Скользящая сквозь время

Корепанова Наталья По следу Жезла 3. Скользящая сквозь время

Часть первая.

Сны и пророчества.

Селена

Мобильник громко заиграл, вырвав меня из боевика, в котором я с успехом сражалась с пиратами. Не открывая глаз, щёлкнула пальцами, и телефон влетел в мою раскрытую ладонь.

— Слушаю, — сонно прохрипела я, стараясь говорить потише, чтобы не разбудить сладко посапывающего под боком Стэнна.

Но, собственно, могла бы и не стараться. Мой любимый умел спать, не обращая внимания на внешние шумы, если они не предвещали опасности.

Тем не менее, я, нашарив ногами тапочки, встала и побрела к окну.

— Привет! — голос подруги был свеж и жизнерадостен, как майское утро. — Разбудила?

— Угу, — кивнула я, словно Лариса могла меня увидеть. — У нас ещё рань несусветная.

— У нас тоже, — вздохнула та. — Но я всё-таки решила позвонить.

— Что-то случилось? — насторожилась я. Сон, помахав пиратам чёрным флагом со скрещёнными костями, растаял в воздухе, и я, наконец, открыла глаза и с удивлением выяснила, что солнце стоит уже достаточно высоко, на деревьях вовсю заливаются птицы, а между кустов роз носятся друг за другом моя кошка Муська и Стэннов гепьерд Мурлыка. Гепьерд был размером с хорошую лошадь, и поэтому наблюдать, как Муська гоняет его по двору, было довольно забавно.

— Мы когда с тобой встретиться сможем? — деловито спросила подруга.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Я, вроде, к вам не собиралась. А что случилось-то?

— Случилось то, что я вернулась из Питера и очень хочу с тобой позавтракать в нашей кафешке. Или пообедать. Но можно и поужинать. Без разницы. Ну, вот, прямо очень-очень хочу.

— У тебя какие-то интересные новости? — улыбнулась я.

— Ага, — подтвердила моё предположение подруга. — Давай уже, выбирайся на историческую родину. Мы с тобой месяца два не виделись, если не больше. Сидишь в своём Кэтанге безвылазно.

— Ладно. Стэнн проснётся, я с ним поговорю. Может, получится на завтра Свободный день взять.

— Да хоть сейчас иди, — не открывая глаз, пробормотал любимый. — Только спать не мешай.

Я фыркнула:

— Слышь, Лар, «добро» получено. Завтра утром увидимся. Только позвони мне часа за полтора до встречи, чтобы я сориентироваться по времени успела.

— Хорошо. В это же время позвоню, устроит?

— Вполне, — согласилась я.

Мы распрощались, и я, бросив мобильник на стол, забралась обратно в кровать под бок моего принца. Всё так же с закрытыми глазами он обнял меня и притянул к себе:

— А что сегодня не пошла?

— На сегодня у меня другие планы, — промурлыкала я ему на ухо.

— Какие? — Стэнн, наконец, открыл глаза и с интересом посмотрел на мою хитрую физиономию.

— Не скажу, сам догадайся, — усмехнулась я и попыталась выбраться из его объятий, но он только крепче прижал меня к себе:

— Не отпущу, пока не скажешь!

— Нет, Стэнн. Так неинтересно, — замотала я головой. Точнее, попыталась замотать, будучи вжатой носом в подмышку любимого. — Если до вечера не додумаешься — скажу. И вообще, мы на работу проспали.

Стэнн подскочил, как пружиной подброшенный:

— А сколько времени?

Бросил взгляд на часы:

— И правда… Первый раз в жизни проспал на работу. Надо же…

— По ночам спать надо, а не третировать молодую жену, — усмехнулась я, вспоминая сегодняшнюю ночь и жмурясь от удовольствия.

Муж горделиво хмыкнул и потопал в ванную, а я, проводив его мечтательным взглядом, потянулась и подумала: а вспомнит ли мой любимый, что сегодня — ровно три года, как я повторно оказалась в Кэтанге? В позапрошлом году день моего появления мы не отмечали: мы только что поженились и как раз в это время отправились в свадебное путешествие на побережье Прозрачного моря. В прошлом — было не до праздников, выполняли очередное задание Богов, о котором, как всегда, и не подозревали, поэтому понять не могли, что за напасти на нас валятся. Ладно, хоть живые остались и даже в регенератор ложиться не пришлось. Конечно, потом Эйдэйлер, один из Древних Богов, всё объяснил, но это было потом…

Так что, не удивлюсь, если Стэнн забыл об этом событии. Да и неизвестно, событие ли это для него, или так, проходной эпизод из жизни.

С другой стороны, на память Стэнн никогда не жаловался, а моему появлению в Кэтанге до сих пор радуется.

С третьей — мужчины во всех мирах одинаковы: увлёкшись работой, далеко не всегда вспоминают подобные мелкие даты, дорогие для женщин. Но я недаром бросила Стэнну намёк. Теперь он весь день будет ломать голову над моими словами и, возможно, до чего-нибудь и додумается.

Так что шансов «за» и «против» примерно поровну. Хоть сама с собой пари не заключай.

Я улыбнулась и пошла умываться.

За завтраком муж попытался, всё-таки, вытянуть из меня, какие таинственные планы я строю на сегодняшний день, но я держалась стойко, и муж отправился на работу, так ничего и не выяснив. А я пошла на занятие к Лэррису, нашему гению-артефактнику.

В честь праздника я решила сделать любимому мужу небольшой, но очень нужный подарок. Недавно Лэррис, Тайный Полицейский и мой преподаватель по амулетоведению, показал мне очередное старинное заклинание-плетение под названием «Супружеская верность». Называлось оно так потому, что действовало только между супругами, и древние мужья использовали его для слежки за своей дражайшей половиной. Достаточно было зачаровать какую-нибудь драгоценную безделушку типа броши, кольца или кулона, и супруг в любой момент мог увидеть глазами жены всё происходящее вокруг неё. Впрочем, жена могла отплатить ему той же монетой. Единственная сложность, из-за которой заклинание не получило широкого распространения, заключалась в том, что для его закрепления требовалась кровь того, за кем собирались следить. А подойти к жене и сказать: «Милая, дай-ка я тебе пальчик продырявлю, мне твоя кровь для слежки за тобой нужна», мог далеко не каждый. Эффект неожиданности пропадал. Изворачивались, кто как мог, конечно, но, благодаря этой маленькой детали, повсеместного распространения это заклинание не получило. И пользовались им, в основном, доверяющие друг другу супруги для подстраховки в дальних поездках: мало ли что может случиться, вдруг любимой или любимому помощь понадобится.

Именно с этой целью я и загорелась изготовить нам со Стэнном по такому амулету. Однажды Стэнн уже исчезал надолго, попав через Портал между Мирами в наш мир, где мы с местными колдунами с трудом его отыскали. А потом в зачарованных горах пропала я. И теперь уже Стэнну пришлось идти на мои поиски. Повторять подобные подвиги мне не хотелось, а видениями своими полностью управлять я до сих пор не научилась, несмотря на все мои умения. Они по-прежнему появлялись спонтанно, и вызывать их специально получалось через раз. А Стэнн и этого не умел. Поэтому я решила заворожить два кулона, чем и занялась сегодня под бдительным присмотром Лэрриса, придя на занятие в Тайную Магическую Школу. Свой кулон я довела до конца, капнув на него кровью из пальца. Лэррис проверил плетения и остался доволен.

Терпения ждать вечера, чтобы добраться до крови Стэнна, у меня не было, поэтому после занятия я сразу пошла в кабинет Главного Начальника и, увидев, что он один, с порога заявила:

— Стэнн, мне нужна твоя кровь.

— Сколько литров? — и глазом не моргнув, выдал муж.

— Стакана вполне достаточно, — серьёзно ответила я.

— Держи, — протянул мне руку любимый.

Его готовность без вопросов довериться мне растрогала меня чуть не до слёз.

— И тебе совсем не интересно, для чего я у тебя кровь прошу? — поинтересовалась я. — А вдруг я тебя со свету сжить собираюсь?

— Интересно, конечно, — улыбнулся Стэнн. — Но я знаю, что вредить ты мне не станешь, а потом обязательно расскажешь, что задумала, верно?

— Верно, — кивнула я и, шагнув ему навстречу, уткнулась носом ему в грудь. — Как я тебя люблю!

— Как? — шёпотом спросил мой принц, обнимая меня.

— Сильно-сильно, — я даже зажмурилась и головой затрясла, показывая силу своей любви, но тут же отшатнулась, не давая ему возможности перевести лирическую сцену в страстную, и деловым тоном продолжила: — Вообще-то, всего несколько капель надо, чтобы заколдовать этот амулет конкретно на тебя. Свой я уже зачаровала.

Я вытащила из кармана кулон с небольшим камушком в резной металлической оправе и протянула его мужу:

— Надень этот кулон. Потрёшь камушек, и сразу увидишь, где я нахожусь и что делаю. А благодаря твоему кулону я смогу выяснить, где находишься ты. Так будет легче отыскать друг друга, если опять что-нибудь случится и нас разлучит.

— Ты что-то почувствовала? — встревожился любимый, надевая амулет.

— Когда почувствую, колдовать поздно будет, — улыбнулась я. — Поэтому решила озаботиться заранее. Кстати, можешь носить его под одеждой, на его свойства это никак не повлияет. Единственная просьба к тебе: просто так, для развлечения, кулоном не пользуйся. Только если почуешь неладное. Обещаешь?

— Обещаю, — серьёзно ответил Стэнн, пристраивая кулон под рубашку.

— Спасибо, — так же серьёзно ответила я. — Я тоже даю слово, что не буду за тобой подглядывать.

— Даже если увидишь меня в компании красивой девушки? — поддразнил черноглазый негодник.

— Хм… а вот тут — не уверена. Это уже будет разбой с её стороны. Придётся мне спасать наивного мужа, а без кулона тут никак не обойтись! — фыркнула я, пытаясь не выказывать приступ ревности, кольнувшей сердце. — Ну, что, испугаешься теперь мне свою кровь отдать?

— Бери! И побольше! Иначе как ты меня спасёшь из цепких лапок знойной красавицы? — с преувеличенным испугом воскликнул любимый, снова протягивая руку. — Откуда брать будешь?

— Пальца вполне хватит, — я иголкой проткнула ему подушечку безымянного пальца и капнула на кулон пять капель, мысленно проговаривая дополнительное заклинание. Кровь зашипела и впиталась в мутный камушек, превратив его в сияющий рубин. — Готово!

Полюбовавшись на дело рук своих, надела кулон.

— Попробуем, как действует?

Закрыв глаза, потёрла камушек. И увидела себя глазами Стэнна, уловив заодно волну нежности и интереса, идущую от него.

— Работает, — облегчённо выдохнула я. — Ты тоже проверь.

— Я уже проверил, — улыбнулся муж. — Сразу, как надел. И даже почувствовал твои переживания.

— Какие? — не поняла я.

— Вспомни, о чём мы в тот момент говорили?

Я задумалась, потом покраснела:

— И что ты почувствовал?

— Что я тебя очень-очень люблю, — серьёзно сказал мужчина моей мечты. — И ни на какую знойную красотку никогда тебя не променяю.

У меня защипало глаза. Я отвернулась и с преувеличенной бодростью сказала:

— Всё. Программа минимум выполнена. Можно идти домой.

— Подожди, — удержал меня Стэнн. — А какой будет программа максимум?

— Дома увидишь, — улыбнулась я. — Сегодня тебя ждёт незабываемый вечер.

Муж удивлённо поднял брови:

— По какому поводу?

— Разве обязательно нужен повод? — деланно изумилась я.

— Ну-ну, — задумчиво отозвался любимый. — А если я так и не догадаюсь, в честь чего все эти приготовления, ты меня сильно побьёшь?

— Нет, что ты, — наивно захлопала я ресницами. — Пару раз сковородкой огрею, и всё.

— Ерунда какая. Не о чём говорить, — пожал плечами муж, глядя на меня смеющимися глазами.

— Ладно, работай, — тоже улыбнулась я и, помахав ему рукой, вышла из кабинета и бегом помчалась на рынок: надо было кое-что купить для вечерних посиделок.

Вернувшись домой, сразу прошла в бассейн. Бассейн располагался в задней части дома на первом этаже. Стена, выходившая в сад, была полностью, от пола до потолка, из зачарованного стекла: из бассейна очень хорошо было видно, что творится снаружи, а вот из сада увидеть внутренность бассейна было невозможно. Даже ночью, когда в бассейне горел свет. Вечером из бассейна открывался красивейший вид на закат, поэтому я и решила наш праздник устроить именно здесь.

Леди Икэсса, мама Стэнна, с которой мы за это время так сдружились, что перешли на «ты», была в курсе моей задумки и принимала в её воплощении самое деятельное участие. По периметру бассейна мы расставили толстые витые свечи. На дне расположили несколько рядов светящихся ракушек, за которыми мне пришлось, тайно от Стэнна, прогуляться Личным Путём в Сограт — портовый город, с давних пор являвшийся монополистом по разведению удивительных моллюсков, по странной прихоти судьбы больше нигде не желавших размножаться. Невзрачные на воздухе, в воде они начинали переливаться всеми цветами радуги, причём довольно ярко. Их часто использовали вместо ночника, поместив в сосуд с водой. А в бассейне, да ещё в таком количестве (я скупила все, которые на тот момент были на рынке), они очень красиво подсветили воду изнутри.

Обдирать в саду недавно распустившиеся розы, гордость и главную заботу свекрови, стало жалко, поэтому вокруг бассейна и на воду накинула морок розовых лепестков, что не мешало им издавать тонкий, еле ощутимый, аромат

На ажурный столик, стоящий у стены перед небольшим кожаным диванчиком, поставила вазу с фруктами и бутылку вина из Королевских погребов. Я попробовала это вино на своей свадьбе, и его вкус меня просто очаровал. Я выпросила у Короля несколько бутылок для торжественных случаев, а сегодня решила, что в честь такого праздника имею право угостить любимого этим напитком. Кормить в бассейне я его не собиралась: семейный ужин, традиционно проходивший в гостиной, никто не отменял. Но и к ужину леди Икэсса расстаралась и испекла большой торт в виде сердечка, на глазури которого был изображён холм, где мы со Стэнном три года назад встретились, и окружающий его пейзаж. Так что, даже если Стэнн так и не вспомнит за день, в честь чего праздник, торт ему об этом напомнит.

Сама я к приходу мужа переоделась в специально сшитое по такому случаю длинное, в пол, платье с открытыми плечами. Чтобы снять его в бассейне, достаточно было расстегнуть пару крючочков.

Закончив все приготовления и накрыв на стол, я ещё раз осмотрела всё сделанное придирчивым взглядом и осталась вполне довольна. Конечно, можно было так и не стараться. Посидеть просто за праздничным столом, попить чаю с тортом и на этом успокоиться. Но Стэнн много работал, постоянно мотался по командировкам. Я училась, как проклятая, стараясь скорее окончить Тайную Магическую Школу. И, чувствуя, как накапливается у обоих усталость, захотела устроить любимому праздник, дать ему возможность расслабиться и отдохнуть в необычной обстановке. А тут очень вовремя подвернулся и повод. Так что, о затраченных усилиях я не жалела.

Я повернулась к Икэссе, чтобы поблагодарить её за помощь, но тут вдруг в висках кольнуло, сердце сжалось от внезапно нахлынувшего ощущения приближающейся опасности, а перед глазами на какое-то мгновенье появилось женское лицо. Очень красивое, кстати. Мелькнуло — и пропало. А я, покачнувшись, оперлась на спинку стула, возле которого в этот момент стояла.

— Что случилось, Селена? — встревожено спросила свекровь, взглянув на моё побледневшее лицо.

— Ты ничего не почувствовала? — вопросом на вопрос ответила я.

— Нет, — качнула она головой. — Если бы со Стэнном что-то произошло, я бы поняла.

— Это не со Стэнном, — мотнула я головой, пытаясь собрать в кучу разбежавшиеся мысли. — Пока — не со Стэнном. Но что-то определённо случилось. И это что-то обязательно нас коснётся…

Икэсса обеспокоенно посмотрела на меня. Сомневаться в моих словах она не стала: мои пророческие способности, благодаря которым я и попала в Тайную Магическую Школу, давно были подтверждённым фактом.

Другое дело, что не всегда я могла с ходу конкретизировать свои предсказания, как сейчас, например. Но то, что ждёт нас что-то весьма неприятное, поняла сразу. Оставалось только надеяться, что это «что-то» не испортит нам сегодняшний вечер. Зря, что ли, мы старались?

Тряхнув головой, изгоняя неприятные мысли, я повернулась к свекрови:

— Нэнисса, не говори пока никому, ладно? Пусть Стэнн хоть один вечер от забот отдохнёт. Я ему завтра расскажу.

Нэнисса — старшая подруга, наставница. Именно так я уже давно называла свою свекровь, показывая ей своё уважение и любовь.

Та кивнула и повторила мою мысль:

— Конечно. Зря, что ли, мы старались?

Мы переглянулись, как два заговорщика, и выбросили пока из головы моё непонятное предсказание.

— Знаешь, — улыбнулась Икэсса, — Стэнн уже дважды спрашивал меня, в честь чего сегодняшнее мероприятие. Нервничает парень.

— Ну, ещё бы! Кому охота по голове сковородкой получить, как я ему обещала, — рассмеялась я. — Но ты ему не сказала?

— Нет, конечно. Пусть помается.

— Какие вы жестокие обе, — раздался от дверей укоризненный голос. — Вот что я вам плохого сделал?

Стэнн стоял в дверях и с весёлым изумлением разглядывал разодетую меня и накрытый к праздничному ужину стол.

— Я даже не думал, что всё так серьёзно.

Он подошёл ко мне и, поцеловав, шепнул:

— Не смотри.

Я послушно зажмурилась и почувствовала, как ласковые руки, заодно меня поглаживая, застёгивают что-то на моей шее.

— Вот теперь любуйся.

Я открыла глаза и увидела в появившемся передо мной зеркале небольшое, но очень красивое колье — то самое, на которое я давно уже вожделенно поглядывала, но не решалась купить из-за его безумной стоимости. Мы, без сомнения, люди не бедные, но отдавать целое состояние за безделушку, которую надевать буду от силы два-три раза в год на Королевские приёмы, мне совесть не позволяла.

— Стэнн… — охнула я. — Как ты узнал, что я о нём мечтала? Хотя, что я спрашиваю! В мыслях пошарился?

— Нет, конечно, — возмутился муж. — Я же обещал тебе, что без твоего разрешения к тебе в голову влезать не буду. Просто увидел, как ты на него смотрела, когда мы маме подарок на день рождения выбирали. Ну, и решил, что куплю при первом же удобном случае. Вот и всё.

— Спасибо, Стэнн, — я никак не могла отвести взгляд от удивительных камушков, сверкающих и переливающихся при свете заходящего солнца. — Что это за камни? Почему они такие дорогие?

— Потому что встречаются только в одном месте — в Хобхорро, в Гномьих горах. Залегают на большой глубине, причём умеют маскироваться под обычный известняк. Найти их сложно, добыть — ещё сложнее. Да и обработать их может только настоящий мастер. Из-за цены их обычно используют только в кольцах или серёжках. Я первый раз вижу целое колье из стразолитов и, честно говоря, несколько удивлён, как его удалось провезти через границу. Но документы на него в порядке, я проверил. Так что, носи смело.

— Смело это можно носить только под охраной роты гвардейцев Короля, — улыбнулась я, поглаживая переливающиеся камушки.

— А то ты, при твоих способностях, разбойников испугаешься, — фыркнул заботливый муж. — И, кстати, Лэррис зачаровал его от кражи и разбоя. Оно так будет плеваться огнём на посмевших на него посягнуть, что и тебя заодно спасёт.

— Удачное решение, — фыркнула я и, наконец, оторвалась от зеркала. — А ты, значит, вспомнил, что мы сегодня отмечаем?

— Скорее, догадался, — улыбнулся любимый. — Выстроил логическое умозаключение.

— И до чего ты доумозаключался? — полюбопытствовала я.

— До того, что сегодня — ровно три года, как ты появилась в Кэтанге. И эти годы были самыми счастливыми в моей жизни. Поэтому это надо отметить. Я прав?

— Абсолютно, — обрадовалась я. — Так что ждём лорда Джэффаса и садимся за стол.

— Не надо меня ждать, я уже здесь.

Лорд Джэффас, отец Стэнна, высокий худощавый мужчина с волевым подбородком и весёлым взглядом чёрных глаз, быстрым шагом пересёк столовую и сел за стол рядом с женой. Мы со Стэнном уселись напротив них.

— Ребята, — заговорил отец, наполнив бокал вином из Лаверийских виноградников. — Прошло три года вашей совместной жизни. С одной стороны — это уже дата. С другой — только начало долгого пути. Цените и берегите друг друга, и тогда счастье никогда не покинет ваш дом.

Мы закивали, пригубили вино и набросились на вкуснейшие яства, приготовленные Икэссой — лучшей в мире поварихой, которая блюдами, тарелками, салатницами, соусницами и прочими заполненными доверху едой ёмкостями заставила весь стол. Ужин получился на славу.

— А у меня для тебя тоже сюрприз есть, — наконец, сказала я, еле дождавшись, когда доевший торт муж отвалится от стола. — Только он не здесь. Пойдём, я тебя отведу.

— Пойдём, — согласился любимый… и вдруг сосредоточенно замер. Потом резко повернулся к отцу:

— Тебе уже сообщили?

— Только что, — кивнул тот. — Меня вызывают во дворец.

— Меня тоже, — и Стэнн повернулся ко мне. — Прости, любимая, с сюрпризом придётся повременить. В Хобхорро умер Король. Власть переходит к его сыну Йонтарресу. Нас вызывают, чтобы дать некоторые указания по этому поводу.

— Я думаю, совещание длинным не будет, — попытался успокоить нас лорд Джэффас. — Другое дело, что, скорее всего, кого-то из нас пошлют на похороны и коронацию. Думаю, нам сегодня об этом скажут.

— Я буду ждать твоего сюрприза, — улыбнулся Стэнн, притянув к себе, поцеловал в макушку, и колдуны вышли из гостиной.

— Наш праздничный вечер накрылся медным тазом, — мрачно сказала я, садясь обратно за стол. — Вот и начало работать моё пророчество. Нас ждут не самые лучшие времена.

— Не нагнетай, Селена, — поморщилась леди Икэсса. — Ну, умер Король соседнего государства. Не он первый, не он последний. Съездят представители на похороны и на коронацию, и будем налаживать связи с новым Королём.

— Хорошо, если этим и ограничится, — вздохнула я. — Но чудится мне, что неприятности у нас только начинаются.

Стэнн

Когда Стэнн и Джэффас вошли в Королевский кабинет, Его Высочество Гэйнис Третий уже был там.

Джэффас, приветственно кивнув, спросил:

— Нас ждут неприятности?

— Скорее всего, — согласился Гэйнис. — Я сам ничего толком не знаю. Сейчас дедушка придёт и всё скажет.

И тут дверь открылась, и в кабинет быстрым шагом вошёл Король. Все склонились в поклоне, но он, казалось, и не заметил приветствия. Не замедляя шаг, прошёл к столу, сел в кресло и нетерпеливо поторопил:

— Садитесь.

Все поспешно расселись: Гэйнис по правую руку от Короля, Джэффас — по левую, Стэнн — рядом с отцом. И Его Величество заговорил:

— Вы уже знаете, что случилось. Сегодня правитель Хобхорро Йонаратос Великий уплыл по реке Времени. Похороны состоятся завтра, а послезавтра Йонтаррес устраивает коронацию.

— Послезавтра? — изумлённо спросил Гэйнис. — Практически, над гробом. Мальчику не терпится занять трон?

— Ну, мальчиком его назвать довольно сложно, — усмехнулся Джэффас. — Ему уже сто восемьдесят два года. Но да, он слишком торопится. Даже положенную по традиции луну не выждал.

— Йонтаррес боится дворцового переворота. Его отца все любили и уважали, а вот Йонтаррес любовью подданных похвастаться не может. И в свите бывшего Короля есть немало людей, которые с удовольствием отправят его вслед за батюшкой. После коронации у принца появится реальная власть, и, мне кажется, вскоре мы недосчитаемся многих верных людей Йонаратоса. Йонтаррес с ними церемониться не будет, — раздражённо пояснил Король.

Стэнн с удивлением посмотрел на прадедушку. Он всегда считал его «непробиваемым». Что бы в королевстве или в мире не случилось, Его Величество принимал это с непроницаемым видом. Никто никогда не видел его испуганным или раздражённым. Вот в гневе видели. И те, кто видели, потом боялись на Его Величество лишний раз глаза поднять, чтобы снова не вызвать его неудовольствия. А сегодня Король был растерян и разозлён, и даже не скрывал этого.

Джэффас с Гэнисом тоже заметили непривычное поведение Короля и недоумённо переглянулись.

Король, заметив их переглядывания, сердито сжал губы и бросил на стол открытый конверт:

— Вот приглашения на прощание с Королём и коронацию нового правителя. Именные. С личной подписью Йонтарреса и Королевской печатью.

Гэйнис взял конверт, достал приглашения, пробежал глазами и, сердито хмыкнув, передал их Джэффасу. На гербовой бумаге были выведены три имени: Его Величества Гэйниса Первого, Его Высочества Гэйниса Третьего и — Его Сиятельства лорда Стэнна.

— Стэнну ехать нельзя, — закаменел лицом Джэффас.

Стэнн закусил губу: отец прав. Йонтаррес не простил свидетелей своего унижения на Королевской охоте, когда он, на виду у всей свиты, не только свалился с лошади, но ещё и напоролся на сучок и распорол штаны так, что все смогли полюбоваться на сверкающую на голой заднице царапину. Для самолюбивого принца это было несмываемым позором. Гномы вообще добродушием не отличались, но Йонтаррес в злобе и мстительности превзошёл всех. И вскоре все присутствовавшие при этом зрелище погибли от несчастных случаев. А на успевшего уехать обратно в Кэтанг Стэнна произошло покушение прямо на Королевском приёме. Правда, сделано было это так, что обвинить Йонтаррреса в организации покушения на ненаследного принца не представлялось возможным. Тогда сработала Королевская защита, и заклинание не достигло цели. А сейчас он отправится в логово врага, где повторить покушение будет намного легче. Но не ехать тоже нельзя. Йонтаррес сочтёт это оскорблением, и последствия будут непредсказуемыми, вплоть до разрыва дипломатических отношений и военных действий. В отличие от короны, мудрость отца, к сожалению, по наследству к Йонтарресу не перешла.

— Он не может отказаться, — угрюмо подтвердил его размышления Гэйнис. — Если не поедет дедушка, это можно будет объяснить его возрастом и плохим самочувствием. А чем объяснить отсутствие молодого и крепкого Начальника Магической Полиции? Несварением желудка?

Все помолчали. Потом Стэнн пожал плечами и сказал:

— А, собственно, что он может мне сделать? Насколько я знаю, в его свите нет сильных магов. Точнее, таких же сильных магов, как я. Надену крепкий щит, буду настороже. Буду ходить рядом с дядей, чтобы всегда быть у него на виду. Надо продержаться всего два дня. А рушить ещё не налаженные связи — не самое мудрое решение.

— Не забывай, что как минимум один сильный маг-менталист у него есть. Кто-то же заколдовал Нэзвинга и заставил его совершить покушение? Кто мешает Йонтарресу воспользоваться его услугами ещё раз?

— Попрошу Селену укрепить мой ментальный щит. Чтобы непосредственно на меня воздействовать не смогли. И буду держаться постоянно в людных местах или рядом с дядей Гэйнисом.

Все помолчали. Потом Гэйнис всё так же хмуро спросил:

— Кто доставил приглашения?

— Наши дипломаты. Едва стало известно о смерти Короля, к ним прибыл гонец с приказом немедленно покинуть пределы страны, чтобы после коронации заново явиться с предложением дружбы и сотрудничества уже к новому Королю. Им даже вещи не дали собрать, так выставили. Сказали: зачем они вам, если вы через два дня обратно вернётесь. Лорд Гантэнно успел только самые важные бумаги взять, да на сейф заклинание наложить и невидимостью накрыть.

— Не нравится мне всё это, — Джэффас снова повертел в руках приглашения, потом отбросил их в сторону, как ненужные бумажки. — Слишком всё демонстративно. Может быть, Йонтаррес к войне готовится?

— Всё может быть. Мудростью и лояльностью отца он не отличается, зато агрессивности и амбиций у него в избытке. А Высокие горы — лакомый кусочек, о котором Йонтаррес давно мечтает.

Король встал, знаком разрешив присутствующим сидеть, прошёлся по кабинету.

— Знать бы, что у него на уме. Но ведь наверняка и щит поставит, и амулетами обвешается — не проберёшься. Ладно, завтра увидим.

— Дедушка, — вдруг решительно заявил Гэйнис. — А тебе лучше не ездить. Скажем, что плохо себя чувствуешь. Они поверят. Всё-таки, тебе уже не сто лет.

Король остановился, спросил вкрадчиво:

— Это ради чего это я должен притворяться немощным старикашкой?

Но Гэйнис не испугался, ответил серьёзно:

— Ради Королевства и народа, в нём живущего. Если будет покушение, и мы со Стэнном не сможем его предотвратить, нельзя, чтобы страна оставалась без правителя. Слишком подходящий случай для Йонтарреса одним махом расправиться со всей правящей верхушкой Кэтанга.

— Согласен с Гэйнисом, — поддержал кузена Джэффас. — Нельзя рисковать сразу всеми.

Король подошёл к столу, постоял, в задумчивости постукивая по столешнице кончиками пальцев, потом горько усмехнулся:

— Какой от меня прок? Я уже стар, ещё одного наследника завести не смогу. И какая тогда разница, сейчас произойдёт смена власти или лет через десять-двадцать?

— У тебя есть наследник, — серьёзно произнёс Гэйнис. — Джэффас будет прекрасным Королём.

— Он не сможет встать на трон, — жёстко ответил дед. — И ты это прекрасно знаешь.

— Я знаю одно, — так же жёстко сказал Гэйнис. — Нет таких заклинаний, которые нельзя было бы отменить. Ты составил магический договор, ты сможешь и переписать его. Переформулировать. Составить новый, наконец, отменяющий первый. Я думаю, нужда заставит — ты придумаешь, что можно сделать. А вот если ты погибнешь, тогда Джэффас точно не сможет тебя заменить. Признай, наконец, что тогда ты погорячился, и эту ошибку давно пора исправить.

Король помолчал. Потом сел на своё место и деловито, словно продолжая давно идущий разговор, сказал:

— Давайте подумаем, как могут складываться наши взаимоотношения с новым Королём и что нужно сделать, чтобы эти отношения укреплялись, а не разрушались.

— Ему нужны Высокие горы, — вступил в разговор Стэнн. — Я думаю, именно из-за них он и идёт на обострение конфликта. Но отдать их мы ему не можем. Тем более — сейчас, когда именно там оказался Портал между мирами. Дипломатам теперь сложно будет лавировать между требованиями нового Короля.

— Какие есть варианты развития событий? Предлагайте любые, начиная с покушения на Стэнна и Гэйниса. Будем искать пути выхода из кризисных ситуаций, чтобы быть к ним готовыми и не довести страну до войны.

И совещание вошло в деловую колею, лишённую переживаний и эмоций.

Селена

Стэнн с отцом вернулись поздно ночью. Я дремала в обнимку с подушкой на нерасправленной кровати, когда муж, на цыпочках войдя в комнату, начал раздеваться, не включая свет. Щёлкнув пальцами, я зажгла лампу.

— Ты не спишь? — удивился он.

— Тебя жду, — ответила я, садясь на кровати.

— Зачем? — укоризненно спросил любимый, садясь рядом и обнимая меня за плечи. — Я-то не сплю по долгу службы, а ты почему?

— Не знаю. Неспокойно мне что-то. Тревожусь за тебя. Расскажи, о чём на совещании говорили, почему вас так долго держали?

— Если коротко, нас ждут большие перемены во внешней политике. Король Хобхорро был мудрым правителем и всегда считал, что худой мир лучше доброй ссоры. При нём между нашими странами всегда были хорошие отношения. Его сын совсем не такой. Он амбициозен, жесток и воинственен. И уже давно твердит отцу, что Хобхорро надо вернуть отошедшие нам в очень давние времена Высокие горы.

Сама понимаешь, добровольно мы их не отдадим. Они считаются нашими на протяжении многих тысячелетий. Там живут наши люди. Там Трамен и несколько довольно крупных деревень. Там — полезные ископаемые, руда, драгоценные камни. Если мы лишимся их, страна потеряет большую статью дохода. Для экономики это будет сильный удар, и неизвестно, сумеет ли она от него оправиться. И к тому же там, как ты помнишь, находится Портал между Мирами. Нам нельзя его потерять. Так что, сейчас вся надежда на наших дипломатов: сумеют ли они найти общий язык с этим воинствующим идиотом.

— Почему — идиотом? — не поняла я.

— Потому что, если будет война, ему тоже не поздоровится. У них нет таких мощных колдунов, как у нас. А ты прекрасно знаешь, что может натворить сильный боевой маг, не встречая магического сопротивления. Одна наша Тайная Полиция может разметать целую армию, если у той не будет магической поддержки.

— Не думаю, что Йонтаррес — идиот, — задумалась я. — Он не попрёт с голыми руками против боевых магов. Он либо заручится поддержкой Феллии, пообещав отдать ей пару горных кряжей, либо наберёт магов-наёмников, которых на Сэлларии тоже немало и которым без разницы, за кого воевать, лишь бы платили хорошо.

— Вот и Король так думает, — вздохнул Стэнн. — Поэтому и сидели мы так долго, разбирали разные варианты событий. Но ни до чего хорошего так и не додумались.

— Всё, — встряхнулась я. — Хватит на сегодня политики. Ложись спать. Тебе надо отдохнуть.

И, встав, начала расправлять постель.

— Да, пожалуй, — согласился Стэнн и тоже встал. Но внезапно снова уселся на край кровати, перехватил мою руку и притянул меня к себе:

— Подожди. Ты мне так и не показала приготовленный сюрприз.

— Сюрприз? — грустно улыбнулась я. — Он не здесь. До бассейна дойдёшь?

— Дойду, — тряхнул головой любимый, прогоняя сон.

Я взяла его за руку и повела за собой. Перед дверью остановилась:

— Закрой глаза.

Стэнн послушно зажмурился. Я завела его в помещение, щёлкнув пальцами, пустила россыпь искр, зажигая свечи.

— Открывай.

Стэнн замер, разглядывая переливающуюся всеми цветами радуги воду. Потом перевёл взгляд на стену, благодаря моему мороку выглядевшую, как подводный грот. Я снова щёлкнула пальцами, подогревая воду до приятного тепла. Конечно, Стэнну бы сейчас в горячей ванне полежать, но тогда раковины погаснут. Они горячую воду не любят.

— Раздевайся и залезай в воду. Она тёплая. Можешь даже в ней поспать, я покараулю.

Стэнн повернулся ко мне. Глаза его сияли ярче свечей. Не говоря ни слова, он шагнул ко мне и поцеловал — страстно, упоительно. А потом скинул обувь, подхватил меня на руки, прыгнул в бассейн, пустив фонтан брызг, и снова приник к моим губам. Раздевались мы, продолжая целоваться, то и дело уходя под воду, задыхаясь и отфыркиваясь, но боясь и на миг оторваться друг от друга…

Словом, сюрприз удался.

…Когда мы, наконец, выбрались из воды и растянулись на мягком ковре, разложенном вдоль стен всего бассейна, Стэнн, помолчав, тихо сказал:

— Селена, я ведь завтра… точнее, уже сегодня, уезжаю.

— В Хобхорро? — чужим голосом спросила я. Стэнн с тревогой посмотрел на меня:

— Да. Но не переживай, это ненадолго. Дня на два максимум. Сегодня похороны, завтра — коронация, и я свободен. Дальше уже дипломаты работать будут.

— Почему — ты?

— Король Хобхорро прислал именные приглашения. Я не могу отказаться. Это может привести к дипломатическим осложнениям.

Я вспомнила мелькнувшее передо мной женское лицо. Сердце тревожно сжалось.

— Стэнн, будь очень осторожен. Вам обоим грозит опасность.

Стэнн приподнялся на локте, заглянул мне в глаза:

— Ты что-то видела?

— Да. Честно говоря, не поняла, что именно, но осталось чёткое ощущение опасности. Сильной опасности. И ещё: будь осторожнее с женщинами.

Стэнн улыбнулся и хотел что-то сказать, но я не дала:

— Стэнн, я не смеюсь. И это — не ревность. Там будет женщина, которая втянет тебя в крупные неприятности. Будь осторожен, прошу тебя.

— Хорошо, родная, — муж перестал улыбаться и серьёзно посмотрел на меня. — Я понял. Буду осторожен.

— Как я не хочу, чтобы ты уезжал, — с тоской сказала я.

— Я тоже не особо рвусь, — пожал плечами Стэнн. — Но что поделаешь — служба.

— Служба… — с тяжёлым вздохом согласилась я и, взяв себя в руки, улыбнулась встревожено глядящему на меня любимому: — Всё. Пойдём спать. До отъезда осталось всего ничего, тебе надо отдохнуть.

— Я отдохнул, — муж поцеловал меня в плечо, потом — в шею и за ухом. Я почувствовала, как по телу снова начинает подниматься жаркая волна. — Я очень хорошо отдохнул, спасибо тебе. А поспать я и в Хобхорро смогу.

Губы черноглазого принца подобрались к моим губам, и я вдруг коротко застонала и, вцепившись в его плечи, притянула к себе так, что он буквально рухнул на меня сверху, придавив к ковру. А я обвила его руками и ногами и начала судорожно, поспешно целовать, пытаясь передать ему всю мою любовь и нежность, стараясь заглушить заполняющий меня страх перед долгой, что бы он ни говорил, разлукой…

…Стэнн ушёл рано утром. Я проводила его до ворот в Королевский парк. Мы специально вышли пораньше, чтобы пройтись пешком, а не идти Личным Путём. Мне хотелось отсрочить минуту прощания, подольше побыть с мужем. Я сама не могла понять, почему я так переживаю. Стэнн, бывало, и на более долгий срок уезжал в свои командировки, но ещё никогда меня так не трясло от одной мысли о расставании. Стэнн чувствовал моё состояние, и оно его серьёзно беспокоило.

— Леночка, что с тобой? — наконец сказал он. — Я уезжаю всего на два дня. Послезавтра утром я буду уже дома. Если хочешь, могу вернуться даже ночью, сразу, как закончится бал в честь коронации. К сожалению, не пойти на празднование я не могу: дядя обязан на нём присутствовать, а, следовательно, и мне не удастся отвертеться. Но прийти пораньше…

— Не надо, не обещай, — перебила я его. — Твоё возвращение зависит не от тебя. Дядя может не захотеть возвращаться ночью, значит, и тебе придётся остаться. А я буду ждать и беспокоиться. Нет уж. Послезавтра, так послезавтра. Но не позднее! И будь осторожен! Пожалуйста, будь осторожен!

— Что тебя тревожит, милая? — спросил муж, останавливаясь у ворот в Королевский замок.

— Если бы я знала! — с отчаянием ответила я. — Я бы всё сейчас отдала за чёткое, конкретное пророчество: направо пойдёшь — коня потеряешь, налево — голову сложишь. Тогда бы вы ко мне прислушались и, возможно, под каким-нибудь предлогом отказались от поездки. Но у меня ничего нет! Смутные предчувствия, непонятная тревога… которые запросто можно списать на недосып и нежелание с тобой расставаться. Но это не так, Стэнн, поверь! Я заклинаю тебя: будь внимателен и осторожен. Гляди в оба. Не поддавайся на провокации. И, пожалуйста, вернись послезавтра.

— Я вернусь, обещаю, — серьёзно сказал любимый. Поцеловал меня, махнул рукой и шагнул за ворота. Створки с противным скрипом захлопнулись за принцем, и я осталась одна на пустынной улице…

Стэнн

Во дворце Стэнна уже ждали. Король сидел в своём любимом кресле, умеющем принимать наиболее удобную для сидящего форму, и перебирал какие-то бумаги, но было видно, что особо он в них не вчитывается. Дядя Гэйнис стоял у окна, погрузившись в свои мысли и не замечая солнечного зайчика, весело скачущего по подоконнику. Джэффас устроился за столом и просматривал отчёт Начальника охраны Королевских ворот, но тоже постоянно отвлекался и бросал встревоженные взгляды то на молчаливого деда, то на задумчивого кузена.

Войдя в кабинет, Стэнн склонился в поклоне:

— Доброго утра, Ваше Величество. Доброго утра, Ваше Высочество.

И, глянув на кивнувшего ему отца, встревожено спросил:

— Я опоздал?

— Нет, — качнул головой Король. — Это мы собрались раньше.

Отодвинул в сторону бумаги, взглянул на подошедшего к отцу Стэнна:

— Не хочется мне вас одних отпускать, ребятки. Может, поехать мне всё же с вами?

— Не выдумывай, дедушка, — сердито проговорил Гэйнис, оторвавшись от созерцания утреннего неба. — Мы уже всё решили. Не будем ничего менять.

Стэнн бросил взгляд на дядю: что-то он разошёлся. Прогневит деда, разругается с ним перед дорогой, а потом переживать из-за ссоры будет, вместо того, чтобы настороже быть и к окружающим присматриваться.

Но Король словно и не заметил грубости внука. Вздохнул тяжело и, увидев удивлённый взгляд Стэнна, пояснил:

— Сон мне плохой приснился.

Сон… теперь понятно, почему он так встревожен. Сны прадедушке снились редко, но, как правило, были пророческими и всегда сбывались, полностью или частично.

Стэнн сел рядом с отцом:

— Селена тоже нервничает. Просила нас быть очень осторожными. У неё какое-то видение было, но она не смогла в нём до конца разобраться. Поняла только, что нам грозит серьёзная опасность.

— Значит, будем начеку, — Гэйнис подошёл к деду, присел перед ним и, заглянув в глаза, неожиданно ласково сказал: — Дедушка, мы будем очень осторожны. Будем охранять друг друга. Не переживай за нас, мы уже большие мальчики, сможем себя защитить. Да и Вэллэк с охраной с нас глаз не спустят.

Король сурово посмотрел на внука:

— Не надо меня успокаивать. Я тоже не маленький.

Встал, выпрямился надменно и строго сказал:

— Вам пора. Не стоит опаздывать. Послезавтра перед обедом жду вас с полным отчётом о прошедших в Хобхорро мероприятиях.

Посмотрел на склонившихся в поклоне мужчин, задержался взглядом на правнуке, сжал губы и твёрдым шагом вышел из кабинета.

Гэйнис вздохнул, сел в освободившееся кресло и пожаловался племяннику:

— И вот всё утро так. С ума от беспокойства сходит. Чуть не поругались с ним, так стремился с нами поехать. Еле отговорил.

— А Селена что сказала? — повернулся к сыну Джэффас.

— Что нам угрожает опасность. И ещё — что там будет женщина, которая втянет меня в большие неприятности.

— Флиртуй поменьше, — усмехнулся Гэйнис и встал: — Хватит время тянуть. Что бы нас ни ждало в Хобхорро, а ехать надо. До встречи, Джэффас.

— До встречи, — кивнул Королевский Колдун. Обнял сына, похлопал его по спине: — Не задерживайся там, сын. Мы с мамой будем ждать.

И, забрав бумаги, не оглядываясь, вышел вслед за Королём.

Мужчины посмотрели ему вслед.

— Не нравится мне всё это, — хмуро перевёл взгляд на Стэнна Гэйнис. — Первый раз в жизни ухожу на Королевский приём в такой нервозной обстановке.

В ответ Стэнн только молча пожал плечами.

— Значит, так, — распорядился дядя. — Куда бы нас ни поселили, спим по очереди в одной комнате с помощью заклинания быстрого сна. Друг от друга далеко не отходим, находимся в пределах видимости. С женщинами не флиртуем, держимся от них подальше.

Стэнн усмехнулся, и Гэйнис поправился:

— Стараемся держаться подальше. По-крайней мере, первыми на контакт не идём. Еду и питьё перед употреблением проверяем на яды и снотворное.

— Словом, переходим на осадное положение, — грустно пошутил Стэнн.

— Это было бы наилучшим выходом, — ответил дядя. — Увы, мы будем изображать разведчиков в стане врага, а это ещё менее приятно.

— Зато — романтичнее, — усмехнулся Стэнн. — Я думаю, главное — из зала не выходить по одному. В зале, где будет полно народа, на нас вряд ли нападут. Да и щиты наденем. Ничего, два дня продержимся. А после коронации сразу уйдём Личным Путём. Не стоит так переживать.

— Ты прав. Тем более, наши переживания ничего не изменят. Так что, давай-ка лучше отправляться. Не годится начинать дипломатические отношения с новым Королём с опоздания на прощание со старым.

И первым вышел в неприметную, скрытую шторой дверцу, за которой начинался ещё одни тайный ход, выводящий за стены дворца, где их уже ждала Королевская охрана во главе с братом Икэссы лордом Вэллэком.

Селена

Не знаю, сколько я простояла у закрывшихся ворот, пока за спиной не раздался знакомый голос:

— Селена, что ты тут стоишь? Стэнн давно в Хобхорро. А меня уже начальник стражи вызвал с просьбой выяснить, почему ты не уходишь.

Очнувшись от тяжёлых раздумий, я посмотрела на подошедшего ко мне Рэвалли:

— Рэв, Стэнну угрожает опасность. И Гэйнису тоже. А я не смогла их убедить.

— У тебя было видение? — насторожился менталист.

— Было, — кивнула я. — Но очень невнятное. Я ничего не поняла и не разглядела. Зато очень хорошо почувствовала опасность. И ещё меня всю ночь мучили нехорошие предчувствия. Но ведь этого мало, чтобы остановить двух могущественных магов, стремящихся исполнить свой долг.

— Будем надеяться, что ты преувеличиваешь, и всё обойдётся, — Рэвалли взял меня под руку и повёл к Дому Полиции. — Стэнн предупреждён, будет настороже. Послезавтра он вернётся и расскажет о том, что ему угрожало.

— Да, — покорно согласилась я. — Послезавтра. Будем ждать послезавтра.

И в этот момент запел мой мобильник. Подскочив от неожиданности — вот до чего нервы расшатались! — я выхватила из кармана трубку и нажала на кнопку приёма:

— Слушаю!

— Звоню, как и договаривались, за полтора часа. Встречаемся в кафе в одиннадцать часов по местному времени, — раздался в трубке весёлый голос подруги.

— Ларис… — я хотела отказаться от сегодняшней встречи, но вдруг подумала: если мои подозрения верны, то потом мне тем более будет не до встреч. А сегодня — самое то. Я отвлекусь от своих переживаний… и ещё на всякий случай повидаюсь со всеми. Кто знает, когда в следующий раз я смогу с ними увидеться? Да и вообще, смогу ли когда-нибудь?

Решительно тряхнула головой, словно подруга могла меня увидеть:

— Хорошо, Лар. Я приду. До встречи.

Повернулась к молча шагающему рядом колдуну:

— Рэв, я пойду на Землю. Вечером вернусь.

И, не дожидаясь ответа, Личным Путём ушла к Порталу между Мирами.

О Портале между Мирами мы со Стэнном узнали случайно. Погнались за Гэттором, а он возьми да и прыгни в него. В тот раз Портал отправил нас на Землю, в мой родной мир, где я, в поисках пропавшего Стэнна, познакомилась с Хранительницей Портала Ефросиньей Анисимовной — Бабой Ягой, и с её другом разлюбезным Змеем Горынычем — Степаном Ильичом. А ещё — с российскими колдунами из отдела по борьбе с магической преступностью, которым руководит полковник Васильев Игорь Николаевич. Служащие его отдела — сильные колдуны, пользующиеся не только своими способностями, но и достижениями современной науки и технического прогресса. Когда выяснилось, что через Портал можно попадать и в другие миры, чародеи Игоря Николаевича с помощью компьютерной магии подобрали пароли-заклинания к нескольким мирам, с которыми мы сейчас начали налаживать контакты. Так что, Стэнн прав: отдавать Высокие горы никак нельзя. И не только по экономическим соображениям.

Ходить через Портал очень удобно и просто: говоришь заклинание открытия, своё для каждого мира, проваливаешься в туманную мглу, и через десять секунд вываливаешься в нужном тебе мире. Там, пообщавшись предварительно с Хранителем Портала (в моём случае — с Бабой Ягой), Личным Путём уходишь до места назначения. Так что, в принципе, я могла бы из своего дома в Лэнмаре до кафе в моём городе добраться минуты за полторы. Но выходила всегда за полтора часа. Секунд двадцать уходило, чтобы добраться до Земли, полчаса минимум на разговоры с Ефросиньей Анисимовной — Баба Яга без чаю с пирогами и новостей местных никогда меня не отпускала.

Да и Кэтанговские новости слушала с интересом. Особенно после того, как побывала на нашей свадьбе и своими глазами увидела те места, о которых я ей рассказывала. Затем — пара секунд, чтобы добраться до родного города, телепортировавшись в какие-нибудь кусты на окраине, дабы не привлекать к себе внимания. А затем ещё минут сорок-пятьдесят трястись на воняющем бензином автобусе к месту встречи с подругой. Такая вот магическая конспирация. Появляться Личным Путём сразу в центре города, неподалёку от кафе, опасно: слишком много народа, кто-нибудь может заметить. А люди не должны знать о местных колдунах и магах. Ибо чревато… Так что, добираясь на встречу с Ларисой, больше всего времени я трачу на поездку по городу. Но я не в обиде. Всегда приятно посмотреть на родные пенаты, в которых я не так уж часто сейчас бываю.

Предъявив дежурному колдуну на круглосуточном посту у Портала бессрочный пропуск-разрешение и расписавшись в книге выбытия, я прошла через Портал и оказалась возле избушки Бабы Яги.

Когда я зашла в комнату, Ефросинья Анисимовна, энергичная сухонькая старушка с весёлыми глазами и длинными седыми волосами, собранными в пучок на затылке, радостно поприветствовала меня:

— Кто к нам пришёл! Ты вовремя, мы как раз завтракаем.

Степан Ильич чинно наклонил голову, приветствуя меня. Степенности в этом щупленьком мужичке с козлиной бородкой было с избытком.

Усадив меня за стол, налив чаю и подвинув поближе блюдо с пирогами, Баба Яга цепко глянула на меня:

— Рассказывай, девонька, что случилось. На тебе лица нет.

— Наверное, дома забыла, — грустно пошутила я. — А рассказывать толком и нечего. Ничего не случилось, все живы и здоровы. Пока, по крайней мере. Только вот душа у меня не на месте, это точно.

И я рассказала внимательным слушателям и об угрозе, исходящей от нового правителя Хобхорро, и о своих нехороших предчувствиях.

— Вот и решила на всякий случай с сестрой да подругой повидаться. Кто знает, как потом дело повернётся, — закончила я свой невесёлый рассказ.

— Значит, не поверил Стэнн твоему предсказанию? — задумчиво спросила Ефросинья Анисимовна.

— Поверил, — не согласилась я. — Но отменить поездку не мог. Если бы я смогла сделать точное пророчество, с указанием конкретной опасности, он бы, может, и сумел повлиять на Короля. А так…

Я печально посмотрела на нетронутый и уже остывший чай. Заметив мой взгляд, колдунья повела рукой, и над чашкой заклубился лёгкий парок.

— Чай осторожно пробуй, — озаботилась хозяйка. — Очень уж горячий.

— Спасибо, — поблагодарила я и потянулась за рыбным пирогом. Раз уж я не могу ничего изменить в сложившейся ситуации, глупо ещё, вдобавок, пытаться умереть с голоду, сидя перед полным еды столом. А в кафе я лучше мороженого поем.

— Что ж, дочка, — вступил в разговор Степан Ильич. — Ситуация у вас сложная, ничего не скажешь. Ежели понадобится наша помощь — зови, придём. Да и с Игорем Николаевичем поговорить не помешает. Вдруг что присоветует.

— Ой, — я радостно воззрилась на Горыныча. — Как же я об Игоре не подумала!

И бросила взгляд на висевшие на стене ходики:

— Сейчас не успею, а вот перед уходом обязательно надо с ним пообщаться. Спасибо, Степан Ильич, за подсказку.

— Всегда пожалуйста, — важно погладил свою бородёнку Горыныч и довольно заулыбался.

Дожевав пирог и запив его крепким чаем, я расцеловалась с гостеприимными хозяевами и ушла Личным Путём на окраину города, где прямо рядом с конечной остановкой трамвая росли великолепные кусты, за которые я могла смело телепортироваться, точно зная, что меня там никто не увидит.

В кафе я пришла на десять минут позже назначенного срока. Лариса меня уже ждала, сидя за нашим любимым столиком в конце зала.

— Привет! — жизнерадостно поприветствовала она меня. — Что-то ты сегодня задержалась.

— У Ефросиньи Анисимовны засиделась, — объяснила я своё опоздание. — Так что, есть я сегодня не буду, только мороженого пожую.

Мы сделали заказ, и я посмотрела на сияющую подругу:

— Рассказывай, что стряслось. Ты довольна, как мартовский кот.

Подруга внезапно смутилась:

— Ну, в общем, так и есть.

— Ты стала мартовским котом? — удивилась я и, прищурившись, окатила её оценивающим взглядом. — Давай угадаю: ты в Питере познакомилась со сногсшибательным мужчиной, который таки сшиб тебя с ног?

— Что уж ты сразу так, — обиженно протянула Лариса. — Я к ней со всей душой, посоветоваться хочу, а она издевается.

— Да кто издевается-то? — поразилась я. — Покажите мне этого гада, я его самолично на лоскутки порву. А я за тебя очень рада. Давно тебе надо было пуститься во все тяжкие. И вообще, рассказывай, давай, пока я от любопытства не взорвалась!

Лариса ещё немного подулась для приличия, потом заулыбалась и начала своё повествование.

— Мы познакомились совсем нечаянно. У моих друзей. Причём, он к ним по делу зашёл, не в гости. Даже не к ним, а в кафе. Они с Пашкой, с мужем Светы, у которой я останавливаюсь в Питере, договорились вместе пообедать, чтобы решить некоторые деловые вопросы. А я, нагулявшись, в это же кафе зашла. Не поняла с ходу, что у них деловая встреча, обрадовалась, что Пашу увидела, и подсела к ним за столик. Пашка меня выгнать хотел, а Толя не позволил. И ещё кофе угостил и мороженым. Разговорились, то, сё… Ну, он и пригласил меня вечером поужинать. И завертелось…

Лариса смущённо покрутила головой и, понизив голос, почти прошептала:

— Я даже на работу позвонила и сказала, что на неделю задержусь, чтобы все мои консультации запланированные перенесли. Соврала, что заболела.

Я удивлённо глянула на раскрасневшуюся подругу. Более честного и добросовестного человека я ещё не встречала. Здорово же её этот Анатолий зацепил…

Далее последовал подробный рассказ обо всех прогулках при луне и разговорах о жизни, перемежавшийся томными вздохами и восторженными охами. Словом, было ясно, что подруга влюбилась по уши, окончательно и бесповоротно… Дождавшись паузы, я задала вопрос, который на данный момент интересовал меня больше всего:

— Ларис, с тобой всё понятно: влюбилась так, что крышу снесло. А он?

— Не знаю, — погрустнела она. — Не могу же я у него напрямую спросить. А он молчит. Но я ему нравлюсь, это точно.

— Чем он занимается?

— У него свой бизнес, небольшая сеть туристических фирм. Сначала было несколько офисов в Петербурге, потом начал открывать в других городах: в Екатеринбурге, в Перми, в Казани. Сказал, что теперь и у нас откроет, чтобы можно было сюда в командировки ездить и со мной почаще видеться.

— Чтоб с тобой почаще видеться, достаточно на тебе жениться. И на новый офис тратиться не придётся.

— Да ты что! — даже испугалась Лариса. — Какое — жениться! Мы ещё слишком мало знакомы.

— А он сам, случаем, не женат? — с подозрением спросила я. — Поди, недавно серебряную свадьбу отметил с детьми и внуками?

— Он — вдовец, — оскорблено заявила подруга. — Уже восемь лет. А сын в Лондоне учится. И Анатолий по сыну очень скучает. Как о нём заговорит, так сразу в глазах печаль появляется. И вообще, я у него дома была. Он мне фотографии показывал — и жены, и сына. Так что свободен он. И очень одинок.

— Это он тебе так сказал? — насторожилась я. Знаю я эти песни про одиночество и родство душ, которые не слишком порядочные мужчины используют для соблазнения наивных девушек.

— Это я так решила, — отрезала Лариса. — Лен, я же психолог, я столько этих одиноких душ за свою жизнь перевидала, что начала чувствовать их на расстоянии.

— На себя в зеркало, что ли, насмотрелась? — проворчала я с сочувствием. Работая семейным психологом, Лариса сама всю жизнь была одинока. В юности её любимый парень, за которого она собиралась выйти замуж, перед самой свадьбой изменил ей с её лучшей подругой. Простить их она не смогла, да, собственно, они не больно-то этого и хотели: поженились через пару месяцев. А вот у Ларисы с тех пор личная жизнь как-то не складывалась. Замуж она за прошедшие с неудавшейся свадьбы двенадцать лет так и не вышла, пытавшихся ухаживать за ней парней быстро отшивала. «Не родился ещё мой суженый», — отмахивалась она от меня, когда я пыталась обратить её внимание на какого-нибудь симпатичного претендента на её руку и сердце. Так и жила вдвоём с мамой в трёхкомнатной «хрущёвке». А когда я удивлялась, как она умудряется помогать семейным парам выходить из кризисов, не имея в этом личного опыта, она пожимала плечами: «Это — такая же работа, как и все остальные. Для того, чтобы хорошо точить детали в цехе, токарю совсем не обязательно иметь дома токарный станок».

Тем удивительнее было смотреть сейчас на её мечтательные глаза и смущённую улыбку и слушать, с каким жаром она защищает своего бизнесмена от моих нападок.

— Лар, ты моё ворчание не слушай. Я очень за тебя рада, правда. Когда ты меня с ним познакомишь?

— Не знаю, — сразу погрустнела подруга. — Пока у нас общение идёт по телефону и скайпу. У меня — работа, у него — бизнес. Да, собственно, мы и расстались-то три дня назад. А уже — словно вечность прошла.

Вечность… Я почувствовала, как сжалось сердце: как там Стэнн? Сумеет ли он, благодаря моему предупреждению, избежать опасности? И что может угрожать могущественному колдуну в переполненном людьми Королевском замке? Я вздохнула, Лариса — тоже. Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Всё, хватит грустить, — я отодвинула уже пустую вазочку из-под мороженого. — Скажи хоть, как фирма у твоего милого называется. Буду знать, куда обращаться, если попутешествовать захочу.

— Ага, тебе только многочасовых самолётных перелётов для счастья не хватает, при твоих телепортационных умениях, — ехидно ответила подруга, но потом сжалилась: — «Межмирия» оно называется.

— Чего? — не поверила я своим ушам.

— Межмирия, — повторила она и заученным тоном выдала: — Концепция названия проистекает из того, что перелёт из одной страны в другую — то же самое, что переход в иной мир.

— На тот свет, что ли? — фыркнула я.

— И это говорит мне человек, который чуть не каждый день из одного мира в другой бегает, — закатила глаза Лариса.

— Так и скажи: в другой мир. А то в нашей реальности словосочетание «мир иной» имеет несколько мистический оттенок. А вообще, интересное название, конечно. Ни разу такого не видела.

— Вот откроет здесь филиал — увидишь, — пообещала Лариса.

Мы ещё немного поболтали, потом попросили счёт, и, уже собираясь уходить, я, повинуясь внутреннему чутью, предупредила подругу:

— Лар, может случиться так, что в ближайший месяц я не буду отвечать на твои звонки. Возможно, уеду надолго из Лэнмара, а там связи не будет. Так что ты не беспокойся по этому поводу. Как вернусь, сразу позвоню.

— Куда это ты намылилась? — сразу встревожилась она.

— Да так. Не знаю ещё. Может, придётся по Кэтангу прокатиться.

— Счастливая, — завистливо вздохнула Ларка. — Меня бы кто покатал.

— А ты не упускай своего бизнесмена. Он, с его-то бизнесом, тебя по всему миру повозить сможет, не только по стране, — улыбнулась я.

Мы вышли из кафе и распрощались на автобусной остановке. Лариса поехала домой, а я отправилась к сестре. Просидев у неё несколько часов, вдоволь наигравшись с племяшками и выпив, наверное, чайник чаю со сладостями, я вдруг поняла, что мне пора срочно отправляться к Бабе Яге, чтобы не опоздать на встречу с Игорем Николаевичем, что и сделала, с трудом выбравшись из-за стола. Благо, от своей ближайшей родственницы моё умение телепортироваться я не прятала и ушла Личным Путём, так и не сказав сестре, что, возможно, мы видимся в последний раз. Действительно, кроме моих ничем не обоснованных подозрений, никаких доказательств этого прискорбного факта у меня не было. Зачем человека раньше времени расстраивать?

Игорь Николаевич, о встрече с которым я договорилась ещё утром, трясясь в трамвае по дороге к кафе, уже ждал меня у Ефросиньи Анисимовны. Увидев меня, он встал и, склонившись, поцеловал мне руку:

— Добрый вечер, принцесса. Как вашему высочеству спалось?

Глаза его смеялись.

Во время нашего со Стэнном бракосочетания Игорь Николаевич внезапно выяснил, что Стэнн — самый настоящий принц. И на свадьбе, когда друзья развлекали нас разговорами, подполковник ехидно спросил:

— Что, Елена Викторовна, вы теперь принцессой стали?

— А то! — важно ответила я. — Теперь, Игорь Николаевич, ко мне надо обращаться только «ваше высочество» и никак иначе. «Добрый вечер, ваше высочество», «Как спалось, ваше высочество». И руки при встрече целовать.

— А ноги — не надо? — серьёзно поинтересовался этот шутник.

— Это уже на ваше усмотрение, — снисходительно улыбнулась я. — По этому поводу официальный протокол умалчивает. Хотя… пожалуй, надо его доработать. Мне понравилось ваше предложение.

— Рад служить, ваше высочество, — гаркнул Игорь, вытягиваясь и щёлкая каблуками.

— Вольно, — разрешила я. Мы переглянулись, посмотрели на ошарашенно наблюдающих за нашим разговором друзей и — расхохотались. Стэнн, Яга и Горыныч, не понаслышке знакомые со специфическим русским юмором, тоже рассмеялись, а Рэвалли перевёл дух и что-то пробормотал себе под нос. Видимо, он всерьёз испугался, что у меня на почве внезапно появившегося титула крышу снесло.

Но с тех пор при наших встречах подполковник только так меня и приветствует: «Добрый вечер, принцесса. Как вашему высочеству спалось?»

Обычно я поддерживала эту игру. Но сегодня я даже не улыбнулась, честно ответив:

— Плохо спалось, Игорь.

— Что-то случилось? — сразу посерьёзнев, спросил подполковник.

— Да. И я от этого схожу с ума.

— Ну, это уже лишнее, — качнул головой Игорь. — Рассказывай.

И, усадив меня за стол, сел рядом.

Слушал он очень внимательно, по своей привычке сразу делая какие-то пометки в блокноте. Когда я закончила, он, ещё раз просмотрев свои заметки, спросил:

— Как я понял, пока у тебя нет никаких конкретных зацепок, только твоё непонятное пророчество?

— В том-то и дело! — с отчаянием воскликнула я. — Я сама себя не понимаю. Ты же знаешь, к своим пророчествам я всегда относилась спокойно. Помнишь инцидент в межмирье, когда и к нам, и к вам из Портала вермигулы полезли? Тоже ситуация была опасная, но я к этому как-то по-деловому отнеслась: предсказала и предсказала, хорошо, что вовремя — подготовиться успели. И там, у себя, ещё пару раз тоже предсказывала серьёзные неприятности. Но никогда ещё себя так не чувствовала. Меня просто трясёт от страха. И не могу понять, почему. То ли нервы расшатались. То ли действительно грядёт какой-то ужас, а мы, из-за невнятности моего предсказания, окажемся к нему не готовы. Конечно, есть вероятность, что опасность угрожает не всем нам, а только Стэнну, и именно поэтому я так психую. Но, всё-таки, решила тебя предупредить. Может, стоит около Портала на пару недель дополнительный пост поставить? На всякий случай?

— Может быть, — задумчиво согласился Игорь. — Бессмысленного паникёрства за тобой раньше не замечалось. Пожалуй, пост мы тут действительно поставим, пока ситуация не прояснится.

И повернулся к Бабе Яге, внимательно слушавшей наш разговор:

— Уж не обессудьте, Ефросинья Анисимовна, придётся вас потеснить немного. Поставим на поляне у Портала палатку, поживут здесь мои парни неделю-другую. Вы уж их не обижайте, обедами покормите. Продуктами мы вас, естественно, обеспечим.

— Конечно, милый, не сумлевайся, — серьёзно ответила колдунья. — Нешто я не понимаю?

Я улыбнулась: не знаю, как там будет с ожидаемым ужасом, а в том, что ребята откормятся на бабушкиных харчах, сомнения не было. На душе немного полегчало. Игорь — хороший начальник и сильный колдун. Организовать охрану объекта сможет по всем правилам магического искусства. Да и его ребята свой хлеб не зря едят. Если что — отпор дать смогут.

— Спасибо, Игорь, — поблагодарила я, вставая. — Я боялась, что ты тоже мои страхи всерьёз не воспримешь.

— Тоже? — вопросительно поднял бровь подполковник. — Неужели Тайные Полицейские твоему пророчеству не поверили?

— Да как сказать… Рэвалли, вроде, и верит, но как-то… не до конца. Считает, что опасность Стэнну угрожает. А я чувствую, что Стэнн будет только первой ласточкой, и всё намного серьёзнее. Так что, держите ухо востро.

Игорь кивнул, а я встала, заканчивая разговор:

— Спасибо, Игорь, что выслушал. Пойду я. Надо узнать, как у Стэнна дела.

— До встречи, Елена, — кивнул Игорь и, попрощавшись со старичками, исчез. А я, в сопровождении вызвавшейся меня проводить Ефросиньи Анисимовны, пошла к Порталу.

— Слышь, милая, — проговорила по дороге Баба Яга. — Не переживай так. Наладится всё, вот увидишь.

— Надеюсь, — вздохнула я и, обняв напоследок худенькую старушку, шагнула в Портал.

Стэнн

— Делегация из Кэтанга: Его Высочество Гэйнис Третий и Его Сиятельство лорд Стэнн Фарроас, — громко объявил встречающий прибывающих гостей стражник, и к двери Общественного Пути подъехала карета, сопровождаемая пятью охранниками. Один из них спешился, низко поклонился Его Высочеству и почтительно, но твёрдо произнёс:

— Ваша охрана больше не нужна, можете отправить её обратно в Кэтанг. Здесь охранять вас будем мы.

Стэнн переглянулся с дядей и посмотрел на соседнюю дверь. Там как раз прибыла делегация из Лаверии. Стэнн увидел, как гневно нахмурился Король Тайватис Светлейший, услышав такой же приказ, как переглянулся он с сыном и начальником своей охраны, но ничего не сказал. Кивком отпустил охрану и пошёл к карете. Впрочем, его и без стражи было кому охранять: приехавшие с ним придворные заполнили восемь карет.

Стэнн снова посмотрел на дядю. Гэйнис повернулся к Королевским Колдунам:

— Отправляйтесь обратно. Ждите нас послезавтра утром.

Вэллэк нахмурился, хотел что-то сказать, но, бросив взгляд на уходящую в двери Общественных Путей стражу Тайватиса, промолчал. Посмотрел на остающихся родственников, мрачно вымолвил на мыслеречи: «Не нравится мне всё это. Будьте осторожны, ребята», и первым вышел в двери. За ним ушли остальные Колдуны Короля.

— Что ж, поехали? — Гэйнис решительно забрался в карету, уселся на мягкое сиденье. Стэнн сел напротив.

Карета тронулась, покачиваясь, миновала шлагбаум и начала набирать ход.

Некоторое время седоки хранили молчание. Потом Стэнн начал разговор на мыслеречи, прикрыв её щитом от прослушки:

«Тебе не кажется это странным?»

«Что именно?»

«С Тайватисом приехала толпа придворных, причём все были с приглашениями и внесены в список прибывающих. А мы пришли вдвоём, и охрану у нас отослали. Но ведь у нас тоже есть знатные лорды, которые вполне могли бы прибыть на коронацию».

Гэйнис помолчал, глядя в окно, потом угрюмо ответил:

«Больше всего я сейчас хочу тебя тоже отослать домой. Слишком откровенно нам дают понять, что мы здесь — лишние».

«Я не уйду», — мотнул головой Стэнн.

«Я знаю, — вздохнул Его Высочество. — Поэтому и не отсылаю».

«Я не могу оставить тебя совсем без охраны. Ты — наследник престола, ты должен вернуться в любом случае».

Гэйнис недовольно поморщился:

«Если бы ты знал, как мне надоело это слышать: наследник престола, наследник престола. Какой из меня наследник! Престол должен принадлежать Джэффасу. Вот кто стал бы настоящим Королём. А я… Не моё это».

«Отец не может стать Королём, — усмехнулся Стэнн. — Значит, и говорить не о чём. Раз другой охраны больше нет, охранять тебя должен я. Так что, придётся тебе терпеть моё присутствие».

Гэйнис тоже усмехнулся, скрывая тревогу:

«Перетерплю как-нибудь. Главное, не отходи от меня ни на шаг. Мне почему-то кажется, что охота пойдёт на тебя, не на меня».

Стэнн не ответил.

Остальную дорогу ехали молча. Гэйнис, откинувшись на спинку сиденья и прикрыв глаза, на мыслеречи разговаривал с Королём и Джэффасом, пытаясь просчитать вероятные варианты нападения на Стэнна. Стэнн, отвернувшись к окну, рассматривал не спеша проплывающие мимо пейзажи и взявших карету в кольцо охранников. Он не вмешивался в разговор волнующихся за него родственников, даже не слушал его. Зачем переживать из-за того, чего изменить не в силах? Вернуться в Кэтанг он не может: не имеет права оставить Гэйниса без охраны и поддержки. А будет нападение или нет, ещё неизвестно. Возможно, Йонтаррес просто решил показать им своё отношение к Кэтангу и дать понять, что любовью и уважением Королевская семья в Хобхорро пользоваться не будет. То, что их делегация такая маленькая в сравнении с делегациями других стран, уже достаточное унижение. И, возможно, на этом Йонтаррес и успокоится.

В любом случае, они буду осторожны.

Наконец, карета остановилась. Соскочивший с лошади начальник охраны открыл дверцу, и Стэнн, выйдя первым, оглядел окрестности.

Их привезли к самому дворцу. От ступенек широкого крыльца отъезжала последняя карета из кортежа Тайватиса Светлейшего, а сам он со свитой уже поднимался по лестнице.

Дворец был приземистый и коренастый, как сами гномы. Двухэтажный, с высокими узкими окнами, он весь состоял из выступов и углублений, круглых и прямоугольных башенок. Крышу не было видно из-за высоких зубцов, служащих, в случае осады, защитой для стрелков.

Огромные, в два человеческих роста, двери дворца были распахнуты настежь, и в них беспрерывной чередой заходили приглашённые.

Стэнн шагнул в сторону, давая выйти дяде. Гэйнис окинул взглядом дорогу, ведущую к дворцу, на которой через каждые три метра стояли стражники, поднял глаза на крышу, где из-за зубцов выглядывали лучники, и присвистнул:

— Ты смотри, какая охрана.

— Теперь вы убедились, что вам не о чём беспокоиться? — высокомерно спросил всё ещё стоящий рядом с каретой охранник. — Вы в полной безопасности.

А Стэнн подумал, что в случае нападения им через такую охрану не прорваться. Но вслух об этом говорить не стал.

Их провели во дворец, где они долго плутали по переходам постоянно пересекающихся коридоров, пока, наконец, не вышли к левому крылу, где каждому из них были предоставлены покои, состоящие из двух комнат: гостиной и спальни.

— Церемония прощания с его Величеством начнётся через полтора часа, — объявил их провожатый. — После неё — траурный обед. Затем вы будете свободны до завтрашнего утра. Через час за вами придут и проводят в мемориальный зал. А пока — отдохните с дороги.

И, поклонившись, быстро ушёл.

В свои покои Стэнн даже заходить не стал, сразу прошёл к Гэйнису. Окинул взглядом с порога довольно большую комнату, раскинул магическую сеть внутреннего видения, но никаких необычных заклинаний, кроме стандартных охранных, не нашёл и, кивнув дяде, прошёл внутрь:

— Здесь всё в норме. Сейчас спальню посмотрю.

Открыл дверь в дальней стене, полюбовался на широкую кровать под тёмно-лиловым балдахином. Сразу вспомнилась Селена, но он усилием воли отогнал эти приятные мысли. Сначала надо было убедиться в безопасности этой самой кровати, а потом уже предаваться мечтаниям.

Но и в спальне, и в находящейся рядом ванной никаких дополнительных заклинаний не обнаружилось, и Стэнн с облегчением уселся на кожаный диван в гостиной и, вытянув ноги, с удовольствием потянулся:

— Теперь можно и отдохнуть.

Но Гэйнис прижал палец к губам:

«Разговаривать будем на мыслеречи. Вслух — только на нейтральные темы».

«Думаешь, прослушивают?» — Стэнн снова окинул взглядом комнату, пытаясь понять, куда могли спрятать амулеты слежения. Потом встал и уверенно подошёл к вазе, полной пышных цветов. Осторожно развёл в стороны колючие стебельки и, повернувшись к Гэйнису, кивнул:

«Есть».

Гэйнис усмехнулся и сел в кресло:

— Хорошие покои отвёл нам Его Высочество. Удобные.

— Да, — улыбнулся Стэнн, возвращаясь на диван. — Идти только далековато из зала, но, думаю, не заблудимся.

— Возьмёшь провожатого, если что, — отмахнулся Гэйнис. — Тут прислуги полно.

Они помолчали. Потом Гэйнис встал:

— Пожалуй, надо переодеться. Нехорошо на похороны идти в дорожной одежде.

Стэнн кивнул, и оставленный у входа чемодан подлетел к нему и опустился на диван.

Переоделись в тёмно-коричневые костюмы — цвета траура в Хобхорро. Потом Гэйнис снова уселся в кресло и начал рассеянно разглядывать оставленный слугой свиток с расписанием мероприятий, а Стэнн, побродив по комнате, остановился перед картиной, изображавшей Короля Йонаратоса с охотничьим трофеем. Король стоял, гордо выпрямившись, обеими руками держа арбалет, а ногу поставив на огромного кабана, из-под которого широкой струёй текла кровь, собираясь в большую лужу. И глаза Короля как-то неестественно поблёскивали.

Стэнн внимательно рассмотрел картину:

— Хороший художник рисовал. Смотри, Его Величество здесь, как живой.

И добавил на мыслеречи:

«Аж моргать боится, так внимательно на нас смотрит».

Гэйнис встал, подошёл ближе:

«Подсматривают?»

«И ещё как! Глаз не сводят!»

— Да, Его Величество был великолепным охотником, — сказал Гэйнис, с сожалением преодолевая чисто мальчишеское желание показать следящему язык. — Я помню, как он этого кабана завалил. С первого выстрела.

Стэнн улыбнулся:

— Я, увы, с ним на охоту не ездил. Но поверю тебе на слово.

И глянул на висящие на стене часы:

— Что-то наш провожатый задерживается. Пора бы уже ему появиться.

И в этот же момент раздался осторожный стук в дверь, и на пороге появился слуга. Вежливо поклонился и проговорил:

— Прошу вас следовать за мной.

Колдуны переглянулись и вышли следом за провожатым.

Похороны прошли спокойно и пышно. Дорога к фамильному склепу, врубленному в ближайшую к дворцу гору, вся была выстлана коврами, а на обочине, почти вплотную друг к другу, стояла охрана: один человек лицом к дороге, второй — к дороге спиной, чтобы видеть окрестности. Вообще-то, стоять спиной к Королевскому шествию считалось величайшим преступлением, но на сей раз Йонтаррес пошёл на это нарушение закона. Собственная безопасность оказалась для него дороже свода правил. Впрочем, стражники тоже были не лыком шиты и понимали, что настроение Короля — штука изменчивая. Поэтому при приближении Его Величества поворачивались и вытягивались в струночку, преданно пожирая его глазами, а потом снова отворачивались, уже не обращая внимания на идущих следом правителей других государств и местную знать.

Сам склеп был довольно ярко освещён множеством настоящих факелов: чадящих, потрескивающих и отбрасывающих на стены неровные тени. Йонтаррес был приверженцем старинных традиций.

«Хорошо, хоть во дворце уже магические кристаллы стоят», — проворчал на мыслеречи Гэйнис, и Стэнн едва сдержал неуместную при этих обстоятельствах усмешку.

Обряд жрецы провели торжественно, но поспешно, опасливо поглядывая на нетерпеливо подскакивающего на месте наследника и, закончив, с облегчением поклонились и отошли в сторону, под прикрытие статуй Богов.

Стража закрыла тело, опущенное в каменную гробницу, тяжёлой каменной плитой, Йонтаррес в последний раз склонил голову перед навеки упокоившимся отцом и, развернувшись, быстро вышел. Свита едва поспевала за новым монархом. Жрецы задумчиво смотрели ему вслед.

Прибывшие на похороны делегации, проводив Йонтарреса взглядом, не спеша вышли из склепа и пошли в большой церемониальный зал на траурный ужин, прошедший в мрачном молчании, а потом разошлись по своим покоям.

Стэнн, как и договаривались, остался ночевать в покоях Гэйниса.

Селена

В Кэтанге стояла тихая летняя ночь. На небе сияла полная луна, освещая сад лучше всяких фонарей. Я сидела на скамейке у фонтана и, слушая стрёкот цикад, предавалась грустным размышлениям. Я только что закончила разговаривать со Стэнном. Он был спокоен: никаких эксцессов на похоронах не было, всё прошло чинно и значительно. Народ рыдал — усопшего Короля действительно любили. Знать скорбела, с опаской поглядывая на преемника, не зная, чего от него ожидать. Сам принц выглядел, скорее, довольным, чем подавленным и с нетерпением ожидал коронации. Словом, обстановка была нервозная, но явной опасности не ощущалось.

«Так что не переживай, Селена. Я думаю, наша миссия завершится благополучно, и послезавтра мы будем уже дома», — закончил он. На этой оптимистичной ноте мы и распрощались. И, тем не менее, тревога моя никуда не делась. И сейчас я пыталась разобраться, что же меня волнует, почему я так упрямо жду неприятностей, хотя, вроде бы, ничего их не предвещает.

Что привиделось мне в этом злосчастном пророчестве? На осознанном уровне я увидела только женское лицо. Но ведь было ещё что-то… Надо попытаться вспомнить…

Я закрыла глаза и откинулась на спинку скамейки. Итак: я стояла в гостиной у стола… повернулась к Икэссе, чтобы поблагодарить её за помощь… и тут сердце словно ледяной рукой схватили… сжали… вытянули из меня все силы… настолько, что я даже покачнулась и за спинку стула схватилась, чтобы не упасть. Силы вытянули… Силу выкачали… Силу?! Лишили Силы?!

Я резко выпрямилась и открыла глаза. Сердце отчаянно билось. Перед глазами плыли разноцветные круги. Руки тряслись, как у запойного алкоголика.

Лишили Силы… Но кого? Меня? Стэнна? Тайных Полицейских? Или вообще всех колдунов? Теперь понятно, почему меня так колотит. Для мага нет ничего страшнее, чем лишиться Силы. Я всего три года побыла колдуньей, но, если вдруг утрачу свои возможности, мне будет очень тяжело. А если их лишится Стэнн? Он не переживёт этого. Жизнь потеряет для него всякий смысл. Как и для любого другого колдуна из Тайной Полиции. И что теперь делать?!

— Селена, что с тобой? — раздался над ухом встревоженный голос леди Икэссы. — На тебе лица нет!

— Что-то я сегодня весь день без лица хожу, — пробормотала я, вспомнив, что такими же словами встретила меня утром Ефросинья Анисимовна. И повернулась к свекрови: — Нэнисса, я пыталась разобраться в своём пророчестве.

— Судя по твоему виду, у тебя получилось? — Икэсса присела рядом на скамью, взяла меня за руку. — Ты вся дрожишь!

— Кто-то хочет лишить нас Силы, — сипло ответила я. — Не знаю, кто. Не видела. Но мощи он огромной. Сражаться тяжело будет. Надо сказать Рэвалли.

— Поздно уже, — начала было Икэсса, но, взглянув на меня, махнула рукой: — Зови, а то ведь спать не сможешь.

Через пять минут заспанный Рэвалли стоял рядом со мной, с трудом сдерживая зевок.

— Что случилось, Селена? Что-то со Стэнном?

— Нет, — мотнула я головой. — Пока — нет. Я разобралась в своём пророчестве, Рэв. Я знаю, что нам грозит.

— И что же? — заинтересовался колдун.

— Кто-то очень мощный и агрессивный хочет лишить нас Силы. И самое ужасное — у него это может получиться.

— То есть как — лишить Силы? — недоумённо глянул на меня Рэвалли. — Лишение Силы — сложный и длительный ритуал. Его невозможно провести сразу над всеми. А если этот кто-то начнёт отлавливать колдунов по одному, мы сможем дать ему отпор, кем бы он ни был.

— Я не знаю, Рэв, — устало сказала я. — Больше я сказать ничего не могу. Но я рада хотя бы тому, что разобралась в угрозе. А то была полная паника, а с чего, понять не могла. Думай дальше сам, я спать пошла. Что-то сегодня совсем вымоталась…

Я с трудом встала и, пошатываясь от навалившейся внезапно усталости, побрела к дому, оставив Икэссу и Рэвалли переваривать моё расшифрованное пророчество.

Стэнн

Ночью спали мало, по очереди, на диване в гостиной. В спальню уходить не стали, чтобы быть всегда под присмотром друг друга. Заклинание быстрого сна позволила каждому выспаться за час, и всю оставшуюся ночь колдуны читали жизнеописание Йонтарреса Великолепного, которое принёс им слуга в ответ на просьбу дать им почитать что-нибудь интересное.

Получив два экземпляра жизнеописаний, Стэнн и Гэйнис переглянулись, но возражать не стали. Вежливо поблагодарив слугу, уселись за стол и начали изучать полный дифирамбов текст.

Автор явно знал Йонтарреса не понаслышке, видимо, входил в его ближайшее окружение. В книге были описаны все подвиги, совершённые Йонтарресом с самого раннего детства. Такие, как спасение мышки от злой кошки, отданное нищему яблоко, вытирание слёзок у маленькой девочки, разбившей при падении коленку.

«А о том, что девочку наверняка сам Йонтаррес и толкнул, конечно же, умолчали», — подумал Стэнн, но вслух озвучивать мысль не стал, помня о прослушивающем амулете и подглядывающем портрете.

Дальше подвиги шли по нарастающей.

Схватился со злыми мальчишками, обижающими бродячую собаку.

«Интересно, как в заколдованный от проникновений дворцовый сад пробралась бродячая собака, и откуда там взялось столько злых мальчишек? — снова подумал Стэнн. — И куда смотрела стража и няньки, пока этот герой бился сразу с пятью врагами?»

Сразился с вором за семейную реликвию. Наглый вор, забравшись в опочивальню принца, попытался выкрасть древний амулет, но проснувшийся принц храбро бросился в бой и, безоружный, связал вора и вернул драгоценную реликвию на место.

«А почему она хранилась в опочивальне, а не в сокровищнице или, на худой конец, в защищённом сейфе?» — задумчиво спросил на мыслеречи Гэйнис, и Стэнн, кивнув, усмехнулся: «И куда опять смотрела стража и дворцовые маги? Неужели в спальню принца так легко попасть?»

Посетил детской приют. Наставлял на путь истинный бедных сироток, рассказывая, как должны себя вести добропорядочные граждане.

«Был я в этом приюте, — поморщился Гэйнис. — Лучше бы он им денег на ремонт дал».

Спас от наводнения курабанча — редкого зверя, уже почти полностью уничтоженного из-за своего нежного мяса и ценного меха.

«Угу, — хмыкнул Стэнн. — А потом пристрелил его на ужин. Мясо у него действительно вкусное. Он из-за этого за курабанчем и помчался. Только спасал его не он, а оруженосец. Вымок парнишка до нитки, заболел потом».

«Откуда знаешь?»

«Имел честь присутствовать. Это как раз на той охоте было, после которой Йонтаррес меня невзлюбил. У него тогда невезучий день был. Сперва по кабану промахнулся чуть ли не с двух шагов, пришлось мне его спасать от раненого зверя, потом за оленем погнался — в овраг свалился вместе с конём, опять я их обоих доставал, да ещё и ногу ушибленную ему лечил. А потом он за курабанчем помчался и слетел с коня так, что штаны на заду порвал, да ещё и в лужу сел. И я опять неподалёку оказался. Вот и стал я ему врагом злейшим».

— Дааа, — протянул Гэйнис, откладывая книгу и прикрывая глаза, чтобы не заметил наблюдатель плещущуюся в них излишнюю весёлость. — Какой замечательный человек Его Высочество Йонтаррес. Недаром носит свой титул — Великолепный. Думаю, он будет великим Королём.

— Я в этом не сомневаюсь, — так же серьёзно отозвался Стэнн и сжал губы, чтобы не вырвалась на свободу ехидная усмешка.

И тут в дверь постучал слуга и пригласил сиятельных лордов на завтрак.

Следом за слугой они спустились в столовую, где уже был накрыт огромный стол. Раскланялись с Его Величеством Тайватисом Светлейшим, Королём эльфов, поговорили с Владыкой Дарстена Великим Драконом Дрордэйшкирстрианграхором дер Лордриакрейдривалограсфром, который уже давно разрешил им по-дружески назвать себя просто Великим Владыкой Стрианграхом. Потом пошли к столу, и тут Стэнн услышал:

— Лорд Стэнн? Я не ошиблась?

Стэнн оглянулся.

К нему подходила женщина, притягивавшая взоры всех находящихся в зале мужчин. Идеально правильные черты лица, большие тёмно-серые глаза, глядящие на опешившего принца с любопытством и лёгкой насмешкой, пухлые, чуть приоткрытые, влажно блестевшие губы, длинные густые волнистые волосы, небрежно переброшенные вперёд и прикрывающие откровенно выглядывающую из корсета высокую пышную грудь, тонкая талия, округлые бёдра. Не женщина, а мечта… недостижимая мечта. Фаворитка Йонтарреса — леди Йонтисса.

«Её ещё здесь не хватало! — услышал Стэнн встревоженную мыслеречь Гэйниса. — Стэнн…»

«Я не дурак, дядя! — перебил его племянник. — Кажется, начинает сбываться предсказание Селены про красивую женщину».

«Будь настороже!»

Ответить Стэнн не успел. Мягко покачивая бёдрами, Йонтисса подошла почти вплотную, протянула руку для поцелуя, промурлыкала зазывно, так, что по коже мурашки пробежали:

— Лорд Стэнн, доброго дня. Давно мечтала с вами познакомиться…

И, бросив многозначительный взгляд, продолжила, добавив в голос лёгкой хрипоты:

— Поближе…

— Доброго дня, леди Йонтисса, — поклонился Стэнн, прижал руку к губам, почувствовав бархатистость тонкой кожи. — Рад встрече.

— Что ж вы нас совсем не радуете своим присутствием? — укоризненно проворковала леди. — Три года у нас не появлялись.

— Дела, дела, — преувеличенно скорбно вздохнул Стэнн.

— Ох, уж, эти мужчины, — усмехнулась Йонтисса. — Вечно у них какие-то дела. Но сегодня я вас не отпущу. Сегодня вы — мой!

— А как же Его Величество? — осторожно осведомился принц.

— Его Величеству сегодня будет не до меня, — капризно отмахнулась девушка. — Он будет принимать поздравления, сидеть на троне, наводить какие-то мосты с правителями… Мосты наводить! Можно подумать, что он — мостостроитель. Словом, он сказал, что мне будет скучно это слушать и разрешил выбрать себе на вечер кавалера. Вот я и выбрала. Вас. На сегодняшнем балу мы будем самой красивой парой, лорд Стэнн. Все только на нас смотреть и будут.

— Все сегодня должны смотреть на Его Величество, а не на нас, — серьёзно ответил Стэнн. — Это его праздник.

— О, о нём не беспокойтесь, он и так всегда в центре внимания, — улыбнулась Йонтисса. — Жду вас на балу, лорд Стэнн. Будьте уверены, мы с вами хорошо проведём время.

И леди, снова зазывно улыбнувшись, провела кончиками пальцев по щеке закаменевшего Стэнна и, покачивая бёдрами, не спеша двинулась к началу стола, где сидели ближайшие придворные Его Величества.

Стэнн проводил её взглядом и повернулся к Гэйнису.

«Как по-твоему, Йонтаррес в курсе её действий?»

«Мне кажется, он её к тебе и отправил. Сомневаюсь, что она не знает о его отношении к тебе. Вряд ли бы она по доброй воле рискнула навлечь на себя гнев монарха, флиртуя с его недругом».

«Ты прав», — согласился Стэнн и направился к столу. Пока он разговаривал с фавориткой принца — пока ещё принца! — все уже расселись, и они одни торчали посреди зала, привлекая к себе взгляды окружающих.

Едва они сели, как в зал вошёл распорядитель бала и, встав во главе стола, громогласно объявил:

— Многоуважаемые гости: Ваши Величества, Ваше Высочество, лорды и леди, спешу сообщить вам, что сразу после завтрака в большом церемониальном зале состоится великое событие — коронация Его Высочества Йонтарреса Великолепного, после которой там же, в зале, начнётся бал. Но хочу предупредить: для обеспечения вашей безопасности перед входом в зал вам надлежит сдать всё оружие, а также боевые и защитные амулеты нашим магам. Это касается всех, и вас, Ваши Величества, тоже, — церемониймейстер сделал учтивый поклон в сторону правителей Дарстена и Лаверии. — Не беспокойтесь: перед отъездом домой вам всё вернут в целости и сохранности. Также хочу сказать, что зал защищён от любого магического воздействия, так что колдовать и разговаривать на мыслеречи в зале вы не сможете. Все эти меры, повторяю, приняты лишь для того, чтобы обеспечить вам полную безопасность и дать возможность весело провести время, отмечая с нами великое событие восхождения на трон нового Короля Йонтарреса Великолепного.

Зал встретил это сообщение гробовым молчанием. От Владыки пахнуло волной недовольства, но он ничего не сказал, только губы поджал, да прищурился презрительно. Тайватис Светлейший что-то шепнул своему сыну и снова надменно выпрямился, и Стэнн понял, что эльф, очень трепетно относящийся к своим амулетам, являющимся семейными реликвиями, не простит Йонтарресу подобного неуважения к его святыням.

Впрочем, и он промолчал. Видимо, оба монарха решили пока с Йонтарресом не связываться, перетерпеть церемонию коронации. Но отношения с великими государями Йонтаррес уже испортил, это точно.

«Хорошо, что удалось отговорить дедушку, — проворчал Гэйнис. — Ему бы тут точно не понравилось».

Стэнн усмехнулся, кивнул и пододвинул к себе тарелку с салатом: о неприятностях подумать можно и потом, а завтрак скоро закончится.

Селена

Утром со мной связался Стэнн и предупредил, что они с дядей целый день и большую часть ночи проведут в бальном зале, где сначала пройдёт коронация, а потом — её празднование. Новый Король Хобхорро Йонтаррес, судя по беспрецедентным мерам безопасности, которыми окружили предстоящее событие, был параноиком. По всему дворцу на каждом шагу стояла верная стража, маги Короля у входа в зал коронации отбирали боевые и защитные амулеты и оружие, а сам зал был полностью блокирован от проявления любых видов магии, в том числе и мыслеречи. Поэтому муж и решил меня заранее предупредить, чтобы я не разволновалась, не сумев с ним связаться.

