Смертельные испытания

Даррен Шен

Смертельные испытания

ПРОЛОГ

Не верь тем, кто скажет тебе, что вампиров не существует! Мир полон ими. Не злыми, способными превращаться в животных, боящимися крестов созданий из легенд, а благородных, сверхъестественно сильных долгожителей, которым необходимо пить кровь для того чтобы выжить. Они вредят людям настолько мало, насколько это возможно, и никогда не выпивают всю кровь, чтобы не убить их.

Скрытно в заснеженном, труднодоступном уголке мира, называемом Гора вампиров, вампиры встречаются каждые 12 лет. Совет (как они его называют), управляемый Князьями, которым подчиняются все вампиры, и большинство из присутствующих являются Генералами вампиров. Они правят живыми мертвецами.

С целью представления меня Князьям, мистер Джутинг притащил меня в Гору вампиров и на Совет. Мистер Джутинг — вампир. Я его помощник, полувампир, и меня зовут Даррен Шен.

Это был долгий, тяжёлый путь. Мы путешествовали с нашим общим знакомым Гэвнером Перлом, четырьмя волками и двумя карликами, странными созданиями, работающими на таинственного господина по имени мистер Корнелиус. Один из карликов был убит в пути сумасшедшим медведем, выпившим крови мертвого вампирца (они похожи на вампиров, за исключением багровой кожи и красных глаз, ногтей и волос, и они всегда убивают тех, чью кровь пьют). Другой заговорил — впервые представитель Малого Народца общался с кем-то — и сказал, что его зовут Хоркат Мулдс. Он также передал леденящее кровь послание мистера Корнелиуса: Властелин вампирцев скоро придет к власти и багровокожие убийцы снова начнут войну с вампирами — и победят!

Наконец мы добрались до Горы вампиров, где вампиры живут в сети туннелей и больших пещер. Я подружился с кучей вампиров, включающей Себу Нила, который был учителем мистера Джутинга, когда тот был молод; Арру Грацис, одну из немногих женщин-вампиров; Вейниса Блейна, одноглазого распорядителя спортивных состязаний; и Курду Смальта, Генерала, который вскоре должен был стать Князем.

Князья и большинство Генералов не произвели на меня впечатления. Они сказали, что я слишком молод, чтобы стать вампиром, и критиковали мистера Джутинга за то, что он обратил меня. Чтобы доказать, что я достоин быть полувампиром, я должен пройти Испытания Посвящения — серию жёстких экзаменов, которые предназначены для будущих Генералов. Когда я решал, принимать ли вызов, они сказали мне, что если я пройду их, я буду принят в ряды вампиров. Но они не предупредили меня, что если я не пройду испытания, я буду убит!

ГЛАВА 1

Огромная пещера, известная как Зал Кледона Лурта, была почти пуста. За исключением сидящих за моим столом Гэвнера, Курды и Хорката, там был только один настоящий вампир — охранник, который сидел один, потягивал пиво и беззвучно насвистывал.

Около четырёх часов прошло с тех пор я узнал, что меня будут оценивать по результатам Испытаний Посвящения. Я до сих пор не знаю очень много о них, а от мрачных лиц моих товарищей, а также от того, что было сказано в Зале Князей, я понял, мои шансы на победу были, в лучшем случае, небольшими.

Пока Курда и Гэвнер рассказывали мне по секрету о моих Испытаниях, я изучал Хорката, которого я нечасто видел в последнее время (он был занят в Зале Князей — отвечал на их вопросы). Он был одет в его традиционные синие одежды, хотя теперь он не одевал капюшон, не заботясь о том, чтобы скрыть его серое, в шрамах, будто сшитое, лицо. У Хорката нет носа, а уши скрыты под кожей черепа. У него пара больших круглых зеленых глаз в верхней части головы. Его рот с рваными краями полон острых зубов. Обычный воздух смертелен для него — подышав им 10 или 12 часов, Хоркат умрёт — так что он носил специальную маску, благодаря которой оставался в живых. Он стягивал маску вниз по подбородку, когда говорил или ел, а потом возвращал обратно. Харкат был когда-то человеком, но умер, и получил это тело после сделки с мистером Корнелиусом. Он не помнил, как он умер и каковы условия его этой сделки.

Хоркат передал послание Князьям от мистера Корнелиуса о том, что близится ночь Властелина вампирцев. Властелин вампирцев — мифическая фигура, чьё появление предположительно будет сигналом о начале войны между вампирами и вампирцами, в которой (по словам мистера Корнелиуса) вампирцы победят, уничтожив вампиров.

Поймав мой взгляд, Харкат опустил маску и сказал:

— Вы… видели большую часть… Залов?

— Меньшую, — ответил я.

— Вы должны… устроить мне… экскурсию.

— У Даррена нет времени для экскурсий, — несчастно вздохнул Курда, — нет времени даже для подготовки к Испытаниям.

— Расскажите мне больше об Испытаниях, — попросил я.

— Испытания являются частью нашего вампирского наследия, которые проводятся столько, сколько помнят вампиры, — сказал мне Гэвнер.

Гэвнер Перл — Генерал вампиров. Он был очень плотный, с короткими каштановыми волосами, с покрытым шрамами, избитым лицом. Мистера Джутинга раздражало его тяжёлое дыхание и храп.

— В былые ночи они проводились на каждом Совете, — продолжал Гэвнер, — и каждый вампир должен был пройти их, даже если он уже проходил их десять раз.

— Около тысячи лет назад Испытания были изменены. Это было примерно в то время, когда появились Генералы. До этого были только Князья и простые вампиры. В соответствии с новыми условиями, только те, кто хотел стать Генералом, должны были подвергнуться Испытаниям. Многие обычные вампиры проходили Испытания, даже не желая стать Генералами — вампир обычно должен пройти Испытания Посвящения, чтобы заработать уважение своих коллег, но они не обязаны это делать.

— Я не понимаю, — сказал я. — Я думал, что если ты прошёл Испытания, ты автоматически стал Генералом.

— Нет, — опередив Гэвнера, ответил Курда, проводя рукой по светлым волосам. Курда Смальт физически не настолько силён, как другие вампиры — он верит, что голова важнее мышц — и у него меньше шрамов, чем у других, хотя у него есть три маленьких красных постоянных царапины на левой щеке — метка вампирцев. (Мечтой Курды было объединение вампиров и вампирцев, и он в течение многих лет обсуждал условия мирного договора с кровожадными изгоями.) — Испытания — только первый экзамен для желающих стать Генералами. Потом нужно пройти другие испытания силы, выносливости и мудрости. Пройдя испытания просто означает, что ты — вампир с хорошей репутацией.

Фразу "хорошая репутация" я слышал много раз. Уважение и честь чрезвычайно важны для вампиров. Если ты вампир с хорошей репутацией, тебя уважают твои коллеги.

— Что проиходит на Испытаниях? — спросил я.

— Есть множество различных экзаменов, — ответил Гэвнер, снова принимая эстафету от Курды. — Ты должен выполнить 5 из них. Они будут выбраны случайно, по одному за раз. Задачи варьируются от борьбы кабанов до покорения опасных гор и преодоления рва, заполненного змеями.

— Змеями? — спросил я, испуганный. У моего лучшего друга из цирка уродов Эвры Вона была огромная змея, к которой я привык, но с которой так и не научился обращаться. Змеи меня пугали до мороза по коже.

— Не будет никаких змей в Испытаниях Даррена, — сказал Курда. — Наш последний хранитель змей умер 9 лет назад, и его не заменили. У нас еще есть несколько змей, но недостаточно, чтобы наполнить ванну, не говоря уже о рве.

— Испытания проводятся ночами одно за другим, каждой ночью по одному, — сказал Гэвнер. — Между ними разрешается дневной отдых. Поэтому ты должен быть особенно осторожен в начале — если ты получишь травму на ранней стадии, у тебя не будет много времени, чтобы восстановиться.

— На самом деле ему может повезти, — сказал Курда. — Фестиваль живых мертвецов почти готов.

— Что это такое? — спросил я.

— Мы отмечаем большой праздник, когда все вампиры соберутся на Совет, — объяснил Курда. — Мы использовали Кровавый Камень для поиска опоздавших пару дней назад, и только трое еще находятся на пути. Когда приходит последний вампир, фестиваль начинается, и никакие официальные дела не совершаются в течение трёх дней и трёх ночей.

— Это правда, — сказал Гэвнер. — Если Фестиваль начнется, у тебя будет перерыв на три ночи. Это большое преимущество.

— Если опоздавшие прибудут вовремя, — заметил Курда мрачно.

Я думаю, Курде казалось, что у меня нет ни единого шанса на Испытаниях.

— Почему ты думаешь, что я проиграю? — спросил я.

— Не то чтобы я думаю о тебе плохо, — сказал Курда. — Ты слишком молод и неопытен. Кроме того факта, что ты физически неподготовлен, у тебя не было времени для изучения различных задач и практических тренировок. Ты брошен на верную смерть, и это несправедливо.

— Стоит ли ныть о несправедливости? — прокомментировал кто-то позади нас. Это был мистер Джутинг. Себа Нил, квартирмейстер Гары вампиров, пришёл вмести с ним. Они уселись и приветствовали нас молчаливым кивком.

— Ты очень быстро согласился на Испытания, Лартен, — заметил Курда неодобрительно. — Не думаешь ли ты, что ты должен был более тщательно объяснить правила Даррену? Он даже не знал, что провал Испытаний — это верная смерть!

— Это правда? — спросил меня мистер Джутинг.

— Я думал, что смогу выйти, если что-то будет мне не по плечу, — кивнул я.

— Мда, мне стоило объяснить более чётко. Мои извинения.

— Поздновато извиняться сейчас, — фыркнул Курда.

— Всё-таки, — продолжал мистер Джутинг, — я настаиваю на своём решении. Это сложное положение. Я совершил ошибку, обратив Даррена — нет смысла это скрывать. Важно для нас обоих очистить наши имена. Если бы мне пришлось выбирать, кто должен это сделать, я бы столкнулся с проблемой, но Князья избрали Даррена. Их слово, насколько мне известно, закон.

— Кроме того, — добавил Себа, — далеко не всё потеряно. Когда я услышал новость, я поспешил в Зал Князей и использовал старое и почти забытое положение о Периоде подготовки.

— Что? — удивился Гэвнер.

— До времени Генералов, — стал объяснять Себа, — вампиры не тратили годы на подготовку к Испытаниям. Им доставалось случайное Испытание, как это делается сейчас, но они не приступали к его решению немедленно, а получали один день и одну ночь на подготовку к нему. Это должно было дать им время на практику. Многие предпочитали проигнорировать Период подготовки — как правило, те, кто проходил Испытания раньше — но не было бесчестья в том, что использовать его.

— Я никогда не слышал об этом правиле, — сказал Гэвнер.

— Я слышал, — заметил Курда, — но никогда не думал об этом. Можно ли его применить? Оно не используется уже больше тысячи лет.

— Просто потому, что это немодно, оно не становится неверным, — усмехнулся Себа. — Период подготовки официально никогда не отменялся. Учитывая, что Даррен — это особый случай, я пошел к Князьям и попросил, чтобы они разрешили воспользоваться им. Мика возражал, конечно, этот вампир родился, чтобы возражать, но Парис его уговорил.

— Так что у Даррена 24 часа на подготовку к каждому Испытанию, — сказал мистер Джутинг. — И 24 часа на отдых после экзамена, что создаёт 48-часовой перерыв между экзаменами.

— Это хорошая новость, — согласился Гэвнер, оживившись.

— Больше того, — продолжил мистер Джутинг. — Мы также убедили Князей исключить некоторые из наиболее трудных задач, которые явно выходят за пределы способностей Даррена.

— Мне казалось, ты говорил, что не собирается просить милостей, — заметил Гэвнер с улыбкой.

— Я и не просил, — ответил мистер Джутинг. — Я просто просил, чтобы Князья руководствовались их здравым смыслом. Было бы нелогично просить слепого рисовать или немого петь. И бессмысленно было бы ожидать, что полувампир сможет конкурировать на равных условиях с настоящим вампиром. Многие из испытаний остаются, но те, которые явно невозможны в случае Даррена, будут исключены.

— Я до сих пор утверждаю, что это несправедливо, — пожаловался Курда. Он посмотрел на старого Себу Нила. — Есть ли другие старые законы, которые мы могли бы использовать? Что-нибудь о том, что дети не могут быть допущены к соревнованиям, или что они не могут быть убиты, если потерпят неудачу?

— Ничего, насколько я знаю, — сказал Себа. — Только Князья не могут быть убиты за провал Испытаний. Всех остальных судят одинаково.

— Зачем Князьям проходить Испытания? — удивился я.

— Много лет назад они должны были принимать участие в Испытаниях на каждом Совете, как и все остальные, — сказал Себа. — Некоторые по-прежнему проходят их время от времени, если они чувствуют, что они должны проявить себя. Тем не менее, так как вампирам запрещено убивать Князя, то если Князь не проходит Испытаний и не умирает, никто не может казнить его.

— И что происходит в таких случаях? — спросил я.

— Это редкость, — заметил Себа. — В тех немногих случаях, которые мне известны, Князья предпочитали покинуть Гору вампиров и погибнуть в лесах. Только один — Фредор Морш — восстановил своё место в Зале Князей. Это произошло, когда вампирцы вырвались на свободу, когда мы нуждались во всех наших лидерах. Когда кризис прошёл, он уехал искать свою судьбу.

— Пойдём, — сказал мистер Джутинг, поднимаясь и зевая. — Я устал. Скоро начнётся день.

— Я не думаю, что я смогу уснуть, — сказал я.

— Ты должен, — крякнул он. — Отдых жизненно необходим, если ты собираешься пройти Испытания. Ты должен находиться в полной готовности, и не зевать.

— Ладно, — вздохнул я, присоединяясь к нему. Хоркат тоже встал.

— Увидимся завтра, — попрощался я с остальными вампирами, и они мрачно кивнули в ответ.

Вернувшись в свою пещеру, я устроился максимально комфортно в своем гамаке (большинство вампиров спят в гробах, но я не мог оставаться в них), в то время как Хоркат влез в свой. Я долго ворочался, но в конце концов уснул, и хотя я так и не смог спать целый день, моя голова была ясной, когда наступила ночь, и я отправился в Зал Князей, чтобы узнать, каким будет моё первое смертельное Испытание.

