Штурман

Питтакус Лор

Штурман

Оригинальное название: The Lost Files: The Navigator

Переводчики: Nuraishat (Александра Фролова), wazowski (Екатерина Рожкова)

Редактура: Avrile (Тихонравова Юлия)

Перевод предоставлен группой: http://vk.com/lorien_legacies

Глава 1

Я просыпаюсь от двух мощных ударов, сотрясающих мою полуподвальную квартирку. С улицы доносятся крики. Меня пронзает единственная мысль: они здесь.

Инстинкты выживания берут верх. Я выпрыгиваю из постели и начинаю убирать наиболее компрометирующие вещи с видных мест, пряча информационные носители и блоки памяти с украденными файлами в потайные ящики и отделения, которые сделала в мебели. Сердце бешено колотится, но двигаюсь я спокойно и методично, четко следую плану. Под давлением мне всегда работается лучше. Подобный навык просто незаменим, когда занимаешься тем же, чем я.

Я уже склоняюсь к главному компьютеру, когда с улицы доносится несколько аккордов то ли гитары, то ли синтезатора, сопровождаемые возгласами ликующей толпы. Лишь в этот момент мой мозг начинает рассуждать логически. Я притормаживаю, чтобы критически оценить ситуацию — пальцы зависли над клавиатурой, готовые уничтожить забитый разоблачающими записями жесткий диск. Ни стука, ни грохотания с улицы больше не слышно. Никто из представителей Лориенского Совета Обороны не ломится ко мне в дверь. Слышна лишь какая-то музыка, шум народа и… смех?

И тут я вспоминаю, что сегодня празднуют день Равнолуния.

Музыкальная импровизация заканчивается. Я застываю, ненадолго прислушиваясь, а затем сжимаю пальцы в кулак и подкрадываюсь к одному из маленьких окошек под потолком квартиры. Взбираюсь на стул и лишь на волосок отодвигаю затемненные шторы, чтобы выглянуть наружу. На противоположной стороне улицы, в парке Айлон, полно народу. Для тех, кто живет в сельской местности, это идеальное место для празднования, так как парк находится на окраине города. Над танцующей толпой мерцает калейдоскоп огней, выкрашивая её в неоновые цвета. Неподалеку, должно быть, установлена сцена. Еще два более мощных удара сотрясают квартиру — бас-барабан, понимаю я теперь, — после чего группа переходит к тяжелой синти-песне, явно к огромной радости собравшихся.

Отчасти я чувствую себя немного глупо, испугавшись барабанов, но в основном меня охватывает злость. Не потому, что меня разбудили — уже стемнело, а это верный признак, что мне все равно было пора вставать — а потому, что этот организованный правительством праздник всего лишь один из множества способов, с помощью которых Старейшины задабривают лориенцев. Они закатывают вечеринки на всю ночь, возводят роскошные памятники и световые стойки, именуемые Вестниками, а мы должны быть им благодарны, принимая все это за знак того, что на Лориен все отлично. Что все идеально.

А это не так.

Я спускаюсь со стула на холодный каменный пол. Сердце все еще бешено колотится, и, чтобы успокоиться, я глубоко дышу и потягиваюсь — кончики моих пальцев касаются потолка. На улицах столицы — в тех редких случаях, когда я днем появляюсь на публике — я всегда возвышаюсь над основной частью населения, особенно над другими женщинами. Несмотря на мой высокий рост, я редко чувствую клаустрофобию в своей квартире, состоящей лишь из одной большой комнаты. Но когда мне все же становится тесно, я просто немного разгребаю завалы из книг и ремонтируемой или модернизируемой техники.

Я надеваю черные штаны и футболку и возвращаюсь к основному компьютеру. Адреналин все еще кипит. Эту энергию нужно использовать.

— Ну-ка, — говорю я, входя в сеть, — что у тебя сегодня есть для Лексы?

Я открываю несколько разработанных мной программ для сбора информации и ищу бесценные сокровища в перехваченных сообщениях, уведомлениях и разведданных. Ведь самая ценная валюта — это информация.

Несколько недель назад Сеть, которая контролирует и отслеживает все коммуникации и муниципальную работу в столице, начала работать в моем районе со сбоями. Обычно Сеть взломать невозможно — даже для такого умельца, как я — но когда мои сканеры оповестили о сбое, у меня появился шанс. Возможность собрать конфиденциальные данные и показать народу существование коррупции в правительстве Лориена, а также раскрыть секреты, которые Старейшины и высокопоставленные чиновники держат от нас втайне. Я успела добраться до одной из станций Сети до того, как один из шестерок Мунис пришел её починить. Я сделала за них всю работу, добавив при этом немного своего системного оборудования. С тех самых пор «неприступная» Сеть полностью завладела моим вниманием.

И я стала собирать всю найденную информацию.

Предполагалось, что на Лориен будет одна большая, счастливая утопия. По крайней мере, именно так Старейшины — а, следовательно, и все, кто ведется на их всемогущество и всезнание — хотят, чтобы мы думали. Для того чтобы Лориен была «идеальной», все мы обязаны соблюдать определенные правила. Жителей распределяют на категории, по которым нас легче всего классифицировать и подчинять. Это Гвардейцы и Чепаны. Если у вас проявляются Наследия — вы солдат. Если их нет — вы становитесь Наставником, работником Мунис, или, иначе говоря, чиновником. Вы следуете определенному курсу, а если нет, если случается нечто, что сбивает вашу жизнь с заданного пути, или если ваши сомнения в системе становятся слишком ярко выраженными, то лориенцы считают вас бесполезными. Вы несовершенны, если не занимаете отведенную вам нишу. Вы отличаетесь, а это не есть хорошо. Это все равно, как если бы вы активно работали против всей остальной планеты.

С уверенностью заявляю, что именно этим я и занимаюсь. Не ради анархии, а ради свободы. О чем большинство жителей не знает (или осознанно не хочет верить), так это о том, что некоторые из нас не согласны с тем, как все устроено. Мы сумели понять, что за это подобие современного общества мы платим собственной свободой выбора.

Некоторые из нас многого лишились на Лориен. Я тоже многое потеряла. Поэтому я хочу увидеть перемены. Нам нужна реформа. Революция просто необходима.

Звуков празднования такие громкие, что моя квартира превращается в эхокамеру возгласов и музыки. Я стараюсь сосредоточиться, разбирая сообщения, перехваченные в течение дня моей аппаратурой. Большинство из них ничем не примечательны: вызовы рабочих из Мунис, заметки из школ об отсутствующих учениках и статистика трафика. Но самое для меня интересное находится в зашифрованных файлах. Их отправляют только в личной переписке. Можно многое сказать о ком-то по информации, которую он пытается скрыть. Я натыкалась на множество интересных пикантных сообщений: супружеские измены, кидалово бизнес-партнеров, недобропорядочность преподавателей Лориенской Академии Обороны. Кое-кто может неплохо раскошелиться за подобную инфу. Или за молчание. Я знаю это, поскольку в отчаянные времена именно информация оплачивала мне квартиру и не давала голодать. Сейчас я разыскиваю нечто, что поможет мне разоблачить коррупцию в Лориенском Совете Обороны или среди Старейшин, чтобы открыть лориенцам глаза на то, как далеко наше правительство от того образа, который они нам навязывают.

Я знаю, здесь что-то есть. Просто пока не нашла ничего столь ужасного. Но я найду. Просто нужно верить. Я живу ради этой цели, именно из-за неё я встаю по утрам. Но это не только ради меня самой. Я занимаюсь этим в память о нем.

Все это ради моего брата.

Моя квартира трясется. С потолка осыпается небольшая струйка пыли. Где-то в городе явно запустили пару мощных фейерверков.

Видимо, в этом году они реально решили гудеть по полной.

На экране выскакивает предупреждение, что у моей шифровальной программы возникли проблемы с расшифровкой сообщения, перехваченного по каналу связи, о существовании которого я даже не подозревала. Даже удивительно, что моя мониторинговая программа смогла его уловить. Либо я перехватила гораздо больше инфы из столицы, либо в правлении действительно творится бардак.

Как бы там ни было, это зашифрованное сообщение транслируется по скрытому каналу, а значит, оно очень важное.

Я повторно запускаю шифровальную программу, и неразборчивый поток букв и символов медленно начинает превращаться в слова. Пока работает программа, я стараюсь выяснить, кто отправил это сообщение и кому. Отправитель оказывается пустышкой, перенаправляющий меня на компьютерный терминал, чей адрес нельзя распознать, но я смогу его отслеживать в дальнейшем. С получателем везет больше. Кажется, сообщение было отправлено сразу на девять ID-браслетов, принадлежащих неизвестным мне лориенцам. Но это не проблема. Запускаю базу данных ЛАО, где содержится информация обо всех зарегистрированных гражданах (для такой базы могли бы использовать защитную систему и получше), и, разумеется, у всех получателей обнаруживается нечто общее: все они Чепаны-Наставники.

Любопытно. Зачем понадобилось связываться с девятью Чепанами-Наставниками с помощью зашифрованного сообщения в ночь празднования Равнолуния, когда большинству народа нравится притворяться, что им плевать на весь остальной мир? Интересно, касается ли это самих Чепанов или их Гвардейцев? На какой ненужный риск они попросят пойти этих одаренных Наследиями на этот раз?

Я снова переключаюсь на шифровальную программу. Она все еще работает, но я уже могу разобрать несколько слов. «Космодром». «Гвардия». «Лоридас».

Мое тело полностью коченеет.

Лоридас.

Все это связано со Старейшинами. Я пыталась разыскать информацию об их нынешнем местоположении, пока пару дней назад не перехватила в сетке сообщение о том, что все они непонятно куда отчалили. Но зачем? Что они задумали?

Я откидываюсь назад, завожу руки за голову и, ухмыляясь, почесываю свой стриженый затылок. Независимо от темы сообщения, любые вещи, касающиеся Старейшин, безусловно очень ценны. Ведь лориенцы буквально одержимы жизнью Старейшин. Я могу перехватить список покупок Питтакуса и без проблем загнать его за такую сумму, что смогу месяц оплачивать аренду квартиры.

На другом конце комнаты раздается жужжащий звук. Мой усовершенствованный идентификационный браслет — который стал больше похож на серебряный напульсник после того, как я встроила в него систему связи — вибрирует на столе. На поверхности мигает имя Зофи. Я не отвечаю, но надеваю браслет на запястье, недоумевая, зачем я ей понадобилась? Не уж-то, снова хочет предложить подхалтурить в музее? Зофи родилась, как многие это называют, в «хорошей семье», но на самом деле, это просто значит, что они богатенькие и тратят уйму денег на благотворительные балы и всякую подобную фигню. Мы общались, когда вместе учились в Лориенской Академии Обороны, хотя друзьями нас сложно было назвать. Она всегда тусовалась с одной группкой студентов, а я предпочитала держаться в стороне, еще даже до того, как все изменилось, и меня затянуло в Сеть. Позже, через несколько лет после происшествия, мы встретились в Кабараке во Внешней зоне, где я перенастраивала компьютерную сеть. На тот момент она заведовала Департаментом Изучения Иных Миров в Лориенском Музее Исследований. Из-за неё я вернулась в столицу для работы над реставрационным проектом в музее, где восстанавливала бортовую систему доисторического космического корабля. Мне хорошо платили — достаточно, чтобы обновить большую часть моего компьютерного оборудования, благодаря чему я неизбежно оказалась здесь. После завершения моей работы в музее мы ни разу не общались, хотя прошло уже несколько лет.

Наверное, она ошиблась номером. Или перебрала ампул и решила пожелать всем своим контактам счастливого Равнолуния.

Шум толпы на улице постепенно нарастает. Я продолжаю его игнорировать, открывая банку со смесью энергетиков и снова усаживаясь за комп. Большая часть сообщения уже расшифрована, но смысл все равно не совсем понятен. В нем говорится о каком-то сбывшемся пророчестве, крахе Лориен и…

— Эвакуация? — произношу я.

Мой ID-браслет гудит. Это снова Зофи. Я вздыхаю, решая ответить, но тут понимаю, что праздничная музыка смолкла. Толпа продолжает шуметь, но уже иначе. Звуков ликования или торжества больше нет, лишь страх и тревога.

Да что за ерунда там происходит?!

Я бросаюсь к окну и отдергиваю занавеску. Видно только кусочек неба.

И оно красное.

Из парка слышится волна панического крика, но так как маленькое окошко находится на уровне земли, мчащийся по тротуару народ практически целиком закрывает мне обзор. Мою квартирку снова потряхивает, на этот раз посильнее. Пару секунд мне виден свет, и лишь потом я понимаю, что это такое. Огонь. Пламя накатывает мощной волной, охватывая все на своем пути: мужчин, женщин, детей. Я лишь успеваю на пару шагов отступить от окна, когда стекло разбивается, и часть потолка обрушивается мне на голову.

Глава 2

Я прихожу в себя, задыхаясь от дыма и пыли. В ушах звенит. Слышны чьи-то вопли, но голоса далеки и размыты. Поначалу я не могу понять, где нахожусь — какая-то темная комнатка, окутанная туманом — но затем я узнаю подлокотник дивана, он горит в паре шагах от меня. Я все еще у себя в квартире. Только потолок в ней практически весь обрушен, на месте компьютера тлеют деревянные доски, а сама я наполовину погребена под обломками. Мой первый порыв — попытаться собрать что-то из личных вещей, только я все никак не могу откашляться, а в голове стучит, но я понимаю, что мне нужно встать и выбраться на свежий воздух. Здесь слишком опасно оставаться. Я использую пылающий диван как ориентир и начинаю продвигаться к тому месту, где по идее было окно. Я взбираюсь на груду булыжников, и, наконец, вдохнув чистый воздух, мешком падаю на газон. Легкие горят. Темная кожа покрыта пеплом и пылью.

Только тогда я осознаю, что большую часть здания снесло, а все квартиры выше моей — уничтожило. Дом разрушен до основания вместе с остальными зданиями в районе. Я сама, наверное, все еще жива лишь потому, что находилась в подвале. Продолжая кашлять, я переворачиваюсь на живот и смотрю в сторону парка, где праздновал народ.

