Скажи мне, что я снова тебя увижу

Допустим, это случилось так.

Все лужайки в тот день были высохшими и побелевшими. Машины притулились у домов или сияли, словно пустынные миражи, на солнце у обочин. Прошлым летом они вчетвером пытались поджарить яйцо на тротуаре; в этом году у них могло получиться. Проходя мимо розовых кустов миссис Шэд, она заметила сидящего на блекло-желтом лепестке сверчка. Когда она подошла взглянуть на него поближе, насекомое соскользнуло с цветка и упало к ее ногам. Она внимательно рассматривала бумажное тельце и тонкие сегментированные ножки, но сверчок так и не пошевелился. Наклонившись, она подобрала его и аккуратно опустила в нагрудный карман рубашки.

В этот момент что-то взревело неподалеку.

Этот звук был ей знаком: у мистера Донохью на грузовике прогорел глушитель. Она повернула голову и увидела, как машина проехала в конце улицы. Несколькими секундами позже через перекресток вслед за грузовиком промчался велосипед. Сверкнули спицы, и велосипедные шины прошуршали по раскаленному тротуару.

— Дэвид! — крикнула она и замахала рукой, но тот продолжил налегать на педали.

Грузовик повернул на бульвар, и шум глушителя стих. Потом где-то в соседнем квартале она услышала слабый металлический звон. Это вполне мог быть падающий на землю велосипед.

Она поспешила к перекрестку.

Винсент вышел из своего дома с банкой «Доктора Пеппера» в руке.

— Куда ты? — спросил он.

— Ты слышал?

— Что слышал?

Сейчас в воздухе раздавались лишь жужжание пчел и отрывистый лай собаки на заднем дворе.

— Мне кажется, это был Дэвид.

— Что с ним?

— С ним случилось несчастье, — ответила она и поспешила дальше.

Винсент неторопливо последовал за ней и догнал, когда она стояла на перекрестке, прищурив глаза и осматриваясь:

— Что случилось?

— Я не знаю!

— Не волнуйся так о нем, — он протянул ей банку: — Хочешь? У меня еще есть в подвале.

— Не сейчас.

— Да ладно тебе, с ним все в порядке.

— Нет, не в порядке. Посмотри.

Метрах в пятидесяти от них, перед поворотом на Чартер-вэй, на траве лежал велосипед, его переднее колесо смотрело в небо, все еще вращаясь. Дэвид скорчился под рамой, ручки велосипеда упирались ему в грудь.

Она пробежала оставшееся расстояние и замерла, ожидая, что он пошевелится.

— Неплохо, — Винсент обошел место аварии. — Я бы поставил ему семерку.

— Он не притворяется, — она осмотрела лежащего на земле мальчика. Отметила угол, под которым была повернута шея, взглянула на веки. Они все еще были закрыты.

— Да притворяется. Мы так играли прошлым летом, помнишь?

Она опустилась на колени и прижалась ухом к его груди. Сердце не билось. Для большей уверенности она расстегнула рубашку. Потом, наклонившись, она почти коснулась щекой его губ. Дыхания не чувствовалось — ни изо рта, ни из носа. В этот раз он совсем не дышал.

— Помоги мне, — сказала она.

— Я не вижу крови.

Тут Винсент был прав. И велосипед выглядел неповрежденным, как будто его просто перевернули.

— Дэвид? Ты слышишь меня?

— Всё очень правдоподобно. Как его кроссовка попала в цепь…

— Ты поможешь или нет?

Винсент поднял велосипед, пока она освобождала ногу. Она просунула руку под плечи Дэвида и попыталась посадить его.

— Дэвид, — прошептала она, — скажи мне, что ты в порядке.

— Ладно, ладно. Дам ему восемь.

Она опустила его обратно, запустила пальцы в его волосы и легонько стукнула головой об землю. Потом снова, только сильнее. Наконец его грудь поднялась, он начал дышать и открыл глаза.

— Так и знал, что он притворяется, — сказал Винсент.

— Возьми велосипед, — ответила она.

— У Эрика все равно получалось лучше.

— Заткнись.

Винсент покатил велосипед на тротуар. Ему пришлось повернуть ручки, чтобы объехать небольшую кочку.

— Что это за чертовщина? Мертвый енот?

— Оставь его.

— Ненавижу их, — Винсент поднял ногу, готовый нанести удар, как в футболе.

— Это опоссум. Я сказала, оставь его в покое.

Она быстро поднялась, подошла, взяла зверька за мех и стукнула о землю. Одного раза было достаточно. Испуганное создание вернулось к жизни, вывернулось у нее из рук и поспешило прочь.

— Притворщик!

— Возьми велосипед, я сказала. Встретимся у его дома.

Она снова подошла к Дэвиду и протянула руку:

— Пошли. Я отведу тебя домой.

Дэвид моргнул, пытаясь прийти в себя:

— Мой папа здесь?

— Я не знала, что ты выходил, — сказала его бабушка с порога.

— Извини, — ответил Дэвид.

— Ты всегда должен предупреждать, если уходишь.

— Ты знаешь, куда папа поехал?

