Со вкусом карамели

– АААА! Что ты сделала?! – закричала Ленка на меня, когда я вышла из ванны, расчесывая мокрые волосы.

– Почему они у тебя голубого цвета?! – тыча пальцем в мои волосы, не унималась подруга. – Еще неделю назад, перед тем как я уехала в командировку, они были черные, – скрестив руки у себя на груди, продолжала ругаться Лена.

– Ну что ты так кричишь, ничего страшного и сверхъестественного не произошло. И к тому же волосы всегда можно перекрасить обратно в черный цвет. А вообще мне это нужно для дела, – сказала я спокойным голосом, разворачиваясь к зеркалу лицом для того, чтобы посмотреть на себя и еще раз убедиться в том, что мне чертовски идет этот цвет.

Лена не унималась, она пыхтела как паровоз, ее можно понять, ведь она по приезду из командировки совсем не ожидала застать меня с неординарным цветом волос.

– Для какого еще дела, Марго?! Зачем? Объясни, пожалуйста! – возмущалась подруга, барабаня при этом ногой по полу.

Она вообще очень бурно реагировала на мои, как она говорит, «странности». Лена не признавала ни татуировки, ни пирсинги, а теперь еще и ко всему прочему прибавился яркий цвет волос.

Зато, когда недавно я возвращалась из продуктового магазина, одна девочка во дворе сказала мне, что я похожа со своими сказочными волосами на русалку. Хотя я всегда считала, что у русалки должны быть рыжие волосы, как в диснеевском мультфильме про русалочку Ариэль. Но, наверное, я безбожно отстала от современных детей и совсем ничего не знаю о нынешних мультипликационных героях. А главное, меня очень удивило то, что она не сравнила меня с девочкой с голубыми волосами из сказки про Буратино – Мальвиной. Но дело было, скорее всего, в том, что-либо цвет не тот, либо я не та, но сравнения не последовало. А может, все дело в том, что в той сказке Мальвина была одета в милое платье с рюшем и красивым большим бантом, а у меня, как ни крути, ни платья, ни банта, а только джинсы и черная кожанка.

А вот, кстати, моя подруга Лена как раз-таки похожа на ту самую русалку из моего детства, так как является обладательницей тех самых ярко рыжих волос. При этом почему-то мой цвет волос казался для нее более ярким, чем ее собственный. Улыбнувшись, я подошла к тумбочке и положила расческу, которой во время Ленкиных нотаций все же успела расчесать мокрые волосы, а они у меня знатной длины – ниже талии. Когда же пришло время их сушить, я поняла, что просто ужасно опаздываю на работу. Пока Лена отходила от возмущения и попутно раскладывала свои вещи, привезенные из командировки, я схватила свои джинсы «бойфренды» и молниеносно надела их. Так как они достаточно свободного кроя, когда ты их надеваешь, создается впечатление, что ты стянула данные джинсы с какого-то хипстера, а так как они укороченные, то из-под них я спокойно могла полюбоваться своими ногами в ярко зеленых носках, на которых были изображены веселые улыбающееся мордочки Микки Мауса. Как оказалась, когда я уже стояла на пороге и попутно надевала широкую кофту крупной вязки, я поняла, посмотрев на свои носки, что забыла их переодеть. Махнув на это рукой, я обулась в свои новые беленькие сникерсы. А так как на улице уже середина мая, но еще достаточно прохладно, я решила, ничего страшного не будет, если одену еще и шапку-чулок голубого цвета. Как говорится, смех продлевает жизнь, поэтому поведу на прогулку своего клоуна в лице себя, сделаю доброе дело, получу плюсик в карму и продлю прохожим жизнь. Но самое главное, подхватить ангину мне совершенно не хотелось. Заправив волосы в шапку, и надев на правое плечо рюкзак, я попутно схватила мобильник с тумбы, после чего крикнула Ленке:

– Ленусь, не дуйся, а то ты на бабку Агафью становишься похожа, которая всегда сидит в родительском дворе, только тебе не хватает, как у нее, платка на голове и рыжего толстого кота, – рассмеявшись в голос, как истинная лошадь, я выбежала на лестничную площадку подъезда. И, надо сказать, сделала это вовремя, так как в закрывающуюся дверь прилетело что-то очень тяжелое, то, что предназначалось моей легкомысленной, как считает Лена, голове.