Только вот парка больше нет. Деревья исчезли. На обуглившейся траве пылают язычки пламени, дым спиралью поднимается в багряное небо. Повсюду десятки обугленных кочек. Я говорю себе, что это пни или руины от сцены, которой я так и не увидела, да все что угодно, лишь бы не думать о том, что эти холмики совсем недавно танцевали, протягивая руки к небу под грохот барабанов и синтезаторов.

Меня мутит. Мысли скачут в попытке найти объяснение тому, что предстало моим глазам, когда я выбралась из своей подвальной квартирки наружу. Кажется, будто я попала в другой мир. Что произошло? Как это случилось? Неужели, кто-то грубо просчитался с праздничным фейерверком? Или какой-нибудь юный Гвардеец не смог справиться с новыми способностями, которые превратили ничего не подозревающего ребенка в неукротимое пламя, уничтожившее целый район.

На улице полно народа, все кричат, усугубляя мое смятение. Они обожжены и истекают кровью. Кто-то прижимается к неподвижным телам на земле. Остальные неустойчиво бредут, пока не падают.

Я понимаю, что мой браслет вибрирует — насколько мне известно, он без конца трезвонил еще с тех пор, как я проснулась. Это снова Зофи. Не зная, что еще делать, я отвечаю на звонок.

— Лекса! — раздается её голос из скрытого динамика на боку браслета. — Алло? Ты меня слышишь?

— Зофи, — бормочу я. В ушах все еще звенит.

— Ты жива! Я уж думала ты… тут кошмар, что творится.

— Что происходит? — спрашиваю я, поднимаясь на ноги. Это первый из миллиона вопросов, готовых сорваться с моих губ. — У меня в районе… Айлон Парк. Тут произошла какая-то катастрофа.

— Нет. Так повсюду. На нас напали. И не только на город. На всю планету. Они бьют по нам со всей силой, Лекса. Они целятся по стратегическим объектам… Мне кажется, Лориен проигрывает. Все, о чем нас предупреждали… сбывается.

Пророчество. Мои мысли возвращаются к сообщению, которое я расшифровывала до того, как все превратилось в огонь и пепел. Веками Старейшины предупреждали нас, что наступит день, когда Лориен столкнется с разрушением и смертью. Произойдет, своего рода, глобальное бедствие. В целом, это и являлось обоснованием для устройства нашего общества — почему наших супермогущественных детей готовят в солдаты против некоего неизвестного врага. Я всегда думала, что это просто метод устрашения. Но когда я, запинаясь, прохожу мимо останков лориенца, одетого в цветастый праздничный костюм, то понимаю, что, кажется, была не права.

— Лекса, — продолжает Зофи, не давая мне вставить и слова. — Ты должна приехать в музей. Немедленно. Иначе тебе не выжить. Ты нужна мне. У меня есть план.

— План? — переспрашиваю я. Мой мозг туго соображает. Не уверена, от шока это или от обвала, а может, и от всего сразу. — Ты о чем?

— Просто встретимся там. Я уже еду. Только как можно быстрее, Лекс. Бегом. И ни за что не останавливайся.

В разговор вклиниваются какие-то помехи, а затем связь и вовсе обрывается. Я смотрю на браслет, размышляя о том, кому я должна позвонить, если миру и правда кранты. Кого стоит проверить? И вот тогда-то я и понимаю, что звонить некому. Последние несколько лет я была одна, отказываясь с кем-либо сближаться. Я сама себя изолировала. Хотела быть уверенной, что никто не будет меня ограничивать.

Мне не о ком переживать или заботиться.

Я гляжу в небо. Дым, поднимающийся от моего квартала, образовал огромную завесу высоко надо мной, напрочь скрывая Равнолуние и что-либо еще виноватое в случившемся.

Кто атакует Лориен? Почему? Как можно… Рядом со мной обрушивается остальная часть моего дома, заполняя мою подвальную квартиру огнем и обломками. Я отступаю, кашляя от поднявшихся в воздух клубов пыли и пепла.

Что-то пробуждается во мне. Щелкает как переключатель, и вот я уже бегу. На чистом инстинкте. Лишь набрав максимальную скорость, я осознаю, что мои ноги сами несут меня в музей, следуя приказам Зофи. Мой дом уничтожен. Моя планета, пускай она и ущербная, атакована. И я не знаю, что мне еще остается. Мне просто нужно сосредоточиться и не останавливаться, направляясь к следующей цели.

Повсюду разрастается хаос. Все, мимо кого я пробегаю, заняты либо собственным спасением, либо попыткой разыскать и помочь своим близким. Они кричат, вопрошая непонятно кого, что происходит. Я слышу резкий свист где-то справа — в паре кварталов от меня? Или ближе? — и за ним тут же следует взрыв — земля дрожит, едва не сбивая меня с ног. Столицу продолжают бомбить. И даже после всех наших приготовлений, никто оказался не готов. Нас застали врасплох.

Музей. Я уже совсем близко. Где-то в десяти кварталах. Мне просто нужно не сбавлять темп, сосредоточиться на звуках ударов ног о землю и…

Прямо передо мной из дыма появляются с полдюжины одетых в черное ни на что не похожих фигур. Бледные, с темными кругами под глазами, рты ощерены и полны заостренных клыков. Они вооружены бластерами и мечами, которые светятся словно сами по себе. Тот, что впереди, просто огромен: выше меня и втрое шире. Длинные смоляные волосы стянуты в высокий хвост, хотя по бокам голова обрита. Татуировки обвивают череп.

Эти монстры определенно не лориенцы.

Я торможу слишком резко и в процессе наворачиваюсь о дымящуюся ветку, больно ударяясь о тротуар. Я как раз пытаюсь восстановить сбитое от падения дыхание, когда один из мужчин — нет, одно из существ — возводит бластер и стреляет в плачущую над безжизненным телом женщину на другой стороне улицы. Она падает ничком.

Мое сердце пускается вскачь, в то время как я пытаюсь подавить рвотный позыв.

Давя в себе крик, я практически на карачках ползу к ближайшему кусту, чтобы убраться из их поля зрения. Существа продвигаются дальше. Я осматриваюсь в поисках чего-нибудь, чем я могла бы себя защитить, но ничего подходящего не вижу. Я одна, а у меня даже нет кухонного ножа, лишь прикрывающая тело одежда. Я всегда полагала, что нет такой ситуации, с которой я не смогла бы разобраться сама. Но, похоже, мое убийство прямо на улицах столицы сейчас докажет обратное.

Я сжимаю кулаки. Ну уж нет, без боя я не сдамся.

Неожиданно площадь пронзает ослепительный свет. Я щурюсь и отшатываюсь назад. Вспышка, похоже, полностью дезориентирует существ в черном, которые принимают на себя основную силу удара. А затем незнакомцы взмывают в воздух, врезаются друг в друга и несколько раз бьются о землю.

Телекинез. Значит, где-то рядом Гвардейцы.

Того, который, кажется, был у этих существ за главного, отбрасывает так далеко, что он совсем пропадает из виду. Другого из вооруженных кинжалами ублюдков насаживает на сломанный столб от Сети. Он издает рёв, а потом его тело начинает распадаться, превращаясь в пыль. Мимо образовавшейся кучки пепла проносится девушка, выглядящая слишком молодо, чтобы бороться с подобными существами, и, вытянув перед собой руку, использует свои способности, сокрушая еще одного из напавших. Её красные блестящие штаны отражают пламя, объявшее соседний клуб, именуемый Ямой, который медленно догорает, грозя оправдать свое название. По бокам от нее еще два Гвардейца, их руки разведены в стороны в то время, как тела врагов врезаются друг в друга, в конечном счете, превращаясь в пыль.

— Туда, — кричит девушка своим спутникам, откидывая назад свои неестественно белые волосы. — Я вижу там вдалеке уцелевших.

Она указывает вперед, и за ее движением следует еще одна вспышка света. Затем они уходят. Не знаю, кто эти Гвардейцы, но, кажется, они только что спасли мне жизнь.

Глава 3

Кирпичное белое здание Лориенского Музея Исследований выглядит практически нетронутым. Кем бы ни были атакующие, видимо, они не сочли его стратегически важным. Взбегая по каменным ступеням, я задаюсь вопросом, что буду делать, если Зофи здесь не окажется. Что, если она наткнулась на тех монстров и не смогла ускользнуть?

Мысль о Зофи, сломанной куклой лежащей на улице, неожиданно заставляет меня содрогнуться. Мы не особо близки, но она была добра ко мне, когда я практически отреклась ото всех в столице, и за это, видимо, я и испытываю к ней некую сентиментальную привязанность. Я морщусь, заставляя взять себя в руки. Не время поддаваться эмоциям. Нужно быть сильной и сосредоточенной.

Когда я оказываюсь у входа, одна из высоких стеклянных дверей распахивается, и только после того, как я заскакиваю внутрь, и Зофи закрывает за мной дверь, я понимаю, что все это время она меня там поджидала.

Я вздыхаю с облегчением.

— Лекса, — говорит она, делая шаг навстречу, словно желая меня обнять, но я протягиваю руку. Она запинается, а затем отвечает рукопожатием. Её кудрявые рыжие волосы стянуты в тугой пучок, одна прядь выбилась на лицо.

— Что за дерьмо происходит? — спрашиваю я.

— Вторжение, — отвечает она. — В планетарном масштабе.

— Но кто они? Я видела нескольких… — я стараюсь подобрать правильные слова, — …монстров. Они убили женщину, но потом появились Гвардейцы и прикончили их.

Зофи кивает с отсутствующим взглядом.

— Выходит, этим Гвардейцам повезло. По дороге сюда я тоже видела пару сражений. Но захватчиков слишком много. Целые полчища. А некоторые еще и с какими-то тварями и оружием, которых я в жизни не видела. Гвардейцы там пытались защитить нескольких детей, но…

Она замолкает, не закончив.

— Зачем мы здесь? — спрашиваю я. — Тут есть бункер? Или какое-то убежище, где можно отсидеться?

— Бункер? — переспрашивает Зофи, изумленно поднимая брови. — Нет тут никакого бункера. Здесь только корабль. И ты увезешь нас с этой планеты.

У меня отпадает челюсть, пока я пытаюсь осмыслить услышанное.

— Чего? — говорю я.

Уму непостижимо. Зофи говорит о том самом корабле, который я модернизировала по её заказу, восстанавливая судно до того состояния, в котором оно находилось, когда им пользовались много поколений назад. Собственно, никто и не рассчитывал осуществлять на нем настоящие перелеты. Он работает на ископаемом топливе, которое наше общество уже давным-давно не использует.

— Это неосуществимо, — говорю я.

— Осуществимо, — кивает она головой. — Только так можно спастись. Старейшины… они считают, лориенцам не выжить. А даже, если кто-то уцелеет… ты видела наших захватчиков, Лекса. Хочешь попасть под их власть?

— И куда, по-твоему, мы полетим?

— На Землю, — отвечает она. — Это самая ближайшая обитаемая планета.

Я наслышана об этой планете. Еще учась в Академии, я была в группе, которая специализировалась на модифицировании и модернизации технологий для Земли — планеты, которой мы на протяжении веков помогали прогрессировать и развиваться. Они должны быть благодарны нам за якобы «их» достижения. И я поверить не могу, что Зофи считает, будто эта отсталая от нас во всех отношения планета — наш единственный шанс выжить.

— Ничего не выйдет, — говорю я. — У нас даже топлива нет.

— Помнишь Рейлана — мужчину, который заказывал реставрацию корабля? — Зофи подходит к стеклянным дверям и настороженно выглядывает на улицу. — В общем, чтобы получить от него финансирование, музей должен был следовать его особым указаниям. И в эти указания входило хранение кружки синтетического ископаемого топлива в демонстрационной комнате. Мы все думали, он сбрендил. Он же очень долго жил, как отшельник, в этой своей огроменной резиденции. А может, он уже тогда думал наперед гораздо дальше нас. Я даже слышала, он якобы потомок одного из Старейшин. Кто знает, может, он предвидел все это.

Зофи начинает заламывать руки. Я же пытаюсь переварить происходящее.

— Только есть одна загвоздка, — говорит она, поворачиваясь ко мне. — Согласно инструкциям Рейлана для доступа к топливному насосу нужен код — но знает этот код только он один. Он связался со мной прямо перед тем, как вся связь отрубилась, и попросил начать подготовку. А еще он не мог связаться со своим пилотом из ЛАО. Я сказала, что знаю, кто может управлять ракетой, но тогда я тоже лечу. Он согласился и уже в пути. Как только он появится, мы сразу зальем топливо и свалим.

Я таращусь на неё, по-прежнему не веря своим ушам.

— Умоляю тебя, — говорит она. — Я не умею управлять этой штуковиной. Только ты можешь вытащить нас отсюда. Ты изучала этот корабль. Ну и что, что тебя не было в команде ремонтников… я же помню, ты составляла программы полетов в Академии, в том числе и для такого старья, я права?

— Нашла, что вспомнить, — возмущаюсь я. — Я не пилот. Свяжись со своим братом.

Её брат, Янус, один из крутейших пилотов в Лориенском Совете Обороны. Она мотает головой.

— Я звонила, но его вызвали по зада…

— Тогда позвони в Совет или Академию. Свяжись с… — Я пытаюсь придумать другие варианты.

— Никого не осталось, — отвечает она твердым голосом, хотя ее руки дрожат. — Я говорила с братом. — Она сглатывает. — Он сказал, атаки были спланированными. Они вывели из строя наше оружие, корабли — всё, что можно было использовать в войне. Нас мощно прижали. Аэродромы, Академия… В общем, скорее всего, это единственное рабочее пассажирское судно в столице. Если мы не покинем…

Зофи замолкает, но смысл я уловила. Понять, в каком мы положении, не трудно. Она уверена, что нашему миру конец. Лориен, идеальный Лориен, со своими зелеными лесами, рыжими горными пиками и Старейшинами, которые всегда знают, что для нас лучше — вся эта фальшивая утопия сгорит дотла.

— К тому же я уже видела, как ты летаешь.

Я вздрагиваю.

— Тогда все было иначе, — говорю я. — Просто случайность. Я и от земли-то оторвалась лишь потому, что корабль был практически полностью автоматизирован. Не то, что этот кусок дерьма, на котором ты предлагаешь лететь.

