Слесарь

ГЛАВА 1 ЧЕРТОВ КАМЕНЬ

Грибы в этом году уродились на славу. Аккуратные, красноголовые подосиновики растут целыми колониями. Срезая один и отправляя его в корзину, можно увидеть сразу несколько шляпок рядом.

Белые кажутся похитрее и прячутся под нижними ветками елок. Приходится вдоволь наползаться, пока все семейство отыщешь и соберешь в густой траве.

Процесс наполнения корзины очень увлекает, никакие мысли не лезут в голову, не грызут мозжечок. Это как раз то состояние, которое оказалось остро необходимо мне сейчас, из-за которого я готов совсем не выходить из леса. Аккуратно срезая и проверяя каждый гриб на чистоту, я вспоминаю чувство легкого счастья из детства.

Той самой радости, которую начал испытывать больше двадцати лет назад, гуляя по красивому ярославскому лесу с дедовой корзинкой, когда уже достаточно подрос, чтобы без особой опаски ходить по рощам, пересекающимся с колхозными полями, возле небольшой извилистой речки, в которой так хорошо ловились окуни и плотва.

Бабушка умела поразительно вкусно, с корочкой, зажаривать грибы с картошкой и зеленым лучком. Поэтому я всегда проглатывал целую сковородку и тянулся за добавкой.

Три месяца школьных каникул казались временем настоящего счастья, отдыха от городской жизни с ее обязанностями и от цивилизации. Поэтому всегда вспоминаются именно так, с чувством ностальгии и невозможности вернуться в свое детство.

А вернуться в него сейчас очень хочется, поэтому в голову лезут другие воспоминания из того же времени.

Небольшие недоразумения в общении с деревенскими парнями, местами наглыми, местами трусоватыми, совсем не мешали получать удовольствие от рыбалки, на которой я пропадал сутками. В деревне считался почти своим, хоть и являлся чисто городским. Когда местные парни решили проверить городского на крепость духа, я к этому времени уже два года занимался борьбой и без особого труда показал превосходство техники над просто крепкими от природы заводилами.

Дядя имел в деревне определенный авторитет, вкупе с резким, непростым характером, поэтому желающих доставать посерьезнее обладателя непонятной, но эффективной борьбы, не нашлось. К слову, парни в деревне между собой не дрались, до кулаков дело при мне ни разу не доходило. И так все задиры хорошо знали силу друг друга.

Про все стычки и попытки выяснить, кто сильнее, деревня немедленно узнавала в клубе.

Клубом в двух небольших деревнях являлось маленькое сельпо, куда по вторникам и пятницам завозили товар. Почти все местные жители двух деревень собирались заранее и, активно общаясь между собой, дожидались Газона с продуктами. Буханка ржаного хлеба стоила всего шестнадцать копеек, поэтому деревенские скотину кормили, в основном, только хлебом, выходило проще и дешевле всего. Набивали по два-три мешка хлебушка и развозили по домам на рамах и багажниках велосипедов или в колясках мотоциклов.

Вот такие причуды позднего социализма еще остались в памяти, как одно из самых ярких воспоминаний.

Вот и сейчас, вспомнив свои юношеские годы, беззаботные и счастливые, я замер около особо высокого и крупного подосиновика. Не понял, сколько простоял так, улыбаясь своим мыслям, пока не заметил, что небо стремительно потемнело на востоке.

Сразу же спохватился, что сегодня, занятый с утра делами с отцом, еще не смотрел прогноз погоды и быстро достал смартфон. Прогноз предсказывает грозу, что наглядно подтверждается черными тучами, наползающими вдали на верхушки деревьев. Карта осадков обещает час-полтора мощного ливня, самая чернота проходит именно через мою локацию. И еще совсем нехорошая новость оказалась в том, что гроза движется от места, где я оставил свой немолодой пыжик и уже минут пять усердно его поливает.

Не так давно я заплутал в лесу по-настоящему. Провел очень холодную и невыносимо долгую ночь на охапке лапника под елкой, у которой аккуратно, но с большим трудом выломал нижние ветви. Громко стучал к рассвету зубами так, что было слышно, казалось, за сотню метров. После этого экстрима стал аккуратно отмечать на карте место, где оставил машину, и внимательно контролировать заряд аккумулятора смартфона.

Сегодня утром, перед самым выездом из дома, смартфон показывал почти девяносто процентов заряда. Еще и по дороге я заряжал его от прикуривателя машины, хорошо помня, что в тот раз попал в лес с почти разряженным аккумулятором. Эта мелкая неприятность, вкупе с неожиданной потерей направления и легкой паникой, привела к бестолковым блужданиям на пару часов, до полной темноты, и к ночевке в холодном и страшном по темноте лесу.

Когда взошло солнце, пришлось проводить реально болезненную разминку, чтобы начать двигаться не как восьмидесятилетний старик. И, ориентируясь по солнцу, через пару часов выйти к знакомой трассе, а там, впереди, меня ждет еще несколько километров до машины. Ноги в сапогах я все же стер, хоть и надел удобные носки. Все равно ступни немного гуляли, поэтому лишних восемь-десять километров торопливой ходьбы сказались на пальцах и пятках не лучшим образом.

Повезло, что вскоре отзывчивый водитель, едущий в нужную сторону, узнав о моих злоключениях, подвез до машины, угостив парой чашек кофе из термоса и бутербродом с колбасой.

После сурового урока на ровном месте я продумал меры на случай таких же непредвиденных, но вполне возможных случаев. Теперь уже не так уверен в себе, понимая, что лес совсем непрост и не всегда гостеприимен.

Кроме корзинки, ножа и заряженного смартфона стал брать с собой небольшой, удобный рюкзак, в котором теперь лежит котелок, стилизованный под немецкий, времен Великой Отечественной, полный всяких полезных вещичек для комфортного выживания и ночевки в лесу. Если, конечно, придется снова заблудиться.

Там же, на дне рюкзака, лежит маленький легкий топорик в чехле, с небольшой ножовкой в рукоятке и даже огниво в нем имеется. Оказалось, что резать ветки для костра небольшим ножом и ломать руками очень трудно и крайне неэффективно. Сбор валежника – дело несложное, но хороших, толстых ветвей валяется не так много, а мелочь дает тепла едва-едва. Тем более, если собирать в полной темноте. Топорик же с ходу решает проблему костра, хотя он маленький и не очень увесистый. Все это я установил опытным путем, проштудировав форумы по выживанию в лесу и разведя пробный костер несколько раз.

ГЛАВА 2 СТРАННЫЙ ХРАМ

Пробуждение оказалось непростым и совсем неприятным.

Комок подступил к горлу и я, боясь захлебнуться, с трудом приподнялся, опираясь на локоть левой руки. Откинулся, как смог, подальше от места, где оказалось мое тело в момент пробуждения.

Тошнило меня долго и обильно, брызги разлетаются, попадая на руку и пачкая одежду, но остановиться я не могу, пока желудок полностью не выкинул все содержимое.

Выпрямился и попробовал сесть, однако в голове ощутимо зашумело и закружилось. Только и смог, что не удариться сильно головой, откидываясь обратно на спину.

Два года в самбо, которые я честно отходил, на разминках постоянно делал переднюю и заднюю страховки, прыгал с кувырком в длину и высоту через лежащих и стоящих товарищей.

На каждой тренировке.

Мысль эта оказалась в голове сама по себе, но вскоре пришло осознание, что память не пропала с концами, а я не овощ.

Я ощущаю себя именно Олегом Протасовым, одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения, место рождения – город Ленинград.

Родители живы и здоровы, купили к пенсии домик с участком в садоводстве рядом с Вуоксой, там теперь и живут постоянно. Последнее время я сам стал там пропадать, собирать грибы и прятаться от тяжелых мыслей.

Есть жена Вера и дочь Ксения. Но, сейчас я в состоянии развода, после двенадцати лет брака.

И это основная проблема в моей жизни. Других просто нет.

Работаю я уже десять лет в одном и том же сервисе, хорошо ремонтирую подвеску, осваиваю сейчас компьютерную диагностику. Зарабатываю очень неплохо для простого работяги, много благодарных клиентов, которых я не пытаюсь разводить на деньги, несмотря на давление со стороны хозяина сервиса. Есть мысли поменять место работы или даже арендовать свой подъемник и работать на себя с парой хороших приятелей.

Сейчас, из-за полного охлаждения в отношениях с женой и частично еще и с дочерью, постоянно пропадаю на работе или у родителей на даче, собираю грибы.

Пока воспоминания занимают голову, я потянулся всем телом и попробовал почувствовать руки и ноги. Все вроде в порядке, острой боли не ощущается, руки-ноги слушаются, ничего на них не надето, типа кандалов или веревок.

