Шелортис

Пролог

.

Брентвуд, Лос-Анджелес, 1989 год.

В этом зале загородного особняка Мистера Салленхарта собрались тринадцать человек: представителей разных уважаемых семей клуба Уэллот. Удобно разместившись в широких креслах, гости пристально смотрели в центр зала, где перед импровизированной стойкой стоял высокий седовласый мужчина в длинном балахоне – Мистер Салленхарт.

– Дорогие друзья! Леди и Джентльмены! – с наигранным задором в голосе начал владелец дома, радушно разводя руками и улыбаясь во все свои тридцать два белоснежных зуба, – Я рад приветствовать Вас в своём доме, в честь ознаменования столь Величайшего события.

Среди присутствующих прокатился одобрительный гул, сменившийся звонкими, но всё же, по-аристократически редкими, аплодисментами. Мистер Салленхарт продолжил:

– Не было никаких сомнений, что мы справимся, не было ни мгновения, когда бы я не верил в нас … В нашу идею! И … – оратор выдержал театральную паузу, продолжая улыбаться, оглядывая присутствующих прищуренным взглядом, – … и вот оно, свершилось!

Мужчина поднял руки на уровне груди и звук нескольких звонких хлопков разнесся по залу. В следующий миг, двери, ведущие в холл, распахнулись. В помещение вошли четверо, в именных балахонах, дома Салленхарт. Вошедшие везли на небольшой вагонетке короб. Накрытый плотной тканью, с вышитой той же символикой, что и на балахонах, короб был шесть с половиной футов в длину и полтора в ширину. Установив конструкцию возле мистера Салленхарта, прислуга учтиво отошла на задний план и, опустив взгляд вниз, замерла в ожидании очередных указаний.

– Вот оно будущее, вот оно! – с явным самодовольством в голосе старик дернул за, покрывавшую короб, ткань.

В то же мгновение помещение озарилось ярким светом, сопровождаемое ощутимым ветреным импульсом, отбросившим людей и предметы в зале на несколько футов. Яркая вспышка света начала слегка угасать, сменяя резкие холодные лучи на мягкое дымчатое свечение, однако, несмотря на это содержимое ящика различить всё же не удавалось.

Знатные зрители попадали со своих мест и, едва зрение стало возвращаться, принялись пытаться подняться на ноги. Театрально вздыхая, они испуганно озирались по сторонам, пытаясь понять, что происходит.

– Чистая энергия! – стирая кровь с, разбитых от падения губ, растянувшихся в ехидной улыбке, воодушевленно прокричал Салленхарт, – Энергия! Власть! Сила!

Территория близ специального лагеря Синий бриллиант, Рамади, Ирак, 2011 год.

Полуденное палящее знойное солнце, заняв свое место на вершине небосклона неимоверно пекло, ознаменовывая свою власть этим октябрьским днем. Сквозь многочисленные струящиеся дымки (haze) знойного воздуха, оставляя едва различимые следы на песке, отряд рейнджеров триста двадцать пятого пехотного полка небольшой группой направлялся к заданной точке.

– Полуночник десять одиннадцать, мы покидаем квадрат Лимо, продвигаемся к точке Фокстрот, без замечаний, –сообщил в радиостанцию координаты перемещения своей группы, Майкл Уанрайт, молодой офицер, в чине второго лейтенанта, периодически осматривая положение всех членов своего отряда на территории.

Куратор-кинолог, снайперская пара и два штурмовых стрелка распределись по периметру. Воспользовавшись одним из немногочисленных, на пересечённой местности укрытий, отряд занял наблюдательную позицию. В этот момент, на расстоянии пара сотен ярдов оперативный малинуа-скаут патрулировал территорию под неустанным взором своего куратора. Отряд постепенно продвигался вслед за собакой, пристально осматривая каждый сектор разрушенных зданий неплотной застройки, расположившейся на пути.

– Ничего не обнаружено, сэр! – доложила командиру куратор служебных собак триста-двадцать пятого пехотного полка армии США, капрал Эми Эванс.

Наблюдая за псом через бинокль, девушка периодически переводила взгляд на ручной контроллер, закреплённый на запястье. На экране устройства дистанционного слежения за псом, отображалась картинка с электронного ошейника Дикса.

Посмотрев в бинокль, лейтенант Уанрайт, задумчиво хмыкнув, вновь доложил о ситуации:

– Полуночник десять одиннадцать, точка Фокстрот, без … , – командир отряда не успел завершить доклад, как его полушепотом окликнула по рации Эванс.

Куратор служебной собаки пристально вглядывалась в наручный монитор. Будучи собакой скаутом, Дикс был обучен в первую очередь тишине, так как его боевыми задачами, помимо стандартной караульно-патрульной службы, являлись поиск диверсионных групп и снайперских точек. Тишина в этом деле были критически важными навыками.

Обнаружив что-то подозрительное, Дикс лёг на песок. Служебный пёс, как на тренировках, положил голову на лапы, благодаря чему с камеры его ошейника открылся отличный обзор на местность. Обратив внимание на сигнал собаки, Эванс начала пристально всматриваться в монитор, выискивая всевозможные подозрительные объекты в изображении.

– Группа, полная тишина, возможный контакт на 8 часов, рассредоточится. Чиппер, Скаут занять позиции, – отдал приказы лейтенант, продолжая наблюдать за ситуацией в секторе обзора.

Двое солдат, молча кивнув в сторону командира, отделились от группы, направляясь к удобной позиции для сопровождения цели. Являясь снайперской парой, Чиппер и Скаут уже несколько лет работают в прекрасно слаженном тандеме. Дерек Сантос, он же Чиппер, вместе со своей лучшей боевой подругой, в лице армейской снайперской винтовки М 110 калибра 7.62 миллиметра, имел на своём счету более ста двадцати пяти успешных выстрелов. В то время, как его корректировщик, Марк Хонорс, с позывным Скаут, прекрасно справлялся с замерами и расчётами, едва ли не мгновенно давая нужные координаты по целям. Сейчас оба армейских специалиста, нашли отличное возвышение, не привлекающее внимания, которое будет служить им огневой точкой в этом боевом выходе.

Тем временем патрулирование продолжалось. Безмолвная давящая тишина, наполненная напряжением, могла свести с ума любого, но армейский отряд был неподвластен мимолетным эмоциям. Это была не самая обычная патрульная операция, в этот раз на отряд лейтенанта Уанрайта возложили очень большую ответственность. Дело в том, что на протяжении недели, по прилегающей территории лагеря работала снайперская группа противника. Хорошо ориентируясь на местности, противник всегда успевал уйти до того, как его вычислят и применят меры противодействия. При всём при этом, каждый раз применялась разная тактика отхода, в том числе и подземные ходы, хорошо знакомые армии США со времен Вьетнама. Ни один из способов контрснайперской борьбы не принёс плодотворных результатов.

Недавно воздушная разведка сообщила о нескольких точках вблизи военной базы, где была зафиксирована активность противника. В этот квадрат и был направлен сводный отряд лейтенанта Уанрайта, в который вошли все необходимые армейские специалисты.

Превозмогая жуткую жару от нещадно палящего солнца, Дикс профессионально лежал на месте, поджав уши к голове. Не двигаясь с места, он периодически что-то ритмично вынюхивал в воздухе. Уловив запах своего хэндлера, Дикс немного успокоил внутреннее волнение. Однако ушедший ментальный дискомфорт, неминуемо сменился физиологическими потребностями. Дикс очень хотел пить, но давать волю своим желаниям он не мог. Стойко контролируя свои эмоции, служебный армейский пёс ожидал дальнейших указаний от своего куратора.

***

Вот уже на протяжении двух лет Дикс и капрал Эванс совместно служат в армии США в триста двадцать пятом пехотном полку. Бывший куратор Дикса – мастер-сержант армии США, Харви Майерс, погиб во время выполнения задания по разминированию территории несколько лет назад. В тот день на подразделение саперов вышел неизвестный мужчина из местных. Сжимая в руках стартовый пульт детонатора, от которого, под одежду уходил витиевато извивающийся шнур, он угрожающе шёл на американских солдат. На его плечах размещалось что-то, наподобие жилета, только собранного из самой настоящей взрывчатки. Находившийся в десяти футах от террориста Дикс, тут же рванул в его сторону и в одно мгновение сбил его с ног. Придавив преступника лапами, пёс плотно зажал его кисть в челюсти. Взрыва не последовало, и подоспевший штурмовой отряд задержал террориста. Самодельное взрывное устройство было некачественно собрано, а, следовательно, не сработало в критический момент.

Несмотря на то, что, по сути, проблему удалось разрешить достаточно тихо, у местной полиции, осуществлявшей оцепление, было своё видение на сложившуюся ситуацию. Прорвавшийся через кордоны смертник, уязвил местных представителей правопорядка, чем спровоцировал череду фатальных событий. Ситуация стала накаляться после того как местная полиция принялась жёстко разгонять местное население, что привело к суматохе и панике среди собравшихся зевак.

Один из местных жителей, держа за руку свою дочь, пытался пройти через возникшее столпотворение. Несколько десятков, мечущихся в разные стороны, людей не давали пройти отцу со своим ребёнком. Запутавшись и не сумев найти правильно направление, мужчина попытался хоть куда-нибудь вывести дочь из толпы. Волей случая, этим местом оказалась территория возле полицейского ограждения. Увлечённая подавлением беспорядков среди местных, полиция не заметила мужчину с девочкой, который решил обойти толпу, отправившись через заминированную территорию.

Увидев происходящее, Майерс попытался окликнуть полицейского, чтобы обратить его внимание на происходящее. Однако в этот момент, пытаясь стабилизировать обстановку, полицейские начали стрелять короткими очередями в воздух. Полицейские не слышали оклика сержанта армии США, и шанс обратить их внимание на происходящее улетел вместе с пулями. В свою очередь мужчина с ребёнком на стрельбу отреагировал очень оперативно. Поспешив убраться как можно скорее, он разительно увеличил скорость своего шага.

