Скандальный развод или Как раздраконить свекровь

Глава 2

Раздражение и гнев, пробудившиеся во мне, лишь усиливаются и пытаются вырваться наружу.

Но я держу себя в руках, не позволяя эмоциям взять надо мной верх, чтобы не получить очередных обвинений в истеричности.

Вместо этого, из последних сил сохраняя маску беспристрастной отстраненности на лице, вновь поднимаю взгляд на мужа.

Еще месяц назад я и представить себе не могла, что когда-либо он скажет мне нечто подобное. А теперь вот…

— А тебе не кажется, Дамьен, что об этом стоило думать еще до женитьбы? Если ты хотел получить вместо жены послушную и покорную собачонку, то стоило жениться не на мне, а на ком-то из местных дракониц, готовых заглядывать тебе в рот. И уж точно не стоит пытаться меня перевоспитать спустя десять лет брака. Это затея, обреченная на провал.

Мне удается произносить все это холодным, спокойным тоном. Вот только каждое слово корежит, ломает изнутри.

— И знай, дорогой, что дрессировке я не поддаюсь. Я леди, а не домашний питомец. И если я тебя перестала устраивать, как жена, дай мне развод, и покончим с этим.

Мой голос стал безразличным. И я даже действительно почувствовала некоторое безразличие перед своим возможным будущем.

Мне было все равно, что будет потом. Возможно, получить развод — действительно выход. По крайней мере, это лучше, чем бесконечно стучаться в закрытую дверь и получать в ответ обвинения в истеричности и заявления о том, что я недостаточно кротка и покорна для жены наместника драконьего предела.

Но вот что удивительно, чем спокойнее и отстраненнее становилась я, тем больше злился супруг.

И сейчас, когда я снова заговорила о разводе, он окончательно взбесился.

— Даже думать об этом не смей, Эви! — прорычал Дамьен, шагнув ко мне и нависнув сверху. — Ты моя жена и останешься ей до самой смерти. Ты знала, на что шла, когда выходила за меня.

— Как и ты знал, какая я, когда женился на мне, — упрямо вскинув подбородок, парировала я.

— Тогда почему в последнее время ты все меньше стала походить на ту женщину, в которую я влюбился когда-то и которую я любил все эти годы? — с горечью в голосе спросил он, вскинув руку и погладив меня по щеке кончиками пальцев.

— Может быть, потому, что ты стал вести себя по-другому? — вопросом на вопрос ответила я. — Если бы не позволял этой леди Ингрид Торн…

— Господи, Эвелин, хватит! — перебил меня муж.

Он резко отстранился от меня и отошел на пару шагов.

— Я уже устал слушать, твою клевету в адрес бедной девушки и твои больные фантазии на этот счет.

Он выдохнул раздраженно и провел рукой по волосам, убирая со лба темные пряди.

— Я пытаюсь помириться, а ты снова начинаешь нести этот бред про леди Торн. Самой не надоело? — спросил он, выгнув темную бровь. — Похоже, что ничего не изменится, — покачал он головой удрученно, не дождавшись от меня ответа.

— Знаешь, Дамьен, я думаю, что ты или слепой идиот, не замечающий очевидного, или ты все прекрасно видишь, понимаешь и позволяешь, но делаешь вид, что ничего не происходит, — не выдержав, дала я волю гневу.

Уже второй раз за этот вечер…

— Да ты просто помешалась на своей ревности, — выплюнул Дамьен. — Уже и меня обвиняешь? Прекрасно. Как будто мало было того, что ты довела воспитанницу моей матери до слез, да еще и ударила. При слугах.

Так все и было, если опустить некоторые детали.

Весьма важные детали, между прочим. Вроде тех, что перед этим леди Ингрид Торн прямо в лицо мне заявила, что скоро дракон выкинет меня на улицу, как ненужную вещь, а его постель начнет согревать она.

И, усмехнувшись мерзко, девица пообещала, что сделает для этого все, что будет в ее силах. И добавила еще, что свекровь ее полностью поддерживает и считает более подходящей партией для сына.

Тогда ярость мне сдержать не удалось. И я залепила этой мерзавке заслуженную пощечину.

Если бы я только знала, во что это выльется…

Она устроила из этого настоящий фарс. Начала верещать, как сумасшедшая, из-за чего на ее крики сбежались все слуги, а потом и свекровь с драконом.

Стала рыдать крокодильими слезами и объяснять своей наставнице и дракону, что я снова обидела ни за что бедную девочку, надумав себе то, чего на самом деле не было. А потом еще и избивать ее начала.

Меня, разумеется, даже слушать никто не стал.

Свекровь быстро оценила ситуацию, подхватила актерскую игру своей подопечной и причитала так, что я даже и слова не могла вставить.

И вот теперь, когда мы остались с Дамьеном одни, я вновь выслушивала его нотации о том, какая я плохая и какая леди Торн белая и пушистая.

Рассказывать, как все было на самом деле, я уже даже не пыталась.

Я уже поняла, что это бесполезно. И если после первых подобных ситуаций я удивлялась и недоумевала, почему муж не встает на мою сторону, то сейчас просто смирилась.

Но почему-то все равно пыталась до него достучаться. Хотя понимала, что этого, скорее всего, так и не случится…

Свекровь со своей воспитанницей здорово постарались ради того, чтобы между нами с Дамьеном возникла непреодолимая пропасть.

— Ты немедленно пойдешь и извинишься перед леди Торн, — холодным тоном произнес Дамьен, отвлекая меня от собственных невеселых мыслей.

— И не подумаю.

Я сложила руки на груди и упрямо уставилась перед собой, давая дракону понять, что я отсюда с места не сдвинусь. И уж точно не стану извиняться перед этой дрянью.

Дамьен больше не стал со мной спорить. Он молча обошел меня по дуге и направился к выходу из спальни.

— Ну и куда ты? — обернувшись, спросила я.

— Исправлять вместо тебя эту ситуацию, — холодным тоном ответил он. — Раз уж ты так и не научилась нести ответственность за свои поступки.

Дверь хлопнула с такой силой, что дрогнули стены, а я вместе с ними.

И когда муж ушел, я выдохнула, отпуская скопившееся напряжение, и опустилась прямо на пол, чувствуя такую апатию, которой не испытывала никогда в жизни.

Я не знала, что делать дальше со всем этим. Бороться? Какой смысл, если тебя даже не хотят слышать? Если самый родной человек верит не тебе, а посторонним людям и готов обвинить тебя во всех смертных грехах.

Я все еще любила своего дракона и надеялась, что мы сумеем все преодолеть. Но, кажется, надежд спасти наш брак остается все меньше…