Со смертью заодно

Глава 5 Где-то в волшебном лесу. Замечательный Журавлев

Родник весело журчал в пышной малахитовой траве, и эти звуки сливались со стрекотаньем цикад в древесных кронах и мелодичным пением десятков птиц. Все живое вокруг словно радовалось новому дню, и это дивное ликование поневоле наполняло Пиявыча новой незнакомой удивительной энергией. На нижнем толстом суку дуба с правой стороны от тропинки он заметил притаившуюся молоденькую фею. Смазливая плутовка кокетливо строила ему глазки, а потом еще и показала розовый язычок. Неофит не выдержал и весело рассмеялся. Браги впереди осторожно перешел через изящный перекидной мостик над туманом искрящегося брызгами ручейка и вновь просканировал местность. Возбужденно прищелкнул языком и развел руками:

– Ну и дела!

– Что-то не так? – обеспокоенно поинтересовался Пиявыч.

– Оберегов понатыкано… Тьма вавилонская! Представь, что мы идем через пространство, простреливаемое камерами слежения, оборудованное датчиками движения и снабженное тепловизорами. Вот это как оно самое. И не только обереги, прикинь! Здесь на боевом взводе стоят такие штуки…

– Какие?

– В стволе этого дуба, где ты с феечкой переглядывался, запрятан Хрустальный Призыватель. Знаешь, что за агрегат?

– Не-а.

– Стоит появиться неприятелю, и он вызовет три-четыре матерых Хрустальных дракона. Если на полном заряде, конечно. Это те еще бестии. С одним-то наломаешься, пока завалишь… А уж целых три или больше… Хватит, чтобы без проблем разметать средней численности диверсионную группу, типа позавчерашней инфернальной. И стоит, кстати, подобная шняжка тысяч четыреста золотых, не менее. У нас в Олигархии на эти деньги можно хорошее имение купить.

– И что, никто не сопрет такой раритет?

– Ха. Я бы не советовал.

Через сотню шагов величественная роща словно выпустила путников из своих широколиственных объятий. Позади осталась звонкая лесная суета. Впереди простирался живописный разнотравный луг с пологим холмом посередине. Три высоких волшебных эльфийских вяза недвижными сторожами стояли у его подножия, и их ветви простирались над небольшим зданием фактории Оплота. Среди могучих корней затерялся уютный гномий чертог с золоченой резной крышей, но услужливое воображение сразу нарисовало Пиявычу необъятность вбуравленных вглубь подземных переходов и хранилищ. Сами деревья со всех сторон были оплетены уходящими в крону витыми лестницами. Каждый ствол соединяли нити невесомых воздушных мостиков, упирающихся в круглые коконы эльфийских жилищ, украшенных прихотливо выполненными ставнями и качающимися средь ветвей маленькими бирюзовыми фонариками.

По разным сторонам прогалины паслись несколько белоснежных боевых единорогов, укутанных серебряными гривами. Их глаза равнодушно скользнули по фигурам путников. Один из единорогов даже сделал несколько медленных шагов навстречу, но потом лениво встряхнул водопадом волос и вновь принялся щипать сочную луговую траву. На подвесной мостик вышло несколько эльфийских стрелков в нестерпимо сверкающих мифриловых доспехах и островерхих шлемах. Их луки были опущены вниз. Колчаны покоились за спинами. Эльфы расслабленно наблюдали за приближающимися пришельцами, не проронив ни звука. Браги приветственно помахал страже рукой. Один из эльфов ответил ярлу сдержанным поклоном. Пиявыча поразило, что на краю поляны, на груде привезенных и сваленных сухих стволов, неловко сгорбившись, сидел необъятных размеров, совершенно неуместный данному пейзажу болотный тролль. В куче грубо покрошенных, а даже не нарубленных дров торчал массивный колун, а сам исполин замер, сжимая в волосатой лапе здоровенный кабаний окорок. Он неподвижно уставился куда-то в пространство и явно тосковал о чем-то своем, тролльем.

Навстречу путешественникам от здания фактории уже спешил гостеприимный хозяин. Невысокий кряжистый гном, одетый в щегольскую шоколадного цвета сермягу из габардиновой ткани с бархатными вставками. Его окладистая борода была разделена на несколько аккуратных косичек с вплетенными в них широкими золотыми лентами. Гномы и так создания с обильной растительностью на лице, но этот торговец зарос, словно зверь лесной. Вихры курчавых волос образовали на голове естественную шапку, маленькие прищуренные глазки приветливо глядели на мир из-под бровастого лба. А сразу под глазами начинались разводы пышной бороды. Словом, торговец взирал на окружающих, как речной сом из заводи своей буйной волосяной поросли. Браги с улыбкой разглядывал колоритно-лубочного крепыша и качал головой:

– Ай да красавец! Как звать-величать?

– Я – Тудр! Здешний хозяин! – весело отозвался торговец. – Гостям рады! Кто сами будете?

Ярл скосил глаз на Пиявыча, помешкал секунду и решительно представился:

– Я – Браги. Из Нижегородской Торговой Олигархии. Моего спутника зовут Пий Контур. Прибыли с торговым визитом. Хотим завязать деловые связи.