О, это очень радует.

Первого признака принесения в дар богам на жертвенном камне нет. Или не богам, а какому-нибудь чудовищу.

Тошнота проходит, только сейчас я осознал, что лежу на чем-то ровном и теплом. И теплота эта очень хорошая.

Звуки шуршания полиэтиленового плаща напомнили о грозе, береге Вуоксы, месте под елями, где я спрятался переждать грозу.

Далее я начал смутно вспоминать, что со мной случилось: этот странный туман, гладкие стены, Голос, мигающие знаки на верхней крышке саркофага.

«Я жив!» — эта мысль затмила все ощущения.

И даже при полной памяти и без ощутимых повреждений. Под боком я почувствовал что-то твердое, мешающее лежать, протянул руку и нащупал кусок дерева, похожего на полено, и еще под ним синтетическую, плотную ткань.

«Рюкзак! Полено из-под головы переместилось», — подумал я, на рюкзаке и лежит частично мое тело.

Что же еще у меня оказалось с собой перед тем, как я потерял сознание?

О, я и это помню! Что потерял сознание в саркофаге!

Я еще раз потянулся, разминая тело и обнаружил, что ноги у меня разведены, сапоги немного скользят по поверхности, а между ног все также зажата корзина.

Неужели в ней остались грибы? Чувствуется, что она нелегкая и, значит, не пустая.

Глаза между тем немного привыкли к освещению, теперь я разглядел, что темно не абсолютно, как показалось мне поначалу. Рассеянный свет откуда-то сверху немного освещает это место, где я очнулся. Тишина тоже оказалась неполной, где-то чуть слышно шумит вода. Сверху доносятся ритмичные порывы ветра, хотя в этом месте совсем не чувствуется движения воздуха.

Ощущения присутствия кого-либо живого нет, никто не дышит, не шевелится. Слышны только шорохи от моих движений и шуршание плаща. Вот скрипнул резиновый сапог при попытке поменять положение ноги на более удобное.

Можно и дальше лежать, только не ухудшаю ли я этим свое положение?

Может, моего появления просто не ждали, а теперь спешно собирают стражу или охрану, чтобы поместить перемещенное тело в более печальное место?

Я решил не тянуть время, смысла и дальше лежать неподвижно нет никакого. Лучше встретить опасность, если она есть, лицом к лицу, заодно проверю свое состояние.

И посмотреть, куда чертов саркофаг меня закинул.

Приподнялся и внимательно осмотрелся кругом, но почти ничего не разглядел. Только сверху, в круге рассеянного света, виднеются коричневые гладкие колонны, сходящиеся так, что метрах в десяти выше меня они создают ровный круг своими концами, диаметром в полтора метра.

Где-то за этим кольцом и находится источник света. Но не сразу за ним: свет и около кольца рассеянный. Видно, что попадает не прямо, а через какие-то преграды.

Я посмотрел по сторонам, ничего не увидел, света хватает всего на пару метров от меня и только.

Стало страшно. Показалось, что в кольце невидимости притаились ужасные чудовища, на корм которым меня и бросили. И они бесшумно подбираются поближе ко мне, кровожадно разевая острозубые пасти.

Пришлось не спеша приподняться, присесть и уже более внимательно осмотреться.

Каменное ложе размером два на три метра, из коричневого камня, тщательно отполировано.

Я сижу по центру, между ног стоит корзина и в ней действительно лежат грибы. Эта деталь интерьера меня как-то сразу успокоила.

Кто бы или что бы меня сюда ни утащило, забирать со мной вместе еще и вместительную корзину, наполовину полную грибов, выглядит очень странным. Если не ожидать чего-то совсем плохого, хотя, что может оказаться хуже случившегося со мной, я не знаю.

Да очень много всего может оказаться гораздо хуже! У меня пока все более-менее.

Грибы выглядят вполне нормально, на порченые не похожи. Похоже, что по времени это путешествие продлилось не очень долго.

ГЛАВА 3 ТЕХНОЛОГИИ ХРАМА

Рассортировав движимое и недвижимое имущество, я с немалым удовлетворением заметил, что достаточно правильно подготовился. И к ночи в лесу, и к такому приключению с капсулой, чтобы хозяев этой хреновины черти драли без конца.

Фонарик, спички, зажигалка и прочее летальное и не совсем летальное имущество в разы повышают шансы на выживание в любом месте, где чаще всего оказываются попаданцы.

Не хватает только пенки под задницей, чтобы нормально спать.

А обычно это лес и какая-то поляна, на которой и обнаруживает себя со временем путешественник во времени и пространстве. В карманах – бесполезные ключи и телефон, еще часы бывают, деньги, документы, карточки, у курящих хоть спички или зажигалка найдутся при себе.

И этот момент конкретно повышает их шансы на выживание.

Приходится сразу отправляться на поиски роялей в кустах или местных жителей, а значит – веселых приключений.

Иногда такому попаданцу везет, и с ним переносится танк с боекомплектом или БМП, на худой случай. Один герой попал в средневековье на стареньких жигулях, набитых ящиками с патронами и всякими стволами, причем и пользоваться умел всем этим добром. Шороху он быстро навел в округе, стал местным Робин Гудом и владетельным сеньором.

Мне повезло не так, конечно, но весь необходимый набор имеется. И даже больше: есть и нормальная еда, и дрова в количестве одного полена.

Может, себе помощника выстругать, как Папа Карло, будет с кем поговорить. Если это такое волшебное место, что и игрушки оживают? Шучу, конечно, что еще делать остается?

Вода и мебель зато присутствуют. Можно поспать, жажда и ревматизм от сна на холодных камнях не грозят от слова «совсем», кровать с мощным подогревом снизу очень облегчает новую жизнь.

В общем, порадовался я и выключил фонарик на голове, только сейчас заметив, что вокруг стало заметно светлее.

Я вижу все стены и даже, пусть и смутно, сам источник.

Свет наверху стал определенно сильнее, и я подумал, что там, наверно, новый день начинается. Солнце поднялось на небосклоне, теперь лучше освещает Храм внутри. Или это не Солнце?

Очень захотелось поесть и поспать, но приходится держать свои желания в узде. Лучше постараться понять, куда я попал, чем мне это место грозит. Ничего похожего на выход или дверь я не вижу. Может, местные и научились летать, но путь через верх выглядит слишком непростым для повседневного использования.

Значит, есть какая-то хитрость в Храме или выход просто хорошо замаскирован.

Я снова включил фонарик и медленно начал исследовать пол и стены, стараясь смотреть на них под небольшим углом. Точно так же, когда осматривал машины для поиска крашеных элементов, выискивая по-другому положенную краску, неровности, пылинки в лаке или что-то похожее.

Уж очень продвинуто выглядят и Стол, и Стул, и то, как сделан источник, и даже колонны. Стены и пол так же непостижимо идеально отполированы, ни одной царапины или шероховатости на них не просматривается.

Ножки Стола и Стула, я внимательно их рассмотрел, не просто стоят на полу, а как бы вырастают из него и тоже безупречно входят в основание столешницы. Есть ощущение, что весь каменный Храм как-то выплавлен из камня, а не вырезан и отполирован.

По земным меркам затраты труда просто потрясающие – такое место оказалось бы среди семи чудес света. И точно первым из них – сюда стояла бы очередь из туристов. А здесь пыль лежит вековая и тишина грохочет в ушах.

Учитывая, как я сюда попал, один только туманный саркофаг с мигающими значками – явно неземная вещь, что уж говорить про Храм и его чудеса.

«Наверняка, — подумал я, — и на Земле может найтись что-то такое, совсем секретное».

Но и находилось бы оно точно не на берегу пустынной реки, а в каких-нибудь совершенно закрытых для посторонних лабораториях.

Ладно, теорией будем потом заниматься, впереди практика и она дает первые плоды.

В свете фонаря показались первые результаты пристального осмотра. Справа от Стола на стыке стены и пола я обнаружил щель, шириной в пару миллиметров и метра полтора в длину. Вскоре я нашел вертикальные щели, идущие снизу вверх, где-то на два метра, и там же проступает едва видимая горизонтальная щель.

— Так, — радостно пробормотал я, — выход отсюда точно есть. Инопланетяне позаботились о себе, все же ногами ходят по земле, не летают на пупырях по воздуху.

Но как им воспользоваться, ума не приложу?!

— Может, нужно вокруг поискать сенсоры? Плохо, если только магия открывает выход.

Странные у меня мысли. Какая магия, если я вижу сплошную технологию?! Совсем плохо с головой стало?