— Лекс…

Кажется, я целую вечность смотрю в её большие умоляющие зеленые глаза, но так и не отвечаю. Мои мысли переполнены картинами того, что я увидела по пути сюда. Лориен уже все потерял. Как и я. Дом. Работу. Брата. И сейчас я стою перед единственным лориенцем, которого могу назвать другом, и она просит меня покинуть нашу планету. Покинуть Лориен, который я пыталась всеми силами изменить.

И вот он изменился. Ничто никогда уже не будет прежним. Я понимаю, что если и правда улечу вместе с Зофи, то покину всего лишь планету, а не дом или семью. Сейчас у меня лишь два варианта: попытаться сбежать или погибнуть, сражаясь за место, которое я давно ненавижу.

— Есть еще кое-что, — тихо произносит Зофи. — Мы такие не одни. Есть еще один корабль. И, возможно, он уже улетел. Мы должны к ним присоединиться. Янус у них пилот.

Не успеваю я ответить, как двери музея резко распахиваются, и внутрь вплывает небольшая летающая тележка, доверху набитая коробками и сумками. За ней следуют около дюжины химер, и шествие замыкает высокий мужчина с темными вьющимися волосами и густыми бровями. Его бледно-голубая рубашка вся мокрая от пота.

— Крэйтон! — восклицает Зофи, бросаясь закрывать двери. — А где Рейлан и Эрина? Они же…

— Их можно не ждать, — говорит Крэйтон. — Они Гвардейцы и остались сражаться.

Зофи застывает с открытым ртом, а затем просто кивает.

— Это кто? — спрашивает мужчина, разглядывая меня.

— Наш пилот, — отвечает Зофи, глядя на меня с таким выражением, что сразу становится ясно, что мне стоит помалкивать и со всем соглашаться. — Лекса, это Крэйтон. Он смотритель в поместье Рейлана. Возможно, ты его помнишь — он занимался доставками в музей, когда ты тут работала. Крэйтон годами был посредником между нами и Рейланом.

— А что всё это такое? — спрашиваю я.

— Припасы, — отвечает он, указывая на коробки. — Еда. Оружие. Вода. Лекарства. И даже мешки с украшениями и драгоценностями для обмена. Рейлан собирал все это, готовясь сорваться с места в любой момент. Думаю, он ожидал нечто подобное.

— Я, вообще-то, о химерах.

— Они летят с нами, — его голос становится тише. — Их было больше, когда мы покидали поместье. Они храбро сражались, чтобы дать нам сюда добраться.

Я хочу выразить несогласие с идеей поднять целое полчище животных на борт и без того малюсенького корабля, не говоря уже о том, что я без понятия — смогу ли вообще поднять нас в воздух, но тут Зофи выступает вперед.

— Нам нужен код для доступа к топливу, — говорит она. — Он тебе его сказал?

— Сказал, — кивает Крэйтон. — Это её имя.

У меня уже голова гудит от всей этой неразберихи. Крэйтон переминается с ноги на ногу и слегка поворачивается. Лишь тогда я замечаю, что у него просто рюкзак за спиной — на самом деле, к его спине привязана сумка, и в ней что-то шевелится, натягивая пыльную ткань, а потом начинает брыкаться, словно только проснувшись.

Ребенок.

Должно быть, я выгляжу шокировано, поскольку Крэйтон кивает мне через плечо.

— Её зовут Элла. Имя и есть код. Рейлан специально сменил его у себя на планшете прямо перед тем, как я ушел. Он сделал его простым, чтобы я не забыл.

Зофи отодвигает ткань, прикрывающую ребенка. Малышка крошечная, розовая и морщинистая. У меня не так много опыта общения с детьми, но она выглядит совсем малюткой. Прямо как игрушечная куколка.

— Она такая малюсенькая, — шепчет Зофи, почти воркуя.

— Все случилось так быстро, — говорит Крэйтон. — Сначала Эрин стало нехорошо, а потом вдруг неожиданно начались роды. В город мы уже не успевали, но все прошло отлично. Эрин и Рейлан были так счастливы. А затем небо побагровело, и все пошло наперекосяк. Они поручили её мне. Мне кажется… похоже, они уже не верили, что кто-то из них выживет. Я должен о ней позаботиться. Там все плохо, Зофи. Если они не справятся… Их жертва не должна стать напрасной.

Снаружи раздается взрыв. Совсем близко. Пыль и обломки осыпаются на нас с потолка.

— Нужно торопиться, — говорит Крэйтон.

— Нам туда. — Зофи тянет его за рукав. — Шустрей!

Глава 4

Мы надеваем поверх одежды неудобные скафандры, которые были выставлены в выставочном зале в качестве экспонатов. Теоретически, их задача — компенсировать разницу давлений, когда мы выйдем из атмосферы, но гораздо больше меня волнует, сможет ли в принципе это подновленное корыто не развалиться на части, если вообще оторвется от земли. Ну а если мы все-таки попадем в ситуацию, где скафандры будут нам единственной защитой от смерти, то мы все равно, считай, что трупы.

Корабль установлен на каменном полу в центре выставочного зала со стеклянным куполом. Мы с Зофи входим первыми, за нами следует стадо химер, и в хвосте Крэйтон тянет за собой Рейланову тележку с припасами. Словно потеряв рассудок от страха, мы втроем одновременно начинаем выкрикивать друг другу указания в попытке сообразить, что делать. Я впадаю в свое гиперпродуктивное состояние прострации, открывая главный грузовой люк корабля и хватая одну из множества коробок. Вдоль стен помещения тянутся панели для ввода данных, подчеркивающие примитивное происхождение нашей доисторической посудины. Насколько же малопроизводительным и ядовитым было ископаемое горючее, прежде чем мы перешли сначала на синтетическое топливо, а затем и на мощные современные кристаллы. Зофи несколько раз касается одной из панелей, и та отъезжает в сторону, открывая топливный насос. Зофи подключает его к кораблю и присоединяется к нам с Крэйтоном, помогая как можно скорее загрузить припасы.

— А эти бестолковые химеры могут нам помочь? — спрашиваю я.

— Спроси у них сама, — отвечает Крэйтон. — Только вряд ли они тебя поймут. К тому же, им страшно.

— Мне тоже, — с натугой говорит Зофи, умудряясь закинуть ко мне в отсек коробку, которая весит почти, как она сама. — Еще никогда в жизни мне так не хотелось иметь телекинез.

Как только с погрузкой припасов покончено, внутрь вваливаются химеры, на ходу превращаясь в мелких животных и прижимаясь к стенам грузового отсека, чтобы пропустить меня, когда я кидаюсь по узкому коридору к кабине пилота мимо тесных кают, камбуза и кают-компании. Заняв кресло пилота, я на мгновение замираю, прокручивая в памяти все те бесчисленные часы, что я провела на этом корабле, помогая восстановить систему — но с тех пор мой мозг прилично оброс новой информацией. Я вспоминаю все, что вычитала в старых руководствах и учебниках, а также спрограммированные мною симуляторы, и мои пальцы начинают нажимать кнопки и переключать рычажки. Каким-то чудом мне удается завести двигатель.

— Мы готовы, — сообщает Зофи, появляясь в кабине и пристегиваясь в кресле второго пилота. Крэйтон усаживается позади неё, перекидывая рюкзак с запеленатым ребенком себе на живот.

— Держитесь крепче. — Я нажимаю еще несколько кнопок.

Погрузочный люк закрывается, и корабль принимает вертикальное положение, вдавливая нас в сиденья. Из кабины видно куполообразную крышу зала, которая теперь находится в тридцати сантиметрах от носа корабля.

— Я так понимаю, эта штука не раздвигается, — говорю я.

Зофи мотает головой. Она протягивает руку и хватает меня за плечо. Со лба к носу стекает капля пота, вызывая щипание в глазу.

— Значит, время выяснить, хорошо ли мы подлатали это корыто.

Зофи сжимает мою руку.

— Давай.

Я щелкаю переключателем, и под нами будто взрывается бомба. Зал затапливает огнем. Корабль так сильно трясет, что он того и гляди развалится, окончив наше так и не начавшееся путешествие. Но этого не происходит — чудо, не иначе. Вместо этого, мы пробиваем потолок. Толстое стекло купола разбивается, разлетаясь по красному ночному небу и сверкая в окружающем нас пламени.

Мы летим.

Из кабины открывается потрясающий вид на столицу, и хотя мое внимание сосредоточено на приборных панелях и бортовых компьютерах, я вижу, какой масштабный урон нанесен Лориену. Весь горизонт в огне и дыме. Справа от нас на окраине города небо прорезает фиолетовый луч. Не могу понять, Вестник ли это или нечто недоброе. Большая часть города стала совершенно неузнаваема, бурлящие раньше жизнью районы похожи на тлеющие шрамы. Горизонт тоже как-то изменился, но я не сразу понимаю почему, а лишь когда мы не пролетаем мимо Шпилей Элкина. Их больше нет. Сооружения, вмещавшие едва ли не треть населения нашего города, уничтожены.

Внутри все цепенеет. Смотреть на это невыносимо, поэтому я целиком фокусируюсь на приборной панели.

— Вот и конец, — шепчет Зофи. — Нашей планете. Нашему дому.

Наша траектория стала более дугоообразной, чем следовало бы, и я тяну на себя штурвал, отчаянно пытаясь задрать нос корабля. Небо слишком темное и затянуто дымом горящего города, но мы набираем скорость и пробиваемся сквозь мглу. В тот же миг нам становится виден вражеский флот. Серый, неисчислимо огромный, ощеренный острыми углами. Боевые судна палят по нашей планете. Корабли поменьше курсируют ближе к поверхности. А между ними, словно тусклая луна, дрейфует перламутровая сфера, по орбите которой движутся другие корабли.

— Как такое вообще возможно? — спрашивает Крэйтон.

Мы проскакиваем мимо флота, и — хвала удаче! — наш курс пролегает через дыру в их строе. А затем нас окутывает мрак космоса. Несмотря на примитивное строение корабля, должна признать, он довольно быстрый. Взлететь-то удалось.

Вот так запросто, буквально за пару минут, мы прорвались. Лориен остается позади.

Я нажимаю на экраны радара, чтобы убедиться в отсутствии хвоста, но никого не обнаруживаю. Выяснив, как включить искусственную гравитацию и автопилот, я, наконец, позволяю себе спокойно вздохнуть. Крэйтон качает малышку на руках, шепча ей дрожащим голосом слова успокоения, хотя в его широко распахнутых глазах стоят слезы.

— Во имя Старейшин… — бормочет Зофи, подаваясь вперед и вглядываясь в космос. — Где же второй корабль? Можешь их найти?

Чтобы разобраться в управлении у меня уходит некоторое время, но я нахожу, как расширить поиск радара.

— Кажется, я засекла след корабля…он обрывается в некотором удалении от планеты, — говорю я. — Сигнал очень слабый. Мы уже слишком далеко.

— Разворачивайся, — яро кивает она. — Прямо за ним. Мы полетим на Землю вместе.

Переключив несколько галактических карт, я нахожу Землю. Экраны кабины заполняют различные показатели

— Вряд ли у нас получится. — Я смотрю на приборную панель перед собой, делая в уме расчеты. — Они уже слишком далеко отлетели, и нашего топлива едва хватит на прямой перелет. Нам и так придется полагаться на инерцию гораздо больше, чем мне хотелось бы. Разве что ты знаешь по пути какую-нибудь заправочную станцию? Нам бы радоваться, что удалось проскочить незамеченными. Возвращаться, пролетая так близко от вражеских кораблей — это самоубийство.

— Тогда свяжись с ними, — срывается Зофи. — Они общаются по аварийному каналу. Или по персональному каналу Совета. Я не…

— Это невозможно, — отвечаю я.

— В каком это смысле?

— Инопланетные корабли могут перехватить передачу, — вмешивается Крэйтон. — Что если они сядут нам на хвост?

— Мы летим в огромной белой ракете, только что выстрелившей в небо, — кричит Зофи. — Наш побег был каким угодно, только не незаметным.

— Да говорю же — это невозможно! — повышаю я голос. В руках Крэйтона просыпается малышка. — Мы не можем с ними связаться, потому что этот корабль восстанавливали, как точную копию моделей тех времен, и его коммуникационную систему не меняли. На том корабле система связи совершенно иная.

Зофи хочет что-то сказать, но вместо слов всхлипывает. Ребенок начинает орать. Крэйтон в смятении мечется туда-сюда между нами.

— И чем это нам грозит? — спрашивает он.

Я поворачиваюсь к бортовому окну. Вдалеке пылает Лориен. Наш мир рыдает в огне, дыме и смерти, и на секунду ко мне возвращаются воспоминания. О давно минувших счастливых временах… как я гонялась за братом по пышным зеленым полям, как смеялась во время домашних обедов, я вспоминаю лица знакомых, о которых не думала годами. Меня так сильно переполняют чувства, что мне приходится душить в себе желание зарыдать, тошноту и крик.

За долгие годы, что я ненавидела Лориен и ее уклад, я никак не ожидала увидеть планету такой. Мне хотелось изменить Лориен, а не смотреть на её уничтожение.

— Теперь мы сами по себе, вот чем, — отвечаю я.

Крэйтон опускает взгляд в пол.

— Мы кинули их, — тихо произносит он. — Бросили всех умирать.

Он бормочет имена, а затем просит прощения. Слезы текут по его щекам. А вот Зофи не плачет. Она вглядывается в пространство, пытаясь отыскать что-нибудь, но видит лишь звезды, планеты и другие небесные тела в световых годах от нас, а также холодную, черную пустоту.

Я жму на панель приборов, подтверждая наш курс, и вздыхаю с облегчение, понимая, что навигационная система, которую я помогала восстанавливать, и вправду работает.

Однако хорошие новости на этом заканчиваются.

— Вот же засада! — возмущаюсь я.

— В чем дело? — спрашивает Зофи.

— Наш быстрый старт стоил нам прилично топлива.

— Ну да… — тянет Зофи, готовясь услышать плохие новости.

— А значит, лететь нам придется долго, — сообщаю я.

— Сколько? — спрашивает Крэйтон.

