллах акбар!» громче и чаще…

Рейды АО приобретали всё более наглый характер, такой наглый, что в Америке уже заговорили про посылку контингента в Йемен. Однако, выгоды с этой операции не было, а стихийно, как они думали, возникшая группировка не представляла опасности для американского присутствия в регионе.

Штаб-квартиры Абстерго в Екатеринбурге, как таковой, не было. Было несколько зданий, принадлежащих профильным подразделениям. Одно из них – здание в центре города, занятое ЦЭМ – Центром Экспериментального Машиностроения.

В подразделении работал цвет инженерных кадров города и страны. И задачи, которые перед центром ставились, были чрезвычайно интересными. Сегодня же был аншлаг. В помещении директората собрались двенадцать человек – ведущие инженеры ЦЭМа.

Директор, представленный голограммой, встречал инженеров своим пристальным взглядом. Кабинет его был скорее переговорным пунктом.

И началось. Инженеры уже привыкли к манере директора разговаривать:

– Вы хорошо поработали. Завтра пройдёт премьера нашей ОС и пакета деловых программ. Сразу эффект от бизнес-пакета не ожидается, а вот игры – вполне может быть, «выстрелят», как и наши компьютеры…

– Простите, что перебиваю, но до окончания доводки периферии ещё далеко…

– Это не важно, – директор скользнул взглядом по инженеру, – на рынок нужно выводить товары постепенно. Доводкой займётся уже производственное КБ, а для ЦЭМ будет новое, крайне важное ТЗ. ТЗ номер «А-078»: Цель – разработка универсального шасси для российских сил, сражающихся за интересы родины вне государства. Комплекс материальной части должен состоять из Танка, БМП, САУ, РСЗО, ОТРК, РЛС, ЗРК, ИМР, на базе стандартного гусеничного шасси. На данный момент на предприятиях России ведётся похожий проект «А», но большую часть времени они переделывают свои собственные ошибки и пилят фонды. Мы обладаем уже готовым к выпуску танком АБС-Т1. По основным характеристикам – необитаемая башня, двигатель в полторы тысячи лошадей, калибр пушки – шесть дюймов, экипаж – два человека, – он схож с проектом «А». Однако, наш танк гораздо меньше и уже, поэтому его шасси затруднительно использовать как базу для широкого спектра боевых машин. Необходимо, грубо говоря, увеличить шасси танка, а так же сделать его более универсальным, без потери боевых качеств. У вас есть разработки проекта «А» и Т1.

Инженеры переглянулись. Им уже привычно было резко изменять направление деятельности. Надо признать, что из таких испытаний они выходили с честью – долго раскачивающихся в Абстерго не любили. Однако, инженер с машиностроительного завода всё-таки спросил:

– Прошу прощения, но нам окажут помощь специалисты профильного направления? Мы, безусловно, сделаем это, но хотелось бы, что бы с нами был хоть один человек, имеющий опыт разработки бронетехники…

– Это невозможно. Техника секретная, проект тоже, а опыт других разработчиков… пока что он вам не понадобится…

– Почему?

– Потому что все самые сложные детали уже разработаны и опробованы на танке Т-1. Двигатель, трансмиссия, коробка передач, электроника управления башни, СУАО, радары, тепловизоры, виртуальная кабина, система наводчика, мехвода, автомат заряжания, подвеска… ваша задача состоит только в том, что бы переставить готовые к производству и опробованные на танке Т-1 комплектующие на шасси проекта А, заодно занявшись его универсализацией.

Инженеры положительно зашумели. Слушавший каждый разговор и анализировавший поведение органиков директор, дождался тишины. Через полминуты взгляды всех присутствовавших обратились снова на Директора. Задача была проста, как ситцевые трусы и Директор решил повысить уровень сложности:

– ТЗ «А-078.1» – разработать танковую башню проекта «А», с учётом электроники Абстерго. ТЗ «А-078.2» – разработать башню двуствольной САУ. Сама гаубица уже есть. ТЗ «А-078.3» – Разработать РСЗО типа «HIMARS» на базе шасси ТЗ «А-078», ТЗ «А-078.4» – модернизировать башню инженерной машины для установки на шасси «А».

И наконец, главное – всё это должно быть сделано до девятого мая следующего года.

– Это нереально! – инженеров чуть не хватил кондратий, – на машине поставить наши потроха – это одно, но столько разработок…

– Может быть, вас успокоит то, что многие системы уже отрабатывались у нас и были отложены в архив. Но при желании это можно сделать и потом, сейчас ваша задача – переставить внутренности Т-1 на проект «А».

Арес был доволен, ведь проект создания танка нового поколения шёл полным ходом. Инженеры Абстерго довели до ума танк проекта «А» за две недели. Именно столько понадобилось времени, что бы две сотни инженеров и полторы тысячи специалистов, погоняя конструкторское бюро УВЗ, вытянули проект «А» из ямы. Опытных образцов было изготовлено шесть штук – за две недели, именно на них откатали сначала без башни, а потом установили башню родного проекта «А», обвешав её новейшей электроникой и оптикой. Однако, что бы танк не был химерой, его следовало ещё гонять, причём, гонять чаще и сильнее, чем остальные. И они гоняли все пробные машины по полигону, гоняли их до поломок – тест на выносливость, отказоустойчивость и прочность продолжался до первых чисел ноября, когда уже были выявлены и устранены несостыковки и дефекты. Доработка техчасти заключалась в том, что бронекапсулу экипажа, двигатель и башню с автоматом заряжания, уже смонтированной электроникой, привозили на УВЗ из Абстерго. И УВЗ только монтировали их на свои шасси.

Естественно, за всеми этими успехами стояла отнюдь не гениальность отдельно взятых инженеров, а грамотная координация работы ЦЭМа, а так же использование чужих наработок или в отдельных случаях – идей. Как, допустим, происходит внедрение какого-нибудь элемента конструкции, если речь идёт про традиционный коллектив? Инженеру пришла в голову идея, он ходит – месяц вынашивает её, осторожно советуется с коллегами. Потом – пишет пространный доклад начальству. Доклад рассматривается неделю, а может быть, две, потом идёт ещё месяц согласований по ГОСТам и остальным узлам, прежде чем деталь конструкции включат в чертёж машины. И это самый быстрый вариант – хорошую идею могли держать по личным причинам, по причинам, не имеющим отношения к инженерии, годами, как это, к примеру, произошло с активной защитой танков. В ЦЭМе это происходило так – пришла в голову хорошая идея – выдал её общественности, Арес проанализировал идею и выдал готовое решение – включить в чертёж, доработать, или отказать. На всё это – не больше пяти минут времени, в основном уходящие на формулирование идеи инженером. Никакой волокиты с бумагами, решения принимались моментально, бюрократия работала по упрощённой схеме, а экспериментальные образцы изготавливались и испытывались днём и ночью, без остановки.

Ни Арес, ни Директор не говорили инженерам, для чего нужны танки, а инженеры – были под подпиской о неразглашении, но смутно догадывались. Вся техника испытывалась в условиях, приближенных к пустыне, особо тщательно – испытывали на запылённость и работу при экстремально-высоких температурах, до восьмидесяти градусов, требования к кондиционеру и воздушному фильтру были составлены из расчётов на песчаные бури и день работы в центре Сахары. Как бы то ни было, к шестнадцатому декабря танк проекта «А» был официально сдан, при условии, что бронекапсулу экипажа со всем оснащением рабочих мест, радар, компьютер, радиостанцию, СУАО, кондиционер, тепловизоры, ПНВ, систему спутниковой связи и навигации, двигатель, детали кабины, будет производить Абстерго. Налаживание производства аналогичных комплектующих должно занять не меньше трёх лет у десятков предприятий России, а танк нужен уже сейчас.

Семнадцатого декабря прошли статичные испытания блока ракет 122-мм РСЗО «Мальвина». На базе танка, с двадцатью четырьмя направляющими от «Града», ракеты Мальвины были укрыты в стальном коробе пятидесятимиллиметровой толщины – неуязвимы даже для крупнокалиберных бронебойных пуль и серьёзных осколков. Саму платформу, имея опыт разработки тяжёлых промышленных роботов, сделать было несложно – к двадцатому декабря «Мальвина» показала исключительно быстрый переход из походного положения в боевое и была установлена на танк. Получилось похоже на ТОС, но только характеристики тут были совсем иными… да и длинна установки совсем иная.

Десятого января закончила работу группа из двухсот инженеров, занимавшихся самоходкой. Башня прошла статические испытания на полигоне – с новым баллистическим компьютером и пушкой она уверенно била на сорок один километр, причём, после доработки напильником и Аресом дальность стрельбы снизилась до сорока километров, зато точность возросла до ювелирной. При использовании в комплекте с гаубицей БПЛА-корректировщика с СНС «Геос» точность попадания снаряда доходит до одного метра, а при использовании корректируемого боеприпаса с заранее введёнными координатами цели – до десяти сантиметров.

Автомат заряжания полностью выдал Арес, так как переделывать то, что наворотили там инженеры – было негуманно по отношению к людям. На это могли уйти годы даже у ЦЭМа…

А вот вместо ракетного комплекса решено было разработать мощную лазерную систему – что бы слепить оптические сенсоры противника. Работы в СССР уже по этому направлению проводились – инженеры ЦЭМа подняли все документы по лазерным самоходкам и начали творить. Однако, Арес не верил, что им удастся сделать что-то в указанный срок – по лазерам он не дал им никакой информации, а разработка почти с нуля могла затянуться на несколько лет…

36. Вот что, ребята… пулемёт я вам не дам!

Лекция Танелиира по поводу того, что такое камни бесконечности – безусловно, интересная, времени выслушать её у меня было предостаточно. Танелиир знал очень многое – у такого существа не грех было и поучиться.

Стив и Пегги очень бурно отреагировали на станцию «Забвение» – всё-таки не каждый день такое увидишь… В свою очередь Квилл, ленивая задница, только и думал о том, как бы получить лишние несколько юнитов и смыться побыстрее. Ветер в голове у человека – тяжёлый случай. Ребёнок, блин. И как Гамора его терпит? Не понимаю, я бы не выдержал.

Я одёрнул его, когда Квилл хотел было прервать лекцию и смог выслушать ещё немало интересной информации. Аж захотелось получить камешек в свои руки! С его то помощью можно было проводить манипуляции силой почти любой сложности, выйти за пределы естественных ограничений. Камень мощи – один из самых сильных.

Коллекционер отвлёкся от лекции:

– Конечно же, вас интересует награда… – он улыбнулся, – вам, Хьярти, я ничего не обещал…

– Я тут приглядываю за Квиллом, не натворил бы чего, – я пожал плечами, глядя в глаза коллекционеру, – и вообще, за сделкой…

Дальнейшее, произошедшее, я предчувствовал. Опасность, но не сильная. Розовокожая девушка, слушавшая наш разговор, метнулась к камню. Я мог бы её остановить – вижу, как в шоке распахнулись глаза Тивана, как начала двигаться Гамора… Девушка схватилась за камень и тут только я начал действовать – прыгнул к ней, схватившись за руки, оттолкнул её от камня. Да, камень пытался влить через неё в меня сырую энергию Силы, причём очень много, но я не настолько глуп, что бы позволить ей смешаться с моей Силой. Бросил всю свою энергию на одну только задачу – предотвратить вливание энергии. Однако, камень пошёл вразнос. Фокусировщик – инструмент, который иногда использовали в Империи. Это архиредчайший и архидрагоценный инструмент. Он позволяет форсюзеру использовать не только тот маленький запас силы, что есть у него, но и черпать энергию в самой Силе. И этот фокусировщик пошёл вразнос – от него отбросило всех, кроме меня – я просто отразил его силу. Да, получилось эффектное представление…

Так, думай голова, кэпка куплю! Берси? Что делать?

– Немедленно впустите часть своей силы в фокусировщик и силу фокусировщика – в себя. Немного.

– Легко сказать! – мысленно взмолился я, выполняя рекомендации искина. Однако, стоило нам обменяться частичкой силы, я почувствовал фокусировщик как часть себя – его энергия успокоилась. Камень светился мягким, тёплым светом, из него шла сырая сила, но она была какая-то не враждебная…

– Теперь он стабилизирован, – подсказал Берси, – фокусировщику требуется около пяти минут на привыкание. Рекомендую не выпускать из рук.

– Мне что, его ещё и схватить?

– Конечно. Теперь фокус рассеивания можно контролировать. Пока ещё слабо…

Я потянулся к фиолетовому камню, что держался на подставке и взял его в руки. Ощущение – как будто держу обычный тёплый камешек. Сила камня постепенно проникала в меня, я ему пока не мешал… Всё стихло…

Обернулся – музей Тивана разгромлен, причём – капитально. Девка лежит, с обожжёнными руками, судя по всему – её сила получила невероятный удар. Зажав камешек посильнее, я подошёл к друзьям – Квилл вместе с Гаморой спрятались под стол, а Грут, вместе с енотиком, убежал подальше. Молодцы.

– Бежим, – я вытащил за шкирку Квилла из под стола…

Анализ тактической обстановки. Предмет – город Екатеринбург. Уровень военной опасности – средний. Военная инфраструктура: неразвита. Защита города. В наличии: ВЧ мотострелков. ВЧ РВСН в сорока километрах от города. Городская милиция. Уровень опасности ракетного нападения: С учётом стратегического оборонного значения города уровень опасности нападения высокий. Анализ защиты города. Объект защиты: Граждане города (три миллиона человек), предприятия машиностроения (4 крупных предприятия), транспортная инфраструктура (железная дорога, метро, монорельс, городской транспорт).

Допустимые средства пассивной защиты: взрывозащищённые здания, здания-убежища, подземные убежища, средства радиолокационного мониторинга. Рекомендованные средства защиты города: ПВО – Зенитно-ракетная система защиты города и области, ПРО – Зенитно-ракетная система и электромагнитные пушки с системой высокоскоростного принятия решений.

Проблема: невозможность разместить и обслуживать систему ПРО за чертой города. Рекомендовано размещение в черте города и агломерации. Вывод: – необходимо создать высокопрочные бомбостойкие здания-убежища, адаптировать систему электромагнитного пулемёта или винтовки для перехвата ракет на большом удалении.

Проблема – размещение системы ПРО должно быть как можно более высотным. С увеличением высоты увеличивается и видимый горизонт, радиус поражения.

Рекомендация: создать здания-бомбоубежища высотой не менее сорока метров, из толстого высокопрочного бетона, с увеличенным количеством арматуры. Разместить систему ПРО на крыше зданий.

Необходимо: четыре высокопрочных строения.

Поиск аналогов. Аналог найден. Зенитные башни Германии.

Ой-вей. Ну всё не сидится моему другу на месте. И так работы до кучи – снабжать террористов в аравийском регионе, так он ещё и думает о защите Екатеринбурга. Мало ему того, что мы имеем возможность подслушивать и подглядывать все имеющиеся каналы передачи данных, он хочет ещё и возвести вокруг Екатеринбурга кольцо ПРО. Фантазёр!

Однако, проект его имеет смысл, если учесть, что город то стратегического значения. А ну как пригодятся эти зенитные башни-убежища?

Вот только организовывать его фантазии должен не кто-то, а я. И вот в чём заковыка – вне защищённого пространства строить многоэтажные здания, перекрывающие сектор стрельбы, уже нельзя. По крайней мере, пока.

Арес пьёт деньги, как кровопийца – узнал, что у меня завелись в карманах деньги с операционки и решил пользоваться случаем. А что делать? Мои полномочия не распространяются на военную сферу – в пределах бизнеса – это да, а военная сфера… никак не моё. Вот и пришлось дать ему волю.

Сперва – мы выкупили землю. Немало земли. У меня в загашниках уже несколько месяцев лежит доработанный проект постройки целых жилых кварталов – огромных двадцатипятиэтажных зданий. В России многоквартирные дома любят – вот я и начал работать в этом направлении. Дома довольно стильные – квадратного сечения двадцатипятиэтажка, цилиндрические дома с квартирами-студиями, дома иных форм, но одного современного стиля и простых форм, без лишних элементов. Их нужно было строить – это ещё заложено в Плане, который составил Командир. Двадцать домов, по двадцать пять этажей – это результат проектирования микрорайона. Под снос пришлось выкупить кучу частных домиков в Верх-Исетском районе города. Стройка началась сразу, как только я получил разрешение на строительство. Для постройки были приглашены в основном русские рабочие разной квалификации, со всей страны. Микрорайон должен быть воздвигнут в кратчайшие сроки и доработан до лета следующего года – благодаря развитому техническому оснащению стройки. Электрогрузовики, электроэкскаваторы, бульдозеры и прочая техника – тоже электрическая… В качестве крана был задействован экспериментальный сверхтяжёлый квадрокоптер «Квартет». Квадрокоптер отличался от своего военного собрата только тем, что удобный грузовой фюзеляж у него заменён на средства для подъёма и точного позиционирования грузов. Оформить его официально было нелегко, но это того стоило. Официально – он с газотурбинными двигателями, но я то знаю…

Включать в планы постройки четыре оборонительных здания было неохота. Неохота, но надо. Удивительная вещь – история! Делает обороты, как спираль. Развитие гаубиц и авиации сделало бесполезной долговременную фортификацию, и вот, сделав спираль, ситуация вернулась на исходные позиции – благодаря новому бетону, легированным сталям, ракетам и электромагнитным пушкам и пулемётам, эффективность РЛС и ПВО возросла настолько, что ЭМП могут засекать и сбивать отдельно летящий артиллерийский снаряд. При этом снова можно говорить об эффективности долговременной фортификации – ведь главное что? Главное – защитить такие распрекрасные, но незащищённые от огня с земли, средства ПВО. При условии подавления артиллерии, авиации и ракет, у противника не остаётся выбора, кроме как штурмовать фортификацию наземными силами, не способными разрушать трёхметровой толщины стены, пронизанные металлическим каркасом.

Проект, который разработал Арес, мне понравился. Вот то, что платить за это должен я – не очень, а сам проект – очень даже. Во-первых – это четыре больших здания, по сорок метров, которые могут качаться от взрывов – не жёсткие, но упругие строения. Герметичные – без окон. Наземные бункеры.

На бетонном основании вокруг «башни» спрятаться негде, на самой башне – турели, способные держать пехоту на удалении. Есть герметичные бойницы, снайперские посты, на крыше – турельные установки с скорострельными электромагнитными пулемётами, способными поражать цель на дистанции прямой видимости. Примитивные расчёты показывают, что при такой высоте зенитные пулемёты будут простреливать горизонт в двадцать четыре километра и уничтожать ракету, летящую на высоте пяти метров с дистанции в тридцать пять километров. А пять метров – это минимальная высота прорыва, ниже уже опускаться опасно. Да и несложно будет в военной обстановке построить заборчик, огибание которого подставит ракету под обстрел. Скорость ракет вряд ли будет больше семи тысяч километров в час – об эту границу в своё время споткнулись многие цивилизации. Семь тысяч в час это два километра в секунду – на противодействие остаётся пятнадцать секунд. Скорость наведения электромагнитного скорострельного пулемёта на ракету – меньше двух секунд, а вычисление – практически моментальное, сенсоров у башни и всей системы – много. Вывод – башня перекроет примерно двадцать километров вокруг неё, не оставив слепых зон и будет способна поражать цели на высоте десяти тысяч метров на дистанции в четыреста километров.

Остаётся проблема эвакуации граждан. Внутри проекта башни Арес разместил полноценное убежище на три тысячи человек – хоть как сельди в бочке, но зато под защитой. Доставка людей в башню – через монорельс, дороги, общественным транспортом. А это значит – достаточно разместить башни на четырёх точках города, с внешней стороны монорельса, который негласно отделяет город от пригорода.

Возведение столь монументальных строений началось и потребовало затраты почти двухсот миллионов долларов. Хотя сверхпрочный бетон, в составе которого есть наноматериалы, запатентован в Абстерго, цена его изготовления немаленькая. Нанобетон имел белоснежно-белый цвет и был втрое прочнее обычного по большинству параметров, а по долговечности – в разы превосходил все существующие виды бетона.

Изготовление его послужило одним из ключевых стимулов развития архитектуры и просто строительства в городе – именно из него сделан каркас почти всех новостроек. От себя я поставил проблему – хоть мы и можем в зимнее время отапливать и в летнее – охлаждать здания, они будут стоять, никому не нужные. Но как их использовать – время покажет. В крайнем случае – защищённый склад для боеприпасов и оружия никогда не будет лишним…

Корабли-кораблики! И сколько мороки с ними – не перечислить. Очевидно, что проект по выкачиванию контрабандной и легальной, но нечестно добытой нефти, требует танкера. Американцы подобный вопрос решили – понастроили супертанкеры, которые возят нефть через океан из Аравии в Америку и другие страны… а вот мы только в начале этого пути. Террористы уже сейчас могут захватить нефтедобывающие скважины и начать агрессивную выкачку нефти, но перевозить её не на чем и некуда. Президент честно исполнил свои обязательства по первой части Плана – в стране активно строились НПЗ, увеличивалась нефтедобыча.

Танкер «Остап Бендер» – четыреста тысяч тонн водоизмещения, силовая установка в пять гигаватт, и это – при водомётных движителях и усиленном днище. Танкер особой конструкции – он мог служить и нефтеналивным терминалом – подходит к берегу вплотную, перебрасывает оборудование на землю и насосами выкачивает нефть из цистерн… красота!

Другой суперпроект – Танкер-квадрокоптер – вертолёт с грузоподъёмностью в пятьсот тонн, способный заправлять технику без посадки, прямо сбрасывать сверху шланги. Вот только над пустыней это было маловероятно – мощность отбрасываемого воздуха такая, что песчаная буря уляжется нескоро.

«Бендер» же – имел традиционный для супертанкеров вид и предназначался в первую очередь для выкачивания нефти крупными партиями и для переливания её на более мелкие, обычные танкеры. Гигантский корабль был заложен на судостроительном предприятии, уже пущенном в эксплуатацию. Рядом с ним, в соседних эллингах работали над пятью вертолётоносцами. Управление сотнями крупнотоннажных дроидов на судостроительном предприятии взял на себя Арес. Ему это несложно, тем более, что роботы действительно простейшие – манипуляторы, пусть даже и подвижные.

С октября по декабрь были собраны две из шести секций танкера и три секции первого вертолётоносца. А Арес задумался – ведь мало сделать вертолётоносец, ему нужны и вертолёты. Имеющиеся машины подобного класса были едва ли не штучными экземплярами… поэтому он решил подсобить в этом промышленности и поставить вертолётоносцы сразу с готовыми вертолётами. Стоимость каждого корабля оценивалась в пятьсот миллионов евро по нынешнему курсу. Государство уже расплатилось – облигациями, проще говоря, записали на их счёт.

Этим мы, Абстерго, по-своему используем государство Россия в своих целях, причём – не скрываясь. Действовать самостоятельно было бы невозможно – так мы бы были преступниками, зато если найти симбиоз между своими интересами и интересами государства – правительство возьмёт на себя часть функций, а нам останется только техническое обеспечение и получение своей доли прибыли с нефти. По моим самым скромным подсчётам Абстерго станет сверхбогатой корпорацией, способной самостоятельно отстаивать политические цели, независимо от воли крупных государств.

Большое начинается с малого, хотя супертанкер «Остап Бендер» так назвать сложно. В России до сих пор никогда не строили ничего подобного – для работ были привлечены сотни гигантских роботов класса ATLAS и тысячи инженеров, в основном – с верфей Азии. Азиаты довольно исполнительны и пунктуальны, к тому же их легче контролировать, так как они почти поголовно пользуются соцсетями.

Вертолётоносцы же строили наши, свои инженеры, причём – очень активно строили. Роботизация не уменьшила количество ручного труда – она только изменила соотношение временных рамок в этом труде. Все работы с металлом – плавка, прокат, резка, сваривание из этого секции – делали роботы, а все остальные работы – по созданию и установке оборудования – люди. Проект сжирал львиную долю бюджета корпорации, но это было реально Нужно. И поэтому мы работали, без устали работали над проектом.

Арес модифицировал вертолёты и занимался изготовлением пробной партии. В результате его потуг был модернизирован МИ-24, на него установили намного более мощные двигатели, так, что он мог летать без труда с полным десантным отсеком и полным боезапасом. КА-52 обзавёлся радиопоглощающим корпусом и новым комплектом вооружения, а так же увеличенным радиусом действия, за счёт более экономичных и мощных двигателей. Но главной звездой вертолётоносца стал десантный КА-32. Его двигатели так же заменили, но на этот раз, по традиции штурмовых вертолётов – разнесли по бортам. Длинна лопасти увеличилась, мощность увеличили вдвое – теперь он мог легко поднять тридцать человек. Но весь избыток мощности ушёл на тягание противопульной брони и оружия – по бортам его были установлены шестиствольные пулемёты под промежуточный патрон. Десантироваться можно было любым способом – с обеих бортов открывались дверцы, плюс аппарель в хвостовой части. Вертолёт получился более грузным, тяжёлым, прожорливым, но он идеально подходил в качестве летающего БТРа, который мог бы доставить группу солдат к месту проведения операции и эвакуировать их, даже под огнём противника. Скорострельные пулемёты позволяли.

И тем не менее, сборка первого вертолётоносца шла не так быстро, как бы того мне хотелось. Самая роботизированная, а значит, наименее сложная часть закончилась – три секции сварили. Снаружи они выглядели как настоящие сегменты корабля, но… внутри это примерно то же, что квартира «без отделки» – голые стальные листы, коридоры и каюты – стальные коробки, внутри которых нет ничего. Ни труб, ни электрики, ни даже краски или напольного покрытия. Это всё начали делать люди, старательно и скрупулёзно, в соответствии с инструкциями, устанавливать одну деталь за другой. Им в этом могли помочь только детальные инструкции и азиатская педантичность, вкупе с роботизацией выдачи и транспортировки деталей.

С танкером было проще – там основной объём – это гигантские резервуары во весь корпус, а экипаж… экипаж жил и работал в одной только надстройке и двигательном отсеке, в кормовой части корабля.

«Бендер» должен был быть сдан уже скоро – через полгода, а военные корабли – к концу, декабрю. Следом за ними придётся продолжать славную традицию и изготавливать контейнеровоз – для передачи грузов в индийскую колонию. Но это дело времени, причём – не совсем скорого.

Изготовление гражданской авиации существенно сместило акценты при создании военной техники. Скорость выпуска самолётов военного назначения снизилась, зато детали ИЛ-103 создавались как горячие пирожки. За декабрь было собрано сто двадцать самолётов этой марки, а МАИ-шки пошли в серию как конструктор для сборки. Однако, они, как и прочие, подлежали регистрации, но теперь процесс пошёл легче. Началось это в ноябре, когда в Екатеринбурге видные лица заинтересовались самолётами. Люди – существа разные. Кто-то приземлённый, а кто-то наоборот, стремится ввысь. Но многие люди в губернии – старосоветской закалки – в них нет романтики. На совершенно естественное желание человека среднего достатка обзавестись самолётом смотрят как на прокажённого и «мильонщика», или думают, что самолёт – это для «них». Кого эти «они» – не уточняется, но точно не «мы». Даже из среднестатистического такого человека можно вытянуть море аргументов против, в большинстве своём – надуманных, придуманных самими себе, что бы объяснить свою неспособность, нежелание.

Но если посмотреть на ситуацию со стороны Директора – всё прекрасно, так как он уже начал стройку агропромышленных предприятий. Заброска туда людей и техники требовала денег – дешевле всего было поездом, но и самолёты пригодились. В маленькой деревеньке в центре России началось возведение регионального аэропорта, для этих целей даже сняли шесть принадлежащих компании самолётов типа «бизнес-джет» и переделали их в региональные пассажирские. Ещё одной стороной авиасообщения стала доставка товаров, заказанных в интернет магазинах и иже с ними. Под Москвой действовал маленький аэродром Молодой Гвардии – именно на нём и происходила перегрузка товаров. Товары из интернет-магазинов доставлялись прямо на аэродром Абстерго, откуда их развозили самолёты ИЛ-114, сделанные в Абстерго. Помимо надёжности на уровне титанового лома они не имели топливных баков – только небольшой реактор в хвосте. Это позволяло доставлять грузы едва ли не постоянно. Так же самолёт мог возить пассажиров в любое время дня и ночи из АПК в Москву и обратно. В общем, деревенская жизнь под крылом Абстерго была совершенно не похожа на отрыв от цивилизации.

Я же занимался тяжёлой электрической техникой и переделкой различной бензиновой сельхозтехники под электрику. Такой, как тракторы, комбайны, их навесное оборудование, оросительные системы – вообще, с оросителями у нас было хорошо дело налажено. Постепенно начала расти маленькая деревенька – уже без моего участия, потому как было достаточно глобальных военных вопросов, что бы заниматься такой мелочью. Хотя кто сказал, что это мелочь? Деньги вливались в перерабатывающие предприятия по всему региону – прежде всего – это обеспечивало изготовление высококачественной продукции, а значит – увеличивало экспортный потенциал продукции.

Строилась в основном свиноферма, а выращивание сельхозкультур мы оставили на остальных фермеров. Немногочисленные предприятия АПК «Абстерго» должны делать продукцию почти полностью автоматически, человеки там только загружают сырьё и отгружают продукцию – муку, комбикорма, банки с тушёным мясом, пакеты с герметично упакованной свининой, говядиной и бараниной, ветчиной, колбасу. Причём – высококачественные, а не кое-какие – на уровне лучших мировых конкурентов. Прибыльность предприятия из-за этого была даже в расчётах, высокой, а почти автоматическое разведение, которое уже сделало революцию в выращивании куриц, перешло на хрюшек и барашков.

– Что значит – оставишь себе? – Гамора удивлённо уставилась на камень в моей руке, – он не твой!

– А разве твой? – я ухмыльнулся, – дорогая моя Гамора, эта штука слишком опасна, уж ты то должна была уже понять.

– Почему бы не отдать его Корпусу Нова?

– Корпус Нова – это просто полицейские, – я посмотрел, как переливается свет внутри камня-фокусировщика, – а это – артефакт природы, не ведомой им.

Гамора выгнула бровь:

– Разве Танелиир не говорил, что держать его могут только существа исключительной мощи?

– Говорил, – не стал отнекиваться я, – абсолютная глупость, однако, имеющая под собой реальную основу. Природа этого артефакта такова, что надо обладать особенной силой, чтобы использовать его мощь. Если тот, кто не способен управлять Силой, схватится за него – только примет в себя энергию камня. Слабое существо умрёт, сильное – выдержит, наполненное силой… но это так примитивно! Сила воздействует на всех уровнях – биологическом, энергетическом, психологическом. Камень не обладает собственной силой, он лишь фокусирует силу, что окружает нас, это Линза.

– Стоп, – Гамора остановилась, – так почему ты его держишь?

– Потому что, – я спрятал камешек в карман, – я обладаю этой силой, я обучался контролировать её с малых лет. И могу контролировать камень, тогда как остальные, как я убедился, имеют лишь догадки о том, что это такое. Коллекционер Танелиир Тиван – одно из древнейших существ нашей галактики, но и он не знал о камне всей правды. Значит, кроме нас этого не знает никто… Я забираю камень, так будет безопаснее для всех.

Я развернулся было, что бы уйти, но Квилл меня окликнул:

– Эй, стой, а как же Милано?

– Ты про свою яхту? Извини, но пока что я не намерен возвращаться на Забвение, Тиван жаждет заполучить камень. Если хочешь – можешь взять челнок и вернуться. Я тебе милостиво разрешаю…

Однако, более всего были разочарованы Ракета и Грут. Эта парочка надеялась стать богатыми, а вместо этого – такое разочарование. Грут в кают-кампании Слепой девы особенно не разговаривал.

– Ракета, вижу, у тебя проблемы…

– Ещё бы! Ободрал нас как липку! И что теперь? Четыре, Четыре долбанных миллиарда!

– Они не имеют смысла, если Танос перекроит галактику по своему усмотрению.

– Но всё равно!

– Вообще-то – компенсация положена Квиллу, так как он нашёл камень. А что сделали ты и Грут? Вы устроили драку, между прочим, на площади перед моим памятником. Я же вас вытащил из застенков, но теперь наши пути расходятся. Если хочешь – я попрошу Виго подыскать тебе и Груту контракт по профилю, но не более.

Слепая Дева – уже устарела. Я планировал её заменить, но сейчас… сейчас, заполучив камень, я могу попробовать свои силы в создании корабля. Именно это я и сделал, вернувшись на Ксандар. Гамора пока осталась со мной, как и Квилл, ракета, Грут, Стив, Пегги… Однако, я никому не говорил, чем занят. А занят я был созданием нового корабля. Большой, с несколькими истребителями на борту, мощным вооружением, прекрасной скоростью и прогрессивным реактором. И при всём при этом – со стелс-системой. Корабль я сделал за три дня – это получилось… получилось нечто. Похожий на слепую деву, и вместе с тем более классический, как для атмосферы, так и для космоса… Шесть турболазеров, две ионных пушки, протонные торпедные установки и ракеты – только дополняли его качества.

После того, как я вышел из ангара, туда зашёл Ракета. Зашёл и начал истекать слюнями, глядя на новый корабль. Никто не спросил, откуда он взялся – только Гамора знала, что я его сделал Силой. Это был прекраснейший из моих кораблей – двигатели настолько мощные, что он мог обогнать даже перехватчики Крии или Ксандара. Гипердрайв второго класса обеспечивал наибыстрейшее путешествие по галактике, а реактор работал по тому же принципу, что и на Имперских корветах.

На третий день, когда я закончил, ко мне заглянула Гамора.

– Решил сменить Слепую деву? Прими моё восхищение – моих дилетантских знаний достаточно, что бы понять – это нечто!

– Нет, мне незачем менять Деву, – улыбнулся я, – этот корабль – Тебе.

Кажется, Гамора позеленела ещё больше. Ой-вей, а как глаза то зажглись! Чую, сейчас будет жаркий поцелуй, а потом жаркая ночь!

37. Тихое течение жизни

Ударили страшные холода – до минус сорока. Директор был поставлен перед суровой проблемой – необходимо было организовать электрификацию города в ускоренном режиме – граждане, проживавшие в домах-грелках уже по достоинству оценили электрификацию, поэтому, желающих присоединиться к ним было много. Но что делать? Коммуникации в городе и без того были сделаны из рук вон плохо – провода тянулись кое-как, на улицах, столбах ЛЭП, творилось вообще чёрте-что. При этом экономическая выгода от термоядерной энергии, манила и мэра, и жителей. Самые упорные, конечно, не желали расставаться с газовыми трубами и горячими водяными батареями, но их армия постепенно уменьшалась. В то же время, на сорокаградусном морозе монтировать ЛЭП было нереально. Необходимо было найти новое решение, которое устроило бы всех. Кабели ЛЭП стоили дорого – могли и порезать их приезжие деревенские, охочие до лёгких денег и не имеющие шансов получить работу – с пропитой то рожей…

Так что проект оставили пока без внимания, но Директор заметил себе – город нуждается в замене коммуникаций, причём – тотальной замене.

Ни на секунду не останавливались производства в Абстерго. Мороз, не мороз… разросшийся до небольшой промзоны завод Абстерго гнал новые компьютеры. Ноутбуки, если быть точным – их раскупали как горячие пирожки и денег они приносили ну очень много. Продажа программ не требовала никаких производств – залил программу-установщик на сервер, назначил цену – и наслаждайся. Лучше всего покупали в Америке – антивирус, офисный пакет, графический и видео редакторы, игры, инженерные приложения… Однако, довести ситуацию до обучения детей в школе «Альфа-Офису» пока не удаётся. Несмотря на заметное превосходство в вопросах безопасности, отказоустойчивости, удобства, доступности, программы пока только набирали популярность. Что можно сказать и об играх – благодаря хорошей защите и распространению через интернет, игры разошлись уже сорокамиллионным тиражом. При цене в сто долларов за штуку – четыре миллиарда долларов. Стоимость хорошего, большого агропромышленного комплекса, способного накормить если не всю страну, то крупный регион, вроде Урала. Однако, деньги с игр полностью ушли на «благотворительность» – помощь аравийским террористам в борьбе за хаос. Эх, как было жалко!

Вертолёты прошли сертификационные испытания в ноябре. Теперь они официально могут летать в любой части света – никаких проблем с этим не будет. И теперь их можно смело продавать, как военным, так и гражданским лицам. Обновление авиапарка началось с маленького городка Торжок, в котором издавна базировались вертолётчики России. Город был прекрасен по-своему – типичный маленький городок из средней России, ортодоксально-русский. Тихая речка с высокой травой на берегах, спокойное и домашнее население – до недавних пор друг к другу в гости могли входить вообще без стука, все свои, а кое-где, особенно в домах военных, до сих пор так делают. Детворы мало, все разъехались, бабушки сидят на лавочках и перемывают косточки немногочисленным соседям… Мэр – типичный мелкий воришка, который, между тем, особо не мешал жителям жить своей спокойной, размеренной жизнью. В определённые часы над городом разносился колокольный звон от местных церквей – все жители знали, что здесь есть древний монастырь, который поставлен едва ли не сразу после крещения Руси – тысячу лет назад. Но он уже медленно разрушается, а восстанавливать – это такие деньги нужны, что в маленьком городке их никогда не будет. А будут – разворует «горячо любимый» мэр со своей бандой администрации… Многочисленные верующие иногда всё же появлялись в церквях, благо, их было достаточно. Ни мусульман, ни евреев в городе не было отродясь – работы мало, денег мало, кто сюда переедет по собственной воле? Узбек или таджик на улицах города был такой же редкостью, как француз или американец. Или даже большей, ибо французы и американцы иногда всё-таки приезжали в военную часть, по своим, натовским делам. В летние дни, по утрам, на берег реки выходили местные дедушки и мужички, с чекушками и нехитрой закусью, собранной на собственных огородах. Сидя на раскладных стульчиках рядом с удочками, они лениво болтали обо всём на свете, смотря на то, как медленно, неспешно и тихо течёт река Тверца. Иногда на её поверхности появлялось хоть какое-то оживление, но почти всегда так лишь казалось, – водная гладь была зеркальной, и в ней отражалось голубое небо с белыми облаками. Зимой те же дедушки отличались только количеством – их было меньше, да и бурить лунки во льду было зачастую лень, поэтому рыбу покупали в соседнем магазине, а пили – не выходя из тёплых домов и квартир.

С прибытием новых военных в этот тихий, исконно-русский городок, поднялся переполох, особенно – среди старожилов, то есть бывших и действующих офицеров. Началось всё с того, что поснимали всё руководство военной части, так как проворовались не слабо. А потом – начали прибывать новые вертолёты и железнодорожные эшелоны с аэродромным оборудованием, аэродромными плитами, новые люди. Жильё резко подскочило в цене, его начали продавать, что бы перебраться в города по-презентабельнее. А потом – в город просто перебазировали сразу сто двадцать новых вертолётов и около тысячи офицеров, с семьями. Новые вертолёты – только полдела, тут же, в городе, активно начали строить региональный аэропорт. Не просто пустили новость о том, что хотят построить, а узнали жители о аэропорте, когда прибыл железнодорожный эшелон с бетонными плитами и оборудованием. Пока что единственным способом добраться до цивилизации были полтора часа по убитым в хлам дорогам, до соседней Твери. Аэропорт построили быстро, несмотря на морозы. Да и был он прост – маленькая вышка, где сидели два диспетчера, взлётная полоса, четыре крупных длинных ангара, в которых стояло по пять самолётов-кукурузников.

Город, на взгляд прибывших, был откровенно убитым и еле живым – немногочисленные военные, работы мало, денег мало… теперь ситуация изменялась в лучшую сторону, причём, под мудрым, и главное – постоянным руководством Ареса – быстро и точно. Жить в таком темпе жители не привыкли, а вот приезжие без проблем приняли правила игры. Теперь над городом не смолкал шум вертолётов – здесь был центр по переучиванию лётного состава с самолётов на вертолёты. Летали постоянно, не обходилось и без курьёзов. К примеру, одному не очень мудрому руководителю пришла в голову идея использовать вертолёты КА-32Т как летающие краны, предварительно сняв накладную броню. Хотя это было предусмотрено конструкцией вертолёта, пилот и люди действовать так не были обучены – в результате один вертолёт был потерян, один генерал отправился служить в дисбат, а один пилот испытал на себе все прелести катапультирования из вертолёта и теперь, со сломанными ногами, и лёгкой контузией, отлёживался в военном госпитале.

Приказ не жалеть двигатели и ресурс вертолётов имел именно такие, непредвиденные последствия – военные не чурались использовать вертолёты в своих целях. Всего то и делов, что снять оружие – и машина, согласно новым правилам, могла совершать любой вылет, вылет проходил как гражданский. Это, естественно, привело к курьёзным и не очень ситуациям. К примеру, начальство гоняло транспортные МИ-26-АБС и КА-32Т, как летающие грузовики. Солдаты теперь на полигон пострелять летали на транспортниках – так было и быстрее, и пилотам тренировка, хоть и чуть опаснее. Эксперимент с летающими кранами продолжился, но на этот раз, получив нагоняй, новый глава ВЧ действовал куда более осторожно. Он официально запросил разрешение использовать так вертолёт и прислать квалифицированных пилотов. Двое прибывших через неделю офицеров были безжалостно эксплуатированы – в приказном порядке они обучили всех работать на летающих кранах. Экономически перевозка негабаритных грузов по городу и в области – дело крайне затратное, а фактически – проблематичное, так как устанавливать кран для любой мелочи – попросту лень. И потребители на такие услуги нашлись быстро. Через неделю прибыли новые двигатели для вертолётов и шесть новых КА-52, но настоящим, сбивающим с ног шоком событием стало прибытие огромного вертолёта. Этот вертолёт был похож на В-12, до сих пор считающийся самым большим в мире, однако, он был немного больше. Четыре огромных винта поддерживали эту машину, а по земле за ней тащились два грузовика. Вертолёт-гигант передвигался на четырёх винтах, стоящих на коротких и толстых крылышках. Как бы не казалось, что это самолёт, поворачиваться винты не могли – только слегка.

Прибытие такого чуда техники заставило всех, кто был на лётном поле, побросать все дела. И только через шесть часов, после совещания с прибывшими, генерал-майор, командующий частью, объявил: прибыл экспериментальный тяжёлый грузоподъёмный квадрокоптер-кран. Двигатели были электрическими, благодаря чему он мог передвигаться медленно, но плавно, удерживать заданную точку не в пример лучше одновинтовых вертолётов, которые, как знали все вертолётчики – как сопля, подвешенная на тоненькой ниточке – векторе тяги, оси вертолёта. «Левиафан» работал от газотурбинного двигателя, занимавшего весь фюзеляж и мог работать от электрокабеля, протянутого с земли. Концепция понравилась вертолётчикам – взял с земли кабель и летай себе над заданной точкой сколько хочешь – надёжные и не требующие трансмиссии электродвигатели были намного безопаснее традиционных турбовинтовых.

И уже в начале января Левиафан, разработанный в Абстерго, пролетел впервые над Торжком. Запаса топлива хватало, правда, только на час висения или полёта – основным режимом работы было питание с земли. На борту был высоковольтный кабель, а в комплекте с «Лёвой» шла мощная газотурбинная электростанция, двенадцать контейнеров, в каждом из которых было по огромному газотурбинному двигателю и электроагрегату, плюс пара контейнеров – с электроникой управления, насосами для подачи топлива.

Прибытие левиафана разделило жизнь города на ДО и ПОСЛЕ. После – город начал стремительно меняться. В социальных службах – милиции, у медиков, среди городских чиновников, начали исчезать старые лица и появляться новые. Вертолёт-гигант постоянно видели над городом – он некоторое время висел над начавшимися стройками, таскал от железнодорожной станции большие грузы – экскаваторы, краны, детали домов, но большую часть времени – работал над военной частью. Рядом с лётным полем установили хранилище боеприпасов, отремонтировали все здания вертолётного центра, набили по рукам тем, кто вознамерился воровать и снова отремонтировали, на этот раз нормально. К середине января вертолёт стал достопримечательностью города. Парк старых МИ-24 был превращён в памятники и поставлен в городе, как напоминание о старых временах. Хотя жители ещё только начали привыкать к вниманию правительства на федеральном уровне. Финишом стала новость об открытии вертолётостроительного предприятия близ города – крупного промышленного центра.

Арес же с большим удовольствием свалил часть нагрузки Абстерго-Авиа, распорядившись о постройке нового предприятия из ГК прямо в городе, где и велась подготовка пилотов. Для такого дела он даже изготовил особые транспортные мощности – два особо крупных реакторных квадрокоптера, с поддержкой репульсорами. Квадрокоптеры проходили по документам как экспериментальные «Левиафаны», но уже с конца января стали возить грузы прямо из Екатеринбурга в Торжок. Появление шести тысяч строителей маленький городок встретил с радостью – ведь им сдавали комнаты и квартиры местные жители, незадорого – пять тысяч рублей в месяц за комнатку считалось вполне нормальной ценой. Но цены росли, как на дрожжах. Строители выбрали себе площадку, которую тут же экспроприировало МинОбороны, после чего начали трудиться. Одних только бульдозеров на стройке было больше двухсот, а территория промзоны была вдвое большей, чем размеры города.

38. Террор

– Ваша работа – в условиях особой секретности, – говорил директор, – вы не будете знать, на кого работаете. Вся связь – только по защищённым от прослушки и отслеживания каналам, лично меня вы знать не будете. Зовите меня «Координатор».

Василий Сергеевич Ложкин, бывший оперативник ОМОНа, а ныне безработный, заинтересовался:

– И что вы хотите мне предложить?

– Дело. Вам предстоит возглавить особо секретную террористическую организацию.

– Исключено.

– Вы не дослушали, – недовольно перебил его Директор, он же Координатор, – ваше будущее оружие – страх перед вами. Страх у чиновников-коррупционеров, у подзаборной гопоты, у извращенцев и молодёжных банд, наркоторговцев, организаторов притонов… У всех тех, кто является нежелательным в России, но работая по закону и конституции – доказать их вину слишком сложно, а милиция… милиция скована рамками закона. Вы это прекрасно знаете…

Ложкин вздохнул:

– Итак, что вы мне предлагаете?

– Мы обладаем внушительными возможностями, – сказал Координатор, имитируя гордость, – Ваша задача – создать и возглавить организацию «Гражданская Оборона». Цель у организации – защита граждан России от преступников. Я перечислил основные типы ваших будущих «клиентов». Конечно же, вы будете вне закона, это является частью нашего договора. Официально вы умрёте от интоксикации алкоголем, плюс сгорите в квартире. Пожар, труп, экспертизу – мы обеспечим. У вас будет новое имя, новая биография, причём – не одна.

Ложкин думал долго. Директор продолжил говорить после театральной паузы:

– Я приведу вам несколько примеров. К примеру – в конце восьмидесятых девушку солдата-афганца изнасиловали гопники. Солдат решил поквитаться и в течении нескольких месяцев охотился за гопниками. Один удар самодельной дубиной в голову – труп. В те времена уровень уличной преступности упал в разы, а «пацаны-пацанчики», обделавшись, прикидывались нормальными людьми. Страх – это террор. Так уж получилось, что наш закон легко обходится, не выполняется, и вообще – все на него плевать хотели.

– Я это знаю, можешь не рассказывать, – грустно сказал Ложкин, – но отстаивать справедливость такими методами…

– Если тебя это успокоит, тщательная проверка перед ликвидацией объекта – на твоей совести. Контрольные закупки наркотиков, скрытое видеонаблюдение, даже прослушка мобильных телефонов – всё это мы в состоянии сделать. Да и по методам допроса ты не ограничен никак.

– Хорошо, я согласен, – смело сказал бывшей ОМОНовец, – что мне надо делать? И как?

– Для начала – вникнуть в суть организации. Намекну тонко – всегда есть те, кому выгодно. Ты должен понимать, что главный выгодополучатель твоей деятельности – народ, но есть и другие. Правозащитная мразь будет визжать о недемократичности, варварстве и так далее – на то их и купили. Действовать открыто мы не можем – сейчас не тридцать седьмой. Но не обольщайся – даже если высшее руководство страны знает о том, кто контролирует Гражданскую Оборону – оно и ухом не поведёт, если твои люди подставятся, если их схватят. Или тебя. Конечно, мы обеспечим им в тюрьме наилучшие условия содержания, выход по УДО, безопасность от зеков – если понадобится, то откроем даже специальную тюрьму, но никаких поблажек на суде не будет. Поэтому – если вы столкнётесь с «официалами» – то либо уходите, если можете уйти, либо сдаётесь, никакой агрессии по отношению к правоохранительным органам. Допускается агрессия только к преступникам или тем гражданам, которые будут вам мешать – официальные и неофициальные охранники цели.

Ложкин кивнул:

– Но ведь организовать такое – очень непросто, нужны каналы связи, финансирование, кое-какое оборудование, которое в магазине не купишь…

– Мы предоставим вам всё. Тренировочная база организации – частное домовладение в московской области, и других областях страны, когда организация разрастётся. Деньги, спецсредства, транспорт, информационная и юридическая поддержка. Если вы согласны – собирайте личные вещи и выезжайте по адресу, если нет – и суда нет. Просто не говорите никому, что мы с вами связывались.

– Или вы меня убьёте?

– Нет. Это не наш метод, да вы и не обладаете опасной информацией, так что будете жить, как жили.

Через шесть часов около одного из посёлков в Подмосковье остановился старенький Рено-Логан, такси. Мужчина отдал полтысячи рублей таксисту и, подхватив сумку, вышел на свежий осенний воздух. Он, подумав, пошёл в направлении точки, указанной на его навигаторе. Дорога вывела его к большому зданию – настоящий дворец олигарха. Территория, огороженная кирпичными четырёхметровыми стенами. За ней виднелся большой дом. Тем временем в селе Измалково Одинцовского района, поступил вызов в полицию – пожар в доме. Бывший сотрудник, спившийся от горя, уснул с непогашенной сигаретой… полыхал дом долго и красиво. Приехавшие пожарные сбили пламя, но от трупа владельца дачи почти ничего не осталось.

Ложкин набрал на кодовом замке двери код и внутри что-то щёлкнуло – дверь открылась. Он зашёл внутрь… внутри было шикарно. Большая территория, выложенные цветной плиткой подъезды к дому, большой гараж на дюжину машин – как в старые времена, конюшня при замке. И сам дом – трёхэтажный, с декоративными башенками. Мужчина набрал код и на входной двери. Дверь была тяжёлой – толщиной в добрых пять сантиметров, из броневой стали с прослойкой асбеста и сложным электромеханическим замком. Ложкин зашёл внутрь. Свет зажёгся. Раздался звонок на телефоне, он ответил, но звонящий предупредил:

– Включите громкую связь и положите телефон в карман. Я наблюдаю за вами через камеры в доме, но в вашей комнате и туалете камер нет. Этот дом построен недавно, как дача одного из московских бизнесменов. Это ваше прикрытие – бизнесмена никогда не существовало. Ваше новое имя – Георгий Викторович Шашкин. Ваши даты рождения совпадают, имя-отчество родителей тоже, вы холост, вам двадцать шесть лет. Родители умерли в авиакатастрофе – мы использовали свои возможности, что бы сымитировать и это, так что чета Шашкиных засветилась не только в российских, но и международных документах. Даже если вас схватят, за вами останется это имя.

– А ничего так, – Теперь уже Шашкин положил телефон в карман, включив громкую связь, – значит, дом оформлен на меня?

– Дом, а так же два небольших ресторана в Москве. Небольших, но прибыльных. В доме шесть этажей – три наземных и три подземных, собственная скважина и электрогенератор, на заднем дворе есть полноценный тренировочный комплекс. Дом был достроен недавно – но кое-какие особенности есть. Внешние стены внутри из бункерного бетона – их не пробить артиллерией, или разогнавшись на танке. Внешние стены дома тоже укреплены таким же бетоном, он под облицовкой, имитирующей кирпич. Подвальные помещения заодно являются бомбоубежищем…

– Неужели, нас будут бомбить?

– Нет, это было сделано до того, как вы выкупили и достроили дом. Прошлый владелец заботился о вероятности войны. Не лишним будет упомянуть, что в пристройке находятся четыре автомобиля, которые теперь ваши. Люксовые паркетники, между прочим – Порш-Кайен, два Гелендвагена и Рендж-Ровер. Автомобили бронированные, стёкла в доме, кстати, тоже…

– И к чему такие сложности?

– Потому что вашим естественным врагом будет преступный мир. Если кто-то из них попытается вас атаковать – вы должны будете уничтожить их, физически, без жалости. Захватить, пытать, выведать нанимателя и нанести «визит вежливости».

Дальше координатор завёл Шашкина на второй этаж дома – там располагались шикарные меблированные комнаты. Потом – он прошёл в подвал, где глаза Шашкина округлились – на минус третьем этаже, за бронированной дверью и постом охраны находилась сейфовая комната. Деньги, много денег. Сейф, доверху набитый купюрами различного достоинства – рубли, евро, доллары… были отсортированы по номиналу, упакованы в банковскую упаковку. Шашкин спросил:

– Это всё – для организации?

– Да. Ваша зарплата, впрочем, составляет сто тысяч в месяц, плюс вы обязаны поддерживать имидж состоятельного человека. Не олигарх, но бизнесмен. В нерабочее время пользуйтесь кредитной картой и наличностью, сколько хотите. Можете взять себе пару пачек, если вам так будет приятней…

Шашкин закрыл сейф и убрал ключ от него в карман:

– Нет, не для того я сюда приехал.

– Хорошо. Очень хорошо, – довольно сказал Директор, – в сейфе номер ноль содержатся ключи. Сейф открывается по рисунку сетчатки глаза и коду – шестьсот пятьдесят четыре. Возьмите ключ от сейфа номер девять.

Шашкин забрал ключ, положил прежний ключ в сейф и открыл указанный сейф. За бронированной дверью была довольно большая комната. Мужчина зашёл в неё и онемел от удивления. И восхищения. Тут содержались спецсредства для организации банды. И их было МНОГО. Он, как мальчишка в магазине игрушек, хотел осмотреть всё, и было тут много всего. Директор ему не мешал, а только смотрел. Шашкин открыл большой ящик.

– Это что?

– Травматические револьверы. Турецкого производства. В соседнем ящике находятся пистолеты-пулемёты МП-5 с интегрированным глушителем. В ящике снизу – американские светошумовые и газовые гранаты, в ящиках в дальнем конце зала – южноафриканские ручные шестизарядные гранатомёты MGL с комплектами самых разных гранат – от фугасных до слезоточки. Там же, рядом, лежат ружья Бенелли-М4, шесть штук, но это средство не для ваших операций. Вам лучше подойдут ВСС, которые лежат на второй полке справа, а так же малогабаритное оружие – пистолеты и пистолеты-пулемёты. Штайер-ТМП, к примеру, малогабаритный немецкий аналог УЗИ. И сами УЗИ. Все с глушителями, что бы не поднимать шумиху.

– Вот это мощно… – задумался Шашкин, – откуда у вас это всё?

– Меньше знаешь – больше шансов проснуться, – ответил директор, – но пока я прошу обратить внимание не на оружие. В шкафах, что стоят около стен ты найдёшь российскую военную форму старого образца, бронежилеты типа «шкура дракона». Этот бронежилет лёгкий, плоский, но держит выстрелы даже из АКМ или удары ножом, значительно ослабляет удары холодным оружием, вроде дубины. Бронежилет дорогой, их там тридцать штук.

Шашкин уже подошёл к шкафу и открыл его, осматривая содержимое. Директор же продолжал распинаться:

– Как ты понимаешь, вы должны быть замаскированы под обычных граждан. Внезапно собрались, одели скрывающую лицо одежду и средства маскировки, напали, ушли заранее разведанными путями.

– А шлемы?

– Шлемы ЕСН, американские войсковые шлемы, выдерживают солидную нагрузку. Короче, шансов на контратаку у врага будет немного, а если ты завербуешь в свои ряды крепких молодчиков, которых обучишь обращаться с ножом, пистолетом, ПП, дубинкой…

За окном слышались короткие, лающие выкрики. Сержанты ГО гоняли молодняк. Среди радикалов было нетрудно найти достойных людей, которые готовы на противозаконные действия. Таковых нашлись десятки. Теперь ГО насчитывала три десятка бойцов и их обучали по высшему разряду. Марш-броски, стрельба, вождение… Солдат ГО выглядел довольно обычным обывателем – в куртке, джинсах, берцах… только в рукаве скрывалась тонкая телескопическая дубинка, в карманах – малогабаритные гранаты со слезоточивым газом, перчатки с кольчужной прослойкой и набойкой-кастетом, толстовка имела внутри кольца защиты из прочных титановых сплавов, кевлара. Основным оружием служил малошумный пистолет.

Первая акция ГО произошла ноябрьским утром в районе метро Багратионовская, среди бесчисленного количества ларьков. Шашкин вычислил места продажи спайсов – наркотика. Вечером одного дня к ларьку, продающему наркотики, подошли молодые люди и купили немного дури, потом ещё… после контрольной проверки Шашкин с чистой душой дал своим людям приказ атаковать. Волчата должны почувствовать вкус крови, причём – реальной, а не просто помять бока очередному врагу. Около ларька остановилась машина, гелендваген. Из него выскочили люди, лица которых были спрятаны масками и капюшонами толстовок. В машине включилась глушилка сотовой связи, а подошедшие люди забросили в окошко ларька гранату со слезоточивым газом. Тем временем двое достали плазморез и начали резать тяжёлую стальную дверь. Через три минуты дверь поддалась – внутри ларька обнаружился перепуганный до смерти торговец наркотиками, который поднял руки вверх. Однако, Шашкин, понимая, что солдаты не будут стрелять первыми, приехал на первую операцию лично. Он вышел вперёд и, скрутив наркоторговца, надел на него, под одобрительные возгласы соратников, наручники.

Торговец визжал, орал, обещал, что им не поздоровится, но Шашкин только усмехнулся и полил мужика бензином.

– Или ты сожрёшь всё это, – он бросил перед ним коробку, доверху набитую наркотой, – или я подожгу тебя.

– Я не могу! – плакал, обгадившись от страха, драгдилер.

– Зато я могу. Десять секунд на решение, потом поджигаю, – Шашкин достал бензиновую зажигалку и зажёг её. Видя огонь, торговец начал жрать свой товар, ему помогали…

Но не всё прошло так гладко, как хотелось бы. То ли у торговца был наблюдатель, то ли камера, но через пять минут, когда ГО уже собирались, а торговец бился в экстазе на холодном снегу, к ним быстро подъехали две машины. Шашкин, почуяв неладное, приказал:

– Быстро все берут автоматы! Это приказ!

Он сам раздал автоматы из машины солдатам. Семь человек с автоматами стояли за спиной Шашкина, нацелившись на прибывших.

Два рендж-ровера остановились около них. Из машин вышли лица, явно серьёзные люди – мордастые, два лысых, у одного бита. Они чувствовали себя тут хозяевами, пока на них не наставили автоматы.

Обойдя машину, один из приехавших поднял руку с битой:

– Стопэ! Свои, бл*, игрушки убрал!

– Хан, сними лысых, – через плечо бросил Шашкин.

Боец под позывным Хан одной тихой очередью изрешетил двух «братков». Остальные попрятались, но Шашкин им не дал возможности скрыться – солдаты ГО расстреляли колёса машин.

Он уже решил – берёт всех, пытает, после чего получает наводки на новых бандитов.

– Взять живьём, всех.

– Есть – бойцы, спрятав ПП, достали шокеры и вжарили "Браткам". Очнулись «братки» уже на минус третьем этаже особняка, один, самый состоятельный - в допросной. Там стоял Шашкин и Хан.

– Это чо? Менты что ли?

– К твоему сожалению, нет, – улыбнулся Шашкин, сняв маску, – как ты понимаешь, живым отсюда тебе уже не выйти… так что пой, пташка, кто таков, как до жизни такой дошёл, кто ещё в вашем наркобизнесе замешан…

– А если нет? – бандит откровенно улыбнулся, думая, что его хотят взять на слабо.

Хан, стоявший рядом, включил газовую горелку и поднёс к руке бандита раскалённые докрасна кузнечные щипцы.

– Запоёшь. Не беспокойся, у нас умеют вытягивать информацию, – Шашкин кивнул Хану и тот сомкнул щипцы на одном пальце бандита. Предварительно Хан вставил беруши, поэтому крик ему не мешал вести допрос. С обугленным пальцем бандит начал заливаться, как соловей, сдавая всех своих коллег по цеху…

Шашкин вышел из допросной с улыбкой на губах. Труп предстояло ещё закопать в лесу, но материала уже хватит на год работы! Шашкин, улыбаясь, обратился к Хану:

– Придётся наших ребят учить снайперскому делу. Иначе хй мы столько швали завалим, а ведь нам ещё надо антигопнические акции устраивать…

– Не проще ли тогда ликвидаторов выделить в отдельную команду?

В этот момент зазвонил телефон. Шашкин достал трубку и ответил. Голос с той стороны сказал:

– Ликвидаторов организуем мы. Ваша задача – только шумные акции. В следующий раз возьмите камеру и снимайте видео, мы будем выкладывать записи в интернет. Выдай премию ребятам, они хорошо потрудились, только не перестарайся – что бы без загулов.

– Понял, – Шашкин убрал трубку, пояснив Хану: – отставить ликвидаторов. Этим займутся профессионалы. Наша работа – только страх на эту шваль нагонять.

Хан пожал плечами:

– Тем лучше. Пойду, что ли, прикорну, устал как чёрт.

– Давай. Завтра всем участвовавшим – выходной, и по десять штук рублей. тебе тоже, но ты сходи, присмотри за ребятами, как бы они чего по дурости молодецкой не устроили.

– Сделаю, – кивнул Хан.

39. Управляя Страхом

Я вошёл в кают-компанию, где уже сидел Стив со своей зазнобой.

– Так, граждане, у меня есть пренеприятнейшее известие. Нам нужны деньги!

– Всем нужны деньги, – пожал плечами Стив, – что-то поинтереснее есть?

– Нам нужно много денег. Содержание лунной базы – и то требует юнитов, а ведь мы ещё собрались замутить Иджис. А это не только снабжение наших агентов зеленью, но и матчастью. Оружие, боеприпасы, техсредства, и так далее.

Пегги откровенно не понимала, что я имею в виду:

– А у нас их нет?

– Их нет. Есть штучный товар, но не буду же я самолично делать всё, что мне понадобится? Я хотел заработать денег, поймав подрывника, но тут вы так удачно попались за решётку…

Стив закатил глаза, Пегги глаза опустила:

– Ну извини, между прочим, мы вообще почти ничего не делали. Ты уже все уши нам прожужжал о том, как мы плохо поступили…

– Ладно, – я махнул рукой, – , но дальше придётся действовать более оригинально. На выбор два варианта – либо я отправляюсь делать суперкораблик, который впарю какому-нибудь миллиардеру за баснословные деньги, либо мы полетим охотиться на преступников. Первый способ грозит нам лишней оглаской, да и придётся побыть на Ксандаре, что чревато, зато второй принесёт мало денег и много возни будет…

Стив, подумав немного, спросил:

– А нельзя ли совместить приятное с полезным? Ты бы мог заняться созданием корабля, а мы с Пегги – отловом преступников?

Вариант, кстати, был вполне реалистичный, но трудоёмкий. И главный ресурс задействовался не на полную…

– Дело в Силе. С её помощью я могу найти преступника, с её же помощью – создать корабль. Без использования Силы и то и другое – крайне затратный и долгий процесс. Так что не получится. Я предлагаю так: Пегги, ты сядешь за интернет и поищешь на барахолках и прочих сайтах полезные вещи. Будешь нашим Кью, который достаёт из кармана невероятные штуковины для наших Джеймсов Бондов. Немного денег у нас пока есть, около ста тысяч юнитов – хватит, что бы присмотреть товары, но…

– Я поняла. Обеспечу, – тут же кивнула Картер, посмотрев исподлобья на Стива.

– А ты, Стив, пока оказывай моральную поддержку Пегги. А я – пойду творить. Не такой прекрасный корабль, как для Гаморы, но тем не менее, хорошую яхту, за которую миллиардеры передерутся нафиг…

Я покинул корабль и пошёл в ангар, который был мне выделен без каких-либо нареканий. Легко сказать – сделаю яхту, а сколько над этим нужно трудов? Проектирование, созидание… да это просто фантастический умственный труд. И при том, если учесть, что я нифига не любитель точных наук… Это запара.

Хорошо хоть мне помогал Берси. Пока мы коротко обменялись мыслеобразами на тему того, какой должна быть яхта.

Общественность не могла не заметить масштабные изменения во внутренней политике. Президент публично заявлял, что опирается на патриотически настроенную молодёжь, программы по поддержке малого бизнеса уступили программам по поддержке крупного и особо крупного бизнеса. В кремле наконец-то поняли, что не следовало тратить средства и силы на поддержку ларёчников, от них нельзя добиться изменения ВВП, а вот поддержка крупных предприятий, машиностроительных, станкостроительных, научных, может дать ощутимую выгоду.

Патриотический подъём, закономерно, вызывал существенные изменения в обществе. Прежде всего – благодаря новой моде в политике. Использование тотальных запретов сменилось тотальным контролем, при тотальном же, ослаблении пут режима для граждан и ужесточения наказаний. Осенью в Москве появилась какая-то молодёжная патриотическая банда, которая убивала и калечила преступников, что было воспринято всеми как логичное следствие патриотического подъёма. Вообще, этот фактор учитывали и использовали в своих целях, причём, как через интернет, так и через телевидение. К концу января дело шло своим чередом, искины вели Абстерго в наступление по всем фронтам, уделяя пристальное внимание каждой мелочи.

Капитан поставил Искинам условие – если они и оказывают существенное влияние на армию, то это должно стать шоком для потенциального противника. Это должно быть показано одномоментно. Удобную для этого дату выбрали – парад победы, девятого мая, на красной площади. Несмотря на то, что времени оставалось довольно много, Арес старался вовсю, что бы не огорчить ни директора, ни министра обороны.

Для парада нужно было изготовить чисто парадное оружие. Обычно русское оружие считали не слишком опасным – из-за того, что у России был свой взгляд на дизайн и внешний вид оружия. Никто не заботился о мелочах и эффектности – только о эффективности. Поэтому Арес решил преподнести сюрприз и предоставить к параду новую технику, более эффектную, чем эффективную. Шагоходы – шагающие танки. Вещь незаменимая… в горной местности, и только там – в условиях города, поля, шагоход – это пустая трата средств, так как поражается он так же, как и танк. Плюс постоянно должен тратить энергию на поддержание себя на ногах. Теоретически, мощный газотурбинный двигатель мог обеспечить около часа работы, но не больше. Польза от такой техники – только в горах. Во всех остальных условиях это неповоротливые и слабозащищённые машины.

Однако, психологический расчёт был на американцев – людей, крайне увлекающихся военной техникой, плюс имеющих «бзик» на тему больших и технологично выглядящих машин. Ради эффектности они готовы пожертвовать эффективностью и целесообразностью. Расчёт был именно на них…

И Арес начал работать над шагоходом, сам, не доверяя это дело ЦЭМу, оставив инженерам заниматься доводкой проекта «А».

Мех был простейший – две ноги, на них – кабина, наподобие кабины вертолёта. С двух сторон от кабины – руки-оружие. Справа – блок с шестью противотанковыми ракетами, слева – одна 30-мм пушка и один крупнокалиберный длинноствольный пулемёт, адаптация КОРДа с более длинным и тяжёлым стволом, охлаждаемым кожухом с водой.

Утром шестнадцатого февраля пришло время для презентации доведённого до ума «меха». Как особо секретная машина он проходил как танк «А» на другом шасси. Арес созвонился с министром обороны.

– Слушаю, – Зотов поднял трубку, – а, это вы…

– Да. Есть у меня кое-какая идея, которая вам понравится, – Арес улыбнулся, – как вы смотрите на постановку на вооружение шагающих роботов?

– Это что – шутка? – министр удивился, – если да, то не смешная.

– Нет, что вы, – беззаботно ответил Арес, – со всей серьёзностью. Я тут заметил, что ваши заклятые партнёры по НАТО и в особенности – американцы, очень податливы. Можно сказать, что ими управляют эмоции. Те же миниганы у них возведены в ранг идеального пулемёта, а строящиеся хеликэриеры – заранее считаются великой победой сумрачного англосаксонского гения. Хотя они сверхуязвимы для любого технически-развитого противника…

– Их оружие строится для войны с племенами арабов, которые и защитить себя то не могут.

– Не без этого. Я тут подумал – , а почему бы нам не вывести на параде победы шагающие танки. Оружие очень эффектное, выглядит грозно и технологично. Футуристично.

– И?

– Но совершенно бесполезно, между нами говоря. Только в горах они превосходят обычные танки, во всех остальных условиях – проигрывают им вчистую. По уязвимости – вообще швах, одна ракета и дорогая машина становится металлоломом. При этом ремонтопригодность – почти нулевая. И это не говоря про то, что они высокие – , а значит, хорошо заметные. Шаги их по земле слышно издалека, а давление на грунт позволяет использовать их только в горной местности. В песок они, ещё, может быть, не провалятся, но вот в землю – по колено уйдут. Проще говоря, это бесперспективная тема, по крайней мере, пока не будет решён вопрос надёжной противоракетной обороны и передвижения по мягким грунтам. А это – не в этом столетии, точно.

– Хорошо, допустим, допустим, – Зотов постучал документами по столу, выравнивая стопку листов и посмотрел на Ареса, – где мы их возьмём?

– У меня уже есть, экспериментальный образец. Работает, правда, только от розетки…, но я в него хочу танковый движок всадить – топлива хватит на полчаса-час работы, не больше. И то, если я его размещу в лже-броне и лже-боекомплекте.

– И вы думаете, они поведутся?

– Ещё как поведутся. Ещё как. Не ЦРУ, так простой народ – точно. И будут давить на правительство, требовать, что бы у них тоже сделали шагоходы… просрут несколько миллиардов долларов, пока не убедятся, что их обманули. Думаю, лет пять-десять они будут верить в чудо на ножках…

Министр улыбнулся:

– Технику тогда нужно предоставить к репетиции. А пилотов обучить?

– Ну, прямо идти – это можно и запрограммировать, а пилотам управлять будет несложно. Это я гарантирую.

Шашкин сидел в машине и курил. На этот раз он был в дешёвой ладе-калине. Рядом с ним сидел Хан, его заместитель, а за спиной – два парня в полной боевой экипировке. Готовые в любой момент дать по зубам тяжёлой перчаткой, или достать из кармана нож.

Хан держал на передней панели ноутбук Абстерго, через него он смотрел на картинку, которую передавали беспилотники. Беспилотников было много – над Москвой кружилось пять штук, на высоте тридцати километров. И каждый из них следил за землёй, отслеживая сборища гопоты.

– Да уже почти всех зашугали, – сокрушался Шашкин, – не выйдут.

– По подъездам ныкаются, твари.

– Надо на живца ловить, как планировали.

Хан закрыл крышку ноутбука и кивнул:

– Пора придумывать план. Есть идеи?

Через полчаса они уже инструктировали одного из своих солдат:

– Так, мы будем рядом, следить через беспилотник. Когда начнётся ограбление – тут же рванём на них с двух сторон – куда ты шёл и откуда пришёл. Так… – Хан посмотрел на часы, – время уже одиннадцать. Стопудово – они в подъездах…

Солдат кивнул. В разговор вмешался Шашкин:

– Ты главное продержись до прибытия подкрепления. Если что – либо заходи выше и доставай пистолет, начинай в них стрелять, что бы они побежали из подъезда, либо снизу-вверх. Мы либо забежим в подъезд и поможем их дожать, либо будем ждать на улице…

Операция началась. После четырёх проверенных домов молодой человек, в хорошей одежде, с дорогим смартфоном в руках, всё-таки попался гопникам. Десяток человек, весьма характерной наружности, сидели на лестничной площадке, загаженной по самое "не могу". С ними были девушки, весьма миловидные, кстати. Парень попытался пройти наверх, но ему преградил путь худощавый, с бритой головой, пацанчик, с рожей, явно свидетельствующей об отсутствии интеллекта.

– Далеко направился?

– Возможно, – мягко сказал солдат, – , а тебе то что?

Гопник заржал, обнажив кривые зубы и переглянулся с друзьями. Девушки тоже хихикнули. Почуяв поддержку, заводила толкнул солдата и когда парень, не став проявлять агрессию, уткнулся в стенку, потребовал отдать ему телефон.

– Без проблем, – солдат нажал кнопку на часах, – держи, – он бросил гопнику смартфон. Гопник, не ожидавший такого, попытался поймать гаджет, но солдат мгновенно ударил его по лицу. Тяжёлая, двухкилограммовая перчатка сломала челюсть гопнику с громким чавком. Дальше остальные повскакивали, почуяв драку, но было поздно – солдат быстро выхватил с пояса армейский нож, известную в узких кругах «вишню» и стремительным росчерком полоснул по лицу одного из гопников, увернувшись от удара другого. Тут солдата атаковали – в живот ему ткнулся дешёвый китайский нож, который носил с собой один из гопников. Бронежилет из титановых чешуек, укреплённых кевларом, легко выдержал удар и солдат только сделал шаг назад, воткнув свой нож в шею нападавшему. Поднялся крик и визг на весь подъезд. Снизу слышались удары и бульканья – пытавшиеся сбежать гопники наткнулись на Хана и второго солдата, которые не церемонились с ними. Хану больше всего приглянулся метод наказания в виде нескольких ударов по лицу ножом. Умереть – не умрёт, но за километр будет видно, что человек наказан. Да и, с изрезанной рожей трудно устроиться на работу или девушку найти… Тем временем солдат мужественно сражался с пятью оставшимися гопниками – двое, увидев нож, подняли руки и получили лезвием по морде, остальные трое убегали наверх, пытались стучать в двери, но тем только загнали себя в ловушку. Открывать им никто не стал бы – слишком боязно. Солдат догнал гопников и, поиграв ножом в руке, спросил:

– Вы ведёте себя как бешеные звери. Так почему вам не нравится, когда с вами обращаются как с бешеными зверьми? Подходи по одному!

Через две минуты боя всё было кончено – гопники получили по морде ножами, а заводила ещё и с размаху по челюсти и яйцам тяжёлым сапогом со стальной набойкой. Солдаты выбежали из дома и тут же бросились врассыпную. Их ждали машины, но перед этим следовало замести следы. Веб-камеры брал на себя Координатор, но оставались свидетели…

Через час на окраину города приземлилось новое транспортное средство. Бесшумный, невидимый в темноте, незаметный для радаров, угольно-чёрный вертолёт совершенно футуристичной конструкции. Солдаты забежали в вертушку, машина поднялась и больше её никто не видел. Шашкин удовлетворённо посмотрел на солдата:

– Ты молодец. Двадцать штук тебе за работу живцом. Трудно было?

– Да нет, – парень пожал плечами, снимая чёрную маску, которая скрывалась под глухим капюшоном, – поначалу боязно, а потом ничего. Хорошо, броня спасла – эти уроды в меня ножом ткнули…

На следующий день в районе работала полиция. Однако, попытки добиться чего-то у свидетелей не дали результата. Были люди как люди, никаких следов, кроме намалёванной на стене подъезда надписи «ГО». Девушки ничего внятного сказать не могли – впрочем, их в этом винить сложно – не каждый день видишь, как люди с такой жестокостью и хладнокровием режут гопников. Романтика куда-то улетучилась…

Зато в большом Гелендвагене сидел Хан, руководящий уже другой операцией, в другом районе Москвы. На этот раз они решили пройтись по восточной части города и агломерации. Атака была спланирована массовая, больше похожая на погромы. Двадцать человек, приехали, заранее просчитали маршруты следования, скорость, точки, которые необходимо уничтожить. Нелегальное казино, пункт торговли спайсом, гопников, которые каждый вечер собираются у одного и того же ларька… Из машин в нужный час вышли люди. Они шли смело и уверенно – в лёгких куртках с глубокими капюшонами. Шли тройками – один бьёт, остальные смотрят за тылами и помогают. Веселье началось! – солдаты бросились в атаку, достав узкие и маленькие, но тяжёлые телескопические дубинки. Первой под раздачу попала группка гопников – типичных, можно сказать, представителей – ржали, курили, цеплялись к девушкам, сидели с ногами на лавочке… проходящая мимо тройка солдат решила начать с них. Удары дубинками посыпались на гопников, причём, били очень сильно. Попытка убежать закончилась выстрелом в ноги из ПП с глушителем от поддерживающих, загонщиков. В ход на этот раз ножи не пускали. Зато пустили речь. Говорил лидер тройки:

– Итак, гопота, что, возомнили себя хозяевами города? А? Романтика тюремная в жопе заиграла? – он подкреплял слова сильными ударами дубины. После трёх ударов гопник переставал скулить и только валялся и извивался на земле.

– Не надо!

– А? Значит, когда вы кучей налетаете на людей, вам их пи*дить можно, а мне одному тебя нельзя? Так что ли? Да я тебе сейчас уши отрежу, ты, кусок говна, – солдат заехал гопнику по промежности и, пнув последний раз, предупредил: – Это наш город. Ещё раз увижу на улице вашу подзаборную шваль – полью бензином и подожгу. Всё понятно?

После четырёх ударов гопник смог сказать, что всё понял. Получил по физиономии сапогом и затих.

Тем временем между двух палаток с шаурмой затесался киоск, занимавшийся продажей спайсов, или как их называли – «курительные смеси». Туда направились сразу две тройки – два человека с ломами выламывали дверцу киоска. Остальные избивали всех, кто пытался помешать первым двум. Под раздачу попали неизвестные, мутные личности. Как оказалось позднее – директор рынка, на территории которого располагался киоск и двое безработных, вообще не местных и хрен знает что здесь делающих. Хотя всё и так понятно. Выломав дверь, солдаты достали оттуда перепуганного толстячка, сорвали одежду и заставили сожрать всё, что он продавал. Толстячок брыкался до последнего – пришлось использовать крайний метод – бензин. Пол-литра на голову, спичку, и валим, пока не повязали. Три человека, в тяжёлой экипировки, с автоматическим оружием отбивали желание вмешаться у всех зрителей.

После экзекуции лидер тройки только публично объявил, в том числе и на камеру, что так будет с каждым, кто торгует спайсом, в любом городе, в любой стране. На машине солдаты скрылись, но не поехали сразу к точке эвакуации. Оставалось самое интересное дело – нелегальное казино. Трудно сказать, сколько горя людям принесли азартные игры. Возможно, больше, чем наркотики – наркоманам.

Машины с уже повоевавшими группами остановились около казино, из машин вылезли готовые к бою ребята. Стоящие около казино охранники получили по пуле в лоб – не до церемоний. После этого ребята использовали плазменную резку, что бы вырезать тяжёлую взрывозащищённую дверь. Штурмовой отряд, в отличии от террористического, был совершенно другим. По виду они напоминали спецназ, по оснащению и подготовке тоже, даже лучше – на них были полные шлемы, в руках – короткие пистолет-пулемёты. Они ворвались в здание, тут же открыв огонь по выбежавшим охранникам. После короткой стрельбы двинулись дальше. В игровой зал полетели светошумовые гранаты, слезоточки. Ворвавшиеся вслед за взрывами штурмовики достали ножи и начали резать рожи всему персоналу – техническому персоналу, кассирам, официанткам. Следом за одним этажом они хотели пройти ещё вниз, но этаж оказался заблокирован. Тяжёлая дверь была взорвана специальной пластиковой взрывчаткой, после чего через проход полетела очередь гранат, следом за ними – ворвались штурмовики. Тут была уже совсем другая обстановка – стриптизёрши, карты, столы, натуральное казино. Не то что наверху – игровые автоматы для тех, кто победнее… Презентабельного вида люди, некоторые в масках, катались по полу, тёрли глаза, некоторые обделались от страха. Но запаха штурмовики не чувствовали – шлем герметичен. Они повторили экзекуцию, снимая всю свою операцию на камеры – тщательно задокументировав лицо каждого, теперь уже прокажённого, показав на камеру их документы… у кого были. В отличии от простых игроманов и лохов, которые были наверху, этих посетителей резали без зазрения совести, как и персонал – проституток, крупье, администраторов, охрану. Немало бизнесменов и «золотых мальчиков» в эту ночь обзавелись изукрашенным шрамами лицами.

Подъехавшие через сорок минут менты изъяли много чего интересного – наркотики, оружие, и нашли даже двоих разыскиваемых преступников, хотя узнать их после казни было проблематично – выложенная видеозапись помогла узнать.

Шашкин, довольный проведённым террором дал команду на возвращение по старому принципу. Угнанные машины бросают в лесу – их потом выследят и вернут хозяевам, а сами… как будто посреди полянки испарились. Вертолёт то заметить было нереально – бесшумен, быстр, чёрен как ночь и незаметен для РЛС…

Команда ГО уже довольно сработалась, люди притёрлись друг к другу. Теперь у них было шесть разных домов по всему Подмосковью, десяток машин, а численность перевалила за двести человек. И организация росла, в том числе и качественно. К ним примыкали, в том числе и бывшие сотрудники спецназа, ОМОНа, как свои, так и из соседних, дружественных стран.

Гражданская Оборона печатала собственную подпольную газету, имела собственные сайты в интернете. Блокируемые, но всё равно, люди заходили. Распространяли видеозаписи расправ на ютубе, в соцсетях, так что количество сочувствующих у них было очень велико.

Пытавшиеся их вычислить сотрудники спецслужб потерпели уже не одно фиаско. «Неуловимые Мстители» появлялись из ниоткуда, на ворованных машинах, пролетали по городу быстро, мобильная связь в районах их терактов не работала, глушилась.

Однако, факт есть факт – к концу января уже можно было говорить про то, что Москва стала намного более тихим городом. А количество людей с изрезанными и забинтованными рожами исчислялось уже тысячами, их было две с небольшим тысячи… Эксперты отмечали великолепную выучку, организацию, оснащение по высшему классу лучшим мировым оружием, а так же оперативность и грамотность командования. В этом подозревали, естественно, правительство, но только некоторые, особо упоротые личности – глупо было бы предположить, что официальная власть способна действовать настолько эффективно…

В феврале Шашкин получил приказ – организовать аналогичную организацию в Питере. Ему были выданы три квартиры, машины, загородные дома, набор документов, и главное – презентовано новое средство маскировки. Адаптивная маска, которая могла менять лицо как угодно. Маска «Фантомас», на основе нанотехнологий и жидкого, электрозависимого металла, могла в прямом смысле на ходу менять личность. Аналогичный трюк с одеждой – для спецопераций им прислали набор метаморфной ткани, которая могла менять цвет и форму. Шашкин, опробовав систему, был в шоке и счастлив до ужаса – теперь они могли скрыться, причём, в прямом смысле слова – влёгкую. Капюшон натянул, лицо поменял, вот ты уже китаец в зелёной толстовке с картинкой поняшек, а не европеец в лёгкой кожаной куртке…

Система вызвала такое же одобрение и среди солдат. Пока принесли только пять масок – они предназначались для действий в людных местах, где предполагался отрыв от полиции… Однако. Полдела было сделано. Война началась – Шашкин пригласил Хана в хранилище, где и сообщил ему пренеприятнейшее известие – Хан теперь лидер питерской Гражданской Обороны. И там же вручил ошалевшему мужику стопки денег, ящики с оружием, спецсредствами, ключи от квартир и телефон для связи с координатором… Волна террора надвигалась на питерскую гопоту.

Яхта «Горизонт» была прекраснейшим моим творением. Да, небронирована, с средненьким по меркам гражданских судов вооружением, зато каковы характеристики! Скорость – запредельная, как в космосе, так и в гипере, связь с интернетом в любой точке галактики, а какое простое управление? Даже дебил сможет управлять ей, а в умственных способностях золотых мальчиков я не сомневался – дебилы.

Пегги ходила ко мне, как на работу – то ей захотелось то купить, то это…, а ведь в галактике, за тысячелетия шпионских войн создали немало интересных и оригинальных устройств и средств. От банальных компьютерных ломалок для кодовых замков до систем, которые анализируют ДНК человека или иного существа на расстоянии.

И всё это было нужно новорожденной спецслужбе. То есть, хотелось иметь Пегги. А деньги? Деньги ещё неясно, будут ли и когда будут… Зато у меня был фокусировщик! Теперь строительство кораблей ускорилось в десяток раз! Я мог построить и что попроще, но имеющее спрос – главное – найти для этого нужные ресурсы…

40. Железная дорога шипит, везёт людей и зделана из железа и матерьялов

Если уж шокировать публику футуризмом, то по-полной. А собственно, в чём проблема? Если мы переходим к боевым шагоходам, без контроля гравитации – абсолютно бессмысленным, то давайте пойдём дальше. Давайте займёмся реальной модернизацией – ведь уже сейчас понятно, что разогрев Аравии произойдёт году в следующем, а значит, перевооружать армию нужно было вчера.

Однако, если пользоваться техникой будут только люди из нашей компании, или вообще дроиды, то проблема футуризма снимается. К примеру – можно сделать ганшип на основе дюрастали и нашего компактного реактора от малоразмерного летательного аппарата, вроде истребителя или чего ещё – аэроспидера. Если вместо репульсоров использовать несущие винты – КПД увеличится. Скажем, можно… нет, нужно сделать ганшип. Условия будущей войны – это стремительные операции, с широкой авиационной поддержкой наземных сил. А это значит – нужно быстро перебросить в зону операции энное количество десантников и поддерживать их с воздуха. Текущий вариант вертолёта, утверждённый Хьярти, имел две палубы – в расчёте на транспортно-десантные функции механизированного подразделения. Сейчас же правила игры изменились – вертолёт бронируем дюрасталью. Кумулятивные ракеты ей точно не страшны – не страшнее, чем укол иголкой в слона. Если снизить объём фюзеляжа, забронировать его – это двенадцать тонн дюрастали, установить внутрь ударное вооружение.

Проект под кодовым названием «ТЗ 10.5» ещё раз пошёл в разработку. С вооружением для ганшипа я провозился до конца февраля. Причина проста – всё не так просто, как казалось. Во-первых – это системы наведения. Ганшип используется по одной главной причине – экономика. Использовать штурмовую авиацию нерентабельно. Допустим, штурмовик несёт на борту полторы тысячи снарядов к скорострельной пушке типа гатлинга на 20 миллиметров. Ганшип может нести уже пятнадцать тысяч аналогичных снарядов. У штурмовика быстро кончается топливо – , а ганшип может часами барражировать над полем боя и прицельно бить по указанным районам. Это летающая батарея. Это поддержка с воздуха в любом наступлении, в любой ситуации. Поэтому ганшип должен быть хорошо вооружён и обладать возможностью поражать различные цели, самого разного калибра и предназначения. Наш ганшип обладает двумя преимуществами перед американским конкурентом, AC-130. Это вертолёт, то есть он способен зависать над полем боя, и это бронированная машина. Наведение на электрический мотор современной головки самонаведения маловероятно. Разве что только контрастную цель на фоне неба найдут или из ПТРК будут фигачить…

Огромный объёмистый фюзеляж позволял разместить тут много оружия, а стабильность полёта квадрокоптера – бить точно. Основным по количеству боеприпасов вооружением стала пушка, шестистволка, калибра двадцать миллиметров. Оружие – адское против пехоты и лёгкой техники, даже танку не поздоровится после сотни попаданий бронебойных снарядов. Шестистволок было установлено две штуки – в носовой части, управляемые операторами, сидящими в кабине. Операторам соответственно – шлемы виртуальной реальности, только без системы телеприсутствия – на шлем выдавалась непосредственно картинка с центром в точке прицеливания и шкалой поправок.

За этими пулемётами, в фюзеляже, была размещена основная сила ганшипа – две пушки МТ-12, с ручным заряжанием. Пушки были разнесены по бортам – одна в передней части, одна в задней. Между двумя артиллерийскими площадками находились по два пулемётных гнезда с каждого борта – для поражения легкобронированной техники и живой силы противника. Тут же – автоматические гранатомёты с удлинённым стволом. По одному на каждый борт, но это оружие непосредственной обороны, если кто-то совсем рядом под ганшипом будет шуметь.

Итого – каждый борт вертолёта имел шестиствольную двадцатимиллиметровую и одну классическую стомиллиметровую пушку, два крупнокалиберных пулемёта и один сорокамиллиметровый гранатомёт.

Ощетинившийся стволами ганшип выглядел грозно и опасно. Однако, уже в процессе проектирования стало ясно одно – либо мы делаем транспортную систему, либо оружейную. Совместить приятное с полезным оказалось нереально, так как совмещение снижало эффективность системы и в качестве десантного вертолёта и в качестве ганшипа. Ну да и чёрт с ними – вполне устраивает меня и то, что наворотил Хьярти в качестве грузовоза. А ганшип… Ганшип есть вещь крайне нужная, главное – что бы у него было побольше оружия и боеприпасов. В задней части добавил пулемёт-миниган калибра 7.62 – некоторые любят стрелять после неудачного захода в спину из ПЗРК. С таким защитным вооружением – даже не сунутся.

После этого сразу же занялся проблемой массовости наших проектов. Проблема была серьёзной – в масштабах России – считать технику вставшей на вооружение до принятия хотя бы тысячи единиц – преждевременно. Это минимальный порог, поэтому, от него и отталкиваемся. Бомбардировщики и вообще самолёты под эту категорию не попадают – там другие цифры в ходу. А вот что касается пехотной техники, то тут да, тут уже счёт начинается с тысячи. Самолёты – с сотни. На данный момент в Липецк и Торжок уже отправлено более трёхсот единиц – около сотни самолётов в Липецк и около двухсот вертолётов в Торжок.

Да, эффект уже был оказан, причём – серьёзный. Народ всерьёз уже говорил про модернизацию, однако… однако, малочисленность новых образцов военной техники херила все хорошие начинания.

И ведь что самое главное – помимо оружия солдатам нужно очень много всего, совсем не летального. Все новые роботы, особенно уралботы, я отправляю на заводы ВПК, вместе с командами, которые занимаются модернизацией. Станки и оборудование с машиностроительных предприятий – туда же. Но резкого повышения эффективности труда не наблюдается, слишком уж предприятия требовательны к ручному труду… Единственное, что мне реально удалось сделать – это модернизировать завод по производству бронежилетов и вообще – кевлара. Сырьё теперь приходилось везти в город Ижевск из Екатеринбурга – из этого сырья там делали в полуавтоматическом режиме бронежилеты. Аналогичные бронежилеты делались на наших предприятиях, но в намного меньшем количестве – десятки штук в день, тогда как Ижевские уже выпустили девять тысяч комплектов формы с нашим кевларом. Прочнейшим.

Похожий кевлар использован в конструкции десантных катеров на вертолётоносцах. В производстве же брони штурмовых вертолётов делали броню из кевлара и фуллеренов, вернее, фуллерена под названием «Насгвентейн-444», или просто «четвёрки». Слойка из кевларовых волокон и волокон четвёрки и титановых пластин – лучшая броня для вертолёта или самолёта. Корпуса самолётов почти полностью делались из подобных слоек, а в вертолётах – броня защищала в основном экипаж и важные узлы машины.

Из-за сложности производства массовости не получалось – какое облегчение было – сбросить часть своей нагрузки на Ижевское предприятие, занимающееся выпуском бронежилетов!

Все нововведения проходили тест во время работы группировки «ГО» – особенно нелетальное и специальное оружие. Группировка за февраль развернулась широко, а в начале марта уже представляла серьёзную угрозу всему преступному миру. Борьба с преступностью перекинулась на борьбу со взяточничеством, и вот тут уже вся правительственная система ополчилась на ГО. Однако, члены организации рубили руки всем взяточникам, причём, под раздачу попали как крупные чиновники из МинОбороны, так и мелкие, но закоснелые мздоимцы из полиции. Результат операции обескуражил – за половину марта было отрублено шестьдесят четыре руки и пяти десятков чиновников. При этом вся доказательная база – показания, видеозаписи контрольных закупок и так далее – в наличии. Однако, возбуждать уголовные дела, даже при наличии видеозаписей, никто не спешил.

Руководство организации только увеличивало обороты – под раздачу попадали и московские гомосеки – поначалу группировка ГО действовала осторожно, но потом начались масштабные проекты. Пятого марта в гей-клубы Москвы зашли люди… всего около полутора сотен людей – в масках, с оружием. Среди оружия были замечены огнемёты…

Зажигали пришедшие не по детски – в результате атаки были сожжены десятки посетителей, а ещё больше стали жертвами огня из пистолетов-пулемётов «ППШ». Скорострельность этих старых ПП позволила выкашивать население гей-клубов как траву… Огнемётчики тоже старались, как могли.

Впрочем, для совсем юных представителей ГО был вариант попроще – ночью вырубались охранники, двери заваривались или просто заклинивались, после чего в окна забрасывались коктейли Молотова. Выбегающие через окна голубки попадали под огонь из пистолет-пулемётов с глушителями, а скорость распространения пожара не оставляла возможности выжить в здании. Полыхающие гей-клубы уже стали нормой – около них стали появляться охранники. С ними ГО не церемонилась – вырубали электрошокерами или, если дело совсем худо – стреляли. Собственно, террор против гомосеков заставил жертв перейти на подпольное положение. Не меньше досталось и борделям, где работали гомосексуалисты. Поскольку это редко были отдельные здания – их не жгли, вместо этого персонал просто и без затей избивали дубинками и, так же как и с гопниками – ножом по роже, несколько раз. После пары взятых штурмом борделей и этот вид деятельности прекратился.

Не успокоившись, ГО перешла на цыган. Главных распространителей наркоты и поставщика кадров для преступного мира. С ними обошлись намного проще – просто убивали, без малейшего сожаления. Кучкующиеся около вокзалов цыгане получали ножом под рёбра, или пулю в лоб, после чего исполнитель тихо исчезал. И так было раз за разом, изо дня в день…

Штурмом брались нелегальные казино, бордели, убивались средь бела дня цыгане, драгдилеры… закономерно, у представителей закона начались проблемы. И начались они после того, как кое-кто из журналистов начал открыто поддерживать ГО. Уровень преступности в Москве достиг исторического минимума и продолжал стремительно падать, город стал чище и безопасней. Трудно было обвинять того, кто это сделал. И теперь проблема заключалась в том, что у представителей МВД спрашивали только, за что им платят деньги? Стотысячный штат МВД Москвы и области сжирал огромное количество денег, при этом группировка из около двухсот человек действует эффективнее в разы. И всем наплевать, что с преступниками не обращаются по-человечески, их калечат, убивают, даже сжигают, в особо запущенных случаях.

Страх парализовал столичный преступный мир, однако, быстро находились смельчаки, готовые поквитаться с ГО. Участь первого такого была печальна – дом на рублёвке, ЧОП с оружием, всё как полагается серьёзному человеку, что бы чувствовать себя защищённым. Однако, прилетело откуда не ждали. На машинах к его дому подвезли десять 120-мм американских миномётов. Миномёты предполагалось бросить тут же, после атаки. У одного из лидеров преступного мира, можно сказать, крёстного батьки московских цыган и наркоторговцев, был праздник. День рождения – важная дата, приглашены все близкие и друзья – около полутора сотен человек. Естественно, под это дело решили и обсудить, что делать в изменившихся условиях игры…

Тем временем в пяти километрах от их виллы заканчивалась установка артиллерийской миномётной батареи. В корректируемые мины вводил координаты Арес, тогда как вести огонь предстояло людям. Но это только малая часть атаки – миномёты бы не гарантировали уничтожение всех целей. Над домом висело четыре ударных беспилотника-корректировщика, а в посёлок уже въехала «Шилка». Машина со счетверёнными пушками – шутка ли? И именно "Шилка была" главной ударной силой.

В восемь вечера, когда количество люксовых автомобилей у дома достигло предельного значения, Арес дал команду начинать обстрел. Бойцы ГО, спешно обученные обращаться с миномётами, настроив свои орудия, начали забрасывать мины.

Сначала присутствующему тут Хану показалось, что ничего подобного, что не получилось…, но через примерно десять секунд со стороны дома донеслись звуки далёких взрывов. Глушащие связь беспилотники не позволили никому позвонить в полицию, а перерезанные кабели интернета – связаться иным образом. Камеры во всей рублёвке, понятное дело, не работали. Под грохот далёких выстрелов бойцы забросили в миномёты все до единой мины. Немного оглохли, но это ничего. Сразу, как только последний боец отчитался об окончании стрельбы, они запрыгнули в машины и покинули позиции. Отъезд опять планировался – до опушки ближайшего леса, где их подберёт вертолёт. Только две машины остались, что бы принять экипаж боевой машины и штурмовую группу.

Дождь из мин, который обрушился на особняк, первыми же ударами сорвал крышу, потом пошли фосфорные мины – начался пожар страшной силы, удары сыпались на несчастный дом. Находящиеся внутри люди пережили самые ужасные моменты в своей жизни – пока перекрытие между первым этажом, где они сидели, и вторым, удержало взрыв нескольких мин. Потом потолок рухнул на людей, а мины продолжали падать и падать… Немногочисленные смельчаки пытались выбежать – , но тут началось более серьёзное действо. Во двор ворвалась ЗСУ-23-4. Машина открыла шквальный огонь из всех пушек по помещению охраны, а потом перевела огонь на то, что совсем недавно было домом. Длинная очередь, на расплав ствола. Снесла две устоявшие после артобстрела стенки и ударила туда, где сидела большая часть празднующих.

Те из охраны, кто не был в своём специальном домике, изрешечённом пушками зенитки, бежали в страхе. Против артиллерии и бронетехники им не сработать с помощью пистолетов и автоматов.

Последним штрихом стал огнемётчик, что полил струёй огня развалины дома. Горело то, что от него осталось, хорошо, долго. Разлетевшиеся в щепки столы и стулья, перила и паркет – дерева в доме было много… всё горело погребальным костром.

Конечно же, на Рублёвке было много милиции – только они ничего не могли сделать, так как их попросту вырубили шокерами. Приехавшие на неожиданно поздний выезд представители ФСБ обнаружили, к своему удивлению, батарею американских миномётов. Но это были только цветочки – внутри, на территории сада около дома всё было усыпано гильзами, лежащих вокруг старой советской самоходной зенитки. Шилка гордо стояла, направив свои стволы на горящие куски бывшего особняка широко известного в узких кругах авторитета. Экипаж давно покинул машину, однако, взрывать не стали. На бортах Шилки, как и на миномётах, был аккуратно, по-трафарету, под надписью «ГО» написан девиз Гражданской Обороны: «Горе земле, в которой подчинённые, начальники и суды, а не законы управляют гражданами и делами!» (М. Кутузов).

Съёмочные группы уже были на подходе, их держали подальше полицейские. Конечно же, специалисты ФСБ тут же огородили территорию и запретили снимать – бесполезно. Видеозаписи боя уже были выложены в интернет и следователям пришлось давать пояснения, в основном – пояснения тому, что у них под боком была масштабная сходка воров в законе, а они ни ухом ни рылом. После этого инцидента фотография "Шилки" с оплавленными стволами на фоне пожара стала знаменитой и разлетелась по всему миру, вплоть до того, что про ГО начали писать даже в "Таймс". Единого отношения к ним не было выработано – с одной стороны, это террористы среди русских – мечта любого американского дипломата, а с другой – совсем не такие террористы, и вообще, результат их деятельности был печален для соединённых штатов. Писали то же самое, что и леворадикальная российская пресса – о сотнях тысяч убитых граждан, страшных преступлениях кровавого режима, и так далее и тому подобную ересь, в которую даже сами не верили.

Однако, был ещё один эффект от атаки на дом авторитета. Эффект разорвавшейся бомбы среди, собственно, авторитетов. Хозяев, привыкших считать себя высшей формой жизни. Они начали стремительно терять в числе. К великому сожалению русского зрителя, это были в основном лица кавказской национальности. Основных методов убийства было два – либо с помощью мощного противотанкового ружья – от пули не спасала никакая броня, даже наглухо забронированный автомобиль, либо с помощью ракеты воздух-поверхность. Последние встревожили представителей власти особенно сильно – после того, как ещё один особняк был взорван двумя израильскими авиационными ракетами "Popeye", произошёл казус с тем, что определить источник получения боеприпасов оказалось нереальным, а тем более – места базирования беспилотников. Сошлись на том, что они находятся где-то за границами России, а значит – ГО имеет поддержку «из-за бугра». Но ничего, кроме своих выкладок с расчётами дальности у представителей власти не было. Директор ФСБ уже много раз разводил руками.

После атаки ракетами, снайперами, и даже артиллерией по местам сбора преступных авторитетов, последние начали прятаться. И с этого началась масштабная травля, поскольку милиция была поставлена в крайне неловкое положение, можно сказать, позу. Их работу выполняли профессионалы, делали это быстро, безжалостно и эффективно, милиция де-факто становилась не нужна. Показатели преступности снизились, причём, резко. Резко пошли на убыль взяточники, милиция была парализована и ей пришлось резко интенсифицировать свою работу, что бы не проиграть в этой войне Гражданской Обороне. Показать гражданам, как надо ловить преступников…

С этого момента, произошедшего в начале марта, ГО перешла с тирании мелкой шушеры на воротил бизнеса, лиц покрупнее. Вышла на международный уровень. В полицию поступали анонимки по поводу наркокурьеров, БПЛА наносили удары по домам, в которых пытались скрыться разные «Авторитетные» личности.

Проблема, которая стояла перед нами – низкая относительная эффективность стандартного пехотного оружия армии. Ведь большая часть ваххабитов вооружена тем же оружием – , а это значит, необходимо дать своим людям хоть плохое, но преимущество над противником. Преимущество в огневой мощи, в кучности, в эффективности огня. АК это гениальный автомат – он сочетает в себе простоту и надёжность, а так же готов к изучению даже самыми тупыми личностями, институтов не кончавших. Для создания гигантской пехотной армии – это да, он идеален, но для экспедиционного корпуса – незачем держать марку технологичности и простоты обслуживания.

Образцы, достойные постановки на вооружение корпуса, у меня были – это тот же ТКБ-22, это и галактические стволы, это и модернизация АК-74М… Оба автомата – и АК, и ТКБ-22 оказались одинаково хороши, прочны и стойки к нечеловеческим условиям эксплуатации. Однако, АК уже стоял на вооружении, так что я нагрузил оружейный заводик изготовлением ТКБ-22, который получил в производстве имя-собственное – «DOOM», в честь известной игры.

Дум – он же Автомат Коробова, или АК-07, был переработан в деталях. Так, использовался пластик с фуллереновыми волокнами – или, ещё его называют дюрапласт, за великолепную прочность и износостойкость, стойкость к температурам, кислотам, огню и так далее… песочного цвета пластик покрыл весь автомат, оставив торчать только спусковую скобу, дуло и экстрактор. В целях стрельбы, скажем, из вертолётов, экстракция гильз осуществлялась вперёд, вдоль линии прицеливания. Автомат получил полностью сбалансированную автоматику, лазерный целеуказатель был зашит намертво в корпус, там же и ёмкая энергоячейка для прицела – заряжался автомат с помощью простого зарядного устройства, вроде блока питания для ноутбука. Ночной прицел был таким же, как и любой другой, типа ACOG, с полуторным увеличением.

Но самое главное было внутри автомата – это его ствол. Благодаря длинному стволу, как и у всех булл-пап систем, автомат имел большую, чем у калаша, кучность. И, после серии испытаний, я изменил его калибр – теперь автомат стреляет только патронами калибра восемь миллиметров. Пора переходить на метрическую систему, а заодно – сделаем бесполезным захват врагами нашего оружия.

Хорошо наблюдать за миром с высоты спутника. Постепенно видно всё, что мы делаем в нашей столице – Ёбурге. Внутри города построилась ещё одна линия монорельса – теперь ежедневно моник перевозил почти треть населения города, а это – миллион человек. Миллион двести, если быть совсем точным. Екатеринбург рос, разрастался. Монорельс стал объектом паломничества специалистов со всего света. Но не менее важным, чем монорельсовое внутригородское сообщение было сообщение по стране. В январе я всерьёз задумался – необходимо организовывать частную железную дорогу. Транспортирование грузов по земле, с помощью железной дороги стало проблемой, причём, очень серьёзной проблемой. Надежды на РЖД не было никакой – слишком монструозная, неудобная, нескладная и негибкая система, которой наплевать на наши потребности. А это значит только одно – придётся строить свою, собственную, частную железную дорогу. Естественно, это крайне затратный и крайне проблематичный процесс. Мы производили рельсы, шпалы, бетонные опоры, составы, кабели и вышки ЛЭП… казалось бы – абсолютно всё, что нужно для постройки железной дороги…, но есть одна главная проблема – это маршруты и скорость. Мне была нужна скоростная железная дорога по маршруту Екатеринбург-Ижевск-Нижний Новгород-Владимир-Москва-Минск-Варшава-Прага-Берлин. Все эти города находились практически на одной линии и, теоретически, должны были быть главной линией связи нашей промышленной империи, пересекая все зоны торгового интереса Абстерго по направлению Центр-Запад.

Хьярти утвердил уже строительство дороги типа Маглев. Маглев, при всех своих минусах, имел критически важные плюсы – не мешал наземному транспорту, не имел износа полотна дороги, имел высокий КПД и позволял сделать высокоскоростное грузовое и пассажирское сообщение.

Именно с этого началось возведение маглева. Переговоры с МинТрансом и правительством не дали никакого внятного результата – только после разговора персонально с Лазаревым, чиновников, судя по всему, так жестоко изнасиловали, что они мгновенно дали все разрешения и сдали в аренду территорию, сроком на девяносто девять лет. При условии, конечно же, возведения высокоскоростной железной дороги.

И началось! Завод ЖБИ, который, после становления частью «Abstergo-Materials», разросся до настоящей промзоны под Екатеринбургом, начал в спешном порядке осваивать основные конструктивные элементы дороги маглева. Пути уже были разработаны, как и технология их установки. Технология быстрого строительства называлась «ВСП» и была распространена в одном далёком мире… Правда, мы заменили спидер-кран на сверхтяжёлый вертолёт. Пришлось заказать Аресу ещё четыре таких машины – для одновременного возведения пути на пяти участках. Из-за сложной геологической обстановки, что бы успеть вовремя, нужно воспользоваться сверхсекретными технологиями строительства и использовать не менее пяти строительных бригад, каждая из которых будет работать в три смены, круглосуточно и прокладывать по пять километров в день. При этом локомотивостроительный завод, Абстерго-Матириэлс, Абстерго-Транспорт, полностью переходят в нужды построения дороги маглева «высокой заводской готовности». Плюс промышленный лазерный комплекс придётся пустить в ход…

Возведение началось первого марта. И парализовало все предприятия, участвовавшие в работе над маглевом. Моя задача была простой – построить его так быстро, что бы мелкопоместные чиновники, не успели сориентироваться, а РЖД не успело бы надавить на Лазарева. Ведь я выкупил территорию под строительство экспериментальной железной дороги – от Екатеринбурга, проходя с севера от Ижевска и через окраину города Владимир. Это масштабнейший из транспортных проектов, поэтому, не иначе как чудом, стройка напоминала ликвидацию аварии в Чернобыле – работали все, как на передовой, так и на промышленных предприятиях, днём и ночью. ЦЭМ занимался проектированием вокзала маглева, вокзала и транспортного узла, полностью роботизированной разгрузки\погрузки и передвижения грузов по дороге, со сканерами опасных веществ и тому подобными примочками. Грузовой терминал маглева работал с помощью сорока ATLAS-роботов, которые во время короткой остановки поезда быстро доставали контейнеры из специальных грузовых вагонов. После они переставлялись на тяжёлый конвейер – по нему шли на площадку, где ричстакеры уже растаскивают их. По умолчанию в грузовом поезде маглева сорок вагонов-контейнеровозов, а на терминале – сорок ричстакеров. Загрузку контейнера в поезд производят только роботы-манипуляторы типа ричстакера, в процессе работы грузового терминала люди только ставят контейнеры на ленту конвейера перед погрузкой и перед разгрузкой. Скорость движения поезда, интервал погрузки\разгрузки строго регламентирован, с точностью до нескольких секунд, поэтому участие человека в работе недопустимо – роботы то всегда с одинаковой скоростью установят контейнеры… Во Владимире и Ижевске предусмотрена установка Уралботов типа «Богатырь», вместо «Атласов», каждый из которых стоит по четыре миллиона евро.

Создание маглева это нечто большее, чем просто транспорт. Линия маглева стоила Абстерго около двухсот миллиардов по цене произведённых технически-сложных частей – по цене приостановленного Абстерго-Авиа, производящего вместо самолётов подвижные составы, по цене работы всей гигантской промышленной машины Абстерго, в котором десятки заводов, организаций, сто двадцать тысяч человек в разных городах России и всей планеты работали как единое целое.

Создание маглева – это прочная, надёжная и долговечная, дешёвая связь между Уралом и европейской частью России. Ведь цена эксплуатации маглева намного ниже, чем у железной дороги – полотна поезда не касаются, крутящихся частей внутри подвижного состава нет – поддержание состава над полотном и его разгон осуществляется с помощью энергии реакторов. Да и если бы не было реакторов – всё равно, экономичность и эффективность маглева бешеная, благодаря высокой скорости движения поездов. Путь от Москвы до Екатеринбурга занимает три часа, то есть даже если будет курсировать всего один поезд – он сделает семь рейсов туда-обратно в день. Семь рейсов, сорок вагонов в каждом – двести восемьдесят контейнеров в день, сплошным потоком. А ведь можно пустить пять составов – тысяча четыреста контейнеров в день.

При этом контейнеры не залёживаются, а вопрос снабжение Екатеринбурга и вообще, Урала, снимается. Ровно как и вопрос доставки продукции Урала в европейскую часть страны.