По-другому мне отсюда не выбраться, но торопиться не будем, пора перекусить, чем бог послал путнику.

Я набрал в котелок воды, меньше половины, и поставил греться на стол. Решил, что проще всего будет отварить грибы, пока у меня есть полено.

Теперь стало понятно, зачем оно отправилось со мной в это странное путешествие, есть в этом какой-то глубокий смысл. Топориком и ножом аккуратно расколол часть полена на щепу и приготовился разжечь маленький костерок. Котелок придется держать в руке в таком случае. Вода в котелке довольно холодная, нагреть ее до кипения таким костром, чтобы за десять минут отварить грибы, практически невозможно.

Я решил пока оставить на пробу котелок нагреваться на поверхности Стола. То, что я чувствую сильное тепло от поверхности, может или помочь, или не помочь с дальнейшим нагревом котелка. Вероятно, здесь другого типа излучение, но всегда лучше посмотреть и подождать, когда есть свободное время.

Грибы я порезал на тонкие дольки. Если не сварю, так точно поджарю.

Местное солнце еще поднялось над горизонтом, в Храме стало светлее и даже теплее. Я снял дождевик и почувствовал, что воздух теперь не такой прохладный. Можно снять куртку, чтобы остаться в футболке, но решил этого пока не делать.

Все в Храме мне непонятно, кроме источника. Но Стул или Кресло, так тоже можно сказать, и его нахождение перед стеной, вообще, вызывает вопросы и своей неестественностью бьет в глаза и по мозгам.

ГЛАВА 4 НОВЫЙ МИР

Проснувшись, я прислушался к своим ощущениям.

Энергия тела в норме, бежать куда-то далеко я совсем не рвусь.

Спать на камне, пусть и теплом, без белья и подушки должно казаться неудобным и грозит затеканием всего тела.

Но нет, ничего такого, даже вставать нетрудно, совсем без признаков отлежалости и залежалости в организме.

Начинает светать, уже можно рассмотреть стены Храма.

Под ложечкой засосало, организм сразу потребовал калорий и белков. Я поднялся и помылся у источника как мог. Отсутствие полотенца не радует от слова «совсем», ждать, когда просохнет лицо, не хочется. Вытерся футболкой и простирнул ее без мыла, положив сушиться на Стол, напялив куртку сверху на голое тело.

Повторил ночную процедуру, пожарив или, скорее, просто нагрев очередную порцию грибов. Сыроватая еда поедается безо всякого удовольствия, но желудок наполняет и снижает чувство голода.

Готовя завтрак, я задумался о порядке действий, которые лучше обязательно предпринять перед попыткой выхода из зоны Храмового комфорта. Перед появлением на свет божий, образно говоря.

Необходимо проверить экран на стене, может, появились новые возможности после ночи на Столе. Тогда придется задержаться, пока не реализую все из них.

Что-то подсказывает мне, что вот так несложно поднять уровни, пусть даже мне совсем не понятные, на Столе – очень дорогого стоит. И если удастся выйти наружу, вернуться обратно к Волшебному Столу, возможно, не получится больше никогда.

Одному, во всяком случае. А те, кто может провести в Храм, не факт, что возьмутся помогать, скорее всего, очень расстроятся, что появился еще один знающий про такое место человек. Если сразу не прикончат, что будет ожидаемо и естественно, как свидетеля, теперь знающего на свою беду, где находится такое интересное место.

Грибы придется оставить на первое время, воды в котелок налить, носки еще постирать и просушить, что первым делом я и делаю.

Обувь у меня для долгого путешествия неудобная и шумная, но другой нет. Лучше будет травы в носки сапог набить побольше, чтобы меньше болтались и грохотали, плотнее прижимались к стопе, не так демаскируя меня.

Проверил первым делом доступные возможности на каменной стене, уже с немалой сноровкой.

Местный компьютер однозначно показал, что возможностей для продолжения обучения или усиления пока нет. Знак Стола не загорелся ни разу при тестировании всех трех первых знаков. При активировании четвертого значка Стола так же загорелись знаки на Столе и возле самой двери.

На всякий случай пометил место, где светится знак выхода разрезанной шляпкой гриба, по-простому прилепив ее на каменную стену.

Так, вроде готов к выходу, только футболка и носки сушатся на Столе, кладу их в рюкзак, корзину ставлю поближе к выходу.

В одной руке топорик и баллончик, рюкзак за спиной. Правой рукой бросаю шляпку в корзину на остатки полена и прикладываю руку к знаку. Работает он по уже знакомому алгоритму – через пару минут знак отзывается и становится ярче и больше.

Кстати, время отклика знаков на камне уменьшилось значительно, с трех минут до двух. Определенно понятно, что я приобрел на Столе какую-то способность. Совсем не зря трачу время в Храме.

Я готовлюсь к открытию выхода, в правую руку перехватываю перцовый баллон, на всякий быстрый и внезапный случай. Жду и считаю, проходит тридцать две секунды, часть стены медленно опускается, как я и думал – вниз.

Проход передо мной, как ровный прямоугольник, я осторожно выглядываю наружу, стараясь не наступать на опустившийся почти вровень с полом край стены.

Рядом со мной никого живого не видно, но напротив лежит куча рассыпанных по всей видимой поверхности больших и не очень камней серо-синеватого цвета. За ними можно и взвод народа спрятать. Дальше каменная стена, которая понижается влево.

Лучи солнца падают под углом, я внимательно высматриваю в тенях за камнями любое движение. Сбоку от входа тоже насыпано камней, это справа, там внешняя стена Храма уходит вбок, дальше не видно.

Перед входом тоже ровного места нет, камни и крошка укрывают землю так плотно, что нет никакой растительности.

Влево от входа места почти нет, под углом идет скала, не видно, насколько она высокая. Я присел, как смог, затем выглянул наружу, но вершины скалы не видно.

Никто вроде меня не ждет, хотя и обзора у меня совсем никакого нет.

Задувает утренний ветерок, солнце справа освещает камни, длинные тени за ними подтверждают, что сейчас утро.

Ладно, теперь не спешим, проверим как работает Дверь на закрытие, какой в нее алгоритм заложен. Я делаю пару шагов назад и, посматривая за входом, жду реакции. Считать я начал сразу, как она опустилась, пока прошло всего полминуты.

Я еще больше отхожу от выхода, почти дохожу до Стола, и тут Дверь быстро, но не мгновенно, выезжает снизу и закрывает проход. Среагировать на нее вполне возможно и отскочить тоже, что хорошо, не раздавит меня совсем внезапно таким образом.

Знак пока продолжает светиться. Впрочем, я уже хорошо приметил его место, десять сантиметров вправо от угла, где сходятся обе щели.

Выкладываю постиранное обратно на Стол, сам сажусь на него и впадаю в глубокие раздумья.

Что я видел – этого слишком мало, чтобы сделать выводы о том, где я нахожусь.

Природа похожа на земную, воздух прохладный и очень чистый, никаких промышленных запахов. Солнце есть, встает справа, только я его еще не видел. Деревьев тоже не видел, но трава присутствует, сухие стебли качаются около камней.

На улице довольно прохладно, градусов шесть-восемь, утро только начинается.

Все пока неплохо, дышать и двигаться можно без проблем, никакого изменения в силе тяжести я не чувствую.

Похоже на Землю, откровенно говоря.

Тут я признался себе, что надеюсь на это и буду надеяться до конца. Возможность вернуться домой, в свое время и в свой Питер, настолько ошеломила меня, что я впал в какую-то прострацию и просто сижу на теплом Столе.

ГЛАВА 5 СПАСЕНИЕ НА ДЕРЕВЕ

Редкая удача – при перемещении со мной попали пища, дрова, котелок и спички в рюкзаке, топорик тоже оказался при мне. Даже вода сразу нашлась и еще, самое главное – спокойное место, чтобы прийти в себя, с квестовыми подарками и возможностью как-то серьезно усилиться.

Правда, еще неясно, как именно, хотя по внезапно возникшей энергии в теле становится заметно, что она реально добавляется.

Такие вот мысли гуляют в голове в послеобеденный отдых. Конкретно – дубиной вращаю, как будто много дней уже с ней тренировался. На родной Земле с такой способностью легко от двоих-троих отмахался бы. Чувствуется в руках серьезная силенка, даже сам удивлен, как тяжелая дубина летит туда, куда смотрю в этот момент.

Хорошо бы обнаружить местных жителей заранее, присмотреться, понаблюдать за ними, очень не спеша.

Самолетов или чего летающего не видно, вообще следов разумной деятельности еще не встречал никаких.

Видел только баранов – впечатляющее зрелище, особенно самец. От него веет силой и мощью, кило двести пятьдесят, наверно.