Я поворачиваюсь к панели управления и смотрю на цифры, светящиеся на экране.

— Где-то полтора года, — отвечаю я.

Глава 5

Крэйтон нашел несколько подушек и, постелив их в выдвижном ящике одной из комнат, уложил Эллу на них вздремнуть. Сейчас мы сидим на скамейках в небольшой общей зоне рядом с кухней и раз за разом прокручиваем события прошедшего часа, что они начинают казаться нереальными, как древние мифы, которыми пугают детей, чтобы те слушались. Я постоянно напоминаю себе, что все сказанное — правда. Думаю, у нас шок.

У меня-то уж точно.

— У них столько кораблей! — произносит Крэйтон. — Вот ублюдки!

— Но кто они? — спрашиваю я. — Точнее, что они? От ранения они просто рассыпались.

Зофи сужает взгляд, уставившись в пол. Я знаю этот взгляд по тем дням в музее, когда она пыталась разрешить сложные проблемы у себя в голове или придумать, как нам заполучить старые схемы и детали для реставрации. В те времена эта ракета была для меня всего лишь средством подзаработать, а не единственным на свете средством спасения.

— Что у тебя на уме? — спрашиваю я.

— В общем… — она слегка морщит нос. — В музее частенько поговаривали о давнем конфликте между нами и другой планетой. Эти байки рассказывали архивариусы и историки, когда принимали слишком много ампул на корпоративах. Никаких весомых доказательств не было, но кое-какие реальные зацепки имелись — значительные пробелы в нашей исторической летописи, упоминания трагических потерь среди населения и кровожадных иномирных существ в дневниках и письмах. Волей не волей начнешь строить различные догадки.

— Ты говоришь о могадорцах, — вклинивается Крэйтон.

Зофи выглядит удивленной тем, что он знает это слово, однако мне оно ни о чем не говорит, правда, есть у меня чувство, будто раньше я уже то ли слышала его, то ли видела… где-нибудь в зашифрованных сообщениях, которые я не посчитала важными, или в перешептываниях в коридорах ЛАО, когда я училась там много лет назад.

— Рейлан частенько о них говорил, — говорит Крэйтон. — У него была уйма таких же, как у тебя, теорий насчет всяких тайных войн. Он не сомневался, что его отец был не только ключевой фигурой в конфликте с могадорцами, но и Старейшиной, и что существовал заговор, который привел к тому, что число Старейшин сократилось до девяти. — Крэйтон качает головой. — Заявления Рейлана постоянно менялись, но он был одержим, стараясь их доказать. Я всегда думал, что он немного с приветом, но… вот оно безумие.

Зофи снова кивает.

— Поговаривали… будто отец Рейлана предал лориенцев, — говорит Зофи. — Но опять же, никаких весомых доказательств того, что эта «тайная война» вообще была, нет, хотя до Рейлана наверняка, так или иначе, доходили подобные слухи. Думаю, отчасти именно поэтому он так рьяно жертвовал деньги музею и пытался отремонтировать этот корабль. Он хотел показать, что его семья делает нечто полезное для народа Лориен.

— Все это, конечно, замечательно, — говорю я, — но, что еще мы знаем об этих… могадорцах?

И Зофи выкладывает нам все, что слышала, работая в музее. Согласно слухам и легендам, несколько поколений назад лориенцы отправились на планету Могадор, желая наладить дипломатические связи. Но их цивилизация оказалась варварской и не готовой к контакту с более развитыми существами. Что-то там произошло… все детали того события расплывчаты и, порой, даже противоречивы, в зависимости от рассказчика, но из тех крупиц, которые удалось собрать Зофи, известно, что во время экспедиции погибло много лориенцев, после чего все связи с планетой и её жителями оказались под запретом.

Сидя в полной тишине, мы пытаемся переварить информацию — никто не знает, что сказать. Мы не уверены, как реагировать на тот факт, что наша планета может быть полностью уничтожена этими монстрами.

Мои мысли скачут в попытке сложить общую картину случившегося. Я думаю о недавно перехваченном сообщении. Про взлетно-посадочную полосу. Про пророчество.

— Эвакуация, — произношу я. — Вам известно, кто на другом корабле?

— Янусу было запрещено что-либо говорить, — отвечает Зофи. — Все строго конфиденциально. Он нарушил все клятвы, рассказав мне.

— Понимаю, — говорю я. — Но вряд ли данная информация сможет как-то просочиться сквозь стены этой ракеты.

Понурив плечи, она уступает.

— Мне известно немногое. Только про девять избранных Гвардейцев. Их призвали Старейшины. А может, лично Лоридас, я не уверена. Эти Гвардейцы, а так же их Чепаны, находятся на том корабле. Они — последняя надежда.

— Надежда на что? — спрашивает Крэйтон.

— На выживание нашего народа, — грустно улыбается Зофи. — Не считая нас, полагаю. Не знаю, почему их избрали, но так сказал Янус. Их собираются… как-то благословить. Наверное, все уже сделали. Какое-то заклинание для защиты, бред, конечно. Зачем вообще Старейшинам спасать лишь горстку наших, а остальную планету приносить в жертву?

Я стискиваю зубы. Разумеется, именно так они отреагировали на разрушение планеты. Используя нас. По своему обыкновению обращаясь с нами, как с пешками.

— Быть того не может, — говорит Крэйтон.

— Может, — отвечаю я. — Прямо перед первой атакой я перехватила сообщение для девяти Чепанов-Наставников про встречу на аэродроме… и о сбывшемся пророчестве. Старейшины бросили нас всех.

— Но это же просто бред, — возмущается Крэйтон. — И что эти девять ребят должны делать на Земле? Насколько мне известно, на этой планете в разы хуже, чем на Лориен.

— Могло быть и хуже, — отвечает Зофи. — Если б мы отправились на Могадор, к примеру.

Крэйтон хочет возразить, но малышка снова начинает плакать. Он извиняется и направляется ее успокоить.

— Видимо, пора привыкать к этому звуку, — произносит Зофи и встает с места. — Я собираюсь подсчитать наши запасы и составить рацион. Короче, мне срочно нужно чем-нибудь себя занять. И плевать, чем именно.

Меня же не покидает один вопрос.

— Зачем ты позвала меня с собой? — Я до сих пор не вижу логики. — Определенно были и другие кандидаты. Кто-то с кафедры, кто изучал эту проклятую развалюху. Так почему же именно я?

— Но у тебя ведь получилось взлететь, правда?

— Нам предстоит ужасно долгий полет, если мы все время будем таить секреты, Зофи.

— Ладно, просто я знала, что ты не захочешь остаться и сражаться, — наконец произносит она. — Некогда было спорить о нашем долге. Я не знаю, чем именно ты занималась в последние годы, но еще когда ты работала в музее, было заметно, насколько ты недовольна Лориеном и Старейшинами. И я не виню тебя после всего случившегося.

Я молча смотрю на неё. Даже не знаю, как реагировать.

— А ты? — спрашиваю я. — Почему не осталась сражаться?

Она отворачивается и смотрит в иллюминатор.

— Мои родители погибли в прошлом году. Янус — все, что у меня осталось. Я думала, нам удастся связаться с другим судном. Я думала… — Она вытирает слезу. — Я такая дура. Все произошло молниеносно. Я позвонила Янусу сразу, как поговорила с Рейланом, но он уже был на аэродроме. Он сказал мне спрятаться. И что его отправляют на Землю. Я сначала не поняла, и тогда он рассказал мне о Лоридасе и Гвардии. Затем все начало пылать, но связаться с ним снова не получилось. Даже не знаю, где этот второй корабль находился. Поначалу я решила, что он нарушил все данные им клятвы Лориенскому Совету Обороны своим рассказом, но сейчас я понимаю, что он говорил, думая, что мне не спастись. Так он прощался.

— Почему он не взял тебя с собой? — спрашиваю я.

Зофи качает головой.

— Лоридас был там. Совет Обороны тоже замешан. Сама знаешь, как строго они отбирали пассажиров. К тому же, если дать место одному, придется брать всех.

— Небеса запретили им спасать свой народ, — бормочу я.

— Нужно было сваливать, — говорит она. — Я должна была лететь за Янусом.

— И тебе был необходим в роли пилота хреновый гражданин, которому нечего терять.

— Он семья, Лекс, — произносит она, глядя в сторону. — Помимо него у меня никого. Ты больше всех должна понимать, как он для меня важен.

После этих слов и так крошечная комната начинает сужаться вокруг меня, когда я вспоминаю о брате. Моя грудь вздымается, а горло сжимает. После всех этих лет он все еще застает меня врасплох, заставляя сердце сжиматься, погружая меня в глубины нестерпимой боли.

Зофи слабо улыбается. Меня не обманешь.

— Земля в десять раз больше Лорина, Лекс. Совершенно другая планета. Как я смогу его там разыскать?

Я пялюсь на металлический пол, стараясь что-то произнести. Что-нибудь утешительное.

— Не теряй веры, — говорю я. — Даже когда здравый смысл говорит тебе обратное.

Она наверняка понимает, что я сама в это не верю, но делает мне одолжение, промолчав.

Глава 6

Я заглядываю во все уголки на корабле, вспоминая, что где находится. Это не занимает много времени, ведь, в общем-то, ракета представляет собой один длинный коридор с четырьмя маленькими каютами. Химеры расположились в его задней части, устроившись среди ящиков с припасами, которые мы успели пронести на борт. Кое в чем нам повезло: кладовые заполнены разной одеждой, а на камбузе есть несколько полезных инструментов и электроприборов. Они появились здесь благодаря восстановительным работам для выставки. В течение следующих полутора лет мы будем обретаться в эдаком доме-образце, пытаясь выжить за счет припасов Рейлана.

В кабине пилота я нахожу старый инфопланшет с параметрами и конфигурацией корабля и показываю его Зофи и Крэйтону. Я объясняю, что, как пилот этого корабля, я обязана изучить его вдоль и поперек, и с этими словами на несколько часов покидаю их, уединившись в одной из кают, которую присмотрела для личного пользования. Каюта представляет собой тесную, скудно обставленную комнатку — здесь только небольшой шкафчик, стул и кровать на пятнадцать сантиметров короче, чем мне нужно. Я бросаю планшет на кровать, даже не включив его. Опускаюсь на стул и устремляю взор сквозь толстое стекло иллюминатора. И думаю о нем. Мне этого не хочется, но находясь на борту корабля, прорезающего космическое пространство, я не могу избавиться от этих мыслей.

Зейн. Мой младший брат.

Было время, когда Зейн теплым солнечным лучиком постоянно присутствовал в моей жизни. Он был Гвардейцем и собирался прославить нашего дедушку по всей планете. По крайней мере, он всегда так заявлял. Помню, однажды, когда ему было восемь или девять лет, мы завтракали все вместе. Вдруг Зейн отложил вилку и обернулся к дедушке.

— Папа, — сказал он серьезно как никогда, — когда я вырасту, то стану Старейшиной. А если в это время уже будет девять Старейшин, они увидят меня и сделают десятым. Вы будете мной гордиться.

Тогда я чуть не подавилась от смеха, но дедушка только мягко улыбнулся.

— Я верю в тебя, Зейн, — кивнул он ему. — Но, чтобы достичь этого, сначала ты должен доесть завтрак.

Когда я вспоминаю нашу прошлую жизнь, одним из самых ярких моментов нашей жизни вспыхивает время нашего обучения в Академии Обороны Лориен. Тогда он был еще мальчишкой тринадцати лет, а я уже училась на втором курсе факультета технологии. Правда, я была намного моложе однокурсников. Электроника всегда была моим коньком, благодаря чему я быстро шла вверх по карьерной лестнице, работая на проектах, о которых другие ребята моего возраста и мечтать не могли. Я имею в виду всякую ерунду типа имитационного моделирования и спутниковой навигации. Я даже способствовала тому, чтобы некоторые лориенские технологии были переданы на Землю. Мне казалось, я нашла свое призвание. Быть Ментором-Чепаном я не хотела. Я никогда не испытывала острой необходимости тренировать и присматривать за ребенком с Наследиями — кроме Зейна. А вот числа и компьютеры вносили в мою жизнь больше смысла. Там, в Академии, я чувствовала себя как дома, хотя работала, пожалуй, больше, чем нужно с точки зрения здоровья.

Я часто видела Зейна. В основном, во время очередного приема пищи или когда он забегал в техническую лабораторию, чтобы похвастаться, как он в очередной раз отличился на тренировке. Пока я работала, он мог сидеть и заниматься где-то в уголке. Иногда, когда он засыпал над книгой, мне приходилось будить его и тащить в его комнату. Казалось, мы были идеальными братом и сестрой. Оба показывали отличные результаты. Перед обоими лежало будущее, полное перспектив.

В Чепаны Зейну достался некий Далус, и с самого начала я усомнилась в его квалификации. Он был слишком неопытен и зелен, чтобы тренировать такого своевольного парня, как Зейн, жаждавшего показать, на что он способен. Я считала, что Далус не сможет с ним справиться. Это был мягкий мужчина, который говорил так тихо, что приходилось наклоняться, чтобы что-нибудь расслышать. Я провела много времени, носясь за неугомонным братом по дедушкиному дому, и давно поняла, что держать его в узде его сможет только авторитарный человек.

Я даже жаловалась насчет этого начальству Академии, но все, что они сказали, так это то, что связь между Гвардейцем и Чепаном уже установилась, и для них обоих разлучение будет болезненным. Таковы были принципы на Лориен. Академия говорила от имени Старейшин, а слово Старейшин было законом. Никаких жалоб. Поэтому я постаралась смириться с тем, что наша система лучше знает, что лучше для Зейна. Что как старшая сестра я, возможно, принимаю все слишком близко к сердцу. Слишком пекусь о нем.

После того как на втором году обучения в Академии у Зейна проявилось Наследие левитации, я практически не видела его расхаживающим по земле. Некоторые Гвардейцы тоже умели летать, но мой брат летал с уникальной грациозностью и скоростью. Глядя на него, создавалось ощущение, что он телепортируется, в мгновение ока перемещаясь из одного конца помещения в другой.

Он выполнял обещание, данное семье, бесспорно становясь уникальным Гвардейцем.

