Соколиная невеста

Часть 1. Глава первая. Как все начиналось

Я смотрела на него, а по коже разбегались мурашки. Темноволосый и смуглый, властный и немного надменный, знающий себе цену… Он знает, как смотрят на него другие, какбоятся, даже учителя, сказать что—либо против его железной воли… Я поймала себя на мысли, что испытываю такой же липкий страх. Стоило только ему мельком взглянуть на меня, сидящую с самого края ряда аудитории, как я уткнулась в тетрадь. Опасно, очень опасно привлечь внимание такого как он! Ведь он — убийца из клана Смертоносных Соколов. Тот, кто приехал сюда со своей “Свитой” в двадцать человек, выкупив все свободные места на факультете.

Я мысленно усмехнулась. Все места! Да уж… Если так подумать, то места здесь можно было и не покупать. Факультет “Использования темных недр” всегда был самым доступным в престижном Университете Сиятельных. Хотя бы потому, что на территории Светлограда и его окрестностях, попросту не было этих самых “Недр”. Зато они располагались на территории Темнодара, густо заселенной темненькими, что и приезжали сюда учиться.

Я снова невольно взглянула туда, где сидела стайка особенно приближенных. Смеются о чем—то! Надо же… Вот мне не до смеха. Нужно как—то рассчитаться с долгами за дом, плюс лечение для тетушки Хлои, плюс еда… Хотя я давно уже перешла на магически неактивную пищу, для бедняков, но все равно экономила даже с нее каждую копейку.

— Тишина в аудитории! — зычно сказал вошедший профессор Вальтор.

Я вздохнула. Ну вот! Начались мои мучения… И зачем я только сюда поступила? Ведь моя специальность никогда мне не пригодится… Хотя, с другой стороны, это лучше, чем вообще никакого образования. Я не обладаю связями или деньгами, чтобы поступить куда—то еще. Ведь в нашем мире таким, как я, не место среди более достойных людей.

— Агкхов, Арсентьев, Васильков, Вортер здесь? — тем временем начал перекличку преподаватель.

— Да, все на месте. — ответил ему кто—то.

Я же вывела в тетради сегодняшнюю дату. Семнадцатое апреля. Это же надо! Даже в списке учащихся фамилия этого темного первая! И почему он не идет у меня из головы?

— Привет, Плюшка! — кто—то коснулся моего плеча.

Я обернулась, враз повеселев. Прибежал запыхавшийся от спешки Алексас — полуэльф. Наверное, единственный светлый, кроме меня, в этом театре абсурда.

— Привет, Ал! Вальтор только пришел, ты не много пропустил… — сказала я.

— Декабрьский, Дальрэнес?

— Дальрэнес здесь! — крикнул, подняв руку, Ал.

Перекличка продолжалась.

— Плюшкина! — наконец, дождалась я своей фамилии, лениво отозвавшись о своем присутствии.

Профессор назвал еще пару—тройку фамилий, а затем затянул лекцию. Я едва не засыпала, слушая про то, какие магические артефакты применяются для вскрытия чудодейственных темных тайников, и рисовала в тетрадке сердечки. Сидевший рядом со мной Ал был заинтересован больше, так как поступал сюда ради того, чтобы в будущем устроиться на хорошую работу в Темнодаре, ведь у него были там родственники, о которых он с воодушевлением рассказывал каждую свободную от учебы минуту.

— Запишите домашнее задание! — объявил Вальтор, а я обрадованно воззрилась на учителя. Неужели конец пары?

— Итак… Нас ждет зачет по предмету. А потому каждый из вас должен сделать курсовую работу. Я переведу задания на ваши магблоки. Единственное, я бы хотел, чтобы вы не работали в одиночку…

Мое сердце радостно затрепетало. Мне помогут! Сейчас мы объединимся с Алом, и задание будет выполнять легче! А я—то уж было подумала, что мне весь завтрашний день придется провести за учебниками, вместо того, чтобы бежать на подработку к целительнице Ашире.

Однако, не тут—то было…

— Вы разобьетесь по номеру зачетки. По последней цифре. Вас как раз около двадцати человек, этого достаточно, чтобы поработать в паре.

Я мысленно застонала. Ну конечно же! Естественно, мне и в этот раз не повезет…

Я достала свою зачетку, глядя на цифру одиннадцать. Один, то есть, если считать последнюю.

— У тебя какой номер? — спросила с надеждой я друга.

— Второй. — сказал тот, озадаченно отрываясь от зачетки.

— Ясно. — вздохнула я. — Придется все делать самой.

Почему самой? Да потому что ни один темный при мне еще ни разу самостоятельно не делал задание. Все покупали решения, или же проплачивали ректору и профессорам… Они шли сдаваться на экзамены отдельным потоком, а я… А у меня денег не было. От слова “вообще”.

Я неспешно собрала свои вещи, глядя, как Ал, тоже приунывший, уже спешит к выходу.

Зачет был послезавтра, и времени совсем не оставалось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

Я сидела в библиотеке, стараясь вчитаться в то, что было написано в учебнике, однако, в голову лезли совсем другие мысли. Операция тетушки Хлои приближалась неминуемо с каждым днем, а я так и не сумела собрать необходимую сумму… Где взять денег? Может, устроиться еще на одну подработку?

Я поглубже вдохнула, вновь погружаясь в чтение. Профессор задал действительно сложное задание. И большое. Ужасно, что мне придется делать его в одиночестве…

Перед глазами вновь запестрели формулы, а я, сцепив зубы, все же заставила себя вникнуть в тему, разбираясь со слоями, пропитанными темной магией и артефактами, помогающими их преодолевать. В общей сумме я просидела в библиотеке часа два, вырисовывая сложные схемы, стирая ошибки и все делая по новой. Устала — ничего не сказать. И сделала всего три задания из пяти, и то, не факт, что верно. Время клонилось к вечеру, а я еще хотела заскочить в больницу. Поэтому я засобиралась домой, решив, что, может, профессор сжалится, и примет у меня работу в том виде, в котором она есть сейчас.

— Эй! Первый вариант! — я вздрогнула, услышав, что меня кто—то окликнул. Голос был мне незнакомый, бархатный и немного насмешливый.

Я обернулась, отложив так и не собранную сумку с учебниками, и забыла, как дышать. Передо мной стоял Он. Тот парень, что сегодня все никак не шел у меня из головы на паре. С фамилией Агкхов. Имени же его я не знала.

Глава вторая. Зануда

— Привет! Готова? — подсел ко мне Ал, когда я разместилась в небольшом кабинете, уже заполненном галдящими студентами, за партой, на задних рядах.

Я качнула головой.

— Пятьдесят на пятьдесят. Не все задачи сделала, но надеюсь, что прокатит. Я вообще мало понимаю в этих всех формулах и графиках…

Невольно заметила, как в кабинет проходит Илез вместе со своими друзьями—прихлебателями. С гордо выпрямленной спиной, с чуть застывшей высокомерной маской на лице. Вот уж у кого точно были сделаны все задачки к зачету… Он даже не сомневается в себе, не испытывает ни капли волнения!

Следом за ними в кабинет зашел и чуть сутулый профессор, несший стопку наших мерцающих магическим фоном ведомостей.

— Все присутствуют, надеюсь? — сказал он, раскрывая верхние из них.

На зачете были все, желающих пропустить его не оказалось. С замиранием сердца я стала смотреть как одни за другим стали подсаживаться к профессору студенты, открывая свои идеальные работы, которые учитель просматривал, и, прищелкивая пальцами, ставил в ведомостях “Зачет”.

Прошли уже почти все, в том числе и Ал, к которому хоть профессор и прокопался касаемо выполнения работы, но все равно получил необходимую запись в зачетке.

— Давай уже, трусишка! — шепнул мне на ухо полуэльф, видя, что я никак не могу решиться.