Не имея других возможностей предотвратить неминуемую катастрофу, куратор служебной собаки бросился наперерез, размахивая руками и всячески привлекая внимание. Дикс, помчался рядом, с той же скоростью, что и сержант Майерс. Ещё полтора фута и житель с дочерью прошли бы точку невозврата, пересекнув черту разминированной зоны. Однако Харви сумел добежать и окликнуть их так, чтобы они услышали. Молодой отец обернулся, в его глазах читался страх и непонимание. При всём желании услышать сержанта, он не знал английского языка и не понимал, что от него хочет военнослужащий с автоматом на шее, да ещё и в сопровождении собаки.

Куратор Майерс вместе с Диксом стояли в шести футах от молодого отца. Плавно приманивая его к себе руками, Харви медленно приближался, оставив Дикса сидеть на месте. Пёс ждал в полной тишине, не издавая ни звука.

Мужчина сильно сжал руку дочери, сложившаяся ситуация очень пугала его. В какой-то момент он одним движением завёл дочку себе за спину, тем самым, вытащив её за черту разминированной зоны. Увидев это, Майерс непроизвольно громко крикнул требование остановиться. Резкий возглас напугал местного ещё больше, и тот немного попятился назад, протолкнув дочь ещё глубже на опасную территорию.

Включив рацию, Майерс еле слышно призвал саперов срочно подойти к ним, взяв с собой кого-нибудь, говорящего на арабском языке. В следующий момент, глядя прямо в глаза молодому отцу, Харви отрицательно покачал головой. Двигаясь очень плавно, он успокаивающе покачал руками вверх вниз, уговаривая его никуда не бежать и просто стоять на месте.

Спустя несколько минут, позади сержанта послышался звук быстрых шагов и лязг амуниции. С каждым мгновением, приближающихся шагов, на душе Майерса становилось чуть легче, ведь помощь была рядом. Но в этот день у судьбы были совершенно другие планы, на сей счёт.

Один из местных полицейских, увидев молодого отца рядом с американцами, направился к нему и начал окрикивать на арабском языке, явно намереваясь отогнать. Повернувшись к полицейскому, Майерс принялся размахивать руками, изображая крест на уровне груди и крича, чтобы тот остановился. Полицейский также как и молодой отец, не был силён в английском и понял американца совершенно в обратном смысле. Видя, что местный не шевелится, полицейский принялся стрелять в воздух, чем напугал его и заставил попятиться ещё назад, отправив свою дочь в кровавые руки коварной смерти.

Глухой пронзительный треск возвратной пружины взрывного устройства пронзил не только слух, но и душу опытного военного. Харви понимал, что девочка наступила на взрывное устройство и есть меньше двух секунд до того как, взрывчатка сдетонирует, в лучшем случае оставив ребёнка калекой на всю жизнь. Хотя как можно называть этот вариант лучшим.

В этот момент время словно замерло. Правда ли то, что перед смертью у человека проносится вся его жизнь перед глазами, что он думает о своей прожитой жизни и о своём будущем, которое не наступило? А о чём думает человек, который идёт на смерть, выбирает её для себя сам? Мучается ли он выбором или же совсем не поддаётся философским мыслям? О чём думал мастер-сержант армии США Харви Донован Майерс, к сожалению, уже никто и никогда не сможет у него спросить.

В последний момент, Харви крикнул своему псу команду о поисковой задаче, отправив его в противоположном направлении от себя. Дикс без раздумий, профессионально рванул в указанное куратором место.

– Подры-ы-ыв!!! – что есть сил, закричал Харви, рывком скинув с себя быстросъёмные подсумки с боеприпасами.

В следующий миг, сержант Майерс со всей силы дернул местного жителя с его дочерью на себя, словно совершая борцовский бросок, в ходе которого сам он по инерции летел на их место. Местные отлетели на пару футов, неловко упав на песок, сержант в свою очередь грузно бухнулся на мину, придавив её своим телом, облачённым в бронежилет.

Почуяв ужас и страх, никогда ранее не источаемый его куратором, Дикс резко развернулся и, не помня себя, бросился на помощь, но было уже поздно. Глухой взрыв разнёсся пронзительным рокотом вдоль улиц ближайшего поселения, уходя вдоль ровных песчаных барханов.

К сожалению, даже вовремя подоспевшая бригада врачей, не смогла повлиять на судьбу. Смерть желала получить свою жертву в тот день, и она её получила. Сержант армии США Майерс, погиб, не приходя в сознание. Это событие очень сильно отразилось на ментальном здоровье Дикса. В течение двух месяцев группа кинологов не могла вернуть пса в строй. Он отказывался от еды, не выходил из вольера, вёл себя отстранённо. Ветеринары прогнозировали контузию, вставал вопрос о его списании на пенсию. Как итог, Дикс смиренно ожидал решения своей судьбы в вольере лагеря.

***

– Полуночник десять одиннадцать, ответьте центру, полуночник десять одиннадцать, – донесся голос диспетчера из центра управления операций в гарнитуру рации лейтенанта, – Полуночник десять одиннадцать, что у вас?

Лейтенант отправил три пустых сигнала через радиостанцию.

– Полуночник десять одиннадцать, десять три, тишина, принято, сопровождаем вас дроном, – отозвался диспетчер, получив сигнал.

Основной отряд находился всего в тридцати футах от служебного пса. Постепенно приближаясь к Диксу, они тщательно осматривали всё вокруг, не опуская оружия. Двигаясь группой, члены отряда держали друг друга в поле своей прямой видимости, используя жесты в качестве способа коммуникации между собой и рацию, при разделении.

– Чиппер на месте, вижу вас, посторонних нет, продолжаю наблюдение, – сообщил снайпер, наконец, заняв позицию в удобной точке.

Уанрайт остановился и поднял кулак вверх, тем самым подав сигнал отряду о необходимости остановиться. Следующий за ним заместитель командира, сержант первого класса, Клайв Бёрк, дублировал приказ, проконтролировав необходимый интервал между, следующими за ним, рядовыми первого класса Энтони Хоппером и Эдвардом Кимом.

Положив руку на плечо капрала Эванс, лейтенант помахал двумя пальцами в направлении собаки. Эми, одобрительно кивнув, осторожно направилась в сторону пса. За спиной выдвинувшегося на позицию куратора собаки, лейтенант описал пальцами несколько кругов над своей головой. Сержант, дублировав приказ, жестами распределил двух следующих за ним стрелков в разные стороны на расстоянии сто пятьдесят шагов друг от друга.

– Брук, на позиции, – доложил Энтони Хоппер, заняв указанную точку.

– Рэд, на месте, – следом отозвался Эдвард Коул.

В этот момент Эванс пригибаясь, медленно подошла к Диксу. Погладив пса, она несколько раз провела ему рукой от загривка до спины, после чего несильно похлопала по спине. Пёс тут же приподнялся и пополз вперёд, только уже сопровождаемый своим хэндлером. Шагая рядом с Диксом, Эми не опуская оружия, внимательно осматривала всю прилегающую территорию.

Через двадцать футов неспешного перемещения, пёс остановился у груды металла и замер в положении готовом к рывку. Впереди несколько крупных металлических листов лежали в виде хаотичной груды железа, которая представляла собой нечто вроде горки. Чуть поодаль стояла полуразобранная старая машина, за которой на расстоянии в пару сотен футов виднелись несколько заброшенных зданий.

Направив оружие в сторону кучи железа, куратор осторожно приблизилась ближе. Увидев между металлическими пластами подозрительную щель, она достала фонарь и посветила внутрь. В следующий миг, отразившаяся в пучке света тень, скользнула вглубь конструкции, сопровождая своё перемещение гулким топотом.

– Контакт, – включив рацию, кратко произнесла Эванс.

Взяв небольшой разбег, куратор попыталась ударом ноги сшибить конструкцию, но та оказалась плотно сложенной, едва ли не сваренной изнутри.

– Роуз, будь осторожна, вижу движение на четыре часа от тебя, – сообщил корректировщик снайперской пары, обращаясь к хэндлеру Дикса по рации.

Куратор отступила на полшага влево и, используя в качестве укрытия углы металлической конструкции, стала пристально изучать ситуацию в зданиях в противоположной от себя стороне.

В это время снайперская пара, заняв позицию в полутора тысячах футах, наблюдала через свою оптику, как наземный отряд стремительно продвигался к капралу Эванс.

– Дерек, проверь правее, – попросил Чиппер своего напарника.

Несмотря на неукоснительное требование, использовать позывные во время проведения операции, Хоппер и Сантос часто нарушали эту инструкцию. За долгие годы совместной работы, эти двое неплохо сдружились, и теперь в первую очередь являлись хорошими друзьями друг другу, а уже после армейской группой.

Помимо огневого прикрытия, Чиппер и Скаут обеспечивали бесперебойную радиосвязь как внутри отряда, так и с центром проведения операций на базе. Для этих целей неподалёку ими был установлен портативный ретранслятор,

– Вижу, второй этаж, справа от тряпки, тысяча девятьсот футов, – направил снайпера корректировщик, пристально вглядываясь в бинокль.

На некоторое время повисла давящая тишина, которая нарушалась лишь воющим гулом проскальзывающего ветра, который гнал мелкие песчинки вдоль бескрайних барханов.

– Что сегодня было на планёрке? – не отрываясь от прицела, прервал установившуюся тишину Дерек Сантос.

– Полковник сказал, что наша миссия окончена, мы прекрасно справились, нас выводят, а дальше какую-то туфту про что-то, что я уже не слушал, – усмехнувшись, пересказал события Марк Хонорс.

– Поскорее бы, я безумно скучаю по … – Дерек, немного осёкся, – в общем, по дому, скучаю.