ГЛАВА 2

Арра Грацис ждала мистера Джутинга и меня около Зала Князей. Арра — одна из редких женщин-вампиров Горы. Она жестокий боец, равная — или лучше — большинства мужчин. Мы состязались в начале моего пребывания в Горе вампиров, и я заслужил ее труднодоступное уважение.

— Как ты? — спросила она, пожимая мне руку.

— Очень хорошо, — ответил я.

— Нервничаешь?

— Да.

— Я тоже, как перед моими Испытаниями, — улыбнулась она. — Только дурак идет на них, не чувствуя страха. Главное, не паниковать.

— Я постараюсь не паниковать.

Арра откашлялась.

— Я надеюсь, что мои слова в Зале Князей не настроили тебя против меня. — Арра призвала Князей заставить меня принять Испытания. — Я не верю в лёгкую жизнь вампиров, даже если они дети. Наша жизнь тяжела и не подходит для слабых. Как я уже говорила в Зале, я думаю, что пройдёшь испытания, но если нет, я не буду вмешиваться и просить оставить тебе жизнь.

— Я понимаю, — проговорил я.

— Мы по-прежнему друзья?

— Да.

— Если тебе нужна будет помощь при подготовке, скажи мне, — сказала она. — Мне пришлось пройти через Испытания три раза, чтобы доказать (больше себе, чем кому-то), что я достойный вампир. Существует очень мало такого, что я не знаю о них.

— Мы будем иметь это в виду, — сказал мистер Джутинг, поклонившись ей.

— Вежлив, как всегда, Лартен, — заметила Арра. — И, как всегда, красивый.

Я чуть не рассмеялся. Мистер Джутинг — красивый? Я видел более привлекательных существ в обезьяньих клетках в зоопарках. Но мистер Джутинг принял комплимент спокойно, как будто он привык к подобной лести, и еще раз поклонился.

— И ты прекрасна, как никогда, — сказал он.

— Я знаю.

Она улыбнулась и ушла. Мистер Джутинг пристально смотрел ей вслед с мечтательным выражением на обычно серьёзном лице. Когда он заметил, что я ухмыляюсь, он насупился.

— Чему ты улыбаешься? — рявкнул он.

— Ничему, — сказал я невинно, а затем лукаво добавил:

— Бывшая?

— Если ты должен это знать, — сказал он сухо, — Арра когда-то была моей подругой.

Я моргнул.

— Вы имеете в виду, что она была вашей женой?

— В некотором роде.

Я, уронив челюсть, смотрел на вампира.

— Ты никогда не говорил мне, что женат!

— Я не женат больше, но когда-то был.

— Как получилось, что вы развелись?

Он покачал головой:

— Вампиры не женятся и не разводятся, как это делают люди. Мы временно живём вместе, не принимая на себя каких-либо обязательств.

Я нахмурился.

— Что?

— Если два вампира хотят жить вместе как супруги, — объяснил он, — они соглашаются объединиться на какой-то период, обычно 5 или 10 лет. Когда этот период заканчивается, они могут продлить соглашение еще на 5 или 10 лет, или расстаться. Наши отношения не такие, как у людей. Поскольку мы не можем иметь детей, и живём так долго, очень немногие вампиры находят супругов на всю жизнь.

— Это звучит странно.

Мистер Джутинг пожал плечами:

— Это путь вампира.

Я обдумал услышанное и спросил:

— У вас еще есть чувства к Арре?

— Я восхищаюсь ей и уважаю её, — ответил он.

— Я не это имею в виду. Вы любите её?

— О, смотри, — сказал он быстро, покраснев, — настало время представиться Князьям. Поторопимся, мы не должны опаздывать.

И он пошёл быстро, избегая более личных вопросов.

Вейнис Блейн встретил нас в Зале Князей. Вейнис — распорядитель спортивных состязаний, несёт ответственность за содержание трёх игровых залов и наблюдает за соревнующимися. У него только один глаз, и вся левая сторона тела выглядит ужасно. Но если вы видели его спереди или с правой стороны, вы могли бы сказать с первого взгляда, что он добрый, дружелюбный вампир.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он. — Готов к Испытаниям?

— Приблизительно, — ответил я.

Он отвел меня в сторону и тихо сказал:

— Ты можешь сказать "нет", если хочешь, но я обсуждал это с Князьями, и они не будут возражать, если ты попросишь меня стать твоим учителем Испытаний. Это означает, я что я расскажу тебе о задачах, и помогу тебе подготовиться к ним. Словно противник на дуэли или тренер на соревнованиях по боксу.

— Звучит хорошо, — сказал я.

— Ты не против, Лартен? — спросил он мистер Джутинга.

— Вовсе нет, — сказал мистер Джутинг. — Я собирался сам учить Даррена, но ты гораздо лучше справишься с этим. Ты уверен, что это не причинит тебе неудобства?

— Конечно, не причинит, — твёрдо ответил Вейнис.

— Тогда решено.

Мы все пожали друг другу руки, улыбнувшись.

— Так странно быть в центре внимания, — сказал я. — Так много народу отвлекается от своих дел, чтобы помочь мне. Вы так ведёте себя со всеми новичками?

— В большинстве случаев — да, — сказал Вейнис. — Вампиры присматривают друг за другом. Мы должны так поступать — все остальные боятся или ненавидят нас. Вампир может всегда положиться на своих, — он подмигнул и добавил:

— Даже этот трусливый мерзавец Курда Смальт.

На самом деле Вейнис не считал Курду Смальта трусливым мезавцем — он просто любил дразнить будущих Князей, но многие в Горе вампиров так думали. Курда не любил драки и войны и верил в заключение мира с вампирцами. Многие вампиры считали мир с вампирцами немыслимым.

Охранник назвал моё имя, и я шагнул вперед, в сторону круговой скамейки на платформе, где находились троны Князей. Вейнис стоял позади меня, а мистер Джутинг остался на своем месте — только учителям Испытаний разрешено сопровождать участников к платформе.

Парис Скайл, беловолосый седобородый Князь, а также старейший вампир, спросил, готов ли я принять любые Испытания, которые встретятся на моём пути. Я ответил, что готов. Он объявил всему залу, что Период подготовки будет использован, и что некоторые испытания были отозваны из-за моей молодости и роста. Попросил высказать любые возражения. Мика Вер-Лет, который предложил Испытания, выглядел недовольным из-за скидок, раздраженно разгладил складки на своей черной рубашке, но ничего не сказал.

— Очень хорошо, — заключил Парис, — мы должны выбрать первое Испытание.

Охранник в зеленой форме выдвинул вперёд мешок пронумерованных камней. Мне рассказывали, что в нём 17 камней, каждый со своим номером. Каждый номер соответствует Испытанию, и только я мог выбрать Испытание, которое я буду проходить.

Охранник потряс мешок и спросил, хочет ли кто-нибудь проверить камни. Один из Генералов поднял руку. Это общепринятая практика — камни всегда проверяются — так что я не беспокоился об этом, а посмотрел на пол и попытался остановить нервные раскаты в животе.

Когда камни были проверены и утверждены, охранник потряс их еще раз, а затем принёс мешок мне. Закрыв глаза, я засунул руку, схватил первый камень, которого коснулся, и вытащил его.

— Номер 11, — выкрикнул охранник. — Водный Лабиринт.

Вампиры в Зале тихо переговаривались между собой.

— Это хорошо или плохо? — спросил я Вейниса, когда камень был передан Князьям для проверки.

— Это зависит от того, умеешь ли ты плавать.

— Умею.

— Тогда это хорошо как для первого Испытания, так и для любого другого.

Когда камень был проверен и отложен в сторону, чтобы его нельзя было перекрасить, Парис сказал мне, чтобы я был готов пройти Испытания завтра вечером. Он пожелал мне удачи и сказал, что дела не позволят ему прийти, но один из других князей будет присутствовать, и отпустил меня. Покинув Зал, я поспешил с Вейнисом и мистером Джутингом готовиться к первому экзамену и схватке со смертью.

ГЛАВА 3

Водный Лабиринт искусственный, с низкими потолками и водонепроницаемыми стенами. В нём 4 двери, по одной в каждой стене. Начав двигаться из центра, обычно находят выход за 5 или 6 минут, если не заблудятся. Но во время Испытания ты должен тащить с собой тяжёлый (в половину твоего веса) камень, который тянет тебя вниз. С камнем 8 или 9 минут — хороший результат.

В дополнение к камню, приходится бороться с водой. Как только начинается Испытание, лабиринт начинает заполняться водой, которая закачивается с помощью шлангов из подземных потоков. Воды замедляет прохождение еще больше, и поиск пути через лабиринт обычно занимает около 15 минут. Если поиск займёт еще больше времени, то появятся серьёзные проблемы, так как ровно за 17 минут лабиринт полностью заполняется водой.

— Главное, не паниковать, — сказал Вейнис.

Мы спустились в один из тренировочных лабиринтов, уменьшенную копию Водного. Путь выхода из тренировочного лабиринта не такой, как из Водного (стены Водного лабиринта могут перемещаться, так что схема лабиринта меняется каждый раз), но тренировочный лабиринт годится для обретения опыта.

— Большинство проваливших это Испытание проиграли потому, что начали паниковать, — продолжил он. — Можно испугаться, когда вода начинает подниматься и передвижение замедляется и затрудняется. Ты должен побороть страх и сконцентрироваться на поиске пути выхода. Если ты допустишь, чтобы вода отвлекла тебя, ты потеряешь путь, и тогда для тебя всё будет кончено.

Ранней ночью мы ходили по лабиринту снова и снова, Вейнис учил меня, как мысленно рисовать карту.

— На первый взгляд все стены лабиринта одинаковы, — говорил он, — но на самом деле это не так. Их можно опознать по меткам: бесцветным камням, исцарапанным кускам пола, трещинам. Ты должен замечать малейшие различия и рисовать воображаемую карту. Таким образом, если ты определишь, где ты находишься, сориентируешься и сможешь сразу найти новый путь, не теряя времени.

Я тратил часы на обучение мысленному построению карты лабиринта. Это легче сказать, чем сделать. Первые несколько коридоров запомнить легко — поцарапанный камень в левом верхнем углу одного, мшистый камень в полу следующего, бугристый камень в потолке другого — но чем дальше я иду, тем больше я должен помнить, и тем больше запутываюсь. Я нахожу что-нибудь новое в каждом коридоре, потому что если я буду использовать метки, похожие на уже используемые, я перепутаю два коридора и со мной будет покончено.

— Ты не собран! — рявкнул Вейнис, когда я оставался стоять на одном месте седьмую или восьмую минуту.

— Я стараюсь, — проворчал я, — но это трудно.

— Старания недостаточно, — прорычал он. — Ты должен избавиться от всех посторонних мыслей. Забудь об Испытании, воде и о том, что случится, если ты проиграешь. Забудь об обеде, завтраке и обо всём, что тебя отвлекает. Думай только о лабиринте. Он должен заполнить твои мысли, иначе ты обречён.

Это нелегко, но с каждой попыткой у меня получалось всё лучше и лучше, и меньше чем через час я достиг значительных успехов. Вейнис был прав: выкидывание всех ненужных мыслей из головы было решением. Было скучно мысленно блуждать по лабиринту часами, но эту скуку я должен был научиться ценить. В Водном лабиринте возбуждение будет мешать и убьёт меня.

Когда у меня стало хорошо получаться строить карты, Вейнис обвязал длинную верёвку вокруг моей талии и прикрепил камень к другому концу.

— Этот камень только в четверть твоего веса, — сообщил он. — Мы можем потренироваться с более тяжёлым камнем позже, но я не хочу слишком утомлять тебя перед Испытанием. Для начала мы должны приучить тебя к этому весу, потом будешь двигаться с камнем в треть твоего веса, затем с реальным камнем, но недолго, только чтобы ты понял, что тебя ждёт.

Камень не особенно тяжёлый — как полувампир, я гораздо сильнее человека, — но он раздражает. К тому же он замедляет движение, а также обладает дурацкой привычкой цепляться за углы и трещины, вынуждая меня останавливаться и освобождать его.

— Важно остановиться как только ты почувствуешь, что зацепился, — сказал Вейнис. — Твой естественный инстинкт будет тянуть тебя дёргать за верёвку и таким образом освободить её, но чаще всего это только ухудшает ситуацию, и в результате уходит больше времени. В лабиринте всё решают секунды. Лучше действовать методично и потерять 4 или 5 секунд на освобождение, чем спешить и потерять 10 или 20 секунд.

Существуют способы предотвратить частое застревание камня и верёвки. При подходе к углу или изгибу коридора мне приходилось хватать верёвку и подтягивать камень к себе — так меньше вероятность, что он застрянет. Также полезно потряхивать верёвку каждые несколько секунд, чтобы она не запутывалась.

— Но это всё надо делать автоматически, — сказал Вейнис, — не тратя время на обдумывание. Твой мозг должен быть полностью занят построением карты. Всё остальное должны делать инстинкты.

— Это бесполезно, — простонал я, опускаясь на пол. — Нужны месяцы, чтобы подготовиться к этому. У меня нет шансов в этом аду.

— Разумеется, у тебя всё получится! — пророкотал Вейнис. Усевшись на корточки напротив меня, он ткнул меня под рёбра.

— Чувствуешь? — спросил он, тыкая меня в живот

— Ой! — я сткунул его по руке. — Прекрати!

— Остро? — спросил он, тыкая меня снова. — Больно?

— Да!

Он поворчал, потыкал меня ещё несколько раз, потом сказал:

— Представь себе, насколько больнее будет в Зале Смерти.

Печально вздыхая, я подтянул к себе ноги и вытер пот со лба. Взяв в руки веревку, я встряхнул её, а затем снова пошёл через лабиринт, волоча за собой камень и строя карту, как учил меня Вейнис.

Наконец мы прервались на обед и встретились с мистером Джутингом и Хоркатом в Зале Кледона Лурта. Я не чувствовал голода, так как слишком нервничал, чтобы есть, но Вейнис настоял на том, что я должен поесть, так как на Испытании мне понадобиться вся моя энергия.

— Как дела? — спросил мистер Джутинг. Он собирался сам тренировать меня, но Вейнис сказал ему, что займётся мной.