«А в целом всё достаточно спокойно, — закончил он. — Так что ты за меня не волнуйся. Завтра мы вернёмся, и ты посмеёшься над своими страхами».

«С удовольствием посмеюсь, — согласилась я. — Ты, главное, возвращайся».

На этом мы и распрощались. Стэнн пошёл на коронацию, а я отправилась на занятия в Тайную Магическую Школу. Учиться в ней сейчас было одно удовольствие, потому что большую часть предметов я уже сдала. И если предыдущие три года я целыми днями что-то зубрила: анатомию и зельеварение, законодательства и языки народов Сэлларии, драконоведение и эльфийские руны, и ещё кучу другой информации, то теперь занималась только обязательной физической подготовкой, магическим целительством у Кэрвана, боевой магией у Стэнна и, периодически, когда Лэррис вспоминал ещё что-нибудь интересное, сотворением амулетов. Впрочем, амулеты я уже могла создавать сама, и это было ещё интереснее, чем запоминать кем-то изобретённые. Амулетоведение мне очень нравилось, поэтому, решив отвлечься от тяжёлых дум, я пошла к Лэррису с надеждой выпытать у него ещё что-нибудь новенькое.

Но мне не повезло. Лэррис оказался занят: у него сидел второй и последний на данный момент ученик Школы Нэйтас Джэллиас. Впрочем, я зря сказала о невезении. Нэйтас — человек, которого я всегда рада видеть. Когда-то он работал полицейским в Трамене, после помогал мне искать Стэнна, затем вместе с нами ловил Гэттора. Дважды спасал меня от гибели, а потом и сам едва не погиб, заслонив меня от смертельного заклинания. Так что Нэйтас для меня больше, чем просто приятель. Я знаю, что на него я могу положиться целиком и полностью: он не предаст и не подведёт.

Увидев меня, Нэйтас засиял, словно лампочка изнутри зажглась. Впрочем, это была его нормальная реакция на моё появление. Парень был в меня влюблён, давно и безнадежно. Я об этом знала, он знал, что я знаю… Сначала он переживал из-за того, что не смог скрыть от меня свою любовь, потом как-то попривык… мы оба привыкли к такому положению дел, приняли его, как данность и перестали обращать на это внимание. И теперь просто радовались нашим встречам. Вот и сейчас, увидев этого молодого колдуна, я почувствовала, как потеплело у меня на душе, и даже тревога моя, кажется, уменьшилась, забилась в дальний уголок души, чтобы не мешать нашему нечаянному свиданию.

— Леди Селена, доброго дня! — Нэйтас вскочил, приветствуя меня.

— Доброго дня! — поздоровалась я сразу с обоими мужчинами.

Лэррис кивнул и вопросительно посмотрел на меня:

— Что-то случилось, Селена?

— Нет, — мотнула я головой. — Просто Стэнн уехал, а я за него переживаю.

— Не рассказывай сказки, — поморщился колдун. — Ты вся на взводе. У тебя было видение?

— Какие вы все проницательные, — проворчала я, отводя глаза от сразу встревожившегося Нэйтаса. — Ничего от вас не скроешь. Ну, было какое-то пророчество. Только я ничего толком не поняла.

— Рассказывай, — приказал Лэррис. Внимательно выслушал очередную волну моих причитаний и сварливо прокомментировал:

— Замечательно! На нас тут какой-то Бог войной идти собирается, а она, вместо того, чтобы тревогу бить, скромной овечкой прикидывается.

— Да я второй день ко всем пристаю со своим пророчеством, а никто внимания не обращает! — возмутилась я. — И Стэнн, и Рэвалли, и Икэсса в один голос твердят, что я перестраховываюсь и пытаются меня убедить, что всё в порядке будет!

И тут до меня дошло, что именно сказал Лэррис. Я вытаращилась на него и испуганно переспросила:

— Бог? На нас войной? С чего ты взял?

— А кто ещё может отнять Силу сразу у всех? — пожал плечами этот толкователь пророчеств. — Лишать колдунов Силы по одному — бессмысленно: этого мастера сразу вычислят и охоту на него устроят. А вот оставить без магии всю страну или даже планету — такое под силу только Богу.

— Напророчила… — пробормотала я, пытаясь осознать масштаб грозящего нам бедствия.

— Да уж, — усмехнулся Лэррис. — Ты бы как-то поосторожнее с пророчествами.

— И что теперь делать?

— Сейчас — ничего. Подождём, когда Стэнн вернётся, соберём совещание, вот тогда и подумаем. А ты пока угомонись и перестань трястись. Ты своё дело сделала, нас предупредила, дальше уже наша работа.

Он был абсолютно спокоен, и я вдруг выдохнула и села:

— Ты меня утешил, Лэррис. А то я совсем уже извелась.

— Я заметил, — снова усмехнулся артефактник и предложил: — Научи-ка лучше Нэйтаса амулет «Близкая опасность» делать. Да и себе сделай. И, если вдруг куда поехать придётся, обязательно его надень.

— Хорошо, — кивнула я. — А потом я вам покажу способ, как можно под амулет молчания забраться, даже не обладая большой ментальной силой. Я его на днях изобрела. Теперь надо придумать, как укрепить амулет, чтобы этот способ перестал быть действенным.

— Видишь, Нэйтас, как можно себя работой загрузить, не выходя из дома? — съехидничал маг, но потом посерьёзнел и попросил: — Без меня не показывай, ладно? Я сейчас уйду ненадолго, пока вы амулетом заниматься будете, а потом вернусь, и вот тогда — и не раньше! — ты нам своё изобретение продемонстрируешь.

— Слушаюсь! — улыбнулась я. — Обещаю подождать твоего возвращения.

Лэррис вышел, и мы с Нэйтасом остались вдвоём.

— Что зачаровывать будем? — села я на стул рядом с парнем.

— Вот, посмотрите, — Нэйтас протянул мне большое массивное кольцо с печаткой. — Такое подойдёт?

— Вполне, — кивнула я. — Но только в том случае, если ты будешь его постоянно носить. Для этого амулета подходит то, что напрямую соприкасается с кожей. Лучше всего — браслеты и кольца. Правда, действие у них немного разное: в случае опасности браслеты будут сжимать руку, а кольца — нагреваться. Так что смотри, что тебе удобнее.

Нэйтас внезапно покраснел и снова полез в карман:

— У меня ещё вот… браслет есть. Его тоже зачаруем, хорошо?

Я с интересом посмотрела на симпатичную безделушку… и удивлённо подняла брови: на витом золотом ободочке сверкал в ажурной оправе довольно крупный стразолит. Хм… браслет, при всей своей кажущейся простоте, стоил дорого, и вряд ли он достался Нэйтасу в наследство от любимой бабушки. Неужели у нашего скромника наконец-то девушка появилась? Что ж, пусть своей зазнобе он браслет сам и зачаровывает. Я перевела взгляд на парня:

— Давай так: я показываю тебе заклинание на кольце, а ты повторяешь его на браслете.

Нэйтас поспешно закивал:

— Я так и хотел.

— Тогда смотри…

Начали мы с самого простого витья, а когда Нэйтас смог его повторить, я усложнила задание и несколько раз показала, как сделать такие плетения, чтобы их не смог распутать самый ушлый маг. Лэррис, этот гений-артефактник, в своё время научился плести заклинания, вставляя в них усиливающие воздействие невидимые нити, догадаться о которых можно было только по неочевидным признакам, а уж найти — и того сложнее. И научил этой премудрости меня. А я сейчас попыталась передать этот способ Нэйтасу, честно говоря, без особой надежды на успех. Но, к моему удивлению, с какой-то несчётной попытки у него получилось, и он, весь взмокший от напряжения, с гордостью продемонстрировал мне зачарованный браслет:

— Вот. Кажется, получилось!

Я осмотрела браслет со всех сторон и качнула головой:

— Молодец! Всё правильно сделал!

— Давайте проверим, как они работают, — предложил парень. — Я надену кольцо, а вы — браслет.

— Давай, — согласилась я, лёгким движением пальца застёгивая браслет на запястье. Вытянув руку, полюбовалась сверкающим камушком — до чего красив! И повернулась к Нэйтасу, следящему за моими действиями каким-то странным взглядом: — Где-то тут у Кэрвана грибочки ядовитые были для настоек, давай их призовём.

И через минуту мы в полной мере насладились ощущениями от зачарованных вещичек: браслет довольно сильно сжал мою руку, а Нэйтас удивлённо воскликнул:

— Так жжёт здорово! Не заметить невозможно.

— Ну и хорошо. Значит, всё правильно сделали, — кивнула я, собираясь снять браслет. Но Нэйтас вдруг поспешно сказал:

— Не надо, леди Селена.

— Что не надо? — не поняла я.

— Не снимайте браслет. Я его для вас зачаровал.

— Что-о-о? — изумление в моём голосе было безграничным.

А Нэйтас, покраснев, как солнце на закате, тем не менее, взгляд не отвёл, и твёрдо сказал:

— Леди Селена, скоро исполнится три года, как мы с вами познакомились. И мне захотелось сделать вам подарок. Я понимаю, конечно, что лорд Стэнн… он, наверное, сделает вам подарок побогаче… но я… мне… пожалуйста, леди Селена… не отказывайтесь…

Решимость его убывала на глазах…

— А что скажет Стэнн, ты подумал? — вздохнула я.

Нэйтас отвёл глаза:

— А лорду Стэнну я сам скажу. Когда он вернётся.

Я опять вздохнула. Стэнн и без всяких подарков долгое время ревновал меня к Нэйтасу. Сейчас, вроде, ревность примолкла, но кто знает, что получится, когда муж увидит этот браслет. С другой стороны, и парня обижать не хотелось. Поди, несколько месяцев деньги копил, чтоб не дешёвой безделушкой принцессу одаривать. А ещё… ну, каюсь, грешна… но этот браслет так хорошо будет смотреться вместе с подаренным Стэнном колье…

Я снова вытянула руку и полюбовалась переливающимся на свету камушком, потом повернулась к затаившему дыхание в ожидании моего решения парню:

— Не рановато ли ты мне его даришь? Мы со Стэнном позавчера отмечали третью годовщину моего появления здесь. А ведь с тобой мы встретились намного позже.

— Я помню, — кивнул он. — Но мне почему-то очень захотелось зачаровать его и подарить именно сегодня. Если бы вы сюда не пришли, я бы сам к вам пошёл.

— Даже так? — удивилась я. — Ты что-то почувствовал?

После того, как я поделилась с Нэйтасом полученной мной у Богов Силой, у него появился дар предвидения. Небольшой, правда, слабенький, касающийся только самого Нэйтаса. Скорее, его можно было назвать обострившейся интуицией. Но этот дар уже несколько раз спасал его от неприятностей, и поэтому колдун относился к своим новоявленным способностям очень серьёзно и никогда не игнорировал их проявления.

В ответ на мой вопрос парень только плечами пожал:

— Не знаю. Просто показалось, что с подарком тянуть не надо. Может быть, тут дело не в браслете, а в зачарованном амулете, и можно было подарить любую верёвочку, заколдовав её заклинанием от опасности, но я решил, что браслет будет смотреться лучше.

— Ну, да, — усмехнулась я. — Верёвочку носить было бы не так приятно. Спасибо, Нэйтас. Браслет очень красивый. Я б сама себе лучше подарка не выбрала.

Нэйтас перевёл дух и начал возвращаться к естественному цвету. И тут вернулся Лэррис. Мы похвастались ему получившимися амулетами, потом я показала, как можно проникать под амулет молчания, затем мы все вместе пытались ликвидировать эту прореху в защите. После этого Лэррис продемонстрировал древний артефакт, нечаянно попавший к нему в руки, и мы долго пытались разобраться, что на нём наверчено и для чего он служил. Словом, домой я вернулась уже под вечер, заручившись обещанием Лэрриса собрать совещание по поводу моего пророчества сразу, как только Главный Начальник вернётся с коронации, и, поужинав, завалилась спать…

…А ночью меня разбудила резкая боль, словно под лопатку нож воткнули. Я подскочила на кровати и сначала даже не поняла, где я нахожусь. И безуспешно попыталась вспомнить, что мне приснилось, какие опасности меня подстерегали во сне? Да и во сне ли? А главное — меня или Стэнна?

Так ничего и не поняв, я встала и подошла к открытому окну. На небе сияла огромная Луна, тёплый летний ветер шевелил неплотно задёрнутые шторы, шелестел листьями деревьев. Сад жил неторопливой ночной жизнью: где-то стрекотали цикады, возле прудика квакали лягушки. Неподалёку периодически вскрикивала какая-то птица. Возле сияющего у крыльца фонаря вились ночные мотыльки и мошки. Всё было как всегда. Мирная, спокойная жизнь.

Отчего же мне так тревожно?

Я посмотрела на браслет. Камушек мягко светился в темноте, отражая лунный свет. Что ж, непосредственная опасность мне не угрожает, иначе бы браслет дал мне знать. Надо ложиться. Совсем скоро вернётся Стэнн, и хороша я буду, если встречу его с кругами под глазами и заспанной физиономией.

Я плотнее задёрнула шторы, чтобы свет полной Луны не навевал кошмары, легла в постель и усыпила себя простеньким сонным заклинанием.

Стэнн

Бал продолжался уже шесть часов и Стэнн чувствовал, как накапливается усталость и от постоянного шума, и от танцев, и, главное, от навязчивого внимания леди Йонтиссы, не отходящей от него ни на шаг и постоянно гоняющей его то за вином, то за пирожными. В первый раз, после просьбы Йонтиссы принести ей какого-нибудь сока, Гэйнис пошёл с ним: столы с напитками стояли довольно далеко от диванчика, где пристроилась отдохнуть капризная леди, и дядя не решился отпустить его одного. Оправдал это тем, что тоже хочет пить. Но когда Йонтисса попросила пирожных, а потом — вина, Стэнн понял, что ходить вдвоём — не самое удачное решение. К тому же и леди насмешливо поинтересовалась: неужели принц не в состоянии сам принести бокал и нужно для этого тащить за собой Его Высочество?

На этот выпад Стэнн ничего не ответил, усмехнулся только, да ручку даме поцеловал. И, бросив предостерегающий взгляд на дядю, ушёл один.

Когда он вернулся, Йонтисса, легко помахивая веером и отпивая вино из поданного Стэнном бокала, проговорила:

— Вы так напряжены, принц. Вы чего-то опасаетесь?

— Ну, что вы, — улыбнулся Стэнн. — Тут такие меры безопасности приняты. Чего можно опасаться в зале, полном стражников и королевских магов?

— И я так думаю, — радостно улыбнулась леди. — Пойдёмте танцевать!

И утащила его в противоположный конец зала.

Гэйнис скрипнул зубами: не зря она весь вечер рядом со Стэнном вертится. Не зря. А он ничего не может поделать, не знает, как защитить племянника. Не пойдёшь же танцевать третьим в их паре. Скорей бы уже закончился этот бал!

Но бал был в самом разгаре. Ещё только-только звёзды на небе высыпали, а по протоколу праздник продлится до самого утра. И никто не посмеет покинуть зал до тех пор, пока не уйдёт Его новоявленное Величество.

А Йонтаррес сидел на троне, свысока поглядывая на присутствующих, и уходить не собирался. И Гэйнис несколько раз ловил на себе его жёсткий взгляд, от которого ему становилось не по себе, потому что понимал он, что Король что-то задумал, но прочитать его мысли не мог. И изводился беспокойством за племянника, постоянно выискивая его взглядом в толпе, переживая, когда тот скрывался в бурлящей массе народа, и облегчённо вздыхая, когда тот снова оказывался в пределах видимости.

Танец следовал за танцем, а Йонтисса словно и не уставала. Болтала без умолку разные глупости, посмеивалась над придворными, пару раз прошлась язвительным язычком даже по Его Величеству, но тут Стэнн довольно резко её одёрнул, и она удивлённо посмотрела на него:

— Стэнн, неужели ты его так уважаешь?

И только фыркнула презрительно, когда он строго ответил ей, что Его Величество — фигура неподсудная, и отзываться плохо о государе он не позволит.

Она уже была с ним на «ты», хотя Стэнн разрешения на это не давал. Да она особо и не спрашивала. Прижалась к нему в быстром танце, обвила шею руками и прошептала горячо на ухо:

— Милый, давай перейдём на «ты», зачем нам эти условности?

И продолжила болтать, как ни в чём не бывало, постоянно вставляя в разговор «милый», «дорогой». А однажды заявила: «Ты такой очаровашка, милый!», чем вызвала у «очаровашки» скрежет зубовный.

Главное, что избавиться от неё Стэнн не мог. Несколько раз провожал её на диванчик подальше от Гэйниса и поспешно возвращался к дяде, но, не успевал он и дух перевести, как рядом слышалось капризное:

— Ну, милый. Зачем ты меня бросил?

А на его требование не называть его «милым» и «дорогим» она обиженно надула губки и сердито сказала:

— Какой ты бука, милый! Я на тебя обиделась!

И отвернулась. Но не успел Стэнн перевести дух и возрадоваться передышке, как она повернулась обратно и защебетала, как ни в чём не бывало:

— Не будем ссориться, я знаю, тебе уже стыдно за своё поведение. Так и быть, я тебя прощаю.

И снова потащила его танцевать.

Стэнн только зубы стискивал, чтобы не наорать на эту наглую девицу и не послать её к кимраку, а то и подальше. Он никогда не поднимал руку на женщин, уважать бы себя перестал, если бы ударил человека, который не смог бы ему ответить тем же. Но леди Йонтиссу уже хотелось побить. Стукнуть головой об стену, предварительно засунув в рот кляп побольше, чтобы прекратилась эта беспрерывная болтовня, от которой уже в голове звенело. Разорвать на части и скормить жвангам, пусть полакомятся мягким телом.

Но только Гэйнис догадывался, какая буря бушует в душе племянника. Остальные придворные, глядя на бесстрастное лицо принца, только завидовали его везению да удивлялись, почему же не радуется он своему счастью, когда льнёт к нему такая красавица.

Но всё когда-нибудь заканчивается. И бесконечный бал в том числе.

За полчаса до окончания праздника Йонтисса подхватила Стэнна под руку и прошептала томно:

— Как жаль, что нельзя выходить из зала. Мне так хотелось остаться с тобой наедине!

«Как хорошо, что нельзя было выходить из зала!» — возрадовался, было, Стэнн, но оказалось, что мучения его ещё не кончились.

— Но ничего, — прошептала леди. — Бал ещё не закончен. Пойдём со мной, я тебе кое-что покажу.

И потащила принца за собой так решительно, крепко держа его цепкими пальчиками, что Стэнну ничего не оставалось, как двинуться за ней следом…

Селена

Утро встретило меня ярким солнцем и требовательным Муськиным мяуканьем. Кошка запрыгнула на кровать и, улёгшись мне на грудь, начала тереться о подбородок, громко мурлыча. Я нехотя открыла глаза:

— Муська, кончай мне свои усы в рот пихать. Они невкусные!

Но на кошку моё ворчание не произвело никакого впечатления. Её убеждённость в том, что она — главное существо во Вселенной, чьи желания должны выполняться незамедлительно, была непоколебима. Поэтому она ещё немного потопталась по мне, цепляясь коготочками за одеяло, и снова коротко мявкнула.

— Неужели Мурлыка с тобой едой не поделился? — удивилась я и встала, спихнув кошку на кровать.

Кошка недовольно фыркнула и, видимо, хотела мне пожаловаться на жадного друга, но тут услышала далёкий голос Икэссы, зовущий её завтракать. Все обиды были немедленно забыты. Распушив хвост, кошка, не дожидаясь, пока я открою ей дверь, выскочила в окно на балкон, перескочила на растущее неподалёку дерево, кубарем с него скатилась и помчалась в сторону кухни. Я только головой покачала: да, проживание на свежем воздухе благотворно повлияло на Муську. Три года назад моё перекормленное домашнее животное и подумать бы не смогло о таких кульбитах.

Я посмотрела на часы: и правда, пора вставать. Молодец Муська, вовремя меня разбудила. Стэнн должен вернуться часа через два, надо встретить его во всей своей неземной красоте. Значит, пора под душ. И да, не забыть бы колье надеть. Пусть видит, что его возвращение для меня — праздник.

Я улыбнулась и посмотрела на браслет, который так и не снимала со вчерашнего дня. Надеюсь, Стэнн не приревнует меня с ходу, испортив встречу? Но прятать браслет не стану, он у меня не только для красоты. Мало ли… в свете моего пророчества вовремя сделанное предупреждение об опасности будет совсем не лишним. Ладно, объясню как-нибудь. Поймёт.

И я пошла в ванную…

… А через час меня вызвал Рэвалли:

«Селена, быстро приходи во дворец. На Стэнна совершено нападение».

Небо обрушилось на меня и я, не удержав такую тяжесть, рухнула на стул:

«Он жив?»

«Не знаю. На них напали, едва они вышли из Королевского замка. Гэйнису удалось уйти. Что со Стэнном, он не знает. Приходи быстрее, начинаем совещание».

«Иду!» — вскинулась я и бросилась, было, бежать, но вовремя остановилась. К приходу Стэнна я надела длинное платье и колье нацепила. А если мы сразу после совещания пойдём Стэнна искать? Хороша я буду в горах в этом одеянии…

На ходу стягивая ненужный уже наряд, добралась до шкафа. Вешать платье не стала — некогда, бросила его на стул. Натянула походный костюм: штаны из плотной ткани и рубаху с длинными рукавами. Колье отправила в шкатулку. Браслет не сняла: сейчас он будет мне необходим. Сунула ноги в удобные кроссовки, которые привезла сюда из родного города, схватила куртку-ветровку, и кинулась на улицу. Уйти Личным Путём из дома или парка было невозможно: после того, как Гэттор выкрал меня прямо из сада, Стэнн с отцом заколдовали дом и прилегающую к нему территорию так, что без позволения хозяев за забор и мышь не могла проникнуть. Ни внутрь, ни наружу. Это было безопасно, но иногда, как сейчас, например, очень неудобно.

Вихрем промчавшись по вымощенной жёлтым кирпичом дорожке, я выскочила за калитку и через мгновение была у ворот в Королевский парк. Слуга быстро провёл меня в зал для совещаний, где уже сидели все первые лица Королевства: Король Гэйнис Первый, Его Высочество Гэйнис Третий, лорд Джэффас — Главный Королевский Колдун, и лорд Рэвалли — Заместитель Главного Начальника Тайной Магической Полиции.

Раскланявшись со всеми по всем правилам дворцового этикета, я села и обвела присутствующих вопросительным взглядом:

— Что случилось?

— Давай, Гэйнис, — кивнул Король внуку. — Рассказывай во всех подробностях, что произошло.

Лорд Гэйнис кашлянул, прочищая горло, и пожал плечами:

— Честно говоря, я сам ничего не понял. Похороны и коронация прошли спокойно, на балу тоже было всё хорошо. Ничего подозрительного я не заметил. Если, конечно, не считать того, что замок был набит стражей, и любая магия блокировалась. Но и это особо не настораживало: мы понимали, что Йонтаррес перестраховывался, опасался дворцового переворота. Бал закончился под утро, часа два назад, так что мы решили не ложиться, а вернуться домой и отдохнуть уже здесь. Попрощались с новым Королём, заверили его в своей преданности и прочем, что там положено говорить по этикету, я пообещал завтра прислать новых послов взамен уехавших после смерти старого Короля… Словом, всё, как обычно. Мы вышли в Королевский сад, но оказалось, что магия и там не действует. Стражник сказал, что уйти Личным Путём можно будет только за воротами замка, за мостом. Это нас тоже не удивило, потому что на похороны нам предлагалось прибыть Общественными Путями, а там всех прибывших ждали кареты и охрана. И сейчас нам тоже предложили карету, чтобы добраться до Общественного Пути, но мы отказались.

Гэйнис замолчал, встал, прошёлся по кабинету, снова сел и продолжил, уставившись на свои сжатые в кулаки руки:

— Возможно, нам надо было воспользоваться предложением стражника, но почему-то мне кажется, что это бы не помогло. Что нас ждали. Именно нас. Едва мы вышли за ворота и ступили на мост, как увидели, что на той стороне рва в окружении своей охраны прогуливается леди Йонтисса. Очень надоедливая леди, честно говоря. Она всю ночь не давала Стэнну покоя, всё вокруг него вертелась. Увидев нас, подождала, пока мы пересечём мост, подошла к Стэнну, начала сожалеть, что мы так рано покидаем дворец, уговаривать остаться ещё на день. Мы отвлеклись на неё… и прозевали нападение. Внезапно я почувствовал, что на меня словно сеть накинули. Я дёрнулся и понял, что сеть тянет из меня магию, что ещё немного, и я даже сопротивляться не смогу. Рванулся, почувствовал со стороны Стэнна мощный импульс, разрывающий нити сети, услышал его крик: «Уходи!» Шагнул Личным Путём… и оказался здесь, около ворот дворца. Позвал Стэнна, он не ответил. Я сразу вызвал Джэффаса, и мы с несколькими Королевскими Колдунами вернулись к дворцу, но Стэнна уже там не было. Будить Йонтарреса придворные отказались, посочувствовали нам, скрывая усмешку, посетовали, что надо было воспользоваться предложением и ехать со стражей… И на этом, собственно, всё и закончилось. Обыскивать окрестности без разрешения Короля мы не могли, а Король изволил почивать и принять нас не мог.

Гэйнис опять вскочил, отошёл к окну, постоял, постукивая пальцами по подоконнику.

— Гэйнис, успокойся. Ты не виноват в исчезновении Стэнна, — тихо, но твёрдо сказал лорд Джэффас. — Стэнн выполнил свой долг, спас тебя. Если бы ты не ушёл, неизвестно, что стало бы с тобой. Ты — будущий Король, твоя смерть больно ударила бы по Королевству. Замены тебе нет.

Гэйнис бросил взгляд на хмуро молчащего Короля:

— Да, замены мне нет. К сожалению.

Джэффас подошёл к двоюродному брату, похлопал его по плечу:

— Жениться тебе надо, Гэйнис, да наследника поскорее родить. Иначе можешь не дожить до коронации.

— Самое время сейчас мою личную жизнь устраивать, — хмуро усмехнулся тот.

— Твоя личная жизнь становится общегосударственным делом, — пожал плечами Королевский Колдун. — Так что, подумай об этом.

И лорд Джэффас повернулся ко мне:

— Что скажешь, Селена? Стэнн жив, или…

Он не договорил, и все сразу посмотрели на меня, ожидая моего вердикта. Я закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Тревога, волнение, беспокойство… но отчаяния нет, как нет и придавливающей к земле тяжести, вызванной гибелью близкого человека. Стэнн определённо жив.

Но почему тогда он не даёт о себе знать? Ведь мыслеречь ещё никто не отменял! И вообще, история его исчезновения производит странное впечатление.

— Скажу, что таинственные исчезновения начинают входить у Стэнна в привычку, — сердито проворчала я, пытаясь понять, что мне кажется неестественным в рассказе Гэйниса.

— Тебя что-то смущает? — догадливо спросил лорд, и украдкой перевёл дух, поняв, что ещё не всё потеряно, и сына можно спасти. Остальные тоже облегчённо выдохнули и немного расслабились.

— Меня всё смущает, — процедила я. — Почему покушение произошло так демонстративно, прямо перед дворцом, на виду у стражи? Вам не кажется, что выкрасть лорда Гэйниса было легче во время бала? Там такая сутолока, что вывести человека из зала можно совершенно незаметно. Та же леди, как её там, могла пожаловаться на головокружение и попросить проводить её до покоев. Но нет, бал прошёл спокойно, а вот утром, на виду у всех, похитители решили рискнуть: и леди всем известную привлекли, которую стражники могли узнать, и случайных прохожих в расчёт принимать не стали. Или их тоже убрали, как нечаянных свидетелей? И почему стража ничего не видела и не вмешалась? Ведь наблюдать за мостом — их прямая обязанность, особенно, когда по нему кто-то идёт.

Я встала и, взявшись за спинку стула, посмотрела на внимательно глядящих на меня первых лиц государства:

— Знаете, я сейчас, конечно, скажу очень крамольную мысль… — я помолчала, пытаясь понять, почему у меня появилась эта идея, но, кроме смутной уверенности в том, что здесь что-то нечисто, опять ничего не уловила. И, тряхнув головой, отбрасывая сомнения, продолжила: — Вы уверены, что покушение было на лорда Гэйниса?

Король, Гэйнис и Джэффас переглянулись с таким видом, словно я озвучила их тайные опасения, и вопросительно посмотрели на меня.

— Ты хочешь сказать… — начал, было, лорд Джэффас, но я не дала ему закончить:

— Я хочу сказать, что Его Высочеству на редкость легко удалось уйти. Создалось ощущение, что его не особо и держали. Нападавшие не могли не знать, что Стэнн — мощный колдун и приложит все силы для освобождения Королевского наследника. Но, тем не менее, они всего лишь накинули на лорда Гэйниса магическую сеть, которую Стэнн смог разорвать одним ударом. А вот самому ему вырваться не удалось, значит, к нему были применены намного более сильные заклинания. Почему, как вы думаете?

Лорды снова переглянулись, и у меня создалось впечатление, что они знают больше, чем сообщили мне.

— Я понимаю, если бы Стэнна убили. Йонтаррес злопамятен и не простил ему ту охоту. Но кому и зачем понадобилось его похищать? — начал рассуждать Рэвалли. — Отношение к Королевской семье у него чисто номинальное, трон он занять не может, на внешнюю политику не влияет…

— Он очень сильный маг, — вполголоса сказал Король. — Если заручиться его поддержкой, можно совершить дворцовый переворот.

— Он не может его совершить, — резко ответил лорд Джэффас. — Вы же помните условия договора. Стэнн не дурак, чтобы так рисковать.

«А и правда, не может», — я тоже знала эти условия. Лет триста тому назад бабушка Стэнна, принцесса Лорэссия, влюбилась в безродного студента и ушла из дворца. Король согласился с её выбором, но заключил с ней Договор, в котором принцесса обещала, что её потомки никогда не будут стремиться к трону и подрывать устои Королевской власти, Король же от имени всех его преемников обещал всегда поддерживать её род и даровать ему монаршескую милость. Договор был скреплён магической печатью, заколдованной так, что нарушителя этих договорённостей ждал скорый и бесславный конец. Стэнн знал об этом Договоре и нарушать его не собирался. К тому же дворцовая жизнь его не прельщала, дворцовые интриги раздражали, к власти он не стремился, его вполне устраивала его нынешняя должность Главного Начальника Тайной Магической Полиции. Так что, похищать его, чтобы заставить участвовать в дворцовом перевороте, было бессмысленно. А вот с целью шантажа…

— Может быть, его похитили, чтобы за его жизнь что-то с вас вытребовать, Ваше Величество? — озвучила я пришедшую в голову мысль.

— Шантаж? — задумался Король. — Вряд ли. По крайней мере, сейчас я не вижу, что могли бы с меня потребовать шантажисты в обмен на его жизнь. Иностранные шпионы и государственные преступники сейчас в тюрьме не сидят, важных документов я тоже не подписывал…

— Я не настаиваю, — пожала я плечами. — Это просто мои предположения. Возможно, я и не права. Но скидывать эту версию со счетов тоже нельзя.

— А Высокие Горы? — внезапно спросил лорд Гэйнис, обернувшись к деду. — Чем не повод для шантажа?

— Высокие Горы — за жизнь Стэнна? — задумчиво спросил Король, и у меня замерло сердце. Я поняла, что на такой обмен Король не пойдёт, а значит, шансов у Стэнна нет. Если, конечно, мы сами не предпримем каких-либо действий по его освобождению.

А Король, подтверждая мои слова, резко встал:

— Вы должны найти Стэнна как можно скорее. Джэффас, моя казна, все колдуны, всё, что понадобится — в твоём распоряжении. Даю тебе неограниченные полномочия. Лорд Рэвалли, на время отсутствия Стэнна вы исполняете обязанности Начальника Тайной Полиции, работаете под началом лорда Джэффаса. Все ваши колдуны должны участвовать в операции, кроме одного дежурного. Всё, совещание закончено. Действуйте!

И Король, не прощаясь, вышел из кабинета. Я понимала его чувства: он любил правнука, и ему было тяжело сознавать, что он сам приговорит его к смерти, не согласившись отдать Йонтарресу Высокие Горы. Но что было делать мне? Короля могло утешить осознание Королевского долга перед страной. А что должно было утешить меня?

— Вам не кажется, что для подобного шантажа лорд Гэйнис подошёл бы больше? — угрюмо пробормотала я, глядя на закрывшуюся за Королём дверь.

— Сейчас это уже не важно, Селена, — ответил лорд Джэффас, вставая. — Приказ получен, полномочия даны. Идём в Тайную Полицию, будем вырабатывать план действий.

И снова, как три года назад, мы сидели и думали, как отыскать пропавшего Стэнна. Только тогда мне было легче: у меня была твёрдая уверенность, что я обязательно его найду. Сейчас такой уверенности у меня не было…

Я оглядела внимательно слушающих Рэвалли лордов.

Вот нахмурил брови красавец Харрит — самый молодой из Тайных Полицейских. Обычно восторженно-улыбчивый, сейчас он необычайно серьёзен и часто потряхивает пышной гривой длинных волнистых волос, что говорит о крайней степени встревоженности. Харрит — лучший специалист по созданию фантомов и иллюзий. Однажды созданный им фантом целый день ходил с ним по городу под видом присланного на стажировку полицейского, задавал всем вопросы и делал покупки, пока не встретил меня… Нет, я не стала рассеивать его взмахом руки. Просто остаток дня мы ходили уже втроём: мне тоже стало интересно, кто и когда сможет его распознать.

Вот Кэмбис — коренастый крепыш с рельефной мускулатурой, лучший фехтовальщик, стрелок и борец Кэтанга. Этот и без магии сможет справиться с любым нападающим. Его всегда посылают на задания, где надо до времени скрывать свои магические умения, но при этом постараться не отдать концы при нечаянной встрече с разбойниками. Хотя, и как боевой маг, он тоже великолепен. Впрочем, в Тайной Полиции других и не держат.

Рядом с ним Кэрван — маленький толстенький колдун с пухлым детским личиком и добрыми глазами, наш лучший целитель. Кажется, что и мухи не обидит, но посмотрели бы вы на него в бою… Прекрасный знаток анатомии, убить может, послав тонкий луч в одну из тридцати шести смертельных точек на теле человека, причём никогда не промахивается, из какого бы положения не пришлось стрелять. Впрочем, его любимая поговорка: «Сам убил, сам и воскрешать буду». Лучшего лекаря на поле боя не сыскать.

А вот сидит, сведя в задумчивости густые брови, Йохтра Морр, единственный иностранец в Тайной Полиции. Впрочем, иностранцем его назвать можно только с большой натяжкой. Уже несколько поколений его предков живут в Кэтанге, перебравшись сюда из Хобхорро лет пятьсот назад и смешав кровь с высокими и длинноногими жителями Кэтанга. Поэтому, хоть Йохтра и считается гномом, но, в действительности, на них он совсем не похож. Среднего роста, тощий, наголо бритый, от своих далёких предков он оставил только занудность и ворчливость, которые именует обстоятельностью и стремлением к истине. Йохтра — законовед, прекрасно разбирается в тонкостях юриспруденции всех стран Сэлларии и не раз уже выручал Тайных Полицейских, да и самого Короля, в сложных юридических спорах с соседними странами.

Вот Лэррис, мой любимый маг-артефактник. Когда увидела его первый раз, даже испугалась. Выглядел он тогда, как настоящий колдун из детских сказок: высокий, бледный до синевы, с огромными чёрными глазами, мрачно глядящими из-под густых бровей, с крючковатым носом и узкими кистями с длинными нервными пальцами, выглядывающими из широких рукавов чёрного длинного плаща. Но, как говорится, внешность бывает обманчива. При более близком знакомстве Лэррис оказался ехидным весельчаком и очень добрым человеком. А ещё — гениальным артефактником, способным как создать любой амулет, так и распознать и обезвредить любой артефакт. Специалистов такого уровня нет на всей Сэлларии, поэтому Лэрриса частенько приглашают на консультации в другие страны.

Вот Нэйтас — мой поклонник и лучший друг. Умница и трудяга. Высокий, широкоплечий шатен, с волосами до лопаток и постоянно лезущей в глаза чёлкой, которую он небрежным движением кисти периодически забрасывает назад. Раньше у него была скромная короткая стрижка, а волосы он отрастил уже здесь, в Тайной Школе, когда подружился с Харритом и насмотрелся на его шевелюру. Карие глаза всегда смотрят серьёзно и внимательно, темнея до почти чёрных в минуты волнения. Вообще-то, пока он является учащимся Тайной Магической Школы, он не имеет права присутствовать на совещаниях и участвовать в сложных делах, связанных с риском для жизни, но я попросила за него, и Рэвалли согласился нарушить установленные правила. А мне становилось легче, когда я смотрела на его сосредоточенное лицо и ловила его решительный взгляд. Я хорошо помнила, как он помогал мне в розыске Стэнна в прошлый раз, и надеялась, что его самоотверженность поможет мне и в этих поисках.

Напротив меня сидит лорд Джэффас — отец Стэнна, Главный Королевский Колдун, внук Короля и двоюродный брат Его Высочества лорда Гэйниса. Чёрные глаза прищурены, губы крепко сжаты. Стэнн очень похож на отца, но лорд более мужественен и энергичен. Он — как стрела в натянутом луке, в любой момент готов к бою. Он весь словно сделан крупными мазками: чёткие черты лица, волевой подбородок, прямой нос. У Стэнна всё мягче, спокойнее, линии лица более плавные. Но, когда они стоят рядом, ни у кого не возникает сомнения, что это — отец и сын.

Лорд Джэффас — сильный боевой маг, один из самых мощных в Кэтанге, и свой пост начальника Королевской магической охраны занимает по праву.

Во главе стола, на месте Стэнна, расположился Рэвалли — Заместитель Главного Начальника и его лучший друг, опытный маг, прослуживший в Тайной Полиции более двухсот лет. Высокий, стройный, подтянутый, он всегда и во всём служит примером для Стэнна — от манеры одеваться, одновременно строгой и стильной, до умения безупречно владеть собой в любых обстоятельствах. Никто и никогда не видел Рэвалли нервничающим или возмущённым. Но своим безукоризненно-вежливым холодным тоном вкупе со стальным блеском, который приобретают в минуты гнева его голубые глаза, он в одно мгновение может усмирить самого буйного хама. К тому же, он великий менталист. Прочитать мысли или подправить воспоминания сумеет, ни на миг не прекращая любезную беседу. Укрыться от него ментальными щитами пока ещё ни у кого не получалось. Кроме меня, правда, но я не в счёт. Благодаря всем этим умениям Рэвалли часто приходится участвовать в различного рода переговорах, на которые его приглашает Его Величество Король. Стэнн старается подражать ему в манерах и поведении, и у него это периодически даже получается, несмотря на его чрезмерную эмоциональность. Единственное, чего так и не сумел Рэвалли — это уговорить Стэнна подстричься. Сам он ходит всегда с аккуратной стрижкой, уложенной волосок к волоску каким-то парикмахерским заклинанием, а вот Стэнн с детства бегает с длинными волосами, отросшими почти до пояса, которые он небрежно собирает в хвост на затылке. Трудно найти более разных людей, чем Стэнн и Рэвалли, но, возможно, именно в этом и заключается залог их верной дружбы?

Я вдруг поняла, что, разглядывая колдунов, слишком отвлеклась от разговора и прислушалась к голосу Рэвалли, который сжато и по-деловому рассказывал сосредоточенно слушающим коллегам о сложившейся ситуации.

— Пока нам ничего не известно, — закончил он своё выступление. — Мы не знаем, кто и зачем похитил Стэнна. Но, в любом случае, мы должны его найти до того, как похитители решат им воспользоваться для шантажа или выкупа. Или, тем более, до его гибели, потому что нельзя исключать и возможность того, что новый Король Хобхорро просто решил ослабить магические силы Кэтанга, лишив нас самого мощного колдуна. В этом случае это похищение будет не последним, поэтому надо быть настороже.

Колдуны помолчали, обдумывая полученную информацию. Потом заговорил лорд Джэффас:

— Сложность операции заключается в том, что похищение произошло на чужой территории, в государстве, с новым Королём которого ещё не налажены дипломатические отношения. Прежние послы уже выехали, новые ещё не прибыли. Поэтому мы можем полагаться только на добрую волю Йонтарреса. Если он запретит нам находиться на территории его страны…

Лорд замолчал.

— И что тогда? — настороженно спросила я. Неужели отец бросит сына в беде из-за дипломатических заморочек?

Лорд Джэффас пожал плечами:

— Придётся работать тайно, по одному, и под мороком, изменяя внешность, без возможности обратиться за помощью и избегая контактов с местной полицией. Это будет сложнее.

Я облегчённо вздохнула: слава Древним Богам, об отступлении речи не было. Ну, а по одному и под мороком… подумаешь, беда какая. Я на всех такие мороки наложу — мама родная не узнает, не то что какой-то там Йонтаррес.

— Пока план такой, — снова взял слово Рэвалли. — Сейчас лорд Джэффас, я и Селена идём в Хобхорро. Идём вполне официально, через Общественные Пути. Добиваемся аудиенции Короля, просим разрешение на расследование, уповаем на его защиту и помощь, ну, и всё в таком духе. Королевского советника мы о нашем прибытии уже уведомили. Вы пока ждёте нас в Трамене. Если Король соглашается на наше расследование, вы тоже вполне официально идёте через Общественные Пути, и мы начинаем работать. Если же Йонтаррес разрешения не даёт, вы идёте Личным Путём в Гномьи Горы, там мы все встречаемся в охотничьей избушке в Ущелье Скелетов, накладываем мороки и работаем уже под ними или под завесой невидимости. Другие предложения есть?

Колдуны переглянулись, и Лэррис озвучил общее мнение:

— Пока нет. Начнём с этого.

— Тогда — за работу, — лорд Рэвалли встал и повернулся к Харриту. — Харрит, ты останешься дежурить.

— Почему я? — вскинулся молодой колдун. — Пусть лучше Нэйтас остаётся, он ещё вообще учащийся.

— Ты собрался со мной спорить? — поднял бровь Рэвалли, и Харрит сразу словно сдулся, опустился на стул и, уткнувшись взглядом в столешницу, хмуро ответил:

— Нет. Простите. Я остаюсь дежурить.

А Рэвалли, усмехнувшись одними глазами, сменил тон и деловито сказал:

— У тебя — важный пост. Случиться может всякое. Мы не знаем, почему похитили именно Стэнна, а не Его Высочество. Возможно, похитителям нужны не Высокие Горы, а какой-нибудь артефакт из нашего Хранилища. Ты же знаешь, сколько всяких опасных игрушек у нас там хранится, и помнишь, как Гэттор рвался за Жезлом. Если будет нападение на Хранилище, Нэйтас не справится. А у тебя хватит сил продержаться до прихода помощи. Поэтому не думай, что тебя тут отдыхать оставили. Не расслабляйся, гляди в оба. Из здания не выходи, каждый час проверяй все подходы к Дому магическим взором. В случае нападения не геройствуй, сразу вызывай помощь. Задание ясно?

— Ясно! — настроение у Харрита заметно изменилось.

Рэвалли окинул взглядом стоящих рядом колдунов:

— Встречаемся у Общественных Путей в Трамене.

И мы пошли к выходу из Дома Полиции.

Когда Харрит закрыл за нами дверь и запечатал её дополнительным заклинанием, реагирующем на появление колдуна, а остальные полицейские отправились Личным Путём в Трамен, я, задержав Рэвалли, спросила его:

— Ты действительно считаешь, что Стэнна похитили, чтобы напасть на Хранилище?

Рэвалли усмехнулся:

— Сбрасывать со счетов и эту версию не стоит, но я бы сказал, что на неё приходится полшанса из ста.

Я тоже усмехнулась:

— Харрита успокаивал?

— Да. Молодой он ещё, душа подвигов требует, а его дежурить оставляют. Сидел бы, скучал и обижался, а теперь хоть делом займётся и будет считать, что не зря тут штаны просиживает.

— Хитрый ты гусь, Рэв, — рассмеялась я и шагнула в Трамен.

В Трамене мы простились с остающимися ждать наших указаний колдунами, вошли в дверь, ведущую в столицу Хобхорро, и через мгновение вышли на площадь у Общественных Путей в Маррудо. Видимо, Общественные Пути во всех странах устроены одинаково, потому что оказались мы точно на такой же площадке, с которой ушли в Трамене: большом, хорошо укатанном поле, по периметру которого на расстоянии пяти метров друг от друга стояли, привинченные к высоким крепким столбам, широкие двустворчатые двери. На каждой двери — табличка с названием города, в который она вела. В этом и было чудо Общественных Путей: не было ни стен, ни потолка, вокруг закрытой двери можно было ходить, за ней прекрасно были видны окрестности, но когда дверь открывалась, внутри оказывалась Тьма, шагнув в которую вы мгновенно оказывались в другом городе. Хотя, конечно, гулять вокруг дверей никто не разрешал: на краю поля, у перегороженной шлагбаумом дороги, ведущей в город, стояла будка стражников, дотошно проверяющих приезжих и не пропускающих на поле праздных гуляк.

Мы остановились у двери, через которую появились, и стали ждать идущего в нашу сторону стражника. Местные жители, приезжающие из городов Хобхорро, сами шли к будке и их проверяли у шлагбаума. Но мы были иностранцами, и для нас порядок прибытия был иной. А мы решили пока строго придерживаться буквы закона.

Стражник, совсем ещё молодой парень, худенький и светловолосый, совершенно не похожий на коренастых брюнетистых аборигенов, не торопился, не бежал бегом, как положено по Правилам встречи высокопоставленных особ, и это наводило на некоторые мысли… Он не мог не понять, что мы — не простые торговцы или крестьяне, но, тем не менее, в нарушение всех правил, шёл лениво, едва переставляя ноги, поглядывая по сторонам и даже, кажется, что-то насвистывал. Наконец, подойдя к нам почти вплотную, страж окинул нас хмурым взглядом и, даже не представившись и не ответив на наше приветствие, жёстко спросил:

— Имя, должность?

Мы представились по всей форме, со всеми регалиями.

— Цель прибытия? — наши должности, казалось, не произвели на стражника никакого впечатления.

— Аудиенция у Его Величества, — коротко ответил лорд Джэффас.

— Вам назначено? — стражник говорил, будто цепной пёс гавкал.

— Нет. Но дело не терпит отлагательств.

— Ждите, — стражник развернулся и пошёл к будке.

Я проводила его недоумевающим взглядом и повернулась к колдунам:

— Что это было? Что за хамство по отношению к представителям дружественной державы?

— Судя по всему, мы уже для них не настолько дружественные, как было раньше, — задумчиво сказал Рэвалли, провожая стражника взглядом. — Они знали, что мы придём, ждали нас. У стражей задание — тянуть время. Мы можем простоять тут до вечера.

— Мы не будем стоять тут до вечера, — жёстко отрезал лорд Джэффас. — Мы — первые лица государства, и если они этого ещё не поняли, надо им это внушить. Ещё не хватало, чтобы рядовой стражник разговаривал с нами, как с бродягами, просящими подаяния.

Лорд вытянул руку, щёлкнул пальцами, и ничего не подозревавший стражник вдруг развернулся и бегом побежал обратно. Запыхавшись, остановился перед Джэффасом, вытянувшись в струночку и не в силах пошевелиться. Встретил стальной взгляд Заместителя Начальника Тайной Магической Полиции, увидел закаменевшее лицо Главного Королевского Колдуна, и удивление от собственной пробежки на его лице сменилось страхом, а потом, когда он понял, что приезжие настроены более чем серьёзно — откровенным ужасом.

— Рассказывай, — приказал Рэвалли.

— Ч-ч-что? — испуганно выдавил парень.

— Кто дал приказ тянуть время, держать нас здесь?

— Ни-никто.

— То есть, это ты сам решил нахамить первым лицам соседнего государства? — поднял бровь Рэвалли. — Что ж, мы сообщим об этом Его Величеству.

Стражник дураком не был и сразу понял, чем это ему грозит: по местному закону невежливое обращение с высокопоставленными лицами каралось каторжными работами от пяти лет и выше. А ещё он понял, что оказался крайним в неведомой ему игре и защищать его никто не будет. Он побелел и удержался на ногах только потому, что заклинание лорда Джэффаса не дало ему упасть, продолжая держать его по стойке «смирно». Я заглянула в его мысли. Хм… а ведь испугался он не за себя. Точнее, не только за себя. Отца нет — погиб год назад. Зато есть мать, резко постаревшая от горя, и две маленькие сестрёнки. Парень-то, оказывается, единственный кормилец в семье. Что будет с ними, если его отправят на каторгу?

Посмотрела на Рэвалли:

«Рэв, ты это видел?»

Рэвалли кивнул.

«Да. Но парень сам виноват».

«Он получил приказ. Он — солдат, он обязан выполнять приказы».

«Не повезло ему… Ладно, посмотрим, что можно сделать».

И вслух продолжил:

— Ты ввязался в чужую игру, в которой ты — мелкая пешка и никто тебя беречь не будет. Хоть о семье подумай. Рассказывай, пока мы тебя на каторгу не отправили.

И мальчишка заговорил:

— Ночью, перед началом смены, нас с напарником вызвал Королевский Маг и сказал, что сегодня на наш пост придут несколько человек из Кэтанга. Из высшей знати. И приказал мне задержать их… то есть вас… до прихода Королевской Стражи. Она будет здесь минут через пятнадцать. И ещё…

Стражник вдруг покраснел, и я уловила волну стыда, затопившую его резким всплеском.

— И ещё? — вопросительно повторил Рэвалли.

— Ещё мне сказали вести себя так, чтобы они… то есть вы… в общем… ну… так, чтобы…

— Чтобы сразу поставить нас на место и заставить почувствовать себя мелкими просителями, — закончил за него лорд Джэффас.

Парень кивнул и опустил голову, боясь встретиться взглядом с разозлёнными колдунами.

— У тебя хорошо получилось, — усмехнулся одними губами Заместитель Начальника, продолжая холодно и надменно смотреть на мающегося стыдом парня.

«Смотри-ка, а ему ведь и правда стыдно, — удивилась я. — Рэв, может, он ещё не совсем пропащий?»

— Хочешь совет? — вдруг спокойно произнес Рэвалли.

Парень поднял голову и вопросительно взглянул на колдуна.

— Беги! Сдашь нас на руки страже — и беги. Ты будешь виноват в любом случае. Если мы скажем Королю, что ты нас встретил неподобающим образом, тебя сошлют на каторгу. Если скажем, что ты был вежлив и предупредителен, тебя убьют за нарушение приказа и за то, что ты слишком много знаешь. Так что, хочешь жить — уходи из города. Понял?

Стражник кивнул, не сводя отчаянных глаз с человека, так круто меняющего его жизнь. Спорить он не стал, видно, и сам понимал, что спокойно жить ему теперь не дадут.

— А сейчас пойдём к будке, — щёлкнув пальцами, лорд Джэффас снял заклинание, и парень, получив свободу, от неожиданности с трудом удержался на ногах. — Там вы окажете нам все полагающиеся почести, сообщите о нашем прибытии и дословно передадите полученный ответ.

И лорд, надменно выпрямившись, пошёл вперёд. Стражник, закусив губу, посмотрел ему вслед, потом рванулся, обогнал лорда и, придерживая висящий на поясе меч, зашагал перед ним, показывая дорогу, как и было прописано в Правилах встречи высокопоставленных особ, прибывающих без личного транспорта.

Из будки навстречу ему с круглыми от ужаса глазами выскочил второй стражник: парень, чуть постарше первого, с длинными светлыми волосами, кудрями спускающимися до плеч.

«Рэв, — мысленно позвала я. — Они — не местные, не коренные жители. Смотри, оба — белокожие, светловолосые, худощавые. Выяснить бы, может, это неспроста? Специально подставляют чужаков?»

«Вполне возможно, — согласился Рэвалли. — Кстати, для Йонтарреса это будет хороший повод устроить чистку в рядах стражей и полиции. Под лозунгами: Хобхорро — для гномов, иноземцы — не умеющие себя вести невежды, позорящие страну. Ну, и всё в таком духе. Жаль парней, пострадают ни за что».

Пока мы общались, второй стражник, видимо, тоже начал разговор с напарником на мыслеречи, потому что первый вдруг отвёл от него глаза и чуть заметно пожал плечами. Я быстренько подключилась к их разговору и услышала окончание фразы:

«…расстреляют. И меня за компанию».

«Я не смог ничего сделать. Они — сильные колдуны».

Второй стражник с отчаянием посмотрел на нас и, поняв, что изменить уже ничего не сможет, вытянулся перед идущим впереди лордом Джэффасом:

— Страж Общественных Путей Хэйрис Мэйр. Как прикажете доложить?

— Доложите, что Главный Королевский Колдун Кэтанга со спутниками требуют немедленной аудиенции у Короля. Подчёркиваю — требует, а не просит. Передавайте, иначе я сам свяжусь с Его Величеством.

Побледнев, как мел, и почти слившись с белой стеной будки, Страж Общественных Путей начал передавать наше сообщение. Мы, не мудрствуя лукаво, незаметно подключились к каналу передачи.

«Ваша Светлость, — даже на мыслеречи чувствовалось, как испуган стражник. — Главный Королевский Колдун Кэтанга со спутниками требует немедленной аудиенции Его Величества».

«Что?! Требует?! Как он…»

Внезапно возмущённый голос замолк, а через секунду продолжил уже совсем другим тоном:

«Передайте лорду Джэффасу, что мы с радостью примем его, как только Его Величество примет ванну и позавтракает.

А пока мы вышлем Королевскую Стражу для препровождения его самого и его спутников во дворец».

Мы переглянулись: интересно, Королевский Маг почувствовал наше присутствие в разговоре, или просто подстраховался, не дав воли чувствам? И лорд Джэффас, едва заметно усмехнувшись, включился в разговор:

«Не стоит, Хэнсис, мы прекрасно доберёмся самостоятельно, Личным Путём. Ты, главное, Его Величество о нас предупредить не забудь».

Маг помолчал, видимо, онемев от такой наглости, потом взял себя в руки и весело хмыкнул:

«А ты совсем не изменился, Джэффас. Всё такой же нетерпеливый».

«Зато ты, судя по всему, стал другим. И не скажу, что меня это радует», — припечатал лорд.

«Ну, что ты, Джэф, я тоже остался прежним. Помнишь наши попойки в Высшей Школе? Может, вечерочком тряхнём стариной? Посидим, вспомним годы молодые».

— Тянет время, — тихо предупредил Рэвалли. — Нам пора уходить.

«Может, и вспомним, — согласился лорд Джэффас. — А пока встречай нас у ворот, если не хочешь, чтобы мы оказались сразу в покоях Короля».

И, прервав связь, оглянулся на нас:

— Стража уже близко. Уходим. Встречаемся у главных ворот дворца.

И посмотрел на понуро стоящих стражников:

— Ребята, вы крупно влипли. Будет чудом, если вас сейчас не убьют. Но, если это чудо всё-таки случится, очень рекомендую домой не возвращаться. Уходите из Маррудо, и чем быстрее, тем лучше.

И тут мы увидели вынырнувших из-за поворота и несущихся во весь опор всадников.

— Уходим! — гаркнул Рэвалли, хватая меня за руку. Я ещё успела увидеть летящую прямо в меня стрелу, пущенную из арбалета меткой рукой лучника, и мы шагнули Личным Путём к воротам замка.

— Вам не кажется, что встреча была чересчур горячей? — дрожащим голосом спросила я, пока с лязгом и скрипом открывались тяжёлые створки ворот.

— Я тоже не ожидал такого откровенного нападения, — удивлённо качнул головой лорд Джэффас. — Зря мы тебя взяли с собой, Селена. Надо было тебе остаться в Трамене.

— Надо было, — согласилась я. — Но сейчас поздно об этом говорить.

В этот момент ворота открылись, и высокий колдун в длинном плаще с широкими рукавами наклонил голову, приветствуя лорда Джэффаса.

— Его Величество примет вас через полчаса, Джэффас. А пока пройдёмте в мои покои на рюмочку Лаверийского.

— Хорошо живёшь, Хэнсис, если Лаверийское пьёшь, — усмехнулся лорд, проходя в ворота и направляясь к замку.

Колдун, развернувшись, пошёл рядом:

— Не жалуюсь, Джэф. Его Величество меня ценит и прислушивается к моим советам.

— И зачем же ты посоветовал ему нас убить? — с искренним любопытством поинтересовался лорд.

— Что? — изумился маг. — Когда это я ему советовал?

— То есть, ты сам дал Королевской Страже такое распоряжение? Король о нём не знает? — лорд Джэффас просто лучился доброжелательным интересом.

— Как ты мог подумать, Джэф! — колдун запылал негодованием. — Зачем мне тебя убивать?

— Вот и меня это интересует, — невозмутимо ответил Главный Королевский Колдун. — Хорошо, что мы решили идти Личным Путём, потому что стража, едва приблизившись, начала обстреливать нас из арбалетов. Так кому это надо, Хэнсис? Кому мы тут дорогу перешли?

— Я обязательно это выясню, Джэффас, — пылко пообещал Королевский Маг, излучая на весь парк искреннее возмущение. — И казню негодяя!

— Цирк уехал, клоуны остались, — пробормотала я себе под нос, но идущий рядом Рэвалли услышал и улыбнулся:

— Главное представление ещё впереди, Селена.

И перешёл на мыслеречь:

«Но он действительно верит в то, что говорит».

«Думаешь, он не знает, кто устроил нападение?»

«Похоже на то. И это — очень странно. Надо быть настороже».

Мы поднялись по широкой лестнице и мимо вытянувшихся стражей прошли по длинному коридору в покои Королевского Мага.

— А ты неплохо устроился, Хэнсис, — присвистнул лорд Джэффас, оглядывая большую комнату, оформленную в тёмно-красных тонах. Пол был покрыт огромным багровым ковром с золотистым узором. Посередине стоял стол, покрытый скатертью в тон ковру. Её длинная бахрома свисала до самого пола. Вокруг стола и вдоль стен стояли такого же цвета широкие низкие кресла с позолоченными подлокотниками и ножками. С потолка свисала массивная, свечей на двести, люстра, естественно, тоже с позолотой. Стены были украшены барельефами: на золотистом фоне распластались какие-то странные то ли насекомые, то ли растения красно-коричневого оттенка. На потолке — роспись: весьма фривольные сценки из пасторальной жизни. Две двери — одна справа, вторая — напротив входной, были задрапированы бархатными шторами всё того же багрового цвета. Я, конечно, люблю подобные оттенки, когда-то мечтала о бордовом бархатном платье для выступлений, но здесь был явный цветовой перебор. Если бы мне пришлось постоянно жить в такой комнате, я бы, наверное, через неделю кусаться начала от переизбытка энергии. Теперь понятно, почему Королевский Маг нас пристрелить захотел…

Хэнсис достал из притулившегося в углу небольшого шкафчика длинную бутылку с витым горлышком — знаменитое Лаверийское вино, стоящее бешеных денег и, наверное, поэтому так уважаемое знатью всех стран. Другой причины я не вижу. Вино было приятное, но и только. Никаких особых послевкусий, никаких тонких ароматов в нём не было, зато запечатывалось оно в красивую бутылку, которую не стыдно было поставить на Королевский стол, и продавалось в корзиночке, туго оплетающей бутыль. Корзиночка делалась из ветвей редкого дерева, растущего только в Лаверии. И деньги, пожалуй, брались именно за это, а отнюдь не за «неземной вкус».

Маг разлил вино по бокалам и жестом пригласил нас к столу:

— Прошу вас.

Мы уселись в глубокие кресла, я взяла переданный мне Магом бокал… и чуть не уронила его, так сильно сжал мне запястье до того мирно дремавший браслет. Интуиция Нэйтаса не подвела, зачарованный подарок пришёлся кстати.

— Стойте!

Я успела крикнуть в последний момент: лорд Джэффас уже поднёс бокал к губам, но после моего возгласа поставил его обратно и повернулся ко мне:

— Что, Селена?

Я улыбнулась самой милой из своих улыбок и, взяв свой бокал, подошла к Королевскому Магу:

— Лорд Хэнсис, вы мне так понравились, что захотелось вспомнить древний обычай: гость и хозяин меняются бокалами, чтобы показать, насколько они доверяют друг другу.

— Вы хотите сказать, что я пытаюсь вас отравить? — вполне искренне удивился Маг.

— Ну, что вы, — ещё шире улыбнулась я. — Просто стараюсь воспроизвести древнюю традицию.

Маг раздражённо пожал плечами:

— Ну, знаете ли… Джэффас, что эта девчонка себе позволяет? Зачем ты притащил её сюда?

— Эта, как ты выразился, девчонка — жена моего сына, и ей очень захотелось посмотреть место, где пропал её муж. Решила, понимаешь, экскурсию устроить, а заодно и поискать тех, кто это безобразие сотворил, — с лёгкой издёвкой ответил лорд Джэффас. — И, как я понимаю, её поиск увенчался успехом? Что ты подмешал в вино, Хэнсис? Какой яд?

— Ничего я не подмешивал! — хмуро ответил тот и, взяв мой бокал, принюхался к содержимому. — Вино мне сегодня доставили из Королевских подвалов специально к вашему приезду.

— То есть, Король был готов убить тебя, лишь бы избавиться от нас?

— Нет, — Королевский Маг капнул на руку вино, ещё раз понюхал, чуть лизнул: — Здесь снотворное. Поспали бы пару дней и всё.

— Ну да, — кивнул Джэффас. — Только ты бы спал в своей постели, а мы — в Королевских казематах на соломе. Что ж, пора навестить Йонтарреса и задать ему пару вопросов. Можешь сообщить ему, что мы идём, и нам плевать, успел ли он доесть свой последний пирожок.

Лорд встал и, уже не обращая внимания на бывшего однокурсника, двинулся к выходу. Мы с Рэвалли заторопились следом.

Хэнсис догнал нас уже перед самыми дверями в Королевские покои и попытался перекрыть нам вход:

— Подождите, я должен доложить.

— Ничего, не беспокойся, мы сами доложим, — отодвинул его с дороги Главный Королевский Колдун и распахнул створки.

Мы вошли в большой зал, прошли по длинной ковровой дорожке и остановились в нескольких шагах от величественного сооружения, исполняющего роль трона. Да… наш Король в этом отношении был намного скромнее… Начать с того, что трон был вырезан из цельной каменной глыбы высотой чуть не с двухэтажный дом. Трёхметровая спинка, по центру затянутая зелёным бархатом, подлокотники шириной с полметра каждый, по бокам — небольшие площадки, на которых возлежали два огромных каменных льва. И всё это великолепие — на полутораметровом постаменте. К трону вели высокие ступеньки, обитые болотного цвета ворсом, и по этим ступенькам сейчас карабкался Его Величество Йонтаррес Первый, не успевший принять подобающую сану позу для приёма нежеланных гостей.

Йонтаррес был чистокровным гномом: невысоким, кряжистым, черноволосым, с крепкими мускулистыми руками и довольно короткими ногами. Королевская династия всегда строго блюла закон, запрещающий лицам Королевской крови жениться на иностранках и простолюдинках. Иногда это приводило к трагедиям: один из предков нынешнего Короля был казнён за связь с принцессой из Лаверии, а их малолетний сын был похищен и убит. Сама принцесса спаслась чудом, но до конца жизни ей пришлось жить под мощной охраной и в постоянном ожидании арбалетного болта в спину. Больше никто не пытался пойти против законов рода. Сам Йонтаррес всегда гордился своей «чистопородностью», часто упрекал отца за его «чрезмерную» терпимость к живущим в Хобхорро иностранцам, и поэтому предположение Рэвалли о возможном начале гонений на «инородцев» было не лишено здравого смысла.

Король, наконец, забрался на трон и, умостившись на мягкой подушечке, положенной на каменное сиденье, сделал вид, что только что заметил наше вторжение.

— Какая неожиданная встреча! — в голосе Короля было столько сахарного сиропа, что к нему прилипнуть можно было. — Лорд Джэффас, лорд Рэвалли, чем обязан столь неожиданному визиту? И что за прекрасную леди вы привели с собой?

Мы склонились в глубоком, положенном по этикету, поклоне, а затем Главный Королевский Колдун ответил с не меньшей приторностью:

— Ваше Величество, эта леди — жена лорда Стэнна, а пришли мы, чтобы, припав к вашим благородным стопам, молить о Вашей высочайшей милости.

— Какой же? — с любопытством заёрзал на подушечке Йонтаррес.

— Я думаю, вы уже в курсе, Ваше Величество, — посерьёзнел лорд Джэффас, — что сегодня утром, после бала, на Его Высочество, принца Гэйниса Третьего, было совершено подлое нападение прямо у ворот вашего дворца. В результате этого столкновения пропал лорд Стэнн, охранявший принца. Мы просим вашего разрешения начать его поиски.

— О, да, — нахмурился Король. — Мне доложили об этом прискорбном происшествии. Но, как мне стало известно, они сами виноваты. Зачем они отказались от охраны?

— Я понимаю ваше негодование, Ваше Величество, — лорд Джэффас был невозмутим. — И полностью с вами согласен. Но, тем не менее, мы не можем оставить в беде Главного Начальника Тайной Магической Полиции. Наш Король этого не поймёт.

— О, да, — усмехнулся Йонтаррес. — И ваша жена тоже.

— И она — тоже, — согласился лорд с прежней невозмутимостью. — Поэтому мы просим вашего высочайшего разрешения на участие в поисках.

— Это — совершенно лишнее, — махнул рукой венценосный гном. — Мои люди прекрасно справятся без вас. Я уже приказал начать расследование. Так что, лорд Джэффас, вы можете не беспокоиться: мои воины быстро найдут и казнят виновного в сём коварном преступлении.

— Нам нужна не казнь виновного, а найденный лорд, — резко ответил Джэффас. — Невелика заслуга — казнить первого встречного, выдав его за похитителя.

— Лорд Джэффас, вы забываетесь! — в голосе Короля зазвучал металл. — Если вы и дальнейший разговор продолжите в таком тоне, вы об этом пожалеете!

— А если вы не предпримете необходимых мер для поиска высокопоставленного лица соседнего государства, — так же жёстко ответил Главный Королевский Колдун, — то Вашему Величеству до конца жизни придётся оглядываться, гуляя в собственном саду, чтобы не повторить участь лорда Стэнна.

— Это угроза? — взъярился Король, глядя на нас с высоты своего постамента. Весь разговор мы смотрели на него снизу вверх. Но это была не та поза, которая необходима для разговора на равных, поэтому перед следующей фразой лорд Джэффас сделал то, чего Йонтаррес от него никак не ожидал — он взлетел. Немного было на Сэлларии колдунов, способных к левитации, но лорд Джэффас владел ей в совершенстве. И Король испытал пару неприятных минут, когда непокорный лорд, вдруг оказавшись прямо напротив него и, зависнув в воздухе, ответил, глядя ему в глаза холодным недобрым взглядом:

— Нет. Это — предупреждение. И в ваших интересах, Ваше Величество, найти лорда Стэнна как можно быстрее.

Они ещё некоторое время буравили друг друга колючими взглядами, но переглядеть Королевского Колдуна было невозможно, и Йонтаррес сдался первым. Отведя глаза, он сказал тоном обиженного ребёнка:

— Ну, что вы сразу со своими угрозами. Найдём мы вашего лорда, никуда он не денется. А вы пока поживите во дворце, попользуйтесь нашим гостеприимством.

— Благодарю, Ваше Величество, — усмехнулся Джэффас, плавно планируя вниз. — Мы им уже насытились. Пожалуй, с вашего разрешения, мы лучше уйдём в Кэтанг и там будем ждать результатов ваших поисков.

— Мудрое решение, — похвалил его Йонтаррес, и мы, снова поклонившись, пошли к выходу.

«Как только выйдем из зала — немедленно уходим в Трамен! — услышала я мысленный приказ лорда Джэффаса. — Иначе придётся прорываться с боем».

Рэвалли подобрался, став похожим на гончую, почуявшую след, и взял меня за руку. Я не стала сопротивляться и шуметь, что сама умею ходить Личным Путём. В сложной обстановке боевой маг в любом случае сориентируется быстрее колдуньи-менталистки, а под защитой Рэвалли я чувствовала себя в безопасности.

Лорд Джэффас оказался прав. Едва шагнув за распахнувшуюся перед нами дверь, мы увидели стоящих полукругом лучников с натянутыми арбалетами. Рэвалли резко задвинул меня себе за спину, Джэффас встал рядом с ним, и остальное я только слышала, не видя ничего из-за широких спин моих защитников:

— Джэффас, смирись, — раздался голос Королевского Мага. — Ты не сможешь уйти отсюда Личным Путём, замок заколдован. Если вы не будете сопротивляться, вам ничего не сделают. Вас проводят в мои покои, поживёте там, пока идёт следствие. Его Величество просто опасается, что вы вмешаетесь в ход расследования, и не хочет рисковать вашими жизнями.

— Вот как? — хищно улыбнулся лорд. — И ты действительно веришь своим словам? Ты думаешь, что эти лучники пришли, чтобы нас защитить?

— Конечно, — воскликнул Хэнсис, а я сообщила моим защитникам:

«Он правда так думает. А вот лучникам дан приказ стрелять на поражение при малейшей непокорности».

«Понятно», — ответил Джэффас, а Рэвалли добавил:

«Что ж, придётся повоевать».

«Не надо! — мысленно вскрикнула я. — Рэв, давай их лучше перепрограммируем!»

«Пере… чего?» — не понял менталист.

«Залезем к ним в мозги и поменяем приказ. Пусть на самом деле нас охраняют, пока мы за ворота не выйдем».

«Хм… — услышала я в ответ. — Мои — четверо справа, твои — четверо слева. Кто быстрее. Начали!»

«Интересное соревнование», — усмехнулась я, быстро меняя воспоминания о приказе первому слева лучнику. Тот вздрогнул и опустил арбалет. За ним последовали остальные.

«Всё! — одновременно выдохнули мы с Рэвалли и рассмеялись: — Ничья!»

Я вышла из-за спины своих охранников и, улыбнувшись Королевскому Магу, взяла его под руку:

— Пойдёмте, лорд Хэнсис. Мы полностью доверяем вашему слову.

И мы пошли в сопровождении лучников по длинному коридору, спустились по лестнице вниз и двинулись к выходу из дворца. Увидев, куда мы свернули, Хэнсис хотел, было, возразить, но Джэффас подхватил его с другой стороны и сквозь зубы пробормотал:

— Не дёргайся, Хэн. У лучников новый приказ — защищать нас от любой напасти. Как бы тебе не пострадать ненароком.

И Королевский Маг, сжав до желваков зубы, пошёл с нами.

Выйдя за ворота, мы отпустили лучников, поспешно миновали мост и остановились у края рва.

— Прости, Хэнсис, — Главный Королевский Колдун положил руку на плечо Королевскому Магу. — У нас не было другого выхода. Йонтаррес не хотел нас отпускать, и ты напрасно так уверен в его благородстве. В твоих покоях мы бы не дожили до рассвета. Зря ты служишь ему. Боюсь, что ты ещё об этом пожалеешь.

Хэнсис сбросил руку:

— А это уж не твоя забота. Лучше о себе подумай.

— Именно это я и делаю, — кивнул Джэффас и повернулся к нам: — Пошли?

И мы шагнули в Трамен…

Мы сидели в кабинете начальника траменской полиции и обсуждали случившееся с нами в Маррудо. Остальные колдуны внимательно слушали наши рассуждения.

— Почему они так неприкрыто пытались нас убить? — задумчиво спросил лорд Джэффас, обращаясь к Рэвалли. — Неужели верна твоя версия о том, что они решили ослабить магический резерв Кэтанга и убрать с дороги всех сильных колдунов? Они готовятся к войне?

— Возможно, — кивнул Рэвалли. — Надо сообщить Королю.

— Я уже сообщил, — ответил Королевский Колдун. — Король возмущён. Сейчас его мудрецы составляют протестное письмо Йонтарресу.

— Им надо быть осторожнее в выражениях. Нельзя допустить войну. Йонтаррес чересчур нагло действует. Возможно, у него появился сильный союзник, о котором мы пока ничего не знаем. Нам не нужны неожиданности. И, кстати, при том, что Йонтаррес очень слабый колдун, как и все чистокровные гномы, на нём был мощный ментальный щит. Я не смог его с ходу взломать, а ковыряться времени не было. А у тебя, Селена, получилось?

Я почувствовала, что начинаю краснеть:

— Мне почему-то даже в голову не пришло у него в мозгах пошарить. Ты б мне сказал, Рэв.

Рэвалли улыбнулся:

— Да, моя оплошность. Не подумал, что в военной разведке ты ещё не участвовала, зато хорошо усвоила, что Короли неприкосновенны.

Я кивнула, продолжая пылать, как помидор.

— Не расстраивайся, Селена, — попытался успокоить меня лорд Джэффас. — Мне кажется, мы не последний раз видимся с Его Величеством. А пока запомни: среди врагов неприкасаемых нет. А Йонтаррес — враг, в этом ты уже убедилась. Только благодаря твоей находчивости нам удалось уйти без боя.

— Так что мы сейчас будем делать? — включился в разговор Кэмбис. — Как искать лорда Стэнна?

Я, наконец, справилась со смущением:

— Знаете, что мне показалось странным? У моста я не почувствовала его след. Ощущение, что Стэнна там не было.

— То есть как — не было? — высказал общее удивление Лэррис. — Его же там захватили.

— В том-то и дело! — воскликнула я. — Он освобождал лорда Гэйниса, сражался, должен был остаться его магический след. Но я ничего не почувствовала. Даже эха его магии нет.

— Там было эхо, — лорд Джэффас внимательно посмотрел на меня.

— Было, — согласилась я. — Но — не его. Его магию я ощущаю даже на расстоянии. У неё особый звук, очень красивый, насыщенный. Я его чувствую издалека.

— Слышишь издалека, — поправил меня зануда Йохтра.

— Нет, — качнула я головой. — Именно чувствую. Не знаю, как объяснить… Впрочем, это неважно. Я просто хочу сказать, что магия на мосту была не его.

— Как это может быть? — недоумённо спросил Нэйтас, не сводя с меня потемневших от волнения глаз: распереживался от мысли, что я рисковала жизнью, а он был далеко и не мог прикрыть меня собой.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Ещё одна загадка, на разгадывание которой у нас остаётся не так уж много времени.

Слава Древним Богам, никто из Тайных Полицейских не усомнился в моих словах. Они уже давно знали, что моя любовь к Стэнну, помноженная на магическую Силу, позволяет мне чувствовать всё, что с ним связано, намного сильнее, чем это чувствуют все остальные.

— Значит, начать поиск Стэнна с обследования моста мы не сможем? — решил прояснить ситуацию до конца Кэрван.

— Значит, не сможем, — согласилась я.

— Тогда где мы будем его искать?

Колдуны погрузились в невесёлые раздумья.

— Есть один способ найти его след. Но он очень опасный, и мне бы хотелось оставить его на крайний случай, если больше ничего не придумаем, — наконец, сказал Рэвалли.

— Какой? — повернулись к нему полицейские.

— След надо искать во дворце. Только там мы сможем понять, когда и куда он делся.

— Правильно! — вскинулась я. — И искать его пойду я. Я лучше всех вас чувствую след Стэнна. Любой: хоть земной, хоть магический. Морок накину, да ещё невидимостью прикроюсь — никто и не почувствует моего присутствия.

— Я с вами! — решительно заявил Нэйтас, и я поняла, что он останется здесь, только если его магическими наручниками к стене прикрутят.

— Ты забываешь, что в Хобхорро, судя по всему, появился какой-то сильный колдун, и это — не Хэнсис, — вступил в разговор лорд Джэффас. — Хэнсис, как я понял, просто пешка в разыгрывающейся партии, хоть и считается Королевским Магом. И нам неизвестно, кто в действительности стоит за спиной Йонтарреса. Мы не знаем его возможности. Идти во дворец при таком раскладе — страшный риск.

— Кто не рискует, тот не пьёт Лаверийское, — улыбнулась я, с ходу переделав популярную в нашем мире фразу. — Мне кажется, Рэвалли прав. Это — единственная возможность разобраться в ситуации.

Сыщики снова задумались. Наконец, Кэмбис нехотя сказал:

— Пожалуй, это — единственный выход. Только будет лучше, если пойду я, а не Селена.

— Это почему же? — возмутилась я.

— Потому что у меня больше шансов ускользнуть: я не только боевой маг, но и хороший воин. Даже если попаду в зону, где магия не действует, всё равно смогу дать отпор.

— Зато я — отличный менталист и смогу приказать тюремщикам меня отпустить, — парировала я.

— Да, сможешь, — согласился Кэмбис. — Если в сознании будешь. Они на примере лучников поняли, каковы наши силы, и наверняка сделали правильные выводы. Опоят настойкой оллехиума и вытрясут из тебя все сведения, а ты и не поймёшь ничего. И потом даже не вспомнишь об этом.

— А тебя будто не опоят, — сердито засопела я.

— И меня могут, — кивнул колдун. — Но меня поймать труднее.

Я вздохнула. Крыть было нечем. Хотя…

— Зато я след Стэнна лучше тебя чувствую. Там его почую, где ты запросто мимо пройдёшь.

— Всё, хватит спорить, — вмешался в разговор лорд Джэффас. — Вы оба правы, поэтому пойдёте вдвоём. И…

— Втроём, — перебил его Нэйтас. — Я тоже пойду.

Лорд Джэффас удивлённо посмотрел на парня: немного существовало людей в Кэтанге, имеющих право перебивать Главного Королевского Колдуна во время его речи, и Нэйтас в их число точно не входил. Рэвалли нахмурился. Полицейские с усмешкой переглянулись. Я глянула на молодого колдуна. Он сидел, набычившись, вызывающе глядя на Джэффаса из-под сползшей на глаза чёлки, и от всей его фигуры веяло такой непоколебимой решимостью, что Джэффас вдруг махнул рукой и сказал Рэвалли:

— Пусть идёт. Лишние руки не помешают.

— Он ещё неопытен, — возразил тот.

— Сюда же ты его взял. Значит, подразумевал его участие в деле. Вот пусть и поучаствует.

И перешёл на мыслеречь:

«Иногда беззаветная преданность бывает важнее, чем боевые умения. Пусть Кэмбис воюет, а Нэйтас будет Селену из-под огня выводить, если такое случится. Защитить её он сможет, не так уж он неопытен. Ты же сам говорил, что он многому научился».

Рэвалли перевёл взгляд на меня:

«Как, Селена? Возьмёшь Нэйтаса в сопровождающие?»

«Возьму, — кивнула я. — Мне с ним даже спокойнее будет».

— Хорошо, — поставил точку в разговоре Заместитель Начальника. — Нэйтас, пойдёшь с ними. Но по возвращении получишь выговор за пререкания с начальством.

— И дополнительное дежурство, — просияв, радостно закивал парень.

Колдуны расхохотались:

— Выговора ему мало.

— И дополнительное дежурство, — пряча улыбку, согласился Рэвалли. — А сейчас давайте обсудим, как вам пробраться во дворец.

Обсуждение затянулось часа на три. Колдуны наперебой придумывали всякие ужасы, могущие свалиться на нашу троицу, и пытались найти выход из самой безвыходной ситуации. Наконец, когда у меня уже волосы дыбом стояли от предсказываемых нам неприятностей, и я всерьёз начинала жалеть, что не ушла на поиски тихо, не привлекая ничьего внимания, Главный Королевский Колдун поднял руку, призывая к молчанию. По его сосредоточенному виду мы поняли, что он с кем-то разговаривает. Мы замолчали, вопросительно глядя на нахмуренного мага. А Джэффас, кивнув пару раз невидимому собеседнику, поднял на нас задумчивый взгляд:

— Дипломаты Короля отослали Йонтарресу протестное письмо с перечислением всех нападений на первых лиц дружественного соседнего государства, выразили надежду, что Король не причастен к этим покушениям, и творились они без его ведома, удивились, что за его спиной в его собственном государстве совершаются подобные вещи, и потребовали расследования всех происшествий и наказания виновных. Также они уповали на то, что Его Величество проявит свойственное ему великодушие и разрешит служащим Тайной Магической Полиции участвовать в поисках пропавшего сегодня утром их Главного Начальника. В случае проявления доброй воли Его Величества в выполнении всех этих требований, ему пообещали не прерывать дипломатические отношения с Хобхорро и даже не увеличивать количество боевых магов на границе с его государством, что, конечно же, с болью душевной пришлось бы сделать, если бы великодушие Его Величества было чуть меньше, чем оно есть в действительности. Словом, как я понял, дипломаты в завуалированной, но вполне понятной форме помогли Йонтарресу уяснить, что безнаказанными эти нападения не останутся.

Вскоре они получили ответное письмо, в котором Йонтаррес активно возмущался творящимися на подвластной ему территории безобразиями и клятвенно обещал принять все меры для их искоренения. А буквально пять минут назад пришла депеша, в которой Его Величество радостно сообщил, что разбойники пойманы и уже даже казнены, а нас ждут для важного разговора, в ходе которого нам скажут, где находится лорд Стэнн, потому что люди Йонтарреса, которые «не даром едят свой хлеб», после энергичных поисков нашли убежище, в котором «подлые предатели», как он выразился, держали своего пленника. Сообщить же о его местонахождении Йонтаррес хочет нам лично, дабы продемонстрировать свою полную лояльность к нашему Королю и Тайной Полиции.

— Они нашли Стэнна? — обрадовалась я. — Так чего же мы ждём? Пойдёмте скорее!

— Не торопись, Селена, — поморщился лорд Джэффас. — Это может быть очередная ловушка.

— Не думаю, — качнул головой Рэвалли. — Йонтаррес должен понимать, что сейчас мы подстрахуемся и сможем очень жёстко ответить на любую провокацию.

— Что ж. Тогда — рискнём, — деловито согласился Королевский Колдун. — Сейчас я сообщу Хэнсису о нашем приходе, пусть встречает. А вы будьте наготове, — обратился он к полицейским. — Если нас опять попытаются заманить в ловушку, сбегать не будем, дадим бой. И вы должны нас поддержать. Так что не расслабляйтесь.

Колдуны кивнули. Весёлые болтуны в мирной жизни, они становились немногословными и собранными в опасных ситуациях. Да и о чём было говорить? Они хорошо знали ценность каждой секунды в неравном бою, и я была уверена, что никто из них лишнего мгновения здесь не задержится, если нам понадобится помощь.

А лорд Джэффас, переговорив с Королевским Магом, улыбнулся:

— Хэнсис в полной растерянности и ничего не понимает. Хотя и ждёт нас. Надо же, раньше он был главным советчиком Йонаратоса, а новый Король, видимо, нашёл себе другого помощника, но Хэнсиса в известность об этом не поставил. Интересная складывается ситуация…

И обернулся к нам с Рэвалли:

— Ну, что? Идём?

В этот раз мы не стали заморачиваться правилами этикета и, проигнорировав Общественные Пути, оказались сразу у ворот Королевского замка.

— Селена, — повернулся ко мне Рэвалли. — Держись между нами.

И вдруг удивлённо приподнял бровь:

— А ты чего тут делаешь?

Я обернулась, уже зная, что, а точнее, кого я сейчас увижу. Но всё равно не удержалась от укоризненного вздоха: позади, отступив от меня на шаг, в настороженной позе телохранителя стоял Нэйтас.

— Какого… — Рэвалли успел поймать себя за язык, но его гневный взгляд был весьма выразителен.

— Вы сами мне разрешили охранять леди Селену, — упрямо ответил парень.

— Оставь. Не до него, — лорд Джэффас не сводил глаз с открывающихся створок ворот. Рэвалли отвернулся, но так сверкнул глазами, что я поняла: когда наша эпопея закончится, моему сверхзаботливому защитнику не поздоровится, и одним дежурством он не отделается.

Хэнсис нас уже ждал. Молча и сдержанно поклонился, приветствуя, и повёл нас по дорожке парка к входу в замок. Он старательно делал вид, что видит нас впервые в жизни и, провожая нас, просто выполняет приказ Его Величества. Джэффас тоже не горел желанием вести светские разговоры, так что до покоев Короля мы дошли в полном молчании. Я, следуя совету Рэвалли, шла между ним и Джэффасом, Нэйтас шёл сзади, настороженно оглядывая окрестности.

У дверей тронного зала Хэнсис остановился и нейтральным, ничего не выражающим тоном хорошо вышколенного лакея, произнёс:

— Его Величество ждёт вас. Заходите.

Распахнул дверь, и мы сразу услышали жизнерадостный голос Короля:

— Как вы долго добирались! Неужели вам не интересна судьба вашего Начальника? А ведь он может умереть, не дождавшись вашей помощи!

Йонтаррес сидел на своём громоздком троне и улыбался нам такой слащавой улыбкой, что у меня скулы свело.

— Где он? — жёстко спросил Джэффас, широкими шагами подходя к трону.

— Он в пещере в Гномьих Горах, — всё так же улыбаясь, ответил Король, но взгляд его был холоден и колюч. — Идите и забирайте его.

— Почему вы не доставили его сюда?

— Потому что он заколдован. А колдовство — это по вашей части. Я не хочу рисковать своими людьми. Свой долг мы выполнили, помощь вам оказали, лорда Стэнна нашли. Дальше — ваша работа. — Йонтаррес перестал улыбаться, а голос его задрожал от сдерживаемой ярости. — Хэнсис вас проводит. Идите.

— Благодарим за содействие, Ваше Величество, — склонился в поклоне лорд. Мы тоже отвесили по глубокому поклону и следом за Джэффасом пошли к дверям.

— Да, вот ещё что…

Мы обернулись. Йонтаррес стоял и, прищурившись, глядел нам вслед:

— Вас было трое. Почему сейчас вас четверо?

— После случившихся нападений мы решили, что леди Селене нужен личный телохранитель, который сможет увести её с места боя, пока мы, боевые маги, будем сражаться, — Джэффас не только ответил на вопрос Короля, но и дал понять, что больше терпеть его выходки он не намерен.

Йонтаррес поморщился:

— Я же сообщил вашему Королю, что разбойники пойманы и нападений больше не будет.

Но, тем не менее, во избежание подобных эксцессов я запрещаю вам вызывать сюда своих Тайных Полицейских. Если в Горах появится ещё кто-то, я выставлю вас из страны и объявлю вне закона. Вам ясно?

Мы снова молча поклонились и вышли за дверь.

Всё так же храня молчание, в сопровождении Королевского Мага мы дошли до ворот и перешли мост.

— Куда дальше? — поинтересовался Джэффас.

Хэнсис пожал плечами и неопределённо ответил:

— Гномьи Горы большие…

И уже более деловым тоном продолжил:

— Поэтому, чтобы вы не ошиблись в направлении, я сейчас сам открою вам Путь к нужной пещере.

— Только вместе с тобой!

Джэффас и Рэвалли, не сговариваясь, шагнули к Королевскому Магу и встали за его спиной.

— Естественно, — усмехнулся тот. — Пойду первым.

И, пробормотав заклинание, провёл руками сверху вниз и развёл руки в стороны. Окружающая реальность разошлась, словно по шву лопнула, её края раздвинулись, как занавес, и мы шагнули в открывшуюся перед нами Тьму. И через секунду оказались на краю ярко освещённого солнцем небольшого плато. Неподалёку от нас возвышалась скала, дававшая начало следующему горному кряжу.

Возле скалы, в тени большого валуна, сидели два лучника. Увидев нас, они вскочили и взяли луки наизготовку.

— Отставить! — Хэнсис вскинул руку в запрещающем жесте. Лучники, узнав Королевского Мага, расслабились и опустили оружие.

— Нам туда, — Маг пошёл к скале. — Они охраняют пещеру.

Мы двинулись за ним.

Проходя мимо лучников, Хэнсис небрежно махнул рукой:

— Вы свободны. Отправляйтесь по месту службы.

И, больше не обращая на них внимания, повернулся к нам:

— В пещеру никто не заходил. Оттуда магией несёт так, что даже лучники её чувствуют. Поэтому посоветовал бы вам не кидаться сразу освобождать вашего Начальника, а сначала попытаться разобраться, что за магия там использована.

— Хорошо, — кивнул Рэвалли. — Сейчас посмотрим. Селена, пойдём.

Мы подошли к пещере и остановились под нависшим над входом козырьком. Дав немного времени глазам привыкнуть к полумраку пещеры, я огляделась и у противоположной стены увидела висящего на вделанных в камень цепях мужа. Цепи опутывали его с ног до головы, и он походил на муху, попавшую в сеть паука.

— Стэнн!

Я дёрнулась вперёд, но Рэвалли поймал меня за плечо:

— Селена, подожди. Надо посмотреть, нет ли здесь ловушек.

Стэнн слабо застонал. Я закусила губу и кивнула:

— Да, конечно.

Мы оглядели пещеру внутренним взором, и я растерянно мигнула:

— Слушай, ерунда какая-то получается.

— Да уж, — согласился Рэвалли. — Непонятно.

— Что такое? — лорд Джэффас, одним движением руки «примагнитив» Королевского Мага к валуну, чтобы не сбежал под шумок, присоединился к нам и тоже начал рассматривать магические потоки.

— Странно… — протянул он. — Давайте-ка ещё раз всё осмотрим, может, ловушки какие-то есть.

Мы опять добросовестно просканировали пещеру, но ничего нового не обнаружили. Мощный заслон магии закрывал вход для хищников и… не умеющих колдовать жителей. Для первых он был смертелен, на вторых насылал приступ неконтролируемого ужаса, от которого они должны были просто сбежать с этого места и потом долго радоваться, что остались в живых. Для нас же нахождение в пещере было абсолютно безопасно.

— Странно, — ещё раз повторил Главный Королевский Колдун и продолжил, обращаясь к нам: — Но над этим мы подумаем позже. А пока давайте-ка вытащим отсюда Стэнна.

И распорядился:

— Нэйтас, охраняй снаружи. Селена, стой у входа и смотри, не проявится ли какое-нибудь дополнительное заклинание, когда мы начнём снимать Стэнна.

Я кивнула и раскинула сеть внутреннего видения на всю пещеру. Нэйтас, не говоря ни слова, огляделся и забрался на валун, найдя наиболее удобную точку для осмотра окрестностей. Джэффас и Рэвалли шагнули в пещеру и остановились неподалёку от меня. Им не надо было подходить вплотную, чтобы освободить пленника от цепей. Под их взглядами болты, которыми крепились цепи, зашатались и, сопровождаемые треском ломающегося камня, выскочили из стены. Кандалы рассыпались в пыль, цепи упали на землю, и Стэнн, поддерживаемый силовыми потоками, поплыл к выходу.

Сердце моё сжалось при взгляде на обмякшее, безжизненное тело мужа. Что же с ним сделали похитители? Пробыв в плену меньше суток, он выглядел так, словно просидел в заточении месяц. Нос заострился, щёки ввалились, длинные волнистые волосы свисают немытыми сосульками, лицо белое, как бумага…

Пропустив поддерживающих Стэнна колдунов, я вышла следом за ними. Джэффас бережно опустил тело сына в тени у валуна и склонился над ним, проверяя на раны и внутренние повреждения. Потом выпрямился и поглядел на нас недоумевающим взглядом.

— Я не понимаю, почему он без сознания. Он абсолютно здоров. Магического воздействия я тоже не вижу. Селена, посмотри сама, может, ты что-нибудь заметишь.

Вот чем лорд Джэффас никогда не страдал, так это большим самомнением и зазнайством. Будучи мощным колдуном и весьма значимым лицом в Королевстве, однажды он выяснил, что, после получения Силы, я обогнала его в ментальной магии. Он не стал вставать в позу и говорить что-нибудь типа: «мала ещё старших учить», а просто принял это к сведению и стал обращаться ко мне за помощью в сложных случаях. Как сейчас, например.

Я, кивнув, шагнула к мужу… но тут Стэнн, коротко застонав, открыл глаза и посмотрел на меня мутным взором.

— Стэнн, — обрадовалась я. — Ты меня видишь?

Слабая улыбка коснулась его губ:

— Вижу. И слышу. Селена, как ты тут оказалась? И вообще, где я?

