Солнце и снег

Глава первая − Граница

3 августа 134 года периода Бруно,

Восточная Лансия

Лес громко зашелестел. По тропинке, залитой солнцем, мягко ступала белая лошадь. Копыта, не знающие подков, проваливались в сырую после дождя землю, хвост мерно покачивался из стороны в сторону. На спине у грациозного животного восседала худощавая фигура в темно-зеленом плаще с капюшоном, почти полностью скрывавшим лицо. Деревья странно отзывались на ее появление: ветви устремлялись вверх и переплетались в свод. Поток солнечного света, встречаясь с внезапной преградой, расщеплялся, и лучики рисовали на тропинке узоры из тени.

Всадник не замечал чудес вокруг, словно давно к ним привык. Зеленый коридор заканчивался выездом на поляну. Посреди нее раскинулся шатер, окруженный кучкой палаток поменьше.

Завидев лесного гостя, двое стражников у входа в шатер встрепенулись. Это были эльфы: высокие, как большинство из их расы, худые, остроухие, с кошачьим разрезом глаз. За спинами длинные мечи с ажурными узорами на ножнах.

Спешившись, всадник погладил лошадь по холке и, оставив ее непривязанной, направился легкой, почти парящей походкой прямо в шатер. Стражники низко поклонились и словно застыли, не поднимая голов.

Внутри было душно и пахло кровью. Из полумрака шагнул навстречу хозяин шатра, немолодой эльф в потертом кожаном доспехе.

− Тиара! − воскликнул он.

Легким движением гость скинул капюшон. Под ним оказалась женщина с длинными белыми волосами, сквозь которые гордо прорывались острые кончики ушей. Глаза отливали голубизной, как воды ручья в солнечную погоду. Невозможно было определить, сколько ей лет. Светлая кожа казалась по-девичьи молодой, но во взгляде читался опыт прожитых лет.

− Здравствуй, Эрвин, − женщина улыбнулась. − Давненько мы не виделись.

− Спасибо, что сама приехала. Пойдем, покажу добычу, − он махнул рукой, приглашая за ним.

В центре шатра стояло низкое, наспех устроенное ложе из соломы и веток. Поверх медвежьей шкуры лежала девушка. Спокойно, будто спала.

− Это точно она? − спросила Тиара.

− Должна быть. С ней схватили двух Рыцарей Служения.

− А они где? − Тиара подошла ближе.

− Допросил и передал солдатам, − Эрвин дернул плечом. − По новым правилам теперь так. Хотя по мне − лучше бы перебили. Наших они все равно не жалеют.

− Похоже, Ренорд так и не оставил идею переговоров. Видимо, рассчитывает на обмен пленными.

− Это если с их стороны они будут.

В шатре повисла пауза. Не найдя что ответить, Тиара перевела взгляд на лицо девушки. На вид той было лет семнадцать. Миловидная, с короткими светлыми волосами. Остроконечные уши округлой формы, ближе к человеческой. Брови располагались на одной линии, без характерного для эльфов подъема, на левой виднелся небольшой шрам.

− Полукровка, − озвучил Эрвин ее мысли.

Подняв голову, Тиара недовольно спросила:

− Зачем вы ее подстрелили?

Повязка на плече девушки коричневела от запекшейся крови. Сама пленница лежала неподвижно, словно ничего не чувствовала.

− Случайность, − эльф развел руками. − Но от такой раны не падают без сознания.

− Кто ее перевязывал?

− Я, − послышался голос за спиной. Эрвин и его гостья обернулись.

− Лаирэ, жди снаружи, − скомандовал эльф.

Тиара окинула вошедшего внимательным взглядом. Молодой, по эльфийским меркам невысокий и чересчур широкоплечий, с большими глазами и некрупными остроконечными ушами. «И этот полуэльф», − мгновенно определила она, но с расспросами решила повременить.

− Пусть останется, − коротко сказала Тиара и снова повернулась к девушке. Положив ладонь ей на грудь, она закрыла глаза и сосредоточилась. Эрвин и Лаирэ затаили дыхание.

Вокруг тела девушки появилось бледно-зеленое свечение. С каждым мгновением оно становилось все ярче. На стенах шатра заплясали тени. Лесная колдунья наморщила красивый лоб и резко отдернула руку. Свет потух.

− Не может быть, − прошептала она.

− Что там? − Эрвин заволновался.

Тиара прикрыла рот ладонью и озадаченно посмотрела на безмятежное лицо девушки.

− Вот что, − наконец сказала она. − Подготовь телегу, я заберу ее.

− Лаирэ, − Эрвин выразительно глянул на полуэльфа. Тот кивнул и вышел на улицу.

− Откуда он у тебя? − поинтересовалась Тиара, проводив паренька взглядом.

− В лесу нашел, − ответил эльф и, помолчав, спросил: − Так что скажешь? Не зря Лидер отправил ее к Оракулу?

− Ни тот, ни другой понятия не имеют, с чем столкнулись. И не только они. Смотри.

Тиара склонилась к девушке и, отодвинув бурый от крови край рубашки, обнажила небольшой шрам на ключице.

− Хм, как будто след от ожога или даже клейма, − заметил Эрвин.

− Он самый, − она кивнула. − Кто-то пытался запечатать ее магию. Но истинную силу такая ерунда, конечно, не остановит. Давно она спит?

− Уже несколько дней. Ребята клянутся, что брали живой и в сознании. Просто в какой-то момент она закрыла глаза, и, − он щелкнул пальцами, − все. Иногда, правда, она светилась зеленым, как сейчас, но в остальном − никаких изменений.

− Понятно, − Тиара кивнула и, повернувшись к Эрвину, добавила: − Большая сила у слабой души − это опасно.

− Почему же девушку не убили те, кто ставил клеймо? − поинтересовался эльф.

− Не знаю, − честно ответила она. − Но вряд ли из милосердия. Людям нельзя доверять, и в таких делах тем более.

− Согласен, − Эрвин кивнул.

В шатер вернулся Лаирэ.

− Капитан, все готово, − сообщил он.

− Отлично. Неси в телегу.

Приблизившись к девушке, Лаирэ осторожно поднял ее на руки. Тиара с любопытством наблюдала, как он бережно вынес пленницу на воздух и аккуратно уложил на солому. При свете дня их сходство стало еще заметнее.

− Ты поедешь со мной, − заявила она, когда полуэльф спрыгнул на землю.

− Подожди, − вмешался Эрвин и глянул недобро, − мы так не договаривались.

− Надеюсь, ты не станешь врать, что не заметил, − в ее голосе послышался укор.

Эрвин посмотрел на Лаирэ, затем снова на Тиару.

− Да мало ли что бывает… − начал он уже не так уверенно.

− Вот мы и проверим.

− Тиара… − Эрвин так и не нашел что возразить.

− Я верну его, − ответила она, смягчившись. − Обещаю.

Эльф поджал губы и, подумав, согласился:

− Хорошо. Лаирэ, собирайся, ты едешь с ними.

− Да, командир! − бодро отозвался парень.

Тиара отвязала от пояса маленькую бутылочку и протянула Эрвину.

− Для твоих солдат.

Эльф наморщил лоб:

− Это обязательно? Мы умеем хранить тайны.

− Безопаснее не помнить.

Эрвин секунду поколебался, но бутылочку взял.

− Знай, ты делаешь большое дело, − сказала Тиара. − И я у тебя в долгу.

− Главное − не забудь вернуть моего парня, − ответил он.

− Не забуду, − пообещала лесная колдунья и накинула капюшон.

Стоило ей забраться в седло, как роща оживилась, деревья расправили ветви, и зашелестела листва.

− Вот это да! − Лаирэ присвистнул.

Кинув в телегу мешок с вещами, он забрался на облучок. Внутри застрекотало от предвкушения неизвестности: одновременно радостно и волнующе.

Солнечные лучи прорывались сквозь цветное стекло в башне Оракула. Владыка Рованы разбирал в кабинете письма, лежавшие на столе солидной стопкой. В креслах напротив сидели Варг, глава школы чародейства, и Кирилл, глава школы волшебства. У шкафа с книгами стоял, заложив руки за спину, Отрий − глава школы колдовства.

− Двадцать три письма, и все из Аргона, − Оракул отбросил исписанный лист и постучал пальцами по столешнице.

− Отрицать не получится, − заметил, не поворачиваясь, Отрий.

− Но, может, удастся договориться? − предложил Варг.

У чародея были мягкие черты лица и низкий бархатный голос. Юные адепты почитали его не только как великого мага и мудрого учителя, но и как, прежде всего, доброго человека.

− С другой стороны, − заговорил Кирилл-волшебник, − у кого есть доказательства, что это мы причастны? Магический инцидент в Толлгарде, конечно, факт. Но более этого никто ничего не знает. Это могла быть сила самой девушки. Она искала помощи, вот и перенесла Рыцаря Служения. Вон Отрий сказал, − он кивнул в сторону колдуна, − что как будто почувствовал что-то. Как движение навстречу.

Кирилл был выше Варга, худой, с резкими, будто ломаными, чертами лица и неуместно большими карими глазами. Он казался книжником и философом, далеким от суровой действительности, но Оракул знал, что за внешней наивностью скрывались цепкий ум и житейская практичность.

Варг наклонился вперед:

− Это удобная позиция, владыка, но, боюсь, опасная. Если мы объявим, что у Эриал Найт есть такая сила, на нее немедленно начнется охота. Хорошо, если это правда и она себя защитит. А если нет?

− Ты прав, − согласился Оракул. − Мы не должны подставлять девушку, но и Кирилл прав насчет доказательств. Не стоит сдаваться без боя.

− А удалось выяснить, где Эриал Найт сейчас? − поинтересовался волшебник.

Отрий повернулся к остальным.

− Мы пытались, − сказал он. − Но пока я только увидел, что она без сознания где-то у эльфов. Думаю, самый верный способ − спросить друидов. Правда, рассчитывать на честность тут тоже не надо. Все зависит от того, действительно ли девушка чего-то стоит.

− В любом случае, − напомнил Оракул, − договориться с Аргоном сейчас важнее.

− Готов отправиться в любое время, − заявил Варг.

Владыка Рованы потер ладонью подбородок и кивнул.

Лаирэ завороженно вертел головой, не уставая поражаться, как на них реагировал лес. Стоило им приблизиться, как животные разбегались, деревья освобождали путь. И так продолжалось всю дорогу до самого вечера. Необъяснимая сила этой женщины не иссякала.

Иногда он поглядывал на спящую в повозке девушку. Вид у той был безмятежный, но ее неподвижность пугала и наводила на мысль о смерти.

«Интересно, − думал Лаирэ, − души тоже делятся на людей и эльфов? Если бы она отправилась на ту сторону, то к кому бы примкнула?»

Он никогда не видел других полукровок, и их сходство неожиданно роднило. Эрвин сразу дал понять, что она особенная и должна выжить, несмотря ни на что. Лаирэ усердно ухаживал за ней, следил, чтобы рана не загноилась, заходил по несколько раз на дню, усаживался рядом и протирал губы водой. Хотелось с ней заговорить, но при командире он не решался.

А потом появилось зеленоватое свечение. Самое необычное, что он видел в жизни. До сегодняшнего дня.

− Приехали, − объявила Тиара и указала на огромный дуб.

Лаирэ потянул поводья и вопросительно посмотрел на колдунью. Она спешилась и, взяв под уздцы свою роскошную лошадь, направилась прямо к дереву. Стоило ей подойти, как дуб мгновенно ожил и опустил к траве широкую ветвь. Тиара выпустила уздечку и обхватила ветвь руками. В мгновение дерево подняло ее вверх, спрятав в густой кроне.

Лаирэ спрыгнул на землю.

− А мне что делать? − крикнул он.

− Привяжи лошадей и неси девушку под дерево, − раздался голос. Несколько ветвей опустилось вниз, ожидая.

Лаирэ поборол секундный испуг и послушно выполнил распоряжение. Ноги оторвались от земли, дуб подхватил их с неожиданной легкостью. Через мгновение полуэльф увидел среди зеленой гущи маленькую хижину. Тиара стояла в дверях.

− Хорошо, − похвалила она, − давай уложим ее.

Внутри домик оказался больше, чем выглядел снаружи. Здесь были кухня и две комнаты с крепкой мебелью, которой позавидует иная гостиница. Пол был застелен циновкой, на окошках висели занавески. Пахло листвой и чем-то сладким.

Уложив девушку на кровать, Лаирэ укрыл ее вязаным пледом и обернулся к Тиаре.

− Возьми на кухне ведро, − скомандовала та, − и спускайся вниз. К северу отсюда есть озеро. Наберешь воды, а я пока осмотрю рану и потом займусь ужином.

Полуэльф кивнул и направился к кухне.

− Возможно, это лишнее, − проговорила Тиара вслед, − но все-таки скажу. Не бойся меня, Лаирэ. И не бойся ничего, что здесь увидишь.

Он обернулся и, словно его уличили в трусости, ответил с нотками оправдания:

− Просто я первый раз вижу друида.

− Это правда, нас осталось мало, − сказала она. − Иди, не заставляй дерево ждать. Дубы не так терпеливы, как кажутся.

Лаирэ снова кивнул.

Эри медленно брела по желтой пыльной дороге. Ноги стерлись в кровь, волосы свалялись и висели грязными сосульками. Она не знала, куда идет, когда началось это путешествие и где должно закончиться. Она не помнила, кто она и почему надо куда-то идти. Но она шла. Долго и упорно, останавливаясь лишь на минуту, чтобы перевести дух. Ей казалось, она должна кого-то встретить на этой дороге, но кого?

Лаирэ грыз орехи, заботливо собранные белками, и бросал скорлупу вниз. Тиары не было дома, и он не знал, чем себя занять. Изучив хижинку вдоль и поперек, он попытался было спуститься на землю, но целая шея оказалась дороже. Походив кругами, он подумал забраться на ветви выше, но быстро оставил и эту идею. Швыряться скорлупой тоже наскучило.

Подняв полупустую корзинку с орехами, Лаирэ вернулся в дом и пошел проведать раненую. Девушка по-прежнему спала, но в этот раз что-то было не так. Ее кожа светилась бледно-зеленым светом, а лицо утратило обычное спокойствие и теперь казалось напряженным. Как будто ей снился неприятный или даже страшный сон.

Лаирэ приблизился.

− Эриал, − негромко позвал он и обернулся, словно боясь, что кто-то увидит. − Привет, Эриал.

Зеленый свет на мгновение стал ярче, словно она мигнула. Или ему показалось?

Воодушевившись, Лаирэ присел на край кровати и осторожно коснулся ее плеча.

− Ты не против, если я осмотрю рану? − спросил он и добавил: − Надеюсь, ты очнешься. Жить ведь лучше, чем спать.

− Ты знаешь, − снова заговорил он, закончив перевязку, − Тиара дала отличную мазь, рану не узнать… Да, забыл представиться: – Лаирэ. Если проснешься, сможем познакомиться. Честно, не терпится узнать, кто ты и почему за тобой приехала сама друид. Эрвин сказал… Ах да, ты же не знаешь, кто такой Эрвин…

Лаирэ говорил и говорил, и постепенно тревога уходила с лица спящей, и она снова казалась спокойной и безмятежной.

На дороге появились следы. Эри остановилась и присела. Они, похоже, принадлежали собаке или некрупному волку. «Все сущее тянется туда, где лучше кормят», − вспомнила она и, повинуясь внутреннему чутью, двинулась по следам.

Но кто же сказал эти слова? И когда?

Неожиданно поднялся ветер и окружил ее плотным облаком пыли. Эри закрыла лицо ладонями. Когда буря стихла, она увидела, что стоит уже не на дороге, а в поле из алых колосьев, и вокруг лежат мертвые тела. Она испуганно задрожала, и кинулась было прочь, но тут мертвецы ожили и принялись хватать ее за раненые кровоточащие ноги.

− Останься здесь, некуда тебе идти, никто тебя не ждет, никто тебя не любит… − слышались голоса.

Эри дернулась и побежала что было сил. Она падала, снова поднималась, вырывалась из цепких рук и снова бросалась в бегство.

− Зачем ты погубила меня? − окликнул кто-то.

− Филипп! − вспомнила она и обернулась.

− Я был так молод, а ты погубила меня.

Он смотрел прямо на нее, протягивая руки, опутанные извивающимися змеями.

− Нет, нет, я ничего не сделала! − воскликнула она.

− Ты не виновата, Эри, − послышался другой голос.

− Рикки!

Да. Вот тот, кого она искала. К кому она бежала, ради кого шла по той дороге. Рикки. А она − Эриал Найт. Ее схватили эльфы, а его и Филиппа убили.

− Ты ни в чем не виновата, − повторил он, улыбнувшись. И его синие глаза сияли во сне как звезды.

− Нет, Рикки, − она упала на колени. − Я не должна была родиться, я лишняя в этом мире, из-за меня страдают люди. Я больше не могу и не хочу видеть, как кого-то убивают. Сначала Корд, потом вы…

− Ты должна вернуться, Эри, иначе нельзя.

− Рикки! − в сердце разлилась такая нежность, такое тепло, что казалось, она вот-вот захлебнется от переполнявших ее чувств.

− Я всегда буду на твоей стороне, − прошептал он и растворился в воздухе.

− Рикки! − она принялась испуганно озираться.

Филипп приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но как будто передумал и вместо этого отвернулся.

Снова поднялся ветер, и перед ней возник какой-то парень. Он все время расплывался, будто мираж.

− Лаирэ, − сказал он, протягивая руку. − Если проснешься, сможем познакомиться.

− Проснусь? Это сон? − Эри недоверчиво посмотрела на него. Все вокруг было слишком реально. Но сознание возвращалось к ней. Мертвые тела, колосья, все начало растворяться. Оставались только она и он.

− Эриал, − она взяла его за руку.

Они начали стремительно подниматься вверх. В ушах засвистело, Эри задрожала. Лаирэ крепче стиснул ее ладонь. Через мгновение все исчезло. Она только чувствовала тепло на кончиках пальцев.

Он взял ее за руку, и, на удивление, она чуть сжала его пальцы.

− Эриал, − прошептала девушка.

Лаирэ вздрогнул, решив, что она проснулась. Но глаза по-прежнему были закрыты.

− Очнись, − свободной рукой он слегка потряс ее за здоровое плечо.

Девушка не шевелилась. Но ведь ему не показалось!

Воодушевившись, он продолжил говорить, уже не выпуская ее ладоней.

Эри оказалась в темноте. Она не чувствовала своего тела и не могла понять, парит ли в воздухе или где-то стоит. Теперь было ясно, что это сон. Но оставалось придумать, как проснуться.

Откуда-то издалека, как слабое эхо, доносился все тот же голос. Лаирэ. Она уже слышала это имя где-то и когда-то, не могла сразу вспомнить. Но чутье подсказывало, что ему можно верить. В этом голосе спасение.

Эри сосредоточилась и попробовала двинуться навстречу. Слова стали отчетливее.

− Удивительно, я тебя совсем не знаю, но за один этот день ты стала почти родной, − Лаирэ ласково улыбнулся.

Солнце уже пряталось за горизонтом. Лес, огромное дерево и хижина окрасились в радостные рыжие тона. Он сидел рядом, сжимая руку девушки, и чувствовал, что иногда она как будто отвечает. Тогда он воодушевлялся и снова заговаривал.

− Никогда не видел других полукровок. Сам всегда боялся, что из-за грязной крови не смогу стать полноценным эльфом и ко мне не будут относиться как к равному. А ты всю жизнь прожила среди людей. Не представляю, как это, должно быть, тяжело. Говорят, они жестоки не только к природе и эльфам, но и друг к другу. Но ничего, теперь ты с нами, в лучшей части Лансии. Здесь твой дом, Эриал, вот увидишь.

Ее ресницы дрогнули.

− И я был бы рад, − продолжал говорить Лаирэ, − если бы мы стали друзьями. Знаю, в тебе заключена какая-то магическая сила, поэтому Тиара и забрала тебя, но не думаю, что это помешает. Чувствую, нет, просто уверен, ты хорошая, и ни человеческая кровь, ни жизнь среди них не смогли испортить тебя настолько. Ты ведь слышишь меня сейчас, правда?

− Да, − вдруг ответила девушка слабым голосом.

Лаирэ вздрогнул.

− Ты проснулась?! − воскликнул он.

Рыжая белка, сидевшая на подоконнике, испугавшись, прыгнула на ветку.

− Кто ты? − она открыла глаза, оказавшиеся зелеными, как у него, и удивительно знакомыми.

− Ла-Лаирэ, − выговорил он, запнувшись.

− Лаирэ? − с удивлением переспросила она. − Я не сплю?

Он улыбнулся.

− Нет, уже не спишь.

− Значит, это ты говорил со мной все это время? Я слышала голос… но как?

− Не знаю, как объяснить, надо дождаться Тиары, − и, увидев в ее взгляде вопрос, добавил: − Ты еще с ней познакомишься. Есть, кстати, хочешь?

Эри задумалась на мгновение и кивнула.

− А встать можешь?

− Надо попробовать.

Лаирэ приобнял ее и помог приподняться.

− Что с тобой было? − поинтересовался он, поддерживая ее за локоть.

− Не знаю, как будто застряла во сне или просто… − она не могла подобрать слова.

Он указал вперед.

− Вон кухня. Садись за стол, я найду чего-нибудь перекусить.

− Спасибо.

Все еще неуверенно Эри зашагала к двери. Ходить во сне и в жизни было не одно и то же.

− Ты говоришь по-человечески? − спросила она, устраиваясь на табуретке.

− Нет, − Лаирэ удивленно качнул головой и достал из шкафчика пустую тарелку. − Но ты ведь прекрасно понимаешь по-эльфийски…

− Я не знаю эльфийского, − возразила Эри. − Это ты говоришь по-человечески.

− Как такое может быть? − он вскинул брови. − Наверное, Тиара объяснит.

Эри кивнула. Лаирэ налил в тарелку похлебку, и все потеряло значение. Она как будто неделю не ела! Впрочем, так оно и было.

В голове было гулко, как в пустом зале, но память начала возвращаться. Мысли о том, что произошло с ней и Рыцарями, приносили боль, и хотелось снова забыться, но раз уж она выбрала проснуться, значит, время еще не пришло. Значит, надо жить дальше.

Эри подняла голову и встретилась с зелеными глазами Лаирэ. В сознании вспыхнуло. Да, она видела его во сне, в отражении в луже, слышала имя. Не только сегодня, много-много раньше.

Глава вторая – Воспоминания

Эри свесила ноги с ветви дуба и смотрела, как мелькают светлячки в ночной тишине. Это напоминало вечера в Шадер, когда она вот так же сидела и любовалась миром. Только тогда на душе не было так тяжело и грустно. По сравнению с тем, что случилось с Кордом, Рикки и остальными, ее детские переживания теперь казались глупыми и не стоящими ореховой скорлупки.

Лаирэ стоял в дверях хижины и наблюдал, как ветерок играет в ее волосах. Он хотел заговорить, но не решался, а потому просто смотрел.

Листва зашелестела, как от сильного ветра. Эри завертела головой. Две ветви устремились вниз и вернулись, сжимая, словно в объятьях, незнакомую женщину.

– Здравствуй, – сказала та, поправляя роскошные белые волосы. Светлячки окружили ее плотным облачком, давая возможность разглядеть лицо.

– Здравствуйте, – Эри моргнула.

Одного взгляда хватило, чтобы понять, – эта эльфийка относилась к уже знакомой ей породе женщин. Сильная, властная и проницательная. Наверняка с какими-то планами насчет нее.

– Ты все-таки очнулась, – сказала она. – Очень рада. Меня зовут Тиара.

– Эриал. Хотя вам, вероятно, это известно.

На секунду они встретились взглядами. Женщина улыбнулась и, смягчив тон, продолжила:

– Я уже говорила твоему другу Лаирэ, но повторю для тебя: я не сделаю вам ничего плохого. А сейчас тебе нужно отдохнуть и прийти в себя.

– Спасибо за заботу, – Эри поднялась на ноги, – но я выспалась. Раз уж вы пришли, то, наверное, сможете объяснить, где я и почему.

– Ты в Восточной Лансии, королевстве Ренорда. А это дерево – мой дом.

– Я пленница? – спросила Эри.

– Ни в коем случае, – Тиара улыбнулась. – Вы оба мои гости.

Эри обернулась к Лаирэ. Парень тоже как будто собирался ответить, но женщина подняла ладонь.

– Пойдемте в дом, – сказала она. – Становится прохладно.

Не хотелось расставаться с бодрящей свежестью ночи и крохотными светлячками, но Эри возражать не стала. Они уселись за столом на кухне. Тиара напротив, Лаирэ рядом.

Женщина смерила их взглядом и с загадочным видом произнесла:

– Да.

– Что-то не так? – насторожился Лаирэ.

– Волос к волосу, бровка к бровке, ресничка к ресничке. Просто поразительно!

– Хотите сказать, мы похожи? – Эри посмотрела на Лаирэ. Сходство действительно было: оба светловолосые, зеленоглазые и остроухие.

– Я эльф только наполовину, – решила напомнить она.

– Я тоже, – подтвердил Лаирэ.

Эри задумалась. Между ними действительно как будто есть связь, но какая? К разговору вернул голос Тиары:

– Расскажи нам о себе, – попросила она. – Как ты здесь очутилась?

Если бы умела, Эри ощетинилась бы и зарычала.

– А то сами не знаете? Ваши эльфы убили моих друзей.

– Рыцари Служения твои друзья? – переспросила колдунья. – Мы полагали, что конвой.

Эри бросила на нее еще один колючий взгляд:

– Они были хорошими людьми.

– Вот об этом и расскажи, – невозмутимо продолжила та. – Только с самого начала.

Эри глянула на Лаирэ, тот кивнул.

– Что ж, – она глубоко вдохнула. – Мне скрывать нечего. Я родилась в деревне Оту, на границе двух Лансий летом 117 года, если считать по-человечески. Мать звали Розалиной Найт, кто был отцом, не знаю. Это было в разгар семилетней войны, так что вариантов много. В ночь моего рождения вроде как поднялся ветер, жители деревни испугались и суеверно решили, что дело в ребенке. Спасая мою жизнь, мама отдала меня проходившей мимо путнице – Анжеле. По происхождению та была рованкой, но уже много лет странствовала по Западной Лансии. Она разбиралась в травах, зарабатывала на жизнь лечением людей и вот стала воспитывать меня. В Шадер, местечке, где мы обосновались, меня не очень-то любили, называли демоном и ведьмой. Так что я не ходила в сельскую школу, и нужных документов, как потом выяснилось, у меня тоже не было. Но все бы ничего, только Анжела тяжело заболела, слегла и… ушла на ту сторону.

После похорон я не смогла оставаться в Шадер и отправилась куда глаза глядят. Дорога далась тяжелее, чем я самонадеянно предполагала, и, вымотавшись, я потеряла сознание. Меня нашел Фридлин, еще один хороший человек, с которым мне повезло в жизни. Он привез меня в деревню Нюэль, где жил с семьей. Там я смогла остаться, работала в конюшне и втайне надеялась, что однажды смогу стать частью их семьи. Наивно было, я теперь понимаю. У нас сложились непростые отношения с Грионтом, старшим сыном Фридлина, я не смогла разрешить конфликт с Еленой, на тот момент его нареченной, и она доложила обо мне Охотникам. Пришлось бежать.

По пути я встретила еще несколько хороших людей, была в плену у разбойников и пережила большую потерю. После того как Охотники убили дорогого мне человека за то, что он пытался защитить меня, я решила вернуться в Шадер. Не думала, что смогу жить где-то еще. Но деревни уже не было. Охотники, занимаясь моими поисками, узнали, что местные жители не платили налоги, приехали за ними и в итоге все сожгли. Взрослых убили, молодых забрали работать. Меня же арестовали и посадили в тюрьму, где я провела около года, а потом один лорд захотел забрать меня к себе, но его желание использовали против него же. Короля Хинта убили, обвинили в этом меня, самого лорда и еще одного Рыцаря Служения. Полагаю, вы слышали об этом.

– Да, – Тиара кивнула, – Ренорд наивно хотел мира, но после смерти Хинта стало очевидно, что войны не избежать. Только в этой истории много непонятного. Во-первых, кто убил короля на самом деле. Во-вторых, странно, что Лидер отдал одного из своих питомцев на растерзание.

Эри развела руками.

– Зачем ты понадобилась Великому Оракулу Рованы? – Тиара перешла к следующему вопросу.

– Видимо, Лидер написал ему что-то, и тот заинтересовался, – она пожала плечами. – Но, скорее всего, это был просто повод выслать Рыцарей из города.

– Даже если так, это явно не основная причина. Ты помнишь, что было в день твоей казни?

Эри прислонилась к стене и скрестила на груди руки.

– Я не имею к этому отношения, – проговорила она.

– Ты знаешь, что по договору с Аргоном рованские маги не имеют права колдовать в Лансии? Оракул просто так не решился бы, – пояснила Тиара и вдруг сменила тему: – Откуда у тебя шрам на ключице?

Эри нахмурилась.

– Вы и об этом знаете?

– Это клеймо, не так ли? Расскажи, если тебе и вправду нечего скрывать.

Эри глянула на Лаирэ. Тот молчал, как будто переваривая услышанное. Она перевела взгляд на Тиару.

– Когда меня схватили, Охотник Найдер привел человека в рясе. Он называл его «брат». Тот и поставил клеймо.

– А зачем?

Эри вскинула брови.

– Меня спрашиваете?

Тиара не теряла хладнокровия.

– Такое клеймо ставят, чтобы запечатать магию. Я знаю, что у тебя есть силы, Эриал Найт, и могу помочь. Если до сих пор ты могла считать, что тебе не к кому с этим пойти, то, поверь, сейчас ты в нужном месте в нужное время. Повторю, зла я тебе не желаю.

– Знаете, – Эри посмотрела ей в глаза, – даже если бы и желали, мне уже все равно. Я устала жить. Устала терять близких.

– К сожалению, это неизбежно. Но должна попросить у тебя прощения, – Тиара коснулась ее руки. – Эрвин действовал по моей просьбе. Я хотела увидеть тебя и понять, что искал Оракул, и не подумала, что кто-то из Рыцарей Служения мог быть тебе дорог. Они же стерегли тебя.

– Они защищали меня, – Эри убрала руку.

– А ты защищала их, – попыталась пошутить Тиара.

Эри глянула на свое перевязанное плечо и подумала о Рикки.

– Люди вокруг меня или умирают, или многого лишаются, – мрачно изрекла она. – Подумайте, прежде чем всерьез на что-то рассчитывать.

Лаирэ тяжело вздохнул. Он был так печален, словно только что испытал вместе с ней все пережитое.

Тиара посмотрела в окно.

– Уже поздно, – сказала она. – Ложитесь. Мы договорим завтра.

– Как вам угодно, – ответила Эри, поднимаясь из-за стола.

Лаирэ пошел вперед.

– Мне жаль, что так получилось с твоими друзьями, – сказал он уже в комнате. – И что ты через столько прошла.

От этой внезапной жалости Эри скривилась. Так получалось, что сама себя она жалела сколько угодно, но вот слышать подобное от других было противно. И надо было что-то ответить, но прежде чем она успела, Лаирэ перевел тему.

– Слушай, а почему ты говоришь Тиаре «вы»? – вдруг спросил он. – Она же одна.

Эри несколько растерялась:

– Так принято. Она старше меня, и вообще…

– Странно. У людей, наверное, все не как у эльфов.

– Или у эльфов не как у людей, – она пожала плечами.

Лаирэ снова посмотрел с сожалением, отчего захотелось схватить его и встряхнуть.

– А кстати, – она обернулась к Тиаре. – На каком языке мы разговариваем?

Женщина сделала вид, что удивлена.

– На эльфийском, разумеется.

– Я не знаю эльфийского, – возразила Эри.

– Тогда как же ты на нем говоришь? – в глазах лесной колдуньи появились искорки.

– Я говорю по-человечески, – стояла на своем она.

– Тогда выходит, и мы говорим по-человечески?

– Тиара, пожалуйста, – попросил Лаирэ.

– Ладно, – женщина улыбнулась. – Мы все говорим на эльфийском, но Эриал кажется, что она говорит по-человечески.

– Как такое может быть? – парень нахмурился.

– Есть заклинания, которые помогают понимать иные языки. И при обычных обстоятельствах я бы списала на магию. Но в вашем случае дело, похоже, не в этом.

– А в чем? – поинтересовалась Эри.

– У меня есть теория, но не хочу забегать вперед.

Стало ясно, что большего колдунья не скажет. Во всяком случае, сегодня.

– Так что вам от меня нужно?

Эри оторвала взгляд от толстого, покрытого старой корой ствола дерева. Густую зелень и домик окутала пелена тумана. Ночью прошел дождик, и теперь в воздухе пахло листвой. Лаирэ остался в комнате, должно быть, еще спал. Ей самой не хотелось, она едва сомкнула глаза, а Тиара, казалось, обладала способностью управлять своей усталостью. Вид у нее был бодрый, в голубых глазах бегали огоньки. Контраст был особенно заметен на фоне унылого лица Эри.

Все это уже как будто происходило раньше, и теперь она ждала, пока ей сообщат, зачем она здесь и что должна сделать. Собственное счастье больше не казалось возможным, но и снова впадать в беспамятство не хотелось. Жить – так жить. Раз надо, значит, надо.

– Ты удивительное существо, Эриал, – ответила Тиара. – И даже не подозреваешь об этом.

– Я полукровка, которая не смогла найти место среди людей, а среди эльфов оно мне не нужно.

– Напрасно. Мы могли бы принять тебя в семью. Разве не этого ты хотела?

– Вы убили Рикки и Филиппа, – мрачно проговорила она, – а возможно, и Кристофера с Виртом.

– Мы спасли тебя и привезли домой, – возразила колдунья. – Даже если сейчас ты этого не понимаешь.

Эри промолчала, посчитав спор бессмысленным.

– Ладно, не это главное, – перевела тему Тиара и с хрустом отломила сухую веточку. – Держи.

– Зачем? – она покрутила ее в руках и с недоумением посмотрела на лесную колдунью.

– Сделай так, чтобы на ней снова появилась листва.

– Это шутка? – Эри было не смешно.

– Отнюдь. Сделай это, и я отпущу тебя.

– А говорили, что я не пленница, – напомнила она.

– А куда бы ты пошла? – проникновенно спросила Тиара.

Тут крыть было нечем. Эри поднесла веточку к глазам.

– Это невозможно.

– Ты можешь.

– Да с чего вы решили?

– Я знаю, о чем говорю. Ты можешь, – Тиара взмахнула рукой, и ветви огромного дерева пришли в движение, готовые подхватить их и поднять к домику. Эри снова покачала головой, но веточку выбрасывать не стала. Лесная колдунья приняла это за знак согласия и улыбнулась одними глазами.

– Это такая глупость! – Эри лежала на ветви и смотрела в зеленую крону.

– Она хоть сказала, как это сделать? – спросил устроившийся рядом Лаирэ.

– Если бы! Но говорит, что если появится листва, то даст мне уйти.

– Наверное, проверяет тебя. Эрвин говорил, что с Тиарой ничего нельзя знать наверняка.

– Слушай, а сколько ей лет? – Эри повернула голову в его сторону.

– Не знаю, но выглядит молодой, – Лаирэ пожал плечами. – Лет сорок, наверное.

Эри озадаченно моргнула.

– Ах да, – сообразила она, – вы же, эльфы, живете дольше людей. Для вас сорок – не возраст.

– Эриал.

– Что? – она встретилась с ним взглядом.

– Я не эльф, а ты не человек. Мы не враги друг другу, и нет причин так разговаривать.

– Но ты же чувствуешь себя эльфом.

Лаирэ покачал головой.

– Не больше, чем ты себя человеком.

– Ладно, какая разница, – она махнула рукой.

– Для меня разница есть, – тихо сказал Лаирэ и замолчал.

От тишины стало неловко.

– Все равно я не могу заставить эту ветку цвести! – воскликнула Эри, просто чтобы что-то сказать.

– Несколько дней назад я бы не поверил, что лесом можно управлять, – ответил Лаирэ. – Но я не могу тебе помочь, – он приподнялся.

– Подожди, – остановила его Эри. – Посиди со мной еще немного. Пожалуйста.

Тиара куда-то исчезла. Дала сухую ветку, невыполнимое задание и отбыла по своим делам, а на дереве остались только они с Лаирэ.

Эри до конца не осознавала этого, но компания паренька словно возвращала ее к жизни. Она вновь начинала поддаваться эмоциям и порывам. После убийства Рикки в душе поселилось чувство утраты и отчаяния. Казалось, что она совершенно пуста, бесцельна и бессмысленна. Ее жизнь не нужна никому, даже ей самой. И вот теперь Лаирэ одним своим видом убеждал ее в обратном. Она все еще мало о нем знала, но, быть может, их так роднили обстоятельства: это дерево, хижина и странная колдунья. А может, и что-то большее, о чем недоговаривала Тиара. Эри тоже не хотела рисковать и упоминать о снах. Не стоило торопиться с доверием.

Ей вспомнилась Ульрика. Разбойница была женщиной той же породы, но другой по характеру. Она была живой, яркой и, главное, искренней и прямой. Поначалу их отношения не складывались, но было у них и общее. Недаром обеим был дорог Корд. Эри улыбнулась, представив, как они могли бы увидеться, побегать по снегу и вспомнить медведя лысого. А еще было бы здорово увидеть Нашту, узнать, как она, поболтать с ней, сидя на крыше.

В голове мелькнула мысль о Тирке, и Эри сразу скисла. После смерти Рикки воспоминания о молодом Охотнике показались преступными, словно она предавала память о синеглазом пареньке. Впрочем, не все с ним было так просто, и если бы Рикки не погиб…

Однажды в детстве он пообещал, что не позволит никому называть ее ведьмой. Слово он не сдержал, но Эри все равно влюбилась. Первый поцелуй под кружащими снежинками запомнился на всю жизнь. Она думала, что они всегда будут вместе, но Рикки опять обманул. Оттолкнул и предал ее, переметнувшись на сторону Дианы.

Они встретились в Толлгарде полтора года спустя. Оба за это время изменились и повзрослели. По иронии судьбы Рикки снова оказался на другой стороне. Он стал учеником Охотников и без пяти минут Рыцарем Служения. Он не был ее врагом и даже пытался помочь, но и рисковать шеей тоже не спешил. До самой последней минуты, когда он, наконец, победил собственную трусость, решился, бросился в пропасть, а удар пришел, откуда не ждали. Как бы Тиара ни оправдывалась, есть вещи, которые нельзя исправить.

– Я скучаю по Эрвину, – прервал ее размышления Лаирэ.

Эри приподнялась и села.

– Надо придумать, как выбраться отсюда, – решительно заявила она.

– Но как заставить ветви двигаться? – Лаирэ поднялся следом за ней. – Вот где магия пригодилась бы.

– Ничего, найдем способ, – в ее глазах загорелся огонек.

Лаирэ улыбнулся, но, посерьезнев, сказал:

– Крона у дерева довольно высокая. Даже если удастся добраться до нижних веток, от земли все равно далеко.

Эри кивнула:

– Надо сплести веревку, – и спросила. – Ты знаешь эти леса?

– До границы смогу довести, но ты уверена?

– Ты же сам соскучился по Эрвину, – напомнила она.

– Нет, – Лаирэ задумчиво прикусил нижнюю губу. – Я хочу сказать, Тиара не просто так дала тебе задание. Может, нужно сначала разобраться, а уже потом уходить?

– Значит, ты мне не поможешь? Ладно.

«Мы знакомы-то два дня», – подумала она. Чего можно было ожидать?

– Что-то небо хмурится, – Лаирэ поднял голову.

– Пойду в дом, – она немного покрутила в руках злополучную веточку и, так и не решив, что с ней делать, направилась к двери.

Начался дождь. Крупные капли застучали по листьям, и пришлось укрыться в хижине.

Эри подвесила над очагом котелок с водой и, скинув обувь, взгромоздилась с ногами на стул. Лаирэ нерешительно покружил по кухне и все же присел рядом.

– Хорошие ботинки, – заметил он.

Эри кивнула и отвела взгляд.

Почти новые, их купил для нее Рикки в Индорфе, и вот теперь они – единственное напоминание о нем. А ведь она еще тогда не хотела их брать…

– Я что-то не то сказал? – встрепенулся Лаирэ.

– Нет, просто… Я видела столько смертей, а так и не научилась ценить тех, кто рядом. Я знала, что все может случиться в любую минуту, но продолжала вести себя так глупо… Я, наверное, сбивчиво говорю.

Она замолчала и посмотрела на свои пальцы, все еще сжимавшие сухую веточку.

– Жизнь удивительна, – заговорил Лаирэ. – И эльфы знают это. Они живут дольше людей, но умеют ценить каждое мгновение. Всегда хотел научиться этому. Потому что ничто больше не повторится. Завтра нас здесь может уже не быть, завтра мы уже не сможем поговорить о том, что действительно важно, – он протянул ей руку.

Смутившись, Эри вопросительно посмотрела на него. Лаирэ улыбнулся:

– Не бойся. Закрой глаза.

Он взял ее ладонь в свои. Эри выдохнула и перестала сопротивляться. На душе стало теплее. Она закрыла глаза, и на мгновение показалось, что рядом сидит Корд. Дождь за окнами усилился, но внутри было хорошо и уютно. Как дома, как в родной семье.

Вода в котелке забурлила, и Эри пришлось отстраниться. Поднявшись на ноги, она подошла к очагу. Лаирэ посмотрел ей вслед, затем перевел взгляд на брошенную на пол веточку. Может, ему показалось, но в ней как будто что-то изменилось, хотя с виду это был все тот же мертвый кусок дерева.

Глава третья – Лесная колдунья

Солнце клонилось к закату, Лаирэ дремал в комнате, а Эри дотошно осматривала дерево. За полдня она узнала и запомнила его едва ли не до каждой трещинки на стволе, но ничего, что помогло бы бежать, не увидела. Можно было попытаться содрать кору с молодых побегов и сплести веревку, но дело это трудоемкое и рискованное. Такая веревка могла не выдержать. К тому же раз дерево по-настоящему живое, ему это могло не понравиться, и кто знает, что было бы.

Эри устроилась на ветви и свесила ноги вниз. «Почему Лаирэ не хочет помочь? – думала она. – Неужели ему здесь нравится? Или, что самое вероятное, он просто в сговоре с Тиарой, а я поторопилась ему верить».

Рядом прыгнула рыжая белка. На Эри уставились внимательные глаза-бусинки. В лапках зверек держал круглый лесной орех.

– Привет, – улыбнулась Эри. Белка не шевельнулась. – Где ты нашла свою добычу? Может, покажешь, как отсюда сбежать?

Зверек махнул пушистым хвостом, продолжая молча смотреть на нее.

– Да, я же не белка, у меня лапки без когтей, – Эри перевела взгляд на свои пальцы.

В этот момент нижние ветви пришли в движение, и перед ней появилась Тиара. Белка прыгнула лесной колдунье на руку и забралась на плечо.

– Ты не любишь орехи? – спросила женщина.

– Люблю, – Эри не поняла, к чему вопрос.

– Тогда почему не взяла? Эти белки приучены добывать орехи и приносить их.

– Нет, спасибо. Я не стану отнимать чужую добычу.

Они встретились взглядами. Тиара опустилась рядом. Белка снова спрыгнула на дерево и поспешила утащить орешек с собой.

– Что-нибудь вышло с веточкой? – поинтересовалась лесная колдунья.

Эри покачала головой.

– Это невозможно.

– Убежать отсюда так, как ты думаешь, тоже невозможно.

– Откуда вы знаете?

– Это мой лес. И если уж так хочешь уйти, то не стану чинить препятствия. Нельзя научить того, кто не хочет учиться.

– Научить? – не поняла она. – О чем вы? Это вы мне так урок преподаете?

– В тебе заключена огромная сила, Эриал, – ответила Тиара. – И однажды эта сила может погубить мир. Если только ты не научишься управлять ею.

Это прозвучало так торжественно и неправдоподобно, что Эри усмехнулась.

– А вдруг научите, а я как раз захочу мир уничтожить?

– Но ты же не забрала у белки орех.

Эри не придумала, что ответить.

– Ты вернулась? – Лаирэ показался на крыльце.

– И уже успела понять, что мое гостеприимство начало вас тяготить. Что ты скажешь?

Он пожал плечами:

– Бездействие угнетает. От меня проку нет ни тебе, ни ей.

– Ты можешь вернуться к Эрвину прямо сейчас.

– Серьезно? – обрадовался Лаирэ.

Тиара кивнула.

– А Эриал?

– А что тебе до нее?

– Ты не стал помогать мне с побегом, вот и не спрашивай, что я, – фыркнула Эри. Она не любила, когда при ней говорили так, словно ее нет.

– Тебе не нужно никуда бежать, – возразил Лаирэ. – Больше не нужно.

– Это потому, что мне некуда пойти?

Они встретились взглядами.

– Я собираюсь на озеро, – перевела тему Тиара, – и хотела взять тебя с собой. Вода как парное молоко. А куда и зачем идти, решить всегда успеешь.

– А Лаирэ? – теперь был ее черед спрашивать.

– Достаточно громко сказать: «Я хочу уйти», и дерево опустит его вниз.

– Так просто? – не поверила Эри.

– Да. Пойдем собираться, – лесная колдунья встала и, посмотрев на обоих полуэльфов, едва удержалась от улыбки.

Эриал, вспыльчивая, бурлящая, настоящий водопад из эмоций и чувств. И Лаирэ, вдумчивый, спокойный и в то же время теплый и легкий, как весенний ветерок.

«Интересно, – подумала Тиара, – поменяй их местами, какими бы они выросли?» Семнадцать лет по эльфийским меркам – это еще ребенок. Лаирэ пока не избавился от налета беспечности и наивности, и хотя Эри тоже по-детски упрямилась, на его фоне она все же казалась старше. Да и жизнь среди людей со всеми невзгодами накладывала отпечаток. Вопрос только, насколько сильно повлиял магический дар? Что если бы он достался не ей?

В прозрачной воде озера виднелись стайки золотистых рыбок, скользившие по дну. Эри перевернулась на спину и разглядывала пальчики ног, торчащих над поверхностью. Ей вспомнилось ночное купание в Деноне, луна, Рикки, его блестящие глаза, теплые руки и нежные прикосновения. Если бы можно было все вернуть, если бы можно было пережить те минуты снова.

Тиара плавала неподалеку, но, казалось, намеренно старалась ей не мешать. Над головой нависало вечернее бледно-голубое небо, плавно переходящее в огненно-рыжее пятно на горизонте. Было тихо и очень спокойно. Если бы не тоска на душе…

Эри перевернулась на живот и поплыла на мель. Тело словно отяжелело от невеселых мыслей, и гладь озера больше не хотела ее держать. Она села на каменистое дно в любимой позе, подтянув колени к подбородку. Вода чуть касалась лопаток, золотистые рыбки испуганно расплывались в стороны.

Тиара вышла навстречу. Ее тонкое тело казалось прозрачным, белые волосы волнами лежали на спине и груди. Она была красива как нимфа. Во всяком случае, Эри всегда так представляла себе нимф.

– О чем задумалась? – Тиара села рядом и вытянула длинные ноги.

– Как там сейчас?

– Где?

– Дома, у людей, – уточнила Эри. – Сколько разговоров было о войне…

– Увы, теперь это не только разговоры. На севере уже идут первые бои, а на юге армии маршируют к границе, – Тиара вздохнула. – Но эта война – не самое страшное, что нас всех ждет.

– Что вы хотите сказать?

– Не уверена, что ты готова услышать, – колдунья посмотрела ей в глаза.

– Почему?

– Потому что даже не попыталась выполнить задание.

– Это невозможно.

– Ты уже говорила, – она усмехнулась.

Эри вскинула подбородок.

– Вы же сами сказали, что клеймо запечатало магию. А теперь чего-то от меня хотите.

Взгляд Тиары смягчился.

– Я не хочу, чтобы твоя сила причинила тебе же вред, Эриал. И по совместительству всем остальным. Я вижу, кто ты, но пока не уверена, зачем ты.

– Зачем я? – Эри моргнула.

– Ты ведь и сама не раз спрашивала себя об этом, верно? Задумываться о смысле жизни – человеческая черта.

– А эльфы об этом не думают? – усомнилась она.

– Не так, как люди. Мы не спрашиваем себя, зачем родились, потому что знаем наверняка: у каждого есть предназначение. И оно неизбежно исполнится. Это люди слишком горды, ибо убеждены, что в их силах изменить свою судьбу. Эльфы знают, что жить здесь и сейчас, выполнять свой долг – и есть их судьба.

– Но разве не может быть так, что какой-нибудь эльф мог бы выиграть, например, битву и подарить собратьям победу, а вместо этого стал сапожником? Не может ли быть ошибки?

– Не может, – пояснила Тиара. – Эльф занимается тем, чем хочет, и что у него лучше всего получается. Для нас, Эриал, то, что мы хотим, можем и должны делать, совпадает. Эльф, который мог бы выиграть битву и хотел бы это сделать, неизбежно оказался бы на поле боя. Это люди мечутся от одного к другому, боятся делать то, что хотят, потому что им кажется, что они должны делать что-то другое.

– А если не всегда есть возможность делать то, что хочется?

– Значит, надо всеми силами стремиться к этому. Ты вдумайся, как прекрасно так жить и как ужасно человеческое как раз-таки бесцельное существование.

– Но если все так просто, то что мешает людям, глядя на вас, поступать так же?

– Страх. Люди боятся абсолютного счастья. Так уж они устроены.

Эри вспомнились разговоры с лордом Кебардом о свободе.

– То, что вы говорите, прекрасно как идея, – сказала она. – Но в жизни крестьянин никогда не станет лордом, даже если совсем ничего не боится. Происхождение решает куда больше, чем личные качества.

Тиара закивала.

– Человеческое общество состоит из слоев и из-за такой его конструкции веками страдает. Среди эльфов почитаются королевская кровь и величие предков. Но потомок, не достойный своих родителей, никогда не займет их места. Поступки определяют судьбу эльфа, а не то, от кого он произошел. Именно поэтому мы можем принять и тебя.

– Звучит, конечно, хорошо, – Эри уже озябла, но не хотела прерывать разговор. – Но если эльфы такие мудрые и не совершают зла, то почему люди думают о вас иначе? Почему война?

– Потому что кому-то там, в Западной Лансии, не дают покоя наш образ жизни, наши зеленые леса, земли и наши острые уши, – при последних словах Тиара встала на ноги. – Давай одеваться.

– Все не может быть так однозначно. Вы правы, они нет. Так не бывает.

Тиара вышла из воды. В свете заходящего солнца обнаженная женщина с белыми волосами была еще прекраснее. Эри невольно залюбовалась ее точеным телом, белоснежной кожей без малейшего изъяна.

– Знаешь известную поговорку? – лесная колдунья подняла с земли полотенце. – Когда дерутся двое, выигрывает третий. Всегда.

– И кто же здесь третий? – Эри встала и пошла к ней.

– Подумай.

– Аргон? Или, может, Рована?

– Пока Лансия разделена, она не опасна.

– Тогда почему нас еще не завоевали?

– Наших врагов устраивает все, как есть. Пока мы заняты войной друг с другом, мы не смотрим, что происходит вокруг. Но только тронь нас, подчини себе, и тысячи людей и эльфов поднимут головы. Управлять большой страной сложно, гораздо легче сделать так, чтобы она была вечно слаба, чтобы люди были слепы, а эльфы – беспомощны.

– Но как кто-то, – Эри принялась одеваться, – может взять и заставить, как вы говорите, тысячи людей и эльфов, делать то, что он хочет?

– А как кто-то один может управлять государством? Как Лидер Охотников смог внушить всей Западной Лансии страх перед своими людьми? Постепенно, Эриал, постепенно.

Вспомнив Рыцарей Служения, Эри задумалась.

– Лидер арестован, – голос лесной колдуньи заставил ее вздрогнуть. – Охотников больше нет, так что думать об этом незачем.

– Как нет? Сейчас же для них самое время.

– Леория приказала арестовать Лидера, а всех остальных, вероятно, призовут в армию. И тем самым, поверь, королева подписала себе смертный приговор.

Новость вызвала противоречивые чувства. Лидер чуть было ее не казнил, и надо бы радоваться, что с ним покончено, но многие из тех Охотников, кого Эри успела узнать, были хорошими людьми. Им теперь тоже придется нелегко.

«Вот и еще люди, пострадавшие от моего проклятья», – мрачно подумала она, но вслух спросила, чтобы сменить тему:

– Вести о войне не застали вас врасплох?

– Я говорила Ренорду, но он не слушал, – Тиара презрительно посмотрела вправо, словно там стоял сам король эльфов.

– А должен был? Я думала, вы просто лесная колдунья…

– Во-первых, не колдунья, а друид, – она подняла руку, и белая лошадь, пасшаяся неподалеку, неторопливо направилась к ним. – А во-вторых, не просто друид. В былые времена Ренорд всегда прислушивался ко мне.

– Что же пошло не так на этот раз?

– Он поверил болтовне Хинта о едином государстве. Но я, к сожалению, оказалась права. А цена ошибки – тысячи убитых, включая нашего посла.

– Но ведь бойню развязала Леория. Может, будь Хинт жив, войны бы не было, – возразила Эри.

– Увы, мы уже никогда не узнаем, – Тиара взяла лошадь за поводья. – Темнеет, надо возвращаться.

Край огненно-рыжего диска исчезал за кронами деревьев. Поверхность озера превратилась в ровную и как будто непроницаемую гладь. Словно никто здесь не купался, никто не тревожил ее покой.

– С вами интересно разговаривать, – призналась Эри, когда они выдвинулись обратно к домику.

– Разговорами мир не спасешь, – мрачно изрекла Тиара.

Они замолчали и до самой полянки с большим деревом не проронили ни слова.

Домик выглядел пустым и заброшенным. После их ухода ничего как будто не изменилось, кроме одного: не было Лаирэ.

– Он все-таки ушел, – заметила Тиара.

– Вы думали, останется?

– А ты? – она посмотрела Эри в глаза.

– Мне все равно, – ответила та, усаживаясь за стол.

– Неправда, – Тиара направилась к очагу и подкинула щепок в огонь. – Не хочешь поужинать?

Эри кивнула и, подперев щеку кулаком, задумалась. Забота была ей приятна, и после совместного купания Тиара стала ближе. Будет обидно, если все эти разговоры окажутся лишь хитростью – способом добиться от нее желаемого.

– Знаешь, в чем твоя беда, Эриал? – спросила вдруг Тиара.

– В чем?

– Ты слишком много сил тратишь на бесполезные размышления. Прими какое-нибудь решение, наконец, и следуй ему.

Эри подняла голову:

– Какие решения я могу принять? В этой жизни от меня мало что зависит.

– В твоей жизни от тебя зависит всё. Всегда и везде.

– Вы не знаете… – возразила она.

– Знаю, – перебила ее Тиара. – И ты знаешь. Неужели тебе нравится так? Поверь, стоит взять поводья в собственные руки, и многое изменится, и не только для тебя.

Эри вспылила:

– Допустим, я хочу взять и уйти отсюда. Но я ведь не могу. Вы не позволите, потому что вам что-то от меня нужно. И толком не говорите, что именно.

– Ты слишком слаба духом, чтобы управлять своей силой, а я не хочу, чтобы кто-то воспользовался этим во зло. Поэтому предлагаю помочь, научить.

– У меня больше нет никакой силы, – исподлобья глянула Эри.

Тиара вздохнула.

– Вижу, что ты обижена, и имеешь право. Но от себя не убежишь. Магия – неотъемлемая часть твоей сущности. Она ведь спасала тебя не раз, так ведь?

– Все-то вы знаете, – пробурчала Эри. – Были моменты, да, но это выходило скорее несознательно. Даже если печать можно снять, я не смогу этим управлять, и вам от меня проку уж точно не будет.

– Я не ищу пользы для себя лично, – колдунья села напротив. – Ты знаешь, что называется энергией?

– Слышала это слово, но не уверена, что смогла бы объяснить…

– Энергия – это то, что дает нам способность совершать какое-либо действие, то, благодаря чему мы живем и изменяем мир вокруг. Энергия содержится во всем. В тебе, во мне, в этом дереве, в этом домике, даже в камнях на дороге. Среди рованцев были ученые, посвятившие жизнь изучению видов энергии, ее источников и способов преобразования. Я, конечно, не рованский маг и не объясню в подробностях, но общее понятие дать могу. И оно тебе пригодится.

Тиара сделала многозначительную паузу.

– Магическая энергия, – продолжила она, – это, по сути, преобразованная энергия тела.

– Тела? – не поняла Эри.

– Назовем так любой предмет и живое существо.

– Так, – она кивнула.

– Чтобы преобразовать энергию нужны способности и навыки. Этому учат в рованской школе магии.

– Но не все могут освоить эту науку, я правильно понимаю? – спросила Эри, вспомнив, как когда-то Анжела говорила, что у нее для магии было недостаточно способностей.

– Так же как не все могут стать художниками. Что-то в нас заложено от рождения.

– Как у вас?

– Да. Как друид, я умею преобразовывать живую энергию растений и животных внутри них самих. Проще говоря, я могу заставить волка лизать мне руки, деревья – двигать ветви, а белок – приносить орехи. Я могу понимать язык животных и потому знаю, что происходит в каждом уголке леса, но я не могу зачаровывать людей или использовать неживые предметы. Поэтому, прежде чем двигаться дальше, нужно понять, в чем именно твои способности. Что ты умела?

Эри задумалась, не уверенная, как рассказать, да и стоило ли. Тиара выдохнула, но терпеливо дождалась ее ответа.

– Не знаю, как описать, – начала Эри, – и как оно ложится в теорию энергий, но было несколько случаев. В Ланкасе начался бунт, и меня угораздило приехать именно в ту ночь и оказаться в комнате, куда ломились безумные люди. Дальше я помню только вспышку и огонь. Люди исчезли, на стене осталось черное пятно, а я потеряла сознание.

Тиара слушала, не перебивая.

– Другой случай, – продолжила Эри, – был тоже в Ланкасе в подворотне. Ко мне пристал грабитель, я обожгла его и вырвалась. Только, в отличие от тех мужиков, Слэйд никуда не исчез, просто испугался.

Раздался глухой звук, как будто что-то стукнулось о стену домика. Эри вопросительно глянула на Тиару.

– Сиди, – та торопливо встала и направилась к двери.

Слева от проема торчала длинная стрела, плотно вошедшая в доски.

Глава четвертая – Пепел

Под деревом выстроился отряд из пяти всадников. Лошади переминались с ноги на ногу и настороженно мотали головами. Эри решила, что это от близости Тиары с ее магией друидов.

Один из эльфов, по-видимому, старший и отличавшийся от остальных более темным плащом, заговорил первым:

– Ренорд желает тебя видеть, – сказал он, обращаясь к Тиаре.

Колдунья не выглядела удивленной.

– Раз так, то вперед, – ответила она и жестом подозвала свою лошадь.

– Девушка тоже поедет с нами, – эльф бросил в сторону Эри быстрый, но проницательный взгляд.

– Зачем? – на секунду Тиара как будто растерялась. – Она моя ученица и вряд ли будет интересна королю.

Четыре эльфа обступили Эри.

– Я поеду! – воскликнула она, не сумев скрыть дрожь в голосе. Не хотелось, чтобы ее начали хватать и опять куда-то тащить. Лучше уж сама пойдет.

Тиара обернулась. На красивом лице читался вопрос.

– Я поеду, – уже тише повторила Эри и шагнула к ней.

Лаирэ бежал, почти не останавливаясь. Хотелось достичь лагеря до темноты. Он надеялся, что Эрвин дождется его и не будет менять стоянку. Война вроде как не дошла до этой части Лансии, но их отряду все равно могли приказать наступать или переместиться на север.

Лаирэ редко брали на боевые задания. Чаще он оставался в лагере, охотился, готовил и заботился о раненых. Он списывал это на юный возраст и грязную кровь и теперь боялся, что у Эрвина нет причин его ждать. Ведь он далеко не самый ценный эльф в отряде, хотя и изо всех сил старался доказать, что способен на большее.

Конечно, оставлять Эриал тоже не хотелось. Он едва узнал ее, но чувствовал, что их связывает нечто большее, чем людская кровь. И даже теперь тянуло оглянуться и позвать с ее собой. Он видел, что она не хочет быть эльфом, но не сомневался, что это только потому, что она среди них не жила. Со временем она изменит свое мнение. Но это со временем, которого у них могло и не быть.

Лаирэ остановился, чтобы перевести дух. Солнце гладило верхушки елей, до лагеря было уже недалеко, только в воздухе начал чувствоваться резкий, неприятный запах.

«Запах гари», – сообразил он. Может, где-то горели деревья? Но не только. Что-то еще. И ветер дул с юга. А на юге Эрвин.

Сердце заколотилось, словно ему не терпелось выпорхнуть из грудной клетки. Лаирэ снова побежал. Быстрее, несмотря на усталость и начинавшие болеть ноги.

Запах усиливался, воздух стал мутным, дышать было все труднее.

Две сосны умирали в яростном огне. За ними виднелись краешки палаток, объятые кроваво-огненным пламенем.

– Эрвин! – крикнул Лаирэ и кинулся к главному шатру. – Эрвин!

Дерево за спиной яростно затрещало.

Командир лежал в углу и кашлял. Из раны на животе, которую он прикрывал ладонью, сочилась сквозь пальцы кровь.

– Лаирэ! – прохрипел он.

– Командир! – полуэльф опустился на колени. – Что произошло?

– Люди, – ответил тот с усилием. – Люди пришли…

– Тебе нельзя здесь оставаться, – Лаирэ принялся осторожно поднимать его.

Эрвин застонал:

– Оставь, – попросил он.

Но Лаирэ не послушался и, выпрямившись, понес его прочь из горящего шатра.

– Лаирэ, – позвал Эрвин. Его лицо разгладилось, словно он забыл о боли и пропитанном гарью воздухе. – Я должен кое-что сказать тебе…

Голос сорвался, и он перешел на шепот.

– Молчи, – Лаирэ напряг уже начавшие уставать руки и ускорил шаг. Треск деревьев и бушующее пламя остались позади. Крупные капли пота скатывались с кончиков его волос.

– Я… должен, – Эрвин закашлял, вынудив своего спасителя остановиться.

– Не говори ничего, пожалуйста, – он опустил его на траву.

– Я должен… Лаирэ… – голос эльфа стал еще тише. – Наклонись, я расскажу правду, как тебя нашел…

– Ты выживешь, командир, а потом все расскажешь, – в зеленых глазах юноши застыло отчаяние.

– Молчи и слушай, это мой последний приказ, – и губы Эрвина зашевелились.

Лаирэ склонился к самому лицу эльфа, стремясь собрать и запомнить его слова, словно каждое было драгоценностью.

Трава у дерева, прятавшего домик лесной колдуньи, была сильно примята. Судя по следам, совсем недавно здесь прошел отряд всадников.

– Кажется, я опоздал, – пробормотал мужчина в походном плаще. – Тиара! – крикнул он, подняв голову. Никто не ответил.

Ему стоило огромного труда проделать этот путь, миновать патрули и не заблудиться в непроходимых эльфийских чащах, а в итоге его ждали лишь одинокое дерево и тишина.

Следы вели на северо-восток, скорее всего, в сторону столицы Восточной Лансии – Филдбурга. А там человеку делать нечего, даже если по происхождению он был рованцем. Но и поворачивать назад тоже нельзя. Если Оракул хотел увидеть Эриал Найт, значит, так нужно. И значит, он должен ее найти.

Мужчина снова накинул капюшон и, сжав древко посоха, медленно побрел на северо-восток. Сил у него осталось не так много, да и что-то подсказывало, что спешка здесь уже не поможет.

Лучи заходящего солнца скользили сквозь стволы деревьев к начавшему угасать пламени. От лагеря Эрвина ничего не осталось, кроме черных пятен на земле и двух полуобгоревших сосен, словно стоявших на страже у мертвого безмолвия.

Лаирэ смахнул со лба крупные капли пота и в последний раз посмотрел на холмик, под которым уснул навсегда его приемный отец, учитель и командир.

– Соберись, парень, – велел он сам себе.

Надо было похоронить остальных.

Лаирэ вырос в отряде Эрвина. Для солдат он был кем-то вроде сына полка. Его учили и о нем заботились, но всегда воспринимали как ребенка, к тому же полукровку. Состав отряда тоже нередко менялся, эльфы уходили и приходили, иногда отправлялись сразу на ту сторону. Это не было семьей в привычном понимании, но здесь Лаирэ чувствовал себя дома и ко многим из погибших был привязан.

На душе было гулко и пусто, как в пересохшем колодце. Мгновениями вспыхивал гнев, он думал о людях и еще больше ненавидел человека в себе. Но, провозившись до темноты, он так смертельно устал, что не мог даже злиться.

Оставаться на пепелище было нельзя. Сделав над собой усилие, Лаирэ побрел обратно к домику Тиары. Странно, выходило, что кроме как к лесной колдунье ему и пойти-то было некуда.

В сознании проносились мириады воспоминаний. Как Эрвин учил его владеть мечом и стрелять из лука, как пересказывал эльфийские легенды, как они вместе любовались звездами по вечерам и говорили об истории Лансии.

Лаирэ резко остановился. Два сросшихся вместе дерева, возникшие из темноты, были ему незнакомы, хотя он точно не пропустил бы такой ориентир. А это значило, что он сбился с пути. Стараясь не падать духом, он попытался вспомнить, с какой стороны от лагеря садилось солнце, и как он все это время шел. В конце концов, лес его дом родной. Нельзя давать волю человеческому страху перед дикой природой.

Где-то впереди послышались голоса. Лаирэ побежал легко и бесшумно.

Патруль из трех эльфов остановил какого-то человека с длинным посохом и в пыльном плаще.

– Кто ты такой? – спрашивали его. Но тот, похоже, не понимал эльфийского и пытался что-то объяснить, указывая свободной рукой на юг. Лаирэ подкрался ближе, держась в тени деревьев.

– Взять его! – скомандовал один из эльфов. Путник энергично замахал своей палкой и скинул капюшон. На вид ему было лет сорок, и на воина он не был похож.

– Кажется, он пытается сказать, что из Рованы, – высказался один из патрульных.

– Рованцам тут делать нечего, он шпион, – возразил другой эльф. Они окружили его.

Путник перестал размахивать руками и замер, напомнив оленя, готового со всех ног броситься в чащу. Лаирэ с хрустом надломил ветку дерева, за которым прятался. Эльфы обернулись, и путник, точь-в-точь как тот самый олень, рванул к лесу. Но не успел. Один из патрульных так быстро выпустил стрелу, что даже Лаирэ не успел ничего понять. Рованец рухнул на землю.

Двое других эльфов кинулись к нему. Бежать было бессмысленно, Лаирэ вышел из укрытия и поднял руки.

Доминик Лис сидел на поваленном дереве у костра и, вытянув к огню руки, предавался размышлениям. Вдали от Толлгарда его настроение заметно улучшилось, о Надин он почти не думал, а постоянная готовность в любую минуту встретиться со смертью подогревала кровь. Он чувствовал себя живым и держался за это чувство, словно оно было последним, что у него осталось.

Вести, что отряд Рыцарей с Эриал Найт так и не добрался до Рованы, застали его в «Падшей сове», где он изрядно надрался, сорил деньгами и вел себя, одним словом, неприлично. После ареста Лидера и отказа Надин уйти от мужа Доминик не ждал от жизни ничего хорошего. Рыцарей Служения со дня на день должны были расформировать, и оставалось гадать, в какую бойню его засунут. А потому и терять было нечего.

И вот когда Брилия Фарт, владелица «Падшей совы», уже подозвала громил, чтобы выставить его за дверь, в бордель завалился Петро Дриг, младший лейт Охотников и по совместительству его приятель. Он принес за пазухой письмо от Арока Ворона, где тот сообщал, что задержался с Марком в Индорфе, но главное – не получил условленной весточки от Филиппа. Даже находясь в помутненном рассудке, Доминик осознал, что Ворон просто так не сказал бы.

Нужно было схватить себя за загривок, встряхнуть, чтобы дурь слетела, и отправляться к Ароку. Петро Дриг, как выяснилось, горел желанием покинуть столицу и сразу вызвался помочь.

Младший лейт, словно почуяв, что о нем вспомнили, уселся рядом с Лисом.

– Ну что там? Молчат?

Доминик пожал плечами.

– Не знаю, Арок еще не закончил.

– Честно говоря, сомневаюсь, что он что-то выяснит. Если уж мои ребята не справились…

– Твои ребята… – Лис недобро усмехнулся. – И ты, и я, и они теперь никто. Нет Лидера. Нет Охотников. Нет всех нас.

– Ошибаешься, – Петро покачал головой. – Лидер жив и не на той стороне, а всего лишь в заключении. Мои ребята здесь, а значит, я все еще для них младший лейт, а вы с Ароком – Рыцари Служения. Не хорони нашу огромную и сильную систему так скоро. Ничего еще не решено.

Доминик не стал спорить. Из палатки показалась худощавая фигура Арока Ворона.

– Удалось? – спросили одновременно Доминик и Петро.

– Увы, – он покачал головой. – Такое впечатление, что их как будто опоили. Говорят сбивчиво, слова путают, а события последних дней и вовсе не помнят. По всему получается, что взяли в плен двух Рыцарей Служения и Эриал. Из описания я понял, что Вирта и Криса. Остальные мертвы.

– А где они сейчас?

– Боюсь, уже перевезли под Филдбург, – и мрачно добавил: – Если, конечно, не убили.

– Не должны были, – попытался ободрить Петро. – Но понять бы еще, как остроухие узнали, где они будут проходить?

– Возможно, Эриал исхитрилась подать им весточку, – предположил Ворон.

– Все-таки думаешь, дело в ней? – спросил Доминик.

Арок кивнул:

– Мы все допустили ошибку, посчитали ее милой девочкой, позволили забыть, что она убила Хинта. Хладнокровно, кинжалом. Ты подумай, Лис, на это кишка нужна. Всю дорогу она делала невинный вид и рассказывала трогательные истории о тяжелом детстве. А мы уши развесили. Я даже почти уверен, что не выручи ее эльфы, она сбежала бы с Горностаем. Он сильнее других поддавался.

– С Хартоном? – Доминик нахмурился. – Я знаю, рядом с ней он становился несколько дерганым, но Рикки не предатель.

Ворон хотел было возразить, но вмешался Петро.

– Эльфы смогут указать на место, где всех взяли? – перевел он тему.

– Должны.

– Значит, завтра и посмотрим, – Петро хлопнул себя по коленкам и поднялся. – Сегодня был тяжелый день, а утро вечера мудренее. Мои ребята, между прочим, давно спать ушли.

Арок качнул головой.

– Я не был бы в этом так уверен.

Эри поражалась, как легко эльфы ориентировались в полной темноте. Она-то считала, что хорошо видит ночью, но по сравнению с ними ее способность была сродни умению ползать, когда вокруг все ходят. Она вглядывалась, как могла, но впереди были лишь черные стволы на фоне такой же черной чащи. А эльфы каким-то образом находили тропы и обходные пути.

Эри сидела за спиной Тиары, и это напомнило ей, как однажды они вот так же ехали с Ульрикой. На душе снова стало грустно и тоскливо, и с новой силой пришло осознание, как на самом деле она устала. Устала жить, бороться, искать счастье. Люди вокруг меняются, как времена года, а ее все несет, как упавшие в реку листья. С того дня, как умерла Анжела, и она покинула Шадер, прошло два года, и радостных событий за это время случилось не так уж много.

Эри нащупала под рубашкой медальон, который сняла с мертвого отца Дианы и с которым по неясной причине не хотела расставаться. Может, он олицетворял то, что она искала и к чему стремилась. Семью, тепло, радость и любовь. Только он принадлежал не ей, так же, как и все эти светлые слова были не про нее. Но если в начале пути еще хотелось найти и добиться, то теперь опускались руки. Может, не стоило идти на зов Лаирэ и просыпаться?

– Хватит жалеть себя, – тихо сказала Тиара.

– Что? – Эри встрепенулась.

– Так ты ничего не изменишь.

– Посмотрела бы на вас, будь вы на моем месте, – обиженно пробурчала она.

– Поверь, найдутся еще те, кто захочет быть на твоем месте.

– Да конечно…

Тиара не ответила, и они продолжили ночное путешествие в тишине.

Лаирэ покрутил плечами, чтобы хоть как-то размять их. Запястья были стянуты за спиной веревкой. За ним шли двое, впереди один. Сам он видел в темноте плохо, но чудесному зрению эльфов, в отличие от Эри, не удивлялся. Он знал, что они могут видеть ночью немногим хуже, чем днем.

Патруль не поверил, что он из отряда Эрвина. Его одежда запачкана кровью, и эльфом он явно не был. Если бы не война, возможно, его бы не заподозрили, но теперь даже наполовину человек мог быть опасен. Понимая это, Лаирэ не сопротивлялся и благоразумно молчал. Преступления за ним не было, а значит, рано или поздно отпустят.

Они шли на юг. Возможно, эльфы хотели проверить его рассказ и убедиться, что Эрвина действительно убили, а может, там находился их штаб. Лучше бы второе. Ему хотелось добраться уже до какого-нибудь места и заснуть. Слишком много событий для одного дня.

Сквозь листву показались огни. Эльфы остановились и схватились за оружие. Тот, что слева, для верности придерживал юношу за плечо. Из зарослей показались пять фигур с факелами. Люди. Лаирэ отступил. Конвоиры мгновенно забыли о нем, и ночь разрезал лязг мячей, казавшийся в тишине раскатами грома. Люди и эльфы схлестнулись в схватке, пропитанной яростью, как старая куртка Эрвина – потом и кровью. Одни хорошо видели в темноте, других было больше. А лихости и отчаяния хватало на всех.

В голове Лаирэ пронеслась мысль, что ему надо бежать. Прямо вот так, сейчас же, не разбирая дороги. А утром разрезать веревки о какой-нибудь острый камень, напиться воды из ручья и распластаться на теплой земле. Потом можно уйти по лесам вглубь, можно добраться до самого Филдбурга и дальше, до Светлого моря, куда все обещал, да так и не свозил Эрвин. А еще можно вернуться и отыскать домик Тиары, найти Эриал и предложить бежать к морю вместе, подальше от войны. Закрыть глаза и не думать.

Но Лаирэ не двигался. Мысленно объявив себя трусом и предателем, он опустился на землю и, подобрав ноги, исхитрился перекинуть связанные запястья вперед. Он должен помочь своим, как угодно, но должен.

Схватка закончилась быстро и неожиданно. Двое эльфов упали на землю, а третьего, того самого, что стрелял в рованца, люди оглушили ударом по голове. Один из них перекинул его тело, словно тряпку, через плечо. Лаирэ схватили под руки и поволокли в темноту. Они о чем-то переговаривались, но он не мог разобрать ни слова.

«Люди пришли отомстить за своих, – подумалось ему. – Вот что, должно быть, чувствовала Эри».

Они вышли из чащи на небольшую поляну, где был разбит лагерь. В центре догорал костер, пламя угасало без новых поленьев. Его привели в одну из палаток, где кто-то уже сопел в углу, и надели на голень цепь. Эльфы точно так же поступали с пленными. Лаирэ было страшно, но он счел подобный поворот в жизни справедливым. Может, не он лично убивал спутников Эри, но он был рядом, а значит, участвовал.

С полчаса Лаирэ вслушивался в мерное сопение в углу, пока не улегся сам. Сон не заставил себя ждать.

Глава пятая – Большие деревья

На рассвете, пока Арок и Доминик еще спали, Петро Дриг вышел из палатки подышать утренним воздухом и заодно подумать. Вчера они сожгли лагерь напавших на Рыцарей Служения и даже взяли в плен двоих эльфов. Один неплохо говорил по-человечески, что сильно упрощало задачу. Только что теперь с ними делать, Петро не представлял.

После ареста Лидера вся система Охотников в одно мгновение превратилась в старую телегу, которая вот-вот развалится. Она еще катилась и даже кого-то на себе везла, но уже было понятно, что долго это не продлится.

В столице, когда они уезжали, ходили противоречивые слухи. Одни говорили, что Леория собиралась назначить нового Лидера, другие утверждали, что всех Охотников скоро отправят на фронт, и если они вовремя не явятся на ближайший распределительный пункт, то их запишут в дезертиры.

Петро сел на дерево у черного пятна золы и потер лицо ладонями. Не хотелось думать о грустном. Было в их текущей свободе нечто притягательное. Арок и Доминик действовали без приказа, сами хотели разобраться. Он вызвался помочь, и, что еще приятнее, его ребята тоже пошли добровольцами.

Позади послышался шорох. Петро обернулся и увидел вылезшего из палатки Грэя. Его торс был обнажен, и босые ноги утопали в мокрой траве.

– Тоже не спится? – спросил тот вполголоса и добавил: – Вчера ночью мы схватили еще эльфа и полукровку.

– Полукровку? – удивился Петро. – Как Эри… то есть Эриал Найт?

– Пойдемте покажу.

Лаирэ проснулся, почувствовав, что кто-то на него смотрит. Открыв глаза, он увидел двоих молодых человек. Справа улыбчивый брюнет, а рядом парень чуть выше ростом, с голым торсом в редких шрамах, светловолосый и нарочито спокойный.

Они о чем-то говорили, но он снова не понял ни слова. Только в один момент показалось, что среди череды неясных звуков прозвучало имя «Эриал».

– Похож на нее, правда? – выходя из палатки, заметил Петро.

– Да, – согласился Грэй. – Мы тоже заметили.

– Но не стоило вести отряд в ночь. Ты же знаешь, остроухие прекрасно видят в темноте. Я вообще удивляюсь, как вы смогли…

– Не волнуйтесь, Петро, я всегда знаю, что делаю.

– Ты мой лучший капитан, Грэй, но здесь мы не у себя дома.

– Пока не у себя, – многозначительно проговорил Охотник и продолжил: – Парня схватили эльфы, возможно, подозревая, что он шпионит на нас. Думаю, нам тоже стоит отнестись к нему с осторожностью. Полуэльфы – непростые существа и легко могут ввести в заблуждение.

– Видно, говоришь из опыта, – Петро усмехнулся и, посерьезнев, сказал: – Хорошо, с парнем разберемся. Но чтобы больше никакой самодеятельности, понятно?

Ни один мускул не дрогнул на красивом лице Грэя.

– Как скажете, – ответил он с показным безразличием.

Петро смягчился и проговорил вполголоса:

– Не хочу больше терять людей.

Солнце поднялось из-за горизонта и постепенно начало припекать. Лес заметно редел, и вскоре они выехали на открытую местность. Утренний ветерок приятно освежал, Эри сидела за спиной у Тиары и предавалась размышлениям. Удивительная выносливость эльфов поражала, но вместе с тем и наводила на мысль, что в этой войне людям не победить. С такими противниками не было смысла тягаться с самого начала. Недаром люди всегда их боялись, и какие только слухи о них не ходили, что остроухие якобы едят сырое мясо и похищают новорожденных.

– Просыпайся, мы уже подъезжаем, – окликнула ее Тиара.

Эри подняла голову и посмотрела вперед. Перед ними простиралось бескрайнее озеро, и вдалеке виднелся остров с неправдоподобно большими, словно нарисованными, деревьями. Их конвой, судя по всему, направлялся именно туда.

– Как мы переберемся? – спросила Эри, ежась от мысли, что придется намокнуть. – Вплавь?

– Нет, – ответила Тиара и добавила: – Сиди тихо, хорошо?

Они продвигались вдоль кромки озера еще около часа, пока капитан не остановился и не поднял вверх руку. Дождавшись, когда их догонят отстающие, он потянул за поводья и направил коня прямо в воду.

«А еще говорила…» – мысленно фыркнула Эри, посмотрев колдунье в спину.

Но к ее удивлению уровень воды, где они шли, едва достигал коленей лошадей и до самого острова оставался неизменным. «Здесь каменная насыпь», – запоздало сообразила Эри, когда они, наконец, перебрались на другую сторону.

Деревья вблизи оказались даже больше, чем она думала. Огромные стволы, обхватить которые могли лишь человек десять, взявшись за руки, устремляли хвойные кроны в бледно-голубые небеса. Эри не видела, где они заканчиваются, и замерла, завороженная, с задранной головой.

Глядя на нее, Тиара улыбнулась.

– Это дендройи, – пояснила она. – Пойдем, впереди еще целая роща.

Неожиданно для себя Эри почувствовала прилив радости. Увиденное захватывало, как в детстве. Когда даже красивый лист в луже вызывал интерес. Когда замечала, как распускались первые цветы или шел первый снег, радуга повисала в небе, когда каждый день был наполнен открытиями. Когда казалось, что все самое главное, прекрасное и, может быть, великое еще впереди.

Они шли по громадному лесу мимо стволов, покрытых морщинистой и старой, как весь мир, корой. Эри восхищенно вертела головой. А потом она увидела Филдбург и влюбилась в этот город с первого взгляда. Взгляда вверх.

Множество хижин было устроено прямо на ветвях дендрой. Между собой они соединялись паутиной лестниц, навесных мостиков и дорожек из досок. И среди зеленой хвойной густоты кипела жизнь. Женщины в цветных платьях сновали от домика к домику с удивительной быстротой, до самого низу доходил едва уловимый запах ореховой каши. Мелкие зверьки и птицы всюду сопровождали лесных жителей.

Эльфы поставили лошадей в конюшню под одним из деревьев и по винтовому настилу принялись подниматься вверх. Сначала Эри было страшно, даже пятки покалывало, и начинала кружиться голова. Но детский восторг внутри все усиливался. Она и не знала, что в мире есть такие чудеса. Что может быть так здорово просто смотреть вниз. И не с дуба в Шадер, казавшегося огромным, а на самом деле вполне заурядного дерева, а с такого великана, настоящего чуда природы.

Навстречу им вышел невысокий эльф с длинной седой бородой.

– Кто это? – спросил он у капитана, кивнув в ее сторону.

– Ученица Тиары, – ответил тот. – Нужно разместить ее где-нибудь.

– Ренорд уже ждет, – сообщил бородатый эльф и, обращаясь уже только к ней, добавил: – Меня зовут Иргинг, пойдем со мной.

– Эриал, – она испуганно глянула на Тиару, та ободряюще кивнула, после чего они разделились.

Лесная колдунья в сопровождении эльфов отправилась еще выше, а Эри пошла за Иргингом через подвесной мостик на другое дерево. И хотя под ногами была пропасть, она чувствовала, что все в этом удивительном месте ей нравится. Даже этот дедок, смешно причмокивавший всю дорогу.

Он привел ее в одну из хижин, где для нее выделили целую комнату с кроватью, столиком в углу и шкафчиком. В окошко смотрела зеленая хвойная ветка, а в само помещение начинало проникать солнце. Пахло смолой и древесиной, сразу чувствовался уют.

– Если тебе что-то понадобится, – сказал Иргинг, – обратись к Орланде. Она хозяйка дома, мимо не пройдешь.

Эри кивнула. Пожилой эльф смерил ее внимательным взглядом и молча развернулся к двери.

А она, не раздеваясь, плюхнулась на мягкое ложе и даже не заметила, как в одно мгновение заснула. Здесь было спокойно и хорошо, а спалось так сладко, словно она наконец-то была дома.

Ренорд наморщил высокий лоб и недовольно посмотрел на Тиару. Лесная колдунья склонила голову, глядя в его усталые глаза.

– Ты звал меня? – заговорила она первой.

– Звал, – сухо ответил царственный эльф и дал знак, чтобы стража покинула зал.

– Чем я могу быть полезна? – поинтересовалась друид.

– Ты должна вернуться… – начал Ренорд.

– И жить в твоей древесной крепости?

– И жить в моей древесной крепости.

В зале повисла пауза. Тиара хитро прищурилась:

– Ты просишь об этом?

– Предлагаю, – Ренорд подпер острый подбородок рукой.

