Сокровище Единорога

Глава 12

Следующие дней пять Кьолан провел над документами. Он часами сидел в комнате, обложившись старыми пергаментами, какими-то книгами в дорогих, тисненых золотом кожаных обложках. Нимве временами заходила, садилась неподалеку, у стола, молча смотрела, как Кьолан читает, смотрела на его сдвинутые брови, на сосредоточенное лицо…

А когда не читал, он постоянно о чем-то размышлял, становился замкнутым и молчаливым, будто прежде, как тот человек, которого Нимве знала под именем Мафхор. Она совсем извелась, гадая, о чем он думает, когда вечером, при свете одинокой лампы, без движения сидит на подоконнике и смотрит, смотрит куда-то в темноту, заслонившую окна. А пристать к нему с расспросами… Нет, решила Нимве, я ему не тюремщик, и он свободный человек. Пусть сам решит, как жить. И если… если решит уехать… Но сама мысль вызывала такое отчаяние, что Нимве поспешно прекращала об этом думать.

Тем временем всех взбудоражил слух: королева отреклась от престола. Мамины подруги, регулярно наведывающиеся на ферму, только об этом и говорили. Проверить новость было невозможно, поэтому не утихали споры, народ поделился на верящих и не верящих, и драки в кабаках участились. Говорили, будто герцог Кендарн заставил жену отречься, и что это как-то связано с путешествием принцев.

Нимве понимала: скорее всего, это не просто слухи, а правда, но делала удивленное лицо, когда соседи пробовали обращаться к ней за разъяснениями.

Через неделю Кьолан снова уехал в город, снова пропадал там целый день, даже не объяснив, где был, а вскоре после этого ферму посетил гвардейский офицер, посланник принцев. Он привез письмо, в котором близнецы приглашали Нимве и Кьолана прибыть на церемонию. Что за церемония, не уточнялось, да в этом и не было нужды: раз королева отреклась, кого-то обязаны объявить наследником. Нимве лишь молилась, чтобы им оказался один из принцев. А то, поди знай, может, они решили настоять на своем и отказаться от престола!

По прошествии семи дней, вечером, к воротам подъехала карета, а еще через пару часов Нимве об руку с Кьоланом поднималась по ступеням Малого дворца, резиденции королевской семьи. Огонь, что горел в каменных чашах по краям, отражался в мраморе, и Нимве вдруг почудилось, будто они всходят на костер. Она сжала ладонь спутника, кутаясь в плащ и пугливо озираясь.

- Не бойся, - тихо молвил Кьолан. - Все будет хорошо.

У огромных, окованных бронзой створчатых дверей стояли гвардейцы. Когда гости подошли, офицеры взяли на караул, и Нимве отшатнулась.

А внутри у нее совсем закружилась голова от яркого света и роскоши. Замок графа Атлана показался бы лачугой рядом с этим. Мрамор, золото и красное дерево, огромные картины, живые цветы и хрусталь на люстрах, восковые свечи в огромных канделябрах…

Пока Нимве ошеломленно оглядывалась, к ним подошли слуги. Нимве не сразу поняла, что нужно куда-то идти, заставила себя выпустить руку Кьолана, ушла, сцепив зубы, чтобы не оглядываться.

Ее разместили в огромной спальне, где она провела ужасную ночь почти без сна, а утром опять пришли служанки. Принесли платье, которое повергло Нимве в трепет: такое в пору принцессам надевать, с полчаса причесывали, и так ухитрились уложить короткие волосы, что казалось, будто у Нимве косы длиной в руку.

Оставшись одна, она долго гляделась в зеркало. Совсем чужая женщина, молодая аристократка в серебристом платье, смотрела оттуда на нее, очень бледная, с растерянным взглядом. Нимве присела в глубоком реверансе, с удовлетворением отметив, что не разучилась, не потеряла равновесие, хотя на ногах такие узкие и неудобные туфли.

- Пора, сударыня, - окликнул тихий голос, и Нимве, вздрогнув, обернулась. Служанка повторила:

- Пора. Пожалуйте за мной.

В огромной зале было полно народу. От многоцветия костюмов рябило в глазах, голова кружилась от терпких запахов духов. Нимве отошла, спряталась за колонной, обхватила себя руками… Ее трясло, но не от холода, меховая накидка из диковинного серебряного меха вгоняла в жар.

Сколько аристократов, и лица всё гордые, холодные, будто и не люди вовсе. Такие, наверное, и не заплачут никогда. Так вот где Кьолан научился…

Подумав о нем, Нимве выступила из тени. Начала лихорадочно озираться в надежде, что, может, он уже пришел. Но разве можно было здесь хоть что-то рассмотреть, в этом фейерверке роскоши! У Нимве сразу потемнело в глазах, и она бессильно прислонилась плечом к стене.

Прошло много времени, и зычный голос возгласил:

- Их высочества наследники престола!

Толпа забурлила, как водоворот, люди расступились, дамы присели в глубоком реверансе, а мужчины низко склонили головы.