Он приподнялся на локте, оглядел заулыбавшихся колдунов:

— Что случилось? И почему вы здесь? Ничего не помню.

Силы быстро возвращались к нему, бледность уходила. Я опустилась на колени рядом с ним:

— Давай помогу.

— Да я и сам справлюсь, — улыбнулся он. — Я в порядке.

Сел, опираясь на руку, увидел стоящего у валуна Хэнсиса, удивлённо спросил:

— Лорд Хэнсис? А вы что тут делаете?

— Стою, как видите, — горько усмехнулся тот. И обратился к Джэффасу: — Джэф, я выполнил всё, что обещал. Может, ты меня всё-таки отпустишь?

— Да, конечно, — Джэффас сделал круговое движение кистью, и невидимые путы, державшие Королевского Мага, исчезли.

— Хэнсис, — снова заговорил Джэффас, — Йонтаррес совсем не похож на своего отца, и править он будет по-другому. Может, не стоит пачкать руки чужой кровью, которую тебе наверняка придётся проливать по приказу Его нового Величества? Подумай над моими словами. Ты хороший маг, будет жаль, если твои способности начнут использовать в грязных целях.

Хэнсис оглядел всю нашу компанию, задержался взглядом на Стэнне и ответил:

— Я подумаю, Джэффас. И при следующей встрече ты узнаешь, что я решил. А сейчас, надеюсь, я свободен и могу вернуться во дворец для исполнения своих основных обязанностей?

— Да, конечно, — кивнул Джэффас. — А мы пойдём в Трамен.

Хэнсис кивнул и исчез, а Рэвалли, широко улыбаясь, подошёл к Стэнну и, протянув ему руку, за которую Стэнн сразу ухватился, рывком поставил его на ноги.

— Ну и напугал ты нас, — сказал он, удерживая покачнувшегося от не прошедшей слабости друга. — Как тебя захватить смогли?

— Сам не понимаю, — признался Главный Начальник. — Помню, что на нас накинули магическую сеть, что я сумел освободить от неё Гэйниса, хотел освободиться сам, но получил страшный магический удар в спину. А вот дальше — всё как в тумане. Опоили меня чем-то. Скорее всего, оллехиумом, потому что ничего не помню.

— Жаль, — протянул Заместитель. — После оллехиума память восстановить трудно. Возможно, конечно, но времени уйдёт немерено.

— Ладно, — махнул рукой Стэнн. — Не к спеху. Займёмся как-нибудь на досуге. Пока другие дела есть. Расскажите-ка мне, как вы здесь оказались, и что вообще произошло, пока я был в плену.

— Обязательно расскажем, — включился в разговор отец. — Но позже. А сейчас надо уходить отсюда, пока Йонтаррес новую пакость не придумал.

И в этот момент, словно отвечая на слова Джэффаса, почва вдруг дрогнула, и я почувствовала странные подземные толчки, словно земля тряслась под ногами мерно шагающего великана. И тут же услышала встревоженный голос Нэйтаса:

— Леди Селена, вы чувствуете?

— Что это? — повернулись ко мне колдуны.

Я закрыла глаза, разбрасывая по округе сеть внутреннего видения… и заорала, хватая Стэнна за руку:

— Уходим! Быстро!

Слава Древним Богам, никто не стал выяснять, что случилось и в чём причина нашего поспешного бегства. Рэвалли и Джэффас подхватили нас обоих под руки, и мы шагнули в Трамен. Через секунду после нас в кабинете начальника полиции появился и Нэйтас.

— Ты его видел? — возбуждённо повернулась я к нему, пока сидевшие в кабинете колдуны радостно приветствовали своего нашедшегося Начальника.

— Успел чуть-чуть, — кивнул тот. — Уходя, зацепил взором. Он всю скалу снёс, под которой мы сидели.

— Понятно, — кивнула я, а лорд Джэффас поднял руку, в один момент прервав все разговоры, и спросил:

— Что там было?

— Каменный тролль, — меня передёрнуло от страха и отвращения. — Огромный. Кстати, Нэйтас успел увидеть, как он обрушил скалу, возле которой мы сидели. Если бы мы немного задержались, от нас бы мокрого места не осталось.

— Каменный тролль? — удивился Рэвалли. — И что он забыл на плато? Они на равнины никогда не выходят, высоко в горах живут.

— В том-то и дело, — кивнула я. — Насколько мне известно, они охотятся, сидя в засаде, швыряя камни в свою потенциальную жертву. А этот шёл, словно знал, что мы под скалой сидим. Целенаправленно шёл, быстро. Неужели Йонтаррес сумел и с троллями договориться?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Йохтра. — Гномы с троллями, конечно, не братаются, но, в случае нужды, за помощью друг к другу обращаются. Мозгов у троллей маловато, но собственную выгоду они всегда чувствуют, и если им пообещать исполнить их желание, то можно быть уверенным, что свои обязательства они выполнят. Интересно, что Йонтаррес пообещал этому троллю? Согласиться уйти так далеко от дома он мог только за очень большое вознаграждение.

— Но, что бы там ни было, а Йонтаррес обломался, — улыбнулся Рэвалли. — Задание не выполнено, мы живы, а расплачиваться придётся в полном объёме.

— Так что мы будем дальше делать? — спросил Кэмбис, но я не дала Джэффасу ответить.

— Ребята, — жалобно попросила я. — А давайте мы поедим, прежде чем планы строить начнём. Я сегодня ещё вообще не ела, а уже вечер приближается.

— Сейчас распоряжусь, — кивнул начальник траменской полиции лорд Квэвис, флегматичный невысокий полноватый мужчина с узкими, крепко сжатыми губами и почему-то вечно грустными глазами. И, чуть помолчав, сообщил: — Ужин готов, пройдёмте в столовую.

Мы вышли из кабинета, прошли по длинному коридору и оказались в той самой комнате, где я в свой первый приезд сюда услышала судьбоносный разговор Нэйтаса, работавшего тогда в траменской полиции, и его друга Йокаса о Магическом Жезле и Гэтторе. Я проскочила между Джэффасом и Рэвалли, потянув за собой Стэнна:

— Вот. Я в тот раз тут сидела. Давай снова здесь сядем. Вдруг опять что-нибудь интересное услышим.

— Лучше не надо, — улыбнулся Стэнн. — На мой взгляд, жизнь у нас и так не скучная.

— Ну, да, — рассмеялась я, но, тем не менее, уселась на прежнее место. Стэнн устроился рядом, за ним сел Джэффас, а потом и все остальные полицейские задвигали стульями, рассаживаясь за длинным и широким столом.

Ужин был великолепен. Несколько салатов, заливное, утка, запечённая с яблоками, рагу из кролика, свинина на пару, тушёная картошка, пироги с разнообразными начинками, компоты из ягод и яблок, травяной чай…

— Кажется, я сейчас лопну, — простонала я, откидываясь на спинку стула и чувствуя, что засыпаю. После сытного ужина меня разморило. Встала я сегодня рано, а денёк выдался непростой и очень нервный, и поэтому я начала откровенно клевать носом, с трудом удерживаясь, чтобы не уснуть прямо за столом.

Свёкор, весело посмотрев на меня, приказал сыну:

— Стэнн, уведи-ка ты Селену отдыхать. У неё был тяжёлый день.

— Угу, — пробормотала я, выбираясь из-за стола и даже не думая спорить. Толку от меня сейчас всё равно не было, а свалиться со стула, уснув в разгар совещания, было бы стыдно.

Стэнн улыбнулся, подхватил меня на руки и понёс в гостевую комнату, где обычно останавливался, приезжая в Трамен с проверкой или по делам. Комнатка была крохотная, особенно в сравнении с комнатами в нашем доме. В ней с трудом помещались кровать, стол, стул, два кресла и небольшой шкаф для одежды. Обстановка спартанская, конечно, но для ночёвки удобств вполне хватало.

Занеся в комнату, Стэнн аккуратно усадил меня в кресло:

— Сиди. Я сейчас кровать расправлю.

— Подожди, успеешь ещё!

Я вцепилась в его руку, встала и укорила, глядя в любимые глаза:

— Ты меня до сих пор даже не поцеловал!

— Каюсь! — улыбнулся любимый. — Сейчас исправлюсь.

И, взяв меня за подбородок, медленно наклонился ко мне и лёгкими поцелуями начал покрывать моё лицо, приближаясь к губам, а я вдруг почувствовала… точнее, я ничего не почувствовала, и это было странно. Ведь я так ждала момента, когда мы останемся одни, так о нём мечтала!

А Стэнн, наконец, добрался до моих губ и поцеловал своим фирменным поцелуем, от которого у меня всегда перехватывало дыхание и начинали подгибаться ноги, и…

…и — ничего. С ума я почему-то не сошла. Более того, мне отчего-то стало неприятно, словно поцелуй у меня выхватили обманом. Появилось ощущение, что я, целуясь, изменяю мужу…

Слава Древним Богам, что я до сих пор не сняла ментальные щиты! Не отрываясь от губ Стэнна, незаметно наложила поверх ещё один, земной. Чтоб уж точно обезопасить себя от чужого проникновения. Мысли метались, как молекулы в кипятке. Если это не Стэнн, то кто? И почему этот мужчина так похож на него? Если это — морок, то какой силы должен быть колдун, сотворивший такое правдоподобие? И вообще, почему я решила, что это — не он? Может, просто устала и перенервничала, вот и не могу получить от поцелуя того удовольствия, которое ожидала?

Попыталась заглянуть в мысли мужа, но наткнулась на мощный щит. Стэнн никогда не закрывался от меня щитом. Мы с ним давно дали друг другу обещание без спроса друг другу в головы не лазить и в мыслях не ковыряться, и оба честно держали слово, поэтому щит оказался для меня неприятной неожиданностью. Значит, это действительно не Стэнн?! Но кто же, чёрт его подери?!!

Наконец, мы разорвали страстный поцелуй, и я, отодвинувшись, взглянула ему в глаза:

— Я так соскучилась!

— Я тоже… — шепнул Стэнн. — Но сейчас — не время. А вот ночью…

От этих слов мне стало жутко, а браслет на руке судорожно сжался. Какая-то опасность будет поджидать меня ночью в ласковых руках мужа. Странно… Мне всегда казалось, что именно в его объятиях я могу спрятаться от всех бед и напастей нашей непростой жизни. Я что, совсем с ума сошла?

— Да, подождём до ночи, — согласилась я. — А сейчас тебе надо на совещание.

— Очень не хочется уходить, — шепнул любимый и снова потянулся к моим губам. А я, прильнув к нему, окинула его внутренним взором, рассматривая ауру. И с трудом сохранила невозмутимость: в ауре был чётко виден след какого-то вмешательства. Чётко — для меня, потому что я каждый день разглядывала её, пытаясь по ней определить, как сложился день у любимого мужа.

И с уверенностью могла сказать: вот этих грязно-коричневых вкраплений в его ауре никогда не было, каким бы сложным или неудачным не был его рабочий день. Кто-то другой и сейчас мог их не заметить: они были очень маленькие, еле заметные. Но я-то знала, что их вообще не должно было быть! Так кто же стоит рядом со мной?!

Я вывернулась из гладящих мою спину рук мужа (а мужа ли?) и, чмокнув его в щёку, прошептала:

— Иди. Нехорошо заставлять людей ждать. У нас вся ночь впереди.

— Да, — Стэнн потёрся щекой о мою макушку, как он любил делать на прощание, и неохотно убрал руки: — Отдыхай пока. Когда я приду, станет не до отдыха.

— Это угроза? — я нашла в себе силы улыбнуться.

— И ещё какая, — кивнул Стэнн, улыбнувшись, но мне показалось, что в глазах его на какой-то миг появилось что-то зловещее. Или мне почудилось с перепугу?

Стэнн вышел, а у меня весь сон пропал. Я заметалась по комнате: шесть шагов в одну сторону, шесть — в другую.

Кто это был? Раз это не Стэнн, то, скорее всего, он — шпион Йонтарреса. И после совещания он будет знать все наши планы и доложит их своему Королю. Может, это и есть тот неизвестный нам сильный маг, выкравший моего настоящего мужа?

Я вдруг остановилась: какая же я балда! Ведь у меня есть кулон-амулет, с помощью которого я могу увидеть, где сейчас находится Стэнн. Как я до сих пор о нём не вспомнила? Сейчас я потру кулон, и, если увижу наших полицейских, сидящих в кабинете Квэвиса, значит, всё в порядке, и я просто устала и перенервничала. Если нет…

Я поспешно вытащила кулон из-под рубашки и потёрла его гладкую поверхность. И, закрыв глаза, погрузилась в какую-то сонную одурь. Вокруг меня мелькали непонятные тени, слышались невнятные голоса. Вдруг я почувствовала резкую боль, словно по мне магический хлыст прошёлся. Я вскрикнула и открыла глаза. Связь прервалась, но мне было достаточно и того, что я увидела. Стэнн по-прежнему был в плену и его пытали.

Обессилев, я уселась на кровать. Что делать? Если я сейчас явлюсь на совещание и заявлю, что Стэнн — не Стэнн, мне сразу никто не поверит, а пока я им это доказываю, лже-Стэнн может сбежать, либо прикончить меня, как чересчур догадливого свидетеля. А если я начну вызывать Джэффаса… Кто знает, каковы ментальные способности этого мага? Вдруг он услышит наши переговоры?

Хотя… Зачем мне связываться с Джэффасом, если я могу связаться с Рэвалли? Мы с ним уже месяц бились над изобретением невидимого щита над направленным каналом связи и, кажется, у нас получилось. Дня три назад мы провели испытания, и Стэнн, хоть и был предупреждён, не смог засечь наших переговоров. Кажется, пришла пора проверить этот канал в боевых условиях.

Сосредоточившись, я соорудила невидимый щит и изогнула его в форме трубы, направив её в сторону Рэвалли. Мысленно проследила, как щит, вытягиваясь, превращается в узкий тоннель, проникая в мысли колдуна.

«Рэв, только тихо. Не показывай, что меня слышишь. Мне необходимо с тобой поговорить. Это очень важно. Сможешь под каким-нибудь предлогом выйти из кабинета?»

«Сделаю», — коротко ответил Рэвалли и прервал связь.

Через пять минут, показавшихся мне вечностью, дверь открылась, пропуская Заместителя Начальника.

— В чём дело? Я думал, ты уже спишь.

— Вот пусть все так и думают, — мрачно ответила я, накидывая на дверь щит от проникновения, а на комнату — двойной щит от прослушки. Потом, усадив колдуна на кровать рядом с собой, прикрыла ещё двойным щитом и нас с ним.

— Что случилось? — встревожился Рэв, глядя на мои действия округлившимися от удивления глазами.

— Случилось то, что какой-то мощный колдун, работающий на Йонтарреса, очень аккуратно водит нас за нос и сейчас, сидя на нашем совещании, узнаёт все наши планы. Словом, Стэнн — это не Стэнн, а колдун под мороком.

— С чего ты взяла? — подобрался Рэвалли.

— Сложила всё, что меня смущало. Во-первых, я почувствовала отвращение, когда он меня поцеловал. Обычно от его поцелуя у меня ноги подгибаются, и мне очень хочется принять горизонтальное положение, независимо от того, где мы находимся и сколько вокруг народа.

Рэвалли улыбнулся, но я не обратила на его улыбку внимания.

— А тут… Этот тип меня целует, а я ничего не чувствую, понимаешь? Более того, у меня появляется чёткое ощущение, что, целуясь с ним, я изменяю мужу. А когда он мне сказал: «Я соскучился, но давай подождём ночи», мне стало страшно. Ночью что-то произойдёт, Рэв. И нам надо успеть к этому подготовиться.

Рэвалли больше не улыбался. За время нашего знакомства он хорошо изучил меня и знал, что без серьёзного повода я паниковать не буду.

— Во-вторых. Посмотри на его ауру… на лёгкое тело. В нём появились тёмно-коричневые вкрапления. Совсем маленькие, еле заметные. Но у Стэнна таких никогда не было. Это — следы чужого вмешательства. Вдобавок — на нём ментальный щит. Стэнн от меня никогда не закрывался. И от тебя, кстати, тоже. Да и в любом случае, под его щит я всегда могла проникнуть. А тут — не получилось. Можно было бы, конечно, поковыряться, но я испугалась, что он почувствует. Скорее всего, на нём такой же щит, какой был с утра на Йонтарресе. Третье. Мой браслет — это амулет «На близкую опасность». Когда Стэнн, или кто он там, сказал мне про ночь, браслет ощутимо сжал мне руку, а это значит, что мне что-то угрожает. Ну, и последнее. Я на Стэнна зачаровала амулет «Супружеская верность». И сейчас им воспользовалась. Если бы этот маг действительно был Стэнном, я должна была бы увидеть кабинет Квэвиса, вас всех. А я увидела темноту, непонятные тени, а ещё почувствовала сильную боль, словно Стэнн сейчас в каком-то застенке и его пытают, понимаешь?

Рэвалли цепко глянул на меня:

— Значит, этот маг был очередной приманкой? Нас хотели убить, пока мы возились с освобождением Стэнна? Просто тролль немного запоздал. Если бы он пришёл, пока мы были в пещере, этот план вполне бы удался. Но как тогда собирался выбираться сам маг?

— Возможно, он умеет создавать мощные щиты, которым и камнепад не страшен, — пожала я плечами. — А может, реакция хорошая. Он знал о нападении и мог уйти Личным Путём, пока бы мы хлопали глазами, пытаясь понять, что случилось. Всё решали доли секунды.

— Значит, и заколдована пещера так странно была не случайно. Просто подстраховались, чтобы до нашего прихода никто магу не помешал.

Рэвалли встал и, как ранее я, заходил по комнате, не забыв накинуть на себя двойной щит от прослушивания. Я следила за ним взглядом: четыре шага вперёд, четыре шага назад. Шаги-то у него подлиннее моих будут. Наконец, мне это мелькание надоело, и я насмешливо поинтересовалась:

— Что ты мечешься, как тигр в клетке? У меня уже голова закружилась от твоего мельтешения.

— Глаза закрой, — огрызнулся погружённый в свои мысли колдун.

— Не поможет, — усмехнулась я.

Рэвалли остановился и секунду непонимающе глядел на меня, потом улыбнулся:

— Извини, не подумал.

И, посерьёзнев, снова сел рядом:

— Разговаривать с лордом Джэффасом на мыслеречи нельзя — маг может услышать. Но если я сейчас уведу Джэффаса с совещания, сказав, что его вызывают во дворец, лже-Стэнн пойдёт к тебе, и неизвестно, что будет.

— Ой, нет. Мне сейчас совсем не хочется оставаться с ним наедине. А потом, Джэффаса всегда лично вызывают, а не через кого-то. Он не поверит, начнёт выяснять…

— Это как раз не проблема. Обращусь к Гэйнису, он вызовет. Другое дело, что остальные ничего не подозревают и, пока я буду вводить Джэффаса в суть дела, маг может тут натворить дел.

— Нет, действовать придётся самим. Кстати, как ты улизнул с совещания?

— Сказал, что меня Харрит вызывает, что-то у него произошло, надо проверить.

— Значит, ты сейчас в Лэнмаре? — весело удивилась я.

— Да. Но времени у нас всё равно мало. Если меня долго не будет, ребята забеспокоятся и начнут Харрита вызывать, а он — ни сном, ни духом, как у вас говорят.

Я улыбнулась. Благодаря моим стараниям, Тайные Полицейские узнали много новых пословиц, поговорок и крылатых выражений моего мира, и даже научились правильно вставлять их в разговор, правда, каждый раз добавляя: «Как у вас говорится».

— Итак, какие будут предложения?

— Он под мороком. А любой морок можно развеять. Особенно… — я вдруг вспомнила замок Гэттора и клетку, гасящую потоки магии. — Особенно, если маг в это время окажется в безмагичном пространстве.

И возбуждённо вскочила:

— Смотри, что мы сделаем…

Через десять минут, приготовив всё для нашей опасной аферы, мы расстались. Рэвалли ушёл на совещание, а я села в кресло у окна и, закрыв глаза, попыталась расслабиться. Как ни странно, мне это удалось, хоть и далеко не сразу. Но к тому моменту, как, чуть слышно скрипнув, распахнулась дверь, и на пороге появился Стэнн, я была уже вполне спокойна.

Открыв глаза, я с лёгкой улыбкой посмотрела на любимого.

— Почему ты не спишь? — удивлённо спросил он.

Я встала:

— Жду тебя. Я так соскучилась, что без тебя уснуть не могу.

Стэнн, просияв, подошёл ко мне:

— Я тоже скучал, Селена.

Я одной рукой ухватила его за ворот рубашки, вторую запустила в густые растрёпанные волосы, притянула любимого к себе и поцеловала долгим и страстным поцелуем…

…Я стояла в углу комнаты, укрывшись пологом невидимости, и мрачно смотрела, как мой фантом соблазняет морок Стэнна, вгоняя меня в краску.

«Где она этому научилась?» — с неприязнью подумала я, усердно игнорируя стоящего у дверей, тоже под пологом невидимости, Рэвалли и старательно отгоняя мысль, что раз морок мой, то и умения он демонстрирует мои собственные.

Наконец, мой фантом прижал лже-Стэнна к стене в нужном месте.

«Давай!» — услышала я и выстрелила заклинанием, активировав магические наручники, а Рэвалли так же быстро накинул клетку, гасящую потоки магии. Когда-то мне самой пришлось посидеть в такой клетке и, честно говоря, воспоминания от этого у меня остались не самые радужные. Наручники были устроены так, что вся сила внутреннего резерва мага шла в них, в результате чего колдун сам становился своим тюремщиком, и чем сильнее он был, тем крепче держали его наручники. Ну, а клетка не пропускала идущие снаружи потоки магии, не давая заключённому колдовать за счёт внешней силы.

Стэнн дёрнулся, но мы не зря вдвоём десять минут магичили, вкладывая в оковы все свои знания и силы. Из них, пожалуй, и Эйдэйлер, мой знакомый Бог из местного пантеона, не сразу бы выбрался.

— Ну, хватит. Хорошего помаленьку, — хмуро сказала я, скидывая полог невидимости и одним щелчком развеивая так и висящий на шее Стэнна фантом. — Стэнн, как же ты меня от морока не отличил?

Стэнн непонимающе уставился на меня:

— Селена, что за шутки? Отпусти!

— Сейчас. Только шнурки поглажу, — проворчала я, чувствуя, что меня начинает потрясывать от сдерживаемого волнения.

— Где твой фантом набрался таких премудростей? — пряча улыбку, поинтересовался проявившийся Рэвалли.

— Я тоже хотела бы это знать, — покраснела я. — Вроде, и не я всё это проделывала, а почему-то чувствую себя «ночной бабочкой». Неприятное ощущение.

Рэвалли, наконец, открыто улыбнулся, но сказать ничего не успел: поднятые по тревоге полицейские уже появились в комнате, столпившись в узком проходе. И ошарашенно замерли, увидев своего Начальника прикованным наручниками к стене.

— Что здесь происходит? — лорд Джэффас вопросительно посмотрел на меня, но я только мотнула головой в сторону Рэвалли и, усевшись на кровать, укуталась в одеяло, пытаясь справиться с охватившей меня дрожью.

— Сейчас объясню, — перехватил инициативу Заместитель прикованного Начальника. — Только для начала надо морок снять. Селена, приходи в себя, понадобится твоя помощь.

Я кивнула и несколько раз глубоко вздохнула, приводя чувства в порядок. Потом решительно встала, скинув одеяло:

— Давай доведём это дело до логического конца. А то нас тут сейчас самих прикуют, как свихнувшихся на почве паранойи.

Я встала рядом с Рэвалли, и мы одновременно сделали пасс. Видимость Стэнна зарябила, как вода под ветром, и — исчезла. А на его месте оказался прикованный наручниками мужчина средних лет. Фигурой он действительно напоминал мужа: высокий, худощавый, с длинными волосами. Только волосы были очень светлые, серебристые, пушистой волной спускающиеся до пояса. Белокожее лицо, глаза цвета яркого весеннего неба, аккуратное, чуть заострённое кверху, ухо, выглянувшее из-за растрепавшихся волос, изящные кисти рук с узкими запястьями и длинными пальцами.

— Вот. Шпион Йонтарреса. И, судя по всему, тот самый маг, который так старательно пытался нас убить.

— Эльф?! — переглянулись колдуны. — Эльф на службе у гнома?!

Их изумление было понятно. Живших в Лаверии эльфов, конечно, нельзя было назвать закрытой кастой. Они были заядлыми путешественниками, любили отдыхать на морских побережьях Кэтанга и островах Дарстена. Они разрешали иноземцам жить на своей территории (правда, только вдоль границы, не удаляясь вглубь страны), охотно принимали туристов, водя их по скрытым тропам и показывая природные чудеса их изумительного по красоте края, поддерживали экономические и политические связи с другими государствами. Но при этом жить и работать им разрешалось только на родине — исключением являлась лишь работа в дипломатической миссии, но дипломатам сочувствовали и, чтобы скрасить их несчастное существование вдали от родины, очень хорошо платили. Иноземцы не могли занимать руководящие посты (пусть даже это был пост старосты в маленькой деревушке), а кровосмешение было запрещено на законодательном уровне. Эльфы считали, что именно они — венец творения Древних Богов, и поэтому смотрели на другие народы с некоторой снисходительной жалостью, а гномов и троллей вообще считали «недочеловеками», которых Боги творили уже под конец, уставшие и жаждавшие отдыха, и потому второпях забыли дать им красоты и ума. И поэтому встретить в Хобхорро эльфа, работающего на гнома, было так же противоестественно, как наткнуться на праведника в аду.

— А Стэнн сейчас в темнице, и его пытают. Я это точно знаю.

Меня опять затрясло. Я с отвращением посмотрела на прикованного к стене эльфа и пошла снова кутаться в одеяло, но наш целитель Кэрван перехватил меня по дороге.

— Селена, ты же колдунья. Чему я тебя учил столько времени? — укоризненно сказал он. — Немедленно успокойся!

Я вздохнула: Кэрван прав. Нельзя так распускаться. Нам ещё этого гномьева эльфа допрашивать, щит с него снимать, а я трясусь, как заячий хвостик. Надо приводить себя в порядок.

Но Кэрван, сделав мне выговор, не стал ждать, пока я соберусь с мыслями и вспомню успокаивающее заклинание. Небрежно провёл рукой по моим волосам, и волнение ушло, словно и не бывало.

— Спасибо, — кивнула я и повернулась к полицейским: — Собственно, мы вас вызвали только затем, чтобы вы сами убедились, что это — не Стэнн. А сейчас подождите нас в кабинете лорда Квэвиса. Мы допросим этого фокусника, а потом сообщим вам результаты. Вот тогда и будем думать, где и как искать Стэнна.

Полицейские вышли. Лорд Джэффас подошёл к стоящему со сжатыми губами пленнику и иронично спросил:

— И что же благородный эльф делает в низменном Хобхорро?

Эльф хмуро посмотрел на нас и отвернулся.

— Будем изображать пленного партизана? — поинтересовалась я.

— Кого? — не понял Рэвалли.

— Неважно, — отмахнулась я. — Потом как-нибудь расскажу. А сейчас попробую щит снять. Кстати, посмотри — щит такой же, как на Йонтарресе?

— Похож, — хмыкнул колдун пару секунд спустя. — Одна магия.

Я посмотрела на эльфа:

— Может, сам снимешь? А то ковыряться неохота.

Пленник гордо выпрямился и замотал головой:

— У вас всё равно не получится. А я вам ничего не скажу.

— Герой, значит? — заключила я. — Жаль. Ладно, молчи дальше.

И начала разглядывать щит, которым были закрыты мысли эльфа-чародея.

— Интересная магия, — сказала я, наконец, оторвавшись от его изучения. — Не местная. Ничего не напоминает?

Рэвалли, тоже внимательно рассматривавший щит, качнул головой:

— Нет. Но ты права, здесь таких щитов я не встречал, и как его снимать, не знаю.

— Зато я знаю, — я обернулась к эльфу: — Спорим, щит себе ты не сам накладывал? И после того, как я его сниму, ты его обратно наложить не сумеешь?

Пленник хмуро глянул на меня и отвернулся к окну. А я повернулась к ждущим моего вывода колдунам:

— Я хочу вам сообщить пренеприятное известие. Щит накладывал земной маг, мне Игорь показывал подобный. И морок, скорее всего, тоже он создавал. Так что у нас опять межмировое дело. Придётся Игорю сообщать. А сейчас — смотрите, как такой щит снимают.

И я, вспомнив, как начальник российской магической полиции показывал мне приёмы накладывания и снятия щитов с помощью земной магии, начала медленно снимать щит.

— Всё понятно? — спросила я, когда от щита не осталось и следа.

Колдуны кивнули:

— Не сложнее, чем наши.

— Да, просто надо знать, с какого края к ним подходить. Иначе пришлось бы взламывать, а это — дольше, да и болезненнее для укрытого. Впрочем, если бы мы попали к ним в руки, — я кивнула на угрюмо стоящего эльфа, — последний аргумент вряд ли бы имел для них значение. А теперь давайте искать Стэнна.

И мы полезли в память мага… и не увидели ничего, кроме последних событий, которые нам и так были известны. Нет, конечно, мы знали, что каждое воспоминание можно укрыть отдельным щитом, и тогда неопытный колдун сможет увидеть только то, что ему разрешат увидеть. Но, во-первых, к неопытным мы себя не относили, а во-вторых… Во-вторых, никаких щитов мы не видели. Было ощущение, что эльфу стёрли всю память перед тем, как в пещере подвесить. Но этого быть просто не могло. В этом случае он бы и нас не узнал, и не смог бы Стэнна изображать.

Мы в растерянности переглянулись:

— И что это значит?

Эльф торжествующе улыбнулся:

— Я же сказал — у вас не получится!

— Рано радуешься, — проворчала я. — Ещё не вечер.

— Ну, вообще-то, вечер в разгаре, — улыбнулся Джэффас. — Но мы тебя поняли.

— Память у него никуда не делась, — начал вслух рассуждать Рэвалли. — Следовательно, щиты на нём есть. А раз мы их не видим…

— То это значит, что они невидимы, — подхватила я. — И земной маг — очень сильный менталист. А я предлагаю позвать Лэрриса. Он в своих амулетах постоянно невидимые плетения использует, может, и тут разберётся.

Когда Лэррис пришёл, мы ввели его в курс дела и отошли в сторону, чтобы не мешать его раздумьям. Лэррис долго молчал, глядя на застывшего с презрительной усмешкой колдуна, потом задумчиво произнёс:

— Кажется, я знаю, как их снять. Вот, смотрите.

Мы встали так, чтобы пленнику не было видно, что мы делаем. Лэррис сделал круговое движение рукой и перед нами появился объёмный макет головы эльфа.

— Схема очень сложная. Воспоминания поделены на четыре группы. Самая большая, скорее всего, содержит все прежние воспоминания, не имеющие для нас сейчас особого значения. А вот на оставшиеся три следует обратить внимание. Щиты состоят из сложных плетений. Между ними — едва заметные стыки. Действовать нужно в следующем порядке: сначала находите все границы, разбираетесь, сколько наложено щитов. Границы можно определить по лёгким затемнениям. Вот они, видите?

Я внимательно вгляделась туда, куда показывал маг, и, слава Древним Богам, действительно заметила лёгкую муть на стыках щитов.

— Потом снимаете плетение с нужного щита, — продолжил Лэррис. — Если я правильно понимаю, под ним должен оказаться ещё один щит, но уже видимый, снять его будет несложно. Здесь главное — никуда не торопиться, потому что работа предстоит просто ювелирная. Маг, который это делал — профессионал высочайшего класса.

Закончив объяснение, колдун обвёл нас строгим взглядом и спросил, глядя, почему-то, на меня:

— Всем понятно?

Мы закивали, а Джэффас задумчиво добавил:

— Но я, пожалуй, не рискну этим заниматься.

— Попробуй, Селена, — Лэррис шагнул в сторону, открывая мне путь к пленнику. — У тебя должно получиться. А я подстрахую на первый раз.

Я не стала отказываться. Сосредоточилась и, с помощью Лэрриса найдя щиты и оглядев их внутренним взором, начала медленно распутывать первое заклинание.

Дело оказалось муторное и утомительное, но минут через сорок мы уже знали, что эльфа зовут Таэритрон, что он достаточно сильный боевой маг, и что в Хобхорро он очутился после того, как чуть не устроил дворцовый переворот в Лаверии, решив захватить власть. К его несчастью, он переоценил своё влияние и силу, заговорщики были раскрыты и схвачены, а сам он едва избежал казни, сумев освободиться с помощью наиболее верного ученика и соратника. Соратник погиб при побеге, а Таэритрону удалось уйти в горы и пересечь границу. В Кэтанге магу ничего не светило: дипломатические отношения с Лаверией у нашего Короля были крепкие, многолетние, и он не стал бы укрывать сбежавшего бунтовщика, поэтому эльфу не оставалось ничего иного, как перебраться ещё через одну границу и попросить убежища у Йонтарреса, тогда ещё — наследного принца. Таэритрон пообещал ему помочь вернуть Высокие Горы и поманил мировым господством, после чего Йонтаррес, не мудрствуя лукаво, сделал его своим тайным советником, ничего не сказав об этом ни тогда ещё здравствующему отцу, ни Королевскому Магу. И с той поры новый советник стал потихоньку готовить почву для захвата власти в Кэтанге. И Стэнна выкрал не для шантажа. Зная, что Стэнн, как близкий родственник Короля, вхож во дворец в любое время дня и ночи, он, подменив его и воспользовавшись его воспоминаниями, хотел устроить дворцовый переворот и захват власти. Словом, заняться тем же, чем занимался в Лаверии. И, скорее всего, наступить на те же грабли. Не думаю, что мы позволили бы ему всё это проделать. Но Таэритрон был очень самоуверен и думал, что всё просчитал. Единственным слабым местом в его планах была я. Зная, что я неплохой менталист («Хм…» — усмехнулся Рэвалли), он опасался, что я как-то смогу его разоблачить, поэтому первым делом решил убрать меня с дороги, устроив мне какой-нибудь несчастный случай.

— Что ж это я всем мешаюсь? — с досадой воскликнула я, дойдя до этого места воспоминаний. — Сначала Гэттор на меня всё зуб точил, теперь этому герою неймётся…

— Судьба у тебя такая, — меланхолично произнёс Лэррис, но, взглянув на мою возмущённую физиономию, не сдержался и заржал. Джэффас с Рэвалли жизнерадостно подхватили.

— Вам смешно, — жалобно протянула я, но, не выдержав, тоже расхохоталась: очень уж заразительно смеялась эта троица.

— Он тебя недооценил, Селена, — просмеявшись, заявил Рэвалли. — Тебя надо было убирать ещё до похищения Стэнна.

— Ну, спасибо, — обиженно протянула я. — Я вам уже настолько надоела?

— Если бы не ты, мы могли бы ещё долго не заметить подмену, — серьёзно продолжил мысль Рэвалли лорд Джэффас. — Думаю, в конце концов, он бы себя чем-то выдал, но сколько бы до этого времени прошло, и сколько секретов он смог бы выведать — неизвестно.

Я только вздохнула и начала просматривать воспоминания дальше.

Как выяснилось, браслет мой среагировал не зря. Стэнн ещё до похищения на всякий случай закрыл крепким щитом все рабочие воспоминания. Я сама укрепляла ему щит и постаралась на совесть, дополнительно задействовав и земную магию. Снять щит ни хобхорровские маги, ни сам Таэритрон, оказавшийся довольно слабым менталистом (как, впрочем, и большинство боевых магов), не смогли, и заставить Стэнна снять эти щиты тоже не получилось, хотя, судя по магическому удару, который я почувствовала, активировав кулон, эти попытки продолжались. А земного колдуна под рукой не оказалось. Поэтому этот гад решил ночью усыпить меня и прочитать мои воспоминания о работе в Тайной Полиции, чтобы хоть немного быть в курсе.

— Как он вообще решился без таких важных воспоминаний к нам соваться? — пробормотал Джэффас.

— А он и не решался, мы сами его сюда притащили, — ответила я, проглядывая следующий пласт. — Он был уверен, что тролль нас убьёт. Поэтому и делал вид так долго, что без сознания лежит. Хотел тролля дождаться. Опять моя реакция его подвела.

— Я же говорил, — снова заулыбался Рэвалли.

— А тебе так хочется поскорее от меня избавиться? — вопросительно приподняла я брови.

— Конечно, нет, — посерьёзнел тот. — Напротив, я хочу сказать, что теперь тебе нужна охрана. Джэффас, может, официально приставим к Селене Нэйтаса телохранителем? Что-то я начинаю беспокоиться за её жизнь.

— Пожалуй, так и сделаем, — кивнул лорд. — Мне тоже перестаёт нравиться сложившаяся ситуация.

Я не стала фыркать и кричать, что сама справлюсь. Напугана я не была, но понимала, что в сложных обстоятельствах не помешает, если рядом окажется надёжный друг. Только улыбнулась:

— Вы уверены в своих действиях? С Нэйтаса ведь станется у меня на коврике у двери ночевать, чтоб даже ночью с меня глаз не спускать.

Колдуны тоже заулыбались:

— Пусть ночует. Зато мы будем спать спокойно, зная, что ты под надёжной охраной.

— Ладно, с этим разобрались, — кивнула я. — А вот где они Стэнна держат, так и не ясно.

Как оказалось, эльф этого и сам не знал. И как его взяли, он тоже не видел. Стэнна захватили маги из охраны Йонтарреса. Поначалу, пока лучший менталист Хобхорро считывал воспоминания и пытался взломать щит, его держали в одной из комнат дворца, потом, «загрузив» в память Таэритрона те воспоминания, которые удалось добыть, маги куда-то уволокли лежащего без сознания Стэнна, а эльф пошёл к лорду Гэйнису. Затем последовала сцена у моста: на Гэйниса накинули магическую сеть, Таэритрон его освободил, а потом, поблагодарив за помощь леди Йонтиссу и поцеловав ей руку, повёл её во дворец. Именно поэтому охрана и не заподозрила ничего неладного: стражники решили, что Гэйнис ушёл Личным Путём, а Стэнн по какой-то причине решил задержаться. И причина была весьма симпатичная и шла рядом с ним, поэтому стражники проводили парочку двусмысленными ухмылками и выбросили этот эпизод из головы.

В итоге, после вскрытия двух щитов мы так и не продвинулись в поисках Стэнна. Более того, пропала последняя надежда, что мы сможем что-то о нём узнать.

— Есть ещё третий щит, — вздохнула я. — Но, во-первых, о Стэнне там наверняка ничего нет, а, во-вторых, честно говоря, я очень устала и не уверена, что смогу его сейчас вскрыть.

— Ладно, Селена, отдохни, — кивнул лорд Джэффас. — Мы узнали достаточно. Пора рассказать об этом остальным. А третий щит откроешь после совещания.

И мы отправились в кабинет Квэвиса, оставив эльфа под охраной двух полицейских.

Стэнн

— Всё, что мог, я сделал. А щит сейчас снять не получится. Он — смертельный. Если начну снимать, пленник умрёт прежде, чем я успею что-либо узнать. Попробуйте добиться, чтобы он сам снял щит, а я пока подумаю, как это сделать извне. У меня есть кое-какие книги, в которых я могу поискать нужные заклинания, но они — дома, мне надо вернуться туда. В следующий раз приду — сниму.

Это было первое, что услышал Стэнн придя в себя. Сдержал готовый вырваться стон: постонать ещё успеет, сейчас надо выяснить, где он и что с ним.

Голова раскалывалась, ныли все мышцы, вывернутые назад руки отдавали болью в плечи и спину при каждом шевелении. Стэнн попытался снять боль заклинанием, но попытка провалилась, и он понял, что прикован магическими наручниками, блокирующими магию, и полечить себя ему не удастся.

— В следующий раз? — сердито ответил второй голос. — Когда будет этот «следующий раз»? У нас каждая минута на счету!

— Постараюсь вернуться как можно скорее. Думаю, дня за два обернусь.

— Два дня? — задохнулся возмущением второй голос. — Да за это время столько всего случиться может! Его освободить могут за два-то дня!

— Сомневаюсь, — спокойно ответил первый. — Вы его очень хорошо спрятали. К тому же, как мне известно, они будут считать, что он уже с ними, так что искать его не будут. А с тобой мы найдём возможность встретиться.

И, через короткую паузу продолжил:

— Он пришёл в себя. Я пойду, не хочу, чтобы он меня видел.

Свистнул хлыст, прошёлся по обнажённой спине Стэнна. Стэнн дёрнулся от неожиданности, застонал и открыл глаза.

И поначалу мало что увидел. Какие-то тени, движущиеся в полумраке. Но тут вспыхнул свет, и Стэнн, заморгав, наконец увидел перед собой эльфа, одетого в военную форму Хобхорро.

Эльф на службе у Йонтарреса?!

Но поудивляться эльф не дал. Подошёл к висящему на вывернутых руках принцу, взял брезгливо двумя пальцами за подбородок, поднял ему голову, взглянул зло в затуманенные болью глаза:

— Сними щит, и мы не станем тебя пытать. Тебя поселят в хорошем доме, будут кормить, выполнять твои желания. Сними щит сам, пока мы его не начали взламывать. Ты же знаешь, это очень больно.

— Зачем… вам… это?.. — прохрипел Стэнн.

— А тебе какая разница? — оскалился эльф. — У тебя выбор небольшой: либо снимешь щит и будешь жить, как принц, либо не снимешь — и подохнешь здесь, как собака, после долгих пыток и боли.

Снять щит? Чтобы его тюремщики узнали все тайны Кэтанга, которыми по макушку напичкана его голова? Нет. Этого допустить нельзя. Что там говорил ушедший неизвестный? Смертельный щит? Неужели Селена постаралась? Вряд ли. Она бы не стала рисковать его жизнью. А если бы поставила, обязательно бы предупредила.

Тогда откуда он взялся?

Но, по крайней мере, этим можно воспользоваться.

— Я… не смогу… его снять, — с трудом выдавил он. — Его ставил не я… Я не знаю, как его снять…

Снова свистнул хлыст, прочертил на спине новую полосу.

Стэнн закусил губу: читать о подвигах несгибаемых колдунов, мужественно перенёсших все издевательства врагов ради какой-то возвышенной цели, было интереснее, чем оказаться на их месте. А ведь его ещё и пытать не начали. Так, погладили немножко…

А что будет, когда перейдут к магическим пыткам?

Лучше пока об этом не думать…

— Неприятно? — вкрадчиво спросил эльф. — А я ведь ещё и не начал. Считай, предупредил только. А если так?

Он повёл пальцами, и вокруг горла Стэнна словно обруч начал сжиматься, перекрывая дыхание. Стэнн захрипел, забился, теряя сознание, но тут обруч разжался, и он судорожно начал хватать ртом воздух, пытаясь отдышаться.

— Понравилось? — раздался над ухом насмешливый голос. — Хочешь ещё?

— Не хочу… пить дайте… — прошептал он.

— Сними щит — и сразу получишь и пить, и есть, и кровать мягкую. Ну?

— Я… не могу… не знаю… как…

— Не знаешь, как? Ничего, сейчас вспомнишь.

Эльф размахнулся и с силой бросил ему в лицо заклинание. Голова взорвалась такой болью, по сравнению с которой предыдущая показалась лёгким недомоганием. Стэнн обвис на руках, но руки сразу начало выворачивать из плечевых суставов, и эта новая боль заставила его удержаться на подгибающихся ногах.

Эльф усмехнулся:

— Погеройствовать хочешь? Что ж, я дам тебе такую возможность. Но учти, пока я добром прошу, а потом тебе умолять меня придётся, чтобы я позволил тебе снять щит и показать мне свои воспоминания. И я ещё не сразу на это соглашусь. Я знаю много способов сделать тебя сговорчивей. И первый…

Он внезапно замолчал, прислушиваясь к мыслеречи, потом скривился и недовольно сказал:

— Твоё счастье. Идти мне надо. Но не переживай, я скоро вернусь. С твоей жёнушкой только пересплю, и вернусь. А ты повиси тут пока, подумай, как сладко будет мне сегодняшней ночью.

Стэнн рванулся к нему, но эльф только издевательски помахал рукой и повернулся к стражникам:

— Его не трогать. Им палач займётся.

И — исчез. Ушёл Личным Путём, оставив Стэнна в ярости кусать губы.

А свет сразу погас, и опять кругом воцарилась серая мгла.

«Пересплю с жёнушкой». Что это значит? Они и Селену захватили? Нет, вряд ли. Она либо дома, под хорошей защитой, либо во дворце, куда эльфу тоже не проникнуть, либо…

Стоп! А если эльф решил проникнуть во дворец под личиной Начальника Магической Полиции? Под его, Стэнна, личиной? Если он хороший маг, то сделать морок не так уж и сложно. Селена и Харрит такие мороки делают — от живых людей не отличишь. Их фантомы даже разговаривать могут, покупки совершать…

Значит, Селена в опасности!

Эльф придёт под видом мужа, и Селена, ничего не подозревая, с ним… ночью… Стэнн застонал от отчаяния.

И он ничего не может сделать! Ничего!

Как же он так попался? Как не уберёгся? Ведь Селена предупреждала. И он весь вечер был очень внимателен и старался быть всё время на виду у Гэйниса. Что же случилось?

С трудом взяв себя в руки и стараясь не обращать внимания на пульсирующую в висках боль, Стэнн начал вспоминать прошедшую ночь. Воспоминания проявлялись с трудом, словно пробиваясь сквозь туман, но он был настойчив и, наконец, вспомнил. Всё до последней минуты вспомнил.

И снова застонал: лучше бы не вспоминал! Как он мог! Как он мог так поступить?!

За полчаса до окончания праздника Йонтисса подхватила Стэнна под руку и прошептала томно:

— Как жаль, что нельзя выходить из зала. Мне так хотелось остаться с тобой наедине!

«Как хорошо, что нельзя выходить из зала!» — возрадовался, было, Стэнн, но оказалось, что мучения его ещё не кончились.

— Но ничего, — прошептала леди. — Бал ещё не закончен. Пойдём со мной, я тебе кое-что покажу.

И с такой решимостью потащила принца за собой, крепко держа его цепкими пальчиками, что Стэнну ничего не оставалось, как двинуться за ней следом…

Они проскочили между двумя колоннами, подошли к прикрытой тяжёлой портьерой стене. Йонтисса прижала палец к губам и скользнула за портьеру, и он зачем-то последовал за ней. За портьерой оказалась дверь, за дверью — маленькая комнатка, тускло освещённая небольшим магическим кристаллом.

А посередине комнаты, занимая чуть не всё пространство, стояла широкая кровать.

Йонтисса поспешно закрыла дверь и кинулась Стэнну на шею:

— Милый, здесь нам никто не помешает.

И начала жадно целовать его, запутавшись пальцами в его густых волосах.

Стэнн опешил, хотел отшатнуться, но Йонтисса вдруг томно застонала, плотно прижалась горячим телом, потёрлась о него бёдрами, запустила руку ему под рубашку, пробежалась по напрягшимся мышцам, спустилась ниже… И таким неистовым желанием пахнуло от неё, таким неутолимым жаром, что он вдруг потерял голову. Жадно накрыл губами её рот, с коротким рыком нажал на ягодицы, крепче прижимая её к себе. Сам поспешно стянул рубашку, торопливо содрал с девушки платье…

Непрерывно целуясь, они добрались до кровати, рухнули на мягкую перину, и он нетерпеливо вошёл в страстно выгнувшуюся под ним красотку, задвигался, ускоряясь, задыхаясь от желания, слыша её стоны, чувствуя на своей спине её острые коготки, жадно тиская полную грудь, ничего не замечая вокруг, кроме этой изумительной женщины, так пылко отдавшейся ему…

И вдруг — резкий удар в спину, словно под лопатку нож воткнули. И — темнота…

Значит, вот как его поймали…

Сняли с женщины в самый разгар сладострастного разврата.

Какой стыд! Как же он теперь прадедушке в глаза смотреть будет…

А Селена? Он снова её предал…

И ведь винить некого, сам, только сам виноват!

Как он мог!

И было бы с кем, а то с этой девицей, готовой лечь под каждого, кто её захочет. Как Йонтаррес до сих пор её возле себя терпит?

А может, потому и терпит, что она готова выполнять подобные поручения?

Как он мог?!

Селена… Этого предательства она ему не простит… Никогда не простит!

И уйдёт…

Она сама говорила, что уйдёт…

Она уйдёт, а он…

Значит, всё правильно. Он сам виноват, что здесь оказался. И всё, что здесь будет происходить: пытки, боль — это всё будет только справедливым возмездием за его поступок.

И будет хорошо, если его убьют, если он погибнет, не выдержав пыток. Без Селены он всё равно жить не сможет. Так какая разница, когда он умрёт: сейчас или после разлуки с ней? Сейчас даже лучше. Не придётся объясняться с любимой, видеть, как меняется её лицо, как проступают на нём брезгливость и презрение…

Как он мог… как же он мог…

Стэнн задохнулся от охватившего его отчаяния.

Селена, любимая…

Она не простит… не сможет простить…

Не простит…

А значит, выход у него только один. Если он погибнет под пытками, возможно, Селена не узнает, как его схватили. И будет вспоминать его, как героя. И хранить в своём сердце любовь к нему.

Хоть и не достоин он этой любви…

…Как же он мог…

Где там этот палач ходит? Скорей бы он пришёл…

Селена

Заждавшиеся колдуны встретили нас радостным гулом:

— Наконец-то. Выяснили, где Стэнн? Как его спасать будем?

— Увы, порадовать ничем не можем, — развёл руками Главный Королевский Колдун. И начал рассказывать всё, что нам удалось выяснить.

— Селена, — обратился ко мне Кэрван, когда Джэффас закончил свой рассказ. — Ты сказала, что Стэнн сейчас в темнице и его пытают. Как ты это узнала?

— Я зачаровала на него кулон. Сделала амулет «Супружеская верность».

— И что ты увидела?

— Почти ничего. Темнота, невнятные голоса. И ещё почувствовала сильный удар магической плетью.

Я опустила голову, скрывая слёзы. На душе скребли кошки. Над Стэнном издеваются, его в любой момент могут убить, а мы не можем выяснить, где его искать.

— Темнота, говоришь? — задумчиво повторил Йохтра, наш законовед. — Я как-то, разбираясь в одном запутанном деле, побывал в казематах дворца Йонтарреса. Точнее, тогда ещё — его отца. Они там до сих пор не удосужились лампы установить. Освещают по старинке — редко развешенными по стенам чадящими факелами, от которых света практически нет. В коридоре ещё что-то видно, а в камеру свернёшь — темнота полнейшая. Считают, что заключённым свет не нужен: не читать же их туда отправили. Может, Стэнна там держат?

— Вполне возможно, — кивнул Джэффас. — Это надо проверить. Видимо, придётся вернуться к первоначальному варианту и послать Кэмбиса на разведку во дворец.

Кэмбис кивнул:

— Я готов.

— С тобой пойдёт Рэвалли. Я думаю, вы вдвоём справитесь с заданием.

— С Кэмбисом пойду я! Первоначальный вариант был такой! — вскинулась я, укоризненно глядя на свёкра.

— Селена, ты сама знаешь: выяснились новые обстоятельства. Тебе не стоит рисковать. И, кстати, Нэйтас, для тебя тоже есть задание: с этой минуты ты становишься телохранителем леди Селены. Глаз с неё не спускать, понятно?

Нэйтас радостно кивнул. Новое задание его вполне устроило. Зато я взбеленилась и прошипела, как разозлённая гадюка:

— С Кэмбисом иду я! А если вы меня не отпустите, я уйду одна. Разве что вы меня, как Таэритрона, в клетку посадите.

— И посадим, — кивнул Джэффас. — Я не хочу потерять ещё и тебя.

— Я. Иду. С Кэмбисом! — припечатала я. — Я смогу почувствовать след Стэнна там, где Кэмбис его не заметит. Узнаю его из тысячи. А ещё у меня есть кулон, который может подсказать место его заточения. И я, в отличие от вас, смогу определить, если нам вместо Стэнна опять какой-нибудь морок подсунут. А Кэмбис так сможет? И амулет я себе зачаровала «На близкую опасность». Я лучше всех вас, вместе взятых, готова к поиску! А ваша задача — обеспечить мне защиту, чтобы, как говорите, меня не потерять.

Голос у меня дрогнул, и я закусила губу, сдерживая слёзы досады и отчаяния. Джэффас с Рэвалли переглянулись и, видимо, мысленно переговорили. Я не стала влезать в их разговор, мне было не до того. Все мои силы уходили на то, чтобы позорно не разреветься на глазах у молча ждущих решения начальства полицейских. Скажут потом, что такой плаксе в разведке делать нечего, и будут правы.

— Хорошо, — наконец, заговорил Рэвалли. — Пойдём втроём: ты, Кэмбис и я. Но с условием: при малейшей опасности ты уходишь сюда Личным Путём, не пытаясь нам помочь. Ты — прекрасный менталист, но сражаешься ты весьма средне. Поэтому в случае заварушки не мешай нам воевать, сматывайся поскорее.

Слёзы у меня мгновенно высохли. Я радостно закивала:

— Согласна. Когда идём?

И в этот момент браслет на моей руке сжался, сигнализируя о близкой опасности.

— О, чёрт! — прошипела я, озадаченно разглядывая непонятно с чего сработавшее украшение. — Что происходит?

Колдуны вопросительно посмотрели на меня.

— Браслет сработал, — с недоумением пояснила я… и похолодела от пришедшей в голову мысли. Угроза здесь могла исходить только от одного человека. Точнее — эльфа. А это значит…

Я не стала додумывать, что бы это могло значить. Заорав:

— Таэритрон! — я кинулась к выходу.

Колдуны ринулись за мной. Но, едва выскочив в коридор, я поняла, что мы опоздали. Возле комнаты, раскинув руки, лежали оставленные нами для охраны полицейские.

Кэрван бросился к ним, а мы ворвались в комнату и с досадой переглянулись: она была пуста. Магическая клетка исчезла, да и наручников тоже было не видать.

— Он не мог сам это сделать! — я с досадой стукнула кулаком по столу. — Ему помогли! А мы прохлопали вторжение! В Дом Полиции! Вот как это могло случиться?

— Это надо выяснить, — Джэффас, прищурившись, жёстко посмотрел на растерявшегося начальника полиции. Лорд Квэвис потерянно развёл руками:

— Вы сами проверяли поставленную на здание защиту. Я ничего не менял и не снимал.

— Это мы сейчас посмотрим, — с явно прозвучавшей угрозой сказал Рэвалли и, повернувшись к полицейским, раздал указания. Колдуны разошлись по зданию и начали тщательно проверять защиту каждого участка. А я подошла к Кэрвану, хлопотавшему над лежащими на полу охранниками:

— Как они?

— Живы. Их оглушили, причём даже без помощи магии. Кто-то, кого они знали, подошёл к ним вплотную и вырубил их одним ударом, чтобы раньше времени не привлекать нашего внимания всплеском магии. А ведь они далеко не хлипкие барышни.

— Кого они знали? Значит, этот кто-то работает в полиции?

— Видимо. Посторонних быть не могло: здесь стоит такая же сигнализация, как у нас. Она бы среагировала на проникновение.

— Ты уверен? — задумчиво проговорила я, пытаясь прочитать мысли пострадавших. — А если мы столкнулись с силой, превосходящей наши умения?

— С Богом, что ли? — фыркнул целитель, встряхивая кистями над безжизненными телами.

— Почему бы и нет? — серьёзно ответила я. — Видишь ли, я не могу прочитать их воспоминания. Их нет. Их просто стёрли, причём так, что и восстановить невозможно. Значит, выяснить, кто их так приложил, мы не сможем.

В этот момент оба оглушённых застонали, зашевелились и сели, синхронно потирая лбы.

— Ну, всё. Жить будут, — заулыбался Кэрван и обратился к пострадавшим: — Как вы?

— Нормально, — с недоумением оглядываясь, ответил один из них. — Что произошло? Почему мы тут сидим?

Я присела на корточки рядом с ним:

— А что вы помните? Какое ваше последнее воспоминание?

Полицейский задумался:

— Меня вызвал лорд Квэвис. Он меня вызвал…

И растеряно пробормотал:

— А зачем он меня вызвал?

Повернулся к напарнику:

— Ты помнишь, зачем нас начальник вызывал?

Тот пожал плечами:

— Последнее, что я помню — как я иду к нему по коридору. Дальше — полный провал.

— Ясно, — вздохнула я, вставая. И, уже отходя, по какому-то наитию обернулась и спросила:

— Какой сегодня день?

— Пятый день первой декады, — хором ответили они.

Мы с Кэрваном переглянулись, и он, почему-то несколько неуверенно, поправил:

— Вообще-то, восьмой. У вас из памяти три дня вылетело.

— Видимо, он подстраховался, — предположила я, глядя на ошарашенные лица полицейских. — А может, они его и раньше тут видели, поэтому он и стёр у них все воспоминания, его касающиеся.

— Кто — он? — растерянно спросил незадачливый охранник.

— Вот и мы хотели бы это знать, — вздохнула я и пошла навстречу возвращающемуся Рэвалли.

И снова мы сидели в кабинете Квэвиса, и Тайные Полицейские рассказывали о своих наблюдениях. Как выяснилось, защита была вскрыта у запасного входа, причём, так умело, что никто этого даже не почувствовал. Не было ни всплеска магии, ни энергетического выброса. Да и в комнате, где содержался пленник, тоже не было никаких магических следов.

— Боевик какой-то, — пробормотала я, слушая отчитывающихся колдунов. — Пришёл бравый Джеймс Бонд, всем напинал, пленника освободил и улетел на вингсьюте.

Колдуны вопросительно уставились на меня, но я не стала ничего объяснять, а задала вопрос, который мучил меня с момента похищения Таэритрона:

— Лэррис, помнишь наш разговор по поводу моего предсказания? Может быть, игра уже началась?

Лэррис задумчиво посмотрел на меня и пожал плечами:

— Если это так, нас ждут большие неприятности.

— Селена, — вмешался Главный Королевский Колдун. — Вы о чём? Чего мы не знаем?

— Вы всё знаете, — сердито ответила я. — Только почему-то верить не хотите.

И напомнила им и моё предсказание, и панику, охватившую меня после него, и разговор с Лэррисом передала.

— Он единственный отнёсся к моему предсказанию всерьёз, — кивнула я на артефактника, — и, кажется, начинает выясняться, что он был прав. Я не понимаю, как можно выкрасть человека, сидящего в магической клетке, прикованного магическими наручниками и укрытого магическим заклинанием, из дома, перенасыщенного магической защитой, так, чтобы толпа колдунов высочайшего уровня этого не почувствовала. Это какой Силой надо обладать, чтобы запросто уничтожить всю окружающую магию без всякого следа?

— Если это какой-то Бог решил вмешаться в людские дела, то… — задумчиво сказал Джэффас.

— То надо идти к Эйдэйлеру, — закончил его мысль Лэррис. — Только Бог может воевать с Богом. Нам в их разборки соваться бесполезно.

И взглянул на меня:

— Селена, а ведь к Эйдэйлеру придётся идти тебе. Ты одна сможешь его найти. Ты единственная была у родника Силы и общалась с Богом.

— Как я его найду? Меня тогда кимрак вёл, я понятия не имею, где он находится!

— Вот с кимраком и пойдёшь, — невозмутимо продолжил артефактник. — Объяснишь ситуацию, постараешься уговорить, чтобы он тебя к нему проводил.

Я вздохнула: тут не поспоришь. Из всех колдунов лишь мне удалось найти общий язык с Духом гор. И, пожалуй, только потому, что он оказался подростком, первый раз оставленным дедом-кимраком, Хранителем родника Силы, на самостоятельную охрану источника. А Лэррис прав: кимрачонок Фэррыхтин вряд ли будет помогать ещё кому-то, кроме меня. Следовательно, идти в горы придётся мне.

— Ладно, — неохотно согласилась я. — Пойду. Но сначала — дворец. Надо Стэнна найти.

— А вот сейчас уж точно во дворец мы тебя не пустим, — безапелляционно заявил Рэвалли. — Если с тобой что-нибудь случится, кто пойдёт к Эйдэйлеру?

И, видя, что я уже открыла рот, чтобы запротестовать, торопливо продолжил:

— Подожди шуметь, выслушай сначала. Сейчас мы с Кэмбисом проникнем во дворец и пошарим в его казематах. Я посмотрю мысли стражников. Если Стэнн там был, они должны его помнить. Я думаю, ты не будешь спорить, что, как менталист, я тоже чего-то стою? — в его голосе прозвучала явная ирония.

Я смутилась: конечно, не стоило мне говорить, что, кроме меня, Стэнна и найти никто не сможет. Рэвалли — очень сильный менталист, да и магический след тоже прекрасно видит.

— Рэв, я не хотела тебя обидеть…

— Я знаю, — мягко перебил он. — Ты просто очень хочешь найти Стэнна. Но поверь, я этого хочу не меньше. И сделаю для его спасения всё, что будет в моих силах. А ты нужна, чтобы отыскать Эйдэйлера. Поэтому, давай поделим поиск. Мы с Кэмбисом пойдём во дворец, а ты пойдёшь к Эйдэйлеру.

Я помолчала, пытаясь найти несокрушимые аргументы моего обязательного присутствия в казематах, но, так и не найдя, нехотя согласилась:

— Хорошо. Но только после вашего возвращения. Я должна знать, чем закончатся ваши поиски.

— Согласен, — кивнул Рэвалли и повернулся к Кэмбису: — Не будем тянуть время. Уже ночь, стражники сменились и, скорее всего, дремать начинают. Самое время наведаться в гости.

— Я готов, — Кэмбис встал, поправляя сбрую, состоящую из кожаного пояса и широких ремней, идущих накрест через грудь на плечи, на которой были прикреплены пара стилетов и несколько кинжалов. За головой у него виднелось навершие длинного и тяжёлого меча. Словом, колдун был действительно готов к любым неожиданностям, как магическим, так и тем, которые придётся преодолевать без помощи магии.

— Связь держите со мной, — приказал лорд Джэффас, прежде чем колдуны вышли из комнаты. И, проводив их взглядом, продолжил в таком же приказном тоне:

— Всем отдыхать с применением заклинания быстрого сна. Селена, тебя это касается в первую очередь.

Я кивнула: заклинание быстрого сна давало возможность хорошо отдохнуть при минимальном количестве времени. Часовой сон воспринимался организмом, как полноценный восьмичасовой, принося человеку бодрость и силу. К сожалению, только воспринимался. В действительности, усталость продолжала накапливаться, и через четыре-пять дней постоянного использования заклинания оно переставало действовать, а скопившееся утомление буквально сшибало человека с ног. Поэтому часто использовать его не рекомендовалось. Но для таких случаев, как сегодня, оно подходило просто идеально.

Задумавшись, я шла по коридору к комнате, где совсем недавно мы допрашивали нашего пленника. Что же было под третьим щитом? Почему я так легкомысленно оставила его «на потом»? А вдруг именно под ним была разгадка к таинственному исчезновению эльфа и всей этой истории с неизвестным Богом? А я, вместо того, чтобы взбодриться заклинанием, поддалась усталости, и теперь нам придётся действовать вслепую, не зная, кто нам противостоит. Ох, как всё-таки права пословица: нельзя оставлять на завтра то, что можно сделать сегодня. Умные люди её придумали.

Войдя в комнату, машинально толкнула, закрывая, дверь, и только тогда поняла, что в комнату следом за мной кто-то зашёл. Сердце скакнуло в пятки, дыхание перехватило от резкого всплеска охватившего меня ужаса. Я быстро повернулась… и увидела топчущегося на пороге Нэйтаса.

— Нэйтас! Как ты меня напугал! — на ослабевших ногах я добралась до кровати и с облегчением опустилась на мягкий матрас.

— Извините, — Нэйтас и сам был испуган не меньше. — Я не хотел. Я думал, вы видели, что я за вами иду.

— И что ты собираешься здесь делать? — с лёгкой насмешкой спросила я, глядя на смущённого парня.

— Охранять вас, — серьёзно ответил он и торопливо добавил: — Я здесь, у дверей посижу, пока вы спите.

— Нэйтас, — простонала я, поняв, что мои слова о коврике, сказанные лорду Джэффасу, отнюдь не преувеличение, а суровая правда жизни. — Лорд Джэффас приказал всем спать. В том числе и тебе.

— Лорд Джэффас приказал мне глаз с вас не спускать, — категорично заявил этот старательный служака и с гордой непреклонностью скрестил на груди руки.

— Значит, так, — жёстко сказала я. — Чёрт с тобой, охраняй. Но никаких «здесь посижу». Иди вон в кресло у окна, чтоб я тебя не видела, и сиди там. Но с условием: я сейчас часик посплю, а потом спать будешь ты. И без всяких возражений! — уже всерьёз рассердилась я, видя, как насупился парень. — Мне нужен дееспособный воин, способный меня выручить в сложной ситуации, а не зевающий на ходу попутчик, за которым самой следить придётся, чтоб он с недосыпу в пропасть не свалился. А если на этот вариант не согласен, уходи вообще отсюда, спать я и без твоего присутствия могу.

Нэйтас, выслушавший мою отповедь всё с той же непреклонностью во взоре, кивнул, с бесстрастным лицом прошёл к окну, пахнув на меня волной обиды, и уселся в кресло, собираясь мужественно бороться с накатывающей сонливостью. Я улыбнулась: на полу этот рыцарь собирался сидеть потому, что в более мягких условиях боялся уснуть. Надо помочь парню. Мне совсем не хочется спать под его присмотром.

Не оглядываясь, я сделала лёгкий пасс рукой… и по раздавшемуся через секунду сонному посапыванию поняла, что заклинание достигло адресата. Теперь можно и мне поспать.

Устроившись поудобнее и завернувшись в одеяло, я прошептала заклинание быстрого сна и на час покинула этот бренный мир…

…Я летела над горами, смеясь от восторга, лёгкая, как воздушный шарик. Большие белые крылья несли меня ввысь. Я то радостно кувыркалась в безоблачном небе, то парила в восходящих потоках тёплого воздуха. И вдруг раздался мощный раскат грома. Я подняла голову: тяжёлая грозовая туча нависала надо мной, появившись внезапно и непонятно откуда. В испуге я рванулась в сторону, туда, где виднелось чистое голубое небо, но в этот момент вырвавшаяся из тучи молния с размаху ударила прямо в меня, и я камнем полетела вниз, теряя перья, ломая крылья. Я упала на высокую скалу и долго лежала, распластав обуглившиеся крылья, не в силах приподняться от страшной боли, пронзающей каждую клеточку моего тела. Да вставать и не хотелось. Хотелось умереть, чтобы прекратились, наконец, эти мучения. Но чей-то голос, идущий изнутри, шептал: ты нужна нам, ты нужна людям, без тебя ничего не выйдет, ты должна… должна…

Я не знала, чего и кому я должна, но всё-таки, собрав всё своё мужество, с трудом встала и попыталась взлететь. И тут же со стоном опустилась на каменистую поверхность. Сил не было. Но внутренний голос продолжал шептать: «Ты должна… не поддавайся… ты должна… ты нужна нам…» И, подчиняясь его воле, я снова встала и, волоча повисшие крылья, подошла к краю пропасти и посмотрела вниз. Под скалой бурлила быстрая горная река, рассыпаясь кучей брызг о торчащие из неё камни. Я представила, как будет тащить она моё разбитое тело, кидая его на острые валуны, как доломает она мои белые крылья, и перья из них долго будут плыть вниз по течению, застревая в рыболовных сетях и удивляя вытащивших их рыбаков. Потом подняла голову и посмотрела в высокое чистое голубое небо, в котором так недавно парила, как птица, радуясь солнечному дню. Неужели оно закрыто для меня навсегда? Неужели мне придётся жить на этой скале, забыв радость полёта? Влачить жалкое существование, с тоской глядя на недоступное мне наслаждение? Нет, лучше — река. Лучше смерть в её пучине, чем жизнь без мечты, без полёта! И я решилась. Кинулась в пропасть, забила крыльями… и — полетела! Неуверенно, неровно, заваливаясь из стороны в сторону, но — полетела, постепенно забираясь всё выше, чувствуя, как наполняется ликованьем душа, а по щекам текут радостные слёзы…

…Я проснулась оттого, что Нэйтас тряс меня за плечо, испуганно повторяя:

— Леди Селена, что с вами? Леди Селена!

Я резко села и только тут поняла, что плачу, а подушка, о которую я оперлась, вся мокрая от слёз.

— Нет, ничего, — пробормотала я. — Всё в порядке. Сон приснился. Всего лишь сон.

— У вас «всего лишь снов» не бывает, — встревоженно заявил парень. — Наверняка опять что-то пророческое увидели. Что-то плохое произойдёт?

— Возможно, — кивнула я, вытирая щёки ладонями. — Но закончится всё хорошо. Правда, хорошо, — заверила я его, поймав недоверчивый взгляд. — Я плакала от радости, что беда миновала, и что мне удалось преодолеть все невзгоды.

— Ну, тогда ладно, — успокоился мой охранник и тут же сердито спросил: — Это ваши штучки?

— Какие? — не поняла я.

— Что я уснул?

— Каюсь, мои, — улыбнулась я. Хотелось мне сделать вид, что я тут ни при чём, но, зная Нэйтаса, решила: не стоит заставлять парня мучиться угрызениями совести. Он себе этого не простит. — Зато мы оба хорошо выспались. Скажешь, нет?

— Я охранять вас должен был, а не спать, — проворчал мой верный страж и пошёл к креслу, собираясь снова в него усесться, но тут я услышала зов Джэффаса: «Селена, они вернулись».

Кто «они», можно было не объяснять. Я, как пружиной подброшенная, соскочила с кровати, сунула ноги в кроссовки и кинулась к двери. Нэйтас рванул за мной.

Вбежав в кабинет начальника полиции, я увидела сидящего посреди комнаты оголённого до пояса Кэмбиса, вокруг которого хлопотал наш целитель. Правая рука воина висела плетью, из рассечённого плеча текла кровь. Кэрван выговаривал кровоостанавливающее заклинание, Кэмбис морщился от боли, но молчал. Рядом стоял окровавленный, но, как обычно, невозмутимый Рэвалли. Я кинулась к нему:

— Ты ранен?

— Нет. Это его кровь, — кивнул он на Кэмбиса. — Поддерживал его, вот и промок. Хорошо, что ты не пошла. Нас, судя по всему, ждали. И, кстати, расстроились, что тебя не было.

Рэвалли внезапно улыбнулся. Но я не разделила его радости и грустно констатировала, садясь за стол:

— А Стэнна, значит, не нашли.

— Не нашли, — согласился колдун. — Впрочем, его там не было. Это-то я успел выяснить, прежде чем на нас напали.

— Ты уверен? — спросил Джэффас.

— Да. Нам удалось захватить начальника стражи и порыться у него в голове. Стэнна в каземат не приводили, это точно.

— Но где он тогда может быть? — задумался Джэффас, а я вдруг вспомнила замечание Рэвалли и поинтересовалась:

— А кто там расстроился от моего отсутствия?

— Твой любимый эльф, — хихикнул Кэмбис и тут же закусил губу от очередного пасса Кэрвана, начавшего сращивать ему плечевую кость.

— Вы его видели? — вскинулась я. — Эх, жаль, не захватили. Мне кажется, под третьим щитом у него спрятано много интересного!

— Ну, извини, — развёл руками Рэвалли. — Он на свидание с тобой не рвался, а нам к нему было не пробиться, слишком много народу вышло нас поприветствовать. Честно говоря, думали, что уже не вырвемся. Чудом спаслись.

Я внимательно посмотрела на бледного колдуна:

— А ты уверен, что ты цел? Ну-ка, сними рубашку.

— Селена, всё у меня в порядке, — поморщился друг. — Перестань.

— Сними, говорю, — повысила я голос.

— А я говорю… — так же на повышенных тонах начал Рэвалли, но тут вмешался Джэффас, сказав вполголоса, но очень твёрдо:

— Рэвалли, сделай девушке приятное, сними рубашку.

Маг качнул головой, нехотя расстегнул пуговицы. И я охнула, увидев расплывшийся на весь левый бок громадный кровоподтёк, быстро окинула его внутренним взором и качнула головой:

— Рэв, у тебя же три ребра сломаны.

— Не страшно, — отмахнулся этот герой. — Сейчас Кэрван освободится — и подлечит.

— А мне, значит, ты своё ценное туловище не доверяешь? — ехидно спросила я. — Я, значит, твои драгоценные кости срастить не смогу?

— Ладно, — махнул рукой друг, снимая рубашку. — Теперь ведь не отвяжешься. Лечи, давай.

— Спасибо, сделал одолжение, — проворчала я, подходя к нему и прикидывая, с чего лучше начать — с рёбер или с синяка. — Расскажи, как вам удалось уйти. Что за чудо случилось?

Я приступила к лечению, а Рэвалли, помолчав, начал рассказ:

— Туда мы пробрались без особых сложностей, под пологом невидимости. По дороге очень удачно наткнулись на начальника тюремной стражи, почитали его мысли и выяснили, что в последнюю неделю ни одного нового узника в тюрьму не поступало.

И, опередив мой вопрос, сказал:

— Селена, я проверил его и на наличие невидимых щитов, и на вмешательство в память. Никаких особенностей не было, самые обычные воспоминания. Но мы всё-таки решили сами убедиться. И спустились в казематы. Там было всего три узника, и ни один из них Стэнном не был. И морока на них не было, я и это проверил на всякий случай.

Я опять открыла рот, но Рэвалли снова меня опередил:

— И на полог невидимости пустые камеры мы тоже проверили. Знали, что ты пытать нас почище всякого палача будешь, со всех сторон подстраховались. Не было в них никого, точно не было.

Я кивнула и начала сращивать следующее ребро, а колдун продолжил рассказ:

— Дошли до последней камеры, поняли, что больше нам тут делать нечего, пошли назад. И только ступили на лестницу, как всё и началось. Сперва на нас бросили магическую сеть. От неё мы быстро освободились, но по дёрганью сети стражники выяснили, где мы находимся. А потом случилось самое неприятное: наши магические силы стали резко убывать. Словно кто-то начал выкачивать наш резерв. Невидимость с нас сползла, и мы услышали крик эльфа: «Держите их! Они мне нужны живыми!» Я потом уже понял, что это нас и спасло: против арбалетчиков мы бы не выстояли. А в тот момент, сознаюсь, стало страшно. Но наш отважный воин, — Рэвалли с коротким смешком кивнул на Кэмбиса, — вдруг радостно заявил: «Наконец-то я мечом помашу, а не только руками!» Выхватил меч и кинулся на солдат, буквально прорубая нам дорогу. У меня меча не было, пришлось работать кинжалом, а где-то и кулаками. Нам удалось прорвать засаду и вырваться в коридор первого этажа. Кинулись к выходу, но увидели, что навстречу нам уже бегут другие воины. Заскочили в какую-то дверь, завалили её всем, что под руку попалось. Понимали, конечно, что долго мы здесь не продержимся: Кэмбиса ранили, мне тоже хорошо приложили, магия по-прежнему не работала. Но не сдаваться же без боя. Огляделись, поняли, что оказались в библиотеке: кругом стояли шкафы с книгами. Я посмеялся: «Хоть умрём как умные люди, с книжкой в руках». И снял с полки большой толстый том. Старинный. Сам не знаю, зачем. Читать-то я точно не собирался. Но рука сама потянулась. И вот тут-то чудо и случилось. Шкаф вдруг отъехал в сторону и открыл нам потайной ход. Мы не стали долго раздумывать, кинулись туда. Долго брели в полной темноте, пока не увидели свет. Выбрались из хода далеко за городом. А дальше Личным Путём прошли. Кстати, я не уверен, что про этот ход во дворце кто-то знает: он грязный, запущенный, весь в паутине. По нему уже много лет никто не ходил.

— Видишь, как полезно книжки читать, — заметила я, заканчивая сращивать последнее ребро и переходя к кровоподтёку. — А Йонтаррес, видимо, не большой любитель литературы, вот и не знает, где у него потайные ходы находятся.

— Я думаю, что про этот ход он теперь узнает. Наверняка будет выяснять, как вы сбежали, — Джэффас встал и прошёлся по комнате. — Только где же искать Стэнна? Где они могут держать его?

— Да, — вздохнула я. — И во дворец теперь не сунешься, след поискать. Там наверняка все настороже.

— И снова я повторю: надо идти к Эйдэйлеру, — вступил в разговор Лэррис. — Я думаю, он сможет и про Стэнна подсказать. Если его сильно попросить, конечно.

— А сильно попросить Бога — это как? — поинтересовалась я, встряхнув затёкшими от неподвижности кистями, чтобы восстановить кровообращение и снова накладывая руки на синяк Рэвалли.

— Не знаю, — пожал плечами артефактник. — Скорее всего, придётся согласиться на какое-то его условие. Но не думаю, что будет что-то невыполнимое.

— Ну, да, — фыркнула я. — Как в тот раз: с завязанными глазами в пасть крокодила. Мелочь, а приятно.

— Ты Гэттора имеешь в виду? — улыбнулся Лэррис. — Но ты же справилась?

— Угу, — кивнула я. — Правда, нас с Нэйтасом потом с того света вытаскивать пришлось. Но это ерунда, так ведь? Большая цель требует мелких жертв?

— Селена, не передёргивай, — поморщился колдун. — Ты сама согласилась.

— А что мне оставалось? — вздохнула я. — Гэттора ловить всё равно надо было, да и Силу отдавать не хотелось.

— А сейчас надо Стэнна спасать, да и с непонятным Богом разобраться тоже не помешает. Ситуация похожая.

— Уговорили, готовьте регенератор, — проворчала я. — Если всё пойдёт по тому же сценарию, он мне понадобится.

Увидела помрачневшие лица колдунов, хмуро добавила:

— Шучу я, не видно, что ли? Прямо сейчас и пойду. Что зря время терять.

И, вставая, услышала негромкое, но решительное:

— Мы пойдём.

Усмехнулась, оглянувшись на своего телохранителя:

— Да куда ж я без тебя.

И начала распоряжаться, не дожидаясь, пока этим займётся Джэффас. В конце концов, это мне сейчас придётся по горам лазать, да ещё без помощи магии.

— Нэйтас, найди большие фляжки и наполни их водой. Там, кроме источника Силы, на много километров ни одного ручья. Возьми провизии дней на пять минимум. Только зачаруй, чтоб не портилась. Ещё нужны тёплые накидки — ночи в горах холодные. И два мотка верёвки покрепче. Мало ли что… Ну, и заплечные сумки нужны, чтобы всё это нести. Две, Нэйтас, две сумки, не одна! Не думай, что я пойду налегке, а ты как ишак всё это на себе тащить будешь. Лорд Квэвис, снабдите, пожалуйста, Нэйтаса всем необходимым. Кэмбис, мне нужна пара кинжалов, а Нэйтасу — ещё и меч на всякий случай. Колдовать там нельзя, а дикие звери водятся. Подбери нам, что получше и поудобнее в таких условиях будет. Вроде, всё. Давай, Нэйтас, действуй.

Нэйтас кивнул и вместе с начальником полиции пошёл к дверям, но остановился, услышав негромкий голос Рэвалли:

— Нэйтас, три сумки, пожалуйста. И всё остальное — тоже на троих. Я пойду с вами.

Я не удивилась, да и Нэйтас тоже. Снова кивнул и пошёл дальше. А я ехидно поинтересовалась:

— Решил на родник Силы полюбоваться? Или лавры первопроходцев покою не дают?

— Давно в отпуске не был, — усмехнулся Рэвалли. — А тут такая романтическая прогулка по горам намечается. Как не воспользоваться случаем?

— Да, романтики там будет выше крыши, — пригорюнилась, было, я, но тут же встряхнулась: — Пойдёмте, поедим. Когда ещё придётся за столом посидеть…

— Селена, — лорд Джэффас внимательно посмотрел на меня. — Мне не нравится твой настрой.

— Мне тоже, — хмыкнула я. — Но ничем помочь не могу. Мне горы ещё в прошлый раз надоели, когда мы Гэттора ловили, и ползти туда снова…

Я отвернулась и поморщилась, вспомнив скалу, о которую я хорошо приложилась в своём сне. Если сон у меня опять пророческий, то ничего хорошего меня в этом путешествии не ждёт. Ладно, хоть закончится оно благополучно. Ну, или относительно благополучно… жива останусь, и то хлеб.

— Ты что-то видела? — спросил Рэвалли. — И это не даёт тебе покоя?

— Не то, чтобы видела… — протянула я. — Так, сон неприятный приснился. Но ничего конкретного там не было. Поняла только, что ждут меня крупные неприятности. А когда и где — не знаю. Поэтому и ворчу. Не люблю подобный символизм в предсказаниях. Да сами посмотрите.

И я открыла им свой сон.

— Нууу, — неуверенно протянул Джэффас, закончив просмотр, — закончилось-то ведь всё хорошо, правда.

— Только это и успокаивает, — угрюмо ответила я. — Но в тот раз тоже всё закончилось хорошо. После того, как меня вовремя в регенератор засунули.

Я посмотрела на нахмурившихся колдунов и вдруг представила себя их глазами: сидит тут такая пророчица и ноет без конца, тоску на всех нагоняет. А главное, в чём смысл этого нытья? Идти всё равно надо, и беспокоиться они в любом случае за меня будут. А если стонать перед каждым заданием, так лучше вообще из Тайной Полиции уйти, чтобы не действовать полицейским на нервы. Они тоже жизнью рискуют, и чаще, чем я, но ведь не сетуют по этому поводу. Рэвалли каких-то пару часов назад едва не погиб, а сейчас уже идёт со мной в горы, чтобы защищать меня, и не считает это подвигом. А я… Ну, подумаешь, сон увидела. Так ведь закончился он хорошо. Вот на этом и надо остановиться. А каким будет путь к победе — какая разница.

Сделав себе мысленную выволочку, я улыбнулась и уже более оптимистично выдала:

— Впрочем, ладно. Вы правы. С таким настроением только дома под кроватью сидеть. А мне предстоит романтическая прогулка в горах в сопровождении двух красавцев-мужчин. Рэв, ты стихи про Луну и любовь знаешь?

— Я думаю, Нэйтас знает, — улыбнулся колдун. — Он их тебе с удовольствием почитает. Но это потом, вечером. А сейчас ты, помнится, поесть мечтала?

— Я и сейчас об этом мечтаю, — согласилась я.

И мы пошли в зал приёмов, где нам снова накрыли стол.

Не спеша позавтракав и подождав, пока приготовивший всё к походу Нэйтас торопливо перекусит, мы вышли из стен гостеприимного Дома Полиции и шагнули Личным Путём к Круглому озеру, на границу с Заповедной зоной, от которой начиналась область без магии.

Я огляделась и уверенно пошла в обход озера к горам. Дорожка, идущая по берегу водоёма, была неудобной — извилистой, с резкими подъёмами и спусками, но я уже наловчилась по ней ходить. Исполняя данное юному Духу гор обещание, я каждый месяц приходила сюда играть с ним: гоняла его огненными шарами. Очень ему нравилось это развлечение. Смертельные для людей и животных, для кимрака в развоплотившемся состоянии эти шары были совершенно безопасны, а их сияние в ночном небе приводило Фэррыхтина в восторг. Несколько раз я брала с собой Стэнна, и они с кимрачонком понравились друг другу. И я надеялась, что рассказ о его исчезновении поможет мне добиться согласия кимрака отвести меня к Эйдэйлеру.

Добравшись до подножия начинающихся гор, я повернулась к сопровождающим меня мужчинам и попросила:

— Подождите меня здесь. Вон, за камнем посидите, чтоб в глаза не бросаться.

Они послушно уселись, скинув сумки, а я пробралась к отвесной скале, возле которой мы обычно встречались с кимраком, и громко крикнула:

— Фэррыхтин! Ау!

И приготовилась ждать. Юному Духу гор обычно требовалось две-три минуты, чтобы добраться сюда от своего жилища у родника Силы.

Но в этот раз ожидание оказалось коротким. Не успела я и шагу сделать, как с соседней горки зашелестели осыпающиеся по склону камни, и раздался громовой хохот, эхом отозвавшийся в горах. С растущих у озера деревьев с громким криком сорвались птицы и поспешно полетели в сторону леса. Я поморщилась: вроде, раньше кимрачонок так не баловался. Выскакивал обычно с радостным криком навстречу, а весь хохот оставлял уже на игру.

— Фэррыхтин, покажись! — снова крикнула я. — У меня к тебе дело!

Ответом был сильный порыв ветра, от которого вода в озере пошла рябью, а с деревьев взметнулись хороводом листья. И небо внезапно потемнело, хотя ещё минуту назад на нём не было ни единой тучки.

— Фэррыхтин! Кончай развлекаться! Мне сегодня не до шуток! — рассердилась я.

— Какой такой Фэррыхтин? — загремело в горах, а у меня над головой пролетел сорвавшийся с горы камень.

— Ой! — присела я от неожиданности. — Я поняла! Вы — не он. Вы — его дед Фэррыхт. Вы уже вернулись из путешествия? — заорала я, пытаясь перекричать раскатывающееся волнами эхо зловещего хохота. Эхо притихло, потом неуверенно хмыкнуло:

— А ты кто такая?

— Я — Селена, знакомая вашего внука. Мне очень нужна его помощь. Вы не подскажете, где я могу его найти?

— Не подскажу, — охотно согласился весёлый дед.

Я вздохнула: сколько раз сама так отвечала на отрицательные вопросы и на тебе — попалась.

— Хорошо, спрошу по-другому. Скажите, где я могу найти вашего внука? Куда он ушёл?

Дух помолчал, потом обиженно спросил:

— Ты меня совсем не боишься?

— Боюсь, конечно, — поспешно соврала я, вспомнив, как расстраивался по этому поводу Фэррыхтин при нашей первой встрече. — Но не очень. Фэррыхтин мне много о вас рассказывал. Говорил, что вы весёлый и любознательный.

— Да, я такой, — охотно, но так громогласно, что у меня в ушах зазвенело, согласился Дух. — А Фэррыхтин сейчас дома сидит. Наказан он.

— За что? — удивилась я. — Такой мальчик хороший. Что он сделал?

— Тебе он понравился? — обрадовался дед. — Моё воспитание. Мать да отца его, понимаешь, переманили в Лаверию, там теперь работают. А Фэррыхтина я им не отдал. Мне преемник нужен. На покой уйду, кто тут останется? Вот и забрал его у непутёвых родителей. Сам растил столько лет, знания передавал, думал, вырастил себе смену. А стоило одного оставить, он такое учудил…

Рассказывая мне о своём внуке, Дух подобрел, и я увидела, как передо мной постепенно сгущается мгла и формируется мохнатое чёрное тело. Дед оказался очень похож на своего внука: густая длинная шерсть, покрывающая всё туловище, кроме вытянутого лица, свисающие как у сенбернара уши, яркие голубые глаза, сияющие в темноте, как небольшие фонарики, длинные гибкие пальцы, заканчивающиеся небольшими, но острыми когтями, толстые, «слоновьи» ноги с отливающими металлом ступнями. Только размерами он превосходил внука раза в два. Если Фэррыхтин был мне до подбородка, то, чтобы заглянуть в лицо деду, пришлось задрать голову.

— И что он сделал, дедушка? — поинтересовалась я.

Дух уселся на каменистую землю передо мной и сердито продолжил:

— Обязанности свои не выполнил, вот что. Поделился тем, что охранять должен был. Я прилетаю, а мне рассказывают, как он тут без меня развлекался, бесстыдник.

Ой… это значит, Фэррыхтина из-за меня наказали? Это со мной он поделился водой из родника Силы, который охранять должен был пуще глазу. А Эйдэйлер тоже хорош. Три года прошло, а не забыл, наябедничал деду!

— Дедушка, не сердитесь на Фэррыхтина. Это я виновата. Я чуть не умерла, а он испугался. И притащил меня к роднику. Но ведь Эйдэйлер его простил, и мне Силу оставил, хотя мог забрать.

— Да я уж догадался, — усмехнулся Дух гор. — Фэррыхтин мне про тебя все уши прожужжал: и хорошая ты, и красивая, и смелая, даже Богов не испугалась. Ну, сам вижу — не трусиха. Но за Фэррыхтина не проси. Пусть учится отвечать за свои поступки. А то, вишь, провинился, а и Бог его простил, и подружка появилась, которая его шариками развлекает. Решит ещё, что ему всё можно, осторожность потеряет. А ведь колдуны тоже разные бывают. С некоторыми ухо востро держать надо. Вон, ко мне однажды пристал один, как пиявка. Чуть до родника не добрался. Я его и так, и сяк, а он прёт напролом, смельчак этакий. Да ещё и меня стращает, шарами швыряется, мечом машет, камнями кидается. Думал, придётся уж его прибить, чуть до смертоубийства не дошло. Ладно, додумался: завалил ему вход в пещеру, где он ночевал, а из пещеры был ещё один выход за много километров от родника. Так и ушёл он, слава Древним Богам. Обратно возвращаться не стал. Но помаялся я с ним тогда изрядно.

Помолчал немного и продолжил:

— Про нас слухи ходят, что злые мы, да всякого прихлопнуть норовим при первой же возможности. А у нас — чёткий приказ: без особой нужды не убивать, стараться миром от родника увести, чтобы колдун и не понял, что к нему шёл. Добрые у нас Боги, берегут людей.

И, устроившись поудобнее и привалившись лохматой спиной к скале, добродушно спросил:

— Ну, рассказывай, зачем тебе Фэррыхтин. Может, я вместо него сгожусь.

— Беда у нас, дедушка, — вздохнула я. — Какой-то злобный Бог плетёт заговор против нашего мира. Мужа моего похитил, мощного колдуна, Начальника Тайной Магической Полиции. С Королём Хобхорро сдружился, войну готовит. Остановить его надо, но мы — люди, против Бога мы не выстоим. Надо мне с Эйдэйлером повидаться, предупредить о беде надвигающейся, помощи попросить. Думала я, может, Фэррыхтин проводит нас к нему, поможет встретиться. А если вы возьмётесь за это, так ещё лучше будет.

— Хм… — хмыкнул кимрак. — Интересные ты вещи говоришь. А ты уверена, что Боги захотят вас слушать?

— Если вы нам поможете — захотят, — убеждённо сказала я. — Я знаю, Боги вас уважают. Вы столько лет верой и правдой им служите. Вы сумеете их убедить. И, к тому же, им самим важно узнать о готовящейся войне заранее. Ведь неизвестно, какой силы тот Бог. А если ещё окажется, что он не один? На вас вся надежда, дедушка.

Дух гор помолчал, раздумывая, потом встал:

— Так и быть, пойдём, провожу я тебя к Эйдэйлеру. Он над Кэтангом главный, с него и начнём.

— Спасибо, дедушка! — обрадовалась я. — Только я не одна. Со мной мои друзья. Давайте я вас познакомлю.

— Друзья? — возмутился кимрак. — Друзей не поведу, и не проси. Ты-то ладно, у родника уже была. А им дорогу светить не буду, и не надейся.

— Дедушка, — взмолилась я. — Они хорошие, они мне помогать пошли. Дорога в горах опасная, тяжёлая. Я могу одна не справиться. Вдруг с горы сорвусь.

— Со мной не сорвёшься! — категорично отрезал Дух. — Или идёшь одна, или вообще не поведу.

— Ладно, — хмуро выдавила я. — Одна, так одна.

И повернулась к скрывающимся за камнями колдунам:

— Ребята, слышали? Одна я пойду. Дайте мне мою сумку.

Из-за камня появился Нэйтас. Хмуро и неодобрительно поглядывая на кимрака, пошёл ко мне, неся на плече мою сумку.

А Фаррыхт вдруг иронически усмехнулся:

— Я только одного друга вижу. А второй что, меня испугался?

Я недоумённо посмотрела на кимрака: чтобы Рэвалли испугался? Не может быть. Здесь что-то другое… Неуверенно позвала:

— Рэв…

Рэвалли вышел на тропинку, остановился, глядя с прищуром на Духа гор. И тут случилось то, чего я никак не ожидала. Увидев Рэвалли, кимрак внезапно заорал:

— Аааа! Это он! Тот самый колдун!