По цене эксплуатации выходит, маглев почти в шестьдесят раз дешевле традиционного вида транспорта. Он должен снизить грузопоток по обычной железной дороге и грузопоток по дорогам общего пользования. Десятки тысяч рейсов дальнобойщиков отменяются, создаются новые – от грузового терминала до пункта назначения…

Разговор с президентом по поводу целесообразности маглева и привёл к такому фееричному решению проблемы – чиновники держались за задницы и боялись хоть слово поперёк мне сказать. А Лазарев… Лазарев понял мои доводы в пользу строительства маглева. Понял, насколько великое «открытие» мы сделали, построив маглев на системе постоянных магнитов, да ещё насколько удешевит использование автоматизированных терминалов процесс эксплуатации поездов.

Первая очередь маглева – Екатеринбург-Ижевск пошла в эксплуатацию первого апреля. Да, это была не шутка – благодаря отработанной на монорельсе технологии строительства и наличию готовых к работе, слаженных, собранных команд строителей «верхних путей», работу мы начинали сразу в двух направлениях. Потом присоединились ещё три бригады – те, что строили станцию маглева в Москве – эпичный по своим масштабам грузовой терминал, те, что строили участок Москва-Владимир и те, кто строил участок Владимир-Нижний Новгород.

Но их работа шла медленнее из-за необходимости подвоза опор из Екатеринбурга на транспортном сверхтяжёлом вертолёте. Некоторые опоры, по секрету, к месту доставил ЛК310, который просто сбросил их в нужной точке, как боеприпасы для партизан.

Экономически, проект маглева привлёк к себе внимание всей мировой прессы – ведь постройку «экспериментальной» дороги мы начали без презентации. В прессе поднялась буря, которую успокоили комментарии Лазарева – Россия тут типа и не при чём совсем, частная компания Абстерго делает себе маглев, планирует связать недорогим транспортом промышленный регион России и европейскую часть, а может быть, если согласятся, и европейские страны.

Конечно же, сразу никто не поверил, пока строительство не вошло в стадию, за которой становится очевидно – проект не просто масштабный, это мегапроект, в который вложены миллиарды и миллиарды евро. Когда стало понятно, что пути назад нет, вот тогда РЖД и забило тревогу, буквально впав в глубочайший шок от наличия конкурента. Шок, однако, продлился недолго – отошли и побежали жаловаться папочке, то есть министру транспорта. Дальнейшие политические баталии я пропустил, так как совершенно неинтересно.

А кое-кто в Москве начал адаптироваться к моему темпу работы, к моему характеру и скорости управления организацией. Выражалось это в том, что некоторые организации – в первую очередь крупные сетевые магазины, начали спрашивать про тарифы и условия предоставления транспортных услуг.

Через неделю после начала строительства я выложил в интернет прекрасно сделанный с помощью тридэ-анимации ролик про наш маглев. Про его характерные особенности, скорость… В ролике, в доступном для каждого гражданина виде был показан типичный рабочий день маглева – поезд выезжал из депо, грузовики привозили контейнеры, роботы грузового терминала загружали контейнеры и дальше поезд мчался на Урал. В это же время голос рассказывал о ТТХ, особенностях, пропускной способности и так далее…

В итоге было сказано, что маглев тратит впятеро меньше электроэнергии на путь из Москвы в Екатеринбург, чем традиционный грузовой поезд. При этом в пять с половиной раз быстрее – стабильные пятьсот километров в час против стабильных шестидесяти-восьмидесяти, с бесчисленным множеством тихоходных участков.

Использование маглева было устроено просто – заключаем контракт либо на разовую доставку, либо на регулярную, вплоть до полной загрузки поездов. Ввиду резкого развития Екатеринбурга в плане денег, сферы услуг, открытия нескольких крупных торговых центров, сетевые магазины, конечно же, заинтересовались проектом, позволявшим им передавать грузы в Екатеринбург. Обратно в свою очередь везли товары почти все предприятия Урала, цена устанавливалась средневзвешенная за каждый контейнер, вне зависимости от его массы или характера груза. Везли даже оружие и боеприпасы в интересах МинОбороны, из Ижевска и нашего оружейного заводика – в Москву, так как основные, можно сказать, самые элитные и боеспособные военные части базировались именно близ Москвы.

Крупнейший в мире маглев стал сенсацией Марта, все новостные каналы мира внимательно следили за строительством нашей дороги. И заинтересовало их всё – вертолёты-краны, странный сверхпрочный бетон, дюрапласт, из которого были сделаны подвижные составы, даже роботизированные грузовые терминалы.

За первым рейсом следили все в мире. Открывать первую линию маглева для опытной эксплуатации приехал лично Лазарев. Я не мог это сделать ввиду своей нематериальности, но это меня ничуть не огорчило. Может, оно и к лучшему, что я не органик – неповоротливый и медлительный, а так же постоянно ошибающийся и переоценивающий свои силы…

Вокзал-Терминал маглева был работой городских архитекторов, он довольно простой и бесхитростный – крыша металлическая, сделанная по принципу сот – стальные балки образовывали шестиугольники, на них сверху – секции прозрачного дюрапласта – более прочного и лёгкого, чем любое другое бронестекло. Стены так же состояли из подобных сот, но они были тонированными, так что увидеть, что внутри было можно только приблизившись вплотную. Питался маглев и все его строения от центрального термоядерного реактора в Екатеринбурге. Если протянем линию в Берлин – придётся переносить реактор в Москву, из-за потерь электричества при передаче. Интересной особенностью нашего маглева стала отапливаемость. В России уровень снегопадов бывает дикий, поэтому в холодную погоду поддерживается температура полотна в плюс три градуса. Это полностью топит любое количество снега, что выпадает, и не позволяет образоваться льду. Конечно, антиобледенительная система жрёт в общей сложности пять гигаватт, но это допустимые траты.

Опытная эксплуатация выявила другую проблему – на полотне, особенно в лесной местности, скапливаются птицы. Сидят, вьют гнёзда, путая линию маглева с чем-то вроде скалы. Конечно же, засорение этими пернатыми тварями линии не сильно повлияло на движение поездов, но пришлось пускать между поездов технические составы ежедневно. Техсостав в свою очередь оснащён мощным ветродуем, который сдувает нафиг с пути всё постороннее – ветки, листья, снежные заносы – если снегопады и морозы вообще аномальные.

Абстерго заявило о себе в мировом масштабе ещё раз – после распространения сверхмощных компьютеров с молекулярными транзисторами на тройничной логике и уникальной, прекрасно сбалансированной и одновременно интуитивно понятной операционки, Абстерго второй раз всерьёз навело шороху на международном уровне. На глобальном рынке. Встал вопрос о строительстве аналогичной дороги в Китае – узкоглазые товарищи хотели за бесценок купить уникальные дюрапластовые постоянные магниты, со сверхпроводимым веществом. И были жестоко обломаны – цена изготовления километра полотна – почти миллиард долларов. И это был первый раз, когда я озвучил стоимость работ. Да, обгадились все, потому как синтез таких магнитов был даже в теории пока невозможен. И ближайшие десять-двадцать веков для земли он будет невозможен – слишком высокая сложность у установки, синтезирующей нужный материал. А цену устанавливаю я. Получается, цена всего маглева вышла за пределы двух триллионов евро – эта сумма свела с ума многих экономистов. Закономерно посыпались обвинения в подтасовках фактов, на что я разъяснил сложность синтеза материала. Заткнулись, но теперь Абстерго подставилось под налоговый удар – так как совокупная стоимость всех материальных и нематериальных активов Абстерго вышла за пределы пяти триллионов евро. Пришлось отдельно разговаривать с президентом на эту тему и объяснять, что денег таких у меня нет. А то, что оборудование стоит эти деньги – я его продавать не собираюсь, за деньги не покупал, стоимость взята из оценки технической сложности и уникальности оборудования и всех средств производства. Вроде как сговорились, налоговики отстали. Такова уж структура высокотехнологичного бизнеса – идея или образец может стоить и триллион, но денег этих не будет – ведь цена формируется благодаря уникальности и технической сложности, а не количеству затраченной материи или реальной отдачи от использования маглева или иного средства производства.

Зато в зону интересов Абстерго вошёл и город Ижевск. Были полностью куплены Ижевский радиозавод и Ижевский мотозавод. Последний, мотозавод, предназначался для снятия задачи электромобилестроения с локомотивостроительного предприятия. План модернизации завода был утверждён на год вперёд и процесс пошёл. Это не считая значительного увеличения товарообмена с остальными промышленными предприятиями между Ёбургом и Ижевском…

Как бы то ни было, ассортимент товаров в Екатеринбурге начал меняться день ото дня, сначала с верхнего ценового сегмента, а потом и на средний перешли. Московские предприниматели открыли для себя новую экономическую целину – Екатеринбург. Не менее важным была продажа екатеринбургских товаров в Москву. А президент уже буквально требовал продолжать проект. На официальную бумагу из Москвы я отреагировал стандартно – озвучил стоимость проекта трансконтинентального грузопассажирского экспресса с заходом в европейские столицы – Берлин и Париж…

Проект стоил три-четыре триллиона евро, требовал года на согласовывание маршрутов и десять миллиардов наличных денег для создания маглева. Конечно, деньги вернутся в Абстерго, но… Деньги! Две с половиной тысячи километров двухполосного пути – не шутка, а тысяча тонн сверхпроводника. Его синтез займёт год работы химреакторов наших предприятий, а прокладка путей – должна парализовать Абстерго-матириэлс полностью. На это я пойтить не могу!

В своём офисе, в Нью-Йорке закашлялся Энтони Старк, смотря фильм про строительство маглева.

- Пеппер, - он позвал свою секретаршу, - Пеппер! Ты это видела?

- Что? - в кабинет заглянула уставшая от работы Пеппер.

- Ты видела, что эти русские вытворяют? Собирайся, мы летим туда.

Пеппер закрыла глаза и глубоко вздохнула. Энтони, как ребёнок, завидующий тем, у кого-то есть игрушки лучше, чем у него…

41. Теория Заговора

Однако, президент не поленился – воспользовался каналом связи и открыл видеоконференцию. Система видеоконференций Кремля была создана в Абстерго, это довольно совершенная система виртуальной реальности, которая считывает изображение человека и создаёт абсолютно точную 3-Д модель в виртуальном конференц-зале. Вид конференц-зала можно менять. На этот раз президент погрузился в виртуальный домик на берегу тропического острова. Я вошёл в систему, под видом пожилого мужчины, во многом похожего на Лазарева.

– Вы из директората? – спросил он, как только я появился, – где там Хьярти?

– Он далеко, к сожалению. Обычно Хьярти только принимает самые важные решения и курирует проекты, а вся тяжесть руководства лежит на мне. Но я не жалуюсь – у меня хорошая команда. О чём вы хотели поговорить?

– Маглев, – тут же ответил Лазарев, подняв руки, – я всё понимаю, для вас это очень серьёзный проект…

– Вы даже не представляете, насколько. Количество сил, потраченных на технику маглева сравнимо с таковым для строительства целой отрасли промышленности. Этот проект существует только по одной причине – благодаря исследованиям в области материалов нам удалось сделать срок эксплуатации в пятьсот лет. За пятьсот лет он точно окупится и принесёт прибыль.

Лазарев сглотнул:

– Да. Я хотел бы заметить, что в последнее время доходы страны от экспорта высокотехнологичных товаров растут, а нефтезависимость снизилась вдвое. И это вы ещё не запустили свой агропром…

– Не стоит на него рассчитывать, – мой виртуальный аватар покачал головой, – мощность АПК рассчитана скорее на масштабное создание высококачественных продуктовых товаров. Это элитные сорта сыров, колбас, алкоголя, мяса, причём, в максимально готовом виде.

Президент подумал немного:

– Но это требует высококачественных производств…

– Вы это говорите директору самой передовой корпорации на земле? – аватар саркастично улыбнулся, – я знаю. Я это уже сделал. В отличии от машиностроения, автоматизировать сельское хозяйство крайне проблематично, поэтому эта отрасль требует наибольшего количества кадров, наилучшей инфраструктуры. Задействовано будет больше ста тысяч человек, а основное назначение – срубить свой гешефт с вашего экспорта. Ведь Россия экспортирует сырьё – будет гораздо проще, если сырьё выкупим мы, переработаем и экспортируем уже товар, при этом увеличив доход в десяток раз. К тому же мы используем свои, уникальные разработки в области переработки, в области агрономической – удобрения, генные модификации…

– ГМО, – скривился президент.

Я вздохнул:

– Ерунда это всё. Через желудок человека генный код не передаётся, это я вам как эксперт говорю. Это как глобальное потепление – коммерческая уловка, что бы объяснить невозможность накормить всех голодных. Влияние имеет только биохимия, а что там за генный код – не важно. Дилетантские потуги в генной инженерии могут принести дисбаланс в биохимию, но наши генные инженеры – лучшие на планете. Генная инженерия от селекции отличается большей предсказуемостью и осознанностью. Мы уже вывели сорта пшеницы, дающие большой урожай и имеющие прекрасную адаптивность к жёстким условиям. Их можно выращивать даже на Урале и в Сибири…

Лазарев мало мне поверил:

– Ладно, хорошо, пускай.

– И новые породы свиней. Плодовитые, мясистые, имеющие иммунитет ко многим болезням.

Лазарев с подозрением прищурился:

– А людей новых вы не вывели?

– Не поверите, но и так можно сказать, – улыбнулся я, – это люди, иммунные к раку, СПИДу и дюжине других неизлечимых заболеваний. Однако, пока что это слишком опасно обнародовать. Стоимость модификации эмбриона огромна, а эффект будет только если все люди будут модифицированы. Иначе такие заболевания, как рак, не победить. Так что в ближайшие лет сто мы будем работать над снижением стоимости генетической профилактики болезней.

Президент минуту обдумывал мои слова, после чего тряхнул головой, слегка:

– Вернёмся к нашим баранам. Проект маглева пока соединяет только Урал и Москву, но он уже, за неделю эксплуатации, смог стать символом мирового масштаба. И дать мощный импульс развития Екатеринбургу и всему Уралу. От лица граждан страны, особенно жителей Урала, хотел бы вас поблагодарить, я в курсе, каких сил вам стоило создать дорогу в такие сроки.

Аватар только кивнул, принимая благодарность. Лазарев же только приступил:

– Остальная часть нашей беседы касается Плана. Вы ведь его курируете?

– Военной частью занимается глава нашей СБ, его псевдоним Арес. Я же экономист и управляющий гражданского характера. Если речь идёт про вывоз нефти, строительство инфраструктуры, танкеров, контрмеры экономического характера против попыток нас заблокировать – я руковожу предприятием. Военные вопросы – в СБ, к Аресу.

– Вот, вот, я по поводу контрмер. Очевидно, что американцы имеют огромное влияние на европейские столицы – Париж и Берлин. Встаёт вопрос – а не попытаются ли они устроить нам санкции?

– Обязательно, – даже возмутился я, – понадобится заменить их импорт отечественной продукцией – именно этим я и занимаюсь. Делаю всё, что бы санкции их были для нас не страшны.

– Есть и ещё кое-что. Я тут посчитал – мы могли бы подсадить их на свои товары.

– Ась? – я поднял бровь, – они и так у нас много чего покупают. За месяц Абстерго им отгружает почти на три миллиарда евро товаров!

– Во-во, – поддакнул президент, – а я говорю про экономическую связь. Если создать экономический маршрут, скажем, по экспорту у нас компьютеров, электроники, промтоваров, продуктов питания, то можно будет склонить ЕС на нашу сторону. Ведь им разрыв с нами торговли будет болезненным, хоть и не фатальным… При таком развитии событий я возьму на себя тяжесть переговоров с лидерами ЕС, надо только обеспечить мощную торговую связь. Понятное дело, это значит – направить все силы в развитие промышленности европейского уровня. Одна надежда – на гешефты. После того, как мы станем крупнейшим экспортёром нефти в Европе – они ещё и на топливную иглу сядут, вдобавок к газу.

Я задумался. По-умолчанию считал страны НАТО враждебными, а вот оно как оказывается… Значит, в этой игре мы сможем оторвать Европу от США? При этом встанет вопрос о ультралиберализме – его решат мигранты, которые устроят Европе алаверды.

Но это получится, если мы будем иметь что предложить им. Электроника, высококачественные продукты, продукция машиностроения. Немецкие машины с русскими двигателями – обхохочешься! Я улыбнулся:

– Это мы можем. Если к моменту начала операции в Аравии успеем проложить путь и захватить ключевые рынки – мы получим двойную прибыль. Я уже выбрал приоритетные экспортные направления – это машиностроение, электроника и продукты питания.

Лазарев спросил:

– Ориентируешься на импорт для их промышленности?

– Да, причём меня не устраивает ненастоящий доход. Я имею в виду страховые организации, банки и так далее. ВВП – это товар, это то, что можно потрогать. Это машины, компьютеры, пшеница и сталь. Однако, если мы будем экспортировать ключевые позиции для их предприятий, так, что бы отказ от наших товаров породил настоящий кризис… им будет плохо. А поманить нас бусами, как Тунис или ему подобные микространы, не получится.

– Это было бы мощным предлогом к моим предложениям, – кивнул Лазарев, – если Америка не удержит Европу, то мы сможем вернуть себе титул сверхдержавы. А Америка не удержит Европу, если будет только кричать про злых русских и ничего не сделает для Аравии.

– Плюс парочка наших специалистов заглянет к американским и британским нефтяным королям на чай с полонием… – я коварно улыбнулся, – мне это нравится куда больше, чем просто «стройка века». Но вы должны, я думаю, понимать, что это потребует от вас и МИДа огромной работы, причём работы быстрой и профессиональной. Плюс наши специалисты по международным контактам проведут ряд переговоров с правительствами стран ЕС…

Лазарев кивнул:

– Да. Я, мы, окажем всю возможную поддержку.

– Тогда начнём с создания предприятий, которые будут продавать товары в ЕС, – я улыбнулся, – от вас требуется – создать огромный АПК в Черноземье. Перерабатывающие предприятия, электроэнергия и электротехника – тракторы, комбайны, автоматизированные свинофермы – с нас, а вот люди, территории, всё остальное, вплоть до стройматериалов…

Президент задумался:

– Да, это я могу устроить, надо переговорить с профильным министром.

– Переговорите. Далее – требуется машиностроительное предприятие, которое будет делать двигатели и электронику автомобилей типа «Мерседес», «Ауди» или «Рено». Оборудование я обеспечу, нехватку кадров мы можем компенсировать только автоматизацией – то есть увеличением стоимости предприятия и снижением темпов автоматизации ВПК.

– Это позволительно, – кивнул Лазарев, – по авиации мы практически полностью насытились. Дальнейший количественный рост бессмысленен, только если поменять парк истребителей…

– Этим мы займёмся. Вертолёты теперь сами будете делать, в Торжке, это уже не проблема Абстерго. Если мы подсадим их на наши реактивные двигатели, с использованием материалов, которые они, как ни крутились бы, создать не смогут… о, да, – в моём сознании сложилась целостная картина. Крупнейшие авиапредприятия будут очень недовольны необходимостью перейти на менее экономичные двигатели, а это – ударит по европейской компании Эйрбас. Если они превентивно заменят движки во всех мировых самолётах нашими, то необходимость перейти на старые Роллс-Ройсы вызовет волну гнева и претензий, которая похоронит честное имя крупнейшего в мире производителя самолётов. О, да.

– И последнее, – я коварно улыбнулся, – у них нет собственной электроники. А это значит – мне придётся инициировать разработку относительно дешёвого и массового электронного комплекса – Смартфон-Планшет-Телевизор-Ноутбук-Операционная Система. Эти товары будут в сознании европейцев куда важнее, если связать их в единый комплекс и добавить функции, которых нет у конкурентов…

И всё же я в полной мере понял задумку президента и решил посодействовать. Началась нон-стоп выработка магнитной поверхности для великой европейской маглев-дороги. Начал работу агропромышленный комплекс (совсем не из-за этого, просто время пришло запускать уже построенное), вступили в работу давно ждущие своего часа перерабатывающие предприятия под Липецком. Там же стоял центр производства фармацевтики.

ЦЭМ начал разработку экономичного реактивного двигателя для Эйрбаса, а специалисты-роботизаторы – работу над созданием «Абстерго-Пауэр» – моторостроительного завода. Волею внутрикорпоративных решений всё двигателестроение всех предприятий будет сконцентрировано в Абстерго-Пауэр. Если быть точным – я просто снял все выделенные производственные линии – производство моторов для самолётов, газотурбинных и реактивных двигателей с Абстерго-Авиа, производство электродвигателей Локомотивостроительного завода, производство двигателей для наземной техники из Абстерго-Транспорт и собрал это всё под Екатеринбургом, в городке Среднеуральск, что близ Ёбурга… Процесс переноса стольких предприятий – дело не быстрое.

Тем временем, с начала апреля, наш агропром начал выдавать первую продукцию. Это банки с великолепной, вкуснейшей тушёнкой, соответствующей лучшим мировым стандартам, консервированная ветчина и первоклассные колбасы, сыры. Всё это, в целях защиты АПК, стоило прилично, и отличалось тем, что продавалось только в готовом к употреблению виде. Никаких полуфабрикатов!

Началась и сертификация продукции по европейским нормативам. Проскочили мы этап сертификации очень быстро – за две недели. Хорошо быть искином – я многозадачный. Одновременно договариваюсь о закупке стали для производства консервных банок, переносу роботизированного двигателестроения в Среднеуральск, веду диалог с прорабом стройки танкера и разговариваю с специалистами из Брюсселя по поводу экспорта наших колбасок «Боквурст» и «Докторская», которая, кстати, имела огромный коммерческий потенциал в качестве диетической и лечебной пищи, если добавить в её состав витаминные компоненты и адаптировать для сэндвичей.

В конференц-зале собрались шестнадцать человек. Все были при параде – в дорогих костюмах, стильно выглядящие, с солидными и известными прессе именами. Люди расселись. Негласным лидером их бизнес-тусовки был Аркадий, пожилой мужчина, выглядящий как советский интеллигент – в больших очках, с усами и в недорогом костюме. Однако, первое впечатление было обманчиво – Аркадий в первую очередь был владельцем крупного банка, а потом уже простым смертным. И денег тут многие были ему должны.

– Все устроились? – спросил Аркадий, – хорошо, – он не стал дожидаться их ответа, – я собрал вас здесь, что бы сообщить о наших текущих проблемах. За первый квартал этого года доля высокотехнологичного экспорта в экспорте российских товаров достигла рекордного значения, побив окончательно рекорд советских времён. И угадайте, чья это заслуга?

– Абстерго, вестимо, – отозвался молодой парень в стиляжных очках, – у них схвачено столько отраслей и заводов, что они могут производить хоть космические корабли, вроде шаттла. А их президент – дверь кабинета Лазарева ногой открывает…

Аркадий кивнул:

– Именно. Меня это напрягает, условия резко меняются. Причём, кое-кто из присутствующих уже начал терять деньги…

– А вот не надо, – возразил пожилой лысый мужчина, истинно-еврейской наружности, – мои доходы за этот квартал на двадцать процентов подскочили.

– Или выросли, – кивнул лидер их тусовки, – условия стремительно меняются и это меня беспокоит больше, чем просто конкурент или союзник в лице Абстерго.

В конференц-зале повисла тишина. Дорогой стол из чёрного дерева разделял всех присутствующих, Аркадий же был наиболее задумчивым. Пожилой, можно сказать, старый человек в дорогом костюме и с неизменным шармом плейбоя постучал по столешнице, откинувшись в кресле:

– Между прочим, мне они поставили шестьдесят промышленных роботов, да ещё и в рассрочку на три года. Двенадцать миллионов евриков – это, конечно, цена, но в химпроизводстве это серьёзное такое улучшение. Я полагаю, господа, что нам следует принять правила игры. Абстерго – гигантская корпорация, вроде Сони или Мицубиси, с ними лучше сотрудничать. Пока что они показали полное игнорирование любых брокерских сделок – акции не продают, ценные бумаги не эмитируют, на биржах не замечены, кредиты не берут, даже страховыми услугами никогда не пользуются…

– Неудивительно, – кивнул директор Омега-Банка, – Если они могут себе позволить маглев… по моим подсчётам – стоящий не меньше полутора триллионов евро, то такие мелочи, как пара-тройка миллиардов – просто спишут и наплюют. Это значит, что рынок ценных бумаг ждёт коллапс. Причём, глобальный – на данный момент солидная часть мирового ВВП является фиктивной, основанной на нематериальных услугах. Начислили в банке процент на сумму – вот и создали ценность. Если так дальше пойдёт, и Абстерго не будет выпускать свои ценные бумаги, поддерживая соотношение реальной и добавочной стоимости, то начнут рушится наши основные финансовые институты…

Аркадий, между тем, вмешался:

– При этом под удар попадают в первую очередь страховые компании, банки. Ведь мы не получаем с этого экспорта ни цента – они ничего не покупают, они не пользуются никакими нашими услугами… Наша доля в ВВП падает, при этом… если темпы роста не уменьшатся, Россию ждёт участь южной Кореи, где сверхкорпорации, вроде LG, являются столпами благосостояния государства.

Его перебил всё тот же еврей:

– Аркаш, хватит тебе бубнить, между прочим – деньги они платят людям, а угадай, кто продаёт этим людям товары внутри страны? Помимо Абстерго, конечно? Мы. В первую очередь – мы. И деньги их попадают в наши банки, кредиты на покупку техники выдаём мы, а лично я отмечаю рост спроса на мою продукцию в Екатеринбурге и Москве. Крупный рост! И сейчас они нацелились на европейский рынок – если так дальше пойдёт, благосостояние всех граждан пойдёт вверх, как раз таки – через нас.

– Это как? – спросил у еврея молодой человек, самый молодой в тусовке.

– Это очень просто, молодой человек. Ваше поколение больше ориентировано на дутую стоимость, а вот мне очевидно, что в стране назревают перемены. Причём – в сторону реального увеличения качества и количества производств! – Он гордо поднял палец вверх, сразу предупредив молодняк, – Да, это нетрадиционная модель для современной экономики, где есть страны-продавцы, вроде США или ЕС, и страны-фабрики, вроде Китая, Тайваня, Кореи, Мексики.

Аркадий предупредил дальнейший спич еврея:

– Хаим, ты снова поучаешь молодняк? Хотя в твоих словах есть доля истины, и немаленькая. Очевидно, что рост не будет слишком долгим. Я то знаю, у нас всегда так – перед войной или кризисом укрепляемся, а потом бабах и всё похерено. Поэтому…

– Если что – у Абстерго берите рассрочки только в рублях, – предупредил Хаим, перебив Аркадия, – а то вдруг валюта резко подскочит – будете заложниками ситуации.

– Спасибо, – сквозь зубы процедил Аркадий…

На главной повестке дня, которую поднял Аркадий, стоял автопром. Очевидно, что роботы и инструменты Абстерго могли существенно улучшить ситуацию с автопромом в стране, но вот людей они улучшить не могли. Поэтому речь зашла о производстве автомобильных комплектующих, выпуске новых моделей автомобилей и попытке договориться с Абстерго по поводу крупного лизинга производственного комплекса автомобильной промышленности. Ни у кого не возникло даже мысли, что Абстерго не сможет создать такой комплекс – сможет, ещё как. Танковый конвейер сделало – а уж автомобильный тем паче сделает.

Переговоры между АвтоВАЗом и Абстерго были жёсткими и больше напоминали моральное изнасилование АвтоВАЗа директоратом Абстерго. Хотя происходили они через видеосвязь, накал страстей был запредельным – в конференции участвовал министр, владелец Рено-Ниссан, директор АвтоВАЗа…

Началось всё стандартно – поздоровались, пожелали друг другу долгих лет жизни, после чего перешли к делу. Завели волынку про покупку роботизированного комплекса на производство. Директор, будучи занят другими вопросами, пообещал разобраться в вопросе. Но дальше аппетиты автовазовцев только росли. И в итоге директор отбился от попыток навязать ему контракт на поставку роботов-автостроителей, а так же, смекнув, куда ветер дует, начал морально давить на Рено-Ниссан и вазовцев. Низкий уровень культуры производства – бывает, автомобильный конвейер автоматизировать – ну так хоть не с нуля делать. Производить новое оборудование для всего – от выплавки алюминия до сварки кузова – и это проблема решаема, только не рукожопами из Тольятти… После долгих перебранок, криков, взаимных оскорблений и упрёков, Рено-Ниссан согласилось приостановить работу АвтоВАЗа на шесть месяцев, для переоборудования производств, а так же открытия нового сборочного конвейера, согласилась на постановку в производство новой модели машины, разработанной Абстерго, под брендом «Абстерго», согласилось в обмен на двадцатипроцентную скидку на промышленную автоматику.

Директор, по результатам переговоров довольно «потирал руки» и работал над проектами автомобилей, которым уготована участь стать лебединой песней бензинового автомобилестроения, стать последними из семьи двигателей внутреннего сгорания… Тут Директор не поленился задействовать ЦЭМ и все свои вычислительные мощности, что бы принять решения относительно концепций. Первая – скоростной двухдверный автомобиль с двигателем V-12, мощностью в шестьсот лошадиных сил, длинным капотом, и угловатой формы – но не выкидышем современного дизайна – где количеству углов и декоративных элементов зашкаливает. Второй автомобиль – всеамериканский стиль – пикап, с мощной колёсной базой, неубиваемой подвеской, уже разработанным двигателем V-6.

Причин такого решения было две – во-первых – нужно было утвердиться на рынке автомобилей, как производитель высокотехнологичных и высококачественных комплектующих, а во-вторых – это снимало проблему производства комплектующих – даже если машины будут коммерчески нерентабельны, комплектующие просто пойдут за рубеж, европейским концернам, а на строящемся конвейере будут собирать мерседесы.

42. Возвращение блудного …

– Это слишком много! – возмутился этот придурок, – сбавьте цену!

– Хрен там, – я посмотрел на стоящую за мной яхту, – цена стабильная, меняться не будет. Всё равно – другой такой яхты в галактике нет, и не будет ещё много лет. Цену я озвучил, если согласен – покупай, если нет – не мешай другим покупателям.

– Счастливо оставаться! – юноша недовольно развернулся и ушёл.

Ну да, я уже снова барыжил. Деньги зарабатывал, продавая яхты, пока мои ручные спецагенты наслаждались друг другом на Слепой деве. Работаю, понимаете ли, как вол!

И всё же, покупатель нашёлся быстро. После трёх идиотов, которые хотели скидок, пришёл нормальный покупатель, который вывалил всю сумму без проблем, после осмотра и регистрации, конечно же.

Теперь в ходу были другие цены – за стометровую яхту я взял двести пятьдесят миллионов кредитов. Это огромнейшие деньги, но учитывая, что корабли имеет любой более-менее серьёзный человек, а реально выделиться из толпы – дело непростое… в общем, из вопроса престижа самые богатые люди что только не делают! Начиная с выращивания корпуса яхты из монокристалла и заканчивая самыми невероятными формами и размерами. Я же предлагал быструю, очень быструю и прочную яхту, стильного вида и выделяющуюся своими характеристиками. В отличии от планетарного масштаба количество разумных в Ксандарской республике – около четырёх-пяти триллионов, ВВП и количество денег, соответственно, намного больше, чем на земле, а социальная справедливость по-Марксу – это глупость. Слава богу. Если сравнивать галактических и земных миллиардеров – на земле их процент примерно такой же, но состояние, в пересчёте на среднюю зарплату намного меньше, так как количество денег в экономическом пространстве привязано к количеству товаров, а количество товаров на десятках богатых планет и сотнях добывающих колоний Ксандара несопоставимо с таковым с земным. Земля, в масштабах галактики – это как маленькое захолустное племя австралийских аборигенов. Вроде в племени живут такие же люди, как и в большом мире, с теми же проблемами, но масштабы несопоставимы, не только географические, но и экономические.

Яхту купили, слава Силе, задорого! – я, вприпрыжку, вернулся на свой корабль.

– Эй, Пегги! Бабло побеждает зло!

– Хьярти, – из комнаты Пегги выглянул почему-то не одетый Стив, – что шумишь?

– Бабосики заработали! Передай Пегги, что бы на пятьдесят миллионов покупала, что захочет. Но рассчитывала на штат в примерно десять сотрудников, плюс присмотрела товары лично для себя.

– Это ты о чём?

– Блин, – я изобразил земной жест рукалицо, – Стив, она же девушка. Мало ли, что ей приглянётся на Ксандаре, – я уже почуял силой – Пегги дрыхла на кровати, – платья там, косметика и прочая лабуда, которую так любят девушки.

Роджерс улыбнулся, – это да…

– Кстати, если хочешь – тебе полагается зарплата, так что можешь сам ей что-нибудь купить…

– Ну уж нет, – Роджерс отшатнулся, – я на этой планетке потеряюсь, у меня как-то не лады со знанием столицы…

– Я тоже не особо тут ориентируюсь, – согласно кивнул я – столица Ксандара была довольно сложным в освоении городом, – , но есть же доставка. Короче, – я сунул ему в руки кредитку, на которую было переведено десять тысяч юнитов, – тут десять штук. По покупательной способности юнит примерно равен тридцати-пятидесяти долларам. Цена на товары в галактике может очень сильно отличаться от земной.

– Я уже заметил, как ни странно, – кивнул Стив, – букет цветов стоит как тонна мяса. Вернее, наоборот – тонна мяса как букет цветов.

– Мясо растёт на десятках сельскохозяйственных планет и легко консервируется, а определённые цветы очень требовательны к условиям, растут далеко не везде, плюс их в банку не закроешь и даже в морозилку не положишь. Поэтому цветы намного дороже. Но оно того стоит, – я кивнул на дверь за его спиной, – мы пробудем тут ещё день-два, что бы взять груз для земных дел.

Роджерс кивнул, заинтересовавшись:

– Какие такие дела?

– Для моей компании. Ладно, Ромео, иди, закажи девушке цветов. Или Берси попроси, он разберётся.

Стив потратил половину зарплаты на любимую девушку, вернее, на дорогие и почти никогда не вянущие цветы – огромные синие бутоны с красивым рисунком белых прожилков на лепестках. Цветы редкие и ценные.

А я – занялся делами приземлёнными. Забурился в свою каюту и начал работу по теме покупки различного производственного и прочего оборудования. Ведь промышленность Абстерго, не та, которая для всех, а лично наша – должна быть на шаг впереди мирового уровня. Новый, большой химреактор, пять десятков новых реакторов для техники – это как автомобильные и танковые двигатели, всегда к чему-то да пригодятся. И промышленные роботы – для собственного производства. Роботы Ксандара отличались от традиционных для земли машин тем, что в большинстве своём были гибкими, как щупальце, могли проникать даже через сложные технологические отверстия. Сотня таких роботов-щупалец – это сильное подспорье, особенно – в деле строительства кораблей, ведь он такой один может проникнуть через дыру в корпусе и делать что-то внутри.

Так же, под ключ купил линию по производству взрывчатки. Она требовала особого сырья, которого нет на земле – тем лучше, буду монополистом. Но средства убийства – это не то, чего я хочу. Основным импортом стали ресурсы. Редкие для земли, или вообще уникальные. Приятно порадовала галактическая цена на золото – около десяти юнитов за килограмм. Так уж сложилось, что золото в галактике использовалось в качестве технического металла – компонента электрики, но никак не в качестве средства накопления. Ценными являлись другие металлы, так как золото во множестве было почти на всех планетах, даже среди астероидов попадались металлы платиновой группы. На землю золото везти – последнее дело, так как на земле относительно сбалансированная экономическая система – однако, я всё-таки купил тысячу тонн золота. В масштабах земли это достаточное количество, что бы иметь влияние на экономику, но недостаточное, что бы иметь существенные экономические последствия. Помимо золота так же купил и платину, и редкие металлы.

Пегги проснулась и вышла в люди. Нда, все девушки по утрам выглядят так мило, потому что не накрашены и не играют роль светских львиц или просто красоток – вот и Пегги, лохматая, в маленьких шортах и майке Стива, идёт-зевает… В руках держит красивый букет, что ей подарил Стив.

Я выглянул из своей каюты:

– Пегги?

– А? – она принюхалась к букету, – что?

– Завтра мы улетаем на землю, перед этим купи всё, что присмотрела. Пятьдесят мильонов я жалую организации Иджис, остальное будет нужно мне…

– Окей… – она, прижимая к себе букет, словно сомнамбула, пошла в ванную.

Слепая дева плавно опустилась в ангаре нашей лунной базы. Мы вышли – Пегги и Стив радостно держались за руки – слишком уж необычным для них было внеземное путешествие…

– Так, голубки, имею скромное мнение, что пора вас переженить.

– Да ладно? – спросил Стив, за что получил локтем в бок:

– Молчи уж, женишок, – Пегги улыбнулась мне: – как-нибудь сами решим…

– Решайте, – кивнул я. – однако, впредь, на будущее, учти, что в организации люди с личными проблемами не желательны. Члены Иджис должны иметь стабильный семейный статус – либо спит со многими и никого не любит, либо состоит в браке со своим избранником или избранницей, – деловито кивнул я. Пегги, нацелившаяся отфутболить лезущего меня, поджала губы. Я продолжил разнос: – Люди, которые эмоционально привязаны к другим, но находятся в подвешенном состоянии – могут наделать глупостей из-за неправильного толкования событий или своих подсознательных желаний. Поэтому вы уж разберитесь со своим семейным статусом.

Трудно сказать, какого масштаба стала сенсация парада девятого мая. На парад приехали представители многих государств – германии, Франции, Италии, Греции, Бельгии, Китая…

Лазарев был сама радушность, а Директор – изготовил себе антропоморфного аватара-дроида. С одной только целью – переговорить с первыми лицами Евросоюза. И это ему почти удалось – его пригласили на празднование. Директор, в числе гостей, сидел на VIP-трибуне, рядом с видными политиками и общественными деятелями, иностранными военными атташе. И готовился снимать это всё на камеры, таинственно улыбался.

Подготовка к параду была налажена первоклассно – танки загримировали под Т-90, но перед репетицией произошло несколько утечек данных по новым танкам, самолётам и прочей технике. Парад начался с прохождения военных по красной площади. Тут обошлось без сюрпризов. В интернете парад смотрела почти вся страна – ведь пресса, добровольно, без всякого понукания раздула настоящую истерию, придумывая параду различные назначения, и строя теории вплоть до показа экспериментальной техники…, а хрен там, перед парадом было объявлено, что никакой экспериментальной, не стоящей на вооружении техники не будет.

Рядом с Лазаревым сидел федеральный канцлер германии, Шрёдер. Он вряд ли ожидал увидеть что-то удивительное. Голос диктора, между тем, говорил названия частей, и вот, началось. На брусчатку красной площади выехал наш проект «А», он же «Алтай» – самый современный на данный момент танк, с необитаемой башней, шестидюймовым орудием и виртуальной кабиной. Танки, с угловатыми, непривычно-маленькими башнями, проехали перед публикой. И это вызвало нездоровое оживление среди иностранных гостей – разведданных по проекту «А» у них пока не было, по документам он проходил как модернизация Т-90, да и сроки разработки были такие, что никак не ожидали они увидеть готовый танк.

Следом за ним прошла тяжёлая БМП, на том же шасси, а за ней – вот тут уже пришла очередь американцев обгадиться, послышались громкие шаги. На брусчатку вышли, одетые в башмаки, тяжёлые шагающие танки – «Тираннозавр». Танк произвёл фурор, сравнимый, разве что, с прилётом инопланетян. Его пилотов не было видно, но шёл танк очень уверенно, чеканя шаг. Сотня стальных ног пятидесяти шагающих танков топали одновременно, с точностью до миллисекунды, благодаря чему звук получался очень внушительным. Шли быстро, так же быстро, как и гусеничная техника. Голос диктора объявил: «Новейшая разработка отечественных конструкторов обладает прекрасной проходимостью и высокоэффективен в условиях городского боя».

Шагоход «Чебурашка» прошёл, оставив всех в глубоком шоке. Почему чебурашка? Из-за двух блоков с ПТРК по бокам, блоков, похожих на уши. От пушки сбоку отказались, установив 30-мм орудие сверху. Для максимального запутывания противника. Шагоходы взорвал интернет в момент своего появления – кто-то пошёл стреляться, кто-то гордился родиной… гордился, ага… Однако, эмоциональный фон американца, в первую очередь – американца, важнее всего. Он тщательно скрывал если не панику, то страх точно.

Тем временем зрителю дали передохнуть, продемонстрировав более традиционный вид техники – РСЗО, ЗРК «С-300», МБР «Тополь-М«…

Однако, на этом интересности не кончились. Далее шла воздушная часть парада – тут тоже было чем удивить. Над нами предстояло пройти липецкой авиачасти, почти в полном составе. Пятьдесят ракетоносцев ТУ-160. Это был шок, особенно для ура-патриотов, которые уже возвели этот бомбер в свой идол. Идиоты, что с них взять? Порезали большую часть после развала союза – вот и весь сказ. Их было всего четырнадцать на вооружении, до прошлого года. И тут – начали поступать новые и новые… За 160-ми прошли двенадцать СУ-34-АБС, самолёты шли на малой высоте и скорости и привлекли внимание необычным дизайном. Сходу оценить размеры у зрителей не получилось, но отличия от классической тридцатьчетвёрки были заметны невооружённым взглядом. Они были окрашены в цвета флага России, максимально стильно.

Лазарев просто сидел и молча смотрел, слушал ТТХ самолётов, перекидывался с коллегами фразочками на немецком…

А дальше – над нами прошли сто вертолётов Ка-52-АБС. От оригинального они внешне почти не отличались. От сотни отделились десять вертолётов и, снизившись над красной площадью, повернулись боком, пролетев боком вперёд вдоль трибуны, на высоте метров тридцати, дав присутствующим рассмотреть всё в деталях. Вместо вооружения у них, конечно же, были макеты – от этого не менее грозные. После снижения вертолёты улетели дальше, начав резко набирать высоту в районе храма Василия блаженного…

Остальные вертолёты такой финт не проделывали и прошли над нами ровным клинообразным построением – КА-32, МИ-28, МИ-26…

Завершал и парад перспективные истребители пятого поколения – строй из десяти истребителей-МиГов. Самолёты прошли на малой высоте, но все успели понять, что это нифига не Рапторы – они имели схожие черты, но и только. Пак Фа, в отличии от прошлой техники, не поражал своей новизной. Но тем не менее, был серьёзным таким вызовом в небе. Доводка самолёта только шла в ЦЭМе и на фирме «Миг«…

– Эксплуатация маглева не окупит его постройку, – важно заметил Шрёдер.

– Откуда вам это знать? – я поднял бровь.

– Я уверен, стоимость этого проекта невероятная, у нас таких денег нет. А где целесообразность постройки?

На это у меня был заготовлен аргумент:

– Расчётный срок эксплуатации – пятьсот лет. Но мы рассчитываем примерно на сотню. И к тому же, главным пунктом в России для вас является не Москва, а Екатеринбург, – я отпил шампанского, – сейчас мы экспортируем в Германию электронику для автомобилей, материалы. В том числе и стройматериалы, сельхозпродукцию – сыры, колбасы, медикаменты, медицинское оборудование – томографы, аппараты УЗИ, рентген-аппараты, сложное диагностическое оборудование… сейчас концерны германии активно закупают токарные станки и промышленных роботов Абстерго, а в ближайшем будущем у нас заключён контракт с концерном Ауди на поставку автомобильных двигателей, – я вбивал свои слова как раскалённые гвозди в тело Шрёдера, – на данный момент только моя корпорация имеет товарооборот с Германией около миллиарда евро в месяц. И после запуска в производство Абстерго-Пауэр эта цифра возрастёт вдвое.

Премьер-министр Франции присутствовал тут же, я и его огорошил:

– Да, кстати, к вам у меня такие же новости. Помимо всего прочего, мы уже подписали контракт с «Рено» – за ближайшие три года мы поставим им три миллиона двигателей, а так же всю без исключения автомобильную электронику и электрику…

Премьер возмутился:

– Но почему вы?

– Потому что мы – Абстерго. Мы производим высококачественные и относительно недорогие товары, используя свои сильные стороны и замкнутую, самодостаточную промышленность. Россия, как страна, в которой добывают почти все нужные нам ресурсы, и есть почти полный ассортимент собственных, не импортируемых товаров – от шариковых ручек и древесины до авиалайнеров и космических ракет, наш естественный партнёр.

– То есть, вы хотите сказать, что этот маглев нужен вам. Что бы экспортировать свои товары?

– Нет, что вы, – отказался я, – я экспортирую свои товары уже сейчас, сегодня, в этот самый момент в Штутгарт приехало два железнодорожных эшелона. В них новые гибридные двигатели для машин «Мерседес» S-класса, – и на французском добавил, – Сегодня же в компанию «Легранд» поставляются пятьдесят четыре сверхтяжёлых промышленных робота ATLAS, для работы на собственных производствах корпорации. А через два месяца закончатся испытания в компании Эйрбас нашей электроники и двигателей. Если всё пройдёт удачно – нас ожидает контракт на несколько миллиардов, на полную замену электроники и двигателей на всех самолётах компании…

– Это довольно сложный, политический вопрос, – покачал головой Шрёдер.

– Возможно, – кивнул я, возвращаясь к немецкому языку, – , но факт есть факт – сотрудничество Абстерго и промышленных предприятий Европы даёт значительный экономический эффект. Наша совместная работа, в первую очередь, ставит под удар предприятия Китая, который до прошлого года держал монополию на производство электроники. А так же использование наших промышленных роботов ставит под удар китайскую монополию на дешёвую рабочую силу. Ваши политические разногласия, может быть, и имеют место, но я вам сообщаю постфактум – Россия является неотъемлемой и важной частью экономики Европы. Особенно в её высокотехнологичной сфере.

– Вы чего-то опасаетесь? – спросил премьер-министр.

– Да, безусловно. Надо понимать, что в современной геополитике такое сотрудничество выгодно нам, но невыгодно всем остальным.

– Это можно счесть угрозой, – сухо заметил Шрёдер.

– Можно, – я перевёл взгляд с француза на немца, Угроза монополии и гегемонии США на технологии и Китая – на дешёвую рабочую силу. Мир меняется, как бы нам того не хотелось – будущее десятилетие будет далеко не так спокойно, как это.

– Если вы про НАТО, то это исключительно оборонительный союз.

– Оборонительный союз, предполагающий базирование американцев в непосредственной близости от Российских границ, – ухмыльнулся я, – и всё же, я предлагаю спрятать пушки, убрать американцев подальше от России и вести деловой и мирный разговор. Россия сейчас должна Абстерго около пяти триллионов, в эквиваленте евро, поэтому я предупреждаю – любая страна, добровольно ставшая членом противо российской организации НАТО добровольно, с полным осознанием действительности заявила, что готова принять на себя ответственность в случае войны. И если в один не слишком прекрасный момент с орбиты сорвётся гиперзвуковая, невидимая для радаров, не излучающая ни света, ни тепла, ракета с термоядерной боевой частью, и уничтожит любую цель на территории страны-участницы НАТО, это будет только защита наших инвестиций. Не более того, ничего личного, только бизнес.

– Вы рисуете уж слишком агрессивную картину! – возмутился француз, – мы всегда выступали за мирное сосуществование между нашими странами.

– Это не влияет на принятие решений в нашей компании, – отказался я, – Абстерго выступает за многополярный мир. Если Европа станет ещё одним полюсом силы – то Абстерго поможет вам избавиться от влияния и экономической зависимости США, или даже России и Китая. Даже если это будет во вред политическим интересам России – это наше право – строить будущее таким, каким мы его хотим видеть. Мы хотим видеть США, Россию, Китай и ЕС равными партнёрами, которые определяют будущее мира и имеют схожие военные, политические и экономические силы. Мы можем построить этот маглев – , но это будет более важный и серьёзный шаг, чем любой договор.

– Сколько будет строиться путь? – спросил Канцлер.

– До октября этого года. А в конце октября – запустим первые поезда. Юридические вопросы утрясут наши подчинённые, главное для нас – договориться.

Десятого мая на полигоне под Москвой собрались генералы армии, авиации, особенно – ВДВ и морпехов. На этот раз в своей физической форме выступал Арес.

Перед строем кокард и погон он, в военно-полевой форме выглядел не слишком внушительно.

В руках у него был Дум. Автомат.

– Товарищи генералы, офицеры. Я бы хотел сказать вам, что действительность регулярно меняется, меняются задачи. Если раньше от солдат требовалось обеспечить успех любой ценой, сражаться за родину, то теперь сражаться предстоит за интересы родины. Это две большие разницы! Начну, пожалуй, презентацию? – Это автомат «Дум», он же глубокая модернизация Автомата Коробова, разработки шестьдесят второго года. Автомат выполнен по схеме булл-пап, что обеспечивает большую длину ствола, а по кучности в шестидесятых годах превосходил АКМ в три раза. Не надо быть семи пядей во лбу, что бы назвать идею перехода на АКМ при наличии этого автомата – идиотской. Калашников выполнил техзадание – создать недорогой, массовый, надёжный и простой автомат. Но сейчас условия войны диктуют другие ценности. Массовость, благодаря экстенсивному развитию боеспособности не так важна по сравнению с кучностью, удобством, функциональностью. Автомат Дум имеет схему со сбалансированной автоматикой, кучность, превышающую таковую у АК сотой серии вдвое, а так же более совершенный функционал. Из-за небольшой линии прицеливания штатным прицелом служит аналог ACOG – БОПС – Базовый Оптический Прицел Стрелка, он имеет полуторное увеличение. Опыт боёв показал, что быстрое прицеливание, высокая кучность и хорошая боевая скорострельность – это основные достоинства современного оружия.

Помимо прицела автомат комплектуется тактической рукоятью и панелями из специального, износостойкого пластика – панели цвета маскировки «Уголь», «Бетон», «Трава», «Снег». Это позволит менять панели в зависимости от характера местности предполагаемого боя. Так же панели защищают автомат от ударов о твёрдые поверхности, внешнего износа. В корпус автомата интегрирован аккумулятор для работы прицела – БОПС имеет подсветку шкалы, плюс каждому автомату положен штатный ночной прицел. Благодаря рельсовому интерфейсу, известному в народе как планка Пикатинни, на автомат можно устанавливать оптический прицел – кучность позволяет вести как прицельный огонь одиночными или короткими очередями.

Генералы слушали с кислыми рожами. Арес, впрочем, не надеялся на большее:

– В корпус так же интегрирована система целеуказания для поддержки с воздуха… – Арес навёл автомат на стоящий вдалеке старый БТР и нажал на кнопку рядом со спусковой скобой. Прицел мигнул, показывая, что БПЛА ищет цель. Через долю секунды на прицеле появился зелёный кружок вокруг БТРа и через пять секунд противотанковая ракета влетела в БТР.

– Как вы видите, только что я уничтожил БТР. Без гранатомётчика в команде и без использования рации, что бы связаться с оператором, запросить поддержку с воздуха и ждать, пока в меня стреляют. Лазерный луч осветил цель, висящий на высоте пять километров ударный БПЛА выполнил заложенную в него программу – принял отражённый сигнал и, выделив указанную цель, атаковал её. Всё, цель поражена, группа может двигаться дальше. Сейчас Россия догнала ведущие мировые державы по уровню техники – Самолёты пятого поколения, новые танки и БМП, новые средства управления боем, средства ПВО…, но старыми остались солдаты. Старыми остались методы войны, а это неприемлемо. Если, скажем, лично вам, каждому из присутствующих, дадут пять тысяч солдат и пошлют десантом, скажем, захватить королевство Эритрею – вы сможете это сделать? Да, у вас есть совершенные танки, самолёты, вертолёты, но в Эритрее – Пятьдесят тысяч голодных и злых, поголовно вооружённых калашами негров-исламистов, которые выживают в аду с малолетства, а у вас – пять тысяч обормотов, которые от маминой сиськи оторвались только в военкомате! И при этом, если вы допустите более десяти процентов потерь – вас, как командующего, под трибунал. Задача сверхсложная и путь решения один – дрючить до десятого пота солдат! Но вернусь к теме презентации.

Опыт боёв во время операции «Буря в пустыне» показал – использование тактических модулей необходимо и косность тут – прямая дорога на тот свет для солдат. Сейчас предлагается только подствольник или штык-нож для Калашникова… это пора менять. В Абстерго для автомата «Дум» разработали различные тактические модули, помимо подствольника и ножа. Это тепловизор с откидным экраном – он позволяет найти даже хорошо замаскированных солдат, обнаружить визуально незаметную цель, как днём, так и ночью. Это совершенно уникальный, не имеющий аналогов электромагнитный излучатель – одноразовый излучатель выдаёт мощный направленный импульс, который легко сожжёт любую электронику на дальности тридцати метров. Один выстрел по танку лишит его компьютеров, радаров, активной брони, камер наружного обзора, то же и с вертолётом, он даже может остановить автомобильный двигатель, который работает с помощью компьютера. Выстрел способен испортить любую неэкранированную и чувствительную к ЭМИ технику.

Вот это уже заинтересовало генералов, начались вопросы:

– А свою-то технику он не пожжёт?

– Выстрел узконаправленный, поэтому не должен. Однако, если враг завладеет этой техникой – может наделать много бед, поэтому, а так же из-за стоимости модуль рационально выдавать, только если предполагается уничтожение вражеской техники. Плюсом является то, что импульс имеет прекрасную проницаемость и может ударить через стену, к примеру….

– Благодарю, – молодой офицер кивнул и Арес продолжил:

– Не менее интересная штука – бесшумный подствольный пистолет, или дротикомёт с ядом или транквилизатором, который может быстро убить или нейтрализовать противника. И наконец, самый компьютерный модуль – тактический компьютер. Этот компьютер имеет откидной дисплей, на котором может отражаться карта с пометками разведки БПЛА, местоположением бойца, а так же его дальнейший путь – штука, актуальная как в городских боях, так и в поле. Дисплей компьютера так же может быть использован для работы дополнительных программ – их нетрудно написать, исходя из потребностей бойцов.

Пальму лидерства в оригинальности же берёт Центр Экспериментального Машиностроения, так как они разработали самый странный, но полезный тактический модуль – лазерно-плазменный молниемёт. Это не шутка – мощный лазерный луч создаёт в воздухе токопроводящий плазменный канал, по которому ударяет током. На дальности в двести метров гарантировано вырубает человека – без спецэффектов, без шума и пыли. Только одноразовый, а так бы мы весь мир уже завоевали. И от этого не спасает никакая броня, кроме глухого диэлектрика, вроде ОЗК. Конечно, стоит эта штука под тридцать тысяч долларов, но по сравнению с его аналогами может быть незаменимым…

– Это в каких же случаях? – спросил один из генералов, – тридцать тысяч баксов – это деньжищи – ого-го!

– Скажем, – не растерялся Арес, – если нужно оставить цель в живых и гарантированно быстро вырубить, что бы не поднять тревоги. Ситуации такие бывают, причём часто. В армии – «захват языка», в спецподразделениях полиции и ФСБ – обезвреживание террористов или иных целей ареста.

Автомат «Дум» был принят на вооружение по той простой причине, что целиком и полностью делался в Абстерго. Первая партия из десяти тысяч стволов была изготовлена за май месяц. К ним прилагались подствольные гранатомёты, штык-ножи и сигнальные ракеты с мощным зажигательным эффектом. Стоил автомат немало – сто тысяч, цену удалось ещё чуть-чуть сбить. Первыми на вооружение их принял десант, отдельная ВЧ, которой предстояло участвовать в Плане.

Важным моментом была система целеуказания на БПЛА – ведь пришлось налаживать совместные действия беспилотников и людей. Принимать на вооружение, причём спешно – БЛА. Беспилотники-Дроны висели над заданным районом и обладали крайней малозаметностью для радаров – при этом в классическом варианте на нём использован двигатель в шестьсот лошадок, и несёт БЛА тонну нагрузки. Это могли быть как корректируемые авиабомбы, так и ракеты. В качестве учебных использовались ракеты типа «фаланга» – старые, советские, слегка переделанные для уменьшения стоимости и удешевления производства. ПТРК в таком исполнении солдаты впервые увидели в качестве поддержки с воздуха. Цена ракеты была небольшой – в качестве твёрдого топлива использовался порох – ведь ракета только падала вниз, по пологой траектории, порох нужен был, что бы ускорить падение и получить хорошую управляемость ракетой.

Вместе с ударными БЛА на вооружение принимались штурмовики с нашей, более мощной бронёй. Су-25 М и без того были почти идеальны в качестве оружия штурмового налёта, тут изобретать велосипед не пришлось. Забронировав самолёт графен-титановой слойкой, мы получили почти полную неуязвимость к снарядам калибра 23 мм и поражающим элементам ракет. Плюс бронестекло из прозрачного пластика с фуллереном держало даже 30-мм снаряды и не давало трещин.

Уж не знаю, как именно генералитет решил готовиться к неизбежному, но учения стали проводить чаще, особенно в избранных частях, получающих новую технику…

Энтони Старк, сидя в своём номере в гостинице, смотрел военный парад… После этого он залпом выпил стакан водки и бросил его в стену… Он определённо был настроен на то, что бы поговорить с Абстерго!

43. Вербуем агентов!

Засем лугаесся, насяльника? – «Вы идиоты!»

Примерно так можно охарактеризовать действия искинов в моё отсутствие. Они развили слишком, СЛИШКОМ бурную деятельность! Упрекнуть их в непрофессионализме нельзя. Но чёрт побери…

И ещё этот телефон – таки надрывается, слушать больше не могу!

– Аллё?

– Хьярти? Ты где был, я два дня до тебя не могу дозвониться!

– Меня с осени прошлого года не было, я был далеко от цивилизации и мирских хлопот. Кстати. Привет, Пеппер. Что стряслось? – приятно было слышать голос знакомой из корпорации «Бомбы-Ради-Мира».

Пеппер вздохнула:

Тут такое дело… Тони, как увидел твой маглев через пол России, тут же прилетел в Москву, а там парад на красной площади… ну, знаешь, новые танки, самолёты, шагающие танки – очень впечатляет, – сбивчиво объясняла она, – я как могла его останавливала, но так уж вышло, что Тони только пьёт и хочет с тобой поговорить…

– Этого мне только не хватало, – вздохнул я, – Пеппер, дай угадаю, Старк, как мальчик, увидевший дорогую игрушку, захотел купить у меня маглев? Не продаётся категорически.

– Я не знаю точно, но скорее всего, он попробует это сделать… я не могу его заставить отказаться, ведь я всего лишь помощница, но…

– Не трудись, Пеппер, – сжалился я, – я сам с этим алкоголиком поговорю. Если он хочет вложиться в какой-нибудь масштабный проект – у меня есть кое-что, специально для таких энергичных, как он…

Пеппер, вздохнув с облегчением, сказала:

– Спасибо тебе. Где вы встретитесь? И Когда?

– Давай завтра, в полдень, у меня в Екатеринбурге. В ЦЭМе, там есть вроде как конференц-зал… или нет, я точно не помню уже. И Пеппер?

– Да?

– Я бы хотел встретиться с тобой, пока Старк будет работать. Легенду тебе придумать?

– Оу… – Пеппер растерялась, – я даже не знаю… да, давай, но если Тони тут же полетит в Америку – это будет проблематично…

– Не беспокойся, это я возьму на себя.

– Окей… ну тогда до завтра…

Итак, эти идиоты запустили огромный, нет, ГИГАНТСКИЙ маглев через всю Россию. И собрались тянуть его ажно до Парижа! При этом Лазарев, посмотрев свои депозиты, всячески их поддерживал – естественно, ведь за мои денежки жирует и на халяву, почти, возит товары между городами! Гениально и непостижимо. И это не считая ручных террористов в Москве, а так же масштабного обновления авиапарка. Красавчики, что тут можно сказать? Проект ОС они выпустили на рынок, деньги срубили и тут же потратили на строительство и прочие нужности.

Весь первый день я только и делал, что общался с Директором да Аресом. И если Арес не преподнёс мне особых неожиданностей, то Директор – ещё как.

Утром Стив встретил меня в общей гостиной нашей базы.

– Хьярти, мы с Пегги подумали и решили пожениться.

– Прекрасно, – улыбнулся я, – тогда, на ближайший месяц я освобождаю вас от любых обязанностей, если только земле не будет грозить что-то слишком уж глобальное, – я застёгивал рукав на рубашке. Проклятая пуговица не поддавалась, – кстати, лечу на встречу со Старком.

– Оу, и какие с ним у тебя дела? – Роджерс, одетый в домашнее, то есть футболку и джинсы, сел на диван, закинув руки за спинку, – или так, выпить?

– Скорее второе. Старк, как увидел маглев, который тут понастроил директор, прилетел в Россию. Так что сейчас хочет со мной встретиться. Раньше я его просто отшивал, но сейчас, видимо, лучше встретиться и разъяснить ему положение вещей, что бы больше не надоедал…

Стив ухмыльнулся:

– Он такой. Кстати, придёшь на нашу свадьбу?

– Безусловно. Когда и где? И, кстати, какие вы себе имена выберете?

Роджерс пожал плечами:

– Это не так принципиально, но Пегги хочет сменить фамилию. Говорит, «Агент Картер» ей уже приелось.

– Понимаю её, – я наконец застегнул рукав и набросил пиджак, – мне вот тоже своё имя в галактике надоедает. Иногда менять образ жизни, имя, и так далее, бывает очень полезно.

Подумав, я плюнул и стянул пиджак и рубашку, одев простую рубашку, джинсы и кеды. Ибо наплевать, я тут Хьярти, что хочу, то и одеваю. Вот, опять о себе подумал как бы в третьем лице. Блин, как я её понимаю! Бросив дорогой костюм на кресло, похлопал себя по карманам:

– Потом скажете, где будет церемония. Обязательно пригласите, я свадьбы люблю. И выпить можно, и подраться!

Вирджиния Поттс, выглядящая как классическая школьная училка, важно зашла в автобус, что шёл из аэропорта в город. Электроавтобус стал первым, так сказать, звоночком. От Екатеринбурга она не ждала ничего хорошего, однако, реальность её немного удивила – город был чистым, с красивой архитектурой, полицейские ездили на дорогих электромобилях-спорткарах. Конечно же, в Екатеринбурге не было той атмосферы, что и в Нью-Йорке – людского муравейника. Городок был чистым, красивым и уютным. Электробус быстро и бесшумно проскользил до кольцевой, после чего они со Старком пересели на монорельс, который довёз их до ЦЭМ. Вход в центр был устроен прямо со станции монорельса – крайне удобно. Пеппер, привлекая вместе со Старком немало внимания, важно зашла в центр. Внутри стояли турникеты, стойка для посетителей…

– Добрый день, – поприветствовала их работница, – вы…

– Вирджиния Поттс и Энтони Старк, – представилась Пеппер.

Старк же, бросив взгляд на Пеппер, спросил:

– И где здесь владелец Абстерго?

– Одну секунду, – секретарша постучала клавишами, – господин Хьярти ожидает вас, он на третьем этаже, в конференц-зале.

– Благодарю…

Судьбоносная встреча произошла, впрочем, совсем скоро. Пеппер, немного заплутала и охранник тут же подсказал ей нужное направление. Старк в свою очередь замечал совсем другие вещи – систему безопасности здания. Стены были необычайно толстые, коридоры имели стальные перегородки, на потолке было полно камер, и кое-где даже стояли турели, простреливающие целые коридоры. Правда, турели были подвешены под потолком и держались в сложенном состоянии.

Пеппер вошла в конференц-зал первой…

Я сидел и уже начал зевать, изучал кое-какую штуку, которую мне притащил директор ЦЭМа, а если быть точным – деталь нашего двигателя, который мы собираемся продавать немцам для установки в мерседесы.

Дверь открылась – первой вошла Пеппер. В строгом костюме, с заколотыми волосами и немного извиняющимся взглядом. За ней шёл Старк – в дорогом костюме, с немного помятой рожей…

– Мистер Хьярти?

– Да, день добрый, Пеппер, Старк, – я поднялся, – что же привело мистера «Бомбы-ради-мира» в логово скромного изобретателя?

Пеппер оказалась сбита с толку, зато Старк, острый на язык, тут же ответил:

– Маглев, конечно же. Слышал, ты построил большущую такую железную дорогу, да?

– Можно и так сказать. Присаживайтесь. Старк, ещё раз предупреждаю – я тебе военную электронику делать не буду. Хочешь купить – бери ноутбуками.

– Спасибо, как-нибудь обойдусь… – Старк сел, развалившись в кресле напротив меня, – я хотел купить маглев. Или хотя бы постоянный магнит, который вы используете…

– Исключено, – я улыбнулся, – Старк, эта технология, как и любая другая, не продаётся.

– И почему же? Ведь это не военная технология…

– С ней связаны такие технологии, которые потенциально очень опасны. Да и стоимость в любом случае выходит заоблачная, раз в пять больше годового бюджета США. Слишком уж эффективный это транспорт – маглев. У меня есть другое предложение, – перебил я его, – я собирался наладить банкинг, как ты на это смотришь?

– А я то тут при чём? – Старк посмотрел на меня, – и вообще, я произвожу оружие…

– Я тоже произвожу оружие, получше твоего, – бросил я вызов Старку, – вот только основной целью моей компании является стабильность и экономическое развитие мира. Сельское хозяйство, инфраструктура, экологически-чистый транспорт, машиностроение, особые, прочные и износостойкие материалы. Всё, что делает мир чище, сытнее и безопаснее. Сейчас, после того, как дурной директорат, в моё отсутствие, вбухал половину наличности компании в маглев и строительство, встал вопрос о дальнейшем развитии. Я решил – надо создать свою платёжную систему, типа Визы или Мастеркарда, только с блэкджеком и кхм… дамами, – я покосился на недовольно поджавшую губы Пеппер.

– Окей… – протянул Старк, – И… что ты от меня то хочешь?

– Так, слушай сюда, – я поднялся, – Директор! Голограмму сюда.

Директор, в виде голограммы, тут же появился рядом.

– Сейчас Абстерго располагает собственной спутниковой навигацией Геос, собственной инфраструктурой, и собственной, самодостаточной промышленностью. Это десятки крупных промышленных зон, в которых делают всё, от проводов и кнопок до сверхзвуковых бомбардировщиков и маглевов. Однако, дальше необходимо развивать финансовый сектор. И вот, я решил замутить себе платёжную систему. Полностью свою – свой банк, банкоматы, карточки… однако, со своими собственными алгоритмами шифрования и спутниковой системой эквайеринга.

– Не понял?

– Что тут не понятного? – удивился я, – я запускаю в космос две дюжины спутников. На борту их – суперкомпьютеры, которые и содержат всю систему. Физически она вне земли, над миром. А главный цимес, который хочу сделать – подсоединение эквайерной системы к смартфонам, ноутбукам, планшетам и тому подобному, вместе с карт-ридерами. Представь, если каждый человек будет не взаимодействовать через номер карточки, а сам себе эквайер? Купил что-то в интернете, засунул карту – пошёл процесс.

– А коннект со спутником не взломают? Ты так уверен в своих шифровальных алгоритмах?

– Более чем, люди пока ещё даже тройничную логику не особо поняли, а тут сверхразвитая, динамически изменяющаяся система шифрования. Короче, банкомат я сделаю, предлагаю тебе заняться распространением этой системы в США. Система, сразу предупреждаю, спутниковая, поэтому вне юрисдикции какой-либо страны её заблокировать или обложить налогом. Учрежу «Абстерго-Банк», который будет являться, по сути своей, обслуживающей организацией для платёжной системы. Вскоре перейдём на выдачу кредиток. Банк этот должен иметь тысячи банкоматов по всей стране…

– И…

– И предлагаю тебе заняться банковским бизнесом, Старк. А что – работа в основном с машинами и компьютерами, никакой бюрократии. Создашь в Америке Старк-Банк, который будет заниматься обслуживанием сети банкоматов на американских континентах. Ключевые компоненты банкоматов – компьютер и спутниковую связь, я тебе перешлю, а остальное – по чертежам сделаешь, у тебя есть заводы. Больше половины прибыли с работы системы на американских континентах – тебе, уставный капитал – с меня.

– И с чего такая щедрость?

– Просто, Старк. Потому что у меня денег до жопы, но дел ещё больше. Если я буду работать в США – это будет выглядеть как захват рынка «Визы», а если ты «Визу» нагнёшь в позу – это будет обычная конкурентная борьба. Я же займусь Мастеркардом, то есть буду вытеснять европейские платёжные системы с рынка. Делёжка такая – Европа и Азия – мои, Обе Америки и Австралия – твои.

– Предположим, бизнес выгодный, – кивнул Старк, – надо обсудить детали и составить документы…

– Оставь мне секретаршу – я кивнул на Пеппер, мои менеджеры с ней всё обсудят и разработают бизнес-план, который всех устроит.

Старк поднялся:

– Точно не хочешь продать мне маглев?

– Не, кто изобретает, тот и получает прибыль, – улыбнулся я, – так что извини, но нет.

– Ладно, – Старк поднялся, – и ещё один вопрос – эти танки, ну, которые на параде были, ты разработал?

– Не, это ЦЭМа работа. Я вообще всю зиму только наслаждался солнышком и ни разу не взялся за телефон.

Старк покинул здание. К этому моменту подъехала вызванная директором машина, которая отвезёт его в аэропорт. Хьярти, поднявшись из-за стола, жестом попросил директора убраться и из окна посмотрел на отъезд миллиардера из его здания. Пеппер молчала.

– Знаешь, Вирджиния, у меня к тебе есть кое-что более важное, чем бизнес.

– А? – Пеппер немного порозовела, – это… что?

Хьярти улыбнулся, резко развернувшись:

– Ты уж извини, но мне не очень нравится Старк, я пришёл в бизнес с одной только целью – сделать мир лучше и безопаснее. А это никак не вяжется с созданием оружия. Даже текущее оружие для России я сделал, что бы на неё не напало НАТО, потому что дисбаланс в количестве и качестве боевой техники был слишком сильный, а это могло заставить некоторых радикалов думать, что сейчас хорошее время, что бы развязать третью мировую и навсегда покончить с Россией. Но мне не нужна Россия, которая была бы сильнее, чем США. Достаточно, если обе стороны будут понимать, что выиграть войну с приемлемыми потерями будет нереально.

– Ну… – Пеппер кивнула, – понимаю.

– Да, это оружие не ради мира, оно ради войны, которой никогда не должно случиться. Как ядерное, которое нужно, что бы не нападали. Основная же деятельность моя – это делать жизнь людей лучше за счёт новых технологий, которые «создаются» в Абстерго.

Пеппер кивнула:

– Я заметила. Это очень важная работа, я бы хотела работать в такой компании.

– Хотела бы помогать людям? – закинул Хьярти удочку.

– Конечно.

– Тогда, – Хьярти приблизился и Пеппер встала, – предлагаю тебе работать на меня.

– Это исключено, я работаю в Старк-Индастриз.

– Я о другой работе. Никак не связанной со Старк-Индастриз, – я покачал головой, – я действую не по наитию. В любом случае – моей главной целью является защита этого мира. Если хочешь, можешь мне в этом помочь, обещаю – никак не затрагивать интересы Старка.

– Но… – Пеппер слегка порозовела, когда Хьярти приблизился чуть ближе, – Хьярти, ты слишком темнишь.

– Согласись – и всё узнаешь. Однако, если я расскажу тебе секретную часть нашей беседы – обратного пути уже не будет.

Пеппер отвела взгляд, а через несколько секунд согласилась. Улыбнувшись, Хьярти объяснил ей:

– Хорошо. Помимо Абстерго я возглавляю одну очень занятную организацию, она называется Иджис. Иджис глубоко секретная организация, которая занимается защитой человечества от инопланетных угроз или стратегических угроз, вроде ядерной войны или глобального финансового кризиса. В политику, на уровне организации, мы не вмешиваемся, хотя я сейчас как раз работаю по первой задаче – предотвращению третьей мировой в зародыше.

Пеппер удивлённо подняла бровь:

– И… что это за организация? Где вы? Сколько вас?

Директор появился тут же, ответив вместо Хьярти, по его просьбе:

– Нас мало. Но мы имеем огромные возможности. Я, к примеру, являюсь сверхразвитым искусственным интеллектом. Да, всё руководство Абстерго – это я. Арес – другой Искин, он следит за военной ситуацией. Мы обладаем технологиями, выходящими далеко за рамки земных, к тому же – медленно интегрируем их, на благо человечества, что бы предотвращать застой в развитии цивилизации.

– Откуда? – спросила поражённая Пеппер, – откуда у вас всё это?

– Ну… – Хьярти улыбнулся, – скажем так, я не совсем землянин. Хотя нет, я не инопланетянин, но будучи ещё маленьким ребёнком случайно нашёл космический корабль, улетел на нём в космос. И только два года назад вернулся на родную планету.

– Ты представляешь, как это дико звучит? – Пеппер поджала губы.

– Это вкратце. Если рассказывать долго… да ладно, полетели на нашу базу, там я тебе всё расскажу.

– Э… а где это? – Пеппер засомневалась. Хьярти взял её под руку, заставив ещё больше порозоветь и повёл за собой из конференц-зала…

44. Red Hot Pepper

Пеппер Поттс удивлённо смотрела на землю. Такую далёкую…

– Это… не шутка, – она повернула ко мне голову, – , но откуда всё это?

– Я личность достаточно известная, деньгами не обделён, – пожал я плечами.

Мы стояли на поверхности луны, недалеко от базы. В своих киберкостюмах. Пеппер я имплантировал киберкостюм новой модели, который разрабатывал совместно с Берси, что бы заменить броню Пегги и Стива. Новая броня имела более стильный вид, а так же в неё был встроен мощный аварийный маяк, система жизнеобеспечения – внутри были препараты, которые поддерживали жизнь и излечивали от травм, в том числе и очень серьёзных. Встроенное устройство уменьшения, встроенный USB и Ethernet – контакты для взлома компьютеров с помощью Берси, увеличенная автономность за счёт более совершенных двигателей, встроенное мультиэнергетическое оружие и силовое поле… Однако, Пеппер больше полюбилась возможность держать постоянный мысленный контакт с Берси, который помогал ей во многих рабочих ситуациях.

– И всё же… чем вы занимаетесь? – спросила она, – нет, не подумай, мне нравится и броня, и твоя деятельность на земле, но…

– Земля – не просто планета. Это планета в большой и густонаселённой галактике. К тому же доминион империи Асгарда, в галактике про землю знают. Асгардцы закрыли Мидгард от посещения его инопланетянами, но тем не менее, их защита несовершенна. Да и в древности земля была полем сражения для многих инопланетных цивилизаций. Осталось много внутренних угроз – инопланетные вещества, предметы, знания, которые могут быть опасны. Остаётся вероятность внешней угрозы, к тому же велика, как никогда, угроза со стороны самого человечества. Ядерная война, проблемы экологии, проблемы вирусов или каких-либо радикальных течений, которые будут подминать под себя всех остальных. Я имею в виду так называемую религию «ислам».

– «Так называемую»? – с сомнением спросила Пеппер, – это довольно распространённая религия!

– В галактике есть чёткое деление между религией и сектой. Ислам, согласно принятой классификации – секта. Присутствует элемент промывки мозгов, деградации критического мышления, призывы к войне и агрессии, а так же устанавливается образ общественной жизни – так называемый «шариат». По всем пунктам – секта, результат тоже хорошо заметен – даже адекватные люди, попадая в эту секту, деградируют. Как правило секта вербует людей в тюрьмах, находящихся в затяжной депрессии, или из бедных стран, вроде чёрной Африки. Похоже, её просто создал парень по имени Мухаммед, взяв за основу христианство, на тот момент трудно отличимое от секты.

Пеппер кивнула:

– То есть, ты считаешь это угрозой?

– У тебя, через Берси будет доступ в интернет. Галактический интернет. Можешь сама почитать про участь планет, в которых сектанты подмяли под себя всех. Почти всегда это история о исчезнувших цивилизациях или ужасающем планетарном геноциде, стагнации и деградации, или зачистках планет, при попытках распространения ими своей «религии».

Пеппер задумчиво поднялась над поверхностью планеты и поплыла в сторону базы. Я за ней. Уже ступив на поверхность ангара, мы сняли свои костюмы. Пеппер обернулась ко мне:

– А… Слушай, ты очень интересно рассказываешь, но конкретики никакой. А хотелось бы чётко понимать, на что я подписалась, чего от меня ждут, какие последствия могут быть…

– От тебя ничего особого и не требуется. Конкретики и не нужно. Арес следит за военными угрозами планете, Директор – за сферой бизнеса, Берси – анализирует данные обо всяких редких находках, вроде тессаракта и ему подобного. Они сообщают всем о различных угрозах, с которыми мы разбираемся. К примеру – недавно в Австралии нашли портал, двое моих сотрудников случайно активировали его и попали в другой мир…

– Да, ты говорил. Кстати, не познакомишь нас? Где эти сотрудники?

– Я думаю, пока меня не было – летали готовиться к свадьбе, – улыбнулся я, – да, они уже вернулись. Пошли, – я взял Пеппер за руку и повёл её за собой. Пеппер не протестовала и руку не выдёргивала. По коридору мы дошли до главного зала, где сидел Роджерс, а Пегги, обложившись журналами, что-то искала.

– Привет, ребят, – я приобнял Пеппер за плечи, – посмотрите, кого я привёл!

Пеппер, мягко говоря, удивилась. Пегги вскочила:

– Ух ты! Привет, я – Пегги Картер, а это – Стив Роджерс, так же известный, как капитан Америка, – представилась Пегги. Судя по всему, именно она в их паре – глава семьи. Ох и не повезло же Стиву! Однако, он только отдал честь по-американски. Пеппер, спешно закрыв рот, открывшийся от удивления, представилась:

– Вирджиния Поттс…, но все зовут меня Пеппер. Я… это… секретарь Энтони Старка… – она застеснялась, – , а ты правда Пегги Картер? Но тебе же…

– Девяносто восемь лет, – Пегги хитро улыбнулась, – , но наш обожаемый шеф вырастил мне новое тело на основе моей ДНК и переселил сознание в него. Так даже в галактике не умеют – наш шеф – человек-загадка, так что привыкай. Кстати, Стив, что ты молчишь? – Пегги повернулась к Роджерсу. Тот кашлянул и ответил:

– Ты так частишь, что я даже слова сказать не могу!

– Ну говори, кто тебе мешает то?

– Ты. И хватит так часто говорить, на нас люди смотрят… – он смущённо посмотрел на Пеппер.

– Ой, извини, – Пегги, судя по всему, немного волновалась. Она посмотрела пристально так на меня, а Роджерс, поднявшись, украл Пеппер из моих объятий.

С эмоциями справились довольно быстро. Я ввёл всех в курс дела:

– Так, Пегги, Стив, наш новый агент – Пеппер Поттс, секретарь Энтони Старка. Хотя, если быть точным, то Старк – раздолбай, плейбой и самовлюблён до ужаса – всё руководство Старк-индастриз лежит на хрупких плечах Пеппер. Что уже говорит о наличии у неё таланта. Плюс ко всему Пеппер умна, красива и находится достаточно высоко, что бы быть прямым или косвенным участником политической деятельности компании и всей Америки.

– Плюс ко всему она тебе подозрительно понравилась, – хохотнул Стив. Пегги толкнула его в бок, а Пеппер порозовела. Учитывая, что она обладала рыжей шевелюрой, это было симпатично. Да и я, скорее всего, тоже. Надо парировать:

– Иначе бы я не пригласил никого из вас в Иджис. Стив, я использовал на Пеппер кое-что особенное…

– В смысле? – не понял Роджерс.

– Я же говорил, – я решил пояснить для всех, но в первую очередь – для Пеппер, – Нас мало, мы держимся за счёт аналитических и информационных возможностей искинов, а агентов должно быть не более десяти, и только для тактики высокоточных воздействий. Мы не армия и даже не спецслужба. По этой причине в Иджис должны быть только те, кто обладает особыми навыками и способностями, выходящими за рамки человеческих. Тело Пегги несколько лучше человеческого – по моим подсчётам, и ты, и Пегги проживёте примерно пятьсот-тысячу лет. Вам не страшны болезни, и даже большинство ранений. Но ты получил эти способности благодаря сыворотке Эрскина, земля ему пухом. При создании тела Пегги я заложил в него аналогичные возможности – что бы твоя невеста не отставала от тебя. Я сам – обладаю Силой, таким уж родился, так что тоже отличаюсь долголетием, физической силой, а так же многими другими паранормальными способностями. В импланте Пеппер есть часть, которая отвечает за сверхспособности…

Пеппер глубоко вздохнула:

– То есть как?

– Так. Пути назад нет, Пеппер. Не беспокойся, человеческое тело от машины отличается только элементной базой, так сказать.

– А я думала – разумом!

– Нет, разум – это душа, душа – это часть Великой Силы. Это особое, если так будет угодно, измерение. Сыворотка Эрскина – крайне занятная штука, в её основе лежит кровь одного существа, что жило в галактике много тысячелетий назад. Как Эрскин нашёл этот материал – загадка, однако он смог создать невероятное – сыворотку, что улучшила человека до уровня Асгардца, как по силе, так и по долголетию. Возможно, Асгардцы тоже когда-то были людьми, только, имея куда больше этого материала – улучшили себя, причём – все без исключения. В импланте, который я имплантировал тебе, есть, помимо трёх типов костюмов и так называемого инвентаря, ещё кое-что. Это доработанная Ксандарцами, совместно со мной и Берси, сыворотка Эрскина.

– И ты так просто отдал сыворотку Ксандарцами? – обеспокоенно спросил Стив.

– Да. Ксандарцы, почти все, имеют какие-либо биологические улучшения. Некоторые, вроде Гаморы, обладают равной тебе скоростью и силой. Так что сыворотка Эрскина, хоть и очень интересная штука, но всерьёз нарушать договор из-за очередного метода модернизации тела никто не станет, – я повернулся к Пеппер, – однако, сама сыворотка Эрскина мне понравилась простотой, гармоничностью изменений. Поэтому я её доработал, сделав немного слабее, а так же изменения – намного мягче, добавил в неё результаты работы как Ксандарских учёных, так и свои наработки, полученные с помощью Силы (про аналогичные разработки Империи я умолчал). Через неделю ты заметишь, что твоё тело стало несколько более подтянуто, исчезнет лишний жирок, если он у тебя и был где-то, разовьётся мускулатура. А через полтора-два месяца ты достигнешь уровня Пегги по силе, ловкости и скорости. Так же значительно улучшится иммунитет, пропадёт аллергия, регенерация улучшится во много раз, кости станут крепче и тяжелее, ты потяжелеешь примерно на десять-пятнадцать килограмм за счёт перестройки мускулатуры и скелета. Через неделю начнётся – всё тело будет ныть, как, уж прости за сравнение, при месячных. А через месяц – боль пройдёт. Это мерзко, но всё равно лучше, чем пережить это за один момент, как Стив…

– Офигеть… – Пеппер удивлённо уставилась на свои руки, – и что же должно произойти. И почему ты мне раньше не сказал?

– Не хотел, что бы ты волновалась перед введением сыворотки. К тому же я абсолютно уверен в результатах – если бы что-то было плохо, я бы почувствовал ещё не случившиеся неприятности через Силу.

– Ладно… – Пеппер встала, – такое ощущение, что… как-то странно себя чувствую…

– Это плацебо, – пояснил я, – мозг понял и теперь акцентировал внимание на нервных окончаниях. Это пройдёт, ближайшие семь дней сыворотка будет только распространяться по телу, почувствовать это невозможно.

– Вообще-то, за такое не грех и в нос дать, – заметила Пеппер, – что должно произойти ещё? Я не буду зеленеть, или что-то в этом роде?

Я рассмеялся:

– Нет, конечно же. Твоё тело станет более мускулистым, но в рамках приличного, как Пегги – я кивнул на слушавшую наш разговор девушку, – появится иммунитет, регенерация, ты сможешь задерживать дыхание на несколько минут… Потом произойдут изменения в мозге – ты станешь лучше запоминать, примерно, как шестнадцатилетняя девочка. Структурное совершенствование мозжечка приведёт к тому, что ты станешь более ловкой, лучше чувствовать своё положение в пространстве, чуть быстрее воспринимать информацию с органов чувств. Развитие спинного мозга приведёт к улучшению реакции, рефлексов.

Пеппер задумчиво посмотрела на свои руки и села обратно в кресло:

– И… что же мне делать? Какие-то упражнения, или чего-то в этом роде?

– Да, потерпи, это необходимая жертва, – я грустно вздохнул, – Старк пока переживёт без твоего присутствия, я буду наблюдать за твоим состоянием всё время. Пока ты поживёшь тут, или в Екатеринбурге. Я обучу тебя владению оружием, защищаться и нападать без оружия, а так же многому другому.

– Хорошо, думаю… это будет нелегко, но я это сделаю, – Пеппер кивнула, встретившись взглядом с Пегги.

И всё же, что-то меня к ней неуловимо тянуло. К Пеппер. Она умная – это да, красивая – не без этого, миролюбивая – не то что Гамора, но при этом обычная девушка, без тараканов в голове и даже не зеленокожий киборг. И что же мне в ней могло понравиться? Она добрая – возится со Старком, как с маленьким капризным ребёнком, участливая, при этом – не пытается казаться кем-то большим, чем она есть. Не задирает нос, не строит из себя «Мисс Бизнес-леди», и даже не пытается выглядеть красивее, чем она есть на самом деле. Да и во время наших разговоров по делам просто выполняла обязанности секретаря.

Суровая правда жизни в том, что такие честные, чистые и открытые девушки – редкость, девяносто девять из ста – надуют губки, накрасятся по самое не могу, платье от Шанель, сумочка от кого-то там, плюс тонна самоуверенности и две тонны самомнения. Тут же я видел в первую очередь человека – трудолюбивого, умного, честного, скромного, не хватающего звёзд с неба и не желающего добиваться места в компании через постель плейбоя-владельца, хотя, уверен, соблазни она Старка – стала бы как минимум – намного богаче, даже если бы ушла из компании и просто жила на его деньги.

Старк – человек неоднозначный. Чем-то он похож на меня – миллиардер, не без раздолбайства, великолепно шарит в технике – математика, физика, инженерные науки… Но пьёт, гуляет постоянно, девушки к нему так и липнут. В отличие от меня – он типичный альфа-самец. Положительные черты – остёр на язык, обладает лидерскими качествами, любим самками, легко выступает на публичных мероприятиях, даже без подготовки. Отрицательные – непостоянен в личной жизни, эгоист, волюнтарист, никогда не признаёт свою неправоту, легко ведётся «на слабо», ввиду поверхности социального мышления легко поддаётся манипуляции и не замечает их. Поэтому в Старк Индастриз он – только владелец – реальная власть находится в руках совета директоров, а реально компанией управляет Пеппер Поттс.

Я же, по этой же классификации к таким людям не отношусь. Пусть кто-то другой борется с ветряными мельницами – я тихий задрот-инженер, который особо никуда не рвётся, а кропотливо работает над своими проектами. К девушкам вообще отношусь без особой похоти – разве что с Гаморой мы пару раз повеселились… Но с ней сразу понятно – вместе нам не быть постоянно, скорее просто «выпустили пар«…

В зале было тихо. Ничего не шумело, только вентиляция слегка шелестела. Зал – на лунной базе. Большой, с мягким полом, мягкими стенами, одним окном из сверхпрочного прозрачного металла… тренировочный зал для отработки боевых искусств, его я оборудовал, когда обучал Стива бою на мечах. Пеппер… Пеппер, признаться, выглядела опять привлекательно, персонально для меня. Однако, я постарался пока отрешится от этого.

– Доброе утро, – она зевнула, – что у нас сегодня?

– Утренняя разминка! – я улыбнулся, – начнём с отработки падений. Дыхание у тебя и так будет замечательным.

Пеппер училась, быстро училась падать, группироваться, падать и тут же подниматься, с кувырком, а так же падать на различные поверхности, что бы не дать себе навредить… Я тоже повторял эти упражнения и присматривал за ней, инструктировал… Разминка закончилась через полтора часа – мы вместе пошли на завтрак… Пеппер, кажется, начала обживаться на базе. Я ей не надоедал особо, однако, оказывал мелкие знаки внимания, которые, впрочем, её смущали – при её должности и деловитости, она не была избалована мужским вниманием. Я не хотел торопиться, присматривался. Пеппер, впрочем, тоже присматривалась ко мне, не заигрывала, но и не отталкивала меня. Через неделю, пока Стив и Пегги вовсю готовились к свадьбе, а директор разрабатывал матчасть платёжной системы и начинал её производство, мы сблизились. Но ровно через неделю Пеппер стала раздражительной, и мне пришлось натянуть на себя маску сурового тренера, который не делает поблажек. Переносить неприятности легче, если с тобой не сюсюкаются. Не кричал на неё, конечно, но старался не показывать, что мне было не очень приятно гонять её, учитывая, что у неё всё тело болело и скручивало порой адски. График стал более жёстким – с утра до полудня – физические тренировки, с полудня до обеда – приводили себя в порядок, и с обеда до вечера – спецподготовка. Боевые искусства, умение проникать на защищённую территорию, использование матчасти – в первую очередь – костюма, тренировки действиям при похищении, при покушениях, и так далее…

Через два месяца, в один прекрасный день я заметил, что Пеппер стала намного спокойнее. Не огрызалась и не ругалась сквозь зубы на меня…

– Пеппер? Позволь спросить, нигде не болит?

– Ну… – она мило улыбнулась, – вчера ещё болело, но я привыкла, а сегодня…

Я, обрадованный, что всё закончилось, подошёл и обнял её, от души, так сказать. Пеппер явно этого не ожидала – пока я был «суровым инструктором» она малость охладела ко мне. Какое же это облегчение!

– Прости, – я отошёл на шаг, – извини, но я не жалел тебя. Знаю, это не слишком приятно, особенно для меня, но поверь – переносить трудности, когда тебя жалеют – ещё хуже. Я всё-таки ещё раз её обнял. Пеппер обняла меня в ответ:

– А уж как я то рада… я уж думала, ты меня хочешь в гроб загнать!

– Ну уж нет, – я отстранился, второй раз, – скорее наоборот… Надеюсь, ты не держишь на меня зла?

Ощущение такое, что между нами искра пробежала. Пеппер могла, как оттолкнуть меня, так и притянуть к себе. Я был готов к любому развитию событий, однако, худшего не случилось. Она была в прекрасном настроении, поэтому потянулась ко мне и коротко поцеловала в щёку.

– Спасибо, – она улыбнулась и тут же отскочила, немного порозовев, – боже, чувствую себя ЖИВОЙ. Как никогда раньше… – она осмотрела свои руки. Довольно мускулистые. Ощупала торс – как у легкоатлетки, талия не слишком тонкая и выделяющаяся, зато крепкая – это не жирок, как у большинства девушек, а мышцы. Причём, они не будут деградировать после окончания срока трансформации. Пеппер с интересом ощупывала себя, особенно в районе талии и бицепсов. И не поймёшь, это была симпатия или просто озорство от прекрасного настроения?

– Ну как? – признаться, смотреть на её прекрасное тело мне никогда не надоест, но надо же нарушить тишину.

– Как-то не обращала внимание. Просто всё болело… это… впечатляет.

– Предлагаю спарринг.

– С тобой? – Пеппер подняла бровь, – , а выдержишь мой удар?

Я только рассмеялся.

– Нет, с Роджерсом. Он как раз проснулся. Я уже связался, он идёт сюда. Посмотрим, сможешь ли ты уделать знаменитого суперсолдата!

Стив был хорош. У него – большой опыт, но Пеппер оказалось тоже не лыком шита. Её, Пеппер, я обучил одному стилю боя, сочетающему как гибкость, так и силу. Схожим стилем владела Гамора. Пеппер изгибалась, как кошка, легко подпрыгивала и, как кошка же, всегда приземлялась на ноги. Единственный удар, который она пропустила, отправил её в долгий полёт в стену. Будь это обычный человек – её бы размазало, но умерла бы она ещё раньше, со сломанным позвоночником. Но Пеппер только на секунду замешкалась, тут же прыжком преодолев расстояние до Стива и атаковав того снизу – подсечка, потом, когда Стив пытался атаковать – Пеппер обхватила его руку своей ногой и, сжав её, оттолкнулась от его руки, тут же ударив сверху, стремительным ударом. Стив не обладал реакцией мангуста и координацией кошки – поэтому сделал два шага назад ещё когда Пеппер подскочила вверх, а получив удар, упал. Пеппер не стала сильнее его – будь у них реальный бой, победил бы, скорее всего, Стив. Он опытнее. Но Пеппер показала почти совершенную гибкость и координацию, акробаты всего мира умерли бы от чёрной зависти. В условиях, когда координация важна – ставка только на Пеппер. Я аж залюбовался этой картиной.

– Ох, – Стив покачал головой, – давненько я таких ударов не получал!

– А ты? – Пеппер повернулась ко мне, сияя улыбкой, – хочешь со мной сразиться?

– Лучше не надо, – попытался остановить её Стив.

– Как-нибудь в другой раз… Ребята, у нас боевая тревога! – Берси связался с ними, почти сразу же, после меня, – вылетаем немедленно, Пегги, Стив, пока побудьте здесь, а я со стажёром Поттс лечу на место.

– Куда? – Стив тут же оказался на ногах, и готов к бою.

– Америка.

45. О том, как Тор получил по морде

Боевая тревога – это очень, очень-очень серьёзно. Это потенциальная опасность неизвестного происхождения Земле и гражданским лицам.

Хьярти бегом отправился в ангар, за ним – Пеппер. Девушка легко поддерживала высокую скорость.

Берси разбудил силовую поддержку – Титанов, пока только пятерых, а так же дюжину боевых дроидов в полном боевом обмундировании. Арес принял командование.

Хьярти пулей залетел на борт Слепой Девы, следом за ним забежала Пеппер. Парень плюхнулся в кресло пилота и махнул Поттс на соседнее кресло.

– А можно?

– Садись, – отрешённо бросил Хьярти, – дело серьёзное.

Он вывел на мониторы картинку. Дело и правда было очень серьёзное – огромная железная фигура шла по маленькому городку, из неё то и дело вылетал луч, который сжигал дома. Гражданские бежали в ужасе, но тем не менее…

– Дроид неизвестного происхождения. Опасность высокая, по размерам и силе не уступает нашим Титанам, больше пока ничего неизвестно. Арес заметил его через свои спутники…

Хьярти тут же связался с Аресом и приказал атаковать существо орбитальным орудием. Дело было опасным – в радиусе нескольких десятков метров вокруг врага лучше не находиться.

Слепая Дева устремилась к земле, рядом с ней летели Титаны, так же, как и корабль – невидимы. Хьярти не стал тратить время на медленный спуск в атмосферу, поэтому влетел в атмосферу на всей скорости, со всеми сопутствующими спецэффектами и потерей маскировки.

– Мать вашу, почему раньше не доложили? – мысленно ругался я.

– Объект был классифицирован как артефакт асгардийцев, оружие. Поднять или сдвинуть его с места никто не мог, угрозу он не представлял, – сконфуженно ответил Арес, – остальным занялся ЩИТ, это уже не наше дело. Ну, изучат они молоток, угрозы человечеству в этом нет…

– Изучат, как же… – мысленно сплюнул я, – да хрен с этим молотком. Впредь о любых замеченных контактах с Асгардом сообщайте мне, ведь это не просто инопланетяне, это наши, можно сказать, покровители.

Последнее я сказал вслух, специально для интересующейся Пеппер. Она уже в курсе основных галактических дел и заморочек, а так же в курсе про асгардцев. Однако, дела принимали скверный оборот. Если это асгардцы – то ЩИТ, привыкший, что они на земле имеют неограниченную власть, могут наломать таких дров! Потом я, Хьярти, буду на коленях просить Одина не гневаться на неразумных людей… – это тоже пришлось сказать, только мысленно, – потому что иначе они могут устроить тотальный писец всему Мидгарду, или того хуже – перестанут нас защищать! А без их защиты в галактике Терра выжить сможет только с важным покровителем. Ближайшие же покровители это…. Крии. Танос. Нет, нет, не надо нам такого счастья!

Удар с орбиты был страшен – Арес лупанул спутниковым турболазером – светящийся белый луч осветил всё небо, попав точно по врагу. Земля в радиусе десяти метров тут же сгорела в луче турболазера, образовав колодец сорокаметровой глубины, враг был остановлен, но не повержен. Ему пришлось тратить силы на защиту, а потом – выпрыгивать из колодца – летать дроид почему-то не умел.

– Так, что там с колотушкой?

– Она находится в пяти милях от города, её охраняет ЩИТ.

– Хорошо, – я обернулся к Пеппер, – надень броню номер три.

Броня номер три, самая лёгкая из всех – под кодовым названием «Ассасин». Броня отличалась глубоким, но прозрачным изнутри капюшоном и простотой – тонкий ламеллярный слой сверхпрочных материалов не мешал гибкости, а относительно простой вид можно было считать просто экстравагантной одеждой, но никак не боевой экипировкой. Я же одел свою новую броню.

Пеппер переоделась в мгновение ока, после чего поднялась, увидев, что мы подлетаем. Я отправился следом за ней.

– И запомни, я всё сделаю сам, ты не солдат, поэтому в бой без нужды не лезь. Броня изменит твой голос, так что можешь не опасаться за то, что тебя узнают по нему.

Слепая Дева не стала приземляться – только снизилась. Я разбежался и выпрыгнул из открытого люка, следом за мной – Пеппер. Тут же активировались двигатели в броне и мы полетели – быстрее ветра.

Разобраться в ситуации, наказать виновных и разрулить с асгардцами… вот это задачка! С утра пораньше, хотя здесь – уже день в середине. Дрон шёл вперёд по городу – в городе я заметил Асгардцев. Или это суперсильные косплейщики фентези – что менее вероятно! Асгардцы – пока заметил только бородатого мужичка и красивую девушку с оружием.

Асгардцев теснили. Существо было сделано при помощи силы, причём – очень искусно. Из сока сделано тело, усилено Силой, всё же остальное – мощная искусственная душа, мои Титаны ему не чета. Однако, по моему повелению четыре монструозных дроида выстрелили по существу своими репульсорами, тут же приземлившись и взяв это существо в кольцо. Титаны хоть и из дюрастали, их огнезащита из того же материала… поборемся!

Я достал меч, направив в него Силу. Да не простую, а с помощью фокусировщика. Фокусировщик – камень мощи, его сила ограничена только моей способностью её контролировать. Меч мой по сути и был камнем мощи, только он принял другую физическую форму. Простенький трюк – суть та же, но форма другая. Лезвие меча пылало фиолетовым цветом, как и сам камень, с него поднимались следы энергии…

Пока этот дроид бился с Титанами – у меня было время узнать, что происходит. Я приземлился на крышу одного из домов. За машиной, стареньким шевроле, прятался молодой мужчина, примерно моего возраста, но более мускулистый, рядом с ним была девушка, которую он закрывал собой, а так же девушка из Асгарда. Не похоже, что бы обе были ему чужды.

– Что здесь происходит? – громко спросил я.

Меня заметили. Девушка с мечом поднялась:

– Кто ты?

– Житель этого мира, в отличии от вас, – я спрыгнул с крыши, подходя к чернявой, – я не обращал внимание на прибытие Асгардцев в Мидгард, и даже на Мьёльнир, который лежит посреди степи, в окружении учёных, но это, – я кивнул на дроидов, – уже выходит за рамки приличного!

Девушка пригнулась от отлетевшего со стороны битвы дроидов осколка и ответила, тут же ловко распрямившись:

– Прошу простить за этот печальный инцидент, – она приложила руку к груди, – меня зовут Сиф, мне неизвестно, почему страж напал на Мидгард, но мы обязательно выясним и накажем виновных…

– Обязательно, – кивнул я, – разберёмся потом, сейчас, кажется, я недостаточно поработал над своими дроидами… – названный Стражем дроид расправился с моими ребятами. Физический и электрический урон ему не навредили, поэтому дроиды только задерживали его, ценой своего существования, однако, этого было мало.

Парень, который сидел рядом уже поднялся:

– Кто ты, назови своё имя, воин! – он уверенно приблизился. Ну и напористость!

– Потом, лучше, если мидгардцы не будут знать, кто их защищает, – уклонился я от ответа, – , а ты…

– Я Тор, сын Одина! – важно сказал он, – , а это Джейн… – он представил совершенно перепуганную девчушку, которая держалась за его спиной. Ну, дела…

– Я представлюсь потом, обещаю, – я думал максимально быстро, так как Титаны не могли держать такого монстра вечно. Однако, моё размышление было прервано чувством опасности. Страж расправился с последним Титаном и перевёл огонь на нас, как на первоочередных, судя по всему, целей. Сиф успела сбить с ног Тора, а я – подхватил Джейн и отскочил подальше, метров на тридцать. Поставил её, но ножки, видимо, устали – она сползла так по стеночке…

– И что же тебя с Тором связывает? – спросил я вкрадчиво.

Девушка была в прострации, но порозовела. Всё понятно, голубоглазый мускулистый блондин – мечта всех девочек от шести до шестидесяти лет. Всё с ней понятно, махнув рукой, активировал двигатели и пулей вернулся на линию атаки. Тор, видимо, не выдержав такого издевательства, вышел перед дроидом самолично. Смело, но глупо…

Джейн Фостер познакомилась со странным парнем недавно, но не знала, насколько странно всё обернётся. ЩИТ изъял все материалы их исследований, даже личные вещи забрали. Однако, влюбившаяся впервые Джейн не особо этим заморачивалась, как её коллеги… А потом началась вакханалия, которую трудно себе представить. Джейн сползла по стенке, подхваченная рыцарем, закованным в глухую, но высокотехнологичную броню, уже это то она заметила.

Тем временем на золотом троне, ухмыляясь, сидел Локи. Ухмылка, впрочем, быстро исчезла с его тощего лица – в дело вмешались. Человекоподобные существа, схожих со Стражами размеров. Он ещё не понял, что был за первый удар, как эти существа набросились на Стража, не давая тому отвлечься. Пока Страж расправлялся с ними, на поле боя появились новые действующие лица. Однако, удача улыбнулась Локи…

– Сэр, произошёл резкий всплеск энергии, а потом снова тишина, – сообщил взволнованный сотрудник ЩИТа Филу Колсону, – в пятнадцати милях к северо-западу.

Фил, как человек умный, тут же понял, что что-то скорее всего снова появилось. И не факт, что это что-то будет таким же пассивным, как нынешняя находка. Он хлопнул по плечу айтишника: – поехали, посмотрим, – Фил выбежал из временного домика, выделенного им ЩИТом и направился к большому чёрному автомобилю…

Пеппер готовилась к этому дню долго, но впервые понять, что такое служба в Иджис… это было для неё шоком. Она, с отличием закончив университет и добившись всего в компании, привыкла к тихой и спокойной жизни. Конечно, на грани сознания было желание иногда порой пошалить, но обычно всё оканчивалось выпивкой или набегом на магазины. Редко – поездкой куда-нибудь отдохнуть, в экзотическое место, вроде Непала. Однако, сейчас ситуация была совершенно, в корне иная. По городу, перепаханному выстрелами, горящему, шагал инопланетный робот, и с ним дрались сразу четыре своих робота, не могли победить – только задерживали. Не готовая к такому Пеппер могла только молиться, что бы никто не погиб, и пыталась в меру своих скромных сил помочь людям сбежать с поля боя. Ведь Хьярти всегда ей говорил, что никаких чётких запретов, кроме одного, нет. Единственный запрет – люди никогда, ни при каких условиях не должны узнать личности агентов Иджис. Служба должна быть, если не тайной сама по себе, то точно никто не должен знать, кто их охраняет.

Вот и сейчас, Пеппер подчинилась желанию помочь людям и помогала им, разбрасывала завалы, вытаскивала из углов спрятавшихся там людей и говорила садиться в любые машины и ехать отсюда…

Результат – десятки спасённых жизней. Пеппер устала вытаскивать боящихся людей, стремившихся просто забиться в дом и сделать вид, что ничего не происходит.

Это было круто. Однако, безрассудно и глупо, но всё равно круто. Сиф, уже потрёпанная, смотрела, как Страж ударил Тора. Однако, как и я, Станиславский бы не поверил. Тор – Ас, а Страж – мощная машина убийства, так что это можно назвать простой оплеухой, которую блудному принцу отвесил голем…

А дальше… дальше Джейн, Берси уже нашёл её данные – Джейн Фостер, бросилась к своему обожаемому Тору… Нда. Сюсюканья с детства ненавижу – меня никогда никто не жалел, никогда. Ни Капитан, ни Виго, ни, тем более, последующие знакомые и друзья. Джейн, однако, закатила такую слёзную сцену, что умилились все, кто здесь был – помимо Фостер я насчитал несколько коллег. Берси передал только короткий мыслеобраз – психованный учёный, девочка-институтка, а Так же асгардцы. Д’Артаньян, Гимли, Джеки-чан, и чернявая. Внешность, по крайней мере, такая.

Я вытащил меч, понимая, что сейчас, когда асгардцы потерпели неудачу, сражаться придётся мне. Я бы сказал, что без фокусировщика шансы пятьдесят на пятьдесят, но с ним… с фокусировщиком шансы девяносто девять к одному. В мою пользу. Меч полыхнул фиолетовым свечением, исходящим изнутри лезвия, по городу прошла волна силы – фокусировщик пробудился и начал собирать энергию из Силы, наполняя ей меня, мой костюм, и сам физический клинок. Энергия клинка – особо забористая, такая, что все чувствительные – , а это асгардцы, охнули и отступили на шаг.

Существо застыло на мгновение… Я активировал двигатели в броне и пулей приблизился, оттолкнулся от земли – существо среагировало быстро и попыталось отмахнуться. В это же время в мои потоки силы вмешались чужие. Тор, засранец, что-то мутил. Я обернулся, посмотрев на него… О, да он встал. И переоделся. Давно пора!

– Тор, засранец, ты чего раньше не надел броню? – возмутился я, – значит, мне тут отдуваться за ваши косяки, а ты полежишь пока в объятиях прекрасной девы?

От этого заявления выпали в осадок… все. И люди, и асгардцы. Тор держал в руке молоток…

– Сзади! – крикнул он. Но поздно – уже и сам почувствовал.

Я отпрыгнул, и туда, где я стоял, прилетел луч любви от этого существа. Любовь у него была исключительно к разрушению… Я перекувыркнулся и сконцентрировал силу в клинке, а так же себе. Сила… Клинок немного поутих, но стал странно вибрировать, требуя выхода скопившейся энергии.

Я рванулся снова на вражину, на этот раз я отрубил ему вторую руку, которой он попытался от меня отмахнуться. Камень мощи – энергия чистого разрушения, существо, хоть и искусно сделанное, не могло с ним тягаться. Я ударил аккуратно, но сильно, высвободив энергию, после чего затормозил, применив двигатели брони и, оказавшись в краткое мгновение за спиной Стража, с размаху долбанул по его роже. Удар был силён – броня, плюс я, усиленный камнем мощи, плюс энергия чистого разрушения, высвободившаяся с ударом… существо отбросило в сторону Тора, причём, мой удар серьёзно повредил его Силе. Вернее, существо находилось в шоковом состоянии и восстанавливало свои функции. Это похоже на удар током по роботу – ничего не сгорело, но все функции отключились от перегрузки…

Тор принял пас – размахнувшись, словно прекрасный бейсболист, долбанул по нему, от него отлетела половина тела, а остальное – полетело в мою сторону. Я, обрадовавшись, размашисто резанул по телу Стража. Сок, вибраниум, дюрасталь, сила… один хрен, мой меч, это чистое, незамутнённое разрушение, во плоти. Камень мощи может уничтожить что угодно – всё зависит только от способности управляющего им поддерживать силу…

Камень не спасовал – попавшиеся под лезвие сегменты были рассечены и больше не восстанавливались, это верх тела и его голова. Рассечённые они попадали на землю. Это было очень эффектно – гром, молнии, ветер, удары, которые из-за выбросов силы выбивают окна и мнут хреновый деревенский асфальт… И наконец, существо оказалось повержено. Тор, добив остатки, надулся от гордости. Джейн восхитилась его костюмом, между тем, увидев, что всё закончилось, на крыше соседнего дома встала в полный рост Пеппер.

И… ЩИТ. Это вообще вызвало у меня мысленно смех сквозь слёзы – подъехало две чёрные машины, из первой вышел… так-так-так… Фил Колсон. Он остановил Тора, который уже почти начал снова сюсюкаться с Фостер. Может, оно и к лучшему – эти клоуны и то не так плохи, как сюсюканья!

– Простите! – к ним быстрым шагом приблизился Фил. Мужчина, лысеющий, в чёрном костюме, за ним стояло несколько мордоворотов и парочка с виду щуплых ребят, видно сразу – не боевики… так, книжные черви.

Однако, Тор показал не самый тугой ум, как я мог подумать – он тут же обрушился на Фила, который обвинил Тора в не откровенности:

– Запомни, сын Коула, мы служим одной цели – защите этого мира. Можешь считать меня своим союзником, если вернёшь всё, что забрал у Джейн…

– Одолжил, – поправил его Фил.

– Украл, – безапелляционно закончила перебранку Фостер.

– Стоять, – прервал я их, – Тор, я, конечно, ценю, что ты помог мне ликвидировать угрозу, но я это так не оставлю. Кто послал сюда это существо? – я приблизился, сменив броню на ассасина. Тор заинтересованно глянул, правда, его интерес совсем не бросался в глаза. Фил Колсон, тем не менее, повёл себя тактично:

– А кто вы? И разве не… – он посмотрел на Тора.

– Считай, Агент Колсон, что мы с Тором на пару замочили это существо, – я хмыкнул, – я местный, землянин, если тебе вдруг это интересно. Но мне не менее интересно, – я повернулся к Тору, – кто послал это существо.

Тор, переглянувшись с державшей его под руку Джейн, ответил:

– Не беспокойся, таких существ больше нет в Асгарде. Твой мир под надёжной защитой.