— За каким-то инструментом.

— Ясно.

— Заходи в дом. Ты неважно выглядишь. Твои друзья хотят выпить чего-нибудь холодного?

— Только не я, — ответил Винсент.

— Нет, спасибо, — сказала девочка.

— Он вернется?

— Конечно же, Дэйви. А теперь заходи внутрь, пока не получил солнечный удар.

— Мне нужно убрать велик.

— Хорошо, только поскорее, — она отодвинула дверь-ширму и вошла в дом.

— Ладно, мне пора, — Винсент направился прочь со двора. — Зайдешь ко мне?

— Не сейчас, — ответил Дэвид.

— Мы можем поиграть во все, что захочешь.

Дэвид не слушал. Он нервно переводил взгляд с дороги на перекресток в конце квартала. Девочка подошла и встала рядом.

— Может быть, позже, — произнесла она.

— Ладно. Еще увидимся.

Она уселась на крыльцо, как только Винсент ушел:

— Ты уверен, что в порядке?

— Ага.

— Я решила, что тебя машина сбила или еще что-то случилось.

— Не-а.

— Ты что-нибудь помнишь?

— Ничего.

— Ты никогда ничего не помнишь. Но все в порядке, мы разберемся.

Снова послышался рев неисправного глушителя. Дэвид стоял на дорожке у дома и ждал, пока грузовик не повернет за угол и не остановится рядом. Его отец вышел из машины, держа в руке сумку:

— Привет, чемпион.

— Где ты был?

— В служебном гараже.

— Почему не взял меня с собой?

— А ты хотел поехать?

— Я всегда хочу.

— В следующий раз, я обещаю. Привет… Шарлин, по-моему?

— Шеррон. Здравствуйте, мистер Донохью.

— Конечно же. Ты же подруга Дэвида из школы. Как у тебя дела?

— Все хорошо.

— Ты знала Эрика? Брата Дэвида?

— Да, — тихо ответила она.

— Пап…

— У меня появилась идея. Почему бы тебе не остаться на обед? Как ты на это смотришь?

Что-то зашевелилось в ее груди или, во всяком случае, в кармане рубашки, пытаясь выбраться наружу. Сверчок с розового куста вернулся к жизни.

— Я бы хотела, правда. Но мне нужно возвращаться домой. Мама ждет, она готовит что-то особенное.

— Тогда в другой раз.

— Я вот о чем подумала, — осторожно начала она, — может, Дэвид зайдет ко мне? Она разрешила его пригласить.

— Хм, я думаю, это хорошее предложение. А ты, сынок?

— Ты снова уезжаешь? — предположил Дэвид.

— Не сегодня. У меня куча работы в гараже.

— Пожалуйста, — попросила она Дэвида, — мне нужна твоя помощь кое с чем.

— Ну…

— Мой научный проект. Он на самом деле классный.

— Не сомневаюсь, — сказал мужчина. — Знаешь, моя жена интересовалась наукой. Ты помнишь маму Дэвида?

— Да, — ответила она, разглядывая свои туфли.

— Эйлин занималась исследованиями, когда я встретил ее в колледже. Мы поженились сразу после выпуска…

— Папа, прошу тебя.

— Она была очень хорошей женщиной.

— Да. Она была такой, — отец Дэвида глубоко вздохнул и на секунду прикрыл глаза. — Ладно, повеселитесь там вдвоем. И не веди себя как чужая, Шеррон. Тебе всегда здесь рады.

— Спасибо, мистер Донохью.

— Увидимся позже, пап!

Его отец подмигнул:

— Это уж точно.

— Собираешься все рассказать моему отцу?

— Нет, если сам не захочешь.

Они свернули за угол на другую улицу. Дорожное покрытие пахло плавящимся асфальтом. Где-то зашипела поливалка газона, поднимая в воздух пар. Дом стоял в окружении деревьев, мешающих солнцу попадать на крышу и в окна. Когда они зашли, им понадобилось время, чтобы глаза привыкли к темноте. Дома никого не было. Она налила два стакана сладкого чая из холодильника и отвела его в свою комнату.

Закрыв дверь, она достала сверчка из кармана. Прежде чем тот успел выпрыгнуть из ее рук, она посадила его в стеклянную банку. На дне по зеленому листику уже ползали кузнечик и жук; как только она дотронулась до банки, они замерли. Она снова закрутила пластиковую крышку.

— Твои разрешают тебе держать их?

— Я сказала, что это нужно для школы.

— Зачем они тебе?

— Для моего проекта. Если у меня будет аквариум, я смогу взять и лягушек. И одну из этих, — она открыла книгу на странице, изображающей небольшую змею.

— Зачем?

— Я нашла ее в Интернете.

— Я спрашиваю — зачем?

Она повернула к нему экран компьютера и показала страницу с университетского сайта. Там была открыта статья «Танатос: природный путь выживания» с большими фотографиями насекомых, опоссума, леопардовой акулы и широконосой змеи. Он прочитал первый параграф. Там говорилось, что некоторые животные защищают себя, притворяясь мертвыми, когда напуганы.

— Ты думаешь, я такой же?

