Скуф. Маг на отдыхе 5

Глава 1

— Лёха, сзади!

— Чего⁈

— Сзади!

— А⁈

— Сзади, глухая ты… эххх! — я отодвинул Михеева за плечо и шарахнул одного из Сколопендр сгустком сырой энергии.

Не знаю, кем он был при жизни, но уж точно не щитовиком. Полетел со всем возможным ускорением, собирая ряды кресел. Ломая кости, кувырком промчался мясной звездой по партеру и затормозил черепом о пульт звуковика. Там свой жизненный путь и окончил.

Вывод очевиден: нечего было нападать со спины на двух благородных донов. Да и вообще… нечего было нападать.

Да простят нас жители Атырау, но буквально с первых же минут боя мы начали демонтаж их Дворца Достижений. Прямо вот буквально. И что-то мне подсказывает, что, в конце концов, от здания останется бетонная коробочка с кучей строительного мусора внутри. И то! Это лишь в том случае, если мы не заденем несущие конструкции. А так ведь и совсем сложиться может. Остаётся надеяться, что здание не историческое и новое на его месте будет краше прежнего.

— Вперёд-вперёд! — заорал я. — На сцену!

Шумно вокруг — не то слово.

Визги магических техник, воинственные крики родни Тамерлана, трёхэтажный мат Сколопендр, взрывы, треск, грохот… а иногда ещё и внезапные музыкальные вкрапления. Эдакое треньканье, с которым ломаются инструменты.

Такая вот симфония битвы.

Когда мы с Лёхой только-только забежали в зал, на сцене вместе с банши стоял какой-то огромный мужичара; так вот этот лось метнул в Аймурата рояль. Сильный, паскуда. Куда он делся теперь — понятия не имею…

Потому что с видимостью тоже проблемы.

Мало того, что из освещения в зале работали лишь софиты, направленные на сцену, так ещё кто-то из Сколопендр додумался врубить дым-машину. Как будто и без того не хватало проблем, так теперь ещё помещение довольно шустро заполнялось удушливым глицериновым паром.

Чтобы выключить шайтан-машину дистанционно — без пульта, само собой — мне пришлось снести сырой энергией часть помоста. Уж не знаю, сидел ли кто-то в тот момент в суфлёрской будке, но если сидел, то там теперь навечно и останется.

— Ух, блин! Лёха, осторожно!

Сверху раздался хруст бетона. Сперва на нас с Алексеем Михайловичем посыпались куски штукатурки и каменное крошево, а потом и вовсе кусок потолка полетел.

— Уэ-э-э! — в образовавшейся дыре появилась мохнатая задница Мишани.

Медведь зацепился за край обрыва передними лапами, а задними потешно болтал в воздухе. Однако довольно быстро нащупал «ногой» импровизированную перекладину из вывернутой наизнанку арматуры, упёрся, подтянулся и залез обратно.

Тут же над дырой проскочил тёмный силуэт Ромашкиной, кто-то коротко вскрикнул, и с потолка вниз полилась тонкая струйка чего-то. Должно быть крови.

Что там у них наверху происходит — вообще непонятно.

А если уж начистоту, то мне сейчас непонятно вообще ничего. Контролировать ситуацию в таких условиях попросту невозможно, однако я всё равно был спокоен. С кланом Батхуяг мы были знакомы чуть больше часа, но я уже понял, что ребята они серьёзные и со Сколопендрами в состоянии справиться сами. А группа «Альта» им в помощь; сомнений в девках нет вообще никаких.

И кстати. Судя по тому, что бой вокруг начал потихонечку утихать, то от сингапурцев уже мало что осталось.

Наша же с Лёхой цель — грёбаная банши.

До сих пор глава Сколопендр стояла на сцене и наобум визжала в зал. Со стороны это чем-то напоминало разбрасывание импульсов сырой энергии, но… не берусь рассуждать о природе крика. Тем более что он магический. И тем более, что с подобной техникой я сталкиваюсь впервые.

Объясню: меня уже успело немножечко зацепить. По ноге. Вскользь, но всё равно.

Мне, блин, было больно!

Разрушительный звук почти полностью игнорировал щиты. Вибрации проходили сквозь магический барьер, как будто и нет его вовсе.

— Лёх, аккуратней! — попросил я друида. — Давай-ка я на сцену пойду, а ты из зала помогай!

— Морально⁈ — уточнил Чего. — Похлопать тебе⁈

— Отрадно, что в критической ситуации вы не теряете чувства юмора, Алексей Михайлович!

