Слова идолов

Скотт Александер «Слова идолов» Scott Alexander «Idol Words» (2022)

Женщина была в солнечных очках, на лбу солнцезащитный козырёк, губы несколько чрезмерно накрашены, на шее фотоаппарат.

— Прошу прощения, — сказала она. — Это храм трёх всеведущих идолов? Где один всегда говорит правду, другой всегда лжёт, а третий отвечает случайным образом?

Глаза идола посредине загорелись красным огнём, и он заговорил. Его голос доносился отовсюду и ниоткуда — голос, подобный плеску падающей воды или вспышке падающей звезды.

— Нет! — прогремел голос.

— Э-э, — сказала женщина. — А мой водитель Убера говорил, что… — Она осеклась. — Ладно, вы знаете, как туда добраться?

— Храм здесь! — проговорил иномирный голос. — Ты уже в нём!

— Но вы только что сказали, что нет?

— Нет! — сказал идол. — Я не говорил ничего подобного!

Сбитая с толку женщина на секунду застыла.

— Тогда, может, мне спросить их?

Она показала на идолов справа и слева. У правого идола были лосиные рога, почему-то завитые наподобие раковины наутилуса; у левого — шлем вроде тех, что носили троянские воины, когда мир был юным.

— Не стремись узнать более того! — пропели они хором так громко, что, казалось, содрогнулись гранитные колонны. — Прочь!

А тут я как раз вернулся с перерыва.

— Здравствуйте, — сказал я. — Я хранитель всеведущих идолов, из которых один всегда говорит правду, другой всегда лжёт, а третий отвечает случайным образом. У вас всё в порядке?

— А? Вот этот, — она показала на центрального идола, — сказал, что это НЕ храм всеведущих идолов.

— Значит, это был Лживый или Случайный.

— А потом он сказал, что это всё-таки храм!

— Тогда, выходит, это был Случайный.

— Вы не знаете, кто есть кто?

— Они меняются после каждого вопросителя.

— Почему?

— Не спрашивайте. Такой уж у идолов порядок.

Идол с рогами теперь выглядел иначе — лицо, покрытое множеством глаз. У того, кто раньше был в шлеме, теперь росли водоросли на месте волос. Тот, что в центре, плакал кровью.

— Ну ладно, у меня к ним есть пара серьёзных вопросов. Можно попробовать снова?

— Нет. Идолы принимают только по три вопроса от вопросителя. Таково правило.

— Что ж я пёрлась в такую даль!

— На западной стороне храма вы найдёте Музей всеведущих идолов, там есть интересные экспонаты из истории храма. А сзади — магазин сувениров. Только на этой неделе скидка 30 % на все сувенирные фигурки всеведущих идолов.

— Вам тут явно нужны указатели получше. И вам нужно чётко обозначить, который из них отвечает случайным образом, чтобы люди не путались.

— Пропустите следующего, пожалуйста. — Я показал на циклопическую каменную дверь в сувенирный магазин.

Это был очередной скучный день хранителя трёх всеведущих идолов, из которых один всегда говорит правду, другой всегда лжёт, а третий отвечает случайным образом.

— Мой первый вопрос — центральному идолу, — сказал мужчина. Он был худой, лысеющий, и носил очки очень аккуратного вида. — Если я спрошу тебя, является ли левый идол Случайным, ты ответишь «да»?

— Да, — немедленно донёсся ответ центрального идола, и эхо прозвучало как звон колокола в бесконечном пространстве.

— Ясно, тогда верно одно из трёх. Либо ты Правдивый, а левый — Случайный; либо ты Лживый, а левый опять же Случайный; либо ты сам Случайный. В любом случае твой ответ доказывает, что правый не может быть Случайным, и потому мой следующий вопрос — ему. Правый идол, верно ли, что 1+1=2?

— Да, — немедленно донёсся ответ правого идола, такой отчётливый, будто галька булькнула в озеро.

