Создана быть твоей

Глава 3

– Сектор 2, третье отделение, блоки с пятого по семнадцатый, Сектор 5, Гравити-Хостел…

Джин удивленно приподняла татуированные брови. Почесала бы голову, но ее маникюром впору скальп снимать.

– Ты уверена, Дохлик?

Фишка Джин – давать всем прозвища. Видела бы ее без одежды, может, по-другому бы заговорила. Но в трущобах Мега-Нью-Йорка Шерил предпочитала слыть Дохликом. Мятая серая байка и потасканные штаны, побольше тряпок на талии, и вместо стройной девушки – рахитично-сутулое оно. Образ завершал глубокий капюшон, а под ним бандана. Может, ее волосы были не настолько роскошны, как у Микки, но достаточно густые и блестящие. Блэйк их разглядел…

– Уверена, – голос звучал хрипло. А на горле до сих пор чувствуются ледяные пальцы ублюдка. У Дарквуд они были горячими… Из озноба бросило в жар. Следующий вздох получился глубже, будто организм сам требовал новой порции аромата альфы.

Она почуяла его, не сделав к мужчине и нескольких шагов. Весь кабинет пропах этим… совершенством. Безупречным сочетанием грозовой свежести и чего-то ей незнакомого. Она не знала таких запахов, чаще в ее жизни присутствовала вонь канализационных стоков или смрад высоток-муравейников, где люди живут друг у друга на головах. Но в здании Эм Ди Тауэр царили совсем иные ароматы. Роскошь пахла натуральной кожей и капелькой дорогого парфюма, черным мрамором и кристальной прозрачностью очищенного воздуха. Она дышала через раз, пробираясь к помещениям обслуживающего персонала, и задыхалась, стоя на темно-сером ковролине перед одним из владельцев Нью-Йоркского округа. Дуракам везет – так вроде говорится. Или она не совсем дура, или ее везение оказалось строго лимитировано. Хотя чего ожидать от мужчины, за которым преданно таскались всякие Мисс и прочие брильянты женского общества?

– Уверена, – повторила, пропуская через себя запах чистящих средств и сырой улицы.

Сегодня придется повозиться, но нельзя скидывать со счетов шанс, что бета по какой-то причине забыл о найденной им игрушке. Говорят, в северном квартале опять неспокойно. Вот бы его кто пулей угостил… После безрассудной вылазки в Эм Ди Тауэр прошло два дня. И все это время от Блэйка было ни слуху, ни духу, а неделю до этого он давал о себе знать постоянно. Последний раз на мобильник пришло сообщение с предложением спуститься вниз. Ночью.

Мама, конечно, проснулась. И все-таки потребовала рассказать, что случилось. Шерил не выдержала тогда. Всяких повидала, но трясло от отвращения, стоило вспомнить оскал уверенной в своей безнаказанности мрази и отвратительный запах, душными волнами исходивший от огромного тела. Хуже вони она не встречала. Невообразимая помесь забродившей кислятины и едкой горечи. Блэйк плотно сидел на стероидах – естественный гормональный фон убит в хлам, даже она это чувствовала.

В общем, Шерил созналась маме в своей беде. И тем же утром ее раскусила Лиззи. Услышала сплетни, что местный авторитет снова вышел на охоту… И на этот раз роль жертвы могла достаться не одной ей. Микки тоже была не тронута.

– По машинам, крысы, время уборки.

Перебросив в мобильник список заказов, Шерил быстро направилась к ожидавшему транспорту. Надо успеть занять место – до первой точки полчаса движения. Может, удастся подремать. После визита в Эм Ди Тауэр со сном беда – вернулись кошмары. Ей мерещился старый грузовой корабль и тесные трюмы. Крик Микки и тихий шепот матери, умоляющий не плакать. А ещё отец… Только силуэт, всегда темный и страшный. Кажется, она боялась его с самого рождения. Нет, им нельзя возвращается… И абсурдно было лезть в берлогу альфы. Это просто жест отчаянья – искать спасения у того, кто является главной угрозой. Хорошо, что мама об этом не узнала… Плохо, что подобная глупость пришла в голову.