— На удивление хорошо, — сказал Вейнис, сгрызая мясо крысы с костей. — Честно говоря, хотя я сделал храброе лицо, когда испытание было выбрано, я подумал, что у него — простите за каламбур — земля уплыла из-под ног. Водный Лабиринт — одно из самых жестоких Испытаний, и требуется больше времени на подготовку к нему. Но он быстро учится. Нам ещё многое надо сделать — мы ещё не тренировались с водой — но сейчас я настроен гораздо оптимитичнее, чем несколько часов назад.

Хоркат принёс мадам Окту — паука мистера Джутинга — в Зал и кормил её хлебными крошками, смоченными в бульоне из летучих мышей. Он согласился присматривать за ней, пока я занят Испытаниями. Отойдя от вампиров, я заговорил с карликом:

— Не трудно о ней заботиться? Всё в порядке? — спросил я.

— Всё в порядке… О ней… легко… заботиться…

— Только не выпускай её из клетки, — предупредил я. — Она красива, но её укус смертелен.

— Я знаю… Я… часто смотрел… на тебя и её… когда ты… был на сцене… Цирка… уродов…

Хоркат стал говорить лучше — его речь стала более внятной — но ему прходилось делать длинные паузы в середине предложения, чтобы вдохнуть.

— Как ты думаешь… ты готов… к Испытанию? — спросил он.

Я пожал плечами.

— По правде, Испытание для меня уже на втором плане — я не уверен, что пройду хотя бы обучение! Вейнис сильно нагружает меня. Думаю, он делает, что должен, но я уже измотан. Я мог бы забраться под стол и проспать неделю.

— Я слышал… что говорят… вампиры, — сказал Хоркат. — Многие… спорят… насчёт тебя.

— О, — я заинтересовался и сел. — Какие шансы у меня шансы, по их мнению?

— Они… не дают… реальных… шансов. Они… ставят одежду… и куски… драгоценных… камней… Большинство вампиров… ставят… против тебя… Курда и Гэвнер… и Арра… принимают… большинство… ставок… Они… верят в тебя.

— Рад слышать, — улыбнулся я. — А мистер Джутинг?

Хоркат покачал головой.

— Он говорит… что не делает… ставок… Особенно… на детей…

— Такое мог сказать только засохший старый хрыч, — обиделся я, пытаясь не выдать голосом своего разочарования.

— Но я… слышал… что он говорил… Себе Нилу, — добавил Хоркат. — Он сказал… что если ты… проиграешь, он… съест свой плащ.

Я рассмеялся от удовольствия.

— О чём вы там разговариваете вдвоём? — поинтересовался мистер Джутинг.

— Ни о чём, — сказал я, улыбаясь ему.

Когда мы закончили есть, Вейнис и я вернулись в лабиринт, где стали практиковать с более тяжёлыми камнями и водой. Следующие несколько часов были самыми трудными в моей жизни, и к ночи, когда он отправил меня в пещеру отдыхать, я так устал, что рухнул на полпути к ней, и до моего гамака меня дотащили пара сочувствующих охранников.

ГЛАВА 4

Я настолько измотался, что когда я проснулся, я думал, что буду не в состоянии добраться до лабиринта, не говоря уже о том, чтобы найти из него выход! Но после пары минут прогулки я избавился от усталости и почувствовал себя собранным, как никогда. Я понял, что Вейнис правильно делал, что давил на меня и заставил поверить в его тактику.

Я был голоден, но Вейнис велел мне ничего не есть, когда я проснусь — если будет туго, несколько лишних фунтов могут стать разницей между жизнью и смертью.

Мистер Джутинг и Вейнис пришли за мной, когда пришло время. Оба были в своей лучшей одежде, мистер Джутинг в ослепительном ярко-красном, Вейнис — в тусклый коричневый костюм.

— Готов? — спросил Вейнис.

Я кивнул.

— Голоден?

— Ужасно!

—Хорошо, — улыбнулся он, — я накормлю тебя лучшей едой в твоей жизни после Испытания. Думай об этом, если встретишься с проблемами, — это помогает оптимистичнее смотреть в будущее.

Мы пошли вниз по освещенным факелами туннелям к Водному лабиринту, Вейнис шёл впереди меня, мистер Джутинг и Хоркат за мной. Вейнис нёс пурпурный флаг в знак того, что он сопровождает вампира на Испытание. Большинство вампиров, мимо которых мы проходили, делали странный жест, когда видели меня: положив конец среднего пальца правой руки на лоб, кончики пальцев безымянного и указательного пальцев — на веки, а большой палец и мизинец широко разводили по сторонам.

— Что это они делают? — спросил я Вейниса.

— Обычный жест, — ответил он. — Мы называем его знаком прикосновения смерти. Это означает «и в смерти обретёшь ты славу».

—Я бы скорее сказал, что они просто пожелали мне удачи, — пробормотал я.

— Это не совсем то же самое, — Вейнис тихо засмеялся. — Мы верим, что боги вампиров уважают только тех, кто пал смертью храбрых. Они благословляют нас, когда вампир встречает смерть гордо и проклинают нас, когда один из нас умирает недостойно.

— Так они хотят моей смерти для их же блага, — саркастически усмехнулся я.

— Для благополучия клана, — поправил меня Вейнис серьёзно. — Вампир с хорошей репутацией всегда действует во благо клана для достижения собственного благополучия. Даже в смерти. И этот жест напоминает тебе об этом.

Водный Лабиринт построен в яме в полу большой пещеры. Если смотреть сверху, он похож на огромную квадратную коробку. По сторонам ямы стояли 40 или 50 вампиров, больше, чем пещера могла вместить. Там были Гэвнер и Курда, Себа Нил и Арра Грацис… и Мика Вер-Лет, Князь вампиров, который предложил подвергнуть меня Испытаниям.

Мика вызвал нас, серьёзно кивнул Вейнису и мистеру Джутингу, потом перевёл ледяной взгляд на меня. Он был одет в свою обычную черную одежду и смотрел даже суровее, чем мистер Джутинг.

— Ты готов к Испытанию? — спросил он.

— Готов.

— Ты знаешь, что тебя ждёт?

— Знаю.

— Есть только 4 выхода, и другим путём невозможно выбраться из лабиринта, — сказал он. — Если ты провалишь это Испытание, ты не попадёшь в Зал Смерти.

— Лучше я умру на кольях, чем утону, — проворчал я.

— Многие вампиры так думают, — согласился он. — Но не стоит сожалеть — вода отсюда не уходит.

Я насупился.

— И чем же это лучше?

— Стоячая вода не может стать ловушкой для души вампира, — объяснил он.

— О, это старый миф, — рассмеялся я. Многие вампиры верили, что если погибнуть в реке или потоке, душа останется в ловушке текущей воды. — Это не беспокоит меня. Я не хочу утонуть!

— В любом случае, я желаю тебе удачи, — сказал Мика.

— Ну нет, только не вы, — фыркнул я.

— Даррен! — крикнул мистер Джутинг.

— Это верно. — Мика остановил его взмахом руки. — Пусть мальчик выскажет своё мнение.

— Вы заставили меня пойти на эти Испытания, — сказал я. — Вы не считаете, что я стану хорошим вампиром. Вы будете рады, если я провалюсь, потому что это подтвердит вашу правоту.

— Твой помощник невысокого мнения обо мне, Лартен, — заметил Мика.

— Он молод, Мика. Он не понимает, какое ты занимаешь положение.

— Это не извиняет его. Молодые должны высказывать своё мнение.

Он обратился ко мне снова:

— Ты прав только в одном, Даррен Шен — я не думаю, что ты станешь хорошим вампиром. Что до остальных твоих слов… — Он покачал головой. — Вампиру не доставляет радость неудача другого вампира. Я искренне надеюсь, что ты докажешь, что я неправ. Сейчас нам нужны вампиры с хорошей репутацией больше, чем когда-либо. Я подниму бокал крови в твою честь, если ты выдержишь Испытания, и с готовностью признаю публично, что я недооценил тебя.

— О, — смутился я. — В этом случае, полагаю, я пожалею о своих словах. Без обид?

Черноволосый Князь проницательно посмотрел на меня и скупо улыбнулся:

— Без обид.

Потом хлопнул в ладоши и громко проревел:

— Пусть боги одарят тебя удачей вампиров! — и Испытание началось.

Мне завязали глаза, положили на носилки и 4 охранника перенесли меня в центр лабиринта — чтобы я не мог запомнить путь. Оказавшись внутри, я сел и снял повязку с глаз. Я обнаружил себя в узком коридоре около 5 футов шириной и меньше 6,5 футов высотой. Мой рост работал на меня в этом Испытании — высокому вампиру было бы тяжелее, так как пришлось бы наклоняться.

— Ты готов? — спросил один их охранников.

— Готов, — сказал я, оглядывая коридор, чтобы найти свою первую метку. Я увидел беловатый камень в стене слева от меня и отметил его, начав мысленно строить карту.

— Ты должен оставаться здесь, пока не пойдёт вода, — сказал охранник. — Это сигнал к началу Испытания. Никто не сможет проверить тебя, как только мы уйдём, так что ничто не мешает тебе обмануть, кроме твоей совести.

— Я не собираюсь жульничать, — рявкнул я. — Я дождусь появления воды.

— Я верю тебе, — вампир примирительно улыбнулся. — Я говорю это всегда, такова традиция.

Охранники забрали носилки и ушли. У них очень мягкая обувь, и они ходили беззвучно.

Маленькие свечки в стеклянных лампах в крыше лабиринта давали много света, и всё хорошо будет видно даже тогда, когда вода поднимется высоко.

Я нервничал, ожидая, когда же хлынет вода. Трусливый голос в моей голове подсказывал мне начать раньше. «Никто никогда не узнает. Лучше жить с небольшим стыдом, чем умереть от глупой гордости».

Я не обращал на него внимания. Я никогда не смогу смотреть в глаза мистеру Джутингу, Гэвнеру, другим вампирам, если я сжульничаю.

Наконец до меня донеслось журчание, и вода выплеснулась из ближайшей трубы. Облегчённо вздохнув, я поспешил в конце коридора, волоча за собой камень и регулярно потряхивая веревку, как учил Вейнис.

Начало было хорошее. Вода едва сдерживала меня, и хватало ярких камней для опознания разных коридоров. Я не паниковал, когда заходил в тупик или возвращался в коридор, в котором я уже был, я просто достраивал карту, прокладывал новый маршрут и шёл по нему.

Пять или шесть минут спустя стало хуже. Вода доходила до колен. Каждый шаг требовал усилий. Камень, казалось, весит тонну. У меня появились проблемы с дыханием, и мои мышцы болели, особенно ноги и спина.

Но я не поддавался панике. Вейнис подготовил меня к этому. Я прнимал воду, а не боролся с ней. Я не увеличивал темп. Ошибка многих вампиров заключалась в том, что они пытались идти быстрее, и исчерпывали свои силы слишком рано, задолго до конца Испытания.

Спустя ещё пару минут моё беспокойство начало расти. Я не мог сказать, насколько близок или далёк финиш. Я мог бы пойти в противоположную сторону от выхода, не зная об этом, или никогда не оказаться около него. По крайней мере, если бы увидел дверь выхода, я бы узнал её — на всех четырёх дверях нарисована огромная белая буква Х и большая чёрная кнопка в центре Х. Когда я нажму на эту кнопку, дверь откроется, вода вытечет, и я буду в безопасности.

Проблема в том, чтобы найти её. Воды уже было по грудь, и тащить камень становилось всё тяжелее. Я перестал трясти веревку — это требовало слишком много усилий, и чувствовал, что она дрейфует вслед за мной, угрожая запутаться в ногах. Бывало, верёвка связывала ноги вампирам так, что они не могли двигаться и тонули.

Я повернул за угол, когда камень зацепился за что-то. Я потянул верёвку, стараясь вытащить его, но безуспешно. Глубоко вздохнув, я нырнул, чтобы посмотреть, что случилось. Я обнаружил, что камень зажат в большой трещине в стене. Лишь несколько секунд ушло на то, чтобы достать его, но когда я выскочил из воды, я вдруг понял, что моя голова пуста. Был ли я в этом туннеле раньше? Я искал знакомые приметы, но не видел ни одной. Был жёлтый камень высоко в одной из стен, и я гадал, видел ли его раньше, но уже не знал этого.

Я заблудился!

Я рванулся к одному концу коридора, к другому, отчаянно пытаясь установить, где я нахожусь. Паника поглотила меня. Я все время думал: "Я тону! Я тону!" Я мог бы пройти мимо десятков меток и не узнать ни одной из них, так я был подавлен.

Вода достигла моего подбородка. Плеснула мне в рот. Сплюнув, я ударил по воде, как будто это могло заставить её уйти. Я споткнулся и упал. Задыхаясь, стал отплёвываться. Испугавшись, я стал кричать…

…и это остановило меня. Звук моего рёва привёл меня в чувство. Я вспомнил наставления Вейниса, встал, закрыв глаза, и не двигался с места, пока не взял панику под контроль. Я сосредоточился на мысли о том, какой праздник ожидает меня. Свежее мясо, дикие овощи и фрукты. Бутылочка человеческой крови, чтобы поднять мой боевой дух. И на десерт — горные ягоды, горячие и сочные.

Я открыл глаза. Мое сердце перестало биться, как барабан, и пик паники прошёл. Я медленно брёл по коридору в поисках метки. Я был уверен, что если найду хотя бы одну, вспомню всю карту. Я дошел до конца коридора — меток не было. В следующем коридоре я тоже не нашёл ничего нового. И в следующем за ним. И в следующем.

Я чувствовал, как паника поднимается снова, когда я узнал подсвечник на круглом светло-сером камне — одну из моих меток! Я смотрел на свечу и стал ждать, когда карта восстановится в моей памяти. Несколько долгих секунд моя голова оставалась страшно пустой, затем я вспомнил карту. Наконец я припомнил первые коридоры, потом еще целый кусок всплыл в памяти, затем быстро вспомнилось всё остальное. Я оставался на месте ещё несколько секунд, чтобы увериться в том, что моя голова стала ясной и можно продолжать искать выход.

Вода дошла уже до моей нижней губы. Движение становилось почти невозможным. Я должен был слегка подпрыгивать, покачиваясь вперёд, чтобы держать голову над водой, но осторожно, чтобы не удариться о потолок. Как долго я смогу бежать после того как воздух кончится? Три минуты? Четыре? Вряд ли больше. Я должен был найти выход, и быстро!

Сконцентрировавшись на карте в моей голове, я пытался выяснить, как далеко я от того места, с которого я начал. По миом расчётам, я должен находиться у одной из внешних стен. Если я прав, и дверь недалеко, я получал шанс.В противном случае, Испытание можно считать законченным.