Принцев Нимве не сразу узнала. Высокие, в зелено-золотых костюмах, они показались совсем чужими, далекими, как прежде. Небожители с заоблачных высот…

А потом они увидела Кьолана. Он шел следом за близнецами, в ультрамариновом камзоле, невозмутимый и спокойный. "Мафхор… Мафхор…" - пронеслось по залу.

На ступенях, ведущих на балкон, принцы остановились в сопровождении большой свиты. Инис поманил к себе какого-то мужчину, что-то тихо ему сказал. Тот, кивнув, нырнул в толпу.

Нимве гадала, что происходит, когда перед ней возник человек, одетый в коричневый бархатный кафтан. Нимве отшатнулась, а он проговорил:

- Ну, привет. Тебя и не узнать.

У Нимве округлились глаза:

- Ларра? Ты?!

- А то кто ж. Ну, давай, пошли, - он потянул ее за руку.

- Куда?

- На кудыкину гору. Идем, что ли, их высочества ждут.

Бесцеремонно расталкивая придворных, Ларра подвел Нимве к возвышению.

- Ваши высочества! - громко позвал он. - Она здесь.

Принцы обернулись.

Опустив глаза, Нимве присела в реверансе. Стук каблуков. Она едва не упала, когда перед ней возник принц Инис. Подхватил ее, сказал, улыбаясь:

- Нимве… Какая красавица. Я очень рад тебя видеть. Пожалуйте руку, сударыня, пора начинать.

Опираясь на руку принца, не смея глядеть по сторонам, Нимве взошла по ступеням. Пока слуги открывали огромные створчатые двери на балкон, свита расступилась, и Нимве оказалась одна среди придворных.

Рев толпы снаружи, звуки труб, перезвон колоколов, будто шквальный ветер, ударили в лицо. Нимве непроизвольно откачнулась, спиной уперлась, как показалось, в стену. Вскинула голову…

На нее смотрел Кьолан.

- Ничего не бойся, - тихо молвил он. Под меховой накидкой его рука нашла и сжала ее руку. И, прислонясь к его плечу, Нимве немного успокоилась.

На площади, казалось, собралась вся страна. Когда они ступили на балкон, рев сотряс дворец, и Нимве так вцепилась в ладонь спутника, что онемели пальцы.

К перилам, убранным государственными флагами, подошел глашатай. Шум постепенно смолк.

- Граждане Алавинги! - раздался его голос, зычный и чистый, будто звук горна. - В печальный и радостный день собрались мы здесь! Печальный оттого, что великая наша монархиня покинула престол…

Ему пришлось прерваться: площадь взревела, раздались возгласы изумления. Вопли не утихали несколько минут, даже когда глашатай поднял руку.

Дождавшись тишины, он продолжил:

- Да, королева Алавинги подписала отречение. Но мы должны радоваться тому, что не останется королевство без наследника! Их высочества, принцы Сэтнар и Инис, здесь, перед вами - и сейчас они объявят нам свою августейшую волю!

Крики и рукоплескания, быстро сошедшие на нет. Прошла минута, и сделалось так тихо, что слышен был чей-то кашель на краю огромной площади.

Сэтнар выступил вперед, прямой и строгий. Принял свиток из рук придворного. Развернув, стал читать:

- Жители Алавинги, наши верные подданные! В этот день… - он внезапно смолк, опустил свиток. Сотни лиц снизу смотрели на него. Принц вернул бумагу, положил ладони на перила. Секунду помолчал - и заговорил.

- Советники написали все очень красиво, - его голос разнесся над толпой. - Мне, наверное, так не сказать. Но я все-таки попробую своими словами.

Принц мгновение помешкал. С места, где стояла, Нимве видела его профиль, холодный ветер шевелил светлые пряди на лбу.

- Как вы уже слышали, наша мать, королева, отреклась от престола, - выговорил Сэтнар. - Мы с братом долго думали, и вот что решили. Все здесь знают про наше путешествие, и про Пророчество. Так вот, мы вернулись с пустыми руками.

По площади пронесся вздох, но только на мгновение. Потом снова наступила тишина.

- Да, с пустыми, - продолжил принц, - и, кроме того, вернулись одновременно. Но это вы и без меня знаете. Так вот. Наш народ и наша семья так долго полагались на чужие подсказки, что теперь мы не знаем, что и делать. Но разве мы не можем жить своим умом? Я спрашиваю вас, зачем нам вообще слушать предсказания, исходящие от Дома Таэнана? Глава этого Дома пытался нас убить! И убил бы, если бы не… - Пальцы Сэтнара стиснули перила. В толпе прокатился ропот. - Все знают, что эти люди пекутся только о себе, о собственных интересах! Разве хоть кому-нибудь из вас они когда-то помогли? Кого-то вылечили? Сделали хоть что-то бескорыстно? Пусть выйдет тот, кто может свидетельствовать в их защиту, и я возьму свои слова назад!

Люди зашумели, словно живое море пришло в движение. "Верно!" - крикнул кто-то.