И начал расти, заполняя пространство, тесня нас к обратно к озеру.

— Так, — зловеще сказал Рэв, готовясь к обороне. — Отойди в сторону.

— Не смей! — крикнула я и повернулась к беснующемуся Духу. — Дедушка, что случилось? Это Рэвалли. Он добрый и не причинит вам вреда.

— Добрый? Он меня чуть не погубил, убивец!

Ох, ты! Значит, Рэвалли и есть тот колдун, который едва до родника не добрался, и которого дед хотел со свету сжить? Ну, влипли. А Рэвалли тоже хорош! Знал, куда идём, и ничего не рассказал о своей встрече с кимраком.

— Дедушка, он нечаянно, — я постаралась, чтобы голос мой прозвучал как можно более убедительно. — Это он со страху развоевался, испугался очень. Я Фэррыхтина тоже хорошо приложила с перепугу, когда в первый раз его увидела. А вы вон какой могучий. Он от вас убежать хотел, просто не знал, в какую сторону идти. Он больше не будет. Он сейчас извинится.

И повернулась к опешившему от обвинений в трусости другу:

— Извиняйся немедленно.

Слава Древним Богам, что Рэвалли не только смел, но и умён, и сразу понял, что сейчас не время доказывать свою храбрость. Иронично усмехнувшись, он кашлянул, прочищая горло и, вытянувшись по стойке «смирно», по-военному чётко гаркнул:

— Прошу прощения, лорд Фэррыхт. Виноват. Больше такого не повторится.

— Ишь, ты. Лордом назвал, — хихикнул Дух. — Вежливый. Ну, ладно. Прощаю. Ты меня тогда здорово повеселил. Я лет двести так не развлекался.

Рэвалли помрачнел. Ему было неприятно осознавать, что сражение, в котором он выкладывался по полной, спасая свою жизнь, для врага оказалось приятным развлечением. Я сочувственно глянула на него, но тут Дух опять превратился в мохнатого человека и, посмотрев свысока на рослого колдуна, сурово спросил:

— А третий ваш спутник такой же храбрец, как вы?

— Да, — ответила я вместо Рэвалли. — Он меня трижды от смерти спасал, себя не щадя.

— Что ж, храбрость ваша заслуживает уважения. Но взять я вас всё равно не могу. Не имею права. Хотя… — кимрак вдруг замолчал, словно к чему-то прислушиваясь, потом продолжил: — Если дадите слово, что из родника пить не будете и даже близко к нему не подойдёте, то так и быть, отведу я вас к Эйдэйлеру.

— Конечно, дедушка, — согласилась я. — Мы не будем. Обещаем.

— И учтите: путь будет долгий и трудный.

— Мы готовы к этому, — на этот раз ответил Рэвалли.

— И за руку я вас вести не собираюсь, — всё так же сурово продолжил кимрак. — У меня и другие дела есть. Утром буду показывать направление, а там добирайтесь, как хотите.

— Хорошо, — кивнула я. — Спасибо вам.

— Рано ещё спасибо говорить, — проворчал Дух гор. — Когда доберётесь, тогда и скажете. А сейчас отправляйтесь вон к той горе.

Он указал на возвышающийся вдалеке заснеженный пик.

— Путь я вам укажу.

Дух взмахнул рукой, и на камнях появились куски зелёного мха, вырисовывающие среди камней узенькую извилистую тропинку, которую без этих обозначений мы бы и не увидели.

— Думаю, дня за два до неё дойдёте. Там увидите на склоне небольшую пещеру. Вот в ней меня и дожидайтесь. Приду — скажу, что дальше делать.

И, не дожидаясь ответа, Дух исчез. Словно Личным Путём ушёл. Хотя, может, так и было?

Мы переглянулись.

— Ну, что? Вперёд и с песней? — улыбнулась я. — Идём в поход?

— Думаю, нам не до песен будет, — Рэвалли задумчиво посмотрел на каменистую тропку, круто уходящую вверх.

— Ха! Как я выяснила, тебе не привыкать по горам карабкаться, да с кимраками сражаться, — ехидно усмехнулась я. — Хоть бы предупредил, знал же, куда идём.

Рэвалли смущённо пожал плечами:

— Я думал, тут кимрачонок будет. Он-то меня не знает.

И поднял с земли заплечную сумку, которую Нэйтас уже притащил из-за камня. Нэйтас помог мне надеть мою. Я вздохнула: хотя ребята большую часть вещей сложили в свои рюкзаки, сумка всё равно весила немало, и тащиться с ней по скалам особого удовольствия не доставляло. Да ладно. Поход, так поход. Изображу из себя бывалую туристку.

— Идём друг за другом в следующем порядке: сначала я, за мной — Селена. Нэйтас — замыкающий, — скомандовал наш начальник, и мы двинулись в гору.

Дорожка оказалась ещё та. Мы то продирались между наваленными камнями, то скользили по осыпи, то карабкались по почти отвесному склону. Пару раз парни показывали чудеса акробатики: забирались, подсаживая друг друга, на громадные валуны, и втаскивали меня туда с помощью верёвки. После очередного такого подъёма я пробормотала:

— Хороша бы я была, если б одна пошла. Как бы я сюда забиралась?

— Возможно, кимрак повёл бы тебя по другому пути, — предположил Рэвалли. — Или шёл с тобой рядом и помогал. Не думаю, что он бросил бы тебя в безвыходной ситуации.

— Ну, может быть, — согласилась я и жалобно добавила: — А давайте чуть передохнём. У меня уже ноги подгибаются и руки трясутся.

— Мало тебя Кэмбис гонял, — усмехнулся лощёный красавец, у которого после таких кульбитов даже причёска не растрепалась. — Вернёмся, объявлю ему выговор.

— Ага, сейчас, разбежался, — проворчала я, скидывая сумку и садясь у скалистой стены. — Я — девочка, а девочкам положено быть слабыми. А вам, сильным мужчинам, меня на руках носить надо, а не нагружать тяжёлыми сумками, как ломовую лошадь.

— Леди Селена, — сразу встрял встревожившийся Нэйтас. — Давайте я вашу сумку понесу.

— Ещё чего, — возмутилась я, придвигая сумку поближе. — А вдруг я потеряюсь. И останусь тут без еды и одеяла. Нет уж, сама потащу.

И вспомнила мультик про крокодила Гену и Чебурашку. И радостно продолжила:

— Давай так: я понесу сумки, а ты понесёшь меня.

Но Нэйтас мультфильм не смотрел, поэтому юмора не понял и растерялся:

— Я бы с радостью, но я на таком склоне не удержусь без рук.

— Я пошутила, — вздохнула я. — По таким склонам только девушек на руках и носить. Экстремальное развлечение для тех, кому жизнь надоела.

Пока мы общались с Нэйтасом, Рэвалли вытащил из сумки всем по куску вяленого мяса и по большому яблоку:

— Давайте перекусим, время обеденное.

Но мне от усталости и есть-то не хотелось, поэтому я только «угукнула» в ответ и, навалившись спиной на камень, закрыла глаза с одним желанием — чтобы от меня все отстали и дали немного отдохнуть. И внезапно погрузилась в какое-то странное марево. Сквозь мерцающую дымку я видела нас, бодро шагающих по тропе вверх, к виднеющейся неподалёку пещере, и всем телом чувствовала чей-то злой взгляд, следящий за нашей весёлой компанией. Я понимала, что идти нам туда нельзя, но не могла ни шевельнуться, ни крикнуть. Мы уже подходили к темнеющему в скале входу, как вдруг оттуда вырвался столб пламени, сжигая всё на своём пути. Он охватил нас со всех сторон, заставляя корчиться от невыносимого жара. Я ощутила, как горит на мне одежда, как обугливаются пальцы, которыми я пыталась прикрыть лицо… и почувствовала, что меня трясут за плечи:

— Селена, что случилось? Что ты кричишь?

Я открыла глаза, не понимая, где нахожусь. Мыслями я была ещё там, в страшном огненном кольце. Дикими глазами посмотрела на встревоженного Рэвалли, на испуганно смотрящего Нэйтаса. И, поняв, что весь тот кошмар — всего лишь видение, облегчённо выдохнула. Меня всё ещё трясло от пережитого ужаса, и Рэвалли сел рядом и обнял меня за плечи:

— Всё в порядке, Селена. Ты здесь, с нами. Ты что-то увидела?

Я молча кивнула. Говорить я не могла: зажатое ужасом горло расслаблялось с трудом. Рэвалли провёл рукой по моим волосам, снимая зажим:

— Сейчас станет легче.

И действительно, напряжение ушло. Я прокашлялась и выдавила:

— Нам нельзя идти в пещеру. Нас там ждут. Точнее, ждёт. Кто-то очень сильный и злой. Он наблюдает за нами, и я не уверена, что его сейчас здесь нет.

Колдуны с тревогой огляделись:

— Я ничего не чувствую, — произнёс Рэвалли, просканировав местность внутренним взором. — А ты, Нэйтас?

— Нет, — качнул головой парень. — Леди Селена, посмотрите сами.

Закусив губу, я раскинула сеть наблюдения на полкилометра, но тоже никого не засекла.

— Что ж, будем надеяться, что пока этот наблюдатель, кто бы он ни был, нас не нашёл. Будем осторожнее, — сказал Рэв и поинтересовался: — А всё-таки, что ты видела?

Выслушав мой рассказ, колдуны мрачно переглянулись:

— Нам повезло, что среди нас есть пророк, — хмуро произнёс Рэвалли. — Встреча нас ожидала весьма горячая. А ты не думаешь, что это кимрак решил от нас избавиться?

Я помотала головой:

— Его взгляд я бы узнала. Вряд ли бы он стал убирать нас чужими руками. И ему легче на нас скалу свалить по дороге, чем такую сложную операцию разрабатывать. Он же не огненный демон.

— Огненный демон? — переспросил Нэйтас. — А может, это действительно он?

— Откуда ему тут взяться? — пожал плечами начальник. — О них уже давно никто не слышал. Их изгнали из нашего мира больше двух тысяч лет тому назад.

— Кто изгнал? И куда? — заинтересовалась я.

— Куда — не скажу, потому что не знаю. А изгнал их прапрадед нашего Короля совместно с магами Тайной Полиции. Было великое сражение с Тёмными Силами Сэлларии, в результате которого маги победили, а всю нежить, в том числе и огненных демонов, выгнали, как сказано в летописях, «за мирные пределы». Я думаю, это означает — за пределы нашего мира. Правда, не представляю, как это удалось сделать, ведь о Портале мы только недавно узнали и то благодаря тебе.

— Нет, не мне. Об этом Портале Стэнн вычитал, и именно в какой-то древней рукописи. Но кто сказал, что Портал был один? Может, все упоминания о них специально были уничтожены, чтобы никто не попытался их открыть, и ненароком не впустил всю эту пакость обратно?

— Возможно, — согласился Рэвалли, — но твоё видение наводит на весьма неприятные размышления.

— Да чего уж тут приятного, — угрюмо согласилась я. — Только огненного демона нам здесь не хватало для полного счастья.

— Ну, пока рано расстраиваться, — бодро заявил колдун. — Огненный вал мог устроить и обычный маг. Просто будем осторожнее. А ты давай-ка подкрепись. До сих пор не поела.

Я замотала головой:

— Не хочу я есть. Совсем мне эти мультики аппетит отбили.

Но меня и слушать не стали. В два голоса пригрозив запихать мне еду в рот насильно, вынудили всё-таки съесть кусок мяса и заесть его яблоком. Отпив из фляжки пару глотков, я, наконец, встала и с тоской в голосе сказала:

— Знаете, никогда в жизни не мечтала стать героем. Правда. Всегда хотела тихой спокойной жизни с любимым человеком.

— Сама виновата, — усмехнулся Рэвалли. — Надо было любимого выбирать из домоседов, а не такого, который всё время в неприятности вляпывается. Тогда бы и геройствовать не пришлось.

— Ну, да, — невесело согласилась я, поднимая сумку. — За что боролась, на то и напоролась, как у нас говорят. Пошли, что ли?

— Пошли, — кивнул, было, друг, но тут же спросил: — Только куда, раз к пещере нельзя? Может, лучше Фэррыхта позовёшь, расскажешь ему, что видела? Пусть он сам пещеру проверит.

— Хорошая мысль, — кивнула я. — Но мыслеречь здесь не работает, а кричать я сейчас боюсь. Вдруг эта пакость нас вперёд Фэррыхта услышит?

— Ничего не поделаешь, придётся рискнуть, — пожал плечами Рэвалли.

— А вы громко не кричите, — предложил Нэйтас. — У кимрака слух наверняка хороший, и так услышит.

— Ладно, попробую, — согласилась я. Постояла, набираясь смелости, и вполголоса позвала: — Дедушка Фэррыхт, помогите!

И замерла, прислушиваясь. С полминуты ничего не происходило, и я решила, что ничего не получилось и придётся звать ещё раз, погромче, но тут услышала за спиной недовольный голос:

— Зачем звала?

Я резко обернулась. На камне, возле которого я сидела, когда мне привиделся огненный кошмар, свесив мохнатые ноги, сидел кимрак и сердито нас разглядывал.

— Дедушка! — обрадовалась я. — Вы пришли! А у нас тут такая неприятность вырисовалась! Не знаем, что и делать.

И я в подробностях рассказала и своё видение, и выводы, которые мы из него сделали. Закончив рассказ, затаив дыхание, уставилась на кимрака:

— Что нам делать, дедушка?

Кимрак помолчал, потом недоумённо сказал:

— Давно у нас в горах не было подобной нечисти. Может, тебе просто кошмар от жары да усталости приснился?

— Нет, — я решительно мотнула головой. — У меня — дар, дедушка. Могу будущее предвидеть. Завтра вечером нас попытаются убить возле пещеры. Я в этом полностью уверена.

— Ладно, тогда, — по-прежнему недовольно проворчал кимрак. — Сидите здесь, а я схожу, проверю.

И исчез, словно его и не бывало.

— Ему так можно Личным Путём ходить… — завистливо протянула я, снова усаживаясь у камня, — а мы тут тащись по жаре, горных баранов из себя изображай.

Рэвалли усмехнулся и уселся рядом:

— Ничего. Полезно иногда размяться на досуге.

Я только хмыкнула в ответ. А мысленно порадовалась, что так усиленно занималась общефизической подготовкой, не пропуская ни одной тренировки — как общей, так и личной. Мало того, что Кэмбис гонял меня, как сидорову козу, уча сражаться на мечах, стрелять из арбалета и метать кинжалы. Я ещё и на обязательные ежедневные двухчасовые тренировки полицейских ходила. Занималась, правда, по индивидуальной программе, с сильными мужчинами мне тягаться было бесполезно, но, тем не менее, за это время я и мускулатуру нарастила, и реакция лучше стала, да и выносливость увеличилась. Иначе не знаю, как бы я сейчас с этим походом справлялась.

Минут пятнадцать мы сидели молча, в ожидании известий от кимрака. Я хотела, было, поразглядывать местные природные красоты, но сразу выяснила, что сидя вижу только соседний валун, да каменную стену, изборождённую трещинами. Вставать ради видов, на которые я смогу полюбоваться и по дороге, не хотелось. Ноги гудели и просили отдыха. Поэтому я снова закрыла глаза и, видимо, задремала, потому что вдруг увидела себя стоящей по колено в воде в небольшой речушке. Рядом стоял молодой мужчина, без рубашки, в коротких штанах, едва прикрывающих колени, и мы с ним внимательно разглядывали нечто, лежащее на моей ладони. Мужчина что-то говорил мне, но я не слышала ни слова, только чувствовала приятную прохладу, идущую от воды, и своё удивление от необычной находки.

А мужчина вдруг толкнул меня в плечо и громко сказал:

— Селена, просыпайся. Лорд Фэррыхт вернулся.

Я вздрогнула, открыла глаза и увидела перед собой лицо Рэвалли.

— Ну, ты и спать, — усмехнулся он, выпрямляясь. — Еле разбудил.

— А мне такой сон снился… — потянулась я.

— Опять пророческий? — встревожился Нэйтас.

— Не, — мотнула я головой, вставая. — Просто приятный. Про речку и солнечное утро.

И повернулась к насупленному Духу, усевшемуся на крутой каменистый склон как на ровный диван.

— Вы что-то узнали, дедушка?

— Ничего там нет, — ворчливо ответил тот. — Может, завтра к вечеру кто-нибудь и появится, а пока — чисто. Так что, либо идите к пещере, либо домой возвращайтесь. Другого пути к источнику всё равно нет.

Я оглянулась на колдунов:

— Что думаете, ребята? Идём дальше?

— Ну, раз другого пути нет… — задумчиво протянул Рэвалли.

— Идём, конечно, — решительно тряхнул чёлкой Нэйтас. И тут же торопливо добавил: — Или вы не хотите, леди Селена? Мы можем без вас пойти.

— Без неё я вас не поведу, — качнул головой кимрак. — Из вас троих только ей Боги дали право разговаривать с ними. Это вы идёте ей в помощь, а не она — вам.

— Что скажешь, Селена? — вполголоса спросил Рэв.

Я пожала плечами:

— А у меня есть выбор? Идти всё равно надо.

— Зато вы теперь знаете, с чем столкнуться можете. У вас еще есть время, подумайте, как защититься от огня. А я, пожалуй, пойду. Увидимся завтра у пещеры.

Кимрак встал и одним прыжком оказался на вершине соседней горы. А потом совсем исчез, даже следа на заснеженном склоне не оставив.

Я проводила его взглядом:

— Не нравится мне это.

— Ты что-то почувствовала? — внимательно посмотрел на меня Рэвалли.

— Кажется, нас опять втёмную использовать хотят, — выдавила я сквозь зубы. — Вам не показалось, что кимрак что-то скрывает? В прошлый раз Фэррыхтин тоже всё от меня глаза отводил, говоря, что мы на том же месте находимся, хотя до него уже сотни полторы километров было. Вот ни капли не удивлюсь, если потом выяснится, что Дух гор уже с Богами пообщался и всё им рассказал. Сколько его не было?

— С полчаса, примерно.

— Что он мог полчаса делать возле пещеры, до которой добирался пару секунд?

— Ну… обследовал всё тщательно.

— Ага, с лупой каждый камушек обсмотрел. Сам-то в это веришь? — резко наклонившись, я схватила сумку и, закинув её на спину, решительно двинулась по тропинке. Помрачневший Рэвалли молча обогнал меня на повороте и пошёл впереди. Сзади, почти вплотную, шёл Нэйтас, настороженно оглядывая окрестности.

Я шла, от ярости не видя перед собой дорогу. Нет, ну что за манера у этих Древних Богов? Если что-то задумали, почему нельзя толком рассказать? Знают ведь: от их заданий мы отказываться не будем, всё равно выполним, какими бы они ни были. А так, вслепую, переть, как бабочки на огонь…

Я скрипнула зубами и услышала в голове голос Рэвалли:

«Селена, успокойся. Бывают обстоятельства, когда невозможно сказать исполнителю всю правду. Если ты права, и мы участвуем в каком-то плане, то нет смысла так расстраиваться. Надо просто сделать необходимое. И при этом постараться остаться в живых».

Я остановилась так резко, что идущий почти вплотную Нэйтас не успел затормозить и налетел на меня:

— Простите, леди Селена…

— Да не леди я! Просто — Селена! — вдруг заорала я на него… и закусила губу, пытаясь взять себя в руки. — Извини, Нэйтас. Не обижайся. Что-то я не в себе…

И отвернулась, скрывая выступившие на глаза слёзы.

— Леди Селена… Селена, не надо так расстраиваться, — я почувствовала на своих плечах сильные мужские руки и смущённо хмыкнула: надо учиться сдерживать свои чувства. А то перепугала парня своей истерикой. Он уже на всё согласен, лишь бы меня успокоить. Даже Селеной назвал, хотя три года на мои уговоры не поддавался. И прикоснуться ко мне для него вообще немыслимо было. А сейчас держит за плечи так крепко, словно боится, что я в пропасть с отчаяния кинусь. Хотя… Я, наконец, пришла в себя и огляделась. В общем-то, не так уж он неправ в своих опасениях. Обрыв совсем рядом, а я со злости этого и не заметила. Ещё бы пару шагов сделала, и запросто могла бы слететь.

— Спасибо, Нэйтас, — я повела плечами, и парень сразу отпустил меня и отодвинулся на пару шагов. А я развернулась и, не говоря ни слова, пошла дальше. Объясняться сейчас с этими героями не хотелось абсолютно.

На ходу накинула на себя ментальный щит, чтобы кое-кто любознательный не лез в мои мысли. Как-нибудь без него в них разберусь.

И начала вспоминать события последних дней, пытаясь в них разобраться и сделать какие-то выводы.

Итак, что мы имеем?

Есть эльф — сильный маг, который, втеревшись в доверие к Йонтарресу, собирается захватить власть в Кэтанге. Зачем ему это нужно — другой вопрос. Просто хочет власти, или Кэтанг — первая ласточка, а после него пойдут другие страны? Может, ему, как Гэттору, нужно мировое господство?

Есть мощный маг-менталист, специалист по особым поручениям. Например, щит наложить, или морок создать. Постоянно он здесь не живёт, приходит с Земли по необходимости. Спрашивается, зачем? Что ему нужно в чужом мире? Что мог пообещать менталисту эльф? Деньги? Власть? А может, исполнения какого-то важного желания, которого тот не может добиться на Земле? И как между ними связь налажена? Или он просто по расписанию приходит? В определённые дни? Судя по тому, что щит со Стэнна снять не смогли, земного мага сейчас здесь нет. Но особо радоваться по этому поводу не стоит. Появиться он может в любую минуту. И если он снимет щит с памяти Стэнна, то… То Стэнн станет им не нужен, и за его жизнь никто и медной монетки не даст.

Так. Стоп. Вот об этом думать не нужно. Не нужно. Запретная тема.

Что ещё? Ещё есть какой-то Бог. И ему нужна Сила. И ради неё он пошёл на сговор с эльфом. Но зачем ему Сила? Своей мало? Если учесть, как он выкрал эльфа из Дома Полиции, Силы у него и так предостаточно. Или это для нас достаточно, а для Бога — мало? А может, ему нужна Сила не только для себя, а, предположим, для своего мира? Что-то случилось в его мире, и магия закончилась? Боги без магии жить не могут, и он теперь готов на всё, лишь бы вернуть Силу в свой мир? Ой-ёй, если это так, то нам тяжело придётся… Но, с другой стороны, у нас есть свои Боги, которые вряд ли захотят сдаваться без боя. И, судя по всему, они уже знают о происходящем…

Я остановилась и перевела дух. Выводы из моих размышлений вытекали неутешительные. Если наши Боги уже в курсе и при этом так небрежно посылают нас в пасть огненному демону, значит, у них уже есть какой-то план, и в нём мы — опять бессловесные пешки. И вот это мне совсем не нравится… Знать бы хотя бы, есть ли в их планах пункт «освобождение Стэнна»? Или Стэнн для них тоже лишь пешка, которой можно пожертвовать на пути к победе?

— Селена! — негромкий голос вырвал меня из тяжёлых раздумий. Я повернулась к Рэвалли и только тут заметила, что они с Нэйтасом уже скинули сумки и приготовили место для привала.

— Селена, сядь, отдохни.

Я кивнула и с облегчением растянулась на одеяле, к которому подтолкнул меня Нэйтас.

— Сколько мы идём?

— Два часа. И ты всё это время шла, как зомби, ни на что не реагируя. О чём ты думала?

— Пыталась разобраться, что им всем от нас надо. Эльфу, магу-менталисту, Богу иноземному. Но так ничего и не придумала, кроме того, что у Бога беда случилась и ему наша магия требуется для спасения его мира. Цель, конечно, благородная, а вот способы её достижения…

— Я пришёл к тем же выводам. Зря ты щиты надела. Вместе, может, ещё до чего-нибудь додумались.

— А нечего без приглашения в чужую голову лезть, — огрызнулась я… и резко села, удивлённо глядя на колдуна:

— Рэв, это же область без магии. Мне говорили, здесь можно только огонь разводить, еду готовить и огненные шары пускать. Про щиты и слова не было. Ну-ка…

Я щёлкнула пальцами, и передо мной появился морок девушки, очень похожей на меня. Нэйтас с Рэвалли переглянулись и одновременно сотворили свои мороки. Я махнула рукой, и мороки исчезли. А я вскочила и быстро поставила перед собой защитный щит:

— Нэйтас, кинь в меня шар.

Нэйтас запустил учебный шар. Шар ударился о щит и отскочил в сторону.

— Вам понятно, что это значит? — взволнованно спросила я.

Рэвалли улыбнулся:

— Это значит, что мы перестали быть беспомощной мишенью. Нам дали шанс на победу.

— Да. И теперь я знаю, кто вместо нас пойдёт к этой пещере. А мы спрячемся рядом и попытаемся выяснить, кому мы дорогу перешли? Кто нашей смерти желает? Только прийти туда надо как можно раньше, чтобы успеть замаскироваться.

Рэвалли встал, сосредоточился и проговорил заклинание, потом с сожалением констатировал:

— А Личным Путём ходить всё-таки нельзя.

— Мне кажется, это потому, что мы не знаем дорогу и можем промахнуться мимо тропы, — подал голос Нэйтас. — Будет неприятно, если мы окажемся на краю пропасти или на скользкой вершине какого-нибудь хребта.

— А может, предосторожность, чтобы мы всё-таки не рванули к роднику Силы, миновав ту пещеру, — пробормотала я.

— Всё возможно, — согласился Рэвалли и снова сел, а я опять вскочила:

— Тогда незачем рассиживаться. Рэв, у тебя наверняка есть напиток эльфов. Дай глотнуть, а то у меня сил уже нет, а идти надо.

Рэвалли молча полез в свой рюкзак и достал маленький тёмный флакончик. Я отпила глоток тонизирующего лекарства, закрыла флакон и положила в карман штанов. По телу разлилось приятное тепло, мир заиграл яркими красками, руки перестали дрожать, а ноги — подгибаться. Я была готова покорять новые вершины.

— Селена, — начал, было, колдун, но я перебила его:

— Я знаю, как его употреблять. Не больше пяти глотков в сутки. Постараюсь не выходить за лимит. Просто без него я не дойду, понимаешь?

— Понимаю, — серьёзно кивнул друг и начал скатывать одеяло.

Ч9ерез минуту наш маленький отряд двинулся в путь.

Мы шли без остановки до наступления ночи. Когда в воцарившейся темноте стало опасно идти, отыскали более-менее ровную площадку, расстелили одеяла, и, поделив время дежурства, легли спать. Дежурить первым взялся Рэвалли. Моё дежурство поставили последним. Это меня очень обрадовало: несмотря на напиток эльфов, который я за этот день глотала ещё дважды, я так устала, что засыпала уже на ходу. Закутавшись в расстеленное Нэйтасом одеяло, я мгновенно уснула, как в яму провалилась, и без сновидений спала до тех пор, пока не почувствовала лёгкого похлопывания по плечу:

— Селена, пора вставать.

— Угу, — пробормотала я, поворачиваясь на другой бок и натягивая одеяло на голову. Сил не было абсолютно, глаза не открывались. Ноги болели от вчерашнего похода, а тело — от сна на жёстком камне.

— Пора, Селена. Надо идти, — голос Рэвалли звучал мягко, с лёгким сожалением. Как у любящего отца, которому было очень жаль будить поздно уснувшую дочь.

— Идти? — не поняла я и, приподнявшись на локте, сонными глазами посмотрела на стоящих рядом друзей. — А моё дежурство?

— Проспала ты своё дежурство, — усмехнулся Рэвалли. — Давай поешь, да пойдём уже. Светает.

Я села и сердито посмотрела на улыбающихся друзей:

— Нэйтас, почему ты меня не разбудил?

— Потому что я запретил, — посерьёзнел Рэвалли. — Ты и так делаешь больше того, что можешь. А для нас лишний час роли не играет.

Я вздохнула. Конечно, поступили они не очень честно… но ругаться по этому поводу совершенно не хотелось.

— Спасибо, ребята. Я и правда не в лучшей форме. Что там у нас на завтрак?

Быстро перекусив, мы двинулись дальше.

Солнце ещё не взошло, но ночная мгла уже сменилась тусклыми предрассветными сумерками. Небо постепенно светлело, звёзды гасли одна за другой, окутывавший тропинку туман неспешно отступал, скатываясь в расщелины и низины, затаивался в них до следующей ночи. И вдруг вдалеке над горами появилась багровая полоса. Она расширялась, лучи солнца пробивались через окутывавшие горы облака, раскрашивали небо в жёлтые и красные цвета. Солнце поднималось выше, и облака нехотя расходились, уступая ему место. Лучики побежали по горам, освещая каждый камушек, каждую травинку, заливая светом блестящие снегом вершины, разгоняя тьму, с недовольным ворчанием отползавшую под защиту пещер.

Мы остановились, любуясь картиной пробуждения природы… и вдруг на моей руке резко сжался браслет, а на меня обрушилось острое ощущение опасности. Не успев даже сообразить, откуда оно взялось, я на автомате скомандовала: «Ложись!» и, метнувшись к скале, вжалась в угол между каменной стеной и лежавшим рядом валуном, поспешно накидывая на себя полог невидимости.

К счастью, реакция у колдунов великолепная, и всё, что проделала я, они повторили практически одновременно со мной, не задавая лишних вопросов.

«Что случилось?» — услышала я мыслеречь Рэвалли.

«Не знаю. Просто почувствовала опасность. Но какую — пока не разобралась. Сейчас будем выяснять».

Я чуть высунулась из-за валуна и начала оглядывать окрестности. Конечно, под пологом невидимости можно было бы и не осторожничать так, но если охоту за нами устроил огненный демон, или, тем паче, иномирный Бог, то кто знает, может, для них наша невидимость не преграда. И, значит, мы сейчас в их глазах выглядим как страусы, спрятавшие голову в песок: мол, раз я никого не вижу, значит, и меня никто не разглядит.

Не увидев никого в обозримом пространстве, я закрыла глаза и подключила внутреннее зрение. И — опять ничего не заметила.

— Что за… — пробормотала я, откидываясь назад. — Ребята, я никого не вижу, а чувство опасности не проходит.

«Посмотри вверх», — услышала я в ответ мыслеречь Рэвалли.

Я вскинула голову.

В голубой вышине, прямо над нами, раскинув крылья, парил огненно-красный дракон. Пылающие на солнце огромные крылья с чётко видимыми перепонками между длинными когтистыми пальцами закрывали полнеба. Вдоль длинного хвоста и по всему хребту тянулся гребень из острых длинных зубьев. Длинная чешуйчатая шея была изогнута вниз и маленькие злые глазки на хищной вытянутой морде настороженно рассматривали скалы. Я поёжилась: именно этот взгляд и не давал мне покоя всю дорогу после моего видения.

«Вслух не разговариваем, — предупредил колдун. — И не шевелитесь. Почувствует наше присутствие — никакая невидимость не спасёт».

Мы замерли, провожая глазами реющее чудовище. А дракон, словно почуяв наше нетерпение, не торопился улетать. Он то парил, поднимаясь высоко в небо в восходящих потоках воздуха, становясь похожим на необычную бабочку, то кидался вниз, пролетая над скалой, в тени которой мы притаились.

Солнце уже начинало припекать, да и ноги затекли стоять без движения. Я медленно опустила голову, чтобы дать отдых задеревеневшей шее и уже слезящимся от напряжения глазам.

«И долго он ещё тут развлекаться будет?» — проворчала я, не ожидая ответа на свой чисто риторический вопрос, но неожиданно над нами мелькнула тень, а потом Рэвалли осторожно ответил:

«Кажется, он улетел».

Я подняла голову: небо над нами было пустым, только лёгкие перистые облачка причудливо изгибались в синеве.

«Откуда здесь дракон?» — недоумённо спросила я на мыслеречи, всё ещё остерегаясь говорить вслух.

«Я тоже удивлён, — ответил наш энциклопедист. — Никогда в Высоких горах драконы не встречались».

— Ну, значит, он сюда ради нас прилетел, — вслух резюмировала я, почувствовав, что браслет, всё это время отчаянно сжимавший мне руку, наконец-то ослабил давление. И раскинула сеть внутреннего видения. Ага, а вот и наш питомец. Как он бодро лезет в пещеру, к которой мы идём! — Зато могу порадовать: огненного демона не ожидается.

— Жечь нас Красный дракон будет? — усмехнулся Рэвалли. — Это действительно радует. Дракон, в отличие от демона, всё-таки знакомое зло.

Я села, привалившись спиной к камню:

— Всё, ребята, торопиться больше некуда. Мы знаем, кто и где нас ждёт. Сейчас посидим, пока вы мне на несколько вопросов ответите, а потом мороки сделаем, да и двинем вперёд потихонечку.

— И что же интересует нашу любознательную студентку? — с ехидцей подколол меня педагог-менталист.

— Драконы, — спокойно ответила я. — Я думала, что драконы — это, в первую очередь, люди, которые…

— Драконы — это в первую очередь драконы, — перебил меня Рэвалли. — Их нельзя судить по людским меркам. Даже когда дракон превращается в человека, мысли у него остаются драконьими. Да, драконы могут общаться с людьми. Они торгуют с Кэтангом и другими странами, работают в посольствах. Особо неуёмные могут даже в человеческую армию пойти служить. Но они — не люди. Если бы ты побывала в Дарстене, их островном государстве, ты бы это хорошо ощутила. В человеческом облике они живут только в Дасстере, их столице. А на островах они большую часть времени проводят в своём истинном обличии. Летают по всему миру, людские границы им неведомы. Точнее, ведомы, конечно, но плевать они на них хотели. Впрочем, для людей границу они установили, и контроль за ней осуществляют весьма жёсткий. Подкупить их невозможно: хотя драконы и любят драгоценности, но связываться ради них с людьми не будут. Скорее, выкрадут. Или отберут. В драконьей среде другие способы оплаты, деньги им нужны, в основном, для общения с людьми. Но при всём своём свободолюбии и пренебрежении людскими правилами и обычаями, слово своё они держать умеют. И если тебе удастся подружиться с драконом — это будет самый верный друг, готовый для тебя на любой подвиг.

Или — на любое преступление. Видимо, так и воспользовались этим драконом. Выставили нас, как злобных врагов его друга, а дракон и попался. Как ни странно, при всей своей хитрости они чрезвычайно наивны. Ну, а почему именно Красного дракона вдохновили на сей подвиг, тоже понятно: эта разновидность драконов самая злобная и хитрая, и умеет огнём поливать намного дальше других соотечественников. К тому же обладает большими размерами, маневренностью и весьма прочной шкурой. Перепонки более уязвимые, но заживают чрезвычайно быстро. Перебить можно только массированным огнём, чтобы не давать возможности регенерировать, что у нас вряд ли выйдет, маловато нас для такой атаки. Убить его огненными шарами не получится. Магией можно попробовать, но сил уйдёт немерено, к тому же бить надо точечно, а он манекен из себя изображать не будет. Да и бьющему стоять на месте не даст. Как ни странно, легче всего убить дракона обычным мечом. Есть у него на шее под мордой полоска чувствительная. Если в неё попадёшь — голову напрочь снесёшь. Но для этого, как понимаешь, к нему вплотную подойти надо, а как это сделать, когда он огнём плюётся и хвостом машет?

— Что, и щиты не помогают? — уныло спросила я, начиная понимать, в какую авантюру мы ввязались.

— Помогают, — улыбнулся Рэвалли. — Если сильным магом поставлены. Наши, например, он пробить не сумеет. И потом, нам его убивать не обязательно. Думаю, вполне достаточно будет завалить вход в пещеру. Но это мы сможем и издалека сделать.

— А он там с голоду или жажды не умрёт? — встревожился Нэйтас.

— Не успеет. Драконам их внутренних запасов надолго хватает. А мы протестное письмо в Дарстен пошлём. Пусть комиссию высылают и сами с ним разбираются.

— Чтобы комиссию вызвать, нужны доказательства, что он на нас первый напал. Если мы его завалим в пещере до нападения, он скажет, что это мы на него набросились. А если дать ему нас спалить, то вызывать будет некому.

— Ты же собиралась мороки пустить? Вот и пусти. Пусть он их сожжёт, а мы потом свидетелями выступим.

— А если он сожжёт и сразу выскочит проверить? Как мы его тогда заваливать будем?

— Значит, надо заранее приготовиться и камень сбросить сразу после огненного вала.

— Ладно, убедил, — вздохнула я. — Давайте подумаем, как будем действовать.

Через несколько минут план эпической битвы с драконом был готов. Колдуны, под покровом невидимости, очень осторожно начали обходной маневр, стараясь подойти к пещере как можно ближе, а я соорудила три великолепных морока. Эта вымороченная компания даже вблизи выглядела, как настоящая, а уж издали тем более было не отличить от оригинала.

Хорошо продуманный план принёс свои плоды. После того, как драконий огонь спалил бодро шествующих к пещере мороков, а свалившийся со скалы камень не просто перегородил вход в пещеру, а хорошо его запечатал, втиснувшись в него, как пробка в бутылку, мы уселись рядом с пещерой в ожидании кимрака.

— Он точно не вырвется? — с опасением спросила я, слушая глухой рёв, доносящийся из пещеры.

— Точно, — усмехнулся Рэвалли. — Сама посмотри, сколько магии мы тут навертели.

Но я и смотреть не стала. Раз Рэвалли сказал, что дракон не вырвется, значит, так оно и есть. И нечего время и силы на проверку тратить.

— Интересно, — задумчиво сказал развалившийся у моих ног Нэйтас, покусывая сорванную травинку. — Кто знал, что мы сюда пойдём? От чьего имени этот дракон действует?

— Хм… — Рэвалли вдруг подобрался, словно зверь перед прыжком. — А действительно, кто мог знать об этом?

Мы задумались. О наших сборах мы особо не распространялись, хотя и в секрете не держали. О том, что мы пойдём в горы, знали сотрудники Тайной Полиции, Главный Королевский Колдун, Начальник полиции Трамена и — несколько траменских полицейских, помогавших Нэйтасу собираться. За наших магов мы с Рэвалли могли поручиться собственными головами. Никто из них никогда бы не выдал служебную тайну, тем более — ставящую под угрозу жизнь их товарищей. Лорд Джэффас тоже был вне подозрений: в конце-концов, даже если исключить его преданность трону, мы шли спасать его сына и, если бы мы погибли в пламени дракона, Стэнна вряд ли бы смогли найти. Остаются траменцы.

— Нэйтас, а ведь это к тебе вопрос, — посмотрела я на верного оруженосца. — Ты лучше нас знаешь своих бывших сослуживцев.

Нэйтас резко сел и отбросил травинку.

— Я об этом со вчерашнего дня думаю, — глухо проговорил он, глядя в сторону, чтобы не встретиться с нами взглядом. — Как вы своё предсказание сделали, так сразу и подумал, что должен же был этот убийца от кого-то узнать о том, куда мы идём. Вспоминал, кто мог знать о нашем походе. И понял, что — любой полицейский. Вы же видели: к лорду Квэвису постоянно заходили то по служебным, то по хозяйственным делам. Я тогда специально не смотрел, но и то человек пять-шесть назвать смогу, которые туда заглядывали. Когда я собирался, мне два человека помогали. А ещё они выходили, в склад ходили, в Хранилище, могли там рассказать, зачем им продукты и оружие нужно. Словом, под подозрение может любой попасть. А ещё кто-нибудь мог случайно услышать. Как тогда вы, леди Селена, наш разговор с Йокасом. Я правда не знаю, кого подозревать. Вроде, все — люди хорошие, полицейские с большим стажем. Кто мог рассказать дракону о пещере?

— Стоп! — воскликнула я. — Но мы и сами об этой пещере узнали только после разговора с кимраком. В Доме полиции мы говорили только о Круглом озере. Значит, этот кто-то должен был пробраться за нами до озера, подслушать наш разговор с Духом гор, вернуться обратно, встретиться с драконом или с его хозяином… Словом — развить бешеную деятельность. Когда вернёмся, надо будет выяснить, кто где был в момент нашего ухода. И тот, кого никто не видел, и будет этим доносчиком.

— Так и сделаем, — завершил разговор Рэвалли. И, встав, оглядел окрестности: — Может, Селена, позовёшь кимрака? А то мы тут так до ночи просидим.

— Позову, — согласилась я, хотя, честно говоря, вставать и куда-то идти мне совсем не хотелось. Усталость, вызванная длительным переходом и нервным напряжением, навалилась неподъёмной тяжестью, и больше всего я хотела свернуться калачиком на тёплом, нагретом солнцем, камне и уснуть часиков так на двенадцать. Только вот, увы, временем таким я не располагала.

Я нехотя поднялась. Но не успела даже воздуха в грудь набрать, чтобы кликнуть Фэррыхта, как браслет, который после пленения дракона мирно охватывал мою руку, резко сжался. Да так, что я вскрикнула. Нэйтас, которому зачарованное кольцо, видимо, обожгло палец, зашипел и вскочил, вертя головой во все стороны, отыскивая неведомую нам опасность. Рэвалли, поняв по нашим лицам, что происходит что-то неприятное, настороженно огляделся.

— Да что ж это такое? — пробормотала я. — Кому так неймётся, что ни минуты покоя нам не дают?

И вдруг увидела тёмную, почти чёрную, тучу, спускающуюся к нам с соседней горы. Туча была явно не природного происхождения. Как-то не приходилось мне встречать туч, ползущих вниз по склону, выбрасывая вперёд себя цепляющиеся за камни туманные щупальца.

— Что это? — прошептала я, не веря своим глазам и в отчаянии встряхивая головой в надежде, что я всё-таки задремала от усталости, и этот кошмар мне просто снится.

— Туча из твоего сна, — хмыкнул Рэвалли.

— Замечательно, — мне ещё хватало сил удерживать себя и, отступая, медленно пятиться по тропинке, прячась за широкой спиной Нэйтаса, хотя очень хотелось заорать и пуститься бегом, швыряя в тучу камни и огненные шары. — И как мы с этим туманом сражаться будем?

— Щиты надень, — буднично посоветовал Рэвалли. — Все, какие знаешь. Нэйтас, на счёт три — заклинание развеивания.

Нэйтас молча кивнул.

— Раз… два… ТРИ!

Два заклинания, подкреплённые энергичным движением рук, рванулись к туче, и — пропали в её густой черноте. В первый момент мне показалось, что ничего не произошло, и заклинания не сработали, потому что туча продолжала своё неспешное движение, не обратив внимания на маленькую помеху, возникшую на её пути. Но внезапно внутри тёмного тумана началось какое-то движение, словно небольшой смерч образовался. Смерч расширялся, закручивая в трубочку всё большие слои туманной мглы, туча задёргалась, как живая, то вытягивая щупальца, то поджимая их. Казалось, она хочет убежать от настигшей её напасти, но, запутавшись в своих конечностях, не может сделать и шагу. Смерч раздавался в стороны, далеко расшвыривая тёмные сгустки, и туча, поняв, что она не справится с его вихрем, вдруг резко рванулась к нам. Не ожидавшие нападения колдуны отскочили в стороны, а я, попятившись, споткнулась о камень. И, падая, успела заметить, как туча из последних сил вытянула в мою сторону длинный отросток, окутав меня дымчатым сумраком. В голове словно петарда взорвалась, перед глазами заплясали разноцветные круги, и я потеряла сознание, услышав напоследок отчаянный крик Нэйтаса..

Часть вторая.

Встреча с прошлым.

Селена

Я открыла глаза и тупо уставилась на шелестящие надо мной листья. Голова болела, в глазах двоилось, в ушах шумело, спина ныла от полученного при падении удара. Слава Древним Богам, хоть память не потеряла, прекрасно помнила и потянувшийся ко мне отросток тучи, и крик Нэйтаса…

Судя по тому, что неба я практически не видела из-за густых крон деревьев, я очутилась в лесу. И как я здесь оказалась — очень интересный вопрос. Хотя, нет, как оказалась — понятно, туча притащила. А вот как отсюда выбираться? И что это за туча была? А вдруг она ещё здесь, а приволокла меня сюда, чтобы мной пообедать в тишине и покое?

Последняя мысль сразу придала мне бодрости, и я, сморгнув застилавший глаза туман и с трудом придав чёткость раздваивающейся картинке, повернула голову, чтобы посмотреть, нет ли рядом чего-нибудь опасного. Может, мне уже давно пора с визгом на дерево лезть, а я тут прохлаждаюсь в тенёчке.

Но ни тучи, ни каких-то других признаков близкой опасности я не заметила. Да и браслет на руке вёл себя на удивление спокойно.

Покряхтывая от боли в спине, я с трудом села, навалившись спиной на ствол стоящего рядом дерева, и огляделась.

Я действительно была в лесу. Но не в дремучем и тёмном как тот, где меня когда-то чуть медведица не заломала, а в светлом и солнечном. Солнце пробивалось сквозь густую листву, освещало шелестящие кусты, кидало яркие блики на траву, цветы и… на едва заметную тропинку, тонкой лентой вьющуюся в нескольких шагах от меня.

Тропинка?

Значит, здесь ходят люди. И довольно часто, иначе бы она живо заросла травой. Следовательно, если я пойду по этой тропке, то выйду к жилью. А там попробую разобраться, куда меня занесло и как отсюда выбраться. Тревожить мыслеречью лорда Джэффаса пока не буду: определить, где я нахожусь, он вряд ли сумеет, а добавлять ему лишних переживаний не стоит. Вот выясню своё местонахождение, тогда и поговорим, подумаем, как мне обратно в горы вернуться. А то Нэйтас, наверное, с ума сходит от беспокойства, да и Рэвалли волнуется. И к Эйдэйлеру кимрак их без меня не поведёт.

Словом, хватит штаны просиживать, действовать пора.

Но сначала надо воскресить мои медицинские познания и подлечить себя. Не с палочкой же мне по лесу пробираться, кряхтя и постанывая. Зря, что ли, меня Кэрван учил?

Вспомнив пару лечебных заклинаний и глотнув напиток эльфов, я привела себя в порядок и довольно бодро двинулась по тропинке вправо, логично рассудив, что, раз я не знаю точного направления, мне без разницы, в какую сторону идти. А может, пошла туда потому, что в той стороне звонко чирикали птицы, и туда же спешил говорливый ручей, а лёгкий ветерок, наоборот, дул мне в лицо, а нет на свете ничего приятнее обдувающего щёки теплого ветерка в летний зной.

Тропинка весело бежала вдоль густых кустов, перепрыгивала через небольшие овражки, вилась между зарослей высокой травы. Рядом с тропинкой, то подбираясь к ней вплотную, то отбегая в сторону и прячась в тени деревьев, звонко журчал извилистый ручеёк. Над головой чирикали, стрекотали и испускали виртуозные рулады невидимые в листве птицы. Под ногами, не замечая нависающей над ними угрозы, носились по своим важным делам муравьи. А между стебельков высоких и крепких травинок, в суровой настороженности караулили свою добычу паучки, недовольно дёргаясь, когда я ненароком сотрясала их ажурную паутину.

Всё это было настолько не похоже на суровость и каменистую мрачность гор, что я чувствовала себя маленькой девочкой, попавшей в сказку. И если бы не тревога за Стэнна и оставшихся у пещеры друзей, я бы даже порадовалась выдавшейся возможности погулять в таком чудесном лесу. Впрочем, настроение у меня и так становилось лучше с каждой минутой. Я шла, полной грудью вдыхая свежий воздух, наполненный ароматом цветов и трав, наслаждаясь тишиной и покоем… и чуть не налетела на вынырнувших из-за кустов двух молодых воинов. Оба — босые, в свободных коротких штанах, едва прикрывающих колени, с обнажённым торсом, мускулистые — хоть статую Давида лепи. На головах — вышитые геометрическим узором повязки, прихватывающие длинные распущенные волосы, в руках — копья, на древке которых развеваются цветные ленты: у одного — зелёная, у другого — синяя.

Я испуганно остановилась, мысленно выругав себя за беспечность. Надо же, как расслабилась. Даже не подумала сеть внутреннего видения раскинуть, поглядывать кругом. Ведь кто-то на нас всерьёз охотится. Неизвестно, зачем меня сюда туча притащила. Может как раз для того, чтобы передать меня в руки этим воинам. А я бодренько сама к ним пришлёпала…

Да, нескоро я стану настоящим Тайным Полицейским… Рэвалли бы в такую ловушку точно не попал.

Все эти мысли промелькнули у меня в голове за тот краткий миг, который понадобился воинам, чтобы оглядеть меня с головы до ног и вопросительно переглянуться.

— Ты кто и куда идёшь? — властно спросил один из них, видимо, главный в их паре. На его древке плескалась на ветру синяя лента, а на головной повязке преобладали синие цвета.

Его тон не оставлял и капли сомнения в том, что я сейчас же склонюсь в униженном поклоне и буду торопливо отвечать на все его вопросы. Вот только они не знал, что со мной таким тоном разговаривать нельзя. Во мне сразу просыпается дух противоречия, и я ответно хамить начинаю. А уж когда я напугана, подобный тон действует на меня, как красная тряпка на быка. По-научному это называется «парадоксальная реакция».

Ну, а сейчас я была напугана, это точно.

Поэтому, услышав вопрос, я разозлилась. Нет, ну что это такое: даже не поздоровался, а уже допрашивать начинает. Видит меня первый раз, а таким тоном разговаривает, словно я ему должна.

Окатив вояку презрительным взглядом, я процедила:

— А здороваться вас родители не учили?

Этот немудрёный вопрос вверг обоих парней в ступор. Видимо, не ожидали они такого отпора от своей потенциальной жертвы. Синеленточный очнулся первым.

— Я — Вождь племени! — надменно сообщил он и начальственно выпрямился.

— Здорово! — восхитилась я. Точнее, сделала вид, что восхитилась.

Сопровождавший Вождя воин удивлённо посмотрел на меня и прошипел:

— На колени!

Я с недоумением посмотрела на него:

— Зачем?

Они опять опешили. Могу биться об заклад, никто и никогда с ними так не разговаривал.

Видимо, одного звания «Вождь племени» хватало, чтобы окружающие в штабеля по обочинам складываться начинали. А тут… Ну, не повезло парню, что тут скажешь.

— Слушай, ты, девчонка, — воин шагнул ко мне, намереваясь силой усмирить строптивицу, но Вождь поднял руку, и воин застыл, буравя меня неприязненным взглядом.

А парень с неожиданным любопытством поинтересовался:

— Ты откуда?

Я пожала плечами:

— Издалека. Очень издалека.

— И там, откуда ты явилась, на колени перед Вождями не падают?

— Нет, — решительно заявила я. — Больно надо!

— А как тогда своё уважение показывают? — удивился молодой Вождь.

— Нууу… — я задумалась: обычай какого мира ему назвать, земного или сэлларийского? Если скажу, что руку пожимают, так ведь его, поди, кондрашка хватит от такой фамильярности. Пожалуй, рисковать не буду. — Желают при встрече доброго дня и кланяются. Всё, наверное.

— Понятно, — пробормотал Вождь. — А всё-таки, как тебя зовут?

Вопрос прозвучал без прежней властности, скорее, с интересом, поэтому я решила ответить:

— Селена.

— Красивое имя, — кивнул парень. — А оно что-нибудь означает?

— Да. Селена — это Луна на одном из древних языков.

Я не стала его просвещать, что язык этот не только древний, но ещё и иномирный.

Парни переглянулись, а потом Вождь пробормотал:

— И придёт Дева Лунная, и не захочет она преклонить колени перед молодым Вождём, и будет она спасительницей мира.

Я удивлённо посмотрела на него: что он бормочет, какая спасительница? Мне и Стэнна-то найти толку не хватает, а уж мир спасать — точно не ко мне. Пусть этим Брюс Уиллис занимается.

— Нашли! — внезапно прошептал воин и опустился передо мной на колени, уткнувшись лбом в землю. — Сбылось предсказание!

Нервы Вождя оказались крепче. На ногах он удержался, хотя в первый момент колени у него тоже подогнулись. Зато я, увидев коленопреклонённого воина, взвизгнула от неожиданности и, отскочив от него, споткнулась о выпирающий из земли корень и едва устояла на ногах. Вот расшиблась бы, и пошли бы прахом все их пророчества!

— Какое ещё предсказание? — разозлилась я. — Какой шарлатан вам его сделал?

— Не шарлатан, — качнул головой Вождь. — Великий Шаман. А он никогда не ошибается.

И склонился передо мной в низком поклоне:

— Меня зовут Шаттин, и моя жизнь отныне принадлежит вам.

— Мне своей хватает, — смятенно пробормотала я, глядя на разметавшиеся по плечам и спине Вождя волосы. — Зачем мне ваша?

Вождь, наконец, выпрямился и серьёзно посмотрел на меня:

— Ты — наша последняя надежда. Если ты не спасёшь Жезл, наши Боги разгневаются на нас, и всё наше племя погибнет. Да и не только наше. Всей Феллии будет грозить опасность.

— Феллии? — опешила я. — Я что, в Феллии оказалась?

— Оказалась? — тоже удивился вождь. — А где ты была? В своём доме на Луне?

— Угу, примерно, так, — пробормотала я, пытаясь представить, как это туча меня за столько сотен километров перекинула. Феллия, надо же!

Что я знаю о Феллии?

Небольшая страна, граничащая сразу с тремя государствами: на востоке — маленьким краешком — с Хобхорро, на юге — с Кэтангом, а на западе — с Лаверией. Строй, если говорить земным языком, первобытнообщинный. Живут небольшими племенами. У каждого племени — свой Вождь и своя территория. Живут мирно, последняя война между племенами закончилась около трёхсот лет назад. Причём, как мне помнится, победителей там не было, потому что вмешалась какая-то третья сила — флограссы, которые надавали всем по башке, не разбирая, кто прав, кто виноват, и с тех пор в Феллии царит мир.

Правда, кто такие флограссы, откуда они взялись и куда делись, никто не знает, даже Йохтра Морр, рассказывавший мне историю Феллии, а феллийцы свято хранят эту тайну, и никому из иноземцев её до сих пор не раскрыли.

Феллия — самая загадочная страна в этом и так не обеднённом чудесами мире. Её жители практически не общаются с другими государствами, нет с ней ни торговых, ни политических связей. Границы у неё закрыты для посторонних. Причём, никаких пограничников там нет. Просто на протяжении всей приграничной полосы — непроходимые даже зимой болота и чащи, а миновать их невозможно: магия там не действует.

При этом, если вдруг кому-то из феллийцев приходит мысль прогуляться в соседнюю страну, он через эти болота проходит с лёгкостью воздушного шарика, даже ног в грязи не выпачкав. А иноземцев, пытающихся повторить это трюк и пройти в Феллию, потом находят в бессознательном состоянии, грязных до невозможности, за пару километров от места, где они хотели совершить переход. А когда они приходят в себя, выясняется, что они ничего не помнят.

И это — ещё одна загадка Феллии.

И даже драконы облетают Феллию стороной, потому что ещё при подлёте к ней начинают чувствовать жуткий ужас, такой, что ни одному из них ещё не удалось его преодолеть.

Словом, это — самая таинственная страна на всей Сэлларии, и я вдруг в ней оказалась, каким-то образом сумев миновать границу…

И как мне теперь отсюда выбираться, скажите на милость?

— Мы счастливы, что именно нашему племени выпала честь принять у себя Лунную Деву, — снова склонился в поклоне Вождь. — Все племена ищут сейчас тебя, но ты пришла к нам, и в честь этого сегодня в селении будет большой праздник.

— Вы точно уверены, что я — та, которая вам нужна? — осторожно поинтересовалась я. — Вдруг поблизости ещё какая-нибудь дева гуляет?

— Лунная Дева — одна, и это — ты, — твёрдо сказал Вождь, выпрямляясь. — А всё остальное расскажет тебе Великий Шаман. Сейчас мы тебя к нему проводим.

И, внезапно сменив тон, смиренно попросил:

— Прости своего верного воина. Он был неправ, но он раскаивается. Разреши ему встать.

И только тут я обнаружила, что напугавший меня своим падением воин до сих пор лежит, зарывшись носом в песок.

— Ой, — жаркая волна неловкости окатила меня, заставив заалеть щёки. Как стыдно-то. Человек уже несколько минут у моих ног в пыли валяется, а я даже не заметила этого, увлёкшись беседой. А, оказывается, он без моего разрешения и встать не имеет права. Оправдать меня может только одно: я и подумать не могла о таком раскладе. — Конечно, вставайте скорее. Извините.

Воин вскочил, как пружиной подброшенный, склонился передо мной в коротком поклоне и, увидев кивок Вождя, порысил впереди нас по тропинке, издавая громкие гортанные звуки. Мы пошли следом.

— А что это он делает? — тихонько, чтобы воин не услышал, спросила я идущего на шаг позади меня Вождя. — Зачем он так кричит?

— Отгоняет Злых Духов, — пояснил тот. — Сообщает им, что у нас важный гость, которому мешать нельзя.

— И что, они слушаются? — едва сдержала я усмешку.

— Конечно, — удивился моей непонятливости парень. — Они же знают, что иначе Великий Шаман рассердится, а они его боятся.

— Понятно, — кивнула я, стягивая расползающиеся в улыбке губы. Интересно, что это за Великий Шаман? Молодец какой, сумел себе племя подчинить, пообещав защитить от злых Духов.

Впрочем, может, зря я смеюсь? Я ведь и в Духа гор не верила, пока сама с ним не познакомилась. Может, и тут какие-то свои Духи существуют, с которыми Шаману действительно удалось наладить хорошие отношения? Пожалуй, не стоит ухмыляться раньше времени. Вот с Шаманом познакомлюсь, тогда и буду думать, так ли он крут, как перед племенем себя выставляет.

Но смешно мне было всё равно. Бегущий впереди нас воин своими подвываниями напомнил мне сирену милицейской машины, сопровождающей высокопоставленных персон, приезжавших в наш город с официальным визитом. Вот уж никогда не думала, что внезапно сама превращусь в такую персону. Хотя, честно говоря, первоначальное моё путешествие нравилось мне больше. Я хоть пение птиц слышала, всяких жучков-паучков разглядывала. А сейчас и не видно было никого: эти крики распугали всю живность километра на два вокруг. Бедные Духи, я им не завидую. От таких воплей поневоле захочется убраться подальше. Я б и сама убралась, если б можно было.

Пройдя таким образом километра полтора, мы, наконец, вышли на огромную поляну, и я увидела множество небольших шестиугольных хижин, расположенных по её периметру. Построены они были из грубо отёсанного камня и походили друг на друга, как близнецы: соломенная островерхая крыша, крылечко с двумя ступеньками, небольшие окошки, затянутые слюдой. Все крылечки выходили на поляну и на них стояли люди: мужчины, одетые так же, как мои сопровождающие, и женщины в свободных платьях чуть ниже колена, подпоясанные вышитыми поясками, похожими на головные повязки мужчин. Бегающие по поляне дети, по одежде представлявшие собой маленькие копии взрослых, при виде нас прыснули в стороны, каждый к своему дому. И все настороженно уставились на нас.

На противоположном краю поляны возвышались два крупных строения. Хижинами их уже назвать было нельзя, но до замка они тоже не дотягивали. Один дом был массивным, двухэтажным, с плоской крышей. По периметру крыши тянулась невысокая оградка из неожиданно изящных деревянных балясин, напомнившая мне перила на балконе в доме Стэнна. Второй дом, тоже двухэтажный, был раза в два меньше первого, но всё равно казался большим в сравнении с теснившимися рядом хижинами. Рядом, прилепившись к нему округлым боком, возвышалась башня. Ни окон, ни дверей в ней не было. Видимо, войти в неё можно было только изнутри дома. А за ней я, к своему удивлению, увидела высокий ветряк, очень похожий на ветрогенератор. Если учесть, что на Сэлларии во всех странах вместо ламп в комнатные люстры вставляли светящиеся магические кристаллы, то увидеть в первобытнообщинной Феллии устройство для производства электроэнергии было, по меньшей мере, странно. Хотя, о Феллии так мало известно, что, пожалуй, нужно быть готовой к любым неожиданностям.

Дойдя до хижин, воин остановился, а я в сопровождении Вождя продолжила путь. Но, примерно на середине поляны, Вождь движением руки остановил меня и дальше пошёл один. Навстречу ему из невысокой дверцы вышел человек, уже по внешнему виду разительно отличающийся от аборигенов. Длинный балахон с просторными рукавами, перевязанный широким поясом, свободными складками ниспадал до самой земли. Овальное, правильной формы, лицо с благородным большим лбом обрамляли длинные седые волосы и густая ухоженная борода. Взгляд тёмных глаз, внимательно осмотревший меня из-под нависших бровей, оказался неожиданно умным и цепким. В руках мужчина держал посох с навязанными под набалдашником лентами разных цветов.

Увидев подходившего к нему Вождя, Великий Шаман вскинул вверх руку с посохом, и Вождь остановился, словно на стену наткнулся, и, опустившись на одно колено, склонил голову.

Они не сказали друг другу ни слова, но, видимо, мысленно пообщались, потому что Вождь вскочил и быстро подошёл ко мне:

— Великий Шаман готов переговорить с тобой.

Я мысленно иронично хмыкнула: готов он, счастье-то какое. Но вслух, естественно, говорить ничего не стала. Кивнула и пошла к величественно стоящему колдуну. А в том, что он — мощный колдун, я не сомневалась ни мгновения: магической силой от него за версту разило.

Подойдя к Шаману, я сдержанно поклонилась ему. Великий Шаман ответил на мой поклон, слегка наклонив голову. По поляне пронёсся тихий вздох удивления, из чего я сделала вывод, что Шаман такой милости простых смертных не удостаивал. Посмотрим, что будет дальше.

«Я рад, что всё получилось, и ты прибыла к нам на помощь, хоть и не по своей воле, — прозвучал в моей голове тихий голос. — У тебя много вопросов. Я готов на них ответить. Иди за мной».

Шаман повернулся и величественно вошёл в дом. Я двинулась за ним.

Оказавшись в большом зале, с интересом огляделась. Первое, что бросилось в глаза — оружие, висевшее на стенах. Луки со стрелами, ножи, томагавки, кинжалы, копья, мечи — этим арсеналом можно было вооружить небольшую армию. Клинки были невероятной красоты и мощи, а ещё от них ощутимо несло магией. Пол зала был выложен всё тем же камнем, но отполированным до блеска. Мебели никакой не было, если не считать большого каменного трона у противоположной от входа стены, располагавшегося на некотором возвышении. К трону вели три массивные ступени, огибавшие его по периметру.

— Это — зал для общих приёмов и некоторых обрядов, — пояснил Шаман, пересекая зал по диагонали. — Но беседовать здесь несколько неуютно, поэтому мы пройдём в мой рабочий кабинет.

Рабочий кабинет? У Шамана? Хм…

Подойдя к трону, колдун обернулся и спросил:

— Ну, что, Лунная Дева. Найдёшь дверь?

В глазах его плясали смешинки.

Я подошла к нему и внимательно оглядела стену внутренним взором. Потом, пожав плечами, провела рукой над мерцающим замком и сделала лёгкое движение пальцами, словно что-то отталкивала от себя. Стена разошлась, и я увидела ведущую наверх лестницу.

— Молодец, — усмехнулся Шаман и начал подниматься.

Я снова пожала плечами: как надоели эти экзаменаторы! Мало мне Стэнна с Лэррисом, теперь ещё шаманы всякие будут мои умения проверять!

— Больше не буду, — не оборачиваясь, сказал Шаман.

— Чего не будете? — не поняла я, карабкаясь за ним по довольно крутым ступенькам.

— Проверять не буду, — усмехнулся тот. — Убедился уже.

Ч-ч-ч-чёрт! Расслабилась! Погуляла по красивому лесочку!

Ментальные щиты мгновенно встали на своё место, а я насторожённо посмотрела в спину шагающего колдуна: теперь ведь и понять не смогу, действительно он не слышит мои мысли, или просто меня за нос водит. Хотя, если учесть, что мощнее Тайных Полицейских колдунов в Сэлларии нет, а я в ментальной магии круче их всех, то вряд ли шаман небольшого племени окажется сильнее меня. Но кто его знает. Ведь как-то он узнал, что я здесь окажусь.

Пока я занималась самобичеванием, мы поднялись по лестнице и оказались на небольшой площадке с тремя дверями.

— Эта дверь — в спальню, туда мы, пожалуй, не пойдём, — указал колдун на одну из дверей. А потом хитро глянул на меня и с ехидцей спросил: — Или?..

— Нет, — сквозь зубы ответила я. Эти непонятные игры начали меня напрягать.

Шаман снова усмехнулся:

— Вторая дверь — в столовую. Там мы побываем, но чуть позже. А вот это — мой кабинет. Сюда я никого не пускаю, но для тебя сделаю исключение, — Шаман распахнул третью дверь и, войдя, широким жестом обвёл довольно большое помещение, освещённое мягким тёплым светом. А я, оглядевшись, мысленно ахнула. Не ожидала я здесь, в небольшом племени, в доме из грубо обработанного камня, встретить такую роскошь.

У окна расположился массивный двухтумбовый письменный стол. Напротив него у стены стояли журнальный столик и два мягких кресла. А вдоль торцовой стены тянулись к потолку шкафы, набитые книгами. И среди книг я вдруг увидела знакомые названия. Не веря своим глазам, я подошла поближе и, заикаясь от недоумения, прочитала:

— Пу-у-шкин? Стру-гацкие?! Макс Фрай??!

— Мои любимые писатели, — весело подтвердил Великий Шаман. — А ещё — журналы «Наука и жизнь», фантастика, детективы, книги по магии, физике, ну и ещё много всего.

— Ничего не понимаю, — помотала я головой. — Вы кто?

— Великий Шаман, — фыркнул этот весельчак. — А вообще, разрешите представиться: лейтенант Николай Скворцов, отдел магической полиции России. Подполковник Васильев Игорь Николаевич был моим непосредственным начальником.

— Лейтенант? — я недоверчиво глянула на весьма пожилого Шамана.

— Да, — грустно улыбнулся тот. — Был когда-то, шестьдесят три года назад. Или буду — недели через три. А сейчас — Великий Шаман. Считай, до маршала дослужился.

— Так, — рассердилась я. — Хватит мне голову морочить. Ну-ка, садитесь и рассказывайте всё по порядку.

И, не дожидаясь ответа, уселась в одно из кресел.

— А ты совсем не изменилась, Елена, — усмехнулся лейтенант и, выкатив из-за стола компьютерный стул на колёсиках, уселся напротив меня.

— И когда мы познакомились? — поинтересовалась я, уже догадываясь, какой услышу ответ.

— Я уже сказал: ты со мной — через три недели, я с тобой — чуть больше шестидесяти лет назад. Впрочем, я начну с начала.

Коля Скворцов с детства был не такой, как все дети. Ему чуть не с младенческих лет снились странные сны, в которых он летал на драконах, сражался с оборотнями и спасал — нет, не прекрасных принцесс, а, чего мелочиться — миры от злых колдунов, стремящихся к всемирному господству. А ещё он мог взглядом зажигать спички и бенгальские огни, делать всякие фокусы, которые никто не мог разгадать и бегать быстрее всех в классе, хотя не обладал никакими особыми данными для этого дела. Он просто умел замедлять время для остальных участников соревнований, и ему всегда было смешно смотреть, как они пыхтят, еле переставляя ноги, когда он их обгоняет неторопливой трусцой.

Ещё он любил читать. Но не про войну и мир, и не про детей Арбата, а про добрых волшебников и злых колдунов, про противостояние Добра и Зла, про зловещих инопланетян и путешествия во времени. И так погружался в эти вымышленные миры, что с трудом возвращался в скучное настоящее, когда вернувшаяся с работы мама отбирала у него книжку и отправляла делать уроки, вздыхая: «И что только из тебя вырастет?»

Когда ему исполнилось десять, в его жизнь вошёл Игорь Николаевич, мамин друг детства, начальник отдела магической полиции и куратор школы начинающих волшебников. Мама пыталась выяснить у него, как сделать, чтобы сын не потерялся в этой суровой к таким необычным людям жизни и не закончил свои дни в дурдоме, а получилось, что помогла ему найти себя и свою профессию.

Игорь Николаевич забрал Кольку в спецшколу, в которой никто на него косо не смотрел, потому что там все были такие же. И какое это было счастье — всерьёз рассуждать о парадоксах времени, не опасаясь, что слушатель покрутит пальцем у виска, и двигать предметы на расстоянии, не ожидая, что у случайных свидетелей волосы встанут дыбом.

Николай оказался очень способным, и к двадцати годам стал настолько сильным магом, что по распределению после окончания школы попал в отдел Игоря Николаевича. Дали ему звание лейтенанта и стали привлекать к некоторым, поначалу не слишком сложным, делам. Параллельно со службой он занимался и научной работой. Путешествия во времени, вот что привлекало его больше всего. Но пока даже замедления времени у него получались с трудом и ненадолго.

И вдруг он услышал, как какой-то колдун из другого мира, участвуя в операции, проведённой совместно с Игорем Николаевичем, во время страшной автокатастрофы остановил время и вылечил всех пострадавших так, что они этого даже не заметили. Этот колдун из Кэтанга мгновенно стал кумиром Николая. И он стал мечтать о встрече с ним.

Встреча ждать себя не заставила. Николая включили в группу, участвовавшую в поимке Гэттора, и там он в полной мере разглядел мощь и умения Начальника Тайной Магической Полиции Кэтанга. После этого желание познакомиться с ним возросло многократно. Тогда же он впервые увидел Селену, для спасения которой и собраны были магические силы двух миров. Но ни Стэнну, ни, тем более, Селене в тот момент было не до знакомства с начинающим колдуном.

В бесплодных попытках покорить время прошло ещё несколько месяцев, и Николай, наконец, решил обратиться за помощью к Игорю Николаевичу. И тот, поглядев на результаты его экспериментов и сделав выговор за то, что он не пришёл к нему раньше, на следующий день познакомил Николая со Стэнном…

— Я вспомнила! — вдруг воскликнула я. — Стэнн говорил мне о вас. Только по имени не называл. Сказал, что Игорь познакомил его с перспективным молодым колдуном, работающим над проблемами времени, и разработки у него очень интересные. И надо будет узнать, что у него выйдет. Значит, у вас всё получилось?

— Получилось, — кивнул «молодой и перспективный» старец.

— Когда? — поинтересовалась я.

— Через три недели, — улыбнулся Шаман.

— Ясно, — тоже улыбнулась я. — Как я понимаю, вскоре меня ждёт очень интересное знакомство.

— Да, — серьёзно кивнул колдун. — И очень для меня важное. Ведь это ты меня сюда отправлять будешь. И все эти книги тоже тобой куплены и сюда переправлены. И ты меня до сих пор новинками литературы снабжаешь.

— А… — я открыла рот, потом, не найдя что сказать, закрыла его и растерянно уставилась на Шамана. Он рассмеялся:

— Да. Через три недели ты пришла ко мне… — он запнулся и весело заметил: — Хорошо звучит — через три недели пришла. Словом, ты придёшь ко мне и расскажешь всю эту историю. И скажешь, что мне надо отправляться сюда. Иначе история пойдёт другим путём и всё рухнет, так как Гэттор сумеет завладеть Жезлом и станет Властелином мира. И только я могу это предотвратить. И мне придётся согласиться. Потому что это — действительно так.

— А вы куда денетесь? Не многовато ли будет вас двоих для одного мира?

— Вполне возможно, что через три недели вашего времени меня уже не будет, — вздохнул Шаман. — Я, конечно, колдун и долгожитель, но не бессмертный. Мне уже восемьдесят пять, а через сорок лет и того больше будет.

— Через сорок? — не поняла я. — Но…

— Селена, — перебил меня колдун. — Дело в том, что ты попала в прошлое. До того времени, как ты перебралась в Кэтанг и стала женой Стэнна, ещё сорок три года.

— Что? — ошеломлённо переспросила я. — Как сорок три? Значит, Стэнн ещё…

— Стэнн ещё мальчишка, ему шестнадцать, и он весело проводит время со своей подругой-сновидицей, катаясь на гепьерде и придумывая лифты и прочие необычные для Сэлларии вещи.

Стэнну — шестнадцать! Значит, ещё не было того страшного землетрясения, после которого я перестала видеть сон про Кэтанг. И я, тоже шестнадцатилетняя, сейчас со Стэнном сижу на нашем островке, или с гиканьем скачу на Мурлыке, изображая из себя ковбоя, или… Ох, как хорошо, что я не стала торопиться с мыслеречью! Лорд Джэффас был бы очень удивлён…

— Значит, Джэффаса сейчас лучше не тревожить, — пробормотала я, пытаясь выбраться из обуревающих меня чувств.

— Да, не стоит, — с сочувствием посмотрел на меня Шаман.

— Так, — наконец, взяла я себя в руки, от шока даже не заметив, что перешла с Шаманом на «ты». — Радует одно: раз скоро я с тобой встречусь, значит, ты знаешь способ, как отправить меня обратно. Тогда — вопрос: а зачем ты вообще меня сюда притащил? Ведь это — твоих рук дело, я не ошибаюсь?

— Не ошибаешься, — согласился Николай. — Мои эксперименты по созданию временных «паучков», как я их называю, увенчались успехом. Мышки живыми возвращались из путешествия сначала в пяти или десятиминутное будущее, потом я их начал отсылать в будущее и прошлое на несколько часов, затем — на несколько дней… А потом пришла ты и сказала: «Хватит экспериментов, пришла пора для твоего путешествия».

— А ты?

— А я обрадовался. Очень. Игорь Николаевич запрещал мне экспериментировать на людях. И, если бы не ты, неизвестно, когда бы мне разрешили это проделать. А ты поставила его перед фактом: либо я отправляюсь в прошлое Кэтанга, либо Гэттор находит Жезл и всё летит в тартарары. К тому же я понимал, что, раз ты со мной в этом самом прошлом разговаривала, значит, риска никакого нет, у меня всё получится. Да и вообще, жизнь в ином мире представлялась мне необыкновенным приключением…

Шаман замолчал, глядя куда-то вдаль, поверх моей головы, устремившись взглядом то ли в своё незабытое будущее, то ли — в далёкое прошлое.

— А сейчас? — тихо спросила я.

— Ты хочешь знать, не жалею ли я, что согласился перебраться сюда? — очнулся от дум лейтенант. — Нет. Я прожил интересную жизнь, полную именно тех приключений, о которых грезил с детства. Я летал на драконах, плавал с русалками, учился врачеванию у эльфов, работал у гномов, общался с флограссами, подружился с Духами Леса и Воды… Просто иногда, особенно в дождливую погоду, накатывают воспоминания…

Он опять помолчал, потом продолжил:

— И ещё хочу поблагодарить тебя. Если бы не ты, я бы даже, наверное, не попрощался с мамой, так стремился скорее опробовать своё изобретение. Ты меня тогда чуть не силой домой на целый день отправила. А сейчас иногда так хочется её увидеть…

Великий Шаман смущённо улыбнулся, потом резко перевёл разговор:

— Впрочем, не стоит мечтать о несбыточном. Давай поговорим о настоящем. О том, зачем я перенёс тебя сюда, в прошлое, оторвав от важных дел.

— Да я, кажется, и так догадываюсь, — вздохнула я. — Опять Гэттор? Феллия — та страна, где я однажды помешала ему завладеть Жезлом. Правда, Эйдэйлер мне говорил, что я была здесь во сне. Но ведь я не сплю?

— Не мог же он тебе сказать, что твоё прошлое тебе только предстоит, — усмехнулся Шаман.

— Вот кто он после этого? — проворчала я. — Я ведь так и думала, что он опять меня втёмную использовать хочет. Недаром психовала после разговора с кимраком.

— Как мне помнится, ты обладаешь пророческим даром, — отозвался Шаман. — Тебя трудно обмануть.

Мы помолчали. Я думала о Николае. Двадцатидвухлетний парень отказался от всего, что было ему дорого и близко, в одиночестве отправился не просто в прошлое, а в прошлое другого мира и не только выжил, а стал важной фигурой в этом мире. Я бы так не смогла, пожалуй. Но ладно, Бог со мной, как говорится. Тут другой вопрос появляется…

— А ты не знаешь, с чего всё это началось?

— Что — это?

— Я понимаю, что через три недели я приду к Игорю и заставлю его послать тебя сюда потому, что ты мне сейчас сказал, что это необходимо. Но ты попал сюда, потому что я пришла к Игорю и тебя сюда отправила. Повторяю ещё раз: я тебя отправила, потому что ты сказал, но ты сюда попал, потому что я тебя отправила. Где начало у этого замкнутого круга?

— Не знаю, Селена, — рассмеялся великий путешественник во времени и пространстве. — Но догадываюсь.

— Я тоже догадываюсь, — вздохнула я. — Без Богов наверняка не обошлось. А ещё: если бы я пошла в другую сторону и не встретилась с Шаттином?

— Мы бы тебя всё равно нашли. Флограссы бы подсказали, где тебя искать.

— О! — оживилась я. — А кто такие флограссы?

— Флограссы? — Великий Шаман задумался на мгновение. — Это долгий разговор. Я тебя лучше с ними при случае познакомлю, и ты всё сама поймёшь.

— Ладно, — покладисто согласилась я. Он прав: зачем рассказывать, если можно пообщаться. Наконец-то я увижу этих загадочных флограссов! Даже если больше ничего бы не случилось, я бы считала, что не зря время потратила. А ведь ещё где-то Гэттор ошивается…

— А где сейчас Гэттор? И где Жезл?

— Жезл у меня. Я нашёл его в одной из пещер в Гномьих горах много лет назад, когда ещё не был Великим Шаманом, а работал подмастерьем у гнома, учился оружие ковать. Когда я попал сюда, это умение мне пригодилось. Все мечи, ножи и кинжалы, которые ты видела внизу, я выковал сам.

— Замечательно получилось, — уважительно кивнула я. — Ты — большой мастер.

— Спасибо, — улыбнулся Шаман. — Так вот. Как позже выяснилось, нашёл я Жезл очень вовремя. Я заканчивал учёбу и собирался уходить. Обычно я все находки отдавал мастеру. Но, когда я увидел Жезл, я сразу понял, что, наконец-то, нашёл то, ради чего сюда прибыл. И показывать его никому не стал. Спрятал Жезл под рубашкой и в ту же ночь покинул посёлок. А на следующий день туда прибыл Гэттор… Он обшарил все пещеры и, наконец, добрался до той, где я нашёл Жезл. И понял, что кто-то оказался быстрей него. И с тех пор он преследует меня. По счастью, мы с ним так ни разу и не встретились лицом к лицу, и он до сих пор не знает, кто именно стоит у него на пути. Я много раз перепрятывал Жезл. Моих магических познаний хватало, чтобы запутать След и не дать Гэттору прямиком дойти до очередного тайника. Но проходило два-три года, и я понимал, что он снова почувствовал магию артефакта, и опять едва успевал выхватить Жезл у него из-под носа. Мы объездили всю Сэлларию, побывали во всех странах. И однажды, волею Богов, я оказался здесь и познакомился с флограссами. Они сказали, что смогут задержать Гэттора. Ты ведь, наверное, сама знаешь, что в Феллию не так-то просто попасть? Я прожил здесь много лет, стал Великим Шаманом. И продолжил эксперименты по созданию «паучков». Создал принципиально новую машину времени. Думаю, вам всем будет интересно на неё посмотреть. А недавно флограссы сказали, что время подходит, и я должен призвать тебя, великую колдунью из Кэтанга, чтобы отправить Жезл туда, где Гэттор нескоро сможет его найти.

— Так и сказали: великую колдунью? — недоверчиво усмехнулась я.

— Так и сказали, — подтвердил Шаман, пряча улыбку.

— И что я должна сделать?

— Ты должна отправиться туда, где Гэттор в последний раз нашёл Жезл.

— В Трамен, что ли?

— Да. К контрабандистам. Гэттор не умеет путешествовать во времени, так что на ближайшие сорок лет Жезл будет в безопасности.

— Почему ты сам не можешь это сделать? — поинтересовалась я.

— Моими «паучками» нужно управлять. К сожалению, я пока не придумал, как это делать, находясь внутри них. Поэтому я смогу отправить только Жезл. Но тогда я не буду знать, достиг ли он места назначения. Всякое может произойти. Например, тебя «паучок» должен был доставить прямо в зал для обрядов, но случилось что-то непредвиденное, и у него не хватило на это сил. И пришлось искать тебя в лесу. Хорошо, хоть не потерял тебя в другом времени. А теперь представь, что Жезл найдут не контрабандисты, а, предположим, какой-нибудь властолюбец, способный договориться с Гэттором на взаимовыгодных условиях? Изменится история, а все мои усилия, да что там усилия — вся моя жизнь окажется тщетной.

Николай помолчал, глядя в пол, потом встал и отошёл к окну. Постоял, глядя на бегущие по небу облака, потом глухо продолжил:

— А ты сможешь добраться до контрабандистов, даже если что-то пойдёт не так. Думаю, флограссы не зря тебя считают сильной колдуньей. Уж они-то в этом разбираются.

И, повернувшись ко мне, полюбопытствовал:

— Кстати, что произошло? Почему мой «паучок» вернулся ко мне чуть живой?

— Это мои сопровождающие постарались. Сразу два заклинания развеивания в него пустили. Знаешь, не очень приятно, когда на тебя живая туча ползёт, лапками-отростками перебирая.

— Испугались? — усмехнулся Шаман

— Очень, — кивнула я. — Нас перед этим едва Красный дракон не спалил. Мы от него едва отбились, отдышаться не успели — на нас туча движется.

— Красный дракон? — задумчиво повторил колдун… и тут браслет на моей руке сжался с такой силой, что я вскрикнула.

— Что? — насторожился Шаман.

— Опасность! Близкая!

Я вскочила и кинулась к окну.

И тут поляну накрыла тень от широких драконьих крыльев…

…Когда мы выскочили из дома, на поляне творилось что-то невообразимое.

Дракон поджигал соломенные крыши домов, испуская из зубастой пасти мощный поток огня. Из горящих домов выскакивали женщины, держа за руки детей, бежали к дому Вождя, но дракон перекрывал им путь огненными залпами, и они с криками метались по поляне, не зная, как выбраться из этого ада.

Тем, кто попытался скрыться в лесу, повезло не больше, потому что лес тоже горел, взмётывая вверх клубы дыма.

Вождь с воинами, вооружившись копьями и кинжалами, метали их в дракона, но те отскакивали от его бронированной шкуры, не причиняя вреда.

Не сговариваясь, мы с Шаманом вскинули руки и швырнули в дракона «воздушный кулак» — заклинание, при котором посланный воздух становится настолько плотным, что может отбросить врага. Двойной заряд попал дракону в голову, и он, закружившись, отлетел на несколько метров, попутно дёрнувшимся хвостом снеся макушку башенки и, зацепившись крылом за верхушку дерева, рухнул в лес.

Я крикнула Шаттину:

— Уводи всех в дом. Всех! Быстрее!

И пока воины заталкивали перепуганных женщин и ревущих детей под спасительную кровлю, начала поспешно плести вокруг дома защитный колпак.

А дракон, разъярившись неудачей, уже выбирался из леса, ломая деревья и треща сучьями.

— Николай, отвлеки его! Мне нужно время, дом слишком большой!

Шаман только кивнул и, не дожидаясь, пока дракон взлетит, снова кинул в него какое-то заклинание. Я уже не следила за их битвой: была уверена, что ко мне Николай дракона не подпустит, а по сторонам смотреть было некогда: плетение защитного купола на такую громадину отнимало все силы и не позволяло отвлекаться. Я слышала шум, рядом упало несколько камней, в нескольких шагах от меня оплавилась от горячего ветра трава, но я стояла, как приклеенная. И огляделась только перед активацией заклинания, чтобы проверить, все ли жители посёлка успели спрятаться в доме. Вроде, на поляне кроме нас с Шаманом никого не осталось. Взмахнув последний раз рукой, активировала купол так, что снаружи его теперь даже атомная бомба бы не пробила и кинулась на помощь Шаману.

И наткнулась на Шаттина.

— А ты что тут делаешь? — зло прошипела я. — Просила ведь всех укрыться в доме!

— Я — Вождь, мне не пристало отсиживаться с женщинами, когда враг нападает, — гордо выпрямилось это чудо внеземной цивилизации.

— Какого чёрта! — заорала я. — Теперь тебя ещё спасай!

Как же не вовремя Вождь вылез со своим кодексом чести! Мало того, что дракона надо завалить, так теперь ещё следи, чтобы он Шаттина не прибил ненароком! Снова повернулась к Шаману: а ведь он уже на пределе своих сил сражается. Ещё немного, и дракон начнёт брать верх! Вот этого точно допустить нельзя! Вспомнив любимый трюк Харрита — ускоренное бомбометание — крикнула Шаттину:

— Отойди на край поляны!

И заметалась вокруг опешившего дракона, пуская в него огненные шары, молнии и острые ледышки с такой скоростью, что их не только отбить — заметить было трудно. Дракон попятился, издал громкий рык и, оттолкнувшись лапами, взлетел, собираясь сжечь нас сверху. Но тут Шаман, собравшись с силами, вдруг кинул в него такую мощную и яркую стрелу, что я на миг ослепла и оглохла от взрыва и грохота, а дракон взревел и — исчез.

Я потрясла головой, пытаясь прийти в себя после заключительного аккорда битвы, и села на усыпанную раскрошенным камнем землю, потому что почувствовала, что ноги у меня подгибаются. Адреналин, на котором я держалась во время боя, схлынул, и сил у меня не осталось даже на то, чтобы доползти до крылечка.

Шаман устало подошёл ко мне и растянулся рядом.

— У вас тут всегда так весело, или это в честь моего прибытия такой салют? — сердито поинтересовалась я.

— Я ожидал чего-то подобного, — выдохнул колдун. — Но я думал, Гэттор сам явится, а он, видишь, помощника сперва прислал.

— Думаешь, они с Гэттором вместе работают?

— Думаю, да. Ты дракона не узнала?

— Да мне как-то некогда было его разглядывать.

И удивлённо подняла брови:

— Ты полагаешь, это тот же самый, что нас сегодня утром сжечь пытался?

— Не знаю, — задумчиво ответил Шаман. — Просто ты говорила о Красном драконе. Этот тоже был Красный. А их в Дарстене не так уж много. Этот род, благодаря своей драчливости и агрессивности, постепенно вымирает. Они что в драконьем виде, что в человеческом, так и норовят в неприятности вляпаться.

— Значит, дело ещё хуже, чем я предполагала, — уныло заключила я. — Видимо, там, в будущем, Красный дракон решил отомстить нам за Гэттора, и теперь он не остановится, пока мы его не победим. Ох, как он не вовремя он мстить задумал. У нас и без него забот полно.

— Больше всего мне понравилось в твоей речи то, что ты даже мысли не допустила, что победить может он, — усмехнулся Великий Шаман.

— Много чести — победить нас, — проворчала я. — Пока Стэнна не найду, ни один дракон мне поперёк дороги встать не сможет. Зубами загрызу.

И встревожилась:

— Кстати, а где Шаттин?

— Я здесь, Светлейшая.

Я обернулась. Вождь стоял в двух шагах от меня и смотрел взглядом, полным восхищения, граничащего с поклонением.

«Сражён наповал», — услышала я насмешливую мысль Николая и проворчала в ответ:

«Этого мне ещё не хватало».

«Между прочим, он тебя Светлейшей назвал. Практически, Богиней. Это очень высокий титул. Примерно, как у нас — святой».

«Он с ума сошёл? — возмутилась я. — Я не собираюсь конкурировать с местными Богами».

«Ну, что ты. Боги — вне конкуренции. Это, всё-таки, человеческий титул. Но в анналы местной истории ты теперь точно попадёшь».

Я глянула на откровенно ухмыляющегося Шамана и, шумно выдохнув, обратилась к склонившемуся в поклоне Вождю:

— Слушайте, Ваше Величество, или как вас называть надо?

— Просто — Шаттин, Светлейшая, — ещё ниже склонился парень.

— Шаттин, перестаньте уже дурака валять. Какая я вам «Светлейшая»? Лучше руку покажите, чудится мне, не всё с ней ладно.

— Ничего страшного, Светлейшая, через пару дней заживёт, — выпрямился Вождь.

— Сядь уже и руку покажи, — нетерпеливо приказала я. — У нас ещё работы полно, а я тебя уговаривать должна?

Шаттин поспешно опустился рядом со мной на колени и протянул левую руку. Шаман присвистнул, а я, увидев вплавленные в кожу обгоревшие куски ткани, только головой покачала:

— И как ты с таким ожогом ещё перепираться умудряешься? Тут орать от боли надо.

— Я — Вождь… — начал было Шаттин, но я перебила его:

— …и тебе не пристало… и так далее. Слышали уже. А вот если бы меня послушал и вместе со всеми в дом ушёл, ничего бы не было.

— Я — Вождь…

— Замолчи уже! — взъярилась я, пуская на многострадальную руку заклинание обезболивания. — У Вождя тоже должна быть голова на плечах, соображающая, когда он может вмешаться в сражение, а когда лучше послушать, что ему умные люди говорят.

Шаттин насупился и отвернулся, и я поняла, что он остался при своём мнении. И тоже замолчала. В конце концов, кто я такая, чтобы его воспитывать? Залётная волшебница: была — и нету. А ему тут жить, племенем управлять.

— Великий Шаман, — обратилась я к Николаю, продолжая залечивать обожжённую руку Вождя, — пожалуйста, скажи людям, что можно выходить. И ещё посмотри, много ли пострадавших. Пусть в очередь встают, лечить буду.

Шаман кивнул и, не торопясь, встал. При этом его заметно качнуло.

— Ты сам-то как? — встревожилась я.

— Нормально, — отмахнулся он. — Выложился просто на последнем ударе, вот и шатает. Через полчасика восстановлюсь.

— Да, а что это за удар был? — я даже на мгновение отвлеклась от лечения, так мне стало интересно. — Никогда такой мощи не видела.

— И вряд ли увидишь, — усмехнулся Шаман. — Супероружие супергероя. Мои любимые фокусы со временем. Ускорился раз в десять, если не больше, и запустил огненный шар. Вот дракона и снесло куда-то. Только сил подобный фокус отнимает немерено. Как ещё до тебя дошёл, не свалился.

— Действительно, супергерой! — восхитилась я. — Сиди тогда, я сейчас с Шаттином закончу и сама схожу.

— Ну, не настолько я слаб, насколько выгляжу, — хмыкнул седовласый повелитель времени и, пошатываясь, побрёл к дому.

Вскоре поляна наполнилась звуком людских голосов: плачем женщин, криками детей, хмурыми возгласами мужчин, разгребающих каменные завалы и убирающих с поляны тела погибших.

Я закончила врачевать руку Шаттина и огляделась. Возле меня уже выстроилась очередь из раненых и обожжённых.

Остальной день пронёсся, как во сне. Я лечила раны, ожоги, порезы, ушибы, сращивала сломанные кости. Краем глаза видела, как уцелевшие жители посёлка расчищают поляну и, под руководством Шамана, готовят огромный помост для погребального костра, складывают на него тела. Как Шаман, закончив печальные приготовления, садится неподалёку и тоже начинает лечить пострадавших. Прервалась ненадолго, когда Вождь, устав слышать моё «Позже» в ответ на приглашения пообедать, вынес тарелку с едой прямо на улицу и попытался накормить меня супом с ложки. Чтоб не позориться, пришлось сделать перерыв и поесть самой. После еды и глотка напитка эльфов сил заметно прибавилось, но к вечеру я всё равно была, как выжатый лимон, и в спальню Шаттину, никому не доверившему проведение важнейшего ритуала по укладыванию спать Светлейшей Лунной Девы, пришлось нести меня на руках, потому что ноги меня уже не держали. Я уснула, едва коснувшись головой подушки, и проспала всю ночь без сновидений.

Разбудил меня солнечный лучик, пробравшийся в комнату и прыгнувший на подушку. Я открыла глаза и потянулась, а потом села на кровати и огляделась.

Я находилась в крохотной комнате, большую часть которой занимала кровать, на которой я и провела ночь. У окна стояли небольшой столик и плетёная табуретка, а возле двери возвышался узкий шкаф-пенал. Вот и вся мебель. Да больше сюда ничего бы и не поместилось.

