Сказки мироздания

1 глава

Собачья жизнь

Старик впервые увидел маленьких своих учеников на солнечном морском берегу. Он наблюдал за ними ранее, но они были другими и исполняли свои задачи, а теперь они были похожи внешне на обычных маленьких детей, но внутри их физического тела жила старая душа, прожившая миллионы перерождений и не одну перепрошивку.

– Все очень легко для понимания. Нужно всегда, что бы ни случилось, просто идти. Идти, даже если ты не знаешь пути, даже если ты слеп и глух, даже если физически ты не способен ни на что: твой дух – это сила, которая может абсолютно ВСЕ! Поэтому мы всегда должны идти, ни в коем случае не останавливаться, ведь остановка – это смерть, отмирание процессов. Нет процесса – нет жизни, – при знакомстве с ними лицом к лицу вещал старик. Он был полон тихой животворящей любви, которая могла передать окружению весь опыт. – Только любовью движимое сознание способно создавать, и чем больше оно вмещает в себя любви, тем глобальней ее созидания, – говорил он.

– Я буду рассказывать вам сказки каждую ночь, а вы будете впитывать каждое мною сказанное слово. Я передам вам мой опыт, все, что я знаю, все то, кем и чем я когда-то был или были те, с кем я сталкивался. Так было когда-то и со мной и моими братьями, когда мой предшественник делился с нами своими знаниями.

Сегодня я начну рассказ с Прибывшего – в те времена, о которых я буду говорить, его еще звали не так, но имя мы ему оставим, так как на следующий вечер вы будете слушать историю с его участием, которая была очень Важной вехой в одном из миров.

Прибывший был человеком, который не славился хорошими качествами. Он сделал в своих земных воплощениях так много ошибочного опыта, что с каждым новым воплощением его материальная жизнь все больше и больше ухудшалась, чтобы вывести его к пониманию ошибочных путей, но он снова и снова сбегал от ответственности и не исправлял своих проступков. Так, в одной жизни, он был простым воришкой, ворующим у бедноты последнее. В другой жизни обманул сотоварищей, которые доверили ему имущество, что он должен был перевезти в другую страну. В третьей жизни он проиграл все небольшое состояние своей жены, чем обрек ее и своих детей на нищенское существование. В последнем воплощении его подвели жестко к выбору, где на кону стояли жизни людей. Это было военное время, геноцид определенной нации происходил во многих странах. Захватчики знали, что народ поселка прячет у себя людей этой национальности. Как раз Прибывшего они схватили, чтобы узнать, кто прячет их. Он был соседом врача, который укрывал сбежавших детей и еле прокармливал их за свою нищенскую зарплату и за то, что давали им жители в попытке помочь чем могли. Прибывший, боясь за свою жизнь, сдал убийцам их местонахождение. Так захватчики казнили всех двенадцать детей и врача прилюдно, чтобы другим неповадно было. Народ обозлился на Прибывшего и после ухода военных они повесили его на воротах дома врача, устроив самосуд. Это был единственный раз, когда Прибывшего терзал не страх погибели, а скорбь от содеянного. Перед виселицей он плакал и сказал своим судьям, что он недостоин жить. Но выбор он свой сделал, и смерть к нему пришла быстро, однако облегчения он не получил, так как на той стороне его уже ждали души, погубленные им. Детские прозрачные тельца с пустыми глазами встречали его, и его чувство ответственности за их смерть, этот позор усилился во сто крат. Когда же он прошел мучительное очищение души, его следующим воплощением была собака, живущая на помойке.

Он родился у Суки, поедавшей своих мертвых детей, – выжил лишь он и его хилый брат. И он знал, что должен пить скудное материнское молоко как можно больше, ведь, когда помрет его хилый брат, ему должно хватить сил, чтобы не стать следующим. Брошенная стая собак была большой и проживала на заброшенной помойке за старым кладбищем, вблизи заброшенных дач. Так они и жили, питаясь отходами, которые изредка находили, и остатками с поминок на кладбище, и похаживали на территорию дач, где были свои стаи, что защищали свое место пребывания.

И вот, когда Прибывший за счет смерти хилого брата смог пережить хрупкий возраст вскармливания и хоть как-то начал питаться объедками, что сумел найти и успел прожевать, пришла беда похлеще голода. Зима этого года была злая и особенно холодная, но судьба оставила Прибывшего в живых. Так как его мать от болезни сдохла в самое голодное время прямо в их убежище, под плитой, то он, питаясь ее остатками, прожил самый голодный период. Мать его в прошлой жизни, когда была человеком, бросила своих детей умирать в лесу в голодное время, спасшись сама, а теперь он, Прибывший, ее сын, питался ее останками, чтобы пережить голодное время.

Из степи, разрастающейся за дачами, из-за нехватки пропитания вышла на охоту стая оголодавших волков. Это были страшные враги, которые не знали пощады, ими двигал лишь голод. Они настигли стаю тихой морозной ночью и растерзали оставшихся в живых, но не способных убежать собак.