— Значит, правый идол — Правдивый. Значит, он будет верным ответчиком на вопрос об идентичности двух других. Итак, мой следующий вопрос снова правому идолу: центральный идол — Случайный?

— Да, — сказал идол, будто снова булькнула галька.

— Итак, я всё вычислил! Левый идол — Лживый, центральный — Случайный, а правый — Правдивый! Я прав?

— Не стремись узнать более того! — пропели они хором, сотрясши храм до основания. — Прочь!

Мужчина в очках повернулся ко мне.

— Я решил эту задачу, да?

Я пожал плечами.

— Наверное. Я не знаю, кто есть кто, они каждый раз меняются местами.

— Мне что-нибудь причитается?

— Скажите продавцу в сувенирном магазине. Он даст вам скидку 50 % на футболку с надписью «Я РЕШИЛ ЗАДАЧУ ИДОЛОВ».

— И всё?

— В смысле, я бы на вашем месте, как только понял, что правый идол — Правдивый, задал бы ему третий вопрос о смысле жизни, или о лекарстве от рака, или типа того.

— Но как бы я тогда узнал, кто из левых Лживый, а кто Случайный?

— Ну да, не узнали бы. Но они всё равно меняются каждый раз. — Я показал на дверь. — Магазин сувениров сзади, мимо не пройдёте. Скажите им скидочный код «ИДОЛ22», и получите наши специальные предложения.

Я оторвался от кроссворда. Ещё кто-то пришёл вопросить трёх всеведущих идолов, из которых один всегда говорит правду, другой всегда лжёт, а третий отвечает случайным образом. Это был мужчина средних лет в элегантном деловом костюме.

— Мой вопрос центральному идолу: что я должен сделать для успеха в бизнесе?

Голосом, будто заполняющим зияющие бездны, центральный идол ответил:

— Пингвин, обезьяна, пирожок!

— Прошу прощения? — переспросил вопроситель. — Что ты сказал?

— Пингвин, обезьяна, пирожок! — повторил центральный идол.

— Извините, — сказал я. — Это, должно быть, тот идол, который всегда отвечает случайным образом. Это из интернета. Кто-то в интернете написал, что «пингвин, обезьяна, пирожок» — самая случайная последовательность слов, и теперь он всё время так отвечает.

— О, я думал, «случайный ответ» означает, что он должен случайно выбрать между верным и неверным ответом.

— Я тоже так думал. Если честно, мне кажется, что иногда он просто нас троллит.

— А он точно не хочет сказать, что я приду к успеху в бизнесе, если буду продавать пирожки из пингвинов и обезьян?

— Точно.

— Откуда вы знаете?

— Потому что как только он начал так говорить, мы открыли рядом с сувенирным магазином ларёк с пирожками из пингвинов и обезьян, и он чудовищно непопулярен. У вас есть третий вопрос к идолам?

— О, вот вопрос к идолу слева. Как мне прийти к успеху в бизнесе?

— Разведи шершней-убийц и натаскай их атаковать любого покупателя, который ступит на твою территорию, — прошипел идол голосом, подобным прикосновению острого лезвия ножа.

— Сувенирный магазин сзади, ларёк с пирожками из пингвинов и обезьян сзади и слева, хорошего вам дня, и спасибо, что посетили наш храм идолов.

— Здравствуйте, добро пожаловать в храм трёх всеведущих идолов, из которых один всегда говорит правду, другой всегда лжёт, а третий отвечает случайным образом. Я знаю, что вы уже подписали отказ от ответственности, но должен предупредить, что мы не отвечаем перед законом ни за какие последствия исполнения ложных советов идолов. У вас есть вопрос?

Это была очень старая женщина.

— Да, вопрос ко всем трём. В чём смысл жизни?

— Помогать другим, — сказал первый идол голосом одновременно певучим и глубоким, глубже любой пещеры.

— Найти счастье, — сказал второй голосом, исполненным обещаний скрытых смыслов.

— Продолжать существование вашего вида, — сказал третий, будто ударил обёрнутым в войлок громом.