Если это — спальня Николая, то где он сам провёл ночь?

И вообще, для Великого Шамана слишком уж скромное помещение, мог бы хоромы и побольше устроить. Неужели он никогда женат не был? Для двоих тут слишком мало места.

Я встала и выглянула в окно. Погребального помоста уже не было. Видимо, Шаман провёл обряд ночью, когда я уснула. На поляне вовсю шли ремонтные работы. Всё племя, включая малолетних детей, собирающих мусор, трудилось над приведением посёлка в порядок. По счастью, кладка стен большинства домов почти не пострадала, лишь крыши сгорели. И только два дома на краю поляны были разрушены почти до основания хвостом разъярённого дракона, когда он сражался с Николаем. Их восстановлением сейчас и занимался Великий Шаман, лёгкими движениями рук ровными рядами укладывая подлетающие к нему камни.

Почувствовав мой взгляд, Шаман обернулся, кивнул мне и, что-то сказав стоящему рядом Вождю, направился в мою сторону. Вождь поднял голову и, увидев меня, склонился в поклоне. Когда он выпрямился, я тоже наклонила голову, приветствуя его, и отвернулась от окна.

— Как спалось? — Николай остановился у двери и окинул меня изучающим взглядом.

— Хорошо спалось, — улыбнулась я. — Даже сны не снились.

— Вижу, — кивнул Шаман. — Хоть на человека стала похожа. А то вчера к вечеру уже зелёная, как лягушка, была.

— Спасибо на добром слове, — фыркнула я.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулся Шаман. — Пойдём обедать, стол уже накрыт.

— Обедать? — удивилась я. — Я так долго спала? Почему ты меня не разбудил?

— А зачем? Помощь твоя сейчас не требуется, со строительными работами племя и без тебя справится. А восстановиться тебе надо было. Кто знает, что ждёт впереди. Силы понадобятся.

И, открыв дверь, сделал приглашающий жест:

— Идём, а то всё остынет.

— Подумаешь, остынет, — пожала я плечами. — Будто ты разогреть не сумеешь.

Но к выходу всё-таки двинулась.

Вышла… и остановилась в недоумении. Вместо ожидаемого коридора передо мной была очередная спальня. Только раза в три больше, чем та, в которой ночевала я. Широкая кровать была по-солдатски ровно укрыта вышитым покрывалом. Рядом, с двух сторон, стояли тумбочки цвета слоновой кости. У двери расположился большой шкаф с зеркальными дверцами, а у противоположной стены — комод, на котором в скромной деревянной рамке стоял портрет миловидной женщины.

— Хорошо живут Великие Шаманы, — присвистнула я, оглядев спальный гарнитур.

— Это Вождь помог, — улыбнулся Николай. — Когда я сюда прибыл, жил поначалу как все, в хижине. Потом, когда стал Шаманом, мне выделили этот дом, но мебель была самая простая, как у всех. А вот после того, как я тут репутацию Великого Шамана заработал, Вождь заявил, что такой человек, как я, не должен испытывать никаких неудобств, и лично отправился в Кэтанг, чтобы закупить для меня мебель для спальни. Купил лучшее, что там было. А так как я знал, что ты прибудешь, то попросил ещё и для тебя комнату оборудовать. Там, правда, мебель попроще, как ты заметила, но, я думаю, Вождь сейчас себя здорово ругает за своё пренебрежение. Увидишь, ещё прощения у тебя за это просить будет.

— Перебьюсь без его извинений, — фыркнула я, выходя из спальни и открывая дверь в столовую. — Мне всё равно тут делать особо нечего. Сейчас ты меня познакомишь с флограссами, потом отдашь Жезл и отправишь в Трамен. Чем скорее мы эту историю закончим, тем лучше. Мне Стэнна искать надо.

— Видишь ли… — начал, было, Шаман, но тут же перебил себя: — Заходи давай, чего в дверях стоять.

Провёл меня мимо большого каменного стола, накрытого зелёной скатертью с цветочной вышивкой по краю, пододвинул деревянный стул, спросил, садясь рядом:

— А что там со Стэнном произошло? Куда он пропал?

— Ой, такая мутная история… Сейчас расскажу, только поем. А то я, оказывается, здорово проголодалась.

И, действительно, у меня от одного вида выставленных блюд слюнки потекли. Хотя ассортимент несколько удивил. На столе в глубоких мисках стояли: картофель тушёный с мясом, картофель жареный с грибами, драники картофельные со сметаной, картофельное пюре с курицей, картошка «в мундире» с солёными огурцами, картофельная запеканка…

Я вопросительно посмотрела на широко улыбающегося Шамана:

— Что за странное меню? У вас картошку девать некуда? Урожай был большой?

— Наоборот, — ещё шире улыбнулся тот. — Не знаю почему, но картофель здесь не выращивали, хотя в том же Кэтанге он достаточно распространён. Сюда его по моей просьбе ты прислала для разведения. Поэтому картофель здесь до сих пор считается праздничным блюдом, и едят его достаточно экономно. Так что повара Вождя сегодня в честь твоего прибытия расстарались на славу. Надеюсь, ты их поблагодаришь после обеда? И учти, попробовать надо все блюда, иначе их обидишь.

— Ладно, — кивнула я, накладывая в тарелку понемногу из каждой миски. — Хорошо, что я картошку люблю. Только в одиночку мне это не съесть, тут на целый полк хватит.

— Во-первых, не на полк, а только лишь на роту, — поправил меня Николай. — А во-вторых, я тебе помогу, не переживай. И ещё на ужин оставим. И с собой возьмёшь.

— С собой? — удивилась я. — Ты считаешь, что я могу в Трамене надолго задержаться?

Шаман молча пожал плечами и уткнулся в миску.

— Так, — я положила вилку и глянула на активно работающего челюстями колдуна. — Кто-то из присутствующих вчера утверждал, что меня трудно обмануть, а сегодня сам пытается мне лапши на уши навешать. Что случилось?

— Поешь сначала, — хмуро пробурчал Шаман. — Неприятные известия надо после обеда выслушивать, чтобы аппетит не отбить.

— Угу, — кивнула я. — Ты меня успокоил, аппетит у меня сейчас, конечно, волчий проснулся после твоих слов. Говори давай, что случилось.

Николай грустно посмотрел на мою возмущённую физиономию.

— Придётся тебе тут задержаться, Селена. Дракон вчера разрушил мою лабораторию. Собственно, я ожидал чего-то подобного. Но я полагал, что это случится после того, как я отправлю тебя домой. Думал, встречу тебя в зале для обрядов, быстро всё объясню, отправлю с Жезлом в Трамен, потом — домой, а потом мне никакой Гэттор уже был бы не страшен. И меня уже не беспокоило, что он сможет погубить моих «паучков». Более того, я сам собирался их уничтожить, чтобы они не попали в руки колдуна. Но всё пошло не так, как я рассчитывал. Тебя выбросило в лес, мы потеряли время на твои поиски, и ничего сделать не успели. Лаборатория разрушена, и сколько дней уйдёт на ремонт, я не знаю.

— Но ты сумеешь её восстановить?

— Да. У меня всё для этого есть. Нужно только время.

— И что ты меня тогда пугаешь? — возмутилась я, снова берясь за вилку. — Поживу, куда деваться. На моём возвращении в горы ведь это не скажется?

— Нет. Но…

— Что ещё? — насторожилась я.

— Тебе придётся уйти отсюда и унести Жезл. Пока он здесь, Гэттор селение в покое не оставит, а, значит, может и лабораторию разгромить, и артефакт выкрасть. Вчера мы с трудом с драконом справились, а если бы они вдвоём с Гэттором прибыли, мы бы могли и проиграть сражение.

Я помолчала, потом спросила осипшим голосом:

— И куда мне надо будет уйти?

— В одну из пещер тут неподалёку. Но ты пойдёшь не одна. С тобой будут Шаттин и один из лучших воинов. Они знают, куда идти, мы с ними уже всё обговорили.

Я с облегчением вздохнула. Одно дело — в одиночестве шарашиться неизвестно куда по чужой стране, другое — идти в сопровождении местных жителей, сильных мужчин, которые и помогут, и подскажут, и приведут в нужное место.

— Ты меня до инфаркта решил довести? — проворчала я. — Что ты информацию в час по чайной ложке цедишь? Сказал бы сразу всё, я бы и аппетит себе не портила. Дай поесть спокойно.

Шаман улыбнулся:

— Теперь я понимаю, почему именно тебя Боги избрали для спасения мира.

— Потому что другой такой дуры не нашли, которая бы согласилась вслепую жизнью рисковать, — буркнула я, склоняясь над тарелкой.

Шаман весело хмыкнул, но переубеждать меня не стал и тоже принялся за еду.

Когда мы отведали все поставленные перед нами блюда, и настала пора чая, Николай снова спросил:

— И всё-таки, что случилось со Стэнном?

Я поморщилась:

— Даже вспоминать неохота, так всё мерзко.

И рассказала внимательно слушающему лейтенанту всё, что мне было известно.

Когда я закончила, он улыбнулся:

— А я ведь смогу тебе помочь.

— Как? — удивилась я.

— Я знаю, где Стэнн.

— Что?! — моему удивлению не было предела.

— Его прячут как раз в той пещере, в которую вы пойдёте с Шаттином.

— Он здесь?! Где?! — я вскочила, готовая бежать туда немедленно.

— Нет, конечно, — замотал головой Николай. — Он будет здесь через сорок три года. Ты рассказала нам об этом случае на учёбе, когда мы разбирали возможный круг поиска похищенной жертвы. Сказала, что Стэнна спрятали в таком месте, про которое бы никто и не подумал. Поэтому в поиске нельзя себя ограничивать жёсткими рамками и надо быть готовым к любым неожиданностям. Так что, всё складывается как нельзя лучше. Сейчас ты прогуляешься до пещеры, посмотришь, где она находится, а когда вернёшься в своё время, уже будешь знать, куда идти.

— Здорово, — я снова уселась на стул и глотнула уже остывший чай. — А почему именно до пещеры? Почему бы просто в лесу не укрыться?

— Тут две причины. Во-первых, в Феллии почти нет магии. Такой, к какой мы привыкли. Поэтому большинство феллиан колдовать и не умеют. И Личным Путём не ходят. Есть места Силы, в которых обычно и селятся племена. Но чуть уйдёшь от них, отойдёшь в лес — и магия иссякает. Ты — сильная колдунья, ты сможешь колдовать на своём резерве даже в лесу, где магии нет, но без подпитки извне ты долго не продержишься. Поэтому тебе и нужно идти к пещере. Она тоже в месте Силы расположена.

— А во-вторых?

— Во-вторых, флограссы сказали, что в пещере им тебя защитить будет легче. Все-таки, только вход надо будет оборонять, а не с четырёх сторон врага высматривать.

— Серьёзно? — возликовала я. — Меня флограссы под защиту возьмут? Значит, мне можно вообще ничего не бояться?

— Бояться, конечно, не надо, но вот быть настороже всё равно придётся. Флограссы… как бы тебе сказать… они не люди. Ну, или не совсем люди. Они могут многое, но не всё. Против сильной магии не выстоят, сражаться всё равно тебе придётся. Но отвлечь от тебя внимание они сумеют.

— Понятно, — вздохнула я. — А я уж было обрадовалась.

— Не горюй, — улыбнулся Шаман. — Справишься. Шаттин с Фарритом помогут. Колдовать, конечно, не умеют, но воины великолепные.

— Видела я вчера этих великолепных воинов, — грустно усмехнулась я. — Что они со своими копьями против дракона и колдуна сделать смогут?

— Вчера нападение было слишком внезапным, они отражали его своим обычным оружием. Сегодня я раздал им свой магический арсенал. Если дракон попробует ещё раз напасть, ему не поздоровится. Мои кинжалы даже драконью броню прошибают.

— А почему они вчера сразу твоё оружие не взяли?

— Потому что снять со стены его могу только я. А мне, как ты помнишь, было немного некогда этим заниматься.

— Но ты сам сказал, что в лесу магия не работает. Значит, и оружие станет обыкновенным?

— Вот на этот счёт не беспокойся. Оружие либо зачаровано, либо нет. Ему не надо подпитываться извне. Так что из него сила не исчезнет.

— А Личным Путём до пещеры можно дойти? Ты сказал, что местные не умеют так ходить, но я могу взять ребят за руки, сказать заклинание…

— К сожалению, нет.

— Почему?

— Местные жители не просто не умеют ходить Личным Путём. Они не могут им пользоваться, — Николай выделил голосом слово «не могут». — Почему-то они от этого с ума сходят. Не все, но многие. Сама понимаешь, рисковать рассудком Вождя и его лучшего воина я тебе позволить не могу. Идти придётся пешком.

— Надо же, — удивилась я. И задала внезапно пришедший мне в голову вопрос: — Слушай, ты читал рассказ «Эффект бабочки»?

Шаман улыбнулся:

— Ну, ещё бы. Я в юности всю фантастику перечитал, где хотя бы вскользь о путешествиях во времени говорилось.

— Тогда объясни мне вот что: история может измениться? Гэттор может меня убить?

Шаман помолчал, потом нехотя ответил:

— Хотел бы я тебе сказать, что — нет.

— И, если такое случится, вся история пойдёт по другому пути?

— Да. И сражаться с Гэттором здесь будут уже без нас с тобой. И, скорее всего, делать это придётся уже Богам. Потому что, отобрав у тебя сейчас Жезл, Гэттор не будет ждать сорок лет, а прямо сейчас соберёт оставшиеся артефакты и проведёт обряд. Так что, будь очень осторожна.

— Как-то мне это не слишком нравится, — пригорюнилась я. — Я думала, что, раз ты здесь, то мне в любом случае ничто не грозит. Ведь, раз я тебя сюда отправила, значит, это уже когда-то происходило, и со мной всё было в порядке? Или нет? Я совсем запуталась!

Шаман улыбнулся:

— Я очень надеюсь, что ты права, и с тобой в любом случае ничего не случится. Но всё-таки, не лезь на рожон, побереги себя.

— То есть, ты сам ни в чём не уверен, — сделала вывод я и завершила разговор: — Всё. Вопросов больше нет. Осталось всего ничего: дойти до пещеры, вернуться, слетать в Трамен, вернуться, отправиться в своё время, вернуться… Главное слово — вернуться.

— Вернёшься, — твёрдо пообещал Великий Шаман. — Иначе как я здесь окажусь?

— Только это и утешает, — вздохнула я, вставая. — Что ж, пошли. Незачем время тянуть. Тебе ещё дома достраивать надо, да башню ремонтировать.

Сборы были недолгими. Вооружившись до зубов кинжалами, копьями и мечами, сложив в заплечные сумки зачарованную от скисания провизию и подвязав к поясам фляги с водой, воины следом за нами спустились в общий зал. Меня нагружать не стали, я шла налегке, прихватив на всякий случай только флягу — была научена горьким опытом путешествия в горах с кимраком. Умереть с голоду в лесу, полном грибов и ягод, я не боялась даже в случае, если что-то пойдёт не так, и я окажусь далеко от ребят. Да и заклинание трансмутации, которому когда-то научила меня Икэсса, я помнила хорошо, любой камушек в хлеб могла превратить. Пусть уж воины тяжести таскают, им не привыкать. А я в кои-то веки хоть прогуляюсь с удовольствием. Ну, если опять какой-нибудь дракон на голову не свалится. Но на этот случай я тоже прихватила по паре кинжалов и дротиков: мало ли, как дело повернётся, вдруг они более действенным оружием окажутся, чем магия. Всякое бывает.

Когда мы уже собирались уходить, Николай отвёл меня в сторону и вытащил откуда-то из складок своего одеяния небольшой кинжал.

— Вот, возьми. Это — мой личный. Очень сильный артефакт, я его нашёл в пещере одного весьма мощного дракона, любящего такие интересные вещички собирать. Я с трудом с этим кинжалом подружился, и сейчас долго думал, стоит ли его тебе отдавать. Ты же знаешь: оружие, зачарованное на определённого хозяина, может не сработать в чужих руках. Или сработать наоборот. Но, как я понимаю, ситуация серьёзная, поэтому… Дай-ка руку.

Я молча протянула левую ладонь. Шаман лёгким движением провёл над ней кинжалом. Мне показалось, он даже не прикоснулся к коже, но поперёк ладони сразу набухла кровью длинная полоса. Я закусила губу: мне никогда не нравились кровавые ритуалы, пусть даже в таком облегчённом варианте. Но, конечно, кричать и дёргаться не стала. Решил Шаман, что так надо — пусть делает. Сильное оружие лишним не бывает.

Пока я предавалась размышлениям, глядя, как моя кровь крупными каплями падает на каменный пол, Николай, проговаривая какое-то неизвестное мне заклинание, приложил кинжал к ладони сначала одной стороной, потом другой, а затем направил его остриём вниз, почти вплотную к ране. Я зачарованно смотрела, как по лезвию медленно ползёт вниз капля моей крови. Спустившись до заострённого кончика, капля на миг замерла, словно раздумывая, стоит ли ей покидать кинжал, но всё-таки сорвалась вниз и попала точно в рану. По кинжалу пробежали яркие молнии, камень, вделанный в его рукоять, засветился ярким светом, затем вспыхнул, на миг ослепив нас, и — погас. А лезвие кинжала оказалось совершенно чистым, словно вся моя кровь в него впиталась, не оставив на металле даже следа.

Шаман перевёл дух:

— Кинжал принял тебя. Теперь он будет тебя слушаться. Но учти, он обладает и собственной волей, иногда будет лучше, если слушать его будешь ты.

Он передал мне кинжал и обеими руками обхватил мою кисть, останавливая кровотечение.

— Судя по твоей реакции, рискну предположить, что ты не был уверен, примет ли меня кинжал? — поинтересовалась я.

— Не был, — согласился Николай, отпуская руку, на которой после его лечения даже шрама не осталось. — Сама понимаешь, древний артефакт, обладающий собственной волей… Я не знал, как он себя поведёт. И ещё одно, — продолжил он, глядя, как бережно я вкладываю кинжал в кожаные ножны и прикрепляю к поясу. — Если придётся воевать в лесу, по возможности постарайся не использовать огненные шары и молнии, чтобы лес не поджечь.

— А чем же тогда сражаться? — растерялась я.

— А то мало в твоём арсенале других заклинаний, — хмыкнул колдун.

— Есть, конечно, просто шар в руке уже автоматически появляется, его даже вызывать не надо, — вздохнула я. — Ладно, постараюсь. Надеюсь, мы будем на связи?

— Нет, — грустно улыбнулся Шаман. — Безмолвная речь в Феллии действует на расстоянии не больше километра, а вы уйдёте намного дальше.

— Всё у вас не как у людей, — с досадой пробормотала я. — Поговорить и то нельзя.

И повернулась к своим спутникам, всё это время благоговейно глядящим на происходившие вокруг них чудеса:

— В путь?

Вождь поспешно кивнул и распахнул передо мной дверь.

Сдержанно попрощавшись с Великим Шаманом, проводившим нас до края посёлка, мы зашагали по еле видной тропинке вглубь леса. Прикрученный под рубашкой к моей спине заклинаниями и, на всякий случай, крепкими бинтами, Жезл мне сперва немного мешал, но вскоре я привыкла к нему и перестала обращать на него внимание.

Поначалу поход наш напоминал приятную прогулку. Тёплый летний день, лёгкий ветерок, обдувающий лицо, журчащий неподалёку ручеёк, солнечные пятна, пробивающиеся через шелестящую листву на песчаную тропинку — всё это дышало негой и покоем и навевало приятную истому, и через пару часов такого променада все мои предыдущие приключения стали казаться не слишком приятным сном. И только бесшумно идущий впереди Фаррит, настороженно оглядывающий окрестности, возвращал меня к реальности.

Но даже его настороженность не помогла нам избежать неприятной встречи…

Гэттор появился перед нами неожиданно. Только что тропинка была пуста — и вдруг в нескольких шагах от нас стоит такая знакомая фигура «длинноклювого колобка». Как мне помнится, именно такое прозвище дала я ему в тот памятный день, когда он делал мне предложение в кафе торгового центра. Невысокий, кругленький, как снеговичок, с большим тугим животом и непропорционально длинным носом, он совсем не изменился с момента нашей последней встречи. И даже плащ с капюшоном был тот же самый, в каком он разгуливал в Кэтанге. Другой одежды у него нет, что ли?

Я споткнулась на ровном месте и остановилась. Сердце ухнуло в пятки, а потом подскочило и забилось в горле, заставив лихорадочно сглотнуть. Сказка кончилась, грубо вторгшаяся в мечты реальность требовала быстрых и решительных действий, а я, растерявшись, стояла перед колдуном и только глупо таращилась на него. Странно было видеть перед собой человека, про которого я знала, что он уже проиграл, а он ещё был полон сил и желаний, и стремился к своей цели с энергией и целеустремлённостью не рассуждающего тарана.

Зато не растерялись мои защитники. Я и моргнуть не успела, как шедший сзади Шаттин одним прыжком оказался впереди меня и встал плечом к плечу с Фарритом, заслоняя меня собой. Впрочем, на Гэттора они не произвели ни малейшего впечатления. Взглянув на выхвативших кинжалы воинов, небрежно махнул в их сторону рукой, и они, отлетев на несколько шагов, рухнули на землю и застыли, не в силах пошевелиться, хоть я и видела, сколько усилий прилагает Вождь, чтоб хотя бы приподняться.

— Это — наш разговор, ведьмочка — ухмыльнулся Гэттор. — Незачем впутывать в него посторонних.

От этого ехидного голоса я мгновенно пришла в себя. Сразу вспомнились и магическая клетка, и мучения Нэйтаса, и толстый тугой живот, прижимающий меня к стене лифта…

«Чтоб ты сдох», — с остервенением подумала я, готовясь к обороне.

— Где Жезл, ведьма? — усмешка исчезла, теперь Гэттор смотрел зло, ненавидяще. — Отдашь Жезл — все останетесь живы. Не отдашь — никого не пощажу.

— Давай так: ты немедленно убираешься отсюда, и тогда я не буду тебя преследовать, — сквозь зубы ответила я, накидывая щит на обездвиженных парней. Это действительно не их битва, может, удастся им отсидеться в стороне.

— Наглость до добра не доводит, — прищурился колдун и на меня обрушился шквал огненных шаров.

Вот когда я возблагодарила Стэнна, который на тренировках гонял меня этими шарами по полигону, пуская их пулемётной очередью. Думаю, Гэттор не ожидал, что я смогу отразить их, не сходя с места. В ответ я запустила град ледяных игл. Но колдун отбил их, играючи. Судя по всему, силы были равны, и сражаться мы можем долго, пока один не устанет больше, чем другой. И почему-то мне казалось, что этим «одним» буду я… Значит, надо придумать неожиданный ход, который Гэттор не сможет предусмотреть. Но какой?

Пока я лихорадочно искала выход, Гэттор не дремал, нападая практически без перерыва. Стену огня я с трудом потушила заклинанием воды, посланный смерч удалось развеять встречным смерчем. Я только защищалась, не давая ему добраться до меня, но понимала, что, не атакуя, я долго не продержусь. Что же сделать? А если…

Я кинула в колдуна «воздушный кулак», так хорошо сработавший в сражении с драконом. Гэттор заметил его и сумел защититься, но всё-таки пошатнулся и отступил на пару шагов. Воспользовавшись этой крохотной заминкой, я выхватила кинжал, подаренный мне Николаем, и с силой бросила его в ухмыляющуюся физиономию ненавистного чародея.

Кинжал с явно слышимым свистом пролетел разделяющее нас расстояние. Гэттор вскинул руку, останавливая его. Если бы на месте этого артефакта был обычный кинжал, пусть даже и зачарованный, он бы упал на землю. Но древний артефакт сдаваться не собирался. Он повис в сантиметре от руки Гэттора, и даже я, находясь от него в нескольких метрах, чувствовала, с какой силой он давит на поставленную перед ним защиту. Казалось, его надо только чуть-чуть поддержать, послать дополнительной силы, и он пробьёт преграду и вонзится прямо в сердце колдуна.

Я решила помочь ему… и вдруг застыла, ошарашенная пришедшей мне мыслью: а ведь мне нельзя убивать Гэттора. Даже если будет возможность — нельзя. Он должен через сорок лет найти Жезл, иначе вся история изменится. Артефакты не будут собраны и уничтожены, и кто знает, кому и когда вновь придёт мысль о мировом господстве и чем дело закончится. Вдруг преемник Гэттора окажется более удачливым?

А главное, я не попаду в Кэтанг и не выйду замуж за Стэнна.

Все эти мысли вихрем промелькнули в моей голове, и я опять растерялась, не зная, что предпринять. Но тут всё решилось само собой, не требуя от меня никаких действий. Гэттор, поняв, что кинжал ему не удержать, просто исчез, оставив поле боя. Кинжал, потеряв цель, рванулся вперёд и — упал на тропинку.

Настороженно оглядываясь по сторонам — вдруг враг вернётся, — я подошла к кинжалу и, отряхнув его от пыли, погладила рукоять, прошептав:

— Спасибо тебе, ты меня спас.

Мне показалось, что камень в рукояти на мгновение засветился, словно принимая мою благодарность, но тут же погас. Я вложила кинжал в ножны, затушила загоревшиеся от огненных шаров кусты и тлеющую траву, и повернулась к моим сопровождающим, чтобы проверить, в порядке ли они. И увидела, что Вождя того и гляди удар хватит, так он покраснел от натуги, пытаясь хотя бы пошевелиться. Я поспешно сняла заклинание, освобождая ребят. Но оба воина, получив возможность двигаться, вскочили только для того, чтобы тут же упасть передо мной на колени, склонив головы и держа на вытянутых руках копья.

— Вы чего? — опешила я.

— Убей нас, Лунная Дева, — глухо ответил Вождь. — Мы не достойны жить. Мы не смогли защитить тебя.

— Здрасьте, — разозлилась я. — Я вас, значит, сейчас убью, а потом в одиночку по незнакомому лесу бродить буду? Нет уж, так легко вы от меня не отделаетесь.

Посмотрела на согбенные в отчаянии фигуры и, вздохнув, присела перед ними:

— Ребята, вы тут не виноваты. Гэттор — очень сильный колдун. Вы даже не представляете, какой сильный. Его арестовывать полиции двух миров пришлось, десятка полтора мощных колдунов старалось. А вы вообще колдовать не умеете, как же вы надеялись с ним справиться? Так что мысли о своей вине из головы выбросьте и больше никогда мне об этом не говорите. Гэттор — это моя забота. А вот если дракон опять заявится — вот тут, пожалуйста, сражайтесь. И если дикие звери нападут… Не знаю, правда, они у вас тут водятся?

— Водятся, — кивнул, не поднимая глаз, Шаттин.

— Ну, вот. Дикие звери и дракон — на вашей совести. А с Гэттором лицом к лицу воевать даже не пытайтесь — прибьёт и не заметит.

Я выпрямилась и решительно скомандовала:

— А сейчас поднимайтесь. Надо идти. Чем скорее мы доберёмся до пещеры, тем лучше. Раз Гэттор меня нашёл, он не остановится. Надо ждать нового нападения. И хорошо бы к этому времени быть уже под защитой пещеры.

И задумчиво спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Только вот интересно, как он нас так быстро обнаружил?

— Великий Шаман сказал, что колдун может прийти на запах Магии, — хмуро ответил Шаттин, вставая и по-прежнему глядя в землю. Я видела, как мучительно стыдно этому храброму воину за своё поражение, но помочь ему, увы, ничем не могла. Справляться со своими переживаниями ему придётся самостоятельно.

— Вождь, — я специально обратилась к нему не по имени, а по званию. Пусть вспомнит, что он — не рядовой воин и должен уметь держать себя в руках. — Долго мы будем идти до пещеры?

— Завтра к вечеру придём, Светлейшая, — склонился в поклоне Шаттин.

— Пойдёмте, — вздохнула я и, повернувшись, зашагала по тропе. Честно говоря, я бы сейчас с удовольствием посидела, прислонившись к стволу дерева, и отдохнула после вымотавшего меня сражения, но не хотелось смотреть на унылые физиономии моих сопровождающих, и я предпочла двигаться вперёд, надеясь, что через пару-другую километров ребята придут в себя и перестанут изображать из себя раскаявшихся грешников.

Шаттин, видимо, это понял. Догнав меня, пошёл чуть позади, и проговорил негромко:

— Скоро будем проходить мимо поляны, там вы сможете отдохнуть, Светлейшая.

— Хорошо, — кивнула я, не сбавляя шага. — Так и сделаем.

И действительно, мы не прошли и двух километров, как тропа вывела нас на большую поляну, залитую солнечным светом. Посреди поляны стоял могучий дуб. Его морщинистый ствол и втроём было не обхватить, а вершина кроны терялась высоко в небе, и я, даже до предела задрав голову, не смогла разглядеть верхних веток.

— Какое чудо, — восхищённо произнесла я, благоговейно обходя вокруг дерева. — Сколько ему лет?

— Очень много, — шёпотом ответил Шаттин, преклоняя перед дубом колено. — Это — Отец леса. Он бережёт наш покой.

— Кто он? — не поняла я, глядя, как воины склоняют головы перед пусть и большим, но обычным деревом.

— Отец леса, — повторил Шаттин, вставая. — Это — Вождь флограссов.

— Вождь флограссов? — изумилась я. — Как? И вообще, кто-нибудь мне, наконец, объяснит, кто такие флограссы?

— Я объясню, — прошелестело в листве, и я испуганно отступила, увидев, как в морщинках коры начинает проявляться лицо пожилого мужчины. — Не бойся, Лунная Дева. Я не причиню тебе зла.

И внезапно прямо из ствола появилась крепкая фигура. Даже не появилась, а вытекла… выдавилась… обрела форму… я так и не поняла, как это случилось. Вроде, только что было дерево, и вдруг перед стволом, сливаясь с ним, стоит мужчина. Загорелое лицо, умные глаза, глядящие из-под густых широких бровей, длинные тёмные волосы с зеленоватым отливом, кряжистая, широкоплечая фигура — несмотря на морщины, изрезавшие лицо, мужчина не производил впечатления старца.

— Добро пожаловать в Феллию, Селена.

— Спасибо, — поклонилась я. — А как мне к вам обращаться?

— Моё имя ты вряд ли выговоришь, — усмехнулся он. — Так что зови меня Отец леса. Или просто — Отец.

— Хорошо, — кивнула я. — Так кто же вы — флограссы?

— Присаживайся, — предложил Отец леса. — Я тебе всё сейчас расскажу.

Он шевельнул пальцем, и тотчас с дерева слетел ворох листьев, собравшийся у моих ног в невысокий пуфик. Я уселась на это мягкое сиденье, сразу принявшее наиболее удобную для меня форму, и приготовилась слушать.

Вождь флограссов посмотрел себе под ноги. Один из мощных корней дуба выскользнул из земли, и через мгновение у ствола стоял причудливо сплетённый стул. Отец леса одобрительно хмыкнул, сел на него и улыбнулся:

— Удобно, правда? Ты сам себе и дом, и обстановка.

И посерьёзнел:

— Сейчас я познакомлю тебя со своими друзьями, и ты без моего рассказа поймёшь, кто мы такие.

Он не сделал ни одного движения, не сказал ни слова, но дуб вдруг качнулся, закачал ветками, зашелестел листвой. По лесу пронёсся лёгкий шум.

— Они идут. Не пугайся.

Отец леса вовремя предупредил меня, потому что иначе я вряд ли бы усидела на месте, когда дёрн из-под ног вдруг вспучился горбом и быстро принял форму человека. С заросшего травой лица улыбнулись васильковые глаза:

— Здравствуй, Селена.

— Здравствуйте, — ошалело произнесла я. Травяной человек махнул мне рукой и исчез, а дёрн улёгся на прежнее место, словно ничего и не произошло.

— Здравствуй, Селена, — прошуршало у меня над ухом.

Я резко повернулась. Рядом со мной порхала в воздухе сотня бабочек, образуя ясно видимую фигуру человека. Человек протянул ко мне колышущуюся руку, погладил по плечу. Я почувствовала его прикосновение, лёгкое, как дуновение летнего ветерка.

— Здра… — начала я, но тут бабочки прыснули в разные стороны, и человек исчез, а бабочки разлетелись по поляне.

— Здравствуй, Селена, — прозвенело с другой стороны, и я увидела, как вода в ручье высокой волной плеснула на берег, и переливающийся на солнце человек, состоящий из струек воды, приветливо махнул мне рукой.

— Здравствуй, Селена. Здравствуй, Селена, — неслось со всех сторон, и я только и успевала, что кивать головой, как китайский болванчик, глядя по сторонам. Человек-цветы, человек-листья, человек-камень, человек-земля и даже человек-солнечный луч… Я на мгновение закрыла глаза, пытаясь справиться с головокружением, вызванным обилием чудес, а когда я снова стала в состоянии соображать, всё закончилось. На поляне было тихо, пусто, и только Отец леса с доброй усмешкой смотрел на меня.

— Слишком много впечатлений, Лунная Дева?

Я молча кивнула.

— Но зато, я думаю, тебе стало понятно, кто такие флограссы.

Я только плечами пожала. Говорить я не могла.

— Мы — сама природа. Мы везде — и нигде. Мы — весь мир. Это не значит, что мы всё время здесь. Ты можешь смело ходить по траве и собирать букеты, не думая, что ходишь по нам и обрываешь нам руки. Ручей — это просто ручей. Бабочки — просто бабочки. Но, когда надо, мы мгновенно можем появиться в любом месте. Мы слышим друг друга на расстоянии. Мы всегда знаем, когда надо прийти на помощь, потому что каждая травинка, каждая бабочка, каждая капля воды может стать нашим разведчиком. Я стою на этой поляне, но через мгновение могу оказаться на другом краю страны и выйти из любого другого дуба. А могу и не выходить, а выдернуть корни из земли и отправиться путешествовать со всем деревом. Ведь дерево — это я. Мы можем долго не проявлять себя, но, в случае необходимости, в один миг превращаемся в целую армию. Именно так произошло триста лет назад, когда мы прекратили войны между племенами. Мы никогда не вмешиваемся в жизнь людей без серьёзной необходимости, но когда надо — действуем решительно и сурово. Поэтому в Феллии уже много лет царит мир, а люди в племенах умирают редко и, в основном, от старости, потому что мы не даём им ни утонуть в реке, ни разбиться при падении с обрыва. Возможно, это лишает их осторожности, необходимой при опасности, но они никогда не покидают Феллию, а здесь опасностей не так уж много.

Я слушала Вождя флограссов и не знала, как реагировать. С одной стороны, мне было понятно его стремление обеспечить себе и окружающим спокойную жизнь, без катаклизмов и страданий. С другой… Не обедняют ли они жизнь человеческую, не лишают ли её остроты и яркости?

Впрочем, я ведь и сама, слушая дома, на Земле, новостные программы, каждый раз думала: чего ж людям не живётся в мире? Для чего нужны все эти страдания, войны, смерти? Земля такая большая и красивая, что мешает нам жить в мире и радости? Откуда в людях столько агрессии?

А флограссы решили эту проблему раз и навсегда. И своё стремление к доминированию феллианцы реализуют на соревнованиях между племенами, в которых могут участвовать все желающие. Или на охоте. Ведь дикие звери в Феллии существуют, и они наверняка так же опасны, как и земные. Пожалуй, я соглашусь с флограссами: такой способ самоутверждения намного лучше, чем бессмысленные убийства во славу власти и денег.

— Ну, ладно, — наконец собралась я с мыслями. — А почему тогда вы не помогли мне в сражении с Гэттором? И вообще, зачем вы его сюда пустили?

— Зачем мы его сюда пустили? Хороший вопрос, — улыбнулся Отец леса. — Видишь ли, Селена, мы не всегда действуем так, как нам бы хотелось. Мы, конечно, многое можем, но есть Некто, кто знает и может намного больше нас, и идти против Его, точнее, Их планов мы не имеем права.

— Ясно, — я встала, стараясь сдержать раздражение. — Знаю я этого Некто. Вечно из-за него в неприятности вляпываюсь.

— Судьба у тебя такая, — снова улыбнулся флограсс. — А самое удивительное, что тебе именно это и нравится в ваших отношениях.

— Чего? — я возмущённо уставилась на Вождя флограссов. — Да я терпеть не могу, когда меня вот так, втёмную, используют!

— Ты хочешь знать весь план «от и до»? До последних мелочей? Чтобы ещё в Трамене, отправляя в горы, тебе рассказали и про «тучу», и про Николая, и как и где ты встретишься с Гэттором, и что ты должна сделать при встрече с ним, и чем всё это закончится? И что произойдёт, если ты будешь действовать так, а что будет, если ты поступишь по-другому? Ты правда хочешь это знать? Подумай, Селена. Загляни в себя.

Всё знать? Хм…

Я опустилась обратно на своё импровизированное кресло и задумалась.

Всё знать и точно, не отступая ни на шаг, действовать по детально разработанному плану…

Постоянно держать в голове кучу мелочей, из-за невыполнения которых план может пойти не по тому пути, и ещё кучу — по которой я должна буду действовать, если первый план сорвётся.

После каждого своего действия выслушивать новые инструкции, если что-то пошло не так и в план приходится вносить изменения.

Оправдываться, если сделала нечто, не соответствующее основному плану, потому что мне показалось, что так будет лучше. А я ведь буду так делать, как пить дать, буду.

Хм…

А ведь Эйдэйлер, оказывается, знает меня лучше, чем я сама. Никогда не любила подробного планирования, в котором нет места импровизации. И быть в подчинении у кого-то, пусть даже очень умного и знающего, тоже не хочу. Даже если я — пешка в чужой игре, у меня хотя бы видимость свободы воли должна быть. Иначе я взбунтуюсь.

Да и запоминать все эти детали…

А уж разрабатывать их, анализируя каждый возможный вариант развития событий…

И вообще, всё знать — неинтересно. Жизнь без сюрпризов пресна…

Я подняла глаза на выжидательно глядящего на меня флограсса.

— А ведь вы, пожалуй, правы. Хоть это и для меня самой неожиданно…

— Вот и кончай нервничать по пустякам, — неожиданно жёстко сказал Отец леса. И уже спокойнее добавил: — Мы тебе поможем, чем можем. Хотя особо на нашу помощь не надейся и бдительности не теряй.

— Почему? — поинтересовалась я.

— Потому что мы в действительности не так много можем, как нам хотелось бы.

В Феллии мало магии. А Гэттор силён. У него большой резерв, он сумеет долго сражаться даже в местах, где Сила отсутствует. К сожалению, в битве с мощным колдуном мы долго не продержимся. А если Жезл попадёт в руки Гэттору, это будет конец нашему миру. И только у тебя достаточно сил для того, чтобы сохранить артефакт и унести его отсюда. Так что, это не мы твои защитники, а ты — наша спасительница.

— Ну, вот, — загрустила я. — А я так надеялась на вашу помощь.

— Обязательно поможем, — серьёзно уверил меня флограсс. — Просто не забывай, что ты и сама многое можешь, и всегда надейся только на себя. Тогда не будешь разочарована, не дождавшись помощи, зато приятно удивишься, если помощь придёт.

Я вздохнула: что ж, мне не привыкать. Роль беспомощной куколки, видимо, не для меня. Сколько лет живу, ни на кого не надеясь…

— Да будет так, — я встала и вежливо поклонилась Отцу леса. — Тогда не стоит терять время. Надо идти, пока Гэттор очередную пакость не придумал.

— Я разочаровал тебя? — с грустным пониманием произнёс флограсс.

Я помолчала, прежде чем ответить, прислушиваясь к своим чувствам.

— Не то, чтобы разочаровал… Просто я обрадовалась, что можно будет на кого-то скинуть свою проблему, что кто-то большой и сильный придёт и всё решит… Но так не бывает, да? По-крайней мере, у меня.

— Мы поможем, Селена, — твёрдо сказал Отец леса. — Поможем.

И, шагнув назад, слился с корой. Корень, из которого был сплетён стул, с лёгким скрипом выпрямился и нырнул в землю, а внезапно подувший ветерок развеял листья из моего пуфика. Через мгновение ничто на поляне не напоминало о флограссах.

Вздохнув, я повернулась к воинам, всю нашу беседу молча просидевшим на краю поляны.

— Ребята, пора идти.

Мужчины встали, и Фаррит быстро зашагал по тропинке, а Шаттин подождал, пока я дойду до него, и пошёл позади меня.

Как ни странно, до места ночлега мы дошли без приключений, хотя я и вздрагивала от каждого неожиданного звука, будь то треснувший под ногой сучок или резко вскрикнувшая птица.

К вечеру вышли к неширокой речке, пересекли её по скользкому каменистому броду, нашли неподалёку от него небольшую поляну и устроили привал. Фаррит отвязал от заплечной сумки скатанное в трубочку одеяло и постелил под деревом.

— Садитесь, Светлейшая.

Я с удовольствием уселась, привалившись спиной к толстому стволу. Вытянула уставшие от бесконечной ходьбы ноги, закрыла глаза и, видимо, задремала, потому что возглас Шаттина прозвучал очень неожиданно:

— Светлейшая, ужин готов. Поешьте перед сном.

Я открыла глаза.

Шаттин присел передо мной с тарелкой и куском хлеба.

— Вам надо поесть, вы сегодня много сил потеряли.

— Да, — кивнула я. — Надо. Спасибо.

И, вдохнув запах пищи, почувствовала, как я, оказывается, проголодалась.

Минут десять мы молча жевали, потом Фаррит собрал посуду и отправился на речку её мыть, а Шаттин отвязал второе одеяло и, расправив, положил его рядом со мной:

— Укройтесь им и отдыхайте, Светлейшая.

— А вы?

— Нам не привыкать спать на земле, — улыбнулся Вождь. — Мы — воины.

Ну, да. Конечно. Лето же, не замёрзнут. А похолодает — у костра погреются.

Я со вздохом облегчения растянулась на одном одеяле, укрывшись другим, и только тут обратила внимание, что Шаттин укладывается спать, а Фаррит, которому выпало первое дежурство, сидит, опершись спиной о ствол дерева, и ни один из них костёр разводить не собирается.

Я села. Уже улёгшийся Шаттин мгновенно повернулся:

— Что, Светлейшая?

— А костёр? Костёр на ночь вы разводить не собираетесь?

— Нет. А зачем? — с недоумением спросил Вождь.

— Ну… Вы ночью не замёрзнете?

— Нет, не замёрзнем, — улыбнулся Шаттин. — Ночи сейчас тёплые.

— А как же комары? Дым костра их бы отпугивал. Или у вас нет комаров?

— С ними я договорился, — ответил Шаттин. — Они будут кусать нас. Вас, Светлейшая, они не тронут.

— Чего? — мне показалось, что я ослышалась. — Как — договорился? И они что, разбираются, кого можно кусать, а кого нет? Им разве не всё равно?

— Я договорился, — терпеливо повторил Вождь. — Я дал им попробовать свою кровь. И Фаррит тоже. Они полетят на её запах. Вас они не тронут, Светлейшая.

— Понятно, — растеряно пробормотала я. — А себя вы, значит, на съедение отдаёте.

— Кушать все хотят, — пожал плечами Шаттин.

Я снова растянулась на одеяле. Повозилась, устраиваясь поудобнее, и вдруг поняла, что, не смотря на усталость, спать совсем не хочу. Видимо, перебила сон, подремав перед ужином. Да и не темно ещё было. Летом темнеет поздно, и сумерки ещё только начинали окутывать землю.

Посмотрела на лежащего с закрытыми глазами Вождя: спит или не спит? И шёпотом спросила:

— Шаттин, ты спишь?

Мужчина резко сел, посмотрел вопросительно:

— Нет. Вам что-то нужно, Светлейшая?

От его готовности мне услужить мне стало неловко. Ладно, самой неймётся, а он-то почему меня развлекать должен за счёт своего отдыха? Пробормотала смущённо:

— Нет. Мне просто не спится. Но если ты устал…

— Я не устал, — перебил меня Шаттин. — И с удовольствием поговорю с вами, Светлейшая. Спрашивайте, что вас интересует?

Я села, укутавшись в одеяло, и начала расспрашивать Шаттина об обычаях его племени и об их отношениях с флограссами.

Шаттин отвечал охотно, не таясь, и я узнала много интересного, пока вокруг нас сгущалась тьма. Так, я выяснила, что в Феллии очень мягкий климат, зимы практически нет, поэтому урожаи здесь собирают по три раза в год. Так что, голод им не грозит, и на полях они особо не надрываются. Одежду шьют сами. Впрочем, если учесть, что мужчины почти весь год ходят босиком и в одних штанах, а женщины обходятся лёгкими платьями, не так уж много им этой одежды и надо. Зато мастериц, умеющих красиво вышить головную повязку или поясок на платье, очень ценят, потому что, оказывается, в этой вышивке зашифрована вся биография человека: из какого он племени, из какого рода, женат ли он или замужем ли она, есть ли дети — всё можно прочитать по узорам. И составить нитками красивый рассказ на ограниченном пространстве может далеко не каждая вышивальщица.

У каждого племени есть, помимо общих работ, какая-то своя специализация. Кто-то разводит овец и снабжает другие племена шерстью для вязания тёплой одежды и обуви на прохладную зиму, где-то — великолепные мастера по выделыванию шкур, в каких-то племенах разводят верховых животных и так далее. Особым уважением пользуются умелые кузнецы, могущие не только вьючных животных подковать, но и выковать оружие, предметы для сельхозработ, домашнюю утварь. Обмен изделиями происходит на ярмарках, которые проводятся два раза в год: весной и осенью. Но, конечно, никто не запрещает при необходимости самому прийти в нужное племя и договориться с умельцами о необходимых товарах. И, кстати, в каждом племени есть свои художники, музыканты и поэты-сказители, среди которых на ярмарках проводятся своего рода конкурсы. И Шаттин был очень горд, что на последнем конкурсе среди поэтов победил сказитель из его племени.

— Я прикажу ему создать балладу о вас, Светлейшая, — закончил свой рассказ Вождь. — Он будет счастлив от оказанной чести.

Я только улыбнулась в ответ.

Пока Шаттин говорил, темнота сгущалась, становилась всё плотнее, непроницаемее, я уже с трудом видела лицо сидевшего рядом мужчины.

И вдруг из-за крон деревьев появилась огромная луна и осветила поляну серебристым мерцающим светом.

Я изумлённо огляделась. Ощущение было, что кто-то включил лампу, так ясно стало видно каждую травинку, каждый лист на дереве.

— Как красиво, — прошептала я.

Шаттин только улыбнулся, и мы замолчали, слушая, как оживает ночной лес.

— А теперь — спать, Лунная Дева, — внезапно нарушил тишину Вождь. — Неизвестно, что нас ждёт завтра. Вам нужно отдохнуть.

Я вздохнула: он прав. Хоть и не хотелось отрываться от созерцания такой красоты, а отдохнуть, действительно, не помешает. Кто знает, что завтра Гэттору в голову взбредёт.

— Спокойного сна, — сказала я, ложась и укрываясь с головой одеялом.

— Спокойного сна, — успела услышать в ответ и — уснула.

…Я сидела на краю большого пушистого облака, свесив ноги, и смотрела вниз, на землю, где в неприступном каньоне текла широкая и бурная река. В реке плескалась ослепительно красивая девушка. Ослепительно — в самом прямом смысле. Даже отсюда, сверху, я видела радужное сияние, исходившее от её прекрасного тела. Длинные волосы развевались на ветру, совсем не намокая от летящих от воды брызг. Весёлый смех звучал волшебной музыкой, хотелось закрыть глаза и слушать его бесконечно.

На берегу, преклонив колени и опустив голову, стоял молодой парень, и по его напряжённой фигуре было видно, как же хочется ему посмотреть на девушку, и с каким трудом он удерживается, чтобы не кинуться к ней в воду. Одна рука его была сжата в кулак, второй он вцепился в гриф лежащего рядом музыкального инструмента, очень похожего на лютню, так, что костяшки пальцев побелели.

Вволю наплескавшись, девушка вышла на берег, совсем не стесняясь своей наготы. Провела руками вдоль изгибов тела, стряхивая воду, подошла к юноше, залилась серебристым смехом:

— Я вижу, ты справился с моим условием, менестрель. Ни разу не взглянул на меня, пока я купалась. Чего ты хочешь за это?

— Ты знаешь, чего я хочу, прекрасная Эллэйра, — ещё ниже склонил голову парень.

Эллэйра? Богиня, младшая сестра Эйдэйлера?

— Знаю, — усмехнулась юная прелестница. — Ты жаждешь моего поцелуя. Но поцелуй Богини надо заслужить.

— Разве я не заслужил его, прекрасноликая? Уже много лет я выполняю все твои желания, складываю о тебе баллады, развлекаю тебя длинными вечерами. Неужели моя преданность не достойна твоего поцелуя?

Эллэйра провела рукой по густым волосам своего поклонника, намотала на палец прядь, потянула кверху, поднимая парню голову:

— Почему ты не смотришь на меня, Энтэнис? Ты же хочешь меня увидеть?

— Я не смею, божественная, — прошептал тот, закрывая глаза. — Смертным нельзя оскорблять взглядом обнажённую Богиню.

— Да? — насмешливо спросила девушка. — А подглядывать в купальне можно?

Менестрель вспыхнул до корней волос, а Богиня фыркнула и отпустила прядку, и парень снова сгорбился, почти уткнувшись лицом в колени.

Эллэйра повела рукой. Вокруг неё образовалось туманное облачко, а когда туман рассеялся, её тоненькая фигурка оказалась задрапированной в лёгкое безрукавое платье.

— Смотри, менестрель, — сказала она, отстёгивая что-то от платья. — Видишь эту брошь?

Энтэнис поднял глаза и посмотрел на лежащее на ладони Богини украшение.

А она вдруг размахнулась и бросила брошь далеко в реку, на самую стремнину:

— Сумеешь её найти, обещаю — будет тебе не только поцелуй. В покоях моих ночь проведёшь. Не найдёшь — что ж, значит, ты и поцелуя недостоин.

Менестрель вскочил и, отбросив лютню, кинулся в воду, на ходу скидывая одежду. Эллэйра посмотрела ему вслед, рассмеялась и — исчезла, растворившись облачком в голубом небе.

А я вдруг оказалась в огромном зале. Кругом царил полумрак, и только дальний конец зала, там, где стоял высокий трон, был освещён мягким светом.

На троне сидел крепкий мужчина средних лет. А возле трона, на полу, распласталась рыдающая в голос Эллэйра.

— Отец, пожалуйста, помоги ему! Прошу тебя! Накажи меня, как хочешь, только спаси его!

— А о чём ты думала, глупая девчонка, давая ему невыполнимое задание? — сурово спросил отец. — Ни один смертный не может справиться с течением реки Времени. Оно слишком бурное для них.

— Не знаю, отец, — простонала девушка. — Я просто хотела пошутить. Думала, он не найдёт брошь, и я…

— И ты опять будешь насмехаться над ним, совсем не думая о том, каково ему выслушивать твои насмешки? Сколько лет он был рядом с тобой, выполняя все твои желания?

— Сорок, — прошептала юная Богиня.

— Сорок лет короткой человеческой жизни он посвятил тебе: писал баллады, развлекал, выполнял твои желания, терпел колкости. Но ему пришлось погибнуть, чтобы ты поняла, какая удивительная душа была рядом с тобой всё это время. Зато сейчас он, наконец-то, свободен от твоих капризов. Зачем мне возвращать его? На новые мучения?

— Нет! Нет, отец! Я клянусь, больше никогда я не задену его злой насмешкой! — вскинулась Эллэйра. — Я… Я люблю его, отец. Умоляю, верни его!

— Богам нельзя любить смертных, — в суровом голосе Бога неожиданно прозвучала грусть. — Как бы мы не продлевали их жизнь, они всё равно умирают, оставляя нас в тоске по утраченному счастью. Зачем тебе это?

— Пусть, отец, пусть. Это будет потом, через много лет. Но эти годы мы сможем провести вместе. Я хочу исправить то зло, которое ему причинила. Помоги, отец. Умоляю тебя, помоги!

Мужчина посмотрел на рыдающую в его ногах дочь, вздохнул и — опустился на пол рядом с ней, обнял, ласково вытер бегущие по щекам слёзы:

— Девочка моя, когда ты успела вырасти? Вот и первая любовь подкралась незаметно, а я тебя всё маленькой считаю. Сколько столетий тебе уже исполнилось?

— Семнадцать, — всхлипнула девушка.

— Семнадцать, — мечтательно улыбнулся Бог. — Замечательный возраст. В голове — одни глупости, в душе — мечты о любви и подвигах… Жаль, что время это быстро проходит. Ещё пара тысячелетий — и станешь ты взрослой, умной, расчётливой. И научишься сама оживлять смертных. Только желание это делать уже пройдёт. Ни к чему это, всё должно идти так, как должно.

Помолчал, поглаживая всхлипывающую дочь по растрепавшимся волосам, потом поцеловал её в лоб и сказал, вставая:

— Хорошо, в этот раз я выполню твою просьбу. Но если увижу, что ты опять над ним издеваешься…

— Нет, отец, не будет этого, обещаю! — перебила его дочь. — Благодарю тебя, отец. Благодарю тебя!

И Эллэйра прижалась губами к руке отца, вложив в этот поцелуй всю свою любовь и благодарность. Отец грустно улыбнулся и решительным шагом вышел из зала. Эллэйра поспешила следом.

А я — проснулась…

Утро встретило меня птичьим щебетом и солнечными зайчиками, пробивающимися через густую крону возвышающегося надо мной дерева. Я с удовольствием потянулась и села. Фаррит уже хлопотал над завтраком, Шаттин стоял рядом со мной, оглядывая окрестности. Увидев, что я проснулась, оба парня склонились в поклоне:

— Доброго утра, Светлейшая.

— Доброго утра, — ответила я на их поклон и встала: — Пойду-ка я умоюсь.

И направилась к речке, желая искупаться. Спустилась к воде, скинула обувь, ногой попробовала воду, не холодная ли. Речка была настолько чистой, что в ней каждый камушек, каждая песчинка на дне видны были. А вода была тёплой, как парное молоко. Размечтавшись, сколько удовольствия я сейчас получу от купания, хотела раздеться, но услышала сзади какой-то шорох. Испуганно обернулась и увидела Шаттина.

— Ты чего здесь делаешь? — возмутилась я, глядя, как он спускается ко мне по пологому берегу.

— Я должен вас охранять, Светлейшая.

— Я не утону, не переживай, — фыркнула я. — Тут тонуть негде, воды по пояс.

— Я должен вас охранять, — упрямо повторил Шаттин, и я вдруг поняла, что он прав. Придётся пока обойтись без купаний. Мало приятного, если Гэттор появится в тот момент, когда я голышом в воде плескаться буду. Вот он порадуется!

Я вздохнула и, присев, сполоснула руки и лицо в прозрачной воде.

Но уходить от реки, так в ней и не поплавав, было обидно. Поэтому я закатала штаны до колен и немного побродила вдоль берега, подпинывая лежащие на дне камушки и пытаясь заглушить злость на Гэттора, который даже в этом невинном удовольствии умудрился мне помешать. И внезапно наступила на что-то острое. Подскочив от неожиданности, наклонилась к воде, пытаясь разглядеть, обо что это я укололась. Но ничего не увидела. Удивлённо пожав плечами, собралась пойти дальше, но почему-то уходить не хотелось, и я наклонившись, начала шарить руками по дну, загребая песок, пока не почувствовала под пальцами какой-то непонятный предмет. Подцепила его за выступ и, вытащив, с удивлением увидела большую брошь с выпирающим восьмиугольным камнем посередине. Видимо, на него я и наступила.

— Что это? — Шаттин подошёл ко мне и внимательно поглядел на лежащее на ладони украшение.

— Не знаю, — я продолжала изучать находку, разглядывая её со всех сторон. — Смотри, тут что-то написано.

— Можно? — протянул руку Вождь. Я поднесла к нему ладонь, и тут случилось неожиданное. Камень вдруг засветился кроваво-красным светом, а из его центра вырвался тонкий луч, и Шаттин с шипением отдёрнул руку, на которой сразу появился след от ожога.

— Ой! — я так резко отступила, что брошь соскользнула с моей ладони и плюхнулась обратно в реку. — Покажи руку!

— Не страшно, — отмахнулся Вождь. — Заживёт.

Но я всё-таки настояла, и он показал мне аккуратный, круглый, но глубокий ожог. Словно лазером отверстие сделали. Хорошо, что реакция у парня оказалась на высоте, иначе гулять бы ему со сквозной дырой в ладони.

— Что это было? — недоумевала я, залечивая рану. — Я ведь её спокойно взяла, не обожглась.

— Не знаю, — пожал плечами Шаттин. — Возможно, это какой-то древний артефакт. Надо Великому Шаману показать, может, он разберётся.

— Где мы, а где Шаман, — вздохнула я, с опаской глядя сквозь воду на спокойно лежащую на дне безделушку. — И потом, если это — древний артефакт, что он делает здесь? И почему его до сих пор никто не нашёл?

— Возможно, он не хотел, чтобы его находили, — предположил Шаттин, выбираясь на берег, подальше от такой опасной игрушки.

— А сейчас, значит, захотел? — я иронично усмехнулась, вспоминая, что рассказывал Лэррис о древних артефактах, благо говорить о них он мог часами.

А он ведь и правда говорил, что древние артефакты часто обладают собственной волей и сами выбирают себе хозяина.

А ещё рассказывал про зачарованную брошь прекрасной Богини Эллэйры, которую потеряла она однажды во время купания. Влюблённый в неё молодой менестрель Энтэнис поклялся найти брошь, но так и не смог её отыскать. В отчаянии от того, что не сумел он сдержать слово, данное прекрасной Богине, ушёл он на войну, где и погиб в тяжёлом сражении с именем любимой на устах. А Эллэйра, скорбя о безвременно погибшем юноше, упросила отца, великого Бога Эртэнуса, взять его в свою свиту, где он по сей день услаждает её слух прекрасными песнями.

Ну, как-то так.

И я вспомнила приснившийся мне сон. А ведь не зря мне его Боги показали. Брошь-то, похоже, та самая.

Правда, история, увиденная мной во сне, несколько отличалась от рассказанной Лэррисом, но ведь сколько тысячелетий уже прошло с той поры, могли уже и переиначить. Да и выдуманная история была романтичнее реальной. Поди, Энтэнис сам эту балладу сочинил, чтобы не дать повода к дурным слухам о любимой? Хорошо, что у них всё хорошо закончилось.

Интересно, Энтэнис ещё жив, или ушёл уже вслед за рекой Времени?

Как сказал Верховный Бог? «Как бы мы не продлевали их жизнь, они всё равно умирают, оставляя нас в тоске по утраченному счастью»? Наверное, у него тоже была такая любовь, слишком много горечи прозвучало в его голосе, когда он говорил об этом…

Впрочем, это не моё дело.

Я наклонилась и двумя пальцами, очень осторожно, достала брошь и снова положила её на ладонь. Брошь лежала спокойно и, вроде бы, огнём плеваться не собиралась.

Хм… Неужели это действительно брошь Эллэйры? И что мне с ней делать? Богиню искать, чтобы пропажу вернуть?

Лэррис тогда сказал, что если древний артефакт выбрал тебя своим хозяином, то надо либо благодарить судьбу и радоваться выпавшей удаче… либо бежать со всех ног с места находки, не приближаясь к артефакту и молясь всем Богам, чтобы убраться оттуда живым и здоровым.

Интересно, а мне что сейчас надо делать?

Я снова посмотрела на брошь. Довольно большая, сантиметров шесть в диаметре, похожая на цветок с крупными округлыми лепестками. По краю лепестков вязью из золотых нитей что-то написано, судя по всему — на древнем языке, потому что прочитать я не смогла. Посередине — камень в виде восьмигранной пирамиды. Пирамида невысокая, но явно видимая. Хотя за одежду цепляться не будет. Камень красный, но на рубин не похож… и вообще не похож ни на один из знакомых мне камней.

Странно. Я думала, что уже научилась в камнях разбираться…

И что с ней теперь делать?

«Возьми с собой».

Я резко подняла голову и посмотрела на Шаттина:

— Это ты сказал?

— Чего? — удивился тот. — Я молчал.

Так. Только слуховых галлюцинаций мне не хватало!

«Пристегни к рубашке и не снимай».

Голос звучал в голове, почему-то отдаваясь щекоткой в ладони, на которой лежала брошь. И я вдруг поняла, что это — голос самого артефакта. Рука дрогнула, но брошь не выронила. Ещё пару лет назад я бы в такой ситуации заорала, выкинула непонятный предмет и удрала бы куда подальше. Сейчас же я только губу закусила и, повозившись со слегка заржавевшей булавкой, прицепила украшение на рубашку у левого плеча, рядом с воротником.

От подарков Богов не отказываются…

Шаттин молча наблюдал за моими действиями и только когда мы пошли к месту ночёвки, тихо спросил:

— Вы уверены, Светлейшая, в том, что сделали?

— Нет, — отрезала я таким тоном, что говорить ещё что-то Вождь не рискнул, и мы молчали до самого лагеря. Да и за завтраком особо не разговаривали.

После еды Фаррит вымыл и сложил в сумку посуду, Шаттин свернул и приторочил к сумкам одеяла, и мы двинулись по тропинке дальше.

Вскоре лес поредел, а ещё минут через двадцать мы вышли на просторный луг. За лугом начинались поросшие травой, низкими кустарниками и невысокими деревьями холмы, а за ними уступами тянулись горы. Через холмы тянулась хорошо видимая тропинка.

— Нам туда, — показал на эту тропинку Шаттин. — К тем горам.

Я вздохнула: что-то слишком много гор стало в моей жизни за последнее время. Хотелось бы уже разнообразия. Моря, например. Искупаться в вечернем прибое, поваляться на песке…

Мечты, мечты…

— Хорошо, — я не торопилась выходить из-под сени деревьев, оглядывая округу внутренним взором. — Сейчас пойдём. Только сначала я на вас защиту накину. А то мало ли. Пространство открытое, спрятаться негде…

Поставив парней перед собой, наколдовала щиты, с досадой подумав, что здесь, без магической подпитки извне, они быстро теряют свою силу и их надо подновлять хотя бы раза два в день. На мне-то щит держался со вчерашнего сражения за счёт внутреннего резерва, а вот на ребятах щиты уже истончились и вряд ли бы выдержали удар могущественного колдуна.

Укрепив защиту, снова огляделась и, ничего подозрительного не заметив, зашагала по тропинке к ближайшему холму. Фаррит обогнал меня и пошёл впереди стелющимся шагом опытного воина, держа копьё наготове. Я залюбовалась его походкой. Эх, мне бы научиться так ходить: быстро, бесшумно, словно перетекая с места на место. Не скажу, конечно, что топаю, как слон, но до его умений мне ещё тренироваться и тренироваться.

Мы дошли до середины луга, как вдруг браслет на моей руке сжался так, что я чуть не вскрикнула от боли.

— Ребята, опасность! — крикнула я. И тут перед нами полыхнул столб огня. Я подняла голову: вынырнув из-за тучи, на нас пикировал Красный дракон. А на его шее сидел Гэттор и ухмылялся, катая в руках огненный шар.

Я огляделась. Прятаться было негде. Сколько хватало глаз, тянулся ровный луг, на котором даже высокой травы не росло, а до поросших кустарником холмов было ещё далеко.

Что ж. Придётся принять бой. Но до чего неудобно целиться в летящего против солнца противника!

«Ну, конечно. Было бы удобнее, если бы он стоял рядом, да ещё связанный по рукам и ногам», — мысленно съязвила я, пока мои руки, действуя автоматически, швыряли в дракона шары и молнии. Краем глаза успела заметить, как парни, увернувшись от огня дракона, кинули в него кинжалы, метясь в наиболее уязвимое место — в складку кожи возле головы. Но дракон вильнул в сторону, и кинжалы не достигли цели, хотя один из них и воткнулся в шею, пробив броню. Дракон взревел и выпустил вал огня, попавший в Фаррита. Я испуганно вскрикнула, но щит выдержал. Огонь скатился по щиту и ушёл в землю. Дракон пронёсся над нами, но тут же развернулся, не давая ни секунды передышки, и снова понёсся в атаку.

— Фаррит, старайся уворачиваться, щит может не выдержать! — крикнула я, кидаясь в сторону от вырвавшегося столба пламени. Споткнулась о камень, упала, а когда вскочила, увидела перед собой Гэттора. Он стоял в нескольких метрах от меня, насмешливо ухмыляясь.

— Что, красотка, не ожидала? Теперь нам никто не помешает. Дракон прикончит твоих верных оруженосцев, а я тобой займусь. Жить хочешь — отдай Жезл.

Он говорил, отвлекая меня, а его руки плели какое-то сложное заклинание

— Пошёл ты! — выругалась я, пытаясь понять, от чего мне сейчас придётся защищаться. Чёрт, магия какая-то незнакомая. Неужели он уже побывал на планете Шарно, которая увеличила его резерв, сделав почти непобедимым колдуном? Тогда тяжело мне придётся. Но, может, это колдовство Сумеречного народа? Впрочем, какая разница. Его я тоже не знаю.

Зато я знаю, что на Земле он ещё не был. Это путешествие ему только предстоит. Значит, земная магия ему пока не знакома.

И я, вспомнив уроки, данные мне Игорем, начала плести встречное заклинание.

Как выяснилось, мы с Гэттором друг друга стоили. Вокруг колдуна начала сгущаться тьма, и такая же тьма начала сгущаться возле меня.

Гэттор удивлённо посмотрел на меня:

— А ты сильнее, чем я думал, девчонка!

И активировал заклинание. Я отстала от него всего на мгновение.

Две клубящиеся тьмы ринулись друг на друга, и раздался мощный взрыв. От грохота заложило уши. Взрывной волной отбросило в сторону. Я упала на спину, не успев даже сгруппироваться. Но, как ни странно, ничего не сломала и даже не отшибла. Ощущение было, что под спину мне подложили мягкий коврик. Но удивляться мне было некогда. Отметив это краем сознания, я вскочила, ища взглядом Гэттора. Тот с трудом поднимался с каменистой почвы.

«Откуда здесь камни?» — мелькнула мысль и тут же пропала. Было не до раздумий. Я не стала благородно ждать, пока поверженный противник встанет и приготовится к следующему раунду. Не соревнования. Тут живой бы остаться. Запустила в него серию огненных шаров и ледяных игл. Но, всё-таки, Гэттор действительно был сильным колдуном. Он сумел их отбить даже в таком невыгодном для него положении.

Что же сделать, чтобы выиграть это сражение? Снова воспользоваться кинжалом? Но вдруг в этот раз Гэттор не успеет от него защититься, и кинжал его убьёт? Вот ведь проблема: и живой хотелось бы остаться, и Жезл необходимо сохранить, и при этом надо постараться противника не убить.

Я попятилась, продолжая кидать шары и судорожно вспоминая заклинания защитной магии. Всё-таки, боевой маг из меня никудышный. Стэнн бы давно уже с Гэттором разобрался, а я, кроме жонглирования шарами, и вспомнить в панике ничего не могу.

Гэттор, наконец, встал. Хмуро глядя на меня, соединил кончики пальцев, и я поняла, что сейчас мне предстоит отбиваться от очередного неизвестного мне заклинания… и тут раздался странный вибрирующий звук. Он звучал всё громче и спускался всё ниже, в уже практически неслышимый человеческим ухом спектр, отдаваясь болью в голове. Захотелось заткнуть уши, свернуться в комочек, спрятаться от нарастающего ужаса, половодьем заливающего сознание. Из носа тонкой струйкой потекла кровь, голову распирало так, что казалось, ещё немного, и она взорвётся. Мелькнула мысль, что это — какое-то страшное колдовство Гэттора, но увидела: он тоже еле держится на ногах, схватившись за голову.

Что происходит?

Я сжала голову ладонями, упала на колени, скорчившись от боли. Меня можно было брать голыми руками…

И в этот момент дракон взревел и, схватив Гэттора когтистыми лапами, резко, почти вертикально, взлетел и скрылся за тучей. А звук стал удаляться, словно понёсся вслед за драконом, и через несколько секунд совсем затих. И все неприятные ощущения сразу исчезли.

Ничего не понимая, я проводила дракона взглядом, вытерла сочащуюся из носа кровь и повернулась к Вождю:

— Шаттин, ты что-нибудь понял? Что произошло?

Шаттин стоял на коленях, спиной ко мне, опустив голову. Плечи его вздрагивали. Я подошла к нему и, охнув, опустилась рядом.

На выжженной траве лежал Фаррит. Точнее, обгоревшее чуть не до костей тело воина. Смотреть на него было страшно, и я на мгновение прикрыла глаза, пытаясь сдержать выступившие слёзы.

— Как это случилось? — голос дрогнул, и я закусила губу.

— Дракон решил убить нас по очереди. И накинулся на Фаррита. Бросал в него пламя раз за разом. Я пытался отвлечь его, бил дротиками, кинжалами, но дракон, несмотря на полученные раны, не отставал. Фаррит уворачивался, сколько мог, но несколько раз попал под пламя, и щит не выдержал…

Шаттин судорожно вздохнул и замолчал. Я думала, он больше ничего не скажет, но он, помолчав, продолжил:

— Он вспыхнул, как факел и сгорел в одно мгновение. Он не долго мучился…

Шаттин снова замолчал. Я положила руку ему на плечо, но он, казалось, этого не заметил.

— Фаррит… он мне как брат был. Мы с детства росли вместе. Везде — вдвоём. Он за меня был готов жизнь отдать… и отдал…

Шаттин снова судорожно вздохнул и застыл, сгорбившись над телом друга. А я с горечью подумала, что дракон, наверное, услышал мои слова, сказанные Фарриту, а, значит, я сама подсказала ему, как надо действовать.

— Шаттин, — тихо сказала я, — его надо похоронить. Как вы хороните своих воинов?

— Сжигаем их на костре, а прах развеиваем по ветру, — сквозь зубы выдавил Вождь. — Только тут даже веток нет. Придётся нести его с собой до холмов.

— Да, конечно, — согласилась я и встала, вытирая слёзы. — Пойдём.

Шаттин тяжело поднялся и протянул руки к телу, но я его остановила:

— Подожди. Ты его так не донесёшь.

И мысленно продолжила: «Он развалится по дороге». Но вслух этого говорить не стала.

— Где наши одеяла? Надо его завернуть.

— Не знаю. Надо найти сумки. Мы их сбросили в начале боя.

Я окинула взглядом поле битвы. Кругом — проплешины от огня дракона, сажа, гарь, а там, где столкнулись наши с Гэттором заклинания, глубокая яма и земля раскидана на много метров.

Сумки мы всё-таки нашли. Они были все в земле и саже, а притороченные сверху одеяла ещё и в дырах от искр, но для наших целей годились и такие.

Бережно переложили останки Фаррита на одеяло, завернули их так, чтобы они не выпали. Я магией подняла тело, собираясь так и переправлять его к холмам, но Шаттин взял его на руки и хмуро сказал:

— Я сам. Не тратьте зря свою силу, она может ещё пригодиться. А мне не трудно.

И пошёл, тяжело ступая, по тропе, сутулясь и глядя под ноги невидящим взглядом. Я шла рядом, поддерживая Шаттина под локоть, когда его начинало шатать от горя. Но он сразу выпрямлялся, преодолевая слабость, и с застывшим лицом шёл дальше, а я убирала руку, понимая, что ничем не могу сейчас помочь ему.

Остаток дороги мы прошли молча. У подножия холма остановились, и Шаттин бережно опустил свёрток на землю:

— Совершим обряд здесь. Я сейчас наберу веток.

Я только кивнула. Впрочем, Шаттин этого даже не заметил. На ходу доставая нож, он двинулся к ближайшей рощице, но я схватила его за руку:

— Что это?

Шаттин поднял глаза и удивлённо остановился. К рощице, крутя воронкой и захватывая в него камешки и мелкие травинки, приближался смерч.

— Этого нам только не хватало, — пробормотала я сквозь зубы.

Смерч подобрался к дереву, обвил его змеёй, скрыв от наших глаз, и мы услышали треск ломающихся ветвей. А смерч, оставив от дерева один ствол, перекинулся к следующему дереву, затем — ещё к одному, а потом, пронёсся над раскиданными ветвями, подхватил их и помчался к нам. Я вскинула руки, собираясь его развеять, но Шаттин схватил меня за плечо:

— Не надо, не трогайте его. Это — не смерч.

— А что? — удивилась я, но руки опустила.

— Флограссы.

Я не успела ничего сказать. Смерч остановился в нескольких метрах от нас и сбросил ветки, сложив их сразу в некое подобие помоста, по центру которого было небольшое углубление размером с тело человека.

— Скорбим с вами, — пронёсся вздох над холмом, трава, кусты и деревья на миг склонились к земле, а смерч распался и обычным ветерком пронёсся над нами, охладив наши лица.

— Спасибо, — прошептала я, а Шаттин поднял тело друга, прямо в одеяле положил его в углубление и встал рядом со мной, не сводя глаз с помоста.

— Поджигайте, Светлейшая.

— Прощай, Фаррит! — я пустила россыпь искр, поджигая ветки, и костёр вспыхнул ярким пламенем, поднявшись чуть не до небес, скрывая в огне смелого воина и хорошего друга.

Я стояла, слушая треск сгорающих сучьев, глядя на всполохи огня. На душе было тяжело и мрачно. Было жаль погибшего совсем молодым воина, а ещё больше — оставшегося в живых Шаттина, который теперь до конца дней своих будет винить себя в том, что не смог спасти, заслонить собой, своего лучшего друга.

Я искоса бросила взгляд на Вождя. Опустившись на колени, он не спускал глаз с костра, а губы его шевелились, словно Шаттин разговаривал с уходящим товарищем. Впрочем, наверное, так и было.

Когда костёр прогорел, я спросила, тронув его за плечо:

— Теперь надо собрать золу?

Но тот только покачал головой:

— Нет. Сейчас всё произойдёт само.

И не успел он договорить, как над кострищем поднялся ветер. Он подхватил золу и понёс её, рассыпая над лугом. И через пару минут от костра осталось только тёмное пятно на земле, быстро затягивающееся молодой травой.

Шаттин проводил взглядом ветер, уносящий с собой останки Фаррита, и повернулся ко мне:

— Вам надо поесть, Светлейшая, и пора идти. Мы и так потеряли много времени.

— Что ты говоришь, Шаттин! — вспыхнула я. — При чём здесь время?! Мы прощались с твоим другом. Разве можно называть это время потерянным?

Шаттин прикусил губу, потом устало повторил:

— Вам надо поесть…

— Я не хочу, Шаттин. Пойдём лучше отсюда, — так же устало отказалась я. — Поедим позже, в лесу.

— Хорошо, — согласился Вождь и, вскинув на плечо обе сумки, пошёл вперёд.

— Шаттин, — вскинулась я. — Давай одну сумку я понесу.

Но он даже не повернулся в мою сторону, и мне пришлось догонять его.

В полном молчании мы прошли пару холмов и, наконец, Шаттин остановился возле небольшого родника, бьющего из-под земли возле высокого дерева. Скинул на землю сумки, расстелил оставшееся одеяло:

— Отдохните, Светлейшая. Сейчас пообедаем, а потом пойдём уже без привалов до самой пещеры. Надо успеть добраться туда до темноты.

Я с облегчением опустилась на одеяло. Честно говоря, я очень устала. И не столько от боя или длительной ходьбы, сколько от ощущения собственной вины в гибели воина. Это была не его война, он был обычным человеком, а оказался втянутым в противостояние магов и поплатился за это жизнью. И это было настолько неправильно, что хотелось кричать, на глаза наворачивались слёзы, а пальцы сами собой сжимались в кулаки…

Шаттин раскрыл сумку, вытащил хлеб и варёное мясо, молча протянул мне. Я нехотя начала жевать. Есть не хотелось, но я понимала, что надо подкрепиться и через силу запихивала в себя бутерброд, не чувствуя вкуса. Едва я доела и напилась воды из родника, как Шаттин встал:

— Пойдёмте, Светлейшая.

И, подхватив сумки, зашагал вперёд.

— Шаттин!

Я догнала его и пошла рядом.

— Шаттин… если сможешь… Прости меня.

— Что? — Шаттин остановился и с удивлением посмотрел на меня. — За что?

— За смерть Фаррита. Это не ваша война. Мне надо было идти одной.

— Чтобы дракон сжёг вас? Вы бы не смогли отбиться сразу от двух нападающих. И не надо жалеть Фаррита. Мы — воины, мы готовы к смерти. Да, у нас нет войн между племенами. Но есть дикие звери, есть злые Духи, есть колдуны, насылающие на селения всякую нежить, есть ненормальные, наевшиеся диких ягод фальдии и под их воздействием готовые убивать всех, кто под руку попался. Фаррит сам вызвался пойти со мной. Он знал, на что идёт. И война эта — наша общая. Великий Шаман рассказал нам, что будет, если Жезл попадёт в руки Гэттора. Мы не можем этого допустить. И вашей вины тут нет. Война без жертв не бывает.

Шаттин помолчал немного, глядя в землю перед собой, потом тихо продолжил:

— Единственное, о чём я жалею, что дракон не с меня начал. Возможно, мне удалось бы увернуться.

— А если бы ты погиб? Ведь ты — Вождь. На кого ты оставил племя?

— У меня есть младший брат. Если со мной что-нибудь случится, Вождём станет он.

— Понятно, — пробормотала я. Легче мне после этого разговора не стало, но какая-то ясность появилась. — Пойдём дальше?

— Пойдём, — согласился Шаттин и снова зашагал по тропинке впереди меня.

По дороге я снова, в который раз прокручивая в голове наше сражение с Гэттором, пыталась понять, что же нас спасло. Откуда взялся этот странный звук, которого не вынес даже дракон? Может, это флограссы постарались? Но кто из них может так гудеть? Вот мягкий коврик из травы мне под спину положить, чтобы я не ушиблась при падении, они сумели. И камней для Гэттора на дорожку насыпать — тоже. А инфразвуком драконов пугать… Сомневаюсь я, что они на это способны.

Откуда пришла эта неожиданная помощь?

Так ничего и не придумав, я неожиданно уткнулась носом в спину внезапно остановившегося мужчины.

— Ой! Ты чего?

— Мы почти пришли, — обернулся он. — Вот пещера.

Я выглянула из-за его спины и удивлённо присвистнула:

— И как мы туда заберёмся?

Лес кончился. Перед нами была каменистая пустошь, полого поднимающаяся кверху и примерно через полкилометра упирающаяся в вертикальную стену светло-серой скалы. А в скале, метрах в двадцати над землёй, зияло тёмное овальное отверстие — вход в пещеру.

— Я не дракон, летать не умею, — грустно констатировала я, разглядывая отвесный подъём.

— Зато вы умеете ходить Личным Путём, — ответил Вождь. — Сейчас им туда и пройдёте. Только сначала я заберусь, пещеру проверю. Вдруг там уже кто-то есть.

— Кто, например? — поинтересовалась я.

— Например, какой-нибудь горный хищник. Их здесь много.

— А если там Гэттор окажется? С ним ты не справишься.

Шаттин молча пожал плечами и, скинув сумку, начал в ней рыться. А я продолжила расспросы:

— Как ты собираешься туда залезть? Скала ведь отвесная.

Шаттин выпрямился, держа в руках большой металлический крюк с привязанной к нему верёвкой.

— Мы туда уже не один раз поднимались. Не беспокойтесь за меня.

— Хорошо, не буду, — покладисто согласилась я, решив, что пойду в пещеру сразу, как только Шаттин поднимется, чтобы оказаться там одновременно с ним. Мало ли на что он там нарваться может. Вдруг, действительно, нас там уже Гэттор с драконом поджидает?

Мы дошли до скалы, и я задрала голову, чтобы увидеть вход. Ох, и высота! Как только парень туда забираться собирается? И услышала:

— Отойдите немного в сторону, Светлейшая, чтобы я вас не задел.

Я отступила на несколько шагов, а Шаттин раскрутил верёвку и сильным взмахом забросил крюк высоко наверх. До пещеры крюк, правда, не долетел, зацепился за какой-то уступ. Шаттин подёргал верёвку, проверяя, хорошо ли она держится, и быстро полез вверх. Добравшись до крюка, встал на уступ, и дальше полез уже по скале, ловко цепляясь за шероховатости стены.

Я смотрела на этот альпинистский аттракцион, открыв рот. Это какой силой и ловкостью надо обладать, чтобы перебраться с одного камня на другой, вися на пальцах на узеньком карнизе на высоте двадцати метров без всякой опоры под ногами?! Я так засмотрелась, что пропустила момент, когда Шаттин сделал последний рывок, подтянулся на руках и, вскочив, скрылся в пещере. И только когда он исчез, я вдруг вспомнила, что собиралась оказаться в пещере одновременно с ним.

— Вот раззява! — выругала я себя и, схватив сумки, шагнула Личным Путём на небольшую площадку перед входом. Шаттина не было видно. Я осторожно вошла в пещеру и замерла на пороге, привыкая к сумраку.

— Зачем вы вошли? Я вас ещё не звал, — укоризненно сказал появившийся из глубины пещеры Вождь. — А если бы здесь кто-то был?

— Действительно, было бы очень неприятно, — раздался за моей спиной насмешливый голос. Шаттин выхватил кинжал и кинулся ко мне, а я рванулась в сторону, отбросила сумки, освобождая руки, и резко повернулась. У входа в пещеру стоял Гэттор.

«Да что ж это такое! — в отчаянии подумала я. — Когда он, наконец, успокоится?»

— Мальчик, — тоном доброго дядюшки обратился колдун к Вождю. — Не путайся под ногами, не мешай нам разговаривать.

Шаттин хотел что-то ответить, но Гэттор, досадливо поморщившись, лёгким движением кисти отбросил его в сторону и наложил заклятие недвижимости. Я не возражала: чем меньше телодвижений будет парень делать, тем целее останется. Что бы он ни думал, а разборки с магом — не его дело.

Я стояла у шершавой стены, настороженно наблюдая за колдуном и лихорадочно соображая, чем можно сражаться в таком тесном пространстве, чтобы и Гэттора из пещеры выкинуть, и самим не остаться под её развалинами. А Гэттор, видя, что его потенциальной жертве деваться некуда, перекатывал из руки в руку огненный шар, глядя на меня с откровенной усмешкой.

— Ну что, Селена, поговорим? Или сразу воевать начнём?

— Давай поговорим, — обрадовано кивнула я. Разговор был мне на руку. Пока лясы точит, может, мне удастся что-нибудь придумать. — Куда ты дракона дел?

— Дракон немного не в форме, — поморщился колдун. — Спутники твои его в нескольких местах продырявили. Да ничего, на драконах всё быстро заживает. Завтра как новенький будет. Ответь лучше: почему тебе так везёт? Колдунья ты слабая, а и в Дарстене от меня ушла, и сейчас всё время выкручиваешься.

Я хотела обидеться на несправедливые слова по поводу моей слабости, но тут другая мысль пришла мне в голову, и я ответила:

— Так я же сплю. Становится страшно — просыпаюсь, думая, что мне кошмар приснился. Поэтому ты никогда не сможешь меня поймать. Ты же всё время меня пугаешь.

— Спишь? — удивлённо переспросил Гэттор. — И в Дарстене, значит, спала? Сновидица… Тогда понятно, почему я с тобой никак справиться не могу. Хм… Где-то я читал, как ловят сновидцев. Вспомнить бы…

Оп-па! А если он действительно вспомнит? А я ведь ещё через сорок лет с ним встречусь, и опять — во сне. Нет уж, не нужен мне такой риск.

— Не вспомнишь, — уверенно сказала я. — Той книги, где ты это прочитал, уже в свободном доступе нет, её недавно в Хранилище Тайной Магической Полиции закрыли. Как особо опасную.

— А ты откуда знаешь? — опять удивился Гэттор.

— Мне недавно сон про это снился.

Гэттор помолчал, что-то прикидывая, потом заинтересованно спросил:

— А этот парень, который с тобой везде ходит. Он тоже спит?

Я сделала вид, что задумалась:

— Не знаю. Иногда мне кажется, что он — моя придумка и исчезает вместе со мной, а иногда — что он на самом деле где-то существует и притягивает меня к себе. А может, я вообще его сон?

— Ну, вот про сон — не надо, — возмутился Гэттор. — Я-то уж точно ничей не сон. Я — вполне настоящий.

— Здрасьте, — съехидничала я. — Как это не сон, если я сплю и тебя вижу? Как бы я тебя увидела, если бы ты мне не приснился?

— Хватит! — вызверился колдун и шагнул ко мне. Я инстинктивно попятилась и прижалась спиной к шершавой стене. — Не верю я тебе! Сейчас проверим, какая ты сновидица! Исчезай, если сможешь!

И почти без замаха, одним движением кисти, запустил в меня огненный шар. И тут твёрдая до этого поверхность стены вдруг стала мягкой и податливой, и я провалилась в неё, как в перину. А она сразу сомкнулась перед моим лицом, и шар влепился в крепкую каменную стену.

Самое странное было в том, что я, находясь в камне, прекрасно видела всё, что происходит в пещере. Словно стена стала односторонним зеркалом, через которое можно смотреть с другой стороны. Такие часто висят в кабинетах психологов или спецслужб.

Гэттор ошеломлённо уставился на то место, где пару секунд назад стояла я. Потом подошёл и потрогал шершавый камень. Я видела перед собой его лицо с мрачно насупленными бровями, его руку, поглаживающую камень прямо напротив моего лица, и невольно затаила дыхание, хотя и понимала, что вряд ли он сможет услышать меня через каменную толщу.

— Значит, не соврала, — пробормотал колдун. — Действительно спит.

Постоял ещё немного, задумчиво покусывая нижнюю губу, пошёл к выходу и вдруг резко обернулся, словно надеялся, что я вдруг окажусь на прежнем месте. Но, так ничего и не увидев, пробормотал:

— Но ведь она так реальна… Как она во сне всё это проделывает?

И вышел из пещеры.

Я дёрнулась, чтобы выбраться из стены. Честно говоря, оказаться замурованной в каменной глыбе мне нравилось ничуть не больше, чем попасть под огненный шар Гэттора. С детства клаустрофобией страдаю, боязнью замкнутого пространства. Но вырваться не удалось, а над ухом раздался тихий голос. Даже не голос, а еле слышный шелест:

— Подожди. Он ещё не ушёл.

И я снова замерла, хотя мне и хотелось с криком выскочить из плотно охвативших меня каменных объятий.

Но мучилась я недолго. Буквально через несколько секунд я вдруг почувствовала мягкий толчок в спину, стена раздвинулась, и я опять оказалась в пещере. Обернувшись, осторожно провела пальцами по абсолютно твёрдой скале. И пожалела, что не вижу себя со стороны: выражение лица у меня, наверное, было ничуть не умнее, чем у Гэттора, когда он камень гладил.

— Спасибо, — прошептала я, продолжая гладить шероховатую стену, и услышала тихий ответ:

— Рады помочь.

Ладно, с Гэттором разобрались. Теперь надо выручать Шаттина. Где он там? Я повернулась, отыскивая его взглядом.

Вождь, весь красный от натуги, пытался встать, но заклятие недвижимости было пущено со знанием дела и, хотя наложившего его колдуна уже в пещере не было, оно продолжало действовать. И парень лежал на холодном полу, не в силах пошевелить и пальцем.

Я кинулась к нему, на ходу снимая заклятие:

— Сейчас, подожди…

Почувствовав, что невидимые путы с него спали, Вождь вскочил и, судорожно вздохнув сквозь крепко сжатые губы, повернулся ко мне:

— Светлейшая…

— Стоп! — Я даже руки вперёд выставила, чтобы прервать его. Я знала, что он мне скажет, и слушать его покаянную речь совсем не хотелось. — Ещё раз повторяю: колдун — не твоя забота. С ним ты не справишься. Ты — прекрасный воин, но магии не обучен, а без колдовства вставать на пути мощного колдуна бесполезно. Даже я с ним не справляюсь, мне всё время помогают: кто-то или что-то. Это не ты, это я должна расстраиваться, что я — очень слабый боевой маг. Я — менталист, а вот воюю из рук вон плохо, и это меня очень угнетает. Нельзя же всё время надеяться на чью-то помощь. А вдруг никого рядом не окажется?

И тут мне в голову пришла идея, от которой я захлопнула рот, а мысли в голове поскакали галопом. Я — плохой боевой маг, но ведь менталист я отличный. Почему я решила, что воевать можно только физически, кидая огненные шары или заклинания? Воевать надо тем, что лучше всего получается. Я знаю, что в ментальной магии Гэттор слаб. Значит, надо этим воспользоваться. Например, внушить ему, что Жезла у меня нет и охотиться за мной не нужно. И пусть отправляется искать его в Лаверию. Или Хобхорро. Или вообще в другой мир. Пусть попутешествует, впечатлений новых наберётся.

— Шаттин, ты — гений! — прошептала я, изумлённо глядя на сжавшего губы воина. — Так и надо поступить.

Шаттин удивлённо посмотрел на меня:

— Вы о чём, Светлейшая?

Но я уже пришла в себя:

— Так, ни о чём. И вообще, перестань меня Светлейшей называть, надоело. У меня имя есть, и ты его знаешь.

— Но… — начал, было, Вождь, но я его перебила:

— Это приказ. Ты — воин, вот и исполняй приказы вышестоящего начальства. Пока Фаррит был, я ещё терпела, но теперь мы остались вдвоём, и вся эта субординация меня просто раздражает.

Не знаю, понял ли Шаттин, что такое субординация, но по смыслу, видимо, догадался, потому что вдруг светло улыбнулся:

— Не знаю, за что я удостоился такой чести, Светлейшая, но я очень рад этому.

«Вот и радуйся, — подумала я. — Это лучше, чем своей страдальческой физиономией мне настроение портить».

А вслух сказала:

— А теперь надо пещеру зачаровать, чтобы сюда ни один колдун без приглашения войти не смог. Встань подальше от стены, колдовать буду.

Парень поспешно отступил к центру пещеры и застыл статуей, внимательно наблюдая за моими действиями. А я, начав со входа в пещеру, пошла по кругу, обводя заклинанием стены, чтобы Гэттор сюда Личным Путём попасть больше не смог.

И вдруг, примерно на половине пути, почувствовала, что стена изменилась. Словно потеряла плотность. И заклинание в этом месте надо накладывать не как на твёрдую поверхность, а как на проход.

Я внимательно пригляделась к шершавой поверхности и позвала так и стоящего столбом воина:

— Шаттин, подойди.

Шаттин поспешно шагнул ко мне.

— Скажи, ты знал, что в пещере есть потайной ход?

— Где? — удивился тот.

— Вот, — я провела рукой, морок спал, и перед нами оказалось большое отверстие, за которым начинался широкий коридор.

— Нет, не знал, — парень был откровенно изумлён.

— Но ты сказал, что вы тут часто бывали.

— Да. Но этого выхода не видели.

— Понятно, — пробормотала я, думая, как поступить: накинуть морок обратно и поставить защиту, или рискнуть и проверить, куда ведёт этот ход. Так ничего и не решив, продолжила свою работу, и только завершив установку защитного заклинания, вернулась к обнаруженному проходу.

— Светле… Селена, — внезапно сказал Шаттин, всё это время стоявший у открывшегося отверстия и принюхивающийся, как собака, к доносящимся оттуда запахам. — Там кто-то есть.

— Откуда ты знаешь? — встревожилась я.

— Запах… Так пахнет нежить.

— Нежить? — удивилась я.

Что такое нежить, я уже хорошо знала. Пришлось пару раз встретиться, когда в прошлом году очередное задание Богов выполняла. Нежитью называлось существо, созданное колдовством. Не настоящий зверь, но намного более опасный, потому что убить его было очень трудно. Только огонь справлялся с нежитью без труда, но создавший её колдун, как правило, снабжал её противоогненным щитом, не дающим уничтожить её издалека. Приходилось подбираться к ней достаточно близко, чтобы сперва снять щит. Ещё можно было снести ей голову, тогда она тоже погибала. А вот ранения на неё впечатления не производили, регенерация у нежити была на очень высоком уровне. И единственным безошибочным способом одновременного истребления любого количества нежити было уничтожение создавшего их колдуна. Исчезала связь с колдуном — и нежить мгновенно рассыпалась пеплом.