– Браги? Ярл Браги? – со смешком переспросил Тудр.

– Угу, – нехотя буркнул норг.

– Сам ярл Браги… Ой, не могу… Деловые контакты,.. - гном захихикал, смущенно прикрывая нижнюю растительную аллею лица круглой ладошкой.

Норгский вождь нахмурился. Тудр, видя его неудовольствие, тут же замахал руками, как ветряная мельница:

– Ну да ладно, торговля значит торговля. Неужто мы, честные дельцы, будем против торговли возражать?! Да ни за что на свете! Гостям рады, – вновь затараторил он, ловко занырнул за спину путникам и по-приятельски обнял обоих за талии. – Что же это я! Ай-яй-яй! Люди с дороги устали, ноги сбили, а я и воды не предложил! Ай-яй-яй, как неловко. Эй, кто-нибудь там! Стол смечите нам на скоренького! Попотчуем людей, потом и беседы будет ладно вести!

Пока они не торопясь поднимались на вершину холма, резные двери чертога отворились, и трое хоббитов сноровисто вытащили на ровную площадку крепко сколоченный прямоугольный стол. Пара феечек с прозрачными стрекозиными крыльями, даря гостям обворожительные улыбки, мгновенно накрыли его нежной голубой скатертью, и туда, как по мановению волшебной палочки, из подземных погребов повалились различные яства, от вида которых у Пиявыча тут же проснулось алчное шкворчание брюха. На небесное покрывало порхнули объемистые кувшины с медом и пивом, вкатились подносы с пирогами и блестящими разноцветной сахарной глазурью пышками, куски свежего сыра с молочными боками выстроились на тарелках. Последними на стол тяжело вползли несколько блюд из дичины и пузатый фаянсовый супник.

– Ловко, – хохотнул Браги. – Давно поджидаете?

– Несколько раз подогревали, – подмигнул ему Тудр.

За столом им составили компанию начальник стрелковой стражи – пожилой хмурый эльф с усталым лицом и набрякшими веками, да ослепительной красоты эльфийская девушка. Зеленоглазая, высокая и стройная, как тростинка, она расположилась рядом с Тудром. Брови вразлет, иссиня-черные волосы заколоты сапфировыми шпильками. «Жена? Любовница? Какая красавица!» – подумал Пиявыч. Потом поймал себя на мысли, что уже минуту не может оторвать взгляда от прелестной нимфы и с усилием опустил очи долу. Главного стрелка звали Белемар, умопомрачительную эльфийку – Норелет. Прислуживавшие хоббиты и феи бесследно исчезли, без слов уяснив, что гости и хозяева трапезничают запросто и в их услугах не нуждаются. Когда все уже немного отяжелели от пищи, медов и пряного пива, как это обычно водится, потекла плавная застольная беседа.

– Значит, енто, торговля, значит, – протянул Тудр, близоруко поглядывая на ярла. – И что же вы, гости дорогие, надеетесь здесь продать?

Пиявыч не чувствовал его уровня, но это был Игрок. И гном специально «форсил» своими нарочито бесхитростно-крестьянскими манерами. Этакий мужичок-лесовичок. Живем в лесу, молимся колесу! Как же! Держи карман шире! Авторитет у этого тертого калача был таков, что ни прожженный эльфийский воин, ни сногсшибательная дриада и рта за столом не смели открыть без его разрешающего взгляда. К удивлению Пиявыча, и Браги также не спешил вступать в беседу, а сделал неофиту знак – вперед мол, дерзай, новичок. Пиявыч отважно откашлялся и, стараясь быть обстоятельным в речах, приступил к ответу:

– Мы хотим попытаться заинтересовать здешних торговцев новыми артефактами и биомеханическими поделками. Синтезом живого и неживого.

– Ох-ма! Эвоно! Куда загнул… А синтез – это как? И кто сей продукт производит?

– В Олигархии есть несколько корпораций, остро заинтересованных в новых рынках сбыта. В том числе трейдинговое некромантское товарищество «Мертвые не потеют». У них имеются интересные разработки биомеханических двигателей на педальной тяге. За основу берется зомби-маховик…

– Что ты! Что ты! Страсти-то какие! – замахал на него пухлой ладошкой гном и в притворном ужасе прикрыл бородой пунцовый ротик. – Нам такого не надо, мы ентого всего не используем. Да и образцы у вас, поди, отобрали при переходе границы? Так ведь?

– Ну-у-у, – разочарованно протянул Пиявыч. – Образцы – дело наживное. Был бы коммерческий интерес…

– Откуда ж ему взяться, чудак-человек, интересу твоему? Рази только в Сумерках найдутся охотники до такой напасти… Извиняй, конечно, меня темного, мы от такого прогрессу далеки невероятно! – захихикал Тудр и без паузы врезал вопросом. – А путь куды держите? Вроде бы вам к центральному стволу дорога, а вы, знай себе, на север эклиптики чешете? Неужто, к ногаям в гости? Так те к пришлым люты, ох люты! Они не как мы, чужаков не привечают.

– Ты прав, хозяин. Нам нужно на Иггдрасиль. Только нет времени у нас на обходной маршрут через всю Пустынь. Нужна переправа. На летающем, кгм, транспорте. Я корректно излагаю?