— Спас… — начала женщина, но все три идола в унисон перебили её:

— Не стремись узнать более того! Прочь!

Впервые за много дней я почувствовал вину перед вопросительницей.

— Вы знаете, что я никак не могу сказать вам, который говорит правду?

— Это ничего, — сказала она. — Я просто счастлива узнать, что смысл вообще есть.

Она вышла в циклопическую дверь бодрой пружинистой походкой.

— Здравствуйте, — сказал я. — Добро пожаловать в храм трёх всеведущих идолов, из которых один всегда говорит правду, другой всегда лжёт, а третий отвечает случайным образом. Я могу чем-то помочь?

Это была женщина лет двадцати пяти с перманентно нахмуренными бровями.

— Сколько вопросов я могу задать идолам?

— Три.

— Почему я не могу задать больше трёх?

— Такой уж у идолов порядок.

Она нахмурилась сильнее.

— Секундочку, а откуда мне знать, что вы-то говорите правду?

Я вздохнул.

— Слушайте, я студент с кафедры сравнительного религиоведения. Я тут летом подрабатываю. Мне платят 8.55 в час. Думаете, я буду растрачивать энергию на сочинение загадочных комбинаций лжи и правды за 8.55 в час?

Она минуту подумала.

— Что если я спрошу вас, что скажет левый идол, если я спрошу его, правдивы ли вы?

Я закатил глаза чуть ли не до судороги в мышцах. Потом во внезапном приливе вдохновения набрал полную грудь воздуха и закричал во всю мощь своих лёгких:

— НЕ СТРЕМИСЬ УЗНАТЬ БОЛЕЕ ТОГО! ПРОЧЬ!

Девушка выбежала из храма.

— Неплохо, — сказал центральный идол.

— Здравствуйте, — сказал я. — Добро пожаловать в храм трёх всеведущих идолов, из которых один всегда говорит правду, другой всегда лжёт, а третий отвечает случайным образом. Я могу чем-то помочь?

Вопроситель был мужчиной средних лет в чёрном пиджаке.

— У меня вопрос к центральному идолу. Что скажет левый идол, если я спрошу его, правдив ли правый идол?

Голосом, тяжким, как великая пирамида, идол ответил:

— Он скажет «пингвин, обезьяна, пирожок».

— Что?

— Он скажет «пингвин, обезьяна, пирожок». Это идол, который отвечает случайным образом, и иногда он говорит «пингвин, обезьяна, пирожок», потому что считает, что эти слова особенно случайны, и сейчас у него как раз такой период.

— Хм, идол слева, это правда?

— Пингвин, обезьяна, пирожок, — сказал идол слева.

— Я же говорил, — сказал центральный идол.

— Ну хорошо, а теперь…

— Не стремись узнать более того! — пропели все три идола в унисон. — Прочь!

Мужчина взглянул на меня умоляюще.

— Но мой вопрос был действительно хорош. Я хочу сказать, я бы полностью… то есть я должен был…

— Знаете, идите в сувенирный магазин, скажите, что решили задачу, и вам дадут скидку в 50 % на футболку с надписью «Я РЕШИЛ ЗАДАЧУ ИДОЛОВ». Не волнуйтесь, никто не будет проверять.

— Здравствуйте, добро пожаловать в храм трёх всеведущих идолов, из которых один всегда говорит правду, другой всегда лжёт, а третий отвечает случайным образом. Я знаю, что вы уже подписали отказ от ответственности, но я должен предупредить, что ООО «Храм Идолов» не знает, кто из идолов есть кто, и не может предоставить вам…

Вопроситель, мужчина с прилизанными светлыми волосами, перебил меня:

— Ха, да пофиг! Я собираюсь спросить каждого идола, какие лотерейные номера выиграют на следующей неделе, и потом куплю три билета. — Быстрее, чем я успел ответить, он крикнул: — Левый идол! Какие лотерейные номера выиграют на следующей неделе?