Далус тоже кое-что видел в Зейне. Не только перспективного ученика, но и выгоду для себя. Если бы Зейн в итоге стал самым быстрым летуном на планете, определенная часть почестей и уважения была бы отдана и его Чепану, вне зависимости от того, заслужил ее Далус или нет. Люди смотрели бы на Далуса и говорили: «О, посмотрите, как отлично он натренировал этого великолепного Гвардейца!» Также в этом факте были и другие преимущества. Даже на моем отделении среди технарей я слышала истории о старших состоятельных работниках Академии Обороны, делавших ставки на соревнованиях и других испытаниях, проводившихся между Гвардейцами. Правильно разыграв карты, Далус мог срубить большой куш с моего брата. Поэтому он постоянно подталкивал Зейна к грани, настаивая, что тот может летать быстрее, дальше, дольше.

И это случилось.

Когда мне об этом сообщили, я находилась на аэродроме Совета, работала над усовершенствованием навигационных систем на новых моделях кораблей. Новость принес один из высших чинов Академии, которого я никогда ранее не встречала. Помню, как заметила его бежевое одеяние, когда он вышел из своего транспортного средства, и почувствовала, что случилось нечто ужасное. Что он пришел именно ко мне.

— Произошел несчастный случай, — сказал он. — Зейн проходил тренировочную программу по полету на дальние расстояния. Он летел на бешеной скорости — гораздо более высокой, чем это допустимо. Там был грузовой корабль из Кабарака, как раз на подлете к городу. Мы думаем, Зейн не видел его, пока не стало слишком поздно.

Поначалу я не понимала, о чем речь, пока этот мужчина не начал объяснять мне, что тренировочная повязка Зейна, отслеживавшая его скорость перемещения и местоположение, отключилась. Да и должно же было что-то сбить тот корабль. На месте крушения еще велись работы, но они захотели сообщить мне как можно скорее. Они хотели сказать, что мой брат погиб.

— Мы снова выражаем вам свои искренние соболезнования, — сказал мужчина. — Это был ужасный несчастный случай.

Последовавшие за этим разговором минуты прошли как в тумане. Я все еще думала, что это какая-то ошибка. Зейн не умер. Он наверняка просто выбросил свой напульсник и спрятался где-то в облаках. Он просто пошутил. Мой красивый, умный, талантливый, любящий братишка все еще летает где-то там в небе.

В тот момент на аэродроме находилась Зофи — прилетела туда по каким-то другим делам Академии. Она попыталась успокоить меня, но я не помню, что она тогда говорила. Я не слышала ничего кроме единственной мысли, набатом бившей в голове: «Ты должна его найти!»

Мне хотелось бежать и кричать, драться и плакать одновременно. В итоге я залезла в кабину корабля, доступ в которую был мне запрещен, и подняла машину в воздух. В тот раз я впервые летела одна, но корабельная система была достаточно продвинутой и почти всю работу выполняла за меня. Я знала, как взлететь и включить автопилот, так как сама помогала разрабатывать эту навигационную систему. И прежде чем до меня дошло, что я делаю, я уже неслась по небу в поисках Зейна. Я понятия не имела, где он тренировался, но это не имело значения. Я не могла вот так смириться и хотя бы не попытаться его найти.

В конечном счете, вымотанная поисками, я приземлилась где-то за городом. Служащие Академии отследили угнанный корабль и доставили меня в альма-матер. К тому времени они уже нашли тренировочную повязку Зейна на месте крушения. А также его останки. Я хотела видеть Далуса, разорвать его на куски… Но меня бы и близко к нему не подпустили. В итоге его отправили в отдаленный Кабарак, и никто не сказал мне, куда именно. Очевидно, он совершенно ушел с радаров — я так и не смогла его найти.

Я пыталась пережить это, продолжая работать в Академии, но теперь это все казалось таким бессмысленным. Люди продолжали использовать фразу «несчастный случай», словно это могло что-то исправить. Тогда впервые в жизни я задумалась о том, какой бардак на самом деле царит на Лориен. О том, какой призрачной, по сути, является наша свобода и как наших лидеров невозможно ни за что призвать к ответственности. А что, если бы Зейна не заставили идти в Академию, чтобы учиться драться и защищать наш мир. А если бы ему позволили вести жизнь обычного подростка? Если бы ему дали самому выбирать, чем заниматься? Или если бы в Академии прислушались к моим словам, когда я говорила, что Далус не годится ему в Чепаны?

«Несчастный случай». Каждый раз произнося эти слова, мне будто в очередной раз давали под дых, потому что случившееся с моим братом не было случайностью. Были те, кто должен был нести за это ответственность. И первый среди них — Далус. А потом и вся Академия. Да и о Старейшинах я не забывала, ведь именно по их приказу самые одаренные дети нашего общества должны были проходить военные тренировки из-за пророчества, в которое я не верила. Тогда не верила.

Ну, и я вместе со всеми. Я была виновата в том, что купилась на этот блеф — что Академия и Старейшины позаботятся о Зейне. Что они превыше всего ставят наши интересы, а не свои собственные.

Я больше не могла слышать про «несчастный случай». Я ушла из Академии. И никогда не возвращалась.

И вот я сижу в своей каморке на корабле и не могу выбросить из головы мысли о Зейне. Прошло уже пять лет с тех пор, как он слишком быстро полетел в небо… И, хотя я прекрасно понимаю, что он погиб, какая-то часть внутри меня все еще ждет, что он каким-то чудом вернется и снова станет частью моей жизни.

После гибели Зейна в моей душе образовалась зияющая дыра. Прежде всего, именно по этой причине все эти годы я старалась держаться подальше от слишком большого количества ответственности — включая лориенцев. Я не могла ни с кем сблизиться — даже не смогла попрощаться с дедом. Я отказывалась снова получить удар, аналогичный тому, которым стала для меня смерть брата. Если это означало стать одинокой на всю оставшуюся жизнь, ну и пусть!

Только теперь я понимаю, что кое-какие мои представления о Лориен и методах ее управления были ошибочными. Предсказание было правдой. Нам нужны были солдаты — ведь кто-то из Гвардейцев даже спас мне жизнь. Но какой ценой? Лориен почти наверняка уничтожена. Сожжена дотла. И если у Зофи верная информация, Старейшины спасли лишь восемнадцать лориенцев. Девятнадцать, если считать Януса.

Почему именно их? Что в них такого особенного?

Почему они достойны спасения, а не я? Не Зофи, Крэйтон или Элла? Не Зейн?

Глава 7

Недели медленно тянутся одна за другой.

Химеры адаптируются быстрее нас. Думаю, это потому, что вся их жизнь — сплошная перемена, адаптация к меняющейся жизненной ситуации. Теперь они в основном выглядят маленькими пушистыми зверьками типа грызунов, впавшими в спячку в ячейках складского хранилища. Кажется, они понимают, что на корабле недостаточно еды для них и для нас, поэтому они спят все дни напролет. Крэйтон проводит чересчур много времени, опекая их, поглаживая им спинки, пока Элла дремлет. Каждые несколько дней он будит их по очереди и заставляет попить немного жидкой белковой пищи из маленького золотого пакетика. Надеюсь, мы доберемся до Земли раньше, чем мне придется попробовать эту серую субстанцию на вкус.

Поначалу, пока в иллюминаторы еще видно выжженную поверхность нашей планеты, мы много говорим о Лориен, выдвигая теории и задавая все те же вопросы, на которые не имеем ответов. Мы часами пытаемся найти эти ответы, но не имеем возможности подтвердить наши версии. Все слова — лишь гипотезы и догадки. Мы даже не знаем, в каком положении находится наша планета. Однако очень быстро мы осознаем, что в этих разговорах просто бродим по кругу, и не договариваясь делаем над собой сознательное усилие, чтобы сосредоточиться на будущем. Время для ответов придет, когда мы долетим до Земли, когда сможем найти Януса и спасшихся Гвардейцев и Чепанов. Учитывая технические характеристики их корабля, они должны были полететь другим курсом и доберутся до Земли на несколько месяцев раньше нас.

Зофи совершенно не радует мысль о том, что в пути с кораблем Януса может что-то случиться, или что могадорцы отследили его и перехватили. Крэйтон, кажется, так же глубоко убежден, что остальные доберутся до Земли. Сдается мне, он совершенно не готов воспитывать Эллу, и за это его невозможно винить. Если в итоге она окажется Гвардейцем, как и ее родители, ей будет нужен настоящий Чепан, который будет ее тренировать, а во всей Вселенной их от силы осталось не больше девяти.

Я тоже пытаюсь сохранять оптимизм и веру, что другой корабль благополучно ушел от могов и без единой царапины прибудет на Землю. У меня в голове роится столько вопросов, и лишь избранные выжившие на том корабле смогут на них ответить. Возможно, с ними сам Лоридас, и тогда я смогу прижать его к стенке и задать главный вопрос. Почему? Почему, после всех этих тренировок мы оказались не готовы? Почему моги на нас напали?

Почему столько жизней было принесено в жертву?

По прибытии на Землю найти других… вот это будет настоящим испытанием. Зофи предусмотрительно захватила из музея инфопланшет, и во время долгих месяцев в открытом космосе провела с нами экспресс-курс по жизни на этой планете, чтобы мы хотя бы теоретически на ней освоились и не слишком выделялись, когда доберемся до места. Земля не устанавливала контактов ни с какими другими цивилизациями — по крайней мере, люди об этом не знают — и Зофи не уверена, как они отреагируют на новость, что они не одиноки во Вселенной. Возможно, реакция будет враждебной. Так что, вариант смешаться с толпой — выглядит гораздо сложнее, чем я себе представляла. На Лориен традиции и обычаи не слишком отличаются вне зависимости от того, находишься ты в центре Столицы или выгребаешь за химерами навоз где-то в Кабараке. На Земле все совершенно по-другому. Эта планета гораздо крупнее и разделена на несколько регионов, весьма отличающихся один от другого. У них нет единого органа управления, который управлял бы всеми землянами или «человеками», как называет их Зофи. Такого рода разнообразие в теории выглядит отлично — именно такой и могла бы, по-моему, стать Лориен, если бы мы просто раскрыли глаза. Но для инопланетянина в данной ситуации становится довольно сложно держать все под контролем. К счастью, у нас полно свободного времени, так что уроки землеведения хотя бы отвлекают от однообразия нашего путешествия.

Это я уж не говорю о беспокойстве, которое нас охватывает при виде медленно тающих запасов пищи. Согласно расчетам Зофи, мы должны благополучно добраться до Земли, но постепенно мы начинаем сокращать наши порции. Выживание идет за счет сушеных фруктов каро и протеиновых батончиков.

Зофи настаивает, чтобы до прибытия мы попытались получить хотя бы базовые знания нескольких земных языков — достаточные, чтобы задавать простые вопросы и выглядеть как иностранные туристы или путешественники, а не подозрительная троица, которая не владеет ни одним языком мира. И я в очередной раз поражаюсь, какими разными могут быть жители одной планеты. Как странно, что все эти миллиарды людей не могут наладить коммуникацию друг с другом.

Мы начинаем с французского языка, так как по звучанию он больше всех похож на лориенский. Затем переходим на другие, о которых я слыхом не слыхивала — испанский, английский, китайский. Крэйтону и Зофи обучение дается легко, и в скором времени они уже смеются над шутками на языке, называемом немецким, пока я бьюсь над фразами типа «Ich heiße Lexa». Наверное, это потому, что вместо того чтобы корпеть над языками большую часть времени я провожу, записывая все, что помню из своей работы над земной системой коммуникации. Я гораздо лучше разбираюсь в словаре электроники — единицах, нулях и ровных отформатированных рядах кодов. Основываясь на знаниях, полученных в Академии, я полагаю, что Земля достигла той же точки технологического прогресса, что и Лориен — в том плане, что вся жизнь землян основана на деятельности машин. Интернет был одним из многих подарков, которые испокон веков лориенцы передавали людям. Хотя вообще-то они не в курсе, что это и другие технологические чудеса пришли от нас. И что некоторые из их величайших умов были вовсе не с Земли, а с Лориен. Раньше я удивлялась, зачем тратить столько ресурсов, помогая этой далекой планете, когда ничего не можешь получить взамен. Даже элементарного признания нашего вклада в их жизнь. Но теперь я начинаю задумываться, а как давно Старейшины знали о существовании могадорцев? Какая часть «тайной войны» имела место на самом деле?

Неужели все это время они готовились к бегству с Лориен в новый мир?

Спустя шесть месяцев полета я однажды застаю Крэйтона сидящим на полу рядом с самодельной детской кроваткой Эллы — большим пластиковым ящиком, прикрепленным к пристенному столу и заполненным одеялами. Лицо Крэйтона бледное, он тяжело дышит, а его лоб покрыт капельками пота.

— Что случилось? — спрашиваю я и быстро делаю несколько шагов в сторону девочки. Но с ней все в порядке — спит сном младенца.

— Что я должен с ней делать? — спрашивает он. — Я привык присматривать за животными, в этом моя работа. Я слежу, чтобы у них было достаточно воды и еды, чтобы они не заболели. Я не знаю, как растить детей.

Я молча смотрю на него сверху вниз. Не уверена, ждет ли он какого-то ответа или просто думает вслух. Он продолжает.

— Несмотря на все исследования, проведенные нашими учеными, мне едва ли много известно об этой Земле. Как мне понять, что с девочкой все в порядке? На каком языке мне с ней разговаривать? На лориенском? А если она спросит про своих родителей? Что мне ей сказать?

Я бросаю взгляд в сторону кабины пилота. Там Зофи совсем потерялась среди звезд, глядя на все сразу и в то же время никуда конкретно. Думаю, с этой ситуацией придется разбираться самой.

— Скажешь, что захочешь, — отвечаю я.

— Отличная сказка на сон грядущий, — горько усмехается он. — «Твои мама и папа, скорее всего, погибли, но успели послать нас с тобой на космическом корабле на незнакомую планету со сворой животных, которые должны тебя защищать». Ну как это объяснишь маленькому ребенку?

Я не знаю, что ему сказать. Что бы я сказала Элле? Что бы я сказала Зейну? Первым порывом было бы, без сомнения, сказать правду. Но что если правда слишком ужасна? Как найти в этом золотую середину? А если правда подвергнет ее жизнь опасности?

