Совершенный метод

Наряду с энтузиастами-любителями, в собственное удовольствие треплющими языком об НЛО, снежных людях, парапсихологии и прочих аномальных явлениях, существуют более «профессиональные» любители. Оглашая воздух актовых залов своими якобы научными степенями (ни разу не слышала об институте НЛОнавтики или звании «аномальный академик»), эти личности читают более или менее связные лекции, к вящему удовольствию любителей первого пошиба, демонстрируют «достоверные доказательства состоявшихся контактов» и клянут правительство за сокрытие информации от населения.

Мне довелось работать на энтузиастов третьего типа. Именно они обвиняются в том, что прячут в ангарах обломки летающих тарелок, а в холодильниках — трупы «начинок» этих тарелок. Врать не буду, может, что-то из вышеописанного и впрямь имеет место, не настолько я большой прыщ на теле правительственных разработок, чтобы передо мной отчитывались. По правде, я и вышестоящих боссов, кроме непосредственного начальника, в глаза не видывала. Дело в том, что в отделе по связям с общественностью постоянно околачивается слишком много посторонних личностей. И, естественно, говорить о какой-либо секретности излишне. А посему, во избежание неприятностей, наш офис вынесли далеко за пределы основного места дислокации базового «предприятия»

Работа у меня не пыльная и не нервная: опросил очевидца, сделал пометочки и отправил отчет «на-гора». Так было до недавнего времени. В общем, вины за собой я не ощущала, но начальник, вместо того, чтобы вызвать меня «на ковер», в один прекрасный день заявился вместе с комиссией ко мне в кабинет.

Подобное внимание к моей скромной персоне, по крайней мере, удивляло.

— Вы сидите, сидите… — поспешил успокоить меня Федор Павлович, предварительно согнав с законного места и расположившись вместе с компанией экзекуторов за моим письменным столом. — Дело в том, Элеонора Ильинична, что эти господа, да и я тоже, хотели бы поближе познакомиться с вашими методами работы.

— Что именно вас интересует? — полюбопытствовала я.

— Ну начнем с того, как вам удалось в течение десяти лет работы опросить более трех с половиной тысяч граждан и не найти ни одного свидетеля, чьи показания нуждались хотя бы в дополнительных исследованиях?

— Простите за нескромность, разве у других дела обстоят иначе?

— Представьте себе. Больше никто не берет на себя роль высшей инстанции. По крайней мере, треть рапортов отправляется с пометкой «На рассмотрение». У вас же сплошные «Не заслуживает внимания». Вас посадили здесь отделять зерна от плевел, а вы все подряд шуруете в мусорное ведро.

— Видите ли, среди попадавшейся мне шелухи зерен обнаружить не удалось. Да что я должна оправдываться, наверняка, не один мой отчет подвергался проверке с пристрастием. Ну и? Неужели я где-то ошиблась?

Федор Павлович слегка заерзал.

— Элеонора Ильинична, видимо, вы неправильно меня поняли. Вас ни в чем не обвиняют. Мы пришли узнать: как вам удалось достичь в работе столь высоких показателей? Если не ошибаюсь, в приемной ожидают, пригласите посетителя и, в качестве передачи опыта, продемонстрируйте нам свой метод.

Ухмыльнувшись про себя, я пересекла кабинет и пригласила первого и, слава Богу, пока единственного кандидата в очевидцы. Точнее, кандидатку.

Слушая сбивчивый рассказ, я размышляла: не самый подходящий вариант для виртуозных разоблачений. Пятидесятилетняя солидная женщина, домохозяйка. Сама по себе она уже внушает доверие…

— Попробуйте нарисовать, как выглядел летательный аппарат, — попросила я, пододвигая женщине карандаш и чистый лист бумаги.

Минут через пять она предъявила нам свои каракули и беспомощно развела руками.

— Сама понимаю, что не похож… Ну не умею я рисовать.

— Не расстраивайтесь, — я нажала кнопку вызова. — Владимир, будь добр, зайди вместе с принадлежностями.

С появлением художника дела пошли веселее. Под бдительным оком начальства Владимир рисовал, подрисовывал, изменял, дополнял. Его карандаш реагировал на малейшие замечания свидетельницы.

