Следствие ведёт чудодей

Погрозив кулаком запряжённой в чёрную комиссарскую карету зверюге, я предпочёл обойти транспортное средство сзади. Тварь непрерывно косилась на меня красным глазом и пофыркивала, демонстрируя клыки. У, дождёшься, гадина, и не с такими справлялся, тебе до диких Скакунов ох как далеко, жалкая полукровка, сиди себе в зачарованном ярме и не рыпайся, а то коврик из твоей шкуры сделаю. Впрочем, пока что есть дела поважнее, где комиссары — там всегда происходит что-то важное.

Я без стука открыл дверь и вошёл. Молодой стражник, до этого стоявший вальяжно прислонившись к конторке, резко выпрямился, но увидев, что это явился какой-то странный тип, а вовсе не начальство, снова расслабился.

— Ты кто такой? Тут нынче закрыто, расследование проводится. Слепой, что ли, карету у входа не видал?

Я молча протянул визитку. Паренёк прищурился, всматриваясь в затейливые вензеля, и зашевелил губами. Ну, хоть грамоте обучен, и то хорошо. Дочитав, стражник фыркнул и уставился на меня с насмешкой во взгляде. И что это его так развеселило?

— Чудодей, значит? — хмыкнул он.

— Чего? — протянул я, вырвав у него визитку.

Надпись гласила:

Я чуть не взвыл от досады. Чтоб я ещё раз стал заказывать визитки у гоблина? Да никогда! Провалиться в Устье этому зелёному коротышке! Какой ещё чудодей? Чародей я, ча-ро-дей!

— По делу я, комиссар в курсе, — буркнул я, чуть нервно поправив поля шляпы.

— Ну проходи, чудодей, — ухмыльнулся стражник, махнув рукой в сторону нужной двери.

Я едва сдержался от того, чтобы плюнуть с досады. Эту партию визиток точно придётся выбросить.

Комиссар, конечно, о моём приходе знать не знал. Да я и сам понятия не имел, что загляну, пока не увидел карету.

По длинным светлым волосам и формам, плотно обтянутым чёрной униформой, стало ясно, что стоящий у открытого окна спиной ко мне комиссар — женщина. В прошлый раз, когда я наведывался в Спектр, женщин в комиссариате не было, впрочем, за полтора года кое-что могло измениться. Видимо, недавно повысили, новенькая, ещё не привыкла. Всего-то один труп, даже не слишком изувеченный, а ей воздухом подышать сразу приспичило. Хотя крови натекло изрядно.

Быстрое сканирование показало, что лежащая на кровати покойная эльфийка как раз от потери крови и умерла. Из повреждений наличествовали переломы обеих рук и разрыв матки, как раз и вызвавший столь обильное кровотечение.

— Ну, и что тут случилось? — осведомился я.

Комиссарша резко обернулась, едва не подпрыгнув. Похоже, не услышала, как я вошёл. Точно новенькая. И если не научится держать себя в руках и всегда следить за окружающей обстановкой, долго не протянет.

— Ты что тут делаешь?

Скрипнув зубами, я всё же протянул ей визитку.

Быстро пробежав карточку глазами, женщина одарила меня скептическим взглядом.

— Ну и в каком же качестве ты здесь? Странника, искателя, охотника…

— Всего понемногу, — поспешно перебил я, пока она не помянула «чудодея».

Эх, позор на мою лысую седую голову, доберусь до того гоблина и кишки на уши намотаю, да будет Исток милосерден к его жалкой мелкой душонке…

— Это расследование под эгидой комиссариата! — объявила женщина. — Всяким бродягам нечего делать на месте преступления. Разве что ты с повинной явился?

Я скептически хмыкнул. Нет, дорогуша, это дело на меня тебе не повесить при всём желании. Я, конечно, люблю прихвастнуть про свои девять дюймов, и даже без доли преувеличения, но, судя по травмам покойной эльфийки, в неё причиндал покрупнее засунули.

— А с каких это пор комиссариат занимается расследованиями банальных изнасилований, даже и со смертельным исходом? Или это личная инициатива? Ваша знакомая? — я кивнул на эльфийку.

От злости и, возможно, отчасти от смущения, лицо комиссарши пошло красными пятнами.

— С бордельными девками меня равняешь, значит?

Ух ты, оказывается, это весёлый дом. Хоть бы вывеску у входа повесили, а то ведь сразу и не догадаться. Но тем более странно, что делом занимается комиссар. Ну, не пережила эльфийская шлюшка близкого знакомства с любвеобильным орком, эка мелочь.

— Я просто спросил, чего сразу так злиться-то.

В следующий миг я оказался припечатан к стене, а рука комиссарши железной хваткой сдавливала моё горло. Задравшийся рукав униформы обнажил запястье с охватывающим его браслетом. Камешки в украшении мерцали красным.

Так-так, злоупотребляем служебным положением, значит. Использование силового браслета в личных целях. Судя по степени разряженности — неоднократное. Иначе давно отдала бы на перезарядку, но это ж надо рапорт писать с объяснением, когда и на что была потрачена энергия. Услуги магов не дёшевы, да и на комиссариат большинство из них работать не желают вовсе.

— Ты меня не узнал, Шейн? — раздражённо поинтересовалась женщина. При этом моё имя она произнесла так, словно это было грязное ругательство.

Я скосил глаза на нашивку с именем на её левой груди. Вполне, кстати, пышной груди, надо заметить. Гвендолин… Хм, нет, не припоминаю. Да и в Спектре я полтора года не был, а в здешнем комиссариате тогда женщин не водилось.

— Зачем столько агрессии, — сдавленно прохрипел я. — Можно подумать, будто я тебя трахнул, а с утра свалил, не прощаясь, и на чай не оставил.

— Так и было, говнюк! — рявкнула она, чуть ослабив хватку. — Только ты ещё и на чай оставил, козлина! Будто дешёвой потаскушке!

От удивления я аж поперхнулся.

— Ты что, смеёшься? Весело тебе? — ещё больше разозлилась женщина.

Гвендолин… Хм… Гвен, Гвенни… Что-то такое смутно припоминаю. Какой-то бар, много выпивки, блондинка с хорошей фигуркой и дешёвая комната на втором этаже. Впрочем, эта картина может соответствовать десяткам, если не сотням, вечеров. Тогда она точно не носила чёрную форму, уж комиссаршу в своей постели я бы запомнил. Да уж, Шейн, ну ты даёшь… Хотя вообще-то, это она, Гвенни, даёт, а виноват я.

Попытавшись прикончить меня на месте ещё одним убийственным взглядом и убедившись, что ничего из этого не выйдет, Гвендолин всё же отпустила моё горло.

— Убирайся отсюда, Шейн, — махнула рукой она. — Это дело не твоего профиля и ума. К тому же, не думаю, что тебя кто-то нанимал.

— Напротив, — прозвучал голос от двери. — Я наняла господина… чародея.

Ещё не посмотрев на говорившую, я уже готов был в неё влюбиться только за то, что не обозвала меня чудодеем. С другой стороны, я обычно против шашней с клиентками, а она только что заявила, что наняла меня. Если же взглянуть под другим углом, то правила для того и создаются, чтобы их нарушать.

Один взгляд на предполагаемую клиентку мигом заставил меня мысленно отправить весь свой свод правил в печь.

— Провалиться мне в Устье! — выдохнул я.

— Не богохульствуйте, господин чародей, — пожурила меня будущая нанимательница, сверкнув острыми зубками.

Ощутив некоторый дискомфорт, я сообразил, что забыл снова вдохнуть. Я давно не мальчишка, у которого дыхание замирает при взгляде на шикарные формы встречных женщин. Хотя формы и впрямь великолепны. Но дело было не только в пышной груди, узкой талии, стройных ножках, очаровательном личике или гриве пышных волос, в которых чередовались чёрные и белые пряди. Просто я всего лишь второй раз в жизни видел тёмную эльфийку. И первая была совсем не в моём вкусе, как-никак, ей было три тысячи лет, если, конечно, не приврала — может, и в сторону уменьшения.

Определять на вид возраст тёмных эльфов я не умел ввиду отсутствия опыта общения с ними. По меркам обычных эльфов, этой барышне я бы дал триста или четыреста. В общем, самый расцвет зрелой красоты.

— Дышите, господин чародей, дышите, вы мне ещё понадобитесь, — шепнула она, проходя мимо и на миг склонившись к самому моему уху.

— И когда же вы успели нанять этого… искателя? — с подозрением осведомилась комиссарша. — Мадам… кстати, как ваше имя и кто вы такая вообще?!

— Эрисса, — представилась эльфийка. — Это мой дом. А убитая — моя… подруга.

Я закашлялся, постаравшись скрыть невольный смешок. Подруга, конечно. В гости зашла, в бордель, и совершенно случайно оказалась изнасилована и убита. А сама хозяйка дома, наверняка, просто сдаёт комнаты внаём, и знать не знает, что в них творится, охотно верю.

— Эрисса, мы же не городская стража, — заметил я. — Не знаю уж, в чём тут интерес комиссариата, но вряд ли это касается вашего нелегального бизнеса.

Тёмная эльфийка улыбнулась и развела руками.

— Вы и сами всё прекрасно поняли, господин искатель. Позвольте уж женщине сохранить видимость приличий. Да, я хозяйка этого заведения. Но с утра уезжала по делам и не знаю, что произошло, и кто это сделал. К сожалению, охранники ходили со мной, всё равно в первой половине дня клиентов почти не бывает, тем более буйных. Лариель, — она кивнула на тело на кровати, — моя помощница… была. В моё отсутствие она встречала клиентов. Остальные девочки в такое время обычно спят в своих комнатах. Я их расспросила, никто ничего не видел и не слышал.

— Вот и вся помощь следствию, — буркнула Гвен. — Комиссариат с вами свяжется, если у нас появятся вопросы… или ответы.

— А ты так и не ответила, почему комиссариат заинтересовался этим делом, дорогуша, — напомнил я.

Похоже, «дорогушей» я назвал её напрасно. Напоминание о старых временах, которых я сам вовсе не помню, разозлило Гвендолин пуще прежнего.

— Пошёл ты, козлина! — рявкнула она. — Ты же искатель, вот и ищи ответы сам! Чудодей сраный!

Отвечать мне пришлось бы, обращаясь к захлопнувшейся за спиной женщины двери, так что я только пожал плечами.

— За что это она вас так не любит, господин чародей? — с ехидной улыбочкой осведомилась эльфийка.

— Не помню, — снова пожал плечами я. — Наверное, всё дело в сексуальной неудовлетворённости, вот она и злится.

— Мне это знакомо, — проворковала Эрисса.