Про Ленку я могу сказать то, что она является уже на протяжении долгих лет моей лучшей подругой, с которой мы знакомы с самого детства. Она высокая, стройная рыжеволосая девушка, ее яркие волосы полностью соответствуют ее внутреннему миру, потому что она очень вспыльчивая, будто бы огонек, который такой же, как и она обжигающий, взрывной, но в то же время теплый, заботливый, ласковый. Потому в нужный момент Ленка может быть не только очень жесткой и напористой, но и доброй, и можно даже сказать ранимой. С ней мы вместе ходили в один садик, потом в одну школу и даже сидели за одной партой до самого одиннадцатого класса. Наши с Леной родители мечтали, что так же слаженно мы отправимся покорять вершины Университета Экономики и Управления города N. Но судьба в дальнейшем распорядилась по-иному, хотя мой папа ну уж очень сильно настаивал засунуть эту самую судьбу куда подальше, так как мечтал, что я пойду по его стопам и тоже буду судьей нашего города, ну или хотя бы прокурором. Но его мечтам не было суждено сбыться, так как я была с самого детства влюблена в процесс приготовления пищи. Меня покорило то, как из простых на вид продуктов можно приготовить шедевральное блюдо, от которого не только по внешнему виду и запаху человек мог исходить на слюну, но и с помощью вкуса его можно было довести до поистине райского наслаждения. Мне нравилось не просто помогать людям утолять голод с помощью еды, но и улучшать этим настроение.

Жили мы с Ленкой раньше в районе, который находился очень далеко от города, из-за чего было решено, что мы с ней будем снимать квартиру в центре города. Считай, для нас студенток это не так затратно будет – снимать квартиру вдвоем, и вдобавок с подругой намного лучше, чем одной или, например, с кем-то малознакомым, мне кажется я не настолько экстремальная особа, чтобы позволить себе так опрометчиво поступать. Спустя пять лет мы обе закончили обучение, каждая нашла достойное место работы, но спустя годы мы так и продолжаем жить вместе, и нас это устраивает, парней ни у меня, ни у нее нет. Ну как нет, у меня, может, и нет, а у Ленки парень есть, но пока у них очень уж все нестабильно. Я так вообще настроена на карьерный рост, но, конечно же, как и все нормальные девушки мечтаю о настоящей и чистой любви, куда ж без этого. И только если будут чувства к парню, когда душа будет кричать «вот это он, тот, без кого мне трудно дышать», тогда я буду готова на отношения, смешно, не правда ли, но только так и никак иначе. Возможно, все дело в том, что у меня есть один индивидуум, от вида которого меня воротит, и что бы я ему ни говорила, он ни в какую не хочет меня слышать и понимать. На что надеется глупец?! Ведь однажды растоптав мои чувства к нему, он не сможет их снова разжечь, юношеская любовь так и осталась где-то там, в юности.

Но сейчас не об этом. Да, порой мы с Леной спорим, но без этого никуда, так как без споров жизнь невозможна, тем более у нас разное мировоззрение на окружающий мир. Лена считает, что я уродую свое тело татуировками и пирсингами, и поэтому она была шокирована моей выходкой по поводу цвета волос. Но такова моя натура, я всегда была неординарной личностью, всегда пыталась как-то выделиться из общей массы, порой даже спонтанно. А перед тем как сделать себе ту или иную татуировку, она мне снилась, то, как она должна выглядеть, и на какой части моего тела должна располагаться, после чего я зарисовывала ее и уж потом приходила к тату-мастеру для ее реализации. Поэтому у меня имеется несколько татуировок в виде космоса на руках и ногах, а также имеются пиктограммы на спине и не только. Уж не буду говорить про то, где у меня на теле находятся пирсинги.