Снесет с одного удара, тут один только вариант можно использовать – ранить из засады, на водопое, скорее всего, одно из животных, желательно самку барана. И дождаться, когда она ослабеет от потери крови, догнать и добить потом. Но, требуется метательное оружие и еще умение к нему. Плюс – болт-срезень для сильного кровотока, такое знание я приобрел из всяких умных книг.

Нашел еще заготовку, крепкий сухой ствол под дротик. Сделал длиной в два метра, конец заострил, как смог, еще и в костре обжег.

Подумал, не остаться ли на ночлег здесь, но, посмотрев на светило, решил продолжить путь. Требуется найти ручей или ключ – это жизненно важно. Без воды по такой, пусть и не жаркой, но теплой погоде, реально станет плохо.

С палицей-посохом в одной руке, топориком на поясе, дротиком и корзиной в другой, в корзине так же лежат камни, со всем добром начал спуск вправо. Решил спускаться в одну сторону, как и начал движение от Храма, чтобы не сбиваться с ориентира.

Бараны спустились в ту же сторону, скорее всего, к водопою. Около источника воды всегда жизнь кипит, может, и ключ там найдется.

Долго держать корзину вместе с дротиком очень неудобно, и я пристегнул ее к рюкзаку. Так добрался до ближней рощицы и осторожно обошел ее по периметру, не увидев ничего интересного. Только травы стало побольше, и она выросла повыше.

Спуск я продолжил, смотря под ноги и постоянно озираясь по сторонам. Так я увидел вереницу баранов, прыгавших мне навстречу. Заметив меня, они повернули в другую сторону, потом вернулись на прежний курс и проскакали метрах в пятидесяти справа, не особо обращая на меня внимание.

— Они испуганы, – пришла в мою голову неожиданная мысль. Не знаю, как я понял это, но образ оказался вполне реалистичный.

— Кто же спугнул вас? — задумался я.

С удвоенной осторожностью я продолжил приближаться к уже солидно выглядящей по размерам роще, правда, совсем высоких деревьев там еще не оказалось. Скинул корзину, держа наготове дротик и дубинку медленно вошел в рощу, потом прислушался. Тишина, только ветерок задувает настойчиво.

Внизу, где-то на расстоянии полутора километров и ниже меня метров на триста, лежит уже настоящий хвойный лес, перемежаемый частыми опушками.

Подумав, я решил остаться на ночлег здесь. Светило уже начало спуск к линии горизонта и через час-два наступит вечер. Гулять по темноте там, где кто-то пугает огромного самца барана, причем серьезно пугает?

Да ну его на фиг!

Тем более, что я заметил перспективный хлыст для рогатины, упругое и крепкое молодое деревце, правильно раздваивающееся наверху. Воды только немного осталось, на ночь хватит с трудом. Завтра с утра придется первым делом найти воду, кровь из носу, но найти.

Я не стал пока шуметь топором, ножом нарезал веток, сложил небольшой шалаш, набросал веток на землю и выкопал топориком солидную яму под костер.

Ветерок все сильнее задувает снизу к вершине горы, нагревшийся воздух поднимается наверх и можно теперь не бояться, что кто-то учует запах костра. Еще набрал побольше прошлогоднего валежника.

Позже мое внимание привлекли заросли похожего на ивняк кустарника, высотой в два-три метра. Местами густо сросшиеся и практически без свободного места, они дают относительно безопасное размещение в центре. Добраться до меня с коварными целями, не нашумев серьезно, теперь практически невозможно, на большее рассчитывать пока и не стоит.

Я разобрал шалаш и собрал его снова в самой чаще, проделав себе небольшой проход, набросал много веток на землю и сделал себе целое ложе.

Пока я возился с хозяйственными делами, наступил вечер. Костерок почти не дает света, тлея потихоньку в яме. Срубил, как можно тише, деревце под рогатину, уселся у костра, принялся подрезать и обжигать крепкую древесину. За этим занятием совсем стемнело, за день я хорошо находился по каменистым склонам, меня начало клонить в сон.

Только перед тем, как улечься спать, вышел на край рощи и долго смотрел.

На чистое и звездное небо без знакомых созвездий, без инверсионных следов от самолетов, вглядывался вниз в поиске костра или светового зарева над городом. Но нет, ничего подобного не наблюдается.

Ночного Спутника тоже не видать. Бывало, и на Земле ночью в небе Луну не получалось найти. Так что еще посмотрим, точно ли по ночам здесь ничто не освещает небосвод.

Есть ли в этом мире разумные существа?

Долго лежал перед сном, глядя в противоположную сторону от догорающего костерка. Ветер шумит в верхушках кустов, мешая прислушиваться.

Мысли о доме и родителях, любимице дочке мешаются с воспоминаниями о прежней жизни.

Как переживут родители его исчезновение?

Отец примерно знает, где я собираю грибы, машину найдет без проблем. Ключей у него нет, но откроет без труда, он рукодельный по жизни мужик, всю жизнь проработал в гараже и сервисах. Привезет к дому на эвакуаторе, там есть куда поставить, потом заберет ключ запасной из квартиры и заведет Пежо.

ГЛАВА 6 ВЕЛИКАЯ ПОБЕДА

Судя по звуку, вывернуться Зверь не смог или не успел, приложился всем телом. Обычно кошки падают гораздо мягче на лапы, но, слава богу, не в этом случае, как я успел порадоваться про себя.

Еще через секунду раздался рев, и рев этот оказался пропитан большой болью. Он и не думает смолкать, а через секунду снизу донесся глухой, тяжелый удар массивного тела о землю.

Он и не думает смолкать, а наоборот – нарастает. Мне не видно с моей высоты, что там случилось, спуститься ниже я пока побаиваюсь.

Если взбешенный Зверь рванется обратно на дерево? Рвать и кусать своего обидчика, посмевшего поднять лапу на кого? На властелина и главного хвостатого Нагибатора этих мест.

Как повлияют падение с такой высоты, минимум девять-десять метров, и перцовый спрей на это красивое чудовище?

Действие перцового спрея закончится через полчаса, а падать этой зверюге не привыкать, вряд ли тотально она так уж пострадала. Но, вполне возможно, перестанет лезть ко мне, только кто его знает, как будет?

Вообще, должна отстать после раздирающей глаза боли.

Ответа у меня нет, остается только ждать итогов моей тактической победы для дальнейшего общения. Я встряхнул баллончик и по имеющейся тяжести внутри понял, что осталась еще солидная доза, не меньше половины.

Есть чем встретить Зверя, если он решит все же вернуться.

Однако непрекращающийся вой перешел в натужный стон, а этот звук начал понемногу удаляться в сторону обрыва.

Неужели сработало?

Так и есть, со стонами и, надеюсь, проклятьями, чертова зверюга уходит все дальше. Вскоре я услышал, как она сползла по склону, вызвав лавину побольше моей. Я различаю обостренным от стресса слухом, как камешки покатились вниз, стукаясь друг об друга.

Теперь можно осторожно спуститься и осмотреть место падения. Но делать это лучше только с дерева, мне лично Зверь показался чертовки хитрым и очень-очень опасным. Возможность, что он устроит засаду на меня, я принимаю всерьез.

С другой стороны, что-то с ним явно случилось, судя по удару и тому, как он ревел, не умолкая. Почему-то я ясно разобрал боль в его вое. Боль и тоску, что жизнь теперь не будет прежней никогда, это я так шучу от стресса.

Остановив свой спуск на четырехметровой высоте, я оглядел место падения, теперь уже хорошо видное. Зверь упал в сторону моих примитивных ловушек и снес их, поэтому первым делом я начал искать взглядом рогатину и дротик.

Рогатина валяется метрах в пяти, видимо, отброшенная спружинившими ветвями, и по виду она осталась целой.

Дротик я долго не мог найти, пока не заметил впечатавшийся в почву кусок от него. Место падения тоже выделяется на земле, контуры тела, хоть и неясные, видно вполне отчетливо, все же туша упала сюда очень солидная.

Но тут я заметил на продавленной почве большое пятно темно-красного цвета, рядом с ним цепочку пятен поменьше, уходящую к обрыву. На серой почве их оказалось нетрудно увидеть.

Ясно, Зверю досталось и досталось неслабо, пятно в диаметре с большую тарелку, как-то я ему пустил все же кровь.

Осматриваясь по сторонам, я постоял на ветке еще минуту, звуков с откоса до меня не доносится никаких. Воображение рисует подкрадывающегося сзади Зверя, я даже нервно оглянулся, настолько его тяжелый и давящий взгляд беспощадных желтых глаз припек шею, потом решил все же рискнуть. Спустился до нижней ветки и спрыгнул в сторону лежавшей рогатины. Древко в руках меня немного приободрило, баллончик я тоже не убрал, подошел к давно кипевшему котелку и, подвернув рукав, приподнял за горячую ручку.

