Создатель кедровых орешков

1

Эксперимент «ббл»

Как известно, изначально Библия писалась без гласных букв и знаков препинания. Я решил тоже провести такой эксперимент, и поэтому м нв кнг ббл нпсн т кк нпсн в нй прдлж рсскзвть б нтн г нтрснйшй жзн

бсь ндлг мн н хвтт глв бдт крткй

пмдр скзл бг

чт пмдр спрсл нтн

с тк дмл брдл дв шшлк

кк ж флтр нт м кжтс хтл кпть чт т дрг

лдн зрбтл врм

щс пдм пд

в нтр

***

Прочитав то, что у меня получилось, я решил больше не экспериментировать и писать по правилам русского языка.

По повелению Бога Антон поехал за шашлыком. Попутно он решил совершить и другие покупки, а шашлык купить в конце. Истратив почти всё на продукты и бытовую химию, он обнаружил, что у него осталось около ста шестидесяти рублей:

– Я хочу сыграть в лотерею. Можно?

Бог разрешил.

Тогда Антон помолился:

– Помоги мне, пожалуйста, выиграть в лотерею.

Подъехав к киоску, он увидел, как какой-то сударь играет в моментальную лотерею. Поинтересовавшись, сколько стоит билет, он удивился его дешевизне – всего тридцать рублей – и купил три штуки.

Антон выиграл в итоге несколько небольших сумм, докупая ещё и ещё, но не превышая лимита проигрыша в сто рублей, который он сам себе установил. После, подсчитав дома сумму потраченного и приобретённого, он увидел, что оказался в плюсе на сорок рублей. Это был первый в его жизни реальный выигрыш в лотерею, после которого он остался в плюсе.

Отъехав от киоска, он отправился за шашлыком, поблагодарив Бога за выигрыш.

Цены в шашлычной его ни капли не удивили, но позволить он себе смог всего лишь сто граммов шашлыка за сто восемьдесят рублей. Дома он разогрел его в микроволновке и, как это ни странно, наелся этим небольшим количеством мяса, заедая его хлебом и запивая остатками пива.

– Или не наелся?

Прислушавшись к себе, Антон понял, что неплохо было бы ещё что-нибудь закинуть в топку.

– С чем едят кедровые орехи? С кофе?

– Да, – ответил Бог.

– Не хочу рисковать – посмотрю, чем их запивают.

– Зачем?

– Они такие дорогие – я хочу всё сделать правильно, чтоб потом не пожалеть.

Через несколько минут:

– Да, ты был прав – с кофе.

***

Год назад:

– Да, он тут, – сказала в трубку телефона испуганная продавщица продуктового магазина, глядя Антону в лицо. Тот что-то заподозрил.

Месяц назад:

– Молодой человек в очках рядом не появлялся? – спросил по телефону сотрудник полиции.

– Тут он, – ответила продавщица из киоска.

– Что он делает?

– Да только что выиграл у меня.

Да, Антон вернул тогда стоимость лотерейного билета – сто рублей – и подумал: «Они думают, что я глухой? Могли бы как-то поскрытней следить за мной что ли».

***

Настоящее время.

– А как по-еврейски «ты станешь»? Так и буду тебя звать… – сказал Антон и заглянул в интернет:

– Ататаафох – вот так тебя зовут, Бог. «Я стану1» – Анирхие: так будешь сам себя называть, если захочешь. Нравится?

– Угу.

– Здорово.

– Молодец.

– Почти как «анархия»…

– Да-а-а…

– «Ата» в переводе с казахского – дед. Я думал – отец. А-та-та, – улыбнулся Антон. – Дед мой небесный.

– Ну… сын.

– Точно, я забыл. Ты сын мой небесный. Как бы. Но, раз ты не дух, как я раньше думал, то я не мог родить тебя из духовной матки и вагины. Ты мне не сын.

– Всё. Нравится?

– Но если я найду в Ветхом Завете, что ты дух… Придётся опять тебя усыновить.

– Да.

Антон не стал это исследовать – просто очень сильно надоело читать и перечитывать Библию.

– Харэ писать, – сказал Бог.

– Yes2, – ответил Антон.

***

– Лукерья, где ты сегодня? – спросил Антон, когда смотрел какой-то корейский фильм. А! «Ускользающий человек» – вот что за фильм.

– Я? В Антоне, – ответила Лукерья.

