Спасатель

Чистота кабинета действовала мне на нервы ничуть не меньше, чем его хозяева. Правда этого я видел впервые. Вглядевшись мне в глаза, он бросил конвоиру:

— Снимите браслеты.

Сержант звякнул ключами, и встал за спиной, с дубинкой-шокером наизготовку. Я потер затекшие запястья.

— Садитесь. — кивок в сторону стула.

Я поудобнее устроился, скрестив руки на груди. Он изучающе смотрел на меня. Как-то странно смотрел. Те, кто пытался колоть меня раньше, смотрели по другому: с ненавистью, со злобой, как на тварь из Зоны… А в его взгляде ничего подобного не было. Плохо. Плохо, когда не знаешь какой пакости ждать от человека. И это обращение на «вы»…

— Вас уже не впервые задерживают, так? — наконец сказал он — Надо заметить, что вам чертовски везет… неоднократно выбираться из Зоны живым-невредимым, с уловом, и не поймать при этом пулю патрульного — этим может похвастать далеко не каждый сталкер.

Я пожал плечами. Тут он, конечно, прав. Иногда не знаешь, что опаснее — твари и другие дьявольские порождения Зоны, или солдатики с блокпостов, которые со страху поливают из турельных шестиствольников все, что хоть чуть-чуть шевелится… Шрам на спине знакомо заныл.

— Что вам от меня нужно?

— Хм… Не любите терять время? Я думал, что сталкеры более терпеливы. В Зоне торопиться нельзя.

— Вы бывали в Зоне? — мой вопрос прозвучал резче и прохладнее, чем хотелось. Он отвел взгляд. — Вижу, что нет. Тогда мой вам совет: поменьше говорите о том, что можно, и чего нельзя в Зоне.

Он промолчал. И снова взглянул мне в глаза. С любопытством, и… уважением.

— Скажите, как далеко вы заходили… туда?

— Вас интересует какой-то конкретный объект? Или артефакты?

— Меня интересует… ну… многое.

— А конкретнее? — я откинулся на спинку стула, решив держаться понаглее. — Не люблю беспредметных разговоров, знаете ли. Если уж подняли меня с нар на ночь глядя, то явно не для философских бесед… Это во-первых. Во-вторых — вы не похожи на эсбэшника. Так что давайте начистоту. Кто вы?

Сержант за спиной тихо хмыкнул.

— А почему вы решили, что я не из Службы Безопасности? — он смотрел на меня, слегка склонив голову набок. — То, что я не обещаю сгноить вас, подвесить за яйца, как те, кто допрашивал вас раньше, еще не означает, что… В Службе есть разные подразделения и служат в них разные люди. А что касается философских бесед… Знаете, мне хотелось бы поговорить и на эту тему. Мне о многом хотелось бы с вами поговорить.

— Что, решили завербовать меня на свою сторону? Или…

— Не совсем. — он едва улыбнулся, глаза оставались серьезными. — Но кое в чем вы правы. Да, нам нужно, чтобы мы с вами поработали вместе.

Интересно. Не «поработали на нас» а «вместе». Своей, покрытой шрамами, и прочими отметинами Зоны шкурой, я чувствовал подвох и опасность. Как будто шел по незнакомому, но наверняка гиблому месту. Ладно. Не впервой.

— Поработали вместе, говорите… Над чем? И на каких условиях? — Если вы согласитесь с нами сотрудничать, с вас будут сняты все обвинения, и дело закроют. В случае успеха. А кроме того — получите солидные премиальные. Да, вы не ослышались. Не только амнистия, но и деньги тоже… Ну как, мне удалось немного заинтересовать вас? Поговорим?

— Поговорим… — я кивнул.

Да, выбраться отсюда было бы неплохо. Особенно если учесть, что попался я уже далеко не первый раз, и добро, с которым меня повязали, потянет лет на восемь… А учитывая еще и отягчающие обстоятельства — так и на все десять. Но ведь Им наверняка надо что-то особенное… особенно смертельное. Черт, так что же им надо-то, а?

— Заинтересовали, поговорим. Только уберите эту гориллу у меня из-за спины. Не беспокойтесь, глупостей делать я не собираюсь. Просто не люблю, когда у меня за спиной есть кто-то или что-то агрессивно настроенное.

— Сержант, выйдите и подождите за дверью.

— Не имею права, инструк… — попытался было возразить мой конвоир.

— Сержант, вы сейчас выйдете, и подождете за дверью!

Он сделал ударение на слове «выйдете» не повышая голоса, но сказал это таким не терпящим возражений тоном, что сержант в мгновение ока вымелся из кабинета.

Я с интересом разглядывал своего собеседника. Короткая стрижка, не особенно запоминающееся лицо…

— Вы всегда так обостренно чувствуете агрессию? — он наклонился ко мне.

— Без этого в Зоне не выжить. — я пожал плечами.

Мне совершенно расхотелось ему грубить, тем более что он не делал ничего такого… Он вообще был не таким, как остальные эсбэшники, в следственном изоляторе которых я «гостил» уже почти четыре месяца. Кроме шрамов, Зона наградила меня еще и обостренным, почти сверхъестественным с точки зрения обычного человека чутьем. Те, кто меня допрашивал раньше, просто-таки излучали ненависть, агрессию, желание причинить боль. Будто Зона — радиацию. Поставь рядом счетчик Гейгера — щелкать начнет. А он — нет. Я почувствовал совершенно другое. Он смотрел на меня… с какой-то надеждой. И уважением. Настоящим. Не показным. И я решился.

— Вот только с вами… немного необычно. — помолчав, произнес я.

— Что именно?

— Вы не агрессивны по отношению ко мне. И это не совсем укладывается в тот вариант, который мне представлялся пару минут назад.

— Вы подумали, что нужны нам только как кукла? Пройти и гробануться в определенном месте?

— Да.

— Понимаю… Что ж, у вас есть все основания так думать. Тем более прецеденты были. Но сейчас… Кое-что изменилось, поверьте. И я заинтересован, очень заинтересован в вашем успешном возвращении. — он несколько секунд помолчал, видимо, собираясь с мыслями. — Ладно, давайте по порядку. Хоть времени у нас не так уж и много.

Моего собеседника звали Владимир Николаевич. Или полковник Чалый. Начальник одного из управлений военной разведки — ни много, ни мало. Рассказывал он четко и информативно.

Сутки назад в Зону ушла группа ученых и военных сталкеров. Группа большая — двадцать один человек. Техникой были навьючены сверх всякой меры. Вышли на трех БТР-ах, плюс еще одна спецмашина — что-то типа бронированной грузовой платформы. Задача — исследовать заброшенный НИИ, а точнее — один из его корпусов, (я тихо присвистнул — гиблое место, комплекс здоровенный, и дряни там немерено, сам оттуда едва ноги унес). Найти на его территории автоматическую разведывательную станцию, отправленную туда неделей раньше, кое-что из оборудования потерянного при Второй катастрофе, и, самое главное — попытаться вывезти один из Черных Камней (о, господи! только этого не хватало…).

На все про все им было отведено двенадцать часов. Плюс три — резервных, на всякий случай. Радиосвязь в Зоне работала по своим, абсолютно непонятным законам, поэтому на нее не слишком надеялись. Время шло, но группа не появлялась. Было принято решение высылать спасателей. Сейчас с момента выхода группы прошло девятнадцать часов. И спасателям нужен был проводник. Тут я кое-что понял, и перебил полковника.

— Стоп, минутку. Проводник? Вы кого туда хотите послать — спецназовцев?

— Да, а что?

— Забудьте. Они никого не спасут, и сами погибнут. Потому что привыкли сначала стрелять, а потом думать. И Зону толком не знают. Почему бы не отправить туда ваших сталкеров — военных?

Он смотрел в стол перед собой, и заговорил резко, отрывисто.

— Некого отправлять… Я не должен вам этого говорить, но… У нас серьезные потери. Очень серьезные. За последние полтора месяца… в общем раньше такого не было. Такое впечатление, что Зона просто выбивает военных сталкеров. Целенаправленно. Избирательно. Практически пятьдесят процентов наших парней лежит в госпиталях с ранениями различной степени тяжести. Многие уже никогда не пойдут в Зону — стали инвалидами. Вторая половина… Разделите и ее надвое. Погибшие, и те, кто остался в строю. Самые опытные ушли в составе этой пропавшей группы. Десять человек. — полковник сжал кулаки так, что побелели пальцы. — Черт возьми, у меня сейчас осталось всего восемь ребят… и все — зеленые… один-два выхода в Зону… максимум три… Они там много не навоюют…

— Полковник. — я посмотрел ему в глаза, стараясь говорить как можно убедительнее. — Если вы хотите получить своих людей назад, то воевать там не надо. Нужно тихо пройти и не тревожить Зону. Не тревожить, понимаете? Вы сказали, восемь человек? Вы готовы доверить мне двух из них?