Неужели? Или она имеет в виду клиентов этого заведения? Скорее всего, так и есть.

— Итак, Шейн… Могу я вас называть просто Шейн, господин чародей?

— Конечно, — кивнул я и попытался отступить от приблизившейся почти вплотную эльфийки, но упёрся в стену. — Эрисса… а почему вы решили меня нанять? Вы обо мне слышали раньше?

— А я вас ещё не наняла, — сверкнула острыми зубками эльфийка. — Просто помешала этой стерве вас выгнать. Но, думаю, мы договоримся. Мне действительно нужно, чтобы тот, кто это сделал, — она указала на кровать, — был наказан. А кто справиться лучше, чем вы? Я ведь и впрямь о вас слышала. Пару лет назад то дело с рогом Скакуна было у всех на слуху.

— Полтора года, — машинально поправил я.

При воспоминании о том времени привычно закололо в боку — в том самом месте, куда долбаный эльф всадил мне рог. Может на кого-то та история и произвела впечатление, а для меня она — сплошное разочарование. Всего лишь три идиота, купивших у кого-то чёртову штуковину, и принявшихся расправляться со своими врагами, пытаясь выдать смерти за нападения дикого Скакуна. И это в то время, когда до сезона Скачки ещё полгода.

Впрочем, отбившиеся от табуна Скакуны и впрямь могли появиться в любое время, даже затоптать или забодать кого-нибудь, но после этого они продолжали свою Скачку, а не начинали носиться по городу, расправляясь со всем подряд. К тому же, эти твари никогда не пытаются остаться незамеченными, да и трудновато им это сделать. А свидетели никаких Скакунов не видели.

Я-то подозревал, что это взбесился кто-то из полукровок, поставленных комиссарами под ярмо. Они не так приметны, иногда на вид издали и не отличишь от обыкновенных лошадей. Но и рога у них бывают редко. После долгой ругани в комиссариате и осмотра их конюшен, ни одной рогатой твари так и не нашлось. Имелись полукровки и в частном владении — нелегально, конечно, но обшарить все стойла в Спектре не представлялось возможным. Впрочем, как выяснилось, это стало бы пустой тратой времени. Всего лишь человеческая — то есть эльфийская — злобность и глупость, никакого отношения к Дикой Скачке.

Раненые рогом Скакуна обычно не выживают. Мне повезло, сила рога почти истощилась после полутора десятка убийств, но всё равно нейтрализация его воздействия стоила мне половины защитных Печатей, а в боку иногда колет до сих пор. Где эти идиоты раздобыли рог мне выяснить не удалось, не до того было.

— Интересный у тебя амулет, Шейн, — протянула эльфийка.

Я не успел возразить, как она проворно ухватила мой кулон и поднесла поближе к лицу, чтобы внимательней рассмотреть. Хм, вообще-то, в приличном обществе не принято хвататься за чужие амулеты, да здравомыслящие существа стараются этого и не делать — может так шарахнуть, что без руки останешься. Повезло ей, что это всего лишь побрякушка, доставшаяся мне от отца, а не одна из защитных Печатей. Впрочем, треугольная золотистая пластинка, закруглённая с одного края и с зелёным камешком в центре на Печать не очень-то походила.

— Семейная реликвия, — буркнул я, отбирая кулон и запихивая обратно под рубашку.

Пусть это и всего лишь побрякушка, но это единственное, что досталось мне от отца. Кроме привлекательности и обаяния, конечно, хотя тут, наверняка, имеется и заслуга матери. По словам отца, она была красивой и очаровательной женщиной, жаль, что я совсем её не помню. Дикий Табун затоптал её, когда я был ещё совсем малышом. Потом и отец, вздумавший из мести поохотиться на Скакунов, вместо этого стал одним из Наездников. Только обронённый им кулон и остался на том месте, истоптанном следами раздвоенных копыт.

Некоторые, никогда в глаза не видевшие ни одного Скакуна, называют их гон Дикой Охотой. Идиоты, охота предполагает, что Скакунами управляют Наездники. Если б это было так… Но Наездники всего лишь жертвы, поддавшиеся странной магии и умчавшиеся в неизвестность навстречу своей гибели на спине чудовища.

Откуда, куда и зачем мчатся Табуны никто выяснить не смог. Также непонятно, зачем этим тварям нужны наездники. Ясно только, что Скачка проходит не только через наш мир, но и многие другие. А эльфы, орки и особенно люди плохо переносят пересечение границ миров. Там, где пронеслась Дикая Скачка, часто остаются упавшие Наездники, мёртвые и умирающие. Некоторые из них странно одеты и имеют при себе непонятные вещицы, другие вообще существа неизвестных в нашем мире видов. Иногда за Табуном остаются и павшие Скакуны. Несколько проклятых тварей, должно быть, вырвавшихся из самого Устья, пали и от моей руки.

— Раз ты обо мне слышала, то должна знать — я редко подрабатываю охотником за головами, обычно у меня иная дичь.

— Мне не нужна голова этого мерзавца, — хищно усмехнулась тёмная эльфийка. — Лучше принеси мне его причиндалы. Можешь даже оставить его живым, пусть помучается.

Да уж, а дамочка очень кровожадна и жестока. Мне это нравиться, не люблю томных девиц, хлопающихся в обморок при виде пары капель крови и краснеющих, услышав грубое словцо.

Ладно, почему бы для разнообразия не поохотиться на двуногую сволочь, тем более, до очередного нашествия четвероногих тварей почти полгода, а за жратву и жильё надо чем-то платить.

— Будем считать, я нанят.

— Прекрасно, — Эрисса улыбнулась и плотоядно облизнула язычком сочные губы. — А для мотивации небольшой бонус в дополнении к гонорару…

Ловким привычным движением она расстегнула ремень моих штанов и опустилась на колени. Отступать мне было некуда — позади стена — да я и не собирался отказываться от такого бонуса. Не крутить шашни с клиентками? В Устье правила! Проклятье, да своим жарким ротиком и ловким язычком она могла убедить меня вовсе отказаться от денежного гонорара и, клянусь Истоком, это бы того стоило!

Ничто так не мотивирует мужчину к действиям, как женская ласка. Ну разве что обещание ещё более изощрённых ласк после завершения дела. И того и другого я от Эриссы получил в достатке. Не хватало только одной мелкой, но очень важной детали — хоть какой-нибудь зацепки.

Как найти в довольно-таки немаленьком городе одного-единственного орка, о котором только и известно, что он любитель хрупких молодых эльфиек? Хотя даже в этом он пока замечен всего единожды, по крайней мере, насколько известно мне.

Хм, а это ведь зацепка. Раз подобное произошло впервые, значит он в городе недавно. Конечно, это всего лишь предположение. Но довольно вероятное, тем более при других вариантах это будут поиски иголки в стоге сена. Убийство произошло в первой половине дня, но не с самого утра, значит, преступник вряд ли совершил это спьяну. Безумие тоже можно отбросить. Конечно, такая убийственная любовь к эльфийкам вряд ли может считаться проявлением здравости рассудка, но это скорее тихое помешательство, чем острый приступ сумасшествия. К тому же, сработано было тихо и аккуратно, без привлечения лишнего внимания. На безумца или пьянчугу не похоже. Значит, слегка помешанный новоприбывший. Достаточно умён, чтобы не оставлять лишних следов, следовательно, постарается и в остальном не привлекать к себе лишнего внимания, например, сорить деньгами. Что ж, я знал местечко, откуда стоит начать поиски.

В Нижнем квартале открывать дверь пинком считается хорошим тоном. Напротив очень дурным тоном считается стоять за дверью с ножом в руках. Таким образом те, кто следует правилам хорошего тона, получают преимущество над теми, кто этого не делает.

Резко распахнувшаяся от моего пинка дверь хорошенько приложила стоящего за ней орка, попав прямиком по руке с ножом. Как тупица, держащий нож в опасной близости от собственного лица, вообще дожил до своих лет, осталось для меня загадкой. Задавать вопросы воющему от боли в располосованной щеке незадачливому охраннику я не стал, вряд ли он сумел бы на них связно ответить.

— Шейн, сколько лет, сколько зим! — расплывшись в лживой улыбке, залебезил владелец этой дыры, известной под названием «Монро и сыновья». Имечко Монро на гоблинское вовсе не походило, хотя старый пройдоха на него исправно отзывался, а сыновей у мелкого засранца отродясь не было. — Ты не будешь так любезен, — он указал на стонущего на полу орка и на дверь. — Я этого идиота только пару дней назад нанял, клянусь Истоком! Говорил я ему, тут приличные люди ходят, с хорошими манерами, не стой ты под дверью! Так нет, молодёжь, никогда не слушают. Ты уволен! — это он уже орку, разумеется.

Я проявил любезность и вышвырнул безработного, раненого и безмозглого бедолагу на улицу. Не забыв предварительно уточнить у Монро, стоял ли тот на своём посту за дверью с утра. Как я и ожидал — стоял. Слишком глуп, чтобы быть тем, кого я ищу.

— Ты по делу или по старой дружбе проведать заглянул? — осведомился Монро.

— Ты мне в друзья-то не набивайся, — покачал головой я, бросив на стол перед гоблином одну из своих бракованных визиток. — Узнаёшь почерк? Родич твой писал, которого ты мне порекомендовал. Троюродный кузен внучатой племянницы или кто он там тебе, а?

— Да-да, конечно, — радостно закивал Монро. — Ты посмотри, какой почерк у мальца, вензеля просто загляденье.

— Ты внимательно прочти, — нахмурился я.

Гоблин зашевелил губами. Я с удовольствием наблюдал, как его глаза расширились от страха, когда он дочитал до последнего слова.

— Ну, он мне очень дальний родственник… очень дальний. Я его и не видал-то ни разу в жизни. Ну, Шейн, ты же понимаешь… Он вернёт деньги, наверняка вернёт, и работу переделает. То есть, я конечно, точно не уверен, я ж его совсем и не знаю, но наверняка, — начал причитать Монро, поглядывая, как мои пальцы отбивают дробь на рукояти кинжала. — Это же просто досадная ошибочка. Ведь даже забавно вышло…

— Забавно? — холодно процедил я. — Значит, я забавный? Этакий смешной весельчак-чудодей из какого-нибудь цирка-шапито, да? Может мне огнём дыхнуть или твоими кишками пожонглировать, а? Вот смеху-то будет…

— Не надо, — пискнул гоблин, попытавшись скрыться под стойкой.

— Вылезай, засранец мелкий, — уже спокойным тоном велел я. — Не за твоей шкурой пришёл. Хотя стоило бы. Это просто чтоб ты понял — ты мне задолжал, Монро!

