Следом за судьбой

ОТ АВТОРА

Доброго времени суток, мои уважаемые читатели!

В этом небольшом отступлении мне бы хотелось дать несколько заметок касательно данного произведения.

Итак. эта сказка, вернее начало первой части будет довольно сурововым. Главный герой обладает весьма непростым характером со всеми вытекающими из этого последствиями. И поэтому начало произведения содержит несколько сцен жестокости по отношению к героине (еще раз ВНИМАНИЕ: если для Вас подобное не приемлимо, а так же герой в последствии не достоин прощения ни под каким предлогом - лучше переключиться на другие произведения), но уверяю, что ХЭ непременно будет. И да, именно с этим героем.

Роман пропитан славянским антуражем, но я не в коем случае не заявляю его как исторический. Конечно, Вы не увидите там таких слов, как, например, "механический", "сервиз" и т.д. Но мною чаще использовались "губы", а не "уста", "глаза", а не "очи" и прочее, и прочее. Однако если что-то уж слишком цепляет слух, то прошу, говорите и я постараюсь поправить.

Ну и как всегда жду вашего отклика! Мне будет как никогда приятна и нужна ваша поддержка!

P. S. (!!!) В сборнике "Сундучок сладостей" есть альтернативная версия встречи Яра и Ланы. Там сюжет совсем другой. Очень добрый и нежный.

Часть I Глава 1

- Ну, давай, чего трусишь?

Девушки подначивали друг друга, стоя перед закрытой дверью. На Купалу они собрались с храбростью,  и пришли погадать к старой Всеведе, жившей на отшибе их города, далеко от крепких стен. Про нее ходили разные байки, но князь не трогал мудрую женщину, ибо лучше знахарки и повитухи не было во всем княжестве. Не раз он предлагал переехать в свои хоромы, лечить воинов да семью, но та все отказывалась, ссылаясь на старость и скорую  кончину.

- Лана, иди ты! – одна девица пихнула другую.

- Чего я сразу? – вскинулась та.

- Да, ты, ты! Не раз говорила, что и не боишься вовсе! – загалдели подружки.

Отступив перед таким натиском, девушка тихо отворила дверь и прошла в темную горницу. Ведунья сидела у окна и задумчиво глядела на улицу. Девушка замерла на пороге, дожидаясь приглашения хозяйки.

- Ох, поглядите, какая смелая, - проскрипела, наконец, Всеведа. - Проходи, молодая княжна, не пугайся.

То, что старуха ее узнала, было не удивительно, сколько раз советом, да травами княжьей семье помогала. Лана робко шагнула вперед.

- Ну, что знать желаешь?

Девушка пожала плечами. Все вопросы пташками разлетелись из головы

- Может, о судьбе твоей рассказать? Иди сюда!

Княжна неуверенно подошла ближе.

- На, - старуха сунула ей в руки чашу с темным отваром, - вылей-ка...

Сухая рука махнула на продолговатое блюдо, наполненное чистой водой. Девушка поспешила выполнить указанное. Покашливая, ведунья рассматривала  разводы, возникшие на поверхности воды. А после едва слышно вздохнула. Лана принахмурилась. Что ж, все так скверно?

- Судьба твоя черный шелк да золото, - молвила старуха. - От нее сбежишь, однако же помни - вода камень точит. Все. Ступай княжна.

Лана пискнула тихое "спасибо", и резво метнулась к выходу. Черный шелк да золото? Это как понимать? Правду говорили сестры – пустая трата времени! Лучше бы на гуляния пошла! Только она за порог  – нетерпеливые подружки кинулись с расспросами.

- Ну, чего наворожила?

- Сильно страшно?

- Больно ты быстро…

- Мужа обещала?

- А статью какой будет?

Лана лишь отмахнулась от них, как от надоедливой мошкары.

- Говорила же, не испугаюсь! Ерунда все это!

И, не желая более оставаться в этой мрачной избе, девушка поспешила к отчему дому.  Добралась в один миг, даже не заметила. Все так же звучало в ушах предсказание Всеведы. Черный шелк да золото. Может, она себе славу и почет через рукоделие сыщет? Всегда нравилась ей вышивка. Вот и Десма толковала, что руки у  Ланы ловки к этому делу, да глаз цепок на узор. А вдруг жених будет  красив и богат? Пред глазами тотчас встал образ сына их воеводы. Велет был немногим старше нее, но по златокудрому юноше вздыхало пол двора. От прислуги до юных княгинь. И ее сердечко не осталось безответным к этой дивной красоте. Велет был пригож лицом точно Лель, а уж как хорошо пел!

Лана глупо разулыбалась. Подходит ведь! Золотые волосы – золото, а шелк черный, хм... Никогда она Велета в черном не видела. Любил юноша в одежде светлые, приятные сердцу и глазу ткани.

В размышлениях она  не заметила, как в слуховом окне мелькнула длинная тень. Да и не смотрела девушка вокруг. Бежала через ступеньку, как девка неотесанная. Быстрее спешила к матери, рассказать о непонятных  словах старой ведуньи.  И уж совсем не чуяла, как внимательно наблюдают за ней две пары  недобрых глаз.

- Вот же сучье семя… Ничего не берет! -  сплюнул на пол мужчина, плотнее кутаясь в темный плащ, -  Все наговоры как шелуха слетают. Иная давно  бы шею свернула.  Эх, жаль, полной силы выказать нельзя.

Второй равнодушно проводил девушку взглядом.

- Не понимаю твоего усердия. Зря только силу тратишь. Давно женишок поспел для нашей голубки. Да какой...

Губы обоих искривились в злой ухмылке. Однако же на лице первого вновь мелькнула тень беспокойства.

- Только отпустит ли князь?

- Теперь уж отпустит, не сомневайся.

Глава 2

Лана как раз закончила вышивать узор и взглянула в окошко, передохнуть. Подходила осень, и от того купальского вечера уже прошло немногим менее месяца, а женихов как не было так и нет. А ведь совсем поджимает время! Уж три года как она в невестах, еще чуть-чуть и выйдет весь брачный возраст, горюй потом в одиночестве до самой старости, проклинай судьбу.

За невеселыми думами не заметила, как подскочил к ней  Воят.

- Ланушка! Сестрица! Беда! – затараторил младший брат.

- Воятка, тише! Испугал совсем! – всплеснула руками Лана. На самом деле страшно не было ни капли. Княжич мог назвать бедой и хлеб, погрызенный мышью.  Звонкий и шустрый, всегда его было много, точно в тереме жил не один Воят, а десяток.

- Идем же, идем! – ухватил меж тем он ее за руку.  Вздохнув, Лана повиновалась. Княжич притащил ее в тихий закуток, покрепче запер дубовую дверь и обернулся

- Сваты приехали! – упавшим голосом возвестил он.

Внутри как-то недобро екнуло, но Лана отмахнулась.  Может, права оказалась Всеведа, настал и ее черед замуж выйти? 

- Да чего смотришь овечкой, глупая! – схватился за голову Воятка, - Сваты от Батыя!

Вот тут ее сердце и упало камнем. Лана хватанула ртом воздух:

- Как…

- Так, - беззлобно передразнил ее Воят, - Прятать тебя надо! Сама ведаешь, любит хан светлокудрых.

- Не одна я в тереме…

Но княжич ее перебил, зло сверкнув синими очами.

- А отец выгоды не упустит! Слыхала, небось, как граница тревожится. Уже более года набеги орды еле держим, а тут хоть выкупить себе пару лет тихой жизни можно. Не абы кого в гарем, а саму княжью дочь!