– И я могу отказать?

– Можешь.

– Так же, как могла отказать и не явиться?

Глянув на нее, король встал.

– Ты нужна мне, Тиара, – сказал он торжественно. – И ты это знаешь.

– Разве мы терпим поражение? – усмехнулась друид. – Я думала, жалкие людишки поняли, что не на тех напали.

Поправив полы зеленой мантии, Ренорд спустился к ней.

– Тиара, – он положил руки ей на плечи.

– Ладно, – смягчила она голос, – я останусь. Но только если попросишь прощения. Мне не нравится, что, когда я тебе нужна, ты чуть не силой приводишь меня, а когда нет – гонишь.

Ренорд уже открыл было рот, как дверь распахнулась, внутрь вбежал молоденький эльф.

– Прости меня, повелитель, – он глубоко поклонился и протянул депешу в кожаном чехле.

Король эльфов развернулся и торопливо вынул депешу из чехла. Тиара осторожно выглянула из-за его плеча.

– Что там? – тихо спросила она.

– Оракул. Требует выдать какую-то полукровку. Ты что-нибудь об этом знаешь? – он вопросительно посмотрел на нее.

Тиара скрестила на груди руки.

– Ты ему ничего не должен.

– Но ты знаешь, о ком речь? – Ренорд сощурился.

– Знаю, – не стала отрицать она. – И заклинаю тебя, не иди на поводу.

Король нахмурился.

– Почему? Что это за девочка?

– Ты вызвал меня, повелитель, потому что веришь. И я прошу, – с нажимом проговорила Тиара, – поверь и на этот раз. Эриал Найт должна остаться с эльфами.

В зале повисла напряженная тишина. Ренорд долго и внимательно всматривался в голубые глаза колдуньи.

– Хорошо, – сказал он наконец.

– Благодарю тебя, – она поклонилась.

– У меня сейчас мало времени, – проговорил король с сожалением, – но вечером, надеюсь, ты мне все объяснишь.

– Как скажешь, повелитель, – колдунья еще раз поклонилась и скользящей походкой выплыла из зала.

Вот она, сила Эриал Найт. Сила, которую чувствуют все, сила, которая еще даже не разбужена, а уже влияет на судьбы. Может, ей тоже не стоило приближаться? Но теперь поздно. Поздно.

Тиара посмотрела на свои руки. Тонкие пальцы, белоснежная кожа… Она всегда считала, что у нее красивые руки. Только и всей долгой жизни не хватит, чтобы отмыть их.

А в это время в другой части Лансии королева Леория, восседая на троне, внимательно слушала доклад генерала Дормштейна, изредка поглядывая на лицо советника по дипломатии, сосредоточенное и заметно постаревшее за последние дни.

– …обобщая, скажу, что мы утвердили позиции на северном фронте и взяли еще несколько поселений, но на юге мы терпим поражение. Боевой дух падает, и, если так пойдет и дальше, никакие северные успехи уже не спасут. Кроме того, на юго-западе замечены аргонцы, часть местных жителей уже настроена против вас, Ваше Величество. У нас не хватает людей, чтобы разобраться с предателями и заговорщиками. И хочу особо выделить угрозу самовольного отделения килонских деревень от нашей территории…

– Да, пугать вы умеете, – перебил его советник по дипломатии. – Может, что-то предложите?

– Нужно больше солдат на юге, нужны победы для поднятия духа, и нам нужны… – генерал глубоко вдохнул. – Охотники…

– Подготовьте указ о всеобщем призыве на военную службу, – Леория поднялась. – Каждый не служащий мужчина будет объявлен изменником. Включая бывших Охотников. Далее, я сегодня же направлюсь в полки…

– Это опасно, – возразил Дормштейн. – Враг может атаковать внезапно.

– А я, с вашего позволения, поддержу, – высказался молчавший до того командир королевской стражи. – В Толлгарде сейчас неспокойно, начались беспорядки. Мы пока справляемся, но в любой момент все может выйти из-под контроля.

Леория наморщила лоб.

– Это все пособники Лидера.

– Мы этого не знаем, Ваше Величество, – ответил командир. – Часть задержанных допросили со всей старательностью, но сведения разнятся. Несколько человек указали на некого Гаюса Ловкого.

– Почему его нельзя отловить? – нетерпеливо спросил Дормштейн.

– Мы стараемся. Но лучше, если на время Ваше Величество покинет столицу.

– Значит, так и поступим, – заключила Леория и обратилась к советнику по дипломатии: – Попробуйте договориться с Аргоном, отправьте по послу в каждый клан.

Мужчина кивнул.

– И чтобы никаких кислых лиц в моем присутствии, – добавила королева. – Мы намерены победить, и сомнениям здесь не место.

– Она у Ренорда, – объявил с порога Отрий.

Оракул оторвал взгляд от письма на столе.

– Знаю.

Колдун пересек кабинет и в нерешительности остановился перед креслом.

– Моего человека убили, – понизив голос, сказал он и добавил: – Это того не стоит.

Сцепив пальцы в замок, владыка сложил руки на животе.

– Ты прав, – кивнул он. – Сегодня утром Варг отбыл в Аргон. Будем стоять на том, что знаем не больше них.

– Надеюсь, получится убедить, – вздохнул колдун.

Оракул на секунду задумался, но, словно решившись, жестом предложил ему сесть.

– Вчера мне был сон, – начал он. – Я видел выжженное поле и воронку, как от взрыва или звездного камня. В центре воронки росла лилия. Лепестки ее были охвачены пламенем, но не сгорали. Цветок окружало шесть теней. Я не мог различить лиц, пола или даже рас, но одна из теней светилась зеленым. Похоже, как описывали Эриал Найт.

Он многозначительно глянул на колдуна.

– Что вас озадачило больше: шестеро неизвестных или свет, возможно, связанный с Эриал Найт? – спросил тот.

– Образ цветка. Уж больно перекликается с аргонским пророчеством об Огненной лилии.

Отрий задумался.

– В пророчестве говорится, что, когда распустится Огненная лилия, на землю хлынут зло и человеческие пороки. Но я всегда думал, что это метафора о возрождении империи. Ведь на хаарском гербе и монетах как раз была лилия, так ведь?

Оракул кивнул.

– Как и в пророчестве о Великом переделе, здесь говорится об особом человеке, герое. Уже не первый раз я вижу сны, когда думаю об Эриал Найт.

На лице Отрия отразился вопрос.

– Что же нам делать? – колдун развел руками. – Вы сами согласились, что это не стоит человеческих жизней.

– Пока будем ждать, – ответил владыка. – Иногда это самое мудрое.

Глава шестая – Дом

Первое время планы Леории на скорейшую победу венчались успехом. Уже к середине осени эльфийский север отошел к ней, и войска готовились к массированному наступлению на филдбургские леса. Тем временем Аргон все глубже запускал щупальца в южные провинции. Целые города и деревни объявляли независимость от королевской власти, отказывались поставлять провизию и солдат. Дипломатическая миссия в Аргоне провалилась, главы кланов отрицали свою причастность, и Леория с советниками ничего не могли доказать. Все чаще ей напоминали, как бы пригодилась помощь Охотников.

Между тем и в Толлгарде усиливались беспорядки. Королева обвинила Лидера в измене и казнила его на центральной площади. Охотники перестали существовать как система. Большинство призвали на службу, остальные дезертировали и скрывались. Доминик Лис и Арок Ворон были вынуждены оставить свое расследование и присоединиться к войскам на севере. Пойманных эльфов заключили под стражу. Не избежал этой участи и Лаирэ. Петро, Грэя и остальных из схватившего его отряда послали на восточный фронт.

Бои шли каждый день, но гибли не только солдаты. Урожай в этом году едва был собран. Одни поля были выжжены, другие заброшены. Многие бежали из деревень под Толлгард, который не мог укрыть всех за своими стенами. Начались болезни и голод. Участились случаи предательства, самодурства и самосуда. Люди не верили даже самим себе, и проникавшие в их ряды аргонцы всячески тому способствовали.

Остановить хаос, воцарившийся по всей стране, было все сложнее. Война выходила из-под контроля, как река из берегов, и превращалась в беспорядочную резню. Солдаты переставали слушаться командиров, дезертировали или уходили партизанами в леса. Офицеров теперь заботили не эльфы, а отлов беглецов и скорейшая расправа.

В январе следующего года дворец королевы атаковала бушующая толпа толлгардцев. Сотни стражников были убиты, а самой Леории прилюдно отрубили голову. Следом за дворцом мятежники ринулись грабить дворянские поместья, и очень быстро в городе не осталось никого из знати. Лишившись руководства, совет генералов принял решение отступать. Ренорд пошел в контратаку.

Эри знала, что где-то там за горизонтом творился ужас, но в городе больших деревьев ничто не нарушало размеренного ритма. Эльфы как будто собирались жить вечно. Только к ней иногда приходили беспокойные мысли об оставленных в Лансии людях. Но вопросы, жива ли Нашта, что случилось с ребенком Антис, где теперь Денни, задать было некому.

Орланда, хозяйка дома, где ее поселили, оказалась доброй пожилой эльфийкой, по-своему напоминавшей Анжелу. Эри было приятно помогать ей по хозяйству. За домом был устроен сад, в кадках посажены овощи и полезные травы, за которыми требовался уход, а ей всегда нравилось возиться с растениями, еще с детства.

Иногда в гости наведывалась Тиара и рассказывала, что происходит в мире. Казалось, лесная колдунья ждала от нее чего-то. Как будто даже намеренно говорила о войне и смерти, надеясь взбудоражить и заставить действовать. Но Эри по-прежнему ощущала себя бессильной, о чем не раз говорила вслух. Беловолосая эльфийка только пожимала плечами и отвечала туманно: «Значит, время еще не пришло».

В один из дней Тиара рассказала, что лагерь Эрвина сожгли люди, а Лаирэ, возможно, взяли в плен, и не исключено, что убили. Эри не поверила, что он мертв. Она чувствовала, что это не так, только не знала, как и чем объяснить.

В Филдбурге она встретила и Айлин, девушку, с которой случайно познакомилась в толлгардской подворотне. Айлин оказалась дочерью посла Бьерна, которого тоже обвиняли в убийстве короля Хинта. Спрятав под платком волосы и уши, она обреталась среди бродяг, пока не схватили Охотники.

Эри не сразу узнала ее. У девушки оказались необыкновенные ярко-красные волосы до пояса. Хотя у эльфов бывали и зеленые волосы, и с синим оттенком, эти мгновенно бросались в глаза и притягивали к себе все внимание. Потребовалось усилие, чтобы забыть о них и вспомнить лицо.

Зато Айлин узнала ее сразу и стала заходить в гости чуть ли не каждый день. Они подружились быстро и легко, неожиданно для самой Эри. По вечерам они любили бродить с яруса на ярус и разговаривать обо всем на свете.

– Мне все не дает покоя один вопрос, – начала как-то Айлин. – Что тебя связывает с Тиарой?

Эри поймала в ладонь несколько снежинок и с увлечением разглядывала, как те медленно тают на рукавичке. Она не знала, как ответить на этот вопрос.

Эльфийка продолжила:

– Сначала я думала, что Тиара отправила тебя в Лансию с заданием убить Хинта, – она подняла руку, предупреждая возражения, – но, узнав тебя лучше, поняла, что нет. Ты выросла на Западе, и верю, что вляпалась в ту историю случайно.

Эри кивнула и решила сказать честно:

– Тиара убеждена, что во мне есть магическая сила.

– А она есть? – тут же спросила Айлин.

– Была, но больше нет. Правда, желающих это проверить оказалось несколько. Тиара поручила Эрвину отбить меня по дороге в Ровану, куда мы ехали с Рыцарями Служения.

– Охотники, – Айлин передернуло. – Бедная, ты столько времени провела с ними.

– Почему? – не поняла Эри. – Рыцари – неплохие ребята.

Эльфийка спрятала руки в карманы куртки.

– Меня они чуть не убили, – заметила она, отстраняясь.

Эри остановилась.

– Расскажи, – попросила она.

Айлин секунду колебалась, но все же рассказала, как тогда в Толлгарде ее схватили и допрашивали. По описанию без труда узнавался Кристофер Орел. Он не любил эльфов, но Эри не ожидала, что настолько, и если бы не…

– Рикки, – вслух произнесла она.

– Что? – не поняла ее подруга.

– Рикки. Парень, который за тебя вступился. Его звали Рикки Хартон.

– Звали? – Айлин подняла брови. – А что с ним случилось?

– Убили эльфы Эрвина.

– Ах вот оно что, – она прикрыла рот ладонью. – Мне очень жаль, Эри. Из всех Охотников он был особенный, другой. И если ты про него говорила…

Она не ответила. Айлин заволновалась сильнее.

– Кем он был для тебя?

– Никем, просто… – уклонилась Эри, но печаль на лице выдавала. Подруга обняла ее за плечи.

– И ты простила Тиару?

Эри вздохнула.

– После гибели Рикки и других Рыцарей я не захотела жить и надолго уснула. Разбудил меня Лаирэ. Уж не знаю как, но он проник в мои сны. А потом одно событие пошло за другим, я теперь здесь… И честно говоря, считаю, что в смерти ребят виноваты не эльфы и не Тиара. Это проклятье. Люди вокруг меня умирают.

– Жизнь такая, какой ее делают, – возразила Айлин. – Мне правда жаль, что Рикки убили, но ты тут ни при чем. Вряд ли кто-то заставил его стать Охотником. Это личный выбор.

«Не совсем», – подумала Эри. Они с Рикки выросли в Шадер, которая, как оказалась, была незаконным поселением. Если бы она не ушла из деревни, Охотники никогда бы Шадер не нашли и не убили бы всех, кроме детей. Рикки не пришлось бы поступить на службу, чтобы выжить. Вместо этого он стал бы главой деревенского совета, женился на Кире и жил себе поживал.

Эри положила руки на перила мостика и посмотрела вниз. Айлин встала рядом.

– А вот скажи, если тебе придется выбирать, – спросила она, – с кем ты уйдешь: с людьми или эльфами?

– Не думаю, что придется, – уклонилась от ответа Эри.

– Но если, – настаивала подруга, и по тону стало понятно, что эта тема волнует ее давно.

Подумав, Эри сказала:

– Среди вас хорошо. Не нужно прятаться, носить косынку на голове, и впервые за всю жизнь я рада, что во мне течет кровь эльфов. На родине же меня ищут за убийство короля, и я не знаю, живы ли те немногие друзья, которые успели у меня появиться.

– Но это родина, – задумчиво проговорила Айлин. – А знаешь что? – она оживилась. – Если хочешь, устрою встречу с пленными людьми. Может, увидишь знакомые лица.

– Пленными? – обернувшись, Эри опасливо огляделась. Их как будто никто не слышал. – А где их держат? В Филдбурге есть тюрьма?

– Не на деревьях, – Айлин выразительно посмотрела вниз. – Только никому ни слова, ни Орланде, ни даже Тиаре.

– Само собой.

– Хорошо, улизнем с праздника, и я тебя проведу.

– А что за праздник? – переспросила Эри. Она еще утром заметила, что Орланда к чему-то готовилась.

– День Оринга, предводителя восстания против хааров. Неужели не знала? – удивилась Айлин. – Гуляния будут до утра.

– Но война ведь.

– И что?

– Можно ли праздновать, когда столько эльфов погибло?

– Во время восстания тоже много погибло, а завтра вся страна может исчезнуть. Вдруг этот праздник последний? Так что ладно тебе, пойдем! – подруга потянула Эри за локоть.

– А еще говоришь, люди странные, – заметила та, не двигаясь с места.

– Не люди, а ты. Так идешь или нет?

– Нет.

– Ну, как знаешь, – Айлин всплеснула руками и, развернувшись, зашагала вверх по мостику. Хвостик красных волос раскачивался из стороны в сторону, как маятник. Эри молча проводила ее взглядом и снова оперлась о поручень. Ей вспомнилось, как однажды она согласилась на праздник у разбойников, Красных лис. Тогда она тоже была не то пленницей, не то ученицей Ульрики. И тоже знала, что перед ней за люди и чем они промышляли на жизнь.

Среди эльфов было хорошо, она не кривила душой, но сегодня она уже не та, что два года назад. Эри чувствовала, что сначала должно быть решение. Если она с эльфами, то живет по их законам, отмечает день Оринга и, главное, больше не оглядывается назад и по ту сторону границы. Если же она с людьми… Беда в том, что она не знала, как поступить в таком случае. Бежать в неизвестность было страшно. Тем более что там ее никто не ждал.

– Подвинься! – в бок ткнули кончиком сапога.

Грионт открыл глаза. Наглый мужик уже устраивался рядом, не обращая внимания на его разгневанный вид.

– Эй, проваливай отсюда! – возмутился другой, которого вновь прибывший тоже заставил потесниться.

– Тише там! – крикнул кто-то.

Грионт испугался, что его сдавят так, что будет трудно дышать. Он поднялся на ноги, чем обрадовал своих соседей, и, осторожно переступая через спящих, выбрался на воздух.

Холодный ветер гулял по улицам, хлопая ставнями полуразрушенных зданий. После нашествия на Толлгард беженцев со всей Лансии едва ли можно было встретить дом, в который они не вломились. Не надо было стражникам открывать ворота и впускать всякий сброд.

Когда началась война, Фридлина призвали первым, а затем пришли и за ним. Грионт сбежал от конвоя и с тех пор прятался по трущобам. О смерти отца узнал из списка погибших, прибитого к доске объявлений. От отчаяния он даже обрадовался казни королевы, главной виновницы всех бед. Но дальше стало еще хуже: бандиты захватили власть, и начался полный бардак. Поместье Оклинов разорили, и где Лидия с Лином, он так и не знал.

Грионт надеялся, что однажды найдет их, но пока его окружали лишь пьяные, мерзко пахнущие и едва не потерявшие рассудок люди. Нередко он думал, что все эти мужики могли бы, объединившись, навести в городе порядок, но вместо этого предпочли умирать в грязи, как стадо больных животных.

Сунув руки в карманы старенькой куртки, Грионт сгорбился, потому что казалось, так теплее, и пошел вверх по улице. Под ботинками хрустел снег, перемешанный со щепками и стеклом от разбитых фонарей. Возле костров кучками грелись люди, закутанные в ветошь, как кульки со старой одеждой.

Он шел довольно долго, в раздумьях, и сам не заметил, как очутился у знакомого трактирчика. Здесь полгода назад он познакомился с красивой девушкой по имени Кюрэль, здесь же подрался с напыщенным хмырем, оказавшимся Рыцарем Служения и почему-то упомянувшим имя Эри.

Из щелей между ставнями струился свет, заставляя снег игриво сверкать. Окна у заведения на удивлениебыли целы, изнутри доносились голоса и шум. Грионт подумал, что дочь хозяина, та самая Кюрэль, не должна отказать в приюте, и даже отругал себя, что мысль заглянуть к ней не пришла раньше. Он наспех пригладил растрепавшиеся рыжие волосы, отросшие за последнее время ниже ушей, и направился к двери.

Внутри было тепло, пахло жареным поросенком. Грионт жадно вдохнул аромат и, на мгновение забыв, где он, расплылся в блаженной улыбке. Все столы в трактире были заняты. Посетители шумели, громыхали посудой и стучали кружками по столу. На него внимания не обратили.

– Джерри! Джерри! – закричал кто-то.

Из-за стола поднялся мужчина за сорок, крепкий, волевой. Забрался на скамейку и вытянул руки в стороны, чтобы все затихли.

– Друзья мои! Братья! Сестры! – обратился он. – Я смотрю на вас сегодня и вижу здоровых сильных людей, мужчин, готовых биться за то, что им дорого, до конца, и женщин, способных поддержать их. Я вижу, как передо мной рождается новое войско. Войско людей, которые могут помочь этой стране, могут изменить все!

– Да! – дружно поддержала его толпа.

– Неужели мы позволим войне, которую развязали не мы, разрушить наши жизни?! – продолжал Джерри. – Почему вместо того, чтобы сеять и жать, любить и веселиться, мы должны пропадать здесь или лить кровь за земли остроухих, которые нам не нужны?

– Правильно, не нужны! – кричали люди.

– Наши правители покончили с собой! Нет королевы, нет лордов, нет Охотников. Больше никто не будет помыкать нами в угоду неуемной алчности!

– Да!

– И мы должны вместе сегодня же взять свои жизни в свои руки! Мы должны остановить бойню и построить новый мир. Мир, в котором каждый король и властелин!

– Да! – люди дружно зааплодировали.

– Эй! Ты чего здесь делаешь? – кто-то схватил Грионта за рукав и потянул в сторону.

– Кюрэль, милая! – он обхватил ее за талию и чуть приподнял.

Она хлопнула его по рукам.

– Пусти, дурачок!

– Я так соскучился! – он поцеловал ее в губы.

– Конечно, тебя уже сколько месяцев не видно… Да пусти же!

Грионт поставил ее на пол, но рук с талии не убрал.

– Ты пришел не вовремя, – прошептала Кюрэль.

– А что происходит? Выбираем нового короля?

– Это не шутки, так что лучше уходи, пока тебя не заметили, или придется пойти с ними.

– А ты? – он лукаво улыбнулся.

– Я отца не брошу.

– А меня, значит, бросишь? Вот как ты меня любишь!

– Дурак ты, – она наморщила красивый носик и отвернулась.

– Ну, ладно, ладно, – Грионт зарылся лицом в ее волосах. – Я пришел сюда к тебе, и они меня совершенно не волнуют. Наверху есть свободная комната?

– Откуда?

Грионт задумался, как быть. А между тем толпа за спиной все более распалялась.

– Мы должны выпустить из тюрем всех, кого посадили Охотники! – прокричал какой-то безумец.

– Свободу заключенным! – вторили ему другие.

Джерри на скамейке уже не было.

– Они сейчас уйдут, – сообразила Кюрэль и увлекла Грионта в угол. – Главное, чтобы нас не заметили.

Но сам он не разделял ее беспокойства и, прижавшись к девушке, принялся покрывать поцелуями ее волосы, шею, пока, наконец, не добрался и до губ. И в этот самый момент кто-то с силой схватил его за ворот. Кюрэль испуганно вскрикнула.

– Хватит возле юбки отсиживаться, мужчина должен действовать, – с такими словами Джерри выволок его на улицу, как щенка за шкирку. Толпа подхватила его и потоком вылилась на улицы, вбирая в свои ряды все больше прохожих. Грионт перестал понимать, где он и куда они движутся, но сопротивляться натиску уже не мог. А его милая прекрасная Кюрэль так и осталась стоять на пороге трактирчика, чуть касаясь изящными пальчиками горячих губ.

– Эй, ты спишь, полукровка?

– Что? – Лаирэ приподнял голову. Его сосед по камере, эльф по имени Фуэртэ, сидел в позе насторожившейся собаки и к чему-то прислушивался.

– Люди идут, – определил он.

– Куда?

– Сюда.

– Зачем? – Лаирэ тоже сел.

– Не знаю, но их много, – Фуэртэ вытянулся во весь свой длинный рост и подошел к окну.

В заточении Лаирэ сидел месяцев пять или шесть, ожидая, как ему объяснили, обмена пленными. В начале зимы подселили эльфа. Только с тех пор ими мало кто интересовался. Тюремщики раз в день приносили скромные пайки, но никого из Охотников он больше не видел.

– Они точно идут сюда, – проговорил Фуэртэ, отходя от окна. Лаирэ молча наблюдал, как эльф подошел к двери и с силой ударил по доскам кулаком.

– Эй! – крикнул он.

Появившийся тюремщик прорычал что-то по-человечески. Фуэртэ указал рукой на окно. Человек его явно не понял и, выругавшись, ушел.

– Франц, чего он хотел? – поинтересовался Валерий.

– Не знаю, руками махал, – ответил тот. – И зачем мы их тут держим?

– Таков приказ.

– Но ведь королевы больше нет.

– А ты считаешь, надо уподобиться этой толпе и, как стадо, носиться с криками по улицам, каждый день выбирая нового вожака?

– Что стало со страной, в которой мы родились? – Франц покачал головой и уселся за стол.

– Вчера заходил Окунь, – сообщил Валерий. – У него жена с младенцем, но он все еще здесь. И ради Лидера, да будет ему на той стороне покой, я тоже останусь.

– Лидер был хороший мужик, – согласился Франц, подхватывая со стола бутылку. – Мог нас казнить или взашей выгнать, когда Тигр сбежал, а нет, оставил, дал шанс.

– Ты слышишь? – Валерий поднял вверх указательный палец.

– Я думал, у меня в ушах шумит.

– Боюсь, что нет…

Кюрэль проскользнула между столиками и подошла к сидящей в углу женщине. На вид той было лет тридцать пять, а то и больше. Темноволосая, миловидная и задумчивая.

– Вам что-нибудь принести? – вежливо спросила Кюрэль.

– Не надо, – женщина покачала головой. – Лучше присядь.

Кюрэль убедилась, что никому сейчас не нужна, и устроилась напротив.

– Вас что-то гнетет? Боитесь, эти люди натворят много бед?

– Да куда уж больше, – женщина печально улыбнулась.

– Меня зовут Кюрэль, а вас?

– Ульрика, – ответила та и отпила из кружки. – Беда, Кюрэль, в том, что среди этих безумцев мой муж. И даже не среди, а во главе, потому что иначе он не умеет.

– Ваш муж? Джерри? Тот, кто выступал на скамейке?

– Он меня по-своему, конечно, любит, но никогда не послушает.

– А что плохого в свободе заключенных? Охотники ведь не воров с грабителями сажают, а так называемых шпионов, – на последнем слове Кюрэль скривилась. – То есть по сути невинных людей, просто не согласных с властью.

– Но Джерри не видит, с кем имеет дело. Этот сброд не его банда. Это дезертиры и отступники, предавшие собственную страну и предков. Сегодня они поверили ему, всех отпустят, а завтра утром перебьют. Просто потому, что им взбредет это в голову.

– Вы меня, конечно, извините, – не удержалась Кюрэль, – но я не понимаю, как вам удается жить с мужем, если вы не верите ни ему, ни в него.

Ульрика сделала еще глоток и подняла глаза на девушку.

– В чем-то ты, конечно, права, – она вздохнула. – Мне положено его поддерживать. Только я что-то устала. Столько лет живу не своей жизнью. А моложе никто из нас не становится.

Кюрэль покачала головой и поднялась.

– Знаете, если бы у меня был такой красивый муж, я бы следовала за ним повсюду. Хоть в пекло, хоть куда. Хороший мужик – настоящая редкость.

Ульрика усмехнулась и снова погрузилась в свои мысли.

Эри смотрела вверх, откуда доносились звуки эльфийской флейты. Красивая нежная мелодия пробуждала в душе радость и одновременно грусть, сладкую тоску. Хотелось позволить ей увести себя в иной мир, мир грез и вечной радуги. Если бы кто-нибудь спросил, какой музыкальный инструмент у нее самый любимый, Эри, не задумываясь, ответила бы, что эльфийская флейта. Маленькая дудочка неровной формы, зеленая и напоминающая ветку, обвитую крупными листьями. Орланда говорила, что такие флейты умеют изготавливать всего несколько мастеров, и лишь немногие эльфы могут по-настоящему красиво на них играть.

Эри закрыла глаза. Представилось, что она идет по склону к реке. Стопы утопают в зеленой траве, в воде отражается ярко-голубое небо. А навстречу идет женщина. Красивая и словно не из этого мира. Она простирает к ней руки и прижимает к себе. И в ту же секунду хочется разрыдаться от счастья. Потому что она знает, что ее любят.

– Эри! – Айлин сбежала по помосту вниз. – Эри, ты чего?

– А? – она торопливо утерла слезы. – Ничего, просто мелодия красивая.

– Пойдем наверх, праздник уже начался.

– Не могу, – отступила Эри.

– Что тебя смущает? – Айлин тряхнула красными волосами. – Ты ведь наполовину эльф, и разве кто-нибудь хоть раз тебе что-то сказал? Да и Оринг помог не только нам, он и людей освободил.

– Я все понимаю, спасибо, – Эри вяло улыбнулась. – Но не пойду.

– А я думала, мы твоя семья. Разве не ты сама говорила, что всю жизнь искала тепло? Оно здесь. Тебе же нравится среди нас, ведь так?

– Нравится, но… все равно я здесь чужая.

– Не говори глупостей. Пойдем, – Айлин схватила подругу за рукав куртки. – Так можно всю жизнь простоять в стороне, вздыхая о нелегкой доле!

Эри поддалась. На мгновение в ней всколыхнулось старое, полузабытое чувство надежды. Когда-то она вот так же надеялась, что станет частью семьи Фридлина, а потом – что сможет соединить Корда и Элисон, зажить с ними счастливо. В Толлгарде она верила, что наконец-то обрела друзей и любимого, а потом засобиралась бежать с Рикки на край света. Все прошлые надежды объединяло одно: они неизбежно рушились, таяли, как снежинки на ладонях.

Девушки поднялись на верхнюю площадку. В центре горел костер, и эльфы водили хоровод. Ренорд восседал на троне с высокой спинкой. По правую и левую сторону расположились еще несколько эльфов, судя по всему, высокопоставленных. Была среди них и Тиара. Увидев Эри, она приветливо улыбнулась.

Лилась чудесная музыка, столы пестрели всякими вкусностями. Разом забывалось, что где-то шла война, где-то умирали их товарищи. Жители Филдбурга пили и веселились, пели и танцевали так, словно завтра не наступит никогда. Айлин пошутила, что душа эльфа не может жить без праздника, и с охотой пустилась в пляс.

Эри держалась в стороне и наблюдала. Внутри пробуждалось чувство, что часть ее самой всю жизнь стремилась попасть именно сюда, к огромным деревьям и добродушным, открытым эльфам. Казалось, стоило лишь разрешить себе, и она обретет дом, который так долго искала, и уже никто никогда не прогонит ее отсюда. И все же другая часть ее сопротивлялась, мысленно возвращаясь к людям. Иная, мудрая Эри приняла бы единственно верное решение. Она же не могла. И так и стояла посередине моста.

Глава седьмая – Сугробы

По коридору разнесся гул, послышался треск.

– Они пытаются вышибить дверь, – Фуэртэ заметался по камере.

– Твоя беготня нам не поможет, – Лаирэ стоял под окном и прислушивался. – Это пока только входная, а в коридорах еще много стражи.

– Сколько тебе лет, полукровка? – спросил вдруг эльф.

– Семнадцать.

– Вот поэтому ты такой спокойный. Не знаешь, на что способны люди. Смерть подарком покажется. Они глупые, жестокие и не знающие меры животные.

– Спорим, они точно так же думают про нас, – отшутился Лаирэ, но между тем задумался.

Неплохо бы спрятаться где-нибудь в углу так, чтобы дверь им открыли, а самих не заметили. Правда, с его буйным соседом фокус мог и не удастся.

– Если ты их так любишь, чего ж тогда с ними не живешь? Или они тебя не любят? А, полукровка? – в глазах Фуэртэ появились безумные огоньки.

– Я вырос среди эльфов, – неохотно ответил Лаирэ. – И по духу я эльф, даже языка людей не знаю. Но зато знаю полукровку, такую же, как я, которая к ним очень привязана.

– Да? И где она теперь?

– В Восточной Лансии.

– И ты хочешь сказать, что люди ею дорожили? Не бросали в нее камни, не боялись, не пытались убить?

– Боялись, бросали камни и пытались убить, – Лаирэ сел и тяжело вздохнул. – Но почему-то она все равно хотела быть с ними.

– А сейчас она в плену или просто не собирается возвращаться? – Фуэртэ пронзил его острым взглядом. – Мы добрее, мы чище, и если она и была привязана к людям, то это только до знакомства с нами. Готов поспорить на свои уши, что по своей воле она не вернется. Никогда.

Лаирэ не ответил. В коридоре послышались голоса.

– Они выломали дверь, – Фуэртэ почесал лохматый затылок. – Что же делать?

Под громкие крики и улюлюканье дверь, укрепленная двумя мощными засовами, наконец, поддалась. Щепки полетели на пол, и яростная толпа хлынула внутрь. Стража живой стеной выстроилась в узком коридоре. Джерри, шедший во главе, вскинул руку, и люди позади него остановились.

– Мы не хотим никого убивать, – объявил он. – Сбросьте с себя оковы преступной власти и отпустите заключенных.

– Да! – поддержала его толпа.

– Вы нарушаете закон, – ответил капитан Рэг и поднял меч.

– Мы против таких законов. И если вы не уберетесь с нашего пути, то все погибнете, – предупредил их Джерри.

– Ах, если бы кто-нибудь из Охотников был здесь, – прошептал Франц Валерию.

– Увы, – печально кивнул приятель.

– Мы верой и правдой служили короне, – заговорил капитан Рэг. – И если кучка неблагодарных оборванцев желает поглумиться, то не ждите, что мы сдадимся без боя, – он высоко поднял меч, и остальные солдаты последовали его примеру.

Джерри не хотел устраивать бойню. Он меньше всего ожидал, что в стране, где воцарилась анархия, еще остались люди, преданные умершей системе, королеве, которая не знала об их существовании, и закону, который никогда их не защищал. Не знал он, что под Индорфом образовался штаб армии, ведомой старыми боевыми командирами, старшими лейтами, Рыцарями Служения и обычными Охотниками. И с каждым днем в эту армию вливалось все больше людей, уставших от беспорядков, разбоев и нищеты. Они хотели вернуться в Толлгард и восстановить в столице закон и порядок, но в эту ночь были еще далеко.

Джерри переоценил свои силы. Толпа быстро вышла из-под контроля, и разгоряченные горожане сметали все и вся на своем пути. Даже вооруженная стража не смогла остановить всех.

И хотя Лаирэ удалось уговорить Фуэртэ затихнуть, их обнаружили и вместе с другими узниками выволокли на мороз. Тюремные робы пронзал ветер, хлопья снега покрывали головы и плечи. Они жались друг к другу, как перепуганные овцы, и не решались даже бежать.

Ликующая толпа между тем добралась до тюремного погреба, и про остроухих на время забыли. Джерри выбрался на воздух, прихватив по пути Грионта, только-только сумевшего пробраться к выходу.

– Надо увести их отсюда, слышишь? – крикнул он.

Рыжеволосый кивнул и, окончательно убедившись, что просто так не отделается, побежал за Джерри.

Фуэртэ дрожал, мертвый хваткой вцепившись в руку Лаирэ.

– Чего они хотят, полукровка?

– Не знаю, – серое облачко его дыхания растаяло. – Но так мы околеем.

Два человека бежали к ним и что-то кричали. Один был высокий и в возрасте, второй моложе, худой, веснушчатый и рыжеволосый.

Люди остановились и замахали руками, показывая на ворота.

– Они хотят, чтобы мы ушли, – догадался Лаирэ.

– Правда? – усомнился Фуэртэ. – А потом они будут метать нам в спину кинжалы?

– Да уходите же! – Джерри толкнул одного из эльфов и крикнул Грионту: – Проводи их до стены. И даже не думай удрать, я тебя все равно найду!

Тот, что был моложе, бежал впереди и махал им. Люди пугались, завидев их, но никто не пытался остановить. Вскоре стало ясно, что они все-таки бегут к свободе, и этот рыжий, который Лаирэ сначала не понравился, вдруг вызвал в душе прилив благодарности.

А между тем толпа освободителей, разграбив тюрьму и прихватив все, что можно было унести, высыпала на улицу. Джерри остался стоять, где стоял, готовый их встретить.

– А где эльфы? – послышались возмущенные возгласы.

– Мы пришли сюда освободить заключенных и освободили.

Кто-то протяжно засвистел, поднялся гул.

– Где они? – раздавались вопросы. – Где остроухие сволочи?

Взятие тюрьмы штурмом не просто разогрело толпу. Джерри видел, как в пустых глазах загорелся жестокий огонь. Они жаждали крови. И во всем этом был виноват он.

– Он с ними заодно! Он продался эльфам! – кричал кто-то. Еще несколько мгновений они шумно переговаривались, а затем ринулись на своего недавнего предводителя. Джерри не двигался. Глаза его сделались печальными, но в них не было ни искорки страха. Ему было жаль, что он больше не увидит Ульрику, не встретит восход, а еще было жаль всех этих людей, утративших в хаосе разум и души.

Вот один из мужиков, вооруженный сломанным копьем, кинулся вперед. И вдруг поскользнулся и упал лицом в снег. Толпа заклокотала, как стая чаек на морском берегу, и замерла. Джерри обернулся. На лошади восседала женщина с темными волосами, стянутыми на затылке в густой хвост. В левой руке она держала длинный кинжал.

– Ульрика, – прошептал он.

– Первого, кто двинется, убью, – холодно проговорила она и угрожающе занесла руку.

Джерри неторопливо пошел к ней. Его жена в одиночку заставила остановиться сотню людей. Она сделала то, чего не смог он.

– Волшебница, – ласково прошептал он, усаживаясь позади нее.

– Ты должен мне новый кинжал, – ответила она, пришпоривая лошадь.

Джерри обернулся. Люди окружили мужика со сломанным копьем, некоторые пытались его поднять. Снег под его ногами стал ярко-красным.

Легко ли сдвинуть с горы камень? Легко ли его потом остановить?

Чем дольше они шли, тем глупее Грионт себя чувствовал. Кучка эльфов за спиной, дрожащих и жалких, как дворовые собаки, послушно плелась за ним. И почему он до сих пор не бросил их и не вернулся к Кюрэль? Люди на него смотрели, словно он не в себе. И потому, наверное, боялись подойти, и никто их процессию не останавливал.

Остроухие без умолку бормотали на своем языке.

– Куда мы идем, полукровка? – Фуэртэ вертел головой по сторонам.

– Не знаю, к свободе, – Лаирэ пожал продрогшими плечами.

– Нас убьют, – сказал эльф позади них.

– Да, лучше нам не идти за ним, – поддержал его другой.

Грионт почувствовал спиной, что что-то не так, и развернулся. Несколько теней метнулось в подворотню.

– Отлично! Бегите, потому что мне вы уже надоели! – прокричал он вслед и, махнув оставшимся, двинулся дальше.

– Как ты думаешь, полукровка, что он сказал? – спросил Фуэртэ.

– Что они замерзнут, если не найдут где спрятаться.

– Правда? Так и сказал?

– Я не знаю, – Лаирэ тяжело вздохнул.

Грионт неплохо знал Толлгард. До ворот уже было недалеко, и он уговорил себя все-таки довести оставшихся. Ведь неизвестно, вдруг этот Джерри и правда его найдет, и что тогда? С подобными людьми спорить опасно. Особенно в такое время, когда действует один закон – силы.

Поднялся ветер, в лицо полетели мириады снежинок, из воздушных хлопьев вдруг превратившись в мелкие колючие шарики. Грионт мысленно проклинал все на свете. Наконец перед ними выросла огромная толлгардская стена. Почувствовав облегчение, он остановился и прикрыл ладонями заледеневшие уши.

Надо бы при случае раздобыть шапку. Может, Кюрэль попросить? При мысли о девушке стало чуть веселее. Он сплюнул на снег и обернулся. Из всей кучки остроухих за его спиной осталось только двое. Один высокий, напоминавший фонарный столб, другой пониже и пошире. Где-то он уже видел это лицо. Точно видел. Но где?

Что-то шевельнулось в полумраке. Грионт вздрогнул и посмотрел вправо. От стены отделилась темная фигура и уверенно направилась к нему. Сначала он решил, что это Джерри, но вскоре понял, что это не человек. И что самое страшное, даже не эльф.

В свете единственного целого фонаря он едва мог разглядеть существо. Оно было темное, как сама ночь, а его светлые зубы напоминали клыки хищника.

– Не бойся, – прорычало существо и приблизилось. – Тебя послал Джерри?

Грионт почувствовал, как нутро сжалось в комок.

– Д-да, – кивнул он.

– А где дрругие эльфы? – существо внимательно изучало его своими почти черными глазами.

– Разбежались, – Грионт пожал плечами, пытаясь придать себе невозмутимый вид.

И тут странный знакомый Джерри удивил еще больше. Он повернулся к эльфам и что-то пробормотал. Остроухие удивились не меньше, но, кажется, поняли его и даже ответили.

– Меня зовут Леонаррд, – сказал незнакомец на хорошем эльфийском.

– Лаирэ, а это Фуэртэ, – ответил ему один.

– Он полукровка, – добавил другой.

– Ну ладно, я свое дело сделал, – Грионт переминался с ноги на ногу, сам не зная, чего ждет. Странное существо с темно-зеленой кожей продолжало беседовать с остроухими.

– Я помогу вам, не бойтесь.

– Спасибо, – Лаирэ склонил голову. – И передай юноше нашу благодарность.

Тут существо, как будто только вспомнив о нем, снова повернулось к Грионту и, как ни в чем не бывало, заговорило по-человечески:

– Эльфы благодаррят тебя, и я тоже.

– Да всегда рад, – ответил тот в растерянности. – А кто ты?

– Гоблин. Можешь звать меня Лео. Здесь слишком холодно, чтобы рразговарривать. Пойдем.

Он еще что-то добавил по-эльфийски и зашагал к воротам. Грионт не переставал себе удивляться. Что было проще, чем сказать «прощай» и отправиться к своей Кюрэль? Нет, он куда-то потащился. Зачем? Глупо рассчитывать на особенную благодарность. Потому что либо они заговорщики-предатели, либо сумасшедшие, сочувствующие эльфам, либо вообще неизвестно кто.

И все же он пошел с ними. Из любопытства, от безысходности или страха возвращаться назад… Поди разберись. А может, дело было в лице полуэльфа, зеленых глазах, которые он где-то видел. Или видел очень на них похожие…

На воротах никого не было, стража давно перестала охранять столицу, но последнее время в Толлгард никто больше и не стремился. Когда-то это был город мечты, теперь же грязная яма, доверху наполненная злобой и отчаянием.

За мостом через ров стояла крытая повозка, запряженная двумя лошадьми. Леонард сказал что-то эльфам, и те забрались внутрь, потом повернулся к Грионту и предложил ему сесть.

– Куда мы поедем? – поинтересовался он.

– Подальше отсюда, – коротко ответил гоблин и забрался на облучок.

Грионт секунду колебался, подумав о Кюрэль, но решил, что во всех случаях в Толлгарде теперь делать нечего. Кивнув, он устроился в телеге вместе с остроухими.

– Грионт, – сказал он, похлопав ладонью по своей груди. Высокий эльф испуганно выкатил глаза и что-то спросил у приятеля. Тот кивнул в его сторону и медленно произнес:

– Лаирэ.

– Отлично, хоть познакомились, – Грионт улыбнулся, но на том разговор и затих.

– По-моему, он тебя не понял, – заметил шепотом Фуэртэ.

– А мне кажется, понял, – ответил Лаирэ.

Леонард стеганул лошадей, повозка тронулась, унося их по заснеженной равнине в неизвестность.

– Эри, спишь?

– Что? – она открыла глаза. Айлин склонилась над ней, широко улыбаясь.

– Слабенькая какая.

– Я не сплю, – Эри помотала головой. Кажется, она решила присесть и передохнуть, но, видимо, задремала. – А что, праздник уже закончился?

Айлин кивнула и, подав ей руку, помогла подняться. На горизонте между хвойными лапами дендрой виднелась бледная полоска восхода.

– Пойдем?

– Куда?

Айлин недовольно нахмурилась.

– А куда я обещала тебя сводить?

Эри потерла лицо руками.

– А да, конечно, идем.

– Так бы сразу. Только помни, идем тихо, не разговариваем, и потом ты никому…

– Можешь не объяснять.

Айлин поправила роскошные красные волосы и пошла вперед. Эри вспомнилась Нашта. У той тоже были красивые волосы. Рыжие локоны, вспыхивающие огнем, когда на них падал солнечный свет. Узнает ли она когда-нибудь о ее судьбе?

Спуск к подножью огромных деревьев показался вечностью. С тех пор, как ее привезли в Филдбург, Эри ни разу не была внизу и, очутившись на земле, почувствовала себя даже странно.

– Я скучала, – прошептала она.

– Мы договорились идти молча, – напомнила Айлин.

– Да здесь никого нет.

– В лесу всегда кто-то есть.

Они обогнули дендройю с правой стороны и направились на восток. Снега выпало много, Эри вязла по колено и только удивлялась, как быстро шла ее подруга.

– Ты чего отстаешь? – обернувшись, не выдержала та.

– Не могу так быстро, здесь сугробы, – Эри виновато улыбнулась, хоть и не считала, что дело в ней.

Айлин посмотрела с недоверием.

– Ты проваливаешься в снег?

– А как же иначе?

– Я не проваливаюсь.

Эри перевела взгляд на ноги Айлин. Эльфийка стояла на снегу как будто на твердой земле. Утопала только подошва сапог.

– Как ты это делаешь? – удивилась Эри.

– Никак, иду и все.

– Но ты не легче меня, – не понимала она.

– Это все человеческая кровь, – заключила Айлин. Ее верхняя губа презрительно дрогнула.

– Да, я не эльф, – обиженно проговорила Эри. – Не умею ходить по снегу, не вижу в темноте, не управляю животными, не жила всю жизнь на деревьях и не умею играть на флейте. И если для тебя это так важно, можешь никуда меня не вести.

Они помолчали, глядя друг другу в глаза.

– Извини, – тихо сказала Айлин. – Я пойду медленнее.

Эри кивнула, и путешествие продолжилось.

– Знаю, мы не должны разговаривать, – начала она спустя полчаса, – но уже давно хотела спросить, почему эльфы не живут семьями?

Айлин задумалась.

– Наверное, причин несколько. Во-первых, мы живем намного дольше людей, и нет необходимости, как они говорят, «коротать век» вместе. За жизнь может случиться не одна большая любовь, и в этом нет ничего предосудительного. Во-вторых, эльфы свободолюбивы и не берут на себя лишних обязательств. Служба – да, а отношения с другими – дело добровольное. В-третьих, дети не всегда с родителями, а воспитываются теми, кто к этому лучше всего готов и кто это любит.

Задумавшись, Эри не уследила, как правая нога глубоко ушла в снег.

– А теперь можно я спрошу, – Айлин остановилась, чтобы подождать, пока подруга выберется. – Откуда ты знаешь эльфийский язык?

– Научилась, когда жила у Тиары.

– За несколько дней? – усомнилась она.

– Получается так, – у Эри не было другого объяснения. – Это чудо, магия, не знаю…

– Я училась говорить по-человечески несколько лет, – Айлин нахмурилась и, поняв, что объяснений не будет, отвернулась. – Ладно, пойдем, здесь уже близко.

Дендройи остались позади, и в лучах восходящего солнца лед на озере заискрился.

– Видишь домики с той стороны? – Айлин указала на другой берег, где рассыпались кучки укрытых снегом строений. – Нам туда.

– А как мы перейдем? – Эри присела и дотронулась рукой до льда. Маленький пузырек воздуха дернулся, словно его застали за чем-то неприличным. – Слишком тонко.

Эльфийка задумчиво поджала губу.

– Об этом я не подумала. Ты-то не сможешь. Значит, придется учиться.

– Учиться? – удивилась Эри.

– Ну, если ты освоила язык за несколько дней…

– Я сказала правду, – она поднялась.

– Ладно, ладно, ничего не говорю, – Айлин потерла острый кончик уха. – Главное здесь – чувство внутренней легкости. Не должно быть ни одной мысли, которая тянула бы вниз. Все-таки ты наполовину эльф, может, получится?

– Не уверена, – покачала головой Эри. – Даже если я и полукровка, у меня слишком много мыслей, которые не дадут пройти.

– Это плохо, ты знаешь об этом?

– Догадываюсь.

– Давай хотя бы попробуем. Для начала на снегу. Видишь то дерево?

– И?

– Иди к нему и постарайся не провалиться.

– Легко сказать, – Эри сделала несколько шагов, и уже на третьем по колено ушла в снег.

Айлин подошла и подала ей руку.

– О чем ты думаешь? – спросила она нарочито строгим тоном.

– О том, что это глупо, – фыркнула Эри, отряхивая свои уже изрядно промокшие штаны.

– И ты думаешь с такими мыслями дойти? Или пытаешься мне доказать, что это невозможно? – Айлин посмотрела ей в глаза. И так посмотрела, словно видела ее душу, сокровенное и скрытое в глубине.

Эри моргнула.

– Я попробую еще, – она сделала несколько шагов и снова увязла.

– Брось! Не верю, что ты такая беспомощная! – воскликнула Айлин. – Кто помог мне в Толлгарде? Кто проделал весь этот путь? И стоит ли теперь сдаваться?

– Слишком долгий путь, я не могу не думать.

– Я не прошу тебя забывать и не прошу не чувствовать. Идти по снегу и не утопать в нем, как в грязи, может тот, у кого душа светлая и легкая, кто не винит себя или жизнь за то, что произошло. Ну, было у тебя в прошлом плохое и грустное, и оно с тобой останется. Но если твоя собственная душа открыта, если ты готова дарить тепло и радость тем, кто вокруг, если готова жить, в конце концов, ты должна идти вперед. А что ты думаешь? Вся наша жизнь – прогулка по свежевыпавшему снегу. Только одни идут легко, а другие вязнут по самые уши. А снег-то один для всех!

– Я не умею так, – Эри печально улыбнулась.

– Да ты боишься! – воскликнула Айлин, разгорячившись. – Потому что, взлетев, можно упасть, ступив на лед, можно провалиться. Потому что для того, чтобы двигаться дальше, надо что-то делать. Куда проще сесть и говорить себе, что тебя не любили, не понимали и все только и желали зла. Что жизнь твоя никчемная, что сама ты никому не нужна, и нет в этом мире для тебя места. Хочешь так, пожалуйста! – она развела руками. – Я мешать не буду…

– Я не боюсь, – проворчала Эри и снова пошла вперед. Ноги утопали по щиколотку, продвигаться было трудно, но резко она больше не проваливалась. Даже самой стало удивительно.

– Ладно, для начала неплохо, – Айлин победно улыбнулась. – Но на лед еще, конечно, рано.

– Может, подождать, когда станет холоднее?

Ее подруга только махнула рукой и отвернулась.

– Ты злишься? – Эри подбежала к ней.

– На тебя-то? – Айлин глянула снисходительно.

– Ах так! – она нагнулась и, набрав пригоршню снега, запустила его прямо в красный затылок эльфийки.

– Я отомщу! – подруга отпрыгнула в сторону и присела.

Эри запустила еще один снежок. Хохоча, они обстреливали друг друга, пока обе не провалились в сугроб.

Над головой простирался бледно-голубой купол неба, и казалось, что время остановилось.

Глава восьмая – Дрожь земли

Грионт с удивлением заметил, что среди остроухих ему вполне уютно. Они остановились на несколько дней в лесу в ожидании предводителя, но юношу это не тяготило, а даже наоборот. До приезда Джерри гоблин Леонард выступал за старшего. Эльфы, оказалось, неплохо охотились, а Грионт помогал по мелочи: колол дрова, носил воду из ручья, участвовал в готовке. В отличие от трущоб Толлгарда, здесь было хорошо и спокойно. Он даже выучил пару слов по-эльфийски.

Кто они такие, пока было не ясно. Леонард обмолвился, что родом из Аргона, и Грионт заметил у него в ухе золотое кольцо, такое же, как у Джерри.

Сам предводитель приехал к месту стоянки с опозданием, зато вместе с женщиной и еще несколькими эльфами. Видимо, не отступился от идеи спасти их и все-таки уговорил пойти за ним. Грионту оставалось только пожимать плечами. Стоило ли тратить столько сил и времени на никчемных худосочных существ, что-то невнятно бормочущих и опасливо озирающихся? Он бы их просто бросил. Освободил – и на том спасибо.

– Парень с нами? – спросил вполголоса Джерри, глянув в его сторону.

– Похоже на то, – ответил гоблин.

Женщина, которая, как потом понял Грионт, была женой Джерри, отнеслась к нему подозрительно. А услышав его имя, и вовсе начала смотреть с неприязнью.

Однажды утром, когда она набирала воду, он решился спросить:

– Простите, Ульрика, я что-то вам сделал?

– Нет, – коротко бросила она.

– Тогда почему вы на меня так смотрите?

– Как?

– Вы знаете.

Он тоже упрямый, и пусть не думает, что так просто отступится, решил про себя Грионт.

– Я не понимаю, что ты здесь делаешь, – выпрямилась она.

– То же, что и все, – он взял из ее рук ведро, – помогаю остроухим обрести свободу.

– Лучше бы ты ушел, – Ульрика коснулась рукоятки кинжала, висевшего у нее на бедре.

– Вы чего-то боитесь? – Грионт улыбнулся. Она не ответила и молча пошла вперед.

Джерри уверенно вел их на юго-восток. Они продвигались медленно, в основном в сумерках, и чем ближе была граница, тем явственнее чувствовалось волнение. Леонард больше молчал, эльфы робко перешептывались. Ульрика напоминала тучу в грозовой день, и только Джерри оставался невозмутим. В какой-то момент Грионт поймал себя на мысли, что ему нравится этот человек. Он делал то, что хотел и считал нужным, не оглядываясь на законы и условия, которые перед ними ставило непростое время.

«Вот она, свобода, – думал Грионт. – Хорошо, что нет больше ни короля, ни королевы. Некому указывать нам, как жить. И я теперь тоже один. Родители не надоедают нравоучениями…»

И все же при мысли о маме на сердце потяжелело. Он не знал, жива ли она, но возвращаться все равно не собирался. Дома делать нечего. Скучная и пресная жизнь не для него, теперь это уже очевидно.

Тиара хозяйничала на кухне Орланды, как у себя дома. Заварив травяной настой, как утверждалось, против всех болезней, она разлила его по кружкам.

– Смотрю, вы с Айлин все время вместе, – заметила она.

Эри улыбнулась.

– Да, с ней весело, – и добавила: – Здесь вообще хорошо.

– Рада это слышать, – Тиара протянула ей кружку.

– Спасибо.

Эри жадно втянула аромат и, вспомнив детскую игру с Анжелой, принялась определять, что в настое. Точно ромашка, имбирь, немножко мяты и что-то еще… Чабрец?

От разгадывания отвлекла Тиара, замершая у окна.

– На западе становится все хуже, – проговорила она.

– У людей? – уточнила Эри.

– Теперь по ту сторону границы царит анархия, – мрачно изрекла Тиара, – города сами выбирают себе правителей, но держатся они недели, если не дни. Восстания одних против других, грабежи, убийства, насилие. Почти вся юго-западная Лансия уже отошла Аргону. Говорят, остатки знати, военные и бывшие Охотники сбились в кучу и пытаются навести порядок, но это как бороться веслом против бушующего моря.

Колдунья отпила настоя.

– А что Ренорд собирается делать? – спросила Эри.

– Единственное, что сейчас логично – наступать. В политике нельзя медлить и прощать слабость.

– Понятно, – Эри вздохнула и уткнулась в кружку.

– Тебе необязательно оставаться в стороне, – сказала Тиара.

– Я ничего не могу сделать, – пробурчала Эри, не поднимая глаз.

– Можешь, – заявила друид. – И я это знаю наверняка.

Она покачала головой и, наконец, посмотрела на колдунью.

– У меня даже по снегу ходить не получается, а вы говорите…

– По снегу? – переспросила Тиара. – Айлин придумала?

– Вы считаете, это возможно?

– Это уж как сама решишь.

Эри хотела было возразить, как вдруг все задрожало. Глиняная посуда на полках загремела, несколько тарелок упало на пол и разбилось.

– В чем дело? – она вскочила на ноги.

– Не знаю, – Тиара тоже заметно напряглась.

Домик затрясся как бумажный, в кухню вбежала перепуганная Орланда.

– Что же это? – запричитала она, и Эри тоже вмиг стало страшно.

– Земля дрожит, – лесная колдунья поджала губу. – Плохой знак.

– Это конец! – Орланда повалилась на пол и закрыла голову руками. Эри и Тиара забрались под стол.

Их тряхануло еще несколько раз, но вскоре все стихло, и только гора черепков напоминала о том, что произошло.

Бросив на девушку беглый взгляд, Тиара торопливо покинула домик Орланды и заодно, подумалось Эри, избежала расспросов.

Подземные толчки застали Грионта у реки.

По течению неторопливо плыли тонкие ледяные пластинки. Он присел на корточки и опустил ведро. И в этот самую минуту неподвижный и безмолвный мир ожил. Земля задрожала и начала стремительно уходить из-под ног. Он дернулся, попытался вскарабкаться на берег, но не смог ничего ухватить, кроме горстей снега.

Спустя мгновение его тело пронзили тысяча кинжалов, он глотнул воздуха и, чувствуя, как бешено заколотилось сердце, понесся куда-то вместе с глыбами льда. Он хотел закричать, но едва мог пошевелиться, и уже совсем скоро лагерь остался далеко позади.

«Вот и все, – мелькнуло в голове. – Как глупо…»

Грионт больше не ощущал своего тела, только пронзающий холод. Перед глазами всплывали неясные образы из прошлого, строгий голос матери, смех Кюрэль, уши Эри…

– Ты же не веришь в эти глупости, правда? – Арок покачал головой. – Ну, потрясло немного и что с того?

Буйвол избегал на него смотреть, но Ворон видел, как дрожали его ладони, которые он то и дело сжимал в кулаки.

– Это гнев Вестнаура, – повторил Марк уже в третий раз. – Черный дракон пробудился.

На улице поднялся шум.

Поняв, что приятеля не образумить, Арок направился к выходу. Двое мужчин волокли какого-то юношу, мокрого до кончиков волос и неподвижного, словно мертвого.

– Мы нашли его в реке! – откуда-то справа появился Доминик. – Еще дышит.

Разом забыв о Буйволе, Ворон кинулся в шатер расчищать стол.

– Давайте его сюда, – скомандовал он.

Уложив юношу, мужчины отступили и уставились на Ворона. Тот вытащил из-за пояса нож и принялся торопливо разрезать одежду, швыряя мокрые лоскуты на пол.

Доминик тем временем раздобыл согревающий раствор и начал растирать бледное тело. Юноша задышал чуть чаще, постепенно приходя в себя. Открыв глаза, он посмотрел на склонившиеся над ним лица Рыцарей Служения так, словно они ему снились. С огромным трудом он разлепил посиневшие губы, но сказать ничего не смог.

– Дай ему воды, – скомандовал Арок.

Доминик поднес бурдюк ко рту парня, тот сделал несколько глотков и закашлялся.

– Жить будет, – Ворон победно улыбнулся. – Принесите плед или шкуру, парнишке надо отогреться.

Лаирэ присел у берега и внимательно осмотрел следы на снегу.

– Он упал в реку, – заключил он.

– Кто в это время был в лагере? – Лео перевел вопрос Джерри.

– Никого, – Лаирэ покачал головой.

– А Ульрика?

– Я охотилась вместе с ними, – голова жены показалась из-за широкого плеча Джерри.

– Понятно, – вздохнул тот. – Землю трясет, а он решил воды набрать.

И он с чувством пнул опрокинутое ведро.

– Когда я жил в Аргоне, – заметил Леонард, – подобное уже как-то случалось. Есть даже поверье, что землю трясет черный дракон Вестнаур…

– Легенды ты нам расскажешь потом, – не дал договорить ему Джерри. – Мальчишка, скорее всего, мертв, так что давайте просто помолчим.

– Почему сразу мертв?! – возмутилась Ульрика. – Надо хотя бы пройти вниз по течению.

Лаирэ опустил кончики пальцев в реку.

– Вода… холодный, – выговорил он по-человечески.

– Кстати, где Фуэртэ и остальные? – поинтересовался Леонард.

Лаирэ ответил на эльфийском. Джерри нахмурил лоб.

– Что он говорит?

– Говорит, что эльфы на охоте и вернутся вечером, – перевел гоблин.

– Надеюсь, с ними ничего не случилось.

Леонард пожал плечами.

– Давайте их поищем, – предложила Ульрика.

– Поздно, – покачал головой ее муж и направился к стоянке.

Гоблин последовал за ним.

– Вода холодный, – повторил Лаирэ, посмотрев Ульрике в глаза.

– Знаю, – она кивнула и отвернулась.

– Но… найти… надо, – полуэльф поднялся на ноги. – Даже… мертвый.

– Ну, рассказывай, – Арок удобно устроился на стуле и, закинув ногу на ногу, приготовился слушать.

– Что? – парень сидел напротив, закутанный в медвежью шкуру, и с нескрываемым удовольствием пил из кружки горячую медовуху.

– Для начала, кто ты? – вступил в разговор Доминик.

– И как очутился в реке? – добавил Ворон.

– Я Грионт Нюэльский, – ответил он, вскинув подбородок. – Недавно бежал из Толлгарда, там бардак полный.

Арок кивнул.

– Куда ты держал путь?

– И с кем? – добавил Доминик.

– Да… просто, – Грионт задумался на мгновение. – Вы Рыцари Служения, так?

Ворон показал татуировку на плече.

– Значит, это лагерь королевской армии? – оживился парень.

– Какой сообразительный, – едко заметил Доминик. – Так с кем ты бежал?

– Я не знаю их. Просто оборванцы.

– Мне кажется, наш юный друг недоговаривает, – заметил Лис.

– Знаете, Грионт, – Арок откинул со лба черные волосы. – Вы ведь могли бы вступить в наши ряды.

– Правда?

– Только в этом лагере несколько тысяч человек. С каждым днем наше число растет. Будьте уверены, мы одержим победу, и все, кто был с нами, смогут зажить той жизнью, о которой мечтали.

– А вы боретесь с эльфами? – в его зеленых глазах загорелся огонек.

– Лаирэ, ты уже понимаешь по-человечески? – поинтересовалась Ульрика.

– Что понимаю, – медленно, выговаривая каждую букву, ответил он.

– Это хорошо, – она вдруг остановилась. – Смотри.

Лаирэ повернул голову.

– Огни, – сказал он.

Внизу виднелась целая россыпь горящих точек. Они шли вдоль берега реки так долго, что и не заметили, как наступил вечер.

– Да, огни, – Ульрика задумалась. – Нам туда идти не стоит.

– Кто?

– Королевская армия, кучка идиотов, решивших спасти страну. Но вместо того чтобы строить на руинах новое, пытаются вернуть старое. К медведю лысому! Ничего у них не выйдет, это я тебе говорю.

– Я не понял, – Лаирэ растерянно улыбнулся.

– Неважно, – отмахнулась Ульрика. – Пойдем отсюда.

– Грионт?

– Нет Грионта, уплыл, – она развела руками. – Ничего не поделаешь.

– Плохо.

– Знаю, – она развернулась. – Так ты идешь?

Лаирэ кивнул.

– Ты мне кое-кого напоминаешь, – заметила по дороге Ульрика. – Но это так странно. Может, конечно, все полуэльфы похожи, но вряд ли настолько. И глаза у тебя, как у Эри…

Лаирэ заволновался.

– Эриал?

– Ты ее знаешь? – Ульрика остановилась.

– Я… как сказать, мы…

– Ладно, не мучайся, расскажешь в лагере. Жаль, конечно, возвращаться ни с чем, но, надеюсь, Грионт хотя бы умер сразу. Это, кстати, из-за него Эри… Ладно, судя по лицу, ты и половины из того, что говорю, не понимаешь!

– Прости, – посчитал уместным сказать Лаирэ.

Остаток пути они молчали. Говорить по-человечески было трудно, почему-то начинало болеть лицо. А потому тишина даже обрадовала Лаирэ. Хотя услышать про Эри хотелось.

Стоило им прибыть в лагерь, как Ульрике стало не до него. Джерри, похоже, злился, что они так надолго задержались. Жена начала говорить ему про огни и что им надо уходить, но главарь лишь отмахивался.

– У них сложные отношения, – заметил вполголоса Леонард, усаживаясь между Лаирэ и Фуэртэ. – Но обычно поспоррят, да договоррятся. Так что не волнуйтесь.

Фуэртэ усмехнулся.

– Люди, чего ты хочешь.

Закончив перебранку, Ульрика развернулась и ушла в свою палатку.

«Видимо, на ночь мы остаемся здесь», – подумал Лаирэ.

– Лео, а ты знал Эриал Найт? – спросил он.

По лицу гоблина пробежала тень.

– Да, – кивнул он. – Мы схватили ее в лесу. Бррибо ее рранил, а я выхаживал.

Лаирэ нахмурился. По обрывкам разговоров он понял, что в прошлом Джерри возглавлял банду, куда входил и гоблин. Но до конца не был уверен, чем именно они занимались.

– Когда Эрри попрравилась, – продолжил Лео, – Ульррика взяла ее в ученицы, а некоторрые шутили, что и удочеррила. Только Эрри все равно сбежала.

В черных глазах гоблина отразилась печаль.

«Значит, это те самые разбойники из ее рассказа», – заключил про себя Лаирэ.

– Сейчас Эри у эльфов, – сказал он вслух. – Дома.

– Надеюсь, у вас ей хоррошо, – ответил Лео.

Лаирэ задумался. Гоблин вызывал симпатию, как и Ульрика с Джерри, но Эрвин не раз говорил, что судить надо по поступкам. Теперь и их чудесное освобождение из тюрьмы показалось подозрительным. Знал ли Джерри, что в тюрьме сидят именно эльфы? Совпадение ли это? И куда именно они медленно, но упорно идут?

Алое поле простиралось до самого горизонта. Полные зерен колосья устремлялись налитыми верхушками к идеальной синеве неба. Эри так давно не была здесь, что даже почувствовала нечто сродни радости после долгой разлуки.

Остановившись, она громко позвала:

– Вы где?

– Здесь.

Она обернулась. Человек, окруженный сиянием, стоял так близко, что, казалось, еще чуть-чуть, и она увидит его лицо. И почему-то именно сейчас Эри впервые подумала, что он мог быть и не человеком.

– Рад, что ты вернула часть своих сил, – его голос показался плотным и обволакивающим. – Что случилось?

– У меня вопрос. На этот раз, думаю, правильный, – Эри сощурилась. От сияния начинали болеть глаза. – Почему мне кажется, что я причастна к тому, что происходит? К войне, смертям, даже к дрожанию земли сегодня… Это Тиара меня запутала?

– Может, как только все наладилось, тебе стало скучно?

По голосу было слышно, что он улыбнулся.

– Я серьезно, – обиженно проговорила Эри. – Что-то происходит, точно ведь.

– Если ты так чувствуешь, попробуй разобраться, – посоветовал Человек, окруженный сиянием. – Это твоя сила, в конце концов.

Эри уперла руки в бока.

– Значит, сначала вы меня убеждаете в предназначении, а теперь говорите – думай сама?

– Нельзя всю жизнь искать только простые пути.

– Нельзя всю жизнь идти только сложными, – парировала она.

Человек, окруженный сиянием, не ответил и растворился в воздухе. Эри осталась одна.

Лаирэ не мог заснуть. На душе было тревожно, и в те мгновения, когда все же удавалось забыться, перед глазами всплывало размытое пятно красного цвета. Он и раньше его видел. Пятно как будто звало к себе, но он всегда отворачивался. Ему становилось все беспокойнее, пятно увеличивалось, словно хотело поглотить, вобрать в себя, убить или перенести в какой-то иной мир. Лаирэ старался не смотреть на него, и чем дольше это длилось, тем сильнее горело внутри. Казалось, что, отворачиваясь от пятна, он предает кого-то. Что там, в самой сердцевине, его ждут. Но он не хотел идти. Боялся. Сам не знал чего, но боялся.

Лаирэ приподнялся на локте и потер глаза.

«Надо прогуляться», – подумал он и встал, стараясь не потревожить вытянувшегося рядом Фуэртэ. Добравшись до своих вещей, он принялся одеваться.

– Ты чего, полукровка? – послышался шепот эльфа.

– Прости, не хотел разбудить, – виновато ответил Лаирэ.

– А сам-то что не спишь?

– Не могу, – он пожал плечами.

И в этот самый момент мрак озарила вспышка света. Горящая стрела прожгла насквозь верх палатки и воткнулась в пучок сена у ног эльфа. Фуэртэ вздрогнул и попятился. Лаирэ, как был, в одной рубахе, выскочил на улицу. Их лагерь окружала королевская армия.

Глава девятая – Первый лепесток

Круглый зал с высокими, обитыми алым бархатом стульями выглядел пыльным и заброшенным. В центре высился каменный пьедестал под покрывалом. Вышивка изображала цветок с шестью лепестками.

Фигуры в одинаковых черных плащах потоком стекались в зал. Одни занимали стулья вдоль стен, другие становились рядом, под потрескивающими факелами. Никто не разговаривал. Последним вошел мужчина в таком же черном плаще и сразу направился к пьедесталу. Обогнув его, он остановился и окинул взором собравшихся.

Выждав, когда все внимание будет обращено на него, он вскинул руку и, медленно опустив ее к камню, одним движением сбросил покрывало. Под ним оказалось точно такое же изображение цветка, только высеченное. В то же мгновение в зал ворвался поток ветра, пламя факелов пригнулось и, едва выпрямившись, задрожало. Среди фигур началось движение, и послышался едва уловимый шепот.

Мужчина в центре снова вскинул руку и на этот раз заговорил.

– Братья мои, – начал он, – пришел час нам снова собраться. Вестнаур, великий черный дракон, восстал ото сна. Перемены неминуемы. Бутон Огненной лилии налился и готов расцвести. Только воин может спасти нас от пустоты. Мы должны отыскать его как можно скорее. Нельзя более терять ни дня. Если мы не можем защитить мир от гибели, значит, мы его недостойны.

Он замолчал, и по рядом прокатился шепот. Один из братьев, стоявший ближе всего к двери, шагнул вперед и поклонился.

– Простите меня, магистр, – заговорил он, голосом выдавая юный возраст. – Не уверен, что буду полезен, но и промолчать не могу.

Магистр жестом велел продолжать.

– Как вы знаете, мой отец служил Охотником в Лансии и семь лет назад пропал. Недавно я перебирал письма, которые он слал моей матери, и теперь убежден, что отец обнаружил что-то. Он писал, что отправляется в деревушку Шадер в Южной Гардии. Он не говорил напрямую о воине Огненной лилии, но что еще могло завести его в такую глушь? – молодой человек вдохнул. – Тем более что оттуда он уже не вернулся.

Магистр ласково улыбнулся.

– Благодарю тебя, Нил. Только такое неравнодушие и может спасти нас. Я хорошо знал твоего отца. Эндрик был достойнейшим человеком, за ним немало добрых поступков. Рад, что его наследие живо не только на бумаге. Мы внимательно изучим письма, о которых ты говоришь, но я призываю всех понимать и помнить, что мы должны полагаться, прежде всего, на самих себя и не надеяться, что кто-то проделает работу за нас. Воин Огненной лилии – необыкновенный человек. Мы знаем, что он был рожден и ходит среди нас. Великие люди оставляют глубокие следы. Нам лишь нужно взять верный.

Сопротивляться было бесполезно. Королевская армия нахлынула ревущей бурей, и взять их маленький лагерь оказалось делом получаса. А теперь их вели куда-то, и Лаирэ даже догадывался куда.

Под ногами хрустел багровый снег. Может быть, там была и его кровь. Эльфов убили. Всех, кроме Фуэртэ, которого он нес на спине.

Они выскочили из палаток с оружием, но людей оказалось слишком много. Странно только было наблюдать, как Джерри и Ульрика сражались за их жизни. Люди встали против людей. Эльфы никогда бы не пошли друг на друга. Но, возможно, именно потому, что те были людьми, им сохранили жизнь, и теперь они плелись позади, связанные по рукам, рядом друг с другом. А ведь Ульрика просила, а Джерри ее не послушал.

Если бы Лаирэ был на его месте, ему стало бы стыдно. Но он на его месте не был.

– Полукровка, – прошептал на ухо Фуэртэ. – Пусти меня.

– Молчи, ты потерял много крови.

– Ты тоже. У тебя на плече сочится.

– Сиди тихо, – Лаирэ поморщился и перехватил своего друга поудобнее. – А еще лучше – держись крепче.

– Брось меня, полукровка, – простонал Фуэртэ, но Лаирэ не ответил.

Пленных привели в лагерь, где поместили под стражу. Гоблин попросил, чтобы им позволили обработать раны. Доминик разрешил, а сам направился к Ароку Ворону в главный шатер.

– Взяли? – спросил тот, только завидев его. Лис кивнул. Арок сунул руки в карманы меховой куртки: – Кто-то хоть остался жив?

– Еще бы! – Доминик принялся загибать пальцы: – Один эльф, два человека, гоблин и полуэльф.

– Полуэльф? – удивился Ворон.

– Ты его видел уже. Помнишь, Грэй взял на границе паренька, похожего на Эриал Найт?

– Помню. Мир, однако, тесен, – он вздохнул. Доминик нахмурился.

– Чего тебе опять не нравится?

– Где Марк? – вместо ответа спросил Арок.

– Уже допрашивает главаря, я полагаю. Слушай, – он подошел ближе и положил руку ему на плечо, – мы здесь, чтобы восстановить в стране порядок, так? А они здесь, чтобы нарушить. Эти эльфы бежали из Толлгарда, а люди и гоблин им помогли. Ведь именно так сказал, как его, Грионт?

– Так, – Ворон кивнул. – И думаю, что не соврал.

– Тогда в чем дело?

– Не люблю предателей.

Теперь настал черед удивляться Доминику.

– Предателей? – переспросил он. – А как тогда назвать этих людей? Гоблин вообще из Аргона. В чьих интересах они, как думаешь, действуют? Так что прекращай. Потому что там, – он указал пальцем на выход из палатки, – тысячи тех, кто тебе верит. И верит в то, что мы правы.

– Знаю, – Арок попытался улыбнуться.

– Думаю, тебе надо поспать. Мы их пока допросим…

– А потом что?

– Что потом? – не понял Доминик.

– Не хочу их убивать.

– Не поздновато ли с приступом милосердия? Уже сколько крови пролито…

– Может, и поздно, – Ворон поджал губы. – Может…

– Не горюй, приятель, это не мы, – Лис хлопнул его по плечу. – Это время такое.

Арок провел пальцами по иссиня-черным волосам.

– И все-таки ложись спать, – посоветовал Доминик и вышел из палатки.

Утро выдалось пасмурным. Небо заволокла серая пелена облаков, такая плотная, что казалось, вот-вот опустится до земли. Ульрика спала в углу, уткнувшись лбом в согнутые колени. Джерри допрашивали всю ночь и только сейчас привели в шатер к остальным.

Он осторожно опустился рядом с женой, но все равно ее разбудил.

– Ты здесь? – Ульрика открыла глаза. Его лицо и шея были в крови, уже успевшей высохнуть до коричневой корки. – Как…

– Тсс, – Джерри прижал палец к губам. Она приподнялась на локте.

– Что ты им сказал?

Его хмурое лицо расплылось в непривычной улыбке:

– Правду.

– Зачем? – Ульрика покачала головой.

– Потому что я горжусь тем, кто я есть, – Джерри лег на спину. – А еще ты была права.

Она шумно вздохнула.

– Лучше бы ошибалась.

– Знаешь, – проговорил он, глядя в потолок, – всегда считал, что баб слушают только слабаки. Но ты исключение. Прости меня, Рика, – он нашел ее руку и сжал. – Ты всегда была мне верна, и я того не заслуживал.

– Не всегда, – прошептала она.

Джерри повернулся на бок и посмотрел на нее внимательнее.

– Помнишь того Охотника, что жил в лесной хижине? – заговорила Ульрика.

– Помню, и?

– Я с ним встречалась, – продолжила было Ульрика и осеклась. На Джерри не было лица.

– Не ожидал, – с трудом проговорил он.

Ульрика закрыла лицо ладонью. Но стыдно ей было не за измену, а за глупость. Давно должна была знать и, главное, помнить, что мужики никогда не прощают женщинам того, что легко позволяют себе.

Угрюмый Джерри медленно поднялся и пересел в другой угол шатра.

Наблюдавший за его перемещениями Фуэртэ толкнул Лаирэ в бок и прошептал:

– Эх, полукровка, как жаль, что умирать приходится среди людей. Это ж немногим лучше, чем в куче конского навоза.

– А я собираюсь еще пожить, – заявил Лаирэ. – И вообще, если бы не Джерри с Ульрикой, мы с тобой давно бы на той стороне куковали. Так что еще раз так про них скажешь, по уху дам.

– Ладно, полукровка, ты прав.

– Сюда кто-то идет, – перебил их Леонард.

Но это лишь стражник принес воды.

Тиара вытянула руку. На ладонь прыгнула серая белка, сжимая в лапках орех.

– Доброе утро, – сказала Эри у нее за спиной.

– Доброе, – лесная колдунья погладила зверька по пушистой холке.

– Можно с вами поговорить?

– Конечно, – женщина повернулась к ней. Белка крепче вцепилась в свой драгоценный орех и спрыгнула вниз. Эри проводила ее взглядом, затем подняла голову. Крупные хлопья снега падали ей на лицо.

– Что у тебя случилось? – спросила Тиара.

– Ничего такого, просто, – она вздохнула. – Просто я задумалась… Вы никогда не чувствовали себя одинокой?

Друид глянула на нее с удвоенным интересом.

– Нет.

– Но вы столько времени жили в хижине! Это здесь эльфы, а там ведь никого не было.

– Неправда, – возразила Тиара. – Были звери, лес, целый мир.

– Никто не заменит близких людей, – Эри запнулась, – то есть эльфов, я хотела сказать.

– Ты чувствуешь себя одинокой? – колдунья стряхнула снег с ворота ее куртки.

– Не знаю…

– Вокруг тебя много эльфов. Орланда, Айлин, я, в конце концов.

– Это так, – Эри кивнула. – И я сама себе говорю, что не должно быть повода – у меня есть все, что я когда-то искала. Но почему-то душе все равно неймется. Сначала я, признаться, решила, что это вы со своими разговорами… А потом поняла, что нет.

Тиара смотрела ласково, как на больного ребенка.

– Это потому, что комфорт – это еще не все, – сказала она. – В жизни нужна цель. То самое предназначение, от которого ты так отнекиваешься.

– Я не против предназначения, – возразила Эри, – но не хочу, чтобы другие меня использовали.

На мгновение повисла пауза.

– Если не хочешь, чтобы другие решали твою судьбу, – заметила колдунья, – выбери ее сама.

– А у вас какое предназначение? – спросила Эри.

Тиара посмотрела поверх ее плеча, и на мгновение на ее красивом лице мелькнула печаль.

– У меня есть сын, – ответила она. – И я хочу, чтобы он жил в лучшем мире.

– Сын? – удивилась Эри. – А почему я вас вместе не видела?

– Эльфы не живут семьями, – пояснила Тиара. – Но это не мешает нам любить.

– Ясно. А сейчас он в Филдбурге?

– Нет. Уехал на очередную охоту.

По ее тону Эри поняла, что занятия сына колдунья не одобряла. Впрочем, еще бы, с ее любовью к лесу и животным.

Из задумчивости вывел голос Айлин.

– Поднимайся, как освободишься! – крикнула она с верхнего яруса.

Эри посмотрела на Тиару, и та кивнула:

– Иди.

И уже вслед добавила:

– Да, всему свое время. Только бы не стало слишком поздно.

Марк Буйвол, прихрамывая на деревянную ногу, подошел к столу. Арок Ворон с задумчивым видом склонился над картой Снежного полуострова. Доминик Лис пристроился рядом.

– Нас ждут на совете лордов, – он почесал немытый затылок. – Надо выйти с каким-то предложением.

– Разведчики докладывают, что Ренорд готовит новый удар на севере, – Арок выпрямился. – Но мы не успеем помочь нашим.

– Сейчас важнее взять Толлгард, – возразил Марк. – Наведем порядок в столице – легче будет и с эльфами.

– Не знаю, – Ворон тряхнул головой и отвернулся. – По-моему, все бесполезно. Еще чуть-чуть, и людей будет нечем кормить. Уже сомневаюсь, что этой стране можно помочь.

– А я согласен с Буйволом, – вступил Доминик. – Пока есть сила и остатки еды, надо идти на Толлгард и там осесть на время. На северо-востоке эльфы, на юго-западе отщепенцы и аргонцы. Если будем бороться со всеми разом, провалимся, как мужик в прорубь. Уже хорошо, что смогли собрать армию. Теперь надо двигаться к корню проблемы.

– Нам нужен новый король, – заметил Арок. – Без этого никак. Это пока лорды держат совет, а стоит нам войти в город, как сразу начнется грызня. Помяни мое слово, и дня не пройдет, как начнут выяснять, у кого больше прав на престол.

– С этим сложно, – Доминик вздохнул. – Когда штурмовали дворец, капитан стражи пытался переправить дочерей Леории за стены города. Но солдат предали и девочек убили. Впрочем, меня там не было, и возможно, что это неправда и принцессы на самом деле где-то скрываются.

– В любом случае на сегодня их на политической карте нет, – Арок постучал пальцами по столу.

– И опять повторю, взять Толлгард сейчас самое главное, – сказал Марк. – А поделить шкуру медведя еще успеем.

– И то верно, – кивнул Арок.

– Последний вопрос, – вспомнил Доминик Лис. – Что с пленными?

– Если хотим порядка, – подумав, ответил Ворон, – значит, не должны устраивать самосуд. Пусть все будет по закону.

Марк закивал:

– Согласен, но помни, что ушастым тоже надо есть.

– Ух, сегодня прохладно, – Айлин зябко поежилась. – Наверное, и лед за ночь толще стал.

– Не хочу даже пробовать, – отрезала Эри. – Мы пойдем в обход.

– Сдалась, значит?

– Свою природу не изменишь.

Айлин оставалось только покачать головой.

Они направились к краю острова, где, как запомнила Эри, был брод. Переправившись на другой берег, они обойдут озеро и выйдут на городок военнопленных. Получалось далековато, но ей больше не хотелось терять время на бессмысленные попытки. Не научится она ходить с эльфийской легкостью, что невозможно – то невозможно.

Лед трещал под ногами, но Эри знала, что между ней и дном расстояние так мало, что ничего страшного не случится. Мочить ноги в ледяной воде не хотелось, а потому она старалась идти осторожно. Айлин, легко перескочив на другой берег, с интересом наблюдала за ней.

– Вот и все! – победно воскликнула Эри, оказавшись на твердой земле. Эльфийка снисходительно улыбнулась.

– Да ты и так бы перешла, – заявила она. – Хотя, как знать, тебе мог помешать страх.

Эри не стала отвечать, и они двинулись вниз по дороге. По пути Айлин рассказывала, как эльфы не убивали пленных, а использовали их во благо. В теплое время года люди обрабатывали поля, добывали руду и глину, шили одежду, делали мебель и лепили посуду. Сами эльфы по натуре не склонны к тяжелой работе, тогда как люди быстро приспосабливались.

– Но, получается, – перебила ее Эри, – вы делаете из пленных рабов.

Эльфийка бросила на нее озадаченный взгляд.

– Люди ненавидят нас, – пояснила она. – Испокон веков они стремились и стремятся нас уничтожить. Но мы не такие, как они. Мы сохраняем некоторым людям жизнь и даже разрешаем находиться рядом с нами. Я не понимаю, причем тут рабство.

– То есть они здесь по своей воле?

– Мы их на свои земли не звали, – Айлин дернула плечом, не скрывая раздражения.

Эри показалось, что подруга ее совсем не поняла.

– Нет, я не про то! – воскликнула она. – Разве эти люди могут взять и уйти от вас? Не работать, ничего, просто уйти. Могут?

– Если им дать свободу, они снова будут убивать эльфов. Этого нельзя допустить.

– А если не будут?

– Людям нельзя верить, – ответила Айлин со всей убежденностью.

– Я так не считаю, – возразила Эри. – Все люди разные. И они, между прочим, эльфов на себя работать не заставляют.

– Это потому, что эльф скорее предпочтет смерть.

– И откуда в вас столько высокомерия?! – разгорячилась Эри. – Да, по-моему, ни у одного существа в мире нет такого самомнения!

Она вспомнила о Лаирэ и мысленно посочувствовала ему.

