Сказка о волке

Талова Татьяна

А жизнь проста и чудесна, а правда в том, что отец продал свою дочь.

Нет, нет, конечно же, он любил свою дочь. Любил — и, как водится, желал ей самого лучшего.

А их дом, их старый родной замок, стоял на холме и от города его отделял большой глухой лес. А в том лесу, в том темном запретном лесу, было лишь три дома. И жили там, в том страшном старом лесу, лишь три человека — Лесничий, Колдунья да Охотник. И двое приходили, бывало, к замку: Охотник приносил дичь и шкуры, а Колдунья целебные зелья. Лесничий же давно умер, но о том не говорили — принято было считать, что Лесничий жив. Иногда даже поговаривали, будто он недавно заходил к господину Траубе, барону, — по делам, — и умолкали. Просто так было спокойней — считать, что Лесничий жив. А правда в том, что будь Лесничий жив, ему сравнялось бы уже сто лет или больше, и уж точно, его не нашли бы зимой замерзшим насмерть на краю леса.

Край леса — дальше уходили только Охотник и Колдунья. И Лесничий, конечно же, Лесничий, умерший десять лет назад. Вот так и жили в лесу, в том мрачном опасном лесу, три человека.

Но правда в том, что отец продал свою дочь. С южной стороны приехали гости — и как было не отдать дочь в жены молодому господину в таком богатом наряде, такому учтивому и галантному, с целым отрядом молодцев на породистых белых скакунах? Как не продать, если сын графа и наследник весь вечер заглядывался на младшую? Как не продать, если замок разваливается, и совсем нет денег — а будущий граф сам предложил в обмен на младшую дочь две сотни золотом, а вдобавок свою руку, сердце и искреннюю пламенную любовь?

Но это все — это так, предисловие и не больше того.

— И чего он в тебе наше-е-ел?.. — грустно протянула Эрин, оглядывая себя в большом зеркале. В чистеньком голубом платье и с белыми лентами в волосах сестрица выглядела и вправду изумительно.

— Поменяемся? — пожав плечами, предложила Бриана. Так уж вышло, что совсем не по себе было младшей сестре уезжать вместе с графским сыном из родного дома.

Эрин повернулась, взглянула на сестру и тяжко вздохнула. У нее, у старшей сестры, всегда очень удачно и красиво получалось вздыхать, закатывать глазки, ахать и хлопать в ладоши от восторга. И все-таки сестра была замечательной, и Бриана ее очень любила.

— Бриана… Милая моя Бриана, я знаю, что ты не хочешь этой свадьбы, — Эрин на правах старшей сестры протянула руку и погладила Бриану по голове. — Ты заметила, что это всегда так бывает — кому не нужно, тот получает то, чего искренне желает другой.

Две сестры, как это часто бывало, сидели у камина в главном зале, на полу, на шкуре — мех медведя и огонь согревал даже в самые холодные ночи. Мать за то недолгое время, которое пробыла с ними, приучила девочек к труду. Конечно, это был не тот труд, которым зарабатывали на жизнь крестьяне или слуги, но тем не менее, не каждая баронская дочка могла похвастаться умением так быстро и ровно вязать, не теряя не единой петли, как Бриана, или умением вышивать такие сложные узоры или даже целые картины, как Эрин. Вот и сейчас Эрин бледно-голубыми нитями вышивала на шарфе незабудки, а Бриана довязывала рукавицу. Пряла Бриана тоже сама, пряла из теплой овечьей шерсти, а потом красила в растворах, подаренных Колдуньей.

— Цвет красивый, тебе бы пошло такое платье, — оценила старшая сестра. — Тебе обязательно нужно показаться своему жениху в темно-красном…

Бриана пожала плечами. Сестры были очень похожи друг на друга, только вот казалось, будто Эрин вся изнутри светится, словно солнышко — даже рыжие волосы отливают настоящим золотом, тогда как в Бриане все краски были слегка затемнены. И вот сразу, с первого взгляда становилось ясно, кто из них родился жарким летом, а кто вьюжной зимой.

— А ты ведь ему вяжешь? — лукаво прищурилась Эрин, откладывая шарф в сторону и сладко потягиваясь. — Господину Конраду Грим?

— Да нет… — Бриана поглядела на вязание в своих руках, как будто впервые его увидела. — С чего ты взяла?

— Ну, для твоей или моей руки рукавица будет слишком большой, а для отцовской — маленькой, — заметила Эрин.

— Я отдам их Охотнику, когда он придет, — улыбнулась Бриана. — Сейчас очень холодно, лишние рукавицы ему не помешают.

— Ну надо же… — покачала головой Эрин. — Не жениху — Охотнику! Ах Бриана, не знай я тебя достаточно хорошо, подумала бы, что это о нем ты втайне мечтаешь!

Младшая совершенно искренне рассмеялась, старшая подхватила.

Да, сестры всегда ладили меж собой. Они и по годам были почти ровесницы — Эрин родилась в середине лета, а Бриана зимой, спустя всего-то полтора года. Потому-то они так много проводили времени вдвоем — в замке не найти было других подруг, дети слуг сторонились маленьких баронесс.

Конрад Грим, гость Траубе, уже знал о привычке сестер проводить вечера у камина, и потому совсем не случайно оказался тогда в зале.

— Ой! — Эрин резко вскочила на ноги и одернула платье. — Простите, мы не заметили, как вы пришли.

Рыженькие волосы, чуть вьющиеся, перевязаны белыми лентами, голубые глаза, точь-в-точь как и у господина Траубе, смотрят весело, с хитринкой.

Бриана осталась сидеть, безразлично глядя на Конрада. Впрочем, господин Грим редко удивлялся странному поведению других людей. И уж тем более, он никогда не смущался в присутствии дам.

— Я лишь хотел лишний раз увидеть свою невесту, — Конрад улыбнулся. Эрин, прыснув в рукав, подмигнула Бриане и вихрем унеслась прочь из зала.

Бриана даже не шелохнулась.

— Вы можете сесть в кресло, — опомнилась вдруг она.

— Позволите побыть рядом? — снова улыбнулся молодой человек, кивая на шкуру медведя — как раз там сидела минуту назад Эрин.

Бриана, не зная как себя вести, кивнула. Это человек, прибывший в замок с неделю назад, внушал ей страх. Она ни за что бы не поверила, что Конрад Грим желает ей счастья.

— Смею надеяться, вы вяжете эти рукавицы мне?

— Нет, — быстро ответила Бриана. Потом испугалась, подумав, что, наверное, обидела гостя. Но для того, чтобы понять, что гость смеется, заранее предвидя отрицательный ответ, ей хватило одного взгляда в темные, карие глаза.

— Я вяжу их Охотнику, — осмелев, сказала она. — Вы же редко бываете на морозе подолгу, как он. И руки у вас не мерзнут.

— Бриана… — девушка невольно вздрогнула. — Мои руки мерзнут даже здесь, у огня…

Конрад протянул руку — и действительно, щеку Брианы обожгло холодом! Нельзя и подумать, чтобы у человека были такие холодные пальцы!

— Они ледяные! — невольно воскликнула Бриана. — Почему? — А ведь еще старая нянька, рассказывая сказки, строго наказывала — если кого-то боишься, никогда не задавай ему вопросов! А то как бы не стало еще страшнее…

Конрад нахмурился — и вдруг Бриана поняла, почему. Ведь господин Грим ничего не сказал — как же можно говорить, не раскрывая рта? Ведь он просто молчал, глядя на свою невесту. А голос, этот усталый холодный голос, назвавший ее по имени, Бриане только почудился… И ледяное прикосновение — тоже.

Конрад пожал плечами в ответ на ее глупое восклицание и произнес почти весело, словно бы и не заметив ничего:

— Вы немного ошибаетесь, моя дорогая, — господин Грим криво усмехнулся и рассеянно погладил медвежий мех. — Я часто и подолгу нахожусь на холоде, но я привык. А вот вам бы, пожалуй, следовало связать что-нибудь теплое для себя…

— Отец говорил, вы с юга, — удивилась Бриана. — Разве нет?

— Не совсем, — мягко улыбнулся Конрад. — Мой дом… наше графство, оно очень далеко. И там гораздо холодней, чем даже здесь.

Конрад решительно поднялся.

— Рад был поговорить с вами…

— Где это? — почти выкрикнула Бриана, чувствуя смутную тревогу.

— Очень далеко, — уже отвернувшись, повторил Конрад.

Уже у дверей он оглянулся и добавил:

— Я отвезу вас туда. Скоро.

— Ох, Бриана! — буквально через минуту в зал влетела Эрин. — Вы поговорили, так? Я видела его на лестнице, он улыбался…

— Да… да, Эрин, мы поговорили… Он сказал, что живет очень далеко.

— Далеко-о? Ну, думаю, я все равно смогу к тебе приезжать, — Эрин обняла бледную сестренку. — Как же тебе все-таки повезло!.. Бриана, ты заметила, какие у него глаза? Такие темные, такие…

— А я и не знала, что карие глаза могут быть такими холодными… И пустыми.

— О чем ты? — Эрин недоуменно взглянула на младшую сестру.

— Эрин… Эрин, я не хочу уезжать с ним! — слезы брызнули из глаз, едва Бриана вспомнила про ледяное прикосновение. Бриана понимала, что ничего этого не было, но и поверить в то, что это померещилось, тоже не могла. — Эрин, родная моя сестричка, я не хочу… Я его боюсь…

Эрин, уверенная в том, что это лишь временное помешательство, вызванное внезапностью предстоящей свадьбы, успокаивающе гладила младшую сестру по голове и повторяла, что все будет хорошо.

Ночью Бриане стало еще страшней. За дверью чудились чужие шаги. До полуночи она так и не смогла заснуть, прислушиваясь к каждому шороху. А надо сказать, раньше посторонние звуки никогда не мешали ей спать — ведь замок всегда жил своей жизнью, наполненный шорохами, свистами и скрипами старого-старого здания, и Бриана привыкла засыпать под них.

— Ну же, Бриана, ты ведь никогда не была трусихой! — прошептала Бриана сама себе, стараясь успокоиться. — Не может ведь твой жених стоять у тебя под дверью! Это… это глупо! Какой бред, честное слово!..

Наконец Бриана рывком села в постели.

— Это бессмысленно, — устало продолжила она говорить сама с собой. — Я и так уже почти что принадлежу ему. Зачем господину Грим бродить ночью по нашему замку?.. И чтобы сейчас же перестать волноваться, я пойду и открою дверь!

Непроизвольно Бриана сказала последние слова гораздо громче. Так, чтобы человек за дверью мог услышать и уйти. Так, чтобы не пришлось вновь сталкиваться лицом к лицу с Конрадом Грим.

Бриана быстро — пока не исчезла решимость — соскочила на пол, подбежала к двери, отодвинула маленькую щеколду и дернула резную ручку. Облегченно выдохнула, когда увидела, что в коридоре никого нет. Но как же холодно! Нет, понятно, что зимой в непротапливаемых коридорах не может быть тепло, но не до такой же степени! Бриана закрыла дверь и побежала по коридору к комнате сестры, замолотила в дверь руками.

— Что случилось? — раздался встревоженный голос Эрин, и через мгновение дверь открылась. — Бриана?..

Бриана проскользнула в комнату.

— Разреши, я посплю сегодня с тобой? — взмолилась младшая сестра. — Ты не представляешь, как у меня в комнате сегодня страшно!

— Конечно… — убедившись, что ничего ужасного не произошло, Эрин зевнула. — Ну и пугливая ты у меня, сестричка! Конечно ложись…

Вообще, сестры частенько перебирались ночью друг к другу в спальни — почему-то ночами было особенно интересно шептаться и рассказывать реальные и, тем более, выдуманные истории. Иной раз сестры выходили из комнат и, смеясь, бежали наверх, в старые башенки, до которых уже никому не было дела. Там было темно и пыльно, там было много пауков, а однажды девочки даже видели большую черную крысу. Но даже после этого не прекратили своих вылазок. Было в этом что-то такое запретное, а потому упоительное, — ведь никто во всем замке об этом не знал, кроме них двоих.

— Бриана, а ты веришь в колдовство? — поворочавшись в постели с минуту, спросила вдруг Эрин. Сестры одинаково любили сказки, где то и дело появлялись маги, духи и маленькие феи, добрые или злые в зависимости от сюжета. Ну и как не поговорить темной зимней ночью о такой таинственной, недоступной большинству людей вещи?

— Конечно, — не задумываясь, ответила сестра. — Взять хотя бы наш лес. Охотник рассказывал мне, что там живет Волшебный Зверь…

— Там живут только он сам, Лесничий и Колдунья, — возразила Эрин. — А Охотник придумал этого зверя, чтобы ты никогда не ходила в лес. Иначе почему Волшебный Зверь не нападает на них?

— Боится, — уверенно ответила Бриана. — Он же все-таки Зверь. А Охотник — это Охотник. Зверь боится Охотника.

Бриана немного подумала и добавила:

— Он обещал принести мне его голову.

— Кто — чью? — прыснула Эрин.

— Охотник — Зверя! — нахмурилась Бриана. — И не смейся, он правда обещал. Хотя мне не нужна ничья голова… Но будет лучше, если Зверь пропадет, верно? Тогда можно будет ездить через лес…

— Все-таки я была права — тебе нравится наш Охотник, — засмеялась Эрин.

— Вовсе нет! — возмутилась сестра. И чтобы уйти от темы, сказала:

— Тем более, есть же Колдунья!

— Да что Колдунья! — поморщилась Эрин. — Если Зверь и живет в лесу, то она ему не помеха. Она умеет варить зелья и только. Я ведь спрашивала ее — она призналась, что ничего больше не может.

Бриана тогда подумала, что волшебники — на то они и волшебники, что никогда не раскроют, что умеют на самом деле. А еще, еще она подумала, что, быть может, Колдунья сможет ей помочь — и не придется больше касаться холодных-холодных рук постылого жениха.

И кто бы знал, что утром, словно почуяв немую просьбу юной баронессы, пришла к замку Колдунья.

Как это бывало всегда, Колдунью хорошо приняли в замке. Господин Траубе хорошо помнил, благодаря чьим целебным настоям и мазям слуги в его замке да и он сам с дочерьми почти никогда не болеет. И вот когда Колдунья, отобедав вместе с бароном, собиралась уже уйти, к ней подбежала Бриана.