— Ага! — отозвалась я, невольно бросая взгляд туда, где сидела стайка темных с Илезом во главе. Я не могла понять, почему он все еще не подошел к преподавателю, ведьвсе его друзья уже сдали зачет! Неужели не готов? Обдумать я как следует эту мысль не смогла, так как профессор, устав ждать следующих желающих, начал просто вызывать к себе методом выборочного тыка. Естественно, я была одной из первых, на кого указал его крючковатый палец.

— Ну с… Что тут у нас? — приподнял профессор кустистые седые брови и рассматривая мою работу.

— Я сделала несколько задач… Все не сумела… — горестно вздохнула я, стараясь принять смиренный вид и надеясь на лучшее. Сердце же бешено колотилось от волнения.

Я надеялась, что мужчина, пролистав решенные задания, пожурит меня за несделанные пару задач, но все же смилуется, однако, все произошло совсем не так.

Профессор, едва раскрыв первые страницы, вдруг с яростью отшвырнул мою работу. Да так, что исписанные листы, плохо скрепленные между собой в папке, разлетелись по затоптанному полу.

— Вы в своем уме, Плюшкина?! — противным блеющим голосом вдруг взревел он, а его лицо исказила гримаса гнева.

— В моей работе было что—то не так? — дрогнувшим от волнения голосом спросила я, изо всех сил стараясь держать себя в руках.

— Цвет! Вы использовали черные чернила! А я говорил, что ненавижу их! Работа должна была выполняться только синими! — закричал профессор.

Меня кинуло сначала в холод, а потом в жар. Я смотрела на свои буквы и числа, выведенные аккуратным почерком, и никак не могла взять в голову, в чем все—таки моя вина. Разве можно было так кричать просто из—за цвета надписей?

— Простите, профессор! — вытянул вдруг кто—то руку из нашей группы, какой—то светловолосый парень. — Вы правда ничего не говорили про цвет чернил на прошлой паре. Как Таня могла бы об этом узнать?

— Ты тупой или глухой?! — вновь взревел преподаватель. — Говорил! А Вы, Плюшкина, убирайтесь из кабинета, и не занимайте мое время! Придете на пересдачу.

К горлу подступил горький комок слез обиды. Какая разница, какими чернилами написана работа, если она правильная? Неужели было сложно хотя бы посмотреть ее?!

Дрожащими руками я стала собирать рассыпавшиеся листы. Затем подошла к своему месту, рядом с Алом и, поймав от него сочувственный взгляд, схватила сумку и выбежала в коридор. Я промчалась по нему, едва ли не бегом, стараясь найти такое место, где меня бы никто не смог найти. Я знала, что в конце этажа есть узкий проход на застекленную хрусталем веранду. Она никогда не пользовалась особой популярностью из—за излишнего холода зимой, или из—за жары летом… Зато я облюбовала это место, чтобы можнобыло посидеть в тишине, устав от шума чужих голосов и смеха.

Сейчас же, я, усевшись на небольшой подоконник, и глядя вдаль, на городские черепичные крыши, позволила себе разреветься. Ведь я работала! Правда! Сама делала эти дурацкие задачки, в отличие от тех, у кого принимали зачет с легкостью, за деньги. Неужели сложно было посмотреть? Или хотя бы не кричать… Не хамить… Я вытерла с щек набежавшие слезы, успокаиваясь.

— Сама виновата, глупая Плюшка! — шепнула я сама себе. — Почему позволила на себя накричать? Нужно было ответить этому старому хрычу что—то….

Но я не могла. Не умела хамить с детства, не умела и спорить с теми, кто меня старше, почти преклоняясь перед их опытом и знаниями…

Внезапный скрип открывающейся двери, оторвал меня от мыслей. Я тут же сделала вид, что невозмутимо любуюсь пейзажем за окном, надеясь, что следы от слез уже высохли.

— Привет. — я повернулась на голос, вновь удивляясь тому, что этот человек оказался сейчас здесь, рядом со мной. Илез стоял, чуть склонив голову и изучающе смотрел на меня. — Слышал, что произошло на зачете…

— Чернила не того цвета… — пробормотала я, немного смутившись и убирая выбившуюся рыже—каштановую прядь волос за ухо.

— Он полный дурак. — покачал темноволосой головой парень, присаживаясь рядом со мной на подоконник.

— А ты сдал уже? — спросила я, чтобы хоть как—то разрядить обстановку.

— Нет. Даже не готовился. — невозмутимо ответил парень.

— Но ты же мог заказать ее или…

Илез чуть улыбнулся краешками губ.

— Не захотел.

Мы немного помолчали, каждый думая о своем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Мне нравится вид на город… — вновь начал парень, спустя какое—то время. — Я видел, что ты приходила сюда пару раз, поэтому решил, что сейчас ты тоже здесь.

— Зачем ты меня искал?

— Не знаю. — казалось, что темный чуть смутился, и это меня удивило. — Решил проверить, все ли у тебя в порядке.

Глава третья. Невыносимый Илез

Я возвращалась из больницы уже рано утром, когда нужно было спешить на пары. Просидев сегодня всю ночь у тетушки Хлои, я окончательно решилась — нужно бросить университет. Если есть хоть какая—то возможность ей помочь, ее необходимо было использовать. Иначе я просто не прощу себе этого никогда. Всю жизнь буду думать, что променяла профессоров с их маразмом на жизнь родного мне человека. Конечно же я лукавила! Профессора, отсутствие средств… Я бы справилась со всем этим, но сейчас попросту не могла. Мне не хватало времени. Будь у меня год или два, я бы скопила бы денег, и все было бы хорошо… Но сейчас… Такой возможности не было. А это значило, что нужно было все же принести какую—то жертву. И если она — моя учеба, то я готова была променять ее на жизнь тети Хлои.

Мне все же было страшно. Заходя за высокие двери ВУЗа, я знала, что уже решилась идти в деканат, однако, все равно, глянув на расписание, отправилась в аудиторию. Никто же не помешает мне в последний раз посидеть на артефакторике? Сяду с самого края, а потом уйду пораньше, и сразу отправлюсь забирать документы.

Я зашла в кабинет сразу со звонком. Села так, как и хотела, с краю. Невольно поискала глазами Илеза — его не было. Неужели Его Высокомерие решило прогулять занятия? Сегодняшняя пара важная, как раз перед экзаменом.

Старенький преподаватель затянул лекцию, активно наставляя студентов на путь истинный, я же вся погрузилась в мысли о том, что буду сейчас говорить в деканате… Это было правда страшно. Взять и своими руками перечеркнуть страницу своей жизни, навсегда закрыть дверь, которая могла бы принести мне покой и счастье.

Я настолько углубилась в свои мысли, что не заметила, как кто—то подошел ко мне совсем близко.

— Таня… — я вздрогнула, услышав уже знакомый мне голос.

Я подняла взгляд. Илез стоял возле меня, всем своим видом намекая, что хочет сесть рядом. Я смутилась под насмешливым взглядом и чуть пододвинулась со стулом, пропуская его.

— Прости, задумалась. Проходи.

— Ничего… — улыбнулся парень, устраиваясь рядом. — Давно вещает?

— Профессор Альтор? Нет, минут семь… — ответила я, враз переключившись со своих меланхоличных мыслей на темного. Что он тут забыл рядом со мной? Вон вся его компания уже сидит на задних рядах… У него что, резко зрение испортилось? Или, может, он с кем—то поссорился?

— Почему ничего не записываешь? — вновь шепнули на ухо, а по телу разбежались мурашки.

— Да я уже все…

— Что все? — нахмурился Илез. — Ты о чем?

Во мне появилась какая—то горечь. Но, с другой стороны, долго тянуть я все равно не смогу. Попробую думать, что это генеральная репетиция перед деканатом.

— Собираюсь отчисляться. — как можно беспечнее сказала я, изо всех сил стараясь не выдать того, как мне было жаль на самом деле.

А вот реакция Илеза меня удивила.

— Спятила? — он спросил это так, словно его действительно волновало что—то, что происходило со мной.