Прибывшего спасло лишь то, что его плита была далеко и волки уже насытились, убив достаточно собак. Когда дикие звери покинули их, то Прибывший понял, что нужно бежать, ведь это не последнее пришествие врага. Ему пришлось просто бежать из этого места, веруя в то, что, может, где-то он сможет хотя бы попытаться выжить. Холод сводил его маленькое тельце, исхудавшее, неполноценное, но он не прекращал идти. Он подошел к границе дач, где была территория другой стаи, и первое время просто ждал и высматривал, что происходит. Прошло время, но опасности не было встречено, и он рискнул подойти поближе. Через пару заброшенных домов он увидел собак, они рыскали вдоль дороги в поисках съестного. Но тут на дорогу вышла женщина из дома с синей крышей, где дымилась труба. Она несла большую кастрюлю вкусно пахнущей дымившейся каши с примесью потрохов и очистков картошки. Запах доносился до его носа и манил подойти поближе. И он не выдержал и побежал ей навстречу, несмотря на то, что его сейчас разорвут. Прибывший решил, что пусть он лучше умрет и все закончится… а может, все же его не оттолкнут и примут? Собаки чужака сразу же увидали и бросились на него, желая расправиться с ним, но женщина, оставив кастрюлю, разогнала их и подняла щенка за шкирку.

– Еще один? – спросила она будто бы у кого-то, – ну что ж с тобой делать? Живи, коли пришел, – и поднесла его к стоявшим старым ржавым мискам. Стая рычала и щетинилась, но слово кормилицы – закон! И все стали поглощать еду, которую женщина раздала каждому. А Прибывшего она поставила рядом с собой и кашу положила прямо на землю.

– Щенков живых зимой уж сложно в этих местах встретить, – продолжала она. – Как ты выжил, дружок? Видимо, сильно хотел жить.

Она даже не знала, что он пережил, чтобы очутиться тут. Каша была теплая и сытная, и он с голодухи объелся так, что еле дышал, но теплая еда его успокоила и придала сил.

Женщина понимала, что если оставит его на улице, то его растерзают как чужака. И тогда она отнесла его в свой двор, посадила в старый деревянный ящик в сарае и пригрозила тем, что если он будет гадить, то она вышвырнет его в момент. Старый сарай был захламлен полностью, но в нем не было пронизывающего холодного ветра и было сухо, а запах затхлости стал восприниматься Прибывшим как спокойствие дома. С самого рождения он не знавал такого спокойствия и доверия. Он отдал себя в руки судьбе, готовившись к смерти, но ему подарили жизнь. И в нем тогда зародилось невероятное чувство благодарности и любви к этой человеческой доброте в лице пожилой миленькой старушки, которая его спасла. Он стал преданным и верным ее другом.

Весной, когда он подрос и окреп, она уже стала оставлять его на улице, выставив ящик под крышу хилого навеса. Иногда приезжал сын старушки и привозил провиант. А она складировала его в сарае и варила собачью похлебку. У нее было небольшое хозяйство: куры да коза. Однажды она угостила его козьим молоком, и запах, и вкус которого были столь упоительны, что он сперва не поверил в реальность происходящего. Он выдул все без остатка и облизал миску досуха.

Жизнь продолжалась, и он уже общался со стаей; его скрипя зубами приняли, но в стае была своя иерархия, в которую он не входил, но был к ней приближен.

Однажды бабуся совсем захворала, и он, понимая, что что-то происходит, не отходил от хозяйской двери. Приехал сын и забрал мать в больницу, где она и скончалась. Обратно уже никто не вернулся. Пес ждал долго; выживая как мог, прибился к стае, оказавшись на самых низких позициях.

Отверженные животные выживали как могли. А ведь каждый из них был заложником своих человеческих ошибок. Вожак когда-то, будучи человеком, командовал бандой отпетых отморозков и в битве за общак уничтожал таких же жадных, как и он сам, бандитов. Сила была его главным оружием, но молодость ее победила, и его убили свои же приближенные, которые хотели разбойной власти и денег. Сучки, живущие в стае, были при жизни женщинами, ищущими выгоду, которую выискать можно только у самых сильных мира сего, и, руководствуясь материализмом, уничтожали в своей душе зачатки осознанности. Приспешники стаи так и норовили отхватить кусок послаще, пока могут. Всем им была оставлена человеческая память, но не было дано процесса мышления. Ум вел прерывистую функциональность, ведомую инстинктами. Проработка кармы в собачьей жизни была проста: нужно было прочувствовать всю безысходность выбранного пути душой с неправильными устоями и пониманием. Лишь опустившись на дно этой структуры, можно было наесться тем ужасом, каким кормил при жизни остальных, испытать на своей шкуре то зло, что причинял, ту боль, какой увечил других. И освободиться от неправильного выбора, оставив попытки пропихнуть свою злую волю в желании угодить своим потребностям. Для этого им давались примеры абсолютного добра, где они, ничем не заслужив, получали опыт любви, который был единственной соломенкой спасения. Некоторые из них поняли пройденные уроки и способны были проникнуться чистыми чувствами без примеси эго к своим благодетелям.