— Маленькая баронесса! — пропела Колдунья. Голос у нее был хриплый и глухой, но тем не менее, звучал приятно, успокаивающе. — Что-то тебя беспокоит?

Колдунья говорила на «ты» со всеми, кроме господина Траубе, и то — лишь потому, что она жила на его земле. Собрав волю в кулак, Бриана озвучила свою просьбу.

Колдунья задумчиво посмотрела на Бриану, прошла к лестнице и уселась прямо на ступени. Младшая примостилась рядом.

— Ты хочешь, маленькая баронесса, чтобы я помогла тебе избежать свадьбы? — проговорила Колдунья. Бриана кивнула.

— Колд… — Бриана запнулась. Как так вышло, что за все годы она ни разу не поинтересовалась именем Колдуньи?.. Улыбнувшись и откинув за плечи спутанные седые волосы, Колдунья сказала:

— Меня зовут Крейдне. Только теперь и я буду называть тебя по имени, хорошо? Так что ты хотела сказать, Бриана?

— Крейдне… Крейдне, мой жених, он… Мне так страшно с ним! Я не знаю, как отец согласился на эту свадьбу — он впервые даже не выслушал меня! А мой жених, господин Грим, он… он… Я боюсь его! У него руки холодные, как снег или даже сильнее, Крейдне…

— И ты веришь, что я смогу тебе помочь? — усмехнулась Крейдне. — Что ж, это весьма лестно…

Колдунья тяжело вздохнула и сказала тихо, будто бы сама себе:

— Каждый год Мертвый Король ищет себе невесту, и надо же такому случиться, что именно в этот год он положил глаз на деву, видящую призраков…

— Мертвый?! — побелела Бриана. — Крейдне, о чем ты говоришь?!

— А о том, — Колдунья скрестила руки на груди, — что не повезло тебе, Бриана, не повезло дважды! Впервые — при рождении, когда Судьба подарила тебе способность видеть невидимое и слышать неслышимое. Может, помнишь, как ты впервые подбежала ко мне и повела показывать… как ты это сказала?.. "Маленького белого старичка, живущего под лестницей"! Тебе еще не было и шести лет, Бриана… Часто ли теперь ты видишь духов?

— Только кота — он ночью бродит по двору и замку, — пожала плечами Бриана. — Почему ты сразу не сказала мне, что это ненормально? И Эрин! Эрин всегда ведь соглашалась со мной, когда я рассказывала ей про духов!

— А разве в этом есть что-то удивительное? — седые брови взлетели вверх. — В былые времена все видели то, чего сейчас — так принято считать, — не существует. А твоя сестра — славная девушка, которая тебя очень любит. Вот и подыгрывает тебе, как может. Так ты хочешь слушать меня дальше?

Бриана поспешно кивнула. Ну, призраки и призраки. В конце концов, она и вправду видела их с шести лет, и раз Крейдне не удивляется, то и ей не стоит.

— Второй раз не повезло тебе, Бриана, когда в ваш дом постучался Мертвый Король.

— Откуда ты знаешь?..

— Зимой его трудно заметить, — пожала плечами Колдунья, — это так. Но ведь я видела его за обедом. А я, как никак, Колдунья. Я подумала — а вдруг он лишь ехал мимо со своей свитой? И сегодня-завтра он покинет замок и заодно прихватит с собой эту долгую метель?.. Но потом ко мне подошла ты.

— Так кто это все-таки? И зачем ему невеста?..

— А что непонятного, Бриана? — немного раздраженно ответила Крейдне. — И не все в этом мире имеет причину, запомни. Солнце ходит по небу, ветер дует и меняет направление, новая трава вырастает каждую весну, Мертвый Король ходит по свету и ищет себе невесту каждую зиму. Так было и так есть, и так будет вечно. У нас его зовут Мертвым Королем, где-то считают едва ли не богом — должно быть, это пошло после чуждой нам, далекой легенды о том, что властитель подземного мира украл с земли молодую Весну.

— А дальше? — тихо спросила Бриана.

— А дальше все просто. Мир жить без весны не может, поэтому пришлось ее вернуть. Только вот ты, маленькая баронесса, никак не тянешь на Весну. Скорее уж на Зиму, — Крейдне усмехнулась снова. — А значит быть тебе в его королевстве целую вечность.

— Крейдне!

— Быть может, — не замечая испуганного лица, продолжила старуха, — это было бы и неплохо, если бы ты не видела его сущности. Вечная жизнь, как никак… многие пожелали бы такого.

— Крейдне, нет! — едва ли не заплакала Бриана.

— Самое плохое, — Колдунья подперла щеку кулаком и вздохнула, — что его нельзя уничтожить. Да и от своей невесты Мертвый Король так просто не отступится… Можно лишь обмануть его.

— Как? — Бриана подалась к Колдунье, та недовольно на нее покосилась.

— Я подскажу тебе. Только не могу отвечать за последствия. Мертвый Король может путешествовать лишь зимой. Если мы обманем его сейчас, то в следующем году он тоже не сунется в ваш замок — найдет невесту посговорчивей, — смешок Колдуньи был похож на кашель. — Нужно только не позволить ему забрать тебя до весны. А теперь подумай, как это можно сделать…

Думала Бриана недолго. Сначала даже удивилась такому простому решению, но потом, поразмыслив какое-то время (Колдунья неподвижно сидела рядом), поняла, что это единственный выход.

— Скажи мне, Крейдне… Ведь кони-то у Мертвого Короля вполне обыкновенные, верно?

— На земле — конечно. Да и сам он почти человек здесь, — ответила Колдунья.

— Я попрошу у него подарок! — воскликнула Бриана. — Торговцы иногда привозили из города, что за нашим лесом, дивные плащи и платья, и украшения. Я скажу, что мне не в чем выходить за него замуж и попрошу свадебное платье! Тем более что свадебного платья действительно нет — материно похоронили вместе с ней.

Крейдне какое-то время смотрела на нее удивленно. Затем хлопнула себя по колену и рассмеялась:

— А и правда! Здесь еще долго будет лежать снег и царить холод, это так, но ведь по правде-то весна придет уже через две недели! За это время он не успеет обогнуть лес по дороге и вернуться обратно… Но, Бриана, Мертвый Король смел, он может пойти и напрямую, через наш лес.

— Но там он встретит Волшебного Зверя!

— Это Охотник рассказал тебе о нем? — нахмурилась Колдунья. — Ну что ж, что есть, то есть… Хорошо, Бриана, — Колдунья встала.

Бриана поблагодарила ее, попрощалась и хотела было уже уйти, как вдруг вспомнила очень важную вещь. Девушка взглянула на Колдунью и спросила тихо:

— Крейдне… Чем мне отплатить за твою помощь?

— Хм… — старуха медленно обошла Бриану кругом. — Я бы взяла пару лет твоей жизни, конечно… Но я не так уж тебе и помогла. Твои волосы мне вполне подойдут, — решила она.

Бриана уже готова была принести ножницы, как Крейдне сказала:

— Позже. Не хочешь же ты, чтобы Мертвый король догадался о твоем сговоре с Колдуньей?..

И, тихонько посмеиваясь, Колдунья ушла.

— Эрин… Если я чего-то хочу, то… — Бриана нервно одернула рукава своего платья. — То… если я хочу попросить что-то у мужчины, то… как этот стоит делать? Эрин! Как себя вести?

Сестра подняла голову от старенькой книжки и удивленно посмотрела на Бриану.

— Ну… — протянула она в легком замешательстве. — Если ты хочешь попросить что-то у Охотника, то достаточно просто сказать «пожалуйста», и он все для тебя сделает! — Эрин лукаво подмигнула и хотела было уставиться снова в книгу, но сестра возмущенно всплеснула руками.

— Я не про Охотника! Да при чем здесь вообще Охотник?! Ну, Эрин, сестричка… Я ведь знаю, что за книги ты постоянно читаешь! "Сказание о неземной любви леди Хелен и сэра Квентина"! Я знаю, что ты тоже никогда близко не общалась с мужчинами, но в этих-то «сказаниях» должно быть хоть что-то, способное мне помочь!

— Бриана! Кого же ты собралась просить? И о чем?

— Кого-кого, — Бриана постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более беззаботно. — Жениха своего, кого же еще? Он платит отцу две сотни золотых, так неужели не может сделать мне небольшой подарок перед свадьбой?

— Ох! — Эрин тут же вскочила со стула, мигом позабыв про книжку. Зачем же она, когда тут есть такая возможность проверить на деле все то, о чем там пишется?

— Для начала надо выбрать платье! Я бы посоветовала тебе темно-красное, но тут нужно подумать… Как считаешь, какой у него любимый цвет?

— Ходит он в черном… — Бриана явно не ожидала такого рвения от сестры. — Но… Я думаю, белый. Как снег.

Белого у нее не было ничего, кроме, пожалуй, пары перчаток. Для старшей дочери всегда выбиралась одежда пастельных тонов, в которой она была похожа на милого рыженького ангелочка. Младшая же едва ли не с детства ходила в темном — бордовом, темно-зеленом, синем…

— Найдем что-нибудь у меня! — радостно отозвалась Эрин.

Бриана, зажмурившись, кивнула. Страх перед Конрадом немного поутих, когда девушка твердо решила обмануть Мертвого Короля, но на эту встречу она собиралась как на очень опасное дело. Оно таким и было на самом деле.

"И почему мы решили, что просить следует именно наедине?!" — с отчаяньем думала Бриана, медленно приближаясь к господину Грим. При отце просьба выглядела бы вполне уместно, при Эрин — тоже… Самое трудное было — идти вперед. По крайней мере, так казалось, пока Бриана не подошла к креслу. В те часы, когда в зале у камина не сидели сестры, там проводили время отец и господин Грим. Они долго говорили и любили играть в шахматы. Конрад всегда играл белыми, и если он проигрывал, то только поддавшись — в этом Бриана была уверена. Сегодня, верно, отец немного раньше ушел спать, оставив гостя в одиночестве. Или каким-то колдовским чутьем Конрад Грим угадал о приближении невесты и внушил господину Траубе сон?.. Кто знает, но господин Грим был в тот вечер один.

Бриана стояла позади и смотрела на черные волосы Мертвого Короля. Странно, что глаза у него карие, а не голубые или серые… Эрин унаследовала отцовские голубые глаза, Бриана — материны серые, а каковы были родители Мертвого Короля? И были ли вообще?.. Бриана понимала, что думает совсем не о том, о чем следовало бы думать, но поделать с собой ничего не могла.

Конрад повернул голову и взглянул на нее — только тогда Бриана опомнилась.

— Я… — растерялась девушка. — Я искала отца, думала, он здесь… Но, быть может, вы позволите побыть рядом?

— Вы повторяете мои слова, — усмехнулся господин Грим. — Это ваш дом. Я буду только рад.

— Господин Грим, — Бриана спокойно уселась на пол, на свое любимое место на медвежьей шкуре, поближе к каминной решетке, — вы расскажете мне, как выглядит ваш дом?

— Он… Он огромен, — улыбнулся господин Грим. — Порою красив, чаще всего спокоен… А еще там холодно, я уже говорил. Там много людей, но почти всегда очень тихо… Трудно будет рассказать все, тем более, вы вскоре сами увидите его.

Говорить и слушать Мертвого короля оказалось не так сложно, как мнилось Бриане. Она улыбнулась. Нарочито небрежно завязанное у горловины платье чуть-чуть сползло на плечо.

— Я смотрю, вы уже не так страшитесь меня, — усмехнулся Конрад Грим. — В прошлый раз вы казались напуганной.

— Вы неожиданно появились.

— А… мой дом… он вас не пугает? — прищурился господин Грим.

— Дом? — пожала плечами Бриана. — Я больше боюсь обжечься, чем замерзнуть. Тем более, к холоду я привыкла.

Господин Грим немного удивленно смотрел на сидящую перед ним девушку. Бриана невольно поежилась.

— Господин Грим… Вы знаете, что нам придется подождать со свадьбой? — решительно спросила Бриана.

— Да? — изогнул бровь Конрад. — Мне казалось, мы и так задержались порядочно. Свадьба будет через три дня.

Из голоса на миг исчезла мягкость, последняя фраза прозвучала почти приказом.

— Нет, — упрямо сказал Бриана. — Я же не могу выходить замуж без свадебного платья!

Вероятно, эти слова его чем-то рассмешили.

— Уверяю вас, — с улыбкой сказал он, — что в любом платье вы выглядите обворожительно. Как настоящая невеста… Но раз вы считаете, что без подобающего наряда свадьба невозможна, то мне придется вам уступить. В вашем замке есть портнихи?

— Нет, — с замершим сердцем ответила Бриана. — Мы с сестрой всегда донашивали одежду матери, или отец дарил нам платья, которые привозили на продажу торговцы из города за лесом.

— Чудно, — пробормотал господин Грим.

— Я прошу вас о мелочи, — поспешно сказала Бриана. — Привезите мне платье, в котором не стыдно будет показаться в вашем доме…

Господин Грим резко встал с кресла и подошел к девушке. Бриана с трудом заставила себя поднять голову и смотреть в темные глаза. Вот он протянул руку, провел пальцами по щеке… Бриана вздрогнула, но скорее от неожиданности — его пальцы были вполне нормальными, прохладными чуть-чуть, но совсем не ледяными, как было раньше. Бриана подумала, что так вот и не скажешь, что это Мертвый Король.

— Конечно же… — тихо проговорил господин Грим. — Конечно же я с радостью сделаю подарок своей невесте.

Бриана нашла в себе силы улыбнуться. Пожелав спокойной ночи, Конрад Грим ушел. Только когда стихли его шаги, Бриана тяжело вздохнула и, чувствуя себя очень измученной, пошла в свою спальню.

Не могла же она думать, будто эта ночь и вправду пройдет спокойно?.. Проснулась Бриана оттого, что у нее замерзли ладони. Еще в полусне Бриана, лежа на боку, попыталась поплотнее закутаться в одеяло, но руки не слушались. Просто не шевелились. Иногда в замке бывало так холодно, что вода для умывания покрывалась хрусткой корочкой льда. Так вот — сейчас ощущение было такое, будто Бриана долго-долго, до немоты, держала в этой воде свои руки.