— Пока не знаю. Но собираюсь выяснить.

— Ты ошибаешься.

Она заметила, что его взгляд остановился на магнитной доске у компьютера. На заголовке статьи, которую она повесила несколько месяцев назад: «ЖЕНЩИНА И ЕЕ СЫН ГИБНУТ В ОГНЕННОЙ АВАРИИ». Она быстро отцепила листок и сунула в ящик.

— Дэвид, мне так жаль…

— Я лучше пойду.

— Но мне нужно, чтобы ты мне помог.

— Ты думаешь, что я притворяюсь.

— Нет, я так не думаю. Я была рядом в этот раз.

— Тогда ты должна знать, что я урод, — сказал он. — Как все эти животные. Как какой-то жук.

— Нет, это не так!

— Да? И какая между нами разница?

— Они просто… замирают, когда испуганы. Но ты даже не дышал. У тебя сердце остановилось.

— Ну, и чего я так испугался?

— Нет ничего страшного в том, чтобы это признать, Дэвид. Я видела, как ты пытался догнать его грузовик. Каждый раз, когда он уезжает… Мне кажется, ты боишься, что он тоже больше не вернется. Я права?

Он издал звук, похожий на смех:

— Ты ничего не знаешь.

— Не знаю?

Смех замер:

— Если он не вернется, это будет значить, что у меня был второй шанс, а я его упустил.

— О чем ты говоришь?

— Как ты не понимаешь? Она собиралась взять меня, но меня не было, я играл в эту дурацкую игру. Она не должна была брать с собой Эрика. В машине должен был находиться я.

Она стояла с открытым ртом, пытаясь подобрать правильные слова.

— Мне нужно идти, — сказал он.

Как только он вышел из-под деревьев, солнце снова рассвирепело. Листья съеживались, цветы прятались, а асфальт блестел. Он услышал позади на тротуаре шаги.

— Ты прав, я действительно ничего не знаю.

— Забудь, Шер.

Они прошли мимо розовых кустов, желтые лепестки которых были уже почти белыми. Позади осталось больше половины квартала, когда она снова заговорила:

— Можно задать один вопрос?

— Валяй.

— Каково это?

— Я уже говорил, что не помню.

— Можешь хотя бы попытаться?

Он продолжил идти, переступая через трещины. Поливалка миссис Шэд повернулась в их сторону, и в воздух поднялся серебристый туман.

— Магазин Уильсона, — пробормотал он.

— Что?

— Ничего.

— Который находится на Чартер-вэй? Что с ним?

— Мы ходили туда, когда я был маленьким.

— Мы тоже.

— Однажды мы пошли за покупками, — начал он тихо, по мере того, как они приближались к концу улицы, — мне тогда было четыре или пять, кажется. Эрик еще не родился. Она еще надела свое длинное пальто.

— Серое? Я помню его.

— В общем, мы пошли, как всегда, вдвоем. Взяли тележку для покупок, и она разрешила мне ее толкать, чтобы я тоже помогал. Ну, знаешь, клал туда молоко и продукты. Я остановился, чтобы выбрать хлопья и сказать ей, какие взять, но когда поднял взгляд, она была уже далеко впереди. Я видел только ее спину. И знаешь что? За ней ехала еще одна тележка, которую толкал еще один маленький мальчик, и банки она протягивала ему. Я не понимал. Мне казалось, они сейчас уедут и оставят меня одного. Я начал плакать. Я закричал: «Мама, это не я!» И когда она повернулась, я понял, что это не моя мама. Это была другая женщина в таком же пальто. Но перед тем, как она повернулась, это и было тем чувством.

Ее глаза заблестели, ей пришлось отвернуться.

И тогда она сделала то, чего никогда раньше не делала — просунула свою руку под его локоть, потянулась к запястью и переплела свои пальцы с его, крепко сжав ладонь. Он позволил ей это сделать.

Через некоторое время она сказала:

— Ты знаешь, в средней школе работают медсестры получше. Возможно, они смогут дать тебе таблетки, чтобы это прекратилось.

— Мне все равно.

— А мне нет.

— Может быть, я и был мертв. И что? В следующий раз я надеюсь не проснуться! Что ты об этом думаешь, а?

Когда она не ответила, он оглянулся.

Вдруг ее тоже нет.

На следующий учебный год началось настоящее сумасшествие, это было все равно что попасть за линию фронта и с боями пробиваться назад. Следующий оказался еще хуже, и он видел ее все реже и реже, даже до того, как отец узнал правду и начал возить его в институт на исследования. Это происходило уже не так часто, и отец всегда оказывался рядом. Единственный раз, когда его не было, случился в предпоследнем классе, уже после того, как у отца внезапно остановилось сердце. Она перестала общаться и с Винсентом, когда ее семья переехала. Говорили, что она поступила на подготовительные курсы при медицинском колледже, но никто не мог сказать куда. Если вы когда-нибудь ее встретите, передайте, что жизнь продолжается, и ее проект — напомните, что его звали Дэвид, — наконец-то понял, что в жизни можно пережить много маленьких смертей, и едва ли имеет значение, какая из них будет Настоящей.