Друзья привыкли смеяться опасности в лицо, пренебрегая некоторыми правилами, когда это касалось лично их, но всё же произносить имена своих близких, находясь в стане врага, было бы слишком опрометчиво. И пусть даже, шанс подвергнуть их опасности был ничтожно мал, находясь здесь, в совершенно другом мире, парни слишком трепетно относились к своему дому, чтобы допускать даже его.

– Скоро, брат, скоро, я слышал, как полковник лично обсуждал правила и процессы нашего вывода, – произнёс Марк, ненадолго оторвавшись от своего бинокля и похлопав друга по плечу, – Сейчас самое главное соблюсти все правила, ведь в затылок дышит ООН. Так что походу это наш последний боевой выход. День два и мы дома.

– В любом случае, надо доделать эту работу и доделать её хорошо.

– Аминь, брат.

Снайперская пара, вернулась к наблюдению за сектором, через оптику. Воодушевленные своей собственной беседой друзья, стали ещё более внимательно высматривать все подозрительные элементы на территории проведения боевой операции.

– Полуночник десять одиннадцать, точка Фокстрот Альфа, обнаружен подземный блокпост, запрашиваю группу на исследование, – вновь включив рацию, сообщил лейтенант.

Уанрайт медленно обходил конструкцию, пытаясь найти в ней слабые стороны. Рядом с грудой металла валялся всевозможный крупногабаритный мусор. Остатки бетонных конструкций в форме больших труб, хаотично валялись по всей территории. Стрелки Хопер и Ким, в свою очередь, под прямым руководством сержанта Бёрка, осторожно распределились по периметру, взяв все основные сектора под наблюдения. Дикс и Эми, тем временем, исследовали прилегающую к конструкции территорию.

– Принято, Полуночник десять одиннадцать, направляем к вам отряд, расчётное время прибытия, пятнадцать минут, – произнес голос из центра управления.

– Принято. Конец связи, – отозвался лейтенант.

Выпустив из рук свою винтовку, Майкл отмерял на своих хронографах пятнадцать минут, после чего запустил крупную стрелку в стремительный бег по циферблату военных часов.

Металлическая конструкция представляла собой сплющенный треугольник, плотно скрепленных между собой больших металлических листов. Через весьма крупное отверстие, напрямую был виден лагерь армии США на расстоянии примерно в тысячу ярдов.

– Внутри никого нет, сэр, – погладив пса, произнесла Эми Эванс, подойдя к лейтенанту.

– Мы должны дождаться инструментов и вскрыть эту консервную банку, не думаю, что лаз длинный, уверен выход где-то там, – лейтенант указал в сторону полуразрушенных построек. – Так что всем внимательно, я уверен они ещё тут.

Ещё долгие десять минут, отряд ожидал подкрепления, который всё никак не появлялся. Знойное солнце, палящими лучами буквально выжигало песок под ногами военных. Подуставший отряд, немного потерял бдительность и уже не так пристально вглядывался в неплотную полузаброшенную застройку, настораживающую своей неизведанностью.

Дикс тяжело дышал, жара совершенно не нравилась псу. Сидя рядом со своим хэндлером, он безропотно переносил трудности, выпавшие на его долю. Наконец, долгожданная вода с походной поилки, нашла своего героя. Дикс с большим удовольствием принялся насыщать своё тело живительной влагой. Казалось бы, ничего не предвещало беды, оставалось просто ждать, однако расслабляться, долго не пришлось.

Почуяв неизвестный ранее запах, Дикс резко поднял голову и замер в поисковой позе. Заметив натренированное поведение пса, Эванс жестом привлекла внимание лейтенанта. Уанрайт, поднял кулак над головой, на что весь отряд мгновенно отреагировал, заняв боевые стойки с оружием.

Направив свою винтовку на металлическую конструкцию, в которую упорно указывал Дикс, командир отряда медленно приближался к ней. В следующий миг из отверстия конструкции одна за другой вылетели две гранаты, которые с глухим стуком упали в песок.

– Граната, – крикнул лейтенант, отпрыгнув в сторону.

Наземный отряд немедленно последовал примеру командира, рухнув вниз и заняв оборону в позиции лёжа. Команде удалось избежать каких-либо травм от подброшенного сюрприза, но, увы, он был не единственным. Со стороны полуразрушенных руин домов донёсся звук моторов, который усиливался с каждой секундой.

– Чиппер! Скаут! Что у вас видно? – стараясь держать свой голос ровным, лейтенант запросил информацию у снайперской пары, но ответа не последовало, – Чиппер, твою мать, Скаут, что у вас там?

Вскоре информация от группы прикрытия уже и не требовалась. В поле зрения наземной группы попали несколько белых пикапов старой модели. Мелькая между зданиями, они уже поворачивали на улицу, ведущую прямо к отряду. В общей сложности три автомобиля, груженные вооруженными боевиками сейчас стремительно сокращали расстояние до штурмового отряда. Отходить по пересечённой местности, скрываясь от автомобилей, было бы абсолютной глупостью. Единственно верным решением, которое давало наиболее положительную перспективу, являлось принять бой, заняв оборону.

– Полуночник десять одиннадцать центру, вижу крупный отряд противника вооружённого автоматическим оружием, примерно два десятка стволов на трёх транспортных средствах! Нужна поддержка, срочно! – лейтенант доложил в рацию о ситуации.

Щёлкая тумблерами рации, лейтенант не понимал, почему не последовало ответа. Несколько попыток установить связь с центром управления операций, не принесли успеха. Взглянув на часы, командир отметил, что до прибытия отряда оставалось чуть более четырёх минут. Однако на горизонте не было ни намёка на подкрепление.

Тем временем пикапы уже выехали из неплотной разрушенной застройки и, разъехавшись в три направления, резко остановились. Вооружённые мужчины арабской внешности одновременно спрыгнули с кузовов автомобиля и тут же рассредоточились на огневом рубеже. Наземный отряд армии США, занял линейную оборону с другой стороны, используя многочисленный крупногабаритный мусор, как укрытие. В какой-то момент показалось, что контакта получится избежать, так как прибывшие боевики не открыли огонь, а просто заняли позиции. Но это было ложное чувство, основанное на внутреннем глубоком естественном желании жить.

В следующий миг, пуля, пущенная со стороны расположения снайперской пары, с гулким свистом вошла в бронежилет лейтенанта, сбив его с ног. Данный выстрел в плане противника являлся неким сигналом, после которого прибывшие боевики принялись активно поливать свинцом американский отряд.

– Уокел, ранен, – донесся голос Рэда, сообщивший о ранение командира.

– Райт бегом к нему, – скомандовал сержант Бёрк.

Энтони Хоппер, являясь медиком отряда, бросился к раненному командиру, пригибаясь от пролетающих пуль. Приняв командование на себя, сержант Бёрк изменил тактику обороны, поскольку огневой контакт был с двух сторон. Отряд незамедлительно принял круговую оборону. Точек для укрытия оказалось гораздо меньше. Из отверстия конструкции, периодически вылетали гранаты, которые с гулкими взрывами разрывались, закидывая всё вокруг смесью осколков и песчаной пыли, не позволяя наземной группе даже поднять голову из-за укрытия. Тем временем боевики спешно приближались, под прикрытием своего снайперского огня с противоположной стороны.

В это самое время в полутора тысячах футах от группы, пришедший в себя Дерек, не мог понять что произошло. Инстинктивно оглядевшись вокруг, снайпер увидел, как трое неизвестных, вяжут руки его другу, который пытался сопротивляться. Четвёртый боевик стоял рядом с ним. Сжимая в руках верёвку, он с удивлением разглядывал снайперскую винтовку Дерека. Подловив момент, Дерек зачерпнул горсть песка в руку и, резко вскочив, бросил им в глаза боевику. Схватив свою винтовку, Чиппер нанёс сильный удар ногой в живот противника, а после перекинул его через себя, совершив бросковый приём. Три других боевика, тут же отвлеклись от лежащего без чувств Хопера.

Увидев американца с оружием, они тут же схватились за своё, спешно расправляя запутавшийся ремень. Снайпер, быстро вскинул оружие, однако два выверенных выстрела точно в голову поразили боевиков, не дав Дереку времени даже прицелиться.

Над позицией снайперской пары в небе завис Черный ястреб, с борта которого работал другой снайпер, который продолжал совершать выстрелы по наземным целям. Спустя ещё четыре выстрела, живая сила противника в месте расположения снайперской пары была уничтожена, и вертолёт направился в сторону активного конфликта у заброшенных домов.

Бросившись к другу, Дерек убедился, что Марк жив. Решив не тратить времени в пустую, Чиппер занял снайперскую позицию.

Снайперский полуавтомат Дерека клал пули в головы противников, пополняя свой личный список успешных выстрелов. Снайперская поддержка, существенно приостановила наступление боевиков, вынудив их искать укрытия и проявлять осторожность.

Пользуясь моментом замешательства у противника, Хоппер и Эванс смогли встретиться у тела раненного лейтенанта, оттащив его за ближайший бетонный блок. Используя это неплохое укрытие, Эми открыла прицельный огонь по противнику, поддержав огневую мощь своего отряда.

Боевик из конструкции весьма осложнял ситуацию, бросая гранаты из своего самодельного бункера, однако отряд уже успел сместиться достаточно далеко, чтобы взрывы не несли какой-либо угрозы.

– Бат, прикрой меня на три часа, – крикнула в рацию Эванс.

– Три часа сектор, на счёт три минуту держу, – отозвался на свой позывной сержант

Спустя три счёта, плотный пулемётный огонь лёгкого M249, подавил любое сопротивление в указанном направлении, в то время как рядовой Коул прикрывал своего сержанта с тыла.