Господи, во что я ввязываюсь?.. Я не был в Зоне уже четыре месяца. Не знаю, когда был последний выброс… И этот проклятый НИИ. Для скольких сталкеров он стал могилой! Да, там можно найти такие артефакты, как нигде больше, но и нечисти там столько, что… Одни только карлики в подвалах чего стоят! А подземелья там ого-го какие… Наверняка от этой группы уже одни ошметки остались. Зона шутить не любит. Лязгнула пастью — и все… Но с другой стороны… гнить десять лет здесь, в той зоне, которая с маленькой буквы… Лучше рискнуть.

Я поднял голову. Полковник смотрел на меня.

— Вы хотите идти втроем? Только втроем?

— Да. Больше не надо. Я же сказал — шуметь нельзя. Если кто-то из группы остался в живых, мы их вытащим оттуда. По крайней мере постараемся вытащить… Но не хороните их раньше времени. Кстати, вам о сталкере Татарине слышать не приходилось?

— Нет… — он задумался. — Не припоминаю… А что?

— Да так, одна из легенд Зоны… Когда все еще только начиналось… В общем застала его ночь около железнодорожной станции… ага, не шутки… до Мертвого Леса — два шага… Ну и забрался он в водонапорную башню, пересидеть. Глаз не сомкнул, конечно, но все было тихо. Утром спустился и потихоньку пошлепал домой, с мешком за плечами. Из Зоны выбрался, по лесу идет — странно как-то… холодно да и деревья голые стоят… В избушку к Торговцу зашел — тот на него пялится как на воскресшего из мертвых… В конце концов поинтересовался — где ж это ты столько времени шлялся? Короче, выяснилось — для Татарина в Зоне одна бессонная ночь миновала, а здесь у нас — полгода прошло, как он в Зону ушел. Его все уже давным-давно похоронили. Так что не сбрасывайте со счетов и такой фактор… В Зоне все может быть.

— Хм… Да… Возможно… — было видно, что ему очень хочется верить в правдивость моего рассказа.

— В общем так, Владимир Николаевич. — я решил не выпускать инициативу из рук. — Если вы готовы доверить мне это дело, я за него берусь. Но у меня есть условия. Первое. Как вы, военные, любите говорить, планирование операции осуществляю я сам. По крайней мере количество людей, и способ перемещения по Зоне. Командовать группой тоже придется мне. Надеюсь, вы не будете возражать. Второе. На подготовку мне нужно несколько часов как минимум. Я хочу поговорить с вашими сталкерами, определиться с тем, кого из них можно взять с собой туда. Повторяю, мне нужны только двое. Я полагаю, экипировкой вы нас обеспечите?

— Разумеется. — полковник кивнул. — Все, что считаете нужным.

— Оружие мне дадите? — я затаил дыхание. Безоружному в Зоне делать нечего.

Он помолчал, подумал.

— Думаю, стоит дать. Надеюсь, что мне не придется жалеть об этом. Что именно вы хотите?

— Снайперку. С глушителем. Не люблю громкой и бесполезной пальбы. Еще пистолет. И, конечно, «молотов». Там он будет нелишним.

— Хорошо. Под мою ответственность. — он кивнул. — Еще что-нибудь?

— Да. Последнее. Моя амнистия… Какие гарантии, что о ней не забудут? — я смотрел ему прямо в глаза.

— Вот, читайте. — полковник Чалый достал из внутреннего кармана большой конверт, вытащил лист, и протянул мне.

Я быстро пробежал глазами документ. Да, похоже, все по честному. Подпись председателя Верховного суда… Большая гербовая печать… Но вот только…

— И вы ухитрились оформить все это за пару часов?

— Разумеется нет. — полковник усмехнулся — Неделю назад. После того, как я изучил ваше дело.

— Значит вы уже тогда планировали… знали, что я… соглашусь?

— Ну… в жизни нет гарантий, существуют одни вероятности. А планирую я постоянно. Работа такая. — он улыбнулся мне на мгновение, но не самодовольной улыбкой, а немного усталой улыбкой человека, сделавшего какую-то сложную работу. Или ее часть. Внезапно он посерьезнел: — Ведь учитывая ситуацию, в которой вы оказались… Вполне логичный шаг, не так ли?

В его голосе не было и тени угрозы или превосходства. Он просто констатировал факт.

Я навидался в жизни всякого, вдобавок еще и эта способность чувствовать эмоции людей… Но сейчас я был удивлен. Зная, кем был мой собеседник, и где мы находились, я совершенно не ощущал, что от него исходит опасность. Опасность была там — по другую сторону колючки, в Зоне. А он испытывал ко мне уважение и доверие. Подсознательно. Для меня это было непонятно. Но я отдал ему амнистию, уверенный в том, что она снова окажется у меня после возвращения оттуда. Если, конечно, вернусь…

— Вы хотели поговорить с нашими сталкерами? Пойдемте. Время идет. Нам ехать минут сорок. — полковник встал из-за стола. Я тоже поднялся.

— Можно еще один вопрос, Владимир Николаевич?

— Да, конечно.

— Скажите, почему вы доверяете мне?

Он явно ожидал что угодно, но только не это. Бросил взгляд на часы.

— Знаете, давайте отложим этот разговор до вашего возвращения.

Сборы заняли почти шесть часов. Оба моих новых подопечных оказались толковыми ребятами, которым ничего не надо было повторять дважды. Сапер (он и в самом деле был подрывником, за что и получил кличку) и Монах по два раза ходили в Зону, кое-какой опыт, пусть и небольшой, имелся. Меня они сразу стали звать Командиром, игнорируя мою старую сталкерскую кличку. Я не возражал.

Первым делом мы вместе засели за карту. Мне вручили все сводки проявлений аномальной активности Зоны за последние два месяца: зарегистрированные выбросы, и все прочее. Связи с пропавшей группой по прежнему не было, пиковых выбросов в том районе не зарегистрировано. Все спокойно. И это мне не нравилось.

Я наметил на карте маршрут до заброшенного НИИ, но сразу же честно предупредил всех, что в Зоне будем действовать по обстановке, ведь старую поговорку сталкеров «кривой дорогой ближе» никто не отменял.

Закончив продумывать возможный маршрут и пути отхода, мы отправились на склад снаряжения. При виде сложенного, развешенного и расставленного в просторном помещении добра, у меня натурально «потекли слюнки». Увидев мою реакцию, все, включая полковника, заулыбались. Погуляв пяток минут по складу, я понял, что для транспортировки всего, что мне хочется отсюда взять, понадобится как минимум БТР… Пришлось отключать фантазию и задействовать здравый смысл.

Тщательно выбирая приборы и снаряжение, я начал потихоньку складывать все на один из столов.

Как только я закончил примерять защитный скафандр, полковник сделал знак подойти. Перед ним на плащ-палатке лежали новенькая СВУ с глушителем, тринадцатизарядный «Браунинг», и восемь гранат. И много патронов.

— Винтовка и пистолет пристреляны, не беспокойтесь. Все ваше. Берите и владейте.

— А гранаты зачем? Я же просил «молотов».

— Это получше будет… Зажигательные гранаты. Снаряжены белым фосфором.

Монах, паковавший рядом рюкзак, согласно кивнул.

— Точно. Температура горения сумасшедшая. Разлетается дальше. И в не разобьется ненароком. Бери, Командир, не пожалеешь. Это же не хлопушка осколочная.

Полковник задумчиво крутил в пальцах патрон.

— Ответчики проверьте.

Я вопросительно посмотрел на него, не понимая, о чем идет речь.

— Так, ясно. Похоже, мы забыли кое-что важное.

Спустившись на этаж ниже, мы прошли по коридору в небольшой зал, полный различной аппаратуры, назначения которой я не знал. Женщина лет сорока в форменном кителе с погонами капитана встретила нас у двери.

— Здравия желаю.

— Ольга Сергеевна, срочно запрограммируйте один ответчик для этого человека. Внесите данные в базу. — Полковник подумал. — И вот еще что… сделайте ему наше удостоверение. С допуском категории «А». Письменный приказ об этом вы получите завтра утром.

— Есть! — она повернулась ко мне — Пойдемте со мной.

Еще одна комната с аппаратурой. Кресло посередине, похожее на медицинское, и толстые жгуты разноцветных проводов. Она указала на него. Я уселся с некоторой опаской, подсознательно ожидая шприца, или чего-то в этом духе. Капитан закрепила на моих руках, шее и голове несколько датчиков с «присосками» и защелкала клавишами компьютера.

— Скажите, что такое «ответчик»? — не выдержал я.

— Вы не знаете? Специальное устройство. Определитель «свой-чужой». Чтобы свои по вам не стреляли, проще говоря. Автоматические боевые модули видели?

— «Курицы»?

Чертовски противные штуковины. Охраняют периметр Зоны, в глубине встречаются редко. Сталкеры их обычно десятой дорогой обходят. Опасные железяки. Передвигаются на двух ногах точь-в-точь как куры. Да и по виду очень похожи… Только вот вооружение неслабое, так что «клюнуть» способны — будь здоров… Открывают огонь по всему, что движется в поле зрения их датчиков.