Увидев же у своей кровати господина Грим, накрывшего ее ладони своими, Бриана едва не потеряла сознание впервые в своей жизни. Сердце пропустило удар, Бриана судорожно глотнула ртом воздух, не в силах ничего произнести. Мертвый Король склонил голову на бок и с каким-то тихим любопытством разглядывал девушку. Стоял он, должно быть, на коленях, но никогда еще не казался Бриане таким огромным. Даже поднимись она на высокую башню, думалось, что господин Грим все равно будет смотреть на нее сверху вниз.

— Значит, не показалось, — задумчиво произнес Мертвый Король, отпуская наконец руки девушки и поднимаясь с колен. — Значит, ты действительно видишь невидимое…

Бриана, не думая ни о чем, села в кровати и поднесла руки ко рту, согревая их дыханием. Мертвый Король молча наблюдал. Бриана искоса взглянула на него. От того человека, с которым она говорила несколько часов назад, Мертвый Король внешне не отличался ничем.

— Ты ничего не хочешь спросить у меня? — поинтересовался он спокойно.

Бриана покачала головой.

— Разве спрашивают Мертвого Короля о том, как он проходит через запертую дверь? — произнесла она. — Разве спрашивают его о том, зачем он ищет себе невесту?

— Ты права, — Мертвый Король сел на кровать, внимательно посмотрел на Бриану, — спрашивать такое — это было бы глупо… Ведь солнце ходит по небу, ветер дует и меняет направление, новая трава вырастает каждую весну…

— …Мертвый Король ходит по свету и ищет себе невесту каждую зиму, — продолжила Бриана.

— Я уже нашел, — улыбнулся Мертвый Король.

— Я знаю.

— Я нашел девушку, которая видит призраков и духов… Времени уже не так много. Но я принесу тебе платье. Потому что тебе будет трудно в моем доме, и я не знаю, чем еще могу тебе помочь, кроме как исполнением этого желания. Ведь отступиться, сама понимаешь, я уже не могу…

— Почему? — вырвалось у Брианы.

— Так есть, — нахмурившись, ответил Мертвый Король. — Так было, так есть и так будет вечно.

Он встал и добавил:

— Тебе очень идет белый цвет. В моем доме ты всегда будешь ходить только в белом.

Он развернулся и шагнул к двери. А в следующий миг он просто исчез. Шаги слышались уже за дверью, все так же плотно закрытой, запертой на щеколду.

Бриана накрылась одеялом до самого носа и заснула. Очень быстро заснула, несмотря на волнение. Говорят, некоторые духи могут выпивать человеческие силы. Но Мертвый Король совсем не был похож на духа…

"Уехал, — не веря себе, подумала Бриана. — И уехал по объездной дороге. Значит… Это значит…" Бриана все еще боялась подумать о том, что ей удалось обмануть Мертвого Короля. "Подожди… — говорила она себе. — Подожди… Вот когда пройдет две недели, тогда сможешь радоваться!" Сама мысль о том, что она, всего лишь младшая дочка барона, обманывает героя жутких легенд, заставляла Бриану цепенеть. И… все-таки было что-то упоительное в том, чтобы осознавать: Мертвый Король, вечный и могущественный, выбрал именно ее из тысяч других. Но потом Бриана вспоминала ледяные прикосновения, нервно передергивала плечами и старалась все забыть.

В таком непонятном состоянии и ходила Бриана два дня. А на утро третьего дня у замка вновь появилась Колдунья.

Против обыкновения, Колдунья даже не пошла к барону, а сразу же нашла младшую сестру и, цепко схватив ту за локоть, отвела под лестницу. Под ту самую лестницу, где Бриана когда-то впервые увидела привидение.

— Бриана! — прошептала она вместо приветствия. — Не знаешь, какую беду накликала на лес, Бриана!

— Что? — не поняла девушка. — Что случилось, Крейдне?

— Что-что! — передразнила Колдунья. — А то, что Мертвый Король, не проехав еще и четверти пути, разгадал твою хитрость и свернул в лес! И нынче он лишь в трех днях пути от города! И десяти дней не пройдет, как он явится к тебе с подарком — и придется тебе, Бриана, идти за ним.

— Что же делать… — Бриана в отчаянии закусила губу.

— А на кого ты раньше надеялась?! Что, уже забыла? — Колдунья глядела на нее с насмешкой.

— Волшебный Зверь! — ахнула Бриана.

— Придется тебе идти и договариваться с ним, — кивнула Крейдне.

— Но как уйти из замка незамеченной?

— Ох, глупая, не о том ты думаешь! — вздохнула Колдунья. — Знаешь ли, где его найти, чем задобрить?

— Нет, — призналась Бриана, и вправду чувствуя себя очень глупо.

— И я не знаю, — хмуро отозвалась Колдунья. — Но если пойдешь ночью в лес — он должен будет тебя заметить.

Бриана растерянно кивнула. Странно, но страха не было. Страх уйти вслед за Мертвым Королем перекрывал иной другой.

На лице Колдуньи мелькнуло что-то похожее на жалость. Она стянула с себя старый плащ и протянула Бриане.

— Вот, — недовольно сказала она. — Одев его, ты сможешь уйти незамеченной. Только успей вернуться к утру.

Бриана сжала в руках серую тряпку, а Колунья тот час же развернулась и зашагала прочь.

— Постой! — крикнула Бриана. — Крейдне!.. Ты… Что я должна тебе за плащ?

— Ха! — словно вспомнив что-то, Колдунья вновь оказалась рядом с девушкой, задумчиво провела рукой по гладким волосам, намотала на палец темно-рыжую прядь и отпустила. — Ты и так должна мне свои волосы… Ну что ж… — Крейдне усмехнулась и внезапно серьезно сказала:

— Договорись с Волшебным Зверем, Бриана. Ведь ты еще не знаешь, что потребует с тебя он.

И Колдунья ушла.

А ночью, темной зимней ночью, Бриана выбралась из замка, ни о чем не рассказав даже сестре. Ночь была славной. Метель и вправду ушла вслед за Мертвым Королем, крупные звезды высыпали на высокое-высокое небо, половинка луны превращала снег в серебро. В теплой одежде было совсем не холодно, а ведьмин плащ и вправду скрыл от людских глаз.

Бриана даже удивилась отсутствию какого-либо трепета или волнения — ведь она нарушала вековые традиции, переступая границу запретного леса. Этого мрачного таинственного леса…

Постояв у первого дерева скорее просто для приличия, отдавая дань уважения лесной загадке, девушка решительно вступила во владения Волшебного Зверя, Колдуньи, Охотника и Лесничего. И тут уж в голову полезли совершенно неуместные вещи — а что, если найти здесь домик Охотника, например? Что скажет Охотник, увидев юную баронессу? Он всегда считал ее храброй…

— Неужели Эрин была права?! — Бриана в замешательстве остановилась. Сделала еще один шаг и провалилась в снег едва ли не по пояс. Наверное, здесь как раз был небольшой овражек или вроде того…

Бриана забарахталась в снегу, пытаясь выползти, но ничего не получалось. Правда, мучалась она недолго, девушку вытащили далеко не самым галантным способом, а именно — за шиворот.

— Эрин была права, назвав тебя глупой? — скрестив руки на груди и отступая назад, с издевкой произнес незнакомец. Ему было лет двадцать на вид. Бриана заметила, что одет он не так тепло, как следовало бы зимой, и что у волосы у него черные. Разглядеть лицо в подробностях было сложно.

— Нет, — смутившись, ответила Бриана.

— А в чем же она была права? — с интересом спросил человек.

— Ни в чем, — насупилась девушка и тут же опомнилась:

— Спасибо, что помог. А ты кто?

— Это я хотел спросить у тебя.

— Но я спросила первой.

Черноволосый, казалось, опешил — хотел что-то сказать, но, видимо, передумал и как-то по-простому, очень забавно развел руками.

— Данован…

— Бриана, — улыбнулась девушка. — Так кто ты? Я живу в замке, и мне с детства говорили, что в этом лесу живут только три человека. А на путника ты не похож.

— Почему это? — нахмурился Данован.

— У тебя даже нет мешка или сумки, — пожала плечами Бриана. — Да никто и не ходит через наш лес.

— У баронесс тоже не принято расхаживать по запретному лесу, насколько я знаю, — парировал Данован. — Шла бы домой.

Бриана вспыхнула — простолюдин, к тому же старше ее самое большое лет на пять, стал ей указывать! Но ссориться не хотелось, и Бриана попросту обогнула Данована и уверенно зашагала неизвестно куда, на ходу бросив почти миролюбиво:

— Так если тебе можно ходить по лесу просто так, то почему нельзя мне?

— Но я Лесничий! — Данован легко ее догнал и зашагал рядом. — Барон оторвет мне голову, если его дочка сгинет в моем лесу.

— А я думала, Лесничий старый, — удивленно отозвалась Бриана.

— Он умер. Я его сын.

Все-таки присутствие рядом человека, которого лес принимал, внушало Бриане уверенность. Лесничий спокойно шагал рядом и больше не задавал вопросов.

— А как же Волшебный Зверь? — не выдержала Бриана. — Тебе не страшно жить рядом с ним?

Данован вздрогнул и резко остановился.

— Откуда ты знаешь?

— Все знают, — попыталась отвертеться Бриана.

— Не ври! — жестко бросил Лесничий. — Это Охотник сказал тебе. Он не должен был… Зачем он это сделал?

Бриане не понравилось, с какой злостью Данован упомянул Охотника, и потому она нахмурилась, поплотнее закутавшись в плащ.

— Он лишь не хотел, чтобы баронская дочь ходила в лес. Он боялся, что Волшебный Зверь меня загрызет.

— Так ты самоубийца… — вздохнул Данован. — И вдобавок в ведьминой одежке! Ну-ка признавайся, зачем явилась в мой лес!

— Это не твой лес! — разозлилась Бриана. — Этот лес принадлежит господину Траубе, моему отцу! Так что это, можно сказать, мой лес!

Данован побелел лицом. Бриана теперь смогла разглядеть сжатые в полоску губы и нахмуренные брови, едва ли не кожей почувствовать свирепый взгляд. Наплевав на свою гордость, девушка извинилась. Лицо Лесничего чуть-чуть смягчилось.

— Так зачем ты пришла?

— Мне нужно найти Волшебного Зверя, — призналась Бриана.

Вся холодность Данована тут же пропала! Лесничий глухо взвыл, закрыв лицо руками. Бриана непонимающе нахмурилась.

— Ну ты и дура, баронская дочка! — прошептал Данован, схватил ее за руку и потащил за собой. Как догадалась Бриана, не в глубь леса, а совсем наоборот.

— Да стой же ты! Стой! — Бриана вцепилась свободной рукой в Лесничего и заставила остановиться. — Пойми, мне нужно увидеть Волшебного Зверя! Мне нужно… мне нужно с ним поговорить!

— Звери не разговаривают, — хмуро отозвался Данован. — И что ты ему скажешь?

— Они же не разговаривают! — напомнила Бриана.

Лесничий буркнул что-то неразборчивое и снова потащил Бриану из леса.

— А я думал, что воспитанные дети из благородных семей не должны быть такими несносными! — ворчал он по дороге.

— А я тоже, — вырвалось у Брианы, и она принялась сбивчиво объяснять:

— Понимаешь, обычно я веду себя гораздо лучше, просто это, наверное, ночь виновата. И лес. Я не знала, что здесь так красиво!

— Да, — не смог не согласится Лесничий.

— Да… И вообще… Я вижу тебя впервые, у меня важное дело, о котором я совсем не думаю, хотя в последние дни была сама не своя… И я вообще не знаю, как нужно с тобой общаться, у нас в замке мало людей! Да!.. Да остановись ты! Ну, Данован, ну, постой!

— Тебе нужно домой, — Данован, непреклонный и абсолютно каменный, встал резко, как вкопанный. Бриана налетела на него сзади, тот недовольно поморщился.

— Скажи мне, где найти Волшебного Зверя. Пожалуйста.

Данован вздохнул и произнес:

— Он тебя убьет. Думаешь, зря что ли этот лес считается гиблым? Волшебный Зверь терпит только нас троих — меня, Колдунью и Охотника.

— А мне все равно, мне нужно с ним поговорить.

— Да что ты за… — Данован снова вздохнул. — Давай сделаем так. Я поговорю с ним, с Волшебным Зверем, вместо тебя. Расскажешь мне свою просьбу, хорошо?

Бриана рассеянно почесала лоб.

— Но ведь он потребует плату. Потребует с тебя, раз ты будешь просить… А чем я отплачу тебе?

— Договоримся, — беззаботно пожал плечами Данован. — Ты ведь уже договаривалась с Колдуньей, так неужели Лесничий страшней? Ну что, маленькая баронесса, так сойдет? Ну, соглашайся, мне Волшебный Зверь ничего не сделает…

— Сойдет, — решила Бриана. — Только я не маленькая, хорошо?

— О, несомненно, — весело ответил Данован. — Совсем не маленькая. Уже старая, я бы сказал, древняя.

— Ну хватит! — рассмеялась Бриана. — Да, и слушай… Я, конечно, знаю, что такие важные вещи нужно говорить серьезно, но тогда не нужно было меня смешить…

…- И ты вправду видишь призраков? — спросил Данован недоверчиво.

Они уже давно стояли на краю леса, разговаривая. Данован серьезно задумался, когда узнал о просьбе Брианы, но все равно обещал попросить за нее у Волшебного Зверя.

— Правда, — кивнула Бриана. — Только сейчас в замке на глаза показывается только кот, остальных я слышу иногда… Не смотрит так, я не сумасшедшая!

— Да я и не думал, — покачал головой Лесничий. — Вернее, я подумал бы именно так, если бы ты не рассказала про Мертвого Короля. Да… Холод — это похоже на него.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Бриана.

— Я ведь общаюсь с Колдуньей, — заметил Данован. — Ну… Тебе пора. А мне еще нужно найти Волшебного Зверя.

— Спа… Спасибо, Данован, — Бриана медленно побрела к замку. На ходу обернулась.

— Так что же я все-таки тебе должна?

Данован неопределенно пожал плечами.

— Иди домой.

У самого замка Бриана обернулась снова — Данована как не бывало.

Утром Бриана проснулась оттого, что в дверь ее спальни молотили кулаками. Бриана вскочила, распахнула дверь и едва отскочила в сторону — в комнату влетела радостная Эрин.