— Чего изволите? — тихонько осведомился он, с опаской выглядывая наружу.

— Мне нужен орк.

— Да выбирай любого, — радостно развел лапами гоблин. — Для тебя, Шейн, что угодно, всегда, ты ж знаешь. Заходи в любую из двух десятков комнат, в девятнадцати случаях не прогадаешь.

Я вздохнул. Будто я сам не знаю, что у него тут сплошь одни орки квартируются. Хотя, что он там сказал про девятнадцать из двадцати?

— А в двадцатой кто?

— Огр.

Это уже интересно. С чего я решил, что в смерти эльфийки виноват орк? Исходя из характера повреждений, определил причину и отбросил эльфов и людей из-за недостаточных размеров мужского достоинства. Огров я в расчёт не брал изначально. Сколько их в Спектре? Три, четыре? Всё-таки три, Гызыра полтора года назад выпотрошили тем самым рогом. Остальные трое могут себе позволить купить дюжину эльфиек для личного пользования, если вдруг захотят. Огры создания весьма специфичные, довольно редкие и оттого востребованные. И вопреки расхожему заблуждению — не так тупы, как все считают. Один не первый десяток лет заправляет всем преступным миром Северного квартала. Второй служит в комиссариате, на не самой распоследней должности. Третий всего лишь охранник, но у лица весьма высокопоставленного и на жалованье не скупящегося. Силищу огров общественное мнение отнюдь не преувеличивает. Итак, этим троим мараться ни к чему. А вот заезжий гастролёр — совсем другое дело.

От моего пинка дверь печально хрустнула и повисла на одной петле. Я покосился на Печать Силы в левой руке. Эх, зря заряд трачу, но лучше подстраховаться заранее.

Впрочем, нападать на меня с порога никто не собирался. Огр преспокойно восседал, развалившись в кресле, с любопытством разглядывая нежданного гостя.

— Чего надо, шляпа?

Вот мою шляпу он зря помянул. Не люблю, когда критикуют мой стиль одежды.

— Комиссаров звать будем или так расскажешь, чем тебе эльфийка приглянулась?

— Ты пьян, Человек-в-Шляпе?

Выругавшись про себя, я бросил огру свою визитку. Если вякнет про чудодея, я точно за себя не отвечаю.

— Что-то ищешь или на кого-то охотишься? — осведомился он, прочитав текст. — Или просто… чудишь?

Ну всё, я предупреждал!

От необдуманных поступков меня остановил сдавленный смешок. Оглядевшись, я понял, что мы с огром вовсе не одни. В комнате также присутствовали четыре орки… или оркессы, как правильно? В общем, женщины-орка. Все были голые, в ошейниках, к которым крепились тонкие цепи, расходящиеся по разным углам.

— Нравятся мои девочки? — по-своему истолковал моё внимание огр. — Не продаются, но попользоваться одолжить могу. Если чудить перестанешь и объяснишь, какого Устья ты снёс мою дверь!?

На последних словах он уже сорвался на рычание и даже приподнялся с кресла. Я махнул рукой с Печатью и покачал головой. Огр намёк понял и с ворчанием уселся обратно в кресло.

— Похоже, произошло недоразумение, — признал я, ещё раз оглядев орчих. — Хотя… тебе эльфийки нравятся?

— Я не умею их готовить, — хохотнул огр.

Мне не хватило вежливости выдавить из себя хотя бы подобие улыбки. Да, огры не так тупы, как о них думают, но вот их чувство юмора… А конкретно эту шутку он, наверное, считает своей семейной реликвией, переходящей из поколения в поколение. Другого объяснения нет, уж слишком она стара, чтобы всерьёз считать, будто это смешно.

А вот огру моя шутка понравилась. По крайней мере, он счёл историю гибели эльфийки и мои подозрения о его к этому причастности шуткой и хохотал так оглушительно, что с потолка клопы посыпались. Если хоть одно насекомое угодило мне за шиворот, я всё-таки вернусь и отрежу Монро уши.

— Ох и повеселил, чудодей, — покачал головой огр. Я скривился, но решил не обижаться. Похоже, я и впрямь малость начудил. — Ты никогда не видел голого огра?

— И не горю желанием! — поспешно заверил я.

— Нет уж, ты посмотри! — он поднялся и принялся расстёгивать штаны. Ну и что там такого особенного, чего я никогда не видал?

Когда он вывалил наружу свой причиндал, я скривился и не удержался от досадного плевка. Да уж, похоже, больше я хвалиться своими девятью дюймами не буду. Ну разве что перед эльфами. Если бы он засунул эту дубину в эльфийку… Если б он вообще сумел проделать такой фокус, я бы подарил ему пачку визиток, нарекающих его чудодеем.

Орчихи отреагировали на обнажение хозяина с большим энтузиазмом. Все четверо резво поползли на коленях к центру комнаты, стараясь дотянуться до вожделенного объекта, но были остановлены слишком короткими цепями.

— У них течка, — сообщил огр. — Только и мечтают о… — он многозначительно скосил глаза вниз. — Ну, ты понимаешь.

Специалистом в половой жизни и размножении орков я не был и подробностей не знал. Да никогда особо и не интересовался. Хотя знал многое другое.

Например, что женщин у них больше, чем мужчин. И не только потому, что мальчиков рождается меньше. Просто каждый орк, прежде чем превратиться из мальчика в мужчину, должен пройти испытание мужества. Раньше это было просто — пошёл убил несколько эльфов, притащил их скальпы, стал мужчиной. А сейчас с одного эльфа скальп сдерёшь, со второго, а третьего за космы схватишь — только парик в руках останется, а из-под него комиссар смотрит да Печатью помахивает. Разжигание расовой вражды — это вам не шутки.

Вообще-то, комиссариат вовсе не для того создавался, а для устранения последствий Скачек. В частности — собирать и прятать под надёжный замок барахло, что Наездники с собой приволокли. А то иногда такая дрянь попадётся… Вон как пороховые стрелялки, едва удалось предотвратить их широкое распространение и изъять из обращения, и то, только путём многочисленных казней. Во время войны подобное провернуть бы ни за что не удалось.

Вот и взялся комиссариат давить зачатки расовой вражды в зародыше. И пока, слава Истоку, справляются с этим малой кровью. Вот разве что оркские культурные традиции покатились в Устье. И бродят молодые орки, не сумевшие пройти испытание мужества, по городам и весям, вместо того, чтоб осесть в родном племени с любимыми жёнами и плодиться да размножаться.

— Не желаешь попользоваться? — великодушно предложил огр. — Девочки будут рады, меня на четверых подряд не хватает.

— Может, в другой раз, — покачал головой я. — Дел ещё полно.

Не то чтоб орчихи мне не нравились, никакого предубеждения к ним у меня не было. Вполне симпатичные дамочки. В отличие от мужчин своей расы, орчихи — по крайней мере молодые, а старых я не встречал — от людей не так уж сильно отличаются. Ну да, кожа зелёная, клыки из-под губы чуток выпирают, эка беда. В отличие от человеческих женщин, худышек среди них нет, все сплошь пышногрудые и широкобёдрые. Толстух, кстати, тоже нет. Впрочем, опять же сужу по своему опыту. А встречал я их исключительно в борделях, кабаках и личном владении, вот как у этого огра. Может, специально только симпатичных отбирают.

Кстати, никогда раньше особо не задумывался, но среди свободных граждан ни одной женщины племени орков я никогда не встречал. Конечно, и в их племенных стойбищах ноги моей не было.

Как я уже говорил, половой жизнью и размножением орков я никогда не интересовался. Но слова огра про течку многое объясняли. Если у них это сезонное, как у животных, то в такой период на гуляющую по городу орчиху все окружающие самцы должны кидаться. Потому и не гуляют они по городам, а живут в родных стойбищах, за исключением тех, кого в качестве лишних ртов в рабство продали. А на чужую собственность кидаться — можно и по рылу схлопотать. Хотя не факт, что это остановит возбуждённого самца.

— Орки не беспокоят? — полюбопытствовал я.

— Эти-то? — огр кивнул в сторону коридора. — Не.

Он как-то странно усмехался, но в тот момент я не придал этому значения. И напрасно.

Что ж, идея насчёт огра была неплоха, но явно ошибочна. Значит, придётся по очереди обшарить все комнаты и допросить орков. Я раскрыл ближайшую дверь без стука и застыл на пороге. Да какого Устья тут творится? В соседней комнате сидят четыре голые самки, изнывающие от жажды продолжения рода, а эта парочка тут друг дружку окучивает!

— Ребята, я вас не понимаю.

— А что такого? — попытался возмутиться один из орков. — Мы никому не мешаем и не вредим! А с кем делить постель — личное дело каждого разумного существа.

Ага, наверное, также думал и тот орк, которого я ищу, разрывая промежность истекающей кровью эльфийки.

— А соседи, — я кивнул в сторону коридора, — разделяют ваши взгляды?

— Ну да, — удивился второй орк.

Что ж, понятно, чего огр скалился. А Монро я уши всё же отрежу.

Я хлопнул дверью, оставляя парочку наедине, и сбежал вниз по лестнице. Похоже, обшаривать остальные комнаты бессмысленно.

— Монро, ты гнилостное порождение Устья, что ж ты, гнида, тут устроил?

Я пытался мило улыбаться, но это почему-то напугало гоблина больше, чем мои претензии к визиткам.

— А я чего… А ты чего? Они там чего? А что я-то? Я ничего, — бессвязно залепетал он.

— Значит, ты знал, — подытожил я. — И у тебя все постояльцы такие?

— Ну да, конечно, — закивал Монро. От моего видимого спокойствия он чуть расслабился. — А ты не знал? Ты не таких орков искал?

Да уж, провалиться мне в Устье, не таких.

— Сжечь бы твой клоповник…

— Не надо, — пискнул гоблин. — Каждое разумное существо имеет право на самоопределение и это самое… В общем, каждый сам решает, куда свой агрегат пихать, во! А я только помещения предоставляю.

— Надо сжечь эти самые помещения, — заверил я. — Но не сегодня.

Монро с облегчением сполз под стойку.

— Может, завтра, — мстительно добавил я, прежде чем хлопнуть дверью.

Что-то не так с этим миром. Или с этим городом. Или с Нижним кварталом. Или с клоповником Монро. Или с орками, не прошедшими испытание мужества. Или со мной, не признающим право разумного существа на определение того, куда пихать свой агрегат, как выразился этот паршивый гоблин. А, в Устье всё это!

Этот незадавшийся денёк едва не стал для меня последним. Услышав за спиной злобное ржание, я успел отскочить и не попасть под копыта во весь опор несущемуся скакуну-полукровке, тащащему за собой комиссарскую карету. Что-то сегодня комиссариат как с цепи сорвался, а ведь ещё не вечер. Что в этом городишке творится?