– Не спорю, – я поднял руки в примирительном жесте. Меч уже был в подпространстве, – , но тем не менее! Согласно закону Одина, вы защищаете землян, мы вам за это благодарны… – я кивнул на Фила, – хотя среди землян про Асгард знают считанные единицы, остальные считают вас древней легендой. Но я обязан убедиться, что преступник, напавший на мидгардцев посредством этого… голема, получит положенное ему наказание.

Тор ещё раз переглянулся с девушкой, девушка – с ничего не понимающем Филом. Ответила за всех Сиф:

– Мы обещаем…

– Не трудись, прекрасная дева, – я поднял руку, останавливая её, – ты не можешь обещать этого, ведь ты не Царь Асгарда. Выбирай, Тор, сын Одина – либо ты возьмёшь меня с собой, либо я прилечу к вам через бездну, но, тем не менее – добьюсь своего. Да и эта девушка… судя по всему, будет неплохо показать ей твой мир, – я ухмыльнулся.

Тем временем за моей спиной материализовалась, сняв маскировку, Слепая Дева, на которую один Титан забрасывал останки остальных. Слепая Дева, вот конкретно Фила Колсона впечатлила до глубины души:

– Что это?

– Не обращай внимания, – я отмахнулся от него, – это мой «Тысячелетний Сокол».

Тор думал несколько секунд. Тем временем к нам подошла Пеппер:

– Командир, я вытащила гражданских и приказала всем валить из города, – она посмотрела сквозь капюшон на Фила, – это уже не актуально, да?

– Теперь они разъедутся по всему региону, вещая о нападении на их город, – я откровенно засмеялся, – слышал, Фил? Отношения с Асгардцами не в юрисдикции ЩИТа, поэтому будь добр – просто оставь это мне. Я, хотя бы, знаю, что к чему и кому надо за произошедшее морду набить!

Колсон не был бы агентом ЩИТа, если бы не потребовал объяснений. И он это сделал:

– А если я тебя возьму и задержу? До выяснения обстоятельств, так сказать?

– Дорогой мой Колсон, знаешь, есть у ваших людей мерзкая такая привычка. Вляпываться во всё подряд, веря, что это святая вода, а не дерьмо. Пусть это будет тебе уроком на будущее – никогда не спеши портить отношения с людьми, ведь они могут оказаться твоими союзниками.

– Ты не из ЩИТа, я бы знал, – он прищурился.

– ЩИТ – это персонально американская, правительственная организация, к тому же мы имеем разные цели. Я защитил людей от врага, а ваша работа – скрывать от них сам факт наличия внеземных угроз.

– Но это подло! – возмутился Тор, – Они имеют право знать, где они живут!

Фостер, прижавшись к нему, кивнула. Ну что ж, ещё одна лекция для Колсона и практикантки. Коротенькая:

– Это было мудро со стороны твоего отца, Тор. Мидгард в прошлом пережил немало потрясений от жителей асгардского пространства. Если бы он не закрыл доступ, Мидгардцы, вне всякого сомнения, выросли бы воинственной расой, видящей во всём угрозу и стремящейся только к войнам. Поэтому то, что жители планеты на данный момент, по своему мировоззрению более похожи на Асов – целиком и полностью его заслуга. Однако, каждая цивилизация, рано или поздно вырастает. Если ты не заметил, то тебя здесь если и считают крутым парнем, то никак не падают перед тобой на колени. Да что я говорю, моя стажёрка едва ли слабее твоей подруги, – я коротко прикоснулся к плечу слушавшей нас Пеппер. Та, готов поспорить, залилась краской. Ах ты ж рыжая!

– Джейн не Ас, – Тор ухмыльнулся.

– Я говорю про Сиф.

– Оу… – он посмотрел на чернявую. Чернявая недовольно сверлила взглядом Пеппер, которую сравнили с ней. Я рассмеялся, следом за мной и Тор. Да, женщин лучше друг с другом не сравнивать. Они как бойцовые петухи – только увидят соперницу в чём-то, сразу в стойку!

Колсон, тем не менее, нам не мешал. Тор, улыбаясь, заметил:

– И что же ты предлагаешь, незнакомец? – Спросил подошедший Д’Артаньян – мужчина в броне, со шпагой, усиками и лицом аристократа-повесы – худощавым, слащавым.

– Я выясню, кто послал сюда это существо и накажу его сам, согласно законам Асгарда, за вторжение в Мидгард и покушение на убийства невинных людей. Или прослежу, что бы он был наказан теми, кто уполномочен это делать. Попрошу – возьмите меня и мою подругу с собой, радужный мост – это скорейший способ добраться до Асгарда. По Иггдрасилю мне лететь около двух часов.

Тор думал недолго:

– Быть посему. Ты ступишь на радужный мост вместе с нами, – он посмотрел на Фила, – хоть мне и не нравится, что вы делаете, но ты не враг жителям Мидгарда, поэтому я надеюсь, ты более не создашь проблем моим друзьям, – он кивнул на Фостер, которую обнимал за талию и её коллег, стоящих рядом.

Я пояснил:

– Фил, Асгард для Земли, это примерно то же, что британская империя для Австралии. Земля – один из миров империи Асгарда, поэтому не порть ещё не появившиеся дипломатические отношения с нашими покровителями, к тому же – почти бессмертными и технически на десятки тысячелетий обогнавших Терру…

Колсон, право слово, был сбит с толку, но, как агент, уполномоченный действовать, решил ничего не делать. Он кивнул, посмотрев на меня с прищуром из-за палящего солнца:

– Конечно же, за это можешь не беспокоиться. Пожалуй, я пойду… – он попрощался с Тором, пообещав вернуть всё украденное у Джейн, после чего развернулся и махнул своим людям. Мы все проводили его взглядом… Сиф недовольно сверлила взглядом Пеппер.

Когда ЩИТы удалились, Тор спросил у Фостер:

– Хочешь увидеть радужный мост?

– Ещё бы, – Джейн улыбнулась, обняв его за мощный торс.

Обычно меня девушки не любят особо, а к таким, как Тор или Старк – прямо-таки клеятся. Впрочем, мои мысли были прерваны, – Пеппер, то ли научившись читать мысли, то ли просто в порыве чувств или что бы показать своё превосходство Сиф, взяла меня под руку…

46. Ломай меня полностью

Но Хеймдалль не ответил. Ни сразу, ни через пару минут, сколько бы Тор его не звал. Мы прилетели в особое место, в пустыне – тут была точка выхода, но… бесполезно.

– Что-то произошло, – Тор выглядел обеспокоенным.

– Что-то плохое? – Фостер тоже забеспокоилась.

– Хеймдалль никогда не… Что же случилось? – он посмотрел на друзей, а потом на нас, в поисках ответов. Ответов не было. Я развёл руками:

– Скорее всего, дамы и господа, эта железяка только отвлекала внимание. Уж не знаю, что там в Асгарде, но это мне не нравится… Джейн лучше отменить путешествие до лучших времён.

– Твоя правда, – согласился со мной Тор, пока остальные голосили и звали Хеймдалля…

И вот, наконец, сбылось – нас подхватила сила радужного моста. Ощущения почти такие же, как при полёте в Арду. Мы вывалились, причём Пеппер и я удержались только за счёт двигателей костюмов.

– Одень самую тяжёлую броню.

– Но в ней неудобно!

– Тогда среднюю. Но в этой не оставайся, она не защищает от огня или холода… – я же переоделся в самую тяжёлую броню, которая у меня была. И… обомлел. Мы были в центре величественного сооружения. Остальные бросились к хранителю моста – Хеймдалль лежал около пьедестала в центре зала, я же оторопело смотрел вокруг. Сфера – как маленький микрокосмос, сила… сила тут была очень тонкой и невероятно искусным образом сплетена с технологией. Я выпал в прострацию, смотря на это сооружение, запоминая каждую линию силы, каждую чёрточку и каждый узелок пульсирующей энергии на стенах, в сфере… Отвлёкся только, когда заметил, что Пеппер машет у меня перед носом.

– Эй, Хьярти! – она беспокоилась, – ты где там?

– Я… тут, – я вернулся в реальность, – он прекрасен.

– Кто?

– Он, – я обвёл рукой вокруг, – этот портал.

Тор только рассмеялся, а я добавил: – вернусь в Мидгард – построю себе такой же!

Блефовал, конечно, мне сейчас и тот, что в Арду, едва доступен, но…, но это того стоило – самодовольная улыбка сползла с лица Тора.

Мы побежали дальше. Я, Пеппер, Тор – умели летать, поэтому мы полетели – Тор вёл нас. Он летел впереди, держась за свой молот. Молот Тора тоже был фокусировщиком, правда, куда более слабым, чем Камень – но более функциональным и управляемым. Это реально сложнейший артефакт, а камень – это концентрация силы, причём, не через меня – то есть, сырую, не преобразованную силу он мог использовать только для разрушения. Но это разрушение было кое-чем намного более сложным, чем просто разнос всего на атомы…

Асгард поражал величием – огромный город, тысячи небоскрёбов, и посреди них – главный, высотой не менее двух-трёх километров, при этом широкий… в таком здании мог бы разместиться целый город. Золотой дворец. Тор приземлился на одну из площадок, мы с Пеппер – следом. Тор шёл быстро, мы не отставали. Я уже накопил в мече Силу и меч снова странно вибрировал, ища только врага, что бы эту силу высвободить. Внутри дворца было… не слишком необычно. Большие залы, мягкий свет, обилие золотого цвета, но и только. Ничего фантастического – всё это было скрыто внутри стен, пола, потолка, убранства… сила, много силы. Тор, идя впереди, говорил:

– Что-то неладное творится в Асгарде. Так дальше нельзя. Сначала мне сказали, что отец погиб из-за меня, а потом – сослали на землю, но…

– Тор? – Локи лихорадочно думал, что же делать. Картина не складывалась.

– Может расскажешь ей, как ты послал разрушителя, убить наших друзей и меня? – Тор увернулся от объятий немолодой, но по прежнему симпатичной женщины. Видно, она его родственница, а Хьярти попал на семейную вечеринку. Предвкушая бой, он уже законнектился настолько, что сила фокусировщика свободно текла в него, даря ощущение лёгкости, опьяняла. Однако, Локи… Хьярти чуял, чуял в нём я гнев, зависть, чувствую ложь… мерзкий ас!

– Наверное, он выполнял последнее распоряжение отца… – тут же быстро протараторил Локи, сжимая посох в руках. Посох – не простая игрушка, весьма опасное оружие.

Хьярти переглянулся с Пеппер. Пеппер же стояла поближе к немолодой женщине, сжимая в руках клинок, что ей дал Хьярти.

– О, а ты искусный лжец! И всегда им был, – Тор цедил слова сквозь зубы.

Сдерживаться уже нет сил, сила камня настолько просочилась в меня и меч, что, чую, я начал мыслить не совсем адекватно. Ждал только одного – момента, когда нужно будет УНИЧТОЖАТЬ врага, как пуля, заряженная в винтовку, перед выстрелом.

– Если позволишь, я уничтожу Ётунхейм, – сказал Локи, тут же направив посох на Тора. Тор не отреагировал, хотя и я, и Пеппер были готовы атаковать за долю секунды. Женщина – пожилая которая, смотрела на нас с подозрением. Особенно – на меня.

– Заткнулся! – я грубым выбросом силы оттолкнул Тора с траектории удара и посох Локи проделал только дыру в стене, но никак не попал по его врагу. Ну всё, понеслась! – я рванул к Локи, причём – не сдерживая скорость и силу. Первый удар светящимся мечом перерубил его посох пополам, я даже не почувствовал сопротивления. Он увернулся, но мой меч легко срезал ему с шлема рога. Тоже сначала не обратил внимания, видно, тут рогоносцем быть не зазорно… Промазав, не совсем в себе, я ударил Локи кулаком и его отбросило в стену. Ас пробил собой стену и улетел дальше, а я – за ним, – Тор, не вмешивайся!

– Что происходит? Кто вы? – спросила женщина у Тора.

Пеппер Поттс не нашлась что ответить, ведь именно ей переадресовал вопрос Тор.

– Э… мы из Мидгарда. По поводу того, большого…

– Разрушителя, – подсказал ей Тор.

– Да, – Пеппер закивала, – Извините, что мы так внезапно, просто командир захотел немного наказать того, кто его послал, а это… – Пеппер закатила глаза…

В этот момент Золотой дворец сотряс мощный удар. Фиолетовый луч вылетел из стены дворца, срезав одну из огромных башен, которая устремилась вниз. Но Хьярти не унимался – глухие удары, от которых трясся весь дворец, слышались и дальше. Со стороны драки полыхнуло волной такой силы, что и Тор, и его мама, и Пеппер, пригнулись. В силе, которая исходила от него чувствовалось что-то совершенно дикое и нечеловеческое, что разрушало всю силу на своём пути. Свет во дворце погас, отключились все системы безопасности, а броня тора стала простой железкой – странная сила разрушила всё в плане силы, чего коснулась – инженерные коммуникации Силы во дворце, зачарованная броня… только Мьёльнир в руках Тора нагрелся и стал светиться слабым синим светом.

Пеппер включила освещение на броне, но после двух глухих ударов, от которых с потолка что-то осыпалось, всё стало тихо, не став ждать, Фригга побежала туда, где шёл бой.

Тор попытался её остановить:

– Мама!

– Присмотри за отцом!

– Но мама, там опасно!

Пеппер побежала вслед за Фриггой. И не прогадала.

– Удар, ещё удар! Как же прочны асы! Так же, как Стив, если не прочнее, а их броня – совершеннее моей. Менее функциональна, но тем не менее, совершеннее в плане силы. Я нанёс размашистый удар и, когда Локи пытался отмахнуться от меня обломком посоха, схватился рукой за лезвие. Рука, наполненная силой, не поранилась. Я сжал лезвие его посоха – оно со скрипом смялось:

– Вижу, тебе надо преподать урок? Или ты думал, если ты ас, то мы, мидгардцы, будем тебе в ножки кланяться? – я пнул его, со всей силы. Локи влетел в стену, которая завалилась на него. Он попытался встать, видно, что он был напуган…

Представляю, какая ужасающая картина – сила, огромное количество силы разрушения, что витает вокруг меня, светится в моих глазах, багрово-фиолетовыми молниями проходит по рукам и поднимает ветер. Силушка! Как же я тебя люблю. Я выпустил всю эту силу вовне – просто куражась. Да и слишком уж фокусировщик распоясался, нужно его приструнить. Подействовало – волна силы была, как взрыв ядерной бомбы – распространилась везде, разрушив всё нематериальное на своём пути и сметя другую Силу, а ведь тут, в Асгарде, почти всё было на ней построено.

Локи подскочил:

– Прошу прощения, я не хотел вас обидеть, я серьёзно, разрушитель был послан только за Тором… – у него не было половины зубов, но он умудрялся почти не шепелявить. А вот глаз один уже почти заплыл.

– Ты можешь обмануть смертных, но не Силу, глупый Локи. Ты лжёшь и убеждаешь в небылицах, и всех вокруг, и самого себя. Захотел уничтожить Ётунхейм? Или Мидгард? Кем ты себя возомнил? – я надвигался на него и без затей прописал в ухо. Правое уже отбил, теперь – левое.

Локи не смог увернуться и улетел головой в стену. Для аса это всего лишь слабая оплеуха, однако, мощь Силы делала её очень опасной и болезненной. Камень снова начал заводиться, как вечно голодная нимфоманка, что хочет ещё и ещё. Я, рассмеявшись такому сравнению, угомонил его, вместо этого направив Силу в меч. Меч, окутавшись красивым фиолетовым свечением, отозвался теплотой.

– Что ты…

Вместо этого я решил его примерно наказать. Я одним росчерком меча отрубил ему правую руку, сказав:

– Это твоё наказание за то, что пытался убить людей Мидгарда.

Локи, захныкав, отшатнулся, прижимая к себе обрубок руки.

– Стой! – позвал меня Тор, который прибежал, – довольно, он уже получил своё.

– Я знаю, – я повернулся, медленно убирая Силу камня из себя. Тор стоял, рядом была его мама, рядом с ней держалась и Пеппер, которая со страхом смотрела на разгром. Разгром тут был шедевральный, эталон разгрома. Пол весь перепахан, как поле, стены проломаны, потолок подозрительно потрескался, со стен облетела драпировка, а внешняя стена зияла дырой – один раз я его случайно через неё выбросил. Пришлось ловить Силой и возвращать на место.

Меч занял своё место в ножнах, а ножны – в инвентаре. Мать Локи и Тора бросилась к побитому и слегка порезанному сыну. Я же, без малейшего зазрения совести снял с себя броню, оставшись в футболке и джинсах. Пеппер тоже, оставшись в тренировочном костюме – штанцы и топик, а так же мягкие тапочки – балетки, кажется, или что-то в этом роде.

– Всё… закончилось? – Поттс округлившимися глазами смотрела на разрушенный зал. Я улыбнулся ей.

Утро в Асгарде было прекрасным. Меня и Пеппер разместили в ВИП-покоях. Комната Пеппер была прямо напротив моей. Я вышел, зевая, в гостиную. Тут было красиво – что ни говори.

Поттс сидела в гостиной, по всей видимости, плохо выспавшись.

– Что-то случилось?

– А? – она оторвалась от общения с искином, или просто раздумий, – нет, всё хорошо.

– А, ну ладно. Привыкай. Не представляю, насколько была бы скучной жизнь, если бы я был только бизнесменом, – я широко зевнул и потянулся.

Утро в Асгарде было шумным, потому что за ночь много чего случилось. Нападение ледяных великанов, бой во дворце, уничтожение плетений Силы в половине золотого дворца, пробуждение Одина. Поэтому я не стал добавлять шумиху в общий фон и просто ждал, когда асы разберутся со всеми делами. В Асгарде была неслабая такая библиотека, захотел зайти туда, но оказалось влом. Да и не пустили бы скорее всего.

В общем, день был прекрасен, что бы заняться ничем. И именно этим я и занялся. После разминки, короткой разминки, мы с Пеппер вышли из своих номеров и отправились по Асгарду. Город был действительно шикарен – сотни, если не тысячи домов-небоскрёбов, псевдоморе, каналы и речки – тоже псевдо, так как это всё было искусственным. Пеппер составила мне компанию.

Мы зашли в одно очень романтическое место – беседка, на берегу канала, обвитая плющом и ещё чем-то. Внутри беседки сила была необычайно стабильна, что аж приятно было там находиться. Мы зашли внутрь, Пеппер села рядом и, словно девчонка, болтая ногами, смотрела на воду канала и улыбалась. Я же смотрел в другую сторону – на золотом дворце зияла большая чёрная, светящаяся фиолетовым светом, линия. Это след от моего главного удара, который отсёк руку Локи. Удар был нанесён не только по физическому миру.

Как раз в этот момент, готов поспорить, врачи и удивлённая королева с королём читают заключение – руку нельзя восстановить, никак. Любой имплант, регенерат, искусственно выращенная или пришитая обратно рука, просто не будет работать. Я разрушил саму суть Локи, отсёк его руку как часть души, силы, реальности. Связь самой судьбы – более эта рука не имеет места в реальности. Сила почти неограниченного разрушения. И фокусировщик – только часть Камня, только часть великого артефакта. Это объясняет индивидуальные особенности всех камней бесконечности – разные аспекты Силы. Однако, как оказалось, волновался я совсем не о том…

Не могу поверить! – Один, в своей броне, прохаживался в палате Локи, Тор сидел в уголочке и пытался изобразить, что его нет – Ты! Ты схватил моё копьё и объявил себя царём?

– Отец, всё не так…. – пытался выкрутиться Локи, но не повезло.

– И где Гугнир? Разрушен! Насколько надо быть безалаберным, что бы разрушить моё копьё…

– Вообще-то его перерубили… – попытался вставить своё слово Тор.

– А ты молчи, с тобой потом поговорим, – бросил через плечо Один. Фригга держалась молча, не вмешиваясь.

– Ты наказан за свою самонадеянность, Локи, как был до тебя наказан Тор.

Поджав губы, Один резко развернулся и вышел из палаты. Фригга осталась с сыном, а Тор вышел вслед за отцом. Однако, Один шёл молча, до самого тронного зала. И только подойдя к огромным воротам и коснувшись их старческой рукой он с сожалением сказал:

– Я ожидал всякого…, но уничтожить Гугнир? Это вне моего понимания. Что могло произойти такого, что копьё уничтожено?

– Его перерубил Хьярти.

– Хьярти… – Один порылся в памяти, но не вспомнил такого, – я не знаю такого воина.

– Он из Мидгарда, – подсказал тор, – я тоже ничего о нём не слышал. Он явился, когда разрушитель напал на город. Мы вместе уничтожили голема. Его меч разрезал всё на своём пути – разрушителя и даже Гугнир… Думаю, он не стал бы этого делать, если бы знал, чьё копьё в руках у Локи.

– Ты так думаешь? – один повернулся к нему.

– Да. Он остался здесь, им выделили покои…

– Им?

– С ним ещё девушка… – Тор ухмыльнулся.

Один решился и открыл дверь тронного зала. В зале всегда дежурили слуги, вот и сейчас, они склонились, увидев правителя Асгарда. Тор шёл на два шага позади отца.

– Приведите их ко мне, – он обратился к стоящим подле трона служащим, – приведите гостей, что пришли вместе с Тором!

– Ну покажи! – я негодовал.

– Не положено, – взгляд Хеймдалля, кажется, уже выражал смирение с ужасающей участью быть замученным.

– Но мне же интересно.

– Не положено…

Пеппер стояла молча и иногда дёргала меня за рукав, но это не действовало. Однако, на этот раз она уж слишком дёргала.

– Что?

– Пошли уже. Не стоит надоедать хранителю своими вопросами, командир!

Я усмехнулся:

– Да ну? Мне хочется иметь такую же штуку. И у меня достаточно сил и знаний, что бы создать подобное, правда, на это уйдёт очень много времени, – я умолчал про камень, – для этого мне надо хоть раз увидеть весь процесс в действии. Пока что мне понятны только основные моменты. Радужный мост – это линейный ускоритель тахионов, он превращает частицы в полноценные сверхсветовые, этот шар – распределяет энергию тахионов и используется для поддержания жизнеспособности моста, его ответвление – пушка, через неё энергия тахионов переходит на существа и объекты, делая их на долю мгновения способными перемещаться быстрее света и выстреливает ими в нужном направлении. Вращение служит для стабилизации коридора, иначе в нём могут образоваться дыры – а так тахионы образуют стабильную одноразовую червоточину в пространстве.

– Кажется, я начинаю понимать… – задумчиво сказала Пеппер. Хеймдалль слушал это с не меньшим интересом. Уж он то понимал, как работает радужный мост, однако, знать, что я понял – ему тоже интересно.

– У меня есть похожий артефакт, но он соединяет Мидгард только с одной планетой, Ардой. К тому же он менее совершенен и требует большого количества энергии…

– Я не слышал о таком мире, – вдруг сказал Хеймдалль, – Арда?

– Этот мир, я подозреваю, тайно колонизировал Эру Илуватар из Альвхейма, – кивнул я, – однако, большего мне неизвестно. Он настолько хорошо защищён, – я впустил в себя частицу силы камня, благодаря которой мои глаза приобрели насыщенный фиолетовый окрас, – что даже те, кто умеет видеть через Силу, не способны узнать о нём.

– Это должно быть доложено Одину, – хмуро сказал Хеймдалль.

– Пусть так. Я поговорю с ним и про Арду…

В этот момент к нам подъехал, почему-то на лошади, молодой человек. По виду – стражник. Я обернулся и, ответил на его незаданные вопросы: – Я; не заскучали; веди.

Впереди была главная часть – беседа с правителем Асгарда. Я же – всего лишь маленький человек в Мидгарде, а он – большая шишка, причём – мне позарез нужна как защита Асгарда для земли, так и хорошее расположение Одина. Поэтому, не буду лгать. Ни в чём, такого старого хрыча у маленького девятнадцатилетнего Хьярти, даже со всеми камнями бесконечности обмануть не получится. Один ждал.

47. Интернеты эти наши…

– Встань, – приказал Один.

Я встал, до того присев на одно колено, как требуют местные традиции. Один внушал, сидел на большом золотом кресле, смотрел на меня единственным глазом…

Один заговорил:

– Так вот значит, кто, уничтожил моё копьё, – недовольно буркнул он. Копьё? Какое копьё? Видимо, удивление на моём лице отразилось уж очень отчётливо, Один пояснил: – Копьё Гугнир, что было в руках у Локи. Ладно, я не держу на тебя зла, тем более, что ты спас этим Тора, – Один поднялся, – кто ты и почему пришёл в Асгард?

Надо говорить…

– Моё имя – Хьярти. Я из Мидгарда. Я и ещё несколько человек занимаемся, в меру своих скромных сил защитой Мидгарда от угроз из других миров.

Один ответил:

– Асгард защищает Мидгард от любых проникновений извне. Вступить на Иггдрасиль извне невозможно.

– Стражи, – кивнул я, – угроза исходит не только от нынешнего общества. В прошлом Мидгард был полем многих сражений, в земле осталось немало совсем не безопасных вещей. Оружие, военные постройки, иные чужеродные вещи. Да и в любой, даже самой неприступной стене найдётся лазейка.

Один величаво кивнул, после чего спросил:

– Ты пришёл сюда, что бы наказать моего сына?

– Не только, – отказался я, – хотя с Локи нужно что-то делать. К нему нужен более тонкий подход, нежели к Тору. Все ледяные великаны отличаются более сложной психикой. Возможно, исследования разума мидгардских учёных помогут понять его?

– Возможно, – задумался Один, – с Локи много проблем.

– Мне бы не хотелось, что бы Мидгард, прямо или косвенно, пострадал из-за этого. Я отсёк ему руку – возможно, это напомнит ему, что он не самый сильный в галактике.

– Отсечь руку – это ли демонстрация силы? – с сомнением и недовольством ответил Один.

– Физическую оболочку – нет. Но если он более могущественен, нежели я, то вернёт свою руку. Я отсёк её во всех смыслах, восстановить её будет очень и очень непросто, даже для меня. Даже если вселить его в новое, целое тело – рука будет мёртвой. Но я не хвалиться силой сюда пришёл, и даже не проводить шоковую терапию принцам, а узнать…

– Что? – Один задумчиво пригладил свою бороду. Борода у него была недлинной, но аккуратной.

– Альвхейм. Недавно я наткнулся на одно древнее устройство, что было заметено землёй много тысяч лет. Это портал, вроде радужного моста, только на одну планету. Мои друзья случайно активировали его и попали в этот мир, они не смогли оттуда связаться со мной, а я – увидеть их, хотя и чувствовал, что всё в порядке. Это исключительная по силе защита от внешнего наблюдения, если даже квантовые передатчики и Сила не способны её преодолеть. Хеймдалль подтвердил мои догадки – он тоже не может видеть этот мир.

– Вот как? И что это за мир? При чём тут Альвхейм?

– Этот мир – странный, но неплохой. В нём живут разные расы – люди, эльфы, гномы, великаны, и даже драконы. А так же несколько рас, произошедших от смешения главных. В мире почитается как божество Эру Илуватар, осталась память об устройствах, что сделали его пригодным для жизни – гигантских светильниках и лесах, а так же память о пробуждении живущих там рас. Владеющие Силой, или, если угодно, магией, живут на отдельном континенте, не вмешиваясь в жизнь остальных народов, которые если и владеют магией, то очень слабо. Это похоже на эксперимент с целью поселить под одним небом расы девяти миров…

– Интересно, очень интересно, – согласился со мной Один, – , но зачем Илуватар делать это? Я не вижу в этом смысла.

– Я тоже, но, возможно, сам Илуватар знает, зачем это нужно. Или большого смысла и нет – он просто хотел провести эксперимент, посмотрев, как уживутся вместе некоторые народы девяти миров.

Один просидел в задумчивости несколько томительных секунд.

– Ты был там?

– Да, когда вытаскивал своих людей.

– И как там? Опиши этот мир.

Я задумался ненадолго, но начал по порядку:

– Это красивый, природный мир, в котором есть немного магии. Её недостаточно, что бы сделать мир развитым, подобно Асгарду, но и недостаточно мало, что бы её заменили технологии, не использующие магию – как в Мидгарде. Основное население мира – Эльфы, Люди и Гномы. Эльфы живут в лесах, почти не контактируя с остальными, однако, они не закрываются от мира и всегда рады видеть у себя людей или гномов, или иные народы, они владеют магией – слабо, но достаточно, что бы жить уютно и не бояться войны с другими народами. Гномы – обжили горные хребты и крупные горы, но многие живут на поверхности планеты. Они намного менее искусны, чем гномы в Свартальфахейме, но среди народов Средиземья, всё же, лучшие мастера. Про людей скажу кратко – то же самое, что и в Мидгарде много тысячелетий назад, когда Мидгард ещё не был закрытым миром…

Одину, судя по всему, понравилось:

– И они не перебили друг друга?

– Войны бывают постоянно – то они мирятся, то друг друга убивают…, но в целом – особой ненависти между народами нет. Когда я уходил претендент на трон королевства людей как раз хотел пожениться с дочерью владыки эльфов…

Один… расхохотался. Хохотал он искренне, так, что даже меня пробрало. Минуту в зале творился бедлам – слуги вращали очами в непонятках, а я – не знал, что делать. Один, отсмеявшись, пояснил:

– Эльфы – самые надменные существа в девяти мирах. Они едва ли признают главенство Асов, что уж говорить про людей. И что бы владыка эльфов отдал свою дочь за человека…

Я пожал плечами, тоже улыбнувшись:

– Значит, эксперимент Илуватара дал интересные результаты. Возможно, он хотел показать жителям девяти миров пример того, как можно ужиться вместе…

– Хорошо, – один, улыбаясь, глубоко выдохнул, – интересно и вправду. Не будем пока трогать ни Илуватара, ни его мир. А что собираешься делать с ним ты?

– Пока я сообщил одному из местных, что не против того, что бы между Мидгардом и Ардой установились осторожные дипломатические контакты. Возможно, если будет случай, Арда станет «тренировочным манекеном» для политиков и людей Мидгарда. Наши политики скрывают наличие жизни вне Мидгарда, но с каждым годом делать это всё трудней и трудней. Сама Арда тоже познакомится с технологиями Мидгарда. Я прослежу, что бы миры не навредили друг другу, так как единственный проход между мирами – у меня…

– И где же он? – спросил недовольно президент.

– Сейчас Хьярти вне зоны доступа, – сухо ответил Директор.

– Ужас, – недовольно пробубнил Лазарев, думая, что к нему прислушаются и убоятся.

– Абстерго не государственная корпорация, а должность вашего помощника – символическая, не более. Хьярти занят важной работой на благо Абстерго…

– Я знаю, – отмахнулся Лазарев, – ладно, хоть ты скажи, сколько вы уже сделали?

Директору было что ответить:

– На данный момент мы столкнулись с политическими трудностями. Потенциально враждебная нам Польша может перекрыть сообщение по Маглеву, поэтому сейчас мы застопорились, регистрируя договор.

– А не через Польшу?

– Тогда через Украину. Это ещё хуже. В случае остановки маглева поляками, вне зависимости от причин, они будут вынуждены выплатить около триллиона евро, плюс неустойку – примерно по миллиону евро в день.

– Не выплатят, – отмахнулся президент.

Директор ответил без запинки или паузы:

– Верный друг познаётся в неверном деле. В таком случае Абстерго оставляет за собой полное право прекратить любую деятельность на территории Польши, поддержку польского языка и сегмента. Они лишатся навигации, нашей платёжной системы, аннулируются аккаунты пользователей нашего интернет-магазина, польский язык будет исключён из списка поддерживаемых продукцией Абстерго. Расчёт этой системы более сильный, чем вам кажется.

– Да ну? – Лазарев скрестил руки на груди, – уверен, что они так уж и изменят мнение из-за игрушек?

– Изменят. Во всём мире будут прекрасные компьютерные игры – интересные, красивые, широко распространённые и недорогие, но конкретно в Польше – их не будет. То же самое с программами. Я постараюсь, что бы они всё же были, но только демо-версии, что бы поляки знали, что есть вне их мира товар, хотели им обладать и направляли негатив на правительство, из-за которого они почувствуют себя изгоями. Такое уже проделывали американцы в восьмидесятых. Именно для этого мы и создаём сетевые товары, вроде ОС, игр, навигации, спутниковых модемов, телефонов, платёжных систем… – улыбнулся Директор.

За директором была правда. Получив по зубам от Хьярти за слишком быстрое техническое развитие, Директор и Арес поутихли, перенаправив свои усилия с вывода новых продуктов на развитие уже существующих рынков сбыта. Первым стали спутники. Очевидно, обладая абсолютной монополией на вывод сверхтяжёлых спутников, с термоядерными реакторами по нескольку гигаватт, Директор видоизменил первоначальный вид спутника связи. Спутники системы ГЕОС обеспечивали многофункциональность – навигация, связь, наблюдение, орбитальное оружие…, но при этом не были идеальны для всех без исключения задач, да и связь была специфической – глубоко зашифрованной, требующей специальных устройств с декодерами… Вместо них Директор, пока Хьярти тренировал Пеппер, работал над спутником платёжной системы. Основные требования были такие же, как и к спутнику связи, поэтому Директор решил совместить приятное с полезным. Если быть совсем точным – два в одном. Один и тот же спутник имел двойную систему. Одна его часть – веб-сервер, осуществляющий коммуникацию с геостационарным, но не геосинхронным спутником через наземные модемы, а вторая часть – сервер платёжной системы. Они работали на двух разных компьютерах, по разным принципам.

Это делало Абстерго не только держателем наднациональных, сверхзащищённых серверов, но и крупнейшим по активам провайдером интернета. Скорость подключения, правда, не превышала пять-десять мегабит, но этого было достаточно для почти всех задач, что решаются через интернет. И этот проект, спрятанный в тени прошлых систем и планируемой платёжной системы – был основным, главным. Сервера Абстерго имели достаточно высокий уровень защиты от внешних угроз и совершенную структуру, созданную на основе галактического интернета.

Директор решил распространять интернет не только через стационарные модемы и встроил систему приёма интернета в новую модель ноутбука. Очередную – ноутбуки меняли модельный ряд каждые полгода, а новые варианты дизайна включались в общую линейку чуть ли не каждый месяц. И это способствовало развитию рынка вторичной продажи – состоятельные покупатели покупали себе новые компьютеры, а прежние – шли дальше «по рукам».

Екатеринбург, как уж повелось, был зоной социально-технических экспериментов. Спутниковую связь в нём ставить не нужно, зато строящиеся бункеры-башни ПВО\ПРО, помимо имеющихся у них мощных радаров, получили питающееся от того же реактора коммуникационное оборудование беспроводных сетей и приобрели изначально не планируемые функции. Так как башни были в процессе строительства, сделать это было несложно. Все башни были возведены физически – стены из трёхметровой толщины сверхпрочного бетона, без окон, без ничего, огороженный гигантский фундамент… В северной башне располагался датацентр компании, частное облачное хранилище, используемое всеми подразделениями Абстерго и обеспечивающее защищённую передачу данных между разными компаниями. Благодаря компактному размещению всех подразделений в одном промышленном районе, создание и содержание такой внутрикорпоративной сети – дело нехитрое. Остальным приходится обмениваться данными через спутники ГЕОС. В южной башне – сервер сайта Абстерго, содержащий, помимо всего прочего, незащищённые соединения с интернетом, вроде интернет-магазина, игровых серверов, «сервера отгрузки товара» – с которого идёт скачивание после покупки. Восточная и западная башни были задействованы для других задач, так же требующих безопасности от внешнего мира – в них разместили привезённые Хьярти химреакторы, которые начали выработку фуллерена для создания полотна маглева.

Промышленная зона Абстерго-электроники увеличилась ещё раз, теперь – для создания недорогого, конкурентоспособного компьютера. Работал компьютер на бюджетном, бинарном варианте процессора и ОС. Процессор на уровне хорошего интеловского, являлся доработкой процессора планшета, ОС имела совместимость с программами, разработанными под винду. Корпус – вместо титана использовали относительно недорогой пластик. Экран тоже не огромный и сверхчёткий, а средних размеров, камера всего одна и тоже без сверхтехнологий… Но был один недостаток – даже будучи полностью производителями всей элементной базы, мы не в состоянии завалить рынок этим ноутбуком. Поэтому главной технической новинкой был всё же метод массового, поточного производства недорогой электроники. Конкуренцию Китаю мы составляли очень сильную, так как по качеству – были на шаг впереди. И главное – могли обеспечить продукцию недорогой. Бренд на все наши товары был один – Абстерго. И не надо ничего более – Абстерго это всё, от колбасы до реактивных самолётов. Бренд сам по себе раскрученный и популярный.

Лето – период небывалого экономического подъёма города, ведь именно на лето назначены почти все строительные работы – , а это использование низкоквалифицированного труда, использование труда наёмных, сезонных рабочих. Стройки привлекли в город около двухсот тысяч рабочих со всей России, полмиллиарда евро было зарезервировано для зарплатного фонда.

Дома, которые мы начали строить в прошлом году, сдавались в конце этого лета, этого строительного сезона. На то и был расчёт. Абстерго владеет пока что, помимо собственного жилого района, восемнадцатью строениями. Это в основном – торговые и офисные здания. Офисные здания, которыми владела компания – это отдельная, причём, интересная песнь. Строительство высотных зданий всегда было возможно только после прохождения точки рентабельности – если текущая и перспективная цена на землю будет высокой. Стоимость постройки, скажем, пятисотметрового здания – около двух-трёх миллиардов, двухсотметрового – около полумиллиарда, стометрового – всего сто миллионов евро. Более высокое здание более металлоёмко, требует большего количества силовых элементов, принимающих на себя нагрузку, требует более тщательных и длительных земляных работ и так далее… поэтому у каждого города можно высчитать некую высоту, над которой подниматься экономически нецелесообразно – постройка и эксплуатация здания не окупит получаемой прибыли. Для Екатеринбурга сейчас это сто метров. Двадцать пять этажей. Крупнейшие бизнес-центры располагались в одном районе – на улице Свердлова и её проездах и ответвлениях. Повторить опыт неудачных строителей пустынных заокраинных бизнес-центров мы не хотели, поэтому снизили стоимость аренды офисного пространства за счёт физического увеличения объёма зданий – при низкой цене на отопление, это вполне рентабельно. Один из бизнес-центров был изготовлен с самого начала как университет – пятьсот тысяч квадратных метров, аудитории, залы, лаборатории, вместительная парковка… всё в наличии. Однако, его ещё предстояло передать в Минфин, что бы они приняли его на баланс казны. Остальные здания – строились исключительно для заработка от аренды дешёвого офисного пространства и предотвращения колебания цен на офисные здания в городе. А то некоторые решили вступить в монопольный сговор и поднять цены на офисы в некоторых районах, заставляя средний бизнес переплачивать за ещё вчера арендуемые по приемлемым ценам офисы.

Более миллиона квадратных метров – серьёзный такой аргумент. Две с половиной тысячи офисов. Исходя из своих наблюдений, я понял, что большинство проблем современного среднего бизнеса происходит от ошибок менеджеров. И одна из них – это субъективность оценки рабочего пространства. Некоторые органики имеют лучшую работоспособность в отдельном, а ещё лучше – закрытом от посторонних, персонально их, пространстве, некоторые – ратуют за открытый офис, где человек вынужден всегда находиться в обществе. Большая часть менеджеров – относятся ко второму типу, поэтому им попросту не понятны причины, по которым почти половина их сотрудников работает плохо. Это выливается в прессинг коллектива и, как следствие – уходу сотрудников из этого «открытого ада». Я таких ошибок не делал, поэтому в офисах Абстерго любой сотрудник мог работать как среди коллектива, так и в персональном, закрытом, звукоизолированном закутке с компьютером. И текучка в Абстерго была одной из самых низких в мире – недопонимания между компанией и сотрудниками не было.

Какой лучший способ пропиарить свой интернет, при этом не потеряв много денег? Денег я и так не теряю, а лучший способ – ХАЛЯВА. Великая и могучая, всесильная. Меня порой удивляет, насколько люди падки до бесплатного… Со стороны посмотришь – все держат марку, все такие важные, но я то знаю – большая часть людей страдает от всяких странностей, маний и тому подобного. Кто любит до сумасшествия в танчики играть, кто смотрит розовых пони, кто куда. В Абстерго открытость ценилась намного больше, чем скрытые мании, а в стране – конкретно в России, общество имело совершенно дикую по своей негибкости структуру, которая отвергала любого, кто в неё не вписывался. Иногда это хорошо – появившиеся веяния моды на гомосексуализм, легализацию наркотиков и прочих нехороших вещей – обошли общество стороной, всем просто насрать на то, что у них там на западе в моде. С другой стороны, общество отвергает свою самую эффективную часть. Люди с низким уровнем дохода чувствуют отторжение к тем, кто зарабатывает больше, к тем, кто успешнее, к тем, кто ведёт себя открыто и всем своим видом и поведением говорит, что он или она – свободны. Вот, скажем, топ-менеджер Сергей Юрьевич, руководит внедрением систем навигации и спутниковой связи в гражданском секторе – транспортных компаниях, авиакомпаниях, автопарках, речной и морской навигации… Фанатеет от группы «Король и Шут», а так же тех самых розовых пони. Любой руководитель из России выгнал бы его взашей, потому что не укладывается в его картину мира успешный человек, который имеет такие увлечения. Стереотип, что менеджер должен быть всегда серьёзен, как секретарь политбюро и важен, как министр. Стереотипов ещё много, но в целом же… печальная картина. Иногда приходится выгонять людей, которые слишком уж погрязли в своих стереотипах, в своих предрассудках, какими бы они ни были. Как правило, чем выше уровень жизни, тем меньше стереотипов. Некоторые пытаются использовать это в пропаганде – мол, «в Нидерландах пидарасов любят, и у них уровень жизни высокий, а в России – не любят, поэтому уровень жизни низкий». Как всегда, путают причины со следствием. Как показывает опыт, ультралиберализм и толерантность к негативным общественным явлениям – естественный негативный эффект от улучшения уровня жизни. Если человек голоден и беден – он хочет еды, денег, а если обеспечен и сыт – ищет иные удовольствия, подсознание не может смириться с отсутствием цели, за достижение которой он получит удовольствие. Наркотики, беспорядочный секс, или ещё чего – не суть важно.

Халява – один из методов маркетинга, причём – сверхубойный. Получить что-то, не отдавая ничего взамен – это подсознательная тяга к бесплатному. Поэтому в мире открывается новая спутниковая интернет-сеть – «Геонет». Спутниковый канал в двести пятьдесят шесть килобит – надо только купить нехитрый USB-модем, стоимостью в пару евро. При этом система внимательно следит, что бы умные люди не догадались соединить несколько модемов в одном компе.

Бесплатный интернет от Абстерго. Низкая скорость – музыку не послушаешь, в игры не поиграешь, кинцо не посмотришь, да и открываются странички долго. Но зато текстовый контент работает вполне нормально… Сайты обычного интернета были недоступны, по той причине, что доступ к ним – не бесплатный. Однако, размещённые в собственном домене.geo – бесплатны. Через халявнет вполне нормально шёл траффик интернет-общения – чаты, аська, электронная почта. Основные программы общения – разработанные в Абстерго, были бесплатными.

Презентация бесплатного интернета произошла пятнадцатого июля. И вызвала, мягко говоря, шок. Шок и трепет среди всех провайдеров, шок и трепет среди потенциальных и реальных конкурентов. Потому что это не демпинг, нет, это удушение, особо изощрённое убийство, с пинанием трупа, оставшегося от конкурирующих технологий и спутниковых провайдеров.

А за десять евро в месяц можно перейти на первый уровень системы – канал в один мегабит, почта в региональном, мультиязычном домене «.Geo». Тридцать евро в месяц – десять мегабит, три почтовых ящика, сто евро – сто мегабит.

Наднациональный домен.geo – творение Абстерго, персонально меня и Ареса. А идею подали инженеры ЦЭМа, которые подумали, что можно сделать свой интернет. Поэтому ситуация с доменом получилась интересная. Размещение сайта в сверхзащищённом, наднациональном пространстве – это мечта любого пирата или… викиликс. Домены в.geo регистрировались только на срок от трёх лет, стоили при этом – колоссальных денег. Но оно и понятно – ведь аудитория у этого домена – самая большая на планете. Расчётная стоимость одного доменного имени доходила до ста миллиардов евро, а стоимость размещения сайта – от тысячи до миллиона евро в год.

Однако, расчёт мой оказался правильным. И хотя геонет имел пока только открытую энциклопедию, отличную от википедии по принципам построения и функциям, социальную сеть ВК, а так же шлюз для скачивания программ для текстового общения, за первую неделю подключилось полмиллиарда абонентов. А за вторую – миллиард. Я активировал несколько сайтов, созданные мной, для тестового, а главное – самостоятельного наполнения геонета пользовательским контентом – сайт Абстерго, сайт с движком форумов – «Гео.гео», а так же сайт с любительской литературой. И понеслась! Совершенный во всех смыслах алгоритм перевода, работающий на серверных суперкомпьютерах, обеспечивал возможность всепланетарного общения. Первым, после «Вконтакте» и Абстерго, в геонет пришёл Фейсбук, загрузив свой движок на спутниковые сервера Абстерго. Потом – валом повалили! Все. Пришлось разрешить их проблемы аукционом.

Проект приносил прибыль, но, так как был, мягко говоря, нематериален и не заметен, а тариф в десять мегабит стоил столько же, сколько сто мегабит у остальных провайдеров, в качестве «домашнего интернета» не прижился. Прижился он только в бизнесе – , но зато крепко прижился. Почти полусекундная задержка в скорости доступа, из-за удалённости спутника, так же мешала использовать его для общения по ip-телефонии или игр. Зато где-нибудь на буровой посреди океана, или маленьком островке, модемы были у всех. Кому надо по делу – платные каналы, кому для себя – бесплатные…

48. Кораблестроение для чайников.

Следить за городом Екатеринбург было интересно. Для нас, искинов, реальность – как компьютерная экономическая стратегия. Только в реальности всё намного сложнее, но и игрок – не органик, поэтому восстанавливался статус-кво экономической стратегии. Накладки… случались. Но не так, что бы всегда и регулярно. Больше мелкие неприятности, или неудачи экономического плана, ошибки. Но не фатальные – это то мы могли предупредить, оценить риски и зарезервировать средства в счёт возможных потерь. Потери Абстерго были большими – больше миллиарда за полгода, но на фоне прибылей – смотрелись блекло, прибыль оценивалась в сто двадцать четыре миллиарда евро. За полгода. Это доходы в наличных средствах. Половину из них составляла область «Компьютеры и ПО», четверть – промышленная автоматика и оставшаяся четверть – доходы от остальных предприятий – авиация, локомотивы, ДВС, продукты питания, электрика, стройматериалы, транспортные услуги… В среднем, чистая прибыль составляла не более тридцати процентов от общей. Тридцать семь миллиардов чистой прибыли – большая их часть за эти полгода была пущена на развитие бизнеса и убыточные, но нужные, социальные и военные проекты. Государство получило почти двадцать пять миллиардов долларов налогов от Абстерго – деньги были тут же отданы обратно, в счёт евробондов, но суть осталась та же – государство просто купило на них товар, причём – почти по себестоимости, то есть по дешёвке. Стоимость одного Су-34 – четыреста миллионов рублей, одного автомата – сто тысяч, одного комплекта радиоэлектроники для танка – миллион, один Ту-160 – пять миллиардов… А на подходе ещё четыре корабля, по тридцать миллиардов за каждый. Деньги возвращались, вот только общее количество долгов России уже перевалило за два триллиона евро. Из них половина – это цена созданной промышленности – авиационный завод под Торжком, шесть крупных нефтеперерабатывающих заводов, переоснащение ста тридцати двух предприятий, строительство семнадцати аэропортов международного класса, строительство дорог…

Вторая половина долга – это цена продукции, произведённой в Абстерго. По моим подсчётам, прибыль от ПЛАНА будет не менее пяти триллионов, а значит, эти деньги мы вернём в любом случае. Годовой бюджет стран-конкурентов – от двух до четырёх триллионов, было бы грустно разработать такой планище, операцию века, и всего лишь пощипать немного денег, столько, сколько конкуренты за год тратят.

В июне подошёл срок спуска на воду танкера. Остап Бендер – специалист по «относительно честному» зарабатыванию денег. В его честь и назвал супертанкер… Танкер… спустили на воду. Без лишней помпы, собрались только рабочие верфи. Гигантская туша сдвинулась с места на салазках и плавно опустилась в воду, подняв большую такую волну. После этого начали загружать балласт – до тех пор, пока не придёт время использовать танкер по назначению, его задачей будет возить чистую питьевую воду. И ведь в чём фишка – его можно было сделать вместительнее на сто тысяч тонн. Но вместо этого я установил впрок оборудование – танки внутри были сделаны из толстого, негорючего, дюрапласта, в них можно было возить вообще… всё. Танк – это гигантское инженерное сооружение, контейнер-куб, со стороной в тридцать два метра. Танки могли быть разными, они изготавливались отдельно и могли иметь различное оборудование. Герметичные танки могли быть заполнены газом, поддерживать низкую или наоборот, высокую температуру, различную влажность и сухость… это был задел на то время, когда нефть, как топливо, исчезнет и надо будет возить наливные грузы различного назначения. Сейчас я просто решил погонять танкер по будущему маршруту. Но не просто так – с питьевой водой, в виде льда. Установили танк с климат-контролем и загрузили его питьевой, артезианской, липецкой водой. Танк с климат контролем был пластичный, так что вода внутри превратилась в лёд без каких-либо спецэффектов, вроде микротрещин при расширении…

Ходовые испытания на полном ходу танкер выдержал на ура, после тщательного, но быстрого осмотра, он получил флаг, команда из двенадцати человек приняла корабль. На корабле не было оружия, несмотря на всю опасность региона – вооружёнными могут быть только корабли ВМФ.

– Утро доброе, Александр Александрович, – поприветствовал я главкома ВМФ.

– Кто звонит? – не понял он, – представьтесь.

– Я директор корпорации Абстерго. Мне необходимо обсудить с вами один вопрос…

– Обсуждайте, – коротко и по-военному сказал он.

– Сейчас на нашем стапеле под Архангельском стоят пять кораблей. Четыре УДК и один танкер. УДК будут спущены в декабре, а танкер – уже в июне…

– И? – он явно сменил гнев на милость, так как говорил с не чужим человеком, а поставщиком-судостроителем.

– Дело обстоит так. Танкеру предстоит в основном ходить в опасном регионе, у берегов Сомали. Согласно морскому праву вооружения на кораблях быть не должно, а частным военным компаниям я не доверяю…

– У вас что, нет охраны?

– Упаси боже, мы крупнейший поставщик армии, у нас есть и охрана, и оружие, вплоть до крылатых ракет. У нас нет возможности его применять, так как это нарушит законодательство. Я бы мог попросить товарища президента обеспечить конвой – учитывая, сколько Россия нам должна, он обрадуется возможности отработать так часть долга. Но это уже не устраивает меня…

Александр Александрович хмыкнул:

– Чем же? Не доверяете нашим морякам?

– Доверяю. Однако, полное доверие у меня только к СБ Абстерго. Отбор у нас более строгий, чем в «Альфу» или «Вымпел». Хотелось бы прозондировать один вопрос…

– В рамках закона – всегда пожалуйста, – предупредил он меня.

– Безусловно, в рамках закона. Вопрос, или вернее, предложение – такое: Мы, Абстерго, модернизируем два противолодочных корабля проекта 1155, вы выделите их в отдельный отряд, в него наберут людей – через нашу службу безопасности, из тех, кто служит или уже ушёл со службы. Официально это будет корабль ВМФ…

– Какого флота? – ехидно спросил главком, – невидимого?

– А у вас пока ещё не создан Индоокеанский флот? – ответил я ехидством, – Основная задача именно этих кораблей – охрана коммерческих транспортов России, рейсов из Владивостока в Индию и обратно. Поверьте, всё это ж-ж-ж – неспроста.

– Ладно, допустим… это возможно. Что вы собрались делать с Нашими кораблями?

– Снять с них всё тяжёлое вооружение, установить более совершенную систему ПВО и ПРО, систему обнаружения ПЛ, новые бомбомёты РБУ, ангар для Ка-32, заменить силовую установку на компактную ядерную, заменить бывшие танки для топлива таковыми для питьевой воды, убрать артиллерию, вместо неё на бортах появится четыре пулемёта КПВТ в телеуправляемых башнях. Корпус будет полностью закрыт полимерным материалом, защищающим его от износа и физических повреждений, установлено новое радиоэлектронное оборудование и новая система связи, в соответствии с вводимым стандартом «Флот-XXI». Освободившееся пространство будет использовано для улучшения обитаемости. Сейчас у нас освободилось два малых дока, за два месяца управимся.

– Интересно глаголешь, только тут и за год не управиться…

– Товарищ адмирал, год – это на строительство супертанкера, а эти мелочи – за два месяца сделаем, не напрягаясь. Наши верфи работают круглосуточно, без обедов и выходных, в четыре смены, а большую часть работ выполняют промышленные роботы. Лучше вам самому на это посмотреть…

Александр Александрович лишился большей части самоуверенности:

– Два месяца?

– Именно. Потом – нельзя, сразу после спуска на воду танкера «Остап Бендер» будет заложен головной авианосец проекта «Шторм».

– Что? – у адмирала глаза начали округляться, – вы уверены? Если это шутка, то не смешная!

– Правительство уже оплатило пять авианосцев. Вы нас знаете, Абстерго веников не вяжет. Правда, нам пришлось переработать проект, – недовольно сказал я, – теперь «Шторм» имеет слоистую броню, ПРО нового поколения, для перехвата низколетящих и\или гиперзвуковых ракет, противоторпедной системой с электромагнитными излучателями и воздушно-подводными ракетами, а так же две установки ПВО\ПРО с ускорителями частиц. Сейчас мы пытаемся создать экзотические виды ракет, вроде тех, что выжигают всю электронику в радиусе километра… Но без Хьярти закончить этот проект сложно.

Адмирал сидел, не живой, ни мёртвый. Ещё бы, это всё равно что ребёнку подарить гору подарков – один другого лучше. Вот и адмирал находился в перманентном шоке. Я решил добить его:

– Благодаря более компактной, безопасной и мощной ЯСУ, а так же использованию БИУС «Флот-21» штатный экипаж снизился до четырёхсот человек, плюс пятьсот человек для авиагруппы из ста самолётов и вертолётов. Мы чуть увеличили корпус, что бы улучшить обитаемость. На авианосце предусмотрена баня, каюты разработала команда дизайнеров, занимающихся вип-яхтами, кинозал на двести человек, солярий, спортзал… в военное время, конечно, это всё используется, как дополнительные места в госпитале и склады.

Александр Александрович молчал. Просто молчал.

– Помимо них правительство заказало ещё шесть кораблей океанского класса. Да, с вами не посоветовались, и даже не сообщили, потому что вам, пока, лучше не знать. И никому не знать, это должно быть сюрпризом для наших потенциальных противников. В нашей компании сохранять секретность умеют, а за флот я не ручаюсь – не по умыслу, так по-пьяни разболтают – а год то уже не тридцать седьмой, расстрелять не получится.

– Не разболтают…

– Не зарекайтесь, товарищ адмирал! – недовольно ответил я, – к себе то следует относиться с подозрением, а уж к остальным – тем более. Однако, вам я, по защищённому каналу, скажу – нашим верфям заказано четыре УДК, пять авианосцев, три сухогруза, один универсальный корабль снабжения, земснаряд.

– Вы забыли ещё один, – адмирал, вроде бы, отмер, – и когда вы это построите?

– Учитывая уникальный роботизированный комплекс… срок постройки «Шторма» – полтора-два года. Я не упомянул про корабль-ферму. В недрах нашего ЦЭМа родилась идея – выращивать свежие продукты в гидропонных фермах. А для размещения этих ферм и относительно мобильного их перемещения по миру – решено было построить корабль.

– Это вообще как к военным и госзаказам относится? – с подозрением спросил Александр Александрович.

– Согласен, в привычном смысле, выгоды никакой. Однако, попробовать стоит – наши учёные провели долгие и дорогие изыскания в этой области и тестовые образцы гидропонных ферм выдают в среднем по сорок килограмм продукции с квадратного метра в год. На корабле засеянная площадь – триста тысяч квадратных метров, умножаем и делим – получается тридцать две тонны продуктов в день. Эффективность такого решения происходит из надёжного и мощного реактора, который будет обеспечивать и климат-контроль, и искусственное освещение, очистку и циркуляцию забортной воды… Тридцать тонн – это стандартный магазинный комплекс – зелень, огурцы и помидоры, кабачки, клубника, грибы.

– То есть плавучий хоздвор… – адмирал кивнул, – я бы эту идею никогда не поддержал. Даже в самых дальних плаваниях всегда можно запастись продуктами в каком-либо порту, да и снабжение…

– Это стратегическое решение, – прервал я его, – ситуации разные бывают, да и вполне вероятно использовать такой корабль в составе крупных ВМБ для сезонного снабжения. Вы не против переоборудования кораблей?

Адмирал, уже порядком подогретый моими обещаниями, тут же согласился.

Набор персонала на корабли происходил через СБ Абстерго, через Ареса. И переоборудование тоже – ведь у верфи Абстерго пять сборочных комплексов-эллингов для крупнотоннажных судов, а сухих доков всего три штуки. Их пришлось временно освободить от проходящих в них модернизацию кораблей и загрузить два БПК. Корабли проекта 1155 были довольно универсальны, но морально не соответствуют своим нынешним функциям. Разве что только в охранении – во чистом море ПЛ противника обнаружит их раньше и выпустит торпеды тоже – раньше. Поэтому первое, что с ними сделали, как только поставили в доки – сняли артиллерию калибра 100 мм, вместо неё поставили одну пушку «ЭМП-ЗК-10\10», что расшифровывается как «Электромагнитная Пушка Зенитный Комплекс 10 мм 10 км\с». При такой скорости, кстати, даже её сорок выстрелов в минуту – весьма эффективно для борьбы с самолётами. Снаряд, пролетая сквозь самолёт, создаёт в нём эффект взрыва – кинетический импульс от снаряда при пробитии распространяется по самолёту так быстро, что крылья отрывает с одного выстрела. Ракете тоже не спрятаться, особенно в зоне прямой оптической видимости, а время реакции у установки… хорошее. Пулемёты решили пока не ставить. Один хрен, четыре 30-мм установки хорошо подходят для отпугивания пиратов. Только вместо четырёх АК-630 поставили АКАБ-6-30, установку, отличающуюся от первоначальной электроприводом и более долговечной автоматикой, закрытую полностью фуллереновым пластиком. ЦЭМ, при модернизации установки, основывался на максимальной взаимозаменяемости, поэтому никаких нештатных действий с кораблём делать не пришлось, ни сварки, ни резки, ни даже покраски.

И в июле, в назначенный час, я, во плоти, поздравлял команду с принятием под управление супертанкера. Танкер ходил под российским флагом. После короткой церемонии, пришло время навестить военные команды. Однако, тут дело обстояло сложнее, людей больше – если с танкером управляется дюжина человек, то на вчетверо меньшем военном корабле в десять раз больше народу. Вот Александру Александровичу, который лично принимал корабли, было сложнее – ведь объяснить все хитросплетения командования было не так то просто.

Однако, справились, во многом – благодаря мне. Объяснил, что их подразделение из двух кораблей создано на деньги и благодаря Абстерго, что надо защищать транспортные корабли нашей компании в открытом океане, что велика вероятность попыток захвата танкера пиратами…

Эскадра из двух БПК и одного танкера, гружёного ледяными кубами чистой питьевой воды, выдвинулась в саудовскую Аравию. За ними наблюдали через спутники, а у Ареса начали появляться свои военные моряки – ведь все команды были набраны исключительно из проверенных и благонадёжных людей, хороших людей. Таким не страшно и пулемёт дать!

Дверь тронного зала распахнулась – вошёл Тор. Вошёл быстро, был встревожен. Разговор между Хьярти и Одином прервался, оба уставились на быстро приближающегося Тора.

– У нас проблемы. Там Пеппер и Сиф передрались, – Тор переводил взгляд с Хьярти на Отца.

Хьярти резко развернулся к Одину:

– Прошу меня простить, господин Один, – Хьярти развернулся к тору, – Где они?

– В зале, внизу.

На Хьярти появилась его броня и он тут же ответил, взлетая:

– Веди.

Так-так-так, – я вошёл в зал, в котором находились обе девушки. Сиф, впрочем, сидела в окружении своих друзей, которые недобро на неё поглядывали, а Пеппер… Ей занимались медики. Досталось ей крепко.

Тор стоял за моей спиной и я прямо таки чувствовал, что ему неловко. Я решил пока не заострять внимание и подошёл к Пеппер:

– Как она?

– Жить будет, – один из асов, молодой на вид, что-то делал силой с её тушкой, – я, конечно, разбираюсь в анатомии жителей девяти миров, но такое вижу впервые. Она не похожа ни на Человека, ни на Вана, ни на Аса. Если бы я не был уверен, что она из Мидгарда, сказал бы, что она наполовину ас, а на половину человек… – Доктор задумчиво почесал подбородок. Я хмыкнул:

– Ты не сильно ошибся.

Пришло время разобраться с Сиф… Обернулся, грустно вздохнув. Видимо, у большинства ещё свежа память о том, как я измочалил Локи…

– Сиф. И что же вы не поделили? – я приблизился, что бы видеть чернявую. Судя по всему, она была не в лучшем расположении духа.

– Это… неважно.

– Да? – я прищурился, – Пеппер оскорбила тебя?

– Нет, – Сиф хотя бы не врала, как Локи.

– Тогда почему вы подрались? Не верю, что бы такой умудрённый опытом воин, как ты, напал на девочку, которая только начала постигать азы воинского ремесла, без веской причины.

Сиф удивлённо подняла голову:

– Азы? Я думала…

– Два месяца назад я взял её в ученицы. До этого она оружие в руках не держала ни разу. И то мы даже не начали обучение, а учиться она будет лет сто, не меньше. Ещё раз спрошу – чего вы не поделили?

Ситуация была патовая. Сиф не кололась, только грустно повесив голову терпела мои вопросы, как будто я её бил. Ну, блин, девочки, я так не играю! Попытки выведать предмет такого горячего спора у меня провалились. Сиф молчала как партизан на допросе. Ну и ладно, потом у Пеппер спрошу. Чую, что-то тут не так. Не иначе как Пеппер запала на парня Сиф, или та её как-то обозвала… ей богу, как дети малые!

Отчаявшись что-то узнать я подошёл к Пеппер. Она уже очнулась и открыла глаза. Я присел на одно колено рядом с ней.

– Ну что, что-нибудь болит?

– Всё болит. Ну и сильна эта стерва! – тихо сказала Пеппер.

Итак, результаты моего вторжения в Асгард. Набил морду Локи, поговорил с Одином, узнал, как работает Радужный Мост и Пеппер огребла от Сиф, но, учитывая, что в морали асгардцев слово честь не девальвировалось со временем, Сиф оказалась проигравшей, так как её поступок не понравился никому. Не знала же она, что Пеппер только ученица и вообще не боевик.

Однако, утешительного подарка не дождались – нас, меня и Пеппер, решили поскорее спровадить.

Долго задерживаться я и не планировал…

Договорились, что асгардцы будут ставить меня или искинов в курс своих проблем и дел на земле – во избежание, так сказать, проблем с земными правительствами, и конкретно – ЩИТом. А к Сиф я ещё присмотрюсь, что-то творится непонятное моей мужской логике. И чую, спрашивать Пеппер тоже бесполезно.

Зато я обещал, как-нибудь залететь в Асгард, поболтать с Тором и его друзьями, после чего смотал удочки. Нас выбросило там же, где совсем недавно – Тора. Посреди американской прерии…

– Фух, – я наконец-то вступил на пол родного ангара, – это было интересно.

Пеппер, тоже сняв костюм, наконец-то поняла, сколько всего пережила. Бой с дроидом, знакомство с асами, путешествие в Асгард… Немало всего! Я только ухмыльнулся, видя, как Пеппер немного ошалела от такого количества событий.

– И вот так бывает, – я отвлёк её от размышлений. Девушка, сбившись с шага, тряхнула головой:

– Видимо, мне сильно досталось.

– Может, расскажешь, из-за чего вы подрались?

Пеппер в ответ недовольно поджала губы.

Мы как раз шли по главному коридору, который вёл из ангаров в жилую часть комплекса. Похож на надземный переход – большая прозрачная труба, высоко над поверхностью. Пеппер тряхнула своей рыжей шевелюрой:

– Это только между нами, девочками. Если Сиф осмелится – сама расскажет. Кстати, как там в наше отсутствие Тони?

Я переадресовал вопрос Берси. Берси ответил коротко: «Бухает, Пытается вникнуть в управление органиками, скучает по взрывам». Подумалось мне, что вот тони Старк ещё денёк точно переживёт без своей незаменимой секретарши.

– Ладно, перед тем, как вернёшься, нужно отдохнуть от всего этого, – я задумался, – как насчёт денька во Флоренции?

– Это приглашение?

– Оно самое, – я улыбнулся, видя, как лицо Пеппер сначала приобрело задумчивое выражение, а потом на щеках появился слабый-слабый румянец. Я не ошибся – она офисная девушка, из тех, что с младшей школы была любимицей учителей, потом отличницей в институте, а потом и в компании… Но при этом когда разговор переходит в интимную плоскость – несколько неопытна и неуклюжа. Так уж получилось, что сочетать хорошие деловые и личные качества женщины не могут, да и мужчины такие – редчайшая редкость. Что ж, Флоренция – город-культ для поклонников наших игр. Именно в средневековой Флоренции происходили действия «Ассасинс Крид», который по моим наброскам и сюжету разработали искины. Странно, что я это то запомнил из своей прошлой жизни. Игра, помимо мощной графики имела удивительную детализацию – для неё был реконструирована вся средневековая Флоренция. Искины проанализировали тысячи книг по истории, картины, карты, провели тщательный анализ Флоренции дронами и дроидами. Поэтому город был воссоздан в виртуальном мире с максимальной точностью, что заслужило положительные отзывы историков. Весь сюжет развивался во Флоренции – для этого были воссозданы интерьеры почти всех домов, церквей, дворцов, башен, и так далее… Следующим на очереди будет Петербург девятнадцатого века. И что бы никто не говорил про национализм – в третьей части – Шанхай начала века двадцатого.

49. Под колпаком у Хьярти…

Проводив Пеппер, я наконец-то освободился. До Нью-Йорка её доставит один из наших самолётов. Самолёты Абстерго в аэропорту Екатеринбурга уже прижились и превратили региональный аэропорт в столичный – ежедневно совершались вылеты, дозаправки крупных авиалайнеров. Частный сектор и частная ВВП – дюжина бизнес-джетов, произведённые на нашем предприятии были доступны для аренды, и долго не простаивали, учитывая, что цена на них колебалась на грани рентабельности. Пеппер улетела на моём «личном» самолёте. Причём, предварительно позвонив Тони… Я подозреваю, что с его то характером он психанёт. Точно психанёт. Дело в моём самолёте – ведь этот самолёт летал со скоростью в пять мах. Или шесть тысяч километров в час на расчётной высоте… Создать пассажирский гиперзвуковой самолёт, да ещё и не раструбить об этом на каждом углу – это надо умудриться. И тем не менее, самолёт мой был по всем правилам оформлен и зарегистрирован. Правда, для экономии топлива был секретик – основным маршевым двигателем был ускоритель частиц, такой же, как и в броне. Поэтому топливо он жрал только на взлёте и посадке – для, так сказать, виду. Смотрелся фантастично, более красив, чем предмет обожания всех технофагов западного мира – разведчик блэкбёрд…

Пеппер улетела и через полтора часа её самолёт приземлился в аэропорту Вашингтона. А я – отправился разгребать дрова, которые наломали равшан и джамшут – сиречь Директор и Арес. Без моего пристального контроля они слишком… разошлись. Пришлось приструнять и делать строгий выговор за самоуправство. Не думаю, что сильно помогло, но по крайней мере больше обещали новых проектов не начинать, не посоветовавшись со мной. Я ещё не отошёл от их бесплатного всепланетарного интернета! Денег они, конечно, подняли.

За тщательным изучением отчёта о проделанной работе меня и застали будущие молодожёны. Со Стивом только перекинулись парой фраз…

И всё же, хорошо у меня складывается с Пеппер. Погуляли по Флоренции, даже поцеловались разок, но это скорее мелочь жизни. Пеппер чувствовала себя не в своей тарелке, я немного уверенней, но тоже вроде не заводили разговор про личную жизнь, но и… не отдалялись.

– ААА! Это невероятные проблемы! В голове то и дело звучит фраза Светлакова «ВЫ ИДИОТЫ!». Ну правда, ИДИОТЫ. Хорошо хоть догадались впрячь ОКБ, занимающиеся морской тематикой.

И они занялись – дело было с авианосцами. Я лично приехал на закладку первого, после чего, тщательно изучив его, задумался.

Авианосец «Шторм». Суперавианосец, основа стратегического присутствия России в мировом океане, в состав его в оригинальной версии входили сто десять самолётов. Бомберы, истребители и штурмовики. Триста восемьдесят четыре метра от кормы до носа, сто тридцать тысяч тонн… И главное – его предстояло защищать электромагнитным пушкам. Как бы я ни не хотел делиться этой технологией, пришлось. Только зенитные электромагнитные пушки ПВО\ПРО, вкупе с мощным лазерным оружием могли обеспечить безопасность от угроз с воздуха.

Это было почти так же серьёзно, как вся остальная деятельность Абстерго, ведь именно авианосец – это то, что отделяет морскую державу от приморской. До нашего прибытия Россия только вяло демонстрировала флаг на этом поприще, но сейчас… сейчас предстоит показать свой характер. Это не просто большой корабль, это символ и одновременно хребет сильного флота. Именно поэтому к проектированию и постройке авианосцев я был максимально придирчив. Прежде всего – роботы в эллинге были заменены на тех, что я привёз с Ксандара. Более универсальных, более гибких и более быстрых. Конечно же, это только десяток.

Я решил сделать авианосцестроителям подарок-чит. А именно – помочь Силой, что бы первый корабль ввели в эксплуатацию как можно быстрее, что бы я получил практическую информацию по этому типу кораблей. Авианосец – это целый город, его и за год не обойдёшь, а количество мелочей, к которым нужно проявить внимание… ничем иным, кроме сверхразума Директора и Ареса нельзя объяснить эффективное управление его постройкой.

Собирался корабль стапельным, а не секционным методом, как остальные – поэтому количество работы, сваленной на конкретно ангарных дроидов многократно выше.

Я Силой мог сделать только одно – отлить детали корпуса, как из металла, так и из полимеров. И я этим занялся, ведь так было намного быстрее, чем использовать литейные и прокатные производства. И металл получался чище, однороднее.

Вернувшись в Екатеринбург и обозрев всё, что натворили тут мои нерадивые рабочие, я плюнул – пусть ведут эти проекты. Хуже вряд ли станет, главное – остановить их, если попробуют что-то новое.

Вторая половина лета – с середины июля по конец августа, стала самым горячим временем. Самым. Казалось бы, чего делать – свалил всё на Директора и отсчитывай бабло… НЕТ. Искин работал слишком активно, заигрывался. Бедный, несчастный я, летал между Москвой и Берлином чаще, чем пил чай. В ЕС активно развивался рынок нашей платёжной системы – мне приходилось буквально впихивать её на рынок, а для этого приходилось встречаться с различными чиновниками Евросоюза. И ещё – насчёт второго этапа строительства Маглева. Количество проектов было большим, поэтому я не понимаю, как у меня удаётся не забыть ничего, не говоря уж про то, что бы во всё вникнуть! Поэтому вникал я только в Маглев и платёжную систему.

И тем не менее! Работал с утра до ночи, а ещё одновременно с этим делал Силой детали авианосца, хорошо хоть Директор передавал мне мысленно каждую необходимую деталь, с точностью до долей микрометра.

Первого августа началось строительство линии маглева Москва-Минск. Процесс двигался с переменной скоростью – две линии маглева вели с обоих сторон. Пять бригад трудились не покладая рук, как и их дражайший верховный руководитель. Маглев имел свои, технические трудности, которые я и старался решить. Во-первых – нужно было наладить движение пассажирских поездов. Срок грузовой эксплуатации вышел. Ни одного серьёзного инцидента не произошло, несмотря на предельную загруженность линии Ёбург-Москва.

От презентации проектов дизайна поездов пришлось лететь срочно в Ёбург – решать проблемы строительного бизнеса, подписывать документы. И оттуда – лететь в Липецк, где Абстерго-Агро имеет свои проблемы со свиноводством в лице местных фермеров, желающих приобщиться к производству перспективных экспортных товаров. С одной стороны – тут и говорить не о чем – это конкуренты, с другой – я хотел, что бы именно они могли зарабатывать больше денег. Пришлось решать вопрос, причём – для этого пришлось помирить местных животноводов. Я, присутствуя на совещаниях, абсолютно не желал вникать, в то, у кого там корова родила, у кого активы больше и так далее.

На базу я приплёлся еле живой. Приплёлся, упал и там же заснул – в гостиной. Где мою усталую тушку через четырнадцать часов сна нашла Пегги. Нашла, растолкала:

– Хьярти, очнись.

– А? – я открыл глаза, – здорово. Что такое?

– Разделся бы хоть, – недовольно буркнула она.

– Ага…

– Чего такой убитый? – она отошла к камину и через секунду в гостиной начало теплеть.

– Я это… устал очень, – зевнул я, – даже моя, не слишком муторная должность – это адский труд.

– Ну а что ты хотел, – Картер вернулась к дивану, на котором я лежал, – если бы ты просто хотел заработать денег, то уже мог бы отсчитывать миллионы и заниматься более нужными делами… А так, – она улыбнулась, – твои проблемы. Кстати, мы со Стивом только вчера прилетели, отдыхали на Гавайях. Знаешь, играли, веселились, смотрели кино…

Я рассмеялся:

– Правду говорят, что с годами люди не взрослеют, а лишь приучаются выглядеть взрослыми.

- Прелесть иметь любимого человека – что перед ним не надо статься выглядеть взрослой, серьёзной как груздь и профессиональной как Сама Пегги Картер… – Пегги подмигнула мне, крутанувшись на месте. А я – зевнул ещё раз и таки дотянулся до рубашки, снял её.

Ничего, у меня было прекрасное настроение, что бы сделать кому-нибудь гадость! За полтора месяца адского, неимоверного труда владельца Абстерго я сделал и без того очень много из того, что нельзя доверить искинам. Утвердил полторы сотни проектов, вектор дальнейшего развития, ограничения, технологии, которые мы так или иначе можем использовать… Берси старательно выполнял функции моего секретаря-помощника, который планирует моё время.

– Надеюсь, вы хорошо отдохнули, потому что у меня для тебя есть одно дело, которое я могу доверить только девушке с хорошим вкусом. Я решил, что Абстерго пора обзаводиться Штаб-Квартирой. Дело сложное – ведь нужно одновременно сделать что-то, что будет впечатлять людей до глубины души, что-то, что будет отражать нашу цель – создание безопасного и экологически-чистого мира, объединить высокие технологии с экологией…

– Оу, – Пегги приложила ладошку к губам, – это будет непросто. У тебя уже есть идеи? Потому что мне ничего такого в голову не приходит.

– Есть, – я ухмыльнулся, – смотри, проект, – я вызвал через Берси голограмму. Посреди гостиной появилась голограмма будущей штаб-квартиры…

Я начал пояснять:

– Прежде всего, мы выкупаем у России и частных лиц землю с запада от Екатеринбурга. Это круг, радиусом в пять-десять километров. Потом – мы строим гигантский купол. Ввиду частого строительства обитаемых зон на планетах с ценными ресурсами, в галактике есть большой опыт строительства обитаемых куполов. Наш будет особенным – это строение из прозрачного пластика, высотой в шестьсот-тысячу метров. Никаких прожилков секций, как любят изображать купола на земле – он почти полностью состоит из прозрачного пластика, а немногочисленные коммуникации и оборудование будут незаметны с земли. Далее – мы закрываем купол тканью, после чего впускаем внутрь дроидов-рабочих. Они занимаются ландшафтным дизайном, вот тут то мне и понадобится твоя помощь…

– В каком смысле? Я не дизайнер, и даже рисую плохо, – открестилась Пегги.

– Чувство вкуса, – я ухмыльнулся, – хочу под куполом построить микромир Абстерго. Экологически-чистый, безопасный в центре купола будет обустроена центральная колонна и комплекс зданий, в которых и разместится Абстерго. Но главное – это не здания, а всё остальное. Закрыв площадку куполом, мы сможем широко использовать труд дроидов, если понадобится – можно заказать на Ксандаре дюжину. Это ускорит работу, причём на порядки. Но главное – создать внутри купола красивый, гармоничный и уютный мирок. Чистые озёра, маленькие скалы с водопадом, рощи, ручьи, дорожки, мостики, полянки, сделать это всё гармоничным и красивым, что бы внутри была видна вся прелесть природы. Учти, что на Урале и так дофига гор и лесов, так что это должно ещё выглядеть иначе. Можно, к примеру, взять Флору и фауну Австралии, или иного континента, климатической зоны… Что бы, чёрт бы побрал, это был рукотворный рай. В эту райскую картину должны быть гармонично вписаны технологии.

– И… как я это сделаю? – заинтересовалась Пегги, – даже с дроидами – это как-то непосильно.

– Этим проектом займётся Берси, а то он жалуется на отсутствие работы. Секции купола произведут на моих предприятиях из сверхпрочного прозрачного пластика. Это сложные инженерные сооружения – каждая секция массой в сто двадцать тонн, требует квадрокоптера для установки, внутри будет эмиттер силового поля, защищающий купол от атаки как изнутри, так и снаружи, антиобледенительная система, сток для воды, экран, система освещения. А так же этот купол позволит имитировать любое звёздное небо – экран просто нарисует нужные звёзды и отобразит их движение. Всё это – 3-Д экран площадью в семьдесят восемь квадратных километров. Стоимость такого, даже по ксандарским меркам, заоблачная.

– Оу… – глаза Пегги округлились, – и как ты это провернёшь?

– Сам впрягусь, – я грустно вздохнул, – придётся поработать Силой. Я подсмотрел в Асгарде немало конструктов Силы, которые помогут мне сделать эту зону безопаснее и интереснее. Буйство растительности я обеспечу – могу выращивать деревья если не мгновенно, то очень быстро. В считанные дни. А тебе, что бы исполнить заданье, нужно будет поговорить с настоящими профи ландшафтного дизайна, биологами, агрономами, и так далее. Я тут нарыл в интернетах различные картинки, покажешь им. Хочу, что бы было что-то похожее.

– Окей, – по-деловому кивнула Пегги.

– И ещё. Там же должно быть несколько зданий. Не стоит углубляться в футуризм, он быстро выходит из моды. Лучше всего – построить несколько классических офисных зданий в ксандарско-экологическом стиле. В купол будет интегрировано всё, что нужно для управления погодой – водопровод, освещение, вентиляция. Воздух внутри будет отдельный, внутренний, поступать извне – только через систему забора, которая обеззаразит, очистит его от любых вредных и не очень примесей. Обилие растительности будет создавать достаточное количество кислорода. Внутри придётся поселить и животных – кролики там, рыбки в озёрах, белочки на деревьях…

– А транспорт? Десять километров от края до края это два часа ходу по прямой, так что без транспорта никак, – заметила Пегги.

– Инфраструктура – отдельная тема. И сложная, поскольку с одной стороны – я хочу создать кусочек мира, к которому стремится Абстерго, с другой – нужно рассчитывать на большое количество посетителей. Поэтому дорог должно быть много, но при этом – не настолько, что бы они испортили пейзаж дикой природы, – я поискал глазами, где бы нарисовать и просто открыл режим рисования на голограмме, – смотри – легче всего разделить круг на шесть зон. В каждой зоне создать свою нехитрую инфраструктуру – одна извилистая дорога к центру пространства, где расположено здание Абстерго, и ответвления – на свой вкус. Ответвления должны вести к рощицам, озёрам, водопадам, строениям… Дороги – я имею в виду дороги для электромобилей, двухполосные. Ответвления – только пешеходные, так как вне окружной и шести главных на машине лучше не передвигаться, иначе эти машины попортят пейзаж.

– Ох, ладно, – Пегги, пока я говорил, смотрела фотографии, что я ей скинул.

– Ну как, возьмёшься?

– А в чём наша польза? Я имею в виду – практическая польза где?

– Во-первых – престиж корпорации. Во-вторых – личный романтический уголок, – мне на ум почему-то пришла Пеппер, – да, точно, надо там сделать несколько вместительных гостиниц в викторианском стиле и уголок для проведения свадебных церемоний – посимпатичнее и поромантичнее. В третьих – я загибал пальцы, – это позволит разместить там руководство компании, топ-менеджеров, в достойном их офисе. Там же будет зона отдыха для наших сотрудников. В четвёртых – это место прекрасно подойдёт как убежище на случай войны. Мощные проекторы силового поля позволят пережить даже орбитальную бомбардировку, не говоря уж про всякую ракетно-бомбовую мелочь. И в пятых – я продемонстрировал сжатый кулак, – плюсов ещё много. Безопасность, комфорт, приятный климат круглый год, а не только в летние месяцы, отсутствие природных катаклизмов, возможность относительно быстро построить комплекс – с помощью дроидов, которыми будет управлять Берси. Это снизит себестоимость на порядки. Такой проект на земле будет стоить около десяти триллионов, нам же он обойдётся в десять-пятнадцать миллиардов, только об этом никто не будет знать.

– Что ж, если так… – Пегги задумалась, – плюсов и правда много. Только придётся сделать хорошую защиту от проникновения извне. И снизу тоже.

– Продумано. Купол будет стоять на фундаменте – дюрабетонное кольцо, толщиной в пять метров и высотой метров в сорок. Из них десять – надземные, остальное – под землёй. Не подкопаешься, да и грунтовые воды не пройдут, в основании будет дренажная система. Проект уже разработан, осталось только закупить на Ксандаре дроидов-рабочих. Они не смогут работать только вне купола – там придётся работать людям. И работы тоже немало.

– Срок постройки?

– Купол будет возведён за три месяца. В работе примут участие «наши специалисты» – проще говоря, антропоморфные дроиды-рабочие. И «тяжёлые вертолёты», репульсорные краны в маскировке. Секции купола Берси закажет на Ксандарских предприятиях, придётся слетать на ЛК за грузом. На наших предприятиях в них интегрируют силовой щит и голомониторы. До начала холодов нужно установить большую часть – залить фундамент. В центре купола придётся сделать большую площадку. Это для обзора, для приземления вертолётов и спидеров, для размещения электромагнитных зенитных орудий, на случай, если кто-то решит попробовать нас на прочность.

– Ты чего-то опасаешься?

– Много чего. И не только войны, но и техногенных, и экологических катастроф.

Дикая нагрузка начала спадать только в конце августа. Уже год прошёл с визита Лазарева в Екатеринбург… время течёт незаметно, если чем-то занят, чем-то важным и интересным. Меня же не оставляли в покое ни на секунду. Иногда звонил Пеппер, поговорить о деле и о личных делах.

Хорошо, всё-таки, что меня лишний раз пресса не трогала. Независимая, ага. Про миллиардеров пресса никогда не пишет, только если они оскандалятся публично, или если они поцапаются, проштрафятся. И никак иначе – разве что в престижных изданиях изредка напишут пару строк…

Купол возводился ударными темпами – этому помогали антропоморфные дроиды, которых я создал. Они занимались монтажом. Часть купола в центре имела большой столб – для прочности самого купола и для спуска с вертолётной площадки на километровой высоте. Строение, однако, наделало много, много-много шума среди всех мировых СМИ. Но после маглева они уже не столько удивлялись, сколько ленностно отмахивались. Мол, посмотрите, это придурочное Абстерго снова делает что-то невероятно грандиозное.

Это всё не могло не влиять на продажи наших продуктов и техники, ведь каждый успех грандиозных проектов привлекал к нам внимание и заявлял о том, что мы – компания международного уровня. Правда, все считали, что этот купол – что-то вроде зимнего сада, который я тут строю из-за сложного, холодного климата. Оно конечно было частично верно.

Я же, как только закончил ругань с чиновниками в Берлине, проконтролировал строительство УДК, запуск в крупную серию двигателей для мерседесов, тут же отправился работать над куполом. Ведь этот проект давал нам немалую известность!

Основным строителем был антропоморфный дроид, которого я сделал из стандартного дроида-солдата. Добавил ему человеческую фигуру, скрыл лицо и руки, встроил в него мощные аккумуляторы и инструменты. После возведения и закрытия от публики самого купола, систему активировали – я в этот день был внутри. Следил. После небольшой калибровки мой личный «зачарованный потолок» показал ясное небо и солнышко, звёздную ночь, с мягким слабым светом, типа лунного, а так же палящее солнце. Точность воспроизводства солнечных лучей почти стопроцентная – от естественного его отличало отсутствие радиации и более мягкое ультрафиолетовое излучение. Искусственное солнце в виде мощной установки двигалось под потолком, изменяя своё излучение согласно распорядку дня – под куполом солнце садилось в десять вечера, а вставало – в четыре утра.

Пегги использовала всю мощь искинов, что бы затеять грандиозную стройку. Самые большие дроиды – экскаваторы. Копали и формировали ландшафт. Приходилось привозить землю нужной консистенции, что бы она не размокла и не расползлась бесформенной кучей, а осталась красивой и гармоничной. Скалы – это ведь тоже вещь непростая, их нужно было срезать где-то, перевезти… и это не считая тянущихся из центра, где строилась штаб-квартира, сотен труб. Трубы здесь были только двух типов – водоснабжение и вентиляция. Вода – для работы искусственных водоёмов. Водопадов, четырёх озёр и двенадцати относительно маленьких, садовых прудиков, в которых предстояло поселить рыбу. Для работы был использован в основном тяжёлый ксандарский строительный бот – паукоподобный, с мощными башмаками на лапах, четырьмя огромными щупальцами, гибкими и быстрыми, как змеи. Венчались эти щупальца мощными ковшами и грунтоформировочным инструментом.

И только с началом сентября ситуация улучшилась – начали сдаваться здания и строения, строительство которых было профинансировано нашей компанией. Я решил пока не встречаться с Пеппер – приглашу её в наш центральный офис…

Первыми в очереди на получение своего офисного пространства были компании Абстерго – бывшие организации Екатеринбурга. После модернизации производств мы только ухудшили ситуацию с размещением людей, поэтому пришлось выделять квадратные метры офисным работникам, которым по статусу не положено работать в центральном офисе корпорации. И тут… такое ощущение, что я – внезапно получил наследство. То всем наплевать на Хьярти, то вдруг стал чуть ли не братом всем, кому нужны были квадратные метры. Пришлось выдавать. «Молодой Гвардии», крупный вип-офис – милиции, причём – бесплатно. Ещё один вип-офис – региональному управлению ФСБ, которое вдруг захотело арендовать целое здание, но им пришлось потесниться с милицией, которым выделили целый этаж в одном из бизнес-центров – в качестве полноценного отдела. Рядом были ЧОПы – преимущественно это ответвления СБ Абстерго, наша карманная внештатная армия. Пять тысяч сотрудников по всему городу.

Весь сентябрь я занимался тем, что принимал и распределял квадратные метры, а так же – поглядывал в пол глаза за финальным этапом строительства УДК. Ведь спуск на воду этих гигантов – важный политический шаг. Международный шаг, «месседж» мировому сообществу…

Учитывая темпы строительства центрального офиса, он будет сдан к новому году, скорее всего. Но даже если нет – ландшафт уже сделали, каменные «под старину» постройки строят, делают сказочный край. Осталось только высадить и начать подпитывать силой деревья. С подпиткой они за неделю разрастутся до нормального состояния…

50. Сон в летнюю ночь

Капитан Завьялов в своей карьере следователя ФСБ видел разное, но такое – в первый раз. Масштабы поражали воображение, а ещё больше – наглость и профессионализм участников ОПГ.

В крупном частном владении, что в Ленинградской области, творилось чёрт знает что. Домики, трупы, сектанты, люди… огромное количество жертв и исключительный профессионализм террористов, очевидно – не чеченцев или арабов.

В домовладении обосновалась секта, полноценная и настоящая. Лидеры секты – почитались как посланцы бога на земле, основной контингент – верящие в их сектантскую чушь люди. Удивительно, как легко оказывалось затянуть в цепкие лапки секты людей… Про сектантов можно сказать коротко – пятьсот восемьдесят человек, были судимые, основали секту два года назад, вели пропаганду через друзей и знакомых своих жертв, затягивали людей, целыми семьями, на работу в домовладение. Милиция подозрительно мало уделяла внимания всем тревожным звоночкам. Частных домов – несколько, бараки для жертв, дом для хозяев секты, вооружённая до зубов охрана. И никто ничего не смог сделать. Промывали мозги людям качественно, но их то за что?

Завьялов, после изучения дела, сидел в кабинете и пил горячий чай, обдумывая всё произошедшее. Почерк тот же, что и раньше, но масштабы – иные. Около ста человек, на БМП. Два танка Т-72, уже знакомая ЗСУ-23-4. Налёт случился рано утром, во время молитв – танки ворвались в домовладение со стороны города. Откуда они появились… следы теряются уже через несколько километров. Танки проломили стену и за ними въехали БМП с десантниками. Десант – хорошо вооружённые автоматами АКСУ солдаты. Автоматы бросили – номера сбиты, стволы чистые, следов органики или повреждений нет. Ворвались утром, рассредоточились – очень быстро. Командование хорошо спланировало акцию на основе распорядка дня сектантов. Первый удар – танки открыли огонь по сопротивляющимся – в охране состояло около десяти вооружённых надзирателей. Их расстреляла бронетехника, после чего переключилась на хозяйский дом. Солдаты рассредоточились по лагерю и убивали всех на своём пути, кроме детей до двенадцати лет – эти были позже найдены недалеко от города. Их отвезли к трассе, после чего солдаты скрылись. Двигались быстро, уверенно, одеты в классическую экипировку американского SWAT, стреляли на поражение без запинки. Сектантов, пастора вместе с паствой заперли в так называемой церкви и расстреляли из зенитной пушки. Одна очередь убила всех без исключения – такой ураган снарядов вряд ли что-то может пережить. После чего был произведён тщательный обыск дома на предмет документов. Документы сложили отдельно, а всё, что осталось от дома – зачем-то сожгли, полив бензином. Танки и БМП были брошены, солдаты скрылись на грузовиках, которые так же оказались брошены. Ни в одном месте грузовиков, даже в потайных не нашлось ни следа, который мог бы поведать о их происхождении. То же с танками.

И это уже четвёртая атака на секту – до этого были сожжены заживо так называемые хаббардисты, или сайентологи, причём – в Москве, средь бела дня, среди крупного собрания. И опять – преступникам магическим образом удалось скрыться. Однако, это ещё что – нападения на сайентологов начали происходить и в других странах. В США в церковь сайентологии так же подверглась нападкам, из-за выложенных в интернет видео с камер, документов, частных разговоров. Бизнес по промывке мозгов сектами принимал серьёзный оборот.

Но пугали масштабы этого в России. Есть целая группировка, которая имеет уровень вооружения, почти не уступающий армии. Однако, нападки на несколько сект заставили людей поднять эту тему, эту проблему. Поднимать её ФСБ, откровенно говоря, не хотело. Но громкие теракты и сотни убитых горожан вынуждали – ведь ссылки на видео теперь лежали в недоступном никому домене.geo. И ни один закон не запрещал гражданам посылать сигналы в космос, или принимать их из космоса, даже в самые суровые годы советской власти никто не мог запретить слушать «вражьи голоса». Администрация же спутниковой сети отказывалась удалять контент, не нарушающий правила их серверов. Тем не менее, любые попытки отдела «К» заставить Абстерго заговорить потерпели неудачу – никто не знает, кто купил устройства, через которые ведут свои видеоблоги «ГО»

– Я покажу это только тебе, – я встал позади Пеппер, закрыв её глаза шёлковой лентой. Попытавшаяся было возмутиться девушка была мягко проведена дальше. Я провёл её через главный шлюз и мы оказались на краю Эдема. Да, проект «пространство» получил собственное имя – Эдем. Райский сад. И у меня есть все шансы попробовать себя в роли Адама, ибо только сегодня в Эдеме не будет никого, даже искинов. Эдем – только мой. И Пеппер.

Мы вошли через главный шлюз, врата рая за нами закрылись. Внутри был день, хотя вне купола – поздняя ночь, холодно, зябко, сыро…

Пеппер почувствовала изменение атмосферы и спросила:

– Мы уже внутри?

– Да. Подожди… – я вызвал лифт. Рядом со входом был лифт – он вёл на тоненькую прозрачную галерею, что шла по бетонной стене на десятиметровой высоте, вокруг всего эдема. Пока что тут не было ничего, кроме перил и пола. С высоты вид открывался особенно внушительный, особенно величественный. Я сам залюбовался творением своей силы и технологий. Ведь даже с лучшими галактическими технологиями нельзя достичь такого. Деревья – величественные, огромные, большие рощи, сады, ручьи – текут, в озерцах плавают лебеди, над лесами летают птички… И здание Абстерго. Огромное, сталисто-чёрное, с угловатой формой, тем не менее, этот контраст при переходе от природы к технологии не смотрелся дико. Здание было ГИГАНТСКИМ. Не высоким, как шпиль, или небоскрёб – тощим, а по-настоящему гигантским – высотой в триста сорок метров, оно имело шесть основных корпусов – каждый как покосившийся небоскрёб. Шесть корпусов, похожих на сегмент треугольника, что был символом Абстерго. Хтоническость зданий заключалась в том, что они не были тонкими, тощими, каждый этаж комплекса был одинаковой площади – шестьдесят на сто метров. Шесть тысяч квадратов, сто этажей – это три миллиона шестьсот тысяч квадратных метров. Отсюда, особенно обозревая такие «крошечные» дубы и озёра, особенно пробирает вид самого головного офиса, он создаёт ощущение массивности. Рубленые линии, воронёная сталь – словно гигантский механизм, тяжёлый, прочный, точный, по величию сравним только с селестиалами. Если уж в голове одного из них сделали космическую станцию…

Даже я, видавший и селестиалов, и золотой дворец Асгарда, и ксандарские постройки-гиганты, отдаю должное талантам Берси, Ареса и Директора, что спроектировали это здание. Это был величайший и нереализованный проект Ксандара – здание правительства, что хотели построить пять тысяч лет назад на том месте, где сейчас центр столицы. Но тогда проект не вытянули финансово. Ныне технологии уже перешагнули этот рубеж и сделали постройку этого здания целесообразной – появились достаточно прочные материалы, что бы держать такое строение в наклонном состоянии веками и тысячелетиями.

Одной приятной особенностью было то, что в супернебоскрёбе не было лифтов. Только фуникулёры, лифт был всего один и он вёл с крыши небоскрёба на крышу эдема. Но и тут я выпендрился – лифт полностью прозрачен, хотя и абсолютно безопасен. Но вид там… боящимся высоты – лучше закрыть глаза, лечь на пол и одеть памперс. На километровой высоте, где со всех сторон прозрачные пластики и стекло, даже под ногами…

Я снял повязку с глаз Пеппер:

– Тадам!

Чую, как от неё полыхнуло удивлением. Я гордо рассказывал:

– Это проект «Эдем». Мне пришлось задействовать тысячи дроидов, всю свою силу и искусство и потратить море юнитов, что бы создать этот рай… Купол, радиусом в семь километров и высотой в километр, Центральный Офис – шесть зданий, общей площадью в пять миллионов квадратных метров.

– Что это? – спросила Пеппер севшим голосом, – это…

– Эдем. Центральный Офис моей промышленной империи. Сады, террасы, дикие озёра, полные рыбы, водопады, рощи… – я развёл руками, – вся красота природы под одной крышей. Мир без болезней, без страхов – купол и силовое поле без труда выдержат даже термоядерные взрывы. Здесь нет хищников, вредных насекомых, а ландшафты созданы на основе самых красивых мест Земли. Хотя, конечно же, без фанатизма… – я повёл Пеппер к лифту и мы спустились. Перед въездом была парковка – электромобили стояли в ряд, сотни электромобилей для посетителей. Мы сели в первый попавшийся и поехали.

Пеппер только вернувшись в привычную обстановку – машину, отошла от впечатлений.

– Невероятно. Это фантастика!

– Ну уж нет, – я ухмыльнулся, – теперь для нас границы этого понятия несколько шире. Эдем не лучше Асгарда, целого микромира, дрейфующего в космосе. Эдем создан без использования внеземных технологий, по крайней мере, без тех, которыми мы пока не торгуем. И тем не менее – я повернулся, что бы посмотреть на Пеппер, – я старался в том числе и для тебя.

– Меня? – Пеппер удивилась. Это первая наша встреча с лета, так что она принарядилась.

– Да. Захотелось, знаешь, иметь такой уголок, в котором есть ручьи, тишина, деревья листвой шелестят… и всегда хорошая погода. Что бы привести сюда тебя и просто отдохнуть на природе. Но я не любитель лазить по диким джунглям, или терпеть комаров, поэтому я создал Эдем.

Пеппер немного порозовела и улыбнулась:

– Спасибо.

– Не благодари за то, что мы вместе, – я отвернулся на дорогу. Хотя дорога в офис была прямая, четырёхполосная, мы съехали с неё через пару километров. И по извилистой дорожке отправились в сторону одного волшебного местечка. Там стоял дом – в классическом стиле – уютный маленький двухэтажный особнячок. Перед ним – озерцо, в которое впадает ручей, через ручей идёт милый каменный мостик. Никакой ограды, она здесь не нужна. Трава подбирается прямо к порогу, в озере водится рыба, которую подкармливает прислуга – нанятые через СБ люди, профи своего дела. Этот дом я особенно тщательно сделал и обставил, проанализировав психопортрет Пеппер.

– Знаешь, здесь, внизу. Я имею в виду, и не понять, что это всё… не настоящее.

– Что значит ненастоящее? – поднял я бровь, – Эдем реален и натурален. Здесь нет ничего ненастоящего. То, что это микромир – это другое дело.

– Ну ты понял, – махнула рукой Пеппер, – настоящий, только рукотворный.

– Это да, – я улыбнулся, – приехали, кстати.

– Где это мы?

– Пойдём, – я вылез из машины, Пеппер следом, – это мой тебе подарок, – я улыбнулся, – дом сделали специально для тебя. В Эдеме много домов – четыре десятка, но это либо гостиницы, либо сервис, вроде кафе. Этот район – единственный огороженный от посетителей, это частный сектор, двадцать пять квадратных километров, пять частных домов-особнячков. Самая элитная недвижимость на планете.

– Да ну?

– Ну да. Учитывая стоимость Эдема, уют и безопасность от всего – эпидемий, ядерной войны и вторжения пришельцев, идеальную природу… Квадратный метр тут стоит больше миллиона евриков…

Пеппер подошла к дому. На каблуках было неудобно, поэтому я посоветовал снять их. Тут не было ничего острого, даже камни – и те были острыми только в зоне скал – трава – как ковёр.

Пеппер сняла обувь и, заливисто рассмеявшись, взяла меня за руку, сказав:

– Пойдём, похвастаешься. Честно говоря, ты бы пожалел сердце Старка. Он не выдержит, если ты будешь обходить его настолько явно.

– Выдержит, он крепкий, – отмахнулся я.

– Кстати, – Пеппер подошла к двери, – , а где ключи?

– Тут не заперто, – я улыбнулся, – и замок только для вида, щеколда. Тут не бывает посторонних, а проникнуть в частный сектор нереально. Искины через дроидов и микрокамеры контролируют периметр. Даже под устройством невидимости, или уменьшившись до размера муравья, проникнуть нереально.

– Коммуникации?

– Контролируются полностью. Твои первые соседи – Стивен и Пегги Роджерс. Остальные… пока не решил, но думаю, со временем появятся.

– А ты? – спросила она заинтересовано, тут же чего-то смутившись, – или нет, у тебя слишком много дел, что бы жить тут…

– Можно и так сказать, – кивнул я, – однако, сидеть всегда на луне – не слишком уютно. Пусть база Альфа будет только базой Эгиды.

Мы вошли в дом. Похоже, расчёт оказался верным – Пеппер понравилось. И только через полчаса мы вернулись к теме Эдема, до этого она рассказывала, как хочет обустроить тут всё. Ведь мы оставили много места для полёта фантазии – именно это, по предположению Берси, ей нравится. Берси слушал и мотал на ус – завтра же всё будет сделано в лучшем виде!

Сели в машину и отправились в центральный офис. Нда, место – шикарное. Одно из зданий – ЦЭМ, там лаборатории, огромный гараж-ангар, интегрированный в здание, шесть тысяч офисов, как групповых, так и одиночных. Про оборудование я лучше промолчу – помимо привычной офисной канцелярщины это первоклассное научное оборудование, многое из которого разработано у нас.

По дороге к офису Пеппер спросила:

– Жаль, что я не смогу побыть здесь подольше.

– Сегодня мы тут вдвоём, – я улыбнулся, – завтра открытие. Вот это будет…

– Сенсация, – Пеппер заливисто рассмеялась, – боже, Хьярти, ты хоть понимаешь, Какого масштаба это будет сенсация?

– Понимаю, – я улыбнулся, – Директор поддержит её в интернете, по всем форумам и соцсетям полетят сообщения, видеозаписи из эдема, рассказы от побывавших тут… и через пару месяцев я объявлю, что останавливаться тут смогут только деловые партнёры Абстерго и молодожёны, празднующие свой медовый месяц. Линия маглева из Европы привлечёт дополнительных посетителей.

– И почему так?

– Для меня Абстерго – инструмент достижения цели. Влияние на жизнь людей. Мне не нужен рассадник олигархов, а вот сделать приятное молодожёнам – что может быть лучше? – я улыбнулся.

Пеппер тоже улыбнулась.

И таки я не ошибся. Ночь на природе, что может быть лучше? Ночевали мы не в доме, а на природе, прямо на траве. И кто скажет, что на природе заниматься любовью неудобно – пусть сначала попробуют…

51. Железная дорога шипит, везёт эльфов и зделана из железа и матерьялов

Пеппер стояла рядом, поддерживая меня. Улыбалась на камеры. Я же не пожелал отвечать на вопросы журналистов, вместо этого обойдясь экспресс-выступлением. Мы стояли там, откуда открывается лучшее зрелище на картину. Эдем – это проект, который уже стал всемирно известен.

Я поднялся на небольшую трибуну, но, в отличии от Старка, я не любил произносить речи и вообще, внимание публики мне неприятно. Поэтому ограничился самой короткой из возможных презентаций. Мы стояли на входе, но перед финалом презентации вокруг входа в Эдем создали большую завесу-штору, которая отделяла вошедших и не давала сразу разглядеть всю прелесть райского сада…

– Добрый день, друзья. Вас всех заинтересовала постройка, которую мы возвели близ Екатеринбурга. Прежде всего, я бы хотел сказать – Абстерго это корпорация, обладающая исключительной технологической, научной и производственной базой. Тогда как транснациональные корпорации подстраиваются под условия, разбрасывая производства по разным странам, мы меняем мир под себя. Я никогда не делал из этого секрета – деньги никогда не были целью создания корпорации. За непродолжительное время существования Абстерго мы проделали гигантскую работу. Проще сказать, что мы не сделали, чем перечислять длинный список рынков и сфер, в которых присутствуют товары и услуги моей компании. Корпорация с капитализацией в четырнадцать триллионов евро должна иметь достойный центральный офис, который должен отражать и наши цели, и наши ценности, и быть достойным быть офисом крупнейшей корпорации в мире…

Я подал знак и занавес с логотипом компании начал подниматься. Этого они точно не ожидали. Журналисты, десяток бизнесменов, среди которых руководство многих екатеринбургских предприятий…

– Позвольте представить… Эдем!

Видеть их лица было забавно. Когда спала завеса и все увидели ЕГО. Райский сад с гигантским, монументально-хтоническим зданием по центру…

Я молча подождал, пока они оправятся от шока…. После чего назвал факты, которые предназначались скорее конкурентам и недоброжелателям:

– Сто пятьдесят квадратных километров абсолютно безопасной зоны, центральный офисный комплекс высотой в триста сорок метров, площадь всех помещений офиса – четыре миллиона квадратных метров. Здания из сверхпрочных материалов – они простоят тысячи лет. Этот комплекс – величайшее творение рук человеческих. И символ нашей экономической и научной мощи.

Я сошёл с трибуны. Пеппер похлопала вместе с остальными. От общения с журналистами я отказался – вместо этого поехал на открытие офиса. Начали наполняться электроавтобусы. Журналюги отстали – им были выданы пропуска с маячками, после чего их перехватили менеджеры компании, разобрав всех по автобусам. А я… я ехал в центральный офис, который уже обживали заблаговременно переведённые сюда люди. Пеппер была рядом со мной, поддерживая, но не лезла.

Бизнес спутникового банкинга имел свои ограничения. Но, к счастью, быстро распространялся. Терминалы доступа покупали постоянно, уже четверть всех европейских платежей происходила с помощью нашей платёжной системы. Абстерго-Банк работал как часы. И сейчас это было кое-чем гораздо большим, чем просто банк, это целый финансовый институт. В одном только Екатеринбурге было двести сорок банкоматов и почти все без исключения торговцы обзавелись нашими системами. Ведь зарплату сотрудникам начисляли через нашу систему, на счета в персонально моём банке. Посмотрев на последний рост минимального уставного капитала, я решил проэпатировать общественность. Причём – в очень жёсткой форме. Главный офис банка имел пол из чистого золота. Нет, конечно же, не металлический – пол из прозрачного материала, а под ним – слитки с привезённым из галактики золотом. Под ногами у посетителей лежали тысячи маленьких слиточков с надписью «Россия 1000 г. ЗОЛОТО 999.9». Всего на пол ушло пятьдесят тысяч слитков, общей стоимостью два с половиной миллиарда евро. Для вошедших в офис банка, особенно иностранцев, это было шоком – ходить по чистому золоту. Пусть даже оно под сверхпрочным пуленепробиваемым материалом, это всё равно – шок. И сразу видно – тут не шарашкина контора, в которой нет денег на выплату зарплат. В галактике золото тоже когда-то высоко ценилось, но потом… по мере освоения технологий и планет, цениться стали другие, более практичные металлы и материалы.

Что бы легализовать своё золото, пришлось подключить правительство. В итоге мой золотой запас увеличился вдвое – до двух тысяч тонн. Лично моё золото, которое, оказалось, очень нужно. И не просто так – ведь я привносил на землю новые технологии, новые ценности, проще говоря – увеличилось количество товара. А Директор предупредил, что при увеличении товарной массы нужно соответственно подгонять денежную массу. Увеличение денежного оборота в Ёбурге было сожрано инфляцией, проще говоря, по всей стране цены перестали падать, а деньги – обесцениваться. Цены по всей стране уже почти стабилизировались, несмотря на огромные долги России перед Абстерго.

Но, следует упомянуть о масштабах. За всеми этими экономическими делами я забыл про масштаб денег, про масштабы. Бюджет России на прошедший год – полтора триллиона евро, но при этом, это не свободные деньги. Это зарплата для бесчисленного множества людей, это содержание армии, медицины, образования, всех иных бюджетных проектов. Для правительства миллиард – это уже очень неплохо. Страна даёт в долг и берёт в долг, сейчас внешний долг государства – триста пятьдесят миллиардов, что является очень и очень скромной суммой. В принципе, я действовал так же, как и банковские кланы США – кредитовал государство, государство в ответ строило промышленность, армию, и так далее, и за счёт них зарабатывало деньги. Немного нечестно по отношению к государству – ведь у правительства нет выхода, другого реального пути получения денег нет.

Сейчас золотовалютный резерв уже давно не обеспечивался золотом – объёмы денег были заоблачными, по сравнению с объёмами золота и его ценой. Золото скорее было самой твёрдой и самой надёжной валютой.

Пеппер улетела. Я стоял на аэродроме и провожал взглядом взлетающий самолёт. Теперь пора заняться делом. Реальным делом.

– Берси, у меня есть желание посмотреть на учения армии.

– В ближайшее время учений не планируется.

Пора было переходить от накопления силы к её использованию. К тому же лучший способ создать армию – затеять войну. Даже Сталин в своё время посылал своих в Испанию, так как негде было больше обрасти боевым опытом, настоящим, а не командными играми с холостыми патронами…

Пришлось тянуться за телефоном и начинать разговор. Позвонил Лазареву…

– Алло? – практически сразу ответил президент.

– Добрый день. Корабли спустили, флаги подняли, имена присвоили. Моя часть сделки по УДК выполнена.

– Хорошо, – в голосе Лазарева слышалось облегчение, – что говорит Александр Александрович?

– Он вам ещё не звонил? Спуск же был в прямом эфире…

– Не так быстро, Хьярти, думаю, вечером пришлёт рапорт.

– В таком случае скажу кратко – довольны. Пока что они только начали знакомиться с новой техникой, если и будут недовольства – мы их примем в рабочем порядке и, если понадобится, переделаем корабль. Сейчас другое важное событие на повестке дня…

– Да? – Лазарев заинтересовался, – кстати, ты так и не ответил, зачем тебе этот монструозный эдем в действительности нужен…

– Удаль показать молодецкую. Плюс защититься и защитить промышленные секреты от вероятного противника. Смотрел на днях фильм – семнадцать мгновений весны, где Штирлиц был «под колпаком«…

Президент рассмеялся.

– Ну так вот, – вернулся я к мысли, вышагивая по бетонной дорожке аэропорта к терминалу, – армию мы худо-бедно собрали. Пусть не всю армию, но и у американцев нацгвардия и морпехи – две большие разницы. Сейчас просто остро необходимо обкатать ваши элитные части. Мы внесли очень много новшеств, их нужно освоить и сделать обыденными. А для этого – учения, учения и ещё раз учения.