– А куды конкретно направляетесь? – не отвечая, мягко уточнил Тудр, и глаза его блеснули из глубины бровей.

– Хотим для начала попасть на Желток. Там посмотрим.

– Эвоно. На Желток, – гном в деланной беспомощности развел руками и оглянулся, как бы призывая своих соратников стать свидетелями подобной нелепицы. – Да до фактории Желтка вам было еще дальшей, чем до Иггдрасиля от восточной точки входа. Как же вас так угораздило? Иль проводник сплутовал? Ась?

– Мы шли в факторию Оплота изначально.

– К нам, то есть? – уточнил очень понятливый Тудр.

– Да, к вам, – терпеливо подтвердил Пиявыч. – Хотели сговориться о доставке нас пегасами до Оплота. А там, через центральный ствол и до Желтка рукой подать.

За столом воцарилось молчание. «Факториал» жалостливо и печально качал кудлатой головой, на волевом лице Белемара прорезались жесткие складки. «Они же не верят ни единому нашему слову» – с горечью осознал вчерашний неофит и сегодняшний продвинутый Дипломат.

– Оплот закрыл свои границы. Вы не сможете попасть на наши земли. И у вас не получится воспользоваться нашим транспортом, – безапелляционно заявил военный эльф.

– Мы готовы щедро заплатить, – впервые подал голос Браги.

– Безотносительно от размеров оплаты. Оплот перекрыт на карантин для любых пришельцев. Нарушение закона – неотвратимая смерть, – решительно отмел предложение ярла Белемар и, немного смягчившись, добавил. – Мне, право, жаль вашего напрасно проделанного пути, но от нас вы на Иггдрасиль не попадете. Исключено.

– Хорошенькие дела, – мрачно брякнул Браги. – А причины такой нетерпимости?

– Защита культурных традиций, – невинно хлопнул глазами Тудр.

– Из-за обычных традиций оплотовцы стали поголовными ксенофобами? – недоверчиво переспросил Пиявыч.

– Не из-за обычных, а исключительно глубоко культурных, – важно уточнил главный «факториал» и, покряхтывая, прибавил. – Так-то мы на время короткое… Только полгодика, годик и – всем опять добро пожаловать! А вот вам не повезло, гости дорогие, – гном звучно чмокнул губами и веско закончил. – Ничего не могем сделать. Приказ.

Все это слегка попахивало издевательством. На лбу Браги вздулись голубые вены раздражения. Пиявыч тут же взял инициативу в свои руки, опасаясь вспышки:

– Тогда, может быть, поспособствуете советом? Как нам быть? Как попасть на Иггдрасиль?

– Советом? Советом – енто можна. Раз такое дело, то это конечно… Идите, стало быть, до торговой станции Болота. Там караван виверн через пару недель будет. Сведения имею верные. С ним и переправитесь. А по-другому никак.

– Далеко до болотной фактории?

– Ден десять пути будет. Придется крепко поспешать. Ой! Эх! Да вон – на ваш загад тролль ихний здесь третьи сутки подъедается. Прибился к нам, сердешный. Их караван торговый дикие циклопы разбомбили. На нас вышел. Отощал совсем по лесам. Мы его жалкуем. Прикармливаем. Он и отрабатывает, чем может. Берите его с собой. Замолвит за вас словечко, чадь? Ну как, помог я вам, гости дорогие? Али нет? Добрый совет – он дороже злата!

Браги тяжело поднялся с места. С издевкой поклонился в пояс.

– Уж помог, так помог, спасибо тебе, добрый Тудр. Пойдем, знакомство сведем с вашим нежданно-негаданным квартирантом.

Тролль сидел, как сидел на той же поленнице, только теперь вместо окорока он сжимал в лапе дочиста обглоданную кость. Его полосатые грязные штаны были небрежно подпоясаны тонкой бечевкой, под грубой домотканой безрукавкой перекатывались серые глыбы мышц. Тролль медленно шевелил пальцами левой ноги и внимательно их рассматривал. Гном вразвалочку подошел к болотному гиганту и весело помахал у него ладонью перед лицом, чем вывел бедолагу из состояния философской задумчивости.

– Привет, Журавлев!

– Чух-чух, парень, – миролюбиво отозвался великан.

Брови норга прыгнули домиком.

– Что ты сказал?

– Ась? Чегой?

– Как ты его назвал?

– Журавлев, – недоуменно протянул Тудр. – Это имя евонное.

– Что за хрень? Какой, нафиг, Журавлев? Мы только что Сойкина схоронили! Проводника нашего! Видано дело? Журавлев! У вас что тут – орнитологический музей юнитов? Следующий кто будет? Страусов? Марабуев?

Гном в ужасе попятился от разгневанного ярла:

– Да что с тобой, владетельный?! Чур на тебя! Сразу браниться! Нормальное имя! У них там, в Болоте, настоящий культ птиц и всяческих паразитов. Даже правителя называют – Верховный Аист! Журавлев – обычное и очень уважаемое имя. Заслуженное, я бы сказал.

Тролль, недовольный выпадом Браги, сумрачно покосился на норга и обиженно изрек:

– Я – Журавлев. Марабуев – нет. Не я это.