Жизнь Прибывшего в теле собачки оборвалась очень легко и была спасением от продолжавшегося ужаса голода и озлобленности неприятелей. Как-то на дачи приехали залетные мальчуганы, возомнившие себя новоиспеченными соратниками бандитской власти. Они хотели опробовать оружие на тех, кто ответить им не сможет, перед тем как пуститься на бандитские разборки. Так пуля одного из них и попала в Прибывшего, когда псы с надеждой, что вернулась хозяйка и привезла им еды, выбежали на дорогу, услышав машину.

Уходя на тот свет, Прибывший думал только о хозяйке. Где же она? Это была не она. Он сразу и не понял, что произошло, и, покружив над происходящим, поискал ее взглядом. Мысль о ней металась у него в голове. Но ответа не было. А потом его засосало что-то темное и стремительно закрутило в водовороте картинок и событий. Он увидел будто со стороны себя щенком, затем снова чернота, и будто марево сна окутало его.

В следующем мгновении он очнулся от голоса Говорившего с ним, но никого не было видно.

– Как тебе собачья жизнь? – спросил кто-то вне него самого.

– Я еще живой? – он удивился, что слышит свой человеческий голос, а не лай, к которому привык.

– А что с тобой станется. Нет, тело, конечно же, мертво. Но тело – всего лишь скафандр, который ты одеваешь перед полетом в жизнь. Ты забыл уже? Сейчас вспомнишь, – и этот кто-то будто стал объедать его волной нахлынувших образов человеческих воплощений Прибывшего. – Вспомнил, – проговорил кто-то.

– Ты сейчас побудешь в чистилище, чтобы смыть остатки ненужной памяти с тебя.

– А потом? Куда я потом? – ужаснулся Прибывший, страшась будущего.

– Ты пойдешь в низковибрационный цикл душ. Ты не прошел свой урок полностью. Будешь там трудиться дальше.

– Но что я не прошел? Что мне нужно было понять? – Прибывший силился понять хоть толику того, что ему так было необходимо.

– Я не могу тебе это сказать, ведь тогда ты не придешь к этому сам и не исправишь свое понимание и свою структуру, – ответил кто-то.

– А ты кто? Бог?

– Не-е-ет, – кто-то рассмеялся, – я твой проводник, которому доверили привести твою душу к эволюции. Но я не справился, и мы теперь оба будем исправлять наши ошибки. Только теперь порознь, – заключил он, и вроде его присутствие начало испаряться.

– Стой! Ты меня бросаешь? – испугался Прибывший.

– Нет. Мне нельзя туда, куда пойдешь ты. Там низкие вибрации: я там не выживу, там ты будешь один, – и кто-то испарился, оставив душу Прибывшего в чистилище.

Так Прибывший после чистилища отправился работать на низковибрационный план, изучая кармические законы изнутри. Ему объяснили, что теперь он будет направлять души людей, провоцируя их нести зло.

– Но я же буду делать плохое, внушая душам плохие мысли! – воспротивился Прибывший.

А ему ответили, что так он увидит этот процесс изнутри. Увидит, что у души всегда есть выбор: идти по вредоносным мотивам, которые ему вносят в голову сущности низкого порядка, или вырабатывать свои собственные по ведению своего сознания.

Только проходя через призму правильного и неверного выбора, душа может понять и выбрать нужное. Поэтому после выбора душе проецировались события, следующие из ее выбора. «По делам плоды ваши».

– Но как я узнаю, что за мысли душам внушать? – спросил Прибывший.

А ему ответили, что для этого есть множество родов – у каждого своя карма. Это как договор с условиями прохождения для каждого рода. Прибывшего включат в систему определенного рода, в договор к определенному человеку, и там прописано, что нужно внушать и на каком этапе.

Так Прибывший и стал тем, кем он был известен впоследствии. Я завтра расскажу вам, к чему он в итоге пришел. А сегодня уже очень поздно. И пора всем отправляться спать.

– Учитель, – спросил темноглазый курчавый мальчишка,– а если он не захочет нашептывать людям плохие мысли, что будет с ним?

– В нем еще много энергетики зла, он движим ею и пока не может сопротивляться, так как злое в нем пока крепит всю его структуру, – отвечал старик. – Но знавал я тех, кто отказывался вообще идти не только этим путем, а любым. Они гасли и отправлялись в общую материю, из которой создано все сущее, для перепрошивки.