Завернув за угол, я побежал к первому участку внешней стены. Я узнал его сразу же, потому что камни были темнее и грубее, чем в остальной части лабиринта. Там не было буквы Х, но моё сердце всё равно радостно скакнуло. Возвращаясь, я выкинул карту из головы — она мне ни к чему больше, и поторопился к следующему повороту в поисках неуловимой Х.

Я нашёл четыре разных участках внешней стены, но там не было выхода. Вода уже была чуть ли не до потолка. Я плыл больше, чем шёл, прижимая губы к потолку, чтобы дышать. Всё было бы в порядке, если бы не ужасный камень — он тащил меня назад ещё сильнее, чем прежде, а когда я пытался плыть, тормозя меня до ползания.

Когда я остановился, чтобы перевести дыхание, я понял, что пришло время принять критически важное решение. Мы с Вейнисом обсуждали его в тренировочном лабиринте. Он надеялся, я не дойду до этой стадии, но если уж дойду, я должен сделать правильный выбор.

Если я буду продолжать в том же духе, я умру. Я продвинулся весьма незначительно, и через минуту или две вода покроет моё лицо полностью, и я утону. Пришло время азартной игры. Один последний бросок костей. Если удача вампира со мной, я выживу. Если нет…

Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, наполнил мои лёгкие, а затем нырнул под воду и достиг пола. Добравшись до камня, я перевернулся на спину, так что я плыл на спине, и положил камень на живот. Теперь я плыл. Было неудобно — вода заливалась в нос, но это был единственный способ не давать камню тянуть меня вниз. Вампиры могут задерживать дыхание дольше, чем люди — на пять или шесть минут с лёгкостью — но из-за того, что я плыл на спине, я должен был выдыхать через нос, не позволяя воде залиться в него, поэтому у меня были две, ну три минуты максимум, прежде чем я потеряю кислород и утону.

Проплывая мимо очередного угла, я пристально осмотрел длинный коридор. Я заметил какое-то пятно, которое должно быть в конце внешней стены, но я был слишком далеко, чтобы понять, есть ли там буква X или нет. Я подумал, что это может быть она, но это могло быть игрой воображения — Вейнис предупреждал меня о подводных миражах.

Я плыл по коридору. Проплыв половину, я понял, что там не было X — длинная трещина в камне обманула меня — я повернулся и быстро поплыл обратно тем же путём. Вес камня тянул меня вниз. Я остановился, встал на пол, и оттолкнулся ногами от пола, потом выпрямился и поплыл дальше. Я тщетно искал другие проблески внешней стены, но за двумя следующими углами были коридоры, а не стены. Кислород стремительно таял. Всё тяжелее и тяжелее было двигать руками и ногами.

Следующий ход мог и не вести к внешней стене, но у меня не было времени, чтобы плыть дальше и искать другой угол. Собрав всю свою энергию, я поплыл вниз по короткому коридору и повернул в конце. Он вёл к другому короткому коридору. Когда я повернул в этот кордиор, камень, царапая мой живот, упал с него. Я вскрикнул, не думая. Вода хлынула в рот и воздуха вышел. Кашляя, я рванулся к потолку, чтобы вдохнуть, но вода уже опередила меня — воздуха больше было.

Я забуксовал, молча проклиная судьбу и вампирских богов. Это конец. Я отдал все силы, но было не суждено победить. Лучше всего сейчас было бы открыть рот, глотнуть воды, и тогда конец был бы быстрым. Я бы так и поступил, но этот коридора был плохо освещён, а мне не нравится идея смерти в темноте. Поэтому, хотя это было мучительно, я нырнул к полу, взял камень, вернул его обратно на живот и поплыл вперед, чтобы найти где-нибудь ярко освещённое место, чтобы там умереть.

Когда я повернул налево в конце коридора, я заметил тёмный камень внешней стены. Я слабо улыбнулся, думая, как радовался бы несколько минут назад. Я перевернулся на живот, чтобы умереть стоя… и остановился.

Буква Х была на этой стене!

Я смотрел на неё, а в это время драгоценные пузырьки воздуха глупо выскочили из моего рта. Это снова игра воображения? Или трещина? Должно быть. Мне не могло так повезти. Я собрался проигнорировать это и…

Нет! Это Х!

Я собрал остатки воздуха и сил, но вид буквы X дал мне волю к жизни. Задействовав ресурсы, о которых я и не подозревал, я жёстко оттолкнулся ногами и полетел в стену, как пуля. Я ударился об неё головой, чуть отступил, а затем перевернулся и стал изучать большую, грубую X.

Я так обрадовался тому, что нашёл букву Х, что совершенно забыл нажать кнопку в её центре. Какая шутка — подойти так близко и провалиться в самом конце. Но, к счастью, я был избавлен от подобного позора. Моя левая рука сама собой поднялась, пробежал пальцами к кнопке в букве и нажала её. Кнопка скользнула внутрь, и X исчезла вместе с камнем в стене.

С оглушительным рёвом вода хлынула через брешь. Она унесла меня с собой, встряхнула и оставила за дверью, когда мой камень за что-то зацепился. Мои глаза и рот были закрыты, и некоторое время мне казалось, что я все ещё под водой в лабиринте. Постепенно, однако, уровень воды упал, и я понял, что могу дышать.

После глубочайшего вдоха в моей жизни, я открыл глаза и моргнул. Пещера был гораздо светлее и меньше, чем три четверти часа назад, когда мной руководил Вейнис Блейн. Я чувствовал, что сижу на пляже в тёплый летний день.

Одобрительные крики дошли до моих ушей. Оглядываясь вокруг как рыба, выброшенная на сушу, я заметил обрадованных вампиров, которые бежали ко мне, шлёпая по лужам воды и вопя от возбуждения. Я слишком устал, чтобы различать их лица, но я узнал оранжевые волосы вампира, который был впереди всех — мистера Джутинга.

Как вода ушла, я с трудом поднялся на ноги и стоял перед дверью Водного лабиринта, глупо улыбаясь и потирая шишку на голове, которая образовалась, когда я врезался в стену.

— Ты это сделал, Даррен! — проревел мистер Джутинг, подходя и обнимая меня. Редко он так проявлял свою привязанность.

Другие вампиры обнимали меня и кричали:

— Я знал, что ты сможешь!

— Прошло так много времени, я был уверен, что ты проиграл!

Проморгавшись, я разглядел черты Курды и Гэвнера. И следом — Вейниса и Арру.

— Мистер Джутинг? Курда? Вейнис? Что вы делаете на пляже в середине дня? — спросил я. — Вы погибнете при солнечном свете!

— Да он бредит! — засмеялся кто-то.

— А кто бы не бредил? — ответил мистер Джутинг, с гордостью обнимая меня .

— Думаю, я присяду ненадолго, — пробормотал я. — Позовите мне, когда пора будет строить замки из песка.

И, опустившись на пол, я посмотрел на крышу, будучи уверенным, что вижу чистое небо, и весело напевал про себя, в то время как вампиры суетились вокруг меня.

ГЛАВА 5

На следующий день я проснулся поздно и трясся, как оборванная крыса. Я проспал часов 15 или даже больше! Вейнис пожелал мне доброго утра. Он протянул мне небольшую кружку, наполненную темной жидкостью, и предложил это выпить.

— Что это? — спросил я.

— Бренди, — ответил он. Я никогда не пробовал бренди. После первого глотка, которым я подавился, я решил, что мне нравится.

— Аккуратнее, — засмеялся Вейнис, когда я стал пить большими глотками. — Ты опьянеешь!

Отставив кружку, я икнул и улыбнулся. Потом я вспомнил про Испытание.

— Я это сделал! — вскричал я, подпрыгивая. — Я нашёл выход!

— Разумеется, нашёл, — согласился Вейнис. — Этот вопрос закрыт. Но тебе понадобилось больше 20 минут. В конце пришлось плыть?

— Да, — сказал я и описал всё, что произошло в лабиринте.

— Ты отлично справился, — сказал Вейнис. — Мозги, сила и удача — без этого ни один вампир долго не протянет.

Вейнис повёл меня в Зал Кледона Лурта, чтобы что-нибудь поесть. Когда вампиры увидели меня, они стали аплодировать и столпились вокруг, рассказывая мне, какой я молодец. Я светился и скромничал, но в душе чувствовал себя героем. Хоркат Мулдс появился, когда я ел третью миску супа из летучих мышей и пятый кусок хлеба.

— Я рад… что ты… жив… — проговорил он в своем обычном прямолинейном стиле.

— Я тоже, — усмехнулся я.

— Ставки… против… тебя… снизились… поскольку ты… прошёл… первое… Испытание… Теперь… больше… вампиров… ставят… на твою… победу…

— Это приятно слышать. А ты ставишь на меня?

— Я… не ставлю… Если… я поставлю… я скажу…

Пока мы болтали, в Зале стали перешёптываться, и вампиры вокруг нас заёрзали. Прислушавшись к разговорам, мы узнали, что один из опаздывающих на Совет вампиров прибыл на рассвете и сразу же бросился в Зал Князей, чтобы рассказать им о следах вампирцев, которые он заметил на пути к Горе.

— Может быть, это те же вампирцы, следы которых находили мы, — заметил я, имея в виду мёртвого вампирца, на которого мы наткнулись во время нашего путешествия.

— Может быть, — неуверенно пробормотал Вейнис. — Сейчас я должен покинуть тебя. Оставайся здесь. Я ненадолго.

Когда он вернулся, он выглядел озабоченным.

— Этот вампир — Патрик Гоулдер, — сообщил он. — Он шёл совсем другим путём, и следы были свежими. Это почти точно другие вампирцы.

— Насколько это серьёзно? — спросил я. Беспокойство окружающих вампиров передалось и мне.

— Я не знаю, — признался Вейнис. — Но двоих вампирцев на подходе к Горе вряд ли можно считать совпадением. А если принимать во внимание сообщение Хорката… это всё не обнадёживает.

Я снова вспомнил сообщение Хорката и древнее пророчество мистера Корнелиуса о Властелине вампирцев, который начнёт войну против вампиров и рагромит их. У меня были и другие причины для беспокойства, все-таки мои Испытания были далеки от завершения, но было трудно игнорировать эту зловещую угрозу для всего клана вампиров.

— До сих пор, — сказал Вейнис, — дела вампирцев не интересовали нас. Мы сосредоточились на Испытаниях. Теперь мы оставим другие дела, чтобы готовиться к борьбе с ними.

Но как мы ни старалась избежать этой темы, слухи курсировали по Залу весь день, и мои достижения в предыдущую ночь остались незамеченными — кому интересна судьба простого полувампира, когда будущее расы висит на волоске.

Вряд ли кто-нибудь обратил внимание на меня, когда в сумерках мы с Вейнисом Блейном пришли в Зал Князей. Некоторые нажимали пальцами правой руки на лоб и веки, когда видели пурпурный флаг — знак прикосновения смерти — но они были слишком заняты, чтобы обсуждать со мной моё первое Испытание. Нам пришлось долго ждать вызова Князей — они спорили с Генералами, пытаясь понять, как далеко забрались вампирцы и сколько их может прятаться вокруг. Курда стоял отдельно от его друзей.

— Если они пришли напасть на нас,— кричал он, — они бы прошли по нашим следам и напали, когда мы шли по одиночке или парами.

— Может быть, они собираются напасть, когда мы пойдём обратно — возразил кто-то.

— А зачем? — вызывающе вскричал Курда. — Они никогда не нападали раньше. С чего бы им начать сейчас?

— Может быть, Властелин вампирцев сподвиг их на это, — предположил старый Генерал и нервный рык всего зала поддержал его.

— Чушь! — фыркнул Курда. — Я не верю в эти старые легенды. Даже если они верны, мистер Корнелиус говорил, что ночь его пришествия близка, но ещё не пришла.

— Курда прав, — сказал Парис Скайл. — К тому же, нападать так — на одиночек на пути на Совет или обратно — трусость, а вампирцы не трусы.

— Тогда почему они здесь? — завопил кто-то. — Что они тут делают?

— Возможно, — проговорил Курда, — они пришли увидеть меня .

Все вампиры в Зале уставились на него.

— Почему они могли так поступить? — спросил Парис.

— Они мои друзья, — вздохнул Курда. — Я не верю в миф о Властелине вампирцев, но многие вампирцы верят, и многих он беспокоит, как и нас — они не хотят войны больше, чем мы. Вполне возможно, мистер Корнелиус послал сообщение не только к нам, но и к ним, и пара вампирцев нашли путь сюда, чтобы предупредить меня, или чтобы обсудить ситуацию.

— Но Патрик Гоулдер не обнаружил второго вампирца, — заметил Мика Вер-Лет. — Если он еще жив, почему он не связался с тобой до сих пор?

— Как? — спросил Курда. — Вампирец не может подойти к воротам и попросить позвать меня. Его убьют, как только заметят. Если у него есть сообщение, вероятно, он крутится где-нибудь поблизости, надеясь поймать меня, когда я выйду.

Это показалось разумным многим вампирам, а другие с ходу отвергли это предположение. Идею о вампирцах, пришедших помочь вампирам, они назвали безумной, потому что вампирцы — заинтересованная сторона. И этот аргумент заставил спор кипеть ещё несколько часов.

Мистер Джутинг мало говорил во время этого спора. Он просто сидел на одной из передних скамей, прислушиваясь, тяжело раздумывая. Он был так поглощен разговором, что даже не заметил моего присутствия.

Наконец, во время затишья, Вейнис пробрался вперед и что-то тихо сказал одному из охранников, который поднялся на платформу и прошептал Парису Скайлу (он хорошо слышал только левым ухом — правое он потерял много лет назад). Парис кивнул головой, потом громко хлопнул, призывая к молчанию.

— Мы слишком погрузились в наши обязанности, друзья мои, — сказал он. — Новости о вампирцах тревожны, но мы не должны допустить, чтобы это помешало делам очередного Совета. Здесь молодой полувампир, для которого время дорого. Может, мы отвлечёмся на несколько минут, чтобы заняться его проблемой, более неотложной?

Когда вампиры уселись обратно на свои места, Вейнис проводил меня до платформы.

— Поздравляю с прохождением первого из твоих Испытаний, Даррен, — сказал Парис.

— Спасибо, — вежливо ответил я.