— Да, «курицы». Вы теперь сможете подходить к ним без опаски. Более того, при необходимости они вас еще и огнем прикроют. Так… скажите что-нибудь в микрофон. Вон он, справа о вас.

— Зачем? То есть… я хотел сказать… что говорить-то? Ну… раз-два-три-четыре-пять, проверка.

— Все, достаточно. — она улыбнулась. — Тембр голоса человека индивидуален, как и отпечатки пальцев… Их мы сейчас тоже возьмем, а основные показатели биоритмов сердца и мозга я уже сняла… Идентифицировать человека можно по многим параметрам. Понимаете, каждый ответчик программируется индивидуально. Вы не сможете воспользоваться чужим, равно как и никто другой не сможет воспользоваться вашим. Теперь можете снять датчики, и пройдите туда, вон к тому белому прибору…

Через двадцать минут я вышел из кабинета, держа в руке небольшой ребристый цилиндрик ответчика, и еще пластиковую карточку со своей фотографией и штрих-кодом — удостоверение личности. Капитан сказала, что допуск категории «А» разрешает свободный вход в Зону без предварительного запроса. Всем военным патрулям и охране на блокпостах предписывается оказывать владельцу такого удостоверения полное содействие. Да… Неплохой документик для сталкера. Я еще раз украдкой взглянул на свою фотографию. Пропуск в Зону… Несколько часов назад в жизни бы в это не поверил.

Полковник, Сапер и Монах ждали меня у лестницы.

Предложение командира батальона спецназа довезти нас на БТР-е до самого комплекса НИИ я отверг сразу. Да, я знал, что туда ведет в общем-то неплохо сохранившаяся дорога, но только вот что на ней сейчас? Я предложил другой маршрут. После обсуждения решено было так: едем от блокпоста на границе Зоны только первые восемь километров, до железнодорожного переезда, сворачивая на перекрестке к северу, а не в сторону НИИ. От переезда остальные шесть — по обстановке, скорее всего пешком. Пойдет два БТР-а: первый наш, второй — резервный. Водители — спецы, которые мотаются по Зоне в укрепленные лагеря ученых. Не новички, да и дорогу хорошо знают. Один броник потом оставят в точке высадки для нас, когда пойдем обратно. Водители уедут на втором.

С момента нашего выхода спецназ сидит в «готовности один», в воздухе постоянно сменяя друг друга, будут дежурить вертолеты. Еще раз оговорили условные сигналы ракетами.

До рассвета оставалось еще три часа, и мы, трое сталкеров, отправились спать, оставив командиров совещаться между собой.

БТР двигался относительно медленно — не больше пятнадцати километров в час. Я сидел на броне по солдатски, свесив одну ногу внутрь, вторую поставил на скобу, торчащую из борта. Такая, не очень удобная на первый взгляд, поза имела одно неоспоримое преимущество: она позволяла в случае опасности либо мгновенно «уйти» вниз в люк, либо наоборот — спрыгнуть с брони, и дальше надеяться только на себя. СВУ я держал в руках, стволом вверх. Рядом в соседних люках устроились Сапер и Монах. Ехали молча, изредка перебрасываясь скупыми фразами. Все внимательно смотрели вперед и по сторонам. Пропавшая группа тоже шла этой дорогой чуть больше суток назад. Второй БТР держался сзади метрах в двухстах. И я вдруг подумал, что впервые за все время передвигаюсь по Зоне вот так — на броне…

Несколько раз останавливались, казалось, впереди «комариная плешь». Но каждый раз брошенные гайки падали на асфальт как обычно, и мы продолжали путь. Все это было странно. Зона вела себя так, как будто ее не было. Только небо напоминало о том, что она все же есть, и мы идем уже по чужой земле…

Небо Зоны… особенно сильно оно действует на новичков. Впрочем, опытные сталкеры тоже не особенно любят смотреть вверх. Странные серо-свинцовые облака, грозно клубящиеся, почти кипящие, или наоборот — застывшие и гладкие, словно стеклянные. Постоянные грозовые разряды. Иногда — пронзительная синева, и какое-то чужое солнце. Времена года… да их здесь просто нет. Ни зимы, ни весны, ни лета… Есть только одно время — время Зоны.

Впереди показался переезд, и я поднес к глазам бинокль. Будка смотрителя выглядела такой же заброшенной, как и полгода назад, когда я был здесь последний раз. Шлагбаумы давным-давно сгнили, на одном из крестообразных знаков у дороги висела пышная грива «ржавых волос». А вот рельсы блестели на солнце, словно уложенные вчера. Картина «Добро пожаловать в Зону»…

БТР остановился в ста метрах от переезда. Я обернулся к Монаху и Саперу.

— Ну что, парни, переходим в пехоту?

— Наверно придется. — Монах поднялся и встал на броне во весь рост, оглядывая окрестности в бинокль.

Сапер спрыгнул с борта, обошел вокруг с автоматом наизготовку, потом зачем-то полез внутрь машины. Тем временем подъехал второй БТР и остановился рядом с нашим. И вдруг… я почувствовал Нечто. Как будто кто-то смотрел мне в спину… Охваченный необъяснимым чувством тревоги, я повернул голову. Дьявол! Прямо на нас от ближайшей рощицы неслась маленькая снежная буря. Только это был не снег.

— Жгучий пух! — заорал я — Все в машину! Закрывай люки! Противогазы надеть! — и нырнул внутрь, больно ушибив локоть.

Ребром ладони рубанул по стопору, захлопнувшийся люк лязгнул над головой. Рядом на дно БТР-а «солдатиком» рухнул Монах, прижимая к себе винтовку и бинокль. Одна за другой щелкнули закрывающиеся крышки люков его и водителя. В машине как-то сразу стало темно. В ушах немного звенело. Тут к новым звукам добавился еще один. Загудел вентилятор.

— Мужики, противогазы можете не надевать. — раздался спокойный голос с переднего сиденья. — Я тут фильтровентиляционную установку включил, она избыточное давление создает. Так что эта гадость сюда не проникнет. Проверено…

Через десять минут все кончилось. Понаблюдав в триплекс, я решился высунуть голову наружу. Ветер разносил маленькие кусочки «пуха» по земле. Можно было спокойно вылезать. Эта гадость не атакует дважды. И «пух» — не самое страшное в Зоне…

Водители оставили наш БТР у переезда, и укатили на втором, как было условленно. А мы, одев поверх скафандров жилеты-"разгрузки" и небольшие рюкзаки, пошли в сторону заброшенного НИИ. До него оставалось чуть больше шести километров.

Монах и Сапер оказались прекрасными спутниками. Шли тихо, стараясь ступать след в след, внимательно смотрели под ноги, и при этом успевали не упускать из виду все остальное. Сказывалась подготовка военных разведчиков. Две «комариные плеши» Монах заметил раньше меня. За полтора часа мы прошли три километра — отличный темп для Зоны. Заброшенный НИИ уже был виден. Только однажды на нас налетел «жгучий пух», но скафандры и противогазы сделали свое дело. Через несколько минут неподвижного лежания в позе «мордой в землю» ветер ослаб и «пух» рассеялся, осев на траве и окружающих деревьях.

Несколько «мясорубок» и «каруселей» оказались, к счастью, далеко в стороне. Разумеется, мы не стали к ним приближаться. Пятна выжженной земли тоже встречалась редко.

Я посмотрел в бинокль.

— Монах, Сапер. Осталось три километра. Привал десять минут. Вон там, у серого камня.

— Есть. Командир, ты знаешь это место?

— Проверим, конечно. Но я там однажды пару часов провел. И взгляни сам — вокруг чисто.

Ни один сталкер в здравом уме не сунется туда, где уже лежат чьи-то кости…

— Даже странно… Иногда кажется, что по обычному полю идем, вдоль обычного леса. Вот только небо это…

— Привыкнешь… Зона — на то и Зона, чтоб здесь все не так было…

Мы отдыхали у камня, сидя спиной к спине и вытянув ноги. Вполголоса разговаривали, разумеется, не забывая при этом поглядывать по сторонам. Монах задал обычный для новичков вопрос:

— Слышь, Командир, а вот где опасней всего?

Я усмехнулся.

— Опасней всего там, где ты думаешь, что безопасней… Да как тебе сказать… Зона, она ведь опасна сама по себе. Хотя вообще, если смотреть на нее, как мы вчера на карту, то смерть в основном сосредоточена в нескольких местах. Возле Станции… На месте Большой катастрофы… В Мертвом Городе… Там, куда мы сейчас идем… То есть мне кажется, что внутри Зоны существуют еще и свои какие-то микро-Зоны…

— В которых сосредотачиваются аномальные образования и мутанты?

— Да… Только по своим непонятным законам. «Комариные плеши» и «мясорубки» где-то редко встретишь, а где-то наоборот — шагу не ступить. Твари — тоже. Где больше, а где меньше. Есть места, куда даже они не заходят. Кстати, иногда это бывает полезно: осторожненько понаблюдаешь за ними, и поймешь, куда соваться нельзя…

— Но ведь есть еще и блуждающие ловушки…

— Есть, кто спорит? Туман и жгучий пух — это одно… Фантомы эти… Недавно еще и «карусели» появились… Или вот «мясорубки», их, бывает, с места на место будто переставляет кто… после выбросов в основном.