Эванс не стала тратить время впустую, пользуясь условно безопасным проходом, она приблизилась к конструкции с не просматриваемой мёртвой зоны. Достав из подсумка наступательную гранату и выдернув чеку, Эми забросила боеприпас в отверстие. Снопы гари и пыли вырвались наружу. Взрыв оказался куда сильнее, чем тот, который могла бы произвести одна граната, однако добротная конструкция устояла. Какой-то момент внутри кустарного бункера продолжали взрываться остатки боеприпасов, сопровождаясь гулким грохотать. Чёрный едкий дым повалил из отверстия как из печной трубы.

В свою очередь капрал Эванс, не ожидала, что будет настолько сильный взрыв, который неслабо оглушил девушку. Потеряв ориентацию в пространстве, Эми рухнула в ближайшее укрытие, которое оказалось со стороны наступающего противника. Сознание постепенно ускользало от девушки, в глазах всё плыло.

– Роуз, ранена, Брук, Роуз на три часа …. – донесся в наушнике голос Рэда.

С каждым произнесенным словом голос напарника, как и все другие звуки, становились всё дальше и дальше, лицо покалывало, руки слабели, обзор сужался с краёв, словно утягивая в тёмную злую пучину.

В трёх футах от неё в этот момент от пулемётного огня укрывался боевик, вооружённый автоматом. Увидев упавшего американского солдата, боевик загорелся идеей зарезать его своими собственными руками. Проползая между бетонными блоками, он осторожно пригибался, каждый раз когда очередная пулемётная очередь пролетала над головой. Вскоре он оказался совсем рядом с Эванс.

В этот момент патроны в оружии Бёрка закончились. Потеряв огневое преимущество, армейскому подразделению, пришлось вновь залечь в укрытии. Пытаясь наверстать упущенное время, численно превосходящий отряд противника, открыл беспорядочную стрельбу, в сторону наземного подразделения. Пробирающийся к раненой Эванс, Хоппер был вынужден также занять укрытие, которое тут же стал обстреливать приближающийся противник.

Тем временем боевик, добравшийся до Эми, достав нож, крепко схватил девушку за плечо. Развернув её тело, лежащее без чувств, он мысленно представил, куда будет бить ножом, желая прочувствовать каждую секунду совершающегося возмездия. На солнце сверкнул блик от лезвия и, в следующее мгновение, нож бы вошёл в незащищённую бронёй шею девушки, но не в этот раз.

***

Одной из отличительных черт собак-скаутов, проходящих службу в армии США, умение быть тихими. Это обязательный критерий. В эти отряды набираются самые способные собаки, готовые в любой ситуации сохранять спокойствие, не выдавая себя ни скулежом, ни лаем, ни, каким бы то ни было, другим звуком. Дикс был одной из лучших собак в своём роде, и он был способен выполнить поставленную задачу на отлично.

Два года назад погиб мастер-сержант Майерс, предыдущий куратор Дикса, именно тогда, спустя два месяца после этих событий, Эми и Дикс впервые встретились друг с другом. Лишь воле случая и стихийности событий они обязаны этому знакомству.

Капрал Эванс поступила в подразделение триста двадцать пятого пехотного полка, по штату куратора служебных собак вместо погибшего мастер-сержанта Майерс. Поскольку, Дикса планировали списать со службы, ей сообщили, что доступных собак нет, и необходимо ждать прибытие в подразделение новой служебной собаки. Проводя время в казарме лагеря, и знакомясь с его особенностями, Эми впервые увидела Дикса за неделю, до его итоговой экспертизы.

Попытки узнать, почему Дикса нельзя взять под кураторство сухо пресекались. Командование не видело перспективы в этом псе, а сослуживцы не очень-то много знали о кинологической бригаде подразделения. Несколько упорных попыток узнать правду в конечном итоге увенчались успехом. В штабе командования, наконец, рассказали о бесперспективности этой собаки, о том, что заочное решение о списании пса уже принято, а комиссия лишь формальность, которую необходимо соблюсти, для получения новой собаки. Естественно, настырной Эванс не рассказали подробности о смерти предыдущего куратора Дикса.

Произошедшая ситуация с мастер-сержантом Майерсом имела не самую приятную огласку. Ранение гражданских, гибель сержанта армии США, действия местной полиции, наблюдения ООН, всё это благодаря недоброжелателям в масс-медиа возымело негативный резонанс на фоне событий войны в Ираке. Командование предпочло не распространяться о текущих событиях. В заключение эксперта, будет значиться, что собака пострадала в ходе выполнения боевой операции, и подлежит увольнению на пенсию в связи с ранением.

Несколько дней ушло, чтобы уговорить командира позволить, просто поухаживать за псом оставшиеся дни, ведь всё равно кинологу в лагере заняться было нечем. Лагерь небольшой, всего одна собака в штате, да и к той не пускают. Поскольку до комиссии оставалось всего лишь четыре дня, а Эми своей настырностью не уступала самому прожжённому журналисту, командование удовлетворило её просьбу.

С этого момента, каждый день капрал Эванс приходила к вольеру, табличка на котором гласила Дикенс Хайфстед II, бельгийская овчарка (малинуа). Грустный пёс успел значительно похудеть, пил лишь воду и то нехотя. Он практически не вставал и был совершенно тих.

Поначалу Эванс просто сидела рядом, открывая вольер, в надежде, что пёс захочет прогуляться. Решив не тревожить хрупкий мир личного пространства пса, внутрь вольера Эми не входила. Каждый вечер, она стелила куртку на землю и сидела рядом, рассказывая Диксу о своих переживаниях.

За несколько дней Дикенс узнал, что Эми приёмная. Её удочерил некто Джеймс Эванс, при очень странных обстоятельствах. Приемный отец девушки работал в полиции Лос-Анджелеса. В один из дней им поступило сообщение от диспетчера о взрывах и стрельбе. Несколько экипажей отправились на вызов, в том числе и отряд Джеймса Эванса.

В этот день и произошло их первое знакомство. Среди обломков в доме, спасатели нашли маленькую девочку лет десяти, которая лежала без сознания. Придя в себя уже в больнице, девочка абсолютно ничего не помнила и совершенно не говорила. В течение месяца полиция выясняла, кто эта девочка, и что произошло в том доме. Пока велось расследование, Джеймс регулярно навещал девочку. Офицеру полиции было очень жаль одинокого ребенка, которого никто не навещал.

Вскоре расследование прекратили, и встал вопрос о размещении девочки в специальном интернате. Тогда старший Эванс принял решение, которое в корне изменили как его судьбу, так и судьбу ребёнка. Преодолев бюрократическую волокиту и вытерпев несколько посещений социальных инспекторов, Джеймс добился опеки над девочкой. Поскольку полиция так и не смогла найти никаких данных на ребёнка, Джеймс взял на себя ответственность дать ей новое имя. С того дня в городских системах появилось новое физическое лицо – Эмили Эванс, которую он заботливо называл просто Эми.

Всё своё свободное время, Джеймс тратил на то, чтобы подарить девочке добрые светлые воспоминания в семейной заботливой атмосфере. Годы, проведенные на службе в полиции, оставили отпечаток на мышлении офицера. Стараясь даже не думать о том, что могло происходить в том доме, он решил просто помочь ребенку начать новую жизнь с чистого листа.

Действительно, всё пришлось начинать сначала. Девочка была очень способной, рисовала потрясающе красивые картины, но совершенно не умела говорить, писать и читать по-английски. Но стоит отметить, что этот недостаток очень быстро канул в небытие. Прилежность и старания юной леди позволили ей очень быстро освоить новую для себя культуру и влиться в привычное русло жизни. Вскоре первые дни своей новой жизни, начавшиеся с полиции и больницы, размылись в толще воспоминаний, замененные на новые, более яркие события, которыми наполнялась её новая история

Однако всю свою сознательную жизнь Эми чувствовала себя не в своей тарелке. Несмотря на трепетное и заботливое отношение отца, девушка чувствовала какую-то пустоту в глубине души, сокрытую за каким-то толстым ледяным барьером, которое не позволяло ей понять о себе что-то важное. Общение с людьми девочке тоже давалось с трудом, она просто не находила с ними общих интересов, а вот общаться с животными ей же наоборот давалось очень легко. Они таинственным образом слушались её, а она слышала их, понимая эмоции, мысли, чувства и желания.

Так она прожила все эти годы, пройдя школу и поступив в колледж. Желая сделать приятно отцу, девушка, записалась в полицейскую академию, чем неимоверно порадовала его. Однако желание девушки, работать с животными не смогло претвориться в реальность. Кинологические группы K-9 были полностью укомплектованы. Понимая, что девочка будет несчастлива, Эванс старший сам предложил юной Эми выбрать себе свой собственный путь, обещав поддержать любое её начинание. Воспоминания об отце у девушки были самыми светлыми, как о чутком, любящем, внимательном, заботливом человеке.

Когда Эми было семнадцать Джеймс погибает. Как впоследствии укажут в рапорте, во время выполнения своего профессионального долга. Полицейский патруль, в числе которого был Джеймс, попал в засаду, прикрывая своего напарника, он получил шесть пуль, две из которых оказались смертельными. После смерти отца, Эми взяла на попечение Роуз Стюарт, офицер полиции, оставшаяся в живых благодаря её отцу, во время того патрулирования.

В девятнадцать лет, Эми решила бросить колледж и пойти в армию, узнав от местных вербовщиков, что собирается группа подготовки кураторов служебных собак. Вот спустя несколько месяцев обучения и подготовки, а также года общей службы, капрал Эванс приступила к своему первому боевому опыту. Теперь она здесь.

До комиссии оставалось пара дней, но ситуация была неизменна. Смирившись с участью, Эми решила просто составить компанию псу в его последние дни на службе. Однако в последний совместный вечер судьба решила объединить их судьбы. Слушая очередной рассказ девушки, Дикс повернул голову в сторону своей собеседницы, и она впервые смогла заглянуть в его глубокие карие глаза.