— Зачем она здесь?

— Не знаю. Возможно, там есть что-то, что нужно охранять. Сокровища, например. Или артефакт какой-то. А может, нежить просто сбежала от создавшего её колдуна и здесь поселилась. Такое тоже бывает. Надо закрыть ход и наложить защиту, чтобы нежить сюда не проникла.

Я задумчиво посмотрела на уходящий в темноту коридор.

С одной стороны, Шаттин прав. Закрыть проход от греха подальше, и пусть нежить и дальше дремлет в темноте. С другой…

А с другой получалось, что через сорок лет в эту пещеру притащат Стэнна — связанного, беспомощного. И если как раз в это время нежити захочется пообедать, а рядом со Стэнном не окажется сильного колдуна, сумеющего его защитить… Да и захотят ли его защищать, рискуя жизнью? Скорее всего, бросят на растерзание, а сами удерут подальше.

Нет, нежить здесь оставлять нельзя.

— Шаттин, я пойду, проверю, что там за нежить такая окопалась. Если я не вернусь, иди за Великим Шаманом, пусть он Жезл выручает.

— Я пойду с тобой, — твёрдо сказал Вождь. — Нежить — не колдун. С ней я уже сражался, знаю, как её можно победить.

Я с уважением посмотрела на этого героя:

— И как?

Нежить бывает разная. Вполне возможно, в Феллии существуют виды, не известные в Кэтанге. Поэтому я решила не строить из себя всезнайку, а как следует расспросить Шаттина о том, что нас может ожидать.

— Как победить? По-разному, смотря на что она заколдована. Если на внушение самого страшного твоего страха — надо победить сначала свой страх, чтобы лишить её подпитки, а потом можно будет её убить зачарованным дротиком. Если на природные катаклизмы — бурю на море, камнепад в горах, пожар в лесу, — надо определить, правда ли это и найти источник иллюзий. И тогда можно снова сражаться. Хуже всего, когда начинается раздвоение и перед тобой оказывается два твоих лучших друга, ведущих себя абсолютно одинаково. И одного из них нужно убить, а ты не знаешь — которого. Со мной однажды такое было. Я чуть не поседел тогда от страха, что убью Фаррита, а нежить живой останется.

Хм… Я была права, решив выслушать Вождя. С нежитью, заколдованной на внушение страха или на природный катаклизм, я точно не встречалась.

Я представила, что мне надо сделать выбор из двух Стэннов, и затрясла головой, прогоняя непрошенное видение:

— Ужас какой! И как ты определил, который из них твой друг?

— По запаху, — серьёзно ответил воин. — Нежить пахнет по-особому, а я этот запах умею определять. И Фаррит это знал. И бросил мне свою повязку с волос. Нежить жест повторила, а от её повязки я почуял запах. Ну, и кинул дротик. Но потом ещё долго к Фарриту приглядывался и принюхивался.

Шаттин улыбнулся воспоминаниям, но тут же снова погрустнел:

— Фаррит хорошо с нежитью сражался…

— Спасибо, что предупредил, — поспешила я вмешаться в его воспоминания. — Пойдём вместе, раз у тебя такой опыт.

И мы шагнули в темноту коридора. Постояли, привыкая к сразу сгустившемуся вокруг нас мраку, потом я зажгла небольшой огонёк, пустив его перед собой. Света от него было немного, освещал он дорогу метра на два, но, чтобы не сверзиться в какой-нибудь провал или не наступить на ловушку, этого хватало. И мы осторожно двинулись вперёд.

— Скажи, — шёпотом спросила я, — а запах нежити кто угодно может почувствовать, или надо особыми способностями обладать?

— Наверное, надо, — тихо ответил Шаттин. — У нас далеко не все воины умеют его определять. Но, я думаю, этому можно научиться.

— А какой он, этот запах? Я несколько запахов чую, какой из них — от нежити?

— Я не знаю. Мы с Фарритом как-то выяснили, что запах этот ощущаем по-разному. Я думаю, для каждого он свой.

«Ещё не лучше, — подумала я. — Значит, придётся определять опытным путём».

— Но, по крайней мере, для тебя вся нежить одинаково пахнет, или, опять-таки, от её вида зависит?

— Примерно одинаково. Чуть сильнее, чуть слабее, но одинаково. Похоже на запах болотной тины.

Я принюхалась. Болотной тиной не пахло, но я вдруг почувствовала слабый неприятный запах. Словно неподалёку тухлое яйцо разбили. Ох, ты… Если нежить для меня будет пахнуть тухлыми яйцами, то не знаю, как я с ней сражаться буду. Терпеть не могу этот аромат.

А вонь становилась всё сильнее и, наконец, Шаттин остановился и поднял руку:

— Осторожнее, Светле… Селена. Зверь уже близко. Погаси огонь.

Я кивнула и потушила свой фонарик, хотя мне хотелось сделать наоборот: развесить по округе ещё десяток светящихся шариков. Но Вождю виднее, он с этой нечистью давно знаком, знает, что надо делать.

Мы постояли, привыкая к темноте, а потом Шаттин прошептал:

— Видите?

И я, действительно, увидела.

Мы оказались на краю большой круглой площадки. Неровный пол бы весь завален камнями, между которыми что-то белело, и я, присмотревшись, с содроганием поняла, что это — кости. Сумрачный потолок нависал над нами тяжёлым куполом. С потолка свисали длинные наросты, толстые сверху и сужающиеся книзу до острых игл, все усыпанные, как светлячками, светящимися точками. Я так и не поняла, что это — какие-то насекомые, или флуоресцентные вкрапления в сам камень, но именно от них шёл слабый мерцающий свет, дающий возможность видеть окружающее без специальной подсветки. В углах пещеры клубился белёсый туман. А из тумана на нас глядели чьи-то глаза, и взгляд этот был тяжёлый и мрачный. Но разглядеть, кому принадлежал этот взгляд, я не сумела.

В противоположном конце пещеры я увидела ещё одно отверстие-выход. Но пройти к нему было невозможно: рядом с ним поблёскивала клейкими бусинами туго натянутая паутина из толстых, с палец толщиной, нитей.

Значит, здесь живёт паук? И это он смотрит сейчас на нас из сгущающегося в углу тумана?

Я, конечно, не арахнофоб, у меня одно время под ванной даже паучок жил по имени Фредди, но всё-таки смотреть на пауков я предпочитаю издали. А тут, судя по всему, простым осмотром не ограничится. Да и размерчик у этого паука определённо больше, чем у моего Фредди.

Я посмотрела на Шаттина. Он стоял, насторожившись, держа в руке копье, готовый в любой момент отскочить в сторону или, напротив, кинуться в атаку. Он молодец. А у меня от одной мысли о громадном членистоногом мурашки побежали, и колени подогнулись. А ещё хотела одна идти…

— Шаттин, — прошептала я. — Как мы его выманивать будем?

Шаттин огляделся по сторонам и поднял большой булыжник.

— Проверим крепость его плетений.

И, размахнувшись, с силой кинул камень в паутину.

Камень врезался прямо «в яблочко» — в центральный кружок и… прилип, не сумев прорвать толстые нити. Паутина заколебалась, а туман зашевелился, как живой, и порвался на тонкие волокна, и из-за их завесы показалась чёрная гора на толстых суставчатых лапах.

Паук был огромный, как скала, и мохнатый, как медведь. Суровое сочетание. Лично меня оно привело в трепет. Я сразу вспомнила, как перепугалась, когда, учась ходить Личным Путём, попала в чащобу к медведице. Сейчас дела обстояли ещё хуже. И если тогда меня спас Нэйтас, то теперь в роли сильного колдуна выступала я. А сумеет ли мне помочь смелый, но не умеющий колдовать, воин, я не знала.

И тут Шаттин, оттолкнув меня в сторону, кинул копьё в надвигавшуюся на нас громаду. Копьё попало прямо в глаз… и пролетело насквозь. А паук словно и не почувствовал удара.

— Это — фантом! — крикнул воин. — Селена! Сзади!

Обернувшись, я увидела прямо перед собой тянущуюся ко мне мохнатую лапу. Взвизгнув от неожиданности, отпрыгнула в сторону и кинула в неё огненным шаром. Шар, как и копьё пролетел насквозь и ударился о стену. А паук исчез.

— Чёрт! Это — тоже фантом! Шаттин, смотри!

Но я могла бы уже ничего и не говорить. Вождь уже стоял рядом со мной и озирался по сторонам, глядя на надвигавшихся со всех сторон чудовищ.

— Встаём спина к спине и бьём всех подряд, чтобы не пропустить настоящего! — скомандовал он, и я послушно повернулась к нему спиной, хотя больше всего мне хотелось уткнуться лицом в его широкую грудь, чтобы не видеть этого кошмара. Даже один паук величиной с автобус — не то зрелище, которым хочется любоваться. А уж когда их полная пещера…

— Ты боишься пауков? — Шаттин мечом попытался отсечь лапу очередному фантому.

— Ага, — не стала отпираться я.

— Ясно. Вот они и полезли. Ладно, разберёмся. Нам надо найти единственного настоящего. Тогда они все исчезнут.

— А если он не один?

— Значит, найти всех. Бей!

И началась эпическая битва. От моих огненных шаров, которые я пускала трассирующими очередями, в пещере стало светло, как днём. Шаттин сражался мечом и дротиками с такой скоростью, что только свист стоял. Но силы были неравными. Пауков становилось всё больше.

— Селена! — вдруг заговорил Шаттин, не переставая махать мечом. — Чего ты их боишься? Смотри, какие они милые. Лохматые, как собачата. Шёрстка на них мягкая, как трава молодая. А как на них кататься приятно! Представь, едешь на таком чуде природы: спина широкая, сидеть удобно. Двигается быстро, но мягко, без толчков. Видно далеко. Красота! А кругом — простор! Небо голубое, солнце светит, ветерок тёплый дует. Представляешь, как здорово?

Услышав его, я сперва подумала, что парень рехнулся: нашёл себе милых собачат, ага. И вдруг вспомнила его слова: чтобы справиться с тварью, надо сначала победить свой страх, и этим лишить её подпитки. Значит, всё это членистоногое войско питается моим страхом. И чем сильнее я его боюсь, тем больше оно становится. И мы можем воевать здесь до второго пришествия, пока совсем не выбьемся из сил. И тогда одна-единственная настоящая нежить расправится с нами одной левой.

А Шаттин продолжал говорить. Голос его звучал мечтательно, завораживающе. И я, продолжая метать шары, закрыла глаза и начала представлять всё, о чём он говорил: прекрасный солнечный день, чудесный летний пейзаж, и мы со Стэнном лежим на покрытой мягкой шёрсткой спине милого такого паучка, который нас очень любит и готов катать нас сутками. А на привалах Стэнн кидает ему палку, и он бегает за ней, как выдрессированный щенок. А ещё…

Додумать я не успела, потому что услышала выкрик Вождя:

— Вот он!

Я открыла глаза. Пещера была пуста, а над нами навис, шевеля передними лапами, огромный паук. Шаттин взмахнул мечом, и одна лапа отлетела к стене, но, даже упав, продолжала извиваться, царапая пол острым когтем. Тварь издала резкий скрежещущий звук и сделала быстрое, почти неуловимое, движение. Парень отлетел в сторону, выронив меч, а нежить шагнула ко мне. Я отскочила и метнула в неё молнию, но противоогненный щит поглотил её, а нежить молнию словно и не заметила, продолжая двигаться ко мне.

Шаттин вскочил и, подхватив меч, кинулся ей наперерез. И в этот момент из броши вырвался яркий тонкий луч. Луч попал пауку в брюхо и пронзил его насквозь. Паук покачнулся, пытаясь удержаться на подогнувшихся лапах, и — лопнул, разорвавшись с грохотом взорвавшегося снаряда.

И мы с Шаттином с ног до головы оказались вымазанными противной зеленоватой и очень вонючей слизью.

— Фууу, — брезгливо протянула я, борясь с тошнотой и поспешно магией счищая с себя эту гадость. Никогда я не любила смотреть ужастики с омерзительными чудищами, из пасти которых слизь капала. Всегда в такие моменты глаза закрывала или отворачивалась. И не от страха, а от того, что противно становилось до тошноты. А сейчас сама на месте героев этих фильмов оказалась.

— Да уж, приятного мало, — присвистнул Шаттин, пытаясь рукой отодрать намертво прилипшую к коже пакость.

— Так не отдерёшь, — отозвалась я. — Подожди, сейчас и с тебя счищу.

Приведя в порядок себя и Шаттина, я на всякий случай уничтожила и остатки нежити. Кто знает, как она была заколдована. Вдруг полежит, полежит, а потом опять в кучку соберётся. Как в фильмах ужасов бывает: вроде, герои справились с чудищем, а какую-нибудь мелочь не заметили. Либо яйцо осталось, либо кусочек туловища, из которого потом вся нечисть регенерируется. Надо же режиссёрам задел для следующего фильма оставить.

А у нас тут не фильм. Возрождение твари мне не нужно. Поэтому мы обшарили все закоулки, старательно вычищая даже самые маленькие капельки с пола и стен. Попутно и паутину сожгли, чтобы какой-нибудь любознательный путник в неё не попал. Потом Шаттин ещё раз обошёл всю пещеру, старательно принюхиваясь, и только когда он сказал, что больше нежитью не пахнет, я расслабилась и села на ближайший камень, переводя дух.

— Спасибо, Шаттин. Если бы не ты, мы бы погибли.

— Это ты молодец, — Вождь уселся рядом со мной на пол, привалился спиной к камню. — Смогла справиться со своим страхом.

— Надо этот ход тоже исследовать. Посмотреть, куда он ведёт.

— Зачем? Давай его просто завалим.

Я помолчала, раздумывая над этим предложением.

Это было очень хорошее предложение, просто замечательное. Завалить проход — секундное дело. Один взмах руки. И — никаких проблем. Честно говоря, я очень устала и перенервничала, и больше всего на свете мне хотелось забиться куда-нибудь в уголок и немного отдохнуть. А вот идти исследовать неизвестный ход, рискуя напороться на очередное чудовище, я совсем не рвалась. Но, как обычно, меня никто не спрашивал о моих желаниях. И я прекрасно понимала, что идти — необходимо.

Я решительно мотнула головой:

— Нет. Нельзя. Видишь ли, через сорок лет в этой пещере спрячут Стэнна. Моего мужа. Его выкрадут, чтобы… ну, неважно. Главное, он будет сидеть в этой пещере и наверняка — под усиленной охраной. И мне надо сейчас осмотреть всю пещеру и подумать, как его можно освободить. Поэтому мне надо знать, куда ведёт этот ход и можно ли через него проникнуть сюда, или там тупик.

Шаттин помолчал, потом задумчиво выговорил:

— Значит, ты замужем?

— Да. И очень люблю своего мужа. Мне обязательно надо его освободить. Мне без него очень плохо.

— Тогда пошли.

Вождь решительно встал и пошёл к проходу. Я поспешила за ним.

Туннель оказался ещё шире и темнее, чем предыдущий. Я опять зажгла огонёк, но свет его с трудом освещал пол под ногами, и я запустила ещё два шарика. Стало чуть светлее, но не намного.

— Почему-то здесь свет плохо распространяется, — с недоумением пожаловалась я Шаттину. — Не понимаю, в чём дело.

Тот молча пожал плечами и, обогнав меня, пошёл впереди. А я зажгла целую стайку огоньков, потому что идти в едва освещаемой тьме было жутко.

— Погаси, — вдруг шёпотом приказал Вождь, и я мгновенно загасила шары, и только потом спросила:

— Зачем?

— Я что-то слышу. Непонятный шум. Не хочу, чтобы нас увидели.

Мы прижались к стене и прислушались. И я тоже услышала какой-то рык. Опять неизвестное чудище? Я напрягла слух, а Шаттин взял меня за руку и повёл вперёд:

— Пойдём. Только осторожно.

Заглянув за угол, мы увидели тонкую щель, через которую проникал яркий солнечный луч.

— Выход, — прошептал Шаттин.

Мы осторожно подобрались к щели и приникли к ней, высматривая, где мы оказались. И увидели небольшую лужайку, на которой, раскинув крылья, лежал наш старый знакомый — Красный дракон. Рядом стоял Гэттор и, размахивая руками, что-то активно ему доказывал. Дракон лениво порыкивал. Его рык мы и услышали. Голос Гэттора до пещеры не долетал. Было довольно далеко, да и находились мы метров на пятнадцать выше них.

— Колдун хочет на нас напасть, а дракону лень. Он ещё от ран не до конца оправился, хочет, чтобы Гэттор пока без него повоевал, — шёпотом пояснил Шаттин. И ответил на мой удивлённый взгляд: — Я по губам читать умею.

— И правильно, пусть лечится, — поддержала я желание дракона. — Нам и одного Гэттора с лихвой хватит.

И посетовала:

— Жаль, что щель такая узкая. Не пролезть. Ну, ничего, надо будет — расширим. Пока хорошо, что её не видно. Только надо бы сходить на этот луг, выяснить, где она находится. Ты сможешь это место отыскать?

— Попробую, — Вождь внимательно разглядывал окрестности. — Кажется, я знаю, где мы. Давай вернёмся в первую пещеру и пройдём сюда в обход скалы. Только подождём, когда колдун с драконом улетят.

— Давай.

И мы пошли обратно, на ходу рассуждая, как запечатать этот ход, чтобы через сорок лет тюремщики его не увидели. И вскоре план был готов.

Вернувшись в пещеру, где мы сражались с нежитью, мы первым делом завалили проход. Точнее, завалила его я, с помощью магии перетащив несколько больших камней, а Шаттин только указывал, какой именно камень и куда надо положить, чтобы кладка была одновременно и крепкой, и легко разбираемой. Затем поверх кладки я наложила морок, чтобы она выглядела, как сплошная стена. Зная, что осматривать пещеру будут умелые маги, в морок я вложила всю свою силу, чтобы он не только выглядел, как настоящий, но и на ощупь его было не отличить от окружающей скалы.

Полюбовавшись делом рук своих, прошли в первую пещеру, и вот там я уселась прямо на пол, прислонившись к прохладной стене, и закрыла глаза:

— Всё, Шаттин. Меня не кантовать. Я дико устала.

— Чего тебя? — не понял Вождь, развязывая сумку.

— Не двигать. Не трогать. Не поднимать. Не шевелить. Я — труп. Почти.

— Ну, это уже перебор, — Шаттин подхватил меня на руки и пересадил на разостланное одеяло. — Трупы мне здесь не нужны. Одного хватило.

— Ой, извини, — смутилась я. — Я не хотела…

— Ешь, — парень сунул мне в руку бутерброд с мясом. — И ложись спать. Всё равно сегодня уже никуда не пойдём. Скоро стемнеет.

С трудом держа глаза открытыми, я поела и улеглась на одеяло. И, уже засыпая, сонно сказала:

— Шаттин, ты тоже ложись. Гэттор сюда не попадёт, я хорошо пещеру заколдовала.

И мгновенно уснула…

…И увидела Гэттора. Он стоял у стены пещеры и с издевательской усмешкой смотрел на меня.

— Гэттор? — испуганно спросила я. — Как ты здесь оказался?

— А ты думала, что я не смогу пробить твою защиту? Да мне на неё плевать!

— Что тебе надо?

— Ты знаешь, что мне надо. Отдай Жезл, и я обещаю, что перестану тебя преследовать. Ты мне не нужна.

— А если нет?

— Тогда… — Гэттор медленно поднял над головой скрещённые руки, готовя какое-то заклинание. — Вы умрёте медленной и очень болезненной смертью. И никто вас не спасёт.

Вокруг колдуна начала сгущаться чёрная мгла, а я лежала, как зачарованная, не в силах пошевелить пальцем. И вдруг брошь, про существование которой я уже и забыла, завибрировала, начала нагреваться, испуская радужные лучи, так, что я сквозь рубашку жар почувствовала, и внезапно издала тот самый низкий звук, который спас нас в сражении.

Значит, это была брошь! А я-то голову ломала, кто был нашим невидимым спасителем!

От этого тревожного звука чёрная мгла начала рваться, таять, а колдун отступил к выходу и погрозил пальцем:

— Я ещё вернусь! Вы от меня не спрячетесь!

— Тебе нас не победить! — крикнула я ему вслед. — Никогда! Слышишь? Никогда! Никогда!..

…Я проснулась от собственного шёпота: «никогда, никогда». Испуганно вскинула голову, отыскивая Гэттора. И, конечно же, никого не увидела. Рядом, на расстоянии вытянутой руки, спокойно спал Шаттин. У входа в пещеру расплывалось пятно лунного света. Я схватилась рукой за брошь. Она была холодная и тусклая. Кругом царила ночная тишина.

Я ещё раз внимательно осмотрела всю пещеру, но ничего подозрительного не увидела.

Значит, это был сон. Только сон. И можно спать дальше.

Надеюсь, Гэттор не повадится приходить ко мне во сне? Мне и наших встреч наяву вполне хватает…

Я потянулась, повернулась на бок и, закрыв глаза, мгновенно уснула. И спала уже без всяких снов до самого утра, пока солнечный луч не пробрался в пещеру и не согрел мне щёку.

Открыв глаза, увидела сидящего у выхода воина.

— Ты чего там делаешь? — приподнявшись на локте, поинтересовалась я.

— Да так… Не важно.

Шаттин встал и подошёл к сумкам:

— Давай позавтракаем, да пойдём щель искать.

«Опять о Фаррите думал. Вспоминал, как они сюда ходили», — поняла я. Долго ещё его эти воспоминания мучить будут. Я после смерти первого мужа только через четыре года в себя пришла, рыдать перестала. А Вождь ведь и плакать права не имеет. В себе своё горе носить будет.

Вздохнув, я села. Шаттин уселся рядом, и мы принялись за еду.

— А до того луга идти долго придётся?

— Думаю, часа за два дойдём. Нам только скалу обойти надо. Было бы хуже, если бы ход в горы увёл.

— Хорошо. А теперь слушай меня внимательно. Мне кажется, что Гэттор ночью пытался к нам пробраться, но у него не получилось. И он понял, что ловить нас можно только по дороге, когда мы куда-то идём. Я абсолютно уверена, что он набросится на нас, едва мы выйдем из пещеры.

— Так может, тогда не ходить? — встревожился Шаттин.

— Ну, не будешь же ты здесь всю жизнь сидеть, — отмахнулась я. — Какая разница, когда с ним встречаться: сегодня, завтра, послезавтра. Боя всё равно не избежать.

— Но ты же можешь уйти обратно Личным Путём.

— Не могу. То есть, могу, конечно, но — нельзя. Гэттор кинется следом и опять разрушит и поселение, и лабораторию Великого Шамана. И гибель Фаррита окажется напрасной. Нет, последний бой мы должны дать здесь, чтобы у Гэттора потом и мысли не возникало в посёлок вернуться.

— И что ты хочешь сделать?

— От тебя я хочу одного: отвлекай дракона, сколько сможешь. Мне надо пару минут побыть с Гэттором наедине. Если всё получится так, как я задумала, я тебе потом всё расскажу. Если нет…

— Получится, — перебил меня парень. — У тебя всё получится.

— Я тоже так думаю, — улыбнулась я, вставая. — Сумки брать не будем, всё равно сюда вернёмся.

Шаттин вскочил:

— Я готов.

— Только давай без акробатических трюков, ладно? Если будешь спускаться так же долго, как вчера поднимался, Гэттор может тебя сбросить, чтобы ты у него под ногами путаться перестал.

— У меня ещё верёвка есть. Я её зацеплю здесь за камень и спущусь по ней до той, по которой вчера сюда лез. По двум верёвкам я спущусь очень быстро.

— Хорошо, — кивнула я. — Действуй.

Подождала, пока он затянет узел и скинет верёвку вниз, оглядела окрестности внутренним взором, выискивая опасность и, никого не заметив, шагнула вниз Личным Путём. Остановилась, поджидая Шаттина и любуясь ловкостью, с которой он скользил по верёвке, отталкиваясь ногами от неровностей скалы. А когда он спустился, с лёгкой завистью одобрительно улыбнулась:

— Здорово ты по горам лазишь. Мне так никогда не суметь.

И, глядя, как расцветает он довольной улыбкой, поторопила:

— Пошли?

И мы зашагали вдоль скалы, тянущейся полукилометровой стеной. Я шла, настороженно разглядывая окрестности внутренним взором, опасаясь внезапного появления Гэттора. И оказалась права. Не успели мы пройти и пары сотен метров, как перед нами материализовался наш злой гений. Один, без дракона. Я облегчённо вздохнула: значит, поджаривание Шаттина нам не грозит. Уже легче.

Мы остановились в нескольких шагах от колдуна, и я настороженно спросила, всем своим видом демонстрируя испуг от неожиданной встречи:

— Ты опять нас преследуешь? Когда ты от нас отстанешь?

— Как только ты отдашь Жезл.

И поманил пальцем Шаттина:

— Иди сюда.

Шаттин растерянно глянул на меня и — пошёл, дёргаясь и упираясь, как на невидимом поводке. Собственно, так и было. Знаю я это заклинание повиновения. И захочешь взбунтоваться — не выйдет. Будешь выполнять все требования околдовавшего, как миленький. Лучшего друга убьёшь по приказу, пусть даже и обливаясь слезами от жалости. На меня-то оно не подействует, защита стоит прочная от всех подавляющих волю заклинаний. Это, пожалуй, первое, чему меня Рэвалли научил, когда у меня Сила появилась. А вот Шаттину сейчас тяжело придётся. Кто знает, что колдуну на ум взбредёт.

Шаттин подошёл к Гэттору и остановился рядом с ним, глядя на меня отчаянным взглядом. В руке колдуна появился длинный нож. Он держал его двумя пальцами за деревянную ручку, словно не знал, что с ним делать: то ли на землю бросить, то ли отдать кому-нибудь.

— Смотри!

Гэттор очень аккуратно, едва касаясь, провёл заострённым кончиком по руке Шаттина, по-прежнему держа нож двумя пальцами. На руке появилась царапина.

— Видишь, какой острый?

Я кивнула, не сводя с него глаз, осторожно проникая под его ментальный щит. То, что Гэттор решил сначала со мной поговорить, было мне на руку.

— Сначала я хотел заставить парня убить тебя, но потом подумал, что ты испугаешься и опять проснёшься. Так что, пожалуй, я лучше убью его. Прямо сейчас, на твоих глазах. Точнее, он сам себя убьёт. И умирать он будет долго, в мучениях. Ты этого хочешь?

— А с чего ты взял, что меня это взволнует? — поинтересовалась я равнодушным тоном, соображая, как лучше поменять мысли колдуна, чтобы он решил, что то, что я ему внушу — его собственное желание. — Он мне не муж и не брат. Почему ты решил, что я за его жизнь Жезл отдам?

— Не отдашь? Что ж, поглядим.

И он протянул нож Шаттину:

— Возьми.

Рука Вождя сама потянулась за ножом, хоть я и чувствовала, с каким отчаянным напряжением он пытается бороться с властью Гэттора.

— А сейчас нарисуй на груди крест. Вот такой, — и этот садист пальцем провёл ему по коже, показывая, как именно должен крест выглядеть.

Шаттин послушно перехватил нож поудобнее и провёл остриём от правого плеча наискосок к окончанию рёбер, а потом то же сделал от левого плеча. Сильная рука не дрогнула, царапины получились глубокие, хотя и не смертельные и, наверное, весьма болезненные, потому что парень закусил губу, а из ран струйками потекла кровь.

— Ты любишь кровь? — спросила я, чтобы протянуть время, и начиная осторожно менять его мысли.

— Кровь? — он брезгливо посмотрел на падающие на землю капли. — Кровь — это ерунда. А вот выпущенные из живота внутренности выглядят намного неприятнее. И я тебе это сейчас продемонстрирую. Хочешь?

— Нет, — мотнула я головой, бросив взгляд на побледневшего Вождя. — Никогда не любила пирожки с ливером.

— Чего? — не понял колдун, но я не стала объяснять, а он не стал переспрашивать, потому что тут ему в голову пришла замечательная мысль. Не без моих стараний, конечно.

— Впрочем, если ты отдашь Жезл, я не буду его убивать.

Пришла пора действовать.

— Смерть парня ничего не изменит, — пожала я плечами. — Жезла у меня нет. Иначе я бы тебе его сразу отдала. Не люблю кровавые драмы.

— Не ври! Я его чувствую!

— Он был у меня, поэтому запах ещё остался. Но полчаса назад его забрали и отправили в Лаверию. Ты опоздал совсем немного.

— Кто забрал?

— Духи леса.

— Кто??

— Ты глухой? — усмехнулась я. — Духи леса забрали. И переправили Духам гор в Лаверию.

А сама подумала: надеюсь, родители Фаррыхтина, следящие за порядком в горах Лаверии, простят меня за такую беспардонную ложь и за то, что я к ним этого злодея посылаю. Впрочем, им-то его колдовство не страшно. Сами кого угодно запугают. Пусть поразвлекаются.

— В Лаверию? — задумчиво повторил Гэттор мысли, которые я ему настойчиво внушала. — Значит, тут я только зря теряю время. А мне нужно срочно лететь в Лаверию, пока Жезл окончательно не пропал в какой-нибудь зачарованной пещере.

— Именно! — согласилась я с его рассуждениями. — И чем скорее, тем лучше.

— Ты права, — глянул на меня колдун. — Надо торопиться. Надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся.

И — исчез. Ушёл Личным Путём.

— Хотела бы и я на это надеяться, так ведь не выйдет, — пробормотала я и подошла к Шаттину, снимая с него заклинание. — Ну, вот. Всё получилось. Гэттор нас больше не тронет. Ты как?

— Нормально, — хмуро ответил Вождь, исподлобья глядя на меня. — Почему он ушёл?

— Потому что я внушила ему, что Жезла у меня нет. Поменяла ему мысли в нужном мне направлении. Сейчас они с драконом улетят в Лаверию, и в ближайшее время мы будем в безопасности. А теперь постой секунду спокойно, я тебя вылечу.

Насчёт секунды я себе, конечно, льстила. Порезы оказались достаточно глубокими для того, чтобы просто провести над ними рукой, поэтому лечение продлилось несколько дольше, но вскоре от ран на теле парня не осталось и следа.

— А ты молодец, не испугался, — добавив в голос восхищения, похвалила я по-прежнему сердито смотрящего героя. — Честно говоря, такой подлости я от Гэттора не ожидала.

— А если бы он дал мне приказ себе живот вспороть? — жёстко спросил Шаттин.

— Вот этого бы я не допустила, сразу бы заклинание сняла, — твёрдо ответила я. — Шаттин, я понимаю, тебе сейчас трудно. Ты думаешь, что я тебя предала: сказала, что даже за твою жизнь я Жезл не отдам, разрешила Гэттору над тобой издеваться. Но я ведь тебя предупреждала: мне нужно было время. Только я думала, что тебе придётся с драконом сражаться, а тебе пришлось бороться с самим собой. Ты имеешь право меня ненавидеть за свои мучения, но если бы не твоё самопожертвование, мы бы ещё долго не смогли от Гэттора избавиться и, кто знает, может, ему бы и удалось в конце концов Жезл отобрать. Я не могла поступить иначе. Если сможешь — прости.

— Да ну, какие мучения, — внезапно улыбнулся Вождь. — Так, царапины. Тем более, ты их уже залечила.

И качнул головой:

— А ощущения, действительно, были неприятные. Не можешь сделать то, что хочешь, зато делаешь то, чего ни за что бы по своей воле не сделал… Мне никогда ещё так жутко не было.

— Я и говорю, ты — настоящий герой, — тоже улыбнулась я. — Мир?

— Мир, — подтвердил Шаттин.

И я облегчённо вздохнула: как хорошо, что Вождь умеет отличать вынужденную необходимость от желания поиздеваться и понимает, что такое долг. Повезло мне с попутчиком.

И мы пошли дальше.

Вскоре стена, вдоль которой мы шли, закончилась, открыв перед нами ровное поле. Но, к моему сожалению, Шаттин, не сбавляя шага, свернул вправо, и мы опять пошли вдоль точно такой же отвесной стены. Только дорога стала совсем неудобной: вся в рытвинах, заваленная камнями, заросшая мхом и низким колючим кустарником.

— Долго нам ещё идти? — пропыхтела я, в очередной раз поскользнувшись и исцарапавшись о подвернувшуюся под руку ветку.

— Скоро придём, — Шаттин шёл лёгкой походкой прогуливающегося человека, ни разу не споткнувшись, словно и не было на его пути так мешающих мне колдобин. — Собственно, уже пришли.

Он остановился перед очередным густым кустом, и я удивлённо остановилась:

— Куда мы пришли? Нам же на равнину надо, а здесь — сплошной камень.

— Равнина — внутри, между скалами, — пояснил мой проводник. — За этим кустом — проход. Правда, узкий очень, ползти придётся.

С этими словами он отодвинул длинные ветви, и я увидела тёмный и мрачный лаз, уходящий в глубину скалы.

— Ооооой, — простонала я. При моей клаустрофобии лавры спелеологов никогда меня не манили. Дома, на Земле, я даже лифтов боялась после того, как меня в семнадцать лет в пещере замуровало во время землетрясения. До сих пор вспоминать неприятно, как мне было страшно. Именно после того случая мне и перестал сниться Кэтанг. А сейчас мне предстояло ползти в полной темноте внутри скалы, чувствуя над собой всю махину вытянувшегося ввысь камня… Ладно, если со страху концы не отдам на первых же метрах.

— А другого пути туда нет? — с робкой надеждой спросила я расчищающего проход мужчину.

— Нет, — ответил он, выпрямляясь. — Да тут недолго, метров пятьдесят всего проползти надо.

Древние Боги! Когда-то, в далёком детстве, мы с подружками узнали, что киты в длину достигают тридцати метров и выяснили, что наша дворовая хоккейная коробка как раз такой же длины. И были потрясены размерами этих морских великанов. А теперь выясняется, что мне надо проползти сразу через двух китов… Что ж, чем не способ отвлечься? Буду ползти и думать, мимо каких китовых органов я сейчас пробираюсь. Правда, беда в том, что я не знаю анатомию китообразных. Но это ерунда. Главное, до головы добраться.

Пока я себя уговаривала, Шаттин с возгласом «Ну, я пошёл. Ползи за мной» нырнул в лаз. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Я забралась в туннель и попыталась осмотреться, благо дневной свет, продираясь через густые ветки растущего у прохода куста, всё-таки кое-как освещал маленький пятачок у входа. Лаз был не такой узкий, как мне сначала показалось, мне удалось встать на четвереньки. Это порадовало: такой способ передвижения всяко был удобнее ползанья по-пластунски. Я прислушалась. Шаттин, по всем признакам, должен был быть где-то впереди, но я не слышала ни малейшего шороха от его передвижения. Испугавшись, что он оставит меня в этом страшном подземелье, я ринулась за ним. Я ползла в полной темноте и тишине, и с каждым метром оставленного сзади пути скала нависала всё ниже, а воздуха становилось всё меньше, и я почувствовала, что ещё немного, и приступ паники, чьё приближение я уже ощущала, просто меня убьёт.

— Шаттин, — дрожащим голосом позвала я. — Шаттин, ты где?

— Я здесь, — спокойный голос раздался совсем рядом, в паре метров от меня. — Что-то случилось?

— Случилось… Нет, не случилось… Пока… Но может… Шаттин, долго ещё ползти?

— Мы прошли примерно полдороги. Скоро выберемся.

— Поговори со мной. Ты так неслышно ползёшь, что мне показалось, что я тут одна осталась. Не люблю таких узких тоннелей. Мне в них страшно.

— Давай наоборот, — внезапно предложил Вождь. — Расскажи мне о муже. Ты ж из-за него сюда полезла. Кто он такой, что ты ради него на такие подвиги готова?

— Действительно, кто он такой, чтобы из-за него так мучиться? — проворчала я. — Вечно вляпывается в неприятности, а я бегай, выручай его.

— Так-таки вечно? — по голосу я поняла, что Шаттин улыбается.

— Нет, конечно, — тоже улыбнулась я. — Он храбрый и умелый колдун. Но вот пару раз ему не повезло.

И я начала рассказывать, как похитили Стэнна, какие меры мы предприняли для его поиска, и как Великий Шаман сообщил мне, где его будут прятать. И в этот момент я вдруг увидела свет и поняла, что наше мрачное путешествие закончилось.

— Когда пойдём обратно, расскажешь мне, как вы познакомились? — поинтересовался Шаттин, выбираясь из лаза и подавая мне руку.

— Расскажу, — согласилась я. — Спасибо. Так и правда ползти легче. Я даже не заметила, как мы вторую часть пути миновали. Куда теперь идти надо?

— Не знаю. Давай искать вместе. Посмотри, может, поймёшь, с какой точки мы эту поляну видели.

Я огляделась. Перед нами раскинулся небольшой лужок, со всех четырёх сторон огороженный возносящимися ввысь каменными стенами. Я не спеша пошла вдоль скалы, пытаясь вспомнить какие-нибудь приметы, и поняла, что кроме Гэттора и дракона я ничего не разглядела. Что ж, попробую найти, где они стояли. Дракон большой и тяжёлый, наверняка траву здорово помял.

— Смотри туда, — раздался за моей спиной голос моего спутника. — Левее смотри. Трава измята. Здесь дракон сидел. Если с этой стороны был хвост, значит, мы видели его вот оттуда.

И Шаттин протянул руку вверх, указывая, с какой стороны, по его мнению, должна была находиться щель, через которую мы вчера разглядывали колдуна и его крылатого приятеля.

Лёгкая досада от того, что Шаттин первый нашёл лежбище дракона, сразу прошла, и я стала напряжённо вглядываться в щербатые серые камни.

— Ты что-нибудь видишь?

— Нет, — качнул головой воин. — Но, по моим расчётам, она должна быть метров на пятнадцать выше поверхности. Придётся лезть и исследовать на месте. Жди здесь.

С этими словами Вождь подпрыгнул метра на два вверх и, цепляясь за практически невидимые шероховатости, с ловкостью обезьяны полез по скале. Я и ахнуть не успела, как он, добравшись до нужной высоты, неторопливо двинулся вбок, сливаясь со скалой, прижимаясь к ней всем телом, отыскивая чуткими пальцами малейший выступ, нащупывая ногой уступы или впадины. Замерев, я смотрела на его передвижение, молясь только, чтобы он не сорвался. Но умелый скалолаз шёл хоть и медленно, но уверенно, и падать не собирался.

Внезапно он остановился и крикнул:

— Нашёл! Вот она!

И провёл рукой сверху вниз, обозначая границы щели, обрывая растущий возле неё мох.

— Её надо как-то отметить, — крикнула я ему. — Иначе через сорок лет мы её вообще не найдём. Травы-то мятой уже не будет.

Шаттин на мгновение задумался, потом начал спускаться.

— Ты что-то придумал? — спросила я, когда он оказался передо мной.

— Саму щель мы вряд ли сможем отметить, — пожал плечами скалолаз. — Но мы можем сделать заметку здесь, под щелью. Например, сложить камни определённым образом, так, как они сами упасть не смогут.

— Горку из камней сделать? — задумалась я. — Хотя нет, горка развалиться может. Давай лучше вот что сделаем…

Камни, конечно, ворочала я. Магией. Не всё Шаттину отдуваться. Когда работа была закончена, посмотрела на дело рук своих:

— Жалко, что сверху поглядеть не получится. Наверное, с высоты хорошо видно. Будем надеяться, драконы тут каждый день летать не будут.

— Да если и пролетят, ничего не поймут, — пожал плечами Шаттин. — Лежат себе камни полосой, а то, что на стрелу похоже, ещё и не каждый сообразит.

— Надеюсь, — кивнула я. — А вообще, это какая сторона? Южная, северная, восточная?

Шаттин посмотрел на солнце, на отбрасываемые скалами тени и уверенно ответил:

— Южная. И щель — почти по центру скалы. Думаю, вы её быстро найдёте.

— Найти-то найдём. А вот как её расширить, чтобы туда не только я, а ещё и двое весьма немаленьких мужчин пробрались… Надеюсь, Рэвалли что-нибудь изобретет.

— У вас ещё сорок лет впереди, успеете придумать, — улыбнулся Вождь.

— Это у вас сорок лет, а у нас хорошо, если пара часов пройдёт, — вздохнула я и поторопила: — Ладно, пошли назад, в пещеру. Да и вообще, раз Гэттор в Лаверию улетел, мы можем в посёлок возвращаться. Думаю, к нашему приходу Великий Шаман уже свой прибор починит.

И мы двинулись к лазу.

Вождь не забыл о своей просьбе, и пришлось мне, пробираясь в темноте по узкому проходу и пыхтя от напряжения, рассказывать ему о наших встречах со Стэнном. Так что я и не заметила, как туннель закончился, и мы выбрались на солнечный свет.

Обратный путь до скалы прошёл без происшествий, хоть я иногда и вздрагивала, оглядываясь, от нечаянных резких звуков. Оказавшись в пещере, я с облегчённым вздохом уселась у выхода, разглядывая окрестности.

— Шаттин, смотри, как красиво!

Шаттин сел рядом, окинул взглядом окружающий скалу пейзаж, коротко ответил:

— Да.

Помолчал немного, потом спросил:

— Когда мы обратно в селение пойдём?

Я посмотрела на высоко стоящее солнце:

— Вестника Великий Шаман пока не прислал, следовательно, ремонт ещё не закончен. Значит, можно пока не торопиться. Давай сегодня отдохнём, сил наберёмся. Не знаю, как ты, а я за эти дни что-то умаялась. А завтра прямо с утра и двинемся.

— Хорошо, — легко согласился мужчина и, прислонившись к стене пещеры, устало закрыл глаза.

«А ведь ему наши приключения тоже нелегко дались, — вдруг подумала я. — Не такой уж он «железный», каким хочет казаться».

Да и то, одна потеря друга могла бы подкосить кого угодно, а он ведь даже виду не показывает, насколько ему тяжело и больно. А тут ещё Гэттор со своими заклинаниями по самолюбию Вождя прошёлся: то воли лишал, то обездвиживал. Защищать меня не давал, хотя он только за этим со мной и шёл. Ох, не завидую я ему сейчас… Ну, ничего. Справится. Мне, чем его жалеть, со своими бы переживаниями сладить.

Я тихонько вздохнула: мысли о Стэнне не покидали мою голову ни на миг. Даже когда я с Вождём разговаривала или с Гэттором сражалась, они всё равно мелькали где-то на заднем плане. Шли бесконечной кинолентой, не давая ни минуты передышки. И это постоянное беспокойство выматывало больше любого сражения.

— Всё о муже думаешь? — не открывая глаз, спросил Шаттин.

— Ты что, мысли читать научился? — фыркнула я.

— Ну, не по мне же ты так вздыхаешь.

Я не ответила. Шаттин открыл глаза, встревожено глянул на меня:

— Обиделась?

— Нет, — мотнула я головой. — Просто не хочу это обсуждать. Давай лучше поедим.

— Давай, — согласился Вождь.

Я хотела встать, но он, легко вскочив, придавил мне плечо ладонью:

— Сиди. Сам всё сделаю.

И пошёл за сумкой в дальний угол пещеры. А я осталась сидеть, бездумно глядя на раскинувшуюся передо мной панораму. И вдруг увидела летящую прямо к пещере птицу. Белой грудкой и длинным узким хвостом она напоминала нашу сороку, только была больше размером. Раза так в два. А то и в три. Птица уверенно двигалась в нашу сторону, и я поняла, что отдых отменяется.

— Кажется, это к нам, — повернулась я к раскладывающему по тарелкам еду Шаттину.

— Кто? — выпрямился он и обернулся, вглядываясь. — А вот и вестник Великого Шамана. Это белогрудка. Очень умная птица. Понимает имена и умеет находить нужного человека, где бы он ни был. Шаман с её помощью передаёт важные сообщения в другие племена.

Пока Шаттин рассказывал мне об умениях этой удивительной птички, белогрудка долетела до пещеры и, издав громкий курлычущий звук, протянула мне лапку, к которой был привязан небольшой свиток. Шаттин поспешно развязал тонкую верёвку и освободил птицу от её ноши.

— Спасибо, красавица. Ответ будет чуть позже.

Птица снова курлыкнула, встопорщила перья и, расправив крылья, вылетела из пещеры.

— Она — разумная? — поинтересовалась я. — Ты с ней говорил, словно она всё понимает.

— Не всё, но многое, — кивнул Вождь, разворачивая свиток. — Великий Шаман приучил её к нескольким фразам, а нам приказал с ней разговаривать только этими словами. Я сказал, что ответ будет чуть позже, и теперь она знает, что улетать нельзя.

Сейчас поохотится, наестся и прилетит обратно. До этого времени надо написать ответ. А вот если бы ответа не было, я бы сказал: «Спасибо, красавица. Лети домой».

— А «спасибо, красавица» добавлять обязательно? — улыбнулась я.

— Обязательно, — тоже улыбнулся Шаттин. — Красавица — это её имя. «Спасибо» означает, что она сделала всё правильно и прилетела в нужное место.

Я рассмеялась:

— Молодец Великий Шаман. И птичку выдрессировал, и вас приучил к ней вежливо обращаться.

И поторопила:

— Читай уже, что он нам пишет.

Вождь начал читать. Николай сообщал, что у них всё в порядке, со дня нашего ухода их никто не тревожил, лабораторию удалось отремонтировать, и «паучки» с нетерпением ждут встречи со мной. Соболезновал Вождю из-за потери друга, о которой ему флограссы поведали, выражал надежду, что обратный путь будет менее опасным. Просил поторопиться с возвращением, потому что флограссы предупредили его о надвигающейся непогоде.

— Понятно, — вздохнула я. — Значит, отдых отменяется. Поедим и пойдём.

Шаттин кивнул, написал несколько ответных слов, и мы сели обедать, ожидая возвращения Красавицы.

За обедом я поинтересовалась:

— Шаттин, а почему нам надо торопиться? Что за непогода нас ожидает? Ну, вымокнем под дождём, что в этом страшного?

Вождь досадливо поморщился:

— Дождь — это не непогода. Это — благо, полив растений. А вот шквалистый ураган с ливнем и градом, выворачивающий деревья с корнем и переполняющий водой реки — вот это и называется у нас непогодой.

— Тогда надо идти быстрей, — встревожилась я.

Шаттин вдруг внимательно посмотрел на меня:

— Селена, отправляйся-ка ты в селение Личным Путём. А я и один дойду, мне не привыкать. Не стоит рисковать. Вдруг, действительно, не успеем до непогоды вернуться.

— Конечно, — возмутилась я. — А я потом переживать буду: как ты, что с тобой, не случилось ли чего? Нет уж. Вместе пришли, вместе и уйдём. А воспользоваться Личным Путём я всегда успею. Не проблема.

— Тогда дай слово, — настойчиво продолжил Шаттин, — что в случае опасности ты немедленно им воспользуешься!

— Не дам, — отрезала я и резко встала: — Пошли. Некогда лясы точить.

Судя по выражению лица, Шаттину захотелось меня прибить на месте, не дожидаясь непогоды, но в этот момент в пещеру влетела белогрудка, и я этим немедленно воспользовалась:

— Привязывай ответ, а я сумки соберу.

Шаттин недовольно поджал губы, но ничего не ответил и пошёл к птичке, а я, мысленно показав ему язык, быстро убрала остатки обеда в сумку, приторочила к ней оставшееся одеяло и затянула ремни.

— Готова? — хмуро спросил Вождь.

— Готова, — согласилась я.

Он вскинул сумку на плечо и двинулся к выходу.

Я подождала, когда Шаттин спустится, заклинанием выдернула из камня крюк, на котором держались верёвки, и сбросила их вниз. Потом шагнула Личным Путём, остановилась за спиной Вождя и, подождав, когда он свернёт и засунет верёвки в сумку, спросила:

— Идём?

— Идём, — кивнул Вождь, и мы двинулись в обратный путь.

Погода была изумительная: ласково светило заходящее солнце, было тепло, но не жарко, лёгкий ветерок обдувал лицо, стрекотали кузнечики, откуда-то с вышины слышались трели невидимой снизу птицы. Не было никаких предвестников непогоды, и наш поход превратился в приятную прогулку.

«Мало ли когда этот ураган начнётся, — думала я, подставляя лицо под закатные солнечные лучи. — Николай не сказал, что он обрушится прямо сегодня. А завтра мы придём в селение, и никакая непогода нам будет не страшна».

До реки мы добрались без приключений. Перешли по броду на другой берег, и я думала, что мы снова заночуем на берегу, но Шаттин даже шаг не сбавил, хотя уже сгущались сумерки, и самое время было приготовиться к ночлегу.

— Шаттин, — позвала я, чуть не вприпрыжку догоняя быстро идущего Вождя. — Ты куда так спешишь? Я думала, мы на берегу привал устроим. Хотела, наконец, искупаться.

— На берегу — опасно. Если ночью начнется ливень, река может выйти из берегов, — пояснил Шаттин, но пошёл медленнее.

Мы прошагали ещё с полкилометра, и Шаттин, наконец, устроил привал возле огромной ели, спустившей густые ветви до самой земли. Я с трудом пробралась между длинными колючими иголками в этот природный шалаш, где могли разместиться несколько человек, и удивленно присвистнула:

— Как здорово! Здесь нам никакой дождь не страшен!

— Да, — кивнул Шаттин. — Мы с Фаррыхтом часто здесь ночевали.

И сердито добавил:

— Но если бы ты ушла Личным Путём, я был бы уже намного дальше. Ты меня задерживаешь.

«Так иди один. Без тебя доберусь», — хотела огрызнуться я, но глянула в его глаза и поняла, что только тревогой за меня вызваны эти слова. Что в действительности Вождю нравится наша прогулка, но предупреждение о непогоде, пришедшее так некстати, не даёт ему покоя, и он всеми силами стремится уберечь меня от новой напасти. И поэтому готов даже выставить себя в моих глазах грубияном и трусом, лишь бы я обиделась и ушла в селение Личным Путём.

— Непогода — это действительно настолько страшно? — спросила я, не отвечая на его выпад. — Почему ты так нервничаешь?

Он помолчал, потом снова нахмурился:

— Ты прочитала мои мысли?

— Нет, — мотнула я головой. — Я не лезу в чужие головы без спросу. Но я уловила твои чувства. Это у меня случается само собой, так что я сперва их считала, а потом поняла, что это не мои, а твои переживания. Извини. И всё-таки, ответь: чем так страшна непогода?

— Разве у вас непогоды не бывает?

— Бывает, конечно, но у нас непогодой называется всё, что погоду портит: дождь, тучи, метель. А ураганы и наводнения — это стихийные бедствия.

— Ну, считай, к нам приближается стихийное бедствие, — Шаттин растянулся на засыпанной хвоей земле. — И оно совсем близко. Пожалуй, лучше было переждать его в пещере. Но я думал, мы успеем. А теперь понимаю, что ошибся.

— Ты как-то чувствуешь его приближение? — поинтересовалась я.

— А ты прислушайся, — предложил Вождь — и тоже почувствуешь.

Я замолчала и начала вслушиваться в окружающую меня тишину. И поняла, что имел в виду Шаттин. Тишина была неестественной: не ухали ночные птицы, не стрекотали цикады, не вились возле освещающего наш привал огонька мотыльки. Тишина была вязкой и мрачной, казалось, её можно было потрогать руками и испачкаться. Меня передёрнуло:

— И когда эта непогода начнётся?

— Скоро уже. Но время на сон у нас есть, — невозмутимо ответил воин, не открывая глаз. — Спи, потом нужны будут силы.

— Может, лучше пойти, чтобы уйти подальше?

— Я и так тебя загонял. Отдыхай.

Шаттин повернулся на бок, и через минуту послышалось его сонное посапывание. А я вдруг поняла, что он прав. Гонка за Вождём по пересечённой местности действительно вымотала меня, и вряд ли бы я смогла сейчас так же быстро идти дальше. Надо отдохнуть, пока есть возможность. Только вот спокойно спать я вряд ли смогу. Пожалуй, лучше использовать заклинание быстрого сна. И высплюсь хорошо, и времени это займёт немного. А оставшееся время просто полежу, пусть Шаттин тоже отдохнёт.

Я затушила огонёк, прошептала заклинание и мгновенно уснула.

Проснулась я от непонятного глухого гула. Словно ветер завывал в печной трубе. Но труб поблизости не наблюдалось, и поэтому я, с трудом разглядев в сгустившейся тьме спящего мужчину, тихонько толкнула его в спину.

— Шаттин…

Он проснулся мгновенно. Резко повернулся, приподнявшись на локте:

— Что случилось? Почему ты не спишь?

— Слышишь? Какой-то шум странный.

Вождь прислушался:

— Я думал, у нас ещё есть время…

— Ты так говоришь, — передёрнула я плечами, — что я начинаю бояться.

— Раньше надо было бояться, — улыбнулся Вождь. — А сейчас нужно сидеть и ждать, пока всё закончится. Я думал, мы успеем добраться до поляны Отца леса. Там бы нас непогода и не коснулась. Но здесь тоже хорошее место. Не переживай, нам ничего не грозит.

И тут через лес пронёсся шквал. Деревья со стоном склонились к земле, послышался треск ломаемых сучьев. Толстая ель, служащая нам пристанищем, заскрипела, зашелестела длинными иголками, но выдержала порыв ветра, выпрямилась и только ниже склонила ветви, совсем скрывая нас от бушующей в лесу бури.

Вслед за шквалом хлынул ливень. В темноте, да за густыми ветвями я не видела дождевых струй, но по шуму, с каким капли били по листьям деревьев и врезались в землю, понимала, что дождь стоит стеной и возблагодарила предусмотрительность Вождя, благодаря которой мы сейчас даже не мокнем. Через густую крону ели до нас добирались только редкие капли.

— Сядь ближе к стволу, — посоветовал Шаттин. — Там сухо будет.

Но в сгустившейся мгле я не видела кончика собственного носа и даже приблизительно не представляла, с какой стороны от меня находится этот самый ствол. Щёлкнула пальцами, зажигая огонёк. Маленький фонарик осветил наше пристанище, выхватил из темноты неровный ствол, сухую хвою, толстым слоем покрывающую землю, лицо Шаттина…

— Потуши! — резко скомандовал Вождь, и так требовательно это прозвучало, что я сначала затушила огонёк, а потом с недоумением спросила:

— Почему? Ведь со светом лучше, уютнее.

— Ты боишься темноты? — удивился мужчина.

— Да, — неохотно подтвердила я. — Точнее, я боюсь не самой темноты, а того, что она скрывает. Я сейчас ничего не вижу, и это меня напрягает.

И в этот момент раздался мощный удар грома, от которого я на мгновение оглохла и, вскрикнув, испуганно сжалась. Грома такой силы мне слышать ещё не приходилось, и я вдруг подумала: что будет, если ель не выдержит очередного порыва ветра и сломается? Стало страшно… и в этот момент рядом послышался шорох, и рука Вождя легла мне на плечи:

— Ты не против?

— Нет, — замотала я головой. — Я только за.

Поняв, что рядом со мной кто-то есть, ощутив сильные руки, обнимающие меня, я сразу почувствовала себя в безопасности и расслабилась. Мы посидели в молчании, слушая звуки бушующей бури, а потом я повторила свой вопрос:

— Так почему, всё-таки, нельзя свет зажигать?

Шаттин помолчал, потом неохотно ответил:

— Видишь ли… Феллия не такая безопасная страна, как тебе могло показаться. У нас есть не только дикие звери, но и злые Духи, и разная нежить, подчиняющаяся им. Такие ночи — их время. Встречаться с ними на открытом пространстве очень опасно. Обычное оружие их не берёт, только зачарованное. Ещё они боятся колдовства, но колдовать мы не умеем. Великий Шаман сумел победить Духа Зла в магическом бою и вытребовал с него обещание, что тот не будет трогать наше племя, так что сам Дух нам теперь не опасен, но для его нежити запретов не существует. И чем меньше мы будем выдавать своё присутствие в лесу, тем лучше будет для нас.

— Ты поэтому так нервничал, — задумчиво проговорила я. — Не хотел мне это рассказывать, чтобы не пугать ещё больше, а сам переживал, вдруг они до нас доберутся?

Вождь только вздохнул и крепче прижал меня к себе.

И в этот момент мне показалось, что я услышала чей-то крик. Но, не успела я прислушаться, как все звуки были заглушены очередным грохотом грома. Я повернулась к насторожившемуся Шаттину:

— Ты тоже это слышал? Чей-то крик?

— Да, — кивнул он. — И это мне не нравится.

Он отпустил меня и плавным движением перетёк к выходу из шалаша и слегка раздвинул ветви. Шум дождя сразу стал громче. А очередной порыв ветра принёс новый слабый крик и довольно громкое рычание, от которого у меня по коже пробежали ледяные мурашки.

— Сиди здесь, никуда не выходи, — торопливо сказал Шаттин, собираясь шагнуть под дождь, но я не дала ему сделать этот шаг.

— Стоять! — я сама не поняла, откуда столько властности появилось в моём голосе, видимо, близость к Королевскому двору, всё-таки, начала сказываться на характере, но Вождь застыл, как парализованный.

Я тоже встала и подошла к нему:

— Без меня — ни шагу, понял? Ты сам сказал, что с ними можно справиться только колдовством, а колдовать ты не умеешь.

Шаттин хотел ответить, но я не стала слушать:

— Я пошла. Иди на крик, ты ведь засёк направление?

И шагнула к кричащему Личным Путём. Идти под проливным дождём неизвестно куда, пробираясь через бурелом и залитые водой низины не хотелось. Да и можно было опоздать. Судя по крику, человек и так держался из последних сил.

Оказавшись на небольшой поляне, я первым делом поскользнулась на мокрой траве, подхваченная мчавшимся ручьём, захлебнулась свалившимся мне на голову потоком воды и чуть не задохнулась от ударившего в лицо порыва ветра, и только потом, уцепившись за ствол растущего рядом дерева и прокашлявшись, смогла осмотреться. И сперва в темноте ничего не увидела. А сражаться вслепую я пока не умела.

Щёлкнув пальцами, я зажгла над поляной небольшой фонарик-огонёк. Но лучше бы я этого не делала. Картина, представшая предо мной, напоминала сюрреалистические полотна Сальвадора Дали. Я стояла неподалёку от двух жутких существ. Бугристые голые тела со складками кожи, вытянутые оскаленные морды с мощными челюстями, по краям головы — два нароста, судя по всему — глаза, лапы тонкие, длинные, покрытые мелкими волосками, но, видимо, сильные, раз смогли удержать на себе такую тушу. Помесь гигантского насекомого с хищным зверем. Жуть какая-то. Тот, на которого они нападали, тоже не был человеком. С нежитью сражался маленький, но отчаянный… дракончик. Растопырив крылья, он плевал в них какими-то непонятными белыми сгустками, не давая подойти к нему вплотную, но было видно, что он очень устал и долго не продержится.

Всё это я увидела в первую секунду после того, как зажёгся фонарик. А во вторую чудовища обернулись, и мне стало не до рассуждений. Твари переглянулись, словно переговариваясь, а потом одновременно сделали шаг в мою сторону, преодолев сразу почти треть расстояния.

Прислонясь к деревцу спиной, чтобы меня не снесло ветром при замахе, я с двух рук швырнула в нежить огненные шары. Чем хороша магия: огненные шары не погасли от льющейся с неба воды, и их не отнесло в сторону новым порывом ветра. Они прилетели туда, куда их посылали. Первая тварь споткнулась и упала на колени, подломив ноги в суставах, а вторую вообще снесло в сторону.

Но передышка оказалась очень короткой. Чудовища мгновенно вскочили и снова двинулись ко мне, сменив тактику. Они начали подкрадываться ко мне с двух сторон так, что, воюя с одним, я теряла из виду второго.

«Допрыгалась, — философски подумала я, вращаясь на месте и посылая в них град шаров и льдин. — Нет, чтобы сначала подумать, а потом в бой встревать. Сплела бы сперва сильное заклинание, которым бы обоих сразу обездвижила. А теперь что делать?»

Ускоренное бомбометание принесло свои плоды: чудища сперва остановились, а потом и попятились, не успевая отбиваться. Но беда была в том, что серьёзных повреждений я им нанести не смогла: ожоги и раны на них заживали почти мгновенно. Нужно было придумать что-то другое. А вот думать времени не было…

Внезапно я почувствовала странную вибрацию, начинающуюся в районе бедра и постепенно распространяющуюся по всему телу. Машинально опустила руку…

Спасибо, Великий Шаман! Как я могла забыть о твоём подарке! Замечательное оружие, почувствовав, что мне нужна помощь, само напомнило о себе.

Оторвавшись от ствола, я попятилась и выхватила кинжал. Давай, дорогой, не подведи!

Свист, с которым кинжал рассекал воздух, был слышен даже сквозь вой ветра. Пролетев разделяющее нас с первой тварью расстояние, он развернулся в воздухе и боковой гранью клинка начисто снёс нежити голову. Голова волейбольным мячом отлетела в сторону, ноги твари подогнулись, и она рухнула на бок, выпустив из раны сильную струю тёмной слизи, мгновенно залившей всю поляну.

Не веря своим глазам, я смотрела на корчащееся в судорогах тело. Я не ожидала от кинжала такой самостоятельности. Недаром Николай не хотел мне его отдавать: с таким артефактом и со злым Духом сразиться не страшно.

— Сзади! — услышала я дикий крик и, не раздумывая, рванулась в сторону, едва не угодив под волосатые ноги бесшумно подобравшейся ко мне с тылу второй твари. Над ухом пропело пущенное сильной рукой копьё, попавшее чудовищу в глаз и вышедшее через затылок. Нежить дёрнулась и остановилась, но не упала, а бугристая кожа вдруг начала толчками сокращаться, выталкивая перемазанное бурой слизью копьё из головы. Это было страшно и настолько противно, что меня затошнило.

— Ей надо голову срубить, иначе не погибнет, — крикнула я, и Вождь, выхватив меч, кинулся к твари.

Беда была только в том, что нежить не собиралась подпускать Вождя к своей голове. Она попятилась и резким, почти неуловимым движением, дёрнула одной из своих многочисленных лап. Шаттин отлетел на несколько метров и, врезавшись в толстый ствол дерева, затих. Я только ойкнула, но выяснять, что с ним случилось, мне было некогда: откинув в сторону копьё, тварь медленно повернулась ко мне.

«Чёрт, — подумала я, кидаясь к месту, где упал кинжал. — Надо было его сразу зачаровать на возвращение в руки».

Тварь оказалась быстрее. С лёгкостью, которой я и не ожидала от многоногого существа, она прыгнула вперёд и успела перегородить мне дорогу. Я кинула в неё парализующее заклинание, но она отмахнулась от него, как от мухи, разве что, движения стали чуть неувереннее. Впрочем, для меня это было слабым утешением. Эх, если бы у меня было время! Всего несколько секунд нужно на плетение заклинания разрыва, после которого нежить разлетелась бы на мелкие кусочки! Жаль только, что тварь мне этих секунд не давала. Всё происходило настолько быстро, что я не успевала даже среагировать на смену действия. Но всё-таки надо попробовать…

Пятясь и не сводя глаз с приближающегося кошмара, я начала плести заклинание и — поскользнулась, угодив ногой в образовавшуюся от дождя промоину. Заклинание разлетелось на мелкие составляющие, не причинив никому вреда, а я уселась на пятую точку, с ужасом глядя на приближающуюся тварь. Видимо, поняв, что мне от неё никуда не деться, она не торопилась, и мне даже показалось, что на её оскаленной морде я вижу зловещую усмешку. Огненный шар автоматически появился у меня в руке… и тут я опять услышала мрачный гул. Брошь на груди завибрировала, начала наливаться багровым светом. Тварь испуганно остановилась, а потом начала отступать. Видимо, она знала, чем ей грозит встреча с артефактом. Но брошь не дала ей возможности сбежать. Сильный луч рванулся к нежити, мгновенно разрезал её пополам, разбросав половинки на разные края поляны, и тут же исчез, а я осталась сидеть в луже, тяжело дыша и бессмысленно стирая рукой потоки воды с лица.

И вдруг вспомнила, как в юности, читая фэнтезийные романы, смеялась над героями, которым постоянно всякие волшебные артефакты помогали. Фыркала: тоже мне, герои, сами и не могут ничего. А вот оказалась сама на их месте, и поняла, что такие вещи очень облегчают, а, главное, весьма продлевают жизнь. И не так уж не правы авторы, снабжающие своих персонажей подобными безделушками. Куда без них в таком страшном мире, где никто не хочет отдавать концы с первого, даже магического, удара…

Отдышавшись, я тяжело встала и, подобрав кинжал, двинулась к Шаттину. Он лежал, раскинув руки, с хрипом выпуская из лёгких воздух. Я быстро осмотрела его: одно ребро треснуло, да небольшое сотрясение мозга. Главное, шею не свернул, а остальное — починю. Только перетащить бы его куда-нибудь, укрыть от дождя и ветра. Я огляделась в поисках подходящего места и вдруг услышала тихие всхлипывания и быстро приближающееся шлёпанье тяжёлых ног по лужам.

Дракончик! Я совсем про него забыла! Я обернулась на звук, и тут над Шаттином появился небольшой навес, заслонивший его от дождя. Дракончик, всё ещё испуганный и тяжело дышащий, понял, что может помочь своим спасителям, и раскрыл над Шаттином своё маленькое крыло.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Но лучше его перенести в сухое место. Ты не знаешь, здесь поблизости какое-нибудь укрытие есть?

Дракончик быстро закивал и, сложив крылья, зашлёпал к кустам. Я задумчиво посмотрела ему вслед, вспоминая свои познания по драконологии. Дракончику было на вид лет десять. По драконьим меркам — чуть ли не новорожденный. Как он очутился в этом лесу? И почему мать не пришла ему на помощь? Впрочем, зачем гадать? Я тряхнула головой, выбрасывая ненужные мысли. Сейчас вылечу Шаттина, а потом расспрошу дракона и всё узнаю.

Заклинанием левитации я подняла пострадавшего, подхватила под плечо, задавая направление движения, и пошла за малышом. Хотя, малышом его можно было назвать с большой натяжкой, только зная, какого размера бывают взрослые драконы. Ростом он был немного выше меня, а размах крыльев достигал уже метров трёх. И всё-таки, это был очень маленький дракон. И снова пришла мысль: как он очутился один в этом страшном лесу?

Дракончик пробрался через кусты и остановился возле отверстия, вырытого в склоне невысокого холма. Взглянув на меня, мотнул головой, словно приглашая следовать за собой, и, прижав крылья плотнее к туловищу, протиснулся в узкий лаз. Мне ничего не оставалось, как полезть за ним, опасаясь, как бы широкоплечий Вождь не закупорил проход.

Впрочем, лаз оказался небольшим, и буквально через пару шагов я налетела на дракончика. Щёлкнув пальцами, осветила помещение. Мы оказались в небольшой пещерке. Настолько узкой, что я с трудом разминулась с драконом, затаскивая туда Шаттина. Уложив парня на пол у дальней от прохода стены, облегчённо вздохнула: как хорошо, что здесь тепло и сухо. И можно, наконец, просушить мокрую одежду, холодной чешуёй липнущую к телу.

Высушив себя и Шаттина заклинанием бытовой магии, склонилась над Вождём. Любопытный дракончик, было, сунулся под руку посмотреть, что я делаю, но я шикнула на него, и он, обиженно фыркнув, растянулся на полу у входа, издали наблюдая за моими манипуляциями.

Лечение рёбер заняло минут десять. Сложнее было с сотрясением мозга: голова — предмет непредсказуемый, вмешиваться в её дела следует с осторожностью. Но учитель у меня был замечательный, так что минут через тридцать Шаттин открыл глаза и сказал:

— Не делай больше так…

— Как? — не поняла я. — Не лечить тебя?

Шаттин помолчал, потом выдавил:

— Я ещё никогда так быстро не бегал. А если бы я опоздал?

— А, вот ты о чём…

Я двумя руками взяла мужчину за руку и легонько пожала его ладонь:

— Спасибо тебе, ты меня спас. И ты прав, мне надо было подождать тебя. Но один бы ты тоже не справился, понимаешь?

Он отвёл глаза:

— В этом путешествии я чувствую себя неумелым, никуда не годным мальчишкой… Я пошёл, чтобы защищать тебя, а получается, что это ты меня всё время спасаешь.

— Нет, — я провела рукой по колючей щеке Вождя. — Без тебя мне было бы намного сложнее. И с нежитью в пещере я бы не справилась. Ты — очень хороший воин, храбрый, сильный. Я горжусь нашим знакомством.

Шаттин только вздохнул и сел, глядя на распластавшегося у выхода дракончика.

— Откуда он тут взялся?

— Давай у него и спросим, — улыбнулась я, присаживаясь рядом.

Дракончик настороженно глянул на нас и вздыбил гребешки на хвосте.

— Ты чего? — удивилась я. — Мы тебе не угрожаем. Просто поговорить хотим. А ты разговаривать умеешь? А ещё лучше, перекинься в человека, хоть поболтаем. Ты уже умеешь человеком становиться?

Дракончик положил морду на лапы и закрыл глаза. Я вздохнула и повернулась к Шаттину:

— Не знаешь, превращаться в человека они учатся, или у них это врождённое умение?

Шаттин пожал плечами и хотел ответить, но только руку вытянул:

— Смотри.

Я обернулась. Недалеко от нас сидел маленький мальчик. На вид ему действительно было не больше десяти лет. Худенький, чумазый, с ног до макушки белобрысой головы заляпанный грязью. Голубые глаза, белоснежная кожа, почти бесцветные губы — всё это настолько шло вразрез с моими познаниями о драконах, что я только ошеломлённо выдохнула:

— Ты что, альбинос?

Мальчишка сердито посмотрел на меня:

— Что, тоже прогоните?

— Куда? — опешила я.

— Не знаю, — пожал плечами парнишка и вдруг разревелся: — Ну и ладно, ну и уйду. Пошли вы все!

И рванулся к выходу. Но Шаттин оказался быстрее: вскочив, схватил мальчишку за руку, прижал к себе:

— Ты чего? Никто никуда тебя не гонит. Мы тебе очень благодарны, ты нас от бури спас. Я про эту пещеру, например, и не знал. А ты о ней как узнал?

— Я её сам вырыл, — угрюмо ответил парень, вытирая слёзы. — Я здесь живу.

— Один? — поразилась я.

Мальчишка хмуро кивнул.

— А твои родители где?

Мальчишка насупился, но нехотя ответил:

— В Дарстене. Дома.

— А ты почему здесь? Сбежал, что ли?

— Выгнали…

— Что?!

Мы с Шаттином переглянулись, потом Вождь, обняв парнишку за плечи, подвёл его ко мне и, сев, усадил его между нами.

— Тебя как зовут?

— Дарр.

— А полное?

— Дарр. Нет у меня полного.

Мальчишка вздохнул, а мы опять переглянулись. Обычное имя дракона состояло минимум из пятнадцати букв, и запомнить его было весьма непросто. При общении с людьми драконы, снисходя к человеческой ограниченности, сокращали свои имена до удобоваримых и легко запоминаемых, и если бы Дарр сказал, что в действительности он какой-нибудь Даррелитхокпутденборр дер Делигуомкьермпьерр, мы бы смирились и поблагодарили дракона за его разрешение произносить короткую форму его имени. Собственно, это и был ритуал знакомства с любым драконом: сначала он сообщал полное имя, а потом, со снисходительной усмешкой называл сокращённое. А собеседнику необходимо было выразить всё своё почтение и немыслимую благодарность за милостиво данную бесценную возможность не ломать свою память и язык. Зато, если дракон, в силу вредности характера или из-за каких-то обид, короткое имя не называл, тут уж надо было изловчиться и научиться выговаривать эту скороговорку без единой ошибки, дабы не навлечь на себя драконий гнев.

Ну, а если у дракона не было полного имени, следовало одно: он — изгнанник, и имя, данное ему при рождении, у него отобрано особым ритуалом. Но изгнать такого малыша? За что? Что он успел натворить в таком юном, я бы даже сказала — младенческом, возрасте?

Шаттин положил мальчишке руку на плечо:

— Дарр, одному выжить в таком лесу сложно. Расскажи, как ты здесь очутился, может быть, мы сможем тебе помочь?

Дарр всхлипнул и, доверчиво прижавшись к Вождю, начал свой рассказ. Впрочем, история, как и жизнь дракончика, оказалась очень короткой. Дарр родился в семье Чёрных драконов. Первенца ожидали с нетерпением, и поэтому были не просто разочарованы, а потрясены, когда из яйца вылупился серебристо-белый дракончик. Отец «наехал» на мать, но та была удивлена не меньше него. Отец, принадлежавший к знатному многовековому роду, наотрез отказался воспитывать «этого уродца», и погиб бы Дарр в первый же день своего существования, если бы не мать, тайно отдавшая его своей кормилице, которая спрятала его в далёких горах, по вечерам принося ему еду и понемногу уча его всяким драконьим премудростям. Но однажды она не пришла. Прождав несколько дней, голодный дракончик полез исследовать близлежащие пещеры, и в одной из них нашёл ход, ведущий куда-то вглубь горной гряды. Терять ему было нечего, да и детское любопытство сыграло свою роль, и Дарр пошёл по этому ходу. И через пару дней дошёл, а точнее, дополз, обессилев от голода, до подземного озера. Жадно напившись воды, растянулся без сил возле изумрудного камня странной формы, напоминающей пирамиду с шаром на конце, и, уже засыпая, увидел, как вокруг него начинают плясать зелёные огоньки. Но, подумав, что это у него видения от голода, уснул. А проснулся уже в этом лесу. Очень удивился, конечно, но и обрадовался, потому что сразу нашёл съедобные грибы и ягоды, а потом и зверька какого-то сумел поймать. И наконец-то наелся. Потом увидел холм и вырыл в нём небольшую пещеру, чтобы на ночь прятаться. И целую луну так и жил: днём охотился и грибы собирал, ночью в пещерке отсыпался. А сегодня ушёл далеко и не успел до непогоды вернуться. И всего-то несколько метров до дома не дошёл, как на него эти чудовища напали.

Дарр снова всхлипнул:

— Я очень испугался и стал звать на помощь. И вы пришли.

— Ты храбро сражался, — с уважением сказала я, мысленно насылая всякие беды на голову зазнавшегося папаши мальчишки. Как можно отказаться от такого смелого и решительного сына только из-за цвета его чешуи? Ох, найду я этого гада, не поздоровится ему. До правителя драконов дойду, но заставлю его признать ребёнка.

Видимо, мои мысли отразились на моём лице, потому что парнишка схватил меня за руку и испуганно произнёс:

— Вы только папе не сообщайте про меня. Я лучше здесь жить буду.

— Почему? — удивилась я.

— Он меня убьёт, — погрустнел парень. — Не сам, конечно, но тем сложнее спрятаться будет.

— Пусть только попробует, — проворчала я, в душе признавая правоту мальчишки. Да, сообщать сейчас о своей находке никому нельзя. Пусть Дарр подрастёт, войдёт в силу, и сам решит, что ему делать со своим папашей-отступником. Но и оставлять здесь невозможно. Погибнет, столкнувшись с нежитью. В этот раз ему очень повезло, что мы рядом оказались. Значит, берём его с собой в селение, а там посоветуемся с Великим Шаманом. Он, думаю, подскажет, что с пацанёнком делать.

Видимо, те же мысли пришли и в голову Шаттину, потому что он потрепал мальчишку по голове, ещё больше разлохматив и без того торчащие во все стороны волосы:

— Ладно. Отдыхай. Сегодня здесь переночуем, дождёмся окончания непогоды, а потом с нами пойдёшь. Пока у нас поживёшь, а потом решим, что с тобой делать. Главное, не бойся. Мы тебя в обиду не дадим.

Мальчишка радостно кивнул:

— Спите спокойно. Я вас охранять буду!

И, превратившись в дракона, улёгся у входа в пещеру с таким грозным видом, что мы еле сдержали улыбки: да, с таким защитником нам точно ничего не грозит. Я с удовольствием растянулась на песчаном полу нашего убежища. На улице бушевала буря, а здесь было относительно тихо и тепло, и глаза начали сами слипаться.

— Спокойного сна, — пожелала я парням и заснула, едва услышав ответное пожелание.

Утро оказалось на редкость приятным. Когда я вылезла из пещеры, ничто не напоминало о вчерашней непогоде. Разве что, земля не до конца просохла, да на песчаной почве были видны следы, оставленные мчащимися потоками.

Шаттин с Дарром уже встали и, весело переговариваясь, готовили завтрак. Как оказалось, Дарр с утра пораньше сбегал на речку и наловил рыбы, и теперь она пеклась на углях, завернутая в какую-то тряпочку и обмазанная глиной. Увидев меня, ребята весело замахали руками, приглашая к костру.

— Ну и горазда ты спать, — подколол Шаттин, вытаскивая рыбу и очищая ее от обертки. — Мы уж тебя будить собирались.

— Зато выспалась, — улыбнулась я, принимая одуряюще вкусно пахнущее блюдо. — А вы и без меня справились.

— Это Дарр такой молодец, — уважительно кивнул в сторону разрумянившегося мальчишки Шаттин. — И рыбу наловил, и завтрак приготовил.

На несколько минут воцарилась тишина. Нам было не до разговоров.

— Спасибо, — наконец поблагодарила я, обсасывая костлявый скелетик. — Бесподобно вкусно.

— Я и мясо могу пожарить. И стираю я сам. За мной не надо ухаживать, я сам всё могу делать, — заторопился парень.

Я внимательно посмотрела на тараторящего мальчишку. Чего это он расхвастался? Хотя, нет. Это он не хвастает. Вон взгляд-то какой настороженный. Это он боится, что мы его с собой не возьмём? Хочет показать, что обузой не будет? Бедный парень… Вроде, вчера обо всём договорились, а всё равно нервничает.

— Да ты вообще герой. И храбрый, и умелый. Нам как раз такой воин в племени нужен, — Шаттин тоже понял, что парень не даром разошёлся, и решил его поддержать. — Так что, давай, заливай костёр, да пойдём. Надо до темна в селение прийти. У Селены ещё дел много.

Парнишка сразу вскочил и начал тушить тлеющие угли, а я вздохнула: да, дел у меня ещё невпроворот. Хорошо бы прямо сегодня избавиться от Жезла и вернуться в своё время. Там я тоже очень нужна.

Мы быстро собрались и пошли по размытой дождём тропинке. Дорожка быстро подсыхала под лучами всё жарче греющего солнца, идти было легко, да ещё и оказавшийся очень любознательным Дарр развлекал нас разговорами, и мы сами не заметили, как добрались до поляны Отца леса.

— Ой, какое большое дерево! — воскликнул Дарр, увидев стоящий посреди поляны дуб. — Как оно такое выросло?

— Это — не просто дуб, — вполголоса пояснил Вождь, беря мальчишку за руку и подводя его поближе. — Это — Отец леса. Он тут самый главный. Поздоровайся с ним.

И Шаттин опустился перед дубом на колено, потянув за собой парнишку. Тот не стал сопротивляться и пристроился рядом с ним, с любопытством оглядывая поляну.

— Я вижу, ты храбрый воин, Дарр, — пронёсся над поляной шелестящий голос.

Дарр испуганно дёрнулся и хотел вскочить, но рука Вождя, лёгшая на его плечо, не дала ему это сделать.

— Не бойся, я не причиню тебе зла, — на шершавой коре дуба проявилось лицо пожилого мужчины. — С сегодняшнего дня я беру тебя под свою защиту. А ты, Шаттин, проследи, чтобы парнишку приняли в племени, и научи всему, что сам умеешь.

Шаттин поклонился:

— Сделаю, Отец.

— Мне жаль, Шаттин, что мы не смогли защитить Фаррита. Он погиб, как герой, и за его храбрость он будет вознаграждён. Но об этом мы поговорим с тобой позже. Приходи сюда завтра к вечеру. А теперь я хочу пообщаться с Селеной.

Шаттин снова склонил голову и, встав, отошёл на край поляны, уведя с собой дракончика. Я подошла к дубу:

— Здравствуй, Отец леса. Спасибо за помощь. У нас всё получилось.

— Я рад, — и я опять не заметила, как рядом со стволом появился человек. — Мы с тобой до твоего ухода больше не увидимся, так что слушай и запоминай.

Я кивнула и насторожилась, стараясь запомнить каждое сказанное им слово.

— Ты уже знаешь, где искать Стэнна. Значит, вам надо будет вернуться сюда. Хотя это не так-то просто, границы у нас закрыты. Но в Высоких горах есть один портал, который мы очень строго охраняем, и открывается он на две минуты ровно в полночь. Поэтому, когда вернёшься в горы к друзьям, не задерживайся. Вам надо будет успеть найти его до полуночи. Не успеете — придётся ждать целые сутки, а для Стэнна каждый день может стать последним. Портал перенесёт вас на небольшую полянку недалеко отсюда. Только не вздумайте сразу идти к пещере. Сперва зайдите в селение, переговорите с Великим Шаманом и Вождём. Они вам помогут спасти твоего мужа.

— Но как мы найдём портал? — спросила я. — Горы большие.

— Вот, возьми, — Отец леса протянул руку, и к нему в ладонь опустился дубовый листок. Вождь флограссов сжал его на мгновение, а когда разжал руку, на ладони лежал маленький квадратик бумаги. — Подуй на него.

Я бережно приняла у него бумажный листочек и подула. Лист взлетел над моей ладонью и начал стремительно расти. И через пару секунд передо мной прямо в воздухе колыхалась большая и подробная карта.

— Видишь зелёное пятнышко? Это — твои друзья. Когда ты вернёшься, ты тоже будешь в этом месте. А вот этот синий треугольник — это и есть портал.

— Далековато… — вздохнула я.

— Ничего, успеете, — улыбнулся Отец леса. — Когда вы будете идти, будет двигаться и зелёное пятнышко. И вы всегда будете знать, где вы находитесь. А в случае непогоды карта поможет вам найти убежище.

— Спасибо, — с чувством поблагодарила я, снова дуя на карту и глядя, как она превращается в маленький квадратик. — Как мы узнаем, куда вставать, чтобы портал открылся?

— Когда он откроется, вы его увидите. Мимо не пройдёте, не беспокойся. И ещё одно, — лицо мужчины посуровело. — Мы понимаем, что твои друзья — замечательные люди и великие колдуны. Но даже для них мы не можем сделать исключение. Прежде чем вести их сюда, ты должна предупредить их о нашем вмешательстве в их память. Мы не можем допустить, чтобы люди узнали, где находится портал, поэтому мы заставим их забыть его местоположение, как только они вернутся домой. Если они на это не согласятся, ты их к порталу вести не должна.

— Они забудут только местонахождение портала, или вообще всё, что с ними будет в Феллии? — опечалилась я. Забыть такое удивительное приключение будет слишком досадно для таких любознательных колдунов, как Рэвалли и Нэйтас.

— Они будут помнить всё, кроме того, где искать портал, — улыбнулся Вождь. — Не расстраивайся так.

— Хорошо, — кивнула я. — На это они точно согласятся. А то побывать в такой удивительной стране, где никто никогда не был, и напрочь забыть об этом было бы обидно.

И тут же поинтересовалась:

— Я тоже забуду, где портал находится?

— Нет. Тебе придётся память оставить, хоть и не хотелось нам этого. Ты же Великого Шамана книгами и новостями вашего мира снабжать будешь. Мы не можем лишить его этой радости. Он много сделал для нас и для нашей страны и достоин награды. Но щит от посторонних проникновений в память мы тебе поставим сами. И ты должна будешь поклясться особым ритуалом, что никогда и никому эту тайну не откроешь.

— Хорошо, — вздохнула я. — Поклянусь. Ритуал-то хоть не смертельный?

— Хуже, — качнул головой Отец леса. — Если ты нарушишь слово, ты забудешь всё, что здесь с тобой было, а портал исчезнет. И уже никто и никогда сюда попасть не сможет.

— Сурово…

— А ты как думала? — усмехнулся флограсс. — Но я думаю, что до таких крайностей дело не дойдёт. Ты сумеешь сохранить тайну.

— По крайней мере, я очень постараюсь, — кивнула я. — Надеюсь, пытать меня никто не будет.

— Да даже если и будет, — снова усмехнулся Отец леса.

— Блок поставите?

— Да, — кивнул флограсс.

— Ну, и хорошо, — завершила я эту тему. — Что-то мне ещё нужно знать?

— Нет. Я всё сказал. Удачи тебе, Селена. И спасибо.

И мужчина исчез. Слился со стволом дерева.

Я поклонилась дубу:

— Спасибо тебе, Отец леса. До скорой встречи.

— До встречи, — прошелестела листва, и я повернулась к молча сидящим парням:

— Всё, ребята. Идём. Шаман ждёт.

Шаттин вскочил и поднял сумки. Дарр взял меня за руку. И мы двинулись дальше.

Остальное наше путешествие прошло без происшествий, и вскоре мы сидели в столовой Великого Шамана и уплетали вкуснейший ужин, приготовленный поварами Вождя к нашему приходу.

Дарр с любопытством ребёнка разглядывал столовую, пробовал неведомые ему блюда и внимательно наблюдал, как и чем мы едим. До этого он даже вилку не видел и понятия не имел, как ей пользоваться. Ел раньше либо руками, либо большой ложкой, которую ему когда-то принесла кормилица. И смотреть, как он старательно тычет зубцами вилки в выскальзывающие из-под неё кусочки мяса, было забавно. Но мы даже не улыбнулись ни разу, обучая его поведению за столом. Не виноват парень, что не получил аристократического воспитания, зачем его обижать.

Наконец, мы поели, и Шаттин, вызвав молодого воина, отдал приказ отмыть Дарра, одеть в чистую одежду, показать ему селение, познакомить с людьми и выделить ему комнату неподалёку от спальни Вождя. Мы проводили взглядами уходящего дракончика, и Вождь с тяжёлым вздохом повернулся к Великому Шаману.

— Не уберёг я Фаррита…

— В этом нет твоей вины, — резко ответил тот. — Фаррит погиб, исполняя свой долг. Точно так же погибнуть мог ты. Тебе просто немного больше повезло.

— А ещё я понял, что недостоин носить звание Вождя. Никакой пользы от меня Селене не было, только мешался.

— Снова да ладом, — проворчала я и обратилась к Николаю: — Ты его больше слушай, он тебе сейчас понарассказывает о своей трусости и неумелости. А я тебе вот что скажу: более храброго воина я ещё не встречала. Без него бы я не справилась.

Шаман улыбнулся:

— Селена, расскажи, как было дело. А я потом сам решу, кто чего достоин.

И я рассказала. Подробно, ничего не пропуская и не приукрашивая. Я не выставляла Шаттина героем, но и не принижала его достоинств. Да и себя не пожалела, поведав и о том, как испугалась паука в пещере, и как сквозь гору лезть боялась. И закончила вполне серьёзно:

— Если бы не Шаттин, я бы не один раз погибнуть могла. И от всякой нежити, и просто от страха. Всё-таки, я ужасная трусиха, я в этом ещё раз убедилась, пока мы путешествовали.

Шаман рассмеялся:

— Вы сейчас соревнуетесь, кто больше доказательств собственной трусости отыщет? Каждый на первое место стремится?

И повернулся к Шаттину:

— Вождь, ты храбр и находчив, и не твоя вина, что колдовать ты не умеешь, а, следовательно, и помочь Селене в её битве с колдуном был не в силах. Так что, будь добр, выкинь из головы мысли о своей слабости. Не к лицу Вождю набиваться на уговоры да восхваления.

Шаттин вскочил, вспыхнув от гнева:

— Никто и никогда не уличал меня в подобной непристойности, Великий Шаман. И тебе не следует говорить такие вещи, если хочешь дожить до следующего утра!

— Не буду, — согласился тот спокойно, совершенно не испугавшись угроз разъярённого Вождя. — Как только перестанешь глупости говорить про свою трусость и немочь, так и я замолчу.

— Не сердись, Шаттин, — я встала рядом со сжимающим кулаки мужчиной. — Великий Шаман не хотел тебя обидеть. Просто сам посчитай, сколько раз тебе уже говорили об этом, а ты всё одно повторяешь: не достоин, не справился. Ну, как тебе ещё объяснить, чтобы ты понял, что нет в том твоей вины?

Шаттин помолчал, стиснув зубы, пытаясь взять себя в руки, потом глухо сказал:

— Прости, Шаман, вспылил не по делу. Прав ты, не я.

И, сжав губы, сел за стол. Я уселась рядом и послала Николаю мыслезов:

«Всё-таки, он молодец. Быстро взял себя в руки. И извинился даже».

«Он молодец, — согласился Шаман. — И если не ему быть Вождём, то и не знаю, кто в племени ещё на это способен».

И заговорил вслух:

— Я принимаю твои извинения, Вождь. А сейчас разреши продолжить разговор о делах. — И повернулся ко мне: — Селена, пора действовать. Сейчас вечер. И в Трамене, когда полицейские начали операцию по поимке контрабандистов, тоже был вечер. Переход по времени всегда делать легче годами, а не минутами и часами. Я тебя перенесу сейчас ровно на сорок лет вперёд. Сейчас почти восемь часов. Ты окажешься в Трамене тоже в восемь часов. Операция начнётся через час. За этот час ты должна подложить контрабандистам Жезл. Времени мало, не будем его терять.

— Хорошо, — согласилась я и двинулась к выходу. Шаттин вскочил и тоже шагнул к двери, но Шаман остановил его движением руки:

— Не надо, Вождь. За время твоего отсутствия у тебя накопились свои дела. Займись ими.

Я обернулась и улыбнулась нахмурившемуся мужчине:

— Я скоро вернусь.

И махнула ему рукой.

«Ты сама не подозреваешь, как скоро ты вернёшься, — усмехнулся Шаман. — Думаю, Вождь ещё из комнаты выйти не успеет».

«Тем лучше, меньше переживать будет».

По крутым ступенькам мы поднялись в башню, и я остановилась перед обыкновенной табуреткой, стоящей посреди небольшой комнаты.

— Мне сюда?

— Да, — кивнул Николай, отходя к стене, рядом с которой стоял пульт управления с кучей кнопок и рычажков.

Я уселась и приготовилась слушать инструкции изобретателя. Николай нажал на большую зелёную кнопку, и по всей панели замигали лампочки и раздалось тихое гудение.

— Значит, так, — Николай повернулся ко мне. — Запоминай. Сейчас ты окажешься в Трамене, недалеко от речного вокзала. Контрабандисты приплывут через несколько минут и встанут на якорь у самого дальнего причала, там, где начинаются склады. Им уже давно никто не пользуется, кроме подобных «тёмных» личностей. Твоя задача — пробраться на корабль, подкинуть Жезл в каюту капитана и успеть скрыться до начала сражения.

— Знаешь, лавры Джеймса Бонда меня как-то никогда не прельщали. Ты уверен, что я с этим справлюсь? — у меня озноб пробежал по коже, когда я представила себе, как на корабле, полном бандитов, буду каюту капитана отыскивать. Хотя… зачем так рисковать? Зря, что ли, колдовать училась. Кажется, я знаю, как подбросить Жезл, не подходя к кораблю.

— Конечно, — пожал плечами Шаман. — Иначе бы я тебя не отправлял.

— А где эта каюта находится?

— Слева от трапа. Там только одна дверь, не заблудишься. Остальные моряки живут в трюме, к ним по лестнице спускаться надо.

— А если в каюте капитан будет? Как я тогда подброшу?

— Не будет его там. Он на палубу выйдет. К ним местный меняла должен приехать, он его ждать будет.

— И откуда ты взялся, такой умный? — пробормотала я. — Почему ты думаешь, что всё будет именно так?

— Ты рассказала, — улыбнулся Николай.

— Понятно, — вздохнула я. — Я слишком много знаю…

Николай рассмеялся и нажал на синюю кнопку. Вокруг меня начал сгущаться туман.

— А обратно-то как? — встревожилась я.