— А почему?

Я помолчал.

— Знаете, ребята, мой вам совет… не забивайте себе голову разными «почему», как дети. Пускай над этим ученые свои умные головы ломают. А мы с вами сталкеры. Лучше смотрите в оба, да думайте, как смерть стороной обойти… тогда и она вас обходить будет.

Я глянул на часы, и уже хотел было встать, когда меня шепотом окликнул Монах.

— Командир! Тихо! Смотри…

— Где?.. — так же шепотом отозвался я.

— Опушка леса… Правее от сломанной сосны.

Стараясь не делать резких движений, я поднес к глазам бинокль. Из лесу вышел человек. До него было почти четыреста метров, лицо разглядеть на таком расстоянии невозможно. Человек медленно брел вперед, смотря прямо перед собой, иногда спотыкаясь. На нем был оранжевый скафандр ученого. Вот он упал, и с трудом поднялся. Его руки безвольно висели вдоль тела. Никаких сомнений — это был зомби. Нас он не видел, и направлялся мимо, далеко в стороне.

— Пусть пройдет… Может он здесь не один.

— Ага…

Шли минуты. Мы не отрывались от биноклей. И тут я увидел… Его. Среди деревьев пробиралось темное существо. Длинные пальцы рук отвели ветку от получеловеческого лица… Худое костлявое тело… Контролер!

Черт возьми, вот это могли вляпаться…

— Командир!!! — раздался рядом сдавленно-восторженный шепот Монаха.

— Вижу! — прошипел я.

— Что делать будем? — это Сапер.

Я молча потянул к себе винтовку. Контролеры очень опасны, и исключительно осторожны. Выследить Контролера трудно, подобраться к нему незаметно — еще труднее. Увидеть его вот так — большая редкость. Обычно они передвигаются по ночам, под прикрытием темноты, выставив вокруг себя защитный барьер из зомби. Сейчас он беззащитен. Грех не воспользоваться.

— Командир! — Монах смотрел на меня. — Можно я?..

— Ладно, давай.

У нас с Монахом было одинаковое оружие — СВУ с глушителем. Он перекатился на бок, сноровисто отомкнул магазин, вложил в него новый патрон, вставил назад в винтовку и плавно, без рывка и лязга, передернул затвор. Потом медленно пополз вокруг нашего камня, оставляя его слева от себя. Остановился. Все так же осторожно, не делая лишних движений, выглянул из-за камня, поднял винтовку и прижал к плечу.

Я смотрел на Контролера в бинокль. Он стоял на месте и смотрел в нашу сторону. Почувствовал нас? О дьявольской чувствительности этих тварей среди сталкеров и солдат ходили легенды… Казалось, время замерло.

Глухой хлопок выстрела.

Контролер рухнул в траву. В бинокль было хорошо видно, как его голова, или то, что было головой, разлетелась на части, разбрызгивая во все стороны темную жидкость. Упавший Контролер не шевелился.

Монах был снайпером.

Я смотрел на него. Он оторвался от прицела, повернулся и подмигнул. Потом снова прильнул к окуляру, и чуть повел винтовкой влево-вправо.

— Монах! — тихо позвал я. — Ты зачем патрон менял? Что, серебряные пули носишь?

— Не… Разрывная. А первая в магазине у меня всегда бронебойка…

Сапер тронул меня за рукав.

Зомби теперь стоял неподвижно в ста метрах от нас. Оранжевый скафандр испачкан грязью, но изорван не сильно, противогаза нет. Лицо и руки в засохшей крови. Казалось, он с трудом держится на ногах.

— Командир, я пойду посмотрю, кто он.

— Ладно, давай, только аккуратно. Мы прикроем. Монах!

— Понял, держу! — его СВУ нацелилась на зомби.

Сапер, пригибаясь, скользнул в траву. Я следил за лесом, держа винтовку наготове, но время от времени бросал взгляд и на Сапера.

Подходит к зомби…

Осматривает его… тот неподвижен…

Что-то снимает с его одежды…

Идет назад… а где же зомби? Упал… Наверняка ранен, потерял много крови, ослаб…

Послышалось тяжелое дыхание Сапера.

— Командир! Вот… — он протянул мне знакомый ребристый цилиндрик на цепочке, и свернутый кусочек плотной защитной ткани. — Наш… Из пропавших… Похоже, они влипли. Кольцов его фамилия. Это его ответчик-идентификатор и нашивка…

— Он упал… что, серьезно ранен?

— Не тормози, Командир. — минуту назад голос Сапера был спокойным, а сейчас — усталым и злым. Он показал мне испачканный нож, и тут же вытер его о траву. — Это все, что мы можем для него сделать…

— Монах, еще раз: какая задача была у группы? Точно?

— Исследовать корпус три. Особое внимание обратить на его лабораторию. Вон то двухэтажное здание-пристройка, видишь? Найти на территории комплекса разведывательный модуль. Снять с него блок записи данных, и спецконтейнер с образцами. Если получится — эвакуировать модуль целиком.

— А Черный камень?

— По обстановке… Но платформу с краном гнали не только из-за него. Тот же модуль ведь на себе не потянешь. И если бы получилось вытащить из лаборатории одну установку, то хрен с ним, с камнем этим… Полковник ребятам так прямо и сказал — мол, на рожон не лезьте… Если получится — хорошо, а нет — так не будите лихо, пока оно тихо, а с генералом я сам говорить буду…

Мы стояли перед самым входом на территорию НИИ. Бетонный забор по периметру комплекса почти весь обвалился, но кое-где среди разросшихся деревьев и кустов, еще торчали отдельные секции. Открытые настежь металлические ворота обильно покрывали наросты «ржавых волос». Такая же гадость свисала и с фонарей на столбах. Часть зданий комплекса была полностью или частично разрушена, поэтому недостатка в грудах камней, вывороченных плитах, и торчащей арматуре не было.

— Значит, так. Сейчас… — я посмотрел на часы. — Без четверти двенадцать. Солнце садится в девять. До переезда — два-два с половиной часа ходу… По спокойной Зоне. Не позже пяти часов, или семнадцати ноль-ноль, мы должны отсюда выйти. Независимо от результатов поиска. Если получится раньше — тем лучше для нас. И вот еще что… Может быть всякое… Поодиночке в здания не входить. И, ребята, не лезьте в подвалы. Что бы вы не услышали.

Монах и Сапер согласно кивнули.

— Действуем, как планировали дома. Сейчас идем по главной аллее к центральному корпусу. Возле разбитой скульптуры сворачиваем направо к корпусу три. Двинулись.

Примерившись, я швырнул первую гайку. На асфальте «комариные плеши» не видны.

Наши шаги были медленными и осторожными. За полчаса мы продвинулись вперед по дороге где-то метров на триста, хотя зигзагами прошли почти вдвое больше. Несколько раз пришлось обходить опасные участки — расположившуюся как раз посреди аллеи «комариную плешь», и «горячие пятна» — места с высокой радиоактивностью. Дважды датчик засекал «взведенные» «мясорубки», но сигнал был очень слабым — мы находились на безопасном расстоянии. На всякий случай разрядники перевесили на поясах поближе, чтобы удобнее было выхватывать.

Я заметил какое-то движение впереди и предостерегающе поднял руку: «замри!».

Из-за большой кучи мусора показались несколько слепых псов. Они спокойно бродили, обнюхивая камни вокруг. Один попытался что-то разрыть, сунул в это «что-то» морду, и, разочарованный, потрусил за остальными. Но ощущение чужого пристального взгляда не покидало меня. Выждав пару минут, я шагнул дальше, сняв винтовку с предохранителя.

Два тихих металлических щелчка за спиной сообщили, что мои спутники сделали то же самое.

Следов было довольно много. Разных. На асфальте перед воротами были видны свежие вмятины от гусениц… Недалеко от входа стоял Камаз. Раньше его не было. Но в составе группы были только армейские бронемашины, а не грузовики, поэтому мы не стали к нему подходить. Справа, среди камней, я заметил полузасыпанную гравием «матрешку». Совсем недавно — неплохой сталкерский трофей, но только не сегодня.

Свинцовые облака висели над головой.

Монах легонько хлопнул меня по плечу и указал вперед. Из-за угла здания выглядывал БТР.

Мне вдруг отчаянно захотелось подойти к нему, сесть за руль и уехать отсюда, чтобы никогда больше не возвращаться. Я сделал шаг вперед неосознанно, даже не посмотрев, куда ступаю.

— Не спеши, Командир. — спокойный голос Сапера вернул меня в нормальное состояние.

Черт, да что же это со мной? Может, еще один Контролер?..