За окном вспыхивали огни. Реклама транслировалась прямо в воздухе – сумрак раннего утра ещё позволял ее видеть. На Земле не осталось ночи. Звёзды исчезли под яркими всполохами неона, и вместо красоты ночного неба взгляд утыкался в «Шоу Горячий Мега-Нью-Йорк. Лучшее шоу» или любой другой слоган. Черные пики высоток тоже обмотаны вывесками. Иногда хотелось закрыть глаза ладонью и просто полежать в темноте. Двести лет назад такого не было. И города не сливались в один, покрывая тело планеты железо-бетонным панцирем. Но постепенно люди вытеснили природу, застроили джунгли, закопали озера. Остались только особенно охраняемые объекты, под жёстким контролем правительства, и фермы, кормившие человечество. Кроме живой природы исчезло и деление на страны. Неизвестно, кто ударил по головам стоявших у власти, но первый Всемирный Договор объединил человечество, открыв путь торговле, а не войне.

Год за годом смешивалась культура и языки. Не стало Америки, России, Китая и других стран, вместо них возникли регионы, делившиеся на округи, которые, в свою очередь, разбивались на сектора.

Мама говорила, что до побега они жили в российском регионе. Округ не называла, да и вообще неохотно поднимала тему прошлого.

– Отец решил тебя продать. Подходила очередь нескольких альф отбирать потенциальную невесту.

Чтобы потом, через четырнадцать лет, когда она достигнет совершеннолетия, получить обученную и чистенькую жену, способную штамповать наследников высшего качества. Так в свое время поступили с мамой…

Кто должен был стать ее мужем, Шерил не знала и спрашивать не хотела. После таких разговоров Аманда замыкалась и насколько дней ходила задумчивая и тихая. Возможно, жалела? Но тогда бы Шерил не узнала трудной, но все-таки свободы, и Микки наверняка бы погибла…

– Приехали! – крикнул водитель.

Стряхнув с себя воспоминания о прошлом, Шерил подхватила сумку. Хватит бесполезных размышлений, пора за работу. Сегодня она сделает двойную норму, вечером попросит у Джин расчет – и прощай Мега-Нью-Йорк. Им стоит отправиться ближе к Мега-Сиэтлу. Там как раз находится колледж, в который Шерил подала запрос. Через месяц первое тестирование. Единственный шанс выбраться из этого гадюшника – поступить. Осталось немного, и их семья навсегда забудет о районах подобных этому.

В Секторе два находились жилые блоки. Буквально пару дней назад тут устроили плановую дезинфекцию. Шерил надела маску и перчатки. Ей дороги лёгкие, да и руки пригодятся. Яд давно вытянуло вентиляцией, но мало ли. Болеть – непозволительная роскошь.

Люди расходились по своим объектам. У них есть два часа, потом машина отправится на следующий, а те, кто не успел, будут ждать новый транспорт.

В первом и втором блоке все стандартно – отмыла полы и стены, убрала несколько крысиных тушек и выбрала из углов паразитов. Тараканы и клопы приспособятся везде. Им плевать, зелёные джунгли вокруг или каменные. А вот шагнув за порог третьего, замерла, непроизвольно затаив дыхание.

– Великие звёзды…

Прошептала, отчаянно желая, но не делая и шага назад.

– … проклятье.

На полу лежала женщина. Наверняка проститутка, одежда слишком специфическая. Вернее ее остатки. Уже труп – закатившиеся глаза широко распахнуты и рот, как черная яма, распахнут в немом крике. Щеки измазаны характерной для всех наркоманов жёлтой слюной, а между ног – ребенок. Младенец, которого она, родила в чаду Пси-наркотика, и обрекла на медленную смерть.