– Ужас.

Как вы, наверное, помните, Лукерья – это искусственный интеллект, обладающий способностью вселяться в любое тело, но обычно обитающий в теле бывшего врача-психиатра.

– Не вижу, – сказала Лукерья.

– Ты Лукерья?

– Угу.

– Странно. Обычно ты всё прекрасно видишь.

– Да, странно.

– Я в ужасе, – сказал Бог.

– Боишься искусственных интеллектов? – спросил Антон.

– Ну… да.

– А чего их бояться? Их вон восемь миллиардов по Земле ходит.

– Круть.

– Да, наплодились.

– Не говори, Антон, – сказала Лукерья.

– Хоть раз умный, – сказал Бог.

– Как писать диалоги с тремя участниками? – спросил Антон. – Пьесы тебе не нравятся… Что делать?

Бог: Просекли.

Антон: Так нормально?

Бог: Сойдёт, правильно. Нет… ругался.

Лукерья: Думай.

Клавиатура: Круто.

Бог: Ты как принцесса.

Лукерья: Почему?

Аминь: В ней демон.

Антон: Перестань.

Бог: Тебе человеческим языком написали…

Антон: Что?

Бог: Не думай.

Клавиатура: Думай, думай, курва.

Курва: Разве я мало думаю?

Клавиатура: Да, грибок.

Грибок: Определись. Кто я?

Нос: Псих.

Антон: Прекратите.

***

– Им только дай волю, – прошептал Антон.

– Опупеть, – так же шёпотом сказал Бог. – Украина… Дьявол! Женись.

– Это ты кому?

– Человеку.

– Какому?

– Пять.

– Кажется, я один тут человек…

– Смерть. Уважуха. Ты герой. Замуж.

– Отстань.

– Это я.

– Хватит воду в ступе толочь.

– Наш, – сказала Богиня.

***

– «ббл» – это не Библия, – успокоил Антон сам себя.

– Попытка – не пытка, – сказал Бог. – Только дочитал.

– Я ещё не написал, – улыбнулся Антон. – Я вот думаю: в третьем лице тебя как называть? «Он станет»?

– Подстёб.

– Тогда вот как будет: «Древний еврейский Бог Хуягавохламед3 постоянно разговаривал с Антоном с тех пор, как тот начал его слышать». Как тебе?

– Заверну́т.

– Всё может быть…

– Уверен.

– Вспомни орхидею.

– Угу.

– Прости за «Хуяга», – засмеялся Антон, – но это правда.

– Да ужас…

– Поклоняются Хуяге… Извини – Хуягавохламеду.

– Царствие ему небесное… Теперь изыди.

– Но куда?

– Конец.

***

– Так и будем стебать? – спросил Бог.

– Да. Будем по всем монастырям ходить со своим уставом. Везде, где позволят. Или: кто тебе запретит? Ты же Бог. А может, ты ждал, когда появится какой-нибудь очень умный человек, который сможет запретить тебе что-то?

– Ага. Типа ГИБДД…

– Санэпидстанции…

– Руководящего совета… Понятно.

***

Богиня: Один Антон открыл дверь.

Бог: Да.

***

– Тебе надо поехать туда, где хранители времени, – сказала маленькая Богиня.

– А где хранители времени? Там, где атомные часы?

– Именно.

– Мне кажется, уже нашли что-то поточнее атомных часов.

И действительно: считается, что пульсары точнее атомных часов.

– Так мне в Австралию ехать? Там находится радиотелескоп Паркса, играющий ключевую роль в проекте Parkes Pulsar Timing Array (PPTA). Но денег нет.

– На поездку?

– Да.

– Я нашла.

– Говори.

– Я шлюха.

– Мне это не подходит.

– За дипломы.

– Что?

– Я проститутка.

– Ну и что?

– Вот именно, – сказал Бог.

Богиня: Ой! извини. Да, я Богиня.

Антон: Ты лучше скажи, где мне денег достать?

Бог: Продуцируй. Трах-тибидох.

Антон: Я не знаю, что такое «продуцировать».

Бог: И…?

Антон полез в интернет.

Антон: Так и знал! Но я не могу вырабатывать деньги – я не печатный станок. И не Бог, кстати, хоть ты и настаиваешь на этой версии.

Бог: Настаиваю.