— Нет, почему? Просто у меня так сложились обстоятельства… Подумаешь, университет… Может быть, в будущем вернусь и тогда…

Договорить мне не дали.

Профессор Альтор обратил внимание на мой взволнованный щебет.

— Плюшкина? Вы сюда пришли побеседовать или послушать меня? Если Вам в этой жизни не нужно высшее образование, то можете быть свободны! — заявил профессор, а я внутри себя мрачно усмехнулась.

Ну вот и решилось.

— Вы правы, профессор. Уже не нужно! — в сердцах сказала я и, подхватив свою сумку, вылетела из кабинета прочь.

Мне было ужасно гадко. Горько, хотелось рыдать, кусая губы. Но меня уже не держало здесь ничего. Нужно было скорее решить все с деканатом и бежать в больницу к тетушке…Вот она обрадуется, что ей все же сделают операцию!

Не знаю, как я дошла до деканата. Сердце стучало так, будто готовилось проломить мне ребра.

— Плюшкина? Что случилось? — спросил лысеватый дядечка, наш декан.

— Я… Я хочу забрать документы. — выдохнула я. — Хочу отчислиться.

— Чеееего? — только и сумел выдавить из себя мужчина. — Но почему?

— Не могу совмещать с работой… Семейные обстоятельства и все такое… — сказала я, сжимая добела кулаки. — Ну так что, когда я смогу забрать документы?

Декан хотел что—то ответить, но, видимо, подавился собственными словами, потому что даже я едва не задохнулась от ледяного властного голоса у себя за спиной.

— Ничего она не забирает. Девушка перенервничала из—за зачета.

Я обернулась.

— Ты? Но ты же… Подожди… Ты просто не можешь так говорить!

— Почему? — смоляная бровь взлетела вверх.

— Потому что это моя жизнь, ясно? — я вновь повернулась к декану. — Какое заявление нужно написать?

— Ээээ…Нуу вот возьмите здесь на столике…. — проблеял мужчина.

Я потянулась было к одной из бумаг на невысоком столе декана, но не успела. В стол с бешеным грохотом вонзился остро заточенный нож с костяной ручкой. От ножа во все стороны стали разбегаться угловатые прожилки — тени. Я впервые видела магию тьмы так близко. Все, чего касалась эта тень, тут же превращалось в пыль. И вот уже нет никакого стола, есть лишь обуглившийся остов, а нож вновь покоится в руке у парня.

— Я сказал, что девушка перенервничала. Я не ясно выразился?

Илез обращался к декану, и тот от страха и ужаса даже покрылся испариной. Если честно, я тоже была на гране разрыва сердца, однако, позволить того, чтобы кто—то распоряжался моей жизнью, не могла. — Ты с ума сошел, Агкхов?! — в моем голосе зазвенела сталь. — Какого дьявола ты творишь?!

— Это я у тебя спросить хотел! Долго думала, прежде чем сюда прийти?! Это же бред! Полный!

— Может, вы где—то в другом месте поговорите, а? — робко пробормотал декан.

Я вздохнула. Похоже, мне действительно придется перед своим отчислением объясниться с этим темным. Навязался на мою голову! Катился бы в свой Темнодар лучше, чем вмешивался в мои личные дела!

Полная клокочущей в груди ярости я шла следом за темным в сторону излюбленной мной веранды. Видимо, по душе это место пришлось не только мне. Илез шел так уверенно, словно знал, что я в любом случае пойду за ним.

Глава четвертая. Доктор Эхо

Доктор Эхо был высоким блондином — эльфом, полностью погруженным в науку, и целыми днями пропадающим то в своей лаборатории, то в магическом оперблоке. Пожалуй, в Светлограде он был одним из десяти докторов, кто мог делать операции, такие как вживление артефактов особого назначения или пересадка участков ауры или даже нитей силы. Доктор Эхо мог даже вживить человеку магию, которой у него отродясь не было. Например, с его помощью тонкокостные феи вдруг обретали силу мощных орков, а те, у кого не было шансов на восстановление из—за сильнейших проклятий, повреждающих ауру, вдруг излечивались. Эхо почти всегда носил узкие профессорские очки, а в свои длинные и гладкие, словно шелк, волосы вплетал бусины и цветные нитки. Ему нравился его неординарный для эльфов стиль, который в жизни вне работы он разбавлял черными кожаными штанами и майкой с вышитой надписью “Умняша 90 lvl”.

Сколько я себя помнила, доктор Эхо всегда был вечно занят, и с ним было не очень—то просто поговорить или выпить по чашке каэры, бодрящего утреннего напитка на основе молока, листьев вауки и кленового сиропа. Я не понимала, с чего вдруг эльф заметил меня, проникшись моей проблемой, но считала это сродни благословению.

С самого утра, любуясь багряной зарей, я летела в больницу, словно на крыльях. Сегодня я скажу, наконец, всем, что согласна. Что готова бросить университет, и что теперь можно будет сделать тетушке Хлое операцию. Однако, стоило мне зайти в здание, как ко мне подбежала Марта. И, судя по ее взволнованному лицу, ждать чего—то хорошего не приходилось.

— Таня! Тут такое ночью случилось, просто ужас! — девушка схватила меня за руку, оттаскивая от посторонних глаз за массивную колонну, которая подпирала потолок первого этажа больницы. — Артефакт жизненной силы, что должны были отдать твоей тете, он…

— Что с ним!? — я в ужасе уставилась на подругу. — Его украли? Разбили? Сломали?

Чудовищные предположения роились у меня в голове, вызывая страх и липкий ужас. Я ничем, ничем не смогу помочь своей тете, если сейчас окажется, что с артефактом что—то не так!

— Он оказался поддельным. — Марта потупила взгляд.

— Как? — только и сумела выдохнуть я.

— Не знаю, все в шоке. Сегодня ночью приходил какой—то темный. Сказал, что хочет сделать у нас операцию своему другу, и хочет убедиться в целостности артефакта. Ему вынесли его, ведь те, у кого темный дар, действительно могут распознавать ошибки в таких вещах, ведь большинство подобных вещей работает именно на темной энергии….

— И что?

— Что, что… Он руками поводил над ним, сказал, что подделка. Оболочка правильная, а сила — низкокачественный орочий “долголет”. То есть, та штука, которая при поступлении в организм дает улучшение на несколько лет, а потом выжирает человека.

— Кошмар… — прошептала я, сжимая кулаки. — Что же мне теперь делать? Где взять нужный артефакт?

— Не знаю. Думаю, что тебе лучше поговорить с доктором Эхо. Он как раз был у себя в кабинете. Сегодня отменили одну операцию, и он свободен весь день. — сказала Марта, а я, кивнув и поблагодарив ее, помчалась наверх.

Кабинет доктора располагался на четвертом этаже. Там же, только в соседнем крыле — оперблок. Это было удобно, так как ему не приходилось бегать по лестничным этажам или тратить дорогущие кристаллы перемещения по вертикалям.

Я добралась до него довольно скоро, в нерешительности замерев у его кабинета и положив руку на тонкую металлическую дверную ручку. Мы не разговаривали с ним уже довольно давно. Даже новость о том, что артефакт достанется моей тете Хлое, я узнала от Марты… Что мне ему сказать?

Однако, Эхо будто бы предвидел, что за дверью нахожусь я.

— Заходи, Плюшка! — крикнул он, и я поняла, что деваться некуда.

Набрав побольше воздуха в грудь, я открыла дверь и прошла внутрь кабинета.

Здесь, как и всегда, царил беспорядок. Полки были завалены книгами, газетными вырезками и всякими магическими штучками… Диванчик у стены занимал скелет, клацающийкаждый час зубами столько раз, сколько было на циферблате часов, что он сжимал в своих костлявых руках. Сам же Эхо сидел за столом, на котором так же царствовал всякий хлам и, нахмуренный, тер переносицу над очками.

— Привет. — поднял он на меня взгляд, чуть улыбаясь.