Солнце уже давно ушло за горизонт и темнота лишь огарками костра слабо освещалась. Дети побрели в свой лагерь за уставшим стариком. К вечеру он казался слабее и меньше, но на утро снова будто расцветал и увеличивался в размерах.

2 глава

Голос

На следующий вечер вновь пришло время историй, и седой старик с закатом солнца у горящего костра на морском берегу ожидал своих приемников. Они уже бежали со стороны хвойного леса, звеня детскими голосами и смехом, заглушая шум прибоя. Дети садились на песок, окружая учителя и ожидая новых сказок от него.

Он с великой любовью и упоением смотрел на ростки, выращенные при помощи его собственного труда. Всю великую силу естества, что мог принять старик, он дарил этим росточкам, чтобы из них, напитавшись, выросли приемники и создали уже свое, новое.

– Итак, сегодня я Вам расскажу очень интересную сказку.

– А про кого она будет? Про мир Собак в прошлый раз мне не понравилась: она была очень грустная! – залепетал черноглазый загорелый мальчишка.

– Да! Мне тоже было очень грустно! – проговорила девочка с золотыми волосами и веснушками на маленьком круглом личике.

– Нет, эта история с хорошим концом. Она отражает лучший опыт всех ваших братьев, который только мог появиться во вселенной. Ну что ж, начнем, пожалуй.

Я расскажу Вам историю о психологе, который был больше чем врач. Он был искателем – так его и назовем. По натуре своей он искал в людях на уровне психологии те звенья, которые могли дать основу выхода из блуждания их сознания в потемках души. Когда безумие спасало людей от самих себя, они погружались в него без остатка, но лишь Искатель мог привнести свет в их внутреннюю тьму и вытащить сознание человека на поверхность. Он точно знал, что есть Что-то большее разума. Он знал, что разум всего лишь инструмент, которым пользуется высшее сознание человека, и он точно знал, как вернуть ему рабочий лад. Нет, конечно же, были и безнадежные пациенты, ведь спасение утопающего – дело его рук, и если человек не желает спасения, то нельзя причинять ему добро вопреки его воле. На то мы и одарены свободной волей и правом ее проводить по нашему намерению.

Искатель всегда интересовался природой сумасшествия и понимал, что корни этой проблемы лежат не в рассудке человека. Ему всегда казалось, что есть какая-то живая структура, влияющая на людей, которая заведомо внедряется с самого детства в человека и искажает все его первоосновы. Но если человек силен, то он силой воли и намерением побеждает многие психологические блоки, а если слаб, то прогибается и теряет возможность чисто видеть проблему.

В молодости Искатель повстречал «правильного» человека; можно назвать его мудрецом или учителем, чтобы обозначить значимость присутствия его личности в жизни Искателя. При соприкосновении душ, одна из которых готова отдавать, а другая впитывать, происходит магия: пустой сосуд наполняется, но лишь сам человек решает, чем он хочет себя наполнять. Он был старым врачом без особых наград, привилегий и громких научных изданий, работал в обычной больнице для душевнобольных, где ученик проходил практику после института и встретил своего учителя. И многолетняя работа сформировала в этом пожилом человеке светлый дух и прямую волю, при которых невозможно относиться к людям и жизни в целом никак иначе, кроме как с любовью и самоотдачей. Он каждого больного воспринимал как головоломку, доложив в которую пару пазлов, можно собрать картинку и восстановить некое равновесие. И ключи он мог подобрать к каждому, а если даже не вылечить, то помочь почувствовать облегчение от бремени своего ума.

Учитель всегда говорил, что любое состояние свое человек всегда допускает сам, сам соглашается на что-либо, и, лишь осознав этот факт, можно изменить ситуацию. И говорил, что каждый в своей жизни сталкивается с большой задачей, которая необходима ему для сотворения своего пути.

Искатель проникался мудростью знающего человека, но всегда шел наугад, не разыскивая никаких путей: просто жил, учился, работал, женился, стал вдовцом – так и прошло двадцать шесть лет его жизни без трудных задач, которые создают высший путь духа или что-то подобное. Но практику свою вел всегда с искренним интересом и знал, как починить сломавшиеся болтики в головах пациентов.

И он столкнулся в своей жизни с невероятной задачей, такой глобальной и такой большой важности, что сложно ее переоценить.

Но начнем по порядку.

На мир опустилась таинственная болезнь. Странные случаи потери рассудка у абсолютно здоровых людей начали проявляться то тут, то там. И никто не мог указать причину, по которой больной еще вчера был успешен, активен, нормален, а сейчас находится в полном трансе или в бешеной агрессии бьется о стены палаты. И от этой болезни никто не был застрахован. Врачи не могли оценить статистику случаев и вычислить причину болезни, так как видимых общих факторов не было. Сначала эти болезни даже не замечали и не объединяли, поэтому долгое время не было принято ничего, чтобы обозначить проблему, увидеть опасность. Но когда таких случаев стало слишком много и это происходило очагово, то простые люди, родные и близкие, стали требовать ответов, и подключилась пресса, которая взбудоражила общественность.