— Ты до сих пор спишь?!

Бриана как раз совсем не элегантно и не подобающе для дочери барона зевнула в рукав.

— Ну как можно? — возмутилась сестра. — Ты же всегда раньше меня выбегаешь встречать Охотника, а сейчас он вот уже с час толкует со слугами во дворе, а ты даже из комнаты не вышла!

И Эрин с улыбкой стала наблюдать, как всполошившаяся сестренка в ужасной спешке натягивает платье и перевязывает волосы первой попавшейся лентой. Бриана схватила с подоконника недавно довязанные рукавицы и почти что кувырком скатилась с лестницы.

Вообще, барон не поощрял дружбы своих дочерей (особенно, младшей) с Охотником, но дальше недовольных замечаний дело не заходило.

Охотник всегда был рад видеть юных баронесс. Странно, но он всегда был таким, каким Бриана помнила его в детстве — не прибавилось на морщинки, ни седого волоса, Охотник все оставался молодым мужчиной с вьющимися каштановыми волосами, постоянной легкой улыбкой и серыми глазами. Он все так же смеялся, когда сестры налетали на него с разных сторон.

Да, Охотник не менялся, сколько Бриана его знала. С Колдуньей была та же история — но это ведь понятное дело, на то она и Колдунья, чтобы всегда оставаться неизменной: старухой с молодой бодрой походкой, цепкими руками, колючими глазами и острым-преострым языком.

— А почему ты никогда не называл нам своего имени? — спросила Бриана.

— Вы не спрашивали, маленькая баронесса, — улыбнулся Охотник. Он тоже никогда не называл сестер по именам.

— Я спрашиваю…

— Ирвин, — помолчав, ответил Охотник.

Бриана провожала его до леса. Обычно он останавливался на полпути и отправлял Бриану домой. Вот и сейчас Охотник замер.

— Что-то случилось? — внезапно спросил Ирвин.

— Нет, — девушка покачала головой. — Хотя… Почему к нам никогда не заходит Лесничий?

Ирвин нахмурился и ответил тихо:

— Его давно нет. Лесничий умер, когда вам еще не было и десяти, маленькая баронесса.

Бриана непонимающе вскинула брови. А разве Данован не стал Лесничим после отца? Но не успела она этого сказать, как Охотник продолжил.

— Надо бы вам это знать, маленькая баронесса. Смелы вы не по годам, и как бы не сунуться вам в этот лес. Помните, я рассказывал вам про Волшебного Зверя? Лесничий тогда появился в моем доме, я помню, и говорил, что видел волка, с черной шкурой и зелеными человеческими глазами. Еще он сказал, что колени у этого волка сгибались вперед, как у человека, да и речь была вполне ясной, — Бриана смотрела серьезно и внимательно, и Охотник продолжил:

— Я тогда не поверил ему. Дал выпить вина и довел до дома. А через день нашел его на краю леса мертвым. Должно быть, он бежал к замку… Он был без единой царапины, но с искаженным от ужаса лицом.

— Но… как Зверь мог убить его, не тронув?

— На то он и Волшебный, — пожал плечами Охотник. — Пообещайте мне, маленькая баронесса, что никогда не пойдете в лес…

— Хорошо… — Бриана задумчиво посмотрела вправо, как раз в сторону леса.

Только когда Охотник скрылся из виду, она поняла, что совсем забыла про связанные для него рукавицы.

Бриана соврала, и совесть мучила ее до позднего вечера. А ночью, решив, что позже она обязательно извинится перед Охотником, Бриана снова накинула плащ Крейдне и отправилась в лес.

У самого порога ей под ноги прыгнул кот. Кот был большой и черный, только одна лапка была одета в беленький «носочек». Бриана знала, что это призрак, а кот знал, что Бриана точно его видит.

— Пойдем? — предложила младшая. — Пойдешь со мной?

Кот важно побрел впереди, время от времени оглядываясь на девушку.

— Это хорошо, — бормотала Бриана, переступая по снегу, — что ты здесь…

Ей повезло, очень повезло, потому что под утро ее следы засыпал снег. Конечно, отец никогда бы не подумал, что его дочери наведываются в лес, но Охотник — он обязательно бы что-то заподозрил, а раскрывать обман раньше времени совсем не хотелось.

— Привидения должны быть в тех местах, где их настигла смерть, верно? — спросила Бриана у кота, остановившись у края леса. — А судя по словам Охотника, смерть Лесничего была… нехорошей. Вот я и думаю… Что, если его позвать? Наверное, это плохо, кот, да? Но как я иначе узнаю, что случилось…

Что-то смутно-тревожное сильно ее беспокоило… Какая-то догадка уже зародилась в душе, какое-то предчувствие — из тех, которые знать не хочется, но надо.

Девушка, не зная, что ей надо делать, попробовала просто тихонечко позвать. Жаль, она не знала имени Лесничего… Бриана подумала, что, должно быть, нужно закрыть глаза.

— Лесничи-и-й! — негромко протянула Бриана, зажмурившись. — Лесничий, тебя зовет дочь господина твоего!

Бриана открыла глаза, огляделась.

— Получилось… — вырвалось у нее против воли. Полупрозрачная белая фигура стояла слева от нее, у дерева.

— Ты и есть Лесничий? — спросила девушка.

Призрак молчал довольно долго, рассматривая ее.

— Вы и вправду меня видите! — наконец воскликнул он. — Это невозможно, но вы меня видите!

— Конечно, — отозвалась Бриана. — Стала бы я вас звать, если б не смогла увидеть!

— И слышите! — восхитилось привидение. У Лесничего было лицо уже немолодого человека и горбатый, будто бы ломаный и неправильно сросшийся, нос. Об остальном сказать было трудно. Наверное, волосы у него были светлые, а глаза серые или голубые, а руки были покрыты мозолями.

— Так зачем я вам?

— Я… — замялась Бриана. — Давно ли вы видели сына?

— Сына?! — внутри у девушки похолодело. Призрак удивился очень натурально, да и сама она уже думала, что Данован ее, скорее всего, обманул…

— Покажите мне вашего убийцу, пожалуйста, — решительно сказала Бриана. — Я понимаю, вам не хотелось бы его снова видеть, но этим вы мне невероятно помож…

— Нет! — взвизгнул призрак, отшатнувшись за дерево. — Зря ты здесь, дочь барона! Немедленно уходи!

— Постой! — кинулась к нему Бриана.

Того уже не было видно.

— Где ты? — крикнула девушка. — Покажись сейчас же!

— Бриана? — голос был хриплый, немного удивленный и знакомый. От осознания того, с кем она говорила вчера ночью, и кто сейчас стоит в десятке шагов от нее, одной рукой держась за дерево, у Брианы едва не подкосились ноги. А тут и призрак Лесничего появился неизвестно откуда, огласив лес жутким криком.

— Беги!!! — проорал он в ухо девушке.

Бриана, пошатнувшись, сделала несколько шагов вперед. Человек не шелохнулся.

— Беги… — обреченно прошептал призрак и это шепот сильнее всего подействовал на девушку. Она опомниться не успела, как ноги уже несли ее к замку. Запыхавшаяся, она остановилась на полпути. Обернулась.

— Так нельзя, — прошептала она. — Ты трусиха! Ведь собиралась же идти к Волшебному Зверю, а испугалась слов какого-то призрака!..

Бриана медленно побрела обратно. Черный кот — неужели он как стоял на одном месте, так и не шелохнулся? — посмотрел на нее, как показалось, с укором. Бриана, ступила в лес, прошла несколько шагов и остановилась.

Должно быть, он двинулся за ней, когда она побежала. Он оторвался от дерева и упал, без сил. Бриана, закусив губу и стараясь не взвыть от накатившего страха, подошла к лежащему на снегу человеку. Глаза его были закрыты. Бриана опустилась на колени, осторожно тронула рукой белую-белую щеку. Веки дрогнули, блеснули нестерпимо зеленые глаза — и почему она не смогла рассмотреть их раньше?.. Голос был тихий, едва-едва различимый.

— А я думал, ты не боишься Волшебного Зверя… — обиженно произнес Данован.

У него еще хватало сил смеяться, пока Бриана помогала ему встать, и он, вцепившись в серый ведьмин плащ на ее плечах, сказал, что, должно быть, все баронские дочки, да и вообще все девчонки одинаковы: они просят о помощи даже самых страшных существ, смелые и согласные на все, и убегают, испугавшись тогда, когда никакой опасности нет — вот ведь странно. Бриана хотела ответить, что никакого страшного существа она возле себя не замечает, но слова по неясной причине застревали у нее в горле — вырывались только громкие вдохи и выдохи. Данован, заметив это, отстранился и вновь припал к дереву. Бриана заметила, что его пальцы впиваются в кору, а глаза затуманены.

— А мальчишки, — с запозданием наконец-таки выговорила Бриана, — как я посмотрю, не лучше — даже еле стоя на ногах, не позволят девчонке довести себя до дома.

Данован слабо улыбнулся.

— Это мне бы провожать тебя до порога… Но раз сегодня я остался совсем без сил, то веди меня, а я укажу дорогу, пока глаза еще не закрылись от усталости.

Бриана подлезла под его руку. Не таким уж и тяжелым он ей показался. А может, это он старался не сильно опираться на нее, или желание помочь заглушило какую-либо усталость.

Домик был старый, низкий, занесенный снегом. Наверное, он принадлежал Лесничему.

— Дошли… — прошептал Данован и почти свалился на ступени порога. Сел, подтянул колени, устало опустил на них лохматую голову.

— Давай в дом, замерзнешь, — неуверенно сказала Бриана.

Данован разогнул спину и подпер щеку кулаком, внезапно напомнив Крейдне.

— Тебе разве холодно? — спросил он.

— Мне? — удивилась Бриана. — Совсем нет.

— Тогда присядь.

Бриана послушно села рядом.

— Можешь спрашивать, — кивнул Данован.

— А что у тебя спрашивать? — пожала плечами Бриана. — Ты Волшебный Зверь, который живет в лесу. Так ли важно, откуда ты появился?

— А разве нет?

— Нет. Это просто. Всем нужен дом, и ты нашел его здесь. Я права?

— Да, наверное так, — Данован зачерпнул снег и растер его в руках. — Ты знаешь, я никогда не задумывался, почему остался здесь. Наверное, ты права… Но ты можешь спросить, зачем я убил Лесничего.

— Ты его не убивал, — жестко произнесла Бриана.

— Почему?

Бриана растерялась.

— А, не думай, — махнул рукой Данован. — Это так. Что странно — он ведь видел меня дважды, но испугался только на второй раз. Может, потому что первый раз он встретил меня в шкуре, а во второй я пришел к его дому человеком… Потом я слышал поговорку, что люди опаснее иных зверей. Должно быть, это так. Ребенок напугал его сильнее, чем волк. Я отнес его… тело к краю леса. Это напугало всех, верно?..

— Тебе это и нужно было — чтоб никто не трогал?

— Да… Соседства Охотника и Колдуньи мне вполне хватало.

— Охотник, он… — Бриана запнулась. С одной стороны, хотелось предупредить Данована, но с другой — Охотник был другом и даже чем-то большим…

— Я знаю. Он приходил и не раз. Но он боится. На моей памяти, — Данован прищурился, — лишь одна девчонка меня не испугалась. Да и то лишь в первую встречу.

— Не трогай его, — внезапно попросила девушка.

— Я никогда его не трогал.

— Если вдруг… если что-то случиться, пожалуйста, не делай ему ничего…

Данован не ответил.

— Почему ты не спрашиваешь о том, что важнее всего? — тихо сказал он. — Почему не спросишь о своем женихе?

Бриана вспыхнула. Ну могло ли такое произойти — о нем она забыла абсолютно!

— Ты с ним… дрался?

— Я прогонял его из своего леса, — поправил Данован. — И прогнал. Обратно на дорогу. Теперь ему еще четыре дня добираться до города.

— Спасибо…

Бриана помедлила, а потом все-таки спросила:

— Что я могу для тебя сделать?

— Ты замерзла?

— Нет.

— Ты хочешь домой?

— Нет, — совершенно искренне призналась Бриана.

— Тогда посиди здесь немного.

Данован протянул руку и обнял ее за плечи. Бриана, по рассказам сестры, знала, что в таких случаях скромной воспитанной девушке принято смущаться и краснеть, но жест был настолько естественен и ненавязчив, что никакого смущения Бриана не почувствовала, только искоса взглянула на Данована. Черные волосы спутались, дико захотелось их расчесать, Бриана даже пожалела, что нет под рукой гребня.

Так же просто и естественно, как и дружеское объятие, вышло так, что вот голова Данована уже на ее коленях, а пальцы осторожно распутывают черные пряди. Данован смотрел в еще темное, звездное небо, мимо лица девушки, и глаза постепенно закрывались.

"А на затылке все равно будет колтун", — рассеянно думала Бриана. Колени начинали затекать, но шевелиться он не стала бы ни за что на свете — слишком уж редок и ценен миг.

Данован поморщился во сне и открыл один глаз. Потом второй.

— А знаешь, — сонно произнес он, — принцессы, попав к чудовищу, тоже вот так клали его голову к себе на колени и расчесывали волосы, пока чудовище не засыпало. А потом рубили его на куски и сжигали.

— И кто после этого чудовище? — Бриана склонила голову набок. Оба тихонько рассмеялись.

Данован поднялся, зевнул и посмотрел на небо.

— Тебе пора домой. Совсем скоро утро. Я провожу…

— Ну да! — всплеснула руками Бриана. — Не для того я тебя сюда вела! Иди спи.

— Я могу, — немного опешил Данован.

— И я тоже могу дойти сама, — улыбнулась девушка. — Так… Так что я тебе должна, Волшебный Зверь?

— Не забывай мое имя, — усмехнулся Данован, — не зря же я его назвал…

И уже вслед донеслось, тихое:

— Приходи еще.

На этот раз Бриана старой веткой замела свои следы. Да, она поступала продуманней — ведь она еще хотела вернуться.

— Я принесла гребень, — с плохо скрываемым торжеством сказала Бриана следующей ночью.

— И что? — не понял Данован.

Он встретил ее на краю леса, на том же месте, где вчера упал. Только теперь он сидел на одной из нижних ветвей старого дерева и выглядел вполне здоровым.