Хотя, что именно происходит — не так важно, важнее этого не пропустить. С этой мыслью я побежал следом за удаляющимся транспортом.

На месте происшествия уже стояла медицинская карета, куда санитары грузили носилки с пострадавшим.

— Что с ним? — обратился я к медику.

— Лёгкое сотрясение, перелом руки, трещина тазовой кости, — буркнул он, не оборачиваясь. И хорошо, что не обернулся и не начал задавать вопросы, так, наверное, принял меня за одного из комиссаров.

— Тазовой кости? — переспросил я.

Медик не стал вдаваться в специализированные термины, а просто показал рукой.

— Задница треснула? — ещё раз переспросил я.

— Это ты трещина в заднице, Шейн, — прозвучал знакомый голос.

Вот так встреча, второй раз за день. Ну привет, Гвенни. А я-то надеялся, ещё года полтора не свидимся.

— Комиссариат теперь и банальные драки расследует? — осведомился я. — Или, может, его Скакун лягнул?

— Орк его пнул, — буркнула Гвен. — Если ты не знал, то чего припёрся-то?

Похоже, комиссарша считает виновником происшествия того самого искомого мной орка. И с чего она это взяла, если нам даже его приметы неизвестны?

— Опять эльфийка?

— Откуда тут эльфийка, кретин? Дочка этого, — она махнула рукой в сторону медицинской кареты, куда уже загрузили раненого, — человек. Жива.

И это она меня кретином назвала. Наверное, только женская логика могла уловить связь между этими двумя преступлениями. В одном случае мёртвая эльфийка, в другом — живая человеческая баба. И через какое место тут связь, через трещину в заднице?

— Мало ли озабоченных орков в городе, — пожал плечами я.

Гвендолин смерила меня каким-то странным взглядом, но сказала только:

— Ты паршивый искатель.

— Зато хороший любовник, — тут же выдвинул контраргумент я.

— Напиши это на своей визитке, козлина! — ударила по больному месту комиссарша.

Досадливо сплюнув, я поплёлся следом за Гвен в дом. К счастью, останавливать и спрашивать, кто я такой и что здесь делаю, никто не пытался. Мы поднялись на второй этаж, и зашли в комнату, где на испачканной кровью кровати сидела голая толстая деваха.

Да уж, это не худенькая миниатюрная эльфийка, эта-то не должна была сильно пострадать. Хотя всё же кровь есть.

— Серьёзные повреждения? — осведомился я.

— Необратимые, — буркнула комиссарша. Похоже, она только сейчас заметила, что я пошёл за ней. Да уж, с такой внимательностью до старости не доживают.

— Так чего медики её не забрали?

— Это не лечится, — хмыкнула Гвендолин. — Девственности она лишилась, олух.

— Мне понравилось, — объявила деваха.

И что, мне поаплодировать? Похоже, пора и впрямь в шапито подаваться. Вот и готовый сюжет для представления комедиантов. Раскормленная толстуха лишается невинности с орком-насильником, влюбляется в него и сбегает от папаши с треснувшей задницей. Куда? Да хоть с тем же шапито на гастроли. Их преследуют злобные комиссары, все в чёрном и верхом на диких Скакунах, но положение спасает странствующий чудодей. Да уж, подобная ахинея мне в голову лезла только рядом с диким Табуном.

— Как выглядел этот орк? — попыталась начать допрос комиссарша.

— Красивый, — уверенно заявила пострадавшая.

Красивый орк. Ну всё, хватит с меня.

— Дай-ка я этим займусь.

Я отодвинул Гвен в сторону и вытащил кинжал. Прежде чем комиссарша попыталась меня остановить, повернул его рукоятью к пострадавшей и активировал Печать. Камень в рукояти засветился ровным зелёным светом.

— Говори только правду и только факты. Опиши орка. Особые приметы, шрамы, татуировки, амулеты?

Деваха поддалась воздействию Печати без малейшего сопротивления и принялась излагать все факты. Рост, вес, длина и толщина орудия насилия, шрамы, которых оказалось изрядное количество на всех частях тела, исключая лицо. А вот на информации об амулетах она резко запнулась.

— Ну, что на нём было? Какие побрякушки? — продолжил настаивать я. — Вот снял он одежду, что осталось.

— Ничего, — после некоторой заминки отозвалась деваха.

— Точно? Что-то осталось. Думай.

Она зажмурилась и прижала пальцы к вискам. Ну да, от заклятия правды частенько голова болит, если пытаться ему противостоять. Но она же вроде не пыталась. Деваха шмыгнула носом. Реветь, что ли, собралась?

— Кулон! — выкрикнула она, ткнув пальцем почему-то в меня.

Я опустил взгляд. Похоже, пока бежал за каретой, опять моя побрякушка из-под рубашки выбилась.

— Такой кулон? — насторожилась Гвен.

— Это просто украшение, — отмахнулся я. — Не амулет.

— Такой кулон, такой кулон… — принялась повторять деваха. Из носа у неё потекла струйка крови. Пора выключать Печать, пока у неё мозги не вскипели. — Не такой кулон! — внезапно поправилась она. — Жёлтый камень, жёлтый…

Я погасил Печать. Девчонка тут же потеряла сознание.

— Красивый орк, красивый кулон, — нарочито кривляясь, передразнил я. — Комиссар из тебя, как…

— Как из тебя искатель.

— Как из меня чудодей, — поправил я.

Маловато полезной информации от свидетельницы. Рост и вес она назвала так, как ей подумалось, точность тут сомнительна. Вот шрамы это уже примета. Жаль, на морде нет. Что мне каждого орка в городе раздевать и осматривать? Хватит, насмотрелся сегодня уже.

Впрочем, обилие шрамов означает, что промышляет наш преступник совсем не мирным трудом. И даётся ему это занятие не слишком легко, иначе шрамы оставались бы у противников. Круг подозреваемых сузился, но всего на пару сотен. Любой охранник, стражник, вышибала и просто любитель подраться в кабаке может щеголять кучей шрамов.

— Так на кой ляд орк-насильник сдался комиссариату? — в очередной раз спросил я.

— Найдёшь его — скажу, — отрезала Гвен.

Кода я его найду, мне уже без разницы будет, зачем его искали другие. А так любая информация может дать зацепку. Хотя пока что с этим категорически не везёт.

Я лежал на смятых, ещё чуть влажных от пота простынях и тупо таращился в потолок. Эрисса восприняла сообщение об отсутствии каких-либо продвижений в расследовании вполне благосклонно, и не оставила меня без обещанных бонусов. Столько страсти и желания я не припомню ни у одной из прежних своих любовниц. В какой-то момент даже мелькнула мысль, уж не наняла ли меня тёмная эльфийка только в поисках предлога, чтобы затащить в постель. Глупая мыслишка, конечно, что-то моё самолюбие чрезмерно разыгралось. Да и учитывая профессию Эриссы — вообще смешно. Но если она только изображала страсть, то эта женщина — великая актриса.

Впрочем, если страсть и была в основном подлинной, то всё же присутствовала и доля актёрства. Причём Эрисса немного переигрывала. Когда чуть хриплым от криков наслаждения голосом она воскликнула: «Шейн, я хочу от тебя детей!», я с трудом сдержался, чтобы не засмеяться.

Уж что-что, а общее потомство нам с Эриссой точно не светило. Полукровки существуют только в детских сказочках. Эльфы и люди, конечно, похожи внешне, да и орки недалеко ушли. Но сходство поверхностно. Две руки, две ноги, одна голова, между ног у женщин одно, у мужчин другое — некоторая разница в размерах и среди людей не редкость. По словам медиков, даже кишки устроены практически одинаково. Различие где-то глубже, я в этом не очень разбираюсь. Факт в том, что разные виды не могут иметь общих детей. Это всё равно, что попытаться спаривать быка со свиньёй — может и забавно получится, но толку не будет. Исключение составляют разве что Скакуны, успешно покрывающие кобылиц, но эти твари не от мира сего, кто разберёт, как они устроены.

Я снова и снова прокручивал в голове все детали расследования, но безрезультатно. Единственное, за что цеплялась мысль — это кулон на шее орка, по словам той девахи, такой же, как у меня. Но ведь это же всего лишь украшение! Хотя, раньше я ни у кого больше подобных не видел и не знал, как кулон оказался когда-то у моего отца. И что это мне даёт? Да абсолютно ничего, очередной тупик.

Когда-то я обращался к нескольким магам, на предмет проверки, не амулет ли это — ответы всегда были отрицательными. Всего лишь золотая побрякушка с вправленным камнем… Хотя, что это за камень, ни маги, ни ювелиры определить не смогли. Для неискушённого глаза похож на изумруд, но специалисты с этим не согласились. Но и не кристалл Силы. У орка в кулоне камень вовсе жёлтый. Исток знает, к чему это ведёт и значит ли вообще что-либо. Скорее всего, просто случайное совпадение.

Но почему же поисками этого орка занимается комиссариат? Что в нём такого особенного?

От размышлений меня отвлекла тень, заслонившая лунный свет в окне. Похоже, кто-то решил наведаться в спальню прекрасной эльфийки минуя дверь. То-то он удивится, обнаружив тут меня. Голого, без оружия и Печатей. Мда, нехорошо, нехорошо. Если уж этот тип решил не светиться на входе, вряд ли его обрадует нежданный свидетель. А мне стоит взять в привычку складывать одежду аккуратно возле кровати, а не разбрасывать по всей комнате. Поди найди впотьмах, куда я что зашвырнул.

Скатившись с постели и вскочив на ноги, я подхватил ближайший предмет, который смог разглядеть, и запустил им в незваного гостя. Деревянный табурет оказался достаточно увесистым, чтобы несостоявшийся домушник, ещё не успевший влезть в комнату, сверзился со своей неустойчивой позиции и, вместе с осколками окна отправился в последний полёт.

В лунном свете я без особого труда собрал своё барахло и поспешно оделся. Активировав одну из Печатей, сиганул в окно и мягко приземлился рядом с телом. Эх, пожалуй, следовало подождать, пока он влезет внутрь, теперь уж и не спросить, чего этому парню было надо. От лица мало что осталось, но судя по комплекции, это был эльф. Осмотр его одежды ничего не дал, в карманах пусто.

Внезапно изнутри здания раздался крик. Кажется, всё же мужской, хотя и довольно визгливый. Яйца что ли кому-то защемили? Похоже, поспать мне сегодня не удастся, ну да ладно, не впервой.