Конечно же, были направлены силы на разъяснение ситуации, сбор всей информации и поиск решения проблемы, и чем больше прогрессировала болезнь, тем больше структур подключались к этому вопросу.

И сначала упрямо не хотели обращать внимание на определенный факт, так как это совершенно не укладывалось в человеческих умах, но нашелся повод проверить. Вот как это было: в одной из квартир был найден мужчина, который в неадекватном состоянии бился о стену и вынудил этим соседей вызвать полицию. Зайдя в дом, первое, что услышали два полицейских, так это звуки записи голоса, звучавшего будто тихая песня без музыки. А мужчина уже без сознания лежал на полу с разбитым лбом, но живой, здоровый. И события стали развиваться довольно стремительно. Уже там один из полицейских стал странно себя вести: он будто зависал в прострации. Напарник не придал значения этому, и после вызова скорой помощи, когда пострадавшего забрали врачи, полоса странностей начала проявляться в людях все сильнее и сильнее. Одна из медсестер, что была в бригаде скорой, устроила нудистское представление тем же вечером на потеху всему двору, а тот самый зависавший в прострации полицейский кинулся под машину, но неудачно: получил только сильный ушиб. Что и заставило «особые структуры» обратить внимание на данные факты. Почему три человека стали невменяемыми? «Особые структуры» стали допрашивать напарника и остальных медслужащих из той бригады. Но оказалось, что водитель не был в квартире, а пострадавшего помогли дотащить до машины полицейские, и больше никто в квартиру не заходил. И никто не обращал внимания на тот факт, что звучала запись голоса. Подключили инфекционистов, чтобы понять природу явно выраженной болезни ума, передающейся каким-то путем: через прикосновение или воздушно-капельным. Испугались не на шутку, когда подобное в точности повторилось в другом случае и было уже трое обезумевших. Это были ребята, собравшиеся на квартире отпраздновать повышение одного из них в бригадиры. Также появились странности в поведении, где опять-таки вызвали полицию, и опять никто не обратил внимания на то, что в компании прослушивали аудиозапись голоса, который без музыкального сопровождения пел тихо и спокойно. Там уже была потасовка, которую хотели объяснить правоохранительные органы именно выпитым количеством алкоголя, но не все пили: двое были за рулем, а один был закодирован, и они не пили совсем, но тем не менее трезвость не помогла не заразиться одному из них сумасшествием.

В итоге один из компании признался, что ходит слух в народе, что при прослушивании определенного аудио что-то приключается с людьми. Они не поверили и поспорили, что это все ерунда полная и с ними ничего не приключится. Он достал аудио, сам слушал, никаких изменений не заметил и принес друзьям, рассказывая байку и нагоняя жути. Никто ему не поверил, но один из них, восьмой, слушать отказался и ушел. Друзья над ним посмеялись и включили аудио. После чего и начались странности. И дальше началось что-то непредсказуемое. Один просто упал на пол и закрыл уши руками – корчился. Второй забился в угол – тихо плакал. А третий с красными глазами и бешеной озлобленностью начал кидаться на друзей, пока его не заперли в ванной общими усилиями, после чего и вызвали службы. И с тех пор пошел слух ,что после прослушивания этого голоса что-то с людьми явно происходит, и это не шутка, а реальный факт. Это аудио гуляло по всему Интернету, и волна сумасшествия захлестнула все уголки мира.

Наш Искатель оказался в самом центре событий; его клиника принимала большой поток сумасшедших людей, и это вызывало у него большое количество вопросов.

Конечно же, с первыми поступившими он пытался вникнуть в природу этой болезни. Причина не была понятна. Как можно мгновенно сойти с ума? Не было в его практике таких случаев. Он общался с родными больных, с самими пациентами, и это не дало ему ответов, а вызвало еще больше вопросов и не решало проблемы.

Так в разговоре с первым пациентом Искатель выяснил, что он слушал голос, который захватил его разум, и нет пути обратно – больше вразумительного он не говорил. А вещал только религиозными выдержками и восклицаниями. Еще пятерых просто невозможно было вывести на общение, так как они либо были в ступоре, либо в дичайшей агрессии, которая явно не была признаком расположенности к беседе. А некоторые смеялись или плакали, говорили несвязные вещи, пели песни «Сектора Газа» или требовали, требовали, требовали.

Некоторые родственники подтверждали, что слушали эту запись вместе с больным, но они не заболели, и ничего в их жизни кардинально не поменялось. И вот тогда к Искателю попал Прибывший. Так он назвал его. Он был одним из заразившихся безумием, но у него это безумие было умным. После прослушивания им записи жена перестала узнавать в нем своего мужа. Она рассказывала, что в него будто вселился кто-то другой, но вовсе не человек. Он знал о всем том, что происходило, говорил загадками, не отзывался на свое имя; у него поменялся тембр голоса и повадки. Женщина испугалась его разительных перемен. Прибывший сам пришел к Искателю. Он знал, к кому и зачем он явился.