– Мы не высокомерны, – в голосе Айлин зазвенел лед. – Но мы презираем людей. И я на тебя не в обиде, потому что представляю, как должно быть тяжело жить с грязной кровью.

– Ничего ты про людей не знаешь, – Эри ссутулилась и сунула руки в карманы.

– Они убили моего отца.

– А эльфы убили моих друзей.

Обе замолчали. В тишине слышался только хруст снега.

– Мира между нашими расами не будет никогда, – мрачно изрекла Айлин. – И рано или поздно тебе придется выбрать, на чьей ты стороне.

– А я не хочу выбирать, – ответила Эри, пнув носком сапога сугроб. – Я просто хочу немного счастья. Хочу жить в ладу и покое с теми, кто мне дорог.

– Ты не сможешь жить и здесь, и там, – стояла на своем Айлин.

– Я живу здесь.

– Навсегда ли?

Эри усмехнулась. Можно ли о чем-то говорить «всегда»? Уж она-то знала цену этому слову. Не то что когда-нибудь потом, неизвестно даже, что будет завтра. Будет ли еще стоять Филдбург? Будут ли живы они с Айлин?

– Мы уже близко, вон дома виднеются, – нарушила тишину эльфийка.

Глава десятая – Лагерь военнопленных

Айлин что-то шепнула одному из стражников, и тот пошел открывать ворота. Эри шагнула в его сторону и остановилась.

– Я с тобой не пойду, – сказала ее красноволосая подруга, словно отвечая на немой вопрос. – Это твой мир.

– Мой ли? – Эри улыбнулась, но эльфийка оставалась серьезной.

– Только тебе решать.

За ней закрылись массивные створки. Внутри лагерь напоминал небольшой город с обилием домов и улиц. Только архитектурой похвастать не мог. Однообразные бараки из серой древесины расположились, словно по сетке. Друг от друга их отличали разве что таблички над дверьми. Гончарная, столярная, кожевенная. Надписи были на двух языках.

Эри продвигалась вглубь, заглядывая в мастерские и всматриваясь в чумазые лица. Везде кипела работа. Ее либо не замечали, либо отвечали неприязненными взглядами. Никто ничего не говорил и не спрашивал. Только мальчишки в грязных обносках толкали друг друга локтями и показывали пальцем.

Увидеть здесь детей Эри не ожидала. Захотелось тут же вернуться и как следует встряхнуть Айлин, так слепо верившую, что у них нет рабства.

Неожиданно кто-то положил руку ей на плечо.

– Эй, маленькая, бродить здесь не лучшая идея, – послышался знакомый голос.

Она обернулась.

– Вирт!

– Привет! – он воспользовался заминкой и обнял ее.

– Ты жив! – воскликнула Эри, повиснув у него на шее.

– И ты, смотрю, тоже.

Рабочие из столярной уставились на них. Вирт легонько отстранил ее от себя и взял за руку.

– Пойдем-ка в более подходящее место.

Они свернули за угол, прошли вдоль красильных мастерских и вскоре оказались перед строением с большой желтой цифрой 16 на двери.

Внутри это оказался длинный барак с рядами двухэтажных кроватей. Между ними висела какая-то ветошь, делившая помещение на условные секции по четыре койки. Пахло потом и грязными ногами. В это время дня здесь никого не было.

– Все работают? – спросила Эри.

– Ушастые платят так мало, что пропуск одного утра равносилен двум дням без ужина.

– А ты как?

– А я худею, – Вирт хохотнул и, остановившись перед одним из закутков, жестом указал Эри на нижнюю койку слева. Она потопталась в нерешительности, но все же села.

Сам Сокол оперся о крохотный столик, примостившийся между кроватями.

– Рассказывай, – скорее скомандовал, чем попросил он.

– Я… – начала было Эри и запнулась.

В этом сыром бараке, от которого веяло гнилью и безысходностью, ей стало стыдно. Она-то спала на мягкой постели, и без ужина ее никто не оставлял.

Сокол пришел на помощь:

– Я догадался, что тогда эльфы искали тебя. А Волк нас предал.

– Да, но я…

– Не нужно оправдываться, – перебил ее Вирт. – Мы, в конце концов, были твоим конвоем, собирались сдать рованцам. И неудивительно, что ушастые пришли за тобой. Уж они-то своих в беде не бросают.

– Лидер тебя не бросил, – возразила Эри. – Его самого арестовали по приказу королевы.

– Да я не про Лидера, – отмахнулся он.

Эри моргнула, не понимая, о чем идет речь.

– В любом случае, – начала она, вдумчиво подбирая слова, – я не… своя среди эльфов. То есть теперь, может быть, и своя, но тогда… Можешь не верить, но меня не отбили, а просто взяли в плен другие. Были вы, а потом стали они.

– Допустим, – Сокол кивнул. – И что хотели?

– Наверное, того же, что и рованцы. Но пришлось их разочаровать.

Их взгляды встретились. Вирт развел руками:

– Значит, все оказалось пшиком? Никакой магии и прочих штучек в тебе нет? Давно знал, что Лидер потерял нюх.

Эри неожиданно стало обидно. Ведь на самом деле магия в ней была, просто раньше, до клейма. Она поколебалась, говорить ли о Тиаре, но решила, что это лишнее. Магия не пробудилась, несмотря на все разговоры, а значит, Вирт был, в общем-то, прав: пшик и есть.

– Ну ладно, а какие новости из нашей части Лансии? А то сюда они едва доходят.

Эри задумалась, с чего бы начать.

– Ты знаешь, что королеву убили, а Толлгард разграблен? – спросила она.

На лице Вирта отразилась смесь удивления и страха, он подался вперед.

– Леория мертва? – задиристый голос непривычно дрогнул.

В спину Эри резко ударил поток морозного воздуха.

– Вот ты где! – на пороге появился незнакомый мужчина в грязном переднике. – А я ищу везде!

– Я занят, – сухо ответил Вирт.

Незваный гость смерил Эри взглядом.

– Кто это?

Сокол не удостоил его ответом.

– Я это запомню, – мужчина пригрозил кулаком и был таков.

– У тебя будут неприятности? – заволновалась Эри.

– Да пес с ним, – махнул рукой Вирт. – Ты про Леорию говорила…

Дверь снова заскрипела. Сокол отлепился от стола и выглянул из-за соседней кровати.

– А, это ты…

– Чего бригадир злой, как собака?

Кристофер Орел остановился и, забыв закрыть рот, уставился на Эри.

– Чего застыл как снеговик, – Вирт ухмыльнулся. – Гостья у нас.

Бывший Рыцарь Служения бегло огляделся и, понизив голос, спросил:

– Но как? Что она здесь делает?

– Я скучала по людям, – ответила Эри, и вышло почему-то виновато.

– Зато мы по тебе не скучали, – Кристофер скинул тулуп и повесил на гвоздь, торчавший в стене.

На мгновение в бараке повисла напряженная пауза.

– Леорию убили, – перевел тему Вирт.

Кристофер опустился на край соседней койки.

– Давно?

– В начале января.

– Что еще мы не знаем?

– Боюсь, что многого, – вдохнув, Эри начала пересказывать все, что слышала о происходящем по ту сторону границы.

Оракул проснулся в скверном настроении. Подземные толчки застали его врасплох, и он надеялся получить во сне какой-нибудь знак, объяснение, но на этот раз ничего не увидел.

Умывшись и приведя себя в порядок, владыка Рованы велел подать завтрак прямо в башню. Сегодня в школе предстояла традиционная вступительная лекция об элементах мира, по обычаю она начиналась ближе к полуночи, в буквальном смысле за несколько минут до нового учебного года. И хотя ему не требовалось подготовки, Оракул наметил себе подумать, чем разнообразить рассказ и какие примеры показать.

Уйдя в свои мысли, он не сразу понял, что слышит плеск воды. Нахмурившись, он встал с кресла и, сообразив, наконец, в чем дело, направился к бумажной ширме в дальнем углу комнаты. За ней пряталась дверь на вторую лестницу. Только у него были к ней ключи.

Поднявшись на этаж выше, Оракул вошел в круглое помещение с цветными витражами. Это была вершина башни. Мебель здесь отсутствовала, только в центре стояла каменная чаша в форме распускающегося цветка. Размером чаша была с небольшой фонтан, вода в ней бурлила.

Оракул остановился напротив и, закрыв глаза, коснулся пальцами струй. Бурление мгновенно стихло, поверхность воды разгладилась и показала лицо мужчины в черной мантии с капюшоном.

– Магистр Огненной лилии, – поприветствовал Оракул.

– Владыка, – гость обозначил поклон и сразу перешел к делу: – Полагаю, вы знаете, почему я вас вызываю.

– Всегда лучше услышать из первых уст.

Магистр кивнул.

– Как вы уже поняли, Вестнаур пробудился, и братья дракона не заставят себя ждать. Они предвещают нам, что скоро распустится Огненная лилия. Вы знаете, что это значит. У вашего народа есть похожее пророчество о Великом переделе. Мы даже боимся предположить, как мало времени осталось, и поэтому я обращаюсь к вам. Нам нужно знать, что вы видели.

Оракул слушал его, не перебивая.

– Срок пророчества истек, – возразил он, отклоняясь от чаши. – Наши предки, очевидно, ошибались.

Магистр глянул с недоверием.

– Хотите сказать, что не верите в легенду о драконах? Или ставите под сомнение силу Огненной лилии?

– Отчего же, – Оракул мягко улыбнулся. – Есть теория, что Лилия на самом деле – источник вечной жизни. Разве удивительно, что возжелавший бессмертия погрузит мир в порок?

Магистр нахмурился.

– В пророчестве об Огненной лилии нет речи о возжелавшем бессмертия. Только о катастрофе и человеке, который спасет мир.

– Человеке? – переспросил Оракул, продолжая улыбаться. – А вы уверены, что это именно человек?

Магистр выдержал долгую паузу, тягучую, как аргонская пастила. И неожиданно хлопнул себя по лбу:

– Простите, владыка, мою забывчивость! Один из ваших магов, чародей Варг, просил передать вам поклон. Сам он горячо вызвался помочь ордену в нелегком деле и потому задержится у нас в гостях.

Настал черед Оракула брать паузу, взвешивая слова Магистра. Не похоже, что тот блефовал.

– Ты знаешь, Эри, – Кристофер бросил беспокойный взгляд на крошечное оконце под потолком. За мутным стеклом начинало смеркаться. – Рад, что ты все рассказала, но скоро вернутся наши соседи, и…

– Ой, да какое им дело! – вступился Вирт.

– Нет, мне правда лучше уйти, – Эри встала. – Я хотела встретить кого-нибудь из знакомых, и я вас встретила.

– Не думал, что когда-нибудь скажу это, – Кристофер посмотрел ей в глаза. – Но надеюсь, у остроухих тебе живется неплохо.

Эри пожала плечами:

– По крайней мере, я чувствую себя нормальной. Никто не относится ко мне со страхом или неприязнью, не обвиняет в том, чего не совершала.

Вирт открыл было рот, но Кристофер заговорил первым.

– Приятно было повидаться, – он выдавил подобие улыбки.

Эри шагнула к выходу.

– Берегите себя, – сказала она на прощание и, еще секунду поколебавшись, все же вышла.

Стоило двери за ней закрыться, как Сокол вскочил.

– Надо было ее проводить! – возмутился он.

– С ума сошел, – отмахнулся Кристофер. – Она из любопытства зашла, а нам жить здесь еще неизвестно сколько. И лишние вопросы нам не нужны.

– Да-а, – задумчиво протянул Вирт, – судя по всему, из плена нас еще нескоро вызволят.

– О том и говорю. Так что забудь о ней и займись чем-нибудь полезным, наконец.

– Ладно, не ворчи, – Сокол забрался с ногами на кровать. – Надо осмыслить все.

Кристофер возражать не стал.

Оказавшись на улице, Эри ощутила, как на душе потяжелело. Все это время она словно жила в выдуманном мире, и вот теперь реальность звала проснуться и начать, наконец, что-то делать.

Эри торопливо направилась к воротам. Под сапогами захрустел снег. Задумавшись, она смотрела под ноги и не заметила, как наткнулась на какого-то человека.

– Осторожнее, – он схватил ее за плечи, чтобы она не упала.

– Да, и вы, – Эри подняла голову. И так и застыла.

Она столько раз представляла себе их встречу, думала, что скажет, как посмотрит. Захочется ли ей поцеловать его или, наоборот, плюнуть ему в лицо? Шевельнется ли внутри что-нибудь или будет уже все равно?

Она представляла, где и когда доведется его снова увидеть, но даже в смелых фантазиях не могла предположить, что шутница-судьба поменяет их местами: он будет пленным, а она – свободной. И, идя в лагерь, она даже не допускала мысли, что он тоже здесь. Ведь уже давно перестала о нем думать и вспоминать. Но стоило только увидеть его, как внутри что-то рухнуло. Резко, с шумом и пылью.

– Эриал, – Тирк узнал ее сразу.

Он совсем не изменился. Эти теплые карие глаза, сильные руки и та необъяснимая аура, из-за которой уходила почва из-под ног. Только, может, лицо его стало другим. Прибавились мелкие морщинки, шрам на лбу. Но он совсем его не портил, даже наоборот.

– Откуда ты здесь? – Тирк осторожно встряхнул ее за плечи.

– Нет, – пробормотала Эри и, поспешив вырваться, кинулась прочь.

Сердце начало отбивать бешеный ритм, дыхание перехватило, страх ножами заколол пятки.

– Постой! – крикнул он вслед.

Но она боялась остановиться и бежала так, словно от этого зависела сама ее жизнь.

– Да постой же! – Тирк все же догнал ее и схватил за плечо.

Эри дернулась и снова побежала. Лучник у ворот угрожающе натянул тетиву, и парню пришлось остановиться.

Айлин ждала в домике стражников. Увидев подругу в окно, она подскочила и выбежала навстречу.

– С тобой все хорошо?

– Да, – Эри закивала и, согнувшись, попыталась отдышаться.

– Кто это был? – недоумевала подруга.

– Никто.

– Брось, – Айлин взяла ее под руку и повела прочь от лагеря. – Это старый знакомый?

– Это Тирк, – ответила Эри дрогнувшим голосом и вздохнула так, словно весь мир только что перевернулся.

Переполох в школе магии не прекращался до поздней ночи. Десятки магов и юных адептов рыскали в библиотеке, как голодные животные в поисках пищи. Кирилл уже с обеда был в первых рядах. Отрий же предпочел уединиться у себя и в общем безумии не участвовать.

После ужина Оракул вызвал его к себе в башню.

– У тебя что-то случилось? – ласково поинтересовался он.

– Нет, – Отрий сделал вид, что удивлен вопросу.

– Тогда почему не помогаешь остальным? Дело касается не только Рованы.

– Простите, владыка, но не вижу смысла поднимать пыль.

– Ты знаешь другой способ найти воина Огненной лилии?

Колдун выдержал паузу.

– Я знаю, что на кону жизнь Варга, – наконец ответил он. – Но я против сотрудничества с проходимцами. Они не остановятся перед подлостью, а когда получат то, что хотят, оставят нас ни с чем. И хорошо, если этот воин и вправду сделает что-то для мира. А если нет?

Оракул секунду раздумывал.

– Что ты предлагаешь?

– Нам нужно выиграть время, чтобы спланировать спасение Варга. Для начала дадим ордену неполные или даже бесполезные сведения. Покажем, что готовы идти на поводу, но не можем сотворить все из ничего в одно мгновение.

– Магистр не глуп, – возразил Оракул. – Не стоит его недооценивать.

Колдун посмотрел ему в глаза.

– Прошу вас, владыка, – сказал он без прежней уверенности. – Варг – мой лучший друг. Дайте время спасти его. Возможность я создам сам.

Не выпуская ее, Айлин заторопилась в Филдбург. Эри настолько ушла в себя, что не обратила внимания, какую дороги они выбрали, и только потом сообразила, что через озеро они перешли по льду, как того и хотела эльфийка.

Поднявшись на средний ярус дендройи, они направились к домику Орланды. Внутри пахло тушеной олениной и ореховой кашей. Эльфийка предложила девочкам поужинать.

Набрав полную тарелку каши с мясом, Эри села за стол, но есть не торопилась. Слишком много было в голове мыслей.

– А вот теперь по порядку, – эхом донесся голос Айлин. – Кто такой Тирк?

Эри отправила ложку в рот, надеясь выиграть несколько мгновений, чтобы решить, стоит ли говорить.

– Человек, – уклонилась она от ответа.

– Это я поняла, – подруга сдвинула брови. – Кто он для тебя?

– Ты не отстанешь? – на всякий случай поинтересовалась она. Айлин покачала головой с самым серьезным видом.

– Ладно, – сдалась Эри. – Когда мы познакомились, Тирк Луаргтон был Охотником. Вместе с соратниками он как раз искал меня. Как полукровка, я могла прикрыть уши и сойти за человека. Я тогда жила в Ланкасе и работала в таверне, хозяйка которой по совпадению приходилась Тирку хорошей знакомой. Он часто захаживал, и мы неизбежно познакомились. Я… – она вдохнула. – Если честно, он мне очень нравился. И иногда казалось, что я ему тоже. Но беда была в том…

– Что ты была в розыске? – догадалась Айлин.

Эри усмехнулась.

– Нет. По своей наивности я не считала это основной трудностью. Меня больше заботило, что в прошлом Тирка связывали отношения с моей подругой Наштой, и я знала, что она все еще к нему неравнодушна.

– И что ты сделала?

– А что я могла сделать? Постаралась не стоять у них на пути, хотя сейчас понимаю, что ничего в их отношениях уж от меня-то точно не зависело. К тому же, как ты верно напомнила, была необходимость скрывать свою сущность.

– То есть положение было безнадежным.

– Именно, и все закончилось плохо, потому что он узнал, кто я, – от воспоминаний Эри передернуло.

– Он ударил тебя? – Айлин нахмурилась.

– Он Охотник, – Эри развела руками. – Но самое глупое, что даже во время допроса я продолжала быть в него влюблена.

– А что было потом?

– Потом меня отвезли в Толлгард, и до сегодняшнего дня я его больше не видела. Хотя, – Эри улыбнулась, – мне всегда казалось, что рано или поздно мы встретимся.

– Почему ты бежала? Он и сейчас умудрился тебя обидеть?

– Нет, он даже не успел ничего сказать. Просто я увидела его, и… у меня словно ноги подкосились, не могла даже стоять рядом. Думала, что все закончилось, но теперь…

– Поверь, он не стоит тебя, – заявила Айлин. – Уверена, что и с той девушкой, твоей подругой, он поступил подло.

– Ты этого не знаешь, – возразила Эри.

– Здесь даже без подробностей все понятно. Мужчина, способный ударить женщину…

– Я была его врагом.

– И что?! И вообще, даже не вздумай его защищать.

– Да нет, я…

В кошачьих глазах Айлин вспыхнул укор, и Эри осеклась.

Глава одиннадцатая – О магии

Эри гуляла по ярусам Филдбурга, сунув руки в карманы куртки. Снежинки кружились над головой, и в свете масляных ламп, расставленных на столбиках перил, начинали искриться.

Она думала о Тирке, о том, как хотела бы еще раз его увидеть. Чего она испугалась, в самом деле? Они больше не в Ланкасе, и он больше не Охотник. Да и Айлин неправа. Тирк, конечно, поступил с Наштой плохо, но он был моложе, глупее, да та и сама виновата… А что поднял руку, так это потому, что Охотник, а еще потому, что она ему нравилась, и он не ожидал обмана. Не будь у Тирка симпатий, не было бы и такого гнева, это точно.

Эри подумала о Наште и Элисон, вспомнила Корда, и внутри защемило. Сколько бы она ни бродила по свету, где бы ни была, только в его хижине она чувствовала себя дома. Мечта о собственной семье тогда казалась осуществимой. А сейчас она среди эльфов. Они теплый, гостеприимный народ, хотя и высокомерный. К ней относятся почти как к равной. И можно было бы забыть обо всем и поселиться здесь навсегда, но чего себя обманывать: что-то внутри нее так и не смогло сродниться с этим местом и уже вряд ли сможет.

Эри облокотилась на перила и посмотрела вниз, в темную пропасть. Впервые за долгое время она подумала о матери. Жива ли она? После встречи с тетей Хриз захотелось найти ее, но всемогущие обстоятельства снова помешали. Иногда Эри казалось, что сама жизнь против ее счастья. Но стоило этой мысли подкрасться, как она спешно пыталась от нее избавиться. Падать духом и клясть несуществующую судьбу – самое простое, что она давно могла бы сделать.

– Не спится? – как всегда бесшумная, Тиара появилась из ночного воздуха.

– Думаю, – Эри улыбнулась.

– Слышала, ты сегодня была в лагере пленных? – колдунья тоже облокотилась о перила.

– Да, – не стала она отрицать. – И видела, что в рабстве живут даже дети.

– Тебя все еще тянет к людям? – поинтересовалась Тиара. Голос ее показался вкрадчивым.

– А какая разница, люди они или эльфы? – Эри посмотрела друиду в глаза.

Колдунья не поддалась.

– Лучше уж так, чем разлучать с родителями. По крайней мере, они живы.

Эри вздохнула и посмотрела перед собой.

– Вы хотя бы не спорите, что это рабство. Вот Айлин не понимает…

– Она еще молода. Как и ты, впрочем.

– Я хочу что-то сделать, – проговорила Эри, – как-то помочь, изменить положение…

На губах друида появилась улыбка.

– Ты, Эриал Найт, можешь изменить все.

– Что вы хотите сказать? – она нахмурилась, чувствуя подвох.

– Посмотри на это моими глазами, – Тиара понизила голос. – В целом мире я одна знаю, какой огромный потенциал в тебе заключен. И мне становится все труднее хранить этот секрет. Я знаю, что твоя душа слишком слаба для такой силы…

– Да какой силы? – не выдержала Эри. – Нет во мне ничего. Пшик всё.

– Ты знаешь, что сила у тебя есть, – настаивала на своем Тиара, – но ты не знаешь, какая она на самом деле. И прошу тебя, успокойся и выслушай. Один человек из Рованы прислал мне сегодня письмо. Оракул объединился с магистром аргонского ордена в поисках так называемого воина Огненной лилии, который спасет мир от бедствий и Великого передела.

Словосочетание «воин Огненной лилии» показалось Эри знакомым, но она не вспомнила, где и когда его слышала или видела.

– Простите, но я не понимаю, о чем речь.

– Я думаю, Эри, – продолжила Тиара, – что воин – это ты.

– Я? – она рассмеялась. – Я спаситель мира? Мы только что говорили, что я пленным людям помочь не могу…

Друид красноречиво промолчала.

– Ну, хорошо, – Эри выгнула спину. – Что мне надо делать?

Тиара улыбнулась.

– У меня есть идея.

Прозвучало многообещающе, но Эри тут же испуганно отступила:

– Я не хочу в Ровану.

– Я пока не предлагаю. Речь о другом. После землетрясения я стала разбирать полки со снадобьями и нашла смесь, способную пробудить внутренние силы. Она действует подобно вину, снимает ограничения. Только эффект намного сильнее.

– Думаете, если меня напоить, я вдруг стану колдуньей? – усомнилась Эри. – Скорее крепко усну, и ничего не произойдет.

– Ты готова попробовать?

– Хуже все равно не будет.

– Тогда пойдем ко мне, – Тиара взяла ее за локоть, словно боялась, что она передумает.

Великий Оракул Рованы встал за трибуну перед сотней юных адептов, собравшихся в лекционном зале школы магии. Волшебник Кирилл стоял чуть поодаль справа, хмурый и сосредоточенный.

– Приветствую учащихся Рованской школы магии, – начал Оракул. Зал ответил шумными аплодисментами. – И сегодня, начиная ваш первый семестр, я, по уже давно сложившейся традиции, читаю обзорную лекцию по магической стороне устройства мира и вашей будущей роли в ней.

Оракул замолчал, дождавшись, пока ученики соберутся с мыслями, затихнут и приготовятся слушать.

– Когда рождается свет, рождается тьма, – снова заговорил он. Кирилл вытянул вперед руку, и через мгновение на его ладони появилась горящая лампа. Он направил ее свет на учебную доску, поставленную слева. Адепты дружно вытянули шеи, увидев, как на полу за доской появилась длинная тень.

– Мы не знали бы, что такое свет, если бы не знали, что такое тьма, – пояснял Оракул. – Верно и обратное утверждение. Тьма – это отсутствие света. Таким же образом мы можем утверждать, что понятие порядка не существует без понятия хаоса. А понятие жизни без понятия о смерти. Последнее в магической науке мы называем – нежизнь, потому что смерть часто приравнивается к небытию, а это не одно и то же. Итак, свет, тьма, порядок, хаос, жизнь и нежизнь – все это шесть элементов мира, благодаря которым существуем мы с вами, и благодаря которым существует все, что вокруг нас.

Оракулу вдруг показалось, что воздух в проходе между рядами заколыхался, словно нагретый. Он несколько раз моргнул, и странное видение исчезло.

– Из хаоса, – продолжил он, облизнув губы, – проистекает материя, которая сама по себе невидима. И только обретя форму, она становится частью мира. А форму создает порядок. Обучаясь в нашей школе, вы научитесь придавать материи форму и создавать любые предметы как бы из ничего.

Кирилл поставил лампу на подмостки и вытянул вперед правый кулак. Адепты снова напряглись. Волшебник разжал пальцы и показал залу небольшую монету.

– Способность преобразовывать материю, которая постоянно окружает нас, – и есть волшебство. На третьем курсе те из вас, у кого проявятся соответствующие задатки, смогут выбрать его в качестве специальности. Чем отличаются волшебство, колдовство и чародейство вы узнаете во время обучения. Настоящему магу необходимы знания во всех трех областях.

– А расскажите сейчас! – выкрикнул один из учеников. – Хотя бы коротко!

Оракул посмотрел в его сторону и, подумав, ответил:

– Хорошо. Итак, волшебство, упрощенно говоря, – это способность придавать материи форму. Но живые существа в отличие от неживых состоят не просто из материи. Каждого из нас наполняет энергия. Сама по себе эта субстанция имеет множество форм, но в человеке, животных и растениях проистекает живая энергия, которая существенно отличается от неживой энергии, скажем, воды или иных тел. И как раз чародейство – это искусство взаимодействия с этим видом энергии, управления ею. Настоящий чародей способен внушать людям мысли или образы, даже повелевать ими.

Зал зашумел.

– Именно потому, что в магии заключена такая сила и вместе с тем опасность, наши предки решили ее ограничить. Вместе с аргонскими орденами Рована взяла на себя обязанность сохранять и углублять знания о магии, но вместе с тем не допускать ее выхода за пределы своих земель. Единственное исключение – это друиды, эльфы с врожденным даром взаимодействия с природой. Но по их кодексу им не положено вмешиваться в мирские дела. Иногда друидов называют лесными колдунами, но это неверно. И сейчас объясню, почему.

Колдовство как вид магического искусства позволяет преобразовывать энергию всего неживого. Колдун способен вызвать дождь или столкнуть с горы камень лишь усилием воли. Друиды же взаимодействуют только с живой частью природы, с растениями и животными. Поэтому, строго говоря, они чародеи. Хотя и не настолько сильные, как рованские маги. Людей зачаровывать, насколько мне известно, друиды пока не научились.

В зале раздался смешок. Оракул продолжил:

– Какое из трех направлений, волшебство, чародейство или колдовство, вы предпочтете, будет во многом зависеть от ваших способностей и проявленного усердия. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос, – он посмотрел в сторону непоседливого ученика. – И теперь вернусь к главной теме лекции. Что такое хаос и порядок, вы более-менее поняли. Кстати, энергия – тоже хаотическая субстанция – только двигаясь в заданном направлении, она становится упорядоченной. А движение энергии и есть то, что мы называем жизнью. Но сейчас я хочу перейти к двум другим элементам мира – свету и тьме. Природа их несколько иная…

Настойка Тиары оказалась горькой на вкус, но Эри была полна решимости доказать лесной колдунье, что никакой силы в ней нет. Она сама до конца не могла понять, почему это было так важно. Раньше оказаться настоящей ведьмой было страшно, потому что люди ее точно никогда бы не приняли. А сейчас? Дело ли тут в том, что сила – она же и ответственность? Ведь если Тиара права, то мир придется спасать.

Эри никак не могла себе такого представить, а потому только усмехнулась.

Через минуту перед глазами поплыло. Колдунья поддержала ее за локоть и помогла лечь.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила она.

– Голова… кружится, – отрывисто произнесла Эри.

Лицо Тиары и комната стали размываться, словно отражение в мутной воде. Она попыталась сосредоточиться, сфокусировать зрение, но удержать перед собой образ надолго не удавалось.

– Закрой глаза и расслабься, – друид подложила ей под голову подушку.

Дыхание Эри стало ровнее, упрямая морщинка на лбу разгладилась, и лицо приобрело по-детски безмятежное выражение. Тиара внимательно следила за ней, пытаясь понять, подействовала ли настойка, или девушка просто быстро уснула. Но уже совсем скоро ответ стал очевиден.

Сначала ладони Эри стали теплеть, а затем вокруг тела появилось бледно-зеленое свечение. Тиара выпрямилась. Цвет постепенно набирал густоту и яркость.

Эри казалось, что она падает. Она пыталась схватить руками воздух, но неведомая сила увлекала все ниже и ниже. Затем что-то как будто пронзило ее чуть ниже грудины. Как копье или деревянный кол. Она посмотрела перед собой и увидела столп зеленого света, идущий из центра ее тела. Эри попыталась прикрыть его ладонями, словно боясь выпустить, но свет продолжал струиться сквозь пальцы.

«Я погибну», – подумала она в ужасе.

– Не бойся, – раздался знакомый голос.

Теплая рука легла на плечо. Эри снова понеслась вниз, но на этот раз полет был недолгим. Она оказалась в поле с алыми колосьями. Зеленый столп исчез, как и человек, окруженный сиянием.

Она приподнялась, по привычке отряхнула штаны, словно они запачкались, и осмотрелась. На этот раз в идеальной голубизне неба было что-то не так. Прямо над ней появилось кольцо из черных точек. И это кольцо стремительно приближалось, точки становились больше. Эри зажмурилась.

Когда она открыла глаза, то увидела множество парящих вокруг дверей: высоких, низких, с ажурными ручками и совсем без них. Каждая звала к себе.

«Интересно», – подумала она и шагнула к той, что была ближе всего. На табличке возле створки появилась надпись: «Рованская школа магии». Эри поднялась по вдруг возникшей ступеньке и, взявшись за кольцо, потянула на себя. Вихрь огромной силы подхватил ее и понес сквозь пылающее огнем пространство.

– Когда рождается свет, рождается тьма, – заговорил кто-то.

Эри обнаружила себя в проходе между двумя рядами кресел. На сцене перед ними стоял какой-то мужчина в темно-синей хламиде, а сидевшие в креслах юноши и девушки внимательно слушали его. Ее, казалось, никто не видел. Ни двое стражников у двери, ни сам рассказчик, ни стоявший позади мужчина, чудесным образом создавший из ничего лампу.

«Таких снов у меня еще не было», – подумалось Эри. Она присела на пол и, подперев щеку кулаком, принялась внимательно слушать.

– Хаос и порядок, – говорил Оракул, – это, по сути, форма вещей, способ организации внутреннего и внешнего пространств мира и человека. Свет и тьма же – это то, что дает этим формам предназначение. Свет трудно себе представить, потому что это не материя, но без света немыслимо существование. Приведу пример, чтобы вам стало понятнее. Возьмем глиняный кувшин. Материя здесь – глина, форма – кувшин, а вот назначение этого сосуда может быть либо светом, либо тьмой. Если мы нальем в него воду и будем утолять жажду – это свет, если же содержимым будет яд, то тьма. Однако не всегда тьма связана со смертью, прошу не путать эти понятия.

Оракул сделал паузу. Ученики внимательно смотрели на него, и в их глазах читался такой неподдельный интерес, что сразу придало сил начавшему уставать лектору.

– Свет, наполняющий человеческую душу, – это та сила, которая дарит нам способность надеяться и любить. Свет стремится к благу, к всеобщему счастью. Светлый человек здоров и весел, он посвящает жизнь служению людям и каждый день стремится сделать что-то доброе, чтобы мир вокруг него стал лучше. Вода в кувшине, которой поделились с жаждущим, – это свет. Вода, употребленная только на собственные нужды, может оказаться тьмой. Потому что тьма – это то, что помогает нам выживать, то, что заставляет человека думать о себе и своем благополучии, нередко за счет других. Тьма побуждает грабить, убивать, идти на многие другие злодеяния в угоду своим желаниям. Темный человек никого не любит. Жизнь его лишена истинной радости, потому что подчинена лишь идее выживания. В отдельных случаях это необходимость. Но если переходит в крайность, человек сосредотачивается только на потреблении, уничтожая мир вокруг себя. Здесь сразу стоит заметить, что в душе каждого из нас есть оба начала, и избавиться от какого-то одного из них невозможно. Мы должны стараться укротить темную сторону, подавить низменные страсти и возвыситься над ними. Темная сторона притягательна и способна поглотить душу, потому что именно благодаря темному началу мы с вами живы. Ни один человек не способен полностью отречься от самого себя, да в такой степени это и не нужно. Пусть тьма питает нас и поддерживает в нас телесные силы, употреблять же их мы должны в соответствии со светлым началом. Только таким путем можно достичь счастья. Потому что, в конце концов, тьма способна разъесть душу и уничтожить самое себя.

– А можно вопрос? – выкрикнул один из учеников. Оракул кивнул. – Свет и тьма существуют в природе? Среди животных, например.

– Существуют. И как раз именно в природе они находятся в идеальном равновесии. Тогда вы спросите, почему мы стремимся, как кажется, нарушить его в сторону света? Я отвечу: потому что мы люди. Потому что наши предки, возвысившись над природой, обретя разум, нарушили тем самым законы животного мира и создали свои собственные. И то, что мы делаем в Роване, – и есть стремление восстановить нарушенное равновесие. Там, за границами нашей родины, идут войны, распространен голод и болезни, совершаются преступления и творятся беззакония. Если не будет нас, мир быстро погрузится во тьму и погибнет. И ваша задача как будущих магов – научиться свету, позволить ему озарить ваши души, чтобы вы могли служить другим людям.

– А эльфы, орки? Они светлые или темные? – не успокаивался ученик.

– У них так же, как и у людей, в душах соседствуют оба начала. Но только человек способен так освоить магию. Поэтому наш долг поддерживать другие расы в стремлении к свету. Если же какой-то орк или эльф служит тьме, наш долг избавить мир от его воздействий.

Мужчина говорил еще долго, терпеливо отвечая на вопросы учащихся. Эри слушала так внимательно, что даже забыла, где находится. И только когда ученики стали подниматься и выходить из зала, она опомнилась и встала на ноги. Но опасения оказались излишними. Никто ее не видел, а какая-то девушка, даже не моргнув, спокойно прошла прямо сквозь нее.

«Надо выбираться отсюда», – подумала Эри, но, сколько она ни старалась, проснуться не удавалось. Да и происходившее все меньше походило на сон. Не придумала же она все это про магию?

– Спасибо, Кирилл, – мужчина положил руку на плечо своего помощника.

– Всегда рад помочь, – поклонился тот.

Эри посмотрела в их сторону, потом еще раз оглядела зал и даже решила подпрыгнуть. Но ничего не произошло. «Что же делать?» – не на шутку испугалась она и инстинктивно двинулась к магам.

– Сегодня что-то не так в воздухе, – тихо сказал мужчина. – Я чувствую присутствие силы.

– Но откуда? – удивился его помощник.

– Не знаю.

Эри поравнялась с ними, но оба мужчины ее не видели. «А еще маги», – подумала она с разочарованием и решила пройти сквозь одного из них. Но стоило коснуться плеча лектора, как мужчина побледнел и лишился чувств, словно хлипкая девица. Помощник едва успел подхватить его.

– Что с вами? – испуганно воскликнул он. Эри отступила.

По счастью, мужчина почти сразу очнулся.

– Ничего не понимаю, – он часто заморгал.

– Я провожу вас, – помощник взял его под руку и осторожно повел по проходу.

Эри почувствовала себя виноватой и поспешила освободить дорогу. И в этот момент случилось то, чего, как она уже боялась, не произойдет. Прямо под потолком возникла огненная воронка и втянула ее в себя. Через мгновение она уже была в комнате на кровати, под неусыпным надзором Тиары.

Приподняв голову, Эри осмотрелась. Ничего как будто не изменилось. За окном все так же темно. Что это было: сон, или она и правда куда-то перемещалась? Тиара не выглядела удивленной или встревоженной. Только внутри было нехорошо. Стоило Эри попытаться встать, как из середины тела к горлу прокатилась волна. Через мгновение ее давешний ужин оказался на полу.

– Извините, – растерялась она, обхватив руками живот.

– Ничего, это нормально, – Тиара погладила ее по голове. – Я уберу, а ты еще немного полежи.

– Но я…

– Лежи, – друид встала и направилась на кухню. Эри глубоко вдохнула и откинулась назад.

Тем временем Кирилл настоял, что проводит Оракула в башню.

– С вами точно все в порядке? – спросил он, когда они оказались на верхнем этаже.

– Да, не волнуйся, – владыка дал знак страже, и те оставили их с волшебником наедине.

– Это было видение? – Кирилл сдвинул брови.

– Не совсем, – Оракул описал круг по залу. – Я почувствовал, как будто меня что-то коснулось. Что-то невероятной силы, я успел понять немного, – он остановился возле окна. – И все же кое-что видел.

– Что именно? – Кирилл подошел ближе.

– Животное. Дай лист бумаги и перо.

Волшебник вскинул правую руку и, соединив кончики пальцев, легонько щелкнул. Из воздуха появились оба предмета.

Оракул взял перо, чудесным образом не требующее чернил, и, положив лист на широкий подоконник, принялся рисовать.

Кирилл внимательно смотрел, как двигается рука Оракула.

– Я не художник, – словно извиняясь, сообщил владыка. – Но выглядит как-то так.

– Поищу в книгах, что он может символизировать, – ответил Кирилл, поклонившись.

Ему показалось, что на испещренном морщинами лице Оракула в эту ночь появилась еще одна. Маленькая, но глубокая.

Глава двенадцатая – Слово колдуна

Проспав едва ли не до полудня, Эри неохотно встала. Голова была тяжелой, а тело казалось неповоротливым и чужим. Сама себе она напоминала ожившего снеговика с увесистым горшком на макушке.

Тиара что-то стряпала на кухне. Завидев Эри, она предложила травяной чай, и та с жадностью схватила кружку. Колдунья улыбнулась и, выждав, пока девушка напьется и придет в себя, попросила рассказать, что было ночью. Эри не стала ничего утаивать.

– Вы думаете, мне это не приснилось? – спросила она, ставя кружку на стол.

– Не знаю наверняка, – друид качнула головой, – но…

– Но я же все время была здесь, верно? Никуда не перемещалась.

– Твое тело было здесь, – уточнила Тиара, – а дух мог путешествовать.

– Такое возможно?

– У меня нет другого объяснения, – она развела руками.

В дверь настойчиво постучали и, не дожидаясь приглашения, на пороге показалась Айлин.

– Добрый день! – объявила она. – Эри не у тебя?

– У меня, – кивнула Тиара.

– Я не вовремя? – на всякий случай уточнила эльфийка.

– Нет, Эриал уже доедает. Вы можете идти.

– Отлично, – Айлин улыбнулась. – Пойдем на стрельбище.

Эри как-то сразу ощутила слабость в теле.

– Не ленись, – нахмурилась ее подруга.

– Ла-адно, иду.

– Каждый выстрел – это жизнь, – торжественно произнесла Айлин, наблюдая, как Эри натягивает тетиву.

– Чья жизнь? – не поняла она.

– Твоя.

Эри закатила бы глаза, но надо было целиться. Самым сложным для нее был момент cпуска, а вовсе не старательность и выверенность, к которым призывала подруга. Когда натянутая струна соскальзывала с кончиков пальцев, и все тело на мгновение пронзал страх, хотелось ухватиться за тетиву, сдержать, но уже было поздно, и умом она понимала, что нельзя. Только ладонь все равно судорожно сжималась, и от свиста Эри вздрагивала. Она чувствовала, что вся идеальная настройка и прицел сбивались вот в эту последнюю долю секунды, когда спуск был уже неизбежен, но еще оставалась иллюзия, что его можно остановить.

Она не знала, как объяснить это Айлин. Ей нравилась стрельба. Нравилось не только попадать в цель, но и чувствовать после тренировок боль в предплечьях. Тогда она ощущала себя сильной. Еще нравилось замирать и сосредотачиваться, сливаться с оружием в одно целое. Только пока не получалось побороть страх последнего мгновения. Помогало разве что отвлекаться.

Эри выпустила стрелу и расстроилась:

– Опять мимо.

Айлин уперла руки в бока и с еще большим занудством заговорила:

– Каждый выстрел должен быть идеален. Если ты попала вчера, это не значит, что надо расслабляться. Каждый раз – все сначала со всей отдачей.

Эри вздохнула.

– Я просто что-то делаю не так.

– Нет, все так, – возразила Айлин. – Причина не в руках и ногах, со стойкой все в порядке. Дело в голове. Ты думаешь о постороннем.

– Ты сама говорила, что не надо ждать выстрела, – напомнила Эри. – Тогда, мол, и страха спуска не будет.

– Я не имела в виду витать в облаках, – парировала эльфийка. – Не ждать – значит отпускать тетиву плавно, одним движением, без паузы.

– Тебе легко говорить.

– Смотри, – Айлин забрала у нее лук и, почти не целясь, выпустила стрелу в самый центр мишени.

Эри усмехнулась.

– И хочешь сказать, дело в голове? Ты с детства тренируешься.

– Ага, и научилась попадать, не целясь, – закончила за нее Айлин.

– Так это выглядит, – Эри развела руками.

Подруга вернула ей лук.

– Чем дольше ты целишься, тем сильнее ждешь выстрела и тем больше его боишься. Давай попробуем спонтанно.

Она взяла ее за локоть и развернула в сторону наваленных рядом со стрельбищем мешков. До них было от силы метра три.

– Стреляй как можно быстрее, – добавила Айлин.

Эри глянула на нее с сомнением.

– Чего тут стрелять, дистанции даже нет.

– Давай уже, – Айлин хлопнула ее по плечу. – Трусость и слабый характер не только мужчин не красят.

«Это у меня-то?» – разозлилась про себя Эри и резко вскинула лук.

Ренорд отложил только что полученную депешу и, подперев подбородок кулаком, задумчиво посмотрел в окно. Разведчики докладывали, что армия людей двинулась на Толлгард. Нашлись лидеры и желающие восстановить, казалось бы, безвозвратно утерянный порядок. Ах, если бы у него было больше воинов, придавили бы эту кучку оборванцев одной лапой и владычествовали над всей Лансией! Но, увы, последнюю сотню лет эльфы не слишком стремились рожать детей и увеличивать численность армии. А попытавшись откусить большой кусок, можно и поперхнуться.

Ренорд вытащил из кармашка мантии серебряный колокольчик и позвонил.

– Пошли за Тиарой, – приказал он появившемуся эльфу.

Тот поклонился и поспешил удалиться.

Эри устала больше обычного. То ли дело было в скорострельности и увеличенной нагрузке, то ли груда мешков показалась до того унизительной, что мысль о ней вытянула все соки. Она уважала Айлин, восхищалась ее мастерством и ценила как подругу и хорошего эльфа, но бывали минуты, вот как сегодня, когда хотелось послать ее к медведю лысому или самой бежать куда подальше. Слишком уж напористой была эльфийка, а давление извне неизбежно вызывало у Эри внутреннее сопротивление. Иногда удавалось уговорить себя не упрямиться и уступить, но волны возмущения рано или поздно сносили береговые заграждения.

– Айлин, ты не голодная? – спросила она, опуская лук.

Красноволосая подруга настороженно смотрела по сторонам и, казалось, не слышала.

– Ты не голодная? – повторила Эри.

– Что-то случилось, – озадаченно проговорила Айлин. – Эльфы из дворца кого-то ищут.

– Ну и что? Они каждый день…

Айлин жестом остановила Эри и крикнула одному из стражников:

– Что случилось?

– Ты не видела друида? – спросил тот.

– Видела пару часов назад, а что с ней?

– Не можем найти, – в его голосе зазвучали нотки отчаяния.

– Думаю, она уже знает, что ее ищут, и скоро придет, – попыталась успокоить его Айлин. Эльф благодарно кивнул и побежал к нижним ярусам.

– Да что такое? – не понимала Эри. – Тиара может гулять, где хочет.

– Не когда она нужна королю.

Эри вспомнилось, как они говорили с Тиарой о свободе выбора и о превосходстве эльфийской системы над человеческой. И, однако ж, когда дело касалось власти, разницы между двумя Лансиями не было. Подчиненный обязан подчиняться.

– У меня есть идея, – сообщила она. – Но надо пойти к Тиаре домой.

Айлин глянула вопросительно:

– Там-то уж искали в первую очередь.

– Пойдем, по дороге объясню.

Эри потянула подругу наверх, к домику друида, где на одной из полочек еще должна была остаться вчерашняя настойка.

Эри снова летела в пропасть, и на этот раз как будто стремительнее. Но она уже не боялась, и зеленый свет, столпом исходивший из центра ее тела, показался даже теплым. Человека, окруженного сиянием, не было, но она и не ждала его. На этот раз она пришла на границу осознанно и собиралась разобраться самостоятельно.

Алые колосья встретили неприятным затхлым запахом. Поднявшись на ноги, Эри осмотрелась. «Где же двери?» – мысленно спросила она. Безупречно синее небо показалось особенно далеким.

Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться.

– Я хочу знать, где Тиара, – прошептала она, но ощутимой реакции не последовало. – Ну же! – она попробовала топнуть ногой, но ничего не изменилось. Те же спокойные, чуть колышущиеся колосья, высокое и пустое небо, а еще ужасный запах.

– Почему ничего не происходит? – вслух спросила она. Никто не ответил.

Эри потерла кончик носа и принялась ходить кругами. «Отлично, – думала она, – теперь я здесь, но что делать, не имею представления. Как это вообще работает? Первый раз чувствую себя так свободно, и первый раз со мной совершенно ничего не происходит».

Описав еще круг, Эри пришла к выводу, что дело было в нем. Если вспомнить, она никогда не управляла этим местом. Разве что могла попасть во сне. Самонадеянно считать, что она вдруг справится самостоятельно.

От этой мысли стало одновременно стыдно и тревожно. Она громко крикнула:

– Где ты?

Впереди появились расплывчатые очертания человека, окруженного сиянием. Эри выдохнула.

– А я уж боялась, что одна здесь.

– Ты здесь одна, – коротко ответил он.

– А вы? Разве это не ваш дом?

Человек покачал светящейся головой и начал растворяться.

– Подождите! – Эри кинулась к нему и попыталась схватить за полу одежды, но поймала лишь воздух. – Что мне делать?

Человек, окруженный сиянием, исчез, и лишь далеким эхом отозвалось:

– Это твой мир.

– Но как мне им управлять? – Эри села и уткнула голову в колени.

«Все магия дурацкая. Зачем я решилась на это без Тиары? Что хотела доказать? Я же ничего в этом не смыслю».

И она заплакала от обиды, бессилия и осознания собственной никчемности.

«Это твой мир, – шептал противный голос внутри. – Пустой и загнивающий…»

Идея экспериментировать с магией, да еще и в отсутствие хозяйки, Айлин не понравилась сразу. Но Эри была так убедительна, что, в конце концов, уговорила.

Выпив неизвестной жидкости, она улеглась на кровать и вроде бы заснула. Но уже через минуту вокруг ее тела появилось зеленоватое свечение.

Айлин заволновалась и потрясла было подругу за плечи, но та не открывала глаза.

Свечение то вспыхивало, то как будто затухало, чтобы через мгновение вспыхнуть вновь.

Эри дышала ровно, и только это помогало Айлин не удариться в панику.

Эри плакала, но, вопреки ожиданиям, легче не становилось. Подул ветер, которого на границе прежде не было, и стало холодно. Поежившись, она потерла глаза костяшками пальцев и встала.

– Соберись, девочка, – сказала она себе с интонацией Корда. – И подумай.

Сунув руки в карманы, Эри снова принялась описывать круги.

«Что же это все-таки за запах? – думала она. – А если пойти на него? Может, у поля есть край?»

Остановившись, она еще раз осмотрелась. На безупречном небе не было солнца, поэтому определить сторону света не представлялось возможным. Но это не означало, что здесь нет направлений. Алые колосья стелились прямо к ее ногам.

Эри отправилась навстречу ветру.

Шла она долго, и вокруг ничего не менялось. Те же колосья, то же пустое небо и затхлый запах. К последнему она начала привыкать, и это пугало.

«Надо все равно идти, – говорила она себе. – Поле должно где-нибудь закончиться».

И тут же сама себе отвечала:

«Ничего оно тебе не должно».

И все же природное упрямство оказалось вознаграждено. Правда, наградой Эри никогда бы это не назвала.

Среди колосьев, поломанных и раскиданных по сторонам, словно от урагана, лежало тело лошади. Грудная клетка была изъедена, с серых ребер свисали куски мяса, облепленные стайками копошащихся мух. Запах стал едва переносимым.

Поморщившись, Эри зажала нос рукой и все-таки подошла ближе. Голова животного была не тронута, черные глаза открыты и выражали такой смертельный ужас, что мурашки поползли по спине.

– Куини, – прошептала она.

Это была ее бедная лошадь. Лошадь, на которой она в Нюэле научилась ездить верхом, а потом отправилась на ней в Ланкас. Лошадь, которую загрызли в лесу волки, когда Эри взбрело в голову на ночь глядя отправиться к Корду. Конечно, не просто взбрело, это была обида на Нашту и вообще на все человечество. А расплатилась за глупость бедная Куини.

На душе заскребло.

– Надо тебя похоронить, – сказала Эри, сглатывая подкативший к горлу ком. – Пусть даже и во сне.

Она поискала вокруг, но ничего хоть мало-мальски полезного на глаза не попадалось. Даже обычной палки не нашлось.

– Помоги мне! – крикнула она, задрав голову, но ничего не произошло. Это уже начинало злить.

– Ладно, раз ты так… – Эри принялась выдергивать колосья, надеясь разгрести руками комья сухой земли, но стебли так просто не поддавались.

В конце концов, отчаявшись, она села на землю и утерла со лба пот.

– Не знаю, что ты от меня хочешь, – сказала она на выдохе.

Ответа снова не последовало.

Поднявшись на ноги, Эри развернулась и пошла наугад к бесконечно далекому горизонту. Сколько она шла, сказать было трудно. Казалось, что прошло несколько часов, но как здесь текло время на самом деле, она не знала. Может быть, ее сон длился всего ничего. Ведь так бывает.

– И все-таки я не понимаю, – заговорила Эри. – Неужели так трудно ответить на простой вопрос? Если скажешь, чего ты хочешь, я попробую сделать это. Только помоги разобраться!

Медальон на груди Эри неожиданно завибрировал. Она остановилась и, взяв его в ладонь, поднесла к глазам.

– Хочешь сказать, не надо было его брать? Но для меня это всего лишь символ крепкой семьи, какая была у Дианки, ничего более. К тому же это память о Шадер. Да, было нелегко, но… Но это был мой дом.

Медальон выскользнул из рук и устремился вперед, заставив шнурок больно врезаться в шею. Эри поспешила за ним. Пробежав несколько метров, она остановилась. Медальон снова повис.

– О нет, только не это! – воскликнула она. – Ну за что?!

Среди колосьев лежало распростертое тело мужчины. Колени Эри подкосились, она упала рядом с ним и прошептала:

– Корд.

Его одежда была в запекшейся крови, и он лежал в той же позе, что и тогда в Ланкасе, ночью, когда спас ей жизнь ценой собственной.

– Корд, – дрожащими руками она коснулась его холодной ладони. – Корд. Пожалуйста, только не ты. Не в этом кошмарном сне. Я не хотела, чтобы ты умирал. Не стоило тогда спасать меня. После того как тебя не стало, мне было уже все равно. Они схватили меня… и… И теперь это уже не важно. Но ты… Ты не должен был.

Она заплакала, продолжая крепко сжимать его руку.

– Э-э-э-р-и-и-и, – послышался едва уловимый шепот. – Э-р-и-и-и.

Она вздрогнула и обернулась. Перед ней высилась огромная дверь вроде тех, которые она видела прошлой ночью. Только на этот раз она была одна и таблички рядом не появилось.

Эри встала и, поднявшись на ступеньку, потянула ручку на себя. Огненный водоворот затянул ее внутрь. И алые колосья, и Корд, и обглоданное тело Куини остались позади.

Мужчина в темном плаще стоял в тени раскидистого дерева, опираясь на обтесанную палку. На мягких замшевых туфлях не было следов снега или грязи, словно их хозяин только что шагнул из дома. Кроме палки, вещей у него с собой тоже не было. Ясно было, что он кого-то ждал, но нетерпения не показывал.

Внезапно лес вокруг ожил, поднялся ветер, закачались черные ветки. Снег с земли закружил, и несколько сугробов в половину человеческого роста разлетелись по сторонам, как от метлы дворника. Две березки причудливо изогнулись, образуя кронами арку. Через нее вошла женщина с длинными белыми локонами, ниспадавшими на укутанные в лисью шкурку плечи.

Мужчина шагнул к ней навстречу и, пряча улыбку, проворчал:

– Не могла обойтись без эффектов.

– Я тоже рада видеть тебя, Отрий, – Тиара вынула правую руку из лисьей муфты и отправила прядку белых волос за остроконечное ухо.

Колдун окинул ее взглядом.

– Ты пешком? – удивился он. Друид посмотрела на его туфли.

– А ты? – она подняла глаза. – Я думала, над Лансией нельзя колдовать.

– Сейчас особый случай.

Тиара не стала спорить.

– Тогда прогуляемся? – предложила она. Справа от нее поднялись ветви деревьев, образуя коридор. Отрий кивнул и заговорил первым:

– Знаю, что Оракул уже просил Ренорда выдать Эриал Найт, а тот отказал, догадываюсь, что по твоей просьбе. Поэтому особенно ценю, что ты согласилась встретиться и поговорить.

– Ты написал, что орден взял в заложники твоего друга, – ответила Тиара.

– Да, – колдун опустил глаза. – И в обмен они хотят, чтобы мы помогли или даже нашли воина Огненной лилии. Тот якобы должен спасти мир.

– Почему именно сейчас?

– По пророчеству цветение Огненной лилии повлечет за собой зло, поток человеческих пороков. И предзнаменованием этого будет пробуждение великих драконов. Недавнее землетрясение орден отнес на счет Вестнаура. Теперь они ждут других знаков.

– Ты написал, что в Роване есть пророчество о Великом переделе. Это одно и то же или нет? – спросила Тиара.

– Оракул думает, что они связаны, – ответил Отрий. – Согласно пророчеству, придет день, когда баланс элементов мироздания нарушится, хаос поглотит порядок, тьма – свет, а неживое будет уничтожать жи…

Колдун осекся и уставился на что-то позади эльфийки.

– Что там? – Тиара обернулась. Среди заснеженных деревьев никого не было.

– Показалось.

Друид глянула с недоверием, но, выдержав паузу, предположила:

– А вы не думали, что, может, передел уже начался?

Колдун усмехнулся.

– И мы не заметили?

– Ну а что, – она развела руками, – сам посуди. Война, хаос, смерть… Темные времена настали.

Отрий задумался.

– Согласно пророчеству, – сказал он без уверенности, – конец переделу положит герой. Особый человек. Мы думаем – маг.

– То есть некто вроде воина Огненной лилии? – уточнила Тиара.

– Да, и, по мнению ордена, – это один и тот же человек, а мы о нем что-то знаем.

– А вы знаете? – друид сощурила голубые глаза.

Отрий поджал губы.

– Я не стал бы всем рисковать и к тебе обращаться, если бы на кону не стояла жизнь друга. Лично я до сих пор был уверен, что пророчество о переделе – не более чем предупреждение потомкам об опасностях хаоса и тьмы.

Тиара сунула руки в муфту.

– Но я-то об этом знаю еще меньше.

– Ты очень поможешь, если передашь нам Эриал Найт.

Эльфийка улыбнулась.

– Но ты же не считаешь, что девчонка и есть герой и воин, – проницательно заметила она.

Отрий пояснил:

– Магистр может решить иначе. Вокруг девушки уже поднялось достаточно шума. Сначала она убила короля, потом ее спасли рованской магией, затем Лидер чуть не самолично отправился ее сопровождать, а коварные эльфы перехватили.

– Всё так, – Тиара кивнула.

– К тому же в ней есть какая-то магия, – продолжил мысль Отрий, – что для Западной Лансии редкость.

– То есть считаешь, что магистр купится? – эльфийка посмотрела ему в глаза. – А что потом будет с самой девушкой?

– Не в интересах ордена причинять ей вред. Если что – просто отпустят, но до того – вернут Варга.

Тиара секунду раздумывала.

– Что ж, план ясен.

– И ты согласна? – спросил он с надеждой.

– А Оракулу не будет любопытно самому сначала пообщаться с Эриал? Узнать, что же это за «какая-то» магия?

Колдун насторожился.

– Если ты что-то знаешь…

– Знаю, – не стала отрицать Тиара. – Но на силы Эриал наложена печать. Думаю, что аргонская, это их метод. Я пыталась помочь ее снять, но не преуспела. Девушка даже не выполнила простейшее задание с мертвой веткой. Так в старые времена проверяли будущих друидов на способности и стремление к созиданию.

– Но, однако ж, в наличии магии ты не сомневаешься? – уточнил Отрий.

– Нет. Поэтому и хочу, чтобы вы в Роване помогли ей раскрыться, научили управлять силой. К тому же наставник-человек для нее наверняка будет авторитетнее.

Колдун нахмурился.

– Ты понимаешь, что у нас нет на это времени?

– Придется найти.

Они встретились взглядами.

– Ты пойми, Отрий, – проникновенно сказала Тиара, – если ты отправишь девчонку в логово фанатиков неподготовленной, то ее боль, а может, и смерть навсегда останутся на твоей совести. Это ведь ты спас ее от казни? Неужели не видишь, что ваши судьбы переплетаются? Меня ведь позвал не Оракул, не какой-то другой маг…

Колдун вздохнул и, опершись на палку, посмотрел себе под ноги. Воздух позади друида на мгновение заколыхался, но на этот раз колдун не заметил.

– Хорошо, – сказал он наконец и поднял глаза.

– Даешь слово? – спросила Тиара.

– Даю.

Глава тринадцатая – Ледяной дождь

«Ну уж нет, не позволю таскать меня как мешок!», – очнувшись, со злостью подумала Эри.

Встревоженная Айлин вытаращилась на нее.

– Эй, все хорошо?

Эри приподнялась. В животе заворочалось, но на этот раз не вырвало.

– Ты меня напугала, – призналась подруга.

– Прости, – она свесила ноги с кровати. – Долго я так?

– Часа три, наверное. Сработало хоть?

– Да, но…

В стопах у Эри покалывало, и саму ее слегка трясло. Айлин взяла ее под локоть и помогла подняться. Та посмотрела подруге в глаза и замялась в нерешительности.

– Ты видела Тиару? – спросила эльфийка уже настойчивее.

– Да, она… недалеко от города. Но мне нужно идти.

– Куда? К ней?

– Нет, я хочу побыть одна. Подумать.

Айлин наморщила красивый лоб.

– Ничего не понимаю.

– Прости, – повторила Эри, отстраняясь. – Мне действительно надо.

Айлин разжала пальцы и проводила ее озадаченным взглядом. Решив тоже не задерживаться, эльфийка покинула хижину Тиары и, перейдя по подвесному мостику на соседнее дерево, направилась на ярус ниже. Здесь жила ее кормилица.

Мать Айлин, служившая счетоводом при королевской казне, как и многие эльфийки, сама детьми не занималась. Она была не так знатна, как отец Айлин, и потому старалась продвинуться по службе за счет усердия и трудолюбия. На общение с дочерью времени оставалось немного, и та привыкла к мысли, что мама – это нечто далекое и вечно занятое.

Зато отец старался навещать дочку при любой возможности, приносил ей сладости, а когда та подросла, настоял на интенсивной учебе. Он хотел вырастить из Айлин замену себе, и для того приходилось осваивать науки, этикет и языки. Любимым предметом была история. Ее преподавал Иргинг, казавшийся настолько старым, словно он лично принимал участие во многих событиях. Вместе с Айлин у него учились и другие дети древних кровей. С некоторыми ее объединяла и общая кормилица.

Решив пообедать у нее, Айлин на время выкинула из головы странную Эри с ее магией. Когда она уже доедала мясной пирог, с улицы донеслись шум и голоса. Как будто кто-то звал на помощь. В окно она увидела, что из соседних домиков высовываются головы эльфов.

– Что случилось? – спрашивали они друг у друга.

Поблагодарив кормилицу, Айлин выскочила на улицу. Судя по всему, внизу что-то происходило. Поспешив к подножию дерева, она столкнулась с Орландой. Пожилая эльфийка с раскрасневшимся лицом и глазами на мокром месте прижимала к груди левую руку.

От нее Айлин узнала, что по льду на озере пошли трещины. Орланда возвращалась с покупками и не успела перебраться на другой берег, когда рядом образовалась полынья, из которой вырвался горячий фонтан. А чуть дальше от него еще один и еще. Эльфийка обожгла руку и теперь торопилась домой наложить мазь.

– Ах да, – добавила она, прощаясь. – Еще до всего я встретила Эриал на дороге за озером.

Кажется, Айлин догадывалась, куда та направлялась.

Горячие фонтаны застали врасплох не только эльфов. Пробиваясь из земли в самых разных местах, кипящая вода разрушала и калечила все, чему и кому не повезло оказаться на ее пути. Не обошла беда и стоянку королевской армии. Обожженных несли к главному шатру, надеясь, что командование сможет хоть что-то предпринять. Но воевать со стихией не приходилось еще никому.

Леонард вызвался помочь лекарям и предложил отправиться за медикаментами в ближайший город, попутно посмотрев, нет ли в лесу чего полезного. Идея пришлась по вкусу не всем, но Доминик Лис приказал их с Лаирэ освободить. Фуэртэ и Джерри с Ульрикой оставили в заложниках.

Пока они брели через лес, гоблин рыскал глазами по сугробам.

– Зима не врремя для тррав, и корра сухая, – заметил он по-эльфийски. – Надеюсь, хоть в горроде повезет.

– А как дела у Фуэртэ?

– Жить будет.

Лаирэ облегченно вздохнул и тут вспомнил, о чем давно хотел спросить.

– Лео, а как ты попал в банду к Джерри?

Гоблин разом помрачнел.

– В мирре не все черрное и белое, – проговорил он. – В Арргоне я был ррабом, а в Лансии по-дрругому бы прросто не выжил. Джерри спас мне жизнь. И не один рраз. Вскорре после того, как Эрри сбежала, нас выследили Охотники. Возможно, по ее наводке. А может, и нет, кто знает. В общем, на лагеррь напали и почти всех перребили. Несколько рразбойников успело дать дерру, кому-то повезло.

– А тебе?

– Меня схватили, но оставили в живых, потому что гоблин. Удивительно, как много поррой значит цвет кожи, – Леонард невесело усмехнулся. – Дальше были Рраунфорт, лекаррская академия и то, что не хочу вспоминать. Они пытались понять особенности моего оррганизма.

– И тогда тебя спас Джерри, – догадался Лаирэ.

– Несколько месяцев назад в Рраунфорте началась эпидемия, люди умиррали пачками, я не думал, что меня когда-нибудь выпустят из подвала, но в один пррекрасный день туда вломилась толпа с ним во главе. И вот теперрь я здесь.

– Если бы не вы, мы с Фуэртэ тоже давно были бы на той стороне.

– Кто знает, может, там лучше, чем здесь, – тихо добавил Леонард и на секунду задумался. – Вон сам Джерри с Ульррикой никак меж собой не рразберутся, вместо счастья одни мучения.

– У эльфов измены немыслимы, – заметил Лаирэ. – То есть просто вот – зачем? Если нет любви, то нет и брака. Если закончилось, то закончилось.

– А дети как? – поинтересовался Леонард.

– Они и так воспитываются отдельно. А ты влюблялся когда-нибудь?

Гоблин кивнул.

– В человека? – уточнил Лаирэ.

– Не совсем.

– И что же случилось?

Леонард глянул на него своими умными, почти черными глазами.

– Я сильно напугал ее, и она убежала.

– И вы больше не виделись?

– Нет.

– Жаль.

– А сам? – спросил Леонард. – Влюблялся?

– Нет, – мотнул головой Лаирэ. – Да и толку, если я полукровка.

Гоблин задумчиво глянул в сторону.

– Вот поэтому я и ушел к людям. Здесь только поначалу на ррожу смотррят, потом уже только по делам судят.

– Вон, дома виднеются, – Лаирэ показал на просвет между деревьев. – Думаешь, это уже Индорф?

– Сейчас узнаем.

Они ускорили шаг.

– Где она? – коротко спросила Тиара, когда Айлин открыла дверь.

– Мы хотели спросить, где была ты?

– Мне нужно было отойти.

– Король искал тебя.

– И я прямо сейчас направлюсь к нему. Но сперва скажи, где она, – голубые глаза друида казались холодными, как две льдинки.

– Понятия не имею, – пожала плечами красноволосая эльфийка. – Мы были у тебя дома, и Эри выпила какой-то жидкости. Проспала пару часов, а потом убежала как подорванная.

Колдунья нахмурилась и уточнила:

– Она сама проснулась?

Айлин кивнула.

– Понятно, – Тиара задумчиво потерла подбородок. – И у тебя нет идей, где она может быть сейчас?

Эльфийка с полминуты молчала и, наконец, сказала:

– Возможно, она бежала вместе с пленными людьми.

Лицо колдуньи на мгновение застыло непроницаемой маской.

– Она что? – переспросила Тиара.

– Не надо было мне ее туда отводить, – проговорила Айлин. – Я видела, как она скучает по людям, но мне стоило догадаться, чем все это закончится.

– Мда… – друид вздохнула. – Сколько волка ни корми…

– Ты поняла, что произошло на озере? – перевела тему Айлин. – Оно не связано с магией?

Тиара качнула головой, но уверенной не выглядела.

– Мне нужна твоя помощь, – сказала она. – Эриал необходимо вернуть.

Айлин вскинула красные брови:

– Зачем? Где бы она ни была, это ее выбор.

Тиара вытянула руку, и на ее локоть села большая черная ворона.

– Эта птица будет вести тебя.

– Ты хочешь, чтобы я… – Айлин напряглась.

– Я прошу тебя, – Тиара посмотрела ей в глаза. – Ты единственная здесь, кого она послушает. Ворона – часть леса, а у леса есть глаза и уши. Эриал не уйдет незамеченной. Отправляйся сейчас же. Пожалуйста.

– Но что я ей скажу?

– Попробуй объяснить, почему она так несчастна.

На лице Айлин отразилось сомнение.

– Думаешь, я смогу?

– Хотя бы попытайся. Пожалуйста, – повторила Тиара.

Вернувшись к себе, друид переоделась и поспешила во дворец. Она не хотела злить Ренорда, но не покидавшие ее мысли не давали сосредоточиться и поторопиться. Она все делала словно в тумане, и внутри прочно укоренялось беспокойство.

Их с Отрием связывала многолетняя дружба, и еще ни разу она не нарушила данного слова. Впрочем, как и он своего. Они договорились о встрече завтра в том же месте, а сегодня она надеялась убедить Эриал, что так лучше. Ту самую Эриал, которая теперь сбежала. Тиара надеялась на Айлин, но, по правде сказать, не особенно верила в успех. Если Эри выпила настой, чтобы найти ее, то вполне могла перенестись на поляну и слышать разговор с Отрием. И, естественно, в силу скверного характера поняла все совсем не так, как должна была. И еще эти горячие фонтаны…

– Где ты была? – Ренорд не скрывал раздражения.

– Прости меня, повелитель, – Тиара присела, склонив голову. Король поморщился, словно его кольнули иголкой.

– Не люблю, когда ты такая, – проворчал он.

Друид не ответила.

– Армия людей марширует на Толлгард, – Ренорд опустился на трон. – Но мы пока еще можем атаковать.

– Ты собирал совет? – спросила Тиара после недолгой паузы. Король посмотрел укоризненно.

– Мне важно твое мнение, ты же знаешь.

– Это не армия, а толпа плохо организованных напуганных людей. Сто наших эльфов легко справятся с тремястами их солдат. Но если хочешь мое мнение, то сейчас не время воевать, повелитель.

– Почему? – удивился Ренорд.

– Просто не время, – ответила Тиара и обреченно опустила голову.

– Ты знаешь, что происходит, верно? – он внимательно посмотрел ей в глаза. Друид снова промолчала. – И землетрясение, и кипящие фонтаны, и странная суета в Роване…

– А что в Роване? – наконец заговорила она. – Ты смог и туда заслать разведчиков?

Ренорд гордо улыбнулся.

– Невероятно, – вздохнула Тиара. – Я и подумать не могла… Эльфы ведь не могут пересекать магический барьер, значит…

– Значит, – король кивнул. – И я почему-то уверен, что ты знаешь обо всем этом больше, чем мои люди.

– Люди… Люди, которые предали людей ради эльфов.

– У них такое не редкость. Ты ведь знала эльфа по имени Эрвин, верно?

Тиара кивнула.

– Он был хорошим воином, – продолжил Ренорд. – Но его ошибкой было вступить в сговор с людьми. Один из Охотников, кажется, даже Рыцарь Служения, предал своих и сдал ему целый отряд. А потом друзья погибших нашли его лагерь и всех вырезали. Охотники целенаправленно искали именно Эрвина, в этом у меня нет сомнений.

Колдунья поджала губы и, осмелившись, призналась:

– Это я просила Эрвина напасть на людей.

Ренорд не сильно удивился, но в его голосе зазвучали жесткие струны:

– Думаю, расскажи ты мне все и по порядку, это многое изменило бы.

Тиара прикусила кончик языка, решая, что именно следует сказать, а о чем упоминать пока не стоит. В этот самый момент раздался стук, переходящий в барабанную дробь, а затем и просто в грохот. Ренорд резко поднялся. Послышались шум, голоса и крики.

– Что это? – он подбежал к окну.

– Осторожно! – крикнула вслед Тиара.

Стекло витражей зазвенело, и под ноги королю посыпались цветные осколки вместе с ледяными шарами.

– Град? – Ренорд ошарашенно отпрянул.

«На аргонские апельсины уж точно не похоже», – подумала Тиара.

– Отойди от окна, повелитель, – вслух сказала она.

– Ты ведь хранительница природы, – возмутился он. – Ты должна знать, в чем дело.

– И я знаю, – Тиара осторожно взяла его за локоть.

– Мы чем-то прогневали духов леса?

– Боюсь, кое-кого посильнее, – она аккуратно отвела его от битых стекол.

Филдбург закипел, эльфы пытались укрыться в своих деревянных домиках, но огромные градины безжалостно пробивали крыши из веток и ранили все живое. Ренорд велел открыть ворота и пускать во дворец всех, кто сможет до него добраться.

Когда они вышли на одну из улочек, у Лаирэ появилось острое чувство, что он как будто уже бывал здесь. Городок показался знакомым, хотя он никогда раньше не видел эти полуразрушенные, рассыпанные кучками домики с остроконечными крышами.

Решив, что ему кажется, и на том успокоившись, Лаирэ вспомнил о другом.

– Лео? – позвал он. – Ты знаешь, я сегодня видел парня, похожего на Грионта.

Гоблин замедлил шаг и переспросил:

– Уверрен?

– Нет, если честно, – полуэльф почесал лохматый затылок. – Утром было еще темно, но все-таки…

– Гррионт утонул, – напомнил Леонард.

– А вдруг нет?

– Думаешь, это он нас выдал? – гоблин покачал головой. – Теперрь все рравно не важно. С аррмией нам лучше, чем без нее.

– Но мы несвободны, – возразил Лаирэ.

– А были? – Леонард посмотрел с насмешкой.

– Я был, – ответил полуэльф, но вышло неубедительно.

– Когда жил с эльфами или когда попал в плен к людям? Когда именно ты был свободен?

– Абсолютной свободы не бывает, – возразил Лаирэ.

– Ты иногда рассуждаешь, как Эрри, – заметил гоблин.

Полуэльф удивился:

– Вы с ней говорили о свободе?

– И не только, я всего и не помню, но с тобой – почти как с ней, – и добавил вполголоса: – Стрранно так.

Лаирэ нахмурился и не ответил. Леонард быстро понял, что ляпнул не то. Оба ускорили шаг, с удвоенным вниманием всматриваясь в пустые полуразвалившиеся домики. Ни души. Только завывания ветра, скрип старых досок, воронье карканье и хруст снега под ногами.

– Постой, – Лаирэ схватил Лео за плечо.

– Что?

– Здесь, по-моему, кто-то живет.

Они остановились перед массивными воротами с прибитой табличкой: «Швейная мануфактура Нидвуда». За высоким забором виднелись крыши нескольких зданий, местами черные от огня. Окна почти везде были заколочены, и на воротах болтался массивный замок.

– Смотри, – Лаирэ указал гоблину на серую струйку дыма, змейкой уходящую в небо.

– Ты иди прроверь, а я останусь здесь, – Лео настороженно огляделся.

– А почему не пойдешь?

– Потому что я зеленокожее чудовище, – сказал он без улыбки.

– А я полу… – хотел было возразить Лаирэ, но гоблин извлек из перекинутой через плечо сумки моток бинтов.

– Эрри так делала, – он принялся старательно заматывать голову полуэльфа.

– И я буду похож на человека? – удивился Лаирэ.

– Да… – гоблин задумчиво почесал скулу. – у Эрри выходило лучше… но ничего, сойдет. Главное, дерржись естественно.

– А что я им скажу? – опомнился полуэльф, уже приготовившись было перелезать через забор.

– Прравду, – предложил Леонард. – Может, они присоединятся к армии.

– А если нет?

– Значит, нет. Ты не забывай, если все будет хорошо, нас в лучшем случае посадят в тюррьму, а в худшем – сам знаешь. А пока нужно помочь пострадавшим. Постаррайся рраздобыть какие-нибудь лекарства.

Лаирэ кивнул. Оттолкнувшись, он уцепился за верхний край забора и уже через мгновение восседал на нем верхом, как генерал-завоеватель на боевом коне.

– Ой, – вспомнил он, – а по-человечески я же почти не говорю.

– Хотя бы посмотрри, что там, и возврращайся.

– Понял, – полуэльф кивнул и, перекинув вторую ногу, спрыгнул в сугроб.

Поправив повязку на голове и на всякий случай пригнувшись, он легкой и бесшумной походкой направился к домику, из трубы которого шел дым. Судя по следам на снегу, здесь разводили домашний скот. Вероятно, коз, решил Лаирэ. И еще кур. Из одного сарайчика доносилось кудахтанье, и веяло прелым и теплым.

«А что, неплохо», – подумал он и, дернувшись, спрятался за угол.

– Кто здесь? – воскликнула девушка.

На вид ей было лет восемнадцать, высокая, с убранными под шапку темными волосами и с огромной корзиной в руках.

– Ты чего кричишь? – из окна соседнего здания высунулась светлая голова другой девушки.

– Ничего, – сухо ответила та, что была в шапке, и направилась к домику с дымом.

Войдя внутрь, она плотно прикрыла за собой дверь. Лаирэ засеменил было за ней, но в растерянности остановился. «Надо постучать», – сказал он себе и сделал несколько неуверенных шагов вперед. «Нет, еще подожду», – решил он и, свернув за угол, оказался под окнами. Одно из них было не заколочено, и полуэльф не удержался от соблазна заглянуть внутрь.

Судя по столу и очагу в углу, это была небольшая тесная кухонька. В котелке что-то приятно булькало, и Лаирэ почувствовал, насколько проголодался. В дверях появилась все та же девушка, но уже без корзинки. Она подошла к очагу и принялась помешивать содержимое деревянным половником.

– Ну, вроде бы все, – сказала она, пробуя из котелка.

Затем она развернулась боком и громко крикнула:

– Рикки!

Лаирэ показалось, что он уже слышал это имя, но сразу не сообразил, где. В кухню вошел молодой человек в поношенной рубахе.

– Готово? – поинтересовался он.

Девушка кивнула и, взяв с полки тарелку, вернулась к котлу. От супа поднимался пар. Лаирэ сглотнул слюну, но проситься в гости пока не решался.

Они устроились за столом напротив друг друга. Парень уже собрался есть, даже ложку занес, как вдруг остановился.

– Ты чего? – спросил он.

Лаирэ перевел взгляд на девушку. Та улыбнулась.

– Ничего, просто…

– А на самом деле?

– Да нет, – она махнула рукой. – Просто смотрю и радуюсь, что ты рядом.

Она повернула голову, и на мгновение ее взгляд встретился с взглядом Лаирэ. Он спрыгнул на землю так быстро, как смог, но девушка все равно успела вскрикнуть.

– Что такое, Диан? – Рикки привстал со стула.

– Там, в окне, – она замялась и посмотрела на него без уверенности.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – в синих глазах засветилось беспокойство, но Лаирэ этого уже не видел.

– Нет-нет, просто…

Он коснулся ее плеча, и Диана наконец проговорила:

– Мне показалось, я видела Эри.

Лаирэ напряг слух.

– Эри? Но этого не может быть, – мотнул головой Рикки, убирая руку.

– Наверное, померещилось… Но что если это правда она?

В домике повисла пауза. Тяжелая, как подумалось Лаирэ. Первым заговорил Рикки.

– Ты ее как будто боишься, – удивился он. – Помнится, в детстве не боялась.

Диана посмотрела ему в глаза и, понизив голос, ответила:

– Тогда терять было нечего.

Лаирэ наконец вспомнил, где, а вернее, когда слышал имя этого человека. Эри повторяла его в бреду несколько раз. Вряд ли речь шла о каком-то другом Рикки. И похоже, он тут жил и в ус не дул.

Засомневавшись, стоит ли стучать, Лаирэ решил вернуться к Лео. Да и тот, наверное, замерз его ждать.

Выпрямившись, полуэльф засеменил обратно к забору. Он беспрепятственно добежал до курятника, но за углом его поджидала неприятность.

– А ну стой! – словно из-под снега перед ним выросла та самая блондинка, что выглядывала из окна.

– А… привет, – чуть приосанившись, он попытался улыбнуться.

– Ты кто такой? – она скрестила на груди руки.

– Лаирэ. Я заблудился.

– Да? А я уж решила, что кур воруешь, – она нахмурилась. – Ты мне кого-то напоминаешь, я тебя раньше не видела?

Полуэльф неуверенно повел плечом, так как не вполне понял, что она сказала.

– Я Лила, – представилась девушка. – Так что ты здесь делаешь?

– Я оттуда, – он показал в сторону озера.

– Понятно. А с головой что? Ранен? – она протянула руку, но Лаирэ отшатнулся.

– Да не бойся ты, дурачок, больно не сделаю. Ты, вижу, контуженный. Пойдем в дом, я тебя накормлю, – она махнула, приглашая следовать за собой.

– Надо идти, – возразил он отрывисто. – Ждут. Друг.

– Так и друга зови!

– Не могу, – повторил полуэльф.

– Не могу, не могу… – передразнила его Лила. – Что за глупости, пойдем к твоему другу вместе.

И она крепко вцепилась в его руку.

– Он страшный, – попытался отговорить ее Лаирэ.

– Я обожженных видела, у кого вместо лиц черная корка, меня ранения не пугают. Пошли же, где он там, – она потянула полуэльфа к забору. Лаирэ снова не понял, о чем она говорила и что за черная корка, но по тону было ясно, что настроена она миролюбиво и вместе с тем решительно.

Леонард спрятался за деревом. Он видел, как открылась дверца слева от ворот и оттуда показались светловолосая девушка с ладной фигуркой и полуэльф, смущенный и растерянный.

– Лео! – позвал тот и по-эльфийски добавил: – Не бойся, это Лила, она нам ничего не сделает.

– Ты уверен? – гоблин высунулся из укрытия.

Девушка вскрикнула и прикрыла рот ладонью.

– Я же говорил, – Леонард не удивился.

– Это друг, – уже по-человечески сказал Лаирэ.

– Друг? – переспросила Лила, часто моргая.

– Я гоблин, – пояснил Леонард. – Смесь орка и эльфа.

– Ты не человек?

– Не человек.

Лила перевела дыхание и собралась на удивление быстро.

– Ладно, допустим, – сказала она. – Но что ты здесь делаешь?

– В двух словах не объяснишь, – он улыбнулся, показав клыки.

– Понятно, – она прикусила губу, явно не зная, что сказать дальше.

– Ой! – вдруг вскрикнул Лаирэ и схватился за плечо.

– Что? – хором спросили Леонард и Лила.

Отвечать полуэльфу не пришлось. С неба посыпался ледяной дождь.

Глава четырнадцатая – Разговор по душам

Беглецы шли молча, стараясь, однако, не отставать друг от друга. Эри смотрела под ноги, на белый нетронутый снег, в котором вязла по самые колени. От порывистости, как это обычно бывало, уже не осталось и следа, но что сделано – то сделано, и назад дороги не было. Впрочем, как и всегда.

Она украдкой глянула на идущих позади Вирта, Кристофера и Тирка. Последний держался особняком и, похоже, избегал на нее смотреть.

Но кто знал, что так получится?

После всего услышанного и увиденного Эри поняла, что отношение Тиары никогда не было искренним, и все, что волновало белоголовую эльфийку, – это заключенная в ней магическая сила. Сила, от которой не было никакой пользы, но которая почему-то всех интересовала. Правда, поведение друида все же укладывалось в общую картину мира. Это она расслабилась и забыла, что никому не интересна сама по себе, а только лишь как средство. Так было в Нюэле, Ланкасе, Толлгарде и вот теперь среди эльфов. Всем было чего-то надо. Всем, кроме Анжелы и Корда.

Ах, если бы можно было с ними поговорить!

Эри захотелось посоветоваться хоть с кем-нибудь, и она выбрала вернуться в лагерь военнопленных и увидеться с Виртом. На многое она не рассчитывала, но как Рыцарь Служения он мог рассказать о Роване что-то новое. Может быть, отправиться на родину Анжелы не самое большое зло? Может, надо согласиться? Но только осознанно, с пониманием. А Тиара бы правды не сказала, Айлин за эльфов, а Вирт и Кристофер – люди со стороны. Да и просто – люди.

Эри упомянула красноволосую подругу, и ее пустили в лагерь. Оказавшись за воротами, она сразу направилась к бараку под номером 16. Потоптавшись у порога, смахнула остатки нерешительности и потянула за ручку двери. На этот раз внутри никого не оказалось. Вспомнив, что в прошлый раз встретила Вирта возле столярной мастерской, она решила поискать там.

С помощью стамески и молотка Сокол вырезал узоры на спинке стула. Получалось у него ловко и красиво. Эри вспомнила, что у Орланды в домике были похожие стулья. Она каждый день сидела на них и вовсе не задумывалась, кто их сделал.

Ее заметил мужчина справа, работавший рубанком.

– К тебе, что ли? – спросил он Вирта.

Тот поднял голову и, не скрывая удивления, спросил:

– Маленькая, ты чего здесь?

Хотелось кинуться к нему и, прижавшись к груди, расплакаться, но Эри лишь сглотнула подкативший ком и на выдохе сказала:

– Я больше не могу.

– Остроухие обидели? – он улыбнулся.

Из глубины барака к ним шагнул Кристофер:

– Что случилось?

Эри открыла было рот, но тут слева послышался шум. Через секунду поднялся гам, раздались крики. Вирт и остальные повыскакивали на улицу.

Горячие фонтаны пробивали лед озера и взмывали высоко в небо. На стенах у кромки воды среди лучников началась паника, они торопливо спускались вниз. Пленные, почуяв возможность, ринулись толпой к воротам.