Принято считать, что все как один детишки любят ползать по деревьям. Так то оно, наверное, так, но вот мало кто из них жил близь опасного темного леса. Так что Бриана забиралась на дерево впервые в своей жизни не без помощи Данована.

— А то… Когда ты причесывался в последний раз? — резонно спросила Бриана, поудобнее усаживаясь на толстой корявой ветке. — Ты похож на Лешего из моих детских книжек!

Конечно, Бриана сильно преувеличила. Единственным сходством были зеленые глаза, пожалуй.

— Я не помню, — честно признался Данован, послушно поворачивая голову и позволяя Бриане распутывать черные лохмы. — А свое отражение я видел только в воде… А что, этот Леший, где он живет? Я его не встречал…

— Далеко отсюда, должно быть. Там леса гораздо больше и старее здешних, но снег лежит еще дольше, — принялась рассказывать Бриана. — Леший бродит там, приглядывая за зверьем и деревьями. Если человек уважительно относится к его владениям, то Леший ничего ему не сделает, может даже помочь — указать на ценные травы, привести к поляне с ягодами… В противном случае Леший уведет путника в глухую чащу или в трясину и оставит умирать. Иногда они крадут детей… Не дергайся! А выглядят они… ну… кожа у них похожа на кору, а волосы у них спутанные и с листьями и сучками, застрявшими в них. Глаза чаще всего зеленые… Но они могут предстать и обычным человеком, и животным. Только и так их можно распознать — зверь будет говорить человеческим голосом, а человек будет ходить совсем-совсем неслышно. И еще Леший обязательно левша.

— А это почему? — удивился Данован.

— Не знаю, но так есть.

— Я левша, — довольно заметил Данован. — Все?

— Да…

— Не похож я больше на Лешего?

— Уже не очень, — улыбнулась Бриана. — Но гребень забери себе, еще пригодится.

Данован задумчиво повертел в руках костяную вещицу.

— У тебя красивые волосы, оказывается… — Бриана вспомнила о Крейдне. — Свои я обещала Колдунье за совет…

— Ну, за все надо платить. Будет жаль? — Данован улыбнулся, предвидя ответ.

— Да ерунда! — беспечно махнула рукой Бриана. — Конечно, говорят, что приличная девушка не ходит с обрезанными волосами, но мне-то все равно, а другим… А кто меня здесь видит? До ближайшего города четыре дня ехать через лес, а в обход в два раза больше, гости у нас редки, из соседей — Охотник, Колдунья… и ты. Да еще призраки, но и они уже не показываются… Глухое у нас место.

— А где б ты хотела жить? — вдруг спросил Данован. Бриана смотрела вниз, покачивая ногой.

— Не знаю, — не поднимая глаз, ответила девушка. — Мне нравится здесь в общем-то.

— А как же — посмотреть мир?

— Мир — наверное, — согласилась Бриана. — Даже очень. Но рано или поздно захочется найти дом. А где он — пока мне кажется, что он здесь. Ты много видел?

— Нет, — пожал плечами Данован. — Я ведь ребенком пришел сюда — лет двенадцать мне было или около того. И я чаще бродил в обличии зверя — так было проще выжить.

— У тебя есть родители?

Данован не ответил, а предложил спуститься с дерева. Он прыгнул первым, просто соскользнув вниз. Бриана не была уверена, что сможет так же, без вреда для себя, повторить прыжок.

— Извини, — торопливо сказала Бриана. — Я не…

— За что извинять? — Данован поднял голову и улыбнулся почти весело. — Прыгай, я словлю.

Бриана прыгнула, не задумываясь — а стоило бы подумать, что делать и что говорить, вмиг оказавшись в теплых объятьях.

— Конечно, у меня были родители, — тихо сказал Данован. Бриана перевела дыхание. — Монахи в монастыре, где я рос, говорили, что родился я со всеми зубами, и глазами не голубыми, а зелеными, и не заплакал я, а заскулил. Наверное, это правда, иначе ребенка не оставили бы просто так, верно?..

Бриана не знала, что сказать, но Данован смотрел на нее и ждал ответа.

— А… а монахи — они хотя бы сказали, кем были твои отец и мать?

— Они даже имени мне не дали, — усмехнулся Данован. — Его дала мне Колдунья, уже здесь. Монахам имя было не нужно. Бесовское отродье, грязная тварь, проклятый ублюдок — этих слов им вполне хватало. В клетке я рос и через ее прутья видел много людей. Знаешь ли, довольно страшным я был в детстве — искал спасения в другом облике, но сам ничего не понимал и толком не умел, а потому одновременно был и зверем и человеком. Позже научился по собственному желанию превращаться… А монахи — глупые они, глупые, не могли понять, что рано или поздно все человеческое я забуду.

— Как это? — холодея, произнесла Бриана.

— А так… — Данован внимательно посмотрел на нее. — В какой-то из дней, когда один из послушников принес еду, я, скорчившись, лежал на полу. Уже тогда я задумал обман. Чтоб что-то просчитать — нет, у меня бы не хватило ума, за меня мыслил звереныш, который с рождения приучен обманывать охотников. Обычно на еду я кидался сразу же, как только ее бросали в клетку. Я всегда был голоден, и тогда — я помню, — я чувствовал запах пищи, но не шевелился. Естественно, это показалось странным. Послушник позвал одного из монахов и спросил, не сдох ли щенок. Сам он, должно быть, побоялся взять длинную палку и тронуть меня. Монах ткнул палкой раз, два, три, потом разозлился и открыл дверцу клетки — проверить, что случилось. Слишком жалко я, наверное, выглядел. Он совсем не ожидал, что ребенок бросится на него. Я вцепился зубами ему в шею. Я даже не заметил, в какой миг произошло первое превращение — наверное, когда кровь попала мне на губы…

Данован взглянул на изменившееся лицо девушки и медленно расцепил руки, отходя на шаг.

— Ты боишься… — медленно, с трудом произнес он.

— Ты… убил его? — Бриана не шелохнулась.

— Да. Глупо будет оправдываться — я хотел его смерти. Я хотел убить всех и каждого, кто когда-то подходил к клетке и кидался в меня камнями и грязью. И если бы смог, если бы я их тогда увидел, я бы убил их, — Данован замолчал, упрямо вздернув подбородок и плотно сжав губы. Видя, что его собеседница никак не реагирует, он закончил:

— Вот так я покинул монастырь. Мне не было и десяти.

Бриана, неподвижная, с опущенными руками, смотрела на человека перед ней. Спокойный, гордый… Невероятно честный. Каково жить с такими воспоминаниями? Бриана думала раньше, что кошмар — это Мертвый король, его вечный холод, ледяная легенда, а оказалось, что настоящий ужас гораздо реальнее, грязнее и ближе — маленький ребенок, запертый в клетку самыми обычными людьми…

— С таким детством… Как же ты удержался, чтоб не бросаться на каждого встреченного человека?..

— Что? — Данован удивленно вскинул брови. Не таких вопросов он ожидал, не такого взгляда…

Он пораженно молчал, когда девушка, отчего-то зажмурившись, налетела на него и крепко-крепко обняла. Он молча слушал бессвязные слова, что она говорила, а потом так же молча наклонился и стал целовать мокрые глаза.

Вернувшись, Бриана не заснула. Не смогла. Поворочавшись с боку на бок какое-то время, она встала с кровати, вышла из комнаты, пробежала по коридору, взлетела по лестнице, рывком распахнула дверь замковой библиотеки и покрутила головой по сторонам. Конечно, никого в такую рань здесь не было, но Бриана, все равно почему-то покраснев, подошла к одному из массивных шкафов и достала с самой нижней полки книгу наугад. С этой полки всегда брала книги Эрин, перечитав каждую раз по пять. Бриана открыла где-то посередине, пробежалась глазами по тексту, перелистнула несколько страниц.

"…Двое людей застыли, обнявшись, связанные теплотой и внезапной нежностью, во взаимность которой еще не могли поверить".

Бриана подняла глаза к потолку и возмущенно засопела.

— Глупость! — буркнула она. — Сущий бред!

"Она не могла вспомнить ни одного слова из тех, что говорила лишь миг назад. Он не понимал, что заставило его прикоснуться губами к белой коже… Да и не так уж важны были слова или причины в тот момент".

Бриана резко захлопнула книгу.

— Как же все это нелепо! — бормотала она, раздраженно запихивая книгу на место. — Как же все это нелепо и… и непонятно!

Но тем не менее, нелепости в жизни случаются. Маленькая принцесса роняет в пруд любимый мячик, и нашедшая его лягушка теперь ест рядом с принцессой из ее золотого блюда. Служанка при помощи феи едет на бал, но, непривыкшая бегать на каблуках, она неудачно ступает, подворачивает ногу и теряет туфельку. Маленький мальчик, заплутавший в лесу, совсем не думает о птицах и отмечает свой путь хлебными крошками. Король забывает пригласить тринадцатую фею на праздник в честь рождения наследницы, и та является сама, разгневанная.

Принцесса грустно глядит на холодную зеленую гадость, перемазавшуюся мясной подливой. Служанка ковыляет ночью по дороге, морщась от боли в ноге, сзади бегут мыши и усатая серая крыса, большая тыква валяется у обочины. Мальчик, спрятавшись в сундук, трясется от страха в доме лесного великана-людоеда. Король в горе — злая фея отмеряет его дочери лишь семнадцать лет жизни.

Да, бывают крайне досадные нелепости. Например, в тот вечер Бриана заснула, перенервничав и не выдержав бессонной ночи. Заснула — и проспала до самого утра. Осознав, что произошло, бедная девушка едва не расплакалась. Сама не своя, она бродила по замку весь день, любые дела валились из рук. Едва дождавшись ночи, Бриана накинула ведьмин плащ и покинула замок.

Старуха пряла.

Сухие длинные пальцы тянули нить из кудели, крутили, подножка опускалась и поднималась, вращая колесо.

Нить должна была быть серой и грубой, но выходила тонкой, белой-белой, даже с какой-то синевой, хотя откуда бы ей взяться?..

Старуха пряла и, казалось, спала с открытыми глазами. Ни разу не дрогнули веки, ни разу не остановилось колесо, не сбилась рука.

Дверь избушки была плотно закрыта, не пропуская зимний холод, а Крейдне пряла. Сероватые, как небеленая нить, волосы были нынче заплетены в косы. Косы напоминали о молодости. О том, о чем Крейдне никогда не жалела.

Уйдя из родного селения — не жалела. "А что тебе здесь делать? Терпеть и чахнуть?" — сказала мудрая женщина, мать Крейдне. И помогла собрать котомку. Мать знала, что часто, слишком часто дети ее рода уходят далеко от родителей. И бабка Крейдне тоже ушла в свое время с зеленых холмов к морю и назвалась — вполне справедливо — ведьмой. Наследовавшая ее силе внучка — старшая из детей, — перегнала бабку.

Семнадцати лет от роду, быстро связавшись с группой веселых, гордых, черноволосых людей кочевого народа, ушла далеко на север. Оставив бродягам свою дочь, вошла в лес, считавшийся гиблым, как к себе домой. И он ее принял, согласился с тем, что запретному лесу нужна Колдунья…

Крейдне пряла. Вспоминая все, пряла. Крейдне нужно было вспомнить.

Скоро девочка из замка обрежет свои волосы в уплату Колдунье. Скоро Мертвый Король повернет назад. Осталось пять дней, которые нужно продержаться. Есть день на свадьбу, если Мертвый Король пройдет через лес. И есть день, которого ему не хватит, чтобы добраться до замка, если он пойдет в обход.

Да только в обход он не пойдет.

А потому Крейдне торопилась. Вспомнить. И спрясть.

— Кого-то ищешь?

Бриана вздрогнула. Оглянулась. Из темноты за деревьями выступила фигура.

— Тебя, — вздохнула девушка, шагая вперед. — Прости, я… Я дура, я заснула вчера, прямо за столом! Извини…

Ответа не было.

— Я хотела прийти, правда… — бестолково закончила Бриана.

Данован вышел на свет и стало видно, что он улыбается.

— Ты все-таки совсем-совсем не боишься, — сказал он. — Похоже, ничего на свете не боишься.

— Ты думал… — Бриана почесала лоб. — Ты думал, я испугалась? Но чего?

Данован поморщился.

— Ничего. Конечно же, ничего.

Внезапно оказалось, что досадная случайность быстро забыта, а слова для разговора находятся так же легко, как и прежде. Трижды Данован спрашивал свою спутницу, не замерзла ли она, пока Бриана наконец не догадалась позволить укрыть свои плечи вторым плащом. Бриана думала, может ли человек, столько переживший, так часто улыбаться, или это ей так повезло — видеть его теплую искреннюю улыбку. О чем думал Данован, было загадкой.

Тем временем, ветер усиливался. Поднимал снег и швырялся им в лица. И никуда-то от него было не скрыться: непогода набирала обороты.

— Хотела бы я пригласить тебя в гости, — вздохнула Бриана, проходя в домик Лесничего. Данован зашел следом, запер дверь.

— Боюсь, тебя неправильно поймут, — серьезно произнес он. — Присаживайся, сейчас растоплю печь.

Дрова были аккуратно сложены и занимали целый угол. Бриана сняла мокрые плащи — ведьмин и Данована, — повесила на растянутой посреди комнаты веревке, потерла красный нос.

— Хочешь есть?

— До того, как ты спросил, думала, что не хочу, — призналась Бриана.

— Так бывает, — усмехнулся Данован. — Скоро разогреется.

— А погода-то все хуже и хуже, — заметила девушка. — Закончится ли к утру?

— Я доведу тебя до дома вовремя, не беспокойся.

Бриана не стала говорить, что сейчас — рядом с Данованом, в быстро прогревающемся доме, принюхиваясь к запаху из печи, — уходить не хотелось вообще. Данован это понял, но не улыбнулся, а наоборот, поджал губы и поспешил отвести взгляд. Горшок он вынул, обернув руку тряпкой.

— Обжегся?! — подскочила Бриана.

— Да нет, он не успел нагреться сильно, — Данован поставил на стол горшок. — Зайчатина. Там, сзади тебя, на полке ложки… Ага, спасибо.

— Вкусно…

— То, что я становлюсь огромным волком, не обязывает меня есть сырое мясо, — вдруг сказал Данован.