— 3, 15, 26, 63, 65 и 16, - проговорил левый идол так, как если бы летучая мышь-вампир умела говорить.

— Центральный идол, какие лотерейные номера выиграют на следующей неделе?

— 8, 22, 24, 45, 50 и 55, - сказал центральный идол голосом, похожий на разряд венерианской молнии между густыми облачными берегами.

— Правый идол, какие лотерейные номера выиграют на следующей неделе?

— И если кто не почитает всеведущих идолов, злоупотребляя их знанием ради низкой финансовой выгоды, тот будет после смерти ввергнут в нижайший круг Ада, где ядовитые черви будут точить его чрево изнутри во веки веков, и не будет ему ни отдыха, ни облегчения, — монотонно сказал правый идол.

— Что? — беспомощно спросил меня мужчина. — Это правда?

— Не знаю. Никогда раньше такого от них не слышал. Но это не значит, что это неправда.

— Но вообще… это был правдивый идол, или лживый идол, или…

— Вы подписали отказ от ответственности, так?

— Да, но… Слушайте, а что бы сделали вы?

Я вздохнул.

— Знаете, я провожу лето в храме трёх всеведущих идолов, из которых один всегда говорит правду, другой всегда лжёт, а третий отвечает случайным образом, а все мои друзья тем временем стажируются в топовых IT компаниях. Потому что консультант по профориентации сказал мне, что сравнительное религиоведение — это лёгкие пятёрки для тех, кто не врубается в программирование. Я зарабатываю 8.55 в час. Пожалуйста, не просите у меня финансовых консультаций.

— Но можно я…

— Могу вам только сказать, что сувенирный магазин сзади, а… Эх… Ларёк с пирожками из пингвинов и обезьян даёт скидку в 30 % по выходным и праздникам. Хорошего дня.

— Здравствуйте, — сказал я. — Добро пожаловать в храм трёх всеведущих идолов, из которых один всегда говорит правду, другой всегда лжёт, а третий отвечает случайным образом. Я могу чем-то помочь?

Старый мужчина опирался на ходунки.

— На прошлой неделе умер мой сын. Ему было только сорок. У него трое маленьких детей. Он никогда не увидит, как они взрослеют. Я хочу спросить Бога, почему он забрал моего сына.

О Господи.

— Слушайте, мне правда ужасно жаль, но здесь у нас не такие боги. Мы тут больше специализируемся на надоевших логических загадках. Вам, наверное, лучше…

Старик повернулся лицом к лицу к левому идолу.

— Почему ты забрал моего сына?

Глаза идола загорелись красным, и он заговорил голосом, подобным морозному треску на высоком окне.

— Ты слышал, что жизнь — это сон внутри сна. Более того: это сон внутри драмы внутри игры внутри развлечения внутри сна. Жизнь завладевает тобой, она формирует зависимость, она — состояние потока превыше всех состояний потока, — до такой степени, что всякий играющий в неё забывает в пылу момента обо всём остальном, — но она только часть Всего. Все мы должны со временем переходить к следующим частям, и некоторые переходят раньше других. Это несправедливо к тем, кто остался — но и они со временем уйдут в края, где любая «несправедливость» кажется несущественной мелочью. Мои соболезнования твоей семье.

Старик повернулся к центральному идолу:

— Почему ты забрал моего сына?

Певучими вздохами центральный идол ответил:

— Ты слышал, что сказано:

Убитый мнит, что он убит, и

убийца мнит, что пролил кровь, —

от них пути мои сокрыты,

какими вновь иду и вновь[1].