Прибывший зашел в кабинет врача, как хозяин мира, закрыл жалюзи от яркого света и сел напротив.

Искатель озадаченно, не имея понятия, с кем он говорит, поздоровался.

Прибывший кивнул, с улыбкой и прищуром, исподлобья смотря на врача.

– По какому вы вопросу? – все так же непонимающе смотрел он на посетителя.

– По твоему вопросу, – в дерзкой манере ответил сидящий напротив.

Тут Искатель не умом, но нутром прочувствовал взгляд этого существа на себе. Глаза-то были вроде человеческие, но глубины жуткой, и нутро подсказало врачу, что ранее он никогда не знал ТАКИХ. Тот, кто сидел напротив, не был ясным, но его энергетика пронизывала насквозь, и не оставалось сомнений, что общение будет непростое. Искатель в недолгом молчании ощущал скрытый замысел всего происходящего, но объяснить пока себе был не в состоянии.

– И о чем будем говорить? – наконец спросил он.

– Я пришел лишь донести смысл, разговора не будет, – все так же с прищуром на лице вещал пришедший.

– Доносите, раз пришли, – самообладание не терялось, но Искатель не понимал процесса.

– Ты должен найти Говорящего.

«О ком и о чем он говорит?» – пронеслась мысль в голове врача, но тут же услышал искаженный насмехающийся голос:

– О ком и о чем он говорит? – будто передразнивая, говорил Прибывший.

– Кто вы?

– Я никто, и я не жив совсем; мое присутствие здесь временное: я здесь только для того, чтобы передать то, что я уже передал, ну и еще на некоторое время, конечно. Ты же без меня не справишься. Если тебе еще и разжевывать не надо. Да, мысли твои как открытая книга: ты подумал о том, что я от тебя хочу, кто я, зачем пришел. Я все это слышу, каждую поганую мыслишку в твоей человеческой головенке. Ты, человечишка, ты, ты должен найти Говорящего.

– По чем вы…– не дав договорить Искателю, Пришедший снова начал кривляться:

– По чем вы, о чем, о Сатана!– он встал и с притворным оханьем театрально завозмущался, отвернувшись к окну:

– За что мне эти ублюдки: жил себе спокойно, а ты меня послал к этим.. – и он брезгливо взглянул на Искателя.

– До тебя еще не дошло, что весь твой мир и человеческие жизненки полетят, как клочки по закоулочкам? Ты разве последние три недели не думал о том, что идет сюда и приходит в твой мир?

Нечто, говорившее с прищуром, довлело над ним, и казалось, что все вокруг затихло и потемнело: ни шороха, ни движения – все замерло. Его энергетика была в воздухе и ощущалась так, будто липкий туман окутывал разум, что заставляло приковать все внимание Искателя к Пришедшему и требовало понимания процесса.

– Вы о болезни, поразившей множество людей?

– Какой ты проницательный, видишь, можешь, когда захочешь шевелить своим мизерным умишком.

– А я здесь причем? И кто все же вы?

Пришедший переменился, быстро по-деловому сел на стул и продолжил:

– Короче, мужик, меня послали тебя собрать в дорогу, ехай искать Говорящего. Ты же знаешь про голос, уже все знают, и ты тоже знаешь – не делай лицо тупого. Тебе найти его надо. Я тебе уже пережевал и в рот положил. Собирай чемоданы, и поехали.

– С вами? – ошеломлено спросил Искатель.

– А чем я тебе не друг? Или моя морда тебе неприятна?

«Да в целом приятного мало», – подумал про себя врач. Но этот напротив сразу подхватил его мысль:

– Да ладно, ты тоже не роза цветущая. Короче, держи, – и он схватил за руку будущего напарника. При прикосновении будто огромный поток информации в виде знания пришел ему в голову, будто солнечный удар. Искатель сначала опешил, но руку не убрал. В этом процессе ему показывалась истинная картина масштабов болезни, влияния ее на мир и итог, но очень скомканно, очень неорганично; затем показалось лицо Говорящего, который ждал его прихода: именно Искатель должен был найти того, кто говорил и чей голос запустил такие процессы в мире.

Прибывший сам убрал руку.

– Ну что, допетрил?

– Допетрил, – очумевшим голосом повторил врач и сидел неподвижно, будто статуя.

– Представляться не буду. Тебе это для дела не надо, – нечто под человеческим ликом встало и собралось на выход. – Можешь не провожать, завтра в дорогу.

Истерия охватила мир. Люди, боявшиеся услышать тот голос, что сводит с ума, затыкали уши, боялись аудиосообщений, музыки, новостей и всего, что передавалось по средствам голоса. Все источники оповещения перешли на текст, снова стали ходовыми газеты и книги.