Пиявыч почувствовал, что близок к легкому помешательству.

– Ты из Болота?

– Да, чух-парень. Урядник. Десять зверских морд подо мной, – тролль многозначительно поднял вверх указательный палец и присовокупил. – Большая ответственность.

– Ну, дела, – только и сказал ярл. – А домой хочешь?

– Да, чух-парень. Там хорошо. Тростник, жабья икра, улитки. Журавлев хочет домой. Далеко. Одному не пройти. Зря погибать. Журавлев – урядник. Он может думать за десять морд. Он знает.

– Так-с, – Браги хлопнул в ладоши. – Ты, Пиявыч, разруливай тут с этим десятником пернатым. Хочет домой – пусть завтра выдвигается с нами. Будет хворост собирать и еще всякое. Найдем дела, короче. А я пока пойду, взгляну на товары этого гостеприимного торгового дома. Мне нужно. Иначе я учиню здесь что-нибудь ужасное. Двигай к складу, Тудр. Меняться будем? Или тоже карантин?

– Ой, да это завсегда! Это у нас пожалуйста, – гном услужливо засеменил перед ярлом.

Тот тяжело ступал следом, безжалостно давя всей подошвой сочную молодую траву. На заросших рыжей щетиной скулах норга ходили стальные желваки.

Они зашли в гномий чертог, причем Браги крепко треснулся лбом о низкую притолоку и досадливо крякнул. Тудр живо порхнул за небольшую конторку из ладно подогнанных сандаловых досочек, водрузил на толстую перегородку носа круглые очки в роговой оправе и воззрился сквозь окуляры на могучую фигуру норга.

– Чего желаете-с? И чем располагаете? – плотоядно пропел он, потирая маленькие ручки.

Браги вывалил перед гномом кучу разнородного барахла, наименее ценного из того, что было захвачено. Тудр тут же принялся азартно во всем этом добре копаться:

– Агась. Коренные зубы нага – хорошо. Алмазы необработанные… Барахлишко, но сгодится… Хм-хм, голема, стало быть, завалил? А кольца не было?

Браги машинально сунул руку за спину.

– Самому пригодится.

– Да я что… я так, к слову… Наконечник к Магнитной стреле – вещь! Так… А это что? Инфернальные колечки магогов? Откуда, ежели не секрет? В наших-то палестинах?

– С земли подобрал. Валялись.

– Вот и славно. И правда, зачем хорошему товару на земле пропадать? Так, что еще… Ага. Имеем пару инфернальных амулетов. Годятся только для Отродий. Вещь ценная, не спорю, но спросом не пользуется. Откуда тут взяться Высшим Ада?

– На материк отправишь. Там продадут, – насмешливо обронил Браги.

Гном мазнул по нему настороженным взглядом.

– Оно, конечно так, оно верно… А взамен чего желаете?

Ярл поскреб подбородок.

– Зелья. Два полных комплекта. Целительные – малые и большие, бодрости, маны. Подбрось пару скорости. Противоядий универсальных десяток.

Гном в такт его словам ловко щелкал маленькими счетами с кругляшами речного жемчуга вместо костяшек.

– Еды на дорогу. Настоек ваших знаменитых. Да разве этого Журавлева прокормишь, – Браги вздохнул. – Охотиться все равно придется. Ну что? Как там с балансом?

– Почти по нулям, – бодро отозвался Тудр. – Я так и думал, что на гостях не заработаешь. Благородное дело – путникам помогать.

Ярл поморщился, словно проглотил лимон. Факториал нетерпеливо побарабанил пальчиками по столешнице.

– Стало быть, это все, что есть? Аль не надобно боле ничего?

Норг вздохнул.

– Да как не надобно? Доспехи нужны магические, надежные, шлем заряженный. Все желательно в Болотном исполнении. Плащи дорожные со Скрытностью. Чего-нибудь из дипломатских примочек, типа амулета или плаща Посла.

– Дэк ты наговорил! – от волнения Тудр фамильярно перешел на «ты». – Это ж понимать надо – на скока вся ента музыка тянет.

Браги молча вывалил перед гномом яйцо Лавового Червя. По конторке сразу же зазмеились огненные трещины.

– Ох ты, разохты! Да неужто! – Тудр заквохтал, как курица, и обжигаясь, перетащил личинку Инферно на каменный пол. – Вот это – это оно, да! Это оно, того! Понимаешь…

– Понимаю. Не волнуйся. Сдачу отдашь по курсу мифрилом. Яйцо – бесценно, всех товаров твоих не хватит, чтобы рассчитаться за него. Ну что, давай щелкай своими перламутровыми счетами! Бухгалтер!

Через полчаса ожесточенного торга, больше похожего на брачные игры сколопендр, все сладилось. Браги стал обладателем двух комплектов «бригантин» Верховных Василисков, кованных из нескольких слоев эльфийской стали со вставками гномьего серебра, одного Шлема Дозорного для Пиявыча и закрытого «хундскугеля» Виверны-Монарха для самого ярла.

– Усилителей не жалей. Все по максимуму – на Силу, Защиту, Грузоподъемность и Выносливость. Чтобы мы порхали в них, а не кряхтели, как бегемоты. Резистентности добавь в один, тот, который для неофита. Максимальная заточка, лады? И вот еще что – нужны две болванки: Игла Правды и Мифриловая полоска на штырь.