Так, с котелком в руке, рассчитывая плеснуть литр кипятка, если понадобится, я приблизился к пятну. Посмотрел по сторонам и, присев, макнул в него палец, потом растер. Так и есть – это кровь.

Немало натекло, я сдвинул немного землю – да, пропитало ее хорошо, на пару сантиметров.

После рассмотрел показавшийся мне знакомым кусок ствола и признал в нем часть моего дротика. На земле лежит половина от него и, если правильно помню, нижняя его часть, она не так тщательно заточена. На месте слома тоже виднеются потеки крови. Дротик я делал из высохшего упругого деревца, и он казался мне довольно крепким.

Поднявшись, я опять посмотрел в сторону откоса и решил проверить, куда все же ушел Зверь.

Верхней части дротика я не нашел, пошел по пятнам крови, на сероватой почве рощи они хорошо выделяются, хотя и теряют цвет понемногу, впитываясь в землю.

Осторожно держа рогатину перед собой и реагируя на каждый шорох, я добрался до края рощи. Мелкие ветки и иголки колют ноги, но я не обращаю на это внимания, боясь отвлечься даже на минуту, чтобы найти и надеть сапоги.

Да и удирать, чтобы потом забираться на дерево, проще босиком, чем в болтающихся сапогах.

Место, где Зверь сполз с обрыва, сильно выделяется на фоне ровного края, и отойдя несколько метров влево, я рискнул заглянуть вниз. Мне казалось, что такой мощный Зверь может подстерегать меня прямо под склоном, дожидаясь моего появления. Просто прыгнет и снесет вниз ударом лапы.

Глядя вниз, наконец ощутил, как напряжение уходит из тела, как я расслабляюсь и начинаю свободно дышать. Даже ведь и не чувствовал, как напряжен, вздох облегчения вырвался из груди со свистом.

Я совсем уже не надеялся выбраться живым из этой переделки, но мне потрясающе повезло остаться живым и даже победить хозяина здешних мест.

Свирепый, огромный Хищник, непобедимый для меня, к тому же обладающий способностью подавлять – не уполз далеко по склону. Так и лежит на боку, вытянув лапы, а под ним натекла целая лужа крови, насколько я вижу ее края.

Я не стал спешить, подойти к зверюге я всегда успею. Рисковать после внезапной виктории не хочется, пора просто напиться. Жажда давно мешает мне нормально думать. И сапоги, наконец, надеть.

Так что, следующие десять минут я сижу у котелка и пью маленькими глотками очень горячую воду, усердно дуя на крышку. Я сейчас как-то очень счастлив и наслаждаюсь этими минутами, водой и первой победой в Новом мире.

ГЛАВА 7 ВСТРЕЧА НА СТОЯНКЕ

Скоро я добрался до следующего леска, пришлось спускаться уступами под палящим Светилом.

Новый лесок, скорее, роща, уже приличного такого размера. Здесь я сразу заметил едва намеченные тропинки между кустами, пеньки от срубленных деревьев, стружку под ними и понял, что наконец добрался до людей.

Где-то рядом их форпост или стоянка.

Сердце дрогнуло: сейчас все решится.

Но сначала одно крайне необходимое дело нужно завершить. Я пошел в обратную сторону…

В воздухе запахло сушеным мясом, и слюни добежали прямо до сжавшегося желудка. Запах оказался таким восхитительным, пронизывает воздух густо и вкусно, прямо манит меня к себе.

Местная цивилизация совсем рядом, осталось сделать только несколько шагов.

Я перестал держать рогатину в положении для атаки, сделал миролюбивое лицо и не спеша пошел на будоражащий запах.

Наступает самый решающий момент. Сейчас определится: смогу ли я жить с местными людьми или первая встреча окажется настолько жесткой, что придется уходить и скрываться. Они местные, все тут знают, все тропки и пути, загонят меня быстро, если захотят. Если будет куда еще уходить.

Хотя, если Зверь лакомился мясом одного из местных, да еще так близко, значит, у них проблемы.

Большие проблемы.

Пришлось пройти метров пятьдесят до края рощи, где сначала я увидел легкое ограждение, ловко вписанное между толстыми стволами деревьев. Оно состоит из тонких жердей, неглубоко загнанных в землю, и таких же длинных палок, соединяющих низ, середину и верх изгороди.

Похоже, это ограждение от зверей, скорее, определяющее границы и предупреждающее от внезапного нападения или воровства.

От людей преграда несерьезная. Кору, скрепляющую палки между собой, самым плохим ножом можно разрезать за пару минут, почти не шумя. Прохода или калитки нигде не видно, местные разместили лагерь почти на краю рощи, вплотную к склону.

Я в этом убедился, когда пошел влево и обнаружил, что ограждение доходит как раз до конца, там поворачивает и идет по верху склона. Идти дальше в том же направлении уже затруднительно, склон сильно уходит вниз. Напоминает определенным образом обработанную поверхность, чтобы затруднить подъем к лагерю с этой стороны.

Зато немного дальше по склону я увидел источник мясного запаха. Три крупных, ошкуренных бревна торчат из насыпи, вылезая на метр ниже края склона, параллельно друг другу и образуя наверху конструкцию из параллельных стволов, на которой сушится мясо. Прямой проход по бревнам перекрывает легкий палисад, видимо, снимаемый. Таким образом, мясо сушится на открытом пространстве, недоступное снизу из-за высоты размещения.

Сверху, от птиц, его защищают прутики, на которых натянута тонкая сетка с мелкой ячеей, она же проходит с боков, закрывая доступ и там. Сеть тоже оказалась рукодельной, ячейки достаточно мелкие и похожие на маленький невод.

Я пока никого не встретил и подумал, что это напоминает стоянку Охотников, заготавливающих мясо в серьезных масштабах. Вопросы тоже появились.

Почему его сушат, а не солят? Может, соль дорогая? Такое бывало. Может, везти далеко, а дорог нет? На стоянке точно должен оказаться источник воды для удобства всех операций с мясом, да и просто для ведения нормальной жизни.

Я развернулся и пошел обратно вдоль ограды, корзина постоянно цепляется за кусты. Шума я произвожу изрядно, меня давно должны уже услышать и окрикнуть. Но никто не выдает себя ни движением, ни окриком.

Странно это, такое безмолвие.

Погибший от зубов Зверя мужчина оказался в итоге точно с этой стоянки. Скоро я заметил пролом в одном месте ограждения, он идет до самого низа. Похоже, что тащили что-то тяжелое. Мокасин, похожий на тот, что оказался на покойнике, зацепился за одну из жердей – вот и объяснение отсутствия второго мокасина на мертвеце.

Зверь побывал на стоянке и уволок одного Охотника, хлипкое заграждение не помогло людям. Может, покойник находился здесь один, ведя добычу, скоро я это узнаю точно.

Далее ограждение вывело меня на открытую часть опушки, и я увидел таким же образом связанный щит, размером полтора на два метра, закрывающий проход. Он поднимается наверх по пазам, собранным из нескольких жердей. Щит можно только поднять, и стопорится он внизу хитрым образом так, что открывался только изнутри. Ограждение и здесь проходит вдоль почти отвесных склонов и, понижаясь, упирается в закопанные бревна.

Следовательно, стоянка оказалась обнесена забором, несерьезным для вооруженных людей и для невооруженных тоже, может, предположительно, остановить проникновение небольших хищников. Хлипкий забор или ограждение, скорее всего, предназначается для предотвращения воровства зверьками сушеного мяса и для того, чтобы хозяева расслышали чье-то появление на своей территории.

По идее, здесь необходима собака или собаки, чтобы поднимать лай при первой опасности. Без такой защиты сушка мяса выглядит очень вызывающе в безлюдной местности, даже если не брать в расчет гигантского Зверя.

Я поправил топорик под курткой, проверил баллончик в кармане, положил рогатину вдоль заборчика, дубину туда же. Вроде готов к встрече с местной цивилизацией.

Предстоит как-нибудь помягче обратить на себя внимание хозяев, чтобы не спровоцировать их пустить стрелу. Если на стоянке кто-то еще остался, очень уж тихо там после таких событий.

Посмотрев на одежду и обувь убитого Охотника, я решил, что времена здесь еще не капиталистические. Все шьют вручную, однозначно.

Я собрался оповестить о своем появлении и представиться официально около входа, не рискую пробираться через пролом, как тать какой-то.