— Как Вы узнали, что это я за дверью? — спросила я все же волнующий меня вопрос.

Эхо улыбнулся еще шире.

— Я чувствую энергии… Это мой дар. Любая жизнь — словно яркий свет. Ее видно и слышно.

Я, удовлетворенная ответом, кивнула.

— Я хотела поговорить по поводу артефакта… Марта мне кое—что рассказала… — начала я издалека, но доктор со вздохом поднялся из—за стола, подходя ко мне совсем близко.

— Таня… — он коснулся руками моих плеч, заглядывая в глаза. — Мне нужно извиниться. Это все просто дикость какая—то! Я так заработался, что забыл проверить новую партию артефактов. Они все — подделка!

Я шмыгнула носом, чуть отстраняясь, и пугаясь подобной близости.

— Жаль. — только и смогла выдавить из себя я.

— Тань, послушай… Мне правда весьма стыдно за этот случай… Но я могу предложить тебе альтернативу. Правда, не знаю, понравится ли она тебе.

Я чуть нахмурилась. Я не знала, что задумал доктор, и меня это напрягало. Особенно, когда выяснилась эта ужасная ситуация с долголетом.

— Что Вы хотите предложить?

Доктор Эхо немного замялся, поправляя очки.

— Проверенные амулеты можно найти только в одном месте — в Темнодаре. Там просто нет смысла делать подделки… Возможно, у тебя есть кто—то знакомый там. Тогда можно было бы перекупить его и… — Сколько еще протянет тетушка? — спросила я, не ожидая ничего хорошего.

— Полтора месяца, Таня. Но их хватит, чтобы доставить амулет. Если, разумеется, найдется кто—то, кто захочет привести его для нее.

Кого я могла найти, чтобы мне привезли необходимый артефакт? Никого. И этот ответ был исчерпывающим. Темные никогда ни с кем из светлых не поддерживали отношений. Илез был исключением, с которым я не хотела связываться. Однако, после дня раздумий, я поняла, что выбора у меня особо—то и нет. Потом винить всю жизнь себя за то, что струсила, не сумев подойти к Соколу? Смотреть на могилу тетушки Хлои и кусать губы от собственной ничтожности?

Глава пятая. Дом

В отличие от темных, и других приезжих студентов, я была местной. Светлоград, столица Светлой Империи, был мне родным и близким, словно старый знакомый. Здесь я родилась, выросла, ходила в школу. И здесь же у меня остался дом. Вернее, наш дом, с тетушкой Хлоей, в котором я провела последние десять лет. Он был не высокий, двухэтажный,с черепичной розовой крышей и флюгером в виде кота, старающегося поймать луну с неба, словно она была обычным клубком шерстяных ниток.

Я поднималась по крыльцу, лаская пальцами высеченные из темно—серого камня перила и погружаясь в негу детских воспоминаний. Помнится, как—то тетя Хлоя встречала меня на мои именины малиновым пирогом, прямо здесь, на ступеньках. И здесь же сидел Подрик, мой школьный друг, чтобы в выходной день дождаться меня с занятий музыкой, и пойти потом погулять…

Я покачала головой, избавляясь от ненужных сейчас мыслей, и, ненадолго замерев у входа, повернула ключ в замке, с легким скрипом раскрывая тяжелую деревянную дверь.

— Ну здравствуй, дом! — выдохнула я.

Тут же мне навстречу вылетела маленькая сияющая фея, трепеща своими золотистыми крылышками, и без умолку разговаривая. Здесь было принято держать этих маленьких существ. Своей магией они поддерживали в доме чистоту и могли приготовить какие—нибудь простейшие блюда. А еще они были настоящим спасением для одиночек, вроде меня, потому что своей болтовней создавали ощущение комфорта, заставляя забывать о грусти.

— Танечка, будешь шоколадное печенье и горячее молоко? Мы, феи, просто обожаем сладости! — щебетала моя маленькая домработница.

Я улыбнулась.

— Спасибо Лийна, но я пока не хочу ничего есть…

— Не хочешь есть? Почему? Не нравится мое печенье? — удивилась фея.

— Нет… — засмеялась я. — Твое печенье бесподобно! Ты же знаешь, что я его люблю… Просто я не очень надолго зашла. Мне всего—то нужно выбрать платье…

— Платье? Зачем? У тебя свидание?

Свидание! Ага! Врагу не пожелаешь такую встречу!

— Меня пригласили на день рождения. — я чуть помедлила. — К темным. Я не знаю, что считается для них приемлемой одеждой…

— Ах! — вскрикнула фея. — К темным?! Но они же… Они же…

— Да знаю я все… Ты мне лучше с одеждой помоги. — сказала я.

Фея послушно кивнула, полетев по направлению к моей комнате и щелчком крохотных пальцев растворяя створки высокого шкафа.

— Мда… Негусто… — с грустью воззрилась я на то, что находилось внутри.

Лийна же предаваться грусти не спешила.

— Таня, да что ты такое говоришь! А это платье, что тебе дарила тетушка на прошлое Новолетие? — фея поманила пальчиком к себе одну из вешалок и та, сорвавшись с перекладины в шкафу, вместе с небесно—синим платьем, подлетела к нам.

Я не хотела его одевать. Если честно, то я и от тетушки его приняла с трудом, больше под натиском, нежели из благодарности. Оно было очень дорогим. Баснословно.

— Ну же! Чего ты ждешь? — подтолкнула меня фея.

— Я боюсь, что так будет слишком вызывающе. — вздохнула я. — Нет ничего поскромнее?

— На вечеринку у темных ты собираешься одеть свои продырявленные шмотки?! — визгливо запищала фея. — Не позволю! Одевай скорее платье. Больше, чем уверена, что ты туда идешь из—за чего—то очень важного. А раз так, то любые мелочи важны!

Я вздохнула, осторожно беря в руки драгоценный шелк.

— Ладно. Но это только потому, что у меня больше ничего нет!

— Одевай, одевай! — подзадорила меня фея, а я со вздохом полезла в платье.

Едва только последняя пуговка была застегнута, я повернулась к зеркалу, со вздохом отметив про себя, что платье действительно мне очень шло.

Легкое, струящееся до самого пола, точно паутинка…

Я распустила рыжие волосы по плечам и осталась довольна. Как раз самое то, чтобы временно сразить Сокола в самую пятку, попросить привезти артефакт и больше никогда с ним не встречаться.

Так я думала, пока подкрашивала ресницы и губы, пока застегивала узкие ремешки аккуратных белых туфелек на низком каблучке, пока спускалась вниз по лестнице, прочьот своего дома. Что меня ждет сегодня?

Когда я подошла, вход в общежитие караулил один из темных. Кажется, я видела его в окружении Илеза несколько раз.

— Таня? — сразу же заметил он меня. — Илез сказал, чтобы я встретил тебя и проводил.

Парень протянул мне руку, а я удивилась подобному галантному жесту. У нас, среди светлых, были не приняты подобные расшаркивания. Но свою ладонь я все же вложила в его руку.

Парень повел меня по крутым лестницам, здания, туда, где вопреки расхожему мнению, не было слышно шума голосов и громкой музыки, а лишь лилась какая—то странная мелодия, больше похожая на струны скрипки.

— Красивая музыка! — заметила я.

— Это — алушту, народный инструмент Смертоносных Соколов. На них умеют играть практически все из клана. — пояснил мой провожатый, доводя меня до чуть раскрытой двери. — Прошу!

Парень посторонился, пропуская меня внутрь. Я поежилась, заметив, что внутри комнаты царит полумрак, однако, все же сделала шаг вперед.