— Может, не нужно ничего объяснять, — предлагаю я. — Может, просто скажешь ей что-то, достаточное для того, чтобы она спокойно жила и чувствовала себя в безопасности. Даже если это будет ложь. Тебе придется спросить себя, что для нее важнее — знать правду или спокойно засыпать, не боясь, что все, кого она знает, вдруг погибнут в пламени среди одной прекрасной ночи.

Крэйтон смотрит на меня покрасневшими глазами.

— Я не стану ей врать, — возражает он.

Элла начинает просыпаться, потягиваясь и гуля что-то себе под нос. Крэйтон в мгновение ока подскакивает на ноги и склоняется над ней. Я качаю головой.

— Когда придет время, — говорю я, — ты сделаешь все, что потребуется, для ее защиты.

Я оставляю его наедине с малышкой и ухожу в свою комнату.

Глава 8

К тому времени, когда мы, наконец, видим Землю через иллюминаторы, у Эллы на голове уже красуется копна золотисто-каштановых волос. У остальных же вид довольно затрапезный.

Крэйтон щеголяет окладистой темной бородой чуть ли не до середины груди, а на моей голове образовалась пышная черная шапка толщиной сантиметра в три. Что касается Зофи, ее длинные рыжие локоны аккуратно подвязаны на затылке какой-то тряпкой.

На самом деле, при виде пункта назначения, мы все приободряемся, а то съестные припасы уже подходят к концу. Мы не обсуждали сокращение рациона, но все уже вдвое уменьшили свои порции, так что в результате мы все выглядим сильно исхудавшими и с темными кругами под глазами. Только пухленькая Элла представляет собой исключение, и это наводит меня на мысль, что Крэйтон отдавал ей часть своего пайка. На самом деле, я не против. Теперь эта малышка может стоять на ножках и немного бегать, стоит нам только отвернуться. Вообще-то, этот космический корабль проектировался не для перевозки маленьких детей — здесь полно острых углов, так что нам приходится смотреть за ней в оба. Элла даже научилась нескольким словам. Может, чуть больше, чем несколько — бывает сложно разобрать, то ли она болтает всякую детскую чепуху, то ли пытается воспроизвести слова на одном из языков, которые мы изучаем.

По крайней мере, она точно знает наши имена, несмотря на то что ей пока не даются некоторые согласные. Теперь мы стали «Экс», «Зои», «Рей-ун» — причем последнее имя звучит в ее устах еще более неоднозначно, если учесть, что с таким же успехом она могла пытаться произнести имя своего отца. Но совершенно очевидно, что когда она просыпается, то зовет именно Крэйтона, и при его виде ее глаза неизменно загораются от радости.

В свою очередь, взгляд Крэйтона тоже претерпел изменения. Теперь в нем не только беспокойство, словно ему поручили заботиться о хрупком мыльном пузыре. Его волнение еще не ушло, но теперь оно покрыто толстым слоем обожания.

Когда я всех зову в кабину пилота посмотреть на Землю — пусть даже она выглядит как голубая головка булавки за сотни километров от нас — Крэйтон приносит с собой Эллу.

— Видишь? — спрашивает он ее, указывая в космос. — Там наш новый дом. Там ты будешь жить.

Девочка только гулит и тянет его за бороду пухлыми пальчиками.

Проходит еще несколько дней, прежде чем очертания Земли становятся больше, и мы можем начать обсуждать, как и куда будем приземляться. Мы не можем похвастаться наличием лишнего времени на маневры, так как к этому моменту летим уже на остатках органического топлива. Исходя из угла сближения с планетой и скорости ее вращения, с точки зрения географии, район, куда мы могли бы приземлиться, довольно узок. У корабля осталось очень мало энергии. В таких условиях для посадки нам придется положиться на земную гравитацию.

Зофи сидит в кресле второго пилота и сосредоточенно изучает данные сканирования земной поверхности. Наконец, она указывает на точку на цифровой карте, которую до этого вызвала на один из мониторов в кабине пилота.

— Вон там, — говорит она. — Это пустыня.

— То есть, много песка? — спрашиваю я. Мне нужно несколько секунд, чтобы понять значение этого слова, ведь на Лориен пустыни встречались нечасто.

— Точно. А самое главное, она практически необитаема, так что нам не придется объяснять толпе зевак, откуда мы взялись. Мы сможем приземлиться, а за день-два доберемся до окрестностей большого города, который называется «Каир».

Я вывожу координаты на навигационную панель.

— Это может сработать, — говорю я. — Скажи Крэйтону, чтобы пристегнул к себе Эллу. Когда мы войдем в земную атмосферу, начнется болтанка.

Мы начинаем сближение с планетой, подводящее итог нашему путешествию. Все мы храним молчание, даже Элла — будто понимает всю важность этого момента. Я не свожу глаз с приборной панели, наблюдая за ростом температуры вокруг корабля, в то время как он несется сквозь земную атмосферу.

— Все не так уж плохо, — в итоге шепчет Крэйтон. — Тут хотя бы не летает флотилия кораблей…

Корабль начинает бешено трясти, и ему приходится умолкнуть.

— Все… — начинает Зофи.

— Все хорошо.

Мои глаза продолжают метаться от приборной панели к быстро приближающейся поверхности и обратно. Корабль все еще болтает туда-сюда, словно наше судно во-вот разорвет на части прямо в воздухе. Но пока этого не происходит, и мы продолжаем нестись вперед, к бескрайним золотистым пескам.

Индикаторная панель одного из мониторов подает звуковой сигнал. Пора предпринимать меры, обычно сопровождающие вход корабля в плотные слои атмосферы — выпустить дюжину внешних маневровых двигателей, предназначенных для посадки корабля на поверхность планеты. Они быстро замедлят наш спуск, так что в итоге мы полетим над песчаной поверхностью.

— Держитесь! — кричу я и щелкаю переключателем.

Но ничего не происходит.

Я снова и снова дергаю переключатель… Двигатели не реагируют.

— Блин! — бормочу я.

Мое сердце пускается вскачь, а мозг начинает бешено работать.

— Блин, блин, блин!

— Что там? — спрашивает Крэйтон.

— Маневровые двигатели не работают.

Мы летим слишком быстро. У нас практически нет топлива. На такой скорости катапультироваться невозможно. По всей кабине начинают верещать сигналы тревоги. Я набираю команды на пульте управления и в итоге получаю данные о том, что происходит с кораблем — во время реставрации никто не стал заморачиваться и на самом деле чинить эти двигатели. Я могу запустить два передних ускорителя, но это временное решение. Они лишь немного изменят направление нашего суперскоростного спуска.

Мы разобьемся.

Где-то сзади пронзительно визжат химеры, а Элла начинает плакать от жуткого скрежещущего звука, издаваемого инструментами в кабине, который будто вопит нам: «Слишком поздно! Вы покойники!»

Я пытаюсь сохранять спокойствие, мысленно прокручивая в голове все возможные варианты. Мы ничего не можем сделать, на корабле нет даже посадочного парашюта.

И вдруг передо мной возникает знакомый образ. Зейн. После того, как у него появилось Наследие левитации, его любимым способом напугать меня был такой финт: он с бешеной скоростью несся к земле, пока я не начинала орать, чтобы он притормозил, ведь я всегда была уверена, что в итоге он врежется в газон или впишется в дорогу, но он не менял курс до последней секунды, а потом резко выравнивал полет и проносился мимо меня. Прямо торнадо, а не маленький мальчик.

— Всем приготовиться! — приказываю я. — Сейчас я кое-что попробую.

Слышу, как они что-то мне орут, но не обращаю внимания. Мне нужно полностью сосредоточиться на задуманном. Корабль все ближе к земле, но я выжидаю. Сейчас у меня есть лишь один шанс. У всех нас лишь один шанс.

Песок уже практически перед нашими глазами. Зофи кричит. Крэйтон крепко прижимает к себе Эллу.

Я бью по рычагу включения передних ускорителей.

За какую-то долю секунды наша траектория полета выравнивается, и вот мы уже летим параллельно земле. В этот момент я трачу последние капли топлива для сильного рывка вперед. Это срабатывает — каким-то чудом корабль не разбивается. Ну, не совсем. Когда корпус корабля скользит по песку, все сливается в одно пятно. Потом нас начинает крутить. Я жду, когда корабль развалится на части, и нас выбросит из кабины, ломая кости о землю. Но наша посудина умудряется продержаться до тех пор, пока не врезается в огромную дюну и не зарывается в песок. В кабине воцаряется темнота. Только часто мигают аварийные лампочки.

Все погружается в тишину, если не считать воя животных. И плача Эллы.

От шока я боюсь оторвать взгляд от панели управления, выпустить из рук штурвал. Потом до меня доносится облегченный вздох Зофи и голос Крэйтона, обращающегося к Элле. Я понимаю, что мои пассажиры живы, и перевожу взор на них. Их лица блестят от пота, а глаза еще широко распахнуты от пережитых волнений. Но они в порядке.

До меня не сразу доходит, что все это время я сдерживала дыхание, но в итоге я облегченно выдыхаю, с трудом отрывая дрожащие руки от штурвала

— У тебя получилось, — говорит Зофи.

В ответ я, пытаясь сделать вдох, выдаю только истерический смущенный смешок.

Глава 9

Выбраться из корабля оказалось не так-то просто.

Единственный выход на свободу образовался благодаря запасам оружия Рейлана — тем немногим ящикам, к которым мы не прикасались в течение полутора лет нашего путешествия. Возможно, то, как я посадила корабль, и спасло нас от превращения в лепешку, но из-за этого мы глубоко зарылись в одну из песчаных дюн. Погрузочный люк заблокировало, а без горючего мы не можем завести двигатель и выкопаться из песка. Перебрав все возможные варианты, я направляюсь к запасам оружия и отыскиваю там старую зажигательную гранату. Мы вместе с химерами прячемся в каюте Крэйтона, и я подрываю гранату, швырнув ее в стенку грузового отсека.

С одной стороны, нам крупно повезло грохнуться вдали от цивилизации, подальше от глаз землян. С другой, вид окружающего нас моря песка и бесконечных дюн — далеко не самый гостеприимный вид, который можно было вообразить.

— Как у землян с радарами? — спрашиваю я, спрыгивая на песок.

На мне футболка и черные штаны, которые я носила в день, когда на Лориен все изменилось. Сейчас вещи стали свободноваты, но я этого почти не замечаю. Как приятно дышать обычным, а не переработанным воздухом, и чувствовать жар солнечных лучей на своей коже. Я не против жары. Наоборот, мое сердце приветствует ее, как приветствует твердую землю под ногами.

— Не могу назвать их системы примитивными, — отвечает Зофи, пролезая в дымящуюся дыру. — Вполне возможно, что кто-то даже заметил наше прибытие. Сейчас мы в Северной Африке, в Египте. Мы достаточно близко к их столице, так что в этом районе у них могли быть «глаза» в небе.

— Возьмите ее кто-нибудь? — просит Крэйтон и передает Эллу Зофи.

Вскоре мы втроем стоим на дюне, в которую врезался наш корабль. Вокруг насколько хватает глаз простирается песок.

— Куда пойдем? — спрашивает Крэйтон. Теперь Элла привязана ремнями к его груди, а рука Крэйтона защищает ее головку от палящего солнца.

— Не знаю, — Зофи задумчиво прикусывает губу. — Когда мы приблизились к планете, я прокладывала маршрут визуально.

— А на корабле не найдется чего-нибудь, что могло бы указать нам, в каком направлении находится цивилизация?

— Наши технологии несовместимы с местными спутниками, — поясняю я. — Может, я бы и могла что-нибудь перенастроить, но понятия не имею, сколько времени это займет.

— Если земляне заметили наше прибытие, они наверняка уже направляются сюда, — замечает Зофи, поднимая руку к глазам и прищуриваясь.

— Тогда надо выдвигаться, — говорю я. — Попробуем найти какое-нибудь поселение и смешаться с местными.

Внизу мы замечаем некую суету. Я вижу, что все химеры выбрались из корабля и теперь разминаются, постоянно меняя формы и понарошку борясь друг с другом в песке. Похоже, они не меньше нас рады оказаться на свежем воздухе. Несколько животных принимают формы с крыльями и взмывают в воздух.

— Никогда не видел их в таком бодром настроении, — бормочет Крэйтон.

— Им придется бросить эти свои привычки, — отвечаю я, — пока нас не засекли.

Не могу не задаваться резонным вопросом: что мы будем делать на Земле со всей этой стаей?

Одна из химер — огромная синяя птица — взлетает выше других. Ее золотистые глаза маячками блестят в небе. Она издает крик, затем ныряет к земле и делает вокруг нас два круга. Птица пролетает так близко, что я кожей чувствую потоки воздуха от взмаха ее крыльев. Затем животное снова взмывает в небо, молотя крыльями — но не сводит с нас взгляда.

— Я уже совсем свихнулась в этом космосе, или та химера действительно делает нам знак следовать за ней? — спрашивает Зофи.

— Вероятно, и то, и другое, — соглашаюсь я.

— Ее зовут Оливия, — поясняет Крэйтон. — Она всегда была самой смекалистой.

Он оборачивается к нам.

— Думаю, нужно следовать за ней.

Мы с Зофи обмениваемся многозначительными взглядами, и она пожимает плечами:

— Это направление выглядит не хуже остальных.

Прежде чем отправиться в путь, я внимательнее осматриваю наш корабль. Или, скорее, то, что от него осталось. Даже не считая дыры, которую мы проделали в задней части фюзеляжа, главные ракетные двигатели выглядят так, словно их поджарили во время входа в плотные слои атмосферы. Без нужных запчастей эта колымага больше не сдвинется с места.

— Думаю, этот корабль свое отлетал, — говорю я, внезапно почувствовав себя заложницей на новой планете.

— Мы что, так его здесь и бросим? — вопрошает Крэйтон.