Чужие слова говорил ее брат. Не мысли это мальчика-юноши, недавно пережившего свою четырнадцатую весну.

- Куда прятать-то? – севшим голосом спросила она.

- Придумал я, идем! – и он вновь ухватил ее за руку и поволок прочь. Но бесхитростным планам брата не суждено было исполниться. Сразу за поворотом их встретила стража отца.

- Княжна, - обратился к ней один из них, кажется, его звали Горан, - мы искали тебя.  Князь приказал сопроводить в твои покои. А завтра с утра  к себе требует.

Она видела, как побледнел Воят, а после и вовсе бросился наутек, оставляя ее одну.  Как обреченная, пошла в кольце молчаливых воинов. Клацнул за спиной засов и княжна осталась одна в светлице. Ночью не смела носа высунуть. Дозор ходил и вокруг терема, и под дверями. А на утро…

После бессонной ночи, полной тяжких дум, все тот же Горан возник у нее на пороге. Мужчина смотрел с такой жалостью, что Лана поняла – ей конец.

- Горан, миленький… - взмолилась она не своим голосом.

Тот голову отвернул. Сильные плечи ссутулил, словно кольчуга вдруг в десять раз против прежнего весить стала.

- Молчи княжна, не могу ослушаться!

Повели  в отцовские покои, точно овцу на заклание.  Сваты уже были там. Вольготно расположились за длинным столом, во главе которого восседал князь Беригор. Лана смотрела на мужчин в степных нарядах. Пять пар черных глаз уставились на нее. Последним поднял взгляд отец. Как всегда холодный, равнодушный.

- Вот моя дочь – Светлана.

Мужчины одобрительно зацокали языками. Один встал и подошел совсем близко. От его халата из темного сукна шел тяжелый дух. Она едва удержалась, чтобы брезгливо не отвернуть голову. В попытке отвлечься смотрела на пол под ногами, взгляд против воли цеплялся за остроносые сапоги степняка, расшитые кожаными шнурками.

Сапоги двинулись, и мужчина принялся обходить ее кругом. Остановился за спиной, и она почуяла, как потянули вверх косу. Лана нервно сглотнула. Ее мать, наложница Зоряна, имела белокурый волос, который и достался дочери. Не то, чтобы совсем белый, однако светлее многих. Как ни любила она свои волосы, сейчас горько жалела, что не пошла в отца. Тот был темно-русым. Степняк меж тем возбужденно залопотал на своем наречии. Сидящие за столом громко рассмеялись, выкрикивая в ответ странные слова. А мужчина вдруг запрокинул ей голову и ткнул кривым пальцем в рот. Лана возмущенно дёрнулась, но ее держали крепко.

- Открыть, - велел грубиян, - широко!

Девушка зажмурилась и исполнила. Точно скотине, ей осмотрели зубы. Негоже наложнице Батыя щербатой быть.

Наконец ее мучитель отступил и важно уселся за стол. Князь кивнул молчаливым стражникам – увести.  И опять ее заперли, словно пичугу в клетке.  Лана металась по светлице, не зная, как быть. Если отец сторгуется за нее, то лучше смерть, чем в гарем к хану.  Но прошло пару часов, а за ней все не шли. Видно степняки упрямились.

- Хоть бы ни с чем отбыли, хоть бы… - приговаривала она, как заведенная. За дверью послышались голоса. Лане стало дурно. В изнеможении упала на лавку, не чуя под собой ног. Скрипнула дверь и в светлицу влетел Воят.

- Брат, - прошептала девушка.

- Тихо-тихо,-  взмахнул тот руками, - у Горана только минутку и выпросил. Слушай же! Сговорились они…

Глава 3

В пути она была уже третий день. Ветер оказался сильным жеребцом, мало требовал отдыха, скакал резво. Да и сама Лана, как только унялся первый страх, принялась усердно путать следы. И вот, как только решила, что достаточно – настигло ее несчастье. 

Все случилось почти ночью. Разыгравшееся ненастье застало врасплох. Еще вечером небо было чистым, как откуда ни возьмись, набежали черные тучи и хлынул проливной дождь. В наступившей тьме княжна быстро потеряла верную дорогу. Плутала теперь по лесу.  Ноги лошади увязали в чавкающем земляном месиве. Яркая вспышка озарила лес и всего в двух шагах молния в щепы расколола дерево. Перепуганный Ветер взвился на дыбы и, не удержавшись, она кубарем покатилась из седла, а верный скакун рухнул рядом. От удара об землю вышибло дух. Рядом жалобно захрипел Ветер. Спина похолодела. Слишком мучительны были эти тихие стоны. Поскальзываясь и пачкаясь в размякшей земле, Лана подобралась ближе.

- Ветерочек! Родненький!

Словно в насмешку, небо сотряслось жутким грохотом. Краткая вспышка осветила окрестности, и Лана разрыдалась от ужаса и жалости. Из-под лопатки животного торчал острый сук.

Девушка утерла лицо рукой, смахивая небесную влагу  вперемешку со слезами. Тугие струи дождя ледяными кнутами хлестали тело, но она не чуяла ничего вокруг. Дрожащими пальцами Лана гладила бархатную морду, стараясь облегчить его последние минуты жизни. Животное забилось в предсмертных судорогах и, вдруг вытянувшись всем телом, резко затихло. А она сидела и, жалобно всхлипывая, сквозь слезы молила Богов перенести душу ее почившего друга к просторным лугам Ирия.

А дождь тем временем усиливался, и Лана не могла более оставаться на месте. Кое-как  поднявшись с колен, она подобрала сумку и, не оглядываясь, побрела по тропинке, в надежде найти хоть какое-нибудь пристанище.

Однако судьба, видно, смеялась над ней сегодня. Не прошло и получаса, как Лана сбилась с пути, и уже не могла отыскать неприметную тропку. Теперь она наугад брела по лесной чаще, бездумно, лишь по необходимости, переставляя ноги. Сколько времени прошло, кто знает?

Буря вовсю свирепствовала, раскачивая вековые деревья, точно чахлые прутики, а те жалобно скрипели, роняя ветви и листву. Иногда, то совсем рядом, то дальше, слышался звонкий треск – оглушительное свидетельство поражения в битве с непогодой. Но Лана устала бояться, и только слегка вздрагивала, услышав очередной  громкий звук. Было ужасно темно, она спотыкалась на каждом шагу, двигаясь почти на ощупь. Лишь краткие всполохи молнии освещали непроглядный мрак.

Вдруг среди деревьев мелькнула белая тень. Лане было уже все равно – друг это или недруг. Подхватившись, она побежала за исчезающей фигурой. Пятно появлялось то тут, то там, дразнило ее, но сколько бы девушка не продвигалась вперед, приблизиться к своей цели у нее не получалось. Вдруг, будто из-под земли, перед ней выросла скала. Княжна резко остановилась и начала осматриваться. Пятна больше нигде не было видно и, подождав еще немного, Лана опять двинулась вперед, пытаясь обогнуть помеху.  Но что это? Она нерешительно замерла. Не может быть, пещера! Вот же удача! И княжна, не раздумывая,  бросилась под защиту камня.

В полной темноте она не спеша двигалась вперед. Пристанище было узким и невысоким, ей приходилось нагибать голову. Звери не слишком волновали обессилевшую девушку. Все, о чем она сейчас помышляла – это возможность переждать ночь. Потолок резко ушел вверх, а под ногами зашуршало. Вспышка молнии позволила кратко  осмотреть убежище. Чье-то логово. Кости и ворох сухой травы.  Она опустилась на подстилку, ноги больше не держали. Достала меч и положила рядом. Надежды на то, что он поможет против хищника мало, но это хоть что-нибудь...