Илез еще за час послал Данияра вниз общежития, чтобы он встретил там Таню. Невольно, сам не отдавая себе в этом отчет, Агкхов боялся, что девушка попросту не придет, а потому ждал ее втрое больше, чем следовало бы. Гости, темные с факультета, уже давно собрались в комнате, за накрытым Темноградскими изысками столом. Уже были зажжены особые, сандаловые свечи, источавшие приятный чуть сладковато—терпкий аромат, уже звучала музыка алушту, особая мелодия, которая по традиции игралась только в день рождения для именинника.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Илез нервничал, однако, не спешил давать команду, чтобы гости могли приступить к еде. Особое вино, привезенное издалека, так и оставалось томиться под плотно закрытой пробкой, ожидая лишь одну гостью… Таню.

Когда снаружи комнаты послышались шаги, Илез с усмешкой подумал, что его сердце колотится слишком часто, но списал все это на музыку, разбередившую воспоминания, и на то, что собралось слишком много народу.

Глава шестая. О традициях темных

— Ты ничего не ешь… — голос над ухом вернул меня из омута собственных страхов.

Я подняла глаза. Илез сидел рядом, а я все искала, испачканы у него в крови губы или нет. Парень, заметив мой странный взгляд, лишь криво усмехнулся.

— Ты испугалась. — Агкхов сказал это больше утвердительно, нежели спрашивал.

— Нет… Я…

— Испугалась, Таня. Я видел. — на незащищенное платьем плечо вдруг легла горячая, словно угли, рука. — Ты же не хочешь уйти?

Не хочу ли я уйти?! Ха! Ха! И еще раз Ха! Да я мечтаю хоть в самый Ад провалиться, лишь бы не находиться сейчас здесь.

— На самом деле… Знаешь… Это все не для меня… Я чужая здесь и…

Договорить мне не дали. Илез вдруг встал из—за стола, взял мою тарелку и наскоро сложил туда гору самой разнообразной еды. То же самое он сделал и со своей. Затем вручил мне в руки бутылку вина и бокалы.

— Пошли! — вдруг скомандовал он.

— Куда? — удивилась я, но Илез не был намерен пояснять свои мысли. Лишь, молча, одним кивком головы, велел следовать за ним.

И я, словно последняя дурочка, подчинилась! Не смогла ответить ему что—то…

Я вышла за ним из комнаты, следуя дальше по узкой лестнице общежития наверх, к самому выходу на крышу.

— Но здесь же скорее всего заперто… — шепнула я.

Илез мягко засмеялся.

— Для "соколов" нет дверей, Таня.

Одна искра, угольно—красная, выпущенная из его пальцев темной магией, и дверь, ведущая на крышу, со скрежетом сама раскрылась. К двери вела еще более узкая лесенка, однако, она была довольно устойчивой, чтобы по ней можно было пройти, даже с бокалами в руках.

Как только я оказалась наверху, то обомлела. Такой красоты я давно не видела! Весь город был как на ладони! А на перилах плоской крыши общежития сидели маленькие птички — Ваюги. Эти птицы славились тем, что выбирали себе очень тщательно место обитания. Они селились только в тех местах, где было безопасно. Но зато тем счастливчикам, кому повезло их увидеть, можно было бы позавидовать. Ваюги пели лучше всяких соловьев. От их пения захватывало дух.

Только несколько минут спустя я вспомнила, что не одна здесь. И что Илез уже давно стоит, освободившись от тарелок и, скрестив на груди руки, смотрит на меня. Долго, изучающее…

— Я знал, что тебе понравится. — вдруг сказал он.

— Знал? — удивилась я, а затем перевела взгляд на накрытый белой скатертью стол, на котором стояли те самые утащенные парнем тарелки.

Илез забрал у меня из рук бутылку и бокалы.

— Как видишь, да. Скажем так, предвидел твою нелюбовь к толпе и некую…неприязнь к нашим традициям.

— Но зачем? Это же твой праздник… К чему столько внимания простой девушке? — не понимала я.

— К чему? — усмехнулся Илез. — Я и сам пока не знаю. Просто я тебя пригласил, а вышло неудобно… Ты выглядела такой испуганной. Но я надеюсь загладить свою вину сейчас!

Илез склонился над бутылкой вина, легко щелкнув ту по пробке, применив немного магии. С легким хлопком бутылка открылась, а парень разлил по бокалам темное, словно спелые вишни, вино.

— Это вино из особого сорта винограда. Он произрастает только на Темных Землях. Только в Темнодаре в имении Грома. Там старик—винодел Альфаро колдует над ним, заставляя напитываться каждую ягодку темной магией. Из него получается вино… Оно носит название — Поцелуй Луны. Оно легкое, но кружит голову, делая по—настоящему счастливым. Это вино стоит очень дорого и пить его стоит лишь с близкими тебе людьми. — сказал Илез, протягивая мне бокал.

Я нерешительно взяла его в руки.

— Почему же ты решил выпить его со мной? — зачем—то спросила я.

Темный взгляд заскользил по моему лицу.

— От тебя я не жду ничего плохого. Не жду подвоха, скажем так. Ты открыта… Чиста. Не то, что мы, темные… Хотя, знаешь, я не имею ввиду всех светлых в твоем лице. Ни с одним из них я бы не стал пить это вино…

— Тогда почему?

— Не знаю. — прошептал Илез, а затем застонал, словно мучаясь от головной боли. — Ах! Если бы все было иначе! Тот взгляд… Сегодня ты смотрела на меня, как будто я был предатель!

Я нахмурилась, так и не решаясь попробовать чудесный напиток.

— Ваши традиции… Они пугают меня.

— Не бойся! — шепот парня проник, казалось, в самую мою душу, вызывая странное чувство жара, заставляя сердце стучать часто—часто. — Давай отметим прекрасный день! И вечер!

Бокалы со звоном соприкоснулись хрустальными боками.

— С днем рождения, Илез! — улыбнулась я, на мгновение поняв, что мой страх перед ним куда—то отступил. На время, не на совсем… Но все же, сейчас его не было.

Я сделала глоток. Вино, со вкусом варенья из роз растворилось во рту, наполняя душу какой—то странной легкостью и весельем. Я заметила, что Илез тоже заулыбался, а затем, забрав мой бокал, поставил его вместе со своим на столик.

— Хочу показать тебе кое—что… — он протянул мне руку.

Я, с некоторой опаской, вложила свою маленькую ладошку в его руку. Парень подвел меня к самому краю крыши, осторожно обнимая за плечи и прижимая к своему горячему телу.

— Там… Вдалеке… Видишь золотой шпиль?

Я вгляделась в панораму города, не сразу отыскав то, о чем говорил темный. Когда же нашла, кивнула.

— Это Архивайра. Темное слово, вряд ли кто—то из светлых подозревает, что здесь, у вас на территории, есть кусочек Темнодара. — сказал Илез.

— Что это за здание? И что означает это слово? — спросила я, начиная загораться любопытством.

— Великая Участь. В этом здании обитает наша богиня — Вейя. Золотой шпиль над крышей надстроили уже светлые, чтобы не бояться темной ауры, исходящей из этого места. Многие стараются обходить Архивайру стороной интуитивно. Темная магия отпугивает их, не пускает подглядеть свои тайны… — голос у Илеза сейчас был бархатный, чуть мурлычащий… словно у кота—сказочника.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я расслабилась в его руках, даже позволив себе откинуться на его грудь, зная, что парень не даст мне упасть, крепко обвивая руками. Я списывала свое странное спокойствие на вино, на то, что расслабилась после испуга там, внизу, среди толпы. И поведение Илеза не казалось мне странным. Ведь он тоже сделал глоток этого чудодейственного напитка…

Глава седьмая. Непростые решения

Илез отпустил меня. Теперь, когда все точки над “ё” были расставлены, вся магия между нами куда—то исчезла. Остался лишь страх с моей стороны, и нечто сумбурное, неоформленное и непонятное со стороны Илеза Агкхова.

После дня рождения я пришла домой, и тут же завалилась спать, не смотря на расспросы любопытной Лийны, порхающей возле меня. Меня накрыл такой беспробудный сон, что феечке пришлось оставить свои бессмысленные потуги меня разбудить.