— Я вовсе не…

— Но ты ведь наверняка об этом подумала.

— Да, — отпираться было бы глупо. Похоже, он лучше самой девушки знал, что творится у нее в голове. Но — не совсем. Одна мысль все же не давала Бриане покоя, и ее слова застали Данована врасплох.

Прожевав, Бриана положила ложку, немного помолчала и внезапно произнесла:

— А ведь ты мне соврал.

Данован тоже отложил ложку и внимательно посмотрел на девушку.

— Ты сказал, что Лесничий испугался тебя в облике человека. Это не так. Он не мог — он испугался зверя, это да. Но умереть от страха при виде ребенка — это ведь неправда!

— Так ты все-таки решила, что я убил его? — упавшим голосом спросил Данован.

— Нет!

— Тогда что же? — голос у него был тихий-тихий.

— Можно мне спросить?

— Конечно.

— Когда ты… Когда ты превращаешься — это… Каково это?

— Как будто ты выворачиваешься наизнанку, — пожал плечами Данован. — Все меняется. Тело, кости… Зрение, нюх, слух… все.

— Он… он видел твое превращение, — прошептала Бриана, подавшись вперед. — Лесничий. Верно?

Ответ был короткий и вполне ожидаемый.

— Да.

— Покажи мне.

Данован резко поднял голову. Сверкнули глаза.

— Не отказывай мне! — быстро проговорила Бриана. — Просто… я должна это увидеть. Обещаю, я не убегу и не закричу!

— Я знаю, — Данован слабо улыбнулся. — Но все-таки… зачем?

Пожалуй, он знал ответ. Знал — но хотел услышать.

— Я должна быть уверена, — твердо сказала Бриана.

— В чем?

— В том, что смогу всегда быть с тобой.

Лягушки иногда превращаются в принцев, королевны погружаются в волшебный сон, ведьмы лопаются от злости, а нищие поднимаются до правителей.

С чудища спадает заклятье, и он становится прекрасным рыцарем, если его полюбит девушка. Спасенья лишены те, кто принимает звериный облик по своему желанию. Лишены ли они любви? До последних дней Данован думал, что да.

— Хорошо…

Бриана едва вытерпела его настороженный взгляд.

— Знаешь, Бриана, сначала меняются ощущения. Начинаешь острее чувствовать запах, лучше слышать… Ты пахнешь сосной, сухой сиренью и совсем чуть-чуть — можжевельником, а твое сердце стучит все быстрее и быстрее. Я прав?

Куст можжевельника у замка, стойко переносивший холодные зимы, был посажен три года назад, и в прошлую зиму на нем созрели ароматные шишки. Крейдне делала из них масло, заживляющее раны. Сегодня Бриана неловко задела флакон, разбила — на руки попало несколько капель. Сосновые дрова горели в камине почти всегда. Засушенная с лета сирень, зашитая в мешочек, лежала в ящиках с бельем.

Бриана нервно сглотнула.

— Дым в твоих волосах. Дым от сосновых дров. Запах старее, не тот, который сейчас наполняет комнату. Должно быть, дымоход у вас не очень-то чистый, раз часть дыма пропитала твои волосы и платье насквозь, и ее не смог прогнать ни ветер, ни снег.

Бриана молчала. Данован склонил голову, ногтями впился в столешницу. Остались маленькие следы — словно кто-то ножом несколько раз ковырнул древесину. Бриана смотрела на эти следы, а Данован стянул рубашку — сначала верхнюю шерстяную, потом льняную. Бриана перевела взгляд. Под кожей что-то перекатывалось, двигалось, словно кто-то другой пытался прорваться наружу из человеческого тела.

Говорят, что оборотень — это волк шерстью внутрь. Говорят, что днем он выглядит как человек, но нрав у него все равно звериный.

Не отдавая себе отчета, Бриана вскочила на ноги, перевернув лавку, едва не упала сама, перешагивая через нее — пятясь, не отрывая взгляда от меняющегося человека. По стенке отступила в дальний угол и замерла там — стоя, хотя ноги едва держали.

Существо ничем не напоминало человека. Позже Бриана вспоминала, что все произошло очень быстро, но тогда взгляд невольно отмечал любую мелочь.

Одежда валялась в углу. Бриана смотрела на руку: кожа лопалась, обнажала мясо, потом срасталась — уже на лапах, более сильных, крепких и крупных, чем у любого волка. И тут же появлялась шерсть — темно-серая, почти черная.

Бриана посмотрела на лицо… морду? Она обещала не кричать — и не кричала, зажав рот двумя руками.

Глаза… Глаза должны остаться человеческими…

Девушка вздохнула и опустила руки — глаза на чудовищной маске были знакомыми, зелеными и тоскливыми. В них она и смотрела… Зверь, казалось, заполнял собой всю маленькую комнату — крупный, лохматый. Задние ноги сгибались, как человеческие — вперед… Ирвин был прав… Ирвин предостерегал Бриану, а старый Лесничий, чьего имени никто не знал, умер, едва взглянув на жуткое превращение. Есть что-то запретное, что нельзя знать и видеть…

— Все? — выдавила Бриана.

— Все…

Его голоса, искаженного, но вполне ясного, исходящего из волчьей пасти, Бриана не вынесла. На какой-то миг она увидела потолок, потом накатила темнота — за мгновение до того, как стукнуться головой об пол и успеть понять, что этот глухой звук — звук падающего тела.

…Она лежала под одеялом. Стеганым, теплым, тяжелым. Грязновато-серого цвета.

— Первый обморок в моей жизни, — пробормотала Бриана. — Долго я так?

— Совсем нет, — голос был сухой, бесцветный, тихий.

Бриана повернула голову. Данован сидел рядом, на большой чурке, заменявшей стул, сгорбленный и как будто усталый.

— Это не страшно, — соврала Бриана.

— Нет? — а Данован и не думал верить.

— Нет, — упрямо продолжила Бриана. — Я же тебя знаю. Ты никого не убил, А Лесничий ничего о тебе не знал.

Бриана поднялась, рассеянно пригладила волосы и посмотрела в окно.

— Скоро утро, — пробормотал Данован. — Тебе пора домой.

Уходить не хотелось, но Данован… усталый, мрачный, бледный…

— Тебе необходимо домой…

— Ты обиделся на меня? — прямо спросила Бриана. — За этот дурацкий обморок?

Девушка забавно смощила нос. Данован усмехнулся. Бриана встряхнула волосами и почесала лоб.

— Ну что поделать, если в моей семье все женщины быль сплошь аристократки, — вздохнула она. — Причем самые настоящие…

— Самые-самые настоящие? — поразился Данован.

— Самые-самые, — подтвердила Бриана. — Такие, что падали в обморок даже от слишком громкого оклика или внезапного чиха. Моя бабка, например, упала в обморок во время собственной свадьбы, как раз тогда, когда нужно было лишь сказать «да». От радости, представляешь?

Данован неопределенно пожал плечами. Он опять улыбался.

— А еще… еще все Траубе как один были однолюбами. Ужасно глупо, верно?

— Глупее не бывает, — вздохнул оборотень.

— Да… Мы здесь — связаны. Остатки знати, затерявшейся в глуши и зиме. И все равно мы должны сохранять свою редкую, аристократическую кровь… Кто-то, любя одну женщину, женился на другой. Находил причины, оправдания… И делал несчастным и себя и ее. Моему отцу повезло — он влюбился с первого взгляда и влюбился в свою будущую невесту.

— А… А как было с дочерьми твоей семьи? — Данован, отвернувшись, поднялся и стал снимать с веревки плащи.

— А дочерей вообще не спрашивали. Зачем?.. Их отдавали по сговору с семьей жениха и просто продавали. Первое почетней, второе — выгоднее… Но отец говорил, что его сестра была рада любой возможности убраться отсюда, потому и легко отправилась к старому графу далеко-далеко, за горы, в большой шумный город, оставив семье сотню золотом и прощальное письмо, в котором пятнадцатилетняя Матильда со всей серьезностью заверяла, что никогда не простит родне загубленной жизни ее матери, моей бабки… Данован, не прогоняй меня. Я не хочу жить, как моя бабка и не хочу, чтобы мои дети… — Бриана запнулась, — если они у меня будут… я не хочу, чтобы они, как Матильда, ненавидели родню и все равно поступали по ее воле. Данован, я ведь тоже Траубе и так же безнадежно глупа. А так, как повезло отцу, мне не повезет. Уже не повезло…

— Бриана, — Данован вздохнул, старательно подбирая слова. — Я не обиделся на тебя. Даже захоти я обидеться, у меня бы ничего не вышло. И я никогда тебя не прогоню. Но… я прошу уйти. На время. Так нужно, — он помолчал. — Сегодня Мертвый Король вновь вступил в мой лес.

— Откуда ты знаешь? — тихо спросила Бриана.

— Я чувствую. Ведь я — Волшебный Зверь этого леса. Мертвый Король уже здесь, но до замка добираться ему четыре дня — за три дня до весны он придет, если я не помешаю. Я задержу его. Задержу, как и обещал. Только будь в замке. Не дай ему найти тебя раньше.

— Я не смогу… Я ведь помню, каким ты был после первой встречи с ним! И знать, что…

— Ну почему бы не посидеть дома какие-то пять дней? — попытался искренне улыбнуться Данован.

Бриана не ответила, накинула плащ на плечи — уже все сказала, а спорить бесполезно. Она сделает только хуже, придя раньше, это так. Но и просто ждать — не по ней…

— Проводи меня.

Дверь распахнулась внезапно, заставив девушку отшатнуться.

— Далеко ли собрались? — на пороге стояла Крейдне.

Колдунья хмурилась. За ее спиной свистел ветер, но ни снежинки не попадало в дом. Она привела с собой метель и держала ее на цепи. Волосы, раньше спускавшиеся едва ли не до колен, теперь едва-едва доходили до плечей.

— Бриана? Данован? — она поочередно взглянула на баронессу и Волшебного Зверя, как будто проверяя власть двух имен. — Может ты забыл, Данован, что этот лес — твой дом, по которому уже преспокойно идет Мертвый Король? Или ты, Бриана, забыла, что пообещала мне за помощь? Видишь, — крейдне тряхнула остриженными волосами, — что мне пришлось из-за тебя сделать!

— Я ничего не забыла, — серьезно произнесла Бриана. — И тебя я никогда не забуду. У тебя есть ножницы?

Крейдне с ухмылкой протянула баронессе нож. Девушка подняла руки, собрала волосы на затылке и медленно отрезала их, чувствуя, как холодит затылок широкое лезвие. Не уронив ни волоска, протянула плату Колдунье.

— Умница, — протянула Крейдне. — Теперь уходи.

— Я обещал проводить ее, — хмуро и твердо сказал Данован.

— Она легко доберется до дома и без тебя. В моем плаще метель пропустит ее к замку.

— Откуда ты знаешь?

— Забываешься, — сощурила серые глаза Крейдне. — Я — Колдунья!.. Эту метель, ненадолго застившую глаза Мертвому Королю, спряла я. Поэтому ты, Бриана, поторопишься к замку, а ты, Данован, в прямо противоположную сторону.

— Она права, — медленно произнесла Бриана и ступила за порог. — В противоположные стороны…

— Ведь не впервые такое с Траубе, а, Бриана? — хмыкнула Крейдне, пропуская девушку. Бриана не ответила, шагнув в белую до синевы метель.

Она уйдет, но ждать не будет. И если вдруг… если что-то с… Она узнает и придет. Многое случалось в роду Траубе, но такого, чтобы свадьбой выкупалась жизнь оборотня — не бывало. Бриана надеялась, что и не случится. Но все-таки…

Потому-то она остановилась на подходе к замку.

— Кот! — громко позвала она, уверенная, что тот незамедлительно явится. Этому духу и колдовская метель была нипочем. — Кот! Следи. Следи за Волшебным Зверем этого леса. Если он… если он будет в большой опасности, если он будет умирать — найди меня!

Кот выслушал все и исчез. Бриана подбежала к дверям и…

Огромная рука так сильно рванула ворот, что Бриана едва не упала. Упала она от сильной пощечины. Отец все-таки увидел, как она возвращалась из леса. Бриана, не отдавая себе отчета в действиях, глубже натянула капюшон — как вышло, что плащ Колдуньи не помог ей в последний раз?

— Папа! — девушка подавилась звуком — отец за шиворот поднял ее и поставил на ноги. И закричал в помертвевшее лицо:

— Ты вздумала обманывать меня, собственнного отца?! Сколько раз и к кому ты бродила ночами?!

— Папа! — пискнула Бриана, отчего-то вцепившись в капюшон. Еще никогда она не видела своего отца таким взьяренным.

— Имя!

— Что?

— Имя того мерзавца, с кем ты встречалась в лесу!

— Нет, — внезапно выдохнула Бриана. — Я ни к кому не ходила!

— Опять врешь! — отец оттолкнул ее и сжал кулаки. — И эта дура Эрин, до последнего покрывала тебя… Отвечай, с кем ты была и обойдешься без наказания!

— Ни с кем, — упрямо мотнула головой Бриана.

— Его имя! — не своим голосом взревел господин Траубе.

— Нет! — крикнула дочь. — Это ты врешь! Ты продал меня! Папа, ты продал меня Мертвому Королю!

Вместо ответа ее схватили за локоть и потащили по коридору, потом по лестнице вниз. Бриана не выдержала, слезы брызнули ручьями, колени подкосились, но больше идти не требовалось — тяжелая дверь отворилась, Бриана влетела внутрь маленькой сырой каморки. Тут же рванула к отцу, замолотила кулаками по груди, попыталась расцарапать лицо.

— Это ты врешь! — в истерике прокричала Бриана. — Ты не мой отец! Это не его глаза и не его холод! Ты занял его тело, ты говоришь через его рот и смотришь сквозь его глаза! Ты сделал это, чтобы обмануть меня!

— Ненавижу! — завопила Бриана уже в тяжелую черную дверь. — Ненавижу тебя!

