Сказ про то, как Василисушка за тридевять земель ходила, и что в тех краях нашла

“Едет как-то Иван Царевич в землю дальнюю. Глядь, а пообочь дороги плоский камень лежит. И сидит голой попой на том плоском камне сама Птица Сирин. Тут Иван Царевич и говорит: “Добра тебе, здоровья, встречная душа. Отчего же ты, Птица Сирин, сидишь голой попой на плоском камне, что пообочь дороги лежит?” А Птица Сирин ему и отвечает человеческим голосом: “И тебе добра, Иван, сын царев. Потому я тут, сама Птица Сирин, голой попой сижу на плоском камне, что пообочь дороги лежит, что желаю завести с тобой непринуждённую беседу”.

Анекдот фольклористов.

Сказка. Это слово ассоциируется у нас с чем-то добрым, пришедшим из детства. “Жить как в сказке” ‒ предел мечтаний многих людей. Вот только в самом деле очутиться в сказке мало кому пришлось бы по душе. И дело тут даже не в том, что приключения, которыми мы восхищались бы, случись они с выдуманным персонажем, при взгляде изнутри, в обычной жизни, оказываются чередой бед и несчастий.

Главная беда сказки в том, что логика происходящих в ней событий сродни сну. Доля попавшего в сказку человека ‒ постоянное недоумение. Только дурак, любимый персонаж народа – главного сказочника, – понимает, а вернее интуитивно чувствует, что и когда будет правильно. Увы, в нынешнем мире искусство быть дураком относится к числу постыдных.

***

‒ Так, почти закончили. Остался на повестке дня последний вопрос. Что там у нас с поставщиками из… Так, сейчас. ‒ Директор компании, вальяжно опершись о стол из цельного массива дерева, придал ускорение открытому на смартфоне документу, проматывая виртуальные листы. ‒ Город не указан. Кто так договора составляет!? В общем, поставщик из неизвестного города, который у нас под номерами три точка девять и три точка десять?

‒ Иван Никифорович, тут у нас, увы, временный простой. По вине контрагента. Вторую неделю на связь не выходит.

‒ Так пошлите туда кого-нибудь. Что мне вам всё объяснять? Вот я вижу, Василиса Владимировна все свои проекты на данный момент закрыла. Вы и съездите.

‒ М-м… Иван Никифорович, я ведь потому и закрыла все свои “висяки”, что я с понедельника в отпуске.

‒ Ну и отлично. Значит будет дополнительная мотивация не затягивать с решением вопроса. Всё, совещание закончено, все свободны. Машенька, займитесь билетами для Василисы Владимировны. На сегодня, на ближайшее время. В… Ну, где там это ваше три-девять, в общем.

***

Автобус, дребезжащий, словно склочный старик, поносящий всё на свете безостановочной бурчащей руганью, остановился у здания автовокзала. С казённым лязгом двери открылись и наружу выскочила молодая длинноволосая блондинка. Костюм бизнесвумен дополняла потрёпанная спортивная сумка, впопыхах одолженная у айтишников, и набитая первыми попавшимися под руку потенциально полезными в путешествии вещами.

Опершись о стену здания, гостья русской глубинки тяжело дышала. Запах бензина в салоне и два часа тряски по бездорожью привели чувства девушки в полнейший раздрай. Не добавляла позитивных эмоций и картина, представшая глазам эмиссара цивилизации. Серая хмарь неба низко накрывала заросшее непонятной травой поле. Грунтовая дорога, по которой доставивший девушку пазик, кашлянув на прощание сизым облаком выхлопных газов, отправился дальше по маршруту, делила поле на две неравные части. И посреди этого “нигде” стояло одинокое кирпичное здание, на фасаде которого ещё можно было различить следы от когда-то висевших тут букв “Автовокзал”.

Ни людей, ни указателей, ни иного намёка на то, в какую сторону двигаться вокруг не было. Впрочем, самое большое разочарование человека двадцать первого века было в окружающем воздухе. Вернее, разочарованием стало то, чего в воздухе не хватало. Достав телефон, Василиса Владимировна обнаружила, что прогресс в сфере мобильной связи, что шёл семимильными шагами по стране, просто переступил это место. Там, где должен был отражаться уровень сигнала, умная коробочка демонстрировала косой крестик.

Тяжело опустившись на мягкую спортивную сумку, девушка ещё раз осмотрелась по сторонам и спрятала лицо в ладони. Вскоре её плечи начали подёргиваться, а ещё через мгновение она запрокинула голову и завопила во всю силу своей натренированной уроками вокала диафрагмы.

‒ Ой, вы уже приехали. Извиненьица просим. Задержался слегонца. Давно сидите?

Василиса не сразу поняла, что в звуках окружающей природы возникла привычная уху упорядоченность. Обернувшись, она столкнулась взглядом с широким и улыбчивым лицом мужчины. Собеседник выглядывал из лишённого рамы окна. Вид его оставлял странное впечатление. На первый взгляд, обычный крестьянин среднеазиатского происхождения, одетый в старую, много раз чиненную рубаху и странную, нелепую шапочку. И всё-таки, чем-то он притягивал взгляд.

“Если вы всё время смотрите на понравившегося человека, значит ваш мозг думает, что упустил в его внешности какую-то деталь”, ‒ вспомнила Василиса цитату в одном из бесконечных пабликов по псевдопсихологии. Мысль о том, что она влюбилась с первого взгляда в низенького, плюгавого селянина оказалась последней каплей. Василиса захохотала. Новый собеседник присоединился почти тут же. Голос у него был сильный, хорошо поставленный. Словно он всю жизнь своим смехом наполнял закрома Родины.