— Как неумеющий плавать, я лишний раз полюбовался чудом выживания, — сказал Дротик, огромный, лысый Князь с татуировками в виде дротиков на руках и голове. — На твоём месте я бы не выжил.

— Ты хорошо справился, юный Шен, — согласился Мика Вер-Лет. — Хорошее начало — полдела. Впереди ещё долгий путь, но я признаю, что ошибался насчёт тебя.

— Мы бы с удовольствием послушали рассказ о твоих подвигах в лабиринте, если бы у нас было время, — вздохнул Парис, — но, увы, его придется отложить до следующего раза. Ты готов к следующему Испытанию?

— Готов.

Корзина с пронумерованными камнями была готова. После того как они были проверены, я сунул руку в корзину и взял камень с самого дна.

— Номер 23, — объявил охранник, осмотрев камень. — Путь игл.

— Я думал, что Испытаний только семнадцать, — тихо сказал я Вейнис, когда камень передали Князьям.

— Семнадцать для тебя, — согласился он, — всего их больше шестидесяти. Многие исключены потому, что в настоящее время их невозможно провести, например, яма со змеями, другие — из-за твоего роста и возраста.

— Это трудное Испытание? — спросил я.

— Это проще, чем Водный Лабиринт, — сказал он. — И твой рост поможет. Это лучшее, на что мы могли надеяться.

Князья изучили камень, утвердили его и отложили в сторону и пожелали мне удачи. Они отнеслись ко мне довольно резко, но я понимал их состояние и не чувствовал себя ущемлённым. Когда мы с Вейнисом уходили, я слышал рассуждения об ударе вампирцев снова и снова, и воздух в зале был так напряжён, что можно было задохнуться почти так же, как в Водном лабиринте.

ГЛАВА 6

Путь игл оказался длинной узкой пещерой, заполненной сталактитами и сталагмитами с острыми концами. Вейнис показал мне её, прежде чем мы отправились на тренировку в другую пещеру.

— Я должен пройти её насквозь? — спросил я.

— Да, это всё, что ты должен сделать.

— И это всё Испытание, не так ли? — самоуверенно сказал я.

— Посмотрим, что ты скажешь об этом пути завтра, — проворчал он. — Сталагмиты скользкие — один неверный шаг, и они проткнут тебя быстрее, чем ты успеешь мигнуть. Сталактиты опасны, так как висят на волоске. В результате любого внезапного шума ты можешь упасть на сталагмит или сталактит на тебя. Один удар — и ты умрёшь.

Несмотря на предупреждение, я до сих пор считал, что это легко. Но к концу первой серии занятий я изменил своё мнение.

Мы тренировались в пещере, где сталагмиты не были такими острыми и скользкими, как на Пути игл, и где сталактиты не отрывались и не падали без предупреждения. Тем не менее, простой эта пещера была только в сравнении, и несколько раз я был близок к смерти, и меня спасали только быстрые руки Вейниса Блейна.

— Ты недооцениваешь опасность! — проворчал он, когда я чуть не выколол себе глаза. Я разодрал щеку об сталагмит, и Вейнис намазал её своей слюной, чтобы остановить кровь (поскольку я полувампир, моя слюна не может затягивать раны).

— Это всё равно что пытаться удержаться на вымазанном маслом столбе, — проворчал я.

— Вот поэтому ты должен держаться лучше.

— Но это больно. Я изрежу себе руки, если я…

— И что ты предпочтёшь? — прервал Вейнис. — Окровавленные руки или сталагмит в сердце?

— Глупый вопрос, — простонал я.

— Тогда глупо останавливаться, — рявкнул он. — Ты изрежешь ладони в клочья на Пути игл, без этого не обойдётся. Ты полувампир, так что они быстро заживут. Ты должен, не обращая внимания на боль, сосредочиться на захватах. После Испытания будет масса времени оплакивать твои несчастные маленькие пальчики и невозможность игры на пианино.

— Я всё равно не умею играть на пианино, — обиделся я, но взялся крепче за предательский каменный столб, как и велел мой наставник.

В конце тренировки Вейнис намазал мои руки специальным составом из трав и листьев, чтобы залечить раны и сделать ладони жёстче перед следующими испытаниями. Какое-то время мои пальцы горели огнём, но постепенно боль проникала дальше, и к второй части подготовки тупо пульсировала в руках.

На этот раз мы сконцентрировались на хитростях. Вейнис научил меня, как проверять каждый сталагмит перед тем, как перенести вес на него. Если он сломается, я наверняка погибну, а звук может привести к падению сталактита, что не менее опасно.

— Одним глазом ты всё время должен смотреть на потолок, — сказал Вейнис. — Если сталактит держится слабо, лучше его обойти.

— А если его нельзя будет обойти? — спросил я.

— Тогда это проблема. Если он приближается к тебе и ты не можешь увернуться, можно ударить его сбоку или схватить. Поймать сложнее, но предпочтительнее — в результате удара сталактит упадёт и разобьётся. Это может привести к обрушению крыши.

— Кажется, ты говорил, что это проще Водного лабиринта, — пожаловался я.

— Это действительно так, — заверил он меня. — Тебе понадобилось немало удачи, чтобы найти выход из Водного лабиринта. На Пути игл ты можешь действовать, гораздо больше контролируя свою судьбу — твоя жизнь в твоих руках.

Арра Грацис появилась на третьей части нашей тренировки, чтобы помочь мне поработать над равновесием. Она завязала мне глаза и заставила меня ползать по тупым сталагмитам, и так я научился сам ориентироваться на ощупь.

— У него прекрасное чувство равновесия, — заметила она Вейнису. — Пока он не начинает вздрагивать от боли в руках, он справляется с этим упражнением.

Наконец, после многих часов практики, Вейнис отправил меня обратно в мою пещеру, чтобы я немного поспал.

Снова он работал ссо мной ровно столько, сколько нужно. Хотя я устал и покрылся синяками и порезами, после нескольких часов сна в гамаке я чувствовал себя, как новенький и был готов ко всему.

Вряд ли хоть кто-нибудь из вампиров придёт посмотреть на моё второе Испытание. Большинство из них были заняты в Зале Князей, или собрались в одной из многочисленных пещер, чтобы обсудить вампирцев. Мистер Джутинг пришёл подбодрить меня, а также Гэвнер Перл и Себа Нил. И Хоркат был ещё одним знакомым лицом в маленькой толпе доброжелателй.

Охранник сказал мне, что Князья передают мне свои извинения, но не смогут присутствовать на Испытании. Вейнис был недоволен, и сказал, что Испытание должно быть отложено, если ни один Князь не может присутствовать, но охранник привёл пару примеров из прошлого, когда Князья не могли присутствовать на Испытаниях и они проишли без них. Вейнис спросил меня, хочу ли я настаивать на обязательном присутствии Князя — он сказал, что если мы будем протестовать, мы сможем убедить Князей отложить Испытание на ночь или две, чтобы один из них смог спуститься посмотреть, — но я сказал, что хочу поскорее покончить с этим.

Охранник, посланный Князьями проверить, что я знаю, что мне делать, пожелал мне удачи, проводил меня до начала Путь игл и оставил меня.

Я поднялся на первый сталагмит и посмотрел на море и небо сверкающих шипов. Пещера не зря так называлась — с этой точки она действительно выглядела как путь, построенный из игл. Подавляя дрожь, я двинулся вперёд со скоростью улитки. На Пути игл нет места стремительности. Для того чтобы выжить, необходимо перемещаться медленно и осторожно. Я проверял каждый сталагмит перед тем как ступить на него, пытаясь сдвинуть его в разные стороны, чтобы быть уверенным, что он выдержит мой вес.

Устоять на ногах было непросто. Кончики сталагмитов никак не предназначалась для захвата пальцами ног, так что я ставил ноги ниже, иногда заклинивания их между двумя сталагмитами. Хотя это позволило мне снять напряжение с рук, я расцарапывал колени и бедра, когда начинал переставлять ноги.

Хуже всего было в тех местах, где сталактиты висели низко над сталагмитами. Там мне пришлось растянуться, так что я ложился почти плашмя на сталагмиты, чтобы пробираться вперед. У меня появилось множество неприятных порезов на груди, животе и спине. После этого я позавидовал тем легендарным индийским йогам, которые спят на кровати, утыканной гвоздями!

Я прошёл примерно пятую часть пути, когда моя левая нога соскользнула и громко ударилась об один из сталагмитов. Над моей головой появился дрожащий звон. Подняв глаза, я увидел, что несколько ближайших сталактитов трясётся. Пару секунд казалось, что они не упадут, но вот один сорвался и упал, разбившись на несколько кусков. И сталагмиты стали падать вокруг меня, как дождь гвоздей.

Я не стал паниковать. К счастью, сталагмиты падали не так уж близко и не задели меня. Один из них мог бы разорвать мою правую руку надвое, если бы я не заметил его и не отодвинулся, и мне пришлось быстро втянуть живот, чтобы маленький, но острый сталактит не проделал в нём нового пупка. Но в целом я оставался на месте, оглядывая потолок в поисках признаков опасности, и дождался окончания камнепада.

В конце концов, сталактиты перестали падать, и эхо их падения затихло. Я подождал минуту, опасаясь последних падений — Вейнис предупредил меня об этом — но когда дальнейший путь стал выглядеть безопасным, я сделал осторожный шаг.

Падающие сталактиты отвлекли меня от моего изорванного, исколотого тела. Адреналин захлестнул меня, когда я увидел душ смертоносных игл, и в это время я не замечал боли. Ощущения постепенно возвращались ко мне, но большинство порезов онемели, и я только поморщился, да и то лишь тогда, когда боль вонзалась в плоть сильнее, чем обычно.

Я нашёл удобное местона полпути и остановился на пять или шесть минут. Здесь был высокий потолок, так что я смог встать и покрутить руками и головой, размять затёкшие мышцы.

Было жарко, и я безумно вспотел. Моя одежда была облегающей, что ухудшало положение, но она была необходима — просторная цеплялась бы за сталактиты.

Многие вампиры проходили Путь игл вообще без одежды, и хотя я не представлял себе, как пройти обнаженным через долину, полную острых шипов, больше всего мне хотелось раздеваться перед толпой чужих!

Я вытер руки о штаны, но они были в пятнах крови, что мои руки стали еще более скользкими, чем они бы раньше. Оглянувшись вокруг, я нашёл место погрязнее и натёр пылью ладони. Грязь попала в порезы и ожгла, как будто я схватил пару горстей игла, но вскоре боль утихла и я был готов идти дальше.

Я хорошо шёл и проделал уже три четверти путь, когда я действительно совершил первую ошибку. Хотя потолок был высоким в этой части пещеры, сталагмиты выросли близко друг к другу, и мне пришлось растянуться, чтобы перелезть через них. Острые кончики кололи в живот и грудь, так что я ускорился, стремясь покинуть нехороший участок.

Протянув вперед левую руку, я проверил большой сталагмит, но несерьёзно — он был таким большим, что я был уверен, что он выдержит меня. Когда я перенёс свой вес на него, раздался резкий треск, и кончик вырвался из моей руки. Я сразу понял, что происходит, и попытался отступить, но уже было слишком поздно. Кончик отломался, и я упал, ударившись о несколько соседних сталагмитов.

Шум был не очень громкий, но он прогрохотал, как гром, и я услышал знакомы дрожащий звон над головой. Покрутив головой, я поднял глаза к потолку и наблюдал, как несколько небольших сталактитов упали и разбились. Они не беспокоили меня — даже если бы они попали по мне, они не могли бы причинить много вреда, но огромный сталактит непосредственно надо мной заставил меня съёжиться от страха. Какое-то время казалось, что я в безопасности — первый шум даже не потряс сталактиты, но после того как небольшие сталактиты упали и взорвались, большой затрясся, сначала чуть-чуть, потом пугающе.

Я попытался убежать, но зацепился за сталагмит. Освобождение займёт несколько секунд. Я повернулся вполоборота, создавая пространство для манёвра. Я уставился на сталактит, и понимал, как много времени я трачу на освобождение, когда думал о сталактитах вокруг него. Если этот сталактит упадёт и разобьётся, из-за вибрации на меня упадут и все остальные!

Пока я размышлял над этой задачей, пытаясь найти решение, большой сталактит внезапно треснул посередине, и нижняя часть почти откололась, а её острый как булавка кончик направлен в мой живот — он вот-вот должен проткнуть меня!

ГЛАВА 7

У меня было меньше секунды на реакцию. Для человека это означало бы конец. Но поскольку я полувампир, у меня был шанс. Увиливать в сторону уже не было времени, так что я плюхнулся на спину, упёрся в плоский край сталагмита, который я сломал. Выкинув из головы сталагмиты, летящие вокруг меня, игнорируя боль от десятков игл, вонзающихся в моё тело, я поднял руки вверх и схватил отколовшийся сталактит.

Я поймал его в воздухе, ухватив на несколько дюймов выше острия. Он проскользнул через мои руки, усеивая каменной крошкой мои ладони. Мне пришлось прикусить язык, чтобы сдержать мучительный крик, рвущийся наружу.

Не обращая внимания на боль, я изо всех сил сжал руками кусок сталактита, остановив его в нескольких дюймах от моего живота. Мышцы рук дрожали от напряжения, но я смог удержать тяжеленный сталактит и не дать ему пропороть мой живот.

Трясущимися руками я отложил сталактит в сторону, стараясь не шуметь, поднялся и подул на окровавленные ладони, разорванные в десятках мест. Удача вампира уберегла меня от отрезанных пальцев, но это единственное, за что я был благодарен.

Остальное моё тело было покрыто такими же ранами. Я ощупал себя. Кровь сочилась из спины, рук, ног; я обнаружил глубокий отпечаток на пояснице, где я ударился о край большого сталагмита. Но я был жив!

Для того чтобы улеглась такая сильная боль, требовалось время. Поэтому я остановился, вытер кровь с рук, облизал пальцы и втёр слюну в худшие раны. Я не в состоянии затягивать порезы, как настоящие вампиры, но влага снимала некоторую боль. Несколько слёз сползли по моим щекам, но я знал, что сейчас не время для жалости к себе, так что я вытер их и велел себе сосредоточиться — я ещё не вышел из пещеры.