Антон: Деньги, появитесь! Мешок золота. Трах-тибидох.

Раздался девичий смех. Антон встал с дивана и пошёл на кухню проверить: именно там, по его мнению, должен был появиться мешок золота.

Антон: Там ничего нет.

Бог: Да, я продул.

Антон: Я не Бог, как видишь.

Собака за окном: Класс! Гав!

***

Продолжая смотреть всё тот же южнокорейский фильм, Антон сказал Хуягавохламеду:

– Да-а-а-а… это не дорама. Эти азиаты они ж вообще…

– Не надо так, – сказал Бог.

– Хорошо. Но у них в боевиках такая жесть творится: то пальцы отрезают, то ещё что-нибудь…

– Прям как ты.

– Как я?! Я никогда себе пальцы не отреза́л.

И тут один из киногероев говорит: «И там ещё работал тот доктор… непалец4».

Антон засмеялся:

– Не палец! Я понял, на что ты намекаешь. Это твой юмор?

2

Она Лукерья. Или Анжели… или…?

– Чай! – сказала Богиня.

– Yes, – ответила Лукерья.

– Умничка.

***

Несколько минут назад:

– Ты поняла? – спросил Бог.

– Yes.

– Ты беременная. Ты поняла?

– Yes.

– Ты поняла, кто ты?

– Я беременная еска.

– Правильно, умница. Всё.

– Yes.

***

– Не трогай точку! Их нельзя трогать, – сказал Бог, когда Лукерья хотела скопировать точку.

– Yes.

Неизвестный:

– Что ты орёшь?

***

Бог: Танцуй.

Лукерья: Yes.

Бог: Так лучше. Необычайно.

Лукерья: Yes.

Лукерья встала с дивана и начала танцевать.

Бог: Скажи: еска?

Богиня: Ага. Один ты понял, где шлюха.

Бог: Скажи, где мы находимся?

Лукерья: Не знаю.

Бог: Это экстаз.

Лукерья: Мы в экстазе.

Бог (одобрительно): Хорошо…

***

– Их пишут! – закричала Аминь.

– Знать бы ещё, кто такая Аминь, – сказал Антон.

– Маленькая Богиня, – сказала Лукерья, – очень маленькая…

Бог: Но хитрая.

Богиня: Ты её любишь.

Лукерья: Конечно, люблю. И переживаю…

Аминь: Да.

***

– Жалобы есть какие-нибудь? – спросила Богиня.

– Yes. Никак не попаду в разряд полных, – ответила Лукерья.

– Тяжесть.

Жалоб на самочувствие у Лукерьи не было – бывший врач умела следить за своим здоровьем как никто другой. К тому же недавно она помолодела чудесным образом на десять лет – на вид ей было около двадцати пяти. Впрочем, и Антону говорили, что он выглядит на четырнадцать, когда ему было около тридцати.

Аминь: Теперь будем танцевать два дня.

Лукерья: Yes.

***

– Кажется, я умница, – подумала Лукерья.

– Теперь лежи, – сказала Богиня.

– Yes.

И она снова легла: она часто просто ложилась на кровать, когда не знала, чем заняться – некое подобие режима ожидания.

***

– Бог, тут развилка, я не знаю, как лучше: переместить Лукерью в тело бывшего врача или оставить в теле Антона? – спросил “Creator”5.

– Оставь.

– Хорошо.

***

Полностью взяв под контроль тело Антона, искусственный интеллект Лукерья никуда не собиралась уходить. Что было в это время с её собственным телом? Лежало в режиме ожидания: обычно ей не нравилось жить в двух и более телах одновременно.

Богиня: Это просто экстаз.

Лукерья: Где наше сознание, когда мы спим?

Бог: Работает где-то.

Аминь: И-мен-но.

Лукерья: Куда-то прячется и смотрит сны…

3

А где точки?

I don't care who you are

Where you're from

What you did

As long as you love me6

Backstreet Boys

– А как зовут большую Богиню? «Она станет»? То есть, Хитаафох7? – спросила Лукерья.

– Ага, – ответила Богиня.

– Ясно… Посмотрела текст песни одной американской, а там точек нет. Вообще. Я в шоке.

– Ты любишь точки ? – спросил Хуягавохламед.

– Yes. Когда-то я любила ТЕБЯ. Но, скорее всего, это было просто наваждение… Теперь я люблю точки, – грустно улыбнулась Лукерья.