– Ага. Иглу Следствия мастыришь?

– Угу. Рукоять дам. Скуешь к утру?

– Есть специалисты,.. - Тудр неопределенно потыкал пальцем куда-то вниз.

– Ага, значит, и кузни тут имеются. А доспехи под размер?

– Расклепаем. Будь обнадежен, воин. Сядут, как влитые.

– Хорошо. Гони сдачу.

Когда весь мифрил от Тудра был переправлен в Бездонный мешок, Браги поинтересовался:

– На провоз до Болота хватит? На всех?

Гном гордо усмехнулся:

– Хватит на два кругосветных путешествия и год безбедной жизни в любой точке Овиума. Посчитал по нашему внутреннему курсу. Ну ты и жох, ярл! Люблю таких молодцов, – весь местечковый говор «факториала» куда-то испарился. – Все на этом?

– Да, спасибо. Нет, погоди, – встрепенулся норг.

– Чего еще припрятал? – улыбнулся Тудр.

– Да колечко одно закатилось. Вроде, эльфийской работы. Но свойства не просматриваются. Подскажешь? Оплота изделие или нет?

Хозяин фактории равнодушно покатал украшение Сойкина по ладони. Даже слишком равнодушно.

– Ничего. Не отвечает. Холодное. Знаешь, наши мудрецы любят такие загадки. Могу взять по сходному курсу.

– Так мы, вроде, как уже прибарахлились по полной. И желать-то больше нечего.

Тудр небрежно взмахнул рукой. Открылся потайной шкаф, и на подставке из полированного красного дерева в помещение выехал тускло мерцающий набор доспехов и оружия. От всей этой груды металла исходило ни с чем несравнимое сияние, и оно набирало силу, наполняя собой помещение и пронизывая волшебным светом фигуры людей. У ярла перехватило дух.

– Полный Ангельский Альянс? С Сапогами Левитации?

– И Ожерельем Небесного Вдохновения.

– Ни разу такой не видел. Только слышал. В нашей локации таких штук отродясь не бывало.

– Полная заточка под паладина. Как раз для тебя. Берешь?

Браги знал, что перед ним лежит миллионное состояние. Но он лишь улыбнулся, решительно взял кольцо с ладони Тудра и упрятал в поясной кошель.

– Заманчиво, конечно. Но – не продается. Реликвия. Память о погибшем товарище.

Гном пристально поглядел в глаза норгу.

– Я вижу, что ты тоже любишь загадки. Ладно. На нет и суда нет. Так тому и быть. Ну что, пойдем на воздух? Обмоем сделку? Слабо зарубиться на пиве? Кто кого?

– Смотри не покайся, – хмыкнул Браги и по-приятельски хватил славного торговца ладонью по спине.

Тот ойкнул и засеменил к двери.

«Светляки» уже начали отдаляться от поверхности Пустыни, и день сдавал свои права вечеру. Еще не сгустилась темень, но окрестности подернулись легким зыбким туманом. Спокойствием и умиротворением веяло от всего этого места. На небе начали зажигаться первые декоративные звездочки. Планеты сияли, как елочные игрушки.

Журавлев и Пиявыч по-прежнему сидели на поленнице и покатывались со смеху, кто во что горазд. Перед ними стояли и валялись на траве несколько пустых жбанов из-под пива. Вот тролль легонько толкнул неофита и тот, мелькнув пятками, завалился за бревна. Пиявыч вылез и в ответной любезности наподдал великану здоровенного леща. Раздался новый бурный взрыв хохота.

– На душе теплеет, когда видишь столь искренние проявления дружбы, – проникновенно сказал сзади Тудр.

– Хорош, а? – тоскливо отозвался Браги. – Слушай, забыл совсем. Для Журавлева этого подберешь что-нибудь из снаряги? Ну, проклепанную безрукавку там, салад какой на башку, а? Плащ потеплее для ночевки не забудь. И молот поувесистей.

– Сделаем, о чем разговор, – покладисто согласился гном.

Пиявыч, завидя своего вожака, на нетвердых ногах припустил к нему навстречу.

– Слушай, Браги. Ик! Этот Журавлев – он личность! Ик! Он ходил в дюжину военных походов на Цитадель, прошел пес знает сколько битв. И выжил. Да что там, он из личной гвардии Верховного Аиста Брона! Ик!!! Еррр!!! – последний приступ икоты получился у Пиявыча душераздирающим и больше походил на рычание хворого, но очень дикого зверя.

Тролль, обладающий отменным слухом, тут же подтвердил, не сходя со своего дровяного насеста:

– Да – это я! Я – он такой! Смекаешь, чух-парень?

– А как этот впечатляющий воин оказался тут один? И без своего взвода?

– Они отправили караван в Оплот, для торговли… Ик!

– А что им по древу Иггдрасиля не торгуется?

– Так границы же закрыты! Ик! Не пройти…

– Это правда, – вставил Тудр.

– Ясно. А дальше?

– Циклопы. Журавлев был начальником обоза. Разбомбили. Говорит, что никто не уцелел, кроме него. Мы обязательно должны взять его с собой! Он – замечательный! Он нам очень пригодится! Ик!!!