Зофи предлагает взорвать наше судно, если мы не хотим, чтобы его обнаружили земляне, которым внезапно придется столкнуться с тем фактом, что они далеко не единственная разумная форма жизни во Вселенной. Не уверена, была ли это шутка или нет, но я заявляю, что это плохая затея — мне вовсе не греет душу идея уничтожить одну из последних лориенских компьютерных систем в нашем мире. Кроме того, корабль все равно практически полностью погребен под слоем песка и скрыт от любопытных глаз. Скорее всего, через пару дней его вообще полностью занесет. В итоге мы берем остатки наших запасов — немного еды и кое-что из оружия (ножи, шумовые гранаты и несколько бластеров) — и распределяем по рюкзакам. Как оказалось, Рейлан не пожадничал и насчет ресурсов другого плана: мы также разделяем всевозможные ювелирные украшения — кольца, браслеты, ожерелья — и драгоценные камни.

Мы отправляемся в путь. Кажется, сейчас до меня впервые доходит весь ужас нашего положения. Теперь мы — беженцы. Четыре существа без родной планеты. Раса на грани вымирания. Нас ведет животное, так как лучшего варианта у нас попросту нет. Несмотря на то что мы многие месяцы стремились на Землю, ощущение ее песчаной почвы под ногами кажется абсурдом. Чем-то абсолютно чужеродным.

Жизнь в космосе текла так монотонно, что я позволила утихнуть полыхавшему в сердце пожару. Но теперь, когда мы на Земле, во мне снова вспыхивает ненависть к заведенному на Лориен порядку управления. И к тому, как он пал. Я мысленно проклинаю каждого Старейшину. Вообще-то, я уже делала это бессчетное количество раз, когда вспоминала Зейна или лориенцев, погибших при нападении могадорцев — даже тех, которые были частью этой системы, хотя, возможно, об этом и не подозревали. Впрочем, сейчас, бредя по вязкому песку и вслушиваясь в плач Эллы, я проклинаю Старейшин за себя и Зофи, за Крэйтона и его подопечную, за все то, что они от нас скрыли. За то, что загнали нас в это положение. За то, что считали, что мы недостойны спасения.

Мы следуем за Оливией, а остальные химеры плетутся за нами. В конце концов, когда мы замедляем ход, несколько химер принимают четвероногий облик и везут нас и наши припасы. Переход через пески продолжается, пока в итоге не устают и наши животные. Тогда мы решаем разбить лагерь.

На пустыню опускается ночь. Зофи выдвигает предположение, что сейчас не зима и не лето, иначе температура в этой климатической зоне была бы очень высокой или очень низкой. Становится прохладно, но терпимо. Одна из химер превращается в большое животное с длинной мягкой шерстью, и после небольшого колебания я все же решаю к ней пристроиться. Засыпаю быстро, и мой разум возвращается в прошлое. Мы с Зейном играемся в дедушкином доме. Разделяем восторг от его первого дня в Академии. Ах, эти идеальные дни на Лориен…

Только к середине следующего дня мы замечаем в отдалении что-то кроме песка. Над горизонтом поднимаются высокие треугольники желтоватого цвета. Заметив их, Зофи вскрикивает и в возбуждении пробегает несколько шагов по направлению к постройкам.

— Великие Пирамиды! — восклицает она. — Это древние сооружения… Один из первых инициированных нами проектов на Земле. Это было сотни лет назад, когда мы пытались оценить способности местных форм жизни. Мы на месте! Химеры привели нас в верном направлении.

После этих слов мы с еще большим рвением маршируем по направлению к пирамидам.

Спустя несколько часов мы уже проходим несколько небольших домиков и в итоге выбираемся на дорогу. Химеры принимают более мелкие формы. Некоторые в образе ящериц шныряют по водосточным канавам, другие птицами усаживаются на крышах домов. Могу поклясться, что видела, как какой-то маленький грызун забрался в карман Крэйтона.

С нашими мешками и болезненно-усталым выражением на лицах мы явно выделяемся из толпы. Несколько мужчин, стоящих перед чем-то вроде маленького рынка, задают нам вопросы на языке, который я не могу распознать. Зато Зофи его узнает. Наверное, это один из языков, которые она учила самостоятельно. Она несколько минут общается с незнакомцами и даже посмеивается в итоге.

— Что такое? — спрашивает ее Крэйтон на лориенском.

Я бросаю в его сторону многозначительный взгляд.

— Это больше не наш язык, — говорю я по-французски.

Зофи ухмыляется:

— Они говорят, что у нас вид, словно мы пересекли всю пустыню. И говорят, что мы явно проделали долгий путь.

— Спроси их, где тут можно остановиться.

Она снова вступает в переговоры. Речь ускоряется, такое ощущение, что страсти накаляются.

— Мы в Гизе, — говорит она. — Я сказала им, что нам нужно место для ночлега, но они лишь пытаются впарить нам экскурсию по местным достопримечательностям. Они думают, что мы — туристы из другой земной страны.

Нахмурившись, я делаю несколько шагов вперед. Когда мои ботинки замирают в паре сантиметров от мужчин, я чувствую, как их веселый настрой сменяется настороженностью. Лезу в карман и достаю оттуда маленькое блестящее колечко из запасов Рейлана, протягиваю его на раскрытой ладони.

— Скажи, что я отдам им кольцо, если они найдут нам приличный ночлег, — говорю я.

Зофи снова вступает в переговоры. Мужчины снова улыбаются.

Глава 10

Мы заключаем сделку. Наконец-то принимаем душ. И спим целую вечность.

Мы пытаемся приспособиться.

Под вымышленными именами, которые выдумывает для нас Зофи, мы занимаем три комнаты в миловидном временном пристанище, называемом «отель». Мы распределяем химер по комнатам, и они спят у нас в ногах на огромных кроватях. Мы пытаемся наспех соорудить что-то наподобие нормальной жизни. После полутора лет, проведенных в железной трубе, возможность часок побродить по городу, просто переставляя ноги и ощущая на щеках дуновение ветра — уже блаженство.

Едва открыв для себя такое явление, как ломбард, я тут же сдаю туда многие драгоценности Рейлана. Несколько более интересных изделий я отношу к ювелирам. Владельцы местных магазинчиков подозрительно смотрят на меня, когда я на ломаном английском объясняю им, что эти украшения достались мне по наследству. Но они все равно покупают их, и в итоге нам удается скопить целую стопку местных денег. Честно говоря, груда бумажных денег и монет абсолютно ни о чем мне не говорит, ведь я не знаю стоимости жизни на этой планете. Но за финансы отвечает Зофи, а она говорит, что покамест у нас полно денег, чтобы нормально жить.

Сам по себе город выглядит довольно безопасно, но я все же предпочитаю держать при себе один из бластеров Рейлана всякий раз, когда покидаю отель. Я слишком хорошо уяснила, как в одну секунду жизнь может перевернуться с ног на голову. К тому же, Земля не может похвастаться безупречной историей, когда речь заходит о насилии и войнах.

Я беру часть денег и покупаю ноутбук — новейшую модель согласно представлениям на этой планете. Для меня же он — древность, одним из видов которой, возможно, мог пользоваться мой дед. Несмотря на свою примитивность, компьютер имеет в себе кое-что от хорошо известных мне лориенских систем. Я разбираю ноутбук, который весит едва ли не больше Эллы, и вновь собираю, предварительно вставив кое-какие запчасти из двух инфопланшетов с нашего корабля. В результате получается неплохо модернизированная ЭВМ.

Системы связи на Земле так же примитивны, как и компьютерное оборудование. Но ничего, сойдет. Я приступаю к работе — собираю информацию, прочесываю Интернет в поисках хоть какого-то упоминания о другом корабле, хоть чего-нибудь связанного с Лориен. Но эта планета просто огромна, и на ней так много мест, где можно спрятаться, да и языков немало. Дело движется медленно. Но, по крайней мере, вернувшись в мир двоичного и других кодов, я чувствую себя в своей стихии.

Однако для Зофи дни поисков тянутся слишком медленно. Каждый час неведения о том, где может находиться ее брат, пробивает еще одну брешь в ее «скорлупе», и смотреть на это просто невыносимо. На корабле мы чувствовали себя бессильными, ведь мы были заперты в его стенах и не могли ничего поделать. Но теперь, когда мы добрались до Земли и реально можем действовать, отсутствие каких-либо зацепок тяжелой ношей ложится на ее плечи. И что хуже — несмотря на то что она у нас спец по иноземным цивилизациям — работаю без передышки именно я. На меня ей приходится полагаться. Конечно, она могла бы что-нибудь забить в поисковик, но лишь я точно знаю, как нужно добывать информацию в земном Интернете. Мне известны все его лазейки и видны многие вещи, спрятанные на самом видном месте. Зофи чувствует себя бесполезной. С каждым днем круги под ее глазами становятся все темнее.

Лишь спустя несколько недель нашего неопределенного местожительства в отеле я в итоге нахожу убедительное доказательство присутствия на Земле Януса и остальных. Я натыкаюсь на форум, где люди делятся «доказательствами» близких контактов с инопланетянами. Большинство фотографий мутные и имеют низкое разрешение. На некоторых я даже различаю провода, свисающие с «летающих тарелок», которые пользователи пытаются выдать за настоящие внеземные космические корабли. Да уж, наверное, странно жить на планете, где люди не имеют и малейшего представления о том, какие расы и цивилизации существуют во Вселенной. Но среди этих картинок я нахожу сделанное несколько недель назад фото, на котором различаю до боли знакомый силуэт корабля — лориенского корабля.

Он был замечен в Соединенных Штатах.

Зофи и Крэйтон вышли за продуктами. Элла спит за моей спиной, устроившись в колыбели, переставленной из комнаты Крэйтона. Оставшись наедине с собой, я могу сосредоточиться на стоящей передо мной задаче. Пальцы порхают над клавиатурой.

Немного покопавшись в сети, я вычисляю IP-адрес пользователя, залившего фото. Эта информация выводит меня на небольшой округ в северной части штата под названием Нью-Йорк. Демографическая карта указывает, что место это отдаленное и малонаселенное — идеальный район, чтобы спрятать корабль. Я продолжаю поиски, пытаясь раздобыть больше информации о пользователе, разместившем фотографию. Он не ответил ни на один комментарий под своим сообщением, хотя большинство из них банальны и бессмысленны. Вообще-то, судя по всему, спустя несколько дней после загрузки фото, его онлайн-присутствие на форуме сошло на нет; и это странно, так как видно, что обычно он очень активно общался на этом ресурсе. Когда я отправляю ему электронное письмо на указанный адрес, мне приходит системное уведомление, что письмо «не доставлено».

Я по крупицам собираю данные о личности этого пользователя — благо он оставлял довольно много личной информации на разных форумах под одним и тем же ником. Вскоре я узнаю, кто он такой — Эрик Бёрд. Еще пошерстив сеть, я натыкаюсь на записи о регистрации собственности в Нью-Йорке — на его имя.

И домашний адрес.

Не так уж много, но надо же с чего-то начинать.

Рядом с адресом есть и телефонный номер, но, набрав его, я слышу гудки «занято». В течение следующего часа я каждые десять минут пытаюсь набрать этот номер. В итоге возвращаются Зофи и Крэйтон. Когда я рассказываю им обо всем, что мне удалось узнать, Зофи бросает пакеты с продуктами и бежит ко мне. Она крепко обнимает меня даже прежде, чем я успеваю подняться со стула.

— Я знала, что у тебя получится, — шепчет она. — Спасибо! Спасибо!

Не могу не улыбнуться этому порыву. Зофи отчаянно нуждалась хоть в каких-то новостях, и так приятно теперь сообщать их ей.

— Чтобы поехать в другую страну, нам же понадобятся какие-то удостоверения, не так ли? — интересуется Крэйтон. — Некая идентификация личности?

— Паспорта, — отвечаю я. — Нам нужны паспорта. Это я могу уладить.

— Как?

— В этом плане Земля не так уж отличается от Лориен. Всегда найдутся люди, готовые сделать что угодно за соответствующую цену. Я тут пошарила в той части интернета, о которой большинство землян даже не догадываются. В основном, ее используют преступники. И я нашла людей неподалеку от Каира, которые смогут нам помочь.

— Мы должны отправляться, — говорит Зофи. — Нужно найти Януса и остальных.

— Мы не знаем, может, они уже покинули Штаты, — скептически возражает Крэйтон. — И потом, мне не улыбается перспектива доверить жизнь Эллы… каким-то мошенникам, преступникам, о которых мы ничего не знаем.

— Это самая веская зацепка! — повышает голос Зофи и бьет рукой по столу.

Крэйтон пару секунд удивленно смотрит на нее, потом оборачивается ко мне.

— Когда была сделана фотография?

Я мешкаю, поглядывая на Зофи.

— Несколько недель назад.

— Сейчас они могут быть где угодно, — делает вывод Крэйтон. — Слушайте, я не хочу, чтобы вы думали, что мне все равно, потому что это не так. Просто я стараюсь трезво смотреть на вещи.

— Янус достаточно сообразителен и понимает, что мотаться по чужой планете на неопознанном космическом корабле — плохая идея, — говорит Зофи. — Эта фото сделано, скорее всего, с места посадки. Янус говорил, что Питтакус подготовил для них каких-то связных на Земле. Они, как и мы, наверняка будут стараться сохранить инкогнито, смешаться с толпой. Думаю, лучше зацепки мы найти не сможем. И чем дольше мы сидим сложа руки, тем холоднее будет след.

Крэйтон смотрит на меня, приподняв брови в ожидании моей реакции. Я нервно кусаю щеку, уставившись на пышущий зеленью пейзаж на заднем плане фотографии.

— Давайте обдумаем все это денек, — наконец говорю я, хотя уже наперед знаю, каким будет итоговое решение. Конечно, мы пойдем по этому следу, ведь Зофи так жаждет найти брата.

А я жажду найти ответы.

Есть только одна проблема.

— Достать «липовые» документы будет охрененно дорого, — сообщаю я.

Может, я плохо себе представляю стоимость некоторых вещей на Земле, однако я уверена, что подделка паспортов затребует львиной доли наших ресурсов.

— У нас есть несколько вариантов. Я могу покопаться в земных банковских системах и перевести некоторую сумму от всяких фирм на наш счет. Я слишком сосредоточилась на поисках следов Януса и его корабля, так что этим вопросом заниматься было некогда. Не знаю, сколько времени это займет.