Все случилось спонтанно, почти без слов. Кристофер поначалу заупрямился, но Вирт крепко вцепился ему в предплечье и буквально утащил за собой. По пути им встретился Тирк. Эри и на этот раз попыталась скрыться, но тот побежал за ней.

Пленные брали ворота штурмом, началась потасовка со стражниками. В ход шли инструменты, недоделанная мебель и посуда – все, что попадалось под руку.

В общей неразберихе им четверым удалось выскользнуть и кинуться прямиком к елям.

Лес встретил густой, плохо проходимой чащей и пугающей тишиной. Словно зачарованные, никто не смел остановиться, повернуть назад или заговорить. Они шли молча уже больше часа, пока Тирк, наконец, не решился:

– Эриал, – позвал он. – А куда мы идем?

– Не то чтобы мы не доверяли твоему знанию местности… – добавил Вирт Сокол.

Она обернулась и озадаченно посмотрела на своих спутников.

На минуту подумалось, что когда-то каждый из них был ее конвоиром, а теперь шел за ней, как за боевым знаменем. Ирония судьбы, не иначе.

– Надо убежать подальше от Филдбурга, – ответила Эри не слишком уверенно. – А дальше… Дальше – не знаю. Я только примерно представляю, где граница.

– Нам лучше не останавливаться, – высказался Орел. – Наверняка ушастые уже взяли след.

– А вы, вообще, кто будете? – поинтересовался Тирк.

– А ты? – парировал Сокол.

– Бывший Охотник…

– Бывших не бывает, – хмыкнул Кристофер.

Не успел Тирк ответить, как что-то больно ударило его по плечу. Он поднял голову и тут же пожалел об этом. С неба посыпались крупные градины.

– Ничего себе, – присвистнул он.

– Все под дерево, – Кристофер отскочил назад и прижался спиной к стволу сосны. Остальные поспешили последовать его примеру.

Эри зачарованно смотрела, как здоровенные, размером с кулак, ледышки пронзают снег. С минуту все молчали, пока Вирт не заметил:

– Одно хорошо: эльфам с такой погодой будет не до нас.

Орел не разделял его оптимизма:

– Что-то мне подсказывает, за ней точно придут.

– Так кто вы все-таки? – повторил свой вопрос Тирк, а когда Вирт представился, переспросил: – Рыцари Служения? Значит, Эриал и правда оказалась шпионкой?

Кристофер неопределенно качнул головой и добавил:

– А еще ее обвиняют в убийстве Хинта.

– Эй, – насупилась Эри, – не говорите так, будто меня здесь нет. Если считаете, что я могла кого-то убить – нечего тогда здесь стоять. Разойдемся и всё.

– Ладно вам, – проговорил Вирт миролюбиво. – Мы сейчас все, – он поднял указательный палец, – под одним деревом.

– Надо решить, что будем делать, – предложил Тирк.

Их взгляды, наконец, встретились. Вокруг повисла тишина, нарушаемая лишь гулким стуком градин о стволы деревьев.

Магию мгновения разрушил Кристофер.

– На дорогу выходить нельзя, – сказал он. – Если не хотим нарваться на патруль.

– Я бы предложил заночевать в чаще, – ответил Сокол, – но у нас нет огня, и я, честно говоря, замерз.

– Да, – кивнул Орел, и было неясно, всерьез ли он: – В лагерном бараке потеплее.

– Ты ведь говоришь по-эльфийски, верно? – спросил Тирк у Эри.

– Говорю.

– Тогда при необходимости что-нибудь соврешь патрульным. И, может быть, мы доберемся до какого-нибудь города.

– Это глупо, – Кристофер наморщил лоб. – Нас или повяжут, или убьют на месте. Она ведь неполноценный эльф!

Эри не удержалась от улыбки. Из уст Орла, ненавидящего остроухих с детства, это звучало почти как комплимент.

– А кто в темноте разберет? – возразил Тирк. – Удавалось же ей выдавать себя за человека, получится и за эльфа, – он повернул голову, и их взгляды снова встретились.

– Я пыталась выжить, – пробурчала Эри, словно ее в чем-то упрекали.

– Сейчас тот же случай.

Они помолчали бесконечно долгое, тягучее мгновение.

– Эльфы отлично видят в темноте, – проговорила она, уводя взгляд.

– Град, похоже, заканчивается, – заметил Вирт. – Давайте двигаться, а там посмотрим.

– Вроде всё, – Рикки глянул в окно. – Пойду посмотрю, как там.

Диана кивнула. Взяв со стула куртку, он вышел на улицу.

Бывшая мануфактура Нидвудов смотрелась еще более нежилой, чем обычно. Оставшиеся поселенцы попрятались по домам. Разбитых окон прибавилось, и, что неприятно, – внезапный град изрешетил крышу в курятнике. Рикки заглянул внутрь и убедился, что пришибло только одну птицу. Остальные сбились в угол и отрывисто кудахтали. Не совсем плохо.

Он подумал, что Диане не могла так вдруг привидеться Эри. Возможно, та была здесь, хоть это и казалось маловероятным.

Как охотничий пес, он принялся рыскать по окрестностям, иногда останавливался и осторожно звал:

– Эри! Эри, ты здесь? Эри, это я!

Никто не отзывался. Обойдя территорию мануфактуры несколько раз, Рикки наконец сдался и направился в курятник латать крышу.

Диана наблюдала за ним из окна, потом вышла на крыльцо. А когда увидела, что он возвращается, поспешила вернуться в дом.

– Он все еще ждет ее, – послышался голос за спиной.

Она обернулась. На пороге стояла Лила с походным мешком в руках.

– Кого? – не поняла Диана и, заметив поклажу, спросила: – Ты чего?

– Зашла попрощаться, – девушка победно вскинула подбородок, словно выиграла на ярмарке главный приз.

Диана нахмурилась:

– Куда пойдешь?

– В расположение армии и ополченцев.

– Пф, – фыркнула она, – делать тебе нечего.

– Это здесь делать нечего, – сказала с ударением Лила. – А там – жизнь.

Минуту они молчали.

– Что ж, – Диана развела руками, – останавливать не буду. Прощай.

– Еще бы ты останавливала, – Лила покачала головой. – Надеюсь, когда-нибудь поймешь, что, причинив другому зло, счастья не обретешь.

Диана скрестила на груди руки и с сожалением проговорила:

– Не верится, что когда-то считала тебя лучшей подругой.

– Мне тоже, – Лила развернулась на пятках.

Уже взявшись за ручку, чтобы закрыть за собой дверь, она остановилась и, сияя, как только что отчеканенная монета, едко заметила:

– Остроухая ведьма ему всегда будет дороже тебя.

– Да пошла ты! – не выдержала Диана.

Лила скрылась за дверью.

Лес дремал, казался молчаливым и неживым. Лишь временами едва уловимые шорохи заставляли вспомнить, что природа никогда не спит. Сосны темными верхушками уходили в небо, шептались с ветром, раскачивались как маятники и снова замирали. Где-то вдалеке слышался волчий вой, похожий на плач разлученных влюбленных. Огромный филин громко вторил ему. Под ногами хрустел снег.

Эри и ее спутники шли медленно, осторожно пробираясь по замерзшему бурелому. Темнота вокруг становилась все плотнее, мало что было видно. Мужчины старались держаться вместе, боясь даже на мгновение упустить из виду едва различимые силуэты. Только Эри продвигалась уверенно, так как видела все же лучше людей.

Но вот от пронизывающего холода было не спастись. Редкие снежинки падали на лицо и медленно таяли. Эри продрогла и уже давно не чувствовала ни пальцев, ни кончиков собственных ушей.

– Я замерз, – прошептал Вирт.

– Надо что-то придумать, – коротко отозвался Кристофер.

Но придумать ничего не удавалось, а потому они просто шли вперед, стараясь не отставать от всевидящей Эри.

«Было бы хорошо сейчас сидеть у костра, ужинать и рассказывать друг другу истории», – думала она, вспоминая время, когда ее везли в Ровану. С Рыцарями Служения было интересно и весело, даже будучи пленницей. Правда, тогда среди них был и Рикки. Противоречивый, иногда ненавистный и в то же время родной. С которым ее всегда связывало нечто большее, чем казалось со стороны, большее, чем они сами думали. А теперь он прогуливается где-то на той стороне, где тепло и хорошо, где много света, радости, и все друг друга любят.

Эри вынула руки из карманов куртки и потерла ладошки. В кончиках пальцев закололо. «Вот бы перенестись отсюда сразу туда, где тепло, где Рикки…» – подумала она.

Ладони внезапно начало жечь, а падавшие снежинки превращались в пар.

Остановившись, Эри уставилась на свои руки, и об нее чуть не споткнулся Тирк.

– Что случилось? – удивился он.

– Я… ничего… подождите здесь, – пробормотала девушка и прыгнула в темноту, как заяц в кусты.

– Чего это она? – не понял Вирт. Кристофер пожал плечами.

– Да, бежать вот так спонтанно, – заметил Тирк, крутясь на одном месте, – не самая умная идея. Холодно ведь, да и темно. И как она тут что-то видит?

– Наверное, ночное зрение досталось ей по наследству крови, – предположил Орел.

– Все лучшее в жизни случается спонтанно, – изрек Вирт, но на эту мудрость никто не ответил.

Поднялся ветер, лес зашумел, среди черных ветвей что-то вспыхнуло. Послышался треск, и неожиданно стало светлее.

Тирк и бывшие Рыцари переглянулись. Из кустов показалась Эри. В руках она держала горящую головешку.

Сумерки окутали Филдбург. Огромные дендройи покрылись стайками огоньков. Эльфы, напуганные гейзерами и градом, затаились по домам. Король Ренорд велел подать ужин в свои покои. Выглядел он усталым и задумчивым.

Разведчики доносили, что люди оставляли приграничные земли, чтобы влиться в новую армию. Над обгорелыми пустырями теперь развевались эльфийские знамена, но юг Западной Лансии уже был захвачен Аргоном. И пока те не продвинулись еще дальше, надо было заканчивать войну и подводить черту. Но с кем ему подписывать мирный договор? По всему выходило, что ополчением руководят оставшиеся Рыцари Служения, уцелевшие генералы и кто-то из дворянства. Но без четкого лидера.

Для Ренорда было загадкой, как чем-то можно управлять без единого центра, без власти и ответственности в одних руках. Это ж каждый будет тянуть одеяло в свою сторону, и на все ситуации компромиссов не бывает. Тем более в военное время. Возможно, думал король, лидер у ополчения все же есть, просто его разведчики не подобрались достаточно близко.

Что ж, это решится рано или поздно. А вот что им делать с гневом природы?

Дверь в его покои приоткрылась. Ренорд вышел навстречу.

– Спасибо, что согласилась поужинать, – сказал он, улыбнувшись.

– Королю негоже благодарить за такой пустяк, – ответила Тиара.

Ренорд пропустил ее замечание мимо ушей и жестом пригласил за стол:

– Еду сейчас подадут.

Опустившись на стул с резной спинкой, Тиара терпеливо изучала короля взглядом.

– У меня к тебе просьба, – не стал он ходить вокруг да около.

– Все, что угодно, повелитель.

– Расскажи, что происходит.

– Ты о граде?

– Не только. Обо всем. С самого начала.

В этот момент дверь открылась, и двое молодых эльфов принесли угощения. Друид облегченно вздохнула, пользуясь заминкой, чтобы обдумать ответ. Она знала, что рано или поздно Ренорд спросит, и знала, что не имеет права лгать, да и не хочет. И все же объяснить было не так-то просто.

– Я слушаю, – вывел ее из задумчивости голос короля, когда двое эльфов исчезли за дверью.

– Что ж, повелитель, – Тиара набрала полную грудь воздуха, – я расскажу, а там уже сам решай, что со мной после всего делать, ибо молчание мое преступно. Ты помнишь легенду о Великих драконах? Каждый из них отвечал за ту или иную силу природы. И то, что происходит сейчас – знаки их возвращения.

Ренорд нахмурился.

– Знаки?

– Землетрясение – это гнев Вестнаура, горячие фонтаны и град – Нордальбрана. Причем последнее могло быть только с согласия Саутринга, повелителя неба. И это значит, что совсем скоро на нас обрушится гнев и остальных братьев. Быть может, огненное море Инстландейла или гибель всего живого, если того пожелают Лайфванг и Шангрэль.

– Ты сейчас серьезно? – на всякий случай спросил Ренорд.

– Серьезно, – подтвердила Тиара. – Наши предки верили, что с возвращением драконов закончится мир. В Роване тоже обеспокоены, и это говорит о чем-то, верно?

– Так, – король продолжал хмуриться, – и что можно сделать?

– И рованские, и аргонские пророчества здесь сходятся – нужно найти спасителя, некого воина Огненной лилии, но неизвестно, кто это и где его искать. Однако мне удалось выяснить кое-что другое. Чуть больше полугода назад я узнала, что в Западной Лансии есть необыкновенная девочка, испускающая зеленый свет. Я бы не обратила внимания, если бы не рованцы, которым Лидер обещал передать ее. Поэтому я и попросила Эрвина атаковать отряд Рыцарей Служения…

Ренорд помрачнел, но перебивать не стал.

– Он захватил девчонку, – продолжила Тиара, – и отдал мне. Выяснилось, что на нее наложена печать. Думаю, аргонская. Она блокировала магию.

– Но сейчас что-то изменилось, – догадался король.

Тиара поджала губы.

– Я думала, что смогу не только пробудить силу Эриал Найт, но и направлять ее. Девочка упряма, но душа у нее не злая. Возможно, лед бы тронулся, только я не успела. Появились знаки, и Эриал сбежала.

На лице Ренорда читалось «сама виновата», но вслух он спросил:

– Сбежала, и что?

– Со мной встретился маг из Рованы. Он говорил о грядущем конце света, а также о том, что его друга-чародея держит в заложниках аргонский орден Огненной лилии.

– Зачем им это?

– Орден уверен, что рованцы знают, где найти воина.

– А они знают?

– Нет, – покачала головой Тиара. – По мнению рованцев, воин – это обязательно человек и мужчина, но Эриал Найт достаточно сильна, чтобы походить на него. С ее помощью маги надеются выиграть время, и я согласилась передать ее им.

– И всё за моей спиной… – король сжал кулак.

– Прости, повелитель, – Тиара опустила голову. – Это было самонадеянно.

– Хуже, – он поднял глаза. – Ты непоследовательна. Нельзя сначала отказывать Оракулу, а потом заключать сделку с его миньоном.

Друид хотела было возразить, но прикусила язык. Ренорд глубоко вдохнул.

– Ладно, что сделано, то сделано. Ты мне главное скажи – что дальше? Нам всем готовиться к концу света?

– Знаки ты видел сам, – осторожно начала Тиара. – И я подозреваю, что Эриал Найт родилась на свет не случайно. Я никогда прежде не чувствовала в ком-либо такой потенциал. Сам по себе он, конечно, мало что значит, но рованские маги могли бы обучить девчонку, помочь направить, сделать то, что не удалось мне. И кто знает, может, воин и необязательно человек.

– Сейчас Эриал Найт в бегах… – напомнил король.

– Я уже послала Айлин по следу.

Эри притянула колени к подбородку и обхватила их руками. Она сидела на поваленном дереве и смотрела, как танцуют огненные струи. В животе урчало от голода, но она призывала себя быть сильной и гнать мысли о еде. Кристофер, Вирт и Тирк сидели напротив и увлеченно спорили, как будто забыв о ее существовании.

– Значит так, – говорил Орел, чертя на снегу палочкой, – если мы двинемся строго на запад, по солнцу, то у границы будем через пару-тройку дней.

– Бывшей границы, – возражал Тирк, – сейчас там все занято эльфами, и как далеко простирается их влияние, мы не знаем.

– Главное – не попадаться патрулям и не замерзнуть, а остальное приложится! – заявил Сокол.

– Надо еще сообразить, что поесть, – добавил Орел. – А то на голодный живот и голова думать не хочет.

– Подождем, как светать начнет, – предложил Вирт и, вытащив из-за пазухи нож, выразительно повертел его в руках.

– Как тебе удалось это спрятать? – удивился Тирк.

– Я не прятал, – Сокол улыбнулся, – а позаимствовал у стражника.

Кристофер молча подбросил в костер веток. Пламя легонько касалось их, словно еще неуверенное, и начало лениво расползаться.

Вирт принялся устраивать себе ложе, следом за ним тем же занялся Кристофер. Постепенно их маленький лагерь стихал, и только слышались легкое потрескивание огня, лесные шорохи и далекие завывания ветра.

Тирк присел рядом с Эри.

– Не спится? – спросил он вполголоса.

– Думаю, – ответила она, не поворачивая головы.

– О чем?

– О всяком… – огонь отражался в ее зеленых глазах.

– Я тоже за это время о многом успел подумать, – вздохнул Тирк. – В плену всё по-другому, начинаешь осознавать некоторые вещи. Например, зачем мы живем. Я столько времени посвятил охотничьему делу, а сейчас оборачиваюсь и не понимаю, ради чего? Семьи у меня нет, живы ли родители, даже не знаю, друзей так и не завел. Все, чем жил раньше, – охота, а когда ее не стало, вдруг понял, что кроме нее ничего и не было. Ты никогда не жалела о прошлом?

– Жалела, – закивала Эри, – и не раз. Жалела, что ушла из Шадер и вообще… Все время искала что-то, и все время меня преследовало чувство, что ищу я что-то не то. Не знаю, как это объяснить…

– Я тебя понимаю.

– Правда? – она повернула голову и заглянула ему в глаза.

– Как ты прожила эти два года? – спросил Тирк, словно время теперь измерялось их встречами.

– По-разному, – Эри пожала плечами. – Сначала были допросы, но ты об этом знаешь, потом год в заточении, затем лорд Кебард…

– Ты шпионила для эльфов? – Тирк одарил ее по-охотничьи проницательным взглядом. На секунду подумалось, что все как раньше, этих двух лет не было, и они сидят за столиком в «Орлином глазе».

Она улыбнулась.

– Нет.

– И ты не убивала нашего короля? – продолжал допрос Тирк.

– Нет.

– А почему тогда среди остроухих как своя?

«Как, но не своя», – возразила про себя Эри и вслух сказала:

– Можешь не верить, но все это время меня возили из одного края страны в другой совершенно ни за что. Почему-то я всем была нужна. Эльфы не оказались исключением, просто действовали хитрее. Но я не хочу быть чьим-то орудием. Я хочу проживать свою жизнь и, думаю, имею на это право.

– Виноватых без вины не бывает, – заметил Тирк. – Если бы ты не бежала, не скрывала свою сущность, не лгала, никто не стал бы тебя преследовать.

Она усмехнулась.

– Ты сам-то в это веришь?

– Если бы тогда в Ланкасе ты сказала правду, я бы помог, а так…

– А так лишь выполнял свой долг, да? – Эри недобро сверкнула глазами. От воспоминаний о допросе заныло в животе.

Тирк скрестил на груди руки.

– Представь, – начал он, – что человек, которому ты верила, который тебе нравился, оказывается твоим врагом, как бы отреагировала?

– Не так, – отрезала она и, помолчав, добавила: – Впрочем, я давно тебя простила.

Тирк отвернулся и уставился на огонь.

– Что тебя связывает с Рыцарями? – спросил он вполголоса.

Эри и сама не знала:

– Мы сдружились, когда меня везли в Ровану.

– На твоем месте я бы на них не рассчитывал, – Тирк снова посмотрел на нее. – В случае чего каждый будет сам за себя.

Эри мягко улыбнулась.

– Главное – добраться до границы живыми, а там уж кто как решит.

– И куда ты подашься? – поинтересовался Тирк.

– Может, в Килонию, – подумав, ответила она. – Попробую найти мать.

– Думаешь, она жива?

Эри качнула головой.

– Не знаю, – и торопливо спросила: – А ты куда пойдешь?

– Хочу убедиться, что с родителями все нормально. А потом искать сослуживцев, кто еще уцелел. Кстати, как тебе удалось раздобыть огонь?

Его взгляд снова стал по-охотничьи цепким. Эри посмотрела в сторону.

– Я же говорила, наткнулась на горящее дерево.

– Вот теперь вижу, что ты врешь, – бывший Охотник поднялся на ноги.

– Я ведьма, – поспешно выпалила Эри, глядя на него снизу вверх. – Такое объяснение устроит?

– Почему не хочешь сказать нормально?

– Потому что… потому, – она отвернулась.

Как можно объяснить, что огонь породили ее собственные руки? Признать, что она сама наколдовала его, когда отлучалась в лес? Тирк не поверит. Да и вышло это, в сущности, случайно. Вот она думала о костре с Рыцарями, о Рикки, и руки сами потеплели. Она свела их вместе, и в ладонях появился огненный шарик.

– Я слышал, некоторые эльфы умеют управлять силами природы, – не сдавался Тирк. – Так что меня ничто не удивит. Просто скажи нормально.

– Отстань! – Эри уткнулась носом в колени.

– Брось, я не буду считать тебя ведьмой.

– Ага, сейчас ты думаешь иначе.

– Представь себе, думаю.

Эри резко выпрямилась и посмотрела с вызовом.

– Хочешь правду? Я обладаю очень большой магической силой, прямо гигантской, и могу, если захочу, спасти этот мир, а могу разрушить.

– Не преувеличивай.

– Так сказала Тиара, лесная колдунья, друид, повелительница природы. Она знала, что говорила, поверь мне.

– Тогда почему не наколдуешь нам теплый дом и постели? – Тирк глянул с вызовом.

– Потому что… не хочу!

– Ты не можешь, а говоришь про какую-то силу. Брось, Эри, зачем строить из себя ту, кем не являешься? Ну, есть у тебя какие-то там способности и что? Не надо из-за этого отталкивать людей.

– Я отталкиваю не поэтому.

– Ты боишься, – Тирк присел перед ней на корточки. – Боишься открываться, доверять и любить.

– Да, боюсь, – вдруг ответила Эри и посмотрела прямо в его теплые глаза, увидев в них отражение своих собственных.

Глава пятнадцатая – Розовый снег

Доминик торопливо отдернул вход в палатку Арока и без церемоний зашел внутрь. Ворон уже спал. Но спал, как и все Рыцари Служения, чутко.

– Лис, ты? – шепотом спросил он, приподнимаясь.

– Разговор есть.

– Тсс, – Ворон прижал палец к губам. Доминик мотнул головой, но затем его взгляд упал на маленький съежившийся комок, шевелящийся позади Арока.

– А-а, – протянул он, хитро улыбнувшись.

– Так что случилось? – Ворон крепко схватил его за предплечье и вытащил из палатки на морозный воздух.

– Не простудишься? – Доминик окинул голый торс Ворона насмешливым взглядом. – Накинь что-нибудь.

– Давай к делу.

– Здесь неподалеку течет речушка, – Лис указал в сторону леса. – Там, видимо, тоже забили горячие фонтаны, потому что разведчики подобрали на берегу обожженную девочку.

– И что?

– Одна из женщин узнала ее.

– Прекрасно, а мы здесь причем? – Арок зевнул. – Пусть ей помогут, если еще нет.

– Помогли, не волнуйся. Дело не в том, – Доминик заговорил тише. – Женщина утверждает, что она якобы прислуживала королеве Леории, и, дескать, эта девочка – ее дочь.

– Дочь служанки? – не понял Ворон.

– Дочь королевы, – Лис замолчал, давая возможность другу и соратнику собраться с мыслями.

– Ты же сказал, принцессы погибли, – он нахмурился. – А она сама что говорит?

– Молчит, как воды в рот набрала. Думаю, у нее шок после всего.

– Королевскую кровь и воспитание ни с чем не перепутать. Надо на нее посмотреть, – Арок развернулся и направился в палатку переодеваться.

Доминик слышал, как маленький съежившийся комок о чем-то спросил Ворона, и тот так же тихо ответил.

– Кто там у тебя? – поинтересовался Лис, когда Арок показался из палатки.

– Девушка, – коротко ответил тот.

– Подробности будут? – уточнил Доминик.

– Нет.

– Так и думал.

– Эх, – вздохнул Ворон, – нам бы сюда Вирта. Он хорошо разбирается в королевских служанках.

Доминик только хмыкнул в ответ. Ему вспомнилась Надин, его прекрасная гордая Надин, журавлик, которого он так и не поймал, иллюзия, так тесно переплетавшаяся с реальностью, что уже невозможно было проснуться. Хотя и пришлось однажды.

Эри снились эльфы. Они были в темно-синих плащах, отороченных серым мехом, и мягких сапогах из оленьей кожи. Следы на снежных сугробах были едва заметны. Легкие и бесшумные, как ветер, остроухие приближались к маленькому огоньку, мелькавшему между деревьями и зовущему к себе.

– Эй, Крис, вставай, – услышала она шепот Сокола.

– Что случилось? – Орел с трудом разлепил глаза.

– Сюда идут, – Вирт взял в руки нож и вскочил на ноги. – Красавчик, – позвал он Тирка. – Тебе я тоже спать не советую.

– Что? – не понял Охотник, поднимая голову.

Кажется, они оба так и заснули сидя. Эри отодвинулась в сторону и потерла застывшую шею.

– Тсс, – Сокол прижал палец к губам и, стиснув рукоятку ножа, подошел к ближайшему дубу. Прислушавшись, он тенью скользнул вдоль ствола и скрылся из виду. Переглянувшись, Тирк и Кристофер дружно пожали плечами.

Эри подбросила несколько веток в костер. Не успела она отойти, как из леса послышались какой-то шум, возня и женский голос.

– Прости, милая, не говорю по-вашему, – Сокол показался из-за дерева, стискивая в руках эльфийку, отчаянно пытавшуюся вырваться. Ее красные волосы растрепались и лезли бывшему Рыцарю в лицо.

– Айлин? – удивилась Эри, шагнув к ним.

Вирт ослабил хватку и сунул нож за пояс.

– Так вы знакомы?

– Что ты тут делаешь? – спросила Эри.

– Поговорить надо, – начала было Айлин, но, увидев Кристофера, отшатнулась и чуть не сбила Вирта с ног.

Сокол схватил ее за плечи.

– Тихо, тихо.

– Не бойся, – попыталась успокоить Эри, но подруга смотрела на Орла с таким ужасом, словно увидела демона во плоти.

– Чего она так на тебя таращится? – поинтересовался Тирк у Кристофера.

– Понятия не имею.

Эри протянула Айлин руку.

– Не бойся, он ничего тебе не сделает.

– Мне не стоило соглашаться, – эльфийка оттолкнула поддерживающего ее Сокола и сделала еще шаг назад.

– Тебя Тиара попросила? – догадалась Эри.

Айлин посмотрела ей в глаза и проникновенно сказала:

– Это плохие люди.

– Уверена, Орел и не помнит тебя.

– Я помню.

– А может, пора забыть? – она заглянула подруге в глаза. – Он не плохой человек, просто несчастный. Эльфы убили его семью.

– Да? А сколько эльфов убил он сам? Сколько семей разрушил?

– Не знаю. Но он не виноват. Никто не виноват. Это война. Пожалуйста, Айлин, – она схватила ее за руку. – Останься. Нам ведь нужно поговорить?

Эльфийка вздохнула.

– Нельзя всю жизнь ходить по граничной линии, Эри. Нельзя быть на обоих берегах одновременно. Люди наши враги, потому что убивают эльфов, гонят с земель, уничтожают все, к чему прикасаются. Месть ли движет ими или жажда наживы – не имеет значения. Потому что зло – это всегда зло, под какой бы маской оно ни пряталось и чем бы себя ни оправдывало. Я поехала за тобой по просьбе Тиары. Она уверена, у меня получится убедить тебя вернуться. Может, я и смогла бы, но больше не хочу. Ты потрясающе умеешь приспосабливаться и выживать, в тебе есть много, что нравится мне и другим, но нет главного.

От неожиданности Эри выпустила руку Айлин.

– И чего же? – она хлопнула ресницами.

– Тебя нет. Тебя самой.

– Что ты хочешь сказать? – не поняла Эри.

– Кто ты? Какая ты? Во что ты веришь? Чему служишь? Ради чего или кого живешь? Ты как вода, принимающая любую форму. На тебя нельзя опереться. Не вижу смысла звать тебя обратно в Филдбург.

А вот это уже было обидно.

– Я туда и не рвусь, – Эри выпрямила спину. – Тиара притворялась другом, а на самом деле только хотела использовать. Со мной уже поступали так, добром не кончилось. Хватит.

Айлин подняла брови.

– О чем ты? Чего хочет Тиара?

– Сначала она утверждала, что я должна спасти мир, – Эри усмехнулась. – Но на самом деле колдунье нужна моя сила. Она даже готова отправить меня в Ровану, хотя и говорила, что не будет. Только в Роване на мой счет другие планы.

Эльфийка сдвинула брови.

– Не верю.

– Думаешь, Тиара не способна…

– Не верю, что ты можешь спасти мир, – жестко проговорила Айлин. – Это должен быть эльф с твердым и чистым сердцем, эльф, всегда знающий, на чьей он стороне.

– Я не эльф.

– Твоя беда не в этом. Не пойми меня превратно, Эриал, ты помогла мне тогда в Толлгарде и за последние месяцы стала мне близкой подругой. Если придется, я рискну ради тебя жизнью, но сейчас, – сказала она с ударением, – я уйду туда, откуда пришла.

Айлин отступила к лесу, и на душе у Эри защемило. Плохо они расстаются, неправильно, слишком много громких слов.

– Но… – она потянулась к подруге.

Айлин подняла раскрытую ладонь и уже без злобы сказала:

– Возвращайся, когда научишься бегать по снегу…

– Девушки! – окликнул их Сокол. Эри обернулась, а за ней и эльфийка. – Не хочу прерывать явно важную беседу, но…

– Но придется, – закончил за него Кристофер, схватив увесистую палку, предусмотрительно принесенную из леса. Тирк, так и не найдя оружия, приготовился действовать врукопашную.

– Что? Кто? – не поняла Эри, завертев головой.

Их было десять. Высокие эльфы в синих плащах с короткими обнаженными мечами. Они подкрались тихо и незаметно, взяв стоянку в кольцо.

Девочка, о которой говорил Доминик, сидела в углу, закутанная в одеяло, и смотрела перед собой. Арок присел перед ней на корточки.

– Привет, – он улыбнулся. Девочка подняла широко распахнутые глазищи и ничего не ответила.

– Тебе больно? – Арок бросил взгляд на повязку на ее руке. Пахло какой-то мазью.

Девочка покачала головой.

– Ты можешь говорить? – продолжил он. – Нет? Ну ладно. Я буду задавать вопросы, а ты кивай, если я прав. Хорошо?

Она кивнула.

– Тебя зовут Миола? – Ворон затаил дыхание.

Девочка наморщила лобик и несколько раз моргнула.

– Ты не помнишь, как тебя зовут?

На этот раз она кивнула.

– Твою рану перевязала женщина. Ты ее знаешь, видела раньше?

Девочка снова моргнула.

– Понятно, – Арок встал. – Что ж, желаю поправиться. Не волнуйся, все будет хорошо, и со временем ты вспомнишь.

Он ласково улыбнулся и, развернувшись, вышел из палатки.

– Ну что? – накинулся на улице Доминик.

– Ничего, – Ворон покачал иссиня-черной головой. – Даже если это она, сейчас она не годится на роль принцессы.

– Но и откладывать наступление на Толлгард больше нельзя, – заметил Лис. – Не хочу, чтобы люди взбесились от безделья. Или, чего доброго, уверовали, как Марк, в драконов.

– Соберем совет, – кивнул Арок. – Но про девочку лучше даже не упоминать и служанке пригрозить, чтобы не болтала.

Он отправился было к себе в палатку, но Доминик снова нагнал его.

– Я вот чего вспомнил, – заговорил Лис. – Незадолго до того, как все засосало в болото, Лидер дал мне задание – конвоировать Антис Оклин в некий замок Северной звезды.

– Так.

– И с тех пор не могу выкинуть это из головы. Положим, Леория ненавидела леди Оклин и хотела прогнать ее с глаз долой. Но с чего бы Лидер проявлял такое внимание и осторожность?

Ворон остановился и развернулся на пятках.

– Ты думаешь, о чем и я?

– Это самое логичное объяснение, – кивнул Лис. – Антис забеременела от Хинта и сейчас, конечно, уже родила.

– Но король не успел признать ребенка. Так что это мало чем поможет. Масла разве что подольет, если к тому же Оклины заявят какие-то права.

– Да, но если там мальчик… Словом, я за то, чтобы все было правильно.

Ворон задумался.

– Ладно, сначала надо взять город. Еще неизвестно, какой кровью это обойдется.

С этим было не поспорить.

Плащи эльфов были оторочены волчьим мехом.

«Нет, – поправила себя Эри, – волчьей шерстью. Ненавижу волков», – успела подумать она, прежде чем эльф заговорил.

– Кто такие? – тихо спросил он. У него был непривычно низкий голос, и чувствовалась такая уверенность, что Эри растерялась.

– Мы просто путешествием, – ответила она, поднимая раскрытые ладони.

Эльф обвел взглядом их крошечную стоянку.

– Вы идете с нами или умрете.

Вирт нащупал за поясом рукоять ножа.

– Не знаю, что ты там бормочешь, ушастая скотина, – проговорил он, – но живым я не сдамся.

– Ты никому и не нужен живым, – ответил по-человечьи эльф.

– Что ж, – оскалился Сокол, – чего тогда медлите?

Воздух стал напряженным, Эри подобрала живот и приготовилась: сейчас что-то произойдет. Но Айлин выступила вперед и произнесла, как заклинание:

– Волк воет, луна восходит.

Эльф развернулся в ее сторону и даже как будто забыл об остальных.

– Это твои друзья? – удивленно спросил он.

Эри затаила дыхание. Вирт, Кристофер и Тирк озадаченно переглянулись.

– Только она, – Айлин кивнула в сторону Эри.

– А остальные?

– Охотники и беглые заключенные.

– Вы обе все равно пойдете с нами, а пока отойдите и не мешайте.

Эльф снова повернулся к напрягшимся молодым людям, а Айлин тем временем ухватила Эри за руку и потащила в кусты.

– Похоже, нас оставили одних, – заметил Кристофер, поднимая дубину.

Эльф подал знак остальным. Послышался лязг оружия. Снег быстро окрасился кровью.

– Пусти меня! – Эри оттолкнула подругу.

– Ты им не поможешь, – попыталась остановить ее Айлин.

– Я должна.

Она выскочила из засады и набросилась на того самого эльфа, что отдавал приказы. Оружия у нее не было, а потому она принялась просто колотить его по спине. Он закружился, пытаясь сбросить ее, и это дало возможность Кристоферу отскочить назад и парировать удар другого эльфа. Палка недобро хрустнула, теперь толку от нее было мало.

Вирту было чуть легче. С ножом он управлялся мастерски и даже сумел ранить в ногу одного из нападавших. Натренированная годами ловкость пришлась как нельзя кстати.

Тирк же предпочитал уворачиваться от ударов и драться врукопашную, но перевес был явно на стороне эльфов с мечами. Он очередной раз уклонился и сильно ударил остроухого по подбородку. Эльф сделал неуверенный шаг назад. Тирк перехватил у него меч и полоснул по груди. Несмотря на кожаный доспех, из раны засочилась кровь. Она казалась неглубокой, но эльф отшатнулся, давая напарникам возможность наступать.

Вирт, Кристофер и Тирк старались держаться так, чтобы эльфы не могли зайти за спину, и при этом не мешали друг другу. В академии учили, что когда численный перевес на стороне противника, в ход идет хитрость. Правильно выбранная стратегия – уже треть победы.

Второе правило боя – это выбор оружия. Оно должно стать продолжением тела воина, быть достаточно легким, удобным и хорошо освоенным. У Охотников обычно были собственные мечи, выкованные на заказ. Тирк не мог купить такой меч, за помощью к отцу он обращаться не хотел, и приходилось орудовать тем, что выдали в оружейной. Пока Лаэм Корд не подарил ему новый, длинный, довольно тяжелый, но красивый меч с узором из переплетающихся листьев на основании лезвия. Не просто меч. Меч эльфов. Трофей.

Тирк посмотрел на короткий меч, который сжимал в руке. Узор из вьюнков был другим, да и качество работы намного хуже, но он все равно напоминал ему прошлое, его учителя. Кажется, он задумался об этом лишь на мгновение, но и этого хватило, чтобы остроухий ловкач ранил его в предплечье, затем в ногу и едва не пронзил живот, если бы удар не парировал вовремя подоспевший Вирт Сокол.

Третье правило бойца и солдата – следить за тем, что у тебя в голове. Размышлять можно только о своем мече, о мече противника и ни о чем больше. Нельзя думать о победе, нельзя думать о поражении, только о битве. «Старею», – усмехнулся про себя Тирк, отскакивая в сторону. Эльф все-таки задел его, бок стал мокрым. И рука с такой царапиной потеряла уверенность. Но воину нельзя об этом думать. Пока битва не окончена, он должен целиком принадлежать ей.

Кристофер пятился к дереву за спиной. Слева от него Вирт полоснул ножом очередного эльфа, а справа Эриал Найт отвлекала их главаря. Орел хоть и считал себя заслуживающим стать лидером Рыцарей Служения, на самом деле был слабее остальных. Он был высок, отчасти нескладен, и до юркости Сокола или силы Тирка ему было далеко, но он был хорошим учеником, знал все три правила боя наизусть, причем так, будто и не учил их вовсе, а чувствовал с рождения. Стратегия. Оружие. Мысль.

Только вот оружия ему и не хватало. Еще пару палок постигла та же судьба, что и первую. Камни и лед только раззадорили противника, а вечно бегать и прятаться за спинами товарищей тоже было нельзя.

– Держи, – Вирт сунул ему меч, только что отнятый у раненого эльфа. Кристофер благодарно кивнул, и дело пошло лучше.

Тем временем Эри, прицепившаяся, как клещ, к главарю эльфов, начала уставать. Она старалась все время заходить ему за спину, но этот нехитрый маневр был быстро раскрыт. При очередной попытке отпрыгнуть в сторону он опередил ее и рубанул по плечу.

«Рука цела», – первое, о чем подумала Эри, и осела на снег. Надо было вскочить, двигаться, но сильная боль вывела из равновесия. Глядя на остальных, она и не подозревала, что они чувствуют то же самое и все же продолжают сражаться.

– Прыткая девочка, – заметил эльф, вставая прямо над ней. – Но у тебя нет шансов.

– Да иди ты к медведю лысому! – прорычала она и, дернувшись, откатилась в сторону. Слева лежало что-то мягкое и теплое. Эри повернула голову. Это был мертвый эльф, все еще сжимавший в руках меч. Искорка мелькнула в ее глазах. И прежде чем главарь сделал попытку ударить, она перепрыгнула за мертвое тело, прихватив с собой его оружие.

Ее маневры отвлекли Тирка, и на этот раз Вирт не успел прийти на помощь.

– Не зевай! – крикнул Сокол и хотел было кинуться на подмогу, как его собственный противник нанес удар и полоснул по ноге. А Луаргтон, получив глубокую рану в живот, свалился на розовый снег.

Эри поднялась на ноги. Равновесие, единство с оружием, чистая голова. Так учила ее сражаться Ульрика Рид. И выходило, что не зря учила, и не зря они с Дарреном Тигром тогда тренировались.

– Ты хочешь умереть? – главарь эльфов посмотрел в ее зеленые глаза и почему-то передумал смеяться. Они закружились в медленном танце.

Тем временем Вирт, воспользовавшись тем, что его противник тоже отвлекся, увернулся от встречного удара, присел и вонзил ему нож в правый бок. Эльф выронил меч и схватился за кровоточащую рану.

– Ты жив? – Вирт опустился рядом с Тирком.

– Э…ээ… – Луаргтон попытался что-то сказать и закашлял.

– Лежи молча, береги силы, – посоветовал Сокол и вскочил на ноги.

Эри удалось парировать два удара, прежде чем третьим эльф не оставил ее без оружия. Он вытянул вперед руку и коснулся мечом ее горла.

– Только тронь, – вдруг нарушила тишину Айлин.

Кончик стрелы был устремлен точно в сердце эльфа. Воспользовавшись тем, что о ней забыли, эльфийка вернулась к лошади за луком. Эри улыбнулась. Она знала, как метко стреляет ее красноволосая подруга.

– Волк воет, луна восходит? – усмехнулся главарь эльфов.

– Мы пойдем с вами, мне есть о чем потолковать с Дарнулионгом.

– Дарнулионг мертв.

– Правда? – Айлин чуть ослабила тетиву.

– Правда, – эльф откинул меч и, сделав резкий выпад, схватил Эри за шиворот.

– Ты можешь выстрелить, – обратился эльф к Айлин. – Но я все равно успею перерезать ей глотку.

Он приставил к горлу Эри кинжал. Но тут за его спиной появился Кристофер Орел.

– О вашей силе и ловкости недаром говорят, – по-человечьи заметил эльф. – Но тягаться с нами по хитрости…

Он убрал кинжал и выпустил Эри. Та поспешила отскочить в сторону и только теперь увидела, что один из нападавших, раненый, опирающийся на дерево, склонился к голенищу своего сапога.

– Осторожно! – крикнула она.

Вирт Сокол успел перехватить ее взгляд и ринулся вперед, но опоздал. Эльф метнул кинжал одним ловким, уверенным движением и так быстро, что никто ничего не успел понять.

Колени Кристофера подкосились.

– Клянусь, я убью тебя! – Айлин снова натянула тетиву.

– Что ты делаешь? – удивился главарь эльфов. – Защищаешь врага?

– Больше никто не умрет, – ее красные волосы, покрытые редкими снежинками, развевались под порывами ветра.

«Как пламя», – подумалось Эри.

Дальше все произошло быстро. Главарь эльфов по-кошачьи прыгнул Эри за спину и прикрылся ею, как щитом. Вирта оглушил ударом по голове так неосмотрительно оставленный позади противник.

Айлин опустила лук. Они проиграли.

– Далеко отсюда лагерь? – спросила подруга, позволив оставшимся в живых эльфам разоружить себя.

– Нет, – ответил главарь, стягивая запястья Эри веревкой.

Она не сопротивлялась, только смотрела на лежавшие на снегу тела Тирка, Кристофера и Вирта.

Глава шестнадцатая – Синие волки

Эри медленно осознавала себя. Сначала утвердилась в мысли, что она жива, что заняло большую часть времени, и только затем решилась открыть глаза. Серое безрадостное небо пряталось за тонкими стволами сосен. Пахло дымом, жареным мясом и хвоей. Она не чувствовала рук, что с лихвой возмещалось тяжестью в ногах, словно к ботинкам привязали гири.

Бросив взгляд на бесцельно болтающиеся ноги, она пошевелила ступнями. До земли было невысоко, меньше метра, но не достать. Подняв голову, Эри посмотрела на свои руки. Запястья были стянуты веревкой, перекинутой через балку. Кажется, она провела здесь остаток ночи. Раненое плечо покрылось сухой коричневой коркой, хотелось пить. Но благо было не холодно.

Повернув голову, Эри увидела подругу, висевшую рядом, как мешок с зерном.

– Айлин? – шепотом позвала она. – Эй!

Красноволосая эльфийка медленно подняла отяжелевшие веки.

– Ты жива?

Та помотала головой.

– Кажется.

– Прости меня, пожалуйста, – прошептала Эри.

– За что?

– Я всегда буду на стороне людей. Я такой родилась. Это моя судьба, если хочешь, – она посмотрела в ее усталые глаза.

– Все наши беды оттого, что вовремя не можем принять решение, – философски изрекла эльфийка и добавила: – И ты прости, что я не готова вступиться за твоих друзей.

– Ты не знаешь, кто-нибудь выжил? – спросила Эри.

– Не знаю, – Айлин покачала головой. – Но за нами, похоже, идут.

К деревянной конструкции, которую Эри записала в виселицы, приближались трое эльфов в синих плащах, отороченных волчьим мехом.

Того, что шел впереди, она узнала сразу. Это был главарь отряда. Высокий, широкоплечий, с густыми пепельно-русыми волосами. Вчера в полумраке его толком было не разглядеть, но теперь бросалось в глаза, что эльф был, во-первых, молод. А во-вторых, неуместно красив, с гладкой белой кожей и правильными чертами лица. Было что-то манящее в его серо-зеленом взгляде, что-то как будто не эльфийское. Может, он тоже полукровка?

Эри смутилась. Не об этом она должна сейчас думать!

– Доброе утро, – вежливо начал эльф.

– Доброе, – ответила Айлин в тон.

Эри посмотрела в сторону и промолчала.

– Анхельмедорфиус хочет поговорить с тобой, – он сделал знак, и два других эльфа принялись освобождать подругу от пут. Отвязав веревку от одного из столбов, они медленно спустили девушку на землю.

С трудом и не без помощи Айлин поднялась на ноги.

– Анхель теперь предводитель? – спросила она и, согнувшись, потерла занемевшие ноги. – Мне только нужно прийти в себя.

– Конечно, – кивнул эльф. – Я провожу тебя.

Они уже развернулись к ней спиной, как Эри не выдержала.

– Эй! – возмущенно воскликнула она. – А я?

Красивый эльф смерил ее взглядом и как будто с искренним недоумением спросил:

– Ты? А что ты?

– Не волнуйся, Эри, – успокоила Айлин. – Я все улажу.

– Не особенно тут шуми, – посоветовал эльф.

– Ну прекрасно, – пробурчала Эри, но никто уже не обращал на нее внимания.

По ее меркам прошло не меньше трех часов. Над головой так и висело безрадостное небо, но Эри определила, что за серой пеленой солнце должно быть близко к зениту. От нечего делать она осматривала окрестности, сколько было видно. За черными стволами проглядывал край лагеря, виднелась пара палаток. Над горизонтом поднимался столб дыма. Всего один.

«Слишком мало для военных», – заключила она. Скорее разбойничий лагерь, как у Красных лис. Только у тех не было виселицы неподалеку.

Эри хотелось и нужно было спуститься, но обратиться было не к кому: ни стражи, ни проходящих мимо. Как будто о ней просто забыли.

– Эй! Кто-нибудь! – кричала она, но никто не откликался.

Ближе к полудню поднялся ветер, обдувая онемевшее и уже не чувствовавшее холода тело. А потом пошел снег. Мягкий и пушистый, как в лучшие зимние дни. Словно сама природа насмехалась на ней.

Но вот из-за сосен показалась высокая фигура того самого эльфа, что отдавал приказы.

– Эй! Как тебя?! Постой! – Эри принялась раскачиваться.

Он замедлил шаг и недовольно спросил:

– Я разве не советовал вести себя тише?

– Подойди, пожалуйста, – попросила она.

– Ну? – он остановился возле столба. – Чего орешь?

Эри глянула на него и снова смутилась.

– Мне нужно, – начала она. – Понимаешь, очень нужно…

Эльф оставался безразличен.

– Меня это не волнует.

– Зачем вы меня здесь держите? – спросила Эри.

– Ты напала на меня, радуйся, что жива.

– Но моя подруга…

– Айлин не стоило якшаться с такими, как ты. Виси тихо, или велю заткнуть рот, – он развернулся, явно собираясь уйти.

– Пожалуйста! – воскликнула Эри.

Эльф обернулся.

– Ох, как мы заговорили!

– Прошу тебя, – она посмотрела с мольбой. – Не знаю твоего имени, но прошу…

– Тираэль, – он подошел к столбу и принялся отвязывать веревку. Не спеша, опустил Эри на землю, но лишь только она попыталась встать на ноги, как тут же упала в снег.

Эльф протянул руку.

– Спасибо, – прошептала Эри, хватаясь.

– Идти сможешь?

– Попробую, – она сделала несколько неуверенных шагов.

– Ладно, держись, – Тираэль наклонился и удивительно легко подхватил ее на руки.

Эри охнула от неожиданности, но возражать не стала. Эльф отнес ее к ближайшим зарослям.

– Ты меня не развяжешь? – робко поинтересовалась она.

– Нет, – отрезал он и с самым серьезным видом предложил: – Потребуется помощь, обращайся.

Эри тяжело вздохнула:

– Где-то я уже это проходила.

Но сейчас было не до гордости.

– Ты опять меня подвесишь? – поинтересовалась она на обратном пути.

Тираэль кивнул.

– Не надо, пожалуйста… – попросила она.

– Что поделаешь, – ответил он без намека на издевку.

Эри глянула на виселицу снизу вверх, и от перспективы проболтаться еще полдня в ногах закололо от страха. Вцепившись в рукав Тираэля, она затараторила:

– Давай еще чуть-чуть поговорим, хоть несколько минут, пожалуйста!

Эльф смерил ее взглядом:

– Поговорим о чем?

– Где мои друзья? – спросила Эри. – Они живы?

– Не все.

– Кристофер… – догадалась она.

– Рыцарь Служения с татуировкой Орла? – уточнил Тираэль и добавил: – Ему пробили кинжалом легкое.

Эри посмотрела в сторону, на заснеженные ели. Еще один человек погиб из-за нее. Она снова подняла глаза на эльфа. Голос дрогнул, но она все же спросила:

– Его похоронили?

Эльф пожал плечами:

– Своих не успеваем. Но остальные живы. Другой Рыцарь Служения отделался парой царапин, а здоровяк, не знаю, как его зовут…

– Тирк Луаргтон.

– Недавно пришел в себя. Рана на животе неприятная, но вроде не смертельная.

Эри облегченно вздохнула:

– Это хорошо.

Тираэль заглянул ей в глаза.

– Еще вопросы?

– Только один. Кто вы?

– А ты не знаешь? – он искренне удивился. – Я Синий волк. Нас легко опознать по меху на плащах.

– Я не из этих мест.

– Правда? – он поднял левую бровь.

Эри кивнула:

– Я родилась в Западной Лансии среди людей.

– Это не извиняет предательства, – заметил эльф.

– Почему же я до сих пор жива?

– А куда торопиться? – холодно проговорил он: – Повисишь еще до вечера, глядишь и расскажешь, для кого шпионишь и во что вовлекла дочь Бьёрна.

А вот это уже звучало слишком знакомо. Не удержавшись, Эри рассмеялась. Тираэль нахмурился и недоверчиво спросил:

– Ты чего?

Но она уже не могла остановиться и все смеялась и смеялась, пока из глаз не брызнули слезы.

– Как же мне это надоело! – воскликнула Эри. – Куда бы я ни попадала, где бы ни была, все считают меня либо шпионкой, либо убийцей, либо медведь лысый знает кем! А я просто жить хочу! Понимаешь, жить!

От ее тирады Тираэль помрачнел.

– Дочь посла считает тебя подругой, Эриал Найт, – проговорил он. – А ты учиняешь побег вместе с Охотниками, которые посвятили жизнь уничтожению эльфов. А потом называешь это – просто жить?

Эри мотнула головой.

– Я никому не хотела зла, клянусь, но вокруг меня постоянно что-то происходит. Я устала, надоело! – она потерла мокрую щеку о плечо. – Мне нравятся эти люди, мне нравится Айлин, и я не хочу быть ни на чьей стороне, не хочу, чтобы кто-то повелевал мной или использовал, а просто хочу нормальной жизни…

Тираэль оставался холоден:

– Айлин сказала, ты нужна одному из друидов, но не объяснила, для чего. Ответишь сама – облегчишь себе участь.

Эри подняла на него заплаканные глаза.

– Не надо, не проймешь, – сухо проговорил Тираэль.

Она хотела было возразить, но поджала губу и задумалась. Эльф терпеливо молчал.

– Хорошо, – сказала, наконец, Эри. – Но в двух словах не объяснишь. И у меня есть условие.

Тираэль вскинул брови:

– Вижу, кому-то захотелось наверх прямо сейчас.

Эри испугалась своей наглости еще больше, чем виселицы, но отступать было некуда.

– Отведи меня к Тирку. Пожалуйста. А вечером я все расскажу вашему предводителю. Все, что захотите услышать.

Тираэль смерил ее взглядом и, еще мгновение поколебавшись, потянул за веревку.

Тирк лежал на волчьей шкуре, перебинтованный, бледный, с испариной на лбу. Несмотря на крепкое телосложение, он теперь казался уязвимым и даже хрупким. Скажи кто тогда в Ланкасе, что однажды увидит его таким, Эри бы не поверила.

– Как ты? – спросила она, осторожно присаживаясь рядом с ложем.

– Нормально, – прошептал он и закашлялся. – А…

– Не надо, не разговаривай, – остановила она. – У меня все нормально, плечо только болит.

– С этим могу помочь, – заметил Вирт Сокол из угла палатки.

В отличие от Тирка он выглядел вполне здоровым. Видимо, оказался с крепкой головой.

– Вы поняли, чего они хотят? – перевела тему Эри.

– Это Синие волки, – Вирт пожал плечами. – Чего им хотеть? Они как Охотники, только остроухие. В обычное время нас могли бы обменять на пленных шпионов, а сейчас… – он снова дернул плечом. – Кто знает. Отправят обратно работать или вздернут на той виселице. Хотя у Арока была теория, что Волки не так уж верны Ренорду. Да и название не больно-то намекает на верность.

– Интересно, как Ворон сейчас, – вслух подумала Эри. – Жив ли?

Тирк снова закашлял.

– Ты, похоже, всех Охотников знаешь, – заметил он, когда приступ прошел.

– Да, она у нас такая, – Вирт поднялся на ноги. – С виду невинная, а на самом деле в центре не одной политической интриги. Ладно, Эри, раздевайся!

– Чего? – она испуганно заморгала.

– Рану буду осматривать, – Сокол не удержался от коронной ухмылки.

Тирк лишь тяжело вздохнул.

Ближе к вечеру Тираэль принес им поесть. Заглянув в палатку, он поставил корзину на земляной пол и, выпрямившись, задержался. Эри подняла на него глаза. Высокий, прямой, как жердь, и красивый, как тот капитан Охотников Грэй. Может, полукровка, подумала она. Слишком крупный и крепкий для эльфа. Хотя кончики ушей и смотрели гордо вверх.

– Сокол, – обратился он на хорошем человеческом к Вирту.

– Слушаю, – Рыцарь Служения отвлекся от созерцания кончиков ботинок. Он сидел в уже полюбившемся углу, вытянув ноги.

– Предводитель желает с тобой говорить.

Вирт глянул с сомнением:

– А он понимает по-людски?

– Я переведу.

Явно пытаясь рассердить его, Сокол поднимался на ноги нарочито медленно. Но Тираэля не проняло. Дождавшись, пока Рыцарь закончит кривляться, он приподнял край шатра. Внутрь ворвался морозный воздух, и Эри поежилась.

– Не скучайте без меня, – Вирт подмигнул ей и вышел.

– У него еще хватает сил веселиться, – пробурчал Тирк, провожая их взглядом. – Его друга убили, а он с тобой заигрывает…

– Ты глаза его видел? Он просто делает вид. Есть будешь?

– Смеешься? – он отвернулся. – Я даже сесть не могу.

Эри принесла корзинку к ложу Тирка и, присев, вытащила пару хлебных лепешек и бурдюк с водой.

– Хотя бы попей, – она вынула пробку и поднесла горлышко ко рту Тирка. Тот сделал несколько глотков.

– Спасибо, – он накрыл ее руку своей большой ладонью.

– Да не за что! – она поспешно опустила глаза. – Давай приподнимем тебя.

Эри торопливо стянула куртку и, скатав ее валиком, подложила Тирку под голову.

– Не замерзнешь? – забеспокоился он.

Часть рубашки ушла на бинты для ее плеча, куртка перекочевала к Тирку, а от тонкой майки толку было мало. Но почему-то сейчас Эри было совсем не холодно.

– Нет, – заверила она и, разломив лепешку, протянула ему половину. Тирк попробовал прямо у нее с руки и, откинувшись назад, блаженно воскликнул:

– Как я хотел есть!

– Еще бы, – Эри улыбнулась. – Держи.

Она продолжала заботливо его кормить, сразу позабыв о морозе, Тираэле и всей этой войне, забыв о том, кто они и где, забыв даже о том, что сама совсем недавно готова была проглотить целую корову. Тирк жадно ел, благодарно улыбался, и его лицо постепенно приобретало все более здоровый цвет.

– Слушай, приятель, а где ты так научился говорить по-людски? – поинтересовался Вирт по дороге. Руки ему связали за спиной, но он и так не сопротивлялся и всем своим видом старался показать полное равнодушие.

– Долгая история, – отмахнулся Тираэль, – а мы уже пришли.

Он пропустил Сокола вперед к большому шатру, который, судя по всему, и был центром их маленького лагеря.

Анхельмедорфиус оказался седым эльфом с глубокими, пересекающими лоб морщинами и столь же глубоким шрамом, протянувшимся от левой брови до подбородка. Похоже, он прослужил в рядах Синих волков не один десяток лет, но, как понял Вирт, делами этого отряда занялся только недавно. По тому, как внимательно он смотрел на Тираэля, было ясно, что старый эльф проверяет молодого. Возможно, тот в чем-то оплошал, а возможно, его готовят к большому заданию. В обоих случаях главарю нужно удостовериться, что солдату можно доверять.

Тираэль подтолкнул Вирта в спину.

– Это Сокол, – объявил он. – Рыцарь Служения.

Анхельмедорфиус шевельнул кустистой седой бровью.

– Он не говорит на языке? – спросил он.

– Нет.

Старый эльф наклонился вперед и сощурился, словно надеялся прочитать по лицу Сокола, правда ли это.

– Плохо для Охотника, – заметил он, выпрямляясь. – Пусть расскажет, как оказался в лесу.

Тираэль перевел вопрос. Вирт посмотрел Анхельмедорфиусу в глаза.

– Может, для начала предложите сесть?

Старый эльф понял без перевода и жестом указал на тумбу справа от себя.

– Спасибо, – Вирт опустился на теплую шкуру. – Начну по порядку…

– Эри! – Айлин забежала в палатку.

– Ты?! – обрадованно воскликнула подруга, отвлекаясь от созерцания заснувшего Тирка.

– Как ты себя чувствуешь? – она присела.

– Плечо болит, а так нормально.

– Хорошо, тогда слушай, – Айлин склонилась к ее уху и зашептала: – Со мной был ворон, он улетел, и теперь Тиара знает, где мы. Она договорится с Синими волками, и все будет хорошо, но до того момента тебе надо вести себя смирно, отвечать на все вопросы и делать, что говорят.

Эри кивнула.

– А что ты? Тебе отпустят?

– Нет, – Айлин покачала головой. – Взяв тогда в руки лук, я сделала выбор. Я никогда не говорила, но я тоже Синий волк.

Эри замерла, переваривая услышанное.

– Но ты же древних кровей, дочь посла…

– И поэтому не бегаю вместе со всеми в стае, но ключевые задания все равно выполняю.

– Значит, тогда в Толлгарде ты была не просто частью посольской миссии, но и шпионила? – Эри сама не поверила тому, что сказала. – Но ты же сама осуждала Кристофера…

– За жестокость, – ответила Айлин. – Но служить своему народу и стране – это нормально.

Эри вздохнула:

– И что теперь? Тебя будут судить?

– Да, но не сейчас – после выборов нового предводителя. Пока же останусь в лагере.

– А этот Анхель, как там его, сам не может решить?

Айлин улыбнулась.

– Он и решил. На самом деле, он подарил мне время и, может быть, жизнь тоже.

Эри коснулась ее руки:

– Прости, что ты из-за меня так.

– Это было мое решение, – возразила Айлин и добавила: – У всех есть потребность быть на чьей-то стороне, выбрать берег. Это только тебе, похоже, нравится плыть по течению.

Эри усмехнулась и покачала головой:

– Я с людьми. Была и буду. Просто до сих пор не понимала этого, но они – мой берег.

В палатке повисла тяжелая тишина. Айлин встала и развернулась к выходу.

– Когда-нибудь, – сказала ей вслед Эри, – все это закончится. Не будет ни войны, ни берегов… И мы сможем…

– Это будет вечно, – бросила эльфийка и скрылась из виду.

– Проблемы с подругой? – заметил проснувшийся Тирк.

Эри снова вздохнула.

– Она отстаивает то, во что верит, – и повернулась к нему. – А чего ты не спишь?

– С тобой уснешь… – сказал он и вдруг замолчал, глянув на нее своими теплыми глазами.

– Что ж, – Вирт пошевелил стянутыми за спиной запястьями. – Похоже, это все.

– Ты веришь ему, предводитель? – спросил Тираэль у Анхельмедорфиуса.

Тот закивал.

– Он пробыл в заключении с начала войны. Может мало знать.

– И что мне с ним делать? Охотники ведь уже гроша ломаного не стоят.

– Это не совсем так, – возразил пожилой эльф. – Во главе армии людей сейчас именно они.

– Лидер жив? – удивился Тираэль.

– Нет, но его Рыцари по-прежнему на конях.

– Да, – он понял, к чему тот клонит. – А Сокол – их друг и товарищ?

– Именно. Так что прибереги его, пока не придет время.

– Понял.

– Эй, ребят, – привлек к себе внимание Вирт. – Я все еще здесь.

– Вставай, – обратился к нему Тираэль.

– Как скажешь, – Сокол хитро улыбнулся.

– Что тебя так веселит? – поинтересовался он уже на улице.

Вирт окинул взглядом двух худых эльфов, идущих позади, потом заметил еще двоих, стоящих чуть поодаль, и, наконец, посмотрел на своего главного конвоира. Этот, пожалуй, был самым сильным, но не настолько, чтобы заставить сердце вора дрогнуть.

– Твои эльфы – мастера по завязыванию узлов на веревках, я уж думал, что рук лишусь, – заметил Вирт.

– И что? – Тираэль сдвинул брови.

– Мне пришлось избавиться от пут, – Сокол дернул руками, как трюкач на рынке, и ударил его в нос. Прыгнув вперед, он перекувырнулся и приземлился, как кошка на все лапы. Двое эльфов бросились вслед, Вирт хотел было и им начистить котелки, но передумал. Время не терпит. Он перебросил обоих эльфов через бедро, как его в свое время научил Марк Буйвол, двинул локтем одному в глаз, другому в живот и, более не отвлекаясь, рванул к лесу. Тираэль попытался преградить ему путь, но ловкий Сокол пригнулся, воспользовался тем, что остроухий на мгновение потерял равновесие, и сделал подножку.

Недалеко от виселицы, где утром болтались Эри и ее красноволосая подруга, паслась лошадь. Вирту не пришлось думать дважды. Он запрыгнул на гнедого и, с силой ударив того в бока, помчался в лесную чащу. Тираэль пустил вслед кинжал, но промахнулся.

На зимнее небо высыпали редкие звезды, выглядывающие из-за фиолетовых туч. Беглецу предстояла непростая ночь, в ярости Тираэль надеялся, что тот свалится в какой-нибудь овраг и сломает шею. Или невзначай встретит шатуна. А еще лучше – расторопный патруль.

Но, проклятье, как он мог упустить его?!

Тираэль дотронулся до кровоточащего носа. Что теперь говорить Анхельмедорфиусу? Какая из него правая рука предводителя, если он не смог удержать пленного? Да еще и раненого.

Теперь снова заговорят, что он слишком молод, ведь двадцать по эльфийским меркам – совсем ребенок. Но он был больше, чем эльфом, а значит, должен был справиться.

Глава семнадцатая – Полукровка

Тирк открыл глаза и посмотрел на склонившуюся над ним Эри. Предрассветные лучи сочились через щели в стенках палатки и робко касались ее лица, гладили светлую кожу. Под глазами наметились темные круги, она казалась усталой и даже измученной, но почему-то именно в эту минуту особенно красивой и женственной. Он только сейчас рассмотрел, как она изменилась. Это была уже не та Риа из Ланкаса, прятавшая уши под платком. Она повзрослела и стала как будто глубже, из звонкого ручейка превратилась в реку. Она заинтриговала его еще тогда, только обернулась врагом. Теперь же… Теперь все было иначе.

– Привет, – Тирк улыбнулся.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Эри, улыбаясь в ответ.

– С тобой – лучше, – он коснулся ее прохладной ладони.

Девушка трогательно смутилась и, пряча глаза, потянулась за корзинкой с едой.

– Тут завтрак принесли, будешь?

Тирк кивнул.

Анхельмедорфиус медленно и с явным наслаждением поглощал завтрак у себя в шатре. Тираэль торопливо вошел внутрь. Щеки его пылали румянцем, он тяжело дышал и выглядел обеспокоенным.

– Ты звал? – на ходу спросил он.

– Доброе утро, Тираэль, – Анхельмедорфиус добродушно улыбнулся, и стайки морщинок собрались в уголках его рта.

– Прости, я бегал по лесу, и пока меня нашли…

– Ничего страшного, – перебил его пожилой эльф. – Я пока завтракаю. Ты не стой, присядь.

Тираэль резко выдохнул и опустился на ту самую тумбу, где вчера сидел Вирт Сокол.

– Скажи, – Анхельмедорфиус отложил ложку в сторону. – Ты видел Айлин сегодня утром?

– Да, она рано встала. Считаю, что не стоит держать ее так свободно.

– Не в ее интересах бежать, – возразил предводитель. – Без нас она лишится всего, а вечно скрываться – не кашу есть.

– Но на что ей рассчитывать? – удивился Тираэль.

– Ждет Тиару.

– Она так сказала? – он поднял брови.

– Это и так очевидно. Хотя не думаю, что колдунье удастся выторговать обеих. По словам Айлин, Эриал Найт важна для друида и, может быть, даже очень важна. Такой козырь хорошо бы придержать. А вот насчет Охотника… Вряд ли кто-то заинтересуется его судьбой. Вот Рыцаря Служения еще можно было бы выменять…

Анхельмедорфиус одарил Тираэля красноречивым взглядом. Тот виновато опустил голову.

– Надеюсь, ты уже сделал выводы, – продолжил эльф. – Охотника можешь убить, а Эриал Найт приведи ко мне. Попробуем узнать, зачем она Тиаре.

– Мне можно присутствовать? – уточнил Тираэль, поднимаясь.

– Само собой.

Эри только-только успела подкрепиться, как их с Тирком потревожил Тираэль. Пришел он не один, а в компании трех эльфов.

– Что такое? – не поняла она, невольно заслоняя собой Тирка.

– Отойди, – Тираэль небрежно отодвинул ее в сторону.

– Эй! – возмутилась Эри. – Что вы делаете?

Эльфы окружили лежащего Охотника и, наклонившись, подхватили его под мышки.

– Ха! Вы меня даже поднять не сможете, дохляки убогие! – выругался тот.

Но они смогли.

– Да в чем дело? Куда вы его? – Эри кинулась к Тирку, но Тираэль преградил ей дорогу.

– Хочешь еще повисеть? – пригрозил он.

Синие волки вытащили Охотника из шатра.

– Нет, не надо, – Эри хотела броситься за ним, но эльф схватил ее за руку. Его пальцы едва не впились в кожу, заставив охнуть от боли.

– Он нам не нужен, – сухо сказал он.

– Нет, пожалуйста, не надо! – взмолилась она. – Я расскажу все, что хотите, только не убивайте его! Прошу!

– Капитан? – окликнул один из эльфов.

– Продолжайте, – Тираэль сжал другую руку Эри и толкнул ее к столбу посреди шатра. Наклонившись ближе, он заглянул ей в глаза и холодно отчеканил: – Ты нам все расскажешь или будешь висеть, пока не надоест мочиться в штаны. А если и тогда будешь упираться, мы отрежем тебе пару пальцев. Так что затихни.

Эри почувствовала, как внутри пробуждается ярость.

– Да пошел ты к медведю лысому! – прорычала она и, извернувшись, ударила его коленом между ног.

Тираэль согнулся и растерянно отступил. Она метнулась к выходу и, вырвавшись на воздух, прыгнула со спины на одного из Синих волков.

Двум другим пришлось бросить Тирка в снег. От открывшихся ран тот слабо простонал и потерял сознание. Эльфы схватили Эри с обеих сторон за руки, и, сколько бы она ни извивалась, на этот раз вырваться не удалось.

Тираэль вышел из палатки и остановился перед ней.

– Если тебе настолько дорога его жизнь, обсуди это с Анхельмедорфиусом.

Он показал в сторону большого шатра. Третий эльф уже где-то раздобыл веревку, ей крепко стянули запястья и повели на встречу с предводителем, так и оставив Тирка на снегу. Охотник снова застонал.

Эри обернулась. «Только держись!» – мысленно попросила она и тут увидела Айлин. Та стояла чуть поодаль за деревом и молча смотрела на них.

– Шевелись, в твоих же интересах, чтобы он долго здесь не валялся, – напомнил Тираэль.

С этим она спорить не стала.

На вид Анхельмедорфиус казался добродушным старичком. Точно такое же впечатление на Эри однажды произвел Лидер. Она знала, как это обманчиво.

Пожилой эльф посмотрел с нескрываемым любопытством и вежливо предложил:

– Присаживайся.

Два прихвостня усадили ее на тумбу.

– Я расскажу все, что вам интересно, – торопливо начала Эри. – Но взамен прошу сохранить жизнь Тирку Луаргтону и обработать его раны.

– Почему ты думаешь, что я соглашусь? – спросил пожилой эльф. – Заставить говорить можно и силой.

– Говорить – да, но сделать – вряд ли.

Анхельмедорфиус вскинул кустистую бровь в немом «неужели?».

– А что ты можешь? – поинтересовался он.

Эри набрала в грудь воздуха и решительно ответила:

– Все.

Эльф улыбнулся краешком рта.

– Что ж, надо подумать, – с серьезным видом сказал он. – Ты пока говори, а я послушаю. Начать лучше с того, зачем ты нужна друиду.

Собравшись с духом, Эри действительно рассказала все. И о магической силе, и об интересе Рованы, и о том, как и почему оказалась среди эльфов, про убийство короля и даже собственное туманное происхождение. Анхельмедорфиус слушал внимательно, редко перебивал, только чтобы что-то уточнить, и иногда поглядывал на стоявшего у выхода Тираэля, так же внимательно слушавшего ее рассказ.

– Ты можешь показать нам свои способности? – спросил пожилой эльф, когда она закончила.

– Нет, – качнула головой Эри. – Мои силы запечатаны, – она оттянула ворот рубахи, обнажив шрам на ключице.

Тираэль подался вперед.

– Похоже на ожог, – заметил он.

– Клеймо, – поправила Эри. – Его поставил человек в черном, Охотник называл его «брат». Тиара как-то обмолвилась, что он мог быть из аргонского ордена.

По лицу Анхельмедорфиуса было трудно прочитать, поверил ли он.

– А сейчас друид хочет передать тебя рованцам? – уточнил он. – Чтобы маги пробудили твои способности и использовали в своих целях?

– Магам нет дела до моих способностей, – ответила Эри и добавила: – Во всяком случае, пока. Они хотят обменять меня на кого-то из своих, захваченных в Аргоне. Тиара же настояла, чтобы попутно они сняли печать.

– Зачем ей это?

– Утверждала, что я могу спасти мир, – Эри дернула плечом. – Но это вранье, как и все остальное. Наверняка она уже знает, как вынуть из меня магию и забрать себе. Раньше я бы и сама не возражала…

– А теперь? – спросил эльф.

– А теперь не хочу, чтобы меня использовали.

Анхельмедорфиус потер подбородок и, выпрямившись, сказал:

– Ладно, я сохраню жизнь твоему Охотнику. Но в тебе я пока не уверен. Еще подумаю.

Эри благодарно улыбнулась:

– Спасибо вам.

– Тираэль? – позвал эльф.

Тот подал знак ее недавним конвоирам, и Эри пришлось подняться.

Она чувствовала себя такой уставшей, словно вместо болтовни таскала мешки с зерном. Но вместе с тем на душе полегчало. Эльфы оказались внимательными слушателями, и она сама не заметила, как увлеклась собственной историей. Почему-то получалось, что каждый раз она рассказывала чуть иначе, останавливаясь подробнее в разных местах. И от того, как она говорила, ее собственное отношение тоже менялось. Словно ее чувства к прошлому определялись не тем, что произошло, а тем, как оно звучало сейчас.

Эри помнила, какой трагедией было предательство Елены, но сегодня она ее даже не упомянула. А эльфы и не спросили, чем она заинтересовала Охотников. Им и так было ясно. А для нее Елена и вся нюэльская история, видимо, правда, стали историей. Открытие было неожиданным, только сейчас не самым важным.

Тирк лежал на носилках у костра. Рядом сидела Айлин и, вытянув руки, грела ладони.

Синие волки подошли к ним и забрали Охотника в палатку. Проводив их взглядом, Эри попросила:

– Тираэль, можно мне сказать Айлин пару слов?

– Да, пожалуйста, – неожиданно согласился тот и даже проявил чудеса такта, не пойдя за ней.

Эри перебралась через сугроб и остановилась напротив костра. Ей тоже хотелось погреть руки, но веревки с нее пока не снимали.

– Ты должна знать, – заговорила она, – я уважаю твои убеждения, и пусть мы на разных берегах, ты всегда будешь моей подругой. Что бы ни случилось завтра.

Айлин нахмурилась.

– А что будет завтра?

– Не знаю, что угодно, а может, оно будет уже сегодня, – загадочно изрекла Эри. – Но ты моя подруга и всегда ей будешь.

Эльфийка заволновалась.

– Не нравится мне, как ты говоришь. Но тебе не надо бояться, Тиара уже в пути.

– Если ей придется выбирать между нами, – зашептала Эри, – пусть это будешь ты.

– Очень благородно, но… – запротестовала было Айлин.

– Дело не в том, – перебила ее Эри. – Если я уйду, Тирк умрет. Сделай все, пожалуйста, чтобы я осталась.

Подруга хлопнула красными ресницами.

– Мне надо предстать перед судом, иначе пятно на всю жизнь останется.

Эри развела бы руками, но те были связаны.

– Тогда Тиара уйдет ни с чем.

Айлин усмехнулась.

– В это с трудом верится.

– В любом случае не забывай, что я сказала. Ты моя подруга. Навсегда, – улыбнувшись, Эри вернулась к терпеливо ждавшему Тираэлю.

Полуэльф взял ее за локоть.

– Пойдем, обработаем тебя.

Эри мазнула его взглядом и зло усмехнулась:

– Ты как собака на цепи. Подчиняешься приказам, а своего мнения нет. До разговора с вашим Анхелем грозился меня подвесить, а теперь будешь лечить?

– Ничего ты не понимаешь, – ограничился Тираэль сухим ответом.

– Неужели? – Эри не успокаивалась. – Знаешь, я видела таких, как ты! Слепые орудия, жестокие и бессердечные.

– Как лансийские Охотники и твой Тирк.

– Он не такой! – спешно ответила она и замолчала.

Тираэль достал из-за пояса нож и разрезал веревки.

– Все мы одинаковые, – тихо сказал он, приглашая ее в палатку. – Искалеченные войной и политикой, без семей, друзей и нормальной жизни. Ты тоже такая.

– Я? Не-ет. Меня все это не волнует, – Эри посмотрела с вызовом.

– Кто знает, может, это еще хуже, – философски заметил Тираэль и принялся разматывать повязку на ее плече. – Посмотрим, что тут у нас.

Кусок рубашки пропитался кровью и пристал к ране. Полуэльф развязал узел и осторожно, робкими движениями потянул на себя. Так, что почти и не было больно. Эри внимательно наблюдала за его руками. У него были красивые длинные пальцы, но не такие тонкие, как у большинства эльфов.

Ей вспомнились Кристофер Орел и то, как совсем недавно она сама убеждала Айлин, что Рыцарь Служения не плохой человек.

– А ведь ты притворяешься, – заметила она.

– Присядь, – не обратил внимания на ее реплику Тираэль. – Надо промыть. Будет больно.

– Ты притворяешься грубым и жестоким, – продолжила Эри.

– Правда? – он вскинул брови.

– Ты слишком аккуратно снимал повязку. Иной содрал бы, да и все, – она заглянула в его серо-зеленые глаза. – Так не заботятся, если душа злая.

Тираэль усмехнулся:

– По-твоему, я убиваю понарошку?

– Как будто гордишься этим…

– Я горжусь тем, – он поднял с пола заготовленное ведерко с водой, – что выжил и не сломался, и, более того, командую отрядом Синих волков, хотя мог быть для них жалким полукровкой.

Тираэль обмакнул в тазик тряпочку и склонился к ее плечу. Эри стиснула зубы от боли.

– Как ты стал таким? – спросила она, когда он убрал руку.

– Каким?

– Перестал быть собой.

Тираэль задумался.

– Уже и не помню. Давно. А ты всегда была такой?

Теперь был черед Эри замолчать. Айлин утверждала, что в ней нет ее самой. Но может, это она такая и есть? Может, нежелание выбирать сторону – тоже сторона?

– Мне кажется, я совсем не изменилась, – ответила она. – Чего хотела с самого начала, того хочу и до сих пор.

– Нормальной жизни? – он снова усмехнулся. – И поэтому бежала из сытого Филдбурга в компании Охотников?

– Потому что комфорт – это еще не все, – повторила Эри слова Тиары.

– Это когда он у тебя есть.

В палатке повисла неловкая пауза.

– Сейчас будет щипать, – предупредил Тираэль.

Он принялся накладывать на ее плечо зеленоватую мазь, судя по запаху, из корня симфита. Орланда выращивала его в кадках возле своего домика.

Больше они не говорили.

– Ты и сама понимаешь, что тебе не выторговать обеих, – старый жук Анхельмедорфиус не скрывал злорадства.

Тиара спрятала руки в меховую муфту.

– Мне нужна только Эриал Найт, – сказала она твердо.

Эльф поднял кустистые брови и с хитрецой спросил:

– А дочь Бьерна?

– Ты и так выдашь ее по требованию короля.

– Уверена? – он усмехнулся.

– Уверена, – лесная колдунья оставалась невозмутимой.

– А он знает, что Айлин здесь из-за тебя, а Эриал давно заждались в Роване?

«Кто-то из девочек все разболтал», – с досадой подумала Тиара.

– Ренорд все знает, – ответила она и повторила: – Мне нужна Найт.

– А если откажусь? – все еще не сдавался эльф.

– Не искушай судьбу, Анхель. Я могу поднять против вас и настоящих волков. Лес на моей стороне.

– Хорошо, – неожиданно согласился он. – Но только ее. Охотника я тебе не отдам.

– И не нужно, – удивилась Тиара, запоздало заподозрив подвох.

– Тогда договорились, – старый эльф хитро ухмыльнулся. – Если девочка захочет уйти с тобой, мы мешать не будем. Но ты должна дать слово, что не будешь применять силу и претворять в жизнь свои угрозы.

– Самой собой. Даю слово.

– Вот и отлично. Тираэль проводит тебя к ней.

Полуэльф вежливо склонил голову и приподнял край шатра, чтобы лесная колдунья могла беспрепятственно выйти. «Что-то ты темнишь, старая псина, – думала она. – Больно легко согласился».

Она застала Эри дежурившей возле спящего Охотника.

– Привет, – Тиара бегло осмотрела девушку. Забинтовано плечо, но других ран нет. Хорошо.

– Я не пойду с вами, – вместо приветствия заявила та.

Глава восемнадцатая – Задание для шпионки

Тиара не поверила своим острым ушам.

– Что значит не пойдешь?

– Останусь с ним, – пояснила Эри.

– С Охотником?

– Да.

«Ах вот почему ты ухмылялся, дырявый сапог!», – с досадой подумала друид. Присев возле Эри, она заглянула ей в глаза:

– Ты нужна мне, понимаешь?

– Я нужна ему, – коротко ответила та.

– Если ты не поедешь в Ровану, мир может погибнуть, и он вместе с ним.

По лицу Эри было видно, что она не верит.

– Если поеду, – сказала она, – он точно погибнет, а так еще неизвестно. Мало ли что вы там наплели.

– В Роване тебе помогут раскрыть свои силы, – зашла с другой стороны Тиара.

– И что? – Эри наморщила лоб. – Счастливее меня это не сделает. Так что не старайтесь, не уговорите.

Тиара вздохнула и обхватила подбородок ладонью. Такого она никак не ожидала. И ведь силой девчонку не заберешь и не потащишь, она дала Анхельмедорфиусу слово. Ах, трухлявый пень! Ну, хитер! Кто бы мог подумать, что Эриал привязана к какому-то человеку, да еще Охотнику?! Впрочем, девчонка же говорила, что среди Рыцарей Служения у нее были друзья. А она так некстати об этом забыла.

Тиара поднялась и, глядя сверху вниз, сухо сказала:

– Если завтра с неба польется огненный дождь, это будет твоя вина.

– Я не виновата, если такой родилась, – возразила Эри.

– Ты виновата, что такой стала, – бросила друид и торопливо вышла на улицу.

Тираэль, дежуривший у входа, задумчиво кусал губу.

– Тебя проводить? – спросил он, подаваясь в ее сторону.

– С дороги, – резким движением Тиара набросила на голову капюшон, но тут заметила Айлин. – Ты-то хоть идешь?

Эльфийка покачала красной головой.

– Дело твое, – устало сказала лесная колдунья и направилась к своей белоснежной лошади.

Что ж, она попыталась. Оставалось только придумать, что сказать Отрию. Может, все-таки Эри – не та, кто им нужен? Хотя она прекрасно понимала, что та. Обмануть можно себя, но не факты.

– Эй, – остановившись, она развернулась к полуэльфу. – Как тебя зовут?

– Тираэль.

– Вот что, Тираэль, скажи Эриал, если она передумает, я буду ждать ее завтра в полдень на поляне за мертвым дубом.

– Хорошо, я передам.

– До свидания, – Тиара вежливо склонила голову, явно раздосадованная недавней вспышкой гнева. Тираэль ответил учтивым поклоном и, дождавшись, пока друид заберется на лошадь и скроется за деревьями, направился в шатер Анхельмедорфиуса.

– Она отказалась? – с ходу спросил предводитель. – Хорошо. Зови ее сюда.

Эри почувствовала, как нутро сжимается от напряжения. Вот оно. Сейчас ей дадут какое-нибудь задание, а значит, придется оставить Тирка на совесть Тираэля, которому она совсем не склонна доверять, хоть и не считала таким уж злым.

На деле все оказалось даже хуже.

– Я хочу, – сказал Анхельмедорфиус, – чтобы вы вдвоем отправились в Ровану вместе с Тиарой.

– В Ровану? – не смог скрыть удивления Тираэль. – Но как же… Друид только что…

– Ей нужно было преподать урок, – пояснил предводитель. – Кроме того, вы едете на наших условиях, и ты сможешь выяснить, что на самом деле происходит.

– Понял, – не стал возражать полуэльф и посмотрел на Эри. Та открыло было рот, но благоразумно промолчала.

– Какое сегодня число? – поинтересовался Анхельмедорфиус. Тираэль поднял глаза и с полминуты подсчитывал в уме.

– Третье.

– Через месяц, то есть до первого апреля, ты должна быть здесь, – выставил условие предводитель. – В противном случае твой человек умрет.

Эри обреченно вздохнула.

– Я согласна.

– Тираэль, подготовь все к дороге,

Полуэльф кивнул и, махнув ей, вышел на улицу.

– Тиара сказала, что будет ждать тебя на поляне за мертвым дубом, – сказал он уже на улице. – Я знаю, где это. Выедем на рассвете. Скажи, что тебе понадобится в дорогу, и… – он замолчал на мгновение, – советую заранее попрощаться с другом. Может ведь произойти что угодно.

– Зачем ты так говоришь? – в голосе Эри зазвучала обида.

Тираэль глянул на нее и, смягчившись, объяснил:

– Синие волки слово не нарушают. Если мы не вернемся в срок, Охотник умрет. Понимаешь?

– Как тут не понять, – вздохнула Эри.

– Тогда вперед, – он слегка подтолкнул ее в спину. – Я скоро зайду.

– Да иди ты к медведю лысому! – огрызнулась она вслед, впрочем, без особой злобы.

На злобу уже не было сил. Она должна думать о Тирке. Самое главное, чтобы он остался жив. Она все сделает. В конце концов, ее так часто называли шпионкой, что изменится, если она станет ею на самом деле?