Случались «террористические» акты. Так, на одной из больших демонстраций, которую подняли люди, желавшие разъяснений и хоть какой-то защиты, в громкое воспроизведение один из активистов неизвестной организации включил голос. После чего началась необычайная паника. И такие случаи происходили не единожды. Некоторые, достигшие пика паники, заканчивали жизнь самоубийством. А также религии стали переживать волну подъема: многие уходили в монашество или начинали вести религиозные проповеди, показывая надписи на огромных стендах в людных местах. Каждый защищался как мог.

Пока кто-то сидел в страхе, были и те, кто сам искал голос. Такие люди готовились к прослушиванию и поодиночке или целыми группами прослушивали аудиозапись, и больше о них не было слышно, так как большинство просто выходило из общества, за исключением нескольких, которые сходили с ума и смешивались с толпой обезумевших. Создались секты голоса, которые внушали людям ,что пришел апокалипсис. Психушки не справлялись с больными, многие отказывались работать с ними, так как боялись заражения. Хаос заполонил все, до чего мог дотянуться. Безумных становилось так много, что ни один орган не мог контролировать их. Они часто бродили по улицам с пустыми глазами, тихо бормоча что-то себе под нос, за что в народе их и прозвали «Шептунами».

Среди первой невообразимой волны страха также проскальзывали сообщения о том, что не все подвержены заболеванию и некоторые люди имеют иммунитет. Но было и тихое движение, на которое в этом адском омуте обычные люди ,не прикоснувшиеся к звучанию голоса, просто не заметили.

Очень большие деньги вкладывались в колонии технологичных поселений в местах, отдаленных от городов и скопления большого количества людей. Говорили о том, что богатые мира сего строили для себя укрытия от апокалипсиса. А прикрывали это экологически чистыми постройкам и заселяли их. Сыщики-самоучки, сторонники теорий заговоров, увидели странную закономерность в том, каких людей заселяли в эти общины. Это были как раз те люди, что тоже слышали голос, но остались в своем уме. Эти люди оставляли работу, дом, а зачастую и родственников, переезжая и обосновываясь на долгий период в этих колониях. Их жизнь была простой: не было в ней ничего секретного. Но жили они не как обычные люди. Их отличала сплоченность и гармоничность, что совсем позабыто в современном мире, разъеденном Интернетом, эгоцентризмом и культурой потребления. И во всеобщей мировой панике никто этого не заметил, никто не придал этому особого значения. Весь хаос, творившийся в обществе, не касался этих колоний – там была своя атмосфера и уклад жизни. Казалось, их не тревожит то, что происходит в мире.

Конечно, были смельчаки, пытавшиеся узнать больше. Но все они проходили через испытание голосом и далее уже известная картина: кто-то соглашался, а кто-то нет. В итоге секрет основания так и не был раскрыт, так как, прослушав голос и оставшись в своем уме, они подключались к общему строю общины и уже не участвовали в деятельности общества.

И с каждым новым днем ситуация обострялась.

Дорога была долгой. Молчать Искатель не мог. Всю ночь он обдумывал все, что произошло, и он не понимал, почему он во все сказанное Прибывшим так легко поверил. А он верил, да, действительно верил. Как так случилось, что он, взрослый разумный человек, безоговорочно готов бросить все и искать какого-то Говорящего? Он задавал себе этот вопрос много раз, но, не находя объективного ответа, сводил все свои выводы к тому, что эта ситуация его волновала, но не с точки зрения страха, хотя, что душой кривить, – он тоже где-то бился в дальнем участке мозга, но с позиции натуры Искателя. Такие головоломки были целью его жизни. Его всегда будоражило необъяснимое. Вот так он и пришел к тому, что совершит эту поездку. Конечно, ему было тяжко оставить в такое тяжелое время клинику без особых на то причин, но нет, причина была, казалось, огромная. А если он найдет лекарство, найдя источник болезни? Разве не этого хочет он? Разве не это решение всех проблем? И не это ли то самое, ради чего стоило рискнуть? Однозначно этот Прибывший был не простым человеком. И он знал, он точно что-то знал. Нельзя было упускать такую возможность изменить ситуацию или хотя бы понять ее. Ведь то, что происходило, совсем не укладывалось в голове обычного человека.

Конечно же, множество эпидемий случалось на этой планете, и пандемии тоже были. Но ни одна из них не вела к таким последствиям и не была такой глобальной. И скорость развития невообразимая. Инкубационного периода болезни в принципе не было: человек мгновенно лишался рассудка.

Искатель, собрав чемодан и ранее оповестив своего зама, вышел к машине в указанное время. Где уже находился Прибывший. Он ждал его.

– Че? Стремно? – вместо приветствия проговорил он, ухмыляясь. Но врач не обратил внимания и сел за руль. Рядом приземлился и Прибывший.