— Подходим аккуратно. Прикройте. — Монах деловито швырнул только что поднятую с земли гайку в сторону подозрительно ровной проплешины на асфальте, и двинулся к БТР-у первым. — Кажется, наш…

Крышка одного из верхних люков была откинута. Двигатель тихо урчал на холостых оборотах. Я повесил винтовку на плечо, достал «Браунинг», и осторожно заглянул внутрь машины. Пусто. Сапер молча отодвинул меня в сторону и полез в открытый люк. Несколько минут с чем-то возился внутри, матерясь вполголоса. Наконец из люка показалась его голова.

— Так, ну хоть что-то есть. — спрыгнув вниз, он протянул небольшую ярко-оранжевую коробку размером с книгу, и повернулся спиной. — Положи мне в рюкзак.

— Сапер, ты что, кассету вытащил? — опередил мой вопрос Монах.

— Да.

— Что за кассета? — чертовски неприятно чувствовать себя салагой, не понимающим, о чем идет речь. Особенно, когда ты при этом еще и командуешь теми, кто понимает.

— Знаешь что такое «черный ящик»? Их на самолетах ставят.

— Понятно. — я покачал головой. — Да, парни… Экипируют вас по высшему классу, как я посмотрю. Ответчики «свой-чужой»… «черные ящики» эти… а про оружие и аппаратуру я вообще молчу.

— Не завидуй. — тихо произнес Монах. — Не от хорошей жизни эти чертовы ящики. Если б ребята сами могли обо всем рассказать, нужды бы в них не было… Ты что, правда о них не знаешь?

Я уловил в его голосе нотку недоверия и повернулся к нему.

— Монах, ты забыл кто я? Еще и суток не прошло, как я на нарах отдыхал. Никого не трогал, и о вашей пропавшей группе не подозревал даже.

— А ну, тихо! — Сапер шагнул к нам. — Вы тут еще ссориться начните… Монах, правда, ну откуда ему знать? Он не салага, но вот с нами впервые идет… Это раз. А второе — ящики ставят далеко не на все машины. Тебе, Монах, об этом напоминаю, а тебе, Командир — просто рассказываю, раз на базе не успели. — голос Сапера был спокойным. — Вернемся, покажу тебе как с такой хреновиной работать. А вообще, Командир, если по честному — сколько раз в Зону ходил?

— Не считал… где-то… да уже с полсотни, наверно. Может чуть больше. Учти, я ж не всегда так далеко пробирался.

Сапер с Монахом присвистнули. По крайней мере, звуки за защитными масками отдаленно напоминали это.

Всю остальную технику долго искать не пришлось. Найденный первым БТР стоял в стороне от других. У всех машин еще работали двигатели, как будто экипажи оставили их на короткое время. Гусеничная платформа замерла в нескольких метрах от пролома в стене, грозно выставив перед собой бульдозерный нож. Толстый стальной трос исчезал в темноте пролома. Рядом с ней расположилось нечто, напоминающее большого металлического жука, закованного в панцирь цвета хаки, изрядно поцарапанный и украшенный несколькими вмятинами.

— Модуль? — я вопросительно посмотрел на Сапера. Тот молча кивнул.

Мы приблизились. Возле машин лежали разбросанные инструменты. Разбитые приборы. Разорванный и смятый противогаз. Пара автоматных магазинов, и много, очень много стреляных гильз… Больше всего их было у входа в корпус. Не было только тел. Темные пятна на грязном асфальте… Кровь или нет? Да какая, к черту, разница?.. Все равно мы опоздали. Ненасытная Зона снова лязгнула пастью. Какое осиное гнездо они разворошили? Кто на них напал?

Внезапно подумалось, что если бы мы пришли вовремя, то и нас тоже, с большой вероятностью уже б не было в живых.

— Командир, Монах, прикройте меня. — Сапер шагнул вперед. Я придержал его за руку.

— Подожди.

— Кассеты. Надо их…

— Успеешь. Постой минуту.

Я чувствовал что-то. По телу одна за другой прошли теплые волны. Еще. И еще. Мощный поток захлестнул меня. И без того вывихнутый мир Зоны завертелся перед глазами, превратившись в какой-то странный калейдоскоп. Господи, неужели начался выброс?… Нет… Агрессия и опасность в окружающих нас развалинах, чей-то страх, исходивший непонятно откуда, и… еще что-то. Слабое, почти неуловимое чувство, которое я уже когда-то испытывал раньше. Испытывал в Зоне. Но я никак не мог вспомнить, что же это. Словно детский плач… Плач потерявшегося, испуганного, беспомощного ребенка… …Пульсирующая волна, захватившая большую часть сознания, постепенно ослабевала. Господи, раньше такого не было! То есть было… но не так сильно. И я вспомнил, где и когда уже чувствовал это «плач».

Как-то, несколько лет назад, после полуночи в сталкерский бар ввалился обезумевший от страха Совёнок. Два сопливых тринадцатилетних пацана, мечтающих стать сталкерами — он и Малыш, тайком от всех первый раз пошли в Зону. Ночью! Разумеется заблудились. А в темноте, освещаемой вспышками молний, казалось совсем рядом уже раздавался чей-то вой… Бросились бежать через лес, потеряли друг друга в темноте. Совенку повезло — выбрался на дорогу. А вот Малыш…

Змей, Флинт и я рванули на поиски. Зайти далеко они не могли, а значит какой-то шанс был. «Комариные плеши» и «мясорубки» в лесу у границы Зоны большая редкость, твари — как повезет. Мы втроем разошлись по ночному лесу, прислушиваясь ко всем звукам. Безрезультатно. И тогда я вдруг точно так же почувствовал… не услышал, а именно ПОЧУВСТВОВАЛ что-то, напоминающее детский плач. Слабая волна шла откуда-то справа, и я пошел в том направлении. Через несколько минут я наткнулся на Малыша, тихо сидевшего под деревом с подвернутой ногой. Бедняга боялся не то что звать на помощь, а даже плакать. Подвернув ногу, он заполз под дерево, спрятавшись между корней, и молча терпел боль, ожидая что вот-вот из темноты появится Контролер или зомби…

В ту ночь ребята заработали свои клички. Когда я на руках внес в бар завернутого в плащ-палатку юного сталкера, его тут же окрестили Малышом. А радующемуся Совенку потом припомнили его глаза, когда он влетел в бар, поставив всех на уши…

Корпус три. «Плач» я «слышал» оттуда. Если кто-то из группы зашел в здание, он мог уцелеть. Но… господи, какое оно большое! Семь этажей. Где же искать?

— Эй, Командир, с тобой все в порядке? — Монах взял меня за плечо и легонько встряхнул.

— Да. — я указал вперед, на корпус, возвышавшийся перед нами. — Там есть кто-то из уцелевших.

— С чего ты взял?

Сбивчиво, не вдаваясь особенно в подробности, я объяснил им про «плач». Они молча переглянулись.

— Даже если ты и прав, Командир, найти их будет непросто. Детектор в здании устойчиво берет метров на семь, максимум десять. Будем прочесывать?

Я не успел ответить. Наши детекторы жизненных форм, как будто услышав, что о них вспомнили, разом тихо запищали.

— Что за?..

Сзади нас под чьей-то ногой хрустнул камень и раздалось глухое рычание.

Мы обернулись, разом вскинув винтовки.

Вепрь!

Дикие кабаны, с незапамятных времен жившие в этих лесах, после Катастрофы не вымерли и не ушли, а, выжив, стали одними из самых крупных зверюг Зоны. Под воздействием радиации, и без того немаленькие «хрюши» изрядно прибавили в размерах, отрастили здоровенные клыки, покрылись густой шерстью, как мамонты. И, самое главное — пересмотрели свой рацион питания. Проще говоря — перешли с желудей на мясо.

До вепря было не больше двадцати метров. Зверь рванулся вперед, к нам.

Одинокому сталкеру наверняка не поздоровилось бы, но против трех стволов шансы твари существенно снизились. Два глухих хлопка СВУ утонули в грохоте автоматной очереди.

Вепрь с визгом покатился по земле с перебитой передней ногой. Из раны на шее хлестала черная кровь.

Я выстрелил еще раз, целясь в голову. Зверь дернулся, и забился сильнее. Он был еще жив, хоть и обездвижен.

Монах и Сапер не стреляли, опустив оружие. Вновь установившуюся тишину нарушал только хриплый визг раненого животного.

И тут негромко хлопнул еще один выстрел. Стреляли где-то на верхних этажах здания.

Мы не успели даже переглянуться. Послышался нарастающий шорох, и из подвала напротив стали выскакивать крысы.

Их было много, очень много. Кучи строительного мусора начали исчезать под буро-коричневыми телами. Среди общей массы выделялись более крупные крысиные волки.

На раздумья времени не было. В таких ситуациях сталкера могут спасти только две вещи: быстрые ноги и сумасшедшее везение. Мы бросились к входу, и буквально влетели в холл, забыв об осторожности, нацелив оружие в разные стороны. Из-под ног брызнули несколько крыс.

— Лестница там!