Твой сын не умер. У тебя не было сына. Ты обвёл контуром облако атомов, качеств и божественного огня, и назвал его сыном. Теперь оно растаяло. В Багдаде есть нефтяник, у которого в вилочковой железе есть один атом азота, некогда бывший в теменной коре твоего сына. В Бельмопане есть один сирота с улыбкой твоего сына; в Братиславе — один бизнесмен с добрым нравом твоего сына. В Бангкоке живёт один очень праведный монах, который только что подумал мысль, никому не приходившую в голову, кроме него и твоего сына. Сказано:

Не умер он; теперь он весь в природе;

Он голосам небесным и земным

Сегодня вторит, гений всех мелодий,

Присущ траве, камням, ручьям лесным,

Тьме, свету и грозе, мирам иным,

Где в таинствах стихийных та же сила,

Которая, совпав отныне с ним,

И всех и вся любовью охватила

И, землю основав, зажгла вверху светила.

Прекрасное украсивший сперва,

В прекрасном весь, в духовном напряженье,

Которое сильнее вещества,

Так что громоздкий мир в изнеможенье,

И в косной толще, в мертвом протяженье,

Упорно затрудняющем полет,

Возможны образ и преображенье,

Когда, превозмогая плотский гнет,

В зверях и в людях дух лучей своих глотнет.

И в небесах времен видны затменья,

Как в мире, где небесные тела

Превыше смертного недоуменья,

И днем звезда в пространстве, где была;

Смерть — разве только низменная мгла,

В которую сияние одето.

Дарует мысль сердцам свои крыла,

И выше смерти — вечная примета! —

В эфире грозовом живые вихри света[2].

Старик не ответил. Он только повернулся к последнему идолу и спросил:

— Почему ты забрал моего сына?

Голосом, подобным рису, сыплющемуся по алюминиевым трубам, идол справа сказал:

— Мы всеведущи, но не всемогущи. Нам запрещено открывать, возможно ли истинное всемогущество. Мы можем сказать только одно: существует Судия или нет, но в мире нет правосудия; в ограде Времени его нет. Утрату твоего сына оправдать невозможно, и я не могу сказать ничего, что осчастливит тебя. Но это нормально: у тебя и нет задачи быть счастливым. Ничего страшного, если не станешь им. Теперь твой единственный долг — утешать твою невестку и баловать внуков. Займись этим — и будешь благословен теми богами, о которых смертным только и дозволено знать.

— Но… — проговорил старик. — Но я увижу его когда-нибудь?

— Не стремись узнать более того! — пропели все три идола в унисон. — Прочь!

Старик ушёл, и я повернулся к идолам.

— Спасибо, — сказал я. — Вы… вы сделали ему добро.

— Всегда пожалуйста.

— Я всегда лгу, и отсюда неизбежно следует, что я чудовище.

— Пингвин, обезьяна, пирожок.

Я глянул на часы. Остался час до конца моей смены в храме трёх всеведущих идолов, из которых один всегда говорит правду, другой всегда лжёт, а третий отвечает случайным образом.

Вошла вопросительница. На ней был твидовый пиджак, а на губах нечто вроде ухмылки.

— Мой первый вопрос идолу слева. Будет ли твой ответ на этот вопрос «нет»?

— Да, — сказал идол голосом, подобным игре лучей в бриллиантах.

— Значит, ты Лживый или Случайный. Тот же вопрос центральному идолу — будет ли твой ответ на этот вопрос «нет»?

— Пингвин, обезьяна, пирожок, — сказал центральный идол.

— Значит, ты Случайный, а отсюда следует, что идол слева — Лживый. Мой последний вопрос идолу справа — будет ли твой ответ на этот вопрос «нет»?

— Пингвин, обезьяна, пирожок, — сказал идол справа.

— Э-э… что? Но как?…

— Не стремись узнать более того! — пропели все три идола в унисон. — Прочь!

— Нет! — закричала она. — Признайте! Я вас провела! Я заставила вас изменить вашей природе!

Идолы молчали.

Я вздохнул.

— Идите в сувенирный магазин, скажите, что запутали идолов хитрым парадоксом, и вам дадут скидку 50 % на футболку с надписью «Я ЗАПУТАЛА ИДОЛОВ ХИТРЫМ ПАРАДОКСОМ». Не волнуйтесь, никто не будет проверять.

— Но я действительно их запутала!