Как же родители относились к этому? Да они, в общем–то, относительно спокойно воспринимали мои внешние изменения, папа всегда говорил: «Пусть лучше так над собой издевается, чем была бы наркоманкой или еще кем, непонятно, татуировки я переживу, но не наркотики, упаси Боже». На что мама всегда возмущалась: «Лучше бы давно нашла себе парня, чем голову забивала глупостями. Вон ведь какая симпатичная девушка, невысокий рост метр пятьдесят шесть, фигуристая, и попа, и тити, все есть, пусть не тонкая, как трость, есть, как говорится, за что подержать, но ведь мужики не собаки, чтобы на кости бросаться. А глаза–то какие у неё – карие, выразительные, а губки – пухленькие, целуй не хочу. Вот если бы она всем этим пользовалась так, как надо, глядишь у нас, и внуки бы уже были, а то двадцать пять лет, а все в девках. А все твой отец, вот скажи, Валь, зачем он девочку просил о таком, и ведь исполнила Рита его просьбу. Хотя все еще можно списать на то, что одни только татуировки на уме. Вон Петька в школьные годы как заглядывался на нашу Ритку. А сейчас что, только увидит её, ажно шарахается, как будто она его съест. Явно виной всему ее татуировки».

Ну что я могу сказать, конечно просьба дедушки Игната была странная, а просил он меня о том, чтобы я сохранила свою чистоту только для того мужчины, которого по–настоящему полюблю. Многие скажут, глупость какая–то, но я почему–то до сих пор считаю, что делаю правильно, что сохраняю свою чистоту так, как и просил дедушка.

Про него могу сказать то, что дедушку я любила и очень тяжело перенесла его смерть.

А что касается перемены с Петькой, то они были на лицо. Ведь не буду же я родителей расстраивать и рассказывать причину такого его поведения. Конечно, я бы и сама обходила стороной человека, который чуть не лишил меня языка. А нечего было меня подкарауливать и целовать против моей воли, и совать свой противный язык мне в рот, вот я его ему и прикусила нежно так пару раз. Петька, конечно, парень не плохой, но, как говорится, «только ссытся и глухой».

Кстати, по поводу моего сравнения подруги и некой бабки. Есть у нас одна знакомая бабка. И, когда я приезжаю в гости к родителям, то постоянно наталкиваюсь на нашу местную достопримечательность в лице бабки Агафьи, которой, по-моему, больше ста лет, и она не только Ленина видела в мавзолее, но и лично была с ним знакома, и поэтому странно было, что она своего жирного рыжего кота Лениным не назвала ну или на худой конец Владимиром. Но по какой-то причине, известной только ей, бабка Агафья назвала своего кота Игорем. С виду она была симпатичная старушка, но немножко похожая на бабу-ягу. Кстати, порой при виде меня она говорит странные слова, слова моего дедушки Игната: «Эта жизнь лишь подготовка к следующей, и единственное, о чем нам дано мечтать, это о том, как обрести любовь и пронести ее до конца вместе». А когда я пыталась разузнать у нее, к чему это она, так эта старая женщина выдавала следующие: «Ходют тут всякие, Сталина на вас не хватает, вся в наколках, сидела, наверное, наркоманка». Ну что с нее взять, старость – не радость, а маразм – это страшное дело.

А еще, порой меня пугает ее кот, так как мне кажется, что ее рыжий толстый кот в этот момент улыбается мне… брр, однажды даже показалось, что он мне подмигнул, бывает же привидится чёрте что… Что-то я отвлеклась…

В общем, что я хотела сказать – самое главное, мои родители пока что не в курсе по поводу моих волос, но в ближайшие дни мне нужно к ним наведаться, ведь мой старший брат Матвей так просто не оставит меня в покое, да и пари есть пари. А то, что касаемо Лены и ее реакции, так я к этому привыкла.

Выйдя из подъезда на улицу и улыбнувшись майскому солнышку, которое чуть–чуть, но лизнуло меня своими теплыми лучами по лицу, я поправила рюкзак на плече и включила музыку на смартфоне. Услышав знакомые мотивы любимого британского фолк исполнителя Ben Howard, я помчала на работу.