В следующее мгновение, она, словно, пережила все эмоции, всю ту боль, которую испытывает Дикенс каждый день, начиная с того злополучного момента. Перед её глазами молниеносно пронеслись кадры из жизни пса. Вот он щенок, вот его первые шаги, забрали от любимой мамы, куда-то везут, вот новые люди, много новых людей, страшно, но вот он хороший человек, его зовут Харви, он такой добрый и хороший.

Мастер-сержант Харви Майерс был не просто куратором, он был дипломированным кинологом, настоящим профессионалом своего дела. Через его воспитание прошёл не один будущий армейский пёс. К нему обращались за консультацией, как армейские кинологические подразделения, так и гражданские службы, связанные с собаками.

Впервые Дикса он встретил, когда тот был ещё совсем маленьким щенком. Он не прошёл отбор по физическим параметрам и его должны были вернуть в питомник, но сержант Майерс забрал щенка себе и решил тренировать его сам. Несколько лет они жили с Харви вдвоём, и с каждым днём кинолог убеждался, что Дикенс действительно поразительный пёс. Программу, которую его подопечные усваивали за год, Дикс полностью освоил за несколько месяцев. Интеллект собаки был невероятен, расширив программу с обычной караульной, до собаки-скаута, Майерс смог вырастить поистине уникального пса.

Вскоре Дикенс безупречно выдержал все испытания по программе специальных служебных собак-скаутов армии США и был принят на службу, в «чине» на один выше своего нового куратора Харви Майерса.

Потеря Майерса, для Дикса было не просто трагедией, внутри него словно умер он сам, вернее та его часть, которая едва не потухла при рождении и смогла разгореться под чуткой заботой Харви. Он всю жизнь выполнял все команды и задачи, чтобы порадовать своего Харви, даже в тот злополучный день он был уверен, что куратор знает, что делает и безоговорочно исполнил команду. Будь у Дикенса выбор, он бы хотел умереть вместе со своим хэндлером, хозяином, другом, но тот так эгоистично отдал ему ту команду.

Запах предсмертного страха и ужаса, который почуял Дикенс, раньше никогда не доносившийся от его лучшего друга, до сих пор преследует его по ночам. Дикс считал, что должен был быть рядом в ту минуту, что был нужен как никогда, чтобы спасти, чтобы защитить, но его рядом не было. Пёс винил самозабвенно себя за это.

События, чувства, эмоции пса причудливым калейдоскопом пронеслись в сознании Эванс. Эми и Дикс сидели напротив друг друга, не моргая и, почти что, не дыша, с уголков глаз девушки медленно скатывались, собравшиеся в огромные капли, слезы. Последние моральные терзания, так сильно ранили её в самое сердце, словно играя на струнах её собственной души.

Дикс приподнялся и попытался сесть. Несколько раз, он шумно шмыгнул носом, пытаясь почувствовать запах нового человека, но несколько недель без еды давали о себе знать, он был истощён и очень слаб. Дрожащими лапами он сделал один шаг вперёд и, чуть не рухнул вниз. Эми быстро подхватила его, обняв за шею и осторожно прижав к себе.

Дикенс впервые нарушил своё профессиональное молчание и начал грустно тяжело поскуливать, положив голову на плечо девушки. Объединившись словно в одно целое, они лечили раны друг друга, помогали принять реальность. Никто из них не мог никому рассказать о своей боли, которая изливалась из их душ. Лишь друг с другом они могли быть искренними, лишь друг друга они смогли понять, понять свою боль и тоску по самым близким людям.

Заменить своих самых дорогих людей они были не в силах, но помочь друг другу пережить их потерю могли. Так они встретили свой последний вечер перед комиссией. Дикс всё ещё отказывался поесть, несмотря на все уговоры девушки. Однако пёс стал более коммуникабельным и даже как будто немного игривым. Решив немного подзадорить аппетит собаки, Эми сходила за сухим пайком для себя (MRE) и предложила псу составить себе компанию. Дикенс с удовольствием повёлся на эту уловку. Глядя, как Эми ест, четвероногий приятель тоже решил заняться своим кормом.

Однако трапеза продлилась недолго. Спустя пару минут пёс резко вскочил на все четыре лапы, глядя куда-то за спину девушки и злобно оскаливаясь. Эванс резко обернулась, машинально кинув руку на пояс, где должна быть кобура с пистолетом. Позади них никого не было, а поведение пса стало вызывать у девушки тревогу.

Дикс сделал несколько неуверенных шагов ближе, убрав оскал, пёс начал слегка поскуливать, продолжая смотреть сквозь девушку, словно пребывая в каком-то трансе. На удивление, в этот момент она совершенно не могла почувствовать мысли пса, он словно полностью закрылся от неё. Осторожно положив руку ему на загривок, Эми несколько раз провела вдоль шерсти, поглаживая его. Тёплое мягкое прикосновение отозвалось в её ладони и в следующую минуту, пес, словно немного растерялся. Шумно вдыхая воздух, подергивающимся носом, он словно пытался найти что-то потерявшееся. Ничего не обнаружив, он обнюхал Эванс и вернулся к своей миски. Весь оставшийся вечер Эми и Дикс провели вместе.

Несмотря на то, что в данном случае комиссия по признанию служебной собаки непригодной к службе в армии носила формальный характер, все процедуры обязательно должны быть соблюдены. Ровно в 10 утра на площадке лагеря, Дикенс Хайфстед II должен был пройти первую часть этапа аттестации.

Каково было удивление комиссии, когда к назначенному времени от обессилевшей и уставшей собаки, которую они видели ранее, не осталась и следа. Блестяще справившись со всеми задачами, выдержав все испытания и выполнив все поставленные тренировочные задачи, Дикс был восстановлен на службе, а капрал Эми Эванс назначена его куратором.

***

Дикс всегда был хладнокровен и профессионален, если бы не последние события его жизни, ни один боевик бы до конца своей жизни не заметил бы этого пса, когда он на задании. Но собаки, как и люди, умеют чувствовать, помнить, переживать. Прямая угроза куратору заставила Дикса выйти из укрытия раньше, чем нужно, и только лишь солнечный блик скользнул от лезвия ножа, молниеносная тень по имени Дикс в долю секунды сократила расстояние и в стремительном прыжке вгрызлась в руку боевика, заставив его выронить нож и упасть на землю. Отпустив руку противника, Дикс вгрызся в шею боевика, придавив его лапами к земле, не позволяя встать и подавляя любое сопротивление. Служебный пёс слишком рано проявил себя, и его перемещение было замечено врагом. Два боевика, под прикрытием дружественного огня, пытались обойти наземный отряд с фланга. В этот момент, они и заметили совершившего свой роковой рывок пса.

Расправившись с боевиком, Дикс почуял приближение противника. Схватив потерявшего сознание куратора за эвакуационную стропу, пёс начал тащить девушку по земле. Однако двое боевиков, всё-таки успели настигнуть их и перекрыть дорогу. Пёс ощетинился, оскалившись он мгновенно бросился на противника. Два выстрела наотмашь сбили пса с ног. Сквозь защитный комбинезон Дикса на жёлтый песок изливалась пульсирующие струйки крови. Пёс попытался встать, но лапы не слушались его, он упал на землю, тяжело хрипя.

Сознание Эванс, словно молнией пронзил громоподобный приказ: «Проснись». Голос был родной, но вспомнить, почему он так знаком, не получалось. Желание не просыпаться было таким соблазнительным, ведь было так хорошо, находится подальше от всего этого шума, грохота, в месте, где так спокойно и тихо и так хочется спать. Девушке снилось, как, как она лежит на траве, а её за ворот тащит Дикс. В этом она смеялась, и пыталась нащупать его пушистую мохнатую шерсть. Но приятные грёзы превратились в жуткий кошмар, когда вместо мягкого тёплого прикосновения пушистой шёрстки, девушка почувствовала в руках слипшиеся колтуны шерсти. Посмотрев на свои руки, Эми увидела, что они все в крови. В ту же секунду, сильная, спирающая дыхание боль, пронзила виски девушки.

Эми пришла в чувства, жадно вдохнув как можно больше воздуха в грудь, адреналин активизировал все её чувства до предела и требовал больше кислорода. Практически на автомате, она выхватила из набедренной кобуры свой М9 и несколькими выстрелами расстреляла ближайшего к себе противника. Второй боевик успел спрятаться за угол, но через секунду упал замертво. Подоспевший Хоппер двумя выстрелами точно в цель прекратил существование боевика.

Душный запах гари и копоти отгоняемый дуновением ветра, созданного лопастями приземляющегося Черного ястреба, стал постепенно растворяться. Несколько пулеметных очередей окончательно сломили наступление противника и обратили небольшие остатки выживших в пешее бегство.

– Марта два восемь, точка Фокстрот Альфа, мы нашли Полуночника десять одиннадцать, есть раненые, готовим эвакуацию, – командир прибывшего отряд рейнджеров докладывал в центр о ситуации, параллельно жестами отдавая приказы членам своего отряда.

Несколько солдат с огнетушителями и инструментами отправились прорезать путь в самодельный бункер, двое других отправились к раненым. Уанрайт пришёл в себя и пытался организовать своё подразделение, но заброневая травма не давала ему нормально функционировать как командиру.

Вдали уже показались порядка семи боевых машин армии США, на всех парах, мчащихся к точке конфликта.

В этот момент у дальнего укрытия, Хоппер аккуратно срезал по быстросбросным стропам защитный костюм Дикса и начал осматривать пса.

– Чёрт возьми, я же не ветеринар, – возмущался Энтони, но продолжал осматривать Дикса, пытаясь понять, как устроен собачий организм.

Эванс была рядом и, плотно прижимая рану, гладила пса по голове. Вопреки, сложившейся ситуации, она чувствовала от него умиротворение. Дикс действительно был готов к смерти и, может быть, даже желал её где-то в глубине своей собачьей души. Она смотрела в его глубокие карие глаза, в которых не читался ни страх, ни ужас, а только лишь благоговейное умиротворение.