Небо начало светлеть. Тираэль седлал лошадей, и до расставания оставались жалкие минуты. Ее взгляд упал на лицо спящего Тирка, и она почувствовала, как наполняется нежностью. Даже поймала себя на мысли, что подспудно рада тому, что они здесь. Даже рада этой войне, потому что именно она снова свела их вместе. И теперь-то они уж точно не на разных берегах. Скоро все закончится. Он поправится, она вернется, и они будут вместе. Они будут счастливы, потому что, как никто, заслужили это.

Эри присела возле Тирка и осторожно убрала с его лба несколько мокрых от испарины прядок. Охотник открыл глаза.

– Не хотела тебя будить, – виновато улыбнулась она.

– Ушла бы, не попрощавшись? – он коснулся ее руки.

– Я вернусь. Обязательно. Обещаю.

Тирк крепко сжал ее ладонь.

– Эри, – он глубоко вдохнул. – Не знаю, как выразить, но я очень тебе благодарен, понимаешь? То, что ты делаешь для меня…

– Любая на моем месте поступила бы так же, – покачала головой Эри, порозовев от смущения.

– Я говорю о тебе, – Тирк погладил ее по щеке. – Ты не любая. Ты имеешь полное право меня ненавидеть, я ударил тебя, посадил в тюрьму…

– Тирк, не надо, прекрати, – перебила она. – Не хочу ничего слышать. Это было тогда. В другой жизни. Не теперь.

Он улыбнулся.

– Помню, когда везли тебя в Толлгард, ты плакала за моей спиной, уткнувшись, как ребенок. А я злился, говорил себе, что ты лгунья, шпионка и предательница. Пытался убедить себя и сам же не верил. И знаешь, когда мы передали тебя Петро, я действительно испытал облегчение. А сейчас мне стыдно за свои глупость и малодушие. Считал себя отменным Охотником, а ведь даже не разобрался, что к чему.

Эри погладила его по голове.

– Я обязательно вернусь.

– Наклонись, – попросил Тирк, – я хочу кое-что сказать.

Эри подалась вперед, он схватил ее за плечи и притянул к себе. И прежде чем она успела возразить, его губы коснулись ее.

Она задрожала, как листок на ветру. Голова закружилась, и тело словно стало ей не подвластно. Тирк прижал к себе крепче, целуя так страстно, словно последний раз в жизни. Она не выдержала и заплакала. Она так долго ждала этого, что теперь не могла поверить. Хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. И чтобы проклятая дрожь ушла.

– Я вернусь. Обещаю, – прошептала она, когда Тирк слегка отстранил ее от себя.

– Буду ждать.

На трясущихся ногах Эри поднялась и глянула на Охотника сверху вниз. Большой, сильный, теплый, он лежал и смотрел с такой нежностью, словно в целом мире она была ему дороже всего.

– Идешь? – в палатку заглянул Тираэль.

– Да, – она спешно утерла струившиеся по щекам слезы и, улыбнувшись Тирку на прощание, поспешила к выходу.

Ее все еще трясло, сердце часто-часто билось, и казалось, она даже на ногах не устоит. Тираэль глянул исподлобья, но ничего не сказал, только помог забраться в седло.

– Трогаемся, – не то спросил, не то скомандовал он.

Эри ударила лошадь в бока и, подставляя лицо восходящему солнцу, расплылась в блаженной улыбке.

– Я искренне надеюсь, она не то, что вам нужно, – заключила Тиара.

Впервые за долгое время она чувствовала себя так неудобно. У Отрия были все основания разозлиться и потребовать больших усилий.

– Не верю, что ты ничего не можешь сделать, – сухо проговорил он. – С твоим влиянием на короля…

Лесная колдунья беспомощно развела руками.

– Ренорд не станет ссориться с Синими волками. Не во время войны.

– Мы тоже не в игрушки играем, – напомнил Отрий. – Аргон обвиняет нас в нарушении пакта о нераспространении магии, ссылаясь как раз на инцидент с Эриал Найт. И сейчас мы просто обязаны договориться с орденом.

– Я понимаю, – Тиара опустила глаза и вдруг, почувствовав что-то, обернулась:

– Сюда кто-то едет, деревья шепчут.

Отрий нахмурился.

– Кто еще знает о нашей встрече?

Тиара не была уверена.

– Только если…

Ответ не заставил себя долго ждать. Эри в сопровождении Тираэля показалась из чащи.

– Здравствуйте, – сказала она, не удержавшись от улыбки, – до того изумленными казались оба колдуна.

– А это кто? – первым пришел в себя Отрий.

– Я поеду с ней, – только и пояснил Тираэль.

По лицу мага было ясно, что спутник Эри не входил в их планы, но он не стал терять время на разбирательства и возражения.

– Хорошо, не будем задерживаться, – сказал он. – Я Отрий, провожу вас в Ровану.

Колдун развернулся и, подняв вверх посох, произнес заклинание. Воздух метрах в десяти от него заколыхался, поднялся ветер, и из вихрей родилось подобие смерча. Лошадь Эри от ужаса попятилась, но Тираэль успел схватить ее за поводья.

Смерч побелел от снега и постепенно обрел форму сферы. Еще минуту покружив, он застыл, превратившись в лед. По центру пошла трещина, и шар рассыпался на множество осколков. В центре магического действа оказался вороной конь.

Тиара громко похлопала.

– Впечатляет! Но разве не из-за магии на вас и ополчился Аргон?

Отрий решил не отвечать. Он ловко вскочил в седло и направил коня на юг.

Эри и Тираэль последовали за ним, а замыкала шествие задумчивая Тиара, то и дело норовившая отстать. Когда они выехали из леса, друид вытянула вперед правую руку и сделала неопределенный жест. В этот самый момент лошадь Эри споткнулась, фыркнула и остановилась.

– Что случилось? – обернулся Отрий.

– Ничего, я сейчас, – Эри ударила животное в бока, и лошадь медленно пошла вперед. Тиара поравнялась с ней. На лице было заговорщицкое выражение.

– Запомни, – тихо сказала она, – там, куда ты едешь, даже у стен есть уши. Так что не вздумай делать глупости и шпионить для серохвостых друзей.

Эри печально улыбнулась.

– Слишком поздно.

– Я позабочусь о твоем человеке, если сделаешь все правильно.

– Да вы даже меня не вытащили, – усомнилась Эри.

– Ты не захотела, – возразила Тиара.

– Но вы-то хотели, а все равно не смогли.

– В любом случае я тебя предупредила. Так что не глупи, – друид снова сделала неопределенный жест, и лошадь Эри пошла быстрее. – Надеюсь, мы еще увидимся, – сказала она напоследок.

– Тиара! – окликнул ее Отрий.

– Успехов! – она махнула колдуну рукой и помчалась обратно в лес. Ренорд приказал не покидать земли Восточной Лансии. А снова оказаться в опале сейчас было лишним.

До самого вечера они ехали без остановок, и почти не разговаривая. Эри показалось, что лошади скакали быстрее обычного и дольше обходились без отдыха, словно их заколдовали. У нее от седла начали ныть поясница и бедра, но не просить же этого Отрия и на нее наложить чары? Тем более не хотелось ударить в грязь лицом перед Тираэлем, державшимся стойким молодцом.

На белой линии горизонта показался небольшой холм с двумя сухими деревьями, чьи верхушки сплетались в арку. Эри обратила внимание, что в снегу по обе стороны от деревьев были как будто прокопаны борозды и выглядывал замерзший чернозем.

– Это и есть знаменитый барьер? – спросила она, силясь заметить в воздухе хоть что-нибудь. Но, наверное, на то он был и невидимый.

Отрий прошептал что-то неразборчивое и направил коня в арку, Эри и Тираэль последовали за ним. Вблизи деревья выглядели устрашающе, черные ветви походили на костлявые руки лешего из сказок, но они ровным счетом ничего не почувствовали, никакого эффекта от преодоления барьера. Из любопытства оба обернулись. Воздух в арке заколыхался, как нагретый.

– Двери закрылись, – объявил Тираэль.

С другой стороны холм оказался намного выше и больше, чем казалось поначалу. Перед ними расстилалась мощеная дорога, змейкой уходящая вниз. У подножия раскинулся мерцающий огнями город. Или, вернее, не город, а целая страна. Потому что, как рассказывала Анжела, Рована не делилась на города и деревни, она вся от края до края была единой. А с юга ее защищали скалистые горы с ледяными вершинами, голубыми и прозрачными, как топазы.

– Поторопитесь, – махнул им Отрий.

Они спустились с холма. От удивления Эри приоткрыла рот. Красиво. Необыкновенно. Ровные улочки из серого камня, изящные фонари, в которых вместо огня мельтешили стайки крупных светлячков. Пушистые снежинки медленно кружились и падали на растущие ровными рядами деревья. Ветра не было. Маленькие деревянные домики с круглыми конусообразными крышами и овальными дверьми так и звали к себе разделить уют. На людях была пестрая одежда, длинная и как будто легкая. Несмотря на снег, было совсем не холодно.

Приблизившись, Эри увидела, что по веткам сновали оранжевые белки. Между кустов расхаживали диковинные разноцветные птицы, откуда-то доносилась музыка. Всюду работали фонтаны, переливающиеся разноцветными струями. В воздухе царили спокойствие и безмятежность. Двери здесь не запирались, а люди были улыбчивы. Где-то между домиков мелькнул рогатый олень с маленькой девочкой верхом, а рядом с ними прошел пожилой человек в сопровождении черной хищной кошки с большими клыками. Приметив их, мужчина остановился и учтиво поклонился. Отрий ответил тем же.

– Как здесь здорово! – не удержалась Эри.

Колдун даже не улыбнулся, а в глазах Тираэля мелькнула легкая усмешка, хотя и было видно, что он очарован Рованой не меньше.

Они остановились у двухэтажного домика с синей крышей. Овальная дверь открылась, и на пороге показалась красивая женщина лет сорока в длинном черном платье.

– Они остановятся у тебя? – спросил Отрий, пряча глаза, словно чувствовал себя виноватым.

– Их двое? – чуть удивилась женщина. – Ладно, разместимся. Проходите.

Спешившись, Эри как следует потянулась. От долгой дороги все затекло, и так приятно было оказаться на земле.

– Мой сын позаботится о ваших лошадях, не волнуйтесь, – женщина отступила, приглашая их внутрь.

– Я заеду завтра. Спасибо тебе, Эндимиона, – Отрий склонил голову.

– Не обязательно соблюдать все формальности. Ты ведь наш друг, – ласково проговорила она.

Колдун кивнул и, развернувшись, направил коня в сторону самого большого сооружения в этой стране: замка с высокими башнями, устремленными в небо.

– Он казнит себя за случившееся с моим мужем, – пояснила Эндимиона, помогая гостям раздеться.

Эри с удивлением отметила, что и без куртки было совсем не холодно.

– А что случилось? – поинтересовалась она.

– Отрий не виноват, – вместо ответа сказала женщина и предложила пройти в гостиную.

В небольшой комнате с круглыми окошками были два кресла напротив камина и длинная, во всю стену, книжная полка. Под ногами расстилался мягкий красный ковер, по мнению Эри, ничем не уступавший ковру в Толлгардском дворце.

– Тираэль, – первым представился полуэльф. – А она – Эриал.

– Я знаю, кто она, меня предупредили, – Эндимиона подошла к камину и, прошептав несколько слов, повела рукой. Огонь мгновенно вспыхнул. – Мы все здесь маги, – пояснила она. – Не удивляйтесь, это Рована.

– А вы колдунья, волшебница или чародейка? – поинтересовались Эри, устраиваясь в кресле.

– Вы знаете градацию магии? – удивилась хозяйка. Тираэль тоже глянул с любопытством.

«Я слышала лекцию во сне», – хотела сказать Эри, но вместо этого соврала:

– Тиара, друид, мне рассказывала.

– Я колдунья, – сообщила Эндимиона. – Как Отрий. Хотя мой талант, конечно, не идет ни в какое сравнение с его. Ужин скоро будет готов, я пока постелю вам наверху, а вы ждите здесь.

Тираэль проводил ее зачарованным взглядом. Сколько в ней было женственности, красоты и грации!

– Ну, вот мы и тут, – прервала поток его мыслей Эри. – Что будем делать?

Он пожал плечами:

– Ждать завтрашнего дня.

– А признайся, ты рад, что вырвался? Тебе самому эта волчья стая надоела, верно?

– Просто я никогда здесь не был. И вряд ли когда-то еще буду.

– Как ты стал Синим волком? – набравшись смелости, поинтересовалась Эри.

Тираэль посмотрел в ее зеленые глаза и покачал головой, ясно давая понять, что ответа не будет.

По крайней мере, сегодня.

Глава девятнадцатая – Великий Оракул Рованы

Открыв глаза, Эри перевернулась на живот. Она спала на дубовой кушетке с резной спинкой, а на расстеленном на полу одеяле устроился Тираэль. Хотя Эндимиона предложила ему отдельную комнату, тот остался сторожить ее даже ночью. Во сне он казался еще красивее, чем в жизни. Может, потому что лицо его утрачивало холодность и отчужденность и казалось самым обыкновенным. Лицом не капитана Серых волков, не полуэльфа, носившего за плечами груз прожитого, а просто лицом молодого мужчины.

Тираэль открыл глаза и уставился на нее.

– Ты чего? – удивился он.

– Привет, – ответила Эри.

В дверь постучали. Эндимиона вошла в комнату и принялась отдергивать шторы, впуская солнечный свет через цветные стекла.

– Вам надо позавтракать и явиться в школу магии, – сообщила она. – Отрий уже ждет.

– Спасибо, – поблагодарил Тираэль. Он выглядел до того очарованным этой женщиной, что вызвал у Эри улыбку.

Но времени на разговоры не было. Приведя себя в порядок и позавтракав, они направились на встречу с Великим Оракулом. По дороге Отрий молчал, явно не желая ничего объяснять. Да этого и не требовалось. Эри глазела по сторонам и была слишком поглощена этим занятием.

Рованская школа магии, тот самый замок на горизонте, вблизи оказалась произведением архитектурного искусства. Ни один дворец или замок Лансии не мог сравниться с ней по красоте и изяществу форм. От главных дверей, украшенных резьбой, спускались две мраморные лестницы. Перила украшали бронзовые скульптуры птиц и животных. Лестницы встречались у круглого фонтана, где в центре высилась статуя длиннобородого старца. С его ладоней лилась вода, а у ног пристроились статуэтки диковинных рыб, пускающих струйки из полураскрытых ртов.

Позже Эри узнала, что старец изображал Рована, основателя школы магии и первого Великого Оракула, который простирал руки к своему народу, щедро одаривая силой и высшим благом. По преданию, именно он научил людей преобразовывать материю и энергию во имя света и порядка.

Вокруг фонтана были расставлены мраморные скамьи, а позади них высажены кусты роз всевозможных оттенков. Как они могли цвести под кружащимся снегом, оставалось только удивляться.

Еще дальше вниз вела главная дорога, вдоль которой выстроились гордые статуи рованских героев и великих магов прошлого. Деревья, подстриженные под огромные шары, отбрасывали на них тени. В две стороны от фонтана разбегались аллеи, как Эри потом узнала, жасминовая и вишневая. Сейчас они не цвели. Между статуями, шарообразными деревьями и кустами роз бродили пестрые птицы с широкими хвостами-веерами и золотистыми хохолками. Множество мелких певчих птичек украшали сад пением. Все казалось нереальным, словно из сна. Сад явно жил по каким-то своим законам вопреки временам года.

Впечатленная, Эри не замечала снующих туда-сюда студентов и мастеров магии. Она даже забыла о Тираэле за спиной, только думала о том, как прекрасно это творение рук человеческих и как хорошо, что она все-таки здесь.

Миновав аллеи, они поднялись по лестнице в саму школу. Их встретили высокие стрельчатые своды, мягкие ковры под ногами и вышитые гобелены на стенах, изображавшие, видимо, тоже каких-то известных магов и сюжеты из истории страны.

Великий Оракул Рованы принял их в полукруглом зале с цветными витражами. Двое молодцов в мантиях распахнули перед ними двери, хотя Эри не удивилась бы, откройся створки сами. Отрий довел их до середины зала и, поклонившись, отступил, увлекая за собой и Тираэля. Только в этот момент Эри словно очнулась и внимательно посмотрела на Оракула. Да. Вне всяких сомнений она видела во сне именно его.

– Приветствую тебя, Эриал Найт, – он поднялся с трона. Его мягкий голос эхом отозвался в высоких сводах.

Сбитая с толку очарованием школы магии и взволнованная последними событиями, Эри только сейчас до конца осознала, где она. Это не приемная далекого от народа и чужого короля, и перед ней не хитрый колдун с неизвестными намерениями. Оракул – тот самый человек, о котором рассказывала Анжела и о котором отзывалась так высоко. Мудрейший правитель, способный предсказывать будущее.

Поддавшись импульсу, она прижала правый кулак к сердцу, как это делали Охотники, и склонила голову. Тираэль и Отрий удивленно переглянулись.

Поравнявшись с ней, владыка Рованы опустил широкую ладонь ей на макушку. И мужчина, и девушка разом вздрогнули, словно через них прошел разряд. Эри подняла голову, и их взгляды встретились.

– Анжела нашла свое предназначение, – сказал Оракул так тихо, что его могла слышать только она, и с сожалением добавил: – Ты слишком долго блуждала не там, ты знаешь об этом?

– Знаю, – Эри виновато опустила глаза.

Но на душе неожиданно полегчало, словно она передала этому человеку тяжкую многолетнюю ношу.

– Вы можете идти, – обратился мужчина к колдуну и Тираэлю. Отрий поклонился и без промедления поспешил к выходу. Полуэльф неохотно последовал за ним.

– Зачем ты привела с собой волка? – спросил Оракул, когда они остались наедине.

– Он сам пошел.

– Я думал, твой зверь – горностай, – сказал он, изучая ее внимательными глазами.

– Горностай? – разом заволновалась Эри и обратилась одновременно с испугом и надеждой: – Рикки жив?

– Сейчас узнаем, – ответил мужчина. – Пойдем со мной.

Он пригласил ее следовать в комнату за троном. Здесь было подобие небольшого кабинета с рабочим столом и книжными стеллажами, а справа дверца. За ней пряталась лестница, узкая и довольно крутая, вынуждая внимательно смотреть под ноги. Они поднялись на несколько этажей и оказались в круглом помещении без мебели, с витражами по всему периметру. Напоминало маяк, она видела похожие изображения в книгах, когда поглощала тома Ланкасской библиотеки. Только вместо светильника в центре стояла каменная чаша в форме распускающегося цветка. Внутри была как будто обыкновенная вода.

– Это зеркало мира, – пояснил Оракул. – Оно позволяет видеть разные места и людей по всему свету. Оно слушается только магов, но в тебе тоже есть сила. Зеркало покажет все, что попросишь.

Эри приблизилась к чаше.

– Я смогу увидеть Рикки? – уточнила она.

– Попробуй, – Оракул застыл чуть в отдалении, не желая мешать.

Эри робко коснулась пальчиками поверхности воды, но ничего не произошло. Глубоко вдохнув, она попыталась успокоиться. Признаться, и сама не знала, хочет ли увидеть его. Мысль о Рикки вызывала дрожь. Думалось, что будь он жив, она предала его, позволив Тирку поцеловать себя. Нелепая мысль, говорила себе Эри. Рикки просто ее земляк, противный мальчишка, ученик Рыцарей Служения. Он не обещал любить ее, и она не обещала. Ту ночь на реке они провели вместе, но между ними ничего не было. Это всего лишь Рикки. Кто он ей? Кто она ему? И почему-то все равно казалось, что она предала его.

Правда, вместе с тем в душе вспыхнул огонек надежды. Ведь какая разница, что там у нее с Тирком, если Рикки жив?! Что может быть важнее?

Зажмурившись, Эри погладила ладонью поверхность воды. А когда открыла глаза, то увидела его.

Рикки был обнажен по пояс. Он упражнялся, отжимаясь от деревянного пола. Горностай на плече все так же обнимал хвостом рукоятку меча. Это был он. Эри зажала рот ладонью.

«Он жив!»

Дверь приоткрылась, и в комнату вошла девушка. Даже через столько лет и толщу воды она без труда узнала ее. Диана. Проклятая Диана. Она позвала его завтракать, Рикки кивнул и, еще раз отжавшись, встал.

Эри отняла руку и отодвинулась от чаши. В мыслях царило смятение: к радости, что Рикки жив, прибавился горький привкус обиды. Он не пытался найти ее, а просто вернулся к Дианке и зажил как ни в чем не бывало. Впрочем…

Эри вздохнула. Она сама его предала. Так что чего уж тут.

– Ты не можешь отступить, – сказал Оракул. – Ты нужна нам, чтобы спасти мир.

Эри усмехнулась:

– Да я в своей-то жизни не могу разобраться. Куда уж там мир.

– Ты – воин Огненной лилии, Эриал Найт. И ты справишься. Эту часть будущего я могу предвидеть.

Первым делом ее представили еще одному магу, волшебнику Кириллу, которого она тоже сразу узнала: он помогал Оракулу вести лекцию, на которой, как теперь стало понятно, она присутствовала невидимкой.

Кирилл вежливо поздоровался и позвал следовать за ним в лабораторию. Они спустились вниз и вошли в небольшую полуподвальную комнату с маленькими окошками под потолком. В центре стоял широкий стол, на котором высилась причудливая конструкция из шарообразных колб и стеклянных трубочек. В них двигались разноцветные жидкости: от густо-синей до ярко-розовой, как цветы шиповника.

Эри стало любопытно, для чего все это, но она удержалась от расспросов. Первым к теме перешел Отрий.

– По словам Тиары, у тебя на ключице клеймо, – сказал он.

– Да, – она оттянула ворот рубахи.

– Что ж, посмотрим, – Кирилл наклонился к тумбе возле стола и вытащил из ящика увеличительное стекло размером с ладонь. Эри никогда таких не видела.

Приблизившись, волшебник подставил стекло и принялся изучать ее шрам. От мужчины приятно пахло мылом, он двигался медленно и осторожно, словно боясь ее задеть. Эри мысленно решила, что эти люди не желают ей зла. Возможно, и на Тиару не стоило так обижаться.

– Ни надписи, ни символа не различить, – проговорил Кирилл, – но все-таки это не просто ожог. Видишь, – он обратился к Отрию, – отпечаток полукруга.

– Да, – согласился колдун и спросил у Эри: – Что ты почувствовала тогда?

– Имеете в виду, кроме боли? – она задумалась. – Не знаю, может, пустоту. Как будто что-то забрали. Но мне тогда вообще плохо было, убили близкого человека, сожгли родную деревню, арестовали, избили…

Кирилл и Отрий переглянулись.

– Тиара сказала, что пыталась пробудить магию травами, – напомнил колдун. – Это ведь подействовало?

Эри вздохнула.

– Ну как сказать. Мне приснился сон, как будто я в этой школе на лекции о магии. Ее читал Оракул, а вы ему помогали.

Волшебник убрал увеличительное стекло и выпрямился.

– Ментальная проекция? – спросил он Отрия.

– Но она ведь прежде не была в Роване, – озадаченно произнес колдун.

Кирил задумчиво подергал свою бородку.

– Вот что, – решил он. – Попробуем базовые упражнения. Печать явно надломлена, поэтому и надписи мы уже не разглядим. Если Эриал постарается, можно завершить начатое изнутри. Так лучше и безопаснее всего.

На лице Отрия читалось сомнение, но возражать он не стал.

– Тогда в зал для тренировок, – предложил Кирилл и жестом указал на дверь.

Так называемые базовые и, как утверждалось, простейшие задания включали попытку сдвинуть на столе чернильницу, устроить маленькую бурю в кружке с водой и зажечь пальцами свечу. Это была не ветка Тиары, но результат по-прежнему оставался нулевым. После нескольких бесплодных часов маги отпустили Эри к Эндимионе, а сами попросили Оракула присоединиться к ним за ужином.

Кирилл накрыл стол у себя в домике. Он жил один, но в навыке создания еды достиг приличных высот. В этот вечер он приготовил вырезку из говядины.

– Ей надо было поступить к нам и начать все с нуля. Тогда может быть, – заключил волшебник, отрезая ножом кусок нежнейшего мяса.

– А что, собственно, мы должны получить? – поинтересовался Отрий, отпивая из кружки. – Разве нам нужно делать из нее мага? Даже с врожденным талантом это невозможно в такой короткий срок.

– Я думал, тебя связывает слово, данное Тиаре, – напомнил Оракул. – Кроме того, если Эриал – воин Огненной лилии…

– Простите, что перебиваю, – вступил Кирилл. – Но она, во-первых, не человек, а во-вторых, что самое главное, женщина. Она не может быть воином.

– Судьба не всегда чертит прямые линии, – проговорил Оракул. – Но у нас есть выбор: отправить ее в Аргон к ордену как есть, просто в обмен на Варга, или все же выполнить свою часть и подготовить. Если Эриал предстоит запечатать Огненную лилию, ей понадобятся силы и умение ими управлять. Магистр тут не помощник.

– Да, но вы забываете, – возразил Отрий, – что клеймо – это еще и предохранитель. Неизвестно, как на самом деле девушка распорядится силой. Я согласен с Кириллом, нет оснований считать, что она воин. А в остальном я бы предпочел не рисковать.

– Однако тут есть и еще одна опасность, – заговорил волшебник. – Даже не умея пользоваться магией, сама по себе Эриал может служить источником. Представьте, что будет, окажись она в руках заклинателей или чернокнижников.

– Интересно, почему ее оставили в живых, – хмыкнул Отрий.

– Я еще думаю, – продолжал Кирилл, – что знаки по всей Лансии могут быть связаны с попытками Тиары пробудить силу девушки. Уж больно близко по времени они проявились.

– Слишком притянуто, – возразил Оракул.

– Но если я прав, Эриал может оказаться не воином, а самой его противоположностью, – добавил волшебник. – С нее может начаться Великий передел.

Владыка Рованы отложил вилку и сцепил пальцы в замок.

– Хорошо. Что вы предлагаете? Убить? Заточить в башню? Основываясь на теориях и предположениях? – он с укоризной посмотрел сначала на волшебника, затем на колдуна. – Сегодня мы ничего не смогли сделать, но есть еще завтра и послезавтра. Когда я прикоснулся к Эриал, то увидел, что она не просто так оказалась в Роване. Больше десятка нитей судьбы переплелись, чтобы это случилось. А значит, мы не имеем права оставаться слепыми и глухими и действовать из страха. Мы пока ее не знаем. И как нет оснований считать Эриал воином, так нет оснований и думать, что она использует силу во зло.

– Она сирота, – осторожно возразил Отрий. – Всю жизнь в пути, ее отовсюду гнали, чуть не казнили. Думаете, у нее есть повод любить этот мир?

– Почему бы не спросить ее саму? – предложил Оракул.

Колдун и волшебник переглянулись.

– Вам виднее, владыка, – первым уступил Кирилл.

– У меня ничего не получается! – обреченно воскликнула Эри и, забравшись на кровать, принялась стаскивать ботинки.

Тираэль расстилал на полу одеяло.

– Что не получается? – не понял он.

– Магия. Я не создана для нее.

– А я думал, ты что-то вроде прирожденной колдуньи.

– Ага. Ведьмы, – Эри швырнула ботинок в угол.

Тираэль опустился на табуретку.

– Дело не только в этом, верно? Ясно же, что за один день ничего бы не решилось.

Эри глянула на него с сомнением.

– Да, – после паузы произнесла она. – Не знаю, стоит ли говорить… – она замолчала, подбирая слова. Полуэльф терпеливо дождался, пока она продолжит. – В общем, есть один парень – Рикки Хартон, он же Горностай. Мы вместе выросли в Шадер. Там меня не очень любили, обзывали ведьмой и демоном, издевались. Но Рикки отнесся по-другому, и мы не сразу, но подружились. У него была неродная сестра – Диана, с которой мы искренне ненавидели друг друга с тех пор, как она толкнула меня в грязь, а я дала ей по морде. Конечно, Диана и распускала все эти сплетни, стараясь сделать мою жизнь невыносимой. Поначалу Рикки даже защищал меня, но однажды он вдруг встал на ее сторону, и все закончилось. Я тяжело переживала его предательство, но с тех пор на меня обрушились напасти посерьезнее. Пока была Анжела, я еще как-то уживалась с шадерцами, но после похорон собрала вещи и ушла, а дальше про Охотников ты знаешь.

Полтора года спустя мы столкнулись с Рикки в Толлгарде. Он стал Рыцарем Служения, а меня как раз разыскивали за убийство короля Хинта, но почему-то в этот раз он решил мне помочь. И когда по приказу Лидера меня повезли в Ровану, он тоже сопровождал. У нас была… Не знаю, поймешь ли ты, – Эри смущенно улыбнулась, потупив глаза. – У нас была ночь. Мы купались. Но ничего такого. Просто были рядом, разговаривали, смотрели на звезды. А потом… Потом он решился и предложил убежать вместе. Вот так все бросить, отказаться от службы. Очень непростое решение. И я согласилась, но один из Рыцарей предал нас и сдал эльфам Эрвина, откуда меня уже забрала Тиара. Все это время я считала, что Рикки погиб, оплакивала его, даже не хотела жить дальше, зная, что его больше нет на свете. Но потом… Потом я все же проснулась, и все пошло своим чередом. Я снова встретила Тирка. И хоть и не забыла Рикки, не думала, что совершаю что-то дурное. До сегодняшнего дня.

– Значит, этот Горностай жив? – уточнил Тираэль.

– Оракул показал мне магический пьедестал – зеркало мира. Через него я увидела Рикки и Диану. Он живет с ней и, похоже, даже не думал меня искать. Как будто ничего между нами и не было, – Эри опустила голову, пряча глаза.

– Обида сильнее радости? – усмехнулся полуэльф.

– Знаю, и мне противно от самой себя, – Эри дернула плечами. – Я ужасный человек. У самой есть Тирк, а все равно злюсь на Рикки, словно он мне что-то должен.

В комнате повисла пауза. Тираэль наклонился вперед и проникновенно сказал:

– Во-первых, он тоже мог решить, что тебя убили. А даже если и нет, то как бы он один искал тебя по вражеским лесам в самый разгар войны? А во-вторых, вы, может, никогда больше не увидитесь. Отпусти его. Любишь своего Охотника – люби. Нет в этом преступления. Глупость есть, но преступления нет. И если твой Горностай тебе хоть сколько-нибудь дорог, порадуйся за него и отпусти.

Эри беспомощно улыбнулась.

– Похоже, выбора все равно нет… Ладно, пора ложиться, – поднявшись, она направилась в ванную, но, обернувшись, окликнула:

– Тираэль?

– Что?

– Спасибо.

Глава двадцатая – Женщина без прошлого

Неспокойная зима осталась позади, и вместе с весной Толлгард готовился встретить перемены. После казни королевы и бегства дворян в городе расцвел новый мир. Воровские кланы вышли из тени и, раздавив остатки подполья, поделили территорию и установили свои порядки. Беглым крестьянам и дезертирам разрешили возделывать землю вокруг столицы, ремесленникам и лавочникам – открывать магазины. Но каждый, даже самый маленький ларек находился под присмотром одного из кланов. За защиту полагалось платить, и отказ приравнивался к самоубийству. Кровь на мостовых Толлгарда уже никто не смывал, подворотни пропитались запахом смерти. Но жизнь продолжалась.

На башнях у главных ворот дежурили наблюдатели. Заметив приближение армии издалека, они поспешили подать условный сигнал. Массивные створки закрылись, отрезав всех, кто не успел вернуться в город. Оружия и сил для обороны у бандитов было мало, успеху не способствовала и раздробленность кланов, но могучие стены Толлгарда считались неприступными. Тем более у нападавших не было осадных орудий.

Армия расположилась полукругом, зажглись мириады костров. И уже в первый вечер по округе разнесся запах жаркого. Самой верной стратегией было взять город измором. Толлгардцы были напуганы, но не хранили верности бандитам. Когда запасы пищи подойдут к концу, неизбежно начнется восстание. Вопрос был в том, как долго пришлось бы ждать, продержалась бы сама армия столько времени.

Чтобы выработать план, генералы, Рыцари Служения и несколько лордов собрались в главном шатре.

– Надо попробовать переговоры, – предложил бывший советник по торговле.

– Не уверен, что кто-то согласится сунуть голову в петлю, – возразил лорд Вернон.

Разгорелся спор, стороны не могли прийти к единому мнению, пока в шатре не появилась женщина, пленная разбойница Ульрика Рид.

– Она просилась к вам, – как бы извиняясь, сказал стражник.

– Пусть входит, – ответил стоявший ближе других Арок Ворон.

Ульрика вышла в центр и без тени смущения рассказала, что некогда хорошо знала воровской мир и их особый язык. Из нее вышел бы идеальный посол. И если ее убьют, никто здесь сожалеть не будет, а если нет, то она постарается сделать все, чтобы обошлось без кровопролития.

– Да ты просто сбежишь! – усомнился генерал Дормштейн.

– Не забывайте, у вас остаются мой муж и друзья, – напомнила она.

Совет проголосовал, и с небольшим перевесом Ульрику все же выбрали послом.

Вернувшись в палатку, она переоделась в короткое платье, которое сама сшила из кусков кожи и меха за время их путешествия. Набросив на плечи плащ, Ульрика спрятала под юбкой кинжальчик, без спросу одолженный у одного из стражников. Теперь она походила на даму легкого поведения.

– Чего это ты вырядилась? – нахмурился Джерри.

– Иду на свидание с прошлым, – загадочно произнесла она и выпорхнула наружу.

Муж, конечно, поступок не одобрял, как и все ее идеи, но на этот раз Ульрика не стала даже думать над этим. Ей дали крепкую молодую лошадь, и та с ветерком понесла всадницу к главному въезду в Толлгард.

Здесь она остановилась так, чтобы ее хорошо было видно с башни, и помахала наблюдателю куском белой тряпки. Через несколько минут дверца в воротах приоткрылась, и оттуда показался маленький, дурно пахнущий человек.

– Проводи меня к главному, – сказала Ульрика, глядя на него свысока. – Будем вести переговоры.

– Женщина? – удивился маленький человек.

– Если я не встречусь с твоим начальством, – сухо проговорила она, – через месяц от города ничего не останется.

Мужчина смерил ее оценивающим взглядом и, взяв лошадь под уздцы, повел внутрь.

– Берегите голову, – вежливо предупредил он, указывая на низкий дверной свод. – Ворота открывать не велено.

Под копытами хлюпал талый снег. Маленький человек не отпускал уздцы, но Ульрика не возражала. Так странно было снова увидеть Толлгард. Казалось бы, они были здесь всего полтора месяца назад, но многое изменилось. То, что только набухало, теперь начало цвести. Воры вылезали, как кроты из-под земли, стычек и крови было немало, но в середине февраля в воздухе еще пахло свободой. Теперь же здесь смердело безысходностью.

Они прошли на территорию дворца, где она, наконец, спешилась и отдала коня на попечение маленькому человеку. На крыльце стояли два здоровенных парня, откровенно рассматривающих ее обнаженные ноги.

– Не холодно, красавица?

Вместо ответа Ульрика одарила громилу презрительным взглядом.

– Куда пошла? – второй крепко схватил ее за плечо. – Сначала тебя надобно обыскать.

– Убери лапу, кобель плешивый, – без всякой злобы сказала она. – А не то…

– А не то что? – перебил ее он.

– Ты когда-нибудь слышал о неприкосновенности посла, рыло ты свиное? Если тронешь, переговоры на том закончатся. Не думаю, что кому-то внутри это понравится.

– Но у нас приказ, – словно извиняясь, заметил первый.

– Где я, по-твоему, прячу свой щит и меч, а? – и Ульрика демонстративно скинула плащ, оставшись в одном платье. Парни жадно впились в нее глазами.

– Дайте пройти, – она уже хотела было потянуть за дверное кольцо, но первый громила ее опередил.

– Позволь мне.

Ульрика улыбнулась ему и вошла внутрь. Навстречу ей спешил чумазый мальчишка лет десяти-одиннадцати.

– Я провожу вас.

– Как тебя зовут? – по дороге спросила его Ульрика.

– Лин, то есть Фридлин, – он важно расправил плечи.

– Что ты здесь делаешь, Лин? – спросила она, с грустью глядя на него.

– Живу, – просто ответил мальчишка. – Нам сюда.

И он указал рукой на вход в один из многочисленных залов этого некогда великолепного дворца.

– Жаль, – тихо прошептала Ульрика и, бросив взгляд на мальчика, распахнула двери.

В отличие от полутемных коридоров, здесь было много света. Дорогие кресла стояли по обеим сторонам небольшого помещения, и в них гордо восседали мужчины с хорошо знакомым выражением на лицах.

«Можно подумать, они ждут появления наемника или кого похуже», – хмыкнула про себя Ульрика.

Она сделала несколько шагов вперед и остановилась. Кресло посередине отличалось высокой спинкой, обозначающей, очевидно, место для короля. Его занимал тот, кого она узнала бы и через тысячи лет, – Гаюс Ловкий. Он изменился, постарел, и не благородно, как бывает, а скорее неприятно осунулся, утратив былую привлекательность. Но это был он, отец ее нерожденного ребенка. Нет, даже хуже. Отец убитого ею ребенка. Ребенка, который мог бы изменить всю ее жизнь.

– Эй, что это такое? – возмутился один из главарей. – Они решили подсунуть нам девку, чтобы задобрить? Могли бы моложе прислать!

– Засунь свое мнение себе под хвост! – выругалась Ульрика.

– Тебе жить надоело? – удивился другой главарь. – Еще слово, и забудешь, как выглядела твоя распутная мамаша!

– Еще слово от тебя, старый боров, и к концу месяца вы вцепитесь друг другу в глотки, как голодные крысы, – она замолчала и, скрестив на груди руки, добавила: – Мы будем вести переговоры или ерундой заниматься?

– Мне кажется, я тебя где-то видел, – заговорил, наконец, Гаюс.

– Может быть, – Ульрика сделала еще несколько шагов ему навстречу.

– У тебя красивые ноги, – заметил он. – Уверен, ты отличная любовница.

– Боюсь, тебе не доведется проверить.

– Думаешь? – казалось, он и вправду усомнился в ее словах. – Что ж, сначала к делу. Какие у вас условия?

– Мы не хотим, чтоб пострадали жители. Город падет рано или поздно, но это вопрос числа жертв.

– И что вы предлагаете?

– Если сдадитесь без боя, мы восстановим правительство и будем судить вас согласно закону.

Главы кланов дружно рассмеялись.

– Брось, красавица, – улыбнулся Гаюс. – Сама понимаешь, закон подготовил для нас только виселицу. Если уж помирать, так хоть не в одиночку.

– Повеситься лучше, чем сдохнуть от голода, разве нет? – она выразительно посмотрела ему в глаза. – К тому же в тюрьме вы проживете все-таки немного дольше.

– Здесь какой-то подвох, – заметил, задумавшись, Гаюс. – Ты не похожа ни на благородную, ни на обычную крестьянку. Почему они послали тебя?

– Я умна и хороша собой, – Ульрика приосанилась.

– Нет, милая, я вспомнил, где тебя видел, – он наклонился вперед, словно хотел рассмотреть ее получше. – Ты воровка. Не помню имени, но эти ножки все-таки не забыл. Ты была моей когда-то, верно? Как же…

– Это смешно, – она отступила.

– Ри… Рика… Ульрика! Так тебя зовут?! – Гаюс щелкнул пальцами и довольно расхохотался. – Они послали на переговоры воровку… Может, Волос прав, тебя просто решили нам подложить?

– Я знала, что увижу здесь тебя, – она посмотрела ему в глаза.

– Только не говори, что соскучилась, – он отклонился назад, посмеиваясь.

Ульрика чувствовала, как прошлое болезненно вонзается в ее тело. Что ж, сама напросилась.

Она тряхнула головой, давая распущенным волосам предстать в более выгодном свете. Гаюс задумчиво подпер щеку рукой.

– Вот чего не пойму. Неужели тебе дали амнистию? Потому что если они не знают, кто ты такая, то они глупее свиней.

Ульрика вскинула подбородок.

– Похоже, твоим друзьям с нами скучно. Может, побеседуем наедине? А они пока подумают.

Гаюс еще раз окинул взглядом ее ноги.

– Мы поступим иначе, – заговорил он, недобро ухмыльнувшись. – Если не снимете осаду, мы будем убивать по человеку каждый день.

– Ты же понимаешь, что они не отступятся! – возмутилась Ульрика.

– Как ты и сказала, это вопрос числа жертв. Раз уж все равно не оставляют нам выбора… В любом случае мы должны все обдумать, верно?

Главари кланов дружно закивали.

– Так что будь нашей гостьей. Утром получишь свой ответ.

– Хорошо, – Ульрика кивнула.

– Лин покажет тебе комнату.

– Лин? – она обернулась, но мальчишки нигде не было.

– Он подслушивает за дверью.

Сопровождаемая насмешливо-похотливыми взглядами, Ульрика вышла из зала.

Что ж, у нее впереди целая ночь. Время, чтобы навсегда поквитаться с прошлым. Возможность, наконец, убежать от самой себя.

Лин, как и обещалось, встретил за дверью. Он показал одну из спален на втором этаже. Некогда шикарная, как и все во дворце, комната наводила тоску. Балдахин с кровати был снят, ящики из комода вывернуты и раскиданы по полу. В ширме в углу зияла некрасивая дыра, одна из гардин на окне отсутствовала, другая висела только на половине колец. Ковра, который здесь явно когда-то был, тоже не наблюдалось, как и одеяла. Хорошо, что осталась маленькая, похоже, кресельная подушка.

Впрочем, Ульрика и не собиралась спать. Вытянувшись на кровати, она уставилась в потолок с причудливой лепниной и приготовилась ждать.

Не прошло и часа, как раздался стук в дверь. Сунувшийся в проем Лин сообщил:

– Вас зовут на ужин.

Ульрика спустила с кровати ноги и поднялась.

– Разве есть чем угощать? – удивилась она.

Мальчик гордо вытянул шею.

– У нас во дворце всегда есть.

«У нас», – отметила про себя Ульрика. Звучало, словно его сделали придворным.

– А люди на улицах, значит, голодают, – проговорила она хмуро.

Мальчик не нашел что ответить. Шагнув к нему, она наклонилась и ласково потрепала по голове:

– Тебе не место здесь, малыш.

– Почему? – не согласился парень. – Здесь моя мама. Она на кухне. Хотите, я вас познакомлю?

Кивнув, Ульрика поинтересовалась:

– А твой отец?

Лин замялся и, вздохнув, ответил:

– Погиб на фронте.

– Понятно, – не удивилась Ульрика. – Значит, кроме матери у тебя никого нет?

– Брат есть.

– А он где?

Лин пожал плечами.

– Не знаю. Ушел однажды вечером и не вернулся. Хотя Грионт и не самый лучший брат, но, надеюсь, он жив.

– Твоего брата зовут Грионтом?

– Вы его знаете? – оживился мальчик.

– Нет, – не слишком уверенно соврала она.

Стоило ли говорить ребенку, что его брат утонул? А если и не утонул, как думают Джерри, Лаирэ и остальные, то предал их всех. Интересно, что хуже: быть мертвым или подлецом?

– Пойдемте, – Лин потянул ее за рукав.

Ульрика бросила взгляд в овальное напольное зеркало, чудом уцелевшее, и подмигнула сама себе.

Гаюс был отвратителен, как и все его приятели и подельники. Прямо в зале приемов и королевских покоях, во всех этих комнатах, на золоте и бархате кучка немытых разбойников устраивала пиры и оргии. А такие, как Лин и его мать, прислуживали им.

Сначала Ульрике захотелось увидеть эту женщину и поговорить с ней. Но когда она ее, наконец, увидела, та вдруг стала ей так же отвратительна, как и все остальные. Потому что нет ничего ужаснее, чем рабская покорность жестоким людям.

Лидия, так звали мать Лина, появились в зале всего один раз, когда вносили ужин. Она вряд ли была сильно старше нее, но лицом и пустыми, словно ненавидящими весь мир глазами, напоминала старуху. Ульрика подошла к ней и спросила, не ее ли сын бегает вокруг. Женщина кивнула и глянула исподлобья так, словно ее в чем-то заранее уличали.

«Что ж ты так смотришь и ничего не делаешь?», – хотелось спросить Ульрике, но ее окликнул бывший властелин и любовник, а ныне правитель Толлгарда. Она пришла сюда ради него и не могла отвлекаться.

«Ты даже вспомнил мое имя, старый козел, – отметила про себя она. – Удивительно».

– Рад, что ты с нами, – Гаюс по-хозяйски обнял ее за талию. – За тебя, красавица из прошлого, – он предложил ей кубок.

– И за тебя, – ответила Ульрика, поддержав тост.

Ужин продолжался до середины ночи. Воры, разбойники и весь сброд, приглашенный на пиршество, за компанию с распутницами напились до скотского состояния. По углам то и дело разносились стоны и визг, звук которых потом еще долго стоял в ушах.

– Не хочешь вспомнить былое? – спросил Гаюс, перемещая руку ниже ее талии.

– Не здесь, – Ульрика качнулась в его сторону, словно хотела опереться, и громко захохотала.

Мужчина зарылся носом в ее волосы.

– Помню, ты была лучшей.

– Я и сейчас ничего, – лукаво улыбнувшись, она чуть отстранилась.

– Лиса-а, – нараспев произнес он, заглядывая ей в глаза. – Хочешь меня провести?

– Нет. Я пришла к тебе, потому что хотела убежать от них.

– Не верю.

– Ты сам говорил, я воровка. И сегодня ночью я хочу украсть тебя, – она протянула ему руку.

– Лиса, – покачал головой правитель, но, взглянув на ее ноги, не смог удержаться от соблазна. – Посмотрим, что ты задумала.

Они вышли из зала, держась за руки, как когда-то в юности. Поднявшись по лестнице, остановились перед одной из комнат.

– Я хочу, чтобы ты внес меня на руках, – потребовала Ульрика.

– Как скажешь, принцесса, – и хотя Гаюс был пьян, сил в нем было предостаточно.

Наклонившись, мужчина подхватил ее на руки и, пнув ногой дверь, понес к широкой кровати с балдахином. Как тот не сдернули, оставалось только гадать.

«Когда-то я была счастлива, неси ты меня так, – подумала Ульрика и горько усмехнулась. – Теперь уже ничто не смоет этих воспоминаний. Ничто. Хотя я могу попытаться…»

Он кинул ее на кровать и хотел было навалиться сверху, но она перекатилась в сторону. Мужчина усмехнулся и, схватив ее за талию, притянул к себе. От него разило потом и перегаром.

Рука Ульрики скользнула у нее между ног. Она резко взмахнула, словно пыталась отогнать муху, и нечто стальное и твердое вонзилось Гаюсу в основание шеи.

– Ты… – прохрипел тот, хватаясь за горло.

– Я больше не позволю никому умереть из-за тебя, – она поднялась на ноги, глядя, как ее прошлое захлебывается в собственной крови. Маленький кинжальчик, казалось, стал единым целым с ее рукой.

– Ты, – хрипел он. – Дрянь…

Ульрика вытерла оружие о край балдахина и, сунув его обратно под юбку, поспешила к выходу.

Гаюс был отвратителен, как и все его приятели и подельники… Так же, как ей была отвратительна она сама.

Вся ее одежда, руки, ноги и даже лицо были в крови. На нижнем этаже Ульрика нашла кухню. Склонившись над корытом с водой, она судорожно пыталась снова стать чистой.

– Бесполезно, – послышался за спиной голос Лидии. – Кровь так легко не смоешь.

– Вы еще здесь? – удивилась Ульрика.

– Я знаю, что ты сделала в зале. Ты не выберешься из города живой. Скоро пьяные девицы очнутся и всё поймут.

– Кланов без главарей не бывает, – возразила Ульрика.

– На месте одних вырастают другие, неужели не ясно? – удивилась Лидия.

– Не так-то быстро это происходит, – она села на краешек стола и внимательно посмотрела на женщину. – Можно вопрос?

– Тебе теперь, думаю, можно все.

Ульрика улыбнулась уголками рта и, посерьезнев, спросила:

– Почему вы живете в таких скотских условиях? Не жалко сына?

Лидия скрестила на груди руки.

– Потому что я женщина и мать, а не убийца.

– Я серьезно. Расскажите. Пусть и убийце, – Ульрика жестом пригласила ее сесть на один из стульев.

– Не боишься потерять время?

– Мне некуда спешить. Мое время осталось позади.

– Как знаешь, – Лидия села.

Рассказ женщины оказался не таким уж длинным и сводился к одному.

– Значит, вы считаете, что ваша жизнь рухнула из-за Эриал? – переспросила Ульрика. – Из-за девчонки с острыми ушами?

– Ты просто ее не видела. Это не человек и даже не эльф. Это демон, – уверяла Лидия. – Не подбери ее тогда муж, вся наша семья жила бы совсем иначе.

– Думаете? – усомнилась Ульрика. – Вы не стали бы безропотно подчиняться тому, кто сильнее?

– Мы остались бы в Нюэле, а до него бандитам дела нет.

– А вы знаете, что сейчас происходит в южных городах? Аргон расползается как пятно на юбке. И поверьте, творится там то же самое, что здесь. Но даже не это важно…

– Ты будешь со мной спорить? – перебила ее Лидия. – Посмотрела бы я на твою жизнь, пересекись ты с демоном!

– Эри, Эри, – прошептала Ульрика. – Думала, это я учу тебя…

Ее собеседница нахмурились.

– Я знала Эриал Найт, – пояснила разбойница. – Из-за нее на нашу банду вышли Охотники. Девушка действительно провоцирует перемены. Но мне думается, что, будь наши сердца чистыми, это были бы перемены к лучшему.

– Что за глупости! – всплеснула руками Лидия. – Причем тут чистота сердца! Из-за нее моего мужа допрашивали… Ты, вообще, слушала?

– Вы знаете, Лидия, – Ульрика поднялась, – после встречи с Эри у вас был миллион возможностей пойти другой дорогой. Но дело даже не в этом. Знаете, что главное?

– И что же?

– Что внутри вас заставляет делать то, что вы делаете. В своем несчастье удобно винить других вместо того, чтобы брать поводья в собственные руки. Посмотрите на сына. Думаете, он стал таким бесчувственным из-за нее?

Лидия задумалась и на этот раз ничего не ответила.

– Прощайте, – сказала Ульрика и направилась к двери.

Солнце было уже высоко, город проснулся, а значит, пора было вспоминать, как ловко когда-то она умела красться и оставаться незамеченной.

Выбравшись за ограду дворца, она перевела дух и зашагала к воротам. Но пути больше думала не о кровавой резне ночью, а об Эри. Она была благодарна ей, потому что через нее почувствовала себя матерью, пусть и ненадолго. Узнать бы, как там бельчонок? Жива ли, счастлива? Хотелось верить, что да.

Маленький человек мирно дремал в сторожке. Ему снился сон, что война закончилась и монархия восстановлена. Он видел старого доброго короля Хинта. Тот стоял прямо над ним, затем склонился и надел на шею орден. Прохлада цепочки щекотала кожу.

– Проснись, – прошептал кто-то на ухо.

Маленький человек вздрогнул и открыл глаза. Шее было прохладно, но не от ордена, а от маленького кинжала, приставленного Ульрикой.

– Чем могу служить? – пробормотал он.

– Жить хочешь?

Он кивнул. Разбойница сунула кинжал под юбку и извлекла из-за пазухи конверт.

– Слушай, повторять не буду, – начала она. – Все главари кланов мертвы. Скоро здесь будет королевская армия. Если хочешь уцелеть, делай что говорю. Раздобудь крестьянскую одежду и иди в лагерь. Скажешь, что посла убили, а ты чудом смог убежать. Сделаешь такое же напуганное лицо, и тебе поверят. Но не это главное. В лагере найдешь человека по имени Джерри Рид. Запомнил? Повтори!

– Джерри Рид, – испуганно произнес маленький человек.

– Отдашь ему это письмо. И только ему, понял?

– Понял!

– Все. Открывай ворота, мне нужно ехать.

– Слушаюсь, – маленький человек засуетился и своими нелепыми движениями вызвал на лице Ульрики улыбку. Она последний раз взглянула на конверт в кулаке привратника и отправилась за лошадью.

Покидая Толлгард, она не знала, что уже больше никогда сюда не вернется. Но даже если бы в ту минуту кто-нибудь сказал об этом, Ульрика ни на секунду не сожалела бы. Есть дороги, на которых нельзя свернуть назад, есть поступки, после которых нельзя жить как прежде, и есть время, когда нужно смотреть только вперед. Время перемен. Перемен, которым не скажешь: «Стой!», перемен, от которых не уклониться, так же, как не спрячешься в море от воды или в степи от ветра.

На рассвете следующего дня Толлгард был взят. Мертвые тела главарей кланов свалили на центральной площади. Что случилось, никто так и не понял. Город почти не сопротивлялся. Остатки банд воров и разбойников взяли под стражу. Уже к вечеру на улицах воцарился порядок. Генералы, лорды и Охотники приняли решение о формировании временного правительства. Людей расселили по домам и накормили по мере возможности. Теперь каждый знал и верил, что завтра у него начнется новая жизнь.

Только в суматохе не заметили, куда подевался муж убитой женщины-посла, да еще парочка эльфов, сгинувших во время осады. Ночью, празднуя победу, никто уже о них не вспомнил.

Джерри, надеюсь, со временем ты меня простишь. Я больше не хочу жить, как мы жили все это время. Устала. Я знаю, мы должны были отвезти полуэльфа в Аргон, и все стало бы хорошо, но… Не думай, что взятие в плен так меня сломило. Мы бы все равно убежали при осаде. Но каждый день, когда смотрю на него, я думаю об Эри. Они ведь так похожи. Нельзя предавать того, кто тебе доверился. Пусть тот человек и утверждал, что не сделает ему ничего плохого, я не верю. Кто бы стал предлагать такие деньги просто так? Да и дело не только в этом. Лаирэ так похож на Эри, что заставил снова вспомнить о прошлом. Ты ведь не спрашивал никогда, почему у нас не могло быть детей… Не знаю, волновало ли тебя это вообще…

Одно время я думала, что забыла обо всем, но потом появилась она. Я сама виновата в том, что сделала, и вряд ли прощу себя даже после того, что сделаю сегодня вечером, но, по крайней мере, никто больше не пострадает. Если ты читаешь это письмо, значит, мой план удался. Значит, я уже далеко.

Спасибо, что заботился обо мне все эти годы. Я думала, что, несмотря ни на что, мы любим друг друга, но каждый день я смотрела на тебя, смотрела на себя и понимала, как глубоко мы заблуждались. Даже не знаю, любил ли ты меня на самом деле, но я… Я ухожу, Джерри. Прости. Хватит. Жизнь не так длинна, и я хочу хотя бы ее остаток прожить в согласии с собой. Не думай об этом как о предательстве. Ты теперь свободен от меня и от обязательств. Пусть это не заденет твою гордость, лучше тебя у меня покровителя не было. И уж точно никогда не будет.

У меня только одна просьба. Не вези Лаирэ в Аргон. Этот орден задумал что-то дурное, я чувствую. Ты никогда меня не слушал, но сейчас, пожалуйста, не делай этого.

Спасибо,

Ульрика

Глава двадцать первая – Обещание

Рикки старался не шуметь. Натянув сапоги, он поднялся и, придерживая дверь, чтобы та не хлопнула, вышел на улицу. Утро встретило легким морозцем и почти идеальной тишиной. Снег искрился от солнца и слепил глаза. В этом году зима не торопилась уступать весне свои права.

«Все-таки утро – самое лучшее время дня», – подумал Рикки. Они с Эри определили это еще в Шадер, когда встречались в предрассветную рань у большого дуба и шли гулять по округе. Никто их не видел и не тревожил, и казалось, что в запасе целая вечность.

Рикки вышел за ворота и направился к лесу, где его встретили черные стволы спящих деревьев, вечнозеленые сосны и проскальзывающие сквозь кроны лучи солнца. Снег под ногами чуть потрескивал. Он провел в Толлгарде достаточно, чтобы оценить прелести городской жизни, но все же на природе было лучше, роднее и как-то естественнее.

Рикки достал из-за спины лук и прикрепил тетиву. Может, ему повезет, и он подстрелит какую-нибудь дичь. Хорошо бы куропатку, да поупитаннее. Тогда Диана сварит из нее суп. Она вкусно готовит.

Неподалеку раздалось знакомое кудахтанье, и Рикки укрепился в мысли, что сегодня его день. Почувствовал привкус азарта, он принялся осторожно продвигаться вперед.

Стайка белых птиц устроилась на небольшой полянке. Рикки спрятался за дерево и уже потянулся было к колчану, как вдруг все семейство, громко кудахча, взмыло вверх. «Не иначе крупный зверь», – подумал он и вытащил стрелу.

Одна за другой хрустнуло несколько веток, но вместо волка или лисицы на поляне появился человек. Он был усталым и грязным, шел тяжело, с трудом волоча ноги, но Рикки все равно его узнал.

– Вирт! – он убрал оружие и кинулся к нему.

– Хартон! – Сокол протянул руку, но ноги подвели его, и он рухнул в снег.

Дни в Роване пролетали так быстро, что Эри иной раз задумывалась, уж не магия ли так влияет. Но в итоге решила, что никто в здравом уме не будет укорачивать жизнь. Тут замедлить бы. Срок возвращения к Синим волкам неумолимо приближался. Эри хотелось поскорее увидеться с Тирком, но в то же время она боялась их неопределенного будущего. Ведь узнав, что рованцы рассчитывают на нее в деле спасения мира, эльфы уж точно не отпустят, причем не только ее, но и Тирка тоже.

Существовала призрачная надежда разочаровать магов, доказать, что силы в ней нет, и никаким воином она не могла быть. Но для убедительности она все равно должна была очень стараться. От этой двойственности у Эри начинала болеть голова, она утомлялась вдвое быстрее и нередко просыпалась с горьким нежеланием вставать. Усугубляло положение и отношение к ней колдуна Отрия. По идее он был не просто сильнейшим магом, но и опытным учителем, главой целого направления в школе. А вместе с тем не отличался ни терпением, ни добротой. Когда она училась запоминать растения и рецепты мазей и настоев, тоже были сложности, она путалась, не соблюдала пропорции, пропускала шаги. Иногда приходилось готовить сначала, переводя ценные ингредиенты. Но ни разу Анжела не повысила на нее голос. Да что там голос, даже косого взгляда не было! Правда, магия – это, конечно, сложнее.

Около недели назад Эри не выдержала и после очередных бесплодных занятий спросила Отрия:

– За что вы меня так не любите?

Колдун удивился, но с утверждением спорить не стал.

– Древние говорили, – начал он, помедлив, – что неделание порой приносит больше вреда, чем самая бурная деятельность. Ты не хочешь приложить усилий, а в результате погибнут люди.

– Вы ошибаетесь, думая, что я могу спасти мир, – ответила Эри. – И когда в этом, наконец, убедитесь…

– Меня не нужно убеждать, – прервал ее Отрий. – Я не сомневаюсь, что ты не воин Огненной лилии. Мир еще никогда не спасало равнодушие.

– Но… – собралась возразить она.

– Но в Аргоне, – продолжил колдун, – держат в заложниках моего друга, чародея Варга. Когда мы спасали тебя от казни, пришлось нарушить договор и использовать магию. Варг надеялся замять конфликт, но в обмен нас попросили предоставить воина Огненной лилии. И я лично дал слово Тиаре, что не повезу тебя без подготовки.

Эри задумалась.

– Я не знала, что ваш друг в плену, – сказала она с сожалением. – Но получается, вы и сами видите, я не та, что нужна им. Подготовка или нет, обман все равно вскроется.

Отрий посмотрел ей в глаза так, что девушке стало не по себе.

– Хорошо, – торопливо пообещала Эри, – я постараюсь.

Но с тех пор ничего так и не изменилось, базовые упражнения по-прежнему не давались ей. Только прибавились размышления, и душу засаднило от вины.

После очередных бесплодных попыток Эри решила прогуляться по прекрасному саду, насладиться последними мгновениями в Роване. Была и надежда, что от аромата цветов и наблюдения за птицами на душе полегчает. Прежде она не сталкивалась с подобным выбором: с одной стороны, от нее зависела жизнь дорогого Тирка, с другой – незнакомого, но, судя по всему, хорошего человека Варга, мужа Эндимионы. Был у проблемы и второй слой: куда ни поверни, везде тупик. Синие волки на свободу не отпустят точно, а что сделают аргонцы, узнав, что она не тот самый воин, – предугадать сложно. Если уж они чародея держат, то и ей найдут применение. Говорят, раз из двух зол выбирают меньшее, главное, понять, какое из них где.

Но ведь зло все равно останется злом.

Услышав шаги, Эри обернулась. Ее нагнал Тираэль.

– О чем грустишь? – спросил он.

Полуэльф нравился ей не только красивым лицом и статной фигурой. Было в нем что-то успокаивающее, вселяющее уверенность, что все будет хорошо. Хоть он и старался выглядеть суровым, рядом с ним становилось уютно. За минувший месяц Эри успела к нему привыкнуть и не боялась откровенничать, считая одновременно и почти что другом, и случайным незнакомцем, с которым вскоре их пути разойдутся.

– Скажи, Тираэль, – она повернулась к нему. – Ты бы смог убедить Анхеля не убивать Тирка?

Он посмотрел на нее внимательнее обычного.

– Предводителю нужна ты, – напомнил полуэльф. – Упустив такую рыбу, он точно не обрадуется, да и меня по голове не погладит.

– Боюсь, то же самое будет и с Варгом, – Эри вздохнула. – Не хочу, чтобы кто-то опять погиб из-за меня.

– А я тебе вот что скажу, – Тираэль взял ее за локоть и слегка притянул к себе. – Думаешь, случайно нас поселили именно у Эндимионы? Это игра на чувствах. Чтобы ты прониклась и подумала, какая она замечательная женщина и как обидно за ее мужа. На самом же деле ты ничего этим людям не должна.

Эри подняла на него глаза.

– Тогда откуда чувство, что должна?

– Рованцы проявляют заботу, кормят и поят, пытаются обучить магии, усилия прикладывают. А ты вроде как только получаешь и принимаешь, но ведь рано или поздно придется отдавать. Похоже?

– Похоже, – кивнула Эри.

Тираэль выпустил ее локоть.

– Мне это напоминает аргонский анекдот, – сказал он, сунув руки в карманы. – Один торговец попросил друга одолжить ему триста монет. Друг сказал, что может дать только сто. На что торговец сообщил, что принимает сто монет, но еще двести друг будет ему должен.

Эри усмехнулась. Тираэль пошел вперед по аллее.

– Я тебе вот еще расскажу. Большую часть жизни я прожил, как и ты, в Западной Лансии. Не знаю, где именно родился, но говорили, что мать была пленной эльфийкой, а отец – то ли солдатом, то ли даже Охотником. Но факт, что меня еще младенцем продали бродячим артистам. Они путешествовали труппой по стране и давали представления на ярмарках. Хозяин собирал коллекцию необычных детей: от нелюдей до бедолаг с уродствами. Меня держали в клетке вместе с остальными, а потом выдавали за эльфа, заставляли участвовать в трюках. Кормили скудно, поэтому я был худым и вполне соответствовал роли. Нас все чаще заставляли драться друг с другом, иногда до серьезной крови. Но с возрастом я раздался в плечах и перестал походить на эльфа. В боях это здорово помогало, пока хозяин не купил орка и гоблина. Людям же всегда интересно узнать, кто сильнее. С гоблином я еще как-то справлялся, но вот орк всегда побеждал. Крепкий был детина, мы звали его Лапкритисом. Так вот вместе с синяками я стал получать нормальную порцию. Как думаешь, что я тогда чувствовал?

– Страх за свою жизнь? – предположила Эри.

Тираэль качнул головой.

– Благодарность. Хозяин меня кормил, и я, как пес, готов был лизать ему руки и даже чувствовал себя обязанным стараться лучше, делать бои интереснее.

– Но они держали тебя в рабстве! – возмутилась Эри.

– Именно. Только тогда я этого не понимал. Когда у тебя отнимают что-то, а потом возвращают, можно легко перепутать такой возврат с подарком. Могли ведь дальше кормить кое-как, могли и вовсе заморить.

Эри задумалась.

– Понимаю, – сказала она, помедлив. – А как же ты выбрался?

– Меня спасли. Однажды наш бой с Лапкритисом увидел случайный прохожий. Мужчина в плаще, под которым скрывался эльфийский разведчик. В ту же ночь он проник в наш лагерь и выпустил всех детей из клеток. Лапкритис и остальные бросились врассыпную, а я вцепился спасителю в сапог и наотрез отказывался отпускать. Сдавшись, эльф взял меня с собой. В лесу была заброшенная хижина. Мы прожили вместе несколько месяцев, я помогал охотиться и потихоньку учил эльфийский язык. Дарнулионг, так его звали, обещал, что как только закончит дела, мы вместе вернемся в Восточную Лансию, он познакомит с Синими волками, и они станут мне новой семьей. Я боялся верить своему счастью, ловил каждое мгновение и словно чувствовал, что все это продлится не долго. Знаешь, что произошло потом? – Тираэль глубоко вдохнул, чтобы перевести дыхание.

– Знаю, – вдруг ответила Эри. – За ним пришел отряд Охотников во главе с Лаэмом Кордом.

Полуэльф был так удивлен, что остановился.

– Я знакома с этими Охотниками, – пояснила она. – И даже какое-то время жила в той хижине. Корд помог мне, позаботился, а потом… – она опустила взгляд, – его убили. Из-за меня.

– Скорее из-за того, что он освободил Дарнулионга, – возразил Тираэль.

Эри хотела было поспорить, но передумала. Что толку говорить об этом, все равно ничего не изменишь.

– Я рада, что Корд, пусть косвенно, но помог и тебе, – сказала она и тут вспомнила: – А кстати, у тебя есть татуировка за ухом?

Тираэль посмотрел с удивлением.

– Есть.

– Покажешь?

Парень хитро улыбнулся.

– Если будешь хорошо себя вести.

Так они прогуливались по цветущей аллее Рованской школы магии. Тираэль рассказывал о Синих волках, о непростой, но интересной службе. Эри все еще пыталась осмыслить историю его детства, но в какой-то момент поймала себя на мыслях о Тирке. Захотелось, чтобы на месте Тираэля сейчас был он. Чтобы вот так же раскрылся, говорил о себе и о наболевшем. В этом прекрасном, благоухающем саду вышло бы идеальное свидание.

Только в ее жизни, как всегда, все неправильно и не вовремя.

– Ты изумительно готовишь, – Вирт послал Диане такой взгляд, что та растерялась.

– Да нет, я вовсе… – невнятно пробормотала она и поспешила ретироваться. – Но вы тут ешьте, а мне надо… кое-что сделать, – и покинула кухню.

Рикки не удержался от улыбки.

– Ну ты даешь! – воскликнул он. – Никогда не думал, что Дианку можно смутить.

– Она миленькая, – оценил Сокол. – Давно с ней живешь?

– С осени, – ответил было Рикки и замялся, сообразив, что тот имел в виду. – Но мы не… Она моя сестра.

– Да? – Вирт недоверчиво поднял бровь. – Ладно.

Хмыкнув, Сокол сосредоточился на еде.

Рикки глотнул из кружки и задумался. Он вспомнил, как вернулся за Дианой и другими шадерками, а мануфактура встретила переменами. Нидвуды закрыли дело и переехали. Кто-то отбыл за ними, оставшиеся собрались в общину уже с другим укладом. Большей частью здесь по-прежнему жили женщины, бывшие работницы и беженки из приграничных земель, а с недавних пор и из Толлгарда. Мужчин было меньше, чаще оставались раненые и контуженые. Здоровых и крепких, как он, набиралось от силы с десяток.

Как и другие, Рикки участвовал в общем хозяйстве, следил за немногочисленной скотиной, охотился, что-то строил и ремонтировал. К нему относились с уважением, но за спиной нет-нет, а сплетничали. Поговаривали, что живут они с Дианой не как брат и сестра, да и репутация у той была подмочена еще с прошлого года. Некогда Нидвуд-младший, сын хозяина мануфактуры, ухаживал за еще одной шадеркой – белокурой Лилой, и та утверждала, что все серьезно и близится к свадьбе. Но потом интерес жениха перешел на ее подругу. По слухам, Диана сама соблазнила его, но коварным планам помешали война и бардак в столице. Семейство Нидвудов собрало вещи, забыв взять обеих несостоявшихся невест.

Рикки сплетням не верил. Диана, которую он знал, отличалась сильным характером и не стала бы унижаться даже перед хозяйским сынком. В Шадер она была лидером, остальные прислушивались к ней и следовали ее курсом. Не будь она женщиной, из нее могла получиться отличная глава совета. И чтобы такая девчонка кинулась отбивать чужого жениха? Нет. Скорее, она неудачно влюбилась, а Нидвуд оказался мерзавцем. Что неудивительно, ведь трудились на мануфактуре дети преступников, сироты, бедные и бездомные, все равно что рабы. Хозяева пользовались этим и платили ничтожно мало. Вряд ли сын отличался от отца.

Вздохнув, Рикки поднял глаза на Сокола и осторожно поинтересовался:

– Как там, у эльфов?

Вирт дернул плечами.

– Плохо. Сволочи убили Криса.

– Когда брали вас в плен?

– Нет, уже после побега. Слышал о Синих волках? Это что-то вроде Охотников, только ушастых. Вот они.

Рикки подумал о Лидере и остальных Рыцарях.

– Ты знаешь, что случилось в Толлгарде? – спросил он.

– Про Леорию? – уточнил Вирт, помрачнев еще пуще.

– И про нее тоже. Сейчас вообще непонятно, что происходит.

Сокол поднял голову.

– Если все так, как я думаю, Толлгардом теперь правит совет воровских кланов во главе с Гаюсом Ловким.

– Не слышал это имя.

– А зря, мужик сильный. Знал его еще в бездомном детстве. Ты не думай, он в столице наведет порядок. Не сразу, конечно, но город заживет лучше прежнего.

Удивление Рикки росло с каждым словом Вирта.

– Не верю, – он сдвинул брови. – И не верю, что ты в это веришь. Какой вор будет заботиться о чьем-то благе? Разграбит только и сбежит куда-нибудь в Аргон. Я слышал, южные земли уже захвачены. И Гаюс твой тоже наверняка продаст Толлгард вместе с Лансией.

Вирт усмехнулся.

– Этот может. Но без дворян и власти по крови все равно лучше. Подпольщики хотели сменить одних лордов на других, а Гаюс и такие, как он, – это люди из народа. Больше нет слуг и господ, теперь каждый может стать богатым независимо от происхождения.

Рикки глянул в окно. Солнце скрылось за тучи, пошел снег. Он подумал возразить Соколу, что такое равенство обошлось в тысячи смертей, но решил, что сейчас не время для горячих споров. Тем более что оба не знали, что на самом деле творится в столице, да и в других городах.

– Тут неподалеку была стоянка ополчения, – сказал Рикки. – Некоторые из местных присоединились к ним.

– Наивные собрались на Толлгард? – Вирт снова усмехнулся.

Горностай пожал плечами:

– Может, договорятся с этим Гаюсом. Может, измором возьмут.

Сокол закивал, но казалось, что больше своим мыслям, чем его словам.

– Кстати, – как бы между прочим заметил он. – Я и девочку твою видел.

– Эри? – Рикки невольно приподнялся, чем вызвал у гостя лукавую улыбку.

– Уж боялся, ты забыл. Как увидел здесь, подумал – все, пропал парень. Слушай, – Вирт наклонился вперед и заговорил тише. – Фиг с ней, политикой и страной. Ты-то что тут делаешь? Да, девчушка мила, отлично готовит, но не время сейчас лежать на печи и играть в домик. Нет, я серьезно. Эри в плену, но думает не о побеге, а как помочь какому-то хмырю, а ты в чулане пыль собираешь.

Рикки вскинул голову, словно только проснулся.

– Какому хмырю?

– Да Охотник какой-то, вроде старый знакомый, – Вирт пожал плечами. – Тирком звать.

– В ее деле был один Тирк, – задумчиво проговорил Рикки. – Луаргтон. Из того отряда, который ее взял.

– Видимо, давно ей нравился, – заключил Вирт. – Я вообще заметил, ее тянет к врагам.

– И насколько у них серьезно?

– Понятия не имею, – Сокол откинулся на спинку стула. – Когда их видел, парень был ранен, а она за ним трогательно ухаживала. По опыту – такое хорошо не заканчивается. И вообще, он мне не понравился. Так что иди и забери ее.

Рикки опустил глаза.

– Не могу.

– Брось, – Вирт похлопал ладонью по столу. – Ты меня тогда не выдал, и я тебе только добра желаю. Мы все поняли, что ты ради девчонки решил предать Рыцарей. И если бы не эльфы, сбежал бы с ней. Скажешь, не так?

– Так, – не стал он отрицать.

– Ты готов был бросить службу, все усилия пустить коту под хвост, судьбу изменить. А теперь не можешь уйти от так называемой сестры? – на последнем слове Вирт скривился. – Чем тебя зацепила эта Диана? Ты ее любишь?

Рикки поднял на Сокола синие глаза и неожиданно просто ответил:

– Я люблю Эри.

Вирт открыл было рот, но, не сказав ни слова, закрыл.

– Еще с детства, – продолжил Горностай. – Да, характер у нее сложный, она резкая и совсем не женственная. Но ничего не могу с собой поделать. Люблю не так, как ты рассказывал о своих женщинах, не страстно и волнующе. Не знаю даже, как сказать… Люблю не вспышками, не минутами, а всегда, как будто по определению. Словно это не чувство даже, а часть меня.

Вирт выглядел озадаченным.

– Тогда что…

Рикки глянул в окно. Наверное, не стоило так откровенничать, он никому этого не говорил и, возможно, уже больше никогда и не скажет.

– Я вырос с Дианой под одной крышей. Мне рассказали, что жизнь матери унесла рованская лихорадка, а отца убили на войне. Обоих я не помню. Хартон воспитывал меня как сына, но довольно строго. Я часто бунтовал и с Эри начал дружить скорее из чувства протеста. Она ведь была деревенским изгоем, и про нее сплетничали, что ведьма, общается с духами и демонами.

– Диана, небось, и сплетничала, – вставил Вирт.

– Они особенно не ладили, – согласился Рикки и продолжил: – Но мы с Эри быстро сроднились, почти срослись. Я проводил с ней все свободное время. Само собой, недоброе отношение к ней перешло и на меня. Мальчишки за глаза называли ведьминым дружком и еще как-то. Но лично не трогали, потому что Хартон был главой совета, да и, подозреваю, влияло уважение к Диане.

Он глотнул из кружки.

– Все изменилось, когда однажды Хартон взял меня на охоту. Был конец зимы, нас пошло только двое. И там, среди замерзших сосен, он сказал, что давно ждал, пока я повзрослею, чтобы поговорить о моей матери. Оказалось, он был влюблен в нее и поэтому усыновил меня. Но, само собой, никто в Шадер не должен был об этом узнать. Я ответил, что умею хранить секреты. Ведь я знал, что Хартон убил Охотника на подступах к Шадер, и за годы ни слова никому не проронил. На это он ответил, что быть лидером – значит принимать трудные решения.

– Насколько я помню из дела Эри, ваша Шадер не платила налоги, – заметил Вирт.

– Так и было, – кивнул Рикки. – Дальше Хартон объяснил, что хочет сделать из меня будущего главу деревни, и чтобы я понимал, какая это ответственность, и начал готовиться. В ту минуту я осознал, что нам с Эри нельзя продолжать встречаться. Если я хотел завоевать авторитет среди мальчишек, то должен был порвать с ней. Что я и сделал той же зимой. Для вида даже переметнулся к Кире, другой девчонке. Голову ей морочил.

– А потом, конечно, пожалел, – заявил Вирт.

– Не то слово, – признался Рикки и подумал, что в очередной раз судьба над ним смеется. Когда была возможность остаться с Эри, он променял ее на раз. А теперь, чтобы только приблизиться к ней, надо уже чем-то жертвовать.

– Тогда я совсем ничего не понимаю, – покачал головой Сокол.

– Когда я пришел в себя, то тут же хотел броситься на поиски. Но я не знал, с чего начать. Кто уцелел, куда вас увезли. Я остался один. Можно было вернуться к Охотникам, вместе с ними уйти на фронт и надеяться, что я найду вас, когда мы будем побеждать. Чего, как мы теперь знаем, так и не случилось. А еще я мог выполнить обещание, которое дал Хартону незадолго до его смерти. Позаботиться о Диане, если настанут нелегкие времена.

Вирт задумчиво уставился на свои ладони.

– Рикки, Рикки, – он цокнул языком. – Так все же нельзя. Ты думаешь о ней, а кто подумает о тебе? Это несправедливо. Помогаешь – помогай, но лишать себя личного счастья просто глупо.

– Равно или поздно все наладится, – возразил Горностай, поднимаясь из-за стола.

– Дурак ты, – проговорил с сожалением Сокол. – Но дело твое, – и, сменив тон, спросил: – Не возражаешь, если я поживу у вас, пока не приду в себя?

– Я только за!

– Тогда я бы поспал, а то маленько выдохся и на ногах не стою.

– Пошли.

Вирт посмотрел Рикки в затылок, но больше ничего не сказал. В конце концов, каждый решает сам, как жить и что ему от этой жизни нужно.

Глава двадцать вторая – Предназначение

Окна в домике Эндимионы были с синими стеклами. Эри не зашторивала их, и когда всходила луна, комната озарялась как будто магическим светом. Парящие в воздухе пылинки казались волшебным песком времени, какой, по рованским поверьям, сыпался в часах жизни каждого человека.

Подняв руку, она разглядывала окрашенную синим ладонь и размышляла о магической силе, которая в ней была и которой, как парадокс, у нее же и не было. Анжела как-то рассказывала, что в аргонских пустынях есть животные, отдаленно напоминающие лошадей, но с вздымающимися на спине горбами. В них запасы воды на недели, но нельзя просто так разрезать горб и напиться. Так и с ее магией получалось. Она вроде как с ней, а как извлечь – непонятно.

Эри подозревала, что в глубине души сама не хотела пробуждения силы. Обычность служила ей неким щитом, а стоило доказать, что Оракул и маги правы, и неизвестно, что будет завтра. Ведь, если можешь – значит должна?

В дверь постучали.

– Не спишь? – раздался голос Тираэля. – Можно?

Она подтянула одеяло и уселась.

– Что случилось?

– Поговорить хочу, – заговорщицки сообщил полуэльф.

– Давай, – кивнула Эри, указывая на место рядом.

Тираэль был босой и без рубашки, в легких штанах. Поджарый живот, широкие плечи и грудь покрывали мелкие шрамы, большей частью уже старые. В синем свете полуэльф походил на героя из сказки. Хотелось до него дотронуться.

«Вот кому подошло бы звание воина», – подумала Эри.

Тираэль забрался с ногами на кровать и оперся о стену.

– Красиво у них тут, да? – он улыбнулся. – Вроде такая мелочь, синее стекло, а как смотрится!

– Да, – согласилась она. – Так чего ты хотел?

Полуэльф повернул голову и, скользнув по ней взглядом, посмотрел в глаза так, словно хотел прочитать ее мысли. Эри разом почувствовала себя неуютно и напряглась, как олень в ожидании опасности. Ей вспомнились гоблин Леонард, его клыкастая улыбка, как они подружились и как плохо все закончилось. Не хотелось, чтобы то же произошло с Тираэлем. Он, конечно, парень красивый, но у нее на сердце другой.

Полуэльф как будто прочитал ее мысли и, отведя взгляд, вкрадчиво произнес:

– Расскажи мне про своего человека.

От удивления Эри моргнула:

– Про Тирка?

– Почему он так тебе дорог? – уточнил Тираэль.

– А… – она замялась, – а почему ты спрашиваешь?

– Да вот думаю. Если ты не успеешь вернуться, а я вдруг успею, то, может, получится уговорить Анхеля не трогать его. Но прежде я должен убедиться, что он того стоит, понимаешь?

– Он стоит, – кивнула Эри. – Но будь на его месте кто-то другой, я бы и за него вступилась.

– Уверена? – усомнился Тираэль.

Теперь он перестал напоминать Леонарда, а больше походил на Грэя, красивого Охотника с ледяным взглядом. Эри представила, если бы на месте Тирка был именно он, и задумалась. Грэй убил Корда. И будь у нее в руке меч или кинжал, она отомстила бы. Непременно. Или все же нет?

– Значит, сомневаешься? – заметил Тираэль.

– Я не стала бы спасать убийцу Корда, – помолчав, ответила она.

– А я думаю, что стала бы, – полуэльф улыбнулся краешком рта. – Но все-таки расскажи мне о Тирке. Я должен знать.

Эри вздохнула.

– Нечего, в общем-то, рассказывать. Познакомились мы в Ланкасе…

С запада надвигалась огромная темная туча, бурлящая, как дым от пожара. Только пламени не было видно. Пока.

Оракул проснулся с тягостным чувством близости к мрачному неизбежному. Означала ли туча наступление тьмы в магическом смысле или в самом прямом, еще предстояло понять.

Не став разлеживаться, он облачился в халат и направился в умывальню. Здесь его и застал настойчивый стук в дверь.

– Да-да, входите, – крикнул Оракул.

В такой ранний час его могли беспокоить только по срочному делу.

Ополоснув лицо, он поднял голову и увидел в зеркале отражение гостя.

– Простите, владыка, – тот широко улыбнулся.

Обернувшись, Оракул кинулся к нему, как к близкому другу, и без всяких церемоний заключил в объятья:

– Варг.

Чародей на секунду смутился.

– Значит, вы не знали, что мы едем, – понял он.

Оракул вспомнил о бурлящей туче.

– Ты не один? – догадался он.

– Не один, – кивнул чародей. – И с печальными известиями. Как вы уже знаете, моя миссия в Аргоне провалилась. Среди вождей оркских кланов появился новый лидер – Заринг, молодой и алчный до власти. Он движим мечтой возродить хаарскую империю и сумел заразить этой идей местных магов. Они только и ждали повода атаковать. Меня чуть не убили на первых же переговорах, спасся только благодаря ордену Огненной лилии, который предложил убежище. Магистр сказал, что вы помогаете ему в поисках некого избранного. Подозреваю, он использовал меня в качестве рычага, но сейчас у нас проблемы посерьезнее. С запада движется вся аргонская рать. Мы опережаем их всего на пару дней.

Варг посмотрел на Оракула. Тот вздохнул:

– Как всё, однако… Вот она, метафора на возрождение империи…

– Огненная лилия? – уточнил чародей. – Магистр ордена прибыл со мной, чтобы осмотреть кандидата.

– Девчонка еще не готова, – проговорил Оракул, – но и времени ждать, похоже, больше нет. Где ты оставил магистра?

– В библиотеке.

– Хорошо, пусть пока подождет. Я приведу себя в порядок, соберем магов и все обсудим.

– Да, владыка, – Варг поклонился.

– Не знаю, трудно объяснить это парню, – говорила Эри. – Но он такой большой, сильный, теплый. Вот смотришь на него и не веришь, что такой мужчина может быть с тобой.

– Но он же, во-первых, ударил тебя, – напомнил Тираэль, – а во-вторых, даже и не подумал встать на твою сторону. Если он не любил тебя тогда, то почему вдруг полюбил сейчас?

– Он поцеловал меня, – ответила она, чувствуя, как запылали щеки. – Тебе не понять, каково это, когда парень твоей мечты вдруг тебя целует. Это так же невероятно, как летать по небу.

Полуэльф тяжело вздохнул.

– А как же тот другой… как его… Ричард?

– Рикки, – поправила Эри и, глянув на свои ладони, задумалась.