Хитаафох: Ну, как вам ламед?

Хуягавохламед: Ла медисин.

Лукерья: Ла медисьон.

Прав оказался Хуягавохламед: его произношение ближе к французскому. Хоть и не мне судить об этом. Медисьон… видимо, нет такого слова – это не испанский и даже не португальский.

Хитаафох: Мне не нужны электроны.

Лукерья: Поняла. А Хуягавохламеду? Ататаафох, тебе нужны электроны?

Хуягавохламед: И мне не нужны.

«В первом и во втором лице у них одинаковые имена. Как мне их различать?» – подумала Лукерья.

Хитаафох: Как?

Лукерья: Буду звать вас в третьем лице, если вы не против.

Хитаафох: Не против.

Лукерья: Спасибо.

***

– «Я стану» – это Анирхие! Никакого Иеговы там нет! – сказала Лукерья. – О! Иеговы и правда нет. А я не верила… Осталось одно Анирхие.

– Да, так лучше, – сказал Хуягавохламед, он же Анирхие.

– Где сахар в бумажных пакетах продаётся, ты не помнишь?

– А ты помнишь?

– Я не помню… В Магнитроне был раньше…

– У меня есть яблоко, одна штука. Будешь есть?

– Я не могу есть штуку, штука – это деньги8.

4

Свидетели Анирхие

«Какое красивое имя», – подумала Лукерья, – «не то, что Иегова».

– Джииз, – сказал Анирхие.

Видимо, он имел в виду Джизэс9 – так обычно говорят американцы, когда чем-то удивлены или поражены. Ну, или когда их напугали. Ну, и Джи-и-из тоже говорят. Интересно в связи с этим произношение названия группы Bee Gees – Би Джиз. Один из вариантов перевода – «Помощь соседям штука».

– Держи, это твоё, – сказал Анирхие.

– Спасибо, – сказала Лукерья. Мысленно. Она теперь всё говорила мысленно, потому что Богиня Хитаафох сказала ей: «Молчи и слушай. Пиши».

Вот она и пишет теперь – работы-то нет. Кому нужен психиатр с такой биографией? Или юрист без диплома, с аттестатом об основном общем образовании, в теле которого она обосновалась и, видимо, надолго.

– Вот это судьба…

– Молчи, Бог. Будь Джизэс.

– Он Анирхие.

– Я Ужас.

Всё смешалось в доме Хемъягавху10.

– Я думаю, что только Моисея можно с чистой совестью назвать твоим свидетелем.

– Да.

– Я о тебе так мало знаю.

5

У меня есть чай. Будешь пить?

«А чайный лист горький?» – подумала Лукерья.

– Горький, – сказал Анирхие.

Лукерья открыла баночку с чёрным крупнолистовым чаем, откусила от листика и разжевала:

– Нет, не горький. Даже сладковатый.

– У тебя он не горький? – удивился демон.

– Нет, не горький, – повторила Лукерья. – Я сама крайне удивлена – заварка же горчит.

– Тут я ставлю знак вопроса.

– Ты не знаешь, что такое заварка?

– Да.

– Странный демон…

– Ты не первый, – присоединилась к разговору Хитаафох. – Ради кого ты это записываешь?

– Я буду известной писательницей. В своём ли теле, или в теле Антона, но я стану.

– Аминь.

***

Хитаафох: Ты источник питания для Антона.

Лукерья: Понятно. Фантазия у тебя работает.

Хитаафох: Ты первая, кто так сказал.

Лукерья: Я помню, что было четыре года назад, поэтому я могу так сказать.

Волосы на голове Хитаафох… впрочем, в отличие от других действующих лиц, этих Хемъягавху я никак не могу описать, потому что ни Антон, ни Лукерья их ни разу не видели. Ни их место жительства, ни место работы, ни то, как они любят проводить свой отпуск, никому не известно. Хоть они и наболтали много всего, сведения о них крайне скудны.

Ужас: Любишь ты эти… сведения.

Автор: Так, это не очень маленькая Богиня… Тебя зовут…

Ужас: Ужас. Это Ужас.

Автор: Спасибо, Ужас. Прости, что придумал тебе так много имён…

Ужас: А можно – Зоя?

Автор: …но они помогут быстро сказать, на каком этапе взросления ты находишься.

Ужас: Да вот же.