Утром же, когда ей все стало известно, Лийна накинулась на меня чуть ли не с кулаками.

— Ты точно выжила из ума! Свихнулась! — напустилась на меня фея, взбудораженно порхая вокруг и обдавая меня легким ветерком.

— Увы и ах! — усмехнулась я. — Выхода нет. Если я хочу вытянуть тетю Хлою с того света, то мне придется идти в эту дурацкую Архивайру. Правда, я совсем не понимаю, зачем это нужно темному.

— Не понимаешь?! Да он же приметил сладкую ягодку! Конфетку из светлых! Захотелось экзотики мальчику! Он же просто увезет тебя в этот Темнодар и запрет в своем жутком гареме!

Я отмахнулась от феи.

— Вряд ли он испытывает ко мне романтические чувства. Ему просто интересно. Для него я — игрушка. И этой игрушкой он хочет похвастаться перед своей богиней.

— Ошибаешься! — прошипела фея. — Темные никогда не пускают в свой личный круг никого, кто бы не мог в итоге занять там место!

— Чушь.

— Еще попомнишь мои слова, дурочка! — крикнула фея мне вслед, когда я, глянув на часы, стала собираться на обещанную встречу.

С Соколом мы договорились встретиться там, уже на месте, однако, он отчего—то решил встретить меня здесь. У моего дома. И откуда только адрес узнал?! Стоит себе такой насмешливо—расслабленный, будто бы ничего особенно важного не происходит!

— Привет… Мы же договаривались встретиться уже там… — сказала я, замерев от парня в нескольких метрах и не решаясь приближаться ближе. Словно, если я подойду, произойдет что—то, чего никак не должно.

— Я ужасно соскучился. Всю ночь не мог уснуть.

Соскучился? Сердце глухо ухнуло в груди, проваливаясь чуть ли не к самым пяткам. Неужели фея права и темный действительно что—то ко мне испытывает? Но если так… То сквернее и быть не может. Потому что темные, а тем более соколы, никогда не отдают своей добычи…

— Глупости. — поспешила все же отрезать я. — Чего ты там хотел в обмен на артефакт? Посетить храм твоей богини? Так пошли!

Илез покачал головой.

— Мышка.

— Что?

— Говорю, что ты такая напуганная, словно маленькая серая мышка… Я бы не хотел, чтобы ты так шарахалась от меня.

Мы неспешно пошли вдаль по улочкам города, ориентируясь на высокий золоченый шпиль.

— Илез… — решила я прояснить наши отношения, пока они не зашли слишком далеко. — Я не знаю, что ты подумал обо мне… Но я не такая.

— В смысле “Не такая?”. — улыбнулся парень. — Не умная, не красивая… Не притягательная и страстная? Не наивная и чистая?

Я почувствовала, как багряная краска смущения заливает мои щеки.

— Не нужно всего этого! — неожиданно резко ответила я.

— Не нужно чего? — в голосе темного послышались стальные нотки. Ему не понравился мой ответ.

Что ж, но и я не пряник, чтобы всем нравиться. Если фея права… Но она не права, конечно же… В общем, если она не ошибается, то нужно закончить как можно скорее эту историю с артефактом, и не попадаться темным на глаза больше никогда.

— Не нужно считать меня игрушкой. Я не такая, какой ты представляешь меня. Мы разные, Илез. Я не понимаю, почему ты помогаешь мне, но в любом случае это противоречит всем канонам. Ты — темный, а я — светлая. От игры, что ты хочешь затеять, у всех будут одни лишь неприятности. Или скажешь, что я не права?

— Не права. — голос темного и вовсе заледенел. — Вся наша жизнь — игра. Каждодневно мы делаем выбор, рискуя собственной жизнью. Иногда нам кажется, что от какого—то слова или поступка ничего не изменится в мире вокруг нас. Но это не так. Мы каждый день рискуем, делая новый ход, отбивая особо сложные карты. Возможно, тот факт, что судьба свела нас, это всего—лишь одна из этих многочисленных партий… Но возможно, что за этой игрой есть нечто большее.

— Илез!

— Мы, кстати, уже почти пришли…

Илез Агкхов действительно не спал всю ночь. Сколько не силился сомкнуть веки — не мог. Ему всюду мерещилась она. Ее запах, ее движения, ее улыбка… И взгляд. Такой, что хочется в нем утонуть.

Стараясь унять бешено колотящееся сердце, темный думал о том, что ему вскоре предстоит путь домой, о том, что матушка уже подобрала ему невесту, о том, что маленькой хрупкой девочке из светлых совершенно нечего делать в Темнодаре… Но все было тщетно. Изворотливый разум, потакая сердцу, придумывал новые возможности, планы… Как и тогда, когда он заманил эту мышку к себе на День Рождения. Он знал, что Таня придет. Потому что такие девушки, как она, обычно готовы пожертвовать собой ради других…Илез знал, что она не сможет бросить родного человека в угоду собственному рассудку.

И она пришла… Вот только, кажется, зря все это он затеял, потому что девушка испугалась столь непривычных для нее традиций. Он видел, что она едва не сорвалась с крючка, когда к нему поднесли сердце Ларри, врага всего клана Соколов. Решив, что дольше не стоит тянуть, Илез поспешил увести девушку прочь из общего зала. Он хотел, чтобы в его день рождения Таня была с ним. Расслабилась… Отдала ему частичку своей светлой души. И он не ошибся… Вот только высказанная им правда разрушила всю романтику. Но это нужно было сделать, потому что там, на крыше, Илез решил кое—что для себя. Он хотел попытаться. Если не увезти ее, то хотя бы спросить совет у богини Вейи… Пусть она взглянет на эту малышку… Хотя, скорее всего, она скажет очевидное, чтобы он, Илез, Смертоносный Сокол, не связывался с ней. Потому что род темных никогда не смешивался со светлыми. И парень знал, что он не посмеет ослушаться. Но и не попробовать не мог. Это все равно, что сдаться еще до окончания боя.

Глава восьмая. После Архивайры

Когда мы вышли из Архивайры, Илез был странно задумчив и молчалив. Мы неспешно шли обратно к нашей альма—матер, и за все это время темный не проронил ни слова.

— Кто твои родители? — вдруг выдал он, останавливаясь на одной из маленьких улочек города, и заглядывая мне в глаза.

— В смысле? — нахмурилась я, все еще вспоминая неприятный осадок, который остался после слов богини.

— В прямом. Род. Из какого ты рода?

Я фыркнула, развернувшись и идя дальше. Я что — собака? Чтобы спрашивать меня о таких вещах! Но Илез, видя, что я не стремлюсь отвечать на подобные вопросы, все равно продолжал свою пытку.

— Таня! Мне важно!

— А мне — нет!

— Плюшкина. Или ты рассказываешь про своих родителей, или шиш тебе, а не артефакт! — наконец, не выдержал темный, а я поняла, что с подводной лодки мне не убежать.

— Хочешь залезть в душу? Мои родители умерли. Мой отец — Майк Плюшкин. Светлый маг. Он всю жизнь занимался изобретением всяких таких диковин, вроде яблока, что я подарила тебе. Мать — Валенсия Плюшкина. В девичестве — Азовара. Светлый боевой маг. Состояла при армии короля Фридриха Кровавого. Достаточно, или мне продолжить?

Илез усмехнулся.

— Достаточно. Но все равно я кое—что не могу понять… — прошептал парень, а в следующий миг рывком притянул меня к себе.

— Что ты делаешь?!

— Тссс… — горячая ладонь легла на мои губы, словно запрещая говорить и протестовать. — Хочу спросить тебя…

— Ммм! — отозвалась я, не имея возможности что—либо ответить.

— Я… Тебе нравлюсь? — эти тихие вкрадчивые слова были словно молнией.

Нравлюсь?! Что?