— Ну прямо вылитый! — не удержалась от комплимента она, рассматривая готовый рисунок.

— Вы уверены, что именно такую летающую тарелку наблюдали?

— Еще бы!

— Как думаете, смогли бы узнать ее на фотоснимке?

Краем глаза я заметила удивленные взгляды «экзаменационной комиссии». Получив от женщины утвердительный ответ, черкнула на обрывке бумаги мини-записочку: «PAR х D\2» и передала в «президиум». Открыла сейф и, секунду покопавшись в каталоге своего собственного изобретения, достала несколько снимков.

— Пожалуйста, не стоит торопиться.

Фотографии у женщины, в отличие от комиссии, замешательства не вызвали. Она тотчас отобрала одну и радостно указала на нее пальцем. С трудом сдерживая ироничную ухмылку, я передала снимок начальству, правда, белой стороной вверх. Там красовалась набросанная простым карандашом пометка: «PAR х D\2». Предоставляя комиссии полную возможность для размышления, я опять принялась за женщину.

— Снимок статичен. Вы же, насколько я понимаю, видели объект в движении. Будьте любезны, посмотрите небольшой фильм. Заранее извиняюсь за качество изображения.

Я «оседлала» компьютер и немного помучила клавиатуру; включился видеомагнитофон.

Кадры на мониторе действительно напоминали любительскую видеосъемку: сквозь паволоку помех виднелось ночное звездное небо. Неожиданно четверть экрана заняло изображение сияющего объекта. Он стремительно увеличивался, превращаясь в уже знакомую по рисунку и фотографии летающую тарелку. Объект завис и вдруг ринулся вниз, очевидно, прямо на ведущего съемку оператора.

Услышав возбужденный визг, я остановила показ. Не только женщина потеряла самообладание. «Экзаменаторы» уронили с лиц железные маски и сияли очами, словно дальнобойными прожекторами.

— Он, родименький, он! — словно заведенная повторяла женщина.

Я невольно улыбнулась.

— Большое спасибо. Вы нам очень помогли. Если увидите еще что-либо необычное, добро пожаловать.

Начальство просто хватало ртами воздух, наблюдая, как я позволяю очевидцу беспрепятственно удалиться, даже не соизволив взять подписку о неразглашении.

— Ты… ты… Вы… — Федор Павлович с трудом сглотнул. — И под этим отчетом стояло бы: «Не стоит внимания»?!

— Мало того. Будет стоять, — ответствовала я.

— Вы что, не соображаете? Простая домохозяйка не может такого придумать! Она была совершенно искренней. А вы… вы отнеслись к своим обязанностям просто безалаберно!!! Кстати, где вы взяли пленку и фотографии? Еще одно «не стоящее внимания» свидетельство?!

— С этого и стоит начать.

Повинуясь команде с компьютера, опять включился видеомагнитофон. Я убрала дающий помехи фильтр. Изображение стало чистым — студийного качества. Отмотала пленку на начало и нажала «пуск».

— Действительно, домохозяйка такого самостоятельно придумать не смогла бы. А вот померещиться ей, благодаря виденному раньше…

На фоне звездного неба и мечущегося по нему инопланетного объекта плыли банальнейшие титры на английском языке. Гнусавый голос подпольного синхрониста мямлил русский перевод: «Парамант пикчерс» представляет: «Рядом с очевидным». Режиссер…» и так далее.

— Еще в начале своей работы здесь я заметила: стоит выйти новому фантастическому боевику, как тут же находятся свидетели, видевшие экранный объект в жизни. В первое время было трудновато, но потом я собрала эту картотеку. За новыми фильмами не уследить, но талантливых операторов компьютерной фильмографии не так уж и много, они практически все знают друг друга. Мне удалось подружиться с голливудским оболтусом — асом этого дела. Он не в курсе, где и на кого я работаю, знает лишь, что я «фанатка» фантастики, помешана на американских фильмах и коллекционирую киношные НЛО. Он сообщает мне о всех новинках, а дальше — дело техники, наши видеопираты у прокатчиков просто на ходу подметки срезают.

На комиссию стало больно смотреть. Ну прямо дети малые, у которых не только конфетку отобрали, но и выпороли заодно.

— Не может быть, что бы все обсмотрелись телепередач и видеофильмов! Должны быть и настоящие очевидцы!