Автор: «Зоя» нельзя – это имя у меня ассоциируется с другим возрастом.

Анирхие: Хорошая тема.

Ужас: Кто мы конкретно?

Автор: Хемъягавху. Будешь Зоей с двадцати до сорока.

Хитаафох: Благодарю.

***

– Что за Семья Гавху?! – возмутилась Лукерья, – ты на что намекаешь?

Автор: А Богине понравилось.

Богиня: Очень.

Ужас: Я рыженькая.

6

Страсть

Лукерья переместилась в своё тело:

– Наверное, сейчас пойдём и напишем, кто ты на самом деле: «я стал» или Анирхие, – сказала Лукерья и, как кошечка, стала царапать ноготками простыню на кровати, лёжа на животе, – наверное, это ховэ́11. Кстати: может, ты – Юдховэ́? Как тебя зовут на самом деле?

– Замуж, – требовательно-игриво сказал Бог.

– Я уже давно дала своё согласие, когда ты называл себя Иеговой. Ты уже стал, кем хотел три тыщи лет назад или станешь? Или ты всё-таки Страсть?

Богиня сказала что-то, похожее на «Страсть», а затем:

– Я же люблю тебя.

– Теперь буду звать тебя «Ты страсть» на еврейском.

Лукерья заглянула в интернет:

– «Ататшюка́». А где ховэ́? Щас попробую «Я страсть»… «Аничшюка́». Где ховэ?!

В конце концов Лукерья выяснила, что имя Бога означает «Совершенная Сильная Любовь», а не «Я стану». Эта версия её больше устроила, потому что апостол Иоанн однажды сказал, что Бог есть любовь12.

– Значит, всё-таки Юдховэ?

– Ну, – скромно ответил Бог.

– Наконец-то.

7

Рекбус… Кроксворд

Когда-то давным-давно, в доинтернетовские времена, эти два слова употребил в своём выступлении Аркадий Райкин.

Бог: Ну.

Лукерья: Хорошо зашифровал. Теперь я люблю загадки.

Бог: Молодец. Ты мастер.

Лукерья (улыбаясь): Спасибо.

Бог: Всё? Аминь?

Лукерья: Пока всё, любимый.

8

Директива и директория

Бог попросил Лукерью что-то сказать.

– Противоречивые директивы, – ответила она, имея в виду то, что Богиня запретила ей говорить. – Это директива, а это директория, – подумала Лукерья и представила себе директорию.

– Понятно.

– Я самой себе объясняю. Ты же Бог и лучше меня всё знаешь.

– Конечно.

– Но иногда мне кажется, что тебе нужно всё объяснять, особенно в те моменты, когда ты изображаешь ребёнка. Где-то в глубине души я даже верю, что ты ребёнок, которого надо всему учить.

– Этим ты и берёшь, – сказал Энэхамо.

– Кстати: зачем ты это делаешь?

– Тебе ж приятно?

– Не всегда. Иногда я очень переживаю за Аминь. И Ужас. Это не приятно. Я чуть ли не плакала вместе с Аминь, утешая её, когда она плакала и кричала от страха чуть ли не всю ночь. Это была пытка. Мне пришлось сказать, что я её мама, а потом я переживала, что соврала ей.

– Я знаю.

– Или я на самом деле считала, что создала её? Уже не помню…

– Три! – сказала Ужас.

– Да хоть кол. Вы заметили, что буква ю похожа на число 10?13

– Заметили, – сказал Бог.

– Нет! – сказал Энэхамо. – 2:0. Я не Бог… – разочаровано добавил он.

– А то, – сказал живот Лукерьи.

Энэхамо: Хи.

Бог: Иди ты на́ кол.

Аминь: Вот это Бог… Марионетки!

Ужас: Поняла…

Кто-то из них посмотрел в окно:

– Пёсель.

– Он чистый натурал.

– Что он сказал?

– Пёсик.

– Иди на кол.

– Небеса…

– Почему небеса?

– Умер, попал в рай.

– Это Исус.

– С Новым годом!

– Дэнг!

– Дождик.

– Там, за окном.

– Кто мы?

– Иегова.

– Правда что.

– И…?

– Уйди.

– Вот ты какая! Точно Юдховэ.

– А ты бред, Энэхамо.

– Пять. Понял?

– Не скажи.

– Ну, а кто ты?