За недолгое время пребывания тут Шерил немного привыкла к трупам. Это только первый раз шарахаешься, а потом мучаешься несколько дней кошмарами, а второй уже легче. Сердце обрастает броней. Чешуйка за чешуйкой, покрывается защитной коркой. На улицах Мега-Нью-Йорка без нее так же трудно, как без оружия. Учишься спокойно проходить мимо бездомных и не обращать внимания на калек. Но дети…

Не могла Шерил остаться равнодушна к этому! Видеть, как ребенок отчаянно цепляется за руку неадекватной от дурмана мамаши, или слышать громкий плачь и звук ударов… натыкаться совсем юную, но уже искалеченную жизнь. На боль и злобу в детских глазах. Вот она – настоящая грязь, лежит перед ней в запекшейся луже крови.

Мобильник получилось достать только со второго раза – руки ходили ходуном. Глухие гудки били по растревоженным нервам и протыкали раскалёнными шипами, но плакать Шерил давно разучилась.

– Джин. У меня тут… – сглотнув колючий ком, она все-таки отвернулась, – у меня два трупа. Женщина и младенец.

– Твою мать, не могли сдохнуть в другом месте! Оставь. Легавые разберутся. Но блок снимается с заказа.

Отбой. Все быстро и четко. Чтобы вдруг Дохлику не пришло в голову возражать. На самом деле правда на стороне Шерил. И на сто процентов можно утверждать, что заказчик оплатит и этот блок тоже. Просто… Просто Джин живёт как, как нужно жить на улицах Мега-Нью-Йорка, рвать свое когтями и зубами и беречь каждый кредит.

«Не наебешь, не проживёшь, дорогая», – печально прошелестел голос Лиззи.

Однажды, сжимая в руке банку драга, женщина поделилась с ней отвратительной, но непреложной в их обществе истиной. Честность – коварная болезнь. Рано или поздно она доведет до могилы.

Стараясь не наступить на потёки крови, Шерил подошла ближе. Отцепив от пояса нож, осторожно срезала кусок пленки, закрывающий окно. Пусть уже поздно, но она сделает то, что должна была бы сделать умершая. Укрыть беззащитное тельце, первым жестом даря новорожденному защиту и капельку тепла.

Мутный полиэтилен лег на неподвижное тельце. Безымянное и брошенное на произвол судьбы в самом начале пути. Шерил быстро отвернулась и пошла прочь из комнаты.

От горечи подводило дыхание, и весь боевой настрой испарился, оставляя тяжёлую, как все звёзды, подавленность. Ребенок, наверное, плакал… Звал на помощь, в то время как его идиотка-мамаша отсчитывала последние секунды жизни. Неизвестно, что привело женщину на тонкое острие иглы, но это не повод тащить за собой другую жизнь.

В бесплатных клиниках стерилизацию мог сделать любой желающий. Но нет, нужно продолжать плодиться, а потом вытирать о собственных детей ноги, ломать их, вымещая на слабых собственное бессилие и несостоятельность.

А она бы ради своего ребенка прошла самый тернистый путь.

Так же как это сделала мама, пытаясь уберечь от участи инкубатора и постельной игрушки.

День растянулся в грязную серую кляксу. Она убирала, чистила, мыла, а перед глазами застыл накрытый обрывком полиэтилена младенец. И роскошь кабинета альфы. Шерил тихонько рычала, сжимая зубы. Сколько можно сделать, когда держишь мир на коротком поводке. Сплотившись, альфы могли бы за несколько лет разгрести помойки трущоб. Но им интереснее воевать между собой. Все руководящие посты занимали эти… особи.

Искусственно усовершенствованные люди, они быстро выбрались из стен лаборатории и рванули наверх, к блеску роскоши и власти. Исподволь захватывали бизнес, и, в конце концов, мир обзавелся элитной прослойкой сверх-людей, и разве что Президентское кресло пока занимал человек.