Ведь не то чтобы она совсем ничего к нему не чувствовала. Каким-то образом Рикки стоял особняком, отдельно от Тирка и ее влюбленности, но притом и страсти к нему не было, и, кажется, даже обиды не осталось.

– Я думаю, ты тогда правильно сказал, – снова заговорила Эри. – Важно, что Рикки жив.

– То есть его ты не любишь? – уточнил Тираэль.

– Я его отпустила. И теперь для меня главное помочь Тирку.

Полуэльф не ответил, и между ними повисла долгая пауза. Эри снова вернулась мыслями к Рикки, перебрала чувства в душе, но лишь убедилась, что сказала все верно.

Между тем Тираэль тоже пришел к какому-то решению. Бодро вскочив на ноги, он развернулся к ней.

– Если хочешь помочь своему человеку, нам надо выезжать сейчас же.

– Прямо сейчас? – переспросила Эри.

– Да, или можем не успеть. С нами ведь не будет мага.

«И то верно!» – согласилась она.

Собирать толком было нечего, только одеться. Поэтому через несколько минут они крадучись покинули домик с цветными стеклами.

Ночи в Роване всегда были одинаково теплыми, с пушистым снегом, искрящимся от света фонарей.

Оба полуэльфа молча дошли до конюшни. Двери были не заперты, потому как в этой стране ничего никогда не запиралось. Сторожей не было по той же причине.

Снарядив двух лошадей, они забрались в седла.

– Жаль, не попрощаюсь с Оракулом, – вздохнула Эри.

Тираэль глянул искоса.

– Тебе дорог твой Тирк или Оракул?

– Тирк.

– Тогда вперед!

Они пришпорили лошадей и помчались к вершине огромного холма, за которым должны были виднеться те самые ворота в Ровану – сплетенные ветвями деревья. У Эри не было уверенности, получится ли пройти через них, все-таки маги заявляли о барьере весьма уверенно, но тут ведь не попробуешь – не узнаешь.

Копыта застучали о влажный кирпич, должно быть, согреваемый магией. Снег таял, касаясь его.

Тираэль вырвался вперед, но остановился. Поравнявшись с ним, Эри поняла, почему.

На дороге их ждали два молодых адепта, если она правильно помнила, ученики школы чародейства. Лошади почувствовали их магию и послушно остановились.

– Доброе утро, Эриал, – вежливо поздоровался тот, что был побойчее, – нас послали за вами. Владыка ждет у библиотеки.

Она бросила беспомощный взгляд на Тираэля.

– Только ее? – уточнил полуэльф. Адепты переглянулись и кивнули.

– Тогда я поеду к Анхелю, а ты возвращайся с магами. Посмотрим, что можем сделать.

– Да, – согласилась Эри, – да, спасибо тебе.

– Надеюсь, не последний раз видимся! – он махнул ей и пришпорил лошадь, на этот раз свободную от чар.

Оракул в извечной компании Отрия и Кирилла встретил ее в коридоре школы магии и был настораживающе краток:

– Эриал, – заговорил он вполголоса, – к нам прибыл гость из Аргона, магистр ордена Огненной лилии. Поговори с ним, пожалуйста, честно отвечая на все вопросы.

Она ожидала, что ее отругают за попытку побега или хотя бы что-то скажут, но никак не отправят на встречу с целым магистром.

– А что если я не та, кто им нужен? – промямлила она, лишь бы что-то ответить.

– Вот и узнаем, – владыка осторожно подтолкнул ее к двери.

Эри набрала в грудь воздуха и потянула за ручку.

Великий и ужасный магистр оказался обыкновенным мужчиной невысокого роста с седыми висками и бородкой. Увидев ее, он поднялся из кресла и, поздоровавшись, вежливо предложил ей сесть. Держался уверенно, словно сам принимал гостей, а не прибыл только что.

Она поздоровалась в ответ и предложение приняла.

Магистр заранее извинился, если какой-то из его вопросов покажется неудобным, но ничего особенного так и не спросил. Когда и где она родилась, во сколько именно, помнит ли своих родителей и все в этом роде. Эри пояснила, что родилась в ночь на второе августа, мать отдала ее странствующей женщине, а кто был отцом – так и не известно.

Мужчина слушал внимательно, время от времени кивал, а потом поинтересовался, нет ли у нее на теле каких-либо отметин. Первым делом Эри показала клеймо, затем остальные шрамы: от бандитского ножа на животе, от стрелы на плече и недавний – от меча Тираэля. Осмотр показался весьма унизительным, но она успокаивала себя, что после ее должны отпустить. А значит, надо потерпеть. Совсем немного.

– Откуда у вас этот медальон? – поинтересовался магистр.

– Он принадлежал одному из старейшин моей деревни, – пояснила Эри. – Ношу как память.

Мужчина вяло улыбнулся.

– Что ж, благодарю вас.

Эри подалась к нему.

– Ну, что скажете? Какой вывод?

– Я не маг и не могу оценить величину вашей силы, – он развел руками. – Но вы сами, Эриал, чувствуете, что пришли спасти мир?

– Нет, – она помотала головой. – Я слишком невезучая, чтобы кого-то спасать.

– Вы так считаете?

Она кивнула и с надеждой спросила:

– Значит, я не воин Огненной лилии?

– Нет, – подтвердил магистр, вызвав у нее вздох облегчения. – Вы не воин.

– А можно еще вопрос? – оживилась Эри. Мужчина жестом предложил продолжить. – Это ваш человек поставил клеймо, чтобы запечатать магию?

– Наш, – не стал отрицать он. – Орден Огненной лилии уже не одну сотню лет готовится к предначертанным событиям. Мы пристально следим за любыми всплесками силы. Как вы, наверное, знаете, по договору между Аргоном и Рованой над Лансией нельзя колдовать. Но иногда магия все равно рождается вне границ и стен. Наши странствующие братья расследуют каждый случай и, скажем так, принимают необходимые меры.

– Найдер и тот человек, брат, легко могли убить меня. И все же не стали.

Мужчина улыбнулся:

– Как бы странно это ни звучало, но вас заклеймили, чтобы спасти.

Ответ магистра не убедил, но Эри поняла, что большего он и не скажет.

– Значит, я могу идти? – уточнила она главное.

– Конечно. Мне приятно было беседовать с вами.

Магистр протянул ей руку. Эри удивилась, но от пожатия не отказалось. Что-то острое вонзилось ей в ладонь.

– Ой, простите, должно быть, мой перстень, – мужчина виновато улыбнулся. – Вот, держите.

Он прижал к кровоточащей ранке шелковый платок.

– Сейчас пройдет.

– Да ничего страшного, – Эри начала волноваться, что магистр по какой-то причине не хочет ее отпускать.

– Еще раз извините, – он убрал платок. – Хорошего вам дня.

– И вам, – она склонила голову и поспешила к выходу.

В коридоре дежурили те самые два адепта, перехватившие их по дороге.

Подтверждая дурные предчувствия, они сообщили, что проводят ее к Оракулу. Хотелось надеяться, что владыка просто хотел услышать подробности разговора, и потом ее отпустят.

В Роване было раннее утро, но у дверей в тронный зал уже собралась толпа. Судя по возрасту, в основном учеников. Стоило им приблизиться, как магическая молодежь зашумела. До ушей Эри донеслось несколько нелестных отзывов. Она узнала, что она та самая бездарность, на которую тратят время лучшие преподаватели страны. А от нее ни результатов, ни благодарности.

«Я не воин Огненной лилии», – подумала Эри с гордостью, словно в этом и заключалась ее главная заслуга. Но, однако, как все неоднозначно бывает. Для нее школа магии если и не тюрьма, то все равно место заточения, препятствие к их счастью с Тирком. А для адептов, наоборот, она олицетворяет собой нечто наглое и навязанное.

«Если Оракул меня отпустит, всем станет легче», – заключила Эри.

Провожатые распахнули перед ней двери.

В круглом зале собралось народу не меньше, чем в коридоре, но уже явно учителей и опытных магов. Мужчины и женщины в разноцветных хламидах шумели и переговаривались, напоминая стаю пестрых птиц из рованских садов. Отсутствие лансийской строгости и дисциплины сразу бросалось в глаза и вызывало легкое недоумение. Ладно молодежь, но и они туда же!

Эри поискала взглядом знакомые лица. Рядом с троном Оракула стояли Кирилл, Отрий и незнакомый мужчина в черном.

Адепты закрыли за ней двери, на хлопок все обернулись и, как водится, разом замолчали.

– Эриал, подойди, пожалуйста, – позвал ее Оракул.

– Я не воин, – первым делом сообщила она, остановившись перед троном. Владыка и бровью не повел.

– Познакомься с Варгом, – он указал на мужчину в черном. – Глава школы чародейства, посол в Аргоне и наш друг.

– Вы муж Эндимионы, – сообразила Эри, и ее лицо просияло. – Рада, что вы на свободе.

Маг улыбнулся:

– Я тоже. Вопрос только, надолго ли.

У него был приятный бархатный голос с чуть урчащим «р» и ласковая, сразу располагающая улыбка. Только слова заставили снова насторожиться. Как тут же выяснилось – не зря.

Оракул жестом позволил чародею продолжать, и тот кратко рассказал о надвигающейся на них угрозе. По примерным оценкам, в войске Аргона были тысячи хорошо вооруженных орков, людей и гоблинов. Имелись у них и свои заклинатели, способные легко разрушить слабый рованский барьер.

Почему барьер слабый, Варг не объяснил, и Эри не хотелось перебивать его вопросом. Но, по его словам, выходило так, что страна обречена. После завоевания Аргоном уцелевшие рованцы в лучшем случае попадут в услужение оркским кланам, но, скорее всего, будут проданы в рабство или даже пойдут на опыты заклинателям, чернокнижникам и некромантам. Чем именно отличались эти направления магии, Эри не знала, но было и так понятно, что в руки к этим людям попадать не стоило.

Варг закончил, и слово взял Оракул. Переходя к сути, он объяснил, чем Эри могла бы им помочь. Говорил уверенно и так, словно просил о пустяке. К разговору присоединился еще один маг в фиолетовом одеянии. Их не представили, но позже она узнала, что его звали Стирхом, он замещал главу школы колдовства. Сам Отрий хмурился и хранил молчание. Стоявший с ним рядом волшебник Кирилл кивал на слова Оракула и Стирха, иногда поглядывая на нее.

Эри подняла раскрытые ладони, словно находилась под прицелом, и не сразу решилась перебить колдуна, зачем-то ушедшего в описание деталей и магических тонкостей.

– Значит, вы хотите погрузить меня в сон на время войны, чтобы использовать мою силу для поддержки защитного барьера, я правильно поняла? – уточнила она. – А когда все закончится, дадите мне уйти?

Она посмотрела на Оракула, но ответил чародей Варг:

– Не стану лукавить, пробудить тебя обратно к жизни будет сложно, но мы попытаемся. И во всех случаях ты навсегда станешь героиней Рованы.

Эри бросила вопросительный взгляд на Отрия. Тот едва заметно покачал головой.

– Конечно, выбор за тобой, – заговорил маг Стирх. – Но подумай, сколько жизней ты сможешь спасти.

Помолчав, Эри выдохнула:

– Простите, но я не могу.

В зале повисла мертвенная тишина.

– Дать тебе время подумать? – предложил Кирилл.

– Нет, – ответила Эри. – Я не могу, мне нужно вернуться в Лансию.

– Ты осознаешь последствия своего решения? – не сдавался Стрих.

– Поможешь нам, – проговорил Оракул торжественно, – и твоя жизнь, весь долгий проделанный путь обретут смысл.

– Вы обманываете, – Эри понизила голос. – Когда угроза минует, вы не станете меня пробуждать. Не будете даже пытаться. А я пусть и не человек, но имею право на нормальную человеческую жизнь.

Ее взгляд снова устремился на Отрия. Колдун кивнул, что сразу придало сил. Только оспаривать сказанное никто не стал.

– Прости, Эриал, – Оракул поднялся с трона, – но мы должны думать о судьбах многих. В этом мое предназначение.

Стирх поднял ладонь с раскрытыми пальцами и прочитал короткое заклинание. Эри подбросило вверх, выдернув из ботинок, как сорняк из грядки. Через мгновение она с ужасом обнаружила, что не может пошевелиться.

– Сопротивляться бесполезно, – объявил колдун. Хотелось ответить что-нибудь резкое, но язык предательски застыл. Собственное тело вдруг стало чужим, заточив сознание в ловушку.

По залу пошла волна, маги и адепты перешептывались. Видно, не все одобряли подобный подход.

Эри попыталась сконцентрироваться и дернуться, но ей не удалось даже пошевелиться. Анжела говорила, что истинный свет не требует жертвоприношений, а теперь маги собирались убить ее ради благого дела. Как же так?!

«К чему тогда эти разговоры о сверхсиле?» – мысленно спрашивала она. И внутренний голос отвечал злорадно:

«А вот нечего было радоваться, что ты не воин!»

Кирилл и Отрий подошли ближе.

– Всю жизнь, – заговорил волшебник, – ты искала, где будет лучше тебе. И никогда не думала, где будет лучше с тобой. Теперь у тебя есть шанс.

– В уговорах больше нет смысла, – возразил Стирх.

Отрий, не обратив на него внимания, добавил, глядя Эри в глаза:

– Терять тебе нечего. Пустая жизнь – не то, за что стоит хвататься, а на поступок у тебя все равно не хватит смелости.

Эри смутилась, не понимая, на чьей стороне сейчас ее учителя. Разве до этого колдун не подавал ей знаки?

Отрий выразительно глянул и отступил к остальным.

Эри снова сосредоточилась. Вдруг она все же может, вдруг получится?

Через мгновение ей удалось пошевелить губами и открыть рот.

– Вы живете в мире мечты, – произнесла она, снова обращая внимание на себя. – Отрезаны от остальных, закупорены, как огурцы в бочке, и сами боитесь ненароком испачкаться о земную грязь, – с каждым словом приходило все больше уверенности. – Вы могли бы помочь лансийцам, могли бы примирить людей с эльфами, могли бы бороться с аргонским рабством. Но нет, куда проще схватить меня и заставить поддерживать ваш барьер. И пусть из-за этого кто-то умрет, неважно. Зато будете жить и здравствовать, рассуждая о свете, а люди по ту сторону барьера будут страдать. Когда Лансия рухнет и Аргон завоюет весь полуостров, вы снова кинетесь искать воинов, спасителей и избранных, которые согласятся пожертвовать жизнью ради вашего гнилого государства.

Почувствовав приток сил, Эри зашевелилась. Стирх сдвинул брови и снова прочитал заклинание, но на этот раз оно не сработало.

– Не мне решать, кто чего в жизни достоин, – продолжила она. – Но кому помочь – это мой выбор. Правильный или нет, но мой.

Она раскинула руки в стороны и принялась хватать воздух. В первое мгновение это казалось нелепым, но пространство между пальцами вдруг заколыхалось, откуда-то появились лепестки пламени. И схватившись за огненные вихри, словно за вожжи лошади, Эри дернула их на себя, чуть приподнялась над полом, изогнулась и обхватила себя руками. Горящие вихри образовали вокруг нее плотный кокон.

От жара маги попятились к стенам, кто-то даже выскочил за дверь. Огненный бутон закружился веретеном и в мгновение исчез, оставив на мраморном полу черные разводы.

Глава двадцать третья – Не сегодня

Передав Эри на поруки адептов, Тираэль пришпорил коня. Анхель не обязательно убил бы Охотника ровно на закате, не дождавшись от них вестей, но поторопиться все же стоило.

Спустившись с холма, он увидел те самые рованские ворота. Деревья были окутаны дымкой, и это сразу настораживало. Чем ближе он подъезжал, тем страннее вела себя погода. Поднялся ветер, сначала легкий, но с каждым шагом он усиливался. Потом пошел снег, но не пушистыми кружащимися хлопьями, а мелкой колючей крупой. От внезапного холода передернуло.

«Может, ближе к границе меньше действует магия, – предположил Тираэль. – Поэтому и зима здесь настоящая, не для красоты».

Ветер усилился, поднялась метель. Понурив голову, лошадь замедлила шаг. Кожу на лице и руках защипало от мороза, от колкого снега захотелось зажмуриться, но полуэльф упрямо продвигался вперед. Вскоре все побелело, словно на страну разом обрушилась пурга, он не видел дальше своих рук. С коня пришлось слезть и идти пешком. Главное – не потерять направления.

Тираэль прикрыл ладонями уши, чтобы на секунду их согреть. И тут среди свиста вьюги до него донеслись голоса и неразборчивая речь. Повернув на звук, он вскоре увидел две крупные фигуры в длинных полушубках. Это были не местные маги, хотя и походили на них. Один из незнакомцев поднял посох.

Тираэль остановился. Волшебный камень создал вокруг мужчин алую сферу, защищавшую от снега и ветра. Теперь он мог расслышать, что они говорят.

– На прорыв барьера уйдет не меньше недели, – сообщил державший посох. – Но как раз подтянутся войска.

Испугавшись того, что услышал, полуэльф поспешно отступил. Идея прорываться сквозь вьюгу, избегая магов и, вероятно, вражеских солдат, не казалась заманчивой. Выбора не было, рассудил Тираэль, только надо найти дорогу обратно и постараться по пути не околеть.

Эри опустилась босыми стопами на снег, но холода в первую минуту не почувствовала. Посмотреть на огненный вихрь сбежался весь отряд Синих волков, и даже Анхельмедорфиус выглянул из шатра.

Страх и удивление на лицах эльфов защекотали самолюбие, и Эри подумала, что у обладания силой все же были свои преимущества.

– Где Тирк? – коротко спросила она, решив, что может позволить себе не здороваться и не расшаркиваться.

Анхель сдвинул брови.

– Ты опоздала.

– Где Тирк? – повторила она грозно и для убедительности вытянула правую руку. На ладошке заплясали языки пламени, как будто она держала огненный цветок.

– Эри, подожди! – окликнул знакомый голос. Она повернула голову и увидела в толпе глазеющих эльфов свою подругу. На Айлин был такой же синий плащ, как на остальных, и шапка из волчьего меха, потому Эри и не сразу ее заметила.

Айлин подбежала к ней и схватила за руку. Огонь в ладони мгновенно потух.

– Я заботилась о нем, как умела, – затараторила подруга. – Мне очень жаль.

Эри почувствовала, как от пяток словно поднялась волна страха, которая вот-вот накроет ее с головой.

– Да что с ним? Он жив? – воскликнула она, бросаясь к палатке, где держали пленных. Эльфы благоразумно расступились.

– Его судьба была решена уже давно, – послышался из-за спины усталый голос Анхельмедорфиуса.

Его слова донеслись до Эри как далекое эхо. Влетев в палатку, она рухнула на колени. Охотник лежал на шкуре без движения.

– Тирк, ты жив? – она осторожно приподняла его голову. – Пожалуйста, очнись! Ты не можешь вот так умереть.

– Рана была слишком глубокой, – тихо проговорила Айлин. – Тиара навещала нас почти каждый день, но и она ничем не смогла помочь. Вчера вечером он потерял сознание…

– Тирк, – Эри прижимала его голову к груди. – Тирк, я люблю тебя, а значит, ты должен жить. Я же чувствую, ты еще дышишь. Борись с этим, милый, пожалуйста! Ты для меня всё. И я стану для тебя всем. Только живи. Не сдавайся, не умирай так глупо. Пожалуйста!

Ее слезы капали на мертвенно бледное лицо Охотника.

– Тирк, Тирк, очнись же, – она поцеловала его в лоб.

Айлин присела рядом и, поджав губы, молча наблюдала за ней.

– Мне очень жаль, – повторила она.

Эри подняла опухшее лицо. В ее глазах появился упрямый блеск.

– Я не дам ему умереть, – проговорила она гулко, не своим голосом. – Слышишь, Тирк, не дам тебе умереть.

Она обвила его широкое тело тонкими руками, продолжая шептать:

– Не дам тебе умереть.

Воздух в палатке стал нагреваться, как в летнюю жару.

– Эри, что ты делаешь?! – испуганно воскликнула Айлин.

– Я отнесу его в Ровану. Там помогут.

– Эри, ты не можешь…

Она одарила ее злым взглядом.

– Не мешай.

Айлин подалась к ней и что было сил вцепилась в руку. Вокруг них вспыхнуло пламя, стало жарко. Пот проступил на лбу, и было трудно дышать. Потолок и стены палатки загорелись, центральный столб почернел. Эльфийка зажмурилась, но хватку не ослабила. Через мгновение ее тело словно потеряло вес.

Когда ее ноги коснулись чего-то твердого, Айлин отважилась открыть глаза. Пламя исчезло, и вместо леса они очутились в зале с цветными витражами и мягкими коврами на мраморных полах. Их окружали люди в пестрых халатах и с испуганными лицами. Удивленным казался и мужчина на троне, видимо, самый главный.

– Эриал?

Та оторвала взгляд от Охотника и, подняв голову, произнесла торжественно:

– Я согласна на всё. Только спасите его.

По рядам прошел шепот. Стоявший рядом мужчина, ниже ростом, хмурый и с наметившейся залысиной, прикрыл ладонью рот. Айлин тоже не понравился призыв Эри, всё – очень емкое слово.

– Что с ним? – спросил мужчина с выпученными глазами и бородкой клинышком.

– Он умирает, – Эри всхлипнула.

Поняв, что более точного ответа от нее не дождаться, маг пробубнил заклинание, и в воздухе материализовались носилки. Но не успела Айлин удивиться, как второй мужчина вытянул вперед обе руки и тоже что-то зашептал. Тело Охотника приподнялось над землей и перенеслось на носилки.

Эри рванулась было к любимому, но споткнулась и рухнула на ковер. Айлин подскочила к ней. Девушка была бледна и выглядела так, словно ее тоже потребуется нести.

– Давай-ка, – Айлин подставила подруге плечо и помогла подняться.

– А вы думали, ей хватит сил поддерживать барьер, – заметил вполголоса маг с бородкой.

– Не всё сразу, – отозвался молчавший до того мужчина в фиолетовом.

– Пока не придет в себя, отнесите их к Эндимионе, – распорядился самый главный.

Мужчине в фиолетовом такое решение явно пришлось не по вкусу, но он ничего не сказал. К носилкам с Тирком заспешила молодежь, и вскоре из дворца вышла целая процессия.

«К Эндимионе» оказалось каменным домиком с черепичной крышей и синей дверью. Возле нее, видимо, дожидаясь магов, дежурил Тираэль.

Увидев их, полуэльф разом переменился в лице и, подбежав, перехватил окончательно обмякшую Эри. По тому, как осторожно и даже нежно он взял девушку на руки, Айлин поняла, что за минувший месяц кое-что изменилось.

– Что произошло? – вполголоса спросил Тираэль. – Ты тут откуда?

– Эри перенесла нас с Охотником, – пояснила Айлин, кивая в сторону носилок. – Она на что-то согласилась в обмен на жизнь Тирка. Я только пока не поняла, на что.

– Уму непостижимо, – пробурчал полуэльф. – Какая ж она дура.

Эри очнулась следующим утром. Открыв глаза, она не сразу поняла, где находится. Последнее воспоминание было в приемном зале Оракула, и вот теперь она снова в домике Эндимионы.

Приподнявшись на локтях, Эри увидела Айлин, дремавшую в кресле в не самой удобной позе. Скинув одеяло, она медленно поднялась на ноги и осторожно, чтобы не разбудить подругу, вышла в коридор.

«Где Тирк?» – спрашивала себя Эри. Если она здесь, значит, и он мог быть. И отнесли его, скорее всего, в комнату к Тираэлю.

Рассудив так, она остановилась перед нужной дверью и постучала. Открыл чародей Варг.

– Ты очнулась? – обрадовался он.

– Тирк здесь?

Мужчина отступил, пропуская ее внутрь. Бывший Охотник лежал на кровати с закрытыми глазами. Вид у него был скорее как у спящего, чем умирающего. На столике рядом стояло несколько склянок с цветной жидкостью и пара пустых, одну вертел в руках обретавшийся тут же Тираэль.

– Он поправляется быстрее, чем мы ожидали, – сообщил Варг. – Должен проснуться уже завтра.

Эри шумно выдохнула.

– Спасибо вам.

– Аргонская армия уже на подступах, – добавил Варг, – и скоро маги начнут штурмовать барьер. У нас есть три, может, четыре дня.

Он посмотрел Эри в глаза.

– Я должна убедиться, что он поправится, – ответила она, не отводя взгляда. – Да и мне самой, как видите, понадобится время.

– Да, конечно, – Варг отвернулся. – Подкопи силы. Просто не забывай, сколько всего от тебя сейчас зависит.

– Не волнуйтесь, – заверила его Эри, – я сдержу слово.

Чародей кивнул и вышел. Когда за ним закрылась дверь, Тираэль бросил на Эри внимательный взгляд.

– Ты-то как? – спросил он, ставя пустую склянку обратно на столик.

– Можно я с ним побуду одна?

Полуэльф наморщил красивый лоб, но отказывать не стал.

– Зови, если что понадобится.

Эри села на стул рядом с кроватью. Протянув руки, она взяла ладонь Тирка в свои. Большая, мягкая и теплая, она сейчас казалась самой главной ценностью в мире.

Ближе к полудню Варг вернулся, чтобы дать Тирку очередную порцию волшебного лекарства. Воспользовавшись этим перерывом, Айлин и Тираэль уговорили Эри пойти с ними на кухню и хоть что-то поесть. После возвращения мужа Эндимиона заметно потеплела к ним и с удовольствием готовила всякие вкусности. У Эри не было аппетита, но она не стала обижать хозяйку отказом.

– Еще не поздно сбежать, – понизив голос, заметила Айлин.

Вместо нее ответил Тираэль:

– Не видишь, она уже все решила.

Эри оторвала взгляд от тарелки и посмотрела на своих друзей:

– Варг обещал, что после всего меня разбудят. Так что не устраивайте похорон раньше времени.

– И ты ему поверила? – Айлин подняла брови.

– Но он же поверил мне.

После обеда к ним заглянул один из адептов Кирилла и попросил пойти с ним в зал для тренировок.

– Нам надо понять, как использовать твою энергию, – сообщил волшебник.

– Разве у вас нет готового плана? – удивилась Эри.

– Не хотелось бы, чтобы ты пострадала, – Кирилл чуть улыбнулся.

Попросив ее не двигаться, он положил одну руку ей на плечо, а другую вытянул вперед. Посреди зала появился светящийся шарик и начал расти.

Перед глазами Эри поплыло, она несколько раз моргнула, но легче не стало. Появилось странное ощущение в теле, словно ее сущность вот-вот станет чем-то отдельным.

Светящий шар посреди зала исчез, и Кирилл едва успел подхватить ее на руки.

– Что со мной? – испугалась Эри.

Теперь по телу шла дрожь, и даже говорить было сложно.

– Боюсь, новости неутешительные, – невесело проговорил Кирилл. – Просто высосать энергию и при этом оставить тебя в живых не получится.

Эри почувствовала, как к горлу подступает комок.

– А других вариантов нет?

– Будем думать, – Кирилл потер свою бородку. – Пока скажу остальным, что ты еще не восстановилась. Пару дней это нам даст.

К следующему утру, как и предсказывал Варг, Тирк пришел в себя. Он по-прежнему оставался в постели, но на этот раз не она держала его за руку, а он. Его пальцы касались, чуть щекоча, ее ладони. Эри смущалась и не знала, что говорить. А потому большей частью они молчали.

Комната оживлялась, лишь когда входили Айлин и Тираэль. Остроухие ребята старались поднимать общие темы, травили охотничьи байки, много шутили и смеялись. Эри не могла передать, как она была им благодарна. Тирка их присутствие тоже как будто развлекало, хоть он и редко участвовал в беседе.

Вечером в комнату заглянул Отрий и предложил попробовать укрепляющее зелье, которое должно было, в теории, помочь отделить магическую силу от души. Практиковаться отправились в вишневую аллею.

Выпив розовой жидкости, Эри почувствовала легкое головокружение. Присев на скамейку, она глубоко дышала несколько минут, пока не вернулась прежняя уверенность.

Кирилл снова попробовал соединиться с ней и создать в воздухе шар, но на этот раз ничего не вышло.

– Похоже, зелье запечатало магию, – сообщил Отрий. – Не волнуйся, Эри, к утру все пройдет. Но это значит, что или доза нужна меньше, или вообще другое решение. Встретимся на рассвете здесь же и попробуем снова.

Только утром ни Кирилла, ни Отрия в беседке не оказалось. Вместо них дежурил один из адептов Стирха, молодой парень с безразличным взглядом.

– Учитель просил передать, – сообщил адепт, – что ваше время на исходе. Аргонская армия уже близко, и все сильнейшие маги готовятся к атаке. Так что прощайтесь с друзьями и пойдемте со мной.

Эри застыла. Она не была готова, что все закончится так скоро, и надеялась, что у них будет еще один день. Но хотя бы ей дают шанс побыть с Тирком последние мгновения. Кивнув, она бросилась к домику Эндимионы и уже в коридоре столкнулась с Тираэлем.

– Твой герой проснулся и рвется вставать, – сообщил полуэльф. – Я завтракать. Присоединяйтесь?

«Он не знает», – пронеслось в голове Эри. Это может быть их последний завтрак вместе.

– Да, конечно, я или мы придем.

Лучше скажет им всем сразу, рассудила она. Так будет легче прощаться.

Постучав в дверь комнаты, Эри приоткрыла ее. Тирк стоял у окна и любовался игрой восходящего солнца на цветном стекле. Золотистые лучи в сочетании с синим давали густо-сиреневый оттенок, переходивший в изумрудно-зеленый. Свет отражался на обнаженном торсе Охотника и, казалось, окутывал его магической дымкой.

– Красиво здесь, правда? – спросил он, не оборачиваясь.

– Правда, – ответила Эри и встала рядом.

И хотя она выглядела решительной и смелой, внутри ощущались неловкость и смятение. Было неясно, как себя теперь вести. Как будто положено было пройти лестницу на пути к любви, а они разом перепрыгнули несколько ступеней, да и то из-за обстоятельств, по необходимости.

Эри вспомнила, как впервые увидела Тирка в Ланкасе, и как они начали общаться, а потом она избегала его из-за Нашты. Вот если бы можно было вернуться… Впрочем, в Ланкасе тоже были обстоятельства, она числилась шпионкой, а он как раз ее искал. А когда нашел, встал на сторону Охотников. Нет, на этот раз все правильно. Они оба на чужой территории одинаково уязвимы. Только времени прошагать по ступенькам уже не будет.

Эри вздохнула и, подняв руку, робко коснулась его локтя. В ту же секунду Тирк сгреб ее в охапку и прижал к теплой груди.

– Спасибо, – прошептал он, опалив горячим дыханием кончик ее уха. – Ты спасла мне жизнь.

– Не я, – возразила она, – маги.

– Эри, – позвал он так, что по телу побежала волна. Она подняла глаза.

Тирк поцеловал ее в лоб, а затем, наклонившись, нашел губы. Руки его стали властными, крепче прижали к себе. Эри поднялась на цыпочки, но, казалось, из-под ног ушел пол. Она так часто представляла себе этот момент, фантазировала, но теперь почувствовала полную растерянность, как будто ее уже соединили с барьером, и все происходящее было сном. Может, так оно и есть? Не было никакой магии, чудесных перемещений, спасения умирающего. Она все еще под действием удерживающего заклинания грезит о мужчине своей мечты. Поэтому и кажется, что ничего она не контролирует и вот-вот улетит в разверзнувшуюся бездну.

Тирк легонько подхватил ее на руки и понес к кровати у противоположной стены. Сердце затрепетало от страха, Эри спрятала голову у него на груди, изо всех сил пытаясь справиться с охватившим волнением.

Он уложил ее на мягкие простыни и принялся осторожно, словно боясь поранить, расстегивать рубашку. А она вдруг ощутила себя совершенно беспомощной. Лежала, смотрела на его пальцы, чувствовала его губы, целующие в шею, и ничего не могла поделать. Словно ее подхватила неведомой силы волна и несет прочь от берега. И сейчас, вот прямо сейчас еще можно было что-то сделать, схватиться руками и остаться на земле, но она преступно медлила, и спасительный клочок суши уплывал все дальше и дальше.

Тирк задрал край рубахи и принялся целовать ее живот. Стало щекотно и захотелось увернуться, но Эри по-прежнему лежала, словно бабочка, приколотая к листу булавкой. Оставив живот, он приподнялся и, жарко поцеловав в губы, заглянул в испуганные глаза.

– Это… Это мой… я не… – забормотала Эри невнятное.

– Не бойся, – он провел ладонью по ее щеке. – Ничего не бойся, я с тобой и никогда не сделаю тебе больно.

– Просто я… – начала она виновато и мысленно корила себя, что разволновалась, как маленькая.

– Ты очень красивая, – перебил ее Тирк и обворожительно улыбнулся. Эри подняла руку и прошлась пальцами по его мягким волосам.

– И мои уши? – уточнила она.

– У тебя прекрасные уши.

Тирк поцеловал ее в мочку. Эри почувствовала, как их снова подхватила волна.

«Это нормально, – говорила она себе. – Я боюсь, потому что раньше не была с мужчиной. Надо успокоиться. Надо просто глубже дышать».

Тирк стащил с нее рубашку, и Эри затрясло. Подумалось, что даже тогда в Толлгарде, стоя на эшафоте, она не испытывала подобного волнения. Подспудно захотелось, чтобы кто-нибудь сейчас вошел в комнату и спас ее. Только никто не входил, а руки Тирка становились все настойчивее.

Эри чувствовала приятное напряжение внизу живота, но вместе с тем с каждым поцелуем ее внутренняя сущность начинала протестовать. И чем дольше она не могла на что-то решиться, тем отчаяннее ощущался протест.

– Я не… – с усилием произнесла она, останавливая руку Тирка.

– Не бойся, – все так же ласково отозвался он, не собираясь отступать.

– Я не могу, – наконец сказала она и для верности повторила: – Не могу.

Тирк застыл прямо над ней, и в эту минуту вся ситуация показалась ужасно глупой. Она полуголая лежит и беспомощно смотрит на мужчину своей мечты. Не зашла ли она так далеко, что уже нельзя останавливаться?

– Прости, – сказала она, поворачиваясь на бок. От стыда хотелось провалиться сквозь землю.

Тирк сел и озадаченно спросил:

– Я сделал что-то не так?

– Нет, – она подобрала валявшуюся рядом рубашку и накрылась ею. – Нет, ты ни при чем. Это я. Я не могу.

«Вот сейчас он скажет, что я трусиха, и что это мой последний день», – с тоской подумала Эри. Однажды перед казнью ей уже говорили, что она глупа и не понимает, что умрет, так и не пережив главного. Тогда ее спасли, но в этот раз все иначе – она идет на эшафот добровольно.

– Ладно, – Тирк положил горячую ладонь ей на плечо. – Я все понимаю, не волнуйся.

– Правда? – она повернулась к нему.

– Правда. Иди ко мне.

Он наклонился и бережно обнял. Эри облегченно вздохнула, так, словно только что выжила в кораблекрушении. Прижавшись к Тирку, она ощутила прилив благодарности. Как хорошо, что он не был Грионтом.

– Спасибо, – прошептала она, шмыгнув носом.

– Что ты, – Тирк ласково гладил ее волосы. – Не плачь, все хорошо.

Но она все равно заплакала, почувствовав себя маленькой и глупой. Ну и пускай, пускай она такая. Когда-нибудь ее час придет, когда-нибудь она разделит ложе со своим любимым. Но просто это будет не сегодня, не здесь и не так.

Одевались оба молча, и каждый думал о своем. Эри пыталась разобраться в чувствах. Ей казалось, что после случившегося Тирк стал ей намного ближе, роднее, и в то же время что-то между ними как будто сломалось.

– Позавтракаем со всеми? – предложила она, нарушив тишину.

Тирк качнул головой.

– Ты лучше иди одна.

В животе Эри сжалось, словно он отправлял ее не на кухню, а на другой конец света.

– Ты сердишься на меня? – спросила она, робко заглядывая ему в глаза.

Тирк улыбнулся.

– Конечно, нет, – он взял ее ладонь и поднес к губам. – Просто у меня с эльфами мало общего. Это твой мир.

«Мой?» – от неожиданности Эри отступила. С каких пор это ее мир?

– Тирк… – начала было она. – Я…

Он обнял ее и поцеловал в макушку.

– Все хорошо, не волнуйся ни о чем.

В дверь постучали, и на пороге появился тот самый адепт Стирха, а за ним встревоженная Айлин.

– Эри, он говорит, что тебе пора идти, – затараторила та на эльфийском.

– Это правда, – она отстранилась от Тирка.

– Сволочи, обещали ведь еще день, – продолжала возмущаться Айлин. – Надеюсь, после всего тебе поставят памятник!

– Ты уходишь? – догадался Тирк.

Эри не успела ответить.

– А ты не знаешь? – уже на человеческом спросила Айлин. – Она променяла свою жизнь на твою!

Тирк нахмурился и посмотрел ей в глаза.

– Нам пора, – напомнил адепт и для верности взял Эри за локоть.

– Прости, – проговорила она, отворачиваясь от Тирка. – Я должна идти.

Они вышли в коридор, где наткнулись на Тираэля. Тот выглядел не менее растерянным, чем Айлин. Молодой ученик Стирха пригрозил, что если ему помешают, то он будет атаковать. И дальше за Эри уже придет не он один.

– Все хорошо, – повторила она слова Тирка и улыбнулась. – Я вернусь, когда все закончится.

На лицах Айлин и Тираэля читались сомнения, но они не стали их останавливать. Уже оказавшись на улице, Эри подумала, что, может, Оракул и прав насчет предназначения. Она громко заявляла, как хочет жить, обвиняла глупых магов, даже сила пробудилась в ней от гнева. А сейчас все это ушло, и на душе была редкая легкость с оттенком грусти. Возможно, так повлияла разница между принуждением и собственным решением. Но в то же время Эри чувствовала и разочарование в жизни. Вот она мечтала о любви, о Тирке, о ярких чувствах, а на деле ни любовь, ни Тирк не принесли ожидаемой радости. И за магическим барьером ее тоже не ждало ничего такого, к чему стоило бы стремиться. В Филдбурге было хорошо и спокойно, она была благодарна эльфам за гостеприимство, но при этом совсем по ним не скучала. А в Западной Лансии оставался лишь Рикки, заживший долго и счастливо с Дианкой.

Вот если бы можно было остаться навеки в Роване с Айлин и Тираэлем. Но ведь и самой Рованы могло скоро не стать. Все дороги сливались в одну. Ту, по которой она шла.

Глава двадцать четвертая - Вьюга и пламя

Великий Оракул Рованы смотрел на битву с высоты холма. Около сотни магов, включая его верную троицу, бились у подножия. Их поддерживали юные адепты, еще вчера зубрившие заклинания. В воздухе летали огненные шары, раздавались раскаты грома, завывали ветер и вьюга. Аргонским заклинателям удалось пробить в барьере брешь куда быстрее, чем они предполагали. На рованские земли лавиной хлынула толпа вооруженных орков.

«Не верю, что это последний день», – подумал в отчаянии Оракул. Их стране было около тысячи лет, за которые они так бережно собирали и приумножали знания. Неужели все разрушится в одночасье? Великий передел, как и предсказывали, наступил. И теперь у них только одна надежда.

Со спины обдало жаром. Оракул обернулся и увидел переместившуюся Эриал.

– Ты все-таки пришла!

– Да, но только… – она замялась, – я не знаю, что надо делать.

– Смотри, – владыка указал на поле битвы.

Пестрые вспышки самой разной магии завораживали, словно праздничный фейерверк. Но от вида несущейся орды орков по спине пошел холодок.

– Ты воин Огненной лилии, – продолжал Оракул. – Тебя нам давно пророчили.

Он говорил так, словно от одного этого звания Эри вдруг сразу поняла бы, как остановить бойню. Ладони еще горели от перемещения, но в ту минуту она чувствовала лишь беспомощность.

– Разве вы не собирались подпитать моей силой барьер? – промямлила она.

– Барьер разрушен, – ответил Оракул.

Она шумно выдохнула. Похоже, владыка не мог ей помочь. Что ж, ладно. Теперь сосредоточиться. Держать равновесие. Хуже все равно не сделает. К медведю лысому страх!

Вокруг Эри вспыхнули огненные вихри, и через мгновение она оказалась в гуще событий. От грома и лязга чуть не заложило уши. Увернувшись от массивного орка, которого через секунду ошпарило атакой рованцев, она побежала наугад. И чутье не подвело, колдун Отрий заметил ее первым и кинулся навстречу. Схватив за руку, он утащил ее за спины других магов.

Здесь Эри увидела Кирилла. Он лежал на снегу и держался за бок, вокруг было слишком много красного. Рядом чародей Варг сражался с двумя огромными псами, взявшимися неизвестно откуда. Все трое были заняты отражением атак аргонского заклинателя и отряда гоблинов с копьями.

Отрий склонился было над раненым волшебником, но тут же распрямился и оттолкнул летящий в них огненный шар.

«Думай, Эри, думай, – приказала она себе. – Если я могу перемещать людей, то, может, могу перемещать и магию?»

Подскочив к колдуну, она бегло поделилась идеей, как восстановить барьер.

– Должно сработать, – отозвался первым Кирилл.

– Ты не разговаривай, – пригрозил ему Отрий. – Хорошо, Эри, давай начнем с меня.

Она кивнула и, набрав полную грудь воздуха, раскинула руки в стороны.

Никогда раньше она подобного не делала, не пыталась спасти столько людей, не чувствовала себя настолько значимой. Покинув Шадер, она отправилась в долгий путь в поисках счастья, которое все ускользало. Порхало перед носом, как бабочка, а схватить себя не давало. А когда, наконец, это удалось, как с Тирком, тончайшие крылышки мигом утратили красоту.

С детства Эри верила, что счастье можно получить в подарок. Если очень-очень попросить у мира, тот рано или поздно сжалится. Не могло же быть так, чтобы никто ее не полюбил и не принял. И вот ей повезло. Нашлись друзья, хорошие люди и эльфы. Но в свете чего-то настолько большого, как война, ее личные поиски оказались ничтожно малыми.

У ног заплясали огненные языки пламени. Отрий выставил раскрытые ладони и направил в ее сторону прозрачный луч. Огонь вспыхнул от магии, словно от масла, лепестки поднялись до головы и скрыли лицо. В груди стало жарко. Выгнув спину, Эри закрыла глаза и мысленно перенаправила поток вверх.

– А все-таки, Фуэртэ, куда мы едем? – Лаирэ потрепал своего вороного коня по холке. После побега из Толлгарда они блуждали по Западной Лансии не меньше месяца, а теперь направлялись совсем не туда, куда, по его мнению, следовало.

– Не волнуйся, полукровка, – ответил эльф. – До Аргона рукой подать.

– Не лучше ли вернуться в Восточную Лансию? – возразил Лаирэ.

Фуэртэ покачал головой:

– Ты разве не знаешь, что бывшие в плену считаются предателями?

– Первый раз слышу!

– Если ты позволил себя взять, а после остался жив, значит, раскрыл людям тайны или в чем-то помог. В противном случае тебя бы давно убили.

– Но я не знаю никаких тайн, – удивился Лаирэ еще больше.

Между тем ветер заметно усилился. Вокруг дороги простирались бескрайние заснеженные степи, и уже хотелось попасть в тепло.

– Неважно, – пояснил Фуэртэ, – знаешь или нет. Если ты разведчик, значит, должен умереть прежде, чем от тебя услышат хоть слово.

– Разведчик? – переспросил Лаирэ. – Так ты… Стой, ты никогда не говорил мне.

– Я шпион, полукровка. И мне теперь на родине делать нечего.

Лаирэ резко осадил лошадь.

– И ты не мог сказать раньше? – возмутился он. – Решил за компанию утащить? И куда? В Аргон?

– Полу… – начал было Фуэртэ, но замолчал, заметив на дороге еще одного путника, молодого человека в теплом плаще.

Отступив ближе к обочине, чтобы тот мог проехать, остроухие проводили его взглядом.

– Слушай, полукровка, – вернулся к теме эльф, – пойдем со мной! Обещаю, не пожалеешь.

Лаирэ открыл рот, чтобы ответить, но вместо слов вырвался стон. Дернувшись, словно в него ударила молния, он рухнул с коня прямо в снег. Прежде чем Фуэртэ спешился, вокруг полуэльфа появилось зеленое свечение.

– Эй, ты чего? – эльф подбежал к нему. – Полукровка!

Он потряс его, но Лаирэ уже потерял сознание. Фуэртэ вспомнил о путнике и закричал тому вслед на чистом человеческом:

– Эй, вы! Да, вы! Помогите, прошу вас!

Путник развернул лошадь. Спрыгнув на землю, он подбежал к Лаирэ. На мгновение на его лице отразилось удивление, словно он увидел призрака, но тут же он подхватил полуэльфа на руки и приподнял.

– Давайте его на лошадь, – попросил Фуэртэ. – Да, вот так. Спасибо.

– Неподалеку есть лечебница, – ответил молодой человек, взяв под уздцы своего коня и лошадь Лаирэ. – Они помогают всем, не только людям.

Эльф не стал возражать и, несколько раз поблагодарив его, пошел рядом.

– Нам повезло, что вы ехали мимо.

– Как его зовут? – поинтересовался путник.

– Лаирэ. Он полуэльф.

– Забавное имя, если прочитать наоборот…

Фуэртэ пожал плечами и, представившись, в свою очередь спросил:

– А вы кто будете?

– Рикки Хартон.

Эри очнулась в поле из алых колосьев. Лежала, раскинув руки. Через мгновение ее подбросило и понесло на огромной скорости сквозь синеву неба прямо к звездам. Под ногами не осталось земли, и вокруг было прекрасное мерцающее сияние. Она висела в пустоте, из которой прямо перед ней возник еще один полуэльф.

– Лаирэ! – узнала она и устремилась к нему.

Он поймал ее ладони и, притянув к себе, обнял.

– Эри, как ты? Ты жива? Как мы здесь очутились?

– Это как сон, – пояснила она, прижимаясь крепче. Лаирэ казался таким родным и близким, словно они знали друг друга тысячи лет. – Должно быть, от напряжения я потеряла сознание. Но Тиара оказалась права. Сила пробудилась, и теперь я помогаю магам, спасаю Ровану.

– Значит, ты смогла оживить ту ветку?

– Ветку? – Эри задумалась, не сразу вспомнив, о чем речь. – Нет, про ветку не знаю. А сам ты где?

– Минуту назад был в пути. Не понимаю, что произошло, во мне же нет магии.

– Тиара говорила, что тебя схватили люди, но я чувствовала, что ты жив! – она улыбнулась.

– Не хотелось тогда бросать тебя, но я должен был увидеть Эрвина. Наш лагерь сожгли, я едва успел. Перед смертью капитан кое-что рассказал о том, как меня нашел.

Он не успел договорить. Их тела стали прозрачными, а слова словно пробивались сквозь толщу воды. Они пытались схватить друг друга, но ловили лишь пустоту. Через мгновение их образы расплылись туманными пятнами. А следом звездное небо закружилось, превратившись в белые полосы на темном фоне.

Завороженная, Эри не могла понять, падает ли она на самом деле.

Небо закрутилось еще быстрее. Белые полосы слились, глаза заболели от яркого света. Она несколько раз моргнула и заметила, как среди ярких лучей проступила тень.

Человек, окруженный сиянием, произнес:

– Пойдем со мной.

Переместившись обратно в Аргон, магистр уединился и засел за книги. Первым делом он еще раз перечитал последние записи из дневника Эндрика. Сопоставив знаки и гороскопы, тот пришел к выводу, что искать воина нужно было на отшибе Западной Лансии. Деревня Эриал Найт как раз подходила. Правда, родилась девочка все же на границе, это стоило учитывать.

В своих рассуждениях Эндрик ссылался на записи жрецов драконьего культа. Магистр взял нужные свитки из библиотеки ордена, но ничего конкретного так и не нашел. Оставался еще один способ проверить. О нем рассказал его предшественник, но тогда же предостерег от возможных опасностей.

Дверь в зал сторожили два молодых брата, недавно принятые в орден. Магистр велел никого не пускать внутрь, а сам направился к пьедесталу. Осторожно сняв покрывало, он вытащил из рукава платок и, глубоко вдохнув, будто собирался нырнуть, приложил его к камню.

Над пьедесталом вспыхнул зеленый дым, словно от взорвавшейся колбы. Магистр отпрянул, но, справившись с собой, коснулся пальцами ближайшего лепестка. Камень оставался холодным, и ничего как будто не изменилось. Тем не менее реакция все же была.

Задумавшись, магистр покрутил в руках платок и решил вновь связаться с Рованой. Переноситься туда теперь было глупо, учитывая наступление аргонской армии, но если не Оракул, так хоть Варг мог посодействовать.

Покинув зал с пьедесталом, магистр поднялся на два пролета по лестнице и, миновав коридор, вошел в комнату вызова. Посредине стояла такая же чаша, как и у Оракула в башне. Опустив пальцы в воду, магистр прочитал заклинание. Побежала знакомая рябь, но затем вода забурлила и закрутилась в водовороте. Отражение исчезло, а когда появилось вновь, из чаши смотрел совсем не Оракул.

– Кто ты? – удивился магистр.

– Бессмертный дух, – ответило отражение. – Меня зовут Оринг.

– Найтингейл? – он вскинул брови. – Предводитель восстания эльфов?

– Да, – подтвердил дух и продолжил: – Ты ищешь способ спасти мир от цветения Огненной лилии, а я могу помочь.

– Слушаю, – кивнул магистр, не зная, радоваться внезапному гостю или озадачиться.

– Тогда начну со своей истории. Найди где присесть, рассказ будет долгим.

Горностай посмотрел на полуэльфа, лежавшего поперек седла, как мешок с тряпьем. Из-под плаща вырывался слабый зеленый свет ровно того же оттенка, что и у Эри. Фуэртэ тоже поглядывал на приятеля, и на лице остроухого читалось не только беспокойство, но и легкий испуг.

«Может, это связано с эльфийской кровью?» – предположил Рикки. Других полукровок он в жизни не встречал и всегда думал, что Эри особенная. Впрочем, для него она была такой и по другим причинам.

Уже через пару дней, как у них поселился Сокол, Диана начала меняться. На ее лице все чаще появлялась улыбка, она расправила плечи и как будто похорошела. Вирт без устали сыпал комплиментами и не упускал случая позаигрывать. А девушка радостно отзывалась и кокетничала.

– Ты понимаешь, что он морочит тебе голову? – уличив минутку, хмуро заметил Рикки, но Диана отвечала беззаботно:

– И это лучшее, что со мной случилось за последний год.

Не удовлетворившись таким ответом, Рикки предложил Соколу вместе поохотиться. И когда они вышли за забор мануфактуры, обрушился на него с претензиями. Но Вирт увернулся:

– Не скажи мне, что она твоя сестра, решил бы, что ревнуешь.

– Клянусь, если ты ее обидишь… – начал было Горностай.

– Она сама кого хочешь обидит. Бабенка крепкая.

– Сокол, – Рикки схватил его за рукав.

– Ладно-ладно, – тот широко улыбнулся. – Ничего у нас не было. Пока. Но ты ей не мамка, чтобы стоять наготове с сопливчиком.

Горностай разжал пальцы.

– Это еще надо посмотреть, – добавил Вирт, – кто тут о ком больше заботится.

Рикки задумался. Может, он и вправду переоценивал свою значимость? Может, тешил гордыню, что Диана без него не сможет? Ничего в жизни так и не добился и теперь пытался оправдаться, что должен остаться в Индорфе?

– Ладно, чего хмурый, – уже Сокол дернул его за рукав. – Пошли. Еда сама себя не добудет.

На раздумья ушел весь день и целая ночь. Но к рассвету он решился.

– Я понимаю, почему ты уходишь, – сказала, выслушав, Диана. – То лицо в окне – это как знак был. И знаешь, если спустя столько лет ты все еще не можешь забыть остроухую, значит, что-то в этом есть. Пусть я никогда этого и не пойму.

– Я не ухожу навсегда, – оправдывался Рикки. – Только отыщу ее и вернусь.

Диана усмехнулась.

– Нет уж, Эри я под своей крышей видеть не хочу.

Рикки собрался было возразить, но не нашел что сказать.

– Если вдруг так и не найдешь ее или найдешь, но не то, что искал, – возвращайся, – добавила Диана.

Они помолчали.

Говорят, если несколько раз пережить одно и то же, со временем оно перестает трогать. Если смотреть на восход солнца каждый день, то потом перестанешь его замечать. Но почему-то с расставаниями это правило не работало. Боль оставалась одинаковой.

Рикки заставил себя вернуться в настоящее. До лечебницы был день пути, и стоило поторопиться.

Снег падал пушистыми хлопьями. Местность вокруг побелела и казалась такой чистой, словно никогда раньше здесь не ступала нога человека, не проливалась кровь, не было жизни и смерти.

Маленькая Мина задрала голову и посмотрела вверх. Снежинки падали на круглое лицо, на распущенные темные волосы, на меховой воротник курточки. Высунув язык, она поймала несколько, но, к своему разочарованию, не ощутила вкуса.

Мать девочки была рядом, но как будто в ином мире. Она обнимала какую-то женщину, и обе не замечали, какой сегодня красивый снег.

– Мина, иди сюда! – позвала она. Девочка обернулась.

– Снег, – сказала она, словно это все объясняло.

– Подойди же, – настаивала мама. Мина с недоверием глянула на незнакомую тетю.

Но та оказалась красивой, как королева из сказки. Белые хлопья, словно жемчуг, усеяли черные, как уголь, волосы. Она была похожа на маму, только чуть старше.

Мина подошла.

– Это Розалина, – представила мама. – Моя сестра и твоя тетя.

– Здравствуйте, – Мина поклонилась, как учили.

– Здравствуй, – ответила женщина и принялась стряхивать снежинки с ее воротника. У нее были изящные руки с длинными пальцами. Из-под белой кожи просвечивали голубые жилки. Мина немного побаивалась рук взрослых, сравнивая их со своими гладкими ладошками, но руки этой женщины оказались добрыми и теплыми.

– Я так рада, что вы приехали, – сказала Розалина. – Пойдемте в дом.

– А я рада, что ты написала, – Хризалина улыбнулась и взяла Мину за руку.

– Я и не надеялась, что ты все еще живешь в Оту, попробовала наугад. Вдруг повезет. Должно же нам хоть когда-нибудь везти, верно?

– У тебя такой шикарный дом, конюшня, сад, а ты говоришь о везении. Не в карты же ты все это выиграла!

– Это не мой дом, – ответила Розалина. – Это вообще не дом. То есть, конечно, он был им, но теперь… Впрочем, так просто и не объяснишь.

Они поднялись на крыльцо двухэтажного особняка. Стоило войти в прихожую, как в нос ударил запах трав и настоек.

«Как в лечебнице», – подумала Мина.

– Раздевайтесь, и пойдемте на кухню. Я все расскажу, – Розалина погладила девочку по голове. Та едва не зажмурилась, как довольная кошка. Волшебной красоты снег остался на улице.

Повесив куртки, они прошли в большой зал, где стоял длинный обеденный стол и с десяток человек поглощали завтрак, стуча ложками. Розалина подошла к стойке слева и взяла миску. Дальше путь лежал к полной женщине в переднике, разливающей из котла жидкую кашу. Мина с матерью следовали за ней.

Получив порции, они устроились вместе с остальными за общим столом. Завтрак не выглядел аппетитным, но за время пути Мина проголодалась, да и считала себя слишком взрослой, чтобы привередничать.

– Я ушла тогда из Оту, – после паузы начала Розалина, – даже не зная, куда направлюсь. Но ты понимаешь, Хриз, после случившегося нельзя было оставаться. Я решила, что мир достаточно велик, чтобы попытаться начать жизнь сначала. Я долго скиталась по дорогам и селеньям, мне встречались самые разные люди. Одни давали кров и еду, другие пытались причинить вред. Но за те восемь месяцев, что я бродила по стране, я узнала больше, чем за всю жизнь. В конце концов, дорога привела меня в Раунфорт. Большой красивый город, меньше, чем Толлгард, но гораздо чище, проще и серьезнее. Люди там жили в основном работящие, ремесленники и торговцы, но было немало художников и ученых. Я до сих пор скучаю по той жизни.

– Тогда почему уехала? – поинтересовалась Хризалина.

– Не спеши, расскажу по порядку, – улыбнулась ее сестра. – В Раунфорте я вышла замуж.

Мина оторвалась от тарелки и с интересом взглянула на нее.

– Замуж? – удивилась Хриз.

Роза кивнула.

– В Раунфорте не было прошлого, за которое можно презирать. Я встретила человека, мы полюбили друг друга и поженились. Он помог мне поступить в школу при Раунфортской лекарской академии, хотя сам от врачевания был далек. Он занимался торговлей, часто уезжал в Толлгард и другие города, мы не виделись неделями, но благодаря его ремеслу я никогда ни в чем не нуждались. Я могла отдаться занятиям целиком и через книги заглушить боль разлуки. Я верила, что мы работаем на общее благо, на нашу семью. Но в итоге нас разлучило не торговое дело и не его отъезды, а то, чему я решила посвятить жизнь. После школы я устроилась сестрой в лечебницу при академии и за несколько лет стала старшей. За это время я привыкла к людям, к другим сестрам и лекарям, мы срослись, стали почти что одной семьей. Ведь в нашем деле у людей нет друг от друга секретов, как нет стыда или смущения. Единственное, что было для меня важнее, – это любовь к мужу.

Она остановилась, чтобы перевести дыхание. Мина заметила, что остальные поглядывали в их сторону с любопытством.

– Но когда пришла война, – продолжила Розалина, – мир вокруг начал рушиться. И вместе с ним разрушился мир и внутри нас. Муж занялся поставкой провизии в ряды армии, лекарей-мужчин призвали на фронт, а я вместе с остальными женщинами должна была сидеть и ждать. Ждать и надеяться. Надеяться и страдать от собственной бесполезности. Раунфорт далеко от границы, к нам со всех концов Лансии прибывали беженцы, в лечебницу иногда привозили раненых с фронта, но большинству уже нельзя было помочь. Я собрала наших женщин и предложила отправиться туда, где горячо, где идут бои, и где мы можем организовать лечебный пункт и помогать нуждающимся вовремя. Несколько человек согласилось. Мы собрали все необходимое, даже нашли этот дом, который раньше принадлежал семье моей подруги, и уже готовы были отправиться, как муж резко выступил против. Мы почти не виделась в эти дни, но когда он узнал о моей затее, то сильно разозлился. В общем, он не понял меня, а я не поняла его. Впервые в жизни.

– И что ты сделала?

– Собрала вещи и уехала. Знаю, мы любили друг друга, но я не жалею ни о чем.

– А детей у тебя не было? – осторожно спросила Хризалина.

– Нет, – покачала головой Роза. – Видимо, судьба такая. Двоих забрала, а больше дать не пожелала. Но здесь при лечебнице мы открыли приют для сирот. Так что, можно сказать, я все-таки стала матерью.

Она улыбнулась. Мина отставила в сторону пустую тарелку.

– А если у вас были дети, – поинтересовалась она, – то они, получается, мои братья или сестры?

– Двоюродные, – уточнила Хриз и вдруг задумалась. «Почему дети? Разве у нее не единственная дочь?»

– Я и забыла, что ты ничего не знаешь, – Розалина словно прочитала ее мысли. – Прости.

– Значит, их было двое… Но как?

Роза подняла глаза к потолку.

– Столько в этой истории непонятного, – вздохнула она. – Но попробую по порядку. Все началось в один из обычных холодных дней, когда осень уже заканчивалась и зима готовилась вот-вот начаться. Я брела по полю, глядя на неубранные стога, и все думала, как мало от них отличаюсь. Одиночество во мне росло как опухоль. И с каждым годом я верила в счастье все меньше. И может, подспудно хотела уйти куда-нибудь и просто сгинуть.

Помню, в тот день пошел снег. Сначала мокрый, потом пушистый, как сегодня. Любуясь им, я все дальше и дальше уходила от деревни к лесу.

И вдруг перед глазами что-то вспыхнуло. Я испугалась, что ослепла, потому что не видела ничего, кроме белого света. Я зажмурилась и на секунду словно провалилась куда-то, как будто заснула. Свет исчез. И когда я открыла глаза, то увидела, что лежу полуголая среди сена. От холода начало трясти. Дрожа, я приподнялась на локтях и увидела со спины человека, бежавшего к лесу с такой скоростью, словно за ним гналась сама смерть.

Я ничего не понимала, но боли не чувствовала, только холод. Поначалу я даже решила, что ничего такого не было. Наверное, упала в обморок или что-то вроде того, а незнакомец отнес меня сюда, может, и хотел что-то сделать, но убежал. Мне и в голову тогда не пришло, что это мог быть эльф, хотя про них, если помнишь, много страшного рассказывали.

Но вот, время шло, и в один из зимних дней я внезапно осознала, что жду ребенка. Я пришла к матери и все рассказала. Она заплакала и запричитала, что я повторяю ее судьбу. Но хуже всего, я сама не понимала, как это произошло.

Тогда летом, когда пришло время рожать, ты помнишь, в Оту были празднества. Только я, мама и соседка напротив уединились в нашем домике, чтобы принять появление на свет еще одного несчастного ребенка.

Первым родился мальчик. У него были красивые зеленые глаза и острые, как у эльфа, уши. Он закричал, но мы только таращились на него и от страха не могли вымолвить ни слова. Пока я не попросила дать его на руки. В тот момент во мне все переменилось. Я назвала малыша Лаирэ и решила, что буду любить его несмотря ни на что. Но, видимо, с самого странного зачатия этот мальчик мне не принадлежал.

В комнате вдруг стало очень светло, в дверях появился высокий эльф, укутанный в плащ и окруженный золотым свечением. Я хорошо запомнила его лицо. Он подошел ближе и, наклонившись, взял из моих рук ребенка. Мальчик разом перестал плакать. От удивления я не возразила.

«Спасибо, – сказал гость на чистом человеческом и, кутая ребенка в плащ, добавил: – Не волнуйся, у твоего сына будет достойное будущее».

С этими словами он покинул комнату. Мама словно очнулась и кинулась догонять, но того и след простыл.

– Если бы эльф зашел в деревню, мы бы знали, – заметила Хризалина.

– Это определенно была магия, – ответила Роза. – Но как только он скрылся, у меня снова начались схватки. И вот тут уже появилась маленькая Эриал, один в один похожая на брата. А что было дальше, ты знаешь… В дом стали ломиться, и пришлось передать ее через окно страннице. Нам повезло, что та женщина проходила мимо! Я же была так истощена родами и всем, что произошло, что не знала, как жить дальше. Я боялась того, что случилось в поле, боялась магии и этого эльфа, боялась людей вокруг… И уже тогда решила, что соберусь с силами и уйду, начну новую жизнь и обо всем забуду.

Хриз вытянула руку и сжала ладонь сестры.

– Как все страшно, представить не могу. Если бы мои дети были от демона…

– Не знаю, кто это был и он ли отец. Мне покоя не дает тот убегающий мужчина… Но в любом случае, детей мне эти мысли не вернут.

– Я тоже должна кое в чем признаться, – сказала Хризалина. – Я видела Эриал. Еще до начала войны. Ее сопровождали Охотники. Проезжали мимо Оту и остановились у нас, чтобы купить еды. Поверь мне, Роза, она выросла большой и сильной.

– Охотники? – переспросила сестра и сама себе ответила: – Что ж, этого следовало ожидать… Вам удалось поговорить?

– Да. Она спрашивала, не знаю ли я тебя. Может быть, пыталась тебя найти.

– Девочка… моя девочка жива, – прошептала Розалина и, просияв, воскликнула: – Какие прекрасные новости, Хриз!

Обеденный зал огласил крик:

– Эй, кто-нибудь, скорее!

Сестры одновременно вскочили из-за стола, чем здорово напугали Мину. В дверях стояла женщина, одна из помощниц лекарей, придерживая за талию истекающую кровью девушку.

– Скорее! – кричала она. – Я нашла ее на дороге. Помогите.

– Договорим позже, – бросила на ходу Роза. – Отведи Мину в приют, пусть поиграет с другими детьми. А мне пора за работу.

Хризалина кивнула и взяла дочь на руку.

Когда Эри вызвала свой огненный цветок и исчезла, Айлин кинулась к адепту, принесшему дурные вести. Она попросила его наколдовать им мечи и луки, но мальчишка беспомощно развел руками. Он оказался всего лишь первокурсником и таких фокусов не умел. Зато мог проводить на поле боя к учителям, настоящим магам.

Тирк и Тираэль поддержали Айлин, и все трое заспешили к границе. Здесь их встретило сумасшедшее буйство погоды: смесь вьюги с огненным дождем, завывания ветра и зачарованных животных, рев орков, свист и лязг. Пахло всем сразу. От невообразимой смеси гари, пота, крови и аромата цветов с хвоей начинало тошнить. Заметив, что эльфийке плохо, молодой маг подхватил ее под локоть и создал вокруг них барьер. Мужчины замотали лица шарфами.

Вьюга усилилась, Тирк жмурился, но первым заметил в белой мгле темную массу, похожую издалека не то на камень, не то на кучу тряпья. На снегу распластался обледеневший орк. Бывший Охотник вырвал из его замерзших пальцев обоюдоострый топор, Тираэль нашел длинный аргонский кинжал. Уже через минуту оружие пришлось пустить в ход.

Айлин едва не вскрикнула, когда на них кинулся огромный волк. С клацающей челюсти капала кровавая слюна. Адепт остановился и, сосредоточившись, попытался усилить барьер. Тирк свистнул, отвлекая зверя на себя. В ту же секунду Тираэль метнулся в сторону и, ловко проскользнув под головой волка, вонзил кинжал тому в горло. Мужчины действовали слаженно, словно давние боевые товарищи.

Не успела Айлин удивиться, как слева ярко вспыхнуло. В небо ударил столп зеленого света. Все четверо кинулись в его сторону, продираясь сквозь магию и полчища аргонцев.

Снег вокруг Эри растаял в форме цветка с шестью лепестками. Она лежала в центре, как метеорит в кратере, и знакомо светилась. Эльфийка подскочила к подруге и легонько похлопала по щекам:

– Эй, очнись! – позвала она и, подняв глаза на колдуна Отрия, спросила: – Что случилось?

Мужчина явно не знал, куда себя деть, разрываясь между девчонкой и раненым другом. В его взгляде мелькнуло отчаяние.

– Ничего не вышло, – огласил он приговор, – ее сила не сработала.

Глава двадцать пятая – Бессмертный

Я родился около тысячи лет назад в небольшом эльфийском поселении недалеко от границы между современным Западом и Востоком Лансии, – начал рассказ Оринг. – Снежный полуостров тогда находился под властью хаарской империи. Раз в месяц к нам приходили сборщики податей, и мы откупались вяленым мясом, рыбой, травами, – словом, всем, что давала природа. Моего отца звали Найтингейл, он был одним из лучших охотников, но, к сожалению, дичи в тех краях было мало, и вскоре наши женщины вынуждены были уподобиться человеческим и заняться обработкой земли, чтобы хоть как-то прокормиться.

Моя мать вместе с остальными уходила в поле на рассвете и возвращалась домой лишь к вечеру. Надо сказать, по природе эльфы не приспособлены к изнуряющему труду, а потому результаты были невысоки, всходы едва прорастали, а моя мать и подобные ей стремительно увядали. Но я тогда был еще мал, чтобы понимать глубину их страданий. Я чувствовал себя свободным как ветер, носился по полям как угорелый, а по ночам гулял по лесу, оттачивая мастерство видеть и слышать в темноте. Я хотел быть похожим на отца, часто просился с ним на охоту, но он всегда отказывал. С каждым днем желание доказать, на что я способен, крепло во мне подобно ростку молодого дуба.

Однажды ночью, когда уже порядком устал и забрался на дерево, чтобы передохнуть, я вдруг увидел, как что-то белое мелькнуло между ветвей. Сначала я решил, что это белый волк, легендарное животное из сказок. Мало кто видел его вживую, а я был весьма самонадеян. Спрыгнув на землю, я осторожно двинулся в том направлении, где видел пятно. Поражала лесная тишина, за все время ни ветки не хрустнуло, словно я преследовал облако. Но, наконец, упорство оказалось вознаграждено. Правда, нашел я совсем не то, что тогда искал.

Белое пятно обернулось прекрасной длинногривой кобылой, вышагивавшей по лесным тропам с такой грацией, словно копыта ее касались не сухой земли, а шелковых ковров императорского дворца. Верхом на ней восседала очень красивая девушка в зеленом плаще. Я смотрел из-за кустов как зачарованный, пока она не заметила меня.

– Подойди, дитя, – позвала она ласково.

Мне стало обидно, что она меня так назвала. В тот момент я вовсе не чувствовал себя ребенком, тем более что и ей-то было на вид всего лет пятнадцать.

– Кто ты? – спросил я, чувствуя, как по непонятной причине дрожит мой голос.

– Тиара, – ответила она с улыбкой. В ту минуту мне показалось, что улыбнулась сама луна.

– Оринг, сын Найтингейла, – я смущался еще сильнее, но глаз отвести не мог. Она светилась в темноте, словно была соткана из света.

– Я еду на собрание друидов, хочешь со мной?

Я тогда не знал, кто такие друиды, но мне и в голову не пришло отказаться. Забравшись к ней за спину, я вдохнул полной грудью ее неземной аромат и в ту минуту понял, что ради нее готов пойти на все. Даже в свои неполные девять я уже чувствовал себя мужчиной, и инстинкт охотника разгорячил мою кровь. Я должен был завоевать ее во что бы то ни стало.

Удивительно, но лес будто подчинялся ей. Ветви деревьев сами собой поднимались и образовывали арки, под которыми мы беспрепятственно могли ехать. Ни одно дикое животное не посмело преградить дорогу.

Эти минуты, что я провел у нее за спиной, показались мне сладким сном. И когда мы достигли небольшой полянки, где стояли какие-то эльфы в плащах, я чувствовал себя пьяным и счастливым.

Тиара спешилась, я последовал за ней. Друиды поприветствовали ее кивком, а она их.

– Это Оринг, – сказала она, касаясь моего плеча. – Ночной охотник из Отлинговера.

И это прозвучало так гордо, что я невольно выпрямил спину.

– Что ж, Оринг, – главный друид подошел ко мне. – Если судьба привела тебя к нам, значит, так и должно быть. Помни, что все, что ты здесь увидишь и услышишь, должно навеки остаться тайной.

– Клянусь честью охотника, – гордо выпалил я. И они начали свое собрание, о котором я не могу рассказать даже сейчас, ибо слово должно оставаться нерушимым.

Так я оказался причастным к великому учению друидов, учению о гармонии с природой и собственным внутренним миром. Они рассказали мне, что эльфы не всегда жили так. Когда-то это был гордый и сильный лесной народ. Но все, кого я видел вокруг, и даже родители мало походили на существ из рассказов. С рождения я знал, что Отлинговер принадлежит империи, и никогда не думал, что могло быть иначе.

Благодаря друидам я понял, что моя детская свобода – лишь иллюзия, которой суждено будет растаять, стоит мне повзрослеть. Я впитывал все, что слышал, как сухая земля влагу, и уже скоро стал сильно отличаться от сверстников. Я был задумчивее и угрюмее, внимательно смотрел вокруг и все чаще и чаще не подчинялся приказам старших. Эльфы вокруг потеряли в моих глазах всяческое уважение и авторитет. Я верил друидам, был влюблен в прекрасную Тиару и мечтал однажды разделить с ней всю глубину своих чувств. Но прежде я должен был обрести свободу.

Прошел год. Мать сильно болела и не могла работать в поле. Я видел, как она угасает от рабского труда, и ненависть к имперцам начинала бурлить во мне, как вода в котле. Я украл у отца кинжал для разделки туши и терпеливо ждал, когда в следующий раз приедут сборщики податей. Я хотел отомстить им за всех. За мать, за родной Отлинговер и за весь эльфийский народ.

Накануне ночью я не хотел идти на собрание друидов, потому что боялся передумать. Они говорили, что час еще не пришел. Эльфы не готовы взяться за оружие и отвоевывать свободу. Но я не хотел ждать. В десять лет я решил, что буду бороться. Один за всех, если придется, но буду. Одного я боялся – что Тиара меня отговорит. Потому что единственной, кто мог тогда это сделать, была она. Юная ученица друидов, светящееся дитя луны и леса, прекрасная, как нимфа, она была полновластной владелицей моего молодого и горячего сердца.

И все-таки я пошел. Не хотел. Чувствовал, что не надо. Но пошел. Дождался темноты и направился в лес. Кое-что я уже умел, и мне доставляло огромное удовольствие взаимодействовать с природой. Но в ту ночь я был так напряжен, что не мог говорить с ней. Деревья вытягивали колючие ветви, чтобы преградить мне путь, но я не замечал этого и не слышал, что они шептали.

Собрание закончилось. И, к счастью, никто не заметил во мне перемены. Никто, кроме нее. Тиара нагнала меня уже на обратном пути и спросила:

– Что с тобой, сын Найтингейла?

Я посмотрел на нее с трепетом. И тогда впервые подумал, что после того, что собираюсь сделать, мы, может статься, больше никогда не увидимся.

– Я люблю тебя, – прошептал я. Тиара посмотрела на меня так нежно и жалостливо, словно на потерявшегося в лесу ребенка. Впрочем, я всегда для нее им и был.

– Глупый, – сказала она и прижала мою голову к груди. Захотелось плакать, но вместо этого я сильно толкнул ее, чтобы вырваться из объятий, и побежал в лес.

А утром прибыли они.

Я видел с дерева, как поднимается пыль из-под копыт имперских лошадей. Я чувствовал себя разбитым и слабым, но надеялся, что все это придаст мне злости. Я достал из тайника кинжал и спрыгнул вниз.

Эльфы собрались в центре поселка. Каждый принес свою долю, даже моя больная мать. Там же был и отец. Первый герой в моей жизни. Эльф, которого я уважал, несмотря на покорность империи. Эльф, с которым я мечтал однажды поохотиться. Когда мы будем свободны…

Я хлопнул себя по лбу. И почему я не рассказал все отцу? Зачем было красть кинжал, когда можно было просто поговорить? Найтингейл понял бы. Потому что он сильный и смелый. Потому что он мой отец. Лучший из лучших. Тот, кого когда-то выбрала моя мать.

Я подбежал к нему, решив рассказать о своих намерениях, но он вдруг оттолкнул меня, даже не дав заговорить.

– Стой здесь, – грубо сказал он и подошел к имперцам. И дальше я услышал то, что лучше бы не слышал никогда.

Он выдал им место сбора друидов, их имена и все, о чем говорилось вчера. Я стоял и не верил своим ушам. Кинжал, который я крепко сжимал в кулаке, выпал и воткнулся в землю.

Так в моей жизни не стало отца.

Я не дослушал до конца, а сразу кинулся в сторону леса. Нужно было предупредить их. Но не успел я сделать и двадцати шагов, как два стражника схватили меня за шиворот. И чтобы не сопротивлялся, один из них крепко перетянул мне руки за спиной. Вот тогда я смог ощутить, чего на самом деле стоила моя свобода.

Они оттащили меня в ближайший сарай и учинили настоящий допрос. Я слышал, как тот, кого я прежде называл отцом, что-то говорил им, пытался вызволить меня, утверждал, что я ни при чем, но от его слов только болели уши. Я смотрел врагам в лицо и как никогда чувствовал, что очень даже при чем. И пусть Найтингейл предал меня, сам я не скажу ни слова.

Сначала они окунали меня в воду, пока я не перестал понимать, где я и жив ли еще. Потом раскалили на огне тот самый кинжал и медленно прижигали кожу на предплечье. Я помню, как хотел тогда умереть. Но не умер, и, в конце концов, они оставили меня в покое.

Я знал, что это были не самые жестокие пытки, и потому, когда, наконец, оказался на куче соломы в углу, почувствовал странный прилив благодарности. Тогда я еще не понимал, что никогда не смогу ненавидеть людей по-настоящему. Как бы к этому ни толкали обстоятельства.

На следующий день меня отпустили. Другие вели себя так, словно ничего не произошло. Отец, как ни в чем не бывало, отправился на охоту. Впрочем, я этому был даже рад, ибо ненависть к нему переполняла меня до краев. Мама тоже ничего не сказала, только молча мазала мои ожоги на руках, а потом дала мягкий плащ из овечьей шерсти, чтобы я спрятал под ним следы пытки.

Я помню, как крепко обнял ее и расцеловал в обе щеки, а она заплакала.

Это был последний раз, когда мы виделись. Я ушел в лес, еще не зная, что домой не вернусь. Впрочем, Отлинговер перестал быть моим домом ровно в ту минуту, когда Найтингейл перестал быть моим отцом.

Я бродил по лесу, пытаясь услышать голоса деревьев и животных. Больше всего на свете я хотел увидеть ее, узнать, что все хорошо, что имперцы никого не нашли.

Я шел до самого рассвета. Наша поляна осталась далеко позади, а я все шел и шел. Жилище Тиары был далеко, но я не чувствовал усталости. Только боль в руках изредка давала о себе знать.

К полудню я уже стоял у подножия огромного дерева, в ветвях которого притулился домик самой прекрасной эльфийки на свете. Я несколько раз позвал ее по имени. Долго никто не отвечал, пока, наконец, я не почувствовал за спиной ее присутствие. Я обернулся. Тиара стояла между кустов цветущей вишни, держа под уздцы свою белоснежную лошадь.

Она посмотрела на меня с такой печалью, что я застыл и не мог пошевелиться.

– Как ты мог? – тихо спросила она. Ветер сорвал несколько лепестков вишни и закружил их в воздухе. Я хотел сказать, что это не я, но не мог оторвать от нее глаз.

– Живы? – с трудом проговорил я. Тиара продолжала молча смотреть. – Живы? – повторил я. – Друиды ведь сильнее всех!

– Не сильнее твоей подлости, – наконец ответила она. Лошадь громко всхрапнула, словно соглашаясь.

И тут я понял: что бы сейчас ни сказал, она не поверит, потому что все это будут лишь жалкие оправдания.

– Но они живы?! – в нетерпении воскликнул я.

– Ты спрашиваешь, чтобы натравить имперцев по нашему следу? – в ее голубых глазах появились незнакомые мне прежде отчужденность и презрение.

– Это не я, – сорвалось с моих губ. – Но ты все равно не поверишь, пока я не докажу…

– Не нужно ничего доказывать и объяснять, – не дала договорить мне Тиара. – Ты всего лишь ребенок, в конце концов. Забудь о нас навсегда, так будет лучше.

Больше она на меня не смотрела. Только потянула за уздцы лошадь и направилась к домику. Я почувствовал себя невидимкой. Сердце мое дрогнуло, словно раскаленный кинжал добрался, наконец, и до него.

– Я сделаю эльфов свободными! – громко произнес я, но она даже не повернула головы.

Я понял, что больше мне здесь делать нечего, и бросился прочь, не разбирая дороги.

Я бежал по лесу до тех пор, пока тело не заломило от боли. Я чувствовал такую тяжесть в ногах, словно на них надели кандалы. В горле пересохло, как у загнанной лошади. Я остановился, пытаясь хоть как-то успокоить сердцебиение и оглядеться. Солнце почти спряталось за горизонтом. Сосны, высокие, как мачты имперских кораблей, окружили плотной стеной. Еще никогда в жизни я не чувствовал себя таким потерянным и ненужным.

Я понял, что все это время двигался на юг, как будто мое нутро само стремилось в империю.

– Я сделаю эльфов свободными, – прошептал я и, стиснув зубы и превозмогая боль, пошел дальше. Я должен был сдержать свое слово. И тогда Тиара не сможет так просто отвернуться или назвать ребенком.

Ночь спустя я вышел на широкую дорогу. Я шел и шел, пока не потерял сознание, а когда очнулся, то ничего вокруг не узнавал. Меня подобрал караван работорговцев, направлявшийся в столицу империи – Хаарглейд, что в переводе на человеческий означает «золотой цветок».

Я посмотрел на свои измученные ноги, скованные тяжелыми цепями, потом на сидевших рядом со мной в клетке. Большей частью это были люди, они тихо о чем-то переговаривались. Я неплохо знал хаарский, нас всех ему учили, но слушать их разговоры не стал. Одно меня удивляло. Почему, если империю создали люди, они сами торговали людьми же? Ведь если бы к власти пришли эльфы, мы все были бы свободными. Сначала я решил, что хаары порабощали только снегов, считая их людьми другого сорта, но позже убедился, что кандалы надевали на всех без разбору.

Ехали мы несколько суток. Раз в день нас кормили, и это было хорошо. Я спокойно сидел в углу клетки и ночью, глядя на россыпь звезд над головой, думал, что все складывалось даже неплохо. У меня была еда, и я ехал в самое сердце империи. А туда-то мне и надо было.

За ту неделю я окончательно убедился, что у судьбы был замысел насчет меня. Я смотрел на своих товарищей по несчастью и улыбался, а они, наверное, считали меня душевнобольным.

На одной из многочисленных остановок в местных городках и деревнях, где нас время от времени выгоняли из клетки, чтобы продать какому-нибудь крестьянину для работ, я встретил человека, ставшего мне лучшим другом на всю жизнь.

Вытолкав из клетки на центральном рынке, работорговцы выстроили нас в ряд, и почти целый день мы позволяли себя разглядывать. Эльфы малопригодны для хозяйственных работ, это известно всем, а потому крестьяне смотрели в мою сторону в последнюю очередь. Я был рад, что меня никак не удавалось продать, а потому после очередного отказа нагло улыбнулся одному из хозяев.

Это был здоровый мужлан, один кулак которого был размером с две трети моей головы. Он схватил меня за ворот рубахи, поднял в воздух и швырнул в грязь.

– Будешь тут лыбиться, тварь ушастая! – прорычал он и, прежде чем я успел подняться, с силой ударил ногой в живот.

Покупатели посмотрели на него с ужасом и попятились. Я закряхтел, потом получил еще несколько ударов, пока, наконец, мужика не оттащили его же подельники.

– Ты чего, сдурел? – кричали они.

Обо мне на время забыли. Я лежал в луже и пытался прийти в себя. Почему-то все равно хотелось улыбаться. Вопреки всему. Я стал медленно подниматься на ноги. Послышался скрип колес. Небольшая повозка, запряженная мулом, въехала колесом прямо в лужу и остановилась. С козел спрыгнул худой белокожий паренек и уставился на меня. Я улыбнулся ему.

Улыбнувшись в ответ, паренек наклонился и взял в руки тяжелую цепь, которая сковывала мою левую ногу.

– Я беру его, – сказал паренек работорговцам. Они вдруг разом замолчали и повернулись к нему.

– Пошел прочь, мальчишка! – прикрикнул все тот же мужлан.

– Тихо ты, – остановил его другой. – У тебя есть деньги? – обратился он к пареньку.

– Нет, – он смотрел на него снизу вверх, но держался так уверенно, что мне сразу понравился. – Но если не отдадите его, то скоро все умрете, – продолжал он. Работорговцы нахмурились. – Этот эльф болен рованской лихорадкой.

– Какой еще лихорадкой? – удивились мои хозяева. – Никогда о такой не слышали.

– Посмотрите на его предплечья, – продолжал паренек. – Там ожоги. Раньше на их месте были язвы. Говорю вам, этот эльф болен. Если не хотите умереть, оставьте его.

Работорговцы начали озадаченно перешептываться. Паренек выразительно посмотрел на меня, и я, наконец, понял, что он хотел и зачем врал о лихорадке. Я резко упал в лужу и набрал в рот воды.

– Эй, смотрите! – крикнул кто-то из собравшихся зевак.

Я принялся кататься по земле и пускать изо рта пену.

– Бедный мальчишка, – вздохнул кто-то сочувственно. Работорговцы же отпрянули в сторону и начали спешно собираться. День тогда у них выдался не из удачных.

Мой юный спаситель поднял цепь.