Вот тут Лана и почувствовала холод. Одежда промокла насквозь, тело било крупной судорогой. Ох, нет! Когда она шла, то хотя бы двигалась, а теперь? Замерзнет же!

Беда не приходит одна. Только Лана стала думать, что ей делать и не промокло ли огниво и сменное платье, как хозяин пещеры соизволил вернуться.

Мощная, лохматая тень загородила вход. Желтые глаза горели недобрым огнем. Ее сердце дрогнуло. Волк! Огромный, темный волк неторопливо приближался к ней. Из груди его вырывалось тихое рычание.

Светлые Боги, неужели конец?  Девушка мысленно взмолилась Велесу, выпрашивая милосердия. В отчаянии она решилась на немыслимый шаг. Разлепив дрожащие губы, заговорила, как с разумным.

- Прошу, - слова так и прыгали, непослушные и робкие, - прошу, дай переждать непогоду! А если убить желаешь, то не медли только!

И она замолкла, умоляюще разглядывая сверкающие в темноте желтые искры. Волк шумно потянул воздух, фыркнул и снова засопел. Двинулся кругом, осматривая застывшую княжну. Она забыла, как дышать. Сидела не шелохнувшись, боясь повернуть голову. Несколько томительных минут показались ей вечностью. Холодный нос коснулся шеи. Лана судорожно вздохнула и зажмурилась. Все, теперь точно смерть! Но вопреки ожиданиям волк, вдруг, отстранился, пошел вбок и улегся на листву.

Княжна не смела пошевелить даже мизинцем, опасаясь рассердить хищника. Но тот совсем не смотрел в ее сторону, а тихо лежал, уронив голову на лапы и глядя на разыгравшуюся непогоду. Холод вернулся и стал сильнее страха.  Каждым вершком тела она чувствовала влажную ткань. Дрожащими пальцами Лана потянулась к сумке. Обернувшись, зверь утробно заворчал.

Глава 4

Сколько и куда бежали они по непроглядной чащобе  Лана не помнила. Ноги были изранены в кровь, оборотень не дал времени даже натянуть сапоги. Сорочка местами порвалась, подставляя тело прохладе лесного утра. Сам же мужчина перекинулся в волка и, рыча, следовал за ней по пятам, подталкивая в нужном направлении.  От ужаса она не видела ничего вокруг, а только бежала вперед, уворачиваясь от хватающих за подол зубов. Не сразу Лана заметила скрытую промеж деревьев низкую избу. Не доходя десятка шагов, мужчина вновь обернулся человеком. Не обращая более внимания на свой нагой вид, он за руку потащил ее к дому. Девушка вскрикнула от боли, стоило сильным пальцам до хруста костей сжать ее запястье, но он не внял бессловесной мольбе, а лишь усилил хватку. Впихнув девушку в темные сени, он, минуя горницу, проследовал прямо, и ногой распахнул крепкую деревянную дверь. То было спальное место хозяина. Ее тут же швырнули на кровать, застланную темным покрывалом. Лана поспешила забиться в дальний угол и прижаться  к деревянной стене.

- Сюда иди! - слова источали гнев подобный сильнейшему яду. Ее заколотило от страха. То, как нетерпеливо и зло смотрел на нее мужчина, не оставляло сомнений, что он хотел с ней сотворить. От бессилия и понимания своей слабости перед этим могучим оборотнем мутился рассудок.

Мужчина зло зарычал и бросился вперед. Послышался треск рвущейся ткани, этот звук придал девушки сил:

- Не надо! Господин молю тебя, не надо! Скажи,  в чем виновата перед тобой?

Тот странно сверкнул глазами, с жадностью разглядывая ее лицо, но ответа не последовало. С силой он развел ее стиснутые бедра и навалился сверху, не давая  сомкнуть ног. В отчаянье Лана забилась под ним, захлебываясь мольбами о милосердии.  Оборотень заткнул ее грубым поцелуем, до крови укусив за нижнюю губу. Но эта пытка меркла в сравнении с последующей. Мужчина толкнулся навстречу и ее бы выгнуло дугой, если бы не вес тяжелого тела. Она  пронзительно вскрикнула, и забилась в стальной хватке грубых рук. Дикий холод разлился по венам, вымораживая душу насквозь и сковывая тело. Между ног полыхало болью, точно ее протыкали острым ножом, а оборотень меж тем двигался все чаще и сильнее,  не давая опомниться. Время застыло, осталась лишь стужа и сотрясающие ее тело движения. Лана обмякла, невидящим взором уставившись в дощатый потолок. Так хотелось горько плакать, но слезы, точно льдинки, засели острыми гранями глубоко в глазницах.  Ничто не могло облегчить ей муку. Мужчина на ней вдруг содрогнулся  и быстро отстранился, скатываясь в сторону. Освобождение не принесло радости. Она так и лежала, в разорванной сорочке, сломанная и растерзанная жестоким оборотнем.

Яр вскочи на ноги, не отрывая взгляда от неподвижной девушки, распластанной на его кровати. Такая голубка, а оказалась – змея. Княжья дочь! Все это время он с наслаждением упивался страхом девчонки – весна в ее запахе померкла, перебитая горьким отчаянием и болью. Ненависть сжирала душу и ему хотелось  разгромить все вокруг, ударить, избить девку  до кровавых синяков, но нет, еще не время. Сначала он вдоволь натешится, затем вернет использованную им княжну обратно батюшке, пускай любуется! 

- Смотри на меня!

Лежащая на кровати не шелохнулась Он намотал растрепанную косу на руку и запрокинул ее голову, вынуждая исполнить свой приказ. Но увидав ее глаза, Яр подавился заготовленной речью. Если мертвецы и могут смотреть, то так глядели на него потускневшие, сухие очи княжны. Сердце укололо острой иглой жалости. Напрасно он раздувал свою ярость, силясь вернуть то слепое безумие, что владело им несколько минут назад. Волк внутри очнулся и жаркий гнев уже не мог заглушить его голоса. Зверь злобно скалился, всем своим диким нутром противясь его поступку. Отгоняя наваждение, Яр сердито нахмурил брови. Подумаешь, девчонкой воспользовался, и по делом ей! Одна у них порода, подлая, и жалеть тут некого. Но более  трогать, пожалуй, он ее не станет – много чести! Позже отдаст последним  грязным работникам на потеху.

- Будешь тут жить, - жестко молвил он, - весь дом на тебе. Сбежать удумаешь – кожу живьем сдеру. Напортачишь в работе – спину исполосую. А пока пошла вон, будешь в горнице спать, за печью. В грязи, где и достойна быть!

И он спихнул неподвижное тело на пол. Шатаясь, девушка встала и, не оглядываясь, побрела к двери. Чуть погодя, Яр вышел следом, к роднику. Смыть с себя кровь, свидетельство ее девичества.