Из дверей навстречу мне практически вывалился ещё один эльф. Путаясь в спущенных штанах, он обеими руками, залитыми кровью, сжимал свою промежность и подвывал от боли. На всякий случай двинув ему в челюсть и перешагнув через тело, я вошёл в холл.

Внутри никаких следов беспорядка не было. Ну, не считая дорожки из капель крови там, где прошёл раненый эльф. Эрисса, с виду вовсе не обеспокоенная происходящим, при виде меня изрядно удивилась. Оно и понятно — был в комнате наверху, а вдруг зашёл с улицы.

— Что тут случилось? — осведомился я, указав на эльфа.

— Небольшая неприятность, — усмехнулась эльфийка, как-то плотоядно облизнувшись. — Он хотел меня ограбить. А ты…

— Вышвырнул ещё одного вора в окно и вышел следом, — пожал плечами я, будто проделываю подобное ежедневно. — А где твои охранники?

— У них пересменка. Но что-то они и впрямь подзадержались. И как раз вовремя…

Как раз в этот момент в дверь просунулась не обременённая интеллектом физиономия громилы.

— Хозяйка, мы тут…

Я не дал ему договорить. Активировал Печать Силы и, ухватив здоровяка за шиворот, припечатал к стене.

— Кто вам заплатил за опоздание?

— Ну, вот, этот, — кивнул охранник на эльфа. — Так мы всего по кружечке пропустили и сразу сюда. Ничего ж не случилось.

— Вы уволены, — холодно бросила Эрисса.

Возразить безработный наёмник не успел, поскольку вылетел за дверь, по пути сбив с ног своего напарника. Я сплюнул ему вслед, отряхнул руки и отключил Печать.

— А как ты с эльфом справилась? — полюбопытствовал я.

— Сделала предложение, перед которым он не устоял, — Эрисса снова многозначительно улыбнулась. Да уж, убедить мужика снять штаны она умеет. — И откусила ему яйца.

Я непроизвольно отступил на полшага.

— Не переживай, я почищу зубы и прополощу рот, прежде чем лезть к тебе целоваться, — усмехнулась эльфийка, сверкнув острыми зубками.

Я нервно сглотнул.

Кто послал эльфов, Эрисса не знала. Что ж, второй, кажется, ещё жив, если не успел истечь кровью. Втащив раненого внутрь и приведя в чувство парой пощёчин, я направил на него Печать Истины.

— Кто тебя послал?

Эльф вытаращил глаза и беззвучно зашевелил губами. Я продолжил направлять на него Печать.

— Та… та… таре… — у эльфа пошла кровь из носа. Похоже, ему установили магический блок. Ничего, силы моей Печати должно хватить. А если ему при этом мозги поджарит — мне не жалко. Кровь потекла и из ушей, когда барьер, наконец, сломался: — Таренус! — выкрикнул эльф, повалившись без чувств.

— Знаешь такого?

— Да, — кивнула Эрисса. — Он эльф, владеет игорным домом в Западном квартале. В некотором роде, конкурент. Но раньше громил ко мне подсылать не пытался.

Я только хмыкнул. Громилы? Эта пара худосочных эльфов, не выдерживающих удара табуретом? Дилетанты, у них даже ни единой Печати при себе нет.

— Давненько я не бросал кости на зелёном сукне, надо бы сходить, заодно проведаю нашего друга. А ты пока вызови стражу, пускай приберут этих, — я пнул бесчувственное тело эльфа.

Игорный дом Таренуса я нашёл без труда. Огромный особняк привлекал внимание, мимо не пройти. Вряд ли владелец такого места мог всерьёз считать Эриссу конкуренткой. К тому же, у него вроде несколько иной род деятельности.

Я привычно распахнул дверь пинком. На сей раз никого не зашиб. Впрочем, до утра далеко, ещё успею.

— Поаккуратней, тут тебе не Нижний квартал, — раздражённо буркнул вышибала. — Дверь сломаешь — не расплатишься.

— Я пришёл поговорить с Таренусом, — сообщил я орку.

— А с чего ему говорить с тобой?

Терпеть не могу, когда мелкая сошка принимается качать права и пытаться лезть в дела с их начальством. Впрочем, устраивать погром рановато. У меня, конечно, полные карманы боевых Печатей, но и здешняя охрана наверняка не с пустыми руками сидит. К тому же, если устрою драку, потом со мной вряд ли станут разговаривать.

— У нас есть пара общих знакомых, любителей посещать бордель в Южном квартале. Может, Таренусу будет интересно, когда состоятся их похороны.

Орк озадаченно почесал макушку. Похоже, он не в курсе дел, что и не удивительно. Кто станет оповещать простого вышибалу.

— Просто пойди и передай Таренусу мои слова, — вздохнул я. — Или я тебе ноги сломаю и подожду, пока на шум прибежит твой более сообразительный коллега.

Хмыкнув, ничуть не испуганный моей угрозой орк всё же отправился к Таренусу. Ну или за подмогой, чтобы вышвырнуть меня вон. Скоро узнаем.

Обратно вышибала не вернулся, видимо, решил всё же не искушать судьбу. Вместо него через несколько минут явился щуплый эльф.

— Таренус ожидает вас, пройдёмте со мной.

Я последовал за провожатым через игорный зал. Пройдя через неприметную дверь в задней стене, мы поднялись по узкой лестнице на второй этаж и попали в столь же узкий коридор с множеством одинаковых дверей по обе стороны. Никаких украшений или табличек на дверях не было, чтобы определить нужную, требовалось точно знать, что ищешь. Наверняка за большинством из них сидит охрана, готовая кинуться на любого, кто попытается войти без условного стука. Интересно, кого боится Таренус, что так старательно прячется?

Эльф постучался в четвёртую дверь справа.

— Войдите! — раздалось изнутри.

Мой провожатый заходить не собирался, жестом пропустив меня вперёд. На всякий случай я сунул руку в карман и стиснул в кулаке Печать. Но нападать на меня никто не собирался.

— Здравствуй, Человек-в-Шляпе, — поприветствовал меня старый знакомый огр.

Так-так, становится интереснее. Это уже больше похоже не на совпадение, а на логическую цепочку. Я искал у Монро орка-насильника, а наткнулся на огра. Этот же огр имеет какие-то дела с Таренусом, который подсылает своих парней к Эриссе, где до того пошалил искомый орк. Круг замыкается. Что бы это значило?

— Что с моими парнями?

А это, видимо, сам Таренус. Эльф восседал в высоком кресле, которое вполне уместно было бы назвать троном. Его обнажённый торс бугрился рельефной мускулатурой. Это у эльфа-то?! Ни разу не встречал мускулистого эльфа, они все если не щуплые, то, как минимум, стройные и худощавые. Но гораздо больше меня поразил болтающийся на шее Таренуса кулон. Точно такой же, как мой, только с синим камнем в центре.

— Один неудачно столкнулся с табуретом, — отозвался я. — Второй, если выживет, станет отличным танцором.

— Благодарю за сведения, — милостиво кивнул эльф. — Можешь в награду выбрать любую из моих девочек.

Я ухмыльнулся. Зря он так. Не люблю, когда со мной обращаются как со слугой. Я сюда пришёл не ради того, чтоб новости ему сообщать, их он с утра в «Гоблинском вестнике» в любом случае прочёл бы.

— Твои девочки не в моём вкусе, — сообщил я. — Не люблю порченый товар.

Окружавшие «трон» Таренуса женщины все принадлежали к человеческому роду. Прикованные к креслу тонкими цепочками, они взирали на хозяина полными обожания взглядами. Одна странная деталь — выпирающие животы женщин явно указывали, что они ждут потомство. Это у Таренуса фетиш такой на беременных? Не сам же он постарался, это невозможно. Разве что у него уши накладные, а на деле никакой он не эльф.

— Предпочитаю ответную плату информацией, — продолжил я. — Я ищу орка, любящего молодых эльфиек, невзирая на физическую несовместимость и их на то желание. Из особых примет у него такой же кулон, как у тебя. Кстати, человеческих женщин он тоже любит, так что у вас много общего.

— В моём заведении много орков, — развёл руками Таренус. — И работников и посетителей. Я не могу знать увлечения каждого.

— Тогда пойду сбегаю за комиссарами, — предложил я. — Пусть устроят обыск и дознание. Они почему-то тоже интересуются этим орком. Возможно, и тобой заинтересуются.

— Когда будешь бежать — осторожней на лестнице, можно споткнуться и сломать шею, — с улыбкой напутствовал эльф, ничуть не обеспокоившись. Что-то нынче угрозы мне не даются.

— Интересный у тебя кулон. Магический?

— Всего лишь украшение, семейная реликвия, — отмахнулся он.

Знакомые слова. Обычно они звучат из моих уст. Любопытно, орк, если я его найду, скажет то же самое?

— У орка, которого я ищу, почти такой же.

— Ты говорил, — спокойно кивнул эльф.

— И как ты это объяснишь?

— А почему я должен что-то объяснять? — удивился — или изобразил удивление? — Таренус. — Это ведь ты искатель.

Ага, вот он и прокололся. Я ведь не представлялся. Впрочем, огр мог про меня рассказывать, так что это ничего не доказывает.

— Это всё? — он нетерпеливо постучал по подлокотнику кресла пальцами, украшенными кольцами с Печатями.

Значит, от применения грубой силы придётся отказаться. Тем более, с ним ещё и огр.

— Если ещё раз побеспокоишь Эриссу — я вернусь, — напоследок бросил я.

— Тогда — до новых встреч.

Вот ведь наглая сволочь. Может и впрямь сходить в комиссариат? Хотя, что я там скажу, никаких доказательств связи Таренуса с орком-насильником у меня нет. Просто замкнувшаяся цепочка совпадений.

— Эй, Человек-в-Шляпе! — нагнал меня в коридоре огр. Может эльф его послал меня с лестницы спустить? Хотя, тогда вряд ли он стал бы окликать. — Захвати с собой одну из моих девочек. В подарок той эльфийке, в качестве извинений за поведение моего делового партнёра. Ну и сам можешь попользоваться.

Они меня за посыльного держат, что ли? Впрочем, дарёной орчихе в зубы не смотрят. Вдруг она что-то знает о делишках своего хозяина и его «делового партнёра».

— Что скажешь? — обратился я к идущей за мной на поводке орчихе.

— Трахаться хочу, — объявила она.

— А я бы пожрать не отказался, — вздохнул я. — Ты орков рядом со своим прежним хозяином не видела?

— Видела, — буркнула она. — А толку-то. — На мой недоумевающий взгляд она пояснила: — У меня всё ещё течка.

— Пройдёт, — пожал плечами я. — Как часто у вас это бывает?