– Да берем уже, – вздохнул Браги и повернулся к гному. – Ну вот, навязали себе на голову дезертира. Теперь вместе с ним пойдем под трибунал, как пить дать. Неприятности к нам просто так и липнут.

Тудр с сомнением покачал головой.

– Болотники и цитадельщики друг мимо друга равнодушно не пройдут, факт. Древние распри. А насчет дезертирства… Не думаю. Тролли не того воспитания. Похоже, парень не врет. Вернее, вполне допускаю, что не врет.

– Эх, да что теперь! Сплавил нахлебника, ловкач? Ну, признавайся! Ладно, где там твое обещанное пиво?

– Оп-ля! Народ! Есть кто? Ужин нам быстро! Норелет, душенька, распорядись насчет угощения! И напитков побольше. Редко, кхе-кхе, выпадает шанс посидеть за одним столом с самим Браги.

– Еще одно. Прости, Тудр, я тебя уже замучил.

– Да какие счеты промеж хорошими людями!

– Нам бы помыться, а, Тудр? Последний раз мы принимали ванну в Джорнее, а с тех пор уже третий день пошел. Даже не знаю, как вы с нами за одним столом выдержали. Дух от нас прет, наверное… мама дорогая!

Гном беззаботно хохотнул.

– Не кручинься, все равно в плане одора вам за Журавлевым не угнаться. Крепок бес на запашок. То ли мускусом несет, то ли псиной. А когда в раж войдет дрова колоть – аж с души воротит. Единороги разбегаются, скликать замучились. Касаемо помыться – со всем вашим удовольствием. За факторией с другой стороны холма ключ горячий бьет. Там и бочки дубовые специяльно по такому случаю в землю вкопаны. Феечки примут вашу одежу, постирают, заштопают. Завтра будет лучше неодеванной. На сменку принесут все свежушее. И полотенца.

Блаженствуя в горячей ванне в облаках пара, Браги не без внутреннего удовлетворения поглядывал на постройневшую за время похода фигуру неофита. Вся лишняя вода и нагулянный жир сбежали с него за почти месяц дорожных лишений, и теперь парень выглядел, как и подобало молодому воину. Сам Браги – необъятный, клешнястый, с резко очерченными выпирающими мускулами походил скорее на бурого медведя полусреднего веса, слегка отощавшего от зимней спячки. Пиявыч же, в новом своем обличье напоминал гламурного шейпинг-инструктора с обложки коробки из-под спортивного питания. «Обаяние! Второе Обаяние! Работает! Недаром эта гурия – Норелет с него за обедом глаз не сводила!» – ликовал про себя ярл. Но вслух, в своей обычной манере, не удержался:

– Эй, Пиявыч!

– Агась? – ответил тот, комично копируя манеру Тудра.

– А где же наш целлюлит? И куда девались наши розовенькие поросячьи щечки? А брыльца? Куда ты спрятал, паршивец этакий, наши брыльца, я тебя спрашиваю?

Новичок зарделся, как маков цвет. Встал в полный рост и с достоинством (как ему, наверное, самому представлялось) поклонился:

– Спасибо, Браги.

– Вольно. Можно опустить задницу в воду и более не пускать солнечных зайчиков. Не парься, новичок, мы из тебя еще человека сделаем. Будешь Короля Минотавра голыми руками брать один в один. Значит, так! Халява твоя кончается! С завтрашнего дня я берусь за тебя всерьез!

– Ой! – Пиявыч захлебнулся водой из бочки и пустил пузыри.

– Ты до отмены нынешнего распоряжения освобождаешься от всех лагерно-костровых функций. Отныне и ежедневно: на привале не меньше двух часов занятий по Владению Оружием. Стреляешь из пращи, пока в округе ворон не останется! И крутишь «моргенштерн» до полного опупения! Я сменял на него твой критский свинокол. Ну не твое это, не твое. Оставим меч в покое. Уж ты мне поверь. А с «моргенштерном» дела на лад пойдут, может, и толк от тебя в бою появится. Короче, пока на два левела Владение Оружием не поднимешь, на глаза мне не попадайся! Усвоил?!

– Слушаюсь, – совсем тихо сказал Пиявыч.

– Бодрей, новичок, не раскисай. Протрезвел после Журавлева? Отлично! Хватит телеса нежить и купать! Подъем! Нас ждет стол и приятная компания. Да… Неофит,.. - Браги замялся.

Пиявыч вопросительно взглянул на ярла.

– Мы в походе месяц. Там полно этих феечек. У них собственных мужиков нет, видом не предусмотрены, так что они в плане этого… короче, аккуратней с ними. Не смотри, что смазливые и миниатюрные, как японки – к утру одни шкварки оставят. А я тебя волоком тащить не нанимался! Так что, хлебалом не хлопай! И пиво с умом пей – мы в гостях, проблемы нам тут не нужны.

Браги оценивающе посмотрел на Пиявыча, мечтательно и томно закатившего глаза. Хмыкнул про себя: «Ох, не на феечек нацелился наш прохвост, ох, не на феечек! Второе Обаяние – это вам не шутки! Работает!».