Подоспевшие солдаты и медики уже ничем не могли помочь, Дикс не смог пережить ранение и, спустя несколько минут умер, сделав последний вздох.

Специальный лагерь Синий бриллиант, Рамади, Ирак, спустя сутки.

В общей казарме триста двадцать пятого пехотного полка армии США, на базе Синий Бриллиант был общий сбор. У дальней стены на кронштейне для собачьих мисок размещался боевой экипировочный комбинезон с прикрепленными именным патчем с именем владельца «Дикенс» и шевроном полка. Миски были перевернуты, а на стене закреплён портрет бельгийской овчарки (малинуа). Именная табличка ниже гласила: « почётный сержант армии США, Дикенс Хайфстед II 2002 – 2011 ».

Собравшиеся военнослужащие специального оперативного отряда триста двадцать пятого пехотного полка хотели отдать последнюю дань уважения памяти их боевого товарища.

Лейтенант Майкл Уанрайт начал первым:

– Дикс был прекрасным скаутом, но что немаловажно он был отличным другом. Я знал Харви Майерса … – лейтенанта едва заметно толкнул в бок его заместитель сержант Бёрк, заставив того слегка запнуться, – … этого не изменить, кто бы что не запрещал, кто бы что не говорил. То во что играют птичьи погоны ради своей карьеры, это их игры. Они не теряют друзей, они не лежат в окопах под пулями. Я буду говорить об этом. Я знал Харви, это был великолепной души человек, Дикс с ним был словно одно целое. После того как Харви погиб, я думал, что Дикс больше никогда не сможет оправиться, ведь он чувствовал людей, хорошо чувствовал. Я очень рад, что именно ты, Эми была с ним в его последние минуты, ведь если Дикс тебе доверился, значит, ты стоишь того. За Дикса.

Отряд хором вторил лейтенанту: « За Дикса!!! ».

– На счету нашего Дикса больше двух сотен успешных операций, – начал Энтони Хоппер, служивший медиком в отряде, – Знали бы вы, сколько человек благодаря ему вернулось на своих двоих. Очень жаль, что всё так сложилось. Покойся с миром, брат.

– Мне будет очень тебя не хватать, – прошептала Эми, ей не хотелось говорить громких пафосных слов, она подошла к портрету друга и, коснувшись кончиком пальца, изображения носика пса продолжила, – Я знаю, что тебе так будет лучше, теперь ты свободен.

Никто не услышал её слов, но все молча ждали, когда куратор попрощается со своим напарником. Немного помолчав, Эванс отошла от портрета. С уголков её глаз скатывались слёзы. Подойдя к Эми, Дерек Сантос, приобнял девушку, дружески растерев её по плечу.

– Что бы ни произошло, как бы не раскидала нас жизнь по свету, – начал сержант Бёрк, – обещаю, всегда помнить своих боевых друзей, всегда помнить подвиг Дикенса Хайфстеда второго, отдавшего свою жизнь за спасение боевого товарища.

В следующий миг отряд хором произнёс: « Обещаю!!! ».

Выйдя вперёд, по старой армейской традиции, Марк Хоннорс и Эдвард Коул, наизусть зачитали стихотворение, о павшем четвероногом товарище:

Доверься мне, мой друг,

Потому что я твой товарищ. …

Пригород Бетесды, штат Мэриленд, спустя год.

Вечер выдался весьма дождливым. Плотные темные тучи погрузили окрестности городка в мрачную грозовую ауру, наполняющую тревожными мыслями, едва ли не каждого, кто в ней очутился. Крупные капли дождя самоотверженно стремились к земле, нередко встречая на своём пути преграды в виде листьев деревьев. Сливаясь в фееричной канонаде и воплощаясь в единый рокот, сумеречный дождь, бурный и непокорный, дарил странное ощущение умиротворения, столь необходимого, но не достижимого в повседневной суете.

– Где же этот поворот … – едва слышно произнесла Эми Эванс, пытаясь разглядеть хоть один указатель, отчаянно вглядываясь сквозь дождливую пелену,

Огибая поворот за поворотом, автомобиль медленно пробивался сквозь густую чащу лиственного леса, то подымаясь, то спускаясь, подчиняясь местному ландшафту. Пройдя ещё с десяток миль, автомобиль остановился, съехав на полуразмытую обочину.

Устало вздохнув, девушка заглушила двигатель и, откинувшись на спинку водительского сидения, принялась разминать, затекшие за долгий путь, плечи и ноги. Несмотря на царившую штормовую атмосферу за бортом, в салоне автомобиля было очень уютно. Свет приборной панели радовал глаз мягким свечением, а музыкальное сопровождение качественной акустики, вносило заключительные штрихи наслаждения от движения по ночной трассе.

Глядя на ползущие по стеклам, капли дождя, девушка задумалась. Уйдя в свои мысли Эми едва не пропустила вызов закрепленного на лобовом стекле мобильного телефона. Энергично мигая и ритмично вибрируя, аппарат всячески пытался привлечь к себе внимание хозяйки.

Очень быстро вызывающий контакт, именуемый "Кайл", оказался отвергнутым лёгким движением тонкого пальчика по гаджету. Вновь углубившись в свои мысли сквозь непроглядную пелену сумеречного дождя, девушка не сразу обратила внимание как на экране мобильного телефона проявилось сообщение, всё от того же "Кайла": "Эми, ответь, из-за тебя, я напьюсь и разобьюсь, если ты не ответишь, я обязательно …". Заложив интригу, гаджет настойчиво рекомендовал, раскрыть сообщение для прочтения на полный экран, но, несмотря на все уловки, хозяйка была неумолима в своём решении. Смахнув уведомление с экрана, девушка перевела телефон в беззвучный режим и принялась просматривать карты навигатора.

Приложение сообщало о пройденных полутора тысячах и об оставшихся, едва ли с полсотни, милях. Собравшись с силами и, удостоверившись в единственно верном маршруте, девушка повернула ключ зажигания. В следующее мгновение, автомобиль вновь вернулся на дорогу и продолжил свой путь.

Дождь продолжал усиливаться. Штормовые капли всё чаще и чаще врезались в лобовое стекло, сливаясь в единые ручейки. Вскоре их стало так много, что даже максимально прыгающие по стеклу автомобильные дворники едва поспевали за ними. Видимость ухудшалась с каждой минутой движения автомобиля. Пучки света фар отражались от плотной пелены дождевого заслона, рассеивая их восвояси и не позволяя им светить сквозь плотную мглу вечернего сумрака.

Автомобиль слегка замедлился на повороте и, уверенно обогнув его, наконец, встал на прямой маршрут.

– Прямо четверть мили, – заботливо произнёс женский голос навигатора, уведомляя об особенностях и расстоянии маршрута.

Слегка притормаживая, девушка аккуратно спускала автомобиль с довольно крутого пригорка. Сцепление с дорогой было крайне коварным, казалось, что вот-вот автомобиль пойдёт юзом. Объединившись с порывистым поперечным ветром, погодные стихии словно пытались испытать не только навыки вождения, но и психологическую стойкость водителя, периодически пытаясь столкнуть автомобиль с дороги.

Наконец, миновав самые сложные испытания пройденного пути, автомобиль встретил природных союзников на своём маршруте. Дорога вела через густые поросли лиственного леса, массивные деревья которого своими могучими ветвями словно давали укрытие путникам, проходящим по этой дороге, скрывая их от дождя и ветра.

Автомобиль скрылся в темноте лесной чащи и, лишь два красных огонька задних фонарей, постепенно удалялись, скрываясь во мгле сумеречного леса. Под кронами ветвистых деревьев действительно было куда спокойнее. Прямая дорога хорошо освещалась светом фар и не предвещала никаких сюрпризов. Шторм словно остался позади, а здесь царил совершенно другой безмятежный мир. Раскаты грозового грома, в бессильной злобе, где-то там, за пределами этого лесного царства, изредка напоминали о себе. Капли дождя, скатываясь от листа к листу, редкими водяными бомбочками плюхались вниз, с гулким эхом разбиваясь о мокрый асфальт.

Откинувшись на спинку кресла, Эми, расслабившись и, слегка подруливая левой рукой, наконец, смогла получить удовольствие от вождения. Огромные многолетние деревья мелькали один за другим, оставаясь позади, подобно природным стражам, продолжая охранять это место, казалось бы, от всех бед. Бархатный дорожный серпантин удалялся вдаль, за пределы световых способностей автомобиля и лишь навигатор уверенно направлял водителя в нужном направлении, предсказывая ему путь.

На фоне этой умиротворенной атмосферы, в голову девушки начали закрадываться различные беспокойные мысли на фоне событий последнего года. Не так давно она вернулась в свой родной город со служебной командировки в Ирак, душевные раны и посттравматические воспоминания не успели, как следует, зажить и раствориться в неудержимом течении жизни. Многие солдаты, побывавшие в Ираке, не сделали ни единого выстрела, кто-то даже и лагеря не покидал, но, сколько событий упало на плечи юной мисс Эванс год назад.

Международный аэропорт Эр-Рамади, Ирак, 2011 год.

– Наша миссия окончена. Благодарю всех и каждого стоящего в строю за вашу смелость, стойкость и самоотверженность в нашей нелегкой борьбе, настоящей борьбе.

Полковник армии США, в полевой форме выступал перед, построившимися на территории военного аэродрома, американскими солдатами. Сотни журналистов различных именитых газет и телеканалов сновали в разрешенной репортерской зоне, ограждённой специальными лентами. Вспышки и треск затворов камер раздавался ежесекундно, словно там сейчас происходил, самый что ни наесть, настоящий бой, самый кровопролитный бой за эксклюзив.