— Может, где и есть, но… Существует странная закономерность: наблюдатели нового вида НЛО приходят не раньше, чем через неделю после появления фильма на прилавках видеосалонов или рекламного ролика о нем на ТВ.

Телефонный звонок оторвал меня от продолжения дебатов. С невинным видом наблюдая за собирающимися восвояси высокими гостями, я сняла трубку.

— Слушаю.

— Дамочка, это «Услуги населению»?

Я почувствовала, что мои руки становятся влажными от пота. Хотя дело пахло керосином, я, еще на что-то надеясь, спросила:

— Какой номер вы набирали?

Абонент назвал девятизначный номер. Третья цифра по порядку была неправильная. Сглотнув образовавшийся в горле ком, я машинально попрощалась с уходящими кивком головы и дала невидимому собеседнику заведомо ложную информацию:

— На этом телефоне последняя пятерка, а не единица…

Повесив трубку, опустилась в кресло, сжав голову ладонями. Мало мне на сегодня комиссии, еще таких звонков не хватало. Надавив клавишу вызова, связалась с Владимиром.

— Володенька, солнышко, спасай. Федор Павлович меня совсем измочалил. Подмени на часок, а я слегка проветрюсь…

…Видеосалон, где я обычно приобретала пиратские кассеты для своей видеотеки, против обыкновения был закрыт. Пришлось постучать. В витрине возникла взъерошенная голова хозяина. Через секунду дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы позволить мне проскользнуть внутрь.

— Ну, выкладывай, — потребовала я, зайдя следом за хозяином в подсобку.

— Сообщение получил, с интереснейшей видеозаписью.

— И это все? — возмутилась я, наполняя стакан из стоявшей на столе бутылки с минеральной водой — Да я после твоего звонка чуть разрыв сердца не получила!

— Сейчас получишь, — многозначительно пообещал он. — Центр выдал «гигантикам» визу. Через месяц она вступает в силу.

Я поперхнулась, совершенно некультурно обдав собеседника фонтаном воды.

— Они там что, с ума посходили?! Была же договоренность: не менее чем за местный год предупреждать ответственного за сектор.

— Никто в здравом уме не дал бы визы «гигантикам». Они же где появятся, там обязательно наследят Но они подняли такой хай в комиссии по исследовательским контактам, надавили где надо через свои связи и, как видишь, результат налицо.

— Почему на нашу голову? Да здесь же одна из паршивейших местных баз шоу-оборудования! И-ди-о-тизм! Мне это напоминает элементарное вредительство!

— Перестань орать. Лучше думай, что делать. Элеонора, ты же гений.

— Ох, Сашок, — я тоже, по традиции, воспользовалась его местным именем. — Плесни лучше нашего.

Проследила, как он наполняет мой бокал темно-зеленой жидкостью. Схватила, проглотила залпом, но все же немного напитка попало на поверхность губы. Как и полагается при соприкосновении с кислотой, кожа в этом месте полезла клочьями. Зажав губу носовым платком и ощущая неприятное покалывание в регенерирующихся тканях, задумалась.

— Саш, подмена не получится? Ну, деталь туда, подробность сюда. Местным же никто не позволит корабли щупать. Может, не заметят?

— Кассету посмотришь. «Гигантики» с дизайном не дружат. Их посудину ни с чем не спутаешь.

— С фильмом, значит, в пролетах. За месяц даже халтуру не сляпать…

В помещении повисла гнетущая тишина. «Н-да… Попала Эллочка в переделочку» — полезли в голову рифмованные глупости. И вдруг осенило!

— Александр, эврика! — возопила я, чисто по-женски бросаясь ему на шею. — Запоминай, и бегом действовать. Так, в первую очередь отыскать чудаковатого толстосума, согласного поддержать юное дарование. Следующим пунктом, разыщешь это самое дарование. Не шибко известный певец, но с хорошим голосом. К нему полагается композитор, он тоже на тебе. Все надо держать под контролем, поэтому ты станешь поэтом-песенником.

— Почему я?