— Вернись на то же место, куда сейчас прибудешь, не позже, чем через полтора часа. «Паучок» будет тебя ждать. Встанешь по центру, он тебя перенесёт обратно. Главное, не опоздай. Иначе он вернётся без тебя и мне придётся отсылать его повторно, а у меня может не хватить на это энергии. И ещё: постарайся по возможности не пользоваться магией. Сами контрабандисты в большинстве своём колдуют плохо, но часто нанимают для охраны сильных магов. Я не знаю, есть ли охранник у этих бандитов, но если есть, он сможет почувствовать твою магию. А сражения с колдунами, скажем прямо, не самая сильная твоя сторона.

— Ну, да, — уныло согласилась я. Вот опять какое-то дурацкое препятствие. А я думала отправить Жезл на корабль левитацией, не сходя с места, а остальное время посидеть на холме, посмотреть, как бравые траменские полицейские контрабандистов в бараний рог скручивают. Так ведь нет, опять самой трудиться придётся.

— Всё? Вопросов больше нет? — спросил Шаман, почти не видимый в сгустившемся вокруг тумане.

— Нет, — мотнула я головой.

— Поехали! — Великий изобретатель дёрнул большой чёрный рычаг сбоку от панели, воздух вокруг меня завибрировал, в глазах заплясали разноцветные круги, в голове словно взрыв раздался, к горлу подкатила тошнота… и всё закончилось так же внезапно, как началось.

Я открыла глаза, и увидела, что стою на небольшом холме, а его пологий склон спускается как раз к складам у дальнего причала. И к этому причалу медленно и тихо скользит по водной глади красавец-фрегат. А может, и не фрегат… я в кораблях совсем не разбираюсь. Неважно. Главное, что выглядит красиво. Высокий нос режет потемневшую воду, заходящее солнце окрашивает в розовый цвет белоснежные паруса…

«Неплохо живут в Кэтанге контрабандисты, — подумала я, разглядывая парусник. — А я сегодня, видимо, в роли Ассоль буду».

И, тряхнув головой, чтобы скинуть очарование сказочного парусника, начала спускаться к складам. Видимо, здесь недавно прошёл дождь. Трава и земля на склоне были влажные, и поэтому спуск занял всё моё внимание. Я так боялась упасть и скатиться по склону на пятой точке, перемазавшись в грязи, что подняла голову, только уткнувшись носом в щербатую стену ближайшего к холму склада. Перевела дух, осторожно заглянула за угол… и увидела матроса, спрыгнувшего с корабля и крепящего швартовы к причальной тумбе. Матрос оказался неожиданно близко, склад был не слишком длинный, и я испуганно шарахнулась обратно, в надежде, что с судна меня заметить не успели. Но надежда, говорят, глупое чувство. Вот и мне оно не помогло.

— Обыскать все склады! — раздалась громкая команда, высказанная чётким командным голосом. — Она где-то неподалёку.

Ох, ты… Это они конкретно меня ищут? Как они догадались, что я здесь?

И я чуть не застонала от собственной глупости. Ведь если я смогла так хорошо разглядеть приближающийся корабль, значит, и с корабля меня могли увидеть. А в подзорную трубу и цвет глаз рассмотреть можно, не только фигуру. И лишние свидетели им не нужны.

Почему я не сообразила сразу пологом невидимости укрыться?

Ах, да… Великий Шаман что-то там по поводу магии говорил… Но тут придётся рискнуть. Против толпы разъярённых мужчин я в любом случае не выстою.

Накинув невидимость, я отскочила от склада и шустро полезла обратно на холм, чтобы идущие вдоль стен пираты на меня не наткнулись. Ёлки зелёные, и так времени в обрез, а мне сейчас ещё в прятки играть придётся!

И тут из-за угла появился «шкаф с антресолью». Не мебель, конечно. Огромный матрос гориллоподобного вида, высотой под два метра и, как мне с перепугу показалось, такой же ширины, шёл прямо на меня, а я и шевельнуться боялась, чтобы не поскользнуться и не съехать ему под ноги. Он шёл медленно, по-кошачьи неслышно, и я вдруг испугалась, что он услышит грохот моего сердца. Но слух, видимо, у него был не звериный, и он прошёл мимо буквально в паре метров от меня. Я даже почувствовала тяжёлый запах пота и перегара, которыми от него пахнуло. У края стены он остановился, окинул взглядом холм и, никого не увидев, завернул за угол. И только когда он скрылся из глаз, я поняла, что всё это время не дышала.

Выдохнув, я опустилась на траву. Плевать, что она мокрая, плевать, что у меня времени в обрез. Мне надо было прийти в себя. На подгибающихся со страху ногах я всё равно далеко не уйду.

Ну, Великий Шаман, ох и скандал я тебе устрою, когда вернусь! Ведь наверняка знал, что так получится. Почему же не предупредил? Я бы сразу невидимостью прикрылась, и никто бы меня искать не пошёл.

А, кстати, почему Николай меня не предупредил? Вряд ли он желал моей гибели. Получается, он знал, что матросы кинутся меня ловить, а это значит… А это значит, что на корабле сейчас народу мало и мне легче добраться до каюты капитана!

Эта мысль сразу подняла меня на ноги. Я прислушалась к возгласам перекрикивавшихся возле складов бандитов, ругающих меня всеми известными им «добрыми» словами, и, по широкой дуге обойдя постройки, подобралась к кораблю.

Возле трапа топтался молодой матросик, с досадой глядящий на разбредшихся по причалу товарищей. Видимо, ему тоже хотелось поучаствовать в поисках, размять ноги после долгой качки. А его поставили на охрану. Он с таким вниманием рассматривал прилегающую к складам территорию, что даже не почувствовал, как я проскользнула мимо него к трапу и поднялась на корабль.

Оказавшись на палубе, повернула влево, как советовал Николай, и увидела небольшую дверцу. Дверь в обозримом пространстве была единственной, поэтому я, решив, что это и есть капитанская каюта, крадучись двинулась к ней. У двери затормозила и внимательно огляделась по сторонам: нельзя, чтобы кто-то заметил, как она сама по себе открывается. Если меня запрут в каюте, никакая невидимость не поможет спрятаться в таком тесном помещении.

Осторожно, стараясь не скрипеть несмазанными петлями, проскользнула в каюту, окинула взглядом небольшую комнатку и, миновав заставленный посудой с недоеденным ужином стол, положила Жезл на тумбочку у кровати. Облегчённо вздохнула: всё, основную миссию выполнила. Теперь бы ещё суметь обратно вернуться…

И услышала набирающий обороты шум.

Так. Кажется, я выбилась из графика. Полицейская операция началась, а я всё ещё на корабле.

Уже не думая о скрипе, выскочила из каюты и чуть не наткнулась на несущегося навстречу капитана. За ним, с бахутой наперевес, мчался… Квэвис!

Ух ты, сам начальник Траменской полиции в операции участвует! Я отскочила в сторону, уступая им дорогу. И, успев увидеть, как полицейский с размаху впечатывает капитана в стену и заламывает ему руку, кинулась к трапу. Мне надо было покинуть корабль, пока бегущая к кораблю толпа не перекрыла мне дорогу. Потом мне будет не вырваться.

Но я опоздала… Откуда-то сверху прямо передо мной на палубу свалились два человека, к ним кинулся третий, и завязалась жестокая драка, в которой один полицейский мастерски отбивался от двух нападавших головорезов.

Гильзес! Ну, мастер! Как легко он отбивает удары бандитов! Словно играет, дразнит их, доводя до яростного исступления. Но один он долго не продержится. Где же остальные?

Сражающиеся мужчины загнали меня в самый угол и останавливаться не собирались. В ход шли как кулаки, так и заклинания, и я боялась попасть под огненный шар или парализующий взмах, и пятилась, надев защитные щиты, пока не почувствовала спиной шершавую деревянную стену. Обернувшись, увидела, что стою у самого борта и деваться мне некуда, кроме как в холодную воду. Я снова огляделась и поняла, что к трапу мне не пробиться: сражение шло по всему кораблю, да и на берегу воюющих хватало.

Свесившись за борт, я в отчаянии поглядела на тёмную воду, бьющуюся о днище корабля. Купаться мне совсем не хотелось. Но и оставаться здесь было нельзя. У меня оставалось слишком мало времени. Ожидая окончания операции, я могла опоздать к возвращению «паучка». А застревать здесь ещё на сутки желания у меня не было.

Набрав в лёгкие воздуха, я в последний раз обернулась на царящее на палубе столпотворение и с ужасом увидела летящий прямо мне в лоб огненный шар. Думать было некогда. Рука сработала сама, сделав защитное движение, а я перевалилась через борт и с визгом полетела вниз, в холодные речные волны.

Впрочем, не такие они и холодные. Лето, всё-таки. Вынырнув и отплевавшись, доплыла до берега ниже по течению и кинулась к холму. Но теперь между мной и холмом оказались склады. И обходить их по большой дуге времени не было. Пришлось рискнуть.

Я торопливо, но настороженно пробралась между приземистыми домиками, миновала последний и начала торопливо подниматься по склону. И услышала сзади быстрые шаги и крик:

— Стой! Стрелять буду!

И сразу раздался выстрел. С перепугу я забыла, что нахожусь под прикрытием невидимости и, отпрыгнув в сторону, обернулась. И возле стены ближайшего ко мне склада увидела Нэйтаса, подбегавшего к корчащемуся на земле человеку. Казалось, тот тяжело ранен. Но едва полицейский склонился над ним, как раненый выхватил нож и едва не продырявил парня. Нэйтас не стал с ним церемониться. Парировав выпад, он резким ударом в шею утихомирил нападавшего. Но не успел выпрямиться, как ему на плечи с крыши рухнул ещё один контрабандист.

«Что ж их так много?» — с отчаянием подумала я. Время поджимало, но и оставить Нэйтаса здесь одного я тоже не могла. Затаив дыхание, я смотрела, как мой верный оруженосец отбивается от лихих атак разошедшегося бандита. Терять тому было нечего, срок за контрабанду и разбой светил немаленький, так что пират собирался дорого продать свою жизнь и свободу. А Нэйтас почему-то даже магией не пользовался. Да ведь и Гильзес на корабле тоже сражался лишь кулаками и ножом. Шары бандиты пускали, а он от шаров уворачивался, щиты ставил, но ни одного в ответ не послал. Интересно, почему?

И тут я услышала лёгкий шорох. Из-за моей спины выплыл тот самый «шкаф с антресолью», который едва не наткнулся на меня в самом начале этого приключения. Он двигался легко и бесшумно, что совершенно не вязалось с его мощной и, на первый взгляд, неповоротливой фигурой. Неслышно подобравшись к Нэйтасу, он взмахнул рукой, в которой блеснул в лучах закатного солнца крупный кастет… Но тут я уже не выдержала. Не могла я допустить, чтобы всякая ходячая мебель убивала моего самого преданного друга. Оглушающее и парализующее заклинания вылетели почти одновременно, и бандит с шумом свалился прямо под ноги успевшему отскочить Нэйтасу, заодно уронив и придавив своей тушей собрата по разбою.

Нэйтас вздрогнул и недоумённо завертел головой, отыскивая своего спасителя. Но в этот момент раздались голоса, и к Нэйтасу подбежали двое его лучших друзей. Увидев валяющихся без сознания бандитов, Гильзес присвистнул:

— Ну, ты даёшь! В одиночку троих уложил! Теперь Квэвис не отвертится, заставлю его тебе премию выписать.

Йокас быстро нацепил на приходящих в себя бандитов магические наручники, поднял их, и полицейские удалились, подталкивая перед собой пошатывающихся контрабандистов. Нэйтас задержался на мгновение, ещё раз окинув взглядом склон, на котором, прикрывшись невидимостью, стояла я, пожал плечами и пошёл за друзьями. А я, сообразив, что и так потеряла много времени, поспешно полезла вверх по склону: опаздывать к появлению «паучка» мне было нельзя.

Едва я поднялась на холм, как из плывущей по небу тучи начало опускаться тёмное облако, выбрасывая вниз длинные щупальца.

«Успела!» — с облегчением подумала я, и, скинув невидимость, поспешно подбежала к облаку и встала между его отростками. Через мгновение густая мгла окутала меня, в голове опять засверкало и загудело, но я, видимо, начала привыкать к подобным путешествиям, потому что всю эту иллюминацию восприняла абсолютно спокойно и, увидев перед собой лицо Николая, только слабо улыбнулась:

— Вот и я. Операция прошла успешно. Можно отправляться домой.

Но Шаман покачал головой:

— Ты на себя прежде в зеркало посмотри, путешественница. Краше в гроб кладут. Сейчас я тебя накормлю… Хотя нет, — он окинул меня внимательным взглядом. — Сначала ты примешь ванну и переоденешься. Куда тебя Духи макали?

— В реку, — фыркнула я. — И не Духи. Сама нырнула. С корабля. Вода была чистая, так что я мыться не хочу. И есть тоже не хочу. А вот высушиться мне бы не помешало. Там некогда было этим заниматься. И чаю горячего с удовольствием выпью. Замёрзла я, в мокрой одежде бегая.

— Хорошо, — кивнул Шаман и провёл возле меня руками. Зашипела испаряющаяся вода, и я радостно выдохнула:

— Ура!

И пошла следом за Николаем.

Мы вышли из башни и только подошли к лестнице, ведущей к столовой, как нам навстречу вышел Шаттин. Увидев меня, он изумлённо поднял брови:

— Селена, почему ты здесь? У вас что-то не получилось?

— Всё получилось, — улыбнулась я. — Я уже вернулась.

Вождь внимательно посмотрел на мою сияющую физиономию:

— Ты хочешь сказать, что уже отнесла Жезл?

— Да, — радость распирала меня и по лицу бродила глупая улыбка, которую я никак не могла согнать. — И могу даже об этом рассказать. Только сперва напоите меня чаем.

Шаттин молча посторонился и открыл передо мной дверь.

Напившись горячего чая и, наконец, согревшись, я приступила к рассказу. Шаман и Вождь внимательно выслушали моё эмоциональное повествование, потом Николай задумчиво сказал:

— Значит, если бы не ты, Нэйтаса могли убить?

— Значит, так, — кивнула я. — Я вовремя там оказалась.

— Ещё один круг замкнулся, пора замыкать следующий, — туманно высказался Шаман.

— Какой круг? — не поняла я.

— Да это я так, своим мыслям отвечаю, — отмахнулся тот. — Не обращай внимания. Сейчас иди спать, отдохни как следует, а завтра утром я тебя отправлю к друзьям.

— А почему не сейчас?

— Потому что сейчас ты больше на привидение походишь, нежели на человека. Путешествия во времени просто так не проходят. Ты пока на своих впечатлениях держишься, а вот эмоции спадут, и поймёшь, как устала.

А я вдруг зевнула, прикрыв рот рукой, и улыбнулась:

— Кажется, ты прав. Пойду-ка я спать, действительно.

И побрела в спальню. Накатившая внезапно усталость была так сильна, что меня покачивало. Глаза закрывались сами собой. Где же ты, моя бывшая бессонница? Последнее время засыпаю чуть не на ходу, едва успевая до кровати добраться. Впрочем, я не жалуюсь. Нет, не жалуюсь…

Это была последняя мысль, пришедшая в мою голову. Рухнув на кровать, я мгновенно вырубилась.

А ночью внезапно проснулась. И сразу поняла, что в комнате кто-то есть. Сдержав первый порыв вскочить и начать кидать огненные шары, затаилась и, делая вид, что спокойно сплю, раскинула сеть внутреннего видения. Может, Шаман зашёл посмотреть, всё ли у меня в порядке, а я в него — шаром. Нехорошо получится. Но не успела ничего разглядеть, как услышала знакомый насмешливый голос:

— Вижу, что проснулась. Открывай глаза. Поговорим.

— Эйдэйлер! — Я резко села и сердито уставилась на усмехающегося Бога, держащего в руках мой кинжал. — Зачем так пугать?

— Кто ж виноват, что ты такая трусиха? — ещё шире улыбнулся тот.

— Я — трусиха? — возмутилась я.

— Конечно, — иронично фыркнул Эйдэйлер. — Ты об этом сама Великому Шаману говорила. Я только твои слова повторяю.

Я вздохнула:

— Говорила… И ты прав, трусиха. Я за эти дни перетряслась вся. Всё думала: вот Стэнн бы на моём месте ничего бы не боялся. А я…

С досадой махнув рукой, спросила:

— Что ты хотел мне сказать? Не просто поболтать ведь пришёл?

Эйдэйлер снова усмехнулся:

— Во-первых, я зачаровал твой артефакт, чтобы он к тебе в руки возвращался. Ты сама вряд ли бы смогла это сделать, у него очень своевольный характер.

— Спасибо, — ошарашено поблагодарила я.

Дожила: Боги по ночам ходят мне артефакты зачаровывать…

— А во-вторых… — продолжил Эйдэйлер. — Вот что мне с тобой делать, Селена? Я же Бог. А у тебя ко мне никакого почтения. Нет, чтобы вскочить, поклониться…

— …лбом об пол побиться, — уныло продолжила я. — Очень надо, да? Я могу, конечно, если без этого — никак. Но не думаю, что для тебя это так принципиально.

— Ты права. К этому надо было с первой встречи приучать. А сейчас чего зря воздух сотрясать, — с шутливой укоризной отозвался Древний Бог. И с наигранной суровостью произнёс: — Но пренебрежение к Богам должно быть наказано!

— Ты мне хочешь ещё какое-то задание дать? — догадалась я. — А, кстати, мы к тебе шли. Фаррыхт тебе об этом говорил?

— Говорил, — кивнул Эйдэйлер. — Можете не ходить. Мы уже в курсе происходящего. И оно нам очень не нравится.

— А что случилось? Это действительно какой-то иномирный Бог к власти рвётся?

— Да. В его Мире произошла катастрофа и почти полностью исчезла магия. И он теперь ищет магические миры для переселения. Наш ему, к сожалению, понравился. Но, чтобы переселить сюда весь их пантеон, ему нужно сперва извести местных Богов и сильных колдунов. Время у него пока есть, поэтому он не пошёл войной в открытую. Решил сперва ослабить страны, устроив несколько дворцовых переворотов и посадив на трон своих людей. Потом — начать кровопролитные войны, в которых падут все сильные колдуны. Пока он их не трогает в надежде, что они сами друг друга перебьют. Мощный маг в армии — половина успеха. А если в каждой армии, да не по одному? Бойня будет знатная. И когда все будут измучены, погрязнут во взаимной ненависти и начнут роптать на Богов, он и явится как Освободитель и Спаситель. Он уже рассылает своих адептов мутить народ новой религией. Пока их мало, но капля камень точит. Вдобавок он пытается и нас, Богов, рассорить… Впрочем, это тебе знать не обязательно. В своих делах мы сами разберёмся. А ваша цель сейчас — не допустить войны между Кэтангом и Хобхорро и усилить дипломатические контакты со всеми странами. И освободить Стэнна. Я специально отправил тебя в Феллию, чтобы ты узнала, где его искать.

— Мог бы и предупредить, — вздохнула я.

— Не мог, — резко ответил Бог. — Так надо было. А незаметно выкрасть тебя из Тайной Полиции было бы намного сложнее, чем сделать это в горах. Да и с Гэттором тебе тоже необходимо было встретиться, круг замкнуть.

Опять — круг. Неужели и Шаман с Богами встречается? И ведь ни слова не сказал. Впрочем, я тоже об этом на каждом углу не кричу.

— Кстати, о Гэтторе, — решила я «расставить точки над ё». — Ты же говорил, что я с ним во сне встречалась. И в Феллии, и в Дарстене. Или…

Я внимательно посмотрела на усевшегося на подоконник Бога.

— Дарстен мне тоже ещё только предстоит?

— Нет, — серьёзно ответил он. — В Дарстене ты действительно была во сне. И помешала Гэттору. Но об этом ты скоро вспомнишь, потому что — да, Дарстен тебе ещё предстоит. Только не спрашивай, когда и зачем. В своё время всё узнаешь.

— Угу, — хмыкнула я. — Узнаю. Задним числом. После того, как всё сделаю. Причём, не зная — чего, и не ведая — как.

— Ну, так ведь и так справляешься, — усмехнулся сидящий напротив меня красавец. — У вас говорят: меньше знаешь, крепче спишь. Вот и спи себе. Я сказал всё, что хотел. Спокойного сна, Селена.

И сразу невыносимо захотелось спать.

— Спокойного сна, — пробормотала я, растягиваясь на кровати. И, засыпая, почувствовала, как ласково укутывает меня одеяло, а подушка сама подкладывается под голову…

«Селена, пора вставать!»

Голос прозвучал у меня в голове, и я, открыв глаза, непонимающе осмотрелась: кто меня зовёт?

«Мы ждём тебя в столовой на завтрак».

Николай…

Удобная вещь эта мыслеречь. Ведь буквально несколько шагов сделать надо, чтобы ко мне в спальню попасть, а лень, видимо. Мыслеречью зовёт. Впрочем, ему за эти дни тоже досталось. А возраст у него уже не маленький. Пусть посидит, отдохнёт.

«Сейчас оденусь и приду», — сонно ответила я Шаману и, потянувшись, соскочила с кровати. Оглядев себя, поняла, что, оказывается, одеваться мне не надо. Вчера я уснула, даже не раздевшись.

Проведя по одежде руками и разгладив с помощью бытовой магии мятые складки, вышла из спальни и подошла к столовой. Дверь была приоткрыта. Я хотела войти и вдруг услышала:

— Что мне теперь делать, Шаман?

И столько горечи было в этом вопросе, что я остановилась, не решаясь прервать их беседу.

— Жить дальше, — голос Шамана звучал грустно, с отцовским сочувствием. — Ты же сразу знал, что она здесь не останется.

— Знал. Но всё равно надеялся.

— Она замужем, Шаттин. И любит своего мужа.

— Да. Я знаю. Но она была бы настоящей женой Вождя.

— Она и так — жена Вождя. Стэнн — очень важный человек в своей стране. И он любит её. Она ему нужна. А тебе надо открыть душу тем, кто рядом. Среди женщин Феллии много достойных, но ты их не видишь.

— В этом и твоя вина, Шаман. Ты с детства рассказывал мне сказки про Лунную Деву. Я любил её ещё до посвящёния в мужчины. Она снилась мне. Разговаривала со мной, когда мне было плохо. Во время полнолуния я смотрел на Луну и видел, как она гуляет по лунным долинам. А когда она появилась наяву, я понял, что она лучше всех моих грёз. Смелая, решительная, и такая маленькая, хрупкая. Я хотел защитить её от всех невзгод, а всё время получалось, что это она спасала меня. Я понимаю, что недостоин её, что тот, кого она любит, лучше меня, раз она выбрала его. И всё равно мне больно, Шаман.

— Я понимаю тебя, мальчик мой. Понимаю…

На цыпочках, затаив дыхание, я отошла от двери и привалилась к стене.

А я ведь даже не замечала его любви. Как тщательно он скрывал её! Потому что знал, что я уйду? Или, понимая, что я люблю другого, не хотел ставить меня в неловкое положение? Страшился отказа? Какая теперь разница, почему он мне об этом не сказал. Мне-то теперь что делать? Как не показать, что всё знаю? Актриса из меня никудышная.

Вздохнув, послала зов Шаману:

«Николай, мне можно зайти?»

Шаман отозвался после короткого молчания:

«Ты слышала?»

«Да. Только не говори Шаттину».

«Нет, конечно. Зачем причинять парню лишнюю боль. Заходи, мы закончили разговор».

Кашлянув достаточно громко, чтобы быть услышанной, я хлопнула дверью в спальню Шамана и подошла к столовой:

— Тук-тук, можно к вам? Вы уже поели?

— Нет, тебя ждём, — ответил Шаман, отходя от Шаттина и садясь за стол. — Как спалось?

— Замечательно, — искренне ответила я. — Даже не снилось ничего. Я вчера так устала, что уснула прямо в одежде. Хорошо, что умею гладить без утюга, а то была бы сейчас в жёваных штанах.

Болтая без умолку, села за стол и окинула взглядом расставленные тарелки:

— Опять картошка?

Видимо, повара твёрдо решили устроить мне торжественные проводы. Ассортимент блюд был таким же, как в первый день моего пребывания в племени.

— Тебе не нравится? — встревожился Вождь.

— Нравится, — поспешно успокоила я его. — Я люблю картошку. Просто её так много, что я даже попробовать всё не смогу.

— Ничего, — успокоил меня Шаттин. — С собой возьмёшь.

Держался он великолепно. Если бы я не слышала их разговор, и мысли бы не появилось о его переживаниях.

— Хорошо, — улыбнулась я. — Спасибо.

И повернулась к Николаю:

— Когда ты меня отправишь?

— Как только ты позавтракаешь. Максимум через полчаса тебе надо быть в башне.

— Ладно, — кивнула я и принялась за еду.

— Много не ешь, — предупредил Шаман. — Тяжело переправляться будет. Лучше с собой возьми.

И встал:

— Я пойду, приготовлю технику. Не задерживайся, Селена.

Шаман вышел, а у меня резко пропал аппетит. Не поднимая глаз, я ковырялась в тарелке, не зная, что сказать на прощанье смелому воину.

— Ты ещё вернёшься? — прервал молчание Шаттин.

— Хотела бы я сказать, что вернусь сегодня же, — вздохнула я. — Через сорок лет тебе будет…

— Неважно, сколько мне будет, — перебил Вождь. — Я тебя дождусь.

— Шаттин, у меня к тебе просьба, — я требовательно взглянула на насторожившегося мужчину.

— Какая?

— Дай мне слово, что ты её выполнишь.

Шаттин помолчал, внимательно глядя мне в глаза.

— Я хотел бы знать…

— Дай мне слово, Шаттин.

Некоторое время он ещё колебался, но, наконец, решился и твёрдо произнёс:

— Даю слово, что выполню любое твоё желание, чего бы это мне не стоило.

— Я хочу, чтобы через сорок лет, когда я вернусь сюда, ты встретил меня вместе со своим внуком. Или внучкой, пол значения не имеет.

Шаттин резко встал и отошёл к окну:

— Селена, зачем…

— Ты дал слово, Шаттин. Ты — Вождь, а слово Вождя — закон.

— Ты хочешь, чтобы я женился?

— Я хочу, чтобы ты перестал жить в грёзах, мечтая о Лунной Деве, и впустил в своё сердце настоящую женщину, живую и любящую. Я уверена, что такая есть. Ты очень красивый мужчина, Вождь. И храбрый. И заботливый. И сильный. Рядом с тобой женщина будет чувствовать себя защищённой, и будет спокойно растить твоих детей. А это для женщины очень важно — быть уверенной в своём мужчине. В том, что не бросит, не предаст, будет рядом в трудную минуту.

— Как твой Стэнн? — Вождь не смотрел на меня, по-прежнему глядя в окно.

— Как мой Стэнн, — согласилась я. — Я иду его спасать, рискуя жизнью, потому что знаю: он для меня сделал бы то же самое. Да он и делал. Мы с ним многое пережили вместе. И каждый из нас знает, что второй его никогда не предаст. Может быть, это звучит высокопарно, но это — правда. А Лунная Дева… Вот она была — и нет её. Она не омоет твои раны, не подаст воды, не согреет, когда тебя будет трясти лихорадка. Зачем тебе эта сказка, Вождь?

«Селена, — раздался мыслезов Николая. — Пора».

«Иду», — откликнулась я и встала:

— Меня Шаман зовёт. Я рада нашему знакомству, Шаттин. Спасибо тебе за всё.

Шаттин подошёл к столу, поднял стоящую на табуретке корзинку:

— Я провожу.

И первым вышел из комнаты. Я пошла следом.

Молча мы поднялись в башню, зашли в лабораторию. Я прошла к знакомой табуретке.

— Селена, — голос Шаттина дрогнул, но он сразу взял себя в руки и протянул мне корзинку. — Возьми. Угостишь своих друзей. Пусть знают, какие в Феллии повара великолепные.

— Спасибо, — улыбнулась я, принимая подношение. — До встречи, Шаттин. И помни, ты дал слово.

— Я помню, — кивнул он. — А слово Вождя — закон.

— Шаттин, — произнёс Шаман, не оборачиваясь.

— Ухожу, — отозвался тот и, ещё раз взглянув на меня, быстро вышел.

— Что за слово он тебе дал? — поинтересовался Николай, переключая рычажки на панели и наблюдая, как вокруг меня начинает сгущаться туман.

— Спроси у него. Захочет — расскажет, — не стала я выдавать подробности нашего разговора. Вдруг Шаттин решит его в тайне сохранить.

— Хорошо, спрошу, — кивнул Шаман и, наконец, оторвался от своих манипуляций и достал из ящика толстую тетрадь. — Возьми.

— Что это? — полюбопытствовала я.

— История моей жизни, — усмехнулся Шаман. — Отдай её мне, когда будешь отправлять сюда. Здесь — все события, которые я предсказывал племени. Именно эта тетрадка помогла мне стать Великим Шаманом.

— Откуда она взялась? — удивилась я.

— Понятия не имею, — пожал плечами Николай. — Ты дала её мне. Я её сберёг. Теперь возвращаю, чтобы ты снова дала её мне. А кто её написал, и откуда она взялась — не знаю.

Я бережно взяла волшебную тетрадь и, наскоро пролистав, дала себе слово при случае изучить её повнимательнее.

— А зачем ты даёшь её мне сейчас? Я ведь так с ней и вернусь обратно завтра… Для меня — завтра.

— Я не знаю, что со мной будет через сорок лет, — качнул головой Шаман. — Я не могу допустить, чтобы она пропала.

— Понятно, — вздохнула я, засовывая тетрадь в карман куртки. Опять стало грустно, но я только сказала: — Я готова.

— Счастливо, Селена. Очень надеюсь, что доживу до нашей следующей встречи.

— Да уж постарайся, — буркнула я. Мысль о том, что, вернувшись завтра в Феллию, я могу не застать Николая в живых, была невыносима.

— Да уж постараюсь, — улыбнулся Шаман. — Ещё серенаду тебе спою в честь твоего возвращения.

И внезапно запел приятным мягким тенором:

— Я здесь, Инезилья, я здесь, под окном.

И дёрнул рубильник.

Вокруг меня сгустилась мгла и снова, в который уже раз, перед глазами заплясали разноцветные круги.

Часть третья.

Последняя битва Вождя

Селена

Чёрный щупалец аккуратно опустил меня на каменистую тропинку в том же месте, откуда так неожиданно меня унёс, и сразу исчез. Я огляделась, пытаясь по положению солнца понять, сколько прошло времени с моего исчезновения и здесь ли ещё Нэйтас с Рэвалли. Если прошло больше получаса, они могли уйти. Только куда? Назад в Трамен, или всё-таки рискнули и пошли искать Эйдэйлера?

Но не успела я толком осмотреться, как услышала крик:

— Селена!

Оглянувшись на зов, увидела мчащегося ко мне со всех ног Нэйтаса. Он бежал, не сводя с меня глаз, не глядя по сторонам, перепрыгивая через камни, скользя на осыпях. Пару раз споткнулся и чуть не упал, но темп не снизил. Казалось, поставь перед ним стену — прошибёт её насквозь и не заметит.

— Нэйтас, стой! — попытался остановить его Рэвалли, но Нэйтас его не услышал. Подлетел ко мне, еле успев затормозить в паре сантиметров от моего носа, схватил за плечи, прижал к себе:

— Селена! Жива! Жива!

— Жива! — согласилась я и, рассмеявшись, попыталась выбраться из этих жарких объятий: — Нэйтас, ты меня раздавишь!

И только тут до парня дошло, что он натворил. Отшатнувшись от меня, он отступил на пару шагов, заливаясь краской, пряча глаза, не зная, куда девать руки. Забормотал растерянно:

— Леди Селена… простите… я… Древние Боги, я не хотел вас обидеть!

— Да кто сказал, что ты меня обидел? — удивилась я. — Я тоже очень рада тебя видеть. Просто объятия были слишком крепкие.

— Не знаешь ты, что такое — крепкие объятия, — раздался над ухом насмешливый голос, и я оказалась ещё в одних сильных руках. Правда, вопреки собственным словам, объятия Рэвалли оказались весьма бережными.

— Ты напугала нас своим исчезновением, — серьёзно продолжил колдун. — Где ты была? И что за туча тебя сперва похитила, а потом вернула?

— Ой, ребята, это долгая история. Я вам её на привале расскажу. А пока надо торопиться. Я знаю, где Стэнн. Ему сейчас туго приходится, надо его освободить, пока у него силы не кончились.

— А Эйдэйлер? К нему не пойдём? — вопросительно приподнял бровь Рэвалли.

— Нет, — мотнула я головой и, повернувшись, зашагала по тропинке. — Он в курсе происходящего. И весь этот поход затевался лишь для того, чтобы меня похитить как можно более незаметно. В Трамене, а тем более в Лэнмаре, сделать это было бы намного труднее, чем в безлюдных горах. Кстати, сколько меня не было?

— Полчаса, не больше. Мы только успели обсудить, что будем делать дальше, куда пойдём.

— И куда вы собирались?

— К Эйдэйлеру. Только он мог нам сказать, где тебя искать.

— Что-то долго вы это обсуждали, — усмехнулась я. — Обычно на решение подобных вопросов вам пяти минут хватало.

— Это Нэйтас виноват, — тоже усмехнулся Рэвалли. — Заявил, что будет ждать тебя здесь не меньше часа, а вот потом, если ты не появишься, готов идти, куда угодно, хоть в пасть к дракону.

— Опять интуиция сработала? — обернулась я к молча шагающему парню. Он кивнул. — Спасибо. Было бы очень грустно идти на поиск Стэнна в одиночестве.

— Так всё-таки, куда мы идём? — поинтересовался Рэвалли. — Где ты собираешься Стэнна искать?

— Он в Феллии. В одной очень интересной пещере.

— В Феллии?! — Рэвалли даже споткнулся от неожиданности. — Так. Селена, стой. Соизволь потратить пять минут своего драгоценного времени на то, чтобы нам всё толком объяснить. Насколько мне известно, Феллия — в другой стороне, и пройти туда практически невозможно. Границы очень хорошо охраняются.

— Да, — улыбнулась я, останавливаясь. — Их флограссы охраняют. Но мы пройдём через Портал. Он тут, неподалёку. О нём никто не знает и знать не должен, поэтому после того, как мы в Феллии побываем, вы немедленно забудете о его существовании. Договорились? Иначе я вас туда просто не возьму, одна пойду. Это — условие флограссов, не моё. Поэтому вы его либо принимаете, либо нет. Так как?

— Ты познакомилась с флограссами? — удивился Рэвалли. — За всё существование Феллии, ты — первый и единственный иностранец, которому это удалось. Какие они?

Я подняла глаза и посмотрела на солнце, неумолимо скользящее по небосклону. Пожалуй, несколько минут у меня ещё есть…

— Ладно, ребята. Садитесь и слушайте. Иначе, чувствую, далеко мы с вашим любопытством не уйдём. Про флограссов говорить не буду, лучше познакомлю, когда там окажемся. А всё остальное сейчас расскажу.

Друзья поспешно уселись прямо на тропинку и уставились на меня, как дети на доброго сказочника. Что ж, сказку я им сейчас расскажу весьма интересную.

Я постаралась уложиться в минимум времени, передавая только основную канву событий. К окончанию рассказа Нэйтас смотрел на меня изумлёнными глазами, и даже Рэвалли не смог сдержать удивлённого возгласа:

— Надо же, как всё закручено!

— А я ведь вас видел, — внезапно сказал Нэйтас. — Во время операции по поимке контрабандистов. Когда мы подходили к кораблю, я обернулся и заметил на холме девушку. Буквально одно мгновение видел, даже рассмотреть не успел толком. А потом она шагнула в страшную чёрную тучу. Я удивился, откуда прямо на холме могла взяться туча. Но тут меня окликнули, я отвлёкся, а когда снова посмотрел на склон, ни девушки, ни тучи уже не было. Я потом даже на холм ходил, пытался понять, что там произошло, но так никаких следов и не нашёл. Значит, это были вы?

— Я тоже тебя видела, — кивнула я. — Ты очень эффектно разобрался с теми бандитами. Я даже остановилась посмотреть. Просто полог невидимости накинула, поэтому ты меня не увидел.

А Нэйтас вдруг побледнел и встал:

— Так это вы меня спасли? Я никак не мог понять, кто пришиб того типа, который на меня со спины кинулся. Вроде, никого рядом не было. Значит, если бы не вы… Я ведь даже не заметил, как он подкрался.

— Не могла же я допустить, чтобы какой-то бандит лишил Тайную Полицию такого замечательного сотрудника, — улыбнулась я. — Я рада, что оказалась в нужном месте в нужное время.

— Как всё запутано, — задумчиво произнёс Рэвалли и хотел продолжить свою мысль, но я поспешно перебила его:

— Да. И если ты сейчас попробуешь это распутать, мы тут до вечера просидим. А вы мне пока не ответили на главный вопрос: вы согласны забыть о Портале в Феллию после того, как вся эта история закончится?

— Забыть — как? Сделать вид, что мы о нём не знаем, или…

— Или, — подтвердила я. — Флограссы сделают так, что вы забудете, где он находится. Всё остальное вы будете помнить, и своё путешествие по Феллии в том числе. Забудете только местоположение Портала. Я думаю, это не слишком большая плата за приключение, которое вам предстоит?

— Я согласен, — поспешно выпалил Нэйтас, не дав мне договорить, и вопросительно посмотрел на Рэвалли. Тот усмехнулся и неторопливо, словно специально дразня парня, повторил:

— Побывать в Феллии и познакомиться с флограссами в обмен на память о местоположении Портала?

Бросил взгляд на Нэйтаса, смотрящего на него умоляющим взглядом, помолчал, словно раздумывая.

«Вот жук, — подумала я. — Ведь специально его дразнит!»

И послала мыслезов:

«Хватит уже над парнем издеваться. Нашёл время!»

Рэвалли снова усмехнулся:

«Пусть учится держать себя в руках. Не маленький. Скоро наказывать начну за подобную несдержанность».

И кивнул:

— Согласен! Это того стоит.

— Тогда хватит сидеть, — завершила я разговор. — Надо успеть дойти до Портала. Он открывается ровно в полночь на пару минут. Если не успеем, следующего открытия придётся целый день ждать, а времени на это нет.

— Идти далеко? — спросил Рэвалли, вставая.

— Устать сумеем… — неопределённо ответила я, доставая из кармана карту.

— Мы сейчас здесь, — я показала на зелёное пятнышко, притулившееся на краю карты, а потом перевела палец на мерцающий в середине синий треугольник. — Идти надо сюда.

— Далековато, — присвистнул Рэвалли.

— Я про то и говорю. Я недаром тороплюсь, а вы всё с места сдвинуться не можете, — проворчала я, убирая карту.

— Ничего, успеем, — отмахнулся друг и быстро зашагал по тропе.

— Надеюсь, — пробормотала я и двинулась за ним.

Нэйтас, как всегда, пошёл замыкающим.

— Кстати, Нэйтас, — вспомнила я заинтересовавший меня вопрос. — А почему вы при поимке контрабандистов магией не пользовались? Там же сильных магов не было, как я заметила. Вы бы их запросто всех скрутили.

— Нам сообщили, что у них есть охранный артефакт, реагирующий на чужую магию. И где он скрыт, мы не знали. Вот и пришлось вручную воевать, чтобы вместе с кораблём на воздух не взлететь.

— Как всё просто, — пробормотала я и заторопилась за ушедшим вперёд Рэвалли.

Весь остальной день для меня слился в один непрекращающийся подъём. Мы шли, шли и шли, остановившись только один раз на короткий перекус. Воздали должное поварам Феллии, живо уничтожив содержимое корзинки, и пошли дальше. Рэвалли, с одного просмотра карты запомнивший дорогу, уверенно вёл нас, лавируя между камнями, обходя оползни. Тропа становилась всё уже, поднималась всё круче… а потом внезапно развернулась и бодро побежала вниз, к подножию. Мы остановились.

— Как мне помнится, нам надо наверх? — решил уточнить наш проводник. — Селена, давай ещё раз карту посмотрим.

Я достала скромный клочок бумаги и подула на него, превратив в большой лист, заколыхавшийся перед нами в воздухе.

— Смотри. Мы теперь здесь.

Зелёное пятнышко заметно приблизилось к синему треугольнику. Мы уже прошли больше двух третей пути.

— Может, отдохнём немного? — нерешительно предложила я. — Успеем дойти, вон как резво до середины добрались.

Рэвалли хотел что-то ответить, но Нэйтас успел вклиниться в разговор первым:

— Леди Селена, боюсь, что скоро нас вынудят остановиться, поэтому сейчас лучше идти дальше.

— А что случится? — встревожилась я.

— Дождь приближается, — сообщил наш природовед. — Смотрите, какая туча идёт. Под дождём в горах лучше не ходить.

Я подняла голову. Большая тёмная туча, погромыхивая вдалеке, медленно ползла по небосклону, догоняя солнце. И только тут я заметила, что не слышно стало стрёкота и жужжания насекомых, да и щебет птиц, сопровождавший нас всю дорогу, прекратился.

— Гроза будет мощной, — задумчиво оценил степень опасности Рэвалли. — Надо искать укрытие.

— Надо идти скорее, пока дождь не начался, — заупрямилась я. — А то до полуночи не успеем.

— Хорошо, — согласился наш предводитель. — Идём, сколько можем. Но если подвернётся хорошее укрытие — останавливаемся.

И мы полезли вверх по крутому склону. Я изо всех сил старалась не отстать от идущего впереди Рэвалли. Пот заливал глаза, ноги скользили на рассыпанных горохом мелких камушках, подъём казался бесконечным. Стоило поднять глаза от земли, обязательно что-то происходило: я то спотыкалась, то поскальзывалась, обдирая ладони и колени в попытке удержаться. Не знаю, что заставило меня в этой ситуации всё-таки поднять голову и посмотреть на небо. Но от увиденного я оцепенела и только и смогла выдавить:

— Ребята…

Рэвалли оглянулся и остановился:

— Что?

Я молча мотнула головой, не сводя глаз с тучи. Тайные Полицейские подняли головы и тоже застыли в недоумении.

Туча уже не ползла по небу, как положено нормальным грозовым тучам. Она неслась так, словно её подгонял невидимый кучер. По сторонам, как брызги из-под копыт, разлетались небольшие облака, которые мгновенно набухали, превращаясь в такие же тучи, наслаиваясь на неё вторым и третьим слоем, и начиная точно так же сверкать молниями. На наших глазах туча выстрелила двумя облаками, целясь в идущее к закату светило, и они быстро расползлись по небу, догоняя солнце и пряча его в своих складках. Сразу заметно потемнело.

— Так не бывает, — помотала я головой. — Бред какой-то. Это не туча!

— Бред не бред, а надо срочно искать убежище, — пробормотал Рэвалли. — Селена, накидывай щиты и — вперёд!

— Подожди!

Я торопливо вытащила карту.

— Флограссы сказали, что в случае опасности она нам поможет.

И действительно. Едва карта раскрылась перед нашими глазами, как я радостно воскликнула:

— Вот! Здесь должна быть пещера, видите?

На карте, метрах в двухстах от зелёного пятнышка, мерцала яркая красная звёздочка.

Рэвалли огляделся по сторонам:

— Нам туда.

И мы торопливо зашагали в сторону высящейся неподалёку скалы, с трудом преодолевая порывы внезапно поднявшегося ветра.

А природа словно сошла с ума. Порывы ветра становились всё сильнее и резче, били в лицо, пытаясь скинуть нас со склона. Темнело так быстро, что через пару минут я уже с трудом различала идущего в нескольких шагах впереди Рэвалли, а Нэйтас, чтобы не потерять меня из виду, догнал меня и пошёл рядом.

Мы не прошли и половины пути до скалы, как начался дождь. И дождь оказался тоже не простой. Он не капал, постепенно усиливаясь, не хлестал струями, как из душа, а просто хлынул мощным потоком, словно кто-то опрокинул над нами полную воды ванну. Это было настолько неожиданно, что я не удержалась на мгновенно вымокшем склоне и поехала вниз, тщетно пытаясь уцепиться за чахлые травинки.

— Держитесь!

Нэйтас кинулся ко мне, схватил за руку, но остановить моё скольжение не сумел, и мы покатились уже вдвоём, подгоняемые ринувшимся сверху водным потоком.

— Нэйтас! — заорала я. — Тут неподалёку обрыв! Если не остановимся, нас туда смоет!

Нэйтас ничего не ответил, только крепче уцепился за мою руку и рванулся вверх по склону, но очередная волна сбила его с ног, он сшиб меня, и мы кубарем полетели вниз, с каждой секундой всё быстрее приближаясь к пропасти.

«Так не должно быть! — с отчаянием подумала я. — Мы ещё не спасли Стэнна, а кроме меня никто не знает, где он. И Николая я не отправила в Феллию, а без этого вся история изменится. Мне нельзя умирать!»

Обрыв неумолимо приближался. В темноте я не видела его, но шум рушащейся в пропасть воды становился всё громче. Мы судорожно барахтались, пытаясь добраться до валунов, за которые можно было бы уцепиться, но волочащий нас по камням поток словно сознательно огибал их, не давая ни единого шанса на спасение, и я вдруг отчётливо поняла, что жить нам осталось две-три минуты. И внезапно разозлилась.

«Это не по правилам! Туча — неправильная! И дождь — неправильный! И вообще — всё неправильно! Я в такие игры не играю!»

Злость на неизвестного колдуна, вставшего у нас на пути, захлестнула волной, а вместе со злостью проснулась и Сила.

Нет, я, конечно, за последние три года привыкла к тому, что я — сильная колдунья, но Силы такой мощи я в себе ещё ни разу не ощущала.

— Нэйтас, отпусти!

Приказ был неожиданным, но Нэйтас выполнил его мгновенно. Я почувствовала, что обе руки у меня свободны, сделала взмах… и мы со всего размаху врезались в прочную стену, внезапно выросшую на самом краю обрыва.

— Чё-ё-ё-ёрт! — простонала я, потирая плечо, принявшее на себя всю мощь удара. — Как больно-то!

И повернулась к другу:

— Ты как?

— Н-н-н-нормально, — Нэйтас потряс головой, видимо, пытаясь избавиться от шума в ушах. Выглядел он не лучшим образом: мокрый, с грязными разводами на лице, с прилипшей ко лбу чёлкой, перемазанный кровью, сочащейся из ссадин. Но я, наверное, выглядела не лучше.

— Надо сматываться отсюда, пока нас поток дальше не унёс. Чувствуешь, как давит?

И действительно, поток повёл себя, как живое существо. Поначалу, стукнувшись об стену, заметался, разделившись на несколько ручейков, а потом, выяснив, как можно обогнуть неожиданное препятствие, начал весьма ощутимо подталкивать нас к его краю.

— Давайте пока на стену заберёмся, — предложил Нэйтас. — И позовём лорда Рэвалли. Может, он что-нибудь посоветует.

— Давай, — согласилась я.

Стена была невысокая, метра полтора. Нэйтас без особых усилий подсадил меня, подтянувшись, взобрался сам, уселся рядом. Я глянула в пропасть, куда с шумом устремлялся водный поток, и чуть не рухнула следом за ним — голова от высоты закружилась. Поспешно отвернулась, прижалась к умостившемуся возле меня другу: ощущение, что рядом сильный мужчина, придавало уверенности и снимало страх. Нэйтас, чуть поколебавшись, обнял меня за плечи, поддерживая, и сосредоточенно замолчал. А через несколько секунд огорчённо произнёс:

— Лорд Рэвалли не отвечает. Кажется, на мыслеречи опять разговаривать нельзя. Запрет на магию вернулся?

— Нет, — замотала я головой. — Тогда бы я и стену наколдовать не смогла. Может, с ним что-то случилось?

— А может, туча мыслеречь глушит? — предположил колдун.

— Возможно, — согласилась я, пытаясь разглядеть в темноте скалу, к которой мы шли и, одновременно, вызывая Рэвалли.

— Леди Селена, — в голосе Нэйтаса зазвучала тревога. — Смотрите.

Я опустила глаза… и громко выругалась. Горная река не оставила своих попыток нас уничтожить. Вместо того, чтобы обогнуть вставшее у неё на пути препятствие и водопадом свалиться в пропасть, она остановилась у стены, словно попав в запруду, и довольно быстро начала подниматься вверх, грозя смыть нас с этого ненадёжного убежища.

— Что делать будем? — Нэйтас постарался, чтобы голос прозвучал бесстрастно, но рука, судорожно прижавшая меня к его боку, выдала волнение парня.

— Ты летать умеешь? — поинтересовалась я, не сводя глаз с быстро поднимающейся воды.

— Только вниз, — сквозь зубы ответил он. — В пропасть слечу очень быстро.

— Понятно, — вздохнула я. — Я тоже никогда не пробовала. Точнее, пробовала… Стэнн пытался меня учить…

Вода подобралась к самым ногам. Ждать было нечего. Либо мы взлетим и спасёмся, либо… не взлетим и не спасёмся. Пятьдесят на пятьдесят. Была, правда, слабая надежда, что внезапно проявившаяся Сила поможет если не взлететь вверх, то хотя бы спланировать вниз, чтобы не разбиться о камни, а относительно мягко на них приземлиться…

— Встаём, — скомандовала я, забираясь на стену с ногами. — Помнишь мой сон перед самым уходом? Туча уже была, побить меня тоже побили основательно, всё тело в синяках. Осталось — полететь.

— Значит, полетите, — кивнул Нэйтас, тоже вставая. Услышав про мой сон, он как-то сразу успокоился. Его вера в меня была непоколебима. С одной стороны, это радовало, с другой… С него ведь станется кинуться в пропасть, если ему покажется, что я из-за него взлететь не могу.

— Не полетите, а полетим, — сердито ответила я. Меня трясло от волнения. Теоретически я, конечно, знала, что надо сделать, чтобы взлететь. И лорд Джэффас мне показывал, и Стэнн учить пытался. Но практически сделать мне это ещё ни разу не удавалось. А сейчас ведь придётся и Нэйтаса на себе тащить… Одна надежда: на адреналине у меня часто получаются такие вещи, которые в обычном состоянии я бы никогда не сделала. — И только попробуй руки отпустить. Если будем падать, то вместе.

— Хорошо, — кивнул парень.

— Поклянись, — потребовала я, и почувствовала, что вода уже начала переливаться через стену. — Ну? Быстрее, пока нас не смыло.

— Клянусь, — нехотя выдавил Нэйтас, отведя глаза.

— Учти: не сдержишь клятву, на том свете достану, понял? — Я выпрямилась, прижав руки к бокам. — Сейчас попробую взлететь. Если получится — хватай меня за ноги.

Я закрыла глаза, вытянулась в струночку и очень аккуратно сделала пасс ладонями, представляя, как я поднимаюсь над стеной. И внезапно почувствовала на своих щиколотках руки Нэйтаса.

Неужели получилось? Не открывая глаз, я потянулась ввысь… и в этот момент мощная волна обрушилась на меня. Поток, словно почувствовав, что пленники убегают, точнее, улетают, внезапно взмыл над стеной и тут же опал, но мне хватило и этого. От неожиданности я закувыркалась в воздухе и поняла, что падаю. Рванулась вверх изо всей силы, выложившись так, что все мышцы заныли от напряжения и, открыв глаза, увидела, что лечу прямо на скалу.

— Ой-ё! — удар был силён. Меня отбросило на пару метров, и я, вдруг растеряв все свои умения, вновь начала падать, увлекаемая вниз тяжестью держащегося за мои ноги мужчины… и вдруг почувствовала, что тяжесть исчезла, а падение моё замедлилось.

Неужели Нэйтас не сдержал клятву? Чёрт! Останется жив — убью гада!

Каким образом я приведу в исполнение свою угрозу, я додумать не успела. Моё падение закончилось, остановленное сильными мужскими руками.

— Леди Селена, у вас всё в порядке?

Нэйтас аккуратно поставил меня на землю и внимательно осмотрел меня с головы до ног.

— Да, — ответила я. — Куда это мы прилетели?

— Туда, куда шли, — услышала я знакомый голос и резко повернулась. Рядом, широко улыбаясь, стоял Рэвалли.

— Рэв, ты здесь? Господи, какое счастье. А я всё думала, как мы тебя искать будем… думала, с тобой что-то случилось…

Меня вдруг затрясло. Ноги ослабели, и я бы села, если бы Нэйтас не подхватил меня и не прижал к себе. Я уткнулась ему в грудь, чувствуя, как по щекам катятся быстрые капли.

— Леди Селена, вы меня удивляете, — укоризненно сказал Нэйтас, поглаживая меня по спине. — Во время опасности вы такая смелая, собранная были, а как опасность миновала — плакать начали.

Я шмыгнула носом и глубоко задышала, пытаясь взять себя в руки.

— Извини, Нэйтас. Наверное, я просто очень устала. Нервы сдают.

Я вытерла слёзы и отстранилась от неохотно отпустившего меня парня.

— Чем переживать без толку, лучше посмотри, что в небе творится, — серьёзно сказал Рэвалли. Я подняла голову — и мне сразу захотелось зажмуриться, настолько мощно и страшно выглядела кипевшая в небе битва.

Оказывается, пока мы с Нэйтасом сражались с потоком, ситуация на небосклоне в корне изменилась. Из-за ближайшей горы навстречу чёрной туче выползла такая же мощная тёмно-синяя. Она ползла медленно, но с таким напором, что чёрная туча сначала затормозила свой бег, а потом и вовсе остановилась, приготовившись к схватке. Синяя тоже остановилась на какое-то мгновение, и в ней угрожающе сверкнула молния, пока только предупреждая о возможном нападении. Но чёрная туча отступать не думала. Встав на дыбы, как необъезженная лошадь, она бросила мощную молнию, попав точно в середину синей. И тут начался бой. Молний было столько, что они слились в одно непрерывное свечение, от непрекращающегося грохота грома гудело в ушах, а ливень хлынул такой стеной, что мы, не сговариваясь, кинулись к пещере, и, спрятавшись под козырьком входа, только несмело выглядывали, наблюдая за разбушевавшейся стихией.

— Битва Богов, — пробормотал Рэвалли. — Вовремя мы тут оказались.

И обернулся к нам:

— Вы где были? Вроде, всё за мной шли, а потом оглядываюсь — вас нет. И на зов мой не ответили. А через пару минут свалились мне на голову.

— Нас взбесившаяся речка в пропасть смыть пыталась, еле от неё улетели, — коротко пояснила я, уместив в одном предложении все перипетии нашей борьбы с потоком. Мне было не до подробного рассказа, я не сводила глаз с небесной баталии.

Поначалу казалось, что чёрная туча, захватившая большую часть неба, побеждает. Она хоть и остановилась, но не отступала, а молнии, сверкающие в её мрачной толще, били чаще и мощнее, чем у синей. Но синяя, поначалу лишь огрызавшаяся всполохами молний, незаметно начала уплотняться, сжиматься, и вдруг полыхнула огнём и превратилась в мощное копьё с широким крепким наконечником. Копьё, словно пущенное меткой и сильной рукой, влетело в самый центр чёрной тучи и распалось на множество мелких облаков. Облака немедленно стали расти, расширяться, разрывать тучу на мелкие фрагменты, а непонятно откуда взявшиеся смерчи сразу подхватывали получившиеся кусочки и разгоняли в разные стороны, не давая им снова слиться, разбрызгивали их на мелкие капли, которые ураганный ветер разносил на многие километры и прибивал к земле, не давая подняться. Туча дёрнулась один раз, другой, выпустила несколько новых облаков, пытаясь нарастить прежнюю мощь, но смерчи не дремали, и туча сдалась. Громыхнула напоследок так, что с заснеженной вершины соседней горы сорвалась лавина, и — исчезла. Словно её и не было. А синяя туча ещё поворчала напоследок отдалённым громовым раскатом, затем посветлела и распалась на отдельные кучевые облака, которые довольно быстро помчались к горизонту. А на одном из них, очень похожем на прекрасного единорога, скакали широкоплечий красавец-блондин и тоненькая девушка с длинными, развевающимися на ветру, волосами.

— Эйдэйлер, — прошептала я. — Это он нас спас.

И обратилась к Рэвалли:

— А девушка с ним — его сестра Эллэйра?

— Скорее всего, — ответил он, провожая взглядом прекрасную пару. — Говорят, она великолепная воительница.

— Охотно верю, — кивнула я и вдруг охнула: — Смотрите! Солнце почти зашло! Сейчас стемнеет, а нам ещё идти и идти!

Мы выскочили из пещеры и торопливо зашагали по мокрому и скользкому склону. Торопились мы не зря: прошло совсем немного времени, и сумерки начали окутывать сначала низины и ущелья, а затем, словно решив поиграть с нами в догонялки, быстро побежали вверх по склонам гор. Мы торопились, как могли, но сумерки оказались быстрее и последние метры мы преодолевали уже в полной темноте, которую только чуть развеивал небольшой огонёк, запущенный Рэвалли.

— Кажется, здесь, — наконец, остановился он. — Селена, посмотри по карте, где мы находимся.

Огонёк завис прямо надо мной. Я достала карту, и мы, склонившись над ней, с облегчением выдохнули:

— Пришли…

Зелёное пятнышко стояло точно посередине синего треугольника.

— А где Портал? — встревожился Нэйтас. — Мы не опоздали?

— Не опоздали, — качнул головой Рэвалли. — До полуночи ещё пять минут. Другое дело — как мы узнаем, что Портал открылся? Селена, что сказали по этому поводу флограссы?

— Они сказали, что мы его не пропустим.

— Значит, он будет хорошо виден, — удовлетворённо кивнул колдун. — Тогда раскрываем глаза пошире и внимательно смотрим по сторонам.

Мы встали спинами друг к другу, образовав треугольник, чтобы охватить взглядом как можно большее пространство, и замерли, отсчитывая последние секунды до открытия Портала. И вдруг увидели, как по земле побежала зелёная световая полоса, а через мгновение мы оказались стоящими в середине большого круга. Прямо из его центра, оказавшегося за нашими спинами, фонтаном ударил столб света и рассыпался на мелкие струйки, образовавшие над нами высокий купол. Некоторое время мы стояли, купаясь в изумрудных световых волнах, а потом купол начал сжиматься и сверху и с боков, становясь плотнее и темнее, и вдруг я поняла, что мы куда-то летим вместе с куполом, ставшим для нас упругим коконом. Полёт продлился несколько секунд и закончился так же внезапно, как и начался. Купол с лёгким шипением растворился, зелёная световая лента словно впиталась в землю, и мы остались в полной темноте, едва освещаемой яркими, но такими далёкими звёздами…

Рэвалли щёлкнул пальцами, выпуская огонёк, но я резким взмахом погасила его.

— Нет, Рэв, не надо. Ты всё впечатление этим светом испортишь. Подожди немного, сейчас и без огня будет видно. Давайте пока отдохнём.

Я первая села в густую траву, друзья уселись рядом, с двух сторон прикасаясь ко мне плечами, и мы молча стали всматриваться в шумящий в темноте лес. И тут из-за деревьев выплыла огромная сияющая луна. И опять показалось, что кто-то свет зажёг, так ясно стало видно каждую травинку, каждую веточку…

— Какая красота, — выдохнул Нэйтас. — Никогда такого не видел.

— И свет не нужен, — улыбнулась я, вставая. — Вот теперь можно идти. Тут селение недалеко. До него доберёмся, там и переночуем. Надеюсь, пустят.

— А ничего, что мы их разбудим? — поинтересовался Рэвалли.

— Ничего, у них там стража всё равно не спит. В гостевой домик проводят.

И мы зашагали по едва заметной тропинке, всё дальше углубляясь в лес. Я шла, с улыбкой поглядывая на восхищённые лица друзей, понимая их восторг. Лес светился каждой травинкой, каждой веточкой. Листья шелестели под лёгким ветерком, складывая какую-то таинственную мелодию, цветы, собравшие на ночь лепестки в плотные бутоны, тихонько звенели, склоняя головки к земле, тянущиеся к небу камышинки, растущие вдоль радостно звенящего ручейка, чуть слышно гудели. Где-то вдалеке квакали лягушки, ухала сова… Все эти звуки складывались в тихую, умиротворяющую и, одновременно, радующую мелодию.

Я и радовалась, предвкушая, как встречу сейчас знакомых феллийцев, увижу Николая и Шаттина… И вдруг споткнулась, внезапно осознав: это для меня прошёл всего один день, а они прожили большую часть своей жизни, и Вождь мог уже умереть от старости, да и Великий Шаман тоже намекал, что может не дожить до моего возвращения…

Краски леса померкли. Я закусила губу и прибавила шаг: теперь мне было не до отдыха, хотелось скорее узнать о судьбе ставших такими близкими людей.

— Куда ты так мчишься? — вполголоса, чтобы не нарушить царящий вокруг покой, спросил Рэвалли. — Смотри, какая здесь красота.

— Я эту красоту вчера видела, — сквозь зубы ответила я. — А для моих друзей уже сорок лет прошло. Живы ли они?

Рэвалли кивнул, показывая, что понял мои переживания, и тоже прибавил шаг.

Я остановилась, только когда мы дошли до полянки с высоким дубом.

— Подождите, ребята, — тихо сказала друзьям, и подошла к дереву. — Здравствуй, Отец леса. Я вернулась.

Я осторожно провела пальцами по коре и опустилась на колено, склонив голову. И почувствовала, как по волосам и щеке ласково скользнули листочки с наклонившейся ко мне веточки.

— Я рад, — шелестом листьев ответил дуб, и я встала:

— А это — мои друзья. Они смелые и благородные люди.

— Я знаю, — прошелестело в ответ. — Мы поможем вам.

— Спасибо, Отец, — я склонилась перед ним в поклоне и, развернувшись, пошла дальше. Друзья молча последовали за мной. Я заговорила сама:

— Это — Отец леса, вождь флограссов. Он очень мудрый и добрый.

— Так флограссы — это… — начал, было, Рэвалли, но я перебила его:

— Не сейчас, Рэв. Чуть позже. Я вам всё расскажу, когда мы придём в селение. И ещё: скоро нас встретит ночной патруль. Не надо его запугивать огненными шарами, ладно?

Мы молча преодолели оставшийся участок пути, и я даже не вздрогнула, когда из за стоящего на повороте дерева вынырнули два воина с копьями.

— Стоять! Куда идёте и по какому делу?

Воины были молодые, и я подумала, что, возможно, они обо мне и не знают. Придётся долго объяснять, кто я такая и зачем здесь оказалась… Я вздохнула и начала свою речь:

— Я — Лунная Дева, пришла, чтобы повидать Великого Шамана и попросить о помощи вашего Вождя…

Закончить я не успела. Оба воина опустились на колено и склонили головы:

— Мы ждём вас, Лунная Дева. Великий Шаман приказал провести вас к нему немедленно, как только вы придёте. Следуйте за нами.

Воины встали и пошли впереди, а я с облегчением выдохнула: значит, Николай ещё жив. Слава Древним Богам, я не опоздала.

На этот раз воины не стали изображать из себя автомобильный эскорт с сиреной, и мы в полной тишине прошли по лесу, вышли к селению. И я подумала, что прошедшие сорок лет никак не отразились на местных жителях. В посёлке ничего не изменилось, он только стал чуть больше: на дальнем краю поляны появились новые жилища, внешне — точно такие же, как и все остальные.

Мы пересекли площадь перед домами Вождя и Великого Шамана и остановились в нескольких метрах от входа.

— Подождите здесь, — тихо сказал один из воинов. — Я доложу о вашем приходе.

— Не стоит, — так же тихо ответила я. — Я сейчас сама сообщу Великому Шаману о своём прибытии.

И послала Николаю мыслезов:

«Великий Шаман, Лунная Дева готова выслушать твою серенаду».

И услышала насмешливое:

«Хм… а я вот как-то не готов становиться посмешищем для всего посёлка. Но сделать так, чтобы эти молодые лоботрясы до конца жизни рассказывали о твоём появлении, я могу. Особенно, если ты подыграешь».

«Давай», — улыбнулась я и подумала, что годы Николая не изменили.

Окно на втором этаже распахнулось. Я склонила голову, приветствуя Великого Шамана, он тоже мне поклонился, а затем протянул руку к Луне, ярко сияющей над поляной, и рассеянный лунный свет внезапно стал зримым и собрался у кончиков его пальцев. Шаман сделал мягкое движение кистью, маленький шарик света сорвался вниз и превратился в сияющую мягким голубоватым светом ступеньку, висящую в воздухе под самым его окном. Ещё одно движение — и следующая ступенька появилась чуть ниже предыдущей. Потом — ещё одна, ещё… И через несколько секунд лестница из лунного света переливалась и чуть покачивалась в нескольких шагах от моих ног.

— Только настоящая Лунная Дева может подняться по лестнице из лунного света, — торжественно возвестил Великий Шаман. — Ступай же ко мне, посланница Луны!

А в голове прозвучало ехидное:

«Да не бойся, не свалишься. Лучше посмотри на парней, совсем ошалели от восторга».

Я оглянулась. Молодые воины стояли, открыв рты, и с благоговением смотрели то на меня, то на лестницу, то на возвышающегося над нами Шамана. Ещё немного — и ткнутся носом в землю, не вынеся снизошедшей на них благодати. Я закусила губу, чтобы не рассмеяться в голос и качнула головой:

«Дешёвый фокусник. Вот как ты свою власть поддерживаешь!»

«Иди давай, — фыркнул в ответ Николай. — А то решат, что струсила».

«Между прочем, я левитировать научилась, — похвасталась я. — Так что, могла бы и без твоих фокусов подняться».

Я неспешным плывущим шагом подошла к лестнице и шагнула на первую ступеньку. Ступенька оказалась вполне материальной, способной выдержать даже крупного мужчину, а не только исхудавшую в беготне по горам меня, но я ещё чуть приподнялась над ней и создала вокруг себя светящийся ореол, так, чтобы казалось, что невесомая и прозрачная Лунная Дева парит над лунной лестницей. Развлекаться — так уж по полной, чтоб действительно потом легенды складывали. А проходя очередную ступеньку, я незаметно щёлкала пальцами, и ступенька исчезала, словно её и не было. Представляю, как эффектно всё это выглядело снизу.

Теперь пришла очередь Шамана прикусывать губу, сдерживая смех.

Когда я вошла в окно, у него ещё хватило сил приказать, чтобы остальных гостей проводили в столовую и накормили, и закрыть створки, но после этого мы повалились в кресла и расхохотались, не в силах больше сдерживаться.

— Давно я так не развлекался, — простонал Шаман, вытирая выступившие от смеха слёзы. — Хотелось бы послушать, что завтра наплетут своим друзьям и подружкам эти юнцы.

— Да. Я уверена, им здорово завидовать будут, — я, наконец, посерьёзнела и посмотрела на развалившегося в кресле Николая. — Ты как тут вообще? Как себя чувствуешь?

— Для своих ста двадцати с капелькой — весьма неплохо. Хотя, честно говоря, силы уже не те. Думаю, недолго мне осталось…

— Коля, — высказала я мысль, которая пришла мне сегодня, пока мы шли к Порталу. — А, может, вернёшься на Землю? Там тебя подлечат, у Игоря магическая медицина хорошо поставлена. Будешь обучать молодёжь. У тебя опыт богатейший, жалко, если никому не передашь.

Николай помолчал, упёршись взглядом в стену, потом качнул головой:

— Нет. Отвык я от Земли. Слишком там всё другое.

— А в Кэтанг? Там ты точно проживёшь ещё долго. Смотри: Нэйтас твоего возраста, а и выглядит, и ведёт себя, как мальчишка. В Феллии колдуны мало живут, потому что магии нет, а жить на внутреннем резерве тяжело. А в Кэтанге ты живо помолодеешь. В Тайной Полиции поработаешь. Или в Высшей Школе Магии и Колдовства студентов поучишь. А?

— Знаешь, Елена, если бы ты это мне сорок лет назад предложила, я бы, может, и согласился. А сейчас…

— А что произошло за эти годы?

Великий Шаман встал и снова подошёл к окну.

— Ты знаешь легенду, как становятся флограссами?

— Нет.

— Когда феллианин умирает, он превращается в растение или насекомое. И если кто-то из родственников или друзей сумеет узнать в цветке, дереве или бабочке своего родича, тот превратится во флограсса и будет помогать узнавшему во всех делах. Местные жители свято верят в эту легенду, и, когда кто-то в селении умирает, они начинают здороваться с каждым новым деревом, цветком, бабочкой, пчелой, в надежде, что это — ушедший от них соплеменник. Говорят, некоторым везёт, но таких счастливцев по пальцам можно пересчитать. Флограссы почти бессмертны, им не нужно ежегодное пополнение.

— Ты тоже веришь в эту легенду? — удивилась я.

— Не верил до недавних пор. Но пару месяцев назад Отец леса предложил мне после смерти стать флограссом. Как ты понимаешь, отказаться от такого предложения я не смог.

Великий Шаман повернулся, посмотрел на меня и усмехнулся:

— Рот закрой, ворона влетит.

Я затрясла головой:

— Обалдеть… Ты станешь флограссом? Тогда — всё. Вопрос о переезде с повестки дня снимается. Да и смерти тебе теперь можно не бояться.

— Скорее, наоборот, — улыбнулся Николай. — Мне уже не терпится получить новый опыт.

— Верю, — кивнула я. — А вот интересно, если мне удастся ещё когда-нибудь сюда вернуться, я смогу тебя узнать?

— Не знаю, — пожал плечами Шаман. — У меня слишком мало сведений о флограссах, несмотря на то, что я так долго здесь живу. Но думаю, смогу подать тебе какой-то знак.

Мы помолчали, потом я спросила:

— Я правильно понимаю — лейтенант Николай Скворцов не знал, что сможет стать флограссом?

— Он вообще про флограссов не знал. Почему-то ты ему о них не рассказала.

— Понятно, — вздохнула я. — Значит, придётся держать язык за зубами.

И встала:

— А сейчас, Великий Шаман, проводи-ка Лунную Деву в столовую, где её друзья сейчас ужином наслаждаются. Наверное, настоящая Лунная Дева может лунным светом питаться, но для меня этого маловато будет. Я здорово проголодалась, по горам ползая.

— Пойдём. Поешь, потом к Вождю зайдём. Он тебя очень ждёт.

— Шаттин жив? — обрадовалась я. — Я боялась тебя о нём спрашивать, не хотелось встречу омрачать.

— Жив. Хотя стар и болен. Я поддерживаю его силы, как могу, но для феллийцев семьдесят лет — очень преклонный возраст. Он держится только на своём желании увидеть тебя.

— Тогда, может, сначала к нему сходим? — нерешительно предложила я, но Шаман качнул головой:

— Сейчас ночь. Не стоит его будить.

— Хорошо, — кивнула я. — Пошли ужинать.

Мы вышли из кабинета и прошли в столовую. Сидевшие за столом Рэвалли и Нэйтас при нашем появлении встали и склонились перед Великим Шаманом.

— Рад познакомиться с друзьями Селены, — Николай сел в кресло во главе стола, указав мне на соседнее. — Как я понимаю, вас привело сюда важное дело?

— Да, — ответил Рэвалли. — В Феллии в плену томится Начальник Тайной Магической Полиции Кэтанга. Мы прибыли сюда, чтобы спасти его.

— Селена ввела меня в курс дела, — кивнул Великий Шаман.

«Угу, ещё сорок лет назад», — насмешливо подумала я, но встревать в разговор не стала, а с аппетитом хорошо погулявшего человека накинулась на еду.

— Она знает, где искать Стэнна. Сейчас вы немного отдохнёте, а с рассветом двинетесь в путь.

— Зачем ждать? — вопросительно посмотрел на меня Рэвалли. — Мы могли бы пойти прямо сейчас.

Я подняла глаза на Николая:

«Это принципиально важно — когда мы пойдём, сейчас или утром?»

«Да», — твёрдо ответил Шаман, но объяснять ничего не стал.

Я вздохнула:

— Мы пойдём утром.

И снова уткнулась в тарелку.

— Будьте осторожны, — продолжил Шаман. — Охранники могут оказать сопротивление.

«Могут или окажут?» — не поднимая глаз, мысленно уточнила я.

«Окажут. Но вы должны справиться», — ответил Шаман.

«Это радует, — язвительно ответила я. — А почему такая таинственность? Почему вслух не говоришь?»

«Не спрашивай, ладно? Потом всё объясню», — Шаман с глубокомысленным видом ковырял вилкой в тарелке, не глядя по сторонам.

И здесь какие-то тайны… Я вздохнула и потянулась за добавкой, но тут в дверь постучали, и молодой знакомый голос почтительно произнёс:

— Великий Шаман, дедушка проснулся.

Николай улыбнулся, потеплевшим взглядом посмотрев на вошедшего:

— Знакомься, Селена. Это — Шеттан, внук Шаттина.

Я обернулась — и, опешив, приложила руку к губам, чтобы сдержать радостный крик: «Шаттин!», настолько внук был похож на деда. Пожалуй, чуть повыше, да пошире в плечах, но лицо — губы, нос, глаза… И голос — такой же насыщенный, глубокий… Шаттин сдержал своё слово.

— Очень приятно, — пробормотала я. — А я — Селена.

Шеттан склонился передо мной в глубоком поклоне:

— Я счастлив познакомиться с Лунной Девой. Дедушка много о вас рассказывал. Отныне моя жизнь принадлежит вам.

И я вспомнила нашу первую встречу с Шаттином. Он тоже отдал мне власть над его жизнью, а потом чуть не погиб, спасая меня. Для него эта фраза была не просто оборотом речи. А для внука?

— Спасибо, Шеттан. Постараюсь не злоупотреблять этим правом.

Николай встал:

— Пойдём, Селена, я провожу тебя.

Но я, не трогаясь с места, замотала головой:

— Подожди…

— Боишься? — тихо спросил он.

— Боюсь, — кивнула я. — Понимаешь, для меня прошёл всего один день. Я только вчера с ним рассталась, а сегодня мне его внука представляют… А ему самому уже семьдесят…

Я встала и отошла к окну, чтобы не видеть ни сочувственного взгляда Николая, ни выжидательно стоящего у дверей Шеттана. Мне было очень грустно. И немного страшно. Я хотела помнить Шаттина весёлым сильным мужчиной, а не немощным старичком с трясущимися руками. Может быть, не так уж это и хорошо, что Вождь дожил до моего возвращения?

— И всё-таки, пойдём, Селена. Шаттин ждёт, — снова позвал Великий Шаман.

Да, сколько время ни тяни, а встречи не избежать.

— Пойдём, — вздохнула я, беря себя в руки, и пошла следом за молодым воином.

Мы вышли на улицу и вошли в соседний дом. По лестнице поднялись на второй этаж. Шеттан распахнул дверь в покои деда и придержал её передо мной.

Я вошла и остановилась у порога, настороженно оглядывая комнату.

Очень простая, я бы сказала — спартанская, обстановка. Большой стол, окружённый массивными деревянными стульями, да шкаф с резными дверцами у стены. На окне — лёгкие занавески. В противоположной от входа стене — дверь. Собственно — всё. Интересно, для каких целей обычно используется эта комната? Зал для торжественных обедов? Или гостиная для сбора всей семьи? В свой первый приезд сюда я в дом Вождя даже не заходила ни разу, так что и сказать не могу, изменилось ли тут что-нибудь за прошедшие годы, или Вождь живёт так, как предки завещали?

Вошедший следом Николай подтолкнул меня вперёд, а сам остался у двери за моей спиной, взглядом приказав Шеттану встать рядом с ним.

Я почувствовала, как бешено начинает колотиться сердце. Какой будет встреча? Вчера я рассталась с молодым и сильным воином. Каков он сейчас?

Дверь в спальню распахнулась, и в комнату вошёл седовласый старец. Из слов Шамана я представляла, что увижу сгорбленного, еле ходящего старика, но вошедший мужчина был достаточно бодр и энергичен и уж точно не выглядел немощным. По-прежнему царственная осанка, ясный взор. Только прежде гладкое лицо избороздили морщины, да волосы запорошило снегом…

— Здравствуй, Лунная Дева, — Шаттин подошёл ко мне, наклонил голову в приветствии.

— Здравствуй, Вождь, — склонилась я перед ним так, как никогда не кланялась Шаттину.

— Я так плохо выгляжу? — горько усмехнулся он.

— Ты выглядишь великолепно, — ничуть не покривила я душой. — Но ты стал старше и мудрее, а я…

— А ты ничуть не изменилась, — кивнул Вождь.

— В моём мире прошёл всего один день, — вздохнула я. — Только вчера мы с тобой попрощались, а сегодня я вернулась…

Я не договорила, но Вождь понял всё, что я хотела сказать.

— Не жалей, Селена. Я признателен тебе: благодаря твоей отповеди, поставившей на место мои бестолковые мозги, я прожил хорошую жизнь. И очень рад, что сумел дождаться твоего возвращения. Хотелось повидать тебя перед уходом по Тропе предков.

— И ты думаешь, что обрадовал меня этим сообщением? — рассердилась я. — Ты меня ждал, чтобы при мне уйти в мир иной, наслаждаясь моим горем?

Вождь улыбнулся:

— В общем, да. Мне будет приятно, если пепел моего костра оросит слезами сама Лунная Дева.

— Ну, знаешь, шуточки у тебя! — я отошла к окну и посмотрела на сияющую в небе Луну.

— Ты уже знакома с моим внуком? — Шаттин встал у меня за спиной, положил мне руки на плечи.

— Да, — кивнула я, не оборачиваясь. — Великий Шаман представил его мне.

— Когда я уйду, он станет Вождём племени. Если ты когда-нибудь ещё окажешься в Феллии, смело обращайся к нему за помощью.

— Хорошо, — кивнула я. — Он уже отдал мне свою жизнь.

— Он — молодец, хоть ещё и очень молод, — светло улыбнулся Шаттин. — Я передам власть в надёжные руки.

И отошёл к столу.

— Но слушать мои рассказы о внуке и предаваться воспоминаниям мы будем позже, если ты не возражаешь. А пока я бы хотел поговорить о вашем походе.

— Что-то с ним не так? — сразу насторожилась я.

— Всё не так, — кивнул головой Вождь, жестом приглашая нас к столу. И обратился к Шаману: — Ты прикрыл нас?

— Да, — кивнул тот и повернулся ко мне. — Но я хотел бы, чтобы и Селена накинула дополнительную защиту.

— От прослушки? — на всякий случай уточнила я, накидывая двойной щит и дополнительно прикрывая его земным.

— Да, — кивнул Николай. И оглядев, что у нас получилось, сказал: — Вот теперь я могу сказать, почему развёл такую таинственность.

— Как я понимаю, иномирный Бог и к вам успел залезть? — поинтересовалась я. — Если так, то я боюсь, что наша система защиты не сработает.

— Иномирный Бог? — удивился Вождь. — Мы думали, что это очередной честолюбивый колдун забавляется.

— Если бы… — вздохнула я. — Это было бы лучше всего. Но вчера, когда мы шли к Порталу, на нас напали, и пришлось Богам вмешаться, сами бы не справились.

И, не дожидаясь, пока слушатели начнут применять ко мне изощрённые пытки, рассказала им о битве Богов, свидетелями которой мы стали. И в конце предложила:

— Если у нас совещание, давайте пригласим на него моих друзей. Пусть тоже послушают и поучаствуют. Это ведь и их касается.

— Да, конечно, — рассеянно согласился Великий Шаман, видимо, всё ещё находясь под воздействием моего рассказа. — Шеттан, пригласи сюда наших гостей.

Шеттан кивнул и вышел из комнаты, а я связалась с Рэвалли на мыслеречи и попросила ребят идти ему навстречу, чтобы не терять время. Поэтому пришли они к нам очень быстро.

После короткого, но вполне официального, знакомства Рэвалли и Нэйтас уселись за стол и вопросительно посмотрели на меня:

— Селена, что-то случилось?

— Случилось, — согласилась я. — Но что — сама пока не знаю. Думаю, нам сейчас всё расскажут.

Шаттин кивнул Великому Шаману, и тот начал рассказ.

— Благодаря флограссам, Феллия много лет не знала войн. Здешние племена отвыкли от сражений. Копья и кинжалы нужны были им только для охоты да для защиты от нежити. Конечно, иногда случались стычки между молодыми воинами, но они никогда не были смертельными. Бились до первой крови. Кто сумел нос противнику расквасить — тот и молодец. Если учесть, что воины у нас гибкие, выносливые и хитрые, такие сражения могли длиться по несколько часов, и победитель получал свои лавры не зря. И вдруг несколько дней назад погиб один замечательный парень, сильный воин. Его тело нашли на тропе, но даже я не смог определить, кто его убил. Почувствовал только, что была задействована мощная магия. Кому мальчишка дорогу перешёл, я так и не понял. Потом было ещё два трупа, оба погибших — молодые, сильные ребята, победители многих боёв. И опять — след магии, но магии нездешней. А вчера я почувствовал, как кто-то пытается проникнуть в мои мысли. Пришлось здорово повозиться, прежде чем удалось выкинуть захватчика из моей головы и закрыться земным щитом. Его он снять не смог, видимо, приноровился пока только к местной магии, с земной не встречался.

— Это радует, — пробормотала я. — Значит, до Земли он ещё не добрался.

— В селении начался разброд. Некоторые горячие головы утверждают, что парней убили воины соседнего племени и требуют пойти на них войной. Пока мне удаётся сдерживать их, но, если будут ещё жертвы, боюсь, даже моего авторитета не хватит.

— Мне кажется, убийца этого и добивается, — вполголоса проговорил Рэвалли. — Втянуть племена в войну, ослабить, а потом Феллию можно будет брать голыми руками. Надо узнать, не было ли погибших в соседних поселениях.

— Уже узнал, — с досадой ответил Шаман. — Были. По два-три в каждом. И там Вожди тоже с трудом удерживают людей от начала военных действий. И ещё: вчера я прогулялся до пещеры, в которой держат Стэнна. Вы к ней просто так не пройдёте. Там мощный магический заслон стоит. Мне кажется, это всё — дело рук одного и того же человека, очень мощного колдуна.

— Или Бога, — задумчиво сказал Нэйтас.

— Только Бога нам тут не хватало, — проворчал Шаман, а я поинтересовалась:

— Я тебе перед твоим перемещением не рассказала, как мы с ним справились?

— Нет, — усмехнулся Николай. — Не успела. Что-то у вас случилось, ты сорвалась и убежала, так что уходил я уже без тебя.

— Жаль, — вздохнула я. — А от нас вы чего хотите? Чем мы можем вам помочь?

— Нужно, чтобы сегодня утром ты, Лунная Дева, выступила перед феллийцами и запретила им воевать. Скажешь, что их специально друг на друга натравливают, чтобы ослабить. Что ты прибыла со своей Луны специально для того, чтобы разделаться с их общим врагом, и тебе нужна их помощь, а не междоусобные склоки. Что враг только и ждёт, когда они сцепятся между собой, чтобы поработить без особых хлопот. Речь я тебе уже написал, твоя задача — произнести её как можно более убедительно.

— Произнесу, — согласилась я. — Мне не трудно. Только как сделать, чтобы меня все племена услышали?

— Насчёт этого не беспокойся, флограссы связь организуют.

— Да, — вспомнила я. — Отец леса обещал помочь. Только я думала, он это о поиске Стэнна говорит.

— Я думаю, он во всём поможет. Враг-то в обоих случаях один и тот же.

— Хорошо, с этим разобрались, — кивнула я. — Теперь расскажи, что ты у пещеры видел? Как Стэнна освобождать будем?

— Пока не знаю. Давайте вместе думать.

Николай достал из складок своих одеяний маленький листочек, подул на него и расстелил на столе большую карту. На ней была скала, в которой томился Стэнн, а вокруг — куча маленьких фиолетовых пятнышек. Я присмотрелась и с недоумением спросила:

— А где пещера?

Шаман усмехнулся:

— Хороший вопрос. Что ещё странного ты видишь?

— Ну… — я внимательно посмотрела на интерактивный рисунок. Фиолетовые пятна постоянно двигались, то сходясь, то снова расходясь. А скала… Я повернулась к Шаттину:

— Я плохо запомнила, или скала была ниже и уже?

— Скала была ниже и уже, — согласился тот, с не меньшим удивлением разглядывая карту. — Шаман, что случилось?

— Морок, — вместо Шамана ответил Рэвалли. — Но зачем?

— Это и есть самое интересное. Здесь, — Николай ткнул пальцем в неожиданное расширение скалы, — сидит дополнительная охрана. Хорошо замаскированная. И её много. Очень много. А на вершине — логово дракона. Того самого — Красного.

Мы переглянулись.

— Но мы же его в пещере заперли, в Высоких горах.

— Плохо заперли, значит.

— Скорее, спаситель у него был хороший, — буркнул Нэйтас.

— Считаешь, иномирец освободил?

— А кто ещё? Мы его хорошо запечатали, сам бы ни за что не вылез.

— Может, это вообще другой дракон?

— Может, и другой, — пожал плечами Великий Шаман. — Но в Дарстене не так уж много Красных драконов, и большинство из них не хотят иметь дело с людьми.

— Одно дело — люди, а другое — иномирный Бог.

— Думаю, это неважно, — перебил Нэйтаса Рэвалли. — Какая разница, кто нас сжигать будет. Давайте лучше подумаем, как его нейтрализовать.

— Это как раз не проблема, — откликнулся Шаман. — У нас есть кому с драконом драться. Кстати, вот и наш боец. Я его вызвал, когда вы пришли. Выгляньте на улицу.

Мы прильнули к окнам.

На ритуальной поляне стоял, раскинув крылья, огромный дракон. Честно говоря, Красный — единственный ящер, которого мне удалось лицезреть вживую, но даже на картинках я не видела таких красавцев, как этот белоснежный гигант.

— Это… Дарр?! — прошептала я.

— Дарр. Мой старший сын, — в голосе Вождя прозвучала гордость.

— Ты усыновил его? Но… впрочем, не важно. Я рада, что у Дарра появился такой замечательный отец.

— Ты хотела спросить, почему тогда не он становится Вождём? — прозорливо спросил Шаттин. — Честно говоря, я предлагал ему заменить меня. Но он отказался. Сказал, что лучше будет помогать Шеттану. У него другое предназначение.

— А твой второй сын? Отец Шеттана?

— Он погиб пять лет назад. Вместе с матерью. Так получилось.

В голосе Шаттина проскользнула едва заметная горечь.

— Прости…

— Мы все смертны. Скоро я встречусь с ними.

Шаттин говорил спокойно, просто констатируя факт, и я не стала протестовать и говорить утешающие слова. Только тихонько погладила его по сжатой в кулак руке. Он улыбнулся.

За разговором я и не заметила, как Дарр перекинулся в человека и поднялся в комнату. Обернулась на стук закрывающейся двери и увидела высокого, крепкого юношу. Широкоплечий, мускулистый, с очень светлой кожей, голубыми лучистыми глазами и густой гривой белоснежных волос, рассыпавшейся по плечам, Дарр был красив какой-то необычной, нестандартной красотой.

Увидев меня, он заулыбался, но не тронулся с места. Склонил голову, вежливо поздоровался, спросил у отца разрешения войти и только после этого, внезапно превратившись в прежнего мальчишку, кинулся ко мне:

— Селена, я так рад, что ты вернулась!

Я обняла его:

— Я тоже рада, Дарр. Ты так вырос, такой красивый стал. Если б на улице встретила, не узнала бы.

Дарр порозовел от услышанного комплимента, хотел что-то сказать, но голос Николая вернул нас в реальность:

— Селена, давайте продолжим совещание. Скоро рассветёт, а вам ещё отдохнуть перед походом надо.

— Потом поговорим, — шепнула я дракону, и мы вернулись за стол.

Великий Шаман продолжил свою речь, словно и не прерывался:

— Дарр сначала перевезёт вас на поляну за скалу. Потом уведёт от пещеры дракона. Мы с Шаттином будем отвлекать стражу, охраняющую вход. Ваша задача — проникнуть в пещеру по тайному ходу и выкрасть Стэнна.

— Вы тоже хотите принять участие в сражении? — удивилась я. — Но это опасно!

— Селена, жизнь — вообще опасная штука, — философски вымолвил Шаман. — А мы с Шаттином смерти не боимся. Да и кроме нас — некому этим здесь заниматься. Подвергать опасности племя я не хочу: колдовать они не умеют, а у пещеры я заметил как минимум трёх сильных колдунов. Они всё племя разом одним парализующим заклинанием уложат. Если в хорошем настроении будут. А то и сожгут или на части разорвут. Нет, не хочу рисковать.

— Великий Шаман, а я? — поднял от карты голову Шеттан.

— Ты остаёшься здесь, — вместо Шамана ответил Шаттин. — Если я погибну, племя не должно остаться без Вождя.

— Но я…

— Это не обсуждается.

В голосе деда прозвенела сталь, и Шеттан, закусив губу, неохотно склонил голову:

— Повинуюсь, Вождь.

Но было видно, что решение деда ему не по нраву.

Шаттин вздохнул:

— Когда-нибудь ты поймёшь меня, Шеттан. А сейчас твоя главная задача — не дать разгореться вражде, поддержать мир между племенами.

Шеттан хмуро кивнул:

— Я понял, дедушка. Сделаю всё, что смогу.

Я посмотрела на Вождя:

— Шаттин, ты тоже не умеешь колдовать. Зачем тебе идти с нами?

Шаттин улыбнулся:

— Селена, я сорок лет готовился к этой битве. Великий Шаман вложил много сил в моё оружие: дротики сразу возвращаются в руку, стрелы сами ищут цель, а во владении мечом даже сейчас нет мне равных не только в Феллии, но и в Лаверии и Хобхорро. Я ни одного боевого турнира не пропустил за последние тридцать лет и всегда выходил победителем. Я не мог допустить, чтобы в этот трудный час ты осталась без моей поддержки. Мне до сих пор стыдно, что в твоё первое появление не я тебя защищал, а ты меня постоянно спасала. Я не хотел, чтобы это повторилось. Поэтому знай: на сей раз я не буду тебе обузой.

— Ты и тогда ею не был, — перебила я его. — Не наговаривай на себя. А то что сын и внук подумают?

— Они и так всё знают, — отмахнулся Вождь. — Я им о тебе вместо сказки на ночь рассказывал.

— Представляю, чего они обо мне наслушались, — усмехнулась я. — Как бы мне теперь не опозориться.

И повернулась к Шаману:

— Может, ты и мне этих самовозвращающихся дротиков дашь? У меня сорока лет не было, я за вчерашний день сражаться так и не научилась.

— Дам, — кивнул Николай. — Я на тебя заговорил несколько, они будут тебя слушать так же, как твой кинжал. Я ведь эти годы тоже зря время не терял. Но об этом утром поговорим. А сейчас идите-ка спать, гости дорогие. Уже светает. Часа через два вставать придётся.

— Заклинание быстрого сна, Селена, — посоветовал Рэвалли. — А то не выспишься.

— Да, конечно, — кивнула я и с трудом сдержала зевок. — И правда, надо отдохнуть. Мне в мою спальню идти? — посмотрела я на Николая. Он кивнул:

— Да. Там всё готово.

Я встала и поплелась к дверям.

— С такой скоростью ты как раз к подъёму туда и доберёшься, — услышала я над своим ухом насмешливый голос. Сильные руки подхватили меня, и Шаттин бережно понёс меня по лестнице вниз.

Я обняла его за шею и чуть слевитировала, чтобы ему было легче:

— Знаешь, Шаман так о тебе говорил, что я думала, ты уже совсем старенький дедок с трясущимися руками. А ты ещё герой.

— Я и есть дедок, — вздохнул Шаттин, вынося меня на улицу и направляясь к дому Шамана. — Живу только стараниями Великого Шамана. Он очень сильный колдун.

Вождь замолчал.

— Ты чего-то не договариваешь, — встревожилась я. — Говори, не молчи.

Вождь качнул головой:

— Я скажу. Но после боя. Когда мы вернёмся и будем праздновать победу. А сейчас — не надо об этом, Селена.

— Почему?

— Не надо. Не хочу говорить об этом. Сейчас не хочу. Спи спокойно, Лунная Дева, и пусть тебе снятся хорошие сны.

Шаттин вошёл в дом Шамана и начал подниматься по лестнице. Я прижалась щекой к его плечу. Мне было грустно. Мне казалось, что я поняла, что так старательно скрывает от меня мой верный, мой хороший друг…

Вождь донёс меня до дверей в спальню и аккуратно поставил на пол:

— Спокойного сна, Селена.