– Пожалей, ребята и так уже не вылезают с учений.

– Я имею в виду настоящие, а не стрельбы или манёвры регионального уровня. С задействованием всех сил, вплоть до РВСН, флота… Чем ближе к боевым условиям, тем лучше…

– Это организовать намного сложнее и намного дороже.

– Допустим, – не стал я сопротивляться, – однако, это реально надо. Предлагаю провести длительные учения. Тут Арес подготовил для меня целый талмуд инструкций и рацпредложений по обустройству учебного дела в войсках, основная его идея сводится к тому, что наука должна передаваться не лекциями в кабинете, а на поле боя, пусть и не настоящего.

– Был такой подход, – согласился президент.

– Ну, не совсем такой. Вы плохо знаете моё СБ. Арес предложил надеть каждому солдату браслеты с шокерами. Пропустил условную пулю – разряд. Несильный, но ощутимый. И так, пока у них на безусловных рефлексах не выработается умение правильно двигаться. Или использовать переделанные под тренировочный бой патроны с мягкими пулями. Действительно мягкими.

– Это похоже на очередную «гениальную» идею, которая в войсках не приживётся. Вот с электрошокером – хорошо придумано. Жаль, мы не можем это реализовать. Учения проводить придётся, но деньги…

Вопрос цены учений стоял остро. Хорошие учения сжирали деньги адски.

– Мы реализуем какую-нибудь гуманную схему, – я пожал плечами, – сейчас, я думаю, можно поскрести по сусекам. Учиться солдат может и со старым оружием, переучиться на новое будет проще. Как бы то ни было, Арес просил меня поговорить с вами по поводу бизнеса ЧВК.

– Наёмники? – заинтересовался Лазарев.

– Ага. У меня есть очевидные политические интересы, но помимо финансового влияния нужно иметь военную силу. Не думаю, что гонять по моим надобностям армию и флот России рационально.

Лазарев молчал долго. Минуту в трубке была тишина, после чего он ответил:

– Хорошо. Если тебе так хочется – можешь действовать, но в случае чего – окажешь помощь армии.

– Конечно, – даже возмутился я, – договорились? Директорат и СБ утрясут все юридические вопросы.

Арес давно хотел обзавестись настоящей армией. Настоящей, а не несколькими дроидами, которые вроде как не подлежат рассекречиванию. С пятого января началось создание большой ЧВК Абстерго-Милитари, или АМ. В компании было накоплено уже много всего – жилой фонд, военная техника, производственные возможности, ресурсы… так что создание ЧВК было скорее организационным вопросом. Создание началось после того, как директор утряс все документы и получил официальное разрешение от Лазарева.

Я принял участие в создании Аресова войска, утвердив штатное вооружение, амуницию, символику АМ. Изучение и подписание списков было важным пунктом – что-то мы покупали, что-то производили сами… Основным оружием пехоты был Дум, основным вертолётом – КА-32-АБС. Арес включил ещё разработанные ими вертолёты-ганшипы на основе маломощного, но долговечного реактора, авиачасть – сорок истребителей Миг-29, пятнадцать СУ-34, четыре ТУ-160, базирующиеся на одном из частных аэродромов под Ёбургом. Ещё на вооружение Арес хотел заполучить модернизацию ЯК-141, вертикального взлёта. Совершенно незаслуженно забытый самолёт, который имеет и должен иметь большое будущее, особенно в локальных конфликтах и стычках. Пехота тоже не осталась невооружённой – противотанковые ракеты, сорок штурмовых вертолётов, а так же бронетехника старых проектов. Тут помогла возможность купить её у государства и переделать под свои нужды, заменив двигатели и часть вооружения. Однако, помимо них на вооружении состояло немало своей, собственной техники. Придётся Аресу обучать солдат использовать нехарактерные для них вещи, что не есть гут. РСЗО, ЗРК, а так же танк Т-1 – исключительно наши.

Главной же идеей Ареса было создание корабля управления, плавающего штаба ЧВК. Первым плавающим штабом ЧВК должен был стать сдаваемый в июне теперь уже этого, две тысячи восьмого года, авианосец.

Энтони Старк грустно вздохнул, выключив телевизор.

– Этот засранец мне не нравится, – сообщил он Джарвису.

– Неудивительно. У вас сегодня ещё работа, сэр.

– А, эта, – Старк зевнул, – Иерихон.

– Чертежи кассеты на вашем голопроекторе, сэр.

Энтони развернулся в кресле, открыв чертежи ракеты с кассетной БЧ. Войскам в Афганистане нужна была ракета, за неё платили хорошие деньги, поэтому обойти конкурентов для Старка было делом чести.

Берси закончил анализ технического состояния Арды и обратился к Хьярти:

– Командир, что будем с Ардой то делать? Пару игрушек вы им оставили, но надо же продолжать контакт… Да и правительству сообщить.

– Да, точно, – Хьярти, сидящий в офисе, среди бесчисленного множества бумаг и проектов, рад был отвлечься на что-то, что не требовало контакта с русскими чиновниками. Бессмысленными и беспощадными, – твои предложения?

– Это вы здесь должны делать предложения.

– Допустим, – кивнул Хьярти, – портал мы закончили, да и можем по-нормальному летать, на корабле. Однако, Арда потребует вложения сил и средств.

Берси постарался быть как можно более тактичным:

– С вашего позволения, но я полагаю, что в первую очередь мы должны развивать инфраструктуру. Исходя из анализа карты Средиземья и текущей политической ситуации, я бы предложил возвести железную дорогу из Ривенделла в западный рубеж. Это позволит нашим союзникам из Ривенделла быстро перебрасывать войска к проходу и взять его под контроль. Возведение там крупных врат позволит контролировать один из самых важных районов Средиземья – проход между Энетдвайтом и Роханом.

Хьярти думал, но не долго.

– Дело нужное. Но вот в чём загвоздка – Средиземье экономически неразвито. Постройка железки будет пустой тратой денег.

– Нет, если мы построим легкорельсовую дорогу, не рассчитанную на большую нагрузку. К тому же там мы можем без зазрения совести использовать всех дроидов, которых закупили для строительства эдема. Там есть все необходимые – для земляных и монтажных работ. За месяц мы сможем проложить всю необходимую дорогу…

– Не спеши, – остановил его Хьярти, – сначала нужно будет посмотреть, что там за география. Предгорья – не самые ровные места.

Однако, Хьярти был рад отвлечься, поэтому забросил все документы. Ими предстояло заняться директору, от его имени, а сам же владелец компании с увлечением начал решать новую и нетривиальную техническую задачу. Изучать материал, принимать решения. Первым же делом Хьярти изучил виды железных дорог. Наиболее простой и дешёвой в возведении была узкоколейная железка – хоть она не подходила для серьёзного грузового сообщения, возводилась быстро, объём требуемых земляных работ был невелик.

Дизельное топливо в Арде не было распространено, зато леса и уголь – ещё как. Поэтому, волевым решением Хьярти постановил – нужны паровозы. Паровоз, хоть и не обладал тем же КПД, что электровоз, вполне мог работать и десять, и сто лет. При бережном обращении и хорошем обслуживании, конечно же. А уж сказ про то, как паровозы в войну топили сушёной рыбой – это ли не свидетельство всеядности паровозов? Топливо для них в Арде найдут.

Проблема доставки груза была частично решена – благодаря подсмотренным у асгардцев технологиям Хьярти модернизировал собственный портал в Арду. И теперь он выбрасывал людей и грузы не на склоне горы, а посреди поля недалеко от этого склона. Свёрнутые пространства были готовы к тому, что бы доставить дроидов и грузы…

Паровозы начали изготавливать в тот же день. Хьярти поставил перед собой цель – сделать их достаточно простыми, что бы даже необразованный машинист справился. И это ему удалось, за основу он взял паровоз Кп4 и подверг его модернизации. Прежде всего – модернизации дизайна – с паровоза были убраны все лишние трубки, патрубки, прочие элементы. Сцепное дышло и прочие движущиеся элементы были окрашены в красно-золотые цвета, золотом блестели и песочница с сухопарником – два купола, возвышающиеся над котлом и придающие чёрной трубе котла «тот самый» вид. Большая труба с искрогасителем была необходима для питания паровоза дровами. Кабина машиниста получилась довольно простой – всего четыре органа управления, с которыми машинист должен взаимодействовать – реверс, подача пара, тормоз и устройство, управляющее намертво зашитой внутрь электроникой – программатор. Гидроприводов и электродвигателей в паровозе было достаточно – в выключенном состоянии они питались от аккумуляторов. Благодаря этому управление упростилось до выбора режима на программаторе и, собственно, управлению движением. Дизайн паровозам был необходим, так как Хьярти не хотел, что бы машина вызывала у местных отторжение. Внешне он выглядел стильно – сине-золотой, с золотой звездой спереди, на дверце котла, крашеными золотой краской механизмами и колпаками на котле… Хьярти полюбовался немного на дело рук своих. Особенно хорошо было то, что паровоз мог вести пять гружёных вагонов, не требуя особых знаний или редкого топлива. Дрова в топку покидал, реверс перекинул, пар дал и поехали – только скоростной режим соблюдай…

От Ривенделла до врат Рохана было полторы тысячи километров – три дня пути на поезде. Или два месяца пешком. Проект по созданию ЖД был не основным и не главным. Главным проектом в Средиземье было возведение замка. Места, базы пришельцев. И вот тут Хьярти уже загрузился серьёзно! Ведь необходимо было возвести достаточно удобное и безопасное строение. Если уж и перевозить в Арду стройматериалы и дроидов, то необходимо обеспечить их работой и транспортом. Пока что Хьярти решил не посвящать Лазарева в существование перехода – у политиков сейчас уже было море забот, незачем было их отвлекать.

Первый паровоз Хьярти увидел уже через неделю, свежеокрашенный и перевозимый на тяжёлой многоколёсной грузовой платформе, на деревянном поддоне. Паровозик был даже милым на вид – ничего в его внешности не отталкивало. Пока что.

Однако, Хьярти старался уделять равное внимание создаваемой ЧВК, торговле с партнёрами из Европы и США, созданию новых компьютерных игр и программ, а так же Арде. Проект не загрузил его полностью – просто каждый вечер, помимо всего прочего он занимался вопросом Арды. Стив и Пегги не доставали его – Иджис работала, потихоньку. Арес приглядывал за ними и их действиями, считая их достаточно эффективными. Дни летели один за другим, как пули – быстро. Прошёл январь две тысячи восьмого года, самый беспокойный месяц для Хьярти. Такие проекты, как Маглев или Эдем, помимо очевидного, но не окупающего из создание дохода, приносили и косвенную прибыль. После постройки маглева Абстерго стало известно на весь мир, а после Эдема – продажи товаров и услуг пошли в гору ещё круче. Резко изменили своё мнение французы – заключили контракт на поставки двигателей, по запросу. Цена на автомобильные двигатели удвоилась – вместо демпинга на пятьдесят процентов, Абстерго накрутило ещё пятьдесят процентов к нормальной стоимости. Конечно же, это не коснулось уже заключённых контрактов, тем самым сделав их особенно важными для автопроизводителей Европы.

Арагорн сидел в большом зале, в чертогах, которые владыка Элронд выделил ему для размещения своей ставки. Как и ожидал Арагорн, его притязания на трон Гондора были восприняты неоднозначно. Наместник, а так же его дети, не возжелали расставаться с властью. И многие их поддерживали, обвиняя Арагорна в том, что он самозванец. Однако, меч короля Гондора в руках переубедил многих. Теоден встал на сторону Арагорна и позволил разместить войска на своей территории. Перед Арагорном лежала подробная карта Средиземья, на которой были флажками обозначены военные объекты.

В зал вбежал разведчик. Молодой человек порядком запыхался, спешил сообщить новость… Король Гондора поднялся и строго посмотрел на него:

– Что за спешка?

– Ваше величество, у меня весть, во дворец владыки прилетел один из гостей, что участвовал вместе с вами в походе на Мордор.

– Что? – Арагорн снял неудобный плащ и бросив его на стол, подошёл ближе к разведчику, – где он?

– В зале совета, ваше величество.

Король Гондора вышел из своего чертога и направился в зал совета.

Хьярти вежливо склонил голову перед вошедшим:

– Как я полагаю, теперь уже король? – он хитро улыбнулся.

Элронд сидел на своём месте, величественно и к нему уже привыкли все. Хьярти же стоял подле трона – одетый в кожаную куртку и плотные брюки молодой человек с непримечательной внешностью. Арагорн вежливо склонил голову перед Элрондом и обратился к Хьярти:

– Благодарю за дары, что ты оставил в прошлый свой визит. Они очень помогли нам.

– А где твоя невеста? – улыбнулся Хьярти.

– Она сейчас ездит на разведку, – Арагорн осмотрел зал и спросил, – ты к нам по делу?

– Да, конечно. Мне пора уже увеличивать своё присутствие в Средиземье. Честно говоря, что делать я так и не понял, ведь вариантов масса. Поэтому я решил начать с помощи тебе и твоим союзникам. Решил провести железную дорогу из Ривенделла, сначала к столице Рохана, а потом и Гондора.

Закономерно, Арагорн не понял, о чём речь. Он переглянулся с владыкой эльфов, который только усмехнулся, видя непонимающий взгляд Арагорна. Хьярти тоже заметил это и принялся объяснять:

– Железная дорога это самый древний из ныне используемых в Мидгарде видов транспорта. Проще, наверное, показать, чем рассказывать…

Минут двадцать ушло у Хьярти, что бы показать заготовленные, а если быть точным – содранные с ютуба видеозаписи работы железной дороги. Впечатлило, особенно Элронда. Но и Арагорн выглядел задумчивым.

– И сколько можно на ней перевезти?

– Сколько угодно, – Хьярти пожал плечами, – я выбрал железную дорогу и паровозы потому, что этот транспорт не только экологически чистый, но и потому, что он может питаться вообще всем, что горит. Дерево, торф, особенно хорош уголь. В годы большой войны поезда топили даже сушёной рыбой… там, где её было много.

Арагорн, однако, не оценил:

– И что в этом такого?

– Как что? – Хьярти удивился, – добыча энергии – крайне сложная задача. Именно от этого на начальном этапе зависит цена перевозки товаров и людей между городами, то есть экономическое развитие государства. Чем дешевле и доступнее энергия – тем активнее идёт торговля, тем лучше снабжаются регионы. Сейчас я хочу построить железную дорогу от Ривенделла до Эдораса. Это послужит удешевлению товаров, а так же облегчит путешествия, сделав их обычным делом.

Арагорн переглянулся с Элрондом:

– А солдат по твоей дороге перевезти можно?

– Безусловно, – кивнул Хьярти, – любое количество, какое захочешь, можешь перевезти за один присест. И снабжать их так же не особо сложно будет…

Собственно, Арагорн заглотил наживку.

Дроидов-рабочих было много. Я освобождал их из пространства одного за другим, после чего они коннектились к Берси, который и управлял ими. Близ Ривенделла, на равнине, был обустроен строительный лагерь и склад. Контейнеры с грузами, которые собрали в Абстерго. Приставленные ко мне эльфы только смотрели на ужасное колдунство и «големов», вернее, дроидов, которые пришли в движение. Управляемые Берси, они начали работу по постройке железнодорожных путей – ангара, в котором будет депо на шесть паровозов. Путь пока будет однопутный – ведь объём перевозок не так уж и велик.

Склад был похож на терминал где-нибудь в порту – огромная площадка, заставленная сорокафутовыми контейнерами. Арагорн только один раз заходил, но ничего не понял и ушёл.

А уже через три дня началось возведение пути. Большая часть дроидов работала с возведением вокзала и грузового терминала – хотя здания были спроектированы и созданы ещё на земле, здесь их собирали, ставили на фундаменты.

Вокзал был простенький – депо на шесть паровозов, поворотный круг, насосная станция, хранилище для угля и дерева, за ними – вагонный путь. Для вагонов было три пути рядом с депо, в отличии от локомотивов, вагоны стояли под обычной пластиковой крышей.

С собой я взял шесть грузопассажирских паровозов, один тепловоз ТУ-6 и один маневровый паровозик. Маневровый не имел тендера – баки с водой и углём располагались с боков от котла, плюс он обладал тремя ведущими колёсными парами и соответствующим, солидным сцепным усилием.

Воздух в Арде чистый и приятный. Я поднялся с кровати, широко зевнул. На улице была прекрасная погода. Мне выделили комнату в эльфийском дворце. Арагорну же Элронд сделал целый дом, в котором он планировал свои военные действия. Пока что ещё военные действия только начинались. Явного вторжения в Гондор не было, но разведчики Арагорна изучали врага, готовились. Роханцы во главе с Теоденом поддержали притязания Арагорна на трон, надеясь на изменение экономических и политических отношений с новым королём в лучшую сторону. И Арагорн не скупился на обещания мира, дружбы, жвачки.

Одевшись, я вышел из своего дома и пошёл по большой галерее в сторону вокзала. Эльфийский дворец и город располагались сверху, на скале, а под ней – равнина, на которой и происходила стройка, дальше лес…

Железнодорожный путь ниточкой блестящих новеньких рельс шёл по полю вдоль подножия гигантской горной гряды. Я остановился на секунду, осматривая дело рук дроидов. Меня ждали ученики – два молодых гнома и эльфы. Их мне выделил эльфийский король, для работы на железной дороге. Вдоль дороги устраивались железнодорожные станции. Скважины, бункеры для угля и дров, ответвления пути для пропуска встречных составов. Мы начали с простейшей физики – пар, давление пара, работа паровой машины, потом перешли на более сложные вещи. Ученики внимали мне, сегодня первый день перехода от теоретически-демонстрационных занятий к практическим.

Я спустился вниз. Эльфы спускались в обход, долгим путём, но я – напрямик – одел летающий бронекостюм и плавно опустился с большой высоты.

Ученички уже прибыли – две дюжины человек. По два экипажа на каждый магистральный паровоз. Дроиды строили по пятнадцать километров пути в день и за две недели уже дошли до хребта Эрегиона. Достаточно, что бы провести тесты на то, как ученики освоили простой предмет.

Эльфы были довольно смазливые на вид, ждали меня на вокзале, где расселись на лавочках, ожидая моего прибытия. Похоже, они вообще встают на рассвете…

В самом депо была довольно привычная техногенная атмосфера. Я зашёл на станцию и, обозрев сидящих учеников-эльфов, дал команду:

– Подъём, парни. На работу пора.

Я, вдохнув такой знакомый и уже привычный аромат железной дороги, выбрал из них двоих и утащил за собой, повелев остальным сидеть тут и ждать их очереди. С двумя эльфами на прицепе мы дошли до паровоза. Внутри лежала спецовка, которую я достал, запрыгнув на подножку и выдал эльфам.

Внутри паровоза было тесно, поэтому я прицепился сбоку, контролируя учеников.

– Так, сперва следует вывезти паровоз из депо. Остановить перед поворотным кругом. Для этого необходимо использовать маневровый паровоз. Я сейчас вас выведу, вы сидите и ничего пока не трогайте.

Я дал мыслекоманду Берси – тащить сюда маневровик. Им управляло два дроида-диверсанта, как наиболее близкие к людям, они прекрасно подходили для работы машинистами. Маневровый паровозик стоял под парами, чихал паром рядом, с другой стороны депо. Прошла минута и паровоз, быстро набрав скорость, выполз из депо, я же в это время работал руками. Поворотный круг имел механическое управление – необходимо было крутить большое горизонтально расположенное колесо до установки его в нужное положение. Простейший шестерёночный механизм-редуктор. Делать излишне сложные, а тем более автоматизированные механизмы – нежелательно. Маневровый паровоз, повернувшись на круге, подъехал к занятому эльфами паровозику и вытащил его вперёд, перед депо.

Я вернул его обратно, после чего пошёл к ученикам. Двое уже смотрели на меня через стекло кабины. Запрыгнул на подножку и начал инструктировать их.

В топку полетела охапка соломы вперемешку с мелкими щепками, а так же пришлось научить их пользоваться магниевым огнивом. Пара ударов металлической пластинкой по труту высекла сноп горячих искр и подложка тут же загорелась. Подождав полминуты, эльфы поворочали её кочергой и начали закладывать поленья. Через полчаса, когда пламя достигло своего апогея, а манометр начал показывать увеличение давления пара, мы приступили к практике. Машинист встал у руля, вернее – у рычагов, а его помощник побежал поворачивать круг в нужное положение. Я только стоял на подножке и давал инструкции. После того, как эльф впервые сдвинул паровоз с места, радости его не было предела, хотя – это как сказать. Внешне они эмоции никогда не показывали и я просто привык смотреть через Силу. После поворота помощник машиниста сел обратно в кабину и приступил к работе.

Следить за давлением пара – пожалуй, самое важное для машиниста, хотя было ещё много всего, за чем нужно было следить. Первая поездка проходила по единственному пути – мимо всех остальных столпившихся на перроне студентов. Громко чухая, паровоз остановился в нужном месте, после непродолжительной стоянки – поехал дальше, прочь от Ривенделла. Наш путь был рассчитан на скорость в сорок километров в час, но были участки с максималкой в двадцать или даже пятнадцать километров в час – их нужно было вовремя замечать. Семафоры на станциях предотвращали столкновения поездов. Работали эльфы довольно слаженно, не дураки. Помощник машиниста таскал из тендера поленья, забрасывая их в топку по команде машиниста, а паровозик мчался со скоростью в тридцать километров в час. Дальше сорока он не разгонялся – стоял электронный ограничитель. После часовой поездки я убедился, что уроки они усвоили и дал команду на возвращение. Возвращались мы задом наперёд, а учитывая, что перед нами был тендер – машинисту пришлось одеть очки, наушники и высунуться из кабины, что бы видеть путь впереди. Местность тут и правда была живописная – при обратном пути я забрался на крышу кабины и, сидя там, смотрел на прекрасные пейзажи. Справа – огромная горная гряда, слева – равнина, с небольшими холмиками, редкими лесочками. Вернувшись из поездки с первой командой, тем же Макаром я погонял всех, пока не убедился – они справятся. Берси написал им инструкции, но этого было мало – надо было проконтролировать всё. Как они чистят паровоз, смазывают, подкрашивают, простукивают на предмет неисправностей, как справляются с нештатными ситуациями.

Собственно, первый этап на этом закончился. За Арагорна выступило много людей – тысячи. И из них он выделил мне персонал для железной дороги. Принимать её в собственность он отказывался, настаивал на том, что «ничаго не знаю, мая хата с краю». Я пока не возражал – золота и серебра, чтобы платить жалование людям, у меня было предостаточно. По дороге из Ривенделла до Дунланда было пять железнодорожных станций, вокруг которых уже начали поселяться люди. Так как дорога имела стратегическое значение, то помимо них дорогу регулярно патрулировали люди и эльфы, возводили дозорные посты. На железнодорожных станциях были водонапорные башни, скважины, а персонал специальными ручными насосами должен был поддерживать уровень воды в водонапорной башне. Железнодорожные станции одновременно стали и фортами – их обнесли бетонной стеной с наблюдательными вышками, стоящими на столбах десятиметровой высоты, помимо самой станции и технических построек в пределах фортификации находились жилые дома, склады.

Первые поезда пошли по маршруту Ривенделл – Ост-Ин-Эдиль, что на реке Гландуин. Это были простейшие «кукушки» – поезда с небольшим количеством вагонов – одним или двумя. Однако, это уже впечатлило Арагорна и Элронда, особенно после того, как я устроил демонстрацию и отправил четыреста человек в Падубь.

Пока что и вокзал, и все станции, имели огромное количество запаса дров и угля. Их я купил в галактике, тем более, что цена при самовывозе – бросовая. Забирай, сколько хочешь. Уголь добывали дроиды, лесных планет было дофига. Ценность этих ресурсов в галактике была близкой к нулю… Это ещё одна причина развития паровозов в Арде.

52. Make war, not love!

Пожалуй, наиболее мудрым был Элронд. Он сразу понял, почему именно железная дорога. И к чему это приведёт. Соседние земли – Эрегион и Дунланд, через которые шла железная дорога, находились под властью эльфов, со столицей в Ривенделле. Правда, жили там в основном люди, но правительства людей были скорее номинальными – вся реальная власть принадлежала кланам эльфов. В Средиземье не начался «век железа и пара», но, тем не менее, сильно изменился расклад и технологическая составляющая.

Элронд принял меня на третий день после того, как железная дорога дошла до столицы Рохана – крепости Эдорас.

Элронд принял меня в тронном зале. Тут всё было по-эльфийски – море пафоса и кругом дерево. Элронд сидел на троне.

– Подойди, Хьярти.

– Приветствую вас, ваше величество, – я склонил голову.

– Я бы хотел знать, какое место ты занимаешь в своём мире, – вдруг удивил меня Элронд.

Я растерялся на несколько секунд, что бы сформулировать ответ:

– Я являюсь помощником президента крупнейшей страны в мире и одним из трёх самых богатых людей. Мне принадлежат заводы, производящие почти все сложные товары – пищу, оружие, транспортные средства, строительные организации и различные транспортные магистрали. С недавних пор появилась своя армия. Маленькая, всего пять тысяч солдат, но сильная. Всего на меня работает сто двадцать тысяч человек.

– Вот как? – в глазах Элронда блеснул огонёк интереса, – довольно внушительно. Как я понимаю – этот транспорт, железная дорога, далеко не самый совершенный. Машина, которую ты подарил Арагорну ездит намного быстрее.

– Да, ваше величество, – согласился я, – , но есть нюансы. Паровоз может потреблять любое топливо и не требует дополнительных построек, кроме редких станций с топливом и водой. При должном уходе он может служить дольше остальных, более сложных машин. Десятки лет, а то и сотни. Ни один другой вид транспорта не может похвастаться такой долговечностью и непривередливостью в еде, механизмы имеют свойство быстро изнашиваться.

Элронд величаво кивнул:

– Благодарю за пояснение. Я вижу у этого пути большое будущее. Оно изменит наше общество, не привыкшее к такому быстрому перемещению. Не знаю, к лучшему ли… Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Да, ваше величество. Развитие железных дорог не принесло горя нашему миру, скорее наоборот – благодаря ним ресурсы всего мира начали использоваться более интенсивно и рационально.

Со вступлением было покончено. Элронд узнал, что хотел и перешёл к делу:

– Арагорн недавно предъявил права на трон Гондора. Однако, ни наместник, ни его сыновья, ни знать Гондора не согласились с этим. Арагорн – честный и строгий человек, взойдя на трон, он проведёт чистку среди знати, что серьёзно пала духом и телом за время правления наместников. Однако, простой народ поддерживает нового короля. Скоро будет война.

– Значит, так тому и быть, – кивнул я после краткой паузы, – я не дам оружие Мидгарда. Не хочу, что бы войны в вашем мире стали столь же масштабны и опасны, как в моём. Это касается и Мидгарда – любое принесённое в Арду оружие будет тщательно контролироваться мною.

– Хорошо, – Элронд удовлетворился таким ответом, – я спрошу коротко – чем ты можешь помочь? И можешь ли? Дорога облегчит снабжение наших объединённых армий, но вдруг у тебя есть что-то ещё?

Я покачал головой:

– Ваше величество, честно говоря, я руководствуюсь тем же принципом, что и врачи. Главное – не навредить. Не хочу навредить вашему миру в целом, ведь то, что может быть благом для одного, может быть и злом для многих.

– Но тем не менее, ты уничтожил Единое Кольцо.

– Я принял тяжёлое решение. Я помог уничтожить кольцо, но это не изменило жителей Средиземья. Сейчас же мне необходима крепость. Крупная крепость, в которой буду жить я и те, кто прибудет со мной из моего мира. Неприступная и находящаяся в удобном для товарооборота с остальными странами месте. Я выбрал место – это Айзенгард.

Элронд опять блеснул очами:

– На развалины Ортханка пока никто не предъявлял права. Ты восстановишь крепость?

Я решил поделиться планами на Айзенгард:

– Сейчас в регионе шестьсот дроидов-строителей. Они создадут мощные стены и крепость, внутри которой можно будет укрыться от любой войны. Однако, я думаю, небольшую помощь я вам оказать смогу. В рамках действительно небольшой помощи – поставки арбалетов, строительного и слесарно-столярного инструмента, могу оказать помощь в изготовлении машин и механизмов, одежду и броню для солдат.

Что бы не говорили в сказках, латные рыцари были большой редкостью. Хороший доспех стоил дорого и не защищал даже от прямого удара мечом, не говоря уж про копья. Толщина стального доспеха защищает только при слабых и скользящих ударах, которые и составляют абсолютное большинство – в свалке стенка-на-стенку нет времени размахиваться да приноравливаться, что бы ударить посильнее. Поэтому доспехи были далеко не у всех воинов. Изготовить средневековые доспехи для меня проще простого, оружие – тем более.

– Это уже очень много. Сколько ты сможешь поставить оружия и доспехов?

– Сколько угодно.

Элронд выразительно выгнул бровь. Я пояснил:

– Я говорил, что мне принадлежит крупная промышленность. Я смогу изготовить и десять тысяч комплектов, и сто, и сто тысяч, если понадобится. Это стоит денег, но, тем не менее, в пределах разумного и возможного.

Элронд помолчал секунд десять. Рекорд.

– Это было бы… бесценно. У нас вряд ли наберётся больше двадцати тысяч воинов, включая людей и эльфов, однако, если все они будут в броне… – владыка задумался ненадолго, – что ты хочешь за это?

Я не знал, чего хочу. Однако, он не согласится на отсроченную и большую оплату, поэтому ляпнул первое, что пришло в голову:

– Мне достаточно, если вы и Арагорн будете моими союзниками в Средиземье.

Элронд мимолётно улыбнулся:

– Пусть будет так. Война начнётся через год, не раньше. Нам необходимо собрать информацию и переманить на свою сторону достаточно Гондорцев. Успеешь?

– Да, без проблем.

Разговор с владыкой эльфов пока что закончился. Но это пока что. Сразу из Ривенделла я полетел к месту строительства своей цитадели – Айзенгарду. План будущей крепости был составлен исходя из особенностей местности – с одной стороны горы, с другой – лес, река, долина реки.

Дроиды сверху выглядели как муравьи, что строили большой муравейник, особенно дроиды-муравьи – те, что многоногие, с гибкими манипуляторами-усиками. Однако, не все, среди них попадались и вполне привычные человекоподобные фигуры, и дроиды-землекопы, и дроиды-строители – с огромными манипуляторами-кранами. Управлял ими Берси.

Заниматься лично строительством крепости я не намерен – оставлю Берси в платформе дроида-спецназовца и покину Арду. А пока я просто приземлился недалеко от стройки, на холме, и осмотрел это действо.

План был прост – с запада на восток строится стена, высотой в пять-восемь метров, толщиной в три метра. Через каждые тридцать метров на стене стоят дюрабетонные башни, как на средневековой крепости. В башнях, в случае осады, появятся пулемёты или снайперы. Пробить стену – нереально без крупнокалиберной артиллерии или бетонобойных бомб. Даже магия и та возьмёт далеко не каждая. Дюрабетон намного прочнее обычного, а стальной каркас и дюрабетон – адская смесь. Так что за стены я спокоен. Башни же и фланкировали, то есть стреляли вдоль стены, что бы не подобрались хитрые морды с крюками и штурмовыми лестницами. В стене были ворота – четыре штуки. Ворота реки Айзен, ворота для железнодорожных путей, грузовые и обычные ворота. Речка в этом месте была несудоходна, но перегораживать её намертво я тоже не хотел. По крайней мере, если нас не осаждают.

Внутри, за стенами, должно быть построен комплекс простых зданий – два охранно-военных здания, а так же простые бетонные строения, с достаточным количеством декора, но, тем не менее, крепкими. Казарменные комплексы могли вместить пять тысяч человек, склад был рассчитан на сто тысяч контейнеров, территорию собрались вымостить бетонными плитами, построить насосную станцию. Воду комплекс брал из истока реки Айзен, который был под рукотворным озером, бывшим когда-то крепостью Ортханк, последним пристанищем Сарумана.

Строительство требовало создания дюрабетона. Благо, тут же была и гора – поэтому в щебне нужды не было, дроиды легко могли накрошить себе камня. А вот производство цемента потребовало вмешательства – пришлось привезти им кое-какое оборудование из Екатеринбурга. Заодно узнал, как там – на большой земле.

Оружейный завод за полярным кругом, скрытый от всех средств наблюдения и полностью роботизированный, начал выпуск товаров для Арды. Огнестрел я им продать не могу, зато вот хорошие доспехи – всегда пожалуйста. Это потребовало изготовления штампов и осваивания в производстве технологии изготовления ламеллярной брони. Броню делали из сравнительно небольших пластин разной толщины – так проще было ремонтировать доспех при необходимости. Бронеюбка была сделана из кевлара – защищала тазобедренную область, плюс поножи из кевлара.

Вообще, помощь Элронду и Арагорну – неплохой способ утвердиться в Средиземье. Поэтому я старался. Тем более, что в мире пока ничего экстраординарного не происходило. Весь февраль я разрабатывал и изготавливал, а так же закупал вещи для армии Арагорна. Модернизировал сапоги-берцы, добавив более удобную и износостойкую подошву, а так же увеличил прочность. Разработал хороший такой, мощный арбалет, причём – с помощью своих полимеров. К каждому арбалету прилагалось пятьдесят болтов с оперением и острым наконечником. Изготовил и мечи – более лёгкие и прочные, чем есть сейчас в Средиземье. Хотя я вру, там помимо традиционных металлов есть такая штука, как мифрил. Прочность большая, чем у лучших из сталей. При этом вполне легко удалось легировать сталь мифрилом, нужны были только металлы высокой чистоты и правильно подобранные параметры сплава. Никель, Мифрил, Углеродистая, излишне твёрдая сталь. Получившийся сплав замечательно закаливался в электроиндукционных установках и становился просто идеалом для средневекового доспеха. Тем более, что он не ржавел, выдерживал втрое-вчетверо большую нагрузку, чем лучшая броневая сталь с земли…

Десять тысяч комплектов. Комплекты двух типов – лучника – блочный лук или арбалет, лёгкая мифрило-титановая кольчуга и кинжал, тяжёлого латника – ламеллярный доспех из сплава мифрила и броневой стали, полуторный меч из такого же металла, но с другой закалкой, а так же средних размеров щит и шлем, вроде советского СШ, только больше похож на римский шлем. Всего комплект не должен был весить больше тридцати килограмм и достаточно просто одеваться. Пришлось выкручиваться.

Помимо этого в военную поставку вошли ботинки – вещь для армии, особенно пешей – невероятно нужная и важная, это ещё Суворов особо отмечал. В вещмешках содержался нехитрый для нашего мира солдатский скарб – фляга, недорогой, но прочный универсальный нож с точилом на ножнах, простая аптечка со спиртом, бинтами и жгутом, стальная кружка, ложка и вилка. Но это для солдат – для офицеров комплект содержал простой, недорогой бинокль, планшетку с картой местности, карандаши, более прочную броню из кевлара и титан-мифриловых пластин. Ну и для войску в целом полагалось шестьдесят телег, которые были переделаны из прицепов, девять полевых кухонь – пять маленьких и четыре больших, сумки санитарные и хирургические, с кое-какими лекарствами, в том числе и тяжёлыми – вроде морфия. Эльфы хорошо разбирались в хирургии – проверял.

В общем, мейк вар, нот лав.

Весь февраль мой завод штамповал броню, мечи, закупались средства… после чего пришло время принести подарочек для Арагорна… К тому же у меня в недрах моего разума родилась идея, когда я работал над простейшим компьютером для поезда. Ведь что такое простейший аналоговый интерфейс? Это галетные переключатели, тумблеры, грубые кнопки, даже ножные педали, сигналы с замыкания которых преобразуются в цифровые и в итоге заходят в компьютер. Людям Арды будет сложно объяснить, скажем, как работает компьютер – это в техногенной цивилизации, что называется, с молоком матери даётся… зато если упростить компьютер до уровня автоматической работы с минимумом ввода-вывода, то жителям Арды это будет вполне доступно.

Вот, к примеру – распечатка книг – делаем как в торговом автомате – кучу кнопок с названиями книг. Нажал на кнопку, положил бумагу – вылезла книга, только сшить и зашнуровать. Конечно, обычная целлюлозная бумага недолговечна, но всё-таки, что бы почитать, распространять знания, получить «почти неограниченный» источник книг, этого будет достаточно. Персонально для Элронда и Арагорна можно разработать «дубовые», то есть простые электронные книги. Хотя работать они будут только с оцифровкой, но искин – это совершеннейшее решение для оцифровки текста. Или, к примеру, печать документов… тут я предпочту дать своим друзьям что-то вроде телетайпа. Эта штука реально долговечна, в отличии от принтера. Только литеры меняй, электродвигатели и механизмы будут работать лет сто-двести, не меньше. Давать сразу решение всех проблем – это не наш метод. Это сделает Арду подобием земли, а я хотел, что бы они не теряли индивидуальность, поэтому давать надо лучшие, проверенные временем и долговечные технологии.

Поэтому, закупив целый контейнер всяких вещей для ввода и вывода информации, я начал творить свою электронику. Первым подопытным стал компьютер-библиотека. Компьютер – наиболее долговечный, военного образца, без изнашивающихся деталей, да ещё и с технологиями Абстерго и галактики в одном флаконе. По вычислительной мощности уровня не выше компа начала девяностых, но при этом надёжен. Под управлением дос-системы. Единственная функция компа – принять сигнал прерывания и выдать на печать соответствующий документ. Принтер – главная часть компьютера. Матричный принтер был… грубым. Рассчитан был на печать с двух сторон – принтера было два, один сверху, другой снизу. Бумага протаскивалась сначала через один, а потом через другой принтер. Работал он не так быстро – всего сто символов в секунду. Но был неубиваемым – дюрасталь, сок, мифрил, дюрапласты – это лишь краткий список использованных материалов.

Мнемосхема печатного устройства имела довольно стильный вид. Большой пластиковый щит с ввёрнутыми в него кнопками из стали. Под каждой кнопкой – свободное место для названия книги. Кнопок была тысяча штук десять колонок, по сто кнопок в строке. Опробовано устройство печатающее было на рассказе Чехова. Включил, нажал, принтер начал реветь, отпечатывая рассказ «письмо учёному соседу«…

Во, будет типография – подарок владыке эльфов. Так и книги не сгорят и не потеряются, и можно будет заняться образованием молодёжи. А то хоббиты вон, чёрт знает чем занимаются!

53. Всего понемногу.

– Нам нужна масса, понимаешь? Народ нужно чем-то кормить! – возмутился президент, даже привстав со своего кресла.

Я саркастично посмотрел на него. Понимаю, достали все в край. Но тем не менее!

– Сами, товарищ Лазарев, наверное, понимаете. Я получаю высокую прибыль, благодаря отбору лучшего урожая и великолепной его обработке. Меня не интересуют миллионы тонн зерна.

– Ладно, извини, – президент откинулся в своём кресле, – понимаю, всё понимаю.

– Я тоже. Достали вас, да?

– Ещё как. И угадай, почему?

– Я?

– Именно! Тыкают пальцами в Абстерго, в ваши прибыли, в вашу технику… и хотят того же. И я хочу продавать не зерно, а дорогие колбасы да сыры! – Лазарев развёл руками.

Нда. Дилемма. Как говорили теоретики коммунизма – индустриализация и коллективизация это две части одного целого. В последнее время людей начали активно набирать в институты – прошлый год был рекордсменом, поступило почти на двадцать процентов больше, чем раньше. Результат действия директора. И я решил повторить его метод, но говорил, скорее для себя самого, чем для президента:

– Сейчас это объективно нереально. Причин немало – во-первых – это гиперсложный и супердорогой обрабатывающий комплекс. Во-вторых, что более важно – это сельское хозяйство. Нужна высокая культура труда, а обеспечить её… обеспечить её я не могу иначе, как репрессивно-поощрительными методами. Не будем же мы каждого алкаша ссылать в Сибирь? Сейчас не то время, когда такое было реально. Алкозависимость и наркозависимость в деревнях – главное препятствие на пути к увеличению дохода. Даже если я сделаю заводы, даже если дам им необходимую сельхозтехнику – технику разломают или попортят ненадлежащим использованием, из-за массовых и постоянных нарушений инструкций, в основном – из-за лени, мы нихрена не добьёмся.

– А если инструкции будут выполняться?

– Маловероятно, – я вспомнил, что тут ещё и Лазарев сидит, – у меня таких примеров масса. И это учитывая все труды по обеспечению точности выполнения инструкций. Один деятель решил не закладывать нужное удобрение, потому что «да зачем оно нужно», другой не включал систему полива, потому что, видите ли, земля влажная… а земля нормальная, через полив идут минеральные удобрения. А уж список косяков по-пьяному вообще не пересчитать, один другого хлеще. У нас всё рассчитано, удобрения, орошение – с точностью до грамма и миллиметра, исходя из биохимических показателей и генетического кода растений.

Да, точность была большая. Тут как в самолёте – есть чёткие инструкции, на каждый случай, регламентированы все возможные отклонения. Если что-то идёт не так, как обычно – смотрим в инструкцию, если в инструкции нет или не понятно – звоним агрономам. Никакой самодеятельности и никакого отклонения от регламента не допускается, даже если очень хочется. И вот деревенские придурки умудряются вообще работать – кто в лес, кто по дрова. От таких мы быстро избавляемся, но тем не менее, учитывая, сколько людей занято – несколько деревень, проблема остаётся. Выселение из корпоративной деревни – дело суровое. Частнособственнический инстинкт в сельских жителях силён, особенно это отмечал директор. У большинства домов есть частные огороды, поля по десять-пятнадцать соток. И человека не парит, что он спину надрывает на своих частных пятнадцати сотках, а в корпоративном поле за это же время, не прилагая усилий, выращивает в сотню раз больше. Лучше по колено в дерьме, с грыжей и остеохондрозом, получить на порядок меньше, но зато СВОЁ. И вот ломать эти устои было сложно, невидимая сила в людях поселилась и работала в глубине души, червячком грызя её, оправдывая непродуктивный труд. Сила частнособственнического инстинкта.

Я не против частного фермерства – но тогда уж обеспечить массу товара, а то такие частнособственники страну не прокормят. Они прокормят только самих себя, а у нас не Шир, между прочим! Индустриальная, ядерная держава, которую многие хотят попробовать на прочность…

Суть претензии президента сводилась к простому – России нужна была еда. Пища, хлеб насущный. Что бы в магазинах были колбасы, сыры, рыба, хлеб и пирожки с мясом, консервы и котлеты. И желательно, что бы всё это стоило недорого, а то сейчас цены кусаются. Для наших столиц – Москвы и Екатеринбурга, цены средние, но где-нибудь в городе Крыжополе народ живёт победнее, поскромнее и получает среднюю зарплату около двухсот евро, а не восемьсот, как в Москве, и не тысячу двести, как в Екатеринбурге. Повысить благосостояние народа… остро необходимо. Для этого нужно создать, собственно, рабочие места с достойной зарплатой. А что бы зарплата была достойной – необходимо, что бы они создавали товар, максимально эффективно использовали ресурсы. Если, к примеру, под Торжком из определённого набора металлов делают вертолёт МИ-8, стоимостью в три миллиона евро, а где-нибудь в штатах из тех же металлов делают вертолёт, стоимостью десять миллионов евро – очевидно, что получат они соответственно. А это значит – нужна развитая промышленность, развитая не количественно, но качественно. И работники тоже – ведь тупой, как пробка, постоянно филонящий, «специально обученный» деревенский Ванька будет работать кое-как и получать соответствующую зарплату. Всё упирается в два главных пункта – образование и технологии.

– Давайте начнём с другого, – предложил я, – вы же понимаете, что тут всё взаимосвязано. Что бы получать большую зарплату, нужно дороже продавать продукцию. Что бы она соответствовала строгим нормам качества, более строгим, чем ГОСТ. А что бы продукция соответствовала этим нормам, нужны более квалифицированные и ответственные работники сельского хозяйства. Предлагаю начать инвестиции не с фермеров и любителей, берущих кредиты ради деревенской романтики, а с построения крупных учебных заведений, в которых людей будут обучать работать по технологиям, нормативам и стандартам, превосходящим европейский уровень.

– И когда мы получим этих работников? – Лазарев слегка улыбнулся.

– Через два года. Средне-специальное образование, два года – обучение, один год – в учебной ферме, под руководством инструкторов. Обучение сложное, ведь надо овладеть не только нашей сельхозтехникой. Вложиться придётся, судя по всему, мне.

– Ну почему же… – не согласился Лазарев, – я тоже поучаствую.

– Нет, не стоит. Мне нужна полная власть над учебным процессом, а я не хочу иметь удавку в лице Минфина и Минобра на шее.

– Но тогда не видать тебе диплома гособразца…

Я усмехнулся:

– Вот для таких вещей и нужен имидж компании. Не факт, что у вас есть ВУЗы, дипломы которых, даже красные, будут котироваться так же высоко, как диплом Абстерго.

Лазарев встал:

– Значит, ничем помочь не сможешь?

– Гарантированно не смогу. Даже если попытаюсь – запорют всё дело, а вкладывать в такое дело деньги я не стану. Поэтому начну с негосударственной академии фермерского дела и технологий…

Дело было сброшено на Директора. Я разработал для частной фермы весь комплекс простой аккумуляторной техники. Результаты должны сказаться только в одиннадцатом году, но тем не менее… набирать людей надо будет много, тысяч десять человек, что бы сразу заложить будущие отчисления – половина абитуры вылетит в первый же год, по причине пьянства, неуспеваемости и так далее. Мне нужны только работящие люди, а не троечники-раздолбаи…

Склад Абстерго был… странным местом. Если смотреть сверху – особенно, поэтому, стоя на крепостной стене, я осматривал пространство. Контейнеры разных цветов лежали даже не с геометрической, а прецензионной точностью – можно линейку сверять по их укладке. Расстояние между контейнерами – десять метров, ровно, уложены аккуратными рядами, по два контейнера в штабеле, один сверху, другой снизу. Десять контейнеров по диагонали, десять по вертикали. И это – товарный склад. Я спустился вниз и пошёл по дорожке между контейнерами. Рядом на бетон опустился дроид-коммандос под управлением Берси. Аватар.

– Что ты отобрал для торговли в Арде? – я осмотрел контейнеры. Отсюда они казались огромными.

– Ручной инструмент – пилы, топоры, струбцины, рубанки, напильники и так далее. Ткани – шёлк, обычные ткани с рисунками. Одежда – недорогие куртки-ветровки, спецодежда, женская и мужская обычная одежда. Сельскохозяйственный инвентарь. Зеркала – около пятисот квадратных метров зеркал в различных оправах. Шесть тонн крепежа – гвозди, саморезы, болты, гайки. Стальные цепи – двенадцать тонн. Стальные листы разной толщины – сто двадцать тонн.

Я прошёл ряд контейнеров.

– Товары нужно доставлять в Ривенделл и Рохан. Тепловозы?

– Четыре штуки. ТУ2 с нашими двигателями и автопилотом.

– А вагоны? Те, что я просил?

– Пассажирские вип-класса, две штуки.

Военные учения тут слишком мягкие и щадящие. Да и пользы от таких учений – почти ноль. Пришлось повесить на каждого солдата камеру и навигатор, что бы проанализировать их действия и передвижения по полям сражений. К этим учениям я подошёл с особой тщательностью – ведь было необходимо реально научить людей сражаться. А это так сложно! На местах всё ещё процветает буйным цветом дедовщина, хотя самых активных и ловят, и садят по дисбатам. Дешёвая подневольная рабочая сила всем нужна, особенно – армии.

Начались учения с подготовки. Шапочный анализ задействованной техники и средств, мягко говоря, удручает. Большая часть матчасти изношена и числится в строю только номинально, реально к немедленному выезду и участию в учениях не готова. Да и на внешнеполитической арене пока не готовы к тому, что бы настоящая российская армия участвовала в настоящих учениях. В качестве места проведения был выбран Сахалин. Недалеко от границ Японии, так что японцам дадим просраться – это точно. Они и так перманентно недовольны тем, что во вторую мировую у них отжали острова курильской гряды…

Ранним февральским утром армия пришла в движение. Зотов открыл пакет с документами о предстоящих учениях. Надо сказать, что и я не сидел без дела – на Сахалине был воздвигнут псевдо-город и несколько сотен псевдо-целей, имитирующих штабы, командные пункты, склады, аванпосты врага.

Начались учения с подъёма по тревоге морской пехоты и десанта. Морпехи в количестве пяти тысяч человек, на вертолётах, танках, загрузились в УДК и полным ходом отправились к берегам Сахалина. Их встречал тихоокеанский флот. Вот тут то японцы начали пугаться, вопить про международную угрозу и недопустимость учений у своей границы… Пришлось отвечать мне, более жёстко, чем МИД – если им так угодно, то могут отодвинуть свои границы от нашей территории. А на своей территории, чем хотим, тем и занимаемся. Если недовольны – идите нах.

Первый день учений выявил море проблем. Радиосвязью офицеры и солдаты пользоваться умели кое-как. Привыкли к телефонам. Без мобильной и спутниковой телефонии им пришлось впервые в жизни всерьёз отнестись к своим рациям. Хорошо хоть никто не заблудился и никого не убили. Авиация сделала своё дело лучше, чем я ожидал – сказались меры по увеличению налёта и постоянные тренировки. Тридцатьчетвёрки прилетели с аэродромов в Хабаровском крае, отбомбились по целям. Важным было так же не только присутствие самих самолётов, но и их количество – тридцатьчетвёрок было двадцать восемь штук. На горизонте показались так же и ракетоносцы ТУ-160, но они прошли на высокой скорости над районом и долбанули старыми ракетами по наземным целям. Нашим «партнёрам», наблюдающим за учениями, конечно же, не рассказывали подробности о ракетах, так что пусть думают, что у нас их дофига, раз так легко расстаёмся с частью боезапаса.

После бомбовой атаки показать себя предстояло морпехам и вертолётчикам с УДК. Они, собственно, не особо подвели – УДК подошёл близко к берегу, из его чрева выплыли БМП, которые тут же поползли к берегу. За ними, в море, были корабли, так же спущенные на воду в Абстерго, просто за величиной проектов УДК они были незаметны. Сторожевики, или, правильнее называть их фрегатами – относительно небольшие, но опасные корабли. Они уже давно стали основой надводного флота других государств – потому что если при артиллерийском бое требования к массе и броне корабля строгое, то при ракетном… лучшее соотношение – это минимальный размер корабля, который можно оснастить всеми доступными средствами ПВО. Фрегаты типа «Скорпион» – это шесть кораблей, сто на восемнадцать метров, оснащённые в основном ракетным вооружением и мощными газотурбинными двигателями.

Более важны для нас были БДК – их пришлось спешно ремонтировать, приводить в порядок. Заменили двигатели, кучу деталей, БИУС поставили Флот-21, разработанный у нас. Три БДК, вместе с УДК, выбросили на берег десант морпехов. Оснащены они, хорошо что, только новой техникой и на основе шасси «А». Танки, БМП, БТР-80…

С этой частью они справились на троечку, но тем не менее, справились. Десант с вертолётов был наиболее массовым. Сто штук винтокрылых машин, тысяча десантников в полном боевом обмундировании… высоко над ними кружило три десятка БПЛА с учебными ракетами воздух-поверхность. Ракеты с пятьюдесятью граммами тротила, создающие после взрыва облако красного дыма.

Задачи группам были даны вполне обычные для будущей работы – атаковать позиции противника после артобработки, пока в войсках предполагаемого противника хаос после ракетно-бомбового налёта. Из пехотной части лучше всего отработали танкисты и артиллеристы. Вооружённые относительно скорострельными САУ и имея на картинках всю карту местности, они открыли огонь. САУ была всего дюжина, но этого хватило – за минуту не меньше сотни снарядов поразили условные позиции противника. Да и что это были за позиции – домики из фанеры и пеноблоков, забор из мешков с песком и деревянных досок, местами гнилых и разваливающихся от каждого чиха. Наступали с разных сторон, поэтому пока с юга САУ долбили противника, с севера мотострелки проводили атаку малыми группами на цели. И они меня разочаровали – использовать компьютеры, которые им дали, спутниковую навигацию и даже лазерные указатели цели для БПЛА они не спешили. Даже по рации общались как-то маловато, такое ощущение, что они запороли на корню подготовку. Ну что ж, я, видя это, дал огоньку, а именно – с БПЛА, что висели на дюжину километров выше армейских, сорвались ракеты. И они, активировав двигатели только при подлёте к земле, шуганули солдат. Ракеты в Абстерго были особые, с хорошей, изготовленной на ксандарском оборудовании взрывчаткой. Так что ракета размером с руку долбала не хуже, чем четвертьтонная авиабомба. Разве что без осколков были – с целью точечного воздействия. Представляю, как пересрались эти лентяи, пусть даже это и было почти не опасно. Ракеты легли «заборчиком» перед наступающей колонной войск, после чего две штуки долбанули с задней части колонны, и внесли полный хаос. Я смотрел за этим унылым действом как сверху, так и через камеры бойцов.

Оргвыводы последовали незамедлительно, но тем не менее, учения продолжались. По остальным солдатам так же влепил по ракете. Близко, очень близко. Была бы осколочная – поубивало бы всех, а фугас… что фугас – только пуганул да каменным дождиком накрыло. Кое-кого ранило камешками, но, судя по всему, отделались царапинами на роже и уроком на всю жизнь – без нужды из под брони не высовываться.

Солдаты накосячили ещё много в чём, чувствовалась общая расхлябанность. Как правило, расхлябанность была заразной, одна рота похожа на то, что мы хотим видеть, другая – на некое аморфное нечто, что годится только что бы на парадах сапогами стучать по брусчатке, а в боевой обстановке оказалась непригодной. Ещё не все солдаты одели шлемы нового образца – тоже оргвыводы уже сделаны, ведь полные шлемы, со встроенными фильтрами песка и пыли, были выданы всем. Плюс такого шлема – он хорошо защищает от фугасного действия снарядов, потому что ударная волна до органов зрения и слуха доходит только опосредованно, через забрало.

Результат неутешительный – из пяти тысяч высаженных солдат лучше всего себя показали бойцы семьдесят шестой десантно-штурмовой дивизии. Они были экипированы по установленному образцу, действовали слаженно. Особенно по сравнению с остальными. Морская пехота показала себя кое-как, а после обстрела ракетами – и вовсе плохо. Комплектация неполная, действовали не по уставу, скорее мешали друг другу.

Дальше началось представление со спецэффектами, режиссированное мною и сотней дроидов-диверсантов, после того, как мы раскупили старые инженерные средства со складов. В операции участвовало двести тонн тротила, шестьдесят тонн динамита, несколько тонн специализированной огнесмеси, баки с авиационным керосином – он вспыхивает так красиво… Вся область учений была огорожена от местных и заминирована – пять тысяч простых мин-пугачей, снаряжённых обычным дымным порохом. Такая мина, при наступлении на неё, громко хлопает и шипит, оставляя за собой облачко белого дыма. Так проще регистрировать срабатывание.

Наверное, будь я органиком, сейчас бы злобно хохотал. Однако, я просто смотрел и радовался. Началось всё с серии мощных взрывов, а потом взрываться начало всё. На позициях, которые заняли десантники, стояли сторожевые вышки, инженерными зарядами им перебило опоры, вышки начали заваливаться, поднимая горы пыли. Хотя крыши соседних построек были специально усилены, было страшно. Динамит – недорогая и хорошая взрывчатка, относительно простая. И с неё я и начал – минут двадцать по всей зоне учений, то тут, то там, взрывалось всё. Мост, через который переправлялась колонна, был взорван сначала одна опора, последняя машина успела проскочить, а потом я взорвал все остальные. Солдаты оказались разделены, пришлось выкручиваться. Взрывались деревья, перегораживая проход по дорогам, корректируемая артиллерия – сорок четыре установки «Коалиция», заблаговременно поставленные в определённые точки, открыла огонь по противнику. Конечно же, снаряды были простыми болванками, к тому же высокоточными, но тем не менее – падали они в десяти шагах от бойцов, обдавая всех каменной крошкой. Глухие шлемы защищали солдат от таких мелочей.

Бой с тенью продолжался шесть часов – до восьми вечера. Четырнадцать моих САУ были уничтожены ответным огнём противника. Хотя противник не знал, что это полностью роботизированные САУ, так что война была по-взрослому. Почти. Все остальные САУ разбомбили прилетевшие тридцатьчетвёрки и штурмовые вертолёты, а так же крылатые ракеты и артиллерия кораблей. Иногда я не стеснялся долбануть по покинутой бойцами технике, так что после себя армия оставила дюжину разбитых стальными болванками БТРов, пару десятков машин, а так же тонны кирпичей.

Жаль, жаль, было интересно с ними поиграть. В результате только бойцы семьдесят шестой понесли минимальные условные потери, только одну серьёзную. Вакханалия закончилась нервными срывами и кучей ора по всем каналам на меня. Ну а я то что? Солдатов проверил, результат проверки – неутешительный. Придётся ещё отвечать за устроенное перед Хьярти и Зотовым, который сделал вид, что это всё – хитрый план. Но матерился сильно! Я говорил в том же ключе, но без мата – мы тратим миллиарды, триллионы, кредитуя ВПК и армию, и что я вижу? И пусть не виляет хвостиком, деньги им дали МЫ. И следить за целевым расходованием средств – наше неоспоримое право!

Контратака возымела успех. Зотов успокоился.

– Но это должно быть согласовано с нами. А если бы были жертвы?

– Жертв не было, – в который раз ответил я, – работали профессионалы своего дела, в условиях глубокой тайны, что бы никто солдатам не проговорился, даже намёка не было что бы.

Зотов кивнул:

– В Афганистане своих обстреливали, что бы потом не срались при виде талиба, но ради бога, сейчас же не восемьдесят восьмой! Это нарушение техники безопасности, – министр взмахнул руками, – и что я скажу пострадавшим? А их семьям?

– Это солдаты. И им предстоит война. И лучше, если они пострадают сейчас, чем потом придёт домой цинковая посылочка. В следующем году они вас благодарить будут за науку.

– Это может закончиться печально. А кто пострадал с вашей стороны?

– Никого. Беспилотники, мины, дистанционно-управляемая техника.

– Совсем никого?

– Сорок четыре «Коалиции», двадцать миллиардов рублей, вы разнесли в пух и прах. Это ничто, по сравнению с объективной информацией о боеспособности армии. Ведь именно благодаря полученной информации я буду составлять планы для своих сил и рекомендации для вашего штаба. Пока что оценка неутешительная. Из всех только бойцы семьдесят шестой дивизии ВДВ, брошенные на вертолётах, выполнили свою задачу в полной мере. Морпехи – вообще швах. Такое ощущение, что их от маминой сиськи только в военкомате оторвали, а на местах они учились постольку-поскольку.

– Это мы учтём, – Сухо ответил министр, – они, конечно, не подарок, однако, ты прав, большинство из них оказалось не готово к тому, что снаряды будут падать в десяти метрах от них.

– Это я учту. По каждому солдату есть краткое резюме, общий файл я вам перешлю.

Кабина тепловоза ТУ2 была компьютеризирована, но тем не менее, он оставался довольно сложной штукой. Я забрался внутрь, незачем использовать нештатные средства доставки грузов. Вдоль всей дороги в земле лежали телефонные кабели, тут же стояла АТС на сорок номеров. Связь исключительно служебная – для сообщения о ЧС на железной дороге или общения первых лиц государств Рохан и Ривенделл. С недавних пор к телефонной линии подключился новый абонент – Айзенгард. Есть в работе машиниста что-то такое, релаксовое. Сидишь, поглядываешь за показателями приборов, смотришь на то, как медленно проплывают справа – огромные горы, слева – поля Средиземья… В отличии от Ривенделла и Рохана, Айзенгард имел более мощную железнодорожную инфраструктуру – депо на десяток локомотивов, два грузовых терминала, оснащённых грузовыми роботами. Одна дорога уходила из Айзенгарда на Рохан, другая – в Ривенделл.

За мной был состав – три грузовых локомотива, пятьдесят вагонов-контейнеров. Поезда тут ездили недельными циклами – выезжал поезд из Ривенделла в субботу, ехал до столицы Рохана он шестьдесят часов. В среднем, учитывая простой на станциях при дозаправках. И через два с половиной дня приезжал в Эдорас. Для жиденького пассажиропотока этого было достаточно. Цена за проезд была ничтожной, но тем не менее, ездить народ побаивался, за исключением новобранцев – ведь из Гондора активно сваливали в Ривенделл.

Я переждал на стрелке, пока встречный поезд пройдёт, после чего дал газу. Двигатель тепловоза взревел и длинный-длинный поезд начал медленно-медленно разгоняться. Пятьдесят контейнеров с тем, что я обещал Элронду…

Поезд мой прошёл весь заданный путь. Сначала вёл я, а как стемнело – Берси, вернее, дроид-диверсант. О своём прибытии я сообщил Элронду заранее.

Наверное, местные смотрели на меня как на идиота, ведь для обыденных нужд в нашем мире использовали сталь. Тут – довольно дорогой металл. Основным металлом Средиземья была низкоуглеродистая, мягкая сталь, железо. Качество… соответствующее. Я же использовал стальные контейнеры для перевозки грузов по железной дороге. Да и сама дорога была по меркам Средиземья – величайшей ценностью. Металла достаточно, что бы хорошо вооружить и забронировать армию целого государства. Рельсовая сталь весьма неплоха для этих целей, кстати.

Я поехал на поезде из двух побуждений – почувствовать всю прелесть не мгновенных путешествий и просто провести время за релаксацией. Это мне удалось – релакс действительно неслабый. Тепловоз с достоинством выдержал испытание и довёз меня до Ривенделла. Уже подъезжая к станции я начал раздавать указания, что бы выгружали тяжеленные контейнеры…

Вот это встреча! Элронд, собственной персоной, стоял на перроне. Рядом с ним Арагорн и чуть позади – Арвен. Я вышел из тепловоза и направился к ним. Хвост поезда уходил далеко за пределы станции. Пожалуй, Элронд и Арагорн впервые видели настолько длинный грузовой поезд, поэтому были под впечатлением.

Я зашёл на перрон – он был отдельным, но открытым строением, с прозрачной крышей и всем полагающимся.

– Ваши величества, – я склонил голову, чуть улыбнувшись, – Арвен, рад видеть вас. Я выполнил свои обязательства, и даже чуть более того.

– Что ты имеешь в виду? – Арагорн подошёл ближе, Элронд же что-то шепнул на ушко Арвен.

– Оружие, броня, одежда, обувь и всё необходимое, что бы экипировать десять тысяч воинов, – я кивнул на грузовые вагоны.

Арагорн ушам своим не поверил. Поэтому я Силой вытащил из контейнера один из ящиков. Ящик военного образца – деревянный, с металлическими держателями. Расстегнул и прямо на перроне устроил демонстрацию. Мне попался лёгкий комплект брони.

– Это было интересной технической задачей, а я такие задачи люблю, – я сунул ему в руки броню, – пришлось попотеть и поработать со сплавами. Первоначально я хотел взять лучшую броневую сталь, но потом мне попался на глаза мифрил. И я начал экспериментировать…

– Это мифрил? – глаза округлились даже у всегда спокойного Элронда.

– Нет, у меня не так много этого металла. Было. Сейчас почти ничего не осталось. Это сплав титана – земного лёгкого металла, и мифрила. Сплав очень прочен, а броня из него выдерживает прямой удар мечом даже от сильного противника. Наголенники из кевлара, а наручи – из сплава мифрила и лучшей стали.

Дальнейшая презентация прошла по типу «а это что такое? Хочу! Дай!». То есть Арагорн и Элронд осматривали содержимое ящика, причём, очень радовались увиденному. Достали всё – арбалет, болты, вещмешок… обувку обещал продемонстрировать позже, но босяками солдаты Арагорна не будут. Тяжёлый доспех со щитом Арагорна впечатлил, не меньше, чем лёгкий. Опробовали тут же – Арагорн рубанул по доспеху своим фирменным королевским мечом. Вмятина получилась знатная, однако, проломить броню он не смог. А силушки в него было – мама не горюй. Это не офисный хомячок, а воин.

После этого Арвен завернула все наши радости, обещав, что скоро наиграются, и утащила всех в дом… то есть во дворец.

Армия Арагорна получила всё причитающееся на моих глазах, на следующий же день началась выдача. Близ Ривенделла, в людских поселениях, жило не меньше пяти тысяч людей, пришедших воевать за Арагорна. Выдали им пока что всё необходимое, с наказом беречь и оберегать. Я же, с утра пораньше пошёл говорить за торговлю. Но не получилось. Арагорн и Элронд были заняты военными делами. Зато я нашёл Арвен и мы быстро договорились об установке библиотечного печатающего устройства… А так же поговорили про торговлю в Арде в целом. Что кому продавать то можно. Она от меня получила в подарок замечательный отрез шёлка, после чего разговор пошёл проще. И совсем просто – после того, как я подарил ей несколько ростовых зеркал, которые привёз с собой.

Ой-вей! – если бы у меня была голова, я бы за неё схватился. Сколько проблем бедному искину доставляет разработка игр! И ведь это реально нужно – игры подсаживают молодёжь на продукцию и постоянные обновления Абстерго. Без них зависимость мира от нас будет не так сильна.

Зачем выдумывать что-то, если можно обратиться к истории? Пусть не истории нашей галактики, так к истории империи? Игра «Холодные звёзды» это ЭПИЧНОСТЬ в чистом виде. Плюсом является простота разработки некоторых моментов. К примеру, планета Оогун, где жила раса человекообразных амфибий. Достаточно взять саму планету, её реальные характеристики, и забить их в игру. Дизайн растений? Не смешите меня, берём справочник по биологии и передираем один-в-один. Хитросплетения интриг, эмоции, действия персонажей… тоже не смешите мои процессоры – всё взято из реальной жизни, из мемуаров. И сами мемуары в сильно видоизменённом виде, присутствовали. Уровень проработанности мира – эпичный. И сюжет настолько реалистичен и полноценен, что, даже очень сильно постаравшись, трудно найти в нём несостыковки и дыры. И те – результат замалчивания или искажения фактов мною. Игровая энциклопедия – гигабайт подробной текстовой информации, оформленный в интерактивном виде.

Цикл игр ХЗ должен был стать феноменом, уровня халф-лайф, или даже выше. Конечно, в целях защиты технологической цивилизации многое было изменено, особенно, что касается технологий. Эпичность была не только благодаря феноменальной детализации, графической и семантической проработки пространства, эффектности отношений героев и окружающих людей, и даже не только благодаря обилию фантастики – самым эпичным был сюжет. Огромный, сложный, с лихими поворотами и совершенно непредсказуемый. Эпоха, которую охватывают события игры была в галактике далеко не самой простой, смутное время. Сюжет – обычно это последовательность событий, а в игре, в отличии от всех других, сюжетов было шесть. Шесть различных сюжетов, что начинались не одновременно, но постоянно перекликались друг с другом. От начала и до конца игра, погружая игрока в придуманный мир, всерьёз подводила его к правильным с нашей точки зрения мыслям. Гегемония одной цивилизации над более слабыми – зло, настоящий мир может быть только многополярным, только если у всех есть возможность выбора. Глобализация – миф, подчинение своим интересам чужих экономик. Словам политиков нельзя верить – только делам. И хотя это не говорится прямо… Игрока мягко и ненавязчиво подводят к этим мыслям.

На разработку, съёмки деталей, маркетинг и всё прочее мы тратили миллионы евро. Но в середине января в работу Абстерго-гейминг вмешался Зотов. Он попросил сделать что-то патриотичное, для молодёжи. Пришлось отвлекать ресурсы. Перед тем, как шокировать публику Холодными Звёздами можно и запустить проект с более приземлёнными проблемами.

Почти все игры в Америке выпускаются под влиянием пропаганды – чем мы хуже? Игры мирового уровня у нас есть.

И только после прилёта Хьярти проблема разрешилась. Игру – делать. Сюжет шеф выдал на-гора, простой, как ситцевые трусы – рельсовый шутер, альтернативная история, мир, в котором главный герой – российский суперсолдат. Нападение на лабораторию, в котором его сделали, первый бой – голыми руками, потом оказывается – масштабная война. Испугавшись того, что Россия обзавелась суперсолдатом, НАТО, визжа, заливаясь желчью, нападает и начинается всё. По сравнению с «Холодными Звёздами» тут работать особо не пришлось. Графика, примитивный сюжет, на уровне современных шутеров. Ну, может быть, чуть больше подтекста и философии, драки, перестрелки, финальный бой, мораль. НАТО – империя зла, уничтожающая любые возможности проявления собственных амбиций, готовая на всё ради сохранения собственной гегемонии, полностью подчинённая США марионетка. И игроку за время игры много раз придётся злиться из-за двойных стандартов и двойной морали, откровенной лжи американских сенаторов и конгрессменов, а так же простого понимания, что парень с американским флагом на рукаве уже не различает, кто хороший, а кто плохой. Ему сказали, кто плохой парень, значит, он плохой парень. Никакой альтернативы, никаких размышлений, ничего. Исполнительное быдло, которому пофиг, в кого стрелять – главное что бы ради «демократии». Вопрос того, что же такое демократия, тоже поднимается – в США, после возмутительных случаев, провели неофициальный референдум и народ – процентов семьдесят-восемьдесят решил, что геев необходимо отправить на решение. Но представители белого дома насаживают в жёсткой форме «правильное» мнение, и плевать они хотели на то, что там хочет народ. Довольно… скользкая ситуация для демократа-пидарасолюба.

Игра пошла в серию и была позитивно воспринята публикой. В ней были новые танки – Т1 и Алтай, а так же все новейшие образцы техники, основным же при городских боях стал шагоход. Это вообще мощная пиар-акция шагоходов, ибо в реальности они просто проломят асфальт и уйдут по колено в грунт. Порулить новым истребителем тоже дадут, как и почувствовать себя защитником родины… Эмоциональная составляющая у игры – крайне мощная, крайне серьёзная, крайне… волнительная. Берёт за душу, что называется – это благодаря консультациям у Хьярти и базе данных по психологии удалось сделать такое, вытянуть из игроков слезу и дать понять, что мир несовершенен и надо стремиться к лучшему. И не убивать друг друга при любых обстоятельствах, война это зло во плоти. А не как в американских играх – одного-двух «своих» парней убили – уже траур и пафос. Поскольку людей надо было подсадить, выдавали игру партиями – по главам, всего глав было четырнадцать, каждая из которых описывала один из этапов третьей мировой войны…

54. Как раб на галере…

В отличии от солдат российской армии в свою ЧВК мы можем и будем нанимать лучших! А если ещё понадобится… надо бы пошерстить галактику на предмет биомодификаций и стимуляторов.

Сразу, как только мы получили разрешение, компания была зарегистрирована и прошла весь цикл необходимых проверок. В Екатеринбурге и Москве открылись офисы вербовки и понеслась!

Собственная военная база… это прекрасно! Люди потихоньку приходили – работать в Абстерго – престижно, поэтому долго рекламировать АМ не пришлось. Организовывать стационарную военную базу не пришлось, скорее её можно назвать базой снабжения. АМ… родилась.

В отличии от обычной армии тут ценз на технологии был совершенно иным, но и контроль за ними тоже более строгий. Одними только ганшипами сыт не будешь! И вот с этого я и начал работу, с создания армии. Полноценного создания армии, на основе наших технологий. Первое – это логистика. Транспортная авиация. По остальным пунктам всё уже неплохо было разработано.

В качестве основы для транспортной авиации было решено взять проект «ПАК ТА», который висел в ЦЭМе уже полгода. Огромный самолётище, построенный по интегральной схеме с двумя электродвигателями. Правда, ЦЭМ хотел всунуть в него газотурбинный двигатель… но пользы от этого было немного, расчёт делался именно на то время, когда мы открыто будем производить реакторы. Хотя их цена первые несколько веков будет заоблачной, но штучные варианты самолёта – вполне имеют право на жизнь. «ПАК ТА», под именем собственным «Атлет» был мною доработан до ума и пущен в серию. С той лишь малостью, что вместо газотурбинного двигателя в нём был маломощный реактор. Всего сто пятьдесят мегаватт – мощность смешная, двести тысяч лошадиных сил. Особенно для такого гиганта. Когда речь идёт про передислокацию – лучше использовать гигантские проекты. Квадрокоптер-левиафан, к примеру, или Атлет… Квадрокоптер, после доработок и модификаций, в том числе и от шефа, был пущен в малую серию. Однако, помимо левиафанов, мы запустили в серию и вертолёты, которые предназначались только для Абстерго.

Вообще, армия выходила скорее вертолётно-десантной. Основной вид транспорта – вертолёт, он привозит солдат на поле боя, поддерживает огнём, вытаскивает обратно, а так же служит основным транспортом снабжения. Ведь в пустынях и горах бесполезно делать ставку на любой другой вид транспорта, а АМ это не государственная армия, которая должна снабжаться и стоять годами на одном участке. Боевые задачи ЧВК длятся не больше недели, это отдельные операции. Тактика булавочных уколов. Это кавалерия вооружённых сил, которая быстро налетает и так же быстро ретируется, прежде чем враг успел оказать сопротивление.

Поэтому основным транспортом на участке База-Поле были вертолёты. Не «Левиафан» – этот гигант предназначен только для массированных десантов или снабжения крупных труднодоступных баз. Однако, вертолёты с ДВС имели два ключевых недостатка – это потеря тяги с набором высоты и выделение тепла. Про такие мелочи, как дороговизна, небольшой запас топлива, тратящий полезную нагрузку, сложность в обслуживании, требующая наличия специалистов высокого класса и частые, регулярные поломки – вообще промолчу. Однако, ставить на широко используемый, массовый, небольшой вертолёт реактор – это ни в какие ворота не лезет. Цена реактора, в первые несколько столетий его использования будет заоблачной, такой, что это будет штучный товар. Да, автомобили перейдут на электричество – за счёт аккумуляторов, но авиация ещё долго останется бензиновой.

Поэтому, всё же, после долгих раздумий я решил не мудрствовать и взять обычный комплекс вертолётов КА-32 и КА-52. Незачем мудрствовать, достаточно лишь чуть изменить состав брони – добавить дюрастали и композитов, убрать лишнее, заменить некоторое оборудование…

Поработать пришлось с бронёй солдат. В основу комплекта лег уже использующийся в армии комплект, однако, не обошлось без модификаций. Кевларовые пластины были кое-где заменены на дюрапластовые – дюрапласт намного лучше защищает от физического урона, да и от температуры тоже, при схожем весе. Шлем разработали с нуля, хотя вру – в основу его лёг шлем Ксандарских десантников, только с него ободрали большинство систем. Шлем мог выдержать удар крупнокалиберной бронебойной пулей по прозрачному забралу, а про защиту от холода, жары и песка и говорить нечего.

В общем, внешне солдат Абстерго выглядел почти так же, как солдат российской армии – отличить его было проблематично, если не знать, куда смотреть. Незачем изобретать велосипед и дважды придумывать одно и то же.

Поступать авиация на нашу базу стала почти сразу же – встал вопрос. Необходимо было создать полноценную крупную военную часть, в которой солдаты будут и тренироваться, и будет базироваться вся техника, и так далее.

Единственное, что меня интересовало в Арде – это мифрил. Металл, во многом похожий на серебро. Именно поэтому Слепая дева, пока я занимался военными и торговыми вопросами, выбросила над континентами дронов-разведчиков. Итак, континентов тут было четыре штуки. На западе – Валинор. Земля валар, довольно симпатичное местечко. На юге – огромнейший континент, почти полностью покрытый джунглями, а так же восточный континент – схожий во многом со Средиземьем. Тёмные Земли – так назывался континент, покрытый джунглями, был похож на Африку, только вдвое больше. И богаче – тут нашлась нефть, газ, железо, золото, серебро, немного мифрила, платина, и прочие полезные ископаемые. Теперь понятно, «где копать».

Получив данные георазведки я призадумался. Осваивать эти ресурсы или нет? С одной стороны – рано или поздно, но люди Средиземья дойдут до этих земель. С другой стороны – этого может не произойти, уж слишком цивилизация не развивается. Развивается, но как-то скудно и слабо.

Продумал я над этим несколько дней. Сидел в библиотеке и читал книги, а сам думал. По всему выходило, что там месторождение нефти, не такое большое, как в аравийском полуострове, но тем не менее… нефть – ресурс не самый приятный. В галактике он не считается чем-то важным, даже с исторической точки зрения. Большинство цивилизаций, таких, как Ксандарская, на заре своего существования вообще нефти не имели и от этого только быстрее развивались – ведь нефть не могла конкурировать с реакторами и электротранспортом. Перешли от паровых машин сразу к реакторам и ионисторам, без промежуточного этапа в виде бензиновых двигателей. И это было очень неплохо. Поэтому я, воспитанный не на земле, к нефти относился точно так же – это временный этап, ранний вид топлива, который на заре технической цивилизации конкурировал с электричеством. К нефти я относился так же, как современный мне мидгардец относится, скажем, к паровым автомобилям начала двадцатого века или газовым лампам – это технологии, которые были вытеснены более совершенными.

А что если наладить добычу нефти в Арде? Это позволит мне компенсировать нефтяной кризис, а так же стать одним из главных продавцов нефти, наравне с Россией и Венесуэлой. Совесть меня не мучала за нефтяной кризис – именно после такового в семидесятых человечество начало больше внимания уделять альтернативным и более экологичным источникам энергии. Атомным электростанциям, ГЭС…

Но как трамплин для прыжка, торговля нефтью – прекрасный способ разжиться. А после игры на повышение, когда враги нас оттеснят – можно будет сыграть на понижение.

И всё же, я решился – Добычу наладить!

Добыча жидкостей в галактике была не слишком похожа на то, что я видел на земле. Скажем, гравитационный насос – бурится скважина, устанавливается труба из скважины в хранилище первого уровня, а потом активируется гравитационный насос – в трубе устанавливается обратная гравитация. Нефть просто падает в другую сторону, а давление пласта нефти обеспечивает затекание новой в область инвертированной гравитации. Снаружи это выглядело как гигантский резервуар, с боку которого была Г-образная пристройка.

Добыча собственной нефти нужна была не столько ради денег, сколько ради того, что бы эти деньги на закупку нефтепродуктов не тратить…

Правду сказал Берси. Тёмные Земли – место то ещё. Джунгли, гигантские джунгли. Тут везде одни джунгли… Я забрал дюжину дроидов со стройки – для валки леса и обустройства площадки под НПЗ. Мы снижались над крупным месторождением нефти… Ветер, залетающий в аппарель, шумел в ушах.

– Берси, мы тут не приземлимся?

– Если ударим ракетой, то приземлимся.

– Так. Все дрова после вывалки отправь в Средиземье, будет прекрасный источник топлива.

– Есть. Так стрелять ракетой, или нет?

– Пали, – я развернулся. Берси стоял рядом, – Берси, тут такое дело… я нифига не смыслю в нефтедобыче. И вообще в добыче, только в общих чертах видел установки и НПЗ. Поэтому честь налаживать добычу нефти принадлежит тебе. Дева, закрывай аппарель… – обратился я к кораблю. Аппарель закрылась. Слепая Дева была неразговорчивой леди, но и уровень интеллекта у неё был далеко не такой, как у Берси или остальных.

Я вернулся в кабину пилота и сверху обозревал всё это прекрасное пространство. Джунгли, гигантские, покрывающие целый континент, джунгли. В среднем, четыреста кубометров малопригодного для строительства дерева, но горит оно хорошо. Надо будет построить ещё и лесозаготовку, и обеззараживать дерево – а то не дай бог, принесёт нелёгкая отсюда какую-нибудь заразу!

Берси выдал мне смету. Список всего необходимого для стройки… И понеслась!

Нет, понеслась не стройка, понёсся я – срочно нужно было изготовить сверхтяжёлый аэроспидер, для доставки дров отсюда в Средиземье, танки для нефти… прекрасно подходили и те контейнеры-секции, что использовались в танкере. Нагруженные нефтью, они перевозили по тридцать две тысячи тонн каждая, а их в танкере было десять штук… Если слегка поработать с устройством свёрнутого пространства и танкером, можно будет сделать так, что контейнер будет из свёрнутого пространства выходить сразу в танкер, занимая своё место. Логистическую часть ещё следовало обдумать.

Дроиды-Лесорубы начали сбор урожая. Джунгли были благодатным местом работы для них – огромное количество деревьев. Множество агрессивных животных, но главное – это деревья.

Пришлось построить целый лесозаготовительный завод. Благо, было много дроидов и электричества. И поставки из галактики были вполне реальны. Лесозаготовительный завод – по переработке джунглей в топливо, то есть крупные топливные брикеты. В оригинальном виде джунгли представляли из себя дикую мешанину различных растений, как толстенных и высоченных деревьев, так и узеньких, высоких, с тонким стволом… проще говоря, легче было всё это превратить в щепку и спрессовать, чем разбирать, что там где. В сушилку шла биомасса – древесина, листья, вообще всё. Там всё это пропитывалось и после выходили небольшие брикетики сухого топлива, размером и формой с кирпич. Горели они быстро, жара давали много.

В качестве транспорта был выбран Левиафан. Его электродвигатели имели наибольшую долговечность, а страхующие репульсоры делали транспорт безопасным. Внутри было двадцать контейнеров. И хотя от континента до континента он летел довольно долго… примерно два дня, этого вполне хватало для планетарных грузоперевозок.

Под руководством Берси сооружался НПЗ и нефтяная скважина, результатом этого стала крупная вырубка лесов. Пятьсот тысяч кубометров биомассы – шутка ли? Хорошо ещё, что внизу работали только дроиды – ведь фауна и даже Флора континента была агрессивной. Ядовитые змеи, насекомые, и прочая и прочая…

Трудно представить себе масштаб… разрыва шаблона. Разрыва шаблона у людей от выпуска наших игр. Ведь во всех играх американцы – это воины света, рыцари добра и демократии, что по-умолчанию принято считать добром… а тут – жестокая реальность, в которой нет добра, а война – не весёлые пострелушки… Пацифистская и анти-американская публика восприняла игру про российского суперсолдата очень положительно, зато вся американская и проамериканская пресса про неё промолчала. Они этим подложили себе гигантскую свинью. Вернее, я был готов к этому и только этого и ждал! Ведь в моей власти геонет – два миллиарда пользователей, руки мои – соцсети, а пальцы – форумы. Ими я и работаю, направляя общественное мнение. И это очень явно показало правильность некоторых эпизодов из игры – тотальный контроль СМИ. Ведь ни BBC, ни FOX News ни словом не обмолвились об игре. А то, что они в течении многих лет оболванивали игроков, через различные «шутеры про вторую мировую» – это вроде как ничего…

Политический резонанс в интернете был силён. Американцы пытались парировать. Но я, имея в своём арсенале сверхбыстрое мышление, раз за разом разбивал их тезисы через СМИ. Через игровой форум геонета, самый большой в мире. Мои статьи и рецензии были всегда на первых полосах, поэтому не заметить их было невозможно.

Информационная война началась, причём – начали её американцы, выпуская фильмы и игры, где русские – неизбежное зло, которое хорошо бы прикончить…. И вот теперь они получили мощный удар. Дальнейшие их действия можно охарактеризовать как шоковое и истеричное состояние. Тем временем игра продавалась, и продавалась хорошо. Системные требования у неё были небольшие, зато игровой процесс…

Пришла пора выпускать второй эпизод. На каждый эпизод было отведено по месяцу, а финальная часть – в конце февраля следующего года. Две тысячи восьмой – год, когда пропаганда НАТО впервые столкнулась с не менее сильным и технологичным врагом. Год, когда впервые современной истории человечество получило альтернативный взгляд на события, происходящие в мире.

Зотов – писал от радости, а президент тактично обходил деятельность нашей компании вниманием, акцентируя внимание на более реальных и материальных делах, чем какие-то детские игры…

Однако, информационная война началась. И против ЦРУ в ней играет достойный соперник.

Как бы то ни было, истерика, воцарившаяся вокруг «нетолерантной» и «неправильной» точки зрения, а так же умелое моё парирование аргументов и власть над геонетом только подогрели интерес к проекту.

Солдаты бегали полосу препятствий. По колено в грязи – так даже лучше, труднее ноги переставлять.

Тренировки в АМ были исключительно серьёзными. Это вам не солдаты-срочники.

Пять тысяч человек – вот и всё, что разрешил иметь нам президент. Но набрать такое количество человек – уже очень сложно. Ведь нужно набирать и тысячу моряков для службы на авианосце, и пилотов, и солдат-пехотинцев…

Получить военную базу оказалось делом простым – я просто провёл капремонт одной из военных частей, которую собрались расформировывать. Выкупили почти по-дешёвке, тем более, что после релиза игры Зотов начал к нам совершенно иначе относиться. Пять тысяч человек… пока удалось завербовать только одну тысячу солдат и офицеров, особенно тех, кто из армии уходит по нужде, а не из-за плохой службы, ветераны горячих точек, хорошие специалисты. Да и обеспечение было по первому классу – новейшее оружие, техника, жратвы – от пуза, денег – соответственно опасной и тяжёлой профессии.

Террористы… да какие они нафиг террористы? Обычные алахбабахи, горячие головы, башибузуки, у которых оружия больше, чем мозгов.

Охрана крупных государственных месторождений была организована хорошо, по всем канонам военной науки. Частные военные компании Америки не скупились на новейшую технику, чего нельзя сказать про Армию Освобождения. Лихоимцы были вооружены кто чем и кто как.

Что бы привлечь внимание к своим скромным персонам и подорвать экономику саудитов они решили предпринять атаку на крупнейшее в мире месторождение нефти. Армия Освобождения была особенно плотно укомплектована для проведения этой операции – новая броня, танки, ПЗРК, десятки бронеавтомобилей и старые, но ещё хорошо сохранившиеся американские САУ…

Атаковали они грамотно, ведь даже такое стадо под управлением Ареса будет следовать минимально разумным правилам… Первыми их засекли патрульные БПЛА. АО двигалась в боевых порядках, на максимальной скорости. На максимальной скорости они и влетели на минные поля, после чего артиллерия открыла огонь по нефтяным приискам. МЛРС атаковали из всех стволов – пятнадцать установок успели отстреляться, прежде чем их уничтожила контрбатарейная артиллерия. Удары привели к одинаковому результату – полное уничтожение батареи противника. И если атакующие не рассчитывали на поддержку РСЗО, то саудиты не могли противостоять массированной атаке после уничтожении части артиллерии. Системы ПРО были уничтожены относительно небольшой ракетой.

Месторождение было хорошо защищено, но никто не рассчитывал на поддержку с воздуха. И на невидимость ракет противника.

Большая часть танков была остановлена, однако, они выполнили свою задачу – проделали путь в минных заграждениях для остальной бронетехники. Сразу следом за танками по нефтедобывающим комплексам ударили ОТРК и РСЗО Армии Освобождения, и беспилотники, управляемые Аресом, сбросили свой разрушительный груз – сотни маленьких бомб, снаряжёных мощнейшим взрывчатым веществом. Этот удар, который произошёл одновременно с налётом РСЗО, был самым разрушительным. Попадание бомб вызывало огромные разрушения. Нефтяные насосы остановились, трубопроводы разорвались, а дальше пришла очередь зажигательных боеприпасов. Несколько всаженных в правильные места ракет, снаряжённых фосфором, начали крупнейшие пожары. Вытекала огненная струя из крупных нефтехранилищ, а удары продолжали сыпаться. Стрельба не стихала ни на минуту – наступающие поливали позиции обороны из КПВТ и редко стреляли из танковых орудий даже обездвиженных танков.

Пробившись, пусть и с огромными потерями, к линии, с которой артиллерия могла вести огонь непосредственно по месту нефтедобычи, АО начали артиллерийский обстрел. Не поздоровилось никому – стреляли не столько по отстреливающимся саудитам, сколько по объектам нефтедобычи.

Результатом стремительной остановки нефтедобычи стал рост цен на нефть, за день цены взлетели на десять процентов. Многие почувствовали запах жареного, и не зря – после первой атаки, сразу же, начался захват месторождений в Омане Армией Освобождения. И хотя первый этап Плана только начал выполняться, трудно переоценить масштабы воцарившейся паники.

Нелегально добытую нефть «сливали» и легализовали через соседний Иран. Ситуация в целом не сильно изменилась, однако, АО начала расти и крепнуть. Радикальная исламская, антиамериканская группировка начала террористическую деятельность. В персидском заливе было потоплено несколько танкеров с нефтью, что привело к очередному глобальному скачку цен.

Мой личный самолёт, модель номер два. Директор подарил. Это уже не скромных размеров маленький самолётик, а солидный такой сверхзвуковой самолётище, вроде конкорда, но с более толстым фюзеляжем. Внутри было всё, что полагалось серьёзному бизнес-джету. Вот только меня в последнюю очередь занимали вопросы комфорта, мне удобно и в каюте на Слепой Деве, и в казарме, и вообще, главное – практичность. Самолёт был сделан с учётом этих требований, поэтому не имел шика, пафоса, дорогих материалов… Удобство, только удобство и ничего, кроме удобства.

Самолёт плавно опустился на посадочную полосу в аэропорту Ганди, близ Дели. Я, вздохнув, поднялся и пошёл на выход, вопреки требованиям техники безопасности. Я свои самолёты знаю – неожиданностей можно не ждать. Самолёт не пассажирский, поэтому к шлюзу не подходил – вместо этого индусы подвели трап. Стюардесса, улыбчивая девушка из Ёбурга, открыла дверь, после чего отошла в сторону. Я поморщился от непривычно яркого солнца и жары. Воздух здесь был жарким.

– Жарко? – участливо спросила стюардесса.

– Ничего. Ошпаренных меньше, чем отмороженных, – я вышел из самолёта на трап.

Встречали меня без помпы, но тем не менее, о сути дипконтакта были осведомлены все. Я прилетел без охраны, без нифига, только получил дипломатический статус у президента и был послан, что бы договориться о размещении наших ВМБ и НПЗ на территории индии… а так же пообещать помощь в окончательном закрытии пакистанского вопроса. Можно сказать, миротворец.

Ни фотоаппаратов, ничего. Индусы внизу трапа. Ну что же, снизойду до них…

Разговор был долгим. Я, оказывается, хорошо владел хинди, поэтому от переводчика отказался. Что уже обрадовало моего визави. Премьер-министр, я его называю даже про себя премьер-министром, так как выговорить его имя, даже для владеющего беглым хинди – непросто.

Премьер-министр это пожилой индус, в тюрбане, или как они его тут называют, с небольшой седой бородкой и в очках. Он пригласил меня в довольно современный бизнес-центр. Приехали мы на одном автомобиле, пока ехали – познакомились вкратце. Он мне рассказал про своих детишек, я ему – про свою жизнь. Публичную легенду, конечно же.

И уже войдя в конференц-зал, мы начали общение по-деловому. Однако…

– Прошу, давайте без этого, – я поднял руки, – без официальщины и дипломатических протоколов. Пусть этим занимаются МИДы, а я привык говорить по существу.

– Хорошо, – тут же согласился премьер, улыбнувшись мне, – почему послали именно вас? Почему не дипломатов?

– Потому что то, о чём я собираюсь говорить, нельзя доверить МИДу. К тому же я в этом принимаю самое деятельное участие, так что приехал сам. Как вы, наверное, заметили, в последние годы Россия вошла в стадию экономического и военного роста.

Премьер кивнул, я, дождавшись этого, продолжил:

– Понять происходящие процессы можно, если обратиться к истории. Особенно, истории второй мировой войны и последующих за ней изменений в мировой политике. За годы второй мировой золотой запас США увеличился до двадцати тысяч тонн. Почти половина этого резерва была потрачена на создание промышленности, с которой не смог бы конкурировать никто. И как результат – деньги не только были возвращены, но и началась массовая давка конкурентов за счёт более совершенных технологий. Примерно это же сейчас Абстерго делает с Россией – мы создаём технологии и промышленность, которая станет одной из лучших в мире. Однако, Америка допустила одну очень важную ошибку…

Премьер слушал меня без особого внимания, но тут подобрался, прислушался:

– В чём же? По-моему, они вполне счастливо живут…

– Как же. Главную ошибку они совершили в начале девяностых, когда уничтожили Россию, как полюс силы. Последствия этого ужасны – они вынуждены поддерживать себе имидж главного государства планеты, что им неплохо удавалось. Как вожак стаи львов – обязан быть непогрешимым и сильным, если более слабые учуят страх или сомнения – загрызут и выберут нового вожака. Я допускаю, что они бы сейчас и были рады остановиться и просто поддерживать уровень уже достигнутого… но тогда их сместят с этого тёплого местечка и разорвут. Сейчас Россия, Китай, ЕС – главные враги штатов. Мы обладаем огромной силой, которую им, американцам, не одолеть никогда.

– Допустим, допустим, – вежливо ответил премьер-министр, – но что мне с этого? Индия в целом – государство, которое бы хотело оказаться вне ваших политических интриг.

– Это нереально, – я кисло усмехнулся, – понимаю вас, но, тем не менее, что бы быть независимым в этом мире – надо быть либо настолько слабым, что бы не представлять интерес для мировых игроков, либо быть одним из игроков. Первое у индии не получится, слишком велики природные и человеческие ресурсы. Второе у индии может получиться, но это очень сложный, дорогой и опасный путь. Россия на него встала в сорок пятом году, когда отказалась отдавать американцам Берлин, последствия… мы смогли их пережить, хотя было тяжко. Уверены ли вы в том, что народ индии захочет подобного пути? Я – не думаю.

– Это всё мы уже проходили, но с советским союзом…

– Да. Однако, теперь времена меняются, – я улыбнулся, – Россия не советский союз. А я – не дипломат. Ваши потребности мне понятны – Индии нужны деньги, промышленность, технологии.

– От денег не отказываются, – улыбнулся премьер, – однако, о чём вы говорите, а то туманные намёки мне тоже не нравятся…

– Просто. Я предлагаю стратегический союз, на несколько десятилетий вперёд. С соответствующим планом инвестиций в отдельные сегменты индийской экономики. Туризм и Сельское хозяйство – как приоритетные. А так же тотальная электрификация, которую просто необходимо произвести.

– И что вы за это хотите? – спросил министр, – сыр не бывает бесплатным…

– Конечно, – я хитро улыбнулся, – я обеспокоен действиями аравийских исламистов. Их число растёт, а действия всё более наглые. Но это мелочи, главное, что из-за них Россия укрепила свои позиции как экспортёра нефти. И смогла направить ещё больше денег на своё промышленное развитие. Нет худа без добра, как говорится.

– Вы хотите их поддержать?

– Нет, что вы! – я сделал вид, что возмутился, – это же террористы! Я хочу их уничтожить. Только не спеша и желательно, что бы их уничтожение ещё больше подняло цены на нефть. Как результат – Россия увеличивает свои доходы, а индия – получает от этого манёвра определённые дивиденды, в виде моих инвестиций. Заметьте – я действую как частное лицо. Никаких государственных отношений – все инвестиции вы получите так же от моей компании, а не из российского бюджета…

– Велика ли разница? Россия платит вам за оружие, вы нам за союз…

– Друзья не покупаются, – отказался я от такой трактовки, – я исхожу из того, что мы уже настроены союзнически. И как своему союзнику, я предлагаю вам сделать большой гешефт. Сейчас уже очевидно, что мировой порядок с гегемонией США рушится. Китай наращивает силы, ЕС пока пытается усидеть на двух стульях, и стремительно возвращающая себе утраченные когда-то позиции Россия… Америка захватила этот регион – Аравию, силой. Они же её удерживают и доят, а мы хотим не захватить или удерживать над ними контроль, всего лишь прекратить выкачивание Америкой нефти из аравийского полуострова.

– Святое место пустым не бывает, – глубокомысленно изрёк премьер, – это место всё равно будет кем-то захвачено. Вы хотите начать масштабную войну против США?

Я расслабился в кресле, так как премьер был на моей стороне. От долгих разговоров уже першило в горле, но тем не менее, надо было продолжать. Воды тут не было. Премьер истрактовал моё молчание по-своему, поэтому тут же ответил:

– Надеюсь, нет. Потому что последнее, чего нам надо – приближать третью мировую войну.

Поэтому я собрался с силой и выдал финальную фразу:

– Её не будет. Мы её не спровоцируем, а я, как глава Абстерго, сделаю всё, что бы предотвратить её, даже если горячие головы захотят померяться силой. Однако, боевые действия уже идут. Буду предельно краток – России нужна военная база, союзнический договор и полное решение индо-пакистанского конфликта, как вероятной причины ядерной войны. А для этого нам нужна территория под военную базу – около ста квадратных километров близ Качского залива, возможность разместить несколько баз ПВО и ПРО на территории Индии, для защиты от интервенции со стороны США и её марионеток, а так же союзный договор. Условия предельно честные – я даю вам разово десять миллиардов евро, всё материально-техническое оснащение для строительства электросетей, особенно в деревнях, Абстерго-Агро строит несколько крупных предприятий и занимается выращиванием чая, кофе, бананов и животных на территории индии, переработкой и производством готовых к целевой продаже продуктов мирового класса. Как вы, наверное, знаете, мы делаем дорогие и высококачественные продукты. Всего на работе в индии, согласно нашему бизнес-плану будет задействовано двести пятьдесят тысяч человек. Уровень зарплаты – достойный. Более чем. Плюс разовое предложение из серии «спешите заказывать только сейчас» – Абстерго-Транспорт предлагает в рамках этого союза модернизировать железные дороги в индии – мы готовы предоставить локомотивы, рельсы и шпалы, тяжёлую технику для земляных работ, а так же электричество для удешевления электротранспорта…

– В смысле – удешевления?

– Нефть подорожает, это вы уже поняли. А значит – надо переходить на электричество. В течении действия этого сотрудничества – то есть на тридцать лет вперёд, Абстерго будет бесплатно снабжать «India railways» электроэнергией. Бес-плат-но. Полностью.

– Что-то слишком щедрые предложения, – улыбнулся премьер, – и вы ничего за них не хотите?

– Ошибаетесь. Это вызовет приступ ярости у олигархов, а через них – у американских конгрессменов. Они могут ввести свои санкции и прекратить деятельность многих компаний на территории Индии. Это приведёт к увеличению безработицы – смысл моих манипуляций в том, что бы этот период прошёл в истории Индии безболезненно. В отличии от США Россия не мировой гегемон, поэтому мы вполне лояльно относимся к амбициям других государств.

55. Поехали!

Скользкий вопрос. Очень скользкий. С одной стороны – я совершенно не хочу, что бы земляне покидали Землю, а тем более – предпринимали попытки выйти на контакт с галактикой. Хотя это и без них сделают, одной Силе известно, во что выльются их действия. Лучше сохранить статус-кво. С другой стороны – сейчас мне необходимо устроить большую шумиху вокруг космоса. Люди к этому восприимчивы, это показывают в новостях, даже враги по информационной войне будут вынуждены признать важность. Космос… в России с ним было плохо.

Передо мной было три перспективных проекта для освоения космоса – электромагнитная катапульта, башня Циолковского и аэрокосмический самолёт. Все три проекта могли дать нужный результат…

Скользок вопрос, потому что как объяснить людям на земле, что в галактике их не ждут с распростёртыми объятьями? Что уж точно не будет пафосного «первого контакта», с рукопожатиями и тому подобным официозом? Что к ним отнесутся как к аборигенам, вылезшим из своих джунглей в большой мир?

Пожалуй, переоценка своей значимости, из «Мы центр вселенной», которая бывает у тех, кто ещё не контактировал с другими, а тем более – более развитыми цивилизациями до «Не бейте нас, мы хорошие» – это самый жёсткий период в жизни каждой планеты.

Мне бы очень не хотелось, что бы земляне, в приступах гордыни и самомнения нарвались и спровоцировали конфликт между Асгардом и Крии, став в очередной раз полем боя между двумя развитыми цивилизациями.

Мне нужно было залегендировать свои возможности по выводу спутников, к тому же космос – это великолепнейший источник дохода. А уж про то, какое влияние на людей имеет освоение космоса… даже в Империи миссии в другие галактики производили впечатление на всё общество. Есть внутри человека что-то такое, что не даёт ему усидеть на месте, что толкает его к звёздам. Какой патриотический подъём у людей был во время полётов Гагарина, полётов на луну… и главное – деньги тратились не на убийства, а на науку, на технику, реальную технику, многие из исследований по космосу привели к революции в авиации – ведь современные земные широкофюзеляжные авиалайнеры, экономичные двигатели – не с неба упали, они стали возможны благодаря исследованиям в космической области…

Я стоял на бетонных плитах аэродрома, перед обломками Бурана, тщательно собранными и привезёнными. Их уложили под навес, но тем не менее, оставили как есть. Такую страну просрать – это талант нужен!

Рядом стоял «Корвет» – маленькая, смешная копия бурана. Спускаемый модуль, который должен садиться по-самолётному… Интересная штука, космическая табуретка с моторчиком. В отличии от Бурана – корвет создали в Абстерго, по чертежам, купленным у Роскосмоса. Надо признать, что нечто похожее было и на Ксандаре, и называлось оно – одноразовый спасательный модуль. Было чуть подлиннее, что бы вместить больше людей и стояло на большинстве кораблей. Сейчас оно уже другое, но похожее.

– Берси, ты понимаешь?

– Да, командир. Необходимо начать освоение космического пространства, но предельно осторожно и с ограничениями.

– Твои мысли?

– Логичней всего было бы построить космическую башню, высотой в тридцать шесть тысяч километров, до геостационарной орбиты. Или космический лифт…

– Но нерационально.

– Да. Лучше всего – космический самолёт.

– А «Буран»?

– Исходя из настроений общества… лучше объявить о продолжении проекта. Однако, форма Бурана вполне неплохо подходит для легендаризации и освоения ближнего космоса…

– Так, – я задумался, – нам надо построить космический корабль. Официально и прилюдно. Скажем, сначала мы сделаем космический самолёт, потом запускаем проект по постройке на орбите, скажем, около МКС, космического корабля, а потом отправим его куда-нибудь.

– А двигатели? Топливо? Электричество?

– Термоядерный реактор, электрореактивный двигатель. Пусть не на ускоренных частицах, как в моей броне и у Девы, но тем не менее, этого хватит, что бы доползти до Луны или Марса. Ещё бы, первый настоящий космический корабль, который может летать по космосу…

– Мне начать проработку?

– Нет, я это сделаю сам. Хочу, что бы корабль выглядел не слишком футуристично. Но начать следует с космического самолёта.

– Командир, вы можете сделать его за день, между прочим.

– И снова ты прав, – я улыбнулся, – космический самолёт я сделаю, но тем не менее, мне хочется, что бы ты тоже поработал. Необходимо взять проект «Буран», сегментировать его на части, так, что бы можно было его собрать воедино в космосе, и уже потом использовать как корабль для полёта… ну, хотя бы на луну. А ещё лучше – к астероидам и на Марс. Что у нас там в Солнечной системе полезного есть?

– Железо, цветные и редкоземельные металлы, метан…

– Ладно, это позже, – я отмахнулся, – сейчас главная задача – раструбить по всей стране, что Абстерго возрождает космонавтику и планирует до конца этого года высадку на луне.

– Что, серьёзно планируем уже до конца этого года?

– Ну да, а почему бы и нет? – я задумался, – главное – сделать космический самолёт, орбитально-региональный челнок. Буран я восстановлю и доделаю… его можно даже целиком брать, ведь космосамолёт можно сделать большим… впрок, так сказать.…

С этого началась эпопея. Хорошо, что у меня были собственные лаборатории для работы с помощью Силы! Изучение Бурана прошло за день, после чего я начал ваять космосамолёт. За основу взял космосамолёт М-19, конструкции Мясищева и приделал к нему более мощные двигатели, с меньшим объёмом топлива. Труднее всего было сделать теплоизоляцию, ведь заходить слишком далеко в этом не следовало. Но я её сделал, Берси нашёл в истории галактики один очень перспективный для этого материал…

Многие узлы и детали космолёта пришлось взять от Ксандарских и имперских ранних челноков, благо, они были похожи как по функциям, так и по техническому уровню.

Берси был прав – это самая лёгкая часть, дальше был Буран. Великий и Ужасный. Начал с металлов, уменьшив объём деталей набора за счёт более прочных материалов – углеродных нанотрубок, графена, дюрапласта… Мощный электрореактивный движитель был заменён на плазменный, требующий топлива, но тем не менее, вполне эффективный в космосе. Маневровые движки тоже, хотя в оригинале они были газовыми. Теплоизоляция корпуса – полная, а не сегментная, как на первом Буране…

Внутренностей коснулись основные изменения. В Буране внутри было много всякого… оборудования. Иногда бесполезного, но тем не менее, у меня были другие представления о том, как должен выглядеть космический челнок. За рубкой пилота находился жилой модуль – спальные места, две штуки, сортир – одна штука. А за жилым модулем – рабочая зона. Рабочая зона могла быть обитаемой, могла быть необитаемой, с установленным в ней специальным облегчённым роботом, который мог выводить из корпуса или забирать обратно к себе спутники или ещё какие объекты.

Никаких особых сложностей у меня не возникло, несмотря на недоступность галактических технологий. Прежде всего благодаря настраиваемости в широком диапазоне свойств материалов – наноматериалов, фуллеренов, а так же дюрапласта. Необходимости трястись над каждым граммом веса тоже уже не было, поэтому, хотя челнок и был облегчённым, он весил столько же, сколько оригинальный буран. И это при том, что масса набора – каркаса, самой тяжёлой части, вдвое меньше.

Вокруг первого челнока я лазил неделю. За это же время я мог бы сделать целый космокрейсер, но всё же – работал над Бураном. Запасов внутри корабля хватало на месяц, плюс – пришлось разработать дополнительные внутренние и внешние модули расширения. К примеру – топливные баки, грузовые отсеки, ракетные ускорители, блоки жизнеобеспечения… они подсоединялись уже в космосе – крепились к крыльям, сверху и снизу, превращая Буран в тяжёлый космический грузовоз. Плюс сзади можно было пристыковать ракетный ускоритель, который придавал нужный импульс, и ещё один – заложить внутрь, в рабочую зону. Единственный робот-манипулятор мог его легко установить взамен отработанного. Это весьма нужная вещь – ведь, к примеру, направили себя на луну и включили ускоритель. А потом, когда уже обратно лететь – старый выбросили, новый подключили и летим обратно… Шикарно!

Размер космосамолёта такой, что его можно использовать как отдельный космический корабль – размером он был примерно с Эйрбас, на орбиту может поднимать тридцать-пятьдесят тонн груза…

Директор сделал своё дело честно, разрекламировав по всем СМИ нашу космическую программу. И это имело огромные последствия. Такое ощущение, что всё-таки в людях что-то такое живёт… и главный нонсенс – я же официально был американцем. А работал в России. Вот американцы не поняли – за кого это я, за них или за их противников, а я вообще за себя и против их противостояния в этих мелочах. Надо стремиться к большему!

Первый, просто построенный по чертежам, но с более совершенными технологиями, буран, запустили на РН «Энергия» с космодрома Байконур первого апреля две тысячи восьмого года. Надо признать, что это… затягивает. Я стоял в ЦУПе, слушал гул голосов. Перед нами, на мониторах, так же любезно предоставленных Абстерго, была исполинская ракета. По ней тёк слабый туман – испарения различных химикатов, которыми её обрабатывали. За этим же следили через веб-трансляцию и по телевизору миллионы людей, если не весь мир. И если запуски шаттлов всем уже примелькались, то запуск Бурана – это действо номер один в мире. Пусть это Буран-2, пусть он выглядит иначе – в отличие от предыдущего, он весь белый, с большим чёрным носом. И всё же, есть в каждом живом существе чувство силы, и когда мысли и настроения миллионов людей сходятся, чувствуешь это, неосознанно, подсознательно, но чувствуешь. Я чувствовал гораздо больше и осознанней – некоторые волновались, некоторые от волнения едва не плакали. Особенно это касается четырёх стариков, которые работали над созданием прошлого и этого бурана. И пусть я их привлёк только по надобности, как консультантов, трудно выразить словами, сколько эмоций было в ЦУПе. Нервно барабанили по клавишам рабочие, пока ждали семи вечера. Начало темнеть – хотя не стемнело полностью.

И вот, началось действо – забегали, засуетились… Порядок подачи команд тот же. Отсчёт тот же…

Надо признать, что РН Энергия – это монструозная ракета. Отсчёт закончился и, выбросив огромный огненный факел, ракета медленно поползла вверх. Пять секунд. Десять. Шестьдесят…

Я расслабился, только когда Буран отстыковался от РН, так как РН была самым слабым звеном.

– Перехожу на двигатели корабля… – донёсся до нас голос космонавта.

Буран включил двигатели. Благодаря мощной ретрансляционной сети Геонета сигнал в хорошем качестве не прерывался ни на секунду, оборудование, как ЦУПовское, так и программы-контролёры на серверах Геонета постоянно собирали информацию о состоянии корабля, мне это было интересней, чем гвалт… кстати о гвалте – когда Буран отсоединился, в ЦУПе воцарился полный хаос. Такого даже на рок-концертах не бывает – некоторые даже слезу пустили! Постаравшись абстрагироваться от их эмоций, которые невольно передавались мне через силу, я следил за состоянием Бурана. Буран работал, почти так, как надо. Незначительные колебания корпуса при отстыковке – придётся доработать систему, а так… в целом – всё неплохо.

Корабль вышел на орбиту МКС. Просто так таскать его я не хотел – поэтому Буран должен был отдать на станцию груз и поменяться космонавтами… За полётом Бурана на ютубе и аналогичном сервисе геонета наблюдало около миллиарда человек. Благо, я предусмотрел камеры на внешней стороне корабля, если быть точным – на хвосте, откуда открывались шикарнейшие виды.

Хаос улёгся и люди потихоньку начали возвращаться к своим обязанностям. Никто в этот период, кроме меня и пары дежурных не следил за состоянием корабля и космонавтов, а зря – узнали бы много про мои недоработки. Или не зря – потом узнают.