И прежде чем завести машину он пристально посмотрел на «напарника» и спросил:

– Прежде чем я поеду с тобой, мне нужно узнать… понять, кто ты?

– Это неважно, но я могу тебе сказать так: без меня ты ничего не можешь. Только я смогу помочь тебе в этом.

Только мысль успела проскочить в голове Искателя, но Прибывший уже отвечал на нее:

– Слушай, ты знаешь, кто, но когда это знание станет пониманием, я скажу это вслух. А сейчас просто езжай. Нам долго ехать, – его насмешка и прищур придавали его лицу издевательский вид. Но он настаивал на действиях и не собирался вести светских разговоров.

– Ладно, тогда последний вопрос.

– Ну, удиви меня! – нет, он, конечно же, издевался.

– Почему я? – тихо, но настойчиво спросил врач.

– Конечно же, куда без твоего эго. Оно отравило все ваши человеческие умы. Оно живет вместо вас, творит вместо вас, думает, а вы – рабы, рабами были ,рабами и остались. Принять тот факт, что ты продолжение Создателя, нет, нет, что вы! Есть же моя личность, есть мой талант, и я такой хороший человек, там много значу в этом мире, что именно мне дали такую возможность найти причину и вылечить весь мир от безумия. И тогда все поймут и оценят мою работу. Так? Это в твоей головенке вертится? Вот только не говори, что действительно хочешь спасти весь мир. Нет, увольте! Ты такой же движимый эго, как и все остальные; да ты этого даже не осознаешь, – Прибывший осекся, понимая, что уходит далеко, а цель не приближается, и закончил: – ладно. Ты, потому что ты. Устроит ответ?

Искатель не получил ответа, ему нужно было что-то услышать, но не это. Нужно было что-то такое, что сказало бы его внутреннему «Я» ,что действительно игра стоит свеч. Неужели и правда эго?

– Нет, говори до конца, – настоял он.

Прибывший не стал спорить, так как понял, что нужно голодному дать хлеба, что бы он согласился до конца. Без ответов он напарника потеряет, а это всего лишь человек. Но нужно было сделать так, чтобы он поверил в то, чего он еще не знал, но догадывался всегда; нутром чуял.

– Ты из Искателя должен стать Ведущим.

– Ведущим? – переспросил врач, пытаясь осознать частицу головоломки, в то время как издевки полились с противоположной стороны.

Искатель завел машину и поехал. Его мысли роились и сплетались в структуру, он был занят пониманием и осознанием процесса, в который его неожиданно включили.

– Ты можешь свои примитивные мыслишки успокоить, а то мне все это неинтересно, – отвернувшись к окну, закончил краткую беседу напарник. – Я, между прочим, не завтракал.

Дорога была долгой и спокойной, мысли Искателя, будто трасса, укладывались в единую полосу, а Прибывший язвительно дополнял их колкостями. А иногда просто молчал, даже казалось смотрел с какой-то грустью и отстраненностью. Нет, было в нем что-то человеческое, внутреннее естество. Но оно еле виднелось за жесткой структурой тяжелой энергетики и непредсказуемостью натуры. Казалось, только одно его прибытие говорило о силе, а чтение мысли было лишь мелкой частью тех фокусов, которыми он мог похвастаться.

Конечно, это можно было списать на догадку и живой ум интеллектуала, но не выходило, так как он всегда, в любой момент мог прочесть Искателя и, что тоже было странностью, знал о нем все то, что врач пытался скрыть даже от себя, не говоря уже о своем детстве или ситуациях, которые никто не мог знать. Самые лучшие психологи при чтении личности не могли похвастаться таким знанием собеседника, даже если у них на руках была полнейшая история исследуемого. Один раз, уставши за весь день от мыслеформ Искателя, он наконец проговорил:

– Да неужели так важно для тебя дать имя мне, обозначить это в какие-то рамки, уговорить себя, что ты не сходишь с ума?

– Да, если я не пойму твою природу, я не смогу обозначить суть дальнейшего, —ответил Искатель. Казалось, он уже принял правила игры, что велась с ним, и, расставляя все по полочкам, укладывал в своей голове цель на основе имеющихся фактов.

– А как ты объяснишь своему материальному научному уму то, что в твоем мире не может быть реальностью? Ты не сможешь. Ты вынужден просто поверить, чтобы двигаться дальше. Я не человек. Уже давно нет, – Прибывший снова отвернулся к окну и отстранился, давая напарнику проникнуться до конца этой мыслью, прожить ее и осознать.

После очередной заправки, где Прибывший потребовал человеческую шаурму, они двинулись дальше. Он жадно поглощал ее, будто голодающий с Поволжья, но кривился и причитал:

– Какая отвратительная жижа, а мясо – не мясо вовсе! Вот сырое было бы вкуснее!

– Разве ты можешь питаться человеческой едой? – усмехнулся Искатель, наблюдая за упоительным завтраком собеседника.