Захотелось, чтобы никого здесь не осталось, чтобы отдалить момент встречи с неизвестным. Просто наберу мяса и пойду дальше. И я подумал, что это обычная человеческая слабость, желание обойтись малой кровью именно сейчас.

Я поднял руки и несколько раз хлопнул в ладони. Подождал немного и крикнул погромче:

ГЛАВА 8 МНОГО РАБОТЫ

Вчера я упал спать, не глядя по сторонам, утомленный до крайности насыщенным днем.

Победой над Зверем, встречей с Тонсом, невозможностью нормально объясниться, нервами и, самое главное – той кропотливой и утомительной возней со шкурой.

Просто упал на тощий жесткий матрас, набитый сеном, в одном из двух шалашей и сразу отрубился, не успела голова коснуться замурзанной наволочки с тем же сеном. Впрочем, ее состояние я разглядел только с первыми лучами Светила. Спал, как мертвый, ничего не снилось. Насекомые тоже не кусали, как я боялся.

В шалашах разложена пахучая трава, которая не дает собираться насекомым.

В новой одежде, приятно льнущей к телу, спать гораздо удобнее, чем в синтетике и пластиковых сапогах.

Но такое мое блаженное состояние продлилось не так долго, как я хотел бы. Охотник разбудил меня самым ранним утром, Светило еще и не показалось из-за горизонта. И сразу вручил довольно допотопную лопату. Он протянул ее мне, протиравшему глаза спросонья, назвал лопату новым словом – *себе* – и показал, что буду я копать, и тоже обозначил это слово – *себеть*.

Несложно у них тут со словообразованием, это радует несказанно.

Ни тебе «доброго утра», ни завтрака, только недовольный жест, типа, много спишь, а дела сами не делаются.

Выглядит раненый гораздо лучше. И сам стал подвижнее, не страдает так при попытках нагнуться или что-то поднять. Поразительная крепость тела и духа, я бы точно так не смог, как обычный городской житель.

Так что, с раннего утра я принялся копать и закапывать. Что копать? Много чего.

Сначала Тонс отвел меня в угол стоянки и там показал труп небольшой собачонки, уже вздувшийся, почти пополам разорванный могучим ударом когтистой лапы. Кишки и плоть собачки вытекли на месте ее смерти, видно, что ее отбросило на десяток метров от пролома в ограждении. Переносить останки, то есть собирать их – затруднительно, и после небольшого раздумья Тонс показал, что закопать собачку можно прямо на месте.

Что я и сделал, выкопав небольшую яму под останками и свалив то, что осталось, вниз. Охотник заставил меня еще срезать верхний слой почвы и тоже захоронить в могиле.

Как я понял, не в обычае Охотников хоронить даже собаку на месте стоянки. По местным понятиям – только за ограждением. Но тут даже Тонс не захотел возиться с тем, что осталось, и переносить могилу куда подальше.

Тем более, оказалось, что нам пора здорово торопиться и по более серьезным адресам. Сверху я насыпал земли, глинистой и вязкой, побольше, но Охотник тщательно утоптал ногами образовавшийся холмик и сравнял его с остальной землей.

Место успокоения животных не принято как-то отмечать отдельно, так я понял его поведение.

И не стоит никому показывать, что тут есть захоронение.

Дальше быстрым шагом мы дошли до останков напарника. Тонс прихватил рогожу, на которую мы с трудом переложили все, что осталось от тела, помогая себе жердями.

От зловония кружится голова и постоянно тянет проблеваться. Поэтому Тонс заранее достал пару тряпиц из мешка, натер их какой-то травой по дороге и показал мне, как закрыть нос и рот. Эта мера помогает, если близко не приближаться к трупу, но ведь приходится это делать постоянно.

Хорошо, хоть нести на себе не пришлось. Тонс сноровисто обвязал рогожу так, что останки покойника оказались в коконе, привязал длинную веревку к концу рогожи. А я потащил то, что осталось от напарника в его последний путь по песку и траве.

Последний путь продолжался до лужайки перед оградой, и его я прошел за полчаса, подстегиваемый желанием поскорее избавиться от скорбного груза. Еще такими мыслями, что на его месте должен был оказаться я сам, только меня вряд ли бы стали хоронить.

Потом я копал могилу в глинистой, каменистой земле и едва не стер себе руки об необработанный черенок лопаты. Пришлось сбегать на стоянку и достать из куртки мои нитяные перчатки.

По жизни мои ладони трудно назвать изнеженными. Крутить подвеску – занятие не для слабаков, но черенок сделан будто специально, чтобы работающий с ним помучился. Похоже, что нормальный сломался, а Охотники вставили первый попавшийся ствол деревца.

Пока я возился с могилой, Тонс занялся ремонтом ограды и даже с одной рукой все сделал на отлично. Ничто теперь не напоминает то место, через которое Зверь вытащил наружу второго Охотника.

В перерывах, когда я позволяю себе отдохнуть, я обдумываю ситуацию с тем, что случилось на стоянке. И прихожу к мысли, что мне реально повезло оказаться в нужном месте в нужное время. И каким-то невероятным способом решить проблему Охотников, ну, то есть, только одного из них. Второму уже теперь все равно.

Ага, и еще невероятно повезло выжить при встрече с хищником.

Зверь наверняка перемахнул сквозь ограду и ворвался на стоянку. Там он ударом лапы убил не успевшую убежать собаку, лапой досталось и Тонсу, его напарника Зверь убил и утащил подальше.

Почему собака не смогла предупредить Охотников?

Ну, может, Корт подобрался с подветренной стороны или напал в момент, когда они только вернулись к себе – этого я не знаю. Зато я видел, как Тонс может работать с копьем, и это завораживающее зрелище. Он – настоящий Мастер своего дела. А дело у него одно – убивать зверей, больших и малых, сушить и готовить мясо и шкуры.

Не знаю, как крут был напарник Тонса, может, он являлся Учеником и очень сильно уступал своему учителю.

Вряд ли два таких крутых профи собрались в одном месте на далекой стоянке.

Но почему-то мне показалось, что такой великий профи своего дела, пусть и серьезно раненный, как-то совсем без надежды спастись ждал своего часа. Это подразумевалось его поведением: он просто ждал, когда Зверь вернется и покончит с ним или сначала со мной.

Даже на мое появление он отреагировал как-то неопределенно. Перед лицом неминуемой смерти не захотел сильно отвлекаться на мои необычные вещи и одежду. Да одни сапоги из резины и пластика должны были повергнуть его в изумление, переходящее в восторг.

ГЛАВА 9 ОСНОВЫ МЕСТНОЙ ОХОТЫ

Опять рано проснувшись, мы попили местного чая, Тонс выдал мне еще одну куртку, из более плотного материала. Вместо пуговиц пришиты кусочки древесины на кожаных поводках из более плотного материала. Вместо пуговиц пришиты кусочки древесины на кожаных поводках.

Одевшись, я получил в руки охапку снастей и копье. Получил и короткий инструктаж, типа – идти, молчать, смотреть и учиться. И мы двинулись к другому леску, лежащему напротив того места, где находится водопой.

Идти в местной одежде вполне комфортно, мокасины удобно сидят на ноге, хоть и чуть-чуть маловаты. Ничего, материал – натуральная кожа, разносятся еще.

Бледное лицо, современная прическа и городская походка – вот что отличает меня от Тонса или любого местного жителя. Но, если я пробуду здесь пару недель, то уже стану не так сильно бросаться в глаза. Особенно в туземной одежде, обросший и загорелый, может, и походку удастся скопировать у Охотника, специфическую такую для леса, чтобы ничего не треснуло под ногой.

Стригут здесь наверняка на уровне стрижки овец, белья нижнего нет, зато есть широкие лопухи, а бумага, возможно, дороже золота. Продукты очень экологичные, натуральные и пиво варят какое-то, точно.

Может, оно и моча, но привыкну, куда деваться? Другого-то нет. Вино есть по-любому, будем пробовать и его.

Я усмехнулся про себя таким мыслям. Пробовать мне придется всю местную жизнь с чистого листа.

Вспоминать прошлую жизнь просто нет времени, так активно вживаюсь я в новую. Тонс задал такой комфортный для него темп, что мне приходится постоянно находиться в напряжении. Смотреть, слушать, понимая далеко не все, больше обращая внимания на его жесты.

Сейчас я уже гораздо ближе к легализации в новом мире, чем позавчера вечером. Прошло всего два дня, а я уже иду на охоту с крутым Мастером и даже получаю первые уроки свежевания добычи. Степень моей тотальной бесполезности для стоянки и дела Охотников стремительно уменьшается.