Я подумал, что можно было бы раздеться до пояса, порвать одежду на полосы и перевязать руки — так захват был бы крепче. Но это было бы нечестно, и моя вампирская кровь возмутщённо вскипела. Вместо этого, я нашел еще кучки грязи и высушил окровавленные ладони и пальцы. И втер много грязи в ноги и голени, которые стали скользкими от крови, капающей с рук.

Я немного передохнул и пошёл дальше. Здесь уже было не так тяжело, но я был в таком плохом состоянии, что даже это было трудно. Я шел медленно, проверяя каждый сталагмит тщательнее, чем это необходимо, чтобы исключить всякую возможность повторения случившегося.

Наконец, после больше чем полутора часов, проведённых на Пути игл, — многие вампиры проходили его меньше чем за сорок минут — я выполз, и меня тепло встретили несколько вампиров, которые собрались, чтобы аплодировать моему успеху.

— Ну что? — спросил Вейнис, набросив полотенце мне на плечи, — ты всё еще думаешь, что это не такое уж трудное Испытание?

Я сердито посмотрел на него.

— Если я ещё раз скажу такую глупость, — сказал я ему, — отрежьте мне язык и зашейте рот!

— Пойдём, — захохотал он. — Мы смоем кровь и грязь, а затем займёмся мазями и бинтами.

Поддерживаемый мистером Джутингом и Вейнисом, я ковылял прочь от Пути игл и молился, чтобы следующее Испытание не имело ничего общего с тесными пещерами и острыми как бритва препятствиями. Если бы я знал, каков будет ответ на мои молитвы, я бы этого не просил!

Выяснилось, что мне не придется беспокоиться о следующем Испытании немедленно. Пока я принимал душ под ледяным водопадом в зале Перта Вин-Граль, пришло известие, что последние вампиры прибыли в Гору, что означало начало Фестиваля живых мертвецов на закате следующего дня.

— Так! — Вейнис светился. — Три ночи и три дня пить, веселиться, восстанавливаться и расслабляться. Всё идёт лучше, чем мы думали.

— Я не знаю, — простонал я, выковыривая ногтями землю из разрезов в ногах и ступнях. — Я думаю, мне нужно несколько недель, по меньшей мере!

— Ерунда! — сказал Вейнис. — Несколько ночей и ты будешь как новенький. Немного рубцов и царапин, но ничего такого, что помешает твоему следующему Испытанию.

— Будет ли у меня дополнительный день для подготовки к Испытанию, сверх 3 дней Фестиваля? — спросил я.

— Конечно, — сказал он. — Никаких официальных дел не может быть в течение Фестиваля живых мертвецов. Это время отдыха, игр и старых историй. Даже тема вампирцев будет оставлена следующие три ночи и три дня.

— Я жду этого уже несколько месяцев, — сказал Вейнис, потирая руки. — Несмотря на то, что я распорядитель игр, я не буду иметь ничего общего с организацией и контролем игр во время фестиваля, так что я могу действительно веселиться, не беспокоясь о других.

— Ты будешь принимать участие в играх, хотя у тебя только один глаз? — удивился я.

— Естественно, — ответил он. — Лишь немногие требуют наличия обоих глаз. Подожди и сам увидишь — я многих разобью наголову до церемонии закрытия Фестиваля. Десятки вампиров покинут Гору, проклиная моё имя и ночь нашего сражения.

Когда я вымылся, я вышел из водопада и завернулся в несколько полотенец. Когда я подсох на жаре пары сильных факелов, Вейнис перевязал худшие из моих ран, и я облачился в легкую одежду, которую он принёс. Несмотря на тонкий материал, я чувствовал себя некомфортно, и, как только вернулся в пещеру, избавился от одежды и лёг спать голым.

Я не мог спать ночью — мне было слишком больно. Хотя я старался лежать неподвижно, у меня не получалось, и начав ворочаться во сне, я просыпался. Наконец я встал, натянул штаны и отправился на поиски Хорката. Оказалось, он вернулся в Зал Князей — они расспрашивали его о его послании от мистера Корнелиуса в последний раз перед Фестивалем живых мертвецов — так что я вернулся в свою пещеру, нашёл зеркало, и провёл перед ним несколько часов, считая царапины на руках и ногах.

Как наступил день, — я привык к течению времени внутри Горы, раньше, когда я только приехал, не мог отличить день и ночь, — я вернулся в свой гамак и попытался заснуть. На этот раз мне удалось задремать, и хотя мой сон прерывался, я проспал несколько часов до начала долгожданного Фестиваля живых мертвецов.

ГЛАВА 8

Фестиваль собрался в огромном Зале Старвоса Глена (также известном как Зал Сбора). Все вампиры Горы явились сюда. Несмотря на размеры Зала, мы были теснились как сельди в бочке. Пока мы ждали закат, я оглянулся вокруг и насчитал по меньшей мере 400 голов, возможно, на пяток больше.

Все были одеты в яркие одежды. Несколько женщин-вампиров в зале были в длинных, струящихся платьях, и большинство мужчин носили красивые (но пыльные) плащи. Мистер Джутинг и Себа Нил были в похожих красных костюмах и смотрелись, как отец и сын, когда они стояли бок о бок. Даже Хоркат одел новые яркие синие одежды по этому случаю.

Я единственный выбивался из толпы. Зуд от моих порезов и ссадин сводил меня с ума, и я был одет скучно, в те тонкие рубашку и брюки, которые Вейнис дал мне в зале Перта Вин-Граль. Но даже эта лёгкая материя раздражала меня — я все время оборачивался назад и отрывал её от кожи. Мистер Джутинг говорил мне несколько раз, чтобы я прекратил ёрзать, но это было выше моих сил.

— Подойди ко мне потом, — прошептал Себа, когда я потянулся к рубашке в тысячный раз. — У меня есть кое-что, что облегчит зуд.

Я начал благодарить старого квартирмейстера, но тут громкий звук гонга прервал меня. Все вампиры в Зале замолчали. Через несколько минут три Князя вампиров появились во главе Зала и поднялись на платформу, чтобы все могли их хорошо видеть. Только на Фестиваль живых мертвецов и для церемонии Закрытия, которая проводилась в конце Совета, все Князья покидали свой неприступный Зал в верхней части горы. Всё остальное время, хотя бы один из них присутствует там.

— Рад видеть вас, друзья мои, — сиял Парис Скайл.

— Добро пожаловать в Гору вампиров, — сказал Мика Вер-Лет.

— И желаем вам приятного пребывания, — добавил Дротик.

— Я знаю, что до всех вас дошли слухи о вампирцах, — сказал Парис. — Это сложное время, и тут есть что обсуждать и планировать. Но только не следующие три ночи и три дня. Потому что это Фестиваль живых мертвецов, где все вампиры равны, и все должны веселиться.

— Я уверен, что каждый из вас жаждет поднять праздничный бокал, — сказал Мика. — Но первый бокал— за тех, кто отправился в рай с тех пор, как мы последний раз собирались на Совет.

Дротик назвал имена девяти вампиров, умерших за последние 12 лет. Когда объявлялось каждое имя, все вампиры в Зале одновременно складывали пальцы в знак прикосновения смерти. «И в смерти обретёшь ты славу».

Когда было названо последнее имя, Парис сжал кулаки и сказал:

— Это последняя часть официальных дел. Больше ни слова о них до окончания Фестиваля. Удачи, друзья мои.

— Удачи! — вскрикнули вампиры, и затем начали скидывать плащи и грубо обнимать друг друга, продолжая кричать насколько хватало голоса:

— Удачи! Удачи! Удачи!

Следующие несколько часов я провёл здорово, что мне почти удалось забыть о порезах и зуде. Волна вампиров, страстно желающих померяться силами со старыми друзьями и врагами, отнесла меня в игровые Залы. Некоторые из них не успев добраться до Залов, начали заниматься борьбой и боксом в туннелях по пути к ним. Они отделились от более уравновешенных вампиров и понеслись, часто борясь и протестуя, вниз к Залам, где они могли бы соревноваться с большим комфортом и для зрителей.

Хаос царил в трех игровых Залах. Поскольку ни один из официальных организаторов игр не дежурил, некому было командовать и контролировать соблюдение порядка. Вампиры ходили по всем залам, бросая вызов всем, кого встречали на своем пути, и радостно нападая.

Мистер Джутинг вёл себя ничуть не лучше, чем остальные. Его обычное достоинство исчезло в безумном порыве, и он бегал, как дикарь, кричал, дрался и прыгал. Даже Князья вампиров впали в безумие, включая Париса Скайла, которому восемь сотен лет.

Я вертелся как мог, пытаясь держать голову над морем сплетённых вампиров. Первоначальный всплеск сумасшедшей активности слегка напугал меня — я не ожидал такого, но скоро я с большим удовольствием лавировал между ногами дерущихся вампиров и стукал их.

В один момент я обнаружил себя стоящим спина к спине с Хоркатом. Он был подхвачен в порыве вместе с остальными, и теперь бросал вампиров через плечо, то через левое, то через правое, как будто это были мешки хлопка. Вампирам это понравилось — они не могли понять, как кто-то такой маленький может быть настолько сильным, и выстраивались в очередь, чтобы побороться с ним.

У меня был шанс отдышаться, когда я стоял за Хоркатом — никто не интересовался полувампиром, когда можно было бросить вызов карлику. Как только я восстановил силы, я скользнул прочь и вернулся в толпу сражающихся вампиров.

Постепенно хаос улегался. Многие вампиры пострадали в драках, и пока они отправились перевязывать раны, другие остановились, чтобы вытереть пот со лба и утолить жажду хорошим глотком.

После этого игра пошла по-настоящему. Вампиры выходили на маты, чтобы посоревноваться в борьбе колец и палок, по двое или трое одновременно. Те, слишком устал или слишком сильно поранился, чтобы бороться, собрались вокруг состязающихся вампиров и приветствовали их.

Я увидел мистера Джутинга дерущимся. Это была какая-то разновидность карате, он разгорячился. Его руки летали со скоростью молнии, быстро даже для вампира, и он сбивал противников, как мух, как правило, в течение нескольких секунд.

На другом мате боролся Вейнис. Для одноглазого распорядителя наступил великий момент, как он и предсказывал. Пока я смотрел, он вывел из игры троих вампиров с окровавленными носами и кружащимися головами, и расправлялся с четвёртым, когда я ушел.

Я проходил кольцо вампиров, и один из них, смеясь, схватил меня и толкнул вперёд, чтобы соревноваться. Я не протестовал — по закону Фестиваля нельзя было отказываться от вызова.

— Какие правила? — я кричал, чтобы меня услышали.

— Видишь две верёвки, свисающих с балки у нас над головой? — спросил вытолкнувший меня вампир. Я кивнул. — Хватаешь один и забираешься на платформу с этой стороны. Твой противник берёт другой и становится лицом к тебе. Ты раскачиваешься к середине платформы, отталкиваешься и вы ударяетесь друг об друга, пока один из вас не будет сбит.

Моим противником стал большой волосатый вампир, похожий на монстра из комикса. У меня не было шансов против него, но я попытался. Крепко держась за веревку, я полетел к нему навстречу и несколько секунд смотрел на его страшные ноги и кулаки. Я успел ударить его в бок и по голове, но мои удары не дали эффекта, и вскоре он ударил меня в челюсть и я шлёпнулся на пол.

Вампиры собрались вокруг меня, чтобы помочь мне.

— Ты в порядке? — спросил вампир, отправивший меня на это соревнование.

— Интересно, — сказал я, пересчитывая языком зубы и оглядывая себя в поисках других повреждений, — лучше недосчитаться трёх или пяти?

Вампиры приветствовали меня и хлопали по спине — им нравились бойцы. Я подошёл к верёвке и сошёлся с гориллой снова. Я продержался всего несколько секунд, но никто и не ждал другого. Я был увлечен, как чемпион, и получил кружку пива. Мне оно не нравится на вкус, но было бы невежливо отказываться, так что я осушил стакан, улыбнулся, когда меня приветствовали ещё раз, а затем ушёл подальше искать место, где можно было бы присесть и отдохнуть.

Много пива, вина, виски и бренди было выпито (как и крови!), но вряд ли вампиры опьянели. Обмен веществ у них не такой, как у людей. Чтобы оказаться навеселе, среднему вампиру нужен баррель пива. Как полувампир, я не настолько устойчив к алкоголю. Я чувствовал себя легкомысленно после выпитой кружки пива и решил не пить больше, по крайней мере, этой ночью!

Курда нашёл меня, когда я отдыхал. Он покраснел и улыбался.

— Сумасшествие, правда? — сказал он. — Все вампиры ведут себя как дикие дети. Представь себе, как неловко было бы, если бы кто-нибудь увидел нас!

— Зато весело, разве нет? — сказал я, смеясь.

— Разумеется, — согласился он. — Просто я рад, терплю это только раз 12 лет.

— Курда Смальт! — закричал кто-то. Оглянувшись, мы увидели Арру Грацис на её любимых брусьях, крутящую палку над головой. — Как думаешь, каковы твои шансы, Курда?

Курда поморщился.

— У меня болит нога, Арра! — воскликнул он.

Вампиры вокруг брусьев издевательски засмеялись.

— Иди сюда, Курда, — позвала Арра. — Даже такой пацифист, как ты, не может отвергнуть вызов на Фестивале живых мертвецов.

Керда вздохнул, снял ботинки, и пошёл вперёд. Вампиры взревели от восторга, и слух о том, что Курда Смальт шёл в бой против Арры Грацис, быстро распространился. Вскоре огромная толпа собралась вокруг брусьев, большинство вампиров хотели видеть Курду на спине в конечном итоге.

— Она никто не побеждал 11 лет, — пробормотал я Курде, когда выбирал себе палку.

—Я знаю, — застонал он.

— Постарася не слишком приближаться к ней, — посоветовал я ему (выступая, как будто я был экспертом, хотя на самом деле я только один раз был на брусьях до этого). — Чем больше времени ты будешь держаться далеко, тем дольше выстоишь.

— Я буду иметь это в виду.

— И будь осторожен, — предупредил я его.— Она разобьет голову сразу, как только ты дашь ей шанс.

— Ты хочешь подбодрить или испугать меня? — разозлился он.

— Подбодрить, конечно, — усмехнулся я.

— Ну, так у тебя паршиво получается!

Он проверил палку, удовлетворился результатом и запрыгнул на брусья. Вампиры зааплодировали и отошли назад, чтобы оставить место для его падения.

— Я ждала, когда же ты поднимешься сюда, десятилетиями, — Арра улыбалась, крутя палкой и двигаясь вперед.