— Да не такая уж она и критическая, Василий Иванович! И покритичнее случались. Быть может, вы уже снесёте этой паскуде голову, и мы поедем домой⁈

— Быть может! — кивнул я, выскочил в левый проход и побежал в сторону сцены…

— Наши? — встрепенулась связанная Шестакова.

— Наши-наши, — кивнула Ира. — Ксюш, ты бы отползла от двери подальше, чтобы случайно не пришибло. Дружественный огонь, он такой.

Действительно, появление кого-то еще после того, как Ирина сама отправила брату координаты, было бы слишком странным совпадением.

— Ага…

И отползла. Шло время. Звуки битвы доносились из коридора вот уже несколько минут. Сперва далёкие и глухие, затем всё ближе и ближе, и вот…

— Дольче! — радостно вскрикнула Шестакова, когда в коридоре раздался рёв кузнечного горна и крики боли, а из-под двери начали бить язычки безвредного холодного пламени.

Огненная ульта догорела, крики стихли, и кто-то начал громыхать дверьми.

— Здесь нет, — донёсся знакомый голос. — И тут тоже.

— Каа-а-а-атя! Мы тут! Ту-у-у-ут!

— Бах! — без стука сквозь дверь прошло «Алое Спасение» и суетливо заметалось по комнате, как будто осматривая и ощупывая пленных девушек. И сразу же следом за артефактом в гримёрку залетели кадет Дольче, Её Сиятельство Ольга Фонвизина и…

— Тима!

— Ира!

Хакер сжимал в руках здоровенный разводной ключ. Перепрыгнув через шаманку, он в два прыжка оказался рядом со Скуфидонской, размахнулся и со всей дури шарахнул по наручникам. Раз! Два! И-и-и-и… Три!

Катя Чертанова решила, что никогда и никому не расскажет, что цепь артефактных наручников рассыпалась не от могучих ударов Тамерлана, а из-за того, что она нагрела их до бесстыдных температур. Катя драму уважала. А в особенности сцены воссоединения любимых — это же счастливый финал! Именно то, ради чего всё и затевается! Так что испортить что-то подобное у неё попросту не поднимется рука.

— Извини, что не послушала тебя.

— Это ты меня извини.

— О-о-о-оу! — протянула Чертанова, сцепила кулачки и облокотилась на них подбородком. — Какая милота!

— Катя! — вдруг услышала она откуда снизу. — Слышь⁈ Освободи меня!

— Шшш, — шикнула Дольче на шаманку. — Успеется.

У Дольче аж слёзы на глаза навернулись. Безо всякого стеснения Тамерлан и Скуфидонская миловались после долгой разлуки. Объятия, поцелуи, признания в любви шёпотом на ушко. Подобные сцены можно частенько увидеть на вокзале дальнего следования, после того как у перрона остановился поезд с дембелями.

— Оо-о-о-о-оу!

— Катя, ёптвою! — шаманка извернулась и…

— Ай! — … укусила Дольче за лодыжку. — Совсем сдурела⁈

— Освободи меня немедленно!

— Ну ладно-ладно. Сейчас попробую…

— Стоять! — крикнула Скуфидонская. — Не трогайте её!

— И-ИИИ-ИИ-ИИ! — снова заорала банши, и снова я полетел со сцены во тьму зала.

Поломать меня физически почти невозможно, но признаюсь, что в голове от криков этой бледной твари уже изрядно помутилось. Плоть — она плоть и есть; она ведь меня и мой дар обслуживать должна.

А вот мозги от вибраций сотрясались так, что чувствовал я себя теперь не очень. То ли как с похмелья, то ли как после сеанса игры в очках виртуальной реальности… пробовал я как-то раз эту приблуду и чуть на неё не вытошнился.

Короче:

Мутит.

Кружит.

В голове суета.

Тело не то чтобы вот прямо болит, но уже начинает потихоньку возмущаться такому наплевательскому отношению к себе. Ну а ещё бы! Мной ведь уже трижды пробили стену! С минуты на минуту помощь Фонвизиной потребуется; всё-таки под присмотром лекаря её уровня и спокойней, и целее.

Почему банши до сих пор жива?

Хороший, мать его, вопрос!

«Снеси ей голову», — кажется, как-то так сказал Лёха. Ну да, ну да. Я бы с радостью, да только не получается.

Мало того, что способность этой твари игнорировала мои щиты, так ещё и сама тварь игнорировала мою способность! Стоило мне хорошенечко прицелиться и послать в банши разряд сырца, как она вдруг развоплощалась.