Закончив свою речь, полковник ещё раз поблагодарил всех за участие в боевых действиях и, отдав честь павшим военнослужащим, приказал «убыть на территорию Соединённых Штатов Америки, домой, к семьям, родным и близким». Среди провожаемых военнослужащих этой партии, был отряд первого лейтенанта Уанрайта. Получив разрешение покинуть Ирак, группа погрузилась в самолёт.

Спустя 12 часов пути, авиалайнер пересёк военно-воздушное пространство США и приземлился на военной базе Норфолк, штат Вирджиния.

***

Уйдя в свои мысли, Эми не сразу обратила внимание, что капли дождя вновь вступили в самоотверженную битву с лобовым стеклом, разлетаясь на мелкие частички и стекая вниз под тяжестью земного притяжения. Неожиданно, перед автомобилем, откуда ни возьмись, возник силуэт. Дорогу озарил красный свет задних стоп-сигналов, сопровождаясь звуком экстренного торможения. Пытаясь остановить отправившийся в занос автомобиль, девушка едва смогла удержать непослушный руль. Несколько раз, мотнувшись из стороны в сторону, железная колесница, наконец, клюнула носом в овраг, отправив непокорную энергию в землю. Удар был несильный, лишь глухой треск лопнувшего бампера нарочито намекнул на произошедшее событие.

Водительская дверь распахнулась, сопровождаясь ритмичным пищащим сигналом. Выйдя из машины, Эми принялась осматривать тормозной путь позади автомобиля. Мгновение назад на автомобиль словно набросилось какое-то животное, однако удара не произошло, нечто, словно пролетело сквозь машину. С трудом пытаясь сохранить спокойствие, девушка старательно вглядывалась в темноту позади своего автомобиля. Мерцающий свет ярких аварийных фонарей, старательно пробивался сквозь пучину мрачной трассы, но всё же проигрывал этот бой за информацию.

Вернувшись к машине, девушка вынула из багажника походный фонарь. Пучок яркого света озарил сумеречное царство полуночной чащи, в помощь автомобильным огням. Отойдя от машины на пятьдесят футов и осмотревшись в точке предположительного контакта, девушка констатировала, что никаких следов столкновения нет.

Обернувшись, Эми направилась в машину, но странность возникшая в этот момент заставила девушку замереть. Только сейчас Эми заметила, что машинально поднятая над головой рука, не имела смысла в спасении от дождя, ведь капли не достигали её. Всё вокруг словно замерло, в сумеречной абсолютно беззвучной полутьме. Позади девушки, в плотной пелене дождевых капель, застывших в воздухе, остался след от контура её тела. Проведя раскрытой ладонью сквозь плотную водную стену дождя, Эми ошеломленно смотрела, как капли собираются в её руке, а в воздухе остается контурный след от её руки. Свет фар и фонарей её автомобиля, больше не отражался многочисленными яркими отблесками, полностью поглотившись тёмной бездной.

Не веря своим глазам, девушка попыталась коснуться багажника автомобиля, но дотянуться до него не получалось. От волнения и откровенного испуга, дыхание Эми участилось, она попыталась приблизиться к машине, но закончить начатое не выходило, ноги казались ей безумно тяжёлыми и не слушались её. Вдруг что-то притянуло её куда-то во тьму. Капли дождя с силой врезались девушке в лицо, оставляя болезненные жгучие ощущения. Не контролируя своё тело, девушка чувствовала, как парит в нескольких дюймах над землей. Сумрак вокруг усиливался. Словно мерцая, темнота то сгущалась, то отступала, постепенно становясь всё более плотной и непроглядной.

Не в силах сопротивляться, Эми чувствовала, как теряет контроль над своим телом, ей всё труднее давались любые движения, даже голову повернуть получалось с огромным трудом. Темнота стремительно сгущалась, пока, наконец, не перестала мерцать и замерла в однотонном мраке.

Вскоре тело Эми обмякло, не в силах сопротивляться навалившейся слабости. Сознание покидало девушку. Где-то поодаль, сквозь меркнущее пространство, Эми увидела два мерцающих лазурных огонька, словно наблюдавших за происходящим. В следующее мгновение, глаза девушки сомкнулись, погрузив её в безмолвный беспокойный сон.

– Хм-м-м … – сквозь пучину вынужденного сна донесся очень, до боли знакомый, женский голос, сменившийся заливистым смехом.

Почувствовав, как чьи-то, обжигающие холодом руки, коснулись её подбородка и приподняли голову, Эми постаралась закричать, но тело не слушалось её. Собрав силы, девушка что есть мочи, постаралась вынырнуть из этого сна, но пространство не подчинялось ей. Вглядываясь вперёд сквозь тьму, Эми словно стала различать какой-то силуэт. В следующее мгновение тьма резко рассеялась, и перед ней проявился образ, заставивший пожелать вскрикнуть, но попытки выдавить из себя хоть малейший звук оказались тщетными.

Перед ней парило её отражение или, во всяком случае, до боли похожая девушка, но в странном фиолетовом платье, с высоким воротником и дымчатым, переливающимся подолом. Неизвестная придерживала голову девушки за подбородок, расслабленной, едва сжатой в маленький кулак, рукой. Тыльной частью другой руки она принялась поглаживать её по щеке, довольно улыбаясь. Глаза незнакомки были черными, как мгла, что царила вокруг, змеиные вертикальные зрачки, ярко рубинового цвета, хищно всматривались в девушку, пытаясь поймать её взгляд. На каком-то подсознательном уровне Эми понимала, что не должна смотреть в глаза незнакомке, но сил сопротивляться у нее не было.

Наконец, поймав взгляд своей жертвы, незнакомка с наслаждением глубоко вдохнула воздух через рот и томно закрыла глаза. В следующий миг Эми почувствовала резкую боль в голове и груди, которая стала сопровождаться спутанностью сознания. В голове девушки стали путаться мысли, то и дело начали всплывать разные кадры из прошлого, постепенно сливаясь в единый калейдоскоп событий её жизни. Всё было таким чётким, таким настоящим, даже те события, что она никогда не помнила. Неожиданно в голове всплыло воспоминание в виде большого кристаллического камня, переливающегося на фоне каких-то огромных не то звезд, не планет, которые соприкоснулись друг с другом, обмениваясь магнитными полями.

Лицо незнакомки скривилось в изумлённой гримасе, она попыталась вновь рассмотреть этот кадр, но он растворился в потоке других событий из жизни девушки. Шторм воспоминаний наполнил сознание девушки, двигаясь в обратном порядке, от недавних событий, постепенно ускоряясь. Трасса, заправка, дом, люди, самолет, военная база, возвращение с войны. Сердце Эми бешено заколотилось, всеми фибрами души девушка не желала возвращаться в тот злополучный день и переживать трагедию своей жизни вновь. Проносящиеся кадры стали замедляться. Но противостояние длилось недолго, незнакомка была непреклонна, усилием воли она сломила препятствия и сполна насладилась болью девушки, продолжая исследовать её жизнь.

Воспоминания о первом знакомства с Диксом, в тот день, когда они впервые услышали друг друга, заставил незнакомку вновь посерьезнеть. События этого дня становились всё чётче. В этот момент, девушка, словно погружалась в это воспоминание, чувствуя, как оно становятся всё более реальными. В следующий миг Эми стояла, позади себя, в тот день. Пёс, поднявшись на лапы, медленно приблизился к фантомной Эми глядя в её сторону. В следующее мгновение, капрал Эванс из воспоминания резко обернулась, глядя в свой невидимый образ, который видел Дикс.

Спящая Эми перестала сопротивляться воле незнакомки, протянув руку, она попыталась коснуться своего друга. Тёплое мягкое прикосновение, такое знакомое и родное отозвалось в её руке. Буря эмоций, хлынувшая из глубины души, словно разорвала туманные оковы, сдерживающие девушку, излившись, горячим потоком.

– Хватит … – неожиданно для себя вслух воскликнула Эми, и все воспоминания резко погасли, вернув девушку в реальность.

Незнакомка, нахмурившись грозно зашипела, и крепко схватив пленницу за подбородок, вновь попыталась поймать её взгляд, но, не успев совершить задуманное, резко отпряла назад. Обессилевшая Эми тут же шлепнулась на мокрый асфальт. Мрак вновь окутал всё вокруг. Эми почувствовала, как к ней возвращаются силы, однако подняться на ноги всё же не удавалось.

В темноте, где Эми видела пару лазурных огоньков, сейчас виднелись ещё несколько, только уже жёлтых. Спустя мгновение, из темноты стали появляться силуэты странных невысоких человечков в остроконечных шляпах, именно их глаза горели жёлтыми огнями.

Увидев незваных гостей, незнакомка отпрянула назад, продолжая парить над землёй. Её лицо скривилось в злобной гримасе. Неожиданно, сквозь темноту послышался звук рассекающегося воздуха. В следующее мгновение кто-то, облачённый в едва заметную голубоватую дымку, набросился на незнакомку, сбив её на землю и скрывшись вместе с ней во мраке. В том же направлении, побежали и невысокие фигуры с жёлтыми глазами. В следующее мгновение мрак рассеялся, и свежие капли дождя с силой обрушились на тело девушки, распластавшейся на асфальте.

Эми чувствовала давящую боль в груди, по всему телу ощущалась слабость, словно все жизненные силы покинули её. Пытаясь подняться, девушка старалась собраться с силами, но все её попытки были тщетны. Голова тяжелела, всё вокруг снова стало темнеть, наконец, Эми сдалась и окончательно обмякла на дороге, потеряв сознание.

Капля темной крови упала на землю, слившись воедино с дождевой водой и растекаясь на асфальте, следом за ней ещё одна и ещё. У лежащего тела Эми стояла всё та же незнакомка, едва удерживая пальцами небольшой, усыпанный камнями кинжал, с которого каплями стекала темно-бордовая кровь. Что-то еле слышно прошептав, незнакомка бросила кинжал на тело девушки и, подняв руку перед собой, заставила девушку воспарить. Сопровождая её, незнакомка направилась к месту, где некоторое время назад виднелись таинственные огоньки. Капли дождя ещё некоторое время с силой врезались в тело парящей девушки, но спустя несколько мгновений, стали также пролетать сквозь неё, как и не могли настигнуть тело незнакомки. Они вдвоём вошли в сизую дымку, которая стала сгущаться, образовывая некий портал.