Как в тумане Лана добралась до горницы и упала на лавку. Тело дергало глухой болью, но хуже болела душа. Как? Как такой сильный и благородный на вид мужчина мог оказаться злым насильником без совести и жалости? За что? Ведь он не был груб с ней вначале! Смотрел так странно, с интересом, но без ненависти. Что изменилось? С трудом она припомнила, как зажегся недобрым огнем  взгляд оборотня после того, как она призналась, чьих кровей будет. Горькая усмешка тронула губы. Каков отец! И здесь ее достал. Лучше бы крестьянкой уродилась, а не в стылой золотой клетке! И куда ее бегство привело? В гареме хана ей смерть и тут, по всему видать, тоже.  А Воят… Напрасно он будет ждать весточки. Не дойти ей теперь до Ратимира, никогда… Голова шла кругом, лавки и стол плясали и прыгали перед глазами, а пол менялся местами с потолком. Запоздалая тьма обрушилось на обессилившую  княжну, унося черной  волной в пустое забвение.

Вернувшись, Яр увидел девушку, безвольно лежащую под лавкой. От внезапного страха мороз продрал по коже - руки на себя наложила?! Быстрым шагом он приблизился, склоняясь над хрупким телом. Нет же, без сознания только. Однако так дело не пойдет. Если он хочет швырнуть девчонку обратно в объятья любящего папеньки, то следует поберечь немного свою новую игрушку. А иначе быстро истает и радости никакой. Яр спустился по лестнице в подклетье, где находились погреб и кладовая. Вытащил драную ветошь и направился к пленнице. Оборотням в человечьем обличье страшен только зимний мороз, а вот она и слечь может. Ворох ткани тюком упал за печкой. Теперь вода, а то вся в крови да грязи, смотреть тошно. И это он быстро выполнил. Так, надо бы одежду, а ведь оставил же в убежище, глупец! Ну да ничего, волком вмиг добудет. И мужчина шагнул за дверь.

Глава 5

Свернувшись калачиком, Лана тихо лежала за печкой и бездумно глядела  темноту перед собой. Спина горела огнем, не давая сомкнуть глаз.  Но девушка упрямо ждала безопасного времени. Только за полночь она решилась обработать воспаленную кожу. Очень аккуратно достала сменную рубаху и тихо оторвала лоскут. Прокралась к полупустому ведру и смочила ткань. Но при попытке поднять руки и обтереть хоть плечи она едва не закричала. Платье присохло к коже и теперь отрывалось ужасно болезненно. Стиснув зубы, Лана кое-как привела себя в порядок, и устало опустилась на лавку. За весь день она почти не ела и не пила. Сейчас к боли в спине и между бедер добавились рези в животе. Немного собравшись с силами, она снова потянулась к ведру, и позволила себе утолить жажду. Подошла к печи и вытянула махонький запас, сделанный ею при готовке пищи. Холодное мясо было жестким, но Лана съела все до крошки и быстро вернулась на свое место. Прислушалась, и облегченно вздохнула – кажется, удалось. В покоях по соседству было по-прежнему тихо.

Как ее сморил сон, княжна не помнила. Зато хорошо помнила свое пробуждение.

- Вставай, живо! – ее, что есть силы, дернули за плечи. Не успела Лана открыть глаз, как голова ее мотнулась в сторону. И только потом пришла обжигающая боль.  Из носа потекло что-то теплое, солеными каплями падая на губы. Девушка широко распахнула глаза, чтобы тут же встретиться взглядом со сверкающей ненавистью желтизной. 

Глядя на княжну, Яр был вне себя от злости. Эта блаженная умудрилась проспать зарю! Нужно было припугнуть девку, еще когда она впотьмах по горнице слонялась. Ночью его разбудило слабое шуршание. Яр едва не бросился на звук – проверить, кто это смелый к нему пожаловал. Только потом вспомнил, что за зверушка у него сейчас за печью живет. Стало любопытно, чем княжна займется. По тихим стонам и вздохам, да по шелесту ткани понял, что девушка пытается обработать раны. Перед глазами снова стал образ разукрашенной алыми полосами спины. Мужчина болезненно поморщился, не кстати заскреблось в голове - а не перегнул ли он палку?  Шорох повторился, теперь уже ближе к печи. Точно, ведь она и не ела ничего… Опять стыд и жалость искали лазейку в сердце, и острыми когтями царапали душу. Мужчина стиснул зубы.  Ладно, так и быть, пусть хозяйничает.  А утром он с нее спросит. И вот небо уже давно светлое, а эта дурища спит! Не помня себя, схватил за плечи, да как отвесил затрещину. Но от первой же показавшейся алой капли его пробрала мелкая дрожь. Одна за одной они катились по белой коже, пачкая ворот платья, а девушка глядела на него и будто мимо. Едва заставил себя разжать сведенные судорогой пальцы и, не оглядываясь, вышел во двор. Да что с ним такое! Даже наказать ее как следует и то тяжко! А эта еще и смотрит, как… как мертвая!  И молчит. Хоть бы вскрикнула что ли, или заплакала. Встряхнувшись, он направился к роднику. Втайне от себя Яр уже успел пожалеть о том, что вообще встретил это светлокосое недоразумение. Но из упрямства решил идти до конца.

Лана очнулась, когда услышала хлопок двери и удаляющиеся шаги. Ушел. Она осторожно потрогала нос. Не сломан вроде и то хорошо. Стараясь остановить кровь, запрокинула голову.  В груди было пусто, точно оборотень одним махом вышиб все чувства – и хорошие, и плохие. Прикрыв глаза, она оглядела горницу, решая, с чего начать. Принимать новые побои совсем не хотелось.  А ведь кроме ударов, он может еще и… Ее передернуло от ужаса. Нет! Нужно скорее приниматься за дело. И как можно реже попадаться оборотню на глаза!

Мужчина появился в дверях, когда девушка уже растопила печь. Повел головой и, ни слова не говоря, стал стягивать рубаху. Лана затряслась от страха. Отвернулась к печи и зажмурилась. Она не выдержит. Не сможет! Но минуты проходили, а ее никто не трогал. Набравшись смелости, девушка искоса взглянула в сторону выхода. Пусто. Только одежда на пороге валяется.  Запоздало поняла, что он просто не стал ждать завтрака и решил поохотиться. Что ж, ей же легче.

Почти до вечера княжна была сама по себе. Лана робко исследовала хозяйство, стараясь на будущее запомнить, что и где находится. Вздрагивала от каждого шороха, волчий вой слышался то тут, то там. И вовек бы храбрости выйти за порог не хватило, да только нужда выгнала.  Долго мялась у стены, оглядывалась. Постройки всего две было. Сам домишко и банька с крохотной сараюшкой под разный инструмент. Как мышь, перебежала к бане.

Там же и спину обтерла, да одежду застирала.  Как могла, осмотрела все повреждения. Из лона еще мазалось, но не так много, как вчера.  А когда вышла – во дворе уже сидел черный волк, и внимательно глядел на нее.  Морда зверя была выпачкана кровью. Девушка отвела глаза и бочком двинулась в обход. Не успела схватиться за дверную ручку, как сзади зашуршала трава. На ослабевших ногах Лана шагнула за порог, а следом вошел нагой мужчина. Одеревеневшей походкой она направилась к печи. Только не смотреть, не оборачиваться. Но за шею ухватили сильные пальцы. Лана даже не пискнула. Просто застыла снежной статуей, чувствуя, как низ живота скручивает студеным, мерзким комом.

- Еще р-р-раз проспишь, гор-р-рько пожалеешь, - раздалось над ухом злое рычание. Пальцы пропали, но девушка так и не могла повернуть головы - слишком боялась. К ее великому облегчению мужчина ушел в свои покои. А она принялась разогревать еду. Оборотень появился как раз, когда Лана выставляла посуду  на стол.