В отличии от запускаемых целенаправленно кораблей Буран выходил на орбиту просто в тот момент, когда до МКС недалеко, а остальные манёвры должен был совершить сам. И он это сделал – пилоты направили челнок в нужную точку и через десять минут на экранах все увидели приближающуюся точку МКС. Догоняли и догнали!

Берси мысленно отчитался о подготовке к стыковке. Процесс был серьёзно изменён. Когда Буран догнал МКС, включилась система автостыковки – установленные на Буран радары и оптические сенсоры точно позиционировали корабль напротив шлюза. Шлюз Бурана был в грузовом отсеке – внешние створки раскрылись, показав установленный внутрь модуль с шлюзовой камерой. Начался процесс… И через пять минут буран уже был намертво прикреплён к МКС, а давление в грузопассажирском отсеке выровнялось.

Специально для МКС мы привезли нештатные припасы – электронику из Абстерго – наши смартфоны, интернет-модем, систему связи.

Сергей Юрьевич, космонавт с большим стажем, впервые в жизни видел что-то, настолько… необычное. Буран. Сделали. Ладно. Полечу. Но дальше было совсем что-то из разряда фантастики. Его привезли не на космодром, а в Екатеринбург, где он впервые в жизни увидел Эдем и впервые в жизни увидел Буран…

– Здоров, – из космического корабля вылез молодой парень, знакомой наружности. Непримечательной. Слегка длинноватые для классической стрижки волосы, взгляд уставший, но тем не менее, не пустой.

– Здравствуйте, – отозвался космонавт, – меня сюда привезли, сказали, пилотировать космический корабль. Честно говоря, я немного не понял, в чём суть работы…

– Ай, не обращайте внимания, – молодой человек спрыгнул с крыла корабля, на которое вышел из бокового люка, – этих раздолбаев в Роскосмосе пора разогнать, так как они даже объяснить ничего толком не могут… – Хьярти снял резиновую перчатку и протянул руку космонавту: – Хьярти Николсон. Инженер и бизнесмен, именно в таком порядке. Эй, Вась-Вась, погляди, к нам пилот приехал! – Хьярти обернулся. Из-за каких-то ящиков, стоящих около колеса шасси вылез седой сухощавый небольшой старичок. Старичок двигался неожиданно резво и бодро. Он подошёл к космонавту и представился по-нормальному:

– Василий Васильевич Леновский. Один из множества разработчиков бурана. Первого и второго…

Сергей Юрьевич пожал руку и посмотрел на челнок:

– Настоящий?

– А то! – улыбнулся Хьярти, – задача простая. Первого апреля мы его запускаем в космос. Челнок из Абстерго – штука неубиваемая и надёжная, как Топор, но пилот всё равно нужен.

– Так первое апреля же через…

– Две недели, – вмешался старичок, – знаю, знаю, сейчас как раз заканчивают транспортировку «Энергии» на Байконур. Признаться, дело опасное, так как времени у нас мало, а дел много. Да вы проходите…

Хьярти и Леновский завели космонавта внутрь корабля.

Они залезли, вот тут и пришла очередь Сергея Юрьевича удивляться. Внутри было пусто. Ну, почти пусто – различных органов управления, тумблеров, различных систем… Хьярти пояснил:

– Почти всё управление сконцентрировано в кабине и дублируется голосовыми командами пилотов, а так же с земли, через нашу сеть спутников, Геонет. Почти всё скрыто внутри корпуса.

– На самолёт похоже…

– Да, благодаря нашим технологиям удалось затолкать почти все системы в корпус.

Они втроём зашли в кабину. Два места спереди, два сзади. Хьярти начал раздавать указания:

– Так, садись на место капитана. Это слева. У нас ознакомительный полёт…

– Так он летает? – глаза космонавта начали округляться, – и вообще, я не в одежде, и тренировки не проходил…

Хьярти переглянулся со старичком и оба улыбнулись:

– Я же сказал, довольно официальщины и техноты. Садись, смотри, интерфейс интуитивно-понятный.

Сам Хьярти сел на место второго пилота и нажал несколько кнопок, откинув пластмассовые колпачки:

– Это что?

– Запуск двигателей.

Передняя панель засветилась. Привычная многим пилотам «Стеклянная кабина» со множеством показателей. Хьярти не глядя нажал соседнюю кнопку, поясняя для космонавта: – Буран-2, создан группой инженеров под руководством Василь-Васильича и мной. Так что тут всё относительно просто и высокоавтоматизировано. Запас топлива на час работы двигателей. Ресурс у движков большой, пять тысяч часов. Сейчас мы взлетим и сделаем пару кругов над аэродромом…

Василь-Васильевич сказал пристегнуть ремни, Хьярти же только один ремень пристегнул и, вырулив на старт, вжал руды на полную. Самолёт резко начал набирать скорость, очень резко – ракетные двигатели имели вдвое большую тягу, чем лучшие реактивные. В глазах у всех потемнело, а когда прояснилось – перед лобовым стеклом было синее небо. Альтиметр показывал высоту три километра… Василь-Васильевич проворчал, что не с его здоровьем такой экстрим, но это он скорее по привычке – после лечения в частной клинике Абстерго жить ему ещё оставалось не меньше полувека. Сергей Юрьевич удивлённо спросил:

– И… что случилось?

– Ничего нештатного, – Хьярти огляделся, – эта зона не лётная, тут проходят тесты новых самолётов и оружия. Знаешь ли, моя компания постоянно нуждается в испытаниях новых самолётов и систем. Поэтому можем летать свободно. Бери управление на себя.

Сергей Юрьевич мало что понял, но тем не менее, взял в руки штурвал. Попробовал покачать крыльями – самолёт хорошо управлялся.

Скорость перевалила за два маха – самолёт разгонялся, хорошо так разгонялся. Перегрузки вжимали всех троих в кресла, только Хьярти и Сергей Юрьевич этого не особо замечали. Космонавт спросил:

– Проще говоря, мне нужно будет пилотировать корабль…

– Да, – Миллиардер расслабился в кресле, – через две недели запуск с Байконура. Челнок мы спроектировали специально так, что бы обучаться его использованию не пришлось долго. За неделю освоишь все тонкости пилотирования, нештатные ситуации, и так далее.

У Сергея Юрьевича зазвонил в кармане телефон. Учитывая, что он был на борту МКС, в гостях… он пожал плечами, отвлекшись от процесса перегрузки контейнеров космонавтам.

– Алло?

– Замечательно стартанул, – услышал он голос Хьярти, – почти всю нужную информацию я получил с датчиков в реальном времени. Мелкие недочёты по технике есть, но я их исправлю.

– Кстати, как вы мне звоните? Я же в космосе…

– А я сейчас лечу со съёмочной командой на гиперзвуковой скорости, в стратосфере, снимать приземление Бурана буду. Ты не пугайся, если увидишь рядом с собой мой личный самолёт. Замечания у тебя есть?

– Нет, – недоумённо ответил космонавт.

– Хорошо. Тогда как закончишь прыгай обратно и врубай автоматическую посадку на аэродром в Ёбурге. Погода там сейчас великолепная – солнце, ветер слабый на всех эшелонах…

Мы летели на моём личном самолёте, на высоте сорока пяти километров. Разогнались так разогнались. Пилот и журналисты сидели в салоне, смотрели в окошко, срали кирпичами – ведь самолёт разогнался до нештатной скорости – двенадцать мах. Буран активно тормозил – Берси, взяв управление на себя, приблизился к нему на какой-то километр и активно снимал его через сенсоры самолёта. Журналюги тоже приставили объективы к иллюминаторам. Так как наш самолёт не был рассчитан на такое быстрое торможение, крылья покрылись огнём от трения о воздух. Термозащита у самолёта могла выдержать восемь тысяч градусов в течении шести часов, так что я не парился. Однако, вид был изнутри потрясающий, шокирующий можно сказать. Выдерживали дистанцию чётко – вплоть до пробега, а потом я всё же поддал газу, так как самолёт летел около земли на репульсорах – скорость сваливания у него была триста восемьдесят, что поделать – неизбежная плата за гиперзвуковую аэродинамику…

На выходе из самолёта нас покачивало сильнее, чем Сергея Юрьевича. Особенно журналистов – ведь летать приходилось без гравитационного контроля, секретность, мать её туды! И тут же пришлось давать интервью, пока некоторые журналюги убежали блевать за трап…

Первой решилась задать вопрос журналистка с первого канала:

– Господин Хьярти, скажите, что вы чувствуете?

– Это у космонавта спрашивайте, – отмахнулся я.

Следующий подбежал журналист со второго и начал тыкать в меня микрофоном:

– Скажите, будут ли полёты в ближайшем времени?

– Полёты? Да, чёрт побери, скоро мы заканчиваем испытания воздушно-космического самолёта с традиционным аэродромным стартом. Так что через месяц-другой с нашего аэродрома взлетит в космос настоящий космический самолёт, а это… считайте – проба сил перед серьёзным мероприятием, как запуск Белки и Стрелки перед Гагариным…

Журналисты несколько секунд молчали. Этого хватило, что бы распинать их и спустить на нашего космонавта. Сергей Юрьевич спустился сам, по трапу, а американца вытащили на носилках. Долго был в невесомости. Я отправился к ним, через половину аэродрома, за мной, в кильватере пристроились журналюги, десяток человек. Со стороны аэропорта уже приближался бронеавтомобиль АМ – увезти самолёт и взять под охрану. Секретный объект-с. Не положено-с снимать его…

Так мы и дошли до места посадки Бурана, космосамолёт стоял на полосе, его уже собрались увозить.

– ну, блин, бегай по всему аэродрому, ищи его… – недовольно пробурчал я и пошёл в сторону, где было заметно оживление. Уже была ночь, да и холодновато в пиджаке. Журналюги хоть в куртках… А я свою на Байконуре оставил…

Поднявшийся в мировой прессе гвалт можно сравнить только с полётом Гагарина в космос. И тогда и сейчас ситуацию усугубляло то, что никто не ожидал, а вот оно. Произошло, хитрые русские учудили… Такой космолихорадки не было со времён шестидесятых. Тогда это осталось в памяти народа – книги о космосе в тренде, дети хотят быть «кофмонафтами», в дизайне мода на космос, фильмы о нём «рвут кассу», даже если это сериалы типа «звёздного пути» или «доктора кто». Сейчас дело усугублялось тем, что человечество со времён прошлой космической лихорадки накопило немало знаний о космосе, появилась первоклассная компьютерная графика…

Идя в сторону здания аэропорта, где чествовали героя дня – космонавта Сергея, я мысленно обратился к Берси:

– Передай Директору, что бы запускал в оборот первую часть «Холодных Звёзд». И свяжись с Лазаревым, пусть летит к индусам, подписывать договор о сотрудничестве. На фоне космической истерии никто этого и не заметит…

56. Набор уборщиков в Абстерго

Ставку я сделал правильную.

Вернулся в центральный офис я с чувством хорошо выполненной работы. Спокойствие и уверенность в своих силах – это то, чего частенько не хватает. Но мир покоряется наглым, беда лишь в том, что, как правило, умные люди полны нерешительности, а идиоты – уверенности. Редко бывает наоборот.

Идя по коридору, слушал поздравления от сотрудников. Поздравления были искренними. Работников в Абстерго было много, а в центральном офисе – особенно. Поэтому частенько я выходил в люди, хотя бы в своей компании, но появлялся. Вот и сейчас пришлось улыбаться и отвечать на поздравления. Однако, в голове у меня крутился второй этап плана. Первые два космических самолёта должны взлететь через месяц, когда начнётся строительство ВМБ, будут публично оглашены условия договора и начнётся передислокация военных в индию. Я, улыбаясь, зашёл в свою лабораторию, где стоял Космический грузовой самолёт.

– Берси, вызови Ивана Александровича. Того, который с Нижнетагильского Металлургического…

Через несколько секунд на связи уже был наш повелитель рельсов и стальных чушек.

– Слушаю, – услышал я голос через динамики лаборатории.

– День добрый, это Хьярти. Буду краток – мы заключили договор с индусами, согласно которому мы, Абстерго, модернизируем им железные дороги. Перестелем полотно на некоторых ветках… у них железка – одна из самых больших и протяжённых в мире. И одна из самых интенсивно используемых, – я подошёл к колесу шасси космосамолёта и сел на него, – потянете такой заказ?

– Кхм… – Иван Александрович замялся, – думаю, да. О каких суммах идёт речь, что бы я был в курсе?

– Так, по моим подсчётам десять тысяч километров рельс стоят примерно миллиард евро. Если брать рельсы Р-75. Это семьсот тысяч тонн. Вот примерно на такой объём и ориентируйтесь. Я должен вас предупредить, что в индии с железными дорогами швах…

Два менеджера Нижнетагильского Металлургического были вызваны срочно в офис. Зайдя через проходную, они по очереди поздоровались с охранником и вышли из маленького строения.

– Как думаешь, что-то случилось? – спросил один из них, тот, что был упитанный и с маленькими глазками.

– Понятия не имею, – второй был худощавым, высоким.

– Думаю, что-то случилось, – не унимался толстый, – всегда так.

– Вот и посмотрим…

Они подошли к небольшому старому двухэтажному зданию. Остановились. Тощий вдруг спросил:

– Смотрел Буран позавчера?

– Ещё бы, – толстяк отошёл в сторону, пропуская выбегающих из здания людей, – думаешь, это связано?

– Нет, конечно же! – отказался тощий, – хорошо бы и нам получить какой-нибудь заказ из этой отрасли. Бабла там – куры не клюют.

Толстый только рассмеялся, оглядев старые постройки металлургического завода.

Вместе они зашли в здание дирекции. Тут, слава богу, хоть не витал призрак коммунизма – ремонт провели недавно, даже с приставкой «Евро». Проще говоря – пластиковые двери, кафель, новые перила и стеклопакеты на окнах. Кондиционеры.

Оба зашли к директору по уже проторённому маршруту. Людей тут было достаточно, заметна нервозность. Толстый обратился к секретарше:

– У себя?

– Да, вас ждут, идите.

Остальные, кто ждал приёма, возмутились, но смолчали, только грустно вздохнули. Директор стоял над столом, возвышался, можно сказать.

– Иван Александрович, тут это…

– Вижу, – Иван Александрович положил трубку, – так, гаврики, у нас большой заказ.

– Насколько большой? – прищурился тощий.

– Больше, чем стоит наш завод, – он сел и открыл ящик стола, – подойдите. Так, зарплатные карты при себе?

Через секунду директору уже протянули зарплатные карты. Он вставил их в устройство на своём столе и поработал на клавиатуре, через секунду толкнув их по большому столу в направлении менеджеров:

– Слушать сюда, Абстерго договорилось с индусами, будут им железные дороги модернизировать. Бабла на этом поднять можно много – индусы не потянут изготовление и четверти рельс, что у них под замену. Нам заказали пятьсот тысяч тонн рельс…

Толстый присвистнул, директор метнул в него недовольный взгляд и продолжил:

– Отправляетесь туда, в «Индиан Рэйлвейс», необходимо договориться по продукции. Чертежи, состав, особенности техпроцесса, количество тех или иных рельс, стрелок, и так далее и тому подобное… короче, узнайте всё, что нужно знать здесь, на заводе. Сколько, как и каких рельс надо производить. Документ от руководства "Индиан Рейлвейс" тоже привезите, в нём перечисление всех этих деталей. Всё понятно?

Менеджеры переглянулись.

– Вроде да. Где нам их искать то? Мы ж в индусском языке ни бум-бум…

– В Нью-Дели. Через шесть часов из аэропорта Екатеринбурга вылетает чартер Абстерго, до Дели, вас будет сопровождать парень из Абстерго-Милитари, который из местных. Переводчик, гид и охранник в одном флаконе.

– А как же визы? – спросил тощий, – у нас ничего не оформлено…

– Никаких виз. С этого дня действует односторонний безвизовый режим между Россией и Индией, сроком на девяносто дней, правда… Но вы за три месяца точно управитесь. Так что… в путь!

Директор выпроводил ошарашенных менеджеров из кабинета.

Я зашёл в самолёт. Вход был через трап, как в обычном частном самолёте, только это такая дурища – что диву даюсь, как она ещё летает? Внутри был тамбур-шлюз. Дверь за мной закрылась и пожужжала сервоприводами, герметизирующими её. Через тамбур – в жилой отсек. Отсек был действительно жилым. Сзади, внутри туши самолёта, был огромный отсек, внутри него был балласт – несколько бочек с водой, прикреплённых намертво к полу. Жилой модуль уже более просторный, тут было место под установку самого разного оборудования и даже две изолированные каюты, каждая на дух человек. Удобства были традиционными, отделка кают – тоже. Решено было поставить гравитационные панели под пол, что бы они компенсировали нулевую гравитацию и перегрузки при взлёте. Кабина была вполне типичная. Я, посмотрев на жилой модуль, зашёл в кабину. Сел на место пилота и спросил Берси:

– Готов к полёту?

– Всегда готов.

Запуск двигателей прошёл без неожиданностей. И, выплюнув полосу огня, самолёт начал очень быстро набирать скорость. Сто, двести, отрыв… оторвался от земли. Мягко так оторвался. После чего я начал подниматься. Перегрузки были в пределах двух единиц, хотя самолёт летел круто вверх. Через минуту полёта мы были уже на двадцати километрах высоты и продолжали ускоряться. Самолёт потряхивало.

Альтиметр показывал высоту. Двадцать тысяч. Двадцать пять. Набор высоты сопровождался гулом в кабине, а небо начало темнеть. Тридцать тысяч. На высоте в сорок пять километров показались звёзды – это средь бела дня.

– Выход на суборбитальную высоту, – доложил Берси, – замечены вибрации в районе хвостовой части. Не опасные.

– Выйти на орбиту сможем?

– Сможем. Запас топлива достаточен.

– Тогда продолжаем взлёт…

Самолёт ускорился ещё больше. Первая космическая, вульгарно выражаясь, это восемь километров в секунду, или двадцать пять тысяч километров в час. Дело упрощается тем, что в верхних слоях атмосферы сопротивление воздуха невелико, поэтому дело остаётся за мощностью двигателей. Двигатели в А-19 были самыми мощными ракетными, которые я смог сделать с минимальным использованием исключительных, секретных материалов. Скорость стабилизировалась на отметке в двадцать семь шестьсот. Мы поднимались отвесно вверх.

– Внешняя перегрузка? – спросил я у Берси, так как этот параметр не отображался на дисплеях.

– Двенадцать и восемь, снижается.

Через семь минут Берси отчитался о достижении высоты в четыреста двадцать километров. Мы на орбите. Ура-Ура.

Я поднялся, передав управление искину и пошёл заварить себе кофе. Пока заваривал, решил сделать доброе дело, а заодно поднять свой имидж…

– Берси, как думаешь, может быть, нам расчистить орбиту земли?

– В каком смысле?

– В прямом. Я тут задумался, надо же продолжать. Неплохо было бы построить космическую станцию и заодно начать проект по расчистке всякого космического дерьма, что люди наделали по глупости. А что? – я спорил сам с собой, – заодно попиарим себя как добрых, упростим дальнейшие полёты, плюс каждый вернувшийся корабль будет привозить что-то интересное. Старые спутники там, или что-то вроде этого. И «Кофмонофтам» подкинем работу… – я вернулся на место капитана, сев в кресло и обозревая землю с высоты спутников.

Берси ответил не сразу:

– Проект был бы очень полезен для имиджа. Но для него придётся построить частный космодром и намного больше космических кораблей. А так же решить вопрос с утилизацией мусора…

– Да выбросить его с орбиты. Или на землю – пускай сгорит в атмосфере.

– Мне начать проработку техзадания для ЦЭМа?

– И отправь эскиз проекта в Роскосмос. Старт проекта… так, завтра мы выходим на орбиту с Бураном, послезавтра с допмодулями, потом летим в индию?

– Через неделю нужно будет посверкать лицом. Потом будет свободный день.

– Я хотел с Пеппер его провести… – разочаровался я, – нет, любимой девушкой пренебрегать нельзя. Вот что, подготовь техзадание и свяжись с лётчиками в Липецке. Перекупи десяток человек, для работы на космическую отрасль. Пообещай им интересную работу и хорошую зарплату.

– Уборщикам?

– Да, уборщикам. Я сейчас же возвращаюсь и начинаю делать А-19 и бураны, разошли заказы на комплектующие по заводам Ёбурга.

Приземление прошло штатно. Никаких неожиданностей, к сожалению – а я так надеялся поработать ещё над железками…

Но вместо этого, только освободившись, отправился в лабораторию. Мне нужно было сделать ещё два космосамолёта и ещё два «Бурана» с комплексом оборудования для них. Хорошая у меня лаборатория – тут есть всё, всё адаптировано для работы с Силой. Удобство и простота.

Необходимые самолёты и Бураны были изготовлены по образцу первого за два дня. Космические корабли отличались от первого только более длинным манипулятором с хорошим таким захватом. А так же электрореактивными двигателями, мусорным контейнером и моим ноу-хау – пакетом для мусора с ракетным двигателем. В этот пакет можно было нагрузить много мелкого мусора, который видел усовершенствованный радар и этот мусор, после сбора, отправлялся в кузов, откуда, вручную упаковав, его сбрасывали на землю, придавая ускорение небольшой ракетой, которая тянула пакет за собой…

Я и не заметил, но через четыре дня ко мне прилетело четырнадцать человек. Пилоты из липецкого авиацентра. Меня они застали утром, в кабинете. Пришли на приём, да… судя по рожам – ещё не отошли от вида Эдема. Ха, только ради этого странного благоговения стоило построить этот купол!

Но расскажу по порядку. Утро пятнадцатого апреля. Я пришёл в центральный офис – уже привычно, из своего домика, который забрал себе. Домик в частном секторе эдема – удобство. С утра настроение хорошее – Стив зашёл на чай, спросил, что подарить Пегги на свадьбу и где провести медовый месяц. Минут двадцать мы обдумывали, но так и не пришли к единому мнению. Выбор был слишком большой и угадать, что понравится Пегги – сложно.

После этого, распрощавшись, я сел в свой автомобильчик и домчался до центрального офиса, только решил посетить не лабораторию, а кабинет. И не зря – сев в скоростной фуникулёр, перездоровавшись с сотней сотрудников, я доехал до своего этажа. Мой кабинет был отдельным этажом, предпоследним. Тут было, на мой взгляд, уютно. Книжные шкафы у стен, ковры на полу, большой стол со столешницей из единого куска гранита, кресло около стены, а не окна, как любят показывать в фильмах, несколько крупных комнат – для переговоров тет-а-тет, комната с дюжиной дроидов-коммандос, вооружённых до зубов, а так же комната с модельками самолётов, которые я коллекционировал… На стене висел монитор, от пола до потолка – карта России. Огромная. На ней было помечено всё, чем Абстерго владело – синяя линия железной дороги, множество точек по всей стране и скопление точек в Екатеринбурге и вокруг него. Тут же показывалось движение наших поездов, самолётов, автотранспорта – множество точек перемещались по карте.

Я посмотрел на неё, сев в своё кресло и решил проверить бар. Пришлось вставать – бар был встроенный и большой. Кроме алкоголя тут было всё остальное – кофе-машина, самовар, закуски и так далее. Налив себе чаю из самовара, я смотрел на карту Абстерго, думал. В мои мысли вмешался голос Берси:

– Командир. К тебе пришло четырнадцать человек. Пускать?

– Кто?

– Пилоты.

– А?

– Ну, будущие космонавты-уборщики. Директор их переманил из Липецка.

– Тогда пускай, – я отхлебнул чаю и продолжал смотреть на карту со стороны.

Зашли люди. Мужчины, молодые, особо не жались, но были под впечатлением. Все в цивильной одежде. Я осмотрел их. Встали по привычке в ряд.

– Подходите, парни, – махнул им рукой.

Они подошли, ведь кабинет у меня был такой, что тут впору в футбол играть или балы давать…

– Как я понимаю, пилоты из Липецка, так? – спросил я, оглядев лица.

– Так точно, – ответил самый такой, в возрасте, – нам предложили работать на Абстерго, по профилю и отправили к вам.

– Ай да молодец, директор, – ухмыльнулся я, – хорошо, меня вы знаете? Я вас тоже, так что обойдёмся без долгих расшаркиваний. Как вы знаете, наверное, у нас сделали космический самолёт с нормальным стартом, с ВПП. На нём даже стоит экспериментальное устройство для синтеза гравитации. Вам предстоит освоить эти самолёты – их четыре штуки, а так же проделать очень нужную всему человечеству работу. На протяжении многих лет в космос запускались спутники, ракеты, корабли… и всё это создало огромное количество мусора на орбите – сейчас там море всяких мелких и не очень кусочков. Ваша задача – собрать их и утилизировать, а что-то, представляющее историческую ценность – притащить обратно. Там много нюансов, но работа не такая сложная, как у космонавтов Роскосмоса… да вы не стесняйтесь, – я отошёл от бара, можете налить себе что-нибудь, на земле можно.

Люди слушали молча. Потом настал период вопросов:

– Так что за работа? В чём наши обязанности? – спросил тот же старшой.

– Садитесь в самолёт, взлетаете на высоту около сорока тысяч километров, собираете там всякий мусор в специальные космические мешки и запускаете их либо на землю, либо нахрен от нас подальше. На челноке есть условия, по сравнению с МКС – курорт, – я ухмыльнулся, – бара только не будет. Зато пища не в тюбиках, гравитация – ноль-восемь единиц. Четыре человека отправятся работать на сборщик, четыре – на челноки типа Буран-2, ещё двое – на грузовой космолёт.

– Нас здесь четырнадцать человек.

– Вижу. Работы на всех хватит, поверьте. Сменные экипажи будут отдыхать на земле. Жить где будете?

– В смысле? – спросил один из них.

– Либо остаётесь в Липецке, либо перебирайтесь с семьями, у кого есть, в Ёбург. Жильё вам выдадут, деньги на обустройство тоже. Но заниматься этим сейчас времени не будет, так что этим займутся либо наши люди, либо ваши родственники, кто с ними живёт. Сейчас вы все дружно отправляетесь в нашу «зону пятьдесят один» – центр испытаний авиационно-космической техники, что в полуторастах километрах восточнее Екатеринбурга. Там вам выдадут всё необходимое и начнётся обучение. Вопросы?

Вопросов не было.

Поэтому, попрощавшись с пилотами, я сел за свой огромный стол и задумался. Космическая лихорадка – хорошо, но не стоит лично к этому прикипать и терять интерес ко всему земному. Под шумок был подписан договор с индусами – хорошо, прекрасно. Пилоты учатся – это тоже хорошо, но главная их задача – прикрыть информационно создание русской ВМБ в Индии.

Создание потребует больших строек и огромной земляной работы. Поэтому, собравшись, я поднялся и отправился из центрального офиса – надо лично поговорить с Зотовым по поводу военно-морской тематики. И навестить верфи – всё-таки авианосец в последней стадии, на финишной прямой.

56.1 Отступление лирическое: Камера Смерти

Тюрем в России было много, тюрьмы были разные. Но пожалуй всех их объединяло одно – в них никто не хотел бы оказаться, особенно в роли осуждённого. Правда, и в этом непреложном правиле могли найтись свои исключения. Одно из таких исключений звали Михаил Михайлов, по кличке Мишка. Звали его так ,конечно же, по всем документам и законам, вот только настоящее имя его никому не было известно. Мишка был задержан во время одной из облав ФСБ на Гражданскую Оборону. Задержан отнюдь не случайно, а целиком по собственному согласию. Особо опасного террориста пытались расколоть все, хотя он нагло игнорировал все попытки выведать информацию о Гражданской Обороне. В конце концов, его смогли осудить только за участие в погроме и соучастие в убийстве и назначили наказание в виде восьми лет лишения свободы.

Зона, в которую Михаила привезли, считалась воровской, царствовал здесь не закон федеральной службы, а ворьё, со своими «понятиями». Нового осуждённого вели под конвоем четверо автоматчиков, которые знали о том, по какому делу он был схвачен и поэтому изрядно побаивавшиеся нового арестанта. Сотрудники на этой зоне были всего лишь рабочими, да и все знали, что эта зона чёрная, тут законом и не пахло. Поэтому с осуждённым уже заочно попрощались, зэки были народом свирепым.

Дверь камеры закрылась за Мишкой, конвоиры спешно удалились. В нос ещё молодому члену ГО ударил запах немытых тел, табака и хлорки. Он поморщился. С дальней стороны камеры к нему направился зэк в типичной арестантской робе.

– Ты погляди, какого петушка к нам занесло, – он имел омерзительнейшую мордень, напоминающую об отсутствии интеллекта и ужасном образе жизни, – ты кто такой будешь?

– Михаил Михеев, – ответил он, – ГО, семнадцать рейдов, шестьдесят восемь трупов таких вот как вы уродов. Четверых сжёг заживо, двух освежевал. Ну что, будем знакомы? – он улыбнулся широко и по доброму, – а с тебя мы начнём…

Не успели зэки возмутиться, Миша одной рукой поднял за шею вылезшего к нему зэка и бросил его в сторону стола. Прикрученный к полу стол выдержал, а вот зэк ударился спиной и заорал. Однако, Миша был по доброму настроен и только придавил яйца зэка сапогом. Показалась кровь, он ещё шире улыбнулся и взял со стола ложку:

– А теперь, джентльмены, вас ждёт незабываемое знакомство с Гражданской Обороной. Или вы, – он обратился к притихшим зэкам, – думали, мрази, что народ всё вам простит и забудет? Эти бляди в погонах может быть и будут с вами нянчиться да изображать строгих дяденек. Для ГО вы либо граждане, либо куски мяса… – он посмотрел на тело под ногами, воющее и скулящее, – Алексей Никоноров, сорок шесть лет, пять изнасилований, восемь убийств. Приговор – смерть в огне! Всем, кроме тебя, – он ткнул пальцем в сидящего в углу зэка.

Словно по волшебству началась драка. Драка была очень быстрая, зэки бросились на Мишу, но результат был скорее обратный – через десяток секунд все уже лежали кучей около стола. Зэк, сидящий в углу, смотрел на это со страхом и интересом. Руки зэкам Мишка застегнул наручниками и в руках его показалась большая бутылка, изъятая неизвестно откуда. По волшебству, не иначе.

Он пояснил для зэков:

– Прометиум. Горит с температурой в полторы тысячи градусов. Плавит сталь, что уж говорить про тела, – он щедро полил зэков, которые начали брыкаться и звать начальство. Чиркнул спичкой и посмотрел странным, глубоким взглядом в сторону сидящего в углу арестанта:

– А вот вы, гражданин Синельников, осуждены незаконно. С теми, кто вас подставил, мы уже разобрались, но освободить вас не в силах.

– Правда? – арестант встал, – интересно, откуда вы узнали?

– Мы – знаем всё, – спичка полетела в сторону кричащих и воющих зэков и через мгновение полыхнуло так, что сидящего в десятке метров зэка обдало волной жара. Через долю секунды прометиум сгорел и оставил после себя лишь горстку обугленных до костей тел. Мишка улыбнулся:

– Справедливость и закон – две большие разницы. Так-то!

– Ловко вы, – зэк улыбнулся, – спасибо.

– Не за что. А теперь – мне пора.

С этими словами Мишка исчез, вернее, стал невидимым. Дым, валящий из камеры, заметили дежурные и через мгновение дверь камеры была распахнута, чем Миша и воспользовался. Спокойно вышел из камеры.

Но на этом ничего не закончилось, на этом всё началось. Страх, вот чего добивались в ГО. Страх не перед законом, а перед возмездием. Неотвратимым.

Арестанты из других камер эвакуировались и могли видеть, как обугленные тела сидельцев вытаскивали из камеры. Гражданская Оборона упоминалась всеми, в том числе и охранниками. Это был лишь первый день кошмара, перед которым меркнут фильмы ужасов. Невидимой тенью Миша скользил под потолком с помощью гравитационных ботинок, приклеивших его к потолку и уже вечером, когда арестованных возвращали в камеры после прогулки, недосчитались двоих. Их обнаружили в своей камере, они были прибиты к стене толстыми гвоздями, а на стене была надпись: «Если сила соединится со справедливостью, то что может быть сильнее этого союза?(Эсхил)».

Надпись была сделана кровью и видимо, с великим старанием – кистью, которую преступник бросил тут же. Зэки в ужасе выбежали из камеры и всполошили тем самым конвоиров. Поиски после переклички закончились просто – мент зашёл в камеру, обозрел эту картину и выскочил из камеры, тут же убежав к начальнику колонии…

Зэков перевели в другую камеру, тела увезли. Казалось бы, всё закончилось… но ночью со своих мест исчезли ещё два зэка, это были насильники. Среди арестантов полетели слухи, когда утром проснувшиеся зэки обнаружили своих сокамерников прибитых к потолку столовой. Это было ужасающее зрелище, тела были изуродованы, и по всей видимости – при жизни. «Надо стараться воздавать каждому по его заслугам; это – основа справедливости(Цицерон)» – гласила надпись на потолке. Тела увезли, а немногочисленные зэки, увидевшие на завтраке подобную картину, потеряли аппетит надолго. Зона была встревожена, в неё уже съезжались сотрудники ФСБ. Решено было запереть всех в камерах. Страх овладел зэками настолько, что они боялись выходить из камер сами, им не нужны были указания.

Информацию от зэков оградили, пытались оградить, однако, получалось плохо. Прежде всего из-за того, что каждые два-три часа кто-то умирал и скрыть это было сложно. Через четыре часа после инцидента в столовой, когда старшие из зэков уже успели навести относительный порядок и уверить всех в том, что никто никого не грохнет, их всех нашли самих нанизанными на флагшток перед зданием администрации. Нанизаны они были очень аккуратно, но никто не видел, как это произошло – в тот момент выдалось небольшое окно и вход в администрацию был незаметен. На этот раз надпись была на флаге. «Непоколебимое основание государства – справедливость». Флаг тоже был не российский, а ГО, поднятый, судя по всему, после смерти людей, насаженных на кол, как куски шашлыка на шампур…

Этот случай стал известен всей колонии, поскольку, пока снимали бедолаг с флагштока успели продемонстрировать всей зоне происходящий процесс. Это было ужасно, угнетённые до состояния сумасшествия зэки, полторы тысячи человек, превратились в диких животных. Некоторые молились, некоторые пытались забиться в самый тёмный угол. Но смерти продолжились. Кошмар настал ночью – все были разбужены криками со двора. Сразу три десятка зэков орали во всю глотку и горели. Однако, не так жарко, как прошлые – на этот раз использовали напалм. Вещество, которое нельзя затушить водой, которое въедается в кожу и горит слабо, но очень постоянно, ничем не тушась. Благодаря тому, что окислитель для горения был в составе вещества, как и топливо для огня. Три десятка живых факелов – активные зэки, осуждённые по тяжким статьям, из каждой «хаты» по одному взяли. Как это могло произойти ночью, почему никто из сидельцев не заметил? Никто не смог это внятно объяснить. Но визги сгорающих заживо заключённых заставили администрацию пойти на крайние меры…

Хотя, скорее тут роль сыграл экипированный по высшему разряду Мишка, который приставил пистолет к голове начальника колонии:

– Сделаешь всё, как я скажу, – хмуро сказал Миша.

– Что вам надо? – начальник смотрел в глаза этого террориста и убийцы, абсолютно добрые и милые глаза, излучающие доброту.

– Сейчас вы закроете колонию и расселите зэков из неё по остальным тюрьмам страны. Кто сколько сможет принять.

– Это ваше требование?

– Так надо. Ты сам прекрасно знаешь, что никто не сможет тебя защитить… а учитывая, что ты брал взятки от родственников этих нелюдей, тебя ждёт либо полное повиновение нам, либо смерть в огне. Выбирай.

– Откуда…

– Заткнись и делай, что говорят. У тебя ведь есть полномочия перевести всех зэков в другие тюрьмы?

– Меня за это… – хотел было возразить начальник, но Миша улыбнулся и приставил к его лбу пистолет:

– Ослушаешься – умрёшь. А теперь… – Мишка исчез, словно его тут и не было, но голос прозвучал, – двенадцать часов. Больше не дам.

Пришлось делать всё, как сказал Мишка – короткий звонок и автозак, забитый зэками, как бочка селёдкой, отправляется в соседние колонии. Сотрудники ФСБ, конечно, хотели воспрепятствовать, но другого шанса спасти начальника колонии и остановить этот хаос не было.

Страх, который парализовал всех зэков, полная беспомощность, инфантильность, и кровь, кровь, кровь авторитетов, которых они так чтили и уважали. Всё это заставило зэков самих бежать в автозаки и набиваться в машины. Новенькие бронированные грузовики производства Абстерго выдерживали сильный перегруз, поползли по дорогам в сторону других зон. Кошмар закончился. Каждая смерть была обставлена так, что террорист всецело показывал, что легко проникал в защищённые места и для него не было ограничений – стянуть человека из переполненной камеры, нанизать на флагшток, прибить к потолку высотой за три метра, при этом не попавшись! Сначала зэков лишили аппетита, потом сна, потом страх нагнетался тем, что убивали всех, каждый потерял кого-то знакомого… И даже ФСБ с собаками ничего не могли учуять, хотя чекисты и допрашивали зэков, толку в этом не оказалось… наконец, массовое сожжение было устроено просто феерично – под окнами колонии, напалм обжигал тела и потушить бедолаг не смогли даже прибывшие надзиратели. Те умирали медленно и мучительно, оглашая тюрьму хором криков боли…

Вопреки ожиданиям ФСБшников, на других зонах не поверили рассказам, посчитав, что у страха глаза велики, но их ждал облом. Утром следующего дня в каждой зоне убили по одному арестанту, их тоже сожгли напалмом, но прямо во время прогулки, когда все видели.

Страх перекинулся на всю арестантскую среду, кое до кого стало доходить, что есть наказания пострашнее тюрьмы.

А через шесть часов тот же бывший арестант Мишка уже обратился ко всем с видеообращением. В котором он говорил коротко и очень просто. По-доброму пожелал всем приятной отсидки и сообщил, что есть вещи страшнее тюрьмы. И любого, кто не пишет явку с повинной в течение трёх месяцев – ждёт смерть в огне. Насильников – кастрируют, всех, кто попадётся, без явки.

Было забавно наблюдать за тем, как отреагировали на эту угрозу зэки – большинство не восприняли её всерьёз, но в тюрьмах определённого региона это вызвало парализующий, первобытный страх. Через час после обращения все насильники в этих тюрьмах оказались кастрированы. Работало больше пятисот человек, но суть была уловлена зэками очень быстро и очень точно. Шансы на нормальную отсидку стремились к нулю…

Терроризм продолжал своё шествие по стране, на этот раз под удар попали места заключения. И в особенности жестоко расправлялись со сторонниками распространения «воровской» культуры и «понятий». За неделю было убито больше десяти тысяч заключённых, причём в самой позорной и болезненной для них самих форме. Это приобрело масштаб бедствия, а так называемые «чёрные» зоны и вовсе могли посоперничать с концлагерями по масштабам забоя. Некоторых из бывших авторитетов убивали сокамерники, стремившиеся выжить и отвести от себя гнев террористов…

Когда эта история прорвалась в прессу через зэков, имевших телефоны, на свободе уже отреагировали спокойно. Ну убивает кто-то зэков – их право. Тем более, если это ГО, известные террористы…

57. Скай

– Капитан, у нас кое-какие странности… – сказал с сомнением Арес.

– Что там?

– ЩИТ вышел на организацию под названием «Наступающая Волна»…

– И?

Пришлось собираться и лететь в Нью-Йорк. Публично. Официально это был визит в Старк-Индастриз. Вышел из самолёта. Хорошо хоть на «Родину» можно прилетать без оформления виз. В пространственном кармане было четыре дроида-диверсанта, хорошо вооружённых. Погода в «главном городе Америки» была гораздо лучше, чем на Урале или чего ещё – в Архангельске. Так что не пришлось одевать даже куртку. Я сел в лимузин и набрал номер Пеппер…

– Алло?

– Здоров, красавица.

– О, Хьярти. Что звонишь?

– Тебе Арес ничего не говорил?

– Нет… – она заволновалась, – что-то случилось?

– Какие-то странные телодвижения вокруг ЩИТа. Я сейчас в Нью-Йорке, решил лично этим заняться. Скоро к центральному офису вашей компании подъедет лимузин, там будет дроид – мой двойник, сделаешь вид, что это я?

– Мне его что, расцеловать на виду у всех?

– Да ну тебя, – я рассмеялся, – можно в щёку. Я сейчас буду занят…

– Хорошо. Но потом обязательно заедь ко мне домой.

– Во. Поселишь дроида у себя дома. Не беспокойся, много он не ест.

В Нью-Йорке было много грязных и маленьких улочек, переулков и так далее… не все, знаете ли, Бродвей и Вол-Стрит! Лимузин остановился на одной из таких улочек. Водитель открыл дверцу и вышел из машины, что бы купить пару хот-догов у офигевшего продавца. Ютящийся на не самой оживлённой улице, он уж точно не ожидал такого внимания к своей персоне. Я выскользнул из машины, уменьшившись раз в десять и включив стелс-режим в броне. Тем временем мой двойник – дроид-диверсант, сидел на заднем сидении. Он взял хот-дог из рук водителя и махнул ему ехать дальше…

И всё же, тут те ещё места! И воняет то как… я вернул себе нормальный вид. Только воспользовался маской «Фантомас» и подворотней без камер. Из подворотни вышел уже одетый в кожанку и джинсы молодой человек, совершенно иной наружности. Больше похожий на кинозвезду – симпатичный. Надо признать, что моя внешность была скорее невзрачной, поэтому вряд ли кто-то заподозрит, что я мог так загримироваться. Пацан блондин, улыбчивый, чем-то смахивающий на Элвиса и ДиКаприо. Из подворотни я вышел на улицу, где было куда больше людей.

– Кто она?

– Нет данных.

– Что? Что значит – нет данных?

– Поэтому вас и вызвали. В традиционных источниках данных нет никаких записей. ЩИТ не располагает никакой информацией. Вообще. Решено было внедрить агента в ЩИТ, поэтому она заинтересовала их, но пока не попалась.

Интересно. Очень интересно. Я аж облизнулся и подмигнул парочке таращившихся на меня девушек. Те захихикали… нда.

– Я в последнее время выпал из работы Иджис. Что там по поводу организации? Что происходит?

– ЩИТ активно копает под Иджис, но безрезультатно. Не тот уровень технологий. У нас есть доступ ко всем системам ЩИТа. Активизировалась группировка «Наступающая Волна» – сообщество хакеров. Некоторые из них привлекаются нами для работы хакерами. Группировка – удобный козёл отпущения, финансируется и контролируется нами.

– Это хорошо. Это очень хорошо. Кто ей руководит?

– Официально – Люсиен Де Горгон, официально он журналист во Франции. Неофициально и в США – Розалинда Прайс, офицер ЦРУ, бывший агент, дама пост-бальзаковского возраста. Завербована Пегги Картер четыре месяца назад.

– Хорошо, – я понял расклад, – я осмотрелся. Куда это меня ноги вынесли? – Берси, кто из них знает про Иджис?

– Прайс знает. Однако, ей имплантирован уже ставший традиционным имплант, но без секретных технологий в арсенале. Что делать дальше?

– Пока ничего, но будь готов оказать информационную поддержку.

Я без труда нашёл небольшой жилой фургончик, что стоял в подворотне-тупике. Тут было много таких подворотен. Самострой, однако! Внутри фургончика никого не было, зато искомая девушка как раз ехала сюда.

Скай возвращалась с миссии. Теперь всё, что ей оставалось – ждать, когда ЩИТ до неё доберётся. Она свернула с улицы в подворотню и обошла фургончик.

– Бу.

От удивления она вскрикнула и подскочила на месте. Уставившись на того, кто её напугал. Молодой, до неприличия симпатичный парень, такому в кино сниматься надо… Он улыбнулся:

– Привет, Скай. Дай угадаю, дала пару улик и ждёшь, когда за тобой приедут дяди в чёрных костюмах?

Девушка попятилась:

– Кто вы? Вы из ЩИТа?

– Нет, что ты. И таки называй меня на ты, я даже моложе тебя, – парень отошёл от стенки, которую подпирал, что бы не упала и бросил саркастичный взгляд на фургон: – ничего так офис. Должно быть ты интроверт-флегматик, если тебе в нём уютно. Признаться, я тоже.

Скай поправила волосы и недовольно поджала губы:

– Кто ты? Откуда ты меня знаешь?

– Кто не знает Мэри… – рассмеялся он, – какая разница, кто я? Я тот, у кого есть для тебя интересная работа, если ты, конечно, захочешь её выполнить…

Скай отвернулась и, поискав в сумочке ключи, открыла фургон:

– Не знаю ни о какой работе. И вообще, не приставайте ко мне.

– Ай, как нехорошо… – парень улыбнулся.

«Берси, звони Розалинде, пусть заставит Скай выйти со мной на контакт».

«Уже звоню».

Скай зашла в фургон и принялась ожесточённо рыться в сумке, ища пистолет. Но тут зазвонил телефон.

– Да? – тихо спросила она.

– Привет, Скай. Это Майлз. Немедленно выйди из фургона и поговори с ним.

– С кем?

– Не знаю. Руководство организации потребовало, что бы я тебе позвонил и передал это. Во что ты вляпалась?

– Не сейчас, Майлз… – Скай нащупала пистолет и задумчиво подержала его в руке, после чего выглянула. Парень всё так же стоял и ждал, – так вы из НВ? Что же вы сразу не сказали?

– НВ? А, да, одна из моих организаций, – парень улыбнулся, – деточка, ты уже давно на меня работаешь. К тебе, можно сказать, начальство пришло, повышение предлагает, а ты нос воротишь… некрасиво! – он усмехнулся, – ну так что, будешь слушать?

– Не здесь.

– Не беспокойся, нас не подслушивают, – Хьярти осмотрел довольно привлекательную фигуру Скай, – у меня для тебя будет пара заданий, – он достал из кармана куртки карту, – держи. На ней пять миллионов долларов, это твоя премия за хорошую работу. Будешь слушать?

Скай вышла из фургончика и встала напротив парня:

– Слушаю.

В этот момент Скай потеряла сознание…

Очнулась Скай в комнате с белыми стенами. Но не дурдоме – окно во всю стену, за которым… она неуверенно встала с кровати. На ней был больничный халат. Скай поплотнее завернулась в него – голышом как-то ходить было неприятно. Скай подошла к окну.

За окном была… Луна. Поверхность. И далеко – земля.

– Господи, где я?

– Вы в медицинском блоке базы Альфа, – ответил голос из под потолка.

– Кто здесь?

– Только вы. Я – искусственный интеллект. Зовите меня Берси. Наш шеф оказал вам подозрительно много чести. Обычные агенты Иджис не имеют доступа к данным о базе Альфа и её местонахождении…

Скай растерялась:

– Кто? И где я?

– Как видите – вы на Луне.

– А одежды у вас нет? – спросила девушка первое, что пришло в голову. Сверкать голой задницей, да ещё и на Луне, ей не хотелось.

Одевшись в принесённую одежду Скай с подозрением посмотрела на сидящую напротив неё Пегги:

– Что-то вы молоды для агента.

– Это ты молода, внучка, а мне уже за сотню перевалило, – рассмеялась картер, – не делай такие глаза, я работала агентом ЩИТа ещё в пятидесятых. Пегги Картер. Собственной персоной, хотя вряд ли вы меня знаете…

– Знаю, – улыбнулась Скай, – вы же были девушкой Капитана Америки!

– Эй, меня кто-то звал? И зови меня Стив, – он вышел из соседней комнаты, неся поднос с кофе, – уж извиняй, на базе нет официантов, – Стив поставил поднос перед девушками, – мне уйти, да?

– Да, мы потом выйдем к тебе, – улыбнулась Пегги, повернувшись к ошарашенной Скай, – слушай сюда, детка, теперь ты одна из агентов Иджис. И в отличие от других, вроде тех, что работают в ЦРУ, шеф почему-то положил на тебя глаз. Мы занимаемся защитой земли от внеземных угроз. И только. Секретность, наука – это дела других организаций, нас это не колышет. К сожалению, галактика не только обитаема, но ещё и густонаселена. И не сказала бы, что кого-то из них волнуют аборигены с далёкой отсталой планетки. В прошлом земля была полем для множества битв, поэтому угрозы исходят как из космоса, так и разбросаны по всей планете. Тебе ввели сыворотку, вроде той, что вводили капитану Америке. Через неделю тебя начнёт колбасить – противно, больно, но нужно делать вид, что ничего не происходит. Всё общение с Иджис происходит через имплант, мысленно.

– Мысленно?

– Ну да. Никто же не говорил, что мы имеем только земные технологии? – улыбнулась Пегги, видя, как Скай ошарашенно крутит головой.

– Вы чего, инопланетяне что ли? И какое отношение вы имеете к Наступающей Волне?

– Это одна из наших организаций, – отмахнулась Пегги.

– Так тот красавчик не врал?

– Красавчик?

– Ну, который представился владельцем организации…

– Нда, ну и вкусы у тебя. Ладно, оставим это. Держи, – Картер передала бумажную папку.

Скай взяла папку и странно посмотрела на неё. Пегги пояснила:

– Самая надёжная защита – никогда не оцифровывать документы.

– Что здесь?

– Открой и сама узнаешь…

Пегги взяла чашку с кофе и отхлебнула немного. Роджерс пока пошёл в тренировочный зал, так как конференц-зала в комплексе не было – только огромная гостиная и личные комнаты. В гостиной они и сидели. Пегги пила кофе, пока Скай читала документы. Старая картонная папка, классика жанра.

– Это…

– Личные дела агентов ЩИТа. Настоящие.

– А мне они зачем?

– Тебе предстоит внедриться в ЩИТ. Скоро Филипп Колсон выследит тебя и арестует. Но предъявить тебе будет нечего, плюс они не смогут ничего о тебе узнать. Насколько я его знаю – он просто обязан будет пригласить тебя к себе. В организацию, скорее всего, ты попадёшь через него.

– А Уорд…

– Грант Уорд. Агент организации ГИДРА, редкая скотина и умелый манипулятор. Психически нестабилен, двойной агент, пока не обращай на него внимания. Но если что – будь готова, что он выстрелит в спину.

– Так… – Скай пролистала личные дела и вернула папку на стол, взяв себе кофе, – И что в итоге? Что я должна делать?

– Для начала – внедришься в ЩИТ и работаешь на них. Особо не старайся быть пай-девочкой, ЩИТ это не корпорация добра, не оценят. Если тебе попадутся артефакты инопланетного происхождения – выполнишь свой долг, как полагается. Возможны и иные задания. Тебе будут выданы средства для их исполнения – оружие, деньги, информационная поддержка, перспективные технологии Эгиды. Гонорар… реши сама, что тебе надо.

– Я хочу знать, кто мои родители, – затаив дыхание, спросила Скай.

– Мы не располагаем такой информацией, – сухо ответила Картер, – Как ты уже поняла, далеко не всё, что происходит, регистрируется, контролируется и оседает в базах данных. Для этого и нужны агенты, ведь власть даже самого совершенного искина ограничена системным уровнем.

Скай кивнула:

– И…

– Пошли, – Пегги поднялась и взяла девушку за руку, потащив за собой, – сначала поешь, а потом будем думать, что с тобой делать. И с Колсоном…

В гостиной было много места, Пегги и Стив уже свили тут себе любовное гнёздышко, так что выглядело это всё уютно. Картер затянула Скай на кухню и начала кормить пиццей, которую сама очень любила. Скай не отказывалась – на неё напал жор.

Кухня была совмещена со столовой, так что девушки сели друг напротив друга на высокие барные стулья и от души предались чревоугодию…

58. Гуманитарная миссия в Турцию

Хьярти стоял посреди огромной стройки, которую развернула его корпорация. Постройка одной из самых больших в мире военных баз. Комплекс СПРН, две зенитные башни с электромагнитными зенитными орудиями, ракетами С-300, противокорабельными и противолодочными ракетами, огромное количество строений помельче. Строения делались тут же – от обычных панельных домов они отличались только большим содержанием металла и более толстым и прочным дюрабетоном. Над площадкой не стихал гул двух вертолётов-кранов, левиафанов… Хьярти смотрел на это внушающее действо. Дома и казармы – на двадцать тысяч военных… Военный аэродром на четыре полосы, крупные склады… за сооружением базы наблюдали спутники – в том числе и американские. Сбивать их пока не входило в планы Хьярти.

Случись это в любой другой день – истерика была бы безумной, мир бился бы в припадках ненависти, однако, в этот самый момент человечество безумствовало по другому поводу – по поводу первого безракетного и дешёвого выхода на геостационарную орбиту космосамолёта А-19.

Территорию подготовили под базу заранее – выселили местных, углубили дно, построили железнодорожную ветку и набрали огромные запасы стройматериалов. Однако, о том, что это российская военная база в индийском океане – стало известно только сейчас.

Стройка шла ударными темпами и не останавливалась даже ночью – ночью всю территорию освещали мачты освещения. Реакторы УДК обеспечивали полное энергоснабжение стройки. Море патрулировали пять противолодочных кораблей, беспилотники и вертолёты… Хьярти сонно прохаживался по стройке, контролируя работу своих специалистов и в особенности – наёмных индусов. Труд в индии действительно был дешёвым – люди были готовы работать за сто баксов в месяц. Абстерго наняло десять тысяч индусов по цене в четыреста баксов, но зато выбрали только профессионалов, а не бедноту.

Однако, такие обязанности его тяготили – он не был строителем, поэтому, побыв денёк на стройке, улетел в Дели.

Результатом коротких и скорее односторонних переговоров стала почти бесконечная лояльность индийского правительства самому Хьярти. Это он умел – тешить самолюбие, дарить подарки, давить на слабости… Талант. От радостных индусов миллиардер улетел в Сербию…

Машина ехала быстро и плавно. Не останавливалась. Я ездил на простенькой машине, которую сам и сделал – ничего такого феноменального. Ну, кроме, может быть, мощной брони.

Сербия была неплохой, уютной такой страной. Белград – не сказать, что бы прям великолепен, как мегаполисы с десяти-двадцатимиллионным населением, но тем не менее – вполне приличный город, не индийская глухомань, где рассадник всяких болезней. И индусов только высокая смертность и спасает от дичайшего перенаселения…

Вёл сегодня дроид-репликант, который управлялся Аресом. Само собой, дипломатические документы и статус помощника президента давали мне широкие возможности по поездкам в любые страны мира…

Разговоры разговаривать предполагалось в гостинице. Я взял телефон и Берси тут же вызвал нужного человека.

– Слушаю.

– Здравствуйте, это Хьярти. Владелец Абстерго. У меня есть несколько интересных предложений для вас, если вы заинтересованы в плодотворном сотрудничестве…

– Всегда заинтересованы. Кстати, откуда вы узнали Этот номер? – ответил собеседник.

– Понятия не имею, секретарь набрал. Я сейчас еду в гостиницу «Москва». Если заинтересовались – встретимся там.

– Прежде чем я брошусь на встречу, спрошу. Ваши предложения оформлены документально, или вы просто планируете?

– Что вы, всё проработано до мелочей и соответствующе оформлено. Только когда речь идёт о Больших деньгах, лучше общаться лично. Недопонимания недопустимы.

Ко мне относились, пожалуй, гораздо более почтительно, чем если бы сюда приехали первые лица государства. Космос. Одно слово, которое объясняет всё. Космос ещё раз открыл космическую лихорадку и я, как одна из самых главных персон, не сходил с первых строчек газет. Директор даже старался забивать истерию, что бы не перешло в неадекватные формы. Сейчас полёты в космос переосмысляются, это больше не долгие, многомесячные подготовки, траты миллионов на ракету, опасность… сел в самолёт, взлетай. В сознании широких масс Абстерго и «высокие технологии» стало синонимом. Абстерго – это флагман прогрессивного человечества, причём – не тупые айпадики для сосок, а серьёзные технологии. Космос, электроника, робототехника, хирургия, машиностроение, двигатели, и по инерции – электроника. Ну а то, что наши товары представлены на многих рынках сыграло с нами злую шутку. Объём заказов вырос на триста процентов, на волне истерии и доверия, желания получить заветный фирменный лейбл «ABSTERGO ENGINE» на гондолы двигателей самолёта или под капот автомобиля… Лейбак делался из чистой платины, но зато какой эффект…

Из-за взрывообразного роста продаж Абстерго парализовало. Люди работали на износ, машины – в форсированном режиме, но тем не менее – мы не могли обеспечить всех заказчиков. Так что выбор прост – либо поднимаем цены, либо становитесь в очередь. Примерно так и поступили – подняли цены и объём желающих заключить контракт резко снизился. Однако, объёмы контрактов у крупных потребителей были тоже крупные. Взяли на себя обязательств почти на пятьсот миллиардов долларей и Директор начал заниматься увеличением объёмов выпуска с сохранением качества.

Ситуацию Директор обещал разрешить без потери лица и отказа от обслуживания. Но тем не менее, пока что ради денег мои руки были связаны. Локомотивостроительное предприятие работало над огромными заказами из Японии и США. Остальные вообще ушли в полный аврал и не прекращали работу ни днём, ни ночью. Производство электрики, электроники, автоматики, ЛЭП, не останавливалось ни на секунду. Индия пока тоже осталась за бортом – слишком уж соблазнительно много давали за наши товары, с таким объёмом мы получим не менее двухсот миллиардов прибыли в этом году, а общий объём экспорта будет на уровне пятисот миллиардов. Это примерно столько же, сколько экспортируют все остальные предприятия России, только они торгуют нефтью, газом, рудой, металлами, зерном, тяжмашем, а я – высокими технологиями. И получаю соответственно. При бурнейшем развитии, чистая прибыль ещё и растёт – столько же, около ста миллиардов, зарезервировано под развитие предприятия. Количественно мы слишком скромно представлены, надо нанять больше людей в АМ и другие подразделения, проводить экспансию в сельское хозяйство, оказывать почти гуманитарную помощь индусам, а ещё – заняться машиностроением. Вот с последнего то я и решил начать, позвонив президенту Сербии.

Мы остановились около гостиницы. «Москва» – довольно приличное местечко. Конечно же, без лишнего пафоса, как элитные отели в центре мегаполисов, но вполне уютная.

– Президент едет? – спросил я у Берси.

– Секунду. Нет, пока нет. Однако, его машина выехала из гаража и ждёт его.

– Значит, скоро будет, – я осмотрелся в вестибюле. А ничо так, нормально устроились.

Улыбчивая девушка щебетала и приветствовала меня. Я, решив поиграть в Барина, достал из кармана специально носимые для таких случаев купюру в пятьсот евро и сунул её в карман внезапно девушки, почти прикоснувшись к её немаленькой груди.

– Оформи меня на денёк, вещей нет, документы спроси у охраны. И пока я не уеду, гостиницу будут сторожить мои люди. Ресторан тут есть?

Покрасневшая и скосившая на деньги взгляд девушка кивнула:

– Есть, господин Николсон. Вас проводить?

– Будь так любезна. И ещё – скоро сюда приедет президент, его тоже проводишь ко мне.

Девушка, выпучив глаза, повела меня за собой.

Кафетерий в отеле был, не большой ресторан с дорогой мебелью и снующими официантами, а простое кафе. Уютное, с диванами, закутками, мягким освещением. Я сунул ещё одну купюру девушке и, подмигнув, когда она порозовела.

– Берси, сколько у меня охраны?

– Четыре дроида, в машине.

– Тропы?

– Да, военного образца.

Тропы – антропоморфные дроиды-репликанты, то есть маскирующиеся под человека терминаторы. Оба основных типа дроида – Диверсант, коммандос имели соответствующие модификации для работы на земле. И даже имели документы, причём – на все случаи жизни и для всех стран. Противник опасный – кожа из сверхпрочного материала, встроенное оружие, в пространственных карманах – вооружение, вплоть до пулемётов КПВ в ручном исполнении.

– Тогда освобождай всех, только что бы никто не заметил, поставь одного на входе в здание, одного в вестибюле, третьего к моей комнате и четвёртого – сюда, пусть сядет за столик около входа.

– Есть.

Президент Сербии примчался быстро. Ну вот, снова я вляпываюсь в Большую Политику. Надо бы дать себе отдохнуть как-нибудь. Например, слетать на Ксандар, или в Асгард… или, что ещё лучше – в Арду. Хотя там и без меня всё хорошо делают, посижу, поговорю с этими людьми и эльфами, иными, чем здесь. Не такими циничными и не такими злыми.

Вряд ли президента Сербии можно назвать циничным и злым. Скорее он обычный обыватель, мужик, животик которого замаскирован хорошим костюмом. Физиономия скорее славянская. Прибыл он без переводчика – ведь я свободно говорил на сербском, как оказывается. Искин и имплант помогали. Девочка, которой я заплатил, честно отработала свои деньги и провела президента ко мне, улыбнувшись.

Готов поспорить, на следующий день все будут знать, что в «Москве» мы встречались… ну да на то и расчёт.

Я встал:

– Добрый день, – я протянул руку.

– Добрый, – он смело её пожал.

– Давайте поговорим здесь.

Он осмотрелся:

– В кафе?

– Почему б и нет, – я пожал, – не люблю официальщину, я человек простой.

– Я тоже, только у меня нет возможности от этого укрыться, – президент, поддержав галстук, сел напротив меня.

– Вот поэтому я и не стал политиком. Слишком много обязанностей. Официант, принеси минералки! – чуть повысил я голос, когда мимо пробегал официант.

– Сию минуту, – увидев, кто сидит со мной за одним столом, он телепортировался на кухню и обратно, разлив по стаканам минералку.

Президент перешёл сразу к делу:

– Раз уж мы говорим неофициально, позвольте спросить, в чём суть вашего интереса к Сербии. Мы не богатая на ресурсы и рынки страна…

– Вы близкая к России страна, – пожал я плечами, – этого достаточно. Что же до интереса – у меня интересы всех уровней. Политический, культурный, коммерческий, военный… Я бы хотел заключить с вами ряд соглашений, взаимовыгодных.

– Мы не настолько близки к России, как вы думаете.

– Ошибаетесь. Может быть, Россия не слишком близка сербам, но сербы русским – очень даже. Предлагаю начать с проекта инфраструктурного развития…

– А вы не боитесь реакции со стороны НАТО?

Меня это рассмешило:

– Помилуйте, если Я введу санкции против НАТО, то у них в один день отключится, навигация «Геос», отключатся операционные системы, перестанут выходить игры, они не смогут выводить настоящие, большие и реально полезные спутники в космос, отключится платёжная система, они потеряют контракты общей суммой на пятьсот миллиардов евро и будут должны мне ещё столько же за остановку маглева. И заменить это всё им будет НЕЧЕМ. Так как у них – жалкое подобие моих технологий. Это я молчу про то, что именно я контролирую геонет – самую крупную и неподкупную инфосеть на планете…

Президент закашлялся ещё на середине фразы:

– А вы опасный человек.

– Для врагов – весьма. Сейчас же давайте думать над тем, как сделать так, что бы НАТО отдало вам обратно Косово и покаялось во грехах. Надо же нам закрыть эту позорную страницу в истории России, когда наш алкаш валялся бухой, пока вас бомбили…

– Это нереально.

– Это реально. Скажем, через неделю в Геонет попадёт множество абсолютно секретных документов о причинах и последствиях той войны и отношении к ней в НАТО, а через полгода выйдет игра – бестселлер. С нехитрым сюжетом, в котором главный герой – юный серб, живущий в Косово, будет наблюдать зверства албанцев, а потом «добрые дяди» из НАТО будут их бомбить и он будет всю игру драться за свободу и демократию против «Империи Зла».

– Это легко свяжут с вами, – ухмыльнулся президент.

– А я разве нарушаю закон? Засекретить свои военные преступления – вот это нарушение закона. А дальше – пусть бьются в истерике, но геонет не пропустит их пропаганду. А в конце этого года я подниму этот вопрос, потребовав выплатить три триллиона евро Сербии, в качестве компенсации, немедленно вывести все войска НАТО с территории страны и публично казнить военных преступников. Поверьте, у меня обширное досье даже не на генералов, а на каждого солдата. После этого будет Белградский трибунал.

– Не будут они казнить своих, это слишком утопично.

– Я выложу столько материала, что им будут плевать в лицо. Если свои не посадят на электрический стул – их смерть будет намного, намного мучительней. По рукам?

– А что вы хотите взамен?

– Это сложный политический ход, – я задумался на секундочку, – скажем, мне известно, что в окружении президента Турции много исламских радикалов. И сам он по ночам балуется переговорами с террористическими организациями. Светскость только показуха. Вполне вероятно, что если Россия попробует задавить терроризм в Аравии, турки в ответ устроят провокации, попробуют попробовать на прочность Россию. Вполне вероятно – не без помощи НАТО. В этом случае я так же буду информационно контролировать происходящее и после обнародования факта военного преступления потребую от НАТО не вмешиваться и нанесу молниеносный удар. Для этого мне понадобится мощная, очень мощная база авиации недалеко от Турции. Мои военные производства уже делают оружие на этот случай. В данном варианте произойдёт стремительная военная операция против Турков. Если вы посодействуете мне – получите соответствующее вознаграждение. Повторюсь, к тому моменту авторитет НАТО будет подорван вашей историей, и если они решатся на провокацию со стороны Турции… я им не завидую. Начнётся самая горячая часть плана – под названием «Янки – Гоу хоум». Интенсивная пацифистская пропаганда. И понятно, на кого нацелена.

– А если этого не произойдёт? – президент получил и так много откровений на сегодня.

– Если не произойдёт… Цель всё равно оправдает средства. В любом случае, больше семидесяти процентов солдат на военных базах в Сербии будут Сербами, а мои военные силы в вашем распоряжении. Если сунется Америка и НАТО – я их с великим удовольствием раскатаю в тонкий блин.

– Вы самоуверенны, – президент ухмыльнулся, – предложение заманчиво. Надо подумать, мне понадобится примерно неделя на то, что бы согласовать всё с кабинетом. Но в целом, я вас поддерживаю, а если вы трудоустроите полста тысяч Сербов, или даже просто обучите их военному делу – вообще хорошо.

– Численность гарнизона конкретно в Сербии – около двадцати тысяч, – поправил я его, – но вполне вероятно, что наберу больше людей. У АМ нет постоянных военных баз.

– То есть?

– Так. Крупных баз у нас нет. Основной упор у нас на авиадесант, а это чрезвычайно мобильные силы.

– И их не маловато будет?

– Учитывая, что это хорошо натренированные, тщательно отобранные солдаты, с лучшим в мире оснащением… Войну они не потянут, но с отдельной операцией справятся так, что любо-дорого посмотреть. Настоящие профессионалы.

– Так, а по поводу размещения их в Сербии…

– Не совсем их, но пропустим. Главное – это авиация и ракетные войска, ПВО. Наши системы ПВО и ПРО накроют область в тысячу километров, намертво отрезав НАТО от возможного вмешательства. Если попробуют – собью. Речь идёт про, примерно, сотню комплексов ПВО\ПРО большой дальности, две-три сотни самолётов-истребителей пятого поколения, полсотни бомбардировщиков и, примерно, полторы-две тысячи ударных БПЛА….

59. Если не будут брать - отключим газ

– Шеф, опять лезут, – вмешался в мои мысли Арес.

– И что же с ними делать? – грустно вздохнул я.

Мания величия – тяжкое заболевание, которым больны все спецслужбы и правительства. Обычно к нам агенты всяких спецслужб лезли как тараканы. Их гнали от нас ссаными тряпками – основная масса ещё при проверке СБ получала разряд из парализатора, упаковывалась и сдавалась в ФСБ. Даже сами ФСБшники. После пары случаев Лазарев запретил своим лезть к Абстерго. А вот американцы – обуреваемые манией величия они слали и слали агентов. Правда, никакого шанса трудоустроиться у них не было – мы не давали объявлений, трудоустройство только по приглашению, а действия всех сотрудников отслеживал Арес и Директор.

– Сегодня что-то новое.

– В смысле?

– Они шантажируют инженера из ЦЭМа, угрожают родственникам.

– Так… это уже серьёзно, – я встал со своей кровати в номере отеля, – угрожают, говоришь? Куда контрразведка смотрит…

– Куда угодно, но не на нас. Два человека похитили жену и дочь инженера, ещё один – договаривается о передаче секретов компании…

– Досье, быстро. Кто это такой решил рискнуть здоровьем…

Через секунду я уже усваивал информацию. Так, агенты нашей великолепнейшей организации ЩИТ. Прилетели вчера, двое оперативников отправились домой, похитили девочек, глава группы – нагло поехал разговаривать с инженером.

– Так, снимай всё на камеры, поднимай дежурную группу СБ. Необходимо раскрутить их на максимальные зверства. Устроим показательную порку! По закону.

Я бегом оделся и, оставив вместо себя дроида-репликанта, под покровом невидимости покинул отель. И пулей вылетел из Сербии в Екатеринбург.

Так-так-так…

– Берси, твои мысли?

– По поводу порки? Подать на них в суд.

– Мало. Надо их унизить, причём давить аккуратно через наши пропагандистские средства.

– И что же вы собираетесь делать?

– Сейчас и посмотрим, – хищно улыбнулся я, – просто подготовь исковое заявление, Арес – подними по-тихому бойцов-диверсантов, спеленай агентов, когда они начнут зверствовать.

Метод у моих терминаторов был простой – против лома нет приёма. Так что шанса у врага нет заведомо.

Самолёт, казалось, летел в Екатеринбург мучительно медленно. Час. Я за этот час извёлся весь, так что, прилетев, с удовольствием выбрался из самолёта и бросился к ожидающей меня машине.

Так, – я сел в кресло, сцепив руки перед лицом, – агент Джонсон, агент Шекли, агент Ли. И эти идиоты решили поиграть в мёртвых героев.

Всех троих занесли на тюремный уровень, вокруг стояло десять дроидов, взяв их на прицел винтовок. Агентов засадили в сверхпрочный куб из прозрачного пластика, с микроскопическими отверстиями для дыхания. Выбраться нельзя, никак. Тюремный уровень штаб-квартиры был предусмотрен Берси, изолирован от внешнего мира лучше, чем тюрьма Таноса.

– Берси, разбудить их?

– Как пожелаете.

– Что говорит инженер?

– Отходит от шока. Семья в порядке.

– Дай ему десять-двадцать тысяч евро, за лояльность компании.

– Передано.

Агенты ЩИТа начали просыпаться. Я сидел в кресле рядом с их камерами – изолированными, и читал досье, в бумажном виде. Тщательно так читал и думал, что с ними делать. Что делать с этими придурками? Сдать назад Фьюри? Ну нет, публичная порка, только публичная порка!

Я достал чистые листы из ящика стола неподалёку, ручки, и образцы заявлений. Подошёл к камерам, где агенты потихоньку начали приходить в себя. Бросил через небольшое окошко в прозрачной броне им листы:

– Встать!

Джонсон – типичный американец – с характерной внешностью, мордастый. Шекли – типичный британский учёный – в свитере с галстучком, слегка рыжеватый, тощий и с классическими англо-сакскими чертами лица. Ли – китаец, и этим всё сказано.

Джонсон очнулся первым, он, стеная, осмотрелся и бросился было ко мне, но натолкнулся на идеально прозрачное бронестекло. Вообще-то это не стекло, но не суть, пока что – они мои аквариумные рыбки.

– Так, как обычно. Агрессивен, как бабуин.

Джонсон не ответил, он оглядывал своих людей.

Когда все очнулись и начали переговариваться, я привлёк их внимание:

– Ну что, гаврики, попались? Хотя это обычное дело, но до шантажа Фьюри дошёл впервые. Так что будет вам показательная порка. У вас в камерах бумага и ручка, пишите явку с повинной на имя директора ФСБ. Если через час не будет подробного рассказа о том, какие вы бяки и как вы раскаиваетесь в содеянном… то через два видеозаписи вашего преступления попадут в интернет.

– Ты ничего не докажешь, – нахмурился мордастый.

Я достал из кармана смартфон и Берси включил видеозапись переговоров. Показал смартфон Джонсону.

– Каждый ваш шаг фиксировали десятки камер. У меня есть столько доказательств, что, если я захочу, через неделю толпа разозлённых граждан будет штурмовать штаб ЩИТа, требуя линчевать Фьюри и объявить вашу организацию вне закона. Вы уже в дерьме по уши. Причём хороший парень здесь один, это я. Я защитил невинных граждан от плохих парней, которые хотели убить двух испуганных девочек…

– Да не собирались мы их убивать! – разозлился Шекли.

– Правда? А на видео ты совсем другое говоришь. Ну так кому верить? Я, пожалуй, поверю видеозаписи, – спрятал смартфон в карман, – У вас есть уже пятьдесят пять минут на то, чтобы с чувством, с толком, с расстановкой написать все подробности своего преступления. Интересы ФСБ и правительства мне как-то фиолетовы, зато я не отказался бы устроить публичную порку Нику Фьюри. Поэтому на «тихо свалим» можете не надеяться.

Агенты зло сверкали глазами. Я вышел.

– Думаешь, напишут? – спросил у меня Берси.

– Нет, конечно же. Их так просто не расколоть. Вместе с директором отпостите их видеозаписи и документы сначала на викиликс, а оттуда уже – на тытрубу, а оттуда – по всем форумам с гневными филиппиками.

– Народный гнев поднимать?

– Ага. А то как же – рыцари демократии – пытаются пристрелить невинных граждан. И готовь план «Полное затмение» на территории США. Месяц.

– А… Старк-Банк?

– Его оставь. И только его, всё остальное…

Полное Затмение – это кодовое обозначение прекращения сервиса Абстерго для какого-либо региона, кроме геонета. Геонет, как средство пропаганды, даже усиливается, а всё остальное… ОС перестают обновляться, новые серии игр активируют региональную защиту и не скачиваются из этого региона. Установить левую игру на абстергобук нереально – ведь защита вшита на аппаратном уровне, попытки скопировать игровые файлы приведут только к тому, что чужая, копированная игра не будет запускаться. Во время скачивания идентификаторный чип ноутбука передаёт уникальную информацию серверу, а сервер шифрует файлы с определённым ключом, который он привязывает к идентификаторному чипу. Игра не будет работать на другом компьютере – её файлы просто не расшифруются. А если попробовать всадить в дешифратор чужой ключ – сервер выкинет устройство из сети, причём, учитывая запрет на изменение системных файлов – пожизненно и посмертно.

На территории США на месяц перестанет работать всё, что Абстерго предоставляет в широком диапазоне – спутниковая телефония, навигация, интернет-магазин… надо заодно изучить влияние игр на людей. Ведь Холодные Звёзды уже стали феноменом, диким и необузданным, мечтой и культом для миллионов людей. В Америке в неё играло двадцать миллионов игроков. Те, кто не мог себе позволить купить ноутбук, коннектились высокоскоростным каналом связи к суперкомпьютеру-серверу, на котором в виртуальных машинах были запущены игры.

Как и ожидалось, ничего не последовало и я приказал:

– Начать «Полное Затмение». Когда там должна была выйти новая версия?

– Через неделю, – тут же ответил Берси.

– Тем лучше. Через неделю посмотрим, как они запоют… А теперь мне нужно выступить перед широкой публикой. Этих – заковать в наручники, хорошие наручники, взять под охрану. Позвони телевизионщикам, пусть готовят камеры, я выступлю прямо перед зданием ФСБ…

Автозак с пойманными шпионами отличался одной деталью – баллонами с усыпляющим газом. Одно неверное движение и ты уже в отключке, надышавшись нашей прелести. По тревоге Арес поднял два поста АМ – в город въехало, чисто для показухи, несколько бронеавтомобилей, мужики в броне и с автоматами, стрелки с пулемётами КПВ на крышах автомобилей… Броневики в АМ были внушительные – за основу проекта взяли перспективный БА «Волк» и переделали двигатель, трансмиссию, подвеску, броню. Центр тяжести пришёлся на мощную противоминную защиту, а верхняя броня из дюрапласта, стали и графена, была лёгкой, поэтому машина в повороты входила ну очень хорошо. Двенадцать огромных машин с солдатами внутри, пулемётами, перекрыли всю территорию перед офисом ФСБ, получающие по рации приказы от Ареса сержанты строго по науке произвели огораживание местности.

Это перепугало самих ФСБшников, которые закрыли наглухо двери и только моё прибытие разрядило обстановку. Из автозака дроиды-терминаторы вытащили всех троих агентов ЩИТа, после чего притащили их к дверям.

– Открывай, сова, медведь пришёл! – я постучался в стальную дверь. Мы были внутри бизнес-центра. Так как руководил безопасностью центров АМ, все турникеты волшебным образом открылись, пропуская нас. Но та часть, где работало ФСБ, была не под нашим контролем.

Из динамика послышался голос:

– Назовитесь!

– Хьярти Николсон. У меня тут трое американских шпиёнов, контрразведка их принимать будет, или мне их обратно отправить?

– Ждите.

Ну ничего себе доброта. Через минуту дверь открылась и оттуда вышли люди, причём – хорошо вооружённые. Но и у меня за плечами пятеро мордоворотов Ареса, в полной боевой броне, с автоматами в руках и четыре боевых дроида-терминатора, трое из которых держат за шкирку ЩИТовцев.

– Это кто? – кивнул вышедший офицер на встречу.

– Так, если по порядку – эти трое, – я ткнул в американцев, – Эдвард Джонсон, агент шестого уровня ЩИТа, эти двое – Шекли и Ли – агенты ЩИТа третьего уровня, а остальные – почётный караул.

– Понятно. С чего вы взяли, что это из ЩИТа.

– Ну вы меня за дурака не держите, – даже обиделся я, – у меня на них полное досье и ещё одна занимательная видеозапись есть. Взяли в заложники семью моего инженера и угрожали их убить. Обычно я американских шпионов пинком под зад домой отправляю, или в сельское хозяйство, дерьмо сапогами месить, подальше от инженерных секретов…, но эти ребята уж слишком нарывались.

Офицер повернулся к своим и дал знак расходиться. Я тоже попросил мордоворотов Ареса побыть пока в приёмной. Меня пригласили…

– И что мы с ними делать будем? – Алексей Николаевич, добрейшей души человек, ещё и чаем угостил. Сидели мы в его кабинете, весьма обычном офисе. Внутри тут был тот ещё лабиринт – бизнес-центр то большой, можно сказать, огромный.

– Этих… мои юристы уже подали иск, обнародовали видеозаписи и подготовили анафему Америке, что бы шевелили булками.

– Какую такую анафему?

– Просто. В один прекрасный момент у них отключается наша навигация, интернет-магазин и перестают покупаться наши игры. А народ на них уже очень сильно подсел. Все коммерческие контракты – , а это в общем счёте примерно пятьсот миллиардов зелёных, приостанавливаются, в связи с враждебными действиями правительства США.

– Международный скандал… – с пониманием кивнул Алексей Николаевич, – понимаю. Потянете ли?

– А мне то что тянуть? Я их отключил от своих продуктов. Через неделю посмотрим, готовы ли они отказаться от чего-то хорошего для себя ради общего блага. Я лично не верю в это.

– Как знаешь, – старый контрразведчик покачал головой, – я уверен, ЩИТ так просто не возьмёшь.

– Ошибаетесь. Тут один деятель в США, пытался узнать у меня, какое американское название у русской электрички. В его миропорядке у всего должно быть американское название, потому что это же Америка… Думаю, если их разок макнуть рожей в грязь, они будут истерить. Ведь это порвёт шаблон их амероцентрического менталитета. Я попрошу разработчиков усилить рекламу второй части игры – что бы окончательно психанули.

Сдал с рук на руки контрразведчикам. По хорошему – надо было их шлёпнуть, однако, я буду добиваться через суд их заключения в России, где-нибудь в Сибири, в колонии строгого режима. Покушение на убийство двух и более лиц по предварительному сговору, плюс шпионаж, плюс нелегальное оружие, плюс липовые документы, плюс отказ от сотрудничества со следствием… никакой пощады врагам Абстерго!

– Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе… – безбожно фальшивил Сан Саныч.

– Хорош уже петь! – недовольно буркнул на него коллега, – лучше вон, включи что-нибудь…

Они сидели в креслах челнока «Буран». За спиной, за гермопереборкой, в грузовом отсеке лежал старый американский спутник. Оба пилота выполнили миссию – достали этот хлам с орбиты и теперь возвращались к космостанции.

Через полчаса полёта они приблизились к огромной станции. Станция выглядела невзрачно – обычный параллелепипед, состоящий из сотни блоков, пристыкованных друг к другу. На крыше станции стояло ещё несколько блоков, в ряд – это стыковочный узел для челноков. Космонавты подвели свой корабль к крыше станции и сбросили концы. Тросы из стали и синтетики, толщиной в палец, могли выдержать огромный вес. Длинный тонкий манипулятор поймал трос и вставил его в нужный слот, потом второй, потом третий. Устройство притянуло к себе буран, посадив его на четыре крупных мягких подушки. К челноку протянулась лестница.

Космонавты загерметизировали скафандры и, убрав снабжение кислородом, открыли клапаны, через которые со свистом вышел весь воздух из рабочей зоны станции. Дверь челнока разблокировалась и открылась простым поворотом страховочной ручки.

– А эту хрень? – спросил Сан Саныч, махнув в сторону грузовой секции челнока.

– Манипулятор перегрузит, – отмахнулся капитан корабля, – пошли, жрать охота.

Они спустились вниз, придерживаясь за лестницу и с удовольствием заплыли в шлюз. В шлюзе их обеззаразили, три минуты шла контрольная очистка и наполнение шлюза воздухом, медленное возвращение гравитации.

Через три минуты дверь шлюза открылась и они перешли во второй шлюз, теперь уже контрольный, где сняли шлемы.

– Ох, вот и слетали. Сколько тебе ещё тут торчать?

– Завтра улетаю, – Ответил Сан-Саныч, – эх, домой хочется…

Они вышли в большой пустынный коридор. Тут было довольно уютно, светло, чистота – абсолютная.

Космонавты пошли снимать свои скафандры.

На станции их ждало ещё четверо человек, так что не успели они дойти до жилых модулей, прибежал Сергей Юрьевич Шавырин, командир станции.

– Где он?

– Привезли, привезли. В грузовом отсеке.

– Молодцы, – похвалил их старый космонавт, – Сан-Саныч, это твоя последняя миссия. Увидимся первого июля. А ты, Збегин, дуй в терминал, сейчас там перегрузим спутник, завтра прилетает грузовик с ещё одной секцией и грузами…

– Ещё одной? – удивился пилот, – нам что, ещё кого-то подселять хотят?

– Нет, у нас будет большая такая вечеринка. Через неделю мы принимаем гостей с МКС, американец, русский и баба из Франции. Нашего я не знаю, мы не пересекались, остальных – тем более.

– Баба то хоть симпатичная?

– Да так, – Шавырин махнул рукой, – ни кожи ни рожи.

На станцию прилетел ещё раз грузовик и вот тут началась настоящая работа! Космонавты влезли в свои скафандры. Скафандры у них были – дай бог каждому – почти повторяющие форму тела, без бесконечного количества клапанов, кармашков и всего прочего, с верхним слоем-доспехом из специального дюрапласта. Внутри доспеха находилось бесчисленное множество устройств, которые помогали космонавтам работать в открытом космосе.

Одев скафандры, взяв сумки с инструментами, космонавты пошли работать. Работа по стыковке к станции ещё одного блока была нехитрой – всего то и надо, что откачать воздух из стыкуемых модулей, заполнить место стыковки специальным пластиком, соединить их с помощью сотни мощных болтов и подсоединить модуль к системам коммуникации. В каждом модуле они были свои, но это самая нудная часть работы – ведь нужно было соединить десяток различных труб.

С задачей справились всего за пару дней. За это время корабль снабжения успел увезти Сан-Саныча на землю и вернуться с приятным грузом – баллоны кислорода, провизия. Хорошая провизия – ингредиенты для пиццы, лазаньи, многих других вкусных и вредных блюд, десяток тонн воды для душа.

Утром к МКС отправилась команда. Их инструктировал самый опытный космонавт:

– Так, хлопцы, вам задача. Не материться, девку не лапать, не хвалиться, работать максимально дипломатично. Лучше вообще помалкивайте.

– Поняли, вашблагородь, – ответил самый юморной из них, – не ссать до самого Петербурга?

– Ты мне это брось, Вань, не дай бог сболтнёшь что-то при иностранных гостях. Сейчас залезаете в Буран и что бы без выпендрёжа! И запомните – у нас во время визита будет минимальная гравитация, так что будет неудобно. Вам. Они то уже привычные к невесомости.

После инструкций космонавты забрались в свои скафандры и пошли к челноку, вяло переругиваясь между собой. Буран был освобождён из швартовочных захватов и, активировав маршевые двигатели, направился к орбите планеты по траектории, предполагающей встречу с МКС.

Гости с МКС залетели в Буран. Надо признать, что они не слишком были готовы к тому, что увидели – обычный коридор, без каких-либо традиционных для космоса вещей, переборка, а за ней – большой отсек с удобными креслами, как в самолёте.

– Ну вы это, присаживайтесь, пристёгивайтесь, – пилот почесал тыковку.

Когда все заняли свои места, космический корабль отсоединился от станции и, включив двигатели, отправился к орбите своей станции. Там уже вовсю ожидали их. После получаса полёта они затормозили около станции «Очищение» и начали стыковаться сразу к шлюзу, так как на гостей не было скафандров. Процедура заняла минуту – специальный промышленный робот-Атлас подхватил челнок и прижал к шлюзу, давление выровнялось и гравитация в шлюзе отключилась. Система сообщила о том, что дверь можно открывать. Именно это и сделали пилоты, пригласив за собой остальных…

Освоение космоса – дело прибыльное. Но зело затратное!

С американцами вышло некрасиво. Сначала они хранили молчание, а после отключения сервиса Абстерго завопили, подняли визг, ор, шум… Однако, пришлось выступить по телевидению и доходчиво объяснить им позицию.

Кто несёт ответственность за действия правительства в демократической стране? Правительство? Нет, народ. В этом и вся мякотка, что президент – избирается народом, представляет интересы народа но, тем не менее – ответственность за президента должен нести народ. Сам он… ну что он может? Посадить, или убить его нафиг – от этого что-то изменится? Если он дурак, если он ошибся, он не виноват в том, что он президент, и в том, что именно от него требовали принимать решения в той сфере, в которой он не разбирается, или питает иллюзии. Такого президента выбрали, такого посадили, результат – закономерен. Это будет всенародный козёл отпущения, на которого люди просто сваливают свои ошибки. Нет, это не демократия, это псевдодемократия. Если президент хороший – мы великая нация, если президент облажался – виноват только президент… Ты живёшь в государстве, выбираешь президента, правительство, ты и несёшь ответственность за своё решение. А если ты выбрал не того, если ты решил выбрать мудака, то не говори потом, что он виноват в том, что он мудак. С такой же вероятностью можно посадить обезьяну за руль своего автомобиля, а потом винить в аварии обезьяну, а не себя.

Поэтому президент говорит от имени народа, действует от имени народа и за все его ошибки отвечает народ. Если президент нарушил международное законодательство, свои собственные обещания и кучу законов, став, по сути, соучастником в тяжком преступлении против Абстерго и граждан другой страны – ответственность за него должны нести те, кто посадил эту обезьяну за руль государства.

Мой голос сопровождался видеорядом нападения агентов ЩИТа – атака, угрозы расправой двум запуганным дамам – жене и дочери инженера, поимка преступников. Говорил я коротко и ёмко, после чего по адресу интернет-магазина оказалась одна только видеозапись с моим обращением. Для Америки.

Это привело к термоядерному взрыву недовольства, кто-то винил президента, кто-то меня. Однако, им дали понять, что они не главные на планете. Тем более – я не был обязан предоставлять им свои услуги и товары – в договорах и лицензионных соглашениях было чётко указано, что в случае совершения преступления против Абстерго гражданином или государством, гражданином которого является пользователь, Абстерго оставляет за собой право прекратить обслуживание в интересах собственной безопасности.

Рвало пониже спины громко, однако, эффект оказался совсем не тот, на который рассчитывали американцы. Через три дня после премьеры второй части Холодных Звёзд моим самым деятельным и мощным лобби стали дети. Молодёжь, у которой отобрали конфетку, оказалась готова рвать и метать – тысячи заборов украсились граффити анти-президентской направленности. ЩИТ, уже давно рассекреченный, сейчас получил себе постоянный, не прекращающийся митинг у штаб-квартиры с призывами отдать под трибунал террористическую организацию. Директор снабжал их всем, что нужно для организации беспорядков – тем паче, что отследить мою платёжную систему они не могли никак. И повлиять на мой Геонет тоже никак не могли. Беспорядки продлились недолго, ровно до тех пор, пока не стало известно, что заморожены контракты на полтриллиона долларов и некоторые политические партии встали на мою сторону. От президента потребовали тщательного расследования методов действия ЩИТа. И это, пожалуй, было жестоко, ведь на шею Фьюри накинули ошейник и попробуй только шевельнись в сторону Абстерго – мгновенно одёрнут.

Около недели шли жаркие дебаты вокруг действий агентов ЩИТа, в результате чего их руководителя приговорили к двадцати годам тюрьмы строгого режима, а самих агентов потребовали вернуть на родину. Ну что же, в геонет попала вся информация на них, а это значит – не скроются.

«Счастливых» шпионов в аэропорту встречал народ, кидавшийся в них кто чем попадётся. Такого позора можно и не пережить – митинг орал в мегафоны, что бы они проваливали из нормальной страны, скандировали «Убийцы-убийцы-убийцы», бросали в них яйцами… Охрана аэропорта удерживала толпу, но не могла защитить агентов, которых конвоировали другие агенты ЩИТа от народного гнева. Этот день Фьюри запомнит надолго.

Звонить ему я счёл ниже своего достоинства. Посыл и так ясен, умному достаточно.

60. Озадачиватели котов

Сидя в своей лаборатории, я закончил чертёж. Как только люди закончат работу в Индии – отправяться в Сербию, будут озадачивать генералов НАТО. Мне и самому интересно бы посмотреть, чем это закончится.

Простая башня, высотой с сто метров, в сечении – шестигранник. По краям граней – скорострельные электромагнитные пушки, со скорострельностью пять выстрелов в секунду и скоростью снаряда в пятьдесят километров в секунду. Они поражают в радиусе прямой видимости всё – самолёт – за четыреста километров запросто подстрелят. Одно-два попадания будут иметь такой же эффект, как попадание артиллерии – вырванные с мясом куски корпуса. Ракеты – эти вообще не имели шансов, даже самые совершенные. Артиллерийские снаряды – недалеко ушли от ракет. И вот задачка перед генералами НАТО – атаковать такую башню. Условия простые – ракеты сбиваются, бомбы сбросить невозможно – самолёты сбиваются ещё раньше ракет. В радиусе тысячи километров всё в небе атакуется ЗРК, в радиусе от пятидесяти до двухсот километров – работает электромагнитная зенитная установка, от которой не увернёшься и бьющая адски точно, в радиусе двух километров – шестьдесят скорострельных противоракетных пулемётов, которые создают непреодолимое облако снарядов. Ударить нельзя никак и ничем. Подвести войска по суше – на башне стоит артиллерия, дальнобойная, а так же ОТРК, которые простреливают всё в радиусе двухсот километров, плюс шесть РСЗО, быстро перезаряжаемые – могут долбить несколько часов без остановки, пока одна долбит, остальные на перезарядке…

Артиллерия на башне – дальнобойная, высокоточная, плюс сама башня имеет несколько боевых ярусов. Верхний – обеспечивает полную защиту воздушного пространства, нижние – атаку наземных сил. Ракеты среднего и малого радиуса действия, артиллерия корабельного типа – установки, способные долбить по восемьдесят шестидюймовых снарядов в минуту. И снаряженные, на минуточку, не обычным чёрным порохом, благодаря чему дальность их стрельбы не меньше пятидесяти километров. Даже если предположить, что своя авиация не будет утюжить противника на земле.

Вот эту задачку, в виде сторожевых башен типа «Вавилон-2» я и поставил перед генералами НАТО. И решить её может быть ой как непросто! Стены башен – пять метров дюрабетона, такие не пробьёт ни одна из ныне существующих бомб, ведь между дюрабетоном была и композитная броня… Но время этих башен пока не пришло. Если… если ситуация пойдёт определённым образом и НАТО захочет повторить свой трюк против Сербии – тогда будет страшно. Тогда им будет Больно. НАТОвцам, конечно же, ведь они не пробьются через мои башни. Горы в Сербии есть – для размещения башен – самое то, ведь чем выше электромагнитная пушка, тем дальше она может стрелять.

Изюминкой на торте стали мощные лазерные комплексы, способные резать самолёты и ракеты в полёте. Они были спарены с зенитными турелями рейлганов и обеспечивали полную защиту от воздушной атаки.

Медленно и незаметно, в делах да заботах, подошёл Июнь. Месяц сдачи авианосца. Это время было особенно важным, ведь в России спустили на воду свой первый суперавианосец, причём – остальные будут спущены уже совсем скоро. Результат закономерный – опять журналисты, опять ура-патриотизм, триколоры и георгиевские ленточки, пафос, пафос, пафос, пафос. И я, весь такой красивый, выступаю перед телекамерами с короткой речью, можно сказать, что мои речёвки – как тост. А тост должен быть как выстрел – кратко и метко.

Авианосец был реально гигантским, колоссальным. Больше, чем любой другой корабль флота. Остальные корабли Абстерго уже спустили на воду – фрегаты, атомные подводные лодки. Фрегаты – защищали авианосец от внезапного удара противника, установленные на них системы ПВО\ПРО не давали шанса ни одной ракете или торпеде приблизиться к главному Большому кораблю.

И началось! На авианосец начали прибывать самолёты и вертолёты – это десять бомбардировщиков СУ-34, десять истребителей пятого поколения – Су-50 и пока по десять вертолётов КА-52 и КА-32, а так же два десятка штурмовиков СУ-25. Всё, конечно же, после модернизации в Абстерго.

Головной авианосец серии имел сильно урезанную авиагруппу из-за того, что его использовали в качестве штабного корабля – немалую часть палубы занимала надстройка, в которой располагались штабные помещения, командные посты для различных групп, внизу – большой и хорошо оснащённый госпиталь.

Корабль спустили на воду.

Скользкая тематика – автоматические боевые системы. Наука и техника земли уже дошла до использования простейших роботов, но тем не менее, использовать их в бою пока нерентабельно и маловероятно. Аккумуляторные дроиды-пехотинцы могут быть опаснее ядерного оружия, так как это привносит механизированность и автоматизированность в дело убийства людей. Автоматическая фабрика смерти – этого ли я добиваюсь? Радикально – нет. Не хочу даже думать о таком, но надо, Федя, надо!

Дрон – это чрезвычайно сложное и дорогое оружие, но поднять эту проблему я пока не могу. Пока земля не столкнулась с бездушными машинами смерти, народ просто не поймёт, о чём речь. Конечно, пропаганда нужного толка ведётся через игры, людям невзначай намекается на то, что машина это не человек, что она не способна принимать человечные решения и поэтому всегда будет особо жестоким оружием, которое лучше бы вообще запретить. Пропаганда имеет свой эффект – в первую очередь в Европе и США действуют общества, добивающиеся полного запрета на роботов-солдат. БПЛА – уже считаются негуманным оружием, так как оператор сидит где-нибудь в кресле и попивая кофе жмёт на кнопочки, а люди на поле боя умирают от его атак. Так просто! Так легко убивать, что аж страшно становится.

Так не должно быть. Но тем не менее, боевые дроны нужны. Скользкая тематика – и гуманно, и негуманно, обе крайности в одном флаконе. Нужен договор, который бы позволил эффективно контролировать их применение и количество. Скажем, антропоморфный дрон-сапёр, который обезвреживает мины и бомбы – это необходимость, посылать на минные поля людей просто боязно, да и это оружие, минное, всегда считалось одним из самых мерзких, поскольку они не убивают, а зачастую калечат, зачастую – мирных жителей, неудачно наткнувшихся на мину.

Надо решать вопрос с дронами.

Проще всего – создать дрона, способного решать вопросы в рамках АМ.

Так как надо было использовать исключительно земные технологии, дрон был любопытной инженерной задачей, с которой мне и Берси пришлось повозиться.

За основу взяли четырёхлапое шасси, оно наиболее устойчиво. На него поставили цилиндр тридцатисантиметрового диаметра – основание, в нём была мощная батарея. Проблемой дронов всегда была низкая автономность – нужна подзарядка, либо дорогущий микрореактор.

Дрон получился простенький, большая часть деталей ходовой части – унифицирована с промышленными роботами, а вооружение тоже простое – пулемёт типа «Корд» с водяным охлаждением, спаренный с автоматическим длинноствольным гранатомётом. И сверху – ПТРК – четыре управляемые ракеты под броневым кожухом, две осколочно-фугасные и две противотанковые.

Дрон получился опасным парнем – поскольку нёс с собой внушительный арсенал и главное – это был уже не солдат, но ещё не боевая техника, вроде танка. Аккумулятора хватало только на два часа интенсивного боя, но всё же, этого достаточно, что бы поддержать пехоту в наступлении.

– Командир, у нас проблемы! – вмешался в мои мысли Арес.

– Ну чего там ещё?

Я, значитца, только закончил разработку серии дронов, как тут же не дали передохнуть!

– Неделю назад был похищен Энтони Старк. В Афганистане.

– Что значит похищен? А мне почему не сказали?

– Этим делом занималась Пеппер, к тому же вы не проявляете большого внимания к делам Иджис.

– Нет, нет, этот гусак мне нужен! – возмутился я, – а что сейчас то случилось?

– Старк был обнаружен.

– Живой? – спросил я с надеждой.

– Да.

– И то слава богу. Надо немедленно доставить его в безопасное место.

– Принято. Разрешите задействовать авиацию АМ?

– Разрешаю. Только по-тихому, никому не попадитесь. Авианосец должен быть как раз где-то там…

Пришлось оставлять все дела и прямо из лаборатории бежать к лифту на крышу Эдема, что бы немедленно вылететь в Афганистан.

Тем временем на авианосце АМ поднялась боевая тревога. Корабли полным ходом направились к границам Пакистана, с авианосца то и дело взлетали самолёты. Так как засечь самолёты АМ радары Пакистана не могли, лётчики взлетали и направлялись в сторону пустыни.

На авиабазе в индии прозвучал сигнал тревоги. Солдат АМ были направлены в «левиафан» – сто человек, десяток БМП, два ганшипа… гигантские вертолёты немедленно поднялись в воздух. Сержанты матеря солдат на все лады, старались выдвинуться как можно быстрее. Левиафан с двумя ганшипами сопровождения вылетел в обход Пакистана.

С авианосца так же взлетели двенадцать самолётов. Арес распределил цели для бомбардировщиков – благодаря Старку ему удалось найти местонахождение террористов и он поднял все доступные средства, бомбардировщики, штурмовики.

Впрочем, террористы из банды Талибан были не менее оперативны – побег Старка привёл к общей тревоге, не меньше тысячи духов были подняты и отправлены в погоню за непокорным американцем. Гонка началась.

61. Возвращение джедаев

Старк шёл по пустыне. У него кружилась голова, а где-то за спиной слышались выстрелы.

– Ну и нахрен, – он упал на песок, – здесь и помру.

Однако, судьба злодейка распорядилась иначе.

Лидер талибов гнал своих людей на машинах в погоню, когда на небе появилось несколько стремительно приближающихся точек. Террористы не придали этому должного внимания, пока их ушей не достиг звук приближающихся реактивных самолётов. Самолёты Су-25-АБС летели низко.

Пилот, руководящий операцией, отчитался:

– Вижу группу автомобилей, движутся на юг по пустыне, какие будут приказы?

В штабе выслушали его доклад и через десяток секунд ответили:

– Идентифицировать автомобили сможете?

– Гражданские, с установленным оружием.

– Уничтожить.

В тесной кабине штурмовика пилоту было довольно неудобно, что не помешало ему расслабиться в кресле, ослабить настройку ремней и, вздохнув, круто завернуть в сторону террористов. На десяти точках подвески было десять блоков НУРСов, плюс скорострельный 14.5 мм пулемёт с тысячей патронов в носовой части… Этого было достаточно.

Первым решил зайти в атаку командир группы, он снизился до двухсот метров и прибрал скорость, направившись догонным курсом к группе из сотни Талибан.

Террористы, впрочем, уже доставали ПЗРК и целились в надвигающийся самолёт, машины бросились врассыпную. Командир группы нажал на гашетку вместе с талибом – эффект получился занятный. Огонь сразу из всех блоков НАР привёл к настоящему извержению в сторону талибов. Ракет было столько, что одна из них влетела как раз в летящую навстречу ракету ПЗРК и обе взорвались, по броне Сушки звякнули поражающие элементы и на этом всё закончилось. В короткую полосу разрывов попало два автомобиля, авиационные ракеты, пусть даже малокалиберные, разорвали их в клочья.

Остальные участники налёта тоже не сидели без дела, бросившиеся врассыпную восемь автомобилей настигли другие штурмовики. Где-то гулко прогремела очередь пулемёта, разрывая надвое пикап… после этого штурмовики отозвали на базу, топлива было недостаточно для длительных операций.

Талибан не зря прозвали духами – в своих пещерах они почти неуязвимы. Исламисты легко прячутся в пещеры и передвигаются по ним, Афганистан на пещеры богат! Лучшее укрытие и средство передвижения, позволяющее уничтожать всех врагов скрытно. Это знал и Арес, который заранее приказал подвесить особые ракеты. Ракеты, снаряжённые галактической взрывчаткой, в пять раз более мощной чем обычный тротил. Тем не менее, мощность бомб не была настолько важным параметром, ведь с увеличением калибра бомбы площадь поражения растёт непропорционально. Взрыв двухсотпятидесятикилограммовой бомбы уже в десяти шагах от эпицентра не смертелен, а в двадцати – отделаются лёгкой контузией. Это, если считать взрывчатку – ведь стальные осколки, порой большие, размером с кулак, а порой маленькие, разлетающиеся с трёх-четырёхмаховой скоростью сносят всё на своём пути. У этих ракет были готовые поражающие элементы, тысячи калиброванных кубиков, из которых состоял один из слой корпуса. Такая ракета гарантированно даёт равномерное облако осколков, поражая всё в большом радиусе.

Под крыльями самолётов Су-34 было по шесть таких ракет, и ещё по большой термобарической бомбе внутри фюзеляжа…

Группа нагло вторглась в воздух Афганистана и, приблизившись, дождалась, пока операторы введут данные в ракеты. Сброшенные бомбы вырвали с мясом ворота базы, взорвались склады, и когда люди начали выбегать – с самолётов, уже улетевших на достаточное расстояние, сорвались ракеты. Неудивительно, что талибы не сообразили, что если самолёты отбомбились по одной бомбе, это только начало… За свою неорганизованность они поплатились тут же. На базе было больше тысячи бойцов, ракеты устремились прямо в их пещеры, атаковав их в самом уязвимом месте. Но тем не менее, результат налёта был скорее отрицательный, враг был в надёжном убежище. Ни термобарические бомбы, ни ракеты с поражающими элементами, не нанесли ему ощутимый урон. Склад оружия взорвали – и то хорошо.

Арес решил погонять своих подчинённых и объявил о тотальной бомбёжке, без остановок, всеми средствами.

Гораздо эффективнее была атака Сушек на талибов, находящихся в пути. Особенно – если командовал атакой Арес.

Шум был знатный – гул самолётов, взрывы, которые слышно на многие километры, стрельба, небо и земля – в огне, постоянные разрывы бомб, гулко бьющие по ушам… Счёт вели самолёты, так как на территории, не ожидая врага, скопилось не меньше восьмисот боевиков, а то и больше. Это случай из разряда «грех не воспользоваться» и Арес дал отмашку на тотальный убой всего живого с помощью авиации. Штурмовики прилетели снова, начав утюжить разбегающихся и укрывшихся талибов.

Энтони Старк, который был чуть в стороне от этого хаоса, только вяло наблюдал, думая, что это свои. Переубедило его только то, что самолёт, который он увидел – был точно не американским.

Вертолёты приближались. Левиафан опустился в двухстах метрах от Старка, из него тут же выехали уже заведённые и готовые к бою БМП.

Абстерго-Милитари действовали слаженно, командовали в большинстве своём люди, ещё помнящие прошлую войну в этой стране. Вереница новейших тяжёлых БМП, несмотря на постоянный грохот от разрывов бомб и крылатых ракет, выпускаемых с корветов эскадры, объехала Старка по широкой дуге и несколько машин приблизилось, остальные охраняли от внезапной атаки террористов.

Ганшипы сделали своё дело качественно, когда прилетели они – тут же закончилась бомбёжка. И началось избиение. Сидящие внутри ганшипов солдаты носились как угорелые – заряжали пушку, стреляли из гранатомётов и пулемётов по засевшим внизу талибам. 14.5 мм скорострельные пулемёты с большим запасом патронов сделали своё дело – длинные очереди расчертили небо и подняли за собой полосы пыли, влетев смертельным роем в позиции талибов. Стомиллиметровые орудия били сверху точно, попадая по укрытиям, люди бежали, но тем не менее, от них не отставали. Один ганшип облетел их с тыла и открыл огонь сразу с двух бортов, разделяя прибывающих и уже имеющихся талибов на две большие группы. Пулемёты стреляли на убой, до упора, пока не кончился и без того немалый боезапас. Короткие очереди уносили жизнь врагов одну за другой. Гранатомёты, хоть и действовали в близком радиусе. Но тем не менее, били очень ощутимо, дополняя пулемётный огонь навесным.

Капитан, командовавший сухопутной частью операции, был опытным, как и все остальные десантники. Он вылез из люка БМП, закинув оружие за спину – талибы если и были, то далеко, а пули если и долетят – то на излёте. Он невозмутимо осмотрел строй из шести БМП, после чего двинулся к Старку, который валялся на земле в своём железном костюме.

– Этого? – капитан показал видео со своей камеры в штаб.

– А там есть другие Старки? – отозвался полковник, – конечно же этого. И железяку эту притащи.

Пожав плечами, капитан обрубил связь и подошёл к миллиардеру, повернув его на спину.

– Хау дую ду, блть?! Вижу, эй, ребят, вытаскивайте его из этой хрени! – капитан обернулся на подбежавших медиков и сам отошёл в сторонку.

Старка засунули в тяжёлый БМП, на откидные носилки, после чего вся колонна бронемашин пошла обратно. Авиация уже отбомбила и отстреляла по талибам весь боезапас без остатка, поэтому БМП были без прикрытия.

От Талибан трудно было ожидать невероятного героизма, хотя врагом они были серьёзным, но не на ровной, пустынной местности, лишённые почти всего тяжёлого оружия и с горой раненых. Только одна машина наивно летела в сторону колонны БМП, видно, кто-то решил заработать свою путёвку к гуриям. Рядовой с подозрительной фамилией Иванов решил действовать по старинке и поймал машину в прицел, дав по ней очередь из тридцатимиллиметровой пушки. Три талибских души улетели в рай, если он и существовал по их поверью, а машина, потеряв управление, перевернулась и загорелась. В остальном два БМП прикрытия только постреливали в направлении замеченного движения там, где должны находиться талибы…

– Генерал! – в кабинет генерала американской армии влетел полковник, – у нас ЧП!

– Что случилось? – генерал поднялся, потянувшись за кепкой, – нападение?

– Неизвестно, сэр, – полковник, молодой ещё мужчина, вытянулся, – в Гильменде, в восьмидесяти милях от границы с Пакистаном был бой. Большой бой, сэр! Наблюдатели насчитали не менее сотни самолётов – бомбардировщики, штурмовики, а так же десантные вертолёты.

Генерал глубоко вздохнул:

– Тааак. И я об этом узнаю только сейчас?

– Простите, сэр, но наши радары не засекли их, о бое мы узнали от наблюдателей из числа афганской армии. По их словам самолёты атаковали позиции Талибан в горах, после чего десантная группа что-то забрала в пустыне и они скрылись, предварительно отштурмовавшись по Талибан. Талибы зачем-то вылезли из пещер, причём довольно большой группировкой. Было сброшено… – полковник задумался, – много, сэр, не меньше пяти вылетов каждого самолёта.

Генерал треснул по столу:

– Немедленно выясните, что там произошло! Немедленно! Кто это был и что им было нужно, и зачем, мать вашу, талибы в таком количестве собрались в этой чёртовой пустыне…

Энтони Старк очнулся в просторной медицинской палате.

– Очнулась, спящая красавица? – прозвучал рядом мужской голос.

– Надеюсь, ты меня не целовал? – на автомате съязвил Старк, – где я? – он проморгался и увидел, что на соседней койке лежит его костюм, а над ним стоит… Хьярти.

– Ты на моём корабле. А ты удачливый парень, Старк, – Хьярти сел на край его кровати, – Пеппер уже выжала как лимон всю мою разведку, что бы тебя найти, плюс над Афганом был мой разведывательный спутник, плюс недалеко, в учебном походе был мой авианосец… Если бы хоть один из этих факторов не выпал, то та тысяча талибов, что за тобой гналась, уже бы растерзала тебя. А так… ты сбежал, моя авиация попробовала себя в деле – вывалила на талибов сотни тонн бомб, плюс Пеппер меня в щёчку поцеловала. В общем, всё офигенно.

Хьярти откровенно лыбился, Старк пожал плечами:

– Да я вообще везунчик. Кстати, где бы здесь пожрать. И отлить. Или нет, сначала отлить, а потом пожрать…

Хьярти рассмеялся:

– Сейчас позову пару медбратов с утками, отольёшь.

– Не надо медбратов, – Старк откинул одеяло и поднялся.

– Гальюн за той дверью, – Хьярти ткнул в дверку в углу палаты. Тони вышел по делам. А когда вернулся, его ждал сюрприз.