Под подошвами ботинок хрустело битое стекло. Бегом мы пересекли заваленный мусором и обломками мебели холл, огибая покореженные шахты лифтов. Мне показалось, что в темноте коридора мелькнула какая-то крупная тень, и я, не целясь, послал туда пулю.

Бетонные лестничные марши, к счастью, уцелели. Мы остановились между вторым и третьим этажами.

Крысы начали заполнять холл. Монах и я бросили вниз по зажигательной гранате. Грохнули взрывы, что-то вспыхнуло. Желтые языки пламени осветили помещение, послышался крысиный писк.

— Пошли выше!

Сапер на бегу вытащил из автомата наполовину пустой магазин, и заменил его полным.

Мы бежали вверх по лестнице. Где-то там должен быть выход на крышу.

Крысы не любят верхних этажей, их территория — подвалы и просто земля. Может, удастся пересидеть какое-то время…

На крыше было пусто. Десятки вспугнутых ворон сорвались с насиженных мест и кружили над нашими головами, борясь с сильными порывами ветра. Молния ударила в лес почти рядом, грохнул и прокатился эхом раскат грома… Я посмотрел на кипящее небо. Господи, только бы сейчас не начался выброс!

— Давайте попробуем найти наших. — отдышавшись, произнес Монах.

Мы спустились по ржавым ступенькам вниз на полутемный чердак. В нескольких местах крыша обвалилась, и сквозь проломы сюда проникал дневной свет. Птичье царство… хотя из всех птиц в Зоне выжили только вороны…

— Пойдем. Они наверняка где-то здесь.

Но на чердаке никого не было. Осмотрев его и выглянув вниз, мы спустились на лестничную клетку. Крыс не было видно.

Снизу тянуло дымом, чувствовался запах гари. Мы молча переглянулись. Для полного счастья нам не хватало только пожара. Хотя крыс в большинстве случаев можно остановить только огнем.

Седьмой этаж. Небольшой холл с выходом на лестницу и к лифтам, длинный коридор в обе стороны. Типовая планировка советского НИИ восьмидесятых годов.

— Куда?

— Давай сначала направо.

Шаг за шагом по коридору… Многие двери даже не нужно открывать, прогнив, они сорвались с петель… Сквозь выбитые стекла свистит ветер, усиливая ощущение заброшенности.

Детектор молчал.

— Пошли назад.

Следующий коридор. В одной из комнат лежит полуразложившийся труп слепого пса.

Черт, да где же вы, ребята?! Наверное, я сказал это вслух, потому что идущий впереди Сапер вдруг резко остановился. Остановился, и…

— Тихо! Кажется что-то есть…

— Где? — выдохнули мы с Монахом.

— Впереди. Около тринадцати метров. Сигнал слабый.

Еще пару шагов. Теперь уже все три детектора тихо запищали. Я бросил взгляд на индикатор. Крупная живая масса на расстоянии одиннадцати метров… Восемь… Шесть… Но большая комната перед нами пуста. Пять метров. Сигнал устойчивый… По другую сторону коридора в противоположной комнате тоже никого.

Может быть, в следующей?..

Шесть метров! Расстояние увеличивается… Семь!

— Сапер, Монах, они под нами! Этажом ниже!

Мы рванулись к лестнице.

В живых осталось только трое военных сталкеров и ученый. Питон, Валет и Старик носили на рукавах шевроны старших сержантов, но как и все сталкеры в Зоне, предпочитали не звания и фамилиии, а клички. На оранжевом скафандре ученого я рассмотрел нашивку с фамилией «Антонов». Он был довольно тяжело ранен — сотрясение мозга, перелом руки, и сейчас лежал без сознания Монах вытащил аптечку и занялся раненым, пока мы слушали рассказ о том, что здесь произошло.

Сюда они добрались без приключений. Аппаратура обнаружения аномалий работала надежно, своевременно засекая «комариные плеши», «мясорубки» и прочие подарки Зоны. Первыми на территорию заброшенного НИИ вошли сталкеры, за ними один БТР, потом остальные машины. Группа, подтянувшись к корпусу три, провела разведку и, развернув оборудование, начала работу. Несколько раз детекторы жизненных форм подавали сигнал тревоги, но невидимые существа отступали, и аппаратура успокаивалась. Кто-то из сталкеров сказал, что детекторы, скорее всего, засекают карликов в подвалах и канализации.

Группа продолжила работу. Был обнаружен и приведен на ручном управлении потерянный разведмодуль. Двое ученых и командир группы пошли к Черному камню, лежащему среди развалин по другую сторону главной аллеи…

Внезапно изо всех щелей и подвалов соседних зданий хлынули крысы. Выждав, когда люди покинут свои бронемашины и рассредоточатся, тысячи крыс набросились на них. Остановить их было невозможно. Группа погибла в считанные секунды.

Сталкеры пытались отстреливаться… бесполезно.

Четыре человека видели все это из лаборатории. Десятью минутами раньше инженерная машина проломила бульдозерным отвалом часть стены. Они зашли внутрь, чтобы еще раз проверить помещение и закрепить стальной трос вокруг экспериментальной установки, найденной там. Ее собирались сорвать с бетонного основания лебедкой гусеничной платформы-тягача, тросом вытащить наружу, и потом краном погрузить на платформу. Исследуя здание, сталкеры поднялись по лестнице на второй этаж. В этот момент и произошло нападение.

Им повезло, крысы не пошли наверх. Меньше чем через полчаса они исчезли, снова спрятавшись в подземельях.

Подождав несколько часов, люди решили рискнуть — добраться до одного из БТРов во дворе. Здесь их везение кончилось. Едва они высунули нос из пролома, появились крысиные волки. И думать было нечего о том, чтобы пройти двадцать метров до ближайшей машины и взобраться на броню… Отбиться от крысиных волков сталкерам удалось лишь израсходовав практически все зажигательные гранаты и большую часть патронов. Твари отступили.

Во время стычки люди сумели перескочить из лаборатории в основное здание — коридор внутри был завален.

Они забаррикадировались наверху и ждали, прислушиваясь к каждому звуку. Ждали рева двигателей бронетехники и стрельбы. Ждали спецназ. Хотя они знали, что искать их начнут не раньше, чем через десять-двенадцать часов… (услышав, что мы и есть этот самый спецназ, парни откровенно приуныли, но старались этого не показывать).

Время шло. Начало темнеть.

Ученый упросил одного из сталкеров спуститься с ним вниз — туда, где в холле лежала потерянная на бегу сумка. Он очень хотел принести ее наверх.

Дальше вмешалась случайность — спускаясь по лестнице, ученый дошел до НУЛЕВОГО этажа… Эта ошибка стоила ему дорого. Карлики поджидали жертву. На него тут же обрушилась лавина кирпичей. От удара в голову он потерял сознание. Сталкер едва успел вытащить его, метнув в дверной проем подвала последнюю гранату…

Прошла ночь. Никто из них не сомкнул глаз. В здании бесконечно что-то скрипело, падало, слышались чьи-то шаги… Сталкеры сидели у стен, держа дверь под прицелом. С рассветом все утихло.

Рано утром они видели бродившего вокруг развалин человека. Скорее всего какого-то чужого сталкера, на зомби он не походил — слишком уж осмысленными были его движения. Потом он исчез. Им всем страшно хотелось спать — сказывалась бессонная ночь…

Потом они услышали совсем рядом автоматную очередь, и выстрелили, чтобы привлечь внимание. Внизу ухнули взрывы. Когда они выглянули из окна, перед корпусом уже никого не было, кроме знакомого буро-коричневого моря крысиных спин…

— Ага. — усмехнулся Монах. — Мы в это время уже дикими скачками неслись вверх по лестнице.

Сталкеры вымучено улыбнулись.

— Скажите, а кто именно пошел к Черному камню? — после паузы спросил я.

— Командир группы, капитан Шевчук. И двое ученых. Григоренко и… кажется Кольцов. Может хоть им удалось как-то выбраться…

Я молча достал из кармана и показал ему нашивку Кольцова. Он все понял, и опустил голову, ничего не сказав.

Часы показывали четырнадцать — двадцать пять. Нужно было думать, как выбираться отсюда. Ученый пришел в себя, и тихо стонал. Шина, наложенная на сломанную руку прямо поверх скафандра, была довольно грубой. Ходить он почти не мог, с трудом сделал несколько шагов, сотрясение мозга было сильным.

Трое уцелевших сталкеров — Питон, Старик и Валет попытались сделать из подручных средств носилки. В конце концов, помучившись безрезультатно какое-то время, решено было тащить пострадавшего старым армейским способом — на плащ-палатке.

Оставалось определиться с малым — куда именно тащить…

Я подозвал к себе Питона и Сапера.

— Парни, сходите на разведку. Вниз не спускайтесь, просто пройдите по этажу, и аккуратненько повыглядывайте в окна. Осмотритесь, короче.

Они ушли.