Но мне не дали ответить. Обжигающие, раскаленные губы накрыли мой рот, руки, обвили мою спину и плечи, прижимая к себе, заставляя сходить с ума. Илез целовал так, словно ставил клеймо, словно запечатывал меня, оставляя только себе. Но я не хотела такой его власти над собой. Я боялась. Того, что происходило сейчас и того, что могло быпроизойти.

Набравшись решимости, я оттолкнула темного.

— С ума сошел? — посмотрела прямо в глаза, наблюдая, как рассеивается из них туман, делая взгляд сначала удивленным, а затем колким и злым.

— Значит, твой ответ — нет. — сказал он голосом, которым можно было бы заморозить небольшой город.

— Илез, это безумие! Я не хочу тебя обижать, но ты же должен понимать последствия всего и…. И я не люблю тебя! Ты хороший друг, может быть, но целоваться, встречаться с тобой я не могу!

— Друг, значит? — еще один ледяной и ужасно колючий взгляд. — Ну и отлично! Может, все к лучшему!

— Илез! — сказала я с упреком.

— Артефакт я тебе отдам, не переживай! Я уже заказал его драконьей почтой из Темнодара. Но вот только не надо делать мне одолжение и врать про дружбу! Я тебе, милая девушка, другом никогда не буду! Хотя бы потому, что у темных нет такого понятия между мужчиной и женщиной. Они либо чужие друг другу, либо муж и жена! — сказал парень.

Прошло два месяца. Артефакт жизненной силы Илез и правда мне отдал, сдержав свое слово. И сколько бы мне ни было неприятно его забирать, отказаться я не могла. Просто потому, что жизнь тети Хлои была важнее всех моих амбиций и гордости. Доктор Эхо успешно провел операцию, и моя тетушка уже была выписана домой, радостная и довольная жизнью. Я же, написав заявление об отчислении и забрав документы, теперь смело работала в больнице у Дока, и мне начинало это нравиться. Более того, мы стали с Эхо хорошо общаться, так как часто оставались ночевать на дежурствах вдвоем и, не зная чем заняться от скуки, играли в особые магические шахматы. Эти шахматы как—то на работу принес Док, и выяснилось, что их мастер мой отец — Майк Плюшкин. Так мы стали каждый рабочий день понемногу их осваивать. Мне было приятно прикасаться к творению своего папы, а Эхо просто любил всякие такие диковинные штучки.

— Привет! Сегодня вроде бы никого нет… Я всю работу закончил. Сыграем партию? — спросил мужчина, заправляя за ухо прядь светлых волос.

— Давай! Я тоже освободилась уже.

Мы прошествовали в его кабинет, заваленный учебниками и научными работами. Эхо поправил очки и, с гордостью достав с высокой полки шкафа наше общее увлечение, поставил его на стол, который я уже успела немного разгрести, освобождая место. Мы пододвинули стулья и начали играть.

— Не знал, что с тобой может быть так интересно! — улыбнулся Эхо, делая ход пешкой. Та сама перелетела по его желанию с одной клетки на другую.

— Я тоже не думала, что когда—нибудь буду проводить свое свободное время так. — отозвалась я. — Это тетя не знает, что я вместо работы в шахматы играю!

Эхо засмеялся, а у него на щеках появились очаровательные ямочки, от которых сразу потеплело на сердце.

— Ты много работаешь, и мне нравится, как ты это делаешь. У меня талантливая ученица. — сказал Эхо, поправляя очки, а я покраснела. Это было приятно, когда тебя хвалят за то, что ты делаешь.

— Спасибо.

— Нет, правда… Кстати, твой ход!

Моя фигурка, повинуясь мысленному приказу, перелетела на несколько клеток вперед.

— Будешь чай?

Я кивнула, а Док, поднявшись из—за стола, помчался за заваркой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он вернулся через несколько минут.

— У меня, кстати, завтра выходной. И я тебя отпускаю. — сказал он. — Так что доигрываем, и по домам!

— Ничего себе! — обрадовалась я. — Хорошая новость! Только мне тогда сейчас идти нужно, а то будет поздно…

Время и правда клонилось к вечеру, а идти по безлюдным и неосвещенным улицам не хотелось.

— Глупости! Я тебя провожу. Заодно навещу свою пациентку!

Мы доиграли очередную партию, насладившись чаем и миндальным печеньем, а затем, переодевшись, вышли вдвоем на улицу. В лицо ударил ночной ветер, пахнущий свежестью,зеленью и цветами…

— Красота! — улыбнулась я.

— Обожаю ночь. — согласился со мной Эхо, осторожно приобнимая меня за плечи одной рукой, будто бы спасая от холода. — Ты не против? А то ветер коварный, может продуть…

Глава девятая. Открытия

Сегодня был особенный день. Хотя бы потому, что я проснулась со странным ощущением легкости, счастья, тепла. События вчерашнего вечера грели душу и сердце. Там, у тетушки Хлои, после того, как Эхо ее осмотрел, мы остались одни на кухне с Доком.

— Ей значительно лучше! — заметил мужчина, очаровательно улыбаясь.

Я кивнула.

— Да! Если бы не ты… Спасибо!

Эхо чуть склонил голову, глянув на меня поверх очков.

— Это не я… Ты спасла ее. Твоя горящая душа, Таня. И я рад, что стал твоим… Хм. Кстати, а кем я для тебя стал?

Этот вопрос заставил мои щеки запылать алым цветом. Эхо нравился мне. Очень. Он был чем—то похож на моего папу, на Майка. Тот тоже был добрым, сосредоточенным на науке и своих вечных изобретениях… О том, что у меня гипотетически мог быть другой отец, я старалась не думать. Гнала от себя эти мысли, хотя после посещения Архивайры и хотела найти информацию. Но отступилась. Зачем ворошить прошлое?

В тот день мы целовались с Эхо. Вначале он коснулся моих губ, после той своей фразы. Словно он хотел проверить, верны ли его догадки. А затем уже я целовала его на прощание, когда вышла провожать на крыльцо. Это были волшебные поцелуи, и волшебные чувства. Сердце стучало часто, а в животе порхали бабочки. Казалось, что ничто не может разрушить моего счастья…

Однако, я ошибалась.

Сегодня, проснувшись с удивительно хорошим настроением, я неспешно оделась, умылась, заплела в косицу до лопаток волосы. Затем спустилась вниз на запах жаренных блинчиков, к тетушке.

— Проснулась, дорогая?

Я кивнула.

— Ага. Хороший сегодня день! — улыбнулась я, пододвигая к себе тарелку со свежими блинчиками поближе. — Спасибо за завтрак!

Тетя Хлоя убрала с плиты сковородку и сняла фартук, повесив его на гвоздик у раковины.

— Мне не сложно. Теперь у меня много сил…

Я принялась за угощение. Блинчики были просто потрясающие!

— Очень вкусно! Хотела бы и я научиться так готовить!

— Ооо… Это несложно. Я, кстати, всегда пеку эти блинчики по рецептам твоей мамы. Они у нее записаны все в блокноте. Принести?

— Ага!

Мне было интересно, что за блокнот остался у Хлои, который я еще не видела.

Тетушка вернулась спустя несколько минут, сжимая в руках пухленький блокнотик.

— Держи. Ты кушай, а я полью пока пионы в саду. Скоро им распускаться.

Тетя Хлоя ушла, а я, налегая на завтрак, раскрыла блокнот. Он был весь исписан мелким убористым почерком. Здесь и правда были рецепты. Жаркое, гуляш в красном соусе, рыбные маринады… Я пролистывала страницы, решив, что познакомлюсь с маминой кулинарией потом чуть ближе, как вдруг заметила какие—то рисунки на одном из листов. Что это? Сердечки?

Я улыбнулась. Видно маме было нечего делать. А под сердечками была интересная витиеватая подпись. Странно, но почерк был не мамин…

“Доченьке скоро год… Как и нашей любви”.

Я коснулась пальцами надписи. Какие—то подозрения закрались в мою душу. Год… Скоро год нашей любви… Но ведь мама и папа познакомились и поженились за пять лет до моего рождения! Отец был весь в науке и ему первое время было не до того…

“Тадор Астарта” — словно молния пронзила меня мысль. Но как такое может быть возможно?!