- Вот я и говорю: хватит нам быть марионеткой в чужих руках, рабами чужих предсказаний! Разве вы уверены, что в Пророчестве говорится именно то, о чем мы всегда думали? Разве его нельзя и по-другому толковать? Пророчество только крючок, на который нас подцепили маги Дома Таэнана, а потом пришли, чтобы убить и захватить королевство в свои руки!

- А-а-а!!! - откликнулась толпа. Поднялся такой шум, что Нимве зажмурилась.

Когда вопли стихли, Сэтнар произнес:

- Поэтому мы с братом решили: Дом Таэнана отныне не будет нам указывать, что делать, как наследовать престол. Мы не будем биться насмерть в угоду чужим интересам! Мы - братья, и разница между нами в несколько минут. Ни у одного из нас нет права большего, чем у второго, стать королем.

Принц остановился, перевел дыхание… Тишина висела над площадью, осязаемая, напряженная. Облизав губы, принц закончил:

- Поэтому я говорю вам, здесь и сейчас: мы вдвоем взойдем на трон. Будем править вместе. Однажды такое получилось у королей Кирвана - должно получиться и у нас. И да помогут нам в этом Великие Владыки!

Дружный крик, который будто вырвался из огромной глотки. Несколько минут площадь бушевала, Нимве видела волнующееся море лиц, поднятых к балкону. Гвардейцы еле сдерживали толпу.

Когда страсти улеглись, Инис подошел, встал рядом с братом.

- А мне досталась самая приятная часть, - он улыбнулся. - Мы очень рады, что вернулись, и можем теперь с вами говорить. Но мы бы не стояли здесь, если бы не наши спутники. Мы живы только благодаря им. Барон… Ларра… - он повернулся лицом к балкону. - Подойдите.

Те подчинились.

- Вот люди, поехавшие с нами по своей воле, - выговорил Инис. - Из шестерых их осталось двое. Они ни разу не попытались нас бросить, предать, оставить на произвол судьбы, прошли с нами через все. Спасибо вам, друзья. - Шагнув вперед, Инис обнял барона, потом - Ларру. Следом за братом то же сделал Сэтнар.

- Но не все могли выбирать, - продолжил Инис. - Некоторым пришлось подчиниться приказу.

И снова обернувшись, принц позвал:

- Мастер.

Кьолан вышел вперед. Как только он оказался возле принца, снизу послышалось: "Мафхор… Глядите, это же Мафхор…"

- Этого человека, - Инис положил руку магу на плечо, - вы все знаете. Все слышали о нем.

- Он один из этих! - заорал кто-то из толпы. - Он из Дома Таэнана!

- Вот и пускай убирается к своим сородичам! - поддержали остальные. Люди закричали, заволновались… Принц молча ждал, пока настанет тишина.

- А вот и неправда! - наклонясь вперед, звонко крикнул он. - Он не один из них! Его зовут Кьолан, сын Инемара, из Великого Дома Лаума! Мафхор - только прозвище, которое ему дали в Доме Таэнана. Просто злое прозвище! И уж поверьте, эти люди относились к нему не лучше, чем ко всем вам! Запомните, как его зовут, а эта кличка пускай останется на совести сбежавших магов из клана Черного Единорога! Не уподобляйтесь им!

Переждав шум, Инис добавил:

- И знайте, что все слухи о нем - ложь, от начала и до конца. Он много раз спасал нам жизнь, и мы все ему обязаны. И сотни лет не хватит, чтобы ему отплатить!

И, обернувшись к магу, принц сказал:

- Спасибо, мастер, - и обнял его, вызвав вздох изумления в публике.

- Остался еще один человек, которому тоже пришлось поехать с нами. Нимве, подойди.

Едва дыша, на подламывающихся ногах та вышла вперед. Принц поддержал ее под локоть и с улыбкой молвил:

- Наверное, многие здесь с ней знакомы. Хотя я и сам едва ее узнал в этой одежде. Это Нимве, дочь Хелеа, из Ясеневого Лога.

По толпе, словно по полю, прокатилась рябь. Шум и ропот. Нимве видела белые пятна лиц, обращенные к ней. Отсюда они казались такими одинаковыми…

- Многих из вас она лечила, - все с той же улыбкой принц взглянул на Нимве, которая, вздрагивая, мертвой хваткой вцепилась в перила. - Самый бескорыстный человек, которого я знаю. Щедрое, великодушное сердце. Она была готова умереть за каждого из нас. Нам так повезло, что ты с нами поехала, Нимве! Это дар свыше, дар Владык. Мы навечно - твои должники. И если бы у меня была сестра, я бы хотел, чтобы она походила на тебя. Спасибо, Ним.

Принц обнял ее, как мог бы обнять брат. Через секунду, отстранившись, блестя веселыми глазами, проговорил, понизив голос:

- А если мы с Сэтом опять передеремся, можешь снова отлупить нас хворостиной, оказывается, хорошая трепка здорово ставит мозги на место. А что, пожалуй, стоит сделать это твоей личной привилегией! Что скажете, господин канцлер, закон позволит?