Повторюсь — не имею ни малейшего понятия, как это работает. Но предположу, что бледная мерзость уходила в какое-то другое измерение. Измерение, мир духов, нижний план, верхний план, астрал, атсрал… можно называть, как угодно.

Вообще плевать, не думаю, что что-то из-за этого поменяется. Но вот по факту: как только я посылал в банши разряд, она вдруг становилась полупрозрачной, и разряд пролетал сквозь неё.

Рушил ещё какую-нибудь конструкцию несчастного Дворца Достижений, но поставленной цели как раз не достигал.

То же самое происходило, когда я пытался запереть гадину в энергетический шарик. И то же самое происходило, когда вмешивался Лёха: гигантские вьюны друида прошибали сцену снизу и пытались ухватить Сколопендру, но всё тщетно. Только деревянный помост зря разворотили, вот и всё.

Короче…

Бой явно затянется.

— Лёх, — как можно тише я добрался до друида; софиты пока ещё слепили банши, и ориентировалась она плохо. — Это надолго. Свяжись с нашими, пускай отводят народ подальше и создают буферную зону…

— Понял, — кивнул Михеев и рванул прочь из зала.

Что характерно, не переспрашивал. Мне иногда кажется, что у него выборочная глухота. Когда надо — всё с первого раза слышит.

Итак…

Друид погнал прочь, а я в очередной раз двинулся к сцене. Что я задумал? Драться. Пусть банши вообще не по моей специальности, а я её всё равно угандошу. Сдуру ведь что угодно сломать можно, а дури во мне хватает.

Измотаю.

Даже если эти скачки из материального мира и обратно не жрут ману — то есть работают так же, как огонь Чертановой — то рано или поздно всё равно измотаю.

Потому что даже самые естественные вещи устаёшь делать: ходить, дышать, если повторяешь это долго и интенсивно. Потому любую тварь с любыми способностями можно утомить.

Может, за пару часов, а может, и за неделю, но исход предрешён. Её источник — это её источник, а мой источник — весь мир.

Так кто же победит в таком случае?

Вот и я говорю…

— Хах, — тут я аж хохотнул, потому как кое-что вспомнил.

В истории семьи Скуфидонских уже случался подобный эпизод! Ну прямо вот как под копирку! Один из моих прапрапрадедов — не знаю даже примерно, сколько там на самом деле должно быть «пра» — засветился в народном фольклоре, сражаясь с похожей бабайкой.

Классика прям.

В сказках значится некий мифический Соловей-Разбойник, но на деле всё было куда прозаичней. Просто некий опальный боярин Соловьёв на почве уникального дара и недюжинной магической силы решил поиграть в сепаратизм.

Ну и доигрался, собственного говоря. До смерти и полного вычёркивания из Родословного Сборника Фамилий доигрался; победители написали новую историю, а эту гадину в неё ожидаемо не взяли. Так что остался Соловеюшка в народной памяти сказочным. И персонажем, и долбо…

Ладно…

Если верить моему семейному архиву, то прапра изматывал эту собаку три дня и три ночи. И дар у этой собаки тоже был как-то завязан на акустике.

Так что вот. Разница лишь в том, что Соловей свистел, а моя бабайка визжит, как истеричка. В остальном история повторяется.

Не наш ли отечественный банши он был? История умалчивает, ибо сравнивать предкам было не с кем.

Ну допустим…

Героическое многодневное превозмогалово — это, конечно, очень круто и эпично, но попытаться форсировать события всё равно стоит. И есть у меня одна идея.

— Эй! — крикнул я из зала и тут же прыгнул в сторону, уклонившись от крика. — Эй, дура! Сдавайся! Ты окружена! Твои люди мертвы! Давай договоримся по-хорошему!

— Ах-ха-ха-ха! — рассмеялась банши. — Ты всерьёз предлагаешь мне…

— Бах! — я послал в тварь сильнейший разряд сырцы. Конечно, ни о каких переговорах не может быть и речи. Да и быструю лёгкую смерть я ей обещать не могу, потому что любая смерть от моей магии — быстрая и лёгкая. Если только не пытать специально.

Так что сейчас я просто понадеялся на то, что заболтаю банши и всё-таки попаду. Не вышло. Тварь оказалась проворней.

— Ур-р-род! — рявкнула Сколопендра, вернувшись в материальный мир. — Ты и впрямь думаешь меня одолеть⁈ Ты и впрямь думаешь, что я окружена⁈

Отвечать не стал.

Приступил к выполнению плана номер два — ползком и втихаря добраться до раздолбанной каморки суфлёра и попробовать атаковать оттуда, то есть чуть ли не в упор шарахнуть. Посмотрим, что из этого получится.