Пройдя лесок, мы двинулись к следующему. Там тоже оказался ключ, текущий из-под камня и образующий ручеек, стекающий к краю леска и дальше вниз по склону. Тонс меня не подпустил к ручейку, оставив в нескольких метрах, сам забрал у меня петли, которые начал ставить в определенном порядке, мне не понятном. Поставив, он отвел меня в сторону и там показал подготовленное для засады место. Оно находится в густом кусте, и со стороны ручья нельзя заподозрить, что там кто-то может спрятаться. С тыльной стороны куст аккуратно выщипан, внутри место для ожидания, даже с маленькой скамеечкой в виде пня.

Да, хорошо придумано, но смысл расстановки силков и сидения в засаде мне пока неясен. В этом нет ничего удивительного, я все же не Охотник. Сидеть здесь можно, только когда ветер с горы – это утром и днем. Вечером и ночью без луны здесь темновато, да и ветер задувает обратно к вершине, поднимая теплый воздух и пугая животных запахом людей.

Ладно, посидим – узнаем. Но сидеть мы не стали.

Тонс повел меня дальше, и оказалось, что в этих рощах и перелесках во многих местах уже стоят ловушки и силки, в них даже начала попадаться добыча. Крупный тетерев или рябчик попался в следующем месте, потом два зверька типа наших куниц, снова птица. Еще живых Охотник легко прибивает небольшой, увесистой дубинкой. Задохнувшихся тщательно обнюхивает, не желая таскать зря несвежую добычу, вернее, меня перегружать.

Везде он снова разбирает запутанные петли, отрезает вконец запутавшиеся, снова настораживает, подсыпает на землю под ловушками немного зерна, похожего на нашу пшеницу или ячмень.

Птицы подтягиваются на зерно, на них приходят небольшие хищники, попалась даже копия нашей лисицы, только серая. Ее не понесли далеко, отошли пятьсот метров, Тонс несколькими движениями сделал надрезы и снял шкуру чулком. Шкура отправилась ко мне в корзину, туша осталась валяться в траве, дожидаясь своих, желающих перекусить, чем Тонс послал.

Около мест водопоя Охотник внимательно рассматривает следы и делает свои выводы.

Прогулявшись таким образом около трех часов и нагрузив меня добычей, мы вернулись на стоянку. Тонс отправил меня обрабатывать шкуру местной лисицы - отскрести мезгу и натереть солью. Потом то же самое с куницами, останки животных отправились в яму, выкопанную довольно далеко от стоянки.

Птичье мясо пошло частично в яму-погреб, частично на просушку – самые лакомые куски. Пообедав и отдохнув часок, мы отправились в другую сторону, делали то же самое, но добычи почти не попадалось. Но наши хлопоты не закончились на этом, мы прошли низом под стоянкой, в основном раскидывая ловушки уже по опушке леса, находящейся метрах в пятистах под нами.

Лес оказался хвойный, в основном молодой, я даже удивился, что деревьев в возрасте попадается совсем немного.

Здесь ловушки только ставили, еще Тонс очень внимательно разглядывает следы. Пройдясь километров двенадцать, постоянно вверх-вниз, я с удивлением обнаружил, что совсем не устал, только аппетит разыгрался дьявольский.

Кажется, втягиваюсь в местные реалии, Храм помогает мне физически освоиться в новом для меня мире.

Вечером ужинали, я выучил еще пару десятков слов и уже умеренно могу общаться по простейшим темам с Охотником. Тонс удивляется и моим успехам в изучении языка, и еще моей выносливости. Но, все же подумав, сказал, как отрезал, что я не Охотник. И уже не стану им хоть в какой-то мере.

Прямо так и сказал. Видно, что ему по-настоящему неприятно признать другого человека неспособным стать даже начинающим Охотником. Как приговор подписал в полной моей безнадежности.

Я скорчил печальную морду лица, чтобы не разочаровать старого Охотника, не мыслящего себе иной жизни.

На самом деле, сам очень даже такой новости обрадовался. Жить в лесу мне не хочется совершенно, особенно в средневековье. Очень хочется ночевать на своей кровати и под теплым одеялком, когда в углу греется печь или камин.

Смотря что здесь используют для готовки и обогрева жилищ. Впрочем, может, и простой очаг в ходу.

ГЛАВА 10 ЕЩЕ ОДИН КОРТ

В один из теплых дней, примерно через шесть недель с начала моей работы, мы с Тонсом вышли со стоянки.

Целых шесть недель, полтора месяца пролетели, как один день, только проснулся – уже пора ложиться спать.

Охотник, конечно, не дает мне продыху совсем, поэтому и время пролетело незаметно. Зато я точно освоил все триста обычных слов в повседневной жизни, хотя, столько же специализированных тоже легли в мою, уникальную теперь память.

Он нехотя обмолвился, что идем последний раз и будем в этот раз просто снимать ловушки. Охотничий сезон может продолжаться и дольше, добыча пока не иссякла, но местные не хотят полностью выбивать зверье.

Поэтому и охотятся по полтора месяца каждый год, меняя стоянку, давая два года на восстановление популяции.

Разумное и, видимо, проверенное нажитым опытом решение. Если каждый год чистить место от дичи, то, те же горные бараны не будут успевать восстанавливать популяцию. Самочки будут водить на водопой ягнят. А так за два года детеныши вырастают до промышленных масштабов, успевают набрать солидный вес.

Когда мы подошли к третьей группе ловушек, Тонс насторожился и знаком руки скомандовал мне остаться. Сам же бесшумной походкой исчез за деревьями и позже позвал меня условленным посвистыванием.

Картина произошедшего мне пока непонятна, но петли поголовно порваны, добыча разорвана и сожрана, только перья и пух покрывают траву и кусты.

Тонс с помрачневшим лицом осмотрел все вокруг и особенно уделил внимание деревьям, найдя на одном следы когтей.

— Корт, — бросил он мне и показал руками, что среднего размера.

Движения Охотника стали еще бесшумнее и осторожнее. Мне он приказал повесить добычу и петли за спину и приготовить копье, сам снарядил арбалет и немного вытащил нож из ножен.

К следующему месту мы подошли через пятнадцать минут, уже подготовленные и ждущие неприятностей. Но эти силки остались целыми, большой рябчик так и продолжает трепыхаться в петле. Тонс расслабился и, шагнув вперед, потянулся к добыче.

Я тоже шагнул вперед, как почувствовал, что большая ель на моем пути дрогнула, и стремительная тень накрыла спину Охотника.

Корт, а это оказался именно он, уже почти спланировал на спину Охотника, когда Тонс услышал мой сдавленный громкий стон на выдохе – больше я ничего не успевал сделать.

Охотник оказался верен себе и мгновенно извернулся, взмахнув ножом. Но недостаточно быстро, Корт всей своей тушей врезался в него, прямо вбил в землю. От такого удара такой массы и скорости, наверняка, у Охотника оказались переломаны все основные кости. Но твердая рука успела завершить движение, и острейший нож вонзился в бок Зверя.

Зверь взвыл и немного отпрянул в сторону от руки Охотника. Я успел скинуть со спины все пожитки и перехватил копье, как учил меня Тонс.

Страха у меня нет, только желание выжить, да и подумать я ни о чем не успел. Максимально быстро я подлетел к Зверю, замахнувшись копьем, и получилось у меня это неплохо. Зверь выгнул спину, пытаясь вырвать нож из раны, но рука Охотника еще крепко держит рукоятку и распорола бок Зверя еще на ладонь.

С шипением пасть Зверя вцепилась в лицо Охотника, сорвав почти всю плоть с него.

В этот момент листовидный наконечник копья вонзился в удобно подставленный затылок Корта. Вошел под череп на всю длину, похоже, повредив позвоночник.

Зверь так и распластался на теле Охотника, задрожав и больше не пытаясь встать, страшные лапы и очень длинный хвост дергаются рефлекторно.

Не вынимая копья из раны, я несколько раз изо всех сил толкнул им вперед, пока наконечник не показался из передней части шеи. На изувеченное лицо Тонса хлынула теплая кровь Корта и залила ему рот. Но Охотник никак на это не отреагировал, не попытался вздохнуть. Я понял, что он или без сознания, или уже умер.

Я продолжаю удерживать копье, мне кажется, что я так контролирую смертоносного хищника, и если отпущу, то мне несдобровать, Корт порвет меня тогда на кусочки.

Но вскоре понемногу дыхание мое успокоилось, руки, наоборот, задрожали, я отпустил древко и вытер вспотевшие ладони об одежду. Немного отдышался и попробовал осознать произошедшее.