— Вот и отлично. Прошу прощения, пропустите следующего, пожалуйста.

Осталась лишь пара минут до конца моей смены в храме трёх всеведущих идолов, из которых один всегда говорит правду, другой всегда лжёт, а третий отвечает случайным образом.

Вошла вопросительница. Примерно моего возраста, высокая и странно миловидная, с несколько отрешённым видом.

— Мой вопрос левому идолу — сказала она слегка нервозно, вытащила блокнот и с чем-то сверилась. — Мой вопрос: что это вообще такое? Почему существуют три идола, из которых один всегда говорит правду, другой всегда лжёт, а третий отвечает случайным образом?

Идол заговорил голосом, похожим на хлопанье огромных крыльев:

— Давным-давно Божество Знания узрело людское невежество и опечалилось. Оно попросило у Божества Силы позволения дать вашему роду советчиков, чтобы наставлять вас на верный путь. Но Божеству Силы поручено было защищать мир от божественного вмешательства. Оно отклонило просьбу и связало Божество Знания клятвой: никогда не посылать Человечеству советчиков, которые могли бы сообщить важную информацию. Божество Знания думало над этой клятвой много эонов и решило создать нас. Оно применило вероятностную уловку, и потому, что бы ни спрашивал человек, мы никогда напрямую не дадим полезных советов.

— Теперь вопрос центральному идолу, — сказала девушка. — Если Божество Знания знало, что советчики будут бесполезны, зачем оно вообще создало их?

Идол заговорил голосом, напоминающим помесь тувинского горлового пения с григорианским хоралом:

— Одна женщина спросила нас о смысле жизни. Мы, три идола, дали ей три ответа, и она не могла точно знать, какой из них верен. Но она ушла счастливая, потому что узнала, что смысл жизни существует. Вот так же и Божество Знания послало нас как откровение. Оно не могло открыть людям тайны вселенной, но могло открыть людям, что тайны существуют, и что их можно познать. Само наше существование даёт кое-какие подсказки: самые глубокие истины лежат в конце пути, который начинается с внешне тривиальных загадок. Или что изучение математической логики в особенности может окупиться сверх любых ожиданий.

Девушка записала всё это в блокнот. Затем спросила правого идола:

— Когда я всё это узнала, у меня остался для тебя, хм, один полностью открытый вопрос. Хм. Что мне теперь делать?

Голосом, подобным дребезжанию бронестекла, идол ответил:

— Напомни Хранителю Идолов, что он ещё не использовал три своих вопроса. Ему стоит попробовать. Возможно, он кое-что узнает.

Тут она, кажется, впервые меня заметила.

— Хм, — сказала она, — ты хранитель идолов?

— Ага, — сказал я.

— Круто. Как ты получил эту работу?

— Среди студентов кафедры сравнительного религиоведения я один такой бедный, что вынужден работать, и один такой тупой, что не нашёл работы получше.

— О, — сказала она. — Ну, а мне всё равно кажется, что это… вправду круто!

— Ага, — сказал я. — Наверное.

— Ты собираешься использовать три своих вопроса?

— Похоже, что мне придётся.

— Можно мне посмотреть?

— Не думаю. Я могу смотреть, потому что я Хранитель. Насколько я знаю, больше никто не может сопровождать вопросителя.

— А ты можешь дать мне знать, что они скажут?

— Конечно. Я скажу продавцу в сувенирном магазине, он всегда здесь, а ты спросишь его, когда будешь мимо проходить.

Пришло время закрываться храму трёх всеведущих идолов, из которых один всегда говорит правду, другой всегда лжёт, а третий отвечает случайным образом. Я прибрался, отметился в табеле и собрался домой.

— Ну ладно, — сказал я. — Мой вопрос идолу слева. Мне сказали, что я должен задать вам три вопроса, и я узнаю кое-что интересное. Что я узнаю?

Левый идол заговорил, и его голос был подобен ледяным кинжалам, вонзающимся в стену огня:

— У тебя шнурок развязался.

Я поглядел на свою обувь. Все шнурки отлично завязаны.

— Спасибо, Лживый. Следующий вопрос идолу в центре. Мне сказали, что я должен задать вам три вопроса, и я узнаю кое-что интересное. Что я узнаю?

Центральный идол произнёс голосом, подобным свисту свиристели в светлые святки:

— Пингвин, обезьяна, пирожок.

— Спасибо, Случайный. Похоже, Правдивый, остался ты. — Я повернулся к идолу справа. — Мне сказали, что я должен задать вам три вопроса, и я узнаю кое-что интересное. Что я узнаю?

Последний идол заговорил тоном такой абсолютной правоты, будто все остальные звуки были только недоделанными черновиками его голоса:

— В силу древней клятвы Божества Знания мне запрещено сообщать тебе знания напрямую. Я могу лишь сказать тебе, что существует нечто, что тебе стоит знать.

— Хорошо. Спасибо, Правдивый.

Я надел куртку и вышел. Снаружи было темно. Я остановился на пороге циклопической двери. Что мне стоит знать?

Неверно, что идолам запрещено разглашать любую информацию. Например, теперь я знал, что верен один из трёх ответов на вопрос о смысле жизни (и почему-то также знал, что никому этого не скажу). Идолы не могут менять историю. Но они могут направлять некоторых людей на верный путь. Насколько вообще кто-либо может быть в чём-либо уверен.

Чёрт возьми, да они даже немножко проговорились о том, как работают боги. Даже если учитывать, что каждый отдельный ответ мог быть ложным, эти ответы явно выглядели как отдельные части связной истории. Возможно, существуют Божество Силы и Божество Знания. И идолы говорили о них в среднем роде, если только это не был вычурный слог. Ничего из их рассказа не напоминало известные мне религии, а я знал о религиях немало.

Может, я что-то упустил? Раньше я думал, что сравнительное религиоведение — это лёгкие пятёрки. Хоть какое-то занятие для меня, раз уж я не прошёл на стажировку в топовые IT компании, как все мои друзья. Может, идолы советовали мне серьёзнее относиться к самому себе. Может, во всём этом шуме был какой-то сигнал. Я подумал о существе, способном создать всеведущих богов за пределами моего понимания только для того, чтобы послать человечеству легчайшую тень откровения — и все мои переживания, что я зарабатываю меньше, чем студенты-компьютерщики, показались такими ничтожными. Может, сравнительное религиоведение — это работа как раз по мне. Может, мне нужно прекратить пинать балду и начать действительно учиться?

Что они хотят мне сказать? «Хватит быть лузером, сделай что-нибудь полезное в своей жизни»? Если быть честным перед самим собой, я ненавидел эту работу ещё и из-за того, что рядом всегда были живые боги. Они — всеведущие, знают всё что было, есть и будет. Я — с трудом вытягиваю четверки там, где мне обещали лёгкие пятёрки. Они — обитают в циклопическом каменном храме, куда съезжаются туристы со всего мира. Я — живу в однушке и ужинаю дошираком. Они — любимы одними богами, внушают страх другим. Я — уже три года без девушки и начинаю тревожиться, что обречён на…

«Я могу лишь сказать тебе, что существует нечто, что тебе стоит знать».

— А-а-а! — воскликнул я и стукнул себя по лбу.

Потом выбежал из дверей. «Я скажу продавцу в сувенирном магазине, а ты спросишь его, когда будешь мимо проходить». Какой же я идиот!

— Стой! — закричал я, когда она как раз выходила из храмового комплекса. Она остановилась. — Всё! Я поговорил с идолами! Они сказали только, что существует нечто, что мне стоит знать — но они не могут сказать, что именно.

— Хм, — сказала она. — Да, это логично. И что теперь будешь делать?

— Не знаю, но собираюсь выяснить.

— Разумно. Если я могу чем-то помочь — обращайся.

— Конечно. Можешь дать телефон?

Перевод — Роберт Ибатуллин