Съев пару ложек, мужчина отодвинул тарелку. Опустив глаза, княжна ждала, что, как и вчера, ей придется спиной отвечать за невкусную пищу. Странно, но угроза плети страшила меньше, чем насилие. По правде говоря, она согласна была и дальше принимать удары, лишь бы это избавило от интереса со стороны мужчины. Но вопреки ее ожиданиям  оборотень не спешил с наказанием. Потянулся к кружке и отхлебнул добрый глоток отвара из трав. Скривился пуще прежнего.

Глава 6

С того самого дня, как оборотень чуть не придушил ее, словно кот мелкую мышь, Лана более ни разу не испытала на себе силу мужчины. Тот уже более седмицы обходил ее стороной, срываясь теперь разве что  бранью да толчками в плечи или грудь, когда ее работа или готовка была слишком плохи. А случалось это часто.

Не хватало сил рукам справиться с домашними хлопотами, ни пол, как следует, выскоблить, ни дров нарубить. Все выходило неловко. А когда довелось стирать одежду, то кожа на пальцах вмиг содралась и покрылась жгучими волдырями, в довесок к ожогам, полученным ею у печи. Лана кусала губы, но через боль терла и полоскала рубахи, втихомолку радуясь, что ткань серая и грязь при таком цвете не сильно то и видна.

Всего несколько дней прошло, а одежда уже болталась на ней мешком. Ела она мало, работала много, но оборотня не трогал вид измученного тела. Мужчина без жалости гонял ее по всем углам, заставляя выполнять самые тяжкие поручения. К ночи Лана валилась за печку, и сил не было даже на то, чтобы переплести взлохмаченную косу.  А утро начиналось со злого окрика вечно недовольного ею хозяина.

Однако одной ее беде наступала на пятки другая. Время от времени княжна стала замечать недобрый жар, вспыхивающий в желтых глазах оборотня. Нетерпеливо и голодно окидывал он ее с головы до ног пронзительным взглядом, который, впрочем, гас через пару мгновений.  Лана пугалась этого до икоты, и порой жалела, что мужчина не довел свою попытку отправить ее к предкам в Ирий до конца.

Утром, она как повелось, возилась у печи. Голова после  душного, черного сна была словно чугунной, а тело ломило нещадно. Лана едва шевелилась, перебирая выскобленную посуду. В себя ее привел сердитый голос оборотня.

- Сюда  иди!

Княжна медленно обернулась и застыла. На пороге стоял мужчина, а в руках у него были ножные путы. Лана молча подошла. Теперь еще и на цепь посадит, как собаку… Оборотень вывел ее во двор.

- Снимай  обувку, - велел Яр. Девушка послушно исполнила. Стала на голую землю босыми ногами, от холода поджала пальчики. При виде узких ступней с голубоватыми прожилками вен во рту пересохло. Как со стороны смотрел: вот он склоняется перед ней, тусклое железо кольцом смыкается на щиколотке… А тонкая-то какая! Пальцами легко обхватить можно. Четкими ударами молота стала в прорези клепка. Все, не разомкнуть теперь ей оков, силенок не хватит. Княжна стояла смирно, отводила глаза в сторону. Сердце запрыгало в груди резвым стригунком*, насилу взгляд оторвал.

- Сегодня баню истопишь, - прочистив горло, бросил Яр. Княжна слабо кивнула,  - Смотри же мне! Знаешь, что шкуру могу спустить. 

Он начал стаскивать с себя рубаху. Гремя цепью девушка скрылась в сенях.  Оборотень проводил ее взглядом и воззвал к своему Дару. Черный волк стал посреди двора на сильные лапы. Отряхнулся, подхватил сумку-переноску, и скрылся среди густой поросли.

Лана слышала, как зашуршали кусты. Посмотрела в окно – пусто. Облегченно вздохнула, а после внимательно осмотрела оковы. Путы были странными – цепь ржавая, а браслеты почти новые, точно их недавно сделали, к тому же они мешали ходить и натирали кожу. Пару раз она попыталась снять их. Думала о побеге. Но быстро эту мысль бросила. И так едва ноги волочет, а тут погода, как на зло, сухая, запахи и следы держались долго. Если и пробовать, то надо дожидаться удобного случая, да осенних дождей.  Приспособила сапожки под цепь и принялась за работу.

Тем временем  Яр ловко петлял между деревьев, следуя привычной, ведомой только ему тропой в родное селение. Солнце пробивалось сквозь деревья, путалось лучами в золотисто-зеленом кружеве листьев. Но оборотень не глядел на пышное богатство природы.

Как сегодня он сковал ее ножки цепью, так и его спутал по рукам и ногам тот страшный миг, когда княжна полуживая упала на пол. Теперь Яр не мог заставить себя не то что плетью перетянуть  - даже просто ударить как следует. Зло брало на свою мягкотелость, ну да выход нашелся все же. Пахать стала у него княжна, как ломовая лошадь. Звериная половина воем заходилась - жалела девку, но Яр держался крепко.

Только ни сила воли, ни частые напоминания о своей мести, не могли остудить разгорающегося в груди влечения. С каждым мигом близость девушки дурманила голову все сильнее. И сегодня! Как приятно было касаться хрупких щиколоток! Как хотелось согреть своим дыханием озябшие пальчики прекрасных ног. Повести руками вверх, обнажая гладкую кожу девичьих бедер, поцелуями повторить путь ладоней... Одним рывком стащить с нее платье, прижать к стене и огненными ласками вырвать из девичей груди крик-стон его имени...

С досады Яр саданул когтями по вековой сосне. Щепы так и брызнули во все стороны. Лезут в голову дурные мысли, частоколом в семь сажень не удержать. Эх, поспешил он заречься, что не взглянет на девку более. Ищи теперь себе оправдания!

Однако пуще телесного желания хотелось Яру вновь вдохнуть ее сладостный запах, так уж хотелось – локти грызть был готов!  Только девушка страшилась его до смерти, а испуг не давал пробиться на волю весеннему цвету.  Вот потащило же его лихо в ту ночь через логово! Околела бы там от холода, и дело с концом. Едва про это подумал, как шерсть на загривке дыбом стала от ужаса. Чуть не рванул назад, проверить, цела ли невредима.

Яр удобней перехватил поклажу и припустил сильнее. Метания его сейчас совсем некстати. Дел по самое горло, а ежели вожак что заподозрит – и без того хлопот прибавится. Солнце еще не поднялось над верхушками деревьев, а среди золотистых стволов уже мелькнули крепкие срубы. Ноздри защекотал запах жилья.

Глава 7

Девушка тенью возникла у него на пороге. Заря только занималась, и в предрассветных сумерках льняная сорочка нежно белела, делая Лану похожей на бесплотную  грезу. Распущенные волосы обнимали гибкий стан и светлое личико. Яр знал – она улыбается. Ему!

- Лана? – он приподнялся на кровати, не доверяя обманчивому видению.  Но запах… Точно весна в его дом заглянула. Быть не может, сама пришла, без страха!  Девушка тихо ступила вперед. Ткань качнулась вслед, обрисовывая манящее тело.