– Мой брат – лучший в мире лекарь, не волнуйтесь. Рован обнаружил эту лихорадку, он ее и вылечит! – громогласно заявил он и, прикрепив мою цепь к телеге, потянул своего мула за уздцы. И я вынужден был отправиться следом.

Итак, дорожка моей судьбы снова повернулась. До самого дома мы не разговаривали, и я послушно плелся за телегой, гадая, зачем же понадобился этому нескладному мальчишке с густой немытой шевелюрой и горящими зелеными глазами.

Позже я не мог насмотреться на них. И дело не в изумительном оттенке чистой зелени, так редко встречающемся у людей. Эти глаза светились почти в буквальном смысле. Я смотрел в них и видел чистую и светлую душу, ясный ум и доброе сердце. Конечно, по-настоящему вглядеться я смог не сразу. Да и в день нашей встречи мне и в голову не пришло, что когда-нибудь захочу.

Дом, где жил мой спаситель, совершенно не соответствовал его облику голодранца, да и архитектурой не вписывался в тот убогий городишко. Это был настоящий особняк, окруженный каменной стеной. Парень повел нас мимо главных ворот на задний двор, где отправил мула в конюшню и, как будто забыв обо мне, принялся разгружать телегу. Я видел, как дрожали его руки, когда он брался за огромные мешки.

– Хочешь, помогу? – подал я голос.

Паренек остановился и посмотрел на меня.

– Я Прис, – представился он.

– Оринг, сын Найтин… – я осекся, поняв, что больше не считаю себя его сыном.

– В имени слишком много прошлого, – заметил Прис.

– Мое прошлое мне уже больше не нужно, – отозвался я.

– Тогда я буду звать тебя Лансом, – Прис протянул мне руку.

Я не знал тогда об этом обычае у людей, а потому только непонимающе уставился на его круглую, как лепешка, ладонь.

– Погоди, – он побежал в конюшню и вернулся с молотом. Несколько звонких ударов, и я снова был свободен.

– Здесь растения для моего брата, – пояснил Прис, беря один из мешков. – Их надо хранить в сухом и темном месте.

– А зачем ему растения? – спросил я, хватаясь за другой мешок. В нос ударил запах свежескошенной травы.

– Рован пытается изобрести эликсир вечного здоровья или что-то вроде того, – пожал плечами Прис и добавил: – Он – гений.

Как будто этого объяснения было более чем достаточно.

– Почему Ланс? – поинтересовался я, когда с работой было покончено.

– Так звали мою собаку, – простодушно ответил Прис и задорно улыбнулся.

Так вместе с новым именем я получил новую жизнь. Оказалось, что Прис и Рован принадлежали к знатному роду снегов, с которым двести лет назад породнилась боковая ветвь императорской семьи. Родители их жили в Хаарглейде и служили при дворе, а детей оставили в родном городишке до поры до времени.

Когда мы познакомились, Ровану было четырнадцать, а Прису, как и мне, – десять. За ними присматривал двоюродный дядя, который, впрочем, почти не интересовался делами племянников, и те были предоставлены сами себе и прислуге.

Дни напролет Рован проводил в своей комнате, где занимался алхимическими опытами, готовил травяные смеси и пытался постичь тайны мироздания. Почти каждый человек в юности задается вопросом, откуда он произошел и для чего живет, но далеко не каждый на самом деле берется это выяснить. Рован хотел понять, как устроен мир. Хотел так сильно, что посвящал этому все свое время и силы. Прис старался помогать, ездил на рынок за травами, чтобы брат мог не отвлекаться на подобные мелочи.

Прис сообщил всем, что я его новый Ланс, и, поскольку никто не стал спорить, я остался жить в их доме.

Глава двадцать шестая – Встреча с судьбой

Счастливо и безмятежно прошли два года. Прис занимался с учителями и заставлял заниматься меня. Я обучался грамоте и азам естественных наук, а в свободное время сопровождал его в походах на рынок. Мы много играли и почти не разлучались, вдвоем было хорошо.

Тем временем Рован продолжал эксперименты и даже добился некоторых успехов. В частности, прекрасно мог лечить собак и кошек. Горожане приходили к нему со своими любимцами, и он каким-то чудом ставил их на ноги. Мне оставалось только поражаться. Во всей этой легкой непринужденной жизни вдали от дома я наслаждался тем, чего никогда не было у других эльфийских детей. И это не давало мне покоя. Я не хотел расставаться с Присом и его чудаковатым братом, уверяя себя, что людей без науки не победишь, и медлил с уходом. Позже я понял, что это было самым правильным решением. Двенадцатилетний ребенок не мог противостоять взрослым, как бы ни горячился внутри.

Ровану исполнилось шестнадцать. На день рождения приехали его родители. Я видел их редко, в основном по большим праздникам, они же и впрямь принимали меня за собаку или очередной каприз их детей. Ровану подарили набор дорогих реторт, и радости его не было предела. Но утром следующего дня ему и Прису объявили, что они переезжают в столицу. Ровану предстояло готовиться к поступлению в Хаарглейдскую академию естественных наук, коротко ХАЕН, а Прис определят в частную школу, где начнет знакомиться с азами светской жизни и сможет завести новых друзей из влиятельных семей. Для меня в этих планах места не было.

Прис наотрез отказался выбрасывать меня на улицу, устроил скандал и в довершение всего заболел. Я ничего не понимал, но он смотрел на меня своими зелеными глазищами, особенно яркими на фоне бледной кожи, и уверял, что все будет хорошо. А сам слабел с каждым днем. Я прокрадывался к нему в комнату и сидел с ним до утра. Я говорил, что, если он не хочет уезжать, мы можем просто сбежать. Что болеть и скандалить – не мужской способ решать проблемы. После того как я это произнес, Прис дернулся, словно его обожгли, схватил меня за руки и сказал, что я прав как никогда.

– Мы убежим! – гордо воскликнул он. – Завтра же! Я пока все продумаю, а ты собери мои вещи.

– Вещи уже давно собраны. Они ждут твоего выздоровления…

– Мы убежим, – повторил Прис, откидываясь на подушку. – Завтра же…

Следующей ночью я прокрался в комнату с его вещами, Прис переоделся и принялся связывать из простыней веревку. Ночь была холодной и дождливой, но нас было не остановить. Я распахнул окно, а Прис перекинул через подоконник нашу «лестницу к свободе», как мы ее называли. До земли был всего один этаж, но спускаться по простыням под колким и холодным дождем было неприятно. Ткань здорово трещала, мы натерпелись страху, но вместе с тем согревались азартом. Сначала спустился Прис, потом я скинул его вещи и начал спускаться сам. Оказавшись на земле, мы обнялись и, пригнувшись, поспешили к задней калитке возле конюшни. Той самой, через которую я впервые вошел сюда.

И тут нам не повезло. Старый конюх еще не спал. Увидев нас, он поднял шум. Так что далеко нам с Присом уйти не удалось, но этот отчаянный шаг окончательно убедил родителей моего избалованного друга хотя бы выслушать его. Я сидел в углу гостиной и наблюдал, как довольный Прис с мокрыми всклокоченными волосами и закутанный в одеяло выдвигал свои требования.

Родители уступили и даже позволили мне остаться на правах прислуги, ведь в частных школах каждому ученику положено иметь слугу. Но потом вдруг Прис велел мне удалиться и о чем-то еще долго говорил с ними.

Когда же он наконец вышел, я услышал, что мы отправляемся на четыре года в элитную Хаарглейдскую школу для мальчиков из знатных семей. В коридоре началась суета, они хотели выехать как можно скорее. Может, боялись, что Прис передумает.

Мы оседлали коней, наши господа устроились в карете, и в ту же ночь все отправились в столицу. И вот тогда я подумал, что мой час скоро настанет. Я все ближе и ближе к цели, и сама судьба на моей стороне.

Мы пробыли в пути несколько дней, пока не достигли самого величественного города из всех, что я когда-либо видел. Здесь повсюду раскинулись сады, дорога была вымощена кирпичом, улицы выглядели чистыми и безопасными. Каждый дом, казалось, был построен на своем месте, архитектурные пропорции соблюдены идеально. Словно кто-то создал Золотой цветок в один миг, ничто здесь ничему не противоречило, и от каждого камня веяло красотой, богатством и величием. Простых людей дальше предместий не пускали. Мы миновали множество деревень, я видел, как люди дрались из-за куска хлеба, но там внутри, в Хаарглейде, ничего этого не было. Идеальный рай для горстки толстосумов, которые вряд ли его заслуживали. Я ехал за каретой Приса и понимал, что без его помощи никогда бы не смог проникнуть сюда. И, глядя на разряженных горожан, вспоминал родную деревню и маму. Как мы выбивались из сил, чтобы платить имперцам. И как они живут, не жалея никого. Даже других людей. И все в угоду непомерной тяги к роскоши, наслаждениям и комфорту.

Мы въехали во двор школы, напоминавший скорее маленькую крепость, окруженную большой стеной. Комнаты для учащихся находились в длинном двухэтажном здании, утопавшем в зелени. Прису предназначались покои как раз на втором этаже. Назвать это комнатой у меня даже сейчас язык не поворачивается, так там все было шикарно обустроено. Здесь даже была отдельная ванная, где стояло большое корыто и пахло березой. Я спал на кушетке в прихожей, но этого было вполне достаточно.

Другие слуги помогали своим господам мыться, но мой наотрез отказался.

– Ланс, ты мой друг, и всегда им будешь, – сказал тогда Прис. – Я не позволю тебе прислуживать.

Мне оставалось только согласиться.

Мы быстро привыкли к школьному режиму и общей обстановке. Другие слуги первое время меня побаивались, потом пытались дразнить и даже однажды напали в углу сада, но я хоть и эльф и кулаки у меня не самые крепкие, ловкости нашему брату не занимать. В общем, мы уладили разногласия, и больше меня не трогали.

Прису тоже приходилось несладко. И хотя дети были знатные, они тоже многое улаживали с помощью драк. Совсем как простые деревенщины. Мы решили каждое утро заниматься, чтобы стать сильнее. Надо сказать, упорству Приса здесь можно было позавидовать. Он любил двигаться, да и нрав с годами становился все горячее. Мы быстро освоились.

Только одно удивляло: Прис никогда не влюблялся. Раз в год весной ученики школ для мальчиков и школ для девочек встречались на балу цветов, но он никого себе так и не нашел. Другие ребята писали девчонкам письма, выбирались за стену, бегали тайком на свидания, а Прис в это время сидел за книжками или рисовал.

– Тебе нравятся люди, Ланс? – вдруг как-то спросил он.

– Люди? – не понял я.

– Женщины, – уточнил Прис.

– Я отдал сердце прекрасной эльфийке, мне нечем влюбляться, – ответил я, улыбнувшись. – Но люди нравятся.

– Расскажи мне, – попросил он, высунувшись в окно. Вечер, помню, тогда был тихий и теплый. Я встал рядом и поведал все с самого начала. О Тиаре, о своем отце и своих намерениях.

– Давно хотел спросить об ожогах, но и не подозревал, что ты такое пережил, – сказал Прис, когда я закончил. – Я всегда знал, что прошлое должно оставаться в прошлом. Но твое… твое прошлое – это наше будущее.

– О чем ты?

– Я помогу тебе. Но не сегодня. Сперва мы должны окончить школу и стать взрослыми. Ты потерпишь, Ланс? – он так на меня посмотрел, что я даже растерялся.

– Если ты будешь со мной, я готов ждать.

И, сами того не подозревая, в тот вечер мы поклялись друг другу в верности.

Месяц спустя или чуть больше по Хаарглейду волной пронеслось известие о восстании хаенских студентов. Они были где-то на юге, на раскопках старых храмов драконьего культа.

Когда-то давно, задолго до нашествия империи, среди разрозненных племен эльфов и людей распространялись различные верования. Одни поклонялись солнцу и грому, другие – животным и деревьям. Но самым сильным стал культ огромных крылатых ящеров. Его приверженцы верили, что драконы создали мир и всех живых существ. И однажды они вернутся, чтобы уничтожить мир.

В честь каждого из шести великих драконов были воздвигнуты храмы, где избранные жрецы проводили службы и совершали ритуалы. Говорят, в библиотеках культа хранились книги с редкими знаниями, а магия самих жрецов была древней и могучей. Впрочем, она не уберегла их от уничтожения. Поначалу хаары боялись всякого колдовства и истребляли все, что было с ним связано. Но император Данграэлиус III решил вернуться к утерянным было знаниям. Он учредил орден Хранителей, который и охотился за друидами, в то время последними чародеями на известной земле. Хранители пытались объяснить магию с помощью науки, изучали ее в лабораториумах и попутно привлекали молодое поколение. Хаенских студентов часто отправляли на раскопки древних городов и храмов. Но вряд ли кто-то ожидал, что они действительно что-то найдут, кроме глиняных черепков.

Первое, что нам с Присом стало известно, – несколько студентов взбунтовались против преподавателей на одной из таких раскопок. Шли разговоры, что молодые люди нашли сокровища и хотели поделить их между собой, но учителя вмешались и им не позволили. Большая часть хаенцев были из богатых семей, а потому подобная версия казалось сомнительной. Нас больше волновало другое: оказался ли среди восставших Рован? И если да, то какова его роль и дальнейшая судьба?

Учеников школы не выпускали в город, а потому на разведку мне пришлось отправиться одному. Я надеялся узнать что-нибудь новое, но первое время попадались лишь сплетни да чьи-то домыслы. В конце концов, я выяснил, что арестованных бунтовщиков держат в тюрьме одного из южных городов империи. Прис мог и не просить меня, я и сам страстно желал хоть ненадолго вырваться из стен школы. Перед отъездом нас навестила мать Приса. Она знала не больше нашего, имена схваченных не разглашались, и никто тогда не понимал почему. От Рована вестей тоже не было, а потому все обрадовались возможности хоть что-то выяснить. Меня, как дворовую собаку, никто не жалел, но верили, что и я могу быть полезен. Мать Приса выдала приличную сумму на дорогу, я тепло попрощался со своим лучшим другом и отправился в путь.

В дороге я провел почти месяц. Это было интересное и непростое путешествие. Власть империи простиралась так далеко, что казалась безграничной.

В пути я познакомился с пареньком по имени Арго. Так вышло, что я спас его от грабителей на дороге, и мы решили, что путешествовать вместе безопаснее. Он ехал в тот же город, так что нам, можно сказать, повезло.

Арго был симпатичным, сразу располагал к себе и оказался болтливым, как бард. Я не особенно верил тому, что он плел, и сам не торопился распускать язык.

Когда мы наконец прибыли в город и остановились в гостинице, Арго предложил купить бражки и напиться. Я возразил, что приехал по делу, но он так настаивал, что я поддался. Поужинав, мы запаслись необходимым и засели в комнате на всю ночь.

– Открою тебе большой секрет, Ланс, – начал Арго, уже прилично набравшись. – Я сын императора.

Я на мгновение замер, а потом прыснул со смеху.

– Я серьезно, – настаивал он. – Я второй с конца. Всего нас четверо, не считая сестер. Они все думают, что у меня нет ни единого шанса занять трон… Но они не учли одного… Я лучший. И отец знает это. Он назначит наследником меня.

– В обход братьев? – я решил притвориться, что поверил.

– Знаю, это не по обычаю, но император волен менять обычаи.

– И что же ты делаешь здесь, коли тебе прямая дорога на трон? – я усмехнулся.

– Не прямая, дружок, – он глотнул из кружки, – а очень даже извилистая, покрытая терниями, ямами и грязью.

– Ты правда думаешь, что мог бы стать императором? – уже серьезно спросил я.

– Что я думаю, даже не так важно. Они думают, – он показал большим пальцем куда-то позади себя и, понизив голос, добавил: – Меня уже несколько раз пытались убить. Подсыпали яд, нанимали убийц, подстраивали несчастья…

– Как же ты выжил?

– Повезло, – Арго улыбнулся. – Но я не так наивен, чтобы полагаться на одну лишь удачу.

– И что ты сделал?

– Сбежал. Как позорная трусливая собака. Но я покинул дворец, чтобы однажды вернуться. И уже не таким. Я стану сильнее всех.

– Выпьем за это! – мы стукнулись кружками.

– Ты ведь едешь к этим студентам, верно? – вдруг сменил тему Арго.

Я не стал скрывать:

– Среди них может оказаться брат моего хозяина и лучшего друга.

– Надеюсь, это не так.

– А ты? Ты тоже их ищешь? – пришел мой черед проявить проницательность.

– Хаенцы нашли кое-что в руинах, – ответил Арго. – И это не деньги и не сокровища, а нечто большее. И я намереваюсь воспользоваться этим.

На моем лице читался вопрос.

– По-моему, мне хватит, – заявил он и, поднявшись, посмотрел на меня сверху вниз.

«И вправду как император», – подумал я.

– Завтра все увидишь, – пообещал он и, слегка пошатываясь, двинулся к двери.

«Завтра так завтра», – подумал я, убирая со стола кружки. Знать бы тогда, что человек, с которым мы так весело проводили время, окажется моим заклятым врагом… Но судьба – штука хитрая.

На следующее утро я проснулся поздно и с тяжелой головой. Арго в гостинице не было, он выехал спозаранку и забыл разбудить меня. Завтракая, я думал о нашем вчерашнем разговоре. Правда ли он сын императора? И что за «нечто большее» могли найти хаенцы? Впрочем, сначала мне нужно было узнать о судьбе Рована. Собрав вещи, я вышел из гостиницы в город.

Отыскать здание тюрьмы удалось далеко не сразу. Оно располагалась на окраине, позади бедных кварталов, где процветали преступность и беззаконие. На мой кошелек несколько раз покушались, не говоря уже о жизни, но в дороге я ко всякому привык, так что справился.

Сложнее оказалось выяснить, нет ли среди заключенных Рована. Никто из тюремщиков не хотел отвечать. Я пытался подкупить нескольких, и один вроде бы согласился, но дело обернулось иначе, чем я предполагал. Этот хитрый мужлан с толстым брюхом взял деньги, а затем велел арестовать меня. Уже позже я узнал, что он был начальником тюрьмы. Впрочем, в некотором роде свои обязательства он все же выполнил. Я оказался в одной камере с Рованом и еще парочкой хаенцев. Эти двое сторонились меня, но брат Приса узнал сразу.

– Что случилось? – спросил я после того, как мы обменялись приветствиями.

Рован рассказал, что они были на руинах одного из древних храмов и там обнаружили каменный пьедестал с изображением лилии, цветка с шестью лепестками. А затем от него я впервые услышал легенду о великих драконах.

Давным-давно, еще до начала времен, существовали только драконы. Однажды они исторгли из себя весь видимый мир. Красный дракон Истландейл породил из своего дыхания солнце, луну и звезды. Синий дракон Саутринг взмахом крыльев выстлал бескрайнее небо. Черный дракон Вестнаур создал из когтя землю, а серебряный дракон Нордальбран наполнил реки водой, а моря и океаны – своими слезами. Долгое время они любовались творениями, пока однажды голые просторы земли, холодные воды, никого не греющий свет солнца и пустое небо не стали тяготить их. Тогда они призвали на помощь еще двух драконов. Зеленый Лайфванг усеял землю цветами и деревьями, а Золотой Шангрэль дал жизнь сотням тысяч существ.

И все в созданном ими мире было настолько совершенно, что драконы возгордились. Поссорившись, они решили выяснить, кто же из них самый главный творец, кто сильнее. Началась битва драконов. Истландейл устроил на земле извержения вулканов, в ответ Саутринг закрыл небо тучами, пролившимися бесконечными дождями. Нордальбран, обиженный непочтением к воде, поднял реки из берегов. Моря и океаны стали наводнять сушу и уничтожать все на своем пути. Вестнаур, глядя на них, затряс землю, стала она покрываться горами и впадинами. И не было бы предела разрушениям и гневу, если бы Лайфванг и Шангрэль не упросили братьев остановиться.

Драконы смеялись, что зеленому и золотому просто нечем ответить, но те не отступали. И было решено, чтобы навеки покончить с глупым спором, всем единовременно направить всю свою мощь в одну точку. И тот, чья сила окажется меньше, погибнет. Решили единогласно.

Драконы собрались в круг и, раздув огромные тела, разом выдохнули всю свою мощь. Но никто не упал. И вот, уже обессиленные, они смотрели перед собой. И явилось им чудо. Из дыхания появился дивный цветок о шести лепестках. И в цветке этом родилось двуногое существо.

Драконы залюбовались им и решили поселить в созданном мире. Но существу было одиноко, и все шестеро крылатых змеев каждый день собирались и согревали Огненную лилию своим дыханием, чтобы из нее появлялись еще существа. И так продолжалось до тех пор, пока земля не оказалась населена двуногими в таком количестве, чтобы они могли жить, плодиться и продолжать свой род. А великие драконы с тех пор только с улыбкой смотрят со дна ручья, касаются солнечными лучами, дуновениями ветра, доносятся до слуха шелестом травы или криками птиц.

Рован любил эту легенду, а потому рассказывал с воодушевлением и блеском в глазах. Закончив свой рассказ, он поведал, что кроме пьедестала они нашли останки древней библиотеки. Часть записей даже удалось расшифровать, и им стало известно о предназначении каменного цветка. И вот тут преподаватели запретили заниматься этим. Группа горячих хаенцев была так увлечена открытиями, что не смогла смириться с подобной несправедливостью. Вспыхнуло восстание, весть о котором уже успела облететь всю страну.

– И в чем же значение этого пьедестала? – поинтересовался я. – Почему его спрятали?

– Последователи драконьего культа верили, что когда двуногие умирали, они возвращались к своим прародителям, становясь частью единого целого – источника душ, – пояснил Рован. – Это похоже на абсолютную энергию, силу, содержащую потенциал превращения материи во все что угодно. Можно сказать, что души всех двуногих существ, собираясь вместе, могли создавать форму. Впрочем, ты все равно не поймешь.

Это была правда, я действительно не понимал.

– Из этой абсолютной энергии и состояло дыхание драконов.

– Понятнее не стало, – я виновато улыбнулся.

– Никто не знает, что происходит с душами на самом деле. Есть поверье, что те из нас, кто прожил жизнь достойно, снова становятся дыханием и рождаются новым существом на планете. Другие же оседают на земле пылью или росой.

Тут в разговор вмешался еще один хаенец и сказал еще более зачарованным тоном, чем Рован:

– Драконы неустанно следят за нашим миром, пополняя его как двуногими, так и животными, и растениями, горами, реками и облаками на небесах. Достойные возрождались к новой жизни, недостойные умирали, чтобы с их помощью жили другие.

– Допустим, – вынужден был согласиться я. – Но, насколько я знаю, драконий культ и эта вера остались в прошлом.

– Пьедестал с изображением лилии, – снова заговорил хаенец, – хранит ключ к источнику душ. Так написано в книгах.

– И если живой, – продолжил Рован, – найдет этот ключ, то обретет невероятную силу и бессмертие. Но…

– Но?

– Но взамен человек должен отдать…

– Не говори ерунды, Рован! – перебил его хаенец. – Ничего подобного там не было!

– Я читал!

– Ты сам не помнишь, что читал…

– Тихо вы! – вдруг раздался суровый голос тюремщика.

Все замолчали, и я так и не узнал, о чем говорил Рован. Впрочем, хитрая судьба не оставила меня без ответа. Просто приберегла его на потом.

На следующий день всех хаенцев выпустили. Было решено отчислить их из академии и запретить въезд в Хаарглейд как бунтовщикам и заговорщикам. Рован тепло со мной попрощался, просил передавать матери и Прису приветы и просьбу не волноваться. Уходя, он вдруг обернулся и сказал странное:

– Береги ее, Ланс.

Но кого «ее» я, конечно, не понял. Оставшись в камере один, я начал шуметь и требовать встречи с начальником тюрьмы. В ответ мне только грозили дубинами. Я был эльфом, и одного этого уже хватало, чтобы держать меня под замком.

Примерно через неделю ко мне наведался посетитель. Это был Арго.

– Привет, – сказал он, улыбнувшись. – Как ты?

– Не ожидал тебя увидеть, – я оскалился. – Ты надолго или просто мимо шел?

– Надолго, к сожалению, некогда, – он медленно стягивал кожаные перчатки. – У меня к тебе дело, Ланс.

– Слушаю.

– Тебе не кажется, что в нашей встрече есть нечто судьбоносное? – уже без всякой иронии спросил он. Я не ответил. – А вот мне кажется, – продолжил он. – Ты, наверное, слышал от своих хаенских друзей об Огненной лилии?

– Что-то, допустим, слышал.

– Мое предложение: я вытаскиваю тебя отсюда, а ты помогаешь мне в ритуале.

– В чем, в чем? – не понял я.

– Я хочу найти ключ к источнику душ.

– Сумасшедший!

– Я серьезно. Ты помогаешь – ты свободен. Ну что?

Я долго смотрел ему в глаза, внутри ворочалось недоброе предчувствие, но я все равно согласился.

– А чтоб тебя, давай! – воскликнул я, про себя думая: «Гори все огнем, мне еще много надо сделать, а не здесь гнить!».

Арго удовлетворенно кивнул.

– Тогда жди. Я улажу дела с начальником и вернусь. Никто не станет противостоять воле члена императорской семьи, так что не беспокойся.

Он вышел.

Меня освободили быстро, не сказав ни слова. Арго встретил меня на выходе и предложил пройтись до гостиницы.

– Действовать будем ночью, – сообщил он.

Остаток дня я провел, нежась в горячей ванне и наслаждаясь местной кухней. А ночью, когда круглая, как блин, луна озаряла город серебряным светом, мы вышли на улицу и отправились в сторону раскопок. Руины слабо возвышались над землей. Вся территория была окружена имперскими воинами, но Арго договорился с одним из них, и мы беспрепятственно прошли.

– Почему сейчас? – спрашивал я.

– Потому что это надо делать ночью в полнолуние, – сухо ответил он.

Мы поплутали между камней и останков стен, пока Арго не указал на люк в полу. Мы открыли деревянные щиты и осторожно, на ощупь, двинулись вниз по весьма крутой лестнице. Где-то вдалеке горел свет, передвигаться становилось все легче и легче, но я все-таки задел ладонью об острый выступ и порезался. Да и воздух вдруг показался мне тяжелым, словно препятствующим нам.

Мы спустились в небольшую галерею, освещенную факелами.

– Это подземные комнаты главного святилища драконьего культа, – пояснил Арго.

Мы миновали несколько таких же галерей, прошли казавшиеся бесконечными мрачные коридоры, прежде чем достигли колонного зала. Света здесь было больше всего, и пахло чем-то сладким. Благовония, решил я. Посредине зала находился тот самый каменный пьедестал с изображением цветка. По высоте он доходил до пояса, в диаметре составлял пару локтей. Обыкновенная глыба неровной цилиндрической формы с высеченным рисунком. Безусловно, творение рук человеческих.

Арго прошел мимо пьедестала и снял с плеча сумку. Он облачился в гиматий с вышитым изображением шести драконов и достал увесистую книгу.

– Это еще откуда? – удивился я.

– Делай, как я скажу. Это цена твоей свободы, – строго проговорил он.

– Ладно, – согласился я. В ту минуту все происходящее показалось мне чем-то несуразным.

Затем он извлек из сумки кожаную флягу с водой и несколько мешочков. Все это вместе с книгой положил на каменный столик у стены.

– Слушай внимательно, Ланс, – сказал Арго торжественно, словно только что принял сан жреца. – Я буду читать текст из книги, а ты будешь по моему знаку поочередно брать мешочки и высыпать их содержимое в центр цветка. Это нужно делать аккуратно и быстро, понял?

Я кивнул.

– Сначала через то отверстие в потолке, – он указал пальцем наверх, – должен пролиться свет луны. Как только он заполнит весь пьедестал, ты наберешь в грудь воздуха и как следует подуешь. Затем выльешь на цветок воду из фляги, потом вот из этого мешочка насыплешь землю. Далее лепестки розы и, наконец, мышиные хвостики.

– А почему не лягушки? – не удержался я. Но Арго пропустил шутку мимо ушей и продолжил:

– Мы пробудим силу всех шести драконов. Лепестки каменного цветка должны раскалиться. А затем… Впрочем, я вижу, луна уже близко, пора начинать.

Он поправил гиматий и принялся сосредоточенно листать книгу до нужной страницы. Я подошел к пьедесталу и посмотрел наверх. Край луны уже виднелся. Я глубоко вдохнул, чтобы справиться с вдруг охватившим волнением. Подумаешь, какой-то ритуал. Да ничего из этого не выйдет, я уверен!

Мне показалось, что ожидание длилось бесконечно, я чувствовал дрожь в коленях и здорово нервничал, но вдруг лунного света стало так много, что он касался каждого лепестка каменного цветка. Я подал знак Арго, тот принялся читать на непонятном языке.

Как он и обещал, один из лепестков раскалился, словно был не прожилкой в камне, а чем-то металлическим. Я постарался взять себя в руки и, набрав полную грудь воздуха, дунул на пьедестал. Накалился еще один лепесток. Потом я вылил воду и последовательно высыпал сначала землю, потом лепестки роз и, наконец, жутко вонявшие мышиные хвосты.

Цветок на пьедестале стал огненно-красным. Я повернулся к Арго.

– Просунь руку в самый центр лилии, – сказал он. – И достань то, что там лежит.

– Это безумие, – возразил я.

– Делай! – прикрикнул он.

Я поднес руку к центру цветка и с удивлением обнаружил, что камень больше не был камнем. Мои глаза обманывали меня. Я осторожно опустил пальцы в неизвестную субстанцию.

– Смелее же! – поторопил Арго. Я вдохнул и сунул руку по самый локоть.

Тут произошло нечто странное. Меня затрясло. Казалось, что-то как будто проникло в меня. Я почувствовал резкую боль чуть выше пупка, и ноги мои подкосились.

– Достань то, что там лежит, Ланс, – кричал Арго, – или, клянусь, я тебя убью!

Я заставил себя подняться и сунул руку еще глубже. Мои пальцы нащупали что-то продолговатое и гладкое. Я крепко сжал в ладони неизвестный предмет и резко выдернул руку. Нечто как будто вышло из меня. Боль прекратилась.

Я разжал пальцы. На ладони лежал кусок золота, по форме похожий на бутон лилии. Кровь от пореза испачкала его в нескольких местах. Я осторожно вытер его о край рубахи, надеясь, что Арго не заметил, и повернулся к нему.

– Что это? – спросил я.

– Ключ, – он подбежал ко мне и выхватил золотой бутон. – Ты молодчина, Ланс! Ты свободен.

– Эй, погоди. Я чуть жизни не лишился из-за куска золота! Не хочешь объяснить?

– Нет, – он нагло посмотрел на меня. – Ты только что добыл ключ к источнику душ. Большего знать не нужно.

– И что ты собираешься с ним делать? – я скрестил на груди руки, давая понять, что никуда не уйду.

– Не зли меня, глупый эльф, и не забывай, с кем разговариваешь, – недобро проговорил он.

– Ладно, – я отступил. – Но мы еще встретимся.

– Непременно, – Арго улыбнулся. – И в следующий раз, Ланс, ты будешь стоять передо мной на коленях, как перед императором.

– Да лучше я в огне сгорю! – усмехнулся я, направляясь к выходу. – И кстати, – я обернулся. – Мое имя не Ланс.

– Да, оно тебе не идет. Слишком человеческое. Или собачье. Как тебе больше нравится?

Не ответив, я стал подниматься наверх. Меня удивляло, как мы вместе провели столько дней в пути, а теперь я его люто ненавидел. Как это случилось? За что? Почему? Я не мог понять, но в глубине души по-своему был рад этим чувствам. Если он станет императором, значит, я стану тем, кто повергнет его ради моего народа. И Тиары…

Мне захотелось выбраться из города как можно скорее. Я вернулся в гостиницу, кое-как побросал вещи в мешок, сказал хозяину, что расплатится мой спутник, и еще до рассвета был в пути в Хаарглейд. Я не знал тогда, где Рован и что сказать Прису, но мне хотелось убраться от этого места как можно дальше. После ритуала у меня возникло странное чувство внутренней пустоты, как будто я лишился чего-то очень дорогого. Но я старался убедить себя, что все дело в необычности обряда, диковинном пьедестале и мерзком Арго, возомнившем о себе неизвестно что.

Я прибыл в Хаарглейд даже быстрее, чем рассчитывал. На въезде в город меня остановил патруль. Я протянул стражнику письмо, данное матерью Приса в качестве пропуска, он долго изучал его, а потом с гордостью сообщил, что автор письма лично просила не пускать меня в город. Вот так Прис был избавлен от пагубной привычки всюду таскать меня с собой.

Я посмотрел на высоченные городские стены и понял, что настало время возвращаться назад. Обучение действительно дало мне многое. Я знал столько всего, о чем другие эльфы и не подозревали. Теперь я верил, что уже не мальчишка, что смогу помочь им. Если, конечно, они согласятся пойти за мной.

Я развернул коня и, ни разу не оглянувшись, помчался во весь опор на северо-восток, туда, где моя матушка подарила мне жизнь, где я встретил прекрасную Тиару и узнал, что самый великий человек моей жизни – гнусный предатель. Об одном только я жалел. Что не смог нормально попрощаться с Присом. Он был единственным в жизни другом, а я даже не сказал, что буду по нему скучать. Я гнал лошадь все быстрее и быстрее, надеясь, что когда-нибудь встречусь с ним вновь. А между тем внутри было гулко, как в пустом бочонке, и сколько я ни старался, подавить это чувство не мог.

Оринг прервался и посмотрел на магистра Огненной лилии.

– Невероятно! – воскликнул тот. – Твой рассказ…

– Тебе нужен перерыв.

– Знаю, но…

– Я не исчезну.

Магистр долго смотрел на светящуюся фигуру эльфа, словно не верил его словам, потом все же развернулся и вышел.

Глава двадцать седьмая – Фэй

За окном поднялась снежная буря. Рикки протер рукавом стекло и задумчиво наблюдал, как белые вихри не то дрались друг с другом, не то танцевали. За всю жизнь он не помнил такого холода в разгар весны. Но больше, чем погода, удивляло, как среди войны, разрухи и безвластия нашлись люди, пожертвовавшие этот огромный особняк на нужды других. Ему с остроухими даже выделили отдельную комнату. Кровать здесь, правда, была одна, и на нее уложили светящегося полуэльфа. Его друг Фуэртэ соорудил рядом ложе из тряпья и, накрывшись плащом, похоже, заснул.

Оставив обоих, Рикки вышел в коридор и направился к лестнице. Одна из сестер лечебницы упомянула, что на первом этаже есть ванная комната. Вязкая тишина позволяла надеяться, что никто его не потревожит.

Налив в котел воды, Рикки раздул мехами пламя и представил, как совсем скоро понежится в тепле. По крайней мере, тело должно передохнуть. В голове же накопилось слишком много мыслей, и больше всего о Диане. Она понадеялась на него, а он все-таки ушел. И сколько бы ни пытался убедить себя, что жизнь одна и нельзя ею жертвовать, на сердце оставалось тревожно.

Рикки присел на табуретку и уставился на огонь. В танцующем пламени ему привиделись зеленые, как болото, и такие же затягивающие глаза Эри, с которой он столько времени провел рядом, но так ничего и не предпринял. А теперь они разбросаны по разным концам мира. Думает ли она о нем хоть иногда? Рикки покачал головой. Он не сделал ничего, чтобы заслужить это. Ей нечего о нем вспомнить, кроме короткой дружбы, а затем предательства в Шадер. Да, он был рядом перед казнью, они провели ночь у реки… Но все свои шансы, как дурак, прохлопал. Он должен был спасти ее, уберечь, спрятать, а он что? Не помог ей, не помог Диане, не стал настоящим Рыцарем Служения… Виной тому война, обстоятельства или он сам?

Вода в котле зашипела. Рикки почесал немытую голову и, поднявшись, принялся расхаживать по ванной. «Сейчас главное помочь эльфам», – сказал он себе. А дальше как-нибудь образуется. Говорят же, что у судьбы все ниточки сплетены в узоры. Если надо будет, встретит он зеленоглазую подругу. Очутилась же она тогда на лесопилке.

Воспоминания помогли Рикки улыбнулся. Вода забурлила. Он убавил огонь и принялся осторожно наполнять ванну кипятком. Затем долил холодной воды и резво разделся. Ничто не может сравниться с горячей ванной во все времена и в любых условиях.

Он понежился немного, а затем принялся тереть уставшее тело мочалкой. Горностай с плеча смотрел маленькими глазами-бусинками.

– Береги свой меч, – посоветовал ему Рикки.

Дверь в ванную неожиданно отворилась, и из коридора впорхнула незнакомая девушка.

– Простите, – пробормотала она, вскинув тонкие брови.

Неровно остриженные черные волосы едва касались плеч. Зеленые глаза редкого травяного оттенка обрамляли густые ресницы. Ее фигура была так красива, что Рикки слегка обалдел и окончательно растерялся, не зная, кидаться ему за простыней или отсидеться так. Девушка вроде бы тоже смутилась, но уходить не спешила.

– Я не хотела, – прощебетала она.

– Ничего страшного, я скоро закончу.

Незнакомка широко улыбнулась:

– Я Фэй, я здесь рядом в комнате…

– Рикки, – представился он.

– Горностай, – ее взгляд скользнул по его плечу, а на пухлых губах появилась игривая ухмылка.

Долгую секунду они смотрели друг другу в глаза, пока Фэй, наконец, не отступила.

Когда за ней закрылась дверь, Рикки глубоко вздохнул и погрузился в воду с головой.

Трактир «Белый кот» напоминал Джерри корабль в бурю. Вокруг разразился шторм, волны норовили опрокинуть корму, вода с рыком переливалась за борт и отчаянно хлестала бедное суденышко. А оно оставалось на плаву и, несмотря на грозу и ливень, пробивалось вперед. В разоренном и прогнившем Толлгарде это было одно из немногих заведений с целыми окнами и чистыми простынями.

Хотел бы Джерри похвастаться той же стойкостью, но его лодка давно разбилась, а самого его вытряхнуло на берег. Ходили слухи, что в лансийских лесах появились новые банды, расплодились, как мыши без кота. И он мог бы отправиться на большак, даже возродить Красных лис. Только одному не хотелось. Без Ульрики было пусто и холодно, как без волос на голове, которых не замечаешь, пока не выпадут.

– Добрый вечер, – раздался за спиной приятный голос Арока Ворона.

– А, это вы, – он посмотрел на молодого человека. – Любите заложить за воротник?

– Я бы так не сказал, – Арок уселся напротив и обратился к помощнице: – Кюрэль, подай, пожалуйста, ужин. Что у вас есть, все съем.

Девушка засуетилась. Джерри проводил ее взглядом и снова глянул на Ворона.

– Вы знаете, – заговорил он, – я ведь благодарен вам…

– За что? – удивился Арок.

– Не сомневаюсь, что это именно вы настояли на моем освобождении.

– Ваша жена убила Гаюса Ловкого и помогла нам занять город. Это меньшее, что мы могли сделать. Жаль только, что она ушла от вас.

Джерри на мгновение вспыхнул.

– Кто сказал, что она ушла?

Арок не успел ответить. Входная дверь хлопнула, впустив не по сезону морозный воздух, и послышался женский визг. Джерри обернулся, голубые глаза Ворона расширились от удивления.

Кюрэль висела на шее у Вирта Сокола.

– Привет, цветочек, – тот жарко поцеловал ее в губы и тут же ловко отстранился. Девушка послушно отступила, не сводя с него сияющих глаз.

Вирт зашагал прямиком к Ароку. Тот подскочил навстречу и заключил друга в объятья:

– Мы уж не чаяли…

Сокол широко улыбнулся.

Предложив сесть, Арок представил ему Джерри.

– О, бывший главарь Красных лис? – Вирт протянул руку. – Приятно.

– Взаимно, – ответил на рукопожатие Джерри.

– Красавица, принеси нам выпить! – Вирт окликнул Кюрэль.

Девушка разом забыла об остальных посетителях и кинулась к отцу за стойку. Ворон уже догадывался, что ужина ему придется подождать.

– Ты один вернулся? – спросил он Сокола.

Вирт сжал губы.

– Один, – ответил он мрачно. – Уцелели только я и Горностай.

– Значит, Рикки всех предал из-за Эриал, – скорее сказал, чем спросил Арок.

– Нет, – мотнул головой бывший Рыцарь. – Он, конечно, влюблен, но эльфам нас сдал Андрей Волк. Продался им, гаденыш. А Рикки принял бой со всеми. Думал, его убили, но, в отличие от Змея, ему повезло, как-то очухался. Нас с Орлом увели в плен. Эри среди остроухих вроде бы прижилась, но затем бежала вместе с нами. Долго мы свободе, правда, не радовались. Синие волки взяли в окружение и отправили Орла на ту сторону, – Вирт глубоко вдохнул. – Эх, будь моя воля, всех тварей перерезал бы!

Сокол сжал кулак и, выдохнув, взял себя в руки.

– Значит, к эльфам вы попали из-за Эриал Найт, – подал голос Джерри. – Интересная девочка, правда?

– А вы откуда… – начал было Вирт, но тут вспомнил. – Ах да, были в ее деле Красные лисы.

– Мы наткнулись на нее случайно, – пояснил разбойник. – Схватили кучку детишек в лесу, ее ранили. Один из наших, Леонард, похоже, влюбился в нее и захотел выходить. Еще даже не встав на ноги, девчонка бежала вместе с приятелями, но те бросили ее по дороге. А через день ее нашли мы. Лежала припорошенная снежком, думали – мертвая, а оказалось, нет. С того момента ею заинтересовалась моя жена, упросила не продавать девчонку ни вам, ни в Аргон, ни эльфам. Никогда этого не понимал. Потому что в итоге Эриал Найт все равно сбежала, а потом по ее следу пришли Охотники. Кого повязали, кто разбежался. На том Красным лисам и пришел конец.

– Зачем же вы освободили эльфов из тюрьмы? – поинтересовался Арок. – Я думал, новую банду собираете.

Джерри секунду раздумывал.

– На самом деле, – сказал он, – нам нужен был только один остроухий – полукровка. Остальные пошли в нагрузку, да и кто знает, может, пригодились бы.

– Это Лаирэ который? – уточнил Арок. – Мы в нем ничего интересного не нашли.

– Я тоже, – кивнул Джерри. – Но за него в Аргоне обещали денег и убежище. Я думал, мы с Ульрикой подадимся на юг и там заживем, но раз она выбрала уйти, это уже неважно.

– Отчего это? – оживился Вирт. – Другую бабу, что ли, не найдете? Мужик в самом расцвете сил, не нам, юнцам, учить. Вон Кюрэль – какая красавица.

Девушка как раз ставила на стол кружку, и Сокол обворожительно улыбнулся. Джерри мазнул их взглядом.

– Ульрика особенная, – проговорил он.

– Это верно, – согласился Арок. – Ты знаешь, Сокол, она в одиночку уложила Гаюса Ловкого со всей бандой.

Вирт в мгновение побелел, как снег за окном, и схватился за кружку. Осушив половину, он, запнувшись, спросил:

– Г-гаюс мертв? Как это случилось?

– Похоже, они были знакомы. Ульрику пригласили на ужин, а когда бандиты напились, методично, одному за другим, она перерезала глотки. Не представляю, какой лед у нее должен быть в жилах или, наоборот, ненависть.

– Когда-то Ульрика была женщиной Гаюса, – мрачно изрек Джерри. – А потом он выкинул ее на улицу. Я полагал, она забыла…

– Уль-ри-ка, – по слогам произнес Сокол. – Кажется, помню ее. Красивая такая, с черными волосами. Еще здорово метала кинжалы.

– Похоже на мою жену.

Сокол смотрел в сторону, вспоминая.

– Я тогда мелкий еще был, но помню, да. Ходили слухи, что Ульрика понесла, но решила избавиться от ребенка. Так ли это, не знаю, но после ее никто не видел. Я думал, что умерла.

– Ах вот оно что, – Джерри усмехнулся. – И за все время она так и не рассказала… Но теперь-то все понятно, – он рассмеялся.

Арок и Вирт переглянулись.

– Что понятно? – уточнил Ворон.

– Эриал. Если бы Ульрика родила, ее ребенку было бы, наверное, столько же, поэтому она так прониклась к девчонке. А потом этот полуэльф, похожий на нее как брат-близнец, – он сделал паузу. – Нет, точно, дело в этом. Столько лет Ульрика забывала прошлое, отпускала, а вот, оказывается, так и не отпустила.

– Ладно, Джерри, – перебил его Арок, – не грустите, все образуется.

Не поднимая глаз, разбойник только покачал головой.

– А как же город теперь? – сменил тему Вирт. – Без Гаюса.

– Лучше, чем при нем, – ответил Арок. – Сейчас правит совет лордов и генералов, но это временная мера. Нам нужен новый король, и неожиданно дворяне вспомнили, что многие состоят с династией Бруно в родстве. Сам понимаешь, дай волю, перегрызутся и остатки страны разорвут. К тому же есть еще девушка, которую нашел Доминик. Но даже окажись она принцессой – лучше не станет.

– Выстроится очередь из женихов, – добавил Вирт. – М-да. А я-то надеялся, что при Гаюсе наступит долгожданное царство всеобщей справедливости. Где каждый получает ровно то, что заслуживает.

Джерри усмехнулся.

– Вот Гаюс и получил.

Сокол бросил в его сторону колкий взгляд и заметно напрягся. Арок торопливо продолжил:

– Доминик и Марк сейчас во дворце. Надеюсь, Лангдюр жив и где-нибудь с семьей. Вот про Даррена ничего не известно.

– Я найду его, – заявил Вирт, поворачивая голову.

– Ты знаешь, где он? – удивился Арок.

– Нет, но если этой стране нужен новый Лидер, то Тигренок – наш лучший кандидат.

Джерри снова усмехнулся.

– Что вам опять не нравится? – возмутился Сокол.

– Если мне не изменяет память, ваш Даррен однажды связался с Эриал Найт. – ответил разбойник. – А это, считайте, все равно что проклят. Ничего у него не получится.

Рикки проснулся от легкого стука в дверь. Лежавший рядом Фуэртэ встрепенулся и глянул с опаской. Лаирэ по-прежнему был без сознания.

В коридоре их ждала одна из сестер лечебницы. Она поинтересовалась самочувствием полуэльфа и предложила спуститься вниз на завтрак.

– Лучше я им в комнату принесу, – предложил Рикки, решив лишний раз не дразнить гусей и не показывать остроухих людям.

Пока он ходил за завтраком, Фуэртэ направился в ванную комнату.

Через окошко у потолка лился яркий утренний свет. Зачерпнув из ведра ледяной воды, эльф умылся и задумчиво посмотрел на себя в зеркало. Нет, один он Лаирэ не увезет. Даже на лошадь посадить будет трудно. Слишком большой и тяжелый. С Рикки будет проще, но он, во-первых, человек, во-вторых – Рыцарь Служения, а в-третьих, он ему просто не доверяет.

«Надо что-то придумать», – сказал себе Фуэртэ и снова ополоснул лицо, чтобы скорее проснуться.

В комнату они вернулись почти одновременно. На кровати рядом с Лаирэ восседала Фэй в одном свитере и с неприлично оголенными ногами.

– Ух ты, еще один! – воскликнула она, завидев эльфа.

– Что ты здесь делаешь? – напрягся Рикки.

– Тебя жду. Видишь ли, – она вытянула перебинтованные запястья. – Вниз идти не хочется, но сама я еду не принесу. Я теперь ничего поднимать не могу, а сестры и Роза и так много сделали.

Она состроила самое милое выражение лица, на какое была способна. Рикки тяжело вздохнул и поставил поднос на столик.

– Ладно, поделюсь своей порцией. А что случилось с твоими руками?

Фэй спрыгнула с кровати.

– Злые люди, – уклончиво ответила она и накинулась на еду как голодный зверь.

«Да, зато мы очень добрые, – глядя на нее, подумал Рикки и сам себе ответил: – Ладно, пусть ест, что тут сделаешь».

Фэй отличалась завидным аппетитом, неожиданным при ее точеной фигурке. Под изумленные взгляды она даже не съела, а поглотила свою долю завтрака. После чего, как ни в чем не бывало, взгромоздилась обратно на кровать.

– А почему ваш друг спит? – спросила она, приподнимая край одеяла.

– Он без сознания, – ответил Рикки, задумавшись, как выставить назойливую барышню.

– Ух, он еще и светится, – Фэй склонила голову чуть набок, напоминая любопытную птичку.

– Ты что-то еще хотела? – не выдержал Горностай.

– Что? – она повернулась к нему. – А, это… Ну, в общем, я одинокая красивая девушка, а на дорогах…

На лице Фуэртэ одновременно отразились усмешка и легкий испуг. Он метнул взгляд на Рикки, понимая, что решение будет принимать человек.

– Не уверен, что нам по пути, – сухо проговорил тот. – Эльфы едут в Аргон, мне в другую сторону. А ты…

– А мне тоже в Аргон, – девушка снова обворожительно улыбнулась. – Но я боюсь эльфов. Ты ведь поедешь с нами?

– Для начала нужно помочь Лаирэ, – ушел от ответа Рикки. – У лекаря пока не было времени его осмотреть. До тех пор будем здесь.

– Что ж, как решите тронуться, не забудьте постучать, – Фэй поднялась на ноги и засеменила к двери. Обернувшись на пороге, она вежливо добавила: – Благодарю за завтрак.

И исчезла. Рикки посмотрел на эльфа:

– Что будем делать?

– Надо срочно привести полукровку в чувство, – ответил Фуэртэ.

Дыхание Лаирэ было ровным, кожа чистой, лоб прохладным, и никаких признаков болезни Розалина не усмотрела. Закончив дотошный осмотр, она выпрямилась:

– Остается только развести руками. Впрочем, я мало знаю об эльфийской природе, тем более тут явно замешана магия. Вам бы к настоящему лекарю из академии, но, боюсь, сейчас никого не найдешь. А найдешь, – она качнула головой, – не станут связываться.

– Нам надо ехать, – Фуэртэ горел решимостью.

– Как вы думаете, парень выдержит дорогу? – обратился Рикки к Розалине.

– Не знаю. Похоже, он просто спит. И если так, то ничего не должно случиться.

– Что ж, тогда вперед! – бодро воскликнул Фуэртэ, вскакивая на ноги.

– Будьте осторожны, – посоветовала Розалина.

– Спасибо вам, – поблагодарил ее Рикки и, повернувшись к эльфу, решил уточнить:

– А кстати зачем вам в Аргон?

– Нас ждут, – коротко ответил Фуэртэ. Прозвучало неубедительно, но настаивать Горностай не стал:

– Ладно. Давай оденем его и перенесем в конюшню.

Изрядно провозившись, они усадили Лаирэ на лошадь и договорились, что Фуэртэ будет ждать у кромки леса, при необходимости укрывшись, а Рикки вернется за вещами, погрузит на третью лошадь и поедет к ним.

Отпустив эльфов, Горностай вышел из конюшни. Под сапогами хрустел снег. Солнце заставляло белые просторы искриться, было хоть и морозно, но хорошо. Рикки решил, что поможет Фуэртэ. Один тот не справится, а в неспокойное время можно ожидать всего. Да и не то чтобы у него были другие дела по жизни.

Он бойко поднялся на второй этаж и, распахнув дверь комнаты, застыл в оцепенении. Вещи исчезли. Зачем-то он принялся шарить по углам, теша себя непонятной надеждой, затем снова выскочил в коридор и побежал к комнате Фэй. Возможно, девушка кого-то видела. Но длинноногой красавицы на месте не оказалось. Тогда он решил обратиться к сестрам и ринулся к кабинету Розы. Та принимала в бывшей библиотеке.

В кресле у окна расположилась девочка с книжкой. Она читала вслух, а ее мать внимательно слушала.

– Роза ушла проведать… – начала было женщина, завидев Рикки, и тут осеклась. Он тоже признал ее не сразу.

– Это вы, – сообразил наконец Горностай. – Хризалина Найт?

– Какое совпадение, – растерялась та. – Эриал с тобой?

– Нет, я ее давно не видел, – поспешно ответил он с нотками оправдания. – Ближе к границе на нас напали эльфы и забрали ее. По счастью, меня нашли местные и отнесли к Розалине. Тогда еще не было этой лечебницы, но она говорила, что собирается ее открыть.

– Ясно, – кивнула Хризалина. – А сейчас ты почему здесь?

Рикки моргнул, вспоминая, зачем, собственно, пришел.

– Наши вещи пропали, – сказал он после паузы.

– Какие вещи? Как пропали? – не поняла Хриз.

– Гляди, мам! – крикнула ее дочь, прильнув к окну. Горностай подскочил к девочке и сквозь подернутое морозцем стекло увидел мчащуюся во весь опор Фэй вместе с их мешками на их же, между прочим, лошади. Рикки выругался и, не раздумывая, бросился вон из библиотеки.

Глава двадцать восьмая – Предводитель восстания

– Я спешил к эльфам со всех ног, – продолжил рассказ Оринг. – Старался не задерживаться в гостиницах, избегал патрулей и прятался по лесам. Приходилось отвыкать от удобной жизни и снова приспосабливаться к дикой природе. Когда-то друиды учили меня слушать деревья, но за прошедшие годы навык едва ли удалось сохранить. Я пытался изо всех сил снова стать эльфом. Я хотел увидеть Тиару. Хотел быть достойным ее. И к этому устремлялись все мои помыслы.

В дороге я загнал несколько лошадей, прежде чем вспомнил, что животные тоже были частью мира, и я обязан был заботиться о них. Лес не хотел говорить со мной, потому что я не берег других детей природы. Однажды вечером, греясь у костра, я понял, что не столько стремлюсь домой к эльфам, сколько пытаюсь убежать от жуткой пустоты в груди. С тех самых пор, как я достал из пьедестала золотой бутон, она не уходила. Как будто меня лишили чего-то, и я маялся, но не мог понять, чего именно.

В итоге я все же достиг родной деревни. Здесь меня ждало печальное известие. Отец погиб на охоте еще два года назад, поскользнулся, упал в овраг и ударился о камень. Глупо так. А мать сильно заболела и не выдержала последней зимы. В воздухе пахло смертью, и я чувствовал себя виноватым. Другие встретили меня холодно, словно я их предал тогда, и, конечно, на мои пылкие речи не обращали внимания. Я тщетно искал в лесах друидов, но не нашел даже следов от копыт в грязи.

Я вернулся в чужой мне мир. Вернулся пустым, одиноким и никому не нужным. Захотелось сесть у берега реки и заплакать, но даже слез не было. Я просто смотрел на воду и не знал, что делать дальше.

Почти целый год я пытался приспособиться к жизни среди эльфов. Как-то освоился, привык сам, ко мне тоже привыкли, и стало немного легче. Только пустота внутри так и не исчезла.

Я присоединился к охотникам и добывал в лесу дичь, изредка пытаясь заговорить о свободе и равенстве. Со временем у меня появились единомышленники. Мы стали собираться по ночам в старом амбаре, но дальше разговоров дело не шло. Я предложил тайно делать оружие, луки и стрелы, ковать мечи и доспехи. На организацию восстания требовались годы, но у эльфов всегда было много времени. Мы не боялись ждать, а потому все делали пусть и медленно, но с большой осторожностью. Никто ничего не заподозрил.

Через шесть лет дошла весть о смерти старшего сына императора. Наследником был объявлен его младший брат, но, по слухам, среди знати начались волнения. Впервые за долгое время я подумал об Арго. Был ли он действительно тем, за кого себя выдавал?

Смута, как известно, – лучшее время для восстаний. Но мы были еще не готовы, преступно медлили и упускали момент. Я решил ненадолго покинуть деревню и направиться к Хаарглейду на разведку. По дороге я услышал о новой школе чудесной медицины, где лечили людей якобы силой мысли. Не знаю, почему, но я решил свернуть и проверить, сколько в этом истины. И, похоже, судьба моя и здесь не осталась безучастной. Одним из основателей школы оказался Рован. Даже через семь лет мы легко узнали друг друга. Он повзрослел, обзавелся собственной семьей и морщинами не по возрасту, но взгляд его горел все так же.

– Ты совсем не изменился, Ланс! – воскликнул он, приветствуя меня.

– Меня зовут Оринг, – поправил я. – Имя Ланс дал мне Прис, но я не видел его даже дольше, чем тебя.

– С тех самых пор?

Я кивнул.

Школа чудесной медицины, по сути, была школой магии, где бывшие хаенские повстанцы собирали древние тексты, ставили опыты и изучали природу энергий и стихий. Тогда я был далек от этого и в подробности вникать не стал.

– Что сейчас происходит в Хаарглейде? – спросил я Рована за ужином.

– Хоронят второго сына императора.

– Как второго? – удивился я, вспомнив, как Арго говорил о двух старших братьях.

– Непосвященным говорят, что это несчастный случай. Второй кряду, – добавил Рован и понизил голос. – Но, видишь ли, Ланс, то есть, Оринг, есть основания полагать, что за всем стоит Арго, третий сын. И что он не просто подстроил эти случайности, но воспользовался силой.

– То есть? – переспросил я, боясь думать о том, что невольно приходило в голову. Пьедестал, золотой ключ, тайные обряды… И я как главный помощник и соучастник.

– Помнишь легенду о драконах и Огненной лилии?

Мои предчувствия оказались не напрасными. Рован рассказал, как, освободившись, вернулся на раскопки и видел пьедестал. Арго смог снять древнюю печать и забрать артефакт, золотой бутон. После этого он должен был скрепить союз с вечностью.

– Союз с вечностью? – переспросил я, потому что от Арго этого словосочетания не слышал.

– Бессмертие, – пояснил Рован. – Только так можно заполучить силу источника душ и не погибнуть.

– Так, и…

– Согласно записям жрецов, союз с вечностью скрепляют кровью. И мы полагаем, Арго добыл бутон лилии, совершил нужный ритуал и обрел вечную жизнь. После этого он открыл портал к источнику душ и заполучил силу.

– А где находится этот портал? – полюбопытствовал я.

– Где угодно. Мы связаны с источником душ невидимыми нитями, и для перехода не нужно особое место. Я видел на фреске изображение жреца, держащего в руке распустившийся цветок, охваченный огнем. Но вряд ли тело может перенестись к источнику, скорее только душа.

– Хорошо, – кивнул я. – Допустим, жрецы драконьего культа не ошибались, и Арго на самом деле перенесся в источник душ. Что он там приобрел? Ведь если он стал бессмертным, то чего же еще желать?

– Быть бессмертным и при этом беспомощным – страшно, – философски изрек Рован. – Полагаю, источник душ содержит бесконечную энергию, которой и воспользовался Арго. И если это так, то он мог стать самым могущественным магом из всех когда-либо живущих. Подстроить неприятности, самому оставаясь у всех на виду в другом месте.

Я снова почувствовал укол совести. Ведь если бы я не согласился помогать Арго, этого бы не случилось. А теперь попробуй одолей не просто наследника престола, а еще и самого сильного мага в мире!

– И что же делать? – спросил я в беспомощности.

– Искать способы и пути борьбы, – ответил Рован. – Прежде всего надо развивать магическую науку, изучать энергии и их взаимодействия. Но подойти к этому без варварских методов Хранителей. Мы уже создали свою школу. А однажды, клянусь, создадим собственную страну.

Эта мечта была мне близка. Я хотел расспросить и о Присе, но в итоге решил, что и так отнял у Рована время. Кроме того, признаться, я побоялся, что моя сопричастность каким-то образом выйдет наружу. Может, сболтну что, не подумав. Так что, сославшись на дела, я поблагодарил его и быстро покинул школу.

По дороге домой я все думал, как противостоять этой немереной силе. И если правда, что Арго стал бессмертным, то эльфам уже никогда не видать свободы. Да и не только эльфам.

И тут, на грани отчаяния, я совершенно неожиданно встретил ее. Мою Тиару.

Была ночь, я пустил лошадь шагом и почти дремал в седле. Из глубины чащи послышался волчий вой. Я так и не смог стать друидом и не понимал голосов природы, но что-то в этой дикой песне показалось необычным. Может быть, охотничий опыт подсказал, а может, чутье и воля судьбы… кто знает… Но вместо того чтобы ускориться, я направил лошадь по тропинке в сторону воя, чего на моем месте не сделал бы ни один нормальный эльф. Я сам не понимал, почему и что делаю, но вскоре перед моими глазами предстала женщина, озаренная светом луны. На ней был тяжелый плащ с капюшоном, и я, признаться, не сразу ее узнал. Она стояла спиной к огромному дереву, как будто искала у него защиту. Нападавших было трое. По рослым фигурам было понятно, что это люди. У двоих было по тесаку, оружие третьего я не видел. Мужчины гоготали и улюлюкали, недвусмысленно выдавая свои намерения. Женщина вроде бы оставалась спокойной, но я уже приготовился броситься на выручку. Стоило мне подкрасться ближе, как снова послышался вой. На этот раз близко. Я обернулся. На пригорке позади меня показалась стая клыкастых тварей.

Женщина сделала знакомый жест, и хищники рванули к людям. Мужчины бросились врассыпную, разъяренные животные погнались вслед. Незнакомка поправила рукой капюшон, из-под которого выбилось несколько белых прядей. И тут я, наконец, сообразил, кто передо мной.

– Тиара, пожалуйста, – кинулся я к ней. – Не убивай этих людей! Дай им уйти.

Она уставилась на меня, как на призрак, потом что-то прошептала. Вернувшись, волки окружили нас кольцом. Я слышал, как кричали убегавшие люди. Они были ранены, искусаны, но живы.

– Ты? – зачем-то спросила Тиара, и я снова увидел тот самый презрительный взгляд.

– Я пришел, чтобы сдержать слово.

– Ты погубишь нас, – ответила она и, махнув рукой, отпустила мохнатых друзей.

– В Отлинговере и других деревнях уже почти всё готово, – настаивал я.

– Не имеет значения, – она покачала головой, но между тем уходить не спешила.

Я молил небо и лес, чтобы это мгновение длилось вечно. Я готов был любоваться ей, как луной на звездном небе, как солнцем на заре или росой на листьях. Я хотел столько сказать, убедить ее, но больше ничего не произнес. Только глядел на нее, как тот мальчишка, которым был много лет назад. И сердце мое стучало так громко, что я боялся, она услышит.

Тиара по-прежнему не шевелилась, только смотрела своими бездонными голубыми глазами. Я сделал шаг и, вытянув руку, коснулся ее бархатной щеки. Она аккуратно взяла меня за запястье и, заметив что-то, задрала край рубахи и обнажила старые шрамы.

– Это был не ты, – еле слышно произнесла она.

– Но я виноват, – и, сам не знаю как, через мгновение уже стоял на коленях. Тиара смотрела на меня сверху и была так прекрасна, что я готов был умереть за нее в ту же минуту.

– Прости меня, – сказала она и протянула вторую руку.

Я поднялся. Мы стояли, держась за руки и глядя друг другу в глаза, ту самую вечность. Свет луны играл на белых волосах. Я чувствовал тепло ее ладоней, она слышала, как бьется мое сердце. И больше я уже не боялся.

– Пойдем со мной, – предложила она.

– Хоть на край земли.

Она снова привела меня к друидам. Но на этот раз все было по-другому.

Я больше не был мальчишкой, потерявшимся в лесу. Я возглавлял движения сопротивления, готовил восстание, по масштабам превосходящее все, что случалось прежде. Старший друид сразу узнал меня, но говорить о прошлом не стал. Лес давно поведал ему о революционных приготовлениях, и, увидев меня с Тиарой, он только вздохнул.

– Значит, все-таки…

Улыбка украсила лицо моей и без того прекрасной подруги. Она заняла место среди друидов, и началось собрание. Я вышел в центр и коротко рассказал обо всем, что сделано и что планируется. Я старался говорить уверенно, но что-то в голосе все же выдало меня.

– Это ведь не все, верно? – спросил старший друид, когда я закончил.

– Наследник престола, Арго. Он…

– Обладает магической силой? И зная это, ты все же ведешь эльфов в бой? На верную смерть?

– Мне нужна помощь, – я опустил глаза.

В зеленом свечении посохов я видел тени, причудливо танцующие на земле. Друиды молчали. И тишина становилась гнетущей.

– Если мы поможем тебе, то погибнем, – нарушила молчание Тиара.

– Но и если не поможем, то тоже погибнем, – добавил старший друид. – Империя для нас не страшна. Пока жива природа, лес вокруг, пока есть реки и озера, снег и ветер, мы превосходим любого человека. Но если Арго так силен, как все думают, он может уничтожить весь мир.

– Должен быть способ! – воскликнул я.

– Возможно, он есть, – ответил друид. – Арго пока не знает о нас. Он самонадеян, и в этом его слабость. Деревья хранят тайны тысячелетий. Нам надо отправиться в рощу дендрой и поговорить с ними.

Старейшие деревья в мире, они видели и слышали то, что не видел и не слышал ни один живущий. По легенде дендройи были посажены самим Лайфвангом.

В рощу мы отправились через несколько дней на новолуние. Друиды собрались в круг, посохи-факелы вспыхнули зеленым огнем, старший начал читать текст на древнеэльфийском языке, остальные повторяли за ним. Я стоял в стороне и наблюдал. Ничего как будто не происходило. Иногда поднимался ветер, но все оставались на своих местах. Потом разом все стихло. Друиды уселись на траву и приготовились слушать. Так продолжалось до самого рассвета. Я даже умудрился заснуть, хотя изо всех сил держался. Утром меня разбудила Тиара.

– Неужели я… – мне стало неловко.

– Деревья сказали, что мы должны довериться тебе, – она улыбнулась.

– Правда? – я подскочил. – Рад слышать. А что еще?

– Все. Но этого достаточно.

– Как все?! – не понял я. – Вы же целую ночь с ними говорили!

– Это дендройи, для них время течет иначе, – она снова посмотрела на меня как на мальчишку. И это заставило мою кровь вскипеть.

– Стоило ли тогда все затевать? – возмутился я. – Только время потеряли!

К нам подошел старший друид.

– Деревья сказали довериться тебе, – повторил он слова Тиары. – Успокойся и подумай, почему. Дендройи никогда не врут и не ошибаются.

Я глубоко вдохнул.

– Что ж, – сказал я уже спокойнее, – тогда после завтрака подумаем, что можно сделать своими силами. А они точно больше ничего не поведали?

Друид и Тиара подозрительно переглянулись и почти хором ответили, что ничего. «Темнят лесные жители, – подумал я. – Ну да ладно, все равно от них ничего не добьешься! Придет время, скажут».

Я вернулся в деревню к вечеру и, собрав сторонников в амбаре, объявил, что друиды согласны нам помогать. Эльфы, не терявшие веры в наше мероприятие лишь по незнанию, встретили мое заявление бурными восторгами. А мне было стыдно смотреть им в глаза, потому я был сух и сдержан.

Мы продолжили ковать оружие и тренироваться, я просиживал ночи, разрабатывая план восстания. Иногда Тиара сидела со мной, и это было незабываемо. Просто ощущать ее присутствие, чувствовать его кожей, слышать ее легкий запах.

Понадобился еще год, чтобы я, наконец, решился выступить. Весь этот год любимая была рядом, но я чувствовал между нами невидимый барьер, который не мог преодолеть. Мне хватило мужества, чтобы бросить вызов целой империи, но я так и не смог сделать ни одного шага навстречу к ней. Впрочем, я и не видел, чтобы она звала меня. Тиара служила связующим звеном с друидами, и я старался убедить себя, что стена между нами временная. Стоит лишь всему этому закончиться, стоит нам победить… И все. Наступит великий день свободы и счастья. День, когда я исполню обещание. День, когда я попрошу Тиару стать моей женой. Но до тех пор я должен был ждать. И я ждал, признавая, однако, что это дается куда легче, чем любые действия.

Изредка я виделся со старшим друидом. Он смотрел своими мудрыми, окруженными морщинками глазами. И иногда казалось, что смотрел он хоть и с интересом, но и с толикой усмешки.

– Лучше ошибиться, чем ничего не сделать, – сказал он однажды. Тогда я решил, что речь идет о восстании, лишь потом понял, что о Тиаре. Но было поздно.

Мы выбрали ночь на второе августа. Предстояло напасть на патрули имперцев сразу на всех постах, а затем целенаправленно продвигаться от города к городу, пока не достигнем Хаарглейда. Эльфов у нас было уже достаточно. Я смотрел на свою армию, восседая на вороном жеребце, доставшемся мне в подарок от дяди, и не верил, что смог это сделать. Смог убедить пойти за мной, доверить свою жизнь и свободу. И только в ту минуту по-настоящему понял, какая на мне лежит ответственность.

Я поднял глаза к звездному небу и дал команду «Вперед!». Мы выступали.

Говорить о том, как мы взяли сначала один пост, потом другой, как вторгались в деревни и городки, можно еще не один день, но не вижу смысла сейчас это вспоминать. Мы шли вперед, у нас были потери, мы боялись, не раз думали отступить, но сделать это боялись еще сильнее. Со мной было много по-настоящему умных и верных эльфов, и если бы не они, вряд ли бы что-то получилось. Друиды пускали в ход магию, а суеверные люди видели в этом перст судьбы. Правда и природа были на нашей стороне, и в этом была великая сила.

Тем временем старый император занемог, и командование армией перешло к Арго. Тот спешно собирал карательные отряды, велел днем и ночью ковать оружие. Мы были волной, накатившей на берег, и я видел в глазах каждого встреченного солдата его волнение. Принц мог быть бессмертным, но власть его была конечной.

Одного я не мог понять, почему Арго медлил с магией? Ведь если Рован был прав, тот мог обрушить на нас небесный огонь. Но он не хотел, и это озадачивало и пугало еще сильнее. Внешне я не подавал виду, прекрасно понимая, что даже от выражения моего лица зависит немало. Я должен был верить в успех, потому что за мной шло слишком много эльфов.

Честно скажу, если бы не Тиара, мне было бы гораздо сложнее выстоять. Но она была рядом и поддерживала, придавала сил.

К началу зимы мы добрались до Хаарглейда, где должно было состояться главное сражение за всю войну.

Мы намеревались взять город в кольцо, но навстречу выступили основные военные силы Арго. Видимо, он берег их до этого дня, боясь оставить столицу незащищенной. Ожесточенные бои шли несколько суток. Мы не уступали, но и прорваться не могли. Битва быстро превратилась в резню, и вопрос был лишь в том, чья сторона устоит на ногах, где еще останутся живые.

Каждый вечер мы подсчитывали потери. Эльфы таяли, как лед на реке, но я был по-прежнему уверен в победе. Я видел, как редели ряды противника, представлял тревожное лицо Арго. Но я не знал, что у принца был запасной план.

В один из этих бесконечных дней удача, как я думал, была на нашей стороне. Моей армии удалось прорвать оборону, и мы подступили к стенам Хаарглейда. Но в этот момент Арго зашел с тыла. Он долго готовил этот маневр, перебрасывал войска вдали от поля боя. Мои разведчики ничего не заметили. Я оказался в окружении. Подоспевшее имперское подкрепление было не просто хорошо вооружено, но и мастерски подготовлено. Во главе его стоял молодой, но талантливый полководец.

Мы приняли бой и потерпели поражение. Я велел Тиаре и своим командирам прорываться и отступать, уводя как можно больше эльфов в леса, где их могли прикрыть друиды. Сам же я вскочил на коня и ринулся в самую гущу сражения. Меня должны были взять живым, и я решил во что бы то ни стало не даться им. Хотя тогда это глупое геройство никому не было нужно.

Меня ранили и выбили из седла, затем скрутили и оттащили в палатку к генералу. И вот тогда я узнал, кто командовал подкреплением и кто смог меня перехитрить. Меня бросили к его ногам. Тело предательски заныло, хоть я и дал себе команду держаться до конца. Я ждал, что мужчина в сапогах ударит меня ногой или скажет что-то едкое, но он почему-то молчал. «Это не Арго», – подумал я и поднял глаза. На меня смотрел мой единственный лучший друг.

«Прис!», – чуть не вырвалось у меня, но я удержался. Мы были не одни. Своим взглядом он словно пытался что-то сказать. Я отказывался верить, что он стал во главе имперских войск. Он знал о моей мечте. И некогда был согласен, что эльфам нужна свобода. И вот теперь мы здесь. Я валяюсь у его ног, а он молча смотрит.

– Предатель, – прошептал я. Прис велел страже увести меня.

Меня усадили в зашторенную повозку и повезли в Хаарглейд. Последним, что я видел, было темнеющее небо над головой. Я устал и, кажется, задремал, поэтому мне показалось, что доехали мы быстро. Стражники вытащили меня из повозки и повели к высокой башне, над мрачной верхушкой которой уже рассыпались первые звезды.

Меня развязали, но для верности приковали массивной цепью к стене так, что я едва мог ходить. Я уже не сопротивлялся. Внезапное отчаяние и безразличие ко всему накрыли волной. Я просто опустился в угол на набитый соломой тюфяк и уткнул голову в колени. «Неужели Арго не захочет меня увидеть?» – спрашивал я себя. И сам же себе отвечал: «Непременно захочет. А значит, ты должен выглядеть достойно». Мне жутко захотелось есть, раны и ссадины заныли с удвоенной силой, я откинулся назад и принялся изучать потолок.

Начала подниматься луна, и серебристый свет постепенно заполнял камеру. Мне не хотелось ни о чем думать. Ни рассуждать, правильно ли мы выбрали стратегию, ни вспоминать о предательстве Приса. В конце концов, все могло быть и хуже. Мы достигли Хаарглейда, и Арго со всей своей силой и властью только здесь смог нас остановить. И то большая часть командиров бежала, а значит, это еще не конец. И моя милая прекрасная Тиара тоже где-то там. Друиды обязательно что-нибудь придумают, может быть, даже попытаются меня вытащить.

В тишине отчетливо раздался щелчок открывающегося замка. Я приподнялся на локте. Лунный свет позволил легко различить вошедшего. Это был Прис.

– Я принес еды, – сказал он, словно оправдываясь, и, подойдя ближе, поставил на пол корзину. – Надо осмотреть твои раны.

– Что? – не выдержал я. – Да как ты можешь? Что ты вообще здесь делаешь?!

– Тихо, Ланс, – он прижал палец к губам. – Никто не знает, что я…

– Мое имя Оринг Найтингейл. Я предводитель этого восстания. А ты мой враг.

– Что ты как ребенок, в самом деле, – изменившимся голосом упрекнул меня Прис. – Неужели не понял тогда в шатре, на чьей я стороне?

– Ты воевал со мной.

– Я не знал, что это ты, – Прис опустился рядом со мной на колени и потянул за рубашку. – Снимай.

– Ты не забыл тот наш разговор…

– Снимай, – повторил Прис и добавил: – Мать сказала мне, что тебя убили. Я правда не знал.

– Ха! – усмехнулся я, но рубашку все-таки снял.

Он извлек из корзины толстую свечу и зажег, затем передал мне мягкую, еще теплую булку.

– Ешь, а я пока промою ссадины.

– Я тебя не понимаю, – я покачал головой.

Прис принялся возиться с моими царапинами. Действовал он мягко и осторожно, и я невольно оттаял.

– Как ты жил эти годы? – спросил я.

– По-разному. Но мне тебя не хватало. Ты мой лучший друг, Ланс. И я счастлив, что ты жив.

Я вздохнул.

– Я должен кое в чем признаться, – и я поведал историю об Арго, таинственном пьедестале, золотом цветке и союзе с вечностью.

– Публично принц никогда не применял силу, о которой ты говоришь, – внимательно выслушав, сказал Прис. – Возможно, слухи о магии распустили намеренно. Не думаю, что он бессмертен. Да и если есть какое-то древнее предание, совсем не обязательно, что оно правдиво.

– Знаю, но, видишь ли, когда я доставал золотой бутон, то что-то почувствовал. Клянусь, мне не показалось! И с тех пор в груди пустота. Как будто вдыхаемого воздуха все время недостаточно. Я научился с этим жить, но уверен, началось все именно в ту ночь.

– Возможно, Ланс. Ничего не буду утверждать. Да и сейчас не время спорить.

– Я увижусь с ним завтра?

– Нет. Завтра ты будешь на свободе, – Прис загадочно улыбнулся.

– О чем ты говоришь? – не понял я.

– Помнишь наш побег из дома?

– Неудачный побег, – поправил я.

– Считай, это вторая попытка. Только тебе надо переодеться.

Он вытащил из той же корзины женское платье и платок на голову.

– Ты предлагаешь мне это надеть? – я посмотрел с усмешкой.

– Это породит немало сплетен… но да.

– А цепь? – я погремел ею для убедительности.

Прис заговорщицки прошептал:

– У меня есть ключи от всех кандалов и камер в этом здании.

– Но… как?

– Я отвечаю за безопасность принца, и это дает кое-какие преимущества, – он подмигнул и, наклонившись к моей ноге, принялся возиться с замком.

Я не был уверен, что не ослышался.

– Ты отвечаешь за его безопасность?

– Я не убью его и не позволю тебе убить, – отрезал Прис. – Ты мой друг, спасти тебя – долг сердца. Он мой повелитель, уберечь его – долг разума.

– И все-таки ты…

– Одевайся и пошли, – в его голосе зазвенели приказные нотки.

И все-таки Прис предал наши идеалы. Или, если быть честнее, мои идеалы.

– А как же свобода эльфов? – шепотом спросил я, пока мы шли по мрачным коридорам башни.

– Эльфы уже спасены. Арго согласился на переговоры. Ты молодец, Ланс.

– Это не совсем то…

– Мира не будет, если ты свергнешь императора, и эльфы начнут угнетать людей. Пройдет сто лет, и среди нас родится вот такой же Оринг, и все начнется сначала. Я верю, что могут быть две страны, соседствующие рядом. И возможно, однажды они станут единой.

– Ты мечтатель, Прис.

– Тсс, повисни на моем локте и веди себя как можно женственнее. Благо ты не такой крупный.

Мы вышли к посту охраны.

– Я заберу красавицу с собой, – проговорил Прис с незнакомой интонацией и для верности ухватил меня за зад. – Она уже раскаивается в своем распутстве.

– Как скажете, генерал, – усмехнулись тюремщики.

– Только никому, – Прис положил к ним на стол увесистый мешочек.

– Обижаете, господин.

– Приятной ночи, – пожелал он, и мы покинули здание.

Оказавшись на улице, я посмотрел на своего друга. Прис хоть и был довольно высок и хорошо сложен, все равно казался мелковатым. И голос его так и не обрел должной низости, не говоря уже о синеве на щеках. Мальчишка мальчишкой. Как он смог дорасти до генерала?

– Почему Арго выбрал тебя? – не удержался я от вопроса.

– Я был одним из лучших в военной академии. И еще несколько раз спас ему жизнь.

– Жизнь?

– Арго пытались отравить, подсылали к нему убийц, подстраивали ловушки. Так уж случилось, что я смог разгадать планы его братьев и их матерей. Это долгая история, Ланс, а у нас нет времени.

– Невероятно! – только и оставалось воскликнуть мне.

– Дело не в том, как ты выглядишь и растет ли у тебя борода, – пояснил Прис. – Я умен, проницателен и умею предвидеть события. И еще мне везет. Думаю, этого сочетания вполне достаточно. А теперь все. Тебе пора. Из города можно выбраться через сточные каналы, но будь осторожен, им больше двухсот лет.

Я с благодарностью посмотрел на друга.

– А ты не боишься, – вдруг пришло мне в голову, – что твой план вскроется?

– Не боюсь, – заявил Прис. – Потому что так и будет. Но ты в это время будешь уже далеко.

– Но…

– Иди, Ланс. Я объясню тебе все, если мы еще раз встретимся, – он передал мне мешок с одеждой.

– Непременно! – воскликнул я и, подобрав подол юбки, полез через люк в подземные тоннели. Запах здесь стоял ужасный, но ничто уже не могло меня остановить.

Потом я узнал, что Арго вызвал Приса к себе. Мой друг оправдался, что схватили отнюдь не предводителя эльфов, и что мое исчезновение на ход войны никак не повлияет, но, как и ожидалось, принц не поверил. Прис лишился звания, титула и права проживать в Хаарглейде. Но в память о былых заслугах Арго сохранил ему жизнь и свободу. Думаю, именно на это Прис в конечном счете и рассчитывал. Я же тогда пробирался по грязным вонючим тоннелям, лишь смутно догадываясь, какую жертву он принес ради меня.

Глава двадцать девятая – Донос

Грионт шел по толлгардским улицам, гордо подняв голову. Теперь он чувствовал себя в столице по-другому. Он больше не приезжий из нищей деревушки и не прислуга в доме лордов. Он победитель. Помощник генерала Дормштейна, имеющего и авторитет, и все шансы заполучить кусок власти. Кто бы мог подумать, что иногда достаточно просто удачно свалиться в реку! Потом тебя найдут, обогреют, выслушают. Ты выдашь кучку преступников, к тебе присмотрятся, приблизят и помогут встать на ноги. А мама в него не верила. Считала, что он не уживется в городе, потому что здесь он никто и друзей заводить не умеет, а в Нюэле вошел бы в совет старейшин. Жаль только, думал Грионт, она не видела его сейчас и не знала, какое яркое будущее ждало его в Толлгарде. Вот разгребут завалы, договорятся с аргонцами и эльфами, установят взамен временного правительства настоящее, а уж потом и его сделают горожанином. Главное – быть полезным генералу Дормштейну, и все получится.

Грионт выполнил за сегодня все поручения и теперь, довольный собой, направлялся к трактирчику Кюрэль. Большинство фонарей так и не горело, улочки окутывал полумрак, но после победы над бандами Толлгард словно выдохнул. Ушедшие в подполье воры и разбойники выбирали новых главарей, заново делили территорию и до поры до времени не трогали прохожих и не боролись с властью.

По пути Грионт встретил нескольких патрульных, потребовавших показать бумаги. Увидев подпись и печать генерала Дормштейна, солдаты беспрепятственно пропускали его дальше, и это поднимало и без того отличное настроение.

В трактирчике «Белый кот» горел свет. Грионт остановился перед дверью и посмотрел на одно из окон на верхнем этаже. Он и сам не мог объяснить, почему его так тянуло к этой девушке. Кюрэль не была красивее других, да и подобных заведений в Толлгарде было хоть пруд пруди, но только здесь он чувствовал себя по-особенному. «Может, жениться на ней?» – с усмешкой подумал он, но тут же себя одернул. Дочь трактирщика – не самая удачная партия для будущего камергера.

– Ка-мер-гер, – произнес Грионт новое словечко. Дормштейн сказал, что так будет называться его должность, после того как генерал придет к власти. И все, что от него требуется, – выполнять поручения и хранить верность. Конечно, пока это работа слуги, но в этом мире каждый неизбежно кому-то служит.

Поразмышляв немного, Грионт толкнул дверь. Отец Кюрэль протирал безупречно чистую стойку, посетителей было немного, и самой красавицы не наблюдалось.

– А где ваша дочь? – с порога обратился он к хозяину.

– Наверху, – даже не посмотрев на него, ответил мужчина.

Грионт перепрыгивал ступеньки на лестнице, чувствуя, как растет его желание. В дверь он решил не стучать, полагая, что ничем особенным подруга заниматься не может, а если не одета, так даже лучше.

Ворвавшись из коридора, как свежий бриз в окно, он застыл в двух шагах от порога. Прямо на той самой кровати, где он прежде ловил сладостные минуты, лежал какой-то парень. И ладно бы это, но рядом растянулась и сама виновница.

– Эм… – он запнулся.

– Ты кто такой? – незнакомец приподнялся.

– Вирт, не надо, – Кюрэль схватила его за руку, при этом, казалось, ничуть не стесняясь ни своей наготы, ни пикантности ситуации.

Грионт открыл было рот, но отступил, увидев на плече парня татуировку Рыцаря Служения – сокола, сидящего на эфесе меча.

Вирт глянул с пренебрежительным сочувствием:

– Ты еще здесь?