— Надеюсь, это доказывает, что стоит подождать, — сказал Курда, блокируя ее первый удар и уходя от неё по брусьям.

— Тебе удалось избежать меня в прошлый раз, но сейчас у тебя нет выхода. Я иду…

Несколькими ударами Курда перешёл в атаку , и Арра отпрыгнула назад, удивившись.

— Ты пришла говорить или драться? — вежливо спросил Курда .

— Драться! — зарычала Арра и сконцентрировалась.

Они боролись осторожно несколько минут, проверяя друг друга. Потом палка Арры коснулась колена Курды. Казалось, удар был довольно мягким, но, балансируя на брусьях, Курда перестал защищаться. Арра улыбнулась и бросилась вперёд, чтобы добить его. Как и она, Курда перепрыгнул на параллельные брусья, широко размахнулся и нанёс удар.

Арра была захвачена врасплох, и она ничего не смогла сделать, когда палка подсекла её ноги. Она упала на пол — побеждённая! Наступило ошеломленное молчание, а затем вампиры одобрительно заорали и подались вперед, чтобы пожать руку Курде. Он прошёл через них, чтобы проверить, в порядке ли Арра. Вампирша ударила его по рукам, когда он наклонился, чтобы помочь ей.

— Не трогай меня! — она кипела.

—Я только хотел… — начал он.

— Ты обманул! — перебила она. — Твоя травма притворна. Я должна быть в тройке лучших.

— Я побил тебя честно, — сказал Курда ровным голосом. — Нет правила, запрещающего прикидываться. Ты не должна была стремиться убить меня, как ты это делала. Если бы тебе не хотелось так опозорить меня, мой трюк не сработал бы.

Арра посмотрелв на будущего Князя вампиров, а затем опустила взгляд и пробормотала:

— Есть правда в твоих словах.

Подняв глаза, она смотрела прямо на Курду:

— Я приношу извинения за то, что оскорбила тебя, Курда Смальт. Я говорила в гневе. Простишь ли ты меня?

— Да, если ты возьмешь мою руку.

Курда улыбнулся. Вскоре Арра покачала головой.

—Я не могу, — жалко проговорила она. — Ты победил меня честно, и это позор — отказаться от твоей руки, но я не могу заставить себя.

Курда обиделся, но заставил себя улыбнуться.

— Всё в порядке, — сказал он. — Я прощаю тебя всё равно.

— Спасибо, — сказала Арра, потом повернулась и выбежала из зала, с искажённым от стыда лицом.

Керда с тяжёлым сердцем сел рядом со мной.

— Мне жаль ее, — вздохнул он. — Наверное, трудно жить с её образом мыслей. Её отказ пожать мне руку будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь. В ее глазах, и в глазах тех, кто думает, как она, она совершила непростительный поступок. Для меня не имеет большого значения, пожала она мне руку или нет, но она будет чувствовать себя опозоренной.

— Никто не мог поверить, когда ты победил ее, — сказал я, стараясь подбодрить его. — Я думал, что для тебя ничего хорошего не выйдет, когда дело дошло до боевых действий.

Курда легко засмеялся.

— Я не люблю драться, но это не значит, что я не могу! Я не герой, но я и не бесполезный трус, каким многие меня считают.

— Если бы ты дрался чаще, они бы так не думали, — заметил я.

— Ты прав, — признал он. — Но их мнение — не повод вести себя иначе.

Курда положил пальцы на мою грудь и слегка нажал на сердце.

— В вот где человек должен судить себя, а не на брусьях, в кольцах или на поле боя. Если в душе ты знаешь, что ты искренен и храбр, этого должно быть достаточно.

— Из 9 вампиров, которые умерли с прошлого совета, 5 могли бы быть сегодня здесь, живые и здоровые, если бы они не пытались доказать, что они лучше других. Они рано загнали себя в могилу, и только для того, чтобы заслужить восхищение товарищей.

Он опустил голову и глубоко вздохнул.

— Это глупо, — пробормотал он. — Бессмысленно и грустно. И одна ночь может оказаться последней для всех нас.

Поднявшись, он отошел, угрюмый и подавленный. Я ещё долго сидел на том же месте после того как он ушел, изучая окровавленных, сражающихся вампиров и размышляя над серьёзными, грустными словами миролюбивого Курды.

ГЛАВА 9

С началом нового дня большинство вампиров разошлись по своим гробам. Они были бы рады продолжать биться и пить, но первый официальных бал должен был начаться на закате, и они готовились к нему. В течение Фестиваля живых мертвецов должны были состояться всего 3 бала, по одному в конце каждого дня. Два больших зала были задействованы для балов, так что все вампиры могли участвовать.

Бал — странное событие. Большинство вампиров были одеты в яркие одежды, как и раньше, теперь их рубашки, брюки и плащи были ободраны, разорваны и окровавлены, а их тела и лица были в царапинах и синяках. У многих из них сломаны руки и ноги, но все пришли на танц-пол, даже на костылях.

Точно на закате, все вампиры подняли лица к потолку и завыли подобно диким волкам. Вой продолжался в течение нескольких минут, каждый вампир старался провыть как можно дольше. Они назвали это вой ночи, и он исполнялся перед первым балом каждого Фестиваля. Целью было перевыть остальных вампиров, и тот, чей вой будет самым длинным, выиграет титул "Вой" и будет носить его до следующего Совета. Таким образом, если бы я выиграл, ко мне надо было бы обращаться Даррен Шен Вой ближайшие 12 лет.

Конечно, я не приблизился к победе — я же был только наполовину вампиром, мой голос был одним из самых слабых, и я замолк одним из первых. Постепенно, когда голоса других надрывались, они тоже замолкали, один за другим, пока в конце концов не осталась лишь горстка воющих с красными от напряжения лицами. Пока последние несколько вампиров выли до хрипоты, остальные поддерживали своих фаворитов:

— Держись, Бутра!

— Воешь, как демон, Джебба! — и стучали по полу ногами и руками.

В итоге конкурс выиграл огромный вампир по имени Джебба. Он уже выигрывал его дважды, хотя и не в последний Совет, и был известным победителем. Была краткая церемония, в которой он должен был выпить бочонок крови, не отрываясь, а затем Парис Скайл назвал его Джебба Вой. Почти сразу после того, как Князь закончил говорить, группа музыкантов начала играть, и вампиры стали танцевать.

Группа состояла исключительно из барабанщиков, которые сохраняли медленный, тяжелый ритм. Как вампиры танцевали торжественно — короткими шагами, соответственно траурной музыке — они читали нараспев слова старинных песен, рассказывающие о великих битвах и вампирах-героях, восхваляющие тех, кто погиб благородно, и проклинающие тех, кто предал и опозорил свой род (хотя их не называли — по обычаю имена предателей или малодушных вампиров никогда не упоминались).

Я пытался танцевать, ведь кружились все, но получалось не очень хорошо. Я мог бы быстро и громко прыгать вокруг, но это тоже надо было делать определённым образом. Если не знаешь, как это сделать правильно, будешь смотреться глупо. Ещё один минус — я не знал ни одного слова этих мрачных песен. Кроме того, из-за танцев мой зуд стал сильнее, чем когда-либо, и я всё время останавливался почесать спину.

Через несколько минут я извинился и ушел. Я отправился на поиски Себы Нила, который говорил, что у него есть средство для лечения зуда. Я нашел квартирмейстера во второй комнате. Он танцевал и пел ведущую партию, поэтому я сел и ждал, когда он закончит и освободится.

Гэвнер Перл тоже был в этом Зале; он заметил меня и сел рядом со мной. Он выглядел измотанным и дышал тяжелее, чем обычно.

— Я только добрался до моего гроба час или два назад, — пояснил он. — Я встретил пару моих старых учителей и потратил целый день, слушая их рассказы.

Музыканты взяли паузу, чтобы выпить крови и настроиться на следующую песню. Себа поклонился своим товарищам и покинул танцпол на время перерыва. Я помахал рукой, чтобы привлечь его внимание. Он остановился, чтобы взять кружку пива, потом побрёл к нам.

— Гэвнер. Даррен. Наслаждаетесь?

— Я бы наслаждался, если бы у меня были силы, — прохрипел Гэвнер.

— А ты как, Даррен? — спросил Себа. — Что ты думаешь о Фестивале живых мертвецов?

— Фантастика! — сказал я искренне. — Сначала вы воете как дикие звери, потом танцуете как роботы!

Себу душил смех.

— Ты не должен говорить такие вещи вслух, — мягко пожурил он меня. — Ты оскорбляешь наши чувства. Большинство вампиров гордятся своими танцами — они думают, что они танцуют в величественном стиле.

— Себа, — сказал я, почёсывая ногу, — помнишь, ты говорил, что у тебя есть что-то, что может прекратить мой зуд?

— Помню.

— Можешь мне его сейчас дать?

— Это не так просто сделать, — ответил Себа. — Мы должны предпринять короткую путешествие в тоннели под Залами.

— Возьмёшь меня с собой, когда будет время? — спросил я.

— Время у меня есть, — сказал он. — Но сначала надо найти Курду Смальта. Я обещал взять его с собой, когда снова пойду вниз — он хочет нарисовать карту того района.

— Как объяснить ему, куда мы пойдём? — поинтересовался я.

— Скажи ему, что мы идём туда, где бродят пауки. Он поймёт, что за место я имею в виду. Кстати, возьми твою красавицу мадам Окту. Я хотел бы взять её с собой.

Я нашел Курду слушающим вампиров, рассказывающих легендарные истории прошлого. Рассказчики пользовались большим спросом на Фестивале. Вампиры не связывались с книгами, а предпочитали хранить историю в живой устной форме. Я не думаю, что полная история вампиров когда-нибудь записывалась. Я потянул за локоть Курду и прошептал ему сообщение Себы. Он сказал, что пойдёт с нами, но попросил дать ему несколько минут, пока он заберёт картографическое оборудования. Он сказал, что встретиться с нами около квартала Себы, ниже в горах, недалеко от складов, которыми заведует квартирмейстер.

Когда я вернулась с мадам Октой, я узнал, что Гэвнер тоже решил присоединиться к нам. Он решил, что заснёт, если останется на месте, слушая музыку и согреваясь в лучах светильников и толпе вампиров.

— Прогулка под парусом — то, что капитан приказал, — сказал он, подражая солёному моряцкому стилю.

Я оглянулся в поисках Хорката — я полагал, что он захочет посмотреть нижние туннели Горы вампиров, но он был окружен восхищёнными вампирами. Метаболизм Хорката был даже сильнее, чем у вампиров, и он мог пить алкоголь весь день и ночь без вреда для себя. Вампиры были поражены его умением пить и подбадривали его, в то время как он пил одну кружку пива за другой. Я не захотел отрывать его от обретённых друзей, так что ушёл.

Когда мы были готовы, мы собрались вместе у комнаты Себы и отправились в туннели. Охрана в узлах соединения туннелей была не постоянной — вампиры не могут выполнять свои обычные обязанности во время Фестиваля. Они не были одеты так аккуратно, как обычно одеваются охранники, а некоторые из них напились, чего они никогда бы не сделали, находясь на службе в любое другое время. Себа говорил им, куда мы идём, и они махали нам вслед, прося нас не теряться.

— Да, нам лучше не теряться, — ухмыльнулся Курда. — Судя по запаху, тебе было бы трудно найти яблоко на дне бочки сидра!

Охранники смеялись и грозились не пропустить нас обратно. Один из наиболее трезвых охранников спросил, хотим ли мы взять факелы, но Себа сказал, что мы и так обойдёмся — там, куда мы идём, стены были покрыты светящимся мхом.

Курда достал картографическое оборудование, когда мы добрались до туннелей, в которых он раньше не бывал. Это был просто лист бумаги в клетку и карандаш. Он часто останавливался, чтобы добавить небольшой кусочек линии на страницу, означающий длину туннеля, который мы прошли.

— И это все, что нужно картографии? — спросил я. — Это выглядит просто.

— Тоннели не трудно наносить на карту, — согласился он. — Трудно рисовать открытые земли или морское побережье.

— Не слушай его словам, — проворчал Гэвнер. — Даже туннели трудно. Я попробовал один раз и всё напутал. Ты должен работать в масштабе, и каждый раз убеждаться, что ты точно отметил длину. Если ошибёшься в даже самом маленьком участке, карту придётся переделывать.

— Это просто навык, — сказал Курда. — Ты быстро его приобретёшь, если постараешься.

— Нет уж, спасибо, — сказал Гэвнер. — Я не собираюсь тратить свободное время на блуждание в ловушке лабиринта туннелей, пытаясь зарисовать их. Я не знаю, что заставляет тебя это делать.

— Это захватывает, — сказал Курда. — И позволяет лучше понимать окружающую обстановку, не говоря уже о великом чувстве достижения, когда работа будет закончена. Кроме того, есть практический аспект.

— Практический аспект! — Гэвнер фыркнул. — Никто пользуется картами, кроме тебя!

— Вовсе нет, — поправил его Курда. — Никому не интересно помогать мне делать карты, но многие их используют.

— Зал Хранения, — кивнул Гэвнер.

— Во время постройки пещеры я обнаружил сквозной туннель, ведущий к остальным Залам, о котором до меня не знали и обходили вокруг.

— И ещё пробойные точки, — отметил Себа.

— Что это такое? — спросил я.

— Туннели, которые открываются в Залы, — объяснил он. — Есть много путей к Залам, кроме главных входных ворот. Курда обнаружил многие из них и показал нам, чтобы мы могли их запечатать и таким образом защититься от нападений.

— От чьих нападений? — нахмурился я.

— Он имеет в виду атаки диких зверей, — сказал Курда. — Бродячие волки, крысы и летучие мыши часто проникали в Гору через такие проломы и искали пищу, и в результате случались неприятности. Мои карты помогли отрезать большинство их путей.

— Хорошо, — улыбнулся Гэвнер. — Я был неправ — твои карты действительно полезны. Хотя я всё равно не буду помогать их делать.

Мы шли молча некоторое время. Туннели были узкими и с низкими потолками, так что взрослым вампирам было трудно. На несколько минут им стало легче, когда мы проходили по короткому открытому участку, но потом туннель снова сузился, и пришлось тащиться в полусогнутом положении. К тому же было темно. У нас было достаточно света, чтобы видеть путь, но не было достаточно для Курда, составляющего карту. Он достал свечу и начал её поджигать, но Себа остановил его.