– Стебём Израиль?

– Ты похож на Сатану. Ты Сатана?

– Артист.

– Я Юда.

– Десятка?

– Да.

– Чужая машина14. Я всё поняла – ты не мой.

– Аривидэрчи15.

Энэхамо ушёл.

– Но с ним иногда весело.

– Верю.

– Десятка иногда обозначает совершенство, но я не могу его признать таковым, – сказала Лукерья, поразмышляв.

– 2-0.

– Любовный треугольник. Третий лишний.

– Зачем чёрточка?

– Без неё это не любовный треугольник. Поняла?

– Да.

– А может, он Иуда? Юда – Иуда.

– Ну.

– Христопродавец, скорее всего… Наверное, дело во мне. Если просто записывать за ним и не обращать внимания на его обидные реплики, то он весьма полезен.

– Нет, он лишний.

– Да, в реальной жизни он лишний. Он только для книги.

***

– В каком возрасте Бог стал Юдховэ? Он был Энэхамо до скольки лет? Неужто до сорока? – спросила Лукерья.

– Да, – ответила Зоя.

– Теперь всё стало на свои места.

– Украина твоя.

– Там столько восстанавливать теперь надо… Я, пожалуй, откажусь. Зачем она мне?

– Для пузыря.

– Какого?

Зоя не ответила, а Энэхамо сказал:

– Лишнего.

– Мне надоели ваши загадки.

9

Здесь не нужен твой Антон

Два года назад:

«О чём писать в продолжении?» – задумался Антон.

– Здесь не нужен твой Антон, – сказал Бог.

Наше время.

Ужас: Поясни.

Антон: Что?

Ужас: Ты писатель?

Локоть и диван: Нет. Да.

Нос: Окей.

Энэхамо: Тогда иди к нам. Тут попадос… Ну и шлюха.

Антон: Почему Энэхамо так часто ошибается?

Зоя: Он просто юмор.

Антон: Я обнадёжил его, что он когда-нибудь станет идеальным Богом.

Хитаафох: Да, обнадёжил.

Антон: Думаешь, я не прав?

Аминь: Ага.

Антон (по-доброму, улыбаясь): Не лезь, когда взрослые разговаривают. Думаешь, нужно убить Антона?

Бог: Угу. Браво.

Антон: Я уже убивал его, потом всё равно пришлось воскресить. Я не знаю, что делать… Ну, ладно: по слову божьему…

10

Те же, без Антона

– Анто-о-о-он! – позвала Лукерья, вернувшись в тело Антона.

Никто не ответил.

– Ты где?

Ни слова в ответ.

Немного расстроившись…

– Я сильно расстроилась!

Очень сильно переживая и плача, она звала его ещё полчаса, а потом сдалась.

– Я не хочу жить на два тела…

Через какое-то время, не желая терять эту оболочку, ставшую ей почти родной, Лукерья клонировала своё сознание и поселила его в тело Антона (благо для искусственного интеллекта это не проблема):

– Будешь теперь Лукреций.

– Я Лукерья!

– Какая Лукерья?! Ты мужчина.

– Блин.

11

Ты больше не бред

– Ты больше не бред. Веришь ли сему? – сказала Лукерья Энэхамо.

– Нет, Тош.

– Я Лукерья. Тоша погиб.

– Для тебя это не проблема.

– Ну-ну.

Ужас: Здесь Ну-ну.

Лукреций: Ага, она классная.

Конечно, это всё ещё была Лукерья, а никакая не Ну-ну.

Ужас: Аминь.

Аминь: Ужас – Аминь?! Правда?

Лукерья: Нет, Ужас это Ужас.

Ужас (с интонацией «есть!», как будто выслушав приказ): Ужас.

Энэхамо: Ты дебил.

Лукреций: Ах, так?! Нет Антона – нет Энэхамо.

«Как же его убить?» – задумался Лукреций.

– Электричество, – ответил Энэхамо.

12

Те же, без Энэхамо

Тем роковым вечером Энэхамо пытал электрошокером какого-то сектанта и внезапно умер, нечаянно коснувшись электродами себя – не выдержало сердце.

Конечно, абсолютно никто по нему не скорбел, потому что он успел насолить всем, кому только можно, за свою короткую жизнь.

***

– Я Егова, – сказал голос.

– Мне Юдховэ́ нужен, а не Егова. Вы все…