— С совершеннолетия до зачатия и потом каждые три года, — огорошила меня она.

— То есть, это не сезонное, а возрастное, что ли? — Теперь пришёл её черед бросать недоумевающие взгляды. — Что? Ну не эксперт я в размножении орков!

— Оно и видно. Глупые вопросы задаёшь, а у меня между ног так зудит, что больше ни о чём думать не могу.

— И что, предлагаешь тебе орка найти? — хмыкнул я. — В принципе, мне не жалко…

— Ничего ты не знаешь, чудодей, — вздохнула она. — Городские орки не прошли обряд мужественности. Мальчишки. У них на течную самку не встанет.

Хм, занятно. Что же это за обряд такой, влияющий на физиологию? Причём, в ограниченной степени. С человеческими женщинами — или даже с эльфийками, хотя это и редкость — у орков вполне всё получается. Какая-то оркская магия или великая сила традиций? Нет, скорее всего, магия, конечно.

— Кстати, хозяин… То есть, прежний хозяин, просил кое-что тебе передать… Но я забыла, — орчиха как-то подозрительно усмехнулась. — Говорю же, ни о чём, кроме спаривания, думать не могу. Не поможешь освежить память, чудодей? Или боишься не соответствовать оркским стандартам?

Это она меня на слабо взять пытается, что ли? Эх, и на что только не приходится идти ради продвижения расследования. Хотя, чего уж лукавить, я в принципе совсем не против таких способов добычи показаний.

— Ты же никогда не была с орком, — уличил я её во лжи. — И что, предлагаешь прямо посреди улицы устроиться?

Она в ответ только указала на ближайший проулок.

Зайдя в подворотню, орчиха наклонилась, уперевшись руками в стену и оттопырив задницу. Мда, давненько мне не доводилось заниматься этим в таких условиях, даже и не припомню, когда последний раз подобное было. Впрочем, я не против разнообразия.

У неё между ног было мокро, аж капало. Только теперь я сообразил, почему это называется течкой.

— Не тяни, чудодей, — простонала орчиха.

Что ж, если дама просит ей впендюрить, джентльмен не должен отказывать.

Ни у дверей заведения Эриссы, ни внутри стражников не было. Видимо, сдала им тела эльфов и отправила восвояси, чтоб клиентов не распугивали. Это она, конечно, зря, учитывая, что охранников уволила. Впрочем, второе нападение за ночь маловероятно. И судя по порядку в холле — даже следы крови убраны — ничего опасного больше не произошло.

— Нашёл себе новую игрушку, Шейн? — усмехнулась Эрисса, заметив орчиху.

— Не нашёл, а подарили, — поправил я. — Притом — тебе. В качестве извинений за визит тех двоих.

— Таренус? — удивлённо вскинула бровь эльфийка.

— Его деловой партнёр, — уточнил я. — А Таренус грозился повторными визитами, так что найми охрану понадёжней.

Эрисса кликнула свою новую помощницу, и я передал той поводок орчихи. На прощанье она обернулась и подмигнула мне. Я в ответ только усмехнулся.

Недолгим уединением в подворотне мы оба остались вполне довольны. Впрочем, открытие, что у орчих очень развита определённая группа мышц, умение сокращать которые, очевидно, и делает оркских шлюх столь популярными среди людей, меркло по сравнению с последующими событиями. Удовлетворив свои потребности, дамочка, наконец, отдала мне то, что просил передать огр. Именно отдала, ибо, вопреки моим ожиданиям, это оказалось не послание.

Кулон, еще один кулон, такой же, как у меня, Таренуса и, предположительно, орка-насильника, но этот — с оранжевым камнем. Назвать его жёлтым не могла даже полоумная деваха, считающая орков красивыми, по крайней мере, не под воздействием Печати Истины. Так что побякушек стало четыре, и это как минимум. Откуда взялся конкретно этот и с чего огр решил отдать его мне, орчиха не объяснила, упорно утверждая, что сама не в курсе. Зато она слышала, как, незадолго до моего прихода, её прежний хозяин о чём-то громко спорил с Таренусом, хотя и не разобрала слов. Потом явился я и огр всучил мне свою шлюшку, предварительно отдав ей кулон. Напрашивался вывод, что кулон и был причиной спора, а может и целью встречи «деловых партнёров», но они не сошлись в цене.

Я внимательно сравнил оба украшения. Помимо разноцветных камешков, имелись и некоторые другие отличия. Поверхность их не была гладкой, но на несколько тонких линий, пересекающих золотую пластинку, я прежде особого внимания не обращал. И эти самые линии на кулонах различались. Я попытался состыковать треугольники, но линии не сошлись, как я ни прикладывал.

Впрочем, это ещё ничего не значило. Может, между этими двумя кусками должны находиться другие. Вопрос в том, что сложится в итоге? Карта сокровищ? Для этого линий, пожалуй, маловато, к тому же они строго прямые. Да и с чего я взял, что кулоны должны собираться в одно целое? Может эти полоски просто брак или специальная пометка ювелира, чтоб сделать каждый кулон уникальным.

— Утро уже, пойду я спать, — объявила Эрисса.

— Я с тобой, — вызвался я.

— Нет-нет, Шейн, у меня была тяжёлая ночь, — отстранилась эльфийка. — Один из клиентов был троллем, все девочки отказались его обслуживать, пришлось самой. Некоторые думают, будто тролли сделаны из камня, это, конечно, не так, но член у него и правда будто каменный, не только твёрдый, но и шершавый. У меня между ног всё натёрто и болит. Твоя орчиха должна быть в третьей комнате по коридору слева, сходи к ней, если так уж неймётся.

Хм, она что, ревнует? Только этого не хватало. Надо побыстрее найти этого орка и закрывать дело. Только вот беда, никаких зацепок у меня по-прежнему нет, а сам он вряд ли явится с повинной.

— Кстати, — обернулась на лестнице Эрисса. — Вместе со стражниками забирать тех эльфов приходил комиссар. Очень приятный молодой человек, в отличие от твоей бывшей подружки. Он был так любезен, что поделился некоторой информацией по нашему орку. Та деваха, которую он изнасиловал, понесла.

— Что и куда понесла? — не сообразил я. Вот что значит, всю ночь не спал, совсем голова не варит. Видать, старею.

— Беременна она, — пояснила эльфийка.

Шустрая девица, только невинности лишилась и уже брюхата. Видать, воспользовалась моментом, пока папаша с травмированной задницей без присмотра оставил. Но какой мне толк с этой информации? Орк-то тут причём? Быка со свиньёй не скрестить, как ни старайся. Наверное, у молодого комиссара не нашлось более полезных сведений, а залезть Эриссе между ног очень уж хотелось. Его можно понять.

Учитывая настроение Эриссы, я решил, что лучше сниму комнату на постоялом дворе и немного посплю. Днём искать орка по притонам всё равно бессмысленно. Разве что он влезет на статую Основателей на главной площади и начнёт орать на весь город о своих преступлениях.

Кстати, о криках на весь город. Вот и мальчишка-разносчик «Гоблинского вестника».

— Экстренные новости! Преступление века! Неслыханная наглость!

О чём это он? Не о ночном же визите эльфов к Эриссе. Хотя, гоблины и из этого могли раздуть сенсацию.

Бросив пареньку монетку, я забрал листок «Вестника» и вчитался в вензеля.

Чародей я! Чародей! И к тому же, совершенно ни при чём. Впрочем, без меня в этом деле всё же не обойдётся. Вряд ли Гвен ведёт несколько расследований разом. И если её не уволок кто-то из бывших кавалеров, то это наверняка сделал наш орк. Зачем — другой вопрос, но он и раньше вёл себя не очень здравомысляще. Но теперь он совершил крупную ошибку.

На моей визитке не зря написано «Искатель». Большинство думают, это то же самое, что сыщик, а я их не разубеждаю. Но Искательство — это дар. Я легко могу найти вещь, которую хорошо себе представляю, или человека, которого знаю.

Я вытащил из кармана поисковый амулет — отлитая из серебра стрелка на цепочке. Вытянул руку, заставив цепочку закачаться. Через несколько секунд стрелка указала нужное направление. Вот орк и попался. Остаётся надеяться, что топать придётся не очень далеко.

Топать пришлось на самую окраину Нижнего квартала. Могло быть, конечно, и хуже. Поиски привели меня к дверям какого-то полуразвалившегося сарая. Памятуя, что нахожусь в Нижнем квартале, открывал дверь я пинком. И не зря — откуда-то сверху упали вилы, воткнувшись прямо за порогом. Похоже, гостям тут не рады.

— Всё-таки нашёл, — «поприветствовал» меня орк.

— Я же искатель.

— Фокусник ты цирковой! — рыкнул он.

Я не стал отвечать на эту грубость, внимательно осматривая собеседника. Поскольку одеждой себя орк не обременил, рассмотреть его я мог хорошо. Не соврала та деваха, шрамов и впрямь в достатке. Некоторые рубцы такие, что странно, как он от этих ран вообще оправился. И кулон на шее, всё соответствует.

— Смотрю, ты не очень-то разборчивый, — заметил я. — Эльфийка, толстая девчонка, комиссарша…

— Шейн, это ты? — отреагировала Гвен. Она, голая, как и её похититель, находилась в дальней части сарая, закованная в деревянные колодки, стоя лицом к стене, а ко мне задом. Довольно неплохим задом, не могу не признать. — Освободи меня, козлина!

Могла бы и повежливей со своим спасителем. А то передумаю и уйду, пускай развлекаются.

— Отдай кулон! — потребовал орк.

— А шляпа моя тебе не надобна? — осведомился я.

— Засунь себе свою шляпу!..

Фу, как грубо. Не люблю, когда критикуют мою шляпу. Придётся поучить его хорошим манерам.

Я сунул руку в карман за Печатью. А в руке моего противника оказался кинжал. Причём с лезвием из рога Скакуна. В боку, на месте старой раны, привычно закололо.

— Жаль, эльфята Таренуса тебя в тот раз не добили, — заявил орк. — Ну ничего, я это исправлю.

Значит, за той историей полуторогодовалой давности стоял Таренус. Всё интереснее и интереснее. Как я говорил, круг замыкается. Или это я хожу по кругу?

— Ты ответь, зачем эльфийку до смерти затрахал?

— Она не хотела сказать, где кулон.

Что-то он начал путаться в показаниях. Кулон-то у меня. А на момент изнасилования эльфийки в том борделе ещё и ноги моей не ступало.

— Не понимаешь, да? — усмехнулся он. — Шёл бы себе мимо, пожил бы спокойно ещё какое-то время. Но тебя вечно ноги не туда несут, ты же странник.