Из путевого дневника Пия Контура (писано глубокой ночью наощупь):

«Поскольку пути, которые мы выбираем, в жизни часто заводят нас в непредсказуемые тупики (неразбочиво), мы вынуждены обращать свою энергию на разгадывание тайн женской (неразборчиво)… И поэтому не надо бояться проявлений, и это важно, так что я хочу подчеркнуть (неразборчиво)… Ибо нет на свете ничего более прекрасного… (следующая страница залита пивом)…Вот что, собственно, я и хотел вам сказать».

Браги проснулся поздно и тут же взъярился на себя за это. Затылок ныл тупой болью. Воин спросонья даже заинтересовался, а не испытывал ли он на собственной шкуре Иглу Следствия? Так, ради эксперимента. В сознание неторопливым слайд-шоу вплывали гротескные картинки «из вчера». Вот он пьет на пари с Тудром бочонок хмельного меда. С одной стороны стоит его, ярла, алмазный перстень Резистентности, но гном, разухарившись, умудрился перещеголять норга в щедрости. Взял, психанул и поставил на заклад брусок редчайшего черного мифрила – универсального усилителя некротики. Вот «факториала» бережно выводят из-за стола хоббиты, а он брыкается и кричит, что может перепить весь Овиум и даже некоторые его окрестности. Его кафтан забрызган вином, борода от меда стала похожа на кусок мокрой пакли. Черный мифрил перекочевывает к ярлу в поясной кошель. Вот они с Белемаром, по-братски обнявшись, негромко поют какую-то воинскую балладу, причем ни слов, ни языка Браги не знает, но ведет. А на заднем плане восторженный Пиявыч разливается соловьем для Норелет, и глаза у девушки лучатся зеленым таинственным светом. Подобравшийся тихонько к общему столу Журавлев важно глаголит что-то пухленькой смешливой фее. Вот он снимает ее со своих коленей, тихонько шлепает по мягкому месту и заявляет:

– Урядник! Десять рыл подо мной! Большая честь! – и начинает легонько подталкивать феечку в сторону леса. Та кокетливо взвизгивает, крутит бедрами и игриво хихикает.

Браги помотал тяжелой головой. Поднялся и расправил члены. Вся его одежда лежала, благоухая чистотой, на низком резном табурете подле постели. Облачившись, он отворил овальную дверь высотного эльфийского жилища, и неуверенно попадая носками сапог в ступеньки веревочной лестницы, спустился на землю. Журавлев уже торчал гигантским суррикатом на мешках с поклажей и молодцевато вытянулся при виде сонного начальства. Браги небрежно махнул ему рукой, вижу мол, молодец. За вчерашним прямоугольным столом, сегодня застеленным новым покрывалом лимонного цвета, чинно восседал Тудр и прихлебывал отвар из маленькой глиняной кружки. Увидев ярла, гном без лишних слов нацедил ему такую же чашку из пышущего золотом самовара. Браги отпил настой и крякнул: чай пополам с Зельем Трезвости. Через несколько минут внутри мозга словно провернулось морозное веретено, чело его разгладилось, движения обрели силу и четкость.

– Может, задержитесь у нас на денек? – полюбопытствовал хозяин фактории.

Сбоку к столу неслышно подплыла Норелет и поставила блюдо со свежей выпечкой. Ярл тут же зачавкал сладким пончиком. Удовлетворенно промычал, запихнул еще один и ответил с набитым ртом:

– Спасибо, хлебосольный хозяин. Сам знаешь – надо спешить. Где там наш третий?

Норелет улыбнулась, сверкнув полоской жемчужных зубок.

– Встает. Сейчас спустится.

Ярл снял с плеч Бездонный мешок и швырнул его Журавлеву.

– Пихай все. Но раздельно. Винегрет там мне не устраивай.

– Я могу, чух-парень. Буду пихать.

От Браги не укрылось, как прекрасная дриада скользнула к торбе Пиявыча и что-то тишком сунула ему под стягивающую горловину веревку. Ай да, жулик! Везде поспел! Вот тебе и второе Обаяние!

Они уже третий час, упрямо настигая упущенный график, перли по вечнозеленому эльфийскому лесу, когда Браги наконец скомандовал привал. Журавлев шел молодцом, чуть вспотел, Пиявыч же, привыкая к новому вооружению и доспехам, вновь, как и в начале похода, являл собой жалкое зрелище. Он постоянно запинался, несколько раз неловко заваливался в траву, сумел даже оцарапать себе «моргенштерном» скулу, но Браги и ухом не вел. Хватало того, что тролль ни на шаг не отходил от неофита и всячески помогал ему и поддерживал. А с лица новичка, несмотря ни на что, не сходило блаженно-мечтательное выражение. Его глаза нет-нет да зажмуривались, губы шептали волшебное имя, пальцы сжимались и разжимались, словно мысленно лаская ту невесомо-прекрасную нимфу, что отворила в темноте дверь его ночной обители. Пиявыча бросало то в жар, то в холод, когда он вспоминал теплые губы Норелет, ее атласную кожу, сияющие в отблеске светильника прозрачные хризолитовые глаза. В ушах звенело от ее мелодичного голоса, голова кружилась от воспоминаний о ее страстном шепоте, любовных стонах. Сердце выпрыгивало из груди, сладостный мороз проходил по коже: ему вновь чудилось нежное прикосновение ее пальцев. В мягком шелесте травы вновь слышались незнакомые напевные слова эльфийского наречия.