— Никаких свечей, — сказал Себа.

— Но я не вижу, — объяснил Курда.

— Извини, но так будет лучше для тебя самого.

Курда ворчал, низко склонив голову над листом бумаги, так что его нос почти касался его, и тщательно зарисовывал наше продвижение, часто спотыкаясь потому, что не смотрел, куда идет.

Наконец, после переползания через специальный маленький туннель, мы оказались в средней величины пещере, покрытой паутиной от пола до потолка.

— Тихо, — прошептал Себа, когда мы остановились. — Мы не хотим беспокоить местных обитателей.

"Местные обитатели" — это пауки. Тысячи, возможно, сотни тысяч. Они заполонили пещеру, повиснув на паутине. Встречались как пятнистые пауки, которых я видел, когда только прибыл в Гору вампиров, так и жёлтые и волосатые. Не было таких огромных, как мадам Окта, но они были крупнее большинства обычных пауков.

Пауки неслись к нам. Себа осторожно упал на одно колено и свистнул. Пауки поколебались и вернулись в свои углы.

— Это были часовые, — сказал Себа. — Они защищали бы других, если мы причинили им неприятности.

— Как? — спросил я. — Я думал, что они не ядовитые.

— Поодиночке они безвредны, — объяснил Себа. — Но когда они нападают группой, могут быть опасны. Убьют вряд ли — человека, может быть, и могли бы, но не вампира, — но, безусловно, серьезный дискомфорт доставят, возможен даже частичный паралич.

— Я виду, почему ты не позволил зажечь свечу, — сказал Курда. — Одна случайная искра, и это место вспыхнет, как бумага.

— Вот-вот.

Себа побрёл в центр пещеры. Остальные медленно шли за ним. Мадам Окта пробралась вперёд к прутьям клетки и тщательное изучала пауков.

— Они здесь уже тысячи лет, — прошептал Себа, поднимаясь и позволяя некоторым паукам ползать по его руками и ладоням. — Мы называем их пауками Ба'Халена, в честь того вампира, который, если верить легендам, первый привел их сюда. Ни один человек не знает об их существовании.

Я не заметил, как пауки поднялся по моей ноге — я привык к прикосновениям мадам Окты, и до неё я изучал пауков в качестве хобби, но Гэвнер и Курда посмотрели обеспокоенно.

— Ты уверен, что они не кусаются? — спросил Гэвнер.

— Я был бы удивлен, если они укусили, — сказал Сева. — Они кроткие и обычно нападают, только когда им угрожают.

— Полагаю, я сейчас чихну, — сказал Курда, когда паук пополз на нос.

— Я бы не советовал, — предупредил его Себа. — Они могут воспринять это как агрессию.

Керда затаил дыхание и затрясся, пытаясь не чихнуть. Его лицо стало ярко-красным, когда паук двинулся дальше.

— Давайте стукнем его, — он хрипел, делая длинные, дрожащие вдохи и выдохи.

— Лучшее предложение, которое я услышал за всю ночь, — согласился Гэвнер.

— Не так быстро, друзья мои, — сказал Себа с улыбкой. — Я привёл вас сюда не для развлечения. Мы здесь по делу. Даррен, снимай рубашку.

— Здесь? — спросил я.

— Ты хочешь избавиться от зуда, или нет?

— Ну, да, но… — я вздохнул и подчинился.

Когда я открыл спину, Себа нашёл старую заброшенную паутину.

— Наклонись, — скомандовал он, а затем положил паутину мне на спину и растёр её между пальцами в пепел, рассыпая на мои раны..

— Что ты делаешь? — спросил Гэвнер.

— Лечу зуд, — ответил Себа.

— Паутиной? — сказал Курда скептически. — В самом деле, Себа, я не думал, что ты веришь в старые сказки.

— Это не сказка, — настаивал Себа, втирая паутинную труху в мою поврежденную кожу. — В этой паутине есть химические вещества, которые способствуют заживанию и борются с раздражением. Через час зуд прекратится.

Когда я был покрыт пеплом, Себа обвязал толстые, целые нити паутины вокруг наиболее повреждённых участков, в том числе рук.

— Мы не будем снимать паутину, пока не покинем туннели, — сказал он, — хотя я советую не мыться ночь или две, иначе зуд может вернуться.

— Это бред, — пробормотал Гэвнер, — Это не сработает.

— На самом деле, я думаю, что это уже работает, — возразил я ему. — Задние части ног убивали меня, когда мы вошли, но теперь зуд едва чувствуется.

— Если это так эффективно, — сказал Курда, — Почему мы не слышали об этом раньше?

— Я не делаю радиопередачи, — ответил Себа. — Если целебная сила ткани станет широко известна, вампиры будут приходить сюда всё время. Они нарушат естественный порядок жизни пауков, заставляя их уходить дальше вниз в глубину горы, и в течение года припасы иссякнут. Я привожу только тех, кто действительно нуждается в помощи и всегда прошу их сохранить тайну. Я надеюсь, ни один из вас не предаст моё доверие?

Мы все пообещали хранить секрет.

Когда я отвлёкся, Себа вытащил мадам Окту из её клетки и опустил ее на пол. Она неуверенно присела, в то время как толпа любопытных пауков собралась вокруг нее. Один, со светло-серыми пятнами на спине, нырнул вперед, пробуя напасть. Она с легкостью отбросила его прочь, и остальные ретировались. Как только она освоилась с землей, она исследовала пещеры. Она взбиралась на стены и на паутину, беспокоя других пауков. Они гневно отреагировали на её вторжение, но успокаивались, когда видели, насколько она большая и что она не причиняет вреда.

— Они признают величие, когда они видят его, — отметил Seba, указывая на линии пауков, следующих за мадам Октой. Один с серыми пятнами был впереди. — Если бы мы оставили ее здесь, она стала бы их королевой.

— Может ли она дать потомство от них? — спросил Курда.

— Наверное, нет, — Себа задумался. — Но было бы интересно, если бы могла. Новая кровь не появлялась в колонии тысячи лет. Мне было бы интересно изучить потомство такого союза.

— Забудьте об этом, — Гэвнер вздрогнул. — Что мы будем делать, если дети окажутся такие же, как ядовитые, как их мать? Тысячи их разбредутся по туннелям и убьют нас!

— Вряд ли, — улыбнулся Себа. — Пауки, как правило, не нападают на тех, кто больше их самих, пока есть меньшие и более уязвимые жертвы. Тем не менее, это не мой паук. Решать Даррену.

Я смотрел на нее внимательно пару минут. Она выглядела счастливой под открытым небом, среди сородичей. Но я знал лучше других ужасные последствия ее укуса. Лучше не рисковать.

— Я не думаю, что мы должны оставить её здесь, — сказал я.

— Очень хорошо, — согласился Себа, поджал губы и мягко свистнул.

Мадам Окта вернулась в свою клетку, сразу откликнувшись на свист, хотя, переступив порог, она прижалась к решетке, как будто ей было одиноко. Мне стало жаль её, но напомнил себе, что она просто паук, и у неё не может быть чувств.

Себа играл какое-то время с пауками, насвистывая и предлагая им ползти за ним. Я схватил флейту — на самом деле это был просто красивый оловянный свисток — из клетки мадам Окты, и присоединился к нему. Мне потребовалось несколько минут, чтобы настроить мои мысли на пауков — с ними не так легко наладить мысленный контакт, с как мадам Октой — но Себа и я развеселились, когда я начал управлять пауками, позволяя им прыгать между нами и прясть паутину, соединяющую наши ноги и головы.

Хозяин и Керда смотрел, ошеломленный.

— Я тоже могу их контролировать? — спросил Гэвнер.

— Я сомневаюсь в этом, — сказал Себа. — Это гораздо сложнее, чем кажется. У Даррена талант общения с пауками. У очень немногих людей есть способности к связи с пауками. Вы удачливый молодой человек, Даррен.

Я перестал увлекаться пауками из-за ужасного случая между мадам Октой и моим лучшим другом Стивом Леопардом, произошедшего несколько лет назад, но при словах Себы я почувствовал часть старой любви к восьминогим созданиям и пообещал себе больше интересоваться миром пауков в будущем.

Когда мы закончили играть, Сева и я стряхнули паутину, осторожно, чтобы не удалить лечебных тканей, прилегающих к моему телу, то мы вчетвером вылезли к туннелям. Некоторые пауки сопровождали нас, но повернули назад, когда поняли, что мы уходим, все, кроме одного серопятнистого, который полз позади нас почти до конца туннеля, как будто был влюблен в мадам Окту и не желал потерять её из виду.

ГЛАВА 10

Мы начали возвращаться к Залам, когда я вспомнил про старые захоронения, о которых мне говорил Курда вскоре после того, как я прибыл на Гору вампиров. Я спросил, могли бы мы увидеть их. Себа играл, так что оставался только Курда. Гэвнеру было не так интересно, но он согласился идти с нами.

— Гробницы приводят меня в мрачное расположение духа, — сказал он, когда мы начали наш путь через тоннели.

— Странный взгляд для вампира, — заметил я. — Ты не спишь в гробу?

— Гробы бывают разные, — сказал Гэвнер. — Я чувствую себя уютно в гробу. А вот кладбища, морги, крематории я терпеть не могу.

Зал Последнего Пути оказался большой пещерой с купольной крышей. Светящийся мох густо рос на стенах. Поток воды перерезал пещеру посередине и выходил через туннель, который уводил его обратно под землю. Поток был широкий, быстрый и громкий. Мы вынуждены были повышать голос, чтобы быть услышанными, когда стояли на его краю.

— Тела умерших когда-то приносили сюда, — сказал Курда. — Их раздевали, клали в воду и освобождали. Река несла их через горы наружу, к девственным лесам.

— И что с ними случилось потом? — спросил я.

— Их выбросило на какой-нибудь дальний берег, где их тела сожрали животные и хищные птицы. — Он усмехнулся, когда я побледнел. — Не слишком приятный способ уйти, верно?

— Этот путь так же хорош, как и любой другой, — не согласился Себа. — Когда я умру, я хочу быть уничтоженным именно так. Трупы являются существенной частью естественной пищевой цепи. Скармливать мясо огню — расточительство.

— Почему прекратили использовать реку? — спросил я.

— Органы застревали, — фыркнул Себа. — Они забили короткий путь вниз по тоннелю. Вонь была невыносимой. Команда вампиров привязалась веревками и плыла по туннелю, чтобы изрубить органы и освободить их. Обратно этих вампиров вытаскивали, так как никто не мог плыть против такого бешеного течения.

— Я участвовал в этой работе, — продолжал Себа. — К счастью, я только тянул верёвку, и не должен был входить в воду. Те, кто пошел вниз по тоннелю, чтобы освободить органы, не могут заставить себя говорить о том, что они нашли.

Когда я смотрел вниз, на темные воды реки, я дрожал при мысли о плавании по тоннелю, чтобы освободить застрявшие части трупов, и мне пришла в голову мысль, с которой я обратился к Курде:

— Ты сказал, что тела уходили на пищу животным и птицам, но разве кровь вампиров не ядовита для них?

— В них не было крови, — сказал Курда.

— Почему? — нахмурился я.

Курда заколебался, и Себа ответил вместо него:

— Она была откачана Хранителями Крови, которые также извлекали большую часть органов.

— Кто такие Хранители Крови?

— Помнишь тех людей, которых мы видели в Зале Кремации и Зале Смерти, когда я устроил тебе экскурсию по горе? — спросил Курда.

Я унёсся мысленно в прошлое и вспомнил странных, потусторонних людей с жутким белыми глазами, одетых в лохмотья, тихо сидевших поодиночке в мрачных залах. Курда не захотел обсуждать их и сказал, что расскажет мне о них позже, но после всего, что произошло потом, я и забыл разгадать эту тайну.

— Кто они? — спросил я. — Что они делают?

— Они Хранители Крови, — сказал Курда. — Они пришли в Гору вампиров более тысячи лет назад неизвестно откуда, и живут здесь с тех пор, хотя небольшие группы уходят каждые десять лет или около того, иногда возвращаясь с новыми членами. Они имеют отдельные жилые помещения под Залами и редко общаются с нами. У них также есть свой собственный язык, обычаи и верования

— Они люди? — спросил я.

— Упыри они! — проворчал Гэвнер.

— Это несправедливо, — упрекнул его Себа. — Они — верные слуги, заслуживающие нашей благодарности. Они отвечают за церемонию кремации и делают благородную работу подготовки мертвых. Плюс, они предоставляют нам кровь — это источник большинства человеческой крови на наших складах. Мы не могли бы сами обеспечить потребности всех вампиров Совета, так что полагаемся на Хранителей. Они не позволяют нам кусать их, но они извлекают кровь самостоятельно и передают её нам во флягах.

— Зачем? — я был ошеломлён. — Не слишком-то весело жить в горе и отдавать свою кровь. Что это даёт им?

Курда неловко закашлялся.

— Ты знаешь, что такое сапротроф?

Я покачал головой.

— Это создания или маленькие организмы, питающиеся отходами или трупами других. Хранители — сапротрофы. Они едят внутренние органы, включая сердца и мозги, мёртвых вампиров.

Я уставился на Курду, задаваясь вопросом, не шутит ли он. Но я видел по его мрачному выражению, что он не шутил. Мой желудок подскочил к горлу, я заорал:

— Почему вы позволяете им?

— Мы нуждаемся в них, — сказал Себа просто. — Их кровь необходима. Кроме того, они не причиняют нам вреда.

— Ты не считаешь, что поедание трупов — вред?

Я задыхался.

— И всё же от мертвых не было никаких жалоб, — засмеялся Гэвнер, но его смех был натянут — он выглядел столь же неловко, как я себя чувствовал.

— Они берут на себя большую часть заботы о телах, — объяснил Себа. — Мы священны для них. Они осушают кровь сначала и хранят её в специальных бочках их собственного изготовления — именно так они получили их название — затем аккуратно разделяют тело и голову и удаляют необходимые органы. Они также извлекают мозг, вставляя маленькие крючки в нос трупа и выводя его в маленьких кусочках.

— Что? — взревел Гэвнер. — Я никогда не слышал этого прежде!

— Большинство вампиров не знает об этом, — сказал Себа.

— Но я изучал Хранителей в деталях столетиями. Черепа вампиров драгоценны для них, и они никогда не делят их на части.

— Это страшновато, — сдавленно пробормотал Курда.