Вернувшись, он нашёл Хьярти, увлечённо раскручивающего его костюм.

– Эй, не трогай его! – возмутился Старк.

– Да ладно тебе, интересная штука же, – Хьярти посмотрел на Тони, – кстати, ту хрень из груди мы вытащили.

– Э…. а… – Тони почувствовал, как его бросает в жар, – , но это магнит, который удерживал…

– Куски шрапнели, да. Видел, – отмахнулся Хьярти, – их тоже вытащили у нас в клинике. Вместе с этим магнитом. Заживать будет ещё несколько месяцев, всё-таки операция серьёзная… Так что, пока шрамы не затянутся – никакого джакузи с девочками.

Старк подошёл ближе:

– Это самое ужасное.

Хьярти кивнул на соседнюю койку, на которой лежал киберкостюм:

– Как придёшь в себя – зацени плод моего гения. Я сделал его по аналогии с твоим, только броня – вибраниум, легированный мифрилом, дуговой реактор аналогичный тому, что питал эту броню, только он втрое мощнее.

– Опа… это сколько же я был в отключке?

– Неделю.

62. Затишье перед бурей…

– Добрый день, господин президент, – сказали динамики голосом Директора. Одним из его голосов, – у нас возникли вопросы касательно стратегии экономического развития, которые мы бы хотели обсудить с вами.

– А вы то тут при чём? – президент сел в глубокое кресло в своём кабинете и посмотрел на монитор.

– Хьярти сейчас занят совершенно другими задачами, не менее важными, чем наша. Следует понимать его консультативную роль не только как личное мнение, но и работу сотен аналитиков, консультантов, математиков и экономистов из Абстерго. Я полагаю, на примере нашей корпорации можно сказать, что их эффективность подтверждена практикой.

Лазарев вздохнул, тяжко вздохнул, после чего ленностно посмотрел на Директора:

– Где ваш Хьярти? Куда он постоянно исчезает.

– Он очень занятой человек и большая часть его задач проходит под грифом секретно. Не только государства имеют свою политику и военные тайны. Но Хьярти велел посвятить вас в некоторые детали. В Сербии создаётся мощная авиационная и противовоздушная группировка АМ. В перспективе, если НАТО попробует вмешаться через Турцию, группировка будет обеспечивать противовоздушную оборону на всю Восточную Европу, отрезав Турцию от остальных стран НАТО, а авиационная группировка сможет уничтожить все стратегически важные объекты в Турции…

– Ничего себе! – возмутился президент, – вы что, планируете начать войну?

– Мы предполагаем, что после начала операции в Аравии, НАТО вмешается руками Турции. Если это произойдёт – это будет нам на руку, мы не только сможем поставить вопрос о рациональности сохранения Турции в составе НАТО, но и атаковать их, или заставить НАТО пойти на очень существенные уступки. В целом же, учитывая, что мы агитируем страны ЕС за переход от блока НАТО к созданию независимой, чисто европейской армии, это будет очень мощным инструментом в руках наших дипломатов.

– Что-то я впервые слышу про такую агитацию, – с сомнением сказал Лазарев.

– Она ведётся очень филигранно. Основной наш инструмент – компьютерные игры нового поколения, со смыслом. Холодные Звёзды, они формируют сознание игрока. Очень аккуратно, на подсознательном уровне.

– Ладно, – Лазарев прервал Директора, – о чём хотел поговорить? Времени у меня не так много…

– Я не займу много времени, – запротестовал Директор, – в первую очередь я бы хотел подвести итог промежуточного анализа текущей ситуации. Ситуация – хреновая. Несмотря на рост конкурентоспособности некоторых российских товаров, их коммерческая привлекательность не показала положительной динамики. Необходимо провести комплекс мер по созданию производства высококачественных бытовых товаров среднего ценового сегмента. Это уже однозначно крупный бизнес, поэтому к каждому субъекту поддержки следует подходить индивидуально. Едем дальше – проблема оружия.

– С оружием у нас проблем нет, – отрезал Лазарев.

– Я имею ввиду гражданское. С одной стороны – Абстерго за то, что бы запретить даже травматическое оружие и максимально ужесточить законодательство по нелегальному хранению и транспортировке стволов. С другой – наша позиция прямо противоположная. Это смотря с какой стороны смотреть. Поэтому аналитики сошлись во мнении, что одновременная либерализация покупки и хранения оружия, вместе с ужесточением наказания за нелегальные стволы и их использование, позволит показать положительную динамику по уличной преступности. Скажем, тридцать лет лагерей за «серый» ствол.

– Полагаю, ваши люди проанализировали, что у нас даже перестрелки бывают часто… А ты про оружие, однако, наверное, я выслушаю ваши доводы. Хотя всё это уже говорили… – Лазарев махнул рукой.

– Эти проблемы назрели, проблемы общества. Проблема уличной преступности и проблема организованной преступности. Не решив их, мы просто просрём, пардон за мой французский, все результаты наших реформ. Наличие легального оружия у потенциальной жертвы преступления отпугнёт сорвиголов, а серые стволы… они позволят совершенно легально и публично избавляться от нежелательных элементов, которые их будут таскать.

– А регионы? Маленькие города, деревни, где один участок на всю округу? Их то мы как будем контролировать? Там ведь каждый дебил купит по шесть пистолетов и будет ими размахивать!

– Вы утрируете в сторону либеральности, – удивил его Директор, – Ответственным ведь будет не только дурак, но и тот, кто ему лицензию выдал. Алкоголикам, тунеядцам и гостям с гор стволы не продавать, плюс у нас разрабатываются средства пассивных неизвлекаемых маячков с активным навигационным модулем. Если дело выгорит – мы сможем контролировать местонахождение каждого такого ствола. Устройство самозащиты обойти будет намного дороже, чем купить ствол на чёрном рынке. Внутри механизма – капсула с огнесмесью, которая загорается по сигналу со спутника, температура плавления такая, что восстановлению оружие не подлежит. Вообще-то эта система разрабатывалась как апгрейд автомата «Дум», антитрофейная система, но в гражданском секторе она имеет гораздо бОльшую значимость. Как вы правильно выразились, в маленьких городах один участок на всю округу, поэтому какой-нибудь мордоворот может попробовать держать всех в страхе, а если купит «серый» ствол – то вообще Атилла, бич божий, ему все в ножки кланяться должны.

– Говоришь то ты складно, да только что из этого выйдет – совершенно непонятно. Все, кто в здравом уме, понимают, что это будет только во вред.

– Я могу предложить провести эксперимент. В отдельно взятой области или городе. Екатеринбург не подойдёт, там полиция, не без нашей помощи, обеспечивает безопасность, близкую к абсолютной.

– И?

– Любой криминальный город. Например – Тверь. Главное – обеспечить чистоту эксперимента и условия, близкие к реальным. Абстерго готово вложиться в это дело, если это приведёт к снижению преступности.

Лазарев потёр виски:

– Чёрт, и деться то некуда!

– Вы можете отказаться. Мы даём только рекомендации. Они обдуманы, смоделированы, учтён опыт других стран. Но не только. Следующим пунктом у меня идёт транспортная инфраструктура.

– А с ней то что не так? – покачал головой Лазарев.

Директор начал распинаться:

– Это тоже естественное последствие развития городов. Мы оттягиваем часть средств из Москвы, создаём новые и модернизируем старые предприятия, увеличивается деловая активность граждан. Сейчас главным транспортом рабочего класса в малых и средних городах является маршрутка. Учитывая пассажиропоток, этого вполне достаточно, тем не менее, маршрутки зависят от цен на бензин, а значит, с увеличением цены на нефть, цена проезда пойдёт вверх.

– Благосостояние граждан тоже.

– Не будьте так оптимистичны. Благосостояние граждан в индустриальной стране не может увеличиться за один день. Увеличение благосостояния увеличит нагрузку на инфраструктуру и увеличит количество рабочих мест, то есть спрос на продукты питания и общественный транспорт пойдёт резко вверх, в то время как станет больше автомобилей. Маршрутки и автобусы – опасный и в крупных городах – вечностоящий в пробках транспорт. Мы проанализировали всё и пришли к выводу, что трамвай – наиболее адекватный вид транспорта.

– Я не ослышался? – Лазарев придвинулся к камере, – трамвай? Вы решили заняться трамваями?

– Что вас удивляет? Если где-нибудь откроется крупный завод на пятьдесят тысяч рабочих, многие купят машины, да, но гораздо больше людей будут нагружать общественный транспорт туда-сюда. Это уже произошло в Торжке, Екатеринбурге и Липецке. Поэтому необходимо развивать электрическую инфраструктуру. Трамваи, троллейбусы, монорельс. Монорельс – для крупных городов, вроде Москвы, Екатеринбурга, Санкт-Петербурга. Троллейбусы и Трамваи – намного перспективнее. Трамвай – не загружает традиционные автомобильные пути, плюс намного безопаснее, чем троллейбус. Троллейбус – эффективная замена сотням маршруток…

– Ох, ладно, подумаю… хотя не проще ли решить этот вопрос автобусами? Зачем сразу – и троллейбус? А обслуживать его и контактную сеть кто будет?

– Да, это стоит денег. Но нам надо создавать рабочие места, или нет? Деньги легко берутся с цены на билет. При недорогом электричестве и продуманной, ремонтопригодной матчасти, эффективность транспорта будет высокой. По моим расчётам, при высокой загрузке цена в пять рублей вполне удовлетворит потребности эксплуатанта.

– Ага, и убьёт ГорТранс, – хмуро заметил Лазарев.

– Не убьёт, а оптимизирует. В Екатеринбурге уже давно перешли на электротранспорт, ни капли нефти ГорТранс не поедает. И при этом маршрутки потихоньку уходят в прошлое. Подобные «рикши» – это деталь страны со слабой экономикой. Низкая цена на проезд снижает привлекательность личного автотранспорта, хотя люди всё равно стремятся обзавестись автомобилями…

– И?

– И. Покупают, поездят немного, после чего ездят в основном на городском транспорте. Этот частнособственнический инстинкт, о котором я говорил вам, когда мы обсуждали сельское хозяйство. Пусть стоять в пробке, но зато в своей машине, чем доехать, но на метро… у вас те же проблемы, кстати.

Проблема действительно назрела, и не маленькая. Глубоко в сознании укрепилось желание обладать личным транспортным средством, даже если это идёт в разрез с логикой.

– Да быть такого не может.

– Запросто. Из любой нашей компании после третьего опоздания увольняют, если опоздал из-за пробок, но мог доехать на общественном транспорте. Очень прочищает мозги, знаете ли, когда на третий день половина офиса – «с вещами на выход» из престижной компании. Если хотят показать крутость – пусть летают на личном гиперзвуковом самолёте, как Хьярти, а если не могут себе позволить – пусть не выкаблучиваются.

– Вот бы мне так с нашими депутатами! Жаль, что такое не прокатит, многовато визгу будет.

– Лавры меченого вам не нужны, да? – усмехнувшись, спросил Директор и тут же подсластил пилюлю: – Рано или поздно придётся озаботиться их эффективностью.

Лазарев махнул рукой, оглянувшись на окно. Жаркое июльское солнышко уже не слабо так пекло. Кондиционер спасал.

– Плевать на этих уродов. Это так, средний класс, рвущийся в политику и серьёзные люди. Что у тебя есть предметно? Чем вы вообще заняты?

– Я же говорил, резкий наплыв заказов. Их темпы потихоньку уменьшаются, но уже взятого нам хватит на три года бесперебойной работы. Денег это приносит много, так что мы работаем, ваша налоговая доля будет выплачена в срок.

– Ну спасибо, – хмыкнул Лазарев.

Новый Айзенгард – это то ещё местечко. Крепость была построена по всем канонам военной науки и с использованием местности. Мощный исток реки Айзен был перегорожен плотиной, из которой вода шла по глубокому рву, шириной десять метров, идущему перед стеной – ров не позволял подвести лестницы или осадные башни, на самой стене, помимо ворот были смонтированы многотонные стальные подъёмные мосты с лебёдками и цепями из нержавейки. Жизнь в Арде была стабильней, чем на земле, поэтому возводились крепости не на десять и даже не на сто лет, а на века. И крепость была одним из главных составляющих военной тактики – войны велись в основном за крепости, а не за голую землю. Крепость – основная стратегическая единица в войнах Арды. Это прекрасно понимали все участвующие в строительстве Айзенгарда и последующих укреплений. Входы в крепость украсились барбаканами – верхними надвратными постройками, с которых мог вестись огонь по нежелательным гостям, стена – зубьями.

Искин, оставленный приглядывать за строительством крепости, не постеснялся задействовать часть неизрасходованных ресурсов, что бы возвести дополнительную укреплённую жилплощадь и проявил толику дизайнерского мастерства. Малоразмерные – всего с десятком больших комнат, казармы, выросли в пределах крепости, прямо на склонах гор. Дойти до них можно было по проторённым прямо в горах дорожкам. Аккуратные горные домики декорировали под белый кирпич и отделали лепниной, а вид из них открывался самый что ни на есть прекрасный. Таким образом в Айзенгарде появился ещё один ярус построек – наверху, высоко над стенами. Внутри самой крепости возвели уже из тонкостенного бетона несколько вместительных зданий, многоквартирных.

Долго ждать кого-то, кто поселится в Айзенгарде, не пришлось. Арагорн глазами-блюдцами оглядел выросшую словно из ниоткуда внушительную крепость, побывал в уютных казармах и переслал в Айзенгард тысячу переселенцев из соседних королевств. Искин, пользуясь оставленными дроидами, передал им одежду, инструменты, обучил работе и крепость начала потихоньку оживать. Появились первые жильцы не только в казармах, но и в «семейных» покоях, проще говоря – квартирах в крепости. Работы было всем, причём – немало. На улицах крепостного городка стали появляться люди, оживление. Застучали молотом кузнецы в кузне, наполнились соответствующими запахами конюшни, отнесённые от цитадели как можно дальше, появились детишки, бегающие по улицам…

Впрочем, солдат по прежнему не было. Два дроида-диверсанта вместе с привезённым оружием выполняли роль охраны крепости. Но пока желающих попробовать цитадель на прочность не нашлось, немногочисленные лихие люди смотрели издалека, уходили далеко и больше не возвращались. Даже как-то органично смотрелись в башенках турели с пулемётами КПВ. Привезённое из Мидгарда оружие и броня были переложены в арсенал крепости, где готовились, ждали своего часа заточенные мечи и арбалетные бронебойные снаряды.

Командовал крепостью Айзенгард искин, он продолжал проводить декоративную отделку крепости, не разделяя мнение Хьярти насчёт утилитарности построек. Утилитарность утилитарностью, но надо и о людях думать. Даже казармы и те были перекрашены так, что бы выглядели приятно. Великая Айзенгардская Стена со внешней стороны получила бело-золотистый цвет, а башенки обзавелись декоративными крышами цвета лазури. Общая площадь у крепости была больше, чем у любого города Средиземья. Большие, широкие, светлые и освещаемые ночами улицы, мощёные разноцветной бетонной брусчаткой, вызывали закономерный разрыв шаблона у местных. А то, что улицы ежедневно убирались, мусор вывозился, работала канализация и водоснабжение – ещё больше рвало шаблон. В конце концов, Айзенгард облюбовали даже многие представители Эльфов и гномов, обеим расам городок понравился. Еженедельно поезда ездили в Рохан и Ривенделл, что добавляло городку туристической привлекательности. Золотишко и серебро в карманах у местных водилось, а зачастую и немало. Комната в солдатской казарме стоила недорого – ведь городок был рассчитан на пятьдесят тысяч жителей, а в нём едва был десяток. Большая часть домов раздавалась местным бесплатно.

Через месяц в город прибыл Сэм и Фродо, два весёлых хоббита. Оба спрыгнули с подножки поезда ещё до того, как он остановился и с удивлением осмотрели земли Айзен… И уже через неделю в городе появился домик хоббитов, а сами они, после вникания в ситуацию, во исполнение приказа Арагорна, побежали договариваться о введении гарнизона крепости. Пять тысяч солдат Арагорна и Элронда.

– Это обязательно, мистер Гендальф, – проговорил дроид, – приказ есть приказ.

Гендальф, оперевшись на посох, спросил:

– И кто же приказал тебе такое?

– Хозяин Хьярти. Приказы не обсуждаются, поэтому я обязан выдать вам дом в черте укрепрайона Айзенгард. Выбирайте любой.

– Ох, – старый волшебник укоризненно покачал головой, – не привык я к оседлой жизни…

– И тем не менее, сэр.

Дроид-квартирмейстер повёл Гендальфа по большой, широкой улице в сторону жилого квартала. Домов в Айзенгарде было много, улиц – полтора десятка, главная шла от вокзала до цитадели. Проектировщики крепости не парились по поводу удобства её обороны, поэтому улицы были большие, светлые, просторные. Гендальф, а за ним и двое хоббитов, зашли вместе с дроидом в жилой квартал подле цитадели. Дома тут были более престижные, чем в районе стены. Это заметил и Мерри:

– А тут дома совсем не такие…

Дроид ответил:

– Большая часть построек в пределах города имеет двойное, военное и гражданское назначение. Эти дома обычные, они не имеют военного значения. К тому же в этом квартале замкнутая инфраструктура – отдельные от остальных детский сад, школа, больница, рынок, конюшня, пожарная часть и пост стражи, два ресторана, гостиница на пятьдесят номеров. К тому же построенные нами предприятия ремесленного типа находятся на большом удалении отсюда, близ стены, поэтому воздух здесь наиболее чистый. Этот район предназначен для проживания лиц, имеющих важное значение для Айзенгарда.

– Что-то я себя не ощущаю важным для Айзенгарда, – с сомнением буркнул Гендальф, тогда как Мерри уже воспылал желанием поскорее увидеть… всё.

– Так, а теперь слабее… – напутствовал я. Но хрен там, он подлетел и ударился о потолок. Хорошо хоть ничего себе не сломал.

– Блин, надо откалибровать мощность.

– Надо откалибровать тебя, – недовольно ответил я, – сказал же, слабее.

– Я и так еле шевельнулся! – недовольно воскликнул Тони, – твоя железяка, между прочим!

Я подал ему руку. Старк, взявшись за неё, подскочил при помощи двигателей костюма и чуть было снова не улетел в потолок. Остановился, выравнивая равновесие. Нда. Ну вот и полетали.

– Чёрт, а эта штука опасна, – Тони начал стягивать с себя перчатки и кирасу киберброни.

Мы были в одном из ангаров. Тут не было ничего жизненно важного из корабельных коммуникаций, а сами самолётные ангары были хорошо экранированы, герметизированы и бронированы, ибо нех пужать. Самолёты отсюда убрали на верхнюю палубу, а мне оставили только просторное помещение…

Тони стянул перчатку:

– Ты никому не говори, что под бронёй я, окей? А то видишь ли, кое-кто захочет её прикарманить…

– Само собой, – отмахнулся я, – я партнёров не подставляю. Хотя идея силовой брони мне понравилась.

– О как, – Старк снял большую нагрудную часть, оставшись в киберштанах и серой футболке, – и чем же, позволь спросить? По-моему, лучше бы такие технологии не попадали в руки военных.

– Не спорю, – хмыкнул я, – от собственной крутости, особенно перед лицом небронированного противника, крышу сорвёт. А дальше почувствует себя белым человеком перед лицом жалких букашек и…

– И будет всё больше и больше борзеть, – закончил за меня Старк, – как благородный рыцарь перед чернью. Насмотрелся я на таких уродов… Только что тогда делать с технологией? Ведь не уничтожать же её…

Я рассмеялся. Ну да, это кощунство – уничтожать какую-нибудь крутую вещицу. Однако, был главный момент:

– Я думаю, киберброня бесполезна без некоторых технологий. Плюс лёгкой и прочной брони, а создать такую… вибраниума не так много, остальное – это будет шагающий танк, это я уже делал. Штука бесперспективная, за исключением некоторых ситуаций.

Старк снял вибраниумные портки и сел рядом со мной, прямо на палубу:

– Ну… дело скользкое, ты прав, – потянулся почесать шрамы после операции, но я на него гаркнул «стоять!» и он резко передумал.

– Тогда предлагаю заключить сделку.

– Эй, я изобрёл эту штуку…

– Я тебя огорчу Старк, но ты её повторно изобрёл после меня. Конечно, я использую не дуговой реактор, но, тем не менее, киберброня у меня есть, – я встал и через секунду одел на себя комплект номер два. Средний. Старк выпучил глаза:

– Что это?

– Эту броню я уже давно сделал. Она почти идентична твоей по характеристикам, – сказал я, чуть взлетая над поверхностью ангара. Старк чертыхнулся, выругался матерно, а потом совсем некультурно. После чего подскочил:

– И ты молчал?

– Конечно, – я опустился обратно на пол, – ты же сам уже понял, почему. Хотя у меня президент не посмеет требовать, да и секреты свои я охраняю идеально. Похоже, просто пришло время, когда человечество начинает использовать силовую броню. Это исключительно вопрос мощного и компактного источника энергии… Который по определению не может стоить дёшево.

Старк, подумав немного, с кряхтением поднялся и постучал по моей броне. Я снял её.

– Куда она делась?

– Это секретная технология, Тони. Спряталась.

От дальнейших вопросов Тони воздержался, осмотрев сделанную мной для него броню. Ну да, наткнулся на интересный образчик, вот и решил сделать для старка не менее мощную штуку.

– А что если только я буду её использовать? – задумался он, глядя на шлем.

– Говорю же, – прервал я его мысли, – давай заключим соглашение, ведь без этого будет совершенно непонятно, как нам действовать. Костюмы не использовать на войне.

– То есть?

– То и есть, – кивнул я, сложив руки, – права на технологии только в наших компаниях, передача технологий правительствам недопустима, плюс использовать броню только в антитеррористических и антипреступных целях. Нападение на любые правительственные войска – только по обоюдному согласию. Я не хочу, что бы появление киберброни спровоцировало мировую войну. Киберброня в корне меняет тактику и может спровоцировать новый виток гонки вооружений. Это дело выгодное для нас, как изобретателей и продавцов оружия, но совершенно бесполезная трата средств на игрушки, которые сгниют на складах, как оружие, оставшееся после предыдущего сеанса холодной войны.

– Согласен, – Старк протянул мне руку. Пожали.

– Только никому не передавай броню, – заметил Старк.

– Никому, кто не работает на меня. В остальном же… мало ли. У меня много друзей, которые тоже не любят террористов. А эта броня… хороший способ покончить с ними.

Старк ухмыльнулся:

– Оставляю за собой аналогичное право.

– Да пожалуйста, – махнул я рукой, – только присматривайся к людям покрепче. Если ты дашь подобную игрушку Роудсу, он тут же полетит на ближайшую авиабазу.

63. Лень

Проблема решена. Договорились о ограничении в распространении силовой брони – и то хлеб. Старк не дурак, понимает, что технологии – штука опасная, поэтому обладая ими, нельзя бездумно их раздавать. Не без моей помощи он заинтересовался вопросами энергии. Если дело выгорит – он компенсирует переход на термояд созданием крупного, дорогого, но эффективного дугового реактора, который снимет нефтезависимость. Только сам он это сделать не может – слишком много врагов наживёт. А мне это не страшно, я задавлю и поставлю рачком любого нефтяного магната. Люди, как поймут, что их скважины теперь не стоят и десятой части и в общем то не влияют на стратегическую ситуацию, просто плюнут на них, откажут в поддержке и откажутся повиноваться. Ведь они вчера были князи, а сегодня – в грязи. Но переход на дешёвую энергию должен произойти не меньше чем через… несколько лет. До этого нужно подготовиться самому и подготовить людей.

Сейчас, решив все свои дела, я отправился в Арду, прихватив с собой ещё одну партию груза, которую изготовили специально для этого. Причина такого кроется ещё и в том, что об Арде знают только Один и Хеймдалль, а они очень молчаливые. Мир закрыт от наблюдения ещё лучше, чем земля, поэтому если Танос до меня дотянется на земле – придётся залечь на дно в Арде. Пока решил не говорить Лазареву про существование Арды.

На этот раз партия предусматривала шестнадцать БРДМ-2, радиокомплект.

С радиоприёмниками ситуация вышла занятная. Нам нужно радиовещание, как для связи между регионами, так и для широковещательных целей. А для этого необходимо было оборудование, вот им то я и занялся, детально изучая радиодело. Раньше не озаботился как-то, для меня было открытием уже то, что радиоволны имеют различные свойства в зависимости от длинны волны, могут отражаться от ионосферы планеты, а уж про их распространение вообще промолчу. Это оказалось сложным делом, если подумать.

Хорошо можно было проследить прогресс в отрасли по изучению военного радиодела, так как в армии использовались те же технологии, что и на гражданке, но только строго утилитарно, как я люблю, как нам и надо. Первые радиостанции забивали эфир полностью, потом появилась частотная модуляция, радиолампы – усилители низких частот, то есть принимаемого сигнала. Да, я мог бы запустить на орбиту Арды спутники, подобные геосу и с их помощью обеспечивать связь между разными регионами планеты, однако, было несколько Но. Главное но – но надо было настраивать широкое вещание. Спутниковый ресивер в каждый дом не поставишь, а что бы принимать сигнал достаточно простейшего приёмника – который можно собрать из диода, картофелины и длинного проводка. Так и поступали на заре радиоэры – в двадцатых и тридцатых годах. Позже, конечно, радио перестало быть модным и про детекторные приёмники позабыли.

Однако, я про них вспомнил. И продумал систему сложной радиосвязи, систему обучения радиолюбителей с нуля, Берси помог мне с выбором инвентаря и оборудования для создания радиовещания в Арде. Основным региональным приёмником стал Р-250, в своё время бывший очень популярным в СССР. Основой айзенгардской радиосети – радиостанции типа «Пирс», которые специально переделали под абстерговскую электронику и выпустили малой партией. Усилитель сигнала так же приделали. «На местах» связь обеспечивалась УКВ-радиостанциями типа Р-159 и Р-148, первая была похожа на ранец с антенной, а вторая – на относительно компактный радиоприёмник с тангентой и тоже антенной.

Простейший радиоприёмник был стационарным, но не требовал электропитания. Имел только одну ручку управления – она же вкл\выкл, она же громкость, настроен был заранее на одну частоту, которую решено было взять под общественную радиостанцию. Штука посложнее – уже настольная, требующая электричества, но зато с возможностью подстраиваться на некоторые другие частоты гражданского диапазона.

Особенность была разве что та, что эту радиосвязь, как технологию, я передаю им, а дальше она от меня не зависит. Как хотите, так и пользуйтесь, только я тоже буду пользоваться. В случае же со спутником мне нужно было бы передавать дорогостоящие и сложные ресиверы…

Я перешёл в Айзенгард и… офигел. Ничего себе – устроились! Да искин тут целый город построил!

– Вот и оставляй его одного, – флегматично заметил Берси, – а мне, между прочим, нравится.

– Но… зачем мне всё это?

– Без понятия. Ты же собирался устроить себе базу? Ну так чем не база?

– Чем я их кормить буду?

– Ты их? Зачем им твой корм – налоги не требуешь, и то хорошо…

Оставив в Арде новые припасы и посмотрев на то, как развивается мой ручной город, я велел администратору города сделать радиостанцию. И подыскать что-нибудь для эфира – новости там, музыку, чтение книг и прямой эфир с разными полезными людьми… Контейнеры с радиооборудованием приняли, распаковали и начали устанавливать в донжоне полноценную радиостанцию.

Между тем остро встал вопрос о применении медицинских препаратов вообще и о войсковой медицине в частности. Лечить раненых на полях Ардских сражений нужно, причём, лечить нужно не только их, но и население. Собственных врачей у них, как в средневековье, нет, а те, что есть… Я им не доверяю. Вместе с тем применять сложные лекарственные препараты нежелательно. С Арды моя мысль перекинулась на Землю.

На земле Абстерго-Мед создало уже не менее пяти интересных лекарств, которые продаются недорого, а так же ряд сложнейшей, но эффективнейшей техники. Те же аппараты МРТ, аппараты ультразвуковой диагностики, рентген. Но ведь кто-то же должен лечить тех, кто получит травмы и ранения в результате Плана? Должен. А это значит, впервые за много лет пойдёт серьёзная нагрузка на военврачей, и чем лучше они работают, тем больше шансов у наших парней вернуться живыми.

А вот отсюда уже произрастают все следующие проблемы. Сейчас в А-Мед разрабатываются военные медицинские препараты, исключительно военного образца. Они подразумевают, что пациент это взрослый, сильный и здоровый мужик, находящийся в действительно критической ситуации, поэтому их действие основано на принципе – лишь бы помогло, а там будь что будет. Гражданские препараты так не могут – они не должны иметь побочных эффектов и иметь жёстких требований к пациенту.

Медики, осознав, насколько велики возможности А-мед, принялись творить. Я за этим абсолютно не следил, а зря! Первым разработанным, на основе галактического препарата, стала мощная синтетическая анестезия. От морфия отличается силой действия, отсутствием привыкания и нехилым откатом через день-два после применения. Препарат засекречен. Остальные препараты помогали при различных военных травмах – отравления, ранения, ожоги. В конце концов, там была даже марлевая повязка, заранее пропитанная антисептиками и анальгетиками. Этих повязок я привёз с собой несколько тысяч, но на всех не хватит. Антибиотиков тоже привёз, но научить ими пользоваться – это непросто.

Результатом нашей деятельности на земле стала модернизация медицинской матчасти. В войска стали поступать инъекторы, существенно увеличилась номенклатура лекарств в обычной солдатской аптечке, появилась новая медицинская войсковая сумка – вернее, заплечный рюкзак медицинский, для военврача. Вертолётчики с фирмы Миля предложили создать медвертолёт с наличием внутри кое-какого оборудования для эвакуации раненых, в итоге заказ они всё-таки получили, но ограничились малой партией – семнадцать медвертолётов. Там было много тонкостей относительно центровки, чистоты, вибраций… короче говоря, Арес этот проект закрыл и перенёс медчасть в вертолёт-левиафан, квадрокоптер. Электродвигатели давали куда меньший шум и вибрацию, плюс не было проблем с центровкой. А заказ всё-таки получили, но на вертолёт-эвакуатор на базе Ка-32, с противопульным бронированием почти всего корпуса. И вот этих вертолётов уже наклепали больше двухсот штук. Но безусловным лидером в медицине был Ка-226-СП. Двигатели от Абстерго, модуль, разработанный в А-Мед, плюс чрезвычайная экономичность – вертолёт был лёгким, маленьким, мог обеспечивать вывоз одного лежачего больного и двух медиков. Их делали в Торжке, причём – крупной партией. Производственное оборудование то же, что и на Ка-32-АБС. Их выпустили семьдесят четыре штуки, причём, половина из них уже перелетела в Екатеринбург. Большинство городских крыш обзавелись вертолётной площадкой, а в новостройках она была включена в проект по-умолчанию.

Что ж, результат скорее положительный, чем отрицательный – за две тысячи восьмой год авиагруппа екатеринбургского госпиталя совершила двести сорок вылетов по деревням, сёлам и прочим местам, куда иначе добираться долго.

Как-то один гномик сказал, что надо быть добрым. Но быть добрым ко всем – не получится, поэтому надо быть добрым по отношению к своим друзьям и окружению, а остальные… пардоньте, мы не матери Терезы. Вот как то так. Абстерго производило самую лучшую медтехнику, стоящую баснословных денег и продающуюся в основном в дорогие и престижные частные клиники, для простых потребителей было что попроще, но примерно на уровне лучших мировых аналогов. Клиника Екатеринбурга, открытая в связи с расширением города, была профинансирована, как я и обещал, моей компанией. Это комплекс из пяти зданий, очень и очень внушительных размеров, внутри были непосредственно тысяча палат, работало пять тысяч человек персонала, занимались всеми видами лечения. Отдельный комплекс даже занимался вирусологией, но он был вынесен за город и изолирован. Внутри было… роскошно. Просто роскошно. Докторам были созданы максимально благоприятные условия.

Скууука. Да, скука.

Сидеть в своём большом-большом кабинете в большом-большом небоскрёбе в большом-большом эдеме, который находится в большой-большой стране – невероятно скучно. Прямо таки чувствуешь свою лень, которая сковывает тело. Не хочется никуда двигаться, не хочется даже вставать из удобного кресла. И правда, зачем?

Я просматривал данные на ЩИТ, между делом поедая эмемдемс и запивая его тыквенным соком.

Довольно… однообразно. Столько людей, столько всяких команд, групп, а в итоге что? Есть Фьюри, есть его окружение, вот и всё. Остальные… это так, винтики в большом механизме. Они не занимаются ничем важным, скорее обеспечивают нормальную работу другим. Людей там много, людей опасных и для самого ЩИТа. Но я пока ничего не предпринимал.

Скай так и не арестовали. Скай… девочка получила прекрасное образование, вместе с искином её тело превращалось в совершенное устройство для взлома чего угодно. Берси мог действовать через неё, передавая ей правильные мысли. И никакого стороннего оборудования не надо, Скай сама оборудование, когда работает вместе с искином. Тут влияло то, что Берси знал очень много, думал быстро, анализировал риски ещё быстрее и, будучи мысленно соединённым с человеком, разделял с ним могущество своего разума.

– Берси, чем там Пегги занята? – спросил я, дочитав ЩИТовское досье на Скай.

– Пегги Картер на данный момент находится на острове Оаху, играет в пляжный волейбол. Судя по взглядам окружающих её мужчин, она дразнит этим Стива.

– Короче, отдыхает… дай мне краткую распечатку их рабочих задач…

Через секунду стоящий на столе принтер – стальная коробочка с символом Абстерго, выплюнула бумажный лист. Я взял его в руки и почитал… так, Пегги у нас занималась после возвращения на землю. Вербовка новых агентов, в США, Китае, Франции, Чехии, Германии, Японии… Штат агентов был укомплектован полностью. Девять человек, кроме меня и самой Пегги. Разведывательные миссии – в основном при помощи агентов в Китае были выкрадены очень ценные сведения. Глупо было бы предположить, что для инопланетян земля – это только восточное побережье США. Что-то там было не так с китайскими императорами и запретным городом – сейчас старались проникнуть, проанализировать… Отчёта пока не было, но, судя по всему, так называемый запретный город, резиденция китайских императоров, был воздвигнут на не менее запретном строении инопланетян. Опять спелеология, опять лезть незнамо куда… – я вздохнул, – китайцы люди очень… прагматичные. И несговорчивые. Легче будет вывезти оттуда всё инопланетное, чем потом столкнуться с Китаем. Ведь из всех народов они самые опасные. Зерг-Раш.

Работал там в основном Роджерс. Доверять такое дело абы кому нельзя.

Судя по его отчётам, кто-то уже дочиста обчистил китайский «запретный город инопланетян» и остались только бетонные стены глубоко под землёй. ЩИТ? Нет, у ЩИТа нет никаких упоминаний. ГИДРА? Возможно, доступа к архивам Гидры у меня нет, потому что у Гидры нет архивов, управляющих систем и корпоративной почты. Кто убил кролика Роджера? То есть кто обчистил? Загадка. Возможно, сами инопланетяне, когда сваливали отсюда всё повычистили, а пришедшие потом окончательно вынесли всё, что осталось.

Вот, собственно… и всё. Похищением Старка занималась Пеппер… Я вспомнил рыжеволосую красавицу – надо будет назначить ей свидание. И провести пару дней и ночей вместе, а то я ведь не железный. Либидо уходит на тяжёлую работу, но так же нельзя…

От нечего делать я даже задумался – сейчас всё работало как работало. Море заказов полностью лишили меня свободных производственных мощностей, не осталось ничего. И поэтому мой прогрессорский пыл умерился – незачем бежать впереди паровоза. Нужно посмотреть на то, что я уже делаю с новой стороны.

– Аккуратней давай! – недовольно буркнул капитан ПЛ «Дарквуд», охраняющей АУГ Абстерго.

Их ПЛ – глубоко модернизированный вариант РПКСН, только снабжённый в основном тактическими крылатыми ракетами, стоял пришвартованным к огромному кораблю-ферме. С борта на борт перегружались ящики. На ферме с этим проблем не было – два крана, с помощью которых экипаж перегружал свежие овощи и фрукты, работали исправно, а вот затаскивать контейнеры на подлодку приходилось вручную. И тут уже были нюансы. Грузовой лифт в рубке ехал прямо до склада, где контейнеры принимали матросы и распихивали по полкам. Приняв с корабля несколько тонн свежих продуктов, Дарквуд отдал швартовы и начал медленно отходить от «Виталиса», как звали корабль-ферму.

Перегружать контейнеры со свежей едой приходилось еженедельно – это авианосец получал свежак ежедневно, а подлодка… первые несколько дней на свежаке, а потом – автономка и на консерве. Дарквуд – подлодка удивительная по своим характеристикам прочности и бесшумности, традиционных винтов у неё не было вообще. В носовой части было две ноздри, через которые забиралась вода и, проходя через водомётные движители, водный поток стабилизировавшись, истекал через выходные сопла в задней части корпуса. Эта же система позволяла в экстренных ситуациях совершать невероятные для обычной лодки манёвры – кульбит на месте, в стоячем положении, резкие изменения направления, а так же делала управляемость лодки не зависящей от скорости. Лодка даже могла всплывать при потере плавучести – за счёт направления ускоренных потоков воды через сопла, как самолёт вертикального взлёта. Разгон до сорока узлов не казался таким уж невероятным – Вода для движения могла выходить через шестьдесят четыре сопла – два тянущих в носовой части, одно маршевое в хвостовой, рулевые – опоясывающие нос и корму, а так же стабилизирующие – расположенные на сечениях ПЛ. Благодаря им лодка, вверенная молодому капитану, могла двигаться, даже сев на мель. О материале, из которого она была изготовлена, вообще лучше было не спрашивать. Но погружение до шести тысяч метров было штатным, и до десяти – предельным.

Первые тревожные звоночки правительство США получило, когда выяснилось, что эскадра Абстерго вызволила из плена Тони Старка. Странно. С чего бы Абстерго спасать американского оружейного магната? Однако, к этому отнеслись с пониманием, не став сразу давать разнарядку в СМИ о совершении ужасного преступления. Они не знали, что у Абстерго была вся доказательная база и отказ от спускания СМИ спас президента от импичмента, ведь на этот раз Хьярти уже не был так добр, как в прошлый раз. Да и прошлый урок был болезненным.

Просыпались жители Айзенгарда не с криками петуха, а с первыми ударами кузнечного молота. Кузнецы Айзенгарда были снабжены, пожалуй, лучшим оборудованием из всего возможного или даже реального в условиях Арды. Большой горн с электроприводом компрессора, наковальня из хорошей стали, все необходимые инструменты и условия – закрытая каменная кузня с мощными вентиляторами, водопроводом… Ремесленный квартал Айзенгарда уже успел стать известным в Рохане. Волею экономической связи он получал снабжение всеми материалами по железной дороге – со всех земель, что шли подле мглистых гор, к железной дороге свозились товары, которые потом ехали на паровозах в сторону Айзенгарда. Доставка стоила недорого и Айзенгард стал невероятно удобным местом для расположения промышленности, собирающей и перерабатывающей результат деятельности «независимых» королевств. Мастерская тут давалась отнюдь не за красивые глазки. Дома мастерам строить не пришлось – им выдавался и большой уютный дом, предназначенный для большой семьи и такая же личная мастерская. Если в Мидгарде с частнособственническим инстинктом боролись, то тут – культивировали. Обрабатывали мастера-кузнецы не так много, поэтому и стали потребляли соответственно. Каждому новому счастливчику, получившему свою личную мастерскую, выдавали «подъёмные» ресурсы.

Так случилось и с Наином Огнебородом – молодым, но весьма перспективным сыном клана Огнебородов.

Наин шёл, нагруженный двумя большими сумками, а за ним тащили и прочие вещи другие гномы, которые помогали сородичу переезжать. Их сопровождал квартирмейстер – мужчина средних лет и типичной человеческой внешности, одетый в лёгкую броню. Квартирмейстер открыл дверь ключом и после того, как гномы затащили внутрь вещи, вошёл сам. Внутри был типичный интерьер в ретро-стиле – тёплый пол – плитка и ковры, стены, отделанные бежевыми обоями, хрустальная развесистая люстра, в прихожей были шкафы для одежды и обуви. Мебель была специальная, гномьего размера, но вполне серьёзная.

– Это все вещи? – спросил у Наина Квартирмейстер.

– Да, больше ничего нет, – смущённо бросил молодой гном.

– Тогда пойдёмте дальше, – дроид уверенно направился сквозь дом к кузне, – там наверное уже подвезли ваши материалы…

Пройдя за дроидом, Наин нашёл большую кузню. В кузне было чисто и светло, как в бальном зале. Белый камень под ногами, большой горн, закрытый кожухом и снабжённый электровентилятором, несколько наковален разного размера, а так же развешенные по стенам кузнечные инструменты. Огнебород не знал назначение и половины этих хитровымудренных штук, но предпочёл промолчать. Металлических деталей в кузне было много – вентилятор с воздуходувкой, вытяжка, дверь… И ещё – в углу лежали материалы, про которые говорил дроид. Подойдя к ним, наин глазам своим не поверил. Это был металл, листы разной толщины, а так же большая охапка шестигранных стальных прутов. Всё это хозяйство было его. Наин присмотрелся к листам – некоторые из них были тоньше доспеха, гладкие, как зеркало и большие. Выплавить такое было очень сложно, уж он то знал. Однако, Огнебород опять смолчал.

Дроид посмотрел на него:

– Вас всё устраивает, мистер Наин?

– Да, всё в порядке.

– Справочник по металлам, переведённый на ваш язык, вы найдёте в библиотеке. Желательно ознакомиться с ним, прежде чем использовать имеющиеся тут заготовки. Продажу металла осуществляет администрация города, поэтому обращайтесь.

Дроид вышел.

Металл… металла на земле было не так то много. Сидя в своём кабинете, зевая и поедая эмемдемс я смотрел на экономические показатели. Берси вывел их сразу под потолок, что бы мне, раскинувшемуся на кресле, не пришлось скашивать взгляд.

Сейчас нарисовалась проблема глобального масштаба – нет металла. Стали. На земле ежегодно производилось два миллиарда тонн стали – этого было Абсолютно недостаточно. К примеру, если я захочу создать следующий этап развития маглева – вакуумный маглев, мне нужно будет очень много металла. И бетона. Но прежде всего – сталь.

Суть тоннельного маглева проста – строим длиннющую трубу, откачиваем воздух и строим внутри неё путь маглева. Благодаря отсутствию сопротивления воздуха и вообще какого либо контакта поезда с чем-то, он летит как в космосе – разгоняется до невероятных скоростей. Однако, что бы построить просто линию маглева, нужна сталь. Что бы модернизировать железные дороги – нужна сталь, что бы увеличить количество строек – нужна сталь. Что бы увеличить выход тяжмаша и сельхозтехники – нужна сталь.

А где я её возьму? Вот, к примеру, железобетонные дороги для России, мегапроект, можно сказать. Построить несколько крупных прочнейших железобетонных дорог. Но на это требуется огромное количество стали. Вторым за сталью идёт дюрапласт, он имеет схожие, а в некоторых случаях и сочетаниях – лучшие характеристики по накоплению усталости.

Вопрос этот глубоко стратегического характера, сейчас нам нужен очередной «народный электромобиль». И для него тоже нужна Сталь. Для того, что бы демпингануть, само собой.

Я думал долго, эмемдемс почти кончился.

– Берси, где в солнечной системе есть запасы железных руд?

– Много где, Хьярти. Но ты уверен? Хочешь быть властелином мира?

– Не утрируй, сколько бы эта хрень не стоила, к власти меня никогда не допустят. А политики не так уж и прогнулись под экономику, как кажется на первый взгляд.

– Небольшой астероид, всего полтора километра длинной, содержит металлов на сумму больше двадцати триллионов. И хуже всего то, что если мы начнём это, то количество денег на земле увеличится. Оно может привести к крупному финансовому кризису из-за несоответствия наших методов и законов классической рыночной экономики…

– Так, мне просто нужны металлы. Нужно много металла, особенно – стали. И где я её, по твоему, возьму? – я развёл руками, – на земле нет, заказывать из галактики… себе дороже светиться.

– Кстати, мне нравятся оба варианта. Ты можешь отправить миссию к астероиду, мол, притащить его на землю, и этим залегендируешь большое количество металлов, которое…

– Так, – я хлопнул себя по коленке, – довольно. Расконсервируй ЛК310, мы просто полетим и отрежем себе большой кусок от какого-нибудь железного астероида. И прочих металлических.

Я встал. Берси молчал.

– Корабль расконсервирован и ждёт на тёмной стороне луны.

– Тогда вылетаю, – я поставил чашку с недоеденным драже на стол и пошёл широким шагом… но тут же передумал, – постой, но тогда… это будет для нас напряжно. Как мы залегендируем такое количество товара? Денег?

– Фактически, я осмелюсь вам напомнить, что мы такого сделать не сможем. Это будет вкривь и вкось собранная легенда, которую легко раскусят.

Нда. Дела. Значит, просто взять и притащить себе металлический астероид не получится.

Пришлось делать страшное – строить свой металлургический комбинат, помимо уже имеющихся на Урале. Даже не строить, а скорее просить директора изыскать возможность создать высокопроизводительный полуавтоматический комбинат, который работал бы с привезённым металлом.

Я всё же вылетел с Земли в сторону пояса астероидов за Марсом и, пока директор занимался стройкой, я исследовал. Давно не был на ЛК, прям воспоминания нахлынули… Да и капитан был рад повидаться со мной, хотя он, как голокрон, является лишь слепком личности, ему не ведома скука. Для него тысяча лет проходит как мгновение…

Утром по корабельному времени мы добрались до огромного астероида Психея – самого массивного металлического астероида в солнечной системе. Да, он отливал металлическим блеском, надо сказать, и размеров был внушающих. На поверхности было холодно – где-то минус сто градусов. Конечно же, никакой атмосферы у астероида не было, но сам астероид был холодным.

Я вышел в ангар, корабль как раз приземлился на астероид. Места тут хватало. Посмотрел в открытые створки гигантского ангара:

– Сколько тут железа?

– Примерно в одиннадцать миллионов раз больше, чем добывают на земле за год, – отозвался Берси.

– Моя идея заключается в том, что бы построить прямо здесь космическую станцию по изготовлению металла. И не выпускать его на рынок, а использовать в наших мегапроектах. Первую партию изыму я, силой.

– Может быть, и остальные тоже?

– Может быть. А что?

– Больно трудно будет всё объяснить на земле. Но они всё равно ничего не смогут сделать, если дело обстоит так. Бери сколько надо.

Обратно на луну ЛК310 возвращался, будучи нагружен стальными чушками в форме слитков. Ими был заставлен весь ангар, многие палубы, трюмы. Летели мы медленно, а там, где были чушки – отключили гравитацию. Чушки – кубометры. Куб, с гранью в один метр, ровно. Этих кубометров было больше миллиона.

Однако, выплавка из астероида нужного количества стали заняла у меня примерно три месяца. Зато я получил относительную независимость от поставщиков стали в мегапроектах – ведь выжимать последние соки из земли… неприятно. А тут – ещё до начал промышленного освоения астероидов люди получат желаемое – нужные им металлы.

Около восьми миллионов тонн стали. Этого мне хватит… ненадолго. Учитывая мои хотелки по постройке железных дорог на земле и в Арде – лучше закатать губу.

– Чёрт возьми, это гениально, – Старк рылся в чертеже доспеха, – Джарвис?

– Да, сэр? – раздался голос из под потолка.

– Сколько понадобится времени, что бы изготовить реплику?

– Неизвестно, сэр.

– Что значит… – Старк растерялся, – не можешь изготовить? Тут же…

– Согласно моим данным использован сплав вибраниума и неизвестного металла. Броня имеет три слоя – внешняя, буферная и внутренняя. На каждом уровне использованы технологии, существенно опережающие текущий научный уровень.

Тони недовольно буркнул:

– То есть…

– То есть, сэр, изготовить реплику невозможно. Можно попробовать изготовить аналог, но он будет менее прочен, даже если мы раздобудем Такое количество вибраниума.

Старк забросил ноги на стол и заинтересованно смотрел на своё и чужое изобретение. В соавторстве, блин. Работал он в гараже, где стояло несколько машин. За время своего отсутствия Тони успел наделать много шуму, а ещё больше – по прибытию в Старк-индастриз.

– Что именно придётся заменить. Наиболее важные системы.

– Прежде всего – это система гравитационной компенсации. Она использует эмиттер гравитационного поля… то есть искусственную гравитацию. Антигравитационное устройство.

– Слишком много слов «гравитация» подряд, Джарвис. Дальше.

– Стабилизаторы и двигатели. Далёкий аналог электрореактивного двигателя. Технология слишком сложна, но подобные разработки у нас есть. В остальном же… костюм достаточно хорошо сделан, но нам вполне посильно повторить его.

Тем временем этажом выше сидела Пеппер. И смотрела новости. В новостях ведущий изгалялся над решением старка остановить производство оружия в Старк-индастриз…

Зазвонил телефон.

– Алло? – Пеппер подняла трубку.

– Это я, – послышался голос из трубки.

– Хьярти, – Пеппер улыбнулась, – рада тебя слышать.

– Да, у вас, похоже, проблемы? Старк почти развалил компанию…

– Я… – Пеппер заволновалась, – я даже не знаю, что сказать. Тони, он… другой. Не вылезает из гаража, где со своими игрушками постоянно возится…

– Я сделал для него киберкостюм, – ответил Хьярти, – вернее, он сам себе сделал неплохую киберброню. До наших образцов ей ещё далеко, но зато это собственная разработка, а не Ксандарская…

– Я заметила, – серьёзно ответила Пеппер, – пришлось кое-куда залезть…

– У меня есть серьёзное такое подозрение, что кто-то сливает Старка, – беспечно сказал Хьярти, – кто-то из его компании. И, честно говоря, мне бы хотелось, что бы тони остался жив и здоров. А ещё лучше – сам решил проблему. Он такой, самец, может и психануть, если ты ему поможешь.

– Я уже поняла, – криво ухмыльнулась Пеппер, – он такой… Но ты уверен, что не стоит ему сказать об этом?

– Уверен. Нет, если он попросит чем-то помочь – я только за, но не стоит решать за него. Он взрослый мальчик, он справится. Есть ещё подозрение, что он не вытерпит и полетит добро причинять в своей новой киберброне.

– Возможно… – Пеппер навила локон на палец, – Слушай, а что всё Старк да Старк? Ты то сам где обитаешь?

– Конкретно сейчас – я на астероиде Психея, достаю из него металл. Я уже заскучал без тебя… давай встретимся? А ещё лучше – слетаем куда-нибудь вдвоём?

Пеппер залилась румянцем:

– Ну, не знаю, сейчас время такое…

– Да брось, бывало и хуже. Как насчёт Парижа? Погуляем, поедим мороженое…

– Ой, пока оформлю визу…

– Ерунда, сама знаешь, как добраться до Парижа. Костюм одела, невидимость, движки на полную… и через час ты уже во Франции. Документы тебе Берси сделает….

64. Тот горный край…

Стальные кубометры стали поступать на заводы урала. Причём – загрузка была предельной, рассчитывали на то, что оборудование и люди будут работать в нон-стоп режиме, делая только одну остановку в день для обслуживания станков и оборудования.

Загрузка полная, оплата двойная, в счёт долгов. А должны были мне тут почти все, Абстерго охотно делало других своими должниками.

Мегапроекты – это наш, можно сказать, конёк. Благодаря накопленным техническим возможностям мы могли провернуть мегапроект в одиночку, сделав это дешевле, быстрее и качественней остальных.

Я сидел в своём кабинете и, закинув ноги на пуфик под столом, жевал эмемдемс. Это мои лимонные дольки, между прочим. Я основал Абстерго что бы заняться тремя главными вопросами бытия. Исследования, Производство, Защита. Это отражено в нашем логотипе – самом узнаваемом лого на планете.

За всеми деталями я забыл о том, как важна традиционная железная дорога. Пусть она менее экономична, чем маглев, пусть она менее эффективна, но тем не менее, именно развитая железнодорожная сеть нужна любому крупному государству. И чем сеть развитей, тем лучше. Скоростные магистрали… необходимо построить. Не маглев, конечно, он только для самых горячих маршрутов…

– Берси, – я закинул ещё одну эмемдемсину в рот, – кто там сейчас руководит в РЖД?

– Брюллов Геннадий Геннадиевич.

– Родственник художнику?

– Нет. Однофамилец.

– Ладно, соедини меня с ним.

Долго ждать не пришлось. Ведь при звонке от меня на любом абстергофоне высвечивается моё имя и аватарка, а не стандартное «не определено» или чего хуже – номер.

– Слушаю? – ответил мужской голос. Видеосвязи нет, ну да и хрен с ней…

– День добрый. Геннадий Геннадиевич?

– Он самый.

– Буду краток. Нужно построить и эксплуатировать линию СПБ-Севастополь.

- Нет, - сразу ответил он. Барахтается, дурачок.

– Любезный мой Геннадий Геннадьевич, если вы не хотите – я построю маглев. Всё равно в том районе буду строить линию, но не в Крым. Я так и хотел поступить, но потом подумал, что это выбросит на улицу тысячи людей, которые работают в вашей компании и решил стать благородным рыцарем. Поэтому выбор у вас простой – нанимать рабочих для возведения новой магистрали, или для снятия уже имеющейся, за ненадобностью. Поэтому думайте активней там, я через пару часиков позвоню и переспрошу.

– Постойте, – остановил он меня, – куда хоть путь строить собрались?

– Из Москвы на юг, само собой. Мои ребята будут строить маглев Петербург-Москва-Киев-Кишинёв-Бухарест-София-Салоники. Восточноевропейский туристический маршрут. Плюс высокоскоростная перемычка между маглевами – Берлин-Прага-Вена-Любляна-Загреб-Белград-София. Короче, через всю восточную европу. Это политический вопрос, поэтому нам придётся поднатужиться…

– Опять политика… куда не посмотришь – везде политика, – недовольно проворчал он.

– Что поделаешь, – я развёл руками, – Россия в последние годы усилила свои позиции на международной арене до уровня пусть не советского, но существенно. ВВП в первом полугодии этого года такой же, как за весь две тысячи пятый. И это не за счёт нефти, что самое главное. Мы показали силу – пришла пора увеличивать сотрудничество.

– Хотите возродить ВД? – усмехнулся Геннадий Геннадиевич, – да вы прожектёр.

– Упаси боже меня от такой глупости.

– Дело ваше. Пришлите условия сотрудничества мне на почту.

Афганистан… не зря я его вспоминаю всё чаще и чаще. Афганистан – это нарыв на человечестве, место, где нет законов, только талибы, которые жируют с продажи наркотиков. И те, кто за ними стоит – думаю, долго рассказывать не надо, что это жирные свиньи из Америки, ГИДРА. Олигархи, присосавшиеся к наркодолларам. Необходимо перекрыть им кислород, вернее, перекрыть наркотики.

А каким образом это можно сделать? Самый лучший – полить землю Афганистана какими-нибудь химикалиями, что бы на них уже ничего и никогда не выросло. Однако, у меня нет для этого достаточно эффективных инструментов. Химикаты то есть, вот только распылять их… проблематично. О, придумал!

– Берси, скажи, а мы сможем вывести какую-нибудь заразу, типа бактерии, которая будет поражать только мак?

– Биологическое оружие. Следует предусмотреть вероятность её мутации и…

– От мутации можно защититься. Ну так мы сможем вывести что-то подобное?

– Да. Комплекс генной инженерии на ЛК310 позволяет синтезировать простые организмы с запрограммированными функциями.

– Прекрасно, – я даже поднялся, – необходимо это сделать. Загрузи задачу в искин ЛК. Бактерия должна обладать иммунитетом к подавляющему большинству сельскохозяйственных ядов, хорошо размножаться и поражать только и исключительно мак в Афганистане. Лучше вообще сделать её нежизнеспособной в других климатических условиях…

– Хорошо, командир.

– Сколько понадобится времени для выведения?

– Около недели.

Я довольно потирал руки. Ну что же, одну наркоточку в мире мы закроем полностью. Сейчас местные кормятся только и исключительно с наркоты, попытки их вразумить никогда не приводили ни к чему хорошему. Мне придётся решать вопрос методом лома – один удар – и наркота в стране уже не растёт. С коноплёй решим вопрос так же.

Остаётся ряд проблем, которые мы не решили. Сейчас нам остро нужны БПЛА для того, что бы сбрасывать с них контейнеры-распылители бактерий.

Однако, помимо этого, есть ещё одна проблема – это дефект штурмовой авиации, отсутствие в России как такового противопартизанского самолёта. Самолёты в России заказывались исключительно минобороны, а они живут в своём, отдельном мире, где на противопартизанскую авиацию смотрят как на несерьёзную. При этом генералы лучше положат тысячу солдат без воздушной поддержки, чем закажут в КБ «несерьёзный» самолёт. Однако, ставить их в позу придётся мне, ведь все крупные армии мира применяют противопартизанку. Штурмовики имеют большую скорость, прожорливость и в общем-то не подходят для противопартизанских операций – цена вопроса слишком велика, двигатели имеют небольшой ресурс, а запаса топлива не хватит, что бы работать довольно долго на одном месте. Пока самолёт сделает вираж и зайдёт в атаку снова – партизаны разбегутся как крысы.

В России был один проект, который почти в полной мере устраивал меня…

– Берси, свяжи меня с руководством КБ Ильюшина.

– Секунду. Связываю.

Ответили далеко не сразу и далеко не так благожелательно, как обычно:

– У аппарата!

Фигасе старорежимность! Но оно даже хорошо.

– Говорит Хьярти. С кем имею честь?

– Григорьев, Александр Петрович, – представился мужчина, – простите, вырвалось. А вы…

– Владелец Абстерго. Если я правильно помню, у нас с вами какие-то совместные проекты есть… Сейчас я к вам с другим делом.

– Да?

– Буду говорить прямо, – решил я не тянуть кота за Фаберже, – мне нужен противопартизанский самолёт. Требования следующие – он должен быть недорогим в эксплуатации, турбовинтовым, палубным, вооружение – примерно две тонны груза. Бронирование корпуса и кабины из моих материалов, спецификацию на них я вам пришлю, титан-графеновая слойка и специальные композиты. За основу проекта лучше всего взять ИЛ-2, слегка изменив проект и учтя опыт последующих Ил-8 и ил-10. А так же опыт Тексан и Пилатус. Аванс… половина от суммы – пятьдесят миллионов евро, ещё столько же – за готовый проект. Двигатели, под которые надо проектировать, я пришлю.

– Постойте, не так быстро. Ведь это дело непростое…

– А у нас война, Александр Петрович. Не можете вы – займутся другие специалисты, работать надо быстро и эффективно. Что бы через три месяца проект был сдан. У вас, по сравнению с вашими предшественниками, есть уже и готовый самолёт, и материалы, и такие инструменты, что команде Ильюшина даже не снились. Если вы не можете это – то я уж и не знаю, зачем вы тогда существуете.

– Постойте, не горячитесь, может быть, сделаем.

– Не «может быть». Сделайте и будете в шоколаде, – деньги перечислили на один из ваших счетов. Я бы мог напрячь этим своих инженеров, но решил дать заказ вам. Через месяц жду ваших людей в Эдеме, с проектной документацией, – я махнул рукой, обрывая связь.

Нда. Слова сказать не дал – налетел как ураган, впихнул задачу с мутным ТЗ, убрался прочь. Хотя чего это я? Задача – яснее некуда, переоснастить Ил-2 под новый движок и новое БРЭО, оружие, броню, и всего то. Даже дебил справится, а уж стоимость этого проекта… околонулевая. Работы там дюжине инженеров на месяц… но это моих инженеров, им я дал большую фору.

В полной мере противопартизанским можно назвать вертушку-ганшип, но их мало и они не могут базироваться на авианосце, слишком большие и тяжёлые.

Во время своего пребывания на авианосце я полетал на всех самолётах, что там были. Помимо классической троицы – истребитель-штурмовик-бомбер там было два швейцарских пилатуса, купленные для поддержания лётной подготовки на подобающем уровне без растраты топлива. Пилатусы были приятны в управлении, они прекрасно чувствовались, а по маневренности были намного лучше штурмовиков. Легко поддерживали скорость в двести километров, на которой можно повернуть без особо сильных перегрузок. В общем, самолёт мне понравился, захотелось иметь что-то подобное, несмотря на то, что в отличии от остальных я уже имел богатый опыт пилотирования более сложной, космической техники.

– Ой, а сюда? Пожаалуйста… – Пеппер состроила такую моську, что я нервно сглотнул.

– Конечно… – я обречённо осмотрел магазин, в который она меня тянула. Похоже, надо вызывать сюда «левиафан» для вывоза покупок…

Пеппер потащила меня за руку в сторону магазина. Не скажу, что я отношусь к тому типу мужчин, подчёркнуто-брутальных, которые совсем не понимают, зачем ходить по магазинам долго. Если в магазине что-то интересное, то можно там пробыть довольно долго, вот только я предпочитал интернет-магазины. И выбор богаче, и… короче, меньше мороки. А ещё лучше – если Берси отфильтрует интересные предложения на основе моих вкусов. Женщины… не поддаются логике искина. Они слишком нелогичны.

На улицах Парижа было много всякого… такого. Для туристов и состоятельных французов. Центр города, как-никак. Состоятельными… пожалуй, нас можно таковыми назвать. Пеппер зашла в магазин и вздохнула, как перед прыжком. Я обречённо скосил взгляд на ряды развешенных платьев. Ну, сейчас понесётся!

Признаться, без одежды Пеппер мне нравится больше, чем в ней, но… так уж вышло, что нет другого варианта. Пришлось делать умный вид. Расплачивался я за неё – настоял, хотя Пеппер и недовольно сверкала глазами и уверяла меня, что может сама расплатиться. Но где моя мужская гордость то?

– Блин… всё хочу, – недовольно посмотрела на одежду Пеппер.

– Тогда бери всё.

– И куда мне всё это? Да оно всё у меня дома не поместится.

– Понимаю, Пеппер, – я взял её под руку и тактично потянул прочь из магазина, – ничто так не украшает женщину, как скромность.

Пеппер хмыкнула и пошла рядом со мной. Она не приодевалась как-то по особенному для свидания. Скромные джинсы, кроссовки, лёгкий свитер. Что бы посмотреть, чего мы достигли достаточно открыть газету. Однако, любовь к красивым брюликам у нас сохранилась.

Терпения хватило ненадолго. Несмотря на внушительный ассортимент платьев в пространственном кармане Пеппер, она решила устроить день шопинга и потащила меня в ювелирный магазин. Золотом меня удивить невозможно, поэтому я просто стоял в сторонке и смотрел, как она выбирает себе колье, серьги, и прочую лабуду. Я ей не мешал, только расплатился. Счёт выставили неслабый – почти полмиллиона евро. Хорошо хоть у продавцов стояла моя платёжная система, которая мою карточку видела как администраторскую, то есть расплачивалось Абстерго.

– Спасибо, – Пеппер притянула меня к себе и поцеловала. Протяжно. Я не против, в принципе то…

– Да не за что.

Мы стояли во флориде, в десятке километров от понтовой виллы старка. Рядом с Пеппер была машина – тёмно-синий кабриолет Aston Martin zagato. К моему удивлению, Пеппер, только увидев его на улице, захотела купить. Причём так на него глянула, что мне пришлось вытаскивать из машины какого-то местечкового миллионера. Образно говоря, конечно – я заплатил ему двадцать пять миллионов и машина была освобождена в течении шестидесяти секунд, а ещё через минуту числилась за Пеппер, во всех американских базах данных.

– Спасибо за… – она положила руку на капот автомобиля, – мне он Очень понравился.

– Я рад, – я улыбнулся. Нда. Это любовь с первого взгляда. Счастливая, я только чуть силой прошёлся, подновил двигатель, детали подвески и всё. Машина пятьдесят девятого года – не эксклюзив, но штука довольно редкая. Это новоделы можно купить за миллион, а такой винтаж стоит не меньше десятка, а то и двадцать лямов. Пеппер, впрочем, об этом лучше не говорить, ещё подумает, что я её упрекаю деньгами.

Мы ещё раз поцеловались.

– Я должна идти, там Тони… я не уверена, что он себе что-нибудь не взорвёт, если за ним не приглядывать.

– Ты уж постарайся, он мне нужен живым и здоровым.

– Обязательно, – девушка искренне улыбнулась, после чего забралась в машину…

– Что значит? – Стив Роджерс готов был рвать и метать, – это точно?

– Абсолютно, – ответил вместо меня Берси, – после операции «Несокрушимая свобода» были взяты под контроль большинство производителей наркотиков в Афганистане. Можете ознакомиться с проектом пентагона…

– В задницу, – Стив недовольно посмотрел на меня, – и ты не говорил мне?

– Я не обращал на это особого внимания.

– Подумать только… – Стив взялся за голову, – Америка торгует наркотиками… Это необходимо прекратить! Я отправляюсь туда.

– Постой.

– Не останавливай меня, – Стив обернулся, – я займусь этим.

– Стив! – окликнул я его, – хорошо, только учти, что ЛК уже разработал генетическое оружие. Болезнь, которая поражает наркотические растения. Надо просто распылить над полями бактерии и подождать.

– Тогда это будет война, – Роджерс ухмыльнулся, – они так просто не сдадутся.

– Им некуда деваться, – я развёл руками, – кроме растений есть фабрики по производству наркоты. Если хочешь – можешь заняться ими. И талибами.

– Окай, – Роджерс развернулся ко мне полностью, – что ты предлагаешь?

– Я пойду с тобой.

Бпла «777-89-00» летел на высоте двадцати километров над афганистаном. Под его крыльями были подвешены десять бомб, с большим оперением – планирующие. Ирригаторы.

Одна из бомб сорвалась с подвески и полетела вниз, выйдя на планирующую траекторию. Через БПЛА Арес управлял её полётом. Внутри бомбы было двести литров физраствора с огромным количеством бактерий. Когда бомба снизилась на высоту ста метров, из её крылышек тонкими струйками начали вылетать капли физраствора. Пролетела бомба недолго – ведь скорость её была огромная. Всего через пару секунд она снизилась и взорвалась, врезавшись в землю.

Аналогичные инцеденты произошли почти над всеми полями Афганистана – стони беспилотников, тысячи планирующих бомб, которые щедро полили биологическим оружием маковые поля. Но на это не обратили особого внимания. Внимание обратили, только когда растения начали темнеть и засыхать, их сжирали заживо бактерии. Попытки опрыскивать ядами не принесли результата. Вот тут то и произошла первая паника.

Стив следил за всеми переговорами американских политиков. Гвалт поднялся сильный – ведь терялись такие доходы! Пытались присылать новые яды, но результат был нулевой, бактерию было практически невозможно уничтожить, она была почти совершенным оружием.

Тони Старк смотрел в телевизор. Диктор вещал о том, что проходит очередной приём-праздник в честь пожарных, на котором Тони совсем не ждут.

Это возмутило его до глубины души. Они что, с ума все посходили?

– Джарвис, мы приглашены?

– У меня нет записи приглашения, сэр, – ответил Джарвис.

Через полчаса к вечеринке подрулил спорткар Старка. Это стало сенсацией, ведь никто его не ждал.

Тони вышел из машины под объективы телекамер.

Пеппер была великолепна, можно сказать – королева бала. В дорогом платье, колье, но больше всего привлекала внимание её стройная, мускулистая фигура, которая заставляла большинство дам недовольно на неё поглядывать. Однако, Пеппер это ничуть не смущало. Старк осмотрел эту красоту и приблизился сзади, взяв её под руку.

– Привет, Пеппер.

– Что ты здесь…

– Потанцуем?

Старк не принимал отказ и утянул девушку танцевать. Впрочем, просто так её было не пронять. Пеппер недовольно сверкнула глазами: – слышал?

– Что?

– Кто-то сливает оружие Старк-индастриз в афганистан.

– Что? – Старк удивился, – этого не может быть.

– Может. Тони, если с этим не разобраться, нашей репутации придёт конец. На этот раз окончательный.

Тони задумался.

– Я не планирую военных проектов…

– И я очень рада, – Пеппер приобняла Тони, продолжая для виду кружиться в танце, – повидал настоящую войну? Не пафосную стрельбу по «плохим парням» с разнесением демократии?

– И это тоже, – Старк не хотел вдаваться в подробности, – я почти уверен, что в этом замешан Стейн. Можешь проверить его компьютер и скопировать все доступные файлы?

– Могу, – Пеппер отцепилась от Старка.

Старк приземлился посреди кишлака, захваченного талибами. Хотя захваченного – не совсем то выражение, занятого. Впрочем, к местным Талибан относились очень уж нехорошо. Старка тут же атаковали, но результат был нулевой, пули рикошетили от брони. Он поднял руки и выстрелил из репульсорных накопителей. Удар снёс двоих талибов.

Расправа над талибами была жестокой – против киберброни им нечего было противопоставить. Старк поднялся, но тут же увидел слева от себя человека в… киберброне. Он затормозил в воздухе.

– Джарвис, кто это?

– Неизвестно. Идёт на сближение. Что будете делать?

– Устроим вечеринку, – Старк резко подлетел к другому человеку, остановившись. Оба были на высоте тысячи метров, сверху открывался неплохой вид.

– Эй, ты кто? – спросил Старк, – Хьярти?

– Не угадал. А ты Тони, верно? Хьярти говорил, что ты сделал неплохую броню… – незнакомец парил недалеко от Старка.

– Понятно, ты из людей Абстерго…

– Нет, я не работаю на Абстерго, – Стив снял маску, – надеюсь, ты никому не будешь болтать про моё присутствие?

– Э… – тони загрузился, – я тебя знаю? Что-то знакомое, но…

– Роджерс, – Стив подлетел поближе, – Стив Роджерс. Так же известный как капитан Америка.

– Но ты же умер!

– Как видишь, я жив. Но лучше пока об этом никому не знать. Я работаю не совсем на Абстерго, как и ты, помогаю в меру своих сил людям. Хьярти мне просто предоставляет транспорт и прикрывает мою самодеятельность.

– Ну… – Тони пожал плечами, но в броне этого не было видно, – Он мне об этом не говорил.

– Значит, я проболтался. Чёрт. Ладно, здесь пора заканчивать.

– Что ты имеешь в виду? Ты знаешь, где ракеты?

– В десяти милях к северу, – Стив махнул рукой, – там позиции боевиков. А теперь решай, либо там устроим бойню мы, либо можно разбомбить к чёрту…

В этот момент в штабе ВВС США в Кабуле прозвучала боевая тревога.

– Сэр, у нас неопознанный летающий объект.

Арес, следящий за этим, тут же связался с Стивом:

– У нас проблемы. Вас заметили радары. Старк одел другую броню, не обладающую радолокационной незаметностью.

– Чёрт, – Стив повернулся к Старку, – тебя заметили радары. Талибан заняли целый кишлак, гражданских там нет, поэтому лучше приземлиться, радары не увидят наземную цель, а потом смыться отсюда.

– Я должен хотя бы увидеть.

– Ты и так сделал немало. Арес говорит, освободил соседнюю деревеньку… Добро пожаловать в клуб анонимных героев, – Стив рассмеялся, – Арес, вызывай бомберы с БОЛЬШОЙ.

– Вызываю. Расчётное время прибытия – двадцать пять минут.

Стив и Тони приземлились на одну из гор. Тони следовал за Стивом.

– Эй, а что мы здесь делаем, – Старк снял маску и посмотрел на долину перед ними, – они там, да?

– Да, через четверть часа прилетит бомбардировщик и сделает Бум. Обещаю, тебе понравится. Кстати, так и не познакомились по нормальному. Стив Роджерс, – Стив протянул закованную в металл руку. Старк пожал:

– Тони. Тони Старк.

Стив сел на выступ скалы, одним ударом сделав себе удобное кресло. Заметить их с воздуха не могли, а в горах радары были бесполезны, поэтому… можно было расслабиться. Стив очень обтекаемо рассказал Старку свою историю. Тони было интересно послушать.

С аэродрома в индии поднялся бомбардировщик, Су-34, который нёс только одну бомбу. Десять тонн детонита – почти двести пятьдесят тонн в тротиловом эквиваленте. Кишлак… сдуло. Совсем, после взрыва осталась глубокая воронка и расходящиеся концентрические круги, а по двум бойцам в киберброне ударила взрывная волна.

Старк потряс головой:

– Это же ядерная бомба.

– Нет, это детонит. Взрывчатка, которую создали умники в Абстерго. Хьярти вообще-то очень не нравится, когда её тратят… – Стив задумался, – но я думаю, это того стоило.

Взрыв был огромным. В воздух на десятки метров взлетела земля, поднялось огромное облако пыли – оно накрыло собой больше километра – полностью скрыв то место, где когда-то был кишлак и оружие Старка.

Пилот ВВС США, поднятый по тревоге, катапультировался. Самолёт улетал на землю с оторванным крылом, а вокруг второго кружился Стив. «Парашют заклинило» – сообщил пилот, приготовившись к смерти. Но к нему подлетел Старк.

Стив решил помочь и одним выстрелом снёс крыло истребителю, из которого тут же катапультировался второй пилот. Два пилота опускались на парашютах.

– Можем возвращаться? – спросил Старк, подлетев к Стиву.

– Нет, надо бы этим парням помочь. Иначе их местные прирежут, – Стив опустился на землю рядом с приземлившимися парашютистами. Старк был позади Роджерса. Роджерс подошёл к пилотам, приготовившимся защищаться.

– Ребят, у вас что, совсем страха нет? Какого хрена вы на нас напали?

Пилоты, не ожидавшие такого, растерялись, а Стив продолжил, – поцарапали моему другу костюм и чуть не убились сами. Мы что, вам чем-то мешали? – Стив подошёл ближе и достал из пространственного кармана рюкзак, – держите. На первое время этого хватит, – он бросил армейский вещмешок перед двумя парнями в лётных шлемах, – и постарайтесь не попадаться местным. Они так любят вашу «демократию», – Стив выплюнул это слово с таким ядом, что можно было бы отравить половину армии, – что прирежут вас при первой же возможности. Так что мой вам совет, не бросайтесь на всех, как дикие люди.

Стив развернулся к тони, который ухохатывался под маской и грустно заключил:

– Похоже, у них проблемы.

– Какие?

– А ты сам подумай. Мы в Афганистане, совершенно чужой им стране, а они нападают на нас, как будто мы влетели в воздушное пространство Флориды. Самомнение опухло. Возомнили себя всепланетарными хозяевами.

Пеппер спустилась вниз. В гараж старка. И застала его в потрёпанном костюме…

– Тони? – Пеппер растерялась, – на тебе дырки от пуль?

– Снарядов, если быть точным. Скажем так, это не худшее, за чем ты меня застала… – старка раздевал Джарвис.

Пеппер недовольно поджала губы:

– Тони, это… идиотизм, – она подошла ближе, – а где тот костюм, что сделал Хьярти?

– Он мне не в пору.

– В пору! – Пеппер хлопнула по столу, – если тебя пристрелят – проблемы будут у всех. Поэтому не надо этой титановой ерунды, только кошерный вибраниум!

65. Я - Железный Человек

– Что? – Роудс растерялся, – что ты сказал?

– Это Обадайя. Я уверен, он украл у меня дуговой реактор!

Роудс не был уверен, что у старка все дома, но он зашёл в его гараж… там было несколько костюмов железного человека, стоящие под бронёй. Роудс подошёл к ближайшему:

– Вау…. Так вот что было в Афганистане, а мы головы ломали…

– Не сейчас, – Старк бегом отправился к площадке, на которой Джарвис одевал его в броню.

– Не волнуйся, Пеппер с пятью агентами отправилась его арестовывать. Не думаю, что у него есть шансы…

– Чёрт, чёрт, чёрт, – Старк торопил Джарвиса как мог.

В гараже Тони царила напряжённая атмосфера. Роудс чувствовал себя здесь лишним. Несколько помятых спорткаров не способствовали внешной красивости гаража, а ещё дырка в потолке…

Пеппер нашла нужную информацию. Берси без малейших проблем вскрыл системы Старк индастриз даже без влезания в компьютер Стейна и предоставил всё необходимое.

– Что мне с ней делать? – спросила она мысленно у искина.

– Это точно не задача Иджис, поэтому лучше просто сдать Стейна ЩИТу.

– Хорошо…

ЩИТ ответил через минуту.

– Фил Колсон слушает.

– Фил, это Пеппер. Вирджиния Поттс.

– Вы из Старк Индастриз, – подтвердил Фил, – что-то случилось?

– Да, я узнала, что за похищением Тони стоял Обадайя Стейн. И ещё он продавал Талибам наше оружие.

– У вас есть доказательства? – спросил как всегда немного расслабленный голос Фила.

– Да, видеозаписи, почта, переговоры, всё, что было на компьютере Стейна. И ещё – он украл у Тони кое-что очень опасное… Необходимо остановить его как можно быстрее…

– Я буду у вас через три минуты.

Колсон не соврал, через три минуты к приёмной Старк-индастриз подрулило четыре чёрных машины. Пеппер вспомнила их – на таких же машинах Фил был, когда они вылетели к Тору и компании асгардцев.

Через минуту они уже шли по подземному уровню Старк-индастриз. Фил Колсон приказал:

– Оружие наготове, он может быть опасен.

Агенты потянулись за пушками. Пеппер приложила к двери карточку, но дверь не открылась. Ни с первого, ни со второго раза.

– Чёрт, – Пеппер уцепилась за дверь и с силой дёрнула на себя, погнув стальную балку держателя и сломав замок, – так проще.

Старк на всех парах летел в сторону центрального офиса. Путь был неблизкий, но он должен был успеть за десять минут.

– Энергии осталось сорок три процента.

– Чёрт…

– Мистер Старк, я предупреждал, что следовало одеть броню, изготовленную в Абстерго.

– У меня от неё аллергия.

– Это не так, мистер Старк.

– Заткнись, – Тони не хотел одевать изделие чужих рук, тем более, настолько превосходящее его собственное. Неприятно-с.

Пеппер зашла внутрь. Место тут было – на любителя. Металлический пол, с потолка свисают цепи… Агенты ЩИТа подобрались, взяв в руки пистолеты. Однако, через секунду всё изменилось – со стороны на неё неслась, разбрасывая агентов как кегли, огромная человекоподобная фигура. Пеппер застыла на мгновение в страхе, видя, как Фил почти очередью отстрелялся по фигуре, но не достиг никакого результата. Выстрелы только рикошетили и чуть было не попали в Пеппер. Она отступила на шаг и поняла, что дальше медлить нельзя. Девушка, извернувшись, схватилась за стальную балку и с силой вырвала её, что-то где-то упало. Балка оказалась самой подходящей – трёхметровой длинны. Схватившись посередине, как учили, Пеппер с силой бросила балку в Стейна, который придвигался к Колсону, уже распрощавшемуся с жизнью.

Броня на стейне была уродливой – большой, не то что броня Тони.

Стейн решил не тратить время на мелочь, Пеппер тоже, одевая самую тяжёлую из доступных видов брони.

– Что это? Тони поделился своими игрушками? – прорычал Обадайя.

Пеппер поняла, что это её шанс залегендировать перед филом свой костюм и ответила громко:

– А ты думал – один такой умный, Стейн? Тебе не скрыться, так что снимай броню и лапки вверх.

Стейн, психанув, понёсся на Пеппер. Девушка, не желая затягивать решение проблемы и увести врага подальше от реактора, подлетела к нему и, увернувшись от грубого удара, схватила за кирасу, врубив свои двигатели на полную мощность. Они пулей вылетели наверх, через потолок. Стейн был отброшен на дорогу, где с трудом поднялся на ноги. Пеппер подлетела к нему и пока Обадайя пугал проезжих, ударила его, увернулась от попытки контратаки и снова нанесла удар, в область груди. Стейн, однако, смог её задеть, едва не впечатав в бетонную опору моста. Арес успел среагировать и затормозить Пеппер. Девушка недовольно посмотрела на обадайю:

– Ты пошёл против Старк-Индастриз. И я лично закатаю тебя в асфальт, неудачник.

– Я? Я спас компанию от разорения! – взревел Стейн.

– Ты уничтожил нашу репутацию за жалкие гроши, Обадайя. Пеппер активировала турболазер в руке и направила руку на стейна, – ты уволен.

Однако, случилось невероятное. Старк, успевший к битве, увидел Стейна и ещё одну броню, но точно ничего общего к его не имеющую. Подумав, что это Роджерс, Старк на всей скорости влетел в Обадайю, тем самым спас его от неименуемой смерти. Луч турболазера проделал огромную сквозную дыру в здании Старк Индастриз, ровную и оплавленную. Стейн остался жив, а Тони перекувыркнулся вместе с ним и довольно ловко поднялся на ноги.

– Привет, Стив! – тони махнул рукой, – Новая броня? Моё почтение.

Пеппер, уж было раскрывшая себя, закрыла рот и решила пока ничего не говорить. Не хватало ещё, что бы Старк понял, что под бронёй она. Тяжёлая броня в женском варианте почти не отличалась внешне от мужского, поэтому отличить её от мужика было проблематично. Пеппер кивнула.

Обадайя встал во весь рост за спиной Старка и Тони едва смог увернуться от могучего удара.

Пеппер задумалась ненадолго, а потом вызвала инвентарь и посмотрела, что у неё в запасе.

Когда Обадайя отодвинулся от старка на достаточное расстояние, Пеппер, уже присевшая с гранатомётом РПГ-7 на плече, выстрелила. Стейн не мог увернуться. Выстрел гранаты пробивает полметра стальной брони, а титан, легированный чем угодно, не прочнее стали. Легче при тех же объёмах, это да, но реального выигрыша в прочности нет. Кумулятивная струя пробила доспех Стейна насквозь. Старк, помятый и поцарапанный, поднялся с земли, но Пеппер уже не было – она включила режим невидимости и исчезла, бросив гранатомёт.

Однако, оставался один неучтённый элемент – Фил Колсон. Колсон видел её в броне, это нельзя оставлять просто так… Убивать его Пеппер не собиралась, конечно же, хотя это был лучший вариант. Она спустилась вниз через дыру, которую проделал стейн и нашла под реактором Колсона, который оказывал первую помощь своим людям. Пеппер уже была без брони, в джинсах и рубашке, деже без бюстгалтера. Что успела одеть, ведь платье, в отличии от брони, в которую встроены устройства для правильно позиционирования, надеть мгновенно было невозможно.

– Фил! – Пеппер подбежала к нему, неся в руках аптечку, – ты как?

– Я в порядке, – он зажимал рану одному из своих людей, – что здесь произошло? Это был Обадайя?

– Да, – Пеппер присела рядом с филом и поставила армейскую медицинскую сумку, открыв её, – там Тони, – девушка быстро вытащила пенал аптечки, похожий на пачку сигарет, бинты, повязки, инъектор, и вставила в него картридж с Абстерговским заживляющим средством, – кто тут ранен?

– Джерри круто досталось, кажется, у него сломаны рёбра…

Пеппер вогнала раненому укол и вздохнула облегчённо, посмотрев на Фила:

– Пожалуйста, не говори Тони, что я взяла его броню. Он меня…

– Я не видел у вас его брони. Откуда вы её взяли?

– Это ещё больший секрет. В общем… я знала, что Стейн может быть опасен и позаимствовала у Тони один костюмчик. Думаю, он будет ныть целый день, если об этом узнает, поэтому…

– Я могила, – Фил приложил палец к губам, – вы спасли мне жизнь, я вам обязан…

Пеппер прошлась по остальным раненым. Электротравма, переломы, ушибы, порезы… понадобилось несколько минут, что бы наложить повязки, шины, вколоть обезболивающее.

– Так, – Пеппер посмотрела на наблюдающего за её действиями Фила, – этим больше ничего, особенно обезболивающего не вкалывать, через пару дней их будет колбасить. Это откат от лекарства.

– Какое-то странное лекарство.

– Военное, из Абстерго. Снимает боль лучше морфия, не вызывает привыкания, но через пару дней…. Откат, будет тошнить и болеть всё тело, но терпимо. А вас не задело?

– Благодаря вам – нет, – Фил чувствовал себя не очень хорошо, ведь все остальные получили травмы, а он один – вышел сухим из воды. Даже помощь оказала Пеппер, а не он. Девушка закинула сумку на плечо и поднялась:

– Я вызвала скорую, они подъедут через пару минут.

– Не стоило.

Пеппер хмыкнула:

– Стоило, когда здесь будут врачи ЩИТа я даже предугадать не берусь.

Старк задумчиво разглядывал гранатомёт. РПГ-7, старый, советский, выпускающийся очень широко. Дешёвый – выстрел стоил примерно восемьдесят долларов. По сравнению с ценой киберброни – ничто. И из него подстрелили такого грозного, серьёзного, опасного Обадайю.

– Мне точно стоит пересмотреть приоритеты.

– Не понимаю, сэр, – ответил Джарвис.

– Потом поймёшь. Что у нас защищает от кумулятивного эффекта?

– Активная или пассивная броня?

Я сидел в тёмной комнате, на диване. В своей новой киберброне – «Центурион». Красивая броня, и эффективная. Сталисто-серая, чем-то похожая на броню Старка, но более совершенная. Большое непрозрачное забрало вместо двух щёлочек на шлеме, гибкая.

Фьюри стоял у окна, в пафосной позе.

– «Я – железный человек» – процитировал он Тони Старка, – думаете, вы единственный супергерой на свете? Мистер Старк, вы стали частью огромной вселенной…

Готов поспорить, Фьюри эту речь полдня тренировал. Слишком уж гладко говорит.

– Кто вы такой? – Старк остановился посреди комнаты.

Да, наш глупый Тони Старк.

– Ник Фьюри. Директор ЩИТа. Хочу обсудить с вами инициативу мстителей…

Ну всё, я сейчас описаюсь от радости. И упаду на коленки, с каким пафосом и самомнением он это сказал!

«Берси, включи свет. Надоел этот пафос».

Свет включился. Я вместе с этим снял с себя маскировку. Сидел, читал плейбой, развалившись на диване.

– Проще говоря, хочешь включить Тони в свою компашку, решающую задачи ЩИТа, – сказал я громко.

Старк повернулся:

– Ты?

Фьюри, кажется, вздрогнул:

– Как долго ты тут?

– Дольше, чем ты, Фьюри. Хочешь сделать старка своей собачкой? Хотя… импульсивен, самонадеян, идеалист… то, что надо, верно?

Фьюри переводил взгляд со старка на меня. Я размялся, подлетел в воздухе и приземлился напротив старка, сменив боевой костюм на классический деловой, – Тони, ты дебил, – я похлопал его по плечу, – ты молодец, что разобрался с Обадайей, но всё равно – дебил. Зачем ты рассказал всем, что ты под бронёй?

– Не могу скрываться. Это слишком утруждает, знаешь ли.

– Не можешь? – я удивился, – тони, пока ты был скрыт – ты совершенно никому неизвестен. Тебя как бы и нет, что бы не делал железный человек, Тебе предъявить нечего.

– Я разве собрался делать что-то такое, что можно мне поставить в вину? – Старк прошёл мимо меня и приземлился на диван.

– Ты просто плохо знаешь народ. Готов поспорить, что уже есть те, кто недоволен твоими действиями в Афганистане. А то – прилетел, без санкции ООН, напал на мирных граждан…

– Эй, там были талибы! – Тони отвинтил крышку бутылки с минералкой, что стояла на столе и выпил чуток.

– Ты даже не представляешь, насколько люди подчинены своим примитивным инстинктам. Они будут требовать, что бы ты отдал костюм в правительство, а это нарушение нашего соглашения. Если ящик Пандоры открыть раньше времени – будет большая беда.

– И опять ты за старое, – Старк закинул ногу за ногу, посмотрев на стоящего рядом Фьюри который, к слову, совсем ничего не понимал, – да ты садись, в ногах правды нет, – Тони повернулся ко мне, – я не передам технологию в правительство. Никогда.

– В это я верю. Но теперь… теперь у тебя нет свободы действий. И, как ты уже понял, теперь у тебя два выхода. Либо работать на правительственную организацию, умудряясь не передать им технологию киберкостюма, либо уничтожить «железного человека».

Фьюри отмер:

– Это я и предлагаю.

– Это и есть проблема. Костюм не может быть использован в военных операциях или на территории России.

– С чего бы это? – прищурился Фьюри единственным глазом. Но ответил Старк, и ответил, к моему удивлению, в защиту меня и признал кое-что важное:

– Потому что Костюм – это слишком опасная штука. Он меняет весь расклад сил на поле боя и делает старую тактику бесполезной. Давать современным людям костюм – это всё равно что дать пулемёты римским легионерам. Они зальют весь мир кровью, находясь в эйфории от своей силы. Я не для этого создал броню…

– Кстати, о броне… – я перегнулся через стол, – ты молодец, что сделал свою броню. Но впредь используй мою. Мне не хочется, что бы моего делового партнёра разорвали на кусочки. Согласно отчёту Стива, он пристрелил Стейна из РПГ-7. Надеюсь, не надо говорить, что тебя так же можно завалить из РПГ? Сплав вибраниума и мифрила легко держит противотанковые гранаты, поэтому – не геройствуй, – я поднялся, – кстати, я выкупил все свободные акции Старк индастриз. Пятьдесят процентов без одной акции.

– То есть, ты совладелец?

– Совладелец? – я поднял бровь, – нет. Я подарил их Пеппер. И Фьюри, – я повернулся к Нику, – делайте своё дело, и не лезьте в Абстерго… – я достал незаметно для них из плейбоя папку, сунув её в руки Старку, – здесь личное дело Ника Фьюри, личные дела всех так называемых «Мстителей» и краткая история этой странной компашки. Джарвис, – я поднял голову, – последи, что бы они тут друг друга не перестреляли…

Я исчез. Просто стоял и… хоп. Меня не видно, плюс я уменьшился впятеро и вылетел из комнаты на репульсорах, через вентиляцию. Нда. Идиот этот Старк. Хотя не настолько, что бы добровольно стать ручной собачкой правительства.

66. Релакс

В Арде шёл дождь. Приятный осенний дождик – ещё не холодно, трава ещё не посохла, а уже начало потихоньку моросить. Я расслабился в кресле тепловоза, ехал в направлении Ривенделла.

Итак, что я узнал от наблюдателей? Арагорн, при помощи моей железной дороги перебросил большое количество солдат на границу между Роханом и Гондором, десять тысяч в новой экипировке. Элита. Роханские всадники тоже принимали участие в променаде. Снабжали их по железке, через Эдорас. Этому помогали переброшенные мною повозки, они же прицепы тракторного типа – подрессоренные, многоосные прицепы, способные утянуть на себе большущий груз. Солдаты начали возведение временных укреплений, против возможной атаки со стороны Гондора, крепость «Королевская». Возводить её помогали гномы, каменотёсы из Айзенгарда.

Сейчас я прибыл в Айзенгард по двум причинам. Первая – перебросить своим друзьям партию гумпомощи – одежда, медикаменты, инструменты, и на зиму – печи. Печи отливать пришлось в количестве двух тысяч штук – большие бочкообразные буржуйки из толстого чугуна. Обычно в средиземье сжигали дрова – лесов было мало, но людей – тем более. Я же привёз в средиземье уголь, тысячи тонн угля и переработанные джунгли – топливные брикеты. Оказывается, искин добавлял в эти брикеты ещё и угольную пыль, благодаря которой горели брикеты быстрее, выделяя большое количество тепла. Самое то, что бы по-быстрому растопить котёл паровоза или печку. К буржуйкам прилагались палатки – тысяча больших, сорокаместных палаток, кровати – обычные армейские, железно-пружинные, пять тысяч штук, напольное покрытие для палаток утеплённое. Всё вместе это должно обеспечить зимовку солдатам Арагорна.

Второй моей задачей была постройка убежища. Горнопроходческие инструменты, которые я привёз, отдал Коменданту – так звали искина, который руководил всеми моими задачами в Арде. Айзенгард располагался прямо под склоном горы, поэтому из цитадели был выход непосредственно к самой большой горной гряде в Арде.

Ещё купив золото, я задумался – нужно ведь официальное хранилище для него. По некоторым причинам Екатеринбург не подходил, поэтому я решил, как только закончил со Старком – мне нужно хранилище. Настоящее и в то же время – отвлекающее. Потому что Эдем – это и есть хранилище. И поэтому началась разработка проекта. Хранилища, одинаковые для земли и для Арды.

Начал с Арды – в горе была простая стальная дверь, за ней – парадная с двумя дроидами-охранниками и Большая дверь – по типу дверей атомных бункеров – взрывозащищённая, термостойкая, нерастворимая в кислотах и не боящаяся никакого холода. За ней – тоннель метро, длинной в шестьсот метров, разделённый на участки по сто метров. Каждый участок был защищён заслонкой сорокасантиметровой толщины, опускающейся с потолка. По центру были расположены железнодорожные пути, предназначенные для ввоза и вывоза хранимых грузов. Система регистрировала всё, даже объём воздуха и его наличие – поэтому даже с помощью костюма-уменьшителя пробраться проблематично, заметят. Пройдя через шесть заслонок тоннеля, мы выходили в большой зал сокровищницы. Специально для зала я изготовил дроида типа «Берсерк». Берсерк – дроид, который заменил наспех когда-то склёпанных титанов. Основным его отличием было то, что в нём я совместил технологии и Силу, те самые элементы, которые видел в Разрушителе, уничтоженным мною. Берсерк был похож на обычного Титана, но чуть поменьше, состоял из различных частей – рук, ног, головы, туловища, которые могли отделяться от тела и снова возвращаться на место. Части имели механизм самовосстановления, благодаря которому уничтожить берсерка можно было, только поразив одновременно все шесть частей – руки, ноги, голову и туловище. Подвижность у берсерка такая же, как у Титана – он резвый, быстрый, умеет летать и применять встроенное в руки оружие. В отличии от Разрушителя, берсерк стрелял из рук, турболазерами. В целом же дроид получился намного мощнее и опаснее Титана, хотя и был чуть меньше его, примерно в габаритах Разрушителя асгардцев.

Три Берсерка стояли в зале, в специальных нишах. Тут же было три больших двери, но уже не таких понтовых – обычные серые стальные двери, с обычным замком, который открывался ключом.

Насколько я понял, в Арде нет бризантных взрывчатых веществ, поэтому хорошей защитой ценности считались тяжёлые деревянные двери, а уж если из металла – то вообще атас. Мои меры предосторожности были рассчитаны не столько на местных, сколько на вторженцев. Поэтому, составляя проект я учёл вероятность, что сюда будет ломиться кто-то из асов или им подобных – благодаря подсмотренным в Асгарде конструкциям Силы, я смогу защитить убежище от попыток проникновения, даже если сюда будет ломиться Локи, брат Тора. Хорошо бы побывать ещё и в сокровищнице Асгарда, посмотреть, как она защищена. Но того, что я видел, мне пока хватит. Для простых смертных же это просто сталь, толстая и неприступная. Выломать внешнюю дверь или сделать подкоп не получится – хранилище монолитно. Тут первым уровнем защиты от вторженцев было само местоположение Арды – в пространстве Асгарда, куда не сунется даже самый лихой бандит галактики, потому что его выпотрошат как рыбку Асы. Плюс защита самого мира – Эру Илуватар смог спрятать Арду даже от Золотого Трона, что уж говорить про какого-нибудь, скажем, Таноса… уверен, Хеймдалль и Один не будут рассказывать Локи про Арду. Я их об этом не просил, но и так понятно, что об этом лучше помалкивать, чай не дураки, умнее меня будут.

За первой серой дверью расположена большая комната с множеством стальных шкафов, в рабочем состоянии из комнатки откачивается воздух, что бы законсервировать находящееся в нём. Оружие. Огнестрельное, артиллерийское, в стальных шкафах прятались 120-мм миномёты, мины, пулемёты, ранцевые огнемёты, противопехотные мины МОН-50, снятые с хранения тысяча винтовок СКС. Я не готовился к войне, но попытки попробовать на прочность Айзенгард, причём – всерьёз, нужно было предотвратить. Тут же была моя новая разработка, которая поступила на вооружение АМ – четырёхствольный гранатомёт «Квартет». Гранатомёт стрелял осколочными гранатами от РПГ-7, с плеча, возможно даже очередью из четырёх выстрелов. Официально это проходило по классификации «РСЗО» и предназначалось для поражения скоплений пехоты. Всё-таки опыт подсказывал, что часто гранатомёты использовались для стрельбы в противника, не по танкам, а по укрытиям, зданиям, и так далее. Хотя вероятность того, что война дойдёт до Айзенгарда, рассматривалась как крайне маленькая, поэтому всё оружие попадало в этот спецхран, где оно и должно лежать.

Вторая дверь вела в такое же строение, но тут было золото, серебро и иные ценности, пятьдесят тонн золотых и серебряных слитков, слитки купленного у гномиков и добытого самостоятельно мифрила. За третьей дверью было моё личное хранилище, тут я хранил всё, что хотел. Пока что туда отправился один модуль искина, несколько реакторов, дюжина устройств-врат, некоторое иногалактическое оружие, один комплект киберброни в вариации Старка, устройства квантовой связи, кое-какая другая мелочь, которая вроде как нужно, но не срочно и на всякий случай лучше при себе иметь в загашниках, на чёрный день.

Однако сейчас всё вышеназванное монтировалось, устанавливалось, проверялось, а я – сидел в кресле тепловоза ТУ-10, с более мощным, чем обычно, дизелем из Абстерго. Кабина уютная, мотор работает тихо, только слышен шум грузовых вагонов, которые едут за мной.

Кстати, об этом, в Арде заработала радиостанция, она же обеспечивала ретрансляцию сигналов от местоположения войск до Ривенделла. Радиостанции… пока что с ними было глухо. Арагорн, поняв, что от него хотят, выделил мне в качестве радистов двух хоббитов, Мериадока и Пиппина. Двое коротышек с готовностью решили взять на себя должности связистов – им выдали радиостанции типа Северок и Р-168, а так же комплект раций. Через хоббитов и осуществлялся контакт между Ривенделлом и Лагерем войск Арагорна. На месте же электропитание обеспечивали обычные генераторы, вся укладка средств связи занимала целую телегу-кунг, запряжённую шестью лошадьми.

Ну и конечно же, гражданская радиостанция – радиоприёмники потихоньку распродавались. Детекторные, правда, но тем не менее. Через них же и шла моя пропаганда, через приёмники, попавшие в Гондор – особенно.

Обстановка в Арде накалялась, но именно для этого я и приехал. Надо было провернуть ряд спецопераций. Гондор представлял из себя закрытую горной грядой территорию, по суше переправиться было нереально, всего два входа, которые охраняли крупные крепости гондорцев. Зато с моря можно было перебросить всю армию, именно на это и был расчёт. Я привёз с собой большой атомный десантный корабль, уменьшенный и засунутый в подпространство, где он и болтался.

Тщательное изучение военной обстановки позволило выработать тактику будущей войны – мы высаживаем десятитысячный контингент в наименее защищённом месте Гондора – внутренней территории. Там они быстро захватывают плацдармы для дальнейшего наступления – порт, и от него дальше по списку, прилегающие крепости. Людям наместника не останется ничего иного, кроме как резко перепрофилироваться на внутреннюю войну, снимая гарнизоны с крепостей, что бы отразить нападение. Благодаря моему оружию, фортсооружениям и снабжению, штурмовая группа Арагорна сможет продержаться достаточно долго, пока Элронд и Теоден не ударят по ослабленным крепостям Гондора с внешней стороны и не захватят их. В общем то, весь расчёт был на веру наместника в то, что им удастся легко задавить десять тысяч воинов Арагорна, высадившихся в пределах слабозащищённых территорий. Война должна пройти скоротечно и привести к падению нынешнего режима, после захвата крепостей наместник либо сдастся, либо потребуется брать штурмом Минас-Тирит. Но не ожидая удара в спину, можно ударить и по Минас-Тириту.

Утро в Ривенделле – всегда праздник, даже если оно ненастное. Город красивый, хотя это даже не город, а скорее резиденция Элронда, населения тут было немного. Я с трудом поднялся – не хотелось вставать – аж жуть. Но надо. Поднялся и с утра пораньше, собравшись, пошёл в штаб Арагорна.

Война-войной, а обед по распорядку – вернее, завтрак. Арагорн завтракал, как и сидящий рядом с ним Пиппин.

– Приятного аппетита! – поприветствовал я их всех. Тут было человек десять, кто чай пил, кто ел. Рабочий день ещё не начался. Арагорн отвлёкся от супа:

– Хьярти, рад тебя видеть. Присаживайся, угощайся.

Два раза меня просить не надо было.

После вкусного и обильного завтрака, я достал из подпространства пакет шоколадного драже – эмемдемса с орешками и раздал всем. Народ весело захрустел шоколадкой.

– Арагорн, на этот раз я приехал для проведения спецопераций.

– Кого?

– Так называют военные операции в мирное время. Специальные операции. Так, – я посмотрел на расстеленную на столе, под прозрачным пластиком, карту, – я полагаю, что мы сможем начать осуществлять план в любое время, сил уже достаточно. Я – буду у руля десантного корабля, который перевезёт людей из порта Лонд Даэр в Гондор, так что без меня не обойдётесь. Сейчас же нужно действовать хитростью и дипломатией, мне понадобится несколько сотен человек в лёгкой броне или вообще без оной, караван. Мы пройдёмся с ним по землям Гондора, будем агитировать население за настоящего короля. Раздадим еду, одежду, наладим контакт со старостами и старшинами деревень. Лучше, если ты сам поедешь туда.

– Это обязательно?

– Я думаю, заручиться поддержкой народа – желательно, – я пожал плечами, – это самое главное. Без поддержки народа наместник – никто ведь его армия это в основном выходцы из крестьян, а когда начнётся война – начнётся призыв солдат из тех самых крестьян. Если заблаговременно озаботиться их поддержкой – они пойдут воевать. Только не за наместника, а против него.

– И где я всего возьму, что бы их снабжать?

– Я думаю, надо будет много, но не очень. Я притащил с собой кроме корабля – грузовики с вещами и оборудованием.

В подпространстве действительно были грузовики и тягачи МТ-ЛБ, каждый тягач имел по два больших прицепа, грузовики тоже с прицепами.

– То есть, нужно ещё будет обучить людей водить машины, – задумался Арагорн, – , а это не меньше недели…

– Да, но есть для тебя и хорошая новость. Поскольку ударное ядро армии должно будет продержаться как можно дольше, я решил, что им можно будет передать кое-какой транспорт и средства фортификации, – припомнил взятые с собой образцы, – там десять МТ-ЛБ, сорок бронетранспортёров БТР-152. Два танковых мостоукладчика. Если получится, они смогут шуметь в тылу и успешно убегать от Гондорской армии в течении нескольких месяцев. Дальше должно стать легче.

– Мне эти названия ни о чём не говорят.

– Ладно, пошли, посмотрим. Заодно подумай, кого из твоих людей следует обучить вождению.

Машины… впечатлили Арагорна. Особенно МТ-ЛБ, которая была по понятным причинам неуязвима даже при наличии вокруг солдат противника – дал газу и несись вперёд. Впрочем, я слукавил, для Арды был запасён богатый ассортимент техники, не только военного назначения. Просто впервые я озаботился этим только сейчас, когда встал вопрос быстрого перемещения боевой группы по территории Гондора. Берси набрал в поставку колёсные тракторы Case, для буксировки прицепов с грузами, и одно огромное средство передвижения – автомобиль типа «синяя птица», переделанный под электродвигатели. Его предлагалось оснастить реактором из нынешней машины Арагорна и Арвен, и использовать как королевский транспорт, ведь легковушка, как показал опыт её эксплуатации, не совсем то, что им двоим нужно. Груза с собой много не утащишь и кроме двоих-троих пассажиров никого не увезёшь…

Школа вождения была открыта сразу после презентации, после чего я начал работу, вместе с дроидом-помощником. Надо было ввести людей в курс дела – что такое ДВС, почему нельзя заливать внутрь всё, что горит, как ухаживать за машиной и так далее.

Неделю я провозился с обучением, пока не принял экзамен у всех обучающихся по вождению, технике безопасности и уходу за ТС. Зато за эту неделю мы получили сто двадцать шофёров.

И параллельно с обучением готовился торговый караван в порт, то есть люди послали в Айзенгард поезд, он вернулся обратно с товарами, товары перегружали из контейнеров в грузовики и прицепы. Хлеб насущный, металоизделия – пилы, топоры, лопаты и так далее, одежду, мешки с крупами.

Выдвинулись мы на рассвете. Я ехал в голове колонны, за рулём той самой «Птицы». Трёхосный плавающий транспортёр, в варианте с электродвигателем он имел смежную с пассажирским салоном кабину, сам пассажирский салон – в полный рост, два больших дивана друг напротив друга могли превращаться в кровать путём нехитрых манипуляций с механизмом, холодильник, электроплита, два контейнера для грузов, одежды, провизии. Восемь человек вёз без каких-либо проблем, несмотря на полностью убитую дорогу, шёл автомобиль плавно. И тянул за собой маленький полуприцеп.

За нами ехали бронированные тягачи, грузовики… колонна растянулась на несколько километров. Погода была не ахти, но об осенней распутице не могло идти и речи – дорога была твёрдая, хоть и с ухабами, но гораздо лучше, чем грунтовки в российской глубинке. Скорее как в американской глубинке. Ехать приходилось медленно, со скоростью в тридцать-сорок километров в час, поэтому пятьсот километров мы преодолели за сутки, вместе с привалами и ночёвкой.

Десантный корабль был непрост. Освобождение корабля из подпространства – это сложный процесс, а не просто направь в нужное место и нажми кнопочку открытия врат. Подпространство – это отдельное измерение, теоретически – оно вообще бесконечное. Устройство пространственного кармана изменяет координаты вещи, выводя её из наших трёх измерений в четвёртое, то есть вещь вроде бы как и есть, но она в другом месте. Это как грузовой трюм на корабле – он расположен под основными палубами, внизу. Основная палуба – двухмерна, вперёд-назад, влево-вправо, а тут – оно присутствует в этих же координатах, привычных для палубы, но при этом смещается, совсем чуть-чуть по четвёртому измерению и выходит за пределы нашего пространства. Поэтому теоретически, можно было всю галактику сместить по этому вектору, было только одно Но – открытие врат требовало немалого искусства в изготовлении устройства-открывателя, а так же к каждому устройству было привязано некое трёхмерное пространство, в которое уходил материальный предмет по координатам четвёртого измерения. Изготовить это трёхмерное пространство – было очень непросто, да ещё и так, что бы оно не пересекалось с другими и было защищено от аномалий… проще говоря, сам карман было довольно нудно и сложно изготавливать. Зато карману абсолютно плевать, насколько уменьшен объект, поэтому можно было одновременно с изъятием из нашего пространства объекта, уменьшать его так, что бы он вмещался в подпространственный карман. Вот и десантный корабль был уменьшен до размера большой такой модели и помещён в специальную капсулу, в которой он находился в гравитационных захватах, в невесомости. Ведь с уменьшением объекта, не уменьшается его масса, он по прежнему весит энное количество тонн.

Корабль я вытащил, после чего начал аккуратно его увеличивать, пока он не принял нормальные размеры, после чего плавно опустился на воду, очень плавно.

Десантный корабль был разделён на два крупных отсека – танкодесантный отсек с техникой и грузами, и отсек для проживания десантной группы. Людям предлагалось ютиться в очень тесных условиях, однако, удобства были стандартные – душ, гальюн, кухня, всё как полагается. Поскольку давка была недопустима, взятые мною с собой дроиды выполняли роль матросов, кока, а так же рулевого.

После того, как корабль опустился, я подлетел к нему и приземлился рядом с рубкой. Теперь нужно было умудриться загнать в танкодесантный отсек все грузы, машины, разместить людей и при этом сделать это эффективно и без всякой подготовки. Нда. Война – это задача невероятной сложности, руководить даже такой простой операцией сложнее, чем кататься на одноколёсном велосипеде и жонглировать при этом бензопилами…

67. Война…. война никогда не меняется

Всё-таки СУ-34-АБС – это красивый самолёт. И смертоносный…

Я шёл вместе с Воробьёвым, командующим авиагруппой, по ангару. Рядом шагал мой секретарь – в дорогом итальянском костюме, очках.

– Учтите, что переправлять самолёты в Россию после каждого словленного осколка я не буду, – ответил я генералу, – поэтому придётся перетащить сюда специалистов. Я и без того постарался сделать конструкцию максимально легко ремонтируемой, но этого мало. Должен быть богатый запас запчастей.

– Всё учтено, – ответил генерал, – местным ремонтом займутся специалисты с заводов.

– Что-то не вижу их… – я огляделся.

– Ну так у нас нет боевых повреждений…

Я покачал головой:

– Знаешь, про шлюх в Бомбее ходят легенды. Такого количества венерических заболеваний невозможно найти нигде более. Поэтому если ваши специалисты будут балду пинать и по местным борделям шляться, лучше запереть их на базе. Для их же безопасности. Или найти им работу…

Воробьёв остановился около носа одного из Су-25, посмотрел на меня и на моего секретаря:

– Удовлетворены осмотром?

– Совершенно не доволен, – нагло ответил я, – сколько у вас самолётов?

– Семьдесят СУ-34, четыре ТУ-160, сто двадцать штурмовиков, семнадцать самолётов снабжения…

– Хорошо, – прервал я его, – в штурмовиках смысла почти нет. До Аравии они не дойдут, не палубные… на кой, спрашивается, вам они понадобились?

– Если захватим плацдарм в Аравии – сможем работать по всему полуострову, – упрямо сказал генерал.

– Не будет плацдарма. Только авианосцы у берегов Аравии. Так что штурмовики оставьте пока, они совершенно бесполезны. Даже дозаправка в воздухе – и та слишком неудобна для массовых штурмовок.