На улице было так хорошо и солнечно, что моему позитивному настроению и глупой улыбке мог позавидовать даже клоун из цирка. Я мчалась вприпрыжку, так как время поджимало, а получать выговор в первый рабочий день после отпуска категорически не хотелось, меня и так начальство не особо–то жалуют, так что, перепрыгнув лужу после дождя, я побежала дальше. Прохожие, завидев мое счастливое лицо, начинали оглядываться и улыбаться в ответ, думая, наверное, не им ли я случайно улыбаюсь. Оставалось практически пятнадцать минут до места работы, и, переходя дорогу на зеленый свет светофора, меня неожиданно оглушил сигнальный гудок автомобиля. Оглянувшись, я осознала, насколько большую ошибку сейчас совершила, так как за рулем красного CADILLAC Escalade сидел никто иной, как Алекс. Кстати, это именно тот индивидуум, который меня бесит, и к тому же это был практически единственный человек, который сто процентов мог испортить мне настроение. Это даже не Петька с травмированным языком, пусть мне было противно от того поцелуя, но ненависти я к Петьке не испытывала, как к этому Алексу.

Он продолжал сигналить мне вслед, а после того как я сделала вид, будто он ошибся, Алекс опустил стекло машины и крикнул:

– Риту-у-уляя, сладкая моя, – от услышанного я тут же припустила как ошпаренная кипятком газель.

– Ну уж нет, глаза бы мои тебя не видели, – произнесла я шёпотом, себе под нос.

Как же здорово, что именно на этом участке дороги был запрещающий знак поворота направо, и Алексу пришлось ехать дальше, так как мест для парковки автомобиля там тоже не было предусмотрено. Хвала небесам! Вопрос, в чем причина такого внимания со стороны Алекс, почему он решил, что мы обязаны быть вместе, ведь то, что наши отцы лучшие друзья не может сойти за причину.

Да, наши отцы были знакомы еще в студенческие годы, и по долгу службы достаточно часто видятся. Но я еще раз повторюсь – это не причина доставать меня. А самое ужасное – наши родители живут в одном доме, а самое печальное – в одном подъезде, а самое чудовищное – на одной лестничной площадке, и порой наши встречи просто неизбежны.

Отец Алекса, Юрий Павлович Гиев, является главным прокурором города N, а мой отец Валентин Игнатьевич Жук – мировой судья нашего города N. И только по этой причине Алекс возомнил себе, что это и есть тот самый знак свыше, и мы-таки обязаны быть вместе как «Ромео и Джульетта», но со счастливым концом этой истории, там, где они жили долго и счастливо. Я всегда поражалась этому сравнению, потому как наши родители – не враждующие кланы, а, наоборот, дружат, можно сказать, семьями. Но я уже устала ему об этом напоминать, мысленно его обзываю «тупицей», и мне не стыдно, ведь его приставания перешли все виданные и невиданные рамки моего терпения. И вообще, с чего такая любовь, и когда он успел ею ко мне воспылать?! Неизвестно. Ведь еще каких-то десять лет назад он насмехался над тем, что я возомнила себе, будто могу стать его девушкой.

В моем кармане завибрировал мобильный. Как все-таки здорово, что я с утра забыла убрать режим «вибро», и сейчас я больше чем уверена, что Алекс проверяет, не ошибся ли он. Ну уж нет, обойдется, у меня нет ни малейшего желания даже лицезреть его на экране своего мобильного телефона, пусть даже с рогами, которые я вставила с помощью фотошопа. Ну а что, рога ему в самый раз, выглядят как родные и как будто всю жизнь там находились. Да, грешна, не смогла удержаться от этой маленькой прихоти.

Делая дальше вид, что я не я и рожа не моя, продолжаю скакать на работу. Все же здорово, что до отеля «МОРМОНТ», напротив которого находится ресторан, где я работаю, было уже недалеко. Как же мне не хочется, чтобы Алекс узнал, где я работаю, при том, что это его излюбленное место. Ладно, буду надеяться на лучшее, все же мне уже столько лет удается от него это скрывать, надеюсь и на дальнейшую удачу сокрытия данного факта о неведении моего трудового местонахождения. Обернувшись на свой страх и риск, я увидела, что машина Алекса скрылась за поворотом, зуб даю на отсечение, что он сейчас постарается поскорее сделать крюк и вывернуть мне на встречу на следующем перекрестке. Но нет, не сегодня, потому как я была уже возле черного входа, ведущего в ресторан французской кухни «КАРАМЕЛЬ»

– Жук, Жук! Ты что так долго?! – закричал Саша, выглядывая из-за двери, ведущей к черному входу ресторана. – Я уже не знаю, как тебя отмазать, шеф уже три раза про тебя спрашивал. Я сказал, что ты на складе продуктов, с бананов этикетки отклеиваешь, благо он не пошел проверять, но попросил тебя поторопиться. А ещё просил меня проверить, нет ли на твоей спине панциря, как у черепахи, а то, может, все дело в нем, и поэтому ты все никак не можешь дойти до его кабинета.