Грионт нервно дернул щекой и, склонив голову, словно подчиняясь, покинул комнату. Сокол повернулся к Кюрэль:

– Ты что, без меня приятеля завела?

Девушка хихикнула и поцеловала его в плечо.

– Ты всегда будешь единственным.

Грионт слетел с лестницы и выскочил из трактира, словно бежал на пожар. В голове зазвенели все известные ругательства, начиная от продажной твари и рыцарской подстилки до выражений более грубых.

– А чего я ждал? – вдруг задал себе вопрос Грионт и резко остановился. Кюрэль всегда нравились эти поганые Рыцари. Но ничего, Дормштейн всех изничтожит, как жуков на посевах. И тогда она поймет, как ошиблась.

Грионт кинулся к дому своего господина, спеша сообщить о якобы только что подслушанном разговоре. Молодые мужчины, бывшие Охотники, задумали прибрать к рукам власть и, конечно, убить Дормштейна и других генералов и лордов. Все и так это подозревали. И теперь пусть этот наглый Сокол за все заплатит…

Ранние сумерки окутывали заснеженные поля. Рикки спрятал подбородок под застегнутый ворот плаща, чтобы укрыться от холодного ветра. Уже хотелось остановиться и передохнуть, но до огоньков, мерцавших на горизонте, нужно было еще добраться. Догнать Фэй у него, конечно, не получилось, и они с Фуэртэ решили двигаться в Аргон как есть. Лаирэ по-прежнему не приходил в себя, и всю дорогу они молчали.

Огоньками оказалась полуразрушенная деревня. Большая часть домов сгорела, многие были покинуты, но в нескольких окнах горел свет. И к великой радости Рикки, работала путевая гостиница.

Фуэртэ остановил лошадь под истершейся вывеской.

– Чем заплатим за постой? – вполголоса спросил он.

– Может, у них найдется работа, – предположил Горностай и, спешившись, взял лошадь под уздцы.

Дверь в гостиницу резко распахнулась, и двое крепких мужиков выволокли на улицу девицу, от визга которой заложило уши.

– Сейчас узнаешь, как залезать в чужой карман! – прорычал один из них, присовокупив несколько ругательств.

– Вы меня с кем-то путаете! – заверещала девушка.

Рикки не поверил своим глазам. Недалеко же она ушла!

– Значит, это не ты нагло обворовала нас в Ланкасе? – другой мужик влепил ей затрещину и выхватил из-за пояса нож. – Ты знаешь, что делают с воровками?

– Пустите! – визжала Фэй, извиваясь и норовя расцарапать лицо нападавшему.

– Что происходит? – Рикки вырос перед ними. Девушка перестала кричать и испуганно уставилась на него.

– Отвали, парень, – ответили ему. – Воровка должна заплатить.

Горностай не двигался, давая понять, что так легко не уйдет.

– Сколько она должна?

– У тебя столько нет, – мужик толкнул его в плечо. Рикки пошатнулся и через мгновение нанес ответный удар в подбородок.

– Ах ты… – разъярился тот и, оставив Фэй напарнику, кинулся в драку.

Воспользовавшись заминкой, девушка вывернулась и со всей силы ударила обидчика в колено, а затем между ног. Пока тот корчился, она кинулась обратно к гостинице.

Рикки тем временем пытался доказать, что ловкость в драке важнее массы и силы, но стоило ему пропустить один удар по лицу, как голова зазвенела, бровь начала кровоточить, он потерял равновесие и едва не упал. Но тут в снег прямо рядом с противником вонзился кинжал. Мужик отскочил как ошпаренный и обернулся.

– Еще движение, мальчики, и кому-то будет больно, – сказала появившаяся на пороге гостиницы женщина. Рикки ее не знал, а вот Фуэртэ она была знакома. Эльф, с равнодушием созерцавший драку, легко признал в ней Ульрику Рид, с которой совсем недавно они с Лаирэ бежали из Толлгарда.

– А вам что за дело? – обратился к ней мужик, упустивший Фэй. Та остановилась у раскрытой двери и с любопытством наблюдала за происходящим.

– Шумите больно, – Ульрика вытащила из-за пояса другой кинжал и эффектно поиграла им в руке.

Рикки с силой врезал мужчине, который на время потерял бдительность. От неожиданности тот опешил и рухнул в снег.

– Не очень-то честно, – заметила Ульрика.

– Слушайте, идите уже все, куда шли, – выступила Фэй. – Я не просила мне помогать.

– Не раньше, чем вернешь то, что взяла, – Рикки шагнул к ней и схватил за руку.

– Так вас тоже обчистили? – сообразил один из мужиков. – Что ж сразу-то…

Вместо ответа Горностай втащил Фэй внутрь.

– Пусти! – воскликнула она уже в помещении. – И даже не думай, что спас меня. Если бы не эта тетка, тебя самого отделали бы, как мешок для тренировок!

За спиной появилась Ульрика.

– Тебя остроухий приятель ждет, – сказала она Рикки. – Девушку можешь оставить со мной, никуда не денется.

И она выразительно посмотрела на Фэй. Рикки не стал спорить и, выпустив ее руку, вернулся на улицу.

– И что вам за дело? – фыркнула юная воровка, потирая запястье.

Ульрика улыбнулась.

– Когда-то я была такой же, – и махнула ей: – Пойдем.

По счастью, Фэй не успела потратить украденные деньги. Конечно, вернула она их не сразу и не забыв угостить Рикки парой колких фраз, но и он в долгу не остался. Когда Лаирэ уложили в комнате наверху, Ульрика предложила вместе поужинать. Внизу так вкусно пахло жареным цыпленком, что враждующие стороны с готовностью ушли на перемирие.

Фуэртэ делал вид, что не говорит по-человечески, и попросил Рикки не выдавать его. Горностай посоветовал эльфу не снимать капюшон, но все-таки поесть вместе с ними.

Ульрика же, наоборот, скинула плащ и устроилась слева от Рикки, напротив девушки и эльфа.

– Ну, рассказывайте, куда путь держите? – поинтересовалась она.

– Мы едем в Аргон, – ответила за всех Фэй.

– Мы? – Рикки вспыхнул. – Как насчет извинений? Для начала.

– Но вы же возьмете меня с собой? – юная воровка потупила глазки и состроила такое милое выражение лица, что Ульрика усмехнулась.

– Чтобы ты нас во второй раз обокрала? – не поддался Горностай.

– Девушке опасно путешествовать одной, – Фэй подняла глаза, но ее чары на Рикки не подействовали.

– Да неужели? По-моему, опасность здесь исходит от тебя.

– А зачем вам в Аргон? – вмешалась в спор Ульрика.

– У эльфов там какие-то дела, убежище, может быть, а зачем ей надо – не знаю, – Горностай пожал плечами.

– Я бы на их месте туда не ехала, – задумчиво проговорила Ульрика. – Но да это не мое дело. Давайте есть, вон цыпленка несут.

И они молча уткнулись в тарелки.

Фэй тихонько постучала в дверь и, не дожидаясь приглашения, вошла в комнату. Рикки уже был в кровати, но, увидев ее силуэт, сел.

– Ты опять за старое? – шепотом спросил он.

– Можно с тобой поговорить?

Он потянулся к висевшей на стуле рубашке и набросил ее, не застегивая. Вместе с девушкой они вышли в коридор.

– Прости, пожалуйста, что забрала ваши вещи, – начала Фэй, глядя ему в глаза. В полумраке она казалась похожей на мистическую ночную нимфу. И голос ее, прежде звонкий, стал тихим и вкрадчивым.

– Ты правда хочешь с нами? – спросил в ответ Рикки.

– Мне некуда идти. Я… давай присядем, – она потянула его за рукав. Они опустились на скамеечку рядом с окном, и Фэй на выдохе проговорила: – Я не хочу возвращаться в Лансию, хотя это и мой дом. Родилась я в Толлгарде, но мать оставила меня еще младенцем, поэтому семьи я не знала. Росла в приюте, пока в восемь лет не сбежала. Бродяжничала, прибилась к подпольной банде и попрошайничала на улицах. Однажды, когда мне было около четырнадцати, меня заметил солидно одетый мужчина. Он предложил следовать за ним в карету. Я поняла, для чего, не маленькая ведь уже была. Подтверждая мои подозрения, он спросил, девица ли. Я кивнула. Тогда он приказал кучеру ехать. Оказалось, мужчина служил лорду Кебарду и повез меня в роскошный особняк. Там меня как следует отмыли и накормили. А потом и сам лорд пришел осмотреть.

На лбу Рикки появилась морщинка.

– И что он сделал?

– В тот день ничего, – Фэй откинула лезшую в глаза челку. – Он ждал, пока подрасту. И однажды ночью все же пришел… – она сделала паузу и посмотрела себе под ноги. – Прости, что не буду рассказывать подробно.

– Понимаю, – Рикки коснулся ее плеча.

«Тот самый ли это лорд Кебард, которого обвиняли в заговоре против короля? – подумал он. – Его нашли мертвым, но… Но до того у него была Эри! Ведь это именно Кебард привез ее во дворец».

Горностай сжал кулаки. Неужели этот монстр обидел и ее?

– В общем, – рассказывала Фэй, – все это продолжалось какое-то время, а потом лорду стало скучно. Он выделил немного денег, и меня отвезли за городские стены. Разве что пинок под зад не дали. И тогда началась совсем другая жизнь. Путешествуя по стране, я научилась выживать как могла. Однажды угодила-таки на полгода за решетку, но один добрый охранник помог сбежать. В общем, так бы я и моталась, если бы не началась война. Зря безумцы убили королеву. Думается, Леория как-то договорилась бы с Ренордом, теперь же непонятно что… Оказаться в лапах эльфов мне совсем не хочется. Рована для обычных людей закрыта, так что остается Аргон. Все равно он скоро и Лансию поглотит. Ты ведь туда едешь тоже поэтому, да?

– Нет, – ответил Рикки. – Я помогу Фуэртэ, пока Лаирэ без сознания, а дальше у меня своя дорога.

– Какая?

– Не хочу об этом говорить, – отрезал Горностай и чуть мягче добавил: – Если хочешь, мы проводим тебя. Но ты должна…

– Пообещать, что не обчищу вас? – Фэй ухмыльнулась. – Не волнуйся, мы теперь друзья!

Она наклонилась и быстро поцеловала его в щеку. И прежде чем Рикки успел опомниться, исчезла из виду.

Вернувшись в комнату, он наткнулся на укоризненный взгляд Фуэртэ.

– Ты же понимаешь, – произнес эльф, – она что угодно соврет, лишь бы усыпить бдительность.

Грионт прибежал к дому, где квартировал Дормштейн, и, едва стянув шапку, вломился в столовую, где его покровитель неторопливо ужинал.

– Что-то случилось? – удивился генерал.

– Вас… хотят… убить… – еле выдавил запыхавшийся Грионт и рассказал придуманную по дороге историю.

Дормштейн, полноватый мужчина пятидесяти лет с пышными седыми усами, уходящими бакенбардами к вискам, выслушал своего слугу и подопечного со всем вниманием, а затем велел ему разослать посыльных в дома других генералов и лордов.

– Как сказал бы покойный король Хинт, в этом пруду слишком много жаб, – заметил он.

Грионт не понял сравнения, но все равно кивнул.

– И пора бы жаб выловить, дабы не портили воду, – продолжил генерал. – Все эти желторотые мальчишки нам ни к чему. В свое время Лидер дал им слишком много власти, а для неокрепшего ума это опасно. Вот они и решили, что могут все, но куда им с нами-то тягаться? – он кашлянул. – Конечно, устранить лягушат недостаточно, но с чего-то надо начинать. Так что ты, Грионт, молодец. Спрячем в клетки хищное зверье, а дальше легче будет. Ишь чего удумали, власти им захотелось! Ха! Вот им где будет власть! – генерал потряс увесистым кулаком. – Ладно, ты тоже поди голодный, садись, перекуси со мной, – добавил он уже спокойнее.

Попрощавшись утром с Ульрикой, Рикки в компании новых друзей отправился в путь.

«Интересно, что ему снится?» – подумал он, глядя на Лаирэ.

Снежинки кружились в воздухе, было тихо, словно мир впал в дремоту, но он чувствовал, что это лишь иллюзия. Где-то там эльфы захватывали новые земли, люди в Толлгарде боролись за власть, аргонцы атаковали рованцев, а маги использовали все свои знания и силу, чтобы противостоять. Мир разрывался на части, а снег шел и шел, погружая окрестности в безмятежность.

Копыта лошадей утопали в сугробах, и они двигались вперед. Потому что иногда важно просто двигаться, просто идти.

В это утро столицу Лансии накрыла новая волна. Генерал Дормштейн, сговорившись с офицерами и несколькими лордами, разослал отряды по всему Толлгарду с приказом найти и арестовать Рыцарей Служения. Арок Ворон был взят прямо из дома на соседней улице, где он поселился вместе с возлюбленной Кирой, бывшей некогда барышней из борделя «Падшая сова». Вирта Сокола арестовали на улице, когда он шел из трактирчика от Кюрэль. Доминика Лиса и Марка Буйвола обнаружили в подвале той же «Падшей совы», где по ночам проходили турниры по бою на руках. Доминик ставил на Марка большие суммы и неплохо на этом зарабатывал.

Уже к полудню молодые люди томились в погребе генеральского особняка в ожидании новостей.

– Однако, – подал голос Доминик, устав от затянувшегося молчания.

– Я так и не понял, что случилось, – проговорил Марк.

– Они решили, что мы представляем угрозу, – пояснил Арок. – А кто-то, между прочим, должен сейчас искать Даррена, а не с нами сидеть.

Вирт покачал головой:

– На все требуется время.

Дверь открылась, и по лестнице в погреб спустился бывший лейт Петро Дриг. Доминик встрепенулся:

– Хоть ты скажи чего-нибудь хорошее.

– Вас будут судить, а потом публично повесят, – невесело произнес Петро. – И всем, кто был как-то связан с вами, придется покинуть Толлгард. Облаву затеял генерал Дормштейн, но его поддерживают другие. Они давно косо смотрят друг на друга, но сейчас временно объединились и решили убрать всех Охотников. Чтобы о самой организации никто и не вспоминал.

– Но это глупо! – вырвалось у Марка.

– Они пытаются договориться и организовать совет генералов и лордов уже не как временное правительство. Они выберут главу и будут таким образом править. А Охотники – это серьезная взаимосвязанная система и потенциально опасная. Ведь появись новый Лидер, мы все объединимся и начнем претендовать на власть. Но дело не только в этом. Дормштейну доложили, что вы лично, ребята, собирались его убить.

– И кто же ему доложил? – поинтересовался Доминик.

– Похоже, его новый слуга. Гронт или Грант, не помню, как точно.

– Парнишка, которого мы вытащили из реки, – сказал Арок. – Помнишь, Лис? Рыжий такой? Эльфов сдал.

– Рыжий, говоришь? – переспросил Вирт. – А уж не его ли я вчера видел…

И Сокол громко выругался.

– Охотники бегут из Толлгарда, – вздохнул Петро Дриг. – За вами скоро придут, и я ничего не могу сделать. Мне жаль.

Ему не ответили. Младший лейт поочередно посмотрел на каждого из Рыцарей Служения и, еще раз тяжело вздохнув, удалился. И почему у него роль такая мерзкая всю жизнь? Быть рядом, когда с хорошими людьми творят несправедливость, и притом ничего не делать.

Оставшись одни, молодые люди обменялись взглядами.

– Надо понять, есть ли у нас еще союзники, – сказал Сокол.

Марк пожал плечами.

За дверью послышались шаги. На этот раз это были люди Дормштейна, пришедшие отвести их на допрос перед всеми.

– Пара дней, думаю, у нас будет, – тихо сказал Арок Ворон. – Кто знает, что еще может случиться.

Глава тридцатая – Ланс и Сия

Оринг продолжил рассказ только вечером, когда магистр ордена Огненной лилии смог уединиться, оставив заботы за закрытыми дверьми. История эльфа была необычайно интересной, хотя пока он и не услышал того, что хотел.

– Я блуждал по проклятым тоннелям не один день, а может, и не одну неделю. Зато познакомился с местными жителями, бандой подпольщиков и преступников. У нас был общий враг, а потому они сохранили мне жизнь, дали еды и указали дорогу. Я радовался, как голодный зверь, и все думал, как же была велика вера Приса в меня, если он вот так просто отпустил меня в это путешествие.

Когда я выбрался за стены Хаарглейда, в предместьях уже никого не было. Следы на земле напоминали о недавней битве, но тела погибших забрали и похоронили. Я мог беспрепятственно бежать к лесам, и никто бы не заметил меня и не остановил.

И я побежал. Ноги утопали в начинавшей желтеть траве, прохладный ветер подталкивал в спину. Иногда я заговаривал сам с собой, надеясь, что услышат полевые грызуны и птицы. А когда достиг небольшого пролеска, моему взору предстала картина, разом вернувшая к жизни. Тиара выехала из чащи на белоснежной кобыле, словно светящейся в вечерней полумгле. Я смотрел на нее и блаженно улыбался.

– Я услышала твой зов, – сказала она. Ее одежды медленно развевались. Кажется, я бредил.

– Пойдем со мной, Оринг.

Я забрался в седло позади нее, и вместе мы поехали в лагерь эльфов.

– Выходи за меня замуж, – прошептал я, но она не ответила, видимо, не приняв всерьез.

В ту ночь я спал особенно крепко, прижавшись щекой к ее руке. Старший друид сидел рядом. Они о чем-то говорили, но я слишком устал, чтобы слушать. Запомнилось лишь несколько фраз.

– Дендройи никогда не ошибаются, – говорил друид.

– Но значит ли это, что мы сами должны решить его и нашу судьбу? – спрашивала Тиара.

– Он хотел свободы для всех. Мы исполним и его желание тоже.

На рассвете, едва я только открыл глаза, мои собственные командиры схватили меня. Предложение Арго было слишком заманчивым. Выдав меня, они заключали мир. Эльфы получали свой кусок земли, свободный от империи, друиды могли вновь уйти в леса, а весь мир мог забыть о войне, восстании и его предводителе.

Меня предали. Я был так удивлен, что даже не сопротивлялся. Да и сил после всего осталось немного. Я только хотел увидеть Тиару. Но еще до рассвета она села верхом на белоснежную лошадь и умчалась куда-то на север. Старший друид передал мне ее письмо. У него, по крайней мере, хватило смелости посмотреть мне в глаза.

Я наизусть помню строчки.

«Дендройи тогда сказали, что мы можем довериться тебе. Мы обретем свободу, но ценой этой свободы будешь ты. Такова воля судьбы. Я предчувствовала это с самого начала, потому никогда не позволяла нам сблизиться. Ты был мне дорог, Оринг, но этого оказалось недостаточно. Прости».

Меня передали в руки людям и заключили под стражу. На этот раз не в обычной тюрьме, а глубоко в подвалах императорского дворца. Арго хотел удостовериться, что на этот раз я никуда не денусь. Да я и не хотел. Я лежал и вслух повторял слова из записки Тиары. Мои тюремщики, вероятно, полагали, что я сошел с ума. Они каждый день приносили еду и чистую одежду, почти ни в чем не отказывали, но я ничего и не просил. Я ждал встречи с Арго как неизбежности. Но сам при этом не мог думать ни о ком, кроме Тиары, – прекрасной эльфийки, с которой началась моя настоящая жизнь, и с мыслью о которой она закончится. И почему я не выбрал другую женщину?

Наконец, его императорское высочество соизволило со мной встретиться. Меня привели в небольшой зал в форме шестигранника. В расшитой золотыми нитями мантии, но пока без короны, Арго восседал на месте своего отца. Хотя тот был еще жив, принц явно привыкал смотреть на всех свысока.

– Вот мы и встретились, – произнес он торжественно.

Двое стражников ударили меня по ногам, и я упал на колени.

– Как видишь, – продолжал Арго, – обещание я сдержал.

Я усмехнулся.

– Ты не нашел лучшего способа выиграть, кроме как через предательство?

– Оставьте нас, – приказал он стражникам. Те попробовали возразить, но, встретившись с грозным взглядом принца, спорить не решились. Гремя цепями, я встал.

– У тебя есть что мне сказать? – воскликнул я.

Арго поднялся с трона и спустился ко мне.

– Ты помнишь ту ночь, Ланс? – спросил он. – Или, вернее, Оринг Найт…

– Ночь, когда ты достал с моей помощью ключ к источнику душ?

– Рад, что ты хоть немного осведомлен.

– И что же? Ты обрел великую силу? Призвал драконов? Что ж ты меня так долго не мог остановить? – я уже откровенно смеялся.

Арго сохранял невозмутимый вид.

– Я не знал, что ты и есть мой враг. Но, увидев тебя сейчас, не сильно удивился, – он принялся расхаживать по залу. – Что-то в нашем обряде пошло не так. Ты достал ключ, и позже я пролил на него свою кровь и прочитал заклинания. Но ничего не произошло, я не почувствовал ничего нового, и бутон так и не распустился. Я предположил, что для полноты ритуала все же нужен пьедестал, что он больше чем просто хранилище, но, вернувшись на место раскопок, увидел, что того и след простыл. Ты что-то об этом знаешь? – он бросил цепкий взгляд.

Я мотнул головой, поскольку правда не знал и даже у Рована при встрече не спросил.

Арго мне как будто поверил, и я в свою очередь поинтересовался, откуда пошли слухи о магии, если ритуалы не сработали. Надо отдать должное, принц не стал уклоняться от ответа. И его прямоту невозможно было не уважать.

– Мне кажется, я упоминал еще в ту нашу встречу, что братья пытались меня убить, – и, прочитав на моем лице утвердительный ответ, продолжил: – Так вот, мое возвращение за пьедесталом и сопутствующие расспросы не остались незамеченными. Оставалось только выяснить, что именно я мог искать. Книги жрецов были и в распоряжении Хранителей, и в библиотеках. Соединить две точки, думаю, не составило труда. Тем временем мы сильно сблизились с отцом, и братья обвинили меня в колдовстве. Дескать, император был зачарован. Что еще они добавили в котел сплетен, даже не хочется пересказывать. Но правда в том, Ланс, что золотой бутон не открыл для меня порталов в иные миры и не даровал никакой силы.

– Поэтому ты решил разделаться с родственниками по старинке? – я ухмыльнулся, предвкушая, как он начнет врать про несчастные случаи. Но Арго просто сменил тему:

– Ты ведь знаком с генералом Присом?

– Нет, – поспешно сказал я.

– Знаком, – он кивнул сам себе. – Именно поэтому тот помог тебе бежать.

– Ты бредишь. Прис схватил одного из капитанов…

– Прис спас мне жизнь, – перебил меня Арго. – Волей случая он увидел, как мне в бокал подмешали яд, и смог предотвратить мою гибель. В благодарность я помог ему подняться в военной карьере и приблизил к себе. Вокруг было не так много людей, кому я действительно мог доверять. Прис отлично справлялся с попытками братьев со мной разделаться. И я уже готов был считать его другом, пока однажды не узнал его большую тайну. И это перевернуло все.

– Тайну? – признаюсь, его слова заинтриговали меня.

– Настоящее имя нашего друга – Приссия, – пояснил Арго. – Он женщина. И все эти годы весьма успешно всех дурачил.

– Что за глупости! – не поверил я.

– И знаешь, что самое ужасное… – продолжал принц. – Она любила тебя. Я мог предложить весь мир, но ей он был не нужен. Узнав, что ты жив, она бросила все на алтарь этой глупой любви. А ты даже не подозревал…

Я задумчиво молчал, а он говорил:

– Приссия разожгла в моем сердце огонь. Я думал о ней днями и ночами, как безумец и одержимый, а однажды вызвал к себе в покои под надуманным предлогом. Прис прекрасно делала свою работу. Осмотрев комнаты и убедившись, что мне ничто не угрожает, она заговорила первой. Спросила, в чем истинная причина моего беспокойства. Никто не замечал, а она заметила, как я изменился в последние дни. Решившись, я признался ей в любви и, не дав опомниться, тут же сделал предложение. Я готов был бросить все, покинуть дворец, лишь бы быть с ней. Но Прис отказалась, попросив позволить ей прожить «мужскую жизнь». Она была так убедительна и так очаровательна, словно сама обладала магией. В итоге я обещал сохранить ее тайну и оставить все как есть. А знаешь почему? Потому что я ей поверил. Чтобы потом узнать правду о тебе, – он горько усмехнулся. – Я был с тобой откровенен, Ланс. Надеюсь на ответную любезность. Скажи, чем ты ее покорил?

Я посмотрел принцу в глаза. Казалось, это действительно был самый важный для него вопрос. Но вынужден был его разочаровать.

– Не знаю, – сказал я правду.

Арго впился в меня взглядом, и я почувствовал, как много в нем было ненависти. Мы стояли так несколько минут, играя в детскую игру: кто кого.

Принц сдался первым. Отвернувшись, он приосанился, в голосе зазвучал монарший металл.

– Ты должен ответить за свои преступления, – огласил он приговор и, все же дрогнув, добавил: – И за Прис.

Тогда я понял, что терять уже точно нечего.

– А можно вопрос?

Арго небрежно махнул, словно разрешал войти слуге.

– Зачем для того ритуала понадобился я? Ты ведь и сам мог достать цветок.

– Когда Хранители напали на жрецов, те спрятали бутон в пьедестал и прокляли его. Всякий, кто попытался бы снять печать и извлечь артефакт, лишился бы души.

– Пьедестал забрал мою душу?! – воскликнул я, потеряв самообладание.

– Ты ведь чувствуешь пустоту в груди, не так ли? – проницательно заметил Арго. – К счастью для тебя, похоже, ты успел сохранить какую-то часть. Иначе был бы уже мертв.

– Ты мерзавец!

– Стража! – крикнул он и скомандовал появившимся воинам: – Приготовьте заключенного к казни завтра утром.

– Повесишь меня? – усмехнулся я, когда меня брали под руки.

– Сожгу. Как поганую чумную собаку, – и он отвернулся, словно сам мой вид был ему невыносим.

Меня отвели обратно в камеру. Я не сопротивлялся, желая сберечь драгоценные минуты, чтобы все обдумать и осознать. Прис была женщиной. Все это время. И тогда в детстве, и теперь. Вот почему в школе ее не интересовали девочки, вот почему я ни разу не видел друга голым хотя бы по пояс. Как же я был слеп, сокрушался я.

Тем временем за мной снова пришли и проводили уже в другую камеру, для подготовки к казни. Здесь была кровать не хуже, чем в гостинице, у изголовья лежала чистая одежда, а слева за ширмой находился закуток, где можно было помыться. С меня сняли кандалы и с самым гостеприимным видом поинтересовались, что я хочу на завтрак. Некоторые традиции остаются неизменными, и вся эта трогательная забота о том, кого завтра не будет их же усилиями, показалась смешной. Я широко улыбнулся и попросил жареную индюшку с мочеными яблоками. Стражник моего веселого настроения не понял, но пожелание аккуратно записал на листе бумаги.

Оставшись один, я сел на кровать и снова задумался. Но и на этот раз в покое меня не оставили.

– Эльф, – позвал из-за двери тюремщик, гремя замком. – К тебе подружка. Говорит, Тиарой зовут. Впустить?

Я так и подскочил. В первое мгновение захотелось крикнуть, что видеть ее не хочу. Но я удержался. А Тиара ли это? Я хорошо ее знал. Приняв решение, она не сдает назад.

– Впускай, – попросил я.

– Но ты же понимаешь, – объяснял стражник девушке, – за твое здоровье мы ручаться не можем.

Видимо, она кивнула, потому что ответа я не услышал. Дверь наконец-то открылась, и я увидел свою гостью. И в тот момент был безумно благодарен той самой традиции, что дает смертнику право на вкусный завтрак и последнее свидание.

– Здравствуй, Ланс, – сказала Прис и улыбнулась.

Она была в длинном темно-зеленом сарафане, так идущем к ее изумительным глазам. С нашей последней встречи ее темные волосы чуть отросли и почти закрывали уши. Не знай я, что это она, ни за что не признал бы в ней генерала.

Она протянула ко мне руки, я бросился навстречу и заключил ее в объятья, словно всегда знал, и словно не было этих минувших лет.

– Ну почему? Почему ты не сказала мне раньше? – возмущался я.

– Тогда бы я не стала твоим лучшим другом, – улыбнулась Прис, и в камере будто засияла радуга.

Я должен был умереть завтра и понимал, что она здесь не для того, чтобы спасти меня. Но я был счастлив. Как дурак, который не замечал сокровище у себя под носом.

– Если бы я знал… – не унимался я. – Все было бы по-другому.

– Все правильно, Ланс, – сказала она, чуть отстранившись. – Ты спас эльфов, ты исполнил свою мечту.

– Они предали меня, ты знаешь?

– Знаю, – кивнула она. – И мне очень жаль. И раз уж это последний раз, я пришла, чтобы открыть свою тайну. Я больше не генерал Прис, я теперь снова женщина. Но ты ведь даже не удивился…

– Арго…

Она вздохнула и села на кровать.

– Как же я хотела бы, чтобы все сложилось не так.

– Давай не будем терять время на сожаления, – сказал я, устраиваясь рядом.

– Ланс… – начала она, но я перебил:

– Можно я буду звать тебя Сия? Все-таки Прис был моим лучшим другом.

Свет ее улыбки снова озарил камеру. Я не удержался и, притянув к себе, начал целовать. Я вел себя как человек, страстно, бездумно, забыл обо всем на свете. Даже о Тиаре и ее холодных голубых глазах. Я возжелал Сию всем своим существом, и это чувство, так не свойственное рассудительным эльфам, взяло верх надо всем.

Я обнимал и целовал ее как свое личное счастье, как самое ценное, что когда-либо было у меня в жизни. И чувствовал, как мир вокруг превращается в туман. Как мы уносимся в вечность, как растворяемся друг в друге и как обретаем новую жизнь. За все последние годы именно с Сией я впервые забыл о томящей пустоте в груди, что преследовала меня даже по ночам. В любви все же есть нечто непостижимое разумом. И хотя столько времени было потрачено в мыслях о другой, в ту минуту набор событий моей жизни вдруг сложился в правильный узор.

Приссия не хотела вставать между мной и моей мечтой. Я же оказался недостаточно умен, чтобы увидеть ее мечту. И только в этот самый последний день мы все-таки шагнули друг к другу. И уже одно это я посчитал за великое счастье.

– Как бы я хотел, чтобы вражда людей и эльфов однажды закончилась, – проговорил я, гладя ее по голове.

– Да, и чтобы была одна большая страна для всех, – прошептала в ответ она.

– И мы бы назвали ее…

– Лансия, – одновременно сказали мы и рассмеялись.

– Когда-нибудь… – начала было Сия.

– Послушай, – я приподнялся и заглянул в ее невозможные зеленые глаза. – Рано или поздно Арго вернется к поискам пьедестала и входа к источнику душ. Нельзя, чтобы он обрел силу. И поскольку я уже вряд ли что-то смогу, бремя ляжет на тебя.

– Постараюсь сделать все возможное, – пообещала Сия.

Она не осуждала меня за невольную помощь Арго, и на душе становилось легче. Хотя какой душе? Ее огрызку? Может, оттого я был так слеп, глуп и уперт, что лишился части души?

– Рован защитит магию и знания, – добавила она. – А я не позволю Арго…

– Пообещай мне еще кое-что, – я снова перебил ее. – Пообещай, что будешь беречь себя. Пообещай!

– Обещаю, Ланс, обещаю, – Сия несколько раз поцеловала меня и, поднявшись, начала одеваться.

– Вот и все, – тихо прошептал я.

– Да, – так же тихо ответила она.

Сия ушла, но я догадывался, с каким трудом ей давался каждый шаг. Я лежал в темноте и слушал свое разрывающееся на куски сердце. Остатки души слились с пустотой, и теперь казалось, что меня уже нет.

На следующее утро я был чист и одет во все новое, с удовольствием съел поданный завтрак и приготовился к самому волнующему испытанию в жизни. Я знал, что имя мое войдет в историю, а значит, туда войдет и моя смерть. Поэтому она должна быть безупречной.

Даже спустя столько лет я отчетливо помню, как меня вели по улицам под гул и крики толпы, как женщины прямо из окон выливали помои. Я шел, гордо подняв голову. Как победитель. Как борец за правое дело. И как эльф, у которого все в жизни на своих местах. Мне даже было жаль сопровождавших меня стражников, которым тоже невольно досталось.

Мы пришли на огромную площадь, словно затопленную океаном людей. На возвышении напротив эшафота я увидел старого императора, а по правую руку от него Арго. Я поднялся, позволил привязать себя к столбу, все это время не сводя глаз с принца. Он снова проиграл и отвел взгляд. Я смотрел, как палач нес факел. Толпа гудела, я слышал в свой адрес столько бранных слов и проклятий… Пожалуй, впервые в жизни мне было оказано столько внимания. Я глубоко вдохнул и посмотрел вверх. В небе кружились птицы. Они знали, что скоро вдоволь полакомятся.

Глашатай объявил последнее слово приговоренного. Я снова посмотрел на Арго. Слова мои были обращены к нему. Я знал, что где-то здесь в толпе стоят Приссия и, может быть, Рован, может быть, даже Тиара. Но я все равно говорил с Арго, и он понял это.

– Даже золотые цветы гибнут, если их поливать кровью, – сказал я.

Палач поднес факел, и уже через минуту стало нестерпимо жарко и захотелось кричать. Я искусал губы в кровь, ободрал кожу на руках, я… Даже сейчас все вспоминается с ужасом. Боль. Очень сильная боль. А потом пустота. Провал. И начало новой жизни.

Осознавал я себя долго. Сначала всплывали неясные образы, очертания людей, мест, отдельные слова и звуки. Все, что я когда-то видел и слышал. Потом я понял, что ничего этого на самом деле нет. И что меня самого тоже нет. Захотелось закрыть глаза, но я не смог. Как будто разучился это делать. Попробовал шевельнуться, но и это не удалось.

Я был без тела, ничего не видел и не чувствовал. Как в глубоком сне. Но постепенно осознавал, что я это я. И что у меня есть воля. И вот усилием этой самой воли я смог задать в необъятную пустоту вопрос:

– Я умер?

И к моему удивлению, пустота ответила. Но не голосом, а так, как если бы это были мои же собственные мысли:

– Твоя кровь пролилась на золотой бутон, ты заключил союз с вечностью и обрел бессмертие. Только тело твое сгорело, остался лишь дух. И дух слабый, потому что большая часть тебя самого утеряна.

– Что же мне делать? – в растерянности спросил я.

– Я могу передать тебе свои силы. Это поддержит твой дух, но и сделает новым стражем.

– Что это значит? Кто ты? – посыпались из меня вопросы.

– Мое имя давно забыто, – отвечал голос. – Но я помню, как бросил вызов мироустройству и начертал на камне цветок о шести лепестках.

– Ты создал пьедестал, – догадался я. – Что значит – стану стражем? Стражем чего?

– Великих драконов. Огненная лилия не должна расцвести вновь.

Я решил, что речь о ритуале Арго, который не должен повториться.

– Ладно, – согласился я и торопливо добавил: – А твоя сила вернет мне тело?

– Нет, – огорчил меня голос. – Но ты сможешь на время воссоздавать свой образ.

– Как призрак?

Надо сказать, перспектива не звучала заманчиво, но это было лучше, чем навеки застрять в пустоте.

– Хорошо, – решил я. – Принимаю твою силу.

Стоило это произнести, как впереди возник горящий шар и со скоростью понесся прямо на меня. Поборов секундный страх, я мысленно открылся и позволил энергии соединиться с остатком моей души. Это было необычное чувство, словами не описать. Что-то подобное мы ощущаем, когда кого-то любим, но только здесь это было в сотни раз сильнее и ярче. Захотелось кричать от счастья и переполнявшей меня радости.

Когда сила вошла в меня, я снова обратился к невидимому собеседнику.

– Как мне вернуться назад?

Но мне уже никто не ответил. Обладатель голоса перестал существовать. А мне еще только предстояло узнать простую истину: бессмертны только мертвые.

Бесцельно повертевшись, я наконец сделал волевое усилие и тут же заметил, что начинаю чувствовать себя лучше и даже как будто живее.

– Хочу к Сие, – сказал я.

Перемещение вышло странным. Я как будто оставался неподвижен, а мир вокруг менялся. Пустота исчезла, и я увидел свою любимую спящей в доме у брата. Сам Рован в это время находился в лабораториуме и что-то исследовал.

Не став беспокоить Сию, я прямо сквозь стены направился к нему. Рован сидел, склонившись над книгами, все такой же серьезный и сосредоточенный, каким был в детстве. Сделав усилие, я почувствовал, как становлюсь тяжелее. Мои ноги по-прежнему не касались пола, но я смог вполне отчетливо произнести:

– Здравствуй, Рован.

Он вздрогнул, чуть не выронив книгу, и уставился на меня.

– Не бойся и слушай, – и я коротко рассказал, какую роль во время ритуала сыграла порезанная рука. Рован не стал пускаться в рассуждения и обвинять меня в безрассудстве, а сразу подумал о главном.

– Если тебе удалось заключить союз с вечностью, – проговорил он, – то и другим удастся.

– У Арго не получилось, – напомнил я.

– Возможно, потому что ты был… – Рован замялся. – Еще жив. Сейчас все может выйти иначе. Я знаю, где пьедестал, и поговорю с ребятами, чтобы они охраняли его как можно лучше. Но ведь надо еще достать золотой бутон.

Кто бы знал, что «ребята», которых так небрежно упомянул Рован, и станут основателями ордена Огненной лилии.

– Надо выкрасть его у принца, – ответил я. – И единственная, кому это под силу, – Прис. Она…

– Она? – переспросил Рован.

– Я люблю твою сестру, – ответил я прямо. – И никогда не стал бы подвергать ее опасности. Но это важно, а Арго давно влюблен в нее. Он не причинит ей вреда.

Но оказалось, что Рована беспокоила не только ее безопасность. Он замялся и туманно проговорил:

– Боюсь, Прис сейчас не в том положении. За годы после твоей казни кое-что изменилось…

– Годы? – настал мой черед удивляться.

Как выяснилось, время в вечной пустоте текло иначе. То, что мне показалось лишь мгновениями, в мире живых заняло три года.

– К тому же, – добавил Рован, – никто не знает, где искать Арго.

– Во дворце? – неуверенно предположил я.

И тут узнал, что вскоре после казни старый император отправился на ту сторону. Младший сын, прежде бывший на стороне Арго, предал его и обвинил в убийстве. Откуда-то нашлись свидетели и доказательства причастности к гибели и двух старших братьев. Но решающей стала позиция знати: дворяне выступили на стороне младшего, и Арго был вынужден бежать. Говорили, что он подался на юг, но наверняка никто не знал. Я вызвался заняться этим, но в бесплодных попытках потерял еще несколько лет. Беглого принца и след простыл.

Тем временем Рован пытался понять, кем был мой собеседник из пустоты. Объединившись с другими хаенцами, он скупал и изучал древние тексты, вошедшие потом в фонд рованской библиотеки, а нередко и сам ездил на раскопки. Не знаю, заразил ли я его безумными идеями, и не это ли стало причиной его одиночества, но, признаюсь, без Рована и его помощников я бы так ничего и не понял.

Когда мы снова встретились, брат Прис поведал, что человеком из пустоты, скорее всего, был некто Паланке, личность, до того считавшаяся мифической. Но если допустить, что когда-то в нашем мире свободно летали драконы, можно поверить и в него.

Тысячи лет назад Паланке придумал, как заточить драконов на той стороне. Он нашел достаточно крупный камень, на котором начертил цветок о шести лепестках. В центр он положил редкий золотой самородок и, призвав драконов, бросил им вызов. Драконы должны были встать напротив друг друга и одновременно выдохнуть пламя. Кому удастся сдвинуть кусок золота вопреки усилиям с противоположной стороны, тот и сильнейший и самый великий. Пока братья тужились, выпускали столпы магического огня, Паланке потихоньку читал заклинание. Когда он закончил, пьедестал раскрылся и утянул драконов на ту сторону. В центре остался лишь самородок, принявший продолговатую форму бутона лилии. Паланке смочил его своей кровью, чтобы усилить печать. И таким образом сам стал стражем. А теперь вот передал эту задачу мне.

Но, по словам Рована, драконы все-таки могли вырваться. Заклинание было хоть и мощное, но не вечное, и по расчетам выходило, что продержится оно не больше тысячи лет. Чтобы укрепить печать, нам нужны были артефакт и новый страж.

Оринг прервал рассказ и посмотрел на магистра.

– Что ж, твоя история потрясает, – закивал тот, – но не указывает, что нам делать. Где искать этого стража-воина-мага, как его ни назови? И что в итоге случилось с Арго?

– Беглый принц сговорился с предводителями варварских кланов и, взяв в жены оркскую принцессу, собрал армию. Хаарглейд пал под ее натиском, и мой заклятый враг основал новое государство под своим именем. Золотым бутоном, правда, он так и не воспользовался. Возможно, боялся потерять душу. Я предполагаю, что сейчас артефакт находится у кого-то из его потомков и, по счастью, никто не знает, как им на самом деле пользоваться. Что же касается стража… Спустя многие годы я узнал, что Сия тогда родила ребенка. Не знаю, почему Рован умолчал об этом. Но так или иначе род мой продолжился, и вместе с кровью эльфов я передал поколениям и кое-какие способности. Лучшим и сильнейшим воином будет мой потомок. Ты уже встречался с одной из них.

– Эриал Найт. Все же она? Но…

– У Эриал есть родной брат, Лаирэ. Они оба сейчас здесь, слушают через ментальные проекции.

Магистр вскинул брови.

– Вот как! – он щелкнул языком. – Хитро, нечего сказать… И что теперь?

– Нужно найти золотой бутон, – ответил Оринг, обращаясь уже явно не только к магистру.

– Но ты не знаешь, где он, – догадался тот. – Аргон – страна большая.

– Я верю в своих ребят.

С этими словами изображение бессмертного исчезло, и в то же мгновение остроухие брат и сестра проснулись в разных местах.

Лаирэ обнаружил себя в холодном ночном лесу привязанным к дереву. Эри же очнулась в темной каменной камере. Она чувствовала себя так, словно проспала дольше, чем вечность. Словно она все еще была в Толлгарде, и на главной площади сооружали для нее эшафот.

По счастью, она ошибалась.

Глава тридцать первая – Разрыв

Путь преграждала опрокинутая телега. Стоило им приблизиться, как из засады выскочили пятеро подростков в лохмотьях и с обнаженными, словно клыки, ножами.

– Дальше дорога платная, – заявил самый разговорчивый. Рикки окинул разбойников беглым взглядом и положил ладонь на эфес меча, прикрепленного к седлу.

– Кто вы такие? – спросил он.

– Желтые собаки. Здесь вам больше не Лансия. Здесь законы Аргона. Так что или платите, или отправим на ту сторону.

– Назад, я так понимаю, повернуть нельзя? – подала голос Фэй.

– А ты как думаешь? – ухмыльнулся разговорчивый.

Рикки перекинул ногу через седло и спешился.

– Поверь, приятель, – начал он, – у нас брать нечего. Но если нужно убедиться… – меч с легким лязгом вышел из ножен.

– Я не стал бы этого делать, – послышался голос со стороны.

Из чащи показалось еще четверо с натянутыми луками, а впереди, по-видимому, главарь банды. Им оказался невысокий парень с мощными плечами и простоватым выражением лица.

– Интересная у вас компания, – он кивнул на Фуэртэ, безуспешно пытавшегося сделать вид, что его здесь нет.

Рикки заметил золотую сережку в ухе разбойника.

«Это не Желтый пес, а Красный лис скорее», – подумалось ему.

– Повторю, у нас брать нечего, – сказал Рикки и опустил меч острием вниз.

Один из бандитов обошел их сбоку и сдернул плащ, закрывавший Лаирэ.

Главарь уставился на бледное лицо полуэльфа.

– Что будем делать, босс? – спросил его один из разбойников.

– Давайте всех в лагерь, – помедлив, проговорил он и, обратившись к Рикки, добавил: – Меня зовут Денниард Эль. Добро пожаловать.

От каменных стен веяло холодом, за окошком под потолком свистел ветер. Мотнув головой, Эри села на дощатую кушетку и сразу же попыталась встать. Что-то врезалось в левую лодыжку, как будто она зацепилась за веревку. Глянув вниз, она увидела вокруг щиколотки цепочку, тонкую, всего в полпальца толщиной, но неожиданно прочную.

– Ты проснулась? – из темноты шагнула знакомая фигура.

Голова Оракула была полностью седой.

– Что с вами случилось? – воскликнула Эри. – Где мы?

– По-прежнему в Роване, – ответил мужчина, присаживаясь рядом. – Но страна захвачена Аргоном, и большинство магов подчинилось победителям.

– Предали вас?

– Иногда сопротивление не приводит ни к чему, кроме гибели, – философски заметил владыка. – Ты знаешь, Эриал, они попытались использовать тебя как источник силы, но не смогли. Вокруг твоего тела был магический свет, но вот душа как будто отсутствовала. В итоге аргонцы оставили тебя в темнице, и я попросил разрешения присмотреть за тобой.

– Спасибо, – кивнула она. – Как долго я спала?

– Несколько дней.

– Ничего себе, а даже есть не хочется… – Эри запнулась и посмотрела в добрые глаза Оракула. – Вы, конечно, знаете, что я не просто спала. Я все обязательно расскажу, но сначала мне надо увидеть друзей.

Она дернула ногой, но цепочка больно врезалась в кожу.

– Это миобий, – пояснил Оракул, – весьма прочный магический металл.

Наклонившись, Эри попыталась высвободить стопу. Цепочка висела довольно свободно, но стоило начать шевелиться, как звенья сжимались. Она подняла глаза:

– У вас нет ничего острого или тяжелого?

– С твоими друзьями все будет хорошо, – уверенно ответил Оракул. – Аргонцы попросили Ренорда признать аннексию законной. Он среди прочего потребует вернуть дочь посла и бойца Синих волков. Держать в плену бывшего Охотника тоже никто не будет.

Эри догадалась, что незнакомое слово «аннексия» означает захват страны и, решив не уточнять, перешла к главному.

– Ладно, – она глубоко вдохнула, – но мне тут тоже долго сидеть не стоит. Есть ответственное дело.

– Расскажи по порядку, – попросил Оракул.

– Мы с Отрием попробовали перенаправить его магию, чтобы усилить барьер. Не знаю, как это выглядело снаружи, но я почти сразу потеряла сознание и очнулась уже во сне. Только я не просто спала, а была в этом необычном месте – на границе между мирами. Для меня оно выглядит как пшеничное поле без конца и края. Колосья алого цвета, а над ними синее небо без солнца и облаков. Иногда, бывает, я нахожу дорогу или вижу погибших людей. А однажды мне удалось переместиться в школу и побывать на вашей лекции о видах магии.

Оракул задумчиво глянул в сторону.

– Значит, это действительно была ты, – проговорил он. – Так, и что же?

– На границе я увиделась со своим братом Лаирэ.

– У тебя есть брат?

– Близнец, – Эри кивнула. – Мы познакомились у эльфов, но тогда я и не догадывалась, в чем причина того чувства родства да и внешнего сходства. Так вот, я увиделась с Лаирэ. И сразу же за нами пришел тот, кого я называла Человек, окруженный сиянием. Он позвал нас с братом к магистру ордена Огненной лилии. Оказалось, что Человек – вовсе не человек, а Оринг Найтингейл.

– Предводитель восстания эльфов? – удивился Оракул. – Которого сожгли тысячу лет назад?

– Да, – Эри снова кивнула. – Но его дух обрел бессмертие, и Оринг рассказал магистру, как это случилось. Давным-давно, как вы говорите, тысячу лет назад, он был обычным эльфом, жившим под гнетом хаарской империи. Благодаря счастливой случайности он познакомился с Рованом. Да, тем самым, что основал вашу школу магии и эту страну. Однажды Орингу пришлось отправиться на поиски Рована, и во время странствий он сошелся с Арго, сыном императора. Тот попросил Оринга поучаствовать в магическом ритуале. Из древнего каменного пьедестала эльф должен был достать артефакт – золотой бутон лилии. Прямо перед ритуалом Оринг нечаянно порезал руку, и вышло так, что на артефакт попала его кровь. Сработала древняя магия, и эльф обрел бессмертие, а для Арго артефакт стал бесполезен. Прошло много лет, Оринг поднял эльфов на восстание, но был предан и в итоге действительно сожжен. Когда он умер, то попал на границу. Или я думаю, что это была граница. Здесь к нему обратился дух, как Рован считал, некого Паланке и, передав свою силу, сделал новым стражем. Вы ведь слышали о нем?

– Слышал, – подтвердил Оракул. – Паланке якобы запечатал великих драконов в каменный пьедестал. Хотя, по эльфийской версии легенды, драконы не были враждебны, а наоборот, создали весь мир.

– Возможно, и создали, но для себя, а не для нас, – продолжила Эри. – Так вот, Оринг встретился с магистром, потому что печать вот-вот разрушится. И чтобы предотвратить это, надо найти артефакт и нового стража.

– Воина Огненной лилии? – владыка улыбнулся.

– Оринг сказал, что мы с Лаирэ его потомки и по наследству получили способности. Так что осталось найти золотой бутон, но для начала – выбраться отсюда.

Эри выжидательно глянула на Оракула. Мужчина с минуту раздумывал.

– Вот что скажу, – начал он после паузы. – Помимо сил природы драконы могут олицетворять и так называемые элементы мира. Ты слышала о них во время моей лекции.

– Свет, тьма, хаос, порядок, жизнь и нежизнь, – как прилежная ученица, перечислила Эри. Владыка кивнул.

– Истончение магической печати нельзя остановить, но, скорее всего, можно замедлить. Пока твой брат, например, ищет золотой бутон, ты могла бы восстановить баланс между элементами мира.

– Это как? – не поняла она.

– Первым делом нужно прекратить кровопролитие, господство тьмы и хаоса. Хорошо бы встретиться с Ренордом, а затем и с Охотниками в Лансии.

– Но кто станет меня слушать? – удивилась Эри.

– Ты воин Огненной лилии, – напомнил Оракул. – У тебя есть магия.

– Ага, но дурацкую цепочку я порвать не могу, – заметила она с сарказмом.

– Мы рождаемся не созерцать мир, – философски изрек мужчина. – Мы рождаемся его менять. Попробуй действовать не через силу.

Эри поджала губы и шумно выдохнула. Она бы напомнила ему, как он вот так же призывал ее помочь на поле боя и как ничего не вышло. Но, с другой стороны, может, не вышло из-за Оринга, кто знает.

– Несколько раз, – заговорил Оракул, не дожидаясь ответа, – мне был один и тот же сон. Я видел цветок Огненной лилии, а вокруг шесть теней.

– Вы кого-нибудь узнали?

– Нет, но одна из них светилась, как и ты.

– Может, это была не я, а Лаирэ? – предположила Эри. – Как думаете, откуда вообще взялось свечение? Раньше я думала, это признак магии, но в Роване никто из магов не светится.

– Доподлинно неизвестно, – развел руками Оракул, – но есть мнение, что ты одна из светлячков. По легенде, души светлячков помогают заблудшим на той стороне. Но, как понимаешь, никто оттуда не возвращался и подтвердить не может.

– Ясно, – она кивнула и снова глянула на свою щиколотку. – Так как вы говорите, попробовать не через силу?

Эри сжала в пальцах цепочку и закрыла глаза. Как там объясняла Тиара? Энергия содержится во всем, ее нужно лишь преобразовать.

«Меня держит не металл, а магия. Магия – это лишь энергия. Она может меняться согласно воле. Я могу поменять. Я могу».

На мгновение миобий вспыхнул зеленым, и свет перешел в ее ладонь. Эри повела ногой, цепочка разошлась и с легким звоном упала на каменный пол.

– Молодец, – Оракул широко улыбнулся.

– Давайте попробуем переместиться отсюда, – ответила Эри, поднимаясь.

– Мне нужно остаться в моей стране, – покачал головой мужчина.

– Уверены?

– Не волнуйся, со мной ничего не случится, – Оракул улыбнулся.

Отступив в угол камеры, чтобы его не задеть, Эри вытянула в сторону руки. Схватив огненные вихри, она превратилась в кокон и через мгновение исчезла.

Лаирэ обнаружил себя в холодном ночном лесу привязанным к дереву. Неподалеку оказался лагерь незнакомых людей. Большинство ужинали и громко разговаривали, некоторые кричали. А рядом с костром двое, раздетые по пояс, яростно колотили друг друга.

Лаирэ повернул голову и увидел привязанного к соседнему дереву Фуэртэ.

– Эй, что происходит? – тихо спросил он приятеля.

– Полукровка! – эльф вздрогнул. – Вовремя же ты очнулся! А мы к бандитам попали.

– Что они хотят?

– А чего они могут хотеть? Только наживы. Лошадей забрали, а нас собираются продать в рабство.

– Тогда зачем дерутся?

– Видишь парня, который повыше и темноволосый, – Фуэртэ кивнул в его сторону. – Это Рикки Хартон. Он уже несколько дней как нам попутчик. Помог, когда ты чувств лишился.

«Несколько дней?», – мысленно удивился Лаирэ.

– И будь бандитов меньше, справился бы, – продолжил эльф.

– Вряд ли уж на кулаках-то, – все еще недоумевал Лаирэ.

– У нас еще спутница появилась – Фэй, – пояснил Фуэртэ. – Она всех раззадорила на поединок, и Хартон теперь дерется за ее честь. Но раз ты проснулся, нам надо не развлекаться зрелищем, а думать, как распутаться и сбежать.

Пока Рикки разукрашивал лицо очередного противника, Фэй не сводила с него глаз. Он боролся так яростно и так ловко, что приятно было смотреть.

– А он неплох, – сказала белокурая девушка, усаживаясь на поваленное дерево рядом с ней. – Но вам повезло, что Денни сам не дерется.

Воровка окинула разбойницу внимательным взглядом. Та казалась даже чуть моложе.

– Как тебя зовут? – спросила Фэй.

– Елена.

– И тебе нравится так жить?

Она пожала плечами:

– Я предпочту так, чем сгнить в одиночестве. Я из Нюэля. Всех наших мужчин призвали служить, одни бабы остались. Только Денни вернулся, дезертировал и тем спасся. Кроме него у меня теперь никого нет.

Фэй развернулась к ней:

– А ты что, ребенка родить хочешь? Вот так в войну и нищету?

Елена наморщила лоб:

– Причем тут ребенок?

– А зачем еще мужик нужен? – вроде бы искренне удивилась Фэй и добавила: – Женщина – существо высшее. Сама может и выжить, и даже зажить.

– То-то тебе понадобился защитник, – Елена кивнула в сторону Рикки.

Фэй улыбнулась:

– Понадобился и появился. Не знаю, чего ты тут прозябаешь с такой-то внешностью. Эх, мы с тобой вдвоем таких бы дел наворотили.

– Сначала до утра доживите, – Елена встала.

Фэй снова посмотрела на Горностая. Пот лился с него ручьями, но парень не сдавался. По доброте? Или влюбился?

«А было бы хорошо», – подумалось ей.

Рикки тяжело дышал. Снежинки, касаясь горячей кожи, превращались в капельки воды, смешивались с грязью, кровью и потом. Ему было жарко, и внутри все клокотало от гнева. Если бы только можно было повернуть назад, снова увидеться с Эри, принять другие решения…

Бандиты, поглядывая на него, перешептывались. Денниард Эль хлопнул по разгоряченному и влажному плечу.

– Молодец! Мы бы тебя в банду взяли.

– Освободите девушку и эльфов, – тяжело дыша, проговорил Горностай.

– Что ж, парни, девушка его, – обратился Денниард к своим. Ребята встретили победителя свистом.

Рикки, пошатываясь, побрел навстречу своему призу. Фэй вскочила на ноги и с визгом «Ты чудо!» бросилась навстречу. Разбойники окружили своего главаря.

– Что дальше, босс?

– Расходимся и спать! – распорядился Денни и снова подошел к Рикки.

– Ты Рыцарь Служения, верно? – тихо спросил он.

Рикки кивнул.

– Странно видеть тебя с остроухими, но ты честно бился. Я прикажу выделить вам с девчонкой палатку, – он мазнул взглядом Фэй, виснувшую на руке своего спасителя.

– А эльфы? – спросил Горностай.

Дэнни посмотрел ему в глаза.

– Нас они не жалели, – проговорил он. – Время сочувствия прошло. Теперь время выживать.

Рикки увидел в глазах парня пустоту. Спорить было явно бесполезно, хотя, кто знает, может, еще недавно тот был хорошим человеком.

Эри приземлилась перед домом Эндимионы. От перемещения у нее закружилась голова, и потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться и прийти в себя.

Тем временем дверь распахнулась, и на мороз выскочил Варг. На лице мужчины читались одновременно злость и растерянность.

– Я никогда, слышишь, никогда не подчинюсь им, – кричала ему в спину жена. – И предателей в своем доме не потерплю!

Чародей открыл было рот, чтобы возразить, но тут заметил Эри.

– Ты… – начал было он, но не успел, потому что Эндимиона уже втащила ее внутрь.

– Надеюсь, совести хватит не сдавать девчонку, – проговорила она.

– Я забочусь о твоей безопасности, – возразил Варг, но вышло неубедительно.

Прямо перед его носом дверь захлопнулась.

– Твои друзья здесь, – сообщила Эндимиона.

– Спасибо, – Эри пожала руку женщине и поспешила к комнатам.

Айлин еще не ложилась, хотя было уже за полночь. Увидев подругу, она вскочила с кровати и бросилась ей на шею.

– Эри, Эри! Ты жива! Вот ты меня напугала! Не делай так больше, поняла?

Эри крепко обняла ее и прошептала:

– Прости меня.

– Но как? Что с тобой было? Что теперь? – засыпала вопросами подруга.

– Сейчас все расскажу, – Эри предложила присесть. – Вы ведь не пленники здесь, нет?

– Нет, насколько я понимаю.

– Хорошо. Потому что нам надо вернуться в Восточную Лансию и поговорить с Тиарой, а лучше всего и с Ренордом.

– Серьезный замах, – заметила Айлин. – Так в чем дело-то?

Эри пересказала все, что случилось с ней во сне, а затем разговор с Оракулом. И хотя звучало все невероятно, эльфийка слушала внимательно и лишь пару раз что-то уточняла.

– А Тираэлю ты уже сказала? – только и спросила она.

– Я к тебе первым делом. Так что? Поможешь?

– Не знаю, сколько смогу сделать я, – ответила Айлин. – Но поддержу тебя обязательно. Да и мир во всем мире, по-моему, не самая плохая идея.

– Спасибо! – Эри снова обняла ее.

Только сейчас она по-настоящему ощутила прилив благодарности, что они встретились, что все так сложилось, что она не одна в этой борьбе. Как, оказывается, много значит быть рядом с кем-то! И это ли не счастье, которое она так долго искала?

– А Тирк… – неуверенно начала Эри.

– Делит комнату с Тираэлем.

Она кивнула подруге и вышла в коридор. Конечно, Тирк не сын посла, и охотничье прошлое вряд ли сыграет большую роль, но пока он рядом, ей будет легче. Эри мысленно представила, как откроет дверь, а он поднимет свои теплые глаза, кинется навстречу и прижмет крепко-крепко. Сердце забилось чаще. Да, тогда получилось неловко и неуклюже, но ничего, в этот раз все будет по-другому.

Приблизившись к двери, она услышала громкий голос Тираэля.

– Значит, собираешь вещи?

– У меня было время подумать, – отвечал Тирк. – И не хочу здесь больше оставаться. Ты видел, что происходит? Вчера пара магов что-то не то сказали и аргонцы закидали их огненными шарами. Два дома сгорело. А уроды орки с клыкастыми мордами? Я видел, как они насиловали ученицу, и никто их не остановил. Нет, извини, но скоро от этой Рованы камня на камне не останется. Так что пора сваливать, пока есть возможность.

– Ты бросишь Эри? – не сдавался Тираэль.

– Она без сознания в тюрьме, и мы ничего не можем сделать: ни ты, ни я. Пора признать это.

– Ты трус, Тирк! – с вызовом бросил полуэльф.

– Зато ты смелый. Что ж сам-то мечешься и ничего не предпринимаешь? Мы проиграли. Я благодарен Эри за спасение, тем более что я виноват перед ней, но…

– Но ты сдаешься?

– Да.

Они замолчали.

Эри почувствовала дрожь. Словно кто-то сунул руку в самую ее сердцевину и пытался вырвать кусок. Она глубоко вдохнула, уговаривая себя не плакать. Время слез прошло. Если Тирк хочет ехать, пусть едет. Это его выбор. И, наверное, так будет лучше. По крайней мере, он будет в безопасности.

Снова вдохнув, она открыла дверь. Оба парня обернулись и посмотрели так испуганно, словно им явился призрак.

– Ты очнулась? – первым сообразил Тираэль.

– Да, – она кивнула. – Ты не мог бы оставить нас наедине? Найди Айлин, она все расскажет.

– Но…

– Пожалуйста, – попросила Эри.

Тираэль смерил Тирка недобрым взглядом, но спорить не стал.

Они остались наедине, и все произошло не так, как она представляла. Тирк не подошел и не обнял. Он сел на край кровати и, сцепив пальцы в замок, уставился в пол. Она привалилась к стене и разглядывала свои ноги. Тишина становилась плотной, удушливой и невыносимой.

Наконец Эри набралась решимости и спросила:

– Почему у нас ничего не вышло?

– Не знаю, – Тирк покачал головой. – Мы с тобой из разных миров. Так было с самого начала, еще в Ланкасе. Между нами ничего не могло быть. Ты тоже это понимаешь, верно?

Эри сглотнула подкативший к горлу ком.

– Но ведь надежда…

– Напрасная вещь. Только терзать себя.

– Нашта тебя любила, – сказала вдруг она.

Тирк нахмурился.

– Почему ты о ней вспомнила?

– Наверное, я боялась, что со мной произойдет то же, что с ней, – она вдохнула.

Тирк молчал. Эри собралась с духом и направилась к двери.

– Спасибо тебе, – сказала она, глядя в его теплые глаза.

– Было бы за что, – мрачно проговорил он, и первым отвел взгляд.

В коридоре стало чуть легче. Внутри было пусто, словно невидимая рука забрала-таки причитающееся. На глазах выступили слезы, она присела у стены и, обхватив колени руками, наконец, дала себе волю.

Тираэль подошел бесшумно, как ночной зверь. Присев рядом и не спрашивая разрешения, он молча обнял ее. Эри уткнулась ему в подмышку и заплакала сильнее.

– Я тебе так скажу, – проговорил полуэльф. – Если что-то хочет уйти в прошлое, значит, что-то другое хочет ворваться из будущего. Не сегодня, так завтра ты ощутишь свободу. Поверь мне.

И она поверила.

Глава тридцать вторая – Желтые собаки

Фэй опустилась на овечью шкурку рядом с Рикки и легонько коснулась его плеча.

– Ты беспокоишься об ушастых? – спросила она

– У них теплые куртки, но по ночам сейчас морозно.

– Тогда почему сам до сих пор раздетый? – Фэй улыбнулась. – Нам принесли теплую воду. Давай я за тобой поухаживаю.

Он слишком устал, чтобы возражать. Девушка окунула тряпочку в ведро и принялась протирать ему спину. У нее были теплые и нежные руки. Рикки закрыл глаза, и ему сразу вспомнилась Эри, и как они впервые поцеловались в Шадер. Потом ему вспомнилось, как они лежали в обнимку на берегу реки и любовались звездами. Сколько упущенных возможностей…

– О чем думаешь? – спросила Фэй.

Рикки вздрогнул:

– Что?

– Ты улыбался.

Он повернул голову.

– У тебя нежные руки, вот я и забылся.

– Ты спас мне больше, чем жизнь, – ответила Фэй, заглядывая ему в глаза.

Рикки посмотрел на свои ладони.

– Надо подумать, что предложить главарю за эльфов. Денег у нас немного…

– Есть и другой выход, – заметила Фэй. – Мы можем просто уехать. Вдвоем.

Рикки посмотрел ей в глаза. Интересно, подумал он, если бы такое предложила Эри, он бы согласился? Впрочем, она бы так не поступила.

– Ладно, давай укладываться, – сказал он.

Фэй поджала губы. И почему ей казалось, что хотя он так близко, на самом деле далеко?

– Тираэль, – Эри подняла голову, – я хочу кое-что попробовать. Присмотри за мной, пожалуйста.

Она оперлась о стену и, закрыв глаза, мысленно представила лицо Лаирэ. Через мгновение ее тело стало легким, словно перышко, парящее в воздухе.

Тираэль увидел знакомое зеленое свечение. Решив, что коридор – место все же неподходящее, он осторожно подхватил Эри на руки и понес в комнату к Айлин.

Очнувшись посреди алого поля, Эри громко позвала:

– Лаирэ, где ты? Отзовись!

Поднялся ветер, пригибая налитые колосья к земле. Воздух заколыхался, и появилось расплывчатое лицо брата.

– Привет, – он улыбнулся. – Это сон или взаправду?

– Я позвала тебя. Надо решить, что делать с Огненной лилией. Ты где сейчас?

– Не уверен, – растерянно ответил Лаирэ. – Вокруг лес и какие-то люди. Разбойники. Я с другом-эльфом, но еще тут есть девушка, не знаю, как ее зовут. Она человек. И еще один человек за нее сражался.

– Ты в опасности? – встревожилась Эри.

– Возможно, пока не знаю.

– Попробую тебя найти. Сосредоточься, Лаирэ. Мы связаны друг с другом. Я вижу образ, но не чувствую тебя. Здесь где-то должна быть дорога, надо выйти на нее и встретиться.

– Передо мной темный коридор, – ответил Лаирэ. – И алое пятно впереди.

– Хорошо, иди к нему.

Алое пятно всегда пугало его, но на этот раз Лаирэ не собирался отступать. Шагать пришлось целую вечность, прежде чем он вышел к бескрайнему полю. Над головой нависал купол, синий, как рованское стекло. Дорога нашлась тут же, пролегала между колосьев. Навстречу уже бежала Эри.

Почувствовав прилив нежности, Лаирэ бросился к ней и крепко обнял сестру. В ту же минуту обоих поразил разряд, Эри вздрогнула и открыла глаза. Вместо идеального неба над ней склонились лица Айлин и Тираэля.

– Я знаю, где мой брат, – вслух сказала Эри, приподнимаясь. – Я сейчас же к нему. А вы, пожалуйста, тоже отправляйтесь, – попросила она. – Даже утра не ждите.

– Не волнуйся, – заверила Айлин. – Мы сделаем все, что в наших силах.

От путешествия на границу неприятно скрутило в животе, и пришлось с полчаса посидеть спокойно. Тираэль воспользовался заминкой и задал несколько вопросов об Оринге и обо всем, что услышал от Айлин.

Еще раз поблагодарив ребят и попрощавшись, Эри вышла на улицу. И только сейчас заметила, как сильно подморозило. В воздухе больше не разливался аромат цветов, куда-то попрятались диковинные птицы. Как знать, подумала она, может, они всегда были лишь иллюзией.

Сосредоточившись, Эри сжала кулаки и через секунду раскрыла. На кончиках пальцев вспыхнул огонь. Вскинув руки, она словно схватила воздух и подожгла его. Пламенные вихри опутали ее коконом.

Тирк наблюдал из окна, как она превращается в живой факел, и еще раз утвердился в мысли, что эта странноватая девочка никогда не была предназначена ему.

– Ты уверен, что парень светился? – строго спросил Денни одного из своих.

– Да точно видел, босс. А вдруг он маг? Я слышал, они такое могут…

– Ты говоришь по-человечески? – спросил главарь бандитов у Лаирэ. Полуэльф покачал головой. – А твой друг? – он кивнул в сторону Фуэртэ, но эльф сделал вид, что не слышал.

– Зато я говорю, Денни, – из-за дерева показалась худощавая фигура юной спасительницы мира. Она незаметно приземлилась недалеко от стоянки, чтобы лишний раз никого не напугать.

– Эри?! – воскликнул главарь Желтых собак.

Она улыбнулась.

– Да уж, неожиданная встреча.

И сразу вспомнилось, как они с Еленой и Денни попались разбойникам. Как потом бежали, а ее бросили на съедение волкам. И как спустя время они снова встретились. Денни был со Слэйдом. Они спасли ее от казни, а потом вместе скрывались от Охотников.

– Ты…

– Отпусти моего брата, – предложила она, – и пойдем поговорим.

Денни удивленно вскинул брови и жестом подозвал одного из разбойников. Лаирэ развязали, и тот первым делом заключил сестру в объятья.

– Что ж, уже почти рассвет, – заметил Денни, глядя на бледнеющий горизонт. – Предлагаю сначала позавтракать. Извинись перед своими друзьями за меня, хорошо? Эльфа сейчас тоже освободят. И еще двое вон в той палатке.

– Спасибо тебе, – Эри благодарно улыбнулась. – Ты всегда был на моей стороне.

– Эй-ей-ей, кого это я вижу? – из-за широкой спины главаря показалась маленькая фигурка Елены. Она ничуть не утратила своей дивной красоты.

– Ты тоже здесь? Медведь лысый, как я рада за вас обоих, – Эри улыбнулась еще шире. – Вот так ожидаешь встретить волка, а тут… Ты все-таки за ней вернулся?

Денни кивнул, но во взгляде читалось что-то еще. Не так-то все было просто, подумалось Эри.

– Так что даже не думай его у меня забрать, – Елена обняла своего героя за талию. Они хорошо смотрелись вместе, но почему-то настоящего счастья Эри тут не увидела.

«Ладно, не мое дело», – мысленно одернула она себя и на мгновение застыла.

Рикки выбрался из палатки, а вслед за ним красивая девушка.

«Ничего не понимаю, а где Диана?» – Эри моргнула. Зеркало мира показало неправду?

Горностай тоже замер, как насторожившийся зверь. Фэй вопросительно глянула сначала на него, потом на нее. Неловкость разбавил Денни:

– Идемте завтракать.

Кое-как поздоровавшись, они пошли к костру. Денни говорил много и охотно, а Эри поддерживала вопросами.

– Нас со Слэйдом распределили на северный фронт, – рассказывал главарь банды. – И первое время все шло хорошо, мы теснили эльфов. Но в какой-то момент перевес стал на их стороне. Нас взяли в окружение, и этот трус кинулся к ним. Думал, пощадят. Но остроухие не пощадили. Их предводитель сказал Слэйду, что, если хочет жить, пусть убьет кого-нибудь из наших. Представляете, какая подлость? И думаете, он отказался? Нет, схватил нож и перерезал глотку нашему командиру. Да так неожиданно, что тот даже охнуть не успел. И вот весь в крови Слэйд начал махать ножом перед остроухими, а те смотрели на него, как на последнюю собаку. И я не мог этого выдержать. Эльфы откровенно глумились над нами, пытались показать и доказать, что человек – слишком подлое существо, чтобы жить. Я подбежал к Слэйду, схватил его за шиворот и потащил в сторону. А потом, сам не знаю как, начал бить. А он не сопротивлялся, даже нож выбросил. Только смотрел и смеялся. А в довершение всего еще и кое-что про Елену сказал. Я совсем стал бешеный, ударил так сильно, что больше он в сознание не приходил. Разгоряченный, я оставил его и бросился на главного эльфа. Прямо так, голыми руками. Тот опешил, отступил, и тут уже наши поддержали. В общем, нам удалось вырваться из переделки. Но после всего, что произошло, я бежал из армии. Я ведь убил человека, понимаешь? Больше никогда не стану прежним. Так что я создал банду Желтых собак из таких же, как я. Все мы дети дикого времени.

– А как твоя мама? – спросила Эри.

– Вернувшись с войны, уже не застал ее в живых. Наэля Ксандра, отца Елены, тоже призвали. И жив ли он, мы не знаем. В Нюэле вообще почти никого не осталась. Скудный урожай и тот не убрали, – Денни вздохнул и добавил: – А ты что, Эри? Как ты?

Пришел ее черед долго и подробно рассказывать о путешествии с Рыцарями Служения, о нападении эльфов, о встрече с Лаирэ, о жизни в Восточной Лансии и потом в Роване и, наконец, о магии. О последней она старалась говорить особенно осторожно, надеясь, что никто не усомнится в правдивости ее слов. Хотя многое и без того казалось невероятным.

Пока она рассказывала, их взгляды с Рикки периодически встречались, но Эри тут же отводила свой. «Хватит принимать одно чувство за другое», – мысленно твердила она. Но то ли от присутствия Горностая, то ли от воспоминаний ее слегка потряхивало, и как она ни старалась, справиться с волнением не получалось.

Закончила она, когда уже было совсем светло.

– Я по простоте никогда в магию не верил, – заметил Денни. – Но, слушая тебя, рад, что она существует.

– Так вот как ты тогда в лесу спаслась, – добавила Елена.

Эри те события помнила смутно.

– Я пришла в себя уже у Лео. Лаирэ, – повернулась она к брату.

Тот подался вперед и ответил по-эльфийски:

– Признаться, я не понял, что именно ты рассказывала, но ясно, что упоминала магию. И я знаю, что нужно найти бутон Огненной лилии. Мы с Фуэртэ поедем в Аргон.

Его приятель кивнул.

– Может, тебе лучше поберечься? – с сомнением спросила Эри. – Все-таки там работорговля, да и никто об орках тепло не отзывается. Я-то себя смогу защитить…

Лаирэ перебил ее с улыбкой.

– Ты, конечно, сильная. И рад, что наконец преодолела упрямство и приняла себя. Помнишь тогда у Тиары? Но я не о том. Не бойся за меня, я как-то до семнадцати дожил и в кустах не прятался.

– Извини, – Эри посмотрела в зеленые глаза, точную копию ее собственных, и вдруг ясно осознала, как же здорово иметь семью.

– Не знал, что ты так хорошо говоришь по-эльфийски, – заметил молчавший до того Рикки.

– Ты многого обо мне не знаешь, – сухо бросила Эри, избегая смотреть на него.

– Ладно, – Денни хлопнул себя по коленкам. – Вы общайтесь, если есть желание, а у нас день только начался.

– Пойду переоденусь, – сообщила Елена и засеменила к палатке. Эри проводила ее взглядом. Маленькая белокурая красавица была не похожа сама на себя. Невидимая, словно тень, она пряталась за широкой спиной Денни и казалась немного жалкой.

– Что с ней случилось? – спросила Эри, отведя старого приятеля в сторону.

– Не знаю, никогда не понимал женщин, – тот наморщил нос. – Думаю, ей грустно, что она больше не чувствует себя королевой. Ведь ее пожалел не кто-нибудь, а я… Я, к которому она все время относилась как к старому башмаку…

– Ты ее любишь? – задала прямой вопрос Эри.

Денни пожал плечами.

– Она красивая, но больше не звездочка на небе. Для меня, по крайней мере.

– Ты помнишь Ульрику с Джерри?

– Да, а что?

– Тебе ничего не кажется знакомым?

Он скрестил на груди руки.

– Не понимаю, к чему ты клонишь. Я забочусь о ней, ласков, ни в чем не отказываю. Ей не на что жаловаться. А что она такая глупая, так это ее дело. Понимаешь, Эри, Елена никогда бы не ринулась на другой конец Лансии спасать мир. Потому что она не знает, что такое любить кого-то, кроме себя. Но я готов принять ее такой. Что еще нужно?

Эри вздохнула.

– Ты изменился, Денни.

– Ты тоже, вообще-то.

– Так нельзя жить. Правда нельзя, – покачала головой она.

– Можно, Эри. Можно еще и не так.

– Босс, – позвал его кто-то из Желтых собак.

– Ладно, ушастик, рад был увидеться. На самом деле, ты отличная девчонка, Эри. Запомни это, поняла? – улыбнувшись на прощание, он направился к своим ребятам.

Эри вернулась к костру.

– Мне тоже пора, – сказала она. – Неизвестно, сколько у нас осталось времени.

– Подожди, – Рикки шагнул вперед, – мне надо кое-что тебе сказать. Важное.

Эри невольно попятилась:

– Не надо ничего, – пробормотала она. – Я рада, что ты жив, и это главное.

– Так, ребятки, давайте-ка прогуляемся, – предложила Фэй, заговорщицки переглянувшись с Лаирэ и Фуэртэ. Они тихонько встали и, стараясь не привлекать внимания, покинули место у костра.

– Ты помнишь наш последний разговор? – Горностай шагнул еще ближе. Она молчала. – Я спросил, убежишь ли ты вместе со мной… Помнишь, что ты ответила?

Эри набралась решимости и посмотрела ему в глаза. Не верилось, что Рикки все же поднял эту тему. Сначала зеркало мира показало его мирную жизнь с Дианкой, потом она увидела его с красоткой Фэй. И вот теперь он решил разбередить едва зажившую рану. Смотрел невинно, как ребенок, и в синеве глаз не проскользнуло ни тени смущения. Впрочем, если Денни из теплого и милого парня превратился в бандита… Если целый мир сходит с ума, что удивляться безумию одного?

– Не подходи, пожалуйста, – она выставила вперед руку.

– Эри.

– И не говори ничего, – она попятилась. – Все, закончилось все, приснилось.

Эри снова подумала о Тирке, и на глаза навернулись слезы.

– Ладно, ладно, – Горностай остановился. – Но есть еще кое-что.

Ее ладони непроизвольно начали цепляться за воздух, и вокруг пальцев появились огненные вихри.

– Я знаю, где твоя мать, – торопливо выпалил Рикки.

При мысли о ней душу сдавило от боли. Вихри мгновенно потухли, как свечи от ветра. Эри разжала ладони и посмотрела в небо. Ей показалось, что в белизне облаков вдруг появились черные точки. И они двигались, становились больше и больше…

– Осторожно, – Горностай схватил ее за локоть и потащил в сторону. Она видела, как прямо на том месте, где они стояли, в снег упал раскаленный камень. А рядом еще один. Картинка менялась медленно, словно во сне.

– Да очнись же! – кричал Рикки, больно дергая за руку. Эри вздрогнула. Падающие камни не были сном. С неба сыпались метеориты. Весь лагерь переполошился, бандиты в панике разбегались кто куда. Но мелкий горячий дождь настигал их везде. Денни что-то кричал о какой-то пещере.

Не выпуская ее руки, Горностай бежал, не разбирая дороги, пока ноги не ушли глубоко в снег. Он поскользнулся и вместе с Эри кубарем покатился по склону оврага. В падении их тела сплелись, и вниз они приземлились уже друг на друге.

– Ну и ну, – тяжело дышала Эри, глядя на Рикки сверху вниз. – Ты цел?

– А ты?

Их взгляды на секунду встретились. Она подняла голову и увидела, что несколько камней летит прямо на них. Крепче прижавшись к Рикки, она зажмурилась, и в то же мгновение над ними вспыхнул огненный щит. Метеориты падали в него и исчезали, как галька в речной воде.

– Видишь, не так плохо быть ведьмой, – Рикки улыбнулся.

Эри чувствовала его дыхание, и как колотилось его сердце. Ее собственное не отставало. Было в этом нелепом положении что-то родное и предательски волнующее.

– Как ты можешь, Рикки? – не выдержала она. – Лежишь вот тут, глазки строишь, а у самого девушка.

Горностай завороженно наблюдал, как звездные камни исчезали в танцующем пламени.

– Какая девушка? – не сразу понял он.

– Все мужчины одинаковые, – хмыкнула Эри. – Ну да мне все равно…

Рикки посмотрел ей в глаза:

– Как только Вирт сказал мне, что ты жива, я отправился в дорогу.

– Правда?

Он улыбнулся.

– В детстве я был трусом. И когда встретил тебя в Толлгарде, и когда не кинулся к эльфам сразу, как пришел в себя. Но я никогда тебе не врал.

Оба замолчали. Эри чувствовала, как сильно стучит у обоих в груди. Но совсем недавно она была с Тирком и искренне надеялась, что сможет быть с ним счастлива.

– Я думала, ты погиб, – заговорила она с нотками оправдания. – Потом узнала, что ты зажил преспокойно с Дианкой, и разозлилась. Сама не знаю почему. Мы ведь ничего друг другу не должны.

– Ты помнишь, что ответила тогда? – перебил ее Рикки.

– Помню.

– А если спрошу сейчас, ты поедешь со мной?

– Нет, – ответила Эри, не раздумывая.

Рикки погладил ее по щеке.

– Я бы хотел спасти мир вместе с тобой.

– Нет. Потому что… потому что дождь кончился, – оборвала Эри.

Щит над ними исчез, она спешно вскочила на ноги. Возможно, слишком резко, потому что перед глазами поплыло. Рикки поднялся следом.

– Почему нет?

Эри глубоко вдохнула, пытаясь справиться с головокружением, но тело словно стало ватным, и пришлось опереться на Рикки.

– Эри, – обеспокоенно позвал он.

– Потому что… – повторила она, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. – Потому что я тебя не люблю.

Вирт поднял голову и посмотрел на белое небо. Они отправляли на виселицу сотни людей и эльфов, а сами здесь стояли впервые. Не зря говорят, что судьба не лишена иронии. Иногда и верный пес может стать для кого-то костью.

– Ну что, как настроение? – спросил он, улыбнувшись.

– Веревки трут, – весело ответил Доминик, поведя плечами.

– А помните, – сказал Марк, глядя на собирающуюся на площади толпу, – когда Эриал Найт казнили, вдруг поднялся ветер и прямо с неба на землю свалился наш Филипп?

– Ты думаешь, ради нас кто-то вызовет бурю? – горько усмехнулся Арок Ворон.

«Страшно погибать одному, – отметил про себя Вирт, – а за компанию можно и напоследок посмеяться».

Да, риск внезапной смерти всегда был частью службы. Да, они сами выбрали этот путь. Сами виноваты, что попались. И все же смириться с участью он был не готов.

Глашатай гнусавым голосом начал зачитывать приговор. Вирт даже не пытался вслушаться. Он глубоко дышал, пытаясь прочувствовать покидаемый мир до самого конца. Марк вспоминал свои детство и юность, годы, полные радости, веселых застолий, шумных драк и бурлящей жизни. Доминик почему-то думал в эту минуту о Лангдюре Окуне и его жене с ребенком. Потом перед глазами всплыло лицо Надин и их последний разговор. Лис воспроизвел его слово в слово, а потом представил себе, как если бы все сложилось иначе. Если бы у него была семья.

Глашатай закончил читать. Помощники палача накинули на шеи Рыцарям веревки. Ребята переглянулись, выразив взглядами всю теплоту и благодарность, что питали друг к другу все эти годы.

А потом случилось чудо.

Сначала никто ничего не понял. С разных сторон послышались крики, раздались гулкие удары и треск крыш. Пошел дождь из раскаленных камней. Люди в панике разбегались кто куда, палач и его помощники бросились в укрытие, и собственная безопасность теперь волновала генерала Дормштейна гораздо больше казни.

Четверо молодых людей без труда освободились. И хотя угроза с неба могла забрать и их жизни, они бежали с площади так, словно вырастили за спинами крылья. Даже одноногий Марк Буйвол умудрился развить небывалую скорость.

– Что, бросили тебя? – Фэй толкнула его плечом.

Горностай, как зачарованный, смотрел на черные разводы на снегу, где минуту назад стояла его волшебница.

Когда Эри лишилась чувств, Рикки отнес ее в палатку. Девушка пролежала без сознания несколько часов, а потом очнулась, словно ничего и не случилось. Ее брат что-то назидательно произнес по-эльфийски, видимо, просил быть осторожнее с магией. Эри кивала, а затем, попрощавшись со всеми, была такова.

Рикки хотелось обнять ее напоследок, но он не решился. А потому они просто смотрели друг на друга и не шевелились. Пока Эри не исчезла.

– Ты поедешь с нами? – спросил Фуэртэ, переводя вопрос Лаирэ.

– Конечно, – ответил Рикки, поворачиваясь к остроухим.

И на лице его больше не было того тоскливого выражения, которое всего мгновение назад подметила Фэй.