Лежащий в ста футах от портала, одетый не по моде молодой человек, с глубокими резаными ранами, ощутил капли холодного осеннего дождя, что заставили его прийти в себя. Протерев глаза рукавом, парень резко поднялся и замер в позиции сидя. Обернувшись по сторонам, он остановил взгляд на двух девушках, которые постепенно растворялись в пространстве. Стиснув зубы, и злобно прошипев, парень совершил резкий рывок, стремительно сократив дистанцию и оставив за собой след подорванной земли.

Эми почувствовала странное покалывание по всему телу, которое становилось всё сильнее с каждой секундой, мир вокруг стал мерцать, становясь то ярче то тусклее, девушка чувствовала, как ей возвращается контроль над телом, но схватить что-либо не получалось. Проносящиеся мимо предметы проскальзывали сквозь неё, не позволяя захватить их. Шум вокруг стих, всё вокруг снова замерло и, в следующее мгновение, яркая вспышка света пронзила сильной болью глаза девушки. Резкий высокочастотный звук, отразился жуткой болью в голове, в следующий миг, отключив сознание девушки и погрузив её в бесчувственный мир тишины и мрака.

Окончательно растворив силуэт Эми в воздухе, незнакомка направилась в тот же портал, но в следующее мгновение, парень с неистовой скоростью вышиб её из дымной ауры. Время вновь остановилось, капли дождя зависли в воздухе, так и не успев достичь земли. Несколько низких человечков в высоких остроконечных шляпах и круглых очках на резинке, горящих желтым светом схватили упавшую незнакомку и принялись спешно вязать её странными шёлковыми веревками.

– Госпожа Корнелия, восстанет вновь, больше ничего не изменить, – прошипела незнакомка, ехидная улыбаясь.

Яркий свет озарил лицо лежащий навзничь девушки. Узкие змеиные зрачки в темных глазах фокусировались на, источающим свет, кинжале, вознесенном над ней. В следующую секунду клинок вонзился в грудь пленницы, после чего её тело обмякло на земле без единого признака жизни. Окутывавшие тело девушки, шёлковые путы исчезли, а лицо приобрело совершенно другую внешность.

Человечки, державшие девушку, вопросительно смотрели на парня, который с расстроенным лицом смотрел на лежащее тело. Двое из них тут же отпустили девушку и, достав из причудливых сумок по небольшой книжке, побежали к дымному порталу, который постепенно растворялся в воздухе.

Лежащее тело стало постепенно растворяться в воздухе, а замершие капли дождя начали приближаться к земле, постепенно увеличивая скорость. Человечки у портала стали что-то бубнить себе под нос, вычитывая строки из своих книжек, трое оставшихся побежали к ним на помощь, окружив портал вокруг.

Парень начал спешно метаться вдоль дороги, разбивая своим телом застывшие в воздухе капли. В следующий миг, он бросился на землю и, хаотично растрепывая траву, принялся что-то искать в ней.

Портал становился всё тусклее, дымка рассеивалась, человечки испуганно то и дело поглядывали на парня, их бормотание становилось всё громче.

– Уходите, живо! – крикнул парень, махнув рукой в сторону портала и продолжая свои поиски.

– У тебя останется не более 30 капель, Уолдо, – произнёс один из человечков и направился в портал, остальные последовали его примеру.

Капли дождя начали стремительнее приближаться к земле, а озарявший пространство портал тускнеть, усложняя поиск с каждой секундой.

Неожиданно для себя парень нащупал твёрдую рукоять оброненного кинжала, схватив искомое он резко бросился к порталу, не оставляя шанса каплям дождя на своём пути достичь земли.

– Не сегодня, – донёсся голос человечка.

Из дымки портала проявилась фигура маленького человечка, с горящими жёлтыми глазами. Ловким движением, опутав руки парня шёлковой веревкой, человечек выхватил кинжал. Сжав руку в большой красной перчатке в несоизмеримый его размерам кулак, человечек что-то пробормотал себе под нос и с силой толкнул парня. Не сумев увернуться из-за, окутавших его верёвок, парень отлетел на несколько метров и врезался в капот автомобиля Эми, оставив солидную вмятину и разбив затылком лобовое стекло. Шёлковые веревки самостоятельно разрастались и обвязывали парня вокруг, словно высасывая из него всю энергию, они ослабляли его и не позволяли шевелиться.

Явно довольный собой человечек ушёл в гаснущий портал, и через несколько секунд ярко сверкнув портал, исчез, дымка развеялась, а вместе с ней и исчезли путы, связывающие лежащего без сил парня. Капли дождя с силой рванули к земле, имея, наконец, возможность с гулким грохотом разбиться о всевозможные поверхности.

Постепенно приходя в себя, парень, пытался подняться, но силы, словно, покинули его. Он не мог быть таким же быстрым и сильным как раньше, даже простое желание подняться не могло быть реализовано. Соскользнув с капота, парень с силой шмякнулся на асфальт, впервые испытав боль, заставившую его вскрикнуть. Но сил на полноценный крик не осталось и единственное, что он смог выдавить из себя был лишь сиплый хрип. После нескольких минут тщетной борьбы, парень сдался и потерял сознание Мрак забрал его в своё царство безмолвной тишины.

– Сэр, Вы в порядке?! – донёсся чей-то приятный голос сквозь темноту, – Сэр?! … Шесть Три Девять Икс Один, на въезде …

Голос становился всё чётче, словно растворяя мрак и тишину, наполняя тело парня силой. Шумно вдохнув воздух ртом, парень, поднялся и, открыв глаза, огляделся вокруг. Он всё также сидел возле разбитого серебристого автомобиля, некогда послужившего ему местом приземления. Тело переполняло, неведомое ему до сегодняшнего дня, чувство боли. Яркие отблески красно-синих проблесковых маячков отражались от влажных поверхностей и приносили ещё большую боль глазам парня.

– Сэр, не шевелитесь, помощь скоро прибудет, оставайтесь лежать, – рекомендовала ему сидящая рядом на корточках помощник шерифа, по имени Клэр Харрис, о чём свидетельствовала металлическая табличка на форменной рубашке, – Как Ваше имя, Сэр? Сэр? Вы меня слышите?

Вдали послышались сигналы машин экстренных служб, которые словно соревновались в громкости и перекрикивали друг друга, создавая приближающуюся какофонию звуков. Из патрульной машины донёсся голос диспетчера, и офицер полиции отошла к ней.

Улучив момент, парень ещё раз оглянулся вокруг и, в следующий момент, поднялся на ноги. Нащупав пяткой кожаного сапога колесо автомобиля, парень попытался резко рвануть бегом в сторону, как делал это раньше, но, к его большой досаде, у него ничего не вышло. Сделав пару, относительно быстрых, среднестатистических человеческих шага, он поскользнулся и упал на асфальт, получив ещё больше болезненных ощущений. Стремительный молниеносный бег больше был ему не подвластен, а исчерпанные силы лишь усугубляли ситуацию. Ощутив прикосновение на плече, парень резко обернулся и попытался перебросить подоспевшего офицера Харрис через себя, но в руках сил осталось совсем немного. Едва привстав, парень с силой дёрнулся назад и ударился головой об асфальт.

Явно ожидая подобного развития событий, подготовленный специалист правопорядка упёрлась коленом в бок странного парня и с силой вырвала свою руку из ослабевшей хватки. Машинально отпрыгнув на пару футов, девушка положила руку на пистолет и расстегнула кобуру. Однако распластавшийся без чувств парень на асфальте едва ли был опасен, хоть и вёл себя весьма подозрительно.

Подсвечивая тело фонариком, помощник шерифа рассмотрела его странную, но весьма практичную одежду. Потрепанный коричневый кожаный плащ и ботинки, хорошо защищали странного парня от дождя, чего не сказать о мешковатых, сшитых на старый, лад штанах, которые насквозь промокли и были запачканы кровью. Большая сумка через плечо, привлекала внимание больше всего. Помощник шерифа не успела её досмотреть, а учитывая странное поведение пострадавшего, любая неизвестность вызывала опасения. Внимательно осмотрев лицо, девушка определила несколько отличительных черт, которые в случае чего позволили бы запустить ориентировку на этого человека. Самыми приметными чертами явились шрам на щеке и копна длинных по плечи вьющихся черных волос, которые растрепались и уже не все были стянуты в тугой хвост.

Сирены становились всё громче и вскоре новые машины озарили территорию красно-синими отблесками. Подъехав почти вплотную, два патрульных автомобиля перекрыли путь к машине помощника шерифа. Из автомобилей вышли четверо полицейских, которые быстро подошли уверенным шагом.

Бросив взгляд на патруль, Харрис насторожилась, ведь прибывшие были не из офиса шерифа этого округа. Несмотря на то, что форма жетоны, оружие, всё выглядело как надо, Клэр не знала этих людей. Продолжая держать руку на оружии, девушка направилась к своему автомобилю, чтобы установить связь с офисом шерифа..

Проходя мимо прибывших офицеров, помощник шерифа не успела отреагировать, как двое полицейских схватили её, блокировав руки и разоружив. Харрис почувствовала, как что-то кольнуло её в шею. Ещё пару минут девушка пыталась сопротивляться, но силы быстро оставили её и помощник шерифа уснула, обмякнув в захвате прибывших патрульных.

– Ну, надо же, сам Уолдо Бартли, собственной персоной, какой сюрприз мать вашу, – с нескрываемым восторгом, словно встретив старого друга, произнёс самый взрослый патрульный, который первым подошёл к распластавшемуся на асфальте парню.