Смерть Первого Мстителя

Пролог

ПО НЕБЕСАМ над Нью-Йорком танцует молния. За ней из окна пентхауса в Мидтауне безучастно наблюдает Иоганн Шмидт. Он стар, он «перерождался» уже несколько раз, но его ненависть ничуть не угасла. В конце концов, это ненависть дала ему жизнь; она и поддерживает его существование.

Он прошел долгий и трудный путь с тех пор, как молодым посыльным постучался в дверь гостиничного номера Адольфа Гитлера в те неспокойные времена, когда готовилось нападение на Польшу, обрушившее на мир бурю, которую мы зовем Второй мировой войной. Фюрер дал Шмидту имя der Roter Totenkopf, Красный Череп, и назначил его руководить террористическими и подрывными операциями Третьего рейха.

Это назначение поставило бывшего посыльного в авангард пропагандистского аппарата национал-социалистов и изящным мановением судьбы привело к тому, что США пустили в дело единственный продукт своей секретной Операции «Возрождение», или, иначе, Стива Роджерса. Роджерс получил сверхчеловеческие силу, скорость и восприятие – так и стал Капитаном Америка. Со своим юным приятелем Баки он вышел воевать против фашизма на поля сражений в Европе и с тех пор стал заклятым врагом Красного Черепа.

Красный Череп фокусирует взгляд и рассматривает свое отражение на поверхности раздвижной стеклянной двери, ведущей на террасу с видом на город. На город, в котором живет и Капитан Америка. Алая маска головы мертвеца – пугающее зрелище, как и должно быть. Шмидт привык к этому виду, и теперь ему так даже больше нравится. Бывший нацист заставляет себя расслабиться: его руки непроизвольно сжимаются в кулаки, когда в памяти всплывают мечты о блистательных победах, которые обратила в прах «американская свинья» в красно-бело-синем костюме.

Сколько раз он видел, как этот проклятый щит отскакивает от тел его солдат, прислужников и союзников? Сколько раз Капитан Америка со своим едва половозрелым протеже раскрывали его дьявольски хитрые планы и разрушали устройства, на создание которых уходили годы исследований и разработок? Вопиющая несправедливость, но он не сдается. Его проигрыши – лишь временная неудача. Не он ли приложил руку к череде событий, приведшей к гибели Баки во взрыве летательного аппарата, который украл Барон Земо?

Эта мысль настраивает его на благодушный лад. Вспоминаются слова Сатаны из Мильтоновского «Потерянного рая»[1]: «Не все потеряно. Еще пылает жар неукротимой воли и желанье мести, бескрайни ненависть и сила духа, их не сломить». Отражение ответило ухмылкой. Да, события оборачиваются в его пользу. Он снова заполучил Космический Куб – матрицу межпространственной энергии, которая легко умещалась на ладони, но была достаточной мощности, чтобы искривлять реальность. Уже скоро он нашлет невиданные страдания на Капитана Америка, на этот невыносимый ходячий символ демократии, и все, за что он борется, наконец падет и обратится в пыль.

Главное – Космический Куб. Пять лет назад Александр Лукин предложил Красному Черепу Зимнего солдата в обмен на Куб. Того самого Зимнего солдата, которого создал из воскрешенного и наделенного сверхсилами Джеймса «Баки» Барнса, а затем превратил в советского наемного убийцу учитель и наставник Лукина Василий Карпов.

Ученик унаследовал все секреты и сокровища Карпова, высоко поднялся по служебной лестнице в КГБ и получил ресурсы и контракты, которые позволили ему восстать против государства и сделаться настоящим олигархом – главой Корпорации «Кронас». Лукин, как и Красный Череп, ненавидел демократию западного типа и хотел заполучить Космический Куб, чтобы осуществить свои планы по захвату мирового господства, – и это была одна из причин, по которой Красный Череп никогда не согласился бы на обмен.

Возможность управлять Баки Барнсом стала бы еще одним клинком, который мог бы поразить Капитана Америка в самое сердце, – ну и предоставила бы Красному Черепу еще немного пригодного для опытов генетического материала, – но отдать Куб? В шахматах нельзя слишком рано жертвовать ферзем. Генерал Лукин тогда изобразил оскорбленное высокомерие, но ведь нет причин давать ему хоть какое-то преимущество, разве не так?

Красный Череп напомнил себе, что Лукин известен склонностью к рискованным маневрам и, кажется, полностью игнорирует финальную фазу схватки. Будто ребенок, который размахивает острым клинком…

Зазвонил телефон.

– Здравствуйте, Иоганн. Это…

– Я знаю, кто это, Александр Васильевич. Я знал, что вы позвоните, как только ваши шпионы передадут сведения. Космический Куб у меня в руке. Образчик эфемерной красоты, без прошлого и без твердой опоры в настоящем, искрящийся светом будущего. Это будущее принадлежит мне, а не вам, Лукин.

– Я готов поднять ставку, господин Шмидт.

– Если бы мне что-то было нужно от вас, я бы это просто взял.

– Жаль, что вы так считаете.

– Вы мне угрожаете? Тогда вы глупее, чем…

Красный Череп отворачивается от стекла, чтобы взглянуть на дверь из молибденовой стали, защищающую его убежище под самой крышей здания. По-прежнему заперта и нетронута. Тогда зачем Лукин затягивает этот бессмысленный разговор? Разве что…

Боль пронзает с такой силой, будто у него случился инфаркт. Падая, он видит, как на белый ковер из открытой раны на груди капает кровь. Он знает, что в стеклянной двери позади него осталась дыра от пули. Он собирает в кулак свою необоримую волю, но Космический Куб выскальзывает из пальцев.

Раздвижные двери открываются, и в комнату заходит человек в черной одежде и военных ботинках российских солдат. Он поднимает Куб и телефон.

– Объект устранен, генерал. Артефакт под нашим наблюдением.

На том конце Александр Лукин бурно радуется, но мысли Красного Черепа вдруг занимает что-то другое. Его охватывают ужас и оцепенение: темные воспоминания о прошедших восьмидесяти годах мелкими шажками топают по равнинам его разума, а голос смерти зловеще шепчет ему: «Шах и мат, господин генерал».