- Иди ко мне! -  вся былая ненависть  и злоба рассыпались, растерялись где-то среди уходящей ночи, а сердце билось легко и быстро, разгоняя по телу жар, - Иди же, милая…

И она откликнулась! Поплыла вперед светлым облачком. Узкие ступни погрузились в мягкую медвежью шкуру перед его кроватью. Лана откинула локоны и одним движением стряхнула с плеч одежду.  Все слова стали в горле, не желая покидать рта. Боялся спугнуть! Эту улыбку ласковую, этот жаркий огонь в глазах. Протянул к ней руки. Молча, осторожно. Пальцы встретились с нежной кожей, и Яр содрогнулся от вспыхнувшей страсти. С томным вздохом княжна обвила его шею, и доверчиво прижалась всем своим телом. Губами отыскала губы, и он застонал, горячо отвечая на ласку. Целовал ее жадно, глубоко. Усадил на себя легко, как невесомую пушинку. Ладонями прошелся по стройной спине и нежным бедрам. Пальцы очертили жаркий узор, заставляя девушку со стоном выгнуться, и прильнуть к нему еще теснее.

- Лана… - он шептал ее имя, задыхаясь от безумной нежности. - Свет мой! Лана…

Протянул руку между ее ножек и от радости сердце пропустило удар – мокрая! Хочет его, стонет нежно, тихонечко, пока он пальцами ее дразнит.

- Р-р-родная моя, - из груди рвалось восторженное рычание, - любимая…

Готова уже для него. Без слов сама ножки шире раздвинула и медленно опустилась, вскидывая от наслаждения голову. Волосы светлыми ручьями растеклись  по нагому телу. А перед его глазами прыгнули упругие грудки с твердыми вершинками, манящие своей сладостью. Яр тут же  склонил голову к дивным холмикам. Вобрал одну в рот и пососал, очень осторожно прикусывая зубами.

- М-м-м, - тот час откликнулась  его девочка. Ах, как хорошо. Но мало! Нужно громче, чаще!  И он вкидывал бедра ей навстречу, и Лана плавно скользила, повинуясь движениям его тела и рук. Вверх-вниз. Взгляд упал  ниже, туда, где соединилась их плоть. Все в любовном соке, так велико ее желание. Волк внутри совсем с ума сошел от ее чудного запаха страсти, как полоумный взвыл от восторга -  затребовал признать своей. А Яр и сам был уже на грани, вот-вот не выдержит и горячее семя щедро омоет тесное лоно, давая начало новой жизни.

- Родишь мне ребенка, - жарко шептал он в податливые девичьи губы, - Будешь моей! Слышишь?  Только моей! Единственной… и на всю жизнь.

 - Твоей, - согласный сладкий стон стал ему ответом. Перевернулся, уложил ее на одеяло мягкое. Только прикрыл глаза, как нет уже! Куда пропала?!

Подскочил с кровати, словно ужаленный. Не соображая, кинулся в горницу. Вот же! Что за печью делает? И когда  одеться успела?  В прятки решила поиграть, ну он сейчас ей...  Притащил обратно, бросил на кровать, сверху устроился. Не успел задрать подол, как слабые кулачки заколотили по плечам и спине.

- Пусти! Пусти меня! Нет!

Дурманящая весна истаяла, уступая место едкой полынной горечи. Яр ошеломленно тряхнул головой. Понимание пришло, как горная лавина – сон был! А вот она сейчас под ним дрожащая от ужаса, с широко распахнутыми глазами – настоящая. Удивление сменилось лютой ненавистью, но тело уже плавилось от похоти и потушить этот пожар могло лишь одно. Скатившись в бок, он перехватил тонкое запястье и, дернув его вниз, глухо зарычал.

- Руками. Живо!

Девчонка все рвалась из его объятий, не понимая, чего он от нее требует. Прижав ее ладошку к отвердевшей плоти, Яр зло выдохнул.

- Медлить будешь, возьму как в первый раз!

Княжна замерла, а через мгновенье дрожащие пальчики обхватили ноющую от напряжения плоть. Яр подавился стоном. Накрыл ее руку своей, показывая, как и что делать. Княжна поспешила покорно повторить его движения.  Тело окатило жгучей волной удовольствия. Толкаясь ей навстречу, Яр задыхался и кусал губы. Бессовестно сминал девичьи бедра и грудь,  гладил вздрагивающую спинку. И в последний миг, когда он был готов вот-вот излиться в ее ладонь, перед глазами мелькнуло то, что во сне пригрезилось. Она. Отзывчивая, ласковая, до безумия желанная. 

Комнату наполнил громкий стон его удовольствия. Яр раскинулся на кровати, чувствуя, как сердце бухает в груди кузнечным молотом. Едва сил нашлось губы разлепить.

- Уйди, - сипло приказал он. Княжна, до этого лежавшая неподвижно, опрометью бросилась прочь.

В комнате стало пусто.  Он слышал свое хриплое дыхание, слышал, как в горнице  быстро утихла девчонка. Последние отголоски наслаждения ушли, оставляя после себя злое недоумение. Какой позор! Взрослый муж ни телу своему, ни слову не хозяин. А все из-за ее запаха, будь он не ладен. И как теперь вытравить эту заразу из памяти? Вскочив с кровати, оборотень  бросился в сторону дверей. Свежий воздух и добрая охота – то, что нужно для  ясной головы.

Глава 8

Громкий треск возвестил о кончине еще одного бревна под острым лезвием топорища. Яр выпрямился и утер со лба пот. Разгоряченное тело  сладко ломило от проделанной работы,  а мысли все толклись в усталой голове.

Вот уже сколько дней оборотень ходил мрачнее тучи. Все пошло, как он и опасался. Да еще эти сны назойливые, вконец измучили!   Почти каждую ночь она являлась к нему. Все такая же светлая, в одной лёгонькой рубашонке, а то и прикрытая только своими чудными косами. И он брал ее, нежную, сгорающую в его руках от желания. Шептал на ушко жаркие слова любви,  стонал от наслаждения, чувствуя отклик и покорность его ласкам, но как только приближался к краю, княжна таяла в его руках. Крепко прижимал он к груди стройное тело, но она утекала туманом сквозь пальцы, оставляя взамен светлой радости черную печаль. Ушла, бросила навечно! А он дышать без нее не сумеет... Горько выл волк, тоскуя о своей избраннице. Безнадежно призывал вернуться. Яр просыпался в холодном поту, ругал себя последним словом за глупые сны. Былая ненависть возвращалась, и на время мужчине удавалось повернуть мысли в нужное русло, но чувство того, что происходящее между ними наяву гадко и совсем неправильно упрямо росло глубоко в сердце.

  А потом и кошмары подоспели, да такие, что становилось дурно. Нежная кожа вдруг расцветала алыми рубцами от плети, а вместо влаги из ее лона сочилась кровь. Весна, пришедшая с ней, исчезала, и  Яра сводил с ума запах отчаянья и боли. В ужасе он останавливался, и дрожащими руками бережно кутал измученную им княжну в мягкое  одеяло. Не знал, как подступиться нежнее. Ласково расцеловывал холодное личико, силясь вернуть тому румянец. Тихим голосом шептал слова утешения и раскаянья, виновато заглядывал в тусклые глаза, но она была неподвижна. Глухая и слепая к его отчаянным мольбам очнуться, простить  глупую горячность, совершенную им в безумии. От этого было так тошно,  хуже, чем когда она пропадала. И он был готов пасть к ее ногам, без промедления отдать жизнь за один только ласковый взгляд.