— Не припомню, когда давал тебе свою визитку.

— У тебя вообще давние проблемы с памятью, — расхохотался орк.

— Разве что спьяну, — пожал плечами я.

— Не слушай ты его, Шейн! Просто убей! — вступила в разговор Гвен.

Ну да, она-то не видит, что у него рог Скакуна в руках. Легко сказать — убей. А если он меня? Хотя, меня-то за что.

Спешите видеть, впервые на арене, смертельный номер — чудодей против злобного орка! Не скупитесь, дамы и господа, всего две монетки и вы увидите незабываемое зрелище!

Глупая мысль. К счастью, зрителей тут нет и устраивать шоу не придётся.

Одним быстрым движением я распустил завязки на поясном мешочке и извлёк содержимое. Это походило на длинный тонкий хлыст с шипом на конце. Взмахнув им, я поспешно выпустил «хлыст» из пальцев. Не хватало, чтоб он вокруг запястья обвился. Хвост Скакуна — не меньшая дрянь, чем рог, а то и большая. Рог просто смертоносен, а хвост сам стремиться убивать, хотя, казалось бы, где в нём может содержаться хоть капля подобия разума? Но подставленную руку орка хвост проигнорировал, обвился вокруг шеи, а шип вонзился в грудь. Теперь его уже не развернуть, только резать, но яд, содержащийся в шипе, парализовал орка, так что он и кинжалом до своей шеи не дотянется.

Я подошёл ближе. Как ни странно, орк всё ещё хрипел, пытаясь вдохнуть. Или хочет что-то сказать? Я наклонился, сорвать с его шеи кулон, и расслышал:

— Каждая ошибка жизни здесь грозит стать фатальной…

— Что он сказал? Шейн, что он сказал? — заверещала Гвен.

— Изрёк предсмертную мудрость, — хмыкнул я, сдёрнув кулон и упрятав его в карман. — Так тебя освобождать или так оставить?

Я шлёпнул Гвен по оттопыренному заду, на что она внезапно отозвалась возбуждённым стоном.

— Хм, может, я вам помешал? Он тебя точно похитил или вы просто решили тут поразвлечься?

— Или освободи меня или трахни! Но не стой столбом!

Я усмехнулся и покачал головой. Заманчиво, конечно. Но она мне ещё прошлый раз простить не может, так что лучше не повторять.

Я разомкнул колодки.

— Ну и козлина же ты, — буркнула комиссарша, принявшись одеваться.

Трахнул — козлина, не трахнул второй раз — всё равно козлина. Наверное, надо было всё же трахнуть. Но вонючий сарай и дохлый орк рядом как-то портят настрой.

Кстати, об орке. Эрисса просила отрезать от него трофей.

— Провалиться мне в Устье! — не сдержал я ругательства.

От тела только что убитого орка мало что осталось. Один скелет и тот почерневший, будто обгорелый. Хвост Скакуна тоже сгинул. Слава Истоку, судя по обугленному шипу, тоже сгорел, а не уполз.

Я подобрал кинжал из рога и нашёл валяющиеся неподалёку ножны. Такую вещь бросать где попало не стоит, да и вдруг ещё пригодится. Хотя вроде бы дело закончено. Впрочем, не помешает снова навестить Таренуса, в свете новой информации.

— Где кулон? — осведомилась Гвен, оглядывая обгорелые останки. Я пожал плечами. — Шейн, отдай, не то я тебя арестую за кражу улик.

— И это твоя благодарность за спасение? Я, между прочим, жизнью рисковал. У него рог Скакуна был. Ну, с этим-то я справился. А если б он пороховую стрелялку припрятал, что тогда?

— Какую стрелялку?

— Ну ты что, не помнишь? А ещё комиссар. Нашли такую штуку как-то у одного Наездника, потом наши умельцы их делать научились. Едва изжили.

— Что-то припоминаю, — кивнула Гвен. — Попадалось в архивах. Это лет двести назад было.

Я рассмеялся. Лет десять назад это было, точнее и сам не припомню. Плюс-минус пара лет, но точно при мне. Сам держал в руках одну стрелялку.

— Шейн… — Гвен почему-то отступила от меня на шаг. — Кулон отдашь? — я покачал головой. — Ладно, как знаешь. Мне в комиссариат надо. Доложить об окончании дела.

Я остановил попытавшуюся пройти мимо меня женщину, схватив за руку.

— Почему комиссариат вообще заинтересовался эти делом? Ты обещала рассказать, когда я найду преступника.

— Не знаю, — соврала Гвен. — Мне начальник приказал, я и пошла.

Я почему-то был точно уверен, что она соврала. Странно, раньше умения определять правду за мной не водилось. Хотя вторая часть ответа — правда.

— Знаешь.

— А ты сам не знаешь?

— Не надо по-гоблински отвечать вопросом на вопрос, раздражает, — поморщился я. — Ладно, а зачем орк тебя похитил? Влюбился?

Женщина закусила губу и задумалась.

— Тебе о чём-нибудь говорит название «Шапито Моргана»?

— Ни о чём не говорит, — честно признался я. — Не знаю никакого Моргана. Только одного Монро, но он гоблин и имя наверняка не настоящее. А причём тут шапито? Если это опять шуточки насчёт чудодея…

— Шейн, если ты мне врёшь… — она замялась. — То лучше сразу убей на месте! Только не рогом!

— Зачем мне тебя убивать?

— Я копалась в архивах.

— Поздравляю. И что с того?

— Цирк-шапито Моргана приезжал в Спектр триста пятьдесят лет назад. Его звездой был чудодей Шайен.

— Ну, я за него рад. И что, он так знаменит до сих пор, что из-за этого гоблины делают ошибки в моих визитках? Или причём тут я?

— В том же году комиссары подобрали умирающего Наездника. У него на шее был кулон, золотой треугольник с красным камнем. Он умер через час, а в бреду повторял одну и ту же фразу, которую никто не понял. Я точно не запомнила, что-то про жизнь и фатальные ошибки, она странно звучит…

— Каждая ошибка жизни здесь грозит стать фатальной?

Гвен вырвала руку и торопливо отступила, испуганно вытаращив глаза.

— Это орк сказал перед смертью, — пояснил я. — Он что, бывший комиссар?

— Не знаю я, кто он такой, — огрызнулась комиссарша. — Или кто ты такой.

— Я — Шейн. Странник, искатель, охотник, чародей. Так у меня на визитке написано. Ну, кроме чародея, но за это я тому гоблину уши отрежу ещё.

— Стрелялки, — выдавила Гвен. — Это было двести лет назад. А ты говорил так, будто сам их видел.

— Видел, — кивнул я. — Ты что-то путаешь. Или был не один случай. С моим участием это не в Спектре было. Салман, вот как тот городок назывался.

— Город Салман был разрушен землетрясением восемьдесят пять лет назад, Шейн, — нервно сглотнув, сообщила Гвен. — Он буквально провалился под землю.

Я зажмурился и помассировал пальцами виски. От этого бреда уже того и гляди мигрень начнётся. Опоил её орк чем-то что ли? Или бессонная ночь за чтением архивов и девичья память плохо сказались? Явно Гвен что-то путает. Или в архивах путаница. Наверняка половина бумаг там — старые номера «Гоблинского вестника». А я уж знаю, как гоблины пишут. Скорее всего, не Салман провалился в Устье, а какой-нибудь Шалман, а ленивый писака лишний вензель забыл поставить.

— Тот кулон, с красным камнем, всё ещё в хранилище комиссариата? Его искал орк и для того тебя похитил?

— Значит, ты всё-таки знаешь, — протянула женщина.

— Я сообразительный. Иногда. Если улики разложат у меня перед носом. Например, если рядом пробежит тип с окровавленным ножом и безумной улыбкой, я почти наверняка догадаюсь, что он кого-то убил.

— Улики против тебя, Шейн.

— И о чём они говорят? Что я — чудодей из шапито, трёхсот пятидесяти лет от роду? — насмешливо вскинул бровь я. — Серьёзно?

— Были и другие записи. Семьсот лет назад, когда Спектр только строился. Основатели наградили охотника Штерна за спасение поселения от Табуна диких Скакунов. Там даже гравюра имеется. Основатели очень похоже нарисованы, точь-в-точь, как на статуе. А охотник в шляпе и с золотым кулоном на груди.

— Семейная реликвия, — отрезал я. — Правда, я не знал, что такая старая. А шляпы всегда в моде. Ты меня винишь за хорошее чувство стиля у моего предка? Подумай здраво. Эльфы живут по тысяче лет. Некоторые обитают в Спектре со дня основания. Ты не думаешь, что они бы меня узнали, если бы твоя дурацкая теория оказалась верной?

— По-моему, с эльфами у тебя отношения не очень ладятся, — заметила Гвен. — В прошлый раз троих прикончил, отбирая рог. Вчера одного табуретом приласкал.

— Так это он ко мне в окно полез, а не я к нему! — моему возмущению не было предела. — Поехали, покажешь мне эти свои архивы. Я докажу, что ты выдумала ерунду.

— И на чём поедем? Табун Скакунов призовёшь?

— Значит, пойдём, — отмахнулся я. Ну да, забыл, что сюда Гвен прибыла не в комиссарской карете, а на плече у орка.

В разгромленном кабинете Гвен нас уже дожидалась Эрисса.

— Ко мне снова приходили эльфы, — сообщила она в ответ на мой удивлённый взгляд. — Охранники отбились, и стража подоспела, но я решила, что тут будет безопаснее. Ты, конечно, предупреждал об опасности, но я думала, угроза исчезнет, когда ты вернёшься. Вместо этого всё наоборот, раньше меня никто не беспокоил.

— Откуда вернусь? Я был у тебя утром, потом пошёл спасать Гвен. Кстати, тот орк мёртв, но его причиндалы отрезать не удалось, готов отказаться от премиальных.

— Забудь, — отмахнулась она. — Вот, забери и… уходи.

Эрисса протянула мне кулон. Ещё один. С голубым камнем.

— Каждая ошибка жизни здесь грозит стать фатальной, — процитировал я.

Эльфийка отшатнулась. Значит, что-то для неё эта фраза значит. Кажется, я тут понимаю меньше всех.

— Что это значит? И откуда у тебя кулон?

— Ты знала его раньше, да? — встряла Гвен. — Когда? Триста пятьдесят лет назад? Раньше?

Я развернулся и схватил комиссаршу за горло.

— Где кулон? Тот, что с красным камнем. Который был у Наездника?

Дрожащим пальцем она указала на дверь. Точнее — на верхнюю притолоку дверного косяка. Наверняка, чтобы засунуть туда побрякушку ей пришлось встать на стул, но я сумел дотянуться и так. Иногда и нерадивость строителей приносит пользу. В щель за дверной притолокой орк заглянуть не догадался, когда обыскивал кабинет.