– Что это Шеф сегодня хочет меня так сильно видеть, неужто за месяц моего отпуска он успел по мне соскучиться?! – искренне удивилась я. – Ведь шефу я нужна только в одном случае… – От догадки и удивления у меня даже открылся рот, который тут же подобрал Саша где-то с полу и попытался его закрыть, но тщетно.

– Саня, неужели мне сегодня можно будет лично приготовить десерт от и до?!

– Да-да, Рита, сегодня точно твой день, потому как опять придет важный гость, который все время пока ты была в отпуске, просит приготовить ему какой-то десерт, о котором никто не в курсе, Валентина в панике. А все, в том числе и шеф, знают, что именно твои десерты в твоем исполнении пользуются большим спросом у гостей, особенно когда Валентины нет на месте.

– Ага, хоть бы раз он мне об этом сказал, а то в таких случаях он обычно говорит: «Жук, сегодня царь дозволяет тебе приготовление десерта, цени мою доброту», – передразнила я Рената Анатольевича.

– Ты же сама знаешь, пусть он и строгий мужик, но справедливый, один минус – это то, что Валентина его держит в ежовых рукавицах, и лишняя похвала кому-то, кроме ее персоны, выходит ему боком.

И уже шёпотом, боясь быть услышанным, Саня добавил:

– Я как-то был свидетелем того, как шеф ей сказал о своем решении, о том, что ты будешь сегодня готовить для важного гостя, так там столько визга было, как будто поросёнка резали.

Да-да, я и сама как-то была случайным свидетелем подобной сцены. Тогда Ренат Анатольевич тоже хотел, чтобы я готовила, а не только подготавливала нужные ингредиенты и заготовки для десертов. Я даже от воспоминаний визга Валентины поморщилась, настолько это было ужасно. Ушки мои ушки. Смеясь, мы с Сашей прошли к раздевалке, где, похлопав своего друга по плечу, который был так же, как и я, небольшого роста, но при этом спортивного телосложения, попросила:

– Ладно, Сашуль, иди, скажи шефу, что я медленная сегодня, потому что пока отклеивала от бананов наклейки, превратилась в один из бананов, так что сейчас хлебну живой водицы, превращусь в «Чип и Дейла, которые спешат на помощь» и отправлюсь к нему.

Произнеся все эти слова, я попутно сняла шапку, а когда волосы показались белому свету, мою речь прервал восторженный голос друга.

– Рита, неужели ты все-таки решилась на это?! Ты покрасила волосы?! А что на это сказали твои родители? – вопросил мой верный друг, он знал, как родители относятся к каким-либо переменам в моей внешности.

– А они пока не в курсе, – улыбнулась я, видя удивление на его лице.

– Но как же тогда пари?! Ведь Матвей сказал, что ты выиграешь лишь в одном случае, если покажешься родителям, только тогда он выполнить свою часть уговора.

– Ну так они и увидят. И для того, чтобы у Моти не было вопросов, он должен при этом присутствовать, ну или, как вариант, я должна буду предоставить, к примеру, в качестве доказательства, фотографию со мной, родителями и моими голубыми волосами. А вообще, хватит меня отвлекать, Саня, все остальное потом. Дай переодеться, а то шеф разорвет меня в клочья!

– Хорошо, – донеслось мне вслед закрывающейся двери раздевалки.

Переодевшись в форму и заплетя волосы в косу, которые после я спрятала под головной убор, чтобы их не было видно, ведь они могли бы попасть в еду, готовящуюся на кухне, а это ой как не хорошо, посмотрев на себя в зеркало напоследок, я вышла из раздевалки.

Утро на работе – это всегда что-то новое: розыгрыши, подколы, порой жестокие шутки. Иногда такое ощущение, что не в ресторане работаем, а в детском саду.

Но всё это не со зла, все эти розыгрыши. Вообще, работая на кухне, понимаешь, что уважение к сотруднику не имеет ничего общего с тем, как с ним общаются. Жест…