И чем дальше, тем хуже. Он уже не мог заставить себя глядеть на нее с прежней холодностью. Каждое движение девушки влекло, как на аркане, каждое тихое слово или быстрый взгляд призывал чувства из грез обернуться явью.  Он бесился, спорил сам с собой, клялся даже не смотреть в сторону малохольной девчонки. Но его выдержка таяла под напором сомнений и желания. Сердце словно рвала на части свора бешенных псов. Мысль о насилии то вызывала отторжение, то мерещилась чуть ли не единственным выходом. И порой он срывался. Но яростные ласки и страстные поцелуи не могли найти отклика в ее перепуганном сердце. Княжна рвалась прочь так, будто его объятья сулили смерть. Иногда, стыдясь и втихомолку радуясь своей жалости, он ее отпускал. А иногда заставлял падать на колени или ласкать себя рукой.  Но это было лишь кратким облегчением жаждущему телу, душа же его томилась, как и прежде.

Мышцы свело в напряжении. Пальцы тискали рукоятку топора, а он, захваченный тяжелыми думами, с остервенением вымещал свое настроение на сухом дереве.  

И вдруг Яр почувствовал – смотрит! На него смотрит! Нагую спину обдало жаром. Взгляд теплой волной прошелся от затылка по шее, к плечам, спустился ниже… Он тотчас же остановился. Разогнулся и медленно-медленно повернул голову, пытаясь взглянуть в окно. Исчезло все! Яр шумно выдохнул. Как юнец зеленый! Нет, хуже! Да что в ней такого, кроме аромата тела? Мелкая, бледная, слабенькая -  чисто моль! Не то, что их женщины. И тут как молнией садануло. А ведь точно, не навестить ли одну? В огненной страсти двух волков живо сгорит холодная отстраненность дурной княжны.

Яр воткнул топор в колоду и направился к дому. Лана пряталась за печью. Теперь она часто там сидела. Как только по дому все сделает, словно мышь в нору – шмыг и нету. Глупая девка, ему было совсем не трудно выдернуть ее из темного угла, и взять тут же, у стены. В штанах почудилось напряжение. Яр мысленно ругнулся, срочно к оборотнице под бок! Порывшись в спальне, он шагнул за порог, секунду размышлял, сковать ее наново или нет, но плюнул и волком помчался  в сторону поселка.

Только Яр ушел, девушка позволила себе вздохнуть. Что-то творилось с ее мрачным господином. Уж она и так и этак избегала с ним встречи, вела себя тише некуда. Оборотня же это, кажется, только раззадоривало. Как же вовремя Дарина принесла ей чудесного лечебного зелья. Ведь теперь ей и спать почти не приходилось. Но хуже всего было, когда мужчина вдруг приближался к ней с диким голодом в глазах, и пытался заставить силой лечь под него. Его болезненные ласки и укусы-поцелуи словно вымораживали изнутри. Лана тряслась от страха и отвращения, бесполезно трепыхаясь в стальных объятьях. Ее жалкие потуги сердили оборотня, но Дарина не соврала – не добившись от нее покорности, оборотень, если ей везло, со злобным рычанием отпихивал ее на пол. Но иногда все ж таки требовал ласки. Опасаясь, что в случае отказа Яр возьмет ее силой, Лана делала так, как он приказывал. Страх боли был сильнее чувства гордости. Может быть, она бы к этому и приноровилась, но оборотень с каждым разом становился все злее и напористей.

От безысходности однажды она решилась бежать. Дождалась, пока мужчина на охоту уйдет, и бросилась в лес. Он догнал через несколько часов. Думала – убьет на месте. Но Яр за косу приволок ее обратно, и до следующего утра запер в бане. Сквозь двери Лана потом слышала грохот и треск. А еще глухое, злобный рык, в котором почему-то ей чудилось горькое отчаянье. Утром, когда он ее выпустил, при виде развороченной горницы Лана лишилась дара речи. А оборотень прижал ее к стенке, и пообещал за следующий побег взять столько раз, что она небо с землей перепутает. После этого княжна вела себя осмотрительней, а вот сегодня, глупая, чуть не расплатилась за свое любопытство!

Глава 9

Всю ночь Яр не смыкал глаз. Горькие слезы замученной им девушки просочились на самое дно его души и свернулись там в неповоротливый, стылый ком. Ненависть совсем сдулась, и лишь изредка показывала обломанные когти. Яр вскидывался, но теперь уже не пытался вернуть былое чувство, а стыдливо гнал от себя прочь. И хоть душа его все еще маялась, не до конца свободная от мрачных мыслей, но на сердце, впервые за долгое время, полегчало. И он с каждым мигом все более уверялся, что поступил правильно, не доведя черное дело до конца.

Прислушиваясь по привычке к происходящему в доме, Яр знал, что Лана забрала платье лишь спустя несколько часов. Но, как и он, княжна не спала. Заря еще не успела окрасить небо, а Лана уже поднялась и стала топить печь. Сидя на постели, оборотень  хмурился. Выходить от чего-то не хотелось, а надобно было. Лишь когда в доме запахло жареным мясом, он появился в горнице. Уселся за стол, не отрывая взгляда от девушки. Но лишь словил ее взгляд, сердце камнем рухнуло вниз. Одна ледяная пустота, даже страх и тот пропал.

Вкуса пищи он не разобрал. Жевал что-то, только и понял, что вкусно. Готовить Лана быстро наловчилась. Еще бы, с такой-то помощью... Открыл рот для очередной ложки, но с губ сами слетели слова.

- Хорошо сготовлено.

Лана только вздрогнула слегка – от горького удивления. Никогда ей перепадало хоть сколь-нибудь теплое слово от своего жестокого господина. Но видно Макошь сегодня сжалилась над ее заблудшей душой, Яр остался доволен нехитрой стряпней. Так доволен, что даже с какого-то перепугу и похвалить решил, а не как обычно – встать и уйти, а хуже того – попробовать взять ее тут же, на столе, среди тарелок и остатков пищи. Бывало и такое. Девушка прикусила щеку, стараясь сосредоточить внимание на посуде.  Как отвечать на эту нежданную ласку - она не знала. Да и не хотела. Со вчерашнего вечера на душе было так пусто, словно ее, как пол в горнице, выскоблили. И даже если бы Яр вдруг захотел продолжить вчерашнее, сейчас бы она даже не пикнула.

Да только дальше прозвучало такое, что миски едва не выпали из ослабевших от удивления пальцев.

- Чего бы ты хотела? М?

Собрав по малым крохам остатки растоптанной гордости, девушка повернулась к оборотню. Дымчато-голубые глаза встретились с золотыми.

Он даже недоуменно моргнул и поежился, точно от холода. Ух, как смотрит. Морана, не иначе! Глаза - ледышки темные, а бледная, как из снега сделана. Встрепенулась в сердце былая тьма. Да она ноги ему должна целовать. Ишь ты! Осчастливил пленницу дорогим подарком, спросил о заветном, а вместо благодарности – презрения с лихвой. Будто он ей мышь дохлую преподнёс.

Лана в упор смотрела на сидящего оборотня. Неужели ей выпал шанс все же попасть к Ратимиру?

- Господин коня мне даст, да направит на дорогу?

- Кроме этого, - процедил мужчина.

Она поникла. Нет, видно ждет ее отчий дом...

- Тогда только одного - быстрой смерти вместо княжьих хором, - тихо и твердо произнесла она.

Мясо застряло в горле. Яр кашлянул от неожиданности. Смерти?! Вот оно как! Значит, таковы ее помыслы. Сердце болезненно сжалось. Совесть услужливо подкинула воспоминания, сколько и что терпела княжна по его злой прихоти.  Мужчина рассеяно огляделся вокруг, словно нужные слова для ответа рассыпались по углам. Смерти… Только бы рядом с ним не быть. От этой мысли волк внутри жалобно заскулил, виновато отворачивая морду. Яр тряхнул головой, нет, так не пойдет! Видно совсем до края он ее довел, раз о подобном думает. Надо что-то менять. И спешно.