Я держал в руке четыре кулона. Пятый по-прежнему висел на шее. И это ничего для меня не проясняло.

— Где бумажки из архива? — обратился я к дрожащей от страха Гвен.

По полу была разбросана масса бумаг. Порывшись в них, комиссарша нашла нужные. Проглядев их, я отшвырнул старые выпуски «Гоблинского вестника», в них не было ничего сверх того, что уже рассказала Гвен. Отчёт о найденном Наезднике я прочёл внимательней, но из него тоже ничего полезного не извлёк. Человекообразное существо, с серой кожей и острыми зубами, в бреду повторяло одну фразу.

— Эрисса?

— Да, милый? — встрепенулась эльфийка, но, наткнувшись на мой раздражённый взгляд, резко потупилась.

— Ты не ответила на мои вопросы.

— Что значит эта фраза я не знаю, но слышала её от тебя. И кулон мне дал ты, — пробормотала она.

— И почему я ничего подобного не припоминаю?

Она пожала плечами.

— Наверное, это был не ты, а твой прапрапрадед. Прости старую женщину, я иногда путаюсь. Это было давно, люди столько не живут.

— Чудодей Шайен из шапито?

— Так ты помнишь или нет? — разозлилась эльфийка. — Что ты мне голову морочишь?

— Да кто он такой? — не сдержалась и Гвен.

— Да чтоб я знала, — улыбнулась Эрисса.

— Провалиться мне в Устье, если я что-то понимаю! — рявкнул я.

— Раньше ты говорил «Прокляни меня Исток», — сообщила эльфийка. — Ты был ужасный богохульник.

— Прокляни меня Исток… — задумчиво повторил я.

Ничего не вспомнилось, в голове не щёлкнуло и ответов не появилось. Нет, это не та фраза. Другие слова имеют значение.

Каждая ошибка жизни здесь грозит стать фатальной.

Я бросил четыре кулона на стол, сорвал пятый с шеи и присоединил к остальным. Зелёный, жёлтый, оранжевый, голубой, красный… Нет, не так. Красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой… Синий у Таренуса. И фиолетовый, пока неизвестно где. Каждая ошибка жизни здесь грозит стать фатальной. Мнемограмма — откуда пришло это слово? — для запоминания цветов радуги.

Мда, такого отвратительного сыщика, как я, я бы давно уволил. Всё ведь под носом было. Даже городок этот называется Спектр. Какая ирония. Уж не охотник ли Штерн посоветовал основателям так наречь поселение? Если Гвен права и Эрисса говорит правду, то это был я, сам себе оставлял следы и зацепки, а уж я-то знал, каким бываю слепым идиотом.

В нужном порядке кулоны идеально подошли друг к другу. Они соединились намертво, будто всегда были единым целым. И узор линий стал очевиден, хотя всё ещё не хватало двух кусков — семиконечная звезда.

— Звезда магов.

— Не видела такого символа у наших магов, — заметила Гвен и запнулась.

Я кивнул. Да, это символ магов не этого мира. Какого — я пока не помнил. Ничего ещё толком не вспомнил, так, какие-то мелочи и обрывки.

— Поднимай коллег, Гвендолин, — распорядился я, надевая недоделанный медальон на шею. — Мы идём арестовывать эльфа Таренуса по обвинению в незаконной торговле рогами Скакунов.

Комиссарша судорожно кивнула и выбежала из кабинета. Почему-то я был уверен, что она сделает то, что велено.

— Эрисса…

Я замолчал, не зная, что сказать.

— Будь осторожен, чудодей, — улыбнулась она. — Возвращайся ко мне. К нам.

Она положила руку себе на живот. Ну вот только этого мне не хватало. Вопреки всем законам природы… Спасибо тебе, волшебная побрякушка из иного мира, удружила!

— Кстати, твоя орчиха отправилась к родному племени, — зло проворчала Эрисса. — Очень довольная, просила поблагодарить тебя за помощь и доставленное удовольствие.

Впору свалить из города и отшибить себе память об этом посещении Спектра. Пока ревнивая тёмная эльфийка с разыгравшимися от беременности гормонами не отшибла мне что-нибудь ещё.

— Мне нужно разобраться с Таренусом, — отговорился я и поспешил покинуть кабинет.

С утра в игорном доме было пусто. Только вышибала у входа, который не успел и рта раскрыть, как улетел от моего удара к ближайшей стене. Что поделать, я злопамятный, всегда таким был.

На потайной лестнице нас ждал сюрприз. Обуглившийся скелет довольно крупного размера. Похоже, огрский. Кажется, мой знакомец дорого заплатил за отказ от сделки с Таренусом.

Перепрыгнув через останки, я помчался на второй этаж. Эльф обнаружился в той же комнате, в окружении всё тех же девок. При виде меня с медальоном на шее он вытаращил глаза, то ли от удивления, то ли от ужаса.

— Значит, Морган всё же отдал кулон тебе! — прошипел он.

Морган. Огр. Хозяин шапито Моргана. Ни за что бы не догадался, совсем не огрское имечко.

— Отдай, — приказал я, поманив пальцем.

Таренус поднял было руку. Но тут же резко заставил себя её опустить. А вот кулон подчинился мановению пальца, спеша присоединиться к медальону. Оборвав цепочку, он прилетел прямиком ко мне в руку.

— Сволочь! — прошипел Таренус. — Надо было давно убить тебя, пока была возможность!

— Каждая ошибка жизни здесь грозит стать фатальной, — усмехнулся я. — Ты совершил свою фатальную ошибку.

Необычайно мускулистый эльф вдруг как-то сдулся. Мышцы одрябли, а сам он сгорбился. Бронзовая кожа начала сереть. Женщины с паническим визгом стали отползать от того, кто совсем недавно был героем их эротических грёз.

Выходит, даже пассивная магия кулонов, которую не смогли обнаружить волшебники этого мира, распространяется не только на возможность оплодотворять самок иных видов. Ещё и изменение внешнего облика. Возможно, и долголетие.

Я выхватил кинжал из рога Скакуна, отобранный у орка, и вонзил в живот твари, недавно звавшейся эльфом Таренусом. Болезненная и мучительная смерть, но лучше существования в особой тюрьме комиссариата для Наездников. К тому же, он заслужил немного страдания.

— Мы нашли целый склад рогов Скакунов, — сообщила Гвен. — Таренусу светит казнь. Где он?

— Приговор приведён в исполнение, — сообщил я, заставив женщину вновь испуганно отшатнуться. — Арестовывайте и допрашивайте его работников. Ну, не мне вас учить. Да, там, в комнате, полдюжины женщин, которые через несколько месяцев принесут уникальное потомство. Первые полуэльфы. Ну, я надеюсь, что это будут полуэльфы, а не кто-то ещё…

— Это невозможно…

— Есть многое в семи мирах, что и не снилось вашим мудрецам, — заверил я.

Комиссарская облава меня больше не интересовала. У меня оставалось ещё одно незаконченное дельце. В медальоне всё ещё не доставало куска. Но я догадывался, где его искать.

— Всё из-за тебя, Шейн! — возмущённо взвизгнул Монро, едва меня увидев. — Вот, полюбуйся, что ты натворил! — Он указал на пепелище на месте своего клоповника.

— Ну и причём тут я?

— Как причём? А кто вчера чуть не прибил моего охранника? А из-за кого ко мне припёрлись эти эльфы?

— Эльфы, значит? — уточнил я. — Искали, где остановиться, но не ужились с клопами?

— Искали кое-что, это уж точно, — буркнул гоблин. — Утроили обыск. Только мои постояльцы не стерпели беспокойства. Ну и слово за слово, дубинкой по уху… Лампу перевернули, пожар учинили. Всё, что нажито, по ветру пустили!

— А сами они где?

Он только махнул лапой на пожарище.

— Я, понимаешь, выскочил, а дверь и захлопнулась.

Ага, и замок на ключ сам собой наверняка заперся.

— Монро, сколько лет мы с тобой знакомы?

— Эх, давненько, Шейн, давненько, — вздохнул гоблин. Он задумчиво вздохнул, подняв глаза в небеса. Воспоминаниям предался что ли? — Веселые были деньки в том шапито, чудодей… А сколько раз ты грозился мне уши отрезать…

— Я когда-то попросил тебя кое-что для меня сохранить…

— Вот я и говорю — всё из-за тебя! — снова взъярился гоблин. — Что тебе стоило вчера забрать эту штуковину? Был бы мой постоялый двор целёхонек.

— Эта вещь у тебя?

— Шейн, я свои обещания держу, — прищурился Монро. — Ради старого друга дома не пожалел! Ты мне хоть скажи — стоило оно того?

Он достал из кармана кулон и протянул мне. В центре его блестел фиолетовый камешек.

— Не знаю, — честно ответил я. — Пока не знаю.

— Вечно ты ничего не знаешь и не помнишь, странник, — вздохнул гоблин.

— Игорный дом в Западном квартале знаешь? — осведомился я. — Большой такой особняк, им эльф Таренус владел. — Монро кивнул. — Считай он теперь твой. Придёшь — скажешь, что от меня. Если там кто-то ещё остался, конечно.

— Вот за что я тебя люблю, Шейн, никогда ты старых друзей в беде не бросаешь, — расплылся в улыбке гоблин. — Дай я тебя обниму!

— Уши отрежу, — привычно предупредил я.

Я стоял на краю обрыва и смотрел вдаль. Медальон на груди сиял. Вот воздух замерцал и возник Скакун, за ним — ещё один. Не найдя опоры под копытами, порождения Устья дико заржали и рухнули вниз. Табун появлялся из ниоткуда и падал в пропасть.

Я не помню, кто я и откуда. Но помню, чем занимаюсь. Я странник. Искатель. Охотник. И чудодей. А охочусь я на Скакунов. Уничтожаю их. Кем бы они ни были, откуда и куда ни мчалась бы их Дикая Скачка. Они забрали моих отца и мать. Неважно когда и в каком из миров это было.

Говорят, если долго сидеть на краю пропасти, она заполнится трупами твоих врагов. Нет, поговорка звучала как-то иначе… Впрочем, неважно, у меня свой вариант. Глубокая пропасть в наличии, сколько Табунов — неизвестно. Надо подождать и посмотреть, получится ли её заполнить.

Не знаю, как долго несётся по семи мирам Дикая Скачка. Не знаю, где она началась и почему. Но похоже, я знаю, где она закончится.

Мчатся кони друг за другом, круг за кругом, круг за кругом…