Следы на Снегу

1. Утро

Стена была приятной текстуры. Эмбер понравилось ощущение в подушечках её пальцев. Похоже на то, когда вы включаете Снапинг в какой-нибудь программе графического дизайна – пальцы приятно “прилипали” к стене. Эти пальцы были сильные, и они без усилий несли её лёгкое и ловкое тело вверх по стене.

Она достигла потолка. Он был более неровным и создавал другие ощущения в её пальцах. Тоже приятные.

Эмбер рассматривала причудливую люстру, которая с её точки зрения выглядела как группа экзотических грибов. Она решила подойти поближе. Шляпки грибов были образованы чашечками из матового стекла с изящной, ажурной гравировкой. Красиво! И ещё кое-что… Да! Заманчиво пахло тёплыми и хрустящими, вкусными насекомыми. Запах напомнил ей жареные тыквенные семечки. “Надеюсь, никто не решит включить свет, – подумала Эмбер, медленно приближаясь к светильнику. – А то будет слишком ярко.”

– Подъём!! – резко закричал злой и скрипучий голос. – Вставайте, ленивые лежебоки! Завтрак через 20 минут!

“Почему люди так любят кричать?” – подумала Эмбер с привычной досадой. Голос вырвал её из сна, где она была чудесным, ловким гекконом. Сон всё ещё был ярок в её сознании. Девушка потянулась в своей постели и с удовольствием впитала в себя последние клочки сна.

Эмбер любила сны, в которых она была животным. Они случались не так часто, как хотелось бы, но довольно регулярно. Чаще всего она была кошкой. Она всегда любила кошек и легко могла представить себя одной из них. В нескольких снах она была птицей и летала на огромные расстояния. Эмбер никогда не смотрела на себя во сне. Так что она не знала, что это за птица, но это было что-то большое. Она помнила, что у неё были большие сильные крылья. Сегодня она впервые была гекконом. Прогулка по потолку это что-то! Эмбер улыбнулась.

Она улыбнулась, несмотря на кричащий голос, несмотря на пасмурное небо за окном, несмотря на свою узкую и жёсткую кровать и несмотря на тонкое и не очень тёплое одеяло неопределённого цвета после слишком многих стирок. Она улыбнулась, несмотря на то, что проснулась в этой унылой комнате сиротского приюта, который она называла домом.

Всё вышеперечисленное было нормой, было её жизнью. Но гекконовый сон был особенным. Это была жемчужина, крупица счастья. А пробудиться от такого сна в субботнее утро, когда впереди ещё все выходные, было вдвойне приятно.

– Эмбер! Мне приснился такой сон! – воскликнула Маргарет с соседней кровати, увидев, что её подруга проснулась.

У Маргарет было открытое, доброе лицо, и она вызывала ощущение тёплого оранжевого цвета и плюшевости. (Некоторые люди утверждают, что видят ауру. Эмбер ничего такого не видела глазами, но вблизи любого человека испытывала некое ощущение, которое обычно ассоциировалось у неё с цветом и/или текстурой.)

– О чём был сон? – спросила Эмбер, больше думая о собственном сне.

– Я танцевала с Гари, – мечтательно проговорила Маргарет.

– Он был приятным или таким же высокомерным, как в реальной жизни?

– Он был приятным и очень… джентльменом.

– Тогда это был не Гари, – засмеялась Эмбер. – Это был кто-то другой.

Маргарет только вздохнула, продолжая улыбаться. Они вместе пошли завтракать. Эмбер не особенно радовалась завтраку в то утро – по субботам у них была овсянка. Она предпочла бы вообще его пропустить, но правила требовали, чтобы все присутствовали на каждом приёме пищи. Она плюхнула на свою тарелку ложку овсянки и компенсировала это огромным тостом, фруктами и гигантской кружкой чая.