Сползла вниз, всхлипывая и дрожа, и уже совсем тихо, безнадежно, хриплым голосом пробормотала:

— Ах, папа-папа, кому же вы меня продали…

Провела рукой по волосам, стащив с головы капюшон. Неровно срезанные, совсем короткие на затылке и свисающие неопрятными прядями у лица… Что стало с волосами Брианы, отец не видел. Не видел и Мертвый Король. И надо было бы порадоваться хотя бы тому, что он не знает о роли Колдуньи в ее обмане, но… Но отсутствие некогда длинных, гладких волос вдруг стало последней каплей — и Бриана зарыдала уже в голос, не в силах даже отползти от недавно захлопнутой двери.

Прошел день, и ночь, и снова день. По крайней мере, так казалось. Бриана смогла успокоиться, взять себя в руки, даже заснуть. Выпускать ее никто не собирался, крики не помогали. Бриана сосредоточенно меряла шагами комнатушку. Пять на шесть шагов, голый каменный пол, стены без окон, сырость и темнота. Когда-то Траубе, жестокие и властные хозяева этой земли, держали в собственных подземельях проворовавшихся замковых слуг, теперь здесь сидела младшая из баронесс.

Свое положение перестало волновать Бриану. Свыклась. Волновалась за Данована. И за сестру. Один в лесу, другая — здесь. А раз Эрин еще не разыскала ее, то… с ней могло что-то случится. Бриана боялась думать, что именно. Боялась думать, что сейчас с отцом. И вообще боялась.

Прошла ночь, и день, и снова ночь. Так казалось. На какое-то время Бриана заснула и не видела, как и кто принес ей кувшин с водой. Хотелось есть. Кот не появлялся, но это уже радовало не так сильно — если Мертвый Король сумел подчинить волю отца, то вдруг и призрак ему не помеха?.. Это ожидание… Кого ждать? Кота? Короля? Данована? Бриана думала так, спрашивала себя, но уже не верила, что Данован придет.

Потому то, когда тяжелая дверь заскрипела, девушка разом побледнела и упала на пол — подкосившиеся ноги не держали. Кот — он бы не стал пользоваться дверью, ведь так?..

— Бриана! — сестра задыхалась от волнения, вмиг подскочив к Бриане, обняв ее плечи дрожжащими руками. — Что…

— Эрин… — в носу Брианы защипало, она всхлипнула и уткнулась в сестрино плечо. — Эрин, Мертвый Король… Он… Эрин…

— Конрад Грим, — медленно произнесла Эрин, гладя сестру по голове. — Он что-то сделал с отцом…

— Да, — безнадежно пробормотпла Бриана. — Да… Эрин, я влюбилась. А Мерт… Конрад Грим убьет его, Эрин, если я не приду, — объяснять все Бриана была не в силах. — Где отец? Как ты открыла дверь?

— Я украла ключ, когда отец заснул, — мертвым голосом ответила Эрин. — Все ключи. Начала с подвалов… Отец ничего мне не говорил, а я видела, что это не он и боялась… Я ведь услышала тогда твои крики… Я не смогла прийти раньше, — в голосе звенели слезы. — Я чувствовала, Бриана, я знала, где ты, мы ведь сестры… Ты помнишь — еще мама говорила…

— Я уйду, — Бриана крепко-крепко обняла сестру. — Прости меня, но я уйду. И… не иди за мной и не ищи, если даже будешь знать, где я.

Эрин помотала головой. В голубых глазах стояли слезы. Бриана закусила губу.

И тут появился кот.

Появился кот. Он заглянул в дверной проем, прыгнул к Бриане, сел и внимательно посмотрел на девушку.

— Как бы не стало поздно, — Бриана решительно встала. — Отведи меня, кот…

Эрин, не видящая призрака, не шелохнулась — так и осталась сидеть на полу, сгорбленная, бледная.

— Эрин…

— Оставь мне свой плащ… — сестра честно попыталась улыбнуться, но ничего не получилась. — Если придет… придет он… я смогу его обмануть…

— Эрин! — Бриана подняла сестру на ноги и поцеловала в щеку. Эрин сама сняла с нее плащ, накинула себе на плечи, надела капюшон.

— Прощай.

Бриана застыла рядом еще на миг — и кинулась из подвала. Эрин закрыла дверь, плотнее запахнулась в плащ и села в углу — ждать…

Сколько ему лет, не знает никто. Иногда кажется, будто он вечен. Сколько у него сил, знает только он сам. Иногда кажется, будто он непобедим.

Как так выходит, что могущественных, сильных и вечных, редко, но обманывают смертные, удачливые и отчаянные?..

Наверное, потому что у каждого должен быть шанс, так? Один, как правило. Второго не будет.

Это свадебное платье — попытка обмануть. Шанс. Эта метель — попытка заморочить. Шанс. Первое нападение Волшебного Зверя — удачное нападение — это тоже шанс. И каждый свою возможность — одну дозволенную какими-то силами возможность, — использовал. Хорошо использовал, надо признать. Обманули, задержали, выиграли время…

Свое существование его никогда не тяготило. Разве в тягость солнцу ходить по небу, ветру дуть и менять направление, а новой траве вырастать каждую весну? Нет… Так было и так есть, и так будет вечно.

Но где же, где же его невеста?.. В подвале — она плачет, должно быть. Боится… Как же шел ей белый цвет тогда, вечером, когда она сидела у камина… Так легко было представить ее — в его мрачном царстве, в дымке сизого, холодного как лед, тумана, на каменном троне, в белом как снег платье и белом плаще…

Что за старый плащ она носит!.. Как она сгорблена… Верно, в его владениях она будет совсем другой: она гордо поднимет голову, она расправит плечи и выпрямит спину — ведь больше ничего ей не останется, кроме как смириться со своей участью и достойно ее принять…

Холод Эрин почувствовала, едва только скрипнула, открываясь, дверь. Поднимать взгляд не стала. Ждала, глядя на собственные колени, пока страшный жених Брианы не подойдет ближе… Где она, ее сестра? Успела убежать? Видимо, раз он пришел сюда… Вздрогнула, когда он остановился рядом.

— Подними голову, взгляни на меня… — голос тихий и властный, немного хриплый и усталый.

Эрин помотала головой, боясь что-нибудь сказать, чтобы не выдать себя. Почему-то один миг, ничтожное время, казалось ей невероятно важным и ценным — она закусила губу и постаралась не дрожжать. А руки и вправду ледяные невероятно — свое лицо Эрин перестала чувствовать, едва только его пальцы коснулись подбородка. И как-то само собой родилось понимание того, кто стоит перед ней, старшей баронессой Траубе…

— Обманула… — прошептал Мертвый Король, отдергивая руку. Не отдавая себе отчета в действиях, Эрин прижала ладони к щекам, пытаясь согреть их. — Дважды!..

Бриана задыхалась. Снег хлестал по лицу, по красным горячим щекам. Бриана остановилась, прижав ладони к боку и тяжело дыша.

— Крейдне! — девушка бросилась к высокой темной фигуре. — Крейдне!..

Старуха обернулась.

— Сбежала, — Колдунья удовлетворенно кивнула. — Я знала… Я верила в эту птичку, в твою сестру…

Бриана затравленно оглянулась.

— Ты знаешь, где он? Где Мертв…

— Понятия не имею, — Колдунья казалась безмятежной. — Но он зол. Последняя ночь, как никак… А Данован и так продержался долго.

— Пос-следняя? — выдавила Бриана. — Данован? Где он, что с…

— Последняя, — Крейдне пожала плечами. — Ты, верно, потеряла счет времени, Бриана?

— Верно… Крейдне… Где Данован?

Колдунья закатила глаза и пропела почти мечтательно:

— Ох, Бриана, ты только подумай — ты обманула Мертвого Короля! Что тебе осталось? Лишь бежать, бежать из леса и выигрывать время… Только ночь — и ты свободна, Бриана!

— Крейдне! — закричала Бриана, сжимая руками виски. — Крейдне, где Данован?!

— Одна только ночь! — глаза Колдуньи ярко блестели, на губах играла улыбка.

— Где Данован?!! Что с ним?! Ответь мне! — казалось, Бриана сейчас охрипнет.

— Там, — Колдунья махнула рукой. — Где-то там.

Бриана зло сжала кулаки, скрипнула зубами, но удержалась и только развернулась, шагнув в нужном направлении.

— А я ведь верила в тебя, Бриана, — Крейдне довольно улыбнулась. — Еще ни разу я не ошиблась в людях! Найди своего Волшебного Зверя…

Колдунья сдернула с головы капюшон, показав длинные темно-рыжие волосы и, повинуясь внезапному порыву, вскинула руку и помахала в спину баронессе, прокричав:

— Только бойся не только жениха, Бриана! А я-то смогу его отвлечь!..

— Кого бояться? — Бриана повернулась на ходу.

— Охотника, — загадочно улыбнулась Колдунья.

Назад! Бросить ничего не понимающую девчонку в старом замке, оставить ее искать отца — замороченного, крепко спящего, потерявшего память. Слишком мало времени…

Вьюга принадлежала ему. Силе той Колдуньи, что жила в лесу, ее власти пришел конец. И зачем нужно было выгораживать, прикрывать молодую баронессу старой, мудрой женщине? Глупо…

Однако… однако появился если не страх, то его тень — ведь вместо положенного одного, Бриане удалось обмануть его уже дважды… Одумается ли, придет ли сама, выкупая жизнь Волшебного Зверя? Жизнь его — вот она, помешается между большим и указательным пальцем — ледяная горошина с зеленым оборотничьим огоньком внутри. Огонек горит ярко и ровно, но цена ему — звон разбивающегося стекла и не больше того… если Бриана не решит иначе.

В который раз он поражался бессмысленности, бесполезности поступков людей.

— Бриана!

Неужели она?.. А кому еще придет в голову сбежать в запретный лес? Кто еще будет стоять, вцепившись в собственный плащ? Верно, она поменялась плащами с сестрой, ведь до того ходила в сером ведьмином.

Такой он заметил ее в первый раз — темная фигурка среди зимы, летящей на два шага впереди своего хозяина. Зачем там она вышла из замка — встретить Охотника или Колдунью, или просто хотела вдохнуть холодный свежий воздух, но она выделялась из всех людей, что он успел увидеть. Кто выбирал? Он сам или те силы, что заставляют солнце светить, а ветер — дуть и менять направление?.. Ветры — десять ветров всегда шло рядом рядом с ним, — они тоже заметили ее. Изгибали шеи белые жеребцы, зло ржали и прижимали уши, но из ноздрей вырывался не пар, а морозный воздух, гривы терялись в изгибах метели так, что неясно было, где снег, а где белый конский волос. Всадники крепко сжимали в руках поводья и хмурились. Нашли, а ведь нынче путь был долог — больше двух третей зимы прошло, прежде чем увидели старый замок на краю леса…

Невеста. Она стояла спиной, но не могла не чувствовать его приближение. Темно-рыжие волосы развевались на ветру, спина была прямее стрелы, плечи не дрожжали. Смирилась ли?..

Он стоял за спиной. Сухие пальцы сильнее впились в плащ на плечах и только.

Куда делись ее длинные белые косы? И ведь поверить нельзя, что когда-то ее волосы были темные, в каштановых прядях плясало пламя… Перебирали их длинные пальцы, переплетали в косы. Ведь умел же улыбчивый, острый на язык бродячий комедиант распутать волосы подруги так ловко, как и у нее самой не получалось — не дергая, быстро, подшучивая и смеясь между делом. У дочери, верно, его улыбка — быть ведь не может, чтоб такая улыбка исчезла для мира! Его улыбка и ее волосы… Глянуть теперь — одна седина…

Сколько лет прошло, а она, оказывается, все помнит… Она не жалела. Она никогда не жалела. Куда делись ее длинные белые косы?.. Вот они — пальцы схватили нить снежного ветра, спряденную метель. Когда вмешиваешься в такие силы — надо платить.

Заподозрив что-то неладное, Мертвый Король рывком развернул ее к себе. Посмотрев в изменившееся лицо, Крейдне зашлась в старческом, хриплом, издевательском хохоте.

— Обманули тебя, в который раз обманули! — восторженно пробормотала старуха и задумчиво накрутила на палец прядь. — А я ведь и не думала, что получится… Хороши волосы, Ваше Мертвое Величество, верно?.. Понимаю я девчонку, самая лютая зима потеплее тебя будет, — Крейдне покачала головой.

Страшно не было. Крейдне все помнила — помнила так хорошо, как будто это было вчера. А с памятью умирать совсем не страшно. К тому же, была где-то дочь и, скорее всего, внуки…

— Да и к чему тебе тратить силы на старую ведьму, — вздохнула она. — У тебя ведь есть еще Волшебный Зверь и твоя потерявшаяся невеста…

Трудно сказать, отразились ли какие-либо эмоции на бледном лице. Наверное, нет…

— Интересно, — протянула старуха, — а много ли помнишь ты?..

Ей и вправду было интересно. Но только мелькнул серый плащ, взвился, поднимая снег, и пропал в метели. Ушел Мертвый Король.

— Ночь… — пробормотала Крейдне, убирая с лица темно-рыжие волосы.

Она уже видела его — видела что-то темное, лежащее на земле. И сердце едва ли не выпрыгивало из груди. И тут…

— Куда вы?! — чьи-то руки остановили, не давая шагнуть вперед.

— Пусти! — Бриана взвизгнула и рванулась вперед.

— Вам нельзя быть здесь, маленькая баронесса! — Охотник выглядел озадаченным и рассерженным. Бриана, доведенная до ярости равнодушием Крейдне, попыталась его оттолкнуть, извернулась и укусила голую ладонь.

Бухнулась на колени прямо в снег… Приподняла темную голову. Глаза Волшебного Зверя были закрыты. Не понимая, что делает, Бриана наклонилась, целуя мохнатый лоб, не чувствуя текущих по щекам слез. Обняла руками морду, погладила густой мех. Волшебный Зверь шевельнулся, веки дрогнули, Бриана судорожно вздохнула и… непонимающе уставилась на осторожно ступающего к ним Охотника. У его ног крутился черный кот, глядя то на Бриану, то на ружье в руках Ирвина.

— Н-надо добить… Отойдите, маленькая баронесса…

— Нет, — мертвым голосом прошептала Бриана. — Не смей… Я… я приказываю тебе!

Охотник покачал головой.

— Нет… Слышишь, Ирвин?..

— Это для вашего же блага.

— Ирвин! — Бриана вскинула голову, вспомнив одну очень важную вещь, и совсем другим тоном произнесла:

— А ведь у меня подарок для тебя, Ирвин…

Рукавицы из теплой овечьей шерсти, темно-красного цвета, они по-прежнему лежали в поясной сумке, с того самого момента, когда Ирвин приходил к замку в последний раз.