- От чего… просишь об этом? – медленно произнес мужчина, стараясь аккуратней подбирать слова.

Ее глаза потухли и Лана, безразлично пожав плечом, отвернулась.

- В ваших краях мне жизни нет, - слова звучали сухо и отрывисто, - а то, что сделают со мной, явись я после…

Яр прикрыл глаза. Да, он понял. Руки сжались в кулаки. Злоба, теперь уже на себя, совсем проснулась и выгрызала душу хуже червя.

- … после того, что со мной стало, - продолжила она, а его слух уловил вдруг горький смешок. - Господин, обещанное тобой наказание за побег – просто невинная забава…

В комнате повисла тишина.

- Ну так… Я жду ответа, - настойчиво повторила она, сноровисто расставляя чистую посуду.

Мужчина стиснул зубы.

- Подумаю, - резко бросил он и скрылся за порогом.

Хлопнула входная дверь. Ушел. В окно она даже не глянула. Пробралась к себе за печку и задумалась. Вот уж никогда бы не поверила, что о смерти как о милости просить придется. Смех один да тоска. И слова же где-то нашлись... Права была ее матушка, говоря, что слезы помогают. После вчерашнего измученная душа будто еще больше занемела. Даже вечный страх перед злобой мужчины слегка отступил. Не исчез правда, но хоть бы пока не так мучал. Яр видно тоже почуял эту перемену. А как смотрел на нее!

Желтые глаза в изумлении широко распахнуты, краски с лица схлынули, даже ожог побледнел, сливаясь с кожей. Точно она не о легкой участи его молила, а острый нож в спину загнала по самую рукоятку, подло и неожиданно. 

Глава 10

Утром Яр увидел девушку уже в обновках. Но видно подарок даже на малую долю не подкупил ее отношения. Лана опускала глаза и старалась отодвинуться всякий раз, стоило ему пройти рядом. Перестав беспокоить своим видом княжну, он выбрался на охоту, не столько за добычей, сколько за свежими мыслями. И что ему делать, если при одном его взгляде она холоднее снега становится?

Волк задумчиво потоптался на месте, и лег в корнях дуба, умостив голову на лапы. Тоскливо вздохнул. Нужно ее как-то отвлечь. Ведь были же у девушки забавы для души. Что там девицы в тереме делают? Ну, с подружками болтают... Нет, это не про них. Без нужды Ланушка не то, что слово молвить - смотреть лишний раз не станет. Еще на гуляния бегают... Опять мимо. С кем ей тут разгуливать? Лес кругом, места ей незнакомые, а он, опять же, испугает только. Песни и танцы... Волк тихо фыркнул. Ага, больно охота ей петь сейчас, а уж как в пляс идти хочется, сил утерпеть нет. Волк задумчиво обмахнул себя хвостом. Рукодельничают для забавы. А вот это и подойти может. Иглу княжна держать умеет. Может и кружева плетет? Решено, сегодня же за ужином и спросит! Волк бодро вскочил на лапы и встряхнулся. Теперь пора бы и дичь погонять.

Яр вернулся в сумерках. Входная дверь хлопнула и одетый мужчина, как ни в чем не бывало, прошел в свою комнату. Лана искоса взглянула ему в след. Странно как-то. Раньше оборотень нагим перед ней пройтись не стыдился,  презрительно кривил губы, видя ее смущение. А теперь вдруг одежду в бане припрятал. Впрочем, ей от этого только лучше.

Лана быстро подготавливала посуду для ужина, оборотень не задержится в спальне долго. И оказалась права, через минуту тот вышел и уселся на лавку. Она быстро сунула тарелку ему под нос и хотела отойти подальше, но оборотень не позволил.

- Сядь, - мужчина кивнул напротив себя.

Очень неохотно, но княжна исполнила. Яр задумчиво ковырял разваристую кашу, иногда бросая на нее оценивающие взгляды, точно думал, что дальше сказать.

- Чему тебя в тереме обучали? - наконец произнес он.

Такого вопроса она конечно не ждала. Сбивчиво принялась перечислять:

- Учили языкам заморским... Чтению, письму... Музыке ...

Пальцы оборотня нетерпеливо застучали по столу.

- Ну, а рукоделию?

- Да, конечно. Вышивать, кружева так же... Еще ткать.

- И по нраву было плести из ниток?

Не сдержавшись, девушка поморщилась. Плетение у нее выходило хуже всего. Узор сбивался, шерсть не вязалась. Мужчина понял ее без слов.

- Может, тогда вышивала?

Лана на миг мечтательно прикрыла глаза. Здесь Яр угадал. Это занятие она всей душой любила. А стоило мужчине напомнить - даже пальцы зачесались, до того захотелось к шелку ну хоть на мгновенье притронуться, полюбоваться на нежные да яркие цвета. А как занятно видеть, что на безликой ткани вдруг расцветают невиданные узоры…

Яр довольно кивнул. Взгляд княжны затуманился, а в уголках губ дрожало слабое подобие улыбки.

- Значит, вышивала, - протянул он, - хорошо же. Есть одна работа, как раз для женских рук.

Больше Яр ничего не сказал, а она не стала спрашивать. Как и предыдущий, этот вечер прошел в тишине. А утром ее ждало новое диво. Оборотень не только встал раньше, но и успел сходить к роднику. А ведь таскать тяжелые ведра было ее заботой! Только Лана начала раздувать печь, как мужчина засобирался в лес. Стоя на пороге скупо обронил, что на сегодня ей лишь бывший ее угол в порядок привести, да обед сготовить. Княжна так и замерла. И только хлопнувшая дверь вывела ее из оцепенения.

Лана нерешительно оглядела пустую горницу. Подалась к печи, потом, совсем растерявшись, почему-то к окну. Бестолково покружив по логову, она уселась на лавку. Сколько сидела, сама не поняла, а привела ее в чувство  знакомая тянущая боль внизу живота.

Она то отступала, то усиливалась, заставляя девушку пытаться принять удобное телу положение. Лана растеряно сглотнула. Значит, все-таки началось. Последнее время тревожные думы преследовали княжну. Те дни, которые бывают у девушек и женщин, все никак не приходили, и Лана всерьез опасалась, что под сердцем она уже носит дитя. С отчаяньем понимала, что как бы не хотела скорее выбраться отсюда и все забыть, да только  не поднялась бы рука избавиться от ребенка, пусть сделанного оборотнем против ее воли. Мечтала о том, что если бы удалось сбежать, то вырастила своего малыша в любви, да ласке, и никогда бы не раскрыла причину его появления на свет.  Девушка быстро достала старое платье и сорочку. Ткань давно была выстирана чисто начисто и потом просушена. Как хорошо, что хватило ума не выкинуть изношенные вещи. Теперь вот пригодятся.  

Лана быстро привела себя в порядок. Пусть работы было кот наплакал, но доверия к изменчивому оборотню не было совершенно. Может, он через час заявится, да проверить изволит? Но солнце лениво карабкалось ввысь, а мужчины все не было.

В это же самое время Яр задумчиво рассматривал шелковые нити, разложенные перед ним вертким торговцем. Цвета были самые разные, от крикливо-ярких, до нежных, словно крыло бабочки. И он старался представить, какие из них придутся его девочке по нраву. Перед глазами стал образ молодой княжны. Ее привычки, слова, манера вести разговор.