Ситуация была «перед стартом», или подготовка на финишной прямой. Армия Освобождения разрослась до пятиста тысяч человек, огромная террористическая группировка, которая жирует на нефти, угрожает крупнейшим месторождениям… и захватила уже многие из них. Нефтедоллары позволяют им жить как жили. Ситуация дошла до точки невозврата. Я заплатил индусам, сколько было обещано, поэтому поддержка их была у меня в кармане. Осталось только дождаться, когда пять авианосцев будут спущены на воду – самое грандиозное зрелище. Одновременный спуск сразу пяти авианосцев – это впечатляет.

Мы вышли из ангара, под палящее индийское солнце.

– Ладно, когда будут спущены авианосцы, вопрос отпадёт сам собой. Сколько людей готовы к высадке?

– На данный момент – четыре тысячи человек, прошедшие специальный курс в вашей компании.

Значит, Арес всё-таки не удержался от того, что бы погонять солдат российских. Ну да и ладно, я Ареса знаю – тот ещё вояка, жалости к зелёнке не знает.

Мы передислоцировались в штаб. Пока генерал бубнил про количество военной техники и солдат, готовых к операции…

В штабе у меня был отдельный кабинет. Секретарь, он же Берси, встал рядом, не отсвечивая.

– Так, я полагаю, мы уже достаточно сил перебросили. Пора начинать военную операцию, – я подошёл к карте, – через пять дней…

Пять дней пролетели незаметно. Одним мгновением, я неустанно носился по военной базе, обеспечивая наличие всего, включая порядка. И если с военной техникой всё было в принципе, понятно, то вот с военным снаряжением творилось чёрт знает что. У кого-то что-то не то доставили, кому-то чего-то не хватает, а у кого-то этого самого – завались.

Вот, к примеру, по образу и подобию старковской сделали бомбу – РБК-1000, с мощными поражающими элементами на реактивной тяге. И этих бомб, что бы поразить НПЗ, нужно много. Большие пятисоткилограммовые бомбы с детонитом – эти на вооружении АМ, тоже для тех же целей, плюс сотни крылатых ракет на кораблях… Не хватало медикаментов – пришлось спецрейсом заказывать, вдруг, внезапно, оказалось, что не доставили пулемёты для морпехов – так же пришлось бегом договариваться. А тут ещё выяснилось, что с водоснабжением полный швах – это вообще атас, тушите свет.

Но тем не менее, стойко превозмогая все тяготы и лишения, десантная группа загрузилась по боевой тревоге на УДК и БДК, приготовилась к атаке на Оман. Власти страны де-факто уже не контролировали происходящее, поэтому они были проигнорированы, страна была захвачена Армией Освобождения, которая вовсю гнала контрабандную нефть в сторону Турции. Ситуация накалялась серией терактов, которые произошли в Амстердаме и Париже. Надо ли говорить, какой визг поднялся после взрывов? Я к ним никакого отношения не имел, получив деньги они сами пошли по проторённой дорожке и начали взрывать всё. Молодцы, в общем-то, теперь у нас есть закономерное право разбомбить их к чертям собачьим.

Утром, первого октября, президент официально обратился к народу, сообщив, что терроризм, через территории Сирии и таджикистана проникает в нашу страну, в которой множество полностью мусульманских субъектов федерации, поэтому, во имя добра, мы должны полностью уничтожить так называемую Армию Освобождения.

Пока Лазарев говорил, вертолётоносцы уже выходили к берегам Омана. БПЛА уже провели разведку и уничтожение нескольких командных пунктов…, но по-настоящему жарко стало первого октября. Десятки СУ-34 пересекли границы омана, под их крыльями были подвешены бомбы и ракеты.

Морская пехота, чертыхаясь, выбралась на песчаный берег Аравии, солдаты резко позаскакивали в БТРы и БМП, поехали, в сопровождении танков и штурмовых вертолётов, в сторону Салалы – прибрежного города, захваченного боевиками. В двадцати километрах от города стоял авианосец Абстерго, с которого постоянно взлетали самолёты. Пока морпехи мчались двумя большими колоннами, пока летели самолёты, Фрегаты нанесли удар первыми. Крылатые ракеты малого радиуса, двадцать ракет влетели в основные объекты АО в Салале – бункеры, наблюдательные пункты, командные пункты, казармы, места скопления военных. И… началось.

Пожары, крики, шум в городе, свист снарядов, грохот далёких реактивных двигателей бомбардировщиков… Гулкие, бьющие по ушам хлопки бомб, ежесекундно падающих в городе, а тут ещё и был уничтожен блокпост, через который был вход в город, защищённый горами…

– Куда дальше то? – спросил Лёша, мехвод Коалиции.

– Вроде бы координаты верные… тут должен быть нефтеналивной терминал… – пробубнил старлей.

Они были в сорока километрах восточнее Салалы.

– Тащ лейтенант, мы его проехали же.

– Когда? – Лейтенант посмотрел на мехвода удивлённо, – почему не сказал?

– Ну дык…

– Бегом, бл, разворот и занимаем место около терминала этого.

Команда была продублирована по рации и дюжина Коалиций, в сопровождении танков, развернулась. Неудивительно, что они пропустили терминал – сначала по нему ударили кассетные бомбы, потом – фосфорные, и в завершение – прилетевшие с эскадры Абстерго штурмовики сбросили десяток особо мощных детонитовых зарядов. Результат… предсказуемый. Бомбы, эквивалентные двенадцати тоннам тротила, разнесли терминал настолько, что он был просто горящей лужицей нефти и разбросанными по пустыне осколками некогда бывшими оборудованием. Ни одной постройки, ничего выше метра – только руины.

Коалиции заняли своё место около лужиц горящей нефти и, после уточнения, открыли огонь. Арес, следящий за полем боя через беспилотники, постоянно выдавал координаты цели на компьютеры САУ.

Город был важным пунктом продажи контрабандной и не очень контрабандной нефти, терминал работал постоянно, поэтому потеря Салалы ударила по боевикам АО. Не сильно, но это был только первый удар.

Влетевшие в город, охваченный огнём, морпехи, рассредоточились по городским районам и начали зачистку. Арес им помогал с БПЛА, но его помощь была не неоценимой, скорее умеренной. Морпехи справлялись с задачей на троечку, но справлялись, а не завалили сразу же. Атаковать бронетехникой не решились, поэтому для начала сбросили триста человек вертолётного десанта, при поддержке штурмовых вертолётов, кружившихся над городом. Десантники, матерясь на все лады, заняли район высадки, а потом пошли на сближение со своими, наступающими со стороны моря.

Армия Освобождения тоже была не пальцем делана, в городе было полторы тысячи бойцов, в полном снаряжении. Однако, против закованных в глухие бронекостюмы солдат, у них оружия не было, бронебойные патроны им поставлялись редко и мало. Начался классический городской бой. Благодаря лучшей подготовке морпехи одерживали верх – дом за домом, улица за улицей, салала захватывалась ими. И без потерь не обошлось – пулемётную очередь из крупняка не выдержала броня первого солдата, ступившего на землю Аравии, он упал и больше не поднимался. С вертолёта-ганшипа, по дому, из которого стреляли крупнокалиберным, открыли огонь скорострельными 14.5 мм пушками. Очередь из двух тысяч крупнокалиберных пуль, пробивавших кирпичную кладку, пробила домик навылет, подняв тучу пыли, после чего туда же ударила 100-мм пушка, осколочно-фугасным. Рой снарядов, прорезавших здание почти насквозь, свалил два десятка бойцов Армии освобождения, а снаряд стомиллиметровой пушки был бесполезен, если не считать поднятия боевого духа у солдат.

– Отставить штурм, – прозвучало в шлеме командира группы, – этим зданием займётся артиллерия.

– А нам то куда? – спросил старлей.

– Найдите укрытие, что бы осколками вас не задело.

Старлей быстро увёл своих подчинённых в соседнее здание. Обычный двухэтажный жилой дом. Солдат очередью из автомата снёс замок на двери в подвал и пинком открыл дверь, после чего старлей зашёл внутрь, включив фонарь на шлеме.

Мягко говоря, то, что видели солдаты и офицеры, было создано в Абстерго – небольшая, но боеспособная, пристрелянная, профессиональная армия. Солдаты с современным оружием, в бронекостюмах, выдерживающих очередь из Калашникова в упор, в шлемах, занимающих позицию за позицией, управление всем этим через шифрованные каналы и БПЛА-ретрансляторы, десятки самолётов, постоянно кружащих над городом, штурмовики, грохот снарядов которых не унимался, современные танки и БМП на улицах, наступающие под их прикрытием морпехи… Всё это было так не похоже на российскую армию, что вызывало когнитивный диссонанс у старых солдат, но в операции участвовали те, кто был огорожен от российской армии. На поле боя командовали лейтенанты, только из училища. Это оказалось лучше, чем посылать командовать уже заматеревших и испорченных в войсках офицеров.

– Товарищ лейтенант, тут кто-то есть, – сказал солдат, повернувшись на звук. Вся группа – , а это восемь человек, вскинула оружие. Кроме пулемётчика и медика – медик стоял за спинами всех остальных, а пулемётчик – следил за входом. За спиной у медика был рюкзак со множеством средств для оказания первой помощи, а на поясе – пистолет-пулемёт АЕК, но только для самообороны. Глупо даже предполагать, что медика местные террористы пожалеют.

Лейтенант пнул носком сапога дверь.

– Эй, кто там?

– Тащ лейтенант, – укоризненно на него посмотрел сержант.

– А, бля, ладно, – лейтенант пинком выбил дверь и наставил оружие на…

– Тьфу ты, – сержант сплюнул, – гражданские.

За дверью ютились гражданские – в подвале, с детьми, женщины в своих чёрных балахонах, мужчины, подростки.

– Ладно, – ответил ему лейтенант, – здесь пересидим. Скоро должно начаться.

И действительно, получившие целеуказание на окопавшихся террористов, артиллеристы начали обстрел дома. Шестидюймовые снаряды пробивали несколько этажей, подъехавшие танки тоже начали обстрел из своих пушек. Сорока попаданий хватило, что бы нелепый четырёхэтажный домик обвалился.

Для истории и для интернета было снято много материала. Штурм, картинки с БПЛА, картинки с нашлемных видеорегистраторов. Солдаты растащили несколько складов с оружием – волею случая именно этот город был одной из контрабандных точек. Поэтому в городе нашли много оружия – американского, советского и даже экзотического. Сотни гранатомётов, пулемётов, АК, все они были складированы в ящиках. Фильм получился убойный, сотни террористов были показаны ещё живьём, сдавшиеся в плен, разоружённые и конвоируемые для расстрела. Под конец фильма и операции, гражданским раздали гумпомощь – коробки с провизией, медикаментами, одеждой, бочки с водой. Ту би континуед.

Реакция в геонете была… сокрушительной. В первую очередь – истерика от пентагона порадовала своей нелогичной глупостью. Я же, сидя в своём кабинете на авианосце просто почитывал статьи в геонете, посматривал на сворачивающуюся боевую группу. Бомбардировщики вывалили на врага пятьсот тонн бомб, БПЛА нанесли двести семьдесят три удара. Самым мощным оружием была признана 30-мм скорострельная пушка со снарядами, начинёнными детонитом. Полтора килограмма в тротиловом эквиваленте – здание типа «хрущоба» такая очередь сносит наглухо, перебивая все опорные детали конструкции, одноэтажные халупы – и того хлеще, десятка снарядов хватает, что бы развалить.

Лучше всего сработали десантники, которых воспитывал Арес, они уничтожили большую часть террористов из тех, кто был убит пехотой. Роль загонщиков тут выполняли мои сотрудники АМ, которые не давали разбежаться врагам как крысам. Арес ещё покумекал с их техникой и оружием, так что косили врага ребята грамотно. Им для усиления было придано десять дроидов-снайперов с противотанковыми ружьями ПТРС, модернизированными под дроидов – с компенсаторами отдачи и удлинённым стволом. Дроиды не промахивались и на дальности в километр уверенно валили вообще всё, что движется, бронежилеты террористов не спасали – бронебойно-зажигательные пули рвали их вместе с террористами. Снайперы в самом городе тоже поработали хорошо.

Но, не успели улечься страсти и пришёл новый приказ от Зотова – уничтожить объекты на территории Эль-Батина, на востоке Омана. На этот раз решено было ударить точечно – бомбардировщики снова вылетели на бомбёжку. Арес страховал их.

Захваченные Армией Освобождения нефтедобывающие предприятия хорошо охранялись с суши, но атаки с воздуха они не пережили. Семь СУ-34, загруженные под завязку бомбами, прилетели и сбросили свой смертоносный груз. Солдаты ещё травили байки и скорбели по павшим, а на аравийской земле снова пролилась кровь и загорелась нефть. Тонны фугасных бомб, вываленных на скважину – это ещё полдела. Бомберы развернулись и дали путь второй волне, вот тут то и была собака зарыта. Дальше шли бомбы Абстерго, с детонитом, кассетные… каждая эквивалентна пятистам килограммам тротила, и их – сотни. Крупнейшее в Омане нефтедобывающее предприятие превратилось в груду покорёженного металла и горящие руины.

Я с чувством выполненного долга решил улететь отсюда, оставив стратегическое руководство на профессионала, то есть на Ареса…

Поднялась закономерная паника, особенно – среди нефтяных компаний. Но поделать они ничего не могли, в миде только разводили руками – так звёзды совпали, что именно нефть является основным источником дохода Армии Освобождения, поэтому – уже не наши проблемы, хотите – сами с ними договоритесь, не можете – терпите.

Развалился в кресле и жевал эмемдемс. За неделю цена на нефть увеличилась вдвое – до двухсот долларов за баррель. И началась форсированная продажа сибирской нефти, к чему мы долго готовились – продажи возросли втрое, цены вдвое, а доходы – в шесть раз. Это вполне приемлемый уровень, если ещё поднять цены – то начнётся массовый отказ от нефтепродуктов, а этого допустить пока нельзя.

67.1 Посиделки

Террористы всегда идут на переговоры и выставляют требования, но этот случай в практике ФСБ стал особым. Террористам не нужно было ничего -

теракты и были их целью. У них не было ни конкретной, ни даже абстрактной Иной цели, кроме как убийство преступников. Жестокое и беспощадное убийство.

Машины ФСБ ехали на назначенную встречу особенно тихо. Улицы вечерней Москвы были полны народа, праздновали день ВДВ, попутно происходили стихийные митинги, которыми занимались совсем другие силовики.

Честь первым наладить контакт с ГО выпала генералу ФСБ, Виктору Болдареву, ветерану самых разных служб и ведомств. Человеку, вне всякого сомнения смелому и решительному. Рядом с ним ехал ещё и старлей, который передал генералу все сведения о ГО, которые им удалось добыть. За чтением документов и прошла дорога. Наконец, кавалькада машин подъехала к кафетерию в центре столицы – ехать было недалеко. Поганцы назначили встречу в ресторанчике на Старой Площади – квартал, традиционно занимаемый различными министерствами и ведомствами. Можно сказать, это был очень решительный шаг, чтобы показать, насколько глубоко ГО засело в теле России. Впрочем, не только России – аналогичные группы действовали в Европе, Азии, Африке и даже Южной и Северной Америке. Возможности террористов поражали воображение, всё-таки при всех своих рейдах они ни разу не были пойманы, не было никаких улик, кроме высокого профессионализма и выучки. Машины, словно чёрные тени, остановились у ресторана и генерал вышел в сопровождении старлея. Из других машин вышли силовики, одетые в штатское, чтобы не пугать народ, опергруппа ждала в салоне автомобиля сигнала к штурму.

Генерал, глубоко вздохнув прохладный вечерний московский воздух, вошёл в зал ресторана на углу. Через панорамные окна было хорошо всё видно. Стоило мужчине зайти, пригладив идеально сидящий костюм, как к нему подошёл официант и проводил до столика, за которым сидел один из опаснейших террористов в мире. Он выглядел очень похоже на самого Болдарева, в таком же костюме и с похожей причёской. ГОшник улыбнулся и пригласил жестом присаживаться, сохраняя гробовое молчание. Болдарев сел и его цепкий взгляд прошёлся по лицу собеседника.

– Что вы хотели с нами обсудить? – спросил Болдарев, начиная разговор.

– Многое. Как и вы с нами, – человек выглядел безмятежным, словно на него не открыта охота, – Начнём, пожалуй, с недавнего инцидента в Чечне. Я напоминаю вам, что нас не интересует национальность, вероисповедание, чины и медали преступников. Все равны перед богом, смертью и наказанием. Так что ваш последний курс пропаганды на то, что мы убийцы, абсолютно неправильный…

– Это уже наше дело, – Виктор чувствовал себя немного неловко, – в конце концов, вы террористы!

– Именно. Вы никогда не задумывались, возможно ли победить преступность полностью?

– Задумывался. Это невозможно.

– Верно. В вашем случае, – собеседник уверенно перехватил инициативу, – ещё и потому, что вы скованы законами, а мы – нет. Преступники же не ограничены ни законами, ни моралью, поэтому они всегда будут на шаг впереди. Вы можете лишь устранять последствия и карать виновных…

– Мы не линчеватели.

– Бросьте, – ГОшник раздражённо нахмурился, отпил горячего кофе, – вы прекрасно знаете, что наша разведка, следовательные и информационные возможности больше ваших. Мы не линчеватели, потому что суд Линча – это суд толпы, зачастую слепой. Мы же просто не утруждаем себя адвокатами и судами. Есть преступления, есть положенные наказания. Но следственные мероприятия у нас намного обширнее, чем у вашей службы, мы никогда не наказываем невиновных. Просто не скованы ни политикой, ни законами, ни чьими-либо авторитетами, чтобы докопаться до правды. И не говорите, что человек, проработавший столько лет в госбезопасности никогда не сталкивался с тем, что дети чиновников уходят от наказания? Что сотрудники берут взятки?

– Вы думаете, у вас не берут?

– Нет. Я уверен в этом, наши порядки намного строже, каждый наш человек под круглосуточным наблюдением. Мы строго чтим правила и не нарушаем права законопослушных граждан.

Генерал спросил прямо:

– Что вы хотели обсудить?

– Я бы хотел вас настоятельно попросить повлиять на Госдуму и правительство, – ГОшник достал листок, – закон о самозащите. Согласно этому закону, человек практически всегда превышает разрешённую самозащиту. Из-за этого нам приходиться много-много работать. Граждан кто-то должен защищать, либо вы, либо мы, либо они сами себя. Вы их защитить не можете, вы скованы законами, правилами, общественным мнением, политическими обязательствами перед другими странами. Гражданам самим себя защищать вы запрещаете, угадайте, кто остаётся? Правильно, мы. Наши действия поддерживает уже больше половины населения. Если уж быть строго по конституции и власть реально передать большинству народа, то вас следует разогнать и отдать эту работу нам.

– Это бред, – генерал посмотрел на листок.

– Это список требований. Мы устали тратить колоссальные ресурсы на противодействие уличной шпане, мелким преступникам, воришкам, цыганам, нацикам, тогда как граждане не могут сами ничего сделать. Вы, конечно, стараетесь, но слишком слабо.

– Но это значит, что…

– И не нужно доказывать мне обратное. Есть много стран, в которых пределы самообороны очень широкие, и пока что они не утонули в насилии. Мы понимаем, что некоторые будут трактовать этот закон очень… вольно, вот ими уже займёмся мы. Их будет меньше, чем уличной шпаны.

– Хорошо, я передам ваши требования. Но вряд ли их примут…

– Примут, никуда не денутся, – уверенно проговорил его собеседник из ГО, – Россия растёт и развивается… во всём мире – экономический оптимизм и подъём, это выражается в увеличении количества денег у граждан и приводит к увеличению преступности. Сейчас мы компенсировали это увеличение в России и ряде других развивающихся стран, но, уничтожив централизованную преступность, столкнулись с децентрализованной, хаотичной, стихийной и любительской.

– И почему мы должны принять ваши требования? Или это угроза?

– Да, это угроза. Мы прекратим свою деятельность на неделю. Ровно на одну неделю, и вы увидите тот ужас, от которого мы вас спасаем каждый день, каждую минуту… В конце концов, единственная возможность от нас избавиться – лишить нас цели, или забрать нашу работу себе. Или выстроить систему, при которой преступности будут противодействовать сами граждане, причём – эффективно. Только тогда мы уйдём на пенсию.

– Хорошо, я передам ваши требования.

– Да, в таком случае… – ГОшник улыбнулся, – вот вам ещё, подарок, – он положил на стол флешку, – тут кое-какая информация по крупной ОПГ во Владивостоке. Семейный подряд, судьи, полиция и даже ФСБ замешаны в массовой контрабанде, убийствах, браконьерстве… если уж мы уходим на каникулы, займитесь этим сами. Информации тут достаточно по каждому.

– Проверим, – генерал спрятал флешку в карман, – это всё?

– Верно, на этом мы заканчиваем разговор, – с говорившим произошли метаморфозы, его изображение подёрнулось рябью и пропало, вместе с чашкой кофе. Генерал с удивлением увидел на кресле маленькое устройство.

Это было нелогично. Как тогда он достал флешку? Или она и лежала на столе?

Думал над происходящим генерал ещё долго, после чего выругался и сказал в пустоту:

– Отбой тревоге. Никого здесь нет, это голограмма.

Бойцы в машинах расслабились. А официант, не будь дурак, принёс счёт…

68. Перчаткой по лицу

Эмемдемс – великое добро. Я отъедал уже пятую пачку, читая отчёт о прошедшем месяце октябре. Финансовый отчёт Абстерго. Чрезвычайно интересный документ, по всему выходило, что мы потихоньку начали восстанавливать свои средства. Ещё бы, ведь я угрохал дикое количество денег в покупку Старк-индастриз, и даже не контрольный, а обычный пакет акций.

– Директор, продолжай в том же духе. И я доставил контейнеры с нефтью в танкер, поэтому надо ещё продать её, там триста тысяч тонн.

– Уже оприходовал.

Я поднялся и перешёл от рабочего стола к шкафам.

Встал вопрос о проектировании большой такой машины для военных инженеров. Нужно было обеспечить войска средством для прохода среди завалов, которые образуются после ракетных и артиллерийских атак. У меня была одна идейка, вот её то я и решил пока проверить.

Итак, за основу машины был взят бульдозер Т-800, только я в корне изменил компоновку. Ходовая часть больше похожа на танк – ширину и высоту увеличил. Сверху стоит башня, из которой торчит манипулятор-Атлас, изменённый под военные реалии, то есть отдельно особо защищённый и усиленный. Бульдозерный отвал как на ИМР, но намного больше – в него мог спокойно зайти человек, два с половиной метра ковш. Гусеницы широкие, полтора метра, внутри, подумав, я поставил четыре тяговых двигателя от электровозов и один под гидроагрегат. Это по восемь киловатт каждый, или по двенадцать тысяч лошадок. Сердцем супербульдозера был избран реактор на пять мегаватт, от грузового ксандарского спидера. Машина получилась тяжёлая и очень массивная, около двухсот тонн. Внешнее бронирование делало её похожей на сильно увеличенный ИМР, только с многоосным промышленным роботом вместо стрелового манипулятора. Робот – он уже отработан в промышленности и много чего на него всунуть можно, вплоть до режущего лазера или экскаваторного ковша.

Машину пришлось испытывать на полигоне. Доставлять её на полигон пришлось по частям – сняв отвал и башню, на вертолёте. Зато ходовые испытания меня впечатлили. Гигантская машина легко двигалась, в грунте не утопала, а бульдозерный отвал, благодаря мощным электродвигателям, был способен протаранить целую скалу.

Испытания показали, что тяговый класс у машины двести пятьдесят тонн. Но вот проблема десантирования всё портила. Пришлось не выпендриваться и снижать планку, нужно было уложиться в сто - сто пятьдесят тонн – именно столько может нести вертолёт-левиафан на внешней подвеске. Вернулся к челябинскому трактору Т-800, заменил дизель на два тяговых движка и реактор, забронировал композитной бронёй, как на танках проекта А, на крышу установил пулемёт в телеуправляемой башенке – на случай, если понадобится защищаться. Это уже было сто сорок тонн, но в пределах разумного. Доработав его на предмет ресурса – износостойкости, получил готовый агрегат для решения задач разграждения особо тяжёлых завалов. В отличии от своего бензинового младшего брата Т-800-А разгонялся до тридцати километров в час, с места развивал тягу в двести десять тонн и мог разогнавшись обеспечить удар отвалом, с силой в тысячу тонн. Этого достаточно, что бы развалить большое здание или проломить железобетон бункера.

Почесав маковку, я отправил супербульдозер в Арду, для строительных нужд. Работа там масштабная, поэтому такой монстр обязательно понадобится, что бы что-нибудь делать. И продолжил работу с модификацией Т-800. Его окрасили в песчаный камуфляж, снабдили пуленепробиваемым лобовым стеклом и несколькими поворотными камерами высокой чёткости, кабину – мониторами, кондиционером, воздушными фильтрами, системой жизнеобеспечения – на всякий случай.

Перед передачей в АМ я сделал пять бульдозеров и перевёз их на индийскую базу, в расположение своих войск. Плюс запаял реактор наглухо, что бы какой-нибудь слесарь с болгаркой не добрался до секретной технологии. Пять мегаватт – шутка ли?

Бульдозеры были встречены инженерной частью АМ с любопытством, но без восторга, приняли под опись, были проинструктированы относительно тяжести и недопустимости работы на асфальте и бетоне – грунтозацепы у дозера были сильные.

– Тащ командир, у нас тут другая проблема, похлеще этого бульдозера, – пожаловался мне Самойлов, командир инженерного батальона, – нам нужен траншеекопатель.

– На кой? – я даже остановился.

– Траншеи копать, – как само собой разумеющееся сказал Самойлов, – то есть, во время операции нам это как воздух надо. У нас есть парочка БТМ, но они делают неглубокие и не широкие траншеи, потом ещё приходится лопатами да экскаваторами доводить до кондиции. Ну и на танки навешивать бульдозерный отвал, а у него ресурс маленький.

– Я не вникаю, зачем вам траншеи?

– Приказано же окопаться и защитить нефтедобывающие объекты от захвата террористами, – самойлов моргнул, – вот мы и окапываемся, как можем.

– Так… – я недовольно выругался в адрес Ареса, – будет вам траншеекопатель и всё остальное. Но позже, пока придётся обойтись, чем есть.

– Арес, мать твою, ты чего удумал? – возмутился я.

– Согласно моим сведениям, нет смысла уничтожать места добычи нефти, если, как только мы их отпустим, террористы снова захватят их и начнут выкачивать нефть с утроенной силой?

– Мы же не планировали оборонительных действий, – недовольно сказал я.

– Моя самодеятельность, – повинился Арес, – что-то же надо делать, ведь месторождения возвращаются под контроль АО и они получают только больше инвестиций через соседние страны…

– Так. Отставить окапывание. Просто разбомбим месторождения нефти, а АО сама загнётся. Оман уже разбомбили?

– Так точно. Террористы почти полностью покинули территорию Омана. На данный момент нефтедобывающая промышленность этой страны уничтожена полностью, вся инфраструктура – уничтожена полностью. Пока вы занимались созданием бульдозеров, произошёл захват ряда крупных нефтедобывающих объектов на территории Йемена и саудовской Аравии…

– Бомби. Поднимай бомбардировщики АМ, но прежде поставь властям этих стран ультиматум – три дня на освобождение объектов от террористов, после чего они будут уничтожены…

– Армия может добиться успеха, между прочим.

– Не добьются.

– Какого хрена!? – генерал орал на подчинённых, вжимавшихся в стенку, – какого, бейли, хрена ты ничего не сделал?

– Но сэр…

– Никаких «сэр», – сказал как отрезал генерал, – где ты был, когда русские высадились? А? чем ты был занят?

– А что я должен был делать? Напасть на русских?

– Да, чёрт тебя дери, напасть и защитить. Они же первым ударом разбомбили все, все наши объекты.

– Сэр, но их же захватила АО….

– Это решаемая проблема, пока в пентагоне чесали яйца, русские уже разбомбили и АО, и нашу, бейли, нашу нефть. Немедленно прекрати это! Приказываю установить бесполётную зону над территорией саудовской Аравии. И при попытке проникновения – сбивайте их нахрен!

– Есть, сэр! – полковник вытянулся по струнке.

Пятого ноября шестьдесят самолётов ВКС Абстерго пересекли границу саудовской Аравии.

Ненавижу публичную жизнь. Однако, приходится участвовать в пресс-конференциях, будь они неладны. Журналюги, гримёры… от услуг гримёра пришлось отказаться – и без того выгляжу неплохо. Обычно, без пафоса, меня всегда раздражали «пластмассовые лица» по телеку, морды – как будто маски.

Желающих задать мне вопросы было много, в особенности – вопросы, касающиеся моих действий в Аравии.

Мы расселись перед толпой журналистов, и началось…

Первой вопрос задал американский журналист, который очень интересовался войной в Аравии:

– Господин Хьярти, скажите, зачем вы уничтожаете объекты нефтяной инфраструктуры Аравийского полуострова?

– Мы уничтожаем все объекты, представляющие стратегическую важность для террористов. Сама по себе нефть тут не при чём.

– Но ведь это объекты, принадлежащие другим государствам, их уничтожение без согласия властей страны – нарушение международного законодательства.

– Кхм. Хотелось бы заметить, – я посмотрел на девушку, явно нацеленную на то, что бы вывести меня «на чистую воду», – что кто-то всегда должен нести ответственность. Не бывает так, что бы мы, граждане цивилизованных стран, назначили козла отпущения в лице террористов, и жили как раньше. Свалили на террористов все грехи за взрывы в Париже и Амстердаме, свалили на них все грехи за распространение наркотиков, исламизм, и просто махнули рукой. Мол, за всё плохое – виноваты террористы. Нет, так не бывает. Право распоряжаться собственностью неотделимо от ответственности за эту собственность. Если вы бросите на улице пистолет, его подберут глупые дети и застрелят кого-то, то виноваты будете вы, а не дети. Потому что вы несёте ответственность за этот пистолет, это ваша собственность. То же и с Саудовской Аравией и АО, у СА отобрали нечто опасное – месторождения нефти. И тут либо-либо. Либо СА по прежнему является владельцем и несёт ответственность за финансирование АО, либо СА заявляет о потере месторождений и ответственность несёт Армия Освобождения. Пока что мне неизвестно, но на всякий случай отмечу особо, – я пощёлкал по микрофону, – Саудовская Аравия должна либо молчать, либо нести ответственность вместе с АО за совершённые ими теракты.

Айзенгард рос и ширился. Уже начали появляться первые самострои – домики за городской стеной. Желающих присоединиться ко мне было много.

Прежде всего, перейдя, я осмотрел город с высоты птичьего полёта – то есть с крыши цитадели. Ровные ряды крыш, широкие улицы, по которым ходят люди… ляпота. Прямо личный райский уголок, помесь средневекового замка и натурального фентези с эльфами и гномами. И всё это своё, собственное.

– Берси, ты вызвал путепрокладчиков?

– Так точно. Все дроиды-прокладчики заняли свои места в зоне рядом с Айзенгардом.

– Тогда мы начинаем второй этап постройки железной дороги. На этот раз нам необходимо проложить тоннель под белыми горами – из Хельмовой Пади в Гондор, а так же ветку вдоль королевского тракта, от земель Шира, через Кардалан и Дунланд, к ветке Дунланд-Айзенгард.

– Понадобятся исследования и значительные объёмы земляных работ, однако…

– Я же как раз разработал сверхтяжёлый бульдозер…

– Комендант уже принял его в работу.

Я сбросил рельсы. Полмиллиона тонн рельсов для УЖД. И началась постройка железной дороги. Пожалуй, самым важным проектом, которым я был занят – это постройка тоннеля в Гондор, сквозь белые горы. Горнопроходческая платформа начала прокладывать путь. По сто метров в день – нужно было проделать примерно восемь километров пути сквозь горы. Зато мы получали собственный проход внутрь, сухопутный.

Элронд с удобством разместился на большом диване в своих покоях в цитадели Айзенгарда. Цитадель, на вкус старого эльфа, была более чем удобной и уютной. Большие коридоры, залы, стены с лепниной, красивые колонны, позолота на потолке, тяжёлые стальные двери – тоже атрибут роскоши, в какой-то мере, ведь даже врата Гондора можно было выбить обычным тараном – дерево же, хоть и толстое.

В комнатах было светло и уютно, мебель для них привезли из Мидгарда. Элронд уже оценил все удобства своих покоев – бар, большая ванная комната, рабочий кабинет, гостиная с камином и несколько комнат для размещения слуг и для прочих надобностей. Раздался звон колокольчика, оповестивший о том, что кто-то вошёл. Элронд развернулся к двери.

– Хьярти?

– Добрый день, ваше величество. Хорошо ли устроились?

– Благодарю, жаловаться не на что, – величественно кивнул владыка эльфов, – по какому вопросу ты пришёл ко мне?

Хьярти зашёл внутрь:

– У меня несколько вопросов. Что говорит Арагорн? Есть ли связь с ним?

– Да, – Элронд продолжал сидеть на диване, – Арагорн связывался сегодня утром. Они перешли к активным действиям, уже раздали много всего. Твоя идея необычна, но довольно… эффективна.

– Хорошо, – Хьярти задумчиво и медленно кивнул, – у меня есть ещё одна новость. Я построю тоннель в горах, от устья реки Адорн до территории Гондора.

– Большой тоннель? – заинтересованно спросил Элронд.

– Достаточно большой, что бы четыре гружёные повозки без труда разъехались. Когда придёт время, этот тоннель сможет связать нас коротким путём, без необходимости объезжать Белые горы с восточных или западных врат.

Элронд величественно поднялся: – это хорошая новость. Наверное, ты уже понял – после свадьбы Арагорна и Арвен королевства Гондора и Ривенделла объединятся. Я бы мог подумать, что это плохая идея – но нам есть куда развиваться, это особенно хорошо видно на твоём примере. Освоение старых и новых земель может занять немалое время, века…

Хьярти согласно кивнул:

– Такое развитие, как у нас, вряд ли произойдёт. И это, поверьте мне, очень хорошо. Арда останется Ардой. Сейчас же я пришёл ещё и для того, что бы обсудить дальнейшее строительство железных дорог, – Хьярти достал из подпространства карту и подойдя, расстелил её на большом столе, – это проект, который составил Комендант Айзенгарда. Первая ветвь – это от Бри, – я указал на ярко-зелёную пунктирную линию, – по королевскому тракту, до пересечения южно-северного тракта с нынешней железной дорогой в Дунланде. Эта ветка облегчит товарооборот с Дунландом, Минхириатом и Кардоланом. Вторая ветка – от Ривенделла, строго на восток, через темнолесье, по гномьему тракту, к Эребору. Третья ветка – через мориа, в лотлориэн и дальше до речного порта. Грузы по реке доставлять намного проще, содержать путь не надо, поэтому это наиболее экономичный маршрут до Минас-Тирита…

Элронд заинтересовался кое-чем:

– Ты говоришь, по реке. Но есть ли речной транспорт, подобный земному? Ведь против течения доставлять грузы будет сложно… А по течению – понадобится целый флот.

– Есть, ваше величество.

– Хотелось бы его увидеть. Путь через Лотлориэн… это сомнительная польза. После того, как кольца утратили свои силы, лес начал чахнуть, терять свои силы…

И вот сижу я на плацу… То есть обозреваю доставленные в гавань суда. Нда.

Ситуация такова – Лотлориэн чахнет. Он питался силой природы, благодаря кольцу… И вот это было огромной проблемой. Лес не то что бы чах, но без подпитки силой он не имел той же значимости, становился обычным лесом. Надо было что-то придумать.

Вместе с Элрондом мы сюда прилетели на вертолёте, вертолёт я поставил в сторонке, а дальше – к лесу, шли пешком. Люди и эльфы здесь не брезговали и пешими путешествиями.

Итак, проблемка. Я задумчиво зашёл вместе с элрондом в лес, нас встретили эльфы, которые тут же склонились перед королём и заинтересованно посмотрели на меня.

– Хьярти, ты меня слышишь?

– О чём задумался?

– Как вернуть силу кольцу, – честно ответил я, – ведь без него Этот лес потерял подпитку Силой.

– Думаю, тебе стоит поговорить об этом с галадриэль.

Разговор с Галадриэль ничего полезного не дал. Красивая, фигуристая эльфийка, старая как сам мир, но я видал и постарше – тот же Тор намного старше Арды, не говоря уж про Одина и жену его. Поэтому я не стушевался.

Мне с большим подозрением передали кольцо, одно из эльфийских колец, на изучение. Итак…

Кольца были чем-то вроде устройства для проекции силы определённого толка вовне. И влияли на своего носителя неслабо. Единое кольцо было чем-то вроде сервера, с которого остальные качали Силу, уничтожив Единое кольцо я, фактически, лишил силы все остальные кольца.

Над этой задачей я думал, когда меня усадили покушать с дороги, две красивые эльфийки раздели меня и отмыли до скрипа, сделали массаж, одели, а так же после пробуждения – пришла пора показывать речные суда Элронду. Сам Элронд ведь тоже не просто так полез смотреть, хотел наведаться к Галадриэль, своей тёще.

Из сомнамбулического состояния меня вывело только нахождение нужного решения. Кольцо нельзя починить, нельзя подменить уничтоженное, но можно сделать новый аналогичный артефакт. Который будет собирать и рассеивать силу определённого толка.

– Красивое, – я рассматривал переливы Силы внутри кольца.

– Лучший мифрил, – ответил Элронд, сидящий рядом.

– Я говорю про суть. Оболочка может быть хоть из чугуна, это не важно. Придётся мне поработать, – я вздохнул.

Галадриэль с большой неохотой передала мне кольцо со своего пальца. Конструкт был повреждён, восстановлению не подлежит. Однако, кое-что сделать было можно…

И я приступил к работе…

Я не подумал об этом, а Берси купил проект, модифицировал и представил его мне. Тратить реактор на яхту он, конечно же, не стал, но… разработал ведь. Парусная яхта речная, относительно небольшая – двадцать метров длинны. Яхта… впечатляла. По всем канонам яхтостроения – корпус из стали с дюрапластовой оболочкой, паруса – прочные и лёгкие, сделанные на заказ, внутри отделка – королевского класса, двигатель – сто лошадиных сил, с двумя водомётами. Яхта предназначалась для Элронда или Арагорна – в подарок. И обустроена была соответственно – одна хозяйская двухместная каюта, две каюты для экипажа – на верхней палубе, в надстройке. Внутри, внизу, были все удобства – кухонька, кровати, закуток с диваном.

– Берси, ты не говорил, что занялся яхтостроением.

– А я и не занимался. Встал вопрос – как обеспечить транспортировку людей по андуину. Решено было переоборудовать три корабля. Для людей – яхта, а так же баржи с буксиром. Теоретически, это самый экономичный транспорт в средиземье. И с парусами они сами управляться умеют, нам достаточно только предоставить долговечные корпуса.

– Нда. И сколько этот корпус прослужит?

– Около пятисот лет. Это наибольший срок, которого удалось достичь.

– Напомни мне, что надо в скором времени вернуться и поговорить с лазаревым на тему либерализации яхтостроения и яхтовладения. И повышения ввозных пошлин на яхты. В стране нужно развивать верфи, поэтому…

– Впервые с тысяча девятьсот семьдесят четвёртого самые светлые умы разных наций и корпораций со всего мира объединят усилия и покажут нам своё видение того, как построить Лучшее будущее… Речь идёт не о нас, поэтому если я что-то сказал… если я вообще что-то сказал, это… с возвращением на Старк Экспо!

Тони включил запись с речью его отца Говарда и ушёл за кулисы. Пеппер стояла там и протягивала Тони трубку:

– Это Хьярти.

– Алло? – Старк перехватил трубку и шлёпнул по попе зазевавшуюся танцовщицу, которая немного потерялась. Пискнувшая девушка тут же испарилась.

– Рад, что с тобой всё в порядке, Тони, – прозвучал голос в трубке, – опять балуешься эвфемизмами? Совсем как твой отец…

– Что?

– Смотрю прямой эфир твоего Экспо, – Хьярти отправил в рот эмемдемсину, – знаешь, в целом я с твоим отцом согласен, мир на земле… соблазнительная цель. Однако, это утопия.

– Хьярти, это официальная политика компании, что бы ты понимал, – недовольно ответил Тони, – мы живём так уже полвека.

– Тони, ты не понял? Гитлер когда-то воевал не ради войны, а ради мира на всей земле. Того мира, который ему казался правильным. И все остальные тоже воюют ради мира на всей земле – ради такого мира, который им кажется правильным. Однако, полностью мирное общество, где человеку не надо бороться для достижения целей, подвержено быстрой деградации. Полностью обеспеченное общество тоже подвержено деградации. Нравственной, умственной, физической.

– Я прекрасно это понимаю, так что не надо мне мозги полоскать.

– Короче, я чего звоню то… – хмыкнул Хьярти, – я тут веду войну на половину Аравии, пентагон решил послать войска, что бы припугнуть меня и показать силу. Так что не за горами война Америка против Абстерго.

– Ты крут, я это знал. Ты же не собираешься использовать Его?

– Нет, что ты. Наш уговор в силе. Однако, предупреждаю сразу, лучше свали все заказы пентагона на кого-то другого.

– Ты так уверен в своей победе? – Старк улыбнулся, – или просто бравируешь?

– Тони, если я узнаю об операции ещё до конца секретного совещания в белом доме, то у моего противника заранее нет шансов. Мне бы очень не хотелось выступать против США, однако, сейчас я просто делаю дело. Уничтожаю нефть, на которой разжирела АО.

– Я понял. Как ты смотришь, если я присоединюсь к тебе в борьбе против АО? Это должно помочь?

– Кхм… неожиданное решение…

– Как я понимаю, большинство Талибан, после таинственного исчезновения наркотиков, примкнули к этой «Армии»? – спросил Тони.

– Да. В основном они в Турции и Сирии. Но подумай хорошо, Тони, в первую очередь борьба с АО таким образом бьёт по карманам нефтяных миллиардеров. Если ты готов бросить им вызов…

– Я и так собирался это делать, ведь я создал дуговой реактор. И уже решил заняться в основном энергетикой. В любом случае, мне не избежать конфронтации с ними, так что…

– Не знаю. Тони, как я уже тебе говорил, теперь железный человек и ты – это одно лицо. И есть ещё кое-что, что нам нужно обсудить. Речь идёт про Очень большие деньги.

– Насколько большие?

– Больше на земле просто нет и не будет, – уверенно сказал Хьярти, – считай, что выиграл Джек-пот, поскольку делиться монополиями с другими я не люблю.

69. Иди погуляй

– Ты…. Ты… – Старк, мягко говоря, офигел…

– Смотри дальше, – я, развалившись в кресле в своём кабинете, показывал ему проект, – ты говорил про мир, так? Какое будущее нас ждёт… – я махнул в сторону экрана, – следи за мыслью, Тони. Маглев – скорость в пределах атмосферы до звукового барьера, в вакуумном тоннеле – больше. Затраты – самые низкие из всего вида транспорта – полотно не изнашивается, КПД наибольшее из всех, благодаря отсутствию соприкосновения поверхностей и трения. Маглев – это почти идеальный вид транспорта, в пределах континента он не имеет себе равных по экономичности, безопасности, скорости. Правда, по воде его проложить невозможно, а под водой – нерентабельно. Электричество… к примеру, в Екатеринбурге недавно множество домов перешли на бесплатное электричество. В пределах обычного домашнего потребления они действительно жрут немного. Никаких газовых труб и горячего водопровода, только четыре коммуникации. Канализация, холодная вода, электричество и интернет. И то – последний можно брать и со спутника.

– Ты же обещал не использовать технологию дугового реактора, – Тони подскочил в кресле.

– Тони, если наведёшь справки – эти дома перешли на халявную энергию два года назад. Не ты первый такой умный, что задумался о чистом и мощном источнике энергии, – хмыкнул я, – я же говорил, что Моя киберброня работает на принципиально другом реакторе. Смотри дальше, – я махнул ему на кресло, – два года назад весь муниципальный транспорт Екатеринбурга перешёл на электричество. Сверхёмкие аккумуляторы, которые производятся в Абстерго, позволяют электромобилям сравняться по величине пробега с бензиновыми автомобилями. Во всём этом городе нет ни одной бензиновой полицейской машины, ни одного бензинового общественного транспорта. Только электричество. Электричество благодаря реактору стоит ничтожно мало, по сравнению с бенизином, а производимые у меня двигатели имеют ресурс около пятидесяти лет непрерывной работы. Конечно, всего такая машина может эксплуатироваться лет тридцать – усталость металла никто не отменял, подвеску нужно будет чинить.

– Сколько тут электромобилей?

– Около двух тысяч, включая электроавтобусы. Смотри дальше, – я кивнул на экран, кадр сменился, – внутригородской транспорт – монорельс. Благодаря моим исследованиям в области материалов и созданию сверхпрочных сортов бетона, а так же технологии мощного линейного движка, монорельс строится относительно быстро, недорого, ходит тихо и имеет большой ресурс. Стоимость проезда на монорельсе в Екатеринбурге… около десяти центов. Столько же стоит проезд на всех других видах наземного транспорта.

– Занятно, я тоже хотел построить монорельс на Старк-экспо, но решил отказаться. Это выглядит как-то глупо, – Тони сказал это с сомнением и отпил из бокала шампанское.

– Я тоже не решился на все сто. Электромобили – это однозначно хорошо, поскольку при дешёвой энергии это единственный разумный вид городского автомобиля. В целом же – этот транспорт снижает выбросы в атмосферу, причём, очень существенно. Сам посуди – один маглев за день перевозит столько груза, сколько восемьдесят составов обычного поезда. Восемьдесят тепловозов за то же количество груза и расстояние сжигают пятьсот тонн дизельного топлива. Пятьсот тонн, Тони!

– Существенно, – кивнул Старк.

– Дело не только в топливе. Они раздалбывают железные дороги – а рельсы стоят недёшево, плюс требуют постоянного обслуживания, поскольку внутри много разных частей. А мой маглев… я его запустил в полностью автоматическом режиме. На линии нет ни машинистов, ни обслуги, ничего. Грузовые терминалы роботизированы – люди только загружают контейнеры на конвейер в Москве и снимают с конвейера через шесть часов в Екатеринбурге. Всё. Ни одного человека в процессе перевозки не участвует.

– Совсем?

– Совсем-совсем. Хотя нет, вру, есть уборщицы и обслуживающий персонал грузовых терминалов. По два человека на терминал, который отгружает две тысячи контейнеров в сутки.

– И…. – Старк не въезжал.

– Боже, Тони, – взмолился я, – открой глаза. Это и есть то, к чему я стремлюсь. Быстрый, экономичный, экологически-чистый транспорт. Низкие цены на электричество порождают абсолютно новый мир, мир, в котором нет места нефти и войнам за энергоносители. Нефть – это только ресурс для химпромышленности.

– Примерно это я и хотел сказать. Это будет революция, Николсон.

– Это реальность, Тони, – я ухмыльнулся, – одна из самых загруженных магистралей в России уже почти заброшена, потому, что я создал параллельный ей маглев. Тысячи километров, а не жалкая тестовая версия от аэропорта до метро. Миллионы тонн груза, а не редкие пассажиры. Едем дальше.

Слайд сменился на новый. На этот раз показывали поле.

– Это фермерское хозяйство Абстерго. Благодаря генным модификациям пород мы добились огромной урожайности.

– А это не опасно?

– Нет, если работает профессиональный генный инженер. Человек сумел модифицировать самого себя, куда уж там какой-то капусте… – я взял фужер, – урожайность – высокая, растения имунны ко всем болезням. Некоторые сорта очень живучие и могут произрастать там, где естественные сорта не приживутся никогда.

И прошу заметить особо – дешёвая энергия делает жизнь в любой точке мира комфортной. Потому что именно электричества требуют кондиционеры, водонапорные и водофильтрационные станции, освещение, отопление, промышленность – сталелитейная, обрабатывающая, и так далее. Я могу провести водопровод в те районы, где мало пресной воды. Мы можем очистить воды пресных озёр, настолько, что их можно будет пить, мы можем бесплатно доставить огромное количество зерна, скажем, из аграрного региона в регион промышленный. И наоборот – производящиеся у меня, здесь, двигатели едут в европу миллионами штук.

– Это впечатляет. Серьёзно, – Старк досмотрел картинки на экране, – но в чём мякотка? Или я чего-то не уловил.

– О, ерунда, всего-то вторая промышленная революция. Ничего особенного, – махнул я рукой, – Ты не въехал, Старк? Только не говори мне, что не въехал. Это более чем важно. Это меняет всю картину мира – социальную, политическую, экономическую. Реакторы – это примерно то же, что паровые двигатели. Это второй серьёзный шаг в развитии человечества. Дешёвая, почти бесплатная энергия. Никто больше не замёрзнет от холода, никто не будет страдать от жары или жажды, больше не надо вести войны за контроль над нефтью. И в этом новом мире есть два авторитета, – на экране показались принципиальные схемы термоядерного реактора, одного из его видов, и дугового реактора, – ты и я. Кстати, для справки, мой реактор не такой маленький, но намного лучше масштабируется. И стоит около триллиона, поэтому… лучше всего использовать его как сердце крупных мегаполисов, развитых регионов и промышленных зон. Вроде этой, – я обвёл руками кабинет.

Старк впечатлился:

– А Астероиды? Ты что-то про них говорил.

– Я надеюсь, Тони, – я посмотрел на него пристально, – что ты никому не будешь говорить про то, о чём мы тут болтали.

– В основном болтал ты.

– Бремя презентатора, – я пожал плечами, – астероиды… это вторая великая ценность после реакторов. К примеру, в одном астероиде, размером километр на два километра количество металлов равно… примерно двадцати триллионам долларов.

Тони присвистнул:

– Ну нихренаж себе.

– Самое главное, Тони, что эти деньги реальны. Это не денежный пузырь, не обеспеченный золотом – это товар. Причём самый простой – миллионы тонн стали и прочих металлов, так нужных промышленности. Если мы хотим мира… я считаю, что нам нужно сконцентрироваться на развитии энергетики и инфраструктуры всей планеты. Кстати, твой отец когда-то создал Старк-экспо… как город будущего.

– Ну? – напрягся Тони.

– Ёбург – это мой «город будущего» В нём уже пять миллионов человек. И это не какие-нибудь китайцы. В нём триллионы долларов и сложнейшие системы безопасности, транспорта, торговли и услуг, промышленности, науки. В нём есть и бедные, и богатые, но нет голодных и больных, а каждый ребёнок может претендовать на самое лучшее образование. Преступность одна из самых низких на планете, система защиты такая, что ты и через сто лет не создашь оружие, способное навредить городу. Если хочешь дальше строить со мной будущее – рекомендую поотираться тут. Поговорить с людьми, посмотреть, что и как я создал и как это прижилось в народе. А потом поговорим более серьёзно. Будем прожектёрствовать!

70. То, что мы не хотим замечать

– Это мои прямые обязанности, – я сел в кресло без приглашения, – заниматься стратегией развития…

– Ну хорошо, – Лазарев с сомнением на меня посмотрел.

– Больше всего я опасаюсь, что не слишком честные и умные люди, получив деньги для свершения большого дела, руководствуясь низменными инстинктами и предрассудками, только профукают всё. Каждый такой хочет обустроить Россию, возможно, даже, искренне. Я и сам этим болен в какой-то мере, но я – могу рискнуть своими средствами.

– Например?

– Начну, пожалуй, с того, что нам придётся совершить огромный проект, покруче коллективизации и индустриализации. На данный момент в России осталась советская стратегическая модель развития страны. Взять, к примеру, Швейцарию. Экономика ориентирована на научные отрасли, экспорт, огромные дотации получает железнодорожный транспорт. Уровень образования крайне высокий, уровень безработицы – крайне низкий. Белые воротнички – офисный планктон, едут в Швейцарию из соседних государств, как гастарбайтеры.

– Думаешь, у нас возможно такое?

– Возможно всё. Но не сразу и не бесплатно. Швейцария отличается развитой сетью инфраструктуры и фактически – однородностью. В ней нет гигантомании, они не смотрят, сколько Англий поместилось бы на их территории… вместо этого – у них есть одна большая, но полностью освоенная территория, где жить в деревне не хуже, чем в городе. К примеру, возьмём опыт второй мировой – бомбардировки германии были малоэффективны. Потому что заводы и предприятия были равномерно распределены по всей территории, под конец войны, когда германию уже почти полностью разбомбили, они увеличивали выпуск оружия и техники.

– Это то мне известно.

– Тогда едем дальше, – отмахнулся я, – в советском союзе основная модель развития строилась на существовании супергородов. Москва, Ленинград, Севастополь, Киев, Минск, и так далее. Столицы республик и промышленных районов получали всего и по первому разряду, особенно Москва, тогда как, возможно, в десяти минутах езды от города есть сёла, в которых нет самых элементарных удобств. Территориальная кастовость укрепилась в сознании очень крепко, как только началась перестройка, деревни вымерли, поскольку их вообще перестали поддерживать. Народ ломанулся в города. В Москве в прошлом году было введено сорок семь крупных жилых комплексов… примерно половина территории осталась невостребованной, по крайней мере, продать её оказалось не так то просто. Вопрос – нахрена строили?

Так что скажу я вам неутешительную вещь. Вы правите над территорией Москвы и Московской Области, а так же рядом крупных городов. Вся остальная Россия – это мёртвые территории. А Москва – как оазис посреди пустыни. Поэтому, что бы охолониться, скажу – у вас освоено втрое меньше территории Швейцарии. Остальное – слабоосвоенные земли, вроде пустыни или Монголии – территория есть, а жизни на ней нет.

Теперь давайте рассмотрим нынешнюю стратегию развития. Строительство метро в Москве, строительство Москва-сити, строительство опять в Москве, в Москве и изредка – в Питере. В то время как Швейцария особое внимание уделяет сети своих железных дорог, станции всегда чистые, поезда ходят регулярно, быстро. Основные дотации у России предусмотрены на строительство дорог общего пользования… опять же, спрошу – вы тут ряхнулись все? Неужели прямо под окном не видны огромные пробки? Или трудно поехать в Швейцарию и посмотреть, как люди живут? Частный автотранспорт в Швейцарии есть, в основном с большим пробегом, но машин на дорогах не так уж и много – транспортная инфраструктура развита и дотируется государством. Очень сильно дотируется – ни ларьков с шавермой, ни грязных электричек от города к городу нет. Ваша же стратегия развития приведёт только к временному гипертрофированному увеличению дорожной сети. Закончатся доходы – это будет чемодан без ручки, который и содержать дорого, и развалить жалко. Селу уделяется критически мало внимания, оно умирает, при этом укрепилось мнение, что успешным можно стать только в рамках крупного города, в деревне – лохи и алкашня.

– И что же ты предлагаешь? – огорошенный моим напором, спросил Лазарев, – взять и вот так просто повернуть ситуацию на противоположную?

– Придётся разрушать менталитет людей. Ломать его полностью, осваивать область за областью, хотя бы в европейской части России.

– У нас нет столько граждан, что бы освоить такие большие территории…

Я вздохнул, как перед прыжком в воду:

– Это самое сложное. Придётся начать освоение России, которое так никто и никогда не делал толком. И этот проект покруче индустриализации, ведь его нельзя решить наскоком да номерным приказом, как осваивали целину. Народ из глубинки, получив деньги, ломанётся в Москву, в мегаполис… Нам нужна – рассеянная по большой территории, промышленно и научно развитая, ориентированная на экспорт, экономика. Заметьте – во многих развитых странах столица – это не самый развитый город страны, остальные едва ли отстают от столицы… это в России углубилось мнение, что где царь – там свита, где свита – там деньги, а значит и заработки. Я предлагаю рассматривать Москву и область как другую страну.

– В смысле? – Лазарев приподнял бровь.

– В смысле, – кивнул я, – в результате дефекта в менталитете и исторических предпосылок, столица в России – это гиперразвитый город, который имеет огромный отрыв по финансовым и статистическим показателям. Сейчас половина денег России сконцентрирована в Москве. Половина, карл! В маленькой Москве. А остальные – так, свиньи у кормушки. Поэтому… нет, не только Москву, но и Питер, при теоретическом планировании и сборе статистики, лучше полностью исключить из состава России.

– Ты бы ещё предложил поставить таможню на МКАДе…

– Кстати, госграница вполне чёткая. Это хорошо. Но лучше и агломерацию захватить, что бы уж точно не было недомолвок. Давайте пойдём дальше, – я положил на стол папку, – здесь подробно описаны ошибки в текущем стратегическом планировании и наиболее вероятные результаты. Аналитики проработали. А теперь давайте думать, как мы с вами сможем обеспечить освоение средств в регионах, малых городах. Настоящее освоение средств, что бы они переориентировались с дотаций на самообеспечение. Не следует сразу бросаться на всю Россию, всю страну мы тупо не потянем. Даже я начал Абстерго с маленького заводика по производству смартфонов по новым технологиям, а уж потом вышел на всепланетарный и даже внепланетарный масштаб деятельности. Освоение территории России должно быть связано с грандиозной по своим масштабам и эффективности борьбой с преступностью, алкоголизмом, продуманной национальной политикой, если вы не хотите устроить тут лумумбарий и в конце концов стать нацменьшинством.

– Не хочу, сам этих азиатов недолюбливаю, – признался президент, – но что поделаешь – на своих положиться ещё страшнее. Пьют как кони, работают спустя рукава.

– Особо отмечу, что на данный момент честный градоначальник в России один. В Екатеринбурге. И тот под таким колпаком, что кашлянуть не может, что бы моё СБ об этом рапорт не написало. Придётся увольнять и сажать. Очень много увольнять и очень много сажать.

– Твои предложения?

– Начинать освоение России с децентрализации финансовой системы и пропаганды, доведения до населения новой политики партии и пропаганде того, что реальные заработки – в регионах.

– А они есть? – с сомнением посмотрел на меня Лазарев.

– Будут. Придётся диверсифицировать промышленность и дотировать развитие среднего бизнеса. Заводов, фабрик, промышленных предприятий. Тут я поступлю так – полностью бесплатное электричество для деревень, дешёвое для городов. Отказ от ТЭЦ и центрального горячего водоснабжения в пользу потоковых водонагревателей на местах, снятие всей газовой инфраструктуры в городах и деревнях. Развитие сети дорог и железных дорог – между Москвой и Тулой должна быть высокоскоростная дорога, Де-Шё-Ва-Я!!! не две тысячи рублей в одну сторону, а рублей пятьдесят. То есть маглев. Только он обходится дёшево и проделывает путь от Москвы до Тулы за двадцать минут.

– Серьёзное такое заявление, – кивнул президент, – в чём роль государства?

– Показываю на пальцах, – устало уронил я голову, – Нам. Нужна. Экспортоориентированная. Бездотационная. Промышленность, – я уже говорил из последних сил, видя, что президент только сейчас начал вникать, – нужно. Образование. Прикладная наука. В Швейцарии основой благосостояния является экспортоориентированная промышленность, безотационная. Не требующая денег. Снабжающая и себя, и своё развитие, и государство. Блин. И огромные дотации в Инфраструктуру. А у нас что? Промышленность держится на дотациях, а инфраструктура… все считают, что именно она должна кормить сама себя и ещё деньги приносить. РЖД всякие, билет купе до Екатеринбурга – шесть тысяч рублей! Городские автобусы да маршрутки дорожают год от года… – я уже устал до края, – понял? Проезд должен стоить копейки. А деньги приносить должны заводы. Приносить, а не тратить. Или у вас в аппарате решили, что если я вложил десять миллиардов в Екатеринбург, то он живёт и здравствует за мой счёт? Хер Там! Я вложил деньги, правильно вложил – в дороги, дешёвые офисы и дешёвый транспорт, а дальше город сам себя обеспечивает. Экспортная магистраль Ёбург-Берлин кормит город! И это результат экспортоориентированной экономики! Кормушка не закроется, это стабильно, это – на десятилетия, если не на века. Последние мои инвестиции в город – это недорогие офисы, и те приносят мне доход, медленно окупая себя. Когда я последний раз давал им деньги – там было три миллиона населения, сейчас – пять. Поэтому нахер АвтоВАЗ, я был там, я видел всех, кто там работает. Я видел, что они просто раздолбаи, которые не хотят признать очевидное и ждут халявы, чуда. Как в советские времена, придёт директива осваивать в производстве новую модель и понесётся жизнь как сыру в масле… Я видел море подобных заводов, которые вообще не хотят приносить деньги и ждут дотаций. И маршрутчиков, с которых дерут втридорога. А вы тут спорите о новых транспортных налогах… – я сплюнул на дорогой ковёр, – и мне нужно вытаскивать на своём горбу страну из жопы? Ну уж нет, даже не надейтесь. Если вы не будете сами шевелиться в правильном направлении – я вас в светлое будущее пинками загонять не буду. Живите, как жили, в бедности, алкоголизме и далее. Триллионы с ПЛАНА просрёте и осядут они в швейцарских банках на счетах чиновников и их родственников, с тройным гражданством, как в девяностые. Малиновые пиджаки… И будет всё по старому, как только кормушка закроется.

– Постой, не горячись, – Лазарев поднялся, – я же не говорил, что не вникаю в ситуацию… Ты прав, во всём прав, – примирительно он поднял руки, – но что ты можешь предложить конкретно по Туле…

Я действительно погорячился. Нда. Устало уставился в одну точку на столе:

– Я уже показал пример области с экспортоориентированной экономикой. Области, которая кормит и себя, и тянет за собой Россию – как маленький буксир бодро тянет гигантский танкер, потому что в буксире хороший, надёжный и сильный мотор, а у танкера он в сто раз больше, в сто раз мощнее, но износился и едва шевелится на нефтедолларах. И уже никогда не заведётся. Тульская область… придётся много работать. Начнём с сети дорог общего пользования. Придётся снимать всё дорожное полотно, ставить бетонированные и заасфальтированные сверху дороги. Особый, износостойкий и термостойкий бетон у меня есть. Железные дороги – это особая мякотка. Придётся протянуть маглев, но это полдела. С маглева нужно протянуть ЖД к каждому предприятию в области. Дешёвые, дотационные дороги. Что бы они не пустовали, придётся начать строительство институтов и вообще, очень круто вложиться в минобр.

– Ты уверен? С одной стороны – это понятно, надо же получить квалифицированные кадры, с другой – не вбухаем ли мы деньги зазря?

– Не вбухаем. Знания у людей останутся. Даже если всё рухнет, знания останутся. Профессионалы останутся. Правильная стратегия будет стоить намного меньше, чем неправильная. Придётся взять под свой контроль ЖКХ, дорожное строительство, и устроить геноцид коррупции, пусть даже вся мировая общественность будет заливаться лаем. Если весь народ вынужден страдать из-за того, что мы не можем поставить к стенке взяточников, по каким-то там правам каких то там человеков… В крайнем случае объявим о курсе на коммунизм и введём социализм. И пусть утрутся, покупать у нас они не перестанут. Коммунизм же… как светлая мечта – сгодится.

71. Управляя Страхом 2

Легко сказать да трудно сделать. Это уже не долгое распределение бюджетных средств, это конкретно взятая область – тульская, которую решили форсить. Началось всё с выступления президента по ТВ, выступления, в котором он подробно рассказал про сложившиеся обстоятельства, про перекос экономики и народного сознания, помянул Екатеринбург, промышленность которого не получила от правительства ни цента, помянул проблемы транспорта и РЖД, заявил о планах по освоению России, «область за областью». И заявил о том, что Тула и тульская область в ближайшие пять лет перейдут в новое будущее, по образу и подобию Екатеринбурга. Хвалил он город Екатеринбург долго – денег город приносил много, вложений не требовал никаких, наоборот, сам тянул на себе весь Урал, а Урал – всю Россию. И вообще, буде он независимой страной – был бы «маленькой Швейцарией» внутри России. Однако, неэффективное расходование средств – казнокрадство и нежелание развивать промышленность внутри страны, привели и будут приводить к повальной отсталости. Поэтому, объявил он, мы будем развивать регион за регионом, а не всю страну сразу, есть слона по кусочкам. И каждому кусочку уделять внимание – пять лет работы на регион, что бы он вышел на самообеспечение и переориентировался на экспорт, внутренний или внешний. При этом, в качестве популизма, Лазарев объявил, что пенсионеры всех городов, кроме Москвы и московской области получат прибавку в пять процентов к пенсии, а если пенсионер одинокий – двадцать процентов.

Переждав бурю оваций, он распрощался и дал слово уже следующему, министру образования. Который, в свою очередь, так же, по моим рекомендациям и по моей бумажке, говорил. Говорил правильно, чётко, кратко, по делу. И без канцелярщины, вроде «инноваций» «целевых сегментов» и прочего словесного поноса. Говорил прямо – мы в глубокой… кризисе. И что самая стабильная ценность – это знания. Их нельзя пропить и потерять, поэтому в России в ближайшие пять лет откроется сто новых крупных ВУЗов, из них тридцать – в Туле. Министр транспорта тоже выступил, но тут скорее было уже подтверждение уже существующего положения дел и озвучивание планов. Высокоскоростная магистраль маглева Москва-Тула, а так же планы по строительству пяти тысяч километров железных и пяти тысяч километров железобетонных дорог в тульской области.

Я развернулся в кресле и начал вникать в проект. По сути, я уже всё озвучил – нужно создать новую микроэкономику Тульской области. Лазарев назвал срок – пять лет. Я знал, что у нас нет пяти лет, максимум – год. И за этот год нужно построить предприятия, поэтому никак не обойтись без больших дотаций и работы Абстерго. В Туле – ставлю термоядерный реактор, с пиком в гигаватт этак двести. Допустим, потребление квартиры составляет пять киловатт-час, тогда реактор обеспечит сорок миллионов таких квартир. В тульской области живёт меньше двух миллионов человек, даже если исходить из десятикратного резервирования – мы оставим огромное количество энергии промышленности. Но построить электростанцию – это полдела. Электрификация, настолько массовая, это проект государственного уровня. Придётся задействовать подрядчиков, заплатить им за протягивание новых, более мощных ЛЭП.

– Директор, твои мысли по поводу стратегии развития региона?

– Экономика региона примерно равно разделена на машиностроение, химию, чёрную металлургию, пищевую промышленность. Предлагается создать инвестпроект для развития сети небольших частных производственных предприятий, способных конкурировать с крупными по качеству. Перестройка и переоборудование малого предприятия дешевле, поэтому они смогут гораздо лучше адаптироваться к технологическим изменениям. Предлагается провести переговоры с производителями сельскохозяйственного оборудования и перенести туда производство нашего оборудования. Доставка его из Екатеринбурга в Липецк не слишком удобна…

– Хорошо. Дальше.

– Предлагаю заняться развитием сети дорог, в области четыре с половиной тысячи километров дорог. Это не экстренно, но потихоньку можно начинать перестилать дорожное полотно, закрывая дороги участками и послав туда две-три крупных, самодостаточных бригады.

– Далее!

– Обязательно следует перетряхнуть местную преступность. Иначе никак.

– Пошли туда через Ареса свою эту… как их, народный фронт?

– Гражданская Оборона.

– Во-во, – кивнул я, – этих архаровцев с длинными ножами. Пусть потихоньку устраивают бойню местному криминалу. И возьми часть нагрузки по области на себя, я договорюсь с Лазаревым. У него просто нет достаточно грамотных кадров, что бы организовать всё и сразу.

Но тем не менее, мне пришлось вылетать лично в Тулу, что бы поговорить с местными. Прилёт помощника президента и де-факто второго лица в стране, переполошил местных. Ведь я приехал неофициально и узнали меня только в приёмной главы области. Голова… был ни живой, ни мёртвый. То ли от счастья от открывавшихся перспектив воровства. Секретарше я махнул рукой, мол, молчи. И вошёл в кабинет.

– Добрый день. Я без стука, – я закрыл за собой дверь, заблокировав с помощью Силы замок. Чиновник сидел на месте и писал что-то в каком-то документе. Поднял взгляд:

– Кто вы ещё та… добрый день, – иш как расплылся в улыбке.

Я подошёл ближе, без улыбки, на лице только бесконечная усталость и готовность задавить такую блоху, как он, в любую секунду. Учитывая, что я малость давил силой, его начало потряхивать от моего взгляда очень быстро. Так по-доброму, как Сталин на вредителя, смотрю. Сел без приглашения.

– Ознакомься, – я бросил перед ним папку.

Он взял папку и по мере чтения белел. Белел, белел, потом покраснел и схватился за сердце. Нет, пока ещё не приступ. Потянулся к этому, как его, который на столе, но я его передил, отключив с помощью силы, устройство. Заметив, что устройство выключено, он поднял на меня взгляд.

– Вы…

– Нет, пока тебе дали второй шанс, – я присел на край большого совещательного стола перед ним, – мы намерены вложить большие деньги в область. Я пришёл поговорить про инвестпроекты. Надеюсь, ты понимаешь, что завались хотя бы один цент в твой карман, или при твоей помощи или попустительстве – в карман другого человека, умрёшь ты быстро, безболезненно, без суда и следствия. Возможно, со всей семьёй вместе. С кем не бывает – сгорел на работе… – я ухмыльнулся, – так что давай так. Я говорю, ты делаешь. Делаешь Быстро, Эффективно, Честно, Открыто, и с полной самоотдачей.

– Но… я не могу.

– Намекаешь на то, что твои «друзья» криминальной направленности будут тянуть тебя вниз? – я ухмыльнулся, – знаешь, с чего началось развитие Екатеринбурга? В СМИ об этом не говорят никогда. Был застрелен мэр города. Потом – на поминках были взорваны его бывшие подельники и семья. Потом – за неделю было убито пять тысяч человек. От мелких продавцов спайса до крупных «серьёзных людей», ликвидированы даже их родственники и друзья из криминального мира. Так что не беспокойся, я сниму скальп с любого, кто встанет у меня на пути. Чем их больше, тем лучше, поверь, патронов и напалма у меня хватит на всех. Чем кучнее растут сорняки, тем легче их выжигать. Так что давай говорить по делу, с этого момента ты под колпаком. Ты даже газы пустить не сможешь, что бы об этом не было рапорта Кому Надо. С тобой будет связываться специалист из дирекции Абстерго. Зови его Управляющий. Управляющий будет держать на контроле всё. Вообще всё, чем вы здесь занимаетесь. Он будет помогать тебе решать твои задачи, контролировать их выполнение. Если будешь работать честно – у тебя появится шанс. Если нет – значит, шанс появится у того, кого Я выберу вместо тебя. Вопросы?

– Что мне делать? – глава тульской области скукожился как сдувшийся шарик, даже визуально как-то сгорбился, уменьшился. Боялся меня. Боялся до дрожи в коленках, смотрел, как будто я его сейчас начну резать… Оно конечно верно, если захочу – могу и прирезать, этого – не жалко.

– Начнём по порядку? Управляющий введёт тебя в курс дела, – я достал из своего портфеля, с которым пришёл, абстергобук, – тут установлены все программы для видеочата, офисной работы и устройство спутниковой высокоскоростной связи. Тут, – я положил рядом смартфон, – такое же устройство. Через них Управляющий будет говорить с тобой. Ноут оставь в кабинете, смартфон от себя далеко не убирай, вдруг понадобится экстренно связаться. Пока что – будем говорить за промышленность. Во всей области мы собираемся открыть множество промышленных объектов, подходящих под категорию «средний». Тебе нужно будет довести до своих друзей… я имею в виду настоящих бизнесменов, а не местной гнили, что в скором времени они смогут заработать хорошие деньги, если построят заводики по производству промтоваров, которые смогут конкурировать с европейскими. Пусть даже это будут небольшие заводики по производству гаек. Оборудование они смогут купить, причём самое современное и без процентов, через Абстергобанк. Однако! Если один отдельный бизнесмен построит предприятие по производству болтов и гаек, хорошо освоит и оборудование, и людей обучит, и в рынке освоится, то он будет иметь успех. А если бросить толпу белых воротничков-продажников на освоение очередного проекта типа «универсального» завода метизов, руководитель не сможет вникать во все тонкости, руководить гигантским предприятием так же эффективно, как маленьким. И получится, что всё его предприятие купят за долги, а он – останется у разбитого корыта и с чёрной меткой в личном деле. Поэтому диверсификация промышленности. И что бы больше трёх таких предприятий в одном населённом пункте не строилось. Понятно?

Закивал, как китайский болванчик. Я продолжал его пугать, но он вроде как начал отходить. Я добавил злости во взгляд:

– Что ж… если с этого самого момента украдёшь хоть копейку… незаменимых у нас нет, – я бросил ему монетку в пол евро, – празднуй свой день рождения…

– Что?

– Да я, перед визитом, думал, тебя легче пристрелить и нового посадить, или попытаться с тобой как с человеком… эта монетка тебе жизнь спасла, – я ухмыльнулся и, прихватив полегчавший портфель, пошёл на выход, пока он, трясущимися руками взял монетку, – и вот ещё что. Не бойся жаловаться Управляющему. Он для того и посажен, что бы тебе, неразумному, помогать.

Вышел. Ох, и тяжело же дался мне этот разговор. Возмущённая секретарша, поднявшаяся было, что бы меня отчитать, получив от меня убийственно-холодный взгляд, охнула и плюхнулась обратно, прикинувшись ветошью. Хорошо хотя бы Знать, что если кто-то из них встанет у меня на пути – пойду по трупам, но до цели дойду. Это пугает людей. Это придаёт уверенности и помогает не доводить до смертоубийства. А монетку я и правда кинул, правда, решалось – сдавать документы в прокуратуру, или попробовать наставить на путь истинный этого урода, от которого зависит всё. Ведь Тульская область – только предтеча, первая область, которая должна перейти в новую государственную формацию. В новое Будущее, ради которого я вообще действую, а не живу себе припеваючи. Если подумать – то будь моя воля, нажился бы на продаже золота и смартфонов и жил бы как царь. В роскоши, неге и безделии… только это меня бы убило. Без врага, без видимой цели – жизнь теряет краски. И никакое золото, никакое хобби или наркота, их не могут вернуть. Сейчас я в своей естественной среде обитания – я действую. Иногда расслабляясь, что бы пожевать эмемдемс и, кайфуя, посмотреть на дело рук своих.

Очень много было отдано на откуп метеоритной стали, которую сейчас выплавляли на Урале и в Липецке утроенными темпами. Сталь была дешёвая – ведь я практически чистую им отдал, всего то и делов, что прогнать через очистку, комплекс установок, прокат, и так далее, до готового продукта… Проектов было громадьё и все они строились на основе железобетона или металлоконструкций. То есть стальной каркас здания, который возводился относительно быстро, а само здание делалось прямо на месте.

Итак, я, конечно же, говоря всё такое общее и правильное, не забыл про частности. Проект заводика составил Директор, в содружестве с поднаторевшим в проектировании Берси. Хорошее, правильно спроектированное типовое производственное здание должно было быть лучшим моим творением. И я его сделал, вместе с искинами. Возводилось оно и правда быстро – благодаря дешёвому электричеству не надо было тянуть горячую воду и газ. Оставалась холодная вода и канализация. Это самое сложное – провести коммуникации, создать единую, экологичную систему избавления от мусора и канализационного стока.

Промышленное здание было быстровозводимым, одно-двухэтажным, стальной каркас – множество свай, фермы крыши и железобетонные сваи. Для металлообработки – ещё и тяжёлые железобетонные фундаменты – гигантские каменюки, которые обеспечивали неподвижность пола и отсутствие сторонних вибраций, ухудшающих качество продукции. В своём оригинальном виде проект представлял из себя реально небольшой заводик, с главным залом, вторым – малым залом, небольшой административной пристройкой и гаражом на одну фуру, или два грузовичка типа «газель». Всё вместе – смотрелось как заводик мечты. Ну просто веяло от проекта уютом малого, но гордого бизнеса производителя каких-нибудь гаек или мыла. Проект был не один – на основе этих технологий – сочетания железобетона и стального каркаса, было спроектировано много всего. Цех заводика – не уникальный, это общий проект цеха, теоретически – можно было в рамках этого общего проекта построить и двадцать цехов впритык друг к другу, и сделать два-три административных здания-пристройки. Плюс – благодаря гибкости металлоконструкции заводик можно было модернизировать, легко – пристроить блоки, которые были унифицированы между собой по размерам, крепежу, балкам, и всему остальному.

В унификации и была зарыта собака, именно она объединяла все маленькие заводики в один комплекс и позволяла расширять завод, перестраивать постройку под нужды конкретного производства. Как конструктор, блин, где детали можно соединять в любом порядке и последовательности.

Я помнил, что от универсальности нельзя получить ничего хорошего. Однако, и Берси, и Директор уверяли меня, что в этом деле универсализация как в армии – жизненно необходима. Пришлось согласиться.

Директор ещё представил мне проект по развитию градостроительства – большой посёлок из двух-трёхэтажных домов, объединённый в единый архитектурный комплекс. Это, дескать, должно улучшить обитаемость удалённых регионов.

В отличие от правительства, мы действовали активно и быстро. Проекты заводиков быстро разошлись по предприятиям и их начали делать. А директор, он же Управляющий, после тщательного анализа, начал финансировать проекты. Первые пять заводиков будут воздвигнуты в Горелках, что севернее Тулы. Это были небольшие заводы, по пятьдесят-сто сотрудников. Дальше подключилось правительство в лице Лазарева и начало переговоры о масштабных дорожно-строительных проектах и развитии пригородного сообщения.

И обратились они опять ко мне. Через посредников. Огромный заказ получил ЧТЗ, на комплекс дорожно-строительной техники, а челябинские поехали в Ёбург, к нам, договариваться о поставках двигателей, гидравлики, электроники и некоторых метизов из высококачественных сплавов.

Первый заводик должен обеспечить нас бетоном и ремонтом дорожно-строительной техники, второй – будет варить шампуни. К удивлению, удалось найти в России специалиста, способного замутить шампунь, не уступающий конкурентам. Конечно, специалист в бизнес-плане попросил ему и доступ к кое-каким ресурсам, и специфическое оборудование, но для хорошего человека… Сделаем. Остальные – обеспечивают наши агропромышленные предприятия.

Самый большой заводик должен расположиться в населённом пункте Шварцевский, состоять из двадцати цеховых сегментов и обеспечивать отвёрточную сборку сельскохозяйственной техники для центральной полосы. Трактора и прочий навесняк, аккумуляторные и дизельные. Плюс я оставлю возможность разбросать производство комплектующих по разным регионам.

Планы железнодорожного строительства были наполеоновские, но денег было уже вложено столько, что Наполеону и не снилось. Главное – что бы грузы от одной точки в области в другую доставлялись быстро и дёшево. Если производство сельскохозяйственной техники удастся полностью перенести в Тульскую область, причём, перевести на полностью местные комплектующие, кроме двигателей и самых сложных деталей, то это будет… шикарно. И главное – никого не заставляем насильно. Предприниматель сам может выбрать место для расположения своего бизнеса, я не ставлю заводы по-петровскому – туда этот, а сюда этот. Даю денег, оборудование, здания, а дальше – где тебе хочется, там и обустраивайся. Где выгоднее. Хочешь – кооперируйся, но без фанатизьму, мегазаводы мне не нужны.

Проект Лазареву понравился, ведь его снабдили картинками, которые люди воспринимают намного лучше, чем сухие цифры.

72. В оборот

– Ай, моська, знать она сильна, раз лает на слона, – я рассмеялся.

Пресс-конференция. Литва в истерике, Литва захлёбывается лаем.

– Это оскорбительно!

– Впредь не ставьте себя в положение, в котором правда оскорбительна, – серьёзно посмотрел я на журналисточку, – подумайте только, давайте не будем трогать Россию, какое ВВП у Латвии? Согласно моим данным – тридцать миллиардов долларов за прошлый год. Какое ввп у лично моего предприятия? сто пятьдесят миллиардов в год. В пять раз больше, чем у вашей страны. Давайте посмотрим на Абстерго, я мог бы, для присутствующих здесь журналистов, особенно тех, кто не припомнит, что такое Латвия, сравнить Латвию и Россию, но я буду снисходителен – сравню вас только с тем, что есть у меня. Лично у меня. У меня есть армия, флот с авианосной ударной группой, крупнейшая в мире космическая программа, шестьдесят восемь крупных производственных предприятий с чистой прибылью больше пятиста миллионов долларов в год, пятьдесят восемь тысяч квадратных километров земли в собственности и полтора миллиона человек в штате. Латвия это маленькая страна где-то на севере между Россией и северной Европой, с населением меньше двух миллионов человек, с ВВП в пять раз меньше, чем у моей компании, отсутствием каких либо полезных ископаемых, стратегически важных территорий, без регулярной армии, куда уж там мечтать о флоте. Честно вам скажу, как на духу, если бы не вы, я бы даже не вспомнил про существование вашей страны. И уж точно забуду, как только мне зададут следующий вопрос, так что ваши притязания… – я посмотрел на Зотова, который сидел в кресле рядом, – что она там спрашивала?

– Она считала, что мы нападём на Латвию, – маскируя смех, ответил Зотов.

– Во, – я кивнул под смех остальной аудитории, – Ваши попытки выставить нас желающими напасть – это всё равно что обвинить красивого молодого мужика в том, что он хочет чпокнуть старую, некрасивую женщину. Да нам вообще наплевать на вас, советский союз развалился – до свиданья, бывшие товарищи. И уж тем более – можете даже не мечтать, что мы вновь оккупируем вашу страну. По моим сведениям, большая часть до сих пор существующей латвийской промышленности и инфраструктуры создано именно на деньги Москвы, во время «оккупации». Знаете, ребят, – я перешёл на английский, – это больше похоже на то, как бывшая жена пытается бывшего поливать грязью, выдумывая себе причины ненавидеть мужа. Однако мы живём дальше, серьёзно. А вы – сидите у себя в Латвии и исходите от злобы на нас. Мы строим заводы – вы злитесь, мы строим флот – вы стискиваете зубы, у нас всё a-we-so-me, а вы злитесь, потому что мы прекрасно живём без вас. Даже лучше, чем с вами. Так что просто перестаньте нам докучать, живите своей жизнью, как хотели. Найдите себе уже нового мужика, что ли, хватит всё за нас цепляться.

Настрой в зале явно поднялся. Журналисточка раскраснелась, прямо таки пунцовая, вылетела из зала.

– Следующий, – попросил прячущий улыбку министр обороны.

Следующий поднялся журналист, явно английской внешности – в очках и свитерочке с галстучком, модняво-моднявой причёской.

– Вопрос к Хьярти. Вы сказали, что осваиваете собственные территории, скажите, вам дорого это обходится?

– Мне? – я удивлённо поднял брови, – да вроде нет, копейки. Тут надо понимать, что Россия – страна богатая, но крайне неосвоенная. Огромные территории и никто так никогда толком не производил нормальное развитие, расселение людей, использование. Даже в европейской части страны – никто этим не озаботился. Сначала была откровенно неэффективная монархия, потом – пришли большевики-прожектёры, про этих даже говорить не буду, абсолютно неверная и идиотская модель развития, основанная на вере в фантазии и догмы. Дальше был тяжёлый и кровавый переходный период к нормальному демократическому обществу, и только сейчас, когда нормальная демократическая система более-менее устоялась, можно начинать делать это. Правительство озадачил я – предложил не страдать фигнёй а посмотреть на нормальные страны, вроде той же Швейцарии, и сделать у себя так же. Я в это дело почти не вкладываю денег, инвестирую некоторые деньги – это да. Но жду возврата своих инвестиций и прибыль с этой промышленности. Ещё вопросы есть?

Старк стоял на ринге вместе с Хеппи. Рядом была Пеппер, она пыталась уговорить старка принять предложение Хьярти:

– Это необходимо!

– Пеппер, я не занимаюсь транспортом.

– Старк, ты даже не представляешь, сколько денег мы заработаем на этом. Миллиарды.

– Да, да, да, – Старк махнул рукой Хеппи, – Пеппер, я же говорил, мы не сможем вытянуть на себе такой проект. Придётся снизить производство оружия, или вообще от него отказаться.

– Тогда откажись, – требовательно кивнула Пеппер, – Тони, маглев озолотит нас получше, чем бомбы.

– Сейчас новый виток гонки вооружений, – Тони взял в руки бутылку с водой, – мы получим за это гигантские бабки, Пеппер. А маглев… Ещё непонятно, мегапроекты всегда занижают стоимость и слишком оптимистично настроены. Да, мы сможем перевезти тысячи пассажиров ежедневно… – Старк посмотрел на подошедшую девушку, – Романова? Ты наконец решила продинамить Фьюри и присоединиться ко мне? – он поиграл бровями.

– Откуда вы…

– Да, я знаю, что Фьюри так и не поверил, что Хьярти обладает собственной разведкой, – Старк зевнул, прикрывшись бутылкой. В принципе, оно было правильно с точки зрения Фьюри – документы он так и не видел, но тем не менее, посчитал, что Хьярти блефовал, говоря, что у него есть личные дела ЩИТа.

– Может быть, у меня неправильные данные? Звать тебя Ольга Витальевна Гончарова, родилась шестого марта восемьдесят третьего, московская область, город Химки. Обучалась на спецагента с шестнадцати лет, бездетна в результате неудачного аборта в четырнадцать – коллегам в ЩИТе рассказываешь сказку про злых русских, которые тебя стерилизовали, чтобы дети не отвлекали от заданий… Вывод – хитра, умна, коварна, страдаешь от собственного тёмного прошлого и хочешь устроить жизнь без шума и гама… но никто, кроме тебя в этом не заинтересован, а отпускать в свободное плавание с таким то багажом секретных знаний и навыков, тебя никто не будет. Пеппер, – Старк повернулся к помощнице, – что она делает в нашей компании?

– Работает.

– Окей. Мне в ближайшее время понадобится специалист широкого профиля со знанием русского. Если Оля умеет драться, конечно же… – Старк подмигнул потерявшей дар речи и самообладание Романовой и бросил бутылку хеппи: – Хеппи, кажется, тебе надо принять душ, мы неплохо побоксировали…

Пеппер с интересом разглядывала Романову, после чего сказала:

– Переоденься в тренировочное.

– А? Зачем? – Наташа, она же Оля, растерялась.

– Увидишь.

Уже через пять минут обе девушки переоделись в тренировочное. Старк сел на стойку с гантелями и ждал шоу, поскольку две сексуальные девушки собирались драться. Романова не знала, смываться ей, или согласиться. Всё равно можно сделать вид, что они её раскусили, но ведь задачей её было поработать на Старка, поэтому пока она ещё не провалилась. Пеппер одним ловким прыжком забралась на край ринга, приготовившись к бою. Наташа тоже, встала, ожидая нападения.

Поттс подключила Ареса к анализу боя, постаравшись очистить голову от лишний мыслей, как её учили. Первой атаковала Романова, надеясь свалить противницу одним ударом. Она провела захват, но в последнее мгновение Пеппер выскользнула из него и, оттолкнувшись от пола, отправила Романову в полёт к краю ринга. Девушка грохнулась на ринг, но тут же подскочила.

– Начинаем? – Поттс улыбнулась и метнулась к романовой. Удар Наташи был ловко обойден, следующий – заблокирован неожиданно крепкой рукой, а сама она, попытавшись взять ловкостью, второй раз позорно проиграла – в скорости и ловкости Поттс превосходила Романову на порядок, легко уходя от всех её ударов. В конце концов, получив анализ стиля, Пеппер начала давить Романову как танк черепаху. В ловкости Пеппер превосходила Романову, хотя опыт был на стороне последней. Своевременные мысли-советы от Ареса позволили найти слабые стороны и одержать победу. Однако, Пеппер быстро вспомнила, что Старк попросил её оценит новобранца, а не валять её по рингу. Дальше девушка дала озверевшей романовой шанс показать себя. Агент ЩИТа ринулась в атаку и несколько раз чувствительно ударила Пеппер. Попытки захвата не увенчались успехом, а вот простые удары девушка блокировала или принимала. Несмотря на силу и скорость ударов, романовой не удалось свалить противницу, Пеппер только морщилась и позволяла противнице показать себя во всей красе. Романова, отчаявшись победить, после того, как вместо захвата сама оказалась отброшена, присела на одно колено и опустила руки:

– Сдаюсь.

– Неплохо. Тони? – Пеппер повернулась к Старку, – ты что-то хотел от Наташи?

– Да, – Старк, мило улыбнувшись, подошёл к Романовой и помог ей выбраться с ринга, – сделка. Я не думаю, что Фьюри послал тебя сюда, ко мне, работать юристом, но, тем не менее, то, что ты работаешь на ЩИТ, ничуть не мешает тебе подработать немного на стороне. Двадцать лет назад на моего отца работал некто Антон Ванко. Советский диссидент, украл в союзе ценные сведения и передал их правительству, по рекомендации ЦРУ был устроен в Старк Индастриз. Однако, натура оказалась гнилая, – Тони щёлкнул пальцами, – Джарвис, дай фотографии.

– Слушаюсь, сэр.

Перед Старком и Романовой повисло изображение Ванко-старшего, – его уволили через два года, за пьянку на рабочем месте, но он решил продинамить моего отца и выкрал у Старк индастриз чертежи зенитной ракеты XR-99 над которой работал. Вместе с чертежами он перебрался в советский союз, надеясь, что ему всё простят. Не получилось, его засадили на двадцать лет. Вышел в девяносто девятом. Хотя, по идее, за такое можно и на электрический стул, так что, ему зачлось. Согласно нашим сведениям, у него есть сын, Иван Ванко. Недавно перебрался в Екатеринбург, под бок к Абстерго. Хьярти мне сообщил, что этот перец пытался выкрасть из Абстерго чертежи некоторых устройств, однако, был разоблачён ещё до начала операции и сбежал.

– И… в чём проблема?

– Он сбежал от Абстерго. Боже, Романова, ты не понимаешь? – Тони удивился, – Абстерго контролирует всё, покруче, чем ЩИТ. Геонет, Интернет, банковские переводы, телефоны, транспорт… скрыться от них даже тебе не удастся, поверь мне. Но Ванко сумел. Хьярти… Пеппер, может, ты расскажешь, это же твой парень.

– Кто? – удивилась Романов.

– Хьярти, – Пеппер одним прыжком выбралась с ринга, – да, мы встречаемся. Иногда. А ещё он мне подарил красную машину… – Пеппер улыбнулась, видя, как Старк закатил глаза, – я думаю, не надо говорить, что такое Абстерго. Хьярти сказал, что он не собирается бегать за Ванко, поскольку реальной угрозы ему тот не представляет, но, тем не менее, меня и Тони предупредил. Ванко-старший скончался недавно, а его сын что-то мутит… при этом оба должны быть смертельно обижены на Старка, который выгнал его с работы.

– Твоя задача – отправиться в Россию, узнать про смерть Ванко-старшего и найти Ванко-младшего. Можешь просить, что захочешь. Хочешь – вылечим твою бездетность? Или денег? Или ты хочешь начать новую жизнь – с новым лицом, новым именем и так далее? Или тебе нужна информация?

– Это не лечится, – огрызнулась Наташа, – я возьмусь за дело, если так надо…

– Лечится, поверь мне, – ответила ей Пеппер, – мы умеем и не такое. Карта Абстерго-Банка у тебя есть?

– Только Старк-Банка, – растерялась Наташа.

– Это дочерняя компания Абстерго, – кивнула Пеппер, – на неё перевели миллион евро. Это твои командировочные.

73. Самая обычная глава

– Привет, я Дарси, – девушка в пальто, шарфике и больших очках помахала рукой, стоя около самолёта.

– Эрик Селвиг, – представился мужчина, стоящий рядом с Дарси.

Романова подошла к ним, таща большую сумку на колёсиках. Хмурая девушка, не ожидавшая командировку, мрачно взглянула на попутчиков:

– Вы кто?

– Шеф вас не предупредил? – удивилась дарси, – мы будем исследовать аномалию в Сибири. Кстати, ваши документы уже в самолёте.

Наташа осмотрела небольшой бизнес-джет, производства Абстерго и хмыкнула:

– Рада познакомиться. Вы просто исследуете аномалии, или…

– Исследование аномалий просто так не бывает, – Селвиг улыбнулся, как безумный учёный, – продолжим разговор в самолёте, нам надо поспешить…

Селвиг быстро забежал по люку-трапу, нелепая попытка помочь Романовой с багажом закончилась, не начавшись. Девушка сама закинула багаж и села в глубокое кресло, на лучшее место. Стоило ей сесть, Селвиг продолжил с жаром говорить:

– Представляете, пространственная аномалия в Сибири, многочисленные свидетели говорят, что можно идти в одну сторону и пять раз пройти мимо одного и того же дерева… удивительная пространственная петля, это бесценно!

Дарси, сняв шапку и шарф, бросила их на сумки и сама села позади Селвига.

– Профессор, мисс Романовой меньше всего хочется слушать про аномалии, я полагаю.

– А, да, извините, меня заносит, – смутился Эрик.

Самолёт пошёл на взлёт. Выкатившись на полосу, он разогнался и пулей направился в небо, и через пару минут уже был на приличной высоте, заворачивая на восток. Селвиг, глянув в иллюминатор, тут же задёрнул шторку и глубоко вздохнул.

– Так почему я лечу с вами? – спросила Наташа.

Вместо Селвига ответила Льюис, перегнувшаяся через сидение к плечу Романовой:

– Вы доктор наук по астрофизике, наша коллега, Наталья Гончарова, двадцать восемь лет, незамужем, едете исследовать пространственные аномалии под протекторатом Абстерго-ЦЭМ.

– Насколько я знаю, всеми… экстраординарными проблемами занимается шестой отдел ГРУ, с чего бы им делиться с нами своей епархией? – с сомнением спросила Романова.

– Их расформировали в прошлом году, теперь этим занимается стратегический научный центр. Центр более чем наполовину состоит из учёных Абстерго, а мы – официально приглашённые специалисты. Кстати, – Селвиг поднялся и достал с полочки пакет из плотного картона, а так же планшет, – смотрите.

На планшете была видеозапись, на которой она делала что-то в кабинете Старка. Если быть точным – подписывала документы вместе с Тони.

– Это… я?

– Допельгангер, – не без удовольствия ответил Селвиг, – Абсолютно точная копия. Привычки, повадки, память, внешность, моторика, почерк, и так далее. В момент, когда вы сели в машину в гараже Старка, Допельгангер заменил вас в Старк индастриз. Он будет связываться с ЩИТом установленным образом, передавать информацию, которую вы должны были передавать. Имплант геолокации, который встроен у вас в плече был деактивирован, скопирован и теперь данные о вашем местоположении получают от допельгангера. ЩИТ так никогда и не узнает, где вы были и чем занимались.

– Не слишком ли рискованно? – с подозрением спросила Наташа, – они ведь могут узнать правду…

– Исключено. Поверьте, если уж Абстерго читает архивы ЩИТа как открытую книгу, то организации вроде гидры и подавно имеют весь доступ к информации. ЩИТ это дырявое решето, в котором могут только от СМИ прятать информацию, да гоняться за несчастными учёными, переписывая учебники истории. Меня предупредили, что вам необходимо по-настоящему скрыться и от ЩИТа, и от Гидры, и от всех остальных. Поэтому лучше, если ЩИТ будет думать, что Наташа Романова героически выполняет свой долг в Старк Индастриз.

– Офигеть, – изобразила удивление Наташа, – и это всё ради какого-то преступника?

– Я не знаю вашего задания, – покачал головой Селвиг, – , но надеюсь, всё это не зря. Можете не беспокоиться за раскрытие, даже на основных и резервных серверах ЩИТа появились файлы, датированные две тысячи первым годом, когда вы закончили институт и подруга подарила вам первый мобильник. Фотографии, видеозаписи, тысячи разговоров, записи камер наружного наблюдения, на которых вы гуляете по Манхеттену… даже те платья, которые вы якобы покупали пять лет назад, доставлены в якобы ваш дом на окраине Нью-Йорка, а вся полиция в округе знает ваш дом, так как в ваше отсутствие в две тысячи четвёртом и шестом, из-за длительного отсутствия, его пытались обокрасть. Первый раз это сделал ваш бывший парень, у которого были ключи, он сейчас сидит в тюрьме в Канзасе и не устаёт проклинать вас за то, что вы вернулись из поездки в Вайоминг раньше времени и успели на суд.

– Они реально существуют? – удивилась Наташа, – мистификации такой проработанности невозможны. Это же требует задействования тысяч людей.

– О, нет, всего лишь техника влияния на сознание, – улыбнулся Селвиг, – Что-то вроде гипноза. Обнаружить его невозможно, а люди, все, кто якобы должен вас знать, знают Наталью Гончарову. Даже старая бабушка-соседка, которая подкармливала маленькую девочку Наташу пирожками, может смутно вас припомнить.

– А если бы я не согласилась? – с подозрением спросила Наташа, – если бы не ушла из Старк-индастриз?

– Тогда Натальей Гончаровой была бы Дарси, – Селвиг посмотрел в окошко, охнул и встал: – мне надо выпить. Полёты – это не для меня!

Управление водопотоками – один из плюс дешёвой энергии. И дешёвого металла. Пока я разбирался с текущими проблемами, в Екатеринбурге модернизировали металлургический комбинат и начали строить оборудование для работы с водой.

Мегаструктуры – отпугивают как инвестпроект. Люди в разные периоды времени имели разное представление о крупных объектах, в конце двадцатого века установилась микрофилия. Техника становится компактнее, никого уже не вдохновишь гигантскими бульдозерами и мегастройками, зато вот создание микропроцессора – дело серьёзное. Микропроцессор мы тоже создаём, однако, там и говорить нечего. Просто процессор, и прочие комплектующие, более мощные, специально подогнанные по мощности для нашего мегапроекта-игры «Холодные Звёзды» и прочих игр, которые уже прочно подсадили мир на продукцию Абстерго-Гейминг-Технолоджис.

Вот, скажем, мой супербульдозер – вещь крайне незаменимая на крупных, по-настоящему крупных и мощных стройках, но кроме специалистов никто не оценил красоты проекта. Конечно, люди считают, что эдакий монстр порождён гигантоманией, однако, факт есть факт, именно он способен выполнить месячную работу десятка более мелких бульдозеров за час. К супербульдозеру прибавился суперэкскаватор. Машина огромная, мощная, такая, что карьерные экскаваторы рядом с ней выглядят бедными родственниками. Но родственниками. Доставка таких машин на место проведения работ осуществляется, как правило, по частям, где, на месте, их собирают воедино. К каждой такой супермашине прилагался десяток машин того же назначения, но обычных, не монструозных.

Вся эта гигантская прелесть нужна была в первую очередь на крупных, масштабных стройках. А строек таких было пока что только две – это трубопровод в Аральское море и водоочистные сооружения байкала.

Проекты были абсолютно убыточными и ими занималась некоммерческая организация, созданная в Абстерго, то есть, грубо говоря, мы, но под видом уже благотворительной организации. Проектов у этой организации было много, один из них – проведение гигантского трубопровода из Карского моря, через Екатеринбург, в Аральское. Десятки труб метрового диаметра, десятки водонасосных станций, с двигателями мощностью в десятки мегаватт, водофильтрационный бассейн в Карском море.

Аральское море – огромная экологическая катастрофа. Существовало когда-то такое море, скорее даже озеро, но оно было высушено из-за того, что из него забиралась вода на ирригацию. Особенности коммунистического ведения хозяйства – хрен с ней с природой, главное что план выполняется. Море начало сохнуть, показалось дно, покрытое слоем химреагентов, концентрировавшихся в море, начались проблемы. Большие проблемы. Климат региона изменился, а ведь это граница Узбекистана и Казахстана… Детская смертность, проблемы с психикой, проблемы с иммунитетом и так далее, короче, это место проклято. Жить там невыносимо. Это влияет и на оба государства и, что немаловажно, на климат в регионе, близком к Екатеринбургу. Несмотря на моё игнорирование захваченных исламистами стран, делать что-то надо было. Пришлось посылать парламентёров и договариваться о проекте наводнения аральского моря и установке там водоочистной станции. Станция типа «Ненья», разработал её я, на основе схожих Ксандарских технологий, работала она в основном как гигантский самогонный аппарат, то есть использовала гигантский котёл для разогрева грубо профильтрованной воды, фильтрацию и конденсацию пара. Вода там кипела в гигантских резервуарах, по тысяче тонн каждый, сжирали резервуары гигаватты энергии и получившийся пар очищался при помощи специального фильтрационного механизма-пароочистителя. Станция перекачивала через себя двенадцать тысяч тонн воды в день.

Вокруг байкала строили трубопровод – станция «Нэнья» располагалась в южной части озера, а станция «Арго» в северной. Нэнья забирала воду по десяткам огромных труб, спущенных ко дну озера, очищала и перекачивала воду к станции Арго, где воду ещё раз прогоняли через фильтры и сбрасывали обратно в озеро. Скорость очистки оставляла желать лучшего, однако, станции были рассчитаны на десятилетия работы, поэтому немедленного результата никто и не ждал. Уровень загрязнения стал падать в первый же день работы станции…

Доходы государства тратились в основном на проект тульской области. И это имело свой эффект. Декабрь закончился, начался новый, две тысячи девятый год. Рынок недвижимости и люди, казалось бы, растерялись, поскольку происходящие процессы не укладывались у них в сознании. Деревня в тульской области могла быть и гиблым местом, а могла оказаться, внезапно, включённой в план и после установки пары мелких заводиков, железнодорожных веток, стать весьма уютным и дорогостоящим местом. Сеть малых предприятий тоже начала давать результат, понадобилось всего два месяца, что бы запустить первые предприятия. И в России начали плодиться маленькие фирмочки-заводики. Реклама и пиар малого производственного бизнеса дали свои плоды. А я – переводил производство сельхозтехники на предприятие Агротранс, крупнейшее из таких предприятий. Пока что транспортные нужды перекрывались грузовиками и дорогами, но активно строились железные дороги. Первыми в область перевели производство покрышек и резинометаллических гусениц – пришлось переоборудовать заводик под городом Ефремов. Потом – производство крепежа, болтов, гаек, шплинтов, и так далее. Потом – открыли отдельный завод по производству… рулей. Да, рули изготавливались на отдельном заводе. Более того, руководил им амбициозный и деятельный человек, который хотел делать лучшие в мире рули, но пока что заключил договор только со мной.

В целом, в области реализовывалась концепция ТВС, точно-в-срок. Концепция эта подразумевала, что не надо делать многомесячные заказы, поставки, а реализовывать новую технику с максимальной скоростью. Этому Очень, очень-очень помогло оборудование, которое я изготовил вместе с пластмассовым литьём – промышленный 3D принтер. Отпечатывал он не что-то, а корпуса техники, с особой прочностью. Благодаря этому удалось разнообразить дизайн нашей техники, причём – очень серьёзно разнообразить. Концепция ТВС предполагает множество производств и хорошо развитую транспортную сеть, которая позволяет составлять план производства на основе прибывающих деталей. Скажем, где-нибудь в посёлке зюзюкино производят рули, где-нибудь в посёлке Советский – винты для этих рулей, мы рассчитываем время в пути и соединяем посёлки с центром сборки транспортной нитью – грузовиком или поездом. И рассчитываем производство исходя из того, что детали будут привозиться в центр сборки точно и в срок, без накопления запасов. Скажем, утром привезли рамы с металлургического, мы их свариваем, днём привезли агрегаты, мы их установили на рамы, через час приехали двигатели – мы их установили, и так далее… произсводство в реальном времени. Обычно бывает не так, обычно даётся заказ поставщику, поставщик изготавливает все детали, отсылает их партиями, где они складываются, после чего идёт их последовательная сборка. Плюсов у производства в реальном времени много – это огромная гибкость производства, гибкость модернизации техники.

При таком подходе потребностям должны соответствовать не запасы готовой продукции, а производственные мощности. То бишь если они освоят что-то очень серьёзное и популярное, увеличится спрос и это создаст равномерно большую нагрузку на все задействованные предприятия.

Пока что единственное, что не производилось в Тульской области – это двигатели и электроника, остальное делалось тут же, но было разбросано по всей области. В общем счёте сто семнадцать мелких предприятий. Мне нравилось в этом то, что впервые, за всю историю отечественного машиностроения, удалось создать реально хорошую технику. И не по ТТХ, а чисто по человечески, приятную. Ведь в чём беда российского автопрома? Всё делается в одном мегазаводе, при этом отдельные цеха уделяют мало внимания деталям, главное – сдать готовый вал продукции. А тут, с системой ТВС, им надавали по рукам, ведь никому не надо больше продукции, чем положено по плану. Шестерёнка в механизме не может крутиться быстрее, чем её соседка. Плюс, скажем, обивка сидений – натуральная кожа. Руководит заводом по выделке этой кожи человек, всю жизнь этим занимавшийся. Над ним нет начальство, которое требует гнать больше продукции – он может спокойно рассчитать свои возможности, оставить резерв, лично осмотреть каждый получившийся комплект обивки, вникнуть в каждую мелочь производства и, как директор, распорядиться имеющимися у себя средствами и знаниями так, чтобы всё работало как надо.

Хотя себестоимость трактора была чуть больше, чем у его аналогов, качество было феноменальным для российского рынка. Кожаная обивка салона, кожей обтянуты рычаги управления, никакого недостойного пластика – интерьер из стали, дерева и кожи, цветов от нежно-бежевого до тёмно-коричневого и чёрного. Руль, как на Бентли, с клавишами и подрулевыми шифтами, освещение салона четырьмя светодиодными лампами с мягким, имитирующим солнечный, светом. Такие светодиоды – особая гордость бывшего оптико-механического завода, так как разработаны в нём, на мои деньги и по моему ТЗ, светодиоды сложные, но от солнечного свет отличить на взгляд трудно.

Цены на тракторы были чуть завышены и первый экземпляр, сошедший с конвейера, отправился в мой колхоз. И на рынок тоже попали и, как и любая продукция Абстерго, вызвали настоящий ажиотаж среди потребителей. Люди уже привыкли к тому, что фирма веников не вяжет. На этот раз самым огорашивающим было то, что трактор производится сотнями предприятий в тульской области и де-факто к производственным мощностям Абстерго не имеет отношения. Мы только собираем его из деталей поставщиков. По цене он выходил чуть дороже тракторов Case, но значительно качественней, ввиду того, что сварка и сборка происходила в полуавтоматическом режиме, внимание было уделено каждой мелочи.

Утром тридцатого декабря мне позвонил Лазарев.

– Утро доброе, с наступающим, – президент был взволнован.

– Да. Что случилось?

– Ко мне сейчас подошли люди, привезли трактор. Ну, твой, тульский который.

– Я бы не сказал, что он мой. Реально, я только проект разработал да наладил сборку его из деталей, остальное делают под тулой. Сами.

– Вот и я о том же. Мне тут сообщили, что ты не стоял над душой. Вопрос – как тебе это удалось?

– Я же говорил, что я тут не при чём, – пожал плечами, – хотя я понял. Это всё благодаря тому, что производства разбросаны по мелким предприятиям. Понимаешь… – я замялся, – когда один директор руководит всем в компании, ему насрать на мелочи. Главное – сделать товар. Он не может вникнуть во все детали производства той или иной мелочи, а те, кто могут – не могут ничего изменить, поскольку отдельно взятый цех придавлен сверху заводом, планом, высшим руководством и так далее…, а тут человек сам себе хозяин, делает сто комплектов деталей в день, захочет – уволит сотрудника, захочет – премию выпишет, захочет – вместо рулей тракторов будет производить рули для болидов формулы-1, оборудование соответствующее у него есть. Гибкость производства и то, что руководит всем профессионал в этой сфере, не придавленный сверху иерархией крупного мегазавода, позволяет уделять внимание каждой мелочи. Я просто не мешаю им работать… хотя переобучение под новые стандарты качества было сложным.

– Как ты относишься, если мы твой трактор на сельскохозяйственную выставку отправим?

– Да ради бога, – хмыкнул я.

– И ещё вот что… Слушай, а нельзя ли так же наладить производство автомобилей? Хотя бы высшего класса, но чтоб было?

– Кхм… ты имеешь в виду полностью новое производство?

– Ну да, да.

– Думаю, это реально, – я замялся, думая над перспективой, – давай возьмём Тигр и сделаем его гражданскую версию. Это актуально. Я поработаю над этим проектом. Первые образцы можно для пробы построить в тульской области.

Проект машины стартовал тут же. Я уже давно посматривал на Тигра, имел кое-какое влияние на ВАЗ, поэтому звонок «сделал мой день». Задумчиво пожёвывая эмемдемс я пошёл в свою лабораторию, куда уже подвезли тигр. Разборка машины заняла минут двадцать, мне помогали дроиды-техники и я сам Силой работал. Хотел посмотреть, из чего Тигры нынче состоят. Детали… немного архаичны. Однако, по сравнению с облегчёнными до максимума гелендвагенами даже гражданская версия тигра была просто стальным монстром. Металла много, машина тяжёлая, сделана основательно. Хоть и не без раздолбайства.

Для производства Тигра нужно было сто двадцать девять заводиков, каждый из которых производил бы детали определённого типа. И транспортная инфраструктура. Но пока что – можно было наладить пилотную партию, главное – определиться с чертежами, детально проработать чертежи каждой мелочи, каждой кнопочки, каждой панельки и каждого узла.

Для этого пришлось советоваться с Берси. Во-первых это дизайн, дизайн у Тигра был непригож на гражданке – плоские, словно прочерченные по линейке бока. Кузов был объёмистый – это хорошо, это можно хорошо обыграть… Пришлось перечерчивать всё. Подвеску снабдили устройством регулирования через бортовой компьютер, салон переделали с нуля. Только натуральные материалы – сталь, кожа, дерево. Кресла удобные, с множеством регулировок, обтянутые кожей, интерьер в брутальном стиле – передняя панель – одна огромная отливка из магния, вместо шпона – стальной лист трёхмиллиметровой толщины, вместо стильных пластмассовых кнопочек – кнопки-клавиши больше и из качественной легированной стали, с гравированными пиктограммами. Не промахнёшься. Руль – почти такой же, как у современных внедорожников, но расчитанный на крепкую мужскую руку – гидроусилитель работает в нормальном режиме так, что надо иметь крепкие руки, что бы целый день крутить баранку.