— Ну не я же! Как объяснить, с чего ради сотрудник секретного отдела взялась писать песню, где в клипе носится новейшая модель НЛО? А ты, подумаешь, фильмов обсмотрелся, на популярные жанры потянуло. Саш, у тебя получится. Постарайся. Думаю, в таком аврале работаем в первый и последний раз. Ну в крайнем случае, после этой песни умрешь…

— Эй, полегче! Это и мой сектор, и увольнительной я еще не получил.

— Сашенька, в творческом плане умрешь — как поэт. На все про все — три дня времени.

— Позволь поинтересоваться, а чем в это время займешься ты?

— Свяжусь с Джеком. Единственное, что здесь может показаться странным, это почему такой гений-компьютерщик с вами путается. И… буду держаться подальше от вас и от этого дела. Дай листок бумаги…

Через полчаса усиленного потения перед Александром лежал на скорую руку сляпанный опус:

Ну и так далее. Уже стоя у порога, я давала последние напутствия:

— Не забудь про рекламу. И не экономь на качестве. Клип должен стать хитом сезона, и не только в нашем секторе. Не удивлюсь, если «гигантиков» из врожденного чувства подлости понесет в кругосветное путешествие.

…Я вернулась к привычному образу жизни. Но, разоблачая контактеров, не теряла контроля за текущей операцией. Толстосума Александр нашел, но тот наверняка наложил бы на себя руки, если бы узнал, какие суммы выплачиваются от его имени. С певцом проблем и подавно не было. В меру молодое дарование, певшее в провинциальных ресторанах, обеими руками схватилось за появившиеся перспективы, мало интересуясь, что придется петь, но уже заглядывая за собственные творческие горизонты.

В нормальных условиях львиная доля времени ушла бы на создание компьютерного изображения НЛО. Но, поскольку Джек был из наших, присланную из Центра кассету попросту оцифровали, пропустив через компьютер. Результат превзошел ожидания: «летающая калоша» выглядела как живая, но при детальном рассмотрении была четко заметна компьютерная графика.

Все, особенно Александр, потрудились на славу. Уже спустя две недели видеоклип крутился по пять раз на дню на местном телевидении. Певец стал не в меру популярным. География песни расширялась не по дням, а по часам, тем паче, что Джек увез копию клипа и широко распространил среди русскоязычных американцев.

Я была спокойна, как никогда, и даже не вздрогнула, обнаружив через три недели после вышеописанных событий в своем кабинете Федора Павловича.

— Приветствую, Элеонора Ильинична. Кофейком не угостите?

Ну отчего же не сделать человеку приятное, особенно если этот человек твой начальник?!

Сделав первый глоток, Федор Павлович неожиданно рассмеялся.

— А скажите-ка мне, Элеонора Ильинична, по-прежнему ваша метода действует?

— Еще как, Федор Павлович! — ответно ухмыльнулась я.

— Я вот подумываю, не снабдить ли копиями ваших каталогов остальные отделы по связям? Проведете инструктаж среди сотрудников, а в перспективе — по служебной лестнице топ-топ наверх. А? — Федор Павлович настроен был весьма игриво. Даже изобразил пальцами это самое «топ-топ». — И еще один вопросик, — снова хохотнул. — По всем каналам сейчас песню крутят, ну с этим: «В небесном сиянии та-та-та…», НЛО там еще выкрутасы выкручивает. Внесли в каталог?

— Разумеется. Я все новинки вношу.

— И напрасно! Этакая колымага разве только психбольному привидится. Надо было додуматься таких форм наворочать. Даже с точки зрения аэродинамики полнейшее…

Прерывая Федора Павловича, в кабинет без стука ворвался крайне взволнованный мужчина.

— У вас здесь по контактам? — заорал с порога. — Записывайте, я тарелку видел! Она такая… такая…

Не дожидаясь нашей реакции, схватил со стола лист и принялся малевать нечто в стиле Сальвадора Дали.

Я подошла к проектору и включила последний клип из своего каталога. Пошел забористый ритм, на него наложился синтезатор. «В небесном сиянии звезды…» — заголосил певец. Мужчина подпрыгнул, как ужаленный, ткнул пальцем в экран и заорал прямо в лицо ошарашенному Федору Павловичу:

— Блин! А я голову ломал, где я ее раньше видел? Она, ну, блин, вылитая, как по ящику!

Я снова ухмыльнулась — успели. А ведь «гигантики», «блин», прибыли с опережением графика!