…

Субботы в приюте были предназначены для стирки, уборки, ремонта и всяческого обслуживания. В этих мероприятиях в обязательном порядке участвовали дети всех возрастов. Но дети, у которых была своя работа, освобождались от уборки на время этой работы. По закону, сидеть с детьми или ухаживать за домашними животными можно было с 12 лет, а с 16 лет брали на любую работу. Соответственно, каждый подросток в приюте стремился трудоустроиться – и ради денег, и ради поблажки в уборке.

Например, Элли и Эмма – девочки из комнаты напротив – бросили школу после девятого класса, когда им исполнилось 16 лет, и начали работать в парикмахерской. Большинство 16-летних в приюте делали то же самое (не парикмахерское дело, конечно, а бросание школы).

У Эмбер, с другой стороны, был амбициозный план закончить школу и поступить в колледж. Она убедила Маргарет тоже продолжить образование. Для карманных денег Эмбер ухаживала за животными. Она удивительно хорошо находила с ними общий язык. С детьми тоже, если на то пошло, но люди обычно охотнее доверяют подросткам своих питомцев, чем детей. Как бы то ни было, она заработала репутацию человека, который может найти подход к любому животному, и у неё было много постоянных клиентов.

…

В эту субботу у неё было 3 собаки для утренней прогулки. Сначала Эмбер зашла к миссис Раппорт. Миссис Раппорт была преуспевающей деловой женщиной, и она создавала у Эмбер ощущение шёлка и цвета бордо. Дункан (её немецкая овчарка) не любил её уборщицу. На самом деле, он вообще не любил никаких уборщиц. Так что нужно было увести его на прогулку ровно в 9:30, чтобы в доме спокойно убрались.

Дункан любил Эмбер и их совместные прогулки. Он был уже в прихожей, ожидая её. Он вёл себя с большим достоинством, но, судя по размаху виляния его хвоста, он был счастлив и радовался, как щенок. Эмбер улыбнулась ему и почесала его под подбородком:

– Да, Дункан, я тоже рада тебя видеть. Пойдём гулять.

Следующий заход был к мистеру Катбро (тёплое голубовато-серое ощущение), где к компании присоединился Бакстер, золотистый ретривер с шелковистой шерстью. Бакстер выразил свою радость лаем и несколькими прыжками вокруг Эмбер и Дункана. Он был на убирающемся поводке, который он использовал на полную длину всю дорогу до их следующей остановки, дома миссис Малберри, в то время как Дункан сохранял свой благородный нрав и важно шагал слева от Эмбер.

Там они забрали очень энергичного шпица по имени Альберт. Альберт бегал вокруг, лаял и обнюхивал обеих собак, Эмбер, свою хозяйку и всё, что было на крыльце. За ту минуту, пока миссис Малберри давала Эмбер его поводок и пакет собачьих лакомств, Альберт успел дважды запутать поводок вокруг людей.

– Ах, разве это не удивительно, Эмбер? Альберта обычно пугают большие собаки, но с тобой он так уверен в себе.

– Собаки любят компанию, а Дункан и Бакстер очень дружелюбные.

У Эмбер было мнение, что собаки обычно копируют поведение своих хозяев. Это миссис Малберри боялась больших собак, и Альберт подражал этому. Но сам по себе он был очень игривым и любопытным к другим собакам любого размера. Самое удивительное, что миссис Малберри разрешила ей выгуливать своего Альберта с другими собаками. Такое уж было у Эмбер свойство – собаки вели себя замечательно и дружелюбно под её руководством.

…

Они направились в сторону Ивового парка, где была выделена большая секция для собак. В присутствии Альберта Бакстер становился более чинным и шёл в основном рядом с Дунканом.

В парке Эмбер спустила собак с поводков. Они тут же убежали, чтобы поприветствовать других собак. Позже они вернутся, чтобы поиграть с ней.