За задним диваном был багажник, отделанный такой же сталью. Дверца багажника имела простейший сервопривод, поэтому открывалась нажатием соответствующей кнопки на пульте, объём… недетский.

Про такую мелочь, как аудиосистема или встроенный компьютер, вшитая намертво навигационная система, изъятие которой ведёт к самоуничтожению всего управляющего компьютера, я промолчу.

Чертежи деталей были посланы на заводы-производители, примерно неделю понадобилось им, что бы вкурить что да как и начать производство. Но через неделю с конвейера пошли первые Абстерговские Тигры. Первая машина была передана Лазареву, в подарок, вторую я забрал себе и далее их делали как личный автотранспорт для колхозников. Сотрудникам Абстерго продавались в счёт будущей зарплаты, беспроцентно, через Абстергобанк.

Тони Старк смотрел на трёхмерную модель маглева, которую Джарвис проецировал в его гараже. По ступенькам величаво спустилась Пеппер, одета она была просто – джинсы да рубашка. Не на работе Пеппер пренебрегала офисным или вообще сложным стилем, выглядя как последняя хиппи. Тони скосил на неё взгляд:

– добрый вечер, как у тебя?

– Неплохо, – Пеппер зашла, – ты всё же не можешь решиться? Когда-то сам полетел в Екатеринбург, просил продать маглев…

– Продать, Пеппер. А не взять в компаньоны. Технология могла бы здорово меня озолотить, но нужна сама технология мощного постоянного магнита.

Пеппер глубоко вздохнула:

– Что там с Ванко?

– Наташа выходила на связь сегодня. Она обследовала бывшую квартиру Ванко, старший умер полгода назад, младший – исчез. В квартире пусто, ни следа, ни намёка. Его пока не объявляли в розыск, он не появлялся нигде. На улицах, в магазинах, транспорте…

– Россия – большая страна, он может быть где-нибудь в глуши, где камер то почти нет, – Пеппер пожала плечами.

– То то и оно. Поиски могут занять годы. Я попросил Наташу продолжать работу…

– Старк, я серьёзно, – Пеппер села на край стола старка, – зачем ты послал её?

– Просто… – Тони пожал плечами…

– Она тебе понравилась, верно? – Пеппер ухмыльнулась, – молода, красива, умна, не боится «железного человека«…

Тони развёл руками:

– Да, ты меня вычислила. Браво, – он шутовски похлопал в ладоши, – приз в студию.

Рядом возник робот-манипулятор Джарвиса и протянул Пеппер цветочек, который вынул из вазы. Взяв цветочек, Пеппер ловко забросила его обратно в вазу:

– И тебя совсем не смущает её биография?

– Нет, ничуть.

– Тони, она бездетна, да ещё и в результате неудачного аборта в четырнадцать, мать их, лет. Ты серьёзно увлёкся такой женщиной?

– Я бы не стал это вспоминать.

– Почему?

– Скажем так, вряд ли это её вина…

– Ты хочешь сказать, – Пеппер удивлённо встала со стола, – что её…

– Всё ещё хуже, Поттс. Шёл девяносто шестой год, Оля была красивой девочкой-ангелочком, живущим в приюте… Родителей нет, в стране полное беззаконие и хаос, – Старк сдвинул Пеппер со стола, – вот директор приюта и решил подзаработать денег на воспитанницах.

– Поверить не могу! – возмущённо Пеппер заходила перед столом Тони, – и никто ничего не сделал?

– Кто? Что? Это девяностые, Пеппер, период полного беззакония. Активная демократизация, после которой многие русские люто ненавидят само слово «демократия».

– Но это же… жестоко! Уму не постижимо.

– Нет, – Старк откинулся в кресле, положив ноги на стол, – это просто дефективный ублюдок. Жестокость – это что-то вроде твоего парня.

– Хьярти? Он не жестокий, совсем нет.

– Ха-ха. Считай, что рассмешила меня, – Старк запустил иллюзорный маглев щелчком пальцев, – жестокость – это когда человек готов идти на жертвы ради достижения своей цели. Зачастую – вполне благой и благородной цели. Кстати, тот директор приюта закончил свои дни в Абстерго-Медикал, в секретном центре, где разрабатывают лекарство от рака.

– Поверить не могу…

– Жестокий – не значит плохой, Пеппер. В этом я поддерживаю твоего парня. Был человек. Дефективный, который торговал маленькими девочками. Стал образец сто сорок девять дробь тринадцать. Тест провальный, развитие лейкемии за пять дней и смерть в ужасных муках. Благодаря его жертве человечество на шаг приблизилось к эффективной профилактике рака.

– Всё равно, использовать людей так… А тебе, значит, Хьярти это всё рассказывал?

– И показывал. У него внушительный научный центр по изучению болезней, генетике, вирусологии… там же разрабатывают и вакцины, и генетическое оружие. К примеру, Хьярти хвастался, что они вывели уникальную бактерию, которая поражает наркотический мак, – Старк встал из-за стола и пошёл к бару, – Благодаря этому Афганистан, главный производитель наркотиков на планете, перестал существовать. Огромный рынок смерти закрылся. Я со Стивом, кстати, участвовал в разносе их наркофабрик… Ты представляешь, сколько судеб спасли эти учёные? Миллионы.

– Внушает, – кивнула Пеппер, – так что с Наташей?

Старк взял в руки бутылку виски, разлил на два стакана и протянул один Пеппер:

– Я ей, конечно же, не пара…, но она мне нравится. Хьярти сделал пометку в её личном деле, что может вылечить её, это мощный козырь, с которого я и совершил первый ход.

– Вот так? Использовал это, как предлог, что бы начать отношения? – нахмурилась Пеппер.

– Посмотри на это под другим углом. Ну что я ей мог сказать? – Старк развёл руками: – «Эй, Оль, я тут решил отдать тебя своему другу-эскулапу, который вылечит твою бездетность, потому что я хочу на тебе жениться и завести маленьких старков»?

Пеппер рассмеялась, так, что аж слёзы выступили.

– Представляю, – Старк и сам начал улыбаться, – значит, ты решил наконец остепениться?

– Не спеши. Я чую, мне её придётся не один год обхаживать, прежде чем мы сможем начать нормальные отношения. Девушка… с характером. Считай, что я просто решил начать ухаживания, получится – получится, нет – я напьюсь с горя и буду жить дальше.

В этот момент зазвонил телефон.

– Это Романова, – вдруг пояснил Джарвис.

– Соединяй, – ответили Старк и Поттс хором.

74. Назад в будущее

Первый экземпляр машины я обкатал лично, перед тем, как отправить президенту. Машина была… внушительная. Тяжёлая, с низким центром тяжести, огромная, как микроавтобус. Сзади можно было ещё троих бойцов на сиденье и четверых в багажник посадить. Сразу видно – рассчитана на серьёзное практическое использование. Интерьер мне нравился – тут нет лживо-красивых элементов, всё по-спартански, функционально и просто. Назвал я её так же – «Спарта».

На обкатку пригласил журналистов из информагентства, пришлось дать короткое интервью и дать порулить. Производим по схеме ТВС, на более чем сотне малых предприятий-подрядчиках, специалистов много, производство разместили в Тульской области, стоит она около миллиона рублей, мотор стоит – модификация гелендвагеновского турбодизеля A-5-350, пять литров, триста пятьдесят лошадей. Производится до последнего винтика в России, Абстерго делает только электронику и ничего более.

Журналист, который обкатывал машину, вылез из неё и его всего потряхивало. Ещё бы, никакого расслабона в кресле – руль тугой, машина честная, мощность – как будто за рулём тепловоза, чувствуется. Под конец я рассказал об основном потребителе:

– Я сделал её для сельских жителей, работающих в Абстерго, а так же для своих военных. Поэтому никакого городского гражданского гламура. Салон из стали, передняя панель – трёхмиллиметровый стальной лист, никакого нагромождения светящихся кнопочек – только тумблеры, как в танке. Всего столько, сколько реально надо, мне не надо показывать потенциальному покупателю, насколько крут компьютер, кому нужна будет экзотическая опция – не поленится залезть в компьютер и привязать её к одной из кнопок или тумблеров. Руль тугой, с хорошей обратной связью, однако, машина не удешевлённая, как чисто военные автомобили, которые выпускаются только из соображений цена-функциональность.

– Гидроусилитель руля можно как-нибудь отрегулировать?

– Да. Базовый вариант рассчитан на двойное усиление, можно и увеличить. Хотя я думаю, тем, кому этот автомобиль адресован, это не понадобится.

– Сколько будет стоить и какие опции вы планируете добавить?

– Около трёх миллионов. Следует учесть, что автомобиль почти полностью перепроектировал я и ЦЭМ Абстерго, под наши стандарты качества, а они более строгие, чем у современных автопроизводителей. Ни грамма синтетического материала, если это не требуется технологией, минимум легковоспламеняющегося, мощный климат-контроль, ремонтопригодность в откровенно плохих условиях, готовность салона к ударам и сотрясениям, проходимость на уровне армейского вездехода, неубиваемая подвеска, надёжный двигатель и диапазон рабочих температур от минус семидесяти до плюс пятидесяти… Как вы понимаете, опции здесь две – это пулемёт на крышу и навесная броня, больше ничего не нужно.

«Спарта» взяла высокий старт, а именно – под Тулой наладили сборку двух машин в день, а на заводы Абстерго пришла разнарядка на создание комплекса малых производителей всего нужного. Кто-то воротил нос, а кому-то нравилось. Но главное – в России появилось автопроизводство. Пусть и мелкосерийное, но зато полностью своё и делали на нём такие машины, что их тут же затребовал генштаб себе, в качестве командирских. Пришлось пообещать подумать, однако, некоторые мировые автопроизводители проявляли недовольство. Ведь их машины рассчитаны на три-пять лет эксплуатации, после которых они начинали сыпаться и надо было покупать новую. Долговечная Спарта в их планы не входила, поэтому ворчали.

Мало внимания я уделял тульской области, однако, в процессе работы над Спартой, пришлось вникать. Во всей области было построено около двухсот мелких заводиков. Те, с которыми работал я, составляли большинство, однако, это ерунда. Там учились делать всё, богата земля русская на самородков. Помимо производств было много стороннего бизнеса, люди ломанулись. Российские товары, да ещё от малоизвестного производителя, несмотря на приемлемое качество, популярностью не пользовались, поэтому пришлось принять меры. Меры сугубо экономические – сертефикация в Абстерго товаров от малых фирм – открыл рейтинговое агентство и крупный веб-проект «MadeInRussia.geo» Суть проста – есть дюжина специалистов, которые разъезжают по предприятиям малого и среднего бизнеса, составляют независимый рейтинг товаров, подробные аннотации к ним. После осмотра производства, тестирования товара, ему присваивается рейтинг в звёздах, от одной до пяти. А кому-то вообще не присваивается. Пять звёздочек – это товар, соответствующий критериям качества Абстерго, то есть равный по качеству нашим товарам, а наши товары были едва ли не самыми лучшими на рынке. Хотя вру, Абстерго «взлетело» на том, что продавало товары высшего класса в среднем ценовом сегменте и товары такого класса, которому нет названия, потому что на рынке нет аналогов. Уникальные вещи. Но равные нам были, пусть не в электронике или ПО, но в целом…

Система поначалу была воспринята как стартап, то есть без особой охоты, пока мы не сняли рекламное видео про работу системы, после этого нас официально поддержал роспотребнадзор и всё заверте…

Короче, в магазинах золотые звёздочки из трёх сегментов эмблемы Абстерго стали мелькать чаще. Логично, что какой-то дядя Ваня директор Ваня и Ко не сможет подкупить Абстерго, не тот уровень, да и моя фирма уже настолько пропиареный бренд, что гуглы и кокаколы и рядом не стояли. Так что после активных мер проект малого бизнеса – стартовал, круто стартовал. Единственными товарами из этой волны промышленности, которые стали продаваться в Европе, это шампуни и макеты старинного оружия. Людей как-то не смущало то, что это новодел, в отличии от декоративных экземпляров, эти изготавливались почти полностью вручную, по непосредственным заказам, из каталога или по личным пожеланиям. Модель мушкета семнадцатого века – чем не украшение жилища? А шампунь тоже получил пять звёзд и пропиарился скорее как экзотика, то, что это не потоковая продукция крупной фирмы, добавляло привлекательности. Им ещё подогнали дизайнерские стеклянные бутылочки – цена взлетела за пятисот евро за бутылочку.

В целом, пока было слишком рано, что бы говорить что-то конкретное, это дело требовало времени, полгода-год минимум, пока народ раскачается, однако, прежде чем пойдёт вал, пойдут первые ласточки – самые быстро сориентировавшиеся предприниматели. И я их выделяю из остальных особо, так как в бизнесе нужно быстро принимать решения, быстро, очень быстро. Чесать репу и ждать, пока всё расхватают – это не для бизнеса. Так что первые – самые перспективные, дальше пойдут просто дураки, которые увидели первых и их заработки, и решили, что тоже озолотятся…, но вместо этого только попытаются влезть в уже занятые рынки и конкурировать. У кого-то получится, но большинство…. Большинство надежд будет разбито в пух и прах.

Беда отечественного бизнеса в том, что умеют делать, да не умеют продавать, то есть преподносить свой товар и грамотно его продавать, занижают цены, принижают собственную значимость, поскольку это единственный лёгкий метод обойти конкурента. Демпинг.

Мне это не нравилось, ведь, теоретически, можно запросто торговать и со всеми остальными странами.

Вместе с тем русские уже проходили этот этап, до революции и после. Нэпмены, мелкие фабрики, делающие различные товары… Что ж, история идёт по спирали, придётся вернуться в начало и сделать всё «Как надо», то есть свернуть не на ту дорожку, на которую свернули большевики – плановое хозяйство, мегазаводы, мегапланы, мегапроекты и полное презрение к качеству, а развиваться интенсивно. Консолидировать мелкий бизнес вокруг тех, кто сможет выиграть конкурентную борьбу, постепенно, а не рывком из велосипедной мастерской в автозавод…

Закончив с наладкой сборки машин, я задумался. Иногда задумывался, знаете ли, приходили в голову мысли о том, как из этого всего можно извлечь выгоду для себя и государства, причём – сыграть на опережение. Основной объём моей работы заключался в разработке самих производственных зданий, инструментов, станков, автоматики и всего прочего. Ведь, пусть даже история и развивается по спирали, то, что могли производить сто человек в небольшом заводике сто лет назад и то, что они могут там же производить сейчас – это две большие разницы! Производить тут можно было вообще всё, одно только халявное электричество для наиболее адекватных людей было золотой жилой.

Золото. Универсальное мерило ценности, самый высоколиквидный актив. Мне пришлось закупать и переплавлять, сдавать на хранение ещё пятьсот тонн. Секрет прост – мы создаём огромную ценность, соотношение товар-деньги качнулось в сторону товара. Центробанк пытался выиграть с этого, эмитируя рубль с увеличенными темпами и немного даже выиграл, однако, лососнули тунца. Реальный товар продавался в основном на международных рынках, за доллары и евро, а не за рубли. Поэтому денег на этом они подняли… средне. Только зря повели вразнос систему, пришлось им принимать антикризисные меры и тратить полученные с нефти деньги, что бы не допустить инфляции. Идиоты, все свои действия надо согласовывать со мной, иначе разорят страну нахрен.

Пятьсот тонн – это не так то много, если подумать. Доллар и евро давно уже не обеспечиваются золотом на сто процентов, поэтому эти золотые крохи – ничего не решают. Это самая твёрдая и самая стабильная валюта, это да, но тем не менее. Пятьсот тонн – это пятьдесят миллиардов евро, в масштабах государства с бюджетом в три триллиона – очень немного. Не менее ценным были взятые на баланс полтора миллиона тонн стали.

Железо метеорита спасло строительную программу. Ведь требовалось очень много стали в строительстве зданий. Здание цеха обходилось примерно в миллион рублей, при том, что его аналог из бетона и традиционных материалов – от пяти до десяти лямов. В России не была развита культура металлического строительства – нет проектировщиков, проектов, связей между ними и застройщиками, да и технология многих отпугивала. При том, что сталь была намного более эффективным материалом, чем бетон. Пришлось вставлять пистон всем, кто не хотел работать в этом направлении и показывать пример.

С первого января девятого года началась официальная государственная поддержка первой экономической зоны. Выражалась она в попытках правительства повысить привлекательность пригородного электротранспорта и переподключении энергоинфраструктуры на термоядерную энергию. Электростанция стояла в одном из крупных зданий, которое я выкупил, на окраине Тулы. Её охраняло АМ, вооружённые до зубов люди, которые не пропускали на территорию никого вообще.

Однако, сколь бы ни старались, привлекательными электрички не становились. Да, на них по прежнему ездили те же пассажиры, да, снизилась цена – по всей тульской области стоимость проезда равнялась тридцати рублям, при этом средняя зарплата в экономической зоне уже подскочила почти вдвое. Непопулярным электротранспорт был из-за традиционного русского раздолбайства. Низкая скорость следования поездов, опасность встретить каких-нибудь отморозков, алкоголиков и так далее. Надежда на Гражданскую оборону была низкая, они могли устроить праздник огня местечковым наркобарыгам да паханам, но против рассеянной по всей области разрухи… Разруха у людей в головах, как говорил один гениальный профессор.

Решать эту проблему пытались организационными мерами, но я уже сейчас мог сказать, что оно никак не поможет ситуации. Побывав в паре таких электричек я пришёл к логичному выводу – систему следует менять. Нужны новые вагоны, большие скорости, лучше пусть будут ходить вдвое меньшие по количеству вагонов электрички, но вдвое чаще. И скорость – не последнее дело, а уж про грузоперевозки вообще промолчу. Их цена неоправданно высокая.

– Директор, у нас есть производство вагонов?

– Два.

– А локомотивов?

– Тоже два. В чём проблема?

– Проблема в том, что нам надо получить в пределах экономической зоны транспорт со скоростью не менее ста пятидесяти километров в час, способный быстро и комфортно перевозить большое количество пассажиров.

– К сожалению, текущая сеть железных дорог не позволяет реализовать движение поездов с такой скоростью. Слишком много неудобных участков и состояние полотна оставляет желать лучшего.

– В таком случае составь документ за моей подписью, на имя Лазарева, что в Тульской области необходимо в корне модернизировать систему железнодорожного сообщения. Плюс будет необходимо разработать сам поезд – локомотив, вагоны, запустить его в производство.

– Подобный проект у нас уже есть, но тестовые образцы не были собраны. Отсутствовала необходимость.

– Как проект называется? Кто автор?

– Проект «Вьюга», автор – Дёмин Игорь, старший инженер второго подразделения ЦЭМа, проект создан в рамках создания скоростного поезда РЖД полгода назад. Проект был отклонён, в первую очередь ввиду низкой конструкционной скорости – сто восемьдесят километров в час.

– Теоретически, мне это подошло бы…, но надо налаживать выпуск скоростных поездов для РЖД, поэтому лучше всего разработать дефорсированный вариант скоростного поезда. Скоростной поезд то разработали?

– Так точно. Выиграл тендер поезд «Лютик». Проект чем-то похож на TGV…

– Похожий?

– Я бы сказал, конкурент. Но нет, не похож, у Лютика стандартная скорость – триста двадцать километров в час, двигатели вдвое большей мощности, за счёт этого он лучше разгоняется и преодолевает большие уклоны на низкой скорости. Вес поезда на тридцать процентов выше, чем у Тижеви, межвагонные тележки имеют по три оси с каждой стороны, тогда как у тижеви по две. Это увеличивает сложность конструкции, но снижает нагрузку на полотно дороги. Технология изготовления колёс разная – тижеви использует амортизирующее кольцо на колёсах, у нас используются электромагнитные амортизаторы, наименее шумные и наиболее мягкие. Поезда типа Лютик могут ходить и по обычным дорогам, но для разгона до номинальной скорости нужно прокладывать новую ветку, желательно – наиболее прямую.

– Опять стройка, – вздохнул я, – и во сколько это нам встанет?

Какая же скучная жизнь у Старка. Носится в своей броне да стреляет по афганским и сирийским исламистам. Возможно даже правительственным – в сортах сектантов не разбираюсь. Скукотища, так жить. Ни интересных проектов, ни масштабной работы, вот его отец и Пеппер – эти да, их я понимал. Никакой беготни, для этого существуют агенты.

А, пока Старк бегал за ваххабитами и талибанами, я строил, как муравей. Бомбардировщики ВКС регулярно разносили объекты нефтяной инфраструктуры, не позволяя нефти дешеветь, вся Сибирь купалась в деньгах – нефть добывали рекордными темпами, выкачивали всё до последней капли, плюс я из Арды тащил – это было примерно десять процентов от общей продажи нефти Россией. Как же всё-таки хорошо, что никто так никогда и не приватизировал нефтегазовую промышленность. Деньги текли непосредственно в бюджет.

И, пока нефтью полнились хранилища, а танкеры заправлялись во владивостоке, я проектировал. Я и ЦЭМ, мы работали над особым проектом – дешёвый скоростной электропоезд.

Строить пути в идеальных условиях было невозможно, поэтому пришлось отказаться от роботизации укладки путей. Зато я нашёл новое применение горнопроходческой платформе. Траншеепрокладчик. Укладываем эту платформу наполовину в землю и пускаем вперёд. Мощный щит с плазменным дожигателем сжигает всё на своём пути – землю, камни и так далее, оставляя после себя идеально ровную траншею, шириной четыре и глубиной в два метра. Из особенностей технологии в целом можно только отметить необычность устройства верхнего пути. Шпал у пути в привычном понимании этого слова не было, верхняя дорога состояла из дюрабетонных плит, каждая из которых имела сложную внутреннюю структуру, распределяющую вес состава по всей площади основания. Рельсы тоже были нестандартными, они имели толстое основание и были вдвое тяжелей своих РЖДшных собратьев из-за этого. И это не считая того, что делались они из особо стойкого сплава с кобальтом и гафнием. Износостойкость этого материала позволит существенно сэкономить на замене отслуживших своё рельс. Именно такой путь выдержит и интенсивные региональные грузоперевозки, и постоянное прохождение скоростных поездов, а ещё он позволяет сделать путь максимально плавным и ровным, вагоны идут, конечно, слышно, но не так, как на классическом рельсошпальном пути.

В проект было заложено очень много работы, что бы поезда ходили с высокой скоростью, нужно обеспечить большие и ровные пути, без низкоскоростных участков. Директор нанял больше пяти тысяч человек, использовал половину всех наших резервов техники, что бы начать работу. Несмотря на абсолютно неблагоприятные погодные условия мы приступили к прокладке путей, директор согласовал всё с правительством и минтрансом и понеслось. Плазменный горнопроходческий щит по обычной земле шёл с приличной скоростью – около пятнадцати километров в час. После выжигания такой вот траншеи шли работы по засыпке её щебнем, который подвозился почти безостановочно. Крупные бригады начали прокладку путей. Строили по одному-два километра в день, иногда по три. Всё зависело от условий – своевременного подвоза щебня, верхнего пути и так далее. Пути строились при участии Директора, который имел десяток дроидов-человеков, которые и служили ему для коммуникации с бригадами. Такой крутой путь был один – от границы московской области через Тулу, к городу Ефремов, где путь должен уже идти через елец на Липецк и далее быть включён в систему высокоскоростного транспорта страны. А для простых пригородных электричек был предусмотрен стандартный рельс и не такие мощные бетонные основания – заворот с главной магистрали на Киреевск, Новомосковск, Климовск, Епифань… Я, как человек увлекающийся железнодорожным транспортом и вообще транспортом, как наземным, так и любым другим, уделял этой дороге особое внимание. И следил за планами по её постройке.

Романова не была в России с две тысячи второго года, поэтому посещение Екатеринбурга… порвало шаблон. Что может чувствовать девушка, покинувшая грязную, пропитую Россию, в которой население едва сводит концы с концами и вернувшаяся, но начавшая с посещения одного из самых благоустроенных и богатых городов мира? Де-факто Екатеринбург таким и был, ведь после множества строек, после всего он совершенно не напоминал Россию обычную. Улицы чистые и ухоженные, местами постройки очень старые, дороги ровные, дома расположены с архитектурным вкусом, на улицах не было торговли. Не было советских панельных пятиэтажек – центральный район, куда её привёз электробус из аэропорта вообще был вычищен ото всех старых и уродующих облик города построек. Стояла зима, улицы были запорошены снегом, прохожих было много, но больше всего Наташу поразили машины. Точнее – то, что на улице практически не было дешёвых европейских и американских машин, коими полнились улицы Нью-Йорка. Большинство встречных граждан были вполне цивильного вида. Всё вместе порождало ощущение инакости, как будто это неизвестная ранее страна, но… специфическая. Главное, что заметила Романова, что не давало ей покоя – запах. Снег убирал все посторонние запахи, пыль, поэтому воздух был поразительно чистым, им было приятно дышать. Из кофейни недалеко тянуло запахом сладостей и кофе. Романова вышла с привокзальной площади на улицу и отправилась куда глаза глядят. Впрочем, шаблон не склеился. Улица была большой, множество высоченных зданий бизнес-центров возвышалось рядом, но они стояли не так плотно, как в Нью-Йорке. За огромным стеклом ресторана был виден зал с посетителями – люди кушали. Пахнуло свежей выпечкой и ароматами еды, но это не соблазнило Романову зайти и отведать, она пошла дальше. Бизнес-квартал закончился очень быстро. Запах – почему такой запах? Где ароматы города?

– Могу я чем-то помочь, леди?

Наташа обернулась. Приятной наружности полицейский, в очках, зимней форме, смотрел внимательно. Форма новая, меховой воротник. Наташа задумалась:

– Я впервые в вашем городе…

– Из Москвы? – понимающе посмотрел полицейский.

– Нет, из Нью-Йорка.

Наташа не заметила какой-либо реакции у полицейского и поинтересовалась: – к вам часто приезжают из Америки?

– Нет, – мужчина пожал плечами, – в основном из Франции и Германии.

Наташа спросила:

– Почему здесь так странно пахнет?

– Странно? – насторожился полицейский, – да вроде нет, как обычно…

– Мы же в центре города. Тут воздух какой-то слишком уж чистый…

Полицейский хохотнул:

– Ах, вот вы о чём. В городе действуют строгие экологические нормы, самые строгие в мире. Бензинового транспорта почти нет, только электромобили, промышленность, имеющая низкоэкологичные отходы и выбросы – не ближе двадцати пяти километров от города…

Наташа осмотрела улицу. И правда от патрульного автомобиля к столбику, который Наташа приняла за парковочный автомат, был протянут шнур. Она с подозрением спросила:

– То есть все автомобили, которые я видела…

– Почти все – электрические. Электричество бесплатное, пятнадцать минут зарядился и катайся пару дней.

– Как мне попасть в Абстерго? – спросила девушка, резко сменив тему.

– Куда именно?

– А у них много офисов?

– Я вас удивлю, тут почти полгорода им принадлежит. Все эти здания – точно.

– А главный офис…

– Это в Эдем, – понимающе кивнул полицейский, – можете взять такси или на монорельсе – отсюда по жёлтой ветке до конца.

Эдем возвышался над городом. Гигантский купол километровой высоты и радиусом в четырнадцать километров подавлял своими масштабами, если бы он не был прозрачен… В Екатеринбурге была середина зимы. Наташа зашла в главный вход Эдема, где её проверили датчики.

Зайдя, она увидела райский сад – гигантский уголок дикой природы. Солнечный свет, голубое небо и редкие облачка, зелёные деревья – настоящий райский сад, уголок дикой природы. Здесь пахло лесом, гулял свежий ветер, недалеко от восточного входа шла дорога к центру. По центру располагалось гигантское здание, строгих косых архитектурных линий, зданий было шесть – они вместе образовывали комплекс. Огромные светящиеся буквы «ABSTERGO» отсюда выглядели скромным минимализмом. Отсюда, с небольшой возвышенности были видны леса и поля, а так же речка с небольшим каскадом водопадов, дорожки и множество людей, которые наслаждались этим уголком лета посреди студёной уральской зимы. Решив покончить с этим как можно быстрее, Романова села в автобус до офиса.

75. Объявление войны

Европа… сделала свой ход.

– Мы вынуждены отказаться от сотрудничества… – кашлянув и спрятав взгляд ответил топ-менеджер Мерседеса.

– Подумайте хорошо, герр Рейнсен, – улыбнулся я, глядя в монитор.

– К сожалению, обстоятельства вынуждают нас…

– Что ж, – я хмыкнул, – я это предполагал до того, как подписывал договор с вами. Уолл-стрит взбесились от того, что в мире есть силы, неподчиняющиеся им. Но прежде чем вы примете решение – я всё же предлагаю вам хорошо подумать. Я владею компанией, которая стоит в шесть раз больше, чем есть денег и активов у тех, кто на вас давил. Вместе взятых. А уж про технологическое превосходство промолчу. Если я выиграю конкурентную борьбу – мерседес уйдёт в прошлое, как паннар или бьюик.

– Вы не понимаете.

– Нет, это вы не понимаете, – начал злиться я, – Рейнсен, у вас что, семью в заложники взяли? Неужели вы не видите, на примере электромобилей, что я обладаю технологиями, которые могут разорвать весь ваш рынок в клочья и единственное, что удерживает меня от немедленных действий – нежелание устраивать технологическую революцию? Если вы хотите, что бы я через три месяца купил весь ваш концерн за бесценок – так тому и быть. Готовьте вазелин, герр Рейнсен!

Я обрубил связь и в злости пнул стол. Не помогло.

Ну что же, – я хитро улыбнулся, – они хотят войны. Они её получат!

– Директор, анализ экономики Германии. Сильные и слабые стороны, в общих чертах!

– Экономика Германии похожа на Абстерго. Высокоразвита, сильно диверсифицирована, основными направлениями является машиностроение, электроника, приборостроение, химическая промышленность. Сфера обслуживания занимает примерно восемьдесят процентов ВВП, кстати, если бы мы не понижали планку для России, то тоже бы состояли на восемьдесят процентов из системы продаж.

– Будем. Я понял, разумно устроили бизнес, как и ты. Тогда тебе задание – необходимо подчинить экономику Германии нашим интересам.

– Это будет очень нелегко. Германия – одна из ведущих промышленных стран мира.

– Начнём по кусочку. Что у нас первое?

– Машиностроение.

– Вот. У нас есть почти бесплатный металл и огромные возможности по созданию высокоавтоматизированных производств. Уж в чём-чём, а в машиностроении мы сможем нагнуть кого угодно, даже германию. Что с автомобилями?

– Автомобильная промышленность Германии сильно диверсифицирована по малым предприятиям с численностью до двухсот человек. Как и у нас. Высокая культура труда на таких предприятиях позволяет держать высокую планку качества конечной продукции.

– В таком случае – мы будем конкурировать, – я поднялся, – нужен блицкриг, быстрый, с быстрым обвалом курса акций конечного производителя.

– В таком случае мы должны атаковать не индустрию, составляющую двадцать процентов экономики, а экономический стержень Германии – услуги. Технологии, высоконаучную сферу. Электромобили?

– Нет, – отмахнулся я, – электромобили могут обвалить спрос на бензин.

– В таком случае, придётся прибегнуть к широкому комплексу мер. У них сильная диверсифицированность экономики, более семидесяти процентов – это малые предприятия, частные инициативы. Поэтому одним ударом завалить врага не получится.

– И Лазарев прекрасно это знает, – кивнул я, – блин, что ж так хреново то?

– Что такое?

– Не могу нормально построить мелкий бизнес в России, – пожаловался я, – Серьёзно, люди не то что ленивые, а какие-то… не такие. Менталитет у них какой-то не такой, могли бы жить – как в той же Германии, припеваючи. Все только и могут, что ругать власть, да думать, что им сделают «всё хорошо«… Ей богу, как крестьяне, которые сами ничего не хотят менять, всё ждут, что приедет батюшка-царь и будет за них думать. А сами… может, зря я стараюсь?

– Может быть, – не стал меня утешать Директор, – народ попросту не изменялся. В лаптях их поставили за станки, так они и стояли, только лапти сменились недорогими кроссовками да сапогами, да образование появилось. Менталитет не изменился. Слишком быстрые преобразования двадцатого века привели к низкому уровню социальной адаптивности населения, подавление человека как личности – к отсутствию инициативы. Большая часть населения правда верит в то, что президент должен обеспечивать гражданам высокий уровень жизни и радикально недовольно тем, что в стране плохие дороги, низкая благоустроенность, безработица и так далее.

– А сами?

– Не хотят, – Директор, казалось бы, развёл руками, – ни в какую. Нет культуры ведения бизнеса, нет культуры взаимодействия крупного и малого бизнеса, тот же АвтоВаз скорее удавится, чем будет покупать какие-то детали на маленьких предприятиях. И сделать с этим почти ничего нельзя, население… можно сказать, это судьба.

Нда. Вот и дожили, искин уже мне про судьбу втирает. Но он прав и я прав, положение сверхкритическое, а народ… народ-импотент, народ-инфантильный, как великовозрастный ребёнок, который надеется на родителей, вместо того, что бы самому устраивать себе свою жизнь и родителей обеспечивать, как это делают все нормальные люди. Это… пиздец.

Не дали русскому человеку повзрослеть, плюс нет волшебного пенделя, засунули его на работу, но лучше от этого не стало. Нянчится с ними? Этим только хуже сделаем, только хуже. Будут думать, что мы Обязаны это делать. Больше никаких игр в коммунизм, это ведёт к полной деградации общества и человека как личности, мне хватило и одной страны с инфантильными, словно выпущенными из детского сада, гражданами. И ведь правда, те, что в Туле – это те граждане, немногочисленные, которые захотели повзрослеть. А остальные – даже при такой мощной поддержке, хотят обратно в детский садик, что бы воспитательницы им всё делали, а они только выполняли их указы и всё было хорошо.

А я то удивлялся, почему некоторые люди воют как идиоты, тыкая пальцем в другие страны и говоря, как у нас тут жить плохо и как там хорошо. Мерзко. Детские истерики и детская зависть, когда увидел у других игрушку круче и начал реветь, топать ножками и жаловаться всем вокруг, что у тебя такой нет и «хочу-хочу». Вместо того, что бы взять за образец и начать работать. Господи, насколько же они… омерзительны.

– Знаешь, впервые у меня появилось желание тупо уехать отсюда. Оставить всех этих крестьян и инфантильных с их проблемами.

– Уверен?

– Да. Я этого не сделаю, но народ надо расшевелить. Раскрутить на частные инициативы. Подумай над этим, надо показать им наше к ним отношение, только ненавязчиво и через пропаганду. Через игры.

– Есть мнение, что лучше нам привезти предпринимателей из других стран. Предприимчивость – это генетическая черта, большая часть генофонда предприимчивых и деятельных людей были уничтожены в советском союзе, оставшиеся – крестьяне, которые и на генетическом уровне отличаются низким уровнем адаптивности и рискованности. Для чего-то это хорошо, но у таких людей нет амбиций, они прирастают к земле. Тут даже не в воспитании дело – это как характер, передаётся по наследству. Наилучшие показатели по геному у американцев – уровень смешения высокий, туда отправлялись только предприимчивые люди, ведь иначе не было смысла переселяться в новый свет. Поэтому генетически они наиболее предприимчивая, но и наименее стойкая часть планеты. Это выражается в их развитом бизнесе и резких переменах социальной жизни, подверженности социальным тенденциям, сектам, модам, а так же возведении в абсолют ценности личной свободы.

– В таком случае, Россия и правда обречена быть вечным врагом Америки. Если одним ударом свалить слона не получится – свалим пулемётной очередью. Придётся провести особо плотную разъяснительную работу среди населения, что бы до каждого деревенского дебила дошло, какое место и почему они занимают. И что нужно Нам. А нам нужно предприимчивое и готовое учиться население, а не толпа крестьян «за нас начальство думает».

– Ты чем слушал? Это генетическое, нельзя научится предприимчивости! И рискованные ребята – это в США, а у нас – толпа этих самых крестьян. Последние предприимчивые люди были пересажены в девяностых годах, сейчас население…

– Но в Туле то нашлись люди? Те, кто возглавил заводы, даже местами неплохие люди…

– Они в тепличных условиях.

– Мда. Одно понятно точно – коммунизм – это зло. Это строй рабов, таких вот инфантильных личностей, которые не желают менять мир вокруг себя, которым нужен Хозяин, что будет их использовать. Которые забивают камнями тех, кто хочет большего, тех, кто хочет жить лучше остальных и готов предпринимать организационные меры для этого. Пиздец. Лучше бы в России никогда не наступал коммунизм. Да, отставали, да, Россию бы давили и унижали, некоторое время, но сердце нации – предприимчивые, готовые организовывать людей, руководить предприятиями, люди, были бы живы, а не поставлены к стенке да посажены за решётку. Ту же Германию в том же восемнадцатом разнесли в пух и прах, уничтожили, унизили и вытерли о неё ноги. Но они не уничтожали поколение предприимчивых людей – именно двадцать лет, одно поколение, понадобилось Германии, что бы тысячи мелких бюргеров, умных, деятельных, создали мощнейшую в мире промышленность. Единственная ошибка на этом пути – Нацизм. Россия пошла по другому пути, пути древних римлян – больше народу, трудовые лагеря, всеобщая уравниловка и так далее… хотя в самом его начале было ясно, что без частной инициативы нельзя выжить никак, народ просто будет голодать и развесит всех этих горлопанов на столбах, поэтому пришлось включать режим НЭПа.

Всё больше склоняюсь к мысли, что коммунизм был профинансирован со стороны с целью уничтожить Россию как конкурента на мировой арене. С такими огромными человеческими и природными ресурсами, в двадцатом веке Россия могла занять лидирующие позиции в Европе, если бы были эти самые люди, способные организовывать бизнес. Поэтому коммунисты тщательно задавили любую предприимчивость, фактически – сделав себя хозяевами над народом и так выстроив систему, что единственное место, где могут быть деятельные люди – это компартия. Про то, что народ жил, мягко говоря, хуже остальных – и так всем понятно. Самое страшное не это, а то, как относились к тем, кто хотел жить лучше. Либо раб учится делать более сложную работу, либо отправляется в тюрьму, третьего не дано. Современная северная Корея, как образец сталинского коммунизма, только подтверждает это. Всё-таки они гении. Хоть и злодеи.

Значит, нужно стимулировать восстановление этого самого, деятельного класса людей. Стимулировать то, что есть, причём – в жёсткой форме.

– Директор, подготовь докладную записку на имя президента с анализом текущей ситуации и описанием проблемы нехватки деловых людей, а так же научным обоснованием генетической связи, историческими предпосылками. Назови их в докладной записке «Сердце нации» пару раз, мне понравилась формулировка. И давай думать, как мы можем запустить это сердце в ближайшие двенадцать месяцев. Заставить его биться.

– Подготовлено.

– Дай почитаю.

Докладная записка была пятистраничным документом, в котором мои мысли и соображения были сформулированы максимально простым и понятным языком, без канцелярщины и тому подобного.

– Предполагаемые меры. Агитация, как грубая, так и тонкая, обучение ведению бизнеса, кредитование малых предприятий – до двухсот человек персонала, обеспечение технической возможности строить и использовать малые предприятия, необходимость разбавить генофонд. Прежде всего – работу предлагаю вести в армии, под эгидой того, что солдат после увольнения сможет продолжать служить родине, но уже за хорошие бабки и работая на себя.

– Прошу прощения, но в основном деятельные люди в армию не попадают. Косят. Основной контингент – примерно целиком и полностью состоит из тех самых крестьян.

– Во. И предпринять меры по перевоспитанию крестьянского менталитета в добровольно-приказном порядке. В каждой части объявить тендер на разработку десяти мер по улучшению условий службы в рамках бюджета. Деньги как раз для таких дел надо выделять.

– Так разворуют.

– И установить тайный контроль за расходованием средств. Если понятно, когда и куда смотреть, то увидеть преступление намного легче. И вот ещё, припиши в конец, что в армии необходимо впредь регулярно проводить мероприятия, дающие солдатам возможность оказать влияние на жизнь своего воинского формирования. Тендер… тендер, скажем, с призом – месяц отпуска, и увольнительными в качестве утешительного приза для вторых и третьих.

– Дописал. Полагаешь, это будет иметь успех?

– Ещё какой. Главное – это выглядит соблазнительно для воровства, а это, как я уже сказал, раскрыть легче всего. В дисбатах мест ещё много.

Нужны были более активные меры по расшатыванию граждан на их гражданскую позицию. Жаль, но абсолютно все предприимчивые люди уже руководили ларьками, бутичками, и всем таким прочим. Никому не было нужно производство, все хотели только продавать, а производят пусть рабочие на заводах. Ну да. И поэтому вот в такой вот позе Россия. Надеяться мне было более не на кого, других людей у меня просто не было. Другой страны тоже.

Пришлось объяснять свою проблему прямым текстом. Перед камерой и ютубом.

Камеру поставил в кабинете, сел на стол, поболтал ножками и рассказал людям всё, что я о них думаю. Пусть визжат, пусть мамой клянутся отомстить, но я то рассказал. Менталитет крестьянский, большая часть народа – генетически является низкопредприимчивой, неликвидной, предприимчивых людей повыбила советская власть да последующие лихие года, основная масса – крестьяне. Работящие, закрытые для нового, негибкие, которые предпочитают риску стабильность, свободе взглядов – моральные устои и традиции. Стабильной и традиционной в России может быть только деградация и разруха, поэтому получают, что хотят. Мои личные успехи – подъём ВПК, реорганизация и перевооружение армии, промышленный подъём Екатеринбурга и высокотехнологичной сферы, подарили ложное ощущение, что в стране всё в порядке. Огорчу, мои личные успехи – это мои личные деньги. Я бы и рад был закупать, скажем, детали машин на тысяче маленьких предприятий, каждое из которых делает определённую продукцию, но все думают, что промышленность даётся от бога, не иначе. Не боги горшки обжигают, нужны руководители, нужны дельные, хваткие и быстро ориентирующиеся люди, которые могут руководить небольшим предприятием и жить в достатке всю свою жизнь. Только тут нужно сразу избавиться от иллюзий – никто кроме тебя самого тебе деньги не заработает, руководство – это тяжкое бремя, в отличии от работы за станком, тут надо уметь и в людях разбираться, и в матчасти, и уметь принимать решения, думалкой работать, причём, чем лучше думалка, тем туже кошелёк. Поэтому… прошу всех, кто готов рискнуть, обращаться в абстергобанк за кредитом. Мы дадим вам всё – здание, территорию, производственную линию, но найти рабочих, сделать из толпы коллектив и наладить выпуск продукции – это уже надо самому. Ровно как и заботиться о стране, а то, видите ли, уверены крестьяне, что царь должен за них думать… хрен там, царь ничего не должен. Он руководит системой в целом, а то, чем он руководит – благополучной страной или отсталой, зависит от населения. А вы, крестьяне, идите дальше бухайте, ругайте власть, из-за которой жизнь вокруг плоха, мечтайте о деятельном Хозяине.

Какой срач начался с выкладыванием видео… это словами не передать. Мегасрач, можно сказать, великий срач. Как говорится, хочешь, что бы тебя ненавидели все – не подыгрывай никому.

А что я вижу в России? С одной стороны – крестьяне-послушные, сторонники крепкой руки. Кто работящий, кто хитрый, кто традиционный, но всё же – крестьяне. Трудолюбивые, послушные солдаты и вороватые офицеры… С другой – крестьяне-баламуты, они же так называемая «оппозиция», это инфантильные завистники, которые ноют на всяких семинарах и бложиках о том, какая плохая жизнь вокруг, и как хорошо за бугром. Ноют о грязи вокруг, о распоясавшихся чиновниках, ноют, но ничего не делают. Тыкают пальцами в чистые улицы мюнхена и грязные улицы Москвы, при этом они – куда большие крестьяне, чем первые. Первые хотя бы трудолюбивы и вера в царя для них не главное, главное – постоянство, развитие, а эти – закатывают истерику считая, что Царь им должен всё обеспечивать и делать «всё хорошо».

Моя позиция была и против коммунистов-нейтралов, и против так называемых либералов, поэтому две наибольшие крестьянские общины в России меня тут же возненавидели лютой ненавистью. За правду, как обычно, ненавидят. Ничего, ненавидят – пусть, главное – это то, что я им прямым текстом в лицо высказал всё. И ведь не поспоришь, потому что я – просто богаче и успешнее. Видос адресовался молодому поколению, пока ещё не сломленному обстоятельствами, которое может посмотреть на этих крестьян и на меня. И выбрать, на кого они хотят быть похожими.

А мерседес… что ж, прекрасно. Производственные мощности мне понадобятся, что бы удвоить темпы диверсификации экономики России.

– Директор, – я, почитав отзывы на ютубе, закрыл страничку, – мы приступаем к разработке гражданского автомобиля, конкурента мерседесу. Необходимо сделать высококачественный продукт, примерно за полгода запустить в производство не менее пяти конвейеров.

– Выкупим АвтоВаз?

– Там только пожар да массовые расстрелы спасут. Нет, будем строить конвейер на Урале, сборка и ОТК – полностью роботизированы. А вот производство всех деталей, которые можно вынести на малые предприятия, желательно вынести на такие предприятия. Вторая экономическая зона – Свердловская область. Нужна сеть дорог, планы предприятий, разработка технологии и должностных инструкций каждому рабочему. Разрешаю использовать часть резервов Абстерго в целях скорейшего набора персонала, постройки сети малых предприятий, железных дорог, цехов, сборочного предприятия.

Я занялся чертежом. Автомобиль, который должен быть первым настоящим русским нормальным гражданским автомобилем. тазики не считаются. Чертёж у меня уже был, теперь нужно было только его доработать – электрокар, который я разработал для Екатеринбурга много раз модернизировался и был уже технически доведённым до ума. Отдельные узлы его хорошо продуманы – салон соответствует самым высоким запросам. Поэтому я уделил внимание только одной машине – аналогу мерседеса Эс-класса. Наиболее совершенный полноразмерный представительский автомобиль. Остальные – были в той или иной мере облегчённой версией этой. Мне нужно было оказать давление на мерседес, поэтому – я старался сделать то, чего не могут дать конкуренты, что бы уж наверняка задеть всех. Салон без неожиданностей – большой, уютный, продуманый дизайнерами, кожа-сталь-дерево – классическая триада. Кресло роботизированным каркасом – способное менять свою форму, от гоночной «чашки» до вальяжного полу-лежачего, для толстых и сытых папиков. Коробка – тоже уже продумана, передачи перекатывались одна в другую незаметно. Подвеска – с компьютерным регулированием, более того, развитая система датчиков могла спасти водителя от ошибок. Датчики собирали и анализировали всю информацию об окружающих предметах, препятствиях, автомобилях и посылали их в центральный компьютер, который мог предупредить аварию или снизить её опасность благодаря резкому изменению формы кресла, подголовника, ремню безопасности. В краш-тесте я не сомневался – благодаря моим разработкам области фуллеренов, внутри был особый каркас из пластика – он защищал водителя при лобовом столкновении, снимая часть нагрузки на кузов. Двигатель – модернизация того, что я поставлял мерседесу, только под двести лошадиных сил, вместо двухсот пятидесяти. И в полтора раза более экономичный, более тихий и компактный. Регулируемая система тонировки, вся информация могла выводиться на HUD-дисплеи лобового стекла, а так же все прелести мощного компьютера – система самодиагностики, как на авиалайнере, развитый автопилот-помощник…

Внешность машины тоже взяли классическую, более классическую, чем принята в Европе. Там мерседес сейчас пошёл под гору – машины становились зализанными до неприличия, приниженными, мой же был солидным. Кузов – словно отлитый из стали, как броня танка, никаких финтифлюшек и украшательств. Кузов был внутри заполнен пенометаллом – пеной из тугоплавкого сплава на основе молибдена и осмия. Такой корпус служит естественной подушкой безопасности при ударе, пенометалл схлопывается, энергия тратится на сжатие пузырьков воздуха и как следствие – последовательного разрушения тысяч пузырьков. Такая подушка безопасности защищает внутреннюю часть машины от холода, жары, накопления влаги и грязи в труднодоступных местах. Сам пенометалл легко моется или заменяется. А ещё он обладает сильной упругостью, поэтому если борт машины заденет кого-то, то корпус вернётся в своё изначальное положение, воздух – упругая штука. А вспенивался металл при слегка избыточном давлении.

Ну что, поехали? Замутим революцию, убив «одноразовые» современные мерседесы и ауди…

76. Шах, мат и эмемдемс

На семинар были приглашены шестьсот человек. Крупный семинар, стихийно возникший. Берси и Директор отобрали из всех кандидатов шестьсот человек, которые обладают достаточной хваткой и квалификацией, что бы руководить небольшим, технически развитым производством. Заводы работали на полную мощность – изготавливали производственные линии, даже несколько роботизированные.

Форум проходил в Экспо-центре Екатеринбурга, большой зал, типа театрального. Народ собрался… не бизнесмены и бизнесмены среднего звена. Расселись все в большом зале, я вышел на сцену. Поправил микрофон на ухе.

– Доброе утро, господа. Знаете, недавно я задумался над тем, почему Россия не заняла и не занимает лидирующего положения среди мировых держав. И пришёл к неоднозначному и ужасающему выводу – в стране нет людей, способных организовать бизнес. Способных организовать народ, деятельных, желающих расти над собой, развиваться, готовых организовывать общество, собирать вокруг себя других людей. Были. Были такие люди, их тщательно поубивали большевики, а потом запретительными мерами боролись с частным предпринимательством. Я считаю, что у каждого народа есть сердце. Это сердце – его люди, те, кто ведёт за собой других. Те, кто готов рискнуть всем. Предприниматели. Люди деятельные, морально стойкие, не обязательно харизматичные и даже не обязательно умные. К сожалению, должен констатировать, что коммунисты проводили довольно грамотный выборочный геноцид таких людей и профилактику их появления. Пропаганда, отслеживание, преследования… из-за этого сейчас мы имеем то, что имеем. У меня есть оборудование заводов, каждый из которых производит деталь. У меня есть деньги, что бы наладить производства. Но нет никого, кто сказал бы – «Я, я сделаю это. Дайте мне помещение, станки, я найду людей, налажу выпуск». В ближайшее время я собираюсь начать производство автомобилей, мне требуются руководители более чем на четыреста небольших предприятий, которые будут создавать комплектующие. Желающих прошу остаться, остальные могут идти…

Договориться удалось за один день. Для каждого, кто остался, уже был сформирован и пакет документов, и готово оборудование. Ну, пусть не для всех, но большинство – точно.

Хорошо иметь в собственности Абстерго-транспорт. Компания владела огромным автопарком из более чем тысячей электрогрузовиков, обычно они были разбросаны по области, базировались на промышленных предприятиях. А промышленные предприятия – вынесены на двадцать пять кэме от города, по крайней мере, химические и прочие грязные производства. Абстерго-транспорт – это крупный такой ангар-гараж-склад с десятком боксов около каждого завода, грузовики, которые каждый день развозят грузы по всему Екатеринбургу и области. От маленьких, размером с легковой автомобиль и объёмистым кузовом, до огромных металлургических многоосных тягачей. Хорошо – куда не дотягивается маглев – едут грузовики. Куда не доедут грузовики… На этот случай я предусмотрел всё, что нужно.

Да, все купленные на Ксандаре реакторы были пущены в дело. Куда столько энергии? Ну, прежде всего, хотелось бы особенно отметить, что мои реакторы – иногалактические, и реакторы Ксандарцев – это две большие разницы. Реактор Ксандара, менее мощен, но более универсален, имперский же требовал особо мощного топлива, которое синтезировалось на ЛК. Но при этом имперский реактор был намного нетребовательней к обслуживанию, хорошо масштабировался и мог работать десятки тысяч лет, в зависимости от скорости аннигиляции топлива.

Там, куда не ехали ни маглевы, ни грузовики, летели вертолёты АТ. Всего АТ имело шесть вертолётов. Два – левиафаны-квадрокоптеры и четыре контейнеровоза с продольным расположением винтов. Учитывая, что почти всё, что только могло понадобиться Абстерго, могло быть смонтировано в формате контейнера – от пусковых установок ЗРК до домиков-времянок для работающих в глуши строительных бригад…

Если подумать, всё строилось на трёх столпах – это заводы и фабрики под и в Ёбурге – мощный и универсальный промышленный комплекс. Распределённая, грамотно организованная, готовая в любую секунду переместить любой груз на любые расстояния, инфраструктура, которая связывала все заводы, от старого маленького заводика до крупных промышленных предприятий. Конечно же, там, где нагрузка была большая, прокладывались пути грузового монорельса.

Ну и конечно, всё это было связано в единую систему директором, который руководил промзоной Екатеринбурга и заставлял всю систему из миллионов связей, работать как надо. Этот труд был фактически непосилен для любой органической формы жизни, будь это сколь угодно гениальный разумный. Одна только эксплуатация автодорожного транспорта АТ в одном только Ёбурге требовала ежедневно давать задания полутора тысячам людей, в реальном времени.

Конечно же, глупо было бы предположить, что директор работает с помощью личного приказного порядка – звонит каждому и говорит, что дальше делать. Совсем нет, система была более хитрой и более привычной землянам, компьютерная программа, расположенная на сервере Абстерго. У каждого работника был как минимум – интернет для работы веб-интерфейса. Программа же – намного сложнее и массивнее привычных землянам. Через эту программу Директор контролировал всё Абстерго. С точки зрения директора это было что-то вроде интерфейса экономической стратегии – наверное, нам, органикам, проще объяснить так, поскольку то, как это выглядело для Искина… у человека мозги усохнут даже при взгляде на один небольшой заводик на пятьдесят человек, что уж говорить про крупные фабрики, где работают тысячи людей и механизмов.

В первую очередь это значит, что организация бизнеса – есть. Есть система управления, как электросеть, к которой нужно воткнуть предприятие как вилку в розетку и оно заработает, не нужно устраивать страдания по поводу наладки производства, определения, кто там кому подчиняется и по каким вопросам, долго чесать репы…

Понадобилось восемь часов, что бы люди, что подписались начать ассоциированный с системой управления Абстерго бизнес, получили в собственность всё. Через двенадцать часов после подписания документов уже выехали строительные бригады, через шестнадцать часов на место подвезли тяжёлую технику. Благодаря алгоритмам управления и работе системы Абстерго, рабочие не пинали балду. Не искали нужный инструмент и не ждали, когда подвезут что-то, что бы продолжать работу.

Насколько я понимаю в бизнесе, все эти заводы это только видимость, материальный актив. Именно чётко отлаженная система взаимодействия и определяет бизнес, а материальная система соответствует, как вода – форме сосуда.

Главной стройкой была не мелочь, которую почти полностью разбросали, от нижнего Тагила до Челябинска, главной была инфраструктура и центральное сборочное производство. Тут уже было всё без дураков, всё очень серьёзно. И оборудование, и сборка – линии же автоматизированы на сто процентов, поэтому требовалось учесть каждую операцию, при этом оставить достаточную гибкость, что бы легко переходить между моделями автомобилей. Промышленных роботов требовалось около десяти тысяч, при пяти конвейерах. При этом выглядеть это всё должно не так, как типичный современный завод, я бы сказал – это следующее поколение развития. Скорость работы – максимальная, экономия энергии – отсутствует, роботы – быстрые, без торчащих проводов и кабелей – внутри моих роботов предусмотрено несколько пазов для укладки гибких или негибких технических соединений, плюс сложная система каталогизации, отк, принятия на хранение, выдача и транспортировка материалов. Это самое сложное, но, к счастью, справиться с системой удалось за три часа напряжённой работы мысли. Это, кстати, рекорд, так как такую «мелочь» как основной сборочный робот мы с Берси осилили за четыре минуты.

Пришлось рассмотреть всё – пневмотрубы, подвесные транспортёры и ленточные конвейеры, система отдельного транспортного этажа и так далее. И всё было отвергнуто, кроме отдельного этажа для оперативного хранения и транспортировки грузов. Этаж этот располагался над основным сборочным, на нём находились механизированные укладки с частями. Наверху – было много ленточных конвейеров, параллельных таковым внизу. По ним ехали детали, зачастую – не отдельные детали, а специальные поддоны, в которых уложены болты, гайки, винты, кнопки, но так же транспортировались и кресла, и блоки со стёклами. Когда деталь доезжала по конвейеру до нужного места, робот её забирал и вставлял в нужное место на механизме, который опускал деталь вниз, в сборочный цех.

Короче, вся власть роботам – долой человеков!

Повода для сожалений в Мерседес не видели. Ну правда, ведь мерседес – это автомобильная марка с вековыми традициями, которая известна на весь мир – стоит ли вообще шевелиться по поводу угрозы со стороны бывшего подрядчика? Даже если контракт был выгоден, это не повод так угрожать…

Повод для беспокойства появился спустя месяц, когда в середине февраля проходила автомобильная выставка. Известная компания обещала привести на неё несколько автомобилей.

Народ этим не удовлетворился – ведь перед тем, как автомобиль представляют на выставках, в сеть «утекают» материалы с закрытых тест-драйвов и прочее, что можно считать естественным в рождении автомобиля.

На выставки много кто и много что вёз, от всяких спорткаров и «народных» автомобилей было не протолкнуться. Однако, едва ли десятая их часть попадает на конвейер и действительно имеет успех. Но тем не менее, к заявлению Абстерго о том, что подготавливается массовый выпуск, отнеслись со всей серьёзностью.

Утром, придя на выставку, зрители могли видеть всю линейку автомобилей Абстерго. Главными среди линейки были паркетник и седан. Дизайн приятный глазу, без перегибов, без ярких черт, которые бы бросались в глаза. Классический, даже больше, чем обычно. Внутри… внутри тоже ничего феноменального обнаружено не было, а ТТХ машин не были известны, никакой справочной информации не было предоставлено. Поэтому до двух часов дня прибежавшие к открытию журналисты скучали, пока не началась презентация машин Абстерго.

Плюс в этот же момент в интернет было выложено видео о всех технических нововведениях в машине – системах безопасности, которые особо взбудоражили общественность. Молибденовый пенометалл – это было что-то новенькое, система с рамой из спецпластика, роботизированное кресло, лобовое стекло-дисплей – идея не нова, но пока что получалось, что ЖК-дисплей интегрируют в триплекс лобового стекла и подсвечивают. Нехитро. Тут же – ЖК дисплеем было всё лобовое стекло, плюс жидкокристаллические элементы сами светились при подаче тока, так что ему не нужно было освещение со стороны. На экране за презентатором показались варианты HUD, то есть интерфейса лобового стекла. Благодаря отслеживанию положения глаза водителя, система могла показывать ему на объекты за стеклом и давать о них информацию – например, выводить информацию об участке пути – максимально допустимая скорость, название улицы и так далее.

Это надо было видеть.

– Я говорю вам, я утверждаю, что система, изначально разрабатываемая нами как круиз-контроль, переросла в полностью роботизированное управление. Мы первые, кто создал эффективную и практически применимую систему беспилотного автомобиля. Он способен не только видеть дорогу или тормозить при приближении к препятствию, о нет, он способен видеть дорожные знаки, моделировать траекторию движения других автомобилей и пешеходов, проводить анализ скорости на участках, состояния и влажности дорожного покрытия, корректировать свою информацию через спутниковую навигационную систему, с точностью до одного сантиметра. Установленный на нём компьютер вполне заслуживает приставку «супер», ведь он разрабатывался по программе космического корабля и устанавливается на космическую технику. Мы просто заменили программное обеспечение. Во время тестовых заездов автомобиль вполне нормально ездил по Екатеринбургу, Москве и Нью-Йорку. Да, я знаю, что у некоторых могут возникнуть вопросы – на всякий случай скажу, что в салоне присутствовали наблюдатели от полиции и у них нареканий к автоматическому управлению не возникло, даже в нестандартных дорожных ситуациях автомобиль принимал наиболее верное решение и избегал аварий.

– Что же до всего остального, – видя, что его внимательно слушают, диктор решил перейти к самой вкусной части, – я скажу коротко, поскольку хорошая вещь не нуждается в долгой рекламе. Это Абстерго. Это высшее качество, десять лет гарантии на все узлы и агрегаты, сто шестьдесят восемь запатентованных в Абстерго технологий, двести восемнадцать сплавов и полимеров, из которых пятьдесят четыре – запатентованы Абстерго. Это технологии в прямом смысле слова – космического уровня, поскольку большая часть материалов и систем автомобиля берёт своё начало из исследовательских работ космической программы, а бортовой компьютер тут стоит от космического корабля. Я не оговорился, десять лет гарантии, – вдруг искусственно сбился диктор, – на все узлы. Или восемьсот тысяч километров пробега. Это не убеждение, а реальное обязательство крупнейшей в мире корпорации с безупречной репутацией, чинить вашу машину в течение десяти лет. Мы ценим своих клиентов не настолько низко, что бы фальшиво улыбаться или делать мелкие скидки. И мы не настолько алчные до денег, что бы убеждать вас покупать наши машины каждые три года, делая автомобили с ограниченным ресурсом.

Присутствовавшие на презентации представители концерна «Даймлер» стиснув зубы досмотрели презентацию до конца. Уже хотели было уйти, когда диктор убил всех наповал:

– И главное. Мы отказались от ручного труда на сборке. На заводе Абстерго не работает ни одного человека, кроме дюжины техников, следящих за происходящим. Поэтому все автомобили одной марки и модели идентичны. Абсолютно идентичны. Человеческий фактор исключён. Точность и качество сборки находятся на уровне, попросту невозможном для живых рабочих – они приближены к точности и качеству космических кораблей. Человеческий фактор исключён. Владелец нашей компании, господин Хьярти, говорил как-то, что человек должен воспитывать детей, а роботы должны делать машины. К сожалению, наше общество делает всё наоборот – ребёнка воспитывает компьютер, интернет, а его папа\мама в это время на заводе делают автомобили или ещё какие машины…

Переждав секунды оживления, диктор продолжил:

– Благодаря совершенству производства, сборки, мы добились главного. Эта машина стоит не больше современного представительского седана. И половина его цены – это мощнейший компьютер, а ведь он является опцией, не обязательной, хотя и крайне желательной. Поэтому позволить себе автомобиль марки Абстерго смогут многие. Все три основные машины – представительский седан, вседорожник и лимузин поступают в продажу… сегодня. К сожалению, сейчас только возводится завод по производству этих автомобилей, а те, что есть – собираются по мелкими партиями, исключительно из материалов Абстерго… В ближайшем будущем мы откроем полноценный автозавод и перейдём на комплектующие ассоциированных с Абстерго производителей. Первая тысяча автомобилей, в целях сохранения для истории, будет иметь заводской индекс «Альфа».

Надо ли говорить, что презентация вызвала шок на европейском рынке? Абстерго заявило о плане построить автозавод, способный выпускать по пять миллионов автомобилей в год. Пять миллионов, это не пятьсот тысяч и даже не миллион. Куда такие мощности? Куда такая спешка?

Презентация и то, что автозавод будет полностью роботизирован вызвали лёгкий шок на рынках. Машина уже получила положительные оценки специалистов, а так же подробную веб-презентацию в геонете. Результат…

Паника. Способность производить столько машин, при этом с такой низкой себестоимостью, привела к истерике у всех автопроизводителей, но их акции пошли вниз. Резко.

Директор выждал шесть дней, подогревая вбросами истерику по поводу автомобильных планов.

Понятное дело, что выпуск автомобиля с таким ресурсом, такой электроникой, таким качеством и такой репутацией производителя в первую очередь ударило по производителям престижных автомобилей. Акции Даймлера резко пошли вниз, и после каждого из таких заявлений падали ещё больше.

– Директор, сколько ещё ждать?

– Примерно шесть часов.

Я ждал. Ждал, чёрт побери, когда закончится атака. Не могу дождаться. В это же время, пока шла атака, Директор продавал. Продавал нефть из Арды, брал деньги с Лазарева, продавал метеоритные металлы. В том числе и особенно ценные. Мы активно сбрасывали высоколиквидные товары.

И вот, сегодня, наличные средства Абстерго достигли отметки в пятьсот миллиардов долларов. Немножко перебрал – не рассчитывал, что удастся так много выручить.

Наверняка, Рейнсен считал, что я угрожаю впустую. Наверняка, Рейнсен считал, что примкнул к победителю. К традиционным Хозяевам. Однако, я выполняю свои угрозы. Так ещё со времён Ксандара повелось. Да, пришлось сплутовать – за три месяца я не смогу начать конкурировать, выпустив продукт. Но. Я мог создать панику на рынках, такую, что у людей начнётся массовая истерия. Ещё бы – ведь нельзя полностью роботизировать производство. Тут я тоже не соврал, роботизировали. Сборку из изготавливаемых рабочими комплектующих.

Структура врага была проста – мерседес – это бренд, принадлежит он концерну Даймлер. А ещё – куча всяких производителей различных комплектующих и купленные ими фирмочки, совсем как Абстерго. Только мы полноценно пожираем других, делая их своей частью. Даймлер – это один из крупнейших в мире работодателей.

С покупкой такого мощного и хорошо диверсифицированного концерна, Абстерго численно увеличится вдвое, а после переоборудования – ещё и удвоит производственные мощности по автокомплектующим, машинам и многим другим товарам.

– Соглашение достигнуто.

– Покупай, – мне надоело ждать.

– Покупка состоялась. Выплачено двести семьдесят восемь миллиардов шестьсот двадцать два миллиона евро. Приобретено шестьдесят процентов акций «Daimler AG». Принять их на баланс Абстерго?

– Принимай. И начинай процедуру слияния. Нужно включить их в нашу иерархию, систему документооборота и управления. И где там мой эмемдемс?

77. Viva la Revolution!

Рейнсен… краснел, бледнел, но тем не менее, стоял смирно. Глава концерна и подразделения мерседес, стоял в моём теперь уже кабинете – кабинете владельца. Ситуация сложилась… пикантная. Рейнсен только сейчас узнал, что правительства некоторых стран продали мне большую часть акций концерна, а значит и сам концерн. С точки зрения Рейнсена это выглядело… унизительным.

– Замечательно, – я взял эмемдемсину, – теперь вы часть корпорации Абстерго. Герр Рейнсен, придётся объяснить вам политику партии. Абстерго создано с целью стимулировать развитие человечества и купировать негативные тенденции, грозящие глобальными катастрофами и катаклизмами. Это значит, что в первую очередь для нас целью является не прибыль, а будущее. Деньги – это всего лишь инструмент.

– Довольно большие амбиции…

– Абстерго вообще любит всё большое, – я отправил эмемдемсину в рот, – совершенный мир для всех – это утопия. Я в него не верю. Кто-то, например, чёрная Африка, Китай или ближний восток, в силу генетических и ментальных особенностей не способны стать частью нового мира. Правда, моё мировоззрение от мировоззрения Гитлера отличается в ключевых моментах.

– Гитлера? – Рейнсен побелел, – Герр Хьярти, сравнивать себя с…

– А что такое? – я выгнул бровь, – конечно, некоторые детали его мировоззрения, такие например, как расовое превосходство или необходимость грубых, силовых методов, или грубая промывка мозгов на верность себе – это ошибки. Однако, в целом, он был целеустремлённым, харизматичным лидером, мечтавшем о лучшем будущем. Его бы энергию, да в мирное русло – Германия была бы ядерной сверхдержавой, обгоняющей остальной мир в технологиях лет на пять-десять и диктующая свою политику остальному миру, как сейчас это пытаются делать США. В целом, его план был выполнен – Европа объединилась в Евросоюз, не монолитный, но достаточно однородный, а германия – занимает место лидера в этом Евросоюзе.

Это было в целом понятно. Самое сложное для лидера – это не возгордиться, избежать головокружения от успехов и кропотливо создавать задел на будущее вместо немедленного результата. Технологические успехи и поддержка народа вскружили ему голову и понеслось – расовое превосходство, евгеника, массовые расстрелы, популизм, Геббельс с его пропагандой… Земляне не обладают стойкой психикой и склонны к так называемому эффекту ореола. К примеру, если человек добился успеха в бизнесе – он может говорить о чём угодно – люди будут прислушиваться. Ну и в целом, «сперва добейся» – главный аргумент против критиков чего угодно. Люди земли распространяют своё мнение о человеке или чём-то ещё на всё, не обращая внимания на детали. Например, рассуждение успешного финансового аналитика и крупного бизнесмена о возможности войны на ближнем востоке – не стоят и выеденного яйца, поскольку эта сфера – политика. Поэтому то, что Гитлер расстреливал евреев и русских – для них повод считать Гитлера Злым, от слова совсем, во всём. Хотя какой он злодей? Предрассудки, заблуждения, слепая и священная вера в свою правоту и опьяняющая власть над народом, это всё его и сгубило. Однако, он был харизматичен, сплотил народ, отомстил сполна за унизительный Версальский мир. А уж какой научный и промышленный потенциал был создан при его власти в Германии – это словами не передать.

– Что теперь с нами будет? – сухо спросил Герр Рейнсен.

– Много чего. Как вы понимаете, я не из тех, кто покупает акции и живёт на дивиденды. Придётся перейти на систему управления Абстерго, переучиться на нашу технологическую базу, нашу логистику, освоить наши технологии. Для вас это значит в первую очередь – временная остановка всего концерна. Около трёх месяцев, прежде чем мы удалим технологически отсталые элементы, построим новые и с большим потенциалом модернизации, унифицируем управление.

– Это будет стоить нам больших денег! – удивился Рейнсен, – вы понимаете, сколько мы на этом потеряем? Остановка конвейеров – это же вызовет временный дефицит автомобилей на рынке. И потерю рынков.

Я развёл руками:

– Привыкайте мыслить глобальней. Абстерго, частью которого вы теперь являетесь, это не концерн и даже не компания, существующая в нынешней промышленности, Абстерго это и есть промышленность. Замкнутая промышленность, не имеющая внутри себя рычагов давления со стороны. Если мне нужна сталь – я покупаю сталелитейный завод, если нужна машина – куплю автоконцерн. Сейчас вы перешли из привычной вам промышленности в промышленность Абстерго, этот переход нужно совершить сложным образом. Можно было бы делать это в процессе работы, так более экономично, но я хочу, что бы Даймлер полноценно и качественно включился в Абстерго. Чтобы ваши подразделения слились с таковыми в Абстерго – научные, финансовые, информационные… Что бы учёные вашего концерна освоились с открытиями в теоретической и изобретениями в практической науке ЦЭМа, финансовые операции перешли в нашу систему – Абстерго-банк. Чтобы промышленность полноценно слилась, став единым целым. На это дело придётся угрохать около пятисот миллиардов евро, но зато после слияния мы станем вдвое сильнее, чем было Абстерго до Этого.

Однако, этим займутся наши эксперты и специалисты, сейчас же… сейчас я поставлю перед вами задачу, что бы вы не простаивали совсем уж без дела. Работа Абстерго требует очень сложную систему логистики, ведь мало того, что все предприятия должны быть связаны, они должны быть связаны грамотно и точно, своевременно. Ваша задача – построение совместно с Абстерго-Транспорт линии внутригерманского маглева и железной дороги. Я предполагаю построить линию Гамбург-Ганновер-Висбаден-Штутгарт-Аугсбург, линию четырёхпутную, два пути маглева, два пути железной дороги. С мощнейшими грузовыми терминалами, вместе с линией Екатеринбург-Париж она свяжет воедино восточные и западные владения Абстерго, значительно снизит транспортные издержки.

Покупка немецкого концерна крайне положительно отразилась на России в целом. Прежде всего – Абстерго не делилось на Абстерго немецкое и Абстерго российское. Это единая транснациональная корпорация. Остановка конвейеров Мерседеса сильно ударила по рынкам, но зато высвободились огромные возможности по модернизации. И тут уже директор развернулся на полную. Фактически – мы прекратили создание большинства промышленных товаров по любым другим контрактам. Вся мощь уже накопленная в Абстерго была брошена на модернизацию западной части компании, на преобразования, на переоснащения. Инструментальные заводы, которые выпускали станки и производственное оборудование работали на полную, в четыре смены, Абстерго-робо тоже работало исключительно на германию, производство электрогрузовиков-тягачей, поездов и вагонов, рельс и шпал, составов маглева, линий электропередач, точного оборудования, оптики, автоматики, компьютеров, лазеров, электротехники и электроинструмента, а так же многое другое… всё это активизировалось очень быстро – за два-три дня и в германию поехали наши специалисты, которых прислал директор, а так же десятки дроидов-аватаров для директора – благодаря им директор осматривал, изучал, общался с людьми, вырабатывал решения… Короче, на предприятия концерна обрушилась вся производственная мощность всех подразделений Абстерго, роботы, станки, оборудование, системы, всё это начали устанавливать в первую же неделю…

Я в это время сам работал по теме – следуя рекомендациям директора, проще говоря, под его мудрым руководством, проводил переговоры с владельцами некоторых смежных, но частных фирм, покупал их производства или договаривался о слиянии нескольких фирм в одну, с переформатированием под мои нужды.

Поезда маглева пошли уже практически полностью с абстерговскими грузами, с минимальными интервалами. Пришлось задействовать все поезда, которые вообще были – и взять всю американскую партию. Каждые полчаса приезжало по сорок контейнеров с грузами. К примеру, токарные центры – их привезли пятьсот штук, а всего требовалось больше десяти тысяч различных станков. Старые станки снимались, на их место ставили чудеса техники, разработанные в ЦЭМе под тщательным присмотром директора. Станки с большей производительностью, ресурсом, качеством продукции, безопасностью, эффективностью. Но и намного большей ценой. И абсолютно неэкономичные, рассчитанные на максимальное использование электроэнергии.

А ещё все предприятия в Германии следовало электрифицировать, не просто переключиться на собственную энергию, а проложить новые, более мощные линии электропередач.

За две недели мы переоборудовали все предприятия в штутгарте, полностью заменив их промышленных роботов своими, заменив все, даже ещё хорошие и хорошо работающие станки своими, более совершенными. Дело, конечно же, не только в качестве, но и долговечности, всё равно придётся менять, но останавливать конвейер ещё раз… лучше один раз обновить все средства производства и некоторое время – примерно десять-пятнадцать лет не париться по поводу морального и физического старения.

Снимаемые станки и оборудование перевозилось в другие, менее важные подразделения, в основном – ассоциированные с Абстерго. К примеру, в тульской области станки очень даже пригодились. Там была не такая интенсивная эксплуатация, так что… всё шикарно. Разбросали оборудование по тульской области, по тем предприятиям, которые обеспечивали создание комплектующих для тракторов. Трактор – более грубая техника, не требующая идеального качества и новизны станков. Оборудование мерседеса предполагалось использовать для производства «Спарты» – автомобиля несравнимо более грубого и дубового, чем мерседесы.

Через две недели масштаб преобразований был такой, что со мной даже связался Шрёдер.

Люди сидели в кафе. Сегодня была приятная, солнечная, тёплая погода, поэтому людей было много. Читали газеты, потягивали кофе – в отличии от России, люди в Германии нечасто приходили в кафе что бы поесть. К сожалению, культура отдыха в кафе в России не была распространена – началась только с появлением беспроводного интернета. Пришли, поели, ушли.

Пригород Берлина. За окном открывался прекрасный вид на линию маглева. Раньше в городе поезда снижали скорость, но в последнее время шли на максимальной, не притормаживая. Пролёт на околозвуковой скорости грузового состава был уже привычным для граждан. Вечером скорость снижалась до четырёхсот-пятисот километров в час, на такой скорости поезд не создаёт много шума, а днём они летали оглушительно громко.

В углу кафетерия было довольно уютно – пригород берлина не славился своими кафешками, но тем не менее, тут было прекрасное обслуживание. Хьярти сидел, попивая горячий чай с пирожными. Пирожные были свежевыпеченные, вкусные. К кафе подъехала машина. Из неё выбрался мужчина в полосатой куртке по погоде, джинсах и кроссовках. С виду – обычный обыватель.

Встреча состоялась почти сразу же – найти Хьярти было проще простого.

– Не думал, что вы предпочтёте такие условия…

– Почему бы и нет, – Хьярти привстал, что бы пожать мужчине руку, – рад, что вы уделили мне время.

– Не похоже, что для вас это так… необычно, – Мужчина грузно сел, посмотрел на пирожные и оглянулся в поисках официанта.

– Вы правы, за последнее время мне приходилось вести деловые и дипломатические переговоры с главами государств чаще, чем мне бы этого хотелось.

– Давайте начистоту, зачем вам Даймлер? – спросил мужчина, уперевшись взглядом в Хьярти, – вы хотите давить на экономику Германии?

– Нет, для этого мне бы не пришлось тратить столько сил и средств, – Хьярти бросил короткий взгляд на зал кафе, – Абстерго расширяется. Одним только Уралом сыт не будешь. Сейчас у меня наметилось значительное опережение в традиционных для Германии сферах электроники и машиностроения. Я мог бы просто конкурировать с вами и сделать Даймлер убыточным. Однако, решил пойти по другому пути. Теперь моя компания представлена в Германии куда шире, чем раньше.

– Вас трудно понять, поскольку непонятно, чего вы хотите. То одного, то другого… Согласно моей информации вы вкладываете в Германию средства. Причём… немаленькие.

– Нет, не в Германию. Герр канцлер, поймите правильно, я владею промышленной империей. У неё нет политических границ. Сейчас я присоединил к империи новую часть, и имперская метрополия дотирует её, чтобы новоприобретённые части стали империей, а не отдельно обособленным куском, находящимся под моей властью. Этот процесс обходится недёшево – примерно по миллиарду евро в день. И займёт около трёх месяцев.

– Не представляю, на что можно тратить Такие огромные деньги! – удивился мужчина, – вы что, перестраиваете весь Даймлер с нуля?

– Даймлера больше нет, поймите это, – упорно сказал Хьярти, – Абстерго. Германия получит свою налоговую долю от моих предприятий, размещённых на её территории. Да, мы не собираемся проводить массовых увольнений или сокращений, просто перепрофилируем имеющуюся промышленность под новые технологии. Я позвал вас, что бы обсудить кое-что более важное, чем покупка какого-то там концерна, за цену, впятеро меньшую, чем стоимость постройки центрального офиса Абстерго.

– Да, по поводу маглева, – не сдавался мужчина, – какова цена того, что вы протянули в Германии?

– Он бесценен. Я не собираюсь, по крайней мере, в ближайшее время, делиться технологией. Герр канцлер, давайте перейдём к делу. Попробуйте этот замечательный эклер и слушайте меня внимательно, – Хьярти отмахнулся от вопросов мужчины как от совершенно незначительных, – что вы знаете про солнечную систему?

– Солнечную систему? – мужчина выгнул бровь, – не так много, как учёные, конечно, но…

– Скажите, вы можете создать валюту, стопроцентно обеспеченную ценным и очень нужным ресурсом?

– Ресурса не хватит, – ухмыльнулся канцлер, – даже наши запасы золота – жалкие крохи на фоне количества валюты. Особенно безналичной.

– Вот и я о том же, – кивнул Хьярти, – количество ресурсов на планете ограничено масштабами планеты. Оно и понятно – ведь конечная стоимость товаров и услуг намного больше стоимости ресурсов, которые преобразуются в эти товары и услуги. То есть мы не имеем возможности выйти за рамки ограничений. Некоторые страны, вроде США и в особенности – ФРС, используют свою военную и экономическую силу, что бы навязать свою валюту как единственную резервную.

– Так уж сложилось.

– Я бы не был так уверен. Я предлагаю вам создать валюту.

– Вам не кажется, что в мире и без того достаточно валют? – канцлер усмехнулся.

– В мире нет ни одной полностью обеспеченной валюты. А необеспеченная валюта – как ставка в казино, может обесцениться в одно мгновение. Это даже не деньги, а долговые обязательства. Я же предлагаю создать Единую Резервную Валюту, стопроцентно обеспеченную ценными металлами. Золото, Серебро, Платина, Осмий, Иттрий, Гафний, Вибраниум. Именно использование этих металлов и позволяет нам создавать все те технические чудеса, которые составляют основу мировой экономики.

– Это нереально, – хмыкнул канцлер, – где вы возьмёте столько металла?

– А вы ещё не поняли? – искренне удивился Хьярти, – в космосе. В космосе я смогу добыть все эти металлы. В солнечной системе есть астероиды, состоящие из железа, астероиды с высоким содержанием золота и платины, а так же иных ценных и редких металлов. Это триллионы, сотни триллионов евро. Это ценность внеземного масштаба. Именно благодаря добыче металлов за пределами земли я смогу создать Единую Резервную Валюту. Причём количество этой ценности зависит больше от интенсивности добычи, чем от запасов. Именно благодаря им я смогу оставить необеспеченные, надутые ценными бумагами, валюты, в прошлом.

Хьярти наклонился над столом, глядя в глаза канцлеру: – С падением золотого стандарта мир сотрясали финансовые кризисы, поскольку так называемая федеральная резервная система США, а если быть точным – ряд банкиров, навязали всем доллар и заставили покупать свою валюту. Несогласные быстро становились «врагами демократии». Однако, их власть строилась на возможности эмитировать доллар, сколько угодно эмитировать доллар. Наблюдается отток реальной ценности в США, тогда как обратно – идут ценные бумаги и доллары, то есть резаная зелёная бумага. Не обеспечиваемая уже ничем. И в руках банкиров – абсолютная власть. Однако, мир меняется. Мир уже изменился. Я не верю в сказку про исключительность Америки, в которую уверовали и сами американцы, и в особенности – банкиры ФРС. Я считаю, что они уже сто лет, провернув хитрую многоходовую финансовую махинацию, обкрадывают всю планету, оттягивая у всех реальную ценность и расплачиваясь зелёными фантиками, убедив всех в их ценности. Как вы уже поняли, мир изменится ещё больше. Американские банкиры, провернувшие такую схему, уже обречены. Вопрос лишь в том, – глаза Хьярти угрожающе блеснули, – настоящая валюта – сделает мир честнее. И перекроет кислород тем, чьи экономики и валюты искусственно раздуты. Наименее от такого пострадают Китай, Россия и Германия.

– Это… – канцлер не находил слов, – это что-то такое, что…

– Это революция, – подсказал Хьярти, – это крах всей мировой финансовой системы. Это переход от лжесистемы к Нормальной Финансовой Системе, от которой когда-то отказались, потому что на планете просто мало золота.

– Я понимаю, в целом то, это просто так… неожиданно. Вы хоть понимаете, какого масштаба будут изменения?

– Я с самого начала говорил, что создал Абстерго для того, что бы изменить жизнь на всей планете. Что бы сделать её лучше. Один из самых тёмных эпизодов жизни людей на земле – что кучка алчных до власти, погрязших в сказке о собственной исключительности, банкиров, убедили всех, что резаная зелёная бумага – настоящая ценность. Я попрошу вас только о двух вещах. Не распространяться об этом и присоединиться ко мне в вопросе этой революции.

– А если я не соглашусь? – хитро улыбнулся канцлер.

– Что ж, – Хьярти пожал плечами, – после того, как доллар обесценится, настанет очередь евро. Как валюты попросту не обеспеченной. Недавно директору концерна Даймлер позвонил мистер Морган из США и потребовал разорвать контракт с Абстерго. Результат… вы знаете. Теперь они все – Абстерго. Если вся Германия хочет повторить опыт мистера Рейнсена и тоже стать частью Абстерго… что ж, я не против. Деньги, поверьте, я найду. Вы вправе выбрать свою сторону в этой игре – ФРС США или Абстерго.

– А остальные?

– Из трёх главных полисов силы – Китай, Европа, Россия, остались только вы. Да и то не полностью, Франция уже в деле.

78. Серые мышки

– Распишитесь здесь, пожалуйста, – попросил Скай молодой курьер в фирменной кепочке. Девушка взяла ручку и пробежала глазами по договору. Благодаря импланту Берси мгновенно проанализировал текст и выдал ей смысл всего написанного. Абсолютно обычный документ о передаче груза. Девушка поставила свою роспись и получила из фургончика FedEx большой металлический контейнер. Курьер едва смог подтянуть его к краю кузова, но Скай без труда подхватила груз и, улыбнувшись почувствовавшему себя полным ничтожеством курьеру, захлопнула дверцу.

Фил Колсон работал в ЩИТе уже много лет. Со временем ему позволили собрать свою команду оперативников – это полтора десятка человек. Располагались они в старом подвальном помещении в одном из старых домов Нью-Йорка. Конечно же, после проржавелой металлической двери, у которой дежурил обычно провинившийся оперативник, была дверь побольше, а за ней – вполне уютный штаб. Девушка зашла в большое помещение и огляделась. Дверь и прихожая были чуть выше основного помещения, поэтому отсюда открывался неплохой вид. На диване сидел их научный консультант и по совместительству – огромный фанат компьютерных игр, Грегори, сидел он перед большим телевизором и рубился в иксбокс. В дальнем углу помещения были столы двух аналитиков – Винсент и Мари. Винсент – англичанин – в свитерочке, брюках, рыжеватый, худощавый, с интеллигентным лицом. В шестидесятых его внешность бы оценили… Мари же – более похожа на типичную студентку. Не маленькая девочка, но и не взрослая женщина, немного рассеянная, всегда и на всё имеющая свою нотацию. Скай спустилась вниз и подошла к крупному рабочему столу, обычно используемому по делу. Как сотрудница Иджис она имела доступ к неограниченным закупкам товаров Абстерго, оплачивала всё компания. Несмотря на то, что в ЩИТе был средний такой оклад, Скай не жаловалась благодаря помощи Абстерго.

Помощь эта была внушительной – в Нью-Йорке это шесть магазинов с электроникой, автосалон, представительство по продаже крупной техники – вплоть до вертолётов, а так же сеть кофеен и кафетериев. Абстерго имело различную продовольственную сеть и держало как недорогие забегаловки, в которых предпочитал есть простой рабочий народ, преимущественно чёрные, так и фешенебельные рестораны. Сегодня её первая зарплата, поэтому Скай заказала из Абстерго самое ценное, причём, всё, что хотела. Могла бы и сама заплатить, оклад агента в Иджис был нескромным и за последнее время у неё скопилось достаточно много денег на счетах.

Скай прошла мимо Грегори, покачивая бёдрами и попкой в обтягивающих джинсах, но тот только отмахнулся. Задрот, причём – неисправимый. Хоть и хороший оперативник, но всё равно – задрот. Девушка недовольно положила сорокакилограммовый стальной ящик на стол и отщёлкнула держатели.

– Что там у тебя? – к Скай подошёл Винсент, – что-то интересное?

– Просто покупки доставили.

Скай под любопытным взглядом англичанина открыла крышку и достала коробки.

– Матерь божья, это же ноутбук из Абстерго. Новая модель с голосовым управлением, скоростным модулем спутникового интернета и четырьмя вычислительными ядрами! – Винсент мелко подрагивал, глядя влюблёнными глазами на коробку в руках Скай. Ещё немного и пустил бы слюнки.

– А ещё трёхмерным голографическим экраном, двухмерным проектором, системой, проецирующей информацию прямо на сетчатку глаза, памятью в шестьсот гигатрайт и оперативкой в шестнадцать гигатрайт, – Скай влюблёнными глазами осмотрела ноутбук.

Идеально чёрный корпус из дюрапласта, стильные клавиши, отсутствие каких-либо мешающих взгляду элементов… компьютер был серьёзен, стилен и идеален. Ну и цена в полтораста тысяч долларов – это не шутки, однако, за такую мощь и комплектацию это было мало.

Со времени появления компьютеров они стали обыденным, бытовым прибором. Производители, ранее соревновавшиеся за состоятельного покупателя и практическое применение, фактически прекратили развивать тему деловых компьютеров, значительно превосходящих бытовые в цене и функциональности. Даже суперкомпьютеры – и те делались на обычных бытовых процессорах. Дальше макбука зрение состоятельного покупателя не видело ничего достойного, но вот, разбив эту иллюзию, на рынке появились Абстергобуки. Дорогие до ужаса, с функционалом, который значительно превосходит всех конкурентов. Конечно же, на рынке их ждал успех, так как те, кто могут себе позволить полсотни макинтошей, предпочитали взять один абстергобук, но мощный. И даже если он будет устаревать, бытовые компьютеры с ним поравняются нескоро.

Вычислительные ядра – были коронной фишкой абстергобуков. Процессор не нагревался в процессе работы, скорость передачи данных по шине была огромной, поэтому центральный процессор не занимался вычислительными задачами. Он был только служебным модулем, занимающимся сопряжением всех программ, брал на себя нагрузку только от ОС и примитивных операций, а любое приложение, которое было запущено, работало с вычислительными ядрами. Это гораздо более мощные процессоры – производительность из зашкаливала за терафлопсовую отметку. Для бытового компьютера, более того, переносного компьютера, это было феноменально много. Производительность позволяла за секунды смоделировать сложнейшую операцию – например, полёт пули или аэродинамику сложного объекта. Или проанализировать работу программы. Что уж говорить про работу с базами данных. То, на что у обычного компьютера ушло бы несколько часов, Абстергобук делал за секунды. При этом шесть вычислительных ядер могли работать как над разными задачами, так и над одной. Шесть терафлопс – это внушительная вычислительная мощность.

Очки, которые упомянула Скай, в комплект не входили – обычно они проецируют на сетчатки глаз пользователя изображение с помощью маломощных лазеров, создавая таким образом полноценные трёхмерные объекты. Только в отличии от объектов-голограмм эти объекты не требовали специального аэрозоля для проекции, отображались полноценно. Мощность вычислителя была достаточна для автоматической перерисовки части изображения на сетчатке и создания таким образом дополнительной реальности. Скажем, очки могли просканировать документ, на который смотрит пользователь и перевести его, повесив текст перевода перед пользователем. Или служить иным образом как посредник между реальным и виртуальным миром, к примеру – выводить интерфейс к привычным вещам, имеющим встроенные компьютеры и объединённые в сеть. При взгляде на холодильник вычислитель выведет список продуктов, при взгляде на телевизор – повесит перед пользователем интерфейс пульта управления, таким образом, что управлять телевизором можно будет одним жестом.

Несмотря на стоимость системы – два с половиной миллиона евро, у неё быстро нашлись алчущие трёхмерного пользователи.

Скай в этом не нуждалась, внутри неё был имплант, подключенный сразу к трём искинам феноменальной мощности, знающими всё, имплант, который передаёт даже не изображение, а сразу мысли. Намного совершеннее какого-то там компьютера…

Винсент осмотрел абстергобук грустным взглядом и поспешил скрыться за работой.

Молодой инженер из Штутгарта, Отто, стоял перед рядом автомобилей. Рядом с ним стояли другие инженеры.

– Ну и зачем нас сюда привели? – спросил он, оглянувшись.

– Понятия не имею, – ответил с небольшой задержкой Стрельников, инженер из ЦЭМа. Понятное дело, общаться на немецком он не мог, поэтому пользовался переводчиком – гарнитура и компьютер-анализатор на поясе. Аналогичные были у всех.

Инженеры выглядели совсем не так, как их обычно себе представляют. Не худощавые интеллигентные юноши с горящим взором, и не многомудрые мужчины, смотрящие на какую-нибудь железку профессиональным взглядом. Отто был самым обычным из этой сумасшедшей компании. Василий, директор направления перспективного гражданского транспорта – сорокадвухлетний мужчина, который сбегал на работу от семьи. Он носил перчатки без пальцев из мягкой белой кожи, гавайскую рубашку, тёмные очки интерфейса, которые были предметом зависти у всего отдела, так как стоили слишком дорого, даже по их меркам, при этом глаза инженера были живыми, как у подростка – взгляд всем интересующегося парня. Рядом с ним стоял совсем уж сюрреалист – худощавый высокий парень, одетый в светло-голубую футболку, с экстравагантной причёской – длинные волосы были собраны назад и при помощи японской мужской заколки кенсейкан спадали назад, как грива. Необычней всего было то, что ровная грива волос была разделена на полосы цвета радуги. Впервые увидевшие его немцы были шокированы. А особенно – учитывая, что этот молодой человек занимал пост директора подразделения экспериментального военного наземного транспорта. Менталитет у человека менталитетом, однако, чем сытнее жизнь, тем человек спокойнее относится к окружающим. Спокойнее и не агрессивнее. Поэтому с точки зрения обычных российских граждан Екатеринбург был вообще другой вселенной, в которой живут другие люди. Оно было по большей части правильно, сытая и довольная жизнь Ёбуржцев не способствовала к проявлению агрессии или неприятия тех, кто выделялся из толпы. Никто не показывал пальцем на инженеров ЦЭМа, да и в целом – многие люди в городе были намного спокойнее, доброжелательнее и вели себя иначе, нежели, скажем, в Москве. Не говоря уж про остальные города России.

Екатеринбуржцам жители остальной России всё больше напоминали людей несчастных, зажатых, боящихся чего-то. Вернее, боящихся показать настоящих себя и старающихся выглядеть как все и вести себя как все. Эффект давно известный – чем беднее страна, тем меньше старается высовываться из толпы отдельный человек, тем жёстче власть и диктат ценностей. Тем больше общее мнение о том, что правильно, а что нет, довлеет над мнением личным. В каком-нибудь государственном НПО в Челябинске такого специалиста, как рейнбоу, даже на порог бы не пустили. Ещё бы – «вырядился как клоун, ведёт себя как ребёнок». И правильно, рейнбоу получал по двенадцать тысяч евро в месяц, был талантливейшим инженером военной техники и был способен организовывать народ на работу, руководить крупными проектами как в области практической разработки, так и теоретических изысканий, имел диплом доктора наук. Естественно, что такой человек внутренне ненавидел «общечеловеков», замкнутых, старающихся казаться сами «как все» и проявляющих ненависть к тем, кто выбивается из общего стада. Примерно так же, как северокорейцев, исламистов или нацистов, которые определили, какие мысли, мнения, внешность, поведение, правильны и начали загонять всех в этот стандарт, заставляя забыть, что они люди. Эту тему же мусолил пару раз Антуан-Де-Сент-Экзюпери, сказав «Ты построил свой тихий мирок, замуровал наглухо все выходы к свету, как делают термиты. Ты свернулся клубком, укрылся в своем обывательском благополучии, в косных привычках, в затхлом провинциальном укладе, ты воздвиг этот убогий оплот и спрятался от ветра, от морского прибоя и звезд. Ты не желаешь утруждать себя великими задачами, тебе и так немалого труда стоило забыть, что ты – человек».

Впрочем, немцы, прибыв в ЦЭМ, не пошли по пути отрицания, вместо этого восхитившись тем, насколько свободно и открыто вели себя их русские коллеги. Рейнбоу получил подозрительную популярность. По имени, его, кстати, не звали, либо Рейнбоу, либо Деш, что ему нравилось больше, чем паспортные данные.

– Я подозреваю, – Деш осмотрел накрытые брезентом машины, – что у нашего многомудрого шефа снова что-то в пятой точке засвербело.

– В каком смысле? – удивился Отто.

– Да в том, – Деш махнул рукой, – сам подумай, раньше Даймлер и Абстерго были по разные стороны. У нас было много проектов, у Даймлера было много проектов. У нас технологические мощности, у Даймлера тоже, учёные и технологии тоже и у нас, и у вас… А теперь мы слились, поэтому сохранять такое количество проектов нет никакого смысла. Вот, скажем, Мерседес

S-Класса и наш люксовый седан, Паркетники, военные машины…

– Совершенно верно, – Деш мгновенно развернулся на голос. Сзади, за группкой инженеров, стоял Хьярти. Работая в ЦЭМе он так же не соблюдал протокол – и на радость Дэш, был одет в фиолетовую толстовку с изображением фиолетовой пони-волшебницы. Хьярти подошёл ближе, осмотрев притихших и пялящихся на шефа инженеров, – значит так, смысл иметь внутри концерна две различные линейки автомобилей? Тем более, что помимо купленных предприятий Даймлера, у нас есть свои, весьма внушительные автопроизводственные мощности. Поэтому у меня к вам будет задание, как раз и сработаетесь вместе, – шеф стянул с машины брезент, – нет смысла одновременно производить и Тигр и Гелендваген. К примеру. Однако, пока что гелик – проверенная временем машина, но она уступает тигру в проходимости. Поэтому я собрал вас здесь для создания проекта «Tiger-G». Суть его проста – мне нужно два автомобиля. Один из них – городской обыватель, предназначенный для поездок по России и прочим странам, где дороги… скажем так, не европейского качества. Второй – чисто военный внедорожник. Машины должны быть максимально продуманы, объединить в себе лучшие качества «Спарты» и G-класса.

– То есть для поставок в армию? – спросил Деш, – я правильно понимаю?

– Правильно, Деши. Будем толкать этот внедорожник в армии, в первую очередь – в нашу и бундесвер. Но Ты этим заниматься не будешь

– Как так?

Хьярти хитро улыбнулся:

– У меня для тебя будет не менее интересное задание. Бронированная разведывательно-боевая машина-дрон.

Хьярти отошёл в сторону и стащил брезент с относительно небольшой машинки.

Деш удивился:

– Нихрена себе? А что за подвеска?

Машина была маленькая, без лобового стекла, над ней возвышалась небольшая башенка с 14-5мм пулемётом и двумя блоками ракет ПТУР. Подвеска напоминала фалангу робота-манипулятора. Хьярти подтвердил:

– Подвеска – гидравлическая, за счёт упругости элементов гидравлики. Машина бронирована полностью – внутри… – Хьярти открыл дверцу. Внутри не было никакого места для водителей, – внутри есть место для наших ёмких ионисторов, это не входная дверца, это капот. Благодаря прогрессу в области материалов мы сможем сделать скоростного, проходимого и сверхпрочного дрона. Такой дрон намного эффективнее в городских и полевых условиях – он не тратит энергии на пребывание на месте, поэтому может часами и днями стоять в засаде, или заниматься наблюдением. А так же, в отличии от дронов-самолётов видит всё своими сенсорами с земли, то есть в одной плоскости с солдатами противника. Благодаря нашим ионисторам, компам и системам передачи данных мы можем сделать полноценный боевой робот, пусть даже и в виде беспилотного бронеавтомобиля.

– А в чём его задача? Чем он лучше более дешёвого обычного автомобиля?

– Во-первых – он, как я уже говорил, может делать то, что не может обычный автомобиль. Днями, неделями, месяцами сидеть в засаде. Совершенная система сенсоров делает из него идеальный патрульный автомобиль, оптической маскировки будет недостаточно, что бы пробраться на охраняемую им зону. Если при этом использовать БПЛА-ретранслятор, то в боевых условиях можно использовать оператора с системой дополнительной реальности, однако, благодаря компьютеру, он сможет действовать самостоятельно. Программы для него уже написали, компьютер тоже присобачивают…

– Так в чём дело? – поднял бровь Деш.

– В том, что это даже не прототип. Масштабная модель, на которой я проверял роботизированную подвеску и её возможности по изменению клиренса. Тачка должна стать хоть и дорогим, но эффективным средством разведки боем и дозора. Поручаю тебе доработать её и сдать на вооружение в минобороны и бундесвер. Вопросы?

79. Голая правда

Ситуация становилась слишком сложной, что бы я мог её нормально контролировать. Так что я – занимался тем, чем мне всегда удавалось хорошо заниматься. Иджис пока молчало. Стив и Пегги – радовались жизни и друг другу – вместо медового месяца у них было предсвадебное путешествие – мир повидать, отдохнуть перед мероприятием, пожить обычной жизнью.

Я же – осмотрев файлы Иджис, понял, что ничего особенного пока не происходит.

И что же мне в такой ситуации делать?

Романова сидела в самолёте, летевшем в Монако. Ситуация не давала ей покоя. Никто так и не обнаружил её – что очень странно, ведь информации о Ванко не было даже в базах данных щита. Обычный мелкий преступник не мог бы даже приблизиться к такому уровню, тут было что-то совершенно иное. Что-то, что она не понимала, но очень хотела понять.

Улыбчивые стюардессы разносили напитки. Романова взяла себе кофе и, поблагодарив девушку, окинула её оценивающим взглядом. И ведь работает в приличном месте, а не бегает по всей планете, в поисках беглых преступников, развозит кофе и крутит романы со стюардами… Вздохнув от огорчения за свою нелёгкую долю, Наташа начала осматривать имеющиеся у неё данные на ванко. Последний след, который ей удалось найти, вёл в Монако. И к Тони Старку, который должен был участвовать в гонках формулы-1 на собственном болиде.

Рядом с ней летела пожилая пара – мужчина и женщина, мужчина был в немного старомодном костюме и перед полётом успокаивал, судя по всему, жену. Романова ещё раз грустно на них взглянула и поспешила отвести взгляд. Но тем не менее, ничего полезного ей извлечь не удалось.

Узнать что-то можно было только на месте, удалённому сбору данных нельзя было доверять, так как, судя по всему, он как минимум – контролировался извне.

Романова протянула таксисту купюру в сто евро:

– Будьте добры, в гостиницу «Аякс».

Водитель – смуглый латинос, окинув женщину увлечённым взглядом, взял деньги и поехал. Наташа, положив сумочку на колени, смотрела в окно на проплывающие мимо пейзажи города…

Доехал старенький рено-логан только через двадцать минут, успев постоять в пробке. Водитель неловко объяснил это тем, что на улицах перекрывают движение из-за проведения гонок.

Монако.

Гостиничный номер был проверен на предмет жучков скорее по привычке, всё равно современные жучки обнаружить без спецоборудования сложно. Но чем чёрт не шутит… девушка, весьма соблазнительных форм, потянулась как кошка и задёрнув занавески, с видимой радостью сняла с себя одежду. Слишком уж она за последние дни устала, а эта маленькая странность – возможность походить по дому голышом, её успокаивала. Романова запрыгнула на огромную кровать и выключив свет, болтая ногами, включила телевизор. Фильм-боевик. Нелепая пародия на боевые искусства её всегда смешила, поэтому Наташа не отказала себе в удовольствии взять бутылку пива и, попивая холодного пивка, посмотреть как очередной джеки чан прыгает. А враги исключительно в порядке очереди на него нападают, исключительно так, что бы он успевал пафосно развернуться. Ну и конечно же предупреждая о своём нападении громкими вскриками и хэканьем перед так называемыми ударами. Настроение девушки поползло вверх.

Ситуация изменилась мгновенно, Романова услышала смешок слева от себя и мгновенно отреагировала – выхватила пистолет и наставила его на незваного гостя. Гость, впрочем, сидел в кресле и не обратил на пистолет никакого внимания. Точнее – гостья.

– Кто ты? – требовательно спросила Романова.

Женская фигура, облачённая в чёрную длиннополую одежду, в перчатках, подняла взгляд на Романову. Взгляда не было – из под капюшона на агента щита смотрела совершеннейшая тьма. Гостья представилась:

– Тетриа. Кхм.. а ничего так, понимаю, что в тебе нашёл Старк…

Романова и бровью не повела, не убирая оружие.

– Что тебе надо? – ещё настойчивей спросила агент.

Тетри, или же Пеппер, эта ситуация показалась забавной. Романова была в костюме Евы, да ещё и предпочитала интересные интимные стрижки. Обведя фигуру агентши взглядом, Пеппер махнула рукой:

– Садись, говорить буду. Странно, что именно тебя послали за ванко, не находишь?

– Откуда ты…

– Оттуда, – перебила её Пеппер, – думается мне, Старк положил на тебя глаз. А если учесть, что после плена он любит только свои железяки, это показатель. Вот я и пришла узнать – у вас с ним всё серьёзно, или так? Нашёл побитую жизнью овечку и решил приютить, пригреть на груди. Да и овечку ли? Или змею?

Романова не сводила с гостьи прицела. Гостья усмехнулась:

– Ну так что?

– Не думаю, что этот казанова решил завести семью… – потеряла запал Романова, убирая пистолет.

– А я так думаю. Я его хорошо знаю. Как и тебя. Ты у нас тяготишься прошлым, совершенно зря, кстати, Старк потихоньку отходит от своего обычного состояния…

– Обычного? – не поняла Романова.

– Ох, ну нельзя же быть такой стереотипной, – сварливо сказала Пеппер, – Старк вёл разгульную жизнь и в общем-то мало задумывался о глубоких философских вопросах. Например о том, куда идёт его оружие и на чьи головы падают его бомбы. Очень выгодная позиция, не находишь?

– Это намёк?

– Да нет, – Пеппер пожала плечами, – к чему намёки? Старков, причём всех, держали как курочек, несущих золотые яйца – в золотой же клетке. Чтобы они не задумывались о таких сложностях бытия, жизнь их наполнялась бесконечными встречами, вечеринками, фуршетами и тусовками. И всегда находились девушки, которые с ними спали, таких – легион. Ну и конечно, им передавали сильно искажённую статистику. Зачастую и собирали искажённую статистику – по моим данным во время войны в Югославии, семьдесят три процента погибших – гражданские, из них половина – от оружия старка. Во время вторжения в ирак гражданских погибло уже восемьдесят один процент из общего числа, включая потери США. Узнай он об этом – ходил бы на антивоенные митинги, а не продавал оружие. Форма манипулирования, опробованная ещё на так называемых гашишинах, сиречь асассинах. Их засовывают во дворец, где полно наркоты, красивых женщин и жратвы, после чего достают оттуда и заставляют делать что прикажут. Мужики – такие… животные. Как щенята, колбаски кинул – он и рад хвостиком вилять и тапочки приносить…

Романова усмехнулась:

– И к чему это?

– У сложных форм психологической манипуляции есть свои минусы. Например – объект может выйти из под контроля, если переживёт психологическую травму. Что и произошло со Старком. К тому же, попытки обращаться с ним, как с курочкой рябой, требовать золотых яичек только улучшили иммунитет к манипуляциям. Если бы Талибан ещё существовали, их бы стоило поблагодарить. Прежде чем убить. Старк сделал первые самостоятельные шаги за свою жизнь. Его отец только на склоне лет избавился от этой золотой клетке, в которой его держали некоторые личности.

– Какие ещё личности?

– Ой, всё то тебе скажи… ты же не веришь в такую глупость, как демократия? Следующим президентом, кстати, станет Алан Грин, он наберёт шестьдесят три процента голосов. Так решили Они. Но Их время подходит к концу, в мировой политике появились хищники покрупнее и поопаснее Их. Пешки отворачиваются – сначала они сами поддались настроению своих военных советников и избавились от хаммера, потом Старк перековал мечи на орала… Но довольно о них. Что у тебя со Старком?

– Это касается только нас…

– Ошибаешься. Старк – фигура куда больше и важнее, чем ваш ЩИТ, или президент со своими сенаторами… так что то, что касается его – затрагивает всё человечество.

– Ой, я не знаю, – Романова села на диван, свесив одну ногу, – мне он показался жутко самовлюблённым нарциссом.

– Кхм. Верно. Отчасти. Но тем не менее?

Романова задумалась ненадолго. О таком она не задумывалась ранее, но сейчас, когда прямым текстом спросили… да и некоторая жалость к старку пробудилась. Она ответила после полуминуты тишины:

– Я не могу сказать точно. Он обещал мне многое за эту работёнку.

– Боже, неужели ты думаешь, ему нужно поймать Ванко? Если бы было нужно – нашёл бы сам, или запряг ЩИТ, так как ванко стырил очень опасные технологии, его бы вырыли из под земли твои коллеги.

– Тогда…

– Ага. Ну не мог же он прямым текстом сказать, что ты ему приглянулась в качестве потенциальной жены и матери? Вот и выкрутился, зараза.

– Он не последний человек в США, поэтому такие отношения втайне быть не могут. Никак. К тому же у меня сложный социальный статус…

– Ох, да плюнь. В России тебя уже перестали искать, достаточно Старку было сделать пару звонков и Лазарев лично тебе всё простил и даже извинился, бумаги потом получишь. Речи о том, что бы он продолжал служить Им, но в качестве ручного «супергероя», для него и идти не может. Они уже потеряли власть над двумя оружейными корпорациями, потеряли монополию на пропаганду, потеряли монополию на банковские переводы и платёжные системы, потеряли львиную долю рынка высоких технологий и самое главное – разрушился фундамент их могущества, с которого они и начинали девяносто семь лет назад – монополия на эмиссию международной валюты. ЩИТ, изначально созданный ими для захвата и изучения внеземных технологий, скоро отправится в свободное плавание, так что о том, что твои коллеги могут причинять неудобства, не может быть и речи. Зато кое-кто, очень одарённый технически, всё-таки должен будет заняться секретными технологиями.

– Ты намекаешь на то, что Старк может стать техническим консультантом ЩИТа?

– Или одним из серых кардиналов ЩИТа. Если быть точным. Свято место пусто не бывает и на смену эмиссии резаной зелёной бумаги придёт эмиссия электричества и кое-каких синтетических материалов. В любом случае, мир меняется. Кто для тебя Старк?

– Мы ещё очень плохо друг друга знаем… – развела руками Романова, – однако, если дела обстоят так…. Я не прочь познакомиться с ним поближе. Может быть, что-то толковое и выйдет.

Пеппер улыбнулась, что осталось незамеченным из-за маски тьмы.

– В таком случае, если нужно будет задержать Ванко – не высовывайся. И лучше прикончи Ваньку по тихому, что бы тебя не заметили журналисты.

– Так он…

– Близко. Скоро гонки, Тони специально приехал сюда и раструбил на весь мир о своём участии. Ловля на живца, ведь Ванко, судя по перемещениям, уже закончил свою вундервафлю. Он наверняка нападёт во время заезда. А ты… подумай пока. Всё-таки не часто один из будущих серых кардиналов мировой политики ищет себе спутницу жизни с серьёзными намерениями. Особенно такой молодой и симпатичный кардинальчик… – Пеппер поднялась и исчезла. Маскировка.

Романова осталась сидеть голышом на диване, с пистолетом в одной руке и банкой пива в другой. Жизнь определённо приносила сюрпризы.

80. Новое начало