Поразмышляв над сложившейся ситуацией, и охарактеризовав ее одним коротким словом, я сам подошел к окну и осторожно выглянул. Перед входом снова все было тихо. Крыс почти не было видно — только вокруг убитого вепря шевелился буро-коричневый клубок. Доедают…

Я вышел в коридор и выглянул в окно на противоположной стороне здания. Осторожно высунувшись, попытался рассмотреть, что творится у черного хода. Внезапно мне пришла в голову шальная мысль, и выглядела она чертовски заманчивой. Я взял бинокль. А что, если…

Часы на руке тихонько пискнули. Пятнадцать ноль-ноль.

Время шло. Я уже начал беспокоиться об ушедших. Наконец, в коридоре послышались тихие шаги, и условный стук в дверь.

— Что так долго?

— На крышу поднимались.

— Понятно. Дело есть.

Я обернулся к остальным.

— Мужики, я тут надумал кой-чего…

— Излагай.

— Только вот что… Вы как, тоже чувствуете, что дойти до брони они нам не дадут?

Все кивнули.

— Помните, где стоит первый броник?

— Слева от входа, метров тридцать пять — сорок.

— Правильно. И стоит он возле угла здания. Почти рядом со стеной. В общем так. Надо попробовать перескочить на него из окна. И подогнать к зданию с противоположной стороны.

— Ты что, с шестого этажа прыгать хочешь?

— Зачем с шестого? Со второго… Люк, кстати, у него до сих пор открыт. И движок работает. Сапер не глушил.

— А потом?

— Там, с той стороны корпуса, есть маленькая пристройка — крыша над подъездом. Только не черного хода, а дальше, в том крыле здания. На нее можно прямо из окон второго этажа выбраться. Под ней пандус. Загнать на него БТР. Вы все быстренько попрыгаете с крыши, там метра полтора будет, и ходу отсюда.

Все заговорили разом, обсуждая. Я знал, что идея заманчива. Питон и Валет поднялись.

— Давай-ка глянем на твой пандус.

Мы перешли на другую сторону, к окнам. Я еще раз внимательно рассмотрел в бинокль небольшую крышу — пару бетонных плит на металлических столбах. На них вроде бы чисто. Крупные обломки не преграждают подъезд. Тоже плюс. Лишь бы… Питон словно прочел мои мысли:

— Мы тут десятка полтора камешков из окон раскидали. Не считая тех, что вчера еще, когда сюда шли… «Плешь» только одна. Во-о-он там. — он показал рукой на участок с неестественно изогнутым фонарным столбом и примятой травой. — Видишь?

— Вижу. А «мясорубки», «карусели»?

— Ничего ближе семидесяти метров. Две «мясорубки» есть с той стороны, возле главной аллеи. Да ты их должен был видеть. — я кивнул — «Карусель» только одна. Вон там. В нее вчера песик попал, прям на наших глазах… Еще «горячие пятна» мы засекли возле гаража. А здесь чисто.

На обсуждение деталей много времени не понадобилось. Прыгать на БТР вызвался Валет, как самый маленький и легкий в группе. На случай новой атаки крыс его решено было подстраховать.

— Ты, главное, с брони не свались. Если полезут, мы пару гранат рядом с БТРом бросим. Да, сколько их у нас?

Поделили гранаты. На каждого сталкера пришлось по две штуки, плюс оставалась еще одна. Валет молча придвинул ее к себе. Потом посмотрел на нас. Мы не возражали.

— Кто меня прикрывать будет?

— Я и Монах.

Валет снял с пояса первые две гранаты и протянул нам.

— Держите. Мне и одной хватит.

Я снова посмотрел на часы. Пятнадцать — сорок семь.

— Пошли. Времени мало.

От окна до БТРа было метров шесть-семь. Стараясь не шуметь, мы подтащили к подоконнику несколько старых столов из соседних комнат. К счастью, выбивать стекло необходимости не было — оно уже давным-давно отсутствовало. Сапер, Питон и Старик остались на противоположной стороне с ученым. Тот снова был без сознания — Монах вкатил ему слоновью дозу обезболивающего.

Валет снял с плеча автомат и протянул мне. Рюкзак он уже успел отдать Старику. Мы с Монахом встали у окон, приготовив гранаты. Никто не желал удачи — у сталкеров так не принято.

— Готов?

Валет чуть пригнулся, кивнул.

— Пошел!

Даже без рюкзака и оружия в скафандре особенно не попрыгаешь. Тяжело. Хорошо, что прыгать нужно было не только в длину, но и сверху вниз. Семь метров… Валет пролетел это расстояние, аэродинамичный, как кирпич. Его ботинок скользнул по борту БТРа, и он с размаху припечатался туловищем и дыхательной маской о броню. К счастью на землю он не упал — уцепился за торчащую из борта скобу и сумел удержаться наверху. Я непроизвольно затаил дыхание. Мотнув головой, Валет схватился другой рукой за выступ на крыше, подтянулся, прополз до люка, нырнул в него головой вниз, как в воду — только ноги мелькнули, и тут же захлопнул крышку. Все это заняло не более десяти секунд.

Крысы не реагировали.

Прошла еще минута.

Двигатель БТРа взревел, выплюнув клуб сизого дыма. Тяжелая машина сдвинулась с места.

Мы с Монахом бросились в коридор, влетели в комнату. Сталкеры разом обернулись.

— Порядок! Выбираемся на крышу, быстро!

Дважды повторять не пришлось.

Когда мы перетаскивали через подоконник раненого, из-за угла показался БТР. Валет въехал на пандус и остановился как раз у самого края плиты.

Все разыгрывалось, как по нотам. Едва промелькнула эта мысль, как на поясе запищал детектор. Я быстро оглянулся — никого. Карлики, или?…Черт с ними, нельзя было терять ни секунды. Остальные сталкеры придерживались того же мнения. Я уже чувствовал нарастающую волну опасности.

Едва мы погрузили в БТР раненого, как из-за угла появились первые крысы. Внутрь полетели рюкзаки и оружие.

Буро-коричневая волна снова неслась на нас, но было поздно. Пока они взбирались друг на дружку, чтобы допрыгнуть до высоты машины, мы уже успели захлопнуть люки.

Сквозь шум двигателя снаружи слышалось царапанье тысяч коготков по металлу. В триплексы почти ничего не было видно — крысы облепили БТР со всех сторон. Наши детекторы истошно пищали. Валет, сидевший за рулем, обернулся. Вокруг его левого глаза наливался великолепный «фонарь».

— Ну что, поехали? Командир, перебирайся сюда. — он мотнул головой.

— Питон! — позвал я. — Садись к Валету. Ты вчера в первой группе шел. Смотри вокруг, по ориентирам. Выезжаем по своим следам.

Я устроился на сиденье пулеметчика, взялся за рукоятки. Башня легко повернулась влево-вправо.

БТР, разворачиваясь, медленно съехал с пандуса.

Через десять минут мы выехали за ворота. Я повернул башню назад, и еще раз посмотрел на оставляемый комплекс, очень надеясь, что возвращаться сюда больше никогда не придется. Крыс наверху уже не было. Валет уверенно, не разгоняясь, вел машину, сидящий рядом с ним Питон изредка командовал притормозить, высматривая на земле и асфальте вчерашние следы колес и гусениц.

Молнии били все сильнее, один за другим раздавались громовые раскаты.

Начался дождь. Капли воды застучали по броне.

Дождь в Зоне бывает разным… Иногда это обычная вода, чаще — нет. Во всяком случае, чем меньше капелек на тебя попадет, тем лучше. Я лишний раз порадовался, что над головой не прорезиненный капюшон, а стальные листы, и снова прильнул к прицелу, следя за дорогой. Из-за ограниченного поля зрения оптики приходилось постоянно чуть поворачивать башню для увеличения обзора. Только раз впереди мелькнула тень какого-то большого животного, и тут же растворилась среди деревьев — дорога шла через лес. Я положил палец на спусковую кнопку пулемета, но не стал стрелять: во-первых, оно не нападало, во-вторых — просто не хотелось лишнего шума.

Внутри БТРа можно было снять дыхательные маски, что все и сделали.

Двигатель урчал, машину слегка покачивало на неровностях, и меня начало потихоньку клонить в сон. Спохватившись, я украдкой оглянулся. Половина ребят уже дремали, прикрыв глаза.

Мы уже проехали примерно треть пути.

Сейчас, как никогда сильно, мне хотелось выбраться из Зоны, чтобы больше никогда не идти в нее снова. Каждому сталкеру было хорошо знакомо это чувство. За те почти десять лет, которые я прожил, таская раскаленные угли из полыхающей радиацией Зоны, мне не довелось встретить сталкера, который, возвращаясь, не клялся бы себе в одном: что вот этот раз — точно последний. Что ноги его больше не будет в этих проклятых Богом, людьми, и еще неизвестно кем местах.

На небольшом подъеме двигатель БТРа кашлянул, потом заревел снова. Валет обеспокоено посмотрел на меня.

— Командир! Похоже горючка на исходе.

— Только этого нам не хватало… — За ночь работы вхолостую мощный движок БТРа вполне мог выработать большую часть бака. — Сколько осталось?

— Черт его знает… Стрелка уже считай на нуле.