— Спокойного сна, Шаттин.

Вождь развернулся и начал быстро спускаться. А я открыла дверь и, остановившись на пороге, окинула взглядом спальню Николая. Здесь ничего не изменилось. Словно я действительно только вчера покинула этот дом. Даже портрет миловидной женщины по-прежнему стоял на комоде. Интересно, кто это? В тот раз я Николая об этом так и не спросила.

Я прошла в свою спальню, быстро разделась и нырнула под одеяло. Проговорила заклинание и провалилась в сон…

…Я бежала по горному склону, лавируя между камнями, поскальзываясь и съезжая на осыпях и поминутно смотрела наверх, опасаясь погони. Но погони не было, и я постепенно успокоилась и начала искать место для привала, как вдруг по камням скользнула тень от распростёртых крыльев, а над головой раздался гневный клёкот. И, не успела я даже голову поднять, как огненный вихрь закружился вокруг меня. Я испуганно дёрнулась, но драконий огонь почему-то не сжёг меня на месте. А сзади раздался голос: «Не бойся, я заберу твою смерть». Я резко оглянулась, чтобы посмотреть, кто спас меня…

…и услышала:

— Селена, пора вставать.

Я распахнула глаза и села. Перед кроватью стоял Николай.

Сон… Это был просто сон… Но он опять похож на пророческий. Не нравятся мне такие сны, особенно — перед сражениями.

— Что, час уже прошёл? — спросила я, пытаясь унять сердцебиение.

— Полтора прошло, — улыбнулся Шаман. — Вставай. Сейчас позавтракаем, выступишь и пойдём.

— О! Я и забыла, что выступать надо! Сейчас приду.

Шаман двинулся к двери, но я окликнула его:

— Коля!

Он обернулся.

— Скажи…

Я хотела спросить, что будет с Шаттином после боя. О чём он так старательно умалчивал, когда нёс меня в спальню. Но вдруг поняла, что не хочу этого знать. Одно дело — мои подозрения, другое — когда Николай озвучит их прямым текстом. Нет, не надо. Не сейчас. Шаттин прав.

— Что? — спросил Шаман, пристально глядя на меня.

— Ничего. Потом. Иди, я сейчас приду.

Николай вышел, а я быстро оделась, умылась и пошла в столовую. Там уже сидела вся наша честная компания и быстро поедала приготовленный поварами Вождя завтрак. Я присоединилась к молча жующим колдунам и заодно начала просматривать речь, с которой мне сейчас придётся выступать.

— Что ж, пора, — наконец отодвинулся от стола Шаман и встал. — Селена, ты готова?

— Угу, — подтвердила я, допивая чай и тоже вставая. — Куда идём?

— На крышу дома Вождя. Там тебя отовсюду будет хорошо видно.

Я кивнула и Личным Путём шагнула на крышу. Шаман последовал за мной.

— Иди сюда.

Я подошла к перилам и посмотрела на площадь. Она была полна народа. Люди стояли, тихо переговариваясь, но, увидев меня, сразу замолчали и воцарилась такая тишина, словно и не было никого здесь, кроме нас с Шаманом. Я обвела глазами собравшихся и посмотрела на Шамана:

— Можно начинать?

— Да. Флограссы готовы к передаче.

И я заговорила. Сначала — медленно, пытаясь вспомнить текст, написанный Николаем, потом, увлёкшись, страстно и взволнованно, уже не думая о тексте, говоря то, что накипело на душе, о чём переживала все эти бесконечные дни и ночи без Стэнна. Я призывала людей сплотиться перед лицом надвигающейся опасности, вместе дать отпор той неведомой враждебной силе, которая хочет стравить храбрых воинов великих племён. Говорила о том, что Боги — на нашей стороне, и они не оставят нас своей милостью, но и мы должны быть достойны их помощи и не имеем права отречься от них. Просила быть бдительными и не поддаваться на провокации. Требовала поклясться в верности своим Вождям, а всем Вождям — в верности Великому Шаману.

Люди слушали внимательно, кивали, переглядывались, а когда я, запыхавшись от собственной страстности, крикнула: — Вы с нами? — меня оглушил мощный крик:

— Да!

Воины потрясали копьями, женщины плакали, улыбаясь сквозь слёзы, не в силах сдержать эмоции.

Речь меня совсем обессилила, я выложилась по полной. Но, глядя на шумящую внизу толпу, наконец-то, вздохнула с облегчением: если мне удалось предотвратить войну между племенами, то я здорово помешала иномирному Богу и придётся ему сейчас придумывать что-то иное, а значит, какое-то время для себя мы выиграли.

Шаман взял меня за руку, и мы Личным Путём шагнули обратно в столовую, где нас ждали друзья. Рэвалли с улыбкой подвинул мне стул:

— Сядь, отдохни. Я даже не думал, что ты такой великолепный оратор.

Нэйтас уже подавал мне чашку с чаем:

— Пейте, леди Селена. Вы долго говорили.

— Спасибо, Нэйтас, — я с удовольствием начала глотать тёплый сладкий чай. Он мягко смачивал пересохшее горло и, казалось, придавал сил.

— Что за чай? — с удивлением глянула я на парня. Он улыбнулся:

— Лорд Рэвалли туда напиток эльфов добавил. Сказал, что вам пригодится.

Я кивнула:

— Спасибо, Рэв. Напиток эльфов мне точно сейчас не помешает.

И спросила Шамана:

— Когда мы пойдём? Неспокойно мне как-то.

— Сейчас вооружитесь, и пойдём.

И Шаман, открыв ящик стола, выложил перед нами несколько кинжалов и дротиков:

— Выбирайте, кому какое глянется.

Ни Рэвалли, ни Нэйтас не стали говорить, что они и без оружия справятся. Колдовство колдовством, а иногда острый клинок лучше всякого заклинания врага успокаивает. Я тоже вооружилась парой заговоренных дротиков, поправила висевший на поясе кинжал, полученный когда-то от Шамана, погладила приколотую слева брошку: не подведите, милые, помогите, если что. И показалось, что кинжал чуть дрогнул, а брошь потеплела и на миг сверкнула красным огнём: не подведём, поможем.

Тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли по поводу «если что», повернулась к друзьям:

— Идём?

И мы вышли на площадь, где в окружении жителей поселения нас ожидал белокрылый красавец-дракон.

— Я так и не научился ходить Личным Путём, — сокрушённо сказал Шаттин, — а идти пешком слишком долго. Поэтому нас отвезёт туда Дарр. Часа за полтора домчит. Единственная просьба: невидимым бы его сделать.

— Сделаем, — кивнул Рэвалли. — Сразу, как только взлетим.

И шагнул Личным Путём на спину дракону. Мы последовали за ним, а Шаттин в одно мгновение вскарабкался туда по крылу и уселся радом со мной. Дракон повернул к нам мощную морду, посмотрел, как мы устроились, и тяжело взлетел, стараясь не задеть крылом башню Шамана. Оставшиеся внизу люди загомонили, женщины замахали руками, мужчины вскинули в приветственном салюте копья. Я помахала им рукой и уцепилась за руку Шаттина.

— Страшно? — усмехнулся он.

— Я высоты боюсь, — призналась я. — С детства.

— Ты ж теперь летать умеешь, — услышала я сзади голос Рэвалли. — Поди, вперёд дракона туда прилетела бы. Что тебе высота?

— Ой, — радостно заулыбалась я. — И правда. А я и забыла.

Посмотрела на мелькающие снизу деревья. Вот и поляна Отца леса промелькнула под крылом. Надо же, как мы быстро до неё долетели!

И отвернулась, уставившись на чешую дракона перед собой. Левитация левитацией, а голова от высоты всё равно кружилась.

— Шаттин, — решила отвлечься я от неприятных ощущений. — Расскажи, как ты эти годы жил? Я смотрю, племя у тебя увеличилось, домов больше стало.

— Как жил? — задумчиво повторил Вождь. — Хорошо жил. После нашего последнего разговора я вдруг понял, что ты права, и надо мне вернуться с Луны на родную землю и начать жить так, чтобы пользу родному племени принести.

Увидел, наконец, как много кругом красивых девушек. Потом встретил на состязаниях с соседним племенем Салитту, дочь Вождя. Прислал сватов, Вождь не отказал. Провели свадебный обряд. Прожили с ней вместе больше тридцати лет. Ну, а потом…

Вождь замолчал, потом неохотно выдавил:

— Извини, Селена, я не хочу об этом говорить.

— Не говори, — я погладила Шаттина по руке и перевела разговор. — А сколько лет Шеттану?

— Восемнадцать.

— Совсем ещё мальчишка! Не боишься на него племя оставлять?

— Нет. Наши воины взрослеют рано. Обряд посвящения в мужчины проводится в четырнадцать лет, и к этому времени они должны быть самостоятельными и сильными. Иначе не пройти все этапы обряда. А Шеттан выдержал испытания с честью. Я сам с малых лет тренировал его, готовил себе на смену. К тому же у него есть Дарр. Дарр по драконьим меркам тоже молод, но умён и хитёр. Он великолепный стратег, умеет просчитывать последствия и учит этому Шеттана. К тому же он очень силён и сможет защитить племя от любой напасти. Нежить, например, он в нашем лесу уже всю вывел. Вдвоём они с чем угодно справятся, я в них уверен.

И Шаттин начал рассказывать, как росли его дети и внук, вспоминал забавные происшествия, случавшиеся с ними, познакомил нас с обрядами посвящения в воины. За разговорами время пролетело незаметно, и возглас Шамана прозвучал неожиданно:

— Дарр, высади нас здесь. Дальше пойдём пешком.

Я подняла голову и увидела быстро приближавшуюся знакомую скалу. Дарр снизился до верхушек деревьев и завис в воздухе, чуть шевеля крыльями. Шаман сразу шагнул вниз Личным Путём. А Шаттин повернулся ко мне и тихо сказал:

— До встречи, Лунная Дева. А если это мой последний бой, то знай: я всегда любил тебя. Все эти годы. И я счастлив, что ты была в моей жизни.

— Шаттин! — дёрнулась я к нему, но он махнул рукой и прыгнул вниз. Я испуганно вскрикнула, но ветви деревьев внезапно соединились в плотный ковёр, а потом сложились в горку, и Вождь заскользил вниз, мягко придерживаемый ветвями. Я облегчённо перевела дух и, закусив губу, с отчаянием посмотрела на Рэвалли:

— Почему он так попрощался? Он думает, что не вернётся?

— Не знаю, Селена, — Рэвалли задумчиво посмотрел вслед сильному мужчине, которого даже старость не сломила. — Я его мысли не читал.

Дарр, склонив голову, подождал, пока Вождь благополучно спустится на землю и, взмахнув крыльями, полетел в сторону от скалы, делая большой полукруг, чтобы не пролетать мимо магов и дракона.

Обогнув скалу, дракон покружился над поляной, разыскивая оставленную нами много лет назад подсказку, где искать проход. Трава в этом году вымахала высокая, и я долго не могла найти каменную стрелу в её зарослях. Дарр увидел её первым и спланировал прямо к её наконечнику. Мы скатились по подставленному крылу, Рэвалли снял с дракона невидимость, и Дарр поспешно взлетел: он беспокоился об отце и Шамане и не мог допустить, чтобы Красный дракон обнаружил их раньше, чем он прилетит им на помощь.

Мы стали внимательно разглядывать стену, отыскивая щель, через которую собирались проникнуть в тайный ход.

— Вот она!

Рэвалли взлетел и завис возле стены.

— Селена, лети сюда. Поможешь.

— Сейчас, — пробурчала я, настраиваясь на полёт. Одного раза для возникновения навыка было недостаточно, и я собиралась опять, как в первый раз. Зажмурилась и, сделав пасс, осторожно открыла глаза. Я висела в полуметре от земли и потихоньку поднималась вверх.

— Селена, быстрее! — поторопил колдун, и я потянулась к нему, ускоряя подъём.

Подлетев, с трудом зависла у щели:

— Не надо было Дарра отпускать. Я вряд ли тебе помочь смогу, у меня все силы на удержание себя в воздухе уходят.

Рэв мельком глянул на меня и снова начал изучать узкую щель:

— Ладно. С этим я и сам справлюсь, не переживай. Спускайся вниз. Ваша задача — удерживать купол тишины, чтобы нас раньше времени не услышали. И камни держите, чтоб на землю не падали. Аккуратно их опускайте, без лишнего сотрясения. Чтобы дракон не учуял.

Я спланировала на землю и передала Нэйтасу приказ начальника. Нэйтас кивнул и начал внимательно следить за действиями колдуна, готовый в любой момент подхватить падающий камень. Я тоже насторожилась.

Рэвалли повисел некоторое время перед щелью, внимательно её разглядывая, потом неторопливо начал вывязывать заклинание. И вдруг, сделав резкий пасс, быстро отскочил от скалы и вытянул руки вперёд, делая движение, словно вытаскивал что-то застрявшее. А из стены медленно начал вываливаться большой неровный кусок.

— Держи! — шёпотом закричала я, и мы накинули на начавший падение камень сеть левитации. Камень остановился в воздухе, и, поддерживаемый с трёх сторон, медленно и бесшумно опустился на поляну.

Я перевела дух и посмотрела на Рэвалли. Тот настороженно осматривал получившийся проём.

«Ну, что там?»

«Темно и тихо. Идите сюда».

«Нэйтас летать не умеет»

Рэвалли усмехнулся:

«Это большое упущение с его стороны».

И, повернувшись к Нэйтасу, снова сделал пасс. Парень пулей взлетел вверх и приземлился на край хода. Покачнулся, чуть не упав, вцепился в острые края импровизированной арки, но Рэвалли снова двинул пальцем, и парня внесло внутрь.

«Хорошо, что я сама могу подняться», — подумала я и слевитировала следом за Нэйтасом. Рэвалли зашёл последним, предварительно как следует оглядевшись.

«Долго идти?»

«Минут пять».

И мы, осторожно нащупывая дорогу, стараясь шагать бесшумно, так, чтобы ни один камушек под ногой не дрогнул, зашагали в полной темноте к пещере.

Сердце у меня отчаянно билось, я с трудом сдерживала волнение. Ещё несколько минут, и я увижу Стэнна. Что с ним делали? Жив ли он ещё? Хотя, если бы он погиб, его бы так не охраняли. Значит, жив. Но…

— Стойте!

Идущий впереди Нэйтас остановился, шёпотом отдав приказ. И перешёл на мыслеречь:

«Слышите?»

Мы замерли, прислушиваясь.

Где-то недалеко раздавались голоса. Один — низкий, гулкий, звучал раздражённо и резко. Второй, более высокий, словно испуганно оправдывался. А в нескольких метрах впереди, поперёк дороги, я увидела узкие светящиеся полоски.

«Мы пришли. Это — сложенная мной стена. Надо посмотреть, что в пещере творится», — я решительно обогнала Нэйтаса и первой прильнула к самой широкой вертикальной щели, когда-то оставленной мной специально для подглядывания.

Пещера почти не изменилась за прошедшие годы. Обосновавшиеся здесь колдуны только лишь пол почистили от наваленных камней. А в углу, где раньше туман клубился, прикрывая спрятавшуюся там нежить, прикованный к стене магическими наручниками, вывернув руки, висел Стэнн. Спутавшиеся волосы прикрывали лицо, но по каплям крови, часто падающим на землю, я поняла, что у него разбит нос. Обнажённые спина и грудь были исполосованы магической плетью — страшным орудием пытки, в несколько раз усиливающем боль от удара и делающим её почти невыносимой. Покрытые бурыми пятнами штаны болтались клочьями, а в прорехи виднелись фиолетовые от синяков ноги со вздувшимися жилами. А судя по хриплому, тяжёлому дыханию, у него и рёбра были переломаны.

Рядом с ним стояли два человека. Первого я узнала сразу. Это был «наш» эльф Таэритрон. Он выговаривал второму, высокому и тощему, как жердь, а тот боялся на него глаза поднять и только униженно кланялся непрестанно и что-то бормотал. Я прислушалась.

— Сколько раз я тебе говорил, нежить тебя забери: мучить нужно так, чтобы пленник орал от боли, но в обморок не падал. Что с ним делать, когда он бревном тут болтается? Ты только зря теряешь время! Господин ждать не любит. Разгневается — всем нам мало не покажется. Зря, видно, мне тебя рекомендовали, как лучшего палача.

— Великий лорд, простите великодушно, виноват. Но я не могу ничего сделать. Он молчит. И мне кажется, он специально сознание теряет. Сначала крепился, терпел, а потом начал отрубаться после первого же магического удара. Он уходит от моих пыток, великий лорд.

Я закусила губу и почувствовала, как заливает меня волна ненависти к обоим палачам, трансформируясь в Силу, готовую снести всю скалу, лишь бы прибить этих гадов, посмевших поднять руку на моего мужа. И тут же ощутила на своих плечах твёрдые ладони Рэвалли:

«Селена, успокойся. Ты сейчас можешь натворить таких дел, что мы потом поправить не сумеем. Возьми себя в руки».

От пальцев колдуна шло успокаивающее тепло, и я, пару раз вздохнув, опустила голову, оторвавшись от неприятного зрелища. Сила, всколыхнувшись напоследок, растеклась по телу и затаилась, а я снова прильнула к щели.

— Пока его не тронь, — говорил в это время Таэритрон. — Сейчас прибудет маг Господина, он его осмотрит. Он сумеет снять с него щиты и прочитать память.

— Но вы говорили, что на его щитах — смертельное заклинание, и он умрёт, если кто-то решит их снять.

— Какая разница, что с ним будет, — раздражённо отмахнулся эльф. — Помрёт — туда ему и дорога. Главное, успеть записать воспоминания.

— А маг Господина успеет?

— Успеет, — усмехнулся Таэритрон. — Он очень сильный менталист.

«Как мы вовремя, — услышала я мыслеречь Рэвалли. — Ждём сигнала Великого Шамана и — нападаем. Нэйтас, берёшь на себя освобождение Стэнна и охрану Селены. Селена, как только наручники спадут, хватаешь мужа и Личным Путём отправляетесь в племя. Там его подлечишь».

«А вы?»

«Мы пойдём на помощь Вождю и Шаману».

«Хорошо», — согласилась я, подумав: ещё чего! Так я вас и брошу. Мне Вождя спасать надо, а то и правда погибнет тут смертью храбрых. Но сначала, конечно, Стэнн. Рэвалли прав, Стэнна отсюда вытащить нужно в первую очередь.

Только мы закончили разговор, как в пещеру быстрым шагом вошёл ещё один человек. И я сразу поняла, что это тот самый земной маг, который накладывал щиты на Таэритрона и Йонтарреса. И который сейчас будет снимать щиты со Стэнна. Для этого мне хватило одного взгляда на его одежду: джинсы Wrangler, футболка с гитарой и надписью Super Star и джинсовая же куртка, небрежно наброшенная на плечи. Стройная подтянутая фигура, модная стрижка средней длины, аккуратно подстриженные усы и бородка. На вид — лет тридцать пять — сорок. И я бы даже сказала, что он — весьма симпатичный мужчина, если бы не возненавидела его с первого взгляда, зная, что пришёл он, чтобы убить моего мужа.

— Наконец-то! — с облегчением воскликнул Таэритрон, увидев вошедшего мага. — Мы тебя со вчерашнего дня ждём.

— Извини, не мог раньше, — пробурчал мужчина, отнюдь не пылая радостью от встречи с эльфом. — Что тут у вас?

— Вот, — кивнул эльф на Стэнна. — Молчит. Не можем заставить открыться. А воспоминания очень нужны. Ты разобрался, как снять щит, на смерть заговорённый?

— На смерть? — повторил колдун, подходя к пленнику. — Да, конечно…

«Приготовьтесь, — внезапно скомандовал Рэвалли. — Больше ждать нельзя».

И в этот момент Таэритрон вскинул голову:

— Что там такое? Что за шум?

И скомандовал тощему:

— Поди, проверь.

Тот кивнул и бегом выскочил из пещеры, а я ударила воздушным кулаком по камню, лежащему в основании стены. Вождь был прав, подсказывая мне, как сложить кладку так, чтобы она рассыпалась с одного удара. Камни разлетелись, как кубики из детского конструктора, и мы ворвались в пещеру. Я сразу кинулась к Стэнну, а Рэвалли первым же магическим ударом сшиб земного мага с ног и кинул в него парализующее заклинание. Но тот, несмотря на неожиданность нападения, сумел защититься, вскочил и атаковал Рэва. С другой стороны на него накинулся Таэритрон, и закипело яростное сражение.

Мы с Нэйтасом ударили по магическим наручникам. Эльф, увидев, что пленника освобождают, с рыком рванулся к нам, запуская заклинание, но Нэйтас, отбивая, послал встречное, а Рэвалли кинул наперерез молнию, и Таэритрон затормозил, а я, не дожидаясь продолжения, подставила падающему Стэнну спину и, едва не свалившись под его тяжестью, на подгибающихся ногах шагнула Личным Путём прямо в спальню Шамана. И упала на пол, придавленная весом любимого.

«Шеттан! — позвала я своего нового знакомого, выбираясь из-под Стэнна. — Поднимись в спальню Великого Шамана».

И через несколько секунд услышала быстрые шаги на лестнице. Парень вихрем взлетел на второй этаж и, толкнув дверь, остановился на пороге.

— Шеттан, — вслух продолжила я. — Надо Стэнна раздеть, уложить, обмыть раны, намазать лечебными мазями. Когда придёт в себя — напоить укрепляющим отваром. Распорядись. Я надеюсь на тебя.

— Всё сделаю, не переживайте. А вы…

— А я — на помощь Вождю. Там сейчас жарко. Маги сильные попались.

Бросив прощальный взгляд на лежащего на полу мужа, шагнула обратно в пещеру. И, как оказалось, вовремя. Рэвалли с Нэйтасом, стоя плечом к плечу возле угла, где держали Стэнна, сражались уже не только с Таэритроном и иномирцем, но и ещё с парой магов, пришедших им на помощь. А я, выйдя из прохода, оказалась у нападавших за спиной. Я не стала мучиться рассуждениями типа: нападать со спины — подло. Вчетвером на двоих — тоже не образец справедливости. Выхватила зачарованный кинжал, сжала его в руке. Другой рукой погладила потеплевшую брошь: «Помогите, милые!» И почти без замаха бросила кинжал в ближайшего незнакомого мага. Кинжал с лёгкостью пробил защиту и воткнулся ему под лопатку. В тот же момент из броши вырвался тонкий луч, пронзивший второго мага. Оба колдуна, так и не успев понять, что с ними случилось, рухнули на землю, а кинжал в полной боевой готовности вернулся мне в руку. Я прямо чувствовала его нетерпение. Я повернулась к Таэритрону, и отпустила рвущийся в бой кинжал. Он рванулся вперёд, но у эльфа оказалась великолепная реакция. Увидев, что они лишились своего преимущества, он схватил за руку земного мага, и они исчезли, когда кинжал был в миллиметре от своей цели. Кинжал обиженно затормозил, повисел в воздухе, отыскивая противника, и, не найдя, разочарованно вернулся ко мне. Я взяла его в руку и медленно выдохнула, успокаивая сердцебиение. Теперь я поняла, что имел в виду Шаман, говоря, что кинжал обладает своей волей. Он, действительно, вёл себя, как живой.

Я легко сжала его рукоятку: «Спасибо!» И вложила его обратно в ножны. Потом тихонечко погладила брошь: «Как мне повезло, что я тебя нашла!» Почувствовала лёгкую усмешку артефакта, и снова перевела дух. От осознания, владелицей какой силы я оказалась, мне стало не по себе.

— Хотел бы я тебя отругать за то, что ты нарушила приказ, — устало сказал Рэвалли, разглядывая валяющихся под ногами колдунов, — но, надо признать, вернулась ты очень вовремя. Я даже не думал, что среди эльфов есть такие мощные боевые маги. Таэритрон нас здорово погонял.

Я тоже посмотрела на лежащих магов и с удивлением поняла, что они оба живы, только без сознания. Склонилась, над ними, останавливая кровотечение, и поинтересовалась:

— А чего вы в угол забились? Двигались бы по пещере, легче бы, наверное, было.

— Мы ваш След защищали. Боялись, что кто-нибудь из магов по вашему Следу пойдёт, — пояснил Нэйтас, накладывая на и так лежащих без движения колдунов парализующее заклинание.

— Как дела у Шамана? — спросила я, выпрямляясь и прислушиваясь к звукам за стенами пещеры. Раненым больше ничего не грозило. Пусть полежат, подумают о своём поведении. — Пойдёмте-ка ему на помощь.

Мы быстро прошли по широкому коридору и вышли в пещеру, где когда-то мы с Шаттином ночевали.

В ней никого не было. Зато снизу, с каменистой пустоши перед скалой, доносились крики и звон мечей, заглушаемые грозным рыком драконов. Мы подошли к выходу и огляделись. И сразу увидели Николая, сражающегося с двумя магами одновременно. А чуть правее Вождь отбивался от десятка нападавших. Он с такой лёгкостью отражал их выпады, что, казалось, он не в сражении участвует, а танцует какой-то боевой магический танец. Никто не мог пробиться через его защиту, зато каждая его атака заканчивалась ранением очередного воина. Маги пытались помочь своему охранному отряду, но Шаман внимательно следил, чтобы ни одного заклинания не полетело в сторону Вождя, и с таким напором вновь и вновь накидывался на колдунов, что им становилось некогда смотреть по сторонам. А вокруг сражающихся лежали тела погибших и раненых. И было их много. Очень много.

В небе шла своя битва. Два огромных дракона с яростью набрасывались друг на друга, стараясь порвать крылья врага, рвали когтями чешую на груди противника, уворачивались от изрыгаемого пламени и ледяного пара. И почему-то мне показалось, что Красному дракону приходится тяжелее, что он начинает сдавать под натиском более молодого и сильного Белого.

Всё это мы увидели и оценили за несколько секунд.

— Нэйтас, — скомандовал Рэвалли. — Ты — к Вождю, я — к Шаману. Селена, сиди здесь, наблюдай, не прибудет ли пополнение и не вернётся ли Таэритрон. Будет неприятно, если он накинется со спины.

Я не успела даже кивнуть, как они оказались в самой гуще боя. А я со вздохом привалилась к стене, наблюдая за идущей битвой. Я понимала, почему Рэвалли отдал мне такой приказ. Да, за эти годы я многому научилась, да, Стэнн был доволен моими успехами в боевой магии, но в настоящей битве проку от меня пока было мало. Защищаться я ещё могла, этому Стэнн начал учить меня с первого занятия, а вот атаковать… Да и внимания у меня пока не хватало, не могла я видеть сразу всю панораму, отслеживая всех, кто на меня накинуться захочет. Сунься я в сражение, ребятам придётся ещё краем глаза и за мной приглядывать, чтобы вовремя вытащить из-под удара. Нет, лучше им не мешать.

Между тем, после появления двух сильных колдунов, в сражении произошёл перелом. Рэвалли, вынырнув из-за спины Шамана, как чёртик из табакерки, первым же мощным ударом уложил опешившего от его неожиданного появления мага, а второго они спеленали уже вдвоём с Николаем. А Нэйтас не стал махать мечом, прорубая себе проход к Вождю. Он просто развёл руками, и воины, стоящие у него на дороге, разлетелись в стороны, теряя оружие, после чего парень обездвижил их, чтобы не мешались, послав заклинание оцепенения. Возле Вождя осталось человек пять. Двоих колдун тоже отшвырнул в стороны, а остальные сдались сами, поняв, что против мага им не выстоять. Увидев, что сражаться больше не с кем, Вождь остановился, тяжело дыша, навалился на меч. Я облегченно вздохнула: жив! И позвала Рэвалли: «Рэв, я могу спуститься?» Рэвалли поднял голову, огляделся, посмотрел на всё ещё сражающихся драконов: «Спускайся. Поможешь с ранеными разобраться».

Я слевитировала вниз, подошла к Вождю:

— Шаттин, ты здорово бился. Это было красиво. Ты — настоящий мастер.

— Я сорок лет тренировался, — улыбнулся воин. — Каждый день по несколько часов.

— А что ты мне хотел сказать вчера? — я заглянула ему в лицо. Он отвёл глаза:

— Видишь ли, Селена… По предсказанию Шамана я должен был погибнуть в этом бою. Я не знаю, почему предсказание не сбылось.

— Ты шёл в бой, зная, что не выживешь? — помертвела я. Предсказание Шамана… Наверняка оно тоже из той тетради. Все предсказания всегда исполнялись. И это тоже должно исполниться. Значит, бой ещё не закончен? Или…

— Берегись! — крик Рэвалли прозвучал неожиданно, и я не успела среагировать. Зато успел Вождь… Сильной рукой он отшвырнул меня в сторону, а сам отпрыгнуть уже не сумел. Драконье пламя окутало его непроницаемой стеной. Щит, наложенный Шаманом и истончившийся во время боя, не выдержал, и Вождь вспыхнул, как факел, в одно мгновение обгорев до костей. Красный дракон, увидев, что битва проиграна, решил отомстить…

Страшный рык Белого потряс скалу. Дарр спикировал вниз и, пронесясь над горящим отцом, дыхнул на него ледяным туманом. Огонь мгновенно погас, а Дарр яростно взревел и бросился вдогонку за удирающим Красным. И я поняла, что живым он его отсюда не выпустит.

Мы кинулись к Вождю. Он был ещё жив. Рэвалли, упав рядом на колени, провёл руками над обгоревшим телом, снимая боль. Вождь посмотрел на меня затуманенным взором и прошептал, с трудом шевеля губами:

— Сбылось… предсказание… не жалей… я знал… был готов… себя… не вини… Шеттан… Вождь… прощай… я рад… что… помог… тебе…

Каждое слово давалось ему с огромным трудом, но он упрямо шептал, пока, наконец, не сказал всё, что казалось ему важным. Предсмертный хрип вырвался из его груди, Шаттин дёрнулся, судорога прошла по всему его телу, он вытянулся и затих.

— Шаттин, — тихо позвала я. Он не ответил. — Шаттин… Шаттин…

Я звала всё громче и громче, я уже кричала и била кулаком по земле, и рыдала в голос, а он не отзывался. Сильные руки подняли меня, прижали к широкой груди, успокаивающе поглаживая, но я продолжала звать, и рыдать, и вырываться, пока не почувствовала лёгкий ветерок, пронёсшийся по моим волосам, и не погрузилась в блаженное небытиё.

Я очнулась на кровати в своей спальне в доме Шамана. В комнате стояли густые сумерки, а за окном плыл, то нарастая, то затихая, низкий гулкий звук, и мне казалось, что я плыву вместе с ним, теряя плотность. Он пронизывал меня насквозь, и я, пытаясь защититься от этого неприятного ощущения, натянула повыше одеяло.

Утренние события словно подёрнулись дымкой, и я не могла понять, были ли они на самом деле, или мне просто приснился кошмарный сон. Но звук за окном вызывал тревогу, и я с трудом села в кровати, борясь с головокружением. Надо выяснить, что происходит.

— Проснулась? — Рэвалли зашёл в комнату без стука, подошёл, взяв за подбородок, поднял мне голову, заглянул в глаза. — Голова кружится?

— Угу, — кивнула я, и чуть не рухнула обратно в кровать, потеряв равновесие.

— Сейчас пройдёт, — Рэвалли приложил пальцы к моим вискам, что-то пробормотал, и комната перестала изображать из себя карусель, успокоилась, затихла. — Выпей.

Он протянул мне знакомую бутылочку, но я всё равно уточнила:

— Напиток эльфов?

— Да. Пей и пора идти. Ждут только тебя.

— Куда идти?

— Пей.

Я глотнула прямо из бутылки. Тепло разлилось по телу, в голове прояснилось, и даже появились силы встать.

— Куда? — снова спросила я.

Рэвалли вздохнул, забрал бутылочку, плотно закрыл её и убрал в карман. И только после этого ответил:

— На погребальный костёр.

Ноги у меня подкосились, и я снова уселась на кровать, простонав:

— Шаттин…

— Селена, не раскисай. Горе не только у тебя. Подумай о Дарре, о Шеттане. Они оба винят себя в том, что не уберегли Вождя. Их сейчас поддержать надо. А если ты начнёшь в истерике биться, каково им будет?

— Я понимаю, — тихо сказала я. — Только я тоже чувствую себя виноватой. Он же из-за меня погиб. Меня спасая… Если б я не спустилась, он бы успел отскочить.

— Если б ты не спустилась, сейчас хоронили бы тебя, — жёстко ответил Рэвалли. — Дракон метил не в Шаттина, ему нужна была ты. Он бы сжёг тебя прямо в пещере, ты бы и защититься не успела. А Шаттин знал, на что шёл. Он был готов к смерти. Доделал все дела, отдал все распоряжения. Он ушёл счастливым от того, что спас тебя. А жить ему всё равно оставалось немного. Шаман сказал, что Вождь был тяжело болен и держался из последних сил, дожидаясь тебя. Он был рад, что умрёт в бою, а не в постели. Не вини себя. Чему суждено быть, того не минуешь.

Я кивнула и встала:

— Наверное, ты прав. Только иногда бывает такая правда, которую не хочется слышать.

— Почему же иногда, — усмехнулся друг. — Правду чаще всего слышать не хочется.

Я тоже грустно усмехнулась:

— И опять ты прав. Что ж, пойдём. Нехорошо заставлять людей ждать.

Мы вышли в спальню Шамана, и я увидела лежащего на кровати Стэнна. Он выглядел намного лучше, чем утром, когда я его сюда притащила. Кровь с него смыли, раны перевязали, волосы расчесали. В комнате стоял слабый приятный запах трав, из которых были сделаны лечебные мази и отвар, стоящий на тумбочке рядом с кроватью. Стэнн лежал спокойно, умиротворённо, глаза его были закрыты. Я подошла поближе, поправила одеяло.

— Как он?

— С ним всё в порядке. Я его подлечил и усыпил. До утра проспит, а проснётся уже здоровым.

— Хорошо.

Я ласково провела рукой по волосам любимого, прикоснулась губами к его лбу. Стэнн улыбнулся во сне, вздохнул глубоко, шевельнулся.

— Не буди его, — тихо сказал Рэвалли. — Пусть спит.

Я кивнула и, ещё раз окинув взглядом спящего мужа, вышла из спальни.

Перед домом Вождя собралось всё племя. Люди стояли двумя кругами — мужчины впереди, женщины за ними — вокруг сложенного из ветвей высокого, выше человеческого роста, помоста. На его вершине лежал Шаттин, укрытый вышитым полотном. У помоста, лицом к нему, держа в руках горящие факелы, стояли Шеттан и Дарр.

Возле дома Шамана на двух подпорках висел большой диск, напоминающий там-там, и именно его тянущиеся гулкие звуки я и услышала, проснувшись. Около там-тама стоял обнажённый воин в набедренной повязке тёмно-синего цвета, с нанесённым по всему телу синей глиной погребальным узором, и через равные промежутки ударял в диск палкой с округлым наконечником, обёрнутым мягкой тканью, не давая звуку затихнуть. Звук набегал волнами, то затихая, то вновь нарастая, и от этого так же волнами накатывала острая тоска, и начинали ныть зубы…

Рэвалли подвёл меня к Дарру и Шеттану. Они расступились, и я встала между ними. Вместо вышитых повязок на их головах темнели мрачно-синие ленты. Такую же ленту Рэвалли повязал мне, приняв её из рук Шеттана, после чего отошёл и встал в круг к мужчинам, рядом с Нэйтасом. Увидев, что я заняла своё место, стоящий с другого края Великий Шаман поднял руки к небу и громко запел гортанным низким голосом похоронную песню. Мужчины, положив руки друг другу на плечи, начали покачиваться из стороны в сторону, подпевая Шаману на одном звуке. Женщины опустились на колени и завели заунывное причитание, то вскрикивая, то переходя на еле слышный речитатив. И над всем этим многоголосием тянулся колышущийся звук там-тама.

Я прикусила губу, стараясь сдержать слёзы. Стоящие с опущенными головами Шеттан и Дарр, не сговариваясь, взяли меня за руки. Они молчали, и только сдвинутые брови и скорбные морщины возле губ показывали, как им тяжело. И я понимала, что и мне надо держаться, что сейчас, во время погребального ритуала, слёз быть не должно.

Шаман закончил пение и отошёл от помоста. Мужчины опустились на колени и уткнулись лбом в землю. Женщины сделали то же самое. И даже дети, весь ритуал стоявшие кучкой в стороне, распластались по земле. Там-там затих, прекратилось его заунывное гудение. Дарр отпустил мою руку и отошёл на противоположный край помоста. Шеттан молча отвёл меня на несколько шагов и вернулся на своё место. Они с Дарром переглянулись и одновременно наклонили факелы. Политый горючей жидкостью помост вспыхнул мгновенно, полыхнул огнём, затрещал ветками и скрыл в дыму тело Вождя. Мужчины бросили факелы в огонь и, подойдя ко мне, опустились на колени, потянув меня за собой. Но не распластались, как воины, а только склонили головы и застыли скорбными статуями.

Я стояла рядом с ними, уткнувшись взглядом в землю, и вспоминала, как буквально несколько дней назад мы с Шаттином шли по лесу, сражались с нежитью, ночевали в пещере Дарра. И он был молод и силён. А сегодня я провожаю в последний путь умудрённого жизнью воина, великого Вождя, прожившего долгую и счастливую жизнь, вырастившего двух сыновей и воспитавшего себе на смену прекрасного внука. И, наверное, не стоит его оплакивать. А лучше порадоваться, что всё случилось так, как он хотел. Что он дождался моего возвращения, принял бой, к которому так долго готовился, что погиб, как герой, оставив после себя замечательную смену. А его смерть ещё больше сплотит племена против надвигающейся угрозы, и значит, гибель его не будет напрасной. А я… я буду помнить его. И когда-нибудь расскажу о нём своим детям. Как он когда-то рассказывал своим обо мне.

Я не знаю, сколько прошло времени. Но внезапно снова раздался гул там-тама и Великий Шаман, всё это время стоявший с опущенной головой рядом с пылающим костром, выпрямился, подошёл к коленопреклонённому Шаттину и возложил ему на голову обе руки. Все остальные участники ритуала поднялись на ноги. Дарр тоже встал, помог подняться мне, и мы отошли к вставшим тесной кучкой воинам. А Шаман помолчал немного, дожидаясь полной тишины, и громко, торжественно провозгласил:

— Властью, дарованной мне Богами, и выполняя последнюю волю великого Вождя, отправившегося в новую жизнь, подтверждаю право Шеттана на власть и назначаю его новым Вождём.

Потом обвёл грозным взглядом притихшее племя и жёстко сказал:

— Если кто-то считает его недостойным правления, пусть скажет это сейчас и примет священный бой, либо больше никогда не заявит о своих правах и будет подчиняться новому Вождю так, как заведено было нашими предками.

Тишина была ему ответом. Шаман подождал несколько секунд, потом достал из складок одежды острый кинжал. К нему тотчас подскочил молодой воин, совсем мальчишка, с небольшой деревянной чашей в руках, и рухнул рядом на колени, склонив голову и вытянув чашу перед собой.

«Это огромная честь — участвовать в ритуале посвящения в Вожди, — раздался у меня в голове голос Дарра. — Этот воин — лучший среди прошедших обряд посвящения в этом году. Шеттан сам будет далее учить его. Поэтому на него и пал выбор».

Я с любопытством посмотрела на мальчишку. Лучший из прошедших обряд. Значит, ему четырнадцать. А Шеттану — восемнадцать. Но он уже — Вождь, и будет его обучать. А мальчишка, со временем, наверное, станет для него другом, как Фаррит был другом Шаттина. Разница в годах небольшая, лет через десять вообще незаметной будет.

А парнишка-то как переживает от выпавшей на его долю невероятной чести. Как боится сделать что-нибудь не так. Зубы сцепил, чтобы дрожь не выдать. Но чаша в руках всё равно подрагивает. Зато сколько потом гордости будет, как сразу выделится из всех ребят. Я мысленно улыбнулась, пожелав парню удачи и верности своему Вождю.

Шеттан повернул руки ладонями вверх, протянул их Шаману. Тот поднял ритуальный кинжал так, чтобы все смогли его увидеть, а потом бережно провёл его остриём по ладоням молодого Вождя. Глубокие порезы мгновенно набухли кровью. Мальчишка сразу подставил чашу, собирая капли, стекающие с рук Шеттана. А тот не смотрел ни на Шамана, ни на окровавленные ладони. Взгляд его был устремлён вверх, туда, где в костре догорало тело его деда.

— Хватит, — Шаман наложил руки на ладони Шеттана, останавливая кровь и повернулся к нам. — Подойдите.

«Не пугайся, — снова услышала я голос Дарра. — Сейчас у тебя тоже возьмут немного крови. Шеттан хочет провести с тобой кровный ритуал».

Я даже не стала спрашивать, зачем. Я знала этот ритуал. Связанные кровью становятся больше, чем родственники.

Шеттан будет мне не просто братом. Он для меня жизнью пожертвует, если понадобится. И всегда на помощь придёт. А раз он меня не спросил, хочу ли я принимать участие в этом ритуале, значит, ритуал будет односторонним. Он мне в верности поклянётся, а я ему — нет. И от меня всего вышеперечисленного требоваться не будет. И он думает, что я на это соглашусь? Наивный…

Опустившись на колени, я протянула руку Шаману и, даже не поморщившись, посмотрела, как кинжал разрезает кожу. Чуть-чуть сжала ладонь, чтобы кровь стекла в чашу побыстрее, залечила рану, ожидая продолжения ритуала. Но, к моему удивлению, Николай повернулся к Дарру. Значит, и он решил дать мне клятву верности?

Кровь молодого дракона смешалась с нашей. Шаман забрал чашу из рук почти не дышащего парнишки (он сразу ткнулся носом в землю, сложив руки перед лицом, в таком положении отполз в сторону и только потом встал и отошёл к воинам), всё тем же кинжалом перемешал собранную кровь и протянул чашу Шеттану. Тот обмакнул в неё палец и нарисовал на моём лбу круг, перечеркнутый диагональным крестом. Затем то же начертил Дарру.

После этого Шаман протянул чашу Дарру, и тот нарисовал на лбу Шеттана круг и крест, а затем повторил рисунок на мне, обведя по нанесённому Вождём контуру. Шаман кивнул и хотел что-то сказать, но я обратилась к нему на мыслеречи:

«Подожди, Николай. Ритуал не завершён».

Он удивлённо посмотрел на меня:

«Ты тоже хочешь дать клятву?»

«Да. Ребята, как я понимаю, отдали мне свою жизнь и силу, ничего не попросив взамен. Не люблю ходить в должниках».

«Похвальное стремление, — чуть заметно улыбнулся Шаман. — К тому же, думаю, ты ничем не рискуешь. Ты и без всяких клятв к ним на помощь примчишься, если потребуется».

И он протянул мне чашу. Парни изумленно уставились на меня, а Шаттин даже дёрнулся от неожиданности, когда я, смочив пальцы, провела по его лбу, воспроизводя нанесенный Дарром рисунок. А Дарр только голову наклонил, чтобы мне было удобнее к нему тянуться.

Среди зрителей пронёсся восторженный вздох.

«Ну, да. Заиметь в кровниках Лунную Деву дорогого стоит», — мысленно усмехнулась я, а Шаман поднял вверх чашу:

— Примите, Боги, жертву нового Вождя. И да пусть правит он долго и справедливо, как правил его дед, великий Вождь Шаттин, заботясь о своём племени и выполняя его завет о мире между племенами.

И бросил чашу в костёр. Пламя подхватило её, окутало дымом, и вдруг из неё вырвался столб огня, взвился к небесам и громовой голос подтвердил:

— Да будет так!

Челюсть отвисла не только у меня. Даже Шаман казался удивлённым, а воины и женщины рухнули на колени, с испугом и благоговением глядя в небо, где постепенно истаивала богатырская огненная фигура.

Шаман первым взял себя в руки. Впрочем, ему это по должности положено. Раз называешься Великим, будь добр соответствовать. Он подал знак, и над поляной снова раздался гулкий тянущийся звук там-тама. Дарр встал:

«Пойдём. Нам надо попрощаться с Вождём».

Мы медленно пошли вокруг всё ещё жарко горевшего костра. На противоположной от Шеттана стороне снова опустились на колени, поклонились до земли, затем обошли костёр до конца и отошли в сторону, к дому Вождя, где нас ждали Рэвалли и Нэйтас. За это время мужчины выстроились в длинную колонну. И как только мы закончили обход, один за другим двинулись к новому Вождю. Сперва вставали перед ним на одно колено, склонив голову, давали клятву верности. Потом шли вокруг костра и, как мы, прощались с прежним Вождём.

Затем приносить клятву верности пошли женщины, потом — дети. Самых маленьких матери подносили на руках, и Шеттан касался их кончиками пальцев, принимая клятву, которую они, пусть пока не понимая, давали ему и которую, как ни странно, нарушить не смогут, даже когда вырастут. Такова сила клятвы, данной у погребального костра.

Отдав погибшему Вождю последние почести, люди шли к своим домам и садились на крыльцо, молча и недвижимо продолжая смотреть на погребальный костёр. Вскоре Шеттан остался один. Он снова опустился на колени и замер, склонив голову.

«Садись, — Николай расстелил на ступеньках крыльца тёплое покрывало, подтолкнул меня к нему. — Никто не может уйти в дом, пока не догорит костёр. Но и подходить к нему сейчас имеет право только новый Вождь. А он обязан стоять рядом с костром до тех пор, пока прах не развеется по ветру».

«Как долго костёр горит, я думала, прогорит быстрее».

«Костёр горит ровно столько, сколько нужно для завершения обряда. Как только Шеттан закончит разговаривать с дедом, костёр погаснет».

«Разговаривать с дедом? — я удивлённо посмотрела на замершего Шеттана. — Разве такое возможно?»

«В Феллии всё возможно, Селена», — ответил Шаман, и в этот момент Шеттан встал и вскинул руки вверх. Костёр полыхнул пламенем выше крыши дома и — опал пеплом. Откуда-то появившийся небольшой смерч подхватил оставшуюся на кострище золу и понёс её к лесу, оставив от костра только тёмное пятно на поляне, которое быстро стало зарастать травой. И через несколько минут место, где пылал погребальный костёр, ничем не отличалось от всей остальной поляны.

Шеттан постоял ещё несколько секунд, глядя вслед смерчу, уносящему прах его деда, потом повернулся и пошёл к нам. Мы встали при его приближении, и я вдруг поняла, что идёт нам навстречу уже не просто молодой воин, а настоящий Вождь. Такой царственной стала его осанка, таким властным — взгляд. Шаттин воспитал себе хорошую смену.

— Лунная Дева, — сказал Шеттан, приблизившись. — Зачем ты это сделала?

Он прикоснулся рукой к своему лбу, на котором, кстати, кровавых следов ритуала уже не было. Когда это он успел их стереть?

— А ты зачем?

— Я поклялся деду, что всегда буду помогать тебе. И я отдал тебе свою жизнь. Поэтому и решил закрепить свои клятвы ритуалом.

— А я тоже всегда готова помочь друзьям, когда появляется необходимость. Но друзья часто бывают слишком скромными и не сообщают мне о своих проблемах. Ритуал поможет мне почувствовать, когда вам действительно может потребоваться моя помощь. А сейчас, Шеттан, я ещё нужна? Я бы хотела вернуться к мужу. Или ритуал ещё не закончен и должен быть какой-нибудь траурный ужин? Или, наоборот, праздничный, в честь нового Вождя?

— Нет. Ритуал закончен. Но ужин всё-таки будет. Самый обычный. Ты сегодня с утра не ела. Пока не поешь, никуда не отпущу.

Я усмехнулась:

— Ты уверен, что я послушаюсь твоего приказа?

Шеттан смутился, превратившись на миг в прежнего мальчишку:

— Кто сможет заставить Лунную Деву? Но есть всё равно надо. Неужели ты не проголодалась?

Я прислушалась к своим ощущениям:

— Ты прав, поесть надо. Только я умыться хочу. В доме Вождя есть ванная?

— Конечно, — удивился вопросу новый Вождь. — Рядом со спальней. Пойдём, провожу.

Мы поднялись на второй этаж, прошли по небольшому коридору и Шеттан открыл передо мной узкую дверцу. За дверью оказалась большая металлическая ванна, а рядом — лежащая на боку на высоких каменных подпорках огромная бочка с торчащим из днища краном. Над краном к днищу было прикреплено небольшое круглое зеркало.

— Умывайся, Лунная Дева.

— А нам можно? — поинтересовался Рэвалли.

— Конечно, — Шеттан отступил от двери, пропуская моих друзей.

А я прильнула к зеркалу: ох, и Баба Яга. Волосы растрёпаны, на щеке — сажа. Хотя, нет. Не Баба Яга. Зачем обижать Ефросинью Анисимовну? Она очень чистоплотная старушка. А я — просто грязнуля. Хотя, самого главного, из-за чего я так стремилась к умывальнику, на лице нет. Ни капли засохшей крови от проведённого ритуала.

— Шеттан, — позвала я. — А куда делся след от ритуала?

— Впитался, — пожал тот плечами. — Мы же смешали кровь. Теперь в тебе бежит капля моей и капля Дарровой крови. А в нас есть твоя.

«И никаких несовместимостей по группам крови», — хмыкнула я, смывая сажу и приводя в порядок волосы.

Ужин прошёл в молчании. Мне особо говорить не хотелось. Я всё ещё была под впечатлением сегодняшних событий и похоронного ритуала. Остальные тоже не горели желанием поболтать. Поэтому, быстро поев и пожелав Шеттану благополучия и удачи, я вышла из дома Вождя и отправилась в дом Шамана. Остальные, включая Николая, остались ночевать в гостевых спальнях Вождя.

Я поднялась на второй этаж и тихо, стараясь не скрипнуть, открыла дверь. И остановилась на пороге, глядя на по-прежнему спокойно спящего мужа. Как же я по нему соскучилась! И как я рада, что он, наконец, в безопасности. Что он рядом. Что ушла из моей души, наконец, эта ужасная тяжесть неизвестности.

Я подошла к Стэнну, села рядом на краешек кровати, провела рукой по волосам любимого. Хотелось прижаться к нему, обнять, поцеловать… Но я только осторожно взяла его за руку и замерла, закрыв глаза, чувствуя его тепло. И, видимо, так и уснула. Потому что, открыв глаза, выяснила, что лежу, уткнувшись носом в подмышку мужа. А по стене уже вовсю прыгают солнечные зайчики. Хотела тихонько встать, и не смогла: сильная рука прижала меня к горячему телу, и я услышала родной голос:

— Селена, ты мне снишься?

— Нет, — замотала я головой и вдруг расплакалась. — Нет, не снюсь.

Слёзы быстрыми ручейками бежали по щекам, по дрожащим губам, а Стэнн только крепче прижимал меня к себе, ласково гладил по трясущимся плечам и — молчал. А я рыдала в голос, выплёскивая из себя напряжение последних дней, и никак не могла успокоиться.

Но всё когда-нибудь заканчивается. Даже слёзы. Ещё раз судорожно вздохнув, я, наконец, вытерла мокрые щёки и, приподнявшись на локте, заглянула в глаза любимому. А потом поцеловала его: раз, другой, третий. Добралась до губ… и тут Стэнн выдохнул и прижал меня к себе так, что я только пискнула. И сам начал целовать — жадно, настойчиво, гуляя руками по моему телу, забираясь под рубашку.

— Сейчас, подожди!

Я торопливо стянула с себя одежду, нырнула к нему под одеяло и даже застонала, почувствовав на своём теле его крепкие, но такие ласковые руки.

— Селена, — горячий шёпот отзывался дрожью во всём теле. — Любимая. Я думал, что никогда уже тебя не увижу.

Каждое прикосновение его горячих губ казалось ожогом, такой чуткой внезапно стала кожа. От прикосновения его пальцев дрожь пробегала по всему телу. Я вжималась в него, желая слиться с ним, чтобы больше никогда не расставаться. Чтобы больше никто не мог нас разлучить.

Я потеряла счёт времени, я не знала, где я, кто я. Я была глиной в умелых руках, принимающей любую форму по желанию гончара. Была диким зверем, заставлявшим рычать обладающего мною мужчину. И нежным ветерком, успокаивающим его. Я то растекалась по нему, желая охватить всё его тело, то становилась маленькой, чтобы он смог заполнить меня всю, до отказа. Это было безумие… сумасшествие… И это было самое разумное, что я могла сейчас сделать…

А потом я, удобно устроившись на его плече, ласково водила кончиками пальцев по его груди, а он лежал, расслабленный, успокоенный, с лёгкой улыбкой на губах. И было так хорошо, что и говорить не хотелось.

Но я зачем-то всё-таки заговорила…

— Стэнн, а как тебя поймали? Да ещё так, что даже Гэйнис подмены не заметил.

Стэнн напрягся, отвёл глаза. Потом нехотя вымолвил:

— Глупо… и неприятно… Может, не будем об этом говорить?

— Ага, — усмехнулась я. — Ты там, наверное, с какой-нибудь знойной красавицей заигрался, тебя с неё и прихватили, да?

Шутка про знойную красавицу была довольно стандартной, я частенько так шутила, встречая мужа из командировок. Обычно в ответ он легко поддразнивал, или, улыбаясь, лез «доказывать», что лучшая красавица — это я… но в этот раз он отреагировал как-то странно. В ответ на мои слова дёрнулся испуганно, резко сел и с ужасом спросил:

— Ты уже знаешь?

— Чего я знаю? — удивилась я… и застыла, вспомнив, в ответ на какие слова прозвучала реплика мужа. В груди неприятно заныло…

— Так чего я знаю? — моим голосом можно было камни резать. Я, значит, жизнью рискую, спасая своего непутёвого мужа, перед Шаттином выпендриваюсь, убеждая его, что мы друг друга никогда не предадим, а мой благоверный… Или уже благоневерный? Сердце сдавило железной перчаткой. Я села, прислонившись к стене, закуталась в одеяло, посмотрела на отводящего глаза мужа:

— Рассказывай.

Стэнн встал, постоял у кровати. Сел, сжав в кулаки руки. Снова встал…

— Штаны надень, — зло сказала я. От одной мысли, что это прекрасное тело обнимала какая-то посторонняя девица, у меня в глазах потемнело.

Стэнн послушно натянул штаны. А заодно и рубашку. И, наверное, и сапоги бы начал надевать, лишь бы время протянуть, но я ему такой возможности уже не дала.

— Ну? Ты обещал мне всегда говорить правду? Вот и говори.

Стэнн помолчал ещё немного, потом повернулся ко мне и опустился перед кроватью на колени, уткнувшись взглядом в сбуровленную простыню:

— Я… Я тебе… изменил. Со знойной красавицей.

И заговорил торопливо, не поднимая глаз:

— Я не знаю, как это произошло. Что на меня нашло. Она мне сначала и не понравилась совсем. А потом — как околдовали. Не мог от неё глаз отвести. Тянуло к ней, как канатом. Никогда ни с одной женщиной, кроме тебя, такого не было.

— Околдовали? — с надеждой ухватилась я за брошенную подсказку. Больно, конечно, но хотя бы понятно — увы, против тайного колдовства мы часто оказываемся бессильны. Но муж рассеял надежду:

— Нет, — хмуро выдавил он. — Воздействия не было. Я сам постарался.

В моей груди словно взорвалось что-то. Отчаяние, злость, даже ненависть к этому ловеласу, так походя растоптавшему всё светлое, что было между нами, половодьем затопили меня. Стало трудно дышать. Муж, почувствовав моё состояние, бросил на меня затравленный взгляд и ещё сильнее сгорбился.

— Я не понимаю, как это произошло, — простонал он. — Я люблю тебя, Селена. Если ты уйдёшь…

Он не договорил, но я знала, каково ему сейчас. Я словила волну исходящего от него горестного отчаяния. Оно было абсолютно искреннее. Он действительно страдал.

Пытаясь взять себя в руки, чтобы не надавать этому горемыке пощёчин, я закрыла глаза. И это нас и спасло. У меня автоматически включился внутренний взор. И на переливающейся раскаянием ауре любимого я вдруг увидела следы чужого вмешательства. Даже не следы — их отголоски. Какой-то могущественный маг не только наложил на мужа заклятие, но и умудрился потом развеять его след. И ни я, и никто другой бы этого не заметили, если бы не данная мне Богами Сила, благодаря которой я стала самым мощным менталистом в Кэтанге, видящем то, чего не видели другие.

Но если вмешательство было… может, ещё не всё потеряно?

Я посмотрела на мужа и жёстко сказала:

— Рассказывай, как это произошло? Подробно, с деталями.

Стэнн помолчал, набираясь сил для нелёгкого признания, и начал рассказ. Говорил с трудом, я чувствовала, с какой болью даётся ему каждое слово. Он был предельно искренен, но с каждой его фразой во мне крепло убеждение, что всё-таки здесь что-то не так. И что в этом «не так» надо обязательно разобраться. Не мог Стэнн так запросто мне изменить. Он слишком меня любит. Причём, главное слово в этой фразе — слишком. И вот так, с ходу, кинуться на первую встречную красотку… Нет, это на него не похоже.

— Стэнн, — бесцеремонно перебила я его тяжёлую исповедь на самом интересном месте. — Убери, пожалуйста, все щиты. Я хочу посмотреть сама.

Я, конечно, могла и без его ведома их скинуть, но, насколько я помнила, один из щитов был заговоренным на смерть, и снять его без опаски мог только тот, кто его поставил. А возиться, аккуратно разбираясь в смертельном плетении, мне сейчас совсем не хотелось.

Стэнн помедлил, пряча от меня глаза, потом скинул защиту и, понурившись, сел на пятки и уставился взглядом в пол, ёжась от моих ментальных прикосновений. А я внимательно разглядывала проявляющиеся передо мной картины.

Вот — бал во дворце. Умопомрачительная красавица рядом с моим мужем…

Да, в красоте мне с ней не тягаться…

Но неужели смазливой физиономии оказалось достаточно, чтобы свести с ума мужчину, любящего другую женщину?

Пыльная портьера, небольшая дверца. Огромная кровать на всю комнату. Страстные объятия, туманящее разум желание. Руки, нетерпеливо срывающие обтягивающее платье. Ощущение трепещущего женского тела под дрожащими от нетерпения пальцами. Ждущие губы, жаркий шёпот… Экстаз от обладания…

Смотреть было неприятно. Очень неприятно. И больно. Больно так, что дыхание перехватывало, а в сердце словно иголки втыкали. Но я, считав воспоминания в первый раз, пошла по второму кругу. А потом — по третьему.

— Селена, хватит. Пожалуйста, перестань, — простонал муж. Его била крупная дрожь. Ему было стыдно. Невероятно стыдно от того, что я так тщательно рассматриваю эпизоды его предательства.

— Подожди, — отмахнулась я, начиная пересматривать воспоминания в четвёртый раз. — Что-то здесь не так, а что — не могу понять… Эх, Рэвалли бы сюда!

— Не надо! — вскинулся Стэнн.

— Сама знаю, — рявкнула я, сорвавшись. Всё-таки эта постельная сцена меня здорово выбесила уже с первого раза, а смотреть её в четвёртый и вовсе не хотелось. Зато было сильное желание надавать мужу по его шаловливым ручонкам… да и по всем остальным частям тела тоже. Но я всё-таки взяла себя в руки и процедила сквозь зубы:

— Сиди спокойно, не дёргайся.

И ещё медленнее и внимательнее начала просматривать всё воспоминание, считывая его буквально по микрону… и мои поиски в конце концов увенчались успехом.

— Ёлки зелёные… массовик-затейник… — пробормотала я, пытаясь снять невидимый щит, закрывавший хорошо замаскированный участок воспоминаний. Как хорошо, что Таэритрон, сам того не желая, дал мне возможность попрактиковаться. Иначе бы я в жизни этот щит не нашла. Точнее, даже в голову бы не пришло его искать. — Фокусник чёртов… Молчи!

Последнее относилось к собиравшемуся что-то сказать Стэнну. Я очень боялась потерять найденный шов между воспоминаниями, а смотреть всё это безобразие в пятый раз желания не было. Стэнн захлопнул рот и замер, а я, наконец, определила наложенное заклинание и начала медленно, чтобы не ошибиться, его расплетать. Знаю я эти ажурные плетения: чуть не за ту ниточку потянешь, как всё спутывается в тугой узел и распутывай его потом до второго пришествия.

Тихонько выругавшись сквозь плотно сжатые зубы, наконец, сняла заклинание, и щит, уже без магической защиты, проявился в полной красе.

— Фууу, — выдохнула я, утирая пот со лба и шеи. Вообще-то, я была вся мокрая от напряжения и злости, но нырнуть в бассейн, чего мне сейчас очень хотелось, возможности не представлялось. — Талантливый, чтоб ему…

И позвала застывшего в ожидании моего разрешения отмереть мужа:

— Стэнн, а вот теперь давай поглядим, что было на самом деле. Готов?

Стэнн кивнул, и я сняла щит.

…И опять — бал, красавица, её многозначительные взгляды… принимаемые с досадой и едва сдерживаемой злостью на «приставучесть» её светлости. Маленький столик в дальнем углу зала, спрятавшийся за широкой колонной. Капризный голос, вызывающий всплеск неприязни:

— Милый, ну почему ты не хочешь задержаться на день? Нам было бы очень хорошо вдвоём!

Спокойный ответ:

— Леди Йонтисса, у меня уже есть жена. Зачем мне гарем?

И — снова женский голос, резко сменившийся с капризного на вкрадчивый, глубокий, с томными соблазняющими нотками:

— Но, принц, неужели я вам так противна, что вы не хотите пройти ко мне хотя бы для того, чтобы выпить бокал прекрасного лаверийского?

— Я не хочу компрометировать вас, леди. А бокал вина можно выпить и здесь, — голос по-прежнему спокоен, но внутри бушует раздражение.

— Хорошо, принц, я покоряюсь вашей воле, хоть мне и кажется, что потом вы пожалеете о своём упрямстве. Не каждый день я делаю такие предложения, — лёгкий взмах руки, как из-под земли вырастает слуга с двумя бокалами на подносе. Тонкие пальчики изящно берутся за хрупкую ножку:

— Что же вы, принц? Выпьем за наше знакомство!

И — туман в глазах после первого же глотка, резкая боль в спине, словно под лопатку нож вонзили, темнота, а потом — мрачный каземат, магические наручники, силовая клетка, гасящая потоки магии…

Устало прикрыла глаза:

— Вот так всё и произошло. В этот момент тебя и подменили. Хороший колдун поработал над твоими воспоминаниями, милый. Как ты этого не заметил?

Но собственная невнимательность сейчас волновала мужа меньше всего.

— Значит, измены не было? — хрипло спросил он.

— Не было, — кивнула я, не открывая глаз.

Стэнн издал какой-то странный звук, что-то между всхлипом и стоном, и уткнулся лицом в матрас, стиснув руками скомканное одеяло.

Мы помолчали, потом Стэнн глухо спросил:

— Но зачем им это? Зачем они поменяли мне воспоминания?

— Да вот на этот случай. Они понимали, что если в их плане что-то пойдёт не так, то мы сможем тебя освободить. И подстраховались. Нас хотели рассорить. Я для них опасна: слишком сильный менталист, могу им помешать, раскрыть их планы. Что, собственно, и произошло. Они вместо тебя эльфа замаскированного прислали, а я его распознала. Вот они и разозлились. Они предполагали, что предательства я не прощу. А им это только на руку. Им не нужен сильный менталист рядом с тобой. Да и справиться с нами поодиночке несравнимо легче, чем когда мы вместе.

Мы опять помолчали, потом я вздохнула и, выбравшись из-под одеяла, слезла с кровати и начала одеваться. Стэнн не смотрел на меня. Я чувствовала, что ему по-прежнему неловко из-за тех откровенных картин, которые я увидела в его воспоминаниях.

— Я его убью, — вдруг с ненавистью сказал он. — Найду и убью.

— Я помогу, — усмехнулась я. — Нельзя покушаться на святое.

И села на краешек кровати, коснулась встрёпанных волос мужа, легко, едва касаясь, погладила. Стэнн замер, млея от нечаянно полученной ласки. Я притянула его к себе, и он, развернувшись, уселся между моих ног, закрыл глаза. Мы любили дома так сидеть: я — в кресле, он — на полу рядом, опершись на мои колени. Я перебирала ему волосы, расчёсывала их, гладила, заплетала в косички, а он наслаждался этими минутами долгожданного отдыха. И сейчас он с облегчённым вздохом закрыл глаза и наконец-то расслабился.

И всё-таки что-то не давало ему покоя, и я, продолжая перебирать его волосы, спросила:

— Что-то ещё? Говори.

Надо было разобраться со всеми непонятками раз и навсегда и больше не возвращаться к этой истории. Мне она тоже тяжело далась, и заново вспоминать об этих неприятных минутах не хотелось.

Он понял, что я хочу узнать. И, не открывая глаз, негромко спросил:

— Селена, ты ведь не сразу увидела щит, прикрывающий воспоминания. Почему ты начала его искать? Ведь воспоминания были очень реалистичными.

Я посмотрела на настороженно ждущего ответа любимого:

— Именно поэтому. Ты начал рассказывать с такими подробностями, которые охваченный страстью мужчина может и не заметить. Воспоминания были прочерчены слишком ярко. Оттого мне и захотелось на них посмотреть самой. Но это уже вторая причина. А первая…

Я замолчала.

— А первая? — тихо повторил Стэнн.

— Я знаю, как ты любишь меня. И не смогла поверить, что ты сумел так легко предать свою любовь. А ещё…

Я опять замолчала, но на этот раз Стэнн не торопил меня. Сидел тихо, затаившись, почти не дыша. Ждал. А я, помолчав, почти шёпотом продолжила:

— Ещё я поняла, что жить с предателем не буду, но и без тебя не выживу. Не смогу.

И весело закончила, пытаясь скрыть за смехом свои растрёпанные чувства:

— Так что всего-навсего инстинкт самосохранения сработал. Ну, не погибать же двум хорошим людям из-за какого-то дурацкого колдовства, верно?

Стэнн судорожно вздохнул и, взяв мою руку, уткнулся лицом в ладонь. Потом вдруг резко встал и отошёл к окну.

— Ты знаешь, а я поверил, что эти воспоминания — настоящие. И мне от этого было так мерзко… я жить не хотел, понимаешь? И все пытки, клетку эту, наручники… воспринимал, как наказание за подлость. Справедливое возмездие… И только об этом и думал. Они меня о чём-то спрашивали, какие-то сведения выпытывали, а у меня в голове только одно вертелось: как я мог… как я мог…

Стэнн задохнулся от нахлынувших воспоминаний, а я подошла к нему сзади и обняла, обхватила двумя руками, прижалась щекой к мускулистой спине:

— Это тебя и спасло. Поэтому они не смогли «прочитать» тебя. Ты этим своим «как я мог», как щитом, прикрылся. И пришлось им ждать земного мага. А тут и мы подоспели. Единственное, чего я не понимаю: почему земной маг сразу не вскрыл твои щиты, вместо того, чтобы тратить время на создание лживых воспоминаний?

— Он сказал, что верхний щит — смертельный, и, если он начнёт его вскрывать, я умру прежде, чем он сможет что-то прочитать. Хотел вернуться на Землю и поискать в своих книгах, как его можно снять, — вспомнил Стэнн. — Почему ты не предупредила меня, что поставила смертельный щит?

— Я не ставила, — медленно ответила я. — Я думала, ты сам его поставил.

Стэнн повернулся и непонимающе посмотрел на меня, а я вдруг почувствовала, что меня начинает трясти от нарастающего ужаса. Без риска для жизни охраняемого смертельный щит может снять только тот, кто его поставил. И Стэнн, снимая щиты, страшно рисковал. Я чуть не убила любимого мужа, отдав такой непродуманный приказ. Но ведь я считала, что щит поставил он сам!

На подгибающихся ногах вернулась к кровати, села, вцепившись в край, дрожащими губами выдавила, глядя, как бледнеет лицо любимого, тоже осознавшего грозившую ему опасность:

— Как же ты его снял?

— Не знаю, — растеряно пожал он плечами. — Я был так расстроен, что про него совсем забыл.

И сел прямо на пол у окна. Видимо, тоже ноги подкосились.

Мы помолчали: я — борясь с дрожью, от которой даже зубы начали постукивать, Стэнн — о чём-то глубоко задумавшись. Потом любимый поднял голову и уверенно сказал:

— Не было щита. Я бы почувствовал, когда снимал. Смертельный щит одним щелчком не снимешь, он сопротивляется. Его специально так ставят, чтобы снимающий успел понять и прекратить попытки. А я скинул щиты легко, без малейшего напряжения. Да и кто бы стал на меня ставить смертельный щит, меня не предупредив? Разве что, сам земной маг.

— Но зачем ему это надо было? — стиснув зубы, чтоб не выдать волнение, спросила я.

— Вот именно, что незачем, — подтвердил Стэнн. — Так что, щита не было. А вот почему он сказал эльфу про щит…

Стэнн снова задумался. А я облегчённо выдохнула: Стэнн — опытный маг, раз говорит, что щита не было, значит, его не было. И ему ничего не угрожало.

Но всё-таки я слишком безалаберна. Столько сил потратила на спасение мужа, а потом чуть сама его и не убила, не проверив слух о смертельном щите.

Тогда появляется новый вопрос: зачем земной маг обманул Таэритрона? Тянул время? Для чего? Неужели надеялся, что мы успеем до его следующего появления спасти Стэнна? Что ж, он оказался прав в своих расчетах. Но почему он так поступил?

Не заметив, я начала рассуждать вслух, и Стэнн, прислушавшись к моему бормотанью, кивнул:

— Я тоже сейчас над этим думаю.

— И до чего додумался? — поинтересовалась я.

— Ни до чего путного, — усмехнулся любимый и тряхнул головой: — Давай пока оставим это. Расскажи лучше, как вы меня нашли.

— О! — оживилась я. — Ты знаешь, я ведь здесь Гэттора встретила. Мы с ним очень хорошо пообщались.

— Гэттора? — удивился Стэнн. — Как он здесь оказался? Он сбежал из тюрьмы?

— Нет, он в неё ещё не попал. Тут такая история вышла! Иди сюда, расскажу.

Супруг сел рядом со мной на кровать, и я начала рассказывать всю мою эпопею по очередному спасению его и Жезла. О Николае, который оказался Великим Шаманом, о Красном драконе, о погибшем Фаррите, о мужественном Вожде, ради меня победившем собственную старость и немочь, о контрабандистах и Нэйтасе, о Дарре, о хитром Таэритроне и подлом Йонтарресе. Стэнн слушал заворожено, как интересную сказку. Когда я закончила, он долго молчал, хмуря брови, а потом как-то странно посмотрел на меня. Я не поняла его взгляд: то ли не поверил моему рассказу, то ли не мог постичь, как я всё это совершила… И, наконец, сказал:

— Селена, я, конечно, знал, что ты взбалмошная любительница приключений, но не до такой же степени…

Но не успела я возмутиться и обидеться, как он, рассмеявшись, крепко обнял меня, поцеловал и уже серьёзно продолжил:

— Наверное, я никогда не смогу рассчитаться с тобой за всё, что ты для меня сделала.

— И не надо, — пробурчала я, всё ещё пытаясь на него рассердиться. — Я — взбалмошная любительница приключений, мне всё это — раз плюнуть.

— Плеваться не прилично, — улыбнулся любимый и, взяв меня за подбородок, посмотрел мне в глаза. И я, утонув в глубоком взгляде чёрных глаз, как-то сразу забыла все свои обиды.

А Стэнн наклонился к моим губам и поцеловал меня тем самым своим особым поцелуем, после которого я даже и не поняла, когда и как снова оказалась в объятиях самого лучшего мужчины на свете — моего любимого мужа.

«Селена!»

Голос Рэвалли звучал как сквозь слой ваты, и я, выныривая из сладкой дремоты, не сразу поняла, что он зовёт меня на мыслеречи.

Повернув голову, я посмотрела на лежащего рядом с закрытыми глазами Стэнна. Спит или просто дремлет? Вроде, спит…

«Что случилось?»

«Случилось то, что уже почти вечер, а вы ещё не обедали. Я уж не говорю о завтраке».

Ммммм… я потянулась и прислушалась к своим ощущениям. Есть, конечно, хотелось. Но вот вставать, одеваться, идти в дом Вождя… Вот если бы обед прямо сюда подали, в спальню. А идти… Нет, я лучше голодом посижу.

Только сейчас, когда Стэнну перестала угрожать опасность, когда закончились все перипетии, связанные с Жезлом и Гэттором, когда ушли из сознания постоянное выматывающее чувство опасности и страх за мужа, я вдруг поняла, как я устала. Сил не было абсолютно. Я растеклась по кровати, чувствуя себя какой-то желеобразной массой, и собирать себя в человеческое тело совсем не хотелось.

«Обед висит у дверей, и если ты её откроешь, он сам в неё влетит, — невозмутимо продолжил Рэвалли. — И поторопись, мне нелегко удерживать поднос на таком расстоянии. Я-то по-прежнему в доме Вождя».

Не вставая, я распахнула дверь, и залетевший в комнату поднос с едой мягко приземлился на тумбочку у кровати, одарив нас одуряющими запахами свежеприготовленной пищи. Стэнн, не открывая глаз, принюхался:

— Это чем так запахло?

— Нам Рэвалли обед на дом доставил, — улыбнулась я и послала другу мысленную благодарность. Тот только хмыкнул в ответ и прервал связь.

— Я, оказывается, здорово проголодался, — удивлённо сказал муж и уселся на кровати.

— Ещё бы. Ты когда последний раз ел? На коронации?

Муж задумался:

— Вроде, меня тут уже чем-то поили. Не помню. В каком-то полусне был.

— Отваром тебя поили лечебным. Он, конечно, густой, но всё равно вода. Тебе сейчас, поди, и есть нельзя после такой голодовки.

— Уверен, что Рэвалли и об этом позаботился, — усмехнулся любимый. — Спорим?

— И спорить не буду, — мотнула я головой. — Давай сюда тарелки.

Поднос спланировал на кровать и устроился между нами. Я открыла крышку кастрюльки, хмыкнула недоумённо:

— Он решил, что мы этим наедимся?

— Наедимся, — решительно сказал Стэнн, разливая бульон с плавающей в нём мелко измельчённой зеленью по широким пол литровым чашкам. — Я знаю, что это такое. Мэррас, когда ещё только начинал работать Королевским лекарем, нашёл в Королевской библиотеке старинный рецепт супа, который давали раненым воинам для скорейшего выздоровления. Суп назывался «Возвращающий к жизни». Уверен, Рэвалли его приготовил, чтобы возродить нас с тобой. Его можно и после длительного голодания есть, видишь, какой жидкий. Зато трав в нём — немерено.

— Вкусно, — согласилась я, попробовав ароматную жидкость. И, глотнув ещё пару раз, удивлённо добавила: — И сытно.

— А бодрит-то как, чувствуешь? — насмешливо дополнил Стэнн. — Точно, Рэвалли по нас соскучился и хочет нас отсюда выманить.

Я фыркнула и кивнула. Каждый глоток этого необычного супа словно наполнял меня энергией. Желеобразный кисель, которым я себя чувствовала совсем недавно, приобретал вполне приемлемую форму моего тела, достаточно активного и деятельного. И даже спать уже не хотелось.

— Ну, что? — спросила я, поставив посуду обратно на поднос, а поднос — на тумбочку. — Встаём?

— Встаём, — согласился Стэнн. — Интересно познакомиться со всеми, о ком ты рассказывала.

— Со всеми не получится, — сразу погрустнела я, вспомнив вчерашний день и погребальный костёр. Тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. — Пойдём. Возможно, нам сегодня уже уходить придётся, а я тебе ещё ничего не показала.

Стэнн внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Встал, и начал одеваться. Я последовала его примеру.

Когда мы пришли в дом Вождя, собравшиеся за столом колдуны приветствовали нас радостными возгласами.

— Ну-ка, покажись! — Рэвалли встал из-за стола, подошёл к другу, покрутил его, держа за плечи, хлопнул, обняв, по спине. — Здоров и полон сил. Это радует. Рассказывай, давай, как тебя поймать смогли? Вроде, не наивный мальчишка, чтоб так подставиться.

Стэнн вздохнул:

— Ты бы, наверное, избежал ловушки. А мне, как я понял, ещё учиться и учиться.

— Какие твои годы, — хохотнул приятель. — Научишься. Так, всё-таки, что произошло?

И он подтолкнул Стэнна к свободному стулу.

Мы уселись, и Стэнн начал рассказывать.

— Я даже не понял, чем они меня опоили, — закончил он. — Глотнул вина, и перед глазами всё поплыло. А я ведь все наши одурманивающие травы знаю и на запах, и на вкус. Должен был почувствовать.

— Возможно, трава была не местная? — предположил Нэйтас. — Может, её земной маг принёс? Леди Селена, вы не знаете, есть на Земле одурманивающие травы?

— Конечно, есть. Только об этом лучше у Игоря спрашивать. Или у Ефросиньи Анисимовны. Они наверняка знают, что в этом случае могли использовать.

— Вернёмся — спросим, — кивнул Рэвалли. — А пока…

Посмотрел внимательно на друга:

— Ты что-то не договариваешь? По-моему, ты ещё что-то сказать хотел.

Стэнн невесело усмехнулся:

— Развелось менталистов. Ничего от вас не скроешь. Просто я не уверен, что хочу вам об этом рассказывать…

— Ребята, — вмешалась я. — Дело в том, что сейчас нам всем придётся овладевать земной магией и учиться находить невидимые щиты. Потому что, как я сегодня выяснила, даже наши мысли могут оказаться не нашими. Выдуманными. Земной маг поменял Стэнну воспоминания, а настоящие прикрыл невидимым щитом. Хорошо, что я тогда на Таэритроне потренировалась, а то бы Стэнн так и жил, переживая из-за того, чего не совершал.

— Только не вздумай лезть в мою голову, Рэв, — поспешно сказал Стэнн. — Может, когда-нибудь и расскажу, но не сейчас.

— Хорошо, — усмехнулся друг и учитель. — Я подожду.

«Часа два», — тоже мысленно усмехнулась я. Всё равно Стэнн не выдержит и всё ему расскажет.

— Селена, — вступил в разговор Великий Шаман. — Вам надо уходить. Портал откроется в полночь, к этому времени вам надо быть на месте.

Я бросила взгляд на заходящее солнце:

— Ну, вот. А я Стэнну так ничего и не показала. И с флограссами ребят не познакомила.

— К флограссам я их водил. Не все же спали целый день, кто-то и работал, — ехидно подколол меня Николай. — А вот с тобой я бы напоследок еще пообщался. Пойдём в башню.

— Хорошо, — согласилась я. — Только пойдём Личным Путём. Не хочу я опять по лестницам бегать.

— Ты думаешь, в мою лабораторию любой желающий может просто так взять и войти Личным Путём? — насмешливо спросил Шаман, открывая дверь.

— Ладно, пошли пешком, — вздохнула я и, чмокнув на прощание Стэнна в щёку, двинулась к выходу.

Мы молча вышли из дома Вождя, вошли в дом Шамана, поднялись по лестнице в башню. Пару раз я хотела заговорить, но Николай шёл с таким отрешённым видом, погрузившись в свои мысли, что я так и не решилась прервать молчание.

Войдя в лабораторию, удивлённо остановилась. Я была в ней два раза, и каждый раз поражалась царившей здесь чистоте. Ни пылинки обычно не было на приборах, ни одной лишней вещи не лежало на полу или табурете. А сейчас… Металлический кожух откручен и небрежно брошен на пол, кругом грудой навалены какие-то детали, на знакомом табурете — стопка тетрадей.

— Что происходит, Николай? — ошеломлённо спросила я, оглядывая царящий в лаборатории разгром.

— Садись и слушай внимательно, — Николай подвинул мне свой стул и отошёл к приборам. Я поспешно уселась. Недоумение моё сменилось тревогой, а потом и страхом. Кажется, я догадалась, о чём хочет мне поведать Великий Шаман.

— Селена, — медленно заговорил Шаман. — Ты сегодня уходишь из Феллии. Я думаю, ты ещё вернёшься, недаром ты провела кровный ритуал с Шеттаном и Дарром. Но к этому времени меня уже здесь не будет.

Я закусила губу, сдерживая срывающееся возражение. Шаман ещё в прошлый мой приход сюда говорил, что может не дожить до моего возвращения. Дожил, слава Древним Богам, но ведь он не вечен. Значит, ещё один мой друг уйдёт в воспоминания… Как это обидно и несправедливо!

Николай посмотрел на моё отчаянное лицо, усмехнулся по-доброму:

— Не расстраивайся, Селена. Ты же знаешь, я не умру. И, возможно, мы ещё увидимся.

— Ага, — дрожащими губами выговорила я. — Ты будешь порхать вокруг меня мотылёчком, а я и не пойму, что это — ты.

— Я дам тебе знак, — успокаивающе сказал Шаман. — Флограссы обещали, что я смогу помогать тебе, когда ты снова вернёшься в Феллию.

— Вот так, значит? Не «если», а «когда»? Значит, всё опять предрешено?

— Скорее всего, — кивнул Шаман. — От судьбы не спрячешься.

— И когда это будет?

— Не знаю, Селена. Этого мне не сообщили.

— А когда ты… уйдёшь? — Я снова закусила губу, чтобы не выдать переполняющее меня отчаяние.

— Завтра. В полночь провожу вас, отдам последние распоряжения своему преемнику, уничтожу лабораторию, чтоб кому не надо в руки не попала — и уйду.

— И кто останется за тебя?

— Дарр.

— Дарр? — изумилась я. — Но почему?

— Он — дракон, Селена. А драконы — магические существа. У него бывают прозрения, он умеет смотреть в будущее. Я передал ему все свои знания и умения, колдовать он теперь может не хуже меня. Он храбр, умён, хитёр. В племени его уважают. Лучшего преемника мне не найти.

— Он поэтому отказался становиться Вождём? — пробормотала я скорее для себя, чем для Шамана, но он услышал:

— Да. Я его не вчера готовить начал. Он знал о том, что его ожидает.

— Хорошо. Я поняла.

Я взяла себя в руки и деловито спросила:

— Ты ведь меня сюда привёл не только для того, чтобы о Дарре известить?

— Нет, конечно. В первую очередь я хочу сообщить тебе всё, что ты должна рассказать Кольке Скворцову перед его отправлением в прошлое Сэлларии. И передать мои наработки по путешествию во времени. Чертежи, записи. Отдай их Игорю Николаевичу. Только так, чтобы я этого не знал. Лучше — уже после моего ухода. Это я всё здесь изобрёл, поэтому не стоит рисковать. Стэнну и Рэвалли можешь показать. Под грифом «Перед прочтением — сжечь»

Шаман улыбнулся. Я кивнула:

— Хорошо. Рассказывай. Я внимательно слушаю.

Шаман плавно повёл рукой. Стопка тетрадей послушно перелетела с табурета на столик рядом со мной. Николай сел на табурет и начал свой рассказ.

Мы проговорили часа два. Я назубок вызубрила всё, что я должна передать младшему лейтенанту Скворцову, зачаровала от сырости и гниения и уменьшила так, чтобы вошли в карман, все тетради, включая ту, которую Шаман отдал мне сорок лет назад. Я была серьёзна, иронична, и напоминала себе деловитого ёжика, который бегает и пыхтит, выставив колючки, и никто не знает, что внутри он мягкий и беззащитный. И ему очень хочется плакать…

— Селена… Леночка, не переживай, — Николай подошёл ко мне, обнял, погладил по напрягшейся спине. Я всхлипнула, уткнулась ему носом в живот. — Ты же видишь, я даже рад, что всё так получилось. Я прожил интересную жизнь. И ещё проживу очень долго, почти вечно. Просто — в другом качестве. И мы не раз ещё с тобой увидимся.

Я закивала, вытерла выступившие слёзы и отодвинулась:

— Я понимаю. Умом. А сердцу больно, понимаешь?

— Понимаю, — серьёзно кивнул Шаман. И спросил: — Пойдём? Скоро полночь, а нам надо ещё до портала добраться. И к Отцу леса зайти.

— А к нему зачем?

— Он тебе щит обещал поставить на воспоминания о портале, помнишь? — усмехнулся Николай.

— Помню, — кивнула я. — Пошли.

На поляне нас ожидал белый дракон и стоящие рядом с ним друзья. Жители посёлка сгрудились плотной толпой на краю поляны так, чтобы дракон не задел их при взлёте. Увидев меня, женщины замахали руками, мужчины издали громкий вопль и потрясли копьями.

«Это что они делают?» — спросила я Шамана, не отрывая глаз от воинственно настроенных воинов.

«Безопасного пути желают, — усмехнулся тот. — Сообщают, что тот, кто посмеет тебя тронуть, будет иметь дело с ними».

«А я уж подумала, что они меня отпускать не хотят», — успокоилась я.

«Не хотят, конечно, но кто посмеет запретить уйти Лунной Деве?»

От толпы отделилась пожилая женщина. Подойдя ко мне, поклонилась низко и протянула двумя руками вышитую головную повязку:

— Это тебе на память о нас, Лунная Дева. Прилетай в гости. Мы всегда будем рады видеть тебя. А если понадобится помощь, дай знать. Любой из наших воинов с радостью умрёт за тебя.

— Спасибо, — поклонилась я в ответ, принимая подарок. — Вы лучше живите. Долго и счастливо.

Женщина вернулась к своим, мужчины снова потрясли копьями, оглушив меня своим криком. А я вдруг вспомнила своё повторное появление здесь. Как я не спеша поднималась по «лунной» лестнице. И с каким благоговением смотрели на это молодые воины. И подумала, что уйти надо так же эффектно.

«Ребята, догоняйте, я долго не продержусь», — послала я зов друзьям. Они удивлённо посмотрели на меня, но, увидев, что я делаю, в один миг оказались на драконе. А я, сделав пасс, начала медленно подниматься вверх. По поляне пронёсся восторженный вздох и воцарилась тишина. А я поднималась всё выше и выше: над домами, над деревьями, к синему небу, пока, наконец, подо мной не возникла широкая спина планирующего дракона. Я рухнула на неё, с облегчением переводя дух. Всё-таки, левитация пока давалась мне с трудом и отнимала много сил.

— И это меня ты называла дешёвым фокусником, — услышала я смех Шамана.

— А что, неплохо получилось.

Я переползла поближе к Стэнну, оперлась об него и чуть не замурлыкала от удовольствия, почувствовав, как его сильная рука обнимает меня за плечи.

— Ты бы видела, какие у них лица были, Лунная Дева. Точно легенда появится, что ты своим ходом на Луну отправилась.

Я только улыбнулась в ответ.

— Когда это ты летать научилась? — поинтересовался Стэнн. — Сколько мы с тобой занимались, у тебя так и не получилось.

— Это с перепугу. На адреналине. Нас с Нэйтасом магический поток хотел в пропасть скинуть. Выбор был небольшой: либо погибнуть, либо взлететь. Погибать не хотелось. Пришлось взлетать.

— Что за магический поток?

— Я тебе потом расскажу, когда время будет. Сейчас не успею. Мы уже подлетаем.

И действительно, под широким крылом дракона мелькнула знакомая поляна, и Дарр по широкой спирали начал не спеша снижаться.

Спустившись, раскинул крылья, и мы съехали по ним на землю. Я подошла к могучему дубу, опустилась на колено:

— Здравствуй, Отец леса.

— Здравствуй, Селена, — прошелестело в ответ.

— Я хочу тебя познакомить с моим мужем.

— А мы знакомы, — в шелесте листьев почувствовалась улыбка. — У тебя хороший муж. Вы друг друга достойны.

— Когда успел? — растерянно обернулась я к Стэнну.

— Когда вы с Шаманом разговаривали, Рэвалли привёл меня сюда.

— Ну, вот, — расстроилась я. — Я хотела тебя сама познакомить. А ты даже не сказал, что был здесь.

— Прости, я не подумал, — растерялся муж. — Я не думал, что для тебя это важно. Извини.

Я отвернулась, сдерживая слёзы.

— Не расстраивайся, Селена, — тоненькая веточка ласково погладила меня по щеке. — Это я попросил Рэвалли привести его сюда.

— Да я не расстраиваюсь, — смахнув слёзы, пробурчала я и вздохнула: — Просто какая-то слезливая стала. Чуть что — плакать начинаю. Сама удивляюсь, вроде, раньше такого не было.

— Ты просто устала, милая, — прошелестела листва.

— Да, наверное, — кивнула я. — Только отдыхать пока некогда.

— Ты права, — с грустью согласился флограсс. — Но как всё закончится, возвращайся. Мы поселим тебя в маленьком уютном домике в красивом месте на берегу тёплого озера, где никто тебе не помешает. Будешь спать, купаться, загорать и — ничего не делать.

— Прямо сказка какая-то, — улыбнулась я. — Только я без мужа не поеду, а он вечно занят. Ему Свободный день взять — и то проблема.

— Ничего, у него заместитель хороший. Справится, — прошелестел дуб. — А теперь вам пора. Скоро полночь.

— А щит? — удивилась я.

— Я уже поставил, — улыбнулся Отец леса.

Вот умелец! Я и не заметила.

— А для завершения ритуала достаточно будет, если ты приложишь руку к моей коре.

Я встала и, подойдя к дубу вплотную, приложила ладонь к шершавой поверхности. А потом, не сдержавшись, легонько погладила её:

— Спасибо, Отец, до свидания.

— До встречи, Селена. Помни о моём предложении.

— Спасибо, — повторила я и повернулась к молча стоящим друзьям. — Пойдёмте. Времени мало.

И пошла по тропинке. Стэнн догнал меня, взял за руку:

— Селена, извини, я так обрадовался, когда Рэвалли предложил пойти сюда, что…

— Всё в порядке, — перебила я его. — Ты же не знал о моих мечтах. И Рэвалли прав, сейчас бы вы и поговорить не успели. Долго ты тут был?

— Около часа.

— Ну, вот, видишь… Расскажешь хоть, о чём говорили?

— Расскажу, — с облегчением улыбнулся Стэнн.

Я прижалась к нему, он обнял меня за плечи и мы, больше не сказав ни слова, дошли до Портала.

— Портал откроется через пять минут, — вполголоса предупредил Великий Шаман и повернулся ко мне: — До встречи, Селена. Скоро увидимся на Земле.

— Да, — кивнула я. — И вся история начнётся сначала.

Николай обнял меня и тихо проговорил:

— Я рад, что познакомился с тобой, что ты пришла и послала меня в этот мир. Я прожил очень интересную жизнь, такую, о какой мечтал с детства. Так что, не жалей ни о чём, Леночка. И обо мне не жалей. Лучше порадуйся за меня: мне предстоит новая жизнь, и я жду её с нетерпением.

Я кивнула и расцеловала его в обе щеки:

— Я радуюсь, Коля. До встречи! Надеюсь, что смогу узнать тебя в следующее своё появление здесь.

— Я в этом уверен, — завершил разговор Николай и подтолкнул меня к стоящим чуть в стороне молодым воинам, а сам повернулся к колдунам Тайной Полиции.

Я не стала слушать, о чём они разговаривают, а подошла к Шеттану. Парень опустился передо мной на колено и склонил голову:

— Я счастлив, Лунная Дева, что мне довелось увидеть тебя. Я буду рассказывать о тебе своим детям. И когда ты вернёшься, они тоже отдадут тебе свою жизнь.

— Спасибо, Шеттан, — серьёзно ответила я. — Будь хорошим Вождём.

— Селена, пора! — раздался предупреждающий возглас Шамана.

— Иду! — Я повернулась к Дарру, обняла его. — До встречи, Дарр!

— До встречи, Селена, — тихо ответил молодой дракон и тоже обнял меня.

— Селена!

Я повернулась к друзьям и увидела бегущую по земле зелёную полоску. Кинулась в круг, прижалась к Стэнну. Вверх взвился столб света, рассыпался на мелкие струйки, образовав над нами высокий купол, купол превратился в кокон, и перед тем, как всё затянуло зелёной дымкой, я ещё успела увидеть прощальный взмах Великого Шамана Николая Скворцова…

Конец 3-ей книги