Словно в каком—то безумии, я бросилась к выходу из дома, в надежде найти там тетушку. Поговорить с ней. Ведь кто, как не она, могла бы объяснить эту дурацкую надпись?

— Тетя! — я, задыхаясь от волнения, коснулась руки Хлои.

Та, оторвавшись от своих цветов в саду, обернулась и поднялась с маленького стульчика, на котором сидела.

— Что с тобой? Ты выглядишь бледной… — нахмурилась женщина.

Я показала ей раскрытый блокнот.

— Смотри… Здесь надпись… Про нашу любовь… И почерк… Не папин.

Тетя Хлоя нахмурилась еще больше, взглянув на надпись, а ее руки задрожали.

— Я знала, что ты когда—нибудь узнаешь. Ты должна была узнать… — сказала она, а ее слова словно полоснули меня ножом по сердцу.

“Правда” — душа затрепетала в груди. Неужели темная богиня была права?

— Кем он был? Как так получилось? Ведь мой отец…

— Майк был хорошим другом Тадора и Валенсии, Таня. — тетя посмотрела на меня, смахнув слезу. — Он дал обещание однажды твоему отцу, настоящему отцу, моя девочка… Что заберет правду с собой в могилу. Они договорились. Все втроем. Что так будет лучше… Майк старался стать тебе хорошим отцом.

— Он и был! — вскрикнула я. — Этот мужчина, Тадор… Кто он вообще!?

Тетя снова вздохнула.

— Пойдем на кухню. Здесь не место для подобных разговоров.

Вернувшись на кухню, мы продолжили наш разговор, усевшись снова за стол.

— Валенсия никогда не была похожей на меня… — начала тетя. — Она не была такой спокойной, не любила однообразия. Ей бы с арбалетом наперевес носиться по лесам, дас боевыми пульсарами… Может быть эта ее особенность характера и сыграла с ней подобную злую шутку.

— Что с ней случилось?

— Она училась на факультете боевой магии. Последний курс — выпускной. Была практика. В этот год королева Шанисса в Темной Империи как раз взошла на трон. Многие были недовольны… Была смута… Некоторые люди, которые имели связи и у нас, и в Темнодаре затевали переворот… Наставник Валенсии поддался уговорам, и в результате подписал приказ о практике на территории Темных, с особым заданием. — продолжала Хлоя.

— Маму что, отправили в самое пекло в период смуты в Темнодар?! — выдохнула я.

— Это держалось в секрете. — сказала тетушка. — Даже сейчас об этом стараются молчать. И я надеюсь, что ты тоже будешь.

Я кивнула.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Что было дальше?

— Она вернулась не одна. С Майком, который проходил с ней там же практику, и с еще одним человеком… С темным. И он был их конвоиром сюда. Выпроводил прочь из Темной Империи и лично проследил, чтобы они вернулись. Вот только он остался здесь сам. На год… Потом уехал.

Глава десятая. Просьба

Я смотрела на Илеза, взгляд которого прожигал до самых костей, и боялась даже шевельнуться. Это было странное ощущение, потому что я была жертвой здесь сейчас, которая добровольно запрыгнула в клетку с тигром. И этот тигр решал, поиграть со мной еще немного или сожрать и не трепать себе нервы.

— Зачем тебе туда?

Я сделала глубокий вдох и выпалила свою полуправду.

— Хочу изучить методики лечения у Темнодарских целителей! Доктор Эхо говорил, что ему очень не хватает подобного специалиста. Поэтому я подумала, что было бы неплохо в мой отпуск немного пожить среди темных и поучиться… — я улыбнулась так добродушно, как только могла, но на Илеза это не произвело никакого впечатления.

— А что еще тебе говорил доктор Эхо? — голос парня прозвучал неожиданно резко.

— Н…Ничего… — я вдруг вспомнила подробности нашего с Илезом разрыва всех отношений. Он ведь не захотел быть другом. Быть может, он знает, что я встречаюсь с Докоми ревнует? Или же, напротив, забыл меня, и теперь лишь потешается или думает о том, как бы меня побыстрее спровадить.

— Мне нужна правда, Таня. — с нажимом сказал сокол, подходя к креслу, в которое сам меня усадил, ближе. — Зачем тебе в Темнодар?

Я закусила губу.

— Это личное. Я ведь не обязана говорить? Не хочешь помогать — не помогай. — фыркнула я и уже хотела подняться и уйти, но мне не дали. На плечи легли сильные руки, буквально впечатывая меня обратно, в мягкую спинку.

— Я помогу. — коротко ответил парень, даже не думая убирать руки с моих плеч. — Но не за просто так.

Я напряглась. Глупо было ожидать, что темный, с которым мы расстались отнюдь не друзьями, решит вдруг мне снова помочь.

— Чего ты хочешь?

— Видишь ли… Хочу позлить мою матушку. Она давно мечтает меня женить… Думаю, если приеду с тобой в качестве невесты, то она на какое—то время от меня отстанет. А ты как раз решишь все свои вопросы. — голос сокола был мягким, бархатным, завораживающим. Но от этого не менее страшным.

— Почему я? Разве у вас разрешены браки со светлыми?

— В этом вся и фишка! Матушка поймет, что передавила на меня…

Я покачала головой.

— Боюсь, что это мне не подходит. — это был честный ответ. Темные были коварны и изворотливы. И я пока не могла разгадать хода мыслей этого парня.

— Хорошо. Зайдем с другой стороны. Вот приехала ты в Темнодар. Где ты остановишься? Где будешь жить? Светлых у нас не любят…

— В гостинице… — пролепетала я.

— Их нет. В Темнодар приезжают или к родственникам, или насовсем. Любой чужак там как белая ворона, своих мы все знаем. — отрезал Агкхов.

Я закусила губу. Действительно! Как я не подумала о том, с чем мне придется столкнуться? Решила, что туда можно так же легко приехать, как и в Светлоград, и в другой любой наш город.

— Тогда не знаю…

— Вот! Плюшка, пойми… — в голосе Илеза появились какие—то странные нотки. — Без моей помощи ты там пропадешь… Ведь мы друзья!

— Что? — удивилась я.

— Согласен быть другом. Я понял, что был слишком резок тогда и… В общем, ты согласна?

— Похоже, что у меня есть выбор?

— Вот и славно! — улыбнулся Агкхов. — Только, у меня есть еще одна просьба… Видишь ли, матушка может не поверить в то, что я взял и привез невесту из светлых… Поэтому я хочу провести при свидетелях твое похищение. Ну, у нас так принято, и будет натуральнее!

Я поежилась. Чего—чего, а похищение — это было перебор.

— А это обязательно?

— По—другому никак. Нет смысла.

Я задумалась. Согласиться или нет? И потом, я еще даже не успела все это обсудить с Эхо, сразу побежав сюда…

— Считаю до трех, и если не слышу твой ответ, попутчиков с собой в Темнодар больше не беру! — раздалось ехидное над ухом.

— Раз…

— Илез, постой, ну правда! — попыталась я остановить это безумие, но парень и не думал прекращать.

— Дваааа… — он нарочно потянул слово.

— Три!

— Я согласна!

Не знаю, как это вырвалось из моего рта. Илез же довольно, по—кошачьи улыбнулся.

— Отлично! Договорились, милая! Наше путешествие начнется завтра. Похищение может состояться в любую минуту, и надеюсь, что ты никому об этом не станешь говорить? Иначе все будет зря.

— Хорошо.

— Ну тогда до встречи, мышка! — моего лба коснулось горячее дыхание.

Илез помог мне подняться, провожая к дверям.

— Беги и прячься! Я все равно тебя найду! — шепнули на ухо, прежде, чем закрыть за мной дверь.

Кажется, я во что—то сильно влипла. Вот только назад дороги уже не было.