Я прикинул. До ближайшего блокпоста оставалось не меньше семи километров. Тяни, родной, тяни!

Дождь закончился, мы ехали по сухому асфальту. Лес остался позади, только вдоль дороги росли одинокие деревья. Среди них время от времени попадались жуткого или наоборот — причудливого вида экземпляры. Как и все в Зоне, деревья были подвержены влиянию радиации, и у них тоже были свои мутанты.

Двигатель заглох через три километра.

Сапер попытался связаться по радио с блокпостом. Бесполезно. В наушниках раздавался только треск помех.

Кто-то из ребят, кажется все тот же неугомонный Валет, попытался пошутить: мол, ничего особенного, просто мы в очередной раз влипли. Ответом ему были кислые улыбки.

Переезд, возле которого стоял оставленный нам БТР, был далеко — мы ведь возвращались другой дорогой. До темноты оставалось еще три часа.

Нужно было принимать какое-то решение. Собственно, вариантов было не так уж и много.

Оставаться на месте, пассивно ожидая помощи, мне не хотелось. Не раз и не два в Зоне после ночи находили бронемашины с мертвыми или исчезнувшими экипажами. Что именно с ними произошло, сказать не мог никто.

Можно было попытаться пройти оставшееся расстояние пешком. В конце концов — не впервой, ведь сталкера, как и волка, кормят ноги. Но в группе был раненый, и с ним вряд ли удастся добраться до блокпоста раньше наступления темноты. Не к добру помянутые волки — серьезная опасность, особенно после того, что с ними сделала Зона…

У многих существ Зоны развились телепатические способности. Самые сильные из них — Контролеры — могли управлять людьми, полностью парализуя и подчиняя себе разум, превращая человека в зомби. Другие — получили возможность обмениваться информацией на расстоянии. Стаи волков-мутантов были намного опаснее крысиных. Если крысы брали количеством, то мутировавшие волки, собравшись в стаю, образовывали нечто вроде пчелиного роя, наделенного общим разумом. Чем больше особей собиралось в стаю-рой, тем «умнее» и хитрее они становились, «думая» вместе, накапливая опыт, и главное — координируя свои действия.

Я посмотрел на сталкеров. Все ждали моего решения. В повисшей тишине раздавалось только дыхание семи человек.

— Придется идти. — услышал я свой собственный голос. — Хотя если кто-то из вас думает иначе — говорите сейчас.

Они были военными и привыкли выполнять приказы. Некоторые кивнули, но никто ничего не сказал. Сталкеры зашевелились, подтягивая к себе свои рюкзаки и оружие, и начали пристегивать дыхательные маски. Я последовал их примеру.

Мы шли быстрым шагом. Плащ-палатку с раненым несли вчетвером, время от времени меняя кого-то из уставших. Монах двигался чуть впереди, разведывая путь. Он тоже шел не налегке — Сапер ухитрился в течении нескольких минут свинтить с БТРа девятикилограммовый детектор аномалий, и вручил его Монаху. Тот стоически тащил тяжелый и неудобный ящик, впрочем не полностью ему доверяя, и иногда швырял вперед камни и гайки.

До блокпоста оставалось меньше трех километров.

Слева от нас показался поселок. Большая часть домов, опустевших еще тридцать лет назад в далеком восемьдесят шестом, сразу после первой Катастрофы, сейчас превратилась в руины. Частые землетрясения во время выбросов и сумасшедший климат Зоны активно довершали разрушение.

Возле обочины в кустах притаился ржавый скелет бензовоза. Когда мы проходили мимо, наши дозиметры тихо защелкали.

Обычная картина для этих мест…

Еще полчаса.

Ребята устали, это было видно по напряженным взглядам, по тому, как руки сжимали брезент плащ-палатки. Шаги стали тяжелее.

Раненый тихо стонал. Идущий рядом Валет, перехватив мой взгляд, сменил меня.

Я выпрямил затекшую руку, помассировал сквозь перчатку пальцы.

Дорога пошла в гору, значит, до блокпоста оставалось совсем немного. На половине подъема я остановился, достал бинокль и посмотрел назад.

Господи!

Далеко позади, там, где мы шли полчаса назад, двигались крошечные, едва различимые на таком расстоянии точки. Их было много, они направлялись в нашу сторону, но не сбиваясь в кучу, а наоборот — развернувшись, образовывая большую цепь-полумесяц. Волки-мутанты!

— Группа, внимание! Рой, сзади нас! Вправо вперед, бегом марш! На вершину холма!

Я не узнавал своего голоса, он стал хриплым и чужим. В голове мелькнула мысль, что капитан, программировавшая мой ответчик и удостоверение, черта с два опознает меня по такому голосу…

Вот и вершина. Она была невысокой и абсолютно голой, как и поле перед ней. Несколько редких кустиков не в счет.

Сталкеры попадали на землю, занимая оборону. Отбиться от роя очень трудно, но можно. К тому же волки существенно крупнее крыс, и шесть стволов имеют какие-то шансы на успех…

Рой приближался. Точки уже можно было увидеть и без бинокля. Я подвинул ближе свою СВУ и перезарядил ее, как Монах тогда у леса, вставив магазин с разрывными.

Все молчали, слышалось только тяжелое дыхание.

Черт возьми, меньше чем через час стемнеет! Вот тогда нам хана…

Я обернулся и посмотрел на заходящее солнце.

Свинцовые тучи над головой немного рассеялись, и выглядели почти как обычные земные облака на закате. Даже ветер немного утих. Я смотрел на них. Кто знает, может быть последний раз в жизни?..

Уходящее солнце подсвечивало серо-фиолетовые облака красным. От этого фантастического по своей красоте зрелища трудно было отвести взгляд.

Среди клубов серого тумана блеснул яркий луч. И еще раз. Как будто кто-то невидимый пускал из облаков солнечный зайчик…

Нет. Не может быть!

Я понял что это. Солнечные лучи отражались на лопастях вертолетов.

Сигнальные ракеты лежали у меня в набедренном кармане скафандра. Я с треском рванул заевшую застежку, выхватил первую попавшуюся, даже не посмотрев на ее цвет, и потянул чеку. Ракета с шипением ушла в небо, и вспыхнула ярко-белой звездой.

Сталкеры с недоумением смотрели на меня.

Когда она погасла, я поднял руку со следующей. И увидел то, о чем минуту назад не смел даже мечтать. Два веретенообразных тела вынырнули из облаков, и устремились к нам. До ушей донесся характерный свистящий стук лопастей.

— А-а-а-а!!!! — наши крики слились в торжествующий рев.

Сапер выпустил еще одну ракету, на этот раз красную, и достал из кармана жилета дымовую шашку.

Я обернулся и посмотрел на рой. Волки были уже метрах в четырехстах от нас. Сапер отложил шашку в сторону и зачем-то возился с автоматом. Потом передернул затвор и прицелился. Длинная очередь трассирующих пуль протянулась в сторону роя. И еще одна. И еще.

Сапер отбросил пустой магазин, и вставил новый. Но больше стрелять не понадобилось. Экипажи вертушек поняли, что от них требуется.

Ми-24 с ревом прошли прямо над нами. Я заметил висящие под крыльями большие продолговатые цилиндры, похожие на подвесные топливные баки. Одна из машин отвалила в сторону, освобождая дорогу другой.

Когда первая вертушка оказалась почти над роем, цилиндры отделились и, медленно переворачиваясь в воздухе, упали вниз. В тот же миг на земле разверзся ад. Участок поля, куда они попали, превратился в сплошной гигантский костер. Клокочущее пламя взметнулось к небу. Выжить в этом огне невозможно. Большая часть волков погибла мгновенно. Несколько секунд спустя вторая вертушка сбросила свой груз чуть в стороне, на оставшихся. Цилиндры под крыльями оказались баками с напалмом.

Рой был полностью уничтожен.

Вертушки медленно сделали круг над выжженным полем, высматривая уцелевших и, снижаясь, направились к нам.

Рядом раздался негромкий хлопок. Я обернулся. Сапер зажег дымовую шашку и бросил ее на траву. Из нее тут же повалил густой оранжевый дым.

Первый вертолет завис над самой землей в двадцати метрах от нас. Дверь в борту открылась.

Сталкеры подтащили к нему плащ-палатку с раненым ученым, погрузили внутрь, и сами влезли следом. Ми-24 поднялся и ушел в небо.

Вторая вертушка тут же заняла место первой. Один из пилотов махнул нам рукой. Стоявший рядом Монах легонько тронул меня за плечо.

— Пошли, Командир.

Я подхватил с земли свою СВУ, забросил на плечо рюкзак и шагнул к вертолету.

Возле самого люка я остановился. Мое внимание привлек номер винтокрылой машины, которая несколько минут назад спасла нам жизнь, а теперь должна была унести нас из Зоны. На темно-зеленой краске выделялись три нарисованные желтым цифры. Я улыбнулся, прочитав их. Монах вопросительно посмотрел на меня, и я просто указал ему на них рукой:

«911».

Дата: 29/01/2003