— Наивный дурак! — разговорилась тем временем банши. — Поверь, мы ещё встретимся! — и тут вдруг…

Не мудрствуя лукаво, взяла и полетела на выход. Мне аж обидно стало от такой простоты. Подскочив, я начал бить по ней как из пулемёта, но всё мимо. Мимо, мимо, мимо. Тут же откуда ни возьмись появились Лёхины лианы — друид как мог силился ухватить Сколопендру, но тоже не преуспел.

Растения не могли поймать то, чего нет; банши двигалась к выходу из зала в своём нематериальном амплуа. Так ведь она и впрямь сбежит!

— С-с-с-сука, — прошипел я и бросился вдогонку…

— О-о-оооу! — опять протянула Дольче и ткнула Фонвизину локтем в бок. — Ты посмотри, как это мило! С полуслова друг друга понимают!

А речь шла об освобождении шаманки. Как оказалось, нельзя было просто взять и взрезать артефактную защиту ножницами; не всё так просто. Ира сказала, что некоторые из пут при нарушении целостности могут и убить.

К пленению Шамы триады отнеслись тщательно. Без недооценки противника. Шанса выбраться самостоятельно никакого. Да и посторонняя помощь с огромной долей вероятности отправит на тот свет. Подстраховались то есть.

Так что прямо сейчас Скуфидонская и Батхуяг в четыре руке играли на коконе шаманки, живо обсуждая процесс и щедро швыряясь друг в друга терминологией. Энергоканалы, цепи, шлюзы, перемычки, что к чему подвязано и что за что цепляется…

Пускай Тамерлан не был ни одарённым, ни тем более артефактором, однако дисциплину знал получше многих и как ассистент был незаменим. Плюс знания, плюс аналитика этих самых знаний да плюс две руки, если нужно тупо что-то подержать.

Хакер уже давно говорил, что, несмотря на магическую природу, артефакторика гораздо ближе к кодировке, чем кажется. Никакой оккультности, никакой тайны, которую невозможно было бы постичь. Всё очень логично. Всё взаимосвязано и капризно точь-в-точь так же, как и в языках программирования, когда из-за одной неуместной скобки рушится всё уравнение.

И более того!

Именно он выполнял за Иру некоторую часть работы. Изобретала Скуфидонская сама и первые образцы создавала тоже сама, а вот хакер задним числом сокращал артефакторные формулы. Избавлялся от лишних телодвижений и сводил всё к максимальной простоте. Свой труд Тамерлан называл «прописыванием макросов», чем периодически бесил Скуфидонскую, но…

Не сейчас.

Сейчас, в критической ситуации, вдали от лабораторий и компьютеров, хакер действительно оказался полезен. Если Скуфидонская где-то спотыкалась, то описывала ему, что видит благодаря своему дару, а он в свою очередь расшифровывал «код» и подсказывал решения.

— Погоди-погоди-погоди, — хмурился Тамерлан. — То есть всё на вот эту хрень зациклено?

— Ага.

— А эффект?

— Электрическая техника. Нарочно слабенькая, чтобы запутать… по ощущениям, как будто пальчиковая батарейка, но усиленная здесь, здесь и здесь.

— Как думаешь, сколько иксов?

— Если пойдёт по часовой, то икс сто, если против, то двести.

— Ага, — кивнул Тамерлан. — То есть либо тряхнёт, либо зажарит.

— Не вижу причин, по которой нужно создавать такую схему, чтобы просто потрясло. Зажарит, я тебе прям гарантирую.

— Кого зажарит⁈ — выпучила глаза шаманка. — Меня зажарит⁈ Зачем вы это гарантируете⁈

— Ксюша, лежи тихонечко, пожалуйста, — улыбнулась Ира и потрепала Шаму за щёку. — Всё по красоте сделаем, не сомневайся.

— Но это не точно, — хохотнул Тамерлан.

— Чиво⁈

— Режь здесь.

— Не надо!

— Ксюша, пожалуйста, не дёргайся.

— Не-е-е-ет!

— Для твоего же блага.

— Нет-нет-нет! Мне и так нормально! Давайте меня потом спасём, а⁈ Я уже привыкла и…

— Ты ничего не почувствуешь, — пообещала Ира.

— И это тоже неточно, — вставил хакер.

— Спасите! Помоги-и-и-ите! Оля⁈ Оль, слышишь⁈ Скажи им!

— А я-то тут при чём?

— Ты же княгиня!

— И что?

— Ир, режь.

— А-АААА!!! СПАСИТЕЕЕ!!!