— Какие еще варианты? — спрашивает Зофи.

Я подхожу к шкафу и достаю небольшую коробочку. Бросаю ее Зофи. Она открывает ее и видит в коробочке золотое кольцо с внушительных размеров лоралитом в центре — один из самых претенциозных образчиков в коллекции Рейлана.

— Есть тут один ювелир, готовый заплатить хорошие деньги за любое украшение с этим «странным камнем». Кажется, его зовут Эмир. Думаю, продав это, я получу достаточно, чтобы оформить большинство документов. Возможно, даже завтра.

Зофи ухмыляется.

Глава 11

Одна из вещиц, которые я продала ювелиру Эмиру — серебряная цепочка с маленьким кулоном из лоралита — сейчас красуется на витрине его магазина. Крэйтон, остановившись, некоторое время смотрит на него. Элла тянет к стеклу пухлый кулачок.

— Наверное, стоило оставить кое-что и для нее, — тихо говорит он, осторожно убирая волосы девочки, которые так и норовят залезть ей в глаза. — Думаю, эти украшения принадлежали ее бабушке.

— Ей скорее поможет безопасное пристанище и ответы на все вопросы, чем какие-то побрякушки, — отвечаю я.

Он едва заметно хмурится. Видно, что он ощущает беспокойство и неуверенность с тех пор, как прошлой ночью я огорошила его и Зофи новостью о фотографии. Разумеется, Зофи реагировала с точностью до наоборот. Пока мы с Крэйтоном заняты продажей вещей человека, который уже наверняка мертв, она с энтузиазмом пакует вещи в отеле.

— Идем, — настаиваю я, открывая перед ним дверь в магазин.

Мы — ранние посетители, и сейчас Эмир — единственный человек в магазине. Он стоит за прилавком у дальней стены. При виде меня он замирает, несомненно узнав во мне женщину, продавшую ему цепочку с подвеской из камня, которого он никогда раньше не видел. Честно говоря, я рассчитывала увидеть на его лице более радостное выражение, и теперь волнуюсь, что мы не сможем получить за кольцо Рейлана, сколько я планировала.

— Вы пришли, — констатирует он, наблюдая, как я иду к нему через магазин.

— Вы же говорили, что хотели бы взглянуть на другие… необычные вещи, которые у меня есть, — напоминаю я, снимаю рюкзак и начинаю копаться в нем в поисках кольца.

Крэйтон притормаживает возле одной из многочисленных витрин магазина, чтобы показать Элле какую-то блестящую безделушку — девочка хихикает при взгляде на сверкающие украшения.

При виде ребенка глаза Эмира округляются. Он начинает заикаясь что-то бормотать — явно ее присутствие в магазине совершенно обескуражило мужчину.

— Все в порядке? — спрашиваю я, сузив глаза.

Эмир отрицательно качает головой. Моя рука скользит в карман куртки и сжимает рукоять бластера.

Проходит несколько секунд, пока продавец пытается собраться с духом, глядя на прикрепленное к компьютеру фото с изображением его самого и девочки чуть старше Эллы — я так понимаю, его дочери. С его лба стекает капля пота, но он не обращает на нее внимания. И вот тут-то я замечаю кровоподтеки, едва виднеющиеся из-за воротничка рубашки Эмира.

Внезапно воздух в магазине накаляется от напряжения.

— Ах да, то украшение на витрине, — подает голос хозяин, словно я только что о нем спросила. Он немного оживает, даже улыбается впервые с тех пор, как я переступила порог его лавки, правда улыбка получается натянутой и тревожной. — Вы правы, потрясающая цепочка. Но боюсь, она не продается. Ею очень интересовались другие покупатели. Спрашивали, откуда она взялась. Сожалею, но вы не сможете ее примерить.

Мы пристально смотрим друг другу в глаза. Его взгляд нервно мечется вправо, в другой угол магазина. Проследив за его взглядом, я вижу на стене видеокамеру.

Становится яснее ясного, что мы не должны были приходить сюда. Кто-то спрашивал о лориенском украшении — кто-то, кто очевидно сильно его напугал. Кто-то следит за нами, и мне до жути не хочется узнать, кто же это. По крайней мере, не в таком положении — неподготовленной и с малышкой рядом.

— Жаль, — отвечаю я и, не снимая руки с бластера, отворачиваюсь от Эмира. — Хорошего дня.

Я свободной рукой хватаю под руку Крэйтона и тащу его к двери. Он начинает было протестовать, но я бросаю на него такой взгляд, что он сразу умолкает и следует за мной, прижимая Эллу к груди.

Мы уже почти у выхода, когда перед магазином у тротуара тормозит большой белый фургон. Из его задней двери выскакивают фигуры, и я сразу же узнаю их, хотя сейчас на них темные земные одежды, а не та броня, в которую они были облачены во время нападения на Лориен.

Могадорцы!

— Бежим! — кричу я.

Мы с Крэйтоном поворачиваемся: в магазине должен быть задний выход!

Эмир бормочет извинения — мол, он уже описал мою внешность «тем монстрам» и что он не знал, что с нами будет ребенок. Его на полуслове обрывает разряд энергии, отбросив его тело за главный прилавок.

— Куда собрались, лориенское отродье? — вопрошает гигантский мог, уже поджидающий нас у черного входа. Его лысый череп покрыт татуировками, как и у тех, кого я видела в ночь нападения на Лориен.

Эта мразь сжимает в руке бластер.

Я стреляю в него прямо через ткань кармана, но промахиваюсь. В ту же секунду сзади нас раздается звон битого стекла, и моги с улицы начинают заполнять магазин.

Мы одним махом прыгаем за стеклянный прилавок с украшениями. Тут же сверху на нас обрушивается дождь битого стекла — выстрел бластера превратил верхнюю витрину в мириады осколков. Крэйтон телом закрывает Эллу, выкрикивая отчаянные мольбы на лориенском. Я выглядываю из-за угла витрины: по направлению к нам движутся шесть могов, а один — громила с татуировками на башке — блокирует задний ход. Расклад не в нашу пользу.

Я выпускаю заряд поверх прилавка. Мерзавцы, что-то злобно рыча и пригибаясь, прячутся за другими витринами. Нам срочно нужно что-то предпринять! Моги превосходят нас числом и перекрыли обе двери, а у нас из средств самозащиты только бластер, с которым я и обращаться-то толком не умею.

Хотя на самом деле это не совсем так. У нас в запасе есть еще кое-что.

Я запускаю руку в рюкзак и достаю одну из ручных гранат — часть припасов Рейлана. Она представляет собой короткий цилиндр, покрытый писаниной, благодаря которой я понимаю, что в моих руках оказалась гибридная бомба близкого радиуса действия, оказывающая электромагнитное и ударное воздействие. Иными словами, эта штуковина — не совсем оружие, но хватит, чтобы вырубить большинство наших противников. Мне прежде не доводилось ими пользоваться, поэтому наверняка сказать не могу. Глаза Крэйтона мечутся от гранаты ко мне и обратно.

— Ты же не собираешься… — начинает он, однако еще один залп со стороны могов вдребезги разбивает остатки нашего кустарного убежища. Я стреляю в ответ, стараясь подметить расположение врагов. Громила решил сменить дислокацию и теперь быстро приближается к нам.

На планы и споры времени нет. Я вижу для нас — или для Эллы — единственный способ уйти живыми.

— Это наш единственный шанс! — говорю я. — После взрыва ломитесь что есть мочи к задней двери, а я придержу тех, кто его переживет.

— А как же ты? — спрашивает Крэйтон. — Я буду ждать тебя в отеле.

Прежде чем он начнет протестовать, я нажимаю кнопку на гранате и бросаю ее через наш прилавок. Звучит несколько предупреждающих сигналов, и в этот момент я падаю на пол, увлекая за собой Крэйтона с Эллой. Из центра зала по всему магазину разлетается ударная волна, вжимающая нас в пол. По стенам рикошетят стекло, обломки витрин и украшения. Отключается свет. До меня доносится разъяренное рычание могов, и я не могу сдержать довольную ухмылку, когда вижу, как одного из них отбрасывает на бетонную стену, и он рассеивается в прах.

Но, конечно, сдохли не все. Нескольких пришельцев волной отшвырнуло на улицу, и когда я выглядываю, чтобы проверить их дислокацию, они уже пытаются подняться на ноги. Гигантский мог, поджидавший нас у задней двери, валяется на полу в отключке.

— Давай! — ору я, подталкивая Крэйтона.

Он мешкает буквально секунду, а потом пулей несется к задней двери, прижимая Эллу к груди. Я пытаюсь выстрелить в могов снаружи, но оказывается, что из-за электромагнитного импульса мой бластер отключился. Вот подстава!

К счастью, оружие противника также вышло из строя.

Крэйтон уже почти у задней двери, когда я замечаю, что громила-мог пришел в движение. В воздухе проносится что-то блестящее и попадает в лодыжку Крэйтона. Он, все еще держа в руках Эллу, валится на бок, а из его ноги торчит большой осколок стекла. Пока Крэйтон пытается встать, мог в несколько прыжков пересекает разделяющее их пространство. Элла что-то гулит, Крэйтон озирается на меня, потом переводит взгляд на преследователя, который уже в двух шагах от него. Я вижу по его глазам, как он мгновенно производит в голове простые расчеты. Убежать от этого парня ему не удастся. Не в этой ситуации.

Вздрогнув от ужаса, он вопит:

— Лови ее! Не дай им ее захватить!

Тело Эллы очерчивает в воздухе дугу. Она не плачет — кажется, я даже слышу, как она смеется. Перехватываю ее свободной рукой и прижимаю к себе, пытаясь защитить. Снова бросаю взгляд на Крэйтона, а громила-мог уже схватил его и поднял своей мускулистой рукой над землей. Ощерившись, он в ярости смотрит на моего напарника. Из-за пояса тварь достает небольшой клинок и замахивается, чтобы вонзить в грудь Крэйтона.

— Нет! — кричу я, понимая, что уже слишком поздно.

Раздается звук выстрела, и мог замирает. Его рука падает на пол. Еще выстрел, и мог превращается в пыль. Крэйтон, с трудом ловя ртом воздух, падает рядом.

И тут я замечаю Эмира, снова стоящего у разбитого прилавка. Не обращая внимания на текущую из раны кровь, он перезаряжает штуковину, которую, помнится мне, земляне называют двустволкой.

— Уведите ребенка, — говорит он, обращаясь ко мне.

Оставшиеся моги настолько изумлены смертью своего лидера, что Эмиру без труда удается, воспользовавшись моментом, подстрелить и их. Они также превращаются в прах, а Крэйтон тем временем поднимается с пола и, прихрамывая, ковыляет ко мне. Эмир, качая головой, что-то бормочет себе под нос на незнакомом мне языке. Его глаза мечутся от одной кучки пепла к другой, а мозг силится осознать только что произошедшее.

Откуда-то со стороны дороги доносится звук сирен, а нам точно не стоит здесь находиться, когда сюда прибудет полиция. Я хватаю под руку Крэйтона, и мы бегом несемся к фургону, в котором не так давно приехали наши заклятые враги. Залезаем внутрь. Мотор еще работает, так что я просто тяну за разные рычаги и нажимаю кнопки, пока машина, наконец, не приходит в движение. В принципе, управление не слишком отличается от вождения трактора, на котором я пару раз ездила в Кабараке. Пытаясь оправиться от шока, мы с Крэйтоном практически не разговариваем. Машины гудят вслед нашему фургону, а иногда и резко тормозят — кажется, я нарушила не один десяток местных правил дорожного движения. Но я упрямо еду дальше. В итоге мы припарковываем фургон очень далеко от отеля. На небольшом рынке я покупаю воду, спирт и марлю, а потом, загоняю наш транспорт на какую-то боковую улочку, и Крэйтон обрабатывает рану на голени. Когда с медицинскими процедурами покончено, мы ловим такси, чтобы вернуться в отель за Зофи.

Только когда мы уже несемся по улицам Гизы, Элла начинает плакать. Крэйтон поворачивается ко мне — его лицо искажено гримасой отчаяния.

— И на этой планете мы не в безопасности, — это все, что он может сказать.

Глава 12

Когда мы рассказываем Зофи о наших злоключениях, она бледнеет и начинает мелко дрожать. Мы решаем сниматься с места. Немедленно. Теперь в Гизе никто из нас не чувствует себя в безопасности. По счастью, Зофи в предвкушении нашей поездки в США успела собрать большую часть наших вещей. Химеры уменьшаются до незаметных размеров, и мы, прихватив их и наш багаж, спускаемся в лобби. А потом едем на такси в Каир. Конечно, город расположен недостаточно далеко, но, по крайней мере, он насчитывает миллионы людей, и здесь нам будет легче затеряться. Но пока у нас нет паспортов, мы не можем выехать из страны, так что вариантов все равно немного. Кроме того, именно здесь будут изготовлены наши документы — наши билеты прочь из этого места.

Моги здесь. Они на Земле и ищут лориенцев, это точно, раз уж из-за подвески с лоралитом они поджидали нас в ювелирной лавке.

Но почему? Что им нужно? Они и так уже отняли у нас нашу планету. Что еще они могли бы у нас забрать?

В Каире мы регистрируемся в другом отеле. Он похож на наше прежнее пристанище в Гизе, но ощущения все равно другие. Да все теперь по-другому. Иллюзия безопасности, которую на некоторое время подарил нам этот мир, теперь растоптана. Никто не произносит этого вслух, но я знаю, что в голове у нас крутится одна и та же мысль: а что если моги уже добрались до Януса и остальных? А если нет, знают ли члены другой группы, что на них объявлена охота?

Пока Зофи и Крэйтон распаковывают вещи в своих апартаментах, я сосредотачиваюсь на поиске новых зацепок насчет Гвардейцев и их Чепанов, ищу любую связанную с ними информацию. Теперь мы должны найти их не только, чтобы получить ответы, и Янус с Зофи воссоединились. Мы должны предупредить их.

Позже этим же вечером я спускаюсь в ресторан на первом этаже, чтобы поужинать и дать глазам хоть каплю отдыха. Там у барной стойки я нахожу Крэйтона, склонившегося над бокалом с какой-то коричневой жидкостью.