Альберт больше всего любил приносить Эмбер маленькие предметы. Он мог делать это всё время. Бакстеру нравилось пробовать все доступные виды деятельности в парке. Он бегал, приносил предметы, преодолевал препятствия и играл с другими собаками. Что касается Дункана, Эмбер давала ему самые сложные задания, включая преодоление препятствий и поиск спрятанных предметов. Это был её способ показать ему, что она знает, насколько он умён. Дункан это очень ценил.

– Привет, Эмбер! – окликнул её знакомый голос. Она повернулась и увидела Дилана Джонсона, своего одноклассника, и его ротвейлера Шарпа. Парень ощущался в цвете морской волны с текстурой наждачной бумаги.

– Привет, Дилан.

– Сколько ты получила на последнем тесте по математике? – Дилан отстегнул поводок своего пса, и Шарп осторожно потрусил к другим собакам.

– 29 из 30, – сказала Эмбер.

– Хорошо! У меня 28.

– Мне повезло. Две задачи были точно такими же, как моя группа решала во время урока, – поспешила добавить она, потому что Дилан очень щепетильно относился к получению (или не получению) лучшей оценки в классе. Эмбер не заботила оценка, она просто любила заниматься математикой.

– Ты знаешь оценку Гари?

– Неа.

– Как ты думаешь, мог он получить 30?

– Мог, я думаю, – Эмбер пожала плечами. – Ты же знаешь, что отчасти это удача. Поэтому “5” это любой бал от 27 и выше.

– Ты права.

Шарп вернулся к своему хозяину. Эмбер казалось, что он очень похож на Дилана в том, что не очень уверенно чувствует себя среди своих собратьев и нуждается в постоянной поддержке от своего человека.

Дункан закончил полосу препятствий и пришёл к Эмбер. Она налила ему воды для питья. Пёс сначала приветственно понюхал Шарпа, а затем попил. После этого он сел отдохнуть рядом с Эмбер с чрезвычайно благородным видом.

Бакстер тоже пришёл попить и проверить новую собаку. Шарп старался выглядеть так же благородно, как Дункан. Ещё через несколько секунд появился взволнованный пушистый шар по имени Альберт с теннисным мячом, за которым его посылала Эмбер. Внезапно Шарп начал лаять на него. Бедняга Альберт аж шарахнулся в сторону от такой словесной атаки. Дункан встал и расправил плечи. Он не зарычал, а просто показал Шарпу кончики своих клыков. Бакстер сделал то же самое. Шарп перестал лаять и отошёл ближе к Дилану. Альберт положил мяч Эмбер под ноги и радостно залаял.

– Молодец! – Эмбер ласково потрепала его. – Принеси! – Она снова бросила мяч, и Альберт бросился за ним. Дункан снова сел, и напряжение спало.

…

После парка Эмбер отвела собак по домам и собрала свою плату. Миссис Малберри также дала ей свежее, ещё тёплое после духовки, печенье, а миссис Раппорт добавила хорошие чаевые.

“Пожалуй, можно купаты купить,” – подумала Эмбер и остановилась у маленького магазинчика с большой вывеской “Мясо”. Этот магазин специализировался на всевозможных сортах мяса, в том числе и дичи, и особенно хороши были у них купаты.

Эмбер купила 4 штуки. Продавщица была светловолосой и пухленькой и добродушно улыбалась, она создавала ощущение тёплого песка на пляже.

На выходе Эмбер пришлось шагнуть в сторону, чтобы пропустить мужчину, который загонял внутрь пустые магазинные тележки.

– Извините, – сказал он и вежливо улыбнулся.

– Ничего, – улыбнулась она в ответ.

Она не знала его имени, но лицо было знакомо, – он работал в этом магазине уже много лет. Ему было под сорок, без каких-либо примечательных черт, за исключением лёгкой хромоты. Эмбер где-то слышала, что он был военным ветераном и был ранен во время службы. В тех редких случаях, когда их пути пересекались, она испытывала от него “затхлое” ощущение. Она чувствовала жалость к нему и всегда старалась быть с ним дружелюбной.