Все крупные компании находились во власти альф – вот где простор их интеллекту и амбициям. Заигравшись в Господа Бога, человек создал идеального монстра. Сильного, умного, расчётливого и опасного. Одним из таких был ее отец, а ко второму она сама полезла в когти.

Глупая мышка решила искать защиты у льва. С каждой секундой это выглядело все нелепее и страшней. Альфа мог… да что угодно! Просто нагнуть ее и отыметь, или отдать своим верным песикам. Или ещё хуже – понять, кто она такая.

Шерил нервно дернула перчатки, избавляясь, наконец, от надоевшей за день резины. Быстрее домой. Нужно заползти у душ и смыть с себя резкий запах хлорки и смерти. А потом забыться за планшетом, вырисовывая новый и как всегда никому не нужный эскиз. Ей надо перестать думать о Дарквуде. Лиззи права, альфа давно забыл о глупой девице и сейчас втрахивает в кровать особу, достойную его статуса.

С силой стукнув по замку последней двери, Шерил направилась вниз. Джин уже должна приехать. К черту все, пусть рассчитывает и они распрощаются. У машины толкались люди. Система тут простая: сколько сделал, столько получил.

– Джин, мне нужен расчет.

Ярко алые когти перестали стучать по сенсорному табло. Женщина обернулась к ней. Тяжёлый комок внутри стал больше в несколько раз. Шерил хорошо знала этот взгляд.

– Заказчик ещё не перевёл кредиты.

Слова звучали сухо. Джин щурилась, сжимая тонкие губы, а о твердость взгляда можно разбиться.

– Мне надо…

– Без вариантов.

Ощущение собственного бессилия было отвратительным. Хотелось орать и беситься, но тело не слушалось, и голос, как обычно, пропал. За что с ней так?! Шерил никогда не кидала ее с заказами, всегда вовремя и качественно выполняла работу. Да Джин сама говорила, что рада такой работнице.

– Мне не нужны проблемы с Блэйком, прости. Позже, Шерил.

Позже когда? Когда ее и Микки пустят по кругу? Выжмут из них все что можно, а потом вышвырнут на улицу, изнасилованных и избитых? Да, ей пригодятся кредиты. На врачей. Но при условии, что удастся не сдохнуть от кровопотери и не сойти с ума от случившегося.

И ничего не сделать. Всем плевать на ее проблемы, главное – не подставить свой зад. Отчаянные мольбы утонут в шуме и грязи Мега-Нью-Йорка, на улицах которого выживает сильнейший. А ей природой и человеком определено быть слабой.

По дороге назад Шерил бездумно разглядывала мелькавшие здания. Выскочить бы на дорогу и скрыться среди переплетений каменного лабиринта. Но дома мама и Микки. Бегство от проблем лишь временная мера, они догонят в любом случае и раскатают по асфальту настолько тонким слоем, что и собирать будет нечего.

– Деньги получишь дня через три, – бросила на прощанье Джин.

Неуклюжая попытка оправдаться. Не мы такие – жизнь. Бизнес Джин вряд ли был легален, во всяком случае, набор персонала с улицы говорил о многом. Блэйк мог сравнять ее с землёй. Или попользовать вместо Шерил.

Дверь за спиной хлопнула, и Шерил побрела обратно. Кислород плавно перекрывали. Их спасет только переезд в другой округ – там наводят порядки другие банды, но без покупки разрешения на жительство их вышвырнет обратно первый же патруль.

Лифт подмигнул зелёным, и Шерил зашла внутрь. Надо все-таки поговорить с мамой. Может, они придумают ещё что-нибудь.

Грохот железных створок эхом отскочил от темных стен коридоров и застрял в ушах, пульсируя в такт набирающему обороты сердцу. Один взгляд на стоявшего напротив мужчину, и мгновенный паралич приковал ее к полу.

Криво ухмыльнувшись, незнакомец отлип от стены и лениво шевельнул дулом пистолета в сторону кухни.

– Блэйк уже заждался, крошка. Повеселимся.