– Равняйсь! Смирно! – гаркнул над самым ухом Браги, и неофит от неожиданности подскочил на целый метр.

– Узри, Журавлев, сего доблестного мужа, смежившего усталые очи на перекуре!

– Пиявыч – чух-чух парень! Журавлев понимает.

– Ты даже не представляешь, насколько он чух-чух, мой друг цвета хаки! Знаете, Пий Контур, я открою вам небольшой секрет… В приличной компании соблазнять подружек своих собутыльников, когда тех сморил хмельной сон, вовсе не считается большим героизмом. Отнюдь! Наоборот, за такие дела принято, как минимум, крепко бить в табло! Слышишь, ты, Парис недоделанный?

Пиявыч вздрогнул и пришибленно втянул голову в плечи.

– Ага, чует кошка, чье мясо сгрызла!

– Грызть? Грызть мясо? – оживился Журавлев.

– Не мясо. Если б мясо! Сметану! Целый кувшин нежнейшей, сладкой сметаны украла эта шкодливая и блудливая кошка!

– Грызть сметану? И мясо? Кошка? Кто есть такой «кошка»? – растерялся Журавлев.

Новичок убито вздохнул. Браги знал, что девчонка сама прыгнула к нему в постель, но решил додавить свою роль до конца – пусть прочувствует слюнтяй, что и от его действий может зависеть успех и жизнь всей группы.

– Ладно, Браги. Ну, с кем не бывает? Сам что ли так не делал?

– Про меня мы отдельно поговорим. А вот то, что ты чуть не испортил наши отношения с Оплотом – непреложный факт! Хорошо, хоть ноги успели унести, пока все не выяснилось. Хотя нет, тороплюсь… На боевых единорогах они нас за час догнать могут запросто!

Пиявыч испуганно оглянулся. И потом в течение всего дня он постоянно прислушивался к нестройному лесному шуму у них за спиной – не раздастся ли надвигающийся дробный топот копыт?

– Так вот, мой юный друг. Если оплотовцы почувствуют себя в претензии и в качества компенсации потребуют твою голову… Сдается мне, что наши пути разойдутся. Я – вперед, а ты назад. Частично. В ящике.

Пиявыч упрямо тряхнул челкой и храбро наморщил широкий лоб:

– Семь бед – один ответ. Набедокурил – готов расплачиваться. Но, Браги, клянусь тебе всем, что мне дорого…

– Ну?

– Оно того стоило! И прости, вождь, но я ни о чем не жалею!

Ярл хмыкнул.

– Ладно, герой-любовник. Покаяние засчитано. Ну что, штафирки? Рота, подъем! Хватит клопов давить, пора ногами двигать! В колонну по одному за мной шагом а-а-р-р-ш!!!

Тудр поглаживал свою густую окладистую бороду и смотрел вслед ушедшим путникам. Светляки заливали ласковыми лучами луг, прохладный ветерок взъерошивал травы. На поляне беззаботно порхали феечки. Их полупрозрачные крылышки отбрасывали вокруг разноцветные веселые искорки.

– Ну, что скажешь, Норелет? Ты теперь у нас эксперт по этой парочке? Особенно, кхе-кхе, по младшенькому.

Дриада раздумчиво пожала узкими плечами.

– Не думаю, Тудр. Это не они. Ну как два таких валенка могут быть теми, кого мы ждем, сам подумай?

– А если прокачанная до предела Мимикрия?

– Ну не до такой же степени! Один – наивный, как трехмесячный щенок, другой – твердолобый, словно обух топора.

– Э-э-эх… Да, Браги именно таков. Пожалуй, что описанию соответствует полностью. Колечко у него больно заманчивое.

– Что ж не сторговал?

– Ангельский альянс давал. Не берет.

– Значит, так тому и быть.

– Поэтому я и не настаивал. Оно им досталось правдой, не обманом или грабежом. Я это чувствую. Я – торговец. Репутация дороже прибыли.

– Получается, мы ошиблись? Перестраховщики. Их можно было отправить на Иггдрасиль? – в голосе Норелет вдруг прорезались гневные нотки. – И не подвергать ненужному риску?

Неподвижно сидевший рядом Белемар неторопливо поднялся во весь рост. С него словно упал невидимый покров усталого, сморенного чередой битв воина, и перед гномом и дриадой предстал могучий витязь, облаченный покровом вечной Мудрости. Величественный и царственный. Властный, наполненный непоколебимой уверенностью своей правоты.

– Мы возможно ошиблись. Но дело не в этом. Я вижу – вокруг этих двоих людей прольются обильные реки крови. Их потоки затопят весь Овиум. Мне не важно – правы или виноваты будут они в своих поступках. Оплот не примет в этом участия! Нам нет дела до роковых промахов Иерарха. Оплот будет защищать только себя, и так повелось издревле!

Тудр и Норелет склонили головы перед Высшим Эльфом.

– Мы повинуемся тебе, повелитель, – тихо промолвили хором оба.