— Держи, — устало улыбнулась Бриана, протягивая рукавицы Охотнику. — У тебя наверняка мерзнут руки…

Охотник недоуменно смотрел на девушку, Бриана терпеливо ждала. Два шага, и он осторожно принял подарок.

— Я просила его не трогать Охотника, — сказала Бриана. — А теперь прошу тебя, Ирвин, не трогать Волшебного Зверя… Очень прошу…

За все нужно платить. За что-то цена — волосы, за что-то другое — смерть. Иногда… иногда сойдут и рукавицы.

Охотник долго не отрывал взгляда от лица девушки, потом молча кивнул. Бриана вздохнула и тихонько позвала кота.

— Покажи мне дорогу к дому, — она ненадолго задумалась. — К дому Колдуньи.

Тело зверя было тяжелым, Бриана едва не упала на колени, взвалив его на плечи. О том, чтобы идти куда-то, не могло быть и речи, но тут внезапно помог Охотник. Словно уснув с открытыми глазами, сначала Ирвин наблюдал за баронессой, а потом вдруг бросился к ней, приняв на себя большую часть ноши. Бриана только благодарно взглянула на него, и они оба медленно побрели за время от времени оглядывающимся на них котом.

Домик Колдуньи выглядел крепче и добротнее дома Лесничего. С потолочных балок свисали связки сушеных грибов и пучки трав, стол накрыт кусоком грубой синей ткани, в углу кровать с белоснежной подушкой, пара масляных ламп на полу.

— Спасибо, — пробормотала Бриана, стараясь не глядеть на Ирвина, когда Волшебного Зверя удалось уложить. На кровати он бы не поместился, поэтому Бриана стащила с нее плед и одеяло и расстелила на полу.

— Ты же любишь его? — усмехнулся Охотник. — Не может быть, чтобы я отказался от мести ради простой прихоти!

— Да, — просто ответила Бриана. — Я его люблю. И месть… Он не убивал Лесничего, он…

— Поговорим позже, — прервал ее Охотник. — Метель все яростней.

— Да…

— Я уйду.

— Туда?

— Да, — Охотник посмотрел на Волшебного Зверя и поморщился. — Не могу же я находиться рядом с ним.

— Глупо, — слово вырвалось раньше, чем Бриана успела подумать.

— Да. Есть очень глупые вещи. Вот только я — Охотник, а он — Зверь, — Ирвин шагнул к двери и задержался. — Что-то же должно оставаться неизменным, Бриана. Раз уж баронессы обманывают Мертвого Короля…

— Ты думаешь, у нас получится? — вырвалось у Брианы.

Ирвин пожал плечами. И улыбнулся.

— Что-то уже получилось…

Охотник ступил за порог, а Бриана села рядом с Волшебным Зверем. Мертвый Король придет. Данован — еще жив.

Призрак Лесничего сидел на столе и качал ногой, с боязнью глядя на оборотня.

— Призрак?

— Доброй ночи, баронесса, — отозвался Лесничий.

— Как тебя зовут?

— Джек… — призрак наклонил голову, а потом с удовольствием произнес:

— Бриана…

Вот и познакомились. Бриана вздохнула.

— Почему ты здесь? Больше не боишься? — Бриана рассеянно гладила темный мех, мокрый от растаявшего снега. Ночь. Оставалось ждать. В том, что Мертвый Король придет, Бриана была уверена. Разговор, пусть даже с призраком, успокаивал.

— Он почти мертв, — Бриана нахмурилась, хотя слова призрака были правдой. — И к тому же — он любит. А значит, — Лесничий вздохнул, — он не настолько страшен, чтобы бежать при одном его появлении. И потом… в лесу сейчас страшнее.

— Охотник ушел туда…

— На то он и Охотник, — призрак снова вздохнул. — У меня нет и половины его смелости. Но я Лесничий… Вернее, я им был… И я чувствую его лучше, чем даже Колдунья.

— Кого — его? — не поняла Бриана.

— Лес, конечно же.

Призрак помолчал, огляделся, скрестил ноги и добавил:

— Потому лучше быть рядом с Волшебным Зверем, чем за порогом. Да и Колдунья уже подходит… О, вот и она!

Старуха как ни в чем ни бывало прошла в дом, казалось, даже не обратив внимания ни на оборотня, ни на призрака, ни на Бриану. Только потом, усевшись на кровать, она внимательно посмотрела на девушку.

— И что же дальше?

Бриана не ответила.

— Он скоро будет здесь.

— Я выйду к нему.

Крейдне поджала губы.

— Дело в том, Бриана, что я даже не представляю, что еще можно сделать. Наверное, ты и вправду к нему выйдешь. После меня, конечно же.

— Почему?

— Почему-почему! — проворчала Крейдне, стаскивая с головы капюшон. — Я так хочу, и все!

— Мои волосы… — заметила Бриана.

— Жалеешь?

— Нет.

— И верно, — Колдунья сняла плащ и зашвырнула его в угол. — А теперь — отвернись, если хочешь сохранить остатки спокойствия. Я буду возвращать Дановану человеческий облик. Вон, найди в том сундуке одежду для него.

Пальцы не слушались, тишина за спиной давила невероятно. Наконец, Бриана вытащила какую-то рубаху и штаны и подала назад, не глядя.

— Можешь повернуться.

Бриана судорожно выдохнула. Данован был не просто бледный, он был едва ли не синий, а на шее наливался фиолетовым след — будто от широкой удавки.

— А я пойду!

Колдунья выбежала из дома стремительно, хлопнув дверью.

— Уже?! — подавилась вскриком Бриана.

И в тот же момент тишину нарушил долгий крик, перекрывающий глухой вой вьюги за дверью. Призрак метнулся вверх и застыл под самой крышей, Бриана вскинула голову.

Сколько там осталось времени до утра?.. А, мало… Но достаточно, чтобы Мертвый Король смог забрать свою невесту…

Бриана медленно встала. Она не хотела, чтобы Мертвый Король заходил в дом, ведь здесь был Данован. Она решительно распахнула дверь и шагнула за порог.

— Вот ты и вышла ко мне, — голос звенел — не то что спокойный тон Конрада Грим в замке, у камина… Мертвый король не скрывал свою злость.

— Вышла, — кивнула баронесса.

Шагах в двадцати от дома лежала Крейдне — глаза смотрят в небо, руки раскинуты. Что-то перевернулось внутри. Характер у старухи был скверный, но она раз за разом помогала ей, Бриане… Крейдне сказала бы, что обидно вот так просто сдаваться, когда до спасения осталось несколько часов. Разумеется, Колдунья была бы права.

— Но это не значит, — устало, очень устало произнесла Бриана, — что я за тобой пойду…

— Тебе не важна жизнь этой Колдуньи?..

Девушка слышала, что в горах иногда от одного только громкого крика случаются обвалы. Казалось, Мертвый Король становился все выше и выше, нависая над Брианой ледяной глыбой, готовой обрушиться на нее всей мощью, если она скажет… если она скажет то, что скажет.

— Важна.

— Тебе не важна жизнь оборотня?

— Важна.

— Быть может, — медленно проговорил Мертвый король, — тебе не нравится свадебное платье?

Откуда оно появилось, Бриана так и не поняла — просто что-то белое упало прямо сверху. Дорогая шелковая ткань вдруг стала неподъемно тяжелой, надавила на плечи, заставив упасть лицом вниз. Длинные, в кружевах, рукава обвили шею, Бриана попыталась их отцепить — не вышло.

— Я все равно не пойду за тобой! — руки дрожжали и не слушались, говорить становилось все сложнее и сложнее. — Ты… ты обманешь, ты не вернешь жизнь Дановану!

— Верну… Вот она, — его голос доносился словно бы издалека, в глазах темнело, только ощутимо кололи шею кружева.

— Где…

Платье стало хлопьями снега и взвилось вверх. Бриана с трудом поднялась, не зная, что делать дальше, как еще оттянуть время.

— Вот — его жизнь.

Огонек на его ладони — зеленый, как глаза оборотня, — запертый в маленькой ледяной горошине. Разве так возможно…

— Не уходи, Бриана…

Сощурились глаза Мертвого Короля, его невеста быстро обернулась. На пороге дома Колдуньи стоял Данован.

Данован… Вцепившийся пальцами в дверной косяк, страшный, будто оживший мертвец, с пустым, как у призрака, взглядом.

Мертвый Король сжал руку в кулак. Данован рухнул, как подстреленный. Бриана метнулась к нему.

— Значит, вот как, — медленно произнес Мертвый Король. — Тогда договоримся, Бриана… Ты выкупишь его жизнь.

— Как? — баронесса замерла и затала дыхание.

— А чем принято выкупать жизнь у смерти?

Бриана непонимающе нахмурилась.

— Поцелуй, — глухо проговорил он. — Один поцелуй, — Мертвый Король вскинул голову и усмехнулся. — Не могу же я уйти, даже не поцеловав свою невесту?..

— Не отказывайся от меня, Бриана… — а голос оборотня почти не разобрать, и даже подумать нельзя, что не так давно Данован смеялся. Какой у него смех…

А что еще выбрать? Сделка. Обман тех сил, которые водят по небу солнце… Бриана сделала несколько шагов вперед.

— Не отказывайся от меня…

— Я верну жизнь, — прошептал Мертвый Король. Бриана встала на носки и потянулась вверх. Из его ладони в ее ладонь перешла ледышка с огоньком внутри. На застывшем лице жили только темные, неправдоподобно холодные глаза, и повторяющие что-то губы.

— Я верну жизнь… Я верну жизнь…

Снег танцует в глазах, туманит голову, путает мысли.

— Я стану твоей жизнью…

Ветер свистит, и совсем ничего не слышно… только где-то сзади надрывно хрипит, пытаясь что-то сказать, оборотень… Хрипит — и замолкает.

Не отказывайся от меня. Ведь меня ты целовала в ночном лесу, мои волосы распутывала нежными пальцами…

— Я стану твоей жизнью… — холодные губы были уже совсем близко, как Бриана поняла, что слова уже совсем не те.

— Не бывать! — выдохнула она в лицо Мертвого Короля. — Тебе не стать ничьей жизнью.

— Не слишком ли много обманов? — он резко подался вперед, Бриана отшатнулась.

— У меня же должен быть шанс! — еще хватило воли на улыбку. — Волшебный Зверь держит меня здесь. И я не откажусь. А у тебя нет силы…

Девушка завороженно смотрела, как он тянет к ней руку… и она не почувствовала прикосновения!

— Ты опоздал, — осипшим голосом проговорила Бриана. — Восход. Последняя ночь…

— А тебе, — не давая ей закончить фразу, сказал Мертвый Король, — не растопить лед…

…Потом еще долго говорили, что последняя зимняя ночь была самой холодной и лютой. Говорили, что лес выл и стонал, а ветер свистел так, что закладывало уши.

То уходил Мертвый Король.

Все.

Бриана глупо смотрела, как светлеет небо. Весна пришла быстро, разом, словно извиняясь за то, что Мертвый Король так долго держал под своей рукой целый замок. Снег таял, превращая землю под ногами в чавкающее месиво. Бриана рассеянно подобрала мокрый насквозь подол и подошла к дому. Данован полусидел-полулежал на ступеньках у порога. Девушка села рядом и, еще не веря в происходящее, погладила спутанные черные волосы. Потом разжала ладонь и внимательно посмотрела на ледяную горошинку. Огонек внутри был мерцающим и тусклым. Странно, но этот лед не таял. Бриана попробовала надавить пальцами, но сломать ледышку не получалось.

Так вот что имел в виду Мертвый Король…

— Что же делать?.. — нахмурилась Бриана.

— Ох и глупая же ты, — хриплый голос заставил вздрогнуть. С земли поднималась Колдунья. — Одно хоть хорошо — весна нынче теплая будет… Ну что сказать — выдержала, выиграла время…

— Ты живая?.. — только и смогла выдавить Бриана.

— Нет! — огрызнулась Колдунья. — Я грязная и уставшая. Да ну тебя, и оборотня этого, и вообще… Разбирайтесь, дети, а я к Охотнику — что там с ним, интересно…

— Почему ты… воскресла?

— А с чего ты взяла, что я умерла? — поразилась Крейдне.

— Ну…

— Потому что тогда — была зима, — вздохнула Колдунья. — А сейчас — пришла весна. Ясно?

— Нет.

— Ну куда тебе! — раздраженно фыркнула Колдунья и медленно побрела куда-то в сторону, в глубь леса.

Бриана проводила ее взглядом. Так что же делать с горошинкой и заключенной в нее жизнью? Как растопить лед? Бриана подышала на него — не подействовало. Бриана задумчиво посмотрела на Данована.

Что там Мертвый Король говорил про поцелуй? Что он выкупает жизнь?..

Ну что ж, должно же что-то из его слов быть правдой.

А лед я растоплю. Я согрею.

Бриана положила ледышку себе в рот и тут же почувствовала, как лед становится водой. А дальше…

Я верну жизнь. Я стану жизнью. Я стану весной. Я стану твоей жизнью, а ты моей.

Губы были сухими, обветренными, но — теплыми. А спустя миг — горячими. Ярко-красным и жарким был румянец на щеках — так бывает, когда с мороза заходишь в хорошо протопленную комнату… Данован был жив. Воскрешен тем самым, древним и вечным, самым сказочным и надежным способом. И еще, быть может, пришедшей весной.

А потом Бриана сидела так же, как несколько дней назад, ночью, у дома Лесничего. Сидела, слушая тихое, спокойное дыхание Волшебного Зверя, гладила его волосы, думала, что будет дальше.

Пробивалась новая трава. Пробивалась, мешаясь с отавой, зеленела. Деревья стряхивали с себя остатки зимы. Черный кот смотрел с укоризной — что ж вы, мол, живые, так и забудете про меня, утонув в своем счастье и покое?

— Спасибо тебе, — улыбнулась Бриана. — Спасибо тебе большое…

— Что… — Данован открыл глаза. Взгляд был вопросительным и восхищенным одновременно. Живым. Родным.

Солнце заливало полянку и домик Колдуньи золотом.

— Весна, — выдохнула Бриана. — Весна.