Тонс точно спас меня, успев пригвоздить Корта, будучи уже почти мертвым. Если бы не его кинжал в боку Зверя, тот бы сразу переключился на меня. Спасибо тебе, мой Учитель и так получилось, что последний защитник.

Я же, так получилось, спас тебя раньше, ты же ценой своей смерти спас мою жизнь сейчас!

Потом крепко ухватил древко и орудуя им, как рычагом, сдвинул голову Зверя в сторону. Поднатужившись, выдернул наконечник из затылка Зверя, завалив голову на бок.

Из пасти хищника торчит окровавленный кусок плоти, бывший лицом Тонса, и меня вырвало. Долго меня полоскало, весь вчерашний ужин остался на траве.

Пока я прихожу в себя, в голове мелькнула мысль, что Зверь может оказаться не один, а я тут стою и травлю, а древко копья торчит в метре от меня.

Я протер глаза и туманным взглядом осмотрелся вокруг. Слава богу, никто не прыгает на меня сверху и не пытался убить.

Тонс рассказывал про Кортов, что они одиночки и встречаются только для спаривания. Каждый охотится на своей территории. Но тот огромный Корт, как наш медведь-шатун, начинает бродить по чужим делянкам, убивает или изгоняет хозяина. Получается, что местный хищник ушел из-за пришельца, только, вот теперь вернулся на свое место весьма раздраженный, и опрометчиво напал на людей. Но, как хитро зверь приготовил засаду, оставил добычу в ловушке нетронутой – очень непростой хищник.

Я вытащил копье и за несколько раз столкнул острием тело Зверя с Охотника. Даже близко мне не удалось воткнуть конец копья в плоть, я снова отметил необыкновенную крепость шкуры.

Это Корт оказался гораздо меньше первого, особенно голова и лапы. Присмотревшись, я решил, что это самка, тело длиной около двух метров, и цвет более голубой, чем серый.

Тонс лежит на спине, раскинув ноги, все его тело сплющено и вдавлено в землю. Он уже не дышит, я отчетливо понял, что снова остался один. Арбалет отлетел в сторону, я машинально поднял его и снял болт с ложа.

ГЛАВА 11 ГИЛЬДИЯ ПРИШЛА

Тонс как-то почувствовал или имелась договоренность на определенное количество дней, но после полудня я услышал, как загомонили птицы в соседней роще. Той, что ниже нашей стоянки и находится со стороны справа.

Кто-то приближается, скорее всего, караван Гильдии, научился я уже прислушиваться к звукам леса за время своей охотничьей практики.

Как раз я еще думал, что смогу продавать игры в Асторе – те же шашки, шахматы или карты, может, и нарды.

Да и считаю я хоть в уме, хоть в столбик отлично – еще одна сфера деятельности. Освоюсь, посмотрю, что к чему и попробую производство игр запустить. Хотя, придется так долго внедрять новые игры в обществе, может, всей жизни не хватит.

Однако, пока требуется подготовиться к встрече. Скоро послышались звуки подходящего каравана, постукивание копыт, скрип кожи, бряцанье чего-то металлического. Идут особо не маскируясь, видно, что серьезных врагов тут быть не должно.

Из-за деревьев кто-то окликнул Тонса, второй – Карна и что-то добавили про слепых и старых тетеревов. Раздался хохот, погонщики радуются концу перехода и близкому отдыху. Да и встрече с приятелями, которых давно уже не видели.

Выждав пару мгновений, я обозначил себя и крикнул, что Тонса и Карна нет. Больше тянуть уже нельзя: ведь увидев мое совсем незнакомое лицо на своей стоянке, Охотники могут решить, что стоянка захвачена и все убиты. И быстро отреагировать непредсказуемым образом.

— Их вообще нет, — добавил громко я позже.

И начал снимать щит с наружных ворот. На незнакомый голос отреагировали сначала молчанием, потом несколькими командами, смешки прекратились, караван остановился.

Я встал у входа, как часовой, держа копье острием вверх. Как уже свой, проверенный и надежный человек.

Через мгновение у ворот появилась пара взрослых матерых мужиков, очень похожих на Тонса. Они внимательно осмотрели меня, копье и уставились взглядами в сторону стоянки, ожидая, наверно, когда выйдут сами хозяева.

По ограждению прошла дрожь. Скосив взгляд, я увидел, что меня взяли на прицел двое относительно молодых парней: один с арбалетом, другой с луком, совсем небольшим по размеру. Арбалет навели на меня, лучник контролирует пространство перед кустами.

— Охотничий, — подумал я про себя о луке.

Первый мужик, коренастый, с дырой между нижними зубами, снова громко позвал Охотников, пока не обращая на меня внимания.

Наверно, думает, что Тонс решил разыграть их.

Я отставил копье и рукой показал направление, добавил, что там лежит Тонс. Помедлив, показал в сторону могилы, где лежит Карн, обозначив, кто там похоронен.

Старшие каравана все равно не двигаются, ожидая чего-то. Я добавил, что Тонс сегодня погиб от Корта, а Карн – уже давно от другого Корта. Тут от стоянки крикнули, что никого нет и все в порядке, засады тоже нет.

Главный по каравану, судя по интонации, спросил меня, кто я такой и что тут делаю. Он невысокого роста, широкоплеч и коренаст. На загорелом, почти бронзовом лице видны два длинных, пересекающихся шрама, проходящие по верху лба и левой скуле. В нем чувствуется недюжинная сила и уверенность. Отвечать захотелось прямо, как своему старшине роты в армии. Второй ростом повыше и как-то более ловкий, не рассчитывающий на одну силу. Он обогнул меня, мимоходом забрал копье, заодно достав нож из ножен.

Я максимально убедительным голосом короткими фразами поведал, кто я такой и как попал на стоянку. Особо подчеркнул, что Тонс взял меня на работу Носильщиком. Я тут уже полтора месяца. До сегодняшнего утра мы с Тонсом вместе работали, били дичь и сушили мясо.

Охотник давно объяснил мне, что у него такие полномочия имеются, пусть по потенциалу я и не тяну на такую роль.

Главный свистнул и караван двинулся на вход в лагерь. Он состоит из восьми низкорослых лошадок, чуть повыше пони, и десятка человек с оружием в руках, еще пара мелких собачонок вертится под ногами.

Взрослыми выглядят те, кого я уже видел, и один Охотник, ждавший остальных в лагере. Остальные оказались по внешнему виду Носильщиками, совсем молодыми парнями.

Молодые остались сторожить у входа, а меня отвели к навесу и поставили перед Старшими, которые устроились за столом. Остальные быстро обыскали лагерь, погреба, платформу и принесли к столу одну шкуру, поразившую их до крайности. Отрапортовали, сколько примерно добычи готово, кинули кошель Тонса и мой рядом.

Старшие осмотрели кошели и уставились на шкуру. Когда ее развернули, они не сдержали восхищенного ругательства, притом оба сразу. Забыв про меня, они подробно изучили шкуру, померили ее, поискали дефекты и конкретно обалдевшие вернулись за стол.

Теперь на меня смотрят уже по-другому, как на человека, не поддавшегося соблазну убежать с таким сокровищем. И, наверно, присутствовавшем при ее добыче.

Начали допрос, однако я сразу заявил, что лучше срочно идти к телу Тонса.

Сказать это оказалось непросто, словарный запас оставляет желать лучшего, и получилось немного в приказном тоне. Чтобы не получить по лбу, я сразу сказал, что там лежит еще один Корт, ведь что-то такое читается в глазах у широкоплечего. Главные совсем ошалели, сомнение снова появилось на лицах.

Как так? Они не могут понять, почему крутые Охотники пропали или мертвы, а такой по внешности чайник – жив и невредим.

Естественно, они подозревают именно меня, хоть и не говорят об этом.

— Корт напал сверху, но Тонс успел его ранить. А я смог добить, копьем, — объяснил я.

Полные недоверия глаза изучают мое честное лицо. Ну, с этим-то проблем нет: я не лгу!

Главный Охотник кивнул двоим молодым, что означает окружить меня, и мы выступили за ограждение. Но сначала он проверил следы крови на острие копья. Естественно, они там остались, за наконечником вся зачищенная от коры деревянная часть копья покрыта ею.

Недолгая дорога, и вскоре мы стоим над трупами Тонса и Зверя, густо облепленными насекомыми. Пара зверьков, похожих на крыс, шустро разбежалась по кустам. Старший потратил несколько минут на осмотр и кивнул кому-то за моей спиной. Мне снова вручили мое копье и поставили присматривать вокруг. Парни быстро и умело сняли шкуру, оттащив тушу на ровное место, свернули ее и вручили мне. Тело своего товарища погрузили на